Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В Объединенной авиакорпорации (ОАК) приняли решение подыскивать новых заказчиков на собиравшиеся для Мьянмы Ан-148. По данным иточника газеты КоммерсантЪ, наиболее вероятным претендентом на покупку этих двух машин является Нигерия, "предложившая достаточно хорошую цену", впрочем, окончательно вопрос еще не решен.
Ранее сообщалось, что Министерство обороны Мьянмы может отказаться от приобретения двух Ан-148 с англоязычной кабиной, изготовленных в ОАО "Воронежское авиационное самолетостроительное общество" (ВАСО). Эту информацию „Ъ" подтвердили вчера два источника, знакомых с ситуацией. В ВАСО от комментариев отказались, в Объединенной авиакорпорации (ОАК), контролирующей воронежский завод, заявили, что "контракт с Мьянмой на сегодня остается в силе". Впрочем, собеседник „Ъ" в ОАК, знакомый с ситуацией, пояснил, что хотя формально Мьянма остается заказчиком машин, но "никаких движений с ее стороны нет".
Напомним, что в марте этого года Ан-148-100Е, предназначенный для продажи Мьянме, разбился в Белгородской области в ходе учебного полета. Погибло шесть человек, включая двух пилотов ВВС Мьянмы. Украина > Авиапром, автопром > trans-port.com.ua, 2 декабря 2011 > № 446092

Демократическое наводнение

США бросили Китаю вызов в Мьянме

Игорь Крючков, Александр Ломанов

Визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Мьянму (Бирма) стал для руководства этой страны символическим поощрением за сделанные впервые после нескольких десятилетий авторитарного военного правления шаги в сторону демократии. Одновременно США бросили вызов соседнему Китаю, встревоженному расширением американского присутствия в Азии.

Это первый визит американского госсекретаря в Бирму с 1955 года. Помимо встречи с президентом Тейном Сейном вчера Хиллари Клинтон провела переговоры с министром иностранных дел Бирмы Вунна Маунг Лвином, а также побеседовала за вечерним чаем с главной оппозиционеркой страны председателем «Национальной лиги за демократию» и лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи. Перед встречей с Сейном Клинтон заявила: «Я здесь сегодня потому, что президент США Барак Обама и я лично воодушевлены теми шагами, которые сделали вы и ваше правительство для улучшения жизни своего народа».

Власти Мьянмы постепенно ослабляют политическую хватку и наделяют народ большими правами и свободами. В ноябре 2010 года в Мьянме прошли первые за 20 лет выборы, Аун Сан Су Чжи была освобождена из-под домашнего ареста. В октябре власти Мьянмы выпустили около 200 политических заключенных и одобрили закон, разрешающий создание профсоюзов. Международное признание демократических перемен в стране стало очевидным 14 ноября, когда страны АСЕАН выбрали Мьянму председателем организации на 2014 год.

Власти Мьянмы ждут от США отмены санкций, которые были введены Вашингтоном в 1988 году в наказание за жестокое подавление народных выступлений против хунты во главе с генералом Не Вином. Однако Хиллари Клинтон сообщила властям Мьянмы лишь о том, что США поддержат отправку в страну оценочных миссий Всемирного банка и МВФ, которые займутся разработкой планов оказания экономической помощи. Американцы также подумают о возвращении в Мьянму посла, которого там нет уже два десятилетия. Госсекретарь пояснила, что США будут следить за событиями в стране и примут решение о снятии санкций в ответ на конкретные реформы.

Официальный представитель китайского МИДа Хун Лэй приветствовал визит Клинтон и подчеркнул: самое главное, что США должны сделать для Мьянмы, — это отменить санкции. За минувшие годы Китай заметно укрепил свои экономические позиции в находившейся в изоляции Мьянме. Сегодня на долю Китая приходится 70% внешних инвестиций в экономику Мьянмы, что составляет около $9,6 млрд. Объем торговли двух стран в прошлом году составил $4,4 млрд.

«Мы должны внимательно следить за тем, чтобы США не повредили интересам Китая. Если это произойдет, мы должны сделать так, чтобы США пожалели об этом. У КНР есть возможности для этого», — заметил обозреватель партийной газеты «Жэньминь жибао». Он напомнил, как на сайте Wikileaks появилась информация о том, что США платили деньги гражданским активистам, выступавшим против строительства силами китайского подрядчика гигантской плотины на севере Мьянмы.

Эту ГЭС стоимостью $3,6 млрд планировали возвести к 2019 году. 90% выработанной электроэнергии должен был получать Китай в качестве возмещения инвестиций. Однако осенью этого года правительство Мьянмы внезапно заморозило проект, сославшись на угрозу наводнения. Заметим, что активным борцом против китайской плотины была лидер оппозиции Аун Сан Су Чжи. Теперь Китай чувствует себя обманутым и униженным — взявшаяся за стройку корпорация China Power Investment понесла чувствительные потери. При этом чрезмерно резкая реакция Пекина может повредить другим совместным проектам, включая строительство стратегических газо- и нефтепроводов, по которым углеводородное сырье сможет поступать в Китай по короткому безопасному пути.

Многие эксперты исходят из того, что Китай стал второй экономикой мира и страны региона все равно не смогут развиваться без его поддержки. Чжу Чэньмин, научный сотрудник Института Юго-Восточной и Южной Азии провинции Юньнань, напомнил, что после заморозки строительства ГЭС Мьянма посылала в Китай высокопоставленных представителей и пыталась решить проблему. По мнению Чжу, «Хиллари Клинтон во время визита не сможет повернуть китайско-мьянманские отношения вспять, это точно». Научный сотрудник Китайского института международных проблем Ду Лань также уверен в прочности дружбы Китая и Мьянмы. Однако он признал, что американские НПО долгие годы вели в Мьянме работу по завоеванию народных симпатий, Китай же не предпринимал таких усилий, и теперь пришло время осмыслить этот урок.

Визит госсекретаря США Хиллари Клинтон в Мьянму - первый для лиц такого уровня почти за 60 лет - начался в среду с прибытия главы американского внешнеполитического ведомства в новую столицу страны город Нейпьидо, передает корреспондент РИА Новости.

В аэропорту Клинтон встречали только официальные лица во главе с заместителем министра иностранных дел Мьянмы и поверенным в делах США и небольшая группа иностранных журналистов. После энергичных рукопожатий и взаимных представлений небольшой кортеж госсекретаря выехал из аэропорта и проследовал в "гостиничную зону" недавно построенного в чистом поле нового столичного города Мьянмы. Один из американских журналистов отметил отсутствие в аэропорту приветственного транспаранта в честь визита Клинтон, в то время как транспарант по случаю прибытия другого важного визитера - премьер-министра Белоруссии Михаила Мясниковича - был хорошо виден с любой точки летного поля.

Предыдущий визит госсекретаря США в Мьянму, тогда называвшуюся Бирмой, состоялся в 1955 году, когда страну посетил Джон Даллес. Ранее, в 1953 году в Бирме побывал тогдашний вице-президент США Ричард Никсон. В те годы США пытались привлечь правительство Бирмы к своим усилиям по противодействию коммунизму в Юго-Восточной Азии и побуждали Бирму вступить в военно-политический блок СЕАТО, создававшийся американцами в регионе по образу и подобию НАТО. Однако страна отказалась участвовать в работе блока, а в 1962 году в Бирме произошел военный переворот и пришедшие к власти генералы повели государство к "бирманскому социализму", тщательно избегая развития отношений как с капиталистическим, так и с социалистическим лагерем.

Нынешний визит госсекретаря - это инспекция. Об этом перед поездкой недвусмысленно заявила сама Клинтон, сказав, что собирается "выяснить для себя намерения нынешнего правительства Мьянмы относительно продолжения демократических реформ".

По словам американских экспертов, которых в среду цитируют СМИ США, госсекретарь также намерена попытаться убедить руководство Мьянмы отказаться от сотрудничества с Северной Кореей в ракетных технологиях. Информация бирманских "перебежчиков" о сотрудничестве Мьянмы с Пхеньяном в сфере разработки баллистических ракет средней дальности, а также о якобы существующей совместной мьянманско-северокорейской ядерной программе в последние годы публиковалась рядом европейских неправительственных организаций и всерьез воспринималась США и Евросоюзом. Мьянма полностью отрицает наличие подобных программ. В настоящее время американские дипломаты не считают, что Мьянма ведет разработки в области ядерного оружия, однако настаивают на том, что ракетная программа все же существует, говорится в статье, опубликованной в среду американским изданием US News.

Клинтон пока не высказывалась по теме американских и международных экономических санкций против Мьянмы - основной теме, по которой от нее ждут ответа в Нейпьидо. Санкции были введены после подавления военными продемократических выступлений в 1988 году и отказа тогдашнего военного правительства признать победу продемократической партии "Национальная Лига за Демократию" (НЛД) под руководством лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи в выборах в конституционную ассамблею. Су Чжи затем провела более пятнадцати лет под домашним арестом.

Пришедшее к власти в этом году первое за 24 года гражданское правительство Мьянмы уже провело ряд демократических реформ и освободило из тюрем сотни политических заключенных. На прошлой неделе парламент Мьянмы принял закон о свободе политического протеста. Эти шаги и намерения продолжать реформы могут стать основанием для отмены санкций, основным результатом которых за более двадцати лет применения стали укрепление позиций Китая в экономике Мьянмы и значительные экономические потери у работавших и работающих в Мьянме американских компаний.

Визит Клинтон в Мьянму продолжится в четверг официальной встречей с высшим руководством страны. Во второй половине дня госсекретарь США запланировала частный ужин с руководительницей НЛД Аун Сан Су Чжи. В пятницу визит завершится официальной встречей с Су Чжи. Евгений Беленький

Пакистан, Гватемала, Колумбия и Россия стали лидерами по уязвимости перед последствиями опасных погодных явлений, заняв верхние строчки в рейтинге Global Climate Risk Index, составленном организацией Germanwatch на основе статистики страховой компании MunichRe.

Исследователи проанализировали международные данные с 1991 года и, подводя итоги 2010 года, вывели Россию на четвертое место с 75-го места в 2009 году. Причиной изменения статуса указано жаркое лето 2010 года, унесшее более 55 тысяч человеческих жизней в РФ, абсолютный максимум по сравнению с другими странами - 39,3 смерти на 100 тысяч жителей. Для сравнения, показатель смертей в Гондурасе - 1,73%. Общий экономический ущерб от жары составил 5,5 млрд долларов (0,25% ВВП). Авторы исследования отмечают, что на 80% уверены в том, что ключевым драйвером аномальной жары в РФ стало изменение климата.

В Germanwatch подчеркивают, что Россия - единственная развитая страна в списке уязвимых. Абсолютными лидерами с 1991 года стали Бангладеш, Мьянма (с наводнениями) и Гондурас (с ураганами). За этот период стихия унесла 710 тысяч человеческих жизней и причинила совокупный ущерб в 2,3 трлн долларов.

При составлении индекса учитывался прямой ущерб экономике от стихийных бедствий, оценивалась значимость разрушений и гибели людей.

Аналитики считают, что изменения климата будут иметь и положительные результаты, в том числе приведут к увеличению трафика по Северному морскому пути до 5% от мирового объема. По данным вице-премьера Сергея Иванова, в 2012 году общий грузопоток по этому маршруту может составить 5 млн тонн, что на 67% больше, чем в 2011 году. Уменьшение объемов вечной мерзлоты и толщины снежного покрова также сократит издержки при разработке полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока вплоть до исчезновения арктической тундры, отмечают ученые

Симпозиум по устойчивому туризму стартует в воскресенье в Мьянме, он станет первым для страны международным туристическим событием, сообщается на сайте hospitalitenet.org.

В древнюю столицу Мьянмы Баган, где пройдет симпозиум, съедутся профессионалы туризма, инвесторы, туроператоры, отельеры и представители властей не только из субрегиона Большого Меконга, но и со всего мира. Баган - один из крупнейших древних городов мира. Он насчитывает более 2,5 тысяч храмов, самые древние из которых были построены в XI веке.

"Мы гордимся, что принимаем участников этого события в таком знаковом для Мьянмы месте. Мы нацелены на создание успешного и устойчивого туристического будущего для нашей страны. Баган - удачное место, чтобы начать это большое дело", - цитирует сайт слова министра по делам гостиниц и туризма Ю Тинт Хсана.

По словам директора Asian Trails, самого крупного в регионе туроператора, Мьянма - одно из многообещающих новых направлений мирового туризма - стоит на перепутье развития туризма. Стараясь сохранить аутентичность местного туристического опыта, страна одновременно сталкивается с проблемой массового туризма.

Главные темы форума, который соберет более 100 участников, будут посвящены развитию устойчивого, экологического и ответственного туризма в регионе. На заседаниях, которые пройдут в рамках симпозиума, также будут обсуждаться возможности привлечения современных технологий, таких как выдача электронных виз.

Организатором симпозиума является координационный офис по туризму в районе бассейна реки Меконг (MTCO). Эта межправительственная структура объединяет шесть национальных туристических организаций субрегиона Большого Меконга. Задачей координационного офиса является содействие устойчивому развитию и продвижению туризма в регионе под брендом единого туристического направления. Тереза Богатова

На днях в интернете появились сообщения, будто азиаты отказались от контракта, заключенного в 2009-м году. По соглашению, напомним, для Минобороны Мьянмы на воронежском авиазаводе должны были построить два Ан-148. Причем, впервые с англоязычной кабиной и документацией на английском языке (к тому же, это в принципе был первый иностранный заказ на "молодой" самолет). Их построили. Но 5 марта 2011-го во время учебного полета один из самолетов потерпел крушение. Борт рухнул в Белгородской области, погибли все члены экипажа - четверо воронежцев и двое граждан Мьянмы (читайтеподробнее).
Иностранцы от покупки, тем не менее, тогда не отказались - им построили новый самолет... И вот спустя восемь месяцев после трагедии мьянманцы все-таки решили разорвать контракт - многомиллионный и весьма значимый для Воронежа?
- Нет, это не так. Контракт остается в силе. В настоящее время с Мьянмой ведутся переговоры, как его использовать таким образом, чтобы это устроило обе стороны, - заявили "КП" в Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК).
Именно ОАК заключает контракты с заказчиками лайнеров, а воронежский авиазавод - исполнитель. По словам представителя корпорации, договориться с азиатами планируют в ближайшее время - до конца года, пишет Комсомольская правда. На 2012-й уже есть как минимум семь твердых контрактов по воронежской "аннушке" - в частности, два борта заказали в МЧС. Кроме того, ведутся переговоры и с иностранцами.
Ан-148 - "конек" нашего ВАСО. Его продвижение на мировом рынке очень важно для всей экономики региона. Являясь совместным российско-украинским проектом (разрабатывали лайнер в Киеве, в АНТК имени Антонова), Ан-148 стал первым отечественным пассажирским самолетом, который начали строить после развала СССР. Мьянма. Россия > Авиапром, автопром > trans-port.com.ua, 24 ноября 2011 > № 439983

Несмотря на довольно динамично проходящие в Мьянме (Бирме) реформы, международные нефтяные компании в последнее время воздерживаются от дальнейших масштабных проектов в этой еще недавно закрытой стране с диктаторским военным режимом, говорится в аналитическом обзоре Reuters.

В августе открылся первый тендер на бирманские нефтегазовые месторождения. Это произошло спустя буквально несколько месяцев после того, как в стране начались масштабные политические реформы. Этот тендер был самым крупным в истории Бирмы, однако наиболее активными на нем были компании из Индии, Малайзии и Таиланда.

Как известно, американским нефтяным компаниям запрещено работать в Бирме, поскольку санкции с этой страны до сих пор не сняты. Но не проявили интереса к тендеру и европейские компании, продолжавшие все это время работу в стране. Их представители утверждали, что выставленные на торги нефтяные и газовые блоки малоперспективны.

Китайские компании тоже проявили изрядное равнодушие к 18 нефтяным и газовым месторождениям - как шельфовым, так и континентальным, которые были выставлены на торги. А ведь Китай традиционно доминирует на местном нефтяном нефтяном рынке. Причина - китайцы также посчитали эти блоки неперспективными. Кроме того, отношения между Китаем и Бирмой изрядно испортились в сентябре, когда последняя закрыла проект строительства дамбы при участии КНР.

Из источников известно, что на бирманский тендер было подано 50 заявок. Однако аналитик Х.С. Йен из FACTS Global Energy полагает, что компаний - участников было значительно меньше, поскольку конкурс проводился по принципу: отдельное месторождение - отдельная заявка. Так что многие компании подавали заявки сразу на несколько месторождений. Среди них - только одна европейская.

Открыто заявили о своем участии в тендере лишь таиландская РТТ Exploration и индийская ONGC Videsh. Имеется непроверенная информация об участии в нем малайзийской Petronas.

Весьма красноречивым в этой связи выглядит заявление главы Total SA (одной из двух крупных западных компаний, работающих в Бирме наряду с Shell) Кристофа де Маржери. "Мы для себя решили, что в будущем будем работать в Бирме, для нас это важно. Однако дальнейшие инвестиции не последуют до тех пор, пока ситуация в старне реально не изменитмся к лучшему", - сказал топ-менеджер.

Госсекретарь США Хиллари Клинтон прибудет с визитом в Мьянму в следующем месяце, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на неназванного представителя американских властей.

По словам источника агентства, в четверг президент США Барак Обама провел телефонный разговор с лидером оппозиции Мьянмы Аун Сан Су Чжи.

По словам президента, Мьянма показывает "проблески прогресса". Тем не менее, Обама предупредил, что страна будет "продолжать находиться в изоляции и на нее будут распространяться санкции", если Мьянма не предпримет шаги в сторону демократии и соблюдения прав человека.

"Потребуется многое сделать для будущего, которое заслуживает народ Мьянмы", - цитирует агентство Рейтер слова президента США.

Последний визит госсекретаря США в эту страну был 50 лет назад, отмечает Франс Пресс.

Запланированному визиту Клинтон предшествовала поездка в июле сенатора Джона Маккейна, который отправился в Янгон для "изучения обстановки" после перехода страны к гражданскому правлению.

В конце марта этого года военное правительство Мьянмы (ранее называвшейся Бирмой) впервые после 23 лет прямого военного правления передало власть гражданскому правительству, сформированному после выборов, которые прошли осенью прошлого года. В результате выборов большинство в парламенте и в правительстве составили представители партий, созданных при поддержке военных, однако в состав кабинета министров вошли и близкие к оппозиции фигуры.

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов, санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Мьянманская оппозиция во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и в Европе, пока выступает за продолжение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма".

В 1990 году Национальная лига за демократию (НЛД) Мьянмы под руководством Су Чжи победила на выборах в конституционную ассамблею страны, однако военное правительство не признало результаты выборов и перенесло принятие конституции. Новая конституция была принята только в 2008 году, без участия НЛД и находившейся под арестом Су Чжи.

Съезд Национальной лиги за демократию (НЛД) Мьянмы, возглавляемой лидером оппозиции и лауреатом Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи, в пятницу принял решение пройти официальную регистрацию, что позволит партии участвовать в политической жизни страны, передает агентство Франс Пресс.

НЛД в марте 2010 года объявила о том, что не будет регистрироваться на парламентских выборах, так как не считает их справедливыми. Отказ от регистрации автоматически означал роспуск партии, который произошел 7 мая 2010 года.

Однако если бы НЛД согласилась на регистрацию и участие в выборах, руководству партии по закону страны пришлось бы отправить в отставку Аун Сан Су Чжи, которая в то время находилась под домашним арестом. Власти Мьянмы освободили лидера оппозиции только в ноябре 2010 года после того, как выборы уже состоялись.

Представитель НЛД сообщил агентству, что в пятницу за регистрацию партии высказались делегации из всех регионов страны. Официально о данном решении будет объявлено позднее, поскольку его согласно партийному уставу предстоит одобрить молодежным и женским ячейкам НЛД.

Ранее агентство сообщило, что президент США Барак Обама в четверг провел с Аун Сан Су Чжи телефонный разговор. По данным агентства, в следующем месяце в Мьянму прибудет с визитом госсекретарь США Хиллари Клинтон. Последний визит госсекретаря США в эту страну был 50 лет назад.

В конце марта этого года военное правительство Мьянмы (ранее называвшейся Бирмой) впервые после 23 лет прямого военного правления передало власть гражданскому правительству, сформированному после выборов, которые прошли осенью прошлого года. В результате выборов большинство в парламенте и в правительстве составили представители партий, созданных при поддержке военных, однако в состав кабинета министров вошли и близкие к оппозиции фигуры.

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов, санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Бирманская оппозиция во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и Европе, пока выступает за продолжение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма".

В 1990 году Национальная лига за демократию (НЛД) Мьянмы под руководством Аун Сан Су Чжи победила на выборах в конституционную ассамблею страны, однако военное правительство не признало результаты выборов и перенесло принятие конституции. Новая конституция была принята только в 2008 году, без участия НЛД и находившейся под арестом Аун Сан Су Чжи.

Россия является серьезным конкурентом Китая в поставке вооружений и ядерных технологий Мьянме, сообщает atimes.com.

В 2009 году Китай потерпел поражение в попытке продать Мьянме истребители J-10 и FC-1. Мьянма предпочла российские истребители МиГ-29, решив заключить контракт на поставку 20 боевых самолетов этого типа на сумму 570 млн долл США. Поставки намечены на 2012 год. Россия с 2006 года имеет представительство РСК МиГ в этой стране. Как сообщается, Россия помогла модернизировать основные базы ВВС этой страны. Мьянма купила ударные вертолеты Ми-35 в количестве 10 машин на сумму 71 млн долл. Ранее, в 2001 году, Мьянма заключила контракт на поставку 12 одноместных и двух двухместных истребителей МиГ-29 на сумму 130 млн долл.

Кроме того, Россия поставила Мьянме артиллерийские системы крупного калибра, комплексы ПВО, танки, радары, системы связи.

Важным направлением российско-мьянманских отношений является сотрудничество в области ядерной энергетики. В 2007 году Россия согласилась участвовать в создании центра ядерных исследований, поставив реактор на легкой воде мощностью 10 МВт. Тысячи мьянманских специалистов прошли обучение в России. Отмечается, что Мьянма еще не подписала договор с МАГАТЭ.

Таким образом, сотрудничество России с Мьянмой выходит далеко за пределами конкуренции с Китаем. Какие цели преследует Россия?

Рынок недвижимости Таиланда выплывает из кризиса.

В местном отделении Colliers International уверены, что жилищный рынок Таиланда должен вскоре восстановиться. Пригороды столицы и провинция сильно пострадали от наводнения, поэтому спрос на жилье в Бангкоке продолжит расти, особенно в сегменте апартаментов.

Напомним, что сильнейшее за 50 лет наводнение в Таиланде продолжается с июля 2011 года. За это время погибли более 300 человек, были затоплены 56 из 76 провинций страны. Спрос на новое жилье после разгула стихии – очевиден, и перспективы развития тайского рынка - оптимистичные.

Квартиры в Таиланде практически не пострадали от затопления, поэтому спрос на них, по-видимому, значительно возрастет. По крайней мере, в Мьянме (Бирма), после нашествия разрушительного тропического циклона Наргис в мае 2008 года, события развивались именно по такому сценарию. Люди в массовом порядке переселялись из отдельных домов в городские кондоминиумы, что оказало положительное влияние на развитие данного сегмента рынка.

Как отмечает портал OPP, девелоперы уже сейчас готовятся к росту спроса на апартаменты в многоквартирных домах. В частности, количество запросов, которые компании подают для того, чтобы получить разрешения на строительство многоэтажных зданий, существенно возросло.

Между тем, на сегодняшний день, жилищный рынок Таиланда, замер, в ожидании новых событий. Окончательное восстановление деловой активности произойдет, вероятнее всего, в начале 2012 года. Пока покупатели пытаются составить представление об истинной стоимости жилья, девелоперы, наблюдая за этой неуверенностью, затягивают запуск новых проектов.

Ситуация во многом напоминает второй квартал прошлого года, когда массовые протесты «краснорубашечников» напугали потенциальных покупателей. Тогда иностранные инвесторы и местные жители откладывали принятие решения и подолгу выжидали, прежде чем совершить сделку. После окончания баспорядков, в последовавшие за этими событиями два месяца, спрос на жилье был очень высоким. По-видимому, именно это произойдет и теперь, после наводнения, когда недоверие и опасения схлынут, оставив место реальной потребности в жилье.

Помимо наводнения, непосредственное негативное влияние на рыночную конъюнктуру оказывает отсутствие стимулирующих мер по отношению к покупателям жилья со стороны властей. Девелоперы даже отложили запуск новых проектов до тех пор, пока настроения на рынке не сменятся на более благоприятные. Согласно последнему отчету Colliers International, в третьем квартале количество новых строек в Бангкоке снизилось на 74%: с 11600 объектов до 3000. Этот показатель стал рекордно низким за последние три года.

С января по сентябрь 2011 г. прямые нефинансовые капиталовложения китайского происхождения за пределами КНР выросли на 12,5% по сравнению с аналогичным периодом 2010 г. Таким образом они составили $40,75 млрд, сообщило Министерство коммерции Китая.

В первые девять месяцев текущего года китайские инвестиции направлены в развитие 2526 предприятий, функционирующих на территории 129 стран мира. Среди основных экономик, которые получили капиталовложения из Поднебесной, - специальный административный район Сянган (Гонконг), Каймановы острова и Британские Виргинские острова, Австралия, Люксембург, Сингапур и США. В частности, прямые нефинансовые инвестиции в Сянган составили $22,98 млрд, что на 29,9% больше, чем с января по сентябрь 2010 г.

За отчетный период ткущего года общий объем операций, выполненных китайскими компаниями в секторе подрядного строительства за пределами КНР, составил $66,66 млрд. Он превысил аналогичный прошлогодний показатель на 12,4%. Представители китайского бизнеса подписали новые контракты о подрядном строительстве за рубежом на общую сумму $93,12 млрд. Она выросла на 13,6% к уровню января-сентября 2010 г. По объему заключенных новых контрактов в первую десятку лидеров-партнеров Китая вошли Индия, Саудовская Аравия, Гонконг, Вьетнам, Ангола, Малайзия, Мьянма, Алжир, Нигерия и Индонезия.

Наводнение в Таиланде, который является крупнейшим поставщиком риса на мировой рынок, не повлечет за собой нехватку этого продукта на российском рынке, заявила агентству "Прайм" начальник аналитического отдела Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Ирина Глазунова.

"На нас (российский рынок) это абсолютно не повлияет", - сказала она. В настоящее время доля импортного риса в структуре внутреннего потребления в РФ составляет 30%, а 70% приходится на рис отечественного производства. Помимо Таиланда крупными поставщиками риса являются Вьетнам, Индия, Пакистан, заметными игроками на этом рынке являются Камбоджа, Бирма, Мьянма и другие страны.

"В мире производство сильно растет, сильно растут запасы, то есть риса очень много, проблем никаких нет. Мы можем перейти на любую другую страну, если нам будет нужен импортный рис", - добавила Глазунова.

Крупнейшее за последние полвека сезонное наводнение в Таиланде, вызванное затяжными сильными дождями, привело к критической ситуации в центральных и восточных регионах страны. Погибло более 300 человек, пострадало около 3 миллионов.

Как сообщало агентство Bloomberg со ссылкой на заявление президента зерновой компании C.P. Intertrade Co. Сумета Лаомарафорна (Sumeth Laomoraphorn), мировые цены на рис могут вырасти на 19% на фоне наводнения в Таиланде, последствием которого стала приостановка поставок в Юго-Восточную Азию. Так, цена на рис из Таиланда может подняться до 750 долларов с нынешних 630 долларов за тонну, рис из Индии может подорожать до 500 долларов с 480 долларов за тонну. Кроме того, на цены на рис могут повлиять и действия правительства Таиланда, которое ранее объявило о выкупе риса по цене выше рыночной для повышения доходов сельского населения. Эксперты в то же время уверены, что данная мера повысит цены и негативно скажется на конкурентоспособности Таиланда.

По прогнозам Минсельхоза США, экспорт риса из Таиланда снизится в следующем году до 8 миллионов тонн с 10,5 миллиона тонн по итогам этого года. Прогнозы по поставкам риса из Индии в следующем году были пересмотрены до 4,5 миллиона тонн с 3,5 миллиона тонн.

ВМС Индии, похоже, скептически относятся к использованию ядерной энергетической установки (ЯЭУ) на своих авианосцах, хотя они планируют принять в состав флота атомную подводную лодку INS Arihant в декабре этого года.

«Установка ЯЭУ на корабль вызовет огромные сложности в конструировании и высокую стоимость», заявил начальник штаба ВМС адмирал Нирмал Верма (Nirmal Verma, на фото - справа), выступая на открытии Международной военно-морской регаты. «Мы ограничили использование атомной энергии подводными лодками, которая позволяет им иметь большую дальность хода и автономность», добавил он.

ВМС Индии приняли на вооружение фрегат INS Sapturа два месяца назад. Корабль был построен на национальной верфи. По его словам, еще три фрегата-стелс, строящихся в России, будут приняты на вооружение в течение 18 месяцев.

Одной из задач ВМС Индии является борьба с пиратством у побережья Сомали в составе международных военно-морских группировок. Адмирал заявил, что «существует огромная проблема в обмене информацией между флотами через частные компьютерные сети». В антипиратских операциях участвуют ВМС 15 стран мира, включая Франции, Южной Кореи, Японии, России, Китая и Индии. С 2008 года корабль ВМС Индии постоянно участвует в этих операциях. Патрулируемое побережье Сомали имеет протяженность от 200 до 300 миль.

В соревнованиях по регате участвуют более 100 моряков из 10 стран, в том числе Индии, Катара, Ирландии, Словении, Малайзии, Шри-Ланки, Чешской Республики, Мьянмы и Индонезии. Регата завершится 9 октября.

Министр иностранных дел Канады Джон Бэирд встречался с лидерами ряда государств и международных организаций, чтобы обсудить создание в Канаде департамента по вопросам свободы вероисповедания.

На минувшей неделе министр выступил перед Генеральной Ассамблеей ООН, а в понедельник вновь заявил о необходимости соблюдения религиозных свобод.

«История показала, что свобода вероисповедания и демократическая свобода неделимы», – сказал Бэирд во время выступления перед представителями неправительственных организаций, религиозных и национальных групп. – «Общество, защищающее свободу вероисповедания, будет защищать и другие права и свободы».

Значительная часть речи министра перекликалась с выступлением в ООН, в ходе которого Бэирд раскритиковал власти Ирана, Бирмы, Пакистана и Китая за дискриминацию и преследование представителей религиозных меньшинств.

Пока неизвестно, когда департамент будет организован, а также каковы будут его полномочия и бюджет.

Власти Мьянмы сняли запрет на доступ к сайтам ряда мировых СМИ, оппозиционной прессы и видео-сервису YouTube в стране, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Военная хунта Мьянмы, во время политического кризиса в стране в 2007 году, ввела запрет на доступ к интернет-страницам американского телеканала CNN, британской телерадиовещательной корпорации Би-би-си, агентства Рейтер, газеты Bangkok Post, Singapore Straits Times, новостной службы "Голос Америки" на бирманском языке, мьянманского издания "Демократический голос Мьянмы" и ряда других оппозиционных СМИ.

"Веб-сайт заблокирован MPT", - сообщалось до настоящего времени пользователям компьютеров, которые хотели зайти на интернет-страницы вышеперечисленных СМИ. MPT или Myanmar Post and Telecommunications является телекоммуникационной группой, которая осуществляет надзор за СМИ в стране.

"Теперь у нас есть доступ на сайты, однако соединение в большинстве случаев довольно медленное. Посмотрим, как долго продлится разрешение (властей)", - цитирует агентство слова редактора одной из газет в Мьянме, пожелавшего остаться неназванным.

Как отмечает Рейтер, запрет на доступ к ряду западных СМИ был снят после визита специального посланника США Дерека Митчела в Мьянму. Повлиял ли американский дипломат на решение властей, агентство не уточняет.

Вместе с тем телевидение остается полностью под контролем властей, не допускающих каких-либо оппозиционных трансляций. При этом проверяется каждая песня, и даже мультфильмы на предмет наличия политического подтекста.

"Ослабление" цензуры также совпало празднованием "Международного дня Демократии", который отмечала Аун Сан Су Чжи, ставшей иконой борьбы за демократию в Мьянме. В ноябре 2010 года она была освобождена из-под домашнего ареста, который длился 18 лет. "Изменения в Мьянме уже видимы на горизонте", - сказала Су Джи.

По данным западных СМИ, в середине 2007 года в городе Янгоне вспыхнули массовые беспорядки, в ходе которых было убито более трех тысяч человек. Беспорядки были спровоцированы мирным выступлением буддийских монахов, которое переросло в серию политические протестов против правящего строя. В конце марта 2011 года военное правительство Мьянмы впервые после 23 лет прямого военного правления передало власть гражданскому правительству, сформированному после выборов, которые прошли минувшей осенью. 

США не исключили из списка стран, в которых нарушается свобода религий, Бирму, Китай, Эритрею, Иран, КНДР, Саудовскую Аравию, Судан и Узбекистан, и к шести из них (кроме Саудовской Аравии и Узбекистана) продолжают применять соответствующие односторонние санкции.

Такой вывод содержится в очередном докладе госдепартамента о свободе религий в мире.

"По всему миру американские чиновники подчеркивают на встречах с лидерами стран, представителями бизнеса и медиа важность религиозной свободы. Когда они узнают о трудностях, которые испытывают религиозные группы в Китае, Египте, Афганистане, Пакистане или еще где-либо, они вмешиваются в ситуацию, где это возможно, и привлекают к ней внимание местных властей, участвуют в судебных процессах. С помощью заявлений, речей, резолюций ООН и публикаций американские власти также призывают правительство стран, в том числе Китая, Египта, Эритреи, Ирана, Северной Кореи, Пакистана и Узбекистана уважать свободу религий и освободить узников совести", - говорится в докладе, представленном во вторник руководством госдепартамента США.

В документе отмечается, что Соединенные Штаты продолжат оказывать поддержку религиозным меньшинствам, борющимся за свои права и подвергающимся преследованиям.

"Мы надеемся, что наш доклад повлияет на повышение ответственности правительств этих стран и поможет предотвратить насилие в будущем", - отмечают авторы доклада.

Помимо перечисленных в докладе восьми основных "стран-нарушителей" религиозной свободы, США обвиняют в недостаточном соблюдении прав и свобод верующих и религиозных меньшинств Египет, Ирак, Нигерию, Россию, Таджикистан, Туркмению, Венесуэлу и Вьетнам.

В разделе, касающемся РФ, авторы доклада отмечают, что российские правоохранительные органы впервые в 2010 году возбудили уголовные дела против людей, обладающих запрещенной религиозной литературой. Вместе с тем, составители документа признают, что традиционные религиозные группы в России существуют "в значительной степени в условиях отсутствия ограничений".

"Однако правительство продолжало ограничивать религиозную свободу нетрадиционных групп. Ограничения можно разделить на четыре группы: регистрация религиозных организаций, доступ к храмам (включая доступ к участкам земли и разрешениям на строительство), визы для членов иностранных религиозных групп и проверки со стороны госорганов религиозных организаций, включая аресты людей", - отмечается в документе. Денис Ворошилов

ГП "Антонов" (Украина) до 2024 г. рассчитывает продать до 680 самолетов Ан-148 и Ан-158. Как пишет АвиаПорт, об этом сообщил президент предприятия Дмитрий Кива.

По его словам, на период до 2024 г. объем рынка самолетов Ан-148 оценивается в 440 машин, а по самолету Ан-158 - в 240 самолетов. Заказчики ожидаются из России, Украины, Казахстана, Кубы, Мьянмы, Боливии. К настоящему времени подписаны контракты на поставку 47 самолетов Ан-148. Кроме того, на сегодня уже имеются контракты на поставку 20 самолетов Ан-158, ведется подготовка контрактов на 138 самолетов.

За два года, истекшие после МАКС-2009, разработчик расширил условия эксплуатации самолета Ан-148, испытал и сертифицировал самолет для эксплуатации с грунтовых аэродромов. Очень важным событием стала сертификация Ан-148 по категории IIIА, подчеркнул генконструктор.

Он также отметил, что ГП "Антонов" за два года создал самолет Ан-158 с удлиненным фюзеляжем на 99 пассажиров. У самолета Ан-158 на 9% лучшая топливная эффективность. Создание самолета Ан-158 осуществлялось очень высокими темпами:

* октябрь 2009 г. - начало постройки первого самолета

* апрель 2010 г. - первый полет

* февраль 2011 г. - получение сертификата типа

* 2011 г. - запуск в производство.

На самолете Ан-158 за счет двух вставок на 1,7 м удлинен фюзеляж, установлены законцовки крыла, а бортовое оборудование идентично БРЭО самолета Ан-148-100. Это важно, поскольку авиакомпании могут иметь два типа пассажирских самолетов, не отличающихся по техобслуживанию, двигателям и системам, но имеющих разную пассажировместимость, отметил Д.Кива.

К числу проблемных вопросов он отнес снижение темпа производства самолетов Ан-148 относительно плановых цифр, а также отсутствие производства Ан-158 в России. Дмитрий Кива с сожалением отметил, что на сегодня изменились планы с уменьшением производственного задания на Воронежском авиазаводе - когда подписывали договор с ОАО "Воронежское акционерное самолетостроительное общество" (ВАСО) о выпуске Ан-148-100, то были одни цифры выпуска, а сейчас процесс затормозился, но производственные планы для ВАСО устанавливает ОАК.

Украинские предприятия на принципах кооперационных поставок участвуют в производстве Ан-148 в России. На Украине для ВАСО делают крыло и поставляют его на ВАСО, но сейчас они лежат упакованными под первоначальное планируемое к выпуску количество самолетов, сказал глава ГП "Антонов".

По его сведениям, на киевском заводе специально было развернуто производство крыла для Ан-148-100, в том числе и для поставок в Воронеж. На заводе в Киеве установили дополнительные стапели для обеспечения планировавшегося выпуска до 30-40 самолетов Ан-148 в год. Отъемную часть крыла делают в Киеве, а центроплан делают на авиационном заводе в Харькове и "харьковские" возможности соответствуют планировавшимся ранее темпам выпускам.

По материалам разработчика, если в июне 2009 г. в эксплуатации находился всего один самолет Ан-148 ("АэроСвит"), то на август 2011 г. в эксплуатации находились 10 самолетов Ан-148 у четырех эксплуатантов: "АэроСвит", "Россия", "Полет", "МАУ".

Д.Кива также обратил внимание, что поддержка в эксплуатации самолета Ан-148-100 осуществляется в том числе и вводом в строй комплексных тренажеров. Один КТС-148 установлен на территории ГП "Антонов" и сертифицирован по категории D. Еще один тренажер установлен на базе центра подготовки в Домодедово.

Плановые цифры постройки самолетов Ан-148 и Ан-158 в России и на Украине:

20112012201320142015
ГП "Антонов"612162424
ВАСО914242424
Самолет Ан-148-100 рассчитан на перевозку 68-85 пассажиров, он имеет дальность полета до 4400 км и крейсерскую скорость до 850 км/ч. Выполнены работы по по расширению условий эксплуатации: эксплуатация с грунтовых ВПП, посадка по категории IIIА ICAO, полеты в системе точной зональной навигации в соответствии с RNP-1, полеты в широтах до 73 градусов. Идет валидация по нормам CS-25.

Самолет Ан-158 рассчитан на перевозку до 99 пассажиров. Он имеет дальность полета с полной нагрузкой 3000 км и крейсерскую скорость 850 км/ч.

Разработка Ан-148 началась в 2001 г. Постройка первых трех опытных экземпляров началась в Киеве в 2002 г. Подготовка к серийному производству началась в 2003 г. на авиазаводах в Киеве и Воронеже.

