Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент Таджикистана принял в Душанбе первого заместителя помощника госсекретаря США Ричарда Хоугланда. Одной из основных тем встречи стала энергетическая безопасность стран Южной Азии и, в частности, Афганистана.

На встрече обсуждался проект «CASA-1000», реализация которого оказалась под вопросом после того, как Азиатский банк развития приостановил своё участие в проекте. Также на встрече обсуждались возможные инвестиции США в проекты развития как в Таджикистане, так и в регионе в целом, передаёт информационный портал «Мир24».

Напомним, что в конце 2013 года США заявили о выделении 15 млн. долларов на реализацию проекта «CASA-1000», в рамках которого Кыргызстан и Таджикистан смогут в летний период поставлять излишки электроэнергии в энергодефицитные Афганистан и Пакистан.

Сегодня в Брюсселе завершился двухдневный саммит НАТО, одной из тем на повестке которого стали перспективы деятельности альянса на афганском направлении после 2014 года.

Основным затруднением для подготовки новой миссии МССБ стал отказ президента Афганистана Хамида Карзая от подписания соглашения с США по вопросу двустороннего сотрудничества в сфере безопасности.

Ранее американский президент Барак Обама уже заявил афганской стороне о том, что поручил Пентагону готовиться к полному выводу войск из ИРА. Участники сегодняшней встречи приняли решение следовать примеру Вашингтона в случае, если документ останется неподписанным.

Тем не менее, участники встречи подчеркнули, что сценарий окончательного вывода войск остаётся нежелательным, и странам, задействованным в миссии МССБ, следует готовиться к нескольким вариантам развития ситуации.

В частности, командующий силами США и НАТО в Афганистане генерал Джозеф Данфорд заявил, что рассчитывает на сохранение присутствия в республике контингента в размере 12 тысяч военнослужащих.

Глава МССБ ознакомил министров обороны с деталями данного плана, сообщив, что две трети контингента должны составить американские войска, и присутствие будет сохраняться в Кабуле и ещё 6 крупных афганских городах, сообщает газета «Вашингтон Пост».

Уровень медицинского обеспечения в Афганистане продолжает вызывать серьёзные опасения – к такому выводу пришло исследование международной гуманитарной организации «Врачи без границ».

Низкая оценка доступности услуг здравоохранения в стране была произведена на основе данных за 2013 год в провинциях Гельманд, Кабул, Хост и Кундуз, на территории которых осуществляет свою деятельность организация.

Чтобы получить медицинскую помощь, многие афганцы, страдающие от серьёзных ранений и тяжёлых заболеваний, были вынуждены преодолеть более 80 километров, сталкиваясь с различными препятствиями, к примеру, угрозами взрыва мин и прохождениями контрольно-пропускных пунктов. Каждый из опрошенных заявил, что из-за недоступности скорой помощи потерял по меньшей мере одного родственника или близкого друга.

Даже городские жители, не сталкивающиеся с подобными проблемами, были не удовлетворены медицинскими услугами. Посетители жаловались на нехватку лекарств, недостаток квалифицированных специалистов, проблемы с электроэнергией в больницах, а также слишком высокую стоимость обслуживания.

Представители организации «Врачи без границ» заявили, что сообщения об успешном развитии здравоохранения в Афганистан вводят общественность в заблуждение, и призвали мировое сообщество принять более активные меры для повышения качества и доступности медицинских услуг, сообщает сайт «МедикИнформ».

Согласно заявлению спикера министерства торговли и промышленности Афганистана, Совет министров запретил ввоз в страну низкокачественного и полуочищенного топлива.

Мусафир Куканди заявил, что такие меры были приняты в рамках борьбы с загрязнением воздуха и окружающей среды, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

В соответствии с этим решением в Афганистан не будет импортироваться топливо более низкого качества, чем бензин А 92 и дизельное топливо L02-62. Импортёры, которые уже закупили топливо более низкого качества, смогут продать его в течение ближайших трёх месяцев, после чего вступит в действие мораторий на продажу низкокачественного топлива.

Напомним, ранее сообщалось, что Иран поставляет в Афганистан топливо низкого качества, приводящее к загрязнению воздуха окружающей среды. В особенности это касается столицы Афганистана, Кабула, многие жители которого страдают от заболеваний дыхательной системы, вызванных смогом.

Вашингтон рассчитывает на подписание двустороннего соглашения с Афганистаном после проведения президентских выборов в республике, заявил накануне госсекретарь США Джон Керри.

На данный момент отказ афганского президента от подписания соглашения, создающего правовую базу для дальнейшего присутствия иностранных войск на территории ИРА, является одной из наиболее серьёзных проблем в афгано-американских отношениях.

Ранее Вашингтон и представители НАТО уже предупреждали афганскую сторону о полном выводе войск из ИРА в случае неподписания документа, но до настоящего времени стороны пока не пришли к согласию. Камнем преткновения по данному вопросу стали дополнительные условия, выдвинутые нынешним президентом Хамидом Карзаем.

«У нас есть серьёзные сомнения по вопросу о том, подпишет ли соглашение именно он, но все кандидаты на пост президента Афганистана заявляли, что подпишут документ», – цитирует Керри информационное агентство «Франс Пресс».

Напомним, что перспективы дальнейшей политики США и их союзников на афганском направлении в ближайшее время будут обсуждаться на саммите НАТО в Брюсселе. Помимо глав оборонных ведомств стран альянса, в мероприятии примет участие афганский министр обороны Бисмилла Мохаммади.

Роспотребнадзор обеспокоен полиоподобными заболеваниями детей в США

Роспотребнадзор следит за эпидемиологической ситуацией в США, где у детей было зарегистрировано несколько случаев заболеваний, напоминающих полиомиелит. Об этом сообщается в пресс-релизе, размещенном на сайте российского ведомства.

По данным американских СМИ, начиная с 2012 года в Калифорнии с полиоподобной инфекцией было госпитализировано до 25 детей. У нескольких из них в результате заболевания развился паралич.

Возбудитель полиомиелита считается искорененным в большинстве регионов мира, за исключением Пакистана, Афганистана и Центральной Африки. Однако заболевания с симптомами, напоминающими полиомиелит (поражение ЦНС, острый вялый паралич), могут быть вызваны другими представителями рода энтеровирусов.

Ранее американские эпидемиологи заявляли журналистам о том, что зарегистрированные заболевания никак не связаны между собой, то есть речи об устойчивой передаче инфекции среди детей в Калифорнии или в других регионах не идет.

В целях оценки возможных рисков и предупреждения завоза и распространения заболеваний на территории Российской Федерации Роспотребнадздор направил в американский Центр по контролю и профилактике заболеваний официальный запрос относительно данной ситуации, говорится в сообщении.

По данным Роспотребнадзора, в 2013 году в России показатель заболеваемости энтеровирусными инфекциями увеличился по сравнению с предыдущим годом в 3,3 раза, в ряде субъектов были зарегистрированы вспышки инфекции. В текущем году тенденция к росту заболеваемости сохраняется.

В настоящее время известно несколько десятков патогенных для человека энтеровирусов, некоторые из них, например энтеровирус-68, энтеровирус-71, вызывают полиоподобные заболевания.

Генеральный директор компании Иранские железные дороги (ИЖД) Мохсен Пурсейед Агаи в ходе пресс-конференции заявил, что в Иране реализуется ряд программ с целью завершения формирования на иранской территории Южного международного железнодорожного маршрута, который берет начало в Китае и ведет в Турцию и далее в Восточную Европу. Как уточнил глава ИЖД, названный маршрут связывает Китай, Мьянму, Бангладеш, Индию, Пакистан, Иран, Турцию и Болгарию.

Мохсен Пурсейед Агаи отметил, что с целью формирования этого международного железнодорожного маршрута летом 2009 года в Иране была введена в эксплуатацию железная дорога Керман – Бам – Захедан с выходом на пакистанские железные дороги, которая позволила создать железнодорожный коридор Пакистан – Иран – Турция.

Далее Мохсен Пурсейед Агаи затронул вопрос о железнодорожном маршруте «Восток – Запад» и отметил, что на этом маршруте до недавнего времени отсутствовали две участка, от Шаламче до Басры и от Эрака до Хосрави. С завершением строительства этих участков в конечном итоге будет получен выход через Ирак к Сирии и к средиземноморскому побережью.

Генеральный директор ИЖД упомянул также о новом железнодорожном маршруте Иран – Афганистан – Таджикистан – Кыргызстан – Китай. На данный момент в рамках этого маршрута ведется строительство железной дороги Хаф – Сенган – Герат.

Подводя итоги своего выступления на пресс-конференции, Мохсен Пурсейед Агаи назвал следующие проекты по формированию международных железнодорожных маршрутов на территории Ирана:

1. Строительство железной дороги Казвин – Решт – Астара.

2. Строительство железной дороги Казахстан – Туркменистан – Казахстан.

3. Соединение железнодорожных сетей Ирана и Ирака (завершение строительства железных дорог Хорремшехр – Шаламче – Басра и Керманшах – Хосрави – Ханекин – Багдад).

4. Модернизация и обустройство железнодорожной станции Серахс на границе с Туркменистаном.

Опыт работы на Украине приветствуется

Елена Черненко – кандидат исторических наук, руководитель отдела внешней политики газеты «Коммерсантъ», член Президиума Совета по внешней и оборонной политике, член рабочей группы ПИР-Центра по международной информационной безопасности и глобальному управлению интернетом.

Резюме По словам источников "Ъ", близких к Госдепу США, Белый дом еще не определился с кандидатурой нового посла.

"Ъ" стал известен список наиболее вероятных кандидатов на пост нового посла США в РФ. Любопытно, что трое из них ранее возглавляли американскую дипмиссию в Киеве. Источники "Ъ", близкие к Госдепу, тем не менее настаивают: смена посла не приведет к заметным изменениям в политике США по отношению к России.

Сегодня посол США в РФ Майкл Макфол сложит полномочия и вылетит в Калифорнию, где его ждет семья и должность преподавателя Стэнфордского университета. Господин Макфол пробыл на своем посту всего два года. О причинах отставки он подробно рассказал в интервью "Ъ" (см. "Ъ" от 5 февраля). До прибытия нового посла временным поверенным в делах США в РФ будет Шейла Гуолтни.

По словам источников "Ъ", близких к Госдепу США, Белый дом еще не определился с кандидатурой нового посла. Один из собеседников "Ъ", впрочем, выразил уверенность, что решение будет принято "уже в ближайшие дни".

"Ъ" стал известен шорт-лист наиболее вероятных кандидатов. В него входят три карьерных дипломата: Джон Теффт, Стивен Пайфер и Карлос Паскуаль, а также один из ведущих экспертов по проблемам разоружения и ядерной безопасности Роуз Готтемеллер. Собеседники "Ъ" настаивают, что список не является окончательным.

Господ Теффта, Пайфера и Паскуаля объединяет одна любопытная деталь — все они в свое время были послами США в Киеве. Джон Теффт возглавлял дипмиссию на Украине с ноября 2009 по август 2013 года, а до этого был послом в Вильнюсе и Тбилиси. Господин Теффт — профессиональный дипломат, начавший карьеру в Госдепе в 1972 году. В 1985-м он был членом делегации США на переговорах по СНВ-1. С 1996 по 1999 год занимал должность заместителя главы посольства США в Москве (почти год исполняя функции временного поверенного в делах). Как заявил "Ъ" эксперт фонда Heritage Ариэль Коэн, Белый дом вполне может сделать ставку на профессиональные качества господина Теффта.

Не менее впечатляющим выглядит и послужной список 61-летнего Стивена Пайфера, поступившего на дипслужбу в 1978 году. Он занимал разные должности в дипмиссиях США в Москве, Варшаве и Лондоне, а послом в Киеве был с 1998 по 2000 год. С 2001 по 2004 год господин Пайфер занимал пост заместителя помощника госсекретаря, отвечая за отношения с РФ и Украиной. Сейчас он является старшим научным сотрудником авторитетного вашингтонского центра Brookings Institution, где занимается вопросами постсоветского пространства и контролем над вооружениями. Господин Пайфер критически высказывается о политике РФ по отношению к Украине.

Карлос Паскуаль был послом в Киеве с 2000 по 2003 год, а позже возглавлял дипмиссию в Мексике. Работал в Национальном совете безопасности и в изгнанном из РФ Совете по международному развитию (USAID). Его считают едва ли не главным пострадавшим от публикации WikiLeaks засекреченных депеш Госдепа: господин Паскуаль был вынужден покинуть пост главы дипмиссии США в Мексике после того, как в интернете появились свидетельства его критических высказываний о "неспособности или нежелании" местных властей бороться с наркокартелями. С тех пор 55-летний дипломат курирует в Госдепе сотрудничество в энергетической сфере.

61-летняя Роуз Готтемеллер — признанный авторитет в области проблем разоружения и ядерной безопасности. В начале 1990-х она занимала должность директора Совета национальной безопасности по России, Украине и Евразии, работала в Министерстве энергетики США. Свободно говорит по-русски, и в 2006-2008 годах возглавляла Московский центр Карнеги. После приглашения в администрацию президента Обамы отвечала, в том числе, за согласование нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).

С февраля 2012 года госпожа Готтемеллер является и. о. помощника госсекретаря по контролю над вооружениями и международной безопасности. В пику Белому дому Сенат уже почти год оттягивает ее утверждение в должности, и именно из-за этого госпожа Готтемеллер, по словам одного из собеседников "Ъ", "не горит желанием ехать в Москву". "Ведь кандидатура посла тоже должна получить одобрение сенаторов",— пояснил источник "Ъ".

Собеседники "Ъ" в Вашингтоне не исключают, что, кого бы Белый дом в итоге ни выбрал в качестве посла, процедура утверждения может занять несколько месяцев. "Белому дому хотелось бы отправить в Москву нового человека не позже июня, когда президент Обама поедет в Сочи на саммит G8,— пояснил один из собеседников "Ъ".— Но здесь все будет зависеть от того, насколько сильно станут торговаться республиканцы".

Главное же (и это подчеркнули несколько источников "Ъ"), с назначением нового посла политика Белого дома по отношению к России заметных изменений не перетерпит. И в рамках перезагрузки и в последовавший за ней период охлаждения отношений Вашингтон, по сути, применял к Москве одинаковый подход — dual track. Его суть — несмотря на разногласия по отдельным вопросам (права человека, ПРО или Грузия), США считают важным и нужным сотрудничать с Россией в сферах, где интересы сторон совпадают (Афганистан, Иран, отчасти Сирия). "Этого подхода администрация Барака Обамы придерживается уже более пяти лет,— напомнил один из собеседников "Ъ".— До окончания второго президентского срока Обамы серьезных перемен в этом плане ожидать не стоит — кто бы ни стал новым послом".

| Коммерсант

Россия. Украина. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 февраля 2014 > № 2851545 Елена Черненко, Кирилл Белянинов

За прошедшие сутки Афганская национальная полиция провела при содействии других правоохранительных ведомств серию операций зачистки, в ходе которых, согласно отчётам, были убиты 37 боевиков «Талибана» и арестованы ещё 6.

Как сообщается в официальном заявлении Министерства внутренних дел Афганистана, боевые действия проходили на территории провинций Нангархар, Забуль, Логар, Хост, Пактия, Герат, Гельманд и Нимроз.

В результате проведения операций служащими полиции также было конфисковано у повстанческих сил некоторое количество боеприпасов, как патронов, так и артиллерийских снарядов.

При проведении зачисток правоохранительные органы понесли потери – в частности, двое служащих Афганской национальной полиции погибли при исполнении служебного долга, ещё один отделался ранениями.

За указанный период времени полицейским удалось обнаружить и обезвредить 77 взрывных устройств различного типа, установленных боевиками в провинциях Тахар, Кандагар, Урузган, Гельманд и Нимроз.

Афганский общественный деятель Шахзада Шахид был отстранён от должности пресс-секретаря Высшего совета мира в связи с резкими высказываниями, критикующими политику США на афганском направлении.

Как уже сообщал «Афганистан.Ру», Шахид заявил, что после гибели главы террористической организации «Аль-Каида» Осамы бен Ладена американское присутствие на территории ИРА не имело смысла.

Пресс-секретарь назвал лидера террористической организации «мучеником» и охарактеризовал США как сторону, являющуюся главным источником дестабилизации обстановки в регионе.

Скандальное заявление представителя Высшего совета мира вызвало серьёзные протесты в афганском обществе, в том числе в рядах руководителей некоммерческих организаций. Под влиянием НКО было принято решение об отстранении Шахида от занимаемой им должности.

Компания Omnicomm ("Омникомм") - один из ведущих российских производителей систем мониторинга транспорта на базе спутниковых технологий ГЛОНАСС/GPS, подвела итоги своей работы в 2013 году.

По сравнению с 2012 годом, оборот компании вырос на 37% и составил 1,05 млрд рублей. Объем продаж телематических терминалов Omnicomm в 2013 году вырос в 2,2 раза и составил 27 000 штук, а объем продаж датчиков уровня топлива Omnicomm LLS вырос на 27% до 146 000 штук. Общее число транспортных средств, оснащенных системами мониторинга Omnicomm на конец 2013 года, превысило 70 000 единиц, а установленных датчиков уровня топлива Omnicomm LLS - 400 000 штук.

По данным аналитического центра компании, в прошедшем году Omnicomm удвоил свою рыночную долю, поднявшись до 3 места среди российских разработчиков систем мониторинга транспорта. При этом компания продолжает удерживать первое место среди производителей датчиков уровня топлива с долей рынка 59% в штучном выражении.

Среди знаковых проектов, реализованных компанией в 2013 году, стоит отметить оснащение взрывобезопасными датчиками уровня топлива бензовозов контингента "Международных сил содействия безопасности" (ISAF) НАТО в Афганистане (1500 датчиков уровня топлива), оснащение транспортных средств ОАО "АК "Транснефть" (1500 бортовых терминалов и более 30 000 датчиков уровня топлива) и ГМК "Норильский Никель" (2800 датчиков уровня топлива), а также использование оборудования Omnicomm на автомобилях команды "КАМАЗ-мастер" в рамках ралли-рейдов "Золото Кагана", "Шелковый путь" и "Дакар".

В 2013 году компания обновила продуктовую линейку, выпустив новые навигационные терминалы моделей Profi, Optim и Light, а также открыв для коммерческой эксплуатации облачный сервис Omnicomm Online, позволяющий осуществлять мониторинг транспорта из любой точки мира и через любое устройство, имеющее доступ в интернет. На конец года к сервису было подключено более 25 000 транспортных средств.

Кроме того, в 2013 году компания интегрировала диспетчерское программное обеспечение Omnicomm Autocheck и Omnicomm Online c платформой SAP Business One.

Важным организационным изменением стал ребрендинг европейского представительства Omnicomm (Vepamon OU, Эстония). Теперь во всем мире компания работает под единым брендом - Omnicomm.

Комментируя достигнутые компанией результаты, генеральный директор Omnicomm Борис Паньков отметил, что несмотря на общую стагнацию рынка транспортной телематики в 2013 году, компании удалось не только вырасти, но и увеличить рыночную долю. "Высокая надежность нашего оборудования, постоянно улучшаемое программное обеспечение и четкое следование стратегии, основанной на тщательном исследовании рынка - вот факторы, которые позволили нам достичь этих результатов", - добавил он.

Компания Omnicomm ("Омникомм") - разработчик и производитель системы спутникового мониторинга транспорта Omnicomm на базе технологий ГЛОНАСС/GPS, датчиков уровня топлива Omnicomm LLS и сопутствующего оборудования. С 2012 года на все производимое оборудование Omnicomm предоставляет пожизненную гарантию, что является уникальным предложением на российском навигационном рынке. Внутри компании действуют Аналитический, Исследовательский и Учебный центры. Omnicomm поставляет свою продукцию в Россию, СНГ и более чем в 100 стран мира. Система менеджмента компании и зарубежного представительства сертифицирована на соответствие международному стандарту качества ISO 9001:2008. Компания работает с 1998 года.

Не менее тысячи инвалидов, проживающих в провинции Кундуз, прошли профессиональные курсы, причём 350 выпускников курсов уже получили работу.

Курсы были организованы при финансовой поддержке Агентства международного сотрудничества Швеции, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Глава Социальной ассоциации инвалидов Абдул Халил Вазири рассказал журналистам, что на курсах инвалиды могли обучиться кройке и шитью, вышивке, ремонту мобильных телефонов и компьютеров, пчеловодству, английскому языку, работе с компьютером на уровне пользователя, изготовлению джемов из фруктов. Также неграмотные инвалиды могли пройти курс обучения чтению и письму. Те инвалиды, которые уже смогли устроиться на работу после курсов, получают от 200 до 500 афгани (4-10 долларов) в день, благодаря чему могут прокормить свои семьи.

Напомним, что в Афганистане проживает не менее 800 тысяч инвалидов, причём 41% из них — женщины.

Президент США Барак Обама сообщил своему афганскому коллеге Хамиду Карзаю по телефону, что США готовы реализовать свою угрозу и полностью вывести войска из Афганистана из-за нежелания руководства страны подписать двустороннее соглашение о безопасности, говорится в пресс-релизе Белого дома во вторник.

"Президент Обама попросил Пентагон подготовить адекватные планы по выводу войск к концу года, если США решат не оставлять войска в Афганистане после 2014 года", — говорится в заявлении.

В то же время, если соглашение будет подписано, Вашингтон готов оставить в стране "ограниченную миссию" советников и инструкторов, которые будут помогать афганской армии в борьбе с остатками "Аль-Каиды", уточнил Обама.

"Таким образом, мы оставляем возможность подписания соглашения о безопасности с Афганистаном позднее в этом году, хотя, чем дольше времени пройдет без соглашения, тем труднее будет спланировать и реализовать какую-либо миссию США", — уточнили в Белом доме.

Сразу после разговора Обамы и Карзая глава Пентагона Чак Хейгел заявил, что его ведомство приступает к планированию полного вывода войск к концу 2014 года. По его словам, Пентагон оставит США и НАТО ряд возможностей для принятия политических решений относительно будущего присутствия в Афганистане. Алексей Богдановский.

Жертвами взрыва автомобиля в Афганистане стали семь человек, еще 42 получили ранения, передает во вторник агентство Ассошиэйтед Пресс.

По данным агентства, начиненный взрывчаткой автомобиль взорвался на юге страны в городе Тирин Кот возле ресторана, заполненного посетителями.

Как сообщает Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на представителя местной полиции, несколько людей получили серьезные ранения, и число жертв может возрасти.

Пока ни одна группировка не взяла на себя ответственность за теракт.

В последнее время талибы активизировали свою деятельность в ответ на действия армии и полиции Афганистана, которые самостоятельно проводят операции по уничтожению боевиков после объявления о выводе войск НАТО из страны. В 2014 году завершается военная стадия операции США и их союзников по НАТО в Афганистане. Альянс готовится вывести войска из этой страны до конца года. После этого в Афганистане должны остаться несколько тысяч американских военнослужащих для обучения афганских войск и полиции, которым предстоит полностью взять на себя обеспечение безопасности в стране.

Главный источник ирано-пакистанской напряженности

Недавнее похищение иранских пограничников боевиками организации «Джейш аль-Адль» в провинции Систан и Белуджистан не в первый раз привлекает внимание мировой общественности к этой провинции. Данную территорию называют не иначе, как «раковой опухолью» на теле Исламской Республики и сравнивают с таким неспокойным регионом, как российский Северный Кавказ. Беспокойство специалистов вполне обосновано, учитывая возросшие за последние месяцы масштабы активности террористических группировок Систана и Белуджистана. Ведь для того, чтобы похитить пятерых иранских пограничников, террористы должны иметь весьма боеспособную структуру и десятки хорошо подготовленных боевиков. Кроме того, активность террористов всерьез обострила отношения Ирана с Пакистаном и угрожает всему региону самыми серьезными геополитическими последствиями.

Похищения иранцев: кровавое дежавю

Между тем, похищения отнюдь не беззащитных граждан на этой неспокойной территории уже имели место. 13 июня 2008 года 12 иранских полицейских были похищены боевиками группировки «Джундалла». Как и сейчас, пленники были вывезены на территорию Пакистана. После этого все они были казнены.

Группировка Джейш аль-Адль, которая объявила о своей причастности к похищению иранских солдат, может с полным на то правом считаться преемницей фактически разгромленной на территории Ирана «Джундаллы». Данная салафитская и резко антишиитская структура, название которой переводится не иначе, как «Партия справедливости», возникла в 2012 году – как раз во время практически полного затухания активности Джундаллы и поимки не только ее командиров, но и значительной части рядовых членов. Вместе с тем, множество бойцов и связи на территории провинции, а также на пакистанской территории у демонтированной структуры остались. Учитывая теснейшие связи «Джундаллы» со спецслужбами США и стран Персидского залива, трудно представить, чтобы они не использовали имевшийся потенциал. В этом смысле появление «Джейш аль-Адль» и еще одной группировки, «Харакат Ансар Иран», выглядит вполне логично.

Джундалла – салафитский кинжал против Ирана

Необходимо остановиться на самой «Джундалле», так как активность современных группировок, хотя и выглядит устрашающе, все же несколько уступает этому, пожалуй, главному салафитскому кинжалу, направленному против Исламской Республики. Данная группа возникла в провинции Систан и Белуджистан в 2003 году не просто так – на ее территории проживают белуджи, которые являются не только этническим, но и религиозным меньшинством в Иране. В отличие от 90% граждан страны, исповедующих ислам шиитского толка, они – сунниты. Различные политические движения, выступавшие за отделение Систана и Белуджистана от Ирана, стали появляться еще в середине 20 столетия. Первые из них, например основанный в 1964 году в Сирии Белуджский освободительный фронт, имели светскую направленность. Они с самого начала получали деньги из-за рубежа (в частности, Ирака и насеровского Египта), а в 1968 году подняли восстание, несколько лет бушевавшее, как в Иране, так и в белуджских районах Пакистана. Здесь необходимо отметить, что данный народ проживает не только в этих двух государствах, а также и в Афганистане, что создает еще больший риск сепаратизма в каждой из трех стран. Более того, важным фактором напряженности на белуджских территориях Ирана является и то, что они – наиболее отсталые в стране. На территории провинции Систан и Белуджистан худшая инфраструктура, очень низкая плотность и численность населения. При этом территория этой провинции весьма велика.

В 80-е годы знамя борьбы против законного правительства в Систане и Белуджистане подхватило Белуджское автономистское движение Абдулазиза Моллазаде. Во время войны между Ираном и Ираком данное движение пользовалось активной поддержкой Саддама Хусейна, однако после окончания открытого противостояния было им успешно заброшено и, оставшись без иностранной «кормушки», оно практически сразу развалилось. Однако кадры, вовлеченные в деятельность автономистов и в значительной своей части оставшиеся в провинции, были использованы для создания в 2003 году уже упомянутой нами «Джундаллы», имевшей уже религиозную, салафитскую направленность и действовавшую не только против Ирана как государства, но и против шиитов, как «неправильных мусульман» или немусульман вовсе. Лидером, пожалуй, мощнейшей за всю историю иранского Систана и Белуджистана террористической группы стал 20-летний Абдулмалик Риги, что также вызывает сомнения в автономности его действий.

Список «подвигов» бандитской сети выглядит ужасающе. Уже спустя два года после своего основания «Джундалла» атаковала кортеж президента ИРИ Махмуда Ахмадинежада, убив одного из его телохранителей. Через год недалеко от селения Тасуки боевики уничтожили 21 мирного жителя. В 2007 году боевики «Джундаллы» взорвали наполненную взрывчаткой машину рядом с автобусом с бойцами Корпуса стражей Исламской Революции. Теракт унес жизни 18 человек, а 31 военнослужащий был ранен. В 2008-м произошло упомянутое выше похищение и убийство иранских полицейских, в 2009-м – сразу несколько терактов в городе Пишин, унесшие жизни нескольких десятков человек, в том числе заместителя командующего сухопутными войсками КСИР Нур Али Шуштари и командира войск Корпуса в провинции Систан и Белуджистан Раджабали Мохаммадзаде. Террористы «Джундаллы» неоднократно попадали в руки иранских правоохранительных органов, однако после терактов в Пишине охота была объявлена на лидера группировки Абдулмалика Риги.

Его, летевшего из Дубая в кыргызский Бишкек, сняли 23 февраля 2010 года с самолета, который следовал над территорией Ирана. В ходе спецоперации лайнер пришлось посадить в аэропорту Бендер-Аббаса с помощью истребительной авиации. 24 мая 2010 года был казнен брат Абдулмалика Абдулхамид Риги, который предварительно отрекся от того, что делал его брат и командир, и обвинил того в связях с ЦРУ. Признался вскоре в связях с ЦРУ США и сам Абдулмалик Риги. Террорист в деталях расписал механизмы получения средств от американцев, представил следствию соответствующие документы. Видеозапись признаний Риги была показана по иранскому телевидению, а также отправлена официальным Тегераном президенту США Бараку Обаме и генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну. Последние, к слову, предпочли не заметить столь интересный материал. Сам Абдулмалик Риги, после суда, был казнен 20 июня 2010 года.

Однако деятельность «Джундаллы» с казнью лидера не остановилась. 16 июля боевики, мстя за гибель Риги, совершили два взрыва в соборной мечети города Захедан. Погибли 27 верующих. А в декабре 2010 года два смертника организации взорвались в толпе праздновавших Ашуру шиитов в городе Чабахар. Результатом чудовищного теракта стала гибель 39 человек, среди которых было множество женщин и детей. Тем не менее, после ареста и казни руководителей, и ряда видных членов, активность «Джундаллы» пошла на спад. 2011-й год ознаменовался арестами нескольких командиров и рядовых боевиков группировки. К примеру, в апреле этого года был обезврежен отряд из пяти человек, а также захвачен склад оружия и боеприпасов. В июне – еще четыре «бойца» с поясом смертника в придачу, а в октябре 2012-го в городе Чабахар солдатами иранских басидж (добровольных вооруженных формирований) был предотвращен теракт в шиитской мечети. Несмотря на постепенное снижение активности «Джундаллы», она не только частично оказалась заменена новыми, не менее агрессивными группами, такими, как «Джейш аль-Адль», но формально не прекратила своего существования и по сей день, продолжая пытаться совершить отдельные теракты и диверсии.

Западные спецслужбы – спонсоры и помощники иранских террористов

Абдулмалик Рига и его брат выдали один из основных «секретов» своей структуры – связи со спецслужбами Соединенных Штатов. Несмотря на то, что официальный Вашингтон не комментирует данную информацию, американский народ хочет знать правду, что выражается, к примеру, в журналистских расследованиях в США. Так, американский телеканал ABC News в 2007 году показал репортаж о том, что Вашингтон финансировал иранских террористов «Джундаллы» из фондов, не контролируемых Конгрессом и президентом. А в 2008 году в экспертной среде прошла информация о вполне официальном выделении этой и некоторым другим группировкам, действующим против официального Тегерана, 400 миллионов долларов. Соответствующе санкции Джорджу Бушу и его администрации удалось добиться от конгрессменов. Американские деньги «Джундалла» получала по большей части через иранских мигрантов в странах Персидского залива и Европе. Поддержку террористов осуществляли не только США, но и Великобритания. Так, газета «Индепендент» сообщала о том, что в 2007 году британский спецназ осуществил ряд операций на территории иранской провинции Систан и Белуджистан. А в январе 2012 года в вашингтонском издании Foreign Policy вышла статья, в которой сообщалось о вербовке террористов «Джундаллы» агентами израильского Моссада.

Террористы ссорят Иран и Пакистан

В настоящее время Иран столкнулся с новой волной террористической активности. Недавнее похищение – лишь последнее яркое событие в этом печальном ряду. Стоит напомнить, что еще в октябре 2013 года боевики «Джейш аль-Адль», атаковав погранзаставу, убили 14 иранских пограничников, после чего спокойно ушли на территорию Пакистана. Буквально несколькими днями позже на территории той же провинции Систан и Белуджистан, в городе Захедан, был убит прокурор Муса Нури. А 18 декабря там же на мине подорвались трое бойцов КСИР, ехавших в автомобиле.

Раз за разом боевики спасаются от возмездия иранских правоохранительных органов на территории Пакистана. Оттуда же они попадают в Иран для совершения терактов. Именно Пакистан на данный момент является наиболее проблемным направлением для Ирана с точки зрения безопасности. Несмотря на то, что ранее президент Асиф Али Зардари пошел навстречу Тегерану и выдал несколько видных членов «Джундаллы», в том числе Абдулрауфа Риги, еще одного брата ее руководителя, сейчас Исламабад заявляет о своей неспособности найти и обезвредить боевиков «Джейш аль-Адль». Пакистанское руководство уже подвергалось резкой критике со стороны политического тяжеловеса, председателя Комиссии по безопасности и внешней политике иранского Меджлиса Алаеддина Боруджерди. После атаки на погранзаставу в октябре 2013 года Исламская республика предлагала своему соседу направить на его территорию собственных следователей для поиска террористов, однако положительного ответа не получила.

Чаша терпения Ирана была переполнена после похищения пограничников. Сначала заместитель министра внутренних дел ИРИ Али Абдоллахи заявил о направлении в Исламабад иранской делегации для поиска своих солдат. Затем его начальник, Абдулреза Фазли пообещал, что в случае пассивности правоохранительных органов Пакистана в поимке террористов и освобождения пограничников, Ирану придется ввести свои войска на территорию соседней страны и освободить своих военных самостоятельно.

Несмотря на то, что развития данная напряженность пока не получила, и уже вскоре прошли встречи президента ИРИ Хасана Роухани с главой пакистанской Национальной Ассамблеи Аязом Садиком, а также министра внутренних дел Пакистана Чаудхри Али Ханом с послом ИРИ в Исламабаде Алирезой Агагианом, в ходе которых стороны в целом договорились о мирном и конструктивном взаимодействии, ситуация весьма показательна. Тегеран едва не рассорился с одним из своих главных региональных партнеров. Напомним, что в 2012 году, когда опасность военной операции США, Израиля и их союзников против Исламской Республики была велика, именно Пакистан заявил о том, что не остановится перед применением силы для защиты Ирана. Надо ли уточнять, кому выгодно уничтожить ирано-пакистанское партнерство? В случае воплощения в жизнь анонсированной военной операции иранских войск на территории Пакистана, на нет сойдут не только отношения двух стран. Уничтожен будет создаваемый десятилетиями образ Исламской Республики, как государства, ни разу не совершившего агрессию в отношении какой-либо другой страны. В свете улучшения образа Тегерана в мире после избрания на президентский пост Хасана Роухани – также весьма выгодная для всех противников ИРИ перспектива. Не следует забывать и об экономике. Между Ираном и Пакистаном, как раз на территории провинции Систан и Белуджистан, строится газопровод. Его запуск сведет на нет значительную часть антииранских санкций, даст Тегерану значительную свободу в экономических и, как следствие – политических вопросов. Обострение отношений Тегерана и Исламабада способно заморозить и этот перспективный проект.

