Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Восьмое заседание Молодежного совета ШОС в рамках председательства России в Шанхайской организации сотрудничества в 2014-2015 гг. пройдет в июле 2015 года в столице Башкортостана.

Сейчас подготовка к этому форуму начата Российской национальной частью Молодежного совета ШОС в соответствии с Планом мероприятий председательства Российской Федерации в ШОС в 2014-2015гг. Решение о проведении форума принято в ходе саммита ШОС в Душанбе в сентябре 2014 года. Организаторами форума выступят Общественная палата РФ, Росмолодежь, Российский Союз Молодежи.

В Уфу приедут представители молодежи Китая, Казахстана, Таджикистана, Кыргызстана. К сожалению, в Молодежный совет не вошла одна из стран — это Узбекистан.

Руководителем российской национальной части Молодежного совета ШОС является Денис Кравченко.

Инициатива создания Молодежного совета ШОС принадлежит Владимиру Путину, эту идею российский лидер озвучил на встрече глав государств ШОС в Шанхае в июне 2006 года. Учредителями совета стали национальные молодежные организации государств - членов ШОС: Конгресс молодежи Казахстана, Молодежное крыло «Жас Отан» Народно-демократической партии «Нур Отан», Всекитайская Федерация Молодежи, Молодежный общественный совет Кыргызстана, Общероссийская общественная организация «Российский Союз Молодежи», Молодежная общественная палата России, Союз молодежи Таджикистана. Позже были подписаны учредительные документы Молодежного совета ШОС, Декларация о создании и Положение о Молодежном совете Шанхайской организации сотрудничества.

«На сегодняшний день главная задача Молодежного совета ШОС - способствовать развитию международного молодежного сотрудничества стран ШОС в различных областях, - рассказал председатель комитета по делам молодежи Администрации г. Уфа, член федерального оргкомитета Молодежного совета ШОС Урал Кильсенбаев. – В Уфе мы уже проводили Форум молодых журналистов и блогеров стран-участниц ШОС, Молодежный инновационный форум ШОС, к нам приезжали молодежные лидеры стран ШОС. Опыт организации форумов подобного уровня у нас есть. Важно, у молодежи общие задачи и обмен знаниями необходим. Мы рады, что именно Уфа в очередной раз примет гостей из дружественных нам стран».

Алексей Ведев провел первое заседание Совета по обеспечению финансовой стабильности Евразийского экономического союза

20 февраля 2014 года заместитель Министра экономического развития Алексей Ведев провел первое заседание Совета по обеспечению финансовой стабильности Евразийского экономического союза.

Совет создан правительствам государств – членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС) для проработки вопросов углубления сотрудничества государств по вопросам макроэкономической и валютно-финансовой политики.

В заседании Совета приняли участие представители финансово-экономического блока Российской Федерации, а также Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан. Кроме того, присутствовали представители Евразийской экономической комиссии.

Открывая заседание Алексей Ведев подчеркнул, что Совет должен стать дополнительной площадкой для обсуждения и выработки совместных действий по противодействию кризисным явлениям и нестабильности. «Это позволит на практике реализовать интеграционный потенциал ЕАЭС в экономической и валютно-финансовой сферах», - заметил он.

Заместитель Министра отметил тот факт, что участники впервые собрались в широком составе после вступления в силу Договора о Евразийском экономическом союзе, к которому уже полностью присоединилась Республика Армения. Ранее в 2012 – 2013 годах проводились совместные коллегии ведомств экономического и финансового блока с партнерами из Республики Беларусь и Республики Казахстан в целях поиска решений для обеспечения макроэкономической стабильности наших экономик. «Надеюсь, нам удастся продолжить хорошую традицию продуктивной совместной работы в новом формате ЕАЭС и с новыми партнерами из Республики Армения», - сказал Алексей Ведев.

Участники встречи обсудили вопрос о ситуации в экономике Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Российской Федерации и предпринимаемым государствами-членами Евразийского экономического союза антикризисным мерам

Директор сводного департамента макроэкономического прогнозирования Минэкономразвития России Кирилл Тремасов представил участникам встречи основные показатели социально-экономического развития Российской Федерации по итогам 2014 года и прогнозные показатели на 2015 год. По его словам, по итогам года ожидается спад экономики в пределах 3% в сценарии, предполагающем среднегодовой уровень нефтяных цен – 50 долларов за баррель. «При этом в январе, согласно предварительным оценкам, ВВП сократился на 1,5% к январю прошлого года. Адаптация экономики к новым внешним и внутренним условиям займёт 2-3 квартала, и уже осенью мы можем увидеть первые признаки разворота бизнес-цикла», - уверен он.

Девальвация рубля, приведшая к всплеску инфляции и падению реальных заработных плат, по его мнению, устранила структурные перекосы российской экономики, сформировавшиеся в предыдущие годы. «Издержки предприятий, в том числе, связанные с трудовыми ресурсами, снизились; экономика в целом стала более конкурентоспособной. Это обстоятельство, а также реализуемые антикризисные меры, ограничивают глубину спада и создают предпосылки для возобновления экономического роста», - заметил Кирилл Тремасов.

В заключение участники заседания Совета приняли решение продолжить регулярный обмен мнениями, информацией и взаимные консультации уполномоченных органов по проблемам, стоящим перед экономиками государств-членов ЕАЭС.

Приручить дракона

Александр Габуев

Как использовать финансовые амбиции Китая в ШОС

Александр Габуев - руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского центра Карнеги.

Резюме На саммите ШОС в Уфе следует согласиться на создание Банка развития с доминированием КНР в уставном капитале и органах управления, но согласовать принципы инвестирования на наиболее выгодных для себя и партнеров условиях.

Россия уже несколько лет блокирует создание Банка развития Шанхайской организации сотрудничества. В Москве полагают, что тем самым мягко сдерживают финансовую экспансию Китая в Центральной Азии. Однако китайское финансовое присутствие в регионе растет в силу естественных причин, а из-за политики Кремля этот процесс протекает в самой неприятной для России форме. Страны региона напрямую занимают деньги у Пекина на его условиях, в результате кредитная экспансия КНР становится не только неподконтрольной, но и полностью непрозрачной. Растет и недовольство партнеров, которые из-за действий Москвы лишаются возможности брать взаймы на более выгодных условиях при меньших рисках.

Россия может использовать председательство в ШОС в 2015 г., чтобы изменить эту ситуацию. На саммите в Уфе следует согласиться на создание Банка развития ШОС с доминированием КНР в уставном капитале и даже органах управления, но оговорить принципы инвестирования на наиболее выгодных для себя и партнеров условиях. Тем самым Банк можно превратить в успешную модель «обуздания» финансовых амбиций восходящей сверхдержавы, используя китайскую же концепцию «гармоничного мира» и заверения Пекина не копировать в международных финансовых институтах поведение США.

Шанхайская организация соперничества

С момента создания ШОС в июне 2001 г. российские и китайские чиновники неустанно твердят, что никакой конкуренции за влияние в организации между Пекином и Москвой нет и быть не может. В публичных выступлениях лидеры двух крупнейших стран – членов ШОС вообще не затрагивают тему возможного соперничества в организации или в Центральной Азии. А в официальных документах (например, в обновленной в феврале 2013 г. «Концепции внешней политики РФ») ШОС всегда приводится как пример региональной организации, учитывающей интересы всех участников. Дипломаты среднего ранга на публике всегда опровергают даже саму мысль, что Китай и Россия могут быть конкурентами в этом регионе. Характерный пример – выступление и.о. директора департамента Европы и Центральной Азии МИД КНР Гуй Цунюя перед российскими журналистами 21 ноября 2014 года. «Россия и Китай не являются конкурентами в Центральной Азии и ШОС. У нас широкие общие интересы в Центральной Азии, нашей целью является укрепление стабильности в этом регионе и помощь региональным государствам в развитии их национальных экономик, – заявил китайский дипломат. – Мнения о конкуренции в ШОС – результат работы западных СМИ, злонамеренно желающих вбить клин в отношения между странами».

Впрочем, в неформальных беседах и российские, и китайские чиновники признают, что в Центральной Азии интересы двух крупнейших соседей далеко не всегда совпадают. Это неизбежно отражается на работе ШОС. Разногласия между Москвой и Пекином отмечают и представители других участников организации: эти противоречия нередко называют главным тормозом для ее развития. Учитывая, что решения принимаются консенсусом, негласные споры Москвы и Пекина могут парализовать работу на целом ряде направлений.

Лучше всего удается сотрудничество в сфере безопасности. После того как пограничные вопросы между КНР и республиками бывшего Советского Союза были успешно решены, именно эта сфера открывала наиболее широкое пространство для совместных усилий. Интересы всех стран здесь либо совпадают, либо очень близки. Москва заинтересована в сохранении военного присутствия в Центральной Азии как инструмента воздействия на дела региона и сдерживания влияния Соединенных Штатов на южных рубежах России, а также из-за угрозы проникновения исламского радикализма из Центральной Азии. Для Китая основные вызовы безопасности связаны с неспокойным Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР), поэтому Пекин заинтересован в стабильности внешней периферии и борьбе с исламистами в Центральной Азии. Кроме того, регион становится важным источником природных ресурсов для экономики КНР, здесь проходят важные пути коммуникации (нефтепроводы из Казахстана, газовая труба из Туркмении, железные и автомобильные дороги), и Китаю важна безопасность этих объектов. Авторитарные правители Центральной Азии видят в исламистских организациях угрозу внутренней стабильности и собственной власти. Для противодействия им нужна поддержка мощных внешних союзников, не имеющих «демократической повестки».

В этой конструкции ведущую роль удается играть России с ее региональными военными базами. И это не вызывает возражений других игроков. Ведь у стран Центральной Азии просто нет ресурсов, чтобы эффективно поддерживать безопасность самостоятельно (кроме Казахстана, и то лишь на своей территории). Китай с радостью готов переложить финансовое бремя защиты своих интересов на российский бюджет. Кроме того, Пекин пока без энтузиазма относится к перспективе создания баз за рубежом, особенно в Центральной Азии, не желая усугублять и без того сильные антикитайские настроения. ШОС же с ее Региональной антитеррористической структурой и концепцией борьбы против «трех зол» (терроризм, экстремизм, сепаратизм) служит площадкой согласования интересов между Китаем и Организацией договора о коллективной безопасности, где доминирует Москва. Не случайно военные учения под эгидой ШОС – всегда маневры российских и китайских частей при символическом участии военных из других стран.

Зато в тех областях, где интересы Москвы и Пекина не совпадают, сотрудничество идет гораздо медленнее или не идет вообще. Так, попытки оживить «экономическое измерение» ШОС за последние годы успехом не увенчались. Россия, опасающаяся масштабной экономической экспансии Китая, всегда стремилась отложить в долгий ящик идеи создания зоны свободной торговли (ЗСТ) ШОС, выдвигаемые Пекином с начала 2000-х годов. Например, указывая на то, что обсуждение преждевременно, пока все члены ШОС не вступят во Всемирную торговую организацию (Казахстан, Таджикистан и Узбекистан в нее не входят). В качестве противовеса китайскому проекту ЗСТ Москва укрепляла сначала ЕврАзЭС, потом Таможенный союз, а теперь – Евразийский экономический союз. Но, пожалуй, ничто так не иллюстрирует противоречия, как дискуссия вокруг Банка развития ШОС.

Банк преткновения

Предложение создать Банк развития выдвинул в ноябре 2010 г. на встрече глав правительств ШОС в Душанбе тогдашний премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао. Идея обсуждалась и прежде. В середине 2000-х гг. стороны пытались наполнить организацию экономическим содержанием, чтобы уйти от позиционирования ее как исключительно политической структуры. Не продвинувшись по вопросу ЗСТ, перешли к поиску совместных проектов. К 2009 г. отобраны около 100 проектов, поступившие через Деловой совет ШОС и Торгово-промышленные палаты стран-членов. Однако затем встал вопрос о финансировании. Именно тогда в Пекине и возникла концепция Банка развития ШОС.

Вдохновителем проекта с китайской стороны стал тогдашний глава Банка развития Китая (БРК) Чэнь Юань, который руководил БРК беспрецедентные для китайских госкомпаний 15 лет (1998–2013). Крепкие позиции Чэнь Юаня во главе главного политического банка КНР с активами около 8,2 трлн юаней (свыше 1,3 трлн долларов) во многом объяснялись тем, что его отец Чэнь Юнь (1905–1995) был одним из ключевых лидеров КНР в 1980-е гг., по сути вторым в партии и государстве человеком после Дэн Сяопина. По словам китайских финансистов и дипломатов, Чэнь Юань во многом готовил проект Банка развития ШОС под себя, рассчитывая возглавить международную структуру после ухода с поста главы БРК. Учитывая формальный и еще больший неформальный вес Чэня в китайской иерархии, лидеры КНР начали активно продвигать его инициативу.

В посткризисном 2009 г. председатель КНР Ху Цзиньтао на саммите ШОС в Екатеринбурге пообещал выделить странам организации льготные кредиты на 10 млрд долларов. Оператором должен был как раз стать Банк развития ШОС. Помимо возможности кредитовать конкретные проекты, китайцы предлагали создать под управлением банка и антикризисный фонд для покрытия дефицита бюджета или платежного баланса любого государства ШОС, если такая помощь понадобится. По сути, речь шла о миниатюрной копии Всемирного банка и Международного валютного фонда (МВФ). Формировать уставной капитал Банка развития китайские переговорщики предлагали за счет пропорциональных взносов участников. Размер взноса должен отражать размер экономики (по номинальному ВВП или с учетом паритета покупательной способности). В соответствии с взносом будут определяться и доли сторон в капитале банка, и число голосов при принятии решений (похожим образом выстроена система управления в МВФ). Принятие подобных правил обеспечивало бы Китаю полное доминирование в новом институте. По данным Всемирного банка за 2013 г., номинальный ВВП КНР составил около 9,24 трлн долларов, в то время как совокупный номинальный ВВП России, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Киргизии едва достигает 2,4 трлн долларов (из них у России – около 2 трлн). Пекин при таком раскладе получил бы около 80% голосов. Расчет по паритету покупательной способности незначительно меняет картину, а учитывая, что экономика КНР продолжает расти, пусть и медленнее, чем раньше (7,4% по итогам 2014 г. против 10,5% в среднем в 2000-е), тенденция явно не в пользу постсоветских стран.

Россию предложения КНР в таком виде не устраивали с самого начала – их реализация полностью отдавала бы контроль над новым банком в руки Китая (тем более что штаб-квартиру предлагалось разместить в Пекине или Шанхае). В качестве альтернативы Москва предлагает использовать как площадку для создания новой финансовой структуры уже существующий Евразийский банк развития (ЕАБР), созданный в 2006 г. с уставным капиталом в 7 млрд долларов (из них оплачены 1,5 млрд долларов). В ЕАБР доминируют Москва и Астана – на долю России сейчас приходится 65,97%, Казахстана – 32,99%. Штаб-квартира в Алма-Ате, а председатель правления – россиянин. Москва предлагает Пекину войти в капитал банка, о размере доли стороны договорятся (но при сохранении Россией хотя бы блокирующего пакета). Именно таково официальное предложение на сегодняшний день. «Наши финансисты считают наиболее эффективной схему учреждения Банка развития ШОС на базе успешно действующего в регионе Евразийского банка развития», – заявил Сергей Лавров по итогам заседания глав МИД стран ШОС в Душанбе 31 июля 2014 года. Однако Китай такой вариант отвергает. Формальный повод – членами ЕАБР являются Армения и Белоруссия, не входящие в ШОС (Белоруссия имеет лишь статус партнера по диалогу).

Вопрос о создании Банка развития ШОС не решается уже пять лет, а пункт о необходимости запустить такой институт кочует из одного документа в другой без каких-либо последствий. У российской бюрократии есть два объяснения подобной линии. МИД, администрация президента и правительство полагают, что эффективно сдерживают кредитную экспансию Китая в Центральной Азии, которая может подорвать позиции России. Не менее важный игрок – Минфин, не желающий резервировать средства под проект, который ведомство Антона Силуанова считает политическим. В любом случае, статус-кво Москву удовлетворяет.

Долгое время устраивал он и партнеров в Центральной Азии. В июне 2011 г. глава Банка развития Казахстана Нурлан Кусаинов говорил газете «Коммерсантъ», что Астана не будет занимать какой-либо позиции, а предпочтет дождаться договоренностей между двумя крупнейшими экономиками ШОС. Подобной точки зрения придерживались и представители других стран. Однако начиная с 2012 г. недовольство позицией России нарастает, периодически прорываясь в публичное пространство – чаще всех вопрос поднимает президент Киргизии Алмазбек Атамбаев. В неформальных же разговорах раздражение «неконструктивной позицией» Москвы выражают многие чиновники и банкиры других стран Центральной Азии, в особенности – Казахстана.

Причина понятна. Торпедирование Москвой идеи Банка развития ШОС не только не тормозит кредитную экспансию Пекина в Центральной Азии, но и переводит ее в самую неприятную форму. В условиях отсутствия многостороннего института с четкими правилами, каким мог бы быть Банк развития ШОС, страны региона вынуждены напрямую обращаться к КНР и вести переговоры с Пекином один на один. Китай не связан никакими рамками и может жестко продавливать свои условия. Особенно активизировался этот процесс после глобального кризиса 2008–2009 годов. При этом начинающийся экономический кризис в России и влияющее на всех падение цен на нефть и сырьевые товары делает вопрос об условиях доступа к китайским кредитам все более важным для региона.

Юань на марше

После распада СССР на протяжении многих лет Москва была главным экономическим игроком в Центральной Азии. Сказывались инфраструктурная привязка региона к России, сложившиеся в советские годы производственные цепочки, схожие бизнес-практики и накопленная экспертиза, а также низкие мировые цены на сырьевые товары, что делало регион не самым привлекательным для иностранных инвесторов. К 2001 г., когда была создана ШОС, Россия для всех стран региона оставалась крупнейшим кредитором и торговым партнером.

Однако в 2000-е гг. ситуация начала меняться. Мировые цены на сырье, в том числе на углеводороды, пошли в рост, обеспечив устойчивый интерес к региону со стороны крупных потребителей, прежде всего Китая. Если раньше единственным выходом на глобальный рынок для центральноазиатских энергоносителей были трубопроводы через Россию, то с начала 2000-х гг. Пекин приступил к прокладке своих труб. В 2006 г. запущен нефтепровод из Казахстана, в 2009 г. сдана первая нитка газопровода Туркмения – Китай. Россия наблюдала за этим спокойно. Стремясь сохранить свою долю на энергетическом рынке ЕС, Москва была заинтересована в том, чтобы потенциальные конкуренты не имели стимулов тянуть трубы в Европу в обход России. Появление у стран Центральной Азии альтернативного китайского рынка тогда казалось выгодным. В результате товарооборот региона с Китаем начал расти.

Настоящий перелом произошел в 2009 г. в разгар мирового финансового кризиса, вызвавшего временное падение цен на нефть. Россия, пережившая спад ВВП в 7,9% и острый кризис ликвидности, была не в состоянии кредитовать партнеров в Центральной Азии. На выручку пришел Китай, с тех пор постоянно увеличивающий свою долю в торговом балансе центральноазиатских государств, а также наращивающий кредитование экономик региона. Самый характерный пример – Казахстан, крупнейшая экономика Центральной Азии и третья в ШОС после Китая и России. Доля Китая в товарообороте Казахстана растет. По данным Минэкономики Казахстана, последние пять лет КНР стабильно остается вторым торговым партнером страны после России (если не считать Евросоюз единой экономикой). Так, в 2013 г. доля России составила 17,9%, а Китая (с учетом Гонконга и Тайваня) – 17,2% (данные китайской статистики дают большие объемы торговли, согласно которым в 2012 г. КНР была для Казахстана партнером номер один).

При этом в кредитной сфере Пекин уже заметно опережает Москву. «В Казахстане была не столь критичная ситуация, как в некоторых странах постсоветского пространства, но нам было тяжело. И резервный фонд был использован. Мы пришли к российским и китайским институтам развития. До этого у нас с китайцами почти не было общения в кредитной сфере. До 2009 г. с китайскими банками был один маленький проект на 100 млн долларов. А сейчас это 13–15 млрд долларов», – так описывал в августе 2011 г. ситуацию министр экономики Казахстана Кайрат Келимбетов (сейчас – глава Нацбанка) в интервью «Коммерсанту». По данным Нацбанка Казахстана на 30 сентября 2014 г., казахстанский государственный и корпоративный долг перед КНР составлял 15,75 млрд долларов, а перед Россией – 4,98 млрд (общий объем внешнего долга – 155,16 млрд долларов). В основном сумма сложилась благодаря нескольким крупным нефтегазовым проектам с участием китайской госкомпании CNPC. Хотя официальная статистика может недостаточно точно отражать реальность (по расчетам Евразийского банка развития, настоящий объем российских кредитов достигает 7 млрд долларов), увеличение китайского присутствия в казахстанской экономике, в том числе в кредитной сфере, прослеживается четко, тем более учитывая перспективы развития экономик России (прогнозируется спад на 4–5% ВВП) и КНР (рост свыше 7%). Более того, уже есть примеры, когда китайские кредиты в Казахстане вытесняют российские. Так, кредиты на строительство третьего блока Экибастузской ГРЭС-2 должен был выдавать российский ВЭБ, однако в 2013 г. он договорился о привлечении в этот проект средств Банка развития Китая – собственных ресурсов у ВЭБа уже не было (во многом в результате кредитования строек в Сочи).

Национальные банки Киргизии, Таджикистана и Узбекистана не приводят статистику по объемам долга перед конкретными иностранными партнерами. Однако взаимодействие с Китаем в кредитной сфере в целом может развиваться по казахстанскому сценарию, учитывая растущий объем торговли с КНР, заявленные инвестпроекты с китайским участием и ухудшающееся состояние экономики нынешнего крупнейшего партнера – Российской Федерации.

Китайские кредиты становятся все более важным фактором и для российской экономики. Банк России не публикует статистику по задолженности китайским финансовым организациям и компаниям, однако, судя по публичным объявлениям о сделках, объем долгов российских компаний исчисляется десятками миллиардов долларов. Причем, как и в случае со странами Центральной Азии, катализатором был финансовый кризис 2008–2009 годов. Знаковой стала нефтяная сделка 2009 г., по условиям которой Банк развития Китая предоставил «Роснефти» и «Транснефти» кредит в 25 млрд долларов под залог поставок 15 млн тонн нефти в год в течение 20 лет. С тех пор кредитная зависимость от Китая росла, причем еще до начала кризиса на Украине и введения санкций, фактически закрывших для российских компаний привычные рынки капитала в ЕС и США. Так, в 2013 г. та же «Роснефть» договорилась с CNPC о предоплате в 60 млрд долларов за будущие поставки нефти. Кредитные линии с госбанками КНР увеличивали и крупнейшие российские банки, в особенности ВЭБ и ВТБ. Теперь же санкции сделали Китай едва ли не единственным источником внешних средств, причем, учитывая крайнюю настороженность китайских и гонконгских частных инвесторов в отношении России, речь идет прежде всего о госбанках КНР.

Опыт общения с китайскими кредитными организациями нельзя назвать простым. Российские чиновники и менеджеры госкомпаний в частных разговорах отмечают крайнюю жесткость китайских переговорщиков. А в условиях санкций, увеличивших потенциальные риски для кредиторов и уменьшивших пространство для маневра российских заемщиков, Пекин может диктовать практически любые условия. Получается, что в нынешних обстоятельствах Москва должна быть больше других заинтересована в формировании прозрачного механизма доступа к китайским кредитам при понятных правилах игры. Именно таким механизмом мог бы стать Банк развития ШОС.

Такой банк нужен самому

Негативных эффектов от дальнейшего блокирования Россией создания Банка развития ШОС заметно больше, чем мнимых выгод. Кредитная экспансия Пекина в Центральной Азии нарастает. В условиях отсутствия общего для стран ШОС Банка развития многие проекты в Центральной Азии финансируются Китаем напрямую – Москва не может не только проконтролировать этот процесс, но даже узнать о деталях соглашений.

При этом стоит трезво понимать, что КНР не согласится войти в Евразийский банк развития в статусе младшего или даже равного России партнера. Так что при создании Банка развития ШОС придется согласиться на ключевые условия – китайское доминирование в капитале, размещение органов управления в Пекине или Шанхае, а соответственно большое число граждан КНР среди сотрудников банка. Дипломатические усилия следует направить не на изменение этих базовых для Китая параметров (все равно не удастся), а на написание нормативных документов, максимально соответствующих интересам России и ее партнеров в Центральной Азии. Этого можно добиться, если настаивать на включение в Положение о банке и Руководство по инвестированию лучших практик Всемирного банка, Азиатского банка развития, ЕБРР и других подобных институтов, которые позволяют максимально учитывать интересы страны – реципиента кредита. В документах прописать порядок формирования льготных ставок, обязательное наличие местных подрядчиков при реализации проектов (и установление минимального объема работ, выполняемых местными компаниями), жесткое соблюдение экологического законодательства, уровень передачи технологий и многие другие детали, которые позволят России и странам Центральной Азии извлечь из китайских кредитов максимальную выгоду.

Вероятность того, что Пекин согласится на совместную выработку правил игры, учитывающих интересы партнеров, достаточно высока. Сейчас Китай создает многочисленные платформы доступа к своим кредитным ресурсам для зарубежных стран: это и Банк развития БРИКС, и Азиатский банк развития инфраструктуры, и Фонд финансирования проектов в рамках создания Экономического пояса Шелкового пути. Пекин пока не позиционирует эти платформы как альтернативу Бреттон-Вудским институтам, однако китайские чиновники и эксперты часто говорят о том, что в этих создаваемых с нуля структурах Китай не будет диктовать свои условия, как делают это США в МВФ и Всемирном банке. Таким образом власти КНР пытаются продемонстрировать преимущества «пекинского консенсуса» по сравнению с «вашингтонским консенсусом», доказав партнерам действенность выдвинутой еще предыдущим председателем КНР Ху Цзиньтао формулы «гармоничного развития».

Россия может и должна использовать подобный настрой Китая при создании Банка развития ШОС. Позиция Пекина как «старшего брата» в рамках такого многостороннего клуба будет даже выгодна остальным участникам. Жесткое и агрессивное продавливание китайцами своих условий, заметное всем в рамках многосторонней структуры, будет означать «потерю лица» и поставит под вопрос привлекательность других создаваемых КНР многосторонних институтов. Можно ожидать, что Китай заинтересован играть по созданным общими усилиями правилам, выступая в роли «мудрого старшего». Россия же займет в Банке развития ШОС комфортную позицию выразителя коллективных интересов всех младших партнеров, к которым старший по конфуцианским понятиям обязан прислушиваться.

Россия. Китай. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363821 Александр Габуев

Глобализация в головах

Иван Сафранчук

Центральная Азия и евразийская интеграция

Иван Сафранчук – кандидат политических наук, доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО(У) МИД России.

Резюме Москва предлагает региональную интеграцию с укреплением внешних экономических границ, которые стимулировали бы реиндустриализацию. Государства Центральной Азии заинтересованы в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве, но границы укреплять не хотят.