В текущем году Председатель совета директоров ОАО "Мотор Сич" Вячеслав Богуслаев сообщил, что "программа производства самолетов Ан-148 (в Воронеже- Д.К.) с приходом нового руководства в ОАК была уменьшена почти в два раза. Вместо запланированных 9-11 самолетов мы сделаем 4-5", - сказал Богуслаев. ВАСО сократило производственный план на 2011 г. в два раза, до пяти самолетов. Из-за этого потенциальные покупатели самолетов отказываются от Ан-148 в пользу SuperJet100. И это несмотря на то, что, как говорит В.Богуслаев, шесть выпущенных Ан-148 совершают в сутки рекордное количество рейсов - 36 в 18 аэропортов. В связи со снижением производственных заданий, на "Мотор Сич" скопилось 20 невостребованных двигателей Д-436-148.

Вячеслав Богуслаев ранее сетовал, что в России не разрешают собирать Ан-158 в Воронеже. И не разрешают российским компаниям покупать Ан-158 киевской сборки. "Я вынужден обратиться к президенту Януковичу и премьеру с тем, чтобы комиссия Азаров - Путин рассмотрела этот вопрос", сказал В.Богуслаев.

Тем не менее, 20 июля состоялось подписание контракта ГК "Антонов" с российской лизинговой компанией "Ильюшин Финанс Ко." на поставку 20 самолетов Ан-158: 10 твердых заказов и 10 - опцион, общая стоимость сделки оценивается примерно в $500 млн.

Кроме того, в прошлом году Украина и Иран подписали соглашение о покупке и производстве самолетов Ан-158. Иранская сторона планирует взять в лизинг два самолета и купить 18. Договоренности также предусматривают организацию производства Ан-158 в Иране. В рамках проекта предполагается собрать 60 самолетов.

Александр Рубцов в конце 2010 г. сообщил, что за год полетов Ан-148 было перевезено более 90 тысяч пассажиров, выполнено 1875 рейсов в 26 пунктов назначения. К декабрю 2010 г. среднесписочный налет на одно ВС достиг 270 часов в месяц, в то время как налет на первой машине не превышал 150-160 часов в месяц. Целевым показателем, по словам А.Рубцова, является увеличение налета до 330 часов в месяц, что обеспечит коммерческую эффективность эксплуатации. По его мнению, "300-350 часов в месяц - это для регионального самолета это довольно много", но достижимо.

К концу 2010 г. совокупный портфель заказов ИФК и ОАК на Ан-148 и Ан-158 составлял около 174 самолетов. Портфель заказов Ан-148 на 1 января 2011 г. оценен ОАК в 96 самолетов. Д.Кива, ранее говорил, что по оценкам разработчика, может быть продано 300 Ан-148 и около 230 Ан-158. Каталожная стоимость самолета - $25-30 млн.

Алексей Малашенко

Заметки о пространстве, именуемом постсоветским, и о том, что там делает Россия

Малашенко Алексей Всеволодович (род. в 1951 г.), в 1974 г. окончил Институт стран Азии и Африки при МГУ им. М.В.Ломоносова. Председатель программы “Религия, общество, безопасность” Московского центра Карнеги. Доктор исторических наук, профессор Высшей школы экономики, автор 15 книг и множества статей.

Однажды в Останкино перед началом телешоу тогда еще не уехавшего на Украину Савика Шустера, на чаепитии участников, я присел рядом с первым президентом Украины Леонидом Кравчуком. Я спросил у него:

— Вы, когда в 1991 году подписывали договор в Беловежской Пуще, предполагали, что Советский Союз распадется раз и навсегда и что в итоге получится то, что получилось?

— Нет, — ответил Леонид Маркович, — чтоб так оказалось, мы не думали.

Что будет именно так, в 1991-м, пожалуй, не думал никто.

(Но вина за распад СССР лежит не на беловежских сидельцах. В первую очередь виновата Грузия. Вспомните, именно тбилисское “Динамо” еще в 1990-м вышло из чемпионата СССР по футболу. Возможно, из-за обиды на то, что тбилисцы всего два раза становились чемпионами. Хотя это не первая грузинская фронда. Еще в 1956-м, после доклада Хрущева на XX съезде КПСС, в Тбилиси на демонстрациях в защиту Сталина несли лозунги, призывавшие к отделению Грузии от СССР, а заодно и избранию В.М.Молотова генеральным секретарем ЦК КПСС. Впрочем, все это — шутка).

В году 1957-м мне было 6 лет. Жили мы в коммунальной квартире на Третьей Тверской-Ямской. На коленках примостившись у обеденного стола, я любил разглядывать подаренный мне папой Атлас мира. Он не был столь многоцветен, как ныне: французское сиреневое, английское (включая Канаду) зеленое, небольшие пятна серого португальского, полукруглый желтый Китай, большая ржавого цвета Америка и мы, СССР, — огромные, розовые, неизмеримо большие, чем соседняя разноцветная “мелочь”: слева — Европа и внизу — ирано-афгано-монгольская Азия.

Много лет спустя, в 2010 году, в Вашингтоне на воскресном базаре я купил карту мира 1901 года. Там вообще было только пять цветов. Российская империя на ней — с Польшей и Финляндией — выглядела еще солиднее. Карту я повесил над письменным столом. Не по причине великорусского шовинизма, тем более, имперскости — просто у нее эстетичная цветовая гамма.

Коммунистов я разлюбил рано, но очень долго благодаря кино — “Ленин в Октябре”, “Ленин в 1918-м году”, “Рассказы о Ленине”, “Котовский”, “Чапаев”, “Коммунист”, “Хождение по мукам” и др.-др.-др. — уважал большевиков. Их всегда играли талантливые, убедительные актеры.

И любовался картой с СССР: нравилось быть самым большим, пусть несытым и неухоженным, но Гулливером. То, что это розовое, похожее на скачущую беременную лошадь без головы, может исчезнуть, я не мог и помыслить.

Кроме Андрея Амальрика, этого вообще никто не представлял. Есть легенда, что еще в 1963-м Шарль де Голль изрек: “Оставьте русских в покое, они сами развалятся”, но текстуального подтверждения этой сентенции мне не попадалось. Привыкнув навсегда к советской карте, душой не воспринимаю постсоветские границы. Не по политическим соображениям, а из-за того, что в голове, как на жестком диске, навечно запечатлен тот самый “файл детства”. И до сих пор с трудом и легким омерзением их пересекаю.

1992 год — Алма-Ата, старый, еще не сгоревший аэропорт. Ранний утренний рейс, луна, горы в тумане, ночной джин с собутыльниками-коллегами по конференции. И вдруг вопрос: паспорт. “Чего тебе, — заскрежетал я, — какой еще паспорт?!” — и гордо, как и положено советскому человеку, проследовал вперед, “не поворотив головы кочан”, в сторону тогда еще робких, бедно одетых казахстанских пограничников.

1993-й — лечу из “Домодедова” (советского, не перестроенного) в только что переименованный из Фрунзе Бишкек. Рейс опаздывает. Холодно, голодно. Захожу в самолет: грязный ковер, с потолка свешиваются провода. Сажусь, взлетаем, паренек в домашнем пиджаке приносит вареное яйцо в скорлупе и кусок черного хлеба.

— А соль?

— Сейчас.

И приносит крупную соль в баночке с надписью “Сметана”.

Садимся в Бишкеке, но не в том “Манасе”, где сегодня и ночью можно выпить хорошего коньяку “Кыргызстан” (очень рекомендую) и где кучкуются летящие в Афганистан серые американские транспорты, но в том, “постсоветском”. Приземлились. Во всем аэропорту вырублен свет. Несвежий лайнер Ту-154 откатывается на край взлетного поля, освещается зенитным прожектором, и при его свете на землю вышвыривают багаж. Бери, что хочешь.

— А!.. — слышу я свой возмущенный голос. — Да у меня там... — Но тут, слава богу, под ноги мне выпадает мой черный чемодан (его спустя три года уперли между Тель-Авивом и Миланом), и я утаскиваю куда-то вбок свою добычу.

В Бишкек было трудно влететь. Из столицы Азербайджана Баку в 1995 году — вылететь. И дело даже не в том, что там был бардак и из старого аэропорта “Бина” делали новый, получивший в 2004 году гордое имя Гейдара Алиева, а в том, что в этой стране уже почти вовсю шуршала местная валюта — манаты, водянистого цвета дензнаки. Баксы, по тогдашнему закону, можно было вывозить в количестве пятисот штук (хотя, может, и целой тысячи). Получив на конференции гонорарище в 200 ам. долл., я честно вписал их в декларацию. Прочитав ее, толстый пограничный майор велел обменять их на манаты. Состоялся краткий диалог.

— Но ведь по закону можно.

— Здесь закон — я.

Но... “у меня с собою было”. Был мой хороший товарищ Рафик, на очень хорошем посту и входивший, так сказать, “в ближайший круг”. Рафик дожидался, когда я пройду все формальности.

— Сейчас я уйду, — сказал я “закону”, — потом вернусь, но тебя здесь после этого больше не будет никогда.

Тот посмотрел на меня, сразу все учуяв, встал и молча удалился. Так я сохранил свои доллары, а он — честь и достоинство азербайджанского пограничника.

В тбилисском “Лочини” в 2000-м проблем было меньше. И были они какие-то жалостливые. На прощанье ребята осчастливили меня чачей — двумя литрами в пластиковых бутылках. Сдавать мягкую тару было опасно, и я открыто потащил бутылки через таможню. (Это было до Бен Ладена — запрет на провоз жидкостей в салоне самолета еще не ввели.)

— Запрещено в домашней таре, — сказала симпатичная пограничница лет сорока.

— Давайте поделимся, — предложил советский я. — Одну — вам, одну — мне.

— У меня таких у самой полно.

— Тогда забирайте обе, — обозлился я.

— Да проносите вы, только хоть один доллар дайте.

Но не дал я бедной красивой грузинке и одного доллара. Из принципа не дал, и до сих пор стыдно.

В “Шереметьево” таможня действовала не так, как “робкая грузинка”. Мы летели в Бишкек проводить конференцию. Конференция стоит немало — тут и билеты, и переводчики, и помещение, и много еще чего. Платить приходится наличными, которые организаторы вынуждены таскать на себе. Не пояс шахида, но тоже неприятно. Уже заползаем в лайнер, и тут мою спутницу Марину — хвать! Она везла дозволенную по старому закону сумму, а уже вышел новый, по которому нельзя вывозить через суверенную границу 10 тыс. баксов. В общем, тормознули нашу Марину. Отнеси, грят, деньги в банк, а то вообще дело на тебя заведем. Выхода у нас нет. Без денег, что у нее на руках, никакой международной, год готовившейся конференции не бывать. Не стану описывать, как я выскочил из уже взвывшего моторами аэробуса, как допрашивали нас в похожем на сортир закутке, не опишу физиономии стражей (один был длинный, другой — короткий) таможенного порядка. Цитаты из диалога.

Он. Как будем договариваться, по-русски?

Я. ?

Он. По-русски или как?

Я. Сколько?

Он. Две с половиной.

Я. Полторы.

Он. Две.

Я. Хрен с тобой.

Цена русского национального таможенного пути развития в тот раз обошлась в 2 тыс. баксов.

“Дешево вы отделались”, — утешили меня сведущие коллеги.

В 1997 г. в ашхабадском аэропорту нейтрального Туркменистана охранители границы вели себя тоже незастенчиво. Правда, руководствовались они не финансовыми, но идеологическими причинами. В Ашхабаде по прибытии у меня отобрали мою же книжку “Исламское возрождение в современной России”. Когда в 1979 г. в столице Ливии Триполи конфисковали советский журнал “Крокодил”, это было хоть как-то понятно — дескать, коммунистическая пропаганда. А здесь… Я уже и не пытался отстоять свое произведение. Но тут вмешался мой спутник, корреспондент журнала “Тайм” Юра Зарахович.

— Да вы знаете, кто он? Да вы знаете, кто я? — И задрожали от Юриного рыка туркменские погоны. Таможенник не стал больше полемизировать: американский корреспондент на постсоветском пространстве более весомый аргумент, чем российский ученый. Так мы и прошли, так пронес я свой безобидный для туркменистанского суверенитета труд.

В душанбинском аэропорту особых приключений не помню. Тем более там, не знаю уже по какой традиции, меня всегда ждет VIP с чашкой чаю. Однажды, впрочем, случилось. И не приключение, а эпизод — тягостный и потому запомнившийся.

Тогда я улетал не VIP’ом, а как простой трудящийся. Обычный зал вылета, который вечно перестраивался и где вместо пола были положены грязные доски. Теснота была, как на перроне индийского вокзала в городе Ахмадабад. Едва я вошел, объявили посадку, и публика рванула к одной-единственной двери, открытой прямо на летное поле. Привыкший к бережному отношению, я замешкался, и тут ко мне подошли два милиционера, встали по обе стороны тела российского гражданина и, расталкивая, слегка стуча палками по своим соотечественникам, повели меня к выходу. Люди расступались. Я почувствовал, как на голове у меня вырастает пробковый колониальный шлем, а в руке вот-вот появится хлыст.

Самолет наполнялся людьми-гастарбайтерами, среди которых легко угадывались инженерские, студенческие и учительские лица. Сколько таких полубездомных таджиков работает по России? Говорят о 400—800 тысячах, о полумиллионе-миллионе узбеков.

Замечено, на душанбинских рейсах почему-то хочется курить особенно сильно. Курить теперь запрещено, и потому многие, направляющиеся в Россию за длинным рублем, делают это в туалете. А где же еще? Я, человек законопослушный, себе этого ни за что не позволю.

Но вот однажды летим мы с профессором Ирой Звягельской в Душанбе. Хорошо летим, душевно. И вдруг нам обоим, не сговариваясь, захотелось перекурить. Ну, очень захотелось. И мы осторожно спросили у стюардессы, что нам делать. Посмотрев на наши ученые лица (на рейсе Москва—Душанбе и обратно — самые красивые стюардессы), девчонка кивнула и провела нас почти в святая святых, где возле полуоткрытой кабины пилотов мы стояли, глядели в маленький иллюминатор и целых пять минут блаженствовали.

Однако с аэропортами да самолетами я несколько увлекся. Теперь два слова о границах на железной дороге. Их приходилось в начале 1990-х пересекать реже. Но вспомнить тоже есть что. На российско-украинской границе, кажется, в Макеевке, пограничники прицепились к ножику (именно ножику, а не ножу), которым я, сидя с семьей в купе, резал сыр. Восприняв их претензии как шутку, я засмеялся, и они ушли. Шедший вослед им милиционер тихо сказал: а ведь могли бы вынуть из поезда за хранение холодного оружия. На обратном пути из Феодосии мы пользовались только пластмассовыми вилками.

На российско-белорусской границе пограничников сопровождали непредсказуемого вида псы, а весь проход по вагонному коридору напоминал средней руки антитеррористическую операцию. Году этак в двухтысячном на той же границе местная таможня устроила обыск моей семье. У дочки обнаружили целых 30 лишних долларов и стали угрожать ссадить с поезда. Столь пристальное внимание, как потом выяснилось (в неофициальном порядке), было объяснено тем, что проводница по ошибке “капнула”, что у этих-де есть что-то, чем можно поживиться.

И все же, мало-помалу, российско-эсэнговские границы устаканились. Конечно же можно утомить байками о прибытии в Астрахань эшелона из Душанбе или о пересечении сухопутной границы между Астраханской или Оренбургской областями и Казахстаном, но не буду. Впрочем, два словечка, дабы озадачить презирающего раскосого азиата русского националиста, скажу. Значит, так, мужики, когда из русской Астрахани попадаешь в “отсталый” Казахстан, то ощущение, будто ты из Крыжополя переехал в почти Финляндию. Это о качестве ихних шоссе. Так что, может, сориентировать первую российскую беду, то есть нас, дураков, на избавление от беды второй — плохих дорог? А им, казахам, узбекам, киргизам, украинцам, кавказцам с неграми и китайцам, будем бить морду потом, а?

Но в целом, повторяю, официальные российско-постсоветские границы обретают почти пристойный вид. Нормальной границы после войны 2008 года нет только с Грузией. Теперь в Тбилиси нужно летать через Киев или Стамбул.

Да вот еще при вылете из Еревана почему-то отнимают 30 долларов. Предположим, что это налог за независимость Нагорного Карабаха (Арцаха по-армянски). Но я-то здесь при чем?

Зато границы между некоторыми бывшими советскими республиками — все еще тоска зеленая. Про армяно-азербайджанскую, она теперь азербайджано-карабахская, говорить не приходится — ее нет и, наверно, при моей жизни уже не будет. Вместо границы — линия фронта. Написано про нее много. Лично мне нравятся записки стрингера, оператора Юрия Романова “Я снимаю войну...” (Москва, 2001). Может, оттого, что я, несмотря на подуставший возраст, все еще завидую людям, проживающим такие адреналиновые ситуации.

Мои ситуации не такие страшные, они скорее занимательные.

Вот граница в Кара-Су — между Киргизией и Узбекистаном.

Когда на конференциях полощут мозги по поводу борьбы с наркотиками, я всегда вспоминаю эту границу. За полчаса я ее перешагнул туда и обратно раз десять. Раза два совсем немного заплатил, а потом уж совсем бесплатно толкался среди осликов с тележками, тюков и людей с неподъемными сумками.

Поэтому вы, у себя в ООН, ШОС, ОБСЕ, СНГ, НКВД, НАТО, ЦРУ, ДДТ, ФБР, а также вы, глава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, думайте, думайте над проблемами наркотрафика, но если возникнут личные трудности, — позвоните, и я вас всех за умеренную плату переведу туда и обратно через любые центрально-азиатские границы, только не забудьте взять с собой пару ваших деклараций о борьбе с наркотиками и их количестве.

Узбекистан заминировал свои границы с Таджикистаном, а частично и с Казахстаном. На минах время от времени подрываются коровы и дети, их пасущие.

Границы в Центральной Азии вообще странные. Они какие-то подвижные, и не всегда понятно, где они пролегают. Возле узбекско-киргизской границы на территории Киргизии существует несколько узбекских анклавов, крупнейшие из которых Сох и Шахимардон, где проживают несколько десятков тысяч узбеков. Споры, по чьей земле чей скот гуляет и где чья вода течет, оборачиваются конфликтами, в ходе которых могут и убить. Там из Киргизии в Киргизию можно проехать только через Узбекистан, то есть через две границы со шлагбаумами и людьми в форме. Хорошо, когда тебя везет глава местной киргизской администрации, который приятельствует с главой местной узбекской администрации. Если нет, то пограничный досмотр может затянуться надолго и стать мучительным.

Этот досмотр, кстати, долог и нахален везде. На границе между Казахстаном и Киргизией в Кордае часами отдыхаешь в толпе разнокалиберных машин, а мимо тебя постоянно протискиваются легковушки и грузовички родственников, приятелей местных погранцов и таможенников или просто людей, готовых выложить лишние киргизские сомы или казахстанские теньге.

Вот что теперь здорово, так это наличие молельных комнат для мусульман. Быстрее от молитвы не становится, но успокоение в стрессовой ситуации она принести может. Не подумать ли и Московскому патриархату о развитии миссионерства на погранпунктах?

Зато после Кордая — прекрасное шоссе, устланное раздавленными галками, которые неосторожно склевывали с асфальта просыпавшееся из кузовов зерно и прочие съедобности. Пулей проносишься до Алма-Аты, чтобы там, уже при въезде, упереться в почти московские пробки. После Бишкека экономические успехи Республики Казахстан особенно наглядны.

Между Киргизией и Казахстаном есть другая, короткая дорога — через хребет Кюнгей Ала-Тоо. На казахской территории назвать ее дорогой можно лишь условно. Это скорее автомобильная тропа, возьмет которую не всякий джип. Но я уговорил на эту авантюру моего друга Сабита Жусупова, известного ученого из Алматы, славного человека (увы, покойного), он поогрызался, но согласился. Предлог для поездки я придумал изумительный: могут ли эти места быть использованы террористами для организации своих баз и лагерей. На дворе стоял 2002 год, так что время было самое подходящее. Меньше ста километров преодолевали часов восемь, госграницу пересекли незаметно — кому охота сторожить ее на пустынной трассе, где с уставшего и озлобленного путника мало что соскребешь?

Но вот до границы мы попались, как говаривал один чеховский персонаж, “в запендю”.

Там, у них в Казахстане, задолго да границы есть таможня — белый четырех-оконный домик, шлагбаум между двумя огромными валунами, объехать которые на машине не позволяет жутко корявая местность. Шлагбаум — на замке, типа того, которыми в средневековой Европе запирали средней величины города. Рядом на земле — разбитый ламповый приемник. Перед шлагбаумом пяток машин, пассажиры которых обсуждают вопрос, куда пропал таможеник. Выдвигалось две версии: ускакал на лошади и пошел за водкой. Возможно, и то, и другое.

Прошло полчаса, прошел и час. Таможеника не было, и я решил открыть замчище самостоятельно. Выдернул из приемника какие-то проволоки, скрутил и пошел открывать. Через три минуты дверь в домике распахнулась, и ко мне устремился мужичок лет пятидесяти в серой куртке и растоптанных кроссовках. Видом своим он напомнил персонажа известной поэмы Баркова Луку Му-ва — “не пьян, но водкою разит”. Отогнав меня от шлагбаума народным русским выражением, он отомкнул замок, затем, с достоинством и не торопясь, собрал мзду уже с полутора десятка машин и поднял символ закона и порядка.

К чему столь долгая история? К тому, что фамилия таможеника была Верещагин. Вспомнили “Белое солнце пустыни”? Дальше думайте, как хотите.

Любопытна граница Киргизии с Таджикистаном. Она там тоже в постоянном движении. Иногда киргизские пограничники переставляют пограничные столбы в свою пользу, иногда то же проделывают таджики, но уже в обратном направлении. Рассказывают, как однажды, сдвинув границу, киргизские служивые поймали на завоеванной территории корову и съели ее. Получился международный конфликт. Потом киргизы оправдывались тем, что давно не получали жалованья, а есть хотелось. Я в такие истории верю.

Однажды в хорошей компании я оказался совсем близко от киргизско-таджикской границы — на Алайском хребте, на посту наркоконтроля. Было нас пятеро — главный американский знаток Центральной Азии Марта Олкотт с помощницей, всегда оптимистичной высокой Наташей, мой коллега по Московскому Центру Карнеги Илья (ныне священник в московской церкви) и Кубан Мамбеталиев, известный журналист, который в те времена был едва ли не самым уважаемым человеком в республике. Президенты раскрывали ему объятия, а министры, когда он входил, вставали. Потом Кубан уехал работать послом Киргизии в Англию.

Чистый, ухоженный дом, приветливые люди. Старший — майор с мудрыми глазами. Принимали нас замечательно. Угостили бульоном из мяса архара (это такой круторогий баран), на хлеб мы намазывали масло, приготовленное из молока яка. Кто не ел — советую попробовать.

Повели показывать и рассказывать. Показали задержанный грузовичок типа военной полуторки, с наркогрузом. Мы поохали. А майор сказал:

— Оружия у нас нет. (В те времена оно почему-то не полагалось.) Конечно, — говорит, — для самообороны кое-что имеется. Но они, — он кивнул на задержанный грузовичок, — имеют больше.

— А как же вы этих поймали?

— Ехали дураки мимо нас. До сих пор не понимаю, почему. Вот мы их и остановили. Вообще только эту дорогу и стережем. А они ходят во-он там, — майор кивнул на невысокую (не забывайте, что разговор шел на высоте за 4 500 метров над уровнем моря) горку. — Они знают, что мы стоим здесь. Хотите туда подняться?

Честно говоря, мы хотели бы, но ни времени, ни сил, ни... стволов у нас не было.

Такие вот у нас постсоветские границы в этой, как ее, Евразии.

Кстати, что это такое Евразия, на просторах которой, как замечают некоторые аналитики и даже политики, Россия должна вернуть свое влияние?

Наше многостраничное, многотомное и неудобоваримое неоевразийство все еще остается одной из идеологем российской политики на постсоветском пространстве. Хотя эти фолианты перестают перелистывать даже занудливые стэнфордские и джорджтаунские аспиранты.

Вот отрывок из евразийской идеологии: “Геополитическая доминанта "военно-стратегическое сдерживание" в контексте евразийской интеграции может найти свое выражение в усилении интеграции в сфере военного сотрудничества, а впоследствии в создании единых механизмов военного строительства и управления. — Простите, но я продолжаю цитату: — Объединение военных потенциалов стран СНГ и других заинтересованных евразийских держав (это кто? — А.М.) создаст для России и ее партнеров гарантии соблюдения их прав и законных интересов на международной арене, обеспечив возможность адекватного военного ответа любым угрозам”1. Слоноподобность только что процитированного — автора называть не обязательно — можно хоть как-то оправдать только тем, что текст опубликован в 2001 году, когда российская внешняя политика не была еще столь прагматична. Жутко пафосно и название статьи — “Геополитические доминанты национальной безопасности России в XXI веке и евразийская интеграция”, и сборника, в котором она была опубликована — “Евразийство — будущее России: диалог культур и цивилизаций”. Практика показывает: чем больше выспреннего штиля, тем меньше здравого смысла.

Первых евразийцев, даже если их втихаря вдохновлял Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), можно понять и простить. Они искренне верили в то, что писали и говорили. В далеких 20—30-х евразийство выглядело романтичным.

Тогдашняя наивность и красивость выродились в нынешнюю бездарность и политпрохиндейство. Время от времени евразийскую карту разыгрывали политики третьего-четвертого эшелона, рассчитывавшие на благосклонность вышестоящих товарищей и стремившиеся стать к ним поближе.

Весной 2001 г. в России возникло сразу две почти одноименные конторы — евразийская партия России “Рефах” (“Благоденствие”) и общероссийское политическое общественное движение “Евразия”. Главной задачей и тех, и этих было стремление хорошенько подкормиться возле власти. Дивидендов, однако, они не снискали. В 2003 г. “Рефах” сменил свое название на “Великую Россию — Евразийский блок”, собрал под своей эгидой букет знаменитостей — популярного на Северном Кавказе Руслана Аушева, бывшего управляющего делами президента РФ Павла Бородина, Чингиза Айтматова и Иосифа Кобзона — и попытал удачи на парламентских выборах. Блок собрал 0,28% голосов... Эклектическая “Евразия”, составленная из Центрального Духовного управления мусульман и главы Международного Евразийского движения Александра Дугина, выродилась в скромный “клуб” единомышленников, в котором можно уютно порассуждать на привычные бесполезные темы.

Так что ничего основательного, “долгоиграющего” с евразийством не получилось. Не принимать же всерьез “молодых евразийцев”, несколько лет тому назад обвинивших директора Института этнологии и антропологии Валерия Тишкова в шпионаже в пользу США.

В начале 2000-х власть смотрела на евразийцев с благожелательной снисходительностью. Дескать, толку от них мало, но при необходимости ими всегда можно попользоваться. Эту публику пустили по телеканалам, где они под присмотром ведущих увлеченно излагали свои идеи в рамках полной лояльности и преданности Кремлю. По степени занудства они походили на ортодоксальных профессоров из теле- “Университета марксизма-ленинизма” 70-х.

Вот русский этнонационализм, который 11 декабря 2010 года на Манежной площади в Москве, а заодно в десятке других российских городов припугнул власть, выглядит куда внушительнее. Рассуждения о том, что там буйствовали некие таинственные люди в масках, среди которых оказался один по сей день не разъясненный армянин, выглядят смешно и глуповато.

Национализм непослушен. Если он встанет на ноги, или, как принято выражаться, “с колен”, то управлять им будет куда как трудно. Тогда проблем у России на “постсоветском пространстве”, не говоря уж о пространстве собственном, значительно прибавится.

Но вернемся к евразийству как идеологии российского доминирования на пространстве от Балтики до Тихого океана.

Был ли шанс на реализацию у евразийской идеи еще до ее появления, то есть тогда, когда формировалась полноценная Российская империя, странная, не похожая ни на Британскую, ни тем более на Австро-Венгерскую? Наверно, был. Наша недоделанная, разбросанная Империя могла скрепить самые разные земли и народы, создать управляемое ею долгосрочное евразийское пространство. Как впоследствии в михалковском гимне пелось, “...сплотила навеки великая Русь”. Советский Союз оказался на это неспособен. Какое уж там “навеки”. Получился сталинско-брежневско-черненковский державшийся только силой “компот”, как только силенок стало меньше, прокисший и расплескавшийся.

Нужно ли теперь это евразийское пространство? Например, болельщику “Спартака” или “Зенита”? Народ вон от Северного Кавказа отказывается. Чуть ли не 60% населения выступает за его отделение от Федерации. После событий на Манежке, по результатам проведенного в конце декабря 2010 г. газетой “Новый регион” опроса, свыше 70% высказалось за то, чтобы вывести из Федерации Дагестан, Ингушетию и Чечню. Говорят — этот опрос не репрезентативный, заказной. Хоть бы и так. Но мне после выступлений в больших и малых аудиториях в коридоре слишком часто приходится отвечать на вопрос уже не о том, отделять или не отделять Кавказ, а как его отделять.

Люди в Санкт-Ленинграде, Новосибирске и Урюпинске хотят быть европейцами. Пусть хреновыми, но европейцами. А тут евразийство. Евро-азийцем быть невозможно. Даже при очень большом желании, даже после пятой под ириску. Националист вам все объяснит на пальцах: я — русский, как француз, как немец; Россия — для русских.

Перед распадом СССР писатель Солженицын в статье “Как нам обустроить Россию” предлагал сбросить неславянские республики, как засохшие листья: “Надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийские республики, три закавказские республики, четыре среднеазиатские, да и Молдавия… эти одиннадцать — непременно и бесповоротно будут отделены”. Далее классиком предлагалось отпустить и Казахстан, предварительно отрезав от него в пользу России юг Сибири и южное Приуралье. Он, конечно, сочинитель. Ему можно. Но ведь все по нему и случилось. Вот только Казахстан не уполовинили.

Егор Гайдар тоже думал, что многие беды от того, что у России слишком много лишнего. В начале 90-х за Центральной Азией укрепилось обидное прозвище “отцепленный вагон”. Полностью “отцепить вагон” оказалось не так просто. Вообще проблема “отцепленности” или “прицепленности” к России всеми бывшими совреспубликами до конца так и не решена.

Почти ни в одной из стран Евразии о евразийстве никто не говорит. Редко когда упоминали его в Узбекистане и нейтральном Туркменистане, не слышали про него в Таджикистане, на Кавказе. Об Украине и батьке Лукашенко вообще молчок.

Есть только одно-единственное место на материке, где евразийская даже не идея, а евразийское самоощущение оправдано бытием. Это — Казахстан, “странное” (см. Солженицына) государственное образование, составленное из казахских кочевников трех — малого, среднего и старшего — жузов, русских крестьян, советских целинников, искушенных партработников, уйгуров, узбеков. Государство, которое последние 20 лет пытается сформулировать свою национальную идентичность и найти место в мире. Место в мире найти получается. Во всяком случае, стареющий казахстанский президент Нурсултан Назарбаев успешно отыскал его место в мировой политике. Для Назарбаева обращение к евразийству естественно, ибо его страна, пожалуй, единственная, навечно застрявшая между Европой и Азией во всех — политическом, культурном и прочих — смыслах.

Есть еще и Кыргызстан, который по своей промежуточности похож на большого северного соседа. Но его евразийство какое-то невразумительное. Местные политики вспоминают о нем, только когда хотят понравиться России и, конечно, Казахстану. От Киргизии ждешь неожиданностей. Брошенное кем-то выраженьице “народная киргизская забава — революция” решительно отличает Киргизию от Казахстана.

Так кого караулит двуглавый византийский орел? Ему давно пора бы переквалифицироваться в пушкинского “Золотого петушка”, который вертел головой при приближении супостата из ваххабитской Шемахи с ее непристойно по шариатским меркам одетой царицей.

“Станет ли Россия евразиатским тигром?” — с грустью вопрошает известный востоковед и мой хороший товарищ Юрий Александров. Нет, Юра, не станет, и ты сам ответил на этот вопрос в своей последней книге2.

Я не против Евразии как желто-коричнево-зеленого мазка на географической карте. Континент такой существует. Но вот Евразия в контексте геополитики… Да и есть ли в природе эта геополитика? Комитет по геполитике в Думе есть, глава его — Жириновский — тоже. А вот сама геополитика... Будем считать, что это дело вкуса.

С другой стороны, евразизмом хоть как-то можно пользоваться для обоснования российского присутствия на постсоветском пространстве. При ближайшем рассмотрении он здесь тоже мало убедителен и по-школьному примитивен, но тем не менее… “Для российских корпораций оптимальным стало бы использование "евразийского" формата интеграции, основанного на сотрудничестве постсоветских стран, Европейского союза и, потенциально, стран Восточной Азии”, — надеется в статье “Оптимальное пространство евразийской интеграции” экономист, очевидно, сторонник евразийства, Александр Либман3. Что ж, надежды нас всегда питали и питают, особенно теперь, когда России становится все труднее удерживать в своей орбите бывшие советские республики.

Места для каких-нибудь интеграционных, тем более архаичных идеологий на постсоветском пространстве становится все меньше. И сообразить привлекательную, простите за выражение, инновационную идею на... десяток советских обломков уже невозможно, да и неинтересно.

В 2008 году в Концепции внешней политики России постсоветское пространство названо “приоритетным направлением”, а заодно отмечено, что оно развивается на двусторонней и многосторонней основе. Заметьте, что слово “двусторонняя” стоит на первом месте. И это не пустячок.

Легкомысленный стиль изложения серьезных сюжетов позволяет многое. Например, задать детский вопрос: насколько России вообще нужно постсоветское пространство? Заметьте, я спрашиваю не нужно ли, но — насколько нужно? Вопрос может быть поставлен иначе, а именно: нужна ли России на постсоветском пространстве интеграция? Академик В.В.Ивантер в связи с этим пишет: “Если Россия ставит перед собой задачу получить экономическую выгоду от интеграции, то ей это не удастся. Если она стремится к реинтеграции, тогда это будет возможно”4. Не станем вдаваться в различия между интеграцией и реинтеграцией. Ясно одно — придумать, как всем вместе взаимно интегрироваться, не удается никому — ни Богу, ни царю и не герою.

Не сложилось в России здравой, эффективной концепции совместного проживания. Нет таковой и у соседей в ближнем зарубежье. Зато тянется с былых времен пыльный шлейф взаимных обвинений. Самые же занудливые и злопамятные наследники советского счастья все еще решают вопрос, кто кого кормил при коммунистической власти — Москва республики или республики Москву.

Понятно, что Россия хотела бы доминировать на постсоветском пространстве в экономическом отношении, например, создать систему совместного управления энергоресурсами, продвигать российский бизнес, упростить таможенные отношения... Не прекращаются разговоры о создании “единого экономического пространства”, хотя, что это такое, так никто толком и не объяснил.

Ну, и остаются чаяния стать если не политическим лидером, так уж хотя бы координатором усилий по поддержанию безопасности и отражению внешних угроз. Планы — наполеоновские, но складывается ощущение, что они остались сладким утренним сном и никакого отношения к реальной жизни не имеют.

Причины того, что российские амбиции на б/советском пространстве ограничены, столь очевидны, что не хочется вдаваться в подробности. Тем не менее упомянуть о них необходимо, хотя бы потому, что сложившаяся ситуация не случайна и растянется на поколения, то есть навсегда. Первая и самая простая причина — российские национальные интересы далеко не всегда совпадают с интересами бывших советских республик. Их политика многовекторна, и эти самые векторы и векторишки, подобно солнечным лучам, разбегаются во все стороны света. На одном направлении гипотетическому Стану из Центральной Азии или какой-нибудь братской славянской республике удобнее работать с Россией, а на другом — с Китаем, Америкой, да хоть с Венесуэлой.

Разные векторы-интересы есть и у России, которую тянет не только на постсоветское пространство. Она живет в газовую обнимку с Европой, тянется к Китаю, Индии, запускает (но это уже чисто по геополитической глупости) боевые самолеты в Латинскую Америку. Москва обожает вести переговоры с Вашингтоном, именно в эти моменты российские вожди и их свита вновь ощущают себя посланцами сверхдержавы, на равных говорящими с другой сверхдержавой. Правда, обе беседующие стороны понимают, политроссияне паразитируют на советских военных достижениях, и по большому счету их воспринимают как “бывших”, как потомков. Но все равно приятно.

Вторая причина тоже очевидна: постепенная утрата Россией ее привлекательности.

Что было раньше? Были рубли из союзного бюджета. Вообще, других денег, кроме зеленых трешек, красноватых червонцев, сиреневых четвертных, никто (ну, почти никто) не видел. Пределом мечтаний были Московский и Ленинградский гос-университеты. Настоящая карьера выстраивалась не в кишлаке, не в ауле и не на хуторе близ Диканьки, а там, возле Кремля. Если и был телевизор, то свой советский “Темп”, холодильник — то свой “ЗИЛ”, автомобиль — полуитальянский, но и полусоветский “жигуленок”. Для особо продвинутых “волга”. Помните из “армянского радио”: “Может ли грузин купить "волгу"?” — “Может, но зачем ему столько воды?” Было чувство принадлежности к великой державе, к космосу, Большому театру и атомной бомбе. Даже победа в последней войне, хотя, по мнению тов. Сталина, и была прежде всего заслугой русского народа, все же на самом деле распределялась по плечам “младших братьев”. Была вера, что наряду с Нью-Йорком, Парижем, Лондоном Москва есть настоящий пуп Земли.

Была метрополия.

Когда люди увидели другие деньги, другие университеты, а “волга” перестала котироваться и даже производиться, привлекательность бывшей метрополии увяла и уж как минимум видоизменилась.

Да, есть мигранты, для которых Россия хороша уже тем, что в нее можно поехать подзаработать — помахать метлой, положить асфальт, прибить пару гвоздей и возвести кирпичную стенку. Обидная, унизительная привлекательность. В 2003 г. в узбекском городе Маргиллан один местный парень сказал мне, что его мечта — готовить плов на ВДНХ, по-нынешнему — во Всероссийском выставочном центре (помнят-то в Маргиллане советскую ВДНХ).

Но вот те, кто не ездят дворничать и пилить, а размышляют над тем, как дальше строить свои страны, то есть люди политической и бизнес-элит (что на постсоветском пространстве одно и то же), поневоле задаются вопросом Владимира Владимировича, в смысле Маяковского: “делать жизнь с кого?”. И тут выясняется, что по индексу человеческого развития (есть, оказывается, такой) Россия занимает в мире 65-е место, по качеству жизни — 105-е, по уровню миролюбия — 136-е (аукнулась-таки война с грузинами), по индексу социального развития — 75-е. 71-е — по уровню привлекательности для жизни людей и, как апофеоз, — 172-е по “индексу счастья”. Это, заметьте, из 178 стран5.

Еще один любопытный психологический аспект. СССР с его без малого тремястами миллионами был неотрицаемо велик. А теперь — подумайте, граждане — населения в России (по последней переписи 142 млн) меньше, чем в Пакистане (176 млн), да что там в Пакистане, в Бангладеш — это такая оранжевая “клякса” на карте между Индией и Бирмой — и то больше — 156 млн.

Россия не может обеспечить постсоветское пространство новейшей продвинутой технологией, которую оно получит от Америки, Европы, Японии, а теперь еще и Китая. Россия не способна обеспечить стабильность — сама в 2008 г. воевала с Грузией, не вмешалась в ошскую резню в Киргизии в 2010-м.

Конечно, Москва продолжает посредничать в карабахском конфликте, велик ее вклад в подписание в 1997 г. “Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане”. Но таджикское соглашение относится уже к былым заслугам, а медиаторство на Южном Кавказе между армянами и азербайджанцами — процесс бесконечный, впрочем, как и конфликт между ними. Вот и в молдавско-приднестровском противостоянии только забрезжит свет в конце тоннеля, только-только начнет казаться, что российское посредничество успешно, как тут же происходит сбой, хотя бы и не по вине Москвы.

