Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Цены на недвижимость Мьянмы резко выросли из-за массовой скупки земли. По данным местных риэлторов, за прошедшие два года цены на недвижимость в стране увеличились почти вдвое.

Основной причиной повышения цен является активная деятельность спекулянтов, которые скупают земельные участки в престижных районах. Их интерес подогревается слухами о повышении налога на покупку земли с 15% до 50% от стоимости сделки, передает агентство dpa.

В качестве примера приводится один из участков, расположенный в деловом районе крупнейшего города Мьянмы Янгона: в апр. он стоил 5,4 тыс.долл. за кв.м., а к маю подорожал до 8,6 тыс.долл. за кв.м.

Еще один участок, площадь которого составляла 740 кв.м., был продан в пред.г. за 6 млн.долл. Местные риэлторы говорят, что за долгие годы работы они ни разу не встречали подобных цен.

Отметим, что Мьянма является слаборазвитым государством. Ее формой правления является военная диктатура, с чем связаны экономические санкции западных государств в отношении этой страны.

Экономика Сингапура в этом году станет самой быстрорастущей в Азии с показателем +15%. Успехи маленького островного государства привлекли внимание всего мира, поскольку состояние его ориентированной на высокотехнологичный экспорт экономики часто рассматривается в качестве «барометра мирового спроса».

Во 2-м квартале 2010 г. рост ВВП страны составил 19,3% (к аналогичному уровню минувшего года), в 1-м квартале прирост составлял 16,9%. При этом объемы промпроизводства за январь-май увеличились на 45%.

За первое полугодие экономика Сингапура прибавила 18,1%, а в целом по итогам года правительство ожидает прирост в 13-15%, что выше чем у Китая, где прогнозируется рост на уровне около 10%.

Быстрый выход из рецессии городу-государству обеспечили резкий рост экспорта продукции обрабатывающей промышленности, рост объема грузоперевозок, укрепление финансового рынка и приток туристов.

Самый маленький из тигров

Республика Сингапур – город-государство, расположенный на острове в Юго-Восточной Азии, по размеру территории одна из самых маленьких стран – членов блока АСЕАН. Население – всего 4,8 млн. человек.

Экспортноориентированная экономика Сингапура базируется на производстве и продажах бытовой электроники, компьютерных и информационных технологий, фармацевтической продукции. Страна также является крупнейшим не только в Азии, но и в мире, перевалочным пунктом глобальной экономики (сингапурский порт входит в число ведущих в мире, лидируя по абсолютной величине тоннажа судов), а также финансовым и деловым центром региона. В Сингапуре быстрыми темпами развиваются биотехнологии, существенные доходы страна получает от туризма.

За быстрый рост экономики и благосостояния населения (с 1967 г. по 2002 г. доход на душу населения вырос с $2200 до $25400, т.е., более чем в 11 раз) Сингапур получил титул одного из «восточноазиатских тигров». Реальный рост ВВП за период в 2004-2007 гг. в среднем составлял 7%. В минувшем году ВВП составил $182 млрд. в номинальном выражении (на 2% меньше, чем в 2008 г.). По этому показателю страна, территория и население которой меньше, чем у города Киева, опережает 47-миллионную Украину.

Валовой национальный продукт на душу населения в Сингапуре – один из самых высоких в мире (в 2009 г. – $50 тыс.). В мировом рейтинге конкурентоспособности экономика Сингапура в последние годы неизменно занимает первые места. Эксперты отмечают благоприятный инвестиционный климат, высококонкурентную среду, высокообразованное и дисциплинированное население. Успехи страны не остались не замеченными мировым сообществом – в 2010 г. в Сингапуре пройдут первые юношеские Олимпийские игры.

Слабые места сингапурской экономики – высокая степень зависимости от импорта энергии, продовольствия и даже воды. Основные торговые партнеры – страны АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины, Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа), а также Китай, Япония и США.

Секрет «сингапурского экономического чуда» в последние десятилетия – максимальное способствование развитию предпринимательства, иностранным инвестициям и экспорту. В отсутствие полезных ископаемых стране пришлось построить диверсифицированную экономику, не зависящую от работы одного или двух секторов. Когда в Сингапуре увидели растущую конкуренцию со стороны других азиатских производителей бытовой электроники, существенно стали расти инвестиции в фармацевтику и биотехнологии, ускоренно стал развиваться финансовый сектор.

Сингапур – не только страна «поголовной грамотности» (уровень среднего и высшего образования населения намного выше, чему с соседей по АСЕАН), но и место, где на 1 км. территории сосредоточено самое большое количество исследовательских центров, в т.ч., ведущих мировых корпораций.

Рынок металла

В минувшем году видимое потребление стали в стране сократилось более чем на 20%, составив 3 млн. т.

Спрос на металлопродукцию в Сингапуре по меркам АСЕАН невысок, что объясняется сравнительной слабостью металлоемких отраслей (машиностроения и строительства).

Тем не менее, на 2010 г. WSA прогнозирует городу-государству увеличение уровня стального потребления до 3,1 млн. т, в 2011 г. – до 3,4 млн. т.

Единственным крупным производителем стали в стране является NatSteel Ltd., входящая в группу индийской Tata Steel. Активы компаниирасположены в КНР, Таиланде, Малайзии, Вьетнаме, Филиппинах и в Австралии, она занимает 65% рынка стали в Сингапуре. На сингапурских мощностях NatSteel ежегодно можно производить 600 тыс. т горячей стали и 1 млн. т катанки и арматуры. Китайские интересы в Сингапуре представлены компаниями FerroChina (производитель оцинковки) и Delong Holdings (плоский прокат).

В целом, импорт металлопродукции составляет около 3 млн. т. Прокат строительного сортамента составляет основу потребления в стране, и почти 70% этой продукции импортируется. В 2008 г., по данным WSA, Сингапур вошел в число ведущих в мире покупателей длинномерного проката – 2,18 млн. т.

Что касается украинских поставок в эту страну, то они сравнительно невелики – менее 400 тыс. т в год. Хотя в целом наш экспорт в АСЕАН устойчиво растет (в 2009 г. он составил около 1,7 млн. т, или примерно 7% всего объема), динамика поставок в Сингапур сильно уступает соседним Индонезии и Таиланду.

Наращивать поставки в регион мешает не столько удаленность его от Украины, сколько насыщенность местного рынка и высокая конкуренция. Основными экспортерами металлопродукции в Сингапур являются Япония, Китай, Южн. Корея, Тайвань, Таиланд и Турция, которая за последний год стала основным поставщиком длинномерной продукции. Так, в 2009 г. экспорт турецкой арматуры в Сингапур превысил 300 тыс. т.

С 2004 г. в Сингапуре работает торговое представительство ММК им. Ильича, через которое металлопрокат реализуется во Вьетнам, Филиппины и собственно Сингапур.

Враги становятся друзьями

Как Соединенные Штаты могут «приручить» своих противников

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

Резюме Приоритетом первого года своего президентства Барак Обама сделал задачу привлечения к сотрудничеству оппонентов США. Исторический опыт доказывает, что глава государства находится на верном пути: обращение к соперникам – необходимая предпосылка для сближения.

В речи, произнесенной в день инаугурации, президент США Барак Обама сообщил режимам, находящимся «не на той стороне истории», что Соединенные Штаты «протянут им руку, если они будут готовы разжать свой кулак». Вскоре слова президента были подкреплены делами, поскольку политику сближения с противниками США он сделал одним из приоритетов администрации. В течение первого года пребывания у власти Обама провел прямые переговоры с Ираном и Северной Кореей относительно их ядерных программ. Предпринята попытка «перезагрузить» отношения с Россией путем поиска общих интересов в таких областях, как контроль над вооружениями, противоракетная оборона и Афганистан. Американский президент начал свертывать экономические санкции против Кубы. Он также направил пробные дипломатические «шары» в адрес Мьянмы и Сирии.

После года президентства Обамы не утихают споры по поводу плодотворности его стратегии сближения. Между действующими политиками и политологами существуют значительные разногласия относительно достоинств и рисков попыток президента протянуть руку противникам. Как повысить степень вероятности того, что эти жесты доброй воли не останутся безответными? Будет ли сближение следствием взаимных уступок, позволяющих «приручить» противников, или «железного кулака», который усмирит неприятелей и заставит их быть сговорчивее? Не лишен противоречий и вопрос о том, стоит ли Соединенным Штатам идти на примирение с безнадежно авторитарными режимами, или все-таки нужно поставить сотрудничество с ними в зависимость от внутренней демократизации. Сохраняются разногласия и относительно того, что служит наиболее эффективным средством примирения: дипломатия либо экономическая интеграция?

Многие критики Обамы уже составили свое мнение о «достоинствах» его политики сближения с противниками. Они пришли к выводу, что усилия президента не только не приносят должных результатов, но и ослабляют позиции США, для которых дипломатическая уступчивость унизительна. После того как на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2009 г. глава американского государства призвал начать «новую эру сотрудничества, основанную на взаимных интересах и взаимном уважении», а также создавать «новые коалиции для преодоления старых разногласий», консервативный обозреватель Мишель Мэлкин назвала его «главным льстецом и умиротворителем в международном общественном мнении».

Однако история ясно свидетельствует о том, что подобный скептицизм неоправдан и Барак Обама находится на верном пути, пытаясь наводить мосты. Застарелое соперничество ослабевает вследствие взаимного примирения, а не угроз применения насилия. Конечно, предложения о примирении не всегда встречают с распростертыми объятиями, и поэтому их нужно повторять снова и снова. Но при надлежащих условиях ответные уступки представляют собой смелые и мужественные инвестиции в мирное будущее. Правота Обамы и в том, что он не настаивает на безусловной демократизации недружественных стран, которые он старается привлечь к сотрудничеству. Даже те государства, которые проводят репрессивную внутреннюю политику, способны сотрудничать на международной арене. Более того, вопреки расхожему мнению, не торговля, а дипломатия является валютой мирного устройства на планете. Экономическая взаимозависимость – это скорее следствие, нежели причина сближения между государствами.

Чтобы попытка сближения Вашингтона с враждебными режимами переросла в длительные дружественные отношения, Обаме следует не просто добиться уступок по отдельным вопросам, а заручиться их согласием на последовательное сотрудничество по всем направлениям. В этих целях придется пойти на определенные компромиссы, не допуская при этом опасного снижения уровня бдительности. Обаме также предстоит взять на себя управление внутриполитическими рисками и угрозами, которые неизбежно возникнут при проведении подобного курса дипломатии. И не только выстоять перед натиском республиканцев, недовольных его зарубежными «поездками с извинениями», но и быть уверенным в том, что Конгресс будет готов поддержать любые договоренности, которые станут следствием дипломатических усилий президента.

Если зарубежные правительства примут предложения Вашингтона о сотрудничестве, им в равной степени придется столкнуться с опасностями во внутренней политике. Американский президент находится в весьма затруднительном положении, ища примирения с режимами, жизнеспособность которых вполне может быть подорвана, если они ответят взаимностью на любезности Соединенных Штатов. Вашингтон начал хорошо, пытаясь превратить недругов в друзей, но эта задача потребует исключительной дипломатии и за рубежом, и внутри страны.

Дипломатическое обхаживание

Некоторые строптивые режимы, которые Обама стремится вовлечь в сотрудничество, конечно, не ответят взаимностью. Через некоторое время Вашингтону следует перестать предлагать примирение таким государствам, предпочтя по отношению к ним стратегию изоляции и сдерживания. Однако другие режимы с высокой степенью вероятности примут предложение дружбы. До сих пор Иран, Куба, Мьянма, Россия, Северная Корея демонстрировали хотя бы малую толику заинтересованности в налаживании отношений с США.

Россия сотрудничает с Соединенными Штатами в области контроля над вооружениями, наращивает усилия с целью сдерживания ядерной программы Ирана, разрешила транспортировку по своей территории и через свое воздушное пространство военных грузов в Афганистан, охваченный внутренними волнениями после июньских выборов 2009 г.

Иран согласился на возобновление переговоров, хотя и пятится назад в большинстве случаев. Его, вне всякого сомнения, соблазняет идея пойти на компромисс в реализации своей ядерной программы, чтобы избежать или по крайней мере отсрочить конфронтацию с Западом. Точно так же и Северная Корея размышляет, стоит ли ей заключать компромисс с Вашингтоном в вопросе осуществления своей ядерной программы. Тем временем Куба расширяет дипломатический диалог с США, а Мьянма приветствовала прошлой осенью визит в страну высокопоставленного американского дипломата и позволила ему встретиться с лидером оппозиции Аун Сан Су Чжи.

Несмотря на все эти проблески прогресса, критики настаивают на том, что попытки сделок с экстремистами – это та же политика умиротворения, только в другом обличье. Ссылаясь на бесславную мюнхенскую капитуляцию британского премьер-министра Невилла Чемберлена перед Гитлером в 1938 г., противники сближения утверждают, что оно будет способствовать лишь непреклонности и воинственности оппонентов. Как сказал американский президент Джордж Буш, выступая в Кнессете в 2008 г., переговоры с радикалами «создают ложную иллюзию спокойствия и умиротворения, которая была неоднократно опровергнуто историей». Буш, конечно, прав в том, что примирение с фашистским режимом, склонным к агрессии и геноциду, было лишь фикцией. Но роковая ошибка Чемберлена не должна бросать тень на все другие предложения мира как заведомо наивные. Напротив, история знает немало случаев, когда первоначальное умиротворение неприятеля не только не провоцировало агрессию, но и становилось важнейшим поводом для взаимного сближения позиций. Подобные «инициативы» обычно являются следствием необходимости, а вовсе не альтруизма: принимая на себя непосильные стратегические обязательства, государство стремится уменьшить тяжесть бремени, устанавливая дружественные отношения с бывшим неприятелем. Если соответствующий режим делает ответные дружественные жесты, то может последовать обмен взаимными уступками, который зачастую создает предпосылки для ослабления напряженности во взаимоотношениях и взаимной подозрительности. На заключительном этапе сближения ведущие политики пытаются переубедить исполнительную и законодательную власти, частные группы по интересам и обычных граждан, прибегая к лоббированию и общественной пропаганде. Вовлечение в процесс широких слоев общества необходимо для того, чтобы сближение стало необратимым и продолжилось после того, как начавшие его лидеры сложат свои полномочия.

Не подлежит сомнению, что может понадобиться установить некий баланс между предложениями мира и угрозами конфронтации. Вместе с тем – в соответствии с исторической практикой – именно попытки примирения, а не конфронтация обычно становятся важным компонентом успешного сближения.

США и Великобритания были антагонистами долгие десятилетия. После революционной Войны за независимость (в Северной Америке, 1775–1783. – Ред.) и событий 1812 г. их геополитическое соперничество продолжалось до конца XIX века. Поворотный момент наступил в 90-х г. XIX столетия, когда имперские обязательства Соединенного Королевства стали превышать имевшиеся у страны ресурсы. Первый шаг к сближению Лондон сделал в 1896 г., когда согласился с безапелляционным требованием Вашингтона решить в Международном арбитражном суде пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой (бывшая колония, которая в 1966 г. стала независимым государством Гайана. – Ред.): Соединенные Штаты считали, что этот вопрос находится в сфере их национальных интересов. В свою очередь США ответили взаимностью на дружественный жест Лондона, согласившись передать в Международный арбитражный суд разногласия по поводу права на отлов тюленей в Беринговом море. Вскоре после этого обе страны полюбовно урегулировали споры относительно строительства Панамского канала и границы между Аляской и Канадой. Великобритания стала единственной европейской державой, которая поддержала США в Испано-американской войне 1898 г. и приветствовала тихоокеанскую экспансию Соединенных Штатов.

Когда дипломатия приглушила взаимную вражду, элиты по обе стороны Атлантического океана попытались изменить общественное мнение посредством амбициозных кампаний в сфере общественных отношений. Спикер Палаты общин британского парламента Артур Бальфур, провозгласил в 1896 г., что «идея войны с Соединенными Штатами Америки несет в себе какой-то противоестественный ужас гражданской войны». В речи, произнесенной в Гарварде в 1898 г., Ричард Олни, государственный секретарь США (1895–1897), назвал Великобританию «лучшим другом» Соединенных Штатов и отметил «близость… в смысле характера и степени цивилизованности обеих стран». С помощью лоббирующих групп, таких, например, как Англо-американский комитет, перемены в общественном диалоге привели к тому, что в первой декаде XX века Великобритании удалось превратить США в дружественную ей державу. В 1905 г. американский президент Теодор Рузвельт информировал Лондон: «Вас никогда не должен беспокоить кошмар возможного столкновения между двумя англоговорящими народами. Я верю, что теперь это практически невозможно, и такая вероятность будет полностью исключена в будущем».

Как воцаряется мир

Другие случаи сближения шли по аналогичному сценарию; в качестве примера можно привести нормализацию отношений между Норвегией и Швецией. В рамках территориального урегулирования по итогам Наполеоновских войн Дания в 1814 г. уступила Швеции контроль над Норвегией. Стокгольм сразу же вторгся на подконтрольную территорию, чтобы подавить антишведское восстание, и образованный в результате этого союз между Норвегией и Швецией стал причиной отчуждения между норвежцами и шведами на протяжении нескольких десятилетий. Соперничество начало утихать в 1905 г., когда Швеция, столкнувшись с нехваткой ресурсов и давлением со стороны ведущих европейских держав, согласилась с односторонним выходом Норвегии из союза. Норвегия демонтировала оборонительные сооружения на границе, и обе страны приступили к урегулированию неразрешенных территориальных споров. Сотрудничество двух стран во время Первой мировой войны закрепило их сближение, создав предпосылки для окончательного воцарения мира между всеми скандинавскими народами после Второй мировой войны.

Примерно по такой же схеме устанавливался мир и в Юго-Восточной Азии. Военный конфликт между Индонезией и Малайзией начался в 1963 г., когда Джакарта не приняла образование Федерации Малайзия, в состав которой вошли территории Малайя, Сабах, Саравак и Сингапур (два года спустя Сингапур был провозглашен суверенной республикой. – Ред.). В 1966 г. власть в Индонезии захватил генерал Сухарто, сразу же начавший снижать уровень конфронтации с Малайзией – преимущественно в целях исправления ухудшавшейся экономической ситуации, которая возникала из-за отказа Джакарты торговать с Малайзией, а также вследствие международных санкций, введенных против Индонезии за ее воинственность. После этого обе страны обменялись уступками по целому ряду вопросов и в 1967 г., вместе с соседними странами, создали Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая с тех пор содействовала сохранению мира в регионе.

Аналогичным образом происходило сближение Аргентины и Бразилии. После многих десятилетий соперничества, начало которому было положено в эпоху колониализма, взаимные уступки постепенно расчистили путь для примирения в конце 1970-х гг. Аргентина столкнулась с перспективой войны с Чили, и ей нужно было уменьшить уровень стратегического противостояния с другими странами. А более умеренные лидеры Бразилии рассматривали сближение с Аргентиной в качестве одного из способов ослабить власть сторонников жесткой линии в бразильском оборонном и разведывательном ведомствах. Буэнос-Айрес сделал первый шаг навстречу в 1979 г., когда наконец достиг согласия с Бразилией и Парагваем в вопросе строительства гидроэлектростанции и плотины на реке Паране, которая протекает через территорию трех стран. В 1980-х гг. Аргентина и Бразилия обменялись взаимными уступками, наладили сотрудничество в ядерной области и развивали политические, научные и культурные связи. В 1991 г. они выступили с инициативой подписания регионального торгового соглашение о создания общего рынка (МЕРКОСУР) и вскоре после этого провели совместные военные учения, в ходе которых бразильские войска впервые с 60-х гг. XIX столетия оказались на территории Аргентины.

Как ясно показывают эти и другие примеры сближения разных стран, Барак Обама имеет твердую почву под ногами, пытаясь разрешить проблему давнишнего соперничества путем вовлечения потенциальных неприятелей в программы сотрудничества, а не путем углубления конфронтации. Эта стратегия тем более привлекательна в то время, когда США испытывают сильное перенапряжение, ведя войны в Афганистане и Ираке, а также пытаясь преодолеть неурядицы в собственной экономике. Предлагаемая Обамой политика мира и дружбы, конечно, влечет за собой определенный риск и не гарантирует успеха. Но в 1972 г. президент Ричард Никсон также не имел гарантий решительного прорыва, отправляясь в Пекин. Не имел их и президент Египта Анвар Садат, когда ехал в Иерусалим в 1977 г. Даже Джордж Буш-младший, первоначально отвергавший возможность диалога с представителями «оси зла», в конце своего второго президентского срока сел за стол переговоров с Северной Кореей. Он отправлял американских эмиссаров на встречу с иранскими официальными лицами и допускал сотрудничество с суннитскими повстанцами в Ираке, которые в предыдущие годы пытались уничтожать американцев. Если правильно подходить к вопросу налаживания сотрудничества, то станет очевидно, что речь идет не о попытке умиротворения, а о здравой дипломатии.

Правильный подход к сближению

Преследуя цель сближения с самыми разными соперниками, Обама вынужден решать две основные задачи: как правильно определиться с последовательностью и содержанием переговоров и как преодолеть нежелательные внутриполитические и внешнеполитические последствия. Что касается хода и содержания переговоров, Вашингтону надо быть готовым к обмену уступками – достаточно своевременными и смелыми, чтобы подать знак о добрых намерениях Соединенных Штатов. В противном случае другую сторону не удастся убедить в искренности стремления к примирению. В то же время Вашингтону не следует продвигаться к цели слишком быстро или напористо: перегибание палки может сделать США и их потенциальных партнеров стратегически уязвимыми, усилить внутреннее сопротивление проводимому курсу и побудить обе стороны отступить от курса на сближение.

История и здесь служит полезным руководством. Англо-американское сближение начиналось медленно, поскольку Великобритания и Соединенные Штаты сначала сосредоточились на второстепенных вопросах: границы в Центральной Америке и права на отлов тюленей и морских котиков в Беринговом море. Лишь достигнув договоренностей в области морских границ, Лондон и Вашингтон выразили готовность заключить более смелые соглашения – относительно границ в Северной Америке, строительства Панамского канала и экспансии США в Тихоокеанском бассейне. Обмен уступками начался в 1896 г., но последние части британских регулярных войск покинули Канаду только в 1906 г.

Аналогичным образом Норвегия и Швеция лишь постепенно избавились от настороженности и подозрительности во взаимоотношениях. Сближение началось в 1905 г., а спустя два года Норвегия, все еще опасаясь возможной шведской агрессии, заключила договор с Францией, Германией, Россией и Великобританией, чтобы гарантировать свою территориальную целостность. Некоторая недоверчивость в отношениях между Норвегией и Швецией оставалась до Первой мировой войны. В августе 1914 г. обе страны приняли совместную декларацию о нейтралитете. На шведско-норвежской границе был установлен мемориальный камень в честь Оскара I, короля Норвегии и Швеции середины XIX века. На нем высечена одна из цитат монарха: «Отныне война между скандинавскими братьями невозможна».

И напротив, попытки сближения терпели неудачу, когда политики заходили слишком далеко и чересчур торопились. КНР и Советский Союз поддерживали на редкость тесное стратегическое партнерство в 1950-х гг., однако в конце того же десятилетия в их отношениях наступило охлаждение – отчасти потому, что Пекин внезапно обнаружил слишком большую зависимость от советских советников и экономической помощи. В 1958 г., когда Москва предложила создать совместный подводный флот и совместный штаб военно-морских сил, Мао Цзэдун сказал послу СССР в Китае: «Если вы хотите совместно владеть и управлять подводным флотом, почему бы не распространить этот принцип на всю армию, ВМС, ВВС, промышленность, сельское хозяйство, культуру, образование?.. Вы полагаете, что, имея несколько атомных бомб, можете нас контролировать».

Аналогичные события торпедировали партнерство между Египтом и Сирией. После длительной конфронтации эти страны создали в 1958 г. Объединенную Арабскую Республику (ОАР), которая распалась в 1961 г., когда Сирия восстала против египетского доминирования внутри союзного объединения. Сирийская армия совершила государственный переворот, направленный против правительства в Дамаске, находившегося под контролем Каира. Выход из ОАР был осуществлен на том основании, что Египет «унизил Сирию и разложил ее армию».

Подобные исторические примеры в лучшем случае лишь условно характеризуют коллизии, из которых Вашингтон надеется в настоящее время выйти. Вместе с тем они предостерегают администрацию Обамы от того, чтобы чересчур форсировать сближение, и указывают на необходимость тщательно продумывать последовательность уступок, строго обусловливая каждый свой более амбициозный шаг встречными шагами другой стороны. Если следовать такой стратегии, то взаимный антагонизм может постепенно освободить место взаимным уступкам и при этом удастся избежать риска эксплуатации: каждая из сторон снижает уровень настороженности лишь во взаимодействии с другой стороной.

До сих пор администрация Барака Обамы придерживалась именно такого подхода в отношениях с Россией. Вашингтон подкрепил свой призыв к «перезагрузке» отношений с Москвой усилиями в области контроля над ядерными вооружениями, проявлением внимания к российской озабоченности по поводу американской противоракетной обороны и созданием двусторонних рабочих групп по целому спектру вопросов. Кремль ответил взаимностью, продвинувшись вперед на переговорах по сокращению ядерных вооружений, изменив дипломатическую линию в отношении Ирана и обеспечив доступ американских военных грузов в Афганистан. Если темпы сближения будут ускоряться, то могут быть созданы предпосылки для решения более сложных вопросов, таких, к примеру, как расширение НАТО, независимость Косово, статус Абхазии и Южной Осетии, а также место России в евро-атлантической архитектуре безопасности.

Сближение Соединенных Штатов с Кубой осуществляется еще более осторожно. Вашингтон сделал первый шаг навстречу Гаване, ослабив в качестве пробного шара некоторые санкции и расширив дипломатические и культурные связи. Куба провела весьма скромные экономические реформы, и Обама выдвинул в качестве условия большей открытости готовность Гаваны продвигаться по пути политической и экономической либерализации. Точно так же Вашингтон, проявляя осмотрительность, протянул руку дружбы Мьянме через диалог на высоком уровне, но в настоящее время ожидает более ясных сигналов готовности находящихся у власти генералов ослабить свою хватку, чтобы лишь после того продолжить взаимные уступки.

Иран и Северная Корея – это особенно тяжелый случай в силу наличия у обеих стран ядерных программ. Намерение США нейтрализовать ядерную угрозу, которую несут эти режимы, совершенно оправданно. Однако обе страны не желают отказываться от ядерных программ, считая их необходимыми для обеспечения собственной безопасности и использования в качестве рычага на переговорах. Ужесточение санкций могло бы изменить политический расчет в Тегеране и Пхеньяне. Тем не менее логика «малых дел» предполагает, что Вашингтону следует вести переговоры по более широкому кругу вопросов, чтобы способствовать восстановлению уровня взаимного доверия, необходимого для ядерного урегулирования.

С Тегераном Соединенные Штаты могли бы попытаться наладить сотрудничество по Афганистану – в частности, в целях сокращения наркотрафика, текущего оттуда в Иран. Вашингтон мог бы также обсудить с Тегераном потенциал новой архитектуры безопасности в зоне Персидского залива, которая представляется особенно важной, поскольку американские войска готовятся покинуть Ирак. Что касается Пхеньяна, то диалог по экономической помощи, поставкам энергоносителей и нормализации отношений поможет расчистить путь для сделки в области ядерной программы Северной Кореи.

Именно такой поэтапный подход позволил в 1985 г. Аргентине и Бразилии достичь окончательного согласия по ядерным программам. Этому предшествовали несколько лет укрепления доверия посредством президентских визитов, научного обмена и соглашений в технологической сфере. Ядерное соглашение, которое способствовало отказу обеих стран от ядерного оружия и открыло им неограниченный доступ на ядерные объекты друг друга, стало тогда настоящим прорывом, расчистившим путь для длительного сближения. Точно так же Тегеран и Пхеньян могут не соглашаться с ограничением их ядерных программ и строгим контролем со стороны международного сообщества до тех пор, пока сотрудничество с Вашингтоном не начнет смягчать взаимный антагонизм. Сделка по ядерной проблематике вполне могла бы стать частью более широкого стратегического партнерства с США, а не только предварительным условием для улучшения отношений с Америкой.

Враждебный внутренний фронт

Второй серьезный вызов для Барака Обамы – отразить нападки в собственной стране, которыми обычно сопровождаются попытки примирения с недружественными режимами, – один из главных камней преткновения также и в прошлом. Процесс сближения между Англией и Америкой в XIX столетии чуть было не сорвался из-за внутренней оппозиции.

Например, в 1897 г. американский Сенат отверг Договор о независимом арбитраже, заключенный с Великобританией. Тем временем британское правительство, опасаясь националистических протестов против примирительной политики в отношении Вашингтона, скрывало от общественности готовность уступить Соединенным Штатам военно-морское превосходство в Западной Атлантике. Генерал Сухарто, прекрасно сознавая, что компромиссное соглашение с Малайзией может спровоцировать сторонников жесткой линии в Индонезии, действовал неторопливо и осмотрительно. Точно так же вел себя и генерал Эрнесто Гейзель, когда Бразилия стала более открытой в отношениях с Аргентиной. Администрация президента Никсона в 1970-х гг. могла убедиться в том, что правительства этих стран были достаточно благоразумны и действовали предусмотрительно. Разрядка напряженности в отношениях между США и Советским Союзом забуксовала отчасти потому, что Белый дом не смог заложить под нее прочный фундамент у себя дома и столкнулся с сопротивлением Конгресса. Так, в 1974 г. Конгресс принял поправку Джексона – Вэника и ввел торговые ограничения, чтобы принудить СССР разрешить эмиграцию из страны.

Подобно лидерам прошлого, которые отстаивали идею примирения и компромисса, Обама может столкнуться с решительным противодействием у себя дома. Когда американский президент пообещал искать точки соприкосновения с иранским правительством даже после многочисленных нарушений в ходе прошлогодних президентских выборов в Иране, обозреватель The Washington Post Чарльз Краутхаммер раскритиковал такого рода политику «диалога с режимом, который рубит головы, расстреливает демонстрантов, изгоняет журналистов, арестовывает активистов». «И это делает президент, – писал он, – который воображает, будто он восстанавливает нравственные позиции Америки в мире». После того как администрация Обамы пересмотрела программу противоракетной обороны своего предшественника, конгрессмен от штата Огайо Джон Бёнер, лидер меньшинства в Палате представителей, заявил, что «отказ от развертывания американской системы противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике вряд ли что-то даст кроме усиления России и Ирана в ущерб нашим союзникам в Европе».

Еще более трудной задачей, чем парирование подобной враждебной риторики, станет утверждение в Конгрессе конкретных сделок, заключенных ради сближения с бывшими недругами. Чтобы Капитолий ратифицировал новый Договор по СНВ, а также положительно принял Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), надо заручиться поддержкой двух третей сенаторов. Даже если в лагере демократов не окажется ни одного дезертира, Белому дому понадобится умеренная поддержка Республиканской партии, которая существенно сдвинулась вправо с тех пор, как в последний раз сорвала ратификацию ДВЗЯИ в 1999 г. Свертывание санкций против Кубы, Ирана и Сирии точно так же потребует одобрения в Конгрессе, что не обещает легких побед. Вне всякого сомнения, Конгресс будет не в восторге от идеи положить конец изоляции Гаваны, Тегерана и Дамаска. В конце концов, поправка Джексона – Вэника до сих пор не отменена, хотя Советского Союза уже нет, а Россия давно отказалась от политики ограничения эмиграции. Перед лицом подобных законодательных препон Обаме следует разработать такую стратегию взаимодействия с Конгрессом, которая позволит ему как можно скорее добиться поддержки своей дипломатии.

Задача еще более усложняется в связи с тем, что Обаме придется выдержать противодействие идее сближения также со стороны политической элиты других стран. Многие партнеры американского президента по переговорам, в частности президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, российские лидеры Дмитрий Медведев и Владимир Путин, президент Кубы Рауль Кастро, разыгрывают антиамериканскую карту для укрепления власти у себя дома. Даже если они захотят пойти на компромисс с США, им будет мешать это сделать общественное мнение, которое в свое время они сами же настроили против Вашингтона. Обама может протянуть руку дружбы, используя публичную дипломатию для ослабления враждебного настроя общественности этих стран по отношению к Соединенным Штатам. Его выдающиеся ораторские способности являются важным преимуществом: частые публичные выступления президента США, в том числе в Анкаре, Каире и Москве, а также его видеоприветствие в адрес народа Ирана в канун иранского Нового года вполне способны дать лидерам этих стран простор для маневра, чтобы ответить взаимностью на американские жесты доброй воли. Далекий от того, чтобы бравировать своим президентским престижем или безрассудно растрачивать его, Обама мудро использует дипломатию, ставя ее на службу мирному процессу.

Развенчание мифов

Чтобы заручиться в Конгрессе поддержкой своей политики примирения с недружественными режимами, Бараку Обаме придется развенчать три мифа, которые зачастую препятствуют публичным дебатам вокруг стратегий сближения.

Первый заключается в предубеждении, согласно которому Вашингтон компрометирует американские ценности и саму державу, ища сближения с автократическими режимами. Американские официальные лица и люди, формирующие общественное мнение со стороны обеих ведущих партий, разделяют приверженность демократизации из принципа (демократии уважают права своих граждан), а также из прагматических соображений (демократии миролюбивы и идут на сотрудничество; автократии, как правило, настроены враждебно и являются ненадежными партнерами). Таким образом, даже если Соединенным Штатам и удастся договориться с иранским, российским либо сирийским правительствами, то критики обвинят администрацию в том, что поведение Вашингтона ущербно в нравственном отношении (поскольку автократы вознаграждаются и упрочивают свои позиции) и наивно (потому что нельзя уповать на то, что такие правительства будут выполнять взятые на себя обязательства).

Однако Обама вполне резонно отодвигает вопросы демократизации на задний план и формулирует отношение к другим государствам, исходя из их поведения на международной арене, а не из характера режимов. Даже репрессивные режимы могут руководствоваться принципами сотрудничества в своей внешней политике. Аргентина и Бразилия вступили на путь сближения в тот момент, когда в обеих странах у власти находились военные хунты. Сухарто проводил кампанию жестоких репрессий у себя на родине, но вместе с тем положил конец вражде между Индонезией и Малайзией и оказал содействие в создании АСЕАН как пакта, способствующего сохранению мира в регионе.

Заключение сделок с репрессивными режимами действительно требует некоторых нравственных компромиссов, но это может быть оправдано конкретным вкладом в стабилизацию международной обстановки. Вашингтон обязан высказываться против нарушений прав человека и поддерживать политическую либерализацию во всем мире. Но когда на повестке дня оказываются вопросы о сокращении и нераспространении ядерных вооружений, терроризме, войне и мире, ответственное государственное управление требует прагматических компромиссов, а не идеологической непримиримости.

Второй миф, часто используемый противниками сближения, заключается в том, что подобные действия перечеркивают всякую надежду на то, что автократический режим когда-нибудь изменится. Как раз наоборот: совместные проекты с такими режимами, вполне вероятно, могут вызвать их смену, так сказать, через «черный ход» – путем ослабления позиций приверженцев твердой линии и усиления сторонников реформ. Например, сближение с Ираном способно подорвать позиции правительства, использующего конфронтацию с США для того, чтобы приобрести популярность и разоружить оппозицию.

Воинственные правительства часто становились жертвами подобного сближения. Шведская аристократия и военные уступили власть либералам в процессе сближения с Норвегией. Военные хунты находились у власти в Аргентине и Бразилии, когда в 1979 г. началось примирение этих стран, а к 1985 г. они уже стали демократиями.