В экспертных и политических кругах Центральной Азии было принято говорить, что у России отсутствует стратегия в отношении стран региона. После того как в 2007 г. свою стратегию принял Европейский союз, этот тезис приобрел дополнительный оттенок: «Даже у ЕС есть, а Россия…». Продолжали фразу по-разному, но смысл не менялся – у Москвы нет долгосрочного политического и экономического плана для региона.

Действительно, долгое время официальные тезисы о «приоритете стран постсоветского пространства» (в том числе и Центральной Азии) оставались преимущественно декларативными. Сейчас, однако, можно уверенно говорить, что оформленный курс появился – проект Евразийской экономической интеграции, воплощенный в Таможенном союзе, Евразийском экономическом союзе и Едином экономическом пространстве. И роль стран Центральной Азии в нем чрезвычайно высока.

Каков вклад Центральной Азии

Регион способен придать ЕЭП качественно иной масштаб – Казахстан (203,5 млрд долларов ВВП и 16,8 млн населения), Киргизия (6,4 млрд и 5,5 млн соответственно), Таджикистан (6,9 млрд и 8 млн), Узбекистан (51,1 млрд и 29,8 млн). Таким образом, общий вклад Центральной Азии мог бы составить 267,9 млрд долларов ВВП и 60,1 млн населения, что прибавило бы к российской экономике более 13% ВВП (а по паритету покупательной способности около 20%) и более 40% населения. Без Узбекистана цифры скромнее, но все равно значимы: за счет остальных стран Центральной Азии к российской экономике прибавилось бы около 15% ВВП (по паритету покупательной способности) и более 20% населения.

Но регион важен не только абсолютными масштабами ВВП и населения. Развитие экономики неминуемо должно включать значительный элемент реиндустриализации. Это нужно для того, чтобы иметь несырьевые сферы экономического роста, а также обеспечить необходимое количество рабочих мест в условиях, когда предполагается рост населения. Для промышленного возрождения необходимо снизить конкуренцию со стороны КНР.

Значит, ключевая предпосылка дальнейшего экономического роста – укрепление экономической границы с Китаем. Опыт ТС показал, что на практике таможенные пошлины повышаются. Пока это компенсируется тем, что на таможенной границе Казахстана и КНР остаются значительные «дыры». Статистика двух стран по товарообороту через границу отличается кратно (и это нельзя объяснить только разными методиками подсчета и другими техническими причинами вроде «товарной пересортицы»). «Прорехи» имеются и на границе Казахстана и Киргизии.

Сразу после начала функционирования ТС в 2011 г. на казахстанско-киргизской границе можно было наблюдать дикие картины, когда через пограничные переходы перегружались фуры с товарами. Для облегчения жизни населения, занятого в мелком бизнесе, разрешили беспошлинно перемещать через границу до 50 кг груза для личных нужд. В результате из Китая в Киргизию прибывали фуры с товарами, заранее расфасованными в 50-килограммовые мешки. На границе Казахстана машины останавливались, и груз в мешках перемещался через границу организованными группами местных жителей. На казахстанской стороне товар сразу загружался в новую фуру. Таким образом, китайская продукция попадала на территорию ТС не по новым, более высоким пошлинам, а вообще без пошлин. Зимой 2011/2012 гг. киргизско-казахстанская граница была перегружена такими операциями. Потом, правда, ситуация нормализовалась, теперь там не видно бесконтрольной и беспошлинной перегрузки грузовых фур. Правда, китайский экспорт в Киргизию в эти годы только рос, а адекватного повышения таможенных сборов на границе Таможенного союза не произошло. Остается вопрос – куда же делись ввезенные в Киргизию товары? Не секрет, что Киргизия стала перевалочным пунктом для транспортировки китайской продукции в Таджикистан и Узбекистан. Однако значительная часть товарного потока по-прежнему идет в Казахстан, то есть пересекает границу Таможенного союза. «Дыры» остаются.

Очевидно, что граница ТС с Китаем будет постепенно укрепляться, а объем контрабанды через нее – сокращаться. Это вопрос времени. Но развитие проекта будет включать и расширение границы ТС с КНР за счет вхождения Киргизии и Таджикистана.

Переговоры Бишкека о присоединении шли весь 2013 и 2014 гг. и завершились подписанием 23 декабря 2014 г. соглашения о вступлении в 2015 году. Вопрос с Таджикистаном относится к более отдаленной перспективе. Но в обоих случаях проблема, по сути, одна и та же. За годы независимости две страны стихийно пришли к модели экономического выживания и развития, которую придется очень серьезно пересматривать, чтобы принять решение о членстве в ТС.

Основной доход в бюджет Киргизии дают главные сектора официальной экономики – горнорудная промышленность и гидроэлектроэнергетика. Однако они не создают достаточного количества рабочих мест. 47–48% населения заняты в сельском хозяйстве. Но крупнейший неформальный сектор – торговля и посредничество. Киргизия быстро нашла свою нишу в региональной торговле. Этому способствовали либеральное законодательство, слабая правоприменительная практика и высокая коррупция. Товары поступают из Китая и дальше транспортируются в Казахстан, Узбекистан и Таджикистан.

По экспертным оценкам, оборот двух крупнейших рынков «Дордой» (Бишкек) и «Кара-Суу» (Ош), через которые проходит большая часть реэкспорта китайской продукции, превышал в годы их расцвета официальный ВВП страны (в 2014 г., по предварительным данным, рыночный объем снизился). Таким образом, реэкспорт китайских товаров давал второй ВВП – теневой. Объем этого бизнеса сравним со всей легальной экономикой (ВВП – 6,4 млрд долл.) и переводами от трудовых мигрантов (примерно 4 млрд долл.). Реэкспорт китайских товаров стал системным фактором для Киргизии.

Соответственно, в стране распространена концепция «транзитного будущего». Предполагается, что Киргизия находится на перекрестке крупных торговых маршрутов и должна укреплять позиции регионального транспортно-торгового узла. В реальности узел ориентирован на товары китайского производства, что плохо стыкуется с базовыми идеями Таможенного союза. В результате на переговорах о присоединении Киргизии была выработана «дорожная карта», предполагающая выделение длинного списка групп товаров (в общей сложности более тысячи наименований), в отношении которых будут действовать преференции, чтобы смягчить сокращение реэкспорта китайской продукции. Но даже при предоставлении таких преференций вступление в ТС – непростое решение для местной элиты, которая состоит из множества группировок. Требуется смена парадигмы мышления. Не так легко осознать и принять тезис, что будущее – не в перепродаже китайских товаров, а в реиндустриализации.

Вступление Таджикистана в ТС – не перспектива ближайших нескольких лет. Но когда до этого дойдет, Душанбе также будет сложно принять решение. Ведь придется ужесточить таможенный режим на границе с Китаем (то есть подорожают товары широкого спроса), но главное – потребуется серьезное ужесточение режима с Афганистаном. Между тем последние 10 лет огромные усилия вложены в развитие торговли в южном направлении. Через реку Пяндж в Афганистан построены пять мостов, открыты пункты пропуска людей и товаров. В этих местах создаются свободные экономические зоны для стимулирования торговли. Торговля идет не только с самим Афганистаном, но через него с Пакистаном. Уже сейчас более половины цемента на таджикский рынок поступает оттуда. Пакистан – еще и крупный поставщик некоторых групп сельскохозяйственной продукции (например, картошки).

Постепенно в Душанбе обрели популярность идеи «разворота на юг» и интеграции в южное экономическое пространство. Конечно, нестабильность в Афганистане оставляет некоторую неопределенность. Но в целом среди таджикских политиков, чиновников и экспертов преобладает точка зрения, что Афганистан – это в первую очередь возможность, хотя признаются и риски.

Казахстану было легче сделать выбор в пользу Таможенного союза. Еще в середине 2000-х гг. Нурсултан Назарбаев сориентировал политическую элиту и чиновничество на реиндустриализацию. При всем богатстве природными ресурсами 16,8 млн населения не проживут только на природную ренту. В Казахстане крупная база металлургической и горнорудной промышленности. Назарбаев видит будущее страны как конкурентоспособного индустриального государства. Жителей в Казахстане слишком много, чтобы всем жить только на природную ренту, но недостаточно, чтобы работать только на внутренний рынок. Казахстану с его программами реиндустриализации нужны внешние рынки, прежде всего близкие – Россия, Белоруссия.

Таким образом, ТС – союз тех, кто ориентирован на реиндустриализацию, кому нужен расширенный рынок и общие экономические границы для увеличения масштабов экономики. Для тех же, кто привык за 25 лет к торгово-посреднической парадигме развития, решиться на присоединение тяжело.

Узбекистан в этом смысле должен был бы быть заинтересован в Таможенном союзе. Эта страна проводит на постсоветском пространстве одну из самых успешных и амбициозных программ реиндустриализации. Запуск и первые этапы ее возможны за счет внутреннего рынка почти в 30 млн населения. Однако этот потенциал будет рано или поздно исчерпан. Значение экспорта промышленной продукции повышается с каждым годом. И уже в обозримой перспективе настанет момент, когда доступ на внешние, но близкие и достаточно емкие рынки станет для Ташкента абсолютным приоритетом.

Открытая и закрытая интеграция

Формирование регионального интеграционного объединения укладывается в общемировую тенденцию, где регионализация приходит на смену глобализации.

В последние 20 лет идеи глобализации обрели чрезвычайную популярность в Центральной Азии. Были иллюзии, что страны региона повторят путь «азиатских тигров», на которых в 1990-е гг. смотрели как на пример для подражания. Однако все эти государства находятся внутри континента. Есть товары, такие как нефть, газ, золото, которые даже из глубины Евразии выходят на мировой рынок и становятся частью мировой торговли. Но по широкой номенклатуре несырьевой продукции рынок для производителей ограниченный, и он региональный, а не глобальный (доступ на который слишком дорог и который слишком конкурентный) и не страновой (у всех стран маленький по своим масштабам).

С 2008 г. начался тренд на сворачивание глобализации. Все больше протекционистских мер, ограничений для движения людей, капиталов, товаров. ВТО в кризисе. Одновременно формируются крупные области активной экономической жизни с интенсивной торговлей внутри региона, со своими правилами, которые становятся важнее глобальных. И регионы начинают конкурировать между собой.

Формирование ТС и ЕАЭС укладывается в общий тренд. Но тем, кто возлагал основные надежды на глобализацию и сотрудничество с внерегиональными игроками, сложно изменить базовые подходы. Как после стольких лет упований на глобализацию пойти на укрепление экономических границ регионального интеграционного объединения? Поэтому даже представители Казахстана, страны, которая очень заинтересована в ТС и ЕЭП, постоянно говорят о том, что интеграция не должна быть закрытой с установлением непроницаемых границ, а Астана поддерживает «открытую модель».

Казахстанские чиновники в данном случае повторяют американские тезисы. Именно Соединенные Штаты в последние годы делают ставку на «открытую модель» интеграции в Центральной Азии. В США доминирует точка зрения, что основная проблема региона – недостаточная взаимосвязанность (connectivity). Страны Центральной Азии мало торгуют и сотрудничают между собой. Соответственно, нужно снижать барьеры для торговли и передвижения людей, в идеале – совсем снять внутренние границы, но с сохранением полных национальных суверенитетов. Также нужны прозрачные экономические границы в сторону Китая, Афганистана и Ирана. Получается, что идеал – открытый регион с активной внутренней торговлей и вовлеченный в торговый обмен с Южной Азией, Китаем и Ближним Востоком. Такое транзитно-транспортное видение будущего Центральной Азии, впрочем, предполагает, что эта часть мира в основном экспортирует природные ресурсы и импортирует промышленные товары. Это оставляет открытым вопрос о создании достаточного количества рабочих мест, чтобы обеспечить приемлемый уровень занятости для растущего местного населения.

Сейчас проблема занятости во многом решается за счет массовой трудовой миграции в Россию, где общее число приезжих, по неофициальным оценкам, составляет 4–5 млн человек, то есть почти 10% всего населения Центральной Азии. Для Киргизии и Таджикистана этот фактор особенно значим. Однако Россия, очевидно, будет ужесточать доступ мигрантов на свой рынок труда, обставлять это дополнительными условиями. К тому же экономический кризис уже привел к оттоку рабочей силы.

Таким образом, Москва пытается сформировать новый проект региональной интеграции через ТС к ЕЭП с укреплением внешних экономических границ, которые стимулировали бы реиндустриализацию, а значит, были бы достаточно жесткими. Этот подход резко контрастирует с американскими планами для Центральной Азии, которые предполагают, что регион должен быть экономически полностью открыт. Государства же там заинтересованы в ТС и ЕЭП, но внешние экономические границы укреплять не хотят.

Россия. Казахстан. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363818 Иван Сафранчук

Вдвоем на «хартленде»

Петр Стегний

Россия и Турция углубляют стратегическую глубину

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Резюме Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции преждевременны. Сегодня выбор новой страны-транзитера для энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Визит Владимира Путина в Турцию в декабре 2014 г. едва ли не день в день совпал с первым в истории визитом президента России в Анкару в декабре 2004-го и увенчал десятилетний цикл беспрецедентно активного периода в российско-турецких отношениях «эпохи Путина–Эрдогана». Итоги показывают, что достигнутый уровень многопланового партнерства не предел, в нем заложен запас прочности, позволяющий говорить о появлении элементов стратегического взаимодействия.

Это, разумеется, не означает, что в отношениях царит тишь да благодать. Проблем – и старых, и новых, связанных с возрастанием объемов сотрудничества, – хватает. Две страны занимают контрастные позиции по таким вопросам, как размещение на турецкой территории элементов американской ПРО, сирийский кризис, воссоединение Крыма с Россией. Список можно продолжать – было бы странно, если бы Турция, член НАТО, действовала, игнорируя фактор блоковой солидарности.

Важнее, однако, другое. Москва и Анкара научились уважать интересы друг друга, даже если они расходятся. Это, собственно, и показала итоговая пресс-конференция Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, в ходе которой президенты не стремились публично демонстрировать разногласия по Сирии или Украине. Более того, выразив заинтересованность в расширении объемов поставок сельскохозяйственных и потребительских товаров в Россию, Турция подчеркнуто дистанцировалась от санкционного давления Евросоюза и США. С учетом этого решение о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию воспринято в мире как стратегический ход, который может иметь важные последствия не только для энергетики, но и для архитектуры безопасности в обширном регионе Евразии.

«Стратегическая глубина» российско-турецких отношений

После 1991 г. российско-турецкие отношения прошли большой и сложный путь, в котором четко выделяются два этапа – до и после прихода к власти в Турции Партии справедливости и развития (ноябрь 2002 г.). Качественные позитивные сдвиги наметились после распада Советского Союза и коренного перелома геополитической ситуации в мире. Возникли (и были частично реализованы) предпосылки для перехода от многовекового политического соперничества к добрососедству и взаимовыгодному сотрудничеству. Встречное движение сдерживалось рядом факторов, прежде всего дефицитом взаимного доверия, обусловленного инерцией подозрительности холодной войны. В Москве нервно реагировали на попытки Анкары в 1990-е гг. заполнить вакуум власти на постсоветском пространстве (активность в Средней Азии, Пакт стабильности на Кавказе Сулеймана Демиреля, деятельность «гюленовских школ» в Поволжье). В Турции опасались возрождения российских имперских рефлексов, что выразилось, в частности, в фактической поддержке сепаратистов во время первой чеченской войны. Стабилизирующую роль сыграли два обстоятельства: стратегическая договоренность 1997 г. о строительстве газопровода «Голубой поток» и нараставшая активность турецкого и российского бизнес-сообществ, сыгравших ведущую роль в создании прочного фундамента межгосударственного сотрудничества.

Характер второго этапа отношений Москвы и Анкары определила прежде всего схожесть подходов как к двусторонним отношениям, так и к базовым параметрам миропорядка, основанного на поиске самостоятельных путей в быстро меняющемся многополярном мире. Активно развивается политический диалог, в т.ч. в формате Совета сотрудничества высшего уровня, Совместной группы стратегического планирования во главе с министрами иностранных дел, сформирован Форум общественности, регулярно проводятся заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и культурно-гуманитарному сотрудничеству. С 2002 г. в пять раз (с 6,8 до 34 млрд долларов) вырос объем товарооборота, развивается сотрудничество в ключевых отраслях экономики, включая энергетику, растет объем взаимных инвестиций.

Ключевое значение имеет достигнутый уровень координации на постсоветском пространстве, в Черноморском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке. Пожалуй, главное достижение – устойчивость связей, выдержавших ряд непростых проверок на прочность: от реакции на американское вторжение в Ирак в 2003 г. и грузино-осетинский конфликт 2008 г. до воссоединения Крыма с Россией.

Главной особенностью современной системы глобальной безопасности турки считают отсутствие согласованного международного понимания ее базовых аспектов. Противодействие новым вызовам и угрозам происходит прагматически, в рамках тактических договоренностей ведущих держав. Перспективу выхода на уровень глобального взаимодействия Анкара связывает со становлением многополярного мира, обновлением концепции евроатлантической солидарности в сторону большей самостоятельности стран-членов. Турция не считает себя фланговой страной НАТО и исходит из того, что ее стратегический союз с Западом совместим с самостоятельной ролью в вопросах обеспечения безопасности в Черноморском регионе, в отношениях с Ираком, Ираном, Афганистаном, процессе ближневосточного урегулирования. По той же логике выстраиваются отношения с Россией, в т.ч. в вопросах поддержания стабильности в Причерноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, которые турки считают сферой исторически сложившихся общих интересов.

В ноябре 2013 г. после трехлетнего перерыва возобновились переговоры о членстве Турции в Евросоюзе, начатые в 2005 году. До настоящего момента завершены консультации только по одной из 14 обсуждавшихся глав («Наука и исследования»). Формальные камни преткновения – проблема Кипра, геноцид армян и курдский вопрос. На деле Турция воспринимает «Восточное партнерство» как проект, перечеркивающий ее европейскую перспективу.

Турецкая внешнеполитическая концепция «стратегической глубины» соединяет элементы умеренно-исламистских и современных западных подходов. Поставлена задача: к 2023 г., столетию кемалистской революции, Турция должна войти в десятку наиболее развитых экономик мира, стать лидером технологической модернизации в регионе. Анкара говорит о предпочтительности системного подхода перед кризисным реагированием, призывает выработать единые критерии урегулирования региональных конфликтов, приоритета использования «мягкой силы» при сохранении потенциала экономического и военного воздействия – реальная площадка для взаимодействия, в т.ч. в сфере превентивного миротворчества.

Вместе с тем турецкая внешнеполитическая практика далеко не всегда соотносится с объявленной стратегией. Если в теории турки, скорее, доктринеры, то на практике – жесткие прагматики, готовые отстаивать свои интересы и на противоходе с союзниками как на Востоке, так и на Западе.

Евразия с турецкой точки зрения

Для Турции, как и для России, характерно выраженное понимание своего уникального стратегического положения на стыке двух континентов и цивилизаций (своего рода евразийском «хартленде») как фактора, в значительной мере определяющего их роль в глобальной политике. Турки, однако, несколько иначе, чем мы, определяют границы евразийского пространства, входящего в сферу их непосредственных интересов. Наряду с традиционно важным для них Южным Кавказом и Центральной Азией сферой своих жизненных интересов они считают Ближний и Средний Восток. Китай и Восточная Азия, являющиеся для России перспективными евразийскими партнерами как в сфере безопасности, так и в экономике, имеют для Турции меньшее значение.

В отношении Кавказа и Центральной Азии правительство Эрдогана отошло от жестких националистических схем предшественников. Российские попытки стимулировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве в Анкаре рассматривают под углом взаимодополняющих интересов двух стран. Вместе с тем сохраняются и элементы конкуренции, связанные с усилиями турок по развитию интеграционных структур, основанных на идее тюркского единства. В 2008 г. создана Парламентская ассамблея тюркоязычных стран, в 2009 г. – Совет сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркский совет), объединивший под своей крышей все ранее имевшиеся тюркские организации. Одновременно Турция внимательно наблюдает за практическими шагами по созданию Евразийского экономического союза, деятельностью Шанхайской организации сотрудничества, в которой получила статус партнера по диалогу.

В Центральной Азии наиболее динамично развиваются отношения Турции с Казахстаном, который (наряду с Киргизией и Азербайджаном) является участником всех международных тюркских объединений. Отношения с Туркменистаном и Узбекистаном осложнены закрытостью этих государств, с Таджикистаном – этническими различиями. Турецкие интересы в Центральной Азии пересекаются с интересами Китая, хотя различные весовые категории позволяют избегать прямого соперничества. Примером могут служить китайская и турецкая концепции Шелкового пути. В качестве потенциального конкурента в ЦА турки рассматривают и Иран, предлагающий исламскую альтернативу влиянию Турции.

Специфика турецкого подхода не мешает Москве и Анкаре договариваться о решении общих задач в сфере безопасности, в частности, в связи с выводом из Афганистана американских войск.

Турция исторически глубоко вовлечена в ситуацию на Кавказе, имеет особые отношения с Азербайджаном («два государства – один народ»), болезненно воспринимающим любые попытки Анкары сблизиться с Арменией или Ираном. Нормализации турецко-армянских отношений препятствует вопрос о геноциде армян, по которому Ереван занимает непримиримую позицию, несмотря на компромиссные шаги турецкой стороны, а также проблема Нагорного Карабаха, в отношении которой Анкара испытывает сильное давление Азербайджана. Турция поддерживает тесные связи с Грузией в рамках инфраструктурных проектов, таких как нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (2006), газопровод Баку – Тбилиси – Эрзурум (2007), строящаяся железная дорога Баку – Тбилиси – Карс. Турция опасается втягивания в региональные конфликты, а в случае с Грузией чувствует себя зажатой между Россией и западными союзниками. В ходе российско-грузинского конфликта 2008 г. Анкара воздержалась от антироссийских заявлений, не позволила военным кораблям США войти в Черное море.

Потенциал российско-турецкого взаимодействия велик в вопросах поддержания стабильности в Черноморском регионе. Успешно развивается сотрудничество в сфере безопасности в рамках БЛЭКСИФОР и операции «Черноморская гармония», в основе которой единство подходов России и Турции к необходимости сохранения конвенции Монтрё. Принципиально важно, что подходы Анкары к обеспечению безопасности в Черноморском регионе силами прибрежных государств без внешнего вмешательства сохранились и после воссоединения Крыма с Россией, существенно изменившего стратегическую ситуацию в Черном море.

Турция категорически не приемлет американскую концепцию «Большого Ближнего Востока», усматривая в ней опасную угрозу передела региональных границ. Вместе с тем после начала «арабской весны» Анкара солидаризировалась с Западом в поддержке демократической трансформации Ближнего и Среднего Востока. На начальном этапе массовых народных выступлений в арабских странах правительство Эрдогана поддержало смену авторитарных режимов в Ливии, Йемене, Египте, Сирии, создало базы оппозиции на своей территории. Однако, когда «весна» начала трансформироваться в шиитско-суннитский конфликт, противостояние Ирана и Саудовской Аравии, обернувшись притоком боевиков-джихадистов в соседние с Турцией районы, Анкара предпочла вернуться к традиционному амплуа посредницы. Свою роль сыграли и не оправдавшиеся ожидания продвижения «турецкой модели» в качестве образца для стран победившей «весны».

Поддержка усилий Запада и регионалов по смене режима в Сирии связана, как представляется, со стремлением турок удержать контроль над курдской проблемой, для них прежде всего внутриполитической. Продолжая считать приоритетом устранение от власти Башара Асада, Анкара осторожно ведет себя в отношении сколачиваемой американцами коалиции по борьбе с «Исламским государством». После переворота в Египте в 2013 г. и провала «Братьев-мусульман» серьезно обострились отношения Анкары с Каиром.

Турция, в которой проживает почти 15 млн алевитов, против разрастания суннитско-шиитских противоречий, хотя реальное развитие ситуации вовлекает ее в обостряющееся противоборство между лидерами суннитского и шиитского мира – Саудовской Аравией и Ираном. На критическом этапе развития обстановки вокруг Ирана в 2013 г. Анкара демонстративно дистанцировалась от возможного израильского удара. Это еще более осложнило затянувшийся конфликт Анкары с Тель-Авивом.

В целом конфликта стратегических интересов России и Турции на Южном Кавказе, в Центральной Азии, да и на Ближнем и Среднем Востоке, нет. Более того, российско-турецкие интересы совпадают в главном – поддержании политической стабильности в Евразии при недопущении или хотя бы ограничении проникновения в эти регионы внерегиональных сил.

Вызов «Южного потока»

Главный сюрприз декабрьского визита Путина – заявление о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию – особой неожиданностью для специалистов не стал. Решение, принятое президентами России и Турции, логично вытекает из острых перипетий многолетней войны за пути доставки энергоносителей из Прикаспийского региона, Ближнего и Среднего Востока в Европу. Масштаб и остроту борьбы, от исхода которой во многом зависит геополитический облик Евразии, определили стратегические интересы ведущих глобальных игроков – России, Евросоюза и США, в меньшей степени – Китая. Смысл ее состоял в том, что контроль над газопроводами Восток – Запад стремились монополизировать Соединенные Штаты, со временем поддержанные ЕС. Задача формулировалась просто: энергоносители из Прикаспия и региона Ближнего и Среднего Востока должны проходить в обход территории России, которой оставлялась возможность прокладки новых трубопроводов по линии Север – Юг. Сложившуюся еще в советские времена систему доставки российского природного газа в Европу, которая шла в основном через Украину, ни Вашингтону, ни Брюсселю из прагматических соображений трогать до поры до времени было невыгодно. Отсюда, конспективно говоря, и возникла геоэнергетическая подоплека кризиса вокруг Украины.

Существенно, что первые крупные сбои в поставках российского газа в Европу через Украину совпали с первым киевским Майданом 2004 года. Среди стран, пострадавших от несанкционированного использования Киевом российского газа, проходящего через Украину, стала и Турция, часть поставок в которую шли через систему Трансбалканского газопровода. Следствием ряда кризисов и стала идея прокладки газопроводов в обход Украины. Строительство «Северного потока», в котором была заинтересована такая мощная страна, как Германия, прошло не без трудностей, но завершилось успешно, обезопасив cевер Европы от капризов Киева. С «Южным потоком», решение о строительстве которого принято в 2007 г., параллельно с северной веткой, дело обстояло значительно сложнее. Его мощность должна была составить 63 млрд кубометров в год (примерно столько требовалось, чтобы избавиться от необходимости использовать украинский транзит). Имелось в виду, что трубопровод позволит диверсифицировать маршруты доставки российского газа в Европу, снизить зависимость поставщиков и покупателей от стран-транзитеров, в первую очередь от Украины.

ЕС, ссылаясь на принятый им Третий энергопакет, с самого начала создавал искусственные сложности для строительства «Южного потока». Их подоплеку раскрыл в январе 2011 г. еврокомиссар по энергополитике Гюнтер Эттингер, прямо заявивший, что суммарная пропускная способность газопроводов «Северный поток» и «Южный поток» составит 118 млрд кубометров, что позволит России поставлять газ в Европу без помощи Украины. Таким образом, образовался еще один узелок в цепи, плотно привязавшей украинский кризис к западным интересам в сфере энергетики.