Какое-то время в бывших советских республиках по инерции видели в российском Кремле некую высшую инстанцию, но это вскоре прошло, и новые элиты легко позабыли о временах советского патернализма. Россию на постсоветском пространстве не считают полноценным, тем более справедливым судьей. Сказать по правде, она им никогда и не была: российские начальники судили конфликты на некогда подшефных ей землях, исходя из своих интересов.

Восприятие России очень противоречиво. Оно зависит и от того, о какой республике идет речь, и от возраста респондента, и от его социального статуса — министр скажет одно, его шофер — другое, и от момента, в который вопрос о любви и ненависти задан. И от того, о ком спрашивают — о русских или о России, причем, какой России — официальной, чиновной или иной…

Политическая же заинтересованность ближнего зарубежья в России определяется следующими обстоятельствами.

Во-первых, ее близостью: она ведь через дорогу, за рекой, вон за той горой. А, как известно, за хорошего соседа при продаже дома берут дополнительную плату. Вот у Грузии отношения с соседом не сложились и что получилось?

Во-вторых, “российский фактор” во внешней политике некоторых стран есть некий инструмент, который можно использовать, выстраивая отношения с другими партнерами, например, с Америкой или Китаем. Всегда, дескать, есть альтернатива — не заладилось что-то со Штатами, можно намекнуть: у меня, мол, есть выбор между тобой и еще кем-то, и я, если захочу, уйду в другую песочницу.

Классикой такого подхода стала изворотливость бывшего киргизского президента Курманбека Бакиева, который многократно обещал России убрать базу ВВС США из Манаса, а американцам — ее оставить. В конце концов это надоело и Москве, и Вашингтону, и никто не помог изворотливому киргизу, когда его в 2010 г. свергали бывшие соратники. Несколько раз перебегал с российской стороны на американскую и Узбекистан. После 11 сентября 2001 г., когда президент Ислам Каримов позиционировал себя как главного борца против терроризма и предоставил американцам военно-воздушную базу в Ханабаде, местные чиновники уверяли, что вот-вот на них прольется финансовый поток в размере 8 млрд долларов. Почему 8, а не 7 или 9, сказать никто не мог, зато на лицах светилось выражение, схожее с выражением рембрандтовской Данаи, лежащей на диване и с блаженной улыбкой ожидающей, когда — в виде золотого дождичка — прокапается на нее Зевс-олимпиец.

После мятежа 2005 г. в Андижане, который был подавлен весьма и весьма жестоко, “цена” России в узбекской политике подросла, и в течение нескольких лет не прощенный Западом Ташкент тянулся к Москве. Потом про Андижан в Америке и Европе подзабыли, списав его на “особенности национальной политики”, и Россию вновь слегка отодвинули в сторону.

Искусству шантажа научились все. Даже такой уникум, как Александр Лукашенко, который то обещает России вечную дружбу, то вдруг вспоминает, что Белоруссия тоже европейская страна. Конечно, его, как ливийского вождя Каддафи, в приличном обществе уже не принимают. Но нервов он России попортил достаточно. Символом шизофрении московско-минских отношений стало Российско-белорусское союзное государство, которое, заметьте, рассматривается Александром Дугиным “в контексте создания евразийского полюса”6. Вся евразийскость Лукашенко состоит в том, что он хочет меньше платить Москве за газ. В прошлом, 2010 году Белоруссия в одностороннем порядке отказалась платить за газ новую цену — 174 доллара за тысячу кубов, продолжая платить старую — 150 долларов. Да и задолжала братская республика 192 млн долларов. В результате “Газпром” решил ограничить несговорчивому соседу поставки газа (казус повторился и в нынешнем году). Журнал “КоммерсантЪ Власть” недавно пошутил, что в 2000-е годы “у Александра Лукашенко время от времени случаются приступы любви к Западу, которые удивительным образом совпадают с охлаждением отношений с Кремлем”7. Такой вот “евразийский полюс”.

Правда, по мере углубления экономического кризиса (бензин и гречка в Белоруссии весной 2011 г. стоили даже больше, чем в России) Лукашенко хотя и поигрывает в многовекторность, но все теснее прижимается к Москве, тем более что после загадочного теракта в минском метро в апреле 2011-го у него “практически нет возможности не выделить обещанные 3 млрд долларов” на щадящих условиях8.

Украина — не Белоруссия. Она — незалежная, и у нее возможностей покрутиться между Россией и Европейским сообществом побольше. При удачном раскладе Украину — понятно, не так скоро — ожидает будущее европейской державы, достойное ее величины. Посмотрите на Польшу, начинавшую после распада соцлагеря как бедная младшая сестра, а потом, спустя 20 лет, ощутившую себя приобщенной к европейским западным грандам.

Киевский политолог Вадим Карасев элегантно определяет внешний курс Украины после избрания в 2010 г. ее президентом Виктора Януковича не как “многовекторную политику”, а как “многовекторную защиту, как от давления России, так и от предупреждений ЕС”. “Но с каждым днем возможностей для таких маневров все меньше, потому что условия становятся жестче, а лавировать — труднее. Пора выбирать вектор и двигаться”, — констатирует Карасев9.

Попроще высказался весной 2011 г. бывший президент Украины Леонид Кучма, по мнению которого у Украины и России “на сегодняшний день нет доверия друг к другу”. Москва, по его мнению, “смотрит на Украину с позиции "я сказал — ты сделал"”. “А я хочу, — продолжает Кучма, — чтобы мы друг с другом разговаривали на вы”10.

Охарактеризовать интригу отношений между Украиной и Россией одним, даже двумя-тремя словами невозможно. Это и сотрудничество, и желание России доминировать в украинской внешней политике, и попытки Киева установить с ней равноправные отношения. Не надо забывать и то, что украинская власть, несмотря на старания Москвы, может поменяться, стать иной, менее пророссийской. Движение Украины в Европу будет продолжаться. Возможно, она будет протискиваться туда реактивно, отталкиваясь от России.

Украина обречена на балансирование между Европой и Россией, которая, между прочим, вопреки евразийству, также ассоциирует себя с Европой, а не со степью. Это балансирование, которое часто вызывает раздражение и на Западе, и на Востоке, при известном дипломатическом остроумии приносит Украине свои плоды. Европа не хочет отдавать Украину России, а Россия злится, когда Украина излишне тянется в Европу.

А в целом многие постсоветские политики временами ведут себя как парубки на деревенских танцульках, которые жмутся к одной дивчине, а, улучив момент, подмигивают другой. Российская же барышня хоть и ревнует, но относится к такому поведению с пониманием. Хотя иногда и вспыхивает, как Владимир Путин, которого во время его апрельского 2011 года визита на Украину очень раздражал одновременный флирт Киева и с ВТО, и с Таможенным союзом России, Казахстана и Белоруссии.

В-третьих, российско-постсоветские отношения в некоторых случаях облегчает схожесть политических режимов. У России здесь гандикап перед Западом. В России, Белоруссии, Азербайджане, в Центральной Азии они, хотя и в разной степени, авторитарны. Выборы в них похожи, как похожи правящие партии. В Таджикистане почти все места принадлежат правящей Народно-демократической партии, в узбекистанском Меджлисе также безраздельно властвует партия с точно таким же названием Народно-демократическая, в Азербайджане — Ени Азербаджан, ручной парламент в Белоруссии и России, хотя в нашей Думе, помимо “Единой России”, еще целых три. Законодательная ветвь власти повсюду сникла под ветвью исполнительной. В парламенте же Казахстана после выборов в 2011 году вообще осталась одна-единственная партия — “Нур Отан”.

У Путина с Медведевым нет нужды обсуждать с вождями стран постсоветского пространства скользкую тему демократии, гражданского общества. Можете вы себе представить президента Таджикистана Эмомали Рахмона расспрашивающим Путина о расследовании убийства Анны Политковской или самого Путина вопрошающим о положении в узбекских тюрьмах заключенных, арестованных по делу Хизб ат-Тахрир? Не волнуют Москву и судьбы оппозиции в Азербайджане. Лукашенко не интересуется Ходорковским, а самого его не спрашивают, как он разобрался со своими соперниками на выборах 2010 года. Конечно, про него можно снять и запустить на всех российских каналах злобный пасквиль “Батька”. Но ведь это не оттого, что Москве не нравится форма его правления, а оттого, что он порой дерзит московским товарищам.

Кстати, на (в) Украине, в Молдавии, в Армении не принято задавать Москве скользкие вопросы о выборах, о правах человека. Хотя этим странам уже сама Москва, не стесняясь, выражает свое “фэ” относительно некоторых политических поступков, ущемляющих российские интересы.

Сходятся вожди и в том, что у каждой страны есть свой особый, любимый путь развития, в который не надо совать свой чужой нос. Насколько искренне верят в эту самую самобытность Путин, Каримов, Назарбаев, Бердымухаммедов (матом-то все по-русски ругаются), сказать трудно, но что она для них в первую очередь — инструмент самосохранения, это уж точно.

“Россия, — считает историк и политолог Игорь Яковенко, — все время стремится стать ядром притяжения стран, отстающих в процессах модернизации, с тем чтобы создать второй центр силы и играть на этом”11. Однако духовная, задушевная близость постсоветских авторитаристов и их московских единомышленников не означает безоговорочного взаимного доверия и тотального желания остаться в российской орбите. Ключевым словом при принятии и тактических, и стратегических решений остается “многовекторность”.

Что касается интереса к постсоветскому пространству основных мировых игроков, он может нарастать, но может и ослабевать. Аналитики из Института мировой экономики и международных отношений полагают, что “нормализация или улучшение отношений России с ключевыми западными партнерами… в целом работает на политически корректное, не вызывающее серьезных отклонений или откатов в общей позитивной динамике разрешение споров и разногласий, связанных с постсоветским пространством”. Одновременно ими же высказывается вполне обоснованное суждение, что “сотрудничество с Россией отчасти компенсирует отсутствие интереса со стороны ЕС к странам СНГ”12.

Доводилось мне общаться с иностранными бизнесменами, явившимися в Казахстан, в Таджикистан, Киргизию, Россию, чтобы открыть, развернуть там свое дело. Жалуются “заморские гости”. Первым словом, которое им пришлось выучить, было слово “откат”. В общем, “там повсюду немцу слезы…”. Впрочем, российские бизнесмены “тоже плачут”, когда обнаруживают, что коррупция в ближнем зарубежье не меньше, а то и больше российской, да и законы там, в Центральной Азии или на Южном Кавказе, работают, а точнее, не работают, как и здесь, на родине.

Дружить России с родственниками из СНГ нелегко. И им общаться с Россией непросто. Но друг от друга деваться некуда. А ведь как иногда хочется! Так что остается дружить, несмотря на всю нашу многовекторность.

Дружить можно по-всякому: можно на двусторонней основе, а можно и “чохом”, то есть посредством международных организаций, которые Москва создавала для поддержания своего влияния.

Но прежде чем посудачить о методах российской политики, еще чуть-чуть памяти о моем, о нашем самом первом ощущении от новорожденного постсоветского пространства (само это слово выговаривалось с трудом), об ощущении от нас самих, ставших вдруг его обитателями. В первые месяцы, даже в первые два года после случившегося мы не чувствовали, что нашей страны больше нет. Не критикую и не хвалю СССР, я просто констатирую, что была такая страна и пропала. Задним числом готов поговорить об обреченности Советского Союза. Но тогда его исчезновение казалось абсурдом.

1992 год, Голландия, город Утрехт. Конференция на тему — что-то там после СССР. Пригласили ребят из Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, кажется, из Молдавии, еще откуда-то. Журналисты посматривают, как мы относимся друг к другу, особенно, как относятся ко мне, представителю России. А я на пару ярких, с птичками, гульденов (евро еще не было) богаче и могу купить сигареты, могу даже выпить рюмку-другую. Подходит Нурбулат Масанов, казахский историк, специалист по кочевникам, впоследствии известный оппозиционный политик (однажды Нурсултан Назарбаев скажет: у меня два врага — Солженицын и Масанов):

— Эй, метрополия, дай закурить.

Так с его легкой руки и прозвали меня коллеги “метрополией”, лихо расстреливая сигареты.

Голландский журналист:

— А как вы относитесь к тому, что вас называют “метрополией”?

Я не нахожу, что ответить.

За меня, ухмыляясь, отвечает Нурбулат:

— Так ему и надо, пусть содержит бывшие республики.

То, что европейские коллеги наблюдали за нами, веселило. Кто-то даже предложил разыграть перед хозяевами небольшой скандальчик. От этой идеи отказались, да и вряд ли это получилось бы натурально. Ругаться, тогда во всяком случае, мы не умели. Наш адрес действительно был Советский Союз, и, думаю, подсознательно существовала вера, что каким-то неведомым образом у нас опять будут общие паспорта, пусть даже молоткасто-серпастые. Мы были своими.

1993 год, Чимкент, ныне Шимкент, на юге Казахстана. Еще одна конференция — и все о том же. Конференция камерная, человек на двадцать с разных концов бывшей необъятной родины. Собралась публика, которая еще совсем недавно считалась красой и гордостью советской ориенталистики, в юности завсегдатаи лихих научных мероприятий под названием “школа молодого востоковеда”. Принимали нас на славу. После банкета, на десерт, перед нами выступали студентки местного балетного училища, а после концерта были запланированы танцы с будущими балеринами.

И что же мы? Мы вежливо, по-английски, удалились в чей-то самый большой номер и стали распевать песни — то советские, то почему-то украинские. (Был среди нас и бывший посол Монголии, который, не врубившись в ситуацию, исполнил длинную, но очень впечатляющую “песнь Чингисхана”.) Пели не потому, что выпили, а потому, что чувствовали: видеться будем все реже. Что время (а нам тогда было всего-то вокруг сорока), в котором мы жили, исчерпано и что-то начинает нас разделять, я бы даже сказал, оттаскивать друг от друга. Как пел Юрий Визбор, “уходит наше поколение рудиментом в нынешних мирах”…

Становилось рудиментом постсоветское пространство, а значит, заведомо рудиментарными оказывались пристроившиеся на нем постсоветские международные организации, созданные и действующие под эгидой России, для которой они — символ былого контроля над ближним зарубежьем, символ надежд (беспочвенных), что Россия все еще остается мини-подобием сверхдержавы.

Прости, читатель, за мешанину из “мемуаров” и простенькой “аналитики”, но ведь жанр заметок рассыпчат, как гречка, обжаренная в подсолнечном масле. Определим его как эмоционально-политологический.

В официальной внешнеполитической концепции РФ прописано, что “отношение России к субрегиональным организациям… на пространстве СНГ определяется, исходя из оценки их реального вклада в обеспечение добрососедства и стабильности, их готовности на деле учитывать законные российские интересы…”. Организаций таких целых три — Содружество независимых государств (СНГ), Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

К СНГ вполне можно применить определение “пресловутое”, ибо оно давно превратилось в “клуб президентов без галстуков” (или в галстуках — какая разница!).

Содружество было образовано Белорусской Советской Социалистической Республикой, Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой, а также Украинской Советской тоже Социалистической Республикой в 1991 году в тысячу раз проклятом месте — в Беловежской Пуще сразу после прекращения существования Союза ССР. В том же году, уже в Алма-Ате, лидеры одиннадцати бывших советских республик подписали Декларацию, в которой СНГ было заявлено как формируемый на паритетной основе координирующий институт, не являющийся “надгосударственным образованием”. Понятное дело, из Балтии никто не приехал. Не приехали и из Грузии: в Тбилиси всегда осторожничали, словно предвидя, что грузинам придется расставаться с СНГ раньше других. 12 августа 2008-го, в последний день войны с Россией, президент Михаил Саакашвили заявил, что его страна покидает содружество. (На его месте так поступил бы каждый.)

Создано СНГ было для расставания, иногда говорят, для развода, то есть для плавного перетекания из “была замужем за СССР” в “теперь совсем свободная”. Словом, распался “советский гарем”. В свое время “Московский комсомолец” завел посвященную постсоветскому пространству спецрубрику, простодушно назвав ее “Эсэнговия”. Слышится в этом созвучии что-то такое разлагающееся.

Отсутствие у СНГ креативного потенциала было очевидно с самого начала. На всем протяжении своей скучной истории оно так и не достигло зрелости, впав в политический климакс. Из сотен принимаемых на его совещаниях решений работают, да и то условно, единицы (говорят, 12%). Не все обыватели эсэнгэшного пространства могут расшифровать эту трехбуквенную аббревиатуру (лично провел блиц-опрос среди соседей).

Из тех действующих политических мастодонтов, которые стояли у истоков СНГ, осталось только два — Ислам Абдулганиевич (Узбекистан) и Нурсултан Абишевич (Казахстан). Все остальные мальчики — Саша, Витя, Вова, Гурбангулы, Дима, Ильхам, Серж, Эмомали и одна девочка — Роза этот рыхлый мемориал унаследовали. (Ильхам, тот вообще от своего отца Гейдара Алиевича Алиева унаследовал целое государство — Азербайджан.) По большому счету отношение их к СНГ — как к дедушкину продавленному дивану, на котором, конечно, еще можно посидеть и порезвиться, но который обречен на свалку. Да, они родились в СССР, но как политики сформировались уже на иных подмостках.

Нет такого понятия — “эсэнгэшный” политик, нет понятия “эсэнгэшные” интересы, не существует “эсэнгэшного человека” (советский-то был). Тем не менее, слава богу, что СНГ не упразднили. Причем не потому, что оно приносит ощутимую пользу, а потому, что не мешает. Впрочем, скромная польза от него случается: ну где еще могут приватно встретиться, перекинуться словом по-русски Армения и Азербайджан?

А так СНГ вяло и необязательно, кто что в этом содружестве делает — неясно.

Зато есть одна более заметная структура по имени Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Чем заметна ОДКБ — погонами, совместными маневрами, частыми разговорами на тему о безопасности. Раньше как было? НАТО, а супротив — Варшавский пакт. Когда последний исчез, стало как-то муторно на кремлевской душе. Надо было что-то придумать не взамен, что было невозможно, но как компенсацию, пусть и хилую. Вот и был подписан 15 мая 1992 г. Арменией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном Договор о коллективной безопасности. В 1993 году к нему присоединились Азербайджан, Беларусь и Грузия. В 1999-м только шесть стран — Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан — подписали протокол о продлении срока его действия на следующий пятилетний период. Азербайджан, Грузия и Узбекистан подписывать его отказались. Это, однако, не помешало России в 2002 году добавить к Договору букву “О”, превратив его во внешне солидную международную Организацию договора о коллективной безопасности. Узбекистан подумал-подумал, посопел-посопел и в 2006 году к ОДКБ присоединился.

Если ты, читатель, даже внимательно прочел предыдущий абзац, то все равно наверняка запутался в том, кто, когда и зачем входил в эту ОДКБ и почему выходил из нее, а следовательно, не сообразил, какие такие цели она преследует. Попробую внести ясность: зыбкость своего экономического авторитета Россия пытается компенсировать активностью в военной и военно-политической сфере. По замыслу Москвы, ОДКБ — структура, способная поддерживать ее военно-политическое влияние. Когда в Кремле хотят выразиться более отстраненно и дипломатично, то говорят о необходимости поддерживать на постсоветском пространстве безопасность, а заодно и стабильность.

Это сладкое слово “безопасность”! Сколь оно амбивалентно! Например, война с Грузией велась именно во имя стабильности, безопасности, а также под предлогом “принуждения ее к миру”. Отдадим должное отечественным политтехнологам на государственном жалованьи — такое придумать не каждому под силу.

Функции ОДКБ более чем многоплановы: тут и упрочение безопасности, и отражение внешней агрессии, и борьба с терроризмом (кто же против него не борется?), и отпор наркомафии. Вот только, как в действительности против всего этого бороться, остается непонятным.

Как сказал Владимир Путин, “члены ОДКБ будут получать российское вооружение и специальную технику по внутренним российским ценам”. Вот где, как говаривал еще М.С.Горбачев, “собака порыта”. Действительно, вооружать свои армии по бросовым ценам весьма соблазнительно. К тому же оружие это просто в обращении, да и переучиваться не надо. Вот только старовато. Руководитель Центра военного прогнозирования, доцент МГУ полковник Анатолий Цыганок в любопытнейшей, посвященной войне 2008 г. книге “Россия на южном Кавказе” обронил печально: “Не дай бог снова вступить в боевые действия с тем, что имеем”13. Реклама, что и говорить, не самая лучшая.

Против кого может быть использовано советско-российское оружие? Против Китая? Брр, не приведи господь. Против НАТО, которого в середине 2000-х некоторые политики и военачальники прочили чуть ли не в противники ОДКБ? Тоже брр, да еще какой. Или, может, вообще друг против друга? Специалисты полагают, что полностью исключать военные конфликты между странами СНГ не следует. Кстати, и Армения, и Азербайджан в основном оснащены советским и российским оружием. В Баку, правда, стремятся разнообразить его иным, более современным. В Казахстане тоже не собираются вечно довольствоваться российскими пушками и танками. Так что в плане военно-технической помощи Россия со временем может лишиться монополии, что отнюдь не способствует притягательности ОДКБ.

ОДКБ можно считать и “крышей” российских военных объектов. А они у России есть: в Армении это Гюмри, где стоят вполне серьезные (потому их так и не продали Ирану) зенитно-ракетные комплексы С-300 и где базируются пусть устаревшие, но все еще летающие МиГ-29; в Казахстане — славный Байконур и кое-что еще, например, испытательный полигон стратегических противовоздушных и противоракетных войск в Сары-Шагане; в Киргизии — база ВВС в Канте и испытательная база торпедного оружия в Караколе, что стоит на потрясающе красивом курортном озере Иссык-Куль. В Таджикистане — 4-я военная база и оптико-волоконный комплекс “Окно”, есть РЛС в Белоруссии. В то же время некоторые военные вопросы Россия успешно решает и помимо ОДКБ: в Габале, в Азербайджане, который в ОДКБ не входит, действует радиолокационная станция “Дарьял”. Да и вопрос о российском флоте в Севастополе тоже решился в приватном порядке.

В 2009 г. члены ОДКБ приняли решение о создании Коллективных сил оперативного развертывания (КСОР), задача которых — отражать внешнюю агрессию, бороться с терроризмом и экстремизмом, наркотрафиком, ликвидировать последствия чрезвычайных ситуаций. Беларусь, которая в то время цапалась с Москвой, поначалу подписывать документы о КСОР не хотела, но сделала это позже. Узбекистан же их вообще не подписал.

Общая численность личного состава коллективных сил — около четырех тысяч человек. Авиационная составляющая (10 самолетов и 14 вертолетов) находится на российской авиабазе в Киргизии.

На бумаге с КСОР, вообще с ОДКБ, все выглядит прозрачно. Но все же на вопрос, в каких целях могут быть использованы ее ударные силы, ответа нет. Против террористов — вряд ли. Здесь в первую очередь требуется агентурная работа, умение наносить точечные удары. В 1996 году, когда талибы пришли к власти в Афганистане, некоторые специалисты считали, что они вот-вот хлынут на север и, прорезав насквозь Центральную Азию, доберутся до Казани. Помню, в одной из московских газет появился замечательный коллаж: талибы, в полном талибском облачении, с автоматами, гранатометами, босые, возлежат на Красной площади на фоне Мавзолея. Появился термин — “талибанизация”. Но, поверьте, талибы в массовом порядке никуда не рванут. Как-то автор этих строк в одном своем интервью пошутил: “Не дойдут талибы ни до Москвы, ни до Казани. Замерзнут по дороге”.

Талибы останутся у себя на родине решать свои внутренние дела. Вот проникать к соседям идеологически, политически, “по-исламски” — сколько угодно. Но тут никакая ОДКБ не поможет. Тут требуется тонкая политика местных властей, тут нужно ликвидировать социальные причины, по которым талибы, вообще радикальный ислам востребованы в центрально-азиатском регионе. (Чуть не забыл, Белоруссии никакие талибы, как и вообще любые внешние агрессоры, не угрожают даже теоретически.)

Предположить, что ОДКБ может быть задействована во внутриафганском конфликте? Но это — только теоретически. Представить казахстанских, белорусских и армянских солдат на перевале Саланг очень трудно. Российских наследников шурави — тем более.

Остаются внутренние “баламуты”, то есть оппозиция — в Узбекистане ли, в Киргизии, в Таджикистане, но подавление ее есть вмешательство во внутренние дела. Да и — по аналогии с Афганистаном — в кошмарном сне не вообразить узбекских миротворцев в Таджикистане, российско-казахских в Узбекистане и киргизских где бы то ни было. Весной 2010 года, когда началась межэтническая резня с применением оружия в полумиллионном Оше и Жалалабаде, новая киргизская власть буквально взывала о помощи. Но не дрогнула ОДКБ, впрочем, как не дрогнула и Россия. Никаких миротворцев, которые могли бы встать между дерущимися узбеками и киргизами, направлено не было. Больше всех по поводу “трусости” ОДКБ возмущался тогда Лукашенко, которому из белорусского далека было конечно же все виднее.

Хорошо это или плохо, правильно или нет — не о том речь. Речь о том, что главная международная отвечающая за стабильность организация не вмешалась в экстремальную, кровавую ситуацию. Москва здесь и проиграла, и выиграла. Проиграла потому, что признала свою несостоятельность как “стабилизатора”, выиграла потому, что ее вмешательство не обязательно привело бы к немедленному миру, более того, Россия могла оказаться втянутой в чужую гражданскую войну. Так что подвести общий баланс, сами понимаете, очень трудно.

А уж что делать в случае возникновения межгосударственного конфликта — и думать не хочется. Случись такое, ОДКБ просто тихо скончается.

Тем не менее, несмотря на импотентность ОДКБ, Россия видит в ее существовании очень конкретный смысл. Во-первых, Москва, положа руку на ОДКБ, решительным образом заявляет, что не намерена отказываться от борьбы за центрально-азиатский политический плацдарм.

Во-вторых, демонстрирует претензию оставаться центром притяжения для своих соседей, своего рода “организатором” евразийского пространства. В Кремле верят, что это вынудит западных и прочих партнеров относиться к нему с большим уважением (и опаской).

В-третьих, это намек дружественному Пекину, что не единой Шанхайской организацией сотрудничества жива Центральная Азия и что Россия не “младшая сестра” Китая, но сила, способная принимать самостоятельные решения.

Кроме почти виртуальной ОДКБ есть еще Евразийское экономическое сообщество, странная организация, страдающая от импотенции, но все-таки с какой-то, пусть и неясной, перспективой. ЕврАзЭС слепили еще 2000 году Россия, Белоруссия, Таджикистан, Казахстан и Кыргызстан. В качестве наблюдателей к ней стали присматриваться Армения, Украина, Молдавия. Узбекистан со свойственной ему непоследовательностью то входил в ЕврАзЭС, то выходил из него.

Задач перед ЕврАзЭС поставлено немерено — от “формирования общих финансового и энергетического рынков” и “согласования принципов и условий перехода на единую валюту” до “сближения и гармонизации национальных законодательств”. Дух захватывает, ну почти Европейский союз. Если вчитаться внимательнее, то заглавная цель Сообщества состоит в формировании единого экономического пространства (ЕЭП). На трехчасовом саммите ЕврАзЭС в Душанбе (октябрь 2007 г.) возникла странная формулировка: “…работа по формированию правовой базы Единого экономического пространства будет продолжена, и о ее итогах будет доложено на очередном заседании Межгоссовета ЕврАзЭС на уровне глав государств”. Дебаты по поводу ЕЭП не стихают, однако толку от них мало. Изумление нарастает, когда выясняется, что оно фактически создается без Украины. Кажется, общего экономического пространства соседи России опасаются потому, что это намек на пространство общеполитическое, а уж этого не хочет ни одна правящая национальная элита, даже лукашенковцы. Наверно, это главная причина, по которой с течением лет ЕЭП обретает черты мифа.

Весной 2011 г. много и обстоятельно говорилось российскими политиками и писалось прокремлевскими экспертами о создании — наконец-то — Единого таможенного союза в составе России, Казахстана и Белоруссии. Его контуры на первый взгляд просматриваются более четко, чем прежде. Но энергоносители из этого соглашения выведены, а ведь они главное достояние российской и казахстанской республик. Украина вступить в таможенный союз желанием не горит, хотя ее туда подталкивает Москва. Без Украины таможенный союз смотрится куце. К тому же он не очень-то монтируется со Всемирной торговой организацией, вступать в которую рано или поздно придется и, скорее всего, каждому по отдельности, а не российско-казахстано-белорусским “хором” фактически под эгидой России.

Думается, что эффективное взаимовыгодное партнерство России со странами “ближнего зарубежья”, которое постепенно в восприятии сравняется с зарубежьем дальним, так сказать, “полноценным зарубежьем”, в будущем будет строиться преимущественно на двусторонней основе. Это уже и сейчас происходит. По философскому наблюдению директора Института мировой экономики и международных отношений Александра Дынкина Россия как “страна, которая с подозрением относится к своим ближним и дальним соседям, постоянно ожидает от них каких-то пакостей, конечно, не может обладать ни устойчивой политической системой, ни открытой экономикой”14. Грустно, конечно, это звучит, но так и есть на самом деле. Дынкинское замечание применимо и к отношениям со многими нашими соседями. К сожалению, Россия и партнеры за два прошедших десятилетия действительно успели вдоволь накушаться пакостей друг от друга.

Я обрываю свои заметки на полуслове. Остались за кадром двусторонние отношения, экономика, русские и русскоязычные, мигранты... Тема “мы и то, что осталось от умершей страны”, необъятна, интересна и болезненна со всех точек зрения. Говоря о ней, мы очень часто “режем по живому”, по людским судьбам. Но не надо полагать, что правильно и честно разобраться в ней, осмыслить все происшедшее, способно только наше поколение, прожившее полжизни там, а ныне очутившееся здесь. Да и распад Советского Союза полностью не завершен, и, честно говоря, я не знаю, чем и когда он закончится.

Не стану прописывать никаких заключений, ибо мы живем в процессе, и российско-украинские, российско-узбекистанские и прочие российско-с-кем-то отношения меняются постоянно, порой и непредсказуемо. Очевидно, эта переменчивость, а также обоюдная многовекторность и есть главная тенденция на том пространстве, которое по инерции и по привычке зовется постсоветским.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Вавилов А.Н. Геополитические доминанты национальной безопасности России в XXI веке и евразийская интеграция. В: Евразийство — будущее России: диалог культур и цивилизаций. М., 2001, с. 201.

2 Александров Ю.Г. Может ли Россия стать Евразийским тигром? Москва, 2007.

3 Либман Александр. Оптимальное пространство евразийской интеграции. — Россия и новые государства Евразии. 2010, IV, с. 5.

4 Стратегические интересы России на постсоветском пространстве (по материалам ученого совета ИМЭМО). Россия и новые государства Евразии. № III, 2010, с. 11.

5 Кива Алексей. Россия: путь к катастрофе или модернизации? СоцИс: социологические исследования. М., 2010, №11, с. 134.

6 Дугин Александр. Российско-белорусское союзное государство в контексте евразийства. Известия белорусских предпринимателей. Ноябрь-декабрь 2004.

7 Многовекторная политика Александра Лукашенко. КоммерсантЪ ВЛАСТЬ, 18 апреля 2011, с. 40.

8 Муртазин Ирек. Признаться трудно поверить. Новая газета, 15 апреля 2011, с. 5.

9 Путин провалил визит на Украину. Украiна съогоднi. 14 апреля 2011.

10 Ивженко Татьяна. Нелегкий выбор Киева. Независимая газета. 17 марта 2011.

11 Яковенко Игорь. Конечная остановка: “Москва — Третий Рим”. Новая газета, 11 апреля 2011 г., с. 19.

12 2011. Россия и мир. Ежегодный прогноз. Москва, 2010, с. 130, 132.

13 Цыганок Анатолий. Россия на южном Кавказе. Москва, 2010 г., с. 217.

14 Россия XXI века: образ желаемого завтра. Библиотека Института современного развития, Москва, 2010, с. 151.

«Дружба Народов» 2011, №9

Равнение на Казахстан

Множество меморий довелось читать в дни 20-летия путча ГКЧП. Лично мне самыми интересными показались те, где рисовались картины того времени в столицах бывших союзных республик.

Любо-дорого смотрелись описания смятений, в которых пребывали тамошние партийно-президентские бонзы, получая вести из Москвы. Наименьшим разнообразием отличались эти картинки в столицах Средней Азии. Если не считать не признавшего путчистов Фрунзе, как называлась тогда столица Киргизии, местные начальники более или менее вели себя одинаково: они затаились в ожидании развязки московской схватки. Одновременно среднеазиатские лидеры посматривали на то, как реагирует на «Янаева и компанию» самый к тому времени авторитетный из них — президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.

А он вел себя мудро. Ложных шагов не делал. Откровенной поддержкой ГКЧП себя скомпрометировать не успел. В результате оказался «со щитом», который благополучно удерживает до сих пор.

Вот и нынче уверенное лидерство г-на Назарбаева в СНГ в осуществлении самых разных новаций неоспоримо. Взять хотя бы последние события.

19 августа, аккурат в годовщину юбилея ГКЧП, в Казахстане был запрещен «Живой журнал», тот самый ЖЖ. Доступ к LiveJournal, а заодно к LiveInternet и еще к двум десяткам сайтов был заблокирован по решению Сарыаркинского районного суда Астаны. Не спрашивайте, чем знаменит этот суд, ведь раньше и Хамовнический, и Басманный суды тоже ничем особенным прославлены не были.

Как выяснилось, ЖЖ и прочие преступные ресурсы были наказаны за «распространение материалов, содержащих признаки пропаганды терроризма и религиозного экстремизма, публичных призывов к совершению актов терроризма и изготовлению взрывных устройств». Эта формулировка была озвучена пресс-службой городского суда казахстанской столицы. Она же сообщила, что сие решение было принято по ходатайству прокурора Астаны, поданному еще 5 августа.

О том, как проходило в этот юбилейный день заседание суда, выступал ли на нем истец с перечнем конкретных свидетельств преступной деятельности авторов ЖЖ, защищал ли их адвокат, никому ничего не известно. Между тем происшедшее является полным юридическим абсурдом. Судебный запрет на доступ к ЖЖ, утверждает профессиональный казахский адвокат, абсолютно незаконен, поскольку касается «неопределенного круга лиц», то есть всех тех, кто пользуется ЖЖ, а в суде их интересы представлены не были.

Такого рода юридические новеллы не новость для Казахстана. Аналогичным образом несколько лет назад, согласно вердикту суда, преступником признавался каждый, кто возьмет в руки книгу «Крестный тесть», написанную бывшим зятем президента Назарбаева, а ныне главным государственным преступником страны Рахатом Алиевым. Именно к тому времени, когда преступный зять открыл свой интернет-блог (ранней осенью 2008 года), относится первая попытка казахстанских властей закрыть доступ к ЖЖ.

Тогда эти попытки возмутили даже самого высокопоставленного в Казахстане «интернетчика и блогера», как он сам себя называет, премьер-министра Карима Масимова. «Я изучу этот вопрос», — пообещал он в декабре 2008-го продвинутым в сети соотечественникам. Досконально, очевидно, изучить в тот раз не получилось. Сейчас Масимов снова обещает, теперь уже в Twitter: «С ЖЖ разберусь».

Но, похоже, не премьерского уровня эта задачка. Не учел Карим Масимов, что в Казахстане реально и прецедентно уже началось выполнение задачи, поставленной казахстанским елбасы (официальный титул Нурсултана Назарбаева, в переводе — «лидер нации»): выстроить надежные «киберграницы» и обеспечить «кибербезопасность» страны от проникновения информационных угроз, подрывающих устои государства.

Именно эти цели были сформулированы Назарбаевым в качестве основных для всех стран ОДКБ на неформальном саммите этой организации в Астане 12 августа. А уж выполнили задание, во всяком случае в Казахстане, как смогли. Как в старом анекдоте, «что бы ни собирали, получается автомат Калашникова».

Астана, как умеет, встраивается в мировой мейнстрим борьбы с экстремизмом в интернете. Но к подобным простым и быстрым решениям на постсоветском пространстве прибегали пока только в Туркмении и Узбекистане, а за его пределами — в Иране, Северной Корее, Мьянме. За это все они заслужили титул стран — врагов интернета. Но, кажется, только в Казахстане все сделали «цивилизованно». По решению суда. Аркадий Дубнов

Gazprom International и Шри-Ланка в ближайшее время могут подписать меморандум о сотрудничестве в нефтегазовой отрасли, говорится в сообщении российской компании.

Делегация компании Gazprom International во главе с управляющим директором Валерием Гулевым 13-17 августа посетила Демократическую социалистическую республику Шри-Ланка, где встретилась с президентом страны Махиндой Раджапаксе. Поездка была организована с целью реализации договоренностей, достигнутых в ходе встречи главы "Газпрома" Алексея Миллера и Раджапаксе 17 июня 2011 года в рамках Петербургского международного экономического форума.

По словам Раджапаксе, одним из важнейших и наиболее перспективных направлений ланкийская сторона считает развитие сотрудничества в нефтегазовой области. Президент подтвердил готовность Шри-Ланки предоставить "Газпрому" режим наибольшего благоприятствования для проведения геологоразведочных работ по поиску нефти и газа на шельфе острова.

Раджапаксе поддержал предложение Gazprom International подписать в ближайшее время меморандум о сотрудничестве в нефтегазовой сфере, который мог бы стать правовой базой для наращивания соответствующего двустороннего взаимодействия и наметить области, представляющие взаимный интерес. Ланкийский президент возобновил приглашение Миллеру посетить Шри-Ланку с визитом.

В рамках поездки делегация Gazprom Intenational также провела встречи министром нефтяной промышленности Сусилом Премаджаянтой и министром экономического развития Базилом Раджапаксе.

Основу энергетического сектора Шри-Ланки составляет производство топлива из биомассы (48,02% конечного потребления энергоресурсов страны) и импорт нефти (44,38%). В небольших объемах вырабатывается электричество на ГЭС, расположенных в центре страны (7,56%), а также в минимальных количествах - из альтернативных источников (0,04%).

По данным правительства Шри-Ланки, республика располагает собственными запасами энергоресурсов. На сегодняшний день определены восемь нефтегазовых блоков в бассейне Маннар у северо-западного побережья страны.

Затем, 18 августа 2011 года делегация Gazprom International переместилась в столицу Мьянмы - Нейпьидо, где состоялись переговоры с заместителем министра энергетики Мьянмы Со Аунгом и управляющим директором Госкомпании нефти и газа Аунт Хту с целью изучения возможности подключения к газовым проектам на территории страны. Представители Gazprom International высказали намерение ознакомиться с геолого-геофизическими данными по континентальной и шельфовой зонам. Со своей стороны мьянманские партнеры заинтересовались предложением о поставках газового оборудования, в том числе компрессорных установок, о прокладке газопроводов, создании подземных газохранилищ, проведении геологоразведочных работ с подключением профильных компаний "Газпрома" на коммерческой основе.

Gazprom International является единым специализированным дочерним предприятием ОАО "Газпром" по поиску, разведке и добыче углеводородов за рубежами России. Компания реализует поисково-разведочные и добычные проекты в Алжире, Ливии, Нигерии, Венесуэле, Боливии, Вьетнаме, Индии, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии. В настоящее время проходит процесс объединения с ЗАО "Газпром зарубежнефтегаз".

Индонезия может в ближайшие 20-30 лет войти в десятку ведущих экономик планеты, несмотря на неопределенность в настоящее время экономической ситуации в мире, заявил во вторник президент страны Сусило Бамбанг Юдхойоно.

Глава государства выступил в индонезийском парламенте с государственной речью накануне предстоящего в среду празднования 66-й годовщины провозглашения независимости Индонезии, говорится в сообщении на сайте президента.

"В настоящее время мир сталкивается с неопределенностью ситуации в мире, в том числе долговым кризисом в ряде стран Европы и экономическим спадом в Соединенных Штатах, политическим кризисом в некоторых странах ближневосточного региона и Северной Африки, до сих пор не произошло восстановления экономики Японии после цунами и проблем с ядерными реакторами, а мировые цены на сырье, особенно продукты питания и энергоносители, подвержены колебаниям", - заявил глава государства.