***********

Борьба с терроризмом – один из основных приоритетов Исламской Республики. Однако современный терроризм не только интернационален – он не признает государственных границ, а финансироваться может из самых разных источников. Такие структуры, как «Джундалла» и «Джейш аль-Адль» − ярчайшие тому примеры. Терроризм в провинции Систан и Белуджистан, эволюционируя десятилетиями, дает возможность сделать некоторые наблюдения. Во-первых, очевидно, что он может быть, как светским, так и религиозным. Обе формы, как показала история, одинаково опасны, как для государственности Исламской республики, так и для жизней ее отдельных граждан. Во-вторых, борьба с терроризмом в Систане и Белуджистане немыслима без сотрудничества с пакистанской и, возможно, афганской сторонами. Игнорирование такого взаимодействия, которое показал недавно официальный Исламабад, ведет не только к международной напряженности, но и к настоящим межгосударственным конфликтам и расширению зоны хаоса от афганской территории на юг и запад. Это − цель спецслужб США, Великобритании и Израиля. При этом Иран и Пакистан уже имели примеры сотрудничества в борьбе против терроризма в прошлом, а также серьезные перспективы его возобновления в будущем. 21 февраля МИД Пакистана выпустил официальное заявление, призывающее рассмотреть вопросы освобождения иранских пограничников и уничтожения бандформирований в двустороннем формате. Министерство отметило конструктивность уже прошедших переговоров между Тегераном и Исламабадом и выразило надежду на то, что частный приграничный инцидент не сможет разрушить добрые отношения между странами, которые строились десятилетиями. Несмотря на недавнее обострение обстановки на ирано-пакистанской границе, оптимизм данного заявления оправдан. Столкнувшись с совместным противостоянием Тегерана и Исламабада, террористы «Джейш аль-Адль» не пойдут на обострение ситуации и вряд ли станут убивать захваченных пограничников. Жестокость их предшественников и то, что за ней последовало со стороны обеих стран, должны были преподать необходимые уроки другим террористам. Вне сомнения, их активность все еще угрожает отношениям Ирана и Пакистана, однако есть неплохие шансы и на укрепление ирано-пакистанского взаимодействия на почве совместного противостояния терроризму. Победа над этой опаснейшей угрозой может стать фундаментом для принципиально нового, невиданного ранее уровня стратегического взаимодействия Исламабада и Тегерана.

Антон Евстратов,

Специально для Iran.ru

ВВС Пакистана нанесли воздушные удары по позициям боевиков в племенных областях Южный и Северный Вазиристан, ликвидировав по меньшей мере 27 террористов, передает агентство Рейтер со ссылкой на военные источники.

"Боевики захватили участок территории на границе Южного и Северного Вазиристана и построили тренировочные центры, где они также готовили смертников", — сказал собеседник агентства.

Пакистанские СМИ сообщали, что армия готовится к проведению крупномасштабной операции против боевиков в племенной области Северный Вазиристан. Как писала газета Express Tribune, тысячи жителей области покинули за последний месяц свои дома, опасаясь начала боевой операции. В минувшие выходные в результате спецопераций пакистанских ВВС в северо-западной области Хайбер (входит в состав Зоны племен) и в провинции Хайбер-Пахтунхва были ликвидированы по меньшей мере 29 боевиков.

В Хайбер-Пахтунхве и соседней с ней Зоне племен войну против правительства Пакистана ведет исламистское движение "Техрик-и-Талибан Пакистан" (ТТП). Боевики организуют теракты с участием смертников, нападают на колонны и базы правительственных войск, совершают покушения. Только за январь жертвами атак боевиков стали более 110 человек, многие из которых — военные. В начале февраля правительство и ТТП начали переговоры, чтобы заключить перемирие. Однако боевики продолжали теракты и нападения на военных — так, в прошлый понедельник талибы объявили о казни 23 пакистанских пограничников, взятых в плен в 2010 году. После этого члены правительственного комитета по мирным переговорам заявили на встрече с руководством Пакистана, что на фоне продолжающихся терактов и актов насилия со стороны группировки переговоры не могут продолжаться. Талибы со своей стороны заявляют, что переговоры могут продолжиться только в том случае, если армия прекратит военные операции против них.

Число работающих детей в Афганистане существенно возросло за последний год, утверждают афганские СМИ.

Министерство труда и социальных вопросов ИРА не располагает точными данными о числе работающих детей. Однако, по неофициальным оценкам, более миллиона афганских детей вынуждены работать по различным причинам.

В основном работающие дети происходят из очень бедных семей, которые не могут обеспечить ни детей, ни порой самих себя. Их принимают на работу сборщиками мусора, подмастерье при обжиговых печах или лавках мясников, или отправляют заниматься попрошайничеством, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

Пресс-секретарь министерства труда и социальных вопросов Мохаммад Али Ифтихари полагает, что часто семьи отправляют своих детей работать из-за недостаточной осведомлённости о правах человека и, в частности, детей. Хамид Карзай, действующий президент Афганистана, в своём выступлении на эту тему подчеркнул необходимость борьбы с принуждением детей к работе. Часто это может нанести ребёнку не только психологический, но и вполне физический ущерб, отметил он.

Отметим, что 60% жителей Афганистана находятся в возрасте до 20 лет.

В центральной провинции Афганистана Вардак в субботу было начато строительство университета.

На торжественной церемонии, которая прошла в уезде Саидабад, присутствовал губернатор провинции Абдул Маджид Хогьяни, а также представители правитлеьства провинции, парламентарии, члены совета провинции и местные старейшины, сообщает информационное агентство «Бахтар».

Известно, что строительство ведётся в рамках указа президента Афганистана на 400 гектарах земли и должно быть завершено через год.

Отметим, что Афганистан испытывает сложности, связанные с недостатком квалифицированных специалистов. В ряде стран, сотрудничающих с Афганистаном, действуют благотворительные программы по обучению афганских студентов в своих высших учебных заведениях.

В текущем году в провинции Гельманд под пшеницу отведено 100 тысяч гектаров сельхозугодий, заявили представители департамента сельского хозяйства провинции.

В интервью информационному агентству «Пажвок» глава сельхоздепартамента провинции Гельманд, доктор Рухулла Раван, рассказал, что в прошлом году пшеница выращивалась на 90 тысячах гектаров, что позволило собрать урожай в 500 тысяч метрических тонн пшеницы.

Доктор Рухулла Раван уверен, что увеличение площади посевов пшеницы и совершенствование сельскохозяйственных технологий может превратить провинцию Гельманд в ведущего производителя пшеницы среди всех афганских провинций. Также климат провинции подходит для выращивания хлопка. Кроме того, крестьяне, которые смогут получать доход от легальных сельскохозяйственных культур, не будут вынуждены выращивать опиумный мак, чтобы прокормить свои семьи.

Для этого необходимо распределять между крестьянами посевные материалы высокоурожайных сортов пшеницы и вести информационную кампанию силами местных старейшин, религиозных деятелей и представителей департамента по борьбе с наркотиками, отметил высокопоставленный чиновник.

Напомним, что провинция Гельманд производит около 90% опиума в мировых масштабах.

В 14 провинциях Афганистана проходит кампания вакцинации против полиомиелита, в ходе которой планируется обезопасить от опасного вируса около 4 млн. детей.

Канишка Туркистани, пресс-секретарь министерства здравоохранения ИРА, сообщает, что вакцинация продлится три дня, передаёт телеканал «Толо».

Напомним, что в текущем году в Кабуле был отмечен первый случай заболевания полиомиелитом с 2001 года. Заболевшая трёхлетняя девочка направлена на лечение в Пакистан. Всего в текущем году случаи заболевания полиомиелитом были зарегистрированы в трёх афганских провинциях: Кабуле, Лагмане и Бадахшане.

В 2011 году в Афганистане было выявлено 80 случаев заболевания полиомиелитом, в 2012 — 37, а в 2013 году — всего 14. Вирус детского полиомиелита на данный момент сохранился всего в трёх странах мира: Афганистане, Пакистане и Нигерии.

От Майдана к Талибану

Чем грозит Европе украинский «Правый сектор»

Всякая революция пожирает своих детей, исключений из этого правила еще не было. Арсений Яценюк с Виталием Кличко все еще ведут переговоры от имени оппозиции, но по большому счету это отработанный материал. Свою историческую миссию они выполнили: подняли Майдан, контролировать который более не в состоянии. К политикам прошлого можно причислить и Виктора Януковича, который за последние месяцы совершил такое количество ошибок, что теперь при любом раскладе обречен сойти со сцены. В жирной копоти, покрывшей Майдан, проступил контур «украинского «Талибана», который намерен повернуть вектор развития страны вспять.

Дамасская жесть

Чем бы ни завершился Майдан, ни возврата выданных кредитов, ни оплаты за поставленный газ России, похоже, уже не получить. Ни в случае победы так называемой мирной оппозиции, которую уже и днем с огнем не сыщешь, ни даже если верх одержит власть: платить попросту нечем, украинская экономика умирает в конвульсиях.

Впрочем, в победу Виктора Януковича уже не верит никто. Формально под контролем центральной власти все еще остаются восток и юго-восток с Крымом в придачу, однако реальность такова, что Виктор Федорович на данный момент не контролирует даже самого себя — с того самого момента, когда вступил в двусмысленные игры с Евросоюзом. Результат — гражданская война под окнами президентской администрации. Хотя тут уж слова выбирать не приходится: война идет практически по всей стране.

Еще недавно у Януковича были развязаны руки — либо осторожное лавирование, либо грубая сила. Сегодня свободы маневра у президента нет. Украинская власть под давлением Майдана выполнила практически все требования оппозиции вплоть до возврата к конституции 2004 года, то есть к парламентско-президентской республике. Накануне голосования в Верховной раде Арсений Яценюк съездил в Харьков к Юлии Тимошенко, где получил четкие инструкции: добиться, чтобы решение было принято «с голоса», без соблюдения формальных процедур, и вступило в силу немедленно. На случай провала этого сценария у оппозиции был еще и запасной план под кодовым названием «Мирное наступление на Верховную раду». По информации «Итогов», он заключался в силовом вытеснении из здания действующих депутатов, после чего в сессионном зале их места заняли бы представители так называемой Народной Влады — структуры, созданной в явочном порядке на Майдане.

Более того, американский посол на Украине Джеффри Пайетт практически проговорился о том, что вариант признания Майдана как легитимного источника власти на Украине обсуждался Западом всерьез. В общем, все как в Сирии, от которой, судя по заявлениям Барака Обамы, Украина ничем не отличается. И в чем-то американский президент прав: Запад на Украине рискует напороться на тот же дамасский клинок. Ибо ставку вновь сделали на тех, кто давно утратил контроль над ситуацией. Оттого и призывы убрать силовиков из Киева, введение санкций против действующих чиновников и предложение провести досрочные выборы, являясь полной сирийской калькой, выглядят при этом политическим наивом. Потому что войну на Украине ведет сегодня сила, которая не подчиняется ни «кличкам», ни «вашингтонскому обкому», ни Януковичу.

Львовская масть

И действующая власть, и «мирная оппозиция», и европолитики не готовы признать главный факт: хозяева у Майдана теперь другие. И их влияние стремительно распространяется по регионам страны. Речь идет о зловещем «Правом секторе», о котором на Украине вслух заговорили совсем недавно. По сути дела, это прекрасно организованная, идейно подкованная и идеально вымуштрованная армия. Без преувеличения речь идет об «украинском «Талибане». Есть у нее и свой «эмир». Знакомьтесь: Дмытро Ярош, главком «Правого сектора», взорвавшего — в прямом смысле слова — Майдан Незалежности. Это по его приказу было нарушено в минувший четверг перемирие. И никто не смог ему помешать — ни Кличко с Яценюком, которого Госдеп США прочил в премьеры, ни духовно близкий Олег Тягнибок. Потому что вся эта троица вместе с Западом пану Ярошу глубоко по барабану.

Страна — это уже о России — должна знать и чужих героев. Итак, Дмитрий Анатольевич Ярош, сорокадвухлетний уроженец Днепродзержинска. В 1988 году окончил среднюю школу и тут же с головой окунулся в политику. В феврале 1989-го стал членом Народного Руха Украины. Карьерный рост был прерван службой в рядах Советской Армии (1989—1991). А после, с армейской-то закалкой, — снова в бой. В июне 1994 года Ярош вступил в «орденскую» организацию «Тризуб» имени Степана Бандеры и сразу возглавил ее региональное подразделение. В 1996 году вошел в центральный комитет организации. К делу подошел с умом: в 2001 году окончил филологический факультет Дрогобычского пединститута имени Ивана Франко. И в 2005-м уже возглавил «Тризуб». Но королевство показалось маловато: в январе 2013 года Ярош организовал и возглавил известный «Правый сектор».

Ярош хороший оратор, не чурающийся откровенной демагогии. По взглядам — ярый, последовательный русофоб. Полностью разделяет идеи «независимой Ичкерии». По некоторой информации, воевал в Чечне и прошел диверсионную боевую подготовку.

Лидер Майдана (приставка «евро» тут вдвойне неуместна) убежден в неизбежности войны Украины с Россией и устрашающих эпитетов в отношении последней не жалеет. «Рано или поздно мы обречены воевать с Московской империей... Убежден, что мы сможем победить сатанинскую Москву, разрушив империю и построив крепкое несокрушимое самостоятельное соборное украинское государство только в одном случае — когда украинская нация объединит все свои силы вокруг национальной идеи и лозунга «Бог, Украина, Свобода!». Никакой, заметим, евроидеей тут не пахнет. Подставьте вместо «соборного государства» словечко «халифат» и получите кальку с талибской фетвы. Это про цели. Средство: «Создание мотивированных добровольческих формирований, которые вместе с государственными силовыми структурами станут на защиту государственности украинской нации, является одной из гарантий будущей победы над Московской империей». Кстати, у «мотивированных добровольческих формирований» есть афганский аналог — талибская милиция.

Что думает господин Ярош о западных союзниках Украины? Тут вождь Майдана с Кличко и Яценюком категорически не совпадает: «Международное сообщество (один мой товарищ называет его не иначе как «мировой свинотой») продало Чечню москалям в обмен на поддержку их войны против «глобального терроризма»... Тоже, согласитесь, отдает «Талибаном»...

Новый персонаж на украинской политической сцене появился, понятно, отнюдь не с пустыми руками.

В то время как служба безопасности Украины заводила дело на крымских депутатов о «подготовке к посягательству на территориальную целостность и неприкосновенность страны», в западных областях штурмовики «Правого сектора» брали приступом воинские части, отделы милиции и захватывали оружие, которое транзитом оказалось в столице.

Стратегическая цель? Ни много ни мало вооруженная интервенция в восточные регионы и полный контроль над страной.

Суть-то в том, что промышленно развитый восток всей душой был бы рад отделиться от Западной Украины. А вот «западеньцiв», у которых производственного потенциала не было отродясь, такой вариант категорически не устраивает. Поэтому Львову нужен контроль над всей Украиной — от Харькова до Ужгорода. А Киев с его Майданом — он так, завис между востоком и западом.

«Всего три области, — выразился председатель крымского парламента Владимир Константинов, — а ставят на уши всю страну». Но чтобы это стало возможно, на Западной Украине была проведена серьезнейшая подготовительная работа, которая началась не вчера и продолжалась не один день.

Это теперь обитатели соцсетей удивляются: почему не было официальной реакции на расклеенные чуть ли не на каждом столбе объявления, приглашающие «просвещенных в национальном плане молодых украинцев» в тренировочные лагеря УНА-УНСО, где, как выясняется, не только промывали мозги, но и учили военному делу настоящим образом? И теперь бойцы «Правого сектора» с гордостью говорят на камеру, что они наследники Бандеры. Причем не только духовные, но и по родству. На баррикадах Майдана действительно оказалось немало сыновей, а еще больше внуков тех, кто служил в печально известном батальоне «Нахтигаль» и в дивизии СС «Галичина».

Им Киева, конечно же, не жалко, он им неродной, но он необходим как политический центр страны. Поэтому киевляне уже заговорили об интервенции со стороны Западной Украины.

Когда на Крещатике пролилась большая кровь, Арсений Яценюк, а за ним и Виталий Кличко (Тягнибок промолчал) предусмотрительно отреклись от боевиков. Понятно почему. Они выводили людей на Майдан, когда фамилия Ярош вообще не звучала. Но справиться с толпой не смогли — не хватило ни харизмы, ни хитрости, ни мудрости. Да и какое может быть политическое будущее в Европе у тех, кто замарался в крови? А вот Дмытра Яроша кровь, похоже, не смущает.

Харьковская власть

В пятницу под жестким прессингом западных политиков Виктор Янукович заявил о готовности провести досрочные президентские выборы и вернуть страну к конституции 2004 года. Не назвав при этом конкретных сроков. Но нынешним-то хозяевам Майдана власть нужна вся сразу и сейчас. И непохоже, чтобы отведавший крови «Правый сектор» собирался зачехлять оружие. Ведь начинается второй этап — дележка наследства Януковича между Ярошем и формальными лидерами оппозиции. И что-то подсказывает, что последним этих самых плодов не достанется.

Одержав победу в Киеве, Дмытро Ярош готов двинуть свою армию на восток и в Крым. Так, по крайней мере, видят развитие ситуации в Симферополе, Луганске, Донецке и Харькове, где уже заявили о создании так называемого «Украинского фронта» и решается вопрос, как на законных основаниях вооружить добровольцев, собирающихся до последнего защищать свою землю от вторжения с запада. Политическое же будущее областей, которые ни на каких условиях не собираются жить по указке Львова, предполагается решить на Всеукраинском съезде. Хотя понятно, что в Харькове соберется не вся Украина.

Что бы сейчас ни предложил Янукович Украине, раскол страны уже произошел и гражданская война тоже началась. Степан Бандера, который, кстати, никогда не был гражданином Украины, даже не мечтал, что его идея, заквашенная на крутом национализме, выйдет за пределы Галиции. Но история, как известно, сюжетна, да и последователи нашлись у него способные и, что немаловажно, теоретически подкованные. Дмытро Ярош не только преуспел в руководстве боевыми действиями, но и написал книгу «Украинская революция: ХХI век» — своего рода «Майн Кампф» украинских националистов применительно к современности. Из чего можно сделать вывод: планы у него обширные и долгосрочные.

Это сейчас еврочиновники стараются не садиться за один стол с Тягнибоком и делают вид, будто в первый раз слышат фамилию Ярош. В их представлении Майдан — это святочный флешмоб с участием мирного населения. Проблемы начнутся тогда, когда Западу станет ясно, что «украинскому «Талибану» не нужны ни досрочные выборы, ни конституция 2004 года, ни интеграция куда-либо, ни европейские ценности. Власть, которую выронил из рук Янукович, Ярош со товарищи достали из грязи и крови. Отдавать ее кому-либо, кроме себя, они уже не намерены.

Самый оптимистичный сценарий, который ждет Украину, — это консолидация всех вменяемых сил страны, дабы медленно и методично выдавливать «Правый сектор» из всех щелей. Руками ли украинского «Беркута», с помощью ли данных западных разведок или российских советников — не важно. Потому что о пессимистических вариантах думать не хочется совсем, хотя они внятны и реальны. Просто отыщите в «Википедии» статью под названием «Талибан» и проштудируйте от корки до корки. А потом представьте все это в самом сердце Европы...

Олег Андреев

Автомобиль со взрывчаткой в понедельник взорвался перед консульством Ирана в столице северо-западной пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва городе Пешавар, как минимум два человека погибли, около 10 ранены, сообщает пакистанская газета DAWN.

Предположительно, теракт осуществлен смертником. Взрыв произошел после того, как подозрительный автомобиль остановился у блокпоста. Погибли двое солдат. Власти провинции заявили, что целью, вероятно, было именно консульство. Пока ни одна группировка не взяла на себя ответственность за теракт.

В Хайбер-Пахтунхве и соседней с ней Зоне племен войну против правительства Пакистана ведет исламистское движение "Техрик-и-Талибан Пакистан" (ТТП). Боевики организуют теракты с участием смертников, нападают на колонны и базы правительственных войск, совершают покушения. Только за январь жертвами атак боевиков стали более 110 человек, в том числе много военных.

В начале февраля правительство и ТТП начали переговоры, чтобы заключить перемирие. Однако боевики продолжали теракты и нападения на военных — так, в прошлый понедельник талибы объявили о казни 23 пакистанских пограничников, взятых в плен в 2010 году. После этого члены правительственного комитета по мирным переговорам заявили на встрече с руководством Пакистана, что переговоры не могут продолжаться на фоне терактов.

Пакистанские СМИ сообщают, что армия в случае приказа проведет крупномасштабную операцию против боевиков в племенной области Северный Вазиристан. В последние дни десятки боевиков были уничтожены в ходе ударов ВВС Пакистана по базам экстремистов на северо-западе страны.

В пятницу МИД Шри-Ланки сообщило, что президент Афганистана планирует посетить Шри-Ланку с трёхдневным официальным визитом.

Хамид Карзай планирует вылететь в Шри-Ланку в воскресенье, 23 февраля. С ним проведут переговоры президент Шри-Ланки Махинда Раджапаксе и высокопоставленные представители правительства, сообщает пресс-служба афганского президента.

Кроме того, сообщается, что в понедельник Хамид Карзай официально откроет посольство Афганистана в Коломбо. Отметим, что в настоящее время обязанности посла Афганистана в Шри-Ланке по совместительству исполняет посол Афганистана в Индии.

Основной целью визита афганского президента названо укрепление отношений между Афганистаном и Шри-Ланкой. Кроме того, Хамид Карзай, вероятно, проведёт переговоры, связанные с запланированными на март заседаниями Совета по правам человека ООН, которые пройдут в Женеве.

Представитель министерства обороны Великобритании заявил, что американская компания General Atomics Aeronautical Systems Inc поставила завершающую партию из пяти ударно-разведывательных БЛА MQ-9 Reaper, сообщает janes.com 20 февраля.

С их поставкой количество беспилотников этого типа в составе королевских ВВС достигло 10 единиц, все они будут использоваться в Афганистане. Прекращение боевых действий сил международной коалиции в этой стране намечено на конец 2014 года. Контракт на их поставку был заключен в 2010 году, передача беспилотников должна была завершиться в 2013 году, но процесс столкнулся с задержками.

Первые пять БЛА были дислоцированы на аэродроме в Кандагаре (юг Афганистана) в 2007 году. Сообщается, что за шесть лет боевой эксплуатации с борта беспилотников было применено 459 высокоточных боеприпасов, таких как тактические ракеты AGM-114 Hellfire и управляемые авиабомбы Paveway (оба вида оружия с лазерным наведением). В 2012 году соотношение примененных боеприпасов составило шесть «Хеллфайров» на один «Пейвуэй».

На днях Хамид Карзай и министр иностранных дел Индии открыли Сельскохозяйственный научно-технический университет в провинции Кандагар.

Поскольку университет был построен при финансовой поддержке Индии, на торжественной церемонии присутствовал министр иностранных дел Индии Салман Хуршид, который в субботу прибыл в Афганистан с однодневным визитом.

Премьер-министр Индии Манмохан Сингх выступил с инициативой строительства университета в провинции Кандагар три года назад, в ходе визита в Афганистан. Планируется, что университет, первый в своём роде в провинции Кандагар, станет ведущим образовательным учреждением в провинции, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Салман Хуршид выступил с речью, в которой пообещал Афганистану дальнейшую поддержку Индии в сфере образования. Хамид Карзай от лица всего афганского народа выразил благодарность Индии за помощь Афганистану, в частности, в сфере образования.

Отметим, что за время сотрудничества Афганистана с Индией более 2 тысяч афганских студентов смогли получить образование в индийских высших учебных заведениях. Всего Индия выделила на восстановление и развитие ИРА более 2 млрд. долларов.

Россия поставит в Афганистан дополнительную партию вертолётов Ми-17. Соответствующая предварительная договорённость уже достигнута, заявил специальный представитель России по Афганистану.

Замир Кабулов, однако, не уточнил ни сроки подписания контракта, ни размер дополнительной партии, отмечает информационный портал «Лента.ру».

Напомним, что вертолёты Ми-17 дешевле американских и проще в управлении. Более того, в основном афганские лётчики учились пилотированию именно российских вертолётов. Однако недавно США отказались закупать дополнительную партию для армии Афганистана, ссылаясь на поставки Россией вооружения сирийскому правительству.

Всего за последние два года США закупили у «Рособоронэкспорта» 33 вертолёта для нужд афганской армии.

На прошлой неделе было подписано соглашение о новом транше финансовой помощи от правительства Италии Афганистану в размере 200 млн. долларов.

Большая часть этих средств будет потрачена на реконструкцию аэропорта провинции Герат и превращение его в крупнейший грузовой аэропорт Афганистана. Также на эти средства будут построены Гератская кольцевая дорога и шоссе Чешт-Герат. Проекты будут завершены к 2017 году, сообщает Национальное телевидение Афганистана.

Реконструкция аэропорта будет стоить порядка 39 млн. долларов, рассказал журналистам министр финансов ИРА Хазрат Омар Захелвал.

Губернатор провинции Герат Саид Фазлулла Вахиди отметил, что контроль качества выполняемых работ будет производиться тщательно, поскольку при обсуждении проекта это являлось одной из самых острых дискуссионных тем.

Министр финансов Афганистана заявил, что Франция планирует предоставить Афганистану 21 млн. долларов. Средства будут потрачены на ряд проектов развития в провинции Каписа.

Как сообщает Национальное телевидение Афганистана, планируется обеспечить электричеством уезды Махмуд Раки и Неджраб, а в дальнейшем построить ЛЭП от ГЭС «Наглу» в долину Тагаб. Кроме того, 4,6 млн. евро будут выделены на развитие сельского хозяйства в провинции, а ещё 1,7 млн. евро — на систему здравоохранения, рассказал журналистам министр финансов ИРА Хазрат Омар Захелвал.

Посол Франции в Афганистане Жан-Мишель Марло также подчеркнул, что трения в вопросах стратегического соглашения о безопасности между США и Афганистаном никак не повлияют на намерения Франции помогать Афганистану в долгосрочной перспективе в рамках соглашения о сотрудничестве между Францией и Афганистаном.

Напомним, многие эксперты отмечают, что после завершения спецоперации МССБ в Афганистане к концу 2014 года финансовая поддержка Афганистана международным сообществом существенно снизится и это может отрицательно повлиять на развитие экономики страны.

В США продолжается дискуссия, сколько авианосцев иметь в составе ВМС, сообщает naval.com.br 20 февраля.

В официальном заявлении Пентагона говорится, что по бюджету 2015 года «большинство решений уже принято, некоторые на стадии рассмотрения». Суть вопроса состоит в том, могут ли ВМС и дальше поддерживать количество авианосцев на уровне 11 единиц.

Многие аналитики полагают, что выход может быть найден в уменьшении количества авианосцев, что позволит лучше финансировать строительство других кораблей и подводных лодок. Рассматривается вопрос вывода из боевого состава авианосца USS George Washington (CVN 73), который в скором времени будет нуждаться в заправке ядерным горючим. Эта процедура проводится в середине жизненного цикла корабля (через 25 лет после принятия в состав флота), после чего авианосец должен прослужить еще 25 лет (в общей сложности 50 лет). Правительство США дало понять, что и дальше будет придерживаться количества 11 авианосцев в составе ВМС, но этот вопрос продолжает дискутироваться в Пентагоне.

По данным источников, близких к министерству обороны США, для дозаправки авианосца и поддержания его боеспособности в 2015 году потребуется 4 млрд долл США.

Некоторые эксперты положительно относятся к тому, чтобы уменьшить количество кораблей этого класса до 10 единиц. Сотрудник Института Катона (Вашингтон) Бен Фридман (Ben Friedman) считает, что уменьшение количества оперативных авианосцев позволит уравнять расходы между разными классами кораблей и подводных лодок. «Идея состоит в том, чтобы рационально подойти к финансированию ВМС, что позволит уменьшить количество авианосцев», говорит эксперт.

С другой стороны, некоторые аналитики и законодатели призывают и дальше поддерживать количество авианосцев на уровне 11 единиц, и напоминают, что в 1980-х годах их количество в составе ВМС достигало 15. Адмирал Том Мур (Tom Moore), ответственный за строительство авианосцев класса Ford, считает, что «авианосцы, без сомнения, стоят дорого, но также очевидно, что они дают больше возможностей для обеспечения национальной безопасности США по всему миру». По его мнению, авианосцы играют важную роль для выполнения гуманитарных миссий, как это было во время стихийного бедствия в Гаити в 2008 году и для поддержки наземных войск в боевых ситуациях, таких как афганская кампания.

Москва и Каир снова вместе

Станислав Иванов

12 – 13 февраля 2014 года состоялся официальный визит в Москву министра обороны и военной промышленности Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси и министра иностранных дел АРЕ Набиля Фахми. Помимо переговоров в формате «2+2» с министром обороны РФ Сергеем Шойгу и главой МИД России Сергеем Лавровым высоких гостей принял Президент Российской Федерации В.В.Путин, который отметил, что у России и Египта сохраняются давние, традиционно дружеские отношения, существует довольно много крупных перспективных проектов в торгово-экономической и других сферах и выразил надежду, что с формированием новой власти в Египте будут задействованы в полной мере все механизмы двустороннего сотрудничества.

Россия стала первым иностранным государством, которое посетил министр обороны и фактический руководитель Арабской Республики Египет А.Ф. ас-Сиси. Как известно, к лету прошлого года страна раскололась практически на два лагеря: сторонников пришедших к власти в результате демократических выборов «Братьев-мусульман» и оппозиции, выступающей за сохранение более светского, демократического Египта. Против узурпации власти в стране «братьями-мусульманами» выступали и другие исламистские группировки (салафиты). На фоне все ухудшавшегося финансово-экономического положения и возрастающей угрозы перерастания уличных беспорядков в полномасштабную гражданскую войну, руководство египетской армии вынуждено было вмешаться в этот внутренний конфликт, отстранило от власти президента Мухаммеда Мурси и, по сути дела, совершило военный переворот. Сейчас Египет готовится к новым президентским и парламентским выборам, деятельность бывшего президента М.Мурси расследуется в судебном порядке. Накануне визита египетских министров в Москву председатель конституционной комиссии Египта и экс-глава Лиги арабских государств (ЛАГ) Амр Муса сообщил, что фельдмаршал А.Ф. ас-Сиси намерен по возвращении из России официально объявить о выдвижении своей кандидатуры на предстоящие президентские выборы.

Первая встреча российских и египетских министров в формате «2+2» состоялась в Каире в ноябре 2013 года. Одновременно в египетский порт Александрию заходил флагман Тихоокеанского флота ВМФ России крейсер «Варяг», являющийся своего рода витриной военно-технических возможностей России.

В центре внимания тех переговоров были перспективы налаживания двустороннего сотрудничества между РФ и АРЕ в военной и военно-технической сферах. Как известно, до 1972 года основным партнером Египта в этой области был СССР, но после заключения при посредничестве Вашингтона мирного договора с Израилем египетское руководство переориентировалось на сотрудничество в военной области с США.

В последние годы Египет получал ежегодно на безвозмездной основе американских вооружений на сумму в 1,4 млрд. долларов США, Пентагон готовил также офицерские кадры и военных специалистов для ВС Египта. Однако, американские власти, как и большинство руководителей стран Евросоюза, формально не одобрили отстранение от власти президента АРЕ Мухаммеда Мурси египетскими военными, временно воздержались от признания легитимности нового режима и в октябре 2013 года сократили свою финансовую и военную программу помощи Египту. В условиях сохраняющейся сложной внутриполитической обстановки в стране и роста террористической угрозы в регионе А.Ф. ас-Сиси вынужден был искать новые, альтернативные источники снабжения национальных вооруженных сил. К этому его подталкивал моральный и физический износ значительного числа оружия и боевой техники, состоящей на вооружении ВС Египта.

Якобы, негласно Вашингтон все же дал понять Каиру, что не будет возражать против частичной диверсификации источников вооружений египетской армии, в том числе и с использованием возможностей России, тем более, что на вооружении ВС Египта остается значительное количество устаревших образцов оружия и боевой техники советского производства (по оценкам специалистов, до 40 % от числа всего военного имущества). В целях поддержания их боеспособности Египет закупал последние 10 лет запчасти и боеприпасы в России на общую сумму, примерно, в 350-400 миллионов долларов США. В качестве финансовых спонсоров возможных новых крупных контрактов по ВТС между АРЕ и РФ египтяне рассматривают Саудовскую Аравию и ОАЭ, которые уже оказывают значительную финансовую и материальную помощь новым египетским властям. Эр-Рияд при этом не скрывает своей заинтересованности в усилении позиций близких саудитам египетских салафитов в противовес представителям радикальных исламистов в лице «Братьев-мусульман». По данным египетской газеты «Иджипт Индепендэнт», первая поставка российского оружия в Египет может состояться уже до середины 2014 года, всего, как ожидается, Египет может закупить в России военного имущества (системы ПВО, боевые вертолеты, истребители МиГ-29, противотанковые комплексы и т.п.) на сумму от 2 до 4-х миллиардов долларов США.

На последней встрече в Москве стороны договорились ускорить работу по подготовке документации по военно-техническому сотрудничеству и расширить диапазон военных связей (борьба с терроризмом, совместные маневры и учения, заходы кораблей, подготовка военных кадров и т.п.). На своей встрече главы внешнеполитических и оборонных ведомств двух стран заявили о единстве позиции по отношению к теме № 1 ближневосточной повестки дня – к сирийскому конфликту. «Министры подтвердили полное уважение суверенитета Сирии и категорическое неприятие любого внешнего вмешательства в ее дела», – говорится в совместном заявлении. Такая позиция новых египетских властей прямо противоположна заявлениям их предшественников. Так, Мухаммед Мурси открыто призывал к внешней интервенции против режима Башара Асада, выступал «в поддержку сирийского восстания», а накануне своего свержения даже разорвал дипломатические отношения с Дамаском.

