Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Более 4 тысяч коррумпированных китайских чиновников скрываются в настоящее время от правосудия за рубежом, сообщила газета "Женьминь жибао" со ссылкой на исследование Академии общественных наук (АОН) КНР.

По подсчетам АОН, в среднем в последние 30 лет каждый бежавший за рубеж коррумпированный чиновник вывозил из страны 100 миллионов юаней (15,5 миллионов долларов). Общий объем выведенных таким образом из страны капиталов составил более 50 миллиардов долларов.

Среди беглецов в последние годы повышается удельный вес руководителей среднего и высшего звена, прежде всего уровня начальников отделов и департаментов. Есть среди бежавших и бывшие менеджеры госкомпаний. Например, за границей скрывается экс-руководитель налогового бюро провинции Хайнань Лю Гуйсу, а также бывший менеджер Государственной энергетической корпорации Гао Янь.

Сотрудники финансово-экономических госорганов, а также руководители государственных компаний составляют более 70% всех бежавших за границу. Высокопоставленные и богатые коррупционеры предпочитают бежать из КНР в такие страны, как США, Канада и Австралия, где часто устанавливают контакты между собой и образуют целые сообщества. Мелкие казнокрады бегут в другие государства региона, такие как Вьетнам, Филиппины, Мьянма, Монголия и Россия, говорится в исследовании. Василий Кашин

Филиппины приветствуют достижение договоренности между Китаем и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) о принципах поведения при разрешении территориальных споров в Южно-Китайском море, сообщает в пятницу национальное информационное агентство ПНА.

"Это шаг вперед. Мы всегда говорили о необходимости основанного на (четких) правилах режима, который управлял бы нашими отношениями в этих спорных районах, так что, несомненно, это желанное развитие событий для нас", - заявил на брифинге в Малаканьянгском дворце официальный представитель президента Филиппин Эдвин Ласиерда (Edwin Lacierda).

В ходе состоявшейся в четверг на индонезийском острове Бали встречи министров иностранных дел КНР и стран АСЕАН стороны окончательно утвердили Основные принципы Кодекса поведения в Южно-Китайском море, предполагающие отказ от применения силы при возникновении спорных ситуаций и разрешение противоречий исключительно мирными средствами, передал накануне корреспондент РИА Новости.

Переговоры о подготовке такого кодекса идут между Китаем и странами региона идут уже девять лет - после принятия в ноябре 2002 года в Пномпене Декларации о поведении сторон в Южно-Китайском море, через которое проходит треть мировой морской торговли. При этом страны АСЕАН добиваются, чтобы обсуждаемый Кодекс был юридически обязателен, тогда как Пекин предпочел бы, чтобы этот документ имел лишь декларативный характер, и вдобавок настаивает на том, чтобы территориальные споры решались на двусторонней основе, а не между КНР и АСЕАН в целом.

Членами Ассоциации являются десять стран - Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины, причем четыре из них (Бруней, Вьетнам, Филиппины и Малайзии) претендуют на суверенитет над рядом богатых природными ресурсами районов в Южно-Китайском море, являющихся также объектами притязаний со стороны Китая.

Парламентский десант

В ходе брифинга в Малаканьянгском дворце Ласиерда также выступил в защиту состоявшегося на этой неделе визита группы филиппинских парламентариев на спорные острова Калайаан (часть архипелага Спратли), который вызвал острое раздражение Пекина, заявившего о том, что подобные шаги Манилы угрожают стабильности в регионе.

"Это - филиппинская территория", - заявил после высадки на крохотный остров Пагаса (Титу), на котором с трудом разместилась небольшая взлетно-посадочная полоса, депутат филиппинского Конгресса Уолден Белло (Walden Bello), доставивший туда два новых филиппинских флага. Остров Пагаса площадью в 37 гектаров лежит в Южно-Китайском море в 480 километрах к западу от филиппинской провинции Палаван и является крупнейшим из группы крошечных островков Калайаан с общим населением менее 400 человек.

"Там существовал орган самоуправления - муниципалитет Калайаан, и очевидно, что это место находится под филиппинской юрисдикцией. У нас там существуют органы местного самоуправления, мы держим там военное подразделение, так что это часть нашей территории", - заявил Ласиерда.

В прошлом месяце президент Филиппин Бенигно Акино заявил в интервью агентству Ассошиэйтед Пресс, что его страна завершила нефтеразведку в районе банки Рид, и что перспективы добычи выглядят "очень хорошими". Он, однако, отказался сообщить подробности, опасаясь дальнейшего усиления напряженности вокруг этого спорного района, отметило агентство.

Лежащая к северо-востоку от островов Спратли банка Рид (погрузившийся в воды моря на глубину в 20 метров атолл) протянулась на сто километров и имеет площадь почти в девять тысяч квадратных километров. Михаил Цыганов

Страны АСЕАН заинтересованы в развитии отношений с Россией в различных областях, завил в пятницу глава МИД РФ Сергей Лавров.

"У стран АСЕАН большой интерес к углублению связей не только в нефтегазовой сфере, но и в сфере сотрудничества по мирному использованию ядерной энергии, и в сфере транспортно-логистической", - сказал глава МИД РФ журналистам после переговоров с участниками министерской встречи РОССИЯ-АСЕАН, которая прошла в пятницу в рамках "АСЕАНовской недели".

По словам министра, это будет обсуждаться на предстоящих в 2011 году международно-экономических форумах в Иркутске и Хабаровске.

"Планы у нас достаточно серьезные, интерес тоже значительный присутствует. Думаю, мы будем иметь возможность доложить руководителям, что решения саммита в Ханое выполняются эффективно", - добавил Лавров.

Министр отметил, что на прошедшей министерской встрече был рассмотрен ход выполнения договоренностей на саммите в Ханое, на которой стороны "констатировали, что работа идет весьма интенсивно".

Российская делегация во главе с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым принимает участие в ежегодных мероприятиях по линии Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которые проходят на индонезийском острове Бали 22-23 июля.

Так, российская сторона будет участвовать в министерском совещании Россия-АСЕАН, 18-й сессии Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ) и встрече министров иностранных дел стран-участниц механизма Восточноазиатских саммитов (ВАС). Также Лавров встретится с коллегами из ряда стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) образована 8 августа 1967 года в Бангкоке. В нее вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины, затем Бруней (в 1984 году), Вьетнам (1995), Лаос и Мьянма (1997), Камбоджа (1999). Статус специального наблюдателя имеет Папуа-Новая Гвинея.

Как отметили в департаменте информации и печати МИД РФ, поездка министра является составной частью предпринимаемых нами шагов по укреплению позиций России в АТР, идущих в русле определенного президентом России Дмитрием Медведевым курса на модернизационное и инновационное развитие страны Олеся Алдушенко

 Власти Бирмы обвинили повстанцев из этнической организации Армия независимости Качина в эскалации конфликта на границе с Китаем, сообщает ВВС.

Причиной столкновений стал проект по строительству гидроэлектростанции, который финансирует Китай.

В сообщении, распространенном правительственной газетой, говорится, что армия начала военную операцию, чтобы обеспечить безопасность объекта.

 Примерно 10 тысяч человек покинули дома, спасаясь от пуль. Повстанцы утверждают, что солдаты атаковали их, после того, как они отказались покинуть район строительства ГЭС.

Бои на границе с Китаем стали самыми ожесточенными за последние 17 лет - с момента заключения перемирия между правительством Бирмы и Армией независимости Качина.

Подальше от пасти дракона

Газовый контракт с Китаем стал одной из главных энергетических интриг последнего времени. Документ оброс огромным количеством слухов, предположений и комментариев. Но больше всего удивляет заявленное стремление непременно подписать договор во время Петербургского экономичеcкого форума. Убежден, что в данном случае спешить совершенно ни к чему и подписывать сырой контракт даже опасно. Тут есть чему поучиться у китайцев — умение ждать является частью их философского восприятия.

Конечно, идея диверсификации поставок выглядит с экономической точки зрения симпатичной. Однако есть два риска. Первый — продать газ новому покупателю дешевле, чем нынешним. (А такой риск в случае с Китаем есть.) Поэтому соглашаться на ценовые условия Китая ради того, чтобы ускорить газовые переговоры, совершенно неразумно. Второй — новому партнеру обещан определенный объем поставок. Но есть ли уверенность, что удастся его обеспечить с учетом обязательств перед прежними партнерами?

Так что принимать поспешные решения не следует, тем более что время в этом вопросе играет на нас.

В прессе можно прочитать массу оценок относительно того, что российский газ Китаю вообще не нужен. Прогнозы — вещь лукавая, но уже сегодня мы видим резкий рост спроса на газ в КНР. Только в прошлом году он увеличился почти на 22%. Собственная добыча за этим ростом уже не поспевает. Еще в 2007 году Китай добывал столько же газа, сколько потреблял. Как и в случае с нефтью, этот разрыв будет расти очень быстро. Заявленные идеи об увеличении добычи на 30–50 млрд кубометров чуть ли не за пять ближайших лет выглядят бравадой.

Традиционного газа мало. Ставка на сланец не сработает из-за нехватки воды для гидроразрыва, а на шахтный метан — из-за нехватки технологий, которые пока даже, мягко говоря, позаимствовать не у кого. Старые производители сжиженного газа (СПГ) в регионе будут сокращать экспорт, а из новых ожидается только Австралия. Но проекты в этой стране сложные, а на газ уже есть и другие претенденты вроде Японии, которая спешно ищет замену атому после «Фукусимы». Завершение инвестиционного цикла в Катаре — еще одна плохая новость. В следующем году дополнительного газа из Катара на рынке уже не будет. Остается Центральная Азия и Бирма, которые не закроют все дыры.

Так что если дракон считает, что он не голоден, давайте дадим ему шанс испытать первые приступы газового голодания. Для переговорного процесса это весьма полезно. К тому же поставки из России более надежны в политическом плане — между ней и Китаем нет ни стран-транзитеров, ни стремительно милитаризирующегося Мирового океана.

Есть, конечно, соблазн попугать давнего клиента — Европу, одержимую идеей сокращения поставок газа из России. Там также наслушались прогнозов о профиците на европейском рынке газа до 2020 года, гарантированном росте поставок СПГ, начале собственной добычи сланца, Южном газовом коридоре, триумфе спотового рынка и возобновляемых видов энергии. И вдруг — бах! — «арабская весна». Еще бах! — «Фукусима» и конец атомного ренессанса. Бах! — и кризис в зоне евро, ставящий вопрос о возможности финансирования дорогих программ развития возобновляемых видов топлива. Так что и здесь ситуация не такая уж плохая для России.

Недавно в Польше мне довелось обсуждать с местными бизнесменами перспективу добычи сланцевого газа. Они сказали простую вещь: Польше ни в коем случае нельзя доводить до реализации ни одного проекта по добыче сланцевого газа. Потому что тогда все поймут, что никакой экономики у сланца в Польше сегодня просто нет. Но зато нужно все время говорить о нем, пугая Россию и требуя от нее уступок по контракту. Газовый договор с Китаем лучше превратить в отечественный аналог сланца. Европа должна понимать, что альтернатива не такая уж и мифическая. Но вряд ли стоит сегодня связывать себя с Китаем жесткими обязательствами.

Россия уже спешно подписала с Китаем нефтяной контракт, который доставляет головную боль с момента начала поставок. Газ может постичь та же участь. Ясно также, что нельзя брать у китайцев деньги под будущие поставки. Нельзя исключать, что в среднесрочной перспективе для выполнения этих обязательств придется снимать газ с европейского направления, на котором рано ставить крест. Не стоит также забывать, что контракты с Китаем — это вопрос и политического, а не только энергетического выбора. Так что если газовые узы с китайцами не будут оформлены в Петербурге, я бы не стал горевать. Возможно, это будет победа мудрости над суетливостью. Константин Симонов

Понять Пакистан

Почему простые рецепты там не работают

Резюме: Политическое устройство Пакистана зиждется на покровительстве и родственных связях, и коррупция неразрывно с ними связана, поэтому для победы над ней пакистанское общество должно быть выпотрошено, как рыба на кухне. Это именно то, что хотели бы сделать исламские революционеры.

Анатоль Ливен - автор книги «Пакистан. Трудная страна» (Pakistan. A Hard Country), вышедшей в 2011 г. в издательстве Public Affairs (Нью-Йорк). В основе данной статьи лежат выдержки из этой книги.

По своей значимости в глазах Запада, да и всего мира Пакистан как региональная держава намного превосходит Афганистан. Эта оценка базируется на трезвом расчете, а не на эмоциях. В Пакистане проживает 170 млн человек, то есть в шесть раз больше, чем в Афганистане или Ираке, в два раза больше, чем в Иране, его население составляет почти две трети населения всего арабского мира. В Великобритании (а значит, и в ЕС) присутствует большая пакистанская диаспора. Некоторые ее представители присоединились к мусульманским экстремистам и участвовали в терактах на британской территории.

Пакистанские разведывательные службы оказали неоценимую помощь в ходе выявления связей потенциальных террористов с группами на родине и предотвращения новых терактов в Великобритании и Европе. Таким образом, хотя Исламабад лишь частично присоединился к «войне с террором», он играет в ней важную и незаменимую роль союзника. Ибо нам нужно помнить, что в конечном итоге никому, кроме законных мусульманских правительств и служб безопасности, не под силу справиться с террористическими заговорами в собственных странах. Возможно, Западу не обойтись без того, чтобы оказывать определенное давление на эти режимы, подталкивая их в нужном направлении. Но важно не переусердствовать, поскольку, унизив союзнические правительства в глазах собственного народа, мы рискуем подорвать их легитимность или даже способствовать тому, что они будут низложены.

Наконец, Пакистан обладает ядерным оружием и одной из самых мощных армий в Азии. Стало быть, вариант ввода американских сухопутных войск с целью заставить пакистанцев оказывать давление на афганский «Талибан» был бы крайне опасен, и это давно осознали в Пентагоне и среди пакистанских военных. Как бы это ни раздражало Запад, экономические стимулы и угроза отказа в их предоставлении остаются единственным способом как-то влиять на Исламабад. Однако и такие санкции сомнительны, поскольку экономический крах Пакистана на руку «Талибану» и «Аль-Каиде».

Талибы местные и неместные

Отношения Пакистана с Индией, конечно, остаются главным фактором, определяющим поведение Исламабада на международной арене. Страх перед Индией служил одновременно и катализатором сотрудничества, на которое Пакистан пошел с США в Афганистане, и фактором, его сдерживающим. Эти опасения преувеличены, но не беспочвенны, как не беспочвенна и политика, проводимая под их влиянием.

С одной стороны, беспокойство по поводу возможности американо-индийского альянса против Пакистана заставило президента Первеза Мушаррафа принять решение о предоставлении помощи Соединенным Штатам после 11 сентября и убедить военных, а для начала широкие слои пакистанского населения, в том, что такое содействие необходимо оказать. С другой стороны, страх перед Дели был для Пакистана главной причиной и предлогом, чтобы не перебрасывать дополнительные войска с восточных границ (с Индией) на афганскую границу для участия в сражении с «Талибаном».

Наконец, пакистанский истеблишмент лелеял надежду на то, что участие в борьбе с талибами поможет убедить США надавить на Индию, чтобы заставить ее подписать соглашение относительно Кашмира. Отказ администраций Джорджа Буша и Барака Обамы выступить в подобном качестве (усугублявшийся нежеланием и неспособностью) развеял эту надежду. Вкупе с «американским креном в сторону Индии» он обострил у пакистанских властей ощущение предательства со стороны Вашингтона.

Однако помощь Пакистана Западу в борьбе против афганского «Талибана» в любом случае носила бы ограниченный характер, принимая во внимание стратегические расчеты и чувства широких масс. Подавляющее большинство пакистанцев, включая общины, обеспечивающие наибольшее количество новобранцев для пакистанской армии, считают, что афганский «Талибан» – законное движение сопротивления иностранной оккупации, аналогичное войне моджахедов против советской оккупации 1980-х годов.

В стратегическом отношении Афганистан вызывает у пакистанской элиты смешанные чувства – страх и амбиции. Наибольшие опасения связаны с тем, что к власти там могут прийти непуштунские племена, Афганистан станет сателлитом Индии, и Пакистан окажется в окружении дружественных Дели стран. Эти страхи подпитываются вполне обоснованными подозрениями, что Индия оказывает через Афганистан поддержку националистическим повстанцам из племени белуджи, а также совершенно параноидальной верой в то, что индийское правительство поддерживает пакистанский «Талибан».

Таким образом, большая часть пакистанского истеблишмента убеждена в необходимости тесных взаимоотношений с афганским «Талибаном», поскольку это единственный могущественный его союзник в Афганистане. В последние годы такое убеждение только усиливалось в связи с крепнущей уверенностью в том, что Запад потерпит крах в Афганистане и, в конечном итоге, выведет оттуда войска, которые оставят позади анархию, хаос и гражданскую войну – по аналогии с выводом советских войск после падения коммунистического режима в 1989–1992 годах. Предполагается, что гражданской войне каждая региональная держава примет одну из сторон, и Пакистан не должен быть исключением.

Кстати сказать, даже светские представители пакистанского истеблишмента не считают, что афганский «Талибан» нравственно ущербнее, чем его давние враги – лидеры Северного альянса, на поддержку которых Запад опирается с 2001 года. Их зверства и насилие в 1990-е гг. убедили пакистанских пуштунов в необходимости поддерживать «Талибан». Представители альянса безжалостно убивали взятых в плен сторонников талибов, расхищали помощь Запада после победы в 2001 г., а их роль в торговле героином уничтожила последнюю надежду на то, что после 11 сентября удастся обуздать наркотрафик.

Важно отметить, что в подавляющем большинстве случаев как среди элиты, так и в народных массах сочувствие афганскому «Талибану» или его поддержка вовсе не означает одобрения его идеологии или желания, чтобы Пакистан пережил революцию в талибском стиле. Отсюда большое различие, которое пакистанцы проводят между афганским и пакистанским «Талибаном». Ни власти, ни военные не давали пакистанскому «Талибану» ни малейшего шанса захватить власть в Пакистане. Армия долгое время не предпринимала решительных действий против местного «Талибана» потому, что в целом он не считался серьезной угрозой и воспринимался как местное пуштунское восстание, которое легко сдерживать с помощью переговоров и силы. Другая причина в том, что многие простые пакистанцы, включая солдат, считают сторонников «Талибана» введенными в заблуждение, но честными людьми, преданными идее праведного джихада в Афганистане. Кроме того, пакистанская общественность не хотела бы, чтобы государственный аппарат в интересах Америки втягивался в гражданскую войну на собственной территории. Особенно сильное неприятие подобная политика встретила бы со стороны пуштунского населения. Наконец, пакистанская армия и разведка спонсировали войну джихадистских группировок с Индией в Кашмире, поддерживающих, в свою очередь, интенсивные контакты с пакистанскими талибами.

Как только большая часть элиты полностью осознала, что пакистанский «Талибан» действительно представляет собой серьезную угрозу для централизованного государства, весной 2009 г. армия при поддержке правительства, сформированного Пакистанской народной партией, дала талибам решительный отпор. Победы над «Талибаном» в Свате и Южном Вазиристане дали ответ на вопрос о том, устоит ли Пакистан перед талибской атакой (и предотвратили удар американских военных по пакистанской территории). Вместе с тем, армия отнюдь не горит желанием воевать до победного конца с афганским «Талибаном» ради того, чтобы обеспечить победу Запада в этой стране.

Пакистанская межведомственная разведка и Кашмир

Вопросы религиозной ориентации и отношения к США неизбежно наводят на мысль о связях военных с мусульманским экстремизмом как внутри Пакистана, так и за его пределами. Наличие их очевидно, но происхождение иногда неправильно истолковывается. Изначально исламистам отводилась чисто инструментальная, а не союзническая роль, и цель заключалась не в исламской революции как таковой, а в продвижении государственных интересов Пакистана (как их понимают и определяют военные и службы безопасности) – и прежде всего в противодействии интересам Индии.

Пакистанская армия в каком-то отношении достойна восхищения, но ей изначально присущ один серьезный недостаток, полностью определявший ее характер и мировоззрение. Речь идет об одержимости Индией в целом и Кашмиром в частности. Это порок не только пакистанских военных. Как сказал однажды Зульфикар Али Бхутто, «Кашмир должен быть освобожден – иначе пропадает смысл существования Пакистана». Пакистанские политики повинны в том, что внушают рядовым гражданам, будто джихад в Кашмире – законный метод борьбы. Это наносило страшный урон стране, а при определенных обстоятельствах могло привести ее саму и ее вооруженные силы к гибели. Тем не менее, армия использует свой авторитет и личный опыт военачальников для того, чтобы уделять Кашмиру самое пристальное внимание.

Подавляющее большинство пакистанских солдат когда-то несли службу в Кашмире, и у многих эта служба сформировала личное мировоззрение. Кашмир играет для Пакистана роль неосвобожденной территории (irredenta). Так же как для Франции после 1871 г. Эльзас-Лотарингия, для Италии после 1866 г. Триест, а для Сербии после 1879 г. – Босния. В последнем случае сербская армия спонсировала террористов, которые, застрелив австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда, разожгли огонь Первой мировой войны.

Вот почему укрепляющийся с 2001 г. альянс Вашингтона с Индией и отказ Соединенных Штатов от прежней позиции, когда они настаивали на плебисците для определения дальнейшей судьбы Кашмира, вызывает негодование пакистанских военных. Фиксация на Индии и Кашмире не имеет исламистской подоплеки, но является по своей сути пакистано-мусульманским национализмом. За редким исключением это справедливо даже в отношении высших армейских чинов, которые оказывали непосредственную помощь мусульманским экстремистским группировкам, сражавшимся с Индией – таких как бывший шеф Пакистанской межведомственной разведки (ПМР), генерал-лейтенант Хамид Гуль.

Большинство этих высших офицеров использовали исламистов в борьбе против Индии, не разделяя их идеологии. Точно так же глубоко враждебное отношение к США таких людей, как Гуль или бывший начальник штаба генерал Аслам Бег, объясняется не мусульманским радикализмом, а негодованием по поводу доминирования Соединенных Штатов, которые, как им кажется, подчинили своему влиянию мусульманский мир. Эти чувства разделяют многие чисто светские и даже либеральные деятели.

Чтобы понять чувства сотрудников ПМР и, в частности, их стратегию в Кашмире, необходимо иметь в виду, что они считали победу над советской армией в Афганистане во многом своим личным достижением. Она стала их главным институциональным мифом. Учитывая колоссальные средства, выделявшиеся США и Саудовской Аравией на помощь моджахедам, которыми фактически распоряжалась ПМР, афганский джихад 1980-х гг. был также ключевым моментом, позволившим разведке получить независимую финансовую базу и усилить влияние в пакистанской армии и государстве в целом.

У ПМР появилась уверенность в том, что по отношению к Индии в Кашмире можно проводить ту же тактику, что и по отношению к Советскому Союзу в Афганистане, и с помощью тех же действующих лиц – мусульманских боевиков (вряд ли нужно повторять, что были совершены те же фундаментальные политические и геополитические ошибки). Массовые спонтанные восстания кашмирских мусульман против индийского правления, начиная с 1988 г. (все началось с протеста против подтасовки итогов выборов руководства штата, которые состоялись годом ранее), казалось, давали хороший шанс на успех. Однако в большей степени, чем в случае с Афганистаном, боевики должны были не только подготавливаться, но и вербоваться в Пакистане (и в меньшей степени в других странах мусульманского мира).

Стратегия ПМР соответствовала давнишней линии Пакистана, который добивается не столько независимости Кашмира, сколько присоединения этой провинции к своей территории. Вот почему пакистанская разведка использует пропакистанские исламистские группировки, чтобы ограничить возможности Фронта освобождения Джамму и Кашмира (ФОДК), который поначалу возглавил восстание в Кашмире. Эта стратегия включала и убийства исламистскими боевиками, получавшими поддержку от ПМР, немалого числа лидеров и активистов ФОДК, которых также выслеживают и ликвидируют силы безопасности Индии.

Однако, подобно тому как в Афганистане моджахеды, а затем и «Талибан» отказались играть по правилам, диктуемым Соединенными Штатами и Пакистаном, и стали совершенно неуправляемыми, боевики в Кашмире настроили против себя большинство коренных кашмирцев своей беспощадностью и идеологическим фанатизмом. Несмотря на усилия ПМР побудить их к сотрудничеству, они раскалываются на все более мелкие формирования, и, сражаясь друг с другом, терзают и угнетают местное гражданское население. Более жесткая дисциплина в исламистской «Лашкар-э-Тайба» (ЛэТ), как полагают, является одной из причин все большей благосклонности к этой организации со стороны ПМР.

Связь военных с джихадистами

Пакистанские военные твердо убеждены в том, что Индия никогда не согласится даже на минимально приемлемые для Исламабада условия, если над ней не будет висеть угроза партизанской войны и терактов. Между тем их непримиримо враждебное отношение к Индии объяснялось также агрессией против мусульман на территории этой страны, и особенно позорной бойней в Гуджарате 2002 г., устроенной партией Бхаратия Джаната, сформировавшей правительство штата. Следует отметить, что число жертв бойни как минимум на порядок превысило количество погибших при терактах в Мумбаи, хотя западные СМИ не уделили ей и десятой доли того внимания, которое было уделено мумбайской трагедии.

Военные не на шутку встревожены тем, что в случае крупномасштабной операции против «Лакшар-э-Тайба» они сделают большинство ее сторонников восприимчивыми к агитации «Джамаат-уд-Дава» (ДуД), вербующей боевиков для пакистанского «Талибана». (ЛэТ является боевым крылом благотворительной организации ДуД. – Ред.). Поскольку ЛэТ сосредоточила все внимание на Кашмире (а после 2006 г. – на Афганистане) и не осуществляла теракты на территории Пакистана, ПМР не предпринимала против нее никаких действий.

Пакистанские официальные лица делились с автором опасениями в связи с вероятностью массового восстания в Пенджабе, которое может вспыхнуть, если ЛэТ/ДуД ополчится против штата и использует свою широкую сеть для мобилизации населения и организации беспорядков. По их словам, это одна из главных причин (наряду с антииндийской повесткой, о которой никто не упоминает), почему они не принимают мер против организации, как того требует Вашингтон. Однако официальные лица забывают добавить, что один из способов умиротворения Лашкар-э-Тайба в Пакистане – позволить активистам этой организации присоединиться к афганскому «Талибану» (или даже подтолкнуть их к этому), чтобы сражаться против войск Западной коалиции по ту сторону «Линии Дюранда». Более того, давнишняя связь некоторых офицеров ПМР с боевиками – сначала в Афганистане, а затем в Кашмире – привела к тому, что они начали отождествлять себя с теми силами, которые, по идее, должны были сдерживать.

Что касается афганских талибов, то здесь военные и ПМР едины, и тому есть прямые доказательства: они по-прежнему дают талибам убежище (но не оказывают достаточной реальной помощи – иначе «Талибан» действовал бы куда успешнее). Пакистан решительно уклоняется от принятия серьезных действий против «Талибана» в угоду Америке. Он опасается спровоцировать пуштунский мятеж у себя в стране, а кроме того, считает талибов своим единственным активом в Афганистане.

Однако, что касается пакистанского «Талибана» и его союзников, межведомственная разведка сегодня твердо намерена с ними бороться. И все же в 2007–2008 гг. было много случаев вмешательства офицеров ПМР ради спасения отдельных талибских командиров от ареста полицией или армией – слишком много, чтобы это оказалось случайностью или домыслом. Поэтому совершенно очевидно, что либо отдельные офицеры ПМР лично симпатизировали этим людям, либо руководители разведки считали их потенциально полезными. Но своими действиями они бросали прямой вызов общему курсу пакистанской армии, не говоря уже о правительстве. Более того, некоторые из этих людей были, по крайней мере, косвенно связаны с «Аль-Каидой». Это не значит, что в ПМР знали, где прячется Усама бен Ладен, Айман аль-Завахири и другие лидеры «Аль-Каиды». Однако они могли бы сделать намного больше для того, чтобы получить эту информацию.

Что касается поддержки терроризма против Индии, очевидно, что не только ПМР, но и военные в целом твердо намерены сохранять «Лакшар-э-Тайба» (замаскированную под «Джамаат-ут-Дава») – по крайней мере, «про запас». Сознавая свою роль стратегического резерва, ЛэТ до 2010 г. выступала против боевых действий на территории самого Пакистана. Ее лидеры утверждали, что «борьба в Пакистане – это не борьба между исламом и неверием», что пакистанское государство не совершает таких зверств против своего народа, как Индия, и что истинный ислам должен распространяться в Пакистане посредством миссионерской и благотворительной деятельности (дава), а не джихада.

Пакистан на фоне Южной Азии

Вопреки убеждению Запада (во многом инстинктивному), Пакистан на протяжении жизни целого ряда поколений действует в соответствии со своими несовершенными, но функциональными принципами. В последние несколько лет плохую службу Западу в этом отношении сослужило ставшее популярным понятие «несостоятельное государство» (failed state). Было бы весьма полезно и поучительно сравнить Пакистан с другими странами Южной Азии, в которых на глазах последнего поколения вспыхивали мятежи, в двух случаях (Афганистан и Непал) фактически приведшие к низложению существующей государственной власти. Восстания в Шри-Ланке и Бирме длились дольше, разворачивались на относительно большей территории и приводили к относительно гораздо большему числу жертв, чем мятеж «Талибана» в Пакистане.

Индия – великая региональная держава и в отличие от своих соседей – стабильная демократия. Однако и в индийских штатах то и дело вспыхивают восстания, некоторые из которых не утихают на протяжении нескольких поколений. Один из мятежей наксалит-маоистских повстанцев охватил треть страны. Мятежники контролируют огромные пространства в индийской провинции – пропорционально намного большие, чем площади, находящиеся под контролем «Талибана» в Пакистане. Это не значит, что Индии угрожает опасность расчленения или развала. Просто следует помнить, что государства Южной Азии традиционно не осуществляют прямой контроль над значительной частью своей территории и вынуждены постоянно иметь дело с вооруженным сопротивлением в той или иной части своих стран.

В сравнении с Канадой или Францией Пакистан, несомненно, проигрывает. Но если сравнивать его с Индией, Бангладеш, Афганистаном, Непалом и Шри-Ланкой, все не так уж плохо. Многое из того, что характерно для Пакистана, свойственно всему субконтиненту в целом – от партий, руководимых наследственными династиями, свирепой жестокости полиции и продажности государственных чиновников до ежедневного насилия и анархии в провинции.

В действительности Пакистан гораздо больше напоминает Индию (или Индия Пакистан), чем обе страны готовы признать. Если бы Пакистан был штатом Индии, то с точки зрения развития, правопорядка и доходов на душу населения он находился бы где-то посередине – между развитым штатом Карнатака и отсталым Бихаром. Иными словами, если бы Индия состояла только из северных штатов, говорящих на хинди, она, наверное, не была бы демократией или быстрорастущей экономической державой, а некой разновидностью обнищавшей националистической диктатуры, раздираемой местными конфликтами.

Армия остается в Пакистане важнейшим институтом по той причине, что это единственная государственная структура, где реальное внутреннее содержание, поведение, правила и культура более или менее соответствуют официальной внешней форме. И это единственная пакистанская организация, действующая в соответствии со своим официальным предназначением. Но при этом она вынуждена постоянно заниматься тем, чего от нее не ожидают: узурпирует власть, отнимая ее у более слабых, запутавшихся и нефункциональных родственных учреждений.

Западные аналитики, как правило, поступают следующим образом: когда формы местной самоорганизации отличаются от западной «нормы», они не исследуются, а считаются временным отклонением, болезнями роста или опухолями на здоровом теле, которые нужно поскорее удалить. В действительности же эти «болезни» и есть сама система, и их можно «вылечить» только путем революционных изменений. Единственные силы в Пакистане, предлагающие подобные изменения, – это радикальные исламисты, но их рецепты лечения почти наверняка прикончат «больного».

Договорное государство

На протяжении 60-летней истории Пакистана предпринимались попытки радикально изменить страну усилиями трех военных и одного гражданского режима. Генералы Айюб Хан и Первез Мушарраф, военные правители в 1958–1969 и 1999–2008 гг., оба равнялись на Мустафу Кемаля Ататюрка – великого светского реформатора-националиста и основателя Турецкой Республики. Генерал Зия-уль-Хак (с 1977 по 1988 гг.), пришедший к власти путем военного переворота, пошел другим путем, попытавшись объединить и развивать страну, навязывая ей более строгую и пуританскую разновидность ислама, приправленного пакистанским национализмом. Со своей стороны, Зульфикар Али Бхутто, основатель Пакистанской народной партии и гражданский правитель в 1970-е гг., пытался сплотить вокруг себя народ при помощи программы антиэлитарного экономического популизма, также смешанного с пакистанским национализмом.

И все они потерпели неудачу. Режимы каждого из этих деятелей были «переварены» теми элитами, которые они надеялись сместить. В результате они сбились на ту же политику патронажа, как и свергнутые ими администрации. Никому не удалось создать новую массовую партию, укомплектованную профессиональными политиками и преданными идейными активистами, а не местными «феодалами» и городским начальством и их окружением. На самом деле, за исключением Бхутто, никто всерьез и не пытался это сделать. Однако и его Пакистанская народная партия вскоре перестала быть той радикальной организацией, какой была поначалу, попав в зависимость от тех же местных кланов и покровителей.

Военные правительства, приход к власти которых строился на обещаниях избавить страну от коррумпированных политических элит, вскоре сами начинали искать в них свою опору. Отчасти потому, что ни один военный режим не был достаточно сильным, чтобы долгое время править без парламента, а в парламент входили представители тех же старых политических элит. Такой парламент фактически консервирует общество, которое военные режимы в принципе желают изменить. Требуя от подобных режимов, чтобы они одновременно осуществили реформы и восстановили «демократию», Запад показывает абсолютное непонимание внутренней обстановки.

Чтобы переломить сложившуюся ситуацию и сформировать радикальное национальное движение за перемены наподобие того, что было создано Ататюрком, необходимо наличие двух условий. Прежде всего, это сильный пакистанский национализм, подобный современному турецкому национализму – а его нет и быть не может в этнически раздробленном Пакистане. И во-вторых, необходима жестокость, сопоставимая с той, которую проявил Ататюрк и его последователи, подавляя этническое, племенное и религиозное сопротивление. Рассказывая красивую историю о построении нынешней хрупкой демократии в современной Турции, западные аналитики ни словом не обмолвились о том, сколько времени на это ушло и какие жертвы потребовались, чтобы построить современное турецкое государство.

Если не считать ужасающих зверств 1971 г. в Восточной Бенгалии, совершенных против населения, которое пенджабские и пуштунские солдаты считали чужаками, людьми низшего сорта, попавшими под влияние индусов, – пакистанское государство было неспособно совершать массовые злодеяния против собственного народа. В Пенджабе и Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП) солдаты не хотели убивать свой народ, а в провинциях Синд и даже Белуджистан правительство не желало проливать кровь, понимая, что рано или поздно придется искать компромисс с местными элитами.

Одна из самых поразительных особенностей военных диктатур Пакистана заключалась в том, что они проявляли значительную по историческим меркам мягкость в сравнении с аналогичными диктатурами, когда дело доходило до подавления диссидентов и критически настроенных представителей элиты. За всю историю в Пакистане были казнены только один премьер-министр (Зульфикар Али Бхутто) и несколько политиков – гораздо меньше, чем их погибло в столкновениях между собой. Очень мало известных политиков когда-либо подвергались пыткам.

В Индии, как и в Пакистане, государство не несет ответственности за большинство нарушений прав человека. Это нечто неподвластное пониманию правозащитных групп, поскольку они исходят из современного западного опыта, а на Западе источником притеснений всегда считалось слишком сильное государство. Однако в Пакистане, как и в Индии, подавляющее большинство нарушений прав человека – следствие не силы, а слабости государственной власти. Государство можно обвинить в том, что оно недостаточно делает для того, чтобы положить конец подобным злоупотреблениям, но его способность предпринимать решительные меры крайне ограничена. Таким образом, Пакистан – как и почти вся Южная Азия и большая часть Латинской Америки – часто демонстрирует нерелевантность демократии даже в той области, которую мы привыкли считать ключевым индикатором, а именно – в области прав человека. Подавляющее большинство подобных правонарушений в Пакистане связано со зверствами наемников или эксплуатацией со стороны полицейских, работающих либо на себя, либо на местные элиты; с действиями местных землевладельцев и начальства; с наказанием местными общинами за реальные или воображаемые нарушения их нравственного кодекса.

В соответствии со стандартными западными моделями и основанной на них Конституцией Пакистана, независимые избиратели осуществляют свое волеизъявление на выборах. Затем полномочия, делегированные правительству, распространяются через иерархические структуры. Они передают приказы высших должностных лиц низшим по званию чиновникам, основываясь на законах, принятых парламентом или хотя бы какой-то формальной властью.

В Пакистане только вооруженные силы действуют в соответствии с установленными правилами передачи полномочий. Что касается остальной части государственного аппарата, законодательной, судебной и исполнительной, а также полиции, то их полномочия определяются в ходе постоянных переговоров. Причем насилие или угроза его применения часто становятся картой, которую может разыграть любая из сторон. Договорной характер государственной власти находит отражение и в механизмах практического осуществления демократии, поскольку последняя дает возможность выражать интересы не только простых граждан, но и всех тех классов, групп и учреждений, через которые преломляется народное волеизъявление, пока оно не находит отражения в выборных институтах. Другими словами, демократия обычно отражает не столько волю «народа» или «избирателей», сколько расклад социально-экономических, культурных и политических сил и влияния внутри общества. Природа пакистанского общества и слабость реальной демократии проявляются, в числе прочего, в отсутствии дееспособных, современных и массовых политических партий с собственными кадрами партийных работников.

Модернизаторы и консервативная спячка

Западные аналитики не в состоянии понять сегодняшние пакистанские реалии, поскольку исходят из того, что учреждения, имеющие в своих названиях такие слова как «закон», «полиция», «право», должны действовать по установленным правилам, а не по понятиям местных элит. Точно так же распространенные на Западе представления о «коррупции» в Пакистане предполагают, что ее можно и должно устранить из жизни страны. Но коль скоро политическое устройство зиждется на покровительстве и родственных связях, и коррупция неразрывно с ними связана, для победы над ней пакистанское общество должно быть выпотрошено, как рыба на кухне.

Конечно, это именно то, что хотели бы сделать исламские революционеры. Современные исламистские политические группировки пытаются заменить кланово-патронажную систему управления «феодальных» землевладельцев и городского начальства своей версией современной массовой политики. Однако до сих пор им не удалось добиться сколько-нибудь значительных успехов. За исключением партии «Джамаат-и-ислами», исламистские политические партии сами поглощаются и «перевариваются» патронажной системой. Что касается пакистанского «Талибана» («Техрик-э-Талибан-Пакистан»), до сих пор он представлял собой примитивное объединение партизанских и террористических группировок. Они оказались бы в полной растерянности, если бы им пришлось взять на себя ответственность за решение проблем Пешавара, не говоря уже о Лахоре или Карачи.

Конечно, они в немалой степени опираются на поддержку местного населения, недовольного вопиющей несправедливостью и угнетением в стране и прежде всего неадекватной системой правосудия. Когда простые люди говорят о том, что уважают «Талибан» за введение шариата, это еще не значит, что они активно поддерживают его политическую программу. Скорее это почтительное отношение к шариату как части Слова Божия, продиктованного последнему Пророку, вкупе со смутным стремлением к более жесткому и быстрому правосудию, чем то, что предлагает им государство. Они хотят, чтобы это правосудие было нелицеприятным, не давало никакого предпочтения элите и осуществлялось на глазах у людей, на их родном языке.

Однако до недавнего времени исламистам не удавалось достичь больших успехов в том, что касается массовой поддержки со стороны простых пакистанцев. Одна из главных причин их неудач кроется в глубоко консервативном характере большей части пакистанского общества. Ибо, вопреки господствующей на Западе точке зрения, исламистам чаще удается мобилизовать население не в отсталых, а, скорее, в продвинутых частях страны.