Тем не менее, Индонезия располагает всеми необходимыми политическими инструментами для борьбы с кризисом, а также опытом по преодолению последствий глобального экономического кризиса 2008-09 годов, считает он.

"В настоящее время наша страна имеет прекрасную возможность стать в ближайшие два-три десятилетия одной из десяти крупнейших экономик мира", - подчеркнул Юдхойоно.

Темпы экономического роста Индонезии в 2010 году составили 6,1%, а в текущем и будущем годах они ожидаются на уровне соответственно в 6,5% и 6,9%. В недавнем докладе Standard Chartered Bank содержится прогноз, что к 2030 году ВВП этой четвертой по численности населения страны мира составит 9,3 триллиона долларов, и она войдет по этому показателю в первую пятерку государств мира.

Региональная и международная роль

Индонезия, занимающая в этом году пост председателя Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), намерена и далее играть активную роль в этой влиятельной региональной организации, добиваясь выполнения поставленной ей задачи создать к 2015 году Сообщество АСЕАН (по образцу ЕС), заявил Юдхойоно.

"Мы также хотим добиться консолидации нового регионального порядка в рамках Восточноазиатских саммитов (ВАС) - и в 2011 году к 16 странам, которые уже участвуют в них, также впервые присоединится Соединенные Штаты и Россия, две страны, которые традиционно играют важную роль в регионе Восточной Азии", - подчеркнул он.

Кроме того, Индонезия будет продолжать активно участвовать в работе престижного клуба 20 ведущих стран мира - "большой двадцатки", добиваясь решения особенно волнующих развивающиеся страны проблем продовольственной и энергетической безопасности, доступа к чистой воде, сказал Юдхойоно.

"Мы считаем, что созданию прочной, сбалансированной и устойчивой глобальной экономики может помочь реформа международной валютной системы", - подчеркнул он.

Наконец, вместе со странами-единомышленниками Индонезия будет продолжать добиваться реорганизации системы управления миром, включая реформы ООН, которые отразили бы нынешние международные реалии, сказал президент.

АСЕАН была образована 8 августа 1967 года в Бангкоке. В нее вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, затем Бруней (в 1984 году), Вьетнам (1995), Лаос и Мьянма (1997), Камбоджа (1999). Статус специального наблюдателя имеют Восточный Тимор и Папуа-Новая Гвинея.

Механизм Восточноазиатских саммитов (ВАС) был создан в 2005 году по инициативе АСЕАН. ВАС объединяет в настоящее время десять стран АСЕАН, а также Австралию, Индию, Китай, Новую Зеландию, Республику Корея, РФ, США и Японию.

Борьба с террором

Глава государства также подчеркнул важность дальнейших усилий по борьбе с терроризмом, который представляет большую угрозу для общественной безопасности и подрывает авторитет государства перед гражданами.

При этом он уделил особое внимание принимаемым правительством превентивным мерам, направленным на борьбу с экстремистскими элементами.

"Результат, действительно обнадеживает, - считает Юдхойоно. - Государство и общество действовать совместно и превратить дерадикализацию в свою общую ответственность".

"Мы смогли выявить...и предотвратить многие террористические акты уже на ранних стадиях. И мы надеемся, что со временем сможем полностью устранить эту угрозу нашей родине", - подчеркнул Юдхойоно. Михаил Цыганов

Лидер оппозиции Мьянмы Аун Сан Су Чжи, впервые после освобождения из под ареста в ноябре, отправилась на встречи со своими сторонниками за пределами Янгона, передает в воскресенье телерадиовещательная корпорация Би-би-си.

В планах рабочей поездки лидера партии "Национальная лига за демократию" (НЛД) будет открытие двух библиотек и посещение молодежного форума.

Формально Су Чжи разрешено свободное передвижение по стране, однако власти рекомендовали ей воздержаться от публичных выступлений, опасаясь массовых беспорядков. В то же время оппозиция призвала своих сторонников воздержаться от массовых выступлений во время визита Аун Сан Су Чжи.

Лидер оппозиции Мьянмы, лауреат Нобелевской премии мира 1991 года Аун Сан Су Чжи, в ноябре 2010 года была освобождена из-под домашнего ареста в столице страны Янгоне. Власти трижды с 1990 года арестовывали ее. В общей сложности она провела под домашним арестом 15 лет.

В 1990 году на выборах в конституционную ассамблею, которые проводились по инициативе пришедших к власти в стране генералов нового поколения (Мьянма - Бирма находится под властью военных правительств с 1962 года), НЛД одержала полную победу. Однако военное правительство не признало результаты выборов, продолжив свое правление - под лозунгами национального единства, сохранения территориальной целостности страны и ускоренного социально-экономического развития - вплоть до всеобщих выборов, прошедших в Мьянме в прошлое воскресенье

Барак Обама продлил срок действия федерального закона International Emergency Economic Powers Act (IEEPA), наделяющего президентов США полномочиями регулировать торговые отношения со странами, представляющими угрозу для Соединенных штатов.

В список, стран, торговые отношения с которыми ограничиваются этим законом, включены Иран (с 1979 года), Мьянма (с 1997 года), Судан (с 1997 года), Россия (с 2000 года, для предотвращения экспорта высокообогащенного урана), Зимбабве (с 2003 года), Сирия (с 2004 года), Белоруссия (с 2006 года, за разрушение демократических институтов), Северная Корея (с 2008 года) и Ливия (с 2011 года, после агрессии властей в отношении гражданских лиц). Продление срока действия закона явилось техническим.

"В случае истечения срока действия закона возникнет значительная угроза национальной безопасности, внешней политике и экономике США. Положения закона ... должны действовать после 17 августа 2011 года (срок, когда истекает срок предыдущего указа президента США о продлении IEEPA). В соответствии с действующим законодательством я продляю срок действия закона на один год", - говорится в тексте постановления Обамы, копию которого он направил в пятницу вечером в конгресс.

Закон впервые вступил в действие 28 октября 1977 года. Список стран, упомянутых в нем, может корректироваться. В разное время в него были включены Гаити (1991-1994 годы), Ирак (1990-2004), Либерия (2001-2004), Ливия (1986-2004), Никарагуа (1985-1990), Панама(1988-1990), Сербия и Черногория (1992-2003), Сьерра-Леоне (2001-2004) и организации, которые США считали террористическими и повстанческими. Денис Ворошилов

Вторые консультации министров экономики Россия-АСЕАН, в ходе которых ожидается обсуждение "дорожной карты" торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества России с Ассоциацией, пройдут в четверг в Индонезии, сообщили РИА Новости в оргкомитете встречи.

Это событие произойдет в рамках мероприятий, сопутствующих проходящему в столице индонезийской провинции Северный Сулавеси городе Манадо 43-му совещанию министров экономики стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН).

Также будут затронуты вопросы подготовки к предстоящему 17-19 ноября на Бали в рамках ежегодных мероприятий АСЕАН на высшем уровне шестому Восточноазиатскому саммиту, в котором РФ впервые примет участие в качестве полноформатного члена.

"Я не уверен, что они (участники консультаций) смогут окончательно завершить работу над "дорожной картой", но, несомненно, сделают все для того, чтобы наше сотрудничество двигалось вперед", - заявил накануне встречи РИА Новости генеральный секретарь Ассоциации Сурин Пхитсуван.

Делегацию РФ на консультациях с этой влиятельной региональной организацией возглавит заместитель министра экономического развития Андрей Слепнев. Первая такая встреча состоялась во Вьетнаме 24 августа 2010 года.

Также в ходе сопутствующих совещанию АСЕАН событий пройдут встречи министров десяти стран-членов Ассоциации с их коллегами из Австралии, Индии, Китая, Новой Зеландии, США, Южной Кореи и Японии.

АСЕАН образована 8 августа 1967 года в Бангкоке. В нее вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, затем Бруней (в 1984 году), Вьетнам (1995), Лаос и Мьянма (1997), Камбоджа (1999). Статус специального наблюдателя имеют Восточный Тимор и Папуа-Новая Гвинея.

Механизм Восточноазиатских саммитов (ВАС) был создан в 2005 году по инициативе АСЕАН. ВАС объединяет в настоящее время десять стран АСЕАН, а также Австралию, Индию, Китай, Новую Зеландию, Республику Корея, РФ, США и Японию.

Предложение о разработке "дорожной карты" торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества России с Ассоциацией с целью реализации Комплексной программы действий между Россией и АСЕАН до 2015 года было положительно воспринято главами МИД "десятки" в июле 2010 года в Брунее и поддержано в ходе Первых консультаций министров экономики Россия-АСЕАН, прошедших летом прошлого года в Дананге.

"Дорожная карта" определяет сферы взаимных экономических интересов России и государств-членов АСЕАН. Развитие сотрудничества в этих областях будет носить взаимовыгодный характер, способствовать экономическому росту регионов Сибири и Дальнего Востока России, а также сокращению разрыва между уровнями экономического развития самих членов Ассоциации.

Упор на реальную интеграцию

По официальным данным, к настоящему моменту внутри АСЕАН устранено уже 95% имевшихся тарифных и нетарифных барьеров, однако дальнейшей интеграции препятствует крайняя пестрота входящих в нее государств - как географическая и демографическая ("гигант региона" Индонезия имеет население в 240 миллионов человек и протянулась на 5,5 тысячи километров, тогда как в султанате Бруней живет лишь 400 тысяч человек), так и социально-экономическая (город-государство Сингапур является единственной промышленно развитой страной на экваторе с годовым доходом на душу населения свыше 37 тысяч долларов, тогда как в Камбодже этот показатель составляет порядка 650 долларов).

Согласно недавнему докладу Азиатского банка развития (АБР), на пути региональной интеграции стоят также низкая мобильность трудовых ресурсов, отсутствие унифицированного торгово-экономического законодательства и нескоординированная валютно-финансовая политика. В этих условиях в ходе предстоящего совещания страны АСЕАН намерены сделать упор на реальные шаги по преодолению препятствий на пути к их интеграции.

"Фокус сейчас переносится на более трудные вопросы и то, как достичь цели создания в 2015 году Экономического сообщества АСЕАН", - заявил накануне совещания газете Manila Bulletin министр торговли и промышленности Филиппин Грегори Доминго (Gregory Domingo).

Отношения с РФ

В рамках завершающихся 14 июля событий, сопутствующих собственно совещанию министров экономики АСЕАН, в Манадо в четверг пройдут вторые консультации министров экономики Россия-АСЕАН, в ходе которых ожидается обсуждение "дорожной карты" торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества РФ с ассоциацией, сообщили РИА Новости в оргкомитете встречи.

Предложение о разработке "дорожной карты" с целью реализации комплексной программы действий между РФ и АСЕАН до 2015 года было положительно воспринято главами МИД "десятки" в июле 2010 года в Брунее и поддержано в ходе первых консультаций министров экономики Россия-АСЕАН, прошедших летом прошлого года в Дананге.

"Я не уверен, что они (участники консультаций) смогут окончательно завершить работу над "дорожной картой", но, несомненно, сделают все для того, чтобы наше сотрудничество двигалось вперед", - заявил накануне встречи РИА Новости генеральный секретарь Ассоциации Сурин Пхитсуван.

Делегацию РФ на консультациях возглавит прибывший в среду в Манадо заместитель министра экономического развития Андрей Слепнев. Первая такая встреча состоялась во Вьетнаме 24 августа 2010 года.

В ходе министерского совещании Россия-АСЕАН, прошедшего в конце июля на индонезийском острове Бали, глава МИД РФ Сергей Лавров подчеркнул необходимость расширения экономических связей между РФ и Ассоциацией, которые пока, по его мнению, "остаются явно недостаточными".

В последние годы динамика торговли между сторонами демонстрирует стабильный рост: за время, прошедшее с первого саммита Россия-АСЕАН в 2005 году, товарооборот РФ со странами ассоциации вырос в три раза - с 4,2 миллиарда долларов до 12,5 миллиарда долларов в прошлом году.

АСЕАН образована 8 августа 1967 года в Бангкоке. В нее вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, затем Бруней (в 1984 году), Вьетнам (1995), Лаос и Мьянма (1997), Камбоджа (1999). Статус специального наблюдателя имеют Восточный Тимор и Папуа-Новая Гвинея. Михаил Цыганов

Россия и Азия или Россия в Азии?

Перспективы российской политики в АТР

Резюме: В первое постсоветское десятилетие во внешней политике России преобладал призрак сверхдержавности и антиамериканизма, то есть действия Москвы и Вашингтона в любом регионе мира рассматривались как «игра с нулевой суммой». В последние годы формулирование подходов в терминах национальной безопасности уступает место геоэкономике, функционирующей по иным законам, чем внешнеполитические доктрины эпохи биполярного мира.

Мировой кризис подстегнул и без того высокую динамику процессов, происходящих в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и форсировал его превращение в важнейший центр мировой политики, как минимум сопоставимый с евро-атлантическим пространством, а в перспективе 10–15 лет способный и обогнать его по ряду показателей. В настоящее время эта часть мира лидирует по темпам развития (кризис заметно укрепил это первенство) и занимает второе место по уровню промышленного развития.

Такой быстрый взлет объясняется конкурентными преимуществами АТР, в числе которых можно назвать три основных. Во-первых, это низкая стоимость рабочей силы, во-вторых, высокий уровень накоплений; наконец, форсированная индустриализация почти всех стран, инвестиции в человеческий ресурс, экспортная ориентация производства. В кризис последнее из плюса превратилось в минус, но риск может быть нивелирован по мере повышения уровня жизни и переориентации производства на внутренние рынки, что активно осуществляет, например, Китай.

Россия на данный момент практически не представлена в АТР в качестве стратегического фактора, что является одновременно ее слабостью и силой. С одной стороны, отсутствие страны (с системной точки зрения) в наиболее перспективном регионе ослабляет ее глобальные позиции. С другой – обеспечивает свободу маневра и позволяет заключать любые союзы с чистого листа, не опасаясь конфликта интересов.

Позиции России, некогда имевшиеся в регионе, практически утеряны. Например, влияние на КНДР, когда-то доминировавшее, сошло на нет. Членство в «шестерке» номинальное – место Москвы заполнил Пекин, куда и возил своего преемника на смотрины Ким Чен Ир. Военное присутствие (Камрань) также утрачено. Ситуация усугубляется продолжающейся деградацией Тихоокеанского флота, который, в отличие от Северного, финансируется по остаточному принципу.

Теоретически Россия участвует в интеграционных процессах в АТР. В частности, она входит в АТЭС, а также является партнером АСЕАН по диалогу. Однако в целом такое участие чисто формально, а сама инициатива по вступлению в эти интеграционные процессы относится к 1990-м гг. и объясняется скорее не холодным расчетом, а остаточными амбициями великой державы, желающей присутствовать повсеместно. Отсутствие у России системного подхода к политике в АТР еще более заметно на фоне учащающихся попыток Кремля «демонстрировать флаг» в регионе. В первую очередь речь идет о визитах высокопоставленных российских чиновников на Курилы, которые оставили больше вопросов, чем ответов.

Цель данной статьи – проанализировать текущую ситуацию через призму интересов и, самое главное, возможностей России, чтобы предложить основные принципы проведения политики в АТР, позволяющие при минимуме усилий получить максимальные результаты.

Методологические основания – и попытки навязать их

Основной риск, который существует при планировании внешнеполитической стратегии (не только российской и не только в АТР) – ее конституирование через призму чужих интересов. Другими словами, если Россия при выработке курса будет исходить из антикитайских или прокитайских установок (а равно – антизападных или прозападных), это изначально поставит ее в уязвимое положение вне зависимости от того, насколько грамотно станут выстраивать такую политику. Даже самые компетентные тактические разработки могут быть нивелированы ошибкой при формулировании стратегической базы, отправной точной которой будут чужие интересы.

Правда, сейчас вероятность такой ошибки снижается. В первое постсоветское десятилетие во внешней политике преобладал призрак сверхдержавности и антиамериканизма, то есть действия Соединенных Штатов и Российской Федерации в любом регионе мира рассматривались как «игра с нулевой суммой» (что выгодно Вашингтону, то невыгодно Москве, и наоборот). В 5–7 последних лет укрепляется прагматичный подход. Другими словами, формулирование доктрин в терминах национальной безопасности уступает место геоэкономике, функционирующей по иным законам, чем внешнеполитические доктрины эпохи биполярного мира.

Следует отметить, что ведущие мировые игроки осознают произошедшие за последние годы сдвиги, и при попытках манипулировать российскими элитами, в том числе и в отношении АТР, пытаются адресоваться прежде всего к их интересам. Правда, при профессиональном и творческом обращении с фактурой реальные интересы все равно подменяются мнимыми. В настоящее время в российском информационном пространстве, околовластных кругах и экспертном сообществе отражается конфликт двух точек зрения, который можно условно назвать «битвой за Россию».

Более активна «антикитайская партия». Формат и объем данной статьи не позволяют подробно проанализировать ее аргументы и тем более привести контрдоводы, но в целом представляется, что ее сторонники апеллируют к существующим трендам и рискам, при этом, однако, заметно их преувеличивая.

В качестве альтернативы во многом мнимой «китайской угрозе» России предлагается интеграция в евро-атлантическое сообщество безопасности (естественно, лишь на правах «совещательного голоса») с дальнейшей проекцией этого «союза» на АТР. Другими словами, Запад предлагает Москве добровольно стать «прифронтовой полосой» в назревающем конфликте с КНР, но не влиять на выработку решений, напрямую касающихся России (если она действительно войдет в «антикитайский фронт»). Иначе, по мнению приверженцев данной концепции, «России одной с Китаем не справиться». В целом данное утверждение справедливо, если бы сомнения не вызывали два других тезиса, на которых оно базируется: 1) рано или поздно военный конфликт между Москвой и Пекином неизбежен; 2) две страны будут воевать в абсолютном вакууме – остальные игроки как в АТР, так и во всем мире останутся безучастными.

В свою очередь китайская сторона, ранее оставлявшая без внимания информационную обработку российских элит, в последнее время заметно интенсифицировала усилия в данном направлении. Успешно воспроизводя западные технологии, она не оставляет без внимания и достижения Запада в гуманитарной сфере, в частности, все более системно применяя в России методы идеологического программирования с использованием формально независимых экспертных центров и СМИ. Правда, как КНР, так и Запад в своей «битве за Россию» идут на одно сознательное упрощение. АТР – это не только и не столько Китай, пусть и являющийся самым влиятельным игроком в регионе, но и еще множество стран и зарождающихся блоков, которые при умелом конструировании и лавировании между ними могут стать ценными партнерами. Таким образом, ни КНР, ни тем более Запад не могут стать для России «окном в АТР» – она пока в силу географического положения может проецировать и отстаивать свои интересы в регионе напрямую.

В связи с вариативностью модели конституирования российских внешнеполитических интересов остро встает вопрос о цивилизационном выборе молодой российской элиты. Следует помнить, что практически во всех странах, и тем более в России, элиты формируют внешнюю политику исходя из собственных интересов, и лишь потом предлагают ее (а де-факто – навязывают с помощью медиа-манипулирования) остальной части населения. Таким образом, формирование российского курса в АТР в значительной степени зависит от позиции и мироощущения российских элит (в первую очередь будущих), и лишь в незначительной – от остальной части населения.

Поскольку в России отсутствует опыт долгосрочного устойчивого политического развития, гарантирующий элитам преемственность и возможность планирования на длительный срок, для них характерен поиск «стратегии выхода». Другими словами, они ассоциируют собственные перспективы и будущее своих детей не столько с Россией, сколько с находящимся за ее пределами центром цивилизационного притяжения, которые воспринимаются как намного более стабильные. Это приводит к внутренней эмиграции. Представители элиты физически находятся в России, в то время как их перспективы связаны с иной географической и геополитической реальностью. В последние 20 лет такой вид отчуждения принял тотальные масштабы, что практически не скрывается. При этом «внутренняя эмиграция» оказывает заметное влияние на внешнеполитическую стратегию, когда интересы страны и населения в целом отходят на второй план. Например, отмена визового режима с Европейским союзом остро актуальна менее чем для одного процента жителей России, а в какой-то мере затрагивает еще процентов пять (около 80% граждан вообще не имеют загранпаспортов). Но в СМИ данная проблема позиционируется как ключевая в российско-европейских отношениях, для ее решения власти готовы идти на принципиальные уступки.

В последние 300–350 лет Европа, которая находилась на пике статусного и культурного могущества, была для России, как и для всего мира, центром цивилизационного притяжения. Однако начавшееся перераспределение экономического влияния в пользу АТР неизбежно лишит ЕС и символического капитала – основного инструмента, который пока позволяет ему поддерживать высокий статус после утраты экономических и военных рычагов влияния. Строго говоря, процесс уже начался, правда, пока количественные изменения не перешли в качественные сдвиги.

Российские элиты интересует не столько средний уровень жизни и потребления в регионе, который они выбрали для реализации «стратегии выхода», сколько параметры потребления в классе люкс. При этом экономические изменения приводят к тому, что центры статусного потребления тоже начинают перемещаться из Европы в АТР. Если еще около 20 лет назад главной средой обитания Homo millionerus были Калифорния, Монако и Лазурный Берег, то в последнее десятилетие началась постепенная миграция богатых людей с запада на восток. Это косвенно подтверждает, например, исследование, проведенное в 2005 г. инвестиционным банком Merrill Lynch и консалтинговой компанией Capgemini. В нем утверждается, что если раньше миллионеры, в соответствии с некими неписаными законами, старались базироваться в респектабельных графствах неподалеку от Лондона, то теперь 30% начали покупать дома в других странах мира. Еще в 2006 г. в Шанхае состоялось открытие первой в Азии выставки для миллионеров. На ней, в частности, постоянно продвигаются «якорные» инвестиции в азиатскую недвижимость.

Этому благоприятствуют экономические изменения, катализатором которых служит кризис. Так, например, в 2011 г. количество миллионеров в Азии впервые превысило количество миллионеров в Европе. На это вынуждены реагировать производители товаров класса люкс. Например, Moёt Hennessy заявила о намерении начать в Китае производство шампанского из местного винограда. Семья Глейзеров, владеющая знаменитой английской футбольной командой «Манчестер Юнайтед», провела предварительные переговоры с рядом инвестиционных банков о возможности размещения акций клуба на Гонконгской фондовой бирже, поскольку в Гонконге данный бизнес может быть оценен намного выше, чем в Лондоне.

Таким образом, российские потребители продукции класса люкс вслед за ее производителями будут перемещаться (по крайней мере ментально) в АТР, что скажется в том числе и на их геополитических и цивилизационных предпочтениях. Правда, пока есть серьезный объективный ограничитель, привязывающий российские элиты к Европе – географическая близость. Полет от Москвы до Лондона занимает в несколько раз меньше времени, чем до Шанхая или Гонконга. Однако развитие сверхбыстрых способов перемещения (например, самолетов, использующих околосветовые скорости и суборбитальные маршруты, что станет доступно прежде всего богатым) сможет в перспективе нескольких десятилетий если не полностью устранить, то существенно снизить остроту данной проблемы.

Участие в создании системы коллективной безопасности АТР

Как уже говорилось выше, для региона характерен «феномен чистого листа». То есть там де-факто отсутствует сеть устойчивых интересов и взаимных обязательств ведущих мировых государств, которая определяет политический облик этой части мира. Кроме того, в АТР в отличие от трансатлантического региона только формируется экономическое разделение труда и система коллективной региональной безопасности. Поэтому России следует сделать упор на доступ к ключевой инфраструктуре принятия решений. В случае успеха даже при ослаблении позиций она сможет извлекать из этого дивиденды – как Российская Федерация извлекает их из членства в Совбезе ООН после распада СССР, несмотря на кратное ослабление своих позиций и общую эрозию данного международного института.

Выше уже говорилось, что России следует строить долгосрочную стратегию присутствия в АТР исходя из собственных интересов. Однако это не означает, что на данном этапе интересы Москвы и некоторых других игроков противоположны. Например, тактические интересы России и Соединенных Штатов здесь совпадают – КНР необходимо вовлекать в системы связей и традиционные международные отношения, которые позволили бы ввести политику этого государства в международно-правовое поле и в которых Россия имела бы свой «пакет акций». Однако для России важно сначала самой интегрироваться в формирующиеся азиатские институты, чтобы потом содействовать вовлечению в них Китая.

Работа по созданию подобных институтов уже началась, хотя пока она носит скорее хаотический характер. К некоторым проектам подключена и Россия. Например, в конце прошлого года в Ханое состоялась встреча министров обороны АСЕАН, США, КНР, Японии и России. Она была посвящена территориальным спорам в регионе и способам их урегулирования. В то же время по итогам американо-китайского саммита весной 2011 года стороны договорились о создании двусторонней площадки, на которой будут обсуждаться проблемы региональной безопасности и которая затем может превратиться в полноценный институт международной безопасности. Таким образом необходимость создания полноценных институтов коллективной безопасности в регионе назрела, без лишнего шума ведутся подготовительные работы, и невнимание Москвы к данным процессам может обернуться существенными издержками в дальнейшем.

Данная проблема усугубляется и слабостью российского военного присутствия в регионе. Для ее устранения нужны не только количественные (наращивание группировки войск), но и качественные изменения в военной доктрине. Если для реализации амбиций в Центральной Азии и на Южном Кавказе России достаточно сухопутных войск и ВВС, то в АТР в силу принципиально иной природы географического ландшафта не обойтись без мощной морской компоненты. Именно она позволит Москве при необходимости проецировать силу для защиты национальных интересов. При этом приписки к Тихоокеанскому флоту двух вертолетоносцев «Мистраль» явно недостаточно, а озвученное недавно российским генералитетом намерение создать к началу 2020-х гг. первый полноценный авианосец при резко деградировавшем в стране уровне стратегического планирования и исполнительской дисциплины де-факто означает – «может быть, когда-нибудь потом».

Сотрудничество в сфере безопасности должно осуществляться с опорой на уже имеющиеся в регионе политические институты, возможно, с их одновременной трансформацией. В частности, весьма перспективным представляется участие России в Восточноазиатском сообществе (на основе Восточноазиатского саммита). В данном объединении она пока имеет равные с Соединенными Штатами шансы (обе страны начали участвовать в работе данной структуры с 2011 г.). Альтернативные варианты интеграционных проектов (например, в 2005 г. США, желая создать альтернативу АСЕАН, инициировали подписание Сингапуром, Брунеем, Чили и Новой Зеландией Соглашения о транстихоокеанском стратегическом экономическом партнерстве) пока не имеют серьезных перспектив. Также страны АСЕАН де-факто проигнорировали и озвученное Медведевым предложение наладить сотрудничество по линии ШОС–АСЕАН. При этом блок АСЕАН, который ранее с подачи Вашингтона имел скорее антикитайскую направленность, в последнее время заметно сбалансировал геополитические приоритеты. Например, Мьянма при поддержке КНР добилась права возглавить АСЕАН в 2014 г. (ранее Соединенные Штаты препятствовали этому под предлогом существования в стране авторитарного режима), что стало признаком существенного усиления влияния Пекина на этот блок и симметричного ослабления такового со стороны Вашингтона.

Геоэкономические приоритеты

Анализ конкурентных преимуществ и недостатков России позволяет предположить, что единственной по-настоящему сильной ее стороной по сравнению со странами региона являются обширные земли. Соответственно, России необходима капитализация территории, следствием которой должно стать ее использование не только для добычи и транспортировки полезных ископаемых. Под капитализацией понимается качественное изменение характеристик территории, позволяющее применять ее в различных целях.

Некоторые расчеты показывают, что Россия вполне может удовлетворить значительный рост спроса на продовольствие в регионе, испытывающем недостаток земель сельскохозяйственного назначения, особенно с учетом экстенсивного развития. Правда, в этом случае необходимо уже сейчас просчитать последствия переговоров относительно условий вступления в ВТО с участниками так называемой Кернской группы (страны – члены ВТО с большой долей аграрного сектора), в которую входят некоторые государства – экспортеры продовольствия из АТР.

Еще одно направление капитализации территории России – появление транзитного коридора «Запад-Восток» (от Шанхая до Лондона). Данный проект лоббируется некоторыми влиятельными российскими группами, что облегчает задачу перевода его в практическую плоскость. Например, создание трансмодального транспортного коридора на основе Транссиба поддерживает корпорация РЖД. Несколько менее влиятельная группа «судовладельцев» лоббирует идею использования Северного морского пути. В пользу перспективности данного маршрута говорит и факт заключения КНР и Норвегией соглашения по Арктике (конфликт Осло и Пекина в связи с вручением Нобелевской премии мира китайскому диссиденту, находящемуся в заключении, как и предполагалось, оказался чисто ситуативным).

Правда, транзитный вариант капитализации российской территории чреват стратегическими рисками. В данный момент страны АТР (не только Китай) делают ставку на стимулирование внутреннего спроса. Если в течение 5–10 лет им удастся добиться того, что АТР станет не только центром промышленного производства, но и потребления, поток перевозок из Европы и обратно упадет, и инвестиции в инфраструктуру могут не окупиться. Кроме того, Китай и ряд других азиатских игроков в настоящее время лоббируют воссоздание «Великого шелкового пути» на новой технологической основе в обход России.

Наконец, КНР, осознавая потенциальную опасность развития альтернативных транспортных путей, пытается привязать Россию и сопредельные с ней государства к своей территории. В частности, российские власти объявили, что автомагистраль Россия – Казахстан – Китай протяженностью около 8,5 тыс. км будет построена к 2018 году. Она станет частью транспортного коридора «Европа – Западный Китай». Из самого названия проекта следует, что именно Китай станет для России «воротами в АТР», что крайне нежелательно. То же самое касается и маршрутов транзита российских энергоносителей в восточном направлении. В настоящее время борются две точки зрения. Первая, спонсируемая Пекином, предполагает строительство «глухих» трубопроводов, замкнутых на потребление в Китае. В соответствии со второй, все транзитные маршруты должны выходить к океану, чтобы иметь возможность поставлять энергоносители во все страны региона, с которыми будет налажено выгодное сотрудничество.

В интересах укрепления позиций Москвы в АТР следует придерживаться той же стратегии, что и в отношениях с Европой – сотрудничество по двум трекам. Первый, наднациональный, должен быть приоритетным (в отличие от европейского вектора, где превалируют отношения с национальными государствами). Это объясняется тем, что система региональных политических объединений еще не выстроена, и у России есть шанс получить при их создании «пакет акций». В данном случае, как уже говорилось выше, представляется оптимальным установление отношений с АСЕАН – единственным объединением в регионе, не имеющим аналогов по охвату и «жесткости» членства. Несмотря на нежелание АСЕАН расширяться (именно это нежелание является конкурентным преимуществом блока по сравнению, например, с АТЭС) и соблюдение строгого формата «10+», блок располагает вариантами дальнейшей трансформации. В частности, речь идет об асеановском межрегиональном форуме, в рамках которого существуют два трека – правительственный, а также по линии НПО и экспертного сообщества. АТЭС, сотрудничество с которой всячески продвигается в российских СМИ, институционально является гораздо менее четкой структурой в силу слишком большой разницы в экономическом и политическом потенциале участников.

Второе направление сотрудничества, национальное, подразумевает диалог с отдельными странами региона (Индия – ВТС, Вьетнам – энергетика и ВТС и т.п.).

Также необходимо преодолеть стереотипы во взаимодействии с партнерами в АТР, что позволит Москве давать «асимметричные» ответы на текущие вызовы и извлекать максимальную выгоду из своего ограниченного потенциала в регионе. В частности, речь идет об использовании исторических противоречий, страхов и фобий государств АТР и Южной Азии по отношению друг к другу – заложенной с колониального периода вражды Индии с Пакистаном, или имеющего более глубокое историческое основание противостояния Индии и КНР. Также следует учитывать нынешние геополитические реалии (например, Вьетнам, вероятно, с пониманием отнесется к восстановлению в определенном объеме базы Камрань под эгидой России и в партнерстве с ней, но не допустит военного присутствия Китая или США на своей территории из опасений стать протекторатом одной из сверхдержав).

Наконец, России следует учитывать низкую степень консолидации в регионе и тенденцию к дальнейшему расширению пространства (по примеру консолидации трансатлантического региона). В частности, в скором времени значимым игроком в АТР могут стать латиноамериканские страны (не «боливарианские хулиганы», а тяжеловесы в лице Бразилии и Аргентины, с которыми китайцы успешно налаживают стратегический диалог). Наконец, при выстраивании стратегии нельзя упускать из виду растущий исламский фактор в Центральной Азии (в широком смысле слова, включая Афганистан–Пакистан), а также амбиции Индонезии как исламского государства с наибольшим населением.

Вместо заключения. Не поддаваться очарованию Китая…

Сейчас на волне увлечения Китаем часто можно услышать, что XXI век – это его столетие. Принимать это как аксиому при разработке внешнеполитической стратегии в Азиатско-Тихоокеанском регионе не менее вредно, чем формулировать стратегию, отталкиваясь от чужих интересов. С формально-экономической точки зрения Китай повторяет путь развития «азиатских тигров» – от Японии до Сингапура и Малайзии. «Цена вопроса», конечно, на порядок выше, так как население КНР в десятки, а то и сотни раз больше, чем его предшественников по «азиатскому рывку» – отсюда и геополитические амбиции с претензией на распространение собственной политической модели, и тревога западных государств.

Если экстраполировать существующие тенденции, то с экономической и демографической точки зрения «век Китая» (в том числе и в АТР) продлится 20, максимум 30 лет. За последнее десятилетие, судя по официальным данным двух переписей в КНР, городское население возросло с 36 до 50%, в то время как общая численность – примерно на полпроцента. Стоимость экспортируемых китайских товаров постоянно растет, а европейский бизнес (впрочем, как и наиболее дальновидный китайский) все чаще предпочитает размещать производства не в Китае, а в соседних странах АТР, например, Вьетнаме, где стоимость труда ниже, чем в приморской «зоне благополучия» КНР.

Правда, учитывая исторический опыт страны, которая на протяжении многотысячелетней истории неоднократно доминировала в регионе, а также амбиции ее элиты, в том числе и интеллектуальной, можно предположить, что Пекин предпримет попытки конвертации своего экономического потенциала в политическое влияние. Предпосылки для этого уже вызревают. Например, в мировой прессе все чаще появляются статьи, в которых на примере кризиса утверждается, что китайская модель хозяйствования более эффективна, чем западная. Правда, речь пока не идет о политической модели, но до этого остается один шаг. В самой КНР интеллектуалы активно работают над доктриной, согласно которой конфуцианская модель развития, основанная на гармонии, более перспективна, чем западная, базирующаяся на техническом прогрессе (видимо, на продвижение данной концепции ориентированы и Институты Конфуция, которые в последнее десятилетие появились по всему миру, только в России открыто более 15 филиалов).

Соединенные Штаты не могут не принять данный вызов, первые признаки уже заметны. Так, например, Вашингтон начал существенно укреплять свое военное присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, наращивая потенциал военной базы Гуам. В диалогах со странами региона, многие из которых имеют территориальные противоречия с Пекином, США последовательно проводят мысль о том, что у них нет иной гарантии безопасности, кроме укрепления связей с Америкой. Однако основная ставка в стратегии сдерживания КНР по всему миру пока делается на экономику, пусть и с элементами военной силы. Например, дестабилизация ситуации в Ливии и Судане (теперь уже официально разделенном на два государства) ударяет прежде всего по китайским интересам.

Какова роль Москвы в уже начавшемся американо-китайском противостоянии? Россия как потенциальный поставщик сырья для КНР занимает уникальное положение. Она – единственная страна, которая может обеспечить доставку энергоносителей по суше (морские пути в случае обострения американо-китайского конфликта легко перекрываются ВМФ США) и в отличие от стран Центральной Азии миновать при этом проблемные северо-западные области Китая, где возможна дестабилизация вследствие межэтнических конфликтов. Как говорилось выше, между китайским и атлантистским лобби развернулась «битва за Россию». В связи с этим встает вопрос о том, на что готовы пойти Соединенные Штаты для того, чтобы в сырьевом плане оторвать Россию от КНР. Будет ли это попытка новой «цветной революции», дабы заменить российскую элиту на более проамериканскую? Или, что более вероятно, стимулирование сепаратистских настроений на российском Дальнем Востоке?

Однако грядущее экономическое ослабление Китая (это неизбежно произойдет, вопрос в том, когда) вне зависимости от того, случится оно под влиянием Вашингтона или в результате действия объективных факторов, отнюдь не повлечет автоматически уход на задний план АТР и ренессанс Европы. Данный регион, не менее культурно разнообразный, чем другие части мира (возможно, и более), обладает существенным потенциалом демографического и цивилизационного развития, что позволит появляться новым локомотивам регионального и мирового развития. Например, в отличие от КНР, Индия не уделяет так много внимания демографическому перегреву и, по прогнозам, через 20 лет численность ее населения при несопоставимо меньшей территории превысит китайское. Другой потенциальный региональный лидер, Индонезия, является самым многонаселенным в мире мусульманским государством и вполне способна сыграть лидирующую роль в исламском проекте, который станет не менее пассионарным, чем западный.

Таким образом, если Россия хочет остаться субъектом глобальной политики, ей просто необходима долгосрочная стратегия присутствия в регионе. Эта стратегия, как и основанное на ней создание инфраструктуры, должна иметь не меньший временной горизонт, чем в отношении Европы в последние 300 лет, а возможно, даже и больший.

П.Б. Салин – ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России.

Более 4 тысяч коррумпированных китайских чиновников скрываются в настоящее время от правосудия за рубежом, сообщила газета "Женьминь жибао" со ссылкой на исследование Академии общественных наук (АОН) КНР.

По подсчетам АОН, в среднем в последние 30 лет каждый бежавший за рубеж коррумпированный чиновник вывозил из страны 100 миллионов юаней (15,5 миллионов долларов). Общий объем выведенных таким образом из страны капиталов составил более 50 миллиардов долларов.

Среди беглецов в последние годы повышается удельный вес руководителей среднего и высшего звена, прежде всего уровня начальников отделов и департаментов. Есть среди бежавших и бывшие менеджеры госкомпаний. Например, за границей скрывается экс-руководитель налогового бюро провинции Хайнань Лю Гуйсу, а также бывший менеджер Государственной энергетической корпорации Гао Янь.

Сотрудники финансово-экономических госорганов, а также руководители государственных компаний составляют более 70% всех бежавших за границу. Высокопоставленные и богатые коррупционеры предпочитают бежать из КНР в такие страны, как США, Канада и Австралия, где часто устанавливают контакты между собой и образуют целые сообщества. Мелкие казнокрады бегут в другие государства региона, такие как Вьетнам, Филиппины, Мьянма, Монголия и Россия, говорится в исследовании. Василий Кашин

Филиппины приветствуют достижение договоренности между Китаем и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) о принципах поведения при разрешении территориальных споров в Южно-Китайском море, сообщает в пятницу национальное информационное агентство ПНА.

"Это шаг вперед. Мы всегда говорили о необходимости основанного на (четких) правилах режима, который управлял бы нашими отношениями в этих спорных районах, так что, несомненно, это желанное развитие событий для нас", - заявил на брифинге в Малаканьянгском дворце официальный представитель президента Филиппин Эдвин Ласиерда (Edwin Lacierda).

В ходе состоявшейся в четверг на индонезийском острове Бали встречи министров иностранных дел КНР и стран АСЕАН стороны окончательно утвердили Основные принципы Кодекса поведения в Южно-Китайском море, предполагающие отказ от применения силы при возникновении спорных ситуаций и разрешение противоречий исключительно мирными средствами, передал накануне корреспондент РИА Новости.