Таким образом, наметившееся сотрудничество России с Египтом в сфере ВТС и других областях, свидетельствует о тенденции к восстановлению позиций России в арабском мире и на Ближнем Востоке, в целом. Безусловно, пока преждевременно говорить об окончательном успехе российской дипломатии на египетском направлении, поскольку и саму крупную сделку в области ВТС, и перспективы российско-египетских отношений в других областях можно рассматривать как уравнение со многими неизвестными. Здесь нельзя сбрасывать со счетов и сохраняющуюся, весьма сложную, внутриполитическую обстановку в Египте, и позиции Вашингтона, Эр-Рияда, других внешних игроков, которые могут повлиять на последующие события, но все же есть все основания для оптимизма. Усиление угрозы расползания радикального исламского экстремизма и международного терроризма в регионе и мире объективно подталкивают руководство США и Саудовской Аравии к взаимодействию с Россией в области международной безопасности. Например, Вашингтон не возражал против диверсификации ВТС своего регионального партнера — Ирака с Россией, Украиной, Чехией; США закупали российские военные вертолеты для ВС Афганистана, осуществляется тесное сотрудничество США, ЕС, других стран с Россией в операции по ликвидации сирийского химического оружия.

Число боевиков, погибших в четверг в результате ударов ВВС Пакистана по их базам в северо-западной племенной области Северный Вазиристан, возросло до 35, сообщает пакистанская газета DAWN со ссылкой на военные источники.

Ранее сообщалось о 15 жертвах.

Множество боевиков ранены. Уничтожены подпольные фабрики по производству самодельных взрывных устройств.

Во вторник исламистское движение "Техрик-и-Талибан Пакистан" (ТТП) заявило, что перемирие с правительством возможно только в случае, если армия прекратит военные операции против него. В то же время члены правительственного комитета по мирным переговорам с ТТП в понедельник заявили на встрече с руководством Пакистана, что на фоне продолжающихся терактов и актов насилия со стороны группировки переговоры не могут продолжаться.

В начале февраля в Исламабаде прошел первый раунд переговоров между правительством и ТТП. Талибы заявили, что для того, чтобы "продвинуться вперед" в переговорном процессе, правительство должно освободить всех пленных талибов и вывести свои войска из Зоны племен. В понедельник DAWN сообщила со ссылкой на источники, что пакистанская армия готовится к проведению в случае соответствующего приказа руководства страны крупномасштабной операции против боевиков в Северном Вазиристане.

ТТП ведет войну против правительства Пакистана, базируясь преимущественно на северо-западе страны — в провинции Хайбер-Пахтунхва и соседней с ней Зоне племен. Боевики организуют теракты с участием смертников, нападают на колонны и базы правительственных войск, совершают покушения. Только за январь жертвами атак боевиков стали более 110 человек, в том числе много военных.

Как продать "Россию"?

Почему не работает "мягкая сила"

Резюме: Бюрократия - заказчик большинства проектов продвижения имиджа России за рубежом. И вопрос в том, сумеет ли она отделить свой собственный образ от образа нации и сделать акцент на продвижении последнего.

Год назад журнал "Русский репортер" опубликовал материал "10 поводов для гордости: события 2012 года, которые заставляют нас уважать себя и свою страну". Были названы небывалый в новейшей истории подъем волонтерства, долгожданный пуск Бурейской ГЭС, впервые в новейшей истории зафиксированное преобладание рождаемости над смертностью, запуск космического телескопа "Радиоастрон",IPO Яндекса на бирже NASDAQ, первое место в Европе по числу пользователей интернета, второе место в общекомандном зачете на Паралимпийских играх в Лондоне.

Тираж "Русского репортера" – чуть меньше 170 тыс. экземпляров. По меркам российской прессы это много, но все же несопоставимо с аудиторией "Первого канала" или "России-1". Однако гранды медийного рынка не заметили большинства поводов для гордости, упомянув разве ГЭС – по старой советской привычке – да рождаемость как государственный приоритет. Нет нужды говорить, что любое из упомянутых журналом достижений значимое и долгоиграющее. Из каждого можно сделать читаемый репортаж или документальный фильм, медийно обыграть с нескольких сторон. Каждое имеет прямое отношение к созданию того самого "имиджа России", за обсуждением которого аналитики протерли уже не по одной паре штанов. Но вот именно эта десятка и не выстрелила. Одна статья в одном журнале ничего не доказывает, но уж очень наглядно противоречие между нашими зримыми и весомыми достижениями и полной неспособностью "продать" их, в том числе за рубежом, сделать элементом "мягкой силы" и, в конечном счете, внешнеполитической стратегии.

НЕМОЙ ПАТРИОТИЗМ

Попробуйте опубликовать в фейсбуке статус или ссылку, скажем, о том, что российская компания NT-MDT контролирует 14% мирового рынка сканирующих зондовых микроскопов. Пара комментариев, возможно, будет в духе "ура, молодцы!". Но большинство сурово укажет вам, что научный задел в России старый, что страна живет на нефти и газе, что реформа образования и науки не оставляет шансов для сохранения даже нынешних научных и технологических позиций. Вообще-то всем этим возражениям нельзя отказать в справедливости. Но есть одна деталь: интонация.

Пару лет назад ректор Европейского университета в Петербурге Олег Хархордин в публичной лекции на "Полит.ру" рассказывал о результатах работы руководимого им исследовательского центра "Res Publica". Центр занят изучением республиканской теории как альтернативы теории либеральной. В лекции среди прочих были два тезиса, имеющие прямое отношение к нашей теме (возможные ошибки пересказа – на моей совести).

Первый: в России все довольно плохо обстоит с языком, на котором публика могла бы договариваться об общей позиции по какому-либо вопросу. С одной стороны, есть язык дружеский, язык личного общения. С другой – государственный, протокольный, официальный. Дружеский язык плохо подходит для того, чтобы договариваться об общем деле, ибо служит скорее для выражения эмоций. Протокольный – не вызывает доверия.

Второй тезис: после завершения екатерининского царствования в русской политической истории была представлена либо критическая общественность, воспитанная Белинским, либо посредственная публика, выкормленная Булгариным. Или квазирелигиозная критическая страсть, объясняющаяся языком дружбы, тождественным языку личной вражды – ведь демократия кухонь другого языка и не предполагает. Или мещанство, чья сущностная черта есть как раз равнодушие к res publica.

Вот почему любой политический спор у нас моментально переходит в выяснение моральных качеств оппонента. И наоборот. Максим Кантор недавно высказался в таком примерно духе: люди называют друг друга "мракобесами" или "либерастами" вместо того, чтобы просто честно сказать, что они друг другу не нравятся.

Но это дела внутренние. В свете же дел внешних есть другая проблема. Каким языком говорить об Отечестве? Протокольный хорош в дипломатии, но малоприменим в той широкой и размытой области, которую принято называть публичной дипломатией и в которой формируется образ страны. Остаются две версии дружеского. Одна – буквальное выплескивание вовне традиционной речи критической общественности, бичующей язвы. Порой подкупает искренностью, ибо представляет собой попытку завлечь иностранца на свою диссидентскую кухню и вволю наплакаться ему в жилетку. Но никакого сколько-нибудь пристойного образа слепить не может. В лучшем случае даст понять, что свои пороки мы не намерены скрывать от посторонних – не лучшая исходная позиция для построения репутации. Другая – "патриотическая" версия кухонной речи о России. Она может быть более или менее риторически эффектной. Может упирать на русские духовные богатства или, напротив, на бездуховность геополитических оппонентов. Но зачастую страдает скудостью рационального содержания. Внутри нее почти никогда не предъявляют текущих и ощутимых успехов и достижений страны, особенно если эти достижения не касаются военной области. Отчасти потому, что в контекст рассуждений о всемирной отзывчивости плохо вписывается фактура о мировом рынке сканирующих зондовых микроскопов. Отчасти потому, что сам "патриотический дискурс" поглощен оплакиванием прошлого величия или прошлых ошибок, да и вообще русская политическая речь чудовищно пессимистична и не в силах вне протокола выдавить из себя похвалу Отечеству, "которое есть". Отчасти потому, что кухонная речь не предполагает аргументации.

Не сказать, что образцов другого языка о России нет. Один был приведен в начале статьи. Другой, более свежий и политически куда более значимый, – выступление Владимира Путина на Валдайском форуме. В этой речи хорошо дозированы рациональное и эмоциональное. Например, Путин единственный из российских спикеров внятно, логично и без надрыва объяснил, зачем нужен Таможенный союз и какая внешнеэкономическая стратегия за ним стоит. В словах президента есть совершенно понятный ценностный посыл: пока США и Евросоюз левеют, мы остаемся правыми европейцами с ценностями семьи, отечества, веры, творчества. В этом выступлении мы слышим живой человеческий язык, в нем есть несколько ударных, в том числе, похоже, импровизационных кусков. Что стоит одно "Россия – это судьба" в ответ на прохановское "проект 'Россия'". Но – что самое важное – каждый опыт такой речи штучный. Язык только формируется, и, как это бывает всегда, усилиями одиночек. Сейчас это системное ограничение для целенаправленного выстраивания какого бы то ни было образа России вовне. Оно преодолимо, но, вероятно, лишь по мере внутреннего политического взросления.ИМИДЖ ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА

Есть тактические ходы, которые помогут обойти это системное ограничение. Вернемся к заметке "Русского репортера". Среди десятка перечисленных в ней достижений имеются и те, которые были бы невозможны без целенаправленных усилий государства или по крайней мере без государственного финансирования, как Бурейская ГЭС или "Радиоастрон", и те, которые с государством вовсе не связаны, как небывалый подъем волонтерских движений.

Наша общественная жизнь, точнее, медийное ее отражение, все еще слишком государствоцентрична. Уязвимость образа России за рубежом заключается в том, что это по преимуществу образ государственного аппарата, и именно с успехами бюрократии ассоциируются успехи страны. Нельзя сказать, что российский государственный аппарат не нуждается в том, чтобы публике за рубежом предъявлялись его лучшие стороны. Тем более в медийном пространстве он сплошь и рядом представляется хуже, чем есть на самом деле. Но надо учитывать, что попытки изменить к лучшему его репутацию сталкиваются с большими, ныне почти непреодолимыми препятствиями. Прежде всего есть огромный и влиятельный нарратив о России – мрачной полуазиатской северной империи. Этот нарратив складывался не один век и пополняется новыми текстами.

Да, нужно оговориться, что нарратив этот прежде всего западный, точнее, западноевропейский. На Востоке Россия может выглядеть иначе: взять хоть уникальный – пусть в конечном счете и неудачный – советский опыт вытаскивания из отсталости Центральной Азии. Опыт, который отозвался в Афганистане в 1970-е, и который там вспоминают до сих пор и далеко не всегда злым словом. Однако мировые медиа – это западные медиа (разве за исключением "Аль-Джазиры", на которую, понятно, надежды мало), и пока это так, определенные представления о России будут господствовать и в мировом информационном поле. Выстраивать внешний образ России с акцентом на имидже российской бюрократии – значит атаковать этот нарратив "в лоб". Ресурсов для успеха такой атаки у нас не хватает.

Кроме того, бюрократия современных nation-states, к которым принадлежит и Россия, в принципе малопривлекательна. Она создавалась как Левиафан, и эту сущность можно замаскировать, но нельзя изменить. Левиафан может обладать своим чудовищным шармом, но это не что иное, как обаяние огромной, обезличенной и внеморальной силы. И если уж излюбленный пример для сравнения – это американская "мягкая сила", то нелишне вспомнить, каков вклад в нее госаппарата Соединенных Штатов в ту самую "мягкую силу". Скорее всего, отрицательный.

В этом смысле различать Отечество и его превосходительство есть не только этически верная, но и прагматически выигрышная стратегия. Нет никакой нужды при посторонних ругать его превосходительство за присущие ему слабости. Но уж различить страну и ее общество за широкой спиной государства никто не мешает.

Кажущиеся непреодолимыми внутренние ценностные и политические расколы извне могут выглядять совсем иначе. Если "мягкая сила" Америки – это рок-н-ролл и джинсы, то нетрудно представить себе ревнителя американского благочестия, для которого триумфальное шествие по планете какого-нибудь Джима Моррисона – не только не свидетельство силы его родины, а наоборот, нож острый. Нетрудно представить себе нашего ревнителя, для которого волонтеры, по собственной инициативе тушащие пожары или прибывающие в пострадавший от наводнения Крымск, – это потенциальные подстрекатели и вообще нелояльные начальству люди. Но для опровержения множества расхожих мифов о современной России волонтерство – неоценимый ресурс. То же относится и к российскому научному сообществу, которое зачастую крайне нелестно отзывается о бюрократии (и в этом смысле в глазах бюрократии – нелояльно), однако именно оно все еще поддерживает высокий статус российских ученых в мире.

Бюрократия – прямой или косвенный заказчик и модератор большинства проектов продвижения того или иного имиджа России за рубежом. И вызов состоит в том, сумеет ли бюрократия для начала хотя бы концептуально отделить свой собственный образ от образа нации, а затем сделать акцент на продвижении последнего.

ФОКУСИРОВКА И ДЕЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ

Взгляды на Россию из-за рубежа отличаются определенной парадоксальностью, если не сказать шизофреничностью. С одной стороны, слова о нашей стране как о "непривлекательном партнере" стали общим местом. С другой стороны, Россия занимает второе место в мире после США по числу иммигрантов, российская поп-культура вполне конкурентна, по крайней мере на постсоветском пространстве. Понятно, что наибольшая доля иммигрантов попадает к нам из таких стран, где дела обстоят совсем плохо, а культурное доминирование посредством "Владимирского централа" – сомнительное достижение. Однако это дает повод порассуждать о целевой аудитории российских посланий, касающихся ее зарубежного образа.

Подчас складывается впечатление, что львиная доля этих посланий обращена к интеллектуалам. И здесь мы рискуем даром потратить ресурсы, особенно на пространстве бывшего СССР. "Говорящий класс" постсоветских республик сформирован, с одной стороны, русской политической культурой с ее наследием "критической общественности", а с другой – западным мейнстримом с его либеральным капитализмом, демократией и правами человека. Есть основания думать, что для этого класса (по крайней мере для его нынешнего поколения) мы навсегда останемся коррумпированной империей, которая "вот-вот развалится". Возможно, и нет необходимости переубеждать его. Вопрос в том, как сфокусировать "российский нарратив о России" на обывателях, предпринимателях, как научиться говорить с аудиторией, прежде всего в постсоветских странах, через голову интеллектуальных элит? Конечно, важной остается проблема эволюции этих элит, появления в их составе фракций, смотрящих на Россию более трезво – но это один из пунктов стратегической повестки внешней политики, который выходит далеко за рамки собственно формирования образа страны за рубежом.

"Отечественные записки" опубликовали статью болгарского исследователя Анны Крастевой с любопытным рассуждением об особенностях гражданского общества в посткоммунистических государствах. "С целью стимулировать развитие гражданского участия Запад вложил в наши негосударственные организации миллионы долларов. (...) Первый результат – институционализация участия. (...) Щедрое западное финансирование НГО в Болгарии имело следствием то, что именно в них сконцентрировалось гражданское участие, а другие, менее институционализированные формы гражданских инициатив: клубы, группы по интересам, сети и т. д. – оказались на обочине (Крастева указывает, что именно в таких формах осуществляется гражданское участие в зрелых демократиях. – Н.С.). Второй результат – профессионализация [гражданской] ангажированности".Выстраивая свой образ за рубежом, Россия во многом следует в русле стратегии западноевропейских и американских политических фондов, действующих в Восточной Европе. По сути, мы пытаемся создать неправительственные организации, ориентированные на сотрудничество с Россией. Где-то в большей, где-то в меньшей степени это позволяет создать среду соответствующих интеллектуалов и политиков. Однако подобный курс имеет недостатки. Он по определению нацелен на "профессионалов" третьего сектора, и послание, которое в нем заключено, с трудом проходит, если вообще проходит, за пределы интеллектуальных кругов. Кроме того, тематика работы НПО, ориентированных на Россию, крайне ограничена. По преимуществу они заняты проектами в области публичной дипломатии, то есть, по большому счету, более или менее содержательными общественными дискуссиями о международных делах, о политике или об истории. То есть все российские послания замкнуты в интеллектуальной среде. За ее пределами такие дискуссии попросту никому не интересны. Есть еще, конечно, разнообразные культурные проекты. Но если это поп-культура, то здесь у России с имиджем и так все в порядке, а если это культура высокая – то мы возвращаемся к той аудитории, для которой образ нашей страны навсегда останется прежним.

А западные фонды могут позволить себе продвигать на постсоветском пространстве программы по правовому образованию, помощи женщинам и школам. В то время как Россия, например, так и не удосужилась создать постоянно действующую систему обеспечения университетов соседних стран новой научной литературой на русском языке.

Невостребованные до сих пор ресурсы построения образа России лежат в неполитической сфере и за пределами публичной дипломатии. Например, можно привлекать школьников из-за рубежа к участию в российских математических, физических и других олимпиадах, предусмотрев для тех из них, кто выступает успешно, право поступления в российские университеты в рамках существующих сейчас (и неизвестным способом распределяемых) квот. Можно проводить стажировки для медиков из стран постсоветского пространства в российских медицинских центрах. Нужно стремиться к восстановлению сотрудничества между учеными естественно-научных специальностей – пока еще в постсоветском пространстве остался кто-то из них. Несколько лет назад знаменитый грузинский этолог Ясон Бадридзе не смог поехать в подмосковное Пущино для работы с коллегами, потому что не получил российскую визу. Такие программы позволили бы показать и лучшие стороны страны, и добрую волю ее государственного аппарата.

Другое дело, что для этого требуется децентрализация, точнее, распределение усилий по созданию образа России за рубежом. Сейчас все эти усилия сосредоточены в нескольких центрах, обладающих прекрасными компетенциями во внешнеполитических вопросах, но хуже ориентирующихся в вопросах российской науки и технологий, общественных движений, образования и прочего. Возможно, крен в сторону публичной дипломатии можно скорректировать, расширив грантовую тематику соответствующих российских фондов. Может быть, стоит учредить новые фонды, работа которых будет выходить за пределы привычного поля публичной дипломатии. Возможно, в состав структур, нацеленных на развитие и продвижение российской "мягкой силы" (того же Российского совета по международным делам), уместно включить известных математиков, физиков, медиков, педагогов.

СССР БОЛЬШЕ НЕТ

Без малого 10 лет назад Россия начала выстраивать систему вещания за рубеж – появился телеканал Russia Today, реформировано "РИА Новости". Начиная с декабря эта система перестраивается, и итог преобразований еще неясен. Однако надо признать, что российское "иновещание" все еще не заняло сколько-нибудь значимую долю глобального медиарынка. И в этом смысле мы обречены проигрывать информационные войны.

Само по себе прекрасно, что у России есть средства донесения своей позиции до массовой аудитории на английском, арабском, испанском и других языках. Но в силу некоторых обстоятельств эти средства не станут в ближайшие годы главным инструментом формирования зарубежного имиджа страны.

Во-первых, у мирового капитализма есть ядро, в котором сосредоточены мировые СМИ. До тех пор пока мы сами не войдем в это ядро, мы вряд ли сможем на равных участвовать в создании мировой информационной повестки, сколько бы денег ни вложили в свое иновещание.

Во-вторых, российские частные медиа переживают кризис, к чему, похоже, вполне равнодушно государство. Накануне кризиса они были готовы к экспансии за пределы страны, но сейчас их экономическое положение слишком слабо, чтобы обеспечить такой рывок. Частные медиа в России, как правило, производят более продаваемый продукт, чем государственные – достаточно сравнить "Коммерсант" с "Российской газетой". Их продвижение на внешние рынки может оказаться менее затратным, чем создание громоздких структур государственной внешнеполитической пропаганды. В отношении частных медиа как экономической отрасли и политического института нужна стратегия более нюансированная, чем простое обеспечение их политической лояльности любой ценой.

В-третьих, инвестируя в средства доставки своих посланий, Россия практически не вкладывается в их содержание. Очевидно, исходя из того, что "нарастет и так". Например, на проекты в сфере публичной дипломатии выделяется значительно больше средств, чем на исследования в области международных отношений и регионоведения. При переизбытке тусовок возникает дефицит мыслей.

Этот дефицит рано или поздно почувствует и российская система иновещания. В немалой степени российское послание миру отталкивается от западного леволиберального мейнстрима. Рассуждая в общем, это может быть плодотворным. Валдайская речь Путина, по сути, содержала простой и довольно привлекательный тезис: мы хотим быть Европой, избегая при этом причуд культурной политики брюссельской бюрократии. Похоже, немало людей в мире хотят того же: чтобы им не пытались продать в одном пакете с процветанием и демократией еще и даром им не нужный набор несуразиц. Однако мало сформулировать идеологический посыл и потом перепевать его на разные лады. Этим невозможно заменить рациональное знание. Если нам в Москве не нравится идея ассоциации Украины с ЕС и если мы считаем ее разрушительной для Киева, то уместно было говорить об экономических последствиях соглашения между Киевом и Брюсселем задолго до летних таможенных намеков. Рассуждения о братстве или о моральной угрозе с Запада никого не могут убедить и не заменят знания о той же Украине, которого нам, похоже, все время не хватает.

И, конечно, бессмысленно опираться на воспоминания о Советском Союзе, выстраивая образ нынешней России. Ностальгией невозможно никого мотивировать, да и осталась она лишь в сравнительно узком кругу пожилых людей. Поколение, не заставшее СССР, даже если симпатизирует России, смотрит на эту ностальгию в лучшем случае как на причуды старичков.

Н.Ю. Силаев – к. и. н., старший научный сотрудник Центра кавказских исследований МГИМО (У) МИД России, заведующий отделом политики журнала «Эксперт».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049267 Николай Силаев

Цивилизации и кризис наций-государств

О чем спорят в России и не только

Резюме: Сторонники евразийского выбора вроде бы должны выстраивать мосты между Россией и исламским миром. Но и они нередко проявляют предвзятое отношение к мусульманской цивилизации как таковой.

В свете происходящих в современном мире трансформационных процессов "цивилизационная" тематика становится все более востребованной, интересной как для авторов – исследователей и публицистов, так и для читателей. Вопросы культурно-цивилизационной идентичности, характера взаимоотношений между ценностями различных регионально-культурных кластеров, путей эволюции наций-государств в условиях нарастающей гиперглобализации приобретают все большую остроту и требуют осмысления.

ПРОБЛЕМА ИДЕНТИФИКАЦИОННОГО ВЫБОРА

Россия, особенно в последние годы президентства Владимира Путина, позиционирует себя как государство особой цивилизации, основанной на духовности, приверженности традиционным нормам и ценностям. Среди них немалое место занимают ответственность индивида перед обществом и государством (наряду с его правами), религиозные идеалы (в противовес агрессивному секуляризму Европы). Это, однако, не останавливает борьбу между приверженцами различных концепций и моделей цивилизационной идентичности России. При всей разнородности и многочисленности тех или иных построений выделяются традиционно противостоящие друг другу в российском интеллектуальном сообществе философии "почвенников" (в прошлом – также "славянофилов") и "западников", как бы они себя в разные эпохи ни называли. В определенной мере дихотомия "консерватизм–либерализм" может рассматриваться как отражение этого противостояния.

Иногда полемика вокруг идентификационного выбора приобретает острый характер, выплескиваясь на экраны телевизоров, на страницы газет и журналов. Некоторые приверженцы "неопочвенничества", обычно позиционирующие себя как представители "патриотического национализма" (при всех групповых и индивидуальных различиях между ними), критикуя политику властей, требуют противопоставить нас в цивилизационном отношении Западу, чуть ли не вновь отгородиться от него "железным занавесом". К примеру, генерал Леонид Ивашов выдвигает проект Евро-Азиатского цивилизационного союза (современного аналога славянофильского проекта) на основе развития Шанхайской организации сотрудничества "как баланса и альтернативы Западу и транснациональному сообществу". Есть и сторонники неоимперского проекта, среди которых выделяются критики нынешней власти за ее "ориентацию на Запад", за "европейский выбор".

Либералы-"неозападники" тоже критикуют власть, но они недовольны иным. Политолог из Московского центра Карнеги Лилия Шевцова полагает, что философия российской идентичности при Путине – всего лишь "модель властвования". Эта модель, как она считает, "предполагает противодействие влиянию Запада как внутри российского общества, так и на постсоветском пространстве", и в ее рамках обосновывается претензия России "на роль защитника традиционных моральных ценностей от западного упадничества и деградации".

Является ли извечный спор сторонников разных моделей развития России свидетельством так и не изжитого ею конфликта идентичности или неотъемлемой чертой ее цивилизационной двуликости ("евразийскости")? Не случайно в дебатах об основных угрозах российской государственности одни говорят о "сетевой войне" против России со стороны "джихадистского интернационала", другие – со стороны "глобального Запада".

Отмечу, что с идентификационным вызовом в той или иной мере сталкиваются все общества. Приведу в пример не так давно появившийся в Западной Европе тезис о "Еврабии" (Eurabia), в котором отразились страхи европейцев перед возможной цивилизационной трансформацией Европы под натиском не поддающейся ассимиляции волны мигрантов из государств Арабского Востока и мусульманского мира. Параллельно возник термин "Лондонистан", отражающий распространенное (в том числе и в России) мнение о том, что британская столица стала центром подпольных джихадистских групп всех мастей. Есть даже теория "арабо-исламского заговора", имеющего целью подорвать Европу. Теория, как заметил Али Аллави (в недавнем прошлом – иракский министр, ныне – американский профессор), ничуть не менее абсурдная, чем "Протоколы сионских мудрецов".

ИСЛАМСКИЙ ЭКСТРИМИЗМ И ИСЛАМОФОБИЯ

В течение столетий Россия являет собой впечатляющий пример сожительства, культурного взаимообогащения и уважительного отношения друг к другу многих этнических и конфессиональных групп, в первую очередь православных и мусульман, в рамках единого общественного организма. Однако острый конфликт между Западом и исламским миром, волны исламского экстремизма, затронувшие и российские регионы, а также масштабные и неуправляемые миграционные процессы все же ухудшили отношения между этими группами. Сторонники евразийского выбора вроде бы должны выстраивать мосты между Россией и исламским миром (и в самом деле, не с огромным же Китаем нам "цивилизационно" объединяться), но и они, а не только националисты, нередко проявляют предвзятое отношение к мусульманской цивилизации как таковой.

Однако и в рамках этого дискурса приверженцы "неопочвенничества" склонны винить во всех бедах мира Запад и в первую очередь США. Отвечая в эфире "Голоса России" на вопрос о деятельности исламских террористов на территории Сирии, руководитель Санкт-Петербургского отделения Российского института стратегических исследований и специалист по Древнему Востоку Андрей Вассоевич утверждает, что "радикальные исламистские группировки управляются Соединенными Штатами Америки". Санкт-петербургский профессор не только приписал США создание "Аль-Каиды" (что отчасти не лишено оснований), но и оказал большую честь британской разведке, сообщив, что именно она (а не шейх Мухаммад Абд аль-Ваххаб) создала ваххабизм в XVIII веке.

Кстати, заметим, что в 1920-е гг. российская дипломатия с симпатией отнеслась к саудовско-ваххабитской экспансии в Аравии. Но, естественно, не из-за любви к ваххабизму, а потому, что видела в пуританском движении бедуинских племен силу, независимую от колониалистов и поставившую задачу объединить Аравию в рамках централизованного (вопреки британскому проекту "Разделяй и властвуй") самостоятельного государственного образования. В письме российскому представителю в Хиджазе Кариму Хакимову народный комиссар по иностранным делам СССР Георгий Чичерин писал: "Наши интересы в арабском вопросе сводятся к объединению арабских земель в единое целое". Он указывал в этой связи на возможность турецко-ваххабитского сближения (как актуален этот тезис сегодня!) "в некое мусульманское движение, направленное против западного империализма". При этом поначалу вовсе не исключалось, что Ибн Сауд может оказаться "английским ставленником", но все же в качестве такового Москва не без оснований видела противника Ибн Сауда – мекканского шерифа Хусейна. Позднее, после взятия ваххабитами Мекки и Медины, Чичерин пишет советскому послу в Тегеране: "Одним из средств давления на Ибн Сауда является руководимая ныне Англией в мусульманских странах кампания против ваххабитов за якобы произведенные ими разрушения в Мекке и Медине. Стремясь изолировать Ибн СаудаÖ, английские агенты используют фанатизм мусульманских масс против ваххабитов, чтобы ослабить Ибн Сауда и заставить его пойти на соглашение с Хиджазом и на английские предложения".

Саудовское королевство, которое первым официально признал именно СССР, а вовсе не Великобритания, по сути не являлось нацией-государством, поскольку было построено на религиозной основе (в сочетании с родо-племенной). Кстати, еще одним редким примером подобного образования стал созданный в конце Второй мировой войны Пакистан, где даже официальным языком был провозглашен не панджабский, на котором говорит самая крупная автохтонная этническая группа, а урду – язык мусульманских переселенцев из Индии. Что же касается Саудовской Аравии, то все эти годы там идет процесс формирования национальной идентичности на основе странно звучащего маркера – "саудовец", по имени правящего клана.

Кстати, в 1920-е гг., в период активного советского нацие-строительства в Средней Азии, местные руководители не только благосклонно отнеслись к появлению там салафитского проповедника по прозвищу аш-Шами ат-Тарабулси ("Сириец из Триполи"), но и помогали ему агитировать против местных суфиев. Есть даже мнение, что власти специально пригласили его из-за рубежа, чтобы использовать в своих интересах. Это объяснялось тем, что в то время именно "традиционные" суфийские шейхи были для власти основным противником в борьбе за умы мусульман, а салафизм, или ваххабизм, никакой реальной угрозы не представлял. В 1930-е гг. в Узбекистане пропаганду фундаментализма активно вел принявший ислам этнический русский по кличке "аль-Кызылджари". Некоторые современные узбекские имамы утверждают, будто бы даже глава Духовного управления мусульман Средней Азии после Второй мировой войны муфтий Зияуддин Бабаханов фактически содействовал распространению "ваххабизма", издавая уже тогда фетвы с осуждением некоторых народных обычаев, инкорпорированных местным исламом.

С течением времени ситуация изменилась. Ваххабизм, опираясь на огромные финансовые ресурсы, накопленные благодаря продаже нефти, начал агрессивную экспансию за пределы королевства, вызывающую отторжение большинства мусульман.

Россию цивилизационно объединяет с исламским миром не только то, что среди ее коренного населения более 15 млн человек исповедуют ислам (с иммигрантами – более 20 млн), но и отношение к религии, ее роли в обществе. Террористы и экстремисты, прикрывающиеся исламом и самочинно присваивающие право эксклюзивной интерпретации мусульманского вероучения, безусловно, наносят огромный ущерб гармоничному сосуществованию религиозных общин в России. Наверное, мусульманское духовенство могло бы сделать больше для того, чтобы противостоять экстремизму. Однако межконфессиональной гармонии вредят и проявления исламофобии, попытки изобразить ислам как религию нетерпимости и агрессивности.

Кстати, один из уроков украинского кризиса состоит в том, что угроза экстремизма вовсе не обязательно исходит от мусульманских сообществ. Другим же уроком является то, что, к сожалению, украинская православная церковь, ослабленная раскольниками, не смогла обуздать волну насилия, прокатившуюся по конфессионально и этнически близкородственной нам республике. Показательно, что очереди к привезенным в Киев дарам волхвов были на порядок меньше, чем в российской столице, где люди ждали на улице по девять часов. К нынешнему острому общественно-политическому кризису на Украине привел глубокий идентификационный разлом, а необходимость сделать выбор в пользу Европы или России лишь послужила своего рода катализатором.

РЕЛИГИОЗНЫЕ ТРАДИЦИОНАЛИСТЫ И "ОБНОВЛЕНЦЫ"

Можно согласиться с тем, что водоразделом между цивилизациями Запада и исламского мира является роль религии в обществе и государстве и отношение людей к этой роли. Однако, во-первых, и в лоне западной цивилизации имеются страны с достаточно высоким уровнем религиозности, хотя и со светской системой государственности, как, например, США. А во-вторых, и в исламском мире случались и подъемы атеистической мысли (особенно в 1920-е гг., в значительной мере – под влиянием Октябрьской революции в России и созданных на Востоке коммунистических партий), и режимы, построенные на секулярных принципах (Турция при Ататюрке и его последователях, Тунис при Бургибе). Египтянин Исмаил Мазхар (1891–1962) основал в Каире издательство "Дар аль-Усуль" для пропаганды атеизма, опубликовал в переводе ненавистную исламистам работу Чарльза Дарвина "Происхождение видов" и не менее чуждую для них книгу Бертрана Рассела "Почему я не христианин". Исмаил Адхам (1911–1940), еще один активный пропагандист атеизма, получивший образование в МГУ, создал в этих целях ассоциацию сначала в Турции, затем в Египте. Он утопился в Средиземном море, оставив записку, в которой просил кремировать его тело и не хоронить на мусульманском кладбище.С конца 1920-х гг. и в 1930-е гг. тяга к исламу снова стала возрастать, а атеистическая и секуляристская пропаганда – терять популярность. Египетский интеллектуал, выпускник Сорбонны Мухаммад Хусейн Хейкал (1889–1956), начавший с публикации трехтомного исследования о Жан-Жаке Руссо, затем прославился изданной в 1935 г. и ставшей классической работой "Жизнь Мухаммада". Еще более резкий разворот в сторону ислама в тот же период совершил начавший с воспевания английских поэтов-романтиков Аббас Махмуд аль-Аккад (1889–1964), среди учеников которого был самый, пожалуй, известный проповедник радикального исламизма (казнен в Египте в правление Гамаля Абдель Насера) Сейид Кутб (1906–1966), начинавший, подобно его учителю, как поэт и литературный критик. Его труды (наряду с работами пакистанца Абу аль-Ала аль-Маудуди) остаются источником вдохновения для многих джихадистов.

В работах современных исламских мыслителей можно обнаружить полемический дискурс, вполне сопоставимый с российскими спорами между "западниками" и "почвенниками". Махмуд Хайдар, рецензируя книгу Таха Абд ар-Рахмана о духе "исламской модерности" (рух аль-хадаса аль-исламийя), обращает особое внимание на различие между двумя категориями исламских авторов. Это, во-первых, "авангардисты", которые замещают традиционные исламские концепты современными западными: вместо шура – демократия, вместо умма – государство, вместо ростовщичество – прибыль и т.д. Во-вторых, это "традиционалисты", которые отвергают перенесенные с Запада концепты в пользу традиционных исламских: не секуляризм (ильманийя), а знание мира (аль-ильм би-д-дунья – арабский термин, имеющий общий корень с термином секуляризм, но почерпнутый из изречения пророка Мухаммада "Вы больше знаете о вашем мире" – "Антум аляму би-умур дуньякум"), не религиозная война – аль-харб ад-динийя, а открытие(арабский термин фатх, который используется применительно к средневековым арабо-мусульманским завоеваниям).