По стандартной западной версии, согласно которой западные нормы – единственно возможный путь в современность, главная идейная борьба в Пакистане разворачивается между вестернизированными представлениями о современности (включая демократию, власть закона и т.д.) и исламским консерватизмом. Более точная оценка ситуации позволит понять, что в большинстве своем Пакистан – чрезвычайно консервативная, архаичная, иногда даже совершенно инертная и непробудившаяся масса разнородных общин, которую изо всех сил стараются расшевелить две группы модернизаторов.

На стороне западников престиж и успех западной модели в мире, а также наследие британского колониального правления, включая смутную веру в демократию. Однако им мешает консервативная природа общества и усиливающаяся ненависть к США и их западным союзникам.

Мусульманские модернизаторы ищут опору в гораздо более древней и глубоко укоренившейся традиции ислама. Однако и им мешает консервативная природа пакистанского общества, его крайняя раздробленность, неудачи революционеров в других мусульманских странах, а также тот факт, что подавляющее большинство пакистанских элит отвергает их модель по культурным и классовым соображениям. И вестернизаторы, и исламисты понимают, что между ними идет апокалиптическая битва, которая закончится торжеством добра или зла. Вместе с тем, высока вероятность того, что Пакистан избавится от влияния обеих групп, перевернется на другой бок и снова заснет.

Азартная игра с водой

И все же Пакистан не может себе этого позволить, потому что время явно не на его стороне. В долгосрочной перспективе главное для пакистанцев не в том, кто они и какую религию исповедуют. Кем бы они ни были, им становится все теснее в границах своей страны, поскольку численность населения все время растет. В 2010 г. в Пакистане проживало от 180 до 200 млн человек – иными словами, страна занимала шестое место в мире по численности населения. Динамика рождаемости просто ошеломляет, если учесть, что в 1998 г. число пакистанцев не превышало 132 миллиона. Согласно переписи 1951 г. (через четыре года после обретения независимости), в стране проживало всего 33 млн человек, а согласно данным британской переписи населения 1911 г. – 19 миллионов. Таким образом, за прошедшее столетие население Пакистана выросло на порядок.

Огромный процент молодежи означает, что рождаемость еще долгое время будет оставаться на высоком уровне, и прирост населения продолжится (в 2009 г. дети и подростки младше 14 лет составляли 36%). Если сохранятся нынешние тенденции, в середине XXI века в Пакистане будет жить минимум 250 млн человек.

Это слишком много для имеющихся в стране водных ресурсов – разве только радикально повысится эффективность водопользования. Если старую индийскую экономику нередко называли «азартной игрой с муссоном», то все пакистанское государство можно охарактеризовать как «азартную игру с рекой Инд». А изменение климата означает, что в течение следующего столетия шансы на выигрыш в ней будут все время снижаться. Многочисленные руины древних городов, начиная с развалин цивилизации IV тысячелетия до н.э. в долине реки Инд, служат наглядной иллюстрацией капризной силы воды. Эти города были либо оставлены их жителями, потому что реки меняли русло, либо смыты, как это произошло в 2010 г., когда сильнейшие наводнения уничтожили немало сел и городов.

При среднегодовом количестве осадков на уровне 240 мм Пакистан – одна из самых засушливых среди густонаселенных стран мира. Если бы не бассейн реки Инд с ее многочисленными каналами и ответвлениями, даже Пенджаб оставался бы полупустынной местностью с кустарниковым редколесьем (которое здесь называют «джунглями»), как это было до того, как британцы приступили к грандиозным ирригационным проектам.

Однако чрезмерное потребление воды означает, что многие природные источники высыхают, а горизонт грунтовых вод во многих областях снижается так быстро, что подземные колодцы также могут иссякнуть в ближайшем будущем. Единственным источником останется все та же река Инд. В пылу дискуссий по поводу возможного исчезновения к 2035 г. ледников, питающих Инд, все как-то упустили из виду, что эти ледники продолжают таять. И если даже они исчезнут на 100–200 лет позже, последствия для Пакистана будут не менее катастрофичными, если в оставшееся время в стране не будет принято серьезных мер для улучшения способов хранения воды и ее эффективного потребления.

Если наводнения 2010 г. являются предвестниками длительного периода муссонных дождей, это сулит Пакистану большую выгоду. Но выгоду только потенциальную, поскольку использование дождевой воды для нужд сельского хозяйства требует значительного улучшения инфраструктуры хранения и распределения воды, а также принятия радикальных мер для остановки обезлесения в горных районах и повторного насаждения растений на опустевших территориях. В противном случае обильные осадки чреваты новыми катастрофами. Правда, следует добавить, что большая часть существующей инфраструктуры сработала во время наводнений. В противном случае было бы затоплено несколько крупнейших городов, и жертв оказалось бы намного больше, чем 1900 человек (по официальным данным).

В течение следующего столетия возможное долгосрочное сочетание климатических изменений, острой нехватки воды, слабой водной инфраструктуры и резкого роста населения может привести к краху Пакистана как организованного общества и государства. Долгосрочные проекты международной помощи Пакистану должны быть прежде всего сосредоточены на снижении этой смертельной угрозы за счет насаждения лесов, ремонта систем орошения и, что еще важнее, повышения культуры водопользования. Люди могут столетиями жить без демократии, даже когда опасности окружают их со всех сторон. Но без воды они не проживут больше трех дней.

Согласно исследованию, проведенному в 2009 г. Центром Вудро Вильсона, рост населения в Пакистане приведет к тому, что к 2025 г. ежегодная потребность в воде вырастет до 338 млрд кубометров (мкм). И если не будут приняты радикальные меры, доступность воды останется на нынешнем уровне, то есть 236 мкм в год. Дефицит в 100 мкм сопоставим с двумя третями всей воды бассейна реки Инд.

Конфликт вокруг доступа к убывающим ресурсам реки Инд может привести к междоусобной войне между пакистанскими провинциями. А между тем и через сто лет Пакистан все еще будет обладать ядерным оружием и одной из крупнейших армий в мире. К тому времени в стране будет проживать несколько сот миллионов человек. Мусульманский радикализм, который существует уже сотни лет, тоже никуда не денется, хотя и может значительно ослабеть после вывода войск западной коалиции из Афганистана.

Все это будет означать, что из всех государств мира, которые могут пострадать от изменения климата, Пакистан является одной из важнейших. Более того, то, что случится с Пакистаном, будет также иметь большое значение для остальной Южной Азии, где проживает примерно пятая часть мирового населения.

Анатоль Ливен – профессор кафедры военной истории в Лондонском Королевском колледже и сотрудник Фонда «Новая Америка» в Вашингтоне.

Пакистан. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 11 июня 2011 > № 739731

Сенатор США Джон Маккейн, вернувшийся в Таиланд после трехдневного визита в Мьянму, заявил, что эту страну могут ожидать резкие перемены во внутриполитическом положении, сообщает в пятницу таиландская газета Bangkok Post.

Американский сенатор в среду вылетел из Бангкока в Янгон для изучения обстановки в Мьянме после перехода этой страны к гражданскому правлению. В конце марта этого года военные передали - впервые за 20 лет прямого военного правления - власть созданному под их контролем гражданскому правительству. Первые за 20 лет всеобщие выборы прошли в Мьянме в ноябре 2010 года.

По мнению Маккейна, если поддерживаемое военными новое гражданское правительство Мьянмы не проведет демократические реформы и не улучшит соблюдение прав человека в стране, его ожидает революция по типу тех, что происходят сейчас в ряде стран Ближнего Востока.

"Ветры перемен уже дуют, и они не ограничатся только арабским миром", - заявил сенатор на пресс-конференции по прилете в Бангкок после визита в Мьянму, где он встречался с лидерами нового правительства и оппозиции. "Правительства, которые сегодня отказываются проводить эволюционные реформы, могут позже столкнуться с революционными изменениями", - считает Маккейн.

Сенатор призвал власти Мьянмы обеспечить безопасность лидера оппозиционной Национальной лиги за демократию, нобелевского лауреата Аун Сан Су Чжи, которая планирует в ближайшее время, впервые с 2003 года, совершить поездку по стране для привлечения сторонников к участию в деятельности лиги.

Подавляющую часть последних 18 лет Су Чжи провела под домашним арестом. Она не участвовала в выборах, так как срок ее домашнего ареста заканчивался в том же месяце, когда проводились выборы, но уже после дня голосования.

"Последняя поездка Аун Сан Су Чжи по стране в 2003 году закончилась вспышкой насилия. Способность нынешнего правительства предотвратить подобный исход в этот раз станет хорошей проверкой его приверженности демократическим переменам", - заявил на пресс-конференции в Бангкоке Маккейн.

Он также сказал, что его переговоры с руководителями нового правительства Мьянмы "ясно показали, что новое правительство хочет установить лучшие, чем раньше, отношения с США". Тем не менее, сенатор также заявил, что "еще не настало время для отмены экономических санкций против Мьянмы" и призвал власти страны "освободить более 2 тысячи политических заключенных, все еще находящихся в тюрьмах Мьянмы".

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Оппозиция Мьянмы во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и в Европе, пока выступает за сохранение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме (раньше называвшейся Бирмой) с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма".Новый парламент Мьянмы в столице г. Нейпьидо Евгений Беленький

Американский сенатор Джон Маккейн в среду вылетел из Бангкока в Янгон для изучения обстановки в Мьянме после перехода к гражданскому правлению, сообщают в четверг таиландские СМИ.

"Эта поездка больше связана с изучением обстановки, чем с какими-либо предложениями со стороны США", - заявил Маккейн журналистам перед вылетом из Бангкока, куда он прибыл на день раньше.

СМИ сообщают, что из Янгона сенатор вылетел в новую столицу Мьянмы Найпьидо для встречи с вице-президентом Мьянмы Тин Аун Мьин У, спикерами обеих палат парламента Мьянмы и министром иностранных дел Вунна Маунг Лвином.

В четверг Маккейн планирует вернуться в Янгон для встречи с лидером мьянманской оппозиции Нобелевским лауреатом госпожой Аун Сан Су Чжи, сообщают СМИ.

В конце марта этого года военное правительство Мьянмы (ранее называвшейся Бирмой) впервые после 23 лет прямого военного правления передало власть гражданскому правительству, сформированному после выборов, которые прошли осенью прошлого года. В результате выборов большинство в парламенте и в правительстве составили представители партий, созданных при поддержке военных, однако в состав кабинета министров вошли и близкие к оппозиции фигуры.

В течение последних 20 лет США и Евросоюз поддерживали жесткий режим экономических санкций против Мьянмы "в связи с нарушениями прав человека" в этой стране.

По мнению многих экспертов санкции мало повредили военному режиму, открыв при этом неограниченные возможности для инвестиций соседних стран, прежде всего, Китая и Таиланда, в экономику Мьянмы. Вопрос о прекращении режима санкций в настоящее время активно обсуждается в Вашингтоне и европейских столицах, однако единого мнения по этому вопросу ни в США, ни в ЕС пока нет. Мьянманская оппозиция во главе с Аун Сан Су Чжи, к которой традиционно прислушиваются в Вашингтоне и в Европе, пока выступает за продолжение режима санкций.

Военные правительства находились у власти в Мьянме с 1962 года. В период с 1972 по 1988 годы в стране существовала однопартийная система во главе с Партией бирманской социалистической программы, которая состояла из действующих и отставных военных и ставила задачу построения "бирманского социализма". Евгений Беленький

В среду утром в Пекин после продолжительной поездки по южным китайским городам прибыл лидер Северной Кореи Ким Чен Ир - по обыкновению, на бронепоезде.

Вообще-то пора бы и перестать хихикать над странной нелюбовью Ким Чен Ира к воздушным путешествиям, так же как и к его поезду с пуленепробиваемыми стеклами - по улицам Москвы ездит немало автомобилей, в том числе частных лиц, так же оборудованных на случай покушения. Бронепоезда, как известно историкам военного дела, в последний раз массированно применялись в боевых действиях именно в Китае в период между мировыми войнами: там тогда, после китайской революции 1911 года, шло вооруженное выяснение отношений между бывшими окружными командующими. И некоторые бронепоезда были "русские", то есть перебравшихся через китайскую границу после гражданской войны в России и отданные в хорошие руки. Так или иначе, эти сухопутные линкоры мало похожи на средство передвижения Ким Чен Ира.

Другое дело - что "бронепоезд Кима" символизирует множество особенностей Северной Кореи как общества, государства и явления на международной арене.

Будут переговоры

Зачем приехал в Пекин человек, о здоровье и политическом самочувствии которого постоянно ходит множество слухов? Ожидаются его встречи с главой китайского государства Ху Цзиньтао и возможным его преемником Си Цзиньпином. Причем нетрудно догадаться и о главной теме беседы. Это активизация международной дипломатии вокруг Северной Кореи.

То, что по поводу "корейских дел" что-то опять происходит, стало ясно в мае, когда произошло сразу несколько событий. В ООН появился доклад, где упоминалось якобы имевшее место сотрудничество Северной Кореи и Ирана по созданию баллистических ракет (и масса опровержений к нему). Это уже скучно: когда, например, США в очередной раз обнаруживают у себя отсутствие корейской политики, то появляются очередные открытия такого рода. И им мало кто верит.

Далее, 19 мая в Пхеньяне побывал глава Службы внешней разведки России Михаил Фрадков, обсуждал гуманитарные поставки зерна, весь набор совместных проектов двух стран, но и ядерные дела тоже.

Следующая веха - это саммит в Токио между Китаем, Японией и Южной Кореей. И там тоже вопрос о необходимости продолжения контактов с Пхеньяном обсуждался.

А накануне Пхеньян получил от Сеула приглашение на некий "ядерный саммит" в Южной Корее в следующем году.

Здесь можно было бы напомнить, что 2010 год был омрачен загадочной историей с утонувшим южнокорейским корветом "Чхонан" и обстрелами со стороны северян южнокорейской деревни. В феврале этого года прошли военные переговоры двух стран - вроде бы неудачно, хотя с тех пор никаких инцидентов нет. Север, кроме того, больше не заявляет, что с нынешним президентом Юга говорить не будет и подождет до 2012 года, когда он сменится.

Сейчас приглашение Пхеньяну на саммит опять обставлено предварительными условиями - извиниться ну хоть за обстрел. Дальнейшее - дело переговоров, но переговоры - это нормально. В конце концов, все, что называется "корейской проблемой", очень сильно напоминает "ближневосточную проблему" и терпения требует бесконечного.

Между застоем и революцией

Очевидно, что, как и раньше, ключевую роль в дипломатии вокруг Корейского полуострова играет Пекин. Что очевидно и по сегодняшнему визиту туда Ким Чен Ира. И тут возникает вопрос не только дипломатический, но и философский. Хорошо ли, морально ли быть на стороне Северной Кореи - даже при известном для многих постоянном раздражении пекинских лидеров из-за нерационального поведения своих пхеньянских соседей?

Так вот, в 90-х годах многим казалось, что северокорейский режим (копия позднего сталинизма) - это такой очевидный анахронизм, что тут и говорить не о чем. Вдобавок регулярно циркулировали слухи о голоде, и если бы они были правдивыми, то на севере Кореи уже в живых никого бы не осталось. Да свергать его надо, этот аномальный режим.

А сейчас с ответами на этот вопрос все оказывается сложно. Слишком много за последние пару десятилетий было примеров того, к чему приводит противоположная политика - войн и подстрекательства к революции. И, чтобы не углубляться в истории типа иракской или афганской, посмотрим на Ливию (тоже почти аномальный режим) и на Египет.

Из последних новостей и репортажей: "Вашингтон пост" публикует смешную историю о том, что захватившие Бенгази ливийские "революционеры" начали свою деятельность с того, что ограбили банк. Долго сверлили сейфы со словами "это же наши деньги", взяли примерно на полмиллиарда долларов. А вы как хотели? Революций без грабежа (и убийств) не бывает. Товарищ Сталин с этого начинал свой славный путь, и не только он. Как рассказывает в своем двухтомнике "Россия и Запад" мой коллега Петр Романов, и декабристы, цвет русского дворянства, финансировали свою деятельность путем расхищения фонда, выделенного для смены солдатских портянок.

Египет: та же газета решила поинтересоваться, как чувствуют себя простые египтяне из городка Кафр-эль-Месела (родины бывшего президента Мубарака) и прочие угнетенные прежним режимом египтяне сегодня. Оказалось, плохо. На бензоколонках дерутся друг с другом за горючее на ножах, везде - грусть и депрессия, и воспоминания о том, что раньше тоже была бедность, но не было ощущения, что "никому ни до кого нет дела". Знакомые каждому россиянину реальности 90-х, не правда ли?

Вопрос о том, что лучше - как в Ливии (или Египте) или как в Северной Корее, как минимум заслуживает размышлений. Китай, главная подпорка северокорейского режима, символизирует в нашем мире ноу-хау постепенных реформ "плохих" режимов и обществ: в самом Китае, Вьетнаме (успешно), Бирме (только начинается), Северной Корее (не получается). Революционеры из Северной Африки явно подняли престиж китайцев как мастеров идти другим путем. Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости

Американская засуха. Мировой урожай под угрозой: посевы гибнут из-за пожаров и наводнений

Из-за природных аномалий в этом году урожай в США может оказаться ниже, чем в прошлые годы. Но голода аналитики не ожидают: фермерам и государству придется продавать запасы. А вот цены продолжат путь вверх.

Урожай в США в этом году снизится не только из-за неблагоприятной экономической ситуации, но и из-за природных аномалий. В стране затоплено более 12 тыс. кв. км, или 3 млн акров сельскохозяйственных земель, передает Reuters. Наводнение стало результатом разлива Миссисипи. На эту зону приходится 1% всей территории, на которой выращивают зерновые. Больше всего пострадает рис — на этой территории выращивают 10% этой культуры в США, и он до сих пор не высажен.

«Я никогда не видел подобного, а я работаю на ферме уже 31 год. Такое наводнение бывает раз в жизни, — цитирует Reuters Джо Кристиана, фермера Арканзаса. — Сейчас уже поздно сажать в этом сезоне злаки, но я все равно это сделаю. У меня просто нет выбора: большая часть урожая продана». В Арканзасе под слоем воды похоронено 22% озимого урожая пшеницы штата. Фермеры смогут вернуться к работам лишь к началу июня, полагает Уоррен Картер, чиновник из сельскохозяйственного бюро Арканзаса.

Другие сельскохозяйственные центры США — Техас, Оклахома и прочие юго-восточные штаты — страдают от засухи. Последние семь месяцев стали для Техаса, например, самыми «сухими» с 1895?года. В марте был побит рекорд метеонаблюдений — выпало минимальное количество осадков за историю Техаса. Там бушуют пожары: огнем охвачено почти 9?тыс.?кв. км. Именно на территории этих штатов сосредоточены посевы озимой пшеницы — ее сбор в Оклахоме и Техасе упадет в этом году в два раза, передает Reuters. Губернатор Техаса Рик Перри запросил федеральное правительство объявить штат зоной бедствия.

На снижение урожаев влияет климат, полагают авторы опубликованного на днях в журнале Science исследования «Изменение климата и производство зерновых с 1980-х годов». Почти за 30 лет из-за изменения климата мировые урожаи пшеницы упали на 5,5%, а кукурузы — на 3,8%, подсчитали Дэвид Лобел из Стенфордского университета, Вольфрам Шленкер из Колумбийского университета и Джастин Коста-Робертс из Национального бюро экономических исследований. «Изменение климата в некоторых странах было настолько заметно, что компенсировало рост урожайности, которого добивались с помощью введения новых технологий», — полагают они.

Всего в 2011/2012 сельскохозяйственном году (начинается летом) в мире будет произведено 2,27 млрд тонн зерновых, полагает минсельхоз США. Это на 4% больше, чем в прошлом году. Спрос превысит производство всего на 2 млн т. Но предложение на рынке составит 2,71 млрд — будут использованы накопленные запасы зерна.

Предложение пшеницы в мире в 2011/2012 году тоже вырастет на 21,4 млн т. Оно составит 669,6 млн т, подсчитал минсельхоз. Производство в самих Штатах сократится на 7% из-за засухи и наводнения. Сокращением экспорта самого крупного производителя зерновых в мире смогут воспользоваться страны Северной Африки, Индия, Канада, Евросоюз: во всех этих странах производство зерна будет расти, считают аналитики минсельхоза во главе с Кейтлин А. Мерриган.

Изменением ситуации на международном рынке зерна могла бы воспользоваться и Россия, если бы были отменены ограничения на экспорт, считает гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько.

Похожие тенденции в 2011/2012 году ждут и другие сельскохозяйственные культуры. Предложение и потребление риса в следующем году поднимется до рекордных 459 млн т. Его производство вырастет на 1,5%, до 458 млн т. Рекордные сборы риса планируется, по прогнозу американского минсельхоза, в Бангладеш, Бирме, Камбодже, Индонезии. В самих США производство риса сократится на 13%.

В России будет произведено 84 млн т зерновых, считают в американском ведомстве. Это совпадает с мнением российских чиновников и аналитиков. Вице-премьер Виктор Зубков заявлял о 84 млн т, прогноз главы Минсельхоза Елены Скрынник — 85 млн т. Близкий прогноз дает и ИКАР — 84 млн т зерновых, из них 53–54 млн т — пшеница.

В последние несколько лет рост производства зерновых в мире отставал от роста их потребления. Производство в 2006–2008 годах выросло с 2 млрд т до 2,3 млрд. Однако за последние два года оно снизилось на 53 млн т, подсчитали в Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO).

При этом потребление зерновых в мире в последние годы стабильно росло. Если в 2006/2007 году «съедали» 2,07 млрд т, то, по прогнозу FAO, в 2010/2011 году (закончится до начала поступления нового урожая) потребление вырастет почти до 2,3 млрд т. Разрыв между производством и потреблением составит 43 млн т, и чтобы удовлетворить растущие потребности, государствам и фермерам приходится продавать зерновые из запасов. Они упадут с 531 млн т до 484 млн.

FAO смотрит на нынешний урожай несколько оптимистичнее американского минсельхоза: пшеницы в этом году будет собрано на 3,4% больше, чем в прошлом, 676 млн т.

Цены на зерновые реагируют на неблагоприятные природные условия и снижение урожая. В 2010 году фьючерсы на зерно подорожали вдвое, а на пшеницу — на 62%, подсчитал Bloomberg. Особенно активизировался рост цен во второй половине 2010 года. Сейчас вряд ли будут резкие скачки цен на зерновые: рынок уже отыграл падение производства в США, считает Рылько. Ольга Шамина

Минобороны РФ планирует испытать в этом году на полигоне "Капустин Яр" около 90 образцов вооружения, сообщил журналистам в понедельник в Москве официальный представитель управления пресс-службы и информации Минобороны РФ по РВСН полковник Вадим Коваль.

В настоящее время в структуре полигона Капустин Яр существуют четыре основных научно-испытательных подразделения вооружения и военной техники (ВВТ) РВСН, ПВО ВВС, ПВО Сухопутных войск и Ракетных войск и артиллерии, центр измерений и математической обработки информации, а также испытательный полигон противоракетной обороны "Сары-Шаган", дислоцированный в Казахстане.

"В 2011 году на Государственном центральном межвидовом полигоне Министерства обороны РФ (полигон "Капустин Яр", Астраханская область) планируется испытать около 90 образцов вооружения по более чем 200 испытательным темам", - сказал Коваль.

Полигон участвует в создании образцов вооружения на основных этапах жизненного цикла, решая задачи от рассмотрения эскизных и технических проектов, разработки программ и методик испытаний до оценки характеристик образцов и эффективности их боевого применения.

В 2010 году на полигоне "Капустин Яр" завершены испытания более 20 образцов вооружения и военной техники, в том числе ракетного комплекса оперативно-тактического назначения "Искандер-М", зенитного ракетно-пушечного комплекса "Панцирь-С", зенитных ракетных комплексов "Тор-М2" и "Бук", зенитных ракетных систем С-300 и С-400, реактивных систем залпового огня "Смерч", а также проведены очередные испытания боевого оснащения межконтинентальных баллистических ракет и другой техники.

"В ходе решения этих задач в 2010 году на полигоне проведено более 350 пусков ракет, мишеней, реактивных снарядов и облетов авиацией. Обеспечена работа специалистов военных ведомств делегаций Алжира, Азербайджана, Белоруссии, Вьетнама, Мьянмы и Венесуэлы", - сказал Коваль.

Тринадцатого мая 2011 года исполнится 65 лет со дня образования полигона "Капустин Яр". Именно здесь проходили испытания первых отечественных баллистических ракет, а также осуществлялись запуски первых космических аппаратов, в том числе с животными на борту, открывшие человеку дорогу в космос.

Сегодня Государственный центральный межвидовой полигон "Капустин Яр" представляет собой единый научно-исследовательский комплекс, имеющий высокий научно-технический потенциал, развитую экспериментально-техническую базу, выгодные климатические условия, территорию и воздушное пространство, позволяющие проводить испытания и совместную отработку оборонительных и наступательных систем вооружения в интересах всех видов и родов войск Вооруженных Сил РФ.

В частности, для испытаний элементов боевого оснащения баллистических ракет полигон "Капустин Яр" является уникальным. Только его испытательные трассы и полигонный измерительный комплекс позволяют испытывать перспективное боевое оснащение во всем диапазоне возможных условий его доставки к целям.

С 2010 года начальником полигона является генерал-майор Михаил Королев.

Лидер военного правительства Мьянмы старший генерал Тхан Шве ушел с поста главнокомандующего армией страны, сообщает в понедельник агентство Франс Пресс со ссылкой на официальные источники.

По данным источников, Тхан Шве и его ближайший соратник Муанг Ай официально покинули свои посты еще 30 марта.

"Они находятся у себя дома. Сейчас они будут отдыхать. Нам неизвестны их дальнейшие планы на будущее", - цитирует агентство слова источников.

"Хотя они и ушли в отставку, они продолжат консультировать правительство, в случае, если их об этом попросят", - отметил один из источников, добавив, что генерал Тхан Шве не собирается полностью исчезать с политической сцены.

В среду, 30 марта, военное правительство Мьянмы (Бирмы), правившее страной более 20 лет, официально перестало существовать. На сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу. Глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления.

Переход от 20-летнего военного к гражданскому правлению в Мьянме вызывает противоречивые оценки: президент, избранный парламентом после первых за 50 лет всеобщих выборов, сформировал гражданский кабинет, состоящий почти исключительно из действующих и отставных военных. Одни эксперты полагают, что военные всеми силами цепляются за власть, по мнению других, правящая элита стремится сохранить национальное единство.

Присяга гражданского правительства

По итогам выборов президентом Мьянмы, одной из беднейших стран Юго-Восточной Азии стал отставной генерал Тхейн Сейн, занимавший с 2007 года должность премьер-министра военного правительства. В среду принял присягу он в новой столице Мьянмы городе Нейпьидо. Само военное правительство официально перестало существовать сразу после того, как приняли присягу все члены нового кабинета министров.

Критики мьянманских властей немедленно подсчитали, что из 30 министров (кроме них были избраны 28 заместителей министров) трое - действующие военные, а еще 23 - военные в отставке. Президент страны - тоже отставной генерал, служивший многие годы под началом лидера военного правительства генерала Тхан Шве.

Вопрос о том, можно ли назвать новую политическую систему Мьянмы демократической или хотя бы стремящейся к демократии, занимает сейчас многих экспертов в мире.

Бурная история бирманской демократии

Именно демократическую систему рисовали себе, как будущее страны, министры первого, переходного правительства тогда еще Бирмы, готовясь принять независимость от Великобритании в 1948 году. Во главе победившего национально-освободительного движения стоял "отец" бирманской армии генерал Аун Сан и его Антифашистская лига национальной свободы (АЛНС).

Аун Сан был уникальной фигурой в бирманской истории: он был единственным национальным политиком, сумевшим объединить под одним знаменем все основные политические силы страны - от весьма сильных в 1940-1950-е годы коммунистов до умеренных либералов, от собственно бирманцев (этнического большинства) до политических движений во многом несогласных друг с другом 135 этнических групп, проживающих в стране.

В июле 1947 года, когда до независимости оставались считанные месяцы, группа экстремистов ворвалась на заседание кабинета и расстреляла из автоматов всех присутствовавших министров, включая главу правительства генерала Аун Сана.

Меньше чем через два года после этого события в Бирме началась гражданская война всех против всех и всех против правительства в Рангуне, тогдашней столице. Война продолжалась, то разгораясь, то утихая, до начала 1990-х годов.

Демократически избранное рангунское правительство пыталось либо победить противостоявших ему коммунистов и этнические армии, либо договориться с ними о мире. Главной проблемой страны в то время было восстановление единства многонациональной страны, просуществовавшего на добровольной основе всего несколько лет во время Второй мировой войны, когда шла совместная борьба с японской оккупацией, и вплоть до гибели Аун Сана.

В 1962 году под лозунгом сохранения национального единства и построения особого, бирманского социализма, к власти в Бирме пришли военные во главе с соратником Аун Сана и героем гражданской войны генералом Не Вином.

Через 12 лет Не Вин и его министры объявили об отставке кабинета и сформировали новое, формально гражданское правительство. Политическая система страны после 1974 года строилась по принципам, заимствованным у Советского союза и социалистических стран (страна называлась Социалистическая республика Бирманский союз). Демократические институты власти формально существовали, однако ведущую роль в управлении государством, внутренней и внешней политике играла правящая Партия бирманской социалистической программы.

Не Вину удалось путем применения военной силы, пропаганды и, в некоторых случаях, жестких репрессий, добиться сравнительной стабильности в стране. Гражданская война, во время которой войска оппозиции неоднократно угрожали Рангуну, превратилась в вялотекущую партизанскую войну на окраинах государства.

Попытки либерализации экономики и общества, предпринятые новым поколением бирманского руководства в середине 1980-х годов, неожиданно открыли дорогу широкому массовому движению за демократизацию страны, во главе которого встала дочь генерала Аун Сана Су Чжи. Одновременно о своих правах громко заявили лидеры национальных меньшинств.

После неудачных для военных выборов в конституционное собрание в 1990 году (неожиданно для правительства победила Национальная лига за демократию (НЛД) Аун Сан Су Чжи), военное руководство страны отказалось признать результаты голосования. Генералы снова, как в 1962 году, ссылаясь на необходимость сохранить национальное единство, ввели прямое военное правление, пообещав вскоре разработать и ввести в действие новую конституцию. Аун Сан Су Чжи оказалась под домашним арестом, под которым ей предстояло провести большую часть последующих 20 лет. В 1991 году Су Чжи была присуждена Нобелевская премия мира.

Новая конституция была опубликована в 2008 году, а в ноябре 2010 года состоялись первые за более чем 20 лет всеобщие выборы. В них не участвовала НЛД, так как срок окончания домашнего ареста Аун Сан Су Чжи пришелся на середину ноября, так как выборы проходили 7 ноября. НЛД бойкотировала избирательную кампанию и была распущена в октябре 2010 года. На выборах с максимально возможным перевесом (80% голосов) победила созданная военными непосредственно перед выборами Партия союзной солидарности и развития во главе с Тхейн Сейном, принявшим в среду присягу, как президент Республики Союз Мьянма.

Каддафи и бирманские военные

"С 1962 года в мире произошло 64 военных переворота. Из тех, кто их осуществил, до настоящего времени сохранили власть только два правительства: правительство Каддафи в Ливии (с 1969 года) и военное правительство Мьянмы", - сказал в среду РИА Новости ведущий специалист по Бирме, шведский журналист и писатель Бертил Линтнер, живущий в Таиланде и пишущий для американских и британских изданий.

В начале 1980-х Линтнер провел много времени в лесах с бирманскими повстанцами - коммунистами и этническими армиями - он писал оттуда репортажи для влиятельного в то время журнала Far Eastern Economic Review. В конце десятилетия Линтнер сыграл немалую роль в признании мировым сообществом заслуг Аун Сан Су Чжи как лидера продемократического движения в Бирме/Мьянме.

"Если они 50 лет держались за власть, то будут, скорее всего, держаться за нее обеими руками и сейчас. У них нет никакого резона отдавать власть. Думаю, что переход к "гражданскому правительству" - это скорее камуфляж для внешнего мира, такой же как Не Вин применил в 1974 году - тогда ведь тоже военные переоделись в гражданскую одежду, но сути режима это не поменяло никак", - сказал корреспонденту РИА Новости Линтнер, написавший сотни статей и около десяти книг о Бирме.

"Мое личное мнение: демократизация в Бирме означает смену режима. Нынешний режим не способен к эволюции в сторону демократизации. Измениться в Бирме что-то может только в случае возникновения крупного конфликта, типа возобновления гражданской войны", - добавил писатель.

Баланс между демократизацией и национальным единством

Тайский журналист, политический обозреватель газеты "Тхаи Рат" и телеведущий Нитипум Наваратна, закончивший аспирантуру Института стран Азии и Африки при МГУ и защитивший диссертацию по Бирме, придерживается иного мнения.

"История военных правительств Бирмы/Мьянмы - это история поисков баланса между демократизацией и национальным единством. Главным страхом бирманских государственников, а ими несомненно являются многие военные, было и остается возобновление гражданской войны и развал страны", - говорит Наваратна.

"Для многих западных исследователей все в Бирме почему-то представляется простым и примитивным: кучка разжиревших коррумпированных военных держит власть и угнетает народ, в то время как лидер демократического движения Аун Сан Су Чжи томится под домашним арестом. Наши западные коллеги никак не возьмут в толк, что и генералы, находящиеся у власти, и Су Чжи, сидящая (точнее, сидевшая) под арестом в собственном доме - это выразители идей одного и того же человека, отца Су Чжи генерала Аун Сана. Он стоял горой и за национальное единство, и за демократию, и умел их совмещать и балансировать ими с большой пользой для всего бирманского народа. Пока в Бирме не появился второй подобный лидер", - продолжает тайский журналист.

По его словам, "военное руководство, по крайней мере, пытается найти баланс между демократизацией, необходимость которой оно признает, и национальным единством.

"А вот сторонники немедленной демократии считают, что все произойдет само собой и немедленная демократия принесет немедленное процветание. Это слишком упрощенный подход. Немедленная демократия по западному типу, прежде всего, развалит страну, как минимум, на семь частей, и их дальнейшее общение между собой может оказаться не совсем мирным", - заявляет Наваратна.

"Нестабильность, а тем более полномасштабная гражданская война в Бирме, как довесок к немедленной демократии, не устраивает никого в Юго-Восточной Азии, в АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, в которую входит Мьянма). Это не устраивает Китай, не устраивает Индию. Ситуацию прекрасно понимает бирманское руководство, и поэтому спокойно и размеренно идет своим собственным путем постепенной и поэтапной демократизации", - добавляет обозреватель.

Произошедший в среду переход от военного к гражданскому правлению он назвал важным шагом в этой программе.

"Не следует понимать это, как простое "переодевание" режима из военной формы в гражданскую одежду и рассматривать новое гражданское правительство, как "потемкинскую деревню". Конституцией страны и прошедшими выборами созданы новые центры власти, которые пока существуют при поддержке военных, но со временем из нее вырастут. Это, прежде всего, политические партии, включая созданную военными и победившую на выборах Партию союзной солидарности и развития" - прокомментировал Наваратна. Евгений Беленький

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун призвал власти Мьянмы продемонстрировать, что передача власти в стране избранному президенту на деле означает отход от военной диктатуры.

"Очень важно идти навстречу давним надеждам мьянманского народа на национальное примирение, демократизацию и уважение прав человека для создания фундамента продолжительного мира и развития в этой стране", - говорится в заявлении Пан Ги Муна, опубликованном в среду пресс-службой ООН.

Ранее в тот же день на сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу, а глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства.

"У властей Мьянмы сейчас есть возможность и, на самом деле, долг перед народом, продемонстрировать, что эти перемены - начало истинного отхода от почти полувекового прямого военного правления", - отметил Пан Ги Мун.

Генсек ООН призвал власти Мьянмы начать диалог со всеми заинтересованными сторонами о широком спектре реформ, необходимых для развития надежной системы управления страной, которая могла бы эффективно справляться с политическими и социально-экономическими проблемами. Со своей стороны, обещал он, ООН будет содействовать этому.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления. Иван Захарченко

Военное правительство Мьянмы (Бирмы), правившее страной более 20 лет, официально перестало существовать - в среду на сессии парламента избранный президент Тхейн Сейн и кабинет министров приняли присягу, сообщает таиландская газета Nation.

Глава Государственного совета мира и развития (ГСМР) генерал Тхан Шве объявил в телеобращении к нации о роспуске военного правительства, сообщает издание.

ГСМР, с 1988 по 1997 год называвшийся Государственным советом по восстановлению законности и порядка, пришел к власти после ухода с политической сцены лидеров военного переворота 1962 года во главе с генералом в отставке Не Вином. Правительство Не Вина считалось гражданским: входившие в него генералы все вместе ушли в отставку в начале семидесятых годов прошлого века, после принятия новой конституции страны. При Не Вине в Мьянме, тогда называвшейся Бирмой, существовала однопартийная система. Официально страна шла по социалистическому пути развития.

В 1988 году, после жесткого подавления массовых антиправительственных выступлений, новые лидеры Мьянмы сначала объявили о многопартийных выборах в конституционную ассамблею, а затем, когда на выборах победила оппозиционная партия Национальная лига за демократию (НЛД) во главе с Аун Сан Су Чжи, отказались признать результаты голосования и ввели прямое военное правление. Основанием для такого шага было объявлено сохранение целостности и суверенитета Мьянмы. К моменту проведения выборов правительству удалось приостановить военные действия на фронтах гражданской войны, шедшей в стране с 1949 года.

В 2008 году военные представили стране созданную ими новую конституцию, а в ноябре 2010 года прошли первые за несколько десятилетий всеобщие выборы. На выборах победили лояльные военным партии. НЛД бойкотировала избирательную кампанию из-за того, что в ней не могла участвовать лидер партии, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, которая находилась в это время под домашним арестом. В октябре 2010 года НЛД была официально распущена. В настоящее время НЛД предпринимает попытки восстановить свой официальный статус.

Из 30 министров гражданского правительства Мьянмы, приступивших в среду к исполнению своих обязанностей, 26 - отставные генералы вооруженных сил и полиции, в том числе и 65-летний президент Тхейн Сейн. Многие международные эксперты считают, что шаг военных правителей страны, "переодевшихся в гражданскую одежду", входя в состав гражданской администрации, напоминает шаг, сделанный генералом Не Вином и его соратниками в начале семидесятых годов. Тем не менее, многие сходятся во мнении, что, как всеобщие выборы, так и передача власти гражданскому правительству в Мьянме - важные ступени к установлению в стране демократической формы правления. Евгений Беленький

Авиакомпания «АэроСвит» и государственное предприятие «Антонов» могут провести дополнительные проверки надежности систем самолета Ан-148. «Мы постоянно контактируем с представителями ГП «Антонов» и в случае необходимости проведем дополнительные проверки надежности систем воздушного судна и их соответствия нормативным эксплуатационным характеристикам», – сообщил агентству «Интерфакс-Украина» помощник гендиректора «АэроСвита» по связям с общественностью Сергей Куцый.

По его словам, за два года эксплуатации одного самолета Ан-148 и почти года использования второго компания не выявила серьезных проблем в работе этих воздушных судов. «Это также является результатом постоянного технического и конструкторского сопровождения самолетов в ходе совместной эксплуатации», – сказал С.Куцый.

Он также добавил, что приостановка использования любого типа воздушного судна происходит при издании директив производителю и эксплуатанту авиационными властями страны. «Самолет, потерпевший крушение в Белгородской обл., выполнял испытательный, а не коммерческий полет. Режимы эксплуатации в данном случае отличались от условий коммерческих полетов. Авиационные власти смогут сформировать конкретное задание для производителей и эксплуатантов только по результатам расследования причин катастрофы», – сказал он.

5 марта во время летных испытаний на границе Белгородской и Воронежской обл. разбился самолет Ан-148. Погибли шесть человек, в т.ч. два гражданина Мьянмы (пилоты из Мьянмы проходили обучение в соответствии с программой подготовки летного состава на Ан-148). Причиной крушения Ан-148, стала, скорее всего, техническая неисправность, сообщил источник в авиационных кругах. Между тем, через 3-4 дня будут готовы предварительные данные расшифровки бортовых самописцев разбившегося самолета.