Переговоры о подготовке такого кодекса идут между Китаем и странами региона идут уже девять лет - после принятия в ноябре 2002 года в Пномпене Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море, через которое проходит треть мировой морской торговли. При этом страны АСЕАН добиваются, чтобы обсуждаемый Кодекс был юридически обязателен, тогда как Пекин предпочел бы, чтобы этот документ имел лишь декларативный характер, и вдобавок настаивает на том, чтобы территориальные споры решались на двусторонней основе, а не между КНР и АСЕАН в целом.

Членами Ассоциации являются десять стран - Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины, причем четыре из них (Бруней, Вьетнам, Филиппины и Малайзии) претендуют на суверенитет над рядом богатых природными ресурсами районов в Южно-Китайском море, являющихся также объектами притязаний со стороны Китая.

Парламентский десант

В ходе брифинга в Малаканьянгском дворце Ласиерда также выступил в защиту состоявшегося на этой неделе визита группы филиппинских парламентариев на спорные острова Калайаан (часть архипелага Спратли), который вызвал острое раздражение Пекина, заявившего о том, что подобные шаги Манилы угрожают стабильности в регионе.

"Это - филиппинская территория", - заявил после высадки на крохотный остров Пагаса (Титу), на котором с трудом разместилась небольшая взлетно-посадочная полоса, депутат филиппинского Конгресса Уолден Белло (Walden Bello), доставивший туда два новых филиппинских флага. Остров Пагаса площадью в 37 гектаров лежит в Южно-Китайском море в 480 километрах к западу от филиппинской провинции Палаван и является крупнейшим из группы крошечных островков Калайаан с общим населением менее 400 человек.

"Там существовал орган самоуправления - муниципалитет Калайаан, и очевидно, что это место находится под филиппинской юрисдикцией. У нас там существуют органы местного самоуправления, мы держим там военное подразделение, так что это часть нашей территории", - заявил Ласиерда.

В прошлом месяце президент Филиппин Бенигно Акино заявил в интервью агентству Ассошиэйтед Пресс, что его страна завершила нефтеразведку в районе банки Рид, и что перспективы добычи выглядят "очень хорошими". Он, однако, отказался сообщить подробности, опасаясь дальнейшего усиления напряженности вокруг этого спорного района, отметило агентство.

Лежащая к северо-востоку от островов Спратли банка Рид (погрузившийся в воды моря на глубину в 20 метров атолл) протянулась на сто километров и имеет площадь почти в девять тысяч квадратных километров. Михаил Цыганов

Страны АСЕАН заинтересованы в развитии отношений с Россией в различных областях, завил в пятницу глава МИД РФ Сергей Лавров.

"У стран АСЕАН большой интерес к углублению связей не только в нефтегазовой сфере, но и в сфере сотрудничества по мирному использованию ядерной энергии, и в сфере транспортно-логистической", - сказал глава МИД РФ журналистам после переговоров с участниками министерской встречи РОССИЯ-АСЕАН, которая прошла в пятницу в рамках "АСЕАНовской недели".

По словам министра, это будет обсуждаться на предстоящих в 2011 году международно-экономических форумах в Иркутске и Хабаровске.

"Планы у нас достаточно серьезные, интерес тоже значительный присутствует. Думаю, мы будем иметь возможность доложить руководителям, что решения саммита в Ханое выполняются эффективно", - добавил Лавров.

Министр отметил, что на прошедшей министерской встрече был рассмотрен ход выполнения договоренностей на саммите в Ханое, на которой стороны "констатировали, что работа идет весьма интенсивно".

Российская делегация во главе с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым принимает участие в ежегодных мероприятиях по линии Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которые проходят на индонезийском острове Бали 22-23 июля.

Так, российская сторона будет участвовать в министерском совещании Россия-АСЕАН, 18-й сессии Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ) и встрече министров иностранных дел стран-участниц механизма Восточноазиатских саммитов (ВАС). Также Лавров встретится с коллегами из ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) образована 8 августа 1967 года в Бангкоке. В нее вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, затем Бруней (в 1984 году), Вьетнам (1995), Лаос и Мьянма (1997), Камбоджа (1999). Статус специального наблюдателя имеет Папуа-Новая Гвинея.

Как отметили в департаменте информации и печати МИД РФ, поездка министра является составной частью предпринимаемых нами шагов по укреплению позиций России в АТР, идущих в русле определенного президентом России Дмитрием Медведевым курса на модернизационное и инновационное развитие страны Олеся Алдушенко

 Власти Бирмы обвинили повстанцев из этнической организации Армия независимости Качина в эскалации конфликта на границе с Китаем, сообщает ВВС.

Причиной столкновений стал проект по строительству гидроэлектростанции, который финансирует Китай.

В сообщении, распространенном правительственной газетой, говорится, что армия начала военную операцию, чтобы обеспечить безопасность объекта.

 Примерно 10 тысяч человек покинули дома, спасаясь от пуль. Повстанцы утверждают, что солдаты атаковали их, после того, как они отказались покинуть район строительства ГЭС.

Бои на границе с Китаем стали самыми ожесточенными за последние 17 лет - с момента заключения перемирия между правительством Бирмы и Армией независимости Качина.

Подальше от пасти дракона

Газовый контракт с Китаем стал одной из главных энергетических интриг последнего времени. Документ оброс огромным количеством слухов, предположений и комментариев. Но больше всего удивляет заявленное стремление непременно подписать договор во время Петербургского экономичеcкого форума. Убежден, что в данном случае спешить совершенно ни к чему и подписывать сырой контракт даже опасно. Тут есть чему поучиться у китайцев — умение ждать является частью их философского восприятия.

Конечно, идея диверсификации поставок выглядит с экономической точки зрения симпатичной. Однако есть два риска. Первый — продать газ новому покупателю дешевле, чем нынешним. (А такой риск в случае с Китаем есть.) Поэтому соглашаться на ценовые условия Китая ради того, чтобы ускорить газовые переговоры, совершенно неразумно. Второй — новому партнеру обещан определенный объем поставок. Но есть ли уверенность, что удастся его обеспечить с учетом обязательств перед прежними партнерами?

Так что принимать поспешные решения не следует, тем более что время в этом вопросе играет на нас.

В прессе можно прочитать массу оценок относительно того, что российский газ Китаю вообще не нужен. Прогнозы — вещь лукавая, но уже сегодня мы видим резкий рост спроса на газ в КНР. Только в прошлом году он увеличился почти на 22%. Собственная добыча за этим ростом уже не поспевает. Еще в 2007 году Китай добывал столько же газа, сколько потреблял. Как и в случае с нефтью, этот разрыв будет расти очень быстро. Заявленные идеи об увеличении добычи на 30–50 млрд кубометров чуть ли не за пять ближайших лет выглядят бравадой.

Традиционного газа мало. Ставка на сланец не сработает из-за нехватки воды для гидроразрыва, а на шахтный метан — из-за нехватки технологий, которые пока даже, мягко говоря, позаимствовать не у кого. Старые производители сжиженного газа (СПГ) в регионе будут сокращать экспорт, а из новых ожидается только Австралия. Но проекты в этой стране сложные, а на газ уже есть и другие претенденты вроде Японии, которая спешно ищет замену атому после «Фукусимы». Завершение инвестиционного цикла в Катаре — еще одна плохая новость. В следующем году дополнительного газа из Катара на рынке уже не будет. Остается Центральная Азия и Бирма, которые не закроют все дыры.

Так что если дракон считает, что он не голоден, давайте дадим ему шанс испытать первые приступы газового голодания. Для переговорного процесса это весьма полезно. К тому же поставки из России более надежны в политическом плане — между ней и Китаем нет ни стран-транзитеров, ни стремительно милитаризирующегося Мирового океана.

Есть, конечно, соблазн попугать давнего клиента — Европу, одержимую идеей сокращения поставок газа из России. Там также наслушались прогнозов о профиците на европейском рынке газа до 2020 года, гарантированном росте поставок СПГ, начале собственной добычи сланца, Южном газовом коридоре, триумфе спотового рынка и возобновляемых видов энергии. И вдруг — бах! — «арабская весна». Еще бах! — «Фукусима» и конец атомного ренессанса. Бах! — и кризис в зоне евро, ставящий вопрос о возможности финансирования дорогих программ развития возобновляемых видов топлива. Так что и здесь ситуация не такая уж плохая для России.

Недавно в Польше мне довелось обсуждать с местными бизнесменами перспективу добычи сланцевого газа. Они сказали простую вещь: Польше ни в коем случае нельзя доводить до реализации ни одного проекта по добыче сланцевого газа. Потому что тогда все поймут, что никакой экономики у сланца в Польше сегодня просто нет. Но зато нужно все время говорить о нем, пугая Россию и требуя от нее уступок по контракту. Газовый договор с Китаем лучше превратить в отечественный аналог сланца. Европа должна понимать, что альтернатива не такая уж и мифическая. Но вряд ли стоит сегодня связывать себя с Китаем жесткими обязательствами.

Россия уже спешно подписала с Китаем нефтяной контракт, который доставляет головную боль с момента начала поставок. Газ может постичь та же участь. Ясно также, что нельзя брать у китайцев деньги под будущие поставки. Нельзя исключать, что в среднесрочной перспективе для выполнения этих обязательств придется снимать газ с европейского направления, на котором рано ставить крест. Не стоит также забывать, что контракты с Китаем — это вопрос и политического, а не только энергетического выбора. Так что если газовые узы с китайцами не будут оформлены в Петербурге, я бы не стал горевать. Возможно, это будет победа мудрости над суетливостью. Константин Симонов

Понять Пакистан

Почему простые рецепты там не работают

Резюме: Политическое устройство Пакистана зиждется на покровительстве и родственных связях, и коррупция неразрывно с ними связана, поэтому для победы над ней пакистанское общество должно быть выпотрошено, как рыба на кухне. Это именно то, что хотели бы сделать исламские революционеры.

Анатоль Ливен - автор книги «Пакистан. Трудная страна» (Pakistan. A Hard Country), вышедшей в 2011 г. в издательстве Public Affairs (Нью-Йорк). В основе данной статьи лежат выдержки из этой книги.

По своей значимости в глазах Запада, да и всего мира Пакистан как региональная держава намного превосходит Афганистан. Эта оценка базируется на трезвом расчете, а не на эмоциях. В Пакистане проживает 170 млн человек, то есть в шесть раз больше, чем в Афганистане или Ираке, в два раза больше, чем в Иране, его население составляет почти две трети населения всего арабского мира. В Великобритании (а значит, и в ЕС) присутствует большая пакистанская диаспора. Некоторые ее представители присоединились к мусульманским экстремистам и участвовали в терактах на британской территории.

Пакистанские разведывательные службы оказали неоценимую помощь в ходе выявления связей потенциальных террористов с группами на родине и предотвращения новых терактов в Великобритании и Европе. Таким образом, хотя Исламабад лишь частично присоединился к «войне с террором», он играет в ней важную и незаменимую роль союзника. Ибо нам нужно помнить, что в конечном итоге никому, кроме законных мусульманских правительств и служб безопасности, не под силу справиться с террористическими заговорами в собственных странах. Возможно, Западу не обойтись без того, чтобы оказывать определенное давление на эти режимы, подталкивая их в нужном направлении. Но важно не переусердствовать, поскольку, унизив союзнические правительства в глазах собственного народа, мы рискуем подорвать их легитимность или даже способствовать тому, что они будут низложены.

Наконец, Пакистан обладает ядерным оружием и одной из самых мощных армий в Азии. Стало быть, вариант ввода американских сухопутных войск с целью заставить пакистанцев оказывать давление на афганский «Талибан» был бы крайне опасен, и это давно осознали в Пентагоне и среди пакистанских военных. Как бы это ни раздражало Запад, экономические стимулы и угроза отказа в их предоставлении остаются единственным способом как-то влиять на Исламабад. Однако и такие санкции сомнительны, поскольку экономический крах Пакистана на руку «Талибану» и «Аль-Каиде».

Талибы местные и неместные

Отношения Пакистана с Индией, конечно, остаются главным фактором, определяющим поведение Исламабада на международной арене. Страх перед Индией служил одновременно и катализатором сотрудничества, на которое Пакистан пошел с США в Афганистане, и фактором, его сдерживающим. Эти опасения преувеличены, но не беспочвенны, как не беспочвенна и политика, проводимая под их влиянием.

С одной стороны, беспокойство по поводу возможности американо-индийского альянса против Пакистана заставило президента Первеза Мушаррафа принять решение о предоставлении помощи Соединенным Штатам после 11 сентября и убедить военных, а для начала широкие слои пакистанского населения, в том, что такое содействие необходимо оказать. С другой стороны, страх перед Дели был для Пакистана главной причиной и предлогом, чтобы не перебрасывать дополнительные войска с восточных границ (с Индией) на афганскую границу для участия в сражении с «Талибаном».

Наконец, пакистанский истеблишмент лелеял надежду на то, что участие в борьбе с талибами поможет убедить США надавить на Индию, чтобы заставить ее подписать соглашение относительно Кашмира. Отказ администраций Джорджа Буша и Барака Обамы выступить в подобном качестве (усугублявшийся нежеланием и неспособностью) развеял эту надежду. Вкупе с «американским креном в сторону Индии» он обострил у пакистанских властей ощущение предательства со стороны Вашингтона.

Однако помощь Пакистана Западу в борьбе против афганского «Талибана» в любом случае носила бы ограниченный характер, принимая во внимание стратегические расчеты и чувства широких масс. Подавляющее большинство пакистанцев, включая общины, обеспечивающие наибольшее количество новобранцев для пакистанской армии, считают, что афганский «Талибан» – законное движение сопротивления иностранной оккупации, аналогичное войне моджахедов против советской оккупации 1980-х годов.

В стратегическом отношении Афганистан вызывает у пакистанской элиты смешанные чувства – страх и амбиции. Наибольшие опасения связаны с тем, что к власти там могут прийти непуштунские племена, Афганистан станет сателлитом Индии, и Пакистан окажется в окружении дружественных Дели стран. Эти страхи подпитываются вполне обоснованными подозрениями, что Индия оказывает через Афганистан поддержку националистическим повстанцам из племени белуджи, а также совершенно параноидальной верой в то, что индийское правительство поддерживает пакистанский «Талибан».

Таким образом, большая часть пакистанского истеблишмента убеждена в необходимости тесных взаимоотношений с афганским «Талибаном», поскольку это единственный могущественный его союзник в Афганистане. В последние годы такое убеждение только усиливалось в связи с крепнущей уверенностью в том, что Запад потерпит крах в Афганистане и, в конечном итоге, выведет оттуда войска, которые оставят позади анархию, хаос и гражданскую войну – по аналогии с выводом советских войск после падения коммунистического режима в 1989–1992 годах. Предполагается, что гражданской войне каждая региональная держава примет одну из сторон, и Пакистан не должен быть исключением.

Кстати сказать, даже светские представители пакистанского истеблишмента не считают, что афганский «Талибан» нравственно ущербнее, чем его давние враги – лидеры Северного альянса, на поддержку которых Запад опирается с 2001 года. Их зверства и насилие в 1990-е гг. убедили пакистанских пуштунов в необходимости поддерживать «Талибан». Представители альянса безжалостно убивали взятых в плен сторонников талибов, расхищали помощь Запада после победы в 2001 г., а их роль в торговле героином уничтожила последнюю надежду на то, что после 11 сентября удастся обуздать наркотрафик.

Важно отметить, что в подавляющем большинстве случаев как среди элиты, так и в народных массах сочувствие афганскому «Талибану» или его поддержка вовсе не означает одобрения его идеологии или желания, чтобы Пакистан пережил революцию в талибском стиле. Отсюда большое различие, которое пакистанцы проводят между афганским и пакистанским «Талибаном». Ни власти, ни военные не давали пакистанскому «Талибану» ни малейшего шанса захватить власть в Пакистане. Армия долгое время не предпринимала решительных действий против местного «Талибана» потому, что в целом он не считался серьезной угрозой и воспринимался как местное пуштунское восстание, которое легко сдерживать с помощью переговоров и силы. Другая причина в том, что многие простые пакистанцы, включая солдат, считают сторонников «Талибана» введенными в заблуждение, но честными людьми, преданными идее праведного джихада в Афганистане. Кроме того, пакистанская общественность не хотела бы, чтобы государственный аппарат в интересах Америки втягивался в гражданскую войну на собственной территории. Особенно сильное неприятие подобная политика встретила бы со стороны пуштунского населения. Наконец, пакистанская армия и разведка спонсировали войну джихадистских группировок с Индией в Кашмире, поддерживающих, в свою очередь, интенсивные контакты с пакистанскими талибами.

Как только большая часть элиты полностью осознала, что пакистанский «Талибан» действительно представляет собой серьезную угрозу для централизованного государства, весной 2009 г. армия при поддержке правительства, сформированного Пакистанской народной партией, дала талибам решительный отпор. Победы над «Талибаном» в Свате и Южном Вазиристане дали ответ на вопрос о том, устоит ли Пакистан перед талибской атакой (и предотвратили удар американских военных по пакистанской территории). Вместе с тем, армия отнюдь не горит желанием воевать до победного конца с афганским «Талибаном» ради того, чтобы обеспечить победу Запада в этой стране.

Пакистанская межведомственная разведка и Кашмир

Вопросы религиозной ориентации и отношения к США неизбежно наводят на мысль о связях военных с мусульманским экстремизмом как внутри Пакистана, так и за его пределами. Наличие их очевидно, но происхождение иногда неправильно истолковывается. Изначально исламистам отводилась чисто инструментальная, а не союзническая роль, и цель заключалась не в исламской революции как таковой, а в продвижении государственных интересов Пакистана (как их понимают и определяют военные и службы безопасности) – и прежде всего в противодействии интересам Индии.

Пакистанская армия в каком-то отношении достойна восхищения, но ей изначально присущ один серьезный недостаток, полностью определявший ее характер и мировоззрение. Речь идет об одержимости Индией в целом и Кашмиром в частности. Это порок не только пакистанских военных. Как сказал однажды Зульфикар Али Бхутто, «Кашмир должен быть освобожден – иначе пропадает смысл существования Пакистана». Пакистанские политики повинны в том, что внушают рядовым гражданам, будто джихад в Кашмире – законный метод борьбы. Это наносило страшный урон стране, а при определенных обстоятельствах могло привести ее саму и ее вооруженные силы к гибели. Тем не менее, армия использует свой авторитет и личный опыт военачальников для того, чтобы уделять Кашмиру самое пристальное внимание.

Подавляющее большинство пакистанских солдат когда-то несли службу в Кашмире, и у многих эта служба сформировала личное мировоззрение. Кашмир играет для Пакистана роль неосвобожденной территории (irredenta). Так же как для Франции после 1871 г. Эльзас-Лотарингия, для Италии после 1866 г. Триест, а для Сербии после 1879 г. – Босния. В последнем случае сербская армия спонсировала террористов, которые, застрелив австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, разожгли огонь Первой мировой войны.

Вот почему укрепляющийся с 2001 г. альянс Вашингтона с Индией и отказ Соединенных Штатов от прежней позиции, когда они настаивали на плебисците для определения дальнейшей судьбы Кашмира, вызывает негодование пакистанских военных. Фиксация на Индии и Кашмире не имеет исламистской подоплеки, но является по своей сути пакистано-мусульманским национализмом. За редким исключением это справедливо даже в отношении высших армейских чинов, которые оказывали непосредственную помощь мусульманским экстремистским группировкам, сражавшимся с Индией – таких как бывший шеф Пакистанской межведомственной разведки (ПМР), генерал-лейтенант Хамид Гуль.

Большинство этих высших офицеров использовали исламистов в борьбе против Индии, не разделяя их идеологии. Точно так же глубоко враждебное отношение к США таких людей, как Гуль или бывший начальник штаба генерал Аслам Бег, объясняется не мусульманским радикализмом, а негодованием по поводу доминирования Соединенных Штатов, которые, как им кажется, подчинили своему влиянию мусульманский мир. Эти чувства разделяют многие чисто светские и даже либеральные деятели.

Чтобы понять чувства сотрудников ПМР и, в частности, их стратегию в Кашмире, необходимо иметь в виду, что они считали победу над советской армией в Афганистане во многом своим личным достижением. Она стала их главным институциональным мифом. Учитывая колоссальные средства, выделявшиеся США и Саудовской Аравией на помощь моджахедам, которыми фактически распоряжалась ПМР, афганский джихад 1980-х гг. был также ключевым моментом, позволившим разведке получить независимую финансовую базу и усилить влияние в пакистанской армии и государстве в целом.

У ПМР появилась уверенность в том, что по отношению к Индии в Кашмире можно проводить ту же тактику, что и по отношению к Советскому Союзу в Афганистане, и с помощью тех же действующих лиц – мусульманских боевиков (вряд ли нужно повторять, что были совершены те же фундаментальные политические и геополитические ошибки). Массовые спонтанные восстания кашмирских мусульман против индийского правления, начиная с 1988 г. (все началось с протеста против подтасовки итогов выборов руководства штата, которые состоялись годом ранее), казалось, давали хороший шанс на успех. Однако в большей степени, чем в случае с Афганистаном, боевики должны были не только подготавливаться, но и вербоваться в Пакистане (и в меньшей степени в других странах мусульманского мира).

Стратегия ПМР соответствовала давнишней линии Пакистана, который добивается не столько независимости Кашмира, сколько присоединения этой провинции к своей территории. Вот почему пакистанская разведка использует пропакистанские исламистские группировки, чтобы ограничить возможности Фронта освобождения Джамму и Кашмира (ФОДК), который поначалу возглавил восстание в Кашмире. Эта стратегия включала и убийства исламистскими боевиками, получавшими поддержку от ПМР, немалого числа лидеров и активистов ФОДК, которых также выслеживают и ликвидируют силы безопасности Индии.

Однако, подобно тому как в Афганистане моджахеды, а затем и «Талибан» отказались играть по правилам, диктуемым Соединенными Штатами и Пакистаном, и стали совершенно неуправляемыми, боевики в Кашмире настроили против себя большинство коренных кашмирцев своей беспощадностью и идеологическим фанатизмом. Несмотря на усилия ПМР побудить их к сотрудничеству, они раскалываются на все более мелкие формирования, и, сражаясь друг с другом, терзают и угнетают местное гражданское население. Более жесткая дисциплина в исламистской «Лашкар-э-Тайба» (ЛэТ), как полагают, является одной из причин все большей благосклонности к этой организации со стороны ПМР.

Связь военных с джихадистами

Пакистанские военные твердо убеждены в том, что Индия никогда не согласится даже на минимально приемлемые для Исламабада условия, если над ней не будет висеть угроза партизанской войны и терактов. Между тем их непримиримо враждебное отношение к Индии объяснялось также агрессией против мусульман на территории этой страны, и особенно позорной бойней в Гуджарате 2002 г., устроенной партией Бхаратия Джаната, сформировавшей правительство штата. Следует отметить, что число жертв бойни как минимум на порядок превысило количество погибших при терактах в Мумбаи, хотя западные СМИ не уделили ей и десятой доли того внимания, которое было уделено мумбайской трагедии.

Военные не на шутку встревожены тем, что в случае крупномасштабной операции против «Лакшар-э-Тайба» они сделают большинство ее сторонников восприимчивыми к агитации «Джамаат-уд-Дава» (ДуД), вербующей боевиков для пакистанского «Талибана». (ЛэТ является боевым крылом благотворительной организации ДуД. – Ред.). Поскольку ЛэТ сосредоточила все внимание на Кашмире (а после 2006 г. – на Афганистане) и не осуществляла теракты на территории Пакистана, ПМР не предпринимала против нее никаких действий.

Пакистанские официальные лица делились с автором опасениями в связи с вероятностью массового восстания в Пенджабе, которое может вспыхнуть, если ЛэТ/ДуД ополчится против штата и использует свою широкую сеть для мобилизации населения и организации беспорядков. По их словам, это одна из главных причин (наряду с антииндийской повесткой, о которой никто не упоминает), почему они не принимают мер против организации, как того требует Вашингтон. Однако официальные лица забывают добавить, что один из способов умиротворения Лашкар-э-Тайба в Пакистане – позволить активистам этой организации присоединиться к афганскому «Талибану» (или даже подтолкнуть их к этому), чтобы сражаться против войск Западной коалиции по ту сторону «Линии Дюранда». Более того, давнишняя связь некоторых офицеров ПМР с боевиками – сначала в Афганистане, а затем в Кашмире – привела к тому, что они начали отождествлять себя с теми силами, которые, по идее, должны были сдерживать.

Что касается афганских талибов, то здесь военные и ПМР едины, и тому есть прямые доказательства: они по-прежнему дают талибам убежище (но не оказывают достаточной реальной помощи – иначе «Талибан» действовал бы куда успешнее). Пакистан решительно уклоняется от принятия серьезных действий против «Талибана» в угоду Америке. Он опасается спровоцировать пуштунский мятеж у себя в стране, а кроме того, считает талибов своим единственным активом в Афганистане.

Однако, что касается пакистанского «Талибана» и его союзников, межведомственная разведка сегодня твердо намерена с ними бороться. И все же в 2007–2008 гг. было много случаев вмешательства офицеров ПМР ради спасения отдельных талибских командиров от ареста полицией или армией – слишком много, чтобы это оказалось случайностью или домыслом. Поэтому совершенно очевидно, что либо отдельные офицеры ПМР лично симпатизировали этим людям, либо руководители разведки считали их потенциально полезными. Но своими действиями они бросали прямой вызов общему курсу пакистанской армии, не говоря уже о правительстве. Более того, некоторые из этих людей были, по крайней мере, косвенно связаны с «Аль-Каидой». Это не значит, что в ПМР знали, где прячется Усама бен Ладен, Айман аль-Завахири и другие лидеры «Аль-Каиды». Однако они могли бы сделать намного больше для того, чтобы получить эту информацию.

Что касается поддержки терроризма против Индии, очевидно, что не только ПМР, но и военные в целом твердо намерены сохранять «Лакшар-э-Тайба» (замаскированную под «Джамаат-ут-Дава») – по крайней мере, «про запас». Сознавая свою роль стратегического резерва, ЛэТ до 2010 г. выступала против боевых действий на территории самого Пакистана. Ее лидеры утверждали, что «борьба в Пакистане – это не борьба между исламом и неверием», что пакистанское государство не совершает таких зверств против своего народа, как Индия, и что истинный ислам должен распространяться в Пакистане посредством миссионерской и благотворительной деятельности (дава), а не джихада.

Пакистан на фоне Южной Азии

Вопреки убеждению Запада (во многом инстинктивному), Пакистан на протяжении жизни целого ряда поколений действует в соответствии со своими несовершенными, но функциональными принципами. В последние несколько лет плохую службу Западу в этом отношении сослужило ставшее популярным понятие «несостоятельное государство» (failed state). Было бы весьма полезно и поучительно сравнить Пакистан с другими странами Южной Азии, в которых на глазах последнего поколения вспыхивали мятежи, в двух случаях (Афганистан и Непал) фактически приведшие к низложению существующей государственной власти. Восстания в Шри-Ланке и Бирме длились дольше, разворачивались на относительно большей территории и приводили к относительно гораздо большему числу жертв, чем мятеж «Талибана» в Пакистане.

Индия – великая региональная держава и в отличие от своих соседей – стабильная демократия. Однако и в индийских штатах то и дело вспыхивают восстания, некоторые из которых не утихают на протяжении нескольких поколений. Один из мятежей наксалит-маоистских повстанцев охватил треть страны. Мятежники контролируют огромные пространства в индийской провинции – пропорционально намного большие, чем площади, находящиеся под контролем «Талибана» в Пакистане. Это не значит, что Индии угрожает опасность расчленения или развала. Просто следует помнить, что государства Южной Азии традиционно не осуществляют прямой контроль над значительной частью своей территории и вынуждены постоянно иметь дело с вооруженным сопротивлением в той или иной части своих стран.

В сравнении с Канадой или Францией Пакистан, несомненно, проигрывает. Но если сравнивать его с Индией, Бангладеш, Афганистаном, Непалом и Шри-Ланкой, все не так уж плохо. Многое из того, что характерно для Пакистана, свойственно всему субконтиненту в целом – от партий, руководимых наследственными династиями, свирепой жестокости полиции и продажности государственных чиновников до ежедневного насилия и анархии в провинции.

В действительности Пакистан гораздо больше напоминает Индию (или Индия Пакистан), чем обе страны готовы признать. Если бы Пакистан был штатом Индии, то с точки зрения развития, правопорядка и доходов на душу населения он находился бы где-то посередине – между развитым штатом Карнатака и отсталым Бихаром. Иными словами, если бы Индия состояла только из северных штатов, говорящих на хинди, она, наверное, не была бы демократией или быстрорастущей экономической державой, а некой разновидностью обнищавшей националистической диктатуры, раздираемой местными конфликтами.

Армия остается в Пакистане важнейшим институтом по той причине, что это единственная государственная структура, где реальное внутреннее содержание, поведение, правила и культура более или менее соответствуют официальной внешней форме. И это единственная пакистанская организация, действующая в соответствии со своим официальным предназначением. Но при этом она вынуждена постоянно заниматься тем, чего от нее не ожидают: узурпирует власть, отнимая ее у более слабых, запутавшихся и нефункциональных родственных учреждений.

Западные аналитики, как правило, поступают следующим образом: когда формы местной самоорганизации отличаются от западной «нормы», они не исследуются, а считаются временным отклонением, болезнями роста или опухолями на здоровом теле, которые нужно поскорее удалить. В действительности же эти «болезни» и есть сама система, и их можно «вылечить» только путем революционных изменений. Единственные силы в Пакистане, предлагающие подобные изменения, – это радикальные исламисты, но их рецепты лечения почти наверняка прикончат «больного».

Договорное государство

На протяжении 60-летней истории Пакистана предпринимались попытки радикально изменить страну усилиями трех военных и одного гражданского режима. Генералы Айюб Хан и Первез Мушарраф, военные правители в 1958–1969 и 1999–2008 гг., оба равнялись на Мустафу Кемаля Ататюрка – великого светского реформатора-националиста и основателя Турецкой Республики. Генерал Зия-уль-Хак (с 1977 по 1988 гг.), пришедший к власти путем военного переворота, пошел другим путем, попытавшись объединить и развивать страну, навязывая ей более строгую и пуританскую разновидность ислама, приправленного пакистанским национализмом. Со своей стороны, Зульфикар Али Бхутто, основатель Пакистанской народной партии и гражданский правитель в 1970-е гг., пытался сплотить вокруг себя народ при помощи программы антиэлитарного экономического популизма, также смешанного с пакистанским национализмом.

И все они потерпели неудачу. Режимы каждого из этих деятелей были «переварены» теми элитами, которые они надеялись сместить. В результате они сбились на ту же политику патронажа, как и свергнутые ими администрации. Никому не удалось создать новую массовую партию, укомплектованную профессиональными политиками и преданными идейными активистами, а не местными «феодалами» и городским начальством и их окружением. На самом деле, за исключением Бхутто, никто всерьез и не пытался это сделать. Однако и его Пакистанская народная партия вскоре перестала быть той радикальной организацией, какой была поначалу, попав в зависимость от тех же местных кланов и покровителей.

Военные правительства, приход к власти которых строился на обещаниях избавить страну от коррумпированных политических элит, вскоре сами начинали искать в них свою опору. Отчасти потому, что ни один военный режим не был достаточно сильным, чтобы долгое время править без парламента, а в парламент входили представители тех же старых политических элит. Такой парламент фактически консервирует общество, которое военные режимы в принципе желают изменить. Требуя от подобных режимов, чтобы они одновременно осуществили реформы и восстановили «демократию», Запад показывает абсолютное непонимание внутренней обстановки.

Чтобы переломить сложившуюся ситуацию и сформировать радикальное национальное движение за перемены наподобие того, что было создано Ататюрком, необходимо наличие двух условий. Прежде всего, это сильный пакистанский национализм, подобный современному турецкому национализму – а его нет и быть не может в этнически раздробленном Пакистане. И во-вторых, необходима жестокость, сопоставимая с той, которую проявил Ататюрк и его последователи, подавляя этническое, племенное и религиозное сопротивление. Рассказывая красивую историю о построении нынешней хрупкой демократии в современной Турции, западные аналитики ни словом не обмолвились о том, сколько времени на это ушло и какие жертвы потребовались, чтобы построить современное турецкое государство.

Если не считать ужасающих зверств 1971 г. в Восточной Бенгалии, совершенных против населения, которое пенджабские и пуштунские солдаты считали чужаками, людьми низшего сорта, попавшими под влияние индусов, – пакистанское государство было неспособно совершать массовые злодеяния против собственного народа. В Пенджабе и Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП) солдаты не хотели убивать свой народ, а в провинциях Синд и даже Белуджистан правительство не желало проливать кровь, понимая, что рано или поздно придется искать компромисс с местными элитами.

Одна из самых поразительных особенностей военных диктатур Пакистана заключалась в том, что они проявляли значительную по историческим меркам мягкость в сравнении с аналогичными диктатурами, когда дело доходило до подавления диссидентов и критически настроенных представителей элиты. За всю историю в Пакистане были казнены только один премьер-министр (Зульфикар Али Бхутто) и несколько политиков – гораздо меньше, чем их погибло в столкновениях между собой. Очень мало известных политиков когда-либо подвергались пыткам.

В Индии, как и в Пакистане, государство не несет ответственности за большинство нарушений прав человека. Это нечто неподвластное пониманию правозащитных групп, поскольку они исходят из современного западного опыта, а на Западе источником притеснений всегда считалось слишком сильное государство. Однако в Пакистане, как и в Индии, подавляющее большинство нарушений прав человека – следствие не силы, а слабости государственной власти. Государство можно обвинить в том, что оно недостаточно делает для того, чтобы положить конец подобным злоупотреблениям, но его способность предпринимать решительные меры крайне ограничена. Таким образом, Пакистан – как и почти вся Южная Азия и большая часть Латинской Америки – часто демонстрирует нерелевантность демократии даже в той области, которую мы привыкли считать ключевым индикатором, а именно – в области прав человека. Подавляющее большинство подобных правонарушений в Пакистане связано со зверствами наемников или эксплуатацией со стороны полицейских, работающих либо на себя, либо на местные элиты; с действиями местных землевладельцев и начальства; с наказанием местными общинами за реальные или воображаемые нарушения их нравственного кодекса.

В соответствии со стандартными западными моделями и основанной на них Конституцией Пакистана, независимые избиратели осуществляют свое волеизъявление на выборах. Затем полномочия, делегированные правительству, распространяются через иерархические структуры. Они передают приказы высших должностных лиц низшим по званию чиновникам, основываясь на законах, принятых парламентом или хотя бы какой-то формальной властью.

В Пакистане только вооруженные силы действуют в соответствии с установленными правилами передачи полномочий. Что касается остальной части государственного аппарата, законодательной, судебной и исполнительной, а также полиции, то их полномочия определяются в ходе постоянных переговоров. Причем насилие или угроза его применения часто становятся картой, которую может разыграть любая из сторон. Договорной характер государственной власти находит отражение и в механизмах практического осуществления демократии, поскольку последняя дает возможность выражать интересы не только простых граждан, но и всех тех классов, групп и учреждений, через которые преломляется народное волеизъявление, пока оно не находит отражения в выборных институтах. Другими словами, демократия обычно отражает не столько волю «народа» или «избирателей», сколько расклад социально-экономических, культурных и политических сил и влияния внутри общества. Природа пакистанского общества и слабость реальной демократии проявляются, в числе прочего, в отсутствии дееспособных, современных и массовых политических партий с собственными кадрами партийных работников.

Модернизаторы и консервативная спячка

Западные аналитики не в состоянии понять сегодняшние пакистанские реалии, поскольку исходят из того, что учреждения, имеющие в своих названиях такие слова как «закон», «полиция», «право», должны действовать по установленным правилам, а не по понятиям местных элит. Точно так же распространенные на Западе представления о «коррупции» в Пакистане предполагают, что ее можно и должно устранить из жизни страны. Но коль скоро политическое устройство зиждется на покровительстве и родственных связях, и коррупция неразрывно с ними связана, для победы над ней пакистанское общество должно быть выпотрошено, как рыба на кухне.

Конечно, это именно то, что хотели бы сделать исламские революционеры. Современные исламистские политические группировки пытаются заменить кланово-патронажную систему управления «феодальных» землевладельцев и городского начальства своей версией современной массовой политики. Однако до сих пор им не удалось добиться сколько-нибудь значительных успехов. За исключением партии «Джамаат-и-ислами», исламистские политические партии сами поглощаются и «перевариваются» патронажной системой. Что касается пакистанского «Талибана» («Техрик-э-Талибан-Пакистан»), до сих пор он представлял собой примитивное объединение партизанских и террористических группировок. Они оказались бы в полной растерянности, если бы им пришлось взять на себя ответственность за решение проблем Пешавара, не говоря уже о Лахоре или Карачи.

Конечно, они в немалой степени опираются на поддержку местного населения, недовольного вопиющей несправедливостью и угнетением в стране и прежде всего неадекватной системой правосудия. Когда простые люди говорят о том, что уважают «Талибан» за введение шариата, это еще не значит, что они активно поддерживают его политическую программу. Скорее это почтительное отношение к шариату как части Слова Божия, продиктованного последнему Пророку, вкупе со смутным стремлением к более жесткому и быстрому правосудию, чем то, что предлагает им государство. Они хотят, чтобы это правосудие было нелицеприятным, не давало никакого предпочтения элите и осуществлялось на глазах у людей, на их родном языке.

Однако до недавнего времени исламистам не удавалось достичь больших успехов в том, что касается массовой поддержки со стороны простых пакистанцев. Одна из главных причин их неудач кроется в глубоко консервативном характере большей части пакистанского общества. Ибо, вопреки господствующей на Западе точке зрения, исламистам чаще удается мобилизовать население не в отсталых, а, скорее, в продвинутых частях страны.

По стандартной западной версии, согласно которой западные нормы – единственно возможный путь в современность, главная идейная борьба в Пакистане разворачивается между вестернизированными представлениями о современности (включая демократию, власть закона и т.д.) и исламским консерватизмом. Более точная оценка ситуации позволит понять, что в большинстве своем Пакистан – чрезвычайно консервативная, архаичная, иногда даже совершенно инертная и непробудившаяся масса разнородных общин, которую изо всех сил стараются расшевелить две группы модернизаторов.

На стороне западников престиж и успех западной модели в мире, а также наследие британского колониального правления, включая смутную веру в демократию. Однако им мешает консервативная природа общества и усиливающаяся ненависть к США и их западным союзникам.

Мусульманские модернизаторы ищут опору в гораздо более древней и глубоко укоренившейся традиции ислама. Однако и им мешает консервативная природа пакистанского общества, его крайняя раздробленность, неудачи революционеров в других мусульманских странах, а также тот факт, что подавляющее большинство пакистанских элит отвергает их модель по культурным и классовым соображениям. И вестернизаторы, и исламисты понимают, что между ними идет апокалиптическая битва, которая закончится торжеством добра или зла. Вместе с тем, высока вероятность того, что Пакистан избавится от влияния обеих групп, перевернется на другой бок и снова заснет.

Азартная игра с водой

И все же Пакистан не может себе этого позволить, потому что время явно не на его стороне. В долгосрочной перспективе главное для пакистанцев не в том, кто они и какую религию исповедуют. Кем бы они ни были, им становится все теснее в границах своей страны, поскольку численность населения все время растет. В 2010 г. в Пакистане проживало от 180 до 200 млн человек – иными словами, страна занимала шестое место в мире по численности населения. Динамика рождаемости просто ошеломляет, если учесть, что в 1998 г. число пакистанцев не превышало 132 миллиона. Согласно переписи 1951 г. (через четыре года после обретения независимости), в стране проживало всего 33 млн человек, а согласно данным британской переписи населения 1911 г. – 19 миллионов. Таким образом, за прошедшее столетие население Пакистана выросло на порядок.

Огромный процент молодежи означает, что рождаемость еще долгое время будет оставаться на высоком уровне, и прирост населения продолжится (в 2009 г. дети и подростки младше 14 лет составляли 36%). Если сохранятся нынешние тенденции, в середине XXI века в Пакистане будет жить минимум 250 млн человек.