Конечно, ни в одном из этих случаев сближение не было единственным фактором, который способствовал смене режима, но более благоприятный стратегический климат, к которому привело примирение, безусловно, укрепил позиции сторонников реформ.

Если благодаря миротворческим усилиям Обама сумеет привлечь на свою сторону недружественные режимы, антиамериканская позиция таких лидеров, как Ахмадинежад, Кастро и Путин скорее будет подрывать доверие к ним со стороны широких слоев общества, нежели усиливать их популярность. В долгосрочной перспективе работа с непреклонными автократиями может расшатать их позиции гораздо быстрее, чем политика сдерживания и конфронтации.

Сначала дипломатия, потом доллары

Наконец, последний миф заключается в том, что экономическая взаимозависимость обычно становится предвестником сближения между странами. Сторонники «коммерческого мира» утверждают, что торговля и инвестиции способствуют развитию чувства доброжелательности у соперников, поскольку у них появляются общие политические и экономические интересы. Торгуя с Китаем, Кубой и другими автократиями, Соединенные Штаты могут добиться взаимной выгоды и прогресса в политической либерализации этих стран, что, в свою очередь, будет способствовать налаживанию мирных отношений. Приверженцы этой теории призывают к экономической интеграции не только между США и их соперниками, но также и между Китаем и Японией, израильтянами и палестинцами, боснийскими сербами и боснийскими мусульманами.

Однако сближение является продуктом дипломатии, а не коммерции. Хотя торговая интеграция помогает углублять процесс примирения (в основном за счет поддержки со стороны промышленников и финансистов), сначала дипломаты должны заложить политический фундамент. Торговый оборот между США и Великобританией снизился в относительных величинах в период с 1895 г. по 1906 г. Но именно тогда между ними происходило интенсивное сближение. Крупный бизнес по обе стороны Атлантического океана действительно помог улучшить отношения между обеими странами, но лишь после того, как с 1896 г. по 1898 г. произошли решающие дипломатические прорывы. Торговый оборот между Аргентиной и Бразилией находился на минимальном уровне в 80-х гг. прошлого века, когда между ними начался процесс примирения. Лишь создание торгового альянса Меркосур в 1991 г. положило начало торговой интеграции двух стран.

Более того, крепкие торговые связи ни в коей мере не гарантируют, что в межгосударственных взаимоотношениях все будет хорошо. К 1959 г., после десятилетия экономической интеграции, Китай экспортировал половину всех производимых у себя товаров в Советский Союз и стал его главным торговым партнером. Однако выдающийся уровень торговой взаимозависимости так и не предотвратил возврат к геополитическому соперничеству после разрыва добрососедских отношений между Пекином и Москвой. К 1962 г. двусторонний торговый оборот снизился на 40 %. Политика диктовала свои условия.

Урок для Обамы состоит в том, что не следует упускать из виду основные принципы. Под давлением критики у Белого дома может возникнуть искушение снять с повестки дня ключевые вопросы безопасности и попытаться добиться примирения с недружественными странами экономическими средствами. Но, как ясно показывает пример китайско-советского экономического сотрудничества, если торговая интеграция не проводится в контексте геополитической повестки дня, она в лучшем случае представляет собой отвлекающий маневр. Конечно, в руках Вашингтона может оказаться важный рычаг, если он ослабит экономические санкции против Ирана, Кубы и Сирии. Однако главная польза от подобных действий – это посылаемый политический сигнал, а не мнимое умиротворяющее воздействие экономической интеграции. Развивающиеся экономические связи могут сделать процесс политического сближения необратимым, но лишь после того, как будет достигнуто политическое урегулирование.

Добиться нужных результатов

Если администрация Барака Обамы хочет, чтобы попытка достичь соглашения с недружественными США режимами была чем-то большим, чем мимолетный флирт, Вашингтону придется не только умело лавировать при проведении внешнеполитического курса, но и проявлять максимум смекалки на внутриполитической арене. Прогресс будет медленным и постепенным: может понадобиться не один год и даже не одно десятилетие, чтобы превратить врагов в друзей.

Проблема Обамы заключается в том, что Вашингтону катастрофически не хватает терпения. Учитывая предстоящие в ноябре промежуточные выборы, критики не упустят шанс ужесточить риторику и заявить о трудностях президента. При подготовке к выборам следует сосредоточить максимум усилий на создании единого фронта и иметь в своем арсенале хотя бы одно прямое доказательство того, что избранная Белым домом стратегия приносит плоды. Можно утверждать, что сближение с Россией сулит наибольшие перспективы для достижения краткосрочного успеха. Вашингтон и Москва заключили соглашение в сфере контроля над вооружениями. Их интересы пересекаются и на других важных направлениях, включая необходимость стабилизации в Центральной и Южной Азии. Более того, США могут «выехать» на волне того успеха, который уже продемонстрировал Европейский союз в налаживании сотрудничества с Россией в области торговли, энергетики и безопасности.

Бараку Обаме необходимо также начать закладывать фундамент будущей поддержки в Конгрессе. Чтобы успешно преодолеть препоны, которые могут возникнуть на Капитолии, ему следует подумать о включении в свою команду специальных эмиссаров из видных представителей Республиканской партии, таких, например, как бывший помощник президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт, бывший сенатор Чак Хэйгел или бывший государственный секретарь Джеймс Бейкер. Это позволит заручиться двухпартийной поддержкой при вынесении на суд Конгресса любых предполагаемых мировых соглашений с недружественными державами.

Важно также не перегнуть палку. Скажем, призыв Обамы к полной ликвидации ядерного оружия, или так называемому «нулевому варианту», какой бы похвальной ни была эта инициатива, может отпугнуть сенаторов-центристов, которые в противном случае были бы готовы ратифицировать ДВЗЯИ. Обаме следует также помнить о соблюдении продуманной последовательности в выдвижении своих инициатив, за которые придется сражаться в Конгрессе. Если в 2010 г. главным приоритетом является прогресс на пути сближения с Россией, имеет смысл отложить полную отмену санкций против Кубы на следующий год. Лучше для начала провести через Капитолий несколько важных проектов, чем сразу просить слишком многого и рисковать вернуться оттуда с пустыми руками.

Несмотря на многочисленные препятствия во внутренней политике и за рубежом, администрации нынешнего президента следует твердо придерживаться своей стратегии сближения с противниками США. Даже при самых благоприятных обстоятельствах сближение обычно происходит скачками и требует филигранной дипломатии и настойчивости. Но когда процесс начнется, наш мир станет гораздо более безопасным местом. Одно только осознание этой истины должно помочь Обаме выиграть хотя бы некоторое время, в котором он так нуждается, чтобы преуспеть в благородном деле превращения врагов в друзей.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2010 > № 2913920 Чарльз Капчан

Потребление наркотиков смещается от «традиционных» к новым веществам, преимущественно из амфетаминового ряда и рецептурным лекарственным препаратам. В то же время Европа стала одним из крупнейших потребителей кокаина, говорится в ежегодном докладе Управления ООН по наркотикам и преступности UNODC.

По данным экспертов, в последние 10 лет потребление кокаина в США резко снизилось, рынок сместился в Европу. В 1998-2008гг. количество «сидящих» на кокаине наркоманов в Европе удвоилось – с 2 млн. до 4,1 млн. к 2008г. рынок кокаина оценивался в 34 млрд.долл. Больший объем приходится только на Северную Америку – 37 млрд. В UNODC подсчитали, что в 1990гг. потребление этого наркотика в США снизилось на две трети, а в последнее десятилетие еще на четверть. В результате наркоторговцы стали осваивать рынки по другую сторону Атлантики, говорят в ООН. Перевалочными базами выступают государства Западной Африки. «Люди нюхают кокаин в Европе, что убивает девственные леса расположенных в Андах стран и подогревает коррупцию в Западной Африке», – отметил исполнительный директор управления Антонио Марио Коста. Он подчеркнул, что разразившаяся в последнее время война наркокартелей в Мексике является прямым следствием сокращения американского рынка.

Производство кокаина, как и героина снижается. В последнее десятилетие посевы коки уменьшились на 28%. Производство героина, по оценкам экспертов ООН, упало в 2009г. на 13% до 657 т. В главных странах-поставщиках – Афганистане и Мьянме – есть значительные запасы опиатов. В Афганистане они оцениваются в 12 тыс.т.

Россия, по данным UNODC, потребляет 20% всего афганского героина, а изымает у лишь 4% наркотиков. Ранее ООН сообщала, что за последние 10 лет число наркоманов в России увеличилось в 10 раз. В физическом выражении на них приходится 75-80 т. афганского героина в год. Этот наркотик уносит жизни 30-40 тысяч россиян в год.

Еще одна тенденция, отмеченная специалистами, – увеличение потребления синтетических наркотиков. Вещества амфетаминового ряда потребляют 30-40 млн.чел., что превышает количество наркоманов, «сидящих» на героине и кокаине. Производство «экстази» заметно растет в Канаде и странах Азии.

Самым популярным наркотиком по-прежнему остается марихуана – 130-190 млн.чел. в мире курят ее по меньшей мере раз в год. И если употребление марихуаны где-то снижается (например, в Северной Америке или ряде европейских стран), то это свидетельствует о перераспределении рынка наркотиков.

Странам-членам Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) необходимо развивать связи с Россией и США в рамках региональной архитектуры Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), передает во вторник национальное информационное агентство БЕРНАМА слова премьер-министра Малайзии Наджиба Разака.

«Москва серьезно интенсифицирует свои двусторонние обязательства, подобное развитие событий тепло встречается странами региона», – подчеркнул глава малазийского правительства на проходящем в крупнейшем городе этой страны Куала-Лумпуре трехдневном Круглом столе, организованном Институтами стратегических и международных исследований стран-членов Ассоциации.

Он отметил, что важность России для АТР диктуется также особенностями географического положения этой страны, в то время как Вашингтон будет в обозримом будущем продолжать оказывать существенное экономическое, политическое и культурное воздействие на положение дел в АТР. По мнению премьер-министра, Россия и США отвечают необходимым критериям для того, чтобы стать членами Восточноазиатского саммита. «Они (РФ и США) подписали Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, являются «партнерами по диалогу» АСЕАН и имеют существенные связи с (этой) организацией и ее отдельными странами-членами», – сказал он.

Министр иностранных дел «страны трех тысяч островов» Марти Наталегава (Marty Natalegawa) в апр. этого года заявил о готовности Индонезии положительно отреагировать на интерес России ко вступлению в Восточноазиатский саммит.

Восточноазиатский саммит (ВАС) объединяет в наст.вр. десять стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины), Австралию, Новую Зеландию, Индию, Китай, Южную Корею и Японию. Первый ВАС, конечная цель которого – трансформация региона в единое социально-экономическое сообщество, состоялся в конце 2005г. в Малайзии. На него был приглашен в качестве гостя президент РФ Владимир Путин, отметивший в своем выступлении, что «Россия готова вносить реальный вклад в решение актуальных вопросов региональной жизни».

По словам индонезийского министра, его страна с самого начала считала, что оптимальной формой регионального порядка в Восточной Азии будет такой, который включает все заинтересованные стороны. «Индонезия не хочет, чтобы в Восточной Азии или Тихоокеанском регионе доминировала какая-то одна страна. Мы хотим, чтобы все страны имели достаточные возможности и простор», – подчеркнул Наталегава. Михаил Цыганов

По данным Китайской национальной нефтегазовой корпорации (КННК), на днях официально началось строительство китайско-мьянмского нефтепровода и газопровода. На веб-сайте корпорации сообщается, что компания Southeast Asia Pipeline Company, принадлежащая КННК, отвечает за проектирование, строительство, эксплуатацию, и обслуживание нефтепровода и газопровода.

Будучи акционером с контрольным пакетом акций, эта компания с Мьянмской национальной нефтегазовой компанией заключила соглашение в столице Мьянмы Нейпьидо. Протяженность мьянмского участка нового газопровода составит 793 км., а протяженность указанного участка нефтепровода – 771 км. Они свяжут портовый г.Кьяукпью на западном побережье Мьянмы и городок Жуйли китайской провинции Юньнань. По сообщению КННК, проектная мощность нефтепровода составит 22 млн.т. в год, а газопровода – 12 млрд. куб.м.

Шведы уже столько раз экспериментировали с «демократическим и правовым» в области наркотиков, что пришли к твердому убеждению: наркоборчество – как раз та область, где ни в коем случае нельзя практиковать скандинавские сверхдемократические манеры. Здесь не должно быть места ни послаблениям, ни разделению наркотиков на «мягкие» и «жесткие», ни их «мягкой» легализации, ни декриминализации (введение только административной ответственности за обладание наркотиком), ни подконтрольному применению наркотиков для «лечения» наркоманов. С наркоманией надо бороться только жесткими мерами. Ее надо сначала признать, определить масштабы зла, а затем бросить на нее весь известный набор профилактических мер, правоохранительные органы и судебную систему. И искоренить как страшную эпидемию.

На прошедшем 24-26 мая в Стокгольме уже втором Всемирном форуме против наркотиков собрались делегаты из более чем 80 стран, в основном главные сторонники «шведского метода» искоренения зла, которое уже давно разрастается по миру и которое остановить все никак не удается.

Шведы осенью 2008 устроили первый подобный форум. В 2009 они преобразовали форум во Всемирную федерацию борьбы с наркотиками со штаб квартирой в Стокгольме и под покровительством шведской королевской семьи: королева Сильвия – официальный патрон World Fеderation Against Drugs. В WFAD участвуют неправительственные организации, политики, эксперты, исследователи, ученые. Главная задача – доказать, что борьба с наркоманией и наркоконтрабандой вовсе не «безнадежное дело». Только его надо поставить на солидную основу, очистить от «псевдотеорий» (которые подбрасываются в т.ч. и наркосиндикатами), укрепить всеобщей решимостью и участием всех без исключения государственных органов: от полиции и антинаркотических управлений, судов, до школ и медицинских учреждений.

Основы для практических шагов в этой области уже давно есть, но они по самым разным причинам используются либо плохо, либо, к сожалению, не используются вовсе. Это – многочисленные антинаркотические конвенции ООН и ее специализированные организации.

В резолюциях, которые были приняты на очередной конференции, еще раз недвусмысленно констатируется: не должно быть никакого разделения наркотиков на «мягкие» и «жесткие», они наносят одинаковый вред здоровью; необходимо полностью запретить свободную продажу и применение наркотических веществ во всех без исключения видах; не должно быть никакой выдачи наркотиков по рецептам; легализация наркотиков и их продажа под контролем государства – так же вредны, как и деятельность наркомафии; незаконный оборот наркотиков необходимо пресекать самым жестким образом, включая международные меры.

Шведы шли к созданию форума много лет. Сами они перепробовали у себя и либерализацию разных видов зелья (за исключением, естественно, самых сильнодействующих), и разделение на «сорта» – «сильные» и «слабые». Такие упражнения практиковались примерно с середины 60прошлого века до начала 70-х. Результаты, как напомнила на нынешней конференции министр здравоохранения страны Мария Ларссон (Maria Larsson), были просто чудовищны.

Количество наркоманов возросло в несколько раз. К 1976 60% всех преступлений в стране совершалось внутривенными наркоманами. В Швеции началась настоящая амфетаминовая эпидемия, которая в 1965-72гг. перекинулась на Данию, Норвегию, Финляндию. Германию. Только когда шведы в конце 1970и в 1980внесли изменения в свои законы (сегодня одни из самых жестких в Европе), численность наркоманов стала стабильно сокращаться.

На сегодня рекордсменом по «наркотической вседозволенности» остаются Нидерланды, где в амстердамских и гаагских Coffee Shops легально разрешено курить марихуану (но, парадокс, запрещено курить табак). Употребление каннабиса среди школьников здесь выросло с 1984 по 1992г. на 250%. Нидерланды остаются главным производителем «экстази» в Европе и главным перевалочным пунктом контрабанды кокаина, дешевого героина. В Голландии уже выведены новые сорта анаши, которые по воздействию приближаются к героину.

Хорошо бы помнить, что и марихуана, и гашиш – наркотики. Ни международные законы, ни медицинское сообщество, врачи-наркологи, не признают никакой концепции «мягких наркотиков». Каннабис вообще включен в ооновскую Единую конвенцию по наркотическим веществам 1961г., и незаконным признано любое немедицинское применение содержащихся в нем веществ. Под конвенцией стоят подписи 148 стран. По настоящее время «расшатать» этот запрет пытается на правительственном уровне только Голландия.

Шведы, по своей скандинавской толерантности, хоть и настроены резко против наркотиков, но все же не призывают к таким крутым мерам, которыми борются с наркоманией и наркоторговлей на Востоке. Здесь лидирует Китай. Китайцы сначала, в период с 1951 по 1953-й, выкорчевали традицию курения опиума. А ей как-никак было почти 300 лет. А затем двинулись дальше. В Китае за незаконное обладание или перевозку даже 50 гр героина или марихуаны применяется смертная казнь. При отягчающих обстоятельствах здесь могут расстрелять (публично, на стадионе или площади) даже за обладание одним килограммом метадона или кетамина.

В Поднебесной это, конечно, не искоренило наркоманию вообще. Но число наркоманов с 20 млн. в конце 50сократилось до 600 тысяч человек. Речь, естественно, идет об официально признанных наркоманами.

«Неофициальных» может быть намного больше. Эксперты говорят, что их 2-4 млн.чел. Но для страны в 1,3 млрд. населения это не так много. Во всяком случае, не так много. как в России. У нас наркоманов за 3 млн. при восьмикратно меньшей численности населения. Примерно такие же меры применяют к наркоманам в большинстве арабских стран, в Индии, Вьетнаме, Таиланде, Непале, Северной Корее, Мьянме, на Шри-Ланке. Андрей Федяшин

Столичные власти и московские метростроители, возможно, помогут построить в новой столице Мьянмы Найпьидо свое метро, сообщили в горадминистрации. «Москва является признанным лидером в строительстве метро, поэтому по приглашению руководства Мьянмы туда в конце мая – начале июня отправляется делегация для проведения переговоров о возможном участии Москвы в проектировании и строительстве метрополитена в Найпьидо», – рассказал источник. По словам собеседника агентства, в Мьянму отправится делегация в составе представителей столичного правительства, руководство московского метрополитена, Метрогипротранса, Мосметростроя. interfax.ru. Мьянма > Транспорт > rosinvest.com, 24 мая 2010 > № 222639

Китайская China State Construction Engineering Corporation (CSCEC) и нигерийская госкомпания NNPC договорились о сотрудничестве, в рамках которого на территории Нигерии будут построены три нефтеперерабатывающих завода (НПЗ). Об этом говорится в официальном пресс-релизе, опубликованном на сайте NNPC.

Общая сумма инвестиций в проект оценивается в 23 млрд.долл. Средства на строительство НПЗ будут предоставлены госфондами и банками Китая. Планируется, что суммарная мощность трех НПЗ составит 750 тысяч бар. нефти в день.

На сегодняшний момент в Нигерии уже действуют четыре НПЗ, отмечает BBC News. Однако из-за ветхости оборудования и недостаточно эффективного управления страна вынуждена импортировать 85% продуктов нефтепереработки. Нигерия занимает 12 место в мире по производству нефти и 8 – по экспорту.

С 2008г. Китай резко активизировал свои усилия в приобретении нефтяных активов по всему миру. Китайские компании участвуют в нефтегазовых проектах в Бирме, Иране, Венесуэле и других государствах. Китай пытается обезопасить свою экономику от возможной нехватки сырья на фоне растущего спроса на энергоносители, сообщает «Самотлор Экспресс».

На Кубе наступила эпоха мобильных телефонов. После того как коммунистическое правительство разрешило пользоваться чуждым символом культуры массового потребления – телефонами, они стали встречаться на острове повсеместно. Но говорят здесь по сотовому очень немногие: дорого. Зато распространение новых технологий снимает информационную монополию государства, полагают обозреватели.

Звонки на Кубе очень дороги, поэтому мобильные телефоны население использует как пейджеры. Вместо того чтобы ответить на звонок, кубинцы определяют номер входящего вызова и перезванивают на него со стационарного аппарата, пишет британская The Guardian.

Кубинцам приходится быть расчетливыми. В бедной стране с плановой экономикой средняя зарплата составляет 20 долл. в месяц. Звонки с мобильного на мобильный стоят 65 центов за минуту, на стационарный – чуть больше. Даже текстовые сообщения по 17 центов считаются дорогим удовольствием. А минутный разговор с абонентом в Европе обойдется в 5,85 долл.

На Кубе покупка мобильного телефона требует огромной финансовой жертвы или помощи иностранного благодетеля. Аппарат в государственных магазинах стоит 60 долл., для его активации необходимо заплатить еще 50 долл. государственной телефонной компании Etecsa. Несмотря на это у дверей офиса Etecsa в Гаване всегда очередь. Многие клиенты – молодые модники в солнечных очках и дизайнерских джинсах, которые интересуются брендами, как их западные сверстники.

На Кубе по-прежнему самый низкий уровень использования мобильных телефонов среди стран Латинской Америки. Но он быстро повышается. Сейчас, по данным властей, у 11,2 млн. жителей Кубы есть 480 тыс. мобильных телефонов. В стране также сняли запреты на DVD и компьютеры. Это свидетельствует о том, что Рауль Кастро выполняет обещание смягчить ограничения, которые усиливают недовольство кубинцев итогами революции.

Но у наметившихся изменений есть и обратная сторона. Высокотехнологичные потребительские товары разжигают другую революцию – в информационной сфере. Теперь кубинцы хотят получать новости не только по каналам государственной информационной пропаганды.

Появление новых технологий провоцирует внутренние изменения, которые не всегда сразу заметны. Кубинцы сегодня информированы лучше, чем когда-либо, уверен сотрудник государственного банка. Он говорит, что теперь им доступен новые способы обмена информацией – например, фотографиями и видео, сделанными с помощью мобильных телефонов.

Информационные технологии не представляют непосредственной угрозы для кубинских властей. В отличие от Бирмы, Ирана и других репрессивных режимов, на Кубе ситуация остается стабильной и спокойной: нет восстаний и массовых демонстраций.

Но со временем, предупреждает издание, власти могут столкнуться с серьезными вызовами. «Правительство Кубы сохраняет за собой безграничный контроль, но битва с информационными технологиями, вероятно, будет проиграна», – предрекает британский посол в Гаване Дайанна Мелроуз (Dianna Melrose).

Современные войны подтвердили значимость средств воздушно-космического нападения в достижении конечных военно-политических целей вооруженного противоборства и усиление роли ПВО/ПРО в целом. Это способствует интенсификации закупок военными ведомствами стран мира зенитных ракетных систем и комплексов (ЗРС/ЗРК). Важной тенденцией стал интерес к системам ПРО для защиты от тактических и оперативно-тактических ракет, а в последнее время - и к средствам объектовой обороны от артиллерийских, минометных и ракетных обстрелов (именуемым на Западе системами Force Protection). Происходит быстрое расширение разработок и закупок систем последнего класса.

ВРЕМЯ ДИКТУЕТ...

Основными тенденциями в развитии современных ЗРС/ЗРК являются повышение их многоканальности по целям и увеличение возможности поражения высокоскоростных целей, в том числе баллистических, что дает возможность решения задач противоракетной обороны. Комплексы большой дальности (с дальностью стрельбы более 100 км) и средней дальности (от 20 до 100 км) рассматриваются сейчас как средство обороны от баллистических ракет немежконтинентальной дальности (тактических, оперативно-тактических и ракет средней дальности), крылатых ракет, а также совершенствуются в направлении наращивания возможностей по поражению максимально большего количества аэродинамических целей. Комплексы ближнего действия (до 10 км) и малой дальности (от 10 до 20 км) развиваются главным образом в направлении придания им возможностей по поражению высокоточного оружия, а также артиллерийских снарядов и ракет малой дальности (включая РСЗО). Новым веянием является интеграция зенитных ракетных систем разных диапазонов дальности в одном комплексе. Отражением этой же тенденции является создание комбинированных зенитных ракетно-артиллерийских комплексов ближнего действия и малой дальности, где лидирующее место занимает Россия («Тунгуска», «Панцирь»).

Ввиду развития средств подавления ПВО все большее значение уделяется созданию комплексов ближнего действия и малой дальности с пассивными средствами обнаружения и наведения, а также с полным самонаведением ракет (инфракрасным или активным радиолокационным), позволяющим реализовать принцип «выстрелил и забыл». С другой стороны, развитие пассивных систем самообороны на самолетах и вертолетах сохраняет интерес и к зенитным системам с командными системами наведения (особенно лазерными), делающими ракету неподверженной ловушкам.

Современные комплексы ПВО относятся к наиболее сложным видам боевой техники, и степень способности к их самостоятельному производству является показателем развития уровня оборонной промышленности государства. Создание же наиболее высокотехнологичных систем ПВО средней и большой дальности следует отнести к крупнейшим достижениям военного «хай-тека», требующим владения на индустриальном уровне самыми передовыми технологиями и вложения больших средств на НИОКР. В силу этого полноценную разработку комплексов средней и большой дальности сейчас самостоятельно осуществляют только США и Россия, страны Западной Европы ведут кооперационные программы, а другие государства осуществляют работы в этой сфере при содействии американских (Израиль, Япония) либо российских (Южная Корея, Индия, Китай) разработчиков. Комплексы ПВО ближнего действия и малой дальности также требуют весьма высокого уровня развития науки и техники.

ЗРС И ЗРК БОЛЬШОЙ
И СРЕДНЕЙ ДАЛЬНОСТИ

В сегменте ЗРС/ЗРК большой и средней дальности на мировом рынке сейчас прочно доминируют США с ЗРК семейства Patriot, а также Россия с ЗРС ряда С-300П, а теперь уже и С-400. Бесспорное лидерство в продажах здесь принадлежит США, продавшим Patriot в 12 государств (Германия, Греция, Израиль, Иордания, Испания, Кувейт, Нидерланды, ОАЭ, Саудовская Аравия, Тайвань, Южная Корея, Япония). К настоящему времени на экспорт изготовлено либо заказано до 140 батарей этого комплекса. С учетом начавшейся реализации варианта РАС-3 (включая проведение практически во всех странах-заказчиках модернизации ранних версий Patriot до уровня РАС-3) можно ожидать, что американцы намерены расширять и закреплять свое положение. Объем поставок систем РАС-3 и поздних версий РАС-2 в ближайшие 10-15 лет будет исчисляться десятками миллиардов долларов, и недавний мегаконтракт стоимостью 9 млрд долларов на поставку этих систем ОАЭ является наглядным подтверждением этого.

США также разработали и начали продвигать на рынок комплекс ПРО театра военных действий THAAD и (совместно с Германией и Италией) ЗРК малой и средней дальности MEADS, использующий ракеты РАС-3.

Что касается России, то ЗРС ряда С-300П выступают в роли «флагманского» продукта российской «оборонки» в сфере ПВО. Тем не менее экспорт ЗРК ряда С-300П фактически был сосредоточен в основном на Китае (куда с 1997 по 2009 год поставили 27 дивизионов различных модификаций), а продажи по паре дивизионов Кипру (Греции) и Вьетнаму носили по сути единичный характер. Лишь контракт 2006 года на поставку четырех дивизионов С-300ПМУ2 в Алжир стал действительным прорывом за пределы Юго-Восточной Азии, однако неясно, последуют ли за этим масштабные продолжения в других странах. К тому же экспорт ЗРС ряда С-300П серьезно осложняется политическими препятствиями - наглядным примером стала фактически заблокированная в 2009 году поставка пяти дивизионов С-300ПМУ1 в Иран. ЗРС С-300В вообще пока не удалось реализовать за рубеж, не считая скандальной поставки одного комплекта Ельциным в 1995 году в США (ныне не исключается и поставка С-300ВЭ в Венесуэлу). Сейчас Россия заявляет о готовности вести ограниченный экспорт новой ЗРС С-400. По мнению специалистов, ее реальные экспортные перспективы представляются весьма масштабными.

Фактически неудачи в экспорте первоначально преследовали и российский ЗРК средней дальности серии «Бук», который удалось реализовать только в Финляндию в счет погашения долга (три дивизиона). В то же время сейчас положение начинает постепенно изменяться к лучшему за счет начала экспорта модифицированных систем «Бук» с ракетами 9М317 - такие комплексы были проданы Кипру, Сирии и сейчас намечаются к поставке еще в одну страну. Кроме того, ракеты 9М317 поставляются также в модернизационных пакетах для модернизации комплексов «Квадрат».

Вместе с тем российские предприятия принимают участие в создании новых комплексов средней дальности для других стран. Так, предприятия концерна «Алмаз-Антей», судя по всему, способствовали разработке в КНР ЗРК HQ-9 (своего рода китайского аналога С-300П), а сейчас осуществляют поставки ЗУР серии 9М317 для созданного при активном российском содействии китайского комплекса HQ-17. Для Южной Кореи «Алмаз-Антей» разработал ЗРК средней дальности KM/SAM, фактически являющийся адаптированным российским перспективным ЗРК «Витязь». Сам «Витязь» с ракетами серии 9М96, планируемыми к использованию опять-таки в ЗРС С-400 «Триумф», также следует рассматривать как одно из будущих российских предложений на мировом рынке.

Еще одним направлением российского экспорта в сегменте ЗРК средней дальности является продвижение модифицированных вариантов широко распространенного старого советского ЗРК С-125, причем здесь в России существует конкуренция предложений со стороны «Алмаз-Антея» (вариант «Печора-2А») и ОАО «Оборонительные системы» (вариант С-125-2М «Печора-2М»). К настоящему времени не только осуществлена модернизация старых систем по этим проектам в ряде стран, но российскими предприятиями заключен и ряд контрактов на поставку модифицированных комплексов в страны, где С-125 не состоял на вооружении (Мьянма, Венесуэла).

В ближайшие годы следует ожидать расширения круга поставщиков ЗРС/ЗРК средней и большой дальности и усиления конкуренции. В первую очередь следует отметить предстоящее масштабное возвращение на этот рынок европейских производителей (концерн MBDA) с их новым, потенциально очень сильным предложением ЗРК средней дальности SAMP/T с ЗУР Aster 30, а также комплекса MICA VL. Мощным игроком становится Израиль, особенно в случае предложения им на мировой рынок создаваемых сейчас компанией Rafael противоракетных систем малой и средней дальности Stunner (Kela David) и Iron Dome (Kippat Barzel), а также успеха разработки совместно с Индией комплекса средней и большой дальности Barak 8. Уже сейчас Израиль располагает противоракетной системой Arrow 2 (Hetz) совместной с США разработки, правда, из-за противодействия США не в состоянии ее экспортировать. Наконец, следует ожидать появления в качестве серьезного поставщика средств ПВО и Китая, до того затертого в маргинальных нишах - первым значительным шагом стало предложение им на экспорт комплексов KS-1A и HQ-9.

В то же время очевидно, что рынок современных высокотехнологичных зенитных ракетных систем большой и средней дальности, тем более с возможностями противоракетной обороны (С-300, С-400, Patriot всех версий, в перспективе - SAMP/T), остается сильно фрагментированным по политическому признаку. Сам выбор таких систем для приобретения был и останется сильно политически мотивированным и по сути не допускающим действительно свободной конкуренции, а экспорт таких систем будет по-прежнему сталкиваться с политическими ограничениями.

КОМПЛЕКСЫ МАЛОЙ ДАЛЬНОСТИ И БЛИЖНЕГО ДЕЙСТВИЯ

В силу относительной простоты и дешевизны этих ЗРК в данном секторе рынка средств противовоздушной обороны предложение гораздо шире, а конкуренция значительнее. Сейчас основной тенденцией среди комплексов малой (и отчасти средней) дальности можно назвать предложение образцов нового семейства, где в основном в качестве ЗУР используются авиационные ракеты класса «воздух-воздух» с активными радиолокационными головками самонаведения, иногда дополняемые авиационными же ракетами с инфракрасным самонаведением. Все они позволяют реализовать принцип «выстрелил и забыл». К таким комплексам относятся американский SLAMRAAM и американо-норвежский NASAMS (оба используют известные ракеты AIM-120 AMRAAM), европейский MICA VL, а также израильский Spyder. Можно ожидать быстрого роста продаж этих ЗРК, которые в ближайшем десятилетии составят немалую долю рынка.

Россия продолжает продвигать на мировой рынок высокоэффективные комплексы малой дальности с командным наведением. Это прежде всего ЗРК серии «Тор» (проданы в КНР, Грецию, Кипр, Египет, Иран), а также уникальные зенитные ракетно-пушечные комплексы семейств «Тунгуска» (поставлены в Индию и Марокко) и «Панцирь-С1» (ОАЭ, Сирия, Алжир).

Создание «Панциря», сразу нашедшего значительный спрос на рынке и принятого также на вооружение ВВС России, стало крупным достижением Тульского конструкторского бюро приборостроения. Причем впервые в российской «оборонке» осуществление такого проекта изначально велось на средства и в интересах инозаказчика (ОАЭ) и, что не менее важно, ознаменовало первый крупный прорыв российских систем ПВО на рынок страны традиционно прозападной ориентации.

Что касается средств ПВО ближнего действия, то сейчас главным направлением здесь стало создание комплексов с пакетными либо турельными пусковыми установками для высокоэффективных ЗУР современных переносных ЗРК. Так, хорошо известные ракеты Stinger используются в массово производящемся и широко экспортируемом американском самоходном ЗРК Avenger на шасси автомобиля HMMWV, а также в целом ряде аналогичных изделий других производителей. Сейчас на рынке представлено большое количество мобильных пакетных комплексов подобного класса.

При этом США в последние полтора десятилетия резко ограничили экспорт своих ПЗРК Stinger, опасаясь, что они попадут в руки террористов или неугодным Белому дому режимам. Эти комплексы фактически поставляются только ближайшим союзникам Вашингтона из числа развитых государств. Американцы отказываются продавать ПЗРК даже наиболее дружественным развивающимся странам, предлагая им только упомянутые самоходные пакетные системы Avenger с использованием ЗУР Stinger.

Россия же, наоборот, широко экспортирует портативные переносные ЗРК серии «Игла». В результате эти отечественные комплексы являются сегодня практически безальтернативным современным предложением среди портативных ПЗРК на мировом рынке (если не брать в расчет китайские или польские ПЗРК, представляющие собой в значительной мере «клоны» «Иглы»). Современные французские (Mistral 2), британские (Starstreak) и шведские (RBS-70 и RBS-90) переносные комплексы не являются в полной мере портативными, это скорее возимые ПЗРК турельного типа. При этом в приобретении портативных ПЗРК заинтересованы страны практически всех политических ориентаций. Наличие же у России «турельных» («Джигит») и «пакетных» («Стрелец») предложений с использованием ракет российских переносных ЗРК еще более усиливает наши позиции в данном сегменте рынка.

В целом можно констатировать, что в последнее время Россия после периода некоторой паузы расширяет свою долю мирового рынка ЗРС/ЗРК. Такое положение обусловлено прежде всего высокой конкурентоспособностью российских предложений в сфере ПВО и в первую очередь наличием у России предложений по всему спектру систем всех классов и дальностей - от комплексов серий С-300 и С-400 до переносных ЗРК. Причем в ряде сегментов российские предложения вообще являются уникальными для мирового рынка - например, современные самоходные ЗРК малой дальности на бронированном шасси (серии «Тор») или зенитные ракетно-пушечные комплексы («Панцирь-С1» и «Тунгуска»).

Вторым по значению фактором конкурентоспособности российских систем пока что являются их ценовые преимущества по сравнению с западными аналогами. Хотя следует ожидать, что эти преимущества будут уменьшаться, а то и вовсе исчезнут по мере повышения стоимости издержек и рабочей силы в российском оборонно-промышленном комплексе.