Между тем еще на этапе принятия решения в России обсуждались два основных варианта маршрута «Южного потока», один из которых мог пройти через территорию Турции. Но в то время, в 2006 г., на пике наших отношений с Евросоюзом, подошедших к стадии создания четырех «общих пространств», приняли «проевропейское» решение, продиктованное в первую очередь попыткой застраховать сотрудничество с Европой от колебаний политической конъюнктуры на Украине. Полемизируя с евроскептиками, российские руководители в тот период говорили, что поставки энергоносителей не могут рассматриваться в качестве средства политического давления хотя бы потому, что в случае прямых поставок поставщик газа в той же мере зависит от потребителя, что и потребитель от поставщика.

Однако после того как в ноябре 2013 г. Виктор Янукович отложил подписание соглашения об интеграции Украины с ЕС, Европа и стоящие за ней американцы перестали воспринимать рациональные аргументы. В апреле 2014 г. Европарламент высказался против строительства «Южного потока», а в сентябре принял резолюцию «Положение на Украине и состояние отношений между Европейским союзом и Россией», в которой призвал переосмыслить отношения с Россией, отказаться от концепции стратегического партнерства и отменить запланированные соглашения в энергетической отрасли, в т.ч. по «Южному потоку». За три месяца до этого премьер-министр Болгарии после встречи с американскими конгрессменами сообщил о приостановке работ по строительству газопровода.

В этих условиях заявление Путина в Анкаре о том, что Россия отказывается от строительства «Южного потока» в связи с неконструктивной позицией Евросоюза, носило вынужденный и, по существу, безальтернативный характер. В тот же день «Газпром» и турецкая корпорация «Боташ» подписали меморандум о взаимопонимании по строительству газопровода через Черное море в направлении Турции. Пропускную способность решено сохранить на прежнем уровне – 63 млрд кубометров в год, из которых 14 млрд получит Турция, а остальной объем будет доставляться на границу Турции и Греции, где предусмотрена «точка сдачи». Предполагается, что продолжение трубопровода построят европейские компании в каждой заинтересованной стране по отдельности. Тем самым соблюдается требование Третьего энергопакета, принятого Еврокомиссией.

Эксперты указывают, что в наибольшей степени от переориентации «Южного потока» выигрывает Анкара. Это верно. Турция, имеющая нефтяной узел в порту Джейхан на побережье Средиземного моря, становится основным транзитером и «голубого топлива». По ее территории пройдет Трансанатолийский газопровод (ТАНАП), по которому в Европу будет поставляться газ с месторождения Шах-Дениз в Азербайджане, а в перспективе, возможно, и из Туркменистана. Уже действуют газопроводы Баку – Тбилиси – Эрзерум и Киркук – Джейхан, по которому газ идет из иракского Курдистана. В перспективе можно будет говорить о транспортировке через Турцию и иранского, и катарского газа. Российский газ, который может начать поступать в Турцию по третьему газопроводу из России (наряду с «Голубым потоком» и Трансбалканским газопроводом), способен превратить Турцию в крупнейшего газового транзитера с соответствующим увеличением ее регионального, да и глобального веса.

Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции на этот счет преждевременны. Пока принято только политическое решение о прекращении строительства «Южного потока» через Болгарию. Остальное зависит не столько от России, сколько от ее партнеров в Европе. В любом случае, однако, выбор Турции как страны-транзитера для доставки российских энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363817 Петр Стегний

Диспетчерская для всей Евразии

Станислав Притчин

Как преодолеть энергетический клинч России и ЕС

Станислав Притчин – кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН.

Резюме С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная система даст возможность направлять газ как в Европу, так и в АТР. Открытость же инфраструктуры превратит Россию в Евразийский распределительный центр.

Украинский кризис до предела обострил российско-европейские отношения, в том числе и в энергетической сфере. Россия в ответ на откровенное противодействие со стороны Евросоюза отказалась от строительства «Южного потока». В свою очередь Еврокомиссия разрабатывает очередной план снижения зависимости от Москвы. В числе прочих рассматривается идея энергетического союза ЕС и единых закупок сырья европейскими компаниями. Выходом из непростой ситуации в отношениях соседей могло бы стать заключение некоего энергетического пакта о ненападении, фиксирующего текущей уровень сотрудничества и предусматривающего начало обсуждения нового формата взаимодействия на будущее.

Увы, два фактора пока не дают повода рассчитывать на нечто подобное: все еще достаточно острая фаза украинского кризиса, а также желание нового состава Еврокомиссии оправдать возложенные на него ожидания. По опыту предыдущих лет, по крайней мере на первом этапе своей работы, еврочиновники предлагают и реализуют самые решительные антироссийские шаги в энергетике. Тем не менее у России есть возможность без потери стратегических позиций сделать шаг навстречу. С одной стороны, Москва решила сменить глобальный подход во взаимоотношениях с Евросоюзом и сосредоточиться в будущем на доставке газа только до границы единой Европы. С другой, еще более усилить позиции России мог бы частичный доступ центральноазиатских и южнокавказских партнеров к российской газотранспортной инфраструктуре. В таком случае Россия, не нарушая требований ЕС, могла бы стать не только главным поставщиком газа для Европы, но и полноценной энергетической диспетчерской для Евразии.

Регулирование и ограничение в свободе поставщиков – инструмент ЕС

Отношения России и Евросоюза в вопросах энергетического сотрудничества всегда были сложными. Каждая из сторон считала, что ее ресурс (у России – газ, у Европы – потребитель) ценнее, чем актив партнера. Украинский кризис перевел относительно конструктивный диалог в формат игры с нулевой суммой, когда обе стороны готовы нести потери и убытки, лишь бы было хуже соседу. Тем не менее взаимозависимость в энергетике остается очень высокой. Так, в энергетическом балансе ЕС 2013 г. доля поставок газа из России составила 30%, максимум за несколько лет. «Газпром» поставил в Европу и Турцию 162,7 млрд куб. м газа. Всего же, по оценкам российской компании, европейский рынок в 2013 г. составил 476 млрд куб. м., вместе с Турцией 541 млрд куб. м, в 2012 г. потребление Европы и Турции достигло 529 млрд куб. метров. Столь высокая зависимость от одного поставщика весьма беспокоит европейских чиновников. В течение многих лет Евросоюз ищет эффективные инструменты снижения зависимости.

Главным юридическим орудием стала Энергетическая хартия, призванная ограничить монополизацию и соответственно рост политического влияния поставщиков. Учитывая, что именно «Газпром» является главным партнером ЕС в энергетике и традиционно проводил довольно активную политику по наращиванию поставок и выходу на конечного европейского потребителя, несложно догадаться, что целью хартии всегда было обуздание амбиций российской компании.

Руководствуясь нормами документа, Брюссель сдерживает всякие попытки Москвы выстроить газотранспортную инфраструктуру в обход транзитных стран. Противодействие «Южному потоку» в конечном итоге привело к отказу России от его строительства, но и с «Северным потоком», несомненно выгодным для Евросоюза, все также неоднозначно. «Газпрому» так и не удается использовать трубопровод на полную мощность из-за юридических препон. Согласно нормам хартии, российская компания может задействовать только 50% мощности специально построенного газопровода OPAL, соединяющего «Северный поток» с внутриевропейской инфраструктурой. А ведь других поставщиков для данного трубопровода физически нет. Европейский союз отказался разрешить продление трубопровода до Великобритании из-за опасений повысить зависимость от «Газпрома». В настоящее время «Северный поток» при проектной мощности 55 млрд куб. м используется лишь наполовину. В 2013 г. объем прокаченного газа составил 23,77 млрд кубометров.

С российской стороны политика Евросоюза выглядит более чем странной. В недавнем интервью «Коммерсанту» министр энергетики Александр Новак заявил: «Мы предложили европейцам свои услуги по строительству газопровода в центр Европы, в том числе за счет средств “Газпрома”. К сожалению, наши европейские коллеги не понимают, что такие крупные проекты нельзя регулировать так же, как строительство своей собственной газораспределительной сети». То есть Россия без финансового участия Евросоюза осуществляет газотранспортные проекты для обеспечения его энергетической безопасности, а Брюссель не только не приветствует такой подход, но и активно противодействует. И главный мотив европейских чиновников – слишком высокая зависимость от России.

Необходимо оговориться, что с точки зрения реального обеспечения независимости от России политика Еврокомиссии, мягко говоря, слишком прагматична. ЕС сам не является инициатором проектов, не выделяет средства на их реализацию, а ограничивается лишь морально-политической поддержкой. Так, заводы по регазификации СПГ строятся европейскими странами самостоятельно. Амбициозный проект «Набукко», несмотря на высокую политическую заинтересованность в его осуществлении, так и остался на бумаге именно из-за отсутствия реальных шагов со стороны исполнительных органов и европейских компаний. А среди новых проектов, которые реализуются или планируются, нет ни одного, который бы строился при прямом участии и по инициативе ЕС. Южный энергетический коридор, фигурирующий в официальных документах и заявлениях Еврокомиссии, базируется на азербайджанских трубопроводах через Грузию, Турцию, Грецию до Италии, которые SOCAR (Государственная нефтяная компания Азербайджана) сооружает с партнерами.

После отказа России от «Южного потока» европейские чиновники в очередной раз вспомнили о Транскаспийском газопроводе, который должен соединить туркменскую газовую систему с инфраструктурой Азербайджана, чтобы обеспечить возможность поставок туркменского газа в ЕС и таким образом снизить зависимость от газа российского. В Еврокомиссии заявили, что Транскаспийский проект должен стать частью Южного энергетического коридора. Но эта идея напрочь лишена экономической целесообразности. Во-первых, строящаяся из Азербайджана до границы между Турцией и Евросоюзом инфраструктура рассчитана только на газ с месторождения «Шах-Дениз-2». Если допустить, что найдутся инвесторы на сам Транскаспийский газопровод, придется значительно увеличивать мощности Трансанатолийского проекта и участка Азербайджан – Грузия – Турция. Во-вторых, переизбыток газа, проходящего через Турцию: азербайджанский газ, российский с перенаправленного «Южного потока», создадут ситуацию, когда появление даже 5 млрд туркменского газа будет не выгодно ни России, ни Азербайджану, так как обострит конкуренцию за потребителя. Более того, даже американские аналитики отмечают экономическую эффективность поставок через Турцию именно российского, а не туркменского газа. Более того, никто из представителей ЕС ни разу не говорил о рентабельности гипотетической поставки туркменского газа в Европу. Себестоимость центральноазиатского сырья будет огромной, учитывая плечо доставки и объем необходимых инвестиций в строительство. Подходы официального Брюсселя к Транскаспийскому проекту лишний раз демонстрируют, что Евросоюз предпочитает любой самый дорогой газ, полученный не из России или в обход ее.

При реализации энергетической политики европейцы в первую очередь делают упор на регулирование, а не на реальное создание независимой инфраструктуры, и для России как ключевого поставщика возникает множество проблем. Каждый новый состав Европейской комиссии начинает работу с откровенно антироссийских шагов, так было и с предыдущим еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Этингером, который, впрочем, по мере включения в работу стал вполне конструктивным партнером и переговорщиком. Новая Еврокомиссия формировалась в разгар украинского кризиса, и этот фактор повлиял на выбор кандидатов. В довольно запутанной системе распределения полномочий главным распорядителем энергетической политики стал представитель Словакии Марош Шефчович в статусе вице-председателя Еврокомиссии. Создание специального поста в высшем руководстве ЕС само по себе говорит о важности энергетического вопроса. В новом составе Еврокомиссии еще несколько чиновников, которые в той или иной степени курируют связанные с энергетикой вопросы.

Одной из главных задач Шефчовича станет координация работы коллег, реализация идеи энергетического союза ЕС, проект которого должен быть представлен в феврале 2015 года. Смысл инициативы заключается в создании в Евросоюзе единой, устойчивой, стабильной энергетической системы за счет установления правил и процедур по организации системы взаимопомощи и поддержки на случай проблем с поставщиками энергоресурсов. Предусматривается создание газовых хранилищ и развитие широкой сети внутриевропейских газопроводов, а также стимулирование использования «зеленой» энергетики. Следующим этапом должна стать выработка единой закупочной политики. Инициативы ЕС в первую очередь нацелены на укрепление позиции единой Европы на переговорах с поставщиками энергоресурсов и прежде всего с Россией. Даже частичная реализация мер по созданию энергосоюза серьезно сократит пространство для маневра для всех без исключения поставщиков.

Россия меняет подходы к европейскому рынку

Российское руководство и менеджмент «Газпрома» довольно неожиданно для западных партнеров серьезно изменили подходы к европейскому рынку. Если до нынешнего кризиса российская компания вела политику активной экспансии и выхода на конечного потребителя, добивалась эксклюзивного положения главного поставщика газа в ЕС, то все изменилось 1 декабря 2014 г. во время визита Владимира Путина в Анкару. После переговоров с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом российский президент объявил об отказе от строительства газопровода «Южный поток» по дну Черного моря через Болгарию и переориентации проекта на Турцию. Главной же сенсацией стало решение строить инфраструктуру лишь до границы с Евросоюзом, оставляя самим европейцам право на дальнейшее развитие газопроводов и доставку сырья конечному потребителю. Несколько позже глава «Газпрома» Алексей Миллер и министр энергетики Александр Новак продемонстрировали, что это был не экспромт, а взвешенный шаг, согласованный российским руководством и менеджментом компании.

Таким образом, Москва пошла навстречу требованиям Третьего энергопакета ЕС. Неприятной стороной российского решения для Еврокомиссии является не столько необходимость самостоятельно вкладывать значительные средства в развитие внутренних газопроводов (хотя и это фактор), а существенное повышение роли Анкары в вопросах энергобезопасности Европы. В случае реализации всех российских и азербайджанских проектов через Турцию может пойти до десятой доли всего газа, потребляемого сегодня Евросоюзом.

Вместе с тем, отказ от такого дорогого проекта, как «Южный поток», с высокими политическими рисками – продуманное решение не только из-за неблагоприятной для России финансовой ситуации. Есть дополнительные мотивы, такие как усиление переговорных позиций с Брюсселем по вопросу расширения «Северного потока» и использования внутреннего европейского газопровода OPAL. Не случайно спустя несколько дней после визита Путина в Анкару официальный представитель «Газпрома» Сергей Куприянов заявил, что компания, несмотря на задержку разрешения Еврокомиссии на освоение 50% мощностей газопровода, все же рассчитывает получить право использовать весь ресурс проекта, чтобы максимально задействовать возможности «Северного потока». Параллельно «Газпром», опять же выполняя требования Энергетической хартии, заявил об отказе от обмена активами со своим немецким партнером холдингом BASF, который предполагал получение российской монополией пакетов акций в компаниях по торговле и хранению газа в Европе.

Вместе с тем итоги первого визита вице-президента Еврокомиссии Мароша Шевчовича в Москву и результаты его переговоров с главой «Газпрома» Алексеем Миллером и членами российского правительства демонстрируют, что большая игра вокруг «Турецкого потока» и будущего энергетического сотрудничества между Евросоюзом и Россией только начинается. Так, глава российской монополии заявил по итогам встречи с Шевчовичем, что турецкое направление экспорта уже к 2020 г. позволит перенаправить все транзитные потоки российского газа, которые сейчас идут в ЕС через Украину, а европейцам нужно будет просто построить инфраструктуру к границе с Турцией, чтобы получать газ из России по текущим контрактам. На что представитель Еврокомиссии с удивлением заявил, что Россия рискует потерять статус надежного поставщика, так как по существующим договорам российское сырье должно поступать в Центральную Европу, а, характеризуя поставку 50 млрд куб. м газа через Турцию, он сказал, что следует найти «экономически более обоснованное решение».

В нынешних условиях обмена резкими заявлениями и демаршами для «Газпрома», несмотря на демонстративную независимую от Европейского союза политическую линию, все-таки крайне важно найти взаимопонимание с партнерами в первую очередь по вопросу расширения «Северного потока». Приняв решение о строительстве газопровода через Турцию, Россия допускает появление дополнительных политических рисков. Российско-турецкое сотрудничество на примере взаимодействия по «Голубому потоку» имеет негативный опыт одностороннего пересмотра Анкарой достигнутых договоренностей. Учитывая амбиции Турции стать масштабным энергетическим хабом, риски политического использования вентиля со временем возрастут. Важно также учитывать, что к 2018–2020 гг., сроку окончания работ по строительству «Турецкого потока», на рынки Южной Европы должен начать поступать азербайджанский газ с месторождения «Шах-Дениз-2» в объеме 10 млрд куб. метров. В среднесрочной перспективе через Турцию в Европейский союз с высокой долей вероятности может прийти иракский и иранский газ. В условиях не очень простых отношений Брюсселя и Анкары газовый транзит в какой-то момент превратится в инструмент турецкого давления.

В этой связи акцент россиян на «Северный поток» понятен. Но следует предпринять еще ряд мер, чтобы снизить риски – транзитные со стороны Турции и ограничительные со стороны Евросоюза.

Учитывая высокий уровень личного доверия между российским и азербайджанским президентами, целесообразна неформальная координация между Москвой и Баку практически одновременного выхода на рынок Южной Европы, а также выработка совместных шагов на случай использования Турцией транзитных возможностей в качестве политического инструмента.

Для серьезного укрепления позиций на европейском и мировом рынке можно использовать активно развивающиеся в России проекты СПГ. Широкая сеть регазификационных терминалов в Европе позволяет без серьезных вложений в трубопроводную инфраструктуру загрузить российские этим мощности, в первую очередь ямальские. Координирующая роль Минэнерго позволит избежать конкуренции между отечественными поставщиками и дополнить существующие трубопроводы поставками СПГ.

Газовый пульт Евразии

Как уже отмечено, перспективы формирования энергосоюза ЕС создают для России совершенно новые условия, и чтобы сохранить сильные переговорные позиции с Брюсселем, понадобятся нестандартные решения. Помимо уже отмеченных возможных мер (развитие СПГ, расширение «Северного потока») предлагается открытие российской газотранспортной инфраструктуры для центральноазиатского и азербайджанского газа. Несколько лет назад, еще до появления газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, компания SOCAR предложила «Газпрому» прокачивать азербайджанский газ через Россию в Европу в таких объемах и направлениях, чтобы не составлять прямую конкуренцию российской компании.

Естественно, на тот момент предложение было отвергнуто. Сейчас для его реализации есть все предпосылки. С одной стороны, если посмотреть на динамику изменения закупок центральноазиатского газа, который «Газпром» покупает по рыночной цене, можно увидеть постепенное снижение объемов. В 2007 г. Россия приобрела 42,6 млрд кубометров газа в Туркменистане, 9,6 – в Узбекистане, 8,5 – в Казахстане. В 2013 г. туркменского газа в Россию поступило 10,95 млрд куб. м, узбекского – 5,66, казахстанского – 11,87, азербайджанского – 1,38 (поставки из Азербайджана начались в 2010 г. с 0,8 млрд кубометров, пик пришелся на 2012 г., когда закуплено 1,6 млрд кубометров). То есть незначительная положительная динамика наблюдается только в отношении Казахстана. Более того, в российской прессе в октябре 2014 г. появилась информация, официально, правда, не подтвержденная, что «Газпром» в ближайшие годы вовсе откажется от закупок газа в Узбекистане и Туркменистане. Одной из причин резкого снижения поставок, в частности из Туркмении, является отрицательная рентабельность центральноазиатского газа при переходе на рыночные цены. То есть, покупая у центральноазиатских стран газ по рыночной цене, «Газпром» практически за свой счет его перекачивает европейским потребителям. В такой ситуации предоставление Россией части своих мощностей центральноазиатским республикам выглядит экономически выгодным, так как гарантирует стабильные и предсказуемые транзитные сборы за использование газотранспортной системы. Естественно, чтобы избежать конкуренции между российским сырьем и газом из региона, необходимо в рамках долгосрочных контрактов предварительно согласовывать возможные объемы и направления экспорта.

Для ЕС, особенно в условиях создания энергетического союза, возможность заключения прямых контрактов со странами Центральной Азии – момент однозначно позитивный, и с правовой точки зрения он позволит снять существующие претензии к российским проектам, таким как «Северный поток», так как появятся альтернативные поставщики. Предсказуемая транзитная политика России позволит в долгосрочном плане снять с повестки дня строительство дорогостоящих и политизированных обходных газопроводов, таких как Транскаспийский проект из Туркменистана в Азербайджан.

С другой стороны, в стратегии деятельности «Газпрома» в Центральной Азии зафиксировано намерение компании укреплять свои позиции в регионе. На практике мы видим колоссальное усиление Китая за счет активной системной работы в Центральной Азии. Так, летом 2014 г. запущена уже третья ветка газопровода Центральная Азия – Китай с проектной мощностью 25 млрд куб. метров. В настоящее время КНР покупает в регионе бóльшую часть газа. При этом ценовые параметры сделок остаются закрытыми. Но поскольку подписание соглашений о поставках газа в Китай проводилось на фоне выделения Пекином многомиллиардных кредитов странам региона в кризисные годы, можно с высокой долей уверенности предполагать, что цена эта значительно ниже рыночной.

Текущее положение – лишь этап в китайской экспансии. Уже начато строительство новой ветки «D» проектной мощностью 25 млрд кубометров из Туркменистана через Узбекистан, Таджикистан и Киргизию. Этот проект и вовсе грозит перекроить региональный газовый рынок, позволив Китаю стать полноценным координатором энергетических потоков. Так, например, в случае строительства газопровода Киргизия и Таджикистан смогут получать туркменский газ и тем самым лишить Узбекистан серьезного рычага давления. Как отмечают китайские эксперты, на фоне масштабного экономического сотрудничества Ташкент не сможет отказать Пекину, и ему придется согласиться пропустить через свою территорию транзитный газопровод.

Таким образом, складывается ситуация, когда российское северное направление экспорта становится возможностью для стран Центральной Азии диверсифицировать риски, связанные с наличием одного мощного покупателя в лице Китая. Возможность заключить прямые соглашения со странами ЕС и начать поставки позволит Казахстану, Узбекистану и Туркмении, с одной стороны, диверсифицировать экспортные риски, а с другой – наладить прямой экономический диалог с Евросоюзом в газовой сфере.

С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная инфраструктура даст возможность направлять газ как в Европу, так и в Азиатско-Тихоокеанский регион, и реализация идеи открытости инфраструктуры позволит России превратиться в настоящий Евразийский газовый узел.

Россия и Европа: общие интересы

Очевидно, что и Россия, и Евросоюз жизненно заинтересованы в прозрачном и предсказуемом, обоюдно неполитизированном сотрудничестве в энергетической сфере. При этом страны-транзитеры (Украина, Турция) имеют собственные интересы и лишь усложняют и без того непростые отношения между Брюсселем и Москвой.

России и ЕС необходимо в конце концов осознать, что их соседство – данность, которую не изменить, то же самое можно утверждать и про энергетическую взаимозависимость. Естественно, обе стороны заинтересованы в снижении уровня этой зависимости, но в одночасье ситуацию не изменить, и уж тем более невозможно построить новый «железный занавес», отгородиться друг от друга и прекратить сотрудничество. В период холодной войны Россия и Европа успешно взаимодействовали в энергетической сфере, даже вопреки неприятию США. Сегодня России и Европе жизненно необходимо вернуть прагматизм, позволивший начать сотрудничество в энергетике в прошлом веке, и начать поиск оптимального взаимовыгодного и взаимоуважительного формата взаимодействия. Без этого отношения между соседями будут переживать один кризис за другим со все большим возрастанием недоверия и антагонизма.

Россия. Евросоюз. Азия > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363816 Станислав Притчин

Чего хочет Азия?

Тимофей Бордачёв, Анастасия Лихачева, Чжан Синь

Потребление, наращивание взаимосвязей, капитал и талант

Т.В. Бордачёв – кандидат политических наук, директор Центра комплексных международных и европейских исследований НИУ ВШЭ, заместитель декана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ.

А.Б. Лихачёва – младший научный сотрудник Центра комплексных европейских и мировых исследований при ГУ-ВШЭ

Чжан Синь – доцент, сотрудник Школы углубленных международных и региональных исследований Восточно-Китайского педагогического университета.

Резюме Проекты Северного морского пути, Экономического пояса Шелкового пути нацелены на наращивание взаимосвязей. С интенсивным развитием Центральной Евразии связаны перспективы всего азиатского региона, включая азиатскую часть России.

За пятнадцать лет после кризиса 1998 г. так называемые «страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны Азии» (Emerging and Developing Asia) стали новым двигателем глобального экономического роста. Все эти годы регион развивался под лозунгом «Азия для мира», а мир искал возможности, которые он мог бы извлечь из азиатского экономического чуда. Сегодня мы наблюдаем глубокую трансформацию существующей модели: почти все государства региона стали более азиатско-ориентированными, так что новую модель можно было бы назвать «Азия для Азии». Самое время спросить, чего все-таки хочет Азия? Смогут ли азиатские экономики достичь более высоких стандартов качества, которых требует растущий местный потребительский класс?

Если раньше наиболее существенным показателем экономического успеха в регионе были темпы роста как таковые, то теперь важнейшим критерием становится качество этого роста. Программные документы тамошних государств объявляют целями в среднесрочной перспективе более высокий уровень образования, инклюзивное развитие, укрепление отношений с соседями и инновационной составляющей экономики. Рост сам по себе больше не является стратегической задачей, исключение составляют беднейшие страны, такие как Непал, Лаос или Камбоджа.

Инклюзивное развитие предполагает справедливое распределение получаемых от роста благ и участие максимального числа граждан в экономическом процессе. Это означает более высокое качество урбанизации, крупномасштабные инвестиции в человеческий капитал и новое измерение общественных услуг. Таким образом, наиболее очевидные изменения будут происходить именно в городах. Эта городская Азия хочет работать для Азии, а не только для «золотого миллиарда». Четверть века Запад рассматривал Азию только в качестве производителя, всемирной фабрики, однако в будущем рост мировой экономики будет происходить за счет Азии – потребителя.

Сэкономленные деньги предсказуемо инвестируются в соседние рынки. Развивающиеся страны региона по всем прогнозам продемонстрируют серьезный рост, опережающий средние мировые показатели. Новые потоки капитала постепенно концентрируются в Азии: два из трех ведущих мировых инвесторов, Япония (2-й) и Китай (3-й), направляют большую долю своих инвестиций на рынки АСЕАН и Южной Азии.

Азия строит новые региональные отношения, чтобы гарантировать свое потребление и развитие и повысить эффективность местных экономик. Новый курс на взаимосвязанность подкреплен крупномасштабными инфраструктурными проектами и политикой экономических коридоров, он имеет большее значение в региональной повестке дня, чем смягчение внутрирегиональных политических противоречий.

Наконец, Азия пытается стать более независимой. В следующие десятилетия, т.е. десятилетия потребления, это должно привести к производству качественной продукции с более высокой добавленной стоимостью, к собственным инновационным разработкам. Все это тесно связано с усовершенствованием человеческого капитала и креативностью.

Эти четыре составляющие будут оказывать структурное воздействие на политику стран Азии и глобальное позиционирование региона в ближайшие 10–20 лет. Потребление, первый элемент в этом азиатском списке желаний, станет мегатрендом.