Не стихают споры о том, совместимы ли исламские нормы с демократическими ценностями. Эта тема активно обсуждается на многих конференциях и симпозиумах, на встречах религиозных деятелей, экспертов и политиков. Согласно одной точке зрения, сама постановка вопроса о возможности сочетать ценности исламской цивилизации с демократическими принципами в корне неверна, так как она демократична по своей сути и не нуждается в заимствовании из других систем. Сторонники иной точки зрения обвиняют исламские общества в авторитаризме, попрании прав человека, отсутствии свобод и т.п. Есть и приверженцы концепции конвергенции.

Приведу в этой связи пример, касающийся Всеобщей декларации прав человека 1948 года. В ее создании от арабского мира участвовал известный в то время ливанский политический деятель, христианин Шарль Малик (во время гражданской войны 1975–1990 гг. он был "идеологическим наставником" "Ливанских сил" – правой христианской милиции). Лишь позднее в исламском мире возникло неприятие отдельных положений Декларации, в частности статьи 18, гарантирующей свободу выбирать веру и менять ее, что противоречит базовым положениям шариата. В результате Организация Исламская Конференция (ОИК) разработала Каирскую декларацию прав человека, которая была принята на саммите ОИК в Каире в августе 1990 г. (напомню, что Россия имеет статус наблюдателя в этой структуре, которая теперь называется Организацией исламского сотрудничества). Нетрудно догадаться, что с принятием Каирской декларации базовые противоречия с нормами шариата, прежде всего – положений статьи 18, были устранены.

Но насколько непримиримы концепции прав человека в шариате и в большинстве государств мира? Можно ли сегодня вообще говорить об абсолютной универсальности какой-либо концепции в этой сфере? Можно ли, в частности, предположить, что в обозримой перспективе модернизационный процесс в исламе приведет к отказу от запрета на переход мусульманина в другую веру?

МОДЕРНИЗАЦИЯ И КУЛЬТУРНАЯ КОНВЕРГЕНЦИЯ

Успех модернизационного проекта будет зависеть во многом от того, как будут складываться отношения между различными культурами и цивилизациями. По Иану Питерсу, можно говорить о трех глобализационно-культурных парадигмах, или перспективах развития этих отношений: культурном дифференциализме, или сохраняющихся различиях; культурной конвергенции, или растущей похожести (sameness); культурной гибридизации, или постоянном смешении. Ключевым здесь является отношение к культурно-цивилизационным различиям: приведет ли глобализация к их нивелированию, стиранию путем поглощения одних другими, гомогенизации (конвергенция); будут ли они, напротив, укреплены, увековечены (дифференциализм, лежащий в основе теории "столкновения цивилизаций" Сэмюэла Хантингтона) или же будет идти процесс их смешивания (гибридизация). Следует заметить, что дискурс, основанный на известной еще в XIX веке концепции гибридизации, получил на Западе развитие именно в литературе, посвященной феномену миграции. Этот дискурс представляет собой антидот "эссенциализма", "фетишизма границ" и "культурного дифференциализма расистских и националистических доктрин", ключевыми понятиями которых являются этничность и идентичность. Гибридизация в определенном смысле может трактоваться как потенциальная утрата и того, и другого. Фетишизации межкультурных границ противопоставляется тезис об их неизбежной эрозии. Характерные для концепции гибридизации ключевые понятия – смешение, синкретизм. Ее сторонники анализируют такие процессы, как "креолизация", "метисизация", а также "ориентализация" западного общества. В данном контексте мусульманский Восток выполняет функцию агента гибридизации.

В истории исламского мира было немало примеров гибридизации. Вспоминается один почти забытый сегодня факт. Османские султаны-мусульмане не возражали, когда европейцы называли их столицу по-старому – "Константинополь", а сами они использовали различные наименования, включая такое известное, как "Высокая Порта", причем арабы чаще называли город именем "аль-Истана" (от перекочевавшего из персидского в староосманский слова, означавшего "место власти"). В республиканской Турции лишь в 1930 г., с принятием закона о почтовой службе, было предписано именовать столицу исключительно Стамбулом. Фактическое сохранение старого названия соответствовало желанию османских султанов перенести на себя величие византийской столицы, показать себя и наследниками ее культуры. Двойная идентификация здесь работала на имидж державы.

В какой-то мере этому подходу можно уподобить озвучиваемое ныне рядом видных российских историков новое прочтение взаимоотношений между русскими княжествами и Золотой Ордой, при котором подчеркивается цивилизационно-культурное взаимовлияние, а не вражда. А можно ли говорить в этом контексте о цивилизационном сближении, к примеру, арабов и евреев – носителей двух близких по духу авраамических религий?

АРАБЫ И ЕВРЕИ: РАЗРЫВ ИЛИ СБЛИЖЕНИЕ?

Сегодня подобная возможность явно блокируется нерешенностью арабо-израильского конфликта и продолжением израильской оккупации палестинских территорий. Палестинцы, утрачивая веру в возможность создания собственного государства, все чаще обращаются к идее создания единого демократического арабо-еврейского государства. Однако они осознают, что альтернативы концепции двух государств все равно не существует и разговоры о едином государстве обречены на то, чтобы остаться разговорами.

В то же время эта концепция получает поддержку ряда западных критиков Израиля, которых становится все больше, в том числе в еврейской общине США. Даже критическая реакция западных лидеров на резкое высказывание турецкого премьера Реджепа Эрдогана, сравнившего сионизм с фашизмом, хотя и не заставила себя ждать, все же была относительно мягкой. Напротив, именно после этого Обама выдавил из Биньямина Нетаньяху извинение за нападение на турецкую флотилию, направлявшуюся в Газу, в результате которого погибло девять турецких граждан.

Мое внимание привлекла опубликованная в The New York Times статья профессора философии из Массачусетского университета в Амхерсте Джозефа Левина. Он пишет: "Моя точка зрения состоит в том, чтонеобходимо подвергать сомнению право Израиля на существование и что поступать таким образом вовсе не означает проявлять антисемитизм". Но добавляет: "если речь идет о его существовании как еврейского государства". По мнению Левина, за евреями безоговорочно должно быть признано право жить на земле предков, но оно все же не влечет за собой право на "еврейское государство". Кстати, в XIII–XIX веках, когда евреи вели борьбу за эмансипацию, сломав стены гетто, они считали антисемитизмом любое отрицание своего права быть лояльными гражданами того европейского государства, в котором проживали. Левин призывает не подменять понятие народа в гражданском смысле понятием, основанным на этничности (что вполне напоминает дискуссии, ведущиеся сегодня в нашей стране по поводу "российской нации"). Народ в этническом смысле, подчеркивает Левин, должен иметь общий язык, культуру, историю и привязанность к общей территории, что делает применимость этого понятия к евреям трудным. Народ в гражданском смысле объединен общим гражданством и проживанием на имеющей границы территории. Однако 20% жителей Израиля – не евреи, а большая часть мирового еврейства не живет в Израиле. В гражданском смысле следовало бы говорить об "израильском государстве", а не еврейском.

Не буду приводить все непривычные для западного дискурса и вызывающие раздражение в Израиле рассуждения Левина на эту тему. Упомяну лишь его вывод, состоящий в том, что исключение из полноправного вхождения в народ Израиля его нееврейских граждан (в основном палестинцев) нарушает демократический принцип равенства всех его граждан. Левин говорит о "неизбежном конфликте между понятиями 'еврейское государство' и 'демократическое государство'". Недавно в Израиле стали негодовать по поводу исключения ультраортодоксальных партий из правящей коалиции, замечает автор, но никто не замечает того, что ни одну арабскую партию никогда не приглашали войти в правительство.

Замечу, что авторов подобных высказываний в Израиле обычно клеймят как self-hating Jews, т.е. "ненавидящих самих себя евреев". Кстати, к числу подобных причисляются такие известные личности, как Джордж Сорос, Вуди Аллен, Ури Авнери, Сэнди Бергер и другие, подвергающие Израиль критике за те или иные аспекты его политики. Это проявление все того же кризиса идентичности, а также характерного для израильского истеблишмента "менталитета окруженности", который отмечают многие авторы.

Нельзя не согласиться с исследователями, отмечающими типологическую близость позиций живущих в Израиле палестинских арабов и мизрахим – евреев, вышедших из стран Ближнего Востока и Северной Африки. И те и другие считают себя "жертвами ашкеназийского сионизма", подвергаясь дискриминации, которая превращает их – хотя и по-разному – в маргиналов. Как заключает Аталия Омер, если палестинские арабы строят свой протест на парадигме прав человека, "аргументация мизрахим возводит систематическое неравенство, характерное для израильского 'государства', к его эксклюзивистскому, этнореспубликанскому пониманию 'нации'".

ФУНКЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ

Кризис идентичности тесно связан с исторической памятью. У одних народов она сильна, у других слаба. Ко второй категории относятся не только "новые нации", и между нациями, имеющими долгую историю, в этом плане есть немалые различия. Так, к примеру, у народов Ближнего и Среднего Востока историческая память настолько сильна, что оказывает мощное воздействие на менталитет, на отношение к другим народам и вообще к жизни. Можно упомянуть и о своего рода "генеалогической памяти", имеющей разную протяженность в зависимости от этнической принадлежности. Достаточно спросить у статистического русского и арабского юношей, сколько поколений своих предков он знает. Можно быть уверенным, что араб знает значительно больше.

Отдельные факты истории для некоторых наций приобретают сакральный характер (Холокост для евреев, геноцид для армян). Особенно горька память о поражениях в войнах. Для арабов память о неудачах в нескольких войнах с Израилем невыносима, она создает комплекс неполноценности, для преодоления которого нужно ощущение достоинства и даже превосходства в чем-то ином.

Религия дает не только утешение, но и надежду, а в соединении с идеей избранности – то самое ощущение достоинства и превосходства. Как пишет известный ливанский интеллектуал Амин Маалуф, "ислам – это пристанище как для этничности, так и для достоинства". Поскольку арабские общества постоянно отставали в развитии от других стран (за исключением отдельных случаев), их армии терпели поражение за поражением, их территории подвергались оккупации, а люди унижались, "религия, которую они дали миру, стала последним прибежищем для самоуважения". Нет сомнения в том, что все данные обстоятельства были среди причин, породивших и "арабскую весну", и разгул насилия в обострившихся меж- и внутриконфессиональных и межэтнических столкновениях. Ближневосточная гангрена на наших глазах расползается за рамки региона, в том числе в северном направлении.

Позволю себе еще раз обратиться к Маалуфу, который упоминает и о "культурном (цивилизационном) достоинстве", с которым непосредственно связано стремление любой этнической группы сохранить язык и религию (при этом отмечается, что религия эксклюзивна, язык – нет). Автор вводит понятие "глобализованного коммунитарианизма (общинности)", являющегося одним из наиболее вредных последствий глобализации, когда резкое возрастание роли религиозной принадлежности сочетается с объединением людей в "глобальные племена" при помощи всепроникающих потоков информации. Это особенно заметно в исламском мире, где "беспрецедентная волна коммунитарного (общинного) партикуляризма, находящего яркое выражение в кровопролитном конфликте между суннитами и шиитами" (добавлю: и между различными направлениями в суннизме), выступает вместе с "интернационализмом". Последнее означает, что "алжирец добровольно идет воевать и умирать в Афганистане, тунисец в Боснии, египтянин в Пакистане, иорданец в Чечне, индонезиец в Сомали". Лишь в одном не соглашусь с автором – это не всегда происходит добровольно.

Трансляцию исторической памяти, в том числе и за пределы этнической группы, что оказывает непосредственное влияние на политику и вызывает порой бурные политические коллизии, облегчают современные мощные информационные потоки.

Память распространяется на весьма далеко отстоящие от нас по времени события, особенно если этносы, в них участвовавшие, сохраняются и в наше время, состоя в определенных отношениях с другими участниками тех событий. Достаточно упомянуть в этом контексте Куликову битву для русских и татар, битву на Косовом поле для сербов и т.п.

Все это имеет непосредственное отношение к формированию у этносов представления о самих себе, того, что по-английски называется self-image. Замечу, что в нашей литературе чаще говорят об "образе Другого", что превратилось уже в своего рода клише, а концепт вышеназванного "само-образа", как правило, остается за рамками научного интереса, воспринимается как нечто само собой разумеющееся.

Не могу не согласиться с Ламонтом Кингом, отметившим, что нация – это тоже вид этнической группы. Но "если этническую группу определяют другие (other-defined), нация определяет себя сама (self-defined)". Людям, отнесенным другими людьми к определенной этнической группе, от этого не уйти, даже если они этого захотят, однако отказаться от принадлежности к нации можно. Более того, нация "также отличается от более общей (generic) этнической группы своим желанием контролировать государство". Историческая память и здесь инструментальна, ее функция в том, чтобы поддерживать национальную солидарность и сплоченность.

МИФЫ И символы

Элементы исторической памяти почти всегда мифологизируются. Для понимания этого явления полезно обратиться к теории символического выбора (ТСВ), центральной идеей которой является идея комплекса "миф-символ". По Маррею Эделману, миф – это "разделяемое большой группой людей убеждение, которое придает событиям и действиям определенное значение". В рамках такого понимания то, состоялось ли на самом деле или было вымышлено, сконструировано событие, выполняющее функцию мифа, не имеет значения. Символ, в свою очередь, понимается как "эмоционально заряженная ссылка на миф". Стюарт Кауфман, один из авторов, работающих в жанре ТСВ и внесших немалый вклад в ее применение к исследованию конкретных этнических конфликтов, в том числе и на постсоветском пространстве, пишет, что комплекс "миф-символ" представляет собой "сеть мифов и связанных с ними символов". (Комплекс "миф-символ" рассматривается в одной из работ Энтони Смита; роль символов – в работе Здислава Маха.) Иначе говоря, люди совершают политический выбор не столько по расчету, сколько руководствуясь эмоциями и отвечая на предлагаемые им символы.

По Доналду Хоровицу, непосредственным побудителем к этническому насилию являются эмоции, как, например, страх перед угрозой исчезновения группы, а Крауфорд Янг фокусирует внимание на важной роли стереотипов (мифов) и символов в "поддержании идентичности и продвижении групповой мобилизации". Таким образом, парадигма возникновения этнической конфликтности, которую в русле теории символической политики предлагают Янг и Хоровиц, выглядит следующим образом: страх перед уничтожением группы (или уничтожением ее идентичности) ведет к возникновению чувства враждебности, а затем и к групповому насилию. Согласно Янгу, атмосфера враждебности и угроз повышает групповую солидарность, побуждает людей рассматривать события в этнических терминах.

В рамках данного теоретического дискурса понятие идентичности занимает видное место, при этом она фактически выступает и как фактор мировой политики (не случайно с 1990-х гг. это понятие стало разрабатываться – в особом ключе – и наукой о международных отношениях). И опять: в русле символической политики может рассматриваться и парадигма возникновения конфликтности на религиозной основе. Во всяком случае, страх перед исчезновением исламской цивилизационно-культурной идентичности и, соответственно, утратой позиций социально-политических групп, базирующих на ней свою легитимность, столь же очевидно способен порождать враждебность и насилие. Вспомним жесткую реакцию части населения исламского мира на публикацию в датской газете карикатур, изображающих пророка Мухаммада.

Через комплекс "миф-символ" – с помощью разжигания агрессии на основе разного рода сконструированных исторических и историко-религиозных мифов – могут преодолеваться слабость идентичности и трудности проведения мобилизационной политики. Такие мифы, в свою очередь, строятся на интерпретации политики в этнических терминах. Точно так же мифологизация, к примеру, событий первых веков ислама через символы может побудить рассматривать события, в том числе современные, в религиозных терминах. Речь не идет о том, что каких-то событий не было или они были не такими, как их сегодня представляют, а о том, что им придается определенное символическое значение, побуждающее к действию политического характера. При этом не будем забывать, что этничность и религия насколько тесно связаны, что и этническая мобилизация может апеллировать к религиозным мотивациям, и, соответственно, наоборот. Войну против Ирана Саддам Хусейн называл "своей Кадисией", проводя аналогию с битвой, в которой в 636 г. арабы одержали верх над персами, впоследствии обращенными в ислам: здесь соединены этнический и религиозный мотивы, хотя ирано-иракская война XX столетия велась уже между единоверцами. "Миф-символ" Кадисии тем не менее не сработал, и привлечь арабское население Ирана на сторону Ирака не удалось.

Генри Тудор считает, что "миф в его современном смысле – коллективный проект социальной группы", а Тирца Хехтер из Университета Бар-Илана в Израиле в этой связи утверждает, что хотя Холокост и был "трагическим историческим событием", он сыграл и "конструктивную роль", послужив средством "универсальной легитимации основания государства Израиль". Чарльз Либман поясняет, что "миф о Холокосте" (снова напомню: не в том смысле, что его не было, а наоборот, что он был самым трагическим и травматическим событием в истории евреев) говорит о "коллективной попытке найти смысл в гибели шести миллионов евреев". Этот коллективный проект послужил мощным инструментом национальной мобилизации. Показательно, что у израильских ученых нет табу на обсуждение символической роли Холокоста. Аналогичную функцию для армян выполняет коллективный проект геноцида в Османской империи – столь же травматического и трагического события.

КРИЗИС НАЦИЙ-ГОСУДАРСТВ

Рассмотренный выше кризис идентичности неразрывно связан с расшатавшейся устойчивостью современной системы наций-государств. В последние десятилетия, как известно, распался целый ряд таких государств в различных регионах мира (СССР, Югославия, Чехословакия, Судан), образовались новые. Феномен "арабской весны" заставил некоторых экспертов и политиков заговорить о кризисе постколониальной конфигурации Ближнего Востока, или о конце системы Сайкс-Пико, созданной после Первой мировой войны.

Историки могут рассказать, насколько произвольно и в какой спешке в офисах французских и британских колонизаторов чертились границы между частями отвоеванных у Османской империи арабских вилайетов. На некоторых международных конференциях тема "конца Сайкс-Пико" стала названием секций (например, на весьма авторитетном Стамбульском форуме 2013 года). На том же форуме годом ранее известный турецкий автор в качестве одной из причин "арабской весны" называл то, что арабские страны будто бы не знали своей национальной государственности, а были созданы "из осколков Османской империи". При этом он странным образом игнорировал тот факт, что, к примеру, египетская государственность, несмотря на периоды иностранного господства, насчитывает несколько тысячелетий. Безусловно, за этим высказыванием стоит популярный сегодня в Турции неоосманский дискурс, который, в свою очередь, также свидетельствует о том, что постимперская национальная государственность еще не вполне укоренена в сознании турок. Я думаю, что политика Анкары в отношении сирийского кризиса в определенной степени продиктована и тем, что часть турецкой политической элиты склонна рассматривать Сирию именно в качестве вышеупомянутого "осколка", как минимум одной из составляющих "стратегической глубины" (по Давутоглу).

Французский аналитик и экс-посол Жан-Поль Филью считает, что система постколониальных границ и очерченных ими государственных образований изжила себя. В странах Ближнего Востока подобные взгляды встречаются не реже. А иранские исследователи Сейед Абдулали Гавам и Мохаммад Гейзари вообще заявляют, что сама концепция нации-государства, подобно идеологии национализма, импортирована на Ближний Восток с Запада.

НАЦИОНАЛИЗМ И ГОСУДАРСТВО

В задачи данной статьи не входит рассмотрение соотношения государства и нации. Однако, говоря о кризисе наций-государств, стоит хотя бы кратко затронуть этот вопрос. Джек Плэйно и Рой Олтен подчеркивают в определении государства фактор территории. Оно представляет собой "юридический концепт, описывающий социальную группу, которая занимает определенную территорию и организована в рамках общих политических институтов и эффективного правительства". Нация же видится как "социальная группа, которую объединяют общая идеология, общие институты, обычаи и ощущение однородности". С этим и подобными объяснениями контрастирует, к примеру, предложенное Робертом Лоуи понимание государства как "универсальной черты человеческой культуры". Это толкование сегодня не находит широкой поддержки у исследователей, подобно тому как концепция этнических групп как культурных единиц (cultural units) уступила место пониманию этничности как социальной организации (social organization).

Говоря словами уже упоминавшегося Иана Питерса, лишь период с 1840 по 1960 гг. был эпохой "наций", и "темной стороной нацие-строительства были маргинализация, изгнание, экспроприация, угнетение иностранцев, а также политика национальных чисток. Турция (армяне и другие), Германия (евреи), Уганда (индийцы), Нигерия (ганцы), Болгария (этнические турки), Индия (мусульмане) являются знакомыми примерамиÖ, но это лишь верхушка айсберга". В последние же десятилетия "пафос наций-государств" несколько поубавился, и ему на смену приходят глобализация, регионализм и эпоха этничности. Становится общепризнанной роль диаспор, "национальные" идентичности видятся как смешанные, сохранение культурного разнообразия становится общепризнанным императивом.

Тем не менее именно отношение к иммигрантам стало одной из линий водораздела между сторонниками различных моделей развития России, однако здесь "почвенники" и "западники" нередко объединяются в стремлении ограничить приток "чужих". И это притом что речь идет о наших бывших соотечественниках по Советскому Союзу, к тому же приезжающих сюда работать. Вообще всякие ограничения на перемещения людей представляют собой сопротивление глобализации, в которой из трех потоков свободного глобального циркулирования (капиталов и товаров; информации; людей) лишь два первых никто не может остановить (экономический и культурный протекционизм в целом не имеют успеха). Впрочем, и с этими двумя потоками не все однозначно.

Уместно упомянуть здесь и тезис Дани Родрика о "трилемме" несовместимости гиперглобализации, демократии и национального самоопределения, исходя из того, что первая глобальна по сути, вторая является уделом государств, а самоопределение национально по определению.

Еще в XIX веке Эрнест Ренан говорил о "нации" как о "ежедневном плебисците". Знаменитый французский философ, бесспорно, имел в виду то, что единство и сплоченность нации были обеспечены лишь постольку, поскольку принадлежащие к этому сообществу люди в это верили. Если этой веры нет, растет гетерогенность, повышается уровень внутренней конфликтности, способной выплескиваться в насилие.

УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ НАСИЛИЯ

В связи с часто обсуждаемой темой о высоком уровне насилия в непосредственно связанных с проблемами меж- и внутриконфессиональных, межнациональных отношений, идентификационного выбора и судеб наций-государств в конвульсиях "арабской весны" замечу, что и за пределами арабского и исламского мира можно найти немало примеров ожесточения. Американский автор Кристофер Хитченс с долей язвительности пишет, что не может отказать Далай-ламе "в некотором обаянии и привлекательности", но то же самое можно сказать и об английской королеве, что, однако, никому не запрещает подвергать критике принцип наследственной монархии. "Точно так же первые иностранные визитеры в Тибет откровенно ужаснулись феодальному подчинению и страшным наказаниям, с помощью которых население удерживали в состоянии рабства у паразитической монашеской элиты". Этот же автор обращает внимание на то, что и среди приверженцев таких вроде бы мирных религий, как индуизм и буддизм, есть немало убийц и садистов. Такие факты действительно широко известны. Прекрасный остров Цейлон оказался разрушен благодаря насилию и репрессиям в ходе длительного вооруженного конфликта между буддистами и индуистами, напоминает Хитчинс.

В сегодняшней Бирме, также переименованной в Мьянму (или в Мьянмар), несмотря на начавшийся процесс демократизации, жестоким преследованиям подвергается мусульманское меньшинство – рохинджа (их численность – до 800 тыс. человек), в результате чего власти этой страны и ее буддийская община (особенно араканцы, живущие бок о бок с мусульманами) стали объектом непримиримой критики со стороны практически всего исламского мира, вплоть до призывов к джихаду отдельных радикальных групп. В сегодняшней Африке некоторые приверженцы христианских сект повинны в жестоких убийствах мусульман.

* * *

Все сказанное делает еще более актуальным призыв к уважению национального суверенитета независимых государств, часть из которых под напором вызовов гиперглобализации и необходимости идентификационного выбора испытывает кризис государственности. Межцивилизационный диалог представляет собой неоспоримо важный инструмент предотвращения перерастания порожденной этим кризисом враждебности этнических и конфессиональных групп, наций и государств в кровопролитные войны.

В.В. Наумкин – член-корреспондент РАН, профессор, доктор исторических наук, директор Института востоковедения РАН, член Группы высокого уровня и посол доброй воли Альянса цивилизаций.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049177 Виталий Наумкин

Ненужная спешка

Еще раз к вопросу о евразийской интеграции

Резюме: Для Казахстана и России двусторонние отношения всегда будут иметь огромное значение. Они важнее, чем многосторонняя интеграция, потому что существовали до создания Таможенного союза и сохранятся, даже если последнего не станет.

К концу 2013 г. позиции главных участников процесса объединения в рамках Таможенного союза в целом прояснились. Большое значение имела декабрьская встреча Высшего экономического совета в Москве, в ходе которой установлены пределы возможной интеграции. Они, в частности, связаны с идеей принятия дорожных карт для Армении и Кыргызстана. Сам факт одобрения такого подхода означал, что план по быстрому расширению входит в формализованное русло, а это требует от потенциальных участников времени на прохождение процедур по присоединению. Тем самым ТС становится больше похож на Европейский союз, создание которого предусматривало выравнивание параметров входящих в него государств. Соответственно, быстрое расширение, мотивированное исключительно политически, невозможно.

ПОЛИТИКА ИЛИ ЭКОНОМИКА

Собственно, в этом и заключалась позиция Казахстана, который в последнее время делает акцент только на экономическом характере объединения, в то время как Россия все заметнее стремится использовать ТС в качестве "зонтичного" бренда для объединения большого числа стран на постсоветском пространстве и даже за его пределами.

Такой подход вполне можно объяснить российскими насущными интересами. Понятно стремление форсировать процессы интеграции и явное недовольство части российского истеблишмента тем, что приходится искать компромиссы с Астаной и Минском. Это отчасти воспринимается как нежелательная зависимость от заведомо более слабых партнеров, которые косвенно препятствуют воплощению в жизнь глобальных российских интересов. А ведь в экономическом плане Россия, несомненно, доминирует в организации и теоретически могла бы не обращать внимания на мнение двух других стран.

Однако России нужен именно Таможенный союз, то есть государства-партнеры. Но чтобы их заинтересовать, необходимы привлекательные условия. Последнее предполагает наличие относительно равных отношений, значит использовать потенциал ТС исключительно по собственному усмотрению Кремль не может. В чем интересы Москвы? Если они связаны с экономикой, тогда Россия первая должна быть против приема в сообщество слабых участников, выступать за то, чтобы все кандидаты проходили соответствующие подготовительные процедуры. В противном случае от экономически сильных участников проекта, в первую очередь именно от России, потребуются значительные затраты, включая прямые выплаты.

И все же российская сторона постоянно расширяет список кандидатов. Сначала это были Таджикистан и Кыргызстан, потом появилась Армения, затем начал обсуждаться вопрос об Украине. Во всех указанных случаях политические факторы играют, без сомнения, более важную роль, чем экономические.

Например, очевидно, что Таджикистан и Кыргызстан представляют интерес с точки зрения необходимости обеспечить геополитическое присутствие России в Центральной Азии. Начиная с 1990-х гг. именно эти две страны играли здесь исключительную роль. Особенно с тех пор как Узбекистан и Туркменистан выбрали, по сути, противоположный вектор геополитической ориентации. К примеру, так было в 1998 году. Тогда только российское военное присутствие в Таджикистане обеспечивало влияние России не только в регионе, но и на стратегически важном афганском направлении. Поэтому тесная связь Душанбе и Бишкека с Москвой, в частности, в рамках интеграционного объединения, несомненно, способствовала бы более эффективному обеспечению интересов России в регионе. Соответственно, стремление включить эти две страны в ТС имеет отчетливо политический смысл.

Аналогичная ситуация с Арменией. Эта страна и так традиционный союзник Москвы в Закавказье, российское влияние там трудно переоценить. Ереван, правда, стремился и к взаимодействию с Евросоюзом, но это не имело особого значения в связи с периферийным положением Армении. Однако в 2013 г. армянское руководство принимает достаточно неожиданное решение присоединиться к ТС, которое встречает полную поддержку Москвы. И опять налицо шаг, который основан не на экономических, а на политических интересах. Ведь с экономической точки зрения вступление Армении не имеет особого смысла: отсутствует общая граница, объем экономики незначителен. Зато геополитический резон Москвы очевиден, Ереван же озабочен собственной безопасностью в связи с сохраняющимися рисками из-за Карабаха, а также из-за неясности ситуации вокруг ядерной программы Ирана.

Еще одна явно политическая мотивация стоит за дискуссией о вероятном вступлении Украины, активно развернувшейся в последние месяцы 2013 года. Вариант с ТС рассматривался как политическая альтернатива ориентации Украины на Европу. Вообще завершение прошлого года показательно с точки зрения цены, которую Россия вынуждена платить за политику привлечения в организацию новых членов. Крупные кредиты выданы Киеву и Минску, заключены контракты на льготные поставки нефти Белоруссии в 2014 г., необходимо оплачивать строительство ГЭС в Кыргызстане и Таджикистане и т.д. Налицо стремление Москвы собрать в ТС определенное количество стран, не считаясь с затратами. Интеграционный процесс идет в большой спешке. О его качестве говорить не приходится. Появление все новых кандидатов с их проблемами только осложняет положение внутри объединения, притом что и в нем за два с половиной года работы накопилось слишком много проблемных моментов, некоторые из которых скорее можно назвать глубокими системными противоречиями.

АСИММЕТРИЯ ОТНОШЕНИЙ

Первое, на что стоит обратить внимание, – это не только слишком разные масштабы экономик трех стран, составивших первоначальную основу ТС, но и несовпадающие принципы их организации. Экономики Казахстана и России очень похожи друг на друга. Кроме того, они, пусть в разной степени, но все-таки интегрированы в мировую экономическую систему и живут по ее правилам, чего нельзя сказать об экономике Белоруссии.

В самом общем смысле Минск пытается сохранить советскую модель управления, лишенную коммунистической идеологии. Естественно, что страна унаследовала не только прежнюю производственную базу, но и все основные пороки экономики СССР, которые привели его к краху. Главное – общая неэффективность и неконкурентоспособность. Очевидно, что белорусское народное хозяйство не выжило бы без особых отношений с Россией, включая возможность перепродавать продукты переработки российской нефти.

Объединение двух рыночных стран – России и Казахстана – с нерыночной Белоруссией заведомо противоречит главному правилу любой интеграции – предварительному сближению, гармонизации параметров участников. Ведь простое открытие таможенных границ не только делает доступными новые рынки сбыта, но и повышает уровень конкуренции. Поэтому, получив возможность некоторого роста продаж своей продукции на рынках Казахстана и России, белорусская экономика должна была столкнуться со встречной конкуренцией.

Кроме того, Россия и Казахстан накануне создания Таможенного союза не скрывали намерения вступить в ВТО, обсуждался даже вопрос о совместной заявке. Россия стала членом ВТО в 2012 г., Казахстан собирается последовать ее примеру в 2014 году. Соответственно, дальнейшая либерализация внешней торговли неизбежна. Непонятно, что будет с белорусской экономикой, ее статус станет еще более неопределенным, а положение только ухудшится. Белоруссия сегодня выглядит как "пятое колесо в телеге интеграции".

Не все гладко и в экономических отношениях двух явных лидеров ТС – Москвы и Астаны. Среди аргументов сторонников интеграции фигурировал тезис о том, что Казахстан с его низкими налогами (НДС 12% против российских 18%, 10% подоходного налога против 13% в России, значительно более низкий социальный налог), более благоприятным экономическим климатом (47-е место по рейтингу Doing Business против 112-го у России) однозначно выиграет от интеграции в Таможенный союз. Теоретически Казахстан мог стать площадкой для производства товаров, которые затем получили бы доступ на рынок с населением в 170 млн человек.

Ожидания, однако, не оправдались. Более того, по данным Евразийской экономической комиссии, импорт из России в Казахстан с 2010 г. вырос с 12 млрд до 17 млрд долларов. Если же сравнивать с 2009 г., то в этом последнем до начала работы ТС году российский импорт составил 9 млрд долларов. То есть рост почти на 90 процентов. (Правда, надо сказать, что в 2008 г., еще до кризиса, импорт из России достигал 13,5 млрд, а затем упал до 9 млрд как раз в 2009 году.) При этом экспорт из Казахстана в Россию в 2012 г. (6,1 млрд долларов) практически остался на уровне 2010 г. (5,7 млрд долларов). Более того, он почти совпадал и с 2008 г. (6,2 млрд долларов). Словом, экспорт из Казахстана в Россию стабилен, и существование ТС никак на нем не отразилось. Еще более показательна ситуация с экспортно-импортным балансом в отношениях Астаны и Минска. Импорт из Белоруссии с 2010 г. вырос в два раза, до 700 млн долларов по итогам 2012 г., а экспорт из Казахстана в Белоруссию упал со 100 млн до 90 млн долларов. По итогам 10 месяцев 2013 г. ситуация изменилась незначительно.

Обычно в экспертном сообществе наших стран дипломатично говорят об общем росте товарооборота за время работы ТС, не указывая на состояние экспортно-импортного баланса. Иначе придется согласиться с тем, что либерализация внешней торговли в рамках объединения не принесла Астане конкретных результатов. При этом за годы существования Таможенного союза Казахстан становился все более важным рынком сбыта для российской экономики. Об этом свидетельствуют не только сухие цифры, но и качественные показатели. Например, 26% всего импорта из России в Казахстан составляют машины и оборудование. В денежном выражении по итогам 2012 г. это 4,5 млрд долларов. При этом в структуре российского экспорта машиностроительная продукция по итогам 2012 г. составила 5%, в денежном выражении – 26 млрд долларов. Часть этого объема составляет продукция военного назначения. Так, самой крупной статьей экспорта из России в 2012 г. были летательные аппараты (3,1 млрд долларов). Это военные истребители. Гражданский экспорт продукции машиностроения составляет примерно половину от этого объема. Получается, что Казахстан обеспечивает рынок сбыта примерно трети всего невоенного машиностроительного экспорта из России, и в этом, несомненно, большую роль играет ТС.