Воронежский самолетостроительный завод (ВАСО) производит самолеты Ан-148 совместно с украинским Авиационным научно-техническим комплексом О.К.Антонова с 2008г. В этом году ВАСО планирует построить девять самолетов Ан-148, а с 2013г. выпускать по 24 самолета в год.

В Украине два самолета Ан-148 выполняют коммерческие рейсы под позывными авиакомпании «АэроСвит». В РФ на данный момент такие воздушные суда эксплуатируются только в ГТК «Россия», которая не планирует приостанавливать полеты Ан-148 в связи с катастрофой.

Высокопоставленный чиновник министерства торговли ИРИ Масуд Моваххади заявил в дек., что, несмотря на санкции, объем внешней торговли Ирана с зарубежными странами продолжает расти и проблемы, создаваемые крупными державами, лишь открывают новые пути для расширения торговли между азиатскими странами.

По иранским данным, в 1388г. (21.03.09-20.03.10) – еще до введения санкций на основе резолюции 1929 – объем внешней торговли Ирана составил 140 млрд.долл. США. При этом, объем иранского импорта равнялся 55 млрд.долл., экспорта – 82 млрд.долл., из которых 58 млрд.долл. приходилось на экспорт нефти и газа, остальные 24 млрд. – на нефтяной экспорт. Еще 3 млрд.долл. составил объем экспорта инженерно-технических услуг.

По данным CIA, The World Factbook; various press; IMF; Iran Trade Planning Division, торгово-экономические связи ИРИ с основными партнерами осуществлялись таким образом:

Экспорт ИРИ составил в 2009г. (млрд.долл. США): Япония – 9.90, Китай – 9.20, Турция – 5.10, Италия – 4.45, Южная Корея – 4.00, Нидерланды – 3.20, Франция – 2.70, Южная Африка – 2.70, Испания – 2.30, Греция- 2.00.

Импорт (млрд.долл. США): Германия – 5.60, Китай – 5.00, ОАЭ – 4.00, Южная Корея – 2.90, Франция – 2.60, Италия – 2.50, Россия – 1.70, Индия – 1.60, Бразилия – 1.30, Япония -1.30.

Товарооборот (млрд.долл. США): Китай – 14.20, Япония – 11.20, Италия – 7.00, Южная Корея – 6.90, Германия – 5.60, Франция – 5.30, Турция – 5.10, ОАЭ – 4.00, Нидерланды – 3.20, Южная Африка – 2.70, Испания – 2.30, Греция – 2.00.

Иран экспортирует продукцию более 2,9 тыс. наименований в 161 зарубежную страну. К числу важнейших товаров, которые экспортировались Ираном в течение 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10), относятся: сжиженный пропан (761 млн.долл.), пленочный полиэтилен (759 млн.долл.), метанол (531 млн.долл.), железная руда (522 млн.долл.), сжиженный бутан (421 млн.долл.), нефтяной битум (415 млн.долл.), фисташки (394 млн.долл.), ковры ручной работы (311 млн.долл.), катодная медь (287 млн.долл.).

За 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10) экспорт ненефтяной продукции Ирана достиг 17,1 млрд.долл., что по сравнению с аналогичным периодом пред.г. показывает рост на 31%. За этот период Китай, импортировавший из Ирана различных товаров общей стоимостью 3,09 млрд.долл. оказался главным импортером, на втором месте – Ирак, который получил из Ирана разных товаров на сумму 2,8 млрд.долл. За ним следуют ОАЭ (2,35 млрд.долл.), Индия (1,1 млрд.), Афганистан (816 млн.долл.), Турция (498 млн.долл.), Пакистан (312 млн.долл.), Тайвань (306 млн.долл.), Бельгия (282 млн.долл.), Индонезия (272 млн.долл.).

В течение семи месяцев тек.г. (21.03-23.10.10) на долю азиатских стран в иранском ненефтяном экспорте приходилось 84%. Общий объем экспорта иранских товаров на азиатский континент за указанный период составил 12 млрд. 248 млн.долл. На долю европейских стран в иранском ненефтяном экспорте пришлось 12%, и его объем составил 1 млрд. 842 млн.долл. Объем иранского экспорта в Китай вырос на 65% и составил 2 млрд. 584 млн.долл. Рост иранского экспорта наблюдался и в торговле с такими странами, как Индия (52%), Афганистан (20%), Турция (108%), Пакистан (45%), Тайвань (495%) и Индонезия (22%).

За 8 месяцев тек.г. (21.03-21.11.10) объем иранского экспорта инженерно-технических услуг вырос на 77% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. и составил 1 млрд. 606 млн.долл. В пред.г. этот показатель равнялся 907 млн.долл.

В тек.г. Иран экспортировал инженерно-технические услуги в 15 зарубежных стран, а в пред.г. это количество составляло только 8 стран. Иранские инженерно-технические услуги экспортируются в страны СНГ, в т.ч. в Беларусь, в страны Африки, Латинской Америки, Персидского залива и Юго-Восточной Азии. В основном, иранские специалисты принимают участие в реализации энергетических и строительных проектов.

Видный представитель Организации развития торговли Ирана Абдульхамид Асадиян заявил в дек.: «Страны СНГ с населением 278 млн.чел. входят в число важнейших партнеров Ирана в сфере экономики, торговли и экспорта технических и инженерных услуг». Иранские статистические данные свидетельствуют, что экспорт Ирана в страны СНГ в 2008 и 2009гг. был равен соответственно 1634 и 1577 млн.долл., а импорт – 2563 и 2310 млн.долл. В первые 5 месяцев тек.г. (с 21.03.10 по 23.08.10), по сравнению с предыдущим, экспорт Ирана в эти страны увеличился, а импорт из данного региона сократился. Следует отметить, что импорт иранских услуг технического и инженерного характера в данный регион также имеет тенденцию роста.

Некоторая информация о внешнеторговой деятельности ИРИ. Иранская национальная нефтяная компания (ИННК) объявила, что в дек. Иран экспортирует 44 тыс.т. сжиженного нефтяного газа (LPG). При этом в нояб. в общей сложности было экспортировано 132 тыс.т. названной продукции тремя партиями по 44 тыс.т., а в дек. на экспорт будет отправлена только одна такая партия. Как считают в ИННК, в условиях нестабильности на рынке нефтехимической продукции Ирану лучше немного подождать с экспортом LPG.

Правительство Ирана обнародовало планы по увеличению экспорта нефтепродуктов и об увеличении числа нефтеперерабатывающих предприятий в следующем году. С марта 2010г. заявленные доходы Ирана от экспорта нефтепродуктов составили 6,2 млрд.долл., что на 47% больше, чем в 2009г. С начала иранского года в марте на экспорт ушло 10 млн.т. нефтепродуктов, что превышает прошлогодний показатель на 22%. В следующем году правительство планирует еще больше увеличить объемы экспорта нефтепродуктов, а также ввести в строй несколько новых заводов.

Объем иранского экспорта электроэнергии в соседние страны за 8 месяцев тек.г. (с 21.03.10) вырос почти на 6% по сравнению с аналогичным периодом пред.г. За указанный период Иран экспортировал в соседние страны 4 тыс. 630 гигаватт-час электроэнергии, что на 5,88% больше, чем за аналогичный период пред.г. Тогда было экспортировано 4 тыс. 374 гигаватт-час. Объем импорта электроэнергии в Иран из соседних стран за период с начала тек.г. по настоящее время составил 2 тыс. 372 гигаватт-час. В пред.г. этот показатель составлял 1 тыс. 632 гигаватт-час. Иран обменивается электроэнергией с Арменией, Пакистаном, Туркменистаном, Турцией, Азербайджаном, Ираком и Афганистаном.

Правительство ИРИ приняло решение о введении налога на экспорт железорудного концентрата и окатышей. Теперь пошлина на экспорт железорудного концентрата составляет 50%, а окатышей – 35%. Напомним, что Иран за 9 месяцев 2010г. по сравнению с этим же периодом 2009 увеличил производство железной руды на 2%. Согласно подсчетам добыча руды в заданный период составила 19,399 млн.т. Недавно министр промышленности и рудников Ирана Али Акбар Мехрабиан заявил, что Иран планирует увеличить присутствие своих компаний на рынках африканских стран, в частности при добыче фосфата, боксита и железной руды. Объемы производства железной руды в Иране в пред.г. равнялись 25 млн.т.

К концу тек.г. (к 20.03.11) объем экспорта иранских ковров ручной работы должен вырасти примерно на 15% по сравнению с показателями пред.г. (21.03.09-20.03.10). В пред.г. объем экспорта иранских ковров ручной работы составил 430 млн.долл. В тек.г. этот показатель должен составить 500 млн.долл.

Находившийся в дек. в Москве спецпредставитель США по вопросам энергетики Евразии Ричард Морнингстар не исключил ИРИ из списка потенциальных поставщиков газа в Nabucco. Правда, при выполнении Ираном некоторых условий. А именно – решение в полном объеме вопросов, касающиеся ядерной программы Тегерана, нормализация его отношений с США и другими странами. В этом случае для Ирана будет очень выгодно участвовать в совместных энергетических проектах. Но пока, – сказал г-н Морнингстар, – эти вопросы не решены, иранский газ не следует пускать в международные проекты.

Азербайджан

Государственная нефтяная компания Азербайджана (ГНКАР) технически готова увеличить поставки газа в Иран. Расширение газокомпрессорных мощностей в Астаре завершено. После согласования всех положений Баку заключит долгосрочный контракт о поставках. Предполагается, что в рамках контракта объем поставок азербайджанского газа в Иран составит три-пять млн.куб.м. ежесуточно. Национальная иранская газовая компания планирует получать от ГНКАР до пяти млрд.куб.м. газа в год.

В дек. Азербайджан и Иран подписали два меморандума о взаимопонимании по совместному сотрудничеству в области управления водными ресурсами в Каспийском море. Меморандумы должны подготовить необходимые условия для совместного сотрудничества между исследовательским институтом воды и иранским национальным исследовательским центром Каспийского моря по всем стратегическим программам.

Армения

В Ереване в ходе встречи между главой Таможенной администрации Ирана Ардеширом Мохаммади и его армянским коллегой Кареном Бегларяном состоялось подписание меморандума о взаимопонимании в области таможенного сотрудничества. Участники встречи пришли к взаимному согласию о необходимости взаимного обмена опытом и информацией в области таможенной деятельности с целью устранения трудностей в торгово-экономических отношениях. Отношения между Ираном и Арменией постоянно расширяются, и эти страны активно сотрудничают друг с другом в таких областях, к промышленность, торговля, энергетика и транспорт.

Афганистан

В середине дек. продолжалась «бензиновая» блокада, начатая Ираном месяц назад. Более 2000 автоцистерн с горючим, предназначенных для Афганистана, остались в ИРИ, а 600 из них скопились в приграничной зоне между двумя государствами. Официальные власти Ирана не дали ей никакого объяснения. По мнению наблюдателей, причиной блокады могло стать недовольство Ирана военной операцией США и НАТО на территории Афганистана.

Однако в конце дек. во время визита первого вице-президента Афганистана Мохаммада Касема Фахими наряду с решением многих важных вопросов двусторонних отношений, были достигнуты договоренности о прекращении блокады автоцистерн с топливом для Афганистана и решен вопрос об обеспечении Афганистана топливом в целом.

В наст.вр. объем товарооборота между Ираном и Афганистаном не превышает 1 млрд.долл. Стороны решили способствовать расширению двусторонней торговли и отношений в целом.

Белоруссия

В начале дек. в Минске прошла встреча министра торговли Белоруссии Валентина Чеканова и его иранского коллеги Мехди Хасанфари, на которой было отмечено, что две страны остаются надежными партнерами во всех сферах торговли. Иран активно закупает белорусскую технику, считая ее хорошим выбором и по цене, и по качеству. Объем товарооборота по итогам десяти месяцев 2010г. составил почти 80 млн.долл., или 136,7% к аналогичному периоду пред.г. Вместе с тем, по мнению министров, этот объем не соответствует потенциалу сотрудничества Беларуси и Ирана в торговой сфере.

В ходе встречи иранский министр торговли акцентировал внимание на необходимости использования национальных валют в двусторонних сделках. Он полагает, что использование национальных валют ускорит банковские дела, а также активизирует двусторонние связи. Белорусское правительство поддержало создание двух частных иранских банков на территории своей республики, несмотря на то, что среди прочих компаний американские санкции введены и против двух иранских банков, зарегистрированных в Беларуси, это Onerbank и Банк торговый капитал.

5 дек. в Иране в г.Тебриз открылось сборочное производство грузовых автомобилей минского автомобильного завода МАЗ».

В свою очереди действующее на территории Белоруссии совместное белорусско-иранское автосборочное предприятие ЗАО «Юнисон» собирается в 2011г. запустить в производство новую модель «Саманд-LX». Разработка под маркой Runna создана на платформе «Пежо», только все технические решения в ней полностью представлены иранской стороной. Еще одна перспективная модель в сотрудничестве с «Иран Ходроу» – автомобиль Soren ELX.

ЗАО «Юнисон» уже произвело 1 тыс. 34 легковых автомобиля, проданы 1 тыс. машин. В наст.вр. проводится сертификация собранных в Беларуси иранских автомобилей для реализации их на российском рынке. Это будет первый выход на российский рынок. Два года «Иран Ходроу» не поставлял автомобили в Россию. Все поставки «Иран Ходроу» в Россию будут из Белоруссии, из собранных там автомобилей.

Болгария

Болгарию посетил директор департамента Северной и Восточной Европы министерства иностранных дел Ирана Бехнам Бехруз. На встречах в Софии он подчеркивал необходимость расширения торгово-экономических связей между двумя странами, отмечая, что во внешней политике Ирана отношениям с Болгарией придается большое значение. Состоялся также обмен мнениями о путях дальнейшего развития торгово-экономического сотрудничества во всех областях, в частности в области транспорта.

Боливия

Правительство Боливии опровергло слухи о попытках Ирана осуществить разведку урана в этой стране. Пресс-секретарь правительства Боливии заявил, что Иран не имеет намерения разведывать урановые залежи в Боливии. Он подчеркнул, что Иран и Боливия сотрудничают друг с другом в различных сферах, однако вопрос о разведке и добыче Ираном урана в Боливии не затрагивался. Напомним, что, по данным СМИ, во время визита президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада в Боливию, в нояб. 2010г., была достигнута договоренность с Эво Моралесом о строительстве атомной электростанции в обмен на поставки урановой руды.

Венесуэла

Испанская газета Pais сообщила, что, по крайней мере, с 2006г. Иран активно занимается поисками урана в Латинской Америки, в первую очередь, в Венесуэле и Боливии. Эту информацию подтверждает и сайт WikiLeaks, утверждающий, что американские дипломаты сообщали в Вашингтон о том, что за последние 6 лет 57 иранских инженеров посетили Венесуэлу, где занимались геологоразведочными работами по определению месторождений урановых руд. Также приводятся данные, со ссылкой на секретный доклад министерства иностранных дел Израиля о том, что Венесуэла и Боливия поставляют уран в Иран для разработки национальной ядерной программы. Кроме того, в секретных депешах американских дипломатов из Каракаса приводятся мнениями венесуэльских ученых – ядерщиков о возможности Венесуэлы собственными силами приступить к разработке национальной ядерной программы.

Между Ираном и Венесуэлой подписаны более 250 «экономических» соглашений». Иранские компании производят в Венесуэле самые разнообразные товары – цемент, трактора, велосипеды. Объем взаимной торговли между двумя странами превышает 5 млрд.долл. в год.

Наибольшее беспокойство, однако, вызывает тот факт, что в Венесуэле находятся крупные и легкие в разработке месторождения урана.

Германия

Появились сообщения, что в Германии проходят переговоры о строительстве железной дороги на магнитной подушке Тегеран – Мешхед. Уже достигнута предварительная договоренность о реализации проекта совместно германскими и иранскими частными и госкомпаниями.

Почетный председатель ирано-германской торговой палаты Бутаг Хан Бадази сообщил о прибытии в Иран за последние 45 дней восьми экономических делегаций из Германии в рамках изучения экономического потенциала страны. Г-н Бадази отметил, что визит делегаций из Германии имеет для Ирана большое значение. Он добавил, что на переговорах с представителями министерства экономики Германии была отмечена важность обмена торговыми делегациями двух стран.

Джибути

В дек. премьер-министр Джибути Дилейта Мохамед Дилейта во время посещения автозавода иранской компании «Иран Ходроу» высказался за налаживание совместного с Ираном производства автомобилей и за создание в Джибути центра по экспорту продукции компании «Иран Ходроу» в страны Восточной Африки. Премьер отметил, что иранские автомобили «Саманд» по своему качеству и стоимости в полной мере соответствуют запросам населения Джибути и могут успешно использоваться в этой африканской стране в качестве такси. Премьер-министр Джибути заявил о заинтересованности его страны в том, чтобы часть ее рыночных потребностей удовлетворялась за счет иранской продукции, в частности за счет автомобилей компании «Иран Ходроу».

Индия

Центральный банк Индии объявил, что он не будет проводить платежи за импорт нефти из Ирана. Хотя санкциями ООН против Ирана не предусмотрен запрет на покупки иранской нефти, США активно прессингуют правительства и нефтяные компании различных стран с целью прекращения ими сотрудничества с Ираном. Многие западные нефтяные компании уже прекратили это сотрудничество., говорится в сообщении агентства. В заявлении банка Индии говорится, что платежи за иранскую нефть должны проводится вне механизма т.н. Азиатского клирингового союза, включающего центробанки Индии, Ирана, Бангладеш, Мальдивов, Бирмы, Пакистана, Бутана, Напала и Шри Ланки. Индия импортировала из Ирана в 2009-10гг. 426 тыс.бар. нефти в сутки, однако этот объем экспорта может упасть, поскольку ведущий индийский переработчик, компания Reliance Industry, не продлила имеющийся с Ираном контракт.

Ирак

Правительство Ирана в рамках политики по развитию торгово-экономических отношений с соседними странами и расширению двустороннего сотрудничества дало согласие на создание при участии Ирака приграничных промзон, так называемых промышленных городков, в Мехране и Шаламче в провинциях Илам и Хузестан. Это разрешение дано при условии соблюдения законодательных актов и правил, касающихся вопросов обороны и безопасности, и географические границы промзон должны определяться при тесном взаимодействии с минобороны.

Казахстан

В начале 2011г. в Казахстане будет открыт первый в Центральной Азии иранский торговый центр. Иранский торговый центр создается в Чимкенте, административном центре Южно-Казахстанской области. Свои представительства в этом центре смогут открыть более 80 иранских компаний.

Казахстан планирует поставить в Иран 600-800 тыс.т. пшеницы. Однако пока иранский рынок для казахстанских зерновиков недоступен из-за высоких налогов на ввоз пшеницы в ИРИ. Это связано с защитой иранскими властями внутреннего рынка страны.

В Казахстане ожидают, что Иран выйдет с запросом по пшенице, по ячменю Иран уже вышел и снял ограничения. В пред.г. Казахстан экспортировал в Иран 1,1-1,2 млн.т. пшеницы. Как сообщалось ранее, летом 2010г. Казахстан запустил совместный с Ираном зерновой терминал в порту Амирабад, который должен способствовать экспорту казахстанского зерна в Иран и страны Персидского региона. Производственная мощность терминала составляет 700 тыс.т. зерна.

Казахстанский рынок зерна очень привлекателен для Ирана. Если в будущем Казахстан намеревается увеличивать поставки зерна в южном направлении, то в первую очередь необходимо решать проблемы логистики. Об этом сказал один из крупнейших частных зерновых трейдеров, владелец компании TURKAZ Мохаммад Реза Геами: «Иран – это огромный рынок. В отличие от Казахстана, у нас высокая численность населения и колоссальная потребность в продовольственной пшенице. Кроме того, иранское животноводство круглогодично нуждается в комбикормах. Сравните: наш климат сухой, разнотравья недостаточно, и это требует импорта фуража. По нашим подсчетам, животноводство в Казахстане за последние 20 лет сократилось почти в 10 раз. Плюс традиционно в Казахстане используют отгонное животноводство, что в условиях Ирана практически невозможно. Поэтому Казахстан остается приоритетным партнером Ирана в области поставок зерна, несмотря на то, что мы импортируем зерно из Австралии, США, Канады, стран Европы».

Киргизия

Замминистра дорог и транспорта Ирана, директор Организации дорог и автомобильного транспорта Шахрияр Эфенди-заде во время встречи с высокопоставленными представителями Киргизии подчеркнул необходимость расширения двусторонних отношений в области транспорта. Отметив особое месторасположение Ирана с точки зрения транзитных перевозок, г-н Эфенди-заде напомнил, что Иран и Киргизия входят в число участников международных транспортных коридоров ТРАСЕКА и «Север-Юг» и являются членами Организации экономического сотрудничества и это свидетельствует о том, что у них имеется большой потенциал в области транспорта.

Китай

Гендиректор компании Иранские железные дороги Абдолали Сахеб Мохаммади, находившийся с визитом в Китае, сообщил, что в ближайшее время между Ираном и Китаем начнутся технические переговоры о строительстве скоростной железной дороги Тегеран – Мешхед. В случае достижения окончательной договоренности Тегеран и Мешхед свяжет железная дорога, по которой поезда будут двигаться со скоростью до 350 км/час. На первом этапе осуществления обсуждаемого с китайской стороной проекта должна быть построена скоростная железная дорога Тегеран – Мешхед, а на втором – скоростная железная дорога Тегеран – Кум – Исфаган. На строительство железной дороги Тегеран – Мешхед потребуется 4г.

Между Ираном и Китаем уже подписано соглашение о совместной реализации 9 ж/д проектов, в рамках которых будет построено 5 тыс.км. железных дорог. Реализация названных проектов, которые в общей сложности оцениваются в 120 трлн. риалов (12 млрд.долл.), станет важным шагом в деле развития ж/д транспорта Ирана. Документ состоит из шести пунктов, и в нем предусматривается обмен технологиями, строительство скоростных железных дорог, инвестирование ж/д проектов, в первую очередь таких, как строительство железных дорог Тегеран – Мешхед, Эрак – Мелайер – Керманшах – Хосрави, Казвин – Решт – Астара и Тегеран – Кум – Исфаган.

Выступая в дек. в Пекине, посол ИРИ в КНР Мехди Сафари заявил, что объем товарооборота между двумя странами достиг 30 млрд.долл. в год, и главы двух государств подчеркивают необходимость дальнейшего расширения торговых отношений. При этом товарооборот между двумя странами может быть доведен в ближайшие годы до 100 млрд.долл. Мехди Сафари также отметил, что необходимо увеличивать экспорт иранских товаров в Китай. Если не принимать во внимание поставки иранской нефти, то основная часть товарооборота между двумя странами приходится на экспорт китайской продукции в Иран, и двусторонние экономические отношения следует направлять в сторону привлечения инвестиций китайских компаний в иранскую экономику.

Председатель совместной Ирано-китайской торговой палаты Асадолла Асгароулади заявил в дек., что для дальнейшего укрепления связей между двумя странами требуются совместные инвестиции. Он сообщил, что торговое сотрудничество с Китаем активно расширяется в течение последних 25 лет и с того времени товарооборот между двумя странами каждый год увеличивается на 20-30%. В наст.вр. объем прямой торговли между двумя странами составляет 30 млрд.долл. Кроме того, обмен товарами китайского производства происходит в торговле с такими странами, как ОАЭ, Индия и Пакистан. Таким образом, можно сказать, что Китай – крупнейший торговый партнер Ирана. Г-н Асгароулади отметил, что в торгово-экономических отношениях с Китаем не следует ограничиваться только обменом товарами. Для укрепления экономических связей между двумя странами требуются совместные инвестиции. Председатель совместной Ирано-китайской торговой палаты подчеркнул, что в результате безнравственной политики ряда западных стран в иранской экономике усиливается тенденция к более активному сотрудничеству с азиатскими странами, и в этой связи Китай приобретает огромное значение во внешней торговле Ирана.

Пакистан

В дек. пришло сообщение, что иранская компания подписала контракт на строительство ветроэнергетической установки мощностью 1 мвт. в пакистанской провинции Синдх. Стоимость контракта 100 млн.долл. США. Строительство будет осуществлять иранская компания Санир (Sanir). Иран – единственная на Ближнем Востоке страна, которая производит ветровые турбогенераторы и имеет опыт строительства ветровых электростанций.

Министр нефти и природных ресурсов Пакистана Навид Камар подчеркнул, что в зимний период Пакистану не хватает 2 млрд.куб.ф. газа и он по-прежнему нуждается в иранском газе для компенсации этой нехватки.

Растущие потребности Пакистана в газе будут обеспечиваться с помощью газопровода Иран – Пакистан. По словам пакистанского министра, цена на поставляемый из Ирана газ согласована, и в наст.вр. на повестке дня стоит вопрос о строительстве газопровода Иран – Пакистан. Соответствующее соглашение уже подписано, и на данный момент осуществляется привязка проекта к местности. Г-н Камар заявил, что рассматривается также вопрос о поставках в Пакистан сжиженного природного газа (LNG) и первая партия такого газа будет поставлена до конца 2011г.

Россия

Иран ожидает от России решений об активизации двустороннего сотрудничества в разных областях, что, по мнению иранской стороны, позволит нейтрализовать намерения некоторых государств помешать развитию ирано-российских отношений. Председатель комиссии иранского парламента по международным делам Алаэддин Боруджерди заявил в конце дек., что у Москвы и Тегерана есть большой потенциал сотрудничества в разных сферах.

В свою очередь Россия, как пишет российский исследователь Эльдар Касаев, также ожидает возобновления партнерства. После резкого сокращения военно-технического сотрудничества (ВТС) с Ираном, которое выразилось в Указе Д. А. Медведева от 22 сент. 2010г., в т.ч. и о прекращении поставок Тегерану ЗРК С-300, образовавшуюся брешь в двустороннем торгово-экономическом партнерстве вполне могло бы устранить более тесное и плодотворное сотрудничество двух стран на нефтегазовом поле (подробнее статью Э.Касаева, раздел по Ирану, – см. Приложение).

Иран и Россия выразили намерение расширять сотрудничество не только в области углеводородов, но и в строительстве электростанций, в т.ч. в третьих странах. Замминистра энергетики Ирана Мохаммед Бехзад заявил, что иранские компании готовы к сотрудничеству с РФ в области строительства новых электростанций в Иране, России и третьих странах. Кроме того, иранские и российские компании могут успешно сотрудничать друг с другом в области развития новых видов энергетики и строительства электростанций, на которых совершается одновременный (комбинированный) процесс производства тепла и электроэнергии. Ранее посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади заявлял о том, что в восточных районах Ирана имеются огромные запасы каменного угля и эта тема постоянно затрагивается в ходе рабочих переговоров между иранской и российской сторонами. Иран исходит из того, что в течение 10 ближайших лет в названных районах может быть построено 20 тепловых электростанций при участии России.

В конце дек. иранская делегация компании Rakhsh Khodro Diesel Co во главе с председателем совета директоров компании Миром Сабети, посетила Набережные Челны для знакомства с модельным рядом газомоторных грузовых автомобилей и автобусов производства ОАО «Камаз», а также с организацией сборки и сервиса газобаллонных автомобилей. Особое внимание гости уделили вопросам развития автомобильной техники на компримированном природном газе (метане). Напомним, на сборочном производстве в Иране, созданном «Камазом» совместно с компанией Rakhsh Khodro Diesel Co, с весны 2007г. происходит сборка грузовиков по лицензии ОАО «Камаз».

В III кв. 2010г. объем поставок российских хвойных пиломатериалов на экспорт в Иран вырос на 72%, а цены поставок – на 10%.

Сирия

В Сирии в конце дек. состоялось открытие стекольного завода, построенного при участии иранских специалистов. Завод построен в промзоне «Адра» в 35 км. к северу от Дамаска на площади в 145 тыс.кв.м. Производственная мощность завода, на строительство которого потребовалось три года, составляет 140 тыс.т. листового стекла толщиной от 2 до 14 мм в год с последующим увеличением этого показателя до 180 тыс.т. Продукция завода будет экспортироваться также в соседние с Сирией страны. На строительство завода потребовались капиталовложения в 125 млн.долл.

США

Авторитетная американская газета «Нью-Йорк таймс» выступила с сообщением, что, несмотря на разрекламированные общую антииранскую кампанию и экономические санкционные меры, власти США за последнее десятилетие позволили американским компаниям заработать миллиарды долл. на бизнесе с Ираном. (см. The New York Times, 23.12.2010, – Jo Becker, U.S. Approved Business With Blacklisted Nations).

Сведения о том, что американские компании вполне успешно обходят односторонние санкции Вашингтона против Ирана, появлялись и раньше. В большинстве случаев санкции обходились американцами с помощью старого закона США о праве на поставку за рубеж с/х и медицинской гуманитарной помощи. Но сейчас речь идет и о куда более масштабных проектах. Американское министерство финансов одобрило 10000 коммерческих сделок с Ираном и другими странами, помещенными в черный список пособников терроризма. В приведенной информации NYT упоминается также об участии американской компании в тендере на прокладку газопровода из Ирана в Европу.

В целом же, несмотря на отсутствие любых официальных отношений между США и ИРИ, американо-иранская торговля развивается вполне успешно.

Так, товарооборот этих стран в I пол. 2010г. составил более 151 млн.долл. При этом стоимость иранских товаров, экспортированных в США в I пол. тек.г., достигла 77 млн. 754 тысяч долл., что на 52% превышает показатели за тот же период пред.г. Америка заняла 24 место среди основных импортеров иранской продукции. А то, что Вашингтон демонстративно ввел запрет на поставки в США из ИРИ ковров ручной работы и фисташек, – это так, мелочь.

С другой стороны, объем импорта американской продукции в Иран в I пол. тек.г. достиг 73 млн. 249 тысяч долл. Среди основных поставщиков продукции в Иран США заняли 32 место.

Конечно, в приведенных фактах и цифрах нет ничего особенного, если не считать того, что США являются главным инициатором, проводником и пропагандистом ужесточения санкций против Ирана и сведения к минимуму всех торгово-экономических отношений с этой страной. Получается, что все призывы и гневная риторика с требованием скрутить Иран экономической блокадой относятся лишь к иностранным компаниям, а своя «бизнес-рубашка», конечно же, ближе к телу.

Таджикистан

В дек. официальные лица Ирана и Таджикистана обсуждали в Тегеране вопросы увеличения инвестиций и обмена опытом в области сельского хозяйства. Были достигнуты договоренности в области переработки сельхозпродукции, производства молочной продукции, кожаных и меховых изделий, семенного материала, развития животноводства и рыбоводства. В ближайшее время в Таджикистан будет направлена группа иранских специалистов в области сельского хозяйства с целью изучения с/х потенциала двух стран для налаживания конструктивного взаимодействия.

Таджикские крестьяне отдают предпочтение иранским тракторам в связи с их высоким качеством, хорошо организованным послепродажным обслуживанием, гарантией на 1г. и их производством на территории Таджикистана на заводе «ТаджИран», а также в связи с приемлемой ценой. Еще несколько месяцев назад стоимость одного трактора производства завода «ТаджИран» составляла 18 тыс.долл. Однако благодаря поддержке со стороны Ирана и отмене таджикскими властями некоторых налогов на продукцию названного завода стоимость иранского трактора снизилась до 15 тыс.долл. Таким образом, иранские трактора продаются в Таджикистане по более низким ценам по сравнению с тракторами, импортируемыми из Беларуси и Узбекистана.

Туркмения

В дек. в г.Серахс был открыт участок Хангеран – Сангбаст, который является продолжением газопровода Довлетабат-Серахс-Хангеран. Данный объект станет второй экспортной магистралью, по которой газ из Туркмении отправляется в Иран. С настоящего времени туркменский газ начнут поставлять на север и северо-восток Ирана через новый трубопровод. Общий объем инвестиций в реализацию этого проекта составил 1,2 млрд.долл. Протяженность трубопровода составляет свыше тыс.км. Первая очередь трассы была открыта в пред.г. Сейчас введена в строй завершающая вторая очередь газопровода длиной 500 км. Из них 380 км. будет эксплуатироваться на участке от Меямея до Сангбаста. Диаметр газовых труб на открывшемся участке составляет 48 дюймов, их общая пропускная способность – 58 млн.куб.м. газа в сутки.

Еще один участок длиной 120 км. начинается от газоочистительного завода «Шахид Хашеминежад» и тянется до Сангбаста. При диаметре трубы 48 дюймов пропускная способность составит 45 млн.куб.м. газа в сутки. Благодаря вводу в строй этого объекта помимо обеспечения нужд самого Ирана, значительно увеличится объем экспортных поставок газа из Ирана в Европу.

Швейцария

В середине дек. состоялась встреча посла Швейцарии в Тегеране Ливии Лео Агости с начальником канцелярии президента Ирана Рахимом Машаи. По словам госпожи Агости, несмотря на неблагоприятную ситуацию в Европе по отношению к ИРИ, Берн заинтересован развивать экономические связи с Ираном, в частности, в области энергетики. Отмечается, что швейцарская компания Elektrizitaetsgesellschaft Laufenburg подписала договор с Iran Gas Company о поставках газа сроком на 25 лет.

Южная Корея

В дек. Посол Южной Кореи в Тегеране сообщил, что объем товарооборота между Ираном и Южной Кореей составляет 10 млрд.долл. и благодаря укреплению двусторонних связей, в частности в области транспорта, этот показатель может быть значительно увеличен.

Заместитель гендиректора южнокорейской сталелитейной компании POSCO Шин Джунг Сок во время посещения автозавода компании «Иран Ходроу» в дек. заявил, что экономические санкции не оказывают никакого влияния на сотрудничество между Ираном и Южной Кореей в области автомобилестроения и обе страны намереваются укреплять торгово-экономические связи друг с другом. Он подчеркнул, что и южнокорейские компании, и правительство Южной Кореи решительно настроены на расширение сотрудничества с Ираном в области автомобилестроения. Шин Джунг Сок напомнил, что южнокорейская компания POSCO, занимающаяся производством листовой стали, поддерживает коммерческие связи с 500 различных компаний по всему миру, в т.ч. и с иранской компанией «Сапко», занимающейся производством комплектующих для автокомпании «Иран Ходроу».

В.И.Сажин

Острова близ столицы Лаоса сделают курортами. Три острова на реке Меконг – Ксингксоу, Сангхи и Кангхонг – расположенные недалеко от столицы Лаоса Вьентьяна, превратят в зону для отдыха. Об этом сообщает информационное агентство Dpa, которое ссылается на департамент по планированию и инвестициям Вьентьяна. Сумма вложений, по оценкам местных СМИ, составит 130 млн.долл.

Проект подразумевает создание курортных зон, в т.ч. для спортивного отдыха, т.к. территория располагает возможностями для занятия водными видами спорта. Отметим, что на данный момент земля на островах используется для с/х работ.

Лаос – пока не слишком развитая в отношении туризма страна, в 2010г. турпоток туда составил 2 млн.чел. Правда, в 2011г. страна ожидает принять на 10% больше туристов. Основные туристические центры в Лаосе – нынешняя столица Вьентьян и древняя столица Луанг Прабанг.

Лаос редко является основной целью пребывания путешественников в Азии и чаще рассматривается в контексте комбинированных программ – с Вьетнамом, Камбоджей, Бирмой и Таиландом. По словам специалиста по Лаосу «Азия Тревел» Кристины Уразиной, спрос на такие комбинации у российского потребителя стабилен. Стоимость программ составляет 3,5 тыс.долл. Отметим, прямого авиасообщения у России с Лаосом нет. При этом с 2009г. россиянам не требуется виза в Лаос.

Поддержка свободы интернета по всему миру останется приоритетом для США, заявила госсекретарь Хиллари Клинтон. «Доступ к интернету – неотъемлемое право человека. Он должен быть свободным и открытым, люди должны сами решать, какую информацию оттуда черпать и какой информацией обмениваться. Свободу собраний, высказываний и свободу пользоваться онлайн-сетями я бы в совокупности охарактеризовала как свободу общения. США поддерживают и будут продвигать эту свободу везде, а также призывают все страны последовать нашему примеру», – сказала госсекретарь, выступая в Вашингтон с ежегодной речью о свободе интернета.

По ее словам, интернет сыграл существенную роль в событиях в Египте, где президент Хосни Мубурак под давлением протестовавших несколько недель людей ушел в отставку.

«Как только там был восстановлен доступ к интернету, весь Египет сразу же вышел онлайн. Люди согласовывали действия через электронную почту, важную роль сыграли социальные сети – Facebook и Twitter», – сказала госсекретарь, подчеркнув, что без интернета люди не смогли бы так быстро добиться смены власти.

Клинтон привела и другой пример, который, по ее мнению, также демонстрирует пользу от развития интернета. «Минувшим летом в России были значительные лесные пожары. Люди благодаря интернету могли координировать действия и бороться с огнем. Они договаривались через те же Facebook и Twitter и боролись с пожарами», – сказала она.

Вместе с тем, в ряде стран, которые США традиционно критикуют за нарушение прав человека, – Китае, Иране и Кубе – интернет не в достаточной степени доступен простым гражданам, добавила Клинтон.

«Мы понимаем, что даже у американского правительства пока нет всех ответов на вопросы, связанные с безопасностью интернета, мы обсуждаем и решаем эти проблемы, но. мы хотим послать ясный сигнал всем, кто ограничивает интернет-свободу», – сказала госсекретарь.

Говоря о вопросах безопасности в интернете и комментируя публикацию служебных документов госдепа и Пентагона на сайте WikiLeaks, Клинтон заявила, что эта проблема не имеет отношения к свободе интернета. По ее мнению, к публикации документов привела их кража – уголовно наказуемое деяние.

«И сам инцидент с WikiLeaks не должен влиять на нашу приверженность обеспечению свободы в интернете и продвижению ее в мире», – заключила госсекретарь.

В этом году США намерены активнее защищать интернет-активистов и блоггеров, подвергающихся давлению со стороны властей. На эти цели в 2011г. планируется потратить 25 млн.долл. Госсекретарь не уточнила, как именно будут тратиться эти деньги, отметив лишь, что они помогут «обойти ограничения, установленные подобно Великой китайской стене, в Иране, Сирии, Вьетнаме и Мьянме, точно так же как недавно в Египте».

«На следующей неделе госдеп запускает твиттер-каналы на арабском и персидском языках для того, чтобы поддерживать постоянную связь с арабскими странами и Ираном и расширить присутствие ресурсов, рассказывающих о правах и свободах человека. Также мы откроем аккаунты для Китая, Индии и России на родных языках граждан этих стран», – сказала Клинтон.

Она подчеркнула, что те лидеры, которые возводят искусственные барьеры на пути развития интернета и интернет-свобод рискуют оказаться в самоизоляции и, в конечном итоге, все равно окажутся перед выбором: углублять эту самоизоляцию и платить за нее все возрастающую цену, либо ослабить контроль за интернет-пространством.

Нынешнее выступление Клинтон по вопросам свободы в интернете стало вторым. В пред.г. госсекретарь выступила с аналогичной речью, впервые официально провозгласив интернет новым инструментом по экспорту демократии. Денис Ворошилов

Фактор, меняющий правила игры

Лицом к лицу с внешнеполитической революцией Китая

Резюме: США преуспеют только в том случае, если четко сформулируют собственные экономические и политические приоритеты, а затем определят, каким образом Китай может наилучшим образом содействовать осуществлению этих целей и задач.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 6 за 2010 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В свое время Дэн Сяопин провозгласил эпохальный завет: «Скрывайте талант, цените безвестность». Спустя десятилетия китайские лидеры осознали: невозможно поддерживать высокие темпы экономического роста и внутренней политической стабильности, если и дальше «прятать голову в песок». Гораздо выгоднее проявлять активность во внешней политике. Пекин начал кампанию по «выходу вовне», призванную изменить общепринятые нормы и международные организации. Преобразуя себя, Китай преобразует мир. Вне зависимости от того, какой смысл Пекин вкладывает в понятие ответственности участника мирового процесса, он стал революционной державой.

В новейшей истории китайские лидеры неоднократно заявляли о том, что не заинтересованы во влиянии на мировую политику. Их красноречие было сосредоточено на поддержании статус-кво. Помогая себе, Китай помогает миру; Китай совершает мирное восхождение и проводит беспроигрышную политику – это лишь несколько примеров. Пекин неохотно принимал у себя шестисторонние переговоры по Северной Корее, пытался избежать обсуждения перспектив превращения Ирана в ядерную державу и в целом не слишком беспокоится по поводу военно-политических конфликтов на планете.