Потребление

До недавнего времени почти 4 млрд человек, населяющих регион, рассматривались только в качестве дешевого и конкурентоспособного на мировом рынке фактора производства. Благодаря экономическим успехам и росту доходов за последние пятнадцать лет значительная часть этих людей (особенно в Китае) примеряют на себя новую роль – требовательных горожан-потребителей. В то же время они уже способны производить более качественную продукцию.

С 2000 г. годовой располагаемый доход на душу населения вырос на 1800 долларов, в то время как городское население стало больше на 1,2 млрд граждан. При сохранении тенденции ключевыми факторами, влияющими на внутреннее потребление Азии в среднесрочной перспективе, будут урбанизация и повышение доходов.

Источник: UNDP

Рост благосостояния приведет к протеиновой революции – увеличению потребления белков, в основном мясных продуктов, подвергшихся технологической обработке, и фруктов, а также повлечет за собой рост числа посетителей ресторанов. С 2001 по 2012 г. объем внешней торговли Китая в разделе импорта сельскохозяйственной продукции увеличился в пять раз, достигнув 156 млрд долларов. Зависимость от импорта выросла в два раза, а чистый импорт продовольствия достиг уровня ВВП Парагвая – 31 млрд долларов. Современные тенденции, скорее всего, усилятся, что приведет к дальнейшему сдвигу в сторону белковых продуктов, увеличится импорт кормовых культур и интенсифицируется торговля продуктами питания.

Спрос на одежду, обувь, электронику, мебель и другие товары народного потребления продолжит расти, как и спрос на высококачественные товары и предметы роскоши. По прогнозам компании McKinsey, в 2015 г. треть дорогих сумок, обуви, часов, ювелирных изделий, приобретенных в мире, придется на китайских потребителей, в то время как Япония, Гонконг, Сингапур, Корея, Малайзия также остаются привлекательными рынками. Именно предметы роскоши являются маркерами общей тенденции: только в Китае розничные продажи потребительских товаров составили 21 трлн юаней в 2013 г., что на 333% больше, чем в 2003 году. Годовой прирост, таким образом, составил 16,2%.

Перспективный сегмент – рынок впечатлений для среднего класса и богатых горожан. Впервые в континентальной Азии появилось несколько сот миллионов человек, у которых есть свободное время и деньги. И они с энтузиазмом учатся их тратить. Уже в ближайшие годы в китайский Диснейленд вложат 5 млрд долларов. В стране, где никогда не были популярны зимние виды спорта, строятся горнолыжные курорты. Рестораны, театры, кино, галереи – также часть нового спроса на впечатления. А это, в свою очередь, означает новые товары, свежие импортные продукты, алкоголь, оборудование и музыкальные инструменты. Наконец, регион переживает настоящий бум на аукционы и ажиотажно скупает предметы искусства.

Спорт, который в западном понимании также не был в большом почете в Азии, переживает настоящий взлет. А это означает спрос на инвентарь, спецодежду, все больше соревнований международного уровня. Таким образом, потребность в новых впечатлениях определенно создает новый сегмент экономики и общественной жизни. И он пока далек от насыщения: народы Азии только входят во вкус.

Растет спрос и на традиционные услуги. Медицина, образование, социальное обеспечение, обычно предоставляемые государством, в большинстве азиатских стран несовершенны. Таким образом, можно ожидать увеличения доли государственных затрат в этой сфере. В то же время даже в Китае множество таких услуг предоставляется частными предприятиями. Компании стран – лидеров региона (Японии, Кореи, Сингапура), работающие в частном секторе, вполне могли бы конкурировать с западным бизнесом. Спрос здесь открывает большие перспективы. Но речь идет не только о «фундаментальных» услугах. Такие в основном частные сегменты, как организация отдыха, туризма, экспресс-доставка, также на подъеме. Наконец, транспортные услуги, предоставляемые индивидуальным туристам и бизнесу, напрямую соотносятся с общим спросом на взаимосвязанность – как на национальном, так и на региональном уровне.

Наращивание взаимосвязей

Быстрое развитие человеческого капитала и повышение зарплат привели к перемещению производственных объектов в менее развитые страны. Интенсивное трудоемкое производство, особые экономические зоны и технопарки уходят с китайского Востока в центр страны, а также во Вьетнам, Индонезию, Таиланд. Текстильные фабрики из Вьетнама постепенно переносятся в Камбоджу и Мьянму, в то время как более высокотехнологичные производства из Кореи все чаще оказываются в Китае. Это повлияло на географию цепочек создания стоимости, создало запрос на новую инфраструктуру и логистические центры, изменило характер экономических отношений в Азии с глобально конкурирующего на регионально дополняющий друг друга.

Описанный процесс формирует регионально ориентированный интерес к наращиванию взаимосвязей. Кроме национальных программ развития инфраструктуры уже создан ряд региональных. С середины 1990-х гг. появилась необходимость таких коммуникаций в рамках концепции экономических коридоров. Прежде всего они направлены на обеспечение связей между городами-центрами и особыми экономическими зонами, а также создание благоприятной среды для бизнеса.

В последние 20 лет главную организующую роль в налаживании экономических коридоров в Азиатско-Тихоокеанском регионе играл Азиатский банк развития, традиционно близкий к Японии. Основные проекты сконцентрированы в Юго-Восточной Азии: «Субрегион Большого Меконга» (самый продвинутый и перспективный), SinJoRi (Сингапур, малайзийский штат Джохор и индонезийская провинция Риау), BIMP-EAGA (Бруней, Индонезия, Малайзия, Филиппины – Восточноазиатская зона роста), IMT-GT (Индонезия, Малайзия, Таиланд – Треугольник роста) и так называемый Южно-Азиатский коридор между Индией, Непалом, Бангладеш и Бутаном, который находится в процессе создания. Тем не менее инфраструктурный бум приводит к созданию новых институтов, таких как китайский проект Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и Новый банк развития БРИКС со штаб-квартирами в Шанхае.

Северный морской путь, Экономический пояс Шелкового пути также имеют целью наращивание взаимосвязей. Последний проект интересен России еще и потому, что от его реализации будет во многом зависеть не только транзит из Азии в Европу, но возможность российских областей к востоку от Оренбурга, а также Казахстана, стран Центральной Азии в прямом смысле подключиться к азиатской модели – через инфраструктурные связки, столь необходимые этим «резко континентальным» территориям. Именно с потенциалом интенсивного соразвития Центральной Евразии связаны долгосрочные источники роста всего азиатского региона. Стабильная в социально-экономическом отношении Центральная Азия – необходимое условие поступательного развития и Южной Сибири, и Западного Китая.

Институциональные рамки, укрепляющие связи, представлены во всех странах АТР на уровне АСЕАН, АТЭС, ШОС, ЕАЭС. На этой базе идет работа над широко обсуждаемым проектом Регионального всестороннего экономического партнерства.

Серьезные ограничения еще существуют: отсутствие связанности между портами, железными и автомобильными дорогами; географические особенности (горный рельеф и джунгли) осложняют развитие наземной инфраструктуры. Наконец, необходимые проекты, как правило, дорогостоящие и могут быть реализованы только при достижении устойчивого консенсуса относительно будущего экономического сотрудничества. Таким образом, развитие инфраструктуры предваряет приток капитала.

Капитал

С 2012 г. Китай стал третьим инвестором в мире, в то время как Япония остается вторым в течение многих лет. Китайские капиталовложения в 2013 г. увеличились на 15%, японские – на 10%, между тем американские (главный мировой инвестор) упали на 8%. Кроме того, в 2013 г. впервые в истории страны Юго-Восточной Азии привлекли больше прямых иностранных инвестиций, чем Китай. В основном это происходит из-за постепенного перевода производств, требующих больших затрат энергии, воды и труда, из развитых китайских провинций в менее продвинутые районы Азии. Ежегодные темпы роста китайских инвестиций в страны АСЕАН с 2010 г. составили порядка 30%, что значительно выше, чем в другие регионы. В среднесрочной перспективе этот процесс продолжится. Таким образом, в плане инвестиций регион становится азиатско-ориентированным даже быстрее, чем непосредственно в сфере торговли.

Прямые иностранные инвестиции за рубеж, 2012–2013 гг., млрд долл.

Источники: UNCTAD, World Investment Outlook 2014

Важную роль играют многочисленные китайские диаспоры, низкие языковые и культурные барьеры, активная поддержка инвестиций со стороны правительств стран Юго-Восточной Азии. Наконец, инвестиции позволят Китаю усилить политическое влияние в регионе, не вызывая слишком негативную реакцию у соседей, достаточно напуганных любой деятельностью Пекина в АТР.

В долгосрочной перспективе только перемещение существующего бизнеса и увеличивающаяся взаимосвязанность не удержат конкурентные позиции Азии в глобальном масштабе. Последний, но не менее важный фактор – новый креативный подход к экономике не только в развитых высокотехнологических странах, таких как Япония и Корея, но и в Китае, Индии и странах АСЕАН.

Талант

Экономика высоких технологий чрезвычайно важна в долгосрочной перспективе. Именно она обеспечивает производство товаров с высокой добавленной стоимостью. Уровень развития человеческого капитала уже позволяет Азии применять собственные инновации на всех уровнях производства.

Авиакосмическая промышленность, фармацевтика, наукоемкие технологии и электронная промышленность создают возможности для роста практически всех крупных экономик региона. Развитые страны, особенно Корея, Япония и Сингапур, уже имеют доступ к целому ряду передовых технологий, в первую очередь в исследованиях энергоэффективности и водных ресурсов, новых материалов, роботов и т.д.

Следует отметить, что за 30 лет азиатские страны значительно улучшили качество человеческого капитала. При этом в наиболее бедных государствах успеха добились за счет предоставления доступа к начальному образованию и обучению простейшим производственным навыкам. Тем не менее без эффективной политики государственного образования, а также без передачи навыков и от развитых стран Запада – Азии, и от более развитых стран Азии – отсталым, было бы невозможно достичь устойчивого роста человеческого капитала: Индекс развития человеческого потенциала продемонстрировал положительную динамику во всех странах региона с 1980 года. С 2008 г. Сингапур поднялся на 14 позиций в мировом рейтинге, Китай – на 10 позиций, Южная Корея и Шри-Ланка – на 5 позиций.

Пять стран Азии (Сингапур, Гонконг, Южная Корея, Япония и Бруней) входят в 30 стран с самым высоким уровнем человеческого капитала. Малайзия, Шри-Ланка, Таиланд и Китай уже относятся к странам с высоким уровнем человеческого капитала. В свою очередь Индонезия, Филиппины, Лаос, Камбоджа, Вьетнам и Индия – из группы со средним уровнем человеческого капитала. Эти показатели имеют непосредственное отношение к перспективам развития креативной экономики в указанных государствах.

Роль Китая – центр притяжения

Согласно данным МВФ по расчету покупательной способности, объем китайской экономики превысил экономику Японии в 2010 г. и Соединенные Штаты в 2014 году. В 2009 г. Китай также обогнал США как крупнейший автомобильный рынок и Германию в качестве крупнейшего экспортера. Страна является первым в мире покупателем железной руды и меди, а также вторым импортером нефти. Огромные размеры экономики сделали Китай решающим игроком почти везде в мире.

Благодаря размерам экономики и темпам развития КНР стала локомотивом азиатского роста, частично заменив в этом качестве Японию. В ближайшие два-три десятилетия реализация амбиций и потенциала Азии будет проходить в условиях китайского лидерства и продолжения относительно стабильного и согласованного изменения роли Пекина внутри и за пределами региона. В частности, Китай может быть центром потребления, двигателем инвестиций, катализатором наращивания взаимосвязей в «Большой Азии». Его потенциал в качестве канала для творчества в значительной степени вызывает сомнение.

С начала 2000-х гг. в КНР начался новый этап развития внутренних и внешних экономических отношений. Активное обсуждение китайской элитой «ловушки среднего дохода», начавшееся в последнее время, указывает на признание того факта, что нынешняя экономическая модель, несмотря на ее огромный успех, требует фундаментальных изменений. Необходим уход от роста, основанного на фактор-накоплении, и принятие принципов инклюзивного развития, базирующегося в большей степени на улучшении человеческого капитала и инновациях, а также более справедливом распределении плодов экономического роста.

Три основные тенденции внутри страны будут определять структурную трансформацию и следующий этап реформы: новые инициативы по расширению урбанизации, старение населения («стать старым прежде, чем стать богатым» – явление, характерное для Китая даже больше, чем для Японии при аналогичном уровне доходов) и модернизация структуры промышленности.

Так же как и во многих других азиатских странах, потребление в КНР постепенно станет основным двигателем роста. Соотношение потребления домашних хозяйств к ВВП выросло с 34,9% в 2010 г. до 36,2% в 2013 году. Поскольку Китай переходит к модели роста, стимулируемого потреблением, а не инвестициями, спрос смещается «от станка к столу», а цены на продовольствие – молочные продукты, красное мясо, рыбу и зерно – растут. Дальнейшая урбанизация приведет к повышению спроса на материалы для строительства и внутреннего дизайна, развлечения, путешествия, здравоохранение, образование и, учитывая демографические изменения, услуги для пожилого населения. Это открывает новые возможности для других стран Азии, включая развитие туризма и экспорт продукции обрабатывающей промышленности. Изменение баланса между потреблением и инвестированием как на внутреннем, так и на внешнем рынке уже дало о себе знать далеко за пределами Китая.

Приблизительно с середины 1990-х гг. позиция КНР в глобальной цепи производства и в капиталистической системе претерпела фундаментальные изменения. В связи с ростом зарплат в стране иностранные компании начали поиск новых инвестиционных площадок, где проще и безопаснее разместить нетехнологичные производства. По мере того как на внутреннем рынке китайский капитал сталкивается с увеличивающимся давлением, многие фирмы принимают логичное решение следовать официальной стратегии «идти вовне» – искать места за границей для дальнейшего расширения. Государственная линия также нацелена на то, чтобы частично снизить давление от перепроизводства на внутреннем рынке.

Уже скоро объем китайских инвестиций в зарубежные страны превысит объем иностранных вложений в Китай. Таким образом, Пекин сам будет направлять инвестиционные потоки в разные страны и влиять на изменения в промышленной структуре. Поскольку вывод западного капитала из развивающейся Азии не будет сопровождаться компенсирующим повышением спроса на азиатский экспорт, не стоит ожидать недостатка в претендентах, стремящихся использовать этот новый источник капитала. Например, по некоторым оценкам, только в развитие городской инфраструктуры Азии необходимо вложить 11 трлн долларов для размещения населения, переживающего демографические изменения.

Однако может ли «капитализм по-китайски» найти свое место в рамках ныне существующего регионального режима или режимов – большой вопрос. Недавние общественные движения в различных частях Азии (например, на Тайване и во Вьетнаме) против китайских инвестиций или соглашения о свободной торговле, продвигаемого Пекином, демонстрируют беспокойство азиатских партнеров.

В целях наращивания взаимосвязей новое руководство в Пекине недавно объявило об амбициозных планах воссоздать исторические торговые маршруты, связывающие регион. Основными примерами являются кампании по развитию двух «Шелковых путей» («Экономический пояс Шелкового пути» и «морской Шелковый путь») и двух коридоров (Бангладеш – Китай – Индия – Мьянма и Китай – Пакистан). Цель этих проектов, находящихся пока в зачаточном состоянии, состоит в формировании пояса, связывающего три континента, в создании условий для сближения капиталов и валютной интеграции, а также обширной торговой сети, которая будет простираться от западной части Тихого океана до Балтийского моря. Пекин выказывает готовность быть активным участником и ключевым проводником, чтобы обеспечить совместное процветание стран региона и возможность в полной мере воспользоваться плодами экономического роста Китая.

С китайской всеохватывающей экономической мощью, находящейся на подъеме, можно представить себе интегрированную азиатскую экономику, полагающуюся на экономику китайскую. В экономической модели Восточной Азии четко просматривается преобразованная модель «стаи летящих гусей», которой в середине 1980-х гг. придерживался Токио. Модель была основана на вертикальной экономической интеграции с центром в Японии посредством движения капитала, передачи технологий и поставок комплектующих деталей, а также на четком региональном разделении труда и производственной кооперации между соседями Японии. Однако достаточен ли экономический потенциал Китая и его политические навыки для роли, которую ранее выполняла Япония? Сможет ли Китай возглавить новый тип восточноазиатской или даже просто азиатской социально-экономической модели?

Среди четырех составляющих чаще всего ставится под вопрос именно способность Пекина вести и реорганизовывать региональное представление о креативности. В последние три десятилетия китайский экономический рост основывается на экспорте в развитые страны трудоемких товаров, не требующих высокой квалификации. Однако в отдельных высокотехнологичных отраслях и отраслях с высокой добавленной стоимостью уже можно наблюдать серьезные успехи китайских компаний. Среди них Huawei и ZTE в области телекоммуникаций, Sany и XCMG Group в тяжелом машиностроении. После очень трудных 1990-х гг. неожиданный прогресс продемонстрировала оборонная индустрия, особенно в производстве реактивных истребителей, глубоководной разведке и космических технологиях. Технический прорыв скоро дойдет до гражданских отраслей. Однако технологическая база, которая могла бы соответствовать модели «стаи летящих гусей», пока не создана, а способность Китая укреплять региональную интеграцию по линии «креативности» далеко не очевидна.

Чтобы лучше реализовать потенциал Азии, необходима более тесная региональная интеграция. Но неравномерность экономического и политического развития, а также отсутствие очерченных границ этого пространства и явственной региональной идентичности традиционно препятствуют здесь эффективной интеграции. Большинство региональных механизмов (АСЕАН, АТЭС, Шестисторонние переговоры, ШОС, АСЕАН+3, ЕврАзЭС) были попытками субрегионального сотрудничества, базирующегося на подходе «снизу вверх». В результате многообразный азиатский и Азиатско-Тихоокеанский регион до настоящего момента обслуживается несколькими перекрывающими друг друга организациями, которые включают различные группы стран, часто с очень разными взглядами на будущее.

Отчасти в ответ на отсутствие общерегионального механизма сотрудничества председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что «народы Азии должны руководить делами Азии, решать проблемы Азии и поддерживать безопасность в Азии». Однако такое заявление само по себе не решает проблемы достижения консенсуса между различными азиатскими странами. Отсутствие консенсуса относительно конкретной модели интеграции может поставить под вопрос любой самый богатый потенциал.

Однако появляются и положительные признаки. В ответ на дефицит финансирования азиатских стран со средним уровнем дохода, особенно Индонезии, Индии и Таиланда, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (AБИИ), инициатором создания которого впервые выступил Китай в 2013 г., предлагает альтернативный источник. АБИИ будет ориентироваться в основном на строительство инфраструктуры в Азии для обеспечения региональной взаимосвязанности и экономического сотрудничества. По состоянию на сентябрь 2014 г. по крайней мере 21 страна в Азии и на Ближнем Востоке выразила заинтересованность в присоединении к АБИИ.

Стабильное всестороннее развитие по-прежнему остается главным императивом на национальном уровне для всех региональных акторов, а обеспечено оно может быть в большинстве случаев лишь при ориентации на регион. Эта гонка за процветанием, вероятно, является одновременно и подушкой безопасности.

Тем не менее политические амбиции и рост конкуренции между Китаем, Японией и Индией чреваты тем, что региональная интеграция будет неравномерной. Кажется весьма вероятным, что все основные игроки будут энергично развивать экономическое сотрудничество со странами АСЕАН, поскольку они достаточно развиты, чтобы извлечь преимущества из этих проектов, а также в целом занимают нейтральную позицию и могут служить инструментом уравновешивания разнонаправленных устремлений крупных держав. Что касается треугольника «Индия – Китай – Япония», наиболее вероятно, что индийско-японские отношения продолжат укрепляться как в политическом, так и в экономическом измерении, в то время как китайско-японские связи по-прежнему будут характеризоваться соперничеством как в АТР, так и во всем мире. Индийско-китайские отношения находятся в процессе глубокого переосмысления, и есть вероятность того, что Нарендра Моди (премьер-министр Индии) и Си Цзиньпин (председатель КНР) обеспечат новый уровень двусторонних связей, по крайней мере в сфере инвестиций и торговли.

Тем не менее обе страны не уверены друг в друге в плане формирования новой повестки дня и оберегают себя, поддерживая более тесные союзнические отношения с Японией, Вьетнамом и Непалом со стороны Индии; с Пакистаном и Шри-Ланкой со стороны Китая.

Россия. Китай. Япония. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363815

Как Россия потеряла Германию

Штефан Майстер

И как она может ее вернуть

Штефан Майстер – руководитель исследований Восточной Европы, России и Центральной Азии Германского общества внешней политики.

Резюме Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец Восточной политики, которую Германия проводила после холодной войны.

Кризис на Украине высветил три основополагающих факта, касающихся внешней политики Евросоюза.

Во-первых, ЕС в целом не является ключевым игроком, способным справиться с урегулированием, сдвинуть мирный процесс с мертвой точки или вести переговоры с Россией. Переговоры скорее двигает коалиция отдельных стран-членов. До сих пор единственным исключением был энергетический сектор, где Еврокомиссия играла ключевую роль посредника между Украиной и Россией относительно поставок газа зимой этого года. Однако это в основном заслуга бывшего комиссара ЕС по энергетике Гюнтера Эттингера.

Во-вторых, основные западные игроки при разрешении данного кризиса – не Соединенные Штаты или НАТО. Президент Барак Обама сделал краеугольным камнем своей политики санкции против России и выражение символической поддержки союзникам в Европе, особенно балтийским странам и Польше, а также новому правительству Украины. Но Вашингтон считает, что ответственность за разрешение кризиса лежит на Евросоюзе в целом и на Германии в частности. Однако санкции не подменят собой активную политику. Незаинтересованность Обамы в переговорах с Владимиром Путиным показывает, что он рассматривает этот кризис скорее как средство демонстрации соотечественникам своей жесткости во внешней политике. Экономические издержки и риски для безопасности США гораздо ниже, чем в случае с Евросоюзом. С точки зрения Соединенных Штатов, Европе следует больше думать о собственной безопасности и наращивать оборонный бюджет. НАТО приостановила сотрудничество с Россией и снизила взаимодействие до минимального уровня. В этом смысле альянс скорее можно рассматривать как инструмент защиты европейских стран от российских провокаций, нежели как платформу для поиска выхода.

В-третьих, Германия с самого начала взяла на себя роль лидера во всех переговорах. В феврале 2014 г. она реанимировала Веймарский треугольник, пытаясь вместе с Францией и Польшей остановить раскручивание спирали насилия между украинскими силами безопасности и Майданом. В июне во время празднования 70-летия высадки союзников в Европе она сыграла главную роль в создании Францией, Россией и Украиной «нормандского формата». Кроме того, канцлер Ангела Меркель и министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер регулярно поддерживают контакты с президентом Путиным и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. В то же время канцлер одобрила санкции против России после аннексии Крыма и поддержки войны на части территории Донбасса. Именно Меркель объединила страны Европейского союза в их решимости ужесточить давление после незаконных выборов в Донецкой и Луганской областях в ноябре 2014 года.

Новая роль Германии в мире

Конфликт на Украине разворачивается в то время, когда политическая элита Германии активно формулирует более эффективную и творческую внешнюю политику не только в Европе, но и в мире. Сигналом послужили выступления Штайнмайера, президента Йоахима Гаука и министра обороны Урсулы фон дер Лейен на Мюнхенской конференции по безопасности в начале 2014 года. Пересмотр внешней политики стал одной из главных задач Штайнмайера во время его нынешнего пребывания на посту министра иностранных дел.

Вне всякого сомнения, растущая экономическая и политическая мощь на фоне общего экономического и институционального кризиса Евросоюза усилила позиции Берлина в Европе. Хотя Германия всегда определяла себя как экономическую державу, в последние годы активизировалось обсуждение и ее внешнеполитического профиля. Политическая элита осознает: страна должна брать больше международной ответственности за урегулирование кризисов и миротворчество. Это связано и с экономическими интересами Германии, которой для процветания нужны стабильные и открытые рынки, власть закона и функционирующая государственность. Тот факт, что переосмысление внешней политики происходит на фоне растущего скептицизма немецкой общественности относительно участия Германии в международных конфликтах или даже военных миссиях, является вызовом внешнеполитическому истеблишменту.

Нелишне обратить пристальное внимание на общественное мнение. Опрос, опубликованный Фондом Кёрбера в мае 2014 г., показывает, что 60% немцев против более активного участия Германии в мировой политике, тогда как 37% поддерживают такую роль. Это почти прямо противоположно тому, что выявил опрос 1994 г., когда 62% граждан выступали за большую активность Германии во внешней политике, а 37% возражали. Отвечая на вопрос о приоритетах немецкой внешней политики, респонденты сейчас поставили на первое место защиту прав человека (66%), на второе – охрану окружающей среды и борьбу с изменением климата (59%), на третью позицию – обеспечение энергетической безопасности (57%). Отстаивание экономических интересов Германии оказалось лишь на 13-м месте (25%), после поддержки более слабых стран в случае внешней агрессии против них (26%).

За исключением вопросов, связанных с обеспечением энергетической безопасности, исследование свидетельствует о явном неодобрении российской политики. Опрос Алленсбаха в апреле 2014 г. для газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung продемонстрировал резкое снижение поддержки более тесного сотрудничества с Россией (32% по сравнению с 55% в 2009 г.). Он также показал все более негативное восприятие Владимира Путина, популярность которого в немецком обществе достигла самого низкого уровня с 2000 г. (65% опрошенных высказались о нем отрицательно).

Почему меняются взаимоотношения

Пересмотр политики в отношении России стал частью текущей ревизии, проводимой Министерством иностранных дел Германии, но эмоциональный тон дискуссии показывает, как важны отношения с Москвой и до какой степени они поляризованы. Отчуждение начало расти после окончания президентского срока Дмитрия Медведева, став особенно явным с возвращением Владимира Путина в президентское кресло в 2012 году. Когда в 2005 г. канцлером Германии вместо Герхарда Шрёдера стала Ангела Меркель, изменилась не только атмосфера. Важность России для немецкого руководства заметно снизилась. Отчасти это было вызвано весьма скромными успехами в улучшении делового климата в России, застоем в борьбе с коррупцией и отсутствием прогресса по установлению верховенства закона, а также растущим напряжением в странах, являющихся соседями России и Германии. Но в первую очередь именно кризис на Украине и аннексия Крыма положили конец российской и восточной политике Германии, проводившейся после холодной войны. Провал «партнерства ради модернизации» – поражение политических наследников Вилли Брандта, которые продолжали его восточную политику 1970-х гг., служившую их политическим целям еще четверть века после падения Берлинской стены. «Перемены через сближение» – ключевой лозунг, призванный поддерживать демократизацию, правовое государство и интеграцию России в Европу через экономическое сотрудничество.