Не приходится говорить об использовании изначальных преимуществ, которые были у Астаны перед началом интеграции. Напротив, Казахстан становится все более важным рынком сбыта для России и Белоруссии. Кроме того, казахстанская экономика столкнулась с рядом других проблем. Среди них можно выделить низкую конкурентоспособность бизнеса по сравнению с российским. Сказалась разница в характере экономической политики двух стран за 15 лет. В Казахстане традиционно более мягкие условия ведения бизнеса, что стало результатом рыночных реформ 1990-х годов. Соответственно, здесь меньше крупных компаний, зато больше мелких фирм и в секторе услуг, и в производстве, и в сельском хозяйстве. С одной стороны, это преимущество страны, потому что масса мелких хозяев создает мелкобуржуазную среду и не зависит от государства. С другой – недостаток, когда приходится конкурировать с крупными компаниями из соседней России.Для последних казахстанский рынок – это небольшая доля их деятельности. Парадокс в том, что вообще нет смысла открывать производство в Казахстане, если можно просто направить в страну 10% от российского производства. Такая ситуация справедлива для некоторых международных компаний, у которых есть заводы и в Казахстане, и в России. Для Астаны это означает потерю рабочих мест и налогов.

В целом 6 млрд из России и Белоруссии, на которые вырос импорт из этих стран в Казахстан за годы работы ТС, привели к заметному сокращению рабочих мест в казахстанском бизнесе, поскольку эта сумма охватывала как раз сектор потребительских товаров.

Надо иметь в виду, что у России и Казахстана есть устойчивые объемы взаимных поставок продукции, унаследованные от советского прошлого. Например, Казахстан традиционно отправляет в Россию 20–30 млн тонн угля из Экибастуза. Это почти 15% всего экспорта в Россию. Также осуществляются поставки железорудных окатышей с Соколово-Сарбайского месторождения на Магнитогорский металлургический комбинат. Среди крупных статей – уран от "Казатомпрома", природный газ с Карачаганака на Оренбургский газоперерабатывающий комбинат, пшеница.

И тут не без проблем. Так, в России на складах угольных компаний по итогам 2013 г. осталось до 30 млн тонн непроданного угля, и, например, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев считает нецелесообразным импортировать казахстанское сырье. В свою очередь, Казахстан не раз высказывал намерение перерабатывать газ на своей территории, потому что поставки в Оренбург идут по внутренним договоренностям, а значит и низким ценам. Если вдруг завтра из казахстанского экспорта в Россию выпадет уголь или газ, то ситуация с экспортно-импортным балансом станет просто неприличной.

Помимо низких налогов в Казахстане более либеральное администрирование, государство присутствует в экономике меньше, чем в России. Это одна из причин возникновения диспропорции, российская бюрократия объективно более эффективна, чем казахстанская. В частности, даже в условиях ТС она смогла создать целую систему запретов для экспорта казахстанской продукции на российскую территорию. В то же время для поставок продукции из России в Казахстан нет препятствий.

Еще один важный фактор – значительный рост цен на потребительском рынке в Казахстане после начала работы Таможенного союза. Безусловно, часть внутреннего роста цен связана с политикой государства. Например, обеспечением за счет потребителя инвестиций энергетических компаний. Тем не менее это стало большой неожиданностью. Традиционно цены в Казахстане ниже российских. Кроме того, российский импорт зачастую дешевле казахстанской продукции. Такая же ситуация с импортом из Белоруссии. Теоретически цены должны были упасть, так всегда происходит, когда приходит дешевый импорт. Но в нашем случае они выросли. Вероятно, это связано со сближением экономик России и Казахстана: цены тянутся к более высокому российскому уровню.

И наконец, важный вопрос связан с разницей в политике национальных валют. В России уровень колебаний рубля обычно весьма значителен. Российский Центробанк таким образом реагирует на изменение конъюнктуры, а слабый рубль помогает поддержать экспортеров. В Казахстане тенге стабилен, многие говорят, что фактически он привязан к доллару США, хотя Нацбанк это всегда отрицал. В рамках ТС подобная ситуация крайне невыгодна для Астаны, потому что ослабление рубля автоматически увеличивает импорт из России.

Неудивительно, что в Казахстане против ТС все последние годы активно выступал местный бизнес, за исключением тех крупных предприятий, которые поставляли на экспорт уголь и газ, а также экспортеров, заинтересованных в транзите через Россию. Но среди населения и особенно в интеллектуальной среде настроения совсем другие.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЙНЫ

Одним из следствий работы ТС стало начало острых дискуссий. Они почти не затронули широкую общественность – сказалась государственная политика в области информации, но среди интеллектуалов споры приняли жесткий характер.

Традиционно в Казахстане и государство, и общество ориентированы на поддержание дружеских отношений с Россией. Это справедливо и для российского общества и государства. В наших странах критически были настроены только политики националистической ориентации. Сама идея объединения легла на благодатную почву. Здесь и ностальгия старшего поколения по временам СССР, и стремление увидеть в ТС некую замену прежнему мощному государству. Отчасти и упование национальных меньшинств Казахстана – русских, украинцев, белорусов и некоторых других – на возврат прежних времен. И концепция совместного восстановления промышленного производства, уход от сырьевой зависимости и многое другое.

Резко активизировались искренние сторонники интеграции как в России, так и в Казахстане. В результате образовалась мощная пропагандистская волна, которая накрыла общественное мнение.

Проблема, однако, в том, что российские сторонники восстановления имперской государственности увидели в Таможенном союзе прообраз новой империи и способ возрождения былой державной мощи России. Среди них можно условно выделить "евразийцев" и "имперцев". "Евразийцы" традиционно толерантны по отношению к Казахстану. Они исходят из общности интересов и судеб, следуя логике Льва Гумилева, который высоко оценивал кочевников и видел в них серьезный источник евразийской имперской государственности. В то же время "имперцы" скорее нетолерантны по отношению к независимости Казахстана. Они, вольно или нет, подвергают сомнению его суверенитет. Согласно их логике, Казахстан – случайное, несостоявшееся государство, и это единственный его шанс вернуться в состав большой России.

Такая информационная волна, давление со стороны и "имперцев", и "евразийцев" вызвали ответную реакцию. Число противников интеграции с Россией в Казахстане резко увеличилось. Причем в их число вошли не только националисты, но и вполне умеренные граждане. Ключевым стал вопрос о государственном суверенитете, к которому весьма чувствительна казахская часть общества, особенно его интеллектуальная среда. Поэтому когда различные российские эксперты стали периодически подвергать сомнению суверенитет Казахстана и результаты его развития, это вызвало беспокойство.

Способствовала озабоченности и активизация Российского государства. В течение 2012 г. выдвинут ряд инициатив, направленных на создание наднациональных структур в ТС. Среди них выделялась идея образования так называемого Евразийского парламента. Предполагалось, что депутаты данного органа будут избираться в соответствии с численностью населения, и его постановления придадут легитимность решениям Евразийской экономической комиссии как некоего общего правительства Евразийского экономического союза. Однако Казахстан получил бы в этом парламенте только 12% мест. В зависимости от полномочий, которыми в итоге наделялась бы ЕЭК, структура начинала напоминать федерацию. С учетом абсолютного доминирования России в объединении речь в таком случае шла бы просто о "расширенном и дополненном" издании Российской Федерации.

Кроме того, Россия предлагала единую валюту. Из опыта длительных переговоров на эту тему с Белоруссией в 2000-е гг. известно, что Москва считает: у такой валюты должен быть единый эмиссионный центр. Следовательно, речь идет о российском рубле, который станет валютой нового объединения.

Казахстан занял иную позицию. Если создавать новую валюту, надо идти по пути Евросоюза и сначала сделать что-то вроде расчетной единицы – ЭКЮ, а уже затем работать над созданием общих денег типа евро. Но такой валютой не может быть рубль. Отказ от тенге означал бы для Астаны потерю части государственного суверенитета. Понятно, что Россия, например, с таким никогда не согласится.

Со временем противоречий все больше. Периодически они выходят наружу в виде открытых конфликтов, в частности вокруг космодрома Байконур или дагестанского браконьера, убитого при задержании в казахстанской части Каспийского моря. Но в Казахстане и России похожие друг на друга системы сильной вертикали власти. В результате все возникающие противоречия решались на уровне глав государств. В конце 2013 г. на встречах в Екатеринбурге, Минске и Москве большая часть вопросов была урегулирована. Стороны четко обозначили позиции. В частности, я бы обратил внимание на десятую статью договора о добрососедстве и сотрудничестве, подписанного в Екатеринбурге осенью 2013 года. Здесь упоминается евразийская интеграция, ТС и Единое экономическое пространство, но ничего не говорится о Евразийском экономическом союзе.

В определенной степени это справедливое решение, поскольку для Казахстана и России двусторонние отношения всегда имели и будут иметь огромное значение. В известном смысле они даже важнее, чем многосторонняя интеграция. Наши отношения существовали до создания Таможенного союза и будут продолжаться, даже если последнего вдруг не станет.

Султан Акимбеков – директор Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента Казахстана.

Россия. Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049174 Султан Акимбеков

Как подготовиться к войне будущего

Новый вектор гонки вооружений в предстоящие годы

Резюме: На ближайшие 15-20 лет основные усилия самых мощных государств мира, скорее всего, будут сконцентрированы на "битве за пространства" - высокие широты Северного и Южного полушарий, богатства Мирового океана.

Можно ли спрогнозировать развитие вооружений? Как изменится объем расходов на военные нужны? Чем будут отличаться вооруженные конфликты? Короче говоря, к какой "войне будущего" готовиться уже сегодня? Ответы на эти вопросы позволят правильно выстроить военную политику, органично увязать развитие разных видов вооружений, оптимизировать целевые программы перевооружения, создать адекватные схемы взаимодействия с другими государствами во внешнеполитической и военной областях.

Говоря о необходимости совершенствовать средства ведения боевых действий, как правило, указывают на влияние, которое оказывают на гонку вооружений политические факторы. Среди них – уровень напряженности в мире и в отдельных регионах, столкновение интересов государств и их союзов, возникновение и обострение конфликтов и кризисов. Менее известно обратное воздействие гонки вооружений на международное положение. Между тем оно исключительно велико. Развитие новых военных технологий зачастую порождает иллюзию гарантированного поражения противника, возможности вести победоносные войны, что провоцирует все новые конфликты.

ЦИКЛЫ ГОНКИ ВООРУЖЕНИЙ

Яркий пример – пропаганда преимуществ автоматического оружия (пулеметов) накануне Первой мировой войны. Другое явление такого рода – распространение в межвоенный период концепций "быстрых войн", "блицкригов" и т. п. с широким использованием "моторов" – танков и авиации, в кратчайший срок наносящих поражение противнику за счет применения маневренных и мощных моторизованных вооруженных сил. Эти теории сыграли огромную провоцирующую роль в развязывании гитлеровской Германией войны против стран Европы и СССР.

Сегодня появляется немало публикаций, в которых сознательно, по моему убеждению, преувеличивается значение высокоточного оружия. Его распространение якобы делает ведение военных действий скоротечным, способствует вытеснению обычных общевойсковых формирований и обесценивает ядерное оружие как средство сдерживания. По-видимому, под влиянием руководителей ВПК, освоивших выпуск соответствующего оружия, в сознание внедряется мысль о том, что обеспечение все более высокой точности попадания ракет и будет главным направлением совершенствования вооружений. И именно на эти цели следует тратить бюджетные ассигнования. Полагаю, что все это – несбалансированная, односторонняя оценка новых модификаций ракетных вооружений. Расчет на чудодейственность одного, пусть и наиболее продвинутого средства ведения боевых действий, как и ранее, вряд ли оправдается.

В течение многих лет автор изучал закономерности развития вооружений, прежде всего под углом зрения устойчивых тенденций в двух ключевых вопросах – финансирование и выбор основных векторов совершенствования боевой техники. В основе гонки вооружений лежит стремление приумножить научные и технические знания, которые могут быть применены в военном деле. На базе изобретений осуществляется разработка технологий, проведение стендовых испытаний и последующий выпуск более совершенных по своим характеристикам образцов оружия. Таким образом, наряду с физическим износом военной техники имеется другой мощный фактор, заставляющий государства заниматься перевооружением армий. Это – желание оснастить вооруженные силы более эффективными и мощными видами оружия, что дает качественное превосходство над силами противника или как минимум препятствует отставанию от других стран, изменению баланса сил.

До начала ХХ века в гонке вооружений реально участвовала небольшая группа наиболее развитых европейских государств. После Первой мировой войны к ним присоединились Соединенные Штаты. С распадом колониальной системы в 1960-е гг. сфера военного соревнования значительно расширилась вследствие стремления молодых независимых стран обрести все атрибуты современного государства, включая сильную и хорошо оснащенную армию. Однако так и не преодолено разделение государств на категории. Те, которые в силу экономического, научно-технического, промышленного и военного потенциала способны предопределять направления гонки вооружений, производить наиболее передовые виды боевой техники, осуществлять ее экспорт. И периферийные страны, в основном потребляющие оружие, закупая его или получая в виде технического содействия и помощи.

Если проанализировать динамику военных расходов с поправкой на инфляцию, обнаруживается, что гонка вооружений действительно идет витками, по спирали. Этапы относительной стабилизации или даже снижения (в постоянных ценах) трат сменяются ростом, за которым вновь следуют периоды передышки и стабилизации.

Зарождение тенденции относится к концу XIX века. Новые технические средства ведения боевых действий, появившиеся в 1890-е гг., обусловили тот факт, что одновременно в крупнейших странах мира, причем значительно более динамично, чем ранее, увеличились объемы военных приготовлений. Как следствие, вырос удельный вес этих расходов в общегосударственном бюджете. Особенно в период, непосредственно предшествовавший Первой мировой войне. Так, в США в 1910–1913 гг., то есть всего лишь за три года, военные статьи выросли с 28% до 43% по отношению ко всем бюджетным ассигнованиям. В период 1910–1913 гг. среднегодовой уровень трат увеличился по сравнению с предыдущим десятилетием: в Германии – на 66%, в Англии – на 15%, во Франции – на 27%, в Италии – более чем вдвое. Это был первый виток гонки вооружений, в котором участвовали практически все ведущие державы мира. Результат известен – материальная подготовка Первой мировой войны.

В межвоенный период стабилизация расходов (в 1925–1933 гг. ассигнования на военные нужды ведущих держав выросли всего на 6%) сменилась беспрецедентным скачком расходов (более чем в 2,5 раза), вторым витком гонки вооружений, который спровоцировал Вторую мировую войну.

В отличие от межвоенного периода стабилизация во второй половине 1940-х гг. была непродолжительной и быстро сменилась холодной войной и форсированным производством новых видов вооружений, резким взлетом уровня расходов. Так, в 1950–1955 гг. траты Соединенных Штатов (в постоянных ценах) выросли почти в 2,5 раза.

За стабилизацией расходов в США во второй половине 1960-х гг. последовал новый виток – рост между 1965 и 1970 гг. примерно на 23 процента. В 1970-е гг. в обстановке разрядки напряженности уровень в Америке (в постоянных ценах 1978 г.) упал в 1976 г. по сравнению с 1970 г. на 18% – с 131 до 104 млрд долларов. Однако уже в течение двух-трех лет гонка вооружений набрала обороты. Стремительные темпы 1980-х гг. закончились в Соединенных Штатах в 1986 г. и вновь сменились относительной стабилизацией. Ниже приводится график, иллюстрирующий рост оборонных расходов ведущей военной державы мира в период после Второй мировой войны и до настоящего времени.

Крупные открытия в научно-технической области не делаются по приказу. Как правило, необходим более или менее длительный этап вызревания новых технологий. В этом феномене – один из регуляторов гонки вооружений, придающий ей цикличность. В настоящее время период составляет порядка восьми и более лет.

Другой не менее важный регулятор – ограничения финансового характера. Для перевода идей в металл, то есть перехода от исследований, экспериментов и испытаний к широкомасштабному производству, государство должно обладать соответствующими финансовыми возможностями. Экономика даже таких мощных стран, как США, не способна долго выдерживать форсированный рост вооружений. После работы в таком режиме требуется передышка, стабилизация или даже снижение уровня военных расходов.

Раскрутка последнего по времени витка началась в 1998 году. В 2005 г. американские военные расходы увеличились по сравнению с уровнем 1998 г. на 55% (в постоянных ценах). Однако в основном ассигнования пошли на "войну с терроризмом", финансирование военных кампаний в Ираке и в Афганистане. Указанные кампании отрицательно сказались на форсированном развитии военных исследований. Конечно, поиск перспективных военных технологий для последующего запуска в производство не прекращался. Однако признаков форсажа технологической гонки вооружений уже не было.

Модернизация вооружений происходит в двух направлениях.

Первое – разработка принципиально новых видов, способных придать совершенно иной характер боевым действиям. В ХХ столетии ученым и производителям удалось обеспечить лишь два таких военно-технических и военно-технологических прорыва. В начале века произошло широкое внедрение высокоэффективных (для того времени) двигателей различного типа, благодаря которым возникла авиация, танковые и механизированные войска ("война моторов"), подводный флот. Во второй половине ХХ века ведущие военные державы мира оснастили армии ракетно-ядерным оружием.

Другая сфера модернизации – совершенствование, повышение качественных характеристик уже имеющихся типов вооружений. Центральная задача специалистов заключается в том, чтобы найти наиболее перспективные варианты оружия будущего. Условно можно выделить три основных направления:

повышение поражающего фактора;обеспечение точности и избирательности нанесения ударов, улучшение других параметров боевой техники и вооружений (скоростные качества, маневренность и т.п.);создание новых видов оружия, способных эффективно действовать в новых оперативных пространствах (космос, Мировой океан, в том числе глубоководные горизонты, высокие широты и т.п.).

Как представляется, первое из этих направлений – традиционное стремление находить более мощные виды оружия наступательного характера – фактически давно зашло в тупик. Наращивание ударной силы пришло в противоречие с объективными ограничениями, обусловленными размерами театров военных действий и нашей планеты в целом. Уже в 1960-е гг. мощь наступательных вооружений стала избыточной, что, собственно, и нашло отражение в начале процесса разоружения между США и СССР.

Второе направление – точность поражения – переживает период расцвета. Именно высокоточное оружие стало технологической изюминкой гонки вооружений в последние десятилетия. Однако период форсированного развития обоих направлений близок к логическому завершению.

Вспоминаются примечательные высказывания о высокоточном (первоначально его чаще именовали "модернизированным обычным") оружии адмирала Джеймса Эберли, директора Королевского Института международных отношений и влиятельного члена британской палаты лордов. Моя встреча с ним состоялась в начале февраля 1984 г., как раз в то время, когда вопрос о выпуске высокоточного оружия находился в начальной стадии обсуждения. Я спросил адмирала, как он относится к только что опубликованному докладу "Уменьшая ядерную опасность. Оборона НАТО и новая технология", в котором натовские эксперты впервые сформулировали вывод о необходимости переключить оборонные мощности на производство модернизированных высокоточных видов "обычных" вооружений. В докладе утверждалось, что такие новые виды оружия смогут по своим характеристикам конкурировать с ядерными силами.

Лорд Эберли сдержанно воспринимал аргументацию сторонников "модернизированного неядерного оружия". "На сегодняшний день ничего более перспективного ученые придумать не смогли, поэтому в ближайшие 10–15 лет придется делать акцент на производстве неядерного оружия повышенной точности", – полагал адмирал. При этом борьбу за точность он охарактеризовал как "традиционное направление модернизации оружия", в сущности, такое же, как совершенствование скоростных характеристик вооружений, повышение маневренности и т.п. Между тем акцент на высокоточные виды вооружений делается на протяжении уже не 10–15 лет, а трех десятилетий. И естественно, что сегодня формируются предпосылки для развития других направлений гонки вооружений.

ЗАВОЕВАНИЕ ПРОСТРАНСТВ

В одном из интервью, опубликованном в центральной прессе в 2008 г., я высказывал мнение, что в ближайшие годы на новый уровень выйдет соперничество за "пространства". События развиваются именно по такому сценарию. Само по себе это как будто и не новость. Возьмем важнейший аспект этой проблемы: борьба за проникновение и – в перспективе – овладение высокими широтами. Она началась более ста лет назад. С середины 1950-х гг. идут приготовления к будущим схваткам за Антарктиду. Проблема милитаризации космоса поднята на рубеже 1960-х годов. Не прекращалось соперничество за контроль над морскими пространствами, континентальным шельфом и т.п., причем с 1980-х гг. в контексте этого противоборства были задействованы международно-правовые механизмы (деятельность Международного органа по морскому дну и т.п.). Однако сегодня возникает иная ситуация, обусловленная тем, что развитие технологий вот-вот позволит реально заниматься широкомасштабным освоением новых пространств.

Так, если не удастся завершить работу, призванную определить и закрепить общие для всех международно-правовые правила экономического использования новых пространств, то после 2018–2020 гг. вероятно развертывание жесткой борьбы. Уже в самом ближайшем будущем резко возрастут масштабы подготовки (технической, технологической, финансовой, правовой) для завоевания плацдармов в этом противостоянии.

Ожидается, что начиная с 2016 г. большое количество заявок будет направлено в Международный орган по морскому дну для получения государственными и частными компаниями разрешений на добычу минералов на дне океанов. Правительство Канады в начале декабря 2013 г. передало в Комиссию ООН по континентальному шельфу доклад о правах на 1,2 млн км дна северной части Атлантики. Журналисты особо обращали внимание на то обстоятельство, что канадцы готовят обоснование претензий на часть Северного Ледовитого океана, включая Северный полюс. Министр иностранных дел Канады Джон Бэрд заявил, что экспансия в Арктику носит для его страны "приоритетный характер".

К пространствам высоких широт проявляют практический интерес и многие другие государства, включая КНР. В этом контексте вектор гонки вооружений, распределение расходов на оборону будет претерпевать значительные изменения. Акцент, скорее всего, перенесут с разработки все более мощных средств первого удара на изобретение и производство качественно новых видов вооружений и техники для борьбы за морские пространства, проникновение в высокие широты с их тяжелым климатом и повышенными требованиями к надежности механизмов, качеству жилищных условий и обмундирования личного состава. Поистине колоссальные затраты потребуются в связи с необходимостью выдвинуть в высокие широты значительные по численности контингенты войск, чтобы обеспечить постоянное военное присутствие.

На ближайшие 10–15 лет более важным, вероятно, окажется не космос, а морской шельф, морские глубины и высокие широты. Причина – быстрое возрастание интереса к ним. Это относится, в частности, и к акватории Тихого океана, где 2013 г. продемонстрировал рост военного противостояния, одним из аспектов которого является обострение конфликтов вокруг спорных территорий в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. По-видимому, не случайно в 2012 г. при общем сокращении общемирового уровня военных расходов на 0,5% КНР увеличила свои траты почти на 8%. Пекин ввел ограничения на полеты зарубежных самолетов в районе указанных акваторий, на которые помимо Китая претендуют также Япония и Южная Корея. Токио, Сеул и Вашингтон отвергли демарш, приняв также ряд мер военного характера для подкрепления своей точки зрения.

КНР планирует нарастить военно-морскую мощь. СМИ обращают внимание на планы Соединенных Штатов перенести тяжесть военных усилий на Тихий океан, где будет базироваться более половины американских военных кораблей. Япония намерена впервые за два десятилетия серьезно увеличить расходы на оборону, прежде всего на обеспечение защиты морских рубежей, а также возможности борьбы за пространства близлежащей акватории Мирового океана.

Конечно, будут рассматриваться и другие направления военной деятельности, нацеленные, в частности, на то, чтобы совершенствовать способы ведения боевых действий. В будущем каждый солдат и офицер должен представлять в бою значимую величину. Профессионализм армии, безусловно, возрастет. Но в странах с большой протяженностью границ, таких как Россия, это не должно приводить к созданию наемных армий, не имеющих солидного резерва. У нас важно воссоздать все виды формирования резерва, включая военную подготовку в школах, широкое развитие кружков и других форм обучения военно-прикладным видам спорта и т.п. Потребуются изменения в крайне вялой и малоэффективной политике по военно-патриотическому воспитанию молодежи. Средствами искусства, в особенности телевидения и кино, важно не на словах, а на деле поднимать авторитет службы в армии.

К приоритетным направлениям можно отнести и необходимость искать качественно новые принципы решения таких задач, как "ослепление" противника, молниеносный вывод из строя систем управления его войск на всех уровнях. Новые технологии призваны обеспечить воздействие на электронику, носители информации и т.п. Фактически речь идет об обезоруживающем техногенном ударе, который обесценил бы огромные массивы накопленных вооружений, в том числе и самых современных.

Еще одной сферой станет отработка вооружений для борьбы с террористическими элементами и группами. Потребуется значительное расширение номенклатуры средств защиты объектов, в том числе энергетических. Огромных затрат потребует и укрепление границ, в том числе со странами, ранее входившими в Союз ССР, это безусловное требование дня.БЕСКОНТАКТНАЯ ИЛЛЮЗИЯ

Ряд специалистов отстаивают точку зрения, согласно которой мы вступаем в период "шестого поколения войн" – дистанционных, бесконтактных. Как представляется, в данном случае мы имеем дело с абсолютизацией опыта недавних конфликтов, в том числе в Югославии, Ираке. Но они специфичны – высокоразвитое, многократно более мощное государство уничтожало военную машину и без того практически сломленного противника, который находился в международной изоляции, являлся жертвой пропагандистской войны. А что если сталкиваются стороны, сравнимые по потенциалам? Вряд ли повторится югославский и иракский сценарий.

Несколько слов о совершенствовании ракетной техники, противоракетной обороны. Логика американцев, которые занимаются разработкой и размещением новых ракетных систем, в том числе ПРО, известна. Но стоит ли действительно тратить огромные деньги на сокращение подлетного времени ракет, к примеру, с 40 до 15 минут? В обоих случаях крайне сомнительно, чтобы одна из сторон смогла выполнить все процедуры, необходимые для принятия судьбоносного решения о нанесении ответного термоядерного удара.

С точки зрения необходимости предотвратить внезапное нападение рациональнее выглядит масштабное увеличение финансирования, расширение объема задач, которые могли бы быть поставлены перед разведывательным и контрразведывательным сообществами, чтобы обеспечить заблаговременное, надежное уведомление о намерениях потенциального противника. Многие армии мира сегодня с гордостью говорят о планах модернизации системы управления войсками путем внедрения информационно-телекоммуникационных средств. Отмечается, что уже в близкой перспективе в армиях появится схема управления сродни искусственному интеллекту. Она должна обеспечивать управление как вооруженными силами, так и спутниковыми комплексами связи и т.п.

Такое развитие событий таит в себе множество неприятных сюрпризов и потенциально негативных моментов. Актуальной является задача укрепления национальной производственной базы для выпуска вооружений, отказ от импорта вооружений, в особенности из стран – потенциальных противников или тесно связанных с ними государств. Так, довольно странно выглядит в современных условиях приобретение за рубежом многофункциональных военных кораблей и других комплексов вооружений.

Следует отметить и проблематику соотношения наступательных и оборонительных видов вооружений, которая всегда привлекала внимание военных теоретиков. Приведу высказывания Владислава Сикорского, одного из выдающихся военных стратегов, автора непревзойденной по числу точных прогнозов книги "Будущая война" (В. Сикорский. "Будущая война, ее возможности, характер и связанные с ними проблемы обороны страны", издана в Варшаве в 1934 г., переиздана в СССР в 1936 году). Сикорский полагал, что попытки разделять вооружения "оборонительного профиля" и так называемое "наступательное оружие" обусловлены политическими факторами. Армия призвана быть в одинаковой степени готова к применению войск и техники как в качестве орудия обороны, так и средства нападения. Формирование войск, подчеркивал Сикорский, может пойти по ложному пути, если в основу будут положены псевдотехнические взгляды на "оборонительное" и "наступательное" оружие. Взять за основу "оборонительное" оружие, по мнению Сикорского, означает лишь одно – добровольно передать в руки противника козырь первостепенной важности. Чисто оборонительная организация вооруженных сил поставит их в очень невыгодное положение, что проявится уже в начальной фазе конфликта. Точка зрения Сикорского актуальна и сегодня, и любые доводы в пользу "оборонительного" характера развертывания американских ПРО – несостоятельны и весьма опасны.

Порой в рассуждениях о войнах будущего возникают стереотипы, которые при ближайшем рассмотрении представляются довольно сомнительными. Например, будто сухопутные войска безнадежно устарели и окажутся практически не нужны в ходе краткой "бесконтактной" кампании, которая вынудит противника к капитуляции. Уверен, что и в будущей войне важнейшее значение будет иметь способность занимать и удерживать пространства. Для этого потребуются достаточно многочисленная армия, хорошо обученная, решительно настроенная. Войск, весьма значительных по численности, потребует физическая защита границ, протяженность которых, напомним, составляет более 60 тыс. км, из них около 20 тыс. км – сухопутные. Поэтому рано хоронить традиционную сухопутную армию, отказываться от танков, артиллерии, простейших видов оружия. Их надо совершенствовать и развивать.

Увлечение моделями войн, напоминающих компьютерные игры, крайне опасно именно для России с ее протяженными сухопутными границами, наличием потенциальных претензий к нам территориального характера, близким соприкосновением с территорией возможных противников, что является фактором, блокирующим использование ОМП.

Итак, война будущего способна принимать различные формы, а появление новых типов боевых действий не отменяет традиционные способы ее ведения. Следует опасаться упрощенных рекомендаций, за реализацию которых завтра придется расплачиваться жизнью солдат и офицеров. Еще один модный тезис, кочующий из работы в работу, гласит, что время мощных бронетанковых сил, использования авианосцев якобы прошло. И важно, мол, концентрировать усилия на создании сил быстрого реагирования, ибо "наступает эра спецназа". Но может ли вся армия превратиться в спецназ? Вряд ли. А ведь для овладения территорией противника нужно будет идти в атаку, брать и удерживать населенные пункты. Вспомним тяжелый опыт чеченской кампании. Война за пространства потребует всего арсенала средств – и новейших, и традиционных, средств быстрого реагирования, танков, авианосцев и т.п.

НУЖНЫ БОЛЬШИЕ РЕШЕНИЯ

Какие же выводы можно сделать из вышеизложенного?

Мы входим в качественно новый этап развития вооружений. Ряд направлений, ранее ключевых, – усиление поражающей мощи оружия, точность попадания, скорость доставки поражающих элементов – достигли предела, обусловленного самими размерами Земли. Сегодня приоритеты в подготовке войны будущего могут измениться. На ближайшие 15–20 лет основные усилия самых мощных государств мира, скорее всего, будут сконцентрированы на "битве за пространства" – высокие широты Северного и Южного полушарий, богатства Мирового океана. Полагаю, в этих условиях можно было бы даже пойти на частичное перераспределение средств между космической программой и программой борьбы за новые пространства на Земле в пользу последних. Здесь яснее ощутимая практическая выгода от прилагаемых усилий и гораздо ближе развязка по территориальному разграничению.

Перенесение акцента в гонке вооружений на борьбу за овладение новыми пространствами предполагает анализ "стартовых позиций" держав-участниц. Россия находится в ситуации, которая выгодно выделяет ее из числа ведущих стран мира. Приоритетные права в северных широтах, никем не оспариваемый авторитет в освоении Северного морского пути, традиции активного участия в исследовании Южного полюса, значительный опыт экспедиций на просторах Мирового океана. Однако все эти достижения и права нужно будет защищать и отстаивать. Готова ли к этому Россия?

Не совсем. Ее доля в мировом производстве, торговле не соответствует потенциальной роли в разворачивающейся борьбе. Для хозяйственного и человеческого освоения новых пространств потребуются мощные финансовые вливания и организационные усилия. Существующая сегодня неолиберальная по сути финансово-экономическая система нуждается в корректировке, чтобы соответствовать грандиозности задач. Требуется ее существенная модификация, в первую очередь чтобы расширить финансовую базу роста могущества государства. Это может быть, в частности, достигнуто путем восстановления (естественно, в новом и современном виде, свободном от пороков советской системы) роли планово-государственного сектора экономики.

Утверждения о том, что государственный сектор экономики "неэффективен в принципе", могли звучать убедительно для нашего неопытного общественного мнения начала 1990-х годов. Тогда никто особо не задавался вопросом, почему во многих благополучных странах существует и процветает смешанная экономика, допускающая наличие крупных государственных структур в сфере производства, банковской деятельности и т.п. Работая послом России в Саудовской Аравии в первой половине 2000-х гг., я обстоятельно знакомился с положением дел в нефтяном секторе Королевства. Неоднократно вел продолжительные переговоры с руководством саудовской нефтяной компании "Сауди Арамко". Данная государственная корпорация, монопольно распоряжающаяся нефтью Королевства, является одной из наиболее эффективных и прибыльных коммерческих организаций в мире. Так что дело не в форме собственности, а в умении ею управлять.

Сибирь и Север нашей страны, где сосредоточены 10% мировых запасов нефти, 9% – угля, 30% – газа, 21% – никеля, уникальные ресурсы воды, леса, скорее всего, придется осваивать при приоритетной роли государственных структур. Вложения там со временем сторицей окупятся, но это инвестиции, ориентированные на дальнюю перспективу. Наш национальный капитал, привыкший к легким победам и даровым завоеваниям, к походу на Север и Восток пока не готов. Отсюда – столь слабый ответ на призывы к освоению этих территорий.

Приведем авторитетное мнение Александра Усса, председателя Законодательного собрания Красноярского края (интервью опубликовано в "Парламентской газете" 27 декабря 2013 г.): "Компании стремятся к экономической эффективности, снижая производственные, транспортные, технологические и социальные издержки. Им выгодно закупать готовые технологии и оборудование, вахтовым методом импортировать кадры и минимизировать налоговые отчисления. В этом случае интересы компаний объективно вступают в противоречие с Öнациональными интересами страны, для которой важны новые рабочие места за Уралом, рост местного населения, заказы для региональной промышленности, университетов и научных центров".

Между тем особенность гонки вооружений в предстоящие годы, в том числе и с участием России, будет заключаться в тесном сопряжении финансовых, экономических и военных составляющих. Освоение новых пространств потребует крупных вложений. Иначе мы будем сталкиваться со все более жесткой постановкой вопроса о "неспособности" России выполнить историческую миссию по освоению "богатств Земли".

В политическом плане предстоящий период будет характеризоваться нешаблонными, неожиданными для многих блоками и временными схождениями государств. Так, в вопросах освоения и использования Арктики возможно сопряжение усилий с США – нашим традиционным оппонентом и соперником. Ведь интересы двух стран здесь во многом совпадают.