Китайское влияние на остальной мир во многих отношениях оказывалось непреднамеренным следствием революций, происходивших внутри страны, иными словами – это производная от того, как меняется образ жизни китайского народа и стиль управления экономикой. Наиболее мощное воздействие Китая на глобальное изменение климата также не является неким злым умыслом, а лишь следствием беспрецедентного экономического роста и потребления 1,3-миллиардным населением ископаемых видов топлива.

Но это положение вскоре изменится. Когда-то китайские лидеры пытались изолировать себя от внешнего мира, но теперь они приходят к пониманию, что внутренние потребности невозможно удовлетворить без более активной глобальной стратегии. Теперь уже не обойтись одной лишь примирительной риторикой о «благоприятной международной обстановке». Такая линия позволяет комфортно развивать свою экономику, пользуясь плодами тяжелой и кропотливой дипломатической работы, выполняемой другими. Для обеспечения себя природными ресурсами требуется не только четкая программа развития и организации внешней торговли, но и экспансионистская военная стратегия. Китайцы больше не удовлетворяются тем, чтобы пассивно получать информацию из внешнего мира, они намерены формировать информационное поле для внутреннего и внешнего потребления. И по мере расширения своей экономической мощи Китай хочет не только иметь больший вес в международных организациях, но и менять правила игры.

Лидеры КНР понимают, что страна находится на распутье, и пытаются четко сформулировать свой новый курс. В интервью Службе новостей Китая бывший посол У Цзяньминь, весьма искушенный в политике, попытался примирить старую риторику с новой реальностью. «Нет сомнений, что к тому времени, когда нынешний финансовый кризис полностью исчерпает себя, Китай будет играть более весомую роль в мире, – заявил он. – То, чего мы достигли, лишь начало. Идея Дэн Сяопина о том, что “нужно пытаться что-то сделать, оставаясь при этом в тени”, будет актуальна еще как минимум 100 лет». Это несколько двусмысленное высказывание сигнализирует о том, что Китай намерен изменить правила игры.

Что касается остального мира, то новые планы китайских руководителей потребуют от международного сообщества гораздо более пристального внимания к внутренней динамике развития страны и намного более активных и скоординированных усилий в области внешней политики. Нужно позаботиться о том, чтобы, стремясь удовлетворить собственные потребности, Китай считался и с интересами других стран. И если Соединенные Штаты хотят сохранять лидирующие позиции или по крайней мере ведущую роль в определении норм и ценностей, по которым мир будет жить в XXI веке, их китайская политика не может быть просто реакцией на инициативы Пекина. Она должна быть элементом более широкой долгосрочной глобальной стратегии, которая начинается с четкого утверждения внутренних приоритетов США. Пока Китай ищет способы «продвинуть» свою революцию по всему миру, в качестве первого шага международному сообществу необходимо как можно быстрее добиться понимания сути этой революции и возможного ее влияния.

Революция изнутри

В конце 1970-х гг. китайский лидер Дэн Сяопин начал процесс «реформ и открытости», в рамках которого произошел целый ряд преобразований, повлекших за собой спустя три десятилетия поистине революционные изменения. Трансформации подверглись китайские экономические институты, формы общественного взаимодействия и социальной мобильности, общепринятые ценности и даже сама Компартия. Практически по любым меркам революция Дэна стала также катализатором одной из величайших историй экономического успеха в XX веке.

В настоящее время КНР является второй экономикой и страной-экспортером в мире. Благодаря экспортному буму, непрерывному притоку иностранного капитала и управляемому валютному курсу Центральный банк Китая и государственные инвестиционные компании сегодня являются держателями самых больших резервов иностранной валюты в мире. Всего за несколько десятилетий сотни миллионов китайцев смогли избавиться от унизительной бедности.

Вместе с тем, нынешним китайским лидерам приходится расхлебывать последствия революции, начатой Дэном. Они столкнулись с оборотной стороной ничем не сдерживаемого 30-летнего экономического роста. Это беспрецедентные темпы загрязнения и деградации окружающей среды, свирепствующая коррупция, быстрорастущая безработица (по разным оценкам, от 9,4 до 20%), полный развал системы социального обеспечения и углубляющееся неравенство в доходах. Эти социальные недуги приводят к тому, что по стране ежегодно происходят более 100 тысяч протестных выступлений. Реагируя на эту ситуацию, лидеры КНР твердо намерены начать не менее революционную серию реформ, которые снова преобразуют страну и ее место в мире. Если все пойдет по плану, то через 20 лет или даже раньше Китай изменится до неузнаваемости и трансформируется в урбанистическое инновационное, «зеленое» и равноправное общество, объединенное компьютерными сетями.

Ядром этой новой революции является план Пекина урбанизировать 400 млн китайцев к 2030 году. В 1990 г. городское население составляло всего 25%, сегодня это уже 45%, а к 2030 г. оно вырастет до 70%. Урбанизация Китая позволит более действенно распределять социальные льготы и уменьшить неравенство в доходах. В урбанистическом Китае будет создано информационное общество, построенное на знаниях. Более не довольствуясь ролью мирового «производственного цеха», китайские лидеры начали активно преобразовывать свою страну в ведущий инновационный центр. Пекин поддерживает научные исследования и разработки, стимулирует ученых китайского происхождения, учившихся за рубежом, возвращаться на родину, чтобы возглавить лаборатории и научно-исследовательские центры и тщательно изучать инновационные модели, которые оказались успешными на Западе.

Новые китайские города подлежат озеленению. Пекин вкладывает сотни миллиардов долларов в чистую энергетику и субсидирует предпринимателей, чтобы воодушевить их на использование экологически благоприятных технологий. Китай уже входит в число ведущих мировых производителей ветряных двигателей и фотоэлектрических панелей и твердо намерен захватить немалую долю мирового рынка транспортных средств, основанных на источниках «зеленой» энергии, включая высокоскоростной рельсовый транспорт и электромобили. Наконец, городское население Китая будет объединено сетью Интернет. Информационная революция сейчас в самом разгаре. Свыше 30% китайцев пользуются Интернетом, и большинство из них живет в городах. Согласно опросу Гэллапа, проведенному в 2009 г., 42% горожан заявило о том, что имеют дома постоянный доступ к Интернету. По сравнению с 2008 г. рост составил 14%. В абсолютном выражении пользователей сети в КНР больше, чем в любой другой стране мира.

Но, несмотря на прогресс в осуществлении своих смелых планов по преобразованию экономики и общества, Китай неизбежно столкнется с новыми проблемами и вызовами. Быстрая урбанизация потребует существенных энергетических затрат. Половина мирового объема новостроек приходится на КНР и, согласно некоторым оценкам, в предстоящие десятилетия в стране будет возведено от 20 до 50 тыс. (!) небоскребов. Вокруг Шанхая, который уже сегодня является самым густонаселенным китайским мегаполисом, вскоре появятся десять городов-спутников, в каждом из них будет проживать от полумиллиона и более жителей. Чтобы связать между собой все эти и другие новые города, стране потребуется более 80 тыс. км новых шоссейных дорог. По завершении строительства городов и подключения коммуникаций продолжит расти и спрос на ресурсы: потребности горожан значительно выше, чем у жителей сельских районов (в городах потребляется примерно в 3,5 раза больше электроэнергии и в 2,5 раза больше воды). Это значит, что и без того скудные ресурсы будут практически полностью истощены. К 2050 г. городские жители Китая, скорее всего, будут потреблять около 20% всей электроэнергии, вырабатываемой в мире.

По сравнению с сельскими жителями городское население КНР более организовано и в политическом отношении – в частности в том, что касается требований более чистой и приемлемой для жизни окружающей среды, широкого культурного самовыражения и прозрачного управления. Китайское гражданское общество процветает именно в городах, где создаются ассоциации домовладельцев, художников, активистов экологического движения и защитников общественного здравоохранения. Эти объединения все чаще и настойчивее заявляют о своих правах и требуют перемен. Если средний класс Китая увеличится до 400 млн человек, это будет означать еще более сильное политическое давление на китайских лидеров.

Расширение доступа к Интернету повысит риски для китайского руководства, поскольку значительно возрастет вероятность того, что политическое недовольство выльется в организованный вызов правлению компартии. Премьер Вэнь Цзябао признался, что ежедневно «зависает в Сети», чтобы понять настроения людей и что их волнует; однако президент Ху Цзиньтао выразил некоторую озабоченность по поводу того, что Интернет может означать для Китая: «От того, насколько успешно мы сможем справляться с Интернетом, будет зависеть развитие социалистической культуры, безопасность информации и стабильность государства». Комментарий Ху показывает, что китайские лидеры осознают, какой вызов Интернет может в будущем бросить их правлению.

Интернет уже превращается в некую виртуальную политическую систему. Китайцы черпают из него информацию, организуют общественные сети и выражают протест в режиме реального времени. В июле 2010 г. блогеры первыми выложили в Сети сообщение об экологической катастрофе в провинции Цзилинь, которое противоречило официальной информации. Тысячи жителей проигнорировали слова государственных чиновников, гневно обвинив их в сокрытии фактов, и бросились покупать питьевую воду в бутылках. Как и повсюду, китайцы также проводят онлайновое «голосование». Однажды журналист, которого полиция разыскивала по сфабрикованному обвинению в клевете и дезинформации, рассказал о своем несчастье пользователям Интернета. Из 33 тыс. опрошенных 86% заявили, что не считают его виновным. После этого китайский финансовый еженедельник «Экономическое обозрение» выпустил крупноформатную вкладку о полиции, осудив политику запугивания «профессионалов средств массовой информации», и обвинения против журналиста были сняты.

Активисты также используют Интернет для организации успешных кампаний, некоторые из которых проводятся в поддержку протестующих, например, против строительства плотин и заводов, загрязняющих окружающую среду, или против запрета телевещания на кантонском диалекте в провинции Гуандун. По-видимому, самым впечатляющим событием явилось использование Интернета некоторыми знаковыми деятелями культуры в политических целях.

Например, известный художник Ай Вэйвэй добивается справедливости для семей, в которых дети погибли при землетрясении в провинции Сычуань, и даже выложил на YouTube свои столкновения с твердолобыми чиновниками. Пилот гоночных машин, писатель и блогер Хань Хань привычно призывает к большей свободе средств массовой информации и культуры. Со времени запуска в 2006 г. его блог получил больше 410 млн отзывов. Наверно, не менее важно и то, что запрещенный в Китае Twitter стал самым востребованным подпольным форумом для политических дебатов, недоступных цензуре, включая новаторский диалог между китайскими «жителями» Интернета и далай-ламой в мае 2010 года.

Главные приоритеты современных китайских лидеров не изменились со времен Дэна: экономический рост и политическая стабильность. Вместе с тем, внутриполитическая обстановка, в которой им приходится действовать, и их понимание пути к успеху радикально изменились. Теперь уже нельзя ограничиваться лишь внутренним фронтом – китайские лидеры хотят формировать международные условия, благоприятствующие их деловым интересам.

Китайская революция становится глобальной

В 1990-е гг. бывший китайский президент Цзян Цзэминь впервые начал проводить политику экономических «вылазок вовне», поощряя государственные компании отправляться за рубеж на поиски природных ресурсов. Инициатива Цзяна привела к тому, что торговля Китая с богатыми ресурсами странами Юго-Восточной Азии, Латинской Америки и Африки в период с 2001 по 2007 гг. развивалась лавинообразно. Ее рост за эти годы составил 600%. В настоящее время 10 тыс. китайских компаний работают в разных странах развивающегося мира, зачастую оживляя прежде агонизировавшие экономики своими инвестициями.

Лидеры развивающихся стран – от Демократической Республики Конго до Венесуэлы и Камбоджи – приветствовали китайские инвестиции и создаваемую инфраструктуру как образец практической помощи, в которой их страны так нуждались. Во многих случаях китайские государственные предприятия проявляют желание и готовность при поддержке государства браться за такие проекты, которые любая другая многонациональная компания сочла бы невыгодными с финансовой точки зрения. Медные рудники в Замбии бездействовали уже более 10 лет, когда в город пришли китайцы. Экономическая экспансия поддерживается беспрецедентными дипломатическими усилиями. Китай предлагает странам, богатым природными ресурсами, колоссальный выбор сделок в области торговли, государственную помощь, поддержку в реализации инфраструктурных проектов, а также возможности технического образования и обучения местного персонала.

Китайских инвесторов, как правило, радушно встречают за их инстинктивное стремление делиться с принимающей страной формулой экономического процветания и секретом успеха «китайской модели». Готовность правительства и государственных предприятий Китая делать бизнес всюду, в любое время и при любых издержках уже стала притчей во языцех. Сар Джонни, посол Сьерра-Леоне в Пекине, так комментирует строительные проекты, осуществляемые Китаем на его родине: «Если бы какая-то страна из “Большой восьмерки” захотела построить у нас стадион, нам пришлось бы долгое время провести за столом переговоров. Китайцы же просто приходят и делают это. Они не начинают бесконечные совещания о возможном воздействии проекта на окружающую среду, не придираются к положению с правами человека в нашей стране, ничего не говорят о плохом и хорошем управлении».

Однако не все так благожелательно настроены по отношению к китайскому бизнесу. В некоторых странах, включая Папуа – Новую Гвинею, Перу и Замбию, китайские компании встретили отпор. Пренебрежительное отношение к окружающей среде и безопасности, а также политика на рынке труда, когда предпочтение откровенно оказывалось китайским рабочим, привели к конфликтам с жителями вышеупомянутых стран. Во Вьетнаме китайский проект по добыче бокситовых руд, предполагавший приезд более 2 тыс. китайских рабочих, вызвал раздражение у вьетнамских трудящихся, религиозных лидеров и даже военных и государственных чиновников. Видный вьетнамский юрист зашел так далеко, что подал в суд на премьер-министра, обвинив его в нарушении законов при одобрении этого одиозного проекта.

Стремление Китая к урбанизации подхлестнет страну к еще более интенсивному поиску поставок природных ресурсов из-за рубежа. Больше городов, больше дорог и больше инфраструктуры – это больше стали, больше меди и больше бокситов. На КНР приходится примерно четверть мирового потребления цинка, железа и стали, свинца, меди и алюминия. В середине 2010 г. Китай, по данным Международного энергетического агентства, опередил США в качестве крупнейшего потребителя энергии в мире. В стране объем воды на одного жителя составляет примерно четверть от среднего показателя на планете. В абсолютном выражении КНР располагает достаточно внушительными запасами пресной воды, но, если учесть численность населения, уровень загрязнения и местонахождение водных ресурсов, то можно сказать, что в большинстве провинций пресная вода на вес золота. Китайские лидеры опасаются серьезной нехватки воды в будущем в силу быстрорастущего спроса со стороны промышленности и домохозяйств. Вот почему власти, хотя и без лишнего шума, но достаточно активно перекрывают плотинами водоемы и обращают вспять течения рек в районе Цинхай-Тибетского плато, чем наносят колоссальный ущерб миллионам людей, живущих за пределами Китая. Инициативы Пекина по изменению русла рек вызывают серьезную озабоченность в Бангладеш, Индии и Казахстане, не считая многие другие страны, и прокладывают путь к региональным конфликтам в будущем. Экономика и средства к существованию миллионов людей, живущих по другую сторону китайских границ, зависят от доступа к этим водным ресурсам.

Однако следующая волна зарубежных «вылазок» КНР заведомо не ограничится инвестициями в природные ресурсы. Поскольку Китай становится инновационной экономикой, основанной на знаниях, его лидеры поощряют богатые государственные предприятия с большими объемами свободной наличности, а также инвестиционные фонды покупать контрольные пакеты акций в иностранных компаниях – особенно в тех из них, которые владеют желанными технологиями. Китайские фирмы в первую очередь идут туда, где китайская продукция конкурентоспособна. Министерство торговли КНР активно защищает интересы национальных компаний – например, предлагая услуги по типу «все в одном» при экспорте чистых технологий – от поставок оборудования до его обслуживания и экспертных знаний. Пекин даже готов предоставлять необходимые займы на покупку китайского оборудования, развитие китайских технологий и подготовку необходимого китайского персонала. Китай уже обещал странам Африки осуществить тысячу подобных проектов в области чистой энергетики.

При этом в обмен на инвестиции Пекин ожидает, что облагодетельствованные им государства впустят китайские компании целиком и непосредственно на свой рынок. Например, Министерство путей сообщения КНР, которое вместе с компанией General Electric подало заявку на строительство скоростной железнодорожной сети в Калифорнии, обещало предоставить финансирование, технологии, оборудование и «многочисленных высококвалифицированных инженеров и рабочих». Но спрашивается, какую роль будут играть в этом проекте General Electric и американские рабочие? Калифорнии и другим американским штатам нужно позаботиться о том, чтобы китайские инвестиции отвечали многочисленным интересам США, включая создание рабочих мест для американцев.

Китайские лидеры также добиваются того, чтобы их голос был услышан в международных финансовых и торговых организациях. В марте 2009 г., когда мир боролся с последствиями мирового финансового кризиса, Пекин выступил с рядом провокационных заявлений относительно будущего мировой финансовой системы. Уважаемый руководитель Народного банка Китая Чжоу Сяочуань сказал, что, по-видимому, настало время отказаться от доллара как мировой резервной валюты и выпустить «наднациональную» валюту, базирующуюся на корзине основных валют. На саммите «Большой двадцатки» в апреле 2009 г. президент Китая Ху Цзиньтао точно так же призвал к перестройке мировой финансовой системы.

Международная общественность моментально отреагировала на эти заявления: большинство комментаторов заявили, что пока еще рано уходить от доллара. Официальные лица КНР сразу дезавуировали свои заявления, заверив критиков, что их предложения не более чем рекомендации, которые могут быть реализованы в течение следующего десятилетия, а не в следующем году.

Тем временем Китай продолжил без лишней шумихи проталкивать этот вопрос в Международном валютном фонде. Поскольку вес Пекина в МВФ увеличивается (с 2,9 до 3,6% в 2006 г., а в 2010 г. он должен вырасти до 3,8%), у страны будет больше возможностей добиваться своего в этом вопросе. Со временем КНР может попытаться пересмотреть другие аспекты управления МВФ, такие, как ежегодный анализ регулирования валютного обмена в разных странах, а также требования прозрачности и целевого использования в отношении получателей кредитов МВФ. Обе процедуры доставляют Пекину немало хлопот. Фонд прямо и косвенно критикует Китай за искусственное занижение курса юаня. Недовольство мирового сообщества также вызывает неуважение к принципам прозрачности и добросовестного управления при заключении соглашений о торговле и помощи с развивающимися странами.

Хотя китайская экономическая экспансия может быть наиболее заметным проявлением новой, более активной внешней политики, его попытки ограничить зарубежную конкуренцию в таких стратегических отраслях, как технологии выработки чистой энергии, будут вызывать критику. Инициатива КНР, направленная на поддержку «местных инноваций», вызвала серьезную критику остального мира. Сознательно отвергнув японскую и южнокорейскую модель технологических инноваций, в основе которой лежала долговременная стратегия наверстывания упущенного путем приобретения лицензий на зарубежные технологии, Китай стремится создавать собственные технологии и промышленные стандарты и даже использовать международные организации для пропаганды своих внутренних стандартов в качестве общемировых.

Например, в настоящее время КНР пытается навязать миру собственные стандарты в области программного шифрования и беспроводных сетей передачи данных в качестве общемировых в рамках Международной организации по стандартизации (ИСО). (Ранее ИСО отвергла предложение Китая принять новый протокол во всемирном масштабе, в основном из-за использования в нем нераскрытого алгоритма, который вызвал беспокойство по поводу возможной нечестной торговли и других злоупотреблений.) Как отметил старший директор американской Торговой палаты Джереми Уотерман, выступая перед Международной торговой комиссией США в июне 2010 г., Пекин «недавно начал реализовывать среднесрочный и долгосрочный планы инноваций, используя расширяющуюся сеть дискриминационной промышленной политики. Подобная политика проводится в области госзакупок, информационной безопасности, разработки стандартов, налогообложения, антитрестовского законодательства, защиты интеллектуальной собственности и промышленного шпионажа». Вместо того чтобы решать застарелые проблемы в торговой и инвестиционной отрасли, Китай использует слабости и изъяны системы регулирования и правового режима для создания еще больших конкурентных преимуществ своим компаниям. Присвоение интеллектуальной собственности других фирм – это менее затратный путь с точки зрения финансов и времени. До тех пор пока санкции против китайских компаний за присвоение интеллектуальной собственности других фирм маловероятны, едва ли китайские компании изменят способ ведения бизнеса.

Китай предпринимает шаги по защите своих стратегических ресурсов и в некоторых случаях принуждает иностранные компании размещать у себя производственные мощности под угрозой потери бизнеса. Проводя подобную политику, Пекин подрывает устои мировой торговли. В ноябре 2009 г. Соединенные Штаты и Европейский союз возбудили иск против Китая в ВТО, обвинив его в ограничении экспорта двадцати видов сырья, в том числе бокситов и кокса. Значение этого сырья для сталелитейной, полупроводниковой и самолетостроительной промышленности трудно переоценить. Не прошло и года после этого, как Пекин объявил об очередном раунде дискриминационной торговой политики, снизив квоту на экспорт редкоземельных металлов на 72%. Эти металлы, которыми Китай обладает почти монопольно, необходимы для производства не только магнитов, сотовых телефонов и оптоволоконных кабелей, но также для изготовления электромобильных аккумуляторов и ветряных двигателей. Если такие действия не получат должного отпора, многочисленные компании, занимающиеся производством чистой энергии, будут вынуждены разместить значительные производственные мощности в Китае. Дело в том, что Соединенным Штатам и многим другим странам понадобится несколько лет, чтобы восстановить свои мощности по добыче редкоземельных металлов.

Мир освоился со многими глобальными последствиями китайской экономической революции. Китай уже является торгово-инвестиционным гигантом, крупным скупщиком долговых обязательств США и серьезным игроком на мировых сырьевых рынках. По мере того как Пекин стремится активнее формировать нормы международной торговли и инвестиций, чтобы поставить их на службу следующей своей революции, остальной мир может, опираясь на прошлый опыт, договариваться с Китаем, а иногда даже изменять его поведение на международной арене. Однако этот номер не проходит, если говорить об усилиях КНР, направленных на расширение военного влияния.

Военно-морская рекогносцировка

В апреле 2010 г. китайский контр-адмирал Чжан Хуачэнь, заместитель главнокомандующего Восточным военно-морским флотом, во всеуслышание заявил об изменении военно-морской стратегии своей страны: «Мы переходим от береговой обороны к обороне на дальних подступах в открытом море… С расширением экономических интересов страны военно-морской флот Китая намерен лучше защищать транспортные маршруты и безопасность наших основных морских коридоров». В действительности заявление Чжана было просто обнародованием стратегии, которая взята на вооружение еще в 2007 году. Эта стратегия предусматривает трехступенчатое расширение военно-морской мощи Китая.

На первом этапе перед военно-морскими силами ставится задача прикрыть «первую островную гряду», в которую входят острова от Японии до Тайваня и Филиппин. На втором этапе должны быть созданы региональные ВМС с возможностями проведения операций в районе Гуама, Индонезии и Австралии. И, наконец, к 2050 г. предполагается создание глобальных военно-морских сил. Государственная англоязычная газета Global Times подкрепила слова контр-адмирала описанием стратегического сдвига в военно-морских силах: «Вполне естественно, что трансформация китайских ВМС изменит стратегический расклад сил в Восточной Азии и в западной акватории Тихого океана, который сложился в последние пять десятилетий».

Первым полем боя стало Южно-Китайское море. В марте, еще до сенсационного заявления контр-адмирала Чжана, китайские власти впервые заявили о том, что Южно-Китайское море, на ресурсы которого долгое время претендовали некоторые другие страны, в том числе Малайзия, Филиппины и Вьетнам, входит в сферу «ключевых национальных интересов» Китая. Раньше эта фраза применялась исключительно в отношении Тайваня и Тибета. Вскоре после этого заявления, в апреле 2010 г., ВМС Китая провели почти трехнедельные военные учения в регионе.

Международное сообщество быстро отреагировало на эти маневры. На конференции «Шангрила», которая прошла в июне 2010 г. в Южной Корее с участием министров обороны Азиатско-Тихоокеанского региона, глава Пентагона Роберт Гейтс заявил, что Соединенные Штаты заинтересованы в «стабильности, свободе мореплавания, а также в свободном и беспрепятственном экономическом развитии стран, расположенных в Южно-Китайском море». Это заявление вскоре подкрепила госсекретарь Хиллари Клинтон на июльском региональном форуме стран АСЕАН в Ханое, где она предложила посредническую помощь США в урегулировании споров вокруг островов и ресурсов Южно-Китайского моря. Ее предложение сразу поддержали несколько претендентов на ресурсы этого водоема, но далеко не все. А в августе Вьетнам и Соединенные Штаты впервые в истории провели совместные военно-морские учения в Южно-Китайском море.

Вскоре были сформулированы еще более честолюбивые задачи. В июле 2010 г. один из самых видных китайских теоретиков в области безопасности и обороны Шэнь Динли обосновал необходимость постоянного китайского военного присутствия за рубежом путем создания военных баз. Хотя отставные китайские адмиралы и ныне действующие политики и высокопоставленные чиновники высказывают разноречивые мнения по поводу реализации этого плана, похоже, что за решением о создании зарубежных военных баз Китая стоит твердая политическая воля. Китайское правительство уже обустроило глубоководные порты в Пакистане, Мьянме и Шри-Ланке и открыто обсуждает возможность создания новых баз в Бангладеш и Нигерии. Возможно, понадобится еще десятилетие или более, чтобы ВМФ Китая были приведены в соответствие с возросшими амбициями Пекина, но контуры более активной стратегии КНР в сфере безопасности вырисовываются все более отчетливо.

Правильно доносить мысль

Поскольку революционная политика Китая влияет на весь мир, Пекин счел необходимым поддерживать военно-экономическую экспансию не менее агрессивной стратегией в средствах массовой информации. Получая через Интернет сведения о том, что думают об их стране иностранные обозреватели, официальные лица озаботились тем, чтобы должным образом рассказать о Китае и его планах остальному миру. Как выразился один ответственный чиновник, занимающийся вопросами пропаганды, «мы должны… инициировать целевые баталии за мировое общественное мнение и формировать дружелюбную атмосферу и объективное международное общественное мнение, которое было бы по отношению к нам достаточно благожелательным».

В результате китайские СМИ развязали информационный блицкриг стоимостью более 80 млрд долларов. Информационное агентство «Синьхуа» организовало круглосуточную телевизионную службу новостей на английском языке со штаб-квартирой на Таймс-Сквер в Нью-Йорке и собирается конкурировать с CNN и BBC, чтобы «освещать события в Китае и в мире для мировой аудитории под китайским углом зрения». Государственные СМИ уже разместили 400 своих корреспондентов в 117 зарубежных корпунктах, а к 2020 г. планируют расширить эту сеть до 180 информационных бюро. Китайские компании в области массовой информации, такие как «Синьхуа», China Daily, Global Times и «Жэньминь Жибао» теперь привычно занимаются опросом иностранных экспертов, дающих комментарии на важнейшие события в мире.

В то же время китайские власти твердо намерены контролировать потоки информации, поступающие в страну и исходящие из Китая. Цензура, интернет-полиция, контролирующая и направляющая дискуссии, которые ведутся в режиме реального времени, новые правила регистрации интернет-протоколов и аресты «сетевых диссидентов» – с помощью этих мер предполагается не допустить, чтобы граждане Китая выходили за дозволенные политические рамки. Более того, зарубежным средствам массовой информации, таким как Google или издания медийного магната Руперта Мердока, не удалось захватить сколько-нибудь значительную долю китайского рынка. Они вынужденно сворачивают свой бизнес перед лицом явно дискриминационной политики, проводимой Пекином в этой области.

Насколько успешно китайские СМИ будут в конечном итоге завоевывать сердца и умы остального мира, скорее всего, зависит от их способности менять способ ведения дел. Другие авторитарные страны пытаются подражать китайской модели, ограничивая доступ к Интернету и контролируя внутренние СМИ. Но чтобы заслужить уважение и доверие всего мира, Китаю необходимо кардинально изменить стратегию. Очень важно применять открытый и критичный подход к новостной ленте, рассказывающей о жизни в КНР. В конечном итоге зарубежная кампания китайских средств массовой информации, скорее всего, произведет более сильное впечатление на внутреннюю, чем на международную аудиторию. По мере того как компании Китая перестраиваются, чтобы повышать конкурентоспособность на мировом рынке, проводя более объективные расследования и публикуя более открытые репортажи, китайская общественность будет все настойчивее добиваться от них такой же объективности и на внутреннем медиарынке.

Америка превыше всего

В течение последних трех десятилетий КНР все последовательнее определяет в качестве своих коренных интересов экономический рост и политическую стабильность. Изменилось лишь понимание Пекина, каким путем добиваться этих целей. Его стремление пересмотреть нормы, по которым живет мировое сообщество, также диктуется возрождающимся национализмом, апеллирующим к тем временам, когда Китай был мировой торговой державой. С точки зрения некоторых китайских чиновников, прошлый век, в котором Пекин не играл серьезную военно-экономическую роль в мире, был лишь временным отклонением от магистрального исторического пути. В их глазах сейчас все возвращается к нормальному положению вещей.

Активизация Китая на внешнеполитическом фронте вынуждает Соединенные Штаты произвести стратегическую переоценку. Модные словечки типа «сдерживание», «вовлечение» или «вовлечение + интеграция» и концепция «Большой двойки» не пригодятся в последующие годы. Вместо этого Белому дому нужно рассматривать свою политику в трех разных плоскостях.

Во-первых, вместо того чтобы полагаться в первую очередь на двустороннее взаимодействие (подобные попытки были предприняты, но затем стратегия была отвергнута ввиду отсутствия заинтересованности со стороны Китая), администрации Обамы следует совместно с другими странами оказывать определенное влияние на Пекин. США, Евросоюз и Япония часто координируют торговую политику в отношении Китая. Сотрудничество Соединенных Штатов с Россией вынудило КНР поддержать санкции СБ ООН против Северной Кореи. Объединив усилия с рядом стран Юго-Восточной Азии, Вашингтон сумел усадить Пекин за стол переговоров по поводу статуса Южно-Китайского моря. По мере того как Китай в грядущие десятилетия будет расширять свои военно-морские операции, подобное многостороннее сотрудничество и давление будет необходимо для того, чтобы убедить Пекин обсуждать прозрачность военной доктрины и правила обеспечения безопасности на море.

Во-вторых, Белый дом и в дальнейшем должен добиваться ясного понимания того, что он верит в определенные непреходящие ценности, лежащие в основе системы международных отношений. Эти ценности отражают прежде всего приверженность американцев идеалам свободы – на море, в воздухе, в космосе и в пространстве Интернета, – а также принципам свободной торговли, власти закона и политических свобод, которые неразрывно связаны с фундаментальными правами человека. Расхождение этих идеалов с ценностной системой Китая помогает понять, почему путь построения доверительных отношений и налаживания сотрудничества между двумя странами остается столь тернистым.

В КНР есть политологи, активисты и даже мыслящие официальные лица, которые разделяют идеалы Соединенных Штатов. Но пока эти взгляды не станут преобладающими, Вашингтону нужно быть готовым отстаивать их посредством дипломатических и политических инициатив.

Политика США в отношении Китая не может быть нацелена только на блокирование китайских инициатив, противодействие им и отстаивание американских идеалов. Не может Вашингтон полагаться и на ежегодные диалоги, чтобы обсуждать дежурный список животрепещущих вопросов, которые лишь разграничивают позиции Америки и Китая, но не способствуют достижению американских национальных интересов.

В-третьих, Соединенным Штатам нужно определиться со своими внутриполитическими интересами и целями. Администрации Обамы следует кое-чему поучиться у Китая. Например, строить свою внешнюю политику на основе четко сформулированных целей и стратегии будущего развития. Какими США видят себя через 50 лет и как они собираются добиваться поставленных целей? При такой перспективе политика в отношении Китая становится инструментом достижения американских целей, а не самоцелью.

Если к 2050 г. Соединенные Штаты хотят стать мировым лидером в технологиях получения чистой энергии, им следует уже сейчас развивать интеллектуальную, финансовую и политическую инфраструктуру. Действуя таким образом наперекор интересам Китая, стремящегося инвестировать в чистую энергетику, США будут точно знать, какие именно инвестиции им нужны. Правильный подход к подобным сделкам будет способствовать их перерастанию в равноправное партнерство и успешное сотрудничество. Например, в августе 2010 г. Объединенный американский профсоюз рабочих сталелитейной отрасли договорился с китайскими компаниями «Атомные энергосистемы» и энергетической группой «Шэньян» о строительстве ветряной электростанции в штате Техас, где будет создана тысяча рабочих мест для американцев. Когда этот проект впервые был предложен, речь шла лишь о 330 рабочих местах. Кроме того, китайцы обязались использовать 50 тыс. тонн стали, отлитой в Америке.

Точно так же попытки Китая оторвать международную финансовую систему от доллара как главной мировой резервной валюты в долгосрочной перспективе могут быть полезны Соединенным Штатам, хотя резкая «отвязка» от доллара чревата большими потерями для экономики США. Если Соединенные Штаты уже не смогут занимать деньги на внешних рынках по более низким ставкам, чем другие страны, или допускать повышенный дефицит торговых операций, пользуясь тем, что негативные последствия для национальной экономики значительно отложены во времени, это способствует укреплению дисциплины в американской экономике. В конечном счете это пойдет ей на пользу.

Пристальное наблюдение за преобразованиями внутри КНР принесет значительные дивиденды американским политикам и стратегам, пытающимся предвидеть, что еще может предпринять Пекин. Например, усугубляющаяся нехватка водных ресурсов, скорее всего, будет определять и, возможно, даже ограничивать промышленный и сельскохозяйственный потенциал Китая на протяжении следующих десятилетий. Также важно улавливать малейшие сдвиги в политике, такие, как недавно опубликованный комментарий китайских теоретиков о будущем военных баз за рубежом. Наконец, в 2012 г. в Китае произойдет смена политического руководства. Пять из семи ведущих деятелей, входящих в Постоянный комитет Политбюро, в том числе президент Ху и премьер Вэнь, уйдут на пенсию. На смену этим сравнительно обособленным технократам-инженерам придет новый класс политических руководителей с преобладанием более уверенных в себе, много путешествующих и политически предприимчивых обществоведов. Возможно, в их планы не будут входить смелые политические изменения, но некоторые в свою бытность губернаторами различных провинций уже имеют опыт политических экспериментов или реформ. Когда бразды правления перейдут к этому поколению китайских политиков, мы, безусловно, увидим больше перемен и, быть может, нас даже ожидает ряд сюрпризов.

Хотя китайские лидеры изложили свое видение будущего и дали импульс переменам, внутриполитическое и международное давление может привести к совершенно иным последствиям, нежели те, на которые они делают ставку. Все революции нестабильны в силу самой своей сути, и Китай в этом смысле не является исключением. Соединенным Штатам нужно быть наготове. Недостаточно просто реагировать на более активную внешнюю политику Пекина. От США требуется такая политика в отношении Китая, которая основывается на тщательном анализе внутренней революции страны и благодаря этому способна предвидеть будущие вызовы и возможности для международного сообщества, связанные с этой революцией.

С учетом стремления КНР перестроить международные организации и пересмотреть общемировые устои Соединенным Штатам необходимо и дальше твердо придерживаться собственных идеалов и стратегических приоритетов и продолжать сотрудничество с другими странами, разделяющими их ценности. Однако в конечном итоге США преуспеют только в том случае, если четко сформулируют собственные экономические и политические приоритеты, а затем определят, каким образом Китай может наилучшим образом содействовать осуществлению этих целей и задач. Политика Соединенных Штатов в отношении Китая должна быть средством для достижения поставленных целей, но не самоцелью.

Элизабет Экономи – старший научный сотрудник, директор азиатских исследований в Совете по международным отношениям США.

Бывший премьер-министр военного правительства Мьянмы генерал Тейн Сейн в пятницу был избран президентом страны, сообщают СМИ Таиланда. Отставной генерал Тейн Сейн был избран большинством – более двух третей голосов – в ходе голосования в парламенте Мьянмы, сообщает Седьмой национальный телеканал Таиланда.

Накануне избранный впервые за 20 лет парламент Мьянмы объявил о состоявшихся выборах трех вице-президентов страны, один из которых, в соответствии с новой конституцией Мьянмы, путем парламентского голосования избирается президентом.

Выборы вице-президентов проходили отдельно в нижней и верхней палатах парламента, а также среди военнослужащих. По конституции вооруженные силы являются отдельным единым электоратом. Вице-президенты, они же кандидаты в президенты, по конституции избираются каждой из двух палат парламента и военными раздельно. Парламентские палаты и вооруженные силы, таким образом, играют роль подобия американского совета выборщиков (electoral college).

В выборах вице-президентов в четверг победили: в нижней палате парламента – вышедший перед выборами в отставку, бывший премьер, генерал Тейн Сейн, кандидатуру которого выставила на выборы созданная военными Партия союзной солидарности и развития (ПССР). В верхней палате победил кандидат Сай Мук Кхам от той же партии, а среди военных – отставной генерал Тин Аунг Мьинт У, также бывший член военного правительства и член ПССР.

Эксперты отмечают, что высший руководитель уходящего в отставку военного правительства 77-летний генерал Тхан Шве не баллотировался ни на один выборный пост, однако, скорее всего, сохранит значительное влияние на процесс руководства страной.

На всеобщих выборах, которые проходили в Мьянме (в прошлом Бирме) впервые с 1980гг., победила ПССР, заняв большинство мест в парламенте. Однако и другие партии, в т.ч. и одна открыто оппозиционная, получили некоторое количество депутатских мандатов.

В выборах совсем не участвовала главная оппозиционная организация Мьянмы – Национальная лига за демократию (НЛД). Ее лидер, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи не могла зарегистрироваться как кандидат, т.к. в тот момент еще отбывала срок домашнего ареста, который заканчивался через несколько дней после дня выборов. В связи с этим НЛД приняла решение полностью бойкотировать выборы, не стала регистрироваться для предвыборной кампании, и в результате была распущена властями за месяц до выборов.

В 1990г. НЛД одержала полную победу на выборах в конституционную ассамблею, которой предстояло составить новую конституцию страны. Военное правительство тогда отказалось признавать результаты выборов и начало разработку новой конституции, назначив для этого комиссию, состоящую из выбранных военными экспертов. Новая (действующая) конституция была принята в 2008г. Евгений Беленький

Избранный впервые за 20 лет парламент Мьянмы объявил в четверг о состоявшихся выборах трех вице-президентов, один из которых путем парламентского голосования будет избран президентом, сообщают в четверг таиландские СМИ.

Выборы вице-президентов проходили отдельно в нижней и верхней палатах парламента, а также среди военнослужащих. По конституции, принятой в Мьянме два года назад, вооруженные силы являются отдельной единой категорией избирателей. Вице-президенты, они же кандидаты в президенты, избираются каждой из двух палат парламента и военными раздельно. Парламентские палаты и вооруженные силы, таким образом, играют роль подобия американского «совета выборщиков» (electoral college), поясняет таиландская газета «Матичон».

В каждой из палат парламента и в вооруженных силах в четверг проходило голосование по отдельным спискам кандидатов. Победившие в каждом случае кандидаты стали вице-президентами страны, причем один из них при последующем общепарламентском голосовании будет избран президентом, а двое других останутся вице-президентами без особо определенных полномочий, сообщает газета.

В выборах вице-президентов в нижней палате парламента победил вышедший перед выборами в отставку генерал Тейн Сейн – один из видных членов военного правительства, правившего страной до избрания парламента, и член созданной военными Партии союзной солидарности и развития (ПССР). В верхней палате выиграл Сай Мук Кхам от той же партии, а среди военных – отставной генерал Тин Аунг Мьинт У, также бывший член военного правительства и член ПССР.

По мнению экспертов, наибольшие шансы на президентский пост у генерала Тейн Сейна, популярного в армии близкого соратника генерала Тхан Шве, который возглавлял правительство Мьянмы с начала 1990гг. и до всеобщих выборов, состоявшихся в стране в нояб. пред.г.