Это слишком много для имеющихся в стране водных ресурсов – разве только радикально повысится эффективность водопользования. Если старую индийскую экономику нередко называли «азартной игрой с муссоном», то все пакистанское государство можно охарактеризовать как «азартную игру с рекой Инд». А изменение климата означает, что в течение следующего столетия шансы на выигрыш в ней будут все время снижаться. Многочисленные руины древних городов, начиная с развалин цивилизации IV тысячелетия до н.э. в долине реки Инд, служат наглядной иллюстрацией капризной силы воды. Эти города были либо оставлены их жителями, потому что реки меняли русло, либо смыты, как это произошло в 2010 г., когда сильнейшие наводнения уничтожили немало сел и городов.

При среднегодовом количестве осадков на уровне 240 мм Пакистан – одна из самых засушливых среди густонаселенных стран мира. Если бы не бассейн реки Инд с ее многочисленными каналами и ответвлениями, даже Пенджаб оставался бы полупустынной местностью с кустарниковым редколесьем (которое здесь называют «джунглями»), как это было до того, как британцы приступили к грандиозным ирригационным проектам.

Однако чрезмерное потребление воды означает, что многие природные источники высыхают, а горизонт грунтовых вод во многих областях снижается так быстро, что подземные колодцы также могут иссякнуть в ближайшем будущем. Единственным источником останется все та же река Инд. В пылу дискуссий по поводу возможного исчезновения к 2035 г. ледников, питающих Инд, все как-то упустили из виду, что эти ледники продолжают таять. И если даже они исчезнут на 100–200 лет позже, последствия для Пакистана будут не менее катастрофичными, если в оставшееся время в стране не будет принято серьезных мер для улучшения способов хранения воды и ее эффективного потребления.

Если наводнения 2010 г. являются предвестниками длительного периода муссонных дождей, это сулит Пакистану большую выгоду. Но выгоду только потенциальную, поскольку использование дождевой воды для нужд сельского хозяйства требует значительного улучшения инфраструктуры хранения и распределения воды, а также принятия радикальных мер для остановки обезлесения в горных районах и повторного насаждения растений на опустевших территориях. В противном случае обильные осадки чреваты новыми катастрофами. Правда, следует добавить, что большая часть существующей инфраструктуры сработала во время наводнений. В противном случае было бы затоплено несколько крупнейших городов, и жертв оказалось бы намного больше, чем 1900 человек (по официальным данным).

В течение следующего столетия возможное долгосрочное сочетание климатических изменений, острой нехватки воды, слабой водной инфраструктуры и резкого роста населения может привести к краху Пакистана как организованного общества и государства. Долгосрочные проекты международной помощи Пакистану должны быть прежде всего сосредоточены на снижении этой смертельной угрозы за счет насаждения лесов, ремонта систем орошения и, что еще важнее, повышения культуры водопользования. Люди могут столетиями жить без демократии, даже когда опасности окружают их со всех сторон. Но без воды они не проживут больше трех дней.

Согласно исследованию, проведенному в 2009 г. Центром Вудро Вильсона, рост населения в Пакистане приведет к тому, что к 2025 г. ежегодная потребность в воде вырастет до 338 млрд кубометров (мкм). И если не будут приняты радикальные меры, доступность воды останется на нынешнем уровне, то есть 236 мкм в год. Дефицит в 100 мкм сопоставим с двумя третями всей воды бассейна реки Инд.

Конфликт вокруг доступа к убывающим ресурсам реки Инд может привести к междоусобной войне между пакистанскими провинциями. А между тем и через сто лет Пакистан все еще будет обладать ядерным оружием и одной из крупнейших армий в мире. К тому времени в стране будет проживать несколько сот миллионов человек. Мусульманский радикализм, который существует уже сотни лет, тоже никуда не денется, хотя и может значительно ослабеть после вывода войск западной коалиции из Афганистана.

Все это будет означать, что из всех государств мира, которые могут пострадать от изменения климата, Пакистан является одной из важнейших. Более того, то, что случится с Пакистаном, будет также иметь большое значение для остальной Южной Азии, где проживает примерно пятая часть мирового населения.

Анатоль Ливен – профессор кафедры военной истории в Лондонском Королевском колледже и сотрудник Фонда «Новая Америка» в Вашингтоне.

Пакистан. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2011 > № 739731

Сенатор США Джон Маккейн, вернувшийся в Таиланд после трехдневного визита в Мьянму, заявил, что эту страну могут ожидать резкие перемены во внутриполитическом положении, сообщает в пятницу таиландская газета Bangkok Post.

Американский сенатор в среду вылетел из Бангкока в Янгон для изучения обстановки в Мьянме после перехода этой страны к гражданскому правлению. В конце марта этого года военные передали - впервые за 20 лет прямого военного правления - власть созданному под их контролем гражданскому правительству. Первые за 20 лет всеобщие выборы прошли в Мьянме в ноябре 2010 года.

По мнению Маккейна, если поддерживаемое военными новое гражданское правительство Мьянмы не проведет демократические реформы и не улучшит соблюдение прав человека в стране, его ожидает революция по типу тех, что происходят сейчас в ряде стран Ближнего Востока.

"Ветры перемен уже дуют, и они не ограничатся только арабским миром", - заявил сенатор на пресс-конференции по прилете в Бангкок после визита в Мьянму, где он встречался с лидерами нового правительства и оппозиции. "Правительства, которые сегодня отказываются проводить эволюционные реформы, могут позже столкнуться с революционными изменениями", - считает Маккейн.

Сенатор призвал власти Мьянмы обеспечить безопасность лидера оппозиционной Национальной лиги за демократию, нобелевского лауреата Аун Сан Су Чжи, которая планирует в ближайшее время, впервые с 2003 года, совершить поездку по стране для привлечения сторонников к участию в деятельности лиги.

Подавляющую часть последних 18 лет Су Чжи провела под домашним арестом. Она не участвовала в выборах, так как срок ее домашнего ареста заканчивался в том же месяце, когда проводились выборы, но уже после дня голосования.

"Последняя поездка Аун Сан Су Чжи по стране в 2003 году закончилась вспышкой насилия. Способность нынешнего правительства предотвратить подобный исход в этот раз станет хорошей проверкой его приверженности демократическим переменам", - заявил на пресс-конференции в Бангкоке Маккейн.

Он также сказал, что его переговоры с руководителями нового правительства Мьянмы "ясно показали, что новое правительство хочет установить лучшие, чем раньше, отношения с США". Тем не менее, сенатор также заявил, что "еще не настало время для отмены экономических санкций против Мьянмы" и призвал власти страны "освободить более 2 тысячи политических заключенных, все еще находящихся в тюрьмах Мьянмы".

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Оппозиция Мьянмы во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и в Европе, пока выступает за сохранение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме (раньше называвшейся Бирмой) с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма".Новый парламент Мьянмы в столице г. Нейпьидо Евгений Беленький

Американский сенатор Джон Маккейн в среду вылетел из Бангкока в Янгон для изучения обстановки в Мьянме после перехода к гражданскому правлению, сообщают в четверг таиландские СМИ.

"Эта поездка больше связана с изучением обстановки, чем с какими-либо предложениями со стороны США", - заявил Маккейн журналистам перед вылетом из Бангкока, куда он прибыл на день раньше.

СМИ сообщают, что из Янгона сенатор вылетел в новую столицу Мьянмы Найпьидо для встречи с вице-президентом Мьянмы Тин Аун Мьин У, спикерами обеих палат парламента Мьянмы и министром иностранных дел Вунна Маунг Лвином.

В четверг Маккейн планирует вернуться в Янгон для встречи с лидером мьянманской оппозиции Нобелевским лауреатом госпожой Аун Сан Су Чжи, сообщают СМИ.

В конце марта этого года военное правительство Мьянмы (ранее называвшейся Бирмой) впервые после 23 лет прямого военного правления передало власть гражданскому правительству, сформированному после выборов, которые прошли осенью прошлого года. В результате выборов большинство в парламенте и в правительстве составили представители партий, созданных при поддержке военных, однако в состав кабинета министров вошли и близкие к оппозиции фигуры.

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Мьянманская оппозиция во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и в Европе, пока выступает за продолжение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма". Евгений Беленький

В среду утром в Пекин после продолжительной поездки по южным китайским городам прибыл лидер Северной Кореи Ким Чен Ир - по обыкновению, на бронепоезде.

Вообще-то пора бы и перестать хихикать над странной нелюбовью Ким Чен Ира к воздушным путешествиям, так же как и к его поезду с пуленепробиваемыми стеклами - по улицам Москвы ездит немало автомобилей, в том числе частных лиц, так же оборудованных на случай покушения. Бронепоезда, как известно историкам военного дела, в последний раз массированно применялись в боевых действиях именно в Китае в период между мировыми войнами: там тогда, после китайской революции 1911 года, шло вооруженное выяснение отношений между бывшими окружными командующими. И некоторые бронепоезда были "русские", то есть перебравшихся через китайскую границу после гражданской войны в России и отданные в хорошие руки. Так или иначе, эти сухопутные линкоры мало похожи на средство передвижения Ким Чен Ира.

Другое дело - что "бронепоезд Кима" символизирует множество особенностей Северной Кореи как общества, государства и явления на международной арене.

Будут переговоры

Зачем приехал в Пекин человек, о здоровье и политическом самочувствии которого постоянно ходит множество слухов? Ожидаются его встречи с главой китайского государства Ху Цзиньтао и возможным его преемником Си Цзиньпином. Причем нетрудно догадаться и о главной теме беседы. Это активизация международной дипломатии вокруг Северной Кореи.

То, что по поводу "корейских дел" что-то опять происходит, стало ясно в мае, когда произошло сразу несколько событий. В ООН появился доклад, где упоминалось якобы имевшее место сотрудничество Северной Кореи и Ирана по созданию баллистических ракет (и масса опровержений к нему). Это уже скучно: когда, например, США в очередной раз обнаруживают у себя отсутствие корейской политики, то появляются очередные открытия такого рода. И им мало кто верит.

Далее, 19 мая в Пхеньяне побывал глава Службы внешней разведки России Михаил Фрадков, обсуждал гуманитарные поставки зерна, весь набор совместных проектов двух стран, но и ядерные дела тоже.

Следующая веха - это саммит в Токио между Китаем, Японией и Южной Кореей. И там тоже вопрос о необходимости продолжения контактов с Пхеньяном обсуждался.

А накануне Пхеньян получил от Сеула приглашение на некий "ядерный саммит" в Южной Корее в следующем году.

Здесь можно было бы напомнить, что 2010 год был омрачен загадочной историей с утонувшим южнокорейским корветом "Чхонан" и обстрелами со стороны северян южнокорейской деревни. В феврале этого года прошли военные переговоры двух стран - вроде бы неудачно, хотя с тех пор никаких инцидентов нет. Север, кроме того, больше не заявляет, что с нынешним президентом Юга говорить не будет и подождет до 2012 года, когда он сменится.

Сейчас приглашение Пхеньяну на саммит опять обставлено предварительными условиями - извиниться ну хоть за обстрел. Дальнейшее - дело переговоров, но переговоры - это нормально. В конце концов, все, что называется "корейской проблемой", очень сильно напоминает "ближневосточную проблему" и терпения требует бесконечного.

Между застоем и революцией

Очевидно, что, как и раньше, ключевую роль в дипломатии вокруг Корейского полуострова играет Пекин. Что очевидно и по сегодняшнему визиту туда Ким Чен Ира. И тут возникает вопрос не только дипломатический, но и философский. Хорошо ли, морально ли быть на стороне Северной Кореи - даже при известном для многих постоянном раздражении пекинских лидеров из-за нерационального поведения своих пхеньянских соседей?

Так вот, в 90-х годах многим казалось, что северокорейский режим (копия позднего сталинизма) - это такой очевидный анахронизм, что тут и говорить не о чем. Вдобавок регулярно циркулировали слухи о голоде, и если бы они были правдивыми, то на севере Кореи уже в живых никого бы не осталось. Да свергать его надо, этот аномальный режим.

А сейчас с ответами на этот вопрос все оказывается сложно. Слишком много за последние пару десятилетий было примеров того, к чему приводит противоположная политика - войн и подстрекательства к революции. И, чтобы не углубляться в истории типа иракской или афганской, посмотрим на Ливию (тоже почти аномальный режим) и на Египет.

Из последних новостей и репортажей: "Вашингтон пост" публикует смешную историю о том, что захватившие Бенгази ливийские "революционеры" начали свою деятельность с того, что ограбили банк. Долго сверлили сейфы со словами "это же наши деньги", взяли примерно на полмиллиарда долларов. А вы как хотели? Революций без грабежа (и убийств) не бывает. Товарищ Сталин с этого начинал свой славный путь, и не только он. Как рассказывает в своем двухтомнике "Россия и Запад" мой коллега Петр Романов, и декабристы, цвет русского дворянства, финансировали свою деятельность путем расхищения фонда, выделенного для смены солдатских портянок.

Египет: та же газета решила поинтересоваться, как чувствуют себя простые египтяне из городка Кафр-эль-Месела (родины бывшего президента Мубарака) и прочие угнетенные прежним режимом египтяне сегодня. Оказалось, плохо. На бензоколонках дерутся друг с другом за горючее на ножах, везде - грусть и депрессия, и воспоминания о том, что раньше тоже была бедность, но не было ощущения, что "никому ни до кого нет дела". Знакомые каждому россиянину реальности 90-х, не правда ли?

Вопрос о том, что лучше - как в Ливии (или Египте) или как в Северной Корее, как минимум заслуживает размышлений. Китай, главная подпорка северокорейского режима, символизирует в нашем мире ноу-хау постепенных реформ "плохих" режимов и обществ: в самом Китае, Вьетнаме (успешно), Бирме (только начинается), Северной Корее (не получается). Революционеры из Северной Африки явно подняли престиж китайцев как мастеров идти другим путем. Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости

Американская засуха. Мировой урожай под угрозой: посевы гибнут из-за пожаров и наводнений

Из-за природных аномалий в этом году урожай в США может оказаться ниже, чем в прошлые годы. Но голода аналитики не ожидают: фермерам и государству придется продавать запасы. А вот цены продолжат путь вверх.

Урожай в США в этом году снизится не только из-за неблагоприятной экономической ситуации, но и из-за природных аномалий. В стране затоплено более 12 тыс. кв. км, или 3 млн акров сельскохозяйственных земель, передает Reuters. Наводнение стало результатом разлива Миссисипи. На эту зону приходится 1% всей территории, на которой выращивают зерновые. Больше всего пострадает рис — на этой территории выращивают 10% этой культуры в США, и он до сих пор не высажен.

«Я никогда не видел подобного, а я работаю на ферме уже 31 год. Такое наводнение бывает раз в жизни, — цитирует Reuters Джо Кристиана, фермера Арканзаса. — Сейчас уже поздно сажать в этом сезоне злаки, но я все равно это сделаю. У меня просто нет выбора: большая часть урожая продана». В Арканзасе под слоем воды похоронено 22% озимого урожая пшеницы штата. Фермеры смогут вернуться к работам лишь к началу июня, полагает Уоррен Картер, чиновник из сельскохозяйственного бюро Арканзаса.

Другие сельскохозяйственные центры США — Техас, Оклахома и прочие юго-восточные штаты — страдают от засухи. Последние семь месяцев стали для Техаса, например, самыми «сухими» с 1895?года. В марте был побит рекорд метеонаблюдений — выпало минимальное количество осадков за историю Техаса. Там бушуют пожары: огнем охвачено почти 9?тыс.?кв. км. Именно на территории этих штатов сосредоточены посевы озимой пшеницы — ее сбор в Оклахоме и Техасе упадет в этом году в два раза, передает Reuters. Губернатор Техаса Рик Перри запросил федеральное правительство объявить штат зоной бедствия.

На снижение урожаев влияет климат, полагают авторы опубликованного на днях в журнале Science исследования «Изменение климата и производство зерновых с 1980-х годов». Почти за 30 лет из-за изменения климата мировые урожаи пшеницы упали на 5,5%, а кукурузы — на 3,8%, подсчитали Дэвид Лобел из Стенфордского университета, Вольфрам Шленкер из Колумбийского университета и Джастин Коста-Робертс из Национального бюро экономических исследований. «Изменение климата в некоторых странах было настолько заметно, что компенсировало рост урожайности, которого добивались с помощью введения новых технологий», — полагают они.

Всего в 2011/2012 сельскохозяйственном году (начинается летом) в мире будет произведено 2,27 млрд тонн зерновых, полагает минсельхоз США. Это на 4% больше, чем в прошлом году. Спрос превысит производство всего на 2 млн т. Но предложение на рынке составит 2,71 млрд — будут использованы накопленные запасы зерна.

Предложение пшеницы в мире в 2011/2012 году тоже вырастет на 21,4 млн т. Оно составит 669,6 млн т, подсчитал минсельхоз. Производство в самих Штатах сократится на 7% из-за засухи и наводнения. Сокращением экспорта самого крупного производителя зерновых в мире смогут воспользоваться страны Северной Африки, Индия, Канада, Евросоюз: во всех этих странах производство зерна будет расти, считают аналитики минсельхоза во главе с Кейтлин А. Мерриган.

Изменением ситуации на международном рынке зерна могла бы воспользоваться и Россия, если бы были отменены ограничения на экспорт, считает гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.

Похожие тенденции в 2011/2012 году ждут и другие сельскохозяйственные культуры. Предложение и потребление риса в следующем году поднимется до рекордных 459 млн т. Его производство вырастет на 1,5%, до 458 млн т. Рекордные сборы риса планируется, по прогнозу американского минсельхоза, в Бангладеш, Бирме, Камбодже, Индонезии. В самих США производство риса сократится на 13%.

В России будет произведено 84 млн т зерновых, считают в американском ведомстве. Это совпадает с мнением российских чиновников и аналитиков. Вице-премьер Виктор Зубков заявлял о 84 млн т, прогноз главы Минсельхоза Елены Скрынник — 85 млн т. Близкий прогноз дает и ИКАР — 84 млн т зерновых, из них 53–54 млн т — пшеница.

В последние несколько лет рост производства зерновых в мире отставал от роста их потребления. Производство в 2006–2008 годах выросло с 2 млрд т до 2,3 млрд. Однако за последние два года оно снизилось на 53 млн т, подсчитали в Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO).

При этом потребление зерновых в мире в последние годы стабильно росло. Если в 2006/2007 году «съедали» 2,07 млрд т, то, по прогнозу FAO, в 2010/2011 году (закончится до начала поступления нового урожая) потребление вырастет почти до 2,3 млрд т. Разрыв между производством и потреблением составит 43 млн т, и чтобы удовлетворить растущие потребности, государствам и фермерам приходится продавать зерновые из запасов. Они упадут с 531 млн т до 484 млн.

FAO смотрит на нынешний урожай несколько оптимистичнее американского минсельхоза: пшеницы в этом году будет собрано на 3,4% больше, чем в прошлом, 676 млн т.

Цены на зерновые реагируют на неблагоприятные природные условия и снижение урожая. В 2010 году фьючерсы на зерно подорожали вдвое, а на пшеницу — на 62%, подсчитал Bloomberg. Особенно активизировался рост цен во второй половине 2010 года. Сейчас вряд ли будут резкие скачки цен на зерновые: рынок уже отыграл падение производства в США, считает Рылько. Ольга Шамина

Минобороны РФ планирует испытать в этом году на полигоне "Капустин Яр" около 90 образцов вооружения, сообщил журналистам в понедельник в Москве официальный представитель управления пресс-службы и информации Минобороны РФ по РВСН полковник Вадим Коваль.

В настоящее время в структуре полигона Капустин Яр существуют четыре основных научно-испытательных подразделения вооружения и военной техники (ВВТ) РВСН, ПВО ВВС, ПВО Сухопутных войск и Ракетных войск и артиллерии, центр измерений и математической обработки информации, а также испытательный полигон противоракетной обороны "Сары-Шаган", дислоцированный в Казахстане.

"В 2011 году на Государственном центральном межвидовом полигоне Министерства обороны РФ (полигон "Капустин Яр", Астраханская область) планируется испытать около 90 образцов вооружения по более чем 200 испытательным темам", - сказал Коваль.

Полигон участвует в создании образцов вооружения на основных этапах жизненного цикла, решая задачи от рассмотрения эскизных и технических проектов, разработки программ и методик испытаний до оценки характеристик образцов и эффективности их боевого применения.

В 2010 году на полигоне "Капустин Яр" завершены испытания более 20 образцов вооружения и военной техники, в том числе ракетного комплекса оперативно-тактического назначения "Искандер-М", зенитного ракетно-пушечного комплекса "Панцирь-С", зенитных ракетных комплексов "Тор-М2" и "Бук", зенитных ракетных систем С-300 и С-400, реактивных систем залпового огня "Смерч", а также проведены очередные испытания боевого оснащения межконтинентальных баллистических ракет и другой техники.

"В ходе решения этих задач в 2010 году на полигоне проведено более 350 пусков ракет, мишеней, реактивных снарядов и облетов авиацией. Обеспечена работа специалистов военных ведомств делегаций Алжира, Азербайджана, Белоруссии, Вьетнама, Мьянмы и Венесуэлы", - сказал Коваль.

Тринадцатого мая 2011 года исполнится 65 лет со дня образования полигона "Капустин Яр". Именно здесь проходили испытания первых отечественных баллистических ракет, а также осуществлялись запуски первых космических аппаратов, в том числе с животными на борту, открывшие человеку дорогу в космос.

Сегодня Государственный центральный межвидовой полигон "Капустин Яр" представляет собой единый научно-исследовательский комплекс, имеющий высокий научно-технический потенциал, развитую экспериментально-техническую базу, выгодные климатические условия, территорию и воздушное пространство, позволяющие проводить испытания и совместную отработку оборонительных и наступательных систем вооружения в интересах всех видов и родов войск Вооруженных Сил РФ.

В частности, для испытаний элементов боевого оснащения баллистических ракет полигон "Капустин Яр" является уникальным. Только его испытательные трассы и полигонный измерительный комплекс позволяют испытывать перспективное боевое оснащение во всем диапазоне возможных условий его доставки к целям.

С 2010 года начальником полигона является генерал-майор Михаил Королев.

Лидер военного правительства Мьянмы старший генерал Тхан Шве ушел с поста главнокомандующего армией страны, сообщает в понедельник агентство Франс Пресс со ссылкой на официальные источники.

По данным источников, Тхан Шве и его ближайший соратник Муанг Ай официально покинули свои посты еще 30 марта.

"Они находятся у себя дома. Сейчас они будут отдыхать. Нам неизвестны их дальнейшие планы на будущее", - цитирует агентство слова источников.

"Хотя они и ушли в отставку, они продолжат консультировать правительство, в случае, если их об этом попросят", - отметил один из источников, добавив, что генерал Тхан Шве не собирается полностью исчезать с политической сцены.

В среду, 30 марта, военное правительство Мьянмы (Бирмы), правившее страной более 20 лет, официально перестало существовать. На сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу. Глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления.

Переход от 20-летнего военного к гражданскому правлению в Мьянме вызывает противоречивые оценки: президент, избранный парламентом после первых за 50 лет всеобщих выборов, сформировал гражданский кабинет, состоящий почти исключительно из действующих и отставных военных. Одни эксперты полагают, что военные всеми силами цепляются за власть, по мнению других, правящая элита стремится сохранить национальное единство.

Присяга гражданского правительства

По итогам выборов президентом Мьянмы, одной из беднейших стран Юго-Восточной Азии стал отставной генерал Тхейн Сейн, занимавший с 2007 года должность премьер-министра военного правительства. В среду принял присягу он в новой столице Мьянмы городе Нейпьидо. Само военное правительство официально перестало существовать сразу после того, как приняли присягу все члены нового кабинета министров.

Критики мьянманских властей немедленно подсчитали, что из 30 министров (кроме них были избраны 28 заместителей министров) трое - действующие военные, а еще 23 - военные в отставке. Президент страны - тоже отставной генерал, служивший многие годы под началом лидера военного правительства генерала Тхан Шве.

Вопрос о том, можно ли назвать новую политическую систему Мьянмы демократической или хотя бы стремящейся к демократии, занимает сейчас многих экспертов в мире.

Бурная история бирманской демократии

Именно демократическую систему рисовали себе, как будущее страны, министры первого, переходного правительства тогда еще Бирмы, готовясь принять независимость от Великобритании в 1948 году. Во главе победившего национально-освободительного движения стоял "отец" бирманской армии генерал Аун Сан и его Антифашистская лига национальной свободы (АЛНС).

Аун Сан был уникальной фигурой в бирманской истории: он был единственным национальным политиком, сумевшим объединить под одним знаменем все основные политические силы страны - от весьма сильных в 1940-1950-е годы коммунистов до умеренных либералов, от собственно бирманцев (этнического большинства) до политических движений во многом несогласных друг с другом 135 этнических групп, проживающих в стране.

В июле 1947 года, когда до независимости оставались считанные месяцы, группа экстремистов ворвалась на заседание кабинета и расстреляла из автоматов всех присутствовавших министров, включая главу правительства генерала Аун Сана.

Меньше чем через два года после этого события в Бирме началась гражданская война всех против всех и всех против правительства в Рангуне, тогдашней столице. Война продолжалась, то разгораясь, то утихая, до начала 1990-х годов.

Демократически избранное рангунское правительство пыталось либо победить противостоявших ему коммунистов и этнические армии, либо договориться с ними о мире. Главной проблемой страны в то время было восстановление единства многонациональной страны, просуществовавшего на добровольной основе всего несколько лет во время Второй мировой войны, когда шла совместная борьба с японской оккупацией, и вплоть до гибели Аун Сана.

В 1962 году под лозунгом сохранения национального единства и построения особого, бирманского социализма, к власти в Бирме пришли военные во главе с соратником Аун Сана и героем гражданской войны генералом Не Вином.

Через 12 лет Не Вин и его министры объявили об отставке кабинета и сформировали новое, формально гражданское правительство. Политическая система страны после 1974 года строилась по принципам, заимствованным у Советского союза и социалистических стран (страна называлась Социалистическая республика Бирманский союз). Демократические институты власти формально существовали, однако ведущую роль в управлении государством, внутренней и внешней политике играла правящая Партия бирманской социалистической программы.

Не Вину удалось путем применения военной силы, пропаганды и, в некоторых случаях, жестких репрессий, добиться сравнительной стабильности в стране. Гражданская война, во время которой войска оппозиции неоднократно угрожали Рангуну, превратилась в вялотекущую партизанскую войну на окраинах государства.

Попытки либерализации экономики и общества, предпринятые новым поколением бирманского руководства в середине 1980-х годов, неожиданно открыли дорогу широкому массовому движению за демократизацию страны, во главе которого встала дочь генерала Аун Сана Су Чжи. Одновременно о своих правах громко заявили лидеры национальных меньшинств.

После неудачных для военных выборов в конституционное собрание в 1990 году (неожиданно для правительства победила Национальная лига за демократию (НЛД) Аун Сан Су Чжи), военное руководство страны отказалось признать результаты голосования. Генералы снова, как в 1962 году, ссылаясь на необходимость сохранить национальное единство, ввели прямое военное правление, пообещав вскоре разработать и ввести в действие новую конституцию. Аун Сан Су Чжи оказалась под домашним арестом, под которым ей предстояло провести большую часть последующих 20 лет. В 1991 году Су Чжи была присуждена Нобелевская премия мира.

Новая конституция была опубликована в 2008 году, а в ноябре 2010 года состоялись первые за более чем 20 лет всеобщие выборы. В них не участвовала НЛД, так как срок окончания домашнего ареста Аун Сан Су Чжи пришелся на середину ноября, так как выборы проходили 7 ноября. НЛД бойкотировала избирательную кампанию и была распущена в октябре 2010 года. На выборах с максимально возможным перевесом (80% голосов) победила созданная военными непосредственно перед выборами Партия союзной солидарности и развития во главе с Тхейн Сейном, принявшим в среду присягу, как президент Республики Союз Мьянма.

Каддафи и бирманские военные

"С 1962 года в мире произошло 64 военных переворота. Из тех, кто их осуществил, до настоящего времени сохранили власть только два правительства: правительство Каддафи в Ливии (с 1969 года) и военное правительство Мьянмы", - сказал в среду РИА Новости ведущий специалист по Бирме, шведский журналист и писатель Бертил Линтнер, живущий в Таиланде и пишущий для американских и британских изданий.

В начале 1980-х Линтнер провел много времени в лесах с бирманскими повстанцами - коммунистами и этническими армиями - он писал оттуда репортажи для влиятельного в то время журнала Far Eastern Economic Review. В конце десятилетия Линтнер сыграл немалую роль в признании мировым сообществом заслуг Аун Сан Су Чжи как лидера продемократического движения в Бирме/Мьянме.

"Если они 50 лет держались за власть, то будут, скорее всего, держаться за нее обеими руками и сейчас. У них нет никакого резона отдавать власть. Думаю, что переход к "гражданскому правительству" - это скорее камуфляж для внешнего мира, такой же как Не Вин применил в 1974 году - тогда ведь тоже военные переоделись в гражданскую одежду, но сути режима это не поменяло никак", - сказал корреспонденту РИА Новости Линтнер, написавший сотни статей и около десяти книг о Бирме.

"Мое личное мнение: демократизация в Бирме означает смену режима. Нынешний режим не способен к эволюции в сторону демократизации. Измениться в Бирме что-то может только в случае возникновения крупного конфликта, типа возобновления гражданской войны", - добавил писатель.

Баланс между демократизацией и национальным единством

Тайский журналист, политический обозреватель газеты "Тхаи Рат" и телеведущий Нитипум Наваратна, закончивший аспирантуру Института стран Азии и Африки при МГУ и защитивший диссертацию по Бирме, придерживается иного мнения.

"История военных правительств Бирмы/Мьянмы - это история поисков баланса между демократизацией и национальным единством. Главным страхом бирманских государственников, а ими несомненно являются многие военные, было и остается возобновление гражданской войны и развал страны", - говорит Наваратна.

"Для многих западных исследователей все в Бирме почему-то представляется простым и примитивным: кучка разжиревших коррумпированных военных держит власть и угнетает народ, в то время как лидер демократического движения Аун Сан Су Чжи томится под домашним арестом. Наши западные коллеги никак не возьмут в толк, что и генералы, находящиеся у власти, и Су Чжи, сидящая (точнее, сидевшая) под арестом в собственном доме - это выразители идей одного и того же человека, отца Су Чжи генерала Аун Сана. Он стоял горой и за национальное единство, и за демократию, и умел их совмещать и балансировать ими с большой пользой для всего бирманского народа. Пока в Бирме не появился второй подобный лидер", - продолжает тайский журналист.

По его словам, "военное руководство, по крайней мере, пытается найти баланс между демократизацией, необходимость которой оно признает, и национальным единством.

"А вот сторонники немедленной демократии считают, что все произойдет само собой и немедленная демократия принесет немедленное процветание. Это слишком упрощенный подход. Немедленная демократия по западному типу, прежде всего, развалит страну, как минимум, на семь частей, и их дальнейшее общение между собой может оказаться не совсем мирным", - заявляет Наваратна.

"Нестабильность, а тем более полномасштабная гражданская война в Бирме, как довесок к немедленной демократии, не устраивает никого в Юго-Восточной Азии, в АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, в которую входит Мьянма). Это не устраивает Китай, не устраивает Индию. Ситуацию прекрасно понимает бирманское руководство, и поэтому спокойно и размеренно идет своим собственным путем постепенной и поэтапной демократизации", - добавляет обозреватель.

Произошедший в среду переход от военного к гражданскому правлению он назвал важным шагом в этой программе.

"Не следует понимать это, как простое "переодевание" режима из военной формы в гражданскую одежду и рассматривать новое гражданское правительство, как "потемкинскую деревню". Конституцией страны и прошедшими выборами созданы новые центры власти, которые пока существуют при поддержке военных, но со временем из нее вырастут. Это, прежде всего, политические партии, включая созданную военными и победившую на выборах Партию союзной солидарности и развития" - прокомментировал Наваратна. Евгений Беленький

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун призвал власти Мьянмы продемонстрировать, что передача власти в стране избранному президенту на деле означает отход от военной диктатуры.

"Очень важно идти навстречу давним надеждам мьянманского народа на национальное примирение, демократизацию и уважение прав человека для создания фундамента продолжительного мира и развития в этой стране", - говорится в заявлении Пан Ги Муна, опубликованном в среду пресс-службой ООН.

Ранее в тот же день на сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу, а глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства.

"У властей Мьянмы сейчас есть возможность и, на самом деле, долг перед народом, продемонстрировать, что эти перемены - начало истинного отхода от почти полувекового прямого военного правления", - отметил Пан Ги Мун.

Генсек ООН призвал власти Мьянмы начать диалог со всеми заинтересованными сторонами о широком спектре реформ, необходимых для развития надежной системы управления страной, которая могла бы эффективно справляться с политическими и социально-экономическими проблемами. Со своей стороны, обещал он, ООН будет содействовать этому.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления. Иван Захарченко

Военное правительство Мьянмы (Бирмы), правившее страной более 20 лет, официально перестало существовать - в среду на сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу, сообщает таиландская газета Nation.

Глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства, сообщает издание.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления. Евгений Беленький

Авиакомпания «АэроСвит» и государственное предприятие «Антонов» могут провести дополнительные проверки надежности систем самолета Ан-148. «Мы постоянно контактируем с представителями ГП «Антонов» и в случае необходимости проведем дополнительные проверки надежности систем воздушного судна и их соответствия нормативным эксплуатационным характеристикам», – сообщил агентству «Интерфакс-Украина» помощник гендиректора «АэроСвита» по связям с общественностью Сергей Куцый.

По его словам, за два года эксплуатации одного самолета Ан-148 и почти года использования второго компания не выявила серьезных проблем в работе этих воздушных судов. «Это также является результатом постоянного технического и конструкторского сопровождения самолетов в ходе совместной эксплуатации», – сказал С.Куцый.

Он также добавил, что приостановка использования любого типа воздушного судна происходит при издании директив производителю и эксплуатанту авиационными властями страны. «Самолет, потерпевший крушение в Белгородской обл., выполнял испытательный, а не коммерческий полет. Режимы эксплуатации в данном случае отличались от условий коммерческих полетов. Авиационные власти смогут сформировать конкретное задание для производителей и эксплуатантов только по результатам расследования причин катастрофы», – сказал он.

5 марта во время летных испытаний на границе Белгородской и Воронежской обл. разбился самолет Ан-148. Погибли шесть человек, в т.ч. два гражданина Мьянмы (пилоты из Мьянмы проходили обучение в соответствии с программой подготовки летного состава на Ан-148). Причиной крушения Ан-148, стала, скорее всего, техническая неисправность, сообщил источник в авиационных кругах. Между тем, через 3-4 дня будут готовы предварительные данные расшифровки бортовых самописцев разбившегося самолета.

Воронежский самолетостроительный завод (ВАСО) производит самолеты Ан-148 совместно с украинским Авиационным научно-техническим комплексом О.К.Антонова с 2008г. В этом году ВАСО планирует построить девять самолетов Ан-148, а с 2013г. выпускать по 24 самолета в год.

В Украине два самолета Ан-148 выполняют коммерческие рейсы под позывными авиакомпании «АэроСвит». В РФ на данный момент такие воздушные суда эксплуатируются только в ГТК «Россия», которая не планирует приостанавливать полеты Ан-148 в связи с катастрофой.

Высокопоставленный чиновник министерства торговли ИРИ Масуд Моваххади заявил в дек., что, несмотря на санкции, объем внешней торговли Ирана с зарубежными странами продолжает расти и проблемы, создаваемые крупными державами, лишь открывают новые пути для расширения торговли между азиатскими странами.

По иранским данным, в 1388г. (21.03.09-20.03.10) – еще до введения санкций на основе резолюции 1929 – объем внешней торговли Ирана составил 140 млрд.долл. США. При этом, объем иранского импорта равнялся 55 млрд.долл., экспорта – 82 млрд.долл., из которых 58 млрд.долл. приходилось на экспорт нефти и газа, остальные 24 млрд. – на нефтяной экспорт. Еще 3 млрд.долл. составил объем экспорта инженерно-технических услуг.

По данным CIA, The World Factbook; various press; IMF; Iran Trade Planning Division, торгово-экономические связи ИРИ с основными партнерами осуществлялись таким образом:

Экспорт ИРИ составил в 2009г. (млрд.долл. США): Япония – 9.90, Китай – 9.20, Турция – 5.10, Италия – 4.45, Южная Корея – 4.00, Нидерланды – 3.20, Франция – 2.70, Южная Африка – 2.70, Испания – 2.30, Греция- 2.00.

Импорт (млрд.долл. США): Германия – 5.60, Китай – 5.00, ОАЭ – 4.00, Южная Корея – 2.90, Франция – 2.60, Италия – 2.50, Россия – 1.70, Индия – 1.60, Бразилия – 1.30, Япония -1.30.

Товарооборот (млрд.долл. США): Китай – 14.20, Япония – 11.20, Италия – 7.00, Южная Корея – 6.90, Германия – 5.60, Франция – 5.30, Турция – 5.10, ОАЭ – 4.00, Нидерланды – 3.20, Южная Африка – 2.70, Испания – 2.30, Греция – 2.00.

Иран экспортирует продукцию более 2,9 тыс. наименований в 161 зарубежную страну. К числу важнейших товаров, которые экспортировались Ираном в течение 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10), относятся: сжиженный пропан (761 млн.долл.), пленочный полиэтилен (759 млн.долл.), метанол (531 млн.долл.), железная руда (522 млн.долл.), сжиженный бутан (421 млн.долл.), нефтяной битум (415 млн.долл.), фисташки (394 млн.долл.), ковры ручной работы (311 млн.долл.), катодная медь (287 млн.долл.).

За 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10) экспорт ненефтяной продукции Ирана достиг 17,1 млрд.долл., что по сравнению с аналогичным периодом пред.г. показывает рост на 31%. За этот период Китай, импортировавший из Ирана различных товаров общей стоимостью 3,09 млрд.долл. оказался главным импортером, на втором месте – Ирак, который получил из Ирана разных товаров на сумму 2,8 млрд.долл. За ним следуют ОАЭ (2,35 млрд.долл.), Индия (1,1 млрд.), Афганистан (816 млн.долл.), Турция (498 млн.долл.), Пакистан (312 млн.долл.), Тайвань (306 млн.долл.), Бельгия (282 млн.долл.), Индонезия (272 млн.долл.).

В течение семи месяцев тек.г. (21.03-23.10.10) на долю азиатских стран в иранском ненефтяном экспорте приходилось 84%. Общий объем экспорта иранских товаров на азиатский континент за указанный период составил 12 млрд. 248 млн.долл. На долю европейских стран в иранском ненефтяном экспорте пришлось 12%, и его объем составил 1 млрд. 842 млн.долл. Объем иранского экспорта в Китай вырос на 65% и составил 2 млрд. 584 млн.долл. Рост иранского экспорта наблюдался и в торговле с такими странами, как Индия (52%), Афганистан (20%), Турция (108%), Пакистан (45%), Тайвань (495%) и Индонезия (22%).

За 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10) объем иранского экспорта инженерно-технических услуг вырос на 77% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. и составил 1 млрд. 606 млн.долл. В пред.г. этот показатель равнялся 907 млн.долл.

В тек.г. Иран экспортировал инженерно-технические услуги в 15 зарубежных стран, а в пред.г. это количество составляло только 8 стран. Иранские инженерно-технические услуги экспортируются в страны СНГ, в т.ч. в Беларусь, в страны Африки, Латинской Америки, Персидского залива и Юго-Восточной Азии. В основном, иранские специалисты принимают участие в реализации энергетических и строительных проектов.