Что касается уровня военных расходов, то вполне предсказуема их определенная стабилизация в Соединенных Штатах и в мире в целом в ближайшие два-три года с последующим увеличением ассигнований на оборонные нужды примерно на 2–3% в год для группы ведущих в военном отношении держав.

Предстоит непростой период мирового развития и эволюции обстановки во многих регионах. Необходимо готовиться к отражению всего диапазона угроз. При этом главная из них – массированное нападение с широким применением ОМП – сохраняется. Стало быть, неизменна необходимость поддерживать на должном уровне средства стратегического сдерживания. В этом отношении важно осуществить комплекс мероприятий по развитию потенциала ракетно-ядерных сил стратегического сдерживания, о чем говорил в выступлениях последнего времени президент России.

Для сохранения и укрепления позиций потребуется значительное напряжение интеллектуальных, финансовых, организационных и иных сил и возможностей. А также реалистичные, сбалансированные и масштабные решения, адекватные складывающейся обстановке.

А.Г. Бакланов – заместитель Председателя Совета Ассоциации Российских дипломатов, Советник заместителя Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации

США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Экология. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049173 Андрей Бакланов

Стратегическая необходимость

Отношения Ирана и России после ядерной договоренности в Женеве

Резюме: Ядерная договоренность способна снизить недоверие между Тегераном и Вашингтоном. Но из-за независимости во внешней политике и претензий на статус региональной державы Иран все равно заинтересован в расширении связей с Россией.

Женевское соглашение по ядерной проблематике между Ираном и группой "пять плюс один", а также возможность сближения Тегерана и Вашингтона спровоцировали рассуждения о том, что в новых обстоятельствах контакты Ирана с Россией уже не будут такими теплыми и обширными, как прежде. Но разрядка на американском направлении вовсе не обязательно должна произойти за счет отказа от традиционных связей с Москвой. Скорее она обещает им новый потенциал.

Те, кто строит предположения о вероятном снижении уровня отношений между Ираном и Россией, указывают: приоритетом иранской внешней политики в период умеренно-прагматичного правления Хасана Роухани будет снятие экономических санкций, наращивание энергетического экспорта и привлечение иностранных инвестиций для решения экономических проблем. Соединенные Штаты – главная сила, от которой зависит желаемый результат, поскольку именно они добивались введения санкций. Следовательно, улучшение отношений с США станет одним из приоритетов Тегерана.

Другие обозреватели, особенно иранские, полагают, что после сближения с Америкой и диверсификации контактов в пользу Запада Иран и Россия, естественно, будут вести себя более расчетливо в отношении друг друга. Иран, мол, расширял связи с Россией (и Китаем) только по той причине, что на протяжении 34 лет у него не было возможности работать с Соединенными Штатами, а также для того, чтобы ослабить давление Запада и сбалансировать свое международное положение. Такая ситуация, особенно в силу низкой экономической грамотности иранцев, привела к неравенству во многих областях ирано-российских связей, таких, например, как энергетический экспорт.

Кстати, весьма неоднозначную реакцию в интеллектуальной элите вызвала появившаяся в последнее время информация о том, что Иран и Россия обсуждают сделку об обмене иранской нефти (ежедневные закупки 500 тыс. баррелей) на российские оборудование и товары (1,5 млрд долларов ежемесячно). В Тегеране подозревают, будто Россия намерена к собственной выгоде воспользоваться санкциями против иранского нефтеэкспорта.

Однако скептикам не хватает глубокого понимания того, в чем корень укрепления отношений между Ираном и Россией. На деле в их основе прежде всего стратегическая логика и необходимость отстаивать интересы двух стран в области безопасности, а не экономическая корысть, которая, конечно, является следующим приоритетом. Между тем сближение с США в новых обстоятельствах больше объясняется экономическими, политическими и военными угрозами с их стороны, нежели желанием установить тесные стратегические отношения с этой державой.

С учетом прошлого ожесточения между Ираном и Соединенными Штатами маловероятно, что в ближайшем будущем две страны смогут установить тесные и всеобъемлющие политические связи, а также наладить контакты в сфере безопасности. Другими словами, о стратегическом альянсе с Западом пока не может быть и речи. К чему действительно стремится Тегеран, так это к сбалансированным и не столь враждебным отношениям с США, например, таким, которые сейчас существуют между Россией и Америкой.

Характер национальной мощи Ирана вынуждает страну идти независимым путем и самостоятельно принимать решения о том, какие контакты целесообразны на региональной и международной арене. Иран приветствует углубление регионального сотрудничества, а также улучшение независимых двусторонних связей с соседями. Он укрепляет альянсы с дружественными государствами и негосударственными образованиями, такими как Сирия и "Хезболла". Проводит независимый энергетический курс и придерживается собственной стратегии расширения отношений с Востоком и Китаем. Подобное поведение противоречит американским стратегическим целям и подходу США к урегулированию региональных проблем, таких как сирийский кризис или палестино-израильский конфликт. Приоритеты Ирана также несовместимы с принципами экономической и энергетической политики Америки в этой части мира.

Иран стремится к созданию регионального противовеса, и ряд факторов, влияющих на стратегическую культуру Тегерана, благоприятствуют расширению обоюдовыгодных отношений с Москвой. Россия ценит роль, которую играет Тегеран, и приветствует сильный и уверенный в себе Иран, способный быть якорем стабильности на ее южных рубежах. Россия также верит в необходимость упрочения государственности держав региона. Главной причиной гражданских войн и распада государственности в некоторых ближневосточных странах являются салафиты-экстремисты и террористические группировки, выступающие против Ирана и России.

Также присутствует логика сдерживания Запада и его союзников, которые пытаются заполнить вакуум силы и власти после "арабской весны". Для Ирана Россия – стратегический партнер, способный уравновесить угрозы со стороны Америки и ее альянса, обезопасить тылы. Для России Иран может быть источником снижения угрозы, исходящей от США и их партнеров в ее ближнем зарубежье, особенно на Кавказе. Сирийский кризис продемонстрировал, что ирано-российское сотрудничество отвечает взаимным интересам при разрешении региональных конфликтов, а также имеет потенциал расширения в более широком ближневосточном контексте – в Персидском заливе, странах Леванта, на Кавказе, в Центральной и Южной Азии.

Конечно, Иран и Россия по-разному воспринимают угрозы, хотя обе страны согласны, что роль и влияние Запада в регионе следует ограничивать. Тегеран больше беспокоит военная опасность, исходящая от Соединенных Штатов, поэтому он проявляет меньше гибкости в том, что касается расширения американской роли в регионе. Реакция Ирана на события в Афганистане и Ираке, его решимость отмежеваться от действий Вашингтона на Ближнем Востоке показывают степень независимости от Америки.Главный приоритет России, как свидетельствуют события в Грузии, а в последнее время и на Украине, – ограничивать влияние Запада в своем ближнем зарубежье, чтобы избежать отрицательных последствий для Российской Федерации в будущем. Однако сирийский кризис в силу его политических особенностей научил обе страны, что интересы безопасности можно отстоять эффективнее, если вместе и сообща находить выход из разных региональных кризисов.

Ирану и России удалось убедить режим Башара Асада отказаться от химического оружия. Когда стало очевидно, что этот шаг резко снизил вероятность военного вторжения НАТО в Сирию, западный блок и силы сирийской оппозиции раскололись. Он также вызвал оживленные дискуссии о необходимости возобновления политической активности и регионального сотрудничества для освобождения всего Ближнего Востока от оружия массового уничтожения, что в конечном итоге играет на руку как Ирану, так и России. Сам по себе такой внешний вектор усилил позиции умеренных сил во главе с президентом Роухани внутри Ирана. И наоборот – двойные стандарты США относительно ядерных арсеналов Израиля будут подрывать возможности иранских прагматиков и усиливать внутренних противников переговоров по ядерной теме.

Логика взаимоотношений Ирана и России, основанная на совпадении стратегических интересов и представлений о региональном устройстве, продолжит способствовать развитию традиционных связей. Их стержнем служит сотрудничество в ядерной сфере и продажа передовых оборонительных систем, таких как С-300, хотя Запад и не желает мириться с этими двумя направлениями. Иран заинтересован в продолжении ядерных исследований и строительстве двух реакторов, а также в получении современных оборонительных ракетных установок или других вооружений, чтобы тем самым отвести угрозу военного вторжения Израиля и Америки.

Разрядка между Ираном и США изменит стратегический контекст, и эта перемена способна позитивно сказаться на ирано-российских связях. Ведь Россия в состоянии играть более активную роль на переговорах в формате "пять плюс один", чтобы достичь всеобъемлющего справедливого соглашения по ядерной проблематике. Стимулом может послужить предположение, что намерение Ирана сблизиться с Америкой отрицательно повлияет на отношения Москвы и Тегерана – не только в области ядерного сотрудничества и на переговорах шести стран с Ираном, но и в сфере региональных проблем.

Логика взаимодействия между Ираном и Россией в рамках переговоров в формате шести до сих пор опиралась на сохранение трех стратегических принципов: исключительно дипломатическое решение, снятие санкций и сдерживание угрозы. Конечно, вопрос о позиции Москвы всегда оставался достаточно острым в интеллектуальных кругах и среди иранской общественности. Россия солидарно выступала с Западом, когда на Совете Безопасности ООН принималось решение ввести санкции против Ирана. Какие бы причины ни побуждали Россию поддерживать такой подход, после прихода к власти в Тегеране прагматично-умеренного правительства Хасана Роухани у России больше оснований и мотивов поддержать Иран в решении вышеупомянутой ядерной проблемы.

Хотя две стороны соглашаются с тем, что каждая из них имеет свои специфические интересы на ядерных переговорах, Москва и Тегеран отдают себе отчет в том, что углубление двусторонних отношений всецело соответствует их экономическим, политическим и оборонным интересам. Другими словами, взаимное тяготение объясняется стремлением соблюсти свои стратегические интересы, вытекающие из геополитической обстановки в регионе и внутриполитической атмосферы в Иране. В ирано-американо-российском треугольнике Москва, вероятно, будет развивать связи с Тегераном для уравновешивания роли и влияния конкурирующей с ней мировой державы на своем "заднем дворе", которые важны для обеспечения ее безопасности. Иран, со своей стороны, нацелен на проведение независимой политики и демонстрирует готовность расширять отношения с той страной, которая оценит его роль в регионе и в мировой политике.

Женевская ядерная сделка и возможное заключение всеобъемлющего договора способны несколько снизить уровень взаимного недоверия между Ираном и Соединенными Штатами. Но с учетом независимости Ирана во внешней политике и его амбиций иметь признаваемый в мире статус региональной державы страна будет по-прежнему заинтересована расширять связи с Россией. Прагматично-умеренное правительство в Тегеране и существование разумных отношений с Западом создаст более прочные основания и для ирано-российских отношений.

Кайхан Барзегар – директор Института ближневосточных стратегических исследований в Тегеране. Он также заведует кафедрой политологии и международных отношений на факультете научных исследований Исламского университета Азада в Тегеране.

Иран. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049171 Кайхан Барзегар

Европа: думать о себе

Другая дорога из долгового кризиса

Резюме: Евро - молодая валюта, которая имеет все шансы сделать Европу глобальным игроком. Но для этого надо радикально решить проблемы, связанные с "преждевременным рождением" общих денег, а не загонять их вглубь.

На протяжении нескольких лет европейская экономика выступает одним из главных источников беспокойства для политиков и экономистов. Европейский союз остается крупнейшим хозяйственным субъектом современного мира. Его доля в глобальном валовом продукте превышает 20%; огромный экспортный потенциал обеспечивает до 16,4% международной торговли. Здесь зарегистрированы 161 из 500 крупнейших глобальных корпораций с мощными технологическими и финансовыми возможностями. Однако темпы роста экономики ЕС крайне низки, а проблемы становятся все более значимыми. Причина называлась неоднократно: неурегулированность государственных финансов в странах еврозоны, ставшая особо заметной на фоне глобального кризиса 2008–2009 годов.

Внутренние проблемы зоны обращения единой европейской валюты привели к тому, что – в отличие от других экономик – Европа фактически так и не вышла из начавшегося пять лет назад кризиса. По итогам 2013 г. ВВП России в сопоставимых ценах на 5,3% превышает показатель 2008 г., ВВП Соединенных Штатов – на 5,7%, а Канады – на 6,3%. В ЕС зафиксирован спад на 0,9%, а в зоне евро – на 1,8%. Особо следует отметить, что если в США в 2008–2013 гг. увеличение ВВП в текущих ценах на 1,8 трлн долларов сопровождалось ростом совокупного долга федерального правительства на 7,32 трлн, то есть прирост долга опережал увеличение ВВП в 4,1 раза, то в еврозоне прирост валового продукта на 347 млрд евро оплачен увеличением государственных обязательств на 2,38 трлн долларов, то есть данное соотношение достигло 6,9 раза. И даже несмотря на то что в 2014 г. все экономики еврозоны, как предполагается, продемонстрируют рост, совокупный дефицит их государственных бюджетов ожидается на уровне в 368 млрд евро, или 3,9% ВВП еврозоны – так что говорить о преодолении кризиса не приходится. Можно ли надеяться на то, что традиционные методы, применяемые европейскими финансовыми властями, принесут результат хотя бы в отдаленном будущем? Скорее всего, они приведут к стабилизации – но остается пока открытым вопрос, какой окажется ее цена.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПРИЧИНАХ И ХОДЕ КРИЗИСА

Европейский валютный эксперимент следует признать одним из наиболее смелых предприятий в истории мировых финансов. Идея перейти к единой валюте для нескольких государств, исключительно тесно связанных экономически, выглядела вполне рациональной. Теоретически она была обоснована в трудах Роберта Манделла, канадского экономиста, получившего Нобелевскую премию в год введения евро. Предполагалось, что переход к единой валюте обеспечит ускоренное развитие периферийных государств зоны евро, что, в свою очередь, расширит рынки для продукции ведущих экономик Европы. При этом существовала уверенность в снижении трансакционных издержек (определявшихся на момент введения евро в 0,4–0,5% совокупного валового продукта стран-участниц), что должно было подтолкнуть рост потребления и инвестиций. Однако нерешенной оставалась фундаментальная проблема: согласно т.н. Маастрихтским критериям, условием участия в еврозоне были ограничение бюджетного дефицита 3% ВВП, общего объема государственного долга 60% ВВП и инфляции, не превышающей средний для всей зоны показатель более чем на 1,5%.

С самого начала можно было ожидать двух сложностей. С одной стороны, оставалось неясным, как власти еврозоны смогут воздействовать на страны, нарушающие условия (в рамках еврозоны создавался Центральный банк, но не министерство финансов, а серьезные рычаги находились в ведении ЕС, состоящего не только из стран зоны евро). С другой стороны, у еврозоны, как и у Евросоюза, не было и нет механизма, позволяющего осуществлять централизованные финансовые заимствования, критически важные в случае любого кризиса. Эти две проблемы мы отметили более 10 лет назад – и именно они в полной мере проявили себя в ходе нынешнего кризиса.

Следует отдать европейцам должное: первые годы валютного союза стали временем исключительных успехов. Евро, стартовав с уровня в 1,17 долл./1 евро и протестировав минимум на уровне в 0,825 долл./1 евро в октябре 2000 г., затем менее чем за восемь лет вырос почти вдвое – до максимума в 1,603 долл./1 евро в сентябре 2008-го. К 2004 г. евро стало самой используемой наличной валютой в мире (сейчас в обороте находятся банкноты и монеты общей номинальной стоимостью в 945 млрд), а с 2006 г. – валютой, в которой номинировались наибольшие суммы размещаемых на мировом рынке корпоративных облигаций. Доля евро в глобальных валютных резервах выросла до 27,6% к 2008 г. (скорректировавшись до 23,8% во II квартале 2013 г.) с 17,1%, приходившихся в 1999 г. на валюты, позже объединенные в евро. При этом внутренний эффект был не менее значимым: темпы роста, например, испанской экономики подскочили с 2,3–2,5% в 1995–1996 гг. до 5% в 2000 г. и 3,6–4,1% в 2005–2006 гг., а безработица за 1995–2006 гг. сократилась с 23,8 до 7,7%. Совокупный экспорт стран еврозоны вырос за первые семь лет с момента введения евро более чем на 46%.

Между тем проблемы возникли практически сразу после создания валютного союза. Уже в 2004 г. появилась информация о том, что Греция сфальсифицировала финансовую отчетность при вступлении в зону евро; с 2007 г. стали заметны трудности у Италии, реальный государственный долг которой к тому времени превышал 100% ВВП; еще раньше, в 2003 г., Франция и Германия нарушили правило трехпроцентного дефицита, и вскоре процесс принял неконтролируемый характер. Оглядываясь назад, можно отметить, что с 2001 по 2012 г. правило о 60-процентном уровне государственного долга было нарушено... 92 (!) раза двенадцатью из семнадцати стран еврозоны, причем Германия, Франция, Италия, Бельгия, Португалия и Греция выходили за лимит более 10 раз каждая; правило о трехпроцентном уровне дефицита нарушалось 75 раз 15 странами, причем Германия, Франция, Италия, Испания, Португалия, Ирландия и Греция превышали лимит более пяти раз каждая. Ни одна страна ни разу не облагалась штрафом в 0,5% ВВП, который предполагался изначальными условиями договоров об образовании еврозоны, зато стало ясно, что исключение отдельного государства из зоны единой валюты практически невозможно. В результате к середине 2013 г. государственные обязательства Греции достигли 169,1% ВВП, а сумма средств, направленных другими странами и организациями на ее поддержку, превысила 163 млрд евро. Стоит заметить, что при этом в Греции с 2007 г. наблюдался экономический спад (составивший в совокупности 23%), а во всех странах Южной Европы начался стремительный рост безработицы, которая к началу 2013 г. превысила уровни, наблюдавшиеся до введения евро.

Что же стало причиной кризиса, поставившего крест на восстановлении, которое должно было проявиться в европейской экономике в 2010–2012 годах? На мой взгляд, ею оказалось стремление стран Южной Европы сохранить ту экономическую модель, которую они применяли до введения евро, в условиях действия новых финансовых ограничителей, возникших вследствие создания валютного союза. История показывает, что на протяжении 30 лет, предшествовавших введению единой валюты, Испания, Италия и Греция допускали высокие темпы инфляции и постоянно снижали курс своих валют к ведущей денежной единице Европы – немецкой марке. Если в 1970 г. за одну марку давали 8,2 греческих драхмы, 19 испанских песет и 171 итальянскую лиру, то к 1998 г. курсы упали до 158, 84 и 987 (!) единиц. Эта постоянная девальвация поддерживала относительную конкурентоспособность "южных" экономик, а высокая инфляция (например, с 1965 по 1985 г. она составляла в среднем в Италии 9,4% ежегодно, а в Испании – около 11%) стимулировала рост потребительских расходов и относительно низкую норму сбережения. С введением евро драйвером роста стали низкие процентные ставки, позволявшие инвесторам в этих странах экономить на обслуживании займов, а правительствам – привлекать средства для увеличения бюджетных трат. К 2009 г., как следствие, суммарный долг правительства Италии вырос до 132,2% ВВП по сравнению с 89% в 1996 г., но при этом средства, направляемые на его обслуживание, сократились с 23,8 до 9,9% общих расходов бюджета. Такое положение вещей было выгодно менее развитым странам ЕС, но оно могло продолжаться лишь до тех пор, пока у инвесторов имелось к ним доверие. Доверие же не могло сохраняться в условиях постоянного нарушения требований европейских договоров. И как только начались проблемы у Ирландии и Греции, процесс стал неконтролируемым. По сути, главное достижение еврозоны – отношение ко всем составляющим ее государствам как единой экономике с едиными рисками – исчезло. При этом, судя по всему, о преодолении кризиса можно будет говорить только после его восстановления.

Пока до этого далеко. Подход европейских финансовых властей к борьбе с кризисом не дает оснований для оптимизма. Основным методом выступает аккумулирование финансовых средств странами-участницами и их использование для реструктуризации долгов проблемных государств. В случае с Ирландией совокупный объем помощи достиг 84 млрд, с Грецией – 163 млрд евро. Условием предоставления кредитов было сокращение государственных расходов и, соответственно, бюджетного дефицита. Вместе с тем сокращение расходов вызвало падение потребительского спроса, а более жесткие меры по сбору налогов – спад предпринимательской активности. В Греции, экономика которой составляет менее 2% общеевропейской, проблема выглядит локальной – но если предположить, что подобные процессы могут охватить Италию или Испанию, ситуация станет критической. Таким образом, задача, которая стоит перед европейцами, состоит в необходимости преодоления кризиса государственных финансов без резкого сокращения текущих расходов. На первый взгляд она нерешаема. Но это не совсем так.МЕРЫ ТРАДИЦИОННЫЕ И АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ

Большинство западных экономистов считают европейскую ситуацию преодолимой вполне традиционными методами. Предлагается продолжить сокращение госрасходов, снизить степень монополизации экономики, запустить во всю силу рыночные механизмы – и в качестве крайнего средства реструктуризировать долг и договориться о его частичном списании. Собственно говоря, многое из этого в Греции уже сделано – инвесторы даже списали 30% долга, или 107 млрд евро. Однако при таком сценарии, с одной стороны, ценой является спад экономики на 20–25% и более, причем восстановление вполне может затянуться. С другой стороны, этот вариант с высокой степенью вероятности может не сработать, если с проблемами столкнутся более крупные экономики. Наконец, представляется маловероятным, что экономический подъем всей еврозоны окажется устойчивым, если крупные ее участники будут продолжать наращивать долг (что они пока и делают).

Кроме того, нужно принимать в расчет, что затягивание сроков преодоления кризиса существенно влияет на поведение потребителей и бизнеса. Люди, готовясь к тяжелым временам, начинают меньше тратить и переключаются на более дешевые товары и услуги, а производители вынуждены опускать цены ради обеспечения сбыта – что понижает инфляцию, толкая ее к нулевым значениям. Близкая к нулю инфляция еще более демотивирует потребителей, которые при высоких ее показателях осознают, что завтра тот же товар будет стоить дороже. Одновременно предприниматели, сталкивающиеся с кризисом сбыта, сокращают производство и увольняют работников. Последнее, особенно в условиях ограниченности государственных программ поддержки безработных, ведет к дальнейшему снижению потребительских расходов. Экономика останавливается. Собственно, именно это и происходило в еврозоне в последние годы – темп прироста ВВП составил в 2011 г. 1,6%, а затем сменился спадом – на 0,7% в 2012 г., и на 0,4% – в 2013 году. При этом инфляция опустилась с 2,2% в 2006 г. до 1,4% в 2012 г. (в октябре 2013 г. она составила всего 0,7% в годовом выражении), а безработица выросла с 9,2 до 11,4%. К концу 2013 г. европейцы практически впервые открыто признали, что дефляция способна стать главной угрозой для экономики континента. Длительный кризис в Японии в 1990-х гг. был порожден во многом аналогичными причинами: предельно анемичным потреблением и искусственно заниженными процентными ставками.

Поэтому сегодня, на мой взгляд, традиционные меры в Европе могут и не дать результата. Даже если Греция продемонстрирует в 2014 г. рост (как это в 2013 г. уже сделала Ирландия), негативные последствия кризиса продолжат воздействовать на всю европейскую экономику. При этом есть пример альтернативной стратегии, показавшей в целом неплохие результаты – речь идет о Соединенных Штатах.

В Америке правительство ответило на кризис ликвидности программами "количественного смягчения", в рамках которых в экономику было влито более 2,3 трлн долларов. При этом государственный долг вырос на 3,4 трлн, банки получили доступ к ликвидности, а крупные компании были либо выкуплены конкурентами, либо смогли реструктурировать долги и продолжить работу. В результате в США, которые стали драйвером глобального кризиса 2008–2009 гг., спад ВВП не превысил 3,7% и был отыгран уже в 2011 году.

Сравнение американской и европейской реакции на кризис указывает на то, чего не хватает европейцам. Во-первых, центра принятия ответственных и быстрых решений и их исполнителя – то есть министерства финансов и действенного Центробанка. В случае с Ирландией и Грецией ситуация могла быть быстро решена, если бы ЕЦБ выкупил облигации проблемных стран и затем реструктурировал долг. Если бы при этом он мог передать управление этим долгом структурам консолидированного Минфина, которые определили бы программу санации, было бы еще лучше. Но в европейском случае ни того, ни другого нет. Во-вторых, европейским центральным органам власти не хватает права осуществлять заимствования и направлять привлеченные средства на "затыкание дыр". Для Еврокомиссии, управляющей экономикой в 13,2 трлн евро и распоряжающейся бюджетом в 148 млрд евро, не составило бы труда привлечь на международных рынках 60–100 млрд евро и подавить греческий кризис в зародыше, даже не прибегая к сложным переговорам с участием Германии и стран Южной Европы. И, наконец, в-третьих, им не хватает решимости отказаться от догмы, согласно которой низкая инфляция является абсолютным благом. Страшные видения гиперинфляции, с 1920-х гг. преследующие немецких финансистов, выступают сегодня одной из главных причин европейских проблем.

С учетом сказанного можно предложить альтернативный подход, предполагающий несколько базовых моментов. Во-первых, главной задачей должно стать обеспечение экономического роста и снижение безработицы, а не стабильность цен. Во-вторых, нужно признать, что европейский долговой кризис порожден объективными проблемами стран Южной Европы, и в нынешней ситуации выйти из него без масштабной реструктуризации долгов этой части еврозоны невозможно. В-третьих, следует иметь в виду: даже несмотря на то что евро не является столь же значимой для мировой экономики валютой, как доллар, резкие колебания курса не приведут к ослаблению экономических позиций ЕС в мире и потере доверия к его экономике. При этом, учитывая степень самообеспечения Европы большей частью товаров и услуг, даже существенное снижение курса евро не станет причиной серьезной дестабилизации европейской экономики и падения уровня жизни европейцев.

Все это я говорю для того, чтобы подчеркнуть: европейцы сегодня в очень высокой степени свободны в выборе антикризисных решений, и лишь догматическое мышление, не позволяющее использовать для оздоровления экономики инфляционные меры, мешает им предпринять решительные шаги по преодолению финансовых сложностей.

ПРЕДЛАГАЕМЫЙ ПУТЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ

Ради решения долговых проблем еврозоны ее финансовые власти могли бы пойти на радикальные меры. При этом следует учитывать несколько обстоятельств. Во-первых, подобная схема "оздоровления" предполагает, что сама проблема возникла из-за экономического шока, которому подверглись страны Южной Европы – и потому может использоваться однажды, а не многократно. Во-вторых, нужно исходить из того, что на протяжении нескольких десятилетий Европа развивалась в условиях постоянной ревальвации основных валют – сначала марки, а потом евро (в 1970 г. за одну немецкую марку давали 0,27 доллара, а в 2008 г. [в переводе через евро] – уже 0,82 доллара); сам евро, как мы уже отмечали, в течение 2001–2008 гг. дорожал к доллару темпом в 7,6% ежегодно); поэтому определенное снижение курса выглядит оправданным. В-третьих, надо осознать опасность низкой инфляции, которая может привести к японскому опыту 1990-х гг. – что особенно вероятно, если учесть склонность европейцев к сбережению и низкую закредитованность предприятий и домохозяйств. Иначе говоря, сегодня европейцам не следует бояться разовых мер по разгону инфляции и ослаблению евро.

Механизм подобных действий мог бы выглядеть следующим образом. Сегодня объем эмитированных странами еврозоны государственных облигаций составляет около 8,8 трлн евро. Более 50% этих бумаг имеют срок погашения до 2020 года. При этом почти 68% облигаций сегодня находятся на балансе банков и компаний стран ЕС. В такой ситуации центральной мерой предлагаемого подхода является выкуп ЕЦБ большей части бумаг, чье погашение приходится на ближайшие пять-семь лет с небольшой (1–3% от номинала) премией к текущей цене. Можно не сомневаться, что нынешние держатели бумаг с радостью отзовутся на это предложение. При этом ЕЦБ объявит о реструктуризации долга: выкуп осуществят на условиях обязательства эмитентов выплачивать банку 0,25% от номинальной стоимости облигаций в год, а срок их погашения будет продлен на пять лет. Платой за подобную услугу могли бы стать несколько жестких условий.

Во-первых, странам, воспользовавшимся данной опцией, следует до 2020 г. вообще отказаться от каких-либо государственных заимствований. Во-вторых, они должны ввести в руководство органов своих финансовых министерств представителей ЕЦБ, контролирующих выполнение этого обязательства. В-третьих, со второго-третьего года действия программы соответствующие страны должны начать формирование резервных фондов, которые к 2022–2025 гг. обеспечат возможность погашения основной номинальной суммы реструктурируемого долга. В-четвертых, все страны еврозоны должны заявить о готовности создать после 2020 г. единое министерство финансов и согласовать новые критерии финансовой стабильности, ограничивающие потолок государственного долга 35–40% ВВП, а предельный дефицит бюджетов – 1% (по местоположению ЕЦБ эти критерии могли бы быть названы "франкфуртскими").

Если бы такая программа была реализована, результаты последовали бы практически немедленно. Выкуп облигаций на сумму 4,2–4,5 трлн евро (необходимо точнее определить долю выкупаемых бумаг, которая может колебаться в зависимости от текущего финансового положения той или иной страны и размера ее текущих обязательств) приведет к взрывному увеличению денежной массы (M3 – на 42–45% от текущих значений, а M1 – почти на 80%) и огромному притоку свободных денежных средств на счета банков. Соответственно, можно ожидать, во-первых, роста кредитования предприятий (особенно после прекращения выпуска новых государственных облигаций); во-вторых, скачка инфляции, подталкиваемой увеличением денежной массы; в-третьих, повышения цен на капитальные активы, недвижимость и акции; наконец, в-четвертых, сохранения на продолжительное время очень низких процентных ставок, обусловленных переизбытком кредитных средств.

Растущая инфляция (которая в первый же год могла бы достичь 3–4%, а в последующие годы – 4–6% в годовом исчислении) привела бы к ряду последствий. Во-первых, основные пенсионные и сберегательные фонды переориентируются с инвестиций в fixed income во вложения в акции и недвижимость, что поднимет европейские рынки и снимет "навес" коммерческой и жилой недвижимости, образовавшийся в странах Южной Европы. Во-вторых, население начнет активнее тратить, понимая, что близкие к нулю процентные ставки не компенсируют отложенного спроса – это вызовет повышение текущего потребления, а неизбежное снижение курса евро переключит этот спрос с импортных товаров на европейские. В-третьих, предприниматели, получив доступ к относительно дешевым кредитам и будучи ориентированы на растущий спрос, будут охотнее инвестировать в развитие бизнеса, что приведет к расширению занятости и сокращению безработицы. В-четвертых, улучшение условий хозяйствования в зоне евро и ожидание дальнейшего роста стоимости активов вызовет приток в Европу существенного объема прямых инвестиций из-за рубежа.

Общим итогом могло бы стать повышение темпов роста европейской экономики с близкого к нулю уровня, который наблюдался в 2012–2013 гг., до 2–3%, а к 2016–2017 гг. – до 3,5–4% ежегодно. Уровень безработицы мог бы вернуться к докризисным показателям за 3–4 года, а к 2020 г. опуститься до 5–6% в целом по еврозоне и до 1,5–2% в наиболее успешных странах (если кому-то такой сценарий кажется невероятным, можно напомнить, что с 1965 по 1972 г. в ФРГ средний уровень безработицы составлял около 1%). В результате предлагаемая программа принесет континенту существенное ускорение экономического роста и стабилизацию рынка труда.

Не менее значимыми станут перемены и в сфере государственных финансов. В 2012 г. власти Италии потратили на обслуживание государственного долга 78,2 млрд евро, или 13% расходов бюджета (5,6% ВВП), во Франции, Испании и Греции показатели составили соответственно 50,6 млрд, 5,9% и 3,0%; 22,3 млрд, 7,8% и 3,9%; и 17,4 млрд, 14,3% и 7,7%. Применение изложенных предложений сократило бы эти расходы в среднем в шесть-восемь раз. Учитывая, что в 2012 г. дефициты бюджета в Италии, Франции, Греции и Испании составляли соответственно 3, 4,8, 9 и 10,6% ВВП, все эти государства могли бы сразу или через один-два года выйти на бездефицитный бюджет. Более того: в 2012 г. до 4,7% бюджетных средств расходовалось на программы поддержания занятости и/или на обеспечение пособий по безработице; сокращение безработицы даже вдвое обеспечит экономию не менее чем на 2,5% бюджетных средств, или до 1,2–1,4% ВВП в большинстве европейских стран. Однако и это далеко не все. Куда более существенным окажется увеличение доходов государственных бюджетов в условиях экономического роста. И самое главное – при относительно высокой инфляции доходы будут расти в номинальном выражении практически без дополнительных усилий правительства.

Рост доходов при сокращении обязательств может быть использован для реализации программ стимулирования бизнеса за счет сокращения налогов – но так далеко мы не идем (как потому, что европейские власти вряд ли инициируют подобную либерализацию, так и в силу того, что ее проведение способно привести к реальному экономическому "перегреву"). Однако можно утверждать, что уже на второй-четвертый год реализации предложенных мер государства еврозоны смогут генерировать устойчивый бюджетный профицит от 2 до 5% ВВП – что в конечном счете и позволит им накопить за шесть-восемь лет те средства (от 30 до 60% ВВП), которые потребуется компенсировать ЕЦБ после прекращения действия программы, к 2022–2025 годам.Разумеется, не следует недооценивать влияния предлагаемых мер на внешние рынки и на состояние европейского экспорта. Резкое увеличение предложения на денежном рынке внутри еврозоны приведет к улучшению условий заимствования на европейских финансовых площадках для зарубежных инвесторов. Евро сможет расширить свою нишу как инструмент международных заимствований, следовательно – гарантирует на будущее серьезный спрос на европейскую валюту как средство погашения подобных ссуд. Это поможет сделать евро более устойчивым (доллар на глобальных рынках растет даже в условиях кризиса в США именно потому, что спрос на него подталкивается потребностью в гарантировании расчетов по долларовым кредитам). Разумеется, в краткосрочной перспективе евро ослабеет к ведущим мировым валютам, что выглядит также позитивным фактором, так как обеспечит большую конкурентоспособность европейских товаров за рубежом и повысит цены импортных поставок. Как следствие, растущий экспорт станет дополнительным подспорьем для восстановления европейской экономики. В подобных условиях снижение курса евро к доллару с нынешних 1,36–1,38 до 1,20–1,22 в первые год или полтора после начала проинфляционных мер и далее к уровню паритета могло бы стать инструментом ускорения экономического подъема в Европе. Единственная категория импортируемых товаров, которая подорожает на европейском рынке – топливные ресурсы, – не сделает погоды по ряду причин: с одной стороны, небольшое снижение акцизов может нивелировать рост цен; с другой, повышение номинальной стоимости топливных ресурсов подстегнет европейские экологические программы и технологические достижения в этой сфере. В любом случае не надо забывать, что потребление нефти и газа в Европе не превышает сегодня по стоимости 4,5% ВВП Евросоюза, и увеличение расценок не помешает экономическому росту.