Эксперты также отмечают, что сам генерал Тхан Шве не баллотировался ни на какой выборный пост, однако, скорее всего, сохранит значительное влияние на процесс руководства страной.

На всеобщих выборах, которые проходили в Мьянме впервые с 1980гг., победила ПССР, занявшая решающее большинство мест в парламенте. Однако и другие партии, в т.ч. одна открыто оппозиционная, получили некоторое количество депутатских мандатов.

В выборах совсем не участвовала главная оппозиционная организация Мьянмы – Национальная лига за демократию (НЛД). Ее лидер, нобелевский лауреат Аун Сан Су Чжи, не могла зарегистрироваться как кандидат, т.к. в тот момент еще отбывала домашний арест, который заканчивался через несколько дней после дня выборов. В связи с этим НЛД приняла решение полностью бойкотировать выборы, не стала регистрироваться для предвыборной кампании, и в результате была распущена властями за месяц до выборов.

В 1990г. НЛД одержала полную победу на выборах в конституционную ассамблею, которой предстояло составить новую конституцию страны. Военное правительство тогда отказалось признавать результаты выборов и начало разработку новой конституции, назначив для этого комиссию, состоящую из выбранных военными экспертов. Новая конституция была принята в 2008г. Евгений Беленький

Первое за 20 лет заседание парламента Мьянмы началось в понедельник, сообщает агентство Рейтер. В заседании принимают участие более 600 депутатов двух палат, избранных по итогам выборов нояб. 2010г. Их основной задачей является избрание первого с 1962г. гражданского президента Мьянмы.

Парламент существовал в Бирме с 1948г., со времени обретения независимости от Великобритании. Однако в условиях гражданской войны, которая началась в стране в 1949г. и продолжалась до середины 1990гг., работа парламента выглядела малоэффективной, т.к. принятые им законы исполнялись только в столице, а сам парламент был поражен коррупцией.

После военного переворота 1962г. военное правительство генерала Не Вина руководило страной без парламента. Когда в 1972-74гг. произошел переход к псевдо-гражданскому правлению Партии Бирманской Социалистической программы (ПБСП), в Бирме была принята конституция и избран парламент – «Народное собрание». Последние заседания парламента «Пьиду Хлутто» прошли в Рангуне в 1988г., накануне прихода к власти нового поколения армейских генералов, которые отменили «Не Виновскую» конституцию и начали готовить страну к выборам конституционной ассамблеи.

В 1990г. Национальная лига за демократию (НЛД), созданная под руководством Аун Сан Су Чжи, победила на выборах в конституционную ассамблею. Однако военное правительство Мьянмы (страна, ранее называвшаяся Бирмой, находится под властью военных правительств с 1962г.) отказалось признать результаты выборов и создало свою собственную конституционную комиссию, которая разработала новый основной закон страны к середине 2000гг. В 2003г. правительство Мьянмы приняло «Дорожную карту к демократии», а в 2008г. была принята новая конституция, в соответствии с которой прошли выборы 2010г.

НЛД была распущена в окт., накануне выборов, и поэтому не участвовала в них. Многие западные политики объявили выборы в Мьянме «недемократичными» и даже «фальшивыми». Тем не менее, на государственном уровне большинство стран признали сам факт их проведения важным шагом к установлению демократии в Мьянме. Мировая общественность приветствовала и освобождение после выборов Аун Сан Су Чжи, которая провела 15 из последних 20 лет под домашним арестом.

В 90гг. прошлого века США и страны Евросоюза ввели против Мьянмы санкции. По мнению ряда экспертов, они мало отразились на ситуации в экономике Мьянмы, и в то же время позволили Китаю и Таиланду практически без конкуренции занять положение основных внешнеэкономических и инвестиционных партнеров страны.

Количество иностранных туристов в Мьянме по сравнению с 2009г. выросло на 30%, сообщают источники в местном правительстве порталу Manila Bulletin Online. По их данным, за этот год страну посетило 300 тысяч отдыхающих, что превышает показатели 2006г., ранее бывшего рекордным для туризма Мьянмы.

Туроператоры направления считают, что увеличение потока связано, в том числе, и с изменениями в политической ситуации в стране. При этом в туристической ассоциации Мьянмы утверждают, что 300 тысяч туристов – далеко не предел. Генеральный секретарь организации Тин Тун Аунг считает, что страна обладает не меньшими возможностями для туризма, чем Таиланд, который в 2010г. посетило 15 млн. туристов, Малайзия (17 млн.) и Лаос (1 млн.).

Россия утратила остатки инвестиционной привлекательности. Россия впервые попала в десятку стран с экстремально рискованными условиями для ведения бизнеса – в компанию к Сомали, Мьянме, Конго и Афганистану. Правительственные усилия по улучшению инвестклимата в 2010г. потерпели фиаско

Россия впервые попала в десятку стран с экстремально рискованными условиями для ведения бизнеса по версии британской компании Maplecroft, занимающейся оценкой глобальных инвестиционных рисков. Всего Maplecroft особо выделяет 11 стран, которые наиболее подвержены динамическим политическим рискам – угрозам, которые могут внезапно возникнуть из-за действий правительства, местных властей или политических объединений.

В список экстремально рискованных стран вошли в порядке убывания риска: Сомали, Республика Конго, Судан, Мьянма, Афганистан, Ирак, Зимбабве, Северная Корея, Пакистан, Россия и Центральноафриканская республика. Таким образом, Россия замкнула «экстремальную десятку», вытеснив Нигерию, тогда как еще год назад РФ находилась на 15 месте.

Традиционно инвестиционную привлекательность России и правительство, и аналитики сравнивают не с Сомали и Зимбабве, а с Бразилией, Китаем и Индией. Однако уровни рисков в них несопоставимо ниже, чем в России, по мнению Maplecroft: Бразилия занимает 94 место, Индия – 24-ое, а Китай – 62-ое. Китай попал сразу по нескольким критериям в категорию с максимальным риском – в области гражданских и политических прав, независимости судебной власти, нарушения прав человека. Тем не менее, сильная экономика сгладила эти угрозы: «Экономическая модернизация Китая и сильные позиции в мировой экономике резко ослабили влияние отдельных структурных рисков», – отмечает исполнительный директор Maplecroft Элисон Уорхерст.

Выросший уровень риска в России отражает усилившуюся активность боевиков на Северном Кавказе и их нацеленность на разные точки по всей стране, говорится в обзоре Maplecroft. За 2010 год Россия пережила несколько разрушительных атак террористов, включая взрывы в московском метро в марте.

Кроме того, попасть в десятку самых опасных стран для инвестирования России помогло состояние деловой среды в стране, уровень корпоративного управления и укоренившаяся коррупция на всех уровнях власти. По данным Transparency International, Россия по уровню коррумпированности заняла 154 место из 178 возможных, соседствуя по этому показателю с Кенией, Лаосом, Центральноафриканской Республикой, Союзом Коморских Островов, Папуа-Новой Гвинеей и Таджикистаном.

Кроме того, компаниям необходимо пристально следить за растущим риском нарушения договоров и риском конфискации. Политизированный процесс по делу Юкоса и Михаила Ходорковского продемонстрировал, что неэффективная законодательная власть России с ее несамостоятельностью также несут угрозу бизнесу, считают британские исследователи.

Напомним, ровно год назад российский президент Дмитрий Медведев поручил правительству вернуться к вопросу улучшения в России инвестиционного климата. «Если говорить откровенно, это не значит, что он у нас какой-то запредельно плохой, но за последнее время мы немного сделали для его улучшения», – заявлял 15 янв. 2010г. Медведев. В начале фев. пред.г. он же заявил, что благодаря антикризисным действиям в стране удалось создать базовые условия для формирования благоприятного инвестиционного климата, обеспечить политическую и макроэкономическую стабильность. Однако по итогам года, 29 дек. 2010г., на совещании по вопросу формирования Международного финансового центра Медведев назвал инвестклимат в РФ «плохим, очень плохим».

Фактически, можно говорить о том, что правительственные усилия по улучшению инвестклимата в 2010г. потерпели фиаско. «Усилия были, в основном, вербальные, словесные. А с точки зрения реальной практики и реальной экономической политики мы можем констатировать, наоборот, ухудшение бизнес-среды, – говорит BFM.ru президент Российской финансовой корпорации Андрей Нечаев. – Кроме разговоров о том, что власть заинтересована в улучшении предпринимательского климата вообще и условий для малого бизнеса в частности, реально ничего не происходит, поэтому я не думаю, что предвыборный год принесет какие-либо позитивные изменения для бизнеса».

Лакмусовой бумажкой является повышение с этого года налога на заработную плату – страховые взносы, считает Андрей Нечаев. «Это ударило в первую очередь по трудоемкому бизнесу – а это как раз интеллектуальный бизнес, IT-технологии и высокотехнологичный бизнес в целом. А также ударило по наиболее массовому виду бизнеса – по малому бизнесу, для которого налогообложение растет просто в разы», – говорит глава РФК. Кроме того, приближающиеся выборы могут стимулировать популизм у политиков, что вряд ли ослабит давление на бизнес, добавляет Марина Мишурис, председатель правления Флексинвест Банка. Наталья Ищенко

18-24 нояб. во Владивостоке будет работать Международный молодежный форум по сохранению тигра. Цель мероприятия – вовлечение активной молодежи всего мира в решение глобальных задач по сохранению тигра, распространение опыта участия молодежных организаций Российского Дальнего Востока в сохранении амурского тигра и мест его обитания.

Как отметили в пресс-службе краевой администрации, участники форума разработают предложения по охране тигра и представят их главам правительств во время телемоста с участниками Международного форума по проблемам, связанным с сохранением тигра на Земле. «Взрослый» тигриный форум будет работать в Санкт-Петербурге 21-24 нояб. этого года.

Участие в молодежном тигрином саммите подтвердили 14 стран. Из них 13 – это страны традиционного обитания тигра: Бангладеш, Бутан, Вьетнам, Индия, Индонезия, Камбоджа, Китай, Лаос, Малайзия, Мьянма, Непал, Таиланд, КНДР. Также в работе форума примут участие представители Великобритании.

Как сообщили в Амурском филиале Всемирного фонда охраны дикой природы (ЦЦА), каждую страну будут представлять 2 делегата. Это молодые люди, принимающие активное участие в работе по сохранению тигра. Среди них студенты, участники волонтерских движений и общественных природоохранных организаций.

В программе форума – дискуссии по проектам сохранения тигра, выезд в места обитания тигров в Приморье (заповедник «Кедровая падь», модельное охотхозяйство «Орлиное»). Участникам предстоит много общения и обмена опытом работы по охране одного из самых редких видов кошачьих.

Новости Владивостока

Северная Корея, возможно, поставляла Ирану, Сирии и Мьянме ядерные технологии и товары, запрещенные к вывозу из КНДР санкциями Совета безопасности ООН. Такие предположения содержатся в докладе комиссии экспертов санкционного комитета Совбеза, который в ближайшее время будет опубликован и официально представлен на рассмотрение СБ ООН, сообщили во вторник западные дипломаты.

Комиссия экспертов комитета СБ по санкциям в отношении КНДР (Комитет 1718) была сформирована в соответствии с резолюцией, принятой в ответ на проведение Пхеньяном в 2009г. ядерного испытания в нарушение требований Совета.

По словам западных дипломатов, «доклад комиссии экспертов был подготовлен к передаче в СБ еще в мае, однако в течение полугода против его обнародования выступал постоянный член Совбеза – Китай», ближайший союзник КНДР, который традиционно старается защищать Пхеньян. Предполагается, что документ может быть опубликован в ближайшие дни, поскольку после закрытых дискуссий Пекин снял свои возражения. При этом дипломаты не уточняют, стало ли согласие КНР с публикацией доклада следствием смягчения формулировок или нет.

В документе, как утверждают источники в ООН, на основании изучения экспертами оценок различных правительств, докладов Магатэ, публикаций в СМИ, научных исследований, делается вывод о том, что «Пхеньян продолжал участвовать в деятельности, относящейся к сфере ракетных и ядерных технологий, в таких странах, как Сирия Иран и Мьянма». В соответствии с резолюцией 1718 (по которой и был сформирован данный санкционный комитет), Пхеньяну запрещается экспортировать ракетные и ядерные технологии, а также имеющие к ним отношение товары.

В отношении поставок Ирану и Сирии эксперты комиссии ссылаются на внешние источники и называют их «доказательством того, что такие поставки имели место». Вместе с тем собственной информацией комиссия санкционного комитета не обладает и обладать не может, поскольку может пользоваться лишь открытыми данными и сообщениями государств-членов о подозрениях или фактах нарушений КНДР санкционного режима.

Что касается Мьянмы, то возможные факты запрещенных поставок туда эксперты продолжают изучать, сказали дипломатические источники.

В документе, по их словам, также содержится вывод о том, что содержание доклада заслуживает пристального внимания со стороны государств-членов ООН, с точки зрения выполнения резолюций Совбеза об экономических санкциях против КНДР.

Кроме того, в документе говорится со ссылкой на внешние источники, что Пхеньян продолжал экспортировать оружие в нарушение резолюций СБ ООН, маскируя военные поставки под гражданские, внося неверные сведения в торговые документы, используя некорректные маркировки при упаковке и транспортировке грузов. Также в документе указывается на вероятность нарушений КНДР финансовых санкций в отношении ряда ее организаций. В частности, эксперты предполагают, что Пхеньян использует подставные компании за рубежом для совершения банковских операций в интересах тех северокорейских предприятий, которые попадают под санкции СБ ООН.

Ядерная программа КНДР входит в число проблем, вызывающих наибольшую обеспокоенность мирового сообщества. В апр. 2009г. КНДР осуществила пуск баллистической ракеты, а в мае провела ядерное испытание. В ответ на эти действия СБ ООН ужесточил санкции, введенные против Пхеньяна в 2006г. после первого подземного атомного взрыва. Северная Корея незамедлительно вышла из шестисторонних переговоров по денуклеаризации Корейского полуострова (РФ, США, КНР, Япония, Северная и Южная Кореи) и заявила о возобновлении ядерной программы. Дмитрий Горностаев

Вьетнам – один из ключевых стратегических партнеров России в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), отметил президент России Дмитрий Медведев в статье, опубликованной в газете «Нянзан» накануне визита российского лидера во Вьетнам.

«Ряд российских компаний (ОАО «Силовые машины», ОАО «Институт Гидропроект», ОАО «Интер РАО ЕЭС») прорабатывают возможности участия в проектировании и сооружении во Вьетнаме новых генерирующих мощностей, в модернизации действующих энергетических объектов. Новая страница открывается и в нефтегазовой сфере, в которой на протяжении десятилетий признанным лидером является совместное предприятие «Вьетсовпетро», – в частности говорится в статье.

Медведев так же отметил, что Россия участвует в реализации столь масштабной задачи как создание во Вьетнаме атомной энергоиндустрии, и добавил, что существует много перспективных проектов.

«В частности, ООО «Совместная компания «Русвьетпетро» – уже приступила к освоению месторождений углеводородов на территории Ненецкого автономного округа. Таким образом, Вьетнам стал одним из немногих зарубежных государств, участвующих в добыче нефти на территории России», – отметил Медведев.

Особо в статье подчеркнута позитивная динамика взаимоотношений двух стран также в таких отраслях, как телекоммуникации, машиностроение, нефтепереработка, цветная металлургия, банковское дело и космос.

Президент уделил особое внимание вопросам сотрудничества в области образования и подготовки кадров, в рамках которого только за последние годы десятки тысяч вьетнамских граждан прошли обучение в России.

«В этой связи у меня есть и личные воспоминания: вьетнамские аспиранты, обучавшиеся у моего отца в Ленинградском технологическом институте, неоднократно бывали у нас дома. Эти добрые, неформальные встречи навсегда остались в моей памяти», – отметил Медведев.

Президент РФ Дмитрий Медведев в субботу примет участие во втором саммите Россия-АСЕАН в Ханое.

Как сообщил журналистам помощник президента РФ Сергей Приходько накануне визита российского лидера во Вьетнам, на саммите будут обсуждаться вопросы развития экономического сотрудничества, энергетической безопасности, налаживания взаимодействия в сфере чрезвычайного реагирования, а также расширение взаимодействия в космической отрасли.

В состав АСЕАН входят 10 государств – Таиланд, Малайзия, Индонезия, Сингапур, Филиппины, Бруней, Лаос, Вьетнам, Камбоджа и Мьянма.

Россия поднялась на 13 пунктов в «Индексе свободы прессы» международной организации «Репортеры без границ» и заняла 140 место из 178, но «улучшений ситуации в стране не было», говорится в сообщении на сайте организации.

«Репортеры без границ» – организация по защите прав человека, охраняющая свободу слова во всем мире.

По мнению организации, «система (в России) продолжает находиться под строгим контролем, а в случаях насилия по отношению к журналистам продолжает царить безнаказанность».

В число 20 стран, согласно ежегодному «Индексу свободы прессы», где пресса пользуется наибольшей свободой, вошли европейские государства, а также Австралия, Япония и США. Первое место делят Финляндия, Исландия, Нидерланды, Норвегия, Швеция и Швейцария.

Худшее место из стран Евросоюза досталось Болгарии, которая спустилась с 68 до 70 позиции.

При этом «Репортеры без границ» отмечают общее снижение показателей у стран ЕС в связи с ослаблением европейской модели свободы самовыражения.

Франция, рейтинг которой в этом году упал сразу на девять строк, заняла лишь 44 место, Испания – 39-е, Италия – 49-е, Венгрия – 23-е, Словакия, Латвия и Польша – 35-е, 30 и 32 соответственно, а Дания – 11-е.

Украина скатилась на 131 место по индексу свободы слова, оказавшись на одну строчку ниже Ирака, а Белоруссия – до 154-го.

Список, как и прежде, замыкают Эритрея (178), Северная Корея (177) и Туркмения (176), т.е. страны с наиболее неблагоприятными, по мнению «Репортеров без границ», условиями для работы средств массовой информации. Чуть выше расположились Иран (175), Бирма (174), Сирия (173) и Судан (172).

Улучшение показателей отмечается у Кубы (166) и Вьетнама (165). Китай, по данным «Индекса», вновь опустился на несколько позиций и занял 171 строчку в списке.

Рейтинг стран составляется по 50 критериям, включающим количество погибших и раненых журналистов, количество журналистов, взятых под стражу либо подвергшихся преследованиям, наличие цензуры, госмонополии на телевидение и радио, существование независимых и оппозиционных СМИ, воспрепятствование вещанию иностранных теле- и радиопередач, условия предоставления виз иностранным журналистам, свободу перемещения работников СМИ, наличие «запретных» тем и сюжетов и других.

Китайский сайт club.mil.news.sohu.com рассказывает о некоторых ставших известными операциях сил специального назначения Северной Кореи.

Например, в сент. 1996г. сверхмалая подводная лодка «Акула», где находился отряд спецназа, села на мель возле морской границы Южной Кореи. Группа была вынуждена покинуть лодку, выбралась на берег и начала движение к близлежащим горам, чтобы скрыться. Южнокорейская армия захватила субмарину (на фото), обнаружила группу и начала за ней охоту. Во время боестолкновения из 26 северокорейцев в живых остались только два, было убито 16 южнокорейцев (в том числе мирных жителей), 27 получили ранения. Один из захваченных северокорейцев перешел на сторону противника и работал инструктором ВМС Южной Кореи. Хотя эта акция северокорейского спецназа провалилась, данная история дает некоторую информацию об уровне боевой подготовки этого сегмента вооруженных сил КНДР.

В наст.вр. Северная Корея обладает крупнейшими в мире силами специального назначения, которые составляют 10% от всего личного состава ВС. Эти силы предназначены для уничтожения системы управления, связи и разведки противника, диверсий в районе воздушных и морских портов, баз материально-технического обеспечения и других важных объектов. Спецназ также выполняет задачи разведки, проводит слежку и убийства политических противников режима. Спецназ сведен в 25 бригад (из них 3 снайперских численностью 10500 чел.) и 5 разведывательных батальонов (2500 чел.).

Северокорейских спецназовцев готовят для выполнения конкретных задач. Например, в 1968г. спецназ в составе 31 бойца предпринял попытку убийства президента Южной Кореи Пак Чон Хи (Park Chung-hee, при невыясненных обстоятельствах был убит в 1979г.). Во время операции было убито 28 спецназовцев, один был захвачен, двое бежали в Северную Корею. В 1983г. группа спецназа проникла в Мьянму, чтобы ликвидировать южнокорейского президента Чон Ду Хвана (Chun Doo-hwan). Хотя убийство не удалось, в ходе перестрелки погибли 17 чел. из окружения президента.

1 окт. 1996г. во Владивостоке (Россия) был убит дипломат-перебежчик. Он был отравлен. Вскоре Северная Корея пригрозила расправиться со всеми перебежчиками.

Солдат северокорейского спецназа характеризуется следующими признаками: имеет высокую мотивацию, высокую боевую подготовку, дисциплинирован, имеет хорошее образование, политически благонадежен (абсолютная лояльность северокорейскому режиму), срок службы от 4 до 7 лет, отличное здоровье, владение боевыми искусствами, кредо – никогда не сдаваться врагу, предпочитая смерть, лучшим способом самоубийства является подрыв гранатой себя и врагов.

Для операций на территории противника бойцы спецназа одеваются в гражданскую одежду (рубашки, джинсы) и спортивную обувь типа кроссовок и теннисных туфель.

ОАО «ИЗТМ» завершает поставку доменного оборудования государственной металлургической корпорации Индии Steel Authority of India Limited. На сегодняшний день прошла отгрузка восьми дроссельных газовых клапанов, предназначенных для регулирования количества газа и герметичного перекрытия газопровода, сообщает пресс-служба завода.

Контракт на поставку доменного оборудования с одной из ведущих иностранных металлургических корпораций Steel Authority of India Limited был заключен в начале 2010г. Отметим, что производитель владеет четырьмя металлургическими предприятиями Bhilaу Steel Plant, Bokaro Steel Plant, Visahapotnam Steel Plant и Durgapur Steel Plant.

Справка: ОАО «ИЗТМ» специализируется на изготовлении доменного и сталеплавильного оборудования почти 60 лет. Также предприятие, основанное в 1907г., выпускает золотодобывающее и горно-обогатительное оборудование. Продукция поставляется в Россию и за рубеж: Украину, Казахстан, Монголию, Индию, Кубу, Бирму. Rusmet.ru.

Государственный концерн GAIL India, крупнейшая газовая компания страны, планирует в ближайшие пять лет потратить 8,8 млрд.долл. на увеличение внутренней газотранспортной сети с 7,8 тыс.км. до 15 тыс.км. газопроводов, сообщает Bloomberg. GAIL считает, что внутренний спрос на газ в Индии к 2015г. может удвоиться и составить 320 млн.куб.м. в день.

Также компания заявила о своих планах вложить 1,8 млрд. в модернизацию нефтехимического завода в северном штате Индии Уттар-Прадеш. В течение трех лет GAIL планирует увеличить мощность завода вдвое – до 900 тыс.т. нефтехимических продуктов в год.

В фев. этого года индийское агентство PTI сообщило, что Нью-Дели одобрило покупку GAIL и государственной индийской нефтегазовой компанией Oil and Natural Gas (ONGC) 12,52% газопровода в Мьянме, который будет транспортировать газ из Бенгальского залива, а также инвестиции в 1 млрд.долл. в месторождения в заливе. GAIL потратит 83,8 млн.долл. на строительство отдельного участка газопровода. Ожидается, что первые поставки будут осуществлены уже в начале 2013г., – передает РИА «Новости». oilru.com.

Министры Китая, Вьетнама, Таиланда, Камбоджи, Лаоса и Бирмы подписали соглашение о соединении своих ж/д сетей в единую магистраль. Новая ж/д система объединит более 300 млн.чел., живущих в бассейне реки Меконг.

Сейчас железные дороги этих азиатских стран не связаны друг с другом, за исключением ветки, проходящей по территории Китая и Вьетнама. В Лаосе ж/д сети нет вообще, сообщает Taiwan News. Как предполагают эксперты, наиболее вероятно создание железной дороги, которая пойдет от Бангкока к Пномпеню, затем до Хошимина, а оттуда – до Ханоя и южнокитайских городов Куньмин и Наньнин. Инвестиции в строительство магистрали оцениваются в более, чем 1 млрд.долл. К 2025г., как ожидается, объединенная сеть будет перевозить 3,2 млрд. пассажиров и 23 млн.т. грузов ежегодно.

Четвертый по размерам банк Великобритании Barclays достиг накануне с министерством юстиции США соглашения, в рамках которого выплачивает американским властям штраф в 298 млн.долл. В свою очередь, минюст прекратит расследование на предмет проведения отделениями этого британского банка торгово-финансовых операций с Ираном, Кубой, Суданом, Ливией и Мьянмой. В отношении последних стран США ввели различные экономические и иные санкции.

Как отмечает Итар-ТАСС, соглашение еще подлежит одобрению федеральным судом США. Ранее Barclays признал свою ответственность за работу с перечисленными странами в 1995-2006 гг через собственные представительства, которые имели отношение к США. bankir.ru.

Есть страны, которым сильно не везет: великие державы выясняют отношения на их территории – попросту ведут войну, своими руками или, лучше, их собственными. Если говорить о регионе Юго-Восточной Азии, то так было с Вьетнамом, на чьей земле в 60-70гг. фактически шло столкновение США с мировым коммунизмом в лице СССР и Китая. А другим странам не везет немножко поменьше – они становятся всего лишь пешкой в дипломатической игре все тех же больших держав. Так происходило (и пока что происходит) с Бирмой (Мьянмой).

Тут у нас тоже в конечном счете идет выяснение отношений между гигантами – США и Китаем, но участвуют все страны ЮВА, потому что на них уже много лет давят США, давят по поводу недемократичности режима их бирманского собрата. Если бы удалось додавить, заставив их «изолировать» соседа, пострадали бы не только они сами, но еще и Китай, главный экономический партнер и Бирмы, и стран ЮВА. Ну и в любом случае мы имеем очаг легкой дипломатической напряженности – на всякий случай – у китайской границы. Не одним же Тибетом создавать Китаю проблемы.

Но теперь (дата выборов, наконец, объявлена – 7 нояб. этого года) у Бирмы есть шанс зажить новой жизнью – как внутренней, так и международно-дипломатической. А именно – обзавестись, впервые за 20 лет, избранным на всеобщих выборах парламентом. И, вдобавок, вернуть себе статус «просто страны» – не самой богатой и благополучной, но почти нормальной. Режим там уже 50 лет как фактически военный, но с возрождением института выборов он в любом случае улучшится.

Про предстоящие выборы, кроме даты, все было известно давно, поскольку режим давно уже проводит реформы – референдум по новой конституции, теперь вот будет парламент. Но что неизвестно, так это как будут реагировать на перемены главные критики – США и следующий за Америкой Евросоюз. И будет очень любопытно и поучительно наблюдать за этой реакцией. Потому что идет игра на большие ставки, куда больше, чем какая-то Бирма.

На этой неделе произошло обещанное еще год назад событие – Китай стал второй экономикой мира, обогнав Японию по объему ВВП. И без того было понятно, что отношения Китая и США – это выяснение отношений между первой и второй державами мира. А теперь и подавно.

Если бы выборы в Бирме проводились вчера, то легко было бы предсказать реакцию на них Америки и Европы. Собственно, по инерции они так и реагируют, заранее высказавшись насчет предстоящего «красного дня календаря» 7 нояб. Квота в 25% парламентских мест для военных, невозможность участия в выборах лиц, находящихся под арестом – а это, в данном случае, знаменитая Су Чжи, Нобелевский лауреат и – для иностранцев – символ бирманской демократии. Все это плохо. Выборы заранее объявляются недемократическими.

Но появились нюансы. Евросоюз, конечно, заявил все прямо и просто, но европейцы – во многом как раз из-за своей позиции по Бирме – вообще маргинальный игрок в этой части света. А вот США – на уровне заместителя госсекретаря – выразились пока что так: правила выборов заставляют Вашингтон «полагать, что этим выборам будет не хватать международной легитимности».

Откуда эти тонкие флажолеты? Возможно, из дипломатического сюжета конца июля, ежегодного АРФ – форума по безопасности Тихоокеанского региона. На нем обмениваются мнениями 10 стран АСЕАН (включая Бирму), США, Китай, Россия, Япония и т.д. И – если верить американским СМИ – в этот раз в Ханое госсекретарь США Хилари Клинтон довольно резко выступила против притязаний Китая на все воды Южно-Китайского моря.

А странам АСЕАН, которые почти все омываются этим морем, такие слова только в радость. Зачем им Китай – они сами все спорят между собой по части островков и отмелей в этом море, вдобавок нефтеносном. А тут еще Тайвань, который тоже Китай и тоже претендует… И, вроде бы, все они поддержали в Ханое Хилари, а китайский министр якобы был в ярости.

Интересное развитие событий: Америка пытается подружиться с АСЕАН «против Китая». А тут, кстати, надо обратить внимание на еще один сюжет – американо-вьетнамские планы развития мирного вьетнамского атома. Под боком у Китая.

Но тут надо заметить, что китайские СМИ и прочие источники вовсе не спешат признавать триумф американских коллег. Они напоминают, что у Китая – своя коллекция тузов в рукаве. Это несколько проектов совместного с АСЕАН развития, типа Форума сотрудничества в Тонкинском заливе (в том самом море). Это также «коридор Наньнин – Сингапур», проекты развития большого Меконга. Китай сейчас старается ускорить всю эту активность, и вот вам результат: с янв., как раз когда начал действовать договор о зоне свободной торговли между Китаем и АСЕАН, торговля участников зоны выросла на 55%. В кризисный год. С профицитом для АСЕАН.

Ну, и, наконец, Китай ускорил обсуждение со странами АСЕАН «кодекса поведения» в том самом Южно-Китайском море. Это старая идея, но неплохая. Можно вести войну с помощью морских карт, но в реальном море никого не обижать.

А теперь вернемся к нашей Бирме, она же Мьянма. Если США и дальше будут сближаться с АСЕАН «против Китая», то они – а за ними и принципиальные европейцы – наверняка рано или поздно заявят, что да, дрянь были выборы 7 нояб., но лучше такие, чем никаких. Потому что страны АСЕАН уже лет десять как на удивление жестко объясняли американской дипломатии: не надо нам тут создавать «стран-изгоев», мы и сами с ними разберемся. т.е. в ЮВА стандартная американская политика заблаговременной организации «горячих точек» не сработала. А соперничать с Китаем Вашингтону и хочется, и надо. Значит, бирманцам можно рассчитывать, что американские санкции будут отменены и капиталы из США начнут соперничать в их стране с китайскими. А ведь все, кроме китайцев, наверное, будут этому только рады. Дмитрий Косырев

Власти Мьянмы назначили на 7 нояб. дату проведения первых за последние 20 лет выборов в стране, сообщает в пятницу агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на местные СМИ. О дате выборов было объявлено в эфире государственного телеканала и радиостанции. Накануне избирательная комиссия Мьянмы объявила о создании на территории страны 330 избирательных округов. Избирательные округа созданы во всех 14 штатах страны.

По данным местных СМИ, лидер оппозиции, руководитель ныне распущенной Национальной лиги за демократию (НЛД) и лауреат Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи, по всей вероятности, в выборах участвовать не сможет. В наст.вр. она находится под домашним арестом, срок которого истекает в нояб. По принятому в марте закону лица, отбывающие сроки заключения по судебному постановлению, не могут участвовать в выборах. Даже если выборы пройдут в дек., у Су Чжи не будет положенных по закону 60 дней на избирательную кампанию. С 1990 по 2010 год Су Чжи провела под домашним арестом в общей сложности 15 лет.

Критики называют предстоящие выборы фикцией, которая направлена на укрепление власти военной хунты, которая правит в Мьянме уже 50 лет, отмечает агентство.

В предыдущий раз выборы в Мьянме проводились в 1990г. Тогда избирались не высшие органы законодательной и исполнительной власти, а конституционная ассамблея, которая должна была разработать новую конституцию и избирательное законодательство. Тогда оппозиционная НЛД одержала на выборах убедительную победу.

Однако правительство воспрепятствовало созыву конституционной ассамблеи с оппозиционным большинством, мотивируя это необходимостью устранения угроз национальной безопасности и целостности страны до начала демократизации общества. Выборы 1990г. проходили в условиях продолжавшейся с 1949г. гражданской войны.

К концу 90гг. правительству удалось достичь перемирия, а потом и более прочного мира с большинством этнических вооруженных групп, контролировавших пограничные районы. Кроме того, Мьянма вступила в Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и стала более активно участвовать в региональной политике, в т.ч. в сфере региональной безопасности.

В 2008г., после национального референдума, в силу вступила новая конституция Мьянмы. Тогда же правительство страны объявило, что выборы в высшие органы власти пройдут в 2010г.

География китайской мощи

Как далеко может распространиться влияние Китая на суше и на море?

Роберт Каплан – старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности и автор книги «В тени Европы: две холодные войны и тридцатилетние скитания по Румынии и за ее пределами».

Резюме Китай очень выгодно расположен на карте мира. Благодаря этому он имеет возможность широко распространить свое влияние на суше и на море: от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 3 (май – июнь) за 2010 г. © Council on Foreign Relations, Inc.

В конце своей статьи «Географическая ось истории», опубликованной в 1904 г. и получившей мировую известность, сэр Халфорд Макиндер выразил особое беспокойство в отношении Китая. Объяснив, почему Евразия является силовым геостратегическим центром мира, он высказал предположение, что китайцы, если они смогут распространить влияние далеко за пределы своей страны, «способны превратиться в желтую опасность для мировой свободы. И как раз по той причине, что они соединят с ресурсами громадного континента протяженную океанскую границу – козырь, которого была лишена Россия, хозяйничавшая в этом осевом регионе прежде».

Вынося за скобки расистские настроения, обычные для начала XX века, а также истерическую реакцию, которую всегда вызывает на Западе появление могучей внешней силы, можно сказать, что Макиндер тревожился не зря. Если такой евразийский исполин, как Россия, был и до сих пор остается главным образом сухопутной державой, чья океанская граница блокирована арктическими льдами, то Китай сочетает в себе признаки державы и сухопутной, и морской. Его береговая линия протянулась на девять тысяч миль, изобилует удобными естественными гаванями и пролегает в зоне умеренного климата. (Макиндер даже предупреждал о том, что Китай когда-нибудь завоюет Россию.) Потенциальная зона влияния Китая простирается от Центральной Азии с ее богатейшими запасами полезных ископаемых и углеводородного сырья до основных морских путей, пересекающих Тихий океан. Позже в книге «Демократические идеалы и реальность» Макиндер предсказывал, что в конечном счете Китай будет править миром наряду с Соединенными Штатами и Великобританией, «построив для четверти человечества новую цивилизацию, не вполне восточную и не вполне западную».

Выгодное географическое положение Поднебесной настолько очевидно, что о нем не всегда вспоминают, говоря о стремительном экономическом прогрессе этой страны и напористом национальном характере китайцев. И все же это не следует забывать, поскольку рано или поздно география обеспечит Китаю ключевую роль в геополитике, каким бы извилистым ни был его путь к статусу мировой державы. (В течение последних 30 лет годовой прирост китайского ВВП превышал 10 %, но в следующие три десятилетия едва ли можно ожидать таких же темпов.) Китай сочетает в себе элементы предельно модернизированной экономики западного образца с унаследованной от древнего Востока «гидравлической цивилизацией» (термин историка Карла Виттфогеля, используемый применительно к обществам, практикующим централизованный контроль над орошением почвы).

Благодаря управлению из единого центра китайский режим способен, например, вербовать миллионные трудовые армии на строительство крупнейших объектов инфраструктуры. Это и сообщает Китаю неуклонное поступательное развитие – подобных темпов попросту нельзя ожидать от демократических государств, которые привыкли неторопливо согласовывать интересы своих граждан. Китайские лидеры формально считаются коммунистами. Но в том, что касается заимствования западных технологий и практики, они – преемники примерно 25 императорских династий, правивших в стране на протяжении четырех тысяч лет и встраивавших западный опыт в жесткую и развитую культурную систему, которая обладает, помимо всего прочего, уникальным опытом навязывания вассальных отношений другим государствам. «Китайцы, – сказал мне в начале этого года один сингапурский чиновник, – умеют добиваться своего и пряником, и кнутом, систематически чередуя оба метода».

Внутреннее развитие Китая питает его внешнеполитические амбиции. Империи редко строятся по готовому проекту, их рост происходит органически. Становясь сильнее, государство культивирует новые потребности и, как это ни парадоксально, новые опасения, побуждающие его так или иначе расширяться. Так, даже под руководством самых бесцветных президентов конца XIX века – Резерфорда Хейза, Джеймса Гарфилда, Честера Артура, Бенджамина Гаррисона – экономика Соединенных Штатов устойчиво и ровно развивалась. По мере того как страна увеличивала объем торговли с внешним миром, у нее возникали разносторонние экономические и стратегические интересы в самых отдаленных уголках света. Иногда – как, например, в Южной Америке и в Тихоокеанском регионе, – этими интересами оправдывалось военное вмешательство. В это время американская администрация еще и потому могла сосредоточиться на внешней политике, что внутри страны положение было прочным, – последнее крупное сражение индейских войн датируется 1890 годом.

Сегодня КНР укрепляет сухопутные границы и направляет свою активность вовне. Внешнеполитические амбиции эта страна проводит в жизнь столь же агрессивно, как столетием раньше – США, но по совершенно иным причинам. Пекин не практикует миссионерский подход к внешней политике, не стремится утвердить в других странах собственную идеологию или систему правления. Нравственный прогресс в международной политике – цель, которую преследует Америка; китайцев эта перспектива не привлекает. Поведение Срединного царства по отношению к другим странам целиком продиктовано его потребностью в поставках энергоносителей, металлов и стратегического сырья, необходимых для поддержания постоянно растущего жизненного уровня гигантского населения, которое составляет примерно одну пятую населения земного шара.

Чтобы решить эту задачу, Китай построил выгодные для себя сырьевые отношения и с соседними, и с удаленными странами, – со всеми, кто обладает ресурсами, в которых он нуждается для подпитывания роста. Во внешней политике Китай не может не исходить из основополагающего национального интереса – экономического выживания, и поэтому мы вправе охарактеризовать эту страну как сверхреалистичную, сверхпрагматичную державу. Отсюда стремление упрочить присутствие в различных частях Африки, где находятся большие запасы нефти и полезных ископаемых, обезопасить транспортные пути в Индийском океане и Южно-Китайском море, связывающие побережье страны с арабо-персидским миром, который столь богат углеводородным сырьем. По существу лишенный выбора в своих действиях на международной арене, Пекин не особенно заботится о том, с какими режимами ему приходится иметь дело; в партнерах ему нужна стабильность, а не добропорядочность, как ее понимает Запад. А поскольку некоторые из этих режимов – скажем, Иран, Мьянма (известная также как Бирма) и Судан, – погружены во мрак отсталости и авторитаризма, неустанный поиск поставщиков сырья, который Китай ведет по всему свету, порождает конфликты между ним и Соединенными Штатами с их миссионерской ориентацией. Существуют трения и с такими странами, как Индия и Россия, в чьи сферы влияния Пекин пытается проникнуть.

Разумеется, он никак не угрожает существованию этих государств. Вероятность войны между Китаем и США незначительна; китайская армия представляет для Соединенных Штатов лишь косвенную опасность. Речь здесь идет главным образом о вызове географического свойства – несмотря на принципиальные разногласия по вопросам внешнего долга, структуры товарообмена или глобального потепления. Зона китайского влияния, формирующаяся в Евразии и Африке, постоянно растет, причем не в том поверхностном, чисто количественном смысле, какой придавали этому понятию в XIX веке, а в более глубоком, отвечающем эпохе глобализации. Преследуя простую цель – надежно удовлетворить свои экономические потребности, Китай сдвигает политическое равновесие в сторону Восточного полушария, и это не может не затрагивать самым серьезным образом интересы Соединенных Штатов. Пользуясь удобным положением на карте мира, Китай распространяет и расширяет свое влияние везде и всюду – от Центральной Азии до Южно-Китайского моря, от российского Дальнего Востока до Индийского океана. Эта страна превращается в мощную континентальную державу, а политику таких государств, согласно знаменитому изречению Наполеона, нельзя отделить от их географии.