Полная утрата доверия к нынешнему российскому руководству и особенно ухудшение личных отношений между Меркель и Путиным сильно повредили двусторонним связям. Для немецкой политической элиты катаклизм на Украине стал кризисом отношений с Россией – проверкой всех существующих предположений суровой реальностью. Украина превратилась в лакмусовую бумажку, показывающую общее состояние отношений с Россией. В результате даже самый убежденный немецкий социал-демократ вынужден признать, что по фундаментальным вопросам Москва и Берлин не разделяют общих ценностей и интересов. Внутренняя и внешняя политика современной Германии опирается на правовой подход, при котором во главу угла ставится верховенство закона и защита международного права. Для немецкой политической элиты, остро реагирующей на уроки нацистского прошлого, нарушение Россией международного права и посягательство на суверенитет другой страны, как это произошло в случае с аннексией Крыма, неприемлемы. Это ключевой посыл, даже если некоторые слои общества и деловые круги не вполне согласны с последовательной политикой Меркель.

Пересмотр Германией курса в отношении России

В такой проверке реальностью есть и положительный момент: Германия избавилась от наивных ожиданий и после многих лет заблуждений уяснила, в чем заключаются интересы России. При этом долгосрочная цель сохраняется: поддержка стабильности и процветания в Европе. Нельзя и дальше пытаться «помочь России стать похожей на нас». Оглядываясь назад, мы понимаем, что эта политика не соответствовала целям Путина: защищать любой ценой сферу влияния Москвы, даже если это противоречит экономической логике и выгоде.

Сегодня налицо все основания для более прагматичного курса. Переосмысление германским политическим истеблишментом отношения к России прошло три этапа. Во-первых, отказ Дмитрия Медведева от второго президентского срока и возвращение Путина в 2012 г. разочаровали немецкую элиту, возлагавшую большие надежды на риторику Медведева о модернизации. Во-вторых, аннексия Крыма вызвала глубокий шок, заставивший германское внешнеполитическое ведомство переоценить политику Кремля и собственные предположения (т.е. растет осознание того, что российский президент совершенно иначе видит будущее европейского порядка). В-третьих, с ноября 2014 г. Германия приступила к третьему этапу разработки новой российской и восточной политики, отражающей изменившиеся условия, одновременно помогая Украине преодолеть последствия кризиса.

Пять важных моментов предопределят развитие событий в будущем.

Первый состоит в признании того, что Россия – не единственная страна на Востоке. Существуют также Украина, Белоруссия, Молдавия и другие постсоветские государства. Немцы, по сути, впервые рассматривают украинцев отдельно от россиян как народ, заинтересованный в европейской интеграции и разделяющий европейские ценности. Это по-своему всколыхнуло память о нацистских преступлениях в Европе: жертвами бесчеловечной кампании против Советского Союза были не только евреи и русские, но также украинцы, белорусы и многие другие народы. Такой взгляд подводит черту под восточной политикой Берлина последних двух десятилетий, которую можно охарактеризовать как «Россия превыше всего». Ей на смену приходят более сбалансированные отношения с другими постсоветскими странами. Следовательно, политика в отношении соседних с ЕС государств и, в частности, «Восточное партнерство» станет важнее для Германии – не в последнюю очередь потому, что Берлин заинтересован в стабилизации стран, являющихся непосредственными соседями Евросоюза.

Во-вторых, одна из мантр немецкой внешней политики заключалась в том, что мир и стабильность в Европе возможны только с Россией, но никак не против России. Теперь же немцы поняли, что в настоящий момент мира в Европе не может быть ни с Россией, ни против нее. Это означает, что Германия и другие страны Европейского союза должны иначе оценить риски. Им необходимо наращивать оборонный бюджет, чтобы защитить себя. В то же время среди политиков имеется четкий консенсус, что прямая военная поддержка Украины или интервенция ухудшат отношения с Москвой и не помогут в разрешении конфликта. Государствам Евросоюза придется разработать планы совершенствования самообороны с НАТО и без НАТО на случай различных жестких и мягких рисков безопасности. США продолжат играть важную роль в Европе в контексте альянса, но с их стороны заметно все меньше желания компенсировать ограниченные оборонные бюджеты стран – членов ЕС.

В-третьих, с учетом новых рисков безопасности подход Германии к отношениям с Россией в дальнейшем будет заключаться в «сотрудничестве там, где это возможно; снижении рисков и активной обороне там, где это необходимо», как выразился Карстен Фогт, в прошлом один из ведущих советников в области внешней политики. Это означает сочетание кооперации и сдерживания. Сотрудничество и взаимодействие с Россией всегда останется важной частью восточной политики Германии, но, как Меркель и Штайнмайер выяснили в последние месяцы, с российским руководством чрезвычайно трудно найти общий знаменатель, когда дело касается общих соседей. У немецких лидеров нет российских визави, которые были бы правомочны и заинтересованы говорить о том, как уменьшить урон. В то же время асимметричные войны на территории стран, являющихся и соседями Европы, российские пропагандистские кампании против многих государств – членов ЕС (в том числе и Германии) и нарастающая рецессия внутри России – угрозы европейской безопасности и стабильности, которые требуют новой реакции Берлина и Евросоюза.

Преимущественно внутренний экономический кризис в России видится особенно серьезной угрозой для стабильности. Вызван он не столько санкциями Евросоюза, сколько утратой рынками веры в способность Кремля реагировать на внутренние экономические и политические вызовы (в сочетании с растущей зависимостью экономики от падающих цен на нефть).

В-четвертых, с немецкой точки зрения, инструменты коллективной безопасности будут играть все более важную роль. Немцы исключают военное решение текущего конфликта. Нам придется заново договариваться с Россией о безопасности в Европе и совершенствовать инструменты, при помощи которых можно строить доверительные отношения. Но для Германии (и Евросоюза) это означает восстановление принципов Будапештского меморандума с акцентом на целостность границ, согласие с суверенитетом государств и отсутствие нового раздела Европы. Германия использует год председательства Сербии в ОБСЕ (2015 г.) и особенно собственное председательство в 2016 г. для укрепления роли этой организации в поддержании мира в Европе. Как указал министр иностранных дел Штайнмайер на совещании Совета министров ОБСЕ в декабре 2014 г., в краткосрочной перспективе Берлин воспользуется всеми имеющимися инструментами ОБСЕ для прекращения эскалации военных действий в Донбассе и обеспечения безопасности украинско-российской границы с помощью контактной группы и миссии мониторинга. В среднесрочной же перспективе ОБСЕ должна снова стать похожей на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе: актуальным форумом для организации диалога, сотрудничества и принятия мер по укреплению доверия. ООН со своей стороны не может играть ключевую роль в этом конфликте, поскольку работа ее Совета Безопасности нередко блокируется его постоянными членами – Россией и США. Кроме того, было бы удивительно, если бы Москва согласилась на миротворческую миссию ООН, предполагающую размещение солдат из стран НАТО в непосредственной близости от российско-украинской границы.

Также возрастет роль НАТО как оборонительного альянса, призванного защищать своих членов от любых провокаций или угроз со стороны России и обеспечивать безопасность в соседних странах (также от имени государств, не входящих в альянс). В то же время Совет НАТО – Россия должен стать антикризисным форумом для общения, практического сотрудничества и выстраивания доверительных отношений, а также платформой для обмена между НАТО и ОДКБ.

В-пятых, Германии/ЕС придется заново определить свои интересы в Восточной Европе и научиться ориентироваться в новых условиях, установить, в каких областях сотрудничество с Россией возможно, а в каких нет. Это касается как Европы и наших общих соседей, так и остального мира. Целями остаются поиск совместного решения по Ирану, стабилизация обстановки в Сирии и Афганистане, а также борьба с исламистским террором. На этом фоне государства, соседствующие с Евросоюзом и Россией, становятся главной ареной столкновения и конфликта с Москвой. Интересы в этом регионе расходятся, хотя плодотворное сотрудничество в других местах возможно. В то время как Германия и ЕС стремятся к либерализации и демократизации таких стран, как Украина, Молдавия и Грузия, Россия хочет защищать свою сферу влияния и, похоже, предпочитает иметь вдоль своих границ непрозрачные и слабые государства.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) мог бы послужить инструментом взаимодействия между Брюсселем и Москвой. Но до тех пор, пока Россия будет рассматривать эту организацию в качестве протекционистского инструмента, направленного против стандартов Евросоюза и свободного рынка, трудно выработать общую позицию по зоне свободной торговли от Лиссабона до Владивостока. Не имеет смысла возрождать в рамках Евросоюз – ЕАЭС столь же бессмысленный инструмент, каким зачастую оказывались в недавнем прошлом саммиты ЕС – Россия. Нужна платформа для конкретных переговоров. Но для этого необходимо общее видение и планы.

Новое временное соглашение

Величайший вызов для обеих сторон – восстановить доверие и достичь нового временного соглашения. Целью правительства Германии не может быть новая Ялта. Это не сдерживание, основанное на очередном разделе Европы, а новые Хельсинкские договоренности, предусматривающие одинаковую безопасность для всех и признание суверенитета и границ каждого государства. Ялтинский тип соглашения еще больше изолирует Россию, ускорит ее экономический упадок и превратит наше общее окружение в хрупкую и опасную зону – едва ли это в интересах Германии. С другой стороны, отстаивание ценностей Хельсинкского акта будет отражать реалии XXI века, способствовать экономическому развитию и взаимозависимости в Европе, обеспечивать безопасность для всех и свободу передвижения.

Быть может, именно этого больше всего и боится нынешнее российское руководство: открытое общество и свободный обмен людьми, идеями и товарами. Для российских граждан это, вероятно, куда более привлекательно, чем экономический упадок, снижение благосостояния и безопасности на родине и в Европе.

Первый шаг для достижения этих целей – выполнение Минского соглашения. Москве, Киеву и сепаратистам следует предпринимать конкретные и видимые шаги для деэскалации конфликта на востоке Украины. Это означает отвод тяжелых вооружений с обеих сторон, четкую демаркацию границ сепаратистских регионов, размещение международных наблюдателей по обе стороны новой границы и прекращение поставки российских вооружений сепаратистам. Временное замораживание конфликта и сохранение Украиной нейтрального статуса по отношению к НАТО – приемлемые условия, если Москва прекратит свою асимметричную войну и военную помощь мятежникам. Все это могло бы положить конец второму и третьему этапу санкций, введенных как реакция на российские действия на востоке Украины. Конкретные и видимые шаги по деэскалации дали бы возможность укрепить или выстроить платформу для обсуждения будущего безопасности в Европе с Россией, а не наоборот. Принципы, которые должны лежать в основе всех нынешних переговоров, определены в Будапештском меморандуме 1994 г.: территориальная целостность и суверенитет Украины.

В давно ушедшем прошлом, в годы холодной войны, важными факторами укрепления доверия было сотрудничество в экономике и особенно энергетике. Сегодня они снова могли бы улучшить отношения в контексте консультаций с Евразийским экономическим союзом. Но без ясно выраженной готовности Москвы снизить градус противостояния на востоке Украины и прекратить провокации в других странах, которые являются нашими общими соседями, экономическое сотрудничество останется ограниченным. Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец восточной политики, проводившейся Германией после холодной войны. Возврат к практике отношений «как раньше» невозможен для обеих сторон. Но общей целью должна стать выработка прагматичного решения по Украине и новая модель для ЕС и России. Только это принесет мир, безопасность и благополучие во все регионы Европы.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363812 Штефан Майстер

Европа: поражение из рук победы?

Сергей Караганов

Демоны прошлого и поиск новой идеи

Сергей Караганов — политолог, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Двадцать пять лет потрачены почти попусту. Мир стал опаснее, Европа стоит перед угрозой нового раскола и ослабления, а то и большой войны. Без новой объединяющей идеи, украинский кризис и его демоны будут распространяться.

Выиграв в холодной войне (возможно, в первую очередь благодаря мужеству и готовности рисковать россиян, скинувших коммунистическую диктатуру), Европа, похоже, проигрывает мир после нее. И вступает в следующую фазу международных отношений разъединенной и ослабленной, стоящей на грани конфронтации, а то и большой войны. А прекрасные лозунги об «общем европейском доме» (Горбачёв), о «Европе единой и свободной» (Буш-старший), о наступлении «новой эры демократии мира и единства» (Парижская хартия для новой Европы 1990 г.), казавшиеся достижимыми четверть века назад, вызывают невеселую усмешку.

И это на фоне радикализации ислама и беспрецедентной дестабилизации Ближнего и Среднего Востока, нерешенности традиционных глобальных вызовов, по-прежнему крайне уязвимой международной финансовой системы, подъема новых очагов соперничества между Китаем и США, тенденции к деглобализации, фактического развала прежней системы международного общежития и права… Мощный тренд к ренационализации мировой политики неизбежно охватит и островок стабильности – ЕС, тем более в условиях системного замедления роста и в России, и в Евросоюзе.

Список вызовов можно продолжать. А Западная Европа и Россия, самая мощная держава континента, – в раздрае и почти на грани цивилизационного «развода». Конечно, Западная Европа может попробовать вновь забраться под крыло Соединенных Штатов, а Россия – де-факто заключить стратегический союз с Китаем. И то и другое будет концом надежд на единую Европу, которую хотели построить, завершая холодную войну.

Есть ли еще шанс не проиграть мир? Думаю, да. Но сначала надо разобраться, как мы дошли до жизни такой.

Основных причин четыре. Во-первых, неспособность осознать, что направление социально-экономического и морально-психологического движения России, с одной стороны, и большинства других стран континента – с другой были и есть перпендикулярны, разновекторны. Во многом мы жили в разных эпохах. Во-вторых, неспособность и нежелание выработать общую цель долгосрочного соразвития. Вместо нее, в-третьих, получилась борьба за советское наследство, попытка геополитически дожать Россию, которая кончилась сначала войной в Южной Осетии, а теперь междоусобицей на Украине. Холодная война де-факто оказалась неоконченной и дала рецидив. И, наконец, в-четвертых, отсутствие на протяжении почти четверти века серьезного, систематического диалога. Вместо него звучали либо поучения, либо весьма поверхностные заверения об общем будущем. Речь Владимира Путина в Мюнхене в 2007 г., задуманная как приглашение к серьезному диалогу, была воспринята в штыки. А прислушайся европейцы к тому, что говорил российский президент, многих проблем удалось бы избежать, в том числе нынешней украинской трагедии.

Для России отношения с Европой не только и даже не столько вопрос геополитической ориентации или экономических связей. Это – проблема идентичности. Откажется ли страна, раздраженная политическими разногласиями и отходом значительной части европейских элит, от того, что в России понималось под европейскими ценностями, от тысячелетней культурной ориентации, уходящей корнями в Византию? Вероятность велика. Впервые в истории появилась геополитическая и экономическая альтернатива – поднимающаяся Азия. А нынешние разногласия с Западом становятся мощным аргументом в пользу не только экономической, но и политической переориентации на Восток.

Сложна ситуация и для Европы. Без союза с Россией она обречена на утрату своего пятисотлетнего политического, экономического, а затем и культурного лидерства. Что это будет означать для самоощущения многих, если не большинства европейцев, для возможностей сохранения европейской идентичности?

Россия и другая Европа

Вопреки иллюзорным надеждам начала 1990-х гг., Россия и Европа внутри ЕС развивались на разных скоростях и в разных направлениях. Эти процессы носили во многом объективный характер, но почти не осмысливались и не обсуждались, что является ошибкой всех европейских элит. Они не хотели и не смогли увидеть правду. И поэтому нынешний кризис грянул для них как гром среди ясного неба. И одни судорожно пытаются сатанизировать Путина, другие – обвинить «предательницу Меркель».

Надежды на то, что Россия пойдет по «европейскому» пути, не сбылись. Но и Европа становится не той, к которой стремились вернуться россияне, совершившие свою революцию. Русская нетерпеливость, почти полное отсутствие реального, а не книжного опыта построения капитализма и демократии, да и неблагоприятное стечение обстоятельств сыграли злую шутку на заре новейшей русской истории.

Чтобы сломать хребет коммунизму и побыстрее покончить с его опостылевшей серятиной, была предпринята попытка ударной приватизации, которую подавляющее большинство россиян восприняли как акт расхищения. Возник один из самых неприглядных вариантов олигархического квазикапитализма. Крупная частная собственность до сих пор воспринимается в России как нравственно нелегитимная.

Еще хуже то, что из-за необразованности и стремления сделать все побыстрее российские реформаторы не поняли (или предпочли проигнорировать) главное: собственность без права – фикция. Те, кто пришел им на смену, объявили «диктатуру закона», но права не ввели. Сначала оно мешало приватизации, затем перераспределению. В результате собственность, несостоятельная морально, оказалась еще и не защищена законом. Это глубинная причина замедления развития, бегства капитала. В Россию рискованно вкладывать средства и даже держать здесь активы. Отсюда – непатриотизм элит, с которым только сейчас начинают бороться, отказываясь признать его глубинные причины. Здесь и корень системной коррупции – собственность можно сохранить, только «поженив» ее с властью.

Таков итог нашего переходного периода. Но часть Запада рукоплескала ему, умиляясь внешними признаками «европеизации» России или надеясь поучаствовать в раздаче собственности и власти. Между тем Россия шла совсем не европейским путем, который в первую очередь подразумевает строительство общества и экономики на основе права.

Стратегическая ошибка допущена и при проведении политических реформ. Либеральные коммунисты и антикоммунисты считали, что народу не хватает демократии. Ее создали сверху, выбрав парламенты, губернаторов, мэров. Но не озаботились главным – выращиванием ответственного гражданина, основы человеческого капитала любой нации. Питательная среда для его появления – низовое, муниципальное, земское самоуправление, которое взялись строить только недавно, да и то нерешительно.

В результате появилась «преждевременная» верхушечная демократия, которая только тормозила развитие. К 1999 г. страна фактически превратилась в failed state, и случись в Москве маленький майдан, она посыпалась бы окончательно. Не устану повторять: из всех объяснений чуда спасения России единственно правдоподобным мне кажется, что Всевышний простил России грех коммунизма.

Внешние обстоятельства также были не слишком благоприятны. Бывшие противники не добивали. Но и не помогали (кроме гуманитарных посылок 1990–1992 гг. и 11 млрд марок, выданных ФРГ на вывод войск из Германии). А когда «помогали», давали вполне коммерческие кредиты, обуславливая их реформами, которые большинство населения встречало в штыки. Российская элита приняла предлагавшиеся правила «вашингтонского консенсуса» и провалилась. Как теперь известно – успех развивающихся государств, как правило, основан в том числе на отказе играть по этим правилам.

К России, главными национальными идеями которой всю ее историю были оборона и защита суверенитета, относились свысока, порой даже пытаясь диктовать состав кабинета министров (это делали не европейцы) и открыто поддерживая казавшиеся выгодными фигуры. Западный курс в отношении Москвы объективно был мягким подобием версальской политики, хотя такую цель никогда четко не формулировали, а большинство в Европе, вероятно, и не осознавало, что это именно так. Без прямых издевательств, аннексий и контрибуций, но проводилась линия «победителей», которые систематически теснили «побежденного», посягая на сферы его экономических, политических и военных интересов. Между тем русские себя побежденными не считали, а курс, символом которого стало расширение НАТО, порождал веймарский синдром. Первая его волна была погашена только тяжелой победой во второй чеченской войне, сделавшей Путина национальным лидером.

Европа в составе Европейского союза

Повторю, в чем суть концептуального расхождения. Россия восстанавливала суверенитет и государственность, Евросоюз пытался преодолеть суверенитет, государственный национализм, построить наднациональную общность. Эта разновекторность проявилась в почти единодушном осуждении европейскими странами чеченской войны.

Ценностные системы развивались едва ли не противоположным образом. Большинство россиян стремились восстановить уничтожавшуюся при коммунизме традиционную мораль, тянулись к ранее запретному христианству. В обществе сформировался запрос на государственный патриотизм, не основанный на коммунистическом мессианстве, на новую национальную идентичность, на консерватизм как антитезу революционным идеям, которые принесли столько бед и потрясений нации в ХХ веке. При этом считалось, что так Россия возвращается не только к себе, но и к Европе, от которой ушла в 1917 году.

Между тем европейская элита, пресытясь этими ценностями, все больше считала их устаревшими или даже реакционными. Старый Свет поставил цель преодолеть национализм и даже национальный патриотизм, отвергал многие традиционные моральные устои и все больше отходил от христианства. Неизвестно, насколько долгосрочен этот тренд последних тридцати лет, возможно, в конце концов он будет частично отвергнут. Но пока российские и западноевропейские общества находятся в противофазе. А стремление Кремля сделать своим знаменем традиционные ценности вызывает у передовых и правящих европейских элит откровенное неприятие и опасения. Ведь они знают, что этим ценностям привержено большинство и их населения.

Обжегшись на верхушечной демократии, которая чуть не привела страну к гибели, а у большинства населения вызывает стойкую ассоциацию с развалом, нищетой и унижениями 1990-х гг., российская элита совершила малоприятный, но неизбежный поворот к демократии «управляемой» – полуавторитарному, лидерскому режиму.

Практически в то же время европейские элиты сделали ставку на продвижение европейской модели и опыта демократии как основы своей «мягкой силы». Где-то с начала 2000-х гг. в брюссельской политике стал нарастать демократический мессианизм, ранее свойственный лишь заокеанским родственникам Европы.

Российские и европейские элиты снова оказались в состоянии дисгармонии. Тому есть и еще одно объяснение. Большинство обществ и правящих кругов западных стран давно забыли свои революции. Российская же верхушка панически боится повторения фатальных потрясений – демократического февраля 1917 г., за которым последовал ужас, и даже демократической революции 1991 г., которая пока ужасом не закончилась, но чуть не привела к развалу государственности. (Разумеется, в российской элите есть и меньшинство, бывшее в 1990-е гг. большинством, которое консервативных установок не разделяет и даже хочет новой революции. Но общество, пока во всяком случае, таких желаний явно не обнаруживает.)

Европейские политики твердили, что объединение Старого Света возможно только на основе общих ценностей. Сначала это говорилось, чтобы отвязаться от рвавшихся в Европу русских, но постепенно ораторы сами поверили в собственную мантру. С учетом описанной выше идейной противофазы это означало, что объединение с участием России просто невозможно. Между тем такой подход в корне противоречил европейской политической традиции, когда страны, их лидеры и общества сплошь и рядом объединялись «по интересам». Иначе во Второй мировой войне победила бы фашистская Германия. А сейчас, если следовать этой логике, ВЕРХ должны взять антиевропейские силы, например исламский радикализм или неевропейские конкуренты.

Свою роль в провале идеи «большой Европы» сыграли и несовпадающие системы приоритетов. Сначала Евросоюзу было просто не до России, на волне эйфории после холодной войны он увлекся безудержным расширением, созданием евро. К 2000-м гг. выяснилось, что чрезмерное расширение без политического союза расшатывает объединение. Расширение без границ ухудшило управляемость. К середине первого десятилетия XXI века стало очевидно, что ЕС вступил в длительный системный кризис. А между тем началась серия обидных, а то и унизительных поражений Запада – и Евросоюза, и особенно флагмана в лице США.

Кризис, с одной стороны, отвлекает Европу от любых сложных внешних проектов, в т.ч. российского, с другой – подспудно толкает к поиску внешнего импульса для объединения, а то и внешнего врага. Когда-то им был СССР, противник осторожный, поэтому на деле не очень опасный, а значит удобный. К тому же к Европейскому союзу присоединились страны с почти генетическим стремлением отомстить за поражения и унижения прошлых веков. И с 2011–2012 гг. из России стали ваять врага.

В России шел встречный процесс, который уверенно вел в никуда. Элиты не хотели или не могли признать прежние ошибки и начать новый тур реформ. Отсюда – оправдание тупикового положения либо желание выйти из него через традиционный поиск внешнего врага и нагнетание конфронтации, чтобы как минимум заткнуть недовольных и объединить общество, как максимум – заставить себя проводить мобилизационную модернизацию. Иное у русских получилось только один раз – во второй половине XIX века.

В результате набирает обороты новое противостояние, и Европа, вместо того чтобы стать третьей несущей опорой будущего миропорядка (наряду с Соединенными Штатами и Китаем), может оказаться даже проблемой для него.

И странам ЕС с его дисбалансами, и России с ее отчасти ошибочной, отчасти незавершенной трансформацией придется идти на глубокие реформы, чтобы выжить и сохранить значение в новом мире. Если работать совместно, в режиме взаимного дополнения, необходимые перемены могут оказаться более легкими и эффективными. В случае отчуждения – выше шанс так и не начать их или не добиться успеха. Это – еще один аргумент в пользу нового издания «большого европейского проекта». Пока он не сработал. При этом под угрозой и проект ЕС, и российский проект.

Отношения Москвы и Брюсселя

Энтузиазм первых лет после русской революции (российский премьер даже говорил о желательности вступления в Евросоюз, в 1994 г. было подписано Соглашение о партнерстве и сотрудничестве) сменился постепенно усугубляющейся отчужденностью, а потом и подспудным взаимным раздражением. В Евросоюзе с 1990-х гг. доминировало представление о том, что Россия должна оставаться младшим учеником. Россия же стремилась восстановить суверенитет и установить равноправные отношения. В этом был смысл смелых предложений, выдвинутых в 1999–2000 гг. премьер-министром, затем президентом Владимиром Путиным.

Они, как и многие подобные, были проигнорированы. Россияне предлагали ту или иную форму союза, а брюссельские бюрократы видели Россию только как одну из стран европейской периферии. В результате так и не подписан новый договор, который должен был прийти на смену СПС. Саммиты два раза в год, призванные служить знаком особого статуса России, теряли содержание. Повестку заполняли третьестепенные вопросы типа оплаты транссибирских перелетов, запретов поставок из Польши реэкспортированного мяса или ограничений на продажу Финляндии леса-кругляка. Свидетельством провала стала неспособность наладить массовые обмены в области образования, интеграцию научных комплексов. Результат известен: квалифицированные кадры покидают и Евросоюз, и Россию.

Реалистическое понимание и поиск общих интересов замещался ритуалами бессодержательных встреч или лозунгами. (Один из худших ритуалов – пустопорожний, в духе ГДР – СССР, Петербургский диалог, от которого Берлин отказался в итоге не из-за его бессмысленности, а чтобы уколоть Россию.) Последний лозунг – «партнерство во имя модернизации». Российская верхушка болтала о нем, пальцем не шевеля, а европейские партнеры прикрывали им либо старое желание направить Россию по пути ученичества, либо отсутствие внятной линии, либо стремление поддержать «приятного» лидера (Дмитрия Медведева). Результат – пустота и еще один источник взаимного раздражения.

Последнюю попытку сблизиться на равноправной основе Россия предприняла, предложив ЕС не только наладить диалог с Таможенным/Евразийским экономическим союзом, но и построить его на нормативной базе Европейского союза, чтобы в том числе облегчить дальнейшую интеграцию. Брюссель отказался, пытаясь продолжить одностороннее расширение своей зоны влияния. И согласился только после украинской трагедии.

Среди всех причин неудачи российско-европейских отношений важнейшими были нежелание и неспособность поставить перед ними стратегическую цель. Без нее они увяли в бюрократической борьбе и мелочной, хотя порой и очень острой конкуренции. Евросоюз стремился распространить свой мягкий контроль на территории, которые Россия считала зоной своих интересов. Постепенно разыгралась игра с нулевой суммой, которая привела к украинскому кризису, хотя и не была его главной причиной.