Я не вижу существенных минусов в предлагаемой схеме. На мой взгляд, важнейшее условие ее реализации – сохранение низких процентных ставок в условиях относительно высокой инфляции, иначе говоря, обеспечение отрицательной доходности банковских депозитов на протяжении пяти-семи лет. Подобную ситуацию невозможно создать навсегда, но некоторое время ее поддержание вполне реально. При этом в европейских условиях достичь этого сейчас легче, чем в свое время в Японии, где на фоне надолго установившейся нулевой инфляции порой требовалось допускать отрицательную норму процентной ставки, что действительно выглядит иррациональным. В еврозоне же, где даже при повышении инфляции ЕЦБ может сдерживать ставки на уровне в 0,5–1,5%, такая ситуация вряд ли повторится.

Между тем следует признать, что предлагаемая схема не выглядит устойчивой в естественных условиях – и это еще одно ее несомненное достоинство. Гиперинфляция, которой так боятся европейские финансовые власти, никогда не проявлялась на ровном месте: ее предпосылками выступали, с одной стороны, неудовлетворительно работавшая экономика, воспроизводившая в разных масштабах дефицит на потребительском рынке, и, с другой стороны, государство, не имевшее возможности сбалансировать бюджет и допускавшее неоправданную эмиссию. В современной Европе и в предлагаемой модели ни одно из этих условий не присутствует, поэтому экономика будет не разгонять инфляцию, а постоянно противиться ей. Именно поэтому вернуться "к нормальности" окажется в итоге несложно.

Через семь-восемь лет после старта программы евро потеряет 35–40% реальной стоимости. Начиная со второго-третьего года ее реализации бюджеты европейских стран будут сводиться с профицитом. К 2020–2022 гг. правительства начнут погашать облигации, находящиеся на балансе ЕЦБ, и это станет сигналом к ужесточению денежной политики. Повышение ставок со стороны ЕЦБ на новом, более низком, уровне закредитованности правительств более не будет восприниматься как угроза бюджетной стабильности. Инвестиции начнут возвращаться с фондового рынка в инструменты с фиксированной доходностью, евро стабилизируется, темпы экономического роста начнут сокращаться, возвращаясь к уровню в 2,5–3%. Европа в результате проведения данной программы не станет новым Китаем и не превратится в экономический центр мира – она лишь преодолеет структурные и бюджетные проблемы, порожденные введением единой валюты, шагом верным, но осуществленным несколько поспешно и необдуманно.

Безусловно, можно спросить: насколько повредит репутации Европы публичное признание ошибок в ходе введения евро и разочарование инвесторов? Этот вопрос достоин отдельного рассмотрения.

"МОРАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ" АНТИКРИЗИСНЫХ МЕР

На протяжении многих десятилетий Европа в экономическом и политическом отношении была скована неким комплексом неполноценности. Долгие годы здесь проходила линия раскола мира на полярные политические блоки – западная часть континента ориентировалась на Соединенные Штаты, а восточная – на Советский Союз, и каждая воспринималась как территория, зависимая от того или иного суверена. С 1980-х гг., когда Америка преодолела серьезные экономические проблемы предшествующего десятилетия, Европа представлялась анемичной экономикой со стареющим населением и невысокими темпами роста. В 2000-е гг., когда США, Китай и Россия начали экспериментировать с традиционной геополитикой, внимание привлекло отсутствие у континента четкой геополитической стратегии и снижение его роли в международных делах.

Между тем эти представления обманчивы, и европейцам не следует на них ориентироваться. За последние полвека производительность в ведущих европейских экономиках выросла с 35–45 до 90–100% американского показателя. Европа выступает куда более крупным производителем промышленной продукции и куда более масштабным экспортером, чем Соединенные Штаты. Качество жизни на континенте выше американского, хотя европейцы тратят меньшую долю своего ВВП на здравоохранение и образование. В последние годы, опять-таки в отличие от Америки, Европа устойчиво демонстрирует намного более сбалансированную внешнеэкономическую деятельность; не перегружена корпоративными и частными долгами; не допускает значительного дефицита платежного баланса. Мы уже упоминали вскользь, но должны повторить снова: самыми успешными в экономическом отношении были для Старого Света времена, когда он ориентировался на максимально быстрое развитие, а не на следование экономическим догмам. С середины 1950-х до конца 1970-х гг., в период, который остался в истории как La trente glorieuses, европейская экономика росла в среднем на 4,3–5,5% ежегодно при инфляции в 3,8–7,0% и безработице, не превышавшей в ведущих странах континента 2,5%. Европейцы занимались тогда своими проблемами, преодолевали наследие войны и не заботились так сильно ни о соблюдении экономических "правил", ни о том, как их финансовый курс влияет на остальной мир.

При этом все подобные достижения – и мы об этом уже упоминали – Европа демонстрировала и демонстрирует на фоне постоянного укрепления собственных валют и многократных девальваций валют своих торговых партнеров. Мексика – в 1994-м, Южная Корея, Таиланд, Тайвань и Индонезия – в 1997-м, Россия – в 1998–1999-м, Аргентина – в 2002-м, Бразилия – в 2004-м; резкие снижения курсов валют этих стран позволяли им существенно улучшать условия торговли с Европой. Почему европейцы не могут сегодня воспользоваться подобными же методами повышения конкурентоспособности? На наш взгляд, в их применении нет и не может быть ничего предосудительного.

Европа выглядит в последние десятилетия самым привлекательным международным объединением в мире. В то время как США без заметных успехов "демократизируют" Ирак и Афганистан, а Россия тщится восстановить утраченное советское величие посредством "интеграции" Белоруссии, Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья, Европейский союз увеличил число своих членов с 15 до 28 и продолжает расширяться. При этом он обеспечивает ускоренное развитие новых участников и самый масштабный в мире объем гуманитарной помощи периферийным регионам, не обладая ни американским печатным станком, ни российскими нефтяными сверхдоходами. На мой взгляд, предлагаемая программа выхода ЕС из финансового кризиса показала бы европейцам их истинные возможности – которые, я полагаю, таковы, что сама целесообразность предоставления 20 (или 40, или 60) млрд евро на обеспечение интеграции Украины в Европу не заслуживает обсуждения. Финансовые условности сковывают мышление европейцев, препятствуя превращению Евросоюза в того значимого субъекта глобальной политики, которым он должен быть.

В 1971 г. Джон Конноли, тогдашний министр финансов Соединенных Штатов, объявляя об отмене обмена доллара на золото, произнес ставшую знаменитой фразу: "Доллар – это наша валюта, но ваша проблема". Мы считаем, что 40 лет спустя европейцы имеют все основания поступить так же. Евро – новая молодая валюта, которая имеет все шансы сделать Европу глобальным игроком, если проблемы, связанные с ее "преждевременным рождением", будут радикально решены, а не загнаны вглубь. Именно поэтому сегодня финансовым властям еврозоны нужно решиться на экстраординарные меры, руководствуясь необходимостью ускорения экономического роста, сокращения безработицы, расширения экспорта и пусть даже относительно искусственного, но наращивания конкурентоспособности всего континента. Страны Южной Европы можно критиковать за их "безответственную" финансовую политику на протяжении 2000-х гг. – но хотел бы я посмотреть на тех, кто проявил бы ответственность в сложившихся на тот момент условиях. То, что случилось тогда, уже случилось. И сейчас правильнее искать не ответственных, а пути преодоления наступающего застоя.

В.Л. Иноземцев – доктор экономических наук, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества.

Евросоюз > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049168 Владислав Иноземцев

Энергетическая хартия: путем перемен

Пересмотр подходов к международному сотрудничеству в энергетическом секторе

Резюме: Мы создали инструментарий и условия, необходимые, чтобы начать подлинную модернизацию международной энергетической структуры, рожденной в эпоху надежд на перемены после холодной войны.

Ничто так не вдохновляет на коллективные действия, как кризис. Международные организации, какими мы их сегодня знаем, редко возникают случайно. Катализатором обычно служат объективные перемены – политические, экономические и экологические. Политические условия особенно подвержены влиянию кризисов, которые, как правило, открывают возможность переформатирования поля контактов между странами, а также между государствами и корпорациями. В первую очередь это относится к энергетической отрасли. И Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), и Международное энергетическое агентство (МЭА) созданы для координации действий на фоне кризиса, когда группы государств осознали необходимость изменить подходы к регулированию и управлению.

ОПЕК возникла вскоре после того, как British Petroleum (ВР) приняла в 1959 г. судьбоносное решение снизить цену на нефть на 10% и нефтедобывающие страны Ближнего Востока ощутили серьезную нехватку доходов. Арабские монархи, многие из которых двигались к независимости от Британской империи, уже задумывались об обретении большего суверенитета над нефтяной отраслью. Действия ВР привели их в негодование – прежде всего потому, что компания не проконсультировалась с ними, принимая решение снизить цены. После того как в 1960 г. цена вновь опустилась – теперь уже по инициативеStandard Oil of New Jersey, – монархии Персидского залива Кувейт и Саудовская Аравия совместно с другими производителями – Ираном, Ираком и Венесуэлой – создали ОПЕК. Это стало первым шагом в институциональной деятельности арабских и прочих развивающихся государств, стремившихся стать хозяевами собственной нефтяной экономики. ОПЕК подтвердила роль ведущей организации, способной влиять на ценовую конъюнктуру.

Спустя 13 лет, когда большая часть промышленно развитого мира попала в зависимость от ближневосточных поставок, монархии Персидского залива ощущали себя на мировом рынке намного увереннее, чем в конце 1950-х годов. Недовольная решительной поддержкой, которую Соединенные Штаты и Нидерланды оказали Израилю во время войны 1973 г., ОПЕК инициировала нефтяное эмбарго, направив острие против этих стран. Политически мотивированное снижение нефтедобычи, призванное заставить Запад отказаться от произраильской позиции, привело к четырехкратному (с 3 до 11,65 доллара за баррель) повышению цен с октября по декабрь 1973 года. Начались перебои с бензином, автомобилисты часами ждали у заправок. Западные страны-потребители преодолели потрясения, а впоследствии создали МЭА, призванное смягчать последствия срыва поставок и координировать стратегические запасы на случай повторения кризисов.

УНИКАЛЬНЫЙ МОМЕНТ И УНИКАЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Энергетическая хартия уходит корнями в европейскую политическую инициативу, выдвинутую сразу после холодной войны. Начало 1990-х гг. было уникальным периодом. Новое десятилетие принесло континенту, политически разделенному на протяжении сорока лет, беспрецедентные возможности для преодоления разногласий и разработки смелых совместных проектов. С точки зрения творцов политики ЕС первоочередной задачей было налаживание экономического взаимодействия с бывшими противниками – в частности, в энергетическом секторе.

Так появилась Энергетическая хартия. Инициатива исходила от тогдашнего премьер-министра Нидерландов Рууда Любберса, в июне 1990 г. он предложил стратегический план так называемого Европейского энергетического сообщества. Переговоры с участием целого ряда стран были призваны создать институциональную структуру для развития торговли энергоносителями в масштабах всей Европы, включая активные инвестиционные потоки между Востоком и Западом. Географически "Большая Европа" включала, по мысли Любберса, суверенные государства, образовавшиеся вскоре на месте Советского Союза, многие из них располагали богатыми месторождениями. Однако им не хватало правовых режимов, привлекательных для прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ), столь необходимых для освоения ресурсов. Нужно было учитывать колоссальные различия в культуре государственного управления между западноевропейскими и постсоветскими экономиками. В ЕС считали, что широкомасштабная эффективная торговля энергоресурсами между Востоком и Западом способна развиваться только при наличии общей законодательной базы и правил функционирования рынка.

Декларация Европейской Энергетической хартии, подписанная в Гааге в декабре 1991 г., стала первым конкретным шагом по институционализации торговли энергоносителями, как это предусматривал план Любберса. К документу присоединились все страны Европейского сообщества, а также Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), позже вошедшие в ЕС, другие европейские государства, республики бывшего Советского Союза, развитые индустриальные державы, такие как США, Канада, Австралия и Япония. Подписав Хартию, все выразили политическую приверженность принципам широкого сотрудничества в энергетическом секторе и правовым гарантиям в таких областях, как инвестиции, торговля и транзит.

Государства согласились с тем, что нужно создавать открытые и эффективные энергетические рынки, условия, стимулирующие приток ПЗИ на недискриминационной основе. Немалое число стержневых принципов Хартии заимствованы у организаций мирового управления, сложившихся после окончания Второй мировой войны, таких как Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). Эти принципы энергично продвигали промышленно развитые страны – производители энергии, в частности, Нидерланды и Великобритания. Кроме того, Хартия подтвердила принцип государственного суверенитета над природными ресурсами, признав в то же время важность энергоэффективной отраслевой политики и бережного отношения к природе в процессе добычи.

Принятие Договора об Энергетической хартии (ДЭХ) стало выражением воли значительной части европейских граждан и политических кругов, которые настаивали на юридически обязывающем соглашении. ДЭХ, подписанный 41 страной и европейскими сообществами в декабре 1994 г., вступил в силу в апреле 1998 г., через 90 дней после его ратификации тридцатым из подписавших государств. ДЭХ вобрал в себя большинство принципов, содержавшихся в Декларации о Хартии 1991 г., и остается первым и единственным в мире многосторонним юридически обязывающим договором о защите инвестиций исключительно в энергетическую отрасль. В 1990-е гг., когда Восточная Европа и бывшие республики Советского Союза начали открывать рынки для ПЗИ, ДЭХ совместно с Конференцией Хартии – международной энергетической организацией, созданной на основе ДЭХ, – стал центром притяжения для инвесторов в энергетику, ориентированных на восточные рынки.

В частности, это касалось масштабных инициатив по созданию энергетической инфраструктуры, включая нефте- и газопроводы, прокладываемые через границы многих стран – членов ДЭХ. В этом смысле известный нефтепровод Баку–Тбилиси–Джейхан (крупный трансграничный проект, задуманный в 1990-х гг.) также во многом был основан на принципах ДЭХ, и Договор упоминается в его уставных документах. Положения ДЭХ не только содержали широкий круг мер по защите инвестиций посредством продуманных механизмов арбитража, но и гарантировали свободу транзита нефти, газа и других энергоносителей через территорию стран-членов.

В 1990-е гг. Энергетическая хартия упоминалась во многих значимых соглашениях по торговле и инвестициям между Востоком и Западом, основанных на ее стержневых принципах. Например, в статье 65 Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и Россией 1994 года. Поскольку в 1990-е гг. европейские компании стремились выйти на бывшее советское пространство, ДЭХ все чаще рассматривался как практически значимый юридический инструмент и фактор укрепления доверия. Ведь его главная задача состояла в том, чтобы распространить принцип верховенства закона на зарождающиеся евразийские энергетические рынки.ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН

ДЭХ остается единственным юридически обязывающим многосторонним договором о защите инвестиций, но энергетические условия с 1990-х гг. существенно изменились. Какой бы прозорливостью ни отличались Рууд Любберс и другие отцы-основатели, кто мог угадать в 1990–1994 гг., что через 20 лет характерными чертами европейских и мировых энергетических рынков станут:

экономическое и политическое возрождение России, Казахстана, Азербайджана, Туркменистана и Узбекистана в качестве крупных производителей нефти и газа на мировых энергетических рынках;зависимость Европы от российского газа, ставшая особенно наглядной из-за срывов поставок через территорию Украины в 2006–2009 гг., что имело геополитические последствия;смещение глобального влияния из Атлантического в Тихоокеанский регион, накопление огромных капиталов арабскими странами –производителями нефти, упрочение позиций вертикально интегрированных государственных нефтяных компаний в том, что касается доступа к мировым запасам углеводородов, превращение Индии и Китая в главных генераторов спроса на энергоносители в мире и возрастание геополитического значения этих игроков, укрепление государств БРИКС и их стремление участвовать в процессах управления мировой экономикой;изменение климата в качестве глобального вызова, стремление уйти от экономики, основанной на ископаемом топливе, в пользу возобновляемых источников энергии;возвращение США на позиции ведущего производителя энергоресурсов в мире, "сланцевая революция" и последствия замаячившей на горизонте полной энергетической независимости Америки от мировых рынков.

После окончания холодной войны и сама Европа пережила немалые перемены – институциональные и геополитические. Бывшие страны-сателлиты СССР в ЦВЕ, а также три бывшие союзные республики стали членами Евросоюза. Многие государства ЦВЕ, которые когда-то подписали ДЭХ, теперь часть внутреннего энергетического рынка ЕС, активно выстраиваемого Европейской комиссией. Она стремится распространить правила внутреннего европейского рынка на соседние страны – в частности Средиземноморья, Балканского полуострова и Большого Причерноморья. В результате появился ряд юридических инструментов региональной кооперации, например Договор энергетического сообщества, который является частью внешней экономической политики Европейского союза и призван подготовить ряд государств, в частности балканских, к последующему вступлению в ЕС.

Все эти перемены не могут не повлиять на Процесс Энергетической хартии – как формально называют международный политический форум, сложившийся вокруг ДЭХ. Первая и вторая из перечисленных выше характеристик европейского и международного энергетического рынка ведут к тому, что Россия становится более независимым и уверенным игроком, чем в первой половине 1990-х гг., когда формулировались идеи Энергетического договора и Энергетической конференции. Третий ключевой момент в том, что немало развивающихся стран, которые не были приглашены на переговоры 1991–1994 гг., теперь хотят и могут отстаивать собственные интересы по управлению мировой энергетикой. Очевидно, что первоначальный процесс Энергетической хартии, основанный на документах конца XX века, невозможно заморозить в том состоянии.

В новых стратегиях следует учесть недоработки прошлого. В девяностые многие были исполнены надежд и оптимизма по части энергетической торговли между Востоком и Западом, которую должна была обеспечить Хартия. Однако в последние годы участники и директорат ДЭХ не могут найти общие методы согласования Процесса Хартии с постоянно меняющимся мировым энергетическим ландшафтом. Консультации по Дополнениям к ДЭХ были приостановлены в конце 1990-х гг., а переговоры (в основном между ЕС и Россией) по новому Протоколу Энергетической хартии о транзите завершились провалом десятилетием позже.

В январе 2009 г., когда кульминации достигли громкие споры между Россией и Украиной, Москва публично высказала недовольство ДЭХ, поскольку Договор не заставил Киев гарантировать свободу транзита российского газа в Европейский союз. В октябре того же года Россия завершила срок временного применения ДЭХ и предложила собственный концептуальный подход к разработке новой юридической основы для сотрудничества в сфере энергетики. С учетом стремительных перемен в мире участникам и директорату Энергетической хартии также показалось, что давно пора что-то менять.

ДОРОЖНАЯ КАРТА ИЗМЕНЕНИЙ

На 20-й конференции по Энергетической хартии (Рим, декабрь 2009 г.) директорат и страны-участницы, реагируя на демарш России, который воспринимался практически как ее выход из ДЭХ, в конце концов согласились: назрели перемены. Римская конференция утвердила мандат на модернизацию Процесса Энергетической хартии, план которой был вскоре разработан. Стратегия модернизации, первоначально одобренная Римской конференцией, теперь включает практические шаги, нацеленные на исправление недостатков прошлых лет, а именно:

углубление отношений и связей между ключевыми участниками ДЭХ, дабы повысить уровень политического вовлечения в Процесс Хартии;повышение прозрачности и отчетности Процесса, чтобы сделать его более открытым, заметным на международной арене, а значит и привлекательным для сотрудничества с заинтересованными третьими сторонами;усовершенствование Процесса Хартии и документов по Энергетической хартии 1991–1994 гг. путем повышения открытости и привлекательности – особенно для развивающихся стран и усиливающихся энергетических держав, а посредством этого – расширение географической базы ДЭХ. Для этого нужна стратегия активной экспансии и разъяснения;выборочное обновление языка и терминологии Энергетической хартии 1991–1994 гг., дабы сбалансировать интересы потребителей и производителей энергии. Это сделает Хартию более универсальной и повысит ее легитимность в контексте мировой энергетики начала XXI века.

Потребовалось немало времени, чтобы громоздкий и крайне разнородный состав стран – участниц Процесса Хартии начал реализовывать план модернизации, однако, кажется, сейчас мы наконец начали движение в правильном направлении. В первые два года после Римской встречи уровень доверия между ключевыми государствами был крайне низким. Это сводило на нет самые искренние усилия. Несмотря на существование дорожной карты модернизации, Россия продолжала предлагать свой "концептуальный подход" к международной энергетической безопасности. Но некоторые члены ДЭХ, такие как Украина, присоединились к Договору энергетического сообщества в 2011 г., и немногие развивающиеся страны выражали желание активизироваться в процессе работы над Хартией. В частности, это касается стран – производителей нефти на Ближнем Востоке и в Северной Африке, по-прежнему считающих, что инструменты Хартии настроены на обеспечение интересов стран-потребителей из ЕС.ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ

Однако в начале 2014 г. мы преодолеваем некоторые из перечисленных недостатков. Формальное принятие Стратегии консолидации, расширения и разъяснения (CONEXO) в августе 2012 г. знаменовало серьезный шаг к интенсификации Процесса. Директорат Хартии проводит активные двусторонние консультации с пятью странами, которые подписали, но не ратифицировали ДЭХ – Россией, Норвегией, Австралией, Исландией и Белоруссией. Предстоит немало работы, но за исключением Исландии ратификация ДЭХ этими государствами уже не за горами. Самым ценным и ощутимым достижением Стратегии CONEXO стало то, что Россия снова выходит на траекторию продуктивных рабочих отношений с Энергетической хартией.

Россия остается членом Конференции Энергетической хартии. Она никогда не покидала этой организации, а российский заместитель министра энергетики – заместитель председателя Конференции. Предложения Москвы по укреплению режима международной энергетической безопасности сходны с основными положениями Энергетической хартии, и мы работаем над тем, чтобы найти еще больше общего. Восстановлено доверие между Россией и другими странами-участницами ДЭХ, и, несмотря на меняющийся ландшафт, все стороны понимают, что нельзя сбрасывать со счетов отношения между Востоком и Западом, один из ключевых факторов успеха Энергетической хартии.

Вместе с тем налицо все предпосылки того, чтобы Энергетическая хартия стала гораздо более глобальной, чем когда-либо в прошлом. СтратегияCONEXO демонстрирует результаты и в плане "расширения и разъяснения". В 2013 г. к ДЭХ присоединился Афганистан, став первой страной, подписавшей Договор после его ратификации Японией в 2002 году. Похоже, что Черногория также примет ДЭХ в ближайшее время. Формальные обращения к Йемену и Ливану утверждены на 24-й встрече Конференции по Хартии 5 декабря 2013 г. в Никосии. Подписание Хартии – первый шаг в процессе присоединения к ДЭХ. Сегодня есть твердая уверенность в том, что обе страны подпишут документ в ближайшие месяцы.

К принятию Хартии движутся страны Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) – прежде всего Королевство Иордания. Как и в случае с Черногорией, ожидается, что законодательный орган Иордании вскоре утвердит документ о присоединении к ДЭХ, что будет означать участие в Договоре в обозримом будущем. Кроме того, Меморандум о взаимопонимании, подписанный Секретариатом Энергетической хартии и Лигой арабских стран в Каире, способствует более тесным контактам между БВСА и Энергетической хартией. Подобные сдвиги с удовлетворением воспринимаются участниками ДЭХ, но не исключено, что они окажутся лишь верхушкой айсберга. Хартия стремится стать организацией управления мировой энергетикой.

На церемонии открытия Всемирного энергетического конгресса в Республике Корея в октябре 2013 г. президент страны Пак Кын Хе во всеуслышание заявила, что ДЭХ – подходящая нормативная база для международного энергетического сообщества, которая могла бы способствовать частным и государственным инвестициям в энергетику. Министерство нефти Индии недавно выступило за присоединение к ДЭХ, заявив, что Договор поможет защитить индийские инвестиции, обеспечивает беспрепятственную торговлю оборудованием по правилам ВТО, содействие трансграничным проектам нефтепроводов, предусматривающих транзит энергоносителей, а также создаст более прозрачные механизмы разрешения споров. Соседний Пакистан, давний наблюдатель в Конференции по Энергетической хартии, сегодня близок к окончательному одобрению документа о присоединении к Договору и находится примерно на том же этапе, что Иордания и Черногория.

Республика Индонезия стала первой страной Азии, принявшей у себя ежегодную Конференцию по обсуждению политики Энергетической хартии в сентябре 2013 г. на острове Бали. Это внесло серьезный вклад в повышение осведомленности Восточной Азии. Страны региона стали уделять Хартии больше внимания, о чем свидетельствует и заявление президента Пак. Индонезия готовит отчет о присоединении к ДЭХ, который должен быть представлен на Конференции по Энергетической хартии после одобрения правительством. Это проложит путь к последующему присоединению Индонезии к правовому режиму ДЭХ. Отчеты о присоединении готовят Марокко и Сербия.

Так совпало, что в ходе написания данной статьи гораздо больший интерес к Процессу Энергетической хартии стал проявлять новый крупный игрок на мировом рынке потребления энергии – Китай. Высокопоставленные официальные лица проводят встречи на высшем уровне с директоратом Хартии, в то время как Национальная нефтяная корпорация Китая участвует в работе организаций, связанных с Энергетической хартией, как, например, Отраслевой экспертный совет. Однако ни Китай, ни Республика Корея, ни Индия до сих пор не предприняли формальных шагов по подключению к Процессу Энергетической хартии. Ряд других стран также выражают заинтересованность, не исключая возможности присоединения. Речь идет о Тунисе, Ливии, Израиле и Шри-Ланке, хотя пока еще рано говорить о перспективах подписания и ратификации ДЭХ этими странами.

РАСШИРЕНИЕ СФЕРЫ ДЕЙСТВИЯ ВЕРХОВЕНСТВА ЗАКОНА

Ни одно из перечисленных достижений не повод для эйфории. В нашем быстро меняющемся мире, где вызовы часто перевешивают возможности, все больше участников международного процесса хотят видеть расширение сферы верховенства закона в энергетическом сотрудничестве. Верховенство закона и эффективное управление – то, ради чего, собственно, и принималась Энергетическая хартия. Она создавалась как международная организация, действующая на основании многостороннего договора, и ничего в этом смысле не изменилось. Но не менее важно модернизировать деятельность, чтобы укрепить законодательную базу, сделать ее способной более гибко реагировать на потребности государств-членов. Укрепит позиции Хартии привлекательность этой организации для заинтересованных третьих сторон, пока еще не подписавших ДЭХ – прежде всего наблюдателей и стран Ближнего Востока, Азии и Африки.

Важные шаги сделаны в последние месяцы 2013 года. Политическая вовлеченность стран-участниц в процесс развития Энергетической хартии и их заинтересованность усиливается, с тех пор как введена новая система сменного председательства в Конференции по Хартии на ротационной основе. Казахстан, один из ведущих производителей энергии в Каспийском бассейне, принял на себя почетную ответственность с 1 января 2014 г., Грузия и Япония будут председательствовать в 2015 и 2016 гг. соответственно. Прозрачность и подотчетность Хартии как международной организации в сфере энергетики также возрастут благодаря недавно принятому решению снять контроль и ограничения с решений Конференции. Этот шаг также расширит доступ заинтересованных третьих сторон к нужной информации, что позволит им принимать более своевременные решения относительно будущего сотрудничества и вступления. Вне всякого сомнения, эта мера будет способствовать реализации стратегии расширения и разъяснения, которую взял на вооружение Секретариат Энергетической хартии. Этому содействует и недавно созданная система посольств по связи с Энергетической хартией, и институт специальных представителей или послов.

Итак, Энергетическая хартия переживает процесс реформ и модернизации. Фактически это единственная организация по управлению мировой энергетикой, действующая по принципу добросовестности (bona fide), которая вступила на путь полноценного реформирования, причем процесс реформ начался по инициативе стран-членов. Само по себе это уже немалое достижение, если принять во внимание несхожесть и географическое разнообразие 53 государств-участников. В настоящее время отсутствует простор для полноценной деятельности по реформированию других международных организаций, в частности ОПЕК и МЭА. В контексте принятия стратегии CONEXO за последние 18 месяцев мы смогли создать инструментарий и условия, необходимые для того, чтобы начать подлинную модернизацию международной энергетической структуры, которая родилась в эпоху надежд на перемены в Большой Европе после окончания холодной войны. Это позволит нам с оптимизмом смотреть на 2014 г., когда Договор Энергетической хартии будет пересматриваться на следующее пятилетие, а также обновить и усовершенствовать стратегию CONEXO.

За два десятилетия Энергетическая хартия сталкивалась с серьезными кризисами, и пора воспользоваться возможностью укрепить организацию, чтобы она (как это сформулировано в Статье 2 ДЭХ) действительно "опиралась на взаимодополняющее и взаимовыгодное сотрудничество в соответствии с заявленными целями и принципами". Такое сотрудничество призвано служить интересам стран-участниц и всего мирового сообщества. В конечном итоге верховенство закона должно быть одинаково применимо ко всем сторонам и в любое время. Современные демократические международные организации эффективны лишь в том случае, если пользуются доверием всех членов, пропорционально распределяя среди них выгоды. Задача обеспечения энергетической безопасности для участников ДЭХ – отнюдь не тривиальный вызов. Энергетическая хартия способна дать достойный ответ, и мы сейчас только начинаем осознавать ее потенциал как управляющей силы по части инвестиций в энергетику XXI века.

Урбан Руснак – генеральный секретарь Секретариата Энергетической хартии.

Весь мир > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 19 февраля 2014 > № 1049165 Урбан Руснак

На территории северо-восточной афганской провинции Бадахшан недавно был зафиксирован случай заражения полиомиелитом – опасным инфекционным заболеванием, подвергающим серьёзной угрозе жизнь и здоровье детей.

Сообщается, что симптомы инфекции проявились у ребёнка в возрасте двух лет, ставшего инвалидом по причине поражения мышечной ткани. Впоследствии министерство здравоохранения страны приняло дополнительные меры по диагностике и предотвращению заболевания в 8 уездах провинции, где на протяжении 3 дней дети получали прививки.

Напомним, что около недели назад ещё один случай заболевания был впервые за 13 лет зарегистрирован в Кабуле. Трёхлетняя девочка, заразившаяся инфекцией, была направлена на лечение в Пакистан.

В течение месяца Минздрав ИРА собирается приступить к проведению общенациональной кампании по вакцинации малолетних детей, подверженных угрозе заражения полиомиелитом, передаёт телеканал «Толо».

Вчера в Вене стартовала первая встреча «шестерки» с иранской делегацией после заключения в ноябре прошлого года в Женеве промежуточных договоренностей. Теперь сторонам предстоит работа в направлении подписания окончательного соглашения. От Запада ожидают заинтересованности, сопоставимой с политической решимостью иранского руководства закрыть свое ядерное досье дипломатическими средствами. Однако США и в этом вопросе оказались верны своей приверженности двойным стандартам. Американская администрация ведет себя крайне непоследовательно, а ее представители на переговорах сеют недоверие и раздор, выдвигают Ирану все новые и новые требования, не имеющие никакого отношения к его ядерной программе, своими воинственными заявлениями спровоцирует Иран на соответствующую реакцию, рискуя перечеркнуть надежды международного сообщества, связанные с устранением угрозы войны против Ирана и построением новой структуры региональной безопасности на Ближнем Востоке.

То, что у иранской ядерной проблемы есть региональное измерение, сомнений не вызывает. Этот вопрос входит в число важнейших аспектов безопасности, ибо речь идет о сохранении безъядерного статуса Ближнего Востока. Иранская ядерная программа стала принципиальным пунктом повестки двусторонних отношений Тегерана с десятками стран, как впрочем, стала и главным поводом для международной изоляции Ирана и инструментом оказания на ИРИ беспрецедентного экономического давления. Односторонние действия Запада против ИРИ прикрывались необходимостью выполнения исторической миссии «уберечь» Тегеран от обладания ядерным оружием. Сейчас же, когда Иран, проявляя добрую волю, практически в одностороннем порядке принял избыточно жесткие требования «шестерки», особенно в отношении мониторинга иранских ядерных объектов, администрация президента Обамы оказалась не готовой к конструктивной реакции на последние действия новой иранской дипломатии. Стало очевидно – США не заинтересованы в снятии ядерного досье Ирана с повестки дня.

Президент Обама и антииранский шантаж его друзей

Хотя идея возможного сближения Ирана с США находится пока на стадии ранних спекуляций, а с обеих сторон сделаны лишь первые и весьма робкие шаги, мир, похоже, стал готовиться к новым контурам безопасности на Ближнем Востоке. Становится всё более очевидным, что союз США с Саудовской Аравией уже не выгоден американцам и чреват опасностью замены американского доминирования в регионе на саудовское влияние. Демарш Эр-Рияда с отказом от места непостоянного члена в Совете Безопасности ООН не столько направлен против самого Совбеза, в частности против России или Китая, сколько стал прямым вызовом политике США на Ближнем Востоке. Саудиты, не считаясь с возражениями администрации президента Обамы, вмешиваются в определение дальнейшей политической судьбы, Ливана, Сирии, Ирака, Йемена и Бахрейна. Повсеместно Эр-Риядом предусматривается навязывание новых режимов, базирующихся на идеологии радикального политического ислама.

Спровоцированная и подталкиваемая Эр-Риядом борьба за власть в этих странах между суннитами и шиитами становится все более существенным фактором региональной безопасности. Вместо светских, пусть и авторитарных руководителей, к власти в арабских странах могут прийти только исламисты, и никаких других вариантов при саудовском участии не существует. Данное обстоятельство не только ухудшает региональную безопасность, но напрямую затрагивает национальную безопасность и стратегические интересы Ирана. В этой ситуации очевидно, что Иран выступает против планов Саудовской Аравии, предлагая свои модели урегулирования кризисных ситуаций, находящие поддержку международного сообщества. По большому счету США поставлены перед выбором, с кем выгоднее «дружить»: с Ираном, проводящим взвешенную, но самостоятельную политику, или с Саудовской Аравией, претендующей на роль лидера арабского мира, построенного на кровавой смуте и терроре. По идее, если подходить к решению этой дилеммы с позиций декларируемой США приверженности демократии, то после прихода на пост президента Хасана Роухани ответ в пользу Ирана должен стать очевидным. Это понимают и в стоящем вроде бы в стороне от саудовского экстремизма Израиле, руководство которого, тем не менее, также прибегло к шантажу США при появлении первых признаков нормализации отношений Вашингтона с Тегераном.