Пограничный болевой синдром

Синьцзян и Тибет – два наиболее значимых региона в пределах китайского государства, чьи жители смогли сохранить самобытность, устояв перед преимущественным положением китайской цивилизации. В известном смысле именно самобытный характер и той и другой области делает Китай похожим на империю. Кроме того, этническая напряженность в обоих регионах осложняет отношения Пекина с прилегающими к ним государствами.

«Синьцзян» означает «новое владение»; так называется китайский Туркестан, самая западная китайская провинция, в два раза превосходящая по площади Техас и отделенная от центральных районов страны пустыней Гоби. Хотя государственность Поднебесной в той или иной форме насчитывает тысячелетия, Синьцзян официально стал ее частью лишь в конце XIX века. С тех пор история этой провинции, как заметил еще в прошлом веке английский дипломат сэр Фицрой Маклин, «была исключительно неспокойной»; Синьцзян то и дело восставал и временами добивался полной независимости от Пекина. Так продолжалось вплоть до 1949 г., когда коммунистические войска Мао Цзэдуна вторглись в Синьцзян и силой присоединили провинцию. И тем не менее сравнительно недавно, в 1990 г., и в прошлом, 2009 г., ее тюркское население – уйгуры, потомки тюркских племен, правивших в VII–VIII вв. Монголией, – восставало против пекинского режима.

Уйгуров в Китае насчитывается лишь около восьми миллионов – менее одного процента от общей численности населения, однако в Синьцзяне их 45 %, почти половина. Основной этнос Китая, народность хань, населяет плодородные низменные регионы в центре страны и на побережье Тихого океана, тогда как засушливые плоскогорья на западе и юго-западе являются историческими местами обитания уйгурского и тибетского меньшинств. Подобное распределение населения остается источником постоянной напряженности, поскольку Пекин считает, что современное китайское государство должно осуществлять в горных районах жесткий и безраздельный контроль. Стремясь прочно привязать к себе обе области – вместе с запасами нефти, природного газа, медной и железной руды, которые находятся в их недрах, – Пекин на протяжении нескольких десятилетий целенаправленно переселял туда ханьцев из центральных областей. Кроме того, он усердно заигрывал с независимыми тюркскими республиками в Центральной Азии – отчасти для того, чтобы лишить мятежных синьцзянских уйгуров всякого потенциального тыла.

Налаживая связи с правительствами центральноазиатских республик, китайское руководство преследовало и другую цель – расширить зону своего влияния. Китай глубоко проник в Евразию уже сейчас, но этого все еще недостаточно для удовлетворения его потребности в природных ресурсах. Влияние Пекина в Центральной Азии символизируют два крупных трубопровода, строительство которых близится к завершению: один пролегает через Казахстан и предназначен для снабжения Синьцзяна нефтью, добываемой в Каспийском море; по другому, проходящему через Казахстан и Узбекистан, в Синьцзян будет поступать природный газ из Туркмении. Мало того: острая нужда в природных ресурсах заставляет Пекин пускаться в довольно рискованные предприятия. В истерзанном войной Афганистане он ведет разработку месторождения меди, находящегося к югу от Кабула, и давно присматривается к запасам железа, золота, урана и драгоценных камней (одни из последних в мире нетронутых залежей). Пекин рассчитывает проложить в Афганистане и в Пакистане дороги и трубопроводы, которые свяжут многообещающий центральноазиатский регион, где он утверждает свое господство, с портовыми городами на берегу Индийского океана. Так что в стратегическом плане географическое положение Китая только улучшится, если Соединенным Штатам удастся стабилизировать ситуацию в Афганистане.

Тибет, как и Синьцзян, играет принципиальную роль для государственного самосознания китайцев, и, подобно Синьцзяну, осложняет взаимоотношения Китая с другими государствами. Скалистое Тибетское нагорье, богатое железной и медной рудой, занимает колоссальное пространство. Именно поэтому Пекин испытывает все большую тревогу в связи с возможностью автономии Тибета, не говоря уже о полной его независимости, и с таким усердием строит шоссе и железные дороги, связывающие этот регион с другими частями страны. Если бы Тибет отделился, от Китая осталось бы лишь куцее охвостье; к тому же Индия в этом случае резко усилилась бы на субконтиненте за счет присоединения северной зоны (речь идет о спорных районах в принадлежащем Китаю Кашмире, а также об индийском штате Аруначал-Прадеш, которые по площади составляют почти 150 кв. км. – Ред.).

Индия с ее более чем миллиардным населением уже сейчас рассекает тупым клином зону китайского влияния в Азии. Это особенно хорошо видно на карте «Великого Китая», помещенной в книге Збигнева Бжезинского «Большая шахматная доска» (1997). В известной степени географическое положение Китая и Индии действительно обрекает их на соперничество: страны-соседи с гигантским населением, богатейшими и древнейшими культурами давно притязают на одни и те же территории (например, индийский штат Аруначал-Прадеш). Проблема Тибета только осложняет ситуацию. Индия предоставила убежище правительству далай-ламы, с 1957 г. находящемуся в изгнании. Даниель Твайнинг, старший научный сотрудник Германского фонда Маршалла, считает, что недавние инциденты на китайско-индийской границе «могут объясняться беспокойством Китая по поводу преемника далай-ламы». Ведь вполне вероятно, что следующий далай-лама окажется родом из тибетского культурного пояса, включающего северную Индию, Непал и Бутан, а значит, более склонным к проиндийской и, соответственно, антикитайской ориентации. Китаю и Индии предстоит сыграть между собой «по-крупному» не только в этих регионах, но также в Бангладеш и Шри-Ланке. Синьцзян и Тибет, как и раньше, остаются внутри официально признанных границ Китая, но, принимая во внимание натянутые отношения между китайским правительством и жителями обеих провинций, можно ожидать, что в будущем попытки Пекина распространить свое влияние за пределы ханьского этнического большинства встретят серьезное противодействие.

Ползучее влияние

Даже на тех отрезках границы, где Китаю ничто не угрожает, сама форма страны выглядит пугающе незавершенной, как если бы в этих местах были изъяты части некогда существовавшего Великого Китая. Северная граница Китая охватывает Монголию, громадную территорию, которая выглядит словно клок, выдранный из его «спины». Плотность населения Монголии – среди самых низких в мире, и близость городской китайской цивилизации представляет для нее несомненную демографическую угрозу. Завоевав некогда Внешнюю Монголию, чтобы получить доступ к более пригодным сельскохозяйственным землям, ныне Китай готов покорить ее вновь, но уже на современный лад – поставив себе на службу запасы нефти, угля, урана, а также роскошные пустующие пастбища. Поскольку неконтролируемая индустриализация и урбанизация превратила Китай в крупнейшего мирового потребителя алюминиевой, медной, свинцовой, никелевой, цинковой, оловянной и железной руды (его доля в мировом потреблении металлов за последнее десятилетие подскочила с 10 до 25 %), китайские горнорудные компании откровенно делают ставку на разработку богатых недр соседней страны. Взаимоотношения с Монголией лишний раз показывают, как широко простираются империалистические замыслы Пекина, – особенно если вспомнить, что ранее Китай уже поставил под контроль Тибет, Макао и Гонконг.

К северу от Монголии и трех северо-восточных китайских провинций лежит российский Дальний Восток – обширнейшая, в два раза превосходящая Европу по площади депрессивная область с крайне немногочисленным и постоянно убывающим населением. Русское государство окончательно включило в себя эти территории в XIX – начале XX века, когда Китай был крайне обессилен. В настоящее время он окреп, а власть российского правительства нигде так не слаба, как в этой восточной трети России. При этом совсем рядом с семимиллионным русским населением Дальнего Востока (к 2015 году его численность может сократиться до 4,5 млн), в трех приграничных провинциях Китая, проживает около 100 млн человек. По плотности они превосходят российский Дальний Восток в 62 раза. Китайские мигранты просачиваются в Россию, наводняя Читу к северу от монгольской границы, а также другие города региона. Доступ к ресурсам остается главной целью китайской внешней политики в любом регионе мира, и малонаселенный российский Дальний Восток, располагающий огромными запасами природного газа, нефти, строевого леса, алмазов и золота, не является исключением. «Москва с подозрением взирает на хлынувшие в этот регион потоки многочисленных китайских поселенцев, следом за которыми тянутся лесозаготовительные и горнорудные компании», – писал минувшим летом Дэвид Блэр, корреспондент лондонской Daily Telegraph.

Как и в случае с Монголией, никто не опасается, что китайская армия когда-нибудь завоюет или формально аннексирует российский Дальний Восток. Страх внушает другое: все более заметное ползучее демографическое и экономическое влияние Пекина в этом регионе (частью которого Китай кратковременно владел в эпоху правления династии Цин). В период холодной войны пограничные споры Китая и Советского Союза привели к тому, что в прилегающих районах Сибири были размещены мощные войсковые части, насчитывавшие сотни тысяч человек; временами напряженность на границе выливалась в прямые столкновения. В конце 1960-х периодические трения привели к разрыву отношений между КНР и СССР. Географический фактор и сейчас вполне способен стать причиной размолвки Китая и России, поскольку нынешний их союз носит чисто тактический характер. Это может быть выгодно Соединенным Штатам. В 1970-х гг. администрация президента Никсона оказалась в выигрыше в результате столкновения между Пекином и Москвой и положила начало новым отношениям с Китаем. В будущем, когда последний станет по-настоящему великой державой, Соединенные Штаты, по-видимому, могли бы заключить стратегический союз с Россией, чтобы уравновесить влияние Срединного царства.

Южные перспективы

Влияние Китая распространяется также на юго-восток. Здесь, в сравнительно слабых государствах Юго-Восточной Азии, строительство будущего Великого Китая встречает наименьшее сопротивление. Существует не так уж много серьезных географических преград, отделяющих Китай от Вьетнама, Лаоса, Таиланда и Мьянмы. Естественным центром сферы влияния, которая охватывает бассейн реки Меконг и связывает все страны Индокитая сетью наземных и водных транспортных путей, должен стать город Куньмин, находящийся в китайской провинции Юньнань.

Самая большая страна материковой части Юго-Восточной Азии – Мьянма. Если Пакистан, постоянно находящийся под угрозой распада, можно назвать азиатскими Балканами, то Мьянма скорее напоминает Бельгию начала XX века, так как над ней постоянно нависает угроза быть захваченной могущественными соседями. Подобно Монголии, российскому Дальнему Востоку и другим территориям, прилегающим к сухопутным границам Китая, Мьянма – слабое государство, весьма богатое природными ресурсами, в которых крайне нуждается Китай. Китай и Индия борются за право заняться модернизацией глубоководного порта Ситуэ на мьянманском побережье Индийского океана, причем обе страны питают надежду проложить в будущем газопровод к месторождениям на шельфе Бенгальского залива.

Если говорить о регионе в целом, то Пекин применяет здесь, в несколько обновленном виде, известный стратегический принцип «разделяй и властвуй». В прошлом он вел сепаратные переговоры с каждой страной – членом Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), но никогда не вступал в контакты с этим блоком как единым целым. Даже недавно вступившее в силу соглашение о зоне свободной торговли, которое он заключил со странами АСЕАН, показывает, как искусно Китай развивает выгодные для себя связи с южными соседями. Он использует эту организацию в качестве рынка сбыта дорогостоящих китайских товаров, покупая в странах АСЕАН дешевую сельскохозяйственную продукцию. Отсюда неизменное активное сальдо торгового баланса с китайской стороны, тогда как страны АСЕАН постепенно превращаются в свалку для промышленных товаров, произведенных дешевой рабочей силой в городах Китая.

Все это происходит на фоне утраты Таиландом прежнего значения регионального лидера и естественного противовеса Китаю. Еще в недавнем прошлом весьма сильное государство, Таиланд в последнее время испытывает серьезные внутриполитические затруднения. Тайская правящая фамилия с болезненным королем во главе уже не может, как прежде, выполнять стабилизирующую функцию, а тайская армия поражена фракционными раздорами. (Китай активно развивает двустороннее военное сотрудничество и с Таиландом, и с другими странами Юго-Восточной Азии, используя то обстоятельство, что США уделяют не слишком много внимания военно-стратегическому положению этого региона, так как им приходится тратить силы главным образом на операции в Афганистане и Ираке.)

Две страны к югу от Таиланда – Малайзия и Сингапур – вовлечены в ответственный процесс перехода к демократической форме правления, между тем как их прежние лидеры, Махатхир Мохамад и Ли Куан Ю, – сильные личности, перестроившие свои государства, – сходят со сцены. В экономическом плане Малайзия все больше втягивается в сферу влияния Китая, несмотря на то, что живущие в ней этнические китайцы чувствуют постоянную угрозу со стороны мусульманского большинства. Что же касается Сингапура, населенного в основном этническими китайцами, то его правительство боится оказаться в вассальной зависимости от Поднебесной; в последние годы оно завязало тесные отношения с Тайванем и проводит с ним совместные военные учения. Ли Куан Ю открыто призвал Соединенные Штаты, как и прежде, участвовать в жизни региона, оказывая ему военную и дипломатическую поддержку. Положение Индонезии также противоречиво: с одной стороны, она нуждается в присутствии американского флота, чтобы чувствовать себя защищенной от возможной китайской угрозы, с другой – опасается, что в других странах исламского мира ее видимое союзничество с США может вызывать раздражение.

Поскольку американское влияние в Юго-Восточной Азии миновало зенит и идет на убыль, а влияние Китая постоянно растет, государства региона все чаще объединяют усилия, чтобы противостоять стратегии «разделяй и властвуй», которую стремится реализовать Пекин. Так, например, Индонезия, Малайзия и Сингапур заключили союз для борьбы с морским пиратством. Чем больше эти государства будут уверены в собственных силах, тем меньшую опасность для них будет представлять дальнейшее укрепление Китая.

Ситуация в армии

Центральная Азия, Монголия, российский Дальний Восток и Юго-Восточная Азия – естественные зоны китайского влияния. Однако политические границы этих зон в будущем едва ли изменятся. Принципиально иной выглядит ситуация на Корейском полуострове: в этом месте карта Китая предстает в особенно урезанном виде, и здесь политические границы еще вполне могут сместиться.

Наглухо отгородившийся от мира северокорейский режим неустойчив в самой своей основе, и его крушение грозит затронуть весь регион. Как бы «свисая» с Маньчжурии, Корейский полуостров занимает положение, которое позволяет полностью контролировать морские торговые пути, ведущие в северо-восточный Китай. Разумеется, никто всерьез не думает, что Китай аннексирует какую-либо часть полуострова, но нет сомнений в том, что его по-прежнему раздражает, когда другие страны слишком явно осуществляют свой суверенитет в этом регионе, особенно на севере. И хотя Пекин поддерживает сталинистский режим Северной Кореи, он явно вынашивает в отношении Корейского полуострова определенные планы на будущее – по завершении царствования Ким Чен Ира. Похоже, сразу после этого китайцы намерены отправить обратно тысячи перебежчиков из КНДР, нашедших пристанище в Китае, и создать с их помощью благоприятную политическую основу для постепенного экономического овладения регионом в бассейне реки Тумыньцзян (Туманная). Там соседствуют три страны – Китай, Северная Корея и Россия, и существуют благоприятные условия для развития морской торговли с Японией, а через нее – с Тихоокеанским регионом в целом.

Это одна из причин, по которой Пекин хотел бы создать на месте теперешней Северной Кореи государство пусть и авторитарного типа, но гораздо более модернизированное. Именно такое государство могло бы стать буфером между Китаем и динамичной южнокорейской демократией, опирающейся на средний класс. Впрочем, возможное объединение Корейского полуострова также может оказаться выгодным для КНР. После воссоединения Корея скорее всего будет националистическим образованием, в известной степени враждебным и по отношению к Китаю, и к Японии – странам, в прошлом пытавшимся ее оккупировать. Но корейская неприязнь к Японии значительно сильнее, нежели к Китаю. (Япония оккупировала полуостров с 1910 по 1945 г., и Сеул и Токио продолжают вести спор о статусе островков Токдо/Такешима.) Экономические отношения нового государства с Китаем наверняка окажутся более прочными, чем с Японией: объединенная страна будет в большей или меньшей степени находиться под контролем Сеула, а Китай уже сейчас самый крупный торговый партнер Южной Кореи. Важно, наконец, и то, что объединенная Корея, отчасти тяготеющая к Пекину и, напротив, не приемлющая Японию, не будет видеть смысла в том, чтобы и дальше сохранять на своей территории американские войска. Иными словами, нетрудно представить себе будущее Кореи в составе Великого Китая и то время, когда военное присутствие США в Северо-Восточной Азии начнет сокращаться.

Как показывает пример Корейского полуострова, на сухопутных границах китайцы вправе ожидать скорее благоприятное, чем опасное для себя развитие событий. Еще Макиндер полагал, что Китай сможет со временем стать великой сухопутной и морской державой, которая как минимум затмит Россию в Евразии. Политолог Джон Миршеймер писал в своей книге «Трагедия великодержавной политики», что «самыми опасными государствами в системе международных отношений являются континентальные державы с большими армиями». И по мере того как Китай приближается к статусу континентальной державы, возникают все основания опасаться его влияния. Однако КНР лишь отчасти отвечает определению Миршеймера: ее вооруженные силы, насчитывающие 1,6 млн человек, – крупнейшие в мире, но в ближайшие годы Пекину не под силу создать современные экспедиционные войска. Народно-освободительная армия Китая (НОАК) проявила себя во время землетрясения в Сычуани в 2008 г., недавних этнических беспорядков в Тибете и Синьцзяне, пекинской олимпиады 2008 г., проведение которой требовало особых мер безопасности. Однако, как заметил Абрахам Денмарк, сотрудник Центра разработки новой стратегии национальной безопасности США, это доказывает лишь способность НОАК перебрасывать войска из одной части материкового Китая в другую. Но вовсе не говорит о том, что она в состоянии перемещать тяжелое вооружение и ресурсы, необходимые для развертывания войсковых частей в ходе масштабных военных операций. Впрочем, даже если такая возможность появится, это, по-видимому, мало что изменит: маловероятно, что подразделения НОАК будут пересекать границы Китая по каким-либо иным причинам, нежели серьезный политический просчет (если, например, дело дойдет до новой войны с Индией) или необходимость заполнить внезапно возникшие пустоты на карте (если рухнет северокорейский режим). Но Китай и без того вполне способен заполнить возможные области силового вакуума вблизи любого участка своих протяженных границ с помощью такого оружия, как демографическое и экономическое давление: у него попросту нет нужды опираться при этом на экспедиционные войска.

Беспрецедентная мощь Китая на суше отчасти объясняется успехами китайских дипломатов, которые в последние годы приложили немало стараний, чтобы урегулировать многочисленные пограничные споры с республиками Центральной Азии, Россией и другими соседями (Индия в этом ряду является бросающимся в глаза исключением). Значение этой перемены трудно переоценить. Отныне границы Маньчжурии не испытывают колоссального военного давления извне, а ведь в годы холодной войны из-за этой постоянной угрозы Мао Цзэдун был вынужден расходовать львиную долю оборонного бюджета на сухопутные войска и пренебрегать военно-морскими силами. Великая Китайская стена лучше всего свидетельствует о том, что, начиная с глубокой древности и по наши дни, Китай неизменно тревожила угроза внешней агрессии на суше. Теперь он может вздохнуть свободно.

Обретение возможности стать морской державой

Благодаря сложившейся ситуации на суше Китай может в спокойной обстановке заняться укреплением своего флота. В то время как для прибрежных городов-государств или островных стран стремление наращивать военно-морскую мощь представляется чем-то самоочевидным, для держав, которые подобно Китаю на протяжении всей своей истории были замкнуты в пределах материка, это выглядит роскошью. В данном случае, однако, подобное состояние легко достижимо, поскольку береговая линия, которой природа наделила Поднебесную, не уступает по своим качествам ее внутренним областям. Китай занимает господствующее положение на тихоокеанском побережье Восточной Азии в зоне умеренного и тропического климата, а южная граница страны находится в непосредственной близости к Индийскому океану, и в будущем ее можно связать с побережьем сетью дорог и трубопроводов. В XXI веке Пекин будет проецировать вовне «жесткую силу» прежде всего с помощью своего военно-морского флота.

Нельзя не отметить, что на море Китай сталкивается с гораздо более враждебным окружением, чем на суше. Проблемной зоной для китайского флота является так называемая «первая островная гряда»: Корейский полуостров, Курильские острова, Япония (включая острова Рюкю), Тайвань, Филиппины, Индонезия и Австралия. Любое звено в этой цепи, за исключением Австралии, в будущем может стать горячей точкой. Китай уже сейчас вовлечен в споры о принадлежности различных участков дна Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей, богатых энергоносителями: с Японией предметом дискуссии являются острова Дяоюйтай/Сэнкаку, с Филиппинами и Вьетнамом – острова Спратли. Подобные распри помогают Пекину подогревать националистические настроения внутри страны, но китайским военно-морским планировщикам от этого не легче: положение дел на театре потенциального противоборства представляется им крайне безрадостным.

Первая островная гряда, по мнению сотрудников Колледжа ВМФ США Джеймса Холмса и Тоши Йошихары, представляет собой нечто вроде «Великой Китайской стены, развернутой против Китая». Это эффективно организованный оборонительный рубеж, выстроенный союзниками Соединенных Штатов наподобие сторожевых вышек, позволяющих наблюдать за Китаем и, если понадобится, воспрепятствовать его проникновению в воды Тихого океана. Реакция Пекина на своеобразную блокаду временами была агрессивной. Морская мощь обычно не проявляется столь жестко, как сухопутная: как таковые корабли не могут занимать большие пространства и предназначены для проведения операций, которые, вообще говоря, сами по себе более важны, чем морские сражения, а именно для обороны торговых путей.

Казалось бы, можно было ожидать, что Китай станет не менее снисходительной державой, чем великие морские нации прошлого – Венеция, Великобритания и Соединенные Штаты, – и будет, как они, заботиться в первую очередь о сохранении мира на морях, что предполагает среди прочего и свободу торговли. Однако он не столь уверен в себе. По-прежнему сознавая свою неполную защищенность на море, Пекин задействует по отношению к Мировому океану чисто территориальный подход. Сами по себе понятия «первая островная гряда» и «вторая островная гряда» (последняя включает остров Гуам, принадлежащий США, и Северные Марианские острова) подразумевают, что в глазах китайцев эти архипелаги представляют собой не что иное, как отроги материкового Китая. Глядя на прилегающие к их стране моря сквозь призму мышления в терминах «игры с нулевой суммой», китайские адмиралы выступают наследниками агрессивной философии американского военно-морского стратега начала XX века, Альфреда Тайера Мэхэна, который отстаивал концепции «контроля над морями» и «решающего сражения». Однако в настоящее время они не располагают достаточно мощным флотом для решения своих задач, и это расхождение между обширными притязаниями и реальными возможностями привело в последние несколько лет к ряду нелепых инцидентов.

В октябре 2006 г. китайская подводная лодка вела слежение за американским авианосцем Kitty Hawk, после чего всплыла на поверхность вблизи от него, на расстоянии торпедного выстрела. В ноябре 2007 г. китайцы не разрешили Kitty Hawk и его ударной группе, искавшей укрытия от надвигавшегося шторма, войти в гонконгскую гавань Виктория. (В 2010 г. Kitty Hawk все же нанес визит в Гонконг.) В марте 2009 г. группа кораблей НОАК помешала работе американского судна дальнего гидроакустического наблюдения Impeccable, когда оно открыто проводило операции за пределами 12-мильной территориальной зоны КНР в Южно-Китайском море. Китайцы преградили путь американскому кораблю и совершали угрожающие маневры, как если бы намеревались его таранить. Все это говорит не столько о серьезной силе, сколько о недостаточной развитости китайского флота, которую пока не удалось преодолеть.

О твердом желании Китая обеспечить свои позиции на море свидетельствуют и крупные приобретения последних лет. Пекин стремится использовать не реализованные до сих пор асимметричные возможности, чтобы перекрыть американскому флоту доступ в Южно-Китайское море и в китайские прибрежные воды. Китай модернизировал свои эсминцы и намерен обзавестись одним-двумя авианосцами, но действует точечно и не склонен скупать военные суда без особого разбора. Он предпочел сосредоточить усилия на строительстве дизельных, атомных и ракетных подводных лодок нового типа. Как считают Сет Кропси, бывший помощник заместителя министра военно-морских сил США, и Рональд О'Рурк, сотрудник Исследовательской службы Конгресса США, Китай способен в течение 15 лет создать флот подводных лодок, который превзойдет американский аналог, насчитывающий в настоящее время 75 боеготовных подводных лодок. Более того, китайские военно-морские силы, по словам Кропси, намереваются ввести в действие систему наведения противокорабельных баллистических ракет, используя в ней загоризонтные радиолокаторы, космические спутники, донные гидролокационные сети и оборудование для компьютерных войн. В сочетании с формирующимся подводным флотом такая система в будущем должна помешать беспрепятственному доступу военно-морских сил США в наиболее значимые области Тихого океана.

Пытаясь установить контроль над прибрежной зоной в Тайваньском проливе и Восточно-Китайском море, Пекин также совершенствует группу морских тральщиков, покупает у России истребители четвертого поколения и развернул вдоль побережья около полутора тысяч российских ракет класса «земля-воздух». Даже вводя в действие систему подземных оптико-волоконных кабелей далеко на западе страны, вне пределов досягаемости морских ракет потенциального противника, китайцы исходят из агрессивной стратегии, предполагающей поражение символов американской мощи – авианосцев.

Разумеется, в обозримом будущем Китай не собирается атаковать американские авианосцы, и он по-прежнему крайне далек от того, чтобы бросить Соединенным Штатам прямой военный вызов. Однако налицо стремление нарастить на своих берегах необходимый потенциал устрашения, чтобы американцы не смели вводить свои корабли, когда и где им того захочется, в пространство между первой островной грядой и китайским побережьем. Поскольку способность влиять на поведение противника составляет самую суть любой державы, эта стратегия лишний раз доказывает, что планы строительства Великого Китая реализуются не только на суше, но и на море.

На очереди – Тайвань

Для создания Великого Китая особенно важно будущее Тайваня. Тайваньская проблема часто обсуждается в терминах нравственности: Пекин настаивает на необходимости восстановить целостность национального наследия и объединить Китай ради блага всех этнических китайцев; Вашингтон печется о сохранении образцовой демократии, какой является Тайвань. Однако подлинную проблему следует искать в другом. Как говорил американский генерал Дуглас Макартур, Тайвань – это «непотопляемый авианосец», занимающий позицию ровно посередине береговой линии Китая. Именно отсюда, по мнению военно-морских планировщиков Холмса и Йошихары, такая держава как США может «проецировать силу» в сторону китайского побережья и прилегающих к нему районов. Если Тайвань вернется в лоно материкового Китая, то китайский флот не только внезапно окажется в стратегически выгодной позиции по отношению к первой островной гряде, но и будет в состоянии свободно, в беспрецедентных масштабах, проецировать свою мощь за пределы этой гряды. Очень часто, говоря о будущем мировом порядке, употребляют слово «многополярный», – но только слияние Тайваня с материковым Китаем ознаменовало бы возникновение в Восточной Азии действительно многополярной военной ситуации.

Согласно результатам исследования, проведенного в 2009 г. RAND Corporation, к 2020 г. Соединенные Штаты не смогут, как раньше, защитить Тайвань в случае нападения Китая. Китайцы, говорится в отчете, к этому времени будут в состоянии нанести США поражение в возможной войне в Тайваньском проливе, даже если американцы будут иметь в своем распоряжении истребители пятого поколения F-22, две авианосных ударных группы и сохранят доступ к авиабазе Кадена на японском острове Окинава. В отчете делается акцент на боях в воздухе. Здесь же указывается, что китайцы по-прежнему будут стоять перед необходимостью высаживать на острове многотысячный пехотный десант, а их транспортные суда останутся уязвимыми для американских подлодок. Освещая ситуацию с разных сторон, отчет, однако, не может скрыть тревожной тенденции. Китай отделяют от Тайваня всего-навсего сто миль, тогда как Соединенным Штатам придется доставлять свои войска с другого конца планеты, причем действовать в условиях более ограниченного доступа к иностранным базам, чем в период холодной войны. Стратегия создания препятствий на пути перемещения американских военных кораблей в определенных морских зонах не просто преследует цель держать их подальше от китайских берегов, но и в особенности направлена на то, чтобы упрочить доминирующее положение Китая в акватории Тайваня.

Пекин делает все, чтобы взять Тайвань в тесное кольцо не только в военном, но и в экономическом и социальном плане. Примерно 30 % тайваньского экспорта приходятся на Китай. Еженедельно между Тайванем и материковым Китаем совершается 270 коммерческих авиарейсов. В последние пять лет две трети тайваньских компаний осуществили инвестиции в китайскую экономику. Ежегодно остров посещают около полумиллиона туристов с материка, а 750 тысяч тайваньцев проживают в Китае, проводя там каждый год по шесть месяцев. Углубляющаяся интеграция выглядит весьма привлекательно, но вот чем этот процесс разрешится, пока сказать трудно. Так или иначе, его исход будет иметь ключевое значение для политики великих держав в этом регионе. Если Соединенные Штаты попросту отдадут Тайвань Пекину, то Япония, Южная Корея, Филиппины, Австралия и другие американские союзники в Тихоокеанском регионе, а также Индия и даже некоторые африканские государства начнут сомневаться в прочности обязательств, которые берет на себя Вашингтон. Это может побудить некоторые страны к сближению со Срединным царством, и тогда формирующийся Великий Китай охватит едва ли не все Восточное полушарие.

В этом заключается одна из причин, по которым Вашингтон и Тайбэй должны искать асимметричные ответы на военную угрозу со стороны Пекина. Им следует стремиться не к тому, чтобы нанести Пекину поражение в возможной войне в Тайваньском проливе, а к тому, чтобы тот ясно осознал: подобная война обойдется для него недопустимо дорого. Если эта цель будет достигнута, американцам удастся сохранять функциональную независимость Тайваня до тех пор, пока Китай не станет более либеральным обществом, – тем самым они смогут сохранить и доверие союзников. В этом смысле действия администрации Обамы, заявившей в начале 2010 г. о намерении продать Тайваню вооружений на общую сумму 6,4 млрд долларов, имеют принципиальное значение для политики США в отношении Китая и, шире, всей Евразии. Кстати, нельзя сказать, что трансформация Китая изнутри – несбыточная мечта: миллионы туристов, прибывающих на Тайвань с материка, видят тамошние оживленные политические ток-шоу и крамольные заголовки в книжных магазинах, и это наверняка оказывает на них влияние. Тем не менее, хотя это звучит несколько парадоксально, демократический Китай может оказаться еще более динамичной великой державой в экономическом и, как следствие, в военном плане, чем Китай репрессивный.

Концентрируя военно-морские силы на тайваньском направлении, Пекин не забывает укреплять присутствие своего флота и в Южно-Китайском море, которое служит для него воротами в Индийский океан и обеспечивает доступ к мировым путям транспортировки энергоносителей. На этом направлении основные проблемы создают пираты, радикальные исламисты и крепнущий морской флот Индии, в том числе и вблизи труднодоступных морских зон, через которые вынуждены проходить китайские нефтяные танкеры и торговые суда. В геостратегическом плане Южно-Китайское море, как говорят многие, может стать «вторым Персидским заливом». Еще в первой половине XX века Николас Спайкмен, специалист по геополитике, заметил, что на протяжении всей истории государства желавшие утвердить свой контроль над прилегающими морями втягивались в «периферическую наземную и морскую экспансию». Греция стремилась подчинить Эгейское море, Соединенные Штаты – Карибское, и вот теперь Китай – Южно-Китайское. Спайкмен называл Карибское море «Средиземным морем Америки», чтобы подчеркнуть его значение для Соединенных Штатов. Южно-Китайское море в ближайшие десятилетия может стать «Средиземным морем Азии» и подлинным средоточием политической географии.

Высоколиквидные угрозы

Впрочем, попытки Китая проецировать силу в «Средиземное море Азии» противоречивы по самой своей сути. С одной стороны, Китай вроде бы полон решимости максимально осложнить доступ американских судов в прибрежные моря. С другой, он по-прежнему не способен защитить свои морские коммуникации, что, вообще говоря, делает любое нападение на американский военный корабль бессмысленным, поскольку в этом случае флот США может попросту отрезать Китай от поставок энергоносителей, перекрыв для китайских судов выход в Тихий и в Индийский океаны. Зачем же планировать что-то, если в действительности не собираешься осуществить намеченное? Как считает советник по вопросам обороны Жаклин Ньюмайер, Пекин хочет добиться «столь благоприятного соотношения сил», что «на деле ему и не придется прибегать к оружию для защиты своих интересов». Недаром он устраивает выставки новых видов оружия, строит портовые сооружения и оборудует станции подслушивания в Тихом и Индийском океане, предоставляет военную помощь приморским государствам, находящимся между китайской территорией и Индийским океаном. Все эти ходы делаются открыто и являются сознательной демонстрацией силы. Китайцы не столько ввязываются в непосредственную схватку с Соединенными Штатами, сколько стремятся повлиять на поведение американцев таким образом, чтобы избежать возможной конфронтации.

Вместе с тем активность Китая на море обнаруживает и более грозные аспекты. В самом центре Южно-Китайского моря, на южной оконечности острова Хайнань, китайцы строят мощную морскую базу с подземными доками, позволяющими разместить до 20 атомных и дизельных подводных лодок. Они как бы реализуют на практике доктрину Монро, утверждая свое господство над близлежащими международными водами. В настоящее время и в обозримом будущем у Китая едва ли появится намерение затеять войну с Америкой, но позже мотивации могут измениться. Лучше заранее оценить возможные варианты.

Ситуация на границах Евразии выглядит сейчас гораздо более сложной, чем в первые годы после Второй мировой войны. По мере того как американская гегемония пойдет на убыль, мощь военно-морских сил США будет уменьшаться или оставаться прежней, а экономическое и военное могущество Китая – крепнуть, расклад сил в Азии начнет все заметнее приобретать многополярный характер. Соединенные Штаты поставляют Тайваню 114 противовоздушных ракет Patriot и десятки ультрасовременных систем военной связи. Китай строит подземные доки для подлодок на острове Хайнань и запасается противокорабельными ракетными установками. Продолжают модернизацию своего флота Япония и Южная Корея. Мощные военно-морские силы создает Индия. Каждое из государств стремится сдвинуть равновесие сил в свою сторону.

Именно поэтому отказ государственного секретаря США Хиллари Клинтон от политики равновесия сил, будто бы являющейся реликтом прошлого, представляется либо актом лицемерия, либо заблуждением. В Азии продолжается гонка вооружений, и Соединенные Штаты неизбежно столкнутся с суровой реальностью, как только существенно сократят свои войска в Афганистане и Ираке. Притом что ни одно из азиатских государств не имеет побудительных причин для войны, с течением времени и по мере накапливания сухопутных и морских вооружений в регионе (даже если говорить только о Китае и Индии) риск неверной оценки соотношения сил будет возрастать. Из-за напряженности на суше грозит усилиться и напряженность на море: зоны силового вакуума, в которые сейчас проникает Китай, станут через некоторое время яблоком раздора в его отношениях с соседними странами – как минимум с Индией и Россией. Некогда пустые пространства заполнятся множеством людей, дорог, трубопроводов, кораблей и ракетных установок. Политолог из Йельского университета Пол Брэкен в 1999 г. предупреждал, что Азия становится обособленным географическим регионом и что на нее надвигается кризис «жизненного пространства». С тех пор этот процесс только усугублялся.

Так как же Соединенным Штатам сохранять стабильность в Азии, защищать в этой части света своих союзников и препятствовать возникновению Великого Китая, избегая в то же время открытого конфликта с Пекином? Перевес, который они имеют на море, рискует оказаться недостаточным. Как сказал мне в начале этого года один высокопоставленный индийский чиновник, основные союзники США в Азии (Индия, Япония, Сингапур и Южная Корея) хотят, чтобы американский флот и авиация координировали свои действия с вооруженными силами этих стран. Именно так Соединенные Штаты и в будущем останутся неизымаемой частью азиатского военного ландшафта на суше и на море, а не превратятся в абстрактную угрозу, таящуюся где-то в отдалении. Между пререканиями с американским правительством по поводу прав на размещение военных баз, которые недавно затеяла Япония, и желанием полностью удалить войска США из региона лежит дистанция огромного размера.

Один из планов, циркулирующих в Пентагоне, предполагает, что Соединенные Штаты способны «противостоять китайской стратегической мощи... без прямой военной конфронтации», опираясь на военный флот, насчитывающий 250 кораблей (а не 280, как было раньше), и на урезанный на 15 % оборонный бюджет. Этот план, составленный полковником ВМФ в отставке Пэтом Гарретом, весьма интересен, поскольку включает в евразийское уравнение такую стратегическую величину, как Океания. В самом деле, Гуам, Каролинские, Маршалловы, Северные Марианские и Соломоновы острова являются либо американскими территориями, либо республиками, имеющими военные соглашения с США, либо независимыми государствами, которые, вероятно, будут готовы заключить подобные соглашения. Значение Океании будет расти, поскольку она находится, с одной стороны, сравнительно близко к Восточной Азии, а с другой – вне той зоны, из которой Китай хотел бы вытеснить американский флот. От Гуама всего четыре часа лета до Северной Кореи и два дня плавания до Тайваня. Держать базы в Океании для Соединенных Штатов удобнее, чем, как это было и остается, сохранять воинские части в Японии, Южной Корее и на Филиппинах.

Авиабаза Андерсен на Гуаме уже сейчас играет роль господствующей высоты, с которой Соединенные Штаты могут проецировать «жесткую силу» в любом направлении. Это самая мощная стратегическая авиабаза США в мире, обеспечивающая скоростную заправку самолетов; здесь хранится сто тысяч авиаснарядов и 66 млн галлонов авиационного топлива. Взлетные полосы базы заполнены длинными рядами транспортных самолетов C-17 Globemaster и истребителями F/A-18 Hornet. Кроме того, на Гуаме размещена эскадра американских подводных лодок; здешняя военно-морская база в настоящее время расширяется. Гуам и соседние Северные Марианские острова находятся на почти равном расстоянии от Японии и Малаккского пролива. А юго-западная оконечность Океании, выглядывающая из-под Индонезийского архипелага, – группки принадлежащих Австралии островов Ашмор и Картье и близлежащий западный берег самой Австралии (от Дарвина до Перта), – держит под прицелом Индийский океан. Таким образом, согласно плану Гаррета, флот и авиация США способны использовать географические преимущества Океании, чтобы поддерживать «региональную боеготовность» (regional presense in being), локализуемую «непосредственно за горизонтом» Великого Китая (в его неофициальных границах) и той акватории, где проходят основные евразийские морские пути. (Понятие «региональная боеготовность» – отголосок известного выражения «флот в боевой готовности», fleet in being, сто лет назад его предложил английский военно-морской историк сэр Джулиан Корбетт. Подразумевались стоящие в различных портах корабли, способные при необходимости быстро объединяться в мощную армаду. Словосочетание «непосредственно за горизонтом» отражает и равновесие сил на море, которое США будут поддерживать самостоятельно, и американское участие в концерте азиатских держав).

Укрепляя присутствие американского флота и авиации в Океании, США могли бы реализовать компромиссный подход: не сопротивляться возникновению Великого Китая любой ценой и одновременно не соглашаться пассивно с возможным переходом первой островной гряды под контроль китайского флота. Такой подход заставил бы Китай заплатить высокую цену в случае любой военной авантюры против Тайваня. Кроме всего прочего, это позволило бы Соединенным Штатам постепенно сворачивать свое непосредственное присутствие в акватории первой островной гряды (так называемое наследие военных баз), но вместе с тем сохранять возможность воздушного и морского патрулирования в этом регионе.