Наконец, третьим плюсом российской стороны является политическая неангажированность ее предложений. Она выражается в готовности отечественных поставщиков продавать самые современные и сложные системы ПВО практически любым государствам без существенных политических ограничений, столь свойственных американской политике экспорта вооружений. Последний фактор делает российские предложения особенно привлекательными, например, в сегменте переносных ЗРК.

Безоговорочно доминируют в объемах поставок в мире комплексы ПВО новой разработки. Поставки бывших в эксплуатации ЗРК носят в общем незначительный характер, хотя ситуация несколько изменяется в связи с началом реализации Германией из наличия комплексов Patriot (экспортированных, в частности, в Южную Корею), а также с поставкой Россией модернизированных вариантов комплексов С-125 и С-300П (последних - Белоруссии и Казахстану).

В то же время настоящий бум переживает и рынок модернизации комплексов ПВО. В первую очередь это связано с высокой стоимостью новых систем, делающей зачастую недоступной их закупку для многих стран и вынуждающей сохранять «до упора» наличные устаревшие комплексы. При этом наибольший спрос существует на модернизацию ряда сохраняющих боевое значение ЗРС/ЗРК советского производства («Квадрат», «Оса», «Стрела-10», С-125, С-200), в изобилии поставлявшихся СССР своим союзникам по Варшавскому договору и дружественным странам третьего мира. Сейчас здесь российским разработчикам приходится сталкиваться со значительной конкуренцией в предложениях модернизационных вариантов со стороны ряда других постсоциалистических государств - Украины, Белоруссии и Польши. Из западных систем сопоставимой распространенностью обладает только известный американский комплекс средней дальности HAWK, однако к настоящему времени его модернизационный потенциал уже практически исчерпан и совершенствование возможно только в направлении полной замены ракет (в частности на AMRAAM), что по сути сопоставимо по стоимости с приобретением новых ЗРК. Михаил Барабанов.

Российская Федерация является одной из самых опасных стран для журналистов, сообщает в четверг агентство Франс Пресс со ссылкой на данные международной правозащитной организации Freedom House (FH). Неправительственная организация FH, ежегодно представляющая доклад о положении СМИ в различных государствах, утверждает, что за прошедший 2009г. ситуация с нарушениями свободы прессы и прав журналистов в России практически не изменилась по сравнению с 2008г.

В докладе FH за 2008г. Россия была названа среди стран, где оппозиция, неправительственные организации и независимые СМИ испытывают на себе наиболее сильное давление со стороны властей.

Однако в десятку самых неблагополучных с точки зрения свободы СМИ стран Россия не входит. Как передает французское агентство, по оценке Freedom House, хуже всего ситуация со свободой слова в 2009г. обстояла в Белоруссии, Иране, Ливии, Мьянме, Северной Корее, Туркмении, Узбекистане, африканском государстве Эритрея, Экваториальной Гвинее и на Кубе.

Наибольшее беспокойство у правозащитников вызвал рост давления на СМИ в ряде государств Африки, Латинской Америки и Среднего Востока. Ярко выраженный регресс в движении к свободе слова FH отмечает в Иране, где волна преследований оппозиции и цензуры прокатилась после прошедших в июне 2009г. президентских выборов. При этом данные организации свидетельствуют и о положительных тенденциях в регионе. В частности, в Израиле, вступившем на путь мирных переговоров с Палестиной.

Африканские государства ЮАР и Намибия спустились в рейтинге FH из категории стран со свободной прессой в категорию «частично свободных», а Мадагаскар в 2009 перешел в группу государств с несвободными СМИ.

В Латинской Америке, по оценке FH, свобода СМИ более всего нарушалась в 2009г. в Мексике и Гондурасе. Также ухудшилось положение журналистов в Эквадоре, Никарагуа и Венесуэле. В азиатском регионе Freedom House отмечает положительные тенденции в шести странах, в числе которых Индия и Индонезия, и говорит об ужесточении ограничений свободы СМИ в Бангладеш и Бутане.

Среди стран Западной Европы, традиционно наиболее благополучного региона с развитыми демократическими традициями, статуса страны с «частично свободными» СМИ удостоилась Италия, где наиболее сильно влияние властей на работу средств массовой информации, а также велико число государственных СМИ.

Индонезия, а не Бруней станет местом проведения саммита Ассоциации государств Юго-Восточной (АСЕАН) в 2001г., заявил национальному информационному агентству Антара индонезийский министр иностранных дел Марти Наталегава (Marty Natalegawa). По традиции, проводящая эту встречу на высшем уровне страна-член Ассоциации становится на этот год председателем данной региональной организации.

По словам министра, первоначально планировалось, что в 2011г. АСЕАН должен был возглавить Бруней, а очередь Индонезии наступит лишь в 2013г. Однако через три года Джакарте предстоит также принять председательство в АТЭС, и совмещать эти обязанности стране было бы сложно. «Дело не в каких-то проблемах или трудностях, а в том, что мы хотели бы полностью сосредоточиться (на выполнении своих обязанностей)», – добавил Наталегава.

Бруней согласился на подобную замену, и это решение встретило поддержку других членов АСЕАН, сказал министр в Ханое, где он принимает участие в ежегодном саммите Ассоциации. АСЕАН была образована 8 авг. 1967г. в Бангкоке. Первоначально в организацию вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд и Филиппины. Позднее к ним присоединились Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа.

Высшим органом Ассоциации, которая идет по пути тесной интеграции по европейскому образцу, являются ежегодные встречи глав государств и правительств стран-членов, руководящим и координирующим – также ежегодные конференции глав МИД. Текущее руководство осуществляет Постоянный секретариат, который располагается в Джакарте.

АТЭС – ежегодный форум по экономическому сотрудничеству государств Азиатско-Тихоокеанского региона, в котором участвуют страны Юго-Восточной и Восточной Азии, Россия (с 1998г.), США и страны тихоокеанского побережья Южной Америки. Все страны АСЕАН являются членами АТЭС. Михаил Цыганов

Дата парламентских выборов в Мьянме, которые, как ожидается, пройдут в этом году впервые за 20 лет, пока не объявлена, не определены и партии, которые будут в них участвовать, но в новой столице страны Нейпьидо уже готовятся встречать законодателей. Российские журналисты побывали на месте строительства здания парламента Мьянмы.

После недолгих переговоров по рации охрана пропустила наш автобус, который сделал круг по территории комплекса. Масштабы стройки впечатляют – на 345 гектарах расположились 31 административное здание из белого камня с золотыми львами у парадного входа. Основные работы уже завершены – в наст.вр. идет отделка внутренних помещений. Рабочие, чьи бытовки из бамбука и пальмовых листьев выстроились плотными рядами здесь же рядом, разравнивают землю между зданиями, где будут газоны.

На вопрос, когда закончится строительство, один из чиновников сказал, что это ему неизвестно. «Но точно до того, как пройдут парламентские выборы», – добавляет он. По информации местных СМИ, парламентский комплекс может быть готов уже к концу мая. Недалеко от парламента идет строительство резиденций президента и вице-президента страны. В новой столице Мьянмы уже построено более 50 административных зданий, в т.ч. основных министерств и ведомств. Правительство переехало в Нейпьидо еще в фев. 2006г.

У здания Союзной избирательной комиссии (полное название страны – Союз Мьянма) пусто – лишь пара охранников у ворот. Если вывески министерств и ведомств, которые мы встречали в Нейпьидо, на бирманском и английском языках, то здесь – только на бирманском. На территорию, где расположено здание избиркома, охрана не пустила, предоставив возможность сделать фотографии со стороны.

В состав избирательной комиссии Мьянмы, которую возглавляет бывший заместитель верховного судьи, входят 17 чел. – судьи, юристы, представители национальных меньшинств. Фактически все на выборах будут определять эти люди, назначенные военным руководством страны. Согласно закону, все решения избиркома по регистрации политических партий и организации проведения выборов являются окончательными и не подлежат обжалованию ни в какой судебной инстанции.

Во время поездки по стране несколько раз приходилось слышать, что выборы состоятся, с большой долей вероятности, 10 окт. – это воскресенье, начинается прохладный сухой сезон, плюс нумерология – 10 день 10 месяца 10г., что неизменно должно принести удачу. Были и другие мнения – цифры ничего не значат, когда решит проводить выборы военное руководство страны, тогда это и будет.

Высшим органом власти Мьянмы является государственный Совет мира и развития, в который входят шесть военачальников. Глава государства и председатель Госсовета мира и развития – старший генерал Тан Шве, занимающий также посты главнокомандующего вооруженными силами и министра обороны. Правительство страны возглавляет один из членов Госсовета – премьер-министр, генерал Тейн Сейн. В авг. 2003г. Госсовет обнародовал программу политических преобразований в стране – «дорожную карту», подразумевающую разработку и принятие на референдуме проекта конституции, общенациональные выборы в законодательные органы власти, формирование на основе результатов выборов правительства страны.

В мае 2008г. на всенародном референдуме проект новой конституции был одобрен. По официальным данным, проект поддержали 92,48% избирателей при явке в 98,1%. В соответствии с этим планом, после всеобщих выборов государственная власть будет передана демократически избранному правительству.

Конституция вступит в силу с началом работы парламента, который изберет главу государства – президента Мьянмы. Президент и вице-президент не могут быть депутатами, госслужащими или военными, входить в какие-либо политические партии, они должны быть не моложе 45 лет и проживать в Мьянме последние 20 лет. Кандидаты на эти посты должны иметь соответствующие знания в политической, административной, экономической и военной областях.

В Мьянме нет активной политической жизни – что очевидно при военном режиме – из 10 политических партий, которые участвовали в выборах 1990г., восемь представляют интересы этнических меньшинств. Пока никто из них не подавал документы в избирком. С просьбой о регистрации обратились восемь новых общенациональных и четыре региональные партии. Законодательство не устанавливает жестких сроков на период регистрации. По итогам проверки избирательной комиссии партия либо будет зарегистрирована и сможет принять участие в выборах, либо получит отказ. На данный момент пока не зарегистрирована ни одна партия.

Наиболее значимой организацией оппозиции остается Национальная лига за демократию во главе с лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи, уже много лет находящейся под домашним арестом в Янгоне. Дочь лидера движения за независимость Бирмы Аун Сана, она уехала из Бирмы в 1960г., закончила Оксфорд, жила в Великобритании. В 1988г. вернулась на родину, став одним из лидеров оппозиции. В июне этого года Су Чжи исполняется 65 лет. Военные предлагали ей освобождение в обмен на обещание покинуть страну, но она отказалась.

Руководство Национальной лиги за демократию 29 марта объявило о том, что не будут регистрироваться на выборах, т.к. не считает их справедливыми. Это автоматически означает, согласно закону, что партия, не пройдя перерегистрации, должна будет прекратить свое существование. Всем партиям до 7 мая необходимо пройти регистрацию в избирательной комиссии, в противном случае они будут распущены.

Скорее всего единой партии власти на этих выборах не будет. В 1990г. таковой выступала Партия национального единства, которая проиграла выборы. Сейчас, как ожидается, будет создано несколько партий на основе Ассоциации солидарности и развития Союза – проправительственной общественной организации, сформированной военными в 1993г., в которую входят 23 млн.чел. (почти половина населения страны). По новой конституции, 25% мест в парламенте уже зарезервировано за военными, так что при отсутствии реальной оппозиции они, скорее всего, смогут обеспечить прохождение в парламент своих кандидатов.

Первое крупное бирманское государство возникло в 1044г. с центром в г.Пагане. На протяжении восьми веков страна находилась под властью сменявших друг друга бирманских, шанских и монских королевских династий. После трех англо-бирманских войн (1824-1826, 1853, 1885) Бирма была аннексирована Великобританией и с 1886 по 1948г. являлась ее колонией (в 1942-45гг. была оккупирована Японией). После провозглашения независимости в 1948г. до 1962 – парламентская демократия.

С момента получения независимости одной из проблем центрального правительства стали отношения с крупнейшими этническими меньшинствами страны – союзный договор 1947г. о вхождении «горных народов» (шаны, качины, моны, чины и др.) в Бирманский Союз позволял по-разному трактовать степень их автономии. Представители некоторых меньшинств, в частности, каренов, договор вообще не подписывали. Все это создало основу для сепаратистских выступлений.

Внутренние вооруженные конфликты и угроза развала страны стали основными причинами прихода к власти в стране в 1962г. военного режима во главе с генералом Не Вином, который, провозгласив «бирманский путь к социализму», занимал сначала пост председателя Революционного Совета, а после принятия конституции страны в 1974г. стал главой формально выборных гражданских органов власти. В период правления Партии бирманской социалистической программы страна фактически самоизолировалась от внешнего мира, ее экономика пришла в упадок, и в июле 1988г. вследствие массовых антиправительственных выступлений Не Вин был вынужден уйти в отставку.

В сент. 1988г. после нескольких месяцев анархии власть перешла в руки военных, которые приостановили действие конституции, объявили военное положение (отменено в 1992г.) и образовали новый правящий орган страны – государственный Совет по восстановлению законности и правопорядка, который в 1997г. был преобразован в государственный Совет мира и развития.

В 1990г. состоялись парламентские выборы, победу на них одержала оппозиционная Национальная лига за демократию. Под предлогом необходимости стабилизации социально-экономической ситуации в стране и принятия новой конституции военные отказались признать итоги выборов и передать власть избранному парламенту. Результаты выборов 1990г. были аннулированы лишь в начале марта 2010г. после выхода новых законов о выборах.

У Мьянмы почти нет демократической истории – короли и военные. На вопрос, зачем военному режиму нужны всеобщие выборы, в ходе бесед в Нейпьидо и Янгоне ответы были разные – генералы никогда не планировали навечно остаться у власти; посмотрите на уровень развития соседнего Таиланда и отсталую в экономическом отношении Мьянму; политическая реформа откроет страну, богатую природными ресурсами, для инвестиций Запада. Общим было то, что движение страны по пути реформ – это, несомненно, позитивная тенденция.

Однако о западных инвестициях и снятии санкций США и ЕС говорить пока слишком рано. Вашингтон уже заявлял, что санкции будут сохраняться до тех пор, пока не будет достигнуто «существенного прогресса» в демократизации страны. Нынешние реформы военных вряд ли устроят США, которые делают ставку на лидера оппозиции Аун Сан Су Чжи.

Генсек ООН Пан Ги Мун также подверг критике новый закон о выборах в Мьянме. В заявлении его официального представителя, распространенном в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке 10 марта, говорится, что выборное законодательство «не соответствуют ожиданиям того, что необходимо для политического процесса с участием всех политических сил».  Александр Ткачев

Мьянма, бывшая Бирма, всегда оставалась далекой и неизвестной страной для россиян в отличие от соседнего с ней Таиланда, но даже сейчас, в эпоху глобализации, она едва ли становится ближе, несмотря на рост числа туристов из РФ. Более того, мьянманцы признают, что торговых отношений с Россией практически нет, а нишу заполняют Китай и Индия.

«Если говорить о российско-мьянманских отношениях с точки зрения торгового оборота, то здесь мало о чем можно сказать – отношений практически нет», – заявил гендиректор одного из департаментов министерства торговли Мьянмы Кхин Маунг Лэй на встрече с российскими журналистами, приехавшими в Нейпьидо по приглашению Мининформации.

Чиновник долго листает бумаги, пытаясь найти какое-нибудь подтверждение сказанному. Через некоторое время ему это удается. «Вот – торгово-промышленный оборот между РФ и Мьянмой с апреля 2009г. по янв. 2010 (финансовый год в Мьянме начинается 1 апреля) составил 2,56 млн.долл., в т.ч. импорт из России – 0,52 млн.долл.», – сказал Кхин Маунг Лэй.

Если сравнить с 2008г., то отмечено снижение товарооборота в несколько раз – с 9 млн.долл. Однако такие «взлеты и падения» в несколько млн. в масштабах межгосударственной торговли вряд ли могут его беспокоить. «Наше торгово-экономическое сотрудничество имеет большой потенциал. Мы рассчитываем, что в будущем оно получит развитие. Мьянма заинтересована в экспорте российской сельхозтехники, промышленного оборудования. Мы приветствовали бы инвестиции РФ в экономику страны, в частности, в энергетику, в добывающую промышленность, машиностроение», – говорит Кхин Маунг Лэй.

Он отметил, что начиная с 1988г. в стране строится рыночная экономика, идет процесс перевода государственной собственности в частное пользование. «Уже сейчас экспортно-импортными операциями занимается в основном частный сектор», – добавил Кхин Маунг Лэй. «Надеюсь наши отношения будут развиваться, у них большой потенциал», – повторяет представитель министерства торговли Мьянмы.

Российские дипломаты в Янгоне признают, что нынешние власти Мьянмы открыты к торгово-экономическому сотрудничеству с РФ, в то же в Мьянму регулярно приезжают представители российских компаний, результатов только нет.

В наст.вр. реализуется фактически только один проект – «Тяжпромэкспорт» в нояб. 2004г. заключил контракт с дочерней структурой минобороны Мьянмы Myanmar Economic Corporation на строительство чугуноплавильного завода мощностью 200 тыс.т. металла в год. Этот проект является крупнейшим в истории российско-мьянманских отношений, российская часть контракта составляет 150 млн. евро.

РФ и Мьянма успешно развивают сотрудничество в военно-технической сфере. В дек. 2009г., по данным СМИ, между двумя странами был заключен контракт на поставку для военно-воздушных сил Мьянмы 20 истребителей МиГ-29 на 400 млн. евро. КНР также предлагала Нейпьидо купить свои новейшие истребители J-10 и FC-1 на весьма льготных условиях, но бирманцы выбрали российские самолеты. Это уже не первая сделка по МиГ-29 с Мьянмой, 12 истребителей были поставлены в эту страну в 2001г.

Сегодня Китай пользуется здесь режимом наибольшего благоприятствования. По данным министерства торговли Мьянмы, торговый оборот с КНР постоянно растет и составляет 1,5 млрд.долл.

Основные проекты с Китаем – в области энергетики. Китайцы строят несколько ГЭС. С завершением их строительства в 2013-15гг. в Мьянме будут решены внутренние проблемы с обеспечением электричеством, и страна даже сможет экспортировать электроэнергию в соседние страны. Пекин и Нейпьидо договорились о строительстве нефте- и газопровода, который свяжет китайскую провинцию Юньнань с западным побережьем Мьянмы. Китайцы строят дороги на севере страны. Пекин передает в безвозмездное пользование локомотивы для железных дорог. Они не новые, но на ходу и вполне устраивают Мьянму. Пекин дает льготные кредиты. Еще в 90гг. армия Мьянмы в основном была перевооружена китайским оружием на 2 млрд.долл.

В беседах бирманцы признают, что северная часть страны фактически уже «оккупирована китайским бизнесом». В северных районах Мьянмы расчеты ведутся китайскими юанями, действует китайская мобильная связь, вывески – на китайском, открыты китайские школы, выходят газеты на китайском языке.

Сегодня Китай «танцует» Мьянму, и у Пекина есть весомые причины поддерживать своего южного соседа, обладающего большими запасами природного газа и выгодным стратегическим положением в регионе. Мьянма открывает Китаю кратчайший путь в Индийский океан и Южную Азию, к Бенгальскому заливу, на шельфе которого находятся крупные месторождения природного газа.

Наиболее значимым является проект строительства нефте- и газопровода из китайского Юньяня к западному побережью Мьянмы протяженностью около тыс.км., из которых 771 км. пройдет по мьянманской территории. Общая стоимость проекта, который реализует крупнейший китайский производитель нефти и газа China National Petroleum (CNPC), составит 2,01 млрд.долл. Газ с шельфа Бенгальского залива пойдет по трубопроводу в Китай. Нефть будет доставляться из стран Ближнего Востока на танкерах к терминалам в Мьянме, а затем по трубе закачиваться в Китай.

Мьянма выступает как ценный источник сырья и, во вторых, как важный транспортный коридор, обеспечивающий Китаю выход в южные моря. Пекин сможет теперь транспортировать нефть в обход Малаккского пролива между Малайзией и индонезийской Суматрой и значительно экономит на транспортировке нефти. По мнению экспертов, Мьянма является одной из тех точек, в которых сегодня проявляется рост геополитического влияния Китая.

В условиях постоянного давления и экономических санкций со стороны Запада поддержка Пекина, в т.ч. в СБ ООН, очень важна для местной военной администрации. Вместе с тем, Мьянма находится на пересечении интересов Китая, Индии и АСЕАН. Нейпидо стремится не оказаться чрезмерно вовлеченной в сферу влияния одного из этих «полюсов силы», используя соперничество с ними для обеспечения своих национальных интересов.

Индия, провозгласившая курс «взгляд на Восток», вслед за Китаем также пошла на укрепление связей с военным режимом Мьянмы. В фев. этого года индийское агентство PTI сообщило, что Нью-Дели одобрило покупку государственной индийской нефтегазовой компанией Oil and Natural Gas (ONGC) и государственной GAIL India 12,52% газопровода в Мьянме, который будет транспортировать газ из Бенгальского залива, и инвестиции в 1 млрд.долл. в месторождения в заливе.

Китайская CNPC предложила 49,9% консорциуму, разрабатывающему газовые месторождения в этих блоках. В консорциум входят южнокорейская Daewoo (51%), международное подразделение ONGC – ONGC Videsh, OVL (17%), Myanma Oil and Gas Enterprise – MOGE (15%), GAIL и Korea Gas (по 8,5%).

Вклад индийских нефтегазовых компаний в прокладку газопровода не будет равнозначным. Так, ONGC потратит 167,8 млн.долл., а GAIL – 83,8 млн. Ожидается, что первые поставки газа будут осуществлены уже в начале 2013г. Правительство Мьянмы заявило, что договоренность была достигнута в рамках укрепления двусторонних отношений и приветствовало инвестиции в разработку месторождений и строительство трубопроводов.

Мьянма (в прошлом Бирма) – страна в Юго-Восточной Азии с населением 57 млн.чел., бывшая колония Великобритании, в 1948г. обрела независимость. Военные находятся у власти с 1988г. В 1990г. в стране прошли парламентские выборы, на которых победила оппозиционная партия «Национальная лига за демократию», но военные отказались признать их результаты. В авг. 2003г. военное правительство объявило о плане демократических реформ, в соответствии с которым после всеобщих выборов 2010г. власть в стране будет передана демократически избранному правительству. Дата предстоящих выборов до сих пор не объявлена.

По официальным данным, основу экономики Мьянмы составляет сельское хозяйство, в котором работает 60% населения – 40% ВВП, промышленность – 19% ВВП. Запасы нефти оцениваются в 3,2 млрд. бар., газа – в 2,5 триллиона куб.м. (подтвержденные запасы – 510 млрд.куб.м.). Объем внешней торговли за 2008-09 фин.г. составил 11,5 млрд.долл., при этом экспорт – 7 млрд. Общая сумма иностранных инвестиций составляет 15 млрд.долл. в 422 проектах, причем, более 90% из них вложены в добычу углеводородов. Крупнейшие инвесторы – Великобритания, Таиланд, Китай, Южная Корея и Индия. Александр Ткачев

Военные власти Мьянмы предоставили земельный участок для строительства посольства России в новой столице страны г.Нейпьидо, сообщил посол РФ в Мьянме Михаил Мгеладзе. Нейпьидо расположен в центре страны, на полпути между Янгоном и г.Мандалаем – последней столицей королевства Мьянма до завоевания британцами в 19 веке. Строительство Нейпьидо велось с 2003г., в нояб. 2005г. начался переезд. Через четыре месяца – в фев. 2006г. – все чиновники аппарата правительства были на месте и приступили к работе.

«Российскому посольству выделено четыре гектара земли в новой столице. Сроки строительства пока не определены. Думаю, это будет решено до конца года, после проведения в Мьянме первых за 20 лет парламентских выборов, которые предусматривают передачу военными власти избранному правительству», – сказал Мгеладзе.

По его словам, переезд предстоит не только российским дипломатам, но и другим диппредставительствам, традиционно располагающимся в бывшей столице Янгоне. «Это оправдано не только политическими реалиями страны, но и здравым смыслом. Для того, чтобы побывать в МИДе Мьянмы, сегодня приходится целый час лететь на самолете или 4-5 часов добираться 400 км. на машине в Нейпьидо, чтобы обсуждать какие-либо вопросы с руководством внешнеполитического ведомства. Как сами понимаете, это не совсем удобно, особенно при решении срочных и важных дел», – говорит Мгеладзе.

Сегодня в Нейпьидо построено 53 административных здания, 35 резиденций для министров и 45 для их заместителей, здесь живут 60 директоров департаментов, 490 начальников отделов различных ведомств, возведено 500 многоквартирных домов для сотрудников госучреждений.

Завершается строительство нового здания парламента, который, как ожидается, будет избран в 2010г., резиденций главы государства – президента и вице-президента, рассказал российским журналистам секретарь совета по развитию Нейпьидо полковник У Тхун Чжи (U Htun Kyi).

Группа российских журналистов приехала в страну по приглашению министерства информации Мьянмы. «В городе уже живут около млн.чел. (в его состав также вошли находившиеся на этих землях восемь населенных пунктов), действует аэропорт, который в 2013г., после завершения строительства еще одной взлетной полосы, будет способен принимать международные авиарейсы», – сказал У Тхун Чжи.

Нейпьидо – самый быстрорастущий город в мире, говорит полковник. Еще несколько лет тому назад здесь были голые холмы, сегодня – поднимается современный город. Зачем нужно было переносить столицу страны из Янгона? Полковник неожиданно откровенен: «Ввиду негативного отношения к нам со стороны одного иностранного государства, во избежание возможных последствий для столицы Мьянмы наше руководство приняло решение о ее перемещении в г.Нейпьидо, расположенный практически в центре страны. Это стало одной из причин такого шага». Полковник не уточнил, какое это государство.

Янгон расположен вблизи побережья и открыт для потенциальной атаки с моря. Нейпьидо строится в гористой местности и является хорошо укрепленным стратегическим военным центром, здесь в городке Пьинмана во времена японской оккупации (1942-1945) одно время располагался штаб Армии независимости Бирмы.

По словам полковника, сегодня Нейпьидо – административная столица государства, а Янгон остается финансовым и деловым центром. Как признался в беседе с корреспондентом РИА Новости один из сотрудников министерства информации Мьянмы, была еще одна причина переноса столицы. «Страна впервые за многие годы переходит к гражданскому правлению. В Янгоне возможны массовые выступления в условиях демократии. Правительству нужны условия для нормальной работы, и здесь они будут обеспечены», – сказал собеседник агентства.

Нейпьидо расположился на 700 кв.км. в 380 км. к северу от Янгона. Поражают широкие – во многих местах в четыре ряда – но почти пустые бетонные шоссе. Когда едешь по городу, среди полей и джунглей внезапно вырастают современные здания правительственных учреждений из стекла и камня. Стройка идет полным ходом – растет число вилл для высокопоставленных чиновников, а также многоквартирных домов для служащих. Построен госпиталь на тыс. мест, открываются школы. В городе созданы несколько парков, работает зоопарк, 3D-кинотеатр. Открываются представительства банков, гостиницы, торговые центры, рестораны, строятся поля для гольфа.

Несмотря на все это, здесь пока еще очень пустынно, чувствуется – место не обжитое. Тыс. новоселов Нейпьидо были вынуждены оставить свои дома и переехать на новое место. Некоторые из них здесь живут без семей, члены которых остались работать или учиться в Янгоне. На вопрос «как вам живется на новом месте» одна из служащих госведомства с улыбкой тихо ответила, виновато пожимая плечами: «Нам просто приказали».

Мьянма (в прошлом Бирма) – страна в Юго-Восточной Азии, бывшая колония Великобритании, в 1948г. обрела независимость. Военные находятся у власти с 1988г. В 1990г. в стране прошли парламентские выборы, на которых победила оппозиционная партия «Национальная лига за демократию». Военные отказалась признать результаты выборов.

В авг. 2003г. военное правительство объявило о плане «Дорожная карта», нацеленном на осуществление демократических реформ. В соответствии с этим документом, после всеобщих выборов государственная власть будет передана демократически избранному правительству. Дата предстоящих выборов, которые назначены на 2010 год, до сих пор не объявлена. Александр Ткачев

Китай планирует построить в течение нескольких лет железную дорогу, которая свяжет Азию с Великобританией. Проект может стать одним из самых масштабных в истории. Пассажиры смогут совершить путешествие из Пекина в Лондон всего за два дня. А дорога из Лондона до Сингапура в 11 000 км. займет три дня. Предполагается, что по этому пути будут следовать скоростные поезда, способные развивать скорость до 320 км/час.

Согласно планам, будут построены три сети. Одна свяжет Лондон и Пекин с ответвлением до Сингапура. Вторая соединит Китай, Малайзию, Бирму, Вьетнам и Таиланд. Третья сеть свяжет Китай с Россией и Германией. По словам авторов проекта, создание всех трех сетей займет около десяти лет. Сейчас Китай проводит переговоры с 17 заинтересованными странами, сообщает Physorg.

Департамент внешней торговли минторга Таиланда в ближайшее время планирует открыть 5 приграничных центров торговли в целях поддержки тайских бизнесменов и инвесторов. Центры планируется расположить на территории пограничных контрольно-пропускных пунктов Са-Каев и Си Са Кет (граница с Камбоджей), Нон Кай (граница с Лаосом), Так (граница с Бирмой) и Сонкла (граница с Малайзией). Центры будут распространять информацию о таможенных правилах таиландских партнеров, перспективных инвестиционных проектах, планируемых выставках и презентациях, а также способствовать решению проблем, связанных с сотрудничеством в рамках соглашения о свободной торговле АСЕАН (AFTA).

По словам руководителя департамента В.Висетноя, центры также будут предупреждать тайских предпринимателей об использовании странами-партнерами нетарифных барьеров. Минторгом Таиланда прогнозируется увеличение торговли с вышеуказанными странами с нынешних 25 млрд.долл. США до 31,2 млрд.долл. США к 2013г.

Анализ конъюнктуры зернового рынка. Мировой рынок. В ежемесячном докладе министерства сельского хозяйства США о спросе и предложении сельхоз продукции за дек. 2009г. переоценены в сторону повышения прогнозируемые по объемы производства риса в 2009/2010г. в основных странах-производителях. Согласно переоценке, проведенной минсельхозом США, в 2009/2010г. общемировое производство риса составит 433,9 млн.т. (корректировка + 1млн. 800 тыс. т.), что на 3% меньше уровня пред.г. (2008?). В Китае производство с ед. площади будет максимальным за всю историю и валовой сбор составит 137 млн.т. (+1 млн. т.), что станет новым рекордом со времени 1999/2000г. В Таиланде производство риса составит 20 млн. 500 тыс.т. (+ 500 тыс. т.). Во Вьетнаме – 24 млн. 300 тыс.т. (+ 505 тыс. т.).

Цены на зерно в 2009/2010г. несколько возросли. Согласно данным мониторинга цен на зерно на мировом рынке, осуществляемого министерством сельского хозяйства КНР, цена на тайское зерно марки «В»100% качества на условиях FOB Бангкок в среднем за неделю составляла 632 долл. США за 1 т., средняя цена на аналогичное зерно с 5% браком составляла 601 долл. США, что соответственно на 9% и 6% выше цен за аналогичный период пред.г.

Китайский рынок. Согласно статистике производства и потребления риса в Китае за последние 10 лет, производство риса сохраняется в среднем на уровне 170-200 млн.т., лишь в 2003/4г. производство сократилось до 160 млн.т. В 2009г. производство риса составило 191, 9 млн.т., причем объемы производства росли на протяжении предыдущих 6 лет. По прогнозам в 2010г. производство несколько сократится и составит 189, 75 млн.т. Что касается потребления, то в последние 10 лет оно сохранялось на уровне 180-190 млн.т. В 2009г. потребление риса составило 187, 72 млн.т., в 2010г. прогнозируется незначительное падение потребления до уровня 186 млн.т. Кроме падений объемов производства в отдельные годы, в целом производство и потребление риса в КНР остается стабильным.

Что касается конечных запасов, то с периода 2003/04, ознаменовавшегося сокращением производства, в условиях стабильного производства и потребления, оборачиваемость запасов не велика. Обильные урожаи на протяжении ряда последних лет также не изменили эту ситуацию. В 2009г. конечные внутренние запасы риса составили 41 млн. 685 тыс.т., в 2010г. прогнозируется их дальнейшее увеличение до уровня 44 млн. 605 тыс.т. Запасы увеличивались на протяжении последних 5 лет, в результате доля складских расходов составила 23,75%, что намного превышает общепризнанную международную безопасную норму в 17%. По общему прогнозу, в 2010г. структура спроса и предложения будет оставаться свободной, значительный рост цен также маловероятен.

Импорт/экспорт. Согласно данным таможенной статистики КНР, в нояб. 2009г. импорт риса Китаем составил 40, 97 тыс.т., совокупный итог за первые 11 месяцев года составил 246, 88 тыс.т. (+ 0,83% по сравнению с аналогичным периодом пред.г.). В том числе, импорт из Таиланда составил 240 тыс.т., из Лаоса – 3,7 тыс.т., из Пакистана – 297 т., из Вьетнама – 2,5 тыс.т., из Бирмы – 284 т. «Чжунго нунъе цзинцзи».

Ситуация с правами человека в России стала хуже. Об этом говорится в докладе, опубликованном МИД Великобритании, в котором ситуации в РФ посвящена отдельная глава. Если верить британцам, то с правами человека в России дела обстоят так же, как в Сомали, Иране, Ираке, Афганистане, Зимбабве, Китае, Бирме и на Кубе. Всего черный список включает в себя 21 государство. Несмотря на позитивные шаги со стороны президента Дмитрия Медведева, ситуация в общем и целом не улучшилась, и даже наоборот: в некоторых областях она радикально ухудшилась.

В первую очередь, британский МИД озабочен положением на российском Северном Кавказе, невыполнением решений Европейского суда по правам человека и ростом уровня насилия по отношению к нацменьшинствам. Англичане признают, что настрой российских властей изменился. Указывается на их целеустремленность в поиске убийц журналистов, чего, по мнению британского МИДа, не наблюдалось в ходе расследования дела Анны Политковской.

Британцы заявляют об ухудшении обстановки в Ингушетии и Дагестане, где постоянно гибнут и похищаются люди. Англичане дали позитивную оценку внесению властями поправок, которые упростили регистрацию и контроль за некоммерческими организациями. Предпринятые шаги названы недостаточными. В комментарии к докладу британский министр иностранных дел Дэвид Милибэнд называет защиту прав человека одним из главных приоритетов дипломатии своей страны, что, по его мнению, позволяет англичанам эффективнее бороться с глобальными угрозами по всему миру.

Международная организация по борьбе с финансовыми злоупотреблениями (FATF) включила Азербайджан и Украину в новый «черный список» стран, имеющих недостатки в борьбе с отмыванием преступных доходов и финансированием терроризма (ОПД и ФТ). Также в перечень, предназначающийся для «банков и других финансовых институтов», вошли Антигуа и Барбуда, Боливия, Греция, Индонезия, Йемен, Катар, Кения, Марокко, Мьянма (именуемая Бирмой), Непал, Нигерия, Парагвай, Сирия, Судан, Таиланд, Тринидад и Тобаго, Турция и Шри-Ланка.

Новый список дополняет распространенный прежде более узкий круг стран, имеющих, по мнению FATF, «стратегические недостатки» в борьбе с ОПД и ФТ. В нем значатся Ангола, Иран, КНДР, Пакистан, Сан-Томе и Принсипи, Туркмения, Эквадор и Эфиопия, причем Иран выделен в качестве страны, находящейся под действием особого санкционного режима. FATF – организация, объединяющая 35 ведущих финансовых разведок мира. По ее заявлению, составление новых списков – это ответ на призыв «большой двадцатки» ведущих мировых держав усилить борьбу с ОПД и ФТ и публично перечислить так называемые «юрисдикции повышенного риска». Списки планируется пополнять по мере оценки специалистами ситуации в тех странах, которые до сих пор не попадали в их поле зрения.