Много лет внешняя политика Израиля была односторонней и ориентированной лишь на США, несмотря на это, Израиль откровенно вставлял палки в колеса в процессе подготовки промежуточного соглашения с Ираном, пытаясь поставить диалог на грань срыва для последующего предъявления Тегерану ультиматума. Перспектива сближения США с Ираном фактически означает отказ Вашингтона от его главной стратегии - стремления добиться капитуляции Тегерана и, в конечном счёте, смены существующего в ИРИ политического режима. В этом главная причина серьезного недовольства Израиля Америкой. Пикантность ситуации заключается в том, что американский Конгресс фактически ориентируется на позицию Израиля в этом вопросе и вообще этот факт (израильское лобби во всех важнейших сферах США, законодательной, правительственной, финансово-банковской) серьезно сужает поле для маневра Барака Обамы.

В этой связи стоит напомнить, что уже после избрания нового президента в Иране Палата представителей Конгресса США поддержала в июле 2013 года введение новых санкций против ИРИ. За ужесточение санкций высказались 400 членов нижней палаты американского парламента, в то время как 20 человек проголосовали против. Сейчас многое указывает на то, что, несмотря на обещание Обамы применить свое право вето, нельзя исключать утверждения этого пакета санкций против Ирана. Промежуточное Женевское соглашение по иранской ядерной проблеме вместо внешнеполитического триумфа президента Обамы стало объектом его критики в Сенате, а само соглашение с Ираном, которое претендовало на высокое имя «сделка века», там уже названо «ошибкой века». Разумеется, американские конгрессмены, голосуя против Ирана, никогда не забывают о том, что в ряду иранских партнеров одно из ведущих мест занимает Россия, досадить которой в Сенате считается делом чести.

Россия – Иран – США: есть ли треугольник?

Сейчас многие эксперты возвращаются к моделированию треугольника «Россия – Иран – США». Нередко высказываются убеждения в уязвимости российских интересов при сближении Тегерана с Вашингтоном, прогнозируется нарастание соперничества и даже конфронтации Москвы с Вашингтоном, допускается переориентация Тегерана в сторону Америки.

Роль России не должна быть обязательно конкурентной, она будет направлена на укрепление регионального сотрудничества, создание нового баланса сил и укрепление стабильности в регионе. Основные политические игроки в регионе, такие как Египет, Иран, Сирия, Ирак и Ливан, а также ряд других стран приветствовали новый статус Москвы на Ближнем Востоке. В российском подходе к ядерным переговорам с Ираном лидеры этих государств отмечают более широкий контекст, тесно связанный с общим подходом Кремля к региональным и международным вопросам. Россия выступает за жесткий контроль над радикальными силами, за развитие двусторонних отношений со странами региона и предотвращение дальнейшей эскалации хаоса в регионе. Действительно, хаотичный и непредсказуемый Ближний Восток, разделенный по национальному и религиозному признакам, будет иметь пагубные последствия для всех, в том числе и для России и США. У России нет оснований снижать конструктивное взаимодействие с Ираном, так как в этом вопросе обе страны практически придерживается схожих позиций.

Политическое окружение президента Роухани главной задачей считает восстановление экономики, испытывающей растущее давление санкций. Нормализация отношений с Западом нужна для вывода Ирана из международной изоляции и обуздания американской политики, ставшей на пути иранской экономики. «Это не означает, - подчёркивает Роухани, - отказ от наших принципов, но требует изменения методов». В решении этих задач Роухани за несколько месяцев сделал уже больше сильных дипломатических шагов, чем его предшественник Ахмадинежад за два срока президентства. Пока роль первопроходца на пути продвижения новых внешнеполитических инициатив новому правительству удаётся, в том числе и в ослаблении санкций.

Без санкций Исламская Республика легко опередила бы Турцию и, возможно, уже стала бы супер державой регионального масштаба с мощной экономикой. Иранские экономисты уверены, что в случае отмены санкций против Ирана экономика их страны переживёт бум. Ежегодный рост ВВП Исламской Республики может достичь, по прогнозам, 9-10% уже после 2015 года. В то время как хозяйственники в иранском руководстве находят все новые пути и способы обхода санкций, прагматики во внешнеполитическом ведомстве ИРИ нацелены на выход из конфронтации с США, с оговоркой на «приемлемых условиях», которые не подразумевают ухудшение отношений с Россией.

Для тех же, кто настойчиво моделирует разного рода «геополитические треугольники», таящие в себе опасность скорого ирано-американского сближения в ущерб интересам России, уместно напомнить высказывание известного иранского ученого, толкователя Корана аятоллы Джавади Амали. На встрече с главой МИД Ирана Мухаммедом Зарифом он напутствовал главу иранской дипломатии: «Пусть американцы не думают, что если мы протягиваем им руки для рукопожатия, значит, доверяем им. Наши менталитет и логика требуют того, чтобы после обсуждений и рукопожатий мы бы пересчитывали свои пальцы». В Иране распространенного повсеместно преклонения перед могуществом США нет, как и нет страха отстаивать свою позицию вопреки возражениям Америки, что часто звучит в унисон с российской политикой на Ближнем Востоке.

Где Иран стал на пути Америки

Сирия сейчас стала главным фронтом противостояния не только для Москвы и Вашингтона, но и для США и Ирана. Высказываясь по поводу сирийского кризиса, президент Ирана Хасан Роухани отметил, что «первым шагом должно быть коллективное решение противостоять терроризму и изгнать террористов из Сирии». Так же считает и российское руководство, ибо обосновавшийся на территории Сирии террористический интернационал представляет угрозу не только для союзников сирийского президента, но и для западных спонсоров боевиков. Россия, как заявил Сергей Лавров, не видит места в переговорном процессе для таких структур, как «Джабхат ан-Нусра», «Исламское государство Ирака и Сирии» и других воплощений «Аль-Каиды». Политические договорённости законного правительства Сирии возможны с вменяемой оппозицией, а не с террористами. С этих позиций Иран готов содействовать прекращению войны в Сирии, оставаясь главным союзником президента Башара Асада, которому намерен и дальше оказывать военную и финансовую поддержку, что бы на этот счёт ни думали в Вашингтоне.

В Ираке Тегеран поддерживает арабов-шиитов, которые на протяжении столетий были «людьми второго сорта», неравноправной, дискриминируемой общиной и только после падения Саддама Хусейна получили возможность принять участие в государственном управлении страной. По замыслу США, оккупировавших Ирак в 2003 году, эта страна должна была стать заслоном на пути распространения влияния Тегерана в арабском мире, а если потребуют обстоятельства, то и плацдармом для нападения на Иран. Однако контроль над территорией не принёс американцам контроля над ситуацией в стране в целом, а внешнеполитические промахи Вашингтона очень выгодно использовал Иран. Сегодня Тегеран и Багдад находят общий язык, несмотря на существующие между ними определенные противоречия, а Ирак, оказавшийся под руководством шиитской общины, в стратегических вопросах ориентируется на Тегеран, что хорошо видно на примере позиции Багдада по Сирии.

В Афганистане американцы столкнулись с принципиальным несогласием Ирана с дальнейшим пребыванием войск США после 2014 года. В Тегеране считают, что военное присутствие США и НАТО может иметь отрицательные последствия и для Афганистана, и для региона в целом. С опасениями иранцев насчёт того, что Афганистан может стать рычагом, с помощью которого США будут регулировать с пользой для себя уровень угроз для приграничных с Афганистаном государств, трудно не согласиться. С позиций международного права иранская дипломатия имеет все основания добиваться от соседнего государства отказа на военное присутствие США в Афганистане, так как мандат Совбеза ООН заканчивается, и американцы собираются остаться здесь лишь по договоренности с афганским правительством. Президент Хамид Карзай после визита в Тегеран отказался ставить свою подпись под афгано-американским пактом, отослав Белый Дом к новому главе Афганистана, имя которого станет известно после выборов в апреле этого года. Разумеется, американцы увидели в этом «длинную руку» Тегерана.

Что касается позиции России по Афганистану, то в МИД РФ опровергли сообщения о том, что президент Владимир Путин призвал Афганистан подписать соглашение с Соединёнными Штатами. На наш взгляд, иранский подход заслуживает внимания, ибо способность США обеспечить в Афганистане безопасность на базе предлагаемых Кабулу договорённостей вызывает самые серьезные сомнения. Если со стороны Вашингтона нет соответствующих гарантий, то и дальнейшее пребывание американцев в Афганистане с точки зрения интересов России теряет смысл. Тем более что Кабул стремится сейчас отойти от односторонней ориентации на Вашингтон и Брюссель. Афганистан обратился к России с просьбой о помощи в обеспечении безопасности и с предложением о совместном участии в инфраструктурных проектах.

**************

США теряют свою мощь и уже не в состоянии направлять политику своих вассалов в нужное для себя русло. Эта тенденция становится заметной и для самого населения США, где, по данным опроса организации Pew Research Center, положительное мнение американцев относительно геополитического влияния своей страны достигло исторического минимума: впервые большинство респондентов (53%) ответили, что сегодня США играет менее значительную роль в мире, чем 10 лет назад. Тем не менее, гегемонистские амбиции американского руководства остаются, нынешняя администрация президента Барака Обамы никак не может выбраться из разбитой взаимной враждебностью «иранской колеи», невежественно игнорируя роль и значение Ирана в новых контурах региональной безопасности на Ближнем Востоке.

Николай Бобкин,

Специально для Iran.ru

В воскресенье делегация Высшего совета мира во главе с Мохаммад Масумом Станикзаем направилась в Объединённые Арабские Эмираты с целью проведения переговоров с движением «Талибан».

На условиях анонимности представители Совета сообщили прессе, что делегация рассчитывает на встречу с муллой Ага Джаном Мутасимом, в годы талибского режима занимавшего должность министра финансов.

Сообщается, что в последнее время Мутасим демонстрирует заинтересованность в организации примирения с афганским правительством, в связи с чем организовал встречу с лидерами «Талибана» в Дубае, крупнейшем городе ОАЭ.

По словам самого Мутасима, участники данного мероприятия единогласно поддержали цель поддержания контактов с афганским населением в целях мирного разрешения конфликта с официальным правительством.

Напомним, что в прошлом году представительство «Талибана» было открыто в Катаре, но прекратило свою деятельность после скандала, связанного с использованием символики талибского Афганистана. Впоследствии афганские власти выражали намерение договориться об открытии офиса движения в другом государстве.

Датская компания Terma A/S аннулировала контракт с Инспекторатом вооружения Минобороны Польши по системам самообороны и защиты MASE вертолетов Mи-17-1В и Mи-24В, пишет altair.com.pl.

14 февраля компания Terma A/S объявила об аннулировании контракта по установке на польские вертолеты систем самообороны и защиты MASE (Modular Aircraft Survivability Equipment). Датская компания также намерена подать судебный иск против польского министерства обороны.

Контракт стоимостью 99,8 млн злотых был заключен 28 июня 2010 года в рамках срочной оперативной необходимости. Предполагалось модернизировать вертолеты, отправляемые на операцию в Афганистане. Системы должны были поставлены до конца 2012 года.

Соглашение включало поставку 12 комплектов контейнеров MASE и 22 комплектов оборудования и компонентов системы защиты и самообороны, устанавливаемых на Mи-17-1В (7 комплектов) и Mи-24В (15 комплектов), а также адаптацию системы, проведение испытаний, поставку запчастей, обучение персонала и передачу документации.

В Terma A/S заявили, что причиной аннулирования контракта является проблема со срабатыванием устройств во время испытаний, которые были начаты в Польше в середине июля 2011 года в Техническом институте ВВС Польши. Комплекты MASE, разработанные для польских вертолетов, включали пять датчиков предупреждения о ракетной атаке Cassidian AN/AAR-60 MILDS (Missile Launch Detection System), три из которых устанавливались по правому борту и два по левому борту.

Датчане заявили, что Инспекторат вооружений не желает принимать их результаты испытаний, которые совпадают с результатами изготовителя по испытаниям подобного оборудования, поставляемых в другие страны. Обе стороны не достигли компромисса в этом вопросе, в результате чего контракт аннулирован. Датская сторона намерена начать соответствующие судебные процедуры.

Швеция планирует направить контингент вооруженных сил в Мали.

Речь может идти о подразделении в 200 военнослужащих

После того, как минувшей осенью было решено вывести большую часть шведских солдат из Афганистана, в МИД Швеции и Риксдаге начали обсуждать вопрос о следующем международном вкладе Швеции.

ООН запросила Швецию о помощи подразделением военной разведки.

- Мы намерены ответить на этот запрос позитивно, - сказал в интервью ТТ министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт.

В 2012 году исламисты овладели рядом северных провинций Мали, и Франция направила в страну свои войска для стабилизации ситуации. В Мали будут направлены и миротворческие силы ООН.

Ранее оппозиционная Социал-демократическая партия потребовала, чтобы следующая миротворческая миссия Швеции проходила под эгидой ООН и в одной из африканских стран. Отправку шведских солдат в Мали поддерживает и оппозиционная Левая партия.

Бывший президент Пакистана генерал Первез Мушарраф во вторник впервые предстал перед специальным судом в Исламабаде, который обвиняет его в государственной измене, сообщают пакистанские СМИ.

Как пишет газета Express Tribune, 70-летний генерал недолго пробыл в суде и "вскоре" покинул заседание.

В связи с отсутствием Мушаррафа 7 февраля суд решил, что в случае еще одного пропуска бывший глава государства будет арестован. По данным телеканала Geo News, Мушарраф, который со 2 января находится в больнице, покинул ее вопреки предписаниям врачей. По пути экс-президента от клиники в городе Равалпинди до суда в Исламабаде были приняты экстраординарные меры безопасности — задействованы более тысячи военных и полицейских, вертолеты. Ранее талибы неоднократно заявляли о намерении убить Мушаррафа.

Мушарраф был госпитализирован 2 января, когда ему стало плохо по дороге в суд в Исламабаде. Врачи в военном институте кардиологии города Равалпинди обнаружили у него аневризму аорты. Адвокаты Мушаррафа просили разрешить их подзащитному лечение в США, однако суд отклонил их обращение.

Мушарраф, покинувший страну после ухода в отставку в 2008 году, вновь прибыл в Пакистан в марте 2013 года для участия со своей партией в парламентских выборах. Однако в апреле он был арестован и помещен под домашний арест. На данный момент генерал, кроме дела о госизмене, проходит подозреваемым по четырем уголовным делам. Экс-президент был освобожден из-под домашнего ареста по всем делам, однако ему по-прежнему запрещен выезд из Пакистана.

По мнению обвинения, Мушарраф, занимавший с 2001 по 2008 годы пост президента Пакистана, совершил госизмену в 2007 году, когда ввел чрезвычайное положение и арестовал судей Верховного суда. По законам Пакистана, дело по этой статье, предусматривающей смертную казнь или пожизненное заключение, может инициировать только государство.

США перед лицом салафитской угрозы

Петр Львов

Показав свой звериный оскал, особенно в Сирии и Ираке, «Аль-Каида» и ее ответвления, а также близкие к ней по идеологии террористические организации типа «Исламское государство Ирака и Леванта», «Джабгат ан-Нусра», «Ансар ас-Сунна» и др. настолько дискредитировали себя перед США и европейцами и даже консервативными кругами Саудовской Аравии, что заставили Вашингтон демонстративно отрекаться от любой ассоциации с ними, и даже подталкивать более умеренные группировки сирийской оппозиции к разрыву с ними. Это вызвало ответную реакцию – некоторые боевики, связанные с «Аль-Каидой», уже заявили несколько дней тому назад, что они готовятся к проведению терактов против США и ее граждан, в том числе и на американской и британской территории. Экстремисты заявили о готовности совершить атаки на британском транспорте и в финансовом центре, а также угрожали устроить теракты в США, например, устроить нападение на Белый дом, сообщает The Daily Mail. Текст с угрозами нападения на различные объекты в странах Запада был размещён в сети. Как сообщает британское издание, спецслужбы королевства воспринимают эти угрозы чрезвычайно серьёзно.

В свою очередь BBC пишет: «Никогда ранее воюющие в Сирии выходцы из Великобритании не угрожали ещё собственной стране кровавыми акциями». По данным The Daily Mail, комитет по разведке конгресса США также обладает информацией о том, что члены террористической организации «Аль-Каида» организовали на территории Сирии тренировочный лагерь, в котором проходят обучение наёмники из стран Запада. Согласно информации издания, в этом лагере иностранные граждане «обучаются терроризму», а вернувшись, проводят террористические операции. Как ранее сообщала газета The Telegraph, вербовщики террористической организации «Аль-Каида» тренируют «британских джихадистов», чтобы те возвращались на родину и устраивали теракты в Великобритании. Об этом изданию рассказал источник из разведслужб Ирака. По словам агента иракских спецслужб, который дал интервью турецкому телевидению на условиях анонимности, наёмники из европейских стран, а также США, становятся последователями антизападной идеологии, проходят обучение в странах Ближнего Востока, а затем устраивают теракты на родине.

Ранее власти Сирии выступили с заявлением о том, что доля иностранцев среди боевиков в стране превышает 80%. Более того, наёмники прибывают в страну не только из близлежащих арабских государств, но также из европейских стран. Как сообщил министр информации Сирии Омран аз-Зоуби, в общей сложности на территории страны воюют боевики из 29 государств. Между тем, в конце 2013 года координатор ЕС по борьбе с терроризмом признал, что всё больше представителей европейской молодёжи отправляются воевать в Сирию, где сражаются в одном ряду с повстанцами. По данным представителей лондонского Международного института по изучению радикализации общества и политического насилия, число воюющих в Сирии европейцев составляет не менее 600 человек.

Одновременно на днях прошла информация и о том, что ЦРУ готовит операцию по использованию беспилотника для уничтожения американского гражданина – члена «Аль-Каиды», который, согласно имеющейся развединформации, готовит теракты против американских граждан за границей, используя самодельную взрывчатку. При этом не называется страна, где обнаружен упомянутый гражданин США.

Конечно, во всем этом нагнетании опасности терроризма присутствует внутренний фактор американской политики: желание республиканцев доказать, что вывод Б.Обамы о практически полном разгроме «Аль-Каиды», которая теперь якобы не представляет опасности для безопасности США, является преждевременным. На последних слушаниях в Конгрессе в феврале с.г. законодатели на основании докладов директора национальной разведки Дж.Клэппера и руководителя военной разведки М.Флинна пришли к выводу, что «Аль-Каида» и ее региональные ответвления растут количественно и качественно. При \этом выделяются не только головное ядро этой террористической организации – т.н. «афганское», но и ее ответвления в четырех регионах: Йемене, Сомали, Магрибе и Сирии, а также взаимодействующие с ними группировки типа ливийской «Ансар аш-Шариа» или египетской – «Ансар Бейт аль-Мукаддас». В ходе слушаний были названы и причины «возрождения» влияния «Аль-Каиды»: появление обширных территорий без контроля со стороны госструкутур, общее ослабление власти центральных правительств на Ближнем Востоке и в Северной Африке, «дырявые» границы, низкий уровень работы местных спецслужб, насыщенность упомянутых районов оружием. Так, в Магрибе – это оружие с ливийских складов, разграбленных в ходе мятежа против М.Каддафи. В Сирии – это оружие, поставленное на деньги Саудовской Аравии, Катара и других аравийских монархий для войны против режима Б.Асада. Кроме того, идет расползание террористическо-экстремистской деятельности далеко за пределы «сферы влияния» «Аль-Каиды», например, появление такого феномена как формирование мощной международной террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта», которая по своей идеологии и действиям еще более радикальна, чем сама «Аль-Каида». В США появился даже новый термин – «салафитский джихадизм».

При этом наметилась тенденция к тому, что террористы постепенно перерождаются в «революционеров», ставящих целью установление контроля над определенными районами и даже целыми регионами, чтобы ввести там власть ультраконсервативного шариатского типа. А это способствует сильному укоренению такого рода политического джихадизма, поскольку в последние годы благодаря огромным финансовым вливаниям Саудовской Аравии, Катара, Кувейта и ОАЭ салафитская идеология получила массовое распространение повсеместно в арабском и исламском мире, причем нет никаких попыток поставить ее под запрет как идеологию радикального экстремизма. Ее проповедников можно ежедневно видеть не только на каналах местного телевидения, но и на наиболее популярных общеарабских каналах типа «Аль-Джазира» и «Аль-Арабийя». А салафитская литература свободно распространяется во всех мусульманских странах и даже исламских общинах вне пределов исламской «уммы» (прим.- нации), включая США, страны ЕС и Россию.

Более того, во многих странах, прежде всего государствах ССАГПЗ, созданы мощные исламские благотворительные фонды, которые собирают средства населения, присовокупляя к ним средства госбюджета, для продвижения салафитской идеологии в странах, где ее проникновению оказывается мощное сопротивление. Ярким примером этому являетя Сирия, где салафитские идеи на средства упомянутых фондов продвигает сирийский исламский фронт, объединивший наиболее радикальные джихадистские организации оппозиции, отколовшиеся от Национальной коалиции революционных и оппозиционных сил Сирии. Основными спонсорами этого на государственном уровне являются Катар и Кувейт, а также ряд издательств в КСА, принадлежащих ваххабитскому штабу, состоящему из таких структур как Идарат хайат аль-бухус уаль даава уаль-иршад (организация, расположенная в Эр-Рияде), обычно известное как Хайат ад-Даава, и его отделение Джамийат ихйа ат-турас в Кувейте, а также «Фронт» в Мекке – Лига исламского мира (Рабитат аль-алям аль-ислами).

Но для безопасности США и ее граждан основную опасность составляют все же боевые подразделения экстремистских исламистских организаций. А их достаточно для того, чтобы проводить теракты против американского присутствия в арабском мире и Афганистане, равно как и для организации отдельных террористических акций на территории самих США. Так, численность бойцов «Аль-Каиды», включая Талибов Афганистана и Пакистана, насчитывает до 25 тыс.чел., а всего радикальных боевиков всех мастей – до 100 тыс.чел. Они разбиты на примерно 1500 группировок, отрядов и структур, хорошо вооружены, подготовлены и идеологически мотивированы. А при наличии политической воли и соответствующих указаний «сверху», эти «бойцы джихада» вполне способны нанести серьезный ущерб национальной безопасности США. Вопрос в том – когда поступят эти «указания» из салафитского штаба и каковы будут их цели, а также где эти цели расположены – в регионе или в США.

Но этим должны заниматься уже американские спецслужбы, которые пока явно не хотят давать своим высшим властям и американскому народу реальную оценку опасности со стороны салафитского радикализма, видимо исходя из важности Саудовской Аравии и других монархий Аравии для военно-политических и энергетических интересов Вашингтона и Запада в целом в Персидском заливе и на Ближнем Востоке. Ради этого кое-кто в США готов закрывать глаза на радикализм и экстремизм политики Эр-Рияда и его союзников. Только подобная страусиная политика может привести к повторению в том или ином виде трагедии 11 сентября 2001 года.

Накануне министр иностранных дел Кыргызстана Эрлан Абдылдаев завершил официальный визит в Кабул, где принял участие в двусторонних переговорах с афганскими властями.

К данному мероприятию было приурочено открытие киргизского посольства, знаменующее переход взаимоотношений двух стран-соседей на новый уровень сотрудничества в различных сферах.

Как сообщает газета «Вечерний Бишкек», в афганской столице Эрлана Абдылдаева приняли президент ИРА Хамид Карзай и глава МИД исламской республики Зарар Ахмад Мокбел Османи.

От лица своей страны кыргызский дипломат пожелал Афганистану успехов в проведении президентских выборов, а также выразил намерение продолжать сотрудничество в сфере улучшения условий жизни афганских кыргызов.

В свою очередь, Хамид Карзай заявил о готовности своей страны к расширению взаимодействия с РК в областях энергетики, транспорта и образования – как высшего, так и профессионального обучения.

По итогам переговоров главы МИД подписали документы о сотрудничестве на уровнях внешнеполитических и дипломатических ведомств, а также министерств по предотвращению и борьбе с чрезвычайными ситуациями.

До 80% молочных продуктов Афганистан импортирует, сообщило в субботу Объединение производителей молочной продукции Кабула.

Глава Объединения, Гулам Закария Ахмадзай, утверждает, что правительство уделяет недостаточно внимания отрасли, из-за чего Афганистан вынужден закупать молочные продукты в Иране и Пакистане. Для изменения ситуации требуется обучение крестьян, дополнительное финансирование, закупка цистерн с системой охлаждения, цитирует его слова Национальное телевидение Афганистана.

Отметим, что в 2007 году Афганистан производил лишь 16% от общего количества потребляемой в стране молочной продукции, то есть отрасль показывает некоторый рост, который, однако, невелик.

На уходящей неделе Франция выделила 21 млн. долларов на проекты восстановления и развития в афганской провинции Каписа.

Соответствующее соглашение подписали в Кабуле министр финансов ИРА Хазрат Омар Захелвал и посол Франции в Афганистане Жан Мишель Марлу. Средства будут направлены на сельскохозяйственные проекты и в сферу здравоохранения, сообщает со ссылкой на Омара Захелвала информационное агентство «Пажвок».

Министр добавил, что за счёт предоставленных Францией средств в уезды Тагаб и Наджраб будут протянуты ЛЭП от ГЭС «Наглу», однако не стал вдаваться в подробности.

Посол Франции на последующей пресс-конференции отметил, что Афганистан с Францией связывает длительная дружба, и выразил готовность к расширению и укреплению сотрудничества в различных сферах. Омар Захелвал, в свою очередь, выразил признательность Франции за постоянную помощь восстановлению и развитию Афганистана.

Великобритания объявила о предоставлении Афганистану финансовой помощи в размере 20 млн. фунтов стерлингов (32,7 млн. долларов) на проведение президентских выборов.

Соответствующее заявление сделал министр обороны Великобритании Филипп Хэммонд, выступая перед английским парламентом, сообщает информационное агентство «Associated Press».

Министр пояснил, что для достижения примирения в Афганистане крайне важно урегулирование конфликта между боевиками и афганским правительством. В свою очередь, для достижения этой цели необходимо провести легитимные выборы афганского президента.

Напомним, что выборы президента Афганистана запланированы на 5 апреля текущего года. В предвыборной гонке принимают участие 11 кандидатов, среди которых нет действующего афганского президента Хамида Карзая, так как согласно Конституции ИРА он не имеет права баллотироваться на третий президентский срок подряд.

Исламизация планеты: причины и возможные последствия

Станислав Иванов

В последнее время политологами и СМИ много внимания уделяется так называемому исламскому фактору, который объективно играет все большую роль в политической и общественной жизни нашей цивилизации. В обиход прочно вошли новые понятия и термины, такие как политизированный ислам, исламистские партии и группировки, исламский экстремизм, исламский радикализм, джихадизм и им подобные. Как правило, эти словосочетания озвучиваются в основном в негативном ключе, как представляющие угрозу национальной и международной безопасности.

Действительно, часть мусульманских течений (салафиты, ваххабиты и другие) придерживается радикальных взглядов на государственное и общественное устройство и используется определенными политическими кругами для удержания или завоевания власти в той или иной стране или регионе. В ряде государств Ближнего и Среднего Востока ислам уже сегодня является государственной религией (монархии Персидского залива, Пакистан, Иран, другие), в основу законодательств там положен шариат (мусульманское право), отмечается стремление этих стран распространить влияние ислама в мире как можно шире, вплоть до создания нового Исламского халифата. Реализации этих планов способствует продолжающийся рост населения большинства мусульманских государств, значительные миграционные потоки мусульман в страны Европы, Америки для получения образования и трудоустройства.

Только в ФРГ число мусульман ежегодно увеличивается на 60-80 тысяч человек и уже достигло 4 млн. человек, на региональном уровне (парламентами земель) ислам признается официальной религией, строятся новые мечети. Одновременно в Германии было закрыто 400 католических церквей и более 100 протестантских. Еще 700 католических церквей запланировано к закрытию в течение ближайших нескольких лет. Мусульмане весьма охотно покупают здания бывших соборов и переделывают их в мечети. Аналогичная картина наблюдается в большей части стран Евросоюза. Справедливости ради можно заметить, что и в России доля мусульман постоянно увеличивается, как за счет роста населения на Северном Кавказе, в других традиционно мусульманских регионах, так и за счет продолжающейся миграции в РФ иностранцев из Азербайджана, стран Центральной Азии. Можно ожидать, что в условиях дальнейшей глобализации всех мировых процессов и демографического кризиса в европейских государствах миграционные потоки будут лишь увеличиваться, соответственно будет продолжена исламизация Европы и части постсоветского пространства.

Чем еще можно объяснить продолжающуюся экспансию ислама в мире? С окончанием холодной войны прекратилось политическое и идеологическое противостояние систем капитализма и социализма. Крах коммунистических идей и марксистско-ленинской теории, которые были довольно популярны на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке и Азии, дискредитация западного образа жизни (порнография, педофилия, однополые браки, пропаганда половой распущенности, сквернословия и насилия, алкоголизм, наркомания, организованная преступность, коррупция, оскорбление чувств верующих и т.п. явления) – все это способствовало поиску новых моральных и нравственных ориентиров и ценностей. Якобы, предшественник нынешнего Папы римского Франциска — Бенедикт XVI только в 2011-2012 гг. вынужден был лишить сана 384 священнослужителя за изнасилование и растление детей, сообщило американское агентство «Ассошиэйтед пресс» со ссылкой на документы из Ватикана. Показатель за эти два года оказался выше, чем в 2008-2009 гг., когда церковь вычистила из своих рядов 171 педофила. Недавно вышедший на экраны американский фильм «Волк с Уолл-стрит» был запрещен к прокату в Малайзии и Непале, а в Индии и Ливане показан лишь в усеченной версии. Причиной тому стало обилие откровенных сексуальных сцен, персонажи фильма как бы соревнуются между собой в сквернословии: различные вариации грубых ругательств употребляются в ленте 569 раз. Картина, тем не менее, была представлена на премию «Оскар» в номинациях «Лучший фильм», «Лучший режиссер», «Лучшая мужская роль», «Лучшая мужская роль второго плана» и «Лучший адаптированный сценарий». Это яркий пример деградации западной культуры.

Широкую известность получили факты демонстративного публичного сожжения Корана протестантским священником в США, аналогичные провокации устраивали американские военнослужащие в Афганистане, общественное мнение было взбудоражено тиражированием в американских СМИ (интернете) оскорбительного для мусульман фильма о Пророке Мухаммеде. Ранее, в ряде стран Европы неоднократно распространяли карикатуры на Мухаммеда. Мусульман и все мировое сообщество возмутили не только сами факты оскорбления исламских святынь отдельными личностями, но запоздалая и вялая реакция властей западных государств на эти события. Оказывается, что западная демократия допускает оскорбление чувств верующих и большинство провокаторов, разжигавших религиозную рознь, остались безнаказанными. Естественно, эти события вызвали ответную бурную реакцию мусульман, стихийные акции протеста прокатились по всему миру.

Ислам, как и любая другая религия, сама по себе не может представлять какой-либо угрозы Человечеству. Люди издавна искали смысл своей жизни, пытались найти свой путь к Богу и это вполне естественно. В священной книге мусульман Коране, также как и в Библии, отсутствуют призывы к религиозной нетерпимости или насилию по отношению к представителям других конфессий, религиозных течений и даже атеистам. Признается, что Бог един и человек имеет право сам выбрать себе веру, главное – следовать заповедям Всевышнего и вести праведный образ жизни. Не случайно, что даже для многих европейцев и американцев принятие ислама стало спасением от нравственной пустоты и одиночества, помогло им найти духовную опору в жизни.

Политизация и радикализация ислама во многом порождается и попытками США и их западных союзников искусственно насаждать свои, западные, модели демократии на Ближнем и Среднем Востоке. Не случайно на смену свергнутых не без помощи Запада правящих элит и режимов в Тунисе, Египте, Ливии, Йемене пришли не прозападные режимы, а исламистские партии и группировки типа «Братьев-мусульман». Активное участие США и НАТО в свержении режима Муаммара Каддафи в Ливии бумерангом вернулось к ним убийством исламистами американского посла и еще нескольких дипломатов США в Бенгази. В Вашингтоне вынуждены также констатировать, что существует реальная угроза захвата власти в Сирии тесно связанными с «Аль-Каидой» радикальными исламистскими группировками, типа «Джабга ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта». Долгое время Вашингтон и его союзники делали вид, что не замечают миллиардных вливаний со стороны Саудовской Аравии и Катара боевикам вышеупомянутых группировок, вербовку новых джихадистов по всему миру, в том числе и в западных странах. И только когда десятки тысяч иностранных наемников превратились в третью силу в сирийском конфликте и стали воевать уже не только с правительственными войсками, но и с прозападной вооруженной оппозицией в лице Свободной сирийской армии, Вашингтон забил тревогу. Только тогда Госдеп США вспомнил, что упомянутые группировки включены в американский список террористических организаций. Повторяется афганский сценарий, когда, созданная с помощью ЦРУ на деньги монархий Персидского залива «Аль-Каида» во главе с Усама бен Ладаном, вскоре вышла из-под контроля и развязала террористическую войну против своих бывших спонсоров и хозяев.

Таким образом, процесс распространения ислама как самой молодой и популярной среди широких народных масс религии на планете можно считать явлением естественным и не представляющим какой-либо угрозы Человечеству. Однако стремление правящих кругов и оппозиции отдельных стран на Ближнем и Среднем Востоке политизировать ислам и использовать его в своей борьбе за власть все больше дестабилизирует обстановку в регионе и в целом, в мире. В качестве одного из опасных экспериментов с исламом можно считать разжигание Эр-Риядом и его партнерами по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) суннитско-шиитской вражды. Уже несколько лет льется кровь арабов-мусульман (суннитов, шиитов, алавитов) в Сирии, Ираке, Ливане. Довольно жестко были подавлены властями стихийные выступления шиитов в Саудовской Аравии и на Бахрейне. Попытки ускоренной или даже насильственной демократизации стран Ближнего и Среднего Востока по западным лекалам также приводят к росту влияния в исламском мире радикальных исламистских группировок и течений, тесно связанных с силами международного терроризма.