Но основная конфликтообразующая проблема взаимоотношений Россия–Евросоюз лежала вне их. Экспансия ЕС сопровождалась наступлением НАТО. А вот эта организация однозначно виделась потенциально враждебной, если не угрожающей, особенно после потрясших даже российских западников трехмесячных бомбардировок Югославии в 1999 году.

Расширение НАТО воспринималось как вероломство, прямое нарушение гласных и негласных договоренностей, достигнутых, когда СССР пошел на прекращение конфронтации, вывел войска из стран Варшавского договора, согласился на объединение Германии и даже содействовал этому. Две волны расширения НАТО Россия проглотила (может быть, это было ошибкой). Но распространение на Украину, которое создавало бы абсолютно неприемлемую ситуацию 2000-километровой незащищенной границы с блоком, показавшим способность к агрессии, было неприемлемо, воспринималось почти как причина для большой войны. А Киев пытались втянуть в НАТО в 2007–2008 годах. Стремление видеть Украину в альянсе зафиксировано в его Бухарестской декларации 2008 г., а в последние годы все чаще подтверждалось.

На этом фоне поддержка Западом майдана, свержение Януковича послужили спусковым крючком для упреждающего удара России. Похоже, что для Москвы присоединение Крыма, поддержка повстанцев в Донбассе – действия, нацеленные на предотвращение гораздо более масштабной катастрофы. Удар наносился по логике расширения НАТО, но пришелся и по пустым, конкурентным, но вполне мирным отношениям с Европейским союзом.

Берлин – Москва

Крупным провалом европейской политики является растущая отстраненность, если не скрытая враждебность между Москвой и Берлином. Под вопросом одна из главных несущих опор мирного порядка в Европе – особые дружеские отношения двух стран и народов, построенные Брандтом–Шмидтом–Колем–Шрёдером и их советскими и российскими партнерами. Вторая несущая – Евросоюз, слабеющая ось которого – Берлин – Париж – пока держится, но дает все более заметные трещины. И неизвестно, как и насколько они углубятся, если подрубить российско-германскую опору.

Германия, не отказываясь полностью от национального эгоизма, иногда участвуя в сомнительных акциях – бомбардировки Югославии, Афганистан – построила новую идентичность на защите и продвижении своих интересов преимущественно «мягкой», экономической силой. И преуспела в этой политике, став ведущей силой в ЕС. Помогает и созданная на руинах Третьего рейха, пожалуй, наиболее эффективная в мире политическая система, обеспечивающая развитие и лояльность большинства граждан своему государству.

Россия, вынужденная восстанавливать государственность и идентичность, шла по пути, чуть ли не противоположному современному германскому – старому германскому, в духе Бисмарка. Серьезных попыток разобраться в этом различии исторических опытов и траекторий развития не предпринималось.

Столкновение с Германией вокруг Украины воспринято в российской элите и обществе либо (в наипростейшем варианте) как то, что Агентство национальной безопасности США «подцепило канцлера на крючок», либо – в более утонченном – что Берлин строит Старый Свет под себя и спасает таким образом «германскую Европу», либо, что все более очевидно в желтых СМИ и особенно в блогосфере, что немцы решили создать «четвертый рейх» и считают Украину его частью.

В Берлине полагают, что российская политика в отношении Крыма и Украины продиктована почти исключительно соображениями удержания власти нынешним режимом. А Германия должна вернуть status quo ante, чтобы сохранить европейский мирный порядок, гарантом которого себя считает. В России, стране с более широким, нежели европейский, кругозором полагают, что безрассудство и беззаконие в Югославии, Ираке, Ливии, поддержка Западом самоубийственной «арабской весны» разрушили международный порядок и законность и его либо нужно восстанавливать, либо играть по правилам «закона джунглей». Справедливы или нет существующие представления, роли сейчас не играет. В отсутствии серьезного диалога и попыток разобраться это – доминирующая реальность.

Была ли коллизия неизбежной? В чем-то да, страны и общества не сближались, как в те годы, когда СССР шел к преодолению прошлого режима, а расходились. Но во многом она – продукт провала элит, не захотевших и не сумевших понять друг друга и наметить общие и реалистические цели соразвития.

На кону не только вторая несущая колонна европейского мирного порядка, но и историческое сближение двух народов. Ведь русские простили немцев за чудовищные преступления Второй мировой. Если прошлое вернется, оно вернется и в остальную Европу, где уже нарастает вал антигерманских настроений, континент морально окажется отброшенным на полвека назад. Перед Владимиром Путиным и Ангелой Меркель, несмотря на отсутствие взаимных симпатий, перед русскими и немцами стоит поистине исторический вызов – не допустить возвращения истории.

Перспективы выхода

Разумеется, можно попробовать вернуться в чистом виде к холодной войне – укрепить НАТО, выдвинуть ее передовые силы к российским границам, развернуть новые российские ракеты, восстановить элементы системной конфронтации. Попытаться вооружить Украину или ограничить не только экономическое, но и человеческое взаимодействие между Россией и Западом, еще усугубить, если это возможно, накал взаимной клеветы, лжи.

Отличие от прошлой холодной войны в том, что нынешняя российская элита помнит, как повел себя Запад, после того как Михаил Горбачёв и его соратники решили с достоинством выйти из нее. Иллюзий у нее не осталось. К тому же позиции России, несмотря на разразившийся кризис, прочнее, чем позднего СССР. Накормить население проблем не составит. А противостоит Москве не единый поднимающийся Запад фактически в союзе с Китаем, как тогда, а Запад, оказавшийся в кардинально другой исторической парадигме. Китай же и весь резко усилившийся «не-Запад» скорее симпатизирует Москве. И ожидать, пока все еще более сильный Запад попытается дожать Россию, Кремль вряд ли будет. Так что, если не удастся остановиться и договориться, впереди еще более жесткий кризис.

Украину задушат, а в случае предоставления ей военной помощи, скорее всего, разгромят. А дальше будут смотреть: не вразумятся ли западные лидеры и народы, увидевшие, что нынешние и прошлые руководители привели Европу и мир к войне. Если политика не изменится, возможна дальнейшая эскалация. Она, впрочем, может произойти и из-за очередного «черного лебедя» – непредвиденной катастрофы или провокации.

Но какой будет Европа после столкновения, даже если Россия не выйдет из него «победителем», не хочется даже думать. Все усилия европейцев по построению мирного континента после Второй мировой войны пойдут прахом. Как уже готовы пойти прахом надежды начала 1990-х годов. На таком фоне благонамеренные попытки разрешить украинский кризис, не устранив фундаментальных причин его возникновения, обречены.

Выход, разумеется, есть.

Во-первых, он в совместном открытом и честном анализе интеллектуальных и политических ошибок, сделанных за последние четверть века, и извлечении уроков.

Во-вторых, в признании легитимности различия ценностных установок при общности базовой культуры. Российское и другие европейские общества должны иметь возможность развиваться по своим траекториям и скоростям. Вероятно, что европейцы за пределами России станут под влиянием международной конкуренции более реалистичными и даже консервативными. А российское общество в нормальных условиях двинется к правовому государству, а затем к развитой и полноценной, хотя и своей, демократии.

В-третьих, необходимо понимание, что курс на конфронтацию даже в «лучшем» варианте, без прямого столкновения, обойдется очень дорого. Он будет отвлекать ЕС от необходимой для его выживания внутренней модернизации. А сплотить европейское общество объявлением России общим врагом не получится – оно слишком не хочет конфронтации.

Для России возрастет угроза нежелательно высокой зависимости от Китая, пусть и полусоюзного. Многие в России верят, что конфронтация даст толчок внутреннему развитию. Но пока признаков этого немного. Наоборот, она отвлекает и от внутренних реформ, и от давно назревшего экономического поворота к Азии через развитие Зауралья.

И, в-четвертых, понимание того, что открытие экономического, человеческого, энергетического пространств между ЕС и ЕАЭС, от Лиссабона или Дублина до Владивостока, хоть и не решит всех проблем сторон, но даст импульс к развитию.

В принципе, это и предполагалось российскими предложениями по институциализации ОБСЕ, по вступлению России в НАТО, по подписанию нового договора о европейской безопасности, по созданию Союза Европы, по сближению ЕС и ЕАЭС на основе диалога и выравнивания правовых и регулятивных норм, поступательного открытия рынков. Такие идеи не противоречат особым отношениям Евросоюза и Соединенных Штатов, а России с Китаем, если не пытаться их намеренно противопоставлять, как крайне недальновидно делали до сих пор.

Представляю, что нужно предлагать, но предлагать стоит совместно. Но уже сейчас нужно напомнить, чего делать не стоит.

Нельзя возвращать в центр отношений ограничение вооружений. Оно возродит блоковое мышление и ремилитизирует европейскую политику, как это уже было в конце 1980-х годов.

Не надо обходить существующую общеевропейскую организацию – ОБСЕ. Но нельзя поручать ей, несущей печать холодной войны и собственную институцинальную память, саму себя реформировать. Эта реформа должна идти в рамках ОБСЕ, но исходить извне. ОБСЕ – важный практический инструмент, незаменимый для того, чтобы распутывать узлы локальных конфликтов, использовать отработанные механизмы для снижения напряженности и стабилизации ситуации в очагах противостояния, если таковые возникают. Это достаточно важная миссия, чтобы сосредоточиться на ней, а не пытаться «нагрузить» ОБСЕ еще более масштабными функциями европейского управления.

Не стоит повторять хельсинкский процесс. Он может на долгие годы привести к блоковой дипломатии с неочевидным результатом. Лучше поручить подготовку нового договора группе экспертов. Тексты можно потом утверждать на высшем уровне.

Стоит подумать и вот о чем. Европа – не центр мира и не изолированная территория, где решается его судьба. Ее проблемы сегодня – часть сложной глобальной системы, где все влияют на всех. И пытаться рассматривать Европу отдельно от Евразии, от Ближнего Востока невозможно, слишком переплетены процессы. Возможно, как когда-то частью общеевропейского процесса стали США и Канада, сейчас стоит подумать над тем, чтобы вовлечь в обсуждение Китай и другие ключевые страны Центральной и Восточной Евразии.

В новой архитектуре должно найтись место и странам, расположенным в зоне между Россией и ЕС/НАТО, и признанию части непризнанных государств, и координируемым усилиям по решению замороженных конфликтов и, что немаловажно, – совместным и согласованным усилиям по удержанию Украины от социального и государственного распада, по превращению ее в территорию сотрудничества, а не борьбы.

Разумеется, в условиях нынешнего зашкаливающего недоверия такая перспектива кажется иллюзорной. К тому же политика США пока, похоже, нацелена на углубление раскола Европы. Но именно отсутствие перспективы по-настоящему совместной работы на протяжении последних двадцати лет было одним из ключевых факторов, приведших к нынешнему провалу.

Когда архитекторы европейской интеграции и поддержавшие их дальновидные американцы выдвинули в конце 1940-х – начале 1950-х гг. идеи, приведшие к созданию Европейского объединения угля и стали, затем ЕЭС и ЕС, страны и народы Европы почти сплошь ненавидели друг друга и все – Германию. Но отцы-основатели имели мужество выдвинуть прорывные идеи. И они привели к созданию мирного порядка на значительной части территории Европы.

Двадцать пять последних лет были потрачены почти что попусту. Мир стал опаснее, Европа стоит перед угрозой нового раскола и ослабления, а то и большой войны. И она лишена возможности единого влияния на этот мир. Без новой большой идеи, объединяющей европейские народы на пути к пусть далекой, но осязаемой, а главное – общей цели, Европа неизбежно начнет колоться по линиям старых и новых разделов. Украинский кризис и его демоны будут распространяться.

Если лидеры России, остальной Европы, Соединенных Штатов, тех, кто захочет к ним присоединиться, поставят перед собой такую цель, будет неизмеримо легче работать и в минском, и в нормандском, и в любом другом формате, чтобы ограничить и прекратить конфликт на Украине, а потом помочь ей строить будущее. Без общей цели, боюсь, мы обрекаем на худшее и народ Украины, оказавшейся на границе нового разлома, и всю Европу.

Трудности велики, многие возможности упущены. Но пробовать надо. Иначе и русские, и другие европейцы откажутся от еще одной общей ценности – веры в разум.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363809 Сергей Караганов

Минстрою РФ поручили заняться ограничением импорта стройматериалов.

Минстрою, Минпромторгу и Минэкономразвития до 5 марта премьер РФ Дмитрий Медведев поручил дать предложения по ограничению импорта стройматериалов, в том числе из нефтехимии, для государственных и муниципальных нужд

Об этом говорится в материалах, опубликованных сегодня на сайте правительства по итогам совещания о стабильном функционировании химического и нефтехимического комплекса. Там же указывается, что до 19 марта Минстрой РФ и МЭР должны дать "предложения приоритетному использованию продукции отечественного химического и нефтехимического комплекса при реализации региональных программ в сферах жилищного строительства и модернизации объектов ЖКХ.

Напомним, что в начале февраля правительство РФ уже запретило импорт строительной и коммунальной техники, а также техники, используемой при разработке месторождений полезных ископаемых, иных видов транспортных средств для государственных и муниципальных нужд. Это не касается только стран-членов Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

События на Украине оказывают влияние на возможность диалога между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом, заявил в четверг глава МИД Латвии Эдгар Ринкевич.

"Все же в данный момент ситуация на Украине и манипулирование ситуацией на Украине тоже влияет на начало диалога", — сказал Ринкевич журналистам в Минске.

При этом он отметил, что внутри Евросоюза еще нет единого мнения по поводу диалога между ЕС и ЕАЭС. "Мы еще не пришли к единому мнению в Евросоюзе, я думаю, дискуссия еще будет продолжена", — сказал латвийский министр.

Выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2015 года, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что ЕС заинтересован в построении "большой Европы от Владивостока до Лиссабона". О том, что между ЕС и ЕАЭС может быть создана зона свободной торговли, Меркель заявила в конце 2014 года. По ее словам, это могло бы снять вопросы технического характера между Россией и Украиной, которая подписала соглашение о зоне свободной торговли с ЕС, однако начало имплементации соглашения было отложено до конца 2015 года.

РФ уже не первый год призывает партнеров в Европе начать проект интеграции ЕАЭС и ЕС.

ШОС пугает Запад Ираном

Летом в Уфе состоится саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), основанной в 2001 году лидерами России, Китая, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Наблюдателями и партнерами по диалогу ШОС являются восемь стран, и количество соискателей соответствующих статусов растет. А на вступление в ШОС, численность населения которого составляет два миллиарда человек, подали заявки Пакистан, Индия и Иран. Как ожидается, вопрос расширения организации будет рассмотрен на уфимском саммите. Но прогнозировать, станут ли эти три страны полноценными членами организации уже в текущем году – сложно. Особенно это относится к Ирану, наиболее заинтересованному в членстве в ШОС.

Отношение к этой стране внутри ШОС двойственное, поскольку против нее действуют санкции ООН, и вопрос разрешения иранской ядерной программы завис в воздухе. К тому же для вступления в ШОС требуется согласие всех его участников, но, вероятно, не все они хотят видеть Иран в своих рядах.

Хотя для политических тяжеловесов ШОС – России и Китая – членство Ирана видится более чем желательным. Россия, кстати, дала понять, что поддержит на саммите в Уфе заявку на членство Ирана в организации. Неизвестно, однако, как поступит Казахстан. А для Запада, и, в первую очередь, для США полноправное участие исламской республики в ШОС сродни региональному геополитическому перевороту. Это означает, что Запад торгуется или вскоре начнет торговаться, в основном, с Россией и Китаем, по вступлению – не вступлению Ирана в ШОС.

Чего, собственно, опасается Запад? В первую очередь, того, что участие Ирана в организации, в которой представлены два постоянных члена Совета безопасности ООН, будет способствовать созданию новой региональной архитектуры безопасности, сильно снижающей шансы США на усиление своего влияние в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Кроме того, со вступлением Ирана в Шанхайскую организацию она, так или иначе, приобретет имидж регионального антизападного блока, и идея Запада по продвижению "цветных революций" в государства – члены ШОС, станет труднореализуемой.

Запад, вероятно, также отдает себе отчет в том, что участие Ирана в ШОС может оказаться полезным для отношений этой организации с исламским миром, где Тегеран пользуется определенным авторитетом. И вообще, членство Ирана в ШОС означает усиление экономического потенциала этой организации и его энергетической безопасности. Напомним, что Иран по запасам природного газа занимает второе место в мире, а по запасам нефти – пятое. К этому следует добавить, что стратегически важное географическое положение Ирана делает его, среди прочего, региональным транспортным центром – логистическая инфраструктура здесь довольно хорошо развита.

Но почему Иран так рвется в Шанхайскую организацию? Вероятно, для него участие в ШОС означает защиту от военной интервенции, в первую очередь, со стороны США, хотя Шанхайская организация официально и не является военно-политической структурой. Между тем одним из основных направлений ее деятельности провозглашена борьба с терроризмом, сепаратизмом, наркотрафиком и обеспечение безопасности государств-членов.

Для этого в Ташкенте была создана Региональная антитеррористическая структура (РАТС). При этом ШОС заявила, что, хоть и не планирует стать военным блоком, но повышение угрозы терроризма, экстремизма и сепаратизма делает необходимым "полномасштабное вовлечение военных сил". Организация также подписала соглашение с ОДКБ по вопросам безопасности. Выводы из этого можно сделать разные, вплоть до обещания государств ШОС не дать друг друга в обиду – времена-то "брутальные".

Следующим стимулом для Ирана в контексте ШОС является экономический. Если в организацию вступит Индия, что ожидаемо, Иран станет участником огромного рынка – не будем забывать о колоссальных возможностях России и Китая. О том, что в составе ШОС Иран станет участником выстраивания новой архитектуры безопасности, сказано выше, равно как об усилении его влияния в регионе с параллельным снижением влияния США. Собственно, дивиденды от вступления в ШОС для Ирана налицо, тем более, что его ядерная программа, с одной стороны, повышает его авторитет в регионе, а с другой – делает уязвимым и находящимся в позиции постоянной защиты от внешнего вмешательства.

А что даст Иран Шанхайской организации и, в первую очередь, России? Во-первых, он имеет большой опыт борьбы с наркотиками, распространяемыми из Афганистана. Во-вторых, Иран может быть использован государствами ШОС, в частности, Россией, как средство давления на США. А если загадывать на отдаленную перспективу, Иран может усилить исламский сегмент организации и несколько сдержать активность Китая на евразийском пространстве.

Участие Ирана в ШОС также позволит контролировать его внешнеполитическую деятельность, то есть отдалить от Запада, который хочет править балом в Тегеране, что смешало бы все геополитические расчеты Москвы.

Касаясь темы необходимости Ирана для ШОС, Iran.Ru, в частности, пишет: "… Участие Тегерана в качестве полноценного члена ШОС позволит сгладить возникшие в этой организации противоречия вокруг реализуемой Китаем грандиозной программы "нового экономического пространства Шелкового пути".

И далее: "Сегодня членство Ирана необходимо, в первую очередь, самой этой организации. Для Тегерана это шанс активного участия в наиболее реальной из существующих интеграционной площадок. Для ШОС – возможность реализовать действительно прорывные проекты, позволяющие, к тому же, перевести российское недовольство "несправедливым мироустройством" в весьма практическую плоскость".

"Несправедливость мироустройства" в последнее время стало для России темой не менее актуальной, чем для Ирана – обе страны функционируют в условиях санкций, и совместное участие "отверженных" в ШОС может дать хороший политический и экономический эффект. Но Россия и Казахстан все же, видимо, склонны расценивать Иран не столько в качестве партнера, сколько конкурента, что, в некотором роде, понятно. И тут важно решить: принимать Иран в ШОС, уравновешивая его внутри организации и используя все его плюсы, или не принимать, прикрывшись санкциями, и дав возможность Западу насладиться провалом стратегического вектора Москва-Тегеран-Пекин, которого он крайне опасается.

Пока же генеральный секретарь ШОС Дмитрий Мезенцев обещает, что на саммите в Уфе "примут ряд политических решений, которые касаются расширения организации". По его словам, юридических препятствий для вступления в ШОС Индии, Пакистана и Ирана не существует.

Заявление это звучит для Ирана достаточно обнадеживающе. Но если Запад действительно доторгуется с государствами ШОС по участию – не участию Ирана в этой организации, в государствах Центральной Азии и во взаимоотношениях России с Ираном наступит новый и вряд ли удачный этап. В таком случае с большой долей вероятности можно прогнозировать, что особой близости с ШОС будет добиваться Турция, не скрывающая вообще, а в контексте ШОС и Евразийского союза – в частности, претензии на расширение своего влияния в тюркском мире.

Но, надо думать, на данном этапе Иран может придать ШОС гораздо больше веса и авторитета, чем Турция, что не исключает тесные связи Анкары с Шанхайской организацией сотрудничества.

Ирина Джорбенадзе

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 19 февраля 2015 > № 1299295 Ирина Джорбенадзе

В 2015 году Таджикистан поставил Афганистану на 25 млн. кВтч. электроэнергии больше, чем в аналогичный период прошлого года.

Экспорт электроэнергии ГЭС Сангтуда-1 и Сангтуда-2 с начала 2015 года составил 55 млн. кВтч., что почти вдвое больше, чем за аналогичный период 2014 года. Всего за 2014 год Таджикистан экспортировал в Афганистан 1,1 млрд. кВтч. электроэнергии, передаёт бизнес-портал «Wadsam».

Также отмечается, что Германия и Норвегия работают над проектом электрификации четырёх таджикских и 17 афганских поселений, расположенных в приграничном районе. Стоимость проекта составляет 6,3 млн. евро. В финансировании этой инициативы, помимо Германии и Норвегии, участвует Фонд развития Ага Хана.

Россия и Венгрия намерены реализовывать новые проекты межрегионального сотрудничества

В рамках визита Президента РФ Владимира Путина в Венгрию, Министр экономического развития Алексей Улюкаев от имени Правительства Российской Федерации подписал Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Венгрии о содействии межрегиональному сотрудничеству. С венгерской стороны документ подписал Министр внешнеэкономических связей и иностранных дел Венгрии Петер Сийярто.

Соглашение предусматривает создание Российско-Венгерской межправительственной комиссии по межрегиональному сотрудничеству, которая станет координирующим органом взаимодействия на уровне Минэкономразвития России и Министерства иностранных дел и внешнеэкономических связей Венгрии. Председателем Российской части комиссии станет заместитель Министра экономического развития Александр Цыбульский; председателем Венгерской части – один из заместителей Министра иностранных дел и внешнеэкономических связей Венгрии.

Этот инструмент будет способствовать инициированию и реализации новых проектов межрегионального сотрудничества, даст «зеленый свет» заключению серии меморандумов межрегионального уровня, переговоры о согласовании которых ведутся в настоящее время.

Таким образом будет разработана Комплексная программа сотрудничества, которая предусмотрит мероприятия по совершенствованию правовой базы, поддержке реализации совместных проектов на государственном, региональном и местном уровнях, развитию межмуниципального сотрудничества, проведению совместных мероприятий (выставки, бизнес-миссии, конференции, визиты делегаций) с участием регионов.

«Мы готовы начать работу в ближайшее время - предварительно согласованы визиты делегаций Воронежской, Липецкой и Курской областей, организовать участие и переговоры компаний из российских регионов в рамках форума «Венгрия-ЕАЭС: перспективы сотрудничества» осенью 2015 г. и ряд других», - сказал Министр после подписания соглашения.

Итоги участия делегации ФМБА России в Техническом Совещании Международного Рабочего Форума по Регулирующему надзору за объектами наследия (RSLS)

В период с 9 по 13 февраля 2015 г. в Вене Австрия по приглашению секретариата МАГАТЭ состоялось очередное техническое совещание Международного рабочего Форума МАГАТЭ по регулирующему надзору за площадками ядерного наследия и обращению с радиоактивными отходами InternationalTechnicalMeetingonRegulatoryControlofNuclearSitesandWasteManagement(далее Форум RSLS).

В мероприятии приняли участие:

Рон Стенсон (Ron Stenson) — учёный секретарь Форума RSLS - специалист МАГАТЭ;

Эндрю Персинко (Andrew Persinko) – председатель Форума RSLS - заместитель директора директората по охране окружающей среды и оценки безопасности Дивизиона обращения с отходами и охраны окружающей среды Комиссии по ядерному регулированию США;

Представители регулирующих органов и технически поддерживающих регуляторов организаций из 23 стран-участников форума RSLS (Киргизия, Украина, Таиланд, США, Узбекистан, Таджикистан, Норвегия, Пакистан, Румыния, Нигерия, Малазия, Нигер, Венгрия, Индонезия, Иран, Казахстан, Египет, Франция, Австралия, Бразилия, Болгария, Камбоджа, Россия).

С российской стороны в мероприятии приняли участие эксперты ФГБУ «Государственный научный центр Российской Федерации - Федеральный медицинский биофизический центр им А.И.Бурназяна» (ГНЦ-ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России) Киселев С.М., Титов А.В., Серегин В.А., Семенова М.П. во главе с заместителем Генерального директора Шандалой Н.К., Делегацию ФМБА России возглавлял заместитель руководителя ФМБА России В.В. Романов.

Целью совещания было заслушать отчеты руководителей 3-х рабочих групп форума RSLS по итогам работы за период с 2011 по 2014 г.г., а также провести работу над текстом итогового технического документа TECDOC, в котором будут подведены итоги деятельности Форума RSLS за период 2010 по 2014 г.г.

Кроме того, в ходе совещания обсуждались итоги технического визита представителей форума RSLS на объекты уранового наследия в Канаде Элиот Лейк в апреле-мае 2014 года, итоги заседания представителей рабочего форума RSLS в ноябре 2014 г. в Москве, а также вопросы координации деятельности группы SGULS с представителями стран участвующих в реабилитации территорий, подвергшихся воздействию уранодобывающих предприятий в странах центральной Азии и работа Государственного управления Норвегии по ядреной и радиационной безопасности в области регулирования при поддержке процесса обращения (управления) объектами наследия.

Рабочая группа № 1 «Совершенствование инфраструктуры регулирования»:

Руководитель рабочей группы № 1 Романов В.В. (ФМБА России) представил участникам форума RSLS итоги деятельности рабочей группы № 1 за период с 2011 по 2014 г.г. В частности подводя итоги деятельности группы RSLS и анализируя полученные результаты В.В. Романов констатировал, что в течение 4 лет специалистами рабочей группы была рассмотрена и проанализирована вся имеющаяся законодательная основа регулирования наследия, рассмотрен и обобщён опыт регуляторов стран, имеющих наследие, при планировании обращения с таким наследием, проанализирован опыт проведения регулирующего надзора и контроля наследия, предложены рекомендации по совершенствованию регулирующей инфраструктуры и нормативно-правовой базы обращения с наследием. Кроме того, Романов В.В. представил участникам форума информацию по наполнению разделов технического документа TECDOC над которыми работали специалисты рабочей группы № 1. В частности, по разделам (главам) документа РЕЗЮМЕ ПО РАБОЧИМ ГРУППАМ и/или РЕЗЮМЕ И ВЫВОДЫ и/или НАПРАВЛЕНИЯ/СОВЕТЫ (НЕ РЕКОМЕНДАЦИИ), были включены основные направления по совершенствованию регулирования уранового наследия, которые предложено сформулировать следующим образом:

финансирование и разработка специальных программ по выводу из эксплуатации бывших урановых производств и хвостохранилищ;

анализ всей доступной информации;

работа с населением;

адаптация национального законодательства в соответствии с международными стандартами;

рекомендации для МАГАТЭ;

создание и поддержка национальной инфраструктуры, включая аналитические лаборатории для контроля и мониторинга выполняемых работ по реабилитации загрязненных территорий;

возможные направления международного сотрудничества.