В тексте содержится краткий отзыв о каждой из стран, попавших в список. Об Азербайджане сказано, что там «есть прогресс», но сохраняются и недостатки, которые в Баку согласились устранить. Так, необходимо «должным образом поставить вне закона» ОПД и ФТ, устранить «лазейки» в законах, мешающие эффективному таможенному контролю, создать режим выявления и замораживания террористических активов и, наконец, создать собственную эффективную финансовую разведку. Схожие оценки даны и по Украине. Там также при наличии общего прогресса рекомендуется криминализовать ОПД и ФТ, «повысить финансовую транспарентность», внедрить действенный правовой режим для выявления и замораживания террористических активов. www.oilru.com.

Китай обсуждает с возможными партнерами строительство высокоскоростных железных магистралей в Индию и Европу, сообщил член Китайской инженерной академии Ван Мэншу. По его словам, в недалеком будущем пассажиры смогут доехать по железной дороге из Лондона в Пекин всего за два дня, поезд будет мчаться со скоростью свыше 200 км. в час.

Первая транснациональная магистраль, рассказал Ван Мэншу, позволит пассажирам проехать из Лондона в Пекин и далее в Сингапур, а также, возможно, Индию и Пакистан. Второй проект предлагает сооружение скоростной железной дороги через Россию в Германию, с выходом на Европейскую ж/д сеть. Третья линия должна связать Китай, Вьетнам, Таиланд, Мьянму и Малайзию. Наиболее оптимистичный сценарий предусматривает завершение строительства всех трех магистралей в течение ближайшего десятилетия.

По словам Ван Мэншу, конкретные маршруты скоростных железных дорог еще предстоит выработать. Сейчас Китай, отметил он, «вовлечен в переговоры» с 17 странами. Будущие железные дороги, отметил китайский инженер, должны также позволить Китаю ускорить доставку «ценных сырьевых грузов». Протяженность высокоскоростных ж/д дорог в Китае превысила 3,3 тыс.км. Идет прокладка высокоскоростной железной дороги Пекин – Шанхай протяженностью 1318 км.

12 марта, во Всемирный день борьбы с киберцензурой международная организация «Репортеры без границ» выпустила ежегодный список «врагов интернета» (The Enemies of the Internet). Список состоит из двух частей. В первую, основную, вошли 12 стран, являющиеся самыми активными в вопросе виртуальной цензуры, во второй – 11 стран, которые находятся под наблюдением в силу проявляемых ими тенденций к установлению интернет-цензуры и могут войти в основной список «врагов интернета» в ближайшем будущем.

В число непосредственных «врагов» традиционно вошел Узбекистан, осуществлюящий жесткую цензуру, которая сопровождается тотальной блокировкой неугодных сайтов, таких, как сайт информационного агентства «Фергана.Ру», ташкентского веб-сайта Узметроном и касающиеся этой республики материалы критического характера, публикуемые на других сайтах. Во время освещения суда над фотографом Умидой Ахмедовой частично блокировались веб-сайты российских телеканалов «Россия» и «Вести 24». Как отмечают «Репортеры без границ», контролю спецслужб также подверглись и электронные почтовые ящики граждан Узбекистана, а также переписка пользователей таких программ общения, как ICQ и Mail.ru Agent.

Другой центральноазиатской страной, вошедшей в основной список «врагов интернета», стал Туркменистан, который также жестко блокирует доступ своих граждан на сайты, которые не воспевают мудрость руководства этой страны. Туркменистанцы тоже рискуют быть наказанными, если в их электронной переписке, которая сканируется спецслужбами страны, будет найдено что-нибудь «диссидентское».

Наряду с Узбекистаном и Туркменистаном в число «врагов интернета» вошли Бирма, Китай, Куба, Египет, Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Сирия, Тунис и Вьетнам. В 2009г. состав «врагов» был полностью идентичен нынешнему. В список стран из категории «под наблюдением» вошли Австралия, Белоруссия, Турция, Южная Корея, Бахрейн, Эритрея, Малайзия, Россия, Шри Ланка, Таиланд и Объединенные Арабские Эмираты, причем первые четыре попали в список «Репортеров без границ» по причине установленных в этих странах табу над освещением вопросов национальных меньшинств. Ferghana.

Китай проявляет интерес к выполнению контрактов на строительство железных дорог за границей – в первую очередь в США, а также в Южной Америке и Европе. Замминистра железных дорог КНР Вань Дзигуо, как пишет газета Global Times, заявил, что Китай намерен принять участие в конкурсе на сооружение высокоскоростной железной дороги в США.

Китай уже строит высокоскоростные пути в Турции и Венесуэле, а также собирается заняться строительством в Бразилии. Работать в России китайцы не намерены, подчеркнул замминистра.

К сотрудничеству в области строительства железных дорог также проявляют интерес Саудовская Аравия, Польша, Индия, Мьянма, Камбоджа и Таиланд. «Руководствуясь принципом взаимной выгоды, Китай хотел бы поделиться с миром продвинутыми технологиями и развивать разработку высокоскоростных железных дорог», – сказал Вань. Китай занимает первое в мире место по протяженности железных дорог, напоминает газета. В КНР также действует самая быстрая на планете железная дорога, открывшаяся в прошлом дек.

Общественные организации и СМИ стран бассейна реки Меконг обвиняют построенные на ней Китаем гидроэлектростанции в катастрофическом обмелении одной из крупнейших водных артерий мира, Китай полностью отрицает влияние электростанций на уровень воды в Меконге.

В середине фев. этого года в северном Таиланде было замечено, что сезонное обмеление реки Меконг, главной водной артерии Индокитая и 12 по протяженности реки в мире, проходит необычно интенсивно. К концу фев. впервые за десятки лет полностью прекратилось движение речных судов между портами таиландской провинции Чианграй, лаосской провинции Бокео и китайской Юньнань. Это вызвало полную остановку приграничной торговли между Таиландом и Китаем, т.к. между ними нет границы, и для обмена товарами страны используют только «коридор» Меконга длиной в несколько десятков км. Между Таиландом и Китаем река протекает только по лаосской территории.

К началу марта стало ясно, что в этом году обычная сезонная засуха в бассейне Меконга будет сопровождаться катастрофической нехваткой воды для с/х нужд. Для Таиланда, треть территории которого получает воду из Меконга, это может обернуться потерей значительной части, если не всего второго ежегодного урожая риса. Таиланд – один из двух основных поставщиков риса на мировой рынок (второй такой поставщик – Вьетнам, где Меконг тоже играет немалую роль в рисоводстве). Большая часть таиландского риса, идущего на экспорт, выращивается именно в бассейне Меконга.

Также, к началу марта СМИ начали сообщать, что в столице Лаоса Вьентьяне, которая стоит на Меконге, пограничном таиландском г.Нонгкхай на другом берегу реки и в крупных таиландских г.г. Удон и Кхонкен впервые за много лет начались проблемы с водоснабжением. Корреспондент РИА Новости, побывавший во Вьентьяне и Пномпене, сообщает, что в столице Лаоса действительно начались перебои с водоснабжением. В некоторых районах города ночью резко уменьшается давление в водопроводной системе. Все остальное время водопровод функционирует нормально.

«Подобные перебои всегда возникают в сухой сезон. В этом году их чуть больше, чем обычно. Наша водопроводная система больше зависит от артезианских колодцев, чем от уровня Меконга. Но все это, конечно, взаимосвязано. Вот если дожди в этом году запоздают, а это вероятно, тогда водоснабжение станет серьезной проблемой», – сообщили в муниципалитете префектуры Вьентьян.

В столице Камбоджи, однако обмеление Меконга – в пределах ежегодной нормы. Естественный водный резервуар – река и озеро Тонлесап, питающиеся водой из Меконга, в сухой сезон возвращают часть воды в великую реку.

Если в середине фев. таиландские эксперты относили необычное обмеление Меконга на счет «Эль Ниньо» и глобального потепления, то к началу марта, когда обмеление приобрело почти катастрофический характер, возникла новая версия его причин. Таиландские неправительственные организации, а затем эксперты и аналитики СМИ, стали выдвигать версию, что падение уровня воды в Меконге происходит из-за работы трех недавно введенных в строй гидроэлектростанций, возведенных Китаем на своей территории в верховьях Меконга.

КНР планирует построить восемь ГЭС на своем участке реки. Три из них уже введены в строй, четвертая начнет работать в течение этого года. Таиландские эксперты настаивают, что нежелание властей китайской провинции Юньнань, где построены электростанции, открыть шлюзы и выпустить часть сохраненной в водохранилищах ГЭС воды, приводит к тому, что ниже по течению река высыхает с необычной даже для жаркого сезона интенсивностью.

«Китай проваливает тест на добрососедство, не отвечая на требования ближайших соседей, которым кризис обмеления реки Меконг нанес самый тяжелый удар. Нынешнее обмеление – самое тяжелое на памяти, по крайней мере, целого поколения людей. И это – не новый вопрос. Проблема негативных последствий деятельности КНР на Меконге уже не менее десяти лет обсуждается в регионе – с тех самых пор, как началось осуществление китайского проекта каскада электростанций», – говорилось в редакционной статье газеты Bangkok Post, опубликованной 10 марта этого года.

 «Заявления о том, что китайские ГЭС вызвали высыхание реки Меконг, совершенно необоснованны и беспочвенны», – говорится в документе МИД КНР, который передал таиландской стороне в четверг 11 марта советник-посланник посольства КНР в Бангкоке Чен Дехай. Ранее замминистра иностранных дел КНР Ху Чжангуй, на прошлой неделе находившийся в Бангкоке с рабочим визитом, заявил премьер-министру Таиланда Апхиситу Вечачиве, что «китайские ГЭС не могут быть основной причиной обмеления Меконга».

Китайская сторона апеллирует к научным данным: известно, что вода, приходящая из Китая, составляет только 13% меконгской воды, остальное формируется за счет дождевой воды на территориях стран, расположенных ниже по течению. «Это, конечно, так. Но ведь дожди в Таиланде, Лаосе, Камбодже и Вьетнаме – сезонное явление. В сухой сезон дождей мало, и река питается, в основном, водой из Китая, ведь там вода образуется за счет таяния высокогорных ледников. И если эту воду перекрыть, то получится именно то, что мы видим сейчас», – сказал таиландский эксперт, попросивший не называть его имени.

«Китай – великая держава, это наш главный торговый партнер, у нас много совместных программ – даже на том же Меконге. Не думаю, что ситуация с обмелением вызовет серьезный конфликт. Но ее надо тщательно изучить и вместе найти выход. Ведь страдают все, включая Китай. Практически остановилась приграничная торговля. Да и риса Китай у нас покупает немало, поэтому если у Таиланда будут проблемы с урожаем риса и сократится экспорт, Китай тоже от этого пострадает», – добавил собеседник агентства.

На прошлой неделе Международная комиссия по Меконгу, в которую входят представители всех стран бассейна реки, кроме Китая и Мьянмы, заявила, что обмеление Меконга вызвано необычно сильной засухой в Таиланде и Лаосе. Это заявление цитируют китайские представители, основывая на нем свои возражения. Однако вопрос еще не закрыт. В апр. в таиландском курортном г.Хуа Хин пройдет заседание комиссии, на котором будет рассматриваться вопрос о катастрофическом обмелении Меконга. Китай уже заявил, что делегация КНР примет участие в работе этого заседания.

«У нас хорошие отношения со странами, расположенными ниже по течению Меконга», – заявил в пятницу таиландской газете Nation советник-посланник посольства КНР Чен. «Но мы опасаемся, что некоторые группы воспользуются этой площадкой для озвучивания обвинений в адрес Китая. Нам незачем обвинять друг друга. Мы не хотим создавать проблемы своим друзьям. А проблема засухи – наша общая проблема. Мы надеемся на позитивные переговоры», – сказал дипломат. Евгений Беленький

Поезда доедут из Пекина до Лондона за два дня. Китай намерен построить железную дорогу, по которой можно будет быстро добраться из Азии в Европу. Пекин надеется соединить Европу и Азию с помощью новой высокоскоростной железной дороги, над проектом которой сейчас работают китайские инженеры. По их задумке по новой дороге будут ходить поезда, способные развивать скорость до 320 км/ч (для сравнения: первый высокоскоростной в России поезд, нашумевший «Сапсан», рассчитан на скорость до 250 км/ч).

Благодаря этому новая железная дорога позволит пассажирам на поезде добраться из начальной точки маршрута, Лондона, в конечную, Пекин, всего за два дня. Сейчас на это требуется не менее недели на поезде и 10 часов на самолете. «Мы стремимся к тому, чтобы поезда двигались почти так же быстро, как самолеты», – рассказал в интервью британской газете Daily Telegraph один из создателей проекта, член Китайской инженерной академии и куратор ж/д проектов Китая Ван Меншу.

Авторы проекта рассчитывают завершить строительство к 2020г. В худшем случае, по словам Вана, строительство займет не 10, а 15 лет. Железная дорога, соединяющая Лондон и Пекин, – это основная линия, маршрут которой сейчас продумывают китайские инженеры. С Британских островов в Евразию поезда будут попадать через Ла-Манш. Далее пассажиры проедут Париж, Берлин, Варшаву и Киев и окажутся на территории России, где их путь будет проходить через Санкт-Петербург и Москву. Из Москвы они направятся в Астану (Казахстан), оттуда – на Дальний Восток, в Хабаровск. Там пассажиров ожидает последний переезд до китайской столицы.

От основной линии будут ответвляться две дополнительные. Первая, северная линия, соединит Россию с Германией, где вольется в европейскую систему железных дорог. Вторая направится в Юго-Восточную Азию и пройдет через территории Туркмении, Ирана, Индии, Вьетнама, Таиланда, Камбоджи, Бирмы, Малайзии и Сингапура. На сегодня Китай и Юго-Восточную Азию связывает единственная ж/д линия, построенная в начале прошлого столетия.

У новой железной дороги есть свои достоинства. В первую очередь это скорость, с которой люди смогут переместиться из одной части света в другую. Считается также, что высокоскоростная магистраль будет способствовать продажам и транспортировке сырья. Кроме того, возможность добраться в Лондон на поезде, несомненно, порадует людей, которые испытывают панический страх перед перелетами (аэрофобы).

У проекта уже есть сторонники. Ван уверяет, что в действительности инициатором проекта был вовсе не Китай; к Пекину обратились другие страны, в частности Индия, которые не имеют проблем с финансированием, зато не обладают необходимыми технологиями для реализации такого проекта. В ответ Китай предложил обеспеченным странам, заинтересованным в проекте, инвестировать в строительство участка железной дороги в Бирме в обмен на литий (этот металл широко используется в аккумуляторах и батарейках), которым богата эта страна.

Маршрут железной дороги пока окончательно не определен и может претерпеть некоторые изменения, отмечает Ван. По его словам, сейчас Китай ведет переговоры с 17 странами, по территории которых может пройти путь. При этом ни одну страну китайский эксперт не назвал.

Между тем в РЖД о планах Китая проложить железную дорогу в Европу не знают. Как рассказал корреспонденту «Газеты» представитель пресс-службы, никаких переговоров по такому строительству они не ведут. Он также выразил сомнения в том, что китайцы могут строить дорогу на российской территории, не согласовав это с российскими властями.

«Признаюсь честно, в первый раз слышу об этом проекте, хотя мы ежедневно общаемся с китайскими коллегами, представителями и руководителями различных туристических и бизнес-представительств», – заметила корреспонденту «Газеты» Наталия Сапрыкина, представитель туроператора по Китаю China Tour & Business Travel Co. По словам Сапрыкиной, китайцы активно развивают сеть высокоскоростных железных дорог внутри страны. К примеру, курсирует экспресс Гонконг – Гуанчжоу (в пути 2 часа), к 2012г. намечен запуск скоростного поезда Гонконг – Пекин, время в пути составит 8-10 часов (сейчас в пути 23 часа), экспресс Гонконг – Шанхай, время в пути составит 6 часов (сейчас 18 часов), экспресс Пекин – Шанхай, время в пути будет менее 5 часов, скорость 250 км/ч (сейчас более 12 часов).

«Я бы поняла, если бы такой маршрут связал Россию и Китай. Выездной турпоток из нашей страны в Китай в пред.г. составил чуть менее 2 млн.чел. При этом поток из Европы в Китай в десятки раз меньше. Через нашу компанию мы отправляем из Англии (Европы) в Китай не более одного-двух человек в год», – отметила Сапрыкина. По ее данным, в Национальном туристическом офисе Китая в Москве также ничего не знают об этом масштабном проекте.

Вместе с тем амбициозный китайский проект вызвал и нарекания скептиков. Одни, в частности, указывают на технические сложности в осуществлении проекта. Для своих внутренних железных дорог Китай внедряет новую конструкцию ж/д полотна. Согласятся ли на это другие страны, пока непонятно.

Беспокойство также вызывают проблемы контрабанды и незаконной миграции. Только в Сибири уже осели около млн. выходцев из самой густонаселенной страны в мире, а прямая железная дорога упростит путь мигрантов на север. Еще один камень преткновения – это визы. Сколько виз, хоть и транзитных, придется получать пассажиру, которому предстоит пересечь несколько стран? Однако Китай настроен на оптимизм. Создатели проекта рассчитывают, что через 10 лет визовые ограничения на перемещения по территории Азии будут полностью отменены. Иван Гидаспов, Юлия Котова

Американский интернет-гигант Google причислил Испанию к группе стран, ограничивающих свободу слова и самовыражения в глобальной Сети, пишет газета El Pais. Нелицеприятные для Мадрида заявления сделала официальный представитель Google Николь Вонг (Nicole Wong), выступая с докладом перед Комитетом по иностранным делам Палаты представителей США.

Недовольство Google вызвано решением испанского суда, который в 2007г. постановил закрыть два блога, в которых размещались призывы бойкотировать продукты из Каталонии. Об этом изданию сообщили в пресс-службе Google в ответ на официальный запрос газеты. Вердикт суда вызвал большой общественный резонанс, и вспыхнувший скандал получил широкое освещение в СМИ, отмечает издание. Представитель Google добавил, что закрытие двух блогов – единственный случай такого рода в Испании. Однако это не помешало Вонг назвать Испанию в числе стран-цензоров перед лицом конгрессменов, негодует газета.

Представительница интернет-гиганта, выступая в Комитете по иностранным делам нижней палаты конгресса, заявила, что популярный сервис хостинга видеороликов YouTube (принадлежит Google) блокируется в 13 странах, среди которых Китай, Пакистан, Марокко и Иран. Сервис Blogspot.com (собственность Google) был запрещен, или находится под запретом сегодня в 7 странах: Китае, Испании, Пакистане, Мьянме, Индии, Иране, Эфиопии, добавила Вонг. Социальная сеть Google Orkut не работает в Саудовской Аравии, ОАЭ и Иране, резюмировала представитель интернет-корпорации.

Отметим, что руководство Китая, одного из самых жестких цензоров глобальной Сети, считает свободный интернет угрозой обществу. Одно из последних заявлений на эту тему было сделано представителем Госсовета КНР в ответ на намерение Google уйти из Китая из-за хакерских атак и цензуры.

Индийские нефтегазовые компании инвестируют 1,35 млрд.долл. в разработку газовых месторождений и создание инфраструктуры, необходимой для транспортировки «голубого топлива», пишет в среду сингапурская деловая газета Strait Times со ссылкой на совместное заявление властей обеих стран.

Согласно распространенной информации, India’s Oil and Natural Gas (ONGC) и Gas Authority of India (GAIL) планируют потратить 1,1 млрд.долл. на приобретение прав на разработку двух месторождений, а также 250 млн. на сооружение газопровода совместно с китайской нефтегазовой компанией CNPC, что предоставит компаниям 12,5% долю в проекте. Вклад индийских нефтегазовых компаний в прокладку газопровода не будет равнозначным. ONGC потратит 167,8 млн.долл., а GAIL – 83,8 млн. Ожидается, что первые поставки газа будут осуществлены уже в начале 2013г.

Правительство Мьянмы подтвердило информацию, отметив, что договоренность была достигнута в рамках укрепления бирмано-индийских дипломатических отношений. «Мьянма приветствует инвестиции в 1,1 млрд.долл. в разработку нефтяных полей и газопроводов», – приводит газета текст официального заявления властей Мьянмы. Двусторонние переговоры между двумя странами начались 1 марта в столице Мьянмы Нэйпьидо.

Как сообщило сегодня министерство юстиции Японии, количество иностранных граждан, ходатайствующих о предоставлении статуса беженца, в 2009г. составило 1388 чел., что на 211 чел. меньше по сравнению с пред.г., когда было отмечено максимальное значение.

Министерство объяснило сокращение существенным снижением количества выходцев из Мьянмы, ищущих убежища. По словам представителя иммиграционного бюро министерства, должно быть, спустя два года после антиправительственных демонстраций, прошедших в Мьянме в 2007г. в ответ на подавление продемократического движения, ситуация в этой стране изменилась.

По сообщению министерства, за отчетный период беженцами были признаны 30 чел., включая тех, кто подал прошение до 2009г., что на 27 чел. меньше по сравнению с 2008г. Из общего количества ходатайствующих о предоставлении статуса беженца в 2009г., 568 чел. прибыли из Мьянмы, 234 – из Шри-Ланки, 94 – из Турции, 92 – из Пакистана и 59 – из Индии. Количество заявок от уроженцев Шри-Ланки резко увеличилось по сравнению с 2008г., когда было получено 90 ходатайств. По всей видимости, это связано с внутренним конфликтом в стране, длившимся до мая 2009г.

По данным министерства, в 2009г. в предоставлении статуса беженца было отказано 501 чел. (в пред.г. было отказано 360 заявителям), однако всем им, исходя из гуманитарных соображений, были выданы специальные разрешения на пребывание в Японии. Как сообщило министерство, из общего количества получивших статус беженца или специальное разрешение на пребывание в стране (531 чел.) 478 чел. прибыли из Мьянмы. Kyodo News.

Вся партия крупы не соответствует российским требования безопасности и качества. Как сообщил РИА «Дейта» помощник руководителя приморского управления Россельхознадзора В. Саленко, в ходе проведения государственного контроля качества и безопасности 250 т. рисовой крупы, поступивших в адрес ООО «Агроальянс» из Мьянмы (Бирма), специалистами лаборатории Приморского филиала ФГУ «Центр оценки качества зерна» установлено, что вся партия риса не соответствует российским требованиям безопасности и качества, предъявляемым к продуктам переработки зерна.

По результатам проведенного лабораторного контроля и оценки качества поступившего риса выявлено наличие в нем вредителей хлебных запасов, это мертвые жуки суринамского и рыжего мукоедов, загрязненность которыми составила 2 экземпляра на один килограмм массы. По информации специалистов контроля за продуктами переработки зерна, в соответствии с российскими санитарно-гигиеническими нормами, реализовывать данную партию риса недопустимо, т.к. это может нести угрозу здоровью потребителей.

По информации отдела надзора за безопасным обращением с пестицидами и агрохимикатами, качеством и безопасностью зерна, семенного контроля Управления Россельхознадзора по Приморскому краю, в наст.вр. вся партия загрязненной крупы предназначена для проведения очистки от загрязненности методом сепарации. Только после проведения всех мероприятий по очистке загрязненного риса возможна его реализация в розничной торговой сети. agronews.ru.

Ведущая нефтяная корпорация Китая CNPC в результате подписания соглашения с министерством энергетики Мьянмы получила эксклюзивные права на строительство и эксплуатацию нефтепровода из Мьянмы в Китай. В планах также газовая магистраль. Газовая труба пропускной способностью 12 млрд.куб.м. в год должна быть введена в эксплуатацию в следующие два года. По ней природные ресурсы с прибрежных месторождений Мьянмы будут поставляться на юго-запад Китая.

Если все пойдет по плану, в Китай через Мьянму в ближайшее время начнет поступать ежегодно 12 млн.т. нефти с Ближнего Востока (к трубопроводу нефть будет поставляться на танкерах). Reuters отмечает, что этот объем эквивалентен 6% совокупного объема импорта нефти в Китай в пред.г.; такой же объем ресурса КНР получает от своего пятого крупнейшего поставщика – Судана.

31 окт. в рамках проекта 771-км. нефтепровода китайская CNPC, материнская компания PetroChina, начала строительство нефтяного терминала в Мьянме. Дата возможного начала поставок пока не известна. Китай – главный союзник Мьянмы, поддерживающий генералов режима военной хунты поставками оружия и при необходимости на внешнеполитическом уровне, пишет Reuters. Стабильная Мьянма – приоритетный интерес Китая, которому на юго-западе необходим доступ к Индийскому океану. Китай рассчитывает на мьянманские природные ресурсы. Мьянма занимает седьмое место в Азии по запасам природного газа, оцениваемым в 17,5 трлн. кубических футов (495,5 млрд.куб.м.), сообщает Bloomberg со ссылкой на оценки компании BP.

Но кроме общих интересов существует и взаимная подозрительность, несмотря на параллели между двумя авторитарными режимами. Военное правительство Мьянмы не доверяет мощному северному соседу, а Китай беспокоит то, что нестабильность в Мьянме может распространиться на его территорию, пишет Reuters.

Эти опасения усилили события прошлого авг., когда столкновения между правительственными войсками Мьянмы и повстанческой группировкой в области Коканг спровоцировали массовый поток беженцев в Китай. 37 000 чел. из местного населения, преимущественно этнических китайцев, хлынули в провинцию Юннань. Для Китая инцидент обернулся огнем со стороны Мьянмы, что вызвало недовольство в Пекине, пишет Reuters. В результате в провинции Юннань один человек был убит и несколько ранены в результате разрыва снаряда, пущенного через границу с территории Мьянмы, писала China Daily со ссылкой на местного представителя Красного Креста.

Если в Пекине полагают, что с этим трубопроводом не будет проблем, возможно, они ошибаются, говорят эксперты. «Даже режим, который сейчас с ними состоит в «браке по расчету», готов стрелять по территории Китая», – комментирует в интервью Reuters Маунг Зарни (Maung Zarni), эксперт по делам Мьянмы в Центре исследований глобального государственного управления (Centre for the Study of Global Governance) Лондонской школы экономики.

«Одна из точек зрения на события в Коканге состоит в том, что бирманцы на самом деле очищали границу для будущего трубопровода. Так что Китай не мог слишком критично относиться к инциденту, поскольку это в его собственных интересах», – комментирует в интервью Reuters Айан Стори (Ian Storey), научный сотрудник сингапурского Института исследований проблем Юго-Восточной Азии.

Несмотря на все сложности, организация поставок нефти через Мьянму для Китая – удобный способ получать сырье, минуя стратегически уязвимый Малаккский пролив. Это важно, поскольку есть опасения, что во время возможного конфликта недружественная сторона может перекрыть энергетические поставки. На супертанкерах через узкий Малаккский пролив между Малайзией и Индонезией доставляется 80% импортируемой Китаем нефти.

Для танкерных перевозок существенной угрозой остается морское пиратство. В 2005г. район Малаккского пролива входил в список экспертов Lloyd's как зона риска военных действий, хотя впоследствии был исключен. Стоит, однако, отметить, что по новым данным Международного морского бюро (IMB), в 2009г. в Малаккском проливе, который еще несколько лет назад являлся одним из главных центров пиратства, было зафиксировано только две атаки, как и в 2008г. IMB отмечает скоординированные меры Индонезии, Малайзии и Сингапура по патрулированию района, которые позволили предотвратить новые инциденты, передает AFP.

Очевидные преимущества трубопроводов через Мьянму могут быть нейтрализованы двумя существенными угрозами. Во-первых, это множественные разрозненные группировки повстанцев, борющихся против правительства в течение многих десятилетий, во-вторых – общественное недоверие к притоку китайских мигрантов и работников в Мьянму, комментируют обозреватели Reuters.

800-км. труба – очень удачная цель, если жители Мьянмы захотят навредить китайским интересам, поясняет Маунг Зарни. По его мнению, возможно также, что Индия будет скрытно оказывать содействие протестующим экстремистам, если почувствует, что теряет влияние в регионе. Он ссылается на попытки Дели упрочить влияние в Мьянме на фоне опасений, что Пекин формирует вокруг Индии прокитайское окружение. С учетом этого фактора проблемы в перспективе представляются еще более вероятными. Но Мьянма удерживает Индию в игре, предлагая доли участия в трубопроводе двум индийским газовым компаниям. Государственной GailIndia перейдет 4%, ONGC – 8-8,5%, сообщали в янв. индийские СМИ.

Трубопроводы в Мьянме для Китая могут означать очередной провал в плане репутации и международного PR как продолжение массовой критики в адрес Пекина за инвестиции в нефтяные проекты в Судане накануне Олимпиады в 2008г. Правозащитники неоднократно выражали опасения, что строительство китайского трубопровода повлечет за собой нарушения прав местного населения, преимущественно со стороны правительственной армии, которой будет поручено защищать проект.

Критики проектов также указывают на перспективу изъятия земель под строительство инфраструктуры и выражают опасения, что военный режим вновь, как и для прежних аналогичных проектов, будет использовать принудительный труд. Правозащитники уверены, что население Мьянмы не увидит доходов от трубопроводов, все прибыли военное правительство, вероятно, будет направлять на собственные нужды, в частности, покупку вооружений. Стоит также отметить, что в Мьянме, одном из беднейших государств в мире, не решена проблема собственного дефицита энергетических ресурсов.

Движение Shwe Gas Movement, организующее кампанию против трубопроводов, оценивает совокупные расходы на нефтяной и газовый трубопроводы на уровне 3,5 млрд.долл. Разработка прибрежных месторождений газа обойдется более чем в 3 млрд.долл. Между тем только за счет продажи газа в следующие три десятилетия мьянманское правительство сможет получить 29 млрд.долл., что будет важным источником пополнению казны на фоне международных санкций. Несмотря на все сложности, стремление получить нефть и газ так велико, что Китай с готовностью примет очередную волну негативных отзывов в свой адрес, полагает Дэвид Мэтьесон (David Mathieson), исследователь проблем Мьянмы в правозащитной организации Human Rights Watch.

В 2009г. продажи российских самолетов увеличились в два раза, подсчитали в Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК). Как сообщили в ОАК, в 2009г. авиакомпаниям поставлено 14 гражданских самолетов. В их число вошли четыре Ил-96 (один – ГТК «Россия» и три – воронежскому «Полету»), пять Ту-204 (два – российской Red Wings, по одному – кубинской Cubana de Aviacion, северокорейской Air Koryo и «ВТБ-Лизинг»), три Ту-214 (два – управлению делами президента РФ и один – «Трансаэро») и два Ан-148 (ГТК «Россия»). ОАК не удалось выполнить план гражданских поставок, утвержденный прошедшей весной: контракты с поставкой до конца 2009г. насчитывали 22 самолета. Но по сравнению с 2008г. объем поставок магистральных воздушных судов вырос на 55% – с 9 до 14 машин.

Президент ОАК Алексей Федоров винит в плохих продажах кризис, сказавшийся на финансовых возможностях авиакомпаний. «Некоторые эксплуатанты сейчас просто «подвисли» и находятся в таком сложном финансовом состоянии, что не в состоянии оплатить авансы и взять машины себе на баланс», – говорил он журналистам в конце пред.г. В лизинговой компании «Ильюшин финанс», на долю которой пришлось 11 из 14 поставок самолетов в 2009г., рассчитывали на подтверждение опциона на девять Ту-204 авиакомпанией Red Wings, но перевозчик этого так и не сделал. Гендиректор Red Wings Константин Тетерин вчера сообщил «Ъ», что сейчас ОАК «приняла практически все наши условия по повышению качества и расширению гарантии на самолеты, и в ближайшее время мы подпишем контракт на шесть или десяти машин». Но поставки начнутся не раньше дек. 2010г.

Из-за неготовности двигателя SaM146 компании PowerJet (СП НПО «Сатурн» и французской Snecma) вновь были отложены поставки двух самолетов SSJ 100 для стартовых заказчиков – «Аэрофлота» и армянской «Армавиа». В Объединенной двигателестроительной корпорации (в нее входит НПО «Сатурн») говорят, что сертификация двигателя будет завершена в I пол. 2010г. Военные поставки ОАК в 2009г. выросли в 2,2 раза, отметили в корпорации.

Выручка предприятий ОАК по РСБУ в 2009г. составила 118,2 млрд. руб. (без учета внутрифирменных оборотов, составивших 29,2 млрд. руб.), что на 22,5% больше, чем в 2008г. Прогноз роста выручки предприятий ОАК в 2010г. – на 60%, до 190 млрд. руб.

По словам эксперта Центра анализа стратегий и технологий Константина Макиенко, по военным экспортным контрактам в 2010г. будет поставлено «не меньше самолетов, чем в прошлом». «Контракты с Алжиром и Малайзией уже завершены, но продолжатся поставки в Индию, Вьетнам и по новому контракту с Бирмой, подписанному в дек.», – говорит эксперт. Но в гражданском сегменте ситуация останется напряженной. «Новый Ан-148, способный заменить Ту-134, востребован, но профинансировать эти сделки невозможно», – отмечает глава аналитической службы агентства «Авиапорт» Олег Пантелеев. Намерения ОАК нарастить выпуск натолкнутся на проблемы с поставщиками комплектующих, которые вряд ли смогут выдержать темп производства, соответствовать требуемому уровню цен и повысить качество продукции одновременно, считает он.

Прятавшийся в завесе тайны со дня первого полета в 1998г. истребитель J-10 китайской корпорации Chengdu Aircraft решил выйти на мировой рынок военной авиационной техники. Истребитель, находящийся на вооружении ВВС НОАК пять лет, может появиться на рынке после 2010г., и может конкурировать с многофункциональным боевым самолетом F-16 Block 60 американской компании Lockheed Martin, имея стоимость в два раза меньше.

Считается, что в ВВС НОАК может насчитываться 150 истребителей J-10. Китай приобрел 300-400 двигателей АЛ-31ФН производства российской компании «Салют» (класс тяги 12,7 т.). Пакистан стал первым иностранным покупателем истребителей этого типа.

Сообщения из Пакистана позволяют делать вывод, что эта страна закупила 36 истребителей на сумму 1,4 млрд.долл., т.е. 40 млн.долл. за машину (неизвестно, включает ли эта сумма стоимость запасных частей, логистику и обучение персонала). Истребители F-16C Block 60, оснащенные РЛС с активной ФАР AN/APG-80, были проданы ВВС Объединенных Арабских Эмиратов за почти 80 млн.долл. за машину.

Пакистан может купить 70-150 китайских истребителей этого типа. ВВС страны с 1982г. эксплуатировали истребители F-16 и ожидают поставку первых 18 самолетов F-16C/D Block 52 (общее количество заказанных истребителей – 36). Пакистанские источники сообщают, что J-10 не станет объектом совместного производства с Китаем. Есть сообщения о заинтересованности Ирана, Мьянмы и Филиппин закупить J-10.

Китай не публиковал официальные данные о характеристиках истребителя. Однако недавно китайские СМИ сообщают следующую информацию: длина 16,43 м., размах крыла 8,78 или 9,5 м., максимальный взлетный вес 19227 кг., максимальная боевая нагрузка 7000 кг., боевой радиус 1100 км., максимальная скорость 2 Маха, маневренность до 9 g.

В янв. 2009г. в интернете появились фотографии последней версии J-10B (или FC-20), оснащенного воздухозаборниками со «сверхзвуковой крейсерской» конфигурацией подобно американскому истребителю пятого поколения F-35. Носовая часть переделана, судя по всему, установлена РЛС со скошенной вверх АФАР, имеется ИК-станция с обтекателем впереди лобового стекла. Если все это правда, то эти фото являются свидетельством большого прогресса китайской радиолокационной техники, что может превратить J-10 в серьезного конкурента западных и российских истребителей поколения 4+. В кабине самолета установлены три многофункциональных тактических дисплея и индикатор на фоне лобового стекла.