План Гаррета предусматривает также резкое усиление активности американского военно-морского флота в Индийском океане. Впрочем, Гаррет не предлагает расширять существующие здесь военные базы; он рассчитывает опираться на уже имеющийся костяк таких баз на Андаманских островах, Коморах, Мальдивах, Маврикии, Реюньоне и Сейшелах (некоторые из них прямо или косвенно управляются Францией и Индией), а также на военные соглашения с Брунеем, Малайзией и Сингапуром. Это обеспечило бы свободу мореплавания и беспрепятственное движение потоков энергоносителей во всей Евразии. Кроме того, такой план, не настаивая более на важности существующих американских баз в Японии и Южной Корее и в то же время разнообразя сферу присутствия США в Океании, положил бы конец основным базам, представляющим собой удобную цель для поражения.

Железная хватка, которой Соединенные Штаты до сих пор держали первую островную гряду, в любом случае начинает ослабевать под давлением новых обстоятельств. Местное население стало менее терпимо к присутствию иностранных баз на своей территории. А укрепление Китая делает его одновременно и отталкивающим, и привлекательным. Подобное смешанное чувство способно осложнить двусторонние отношения Вашингтона с тихоокеанскими союзниками. Все дело лишь в том, когда это произойдет. Теперешний кризис в американо-японских отношениях – возникший из-за того, что неопытное правительство Хатоямы хочет переписать соглашения о двустороннем сотрудничестве в свою пользу и вдобавок говорит о желании углублять связи с Китаем, – мог случиться и несколькими годами раньше. (Премьер-министр Хатояма ушел в отставку в июне 2010 г. из-за кризиса, связанного с неспособностью кабинета выполнить обещание о выводе американской базы с Окинавы. – Ред.) Все еще сохраняющаяся ситуация абсолютного превосходства Соединенных Штатов в Тихом океане есть не что иное, как анахронизм, унаследованный от Второй мировой войны, отголосок того краха, который пережили в результате глобального конфликта Китай, Япония и Филиппины. Не может бесконечно сохраняться и американское присутствие на Корейском полуострове – побочный продукт другой войны, закончившейся более полувека назад.

Центральная Азия, Индийский океан, Юго-Восточная Азия, западная часть Тихого океана – таковы обширные регионы, которые рискуют оказаться под политическим, экономическим и военным контролем возникающего у нас на глазах Великого Китая. Однако вдоль границ этого громадного царства будет курсировать американский флот, дислоцированный, как можно ожидать, по большей части в Океании и тесно сотрудничающий с военно-морскими силами Индии, Японии и других демократических государств. А со временем, когда возрастет доверие Китая к внешнему миру, а его военная доктрина уже не будет опираться на сугубо территориальный подход, китайский флот и сам сможет влиться в этот широкий региональный альянс морских держав.

Пока же стоит отметить, что с исключительно военной точки зрения, как указал в 1999 г. политолог Роберт Росс, отношения между Соединенными Штатами и Китаем останутся более стабильными, чем были в свое время отношения между США и Советским Союзом. Причина этого – географические особенности Восточной Азии. В период холодной войны одного только американского подводного флота было недостаточно, чтобы устрашать Советский Союз, – для этого требовалось держать многочисленные сухопутные войска в Европе. Но размещения подобных сил вдоль пределов Евразии никогда не понадобится: как бы сильно ни сокращалось присутствие сухопутных войск у границ Великого Китая, американский флот и в будущем останется сильнее китайского.

Так или иначе, в ближайшие годы сам факт укрепления экономической и военной мощи Китая усугубит напряженность в американо-китайских отношениях. Перефразируя Миршеймера, можно сказать, что Соединенные Штаты, гегемон Западного полушария, приложат все возможные усилия, чтобы помешать Китаю сделаться гегемоном большей части полушария Восточного. И не исключено, что это станет самой потрясающей драмой нашей эпохи.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 августа 2010 > № 2913916 Роберт Каплан

Цены на недвижимость Мьянмы резко выросли из-за массовой скупки земли. По данным местных риэлторов, за прошедшие два года цены на недвижимость в стране увеличились почти вдвое.

Основной причиной повышения цен является активная деятельность спекулянтов, которые скупают земельные участки в престижных районах. Их интерес подогревается слухами о повышении налога на покупку земли с 15% до 50% от стоимости сделки, передает агентство dpa.

В качестве примера приводится один из участков, расположенный в деловом районе крупнейшего города Мьянмы Янгона: в апр. он стоил 5,4 тыс.долл. за кв.м., а к маю подорожал до 8,6 тыс.долл. за кв.м.

Еще один участок, площадь которого составляла 740 кв.м., был продан в пред.г. за 6 млн.долл. Местные риэлторы говорят, что за долгие годы работы они ни разу не встречали подобных цен.

Отметим, что Мьянма является слаборазвитым государством. Ее формой правления является военная диктатура, с чем связаны экономические санкции западных государств в отношении этой страны.

Экономика Сингапура в этом году станет самой быстрорастущей в Азии с показателем +15%. Успехи маленького островного государства привлекли внимание всего мира, поскольку состояние его ориентированной на высокотехнологичный экспорт экономики часто рассматривается в качестве «барометра мирового спроса».

Во 2-м квартале 2010 г. рост ВВП страны составил 19,3% (к аналогичному уровню минувшего года), в 1-м квартале прирост составлял 16,9%. При этом объемы промпроизводства за январь-май увеличились на 45%.

За первое полугодие экономика Сингапура прибавила 18,1%, а в целом по итогам года правительство ожидает прирост в 13-15%, что выше чем у Китая, где прогнозируется рост на уровне около 10%.

Быстрый выход из рецессии городу-государству обеспечили резкий рост экспорта продукции обрабатывающей промышленности, рост объема грузоперевозок, укрепление финансового рынка и приток туристов.

Самый маленький из тигров

Республика Сингапур – город-государство, расположенный на острове в Юго-Восточной Азии, по размеру территории одна из самых маленьких стран – членов блока АСЕАН. Население – всего 4,8 млн. человек.

Экспортноориентированная экономика Сингапура базируется на производстве и продажах бытовой электроники, компьютерных и информационных технологий, фармацевтической продукции. Страна также является крупнейшим не только в Азии, но и в мире, перевалочным пунктом глобальной экономики (сингапурский порт входит в число ведущих в мире, лидируя по абсолютной величине тоннажа судов), а также финансовым и деловым центром региона. В Сингапуре быстрыми темпами развиваются биотехнологии, существенные доходы страна получает от туризма.

За быстрый рост экономики и благосостояния населения (с 1967 г. по 2002 г. доход на душу населения вырос с $2200 до $25400, т.е., более чем в 11 раз) Сингапур получил титул одного из «восточноазиатских тигров». Реальный рост ВВП за период в 2004-2007 гг. в среднем составлял 7%. В минувшем году ВВП составил $182 млрд. в номинальном выражении (на 2% меньше, чем в 2008 г.). По этому показателю страна, территория и население которой меньше, чем у города Киева, опережает 47-миллионную Украину.

Валовой национальный продукт на душу населения в Сингапуре – один из самых высоких в мире (в 2009 г. – $50 тыс.). В мировом рейтинге конкурентоспособности экономика Сингапура в последние годы неизменно занимает первые места. Эксперты отмечают благоприятный инвестиционный климат, высококонкурентную среду, высокообразованное и дисциплинированное население. Успехи страны не остались не замеченными мировым сообществом – в 2010 г. в Сингапуре пройдут первые юношеские Олимпийские игры.

Слабые места сингапурской экономики – высокая степень зависимости от импорта энергии, продовольствия и даже воды. Основные торговые партнеры – страны АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины, Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа), а также Китай, Япония и США.

Секрет «сингапурского экономического чуда» в последние десятилетия – максимальное способствование развитию предпринимательства, иностранным инвестициям и экспорту. В отсутствие полезных ископаемых стране пришлось построить диверсифицированную экономику, не зависящую от работы одного или двух секторов. Когда в Сингапуре увидели растущую конкуренцию со стороны других азиатских производителей бытовой электроники, существенно стали расти инвестиции в фармацевтику и биотехнологии, ускоренно стал развиваться финансовый сектор.

Сингапур – не только страна «поголовной грамотности» (уровень среднего и высшего образования населения намного выше, чему с соседей по АСЕАН), но и место, где на 1 км. территории сосредоточено самое большое количество исследовательских центров, в т.ч., ведущих мировых корпораций.

Рынок металла

В минувшем году видимое потребление стали в стране сократилось более чем на 20%, составив 3 млн. т.

Спрос на металлопродукцию в Сингапуре по меркам АСЕАН невысок, что объясняется сравнительной слабостью металлоемких отраслей (машиностроения и строительства).

Тем не менее, на 2010 г. WSA прогнозирует городу-государству увеличение уровня стального потребления до 3,1 млн. т, в 2011 г. – до 3,4 млн. т.

Единственным крупным производителем стали в стране является NatSteel Ltd., входящая в группу индийской Tata Steel. Активы компаниирасположены в КНР, Таиланде, Малайзии, Вьетнаме, Филиппинах и в Австралии, она занимает 65% рынка стали в Сингапуре. На сингапурских мощностях NatSteel ежегодно можно производить 600 тыс. т горячей стали и 1 млн. т катанки и арматуры. Китайские интересы в Сингапуре представлены компаниями FerroChina (производитель оцинковки) и Delong Holdings (плоский прокат).

В целом, импорт металлопродукции составляет около 3 млн. т. Прокат строительного сортамента составляет основу потребления в стране, и почти 70% этой продукции импортируется. В 2008 г., по данным WSA, Сингапур вошел в число ведущих в мире покупателей длинномерного проката – 2,18 млн. т.

Что касается украинских поставок в эту страну, то они сравнительно невелики – менее 400 тыс. т в год. Хотя в целом наш экспорт в АСЕАН устойчиво растет (в 2009 г. он составил около 1,7 млн. т, или примерно 7% всего объема), динамика поставок в Сингапур сильно уступает соседним Индонезии и Таиланду.

Наращивать поставки в регион мешает не столько удаленность его от Украины, сколько насыщенность местного рынка и высокая конкуренция. Основными экспортерами металлопродукции в Сингапур являются Япония, Китай, Южн. Корея, Тайвань, Таиланд и Турция, которая за последний год стала основным поставщиком длинномерной продукции. Так, в 2009 г. экспорт турецкой арматуры в Сингапур превысил 300 тыс. т.

С 2004 г. в Сингапуре работает торговое представительство ММК им. Ильича, через которое металлопрокат реализуется во Вьетнам, Филиппины и собственно Сингапур.

Враги становятся друзьями

Как Соединенные Штаты могут «приручить» своих противников

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

Резюме Приоритетом первого года своего президентства Барак Обама сделал задачу привлечения к сотрудничеству оппонентов США. Исторический опыт доказывает, что глава государства находится на верном пути: обращение к соперникам – необходимая предпосылка для сближения.

В речи, произнесенной в день инаугурации, президент США Барак Обама сообщил режимам, находящимся «не на той стороне истории», что Соединенные Штаты «протянут им руку, если они будут готовы разжать свой кулак». Вскоре слова президента были подкреплены делами, поскольку политику сближения с противниками США он сделал одним из приоритетов администрации. В течение первого года пребывания у власти Обама провел прямые переговоры с Ираном и Северной Кореей относительно их ядерных программ. Предпринята попытка «перезагрузить» отношения с Россией путем поиска общих интересов в таких областях, как контроль над вооружениями, противоракетная оборона и Афганистан. Американский президент начал свертывать экономические санкции против Кубы. Он также направил пробные дипломатические «шары» в адрес Мьянмы и Сирии.

После года президентства Обамы не утихают споры по поводу плодотворности его стратегии сближения. Между действующими политиками и политологами существуют значительные разногласия относительно достоинств и рисков попыток президента протянуть руку противникам. Как повысить степень вероятности того, что эти жесты доброй воли не останутся безответными? Будет ли сближение следствием взаимных уступок, позволяющих «приручить» противников, или «железного кулака», который усмирит неприятелей и заставит их быть сговорчивее? Не лишен противоречий и вопрос о том, стоит ли Соединенным Штатам идти на примирение с безнадежно авторитарными режимами, или все-таки нужно поставить сотрудничество с ними в зависимость от внутренней демократизации. Сохраняются разногласия и относительно того, что служит наиболее эффективным средством примирения: дипломатия либо экономическая интеграция?

Многие критики Обамы уже составили свое мнение о «достоинствах» его политики сближения с противниками. Они пришли к выводу, что усилия президента не только не приносят должных результатов, но и ослабляют позиции США, для которых дипломатическая уступчивость унизительна. После того как на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2009 г. глава американского государства призвал начать «новую эру сотрудничества, основанную на взаимных интересах и взаимном уважении», а также создавать «новые коалиции для преодоления старых разногласий», консервативный обозреватель Мишель Мэлкин назвала его «главным льстецом и умиротворителем в международном общественном мнении».

Однако история ясно свидетельствует о том, что подобный скептицизм неоправдан и Барак Обама находится на верном пути, пытаясь наводить мосты. Застарелое соперничество ослабевает вследствие взаимного примирения, а не угроз применения насилия. Конечно, предложения о примирении не всегда встречают с распростертыми объятиями, и поэтому их нужно повторять снова и снова. Но при надлежащих условиях ответные уступки представляют собой смелые и мужественные инвестиции в мирное будущее. Правота Обамы и в том, что он не настаивает на безусловной демократизации недружественных стран, которые он старается привлечь к сотрудничеству. Даже те государства, которые проводят репрессивную внутреннюю политику, способны сотрудничать на международной арене. Более того, вопреки расхожему мнению, не торговля, а дипломатия является валютой мирного устройства на планете. Экономическая взаимозависимость – это скорее следствие, нежели причина сближения между государствами.

Чтобы попытка сближения Вашингтона с враждебными режимами переросла в длительные дружественные отношения, Обаме следует не просто добиться уступок по отдельным вопросам, а заручиться их согласием на последовательное сотрудничество по всем направлениям. В этих целях придется пойти на определенные компромиссы, не допуская при этом опасного снижения уровня бдительности. Обаме также предстоит взять на себя управление внутриполитическими рисками и угрозами, которые неизбежно возникнут при проведении подобного курса дипломатии. И не только выстоять перед натиском республиканцев, недовольных его зарубежными «поездками с извинениями», но и быть уверенным в том, что Конгресс будет готов поддержать любые договоренности, которые станут следствием дипломатических усилий президента.

Если зарубежные правительства примут предложения Вашингтона о сотрудничестве, им в равной степени придется столкнуться с опасностями во внутренней политике. Американский президент находится в весьма затруднительном положении, ища примирения с режимами, жизнеспособность которых вполне может быть подорвана, если они ответят взаимностью на любезности Соединенных Штатов. Вашингтон начал хорошо, пытаясь превратить недругов в друзей, но эта задача потребует исключительной дипломатии и за рубежом, и внутри страны.

Дипломатическое обхаживание

Некоторые строптивые режимы, которые Обама стремится вовлечь в сотрудничество, конечно, не ответят взаимностью. Через некоторое время Вашингтону следует перестать предлагать примирение таким государствам, предпочтя по отношению к ним стратегию изоляции и сдерживания. Однако другие режимы с высокой степенью вероятности примут предложение дружбы. До сих пор Иран, Куба, Мьянма, Россия, Северная Корея демонстрировали хотя бы малую толику заинтересованности в налаживании отношений с США.

Россия сотрудничает с Соединенными Штатами в области контроля над вооружениями, наращивает усилия с целью сдерживания ядерной программы Ирана, разрешила транспортировку по своей территории и через свое воздушное пространство военных грузов в Афганистан, охваченный внутренними волнениями после июньских выборов 2009 г.

Иран согласился на возобновление переговоров, хотя и пятится назад в большинстве случаев. Его, вне всякого сомнения, соблазняет идея пойти на компромисс в реализации своей ядерной программы, чтобы избежать или по крайней мере отсрочить конфронтацию с Западом. Точно так же и Северная Корея размышляет, стоит ли ей заключать компромисс с Вашингтоном в вопросе осуществления своей ядерной программы. Тем временем Куба расширяет дипломатический диалог с США, а Мьянма приветствовала прошлой осенью визит в страну высокопоставленного американского дипломата и позволила ему встретиться с лидером оппозиции Аун Сан Су Чжи.

Несмотря на все эти проблески прогресса, критики настаивают на том, что попытки сделок с экстремистами – это та же политика умиротворения, только в другом обличье. Ссылаясь на бесславную мюнхенскую капитуляцию британского премьер-министра Невилла Чемберлена перед Гитлером в 1938 г., противники сближения утверждают, что оно будет способствовать лишь непреклонности и воинственности оппонентов. Как сказал американский президент Джордж Буш, выступая в Кнессете в 2008 г., переговоры с радикалами «создают ложную иллюзию спокойствия и умиротворения, которая была неоднократно опровергнуто историей». Буш, конечно, прав в том, что примирение с фашистским режимом, склонным к агрессии и геноциду, было лишь фикцией. Но роковая ошибка Чемберлена не должна бросать тень на все другие предложения мира как заведомо наивные. Напротив, история знает немало случаев, когда первоначальное умиротворение неприятеля не только не провоцировало агрессию, но и становилось важнейшим поводом для взаимного сближения позиций. Подобные «инициативы» обычно являются следствием необходимости, а вовсе не альтруизма: принимая на себя непосильные стратегические обязательства, государство стремится уменьшить тяжесть бремени, устанавливая дружественные отношения с бывшим неприятелем. Если соответствующий режим делает ответные дружественные жесты, то может последовать обмен взаимными уступками, который зачастую создает предпосылки для ослабления напряженности во взаимоотношениях и взаимной подозрительности. На заключительном этапе сближения ведущие политики пытаются переубедить исполнительную и законодательную власти, частные группы по интересам и обычных граждан, прибегая к лоббированию и общественной пропаганде. Вовлечение в процесс широких слоев общества необходимо для того, чтобы сближение стало необратимым и продолжилось после того, как начавшие его лидеры сложат свои полномочия.

Не подлежит сомнению, что может понадобиться установить некий баланс между предложениями мира и угрозами конфронтации. Вместе с тем – в соответствии с исторической практикой – именно попытки примирения, а не конфронтация обычно становятся важным компонентом успешного сближения.

США и Великобритания были антагонистами долгие десятилетия. После революционной Войны за независимость (в Северной Америке, 1775–1783. – Ред.) и событий 1812 г. их геополитическое соперничество продолжалось до конца XIX века. Поворотный момент наступил в 90-х г. XIX столетия, когда имперские обязательства Соединенного Королевства стали превышать имевшиеся у страны ресурсы. Первый шаг к сближению Лондон сделал в 1896 г., когда согласился с безапелляционным требованием Вашингтона решить в Международном арбитражном суде пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой (бывшая колония, которая в 1966 г. стала независимым государством Гайана. – Ред.): Соединенные Штаты считали, что этот вопрос находится в сфере их национальных интересов. В свою очередь США ответили взаимностью на дружественный жест Лондона, согласившись передать в Международный арбитражный суд разногласия по поводу права на отлов тюленей в Беринговом море. Вскоре после этого обе страны полюбовно урегулировали споры относительно строительства Панамского канала и границы между Аляской и Канадой. Великобритания стала единственной европейской державой, которая поддержала США в Испано-американской войне 1898 г. и приветствовала тихоокеанскую экспансию Соединенных Штатов.

Когда дипломатия приглушила взаимную вражду, элиты по обе стороны Атлантического океана попытались изменить общественное мнение посредством амбициозных кампаний в сфере общественных отношений. Спикер Палаты общин британского парламента Артур Бальфур, провозгласил в 1896 г., что «идея войны с Соединенными Штатами Америки несет в себе какой-то противоестественный ужас гражданской войны». В речи, произнесенной в Гарварде в 1898 г., Ричард Олни, государственный секретарь США (1895–1897), назвал Великобританию «лучшим другом» Соединенных Штатов и отметил «близость… в смысле характера и степени цивилизованности обеих стран». С помощью лоббирующих групп, таких, например, как Англо-американский комитет, перемены в общественном диалоге привели к тому, что в первой декаде XX века Великобритании удалось превратить США в дружественную ей державу. В 1905 г. американский президент Теодор Рузвельт информировал Лондон: «Вас никогда не должен беспокоить кошмар возможного столкновения между двумя англоговорящими народами. Я верю, что теперь это практически невозможно, и такая вероятность будет полностью исключена в будущем».

Как воцаряется мир

Другие случаи сближения шли по аналогичному сценарию; в качестве примера можно привести нормализацию отношений между Норвегией и Швецией. В рамках территориального урегулирования по итогам Наполеоновских войн Дания в 1814 г. уступила Швеции контроль над Норвегией. Стокгольм сразу же вторгся на подконтрольную территорию, чтобы подавить антишведское восстание, и образованный в результате этого союз между Норвегией и Швецией стал причиной отчуждения между норвежцами и шведами на протяжении нескольких десятилетий. Соперничество начало утихать в 1905 г., когда Швеция, столкнувшись с нехваткой ресурсов и давлением со стороны ведущих европейских держав, согласилась с односторонним выходом Норвегии из союза. Норвегия демонтировала оборонительные сооружения на границе, и обе страны приступили к урегулированию неразрешенных территориальных споров. Сотрудничество двух стран во время Первой мировой войны закрепило их сближение, создав предпосылки для окончательного воцарения мира между всеми скандинавскими народами после Второй мировой войны.

Примерно по такой же схеме устанавливался мир и в Юго-Восточной Азии. Военный конфликт между Индонезией и Малайзией начался в 1963 г., когда Джакарта не приняла образование Федерации Малайзия, в состав которой вошли территории Малайя, Сабах, Саравак и Сингапур (два года спустя Сингапур был провозглашен суверенной республикой. – Ред.). В 1966 г. власть в Индонезии захватил генерал Сухарто, сразу же начавший снижать уровень конфронтации с Малайзией – преимущественно в целях исправления ухудшавшейся экономической ситуации, которая возникала из-за отказа Джакарты торговать с Малайзией, а также вследствие международных санкций, введенных против Индонезии за ее воинственность. После этого обе страны обменялись уступками по целому ряду вопросов и в 1967 г., вместе с соседними странами, создали Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая с тех пор содействовала сохранению мира в регионе.

Аналогичным образом происходило сближение Аргентины и Бразилии. После многих десятилетий соперничества, начало которому было положено в эпоху колониализма, взаимные уступки постепенно расчистили путь для примирения в конце 1970-х гг. Аргентина столкнулась с перспективой войны с Чили, и ей нужно было уменьшить уровень стратегического противостояния с другими странами. А более умеренные лидеры Бразилии рассматривали сближение с Аргентиной в качестве одного из способов ослабить власть сторонников жесткой линии в бразильском оборонном и разведывательном ведомствах. Буэнос-Айрес сделал первый шаг навстречу в 1979 г., когда наконец достиг согласия с Бразилией и Парагваем в вопросе строительства гидроэлектростанции и плотины на реке Паране, которая протекает через территорию трех стран. В 1980-х гг. Аргентина и Бразилия обменялись взаимными уступками, наладили сотрудничество в ядерной области и развивали политические, научные и культурные связи. В 1991 г. они выступили с инициативой подписания регионального торгового соглашение о создания общего рынка (МЕРКОСУР) и вскоре после этого провели совместные военные учения, в ходе которых бразильские войска впервые с 60-х гг. XIX столетия оказались на территории Аргентины.

Как ясно показывают эти и другие примеры сближения разных стран, Барак Обама имеет твердую почву под ногами, пытаясь разрешить проблему давнишнего соперничества путем вовлечения потенциальных неприятелей в программы сотрудничества, а не путем углубления конфронтации. Эта стратегия тем более привлекательна в то время, когда США испытывают сильное перенапряжение, ведя войны в Афганистане и Ираке, а также пытаясь преодолеть неурядицы в собственной экономике. Предлагаемая Обамой политика мира и дружбы, конечно, влечет за собой определенный риск и не гарантирует успеха. Но в 1972 г. президент Ричард Никсон также не имел гарантий решительного прорыва, отправляясь в Пекин. Не имел их и президент Египта Анвар Садат, когда ехал в Иерусалим в 1977 г. Даже Джордж Буш-младший, первоначально отвергавший возможность диалога с представителями «оси зла», в конце своего второго президентского срока сел за стол переговоров с Северной Кореей. Он отправлял американских эмиссаров на встречу с иранскими официальными лицами и допускал сотрудничество с суннитскими повстанцами в Ираке, которые в предыдущие годы пытались уничтожать американцев. Если правильно подходить к вопросу налаживания сотрудничества, то станет очевидно, что речь идет не о попытке умиротворения, а о здравой дипломатии.

Правильный подход к сближению

Преследуя цель сближения с самыми разными соперниками, Обама вынужден решать две основные задачи: как правильно определиться с последовательностью и содержанием переговоров и как преодолеть нежелательные внутриполитические и внешнеполитические последствия. Что касается хода и содержания переговоров, Вашингтону надо быть готовым к обмену уступками – достаточно своевременными и смелыми, чтобы подать знак о добрых намерениях Соединенных Штатов. В противном случае другую сторону не удастся убедить в искренности стремления к примирению. В то же время Вашингтону не следует продвигаться к цели слишком быстро или напористо: перегибание палки может сделать США и их потенциальных партнеров стратегически уязвимыми, усилить внутреннее сопротивление проводимому курсу и побудить обе стороны отступить от курса на сближение.

История и здесь служит полезным руководством. Англо-американское сближение начиналось медленно, поскольку Великобритания и Соединенные Штаты сначала сосредоточились на второстепенных вопросах: границы в Центральной Америке и права на отлов тюленей и морских котиков в Беринговом море. Лишь достигнув договоренностей в области морских границ, Лондон и Вашингтон выразили готовность заключить более смелые соглашения – относительно границ в Северной Америке, строительства Панамского канала и экспансии США в Тихоокеанском бассейне. Обмен уступками начался в 1896 г., но последние части британских регулярных войск покинули Канаду только в 1906 г.

Аналогичным образом Норвегия и Швеция лишь постепенно избавились от настороженности и подозрительности во взаимоотношениях. Сближение началось в 1905 г., а спустя два года Норвегия, все еще опасаясь возможной шведской агрессии, заключила договор с Францией, Германией, Россией и Великобританией, чтобы гарантировать свою территориальную целостность. Некоторая недоверчивость в отношениях между Норвегией и Швецией оставалась до Первой мировой войны. В августе 1914 г. обе страны приняли совместную декларацию о нейтралитете. На шведско-норвежской границе был установлен мемориальный камень в честь Оскара I, короля Норвегии и Швеции середины XIX века. На нем высечена одна из цитат монарха: «Отныне война между скандинавскими братьями невозможна».

И напротив, попытки сближения терпели неудачу, когда политики заходили слишком далеко и чересчур торопились. КНР и Советский Союз поддерживали на редкость тесное стратегическое партнерство в 1950-х гг., однако в конце того же десятилетия в их отношениях наступило охлаждение – отчасти потому, что Пекин внезапно обнаружил слишком большую зависимость от советских советников и экономической помощи. В 1958 г., когда Москва предложила создать совместный подводный флот и совместный штаб военно-морских сил, Мао Цзэдун сказал послу СССР в Китае: «Если вы хотите совместно владеть и управлять подводным флотом, почему бы не распространить этот принцип на всю армию, ВМС, ВВС, промышленность, сельское хозяйство, культуру, образование?.. Вы полагаете, что, имея несколько атомных бомб, можете нас контролировать».

Аналогичные события торпедировали партнерство между Египтом и Сирией. После длительной конфронтации эти страны создали в 1958 г. Объединенную Арабскую Республику (ОАР), которая распалась в 1961 г., когда Сирия восстала против египетского доминирования внутри союзного объединения. Сирийская армия совершила государственный переворот, направленный против правительства в Дамаске, находившегося под контролем Каира. Выход из ОАР был осуществлен на том основании, что Египет «унизил Сирию и разложил ее армию».

Подобные исторические примеры в лучшем случае лишь условно характеризуют коллизии, из которых Вашингтон надеется в настоящее время выйти. Вместе с тем они предостерегают администрацию Обамы от того, чтобы чересчур форсировать сближение, и указывают на необходимость тщательно продумывать последовательность уступок, строго обусловливая каждый свой более амбициозный шаг встречными шагами другой стороны. Если следовать такой стратегии, то взаимный антагонизм может постепенно освободить место взаимным уступкам и при этом удастся избежать риска эксплуатации: каждая из сторон снижает уровень настороженности лишь во взаимодействии с другой стороной.

До сих пор администрация Барака Обамы придерживалась именно такого подхода в отношениях с Россией. Вашингтон подкрепил свой призыв к «перезагрузке» отношений с Москвой усилиями в области контроля над ядерными вооружениями, проявлением внимания к российской озабоченности по поводу американской противоракетной обороны и созданием двусторонних рабочих групп по целому спектру вопросов. Кремль ответил взаимностью, продвинувшись вперед на переговорах по сокращению ядерных вооружений, изменив дипломатическую линию в отношении Ирана и обеспечив доступ американских военных грузов в Афганистан. Если темпы сближения будут ускоряться, то могут быть созданы предпосылки для решения более сложных вопросов, таких, к примеру, как расширение НАТО, независимость Косово, статус Абхазии и Южной Осетии, а также место России в евро-атлантической архитектуре безопасности.

Сближение Соединенных Штатов с Кубой осуществляется еще более осторожно. Вашингтон сделал первый шаг навстречу Гаване, ослабив в качестве пробного шара некоторые санкции и расширив дипломатические и культурные связи. Куба провела весьма скромные экономические реформы, и Обама выдвинул в качестве условия большей открытости готовность Гаваны продвигаться по пути политической и экономической либерализации. Точно так же Вашингтон, проявляя осмотрительность, протянул руку дружбы Мьянме через диалог на высоком уровне, но в настоящее время ожидает более ясных сигналов готовности находящихся у власти генералов ослабить свою хватку, чтобы лишь после того продолжить взаимные уступки.

Иран и Северная Корея – это особенно тяжелый случай в силу наличия у обеих стран ядерных программ. Намерение США нейтрализовать ядерную угрозу, которую несут эти режимы, совершенно оправданно. Однако обе страны не желают отказываться от ядерных программ, считая их необходимыми для обеспечения собственной безопасности и использования в качестве рычага на переговорах. Ужесточение санкций могло бы изменить политический расчет в Тегеране и Пхеньяне. Тем не менее логика «малых дел» предполагает, что Вашингтону следует вести переговоры по более широкому кругу вопросов, чтобы способствовать восстановлению уровня взаимного доверия, необходимого для ядерного урегулирования.

С Тегераном Соединенные Штаты могли бы попытаться наладить сотрудничество по Афганистану – в частности, в целях сокращения наркотрафика, текущего оттуда в Иран. Вашингтон мог бы также обсудить с Тегераном потенциал новой архитектуры безопасности в зоне Персидского залива, которая представляется особенно важной, поскольку американские войска готовятся покинуть Ирак. Что касается Пхеньяна, то диалог по экономической помощи, поставкам энергоносителей и нормализации отношений поможет расчистить путь для сделки в области ядерной программы Северной Кореи.

Именно такой поэтапный подход позволил в 1985 г. Аргентине и Бразилии достичь окончательного согласия по ядерным программам. Этому предшествовали несколько лет укрепления доверия посредством президентских визитов, научного обмена и соглашений в технологической сфере. Ядерное соглашение, которое способствовало отказу обеих стран от ядерного оружия и открыло им неограниченный доступ на ядерные объекты друг друга, стало тогда настоящим прорывом, расчистившим путь для длительного сближения. Точно так же Тегеран и Пхеньян могут не соглашаться с ограничением их ядерных программ и строгим контролем со стороны международного сообщества до тех пор, пока сотрудничество с Вашингтоном не начнет смягчать взаимный антагонизм. Сделка по ядерной проблематике вполне могла бы стать частью более широкого стратегического партнерства с США, а не только предварительным условием для улучшения отношений с Америкой.

Враждебный внутренний фронт

Второй серьезный вызов для Барака Обамы – отразить нападки в собственной стране, которыми обычно сопровождаются попытки примирения с недружественными режимами, – один из главных камней преткновения также и в прошлом. Процесс сближения между Англией и Америкой в XIX столетии чуть было не сорвался из-за внутренней оппозиции.

Например, в 1897 г. американский Сенат отверг Договор о независимом арбитраже, заключенный с Великобританией. Тем временем британское правительство, опасаясь националистических протестов против примирительной политики в отношении Вашингтона, скрывало от общественности готовность уступить Соединенным Штатам военно-морское превосходство в Западной Атлантике. Генерал Сухарто, прекрасно сознавая, что компромиссное соглашение с Малайзией может спровоцировать сторонников жесткой линии в Индонезии, действовал неторопливо и осмотрительно. Точно так же вел себя и генерал Эрнесто Гейзель, когда Бразилия стала более открытой в отношениях с Аргентиной. Администрация президента Никсона в 1970-х гг. могла убедиться в том, что правительства этих стран были достаточно благоразумны и действовали предусмотрительно. Разрядка напряженности в отношениях между США и Советским Союзом забуксовала отчасти потому, что Белый дом не смог заложить под нее прочный фундамент у себя дома и столкнулся с сопротивлением Конгресса. Так, в 1974 г. Конгресс принял поправку Джексона – Вэника и ввел торговые ограничения, чтобы принудить СССР разрешить эмиграцию из страны.

Подобно лидерам прошлого, которые отстаивали идею примирения и компромисса, Обама может столкнуться с решительным противодействием у себя дома. Когда американский президент пообещал искать точки соприкосновения с иранским правительством даже после многочисленных нарушений в ходе прошлогодних президентских выборов в Иране, обозреватель The Washington Post Чарльз Краутхаммер раскритиковал такого рода политику «диалога с режимом, который рубит головы, расстреливает демонстрантов, изгоняет журналистов, арестовывает активистов». «И это делает президент, – писал он, – который воображает, будто он восстанавливает нравственные позиции Америки в мире». После того как администрация Обамы пересмотрела программу противоракетной обороны своего предшественника, конгрессмен от штата Огайо Джон Бёнер, лидер меньшинства в Палате представителей, заявил, что «отказ от развертывания американской системы противоракетной обороны в Польше и Чешской Республике вряд ли что-то даст кроме усиления России и Ирана в ущерб нашим союзникам в Европе».

Еще более трудной задачей, чем парирование подобной враждебной риторики, станет утверждение в Конгрессе конкретных сделок, заключенных ради сближения с бывшими недругами. Чтобы Капитолий ратифицировал новый Договор по СНВ, а также положительно принял Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), надо заручиться поддержкой двух третей сенаторов. Даже если в лагере демократов не окажется ни одного дезертира, Белому дому понадобится умеренная поддержка Республиканской партии, которая существенно сдвинулась вправо с тех пор, как в последний раз сорвала ратификацию ДВЗЯИ в 1999 г. Свертывание санкций против Кубы, Ирана и Сирии точно так же потребует одобрения в Конгрессе, что не обещает легких побед. Вне всякого сомнения, Конгресс будет не в восторге от идеи положить конец изоляции Гаваны, Тегерана и Дамаска. В конце концов, поправка Джексона – Вэника до сих пор не отменена, хотя Советского Союза уже нет, а Россия давно отказалась от политики ограничения эмиграции. Перед лицом подобных законодательных препон Обаме следует разработать такую стратегию взаимодействия с Конгрессом, которая позволит ему как можно скорее добиться поддержки своей дипломатии.

Задача еще более усложняется в связи с тем, что Обаме придется выдержать противодействие идее сближения также со стороны политической элиты других стран. Многие партнеры американского президента по переговорам, в частности президент Ирана Махмуд Ахмадинежад, российские лидеры Дмитрий Медведев и Владимир Путин, президент Кубы Рауль Кастро, разыгрывают антиамериканскую карту для укрепления власти у себя дома. Даже если они захотят пойти на компромисс с США, им будет мешать это сделать общественное мнение, которое в свое время они сами же настроили против Вашингтона. Обама может протянуть руку дружбы, используя публичную дипломатию для ослабления враждебного настроя общественности этих стран по отношению к Соединенным Штатам. Его выдающиеся ораторские способности являются важным преимуществом: частые публичные выступления президента США, в том числе в Анкаре, Каире и Москве, а также его видеоприветствие в адрес народа Ирана в канун иранского Нового года вполне способны дать лидерам этих стран простор для маневра, чтобы ответить взаимностью на американские жесты доброй воли. Далекий от того, чтобы бравировать своим президентским престижем или безрассудно растрачивать его, Обама мудро использует дипломатию, ставя ее на службу мирному процессу.

Развенчание мифов

Чтобы заручиться в Конгрессе поддержкой своей политики примирения с недружественными режимами, Бараку Обаме придется развенчать три мифа, которые зачастую препятствуют публичным дебатам вокруг стратегий сближения.

Первый заключается в предубеждении, согласно которому Вашингтон компрометирует американские ценности и саму державу, ища сближения с автократическими режимами. Американские официальные лица и люди, формирующие общественное мнение со стороны обеих ведущих партий, разделяют приверженность демократизации из принципа (демократии уважают права своих граждан), а также из прагматических соображений (демократии миролюбивы и идут на сотрудничество; автократии, как правило, настроены враждебно и являются ненадежными партнерами). Таким образом, даже если Соединенным Штатам и удастся договориться с иранским, российским либо сирийским правительствами, то критики обвинят администрацию в том, что поведение Вашингтона ущербно в нравственном отношении (поскольку автократы вознаграждаются и упрочивают свои позиции) и наивно (потому что нельзя уповать на то, что такие правительства будут выполнять взятые на себя обязательства).

Однако Обама вполне резонно отодвигает вопросы демократизации на задний план и формулирует отношение к другим государствам, исходя из их поведения на международной арене, а не из характера режимов. Даже репрессивные режимы могут руководствоваться принципами сотрудничества в своей внешней политике. Аргентина и Бразилия вступили на путь сближения в тот момент, когда в обеих странах у власти находились военные хунты. Сухарто проводил кампанию жестоких репрессий у себя на родине, но вместе с тем положил конец вражде между Индонезией и Малайзией и оказал содействие в создании АСЕАН как пакта, способствующего сохранению мира в регионе.

Заключение сделок с репрессивными режимами действительно требует некоторых нравственных компромиссов, но это может быть оправдано конкретным вкладом в стабилизацию международной обстановки. Вашингтон обязан высказываться против нарушений прав человека и поддерживать политическую либерализацию во всем мире. Но когда на повестке дня оказываются вопросы о сокращении и нераспространении ядерных вооружений, терроризме, войне и мире, ответственное государственное управление требует прагматических компромиссов, а не идеологической непримиримости.

Второй миф, часто используемый противниками сближения, заключается в том, что подобные действия перечеркивают всякую надежду на то, что автократический режим когда-нибудь изменится. Как раз наоборот: совместные проекты с такими режимами, вполне вероятно, могут вызвать их смену, так сказать, через «черный ход» – путем ослабления позиций приверженцев твердой линии и усиления сторонников реформ. Например, сближение с Ираном способно подорвать позиции правительства, использующего конфронтацию с США для того, чтобы приобрести популярность и разоружить оппозицию.

Воинственные правительства часто становились жертвами подобного сближения. Шведская аристократия и военные уступили власть либералам в процессе сближения с Норвегией. Военные хунты находились у власти в Аргентине и Бразилии, когда в 1979 г. началось примирение этих стран, а к 1985 г. они уже стали демократиями.

Конечно, ни в одном из этих случаев сближение не было единственным фактором, который способствовал смене режима, но более благоприятный стратегический климат, к которому привело примирение, безусловно, укрепил позиции сторонников реформ.

Если благодаря миротворческим усилиям Обама сумеет привлечь на свою сторону недружественные режимы, антиамериканская позиция таких лидеров, как Ахмадинежад, Кастро и Путин скорее будет подрывать доверие к ним со стороны широких слоев общества, нежели усиливать их популярность. В долгосрочной перспективе работа с непреклонными автократиями может расшатать их позиции гораздо быстрее, чем политика сдерживания и конфронтации.

Сначала дипломатия, потом доллары

Наконец, последний миф заключается в том, что экономическая взаимозависимость обычно становится предвестником сближения между странами. Сторонники «коммерческого мира» утверждают, что торговля и инвестиции способствуют развитию чувства доброжелательности у соперников, поскольку у них появляются общие политические и экономические интересы. Торгуя с Китаем, Кубой и другими автократиями, Соединенные Штаты могут добиться взаимной выгоды и прогресса в политической либерализации этих стран, что, в свою очередь, будет способствовать налаживанию мирных отношений. Приверженцы этой теории призывают к экономической интеграции не только между США и их соперниками, но также и между Китаем и Японией, израильтянами и палестинцами, боснийскими сербами и боснийскими мусульманами.