В целом деятельность рабочей группы № 1, которая возглавляется российскими специалистами, была оценена положительно и признана важной и весьма необходимой для стран участников Форума.

Рабочая группа № 2 «Оценка воздействия на окружающую среду и оценка безопасности».

Руководитель рабочей группы № 2 Андрю Персинко (США) представил отчёт о работе возглавляемой им группы по вопросам совершенствования методов по оценке безопасности и воздействию на окружающую среду при проведении работ на площадках уранового наследия, а также представил презентацию о наилучших практиках по рекультивации площадок наследия. В целом участники форума очень положительно оценили деятельность группы № 2, так не во всех странах данной работе уделяется достаточного внимания и все еще очень большое количество бывших объектов по добыче урана остаются бесхозными и следовательно на них не проводятся мероприятия по контролю, что может приводить к негативным последствиям как для окружающей среды, так и для здоровья населения, проживающего в районе расположения таких объектов.

Рабочая группа № 3 «Совершенствование профессионального уровня регуляторов»

Руководитель рабочей группы № 3 Мишель Буш (Австралия) — представила отчёт о деятельности группы в части сбора и анализа информации, поступившей в группу от представителей стран участников Форума по вопросам профессионального обучения регуляторов.

Целью вопросника было собрать информацию об опыте регуляторов, которые несут ответственность за оценку соответствия и инспектирование объектов наследия, о действующих в странах участниках обучающих программах для инспекторов объектов наследия.

В целом работа группы № 3 была оценена участниками Форума положительно, так как повышение квалификации инспекторов (регуляторов) является очень важным звеном, влияющим на эффективность и качество надзорных мероприятий.

Заместитель Генерального директора ГНЦ ФМБЦ им. А.И.Бурназяна ФМБА России представила презентацию о результатах работы технического семинара Форума, которое было проведено в Москве в ноябре 2014 г. в Президент Отеле. Семинар был организован Российской Федерацией в лице Федеральной Службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) и Федерального медико-биологического агентства (ФМБА России). В работе семинара приняли участие российские специалисты, представители центрального офиса МАГАТЭ и 16-ти государств-членов МАГАТЭ.

Как отметила Шандала Н.К. - это был третий семинар в рамках первого цикла работы Международного Форума по регулирующему надзору за площадками наследия (RSLS), на котором были сделаны ознакомительные доклады и обсуждались вопросы, связанные с более сложными площадками ядреного наследия, помимо уранового наследия. В первый день работы семинара вниманию участников были представлены доклады представителей Российской Федерации, посвященные общим вопросам наследия в Российской Федерации с особым акцентом на инфраструктуру регулирования. Во второй день вниманию участников была представлена серия докладов представителей Государств - участников Форума RSLS, осветивших целый ряд важных тем. В частности, было показано, что во многих странах нет законов, касающихся непосредственно площадок наследия. Зачастую режимы регулирования достаточно сложны, а ответственность за регулирование распределена между многими агентствами. Сложные объекты отражают сложные случаи регулирования, что, в свою очередь, требует тесного взаимодействия между регулирующими органами. Общей темой всего семинара представлялось лучшее координирование взаимодействия регулирующих органов. Некоторые государства принимают новые законы для того, чтобы разобраться с подчас противоречивым распределением полномочий. Более общий законодательный подход безоговорочно почитается за благо для безопасного долгосрочного обращения с такими видами наследия. Четкая нормативная база также весьма важна для веского обоснования привлечения средств для проведения реабилитации. В докладах и последующей дискуссии уделялось внимание важности определения политики и совершенствования правил и нормативов, направленных на предотвращение формирования новых площадок наследия при решении текущих насущных проблем. Участники признали и очень высоко оценили отличную поддержку, оказываемую Российской Федерацией в организации и проведении семинара.

В последние два дня технического совещания обсуждался текст TECDOC, а также задачи и предложения, а также рабочие планы на будущее по деятельности Форума.

В частности Российская сторона оставила в силе и озвучила свои мероприятия, которые впервые предложила осуществить еще в июле 2014 г. на рабочем совещании Форума RSLS в Вене, а именно:

о возможном посещении экспертами форума RSLS в 2015 г. площадки Приаргунского производственного горно-химического объединения (ОАО «ППГХО») в г. Краснокаменске Забайкальского края;

разработке плана на тему: «Разработка и внедрение регулирующих документов по обеспечению радиационной безопасности для персонала, населения и окружающей среды при реабилитации объектов и территорий ядерного наследия на Северо-Западе России».

Кроме того российской делегацией и другими участниками совещания были предложены мероприятия, на которых по их мнению можно было бы сосредоточиться Форуму RSLS в будущем:

обсуждение проблемы, связанной с обращением с очень низко-активными отходами атомных станций, которые будут образовываться в ходе эксплуатации и при выводе из эксплуатации блоков атомной станций в целях недопущения накопления новых проблем с наследием;

совершенствование работы с населением, проживающем в районах расположения объектов наследия с целью формирования правильного восприятия местными органами власти и населением целей и задач по реабилитации территорий наследия, а также повышение информированности населения о ходе работ по реабилитации территорий наследия, включая вопросы влияния (отсутствия влияния) проводимых работ на состояние здоровья населения и окружающей среды, а также обучение населения особенностям и правилам проживания на территориях наследия;

большинство участников Форума высказали пожелания продолжить практику обучения инспекторов, осуществляющих практические надзорные мероприятия на объектах наследия, а также совершенствовать формы и методы обучения, включая создание информационной базы Форума RSLS основанной на «Облачных технологиях» в Сети Интернет.

Министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди во время встречи с министром внешних экономических связей, инвестиций и торговли Узбекистана Элером Ганиевым заявил о необходимости ускорения реализации проекта по налаживанию транзитных перевозок между Ираном, Оманом, Туркменистаном и Узбекистаном и высказался за установление конкурентных транспортных тарифов и облегчение процесса транзитных перевозок между четырьмя перечисленными странами.

Как подчеркнул Аббас Ахунди, конкурентоспособность международного транспортного коридора «Север – Юг» должна достигаться с учетом интересов всех сторон, и Иран готов пересмотреть свои подходы к осуществлению четырехсторонних транзитных перевозок между Ираном, Оманом, Туркменистаном и Узбекистаном с целью повышения конкурентоспособности названного коридора.

Иранский министр отметил, что сегодня необходимо уделять внимание организации перевозок по принципу «от двери к двери» и Иран готов пересмотреть ввозные и вывозные таможенные тарифы на автодорожных и железнодорожных маршрутах.

Далее Аббас Ахунди указал на то, что на транспортных маршрутах из Ирана в Таджикистан и из Ирана в Китай у Ирана и Узбекистана есть общие интересы и Иран с целью соблюдения этих интересов готов к продолжению более обстоятельных двусторонних переговоров.

Аббас Ахунди напомнил, что в течение трех последних месяцев через территорию Ирана осуществлялись поставки некоторого количества нефтехимической продукции и химических удобрений из Узбекистана в Индию, и, как отметил министр, взаимная помощь друг другу позволит этим странам существенно увеличить объемы таких поставок.

Председательством премьер-министра Кыргызской Республики Джоомарта Оторбаев состоялось заседание Межведомственной комиссии в рамках очередного раунда переговоров, который пройдет 3 февраля и визита главы правительства Кыргызской Республики в г.Москва для участия в I-заседании Евразийского Межправительственного совета. Об этом сообщила пресс-служба правительства.

В ходе заседания были обсуждены вопросы по позиции Кыргызской Республики для переговорного процесса о присоединении страны к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС).

По итогам обсуждения выработана позиция Кыргызстана для дальнейшего обсуждения с представителями Евразийской Экономической комиссии и сторонами-участницами ЕАЭС вопрос присоединения Кыргызстана к ЕАЭС, кроме того, рабочей группе поручено продолжить переговоры с учетом этих позиций.

«Tazabek»

«Еще раз уточнились и договорились, что $100 млн в виде гранта выделяются и не только в виде денег, но и в виде обучения, оборудования, консультаций», - сообщил 2 февраля министр экономики Темир Сариев на заседании комитета Жогорку Кенеша по международным делам по вопросу выделения Казахстаном 100 млн долларов в рамках евразийской инетграции.

«Сегодня на первом этапе нам нужны 60 млн долларов, мы делим на три этапа: первый этап до мая должны средства прийти, чтобы открыть границы, второй этап – до конца года, потому что мы откроем 4 КПП, потом 7 откроем, третий этап — 2016 год. Мы с РК договорились по двум этапам» - сказал он, говоря о 60 млн долларах США.

По его словам, по 60 млн долларов США Казахстан утвердил протоколы, сегодня каждый административный государственный орган КР договаривается с казахстанской стороной. Во вторник и среду согласны подписать, 5-6 февраля в Москве будет заседание глав ЕАЭС и там мы подпишем соглашения», - сказал он и добавил, что будет сильный надзор за расходованием средств.

По его словам, 300 млн долларов в рамках дорожной карты КР поделила на две части, какие мероприятия на средства России будут профинансированы, а какие – на средства Казахстана.

«Из 60 млн долларов средств Казахстана 6 млн пойдет на усиление ГТС КР, 3,2 млн – на техрегулирование, на Минздрав – 2,7 млн долларов, на ГАС КР – 680 тыс. долларов, по техрегламенту около 1 млн долларов на МЧС пойдет, на идентификацию животных – 13,4 млн долларов. На приведение лабораторных пунктов Госинспекции по ветеринарной и фитосанитарной безопасности в нужное состояние 23,9 млн долларов запрашивается и еще около 1 млн долларов просим, всего около 60 млн долларов. Они тоже проверяют каждую специфику, после согласования будет протокол, его подпишем и принесем на согласование, потом соглашение с протоколом и сметой придет», - сообщил министр.

С Россией договор по финансированию в рамках евразийской интеграции подписан и ратифицирован, КР согласовывает с ними смету и скоро начнется финансирование, сообщил министр.

ИА "24.kg"

Министерство транспорта и коммуникаций предложило установить транспортный контроль на автомобильных пунктах пропуска «Кызыл-Бел» и «Кулунду», расположенных на территории Баткенской области и осуществлять контроль перевозки грузов иностранными автотранспортными средствами, въезжающими и выезжающими на территорию Кыргызской Республики транзитом. Об этом говорится в материалах правительства.

По информации министерства, в последнее время участились случаи нарушения китайскими и другими иностранными автоперевозчиками положения международных соглашений, заключенных Кыргызской Республикой с другими государствами о международном автомобильном сообщении, согласно которым на юге территории Кыргызской Республики иностранные автотранспортные средства должны совершать грузовые автомобильные перевозки строго по указанному в разрешении маршруту через установленные автомобильные пункты пропусков.

«Однако, китайские и другие иностранные автотранспортные средства в нарушение положения международных соглашений, заезжают через АПП «Иркештам» на территорию Кыргызской Республики не доезжая до АПП «Карамык», выезжают через другие пункты («Кызыл-Бел», «Кулунду» и другие), где отсутствует транспортный контроль на этих постах, и далее направляются в Таджикистан или Узбекистан», - говорится в сообщении.

По мнению министерства, принятие данного проекта постановления позволит обеспечить выполнение требований международных соглашений о международном автомобильном сообщении на территории Кыргызской Республики иностранными автоперевозчиками.

ИА "24.kg"

Заместитель председателя Государственной таможенной службы Шамиль Бердалиев и руководитель программы «Глобальный щит» Всемирной таможенной организации Джеффри Уикет договорились о предоставлении на безвозмездной основе приборов для определения химического состава веществ. Об этом сообщила пресс-служба ГТС КР по итогам участия Ш.Бердалиева в региональном совещании программы «Глобальный щит» в Душанбе (Таджикистан).

В рамках совещания специалисты американской фирмы Thermo Fisher Scientific Хейно Тайфел и Джесси Тейлор выступили с презентацией приборов для определения химического состава веществ — Thermo Scientific First Defender RM, рассказали о портативных аналитических приборах Thermo Scientific, провели практические примеры использования прибора и выдали сертификаты об успешном окончании учебных курсов по Системе химической идентификации Thermo Scientific.

Совещание проводилось на базе пограничного колледжа ОБСЕ в Душанбе 28-29 января 2015 года с участием директора пограничного колледжа, доктора Флемминг Сплидсбоэль Хансена, главы Бюро ОБСЕ в Таджикистане, посла Маркуса Мюллера и заместителя председателя таможенной службы Таджикистана Т.Нурова.

На совещании были прослушаны презентации-отчеты об оперативной деятельности специалистов таможенных служб Афганистана, Индии, Пакистана, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана и КР.

АКИpress

В 2014 году экспортные операции по вывозу лесоматериалов в регионе деятельности Сибирского таможенного управления (далее - СТУ) осуществили 984 участника внешнеэкономической деятельности (уменьшение по сравнению с 2013 годом на 3,2%).

Экспорт лесоматериалов в регионе деятельности СТУ в 2014 году составил около 2,83 млрд долларов США (14,1% от общего стоимостного объема экспорта по региону) и по сравнению с 2013 годом увеличился на 3,6%.

25,8% от общего стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки лесоматериалов необработанных, 74,2% - лесоматериалов обработанных.

Поставки на экспорт лесоматериалов необработанных, продекларированных в таможенных органах СТУ, составили более 7 млн 150 тыс. куб. м на 728,7 млн долларов США (увеличение по сравнению с 2013 годом в физическом объеме - на 11,9%, в стоимостном - на 10,9%), лесоматериалов обработанных - почти 14 млн куб. м на 2,1 млрд долларов США (увеличение в физическом и стоимостном объемах на 7,4% и 1,3% соответственно).

Экспорт лесоматериалов осуществлялся в 59 стран дальнего и ближнего зарубежья. 80,7% стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки в страны дальнего зарубежья (прежде всего в Китай, Японию, Египет, Германию и Афганистан), 19,3% - в страны СНГ (в основном в Узбекистан, Таджикистан, Киргизию и Азербайджан).

По сравнению с 2013 годом стоимостной объем экспорта лесоматериалов в страны дальнего зарубежья увеличился на 5,8%, а в страны СНГ уменьшился на 4,7% и составил 2,284 млрд долларов США и 545,5 млн долларов США соответственно.

Наибольшие объемы экспортных поставок лесоматериалов продекларированы в Иркутской и Красноярской таможнях.

Россия. СФО > Леспром > wood.ru, 13 февраля 2015 > № 1295342

Нурсултан Назарбаев: “В казахстанской экономике кризиса нет”

Мы ощущаем влияние глобального кризиса, в казахстанской экономике кризиса нет, уверен Президент республики Нурсултан Назарбаев. В среду в ходе расширенного заседания правительства глава государства выразил уверенность в том, что страна способна выдержать все внешние негативные влияния, при этом обновляя и модернизируя свою экономику. Вместе с тем казахстанский лидер призвал правительство и акимов к экономии денежных средств, попутно подчеркнув, что доверяет каждому члену нынешнего Кабинета министров, и призвав казахстанцев верить официальным лицам, а не распространителям слухов.

Открывая расширенное заседание, глава государства подчеркнул, что в казахстанской экономике как такового отдельного кризиса нет. “Глобальный кризис имеет внешний фактор. Первый отрицательный фактор - это снижение в мире цен на нефть более чем в два раза, снижаются мировые цены на наши основные экспортные товары: металлы, удобрения и другое, - сказал г-н НАЗАРБАЕВ. - Второй важнейший фактор - это экономический кризис, обесценение российского рубля, рецессия в России”, - добавил он. И тут же предложил сопоставить ситуацию в Казахстане с положением в странах - участницах Организации по экономическому сотрудничеству и развитию, куда входят наиболее развитые страны и где тем не менее зарегистрировано 43 миллиона безработных. “В Еврозоне безработица 11,5%. Видите? Общая мировая такая ситуация, а мы часть всего мира и на нас не влиять это все не может. Вот мы и ощущаем”, - пояснил Президент. По его оценке, несмотря на мировой кризис и политические проблемы в мире, Казахстан завершил 2014 год с положительным результатом.

“Я поручил принять ряд мер антикризисного характера. Активизировано было в прошлом году партнерство с международными финансовыми организациями, которые полностью поддерживают нашу страну, заключены рамочные соглашения больше чем на $8 миллиардов. Была проведена широкомасштабная реформа системы государственного управления”, - констатировал г-н Назарбаев.

Президент обратился к национальным компаниям и холдингам с призывом поддержать тенге путем продажи иностранной валюты. Одновременно он призвал крупные предприятия не сокращать рабочие места либо в случае увольнения предлагать сотрудникам альтернативную работу. “Для рабочего человека самое главное - сохранить его рабочее место, я как бывший рабочий говорю. Нужно для заработка направить его на это время куда-то, если он добровольно уйдет. Но я обращаюсь ко всем руководителям компаний, если будете вынуждены снижать производство и вынуждены сокращать людей, то сохраните рабочее место, пока они будут работать, может быть, в другом месте… Это для человека, для его семьи принципиально важно”, - подчеркнул он. После чего с докладами о текущей ситуации и принимаемых правительством мерах выступили члены Кабинета министров. В частности, первый вице-премьер Казахстана Бакытжан Сагинтаев сообщил, что правительство ведет переговоры с российской стороной по ситуации, сложившейся во взаимной торговле, где из-за снижения курса российского рубля продукция казахстанских производителей стала неконкурентоспособной в сравнении с подешевевшими российскими товарами.

Он также сообщил, что с учетом кризисных явлений в России и снижения цен на нефть предприниматели дополнительно поднимают вопросы, требующие оперативных решений со стороны правительства в этом году. “Первый из них касается точечной поддержки предприятий через предоставление понижающих коэффициентов на тарифы на электроэнергию и железнодорожные перевозки, предоставление льгот на объекты торговли. Эти вопросы прорабатываются в рамках плана мероприятий по поддержке промышленных предприятий на 2015 год”, - уточнил г-н САГИНТАЕВ. По его словам, оперативно были приняты решения по предоставлению льготных тарифов на железнодорожные перевозки, электроэнергию для отдельных предприятий, продление запрета на вывоз лома и золотосодержащего сырья на 5 месяцев. “Далее - это обеспечение сбыта продукции через усиление требований по местному содержанию, заключение долгосрочных контрактов с нацкомпаниями и системообразующими предприятиями”, - добавил он.

По информации вице-премьера, с отечественными предприятиями заключен 121 меморандум на сумму Т960 миллиардов по расширению местного содержания нацкомпаниями, системообразующими предприятиями и акиматами. “Это без учета Т800 миллиардов по заключенному в декабре прошлого года меморандуму между акиматом Алматы и “Самрук-Казыной” на 2015 год, - уточнил он. - Третий вопрос касается доступа к финансированию и кредитования банками оборотных средств по действующим проектам.

По этому вопросу правительством совместно с Нацбанком принимаются меры по увеличению тенговой ликвидности для банковской системы и других финансовых институтов”, - добавил г-н Сагинтаев. А министр по инвестициям и развитию Асет Исекешев сообщил, что правительство совместно с акиматом Карагандинской области и руководством АО “АрселорМиттал Темиртау”, объявившего недавно о снижении заработной платы своим сотрудникам, но затем отказавшегося от этого, ищут варианты увеличения сбыта продукции этой компании на внутренних и внешних рынках.

По сведениям главы Министерства по инвестициям и развитию, до конца текущего года в Казахстане планируется сохранить объемы производства цинка, свинца, меди. “Небольшой рост мы ожидаем по аффинированному золоту, ферросплавам. Остаются риски по меди из-за снижения цен, по железнорудному сырью - из-за снижения спроса в Китае, - продолжил г-н ИСЕКЕШЕВ. - По меди, по “Казахмысу”, остановлены два низкорентабельных рудника, но физический объем производства будет сохранен. Рабочие специалисты будут направлены на новые объекты, которые будут введены в этом году, или на переподготовку кадров. По ССГПО (Соколовско-Сарбайское горнопроизводственное объединение. - Прим. авт.) контракты, которые есть, даже если будет небольшое снижение по сравнению с прошлым годом, позволят обеспечить стабильную работу предприятия на год”, - добавил он. В химической промышленности, согласно его утверждению, благодаря мерам поддержки, принятым государством, ожидается сохранение производства на уровне прошлого года. “Есть небольшие риски по “Казфосфату” из-за ситуации в Европе и России, но даже при снижении по сравнению с прошлым годом также сохраняется коллектив и рабочие места”, - добавил глава МИР.

Он также сообщил, что в настоящее время Казахстан ведет переговоры с иностранными инвесторами об их участии в проектах, реализуемых в рамках второй пятилетки ГПФИИР. “Это около ста компаний с проектами на сумму более $40 миллиардов, 60 из них уже находятся в карте (карте индустриализации Казахстана. - Прим. авт.), - сказал г-н Исекешев.- С председателем КНР проработаны свыше 40 проектов. Работу проводим с инвесторами из Турции, ОАЭ, России и других стран. Продолжается точечная работа по привлечению крупных компаний из Южной Кореи, США, Великобритании, Франции”, - заключил он. А министр энергетики Владимир Школьник сообщил, что его ведомство до конца марта текущего года обещает принять меры по оптимизации налогообложения нефтедобывающих компаний. По его словам, в связи с этим возможна также корректировка рабочих программ недропользователей.

После небольшого перерыва в совещании глава государства поручил правительству сократить расходы республиканского бюджета на 2015 год на Т700 миллиардов, призвав к “жесткой бюджетной политике и экономии во всем, где это возможно”. “Когда было хорошо, продукты и металлы продавались, мы хорошо жили и расползлись. Тратили налево и направо. Надо жить по средствам. В эти сложные времена надо ужаться немножко. Один из главных элементов антикризисных мер - оптимизация. Предложения и инициативы давайте отложим до лучших времен, а доведем до конца то, что уже начали. Это касается госорганов, акиматов, нацхолдингов и нацкомпаний, госпредприятий”, - подчеркнул г-н Назарбаев. При этом он отметил, что не должны быть задеты социальные обязательства перед народом. И дополнительно поручил кабмину создать резерв для срочных оперативных мер в объеме Т250 миллиардов, а также дополнить программу “Нурлы жол” новыми антикризисными мерами. “Это поддержка отечественного машиностроения, наших экспортеров, подведение инфраструктуры для МСБ, увеличение государственной поддержки АПК, меры по защите внутреннего рынка и другие”, - отметил президент, дав на выполнение этого поручения членам Кабмина месяц. Одновременно президент подчеркнул, что Казахстан способен выдержать любой кризис. “Кризис мы говорим, да? А мы опять используем кризис для создания сов-ременной инфраструктуры и ввода многомиллиардных активов, - заметил глава государства. - В мире будут останавливаться заводы, освобождаться рабочие места, кризисная ситуация, а мы глобально строим Казахстан за это время. В 2007-2009 году кризис был жестким, но кризисы долгими не бывают, последний кризис 2007-2009 годов был два года, и этот кризис будет максимум 2-3 года. У нас есть все возможности выдержать, выйти, построить эти объекты более мощными. Это все мы делаем потому, что Казахстан способен на эту работу, имеет силы, возможности и ресурсы. Все необходимые инструменты поддержки государство предоставляет, средства выделены, условия созданы, необходимо всем немедленно приступить к работе”, - добавил он и подсказал правительству, где именно и на чем можно сэкономить. “Можно ужаться в мегапроектах, всяких юбилеях, которые мы проводим, и нормально учить детей и лечить, - считает г-н Назарбаев. - Юбилеи у нас - такая любовь всеобщая, как юбилей, так все туда: участвовать в собраниях, сидеть на банкетах - где в мире так проводят юбилеи, как мы проводим?! Надо отмечать великие даты, говорить в печати, на телевидении, организовывать научно-практические конференции. Но организовывать вселенские тои, тысячи юрт в степи ставить - это что юбиляру дает, скажите мне?”, - обратился он к членам правительства.

По его мнению, в современных условиях “через СМИ так можно память этих людей знаменитых, наших предков чтить, что ничто с этим не может сравниться”. “Поэтому, Бердибек, ты посмотри на это дело, я за то, чтобы так проводить”, - обратился президент к вице-премьеру Бердибеку Сапарбаеву. После чего вернулся к вопросу вытеснения с внутреннего рынка казахстанской продукции подешевевшей российской: по его мнению, необходимо возобновить практику проведения форумов по казахстанскому содержанию и запустить акцию “Сделано в Казахстане”. “Во всех торговых сетях надо, чтобы появилась секция казахстанских товаров - акимам областей за этим проследить. Давайте обратимся ко всем казахстанцам в этой сложной ситуации быть патриотами и покупать наши товары. Косвенно это будет помощь нашей экономике”, - сказал г-н Назарбаев. При этом он особо подчеркнул, что трудности, возникшие в настоящее время у казахстанских производителей, не связаны с функционированием Евразийского экономического союза. “Сегодня на фоне ослабления рубля и нарастающего давления товаров наносится ущерб нашим производителям. Это ничего общего не имеет с ЕАЭС. Это наше стратегическое направление. Создавая союз, мы говорили, что жизнь будет вносить коррективы. Сейчас такое случилось, и считать, что это вина Таможенного союза и ЕАЭС - это полное дилетантство”, - сказал он.

Глава государства отметил, что сейчас Россия в связи с санкциями “в тяжелом состоянии оказалась”. “Эти варварские санкционные дела никому не помогают. Европа теряет $25 миллиардов, Россия - $41 миллиард. Я уверен, мы уверены, что Россия выйдет с честью из этой ситуации и будет развиваться и процветать, а мы вместе с ней”, - пояснил Назарбаев. По его мнению, складывающаяся ситуация “сравняется” во втором-третьем квартале текущего года. В связи с чем призвал казахстанцев не верить слухам о якобы совсем тяжелом положении экономики. “Я еще раз объявляю казахстанскому народу - ничего мы скрывать не будем, будут трудности - вместе с народом будем переживать и скажем, что надвигается. И никто другой не скажет вам, который не отвечает ни за что, болтает языком как помелом. Надо доверять официальным лицам, а не слухам, которые ходят вокруг нас, - сказал он.

Он также призвал чиновников не превращать работу в бизнес и раздачу государственных денег своим фирмам, знакомым, друзьям и родственникам. “Сегодня, к большому моему сожалению и огорчению, должен говорить о том, что три акима области находятся под следствием именно по этой причине. Ряд руководителей министерств, ведомств также привлекается к уголовной ответственности”, - напомнил он, потребовав, чтобы при приеме на государственную службу соблюдался закон и соответствующие процедуры. “Говорят, команду собираем. Команда потом превращается в банду, как в Атырауской области. Сейчас мы работаем в новых условиях административной реформы, реформы государственной службы. Там есть специальный порядок, там есть резерв, только оттуда назначать, и не смейте кого-то со стороны назначить на работу. Делайте, как в законе написано! - отрезал президент. - Когда руководители себя подводят и приходится их привлекать к ответственности, мне лично больно. Ладно, меня подвели, потому что я растил, выдвигал, но они и себя подвели. Сегодня от исполнительной власти граждане ждут конкретные, эффективные дела. Давайте их покажем. Задача каждого акима и члена правительства - работать, засучив рукава”, - отметил он, подчеркнув, что доверяет каждому члену нынешнего кабмина.