J-10 имеет 11 узлов подвески вооружения, в т.ч. пять подфюзеляжных. Основным оружием истребителя являются УР средней дальности (до 70 км) типа PL-12 разработки компании Luoyang с активной РЛ ГСН. Общее количество этих ракет, подвешенных на истребитель, может достигать восьми ед. УР малой дальности представлены PL-8 (копия израильской ракеты Python-3), а также улучшенным вариантом этой ракеты под обозначением PL-9. В скором времени пилоты J-10 могут быть оснащены нашлемной системой целеуказания, а истребители вооружены ракетами воздушного боя пятого поколения.

Успех на внешнем рынке будет зависеть от способности Китая производить надежные турбовентиляторные двигатели. Китай работает над созданием двигателя WS-10A Taihang с тягой 13,2 т. Российские источники заявляют, что китайские программы в этом направлении сталкиваются с серьезными проблемами. По некоторым сведениям китайских источников Chengdu Aircraft в конце 1990гг. приобрел техническую документацию и права на продажу ТРДДФ Р-79 КБ им. Туманского, который разрабатывался для сверхзвуковых самолетов вертикального взлета и посадки Як-141. Российские источники уверены, что Китай по-прежнему заинтересован в закупке более мощной версии двигателя АЛ-31ФН с тягой 13,5 т. и, в конечном счете, двигателя с радикально форсированной тягой 15 т.

Chengdu Aircraft по-прежнему работает над созданием палубной версии истребителя J-10. В юбилейном для ВВС НОАК 2009г. было сообщено, что наземные испытания доказали возможность применения J-10 с палубы авианосца. www.aviationweek.com.

Министерство юстиции США оштрафовало один из крупнейших швейцарских банков Credit Suisse на 536 млн.долл. за работу с клиентами из стран, на которые наложены экономические санкции США, а также сокрытие их имен. Владеющая банком организация Credit Suisse Group уже согласилась выплатить штраф и признала, что действовала в нарушение американских санкций. Согласно заявлению представителей властей США, швейцарский банк работал с клиентами из Ливии, Судана, Мьянмы. Однако самое крупное количество операций было осуществлено с физическими или юридическими лицами из Ирана – страны, у которой после исламской революции 1979г. нет дипломатических отношений с США. Швейцария > Финансы, банки > economy.gov.ru, 29 декабря 2009 > № 200608

С июля 1996г. Россия является полномасштабным партнером по диалогу с АСЕАН. За этот период сформирована нормативно-правовая база взаимодействия, которая включает:

• Совместную декларацию о партнерстве в деле мира и безопасности, а также процветания и развития в АТР (подписана 19 июня 2003г. в Пномпене, Камбоджа);

• Совместную декларацию Россия-АСЕАН о сотрудничестве в борьбе с международным терроризмом (2 июля 2004г., Джакарта, Индонезия);

• Совместную декларацию лидеров России и АСЕАН о развитом и всеобъемлющем партнерстве (13 дек. 2005г., Куала-Лумпур, Малайзия);

• Межправительственное соглашение о сотрудничестве России и АСЕАН в области экономики и развития (10 дек. 2005г., Куала-Лумпур; вступило в силу 11 авг. 2006г.).

• Комплексную программу действий по развитию сотрудничества России и АСЕАН на 2005-15гг. (13 дек. 2005г., Куала-Лумпур).

29 нояб. 2004г. Россия присоединилась к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии 1976г. (Балийский договор), что создало предпосылки для углубления российско-асеановского диалога и участия России в других интеграционных группировках, ядром которых является АСЕАН. 13 дек. 2005г. в Куала-Лумпуре состоялся первый саммит Россия-АСЕАН с участием президента Российской Федерации В.В.Путина. Принято решение о регулярном проведении таких встреч (их периодичность пока не установлена).

Министр иностранных дел России ежегодно участвует в министерских совещаниях (конференциях) Ассоциации с диалоговыми партнерами в форматах «АСЕАН+10» и «АСЕАН+1». 23 июля 2008г. в Сингапуре состоялось очередное совещание мининдел Россия-АСЕАН, в ходе которого были обсуждены вопросы развития диалогового партнерства. Одобрена «дорожная карта», включающая конкретные меры по активизации взаимодействия в приоритетных секторах. Министры высказались в пользу проведения в перспективе второго саммита Россия-АСЕАН. Указом президента Российской Федерации от 20 янв. 2009г. назначен постоянный представитель России при АСЕАН. Им стал действующий роспосол в Индонезии (по совместительству).

В рамках партнерства Россия-АСЕАН функционируют следующие механизмы взаимодействия:

• Совместный комитет сотрудничества (СКС) – 8 заседание состоялось 25-26 нояб. 2009г. в Мьянме (г. Янгон).

• Совместный планово-распорядительный комитет (СПРК) – 7 заседание состоялось 25-26 нояб. 2009г. в Мьянме (г. Янгон).

• Финансовый фонд диалогового партнерства. Взносы Российской Федерации в 2007-08гг. составили в общей сложности 1 млн.долл. США.

• Рабочая группа по торгово-экономическому сотрудничеству (РГТЭС) – учредительное заседание состоялось в сент. 2002г. в Москве.

• Рабочая группа по научно-технологическому сотрудничеству (РГНТС). 4 встреча РГНТС прошла 4 июля 2008г. в Маниле.

• Московский комитет АСЕАН (МКА) в составе асеановских послов в России.

На регулярной основе проводятся:

• Совещания старших должностных лиц по политическим вопросам (на уровне заммининдел) – как правило, раз в полтора года. 5 встреча состоялась 4 фев. 2008г. в Москве, 6 – 22 апреля 2009г. в Маниле.

• Совещания старших должностных лиц по транснациональной преступности – в привязке к соответствующим асеановским мероприятиям. 4 ССДЛ-ТНП состоялось в июне 2008г. в Куала-Лумпуре.

19 июля 2006г. в Сингапуре прошли первые консультации старших должностных лиц Россия-АСЕАН по экономическим вопросам (СЭДЛ).

Расширяется взаимодействие на профильных направлениях. 6-8 дек. 2005г. в Чианграе (Таиланд) прошла первая российско-асеановская экспертная встреча по вопросам культуры. В процессе согласования находится проект межправительственного соглашения о сотрудничестве в области культуры. В 2006г. согласована и утверждена Концепция научно-технологического сотрудничества между Россией и странами Ассоциации.

28 янв. 2007г. в Сингапуре проведены консультации по туризму. В ходе Туристского форума АСЕАН в Ханое в янв. 2009г. принято Положение о консультациях Россия-АСЕАН в сфере туризма. Важной составляющей российско-асеановских отношений являются межпарламентские контакты. Делегации российских парламентариев регулярно участвуют в качестве наблюдателей в заседаниях Межпарламентской ассамблеи АСЕАН (АИПА).

Развиваются связи между представителями деловых кругов. В 1998г. в Куала-Лумпуре подписано соглашение о сотрудничестве между ТПП России и Конфедерацией ТПП АСЕАН, создан Деловой совет Россия-АСЕАН. Под его эгидой организовано два Деловых форума Россия-АСЕАН (в апр. 2000г. и в дек. 2005г.). В апр. 2008г. в ТПП России состоялось очередное заседание российской части Делового совета Россия-АСЕАН.

Положительную роль в развитии диалогового партнерства призвано сыграть созданное в России в марте 2006г. общественное движение «Восточное измерение». В марте 2007г. делегация движения провела в Маниле встречи с политической и деловой элитой Филиппин, в т.ч. с президентом Г.Арройо. В сент. 2007г. по инициативе «Восточного измерения» состоялся Российско-малайзийский бизнес-форум в Куала-Лумпуре. Координатором диалогового партнерства Россия-АСЕАН с июля 2009г. на трехлетний период является Мьянма.

Торгово-экономическое сотрудничество России с Союзом Мьянма находится на низком уровне. Объем товарооборота подвержен значительным колебаниям и зависит от разовых поставок узкого круга продукции. По итогам 2008г. российско-мьянманский товарооборот составил 38,1 млн.долл., увеличившись по сравнению с 2007г. на 61,2%, из них российский экспорт составил 32,3 млн.долл. (+52,9%), российский импорт – 5,8 млн.долл. (+130,6%).

По итогам 10 месяцев 2009г. двусторонний товарооборот составил 15,1 млн.долл. (сокращение на 45,2% по сравнению с аналогичным периодом 2008г.). Российский экспорт составил 11,2 млн.долл. (- 51%), а импорт – 3,9 млн.долл. (- 17%). Положительное сальдо России – 7,4 млн.долл.

В структуре российского экспорта представлены, в основном, машины и оборудование (электротехническое и энергетическое оборудование – более 85%), а также продукция полиграфической промышленности (3%%). Импорт состоит, главным образом, из предметов готовой одежды (75%), продовольственных товаров (овощи – 13%, готовые продукты – 3%%) и древесины ценных пород (2%).

Важнейшим экономическим проектом в отношениях между двумя странами является сооружение ГП ВО «Тяжпромэкспорт» чугуноплавильного предприятия в г. Таунджи по контракту 2004г.

Перспективными проектами являются: реконструкция и модернизация предприятий по производству цинка и свинца в г.г. Намту и Бодвин (ОАО «Нейланд»); инвестирование в добычу на территории Мьянмы золота, серебра, меди, молибдена и цинка (российская компания «Геопромайнинг»); участие в развитии технологического парка Яданабоун (российская корпорация «Сибосс»).

Подразделение французской нефтегазовой компании Total во Вьетнаме – Total E&P Vietnam – и ее партнеры по блоку 15-1/05 обнаружили первую нефть в южной части блока, скважина производит 4,2 тыс. б/д, сообщает пресс-служба компании. Разведывательная скважина, на которой найдена нефть, пробурена в воде на расстоянии 65 км. от побережья на 45 м. в глубину.Total владеет 35% акций в блоке. Ее партнерами являются Petrovietnam (40%) и SK Energy (25%). С марта 2009г. компания совместно с Petrovietnam также владеет блоками DBSCL-02 и DBSCL-03 на суше (по 75% каждого). В 2008г. добыча Total в Азиатско-Тихоокеанском регионе составила в среднем 246 тысяч б/д (в нефтяном эквиваленте) – это 11% общей добычи компании и почти 50% добычи сжиженного природного газа. Кроме Вьетнама, компания также добывает газ в Таиланде, Мьянме и Брунее, ведет разведку в Австралии и Малайзии. Чистая прибыль Total в III кв. 2009г. составила 1,9 млрд. евро, выручка – 33,6 млрд. евро. Вьетнам > Нефть, газ, уголь > rosinvest.com, 23 ноября 2009 > № 186938

В тесной квартирке в Токио добровольцы учат бирманцев, ищущих убежища в Японии, как сделать одежду, соединяющую японскую моду с их традиционной вышивкой. Они надеются, что этот проект даст женщинам, подобным Лу (это не настоящее ее имя) возможность свести концы с концами. Три года прошло с тех пор, как Лу (Lu) покинула Бирму, оставив мужа и детей. По прибытии в Токио она попросила убежища и была направлена прямиком в центр содержания иммигрантов, где провела почти год.Два года спустя она все еще ждет окончательного решения по поводу ее статуса. Каждый день – это борьба за существование. Как и многим людям, претендующим на убежище в Японии, ей отказано в государственной финансовой помощи, но также запрещено устраиваться на работу. «Мне не разрешено работать, но если я не буду работать, я не смогу жить. У меня нет финансовой поддержки, я сама по себе», – говорит она.

Когда Лу спросили о полученном в Японии опыте, она заметно расстроилась. «Я люблю свою страну, но я не могла остаться там», – говорит она. – «Когда я приехала сюда, я полагала, что поскольку Япония является демократической [страной], она примет меня, т. к. я беженка. Но это не так. Я действительно беспокоюсь за свое будущее. Мне очень грустно».

Япония является одним из крупнейших доноров, предоставляющих финансовую помощь и поддержку беженцам за границей. Но критики утверждают, что это резко контрастирует с приемом беженцев в самой стране. В пред.г. страна со второй по величине экономикой в мире предоставила статус беженца всего 57 людям, что является мизерным значением по сравнению с большинством других богатых стран. Но это почти в четыре раза больше, чем десять лет назад. Также еще 360 чел. получили специальные виды на жительство по гуманитарным причинам, но они имеют меньший объем прав и льгот по сравнению с полностью признанными в качестве беженцев.

Частично число признаний в качестве беженца довольно мало в связи с тем, что число лиц, ходатайствующих о получении статуса беженца в Японии, также относительно низко. До Японии сравнительно трудно добраться и она бросает языковой вызов многим ищущим убежища. Поток людей имел тенденцию стремиться наружу, а не наоборот, и правительства традиционно принимали жесткие меры пограничного контроля, опасаясь, что иммиграция может нанести ущерб социальной сплоченности.

Группы по правам человека, такие как Японская ассоциация по делам беженцев (JAR), утверждают, что система является неприветливой. По их словам, коммуникационные проблемы, отсутствие надлежащей правовой помощи и отсутствие независимой процедуры обжалования привели к большому количеству отказов в прошлом и даже удержали некоторых людей от подачи заявления.

Такие инциденты, как громкая депортация двух признанных ООН курдских беженцев в 2005г., также представили для некоторых прошение о статусе беженца в Японии в невыгодном свете. «Япония хочет выглядеть в качестве гуманитарного гиганта», – говорит Хироаки Исии (Hiroaka Ishii), действующий глава JAR. – «Для этого она должна взглянуть на то, как она воспринимает людей внутри страны и за ее пределами».

Те, кто претендует на статус беженца, часто оказываются в той же ситуации, что и Лу – без доступа к финансовой поддержке и без законного права работать. Ищущие убежища в Японии не могут претендовать на широкое государственное вспомоществование или медицинское страхование, хотя небольшая сумма денег выдается министерством иностранных дел тем, кого сочли наиболее нуждающимся. Но эти суммы все равно меньше тех, что получают от государства нуждающиеся японцы, плюс это пособие выплачивается только четыре месяца (хотя срок выплат можно продлить).

Правозащитные группы утверждают, что многие ищущие убежища сталкиваются с чрезвычайными финансовыми трудностями. И они говорят, что эти трудности становятся еще хуже, поскольку число ищущих убежища растет, тогда как фонды помощи и число людей, обрабатывающих запросы, за ним не поспевают. «С 2006г. резко увеличилось число лиц, запрашивающих статус беженца в Японии», – говорит г-н Исии. – «Это стало причиной многих проблем, как в плане финансовой поддержки, так и в плане времени, которое людям приходится ждать, пока будет принято решение по их заявлению. Многие люди действительно страдают».

По его словам, в японском законодательстве нет ничего, чтобы гарантировало даже минимальную «страховочную сетку» (Прим. пер.: как уже пояснялось в одной из предыдущих статей, так называется систем государственных программ помощи малоимущим.) ищущим убежища. JAR и другие группы призывают к внесению изменений.

На просьбу прокомментировать этот вопрос, МИД сообщил Би-Би-Си, что «продолжит рассматривать вопрос о принятии необходимых мер по защите заявителей… посредством внимательного изучения ситуации касательно заявок о статусе беженца».

Йохан Цельс (Johan Cels), представитель в Японии Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, соглашается с необходимостью для людей, ожидающих принятия решения касательно их статуса, иметь доступ к базовой помощи. Но, по его словам, также важно признать, что были сделаны положительные изменения. «В пред.г. были зарегистрированы самые высокие цифры [одобрения заявок на предоставление статуса беженца или выдачи разрешений на жительство по гуманитарным причинам], и это прогресс», – говорит он.

Изменения в законодательстве в 2004г. ослабили политику в некоторых областях, например, был отменен 60-дневный лимит на подачу прошения о статусе беженца после въезда в страну. По его словам, соглашение об экспериментальной программе переселения бирманских беженцев, которая начнется в следующем году, является вехой, несмотря на то, что в год будет задействовано всего 30 чел. Заглядывая вперед, он выражает осторожный оптимизм.

«Новое правительство неоднократно упоминало о вопросе беженцев не только здесь, в Японии, но и во всем мире. Мы надеемся, что это приведет к конкретным действиям», – сказал Цельс. Исии также надеется, что новое правительство под руководством Демократической партии Японии (ДПЯ) по-новому взглянет на политику предоставления статуса беженца.

«Среди членов парламента от коалиции правящей партии есть множество людей, выражающих озабоченность проблемами беженцев», – говорит он. – «Сейчас они перешли от оппозиции к правящей партии, так что, конечно, мы ожидаем некоторых улучшений». Но для таких как Лу, эти улучшения будут сделаны недостаточно скоро. Abigail Mawdsley для BBC News. Мьянма > Миграция, виза, туризм > news.leit.ru, 18 ноября 2009 > № 195392

Президент Обама, только что добившийся успеха в своих попытках заручиться поддержкой России в вопросе ужесточения санкций против Ирана, прибыл в воскресенье в Китай. Там он постарается решить еще более трудную задачу – заставить и китайских руководителей занять жесткую позицию в отношении Тегерана. Это первый визит Обамы в Китай. Его самолет сел в Шанхае поздно вечером во время мощного ливня. Обама проведет в Китае три дня, и за это время обсудит с председателем Ху Цзиньтао проблемы климатических изменений, Северной Кореи и мировой экономический кризис.Экономические переговоры начались еще до приезда Обамы. Руководитель банковского регулирующего ведомства Китая Лю Минкан (Лю Минкан) в воскресенье подверг резкой критике Соединенные Штаты Америки, заявив, что ослабление долл. и низкие учетные ставки способствуют усилению глобальной спекуляции на рынке ценных бумаг и недвижимости, ставят под угрозу экономический подъем в мире и вызывают повышение цен активов. Об этом сообщило агентство Associated Press.

Валютные резервы Китая составляют более 2,2 триллиона в долларовом выражении, причем основная их часть хранится в долларах, и Пекин все чаще выражает обеспокоенность тем, что стоимость его вложений снижается. Но один из главных приоритетов Обамы в Китае будет состоять в том, чтобы добиться от Ху Цзиньтао сближения с той позицией, какую, похоже, заняла в отношении Ирана Россия – также являющаяся постоянным членом Совета безопасности ООН и также не желающая ужесточать санкции против Тегерана.

После часовой встречи в Сингапуре в воскресенье Обаме удалось добиться от российского президента Дмитрия Медведева заявления о неудовлетворенности России иранским ответом на предложение об обогащении урана, с которым выступили мировые державы. Тем самым увеличились шансы на то, что следующим шагом в неустанных попытках Запада обуздать ядерные амбиции Ирана станет введение санкций.

Лидеры двух стран во время состоявшейся в рамках саммита АТЭС в Сингапуре встречи также добились прогресса в своих усилиях по подготовке ключевого договора по контролю вооружений между США и Россией, который придет на смену существующему соглашению, поскольку срок его действия истекает в дек. Об этом сообщили представители американской администрации.

Чиновники из Белого Дома признали в воскресенье, что новое соглашение, призванное прийти на смену Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), не будет ратифицировано законодательными органами двух стран, даже если его заключат к концу года. Они выразили надежду на заключение, по крайней мере, временного «промежуточного» соглашения, которое сохранит существующее положение вещей до подписания нового договора.

Прошедшая в воскресенье после обеда встреча Медведева и Обамы стала пятой с момента прихода Обамы к власти. Американский президент пообещал наладить отношения с Россией, а чиновники из его администрации выражают удовлетворение достигнутым прогрессом.

«Кнопка перезагрузки сработала», – заявил после встречи Обама, ссылаясь на обещание своей администрации нажать кнопку «перезагрузки» в отношениях Америки с Россией после нескольких лет споров и разногласий по целому ряду вопросов, таких как противоракетная оборона и статус Косово. Поскольку действие договора СНВ скоро заканчивается, администрация Обамы ищет новые способы, чтобы продолжить процесс инспекций и проверок в России. В противном случае она может впервые за несколько десятилетий утратить возможность следить за вторым в мире по мощности ядерным арсеналом.

Согласно условиям договора СНВ Соединенным Штатам разрешается направлять в Россию максимум 30 инспекторов для проверки соблюдения соглашения. Россия, в свою очередь, заинтересована в поиске промежуточного механизма, дающего ей такое же право на инспекции в Соединенных Штатах. Что касается Ирана, то Обама и Медведев обсудили график введения санкций против этой страны на тот случай, если Тегеран и Запад не договорятся в ближайшее время по поводу предложения, предусматривающего отправку Ираном своих запасов обогащенного урана либо на временное безопасное хранение, либо на дальнейшее обогащение до уровня топливных стержней.

«К сожалению, пока Иран не в состоянии согласиться на творческий и конструктивный подход в решении этой проблемы, – заявил Обама, – у нас заканчивается время, и мы можем не успеть воспользоваться таким подходом».

Еще более важным было заявление Медведева, который дал понять, что у России заканчивается терпение. По его словам, хотя переговоры с Ираном продолжаются, Россию «не вполне устраивают темпы, в рамках которых развивается этот процесс. Если у нас что-то не будет получаться, соответственно, остаются все те средства … для того, чтобы двигать процесс по-другому». Пресс-секретарь Белого Дома Роберт Гиббс (Robert Gibbs) сказал, что Соединенные Штаты назначили для себя крайний срок ожидания до конца года.

Во время своей дебютной азиатской поездки в качестве президента Обама назвал себя «первым тихоокеанским президентом Америки» (или «миролюбивым», поскольку употребленное им слово «Pacific» имеет и то, и другое значение – прим. перев.). Впервые он употребил это слово во время выступления в Токио в субботу утром.

Консервативные американские блоггеры подвергли Обаму критике, обвинив его в том, что он зашел слишком далеко в своих попытках успокоить азиатских лидеров. Они заявили, что Обаме не следовало кланяться императору Японии Акихито, когда он прибыл в императорскую резиденцию на обед. «Во время своих встреч и выступления в Токио президент соблюдал протокол и повысил статус американских интересов в Японии и во всей Азии, – заявил находящийся в поездке вместе с Обамой представитель администрации США, который в соответствии с требованиями протокола согласился говорить на условиях анонимности, – те, кто думают иначе, серьезно заблуждаются и стремятся только к тому, чтобы заработать побольше политических очков».

Обама стал первым американским президентом, встретившимся с военными лидерами Мьянмы. Встреча эта состоялась в воскресенье на саммите организации АСЕАН, куда входят страны юго-востока Азии. Этот саммит проводился в одно время с саммитом Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества в Сингапуре.

В понедельник президент должен встретиться с руководством Шанхая, а затем провести в городской мэрии так называемую «встречу с будущими лидерами Китая», среди участников которой будут в основном студенты университетов. Обама намерен ответить на вопросы студентов, а также на те вопросы, которые будут заданы ему через интернет. Ожидается, что эта встреча будет транслироваться по китайскому телевидению в прямом эфире, а также по вебсайту Белого Дома, о чем сообщили китайские журналисты. Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 16 ноября 2009 > № 185578

В Америке названы главные страны-экспортеры оружия уходящего десятилетия конгресс США опубликовал доклад об экспорте оружия в мире с 2000 по 2007г. Первую строчку в списке продавцов военной техники, по данным конгрессменов, заняли Соединенные Штаты. В XXI веке страна заработала на поставках вооружений 123 млрд.долл. В пред.г. США заключили контракты на 24,8 млрд.долл. Таким образом, на долю американского оружия приходится 41,5% мирового рынка. Украина на десятом месте в списке главных поставщиков оружия, составленном конгрессом. С 2000г. наша страна наторговала 5,5 млрд.долл. Традиционные покупатели отечественной военной техники – Россия (20% поставок), Грузия, Китай, Пакистан, Мьянма, Алжир, Азербайджан. Наиболее востребованные на мировом рынке – украинские ракеты, газовые турбины для военных кораблей, военные автомобили, легкая бронетехника, передает TCH.ua.За последние семь лет Украина продала оружия на 5,5 млрд.долл. Это позволило ей войти в десятку крупнейших экспортеров мира. Второе место в списке торговцев оружием, составленном конгрессом США, заняла Россия. Этой стране подконтрольны 17,4% рынка. С 2000г. страна продала оружия на 62 млрд.долл., за прошлый год – на 10,4 млрд.долл.

Третью строчку по итогам семи лет заняла Франция. Ее показатель – 29,2 млрд.долл. Однако в последнее время объемы поставок французского оружия сократились. В 2007г. страна заключила контракты на 1,8 млрд.долл., заняв всего 6 место в списке мировых экспортеров. США > Армия, полиция > rosfincom.ru, 12 ноября 2009 > № 187062

Япония обустроит соседей на 5,5 млрд.долл. Такую сумму, предназначенную для развития инфраструктуры и экологии, получат государства бассейна реки Меконг.Японское правительство приняло решение о выделении дополнительных средств Таиланду, Вьетнаму, Камбодже, Лаосу и Мьянме по итогам саммита, состоявшегося на прошлой неделе. Средства будут потрачены на реализацию крупных экономических проектов, включая строительные, и повышение экологической безопасности региона.

Япония ежегодно выделяет указанным странам 2 млрд.долл. в качестве экономической помощи. По словам японского премьер-министра Юкио Хатоямы, государства, расположенные в районе реки Меконг, являются ключевыми в проекте создания Восточно-азиатского сообщества, пишет Bloomberg.

Идея Восточно-азиатского сообщества предполагает создание региональной организации, объединенной общими экономическими и политическими интересами. Она должна стать своего рода «азиатским Евросоюзом». Япония, активно продвигающая эту идею, намерена, помимо прочего, ввести в рамках этой организации единую валюту. Япония > Недвижимость, строительство > prian.ru, 11 ноября 2009 > № 189925

Япония выделит в ближайшие три года 500 млрд. йен (5,5 млрд.долл.) на развитие инфраструктуры, экономических, социальных и экологических проектов странам Индокитая – Камбодже, Лаосу, Мьянме, Таиланду и Вьетнаму, говорится в принятой на первом саммите этих стран и Японии Токийской декларации. Документ был представлен на совместной пресс-конференции глав стран-участниц в субботу.Выделяемые Японией средства будут направлены на строительство транспортной инфраструктуры, связывающей все пять стран, на развитие технологий для экологических программ, направленных на борьбу с потеплением климата, решение проблем бедности и социального расслоения общества.

Главы стран-участниц саммита положительно оценили идею Японии по созданию Восточноазиатского сообщества. «Район реки Меконг является ключевым регионом в разрабатываемой мной концепции Восточноазиатского сообщества», – заявил премьер-министр Японии Юкио Хатояма. Страны-участницы договорились о необходимости проводить встречи на высшем уровне каждый год. Япония > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 ноября 2009 > № 184215

Одним из основных направлений зарубежных инвестиций Китая в последнее время стали страны АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии). Об этом было объявлено на шестом Коммерческо-инвестиционном саммите Китай-АСЕАН, открывшемся вчера в Наньнине (административный центр Гуанси-Чжуанского автономного района).По данным участников мероприятия, за прошлый год китайские компании инвестировали в экономику стран АСЕАН 2,18 млрд.долл. Это на 125% больше, чем в 2007г. По данным министерства коммерции КНР, к концу пред.г. общий объем инвестиций китайских предприятий в экономику Сингапура составил 2,75 млрд.долл., Вьетнама -590 млн.долл., Лаоса – 2,14 млрд.долл., Мьянмы – 1,33 млрд.долл. Китай > Внешэкономсвязи, политика > chinapro.ru, 22 октября 2009 > № 181994

Глобальная экономическая экспансия Китая не обращает внимания на специфику политических режимов, свободу слова и права человека. Даже гуманитарные и инфраструктурные проекты КНР за рубежом предельно прагматичны – они обеспечивают китайскому бизнесу комфортные условия работы.Развитие отношений с Россией попадает в вектор долгосрочной ресурсной политики КНР, которая пытается обеспечить себе прямой доступ к ресурсам по всему миру – с помощью своей разработки, участия в акционерном капитале компаний, в собственности которых находятся месторождения, или – в случае невозможности первых двух вариантов – заключения прямых долгосрочных контрактов. Китай уже работает в Австралии, Казахстане и Африке.

Внешнеторговые интересы Китая ярче всего проявляются в Африке, где природные ресурсы все больше оказываются под контролем китайских компаний. Когда в середине 1990гг. годов китайское правительство впервые заинтересовалось африканскими ресурсами, объем торговли Китая со всем Черным континентом был в районе 5-6 млрд.долл. В 2003г. эта цифра выросла до 18 млрд., а к 2008г. достигла 100 млрд. Сегодня практически во всех африканских странах отмечается заметное экономическое присутствие Китая. В «медном поясе» Замбии и Демократической Республики Конго (ДРК) расположены одни из самых быстрорастущих чайнатаунов в мире. Судан, который по политическим причинам на протяжении десятилетий находится вне зоны доступа западных нефтяных компаний, стал одним из ключевых поставщиков нефти на китайский рынок: каждый день в КНР отгружается 600 тыс.бар. суданской нефти.

Китайское присутствие в Африке не ограничивается одной торговлей. В обмен на доступ к природным ресурсам африканских стран Пекин инвестирует в строительство дорог и морских терминалов, школ и больниц, жилья и производственных мощностей. Китаю важно формирование благоприятной для себя операциональной среды, и это сильно отличает его стратегию от стратегии большинства западных ресурсных компаний, работающих в Африке часто в огороженных колючей проволокой поселках под охраной многочисленных частных армий. В Анголе и Мозамбике китайские компании строили дороги, разминировали поля, модернизировали порты и восстанавливали железные дороги. В столице Эфиопии Адис-Абебе и столице Кении Найроби благодаря китайским инвестициям реализуются многочисленные строительные проекты.

В апр. 2009г. Китай и ДРК подписали соглашение о крупнейшей сделке, которую Пекину удалось заключить в Африке. В рамках программы технической помощи Китай создаст в Конго инфраструктурных объектов на 6 млрд.долл. Китайские специалисты построят 4 тыс.км. автомобильных и 3 тыс.км. железных дорог, 32 больницы, 145 поликлиник и два университета. Еще 3 млрд.долл. будут потрачены на инвестиции в промышленность. Благодаря сделке Китай получит 10 млн.т. меди и 400 тыс.т. кобальта ежегодно и надеется, что инвестиции полностью окупятся за десять лет.

Еще одна особенность китайской экспансии – отсутствие со стороны Пекина неудобных вопросов о правах человека, реформах и демократии, чего требуют от своих африканских доноров кредиторы в МВФ, Всемирном банке, странах Европы или в США. Самый яркий пример тому – Гвинея. В то время как на Западе с ужасом смотрели на подавление гвинейской хунтой демонстраций протеста, в Пекине было объявлено, что КНР планирует усилить свое экономическое присутствие в этой стране. Через зарегистрированный в Гонконге China International Fund китайские власти намерены вложить как минимум 4,4 млрд.долл. (в будущем эта цифра может вырасти до 7 млрд.) в строительство портов, железных дорог, электростанций, недорогого жилья и даже нового делового центра в столице страны Конакри.

В обмен на эти инвестиции Гвинея создаст национальную горнодобывающую корпорацию, которая пригласит китайские компании в качестве «стратегических партнеров». Сделка с военной хунтой подразумевает, что китайские компании получат доступ к природным ресурсам Гвинеи, имеющей огромные запасы бокситов (сырья для производства алюминия), урана, железной руды, алмазов, а также перспективные нефтяные месторождения. «Политика Китая не связывать торговлю, экономическую помощь и инвестиции с вопросами прав человека принесла китайским компаниям большие дивиденды. В течение последнего десятилетия Китай превратился в важного торгово-экономического партнера почти для всех стран Африки. Что обеспечило ему поставки необходимого сырья для продолжения экономического роста», – рассказала Прат Такер, старший экономист исследовательского центра Economist Intelligence Unit.

Помимо Африки Пекин ищет сырье и в менее отдаленных местах. Инвестированы огромные средства в добычу природных ресурсов в Бирме – древесины, драгоценных камней (крупнейшие западные ювелирные компании – Bvlgari, Tiffany и Cartier отказываются покупать бирманские камни, выражая тем самым протест против использования при их добыче принудительного и детского труда). По данным бирманского министерства национального планирования и развития, приток в страну прямых иностранных инвестиций в 2008/09 фин.г. увеличился по сравнению с пред.г. почти в шесть раз, с 173 до 985 млн.долл., 87% этих капиталовложений приходится на Китай. По некоторым данным, 90% экономики Мьянмы сейчас принадлежит этническим китайцам. Проникают китайские компании и на Ближний Восток, прежде всего в Иран. Китайская компания China Nonferrous Metal Industry`s Foreign Engineering and Construction (NFC) заключила контракт с иранским Sabzevar Pars Sarbedaran Aluminium Industrial Complex на постройку в этой стране завода по производству 110 тыс.т. первичного алюминия в год. Стоимость контракта составила 516 млн.долл.

Хотя Китай проявляет интерес к разнообразным природным ресурсам стран развивающегося мира, главная цель – углеводороды, и прежде всего нефть. Экономика страны сегодня в основном полагается на уголь, однако Китай уже превратился во второго крупнейшего мирового потребителя нефти после США (интересно, что еще в 1980−х Китай был крупнейшим экспортером нефти в Азии, но в 1993−м стал чистым импортером). По оценкам МЭА, импорт нефти Китаем вырастет с 4,3 млн. бар. нефти в сутки в 2008г. до 13,1 млн. 2030−м. Сегодня около половины нефтяного китайского экспорта приходится на Ближний Восток. В мае 2008−го Иран обошел Саудовскую Аравию и стал крупнейшим ближневосточным поставщиком Китая, который не останавливается на достигнутом и вкладывает большие средства в иранские месторождения. В янв. 2009г. Пекин и Тегеран подписали соглашение об освоении китайской компанией CNPC иранского нефтяного месторождения «Северный Азадеган». Его запасы оцениваются в 6 млрд. бар., а ежедневный объем извлекаемой нефти может составить от 75 до 150 тысяч б/д. Сумма сделки составила 1,76 млрд.долл. Другим источником углеводородов для Китая выступает Средняя Азия, и прежде всего Казахстан. В начале года китайская CNPC купила 48% «Мангистаумунайгаза», пятого по объемам добычи в стране. А в окт. китайский фонд China Investment Corp. (CIC) приобрел за 939 млн.долл. 11% компании «Разведка и добыча Казмунайгаз» (РД КМГ), производственной «дочки» национальной нефтяной компании Казахстана.

В целом на сегодняшний день китайцы контролируют уже 23% нефтедобычи Казахстана. Еще один потенциальный поставщик нефти – Венесуэла. Китай вкладывает 2 млрд.долл. в разработку нефтяного «пояса Ориноко» и в месторождения Зумано. Если в 2004г. Венесуэла продавала Китаю 12 тыс.б/д, то в 2006−м уже 200 тыс., а к 2011г. стороны планируют довести эту цифру до 500 тыс.бар. Эта нефть будет поставляться в Китай на новые нефтеперерабатывающие заводы, строящиеся специально под венесуэльскую тяжелую нефть, через принадлежащий китайскому бизнесмену Панамский канал (который уже начал реконструироваться для того, чтобы по нему проходили венесуэльские супертанкеры). Чтобы застолбить за собой Венесуэлу, Пекин, согласно подписанным в 2005г. соглашениям, инвестирует 9 млрд.долл. в развитие венесуэльской инфраструктуры, а также в горнодобывающую, с/х и телекоммуникационные отрасли. Но в качестве наиболее перспективного источника импорта углеводородов в Пекине рассматривают все же Африку.