Видный представитель Организации развития торговли Ирана Абдульхамид Асадиян заявил в дек.: «Страны СНГ с населением 278 млн.чел. входят в число важнейших партнеров Ирана в сфере экономики, торговли и экспорта технических и инженерных услуг». Иранские статистические данные свидетельствуют, что экспорт Ирана в страны СНГ в 2008 и 2009гг. был равен соответственно 1634 и 1577 млн.долл., а импорт – 2563 и 2310 млн.долл. В первые 5 месяцев тек.г. (с 21.03.10 по 23.08.10), по сравнению с предыдущим, экспорт Ирана в эти страны увеличился, а импорт из данного региона сократился. Следует отметить, что импорт иранских услуг технического и инженерного характера в данный регион также имеет тенденцию роста.

Некоторая информация о внешнеторговой деятельности ИРИ. Иранская национальная нефтяная компания (ИННК) объявила, что в дек. Иран экспортирует 44 тыс.т. сжиженного нефтяного газа (LPG). При этом в нояб. в общей сложности было экспортировано 132 тыс.т. названной продукции тремя партиями по 44 тыс.т., а в дек. на экспорт будет отправлена только одна такая партия. Как считают в ИННК, в условиях нестабильности на рынке нефтехимической продукции Ирану лучше немного подождать с экспортом LPG.

Правительство Ирана обнародовало планы по увеличению экспорта нефтепродуктов и об увеличении числа нефтеперерабатывающих предприятий в следующем году. С марта 2010г. заявленные доходы Ирана от экспорта нефтепродуктов составили 6,2 млрд.долл., что на 47% больше, чем в 2009г. С начала иранского года в марте на экспорт ушло 10 млн.т. нефтепродуктов, что превышает прошлогодний показатель на 22%. В следующем году правительство планирует еще больше увеличить объемы экспорта нефтепродуктов, а также ввести в строй несколько новых заводов.

Объем иранского экспорта электроэнергии в соседние страны за 8 месяцев тек.г. (с 21.03.10) вырос почти на 6% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. За указанный период Иран экспортировал в соседние страны 4 тыс. 630 гигаватт-час электроэнергии, что на 5,88% больше, чем за аналогичный период пред.г. Тогда было экспортировано 4 тыс. 374 гигаватт-час. Объем импорта электроэнергии в Иран из соседних стран за период с начала тек.г. по настоящее время составил 2 тыс. 372 гигаватт-час. В пред.г. этот показатель составлял 1 тыс. 632 гигаватт-час. Иран обменивается электроэнергией с Арменией, Пакистаном, Туркменистаном, Турцией, Азербайджаном, Ираком и Афганистаном.

Правительство ИРИ приняло решение о введении налога на экспорт железорудного концентрата и окатышей. Теперь пошлина на экспорт железорудного концентрата составляет 50%, а окатышей – 35%. Напомним, что Иран за 9 месяцев 2010г. по сравнению с этим же периодом 2009 увеличил производство железной руды на 2%. Согласно подсчетам добыча руды в заданный период составила 19,399 млн.т. Недавно министр промышленности и рудников Ирана Али Акбар Мехрабиан заявил, что Иран планирует увеличить присутствие своих компаний на рынках африканских стран, в частности при добыче фосфата, боксита и железной руды. Объемы производства железной руды в Иране в пред.г. равнялись 25 млн.т.

К концу тек.г. (к 20.03.11) объем экспорта иранских ковров ручной работы должен вырасти примерно на 15% по сравнению с показателями пред.г. (21.03.09-20.03.10). В пред.г. объем экспорта иранских ковров ручной работы составил 430 млн.долл. В тек.г. этот показатель должен составить 500 млн.долл.

Находившийся в дек. в Москве спецпредставитель США по вопросам энергетики Евразии Ричард Морнингстар не исключил ИРИ из списка потенциальных поставщиков газа в Nabucco. Правда, при выполнении Ираном некоторых условий. А именно – решение в полном объеме вопросов, касающиеся ядерной программы Тегерана, нормализация его отношений с США и другими странами. В этом случае для Ирана будет очень выгодно участвовать в совместных энергетических проектах. Но пока, – сказал г-н Морнингстар, – эти вопросы не решены, иранский газ не следует пускать в международные проекты.

Азербайджан

Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) технически готова увеличить поставки газа в Иран. Расширение газокомпрессорных мощностей в Астаре завершено. После согласования всех положений Баку заключит долгосрочный контракт о поставках. Предполагается, что в рамках контракта объем поставок азербайджанского газа в Иран составит три-пять млн.куб.м. ежесуточно. Национальная иранская газовая компания планирует получать от ГНКАР до пяти млрд.куб.м. газа в год.

В дек. Азербайджан и Иран подписали два меморандума о взаимопонимании по совместному сотрудничеству в области управления водными ресурсами в Каспийском море. Меморандумы должны подготовить необходимые условия для совместного сотрудничества между исследовательским институтом воды и иранским национальным исследовательским центром Каспийского моря по всем стратегическим программам.

Армения

В Ереване в ходе встречи между главой Таможенной администрации Ирана Ардеширом Мохаммади и его армянским коллегой Кареном Бегларяном состоялось подписание меморандума о взаимопонимании в области таможенного сотрудничества. Участники встречи пришли к взаимному согласию о необходимости взаимного обмена опытом и информацией в области таможенной деятельности с целью устранения трудностей в торгово-экономических отношениях. Отношения между Ираном и Арменией постоянно расширяются, и эти страны активно сотрудничают друг с другом в таких областях, к промышленность, торговля, энергетика и транспорт.

Афганистан

В середине дек. продолжалась «бензиновая» блокада, начатая Ираном месяц назад. Более 2000 автоцистерн с горючим, предназначенных для Афганистана, остались в ИРИ, а 600 из них скопились в приграничной зоне между двумя государствами. Официальные власти Ирана не дали ей никакого объяснения. По мнению наблюдателей, причиной блокады могло стать недовольство Ирана военной операцией США и НАТО на территории Афганистана.

Однако в конце дек. во время визита первого вице-президента Афганистана Мохаммада Касема Фахими наряду с решением многих важных вопросов двусторонних отношений, были достигнуты договоренности о прекращении блокады автоцистерн с топливом для Афганистана и решен вопрос об обеспечении Афганистана топливом в целом.

В наст.вр. объем товарооборота между Ираном и Афганистаном не превышает 1 млрд.долл. Стороны решили способствовать расширению двусторонней торговли и отношений в целом.

Белоруссия

В начале дек. в Минске прошла встреча министра торговли Белоруссии Валентина Чеканова и его иранского коллеги Мехди Хасанфари, на которой было отмечено, что две страны остаются надежными партнерами во всех сферах торговли. Иран активно закупает белорусскую технику, считая ее хорошим выбором и по цене, и по качеству. Объем товарооборота по итогам десяти месяцев 2010г. составил почти 80 млн.долл., или 136,7% к аналогичному периоду пред.г. Вместе с тем, по мнению министров, этот объем не соответствует потенциалу сотрудничества Беларуси и Ирана в торговой сфере.

В ходе встречи иранский министр торговли акцентировал внимание на необходимости использования национальных валют в двусторонних сделках. Он полагает, что использование национальных валют ускорит банковские дела, а также активизирует двусторонние связи. Белорусское правительство поддержало создание двух частных иранских банков на территории своей республики, несмотря на то, что среди прочих компаний американские санкции введены и против двух иранских банков, зарегистрированных в Беларуси, это Onerbank и Банк торговый капитал.

5 дек. в Иране в г.Тебриз открылось сборочное производство грузовых автомобилей минского автомобильного завода МАЗ».

В свою очереди действующее на территории Белоруссии совместное белорусско-иранское автосборочное предприятие ЗАО «Юнисон» собирается в 2011г. запустить в производство новую модель «Саманд-LX». Разработка под маркой Runna создана на платформе «Пежо», только все технические решения в ней полностью представлены иранской стороной. Еще одна перспективная модель в сотрудничестве с «Иран Ходроу» – автомобиль Soren ELX.

ЗАО «Юнисон» уже произвело 1 тыс. 34 легковых автомобиля, проданы 1 тыс. машин. В наст.вр. проводится сертификация собранных в Беларуси иранских автомобилей для реализации их на российском рынке. Это будет первый выход на российский рынок. Два года «Иран Ходроу» не поставлял автомобили в Россию. Все поставки «Иран Ходроу» в Россию будут из Белоруссии, из собранных там автомобилей.

Болгария

Болгарию посетил директор департамента Северной и Восточной Европы министерства иностранных дел Ирана Бехнам Бехруз. На встречах в Софии он подчеркивал необходимость расширения торгово-экономических связей между двумя странами, отмечая, что во внешней политике Ирана отношениям с Болгарией придается большое значение. Состоялся также обмен мнениями о путях дальнейшего развития торгово-экономического сотрудничества во всех областях, в частности в области транспорта.

Боливия

Правительство Боливии опровергло слухи о попытках Ирана осуществить разведку урана в этой стране. Пресс-секретарь правительства Боливии заявил, что Иран не имеет намерения разведывать урановые залежи в Боливии. Он подчеркнул, что Иран и Боливия сотрудничают друг с другом в различных сферах, однако вопрос о разведке и добыче Ираном урана в Боливии не затрагивался. Напомним, что, по данным СМИ, во время визита президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада в Боливию, в нояб. 2010г., была достигнута договоренность с Эво Моралесом о строительстве атомной электростанции в обмен на поставки урановой руды.

Венесуэла

Испанская газета Pais сообщила, что, по крайней мере, с 2006г. Иран активно занимается поисками урана в Латинской Америки, в первую очередь, в Венесуэле и Боливии. Эту информацию подтверждает и сайт WikiLeaks, утверждающий, что американские дипломаты сообщали в Вашингтон о том, что за последние 6 лет 57 иранских инженеров посетили Венесуэлу, где занимались геологоразведочными работами по определению месторождений урановых руд. Также приводятся данные, со ссылкой на секретный доклад министерства иностранных дел Израиля о том, что Венесуэла и Боливия поставляют уран в Иран для разработки национальной ядерной программы. Кроме того, в секретных депешах американских дипломатов из Каракаса приводятся мнениями венесуэльских ученых – ядерщиков о возможности Венесуэлы собственными силами приступить к разработке национальной ядерной программы.

Между Ираном и Венесуэлой подписаны более 250 «экономических» соглашений». Иранские компании производят в Венесуэле самые разнообразные товары – цемент, трактора, велосипеды. Объем взаимной торговли между двумя странами превышает 5 млрд.долл. в год.

Наибольшее беспокойство, однако, вызывает тот факт, что в Венесуэле находятся крупные и легкие в разработке месторождения урана.

Германия

Появились сообщения, что в Германии проходят переговоры о строительстве железной дороги на магнитной подушке Тегеран – Мешхед. Уже достигнута предварительная договоренность о реализации проекта совместно германскими и иранскими частными и госкомпаниями.

Почетный председатель ирано-германской торговой палаты Бутаг Хан Бадази сообщил о прибытии в Иран за последние 45 дней восьми экономических делегаций из Германии в рамках изучения экономического потенциала страны. Г-н Бадази отметил, что визит делегаций из Германии имеет для Ирана большое значение. Он добавил, что на переговорах с представителями министерства экономики Германии была отмечена важность обмена торговыми делегациями двух стран.

Джибути

В дек. премьер-министр Джибути Дилейта Мохамед Дилейта во время посещения автозавода иранской компании «Иран Ходроу» высказался за налаживание совместного с Ираном производства автомобилей и за создание в Джибути центра по экспорту продукции компании «Иран Ходроу» в страны Восточной Африки. Премьер отметил, что иранские автомобили «Саманд» по своему качеству и стоимости в полной мере соответствуют запросам населения Джибути и могут успешно использоваться в этой африканской стране в качестве такси. Премьер-министр Джибути заявил о заинтересованности его страны в том, чтобы часть ее рыночных потребностей удовлетворялась за счет иранской продукции, в частности за счет автомобилей компании «Иран Ходроу».

Индия

Центральный банк Индии объявил, что он не будет проводить платежи за импорт нефти из Ирана. Хотя санкциями ООН против Ирана не предусмотрен запрет на покупки иранской нефти, США активно прессингуют правительства и нефтяные компании различных стран с целью прекращения ими сотрудничества с Ираном. Многие западные нефтяные компании уже прекратили это сотрудничество., говорится в сообщении агентства. В заявлении банка Индии говорится, что платежи за иранскую нефть должны проводится вне механизма т.н. Азиатского клирингового союза, включающего центробанки Индии, Ирана, Бангладеш, Мальдивов, Бирмы, Пакистана, Бутана, Напала и Шри Ланки. Индия импортировала из Ирана в 2009-10гг. 426 тыс.бар. нефти в сутки, однако этот объем экспорта может упасть, поскольку ведущий индийский переработчик, компания Reliance Industry, не продлила имеющийся с Ираном контракт.

Ирак

Правительство Ирана в рамках политики по развитию торгово-экономических отношений с соседними странами и расширению двустороннего сотрудничества дало согласие на создание при участии Ирака приграничных промзон, так называемых промышленных городков, в Мехране и Шаламче в провинциях Илам и Хузестан. Это разрешение дано при условии соблюдения законодательных актов и правил, касающихся вопросов обороны и безопасности, и географические границы промзон должны определяться при тесном взаимодействии с минобороны.

Казахстан

В начале 2011г. в Казахстане будет открыт первый в Центральной Азии иранский торговый центр. Иранский торговый центр создается в Чимкенте, административном центре Южно-Казахстанской области. Свои представительства в этом центре смогут открыть более 80 иранских компаний.

Казахстан планирует поставить в Иран 600-800 тыс.т. пшеницы. Однако пока иранский рынок для казахстанских зерновиков недоступен из-за высоких налогов на ввоз пшеницы в ИРИ. Это связано с защитой иранскими властями внутреннего рынка страны.

В Казахстане ожидают, что Иран выйдет с запросом по пшенице, по ячменю Иран уже вышел и снял ограничения. В пред.г. Казахстан экспортировал в Иран 1,1-1,2 млн.т. пшеницы. Как сообщалось ранее, летом 2010г. Казахстан запустил совместный с Ираном зерновой терминал в порту Амирабад, который должен способствовать экспорту казахстанского зерна в Иран и страны Персидского региона. Производственная мощность терминала составляет 700 тыс.т. зерна.

Казахстанский рынок зерна очень привлекателен для Ирана. Если в будущем Казахстан намеревается увеличивать поставки зерна в южном направлении, то в первую очередь необходимо решать проблемы логистики. Об этом сказал один из крупнейших частных зерновых трейдеров, владелец компании TURKAZ Мохаммад Реза Геами: «Иран – это огромный рынок. В отличие от Казахстана, у нас высокая численность населения и колоссальная потребность в продовольственной пшенице. Кроме того, иранское животноводство круглогодично нуждается в комбикормах. Сравните: наш климат сухой, разнотравья недостаточно, и это требует импорта фуража. По нашим подсчетам, животноводство в Казахстане за последние 20 лет сократилось почти в 10 раз. Плюс традиционно в Казахстане используют отгонное животноводство, что в условиях Ирана практически невозможно. Поэтому Казахстан остается приоритетным партнером Ирана в области поставок зерна, несмотря на то, что мы импортируем зерно из Австралии, США, Канады, стран Европы».

Киргизия

Замминистра дорог и транспорта Ирана, директор Организации дорог и автомобильного транспорта Шахрияр Эфенди-заде во время встречи с высокопоставленными представителями Киргизии подчеркнул необходимость расширения двусторонних отношений в области транспорта. Отметив особое месторасположение Ирана с точки зрения транзитных перевозок, г-н Эфенди-заде напомнил, что Иран и Киргизия входят в число участников международных транспортных коридоров ТРАСЕКА и «Север-Юг» и являются членами Организации экономического сотрудничества и это свидетельствует о том, что у них имеется большой потенциал в области транспорта.

Китай

Гендиректор компании Иранские железные дороги Абдолали Сахеб Мохаммади, находившийся с визитом в Китае, сообщил, что в ближайшее время между Ираном и Китаем начнутся технические переговоры о строительстве скоростной железной дороги Тегеран – Мешхед. В случае достижения окончательной договоренности Тегеран и Мешхед свяжет железная дорога, по которой поезда будут двигаться со скоростью до 350 км/час. На первом этапе осуществления обсуждаемого с китайской стороной проекта должна быть построена скоростная железная дорога Тегеран – Мешхед, а на втором – скоростная железная дорога Тегеран – Кум – Исфаган. На строительство железной дороги Тегеран – Мешхед потребуется 4г.

Между Ираном и Китаем уже подписано соглашение о совместной реализации 9 ж/д проектов, в рамках которых будет построено 5 тыс.км. железных дорог. Реализация названных проектов, которые в общей сложности оцениваются в 120 трлн. риалов (12 млрд.долл.), станет важным шагом в деле развития ж/д транспорта Ирана. Документ состоит из шести пунктов, и в нем предусматривается обмен технологиями, строительство скоростных железных дорог, инвестирование ж/д проектов, в первую очередь таких, как строительство железных дорог Тегеран – Мешхед, Эрак – Мелайер – Керманшах – Хосрави, Казвин – Решт – Астара и Тегеран – Кум – Исфаган.

Выступая в дек. в Пекине, посол ИРИ в КНР Мехди Сафари заявил, что объем товарооборота между двумя странами достиг 30 млрд.долл. в год, и главы двух государств подчеркивают необходимость дальнейшего расширения торговых отношений. При этом товарооборот между двумя странами может быть доведен в ближайшие годы до 100 млрд.долл. Мехди Сафари также отметил, что необходимо увеличивать экспорт иранских товаров в Китай. Если не принимать во внимание поставки иранской нефти, то основная часть товарооборота между двумя странами приходится на экспорт китайской продукции в Иран, и двусторонние экономические отношения следует направлять в сторону привлечения инвестиций китайских компаний в иранскую экономику.

Председатель совместной Ирано-китайской торговой палаты Асадолла Асгароулади заявил в дек., что для дальнейшего укрепления связей между двумя странами требуются совместные инвестиции. Он сообщил, что торговое сотрудничество с Китаем активно расширяется в течение последних 25 лет и с того времени товарооборот между двумя странами каждый год увеличивается на 20-30%. В наст.вр. объем прямой торговли между двумя странами составляет 30 млрд.долл. Кроме того, обмен товарами китайского производства происходит в торговле с такими странами, как ОАЭ, Индия и Пакистан. Таким образом, можно сказать, что Китай – крупнейший торговый партнер Ирана. Г-н Асгароулади отметил, что в торгово-экономических отношениях с Китаем не следует ограничиваться только обменом товарами. Для укрепления экономических связей между двумя странами требуются совместные инвестиции. Председатель совместной Ирано-китайской торговой палаты подчеркнул, что в результате безнравственной политики ряда западных стран в иранской экономике усиливается тенденция к более активному сотрудничеству с азиатскими странами, и в этой связи Китай приобретает огромное значение во внешней торговле Ирана.

Пакистан

В дек. пришло сообщение, что иранская компания подписала контракт на строительство ветроэнергетической установки мощностью 1 мвт. в пакистанской провинции Синдх. Стоимость контракта 100 млн.долл. США. Строительство будет осуществлять иранская компания Санир (Sanir). Иран – единственная на Ближнем Востоке страна, которая производит ветровые турбогенераторы и имеет опыт строительства ветровых электростанций.

Министр нефти и природных ресурсов Пакистана Навид Камар подчеркнул, что в зимний период Пакистану не хватает 2 млрд.куб.ф. газа и он по-прежнему нуждается в иранском газе для компенсации этой нехватки.

Растущие потребности Пакистана в газе будут обеспечиваться с помощью газопровода Иран – Пакистан. По словам пакистанского министра, цена на поставляемый из Ирана газ согласована, и в наст.вр. на повестке дня стоит вопрос о строительстве газопровода Иран – Пакистан. Соответствующее соглашение уже подписано, и на данный момент осуществляется привязка проекта к местности. Г-н Камар заявил, что рассматривается также вопрос о поставках в Пакистан сжиженного природного газа (LNG) и первая партия такого газа будет поставлена до конца 2011г.

Россия

Иран ожидает от России решений об активизации двустороннего сотрудничества в разных областях, что, по мнению иранской стороны, позволит нейтрализовать намерения некоторых государств помешать развитию ирано-российских отношений. Председатель комиссии иранского парламента по международным делам Алаэддин Боруджерди заявил в конце дек., что у Москвы и Тегерана есть большой потенциал сотрудничества в разных сферах.

В свою очередь Россия, как пишет российский исследователь Эльдар Касаев, также ожидает возобновления партнерства. После резкого сокращения военно-технического сотрудничества (ВТС) с Ираном, которое выразилось в Указе Д. А. Медведева от 22 сент. 2010г., в т.ч. и о прекращении поставок Тегерану ЗРК С-300, образовавшуюся брешь в двустороннем торгово-экономическом партнерстве вполне могло бы устранить более тесное и плодотворное сотрудничество двух стран на нефтегазовом поле (подробнее статью Э.Касаева, раздел по Ирану, – см. Приложение).

Иран и Россия выразили намерение расширять сотрудничество не только в области углеводородов, но и в строительстве электростанций, в т.ч. в третьих странах. Замминистра энергетики Ирана Мохаммед Бехзад заявил, что иранские компании готовы к сотрудничеству с РФ в области строительства новых электростанций в Иране, России и третьих странах. Кроме того, иранские и российские компании могут успешно сотрудничать друг с другом в области развития новых видов энергетики и строительства электростанций, на которых совершается одновременный (комбинированный) процесс производства тепла и электроэнергии. Ранее посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади заявлял о том, что в восточных районах Ирана имеются огромные запасы каменного угля и эта тема постоянно затрагивается в ходе рабочих переговоров между иранской и российской сторонами. Иран исходит из того, что в течение 10 ближайших лет в названных районах может быть построено 20 тепловых электростанций при участии России.

В конце дек. иранская делегация компании Rakhsh Khodro Diesel Co во главе с председателем совета директоров компании Миром Сабети, посетила Набережные Челны для знакомства с модельным рядом газомоторных грузовых автомобилей и автобусов производства ОАО «Камаз», а также с организацией сборки и сервиса газобаллонных автомобилей. Особое внимание гости уделили вопросам развития автомобильной техники на компримированном природном газе (метане). Напомним, на сборочном производстве в Иране, созданном «Камазом» совместно с компанией Rakhsh Khodro Diesel Co, с весны 2007г. происходит сборка грузовиков по лицензии ОАО «Камаз».

В III кв. 2010г. объем поставок российских хвойных пиломатериалов на экспорт в Иран вырос на 72%, а цены поставок – на 10%.

Сирия

В Сирии в конце дек. состоялось открытие стекольного завода, построенного при участии иранских специалистов. Завод построен в промзоне «Адра» в 35 км. к северу от Дамаска на площади в 145 тыс.кв.м. Производственная мощность завода, на строительство которого потребовалось три года, составляет 140 тыс.т. листового стекла толщиной от 2 до 14 мм в год с последующим увеличением этого показателя до 180 тыс.т. Продукция завода будет экспортироваться также в соседние с Сирией страны. На строительство завода потребовались капиталовложения в 125 млн.долл.

США

Авторитетная американская газета «Нью-Йорк таймс» выступила с сообщением, что, несмотря на разрекламированные общую антииранскую кампанию и экономические санкционные меры, власти США за последнее десятилетие позволили американским компаниям заработать миллиарды долл. на бизнесе с Ираном. (см. The New York Times, 23.12.2010, – Jo Becker, U.S. Approved Business With Blacklisted Nations).

Сведения о том, что американские компании вполне успешно обходят односторонние санкции Вашингтона против Ирана, появлялись и раньше. В большинстве случаев санкции обходились американцами с помощью старого закона США о праве на поставку за рубеж с/х и медицинской гуманитарной помощи. Но сейчас речь идет и о куда более масштабных проектах. Американское министерство финансов одобрило 10000 коммерческих сделок с Ираном и другими странами, помещенными в черный список пособников терроризма. В приведенной информации NYT упоминается также об участии американской компании в тендере на прокладку газопровода из Ирана в Европу.

В целом же, несмотря на отсутствие любых официальных отношений между США и ИРИ, американо-иранская торговля развивается вполне успешно.

Так, товарооборот этих стран в I пол. 2010г. составил более 151 млн.долл. При этом стоимость иранских товаров, экспортированных в США в I пол. тек.г., достигла 77 млн. 754 тысяч долл., что на 52% превышает показатели за тот же период пред.г. Америка заняла 24 место среди основных импортеров иранской продукции. А то, что Вашингтон демонстративно ввел запрет на поставки в США из ИРИ ковров ручной работы и фисташек, – это так, мелочь.

С другой стороны, объем импорта американской продукции в Иран в I пол. тек.г. достиг 73 млн. 249 тысяч долл. Среди основных поставщиков продукции в Иран США заняли 32 место.

Конечно, в приведенных фактах и цифрах нет ничего особенного, если не считать того, что США являются главным инициатором, проводником и пропагандистом ужесточения санкций против Ирана и сведения к минимуму всех торгово-экономических отношений с этой страной. Получается, что все призывы и гневная риторика с требованием скрутить Иран экономической блокадой относятся лишь к иностранным компаниям, а своя «бизнес-рубашка», конечно же, ближе к телу.

Таджикистан

В дек. официальные лица Ирана и Таджикистана обсуждали в Тегеране вопросы увеличения инвестиций и обмена опытом в области сельского хозяйства. Были достигнуты договоренности в области переработки сельхозпродукции, производства молочной продукции, кожаных и меховых изделий, семенного материала, развития животноводства и рыбоводства. В ближайшее время в Таджикистан будет направлена группа иранских специалистов в области сельского хозяйства с целью изучения с/х потенциала двух стран для налаживания конструктивного взаимодействия.

Таджикские крестьяне отдают предпочтение иранским тракторам в связи с их высоким качеством, хорошо организованным послепродажным обслуживанием, гарантией на 1г. и их производством на территории Таджикистана на заводе «ТаджИран», а также в связи с приемлемой ценой. Еще несколько месяцев назад стоимость одного трактора производства завода «ТаджИран» составляла 18 тыс.долл. Однако благодаря поддержке со стороны Ирана и отмене таджикскими властями некоторых налогов на продукцию названного завода стоимость иранского трактора снизилась до 15 тыс.долл. Таким образом, иранские трактора продаются в Таджикистане по более низким ценам по сравнению с тракторами, импортируемыми из Беларуси и Узбекистана.

Туркмения

В дек. в г.Серахс был открыт участок Хангеран – Сангбаст, который является продолжением газопровода Довлетабат-Серахс-Хангеран. Данный объект станет второй экспортной магистралью, по которой газ из Туркмении отправляется в Иран. С настоящего времени туркменский газ начнут поставлять на север и северо-восток Ирана через новый трубопровод. Общий объем инвестиций в реализацию этого проекта составил 1,2 млрд.долл. Протяженность трубопровода составляет свыше тыс.км. Первая очередь трассы была открыта в пред.г. Сейчас введена в строй завершающая вторая очередь газопровода длиной 500 км. Из них 380 км. будет эксплуатироваться на участке от Меямея до Сангбаста. Диаметр газовых труб на открывшемся участке составляет 48 дюймов, их общая пропускная способность – 58 млн.куб.м. газа в сутки.

Еще один участок длиной 120 км. начинается от газоочистительного завода «Шахид Хашеминежад» и тянется до Сангбаста. При диаметре трубы 48 дюймов пропускная способность составит 45 млн.куб.м. газа в сутки. Благодаря вводу в строй этого объекта помимо обеспечения нужд самого Ирана, значительно увеличится объем экспортных поставок газа из Ирана в Европу.

Швейцария

В середине дек. состоялась встреча посла Швейцарии в Тегеране Ливии Лео Агости с начальником канцелярии президента Ирана Рахимом Машаи. По словам госпожи Агости, несмотря на неблагоприятную ситуацию в Европе по отношению к ИРИ, Берн заинтересован развивать экономические связи с Ираном, в частности, в области энергетики. Отмечается, что швейцарская компания Elektrizitaetsgesellschaft Laufenburg подписала договор с Iran Gas Company о поставках газа сроком на 25 лет.

Южная Корея

В дек. Посол Южной Кореи в Тегеране сообщил, что объем товарооборота между Ираном и Южной Кореей составляет 10 млрд.долл. и благодаря укреплению двусторонних связей, в частности в области транспорта, этот показатель может быть значительно увеличен.

Заместитель гендиректора южнокорейской сталелитейной компании POSCO Шин Джунг Сок во время посещения автозавода компании «Иран Ходроу» в дек. заявил, что экономические санкции не оказывают никакого влияния на сотрудничество между Ираном и Южной Кореей в области автомобилестроения и обе страны намереваются укреплять торгово-экономические связи друг с другом. Он подчеркнул, что и южнокорейские компании, и правительство Южной Кореи решительно настроены на расширение сотрудничества с Ираном в области автомобилестроения. Шин Джунг Сок напомнил, что южнокорейская компания POSCO, занимающаяся производством листовой стали, поддерживает коммерческие связи с 500 различных компаний по всему миру, в т.ч. и с иранской компанией «Сапко», занимающейся производством комплектующих для автокомпании «Иран Ходроу».

В.И.Сажин

Острова близ столицы Лаоса сделают курортами. Три острова на реке Меконг – Ксингксоу, Сангхи и Кангхонг – расположенные недалеко от столицы Лаоса Вьентьяна, превратят в зону для отдыха. Об этом сообщает информационное агентство Dpa, которое ссылается на департамент по планированию и инвестициям Вьентьяна. Сумма вложений, по оценкам местных СМИ, составит 130 млн.долл.

Проект подразумевает создание курортных зон, в т.ч. для спортивного отдыха, т.к. территория располагает возможностями для занятия водными видами спорта. Отметим, что на данный момент земля на островах используется для с/х работ.

Лаос – пока не слишком развитая в отношении туризма страна, в 2010г. турпоток туда составил 2 млн.чел. Правда, в 2011г. страна ожидает принять на 10% больше туристов. Основные туристические центры в Лаосе – нынешняя столица Вьентьян и древняя столица Луанг Прабанг.

Лаос редко является основной целью пребывания путешественников в Азии и чаще рассматривается в контексте комбинированных программ – с Вьетнамом, Камбоджей, Бирмой и Таиландом. По словам специалиста по Лаосу «Азия Тревел» Кристины Уразиной, спрос на такие комбинации у российского потребителя стабилен. Стоимость программ составляет 3,5 тыс.долл. Отметим, прямого авиасообщения у России с Лаосом нет. При этом с 2009г. россиянам не требуется виза в Лаос.

Поддержка свободы интернета по всему миру останется приоритетом для США, заявила госсекретарь Хиллари Клинтон. «Доступ к интернету – неотъемлемое право человека. Он должен быть свободным и открытым, люди должны сами решать, какую информацию оттуда черпать и какой информацией обмениваться. Свободу собраний, высказываний и свободу пользоваться онлайн-сетями я бы в совокупности охарактеризовала как свободу общения. США поддерживают и будут продвигать эту свободу везде, а также призывают все страны последовать нашему примеру», – сказала госсекретарь, выступая в Вашингтон с ежегодной речью о свободе интернета.

По ее словам, интернет сыграл существенную роль в событиях в Египте, где президент Хосни Мубурак под давлением протестовавших несколько недель людей ушел в отставку.

«Как только там был восстановлен доступ к интернету, весь Египет сразу же вышел онлайн. Люди согласовывали действия через электронную почту, важную роль сыграли социальные сети – Facebook и Twitter», – сказала госсекретарь, подчеркнув, что без интернета люди не смогли бы так быстро добиться смены власти.

Клинтон привела и другой пример, который, по ее мнению, также демонстрирует пользу от развития интернета. «Минувшим летом в России были значительные лесные пожары. Люди благодаря интернету могли координировать действия и бороться с огнем. Они договаривались через те же Facebook и Twitter и боролись с пожарами», – сказала она.

Вместе с тем, в ряде стран, которые США традиционно критикуют за нарушение прав человека, – Китае, Иране и Кубе – интернет не в достаточной степени доступен простым гражданам, добавила Клинтон.

«Мы понимаем, что даже у американского правительства пока нет всех ответов на вопросы, связанные с безопасностью интернета, мы обсуждаем и решаем эти проблемы, но. мы хотим послать ясный сигнал всем, кто ограничивает интернет-свободу», – сказала госсекретарь.

Говоря о вопросах безопасности в интернете и комментируя публикацию служебных документов госдепа и Пентагона на сайте WikiLeaks, Клинтон заявила, что эта проблема не имеет отношения к свободе интернета. По ее мнению, к публикации документов привела их кража – уголовно наказуемое деяние.

«И сам инцидент с WikiLeaks не должен влиять на нашу приверженность обеспечению свободы в интернете и продвижению ее в мире», – заключила госсекретарь.

В этом году США намерены активнее защищать интернет-активистов и блоггеров, подвергающихся давлению со стороны властей. На эти цели в 2011г. планируется потратить 25 млн.долл. Госсекретарь не уточнила, как именно будут тратиться эти деньги, отметив лишь, что они помогут «обойти ограничения, установленные подобно Великой китайской стене, в Иране, Сирии, Вьетнаме и Мьянме, точно так же как недавно в Египте».

«На следующей неделе госдеп запускает твиттер-каналы на арабском и персидском языках для того, чтобы поддерживать постоянную связь с арабскими странами и Ираном и расширить присутствие ресурсов, рассказывающих о правах и свободах человека. Также мы откроем аккаунты для Китая, Индии и России на родных языках граждан этих стран», – сказала Клинтон.

Она подчеркнула, что те лидеры, которые возводят искусственные барьеры на пути развития интернета и интернет-свобод рискуют оказаться в самоизоляции и, в конечном итоге, все равно окажутся перед выбором: углублять эту самоизоляцию и платить за нее все возрастающую цену, либо ослабить контроль за интернет-пространством.

Нынешнее выступление Клинтон по вопросам свободы в интернете стало вторым. В пред.г. госсекретарь выступила с аналогичной речью, впервые официально провозгласив интернет новым инструментом по экспорту демократии. Денис Ворошилов

Фактор, меняющий правила игры

Лицом к лицу с внешнеполитической революцией Китая

Резюме: США преуспеют только в том случае, если четко сформулируют собственные экономические и политические приоритеты, а затем определят, каким образом Китай может наилучшим образом содействовать осуществлению этих целей и задач.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2010 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В свое время Дэн Сяопин провозгласил эпохальный завет: «Скрывайте талант, цените безвестность». Спустя десятилетия китайские лидеры осознали: невозможно поддерживать высокие темпы экономического роста и внутренней политической стабильности, если и дальше «прятать голову в песок». Гораздо выгоднее проявлять активность во внешней политике. Пекин начал кампанию по «выходу вовне», призванную изменить общепринятые нормы и международные организации. Преобразуя себя, Китай преобразует мир. Вне зависимости от того, какой смысл Пекин вкладывает в понятие ответственности участника мирового процесса, он стал революционной державой.

В новейшей истории китайские лидеры неоднократно заявляли о том, что не заинтересованы во влиянии на мировую политику. Их красноречие было сосредоточено на поддержании статус-кво. Помогая себе, Китай помогает миру; Китай совершает мирное восхождение и проводит беспроигрышную политику – это лишь несколько примеров. Пекин неохотно принимал у себя шестисторонние переговоры по Северной Корее, пытался избежать обсуждения перспектив превращения Ирана в ядерную державу и в целом не слишком беспокоится по поводу военно-политических конфликтов на планете.

Китайское влияние на остальной мир во многих отношениях оказывалось непреднамеренным следствием революций, происходивших внутри страны, иными словами – это производная от того, как меняется образ жизни китайского народа и стиль управления экономикой. Наиболее мощное воздействие Китая на глобальное изменение климата также не является неким злым умыслом, а лишь следствием беспрецедентного экономического роста и потребления 1,3-миллиардным населением ископаемых видов топлива.

Но это положение вскоре изменится. Когда-то китайские лидеры пытались изолировать себя от внешнего мира, но теперь они приходят к пониманию, что внутренние потребности невозможно удовлетворить без более активной глобальной стратегии. Теперь уже не обойтись одной лишь примирительной риторикой о «благоприятной международной обстановке». Такая линия позволяет комфортно развивать свою экономику, пользуясь плодами тяжелой и кропотливой дипломатической работы, выполняемой другими. Для обеспечения себя природными ресурсами требуется не только четкая программа развития и организации внешней торговли, но и экспансионистская военная стратегия. Китайцы больше не удовлетворяются тем, чтобы пассивно получать информацию из внешнего мира, они намерены формировать информационное поле для внутреннего и внешнего потребления. И по мере расширения своей экономической мощи Китай хочет не только иметь больший вес в международных организациях, но и менять правила игры.

Лидеры КНР понимают, что страна находится на распутье, и пытаются четко сформулировать свой новый курс. В интервью Службе новостей Китая бывший посол У Цзяньминь, весьма искушенный в политике, попытался примирить старую риторику с новой реальностью. «Нет сомнений, что к тому времени, когда нынешний финансовый кризис полностью исчерпает себя, Китай будет играть более весомую роль в мире, – заявил он. – То, чего мы достигли, лишь начало. Идея Дэн Сяопина о том, что “нужно пытаться что-то сделать, оставаясь при этом в тени”, будет актуальна еще как минимум 100 лет». Это несколько двусмысленное высказывание сигнализирует о том, что Китай намерен изменить правила игры.

Что касается остального мира, то новые планы китайских руководителей потребуют от международного сообщества гораздо более пристального внимания к внутренней динамике развития страны и намного более активных и скоординированных усилий в области внешней политики. Нужно позаботиться о том, чтобы, стремясь удовлетворить собственные потребности, Китай считался и с интересами других стран. И если Соединенные Штаты хотят сохранять лидирующие позиции или по крайней мере ведущую роль в определении норм и ценностей, по которым мир будет жить в XXI веке, их китайская политика не может быть просто реакцией на инициативы Пекина. Она должна быть элементом более широкой долгосрочной глобальной стратегии, которая начинается с четкого утверждения внутренних приоритетов США. Пока Китай ищет способы «продвинуть» свою революцию по всему миру, в качестве первого шага международному сообществу необходимо как можно быстрее добиться понимания сути этой революции и возможного ее влияния.

Революция изнутри

В конце 1970-х гг. китайский лидер Дэн Сяопин начал процесс «реформ и открытости», в рамках которого произошел целый ряд преобразований, повлекших за собой спустя три десятилетия поистине революционные изменения. Трансформации подверглись китайские экономические институты, формы общественного взаимодействия и социальной мобильности, общепринятые ценности и даже сама Компартия. Практически по любым меркам революция Дэна стала также катализатором одной из величайших историй экономического успеха в XX веке.

В настоящее время КНР является второй экономикой и страной-экспортером в мире. Благодаря экспортному буму, непрерывному притоку иностранного капитала и управляемому валютному курсу Центральный банк Китая и государственные инвестиционные компании сегодня являются держателями самых больших резервов иностранной валюты в мире. Всего за несколько десятилетий сотни миллионов китайцев смогли избавиться от унизительной бедности.

Вместе с тем, нынешним китайским лидерам приходится расхлебывать последствия революции, начатой Дэном. Они столкнулись с оборотной стороной ничем не сдерживаемого 30-летнего экономического роста. Это беспрецедентные темпы загрязнения и деградации окружающей среды, свирепствующая коррупция, быстрорастущая безработица (по разным оценкам, от 9,4 до 20%), полный развал системы социального обеспечения и углубляющееся неравенство в доходах. Эти социальные недуги приводят к тому, что по стране ежегодно происходят более 100 тысяч протестных выступлений. Реагируя на эту ситуацию, лидеры КНР твердо намерены начать не менее революционную серию реформ, которые снова преобразуют страну и ее место в мире. Если все пойдет по плану, то через 20 лет или даже раньше Китай изменится до неузнаваемости и трансформируется в урбанистическое инновационное, «зеленое» и равноправное общество, объединенное компьютерными сетями.