Однако сближение является продуктом дипломатии, а не коммерции. Хотя торговая интеграция помогает углублять процесс примирения (в основном за счет поддержки со стороны промышленников и финансистов), сначала дипломаты должны заложить политический фундамент. Торговый оборот между США и Великобританией снизился в относительных величинах в период с 1895 г. по 1906 г. Но именно тогда между ними происходило интенсивное сближение. Крупный бизнес по обе стороны Атлантического океана действительно помог улучшить отношения между обеими странами, но лишь после того, как с 1896 г. по 1898 г. произошли решающие дипломатические прорывы. Торговый оборот между Аргентиной и Бразилией находился на минимальном уровне в 80-х гг. прошлого века, когда между ними начался процесс примирения. Лишь создание торгового альянса Меркосур в 1991 г. положило начало торговой интеграции двух стран.

Более того, крепкие торговые связи ни в коей мере не гарантируют, что в межгосударственных взаимоотношениях все будет хорошо. К 1959 г., после десятилетия экономической интеграции, Китай экспортировал половину всех производимых у себя товаров в Советский Союз и стал его главным торговым партнером. Однако выдающийся уровень торговой взаимозависимости так и не предотвратил возврат к геополитическому соперничеству после разрыва добрососедских отношений между Пекином и Москвой. К 1962 г. двусторонний торговый оборот снизился на 40 %. Политика диктовала свои условия.

Урок для Обамы состоит в том, что не следует упускать из виду основные принципы. Под давлением критики у Белого дома может возникнуть искушение снять с повестки дня ключевые вопросы безопасности и попытаться добиться примирения с недружественными странами экономическими средствами. Но, как ясно показывает пример китайско-советского экономического сотрудничества, если торговая интеграция не проводится в контексте геополитической повестки дня, она в лучшем случае представляет собой отвлекающий маневр. Конечно, в руках Вашингтона может оказаться важный рычаг, если он ослабит экономические санкции против Ирана, Кубы и Сирии. Однако главная польза от подобных действий – это посылаемый политический сигнал, а не мнимое умиротворяющее воздействие экономической интеграции. Развивающиеся экономические связи могут сделать процесс политического сближения необратимым, но лишь после того, как будет достигнуто политическое урегулирование.

Добиться нужных результатов

Если администрация Барака Обамы хочет, чтобы попытка достичь соглашения с недружественными США режимами была чем-то большим, чем мимолетный флирт, Вашингтону придется не только умело лавировать при проведении внешнеполитического курса, но и проявлять максимум смекалки на внутриполитической арене. Прогресс будет медленным и постепенным: может понадобиться не один год и даже не одно десятилетие, чтобы превратить врагов в друзей.

Проблема Обамы заключается в том, что Вашингтону катастрофически не хватает терпения. Учитывая предстоящие в ноябре промежуточные выборы, критики не упустят шанс ужесточить риторику и заявить о трудностях президента. При подготовке к выборам следует сосредоточить максимум усилий на создании единого фронта и иметь в своем арсенале хотя бы одно прямое доказательство того, что избранная Белым домом стратегия приносит плоды. Можно утверждать, что сближение с Россией сулит наибольшие перспективы для достижения краткосрочного успеха. Вашингтон и Москва заключили соглашение в сфере контроля над вооружениями. Их интересы пересекаются и на других важных направлениях, включая необходимость стабилизации в Центральной и Южной Азии. Более того, США могут «выехать» на волне того успеха, который уже продемонстрировал Европейский союз в налаживании сотрудничества с Россией в области торговли, энергетики и безопасности.

Бараку Обаме необходимо также начать закладывать фундамент будущей поддержки в Конгрессе. Чтобы успешно преодолеть препоны, которые могут возникнуть на Капитолии, ему следует подумать о включении в свою команду специальных эмиссаров из видных представителей Республиканской партии, таких, например, как бывший помощник президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт, бывший сенатор Чак Хэйгел или бывший государственный секретарь Джеймс Бейкер. Это позволит заручиться двухпартийной поддержкой при вынесении на суд Конгресса любых предполагаемых мировых соглашений с недружественными державами.

Важно также не перегнуть палку. Скажем, призыв Обамы к полной ликвидации ядерного оружия, или так называемому «нулевому варианту», какой бы похвальной ни была эта инициатива, может отпугнуть сенаторов-центристов, которые в противном случае были бы готовы ратифицировать ДВЗЯИ. Обаме следует также помнить о соблюдении продуманной последовательности в выдвижении своих инициатив, за которые придется сражаться в Конгрессе. Если в 2010 г. главным приоритетом является прогресс на пути сближения с Россией, имеет смысл отложить полную отмену санкций против Кубы на следующий год. Лучше для начала провести через Капитолий несколько важных проектов, чем сразу просить слишком многого и рисковать вернуться оттуда с пустыми руками.

Несмотря на многочисленные препятствия во внутренней политике и за рубежом, администрации нынешнего президента следует твердо придерживаться своей стратегии сближения с противниками США. Даже при самых благоприятных обстоятельствах сближение обычно происходит скачками и требует филигранной дипломатии и настойчивости. Но когда процесс начнется, наш мир станет гораздо более безопасным местом. Одно только осознание этой истины должно помочь Обаме выиграть хотя бы некоторое время, в котором он так нуждается, чтобы преуспеть в благородном деле превращения врагов в друзей.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 июня 2010 > № 2913920 Чарльз Капчан

Потребление наркотиков смещается от «традиционных» к новым веществам, преимущественно из амфетаминового ряда и рецептурным лекарственным препаратам. В то же время Европа стала одним из крупнейших потребителей кокаина, говорится в ежегодном докладе Управления ООН по наркотикам и преступности UNODC.

По данным экспертов, в последние 10 лет потребление кокаина в США резко снизилось, рынок сместился в Европу. В 1998-2008гг. количество «сидящих» на кокаине наркоманов в Европе удвоилось – с 2 млн. до 4,1 млн. к 2008г. рынок кокаина оценивался в 34 млрд.долл. Больший объем приходится только на Северную Америку – 37 млрд. В UNODC подсчитали, что в 1990гг. потребление этого наркотика в США снизилось на две трети, а в последнее десятилетие еще на четверть. В результате наркоторговцы стали осваивать рынки по другую сторону Атлантики, говорят в ООН. Перевалочными базами выступают государства Западной Африки. «Люди нюхают кокаин в Европе, что убивает девственные леса расположенных в Андах стран и подогревает коррупцию в Западной Африке», – отметил исполнительный директор управления Антонио Марио Коста. Он подчеркнул, что разразившаяся в последнее время война наркокартелей в Мексике является прямым следствием сокращения американского рынка.

Производство кокаина, как и героина снижается. В последнее десятилетие посевы коки уменьшились на 28%. Производство героина, по оценкам экспертов ООН, упало в 2009г. на 13% до 657 т. В главных странах-поставщиках – Афганистане и Мьянме – есть значительные запасы опиатов. В Афганистане они оцениваются в 12 тыс.т.

Россия, по данным UNODC, потребляет 20% всего афганского героина, а изымает у лишь 4% наркотиков. Ранее ООН сообщала, что за последние 10 лет число наркоманов в России увеличилось в 10 раз. В физическом выражении на них приходится 75-80 т. афганского героина в год. Этот наркотик уносит жизни 30-40 тысяч россиян в год.

Еще одна тенденция, отмеченная специалистами, – увеличение потребления синтетических наркотиков. Вещества амфетаминового ряда потребляют 30-40 млн.чел., что превышает количество наркоманов, «сидящих» на героине и кокаине. Производство «экстази» заметно растет в Канаде и странах Азии.

Самым популярным наркотиком по-прежнему остается марихуана – 130-190 млн.чел. в мире курят ее по меньшей мере раз в год. И если употребление марихуаны где-то снижается (например, в Северной Америке или ряде европейских стран), то это свидетельствует о перераспределении рынка наркотиков.

Странам-членам Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) необходимо развивать связи с Россией и США в рамках региональной архитектуры Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), передает во вторник национальное информационное агентство БЕРНАМА слова премьер-министра Малайзии Наджиба Разака.

«Москва серьезно интенсифицирует свои двусторонние обязательства, подобное развитие событий тепло встречается странами региона», – подчеркнул глава малазийского правительства на проходящем в крупнейшем городе этой страны Куала-Лумпуре трехдневном Круглом столе, организованном Институтами стратегических и международных исследований стран-членов Ассоциации.

Он отметил, что важность России для АТР диктуется также особенностями географического положения этой страны, в то время как Вашингтон будет в обозримом будущем продолжать оказывать существенное экономическое, политическое и культурное воздействие на положение дел в АТР. По мнению премьер-министра, Россия и США отвечают необходимым критериям для того, чтобы стать членами Восточноазиатского саммита. «Они (РФ и США) подписали Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, являются «партнерами по диалогу» АСЕАН и имеют существенные связи с (этой) организацией и ее отдельными странами-членами», – сказал он.

Министр иностранных дел «страны трех тысяч островов» Марти Наталегава (Marty Natalegawa) в апр. этого года заявил о готовности Индонезии положительно отреагировать на интерес России ко вступлению в Восточноазиатский саммит.

Восточноазиатский саммит (ВАС) объединяет в наст.вр. десять стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд, Филиппины), Австралию, Новую Зеландию, Индию, Китай, Южную Корею и Японию. Первый ВАС, конечная цель которого – трансформация региона в единое социально-экономическое сообщество, состоялся в конце 2005г. в Малайзии. На него был приглашен в качестве гостя президент РФ Владимир Путин, отметивший в своем выступлении, что «Россия готова вносить реальный вклад в решение актуальных вопросов региональной жизни».

По словам индонезийского министра, его страна с самого начала считала, что оптимальной формой регионального порядка в Восточной Азии будет такой, который включает все заинтересованные стороны. «Индонезия не хочет, чтобы в Восточной Азии или Тихоокеанском регионе доминировала какая-то одна страна. Мы хотим, чтобы все страны имели достаточные возможности и простор», – подчеркнул Наталегава. Михаил Цыганов

По данным Китайской национальной нефтегазовой корпорации (КННК), на днях официально началось строительство китайско-мьянмского нефтепровода и газопровода. На веб-сайте корпорации сообщается, что компания Southeast Asia Pipeline Company, принадлежащая КННК, отвечает за проектирование, строительство, эксплуатацию, и обслуживание нефтепровода и газопровода.

Будучи акционером с контрольным пакетом акций, эта компания с Мьянмской национальной нефтегазовой компанией заключила соглашение в столице Мьянмы Нейпьидо. Протяженность мьянмского участка нового газопровода составит 793 км., а протяженность указанного участка нефтепровода – 771 км. Они свяжут портовый г.Кьяукпью на западном побережье Мьянмы и городок Жуйли китайской провинции Юньнань. По сообщению КННК, проектная мощность нефтепровода составит 22 млн.т. в год, а газопровода – 12 млрд. куб.м.

Шведы уже столько раз экспериментировали с «демократическим и правовым» в области наркотиков, что пришли к твердому убеждению: наркоборчество – как раз та область, где ни в коем случае нельзя практиковать скандинавские сверхдемократические манеры. Здесь не должно быть места ни послаблениям, ни разделению наркотиков на «мягкие» и «жесткие», ни их «мягкой» легализации, ни декриминализации (введение только административной ответственности за обладание наркотиком), ни подконтрольному применению наркотиков для «лечения» наркоманов. С наркоманией надо бороться только жесткими мерами. Ее надо сначала признать, определить масштабы зла, а затем бросить на нее весь известный набор профилактических мер, правоохранительные органы и судебную систему. И искоренить как страшную эпидемию.

На прошедшем 24-26 мая в Стокгольме уже втором Всемирном форуме против наркотиков собрались делегаты из более чем 80 стран, в основном главные сторонники «шведского метода» искоренения зла, которое уже давно разрастается по миру и которое остановить все никак не удается.

Шведы осенью 2008 устроили первый подобный форум. В 2009 они преобразовали форум во Всемирную федерацию борьбы с наркотиками со штаб квартирой в Стокгольме и под покровительством шведской королевской семьи: королева Сильвия – официальный патрон World Fеderation Against Drugs. В WFAD участвуют неправительственные организации, политики, эксперты, исследователи, ученые. Главная задача – доказать, что борьба с наркоманией и наркоконтрабандой вовсе не «безнадежное дело». Только его надо поставить на солидную основу, очистить от «псевдотеорий» (которые подбрасываются в т.ч. и наркосиндикатами), укрепить всеобщей решимостью и участием всех без исключения государственных органов: от полиции и антинаркотических управлений, судов, до школ и медицинских учреждений.

Основы для практических шагов в этой области уже давно есть, но они по самым разным причинам используются либо плохо, либо, к сожалению, не используются вовсе. Это – многочисленные антинаркотические конвенции ООН и ее специализированные организации.

В резолюциях, которые были приняты на очередной конференции, еще раз недвусмысленно констатируется: не должно быть никакого разделения наркотиков на «мягкие» и «жесткие», они наносят одинаковый вред здоровью; необходимо полностью запретить свободную продажу и применение наркотических веществ во всех без исключения видах; не должно быть никакой выдачи наркотиков по рецептам; легализация наркотиков и их продажа под контролем государства – так же вредны, как и деятельность наркомафии; незаконный оборот наркотиков необходимо пресекать самым жестким образом, включая международные меры.

Шведы шли к созданию форума много лет. Сами они перепробовали у себя и либерализацию разных видов зелья (за исключением, естественно, самых сильнодействующих), и разделение на «сорта» – «сильные» и «слабые». Такие упражнения практиковались примерно с середины 60прошлого века до начала 70-х. Результаты, как напомнила на нынешней конференции министр здравоохранения страны Мария Ларссон (Maria Larsson), были просто чудовищны.

Количество наркоманов возросло в несколько раз. К 1976 60% всех преступлений в стране совершалось внутривенными наркоманами. В Швеции началась настоящая амфетаминовая эпидемия, которая в 1965-72гг. перекинулась на Данию, Норвегию, Финляндию. Германию. Только когда шведы в конце 1970и в 1980внесли изменения в свои законы (сегодня одни из самых жестких в Европе), численность наркоманов стала стабильно сокращаться.

На сегодня рекордсменом по «наркотической вседозволенности» остаются Нидерланды, где в амстердамских и гаагских Coffee Shops легально разрешено курить марихуану (но, парадокс, запрещено курить табак). Употребление каннабиса среди школьников здесь выросло с 1984 по 1992г. на 250%. Нидерланды остаются главным производителем «экстази» в Европе и главным перевалочным пунктом контрабанды кокаина, дешевого героина. В Голландии уже выведены новые сорта анаши, которые по воздействию приближаются к героину.

Хорошо бы помнить, что и марихуана, и гашиш – наркотики. Ни международные законы, ни медицинское сообщество, врачи-наркологи, не признают никакой концепции «мягких наркотиков». Каннабис вообще включен в ооновскую Единую конвенцию по наркотическим веществам 1961г., и незаконным признано любое немедицинское применение содержащихся в нем веществ. Под конвенцией стоят подписи 148 стран. По настоящее время «расшатать» этот запрет пытается на правительственном уровне только Голландия.

Шведы, по своей скандинавской толерантности, хоть и настроены резко против наркотиков, но все же не призывают к таким крутым мерам, которыми борются с наркоманией и наркоторговлей на Востоке. Здесь лидирует Китай. Китайцы сначала, в период с 1951 по 1953-й, выкорчевали традицию курения опиума. А ей как-никак было почти 300 лет. А затем двинулись дальше. В Китае за незаконное обладание или перевозку даже 50 гр героина или марихуаны применяется смертная казнь. При отягчающих обстоятельствах здесь могут расстрелять (публично, на стадионе или площади) даже за обладание одним килограммом метадона или кетамина.

В Поднебесной это, конечно, не искоренило наркоманию вообще. Но число наркоманов с 20 млн. в конце 50сократилось до 600 тысяч человек. Речь, естественно, идет об официально признанных наркоманами.

«Неофициальных» может быть намного больше. Эксперты говорят, что их 2-4 млн.чел. Но для страны в 1,3 млрд. населения это не так много. Во всяком случае, не так много. как в России. У нас наркоманов за 3 млн. при восьмикратно меньшей численности населения. Примерно такие же меры применяют к наркоманам в большинстве арабских стран, в Индии, Вьетнаме, Таиланде, Непале, Северной Корее, Мьянме, на Шри-Ланке. Андрей Федяшин

Столичные власти и московские метростроители, возможно, помогут построить в новой столице Мьянмы Найпьидо свое метро, сообщили в горадминистрации. «Москва является признанным лидером в строительстве метро, поэтому по приглашению руководства Мьянмы туда в конце мая – начале июня отправляется делегация для проведения переговоров о возможном участии Москвы в проектировании и строительстве метрополитена в Найпьидо», – рассказал источник. По словам собеседника агентства, в Мьянму отправится делегация в составе представителей столичного правительства, руководство московского метрополитена, Метрогипротранса, Мосметростроя. interfax.ru. Мьянма > Транспорт > rosinvest.com, 24 мая 2010 > № 222639

Китайская China State Construction Engineering Corporation (CSCEC) и нигерийская госкомпания NNPC договорились о сотрудничестве, в рамках которого на территории Нигерии будут построены три нефтеперерабатывающих завода (НПЗ). Об этом говорится в официальном пресс-релизе, опубликованном на сайте NNPC.

Общая сумма инвестиций в проект оценивается в 23 млрд.долл. Средства на строительство НПЗ будут предоставлены госфондами и банками Китая. Планируется, что суммарная мощность трех НПЗ составит 750 тысяч бар. нефти в день.

На сегодняшний момент в Нигерии уже действуют четыре НПЗ, отмечает BBC News. Однако из-за ветхости оборудования и недостаточно эффективного управления страна вынуждена импортировать 85% продуктов нефтепереработки. Нигерия занимает 12 место в мире по производству нефти и 8 – по экспорту.

С 2008г. Китай резко активизировал свои усилия в приобретении нефтяных активов по всему миру. Китайские компании участвуют в нефтегазовых проектах в Бирме, Иране, Венесуэле и других государствах. Китай пытается обезопасить свою экономику от возможной нехватки сырья на фоне растущего спроса на энергоносители, сообщает «Самотлор Экспресс».

На Кубе наступила эпоха мобильных телефонов. После того как коммунистическое правительство разрешило пользоваться чуждым символом культуры массового потребления – телефонами, они стали встречаться на острове повсеместно. Но говорят здесь по сотовому очень немногие: дорого. Зато распространение новых технологий снимает информационную монополию государства, полагают обозреватели.

Звонки на Кубе очень дороги, поэтому мобильные телефоны население использует как пейджеры. Вместо того чтобы ответить на звонок, кубинцы определяют номер входящего вызова и перезванивают на него со стационарного аппарата, пишет британская The Guardian.

Кубинцам приходится быть расчетливыми. В бедной стране с плановой экономикой средняя зарплата составляет 20 долл. в месяц. Звонки с мобильного на мобильный стоят 65 центов за минуту, на стационарный – чуть больше. Даже текстовые сообщения по 17 центов считаются дорогим удовольствием. А минутный разговор с абонентом в Европе обойдется в 5,85 долл.

На Кубе покупка мобильного телефона требует огромной финансовой жертвы или помощи иностранного благодетеля. Аппарат в государственных магазинах стоит 60 долл., для его активации необходимо заплатить еще 50 долл. государственной телефонной компании Etecsa. Несмотря на это у дверей офиса Etecsa в Гаване всегда очередь. Многие клиенты – молодые модники в солнечных очках и дизайнерских джинсах, которые интересуются брендами, как их западные сверстники.

На Кубе по-прежнему самый низкий уровень использования мобильных телефонов среди стран Латинской Америки. Но он быстро повышается. Сейчас, по данным властей, у 11,2 млн. жителей Кубы есть 480 тыс. мобильных телефонов. В стране также сняли запреты на DVD и компьютеры. Это свидетельствует о том, что Рауль Кастро выполняет обещание смягчить ограничения, которые усиливают недовольство кубинцев итогами революции.

Но у наметившихся изменений есть и обратная сторона. Высокотехнологичные потребительские товары разжигают другую революцию – в информационной сфере. Теперь кубинцы хотят получать новости не только по каналам государственной информационной пропаганды.

Появление новых технологий провоцирует внутренние изменения, которые не всегда сразу заметны. Кубинцы сегодня информированы лучше, чем когда-либо, уверен сотрудник государственного банка. Он говорит, что теперь им доступен новые способы обмена информацией – например, фотографиями и видео, сделанными с помощью мобильных телефонов.

Информационные технологии не представляют непосредственной угрозы для кубинских властей. В отличие от Бирмы, Ирана и других репрессивных режимов, на Кубе ситуация остается стабильной и спокойной: нет восстаний и массовых демонстраций.

Но со временем, предупреждает издание, власти могут столкнуться с серьезными вызовами. «Правительство Кубы сохраняет за собой безграничный контроль, но битва с информационными технологиями, вероятно, будет проиграна», – предрекает британский посол в Гаване Дайанна Мелроуз (Dianna Melrose).

Современные войны подтвердили значимость средств воздушно-космического нападения в достижении конечных военно-политических целей вооруженного противоборства и усиление роли ПВО/ПРО в целом. Это способствует интенсификации закупок военными ведомствами стран мира зенитных ракетных систем и комплексов (ЗРС/ЗРК). Важной тенденцией стал интерес к системам ПРО для защиты от тактических и оперативно-тактических ракет, а в последнее время - и к средствам объектовой обороны от артиллерийских, минометных и ракетных обстрелов (именуемым на Западе системами Force Protection). Происходит быстрое расширение разработок и закупок систем последнего класса.

ВРЕМЯ ДИКТУЕТ...

Основными тенденциями в развитии современных ЗРС/ЗРК являются повышение их многоканальности по целям и увеличение возможности поражения высокоскоростных целей, в том числе баллистических, что дает возможность решения задач противоракетной обороны. Комплексы большой дальности (с дальностью стрельбы более 100 км) и средней дальности (от 20 до 100 км) рассматриваются сейчас как средство обороны от баллистических ракет немежконтинентальной дальности (тактических, оперативно-тактических и ракет средней дальности), крылатых ракет, а также совершенствуются в направлении наращивания возможностей по поражению максимально большего количества аэродинамических целей. Комплексы ближнего действия (до 10 км) и малой дальности (от 10 до 20 км) развиваются главным образом в направлении придания им возможностей по поражению высокоточного оружия, а также артиллерийских снарядов и ракет малой дальности (включая РСЗО). Новым веянием является интеграция зенитных ракетных систем разных диапазонов дальности в одном комплексе. Отражением этой же тенденции является создание комбинированных зенитных ракетно-артиллерийских комплексов ближнего действия и малой дальности, где лидирующее место занимает Россия («Тунгуска», «Панцирь»).

Ввиду развития средств подавления ПВО все большее значение уделяется созданию комплексов ближнего действия и малой дальности с пассивными средствами обнаружения и наведения, а также с полным самонаведением ракет (инфракрасным или активным радиолокационным), позволяющим реализовать принцип «выстрелил и забыл». С другой стороны, развитие пассивных систем самообороны на самолетах и вертолетах сохраняет интерес и к зенитным системам с командными системами наведения (особенно лазерными), делающими ракету неподверженной ловушкам.

Современные комплексы ПВО относятся к наиболее сложным видам боевой техники, и степень способности к их самостоятельному производству является показателем развития уровня оборонной промышленности государства. Создание же наиболее высокотехнологичных систем ПВО средней и большой дальности следует отнести к крупнейшим достижениям военного «хай-тека», требующим владения на индустриальном уровне самыми передовыми технологиями и вложения больших средств на НИОКР. В силу этого полноценную разработку комплексов средней и большой дальности сейчас самостоятельно осуществляют только США и Россия, страны Западной Европы ведут кооперационные программы, а другие государства осуществляют работы в этой сфере при содействии американских (Израиль, Япония) либо российских (Южная Корея, Индия, Китай) разработчиков. Комплексы ПВО ближнего действия и малой дальности также требуют весьма высокого уровня развития науки и техники.

ЗРС И ЗРК БОЛЬШОЙ
И СРЕДНЕЙ ДАЛЬНОСТИ

В сегменте ЗРС/ЗРК большой и средней дальности на мировом рынке сейчас прочно доминируют США с ЗРК семейства Patriot, а также Россия с ЗРС ряда С-300П, а теперь уже и С-400. Бесспорное лидерство в продажах здесь принадлежит США, продавшим Patriot в 12 государств (Германия, Греция, Израиль, Иордания, Испания, Кувейт, Нидерланды, ОАЭ, Саудовская Аравия, Тайвань, Южная Корея, Япония). К настоящему времени на экспорт изготовлено либо заказано до 140 батарей этого комплекса. С учетом начавшейся реализации варианта РАС-3 (включая проведение практически во всех странах-заказчиках модернизации ранних версий Patriot до уровня РАС-3) можно ожидать, что американцы намерены расширять и закреплять свое положение. Объем поставок систем РАС-3 и поздних версий РАС-2 в ближайшие 10-15 лет будет исчисляться десятками миллиардов долларов, и недавний мегаконтракт стоимостью 9 млрд долларов на поставку этих систем ОАЭ является наглядным подтверждением этого.

США также разработали и начали продвигать на рынок комплекс ПРО театра военных действий THAAD и (совместно с Германией и Италией) ЗРК малой и средней дальности MEADS, использующий ракеты РАС-3.

Что касается России, то ЗРС ряда С-300П выступают в роли «флагманского» продукта российской «оборонки» в сфере ПВО. Тем не менее экспорт ЗРК ряда С-300П фактически был сосредоточен в основном на Китае (куда с 1997 по 2009 год поставили 27 дивизионов различных модификаций), а продажи по паре дивизионов Кипру (Греции) и Вьетнаму носили по сути единичный характер. Лишь контракт 2006 года на поставку четырех дивизионов С-300ПМУ2 в Алжир стал действительным прорывом за пределы Юго-Восточной Азии, однако неясно, последуют ли за этим масштабные продолжения в других странах. К тому же экспорт ЗРС ряда С-300П серьезно осложняется политическими препятствиями - наглядным примером стала фактически заблокированная в 2009 году поставка пяти дивизионов С-300ПМУ1 в Иран. ЗРС С-300В вообще пока не удалось реализовать за рубеж, не считая скандальной поставки одного комплекта Ельциным в 1995 году в США (ныне не исключается и поставка С-300ВЭ в Венесуэлу). Сейчас Россия заявляет о готовности вести ограниченный экспорт новой ЗРС С-400. По мнению специалистов, ее реальные экспортные перспективы представляются весьма масштабными.

Фактически неудачи в экспорте первоначально преследовали и российский ЗРК средней дальности серии «Бук», который удалось реализовать только в Финляндию в счет погашения долга (три дивизиона). В то же время сейчас положение начинает постепенно изменяться к лучшему за счет начала экспорта модифицированных систем «Бук» с ракетами 9М317 - такие комплексы были проданы Кипру, Сирии и сейчас намечаются к поставке еще в одну страну. Кроме того, ракеты 9М317 поставляются также в модернизационных пакетах для модернизации комплексов «Квадрат».

Вместе с тем российские предприятия принимают участие в создании новых комплексов средней дальности для других стран. Так, предприятия концерна «Алмаз-Антей», судя по всему, способствовали разработке в КНР ЗРК HQ-9 (своего рода китайского аналога С-300П), а сейчас осуществляют поставки ЗУР серии 9М317 для созданного при активном российском содействии китайского комплекса HQ-17. Для Южной Кореи «Алмаз-Антей» разработал ЗРК средней дальности KM/SAM, фактически являющийся адаптированным российским перспективным ЗРК «Витязь». Сам «Витязь» с ракетами серии 9М96, планируемыми к использованию опять-таки в ЗРС С-400 «Триумф», также следует рассматривать как одно из будущих российских предложений на мировом рынке.

Еще одним направлением российского экспорта в сегменте ЗРК средней дальности является продвижение модифицированных вариантов широко распространенного старого советского ЗРК С-125, причем здесь в России существует конкуренция предложений со стороны «Алмаз-Антея» (вариант «Печора-2А») и ОАО «Оборонительные системы» (вариант С-125-2М «Печора-2М»). К настоящему времени не только осуществлена модернизация старых систем по этим проектам в ряде стран, но российскими предприятиями заключен и ряд контрактов на поставку модифицированных комплексов в страны, где С-125 не состоял на вооружении (Мьянма, Венесуэла).

В ближайшие годы следует ожидать расширения круга поставщиков ЗРС/ЗРК средней и большой дальности и усиления конкуренции. В первую очередь следует отметить предстоящее масштабное возвращение на этот рынок европейских производителей (концерн MBDA) с их новым, потенциально очень сильным предложением ЗРК средней дальности SAMP/T с ЗУР Aster 30, а также комплекса MICA VL. Мощным игроком становится Израиль, особенно в случае предложения им на мировой рынок создаваемых сейчас компанией Rafael противоракетных систем малой и средней дальности Stunner (Kela David) и Iron Dome (Kippat Barzel), а также успеха разработки совместно с Индией комплекса средней и большой дальности Barak 8. Уже сейчас Израиль располагает противоракетной системой Arrow 2 (Hetz) совместной с США разработки, правда, из-за противодействия США не в состоянии ее экспортировать. Наконец, следует ожидать появления в качестве серьезного поставщика средств ПВО и Китая, до того затертого в маргинальных нишах - первым значительным шагом стало предложение им на экспорт комплексов KS-1A и HQ-9.

В то же время очевидно, что рынок современных высокотехнологичных зенитных ракетных систем большой и средней дальности, тем более с возможностями противоракетной обороны (С-300, С-400, Patriot всех версий, в перспективе - SAMP/T), остается сильно фрагментированным по политическому признаку. Сам выбор таких систем для приобретения был и останется сильно политически мотивированным и по сути не допускающим действительно свободной конкуренции, а экспорт таких систем будет по-прежнему сталкиваться с политическими ограничениями.

КОМПЛЕКСЫ МАЛОЙ ДАЛЬНОСТИ И БЛИЖНЕГО ДЕЙСТВИЯ

В силу относительной простоты и дешевизны этих ЗРК в данном секторе рынка средств противовоздушной обороны предложение гораздо шире, а конкуренция значительнее. Сейчас основной тенденцией среди комплексов малой (и отчасти средней) дальности можно назвать предложение образцов нового семейства, где в основном в качестве ЗУР используются авиационные ракеты класса «воздух-воздух» с активными радиолокационными головками самонаведения, иногда дополняемые авиационными же ракетами с инфракрасным самонаведением. Все они позволяют реализовать принцип «выстрелил и забыл». К таким комплексам относятся американский SLAMRAAM и американо-норвежский NASAMS (оба используют известные ракеты AIM-120 AMRAAM), европейский MICA VL, а также израильский Spyder. Можно ожидать быстрого роста продаж этих ЗРК, которые в ближайшем десятилетии составят немалую долю рынка.

Россия продолжает продвигать на мировой рынок высокоэффективные комплексы малой дальности с командным наведением. Это прежде всего ЗРК серии «Тор» (проданы в КНР, Грецию, Кипр, Египет, Иран), а также уникальные зенитные ракетно-пушечные комплексы семейств «Тунгуска» (поставлены в Индию и Марокко) и «Панцирь-С1» (ОАЭ, Сирия, Алжир).

Создание «Панциря», сразу нашедшего значительный спрос на рынке и принятого также на вооружение ВВС России, стало крупным достижением Тульского конструкторского бюро приборостроения. Причем впервые в российской «оборонке» осуществление такого проекта изначально велось на средства и в интересах инозаказчика (ОАЭ) и, что не менее важно, ознаменовало первый крупный прорыв российских систем ПВО на рынок страны традиционно прозападной ориентации.

Что касается средств ПВО ближнего действия, то сейчас главным направлением здесь стало создание комплексов с пакетными либо турельными пусковыми установками для высокоэффективных ЗУР современных переносных ЗРК. Так, хорошо известные ракеты Stinger используются в массово производящемся и широко экспортируемом американском самоходном ЗРК Avenger на шасси автомобиля HMMWV, а также в целом ряде аналогичных изделий других производителей. Сейчас на рынке представлено большое количество мобильных пакетных комплексов подобного класса.

При этом США в последние полтора десятилетия резко ограничили экспорт своих ПЗРК Stinger, опасаясь, что они попадут в руки террористов или неугодным Белому дому режимам. Эти комплексы фактически поставляются только ближайшим союзникам Вашингтона из числа развитых государств. Американцы отказываются продавать ПЗРК даже наиболее дружественным развивающимся странам, предлагая им только упомянутые самоходные пакетные системы Avenger с использованием ЗУР Stinger.

Россия же, наоборот, широко экспортирует портативные переносные ЗРК серии «Игла». В результате эти отечественные комплексы являются сегодня практически безальтернативным современным предложением среди портативных ПЗРК на мировом рынке (если не брать в расчет китайские или польские ПЗРК, представляющие собой в значительной мере «клоны» «Иглы»). Современные французские (Mistral 2), британские (Starstreak) и шведские (RBS-70 и RBS-90) переносные комплексы не являются в полной мере портативными, это скорее возимые ПЗРК турельного типа. При этом в приобретении портативных ПЗРК заинтересованы страны практически всех политических ориентаций. Наличие же у России «турельных» («Джигит») и «пакетных» («Стрелец») предложений с использованием ракет российских переносных ЗРК еще более усиливает наши позиции в данном сегменте рынка.

В целом можно констатировать, что в последнее время Россия после периода некоторой паузы расширяет свою долю мирового рынка ЗРС/ЗРК. Такое положение обусловлено прежде всего высокой конкурентоспособностью российских предложений в сфере ПВО и в первую очередь наличием у России предложений по всему спектру систем всех классов и дальностей - от комплексов серий С-300 и С-400 до переносных ЗРК. Причем в ряде сегментов российские предложения вообще являются уникальными для мирового рынка - например, современные самоходные ЗРК малой дальности на бронированном шасси (серии «Тор») или зенитные ракетно-пушечные комплексы («Панцирь-С1» и «Тунгуска»).

Вторым по значению фактором конкурентоспособности российских систем пока что являются их ценовые преимущества по сравнению с западными аналогами. Хотя следует ожидать, что эти преимущества будут уменьшаться, а то и вовсе исчезнут по мере повышения стоимости издержек и рабочей силы в российском оборонно-промышленном комплексе.

Наконец, третьим плюсом российской стороны является политическая неангажированность ее предложений. Она выражается в готовности отечественных поставщиков продавать самые современные и сложные системы ПВО практически любым государствам без существенных политических ограничений, столь свойственных американской политике экспорта вооружений. Последний фактор делает российские предложения особенно привлекательными, например, в сегменте переносных ЗРК.

Безоговорочно доминируют в объемах поставок в мире комплексы ПВО новой разработки. Поставки бывших в эксплуатации ЗРК носят в общем незначительный характер, хотя ситуация несколько изменяется в связи с началом реализации Германией из наличия комплексов Patriot (экспортированных, в частности, в Южную Корею), а также с поставкой Россией модернизированных вариантов комплексов С-125 и С-300П (последних - Белоруссии и Казахстану).

В то же время настоящий бум переживает и рынок модернизации комплексов ПВО. В первую очередь это связано с высокой стоимостью новых систем, делающей зачастую недоступной их закупку для многих стран и вынуждающей сохранять «до упора» наличные устаревшие комплексы. При этом наибольший спрос существует на модернизацию ряда сохраняющих боевое значение ЗРС/ЗРК советского производства («Квадрат», «Оса», «Стрела-10», С-125, С-200), в изобилии поставлявшихся СССР своим союзникам по Варшавскому договору и дружественным странам третьего мира. Сейчас здесь российским разработчикам приходится сталкиваться со значительной конкуренцией в предложениях модернизационных вариантов со стороны ряда других постсоциалистических государств - Украины, Белоруссии и Польши. Из западных систем сопоставимой распространенностью обладает только известный американский комплекс средней дальности HAWK, однако к настоящему времени его модернизационный потенциал уже практически исчерпан и совершенствование возможно только в направлении полной замены ракет (в частности на AMRAAM), что по сути сопоставимо по стоимости с приобретением новых ЗРК. Михаил Барабанов.

Российская Федерация является одной из самых опасных стран для журналистов, сообщает в четверг агентство Франс Пресс со ссылкой на данные международной правозащитной организации Freedom House (FH). Неправительственная организация FH, ежегодно представляющая доклад о положении СМИ в различных государствах, утверждает, что за прошедший 2009г. ситуация с нарушениями свободы прессы и прав журналистов в России практически не изменилась по сравнению с 2008г.

В докладе FH за 2008г. Россия была названа среди стран, где оппозиция, неправительственные организации и независимые СМИ испытывают на себе наиболее сильное давление со стороны властей.

Однако в десятку самых неблагополучных с точки зрения свободы СМИ стран Россия не входит. Как передает французское агентство, по оценке Freedom House, хуже всего ситуация со свободой слова в 2009г. обстояла в Белоруссии, Иране, Ливии, Мьянме, Северной Корее, Туркмении, Узбекистане, африканском государстве Эритрея, Экваториальной Гвинее и на Кубе.

Наибольшее беспокойство у правозащитников вызвал рост давления на СМИ в ряде государств Африки, Латинской Америки и Среднего Востока. Ярко выраженный регресс в движении к свободе слова FH отмечает в Иране, где волна преследований оппозиции и цензуры прокатилась после прошедших в июне 2009г. президентских выборов. При этом данные организации свидетельствуют и о положительных тенденциях в регионе. В частности, в Израиле, вступившем на путь мирных переговоров с Палестиной.

Африканские государства ЮАР и Намибия спустились в рейтинге FH из категории стран со свободной прессой в категорию «частично свободных», а Мадагаскар в 2009 перешел в группу государств с несвободными СМИ.

В Латинской Америке, по оценке FH, свобода СМИ более всего нарушалась в 2009г. в Мексике и Гондурасе. Также ухудшилось положение журналистов в Эквадоре, Никарагуа и Венесуэле. В азиатском регионе Freedom House отмечает положительные тенденции в шести странах, в числе которых Индия и Индонезия, и говорит об ужесточении ограничений свободы СМИ в Бангладеш и Бутане.

Среди стран Западной Европы, традиционно наиболее благополучного региона с развитыми демократическими традициями, статуса страны с «частично свободными» СМИ удостоилась Италия, где наиболее сильно влияние властей на работу средств массовой информации, а также велико число государственных СМИ.

Индонезия, а не Бруней станет местом проведения саммита Ассоциации государств Юго-Восточной (АСЕАН) в 2001г., заявил национальному информационному агентству Антара индонезийский министр иностранных дел Марти Наталегава (Marty Natalegawa). По традиции, проводящая эту встречу на высшем уровне страна-член Ассоциации становится на этот год председателем данной региональной организации.

По словам министра, первоначально планировалось, что в 2011г. АСЕАН должен был возглавить Бруней, а очередь Индонезии наступит лишь в 2013г. Однако через три года Джакарте предстоит также принять председательство в АТЭС, и совмещать эти обязанности стране было бы сложно. «Дело не в каких-то проблемах или трудностях, а в том, что мы хотели бы полностью сосредоточиться (на выполнении своих обязанностей)», – добавил Наталегава.

Бруней согласился на подобную замену, и это решение встретило поддержку других членов АСЕАН, сказал министр в Ханое, где он принимает участие в ежегодном саммите Ассоциации. АСЕАН была образована 8 авг. 1967г. в Бангкоке. Первоначально в организацию вошли Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд и Филиппины. Позднее к ним присоединились Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма и Камбоджа.

Высшим органом Ассоциации, которая идет по пути тесной интеграции по европейскому образцу, являются ежегодные встречи глав государств и правительств стран-членов, руководящим и координирующим – также ежегодные конференции глав МИД. Текущее руководство осуществляет Постоянный секретариат, который располагается в Джакарте.

АТЭС – ежегодный форум по экономическому сотрудничеству государств Азиатско-Тихоокеанского региона, в котором участвуют страны Юго-Восточной и Восточной Азии, Россия (с 1998г.), США и страны тихоокеанского побережья Южной Америки. Все страны АСЕАН являются членами АТЭС. Михаил Цыганов