По окончании заседания в интервью журналистам председатель Национального банка Казахстана Кайрат КЕЛИМБЕТОВ заявил, что казахстанский центробанк сохранит существующий коридор колебаний курса тенге по отношению к доллару США, а в случае изменений на внешних рынках капитала не допустит одномоментной девальвации. Министр же национальной экономики Ерболат ДОСАЕВ сообщил, что вместе со снижением расходной части бюджета правительство готовит и снижение экспортной таможенной пошлины - с $80 до $60 за тонну. А глава Минсельхоза Асылжан МАМЫТБЕКОВ заявил журналистам, что Казахстан будет наращивать объемы экспорта мяса. После обеда в среду Премьер-Министр Казахстана Карим Масимов провел оперативное заседание правительства, в ходе которого дал ряд поручений по реализации задач, поставленных президентом на расширенном заседании правительства, сообщила пресс-служба главы Кабмина. “Глава государства ждет от нас четкого исполнения всех поручений, которые были даны. Сейчас мы должны засучив рукава продолжать работать”, - сказал г-н Масимов, обращаясь к членам Кабмина. Оксана Кононенко

Казахстан > Госбюджет, налоги, цены > panoramakz.com, 12 февраля 2015 > № 1341194 Нурсултан Назарбаев

Российский самолет с покинувшими Йемен гражданами России и других стран приземлился сегодня на подмосковном аэродроме Чкаловский.

Ранее сообщалось, что два воздушных судна из России покинули аэропорт столицы Йемена и направились напрямую в Москву, эвакуировав 366 человек.

На борту Ил-62 прибыли порядка 150 человек, в том числе граждане России, Киргизии, Казахстана, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана, Украины и Йемена.

Все прибывшие пройдут медицинский, паспортный и таможенный контроль. Затем их на автобусах привезут в эвакуационный пункт министерства иностранных дел России.

В МИД их уже ждут представители иностранных государств, а тех, кто продолжит свое путешествие, доставят в московские аэропорты.

Ожидается, что в скором времени в Чкаловском приземлится еще один российский борт из Йемена.

С 26 марта международная коалиция с участием Саудовской Аравии и других стран Персидского залива, а также Египта, Иордании и Судана начала в Йемене военную операцию против сторонников движения "Ансар Алла" (хуситов), контролирующих большую часть территории страны, в том числе столицу Сану.

Цель операции — заставить хуситов и примкнувших к ним сторонников экс-президента Али Абдаллы Салеха вернуть власть законному лидеру страны и правительству. Действующий президент Абд Раббу Мансур Хади в настоящее время находится за пределами страны.

Завершился год, в котором фармацевтическая отрасль работала по новым правилам надлежащей производственной практики (GMP). Каковы его результаты? К сожалению, меры, необходимые для перехода предприятий отрасли на работу по новым правилам, профильными ведомствами не были приняты своевременно и в должном объеме.

Что мешает дальнейшему развитию стандартов GMP в России

Сам документ был доведен до производственников лишь в ноябре 2013 года. К тому же он не включал ряд важных разделов: по управлению рисками для качества продукции, по системам качества и т.д. Другие недостающие материалы были выпущены лишь в феврале 2014 года. Порядок аттестации уполномоченных лиц предприятий был окончательно сформирован лишь в самом конце 2013 года. Тем не менее за прошедший год многое удалось сделать. Все же началась аттестация уполномоченных лиц — это совершенно новая регуляторная функция для отечественной фармпромышленности. Всего было аттестовано около 300 специалистов. Однако с учетом числа производственных площадок остается еще широкое поле для этой деятельности на последующие годы.

Другой важный момент — начата массовая проверка соблюдения правил GMP на предприятиях. Проинспектировано более 70 отечественных производителей. В большинстве случаев по результатам проверок вынесены предписания об исправлении выявленных недостатков. Кроме того, ряд предприятий сообщили об успешном прохождении аудита качества со стороны зарубежных специалистов. В целом можно сказать, что проверенные предприятия соблюдают правила GMP, хотя и не без отдельных недостатков.

Совершенствуются программы повышения квалификации для работников отрасли. Появилась новая дисциплина — промышленная фармация. Вводятся программы последипломной подготовки по валидации, аудиту качества, регуляторным вопросам, для уполномоченных лиц, для специалистов, ответственных за производство и т.п. Установлены контакты с зарубежными вузами, что позволяет направлять российских специалистов для прохождения магистратуры, например, в Университет Дублина (Ирландия). Правда, стоимость такого обучения достаточно высока.

Но немало проблем еще ждут своего решения. Проверками пока охвачено не более одной четверти отечественных предприятий. При таком темпе инспектирование всего российского производственного потенциала займет еще несколько лет.

Сохраняются отдельные недостатки и в отраслевом законодательстве. В конце прошлого года были приняты масштабные поправки в Федеральный закон «Об обращении лекарственных средств» (61-ФЗ). Существенные изменения внесены в процедуры выдачи разрешений на проведение клинических исследований и регистрации новых препаратов, которые еще предстоит проанализировать. Однако поправки мало затронули практику регулирования фармацевтического производства в форме лицензирования и инспектирования площадок на соответствие правилам GMP. Обновленным законом предусмотрен лицензионный контроль в сфере производства лекарственных средств. Однако содержание и механизм осуществления его не раскрыты. Самое главное, не появилась правовая основа для создания инспектората по GMP, отвечающего всем международным требованиям. Такая структура должна иметь собственную систему качества, утвержденные надлежащим образом положение об инспекторате, должностные инструкции для инспекторов, стандартные операционные процедуры по проведению обследований и оформлению их результатов. Проекты некоторых из этих документов разрабатываются и обсуждаются в рамках ЕАЭС, однако утвержденных нормативов пока нет.

Отраслевая регуляторная система индустриальных стран развивается в сторону интегрирования, т.е. стыковки отдельных функций. Отечественные нормативно-правовые акты, включая обновленный 61-ФЗ, не предусматривают увязки процедур регистрации препаратов и инспектирования их производителей. В состав регистрационного досье на препарат зарубежного производства требуется включать документы, подтверждающие соответствие производителей лекарственного препарата и активной субстанции требованиям GMP. Но в отношении препаратов отечественного производства такие требования отсутствуют.

Между тем современная практика регистрации препаратов предусматривает рассмотрение не только и не столько сертификатов по GMP, сколько свежих результатов инспектирования производителей. Это дает возможность сравнивать условия производства, заявленные в досье, с фактическим состоянием площадки.

Пока нет правовой основы для создания инспектората по GMP, отвечающего международным требованиям

При отсутствии подобных требований надлежащее качество регистрируемых препаратов в должной мере не гарантировано. В законе нет термина «сертификат GMP», широко используемого в международной торговле лекарственными средствами. Предусмотрена выдача «заключений» о соответствии производителя правилам надлежащей производственной практики. Формально рассуждая, при этом минпромторг не может выдавать предприятиям сертификаты, требуемые рядом стран при закупке отечественных препаратов.

Нет ясности и по некоторым другим моментам. Например, до сих пор идут дебаты о том, кому поручить функцию инспектирования. Не лучше положение в части механизмов инспекционного контроля фармпроизводств. В 61-ФЗ с поправками полномочия федеральных органов исполнительной власти в этой сфере сформулированы обтекаемо: «организация и (или) проведение инспектирования субъектов обращения лекарственных средств». Это означает, что уполномоченный орган может сам проинспектировать предприятие, но может ограничиться организацией этого процесса, поручив непосредственную проверку площадки кому-то другому.

Можно предположить, что огромные преимущества принципа экспертизы, используемого минздравом при регистрации препаратов, не остались незамеченными в минпромторге. Такой подход позволяет регуляторному органу делегировать вниз, на уровень экспертов, всю практическую работу вместе с ответственностью за результаты. Одновременно отпадает необходимость держать в своем штате высококвалифицированных специалистов. В соответствии с законом конкретные механизмы инспектирования должно определить правительство. Однако для их принятия необходимы и общая концепция регулирования фармпроизводства и достаточные знания по отдельным ее компонентам. Но пока в отрасли нет и консенсуса по ряду практических вопросов. Например, кто такие инспекторы по GMP? Это работники федерального органа исполнительной власти, которые на месте могут требовать устранения выявленных недостатков? Или это эксперты, лишенные регуляторных полномочий? Можно ли привлекать к инспектированию «вольных стрелков», аттестованных Росаттестацией, не имеющей должного представления о GMP?

Установлены финансовые основы инспектирования производителей, находящихся на территории России. Размер платы за выдачу заключения о соответствии производителя требованиям правил GMP устанавливается правительством. Значит, в этих целях будут использоваться средства проверяемых предприятий. Коррупционный потенциал такого подхода очевиден.

Недостаточен и предусмотренный законодательством пакет санкций к нарушителям правил GMP. На сегодня это штраф (отнюдь не страшный) или отзыв лицензии на производство. В мировой практике наряду с этим применяются и отстранение от госзакупок, и арест продукции, выпущенной с нарушением правил с последующим ее уничтожением, и добровольная уплата денежной компенсации в рамках досудебных соглашений, и задержка рассмотрения заявок на регистрацию новых препаратов.

Налицо противоречие: контроль зарубежных площадок необходим, но возможности его осуществлять нет, как и правовой базы для финансирования зарубежных инспекций

Нерешенной и весьма острой проблемой является инспекционный контроль зарубежных производителей. А ведь не раз высказывалось мнение о том, что упор в инспектировании следует сделать именно на зарубежных производителях. Сторонники этой идеи полагают, что в России с GMP все хорошо — у всех производителей есть лицензии, и беспокоиться не о чем. А вот иностранные компании нужно взять в ежовые рукавицы. Однако при регистрации препаратов зарубежный производитель обязан подтвердить соблюдение правил GMP, тогда как отечественный от этого избавлен. Однако с 2016 года в регистрационном досье на любой препарат, вне зависимости от места его производства, необходимым будет заключение о соответствии российским правилам GMP.

В перспективе более жесткие требования к зарубежным поставщикам распространятся и на сферу внесения изменений в регистрационные досье. Так, часть 1 статьи 30 с 1 января 2017 года предусматривает представление российским производителем копии производственной лицензии или копии заключения о соответствии требованиям правил GMP. А зарубежный производитель будет обязан представить оба документа. Причем второй из них должен будет выдаваться российским надзорным органом.

Аналогичный подход распространятся и на разрешение клинических исследований. Решение о нем предусматривает наличие лицензии на производство лекарств, если оно осуществляется в РФ. А зарубежный производитель обязан представить заключение о соответствии российским GMP. Сейчас для этого достаточно документа, выданного органом страны производства. Налицо противоречие: контроль зарубежных площадок необходим, но возможности его осуществлять нет, в том числе нет и правовой базы для финансирования зарубежных инспекций. Следствием станет возникновение очереди зарубежных компаний на прохождение российской инспекции. А значит, и риски коррупции, связанные с желанием «купить» в ней первые места.

С учетом высоких требований к специалистам, способным проводить зарубежные инспекции (владение иностранными языками, знаниями правил зарубежных стран и др.), имеющийся в стране кадровый потенциал инспекторов по GMP для этих целей ограничен.

Успех в решении этих вопросов определяется изучением зарубежной практики и участия в программах международного сотрудничества в рамках PIC/S, ВОЗ, FIP. Наши партнеры по ЕАЭС уже подали заявки на вступление в PIC/S. В России вопрос о вступлении официально не снят, но реальных шагов этом направлении не делается.

Комментарии

Александр Петров, председатель совета директоров компании «Юнона»:

- Для завода «Медсинтез» приоритетом всегда было качество продукции. Поэтому переход на новые правила GMP не повлиял на основные принципы нашей работы. Кроме того, в рамках партнерства с компанией Bayer «Медсинтез» провел дополнительную модернизацию существующей площадки для выпуска продукции, чтобы отвечать техническим стандартам Bayer. А они полностью соответствуют стандартам GMP и другим нормам европейского регулирования. Это позволило не только вывести технологические мощности завода на европейский уровень, но и быть уверенными в качестве производства как локализованных продуктов, так и продуктов, которые компания выпускает самостоятельно.

Добиться высочайшего уровня качества непросто, это требует времени и стопроцентного вовлечения сотрудников в процесс управления качеством. Я уверен: сейчас все наши сотрудники понимают, что здоровье пациента напрямую зависит от их отношения к производству. Не менее важный момент — профессионализм персонала. Мы проводим его обучение на регулярной основе, вводим новые автоматизированные технологии контроля качества лекарств. Реализация совместного проекта с Bayer усилило кадровый потенциал завода, в том числе и благодаря прохождению стажировок в Германии.

Иван Глушков, заместитель генерального директора компании STADA CIS:

- Эффективное внедрение правил GMP невозможно без взаимодействия государства и производителей. Основные составляющие этого процесса — время, финансирование и опыт. Финансирование и опыт априори находятся в зоне ответственности фармпроизводителей. Но правоприменительная сторона вопроса зависит от уполномоченных государственных органов. Реальные результаты могут быть достигнуты при совместной работе обеих сторон.

Статкомитет СНГ подвёл итоги грузоперевозок 2014 года. Объём грузоперевозок увеличился в целом на 2,6% по сравнению с АППГ. При этом перевозки в таких странах, как Туркменистан (+6,4%), Узбекистан (+5%), Таджикистан (+4,3%) увеличились, соответственно, на 6,4%, 5% и 4,3%. В Закавказье показатели Азербайджана выросли на 0,3%, а грузоперевозки в Армении упали на 20,3%. В Беларуси грузоперевозки выросли на 1,3% к АППГ. В Казахстане перевозят больше всего грузов в СНГ, 3,1 млрд. тонн, а Россия по темпам грузоперевозок в числе отстающих (-3,3% к АППГ.)

Напомним, в 2013 году объём грузоперевозок вырос на 2,5% по сравнению с показателями 2012 года, темпы роста грузоперевозок снижались - так в 2011 году темп прироста составил 12%, в 2012 году — 4,7%. В прошлом году объем грузоперевозок всеми видами транспорта в СНГ рос слабо, так в январе-сентябре 2014 года увеличился на 0,8% к отчетному периоду 2013 года.

Работа в Абхазии не ограничивается классической дипломатией

Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Республике Абхазия Семен Григорьев в преддверии Дня дипломатического работника России рассказал об особенностях работы дипломата в Абхазии и перспективах абхазо-российских отношений.

- У человека, который собирается в ту или иную страну, еще до приезда есть свое представление о населении, культуре и в целом о жизни в этой стране. В этом смысле обнаружили ли вы в Абхазии что-то неожиданное для себя?

- До начала работы в Абхазии в 2008 году я несколько раз приезжал сюда на отдых в середине 80-х. Разумеется, смотрел на Абхазию глазами обычного отдыхающего. Уже тогда читал некоторые произведения великого Фазиля Искандера, но совместить прочитанное с отрывочными туристическими впечатлениями было, честно сказать, трудновато.

Поэтому "планету Абхазия" я открыл для себя только тогда, когда переехал сюда на работу в качестве посла. Вообще, узнать любую страну можно только изнутри, после того, как поживешь в ней какое-то время, обрастешь друзьями и знакомыми, перестанешь быть для народа чужаком. В идеале, конечно, надо выучить местный язык, в полной мере отражающий менталитет и культуру народа. У меня в этом смысле пока, что называется, есть резервы.

Так что открытий за последние шесть лет было много, от редчайших природных красот Абхазии до сложнейшей, имеющей мало прецедентов в мировой культуре системы морально-нравственных стандартов абхазского народа.

- До Абхазии вы работали на дипслужбе в Афганистане, Иране, Таджикистане. Какие события в вашей жизни и карьере привели вас именно в Абхазию?

- С моего "родного" средневосточного направления, к которому меня на долгое время привязало знание персидского языка, к делам кавказским я перешел еще в 2003 году, возглавив отдел российско-грузинских отношений в Центральном аппарате МИД России. Тогда же вплотную стал заниматься проблематикой урегулирования грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов. С 2006 по 2008 год снова отвлекся на Афганистан, вернувшись из которого, получил предложение сосредоточиться на Абхазии. Поэтому в этом карьерном повороте как раз большой неожиданности не было.

- С какими наиболее интересными особенностями работы в Абхазии вы сталкивались?

- Особенность, по сути, говоря, одна, и связана она с нынешним этапом развития абхазской государственности. Работа Посольства не ограничивается здесь классической дипломатией. Лучше всего наши задачи изложены в Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной президентом В.В. Путиным в феврале 2013 года. В ней среди российских приоритетов названы содействие становлению Абхазии и Южной Осетии как современных демократических государств, укреплению их международных позиций, обеспечению надежной безопасности и социально-экономическому восстановлению. Так что приходится быть и юристом, и хозяйственником, и немного строителем, и разбираться в военных делах. Без этого здесь не получится.

Ну, а говоря с точки зрения чисто дипломатической работы, Абхазию от других стран пока отличает, мягко скажем, немногочисленность дипломатического корпуса. Правда, с учетом специфики жизни в Абхазии, на недостаток общения здесь жаловаться не приходится.

- Дипломатам приходится работать и в горячих точках. Приходилось ли вам, находясь на дипслужбе, попадать в ситуации с риском для жизни?

- Приходилось. Вообще, дипломат - профессия опасная. Если Вы окажетесь в здании МИД России на Смоленской площади, обратите внимание на две большие мемориальные доски, на которых золотом написаны имена дипломатов, отдавших жизнь при выполнении служебных заданий. За последние полтора года там появились имена троих моих друзей, двое из которых - Дима и Оля Вишерневы - были убиты в Абхазии, а еще один - в Афганистане. В День дипломата у этого мемориала всегда много людей и цветов.

- Как вы оцениваете современное состояние и перспективы абхазо-российских отношений с учетом политических событий предыдущего года?

- Прошлый год действительно выдался непростым и для Абхазии, и для наших двусторонних отношений. Знаете, в России шутят, что в выборный год страна перестает работать, а в Абхазии были не просто внеочередные выборы, а процесс смены политической элиты. Поэтому решение многих проблем притормозилось. В то же время важно, что на этом фоне наши страны смогли подготовить и заключить новый Договор о союзничестве и стратегическом партнерстве, который определяет вектор развития отношений на ближайшие годы. Сейчас идет работа над так называемыми секторальными соглашениями, которые призваны развить и реализовать конкретные положения Договора. Есть уверенность, что уже в этом году население республики почувствует на себе преимущества нового уровня взаимодействия.

- Что самое сложное в работе дипломата? Что составляет секрет его успеха?

- Есть много афоризмов, изображающих дипломатов как мастеров интриги и беспринципности, людей, которые "скрывают больше, чем знают сами". По-моему, вся эта "талейрановщина" осталась в прошлом. В наше жесткое время дипломат должен быть честен перед собой и своей Родиной, защищая ее интересы, равно как и интересы ее друзей, со всей прямотой и откровенностью. В этом смысле мы равняемся на главу российского МИДа, который, как известно, пользуется заслуженным уважением в Абхазии.

«Sputnik-abkhazia.ru», 10.02.2015 г.

Министерство финансов ИРА заявило, что Азиатский банк развития (АБР) выделил 130 млн. долларов на развитие афганской транспортной системы.

Со своей стороны афганское правительство выделит на аналогичные цели ещё 16 млн. долларов. Среди запланированных к реализации проектов — строительство новых железных дорог и 108 километров автодороги в провинции Бадахшан, передаёт Национальное телевидение Афганистана.

Средства выделяются в рамках гранта. На торжественной церемонии по этому поводу выступил глава миссии АБР в Афганистане Томас Роберт Панелла, который поблагодарил афганское правительство за посильный вклад в проект и выразил надежду на их скорейшую реализацию.

Недавно назначенный министр финансов ИРА Эклиль Хакими в своём выступлении напомнил, что развитие транспортной системы является одним из наиболее перспективных для улучшения экономики страны направлений.

«Продэкспо-2015»: у России достаточно ресурсов, чтобы обеспечить свою продовольственную безопасность

«Обеспечение продовольственной безопасности Российской Федерации – главная задача отечественных производителей в условиях эмбарго на импорт продуктов питания» - конференция на эту тему прошла в ЦВК «Экспоцентр» в рамках деловой программы международной выставки «Продэкспо-2015».

В результате ответных мер на антироссийские санкции Запада импорт продовольствия в Россию в 2014 году сократился с 45,6 до 35,8 млрд. долларов, отметил выступивший на конференции известный российский эксперт по продовольственному рынку, проректор Московского Государственного Университета технологий и управления им. К.Г. Разумовского Сергей Серегин.

Такое сокращение импорта открывает дополнительные возможности для отечественных производителей, тем более, что в последнее время, по словам эксперта, государство немало сделало для развития агропромышленного сектора. На поддержку АПК России в 2013 году было выделено 188 млрд. рублей, в 2014 году – 159 млрд. рублей и в нынешнем году на эти цели запланировано около 150 млрд. рублей. «Если бы такой государственной поддержки не было, не было бы и позитивных результатов. За 2014 год индекс производства в пищевой промышленности и сельском хозяйстве в целом составил 103,7% и 103,5%. И это при нулевом росте ВВП»,- констатировал Сергей Серегин

Он назвал перспективным направлением для отечественного АПК развитие евразийской интеграции в рамках приступившего к своим полномочиям с начала этого года Евразийского экономического союза Белоруссии, Казахстана, России и присоединившихся к ЕАЭС Армении и Киргизии.

На это же обратил внимание коллег помощник руководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Алексей Алексеенко. «Намечаются очень перспективные зоны сотрудничества, своеобразные кластеры по линии Евразийского экономического союза и с блоком БРИКС», - сказал он.

На конференции прозвучала убежденность в том, что в России есть все необходимые ресурсы – и природные, и финансовые, и интеллектуальные, чтобы решить все вопросы, связанные с продовольственной безопасностью страны.

Россия. ЦФО > Агропром > fruitnews.ru, 12 февраля 2015 > № 1295375

Глава Росстандарта: «Нельзя просто взять и ввести европейский стандарт».

В 2015 году в России должна заработать новая версия законодательства, описывающего стандарты и стандартизацию. Руководитель Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Росстандарт) Алексей Абрамов рассказал в интервью «Коммерсанту» о том, что изменится с его принятием и для чего правительству потребовались реформы в этой сфере.

– Что сейчас происходит с законом?

– Первое чтение закона прошло, сейчас идет активная подготовка ко второму. Есть некоторые вещи в тексте, которые мы обязательно должны откорректировать, улучшить те правовые институции, которые там закреплены, и, самое главное, учесть пожелания других участников согласительных процедур, в том числе бизнеса, с тем чтобы мы получили максимально сбалансированный и рабочий документ, с которым нам предстоит жить. Закон разрабатывался Росстандартом и Минпромторгом. Мы широко обсуждали его со всеми заинтересованными экспертами, научными и бизнес-сообществами. Обсуждение законопроекта показало, что он поддержан всеми фракциями Госдумы. Он был принят единогласно в первом чтении.

– В чем необходимость принятия нового закона о стандартизации уже после завершения реформы техрегулирования?

– Во многом это придаст новый правовой смысл национальной стандартизации, поскольку мы больше десяти лет жили по правилам только технического регулирования и воспринимали стандартизацию как элемент технического регулирования. Но техническое регулирование – лишь одна из областей применения стандартов, и не самая основная. Мы продолжаем обеспечивать задачи технического регулирования, как национального, так и наднационального, в рамках Евразийского экономического союза. Уже принято более 50% стандартов в обеспечение техрегламентов. Но мы считаем, что передовые государства – если они заинтересованы в будущем, в развитии отраслей промышленности, в развитии секторов экономики, – должны думать о стандартах, не только связанных с минимальным уровнем безопасности, но и о тех, что позволят предприятиям развиваться.

Методологически неверно слепо копировать зарубежный опыт. Мы должны его учитывать, но должны и понимать наличие внутренних технологических ограничений в национальной экономике на импорт внешних наработок. Нашу промышленность, наше сельское хозяйство и другие отрасли экономики необходимо обеспечивать стандартами, которые последовательно позволят этим отраслям прийти к должному уровню оснащения, должному уровню организации технологических процессов. Нельзя просто взять и ввести, например, европейский стандарт в какой-то области, не оценивая экономических рисков, которые могут быть. Можно просто убить работающего в этой области российского производителя, если сообщить ему, что с завтрашнего дня он должен отвечать этим требованиям. Но нельзя и бесконечно долго смотреть на использование устаревшего стандарта, рассчитывая, что без внешнего воздействия производитель решит сам вылезти из ямы.

Очень многим нужно помогать не только деньгами, но в том числе и выставляя определенные планки развития. Стандарт — в том числе такая планка.

– Что закон о стандартизации поменяет для госсектора, в котором следование стандартам всегда строже, чем в частном секторе экономики?

– Две ключевые вещи, которые вытекают из закона о стандартизации. Первое – это решение проблемы необязательности стандартов при сохранении у государства возможности включения государственного регулирования в этой сфере. Законопроект создает конкретный правовой институт в этой сфере – допустимость ссылок на национальные стандарты в нормативных актах правительства и нормативных актах ведомств. Законом определено: когда госведомство является в конкретной области экономической активности регулятором, оно может не придумывать ничего нового, а брать за основу национальный стандарт.

Чем заканчивается у нас обычно сейчас разработка любых нормативных актов с технической составляющей? В эту техническую составляющую начинают погружаться юристы, экономисты, бухгалтера и так далее, не понимая сути вопроса, они начинают выправлять новые нормы стилистически, лингвистически – и в итоге просто искажают смысл этого регулирования. Мы хотим эту процедуру изменить и сделать возможным для любого министерства или правительства в целом включение прямых ссылок на конкретный национальный стандарт. Мы считаем, что это ускорит процедуру разработки нормативных актов и позволит юристам сконцентрироваться на юридических вопросах, инженерам – на технических. ГОСТ – это продукт взаимного непротивления большого количества технических специалистов. Его не надо создавать заново вне этой системы.

Вторая важная вещь в пакете законопроектов по стандартизации – две поправки к законодательству о госзакупках, ФЗ-44 и ФЗ-223. Согласно этим поправкам, заказчик в документации о госзакупке должен преимущественно ссылаться на конкретные стандартные показатели ГОСТа. Если же это невозможно – а это действительно объективная реальность, может закупаться какая-то продукция, не вписывающаяся в рамки ГОСТа – просто нужно объяснить, почему стандарт неприменим. Если вы не используете ГОСТ, напишите почему.

Это позволит немного повысить дисциплину госзакупок. Мы же видим – то, что государство заказывает, описывается в миллиметрах, в тоннах, в описании фигурируют какие-то непонятные функции закупаемого предмета. А проще взять и указать ГОСТ на этот объект.