На Черный контингент приходится всего 9% доказанных мировых запасов нефти (что немного по сравнению с 62% на Ближнем Востоке), однако геологи полагают, что здесь могут быть существенные потенциальные запасы – это подтверждает открытие нового бассейна на шельфе Западной Африки, простирающегося от Ганы до Гвинеи. Сегодня Китай получает треть своего импорта из Африки, при этом крупнейшие поставщики – Ангола, Экваториальная Гвинея и Судан. Нефть в КНР идет с месторождений Чада, Нигерии, Алжира и Габона. Т.к. ведущие африканские нефтяные страны Нигерия и Ангола на протяжении десятилетий работают с западными нефтяными компаниями, Китай избрал особую стратегию действий в Африке.

Во-первых, он активно сотрудничает с небольшими производителями (например, Конго или Габон), во-вторых, предлагает им интегрированные программы экономической помощи (аналогичные подписанным в этом году с ДРК или Гвинеей). Китайские нефтяники надеются оказаться во многих странах раньше, чем западные нефтяные компании. Они готовы работать в Ливии, Гвинее или Судане, куда доступ для международных нефтяников пока закрыт. Александр Кокшаров. www.expert.ru. Китай > Внешэкономсвязи, политика > russarabbc.ru, 19 октября 2009 > № 187747

В ближайшие десять лет при условии постепенного внедрения современных технологий и модернизации оборудования Китай сможет как минимум удвоить свою долю на мировом рынке фруктов.Началом становления Китая как мировой фруктовой державы можно условно считать 1988г.: тогда в Поднебесной было выращено в общей сложности 18,43 млн.т. фруктов.

По сравнению с 1979-81гг., когда средний объем производства колебался на уровне 8,86 млн.т., показатель увеличился на 108%. В то время Китай занял пятое место в мире по производству фруктов. В т.ч. производство сухофруктов выросло на 8,2%, составив 426 000 т., что позволило КНР занять по этому показателю третью позицию в мировом рейтинге стран-производителей.

С 1993г. Китай начинает стабильно удерживать занятые на мировом рынке позиции.

В рассматриваемый период урожай яблок составил 4,34 млн.т., груш – 4,72 млн.т., цитрусовых – 2,6 млн.т., бананов – 1,83 млн.т., винограда – 0,79 млн.т., хурмы – 0,73 млн.т., ананасов-0,49 млн.т. В основном Китай экспортировал яблоки, груши и цитрусовые.

Такие тропические и субтропические фрукты, как абрикосы, мушмула японская, снежноягодник белый были представлены в общем объеме китайского производства незначительно. В 1994г. китайские яблоки, груши, персики, сливы и хурма заняли первые позиции в мире по объемам производства. На хурму пришлось 71,5% мирового производства, на груши – 52,9%. В 2004г. китайским фермерам удалось собрать 153,41 млн.т. фруктов, а площади фруктовых садов составили 9,77 млн.га. Доля Китая в мировой фруктовой отрасли по этим показателям достигла 19,7% и 16% соответственно.

Во многом это стало возможным благодаря внедрению современных технологий (новых видов удобрений, теплиц, методик селекции) во фруктовое производство.

Сейчас Китай занимает безоговорочное первое место по площади фруктовых садов и по количеству выращиваемых фруктов. Ежегодный объем производства составляет более 160 млн.т. Лидирующие позиции прочно закрепились за яблоками и грушами. Китайским цитрусовым принадлежит третье место в мире после Бразилии и США.

Среди основных факторов успеха китайской фруктовой отрасли американские аналитики отмечают благоприятные климатические возможности страны, позволяющие выращивать множество культур (от привычных – яблоки и груши, до тропических – цитрусовые, манго, папайя), относительную свободу производителей от жесткого государственного регулирования и одновременно их серьезную финансовую и организационную поддержку со стороны государства.

По данным Сетевого информационного центра КНР, проводившего исследование оптового рынка с/х продуктов в 2008г., оптовая цена на китайские фрукты, по сравнению с 2007г., в целом возросла, но незначительно. Если рассматривать ситуацию более детально, можно заметить, что цена на цитрусовые, груши и ряд тропических фруктов даже снизилась. Удорожание коснулось прежде всего дынь, персиков, винограда и яблок.

Географически наиболее заметное повышение цен было зафиксировано в провинциях Шаньси, Хубэй, Хэйлунцзян, снижение – в провинциях Сычуань, Хунань, Хэнань и во Внутренней Монголии.

Плохой урожай в южных китайских провинциях в первой четверти 2008г., вызванный неблагоприятными погодными условиями (низкая температура, дождь, снег), взвинтил цены на китайские фрукты.

В целом можно выделить следующие причины, повлиявшие на изменение цен на фрукты в Китае в течение 2008г. – в I пол. 2009г.

1. Увеличение производственной стоимости фруктов, естественным образом повлекшее за собой и увеличение цен. Причины – рост зарплат в отрасли в течение года на 10% – 30%, а также повышение стоимости пестицидов (на 9,23%) и удобрений (на 9,7%). Помимо этого, сказалось и увеличение транспортных расходов.

2. Стабильно растущий спрос на фрукты. В 2008г. их потребление в городской местности возросло по сравнению с пред.г. на 6,14%, в сельской -на 11,2% и составило в среднем 45,6 кг. на душу населения (это 7,72% рациона среднестатистического гражданина Китая, на которые тратится $35,3 в год). Для сравнения-на долю овощей в китайском рационе приходится 10%.

Было подсчитано, что в 36 крупнейших г.г. Китая, население которых 91 млн. жителей, а средний доход на душу населения равняется $1500, потребление фруктов на каждого человека составляет 70 кг. в год. В таких районах фрукты покупаются в основном в супермаркетах.

Самым популярным фруктом в Китае уже много лет остаются яблоки, ежегодное потребление которых составляет более 25 млн.т. Площадь китайских яблоневых садов в КНР- 1,9 млн.га, это 27% всех фруктовых полей Поднебесной. Ежегодно на этой территории выращивается 24 млн.т. яблок, или 38% мирового производства. Фрукт млн.т. поставляется в различные страны, причем большая часть (90%) направляется в Россию и Южную Азию.

Почти каждое второе яблоко в мире – китайского происхождения. Объем выращенных в Китае яблок в 2008г. достиг 28 млн.т., что составило почти 45% от общемирового объема. В Россию было экспортировано более 240000 т. свежих яблок – это 20% от всего объема китайского экспорта.

Второе место в рейтинге китайских фруктов традиционно отдается цитрусовым. Площади под цитрусовые в КНР насчитывают 1,33 млн.га, или 20% от мировых цитрусовых плантаций. Здесь выращивается 12 млн.т. цитрусовых, это 12% мирового производства. По данному показателю Китай занимает третье место после Бразилии и США. Однако продажи в основном нацелены на внутренний рынок, экспорт продукции представлен незначительно. Например, по данным Шаньдунского информационного центра, ежегодно КНР поставляет за рубеж всего 1,9% апельсинов от общего объема мирового экспорта этого цитруса.

И еще один фрукт, непременно входящий в ТОР-3 Китая, – это груши. На КНР приходится 2/3 их общего мирового производства и 1/6 мирового экспорта. По данным Продовольственной и с/х организации ООН (ФАО), крупнейшим потребителем груш являются страны Европы (сюда направляется 2/3 мирового экспорта), из которых главным импортером считается Россия с ежегодным спросом 330 000 т. Интересно, что в 2008г., по данным упомянутой выше Организации, во всем мире было собрано в общей сложности 19,54 млн.т. груш. На Китай пришлось 3/4 -это свидетельство того, что Поднебесная продолжает убедительно наращивать темпы развития отрасли, в частности увеличивает площадь грушевых садов.

Несмотря на статус крупнейшего производителя, по качеству выращиваемых фруктов Китай все еще остается далеко позади многих развитых стран. Рынок китайских фруктов специалисты и потребители по-прежнему характеризуют как низкокачественный, обладающий узким ассортиментом и, соответственно, низкими ценами. Эксперты выделяют несколько причин, объясняющих сложившуюся на рынке китайских фруктов ситуацию.

Прежде всего, в отрасли в основном заняты небольшие фермерские хозяйства. Садоводам в большинстве своем явно не хватает знаний, современных, технологий и автоматизированной техники, что позволяло бы значительно увеличивать урожай. Сбор фруктов по-прежнему происходит вручную, причем рост зарплат в отрасли на 10-30% существенно сокращает доходы фермеров от продажи конечной продукции. Большие площади фруктовых садов, расположенных в сельской местности или в гоpax, сильно затрудняют транспортировку. Найти покупателя или торгового посредника зачастую оказывается весьма проблематичным.

Следующая серьезная проблема – низкая сортность выращиваемых в Китае фруктов. Только 30% можно отнести к разряду «высококачественных». Остальные вызывают массу нареканий и доставляют сложности специалистам при экспорте. Достаточно принять во внимание тот факт, что основная часть стран-потребителей состоит в ВТО, пропагандирующей «зеленые» торговые барьеры, чтобы оценить нереализованные возможности китайского экспорта фруктов. Лишь незначительное число китайских фруктов подходит для дальнейшей переработки (всего 10% от общего урожая, в т.ч. 20% апельсинов, менее 20% винограда). Хранению подлежит менее 15% выращиваемых фруктов, причем лишь 1% после покрытия воском, маркировки и упаковки подходит для продажи в межсезонный период.

Самый громкий общественный скандал в 2008г. коснулся бананов и так называемого «бананового рака» – так окрестили заболевание фрукта, пришедшее в КНР из Панамы еще в 2007г. Болезнь появляется из-за насекомых-паразитов и выражается в преждевременном увядании растения. После неожиданно распространившейся в Китае информации о том, что бананы могут заразить раком людей, цены на эти фрукты упали с 2 до 0,4 юаня за кг. Несмотря на официальное заявление пресс-службы министерства сельского хозяйства Китая, опровергнувшего слухи и подтвердившего безопасность продаваемых на территории страны бананов, до сих пор многие граждане воздерживаются от употребления этого фрукта.

Под влиянием экономического кризиса, при резком и продолжающемся падении количества заказов, китайские предприятия переориентируют свою деятельность на внутренний рынок. Например, в Яньтае (пров.Шаньдун) 90% выращиваемых яблок раньше шло на экспорт, а сегодня уже 40% фруктов продается внутри страны.

Несмотря на существенное снижение общего количества экспортных заказов, китайские фермеры не только сохранили, но и повысили показатели внешнеэкономической торговли. Это следствие всеобщего увеличения потребления фруктов, связанного, как объясняют эксперты, с более полным осознанием их пользы для здоровья. Самое главное конкурентное преимущество Китая, особенно ценное во время кризиса – это низкие цены. Зачастую именно этот фактор позволяет сохранить достаточно высокий уровень количества поставок в зарубежные страны.

Крупнейшими потребителями китайских фруктов являются такие государства, как Вьетнам, Россия, Индонезия и Малайзия, экспортная доля которых может незначительно меняться, что, например, и произошло в первые месяцы тек.г. Однако лидерство традиционных импортеров остается неизменным.

Подобная ситуация наблюдается и в отношении импорта фруктов, где первые позиции традиционно закрепились за Вьетнамом, Таиландом и Мьянмой.

Интересно, что именно кризис может значительно увеличить импорт фруктов в Поднебесную. Если ранее высокая цена американского винограда, новозеландских киви и чилийской черешни оказывалась серьезным препятствием, сдерживающим рост продаж, то в результате международных экономических катаклизмов заморские фрукты дешевеют, вследствие чего, собственно, и начинают пользоваться большим спросом.

По данным министерства сельского хозяйства КНР, рынок китайских фруктов ожидает новая ступень развития. Постепенно упорядочивается структура, улучшается качество. На последнее китайским садоводам придется обратить самое пристальное внимание, т.к. именно от этого критерия зависит конкурентоспособность фруктов на международном рынке. К 2015г. Китай сможет, путем постепенного внедрения современных технологий и модернизации оборудования, повысить долю высококачественных фруктов на своем рынке до 60%, причем в 97% плодов остатки пестицидов не будут превышать допустимые нормы, что позволит существенно увеличить долю экспорта. Помимо этого, в ближайшие пять-шесть лет планируется на 100 000 га увеличить общую площадь фруктовых садов, суммарная стоимость выращиваемых на территории КНР фруктов достигнет 40 млрд.долл., что составит 10% стоимости продукции всего с/х сектора Китая.

Специалисты подчеркивают, что качественный скачок на рынке фруктов не сможет произойти быстро: для этого потребуется достаточно много времени, сил и материальных затрат. Однако ожидается, что конечный результат после принятия ряда необходимых мер окажется весьма эффективным, и это вполне предсказуемо для рынка, обладающего большим потенциалом. Китай > Агропром > www.promchina.com, 28 августа 2009 > № 195648

На тегеранском мусорном полигоне «Кохризак» уничтожено 250 млн. конфискованных контрабандных сигарет, сообщает агентство ИСНА. По оценкам компании по производству табачных изделий «Доханият», стоимость уничтоженных сигарет составляла от 9 до 12 млрд. туманов (от 9 до 12 млн.долл.).По данным названной компании, уничтоженные сегодня сигареты представляет собой самую крупную партию конфискованных контрабандных сигарет. В соответствии с политикой Центрального штаба по борьбе с контрабандой товаров и валюты, все табачные изделия, ввозимые в страну контрабандным путем, после конфискации подлежат уничтожению.

По данным Всемирной организации здравоохранения, в мире существуют два региона, получивших наименования «Золотой полумесяц» (Иран, Пакистан и Афганистан) и «Золотой треугольник» (Мьянма, Лаос и Таиланд), на долю которых приходится основная часть контрабанды. Некоторые страны, находящиеся в окружении Ирана, играют огромную роль в увеличении контрабандных поставок различных товаров.

Из общего количества ежегодно потребляемых во всем мире сигарет в количестве 5,6 трлн. шт. 10-11% распространяются контрабандным путем. Основную прибыль получают контрабандисты, и размере этой прибыли в ряде случаем сопоставимы с прибылью от торговли оружием.

По оценкам компании «Доханият», за 2007г. в Иран контрабандным путем было ввезено 2,5 млрд. сигарет. В прошлом 2008г. этот показатель вырос до 7 млрд. сигарет. Специалисты считают, что реальный объем контрабанды намного превышает цифры, приведенные компанией «Доханият».

Сигареты известных торговых марок очень низкого качества производятся в Пакистане, странах Персидского залива, в частности в ОАЭ, а также в ряде районов иракского Курдистана и оттуда контрабандным путем ввозятся в Иран. Употребление этих сигарет очень опасно для здоровья. Иран > Армия, полиция > iran.ru, 19 августа 2009 > № 170534

Мьянме придется отказаться от своего членства в Организации стран Юго-восточной Азии (АСЕАН), если обнаружится, что она располагает ядерным реактором, заявил генеральный секретарь организации Сурин Пхитсуван. В своем выступлении в штаб-квартире организации в Джакарте, которое публикуют в воскресенье СМИ Таиланда со ссылкой на таиландское государственное новостное агентство «ТНА», Пхитсуван сказал, что государство, обладающее ядерным реактором, не сможет сохранять членства в АСЕАН, т.к. территория АСЕАН объявлена, с согласия всех десяти стран-членов организации, безъядерной зоной. «На сегодня не существует доказательств того, что в Мьянме установлен ядерный реактор, но если эта информация подтвердится, Мьянме придется покинуть АСЕАН», – сказал Пхитсуван.Бангкокский Договор 1995 о создании в Юго-восточной Азии зоны, свободной от ядерного оружия, на сегодня подписан и ратифицирован всеми странами-членами АСЕАН, включая Мьянму. Он вступил в силу в 1997г. Договор не запрещает странам АСЕАН развивать программы использования ядерной энергии в мирных целях. Выступление Пхитсувана, пишет агентство ТНА, явилось ответом на сообщения западных СМИ о том, что якобы Мьянма осуществляет сотрудничество в области ядерных технологий с Северной Кореей и в течение пяти лет может создать ядерное оружие. Мьянма > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 9 августа 2009 > № 167642

Автономное управление

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2009

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям (США). Адам Маунт – кандидат в доктора наук кафедры управления Джорджтаунского университета. Данная статья была опубликована в журнале Democracy. Journal of Ideas, № 12 (весна 2009 г.)

Резюме Отправная точка в деле формирования будущего миропорядка – выбор критериев для определения добропорядочных государств. Когда условия членства страны в сообществе наций будут четко определены, великие державы смогут прийти к согласию по поводу того, как поступать в отношении «государств-хищников».

В августе 1941 года у безопасных берегов Ньюфаундленда Франклин Рузвельт и Уинстон Черчилль провели ряд секретных встреч на борту американского крейсера USS Augusta и британского военного корабля HMS Prince of Wales. Хотя Соединенные Штаты еще не вступили во Вторую мировую войну, Рузвельт и Черчилль наметили план послевоенного обустройства мира.

Возьмем на себя смелость утверждать, что разработанная ими Атлантическая хартия ознаменовала рождение Запада. Атлантические демократии не только одержали победу во Второй мировой. На семь последующих десятилетий Запад в целом стал под руководством Америки доминирующей силой международной политики, используя свое главенствующее положение, с тем чтобы создать мировой порядок, который опирался бы на либеральную демократию и открытые рынки. Но эра, начавшаяся с обнародования Атлантической хартии, возможно, близка к завершению.

ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН

Запад неуклонно теряет свое влияние. Сдвиги в мировом балансе сил, глобальный экономический кризис, растущая самоуверенность Китая, России и других недемократических держав, усиление политического ислама – все эти события последних лет ставят под вопрос жизнеспособность миропорядка, созданного по западным, и прежде всего американским, лекалам. Согласно выводу, к которому недавно пришел Национальный совет по разведке, «Соединенные Штаты, скорее всего, останутся единственным по-настоящему могущественным игроком на мировой арене, однако в относительном выражении их позиции в мире ослабеют, в том числе и в военной сфере». Соответственно возможности США воздействовать на ту или иную ситуацию уменьшатся, что поставит эту страну в один ряд с другими важными игроками на мировой арене.

Многие американские стратеги признают неизбежность выравнивания глобального игрового поля, но питают иллюзии, что, дабы избежать неблагоприятных перемен, оставшиеся годы заката своего мирового господства Соединенные Штаты и их демократические союзники должны посвятить универсализации западного мироустройства. По мнению политолога из Принстонского университета Джона Айкенберри, «США, возможно, будут сдавать свои позиции в мире, но система международных отношений, ведомая Соединенными Штатами, продолжит доминировать на протяжении всего XXI века». Западу следует «позаботиться о том, чтобы этот миропорядок пустил как можно более глубокие корни и мир по-прежнему играл в соответствии с его (Запада. – Ред.) правилами даже после того, как его материальное превосходство исчезнет».

Однако, когда дело касается пути развития новых держав, подобная уверенность в универсальности западного порядка есть не что иное, как принятие желаемого за действительное. А между тем на протяжении всей истории развивающиеся страны стремились так скорректировать преобладающий миропорядок, чтобы он наилучшим образом отвечал их собственным интересам. Нереалистично и даже опасно предполагать, что усиливающиеся державы охотно займут отведенные им места за одним столом с Западом. Более того, такая позиция последнего способна привести к отчуждению формирующихся держав – ведь от них в недалеком будущем сможет зависеть стабильность системы международных отношений.

Напротив, Западу придется считаться с тем, как свою роль видят сами усиливающиеся державы, и приготовиться к появлению такой системы международных отношений, в которой на западные принципы уже не будут уповать как на единственный якорь спасения. Укоренение западной цивилизации, создание «лиги демократических стран» и превращение НАТО во всемирный союз демократий – это цели, которые были бы предметом восхищения в политически однородном мире. Однако западная модель не вызывает всеобщего энтузиазма. Если мы хотим, чтобы в основу будущей системы международных отношений был положен нормативно обусловленный порядок, а не конкурирующие между собой анархии, то она должна опираться на широкий консенсус великих держав и отличаться терпимостью к многообразию политических систем. Вера в превосходство западной модели и погоня за универсальной демократией тут ни при чем.

Вот почему США следует возглавить процесс создания более разнородного мирового устройства, в котором найдется место для множества политических систем. Назовем его «автономным управлением», хотя термины будущего миропорядка следует обсудить со всеми государствами, демократическими либо недемократическими, которые обеспечивают ответственное управление, заботясь о широкой автономии и благополучии своих граждан. В процессе формирования грядущего мира Западу придется отдать не меньше, чем он получит взамен.

Такой подход не предусматривает обязательных уступок нелиберальным взглядам – скорее он будет способствовать более широкому пониманию американской либеральной традиции. Соединенным Штатам нужно приветствовать многообразие не только внутри собственной страны, но и во всем мире, а также согласиться с тем, что либеральная демократия должна конкурировать на рынке идей с другими типами политического устройства, не умаляя их достоинств. В действительности терпимость к различным типам политического устройства гораздо больше отвечает интересам США, чем высокомерие неоконсерваторов или недалекий идеализм современных либералов. Уважительное отношение к ответственным правительствам, терпимость к политическому и культурному многообразию, баланс между глобальным управлением и передачей полномочий региональным властям, а также более умеренный подход к глобализации – вот принципы, которые, вероятнее всего, должны лечь в основу будущего мироустройства.

НЕИЗБЕЖНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОГО МНОГООБРАЗИЯ

Принстонский проект в области национальной безопасности предусматривает «свободный мир под властью закона». Распространение демократии и открытых рынков сочетается в нем с реформой международных организаций, дабы превратить западный порядок в глобальный. Этот план не лишен привлекательности, и не исключено, что Китай, Россия, Саудовская Аравия и другие влиятельные недемократические страны последуют примеру западной модели развития и примут западные понятия в части мирового устройства.

По мере расширения среднего класса и роста его материального благополучия представители этой прослойки в недемократических государствах могут потребовать для себя более весомого участия в политической жизни. Но даже тогда переход к либеральной демократии будет постепенным. Пока же правительствам удается укреплять жизнеспособные авторитарные системы, которые хотя и не являются демократическими по своей сути, но пользуются значительной поддержкой населения. Например, опрос, проведенный в прошлом году, показал, что свыше 80 % китайцев удовлетворены вектором развития своей страны.

По мнению неоконсерваторов и либеральных сторонников так называемой «лиги демократий» (в частности, Роберт Кейган и Иво Даалдер), автократические режимы должны быть вытеснены на обочину мировой политики, а занять свое место в нынешней системе международных отношений они смогут только после того, как станут адептами демократии. Но глобальное соотношение сил меняется гораздо быстрее, нежели природа управления в усиливающихся державах недемократического лагеря. Экономические, демографические и военные тенденции благоприятствуют укреплению авторитарных государств и дают их лидерам мало стимулов рисковать, вступая в «азартные игры» с политической либерализацией. Несмотря на мировой финансовый кризис, темпы экономического роста в Китае будут еще долгие годы опережать показатели зрелых демократий. А Россия, богатые эмираты Персидского залива, Иран и другие страны, располагающие большими запасами нефти и газа, будут и впредь, несмотря на недавнее падение цен на нефть, использовать доходы от продажи энергоносителей для того, чтобы гарантировать возможность ужесточать внутренний контроль, а также бросать вызов западной модели международных отношений.

Поскольку усиливающиеся государства стремятся к влиянию, соизмеримому с их богатством и мощью, они будут пытаться видоизменить западный миропорядок, а не принять его. Даже тем великим державам, которые сохраняют приверженность демократии в своей внутренней политике, трудно прийти к согласию по поводу условий мирового устройства. Премьер-министр демократической Индии Манмохан Сингх призвал недавно к принятию «новых интернациональных правил игры», а также к «реформе и возрождению» международных организаций.

Разногласия существуют даже в лагере западных союзников. Совсем недавно пути Соединенных Штатов и многих их европейских партнеров разошлись в вопросе о роли международных организаций, наднационального правосудия и критериев необходимого и законного применения силы. Новой вашингтонской администрации, скорее всего, удастся несколько смягчить эти разногласия, но вряд ли они будут полностью устранены.

Противоречия между великими державами в вопросах внутреннего государственного управления еще более масштабны. Не так давно Вашингтон и Москва схлестнулись по длинному перечню вопросов, включающих расширение НАТО, противоракетную оборону, независимость Косово и конфликт в Грузии. Эти разногласия проистекают не только из-за столкновения узких национальных интересов, но также и вследствие разных представлений о суверенитете, безопасности и правоохранительных органах.

Различие политических взглядов основных игроков мировой политики, впрочем, вовсе не подтверждает мнение, что стабильная система международных отношений – недостижимая цель. Оно свидетельствует лишь о том, что если мы заинтересованы в устойчивом мировом устройстве, то его условия должны быть продуктом всеобщего согласия, а не базироваться на односторонних указаниях Запада. Как предостерегает Генри Киссинджер, «Америке придется принять к сведению, что мировой порядок зависит от структуры, которую ее участники поддерживают именно потому, что помогают ее создавать». Вашингтонские стратеги будут вынуждены пересмотреть основы государственного управления США и выработать принципы, которые позволят создать мировой порядок, основанный на большем многообразии, терпимости и гибкости.

ДОБРОПОРЯДОЧНЫЕ ГОСУДАРСТВА: АВТОНОМНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Отправная точка в деле формулирования основополагающих принципов будущего миропорядка – выбор надлежащих критериев для определения добропорядочных государств, которые могли бы стать его участниками и действующими лицами. Членство в «сообществе наций» требует, чтобы такое государство стремилось улучшить жизнь своих граждан в соответствии с их предпочтениями и тем самым признавало автономию граждан в преследовании своих целей.

При либеральном общественном устройстве государство позволяет гражданам преследовать собственные цели на индивидуальном уровне и в частном порядке. Другие ответственные государства меньше внимания уделяют личным свободам и заботятся о благополучии своих граждан, прибегая к коллективистским и патерналистским методам. Исходя из принципа автономного управления, здоровье, процветание, безопасность и достоинство являются универсальными ценностями для всех народов, но одновременно следует признать, что либеральная демократия является не единственным способом их воплощения в жизнь.

Американскому эксперименту вряд ли чужда идея о том, что целью государства является улучшение жизни своих граждан. На самом деле отцы-основатели ясно дали понять, что одна из главных задач объединения связана со стремлением государства повышать благосостояние граждан. Американское решение заключалось в создании федеративной (compound) республики. Гарантированную защиту от внешних угроз и внутренней тирании граждане получают благодаря тому, что федеральные институты обладают полномочиями по управлению страной, но их власть ограничивается посредством контроля и системы различных противовесов. На федеративной республике лежит забота о безопасности и материальном благосостоянии граждан, обязанность предоставлять отдельным штатам значительную свободу действий в социальной политике, а также гарантировать широкие гражданские права.

При всем при том даже между странами Запада существуют разногласия по поводу более глубокого прочтения либеральной традиции.

Классические либералы, такие, к примеру, как Фридрих Хайек, утверждают, что лучший способ обеспечить автономию – это свобода от вмешательства государства. Данная школа придерживается строгих либертарианских традиций, согласно которым минимальное вмешательство со стороны государства позволяет гражданам наиболее эффективно определять свою судьбу.

В противоположность этой школе либералы левого крыла, в частности Карл Поланьи и Амартия Сен, признают, что ограниченные материальные возможности людей отрицательно сказываются на их автономии. Например, Сен считает, что образование, социальное обеспечение и другие программы, финансируемые государством, наилучшим образом укрепляют автономию. Бедность – это разновидность несвободы, которая угнетает ничуть не меньше, чем тирания. Словом, единой политической формулы, определяющей автономию личности, не существует.

Подготовка почвы для создания всеобъемлющего мирового порядка тоже подразумевает признание того факта, что американская разновидность либеральной демократии не исчерпывает всех способов осуществления власти, удовлетворяющих принципам автономного управления. Универсальных форм нет ни для демократии, ни для ответственного правления. Люди, приверженные коллективистской политической культуре и мировоззрению, испытавшие в прошлом экономические лишения, могут предпочесть социальную демократию либеральной экономике, боясь риска вновь оказаться в условиях нестабильности, неравенства и бедности. Общество с глубокими религиозными традициями способно воспринять отделение церкви от государства как чуждый принцип и считать светское образование само по себе недостаточным, чтобы привить детям ценности, которые дороги для данного общества. В патримониальной культуре семейные или клановые связи зачастую оказываются выше прав личности.

Проще говоря, у разных народов требования к человеческой автономии отнюдь не совпадают, и угрозы ей тоже видятся по-разному, в зависимости от обстоятельств. В некоторых случаях личная автономия требует «негативной» защиты, например, от насилия, тогда как в других обстоятельствах она требует позитивных усилий общества и государства для защиты граждан от материальных невзгод. Признать, что автономия может принимать разные формы в различных обществах, значит уважать многообразие; навязывать же другим обществам определенную форму правления – значит ущемлять их свободу. В каждом обществе есть те, кто выиграл, и те, кто остался в проигрыше, и национальные меньшинства зачастую живут хуже представителей коренной национальности. Но если правительство какой-либо страны стремится повышать благосостояние граждан и идти навстречу их пожеланиям, принцип уважения к автономии в государственном управлении требует, чтобы относились к этой стране как к добропорядочному члену международного сообщества.

Конечно, страна, осуществляющая либо допускающая геноцид, поощряющая систематическое притеснение национальных меньшинств и плохое обращение с ними, обрекающая своих граждан на колоссальные лишения и болезни, далека от того, чтобы соответствовать принципам автономного управления. Но за исключением подобных вопиющих случаев общества и страны должны иметь значительную свободу внутреннего самоуправления. Реализация принципов автономного управления означает терпимое отношение к некоторым государствам, которые, осуществляя ответственное управление, не целиком соблюдают политические права своих граждан. Подход к управлению, основанный на уважении прав личности, уникален для либеральных демократий.

Такие страны, как Китай, Россия и Сингапур, считают, что отказ от соблюдения всей полноты прав личности позволяет изыскать альтернативные средства достижения национального развития и обеспечивает рост личного благосостояния максимально возможного числа граждан. Относиться к этим странам как к государствам добропорядочным не означает потворствовать их посягательствам на права человека. На самом деле речь идет о признании реальности политического многообразия и того факта, что ни одна страна либо тип политического устройства не обладают монополией на истину.

Автономное управление в равной степени применимо как к внешней, так и к внутренней политике. От государств с хорошей репутацией следует ожидать, что они будут уважать не только автономию своих граждан, но и автономию граждан других стран, то есть проводить мудрую политику. Уважение к политическому волеизъявлению иных народов составляет часть этого требования. Равно как и запрет на проведение политики, ставящей под угрозу безопасность и благополучие других государств и их граждан. Соответственно страны, совершающие агрессию или проводящие политику насилия, которая угрожает опасной дестабилизацией, утрачивают добрую репутацию и лишаются тех прав, которыми пользуются ответственные государства.

Применение подобного рода минимальных и последовательных квалификационных стандартов не только увеличит число участников системы международных отношений, но и позволит провести четкую грань между добропорядочными государствами и странами, не заслуживающими уважения международного сообщества. В этом случае Вашингтон сможет занять решительную и принципиальную позицию в отношении немногочисленных стран-изгоев, таких, например, как Судан, Северная Корея, Мьянма и Зимбабве. Эти государства не заботятся о благополучии своих граждан, обрекают их на насилие, голод, неграмотность и систематические репрессии. Соединенные Штаты смогут также изолировать любое государство либо негосударственного актора, которые, нарушая международные нормы, ставят под угрозу региональную или глобальную безопасность. Более того, подтвердив права всех ответственных государств, США с большей вероятностью добьются поддержки многих демократических и недемократических стран в своем противодействии подобным хищническим режимам.

Когда условия членства страны в сообществе наций будут четко определены, великие державы вполне смогут прийти к согласию по поводу того, как следует поступать в отношении государств-хищников. В этом случае гуманитарная и профилактическая интервенция станет более реальной перспективой. Таким образом, уважение к автономному управлению узаконит новый, поистине всеобъемлющий порядок, а также изолирует самых опасных игроков и поставит их вне закона на мировой сцене.

Такой подход к определению параметров нового мирового порядка не только не является отступлением от американских идеалов, но и в значительной степени опирается на фундаментальные принципы Америки. Джон Гэддис, историк из Йельского университета, согласен, что Соединенным Штатам следует сосредоточиться на искоренении тирании, а не на распространении демократии. При этом он отмечает, что «задача покончить с тиранией… уходит своими корнями в самую глубь американской истории». Распространение демократии предполагает знание ответа на вопрос о том, как людям следует строить свою жизнь. Положить конец тирании – значит дать людям свободу и, стало быть, позволить им самим искать ответы на волнующие их вопросы.

Более того, будучи гражданами плюралистического общества, американцы ценят традицию сохранения интеллектуальных, культурных, расовых и религиозных различий. Уважение к плюрализму не только служит гарантией того, что уникальность каждого человека оценят по достоинству; подобная терпимость способствует формированию здорового общества, готового рассматривать проблемы под различными углами и предлагать разные решения.

Эти принципы в равной мере применимы к международной политике. Если США уважают принципы плюрализма у себя дома, то ничем нельзя оправдать неуважение к тем же принципам за рубежом. Подобно тому как плюрализм и терпимость помогают Соединенным Штатам решать самые сложные внутриполитические задачи, они должны помочь им и во внешней политике. Пока другие страны придерживаются автономного управления, Америке следует уважать их политические пристрастия и свободу политического выбора, которые отражают многообразие политической жизни.

Уважение к принципам автономного управления ни в коем случае не исключает права политического истеблишмента США ставить перед собой задачу распространения демократии во всем мире. У американцев есть все основания сохранять уверенность в том, что лучшей формой правления является именно либеральная демократия – как в моральном, так и в материальном отношении. Соответственно Соединенным Штатам необходимо и впредь использовать политические и экономические стимулы в целях поощрения демократизации. Если, как утверждают американцы, либеральная демократия действительно имеет неоспоримые достоинства, она будет распространяться в мире сама по себе, в силу присущего ей превосходства над прочими системами. Вместе с тем соблюдение принципов автономного управления, умеренность в высказываниях о сильных и слабых сторонах западного пути развития и уважение к альтернативным системам смогут обеспечить миру благоприятные условия для того, чтобы демократия в полной мере продемонстрировала свои добродетели и преимущества.

ОПИРАЯСЬ НА АВТОНОМИЮ: НОРМЫ БУДУЩЕГО МИРОВОГО ПОРЯДКА

Порядок, в котором приветствуется политическое многообразие, разительно отличается от тех норм и практического поведения на мировой арене, которые характеризовали международные отношения со времен Второй мировой войны. Запад уже не будет с гордостью приниматься за образец, власть больше не будет сосредоточена в Вашингтоне, а легитимность не станет определяться исключительно трансатлантическим консенсусом. Вместо этого западные понятия о легитимности должны сочетаться с представлениями других стран и культур, и, таким образом, ответственность будет распределяться среди большего числа участников международной политики.

Охватывая все более широкое геополитическое пространство, новый всеобъемлющий мировой порядок внесет вклад в укрепление глобальной стабильности за счет расширения консенсуса и числа ответственных участников мирового процесса. Он будет также содействовать дальнейшей маргинализации государств, которые хищнически ведут себя по отношению к собственным народам или соседним странам.

Если первым шагом в построении нового порядка является пересмотр стандартов, согласно которым определяются добропорядочные государства, то вторым должно стать новое соглашение о нормах поведения на мировой арене. Среди ключевых вопросов, которые необходимо рассмотреть в процессе достижения нового консенсуса, три привлекают к себе особое внимание: суверенитет и вмешательство, реформа международных организаций и принципы торговли.

Суверенитет и вмешательство. Цепочка важнейших событий – окончание холодной войны, нарастание угрозы международного терроризма, все большая обеспокоенность по поводу распада государственности в некоторых странах и глобализация – подтолкнула западные демократии к формальному ослаблению национального суверенитета. Будучи Генеральным секретарем ООН, Кофи Аннан являлся убежденным сторонником коллективной «ответственности защитить» – новой нормы международных отношений, согласно которой мировое сообщество не только имеет право, но и обязано вмешиваться в тех случаях, когда речь идет о страданиях людей. Еще более амбициозные предложения касались расширения правовой базы для гуманитарных интервенций и упразднения суверенитета – например, с целью разоружения государств либо смены режима в интересах демократизации внутренней жизни.

Поскольку автономное управление обрекает хищнические государства на изоляцию и международные санкции, его принципы полностью совместимы с принципом «ответственности защитить». Однако дальнейшее размывание суверенитета может скомпрометировать принцип автономии государств. Россия и Китай опасаются, что отмена суверенитета одного государства создаст опасный прецедент, наносящий ущерб суверенитету всех других держав. Эти, а также ряд других стран полагают, что более энергичные усилия по ограничению национального суверенитета представляют собой завуалированные попытки наделить западные демократии полномочиями действовать по своему усмотрению. Москва и Пекин воспринимают подобные предложения Запада не с точки зрения нормативно-институционального развития мирового порядка, а как угрозу фундаментальным принципам международной стабильности и целостности государственной системы.

Следовательно, при создании будущего мирового порядка придется отказаться от подобного рода амбициозных планов и утвердить более традиционное понятие о суверенитете для всех государств, удовлетворяющее принципам автономного управления. В той мере, в какой государство осуществляет управление в интересах роста благосостояния граждан и не совершает актов агрессии против других стран, такому государству необходимо гарантировать полноценный территориальный суверенитет. Конечно же, дабы не устареть, эта норма должна периодически пересматриваться. Незаконный экспорт оружия массового уничтожения и спонсирование терроризма следует – вкупе с агрессией против другого суверенного государства – квалифицировать как вопиющие нарушения. Однако акты, обосновывающие отказ в праве на суверенитет, а также изоляцию той или иной страны и вмешательство в ее внутренние дела, должны тщательно взвешиваться, чтобы более широкое толкование «преступного поведения» не привело к демонтажу международного порядка, который в обозримой перспективе будет опираться на принцип национального суверенитета.

Изоляция либо интервенция в некоторых случаях могут оказаться непродуктивными, особенно в отношении государств, которые придерживаются принципов автономного управления во внутренней политике и игнорируют их во внешней. Для того чтобы принципы автономного управления принималась в мире с бЧльшим энтузиазмом, зачастую эффективнее стратегия вовлечения возможно большего числа великих держав, чем стратегия, опирающаяся исключительно на принуждение. Например, если Иран увидит, что статус добропорядочной страны, доступный в обмен на его отказ от ядерной программы и поддержки терроризма, сулит ему реальные выгоды, он быстрее пойдет на сотрудничество, нежели в случае угроз изоляции и интервенции. Таким образом, принятие добропорядочными странами традиционных представлений о суверенитете открывает более широкие перспективы в достижении согласия между великими державами об условиях будущего миропорядка, а также возможность действеннее противостоять режимам, несущим угрозу глобальной стабильности.

Институциональная реформа. В конечном итоге экспансия глобальной власти потребует передать международную ответственность, которая сейчас лежит на нескольких либеральных демократиях в Северной Америке и Европе, достойным странам в разных частях земного шара. Всеобъемлющий мировой порядок отвечает не только необходимости расширения сферы действия глобальной власти в современном мире, но и является следствием признания того факта, что решение многих злободневных проблем зависит от широкого международного сотрудничества, которое выходит за пределы узкого взаимодействия развитых демократий. Нераспространение ядерных вооружений, борьба с терроризмом, смягчение последствий глобального потепления, стабилизация финансовых рынков – решение этих задач требует самого широкого, многостороннего межрегионального сотрудничества стран с разным политическим устройством. У таких организаций, как НАТО и Европейский союз, имеются ресурсы, но среди их членов преобладают демократии Североатлантического региона. Организация Объединенных Наций объединяет все народы, но не может похвастаться эффективностью.

Институты, претендующие на международную ответственность, должны отражать реальное соотношение сил в мире и испытывать практическую потребность в широком сотрудничестве. Вместо того чтобы стремиться к повсеместному расширению исключительных полномочий Запада посредством глобальной НАТО или «лиги демократий», западным организациям следует оставаться региональными по своей сути и в то же время подавать пример управления другим странам. Поощряя независимость и правоспособность региональных организаций за пределами Северной Атлантики, западные демократии могли бы целенаправленно делегировать ответственность за состояние международных дел компетентным и дееспособным акторам в других частях земного шара.

Подобно тому как НАТО и Европейский союз укрепили коллективную безопасность, усовершенствовали управление и углубили экономическую интеграцию входящих в них стран, такие организации, как АСЕАН, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Африканский союз и оборонный союз, формирующийся в Южной Америке, могут добиваться тех же целей в своих регионах. По мере достижения зрелости этими и другими организациями на их уровне все больше внимания будет уделяться не только вопросам безопасности, но и поиску совместных подходов к управлению развитием, здравоохранением, водными ресурсами и охраной окружающей среды.

Передача более широких полномочий региональным структурам имеет и ряд других очевидных преимуществ.

Во-первых, при возникновении кризиса быструю и действенную реакцию можно, скорее всего, ожидать от тех стран, которые в силу своей географической близости непосредственно заинтересованы в исправлении ситуации.

Во-вторых, региональные организации должны получать более энергичную поддержку от важных местных игроков, нежели со стороны атлантических организаций, которые зачастую воспринимаются как инструменты западного влияния.

В-третьих, вмешательство региональных организаций будет, скорее всего, происходить с учетом местных ценностных установок и принципов, а значит, решение назревших проблем приобретет более легитимный и долгосрочный характер.

Наконец, учитывая тот факт, что продолжающиеся миссии в Ираке и Афганистане требуют от Запада колоссального напряжения всех ресурсов, особенно на фоне экономического кризиса, наделение региональных организаций более широкими полномочиями позволит атлантическим демократиям в конечном счете переложить часть бремени на плечи других участников мирового процесса.

При том, что распространение глобальной власти нуждается в передаче более широких полномочий региональным акторам, вызовы, с которыми сталкивается международное сообщество, требуют глобальной координации усилий. Борьба с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения, смягчение последствий изменения климата, борьба с малярией и вирусом ВИЧ/СПИД, поддержка программ всеобщего образования – планирование и выделение ресурсов на эти цели должны происходить на уровне мирового сообщества, даже если местные и региональные игроки возьмут на себя проведение соответствующей политики.

Если «Большая восьмерка» и «Большая двадцатка» продемонстрировали свою значимость в качестве консультативных органов, то теперь необходимо модернизировать и реформировать ООН как ключевую всемирную организацию, превратить ее в главную площадку по координированию усилий мирового сообщества. В таком случае решения ООН нуждаются в большей легитимности, нежели та, что обеспечивают ее нынешние структуры. В частности, состав Совета Безопасности ООН, который все еще отражает стратегические реалии 1945 года, должен стать более представительным, дабы соответствовать нынешнему раскладу сил на мировой арене. К числу постоянных членов Совбеза необходимо добавить Бразилию, Германию, Индию и Японию, а также основные державы мусульманского мира и африканского континента. Главными кандидатами на членство в Совет Безопасности можно считать Египет, Индонезию, Нигерию и Южную Африку. Такого рода расширение Совбеза повысит доверие к ООН. Тем самым новые члены получат стимул вкладывать более весомый политический капитал и ресурсы в коллективные действия.

Разумные предложения по реформированию Организации Объединенных Наций обсуждаются уже несколько лет, но для успешного завершения этого процесса не хватает лидерства со стороны США. Вот почему администрация Барака Обамы должна сделать реформирование ООН своим главным приоритетом. Это позволит не только осуществить необходимые перемены, но и вернуть американской дипломатии утраченное уважение на мировой арене, а также продемонстрирует, что администрация полна решимости вдохнуть новую жизнь в Организацию Объединенных Наций.

Условия торговли. Руководствуясь твердым убеждением в том, что свободная торговля и глобализация способствуют умножению богатства народов, распространению демократии и стабильности, Соединенные Штаты взяли под свой контроль создание послевоенного либерального экономического порядка. Последовавшее процветание является одним из величайших завоеваний эпохи лидерства Запада. Система международных отношений, в основе которой лежит более развитый плюрализм, бросает вызов этому порядку – ведь данная система включает в себя государства, применяющие самые разные подходы к управлению экономикой.

Вместе с тем согласованное всеми участниками обновление правил функционирования мировой экономики не обязательно должно подрывать устои либерального подхода к международной торговле и финансам. Но чтобы сохранить эти основополагающие принципы, будущий миропорядок должен исходить из более умеренных целей в деле либерализации, а также допускать более активное вмешательство со стороны государства для того, чтобы рынки могли эффективно удовлетворять потребности граждан. Кроме того, надо сконцентрировать внимание на том, чтобы сделать глобализацию более справедливой.

Мировой финансовый кризис, экономическое усиление некоторых стран, а также сжатие рынка труда в различных отраслях американской экономики повышают вероятность того, что процесс либерализации мировой экономики продолжится, но Соединенные Штаты перестанут в нем доминировать. По мере сокращения возможностей и притязаний Америки на выполнение функции кормчего мировой торговли необходимо принять меры против разрастания тенденции к протекционизму, которая неизменно возникает в момент утраты экономическим гегемоном способности поддерживать свободные рынки и гарантировать стабильность.

Соответственно больше внимания следует уделять мерам по предупреждению возврата к экономическому национализму и созданию барьеров в мировой торговле, нежели насаждению либерализации. Именно так и поступили участники прошлогоднего ноябрьского саммита «Большой двадцатки» в Вашингтоне, то есть крупнейшие экономики мира, пообещав не применять протекционистских мер еще как минимум, год. Вызывает тревогу тот факт, что некоторые участники «Большой двадцатки», в том числе Индия, Индонезия и Россия, уже нарушили эти обещания. Главная опасность, подстерегающая нас впереди, – это отнюдь не замедление мировой либерализации, а скорее повторение 30-х годов прошлого столетия, когда реакцией на спад мировой экономики стал лозунг «Сделай нищим своего соседа».

Спад способствовал также тому, чтобы все признали: нужно строже регулировать финансовые рынки. Изначально предполагалось, будто глобализация дает наибольшие преимущества странам со свободным рынком и либеральной экономикой. Но сегодня складывается впечатление, что скорость, с какой производятся финансовые операции, и масштабы современных рынков диктуют необходимость более непосредственного регулирования. Европейские правительства требуют создания новой Бреттон-Вудской системы в целях усовершенствования существующих правил. Даже в США государственное вмешательство приобретает масштабы, совершенно немыслимые еще год назад.

Поскольку государство играет более заметную роль в управлении рынками, правительствам следует работать над тем, чтобы выравнивать структурные перекосы в мировой экономике. Американской экономике предстоит преодолеть зависимость от потребления и импорта товаров и капитала, больше полагаясь на инвестиции, экспорт и сокращение торгового дефицита. В то же время такие страны, как Германия, Китай и Япония, оказываются перед необходимостью двигаться в противоположном направлении, стимулируя внутренний спрос и уравновешивая рост своих экономик, ориентированных на экспорт, импортом товаров и услуг. Эти внутренние корректировки под руководством государственных институтов помогут выровнять мировые диспропорции, которые стали одной из причин нынешнего спада мировой экономики.

Наконец, на будущий мировой порядок возлагаются надежды в том смысле, что он будет способствовать более широкому распределению благ глобализации. Глобализация резко усилила неравенство в доходах как внутри отдельных стран, так и на международном уровне. Свободное перемещение американских работников так же важно для последовательной политической поддержки экономической открытости, как и создание новых возможностей для работников развивающегося мира. Предполагается, что эти две цели вступают в противоречие друг с другом. Однако снижение сельскохозяйственных субсидий и пошлин на импорт текстиля в развитых странах было бы важным шагом в направлении более справедливой глобализации. Но этот шаг неизбежно вызовет необходимость в инвестициях в образование, переобучение и дополнительные программы в интересах работников в Соединенных Штатах и других развитых экономиках.

Либеральное мировое хозяйство содействовало развитию всего мира. Чтобы добиться всеобщего процветания и взаимозависимости, покончить с нищетой во всем мире, необходимо дальнейшее расширение глобальной экономики. Но, учитывая, что нынешний экономический спад поставил под вопрос эффективность западной экономической модели, последняя не сможет остаться в неприкосновенности в процессе формирования более плюралистического мира. Конечно, некоторое усиление вмешательства государства и более умеренная и справедливая разновидность глобализации повлекут за собой пересмотр приоритетов либеральной торговли, однако маловероятно, что внесение этих поправок затронет фундаментальные принципы либеральной торговли.

Взаимное уважение. Критики справа воспримут этот призыв к терпимости в отношении политического многообразия как одно из проявлений нравственного релятивизма, тогда как критики слева заклеймят его за отступление от прогрессивных принципов. С точки зрения неоконсерваторов, необходимо покончить с недемократическими режимами; либералы же призывают к тому, чтобы продемонстрировать им привлекательность демократизации. И те, и другие полагают, что западные ценности рано или поздно станут всеобщими, а их экспансия представляет собой самую важную форму прогресса.

Политика слишком поспешной демократизации скорее затормозит, нежели ускорит историческое развитие. От Балкан до Ирака и палестинских территорий форсирование выборов никогда не шло на пользу умеренным силам, а, напротив, давало козыри в руки идейным раскольникам и смутьянам, нисколько не способствуя политической стабилизации. Вашингтону следует пропагандировать демократию на личном примере и с помощью различных стимулов. Однако если Америка будет настаивать на том, чтобы весь мир заявил о своей приверженности западному порядку, гарантом которого она является, то тем самым она только скомпрометирует этот порядок и помешает либеральной демократии победить в длительной борьбе с альтернативными системами государственного управления.

Вместо этого Соединенным Штатам следует возглавить построение по-настоящему плюралистического международного порядка. Если Вашингтону суждено дирижировать процессом его создания, то он не будет обесценивать достижения демократии своим недемократическим поведением на мировой арене. Напротив, Америка продемонстрирует незыблемую приверженность тем ценностям, которыми так дорожит Запад, и веру в способность либеральных форм государственного управления доказать свое превосходство над авторитарными режимами. Кроме того, взращивание новых участников мирового процесса, делегирование ответственности за международные отношения региональным игрокам, а также перевод мировой экономики на более стабильный фундамент дадут США необходимую передышку, чтобы сосредоточиться на восстановлении фундамента национального процветания.

Соединенные Штаты окажутся в лучшем положении, если опередят кривую развития и помогут создать новый устойчивый порядок в мире, нежели если они ввяжутся в заведомо бесперспективную битву с тектоническими сдвигами в мировой политике. Как заметил Генри Киссинджер, «Америке нужно настроить себя на стратегию градуализма (малых дел), которая состоит в том, чтобы искать величия посредством постановки достижимых целей и накопления успешных результатов». США могут взять на себя руководство процессом построения более многообразного мира, не изменяя при этом своим фундаментальным ценностям. Подобное поведение на мировой арене поможет восстановить нравственный авторитет Америки как ведущего члена сообщества наций и повысить вероятность того, что другие страны будут точно так же уважать ее приоритеты и предпочтения, как она сама в свою очередь уважает их выбор.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 июля 2009 > № 2913917 Чарльз Капчан, Адам Маунт

Контуры посткризисного мира

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2009

В.Л. Иноземцев – д. э. н., директор Центра исследований постиндустриального общества, главный редактор журнала «Свободная мысль».

Резюме Имеются все предпосылки к тому, что Соединенные Штаты скоро утратят экономическое и финансовое доминирование и новым номером один наверняка окажется именно КНР.

В последнее время утверждение о том, что мир неузнаваемо изменился после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года, стало общим местом. Эксперты заговорили о «новой геополитической реальности», а «войну с террором» стали именовать чуть ли не Четвертой мировой. Америка, возложив на себя миссию борьбы с вездесущим, но невидимым врагом, казалось, восстановила если не лидирующую, то доминирующую роль в мире. Граница «долгого ХХ века» была определена, а либеральные сторонники теории «конца истории» считались посрамленными.

Однако это новое видение геополитической реальности основывалось на том же факторе, что и система, существовавшая в эпоху холодной войны, – на экономическом доминировании западного мира, и прежде всего Соединенных Штатов. Вплоть до начала нового тысячелетия США никому не уступали своего хозяйственного лидерства. В 2001-м Америка производила 24,8 % глобального валового продукта, акции американских компаний обеспечивали 34,7 % показателя капитализации всех фондовых бирж, инвестиции в НИОКР составляли 38,4 % мировых, военный бюджет Соединенных Штатов обеспечивал 46,2 % всех произведенных на нашей планете военных расходов, а доллар занимал 70,7 % в совокупных резервах центральных банков.

Безусловно, доля США в глобальном валовом продукте и промышленном производстве снижалась, но вместе со странами Европейского союза «атлантический мир» контролировал приблизительно половину мировой экономики – как, кстати, и в первые послевоенные годы.

Но с наступлением нового столетия ситуация начала меняться, чего Соединенные Штаты и их будущие союзники по знаменитой coalition of the willing (коалиции желающих) предпочитали до поры до времени не замечать. Изменения шли по двум направлениям.

СИМБИОЗ РИСКА

С одной стороны, в рамках самого западного мира выделилась группа экономик, сделавших ставку на экспансионистскую (и потому рискованную) финансовую политику. Предпосылки для таковой сформировались еще в 1970-х и 1980-х годах, когда США отказались от «золотого стандарта», а развивающиеся страны прибегли к массированным заимствованиям на мировом рынке капитала, будучи убеждены в том, что их природные богатства, цены на которые в те годы достигали рекордных значений, навечно гарантируют их финансовую устойчивость.

Характерно, что та эпоха принесла с собой не «крах» американской системы под натиском Третьего мира, а нечто обратное. В первой половине 1980-х Соединенные Штаты предприняли решительную атаку на инфляцию, что привело к росту курса доллара, снижению сырьевых цен и массовым дефолтам стран Юга по своим обязательствам. Дальнейшее развитие ситуации – и в том числе продолжавшиеся финансовые трудности мировой «периферии» (от распада Советского Союза и дефолта Мексики в 1994 году до «азиатского» финансового кризиса и дефолтов России в 1998-м и Аргентины в 2001-м) – привело власти США и их союзников к выводу об устойчивости финансовой системы, основанной на долларе. О том же говорили стремительный рост фондовых рынков всех развитых стран в 1997–2000 годах и устойчивое укрепление доллара в тот же период. Результатом стала масштабная либерализация, воплотившаяся, в частности, в отмене Акта Гласса – Стигала в 1999-м.

Итоги впечатляют. С 1995 по 2007 год отношение капитализации фондовых рынков к ВВП в Соединенных Штатах и Великобритании возросло, согласно данным Всемирного банка, соответственно с 62 % и 78 % до 145 % и 171 %. За тот же период размер чистого долга корпораций и домохозяйств увеличился со 138 % и 142 % до 228 % и 249 % ВВП. Цена среднего жилого дома взлетела соответственно в 2,38 и 2,64 раза. Возникли совершенно новые секторы финансового рынка, такие, к примеру, как рынок деривативов, номинальный объем которого, по данным базельского Банка международных расчетов, вырос с 40,1 до 683,7(!) трлн долларов и который (какое совпадение!) к 2008-му на 43 % контролировался британскими и на 24 % – американскими финансовыми институтами.

«Богатство» западного мира стремительно приумножалось, но при этом во многом оставалось фиктивным, тогда как реальное производство устойчиво утекало в менее процветающие страны. Здесь стоит задачи ни приветствовать, ни осуждать такую политику – необходимо привлечь внимание к самой важной ее черте: США, Великобритания (в меньшей мере Испания с ее экспериментами с ипотечным жилищным строительством, Ирландия и Исландия с их банковскими схемами, Италия с самым большим среди европейских стран государственным долгом) стали странами – производителями рисков (risk-makers). Это в какой-то момент не могло не выйти наружу.

С другой стороны, многое менялось и в странах Третьего мира. После затяжного периода неопределенности, начатого долговыми проблемами 1980-х годов и закончившегося с выходом из «азиатского» кризиса конца 1990-х, почти все «пострадавшие» государства резко изменили финансовую политику. Они отказались от активных заимствований за рубежом в пользу наращивания внешнеторгового профицита и аккумулирования валютных резервов. Этому способствовали, с одной стороны, стремительный хозяйственный рост в Китае, с другой – повышение цен на энергоносители и сырье.

Данные факторы привели к резкому изменению торговых балансов. Так, если в 1996 году экспорт из КНР не превышал по объему экспорт из Бельгии (172 млрд долларов), то в 2008-м он достиг 1,46 трлн долларов, став вторым в мире. Если в 1998 году из региона Персидского залива было экспортировано нефти на 67 млрд долларов, то в 2008-м – уже на 539 млрд долларов.

Параллельно в быстроразвивающиеся страны Восточной Азии и нефтедобывающие государства притекали прямые иностранные инвестиции, что также обеспечивало рост валютных резервов (которые реинвестировались в государственные ценные бумаги развитых стран, в первую очередь Соединенных Штатов). В результате только за 1999–2008 году развивающиеся страны Восточной Азии, нефтедобывающие государства Персидского залива, а также Россия увеличили свои суммарные валютные резервы более чем на 4,9 трлн долларов (для справки: в 1998-м все они составляли менее 600 млрд долларов).

За счет покупки этими странами казначейских облигаций (treasuries) США было профинансировано почти 54 % американского бюджетного дефицита. При этом американские компании и банки всё реже давали в долг собственному правительству: по мере того как средняя доходность от вложений в облигации упала с 6,2 % в 1999-м до 2,1 % в 2007–2008 годах, американские банки сократили их долю в своих активах с 9,7 % в 1995-м до 1,3 % в 2008 году. Как и в первом случае, автор не готов комментировать такой курс развивающихся стран, но очевидно, что они и их государственные институты, инвестирующие в западные (и прежде всего американскую) экономики, стали своего рода глобальными потребителями рисков (risk-takers) и тем самым заняли место «второго участника» в «экономике риска» начала ХХI столетия.

Таким образом, в экономическом аспекте мир разделился на два лагеря. Одни страны надували финансовые пузыри, все сильнее отрывавшиеся от экономических реалий. Другие «демпфировали» ситуацию, скупая долларовые активы. В стороне от этой «экономики риска» находились континентальная Европа (с собственной свободно конвертируемой валютой и практически нулевым внешнеторговым сальдо), Латинская Америка (сфокусировавшаяся на создании общего рынка и относительно прохладно относящаяся к Соединенным Штатам) и Африка (вообще не вовлеченная в мировое хозяйство). Но эта экономическая картина интересна не сама по себе – она примечательна тем, какой политический курс проводят сегодня глобальные risk-makers и risk-takers.

Склонность к риску в экономике трансформируется в наше время в готовность принимать рискованные решения и в политике. Вряд ли чистой случайностью является то, что США стали страной, наиболее решительно взявшейся за формирование нового миропорядка, а Великобритания, Испания и Италия оказались костяком коалиции, участники которой «без страха и сомнения» пошли за Америкой в Ирак. Ощущение всемогущества, порожденное финансовыми фикциями, преломилось в готовность рискнуть политическим влиянием.

В то же время Китай, Россия, страны арабского мира, а также, например, Венесуэла, возомнившие себя мощными геополитическими игроками в основном из-за встроенности в американизированный мир (как Китай) или вследствие спекулятивного роста цен на сырьевых рынках (как экспортеры сырья), стали говорить о желательности изменения глобальной политической и экономической конфигурации, выступая за установление «многополярного» мира.

Этот «многополярный» мир, который пока еще не стал реальностью, может оказаться куда более опасным и непредсказуемым, чем «однополярный» мир рубежа веков или даже «биполярный» мир второй половины ХХ столетия. События последнего десятилетия свидетельствуют о том, что новая геополитика становится «геополитикой риска»: в то время как Европа «устраняется» от участия в глобальной политической игре, risk-makers и risk-takers ведут себя всё более решительно.

С одной стороны, Соединенные Штаты за последние десять лет осуществили военные вмешательства в Сербию, Афганистан, Ирак и до недавнего времени демонстрировали готовность применить силу в отношении Ирана.

С другой стороны, Россия жестко ответила на «антисепаратистскую» операцию Грузии в Южной Осетии, вторгшись на грузинскую территорию, а затем признав независимость двух ее мятежных республик. Китай уже стал второй в мире державой по объему военных расходов. Пекин осуществляет строительство военных баз по всему периметру Индийского океана и дислоцировал воинские контингенты в Мьянме и Судане.

«Производители» и «потребители» рисков одинаково отрицательно воспринимают большинство гуманитарных инициатив последнего времени, будь то Конвенция о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении или Международный уголовный суд. США и их союзники – пусть не на уровне политиков, а на уровне экспертов – всё более открыто признают, что в XXI веке основными источниками если не явных угроз, то очевидных вызовов являются Китай и Россия. Последние отвечают тем же, укрепляя Шанхайскую организацию сотрудничества, которая воспринимается ими как «естественный противовес» «центру» современного мира.

США И КИТАЙ: МИР ПОПОЛАМ?

К чему может привести нарастающая «конфронтация рискующих»? Да и является ли она реальным фактом, или, быть может, все это плод воображения, а Соединенные Штаты и Китай составляют «Большую двойку», которая станет стержнем нового миропорядка?

Несомненно, США и КНР постепенно формируют одну из самых важных (хотя и несколько гипертрофированных, с уклоном в торгово-финансовую сферу) экономических и торговых «связок» в современном мире. В 2008-м объем накопленных взаимных прямых инвестиций приблизился к 70 млрд долларов, совокупные торговые трансакции составили 409,3 млрд долларов, а стоимость американских государственных долговых обязательств, которые держат китайские финансовые институты, перевалила за 760 млрд долларов. (Для сравнения: показатели экономической взаимозависимости Соединенных Штатов и Евросоюза располагаются в обратном порядке: европейцы держат облигаций на 460 млрд долларов, торговый оборот равен 675 млрд долларов, а суммарные инвестиции в экономику друг друга составляют 2,6 трлн долларов).

В то же время Китай не является демократическим государством, что считается американским руководством препятствием для политического сближения; экономика КНР в последние пять лет становится все более огосударствленной, военные расходы растут со средним темпом в 12–15 % ежегодно, а внешнеполитические предпочтения китайцев все чаще расходятся с американскими. Кроме того, американская и китайская экономики не сходны по своим структуре и качеству, как, например, европейские, а представляются прямым дополнением друг к другу. Это допускает для каждой из сторон возможность считать себя зависимой от другой (порой чрезмерно), что может обострять возникающие конфликты.

Едва ли Китай способен стать для Соединенных Штатов реальной угрозой уже в ближайшие годы, но очевидными представляются несколько обстоятельств, по которым его «мирное возвышение» делает современный мир менее комфортным для Америки.

Во-первых, США никогда не доминировали политически в мире, в котором они не были бы хозяйственным лидером. В наши же дни имеются все предпосылки к скорой утрате ими экономического и финансового доминирования, и новым номером один наверняка окажется именно КНР. Это может повысить агрессивность и непредсказуемость не столько самого Китая, сколько Соединенных Штатов, которые, естественно, захотят сохранить статус-кво.

Во-вторых, Китай, уже сегодня воспринимаемый как «второй полюс» нового многополярного мира, несомненно, будет строить свою внешнеполитическую идентичность на умеренном антиамериканизме (или, правильнее сказать, скептицизме в отношении США).

В-третьих, и Соединенные Штаты, и КНР, демонстрирующие в последнее время весьма прохладное отношение к формированию более обязывающего мирового порядка на основе европейских подходов, заведомо являются менее предсказуемыми политическими игроками, чем те же страны Европейского союза. Список можно продолжить.

Откровенно говоря, я не верю, что США с их мессианской идеологией и историей, которую они имели в ХХ столетии, спокойно и беспристрастно смогут наблюдать за возвышением Китая, превращением его в крупнейшую экономику мира, укреплением ШОС (что, на мой взгляд, крайне маловероятно, но чем бог не шутит), формированием китайской зоны влияния в Южной Азии и Индийском океане и т. д. Более того, нынешний кризис ускорит процесс формирования «постамериканского» мира, и по мере нарастания такового озабоченность Вашингтона будет лишь усиливаться.

Кроме того, говоря столь же откровенно, я не верю ни в то, что Китай не представляет собой экономическую и политическую угрозу для современной России, ни в то, что наша страна заинтересована закреплять свое подчиненное место в альянсе с недемократической державой и становиться сырьевым придатком государства, которое само выступает в качестве сырьевого придатка западного мира. Поэтому (с точки зрения как США, так и России) я не вижу ничего положительного в формировании нового биполярного мира, центрами которого окажутся Вашингтон и Пекин.

В этот мир вернется Realpolitik самого примитивного толка, а союзники обеих сторон окажутся разменными монетами в их геополитических играх. В то же время появление Китая как нового, чуждого Западу центра экономической и политической мощи способно изменить мировую политику к лучшему и сделать мир XXI века более сплоченным и организованным.

НОВЫЙ ЗАПАД

В данном случае я имею в виду, что возвышение нового восточного гиганта может подтолкнуть западные страны к переосмыслению своего места и роли в мире, что представлялось бы крайне своевременным. В 2003 году французский политический аналитик Доминик Муази констатировал в статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs, что окончание холодной войны знаменовало переход от мира, в котором существовали «две Европы, но один Запад», к такому, где имеются «одна Европа и два Запада».

Пока идея о «конце истории» получала в 1990-х подтверждения своей состоятельности, конкуренция двух моделей западной цивилизации выглядела если не естественной, то допустимой. Однако ныне, после резкого падения политического, а теперь и экономического «авторитета» Соединенных Штатов, существование «двух Западов» является непозволительной роскошью в мире, где формируется «новый Восток», причем гораздо более «восточный» и гораздо более мощный, чем тот, что противостоял Западу в холодной войне.

Переосмысление природы западной цивилизации крайне важно сегодня не только потому, что связи между США и Евросоюзом нуждаются в укреплении, а позитивный опыт ЕС по вовлечению в орбиту стабильного демократического развития все новых и новых государств – в усвоении и развитии. Дело еще и в том, что в 1990–2000-х годах Запад – сознательно или вследствие ошибок в политических расчетах – оттолкнул от себя многие страны, являющиеся его естественной составной частью.

На протяжении 1990-х Америка и Европа не попытались интегрировать в свои политические, экономические и военные структуры Российскую Федерацию и большинство республик европейской части бывшего СССР, которые в начале того десятилетия были готовы приобщиться к западному миру.

К началу же 2000-х Россия оказалась почти потерянной для Запада, перейдя под контроль сторонников умеренного авторитаризма, государственной экономики и апологии неограниченного суверенитета. В 2000-х годах то же самое произошло в Латинской Америке, где недовольство Соединенными Штатами спровоцировало во второй половине десятилетия массовый успех демагогических националистических сил, прикрывающихся ультралевыми лозунгами.

Между тем и Россия, и страны Латинской Америки – общества, сформировавшиеся в их современном виде на западной культуре, чья позитивная идентификация складывалась и складывается в осознании своих частных отличий от иных версий европейской цивилизации. Не пытаться переломить в равной степени опасного как для Запада, так и для самой России ее постепенного дрейфа в сторону Китая – величайшая ошибка, которую может сегодня совершить западный мир. Действие из того же ряда – молча и с видимым безразличием взирать на усиление экономических позиций Китая в Латинской Америке.

Сегодня возвышение Пекина порождает надежду на то, что Запад способен сформулировать более ответственную геополитическую «повестку дня» для первой половины XXI века. Не создавая глобального антикитайского альянса, Соединенные Штаты и Европейский союз могли бы попытаться расширить границы западного мира, пока его потенциал и выгоды от сотрудничества с ним выступают, несомненно, притягательным фактором для правительств и народов стран, в той или иной степени обращенных к Западу.

Для реализации такой стратегии необходимы нетрадиционные решения и радикальные действия. НАТО как американо-европейский военный альянс могла бы быть преобразована в ПАТО (Pan-Atlantic Treaty Organization), к участию в которой следовало бы пригласить Россию, Украину, Мексику, Бразилию и Аргентину, заявив об открытости организации для всех стран Восточной Европы и Латинской Америки. США, ЕС, Россия, Мексика, Бразилия и Аргентина могли бы стать основателями новой экономической организации, повторяющей в своих основных чертах экономическую структуру Европейского союза и способствующую не только распространению свободной торговли, но и введению единых правил в сфере защиты инвестиций, развитию конкуренции, расширению зоны действий единых стандартов, общих правил регулирования трудового и социального законодательства.

Важнейшей задачей этих мер была бы интеграция Соединенных Штатов – в военном отношении самой мощной, но экономически и гео-политически все менее предсказуемой державы мира – в рамки ассоциации, которая смогла бы стать «центром притяжения» для всего остального человечества.

«Расширенный Запад» мог бы стать таким субъектом мировой экономики и политики, какого мир никогда не знал. Простой подсчет показывает, что его суммарное население составило бы 1,65 млрд человек, доля в глобальном валовом продукте – от 68 до 71 %, в мировой торговле – около 76 %, а в экспорте капитала – более 80 %. На страны блока пришлось бы почти 35 % личного состава вооруженных сил, 78 % затрат на военные цели и свыше 94 % существующих в мире ядерных вооружений.

Превосходство «расширенного Запада» в технологической и инновационной сферах вообще не требует комментариев. И что особенно важно, с учетом людских и природных ресурсов России и Латинской Америки «расширенный Запад» стал бы в этих отношениях совершенно самодостаточным экономическим блоком, независимым от импорта труда, полезных ископаемых и энергоресурсов из-за пределов собственных границ. Только в рамках этого объединения, простирающегося от Анадыря до Гавайев, от Бергена до Огненной Земли, Европа, Соединенные Штаты и Россия смогли бы ощущать себя в безопасности и пользоваться всеми благами свободного перемещения товаров, капитала и людей по половине обитаемой поверхности земной суши.

Подобный альянс был бы выгоден для всех его участников.

Во-первых, он вдохнул бы новую жизнь в прежнее североатлантическое единство, которое может быть подорвано постепенным финансово-экономическим упадком США даже в большей степени, чем их ближневосточными авантюрами.

Во-вторых, он задал бы четкий вектор развития России, у которой объктивно сегодня нет возможностей самостоятельно осуществить модернизацию экономики и стать державой, хотя бы относительно сравнимой с Китаем по хозяйственной мощи.

В-третьих, он позволил бы интегрировать быстро развивающийся латиноамериканский континент в орбиту западного мира, поскольку формальная «вестернизация» и так находящихся в орбите влияния Запада Мексики, Бразилии и Аргентины позволила бы существенно изменить баланс сил в Латинской Америке и в конечном счете привела бы к падению популистских режимов от Венесуэлы до Боливии. По сути, он создал бы евроцентричную и европейскую по духу структуру, позволяющую, перефразируя сформулированную после Второй мировой войны задачу НАТО, to keep America in, and China out (держать Америку внутри, а Китай вовне).

Разумеется, нельзя не отдавать себе отчета в том, что важнейшим возражением против подобной схемы (за исключением сложностей ее практической реализации) станет тезис о том, что появление такого рода структуры будет воспринято Китаем как возведение вокруг него «санитарного кордона». Пекин и так чувствителен к стремлению Запада, пока уступающего Китаю в экономическом соревновании (пусть и ведущемся далеко не всегда честными методами с обеих сторон), застопорить возвращение Поднебесной на ее «естественное» место в мировой экономике и политике.

В результате подобная политика может породить больше опасностей и угроз, чем преодолеть. Такая возможность реально существует, и не нужно сбрасывать ее со счетов. Однако намного правильнее заранее осознавать опасность и не допускать создания ситуации, в которой она окажется очевидной и непосредственной, чем тешить себя идеями «умиротворения», никогда еще в истории не зарекомендовывавшими себя с лучшей стороны.

Следует еще раз подчеркнуть, что воссоединение Запада вряд ли превратится в антикитайский альянс прежде всего потому, что ни один из его участников не будет заинтересован в военном противостоянии с Китаем (а если кто-то и попытается пойти в этом направлении, он будет удержан остальными участниками сообщества). Кроме того, объединение столь разнообразных стран потребует переосмысления тех ценностей и принципов, которые сейчас считаются «западными», и тем самым неизбежно снизит накал критики, которой сейчас подвергается Китай за свой «недостаточный либерализм». И, наконец, за исключением России членами нового объединения не станут страны, которых Китай рассматривает либо как свои потенциальные «зоны влияния» (государства Центральной Азии), либо как «потенциальных соперников» (Индия и Япония).

Хотя экономически КНР выступает сегодня как один из основных игроков на международной арене, в военно-политическом аспекте она остается мощной региональной державой, выстраивающей свою политику исходя из оценки отношений с Японией, Индией, Россией, Пакистаном, Мьянмой и странами Юго-Восточной Азии. Сегодня многие эксперты признают, что Азия (в том числе и из-за возвышения Китая) является потенциально самым конфликтным регионом мира. Формирование сообщества, которое станет, несомненно, самым мощным в военно-политическом отношении игроком в мире, способно существенно снизить угрозы кризисов, порождаемых стремлением отдельных стран стать равнозначным геополитическим актором, – просто потому, что подобная задача окажется заведомо нереализуемой.

***

Рассуждения об «упадке» Запада занимают умы философов уже несколько столетий, но только на рубеже XX и XXI веков они начали получать явные подтверждения. Впервые с XVII столетия (а если рассматривать мир как единое целое, то вообще впервые) центр экономической мощи смещается из Северной Атлантики в Азию, причем в условиях продолжающейся глобализации. Также впервые внутренне рациональные идеологии, сформировавшиеся в рамках западной цивилизации, больше не управляют миром. Более того, рационализм, как таковой, переживает кризис, на его фоне все большую популярность и влияние приобретают религиозные верования, абсолютизирующие деление человечества на группы и цивилизации, эксплуатирующие для своей экспансии эмоции и предрассудки.

По мере таких перемен мир становится во всевозрастающей степени неуправляемым, радикально отличаясь от тех времен, когда европейцы без особых усилий контролировали в политическом и военном отношениях бЧльшую часть земной поверхности. Созданные в ХХ веке международные союзы и организации оказываются неспособны поддерживать даже иллюзию порядка, ради упрочения которого они были созданы. Повышение степени разнообразия культурных и политических традиций постепенно выхолащивает саму идею прогресса в его европейском понимании, заменяя ее принципом «все дозволено», что, на мой взгляд, в перспективе может оказаться крайне опасным.

Переломить эту тенденцию традиционный североатлантический Запад не в силах. Рассуждения о том, что XXI век будет таким же «американским», как и ХХ век, не выглядят убедительными, как и любые «линейные» прогнозы в эпоху перемен. Наступившее столетие не будет ни «американским», ни «североатлантическим», но в том, чтобы оно стало «азиатским» и тем более «китайским», не заинтересованы ни американцы, ни европейцы, ни россияне. Сегодня всем им, как никогда прежде, стоит объединиться – не для того, чтобы создать враждебный кому-либо военный или политический альянс, а для того, чтобы, осознав на фоне «подлинно иного» общность своих культурных и исторических корней, попытаться сделать мир лучше. И если эта попытка увенчается успехом, нынешний финансово-экономический кризис не возвестит упадок Запада, а станет поворотным пунктом на пути к восстановлению его исторической роли.

США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 июля 2009 > № 2911845 Владислав Иноземцев

Как развитие ведет к демократии

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2009

Кристиан Вельцель – профессор политологии Бременского университета им. Якобса (ФРГ). Роналд Ингелхарт – профессор политологии Мичиганского университета, директор проекта World Values Survey («Всемирный опрос о ценностях»). Они – соавторы книги Modernization, Cultural Change, and Democracy («Модернизация, культурные изменения и демократия»). © Council on Foreign Relations, Inc.

Резюме Демократические институты возникают только тогда, когда для этого складываются определенные социальные и культурные условия. Экономическое развитие и модернизация содействуют возникновению таких условий, повышая вероятность укрепления демократии.

В последнее время демократический бум сменился демократическим спадом. С 1985 по 1995 год множество стран совершили переход к демократии, что вызвало повсеместную эйфорию. Но впоследствии демократия сдала позиции в Бангладеш, Нигерии, на Филиппинах, в России, Таиланде и Венесуэле, а попытки администрации Джорджа Буша установить демократию в Афганистане и Ираке, по всей вероятности, ввергли обе страны в хаос. Эти события, наряду с растущей мощью Китая и России, подтолкнули многих наблюдателей к выводам, что демократия достигла высшей точки и ее подъем завершился.

Это – ошибочное заключение. Основополагающие условия во многих странах мира указывают на более сложные обстоятельства. Нереалистично полагать, что демократические институты можно без труда ввести почти везде и в любое время. Хотя перспективы никогда не бывают безнадежными, с наибольшей вероятностью демократия возникает и выживает при наличии определенных социальных и культурных условий. Администрация Буша проигнорировала эти реалии, когда попыталась внедрить демократию в Ираке, не укрепив предварительно внутреннюю безопасность и упустив из виду культурные условия, которые поставили эту попытку под угрозу.

Однако обстоятельства, ведущие к демократии, могут возникнуть и возникают, а многочисленные эмпирические данные свидетельствуют о том, что этому способствует процесс модернизации. Модернизация – совокупность социальных перемен, связанных с индустриализацией. Вступив в действие, она стремится проникнуть во все сферы жизни, неся с собой профессиональную специализацию, урбанизацию, повышение уровня образования, увеличение средней продолжительности жизни и быстрый экономический рост. Все это создает самоусиливающийся процесс, сопровождаемый подъемом массового участия в политике и – в долгосрочной перспективе – повышает степень вероятности установления демократических политических институтов. Сегодня мы имеем, как никогда, четкое представление о том, почему и как происходит процесс демократизации.

Долгосрочная тенденция к возникновению демократии всегда проявлялась в подъемах и спадах. В начале ХХ столетия существовала лишь горстка демократических стран, и даже они не соответствовали сегодняшним стандартам демократии. Число демократических государств резко возросло после Первой мировой войны, следующий пик наступил после Второй мировой, а третий – в конце холодной войны. За каждым из этих подъемов следовал спад, хотя число демократических стран никогда не опускалось до первоначального уровня. К началу XXI века около 90 государств можно было считать демократическими.

Хотя многие из этих демократий несовершенны, общая тенденция крайне убедительна: в долгосрочной перспективе модернизация ведет к демократии. Это значит, что экономический взлет Китая и России имеет положительный аспект: происходят сопутствующие перемены, которые повышают вероятность появления в будущем все более либеральных и демократических политических систем. Еще это значит, что нет причины для паники в связи с тем, что в настоящее время демократия, по-видимому, вынуждена перейти к обороне. Динамика модернизации и демократизации проявляется все отчетливее, и вполне вероятно, что она продолжит функционировать.

ВЕЛИКИЙ СПОР

Концепция модернизации имеет долгую историю. В XIX и ХХ веках марксистская теория модернизации провозглашала, что отмена частной собственности положит конец эксплуатации, неравенству и конфликтам. Согласно противостоявшей ей капиталистической версии, утверждалось, что экономическое развитие приведет к росту уровня жизни и к демократии. Эти два представления о модернизации яростно соперничали друг с другом на протяжении большего периода холодной войны. К 1970-м, однако, коммунизм начал переживать застой, а во многих бедных странах не наблюдалось ни экономического развития, ни демократизации. Казалось, что ни та, ни другая точки зрения не подтвердилась, и критики объявили о смерти теории модернизации.

Однако после окончания холодной войны концепция модернизации обрела вторую жизнь и возникла новая версия теории с ясным пониманием того, куда должно привести глобальное экономическое развитие. Освободившись от предшествующих упрощений, новая теория модернизации проливает свет на текущие культурные перемены, такие, например, как утверждение гендерного равенства, недавняя волна демократизации и видение демократического мира.

На протяжении большей части истории технологический прогресс протекал крайне медленно, а новые способы увеличения производства продуктов питания сводились на нет ростом населения. Аграрные экономики зажимались в капкан стационарного равновесия без повышения уровня жизни. Историю считали либо цикличной, либо постепенно приходящей в упадок после золотого века. Ситуация начала меняться после промышленной революции и наступления устойчивого экономического роста, что привело к появлению как капиталистического, так и коммунистического представлений о модернизации. Хотя эти идеологии яростно между собой, обе они опирались на экономический рост и общественный прогресс и привели народные массы в политику. Причем каждая из сторон верила, что развивающиеся страны Третьего мира выберут ее путь модернизации.

В разгар холодной войны в Соединенных Штатах возникла версия теории модернизации, которая описывала экономическую отсталость как прямое следствие психологических и культурных характеристик нации. Утверждалось, что такая отсталость отражает традиционные религиозные и общинные ценности, которые не поощряют достижений. Богатые демократии Запада, гласила теория, могли бы внедрить современные ценности и содействовать «недоразвитым» странам в том, чтобы идти по пути прогресса, оказывая им экономическую, культурную и военную помощь. К 1970-м годам, однако, стало ясно, что помощь не принесла народам этих стран ни процветания, ни демократии. Доверие к данной версии теории модернизации, которую всё настойчивее критиковали за этноцентризм и высокомерие, было подорвано.

Ее атаковали последователи теории зависимости, утверждавшие, что торговля с богатыми странами эксплуатирует бедные государства, замыкая их в положении структурной зависимости. Элиты в развивающихся странах приветствовали такой взгляд, поскольку из него следовало, что нищета не связана с внутренними проблемами или коррупцией местных лидеров, а во всем виноват мировой капитализм. К 1980-м теория зависимости стала крайне модной. Согласно ее аргументам, страны Третьего мира могли спастись от глобальной эксплуатации, только уйдя с международных рынков и приняв политику импортозамещения.

Позднее стало понятно, что стратегия импортозамещения провалилась: наименее вовлеченные в мировую торговлю страны – в частности, Бирма, Куба и Северная Корея – не стали наиболее успешными, так как в действительности они прогрессировали меньше всех. Стратегии, ориентированные на экспорт, куда больше содействовали устойчивому экономическому росту и в конечном счете демократизации. Маятник качнулся назад, и доверие начала внушать новая теория модернизации. Стремительный экономический рост Восточной Азии и последовавшая за этим демократизация Южной Кореи и Тайваня, казалось, подтверждали ее основные постулаты: производство для мировых рынков стимулирует рост экономик; инвестирование прибыли в человеческий капитал и повышение квалификации рабочей силы для производства высокотехнологичных товаров приносят более высокую прибыль и расширяют образованный средний класс; после того как средний класс становится достаточно многочисленным и способным четко выражать свои мысли, он начинает настаивать на либеральной демократии – наиболее эффективной политической системе для передовых индустриальных обществ.

Тем не менее даже сегодня, если упомянуть модернизацию на конференции по экономическому развитию, в ответ, скорее всего, можно услышать повторение критики в духе теории зависимости, в которой речь шла об «отсталых странах», как будто других аспектов модернизации не существует и как будто с 1970-х годов мы не получали новых данных.

НОВАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ

Если оглянуться назад, станет очевидна ошибочность ранних версий теории модернизации в нескольких пунктах. Сегодня практически никто не ждет пролетарской революции, которая отменит частную собственность, возвещая новую эру без эксплуатации и конфликтов. Никто не ждет и того, что индустриализация автоматически приведет к установлению демократических институтов, – коммунизм и фашизм тоже были порождением индустриализации. И все-таки большой массив данных указывает на то, что основная предпосылка теории модернизации была верной: экономическое развитие действительно ведет, как правило, к важным и в целом предсказуемым переменам в обществе, культуре и политике. Но в более ранние версии теории модернизации необходимо внести ряд поправок.

Во-первых, модернизация не линейна. Она не движется бесконечно в одном и том же направлении, а вместо этого процесс достигает переломных точек. Эмпирические данные показывают, что каждая фаза модернизации связана с особыми изменениями в мировоззрении людей. Индустриализация ведет к единому масштабному процессу перемен, результатом которого становятся бюрократизация, иерархия, централизация власти, секуляризация и сдвиг от традиционных ценностей к ценностям светским и рациональным. Постиндустриальное общество приносит набор культурных перемен, которые движутся в ином направлении: вместо бюрократизации и централизации новая тенденция направлена на то, чтобы усилить акцент на автономности индивида и ценностях самовыражения, что ведет к растущей эмансипации от власти.

Таким образом, при прочих равных условиях высокий уровень экономического развития обычно делает людей более терпимыми и доверчивыми, повышает стремление к самовыражению и участию в принятии решений. Этот процесс не является предопределенным, и любой прогноз может быть только вероятностным, поскольку на него влияют не только экономические факторы. Лидеры той или иной страны и ее внутренние события тоже формируют происходящее. Более того, модернизация не является необратимой. Ее может повернуть вспять тяжелый экономический спад, как случилось во времена Великой депрессии в Германии, Испании, Италии и Японии, а в 1990-х – в большинстве бывших советских республик. Если текущий экономический кризис превратится в Великую депрессию XXI столетия, мир может столкнуться с новой борьбой против возродившихся ксенофобии и авторитарности.

Во-вторых, социальные и культурные перемены зависят от пути, пройденного страной: история имеет значение. Хотя экономическое развитие обычно и приносит предсказуемые перемены в мировоззрении людей, историческое наследие общества, сформированное протестантизмом, католицизмом, исламом, конфуцианством или коммунизмом, оставляет продолжительный отпечаток на его мировоззрении. Система ценностей отражает взаимодействие между движущими силами модернизации и стойким влиянием традиции. Классики теории модернизации как на Востоке, так и на Западе думали, что религия и этические традиции отомрут, однако эти категории доказали свою высокую сопротивляемость. Хотя жители стран, вставших на путь индустриализации, становятся богаче и образованнее, это отнюдь не ведет к появлению единообразной мировой культуры. Культурное наследие удивительно долговечно.

В-третьих, модернизация – это не вестернизация, вопреки более ранней, этноцентрической, версии теории. Процесс индустриализации начался на Западе, но в течение последних нескольких десятилетий самые высокие темпы экономического роста наблюдались в Восточной Азии, а Япония занимает первое место в мире по средней продолжительности жизни и по ряду других аспектов модернизации. Соединенные Штаты не являются образцом для глобальных культурных перемен, а индустриализующиеся общества в целом не становятся похожими на США, как предполагает популярная версия теории модернизации. На самом деле американское общество сохраняет больше традиционных ценностей, чем многие другие страны с высоким уровнем доходов.

В-четвертых, модернизация не ведет к демократии автоматически. Скорее она приносит социальные и культурные изменения, которые повышают степень вероятности демократизации. Простое достижение высокого уровня ВВП на душу населения не создает демократию: в противном случае Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты превратились бы в образцовые демократии. (Эти страны не прошли описанный выше процесс модернизации.) Но возникновение постиндустриального общества сопровождается определенными социальными и культурными переменами, которые способствуют демократизации. Информационные общества не могут эффективно функционировать без высокообразованного населения, которое все больше привыкает думать самостоятельно. Более того, повышение уровня экономической безопасности переносит акцент на ценности самовыражения, ставя в число основных приоритетов свободу выбора и мотивируя политическую активность. Соответственно после определенного момента довольно трудно избежать демократизации, потому что подавление массового требования более открытого общества становится дорогостоящим и пагубным для экономической эффективности. Таким образом, на продвинутых стадиях модернизация связана с социальными и культурными переменами, которые способствуют повышению степени вероятности появления и расцвета демократических институтов.

Центральной идеей теории модернизации является то, что экономическое и технологическое развитие порождает комплекс взаимосвязанных социальных, культурных и политических изменений. Это подтверждается большим объемом эмпирических данных. Экономическое развитие действительно связано с повсеместными сдвигами в убеждениях и мотивации людей, а эти сдвиги в свою очередь изменяют роль религии, трудовую мотивацию, уровень рождаемости, гендерные роли и сексуальные нормы. А еще они вызывают растущий массовый спрос на демократические институты и куда более отзывчивую реакцию со стороны элит. Совокупность этих перемен делает возникновение демократии все более вероятным, а войну – менее приемлемой для населения.

ОЦЕНКА ЦЕННОСТЕЙ

Новые эмпирические данные позволяют лучше понять, как модернизация меняет мировоззрение и мотивацию. Одним из важных источников служат глобальные опросы о массовых ценностях и отношении к различным проблемам. С 1981 по 2007 год «Всемирный опрос о ценностях» (World Values Survey) и «Исследование европейских ценностей» (European Values Study) провели пять циклов репрезентативных общенациональных опросов во многих странах, охватив почти 90 % населения мира. (С данными опросов можно ознакомиться на сайте www.worldvaluessurvey.org.)

Результаты обнаруживают значительные кросснациональные различия в том, во что люди верят и что ценят. В некоторых государствах 95 % опрошенных утверждают, что Бог очень важен в их жизни; в других странах таких только 3 %. В одних обществах 90 % респондентов убеждены, что мужчины имеют больше прав на рабочее место, чем женщины; в других так считают только 8 %. Эти кросснациональные различия прочны и долговечны, и они тесно коррелируют с уровнем экономического развития. Население стран с низким доходом намного чаще делает акцент на религию и традиционные гендерные роли, чем жители процветающих стран.

Эти опросы о ценностях демонстрируют, что мировоззрение представителей богатых обществ системно отличается от мировоззрения жителей бедных стран, относительно широкого диапазона политических, социальных и религиозных норм. Различия касаются двух фундаментальных аспектов: противопоставления традиционных ценностей секулярно-рациональным и ценностей выживания ценностям самовыражения. (Каждый аспект отражает ответы на множество вопросов, задававшихся в ходе опроса.) Сдвиг от традиционных к секулярно-рациональным ценностям связан с переходом от аграрного общества к индустриальному. Традиционные общества делают упор на религии, на уважении и повиновении властям и на национальной гордости. Эти характеристики меняются по мере того, как общества становятся более секулярными и рациональными.

Переход от ценностей выживания к ценностям самовыражения связан с появлением постиндустриальных обществ. Он отражает культурный сдвиг, который происходит, когда появляются молодые поколения, считающие выживание само собой разумеющимся. Ценности выживания отдают приоритет экономической и физической безопасности и конформистским социальным нормам. Ценности самовыражения отдают приоритет свободе выражения, участию в принятии решений, защите политических прав, охране окружающей среды, гендерному равенству, терпимости к этническим меньшинствам, иностранцам и сексуальным меньшинствам. Все это порождает культуру доверия и терпимости, в которой люди дорожат личной свободой и самовыражением и ориентированы на активное участие в политике. Эти свойства жизненно необходимы для демократии – они же и объясняют, как экономический рост, ведущий к переходу от аграрных обществ к индустриальным, а впоследствии от индустриальных к постиндустриальным обществам, приводит к демократизации.

Беспрецедентный экономический рост в последние 50 лет означает, что бЧльшая часть мирового населения выросла в условиях гарантированного выживания. Данные временнЧго ряда, полученные при опросах о ценностях, указывают на то, что массовые приоритеты сдвинулись с повсеместного акцента на экономической и физической безопасности в сторону субъективного благополучия, самовыражения, участия в принятии решений и относительно доверительных и толерантных взглядов.

Оба измерения тесно связаны с экономическим развитием: системы ценностей в странах с высоким уровнем дохода резко отличаются от этих систем в странах с низким уровнем. Все государства, которые имеют высокий уровень дохода по методике Всемирного банка, отличаются относительно высокими показателями по обоим направлениям – с ярко выраженным упором и на секулярно-рациональных ценностях, и на ценностях самовыражения. Все страны с низким и средненизким уровнями дохода по обоим аспектам отличаются относительно невысокими показателями. Страны со средневысоким уровнем дохода располагаются где-то посередине. Ценности и убеждения каждого общества в примечательной степени отражают уровень его экономического развития, как и предсказывает теория модернизации.

Эта прочная связь между системой ценностей общества и ВВП на душу населения заставляет предположить, что экономическое развитие обычно порождает более или менее предсказуемые изменения в убеждениях и ценностях общества, и эту гипотезу подтверждают имеющиеся данные временнЧго ряда. При сравнении позиций отдельных государств в последовательных волнах опроса о ценностях обнаруживается, что почти всем странам, переживающим подъем ВВП на душу населения, свойствен и предсказуемый сдвиг в системе ценностей.

Вместе с тем результаты опросов показывают также, что культурные перемены зависят от предшествующего пути: культурное наследие того или иного общества формирует его место на культурной карте мира. На этой карте отражены отличные друг от друга группы государств: протестантская Европа, католическая Европа, бывшая коммунистическая Европа, англоговорящие страны, Латинская Америка, Южная Азия, исламский мир и Африка. Ценности, на которые ориентируются различные общества, складываются в удивительно связную схему, которая отражает и экономическое развитие, и религиозное и колониальное наследие. Тем не менее, даже если культурное наследие продолжает формировать превалирующие ценности, экономическое развитие несет с собой перемены, которые ведут к важным последствиям. Со временем оно преобразует самые разные убеждения и ценности, а также формирует растущий массовый спрос на демократические институты и куда более отзывчивую реакцию со стороны элит. И за более чем четверть века, в течение которых велись опросы о ценностях, люди в большинстве стран всё больше подчеркивали ценности самовыражения. Этот культурный сдвиг значительно увеличивает вероятность возникновения демократии там, где ее пока нет, равно как и вероятность повышения ее эффективности и полноты там, где она уже есть.

РАЗВИТИЕ И ДЕМОКРАТИЯ

Пятьдесят лет назад социолог Мартин Липсет отметил, что богатые страны с гораздо большей степенью вероятности становятся демократическими, чем бедные. Хотя это утверждение долгие годы оспаривалось, оно выдержало неоднократные проверки. Сомнению подвергалось и направление причинно-следственной связи – богатая страна является демократией, выше потому, что демократия делает страну богатой, или развитие ведет к демократии?

Сегодня представляется очевидным, что движение происходит в основном в направлении от экономического развития к демократизации. На раннем этапе индустриализации авторитарные государства способны добиться высоких темпов роста с той же степенью вероятности, что и демократические. Но после определенного уровня экономического развития повышается также степень вероятности появления и выживания демократии. Так, из целого ряда государств, демократизировавшихся около 1990-го, большинство относилось к странам со средним доходом: почти все государства с высоким доходом уже являлись демократиями, и немногие страны с низким доходом тоже совершили этот переход. Более того, среди государств, которые демократизировались в период с 1970 по 1990 год, демократия выжила во всех странах, находившихся на экономическом уровне сегодняшней Аргентины или выше. Среди стран, стоявших ниже этого уровня, средняя продолжительность жизни демократии составляла всего восемь лет.

Явная корреляция между развитием и демократией отражает тот факт, что экономические успехи содействуют появлению демократии. По вопросу о том, почему, собственно, развитие способствует демократии, велись интенсивные споры, но уже появляется ответ. Якобы благодаря некоей бестелесной силе демократические институты автоматически появляются, когда страна достигает определенного уровня ВВП. Скорее экономическое развитие влечет за собой социальные и политические перемены, только когда оно меняет поведение людей. Следовательно, экономическое развитие ведет к демократии в той степени, в какой оно, во-первых, создает многочисленный, образованный и четко выражающий свои мысли средний класс, состоящий из людей, привыкших думать самостоятельно, и, во-вторых, преобразует ценности и мотивы людей.

В настоящее время появилась возможность установить, в чем состоят ключевые перемены и насколько они продвинулись в той или иной стране. Анализ опросов о ценностях позволяет классифицировать факторы воздействия на социальные и культурные перемены, а его результаты позволяют заключить, что экономическое развитие ведет к демократии постольку, поскольку оно приносит с собой конкретные структурные изменения (в особенности подъем информационного сектора) и определенные культурные изменения (в особенности подъем ценностей самовыражения). Войны, депрессии, институциональные изменения, решения элит и конкретные лидеры тоже влияют на происходящее, но структурные и культурные перемены являются главным фактором появления и выживания демократии.

Модернизация способствует подъему уровня образования, создавая профессии, требующие независимого мышления, и делая людей более способными выражать свои мысли и лучше оснащенными для вмешательства в политику. По мере возникновения информационных обществ люди привыкают полагаться на собственную инициативу и суждения на работе и становятся более склонными подвергать сомнению жесткую и иерархичную власть.

Модернизация также делает людей более защищенными экономически. Ценности самовыражения распространяются все шире, когда большая доля населения вырастает с уверенностью, что ее выживание гарантировано. Желание свободы и автономии – это универсальные стремления. Когда выживание не гарантировано, они могут быть подчинены потребности в пропитании и порядке, но они поднимаются все выше в списке приоритетов по мере того, как выживание становится более обеспеченным. Основная мотивация для демократии – желание человека иметь свободу выбора – начинает играть более важную роль. Люди все больше и больше акцентируют свободу выбора в политике и требуют гражданских и политических прав, а также демократических институтов.

ЭФФЕКТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ

С 1985 по 1995 год выборная демократия быстро распространилась по миру. В этом процессе важную роль сыграли стратегические договоренности элит, которым содействовала международная обстановка, когда окончание холодной войны открыло путь для демократизации. Изначально было принято считать демократией любой режим, проводивший свободные и справедливые выборы. Но многие новые демократии страдали от массовой коррупции и не смогли установить правовое государство, а именно это делает демократию эффективной. Поэтому все больше наблюдателей сегодня подчеркивают неадекватность «выборной демократии», «гибридной демократии», «авторитарной демократии», иных форм мнимой демократии, в которой предпочтения масс могут в основном игнорируются политическими элитами и в которых народ не может оказывать определяющее влияние на решения правительства. Соответственно важно отличать эффективную демократию от неэффективной.

Суть демократии состоит в том, что она дает власть и возможности рядовым гражданам. Эффективность либо неэффективность демократии определяется не тем, какие гражданские и политические права существуют на бумаге, а тем, как чиновники на самом деле соблюдают эти права. Первый из этих двух компонентов – существование прав на бумаге – измеряется ежегодным рейтингом Freedom House: если страна проводит свободные выборы, Freedom House обычно присваивает ей статус «свободной» и начисляет баллы, помещающие ее на верхние строчки рейтинга или рядом с ними. Таким образом, новые демократии Восточной Европы получают такой же высокий рейтинг, как и устоявшиеся демократии Западной Европы, хотя углубленный анализ показывает, что широкое распространение коррупции делает эти демократии куда менее эффективными в реагировании на предпочтения граждан. К счастью, рейтинг качества государственного управления Всемирного банка измеряет степень реальной эффективности демократических институтов. Следовательно, примерный индекс эффективной демократии можно получить, умножив эти два рейтинга – формальной демократии по измерениям Freedom House и рейтинг порядочности элит и институтов, устанавливаемый Всемирным банком.

Эффективная демократия – это гораздо более строгий стандарт, чем выборная демократия. Выборную демократию можно установить практически где угодно, но она, скорее всего, долго не продержится, если не передаст власть от элит народу. Эффективная демократия с наибольшей вероятностью будет существовать при наличии относительно развитой инфраструктуры, которая включает в себя не только экономические ресурсы, но и широко распространенную привычку к участию в политическом процессе, а также акцент на автономии. Соответственно она тесно связана с тем, в какой степени население заинтересовано в ценностях самовыражения. И действительно, корреляция между ценностями общества и природой политических институтов страны необыкновенно велика.

Буквально все стабильные демократии демонстрируют высокие ценности самовыражения. У большинства латиноамериканских государств результаты оказались ниже ожидаемых: это свидетельствует о более низком уровне эффективной демократии, чем можно было предсказать исходя из ценностей, которым отдают предпочтение жители данных стран. Можно предположить, что такие общества в состоянии поддерживать более высокий уровень демократии, если укрепить там правовое государство. Результаты Ирана тоже ниже ожидаемых: это теократический режим, который допускает куда более низкий уровень демократии, чем тот, к которому стремится народ. Как ни удивительно для тех, кто концентрируется на политике только на уровне элит, жители Ирана демонстрируют относительно высокую степень поддержки демократии. Напротив, Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Польша и Эстония показывают результаты выше ожидаемых, уровень демократии там выше, чем можно было бы предсказать исходя из ценностей, предпочитаемых жителями данных стран, – возможно, это отражает стимулы к демократизации, связанные с членством в Европейском союзе.

Но ведут ли ценности самовыражения к демократии, или же демократия служит причиной появления ценностей самовыражения? Результаты иследований указывают на то, что именно ценности приводят к демократии. (Полностью с данными, подкрепляющими это утверждение, можно ознакомиться в нашей книге «Модернизация, культурные перемены и демократия».) Для того чтобы появились ценности самовыражения, нет необходимости в уже существующих демократических институтах.

Данные временныЂх рядов, полученные при опросах о ценностях, указывают на то, что в период, предшествовавший волне демократизации в конце 1980-х и начале 1990-х годов, ценности самовыражения уже возникли в процессе поколенческой смены ценностей – не только в западных демократиях, но также и во многих авторитарных обществах. К 1990-м народы Восточной Германии и Чехословакии, жившие при двух из наиболее авторитарных режимов в мире, высоко подняли планку ценностей самовыражения. Важнейшим фактором была не политическая система, а тот факт, что эти страны относились к числу наиболее экономически развитых в коммунистическом мире, с высоким уровнем образования и передовой системой социального обеспечения. Таким образом, когда лидер Советского Союза Михаил Горбачёв отказался от доктрины Брежнева, устранив угрозу советского военного вмешательства, эти государства сразу же вступили на путь демократии.

В последние десятилетия ценности самовыражения распространялись и укреплялись, повышая вероятность прямого вмешательства народа в политику. (Действительно, беспрецедентное число людей принимало участие в демонстрациях, которые содействовали появлению последней волны демократизации.) Значит ли это, что авторитарные системы неминуемо рухнут? Нет. Акцентирование на ценностях самовыражения обычно подрывает легитимность авторитарных систем, но пока авторитарные элиты контролируют армию и тайную полицию, они способны подавлять продемократические силы. И все-таки даже для репрессивных режимов сдерживание подобного рода тенденций обходится дорого, ибо обычно это препятствует появлению эффективных информационных секторов.

СОВРЕМЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

Такое новое понимание модернизации имеет немаловажные последствия для международных отношений.

В первую очередь оно помогает объяснить, почему передовые демократии не воюют друг с другом. Утверждение о невозможности вооруженного конфликта между ними восходит еще к Адаму Смиту и Иммануилу Канту, и недавние исследования обеспечивают солидную эмпирическую поддержку этого тезиса. После своего появления в начале XIX века либеральные демократии сражались в нескольких войнах, но практически никогда друг против друга. Эта новая версия теории модернизации указывает на то, что причиной феномена демократического мира являются скорее культурные ценности, связанные с модернизацией, чем демократия, как таковая.

В более ранние периоды истории демократии часто воевали друг с другом. Но превалировавшие в них нормы со временем эволюционировали, о чем свидетельствуют отмена рабства, постепенное распространение избирательных прав и движение к гендерному равенству практически во всех современных обществах. Еще одна культурная перемена, произошедшая в современных обществах, состоит в том, что война считается все более неприемлемой, а степень вероятности того, что люди будут выражать свои предпочтения и пытаться воздействовать на политику, повысилась. Данные проекта «Всемирный опрос о ценностях» показали, что жителям стран с высоким уровнем дохода присущ гораздо более низкий уровень ксенофобии, чем жителям стран с низким уровнем дохода, а граждане государств с высоким уровнем дохода в гораздо меньшей степени готовы сражаться за свою Родину, чем жители стран с низким уровнем дохода. Более того, экономически развитые демократии ведут себя по отношению друг к другу куда более мирно, чем бедные демократии, и гораздо меньше склонны развязать гражданскую войну, чем бедные демократии.

Для внешней политики США теория модернизации имеет как предостерегающие, так и ободряющие последствия. Предостерегающим уроком, конечно же, служит Ирак. Вопреки привлекательному мнению, что демократию можно без труда установить практически везде, теория модернизации утверждает, что демократия с гораздо большей степенью вероятности укоренится при определенных условиях. Ряд факторов, включая глубокие этнические противоречия, усугубленные режимом Саддама Хусейна, сделали нереалистичными ожидания того, что демократию в Ираке будет просто установить. А после поражения Саддама особенно серьезной ошибкой стала неспособность противодействовать снижению уровня физической безопасности.

Межличностное доверие и терпимость процветают, когда люди чувствуют себя в безопасности. Маловероятно, что демократия выживет в социуме, раздираемом недоверием и нетерпимостью, а Ирак сейчас отличается самым высоким уровнем ксенофобии из всех обществ, по которым имеются соответствующие данные. Наглядным показателем ксенофобии служит число людей, не желающих иметь соседями иностранцев. Средняя доля опрошенных из 80 стран, которые заявили об этом, составляет 15 %. Среди иракских курдов 51 % участников опроса тоже сказали, что не хотели бы соседствовать с иностранцами. 90 % иракских арабов-респондентов не хотели бы иметь соседей-иностранцев. Сообразно с этими условиями Ирак (вместе с Зимбабве и Пакистаном) демонстрирует очень низкие уровни как ценностей самовыражения, так и эффективной демократии.

Теория модернизации имеет для внешней политики Соединенных Штатов также и позитивные последствия. На основе большого количества данных она приводит к выводу, что экономическое развитие является фундаментальной движущей силой демократических перемен, то есть Вашингтон должен делать все что в его силах для поощрения развития. Если, например, он хочет добиться демократических перемен на Кубе, то изолировать ее контрпродуктивно. США должны снять эмбарго, содействовать экономическому развитию и поощрять социальное взаимодействие и другие внешние связи Кубы с остальным миром. Ни в чем нельзя быть уверенным, но эмпирические данные заставляют предполагать, что растущее там ощущение безопасности и акцент на ценностях самовыражения подорвут авторитарный режим.

Аналогичным образом тревожащее экономическое возрождение Китая влечет за собой долгосрочные позитивные последствия. Под видимой монолитной политической структурой возникает социальная инфраструктура демократизации. Китай сейчас приближается к тому же уровню массового внимания к ценностям самовыражения, достигнув которого такие страны, как Польша, Тайвань, Чили и Южная Корея совершили переход к демократии. И, как ни удивительно это может показаться тем исследователям, которые берут в расчет только политику на уровне элит, Иран тоже приблизился к этому порогу.

Пока Коммунистическая партия Китая и теократические лидеры Ирана контролируют армию и силы безопасности в своих странах, демократические институты на уровне государства не появятся. Но растущее давление масс в пользу либерализации уже начинает проявляться, и их подавление приведет к росту издержек с точки зрения экономической неэффективности и упадка морального духа общества. В целом рост благосостояния населения Ирана и Китая соответствует национальным интересам США.

В более широком смысле из теории модернизации следует, что Соединенные Штаты должны приветствовать и поощрять экономическое развитие во всем мире. Хотя экономическое развитие и требует сложной адаптации, но его долгосрочный эффект ведет к появлению более терпимых, менее ксенофобских и в конечном счете более демократических обществ.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 июля 2009 > № 2911783 Кристиан Вельцель, Рональд Инглхарт