Ядром этой новой революции является план Пекина урбанизировать 400 млн китайцев к 2030 году. В 1990 г. городское население составляло всего 25%, сегодня это уже 45%, а к 2030 г. оно вырастет до 70%. Урбанизация Китая позволит более действенно распределять социальные льготы и уменьшить неравенство в доходах. В урбанистическом Китае будет создано информационное общество, построенное на знаниях. Более не довольствуясь ролью мирового «производственного цеха», китайские лидеры начали активно преобразовывать свою страну в ведущий инновационный центр. Пекин поддерживает научные исследования и разработки, стимулирует ученых китайского происхождения, учившихся за рубежом, возвращаться на родину, чтобы возглавить лаборатории и научно-исследовательские центры и тщательно изучать инновационные модели, которые оказались успешными на Западе.

Новые китайские города подлежат озеленению. Пекин вкладывает сотни миллиардов долларов в чистую энергетику и субсидирует предпринимателей, чтобы воодушевить их на использование экологически благоприятных технологий. Китай уже входит в число ведущих мировых производителей ветряных двигателей и фотоэлектрических панелей и твердо намерен захватить немалую долю мирового рынка транспортных средств, основанных на источниках «зеленой» энергии, включая высокоскоростной рельсовый транспорт и электромобили. Наконец, городское население Китая будет объединено сетью Интернет. Информационная революция сейчас в самом разгаре. Свыше 30% китайцев пользуются Интернетом, и большинство из них живет в городах. Согласно опросу Гэллапа, проведенному в 2009 г., 42% горожан заявило о том, что имеют дома постоянный доступ к Интернету. По сравнению с 2008 г. рост составил 14%. В абсолютном выражении пользователей сети в КНР больше, чем в любой другой стране мира.

Но, несмотря на прогресс в осуществлении своих смелых планов по преобразованию экономики и общества, Китай неизбежно столкнется с новыми проблемами и вызовами. Быстрая урбанизация потребует существенных энергетических затрат. Половина мирового объема новостроек приходится на КНР и, согласно некоторым оценкам, в предстоящие десятилетия в стране будет возведено от 20 до 50 тыс. (!) небоскребов. Вокруг Шанхая, который уже сегодня является самым густонаселенным китайским мегаполисом, вскоре появятся десять городов-спутников, в каждом из них будет проживать от полумиллиона и более жителей. Чтобы связать между собой все эти и другие новые города, стране потребуется более 80 тыс. км новых шоссейных дорог. По завершении строительства городов и подключения коммуникаций продолжит расти и спрос на ресурсы: потребности горожан значительно выше, чем у жителей сельских районов (в городах потребляется примерно в 3,5 раза больше электроэнергии и в 2,5 раза больше воды). Это значит, что и без того скудные ресурсы будут практически полностью истощены. К 2050 г. городские жители Китая, скорее всего, будут потреблять около 20% всей электроэнергии, вырабатываемой в мире.

По сравнению с сельскими жителями городское население КНР более организовано и в политическом отношении – в частности в том, что касается требований более чистой и приемлемой для жизни окружающей среды, широкого культурного самовыражения и прозрачного управления. Китайское гражданское общество процветает именно в городах, где создаются ассоциации домовладельцев, художников, активистов экологического движения и защитников общественного здравоохранения. Эти объединения все чаще и настойчивее заявляют о своих правах и требуют перемен. Если средний класс Китая увеличится до 400 млн человек, это будет означать еще более сильное политическое давление на китайских лидеров.

Расширение доступа к Интернету повысит риски для китайского руководства, поскольку значительно возрастет вероятность того, что политическое недовольство выльется в организованный вызов правлению компартии. Премьер Вэнь Цзябао признался, что ежедневно «зависает в Сети», чтобы понять настроения людей и что их волнует; однако президент Ху Цзиньтао выразил некоторую озабоченность по поводу того, что Интернет может означать для Китая: «От того, насколько успешно мы сможем справляться с Интернетом, будет зависеть развитие социалистической культуры, безопасность информации и стабильность государства». Комментарий Ху показывает, что китайские лидеры осознают, какой вызов Интернет может в будущем бросить их правлению.

Интернет уже превращается в некую виртуальную политическую систему. Китайцы черпают из него информацию, организуют общественные сети и выражают протест в режиме реального времени. В июле 2010 г. блогеры первыми выложили в Сети сообщение об экологической катастрофе в провинции Цзилинь, которое противоречило официальной информации. Тысячи жителей проигнорировали слова государственных чиновников, гневно обвинив их в сокрытии фактов, и бросились покупать питьевую воду в бутылках. Как и повсюду, китайцы также проводят онлайновое «голосование». Однажды журналист, которого полиция разыскивала по сфабрикованному обвинению в клевете и дезинформации, рассказал о своем несчастье пользователям Интернета. Из 33 тыс. опрошенных 86% заявили, что не считают его виновным. После этого китайский финансовый еженедельник «Экономическое обозрение» выпустил крупноформатную вкладку о полиции, осудив политику запугивания «профессионалов средств массовой информации», и обвинения против журналиста были сняты.

Активисты также используют Интернет для организации успешных кампаний, некоторые из которых проводятся в поддержку протестующих, например, против строительства плотин и заводов, загрязняющих окружающую среду, или против запрета телевещания на кантонском диалекте в провинции Гуандун. По-видимому, самым впечатляющим событием явилось использование Интернета некоторыми знаковыми деятелями культуры в политических целях.

Например, известный художник Ай Вэйвэй добивается справедливости для семей, в которых дети погибли при землетрясении в провинции Сычуань, и даже выложил на YouTube свои столкновения с твердолобыми чиновниками. Пилот гоночных машин, писатель и блогер Хань Хань привычно призывает к большей свободе средств массовой информации и культуры. Со времени запуска в 2006 г. его блог получил больше 410 млн отзывов. Наверно, не менее важно и то, что запрещенный в Китае Twitter стал самым востребованным подпольным форумом для политических дебатов, недоступных цензуре, включая новаторский диалог между китайскими «жителями» Интернета и далай-ламой в мае 2010 года.

Главные приоритеты современных китайских лидеров не изменились со времен Дэна: экономический рост и политическая стабильность. Вместе с тем, внутриполитическая обстановка, в которой им приходится действовать, и их понимание пути к успеху радикально изменились. Теперь уже нельзя ограничиваться лишь внутренним фронтом – китайские лидеры хотят формировать международные условия, благоприятствующие их деловым интересам.

Китайская революция становится глобальной

В 1990-е гг. бывший китайский президент Цзян Цзэминь впервые начал проводить политику экономических «вылазок вовне», поощряя государственные компании отправляться за рубеж на поиски природных ресурсов. Инициатива Цзяна привела к тому, что торговля Китая с богатыми ресурсами странами Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и Африки в период с 2001 по 2007 гг. развивалась лавинообразно. Ее рост за эти годы составил 600%. В настоящее время 10 тыс. китайских компаний работают в разных странах развивающегося мира, зачастую оживляя прежде агонизировавшие экономики своими инвестициями.

Лидеры развивающихся стран – от Демократической Республики Конго до Венесуэлы и Камбоджи – приветствовали китайские инвестиции и создаваемую инфраструктуру как образец практической помощи, в которой их страны так нуждались. Во многих случаях китайские государственные предприятия проявляют желание и готовность при поддержке государства браться за такие проекты, которые любая другая многонациональная компания сочла бы невыгодными с финансовой точки зрения. Медные рудники в Замбии бездействовали уже более 10 лет, когда в город пришли китайцы. Экономическая экспансия поддерживается беспрецедентными дипломатическими усилиями. Китай предлагает странам, богатым природными ресурсами, колоссальный выбор сделок в области торговли, государственную помощь, поддержку в реализации инфраструктурных проектов, а также возможности технического образования и обучения местного персонала.

Китайских инвесторов, как правило, радушно встречают за их инстинктивное стремление делиться с принимающей страной формулой экономического процветания и секретом успеха «китайской модели». Готовность правительства и государственных предприятий Китая делать бизнес всюду, в любое время и при любых издержках уже стала притчей во языцех. Сар Джонни, посол Сьерра-Леоне в Пекине, так комментирует строительные проекты, осуществляемые Китаем на его родине: «Если бы какая-то страна из “Большой восьмерки” захотела построить у нас стадион, нам пришлось бы долгое время провести за столом переговоров. Китайцы же просто приходят и делают это. Они не начинают бесконечные совещания о возможном воздействии проекта на окружающую среду, не придираются к положению с правами человека в нашей стране, ничего не говорят о плохом и хорошем управлении».

Однако не все так благожелательно настроены по отношению к китайскому бизнесу. В некоторых странах, включая Папуа – Новую Гвинею, Перу и Замбию, китайские компании встретили отпор. Пренебрежительное отношение к окружающей среде и безопасности, а также политика на рынке труда, когда предпочтение откровенно оказывалось китайским рабочим, привели к конфликтам с жителями вышеупомянутых стран. Во Вьетнаме китайский проект по добыче бокситовых руд, предполагавший приезд более 2 тыс. китайских рабочих, вызвал раздражение у вьетнамских трудящихся, религиозных лидеров и даже военных и государственных чиновников. Видный вьетнамский юрист зашел так далеко, что подал в суд на премьер-министра, обвинив его в нарушении законов при одобрении этого одиозного проекта.

Стремление Китая к урбанизации подхлестнет страну к еще более интенсивному поиску поставок природных ресурсов из-за рубежа. Больше городов, больше дорог и больше инфраструктуры – это больше стали, больше меди и больше бокситов. На КНР приходится примерно четверть мирового потребления цинка, железа и стали, свинца, меди и алюминия. В середине 2010 г. Китай, по данным Международного энергетического агентства, опередил США в качестве крупнейшего потребителя энергии в мире. В стране объем воды на одного жителя составляет примерно четверть от среднего показателя на планете. В абсолютном выражении КНР располагает достаточно внушительными запасами пресной воды, но, если учесть численность населения, уровень загрязнения и местонахождение водных ресурсов, то можно сказать, что в большинстве провинций пресная вода на вес золота. Китайские лидеры опасаются серьезной нехватки воды в будущем в силу быстрорастущего спроса со стороны промышленности и домохозяйств. Вот почему власти, хотя и без лишнего шума, но достаточно активно перекрывают плотинами водоемы и обращают вспять течения рек в районе Цинхай-Тибетского плато, чем наносят колоссальный ущерб миллионам людей, живущих за пределами Китая. Инициативы Пекина по изменению русла рек вызывают серьезную озабоченность в Бангладеш, Индии и Казахстане, не считая многие другие страны, и прокладывают путь к региональным конфликтам в будущем. Экономика и средства к существованию миллионов людей, живущих по другую сторону китайских границ, зависят от доступа к этим водным ресурсам.

Однако следующая волна зарубежных «вылазок» КНР заведомо не ограничится инвестициями в природные ресурсы. Поскольку Китай становится инновационной экономикой, основанной на знаниях, его лидеры поощряют богатые государственные предприятия с большими объемами свободной наличности, а также инвестиционные фонды покупать контрольные пакеты акций в иностранных компаниях – особенно в тех из них, которые владеют желанными технологиями. Китайские фирмы в первую очередь идут туда, где китайская продукция конкурентоспособна. Министерство торговли КНР активно защищает интересы национальных компаний – например, предлагая услуги по типу «все в одном» при экспорте чистых технологий – от поставок оборудования до его обслуживания и экспертных знаний. Пекин даже готов предоставлять необходимые займы на покупку китайского оборудования, развитие китайских технологий и подготовку необходимого китайского персонала. Китай уже обещал странам Африки осуществить тысячу подобных проектов в области чистой энергетики.

При этом в обмен на инвестиции Пекин ожидает, что облагодетельствованные им государства впустят китайские компании целиком и непосредственно на свой рынок. Например, Министерство путей сообщения КНР, которое вместе с компанией General Electric подало заявку на строительство скоростной железнодорожной сети в Калифорнии, обещало предоставить финансирование, технологии, оборудование и «многочисленных высококвалифицированных инженеров и рабочих». Но спрашивается, какую роль будут играть в этом проекте General Electric и американские рабочие? Калифорнии и другим американским штатам нужно позаботиться о том, чтобы китайские инвестиции отвечали многочисленным интересам США, включая создание рабочих мест для американцев.

Китайские лидеры также добиваются того, чтобы их голос был услышан в международных финансовых и торговых организациях. В марте 2009 г., когда мир боролся с последствиями мирового финансового кризиса, Пекин выступил с рядом провокационных заявлений относительно будущего мировой финансовой системы. Уважаемый руководитель Народного банка Китая Чжоу Сяочуань сказал, что, по-видимому, настало время отказаться от доллара как мировой резервной валюты и выпустить «наднациональную» валюту, базирующуюся на корзине основных валют. На саммите «Большой двадцатки» в апреле 2009 г. президент Китая Ху Цзиньтао точно так же призвал к перестройке мировой финансовой системы.

Международная общественность моментально отреагировала на эти заявления: большинство комментаторов заявили, что пока еще рано уходить от доллара. Официальные лица КНР сразу дезавуировали свои заявления, заверив критиков, что их предложения не более чем рекомендации, которые могут быть реализованы в течение следующего десятилетия, а не в следующем году.

Тем временем Китай продолжил без лишней шумихи проталкивать этот вопрос в Международном валютном фонде. Поскольку вес Пекина в МВФ увеличивается (с 2,9 до 3,6% в 2006 г., а в 2010 г. он должен вырасти до 3,8%), у страны будет больше возможностей добиваться своего в этом вопросе. Со временем КНР может попытаться пересмотреть другие аспекты управления МВФ, такие, как ежегодный анализ регулирования валютного обмена в разных странах, а также требования прозрачности и целевого использования в отношении получателей кредитов МВФ. Обе процедуры доставляют Пекину немало хлопот. Фонд прямо и косвенно критикует Китай за искусственное занижение курса юаня. Недовольство мирового сообщества также вызывает неуважение к принципам прозрачности и добросовестного управления при заключении соглашений о торговле и помощи с развивающимися странами.

Хотя китайская экономическая экспансия может быть наиболее заметным проявлением новой, более активной внешней политики, его попытки ограничить зарубежную конкуренцию в таких стратегических отраслях, как технологии выработки чистой энергии, будут вызывать критику. Инициатива КНР, направленная на поддержку «местных инноваций», вызвала серьезную критику остального мира. Сознательно отвергнув японскую и южнокорейскую модель технологических инноваций, в основе которой лежала долговременная стратегия наверстывания упущенного путем приобретения лицензий на зарубежные технологии, Китай стремится создавать собственные технологии и промышленные стандарты и даже использовать международные организации для пропаганды своих внутренних стандартов в качестве общемировых.

Например, в настоящее время КНР пытается навязать миру собственные стандарты в области программного шифрования и беспроводных сетей передачи данных в качестве общемировых в рамках Международной организации по стандартизации (ИСО). (Ранее ИСО отвергла предложение Китая принять новый протокол во всемирном масштабе, в основном из-за использования в нем нераскрытого алгоритма, который вызвал беспокойство по поводу возможной нечестной торговли и других злоупотреблений.) Как отметил старший директор американской Торговой палаты Джереми Уотерман, выступая перед Международной торговой комиссией США в июне 2010 г., Пекин «недавно начал реализовывать среднесрочный и долгосрочный планы инноваций, используя расширяющуюся сеть дискриминационной промышленной политики. Подобная политика проводится в области госзакупок, информационной безопасности, разработки стандартов, налогообложения, антитрестовского законодательства, защиты интеллектуальной собственности и промышленного шпионажа». Вместо того чтобы решать застарелые проблемы в торговой и инвестиционной отрасли, Китай использует слабости и изъяны системы регулирования и правового режима для создания еще больших конкурентных преимуществ своим компаниям. Присвоение интеллектуальной собственности других фирм – это менее затратный путь с точки зрения финансов и времени. До тех пор пока санкции против китайских компаний за присвоение интеллектуальной собственности других фирм маловероятны, едва ли китайские компании изменят способ ведения бизнеса.

Китай предпринимает шаги по защите своих стратегических ресурсов и в некоторых случаях принуждает иностранные компании размещать у себя производственные мощности под угрозой потери бизнеса. Проводя подобную политику, Пекин подрывает устои мировой торговли. В ноябре 2009 г. Соединенные Штаты и Европейский союз возбудили иск против Китая в ВТО, обвинив его в ограничении экспорта двадцати видов сырья, в том числе бокситов и кокса. Значение этого сырья для сталелитейной, полупроводниковой и самолетостроительной промышленности трудно переоценить. Не прошло и года после этого, как Пекин объявил об очередном раунде дискриминационной торговой политики, снизив квоту на экспорт редкоземельных металлов на 72%. Эти металлы, которыми Китай обладает почти монопольно, необходимы для производства не только магнитов, сотовых телефонов и оптоволоконных кабелей, но также для изготовления электромобильных аккумуляторов и ветряных двигателей. Если такие действия не получат должного отпора, многочисленные компании, занимающиеся производством чистой энергии, будут вынуждены разместить значительные производственные мощности в Китае. Дело в том, что Соединенным Штатам и многим другим странам понадобится несколько лет, чтобы восстановить свои мощности по добыче редкоземельных металлов.

Мир освоился со многими глобальными последствиями китайской экономической революции. Китай уже является торгово-инвестиционным гигантом, крупным скупщиком долговых обязательств США и серьезным игроком на мировых сырьевых рынках. По мере того как Пекин стремится активнее формировать нормы международной торговли и инвестиций, чтобы поставить их на службу следующей своей революции, остальной мир может, опираясь на прошлый опыт, договариваться с Китаем, а иногда даже изменять его поведение на международной арене. Однако этот номер не проходит, если говорить об усилиях КНР, направленных на расширение военного влияния.

Военно-морская рекогносцировка

В апреле 2010 г. китайский контр-адмирал Чжан Хуачэнь, заместитель главнокомандующего Восточным военно-морским флотом, во всеуслышание заявил об изменении военно-морской стратегии своей страны: «Мы переходим от береговой обороны к обороне на дальних подступах в открытом море… С расширением экономических интересов страны военно-морской флот Китая намерен лучше защищать транспортные маршруты и безопасность наших основных морских коридоров». В действительности заявление Чжана было просто обнародованием стратегии, которая взята на вооружение еще в 2007 году. Эта стратегия предусматривает трехступенчатое расширение военно-морской мощи Китая.

На первом этапе перед военно-морскими силами ставится задача прикрыть «первую островную гряду», в которую входят острова от Японии до Тайваня и Филиппин. На втором этапе должны быть созданы региональные ВМС с возможностями проведения операций в районе Гуама, Индонезии и Австралии. И, наконец, к 2050 г. предполагается создание глобальных военно-морских сил. Государственная англоязычная газета Global Times подкрепила слова контр-адмирала описанием стратегического сдвига в военно-морских силах: «Вполне естественно, что трансформация китайских ВМС изменит стратегический расклад сил в Восточной Азии и в западной акватории Тихого океана, который сложился в последние пять десятилетий».

Первым полем боя стало Южно-Китайское море. В марте, еще до сенсационного заявления контр-адмирала Чжана, китайские власти впервые заявили о том, что Южно-Китайское море, на ресурсы которого долгое время претендовали некоторые другие страны, в том числе Малайзия, Филиппины и Вьетнам, входит в сферу «ключевых национальных интересов» Китая. Раньше эта фраза применялась исключительно в отношении Тайваня и Тибета. Вскоре после этого заявления, в апреле 2010 г., ВМС Китая провели почти трехнедельные военные учения в регионе.

Международное сообщество быстро отреагировало на эти маневры. На конференции «Шангрила», которая прошла в июне 2010 г. в Южной Корее с участием министров обороны Азиатско-Тихоокеанского региона, глава Пентагона Роберт Гейтс заявил, что Соединенные Штаты заинтересованы в «стабильности, свободе мореплавания, а также в свободном и беспрепятственном экономическом развитии стран, расположенных в Южно-Китайском море». Это заявление вскоре подкрепила госсекретарь Хиллари Клинтон на июльском региональном форуме стран АСЕАН в Ханое, где она предложила посредническую помощь США в урегулировании споров вокруг островов и ресурсов Южно-Китайского моря. Ее предложение сразу поддержали несколько претендентов на ресурсы этого водоема, но далеко не все. А в августе Вьетнам и Соединенные Штаты впервые в истории провели совместные военно-морские учения в Южно-Китайском море.

Вскоре были сформулированы еще более честолюбивые задачи. В июле 2010 г. один из самых видных китайских теоретиков в области безопасности и обороны Шэнь Динли обосновал необходимость постоянного китайского военного присутствия за рубежом путем создания военных баз. Хотя отставные китайские адмиралы и ныне действующие политики и высокопоставленные чиновники высказывают разноречивые мнения по поводу реализации этого плана, похоже, что за решением о создании зарубежных военных баз Китая стоит твердая политическая воля. Китайское правительство уже обустроило глубоководные порты в Пакистане, Мьянме и Шри-Ланке и открыто обсуждает возможность создания новых баз в Бангладеш и Нигерии. Возможно, понадобится еще десятилетие или более, чтобы ВМФ Китая были приведены в соответствие с возросшими амбициями Пекина, но контуры более активной стратегии КНР в сфере безопасности вырисовываются все более отчетливо.

Правильно доносить мысль

Поскольку революционная политика Китая влияет на весь мир, Пекин счел необходимым поддерживать военно-экономическую экспансию не менее агрессивной стратегией в средствах массовой информации. Получая через Интернет сведения о том, что думают об их стране иностранные обозреватели, официальные лица озаботились тем, чтобы должным образом рассказать о Китае и его планах остальному миру. Как выразился один ответственный чиновник, занимающийся вопросами пропаганды, «мы должны… инициировать целевые баталии за мировое общественное мнение и формировать дружелюбную атмосферу и объективное международное общественное мнение, которое было бы по отношению к нам достаточно благожелательным».

В результате китайские СМИ развязали информационный блицкриг стоимостью более 80 млрд долларов. Информационное агентство «Синьхуа» организовало круглосуточную телевизионную службу новостей на английском языке со штаб-квартирой на Таймс-Сквер в Нью-Йорке и собирается конкурировать с CNN и BBC, чтобы «освещать события в Китае и в мире для мировой аудитории под китайским углом зрения». Государственные СМИ уже разместили 400 своих корреспондентов в 117 зарубежных корпунктах, а к 2020 г. планируют расширить эту сеть до 180 информационных бюро. Китайские компании в области массовой информации, такие как «Синьхуа», China Daily, Global Times и «Жэньминь Жибао» теперь привычно занимаются опросом иностранных экспертов, дающих комментарии на важнейшие события в мире.

В то же время китайские власти твердо намерены контролировать потоки информации, поступающие в страну и исходящие из Китая. Цензура, интернет-полиция, контролирующая и направляющая дискуссии, которые ведутся в режиме реального времени, новые правила регистрации интернет-протоколов и аресты «сетевых диссидентов» – с помощью этих мер предполагается не допустить, чтобы граждане Китая выходили за дозволенные политические рамки. Более того, зарубежным средствам массовой информации, таким как Google или издания медийного магната Руперта Мердока, не удалось захватить сколько-нибудь значительную долю китайского рынка. Они вынужденно сворачивают свой бизнес перед лицом явно дискриминационной политики, проводимой Пекином в этой области.

Насколько успешно китайские СМИ будут в конечном итоге завоевывать сердца и умы остального мира, скорее всего, зависит от их способности менять способ ведения дел. Другие авторитарные страны пытаются подражать китайской модели, ограничивая доступ к Интернету и контролируя внутренние СМИ. Но чтобы заслужить уважение и доверие всего мира, Китаю необходимо кардинально изменить стратегию. Очень важно применять открытый и критичный подход к новостной ленте, рассказывающей о жизни в КНР. В конечном итоге зарубежная кампания китайских средств массовой информации, скорее всего, произведет более сильное впечатление на внутреннюю, чем на международную аудиторию. По мере того как компании Китая перестраиваются, чтобы повышать конкурентоспособность на мировом рынке, проводя более объективные расследования и публикуя более открытые репортажи, китайская общественность будет все настойчивее добиваться от них такой же объективности и на внутреннем медиарынке.

Америка превыше всего

В течение последних трех десятилетий КНР все последовательнее определяет в качестве своих коренных интересов экономический рост и политическую стабильность. Изменилось лишь понимание Пекина, каким путем добиваться этих целей. Его стремление пересмотреть нормы, по которым живет мировое сообщество, также диктуется возрождающимся национализмом, апеллирующим к тем временам, когда Китай был мировой торговой державой. С точки зрения некоторых китайских чиновников, прошлый век, в котором Пекин не играл серьезную военно-экономическую роль в мире, был лишь временным отклонением от магистрального исторического пути. В их глазах сейчас все возвращается к нормальному положению вещей.

Активизация Китая на внешнеполитическом фронте вынуждает Соединенные Штаты произвести стратегическую переоценку. Модные словечки типа «сдерживание», «вовлечение» или «вовлечение + интеграция» и концепция «Большой двойки» не пригодятся в последующие годы. Вместо этого Белому дому нужно рассматривать свою политику в трех разных плоскостях.

Во-первых, вместо того чтобы полагаться в первую очередь на двустороннее взаимодействие (подобные попытки были предприняты, но затем стратегия была отвергнута ввиду отсутствия заинтересованности со стороны Китая), администрации Обамы следует совместно с другими странами оказывать определенное влияние на Пекин. США, Евросоюз и Япония часто координируют торговую политику в отношении Китая. Сотрудничество Соединенных Штатов с Россией вынудило КНР поддержать санкции СБ ООН против Северной Кореи. Объединив усилия с рядом стран Юго-Восточной Азии, Вашингтон сумел усадить Пекин за стол переговоров по поводу статуса Южно-Китайского моря. По мере того как Китай в грядущие десятилетия будет расширять свои военно-морские операции, подобное многостороннее сотрудничество и давление будет необходимо для того, чтобы убедить Пекин обсуждать прозрачность военной доктрины и правила обеспечения безопасности на море.

Во-вторых, Белый дом и в дальнейшем должен добиваться ясного понимания того, что он верит в определенные непреходящие ценности, лежащие в основе системы международных отношений. Эти ценности отражают прежде всего приверженность американцев идеалам свободы – на море, в воздухе, в космосе и в пространстве Интернета, – а также принципам свободной торговли, власти закона и политических свобод, которые неразрывно связаны с фундаментальными правами человека. Расхождение этих идеалов с ценностной системой Китая помогает понять, почему путь построения доверительных отношений и налаживания сотрудничества между двумя странами остается столь тернистым.

В КНР есть политологи, активисты и даже мыслящие официальные лица, которые разделяют идеалы Соединенных Штатов. Но пока эти взгляды не станут преобладающими, Вашингтону нужно быть готовым отстаивать их посредством дипломатических и политических инициатив.

Политика США в отношении Китая не может быть нацелена только на блокирование китайских инициатив, противодействие им и отстаивание американских идеалов. Не может Вашингтон полагаться и на ежегодные диалоги, чтобы обсуждать дежурный список животрепещущих вопросов, которые лишь разграничивают позиции Америки и Китая, но не способствуют достижению американских национальных интересов.

В-третьих, Соединенным Штатам нужно определиться со своими внутриполитическими интересами и целями. Администрации Обамы следует кое-чему поучиться у Китая. Например, строить свою внешнюю политику на основе четко сформулированных целей и стратегии будущего развития. Какими США видят себя через 50 лет и как они собираются добиваться поставленных целей? При такой перспективе политика в отношении Китая становится инструментом достижения американских целей, а не самоцелью.

Если к 2050 г. Соединенные Штаты хотят стать мировым лидером в технологиях получения чистой энергии, им следует уже сейчас развивать интеллектуальную, финансовую и политическую инфраструктуру. Действуя таким образом наперекор интересам Китая, стремящегося инвестировать в чистую энергетику, США будут точно знать, какие именно инвестиции им нужны. Правильный подход к подобным сделкам будет способствовать их перерастанию в равноправное партнерство и успешное сотрудничество. Например, в августе 2010 г. Объединенный американский профсоюз рабочих сталелитейной отрасли договорился с китайскими компаниями «Атомные энергосистемы» и энергетической группой «Шэньян» о строительстве ветряной электростанции в штате Техас, где будет создана тысяча рабочих мест для американцев. Когда этот проект впервые был предложен, речь шла лишь о 330 рабочих местах. Кроме того, китайцы обязались использовать 50 тыс. тонн стали, отлитой в Америке.

Точно так же попытки Китая оторвать международную финансовую систему от доллара как главной мировой резервной валюты в долгосрочной перспективе могут быть полезны Соединенным Штатам, хотя резкая «отвязка» от доллара чревата большими потерями для экономики США. Если Соединенные Штаты уже не смогут занимать деньги на внешних рынках по более низким ставкам, чем другие страны, или допускать повышенный дефицит торговых операций, пользуясь тем, что негативные последствия для национальной экономики значительно отложены во времени, это способствует укреплению дисциплины в американской экономике. В конечном счете это пойдет ей на пользу.

Пристальное наблюдение за преобразованиями внутри КНР принесет значительные дивиденды американским политикам и стратегам, пытающимся предвидеть, что еще может предпринять Пекин. Например, усугубляющаяся нехватка водных ресурсов, скорее всего, будет определять и, возможно, даже ограничивать промышленный и сельскохозяйственный потенциал Китая на протяжении следующих десятилетий. Также важно улавливать малейшие сдвиги в политике, такие, как недавно опубликованный комментарий китайских теоретиков о будущем военных баз за рубежом. Наконец, в 2012 г. в Китае произойдет смена политического руководства. Пять из семи ведущих деятелей, входящих в Постоянный комитет Политбюро, в том числе президент Ху и премьер Вэнь, уйдут на пенсию. На смену этим сравнительно обособленным технократам-инженерам придет новый класс политических руководителей с преобладанием более уверенных в себе, много путешествующих и политически предприимчивых обществоведов. Возможно, в их планы не будут входить смелые политические изменения, но некоторые в свою бытность губернаторами различных провинций уже имеют опыт политических экспериментов или реформ. Когда бразды правления перейдут к этому поколению китайских политиков, мы, безусловно, увидим больше перемен и, быть может, нас даже ожидает ряд сюрпризов.

Хотя китайские лидеры изложили свое видение будущего и дали импульс переменам, внутриполитическое и международное давление может привести к совершенно иным последствиям, нежели те, на которые они делают ставку. Все революции нестабильны в силу самой своей сути, и Китай в этом смысле не является исключением. Соединенным Штатам нужно быть наготове. Недостаточно просто реагировать на более активную внешнюю политику Пекина. От США требуется такая политика в отношении Китая, которая основывается на тщательном анализе внутренней революции страны и благодаря этому способна предвидеть будущие вызовы и возможности для международного сообщества, связанные с этой революцией.

С учетом стремления КНР перестроить международные организации и пересмотреть общемировые устои Соединенным Штатам необходимо и дальше твердо придерживаться собственных идеалов и стратегических приоритетов и продолжать сотрудничество с другими странами, разделяющими их ценности. Однако в конечном итоге США преуспеют только в том случае, если четко сформулируют собственные экономические и политические приоритеты, а затем определят, каким образом Китай может наилучшим образом содействовать осуществлению этих целей и задач. Политика Соединенных Штатов в отношении Китая должна быть средством для достижения поставленных целей, но не самоцелью.

Элизабет Экономи – старший научный сотрудник, директор азиатских исследований в Совете по международным отношениям США.

Бывший премьер-министр военного правительства Мьянмы генерал Тейн Сейн в пятницу был избран президентом страны, сообщают СМИ Таиланда. Отставной генерал Тейн Сейн был избран большинством – более двух третей голосов – в ходе голосования в парламенте Мьянмы, сообщает Седьмой национальный телеканал Таиланда.

Накануне избранный впервые за 20 лет парламент Мьянмы объявил о состоявшихся выборах трех вице-президентов страны, один из которых, в соответствии с новой конституцией Мьянмы, путем парламентского голосования избирается президентом.

Выборы вице-президентов проходили отдельно в нижней и верхней палатах парламента, а также среди военнослужащих. По конституции вооруженные силы являются отдельным единым электоратом. Вице-президенты, они же кандидаты в президенты, по конституции избираются каждой из двух палат парламента и военными раздельно. Парламентские палаты и вооруженные силы, таким образом, играют роль подобия американского совета выборщиков (electoral college).

В выборах вице-президентов в четверг победили: в нижней палате парламента – вышедший перед выборами в отставку, бывший премьер, генерал Тейн Сейн, кандидатуру которого выставила на выборы созданная военными Партия союзной солидарности и развития (ПССР). В верхней палате победил кандидат Сай Мук Кхам от той же партии, а среди военных – отставной генерал Тин Аунг Мьинт У, также бывший член военного правительства и член ПССР.

Эксперты отмечают, что высший руководитель уходящего в отставку военного правительства 77-летний генерал Тхан Шве не баллотировался ни на один выборный пост, однако, скорее всего, сохранит значительное влияние на процесс руководства страной.

На всеобщих выборах, которые проходили в Мьянме (в прошлом Бирме) впервые с 1980гг., победила ПССР, заняв большинство мест в парламенте. Однако и другие партии, в т.ч. и одна открыто оппозиционная, получили некоторое количество депутатских мандатов.

В выборах совсем не участвовала главная оппозиционная организация Мьянмы – Национальная лига за демократию (НЛД). Ее лидер, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи не могла зарегистрироваться как кандидат, т.к. в тот момент еще отбывала срок домашнего ареста, который заканчивался через несколько дней после дня выборов. В связи с этим НЛД приняла решение полностью бойкотировать выборы, не стала регистрироваться для предвыборной кампании, и в результате была распущена властями за месяц до выборов.

В 1990г. НЛД одержала полную победу на выборах в конституционную ассамблею, которой предстояло составить новую конституцию страны. Военное правительство тогда отказалось признавать результаты выборов и начало разработку новой конституции, назначив для этого комиссию, состоящую из выбранных военными экспертов. Новая (действующая) конституция была принята в 2008г. Евгений Беленький

Избранный впервые за 20 лет парламент Мьянмы объявил в четверг о состоявшихся выборах трех вице-президентов, один из которых путем парламентского голосования будет избран президентом, сообщают в четверг таиландские СМИ.

Выборы вице-президентов проходили отдельно в нижней и верхней палатах парламента, а также среди военнослужащих. По конституции, принятой в Мьянме два года назад, вооруженные силы являются отдельной единой категорией избирателей. Вице-президенты, они же кандидаты в президенты, избираются каждой из двух палат парламента и военными раздельно. Парламентские палаты и вооруженные силы, таким образом, играют роль подобия американского «совета выборщиков» (electoral college), поясняет таиландская газета «Матичон».

В каждой из палат парламента и в вооруженных силах в четверг проходило голосование по отдельным спискам кандидатов. Победившие в каждом случае кандидаты стали вице-президентами страны, причем один из них при последующем общепарламентском голосовании будет избран президентом, а двое других останутся вице-президентами без особо определенных полномочий, сообщает газета.

В выборах вице-президентов в нижней палате парламента победил вышедший перед выборами в отставку генерал Тейн Сейн – один из видных членов военного правительства, правившего страной до избрания парламента, и член созданной военными Партии союзной солидарности и развития (ПССР). В верхней палате выиграл Сай Мук Кхам от той же партии, а среди военных – отставной генерал Тин Аунг Мьинт У, также бывший член военного правительства и член ПССР.

По мнению экспертов, наибольшие шансы на президентский пост у генерала Тейн Сейна, популярного в армии близкого соратника генерала Тхан Шве, который возглавлял правительство Мьянмы с начала 1990гг. и до всеобщих выборов, состоявшихся в стране в нояб. пред.г.

Эксперты также отмечают, что сам генерал Тхан Шве не баллотировался ни на какой выборный пост, однако, скорее всего, сохранит значительное влияние на процесс руководства страной.

На всеобщих выборах, которые проходили в Мьянме впервые с 1980гг., победила ПССР, занявшая решающее большинство мест в парламенте. Однако и другие партии, в т.ч. одна открыто оппозиционная, получили некоторое количество депутатских мандатов.

В выборах совсем не участвовала главная оппозиционная организация Мьянмы – Национальная лига за демократию (НЛД). Ее лидер, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, не могла зарегистрироваться как кандидат, т.к. в тот момент еще отбывала домашний арест, который заканчивался через несколько дней после дня выборов. В связи с этим НЛД приняла решение полностью бойкотировать выборы, не стала регистрироваться для предвыборной кампании, и в результате была распущена властями за месяц до выборов.

В 1990г. НЛД одержала полную победу на выборах в конституционную ассамблею, которой предстояло составить новую конституцию страны. Военное правительство тогда отказалось признавать результаты выборов и начало разработку новой конституции, назначив для этого комиссию, состоящую из выбранных военными экспертов. Новая конституция была принята в 2008г. Евгений Беленький

Первое за 20 лет заседание парламента Мьянмы началось в понедельник, сообщает агентство Рейтер. В заседании принимают участие более 600 депутатов двух палат, избранных по итогам выборов нояб. 2010г. Их основной задачей является избрание первого с 1962г. гражданского президента Мьянмы.

Парламент существовал в Бирме с 1948г., со времени обретения независимости от Великобритании. Однако в условиях гражданской войны, которая началась в стране в 1949г. и продолжалась до середины 1990гг., работа парламента выглядела малоэффективной, т.к. принятые им законы исполнялись только в столице, а сам парламент был поражен коррупцией.

После военного переворота 1962г. военное правительство генерала Не Вина руководило страной без парламента. Когда в 1972-74гг. произошел переход к псевдо-гражданскому правлению Партии Бирманской Социалистической программы (ПБСП), в Бирме была принята конституция и избран парламент – «Народное собрание». Последние заседания парламента «Пьиду Хлутто» прошли в Рангуне в 1988г., накануне прихода к власти нового поколения армейских генералов, которые отменили «Не Виновскую» конституцию и начали готовить страну к выборам конституционной ассамблеи.

В 1990г. Национальная лига за демократию (НЛД), созданная под руководством Аун Сан Су Чжи, победила на выборах в конституционную ассамблею. Однако военное правительство Мьянмы (страна, ранее называвшаяся Бирмой, находится под властью военных правительств с 1962г.) отказалось признать результаты выборов и создало свою собственную конституционную комиссию, которая разработала новый основной закон страны к середине 2000гг. В 2003г. правительство Мьянмы приняло «Дорожную карту к демократии», а в 2008г. была принята новая конституция, в соответствии с которой прошли выборы 2010г.

НЛД была распущена в окт., накануне выборов, и поэтому не участвовала в них. Многие западные политики объявили выборы в Мьянме «недемократичными» и даже «фальшивыми». Тем не менее, на государственном уровне большинство стран признали сам факт их проведения важным шагом к установлению демократии в Мьянме. Мировая общественность приветствовала и освобождение после выборов Аун Сан Су Чжи, которая провела 15 из последних 20 лет под домашним арестом.

В 90гг. прошлого века США и страны Евросоюза ввели против Мьянмы санкции. По мнению ряда экспертов, они мало отразились на ситуации в экономике Мьянмы, и в то же время позволили Китаю и Таиланду практически без конкуренции занять положение основных внешнеэкономических и инвестиционных партнеров страны.

Количество иностранных туристов в Мьянме по сравнению с 2009г. выросло на 30%, сообщают источники в местном правительстве порталу Manila Bulletin Online. По их данным, за этот год страну посетило 300 тысяч отдыхающих, что превышает показатели 2006г., ранее бывшего рекордным для туризма Мьянмы.

Туроператоры направления считают, что увеличение потока связано, в том числе, и с изменениями в политической ситуации в стране. При этом в туристической ассоциации Мьянмы утверждают, что 300 тысяч туристов – далеко не предел. Генеральный секретарь организации Тин Тун Аунг считает, что страна обладает не меньшими возможностями для туризма, чем Таиланд, который в 2010г. посетило 15 млн. туристов, Малайзия (17 млн.) и Лаос (1 млн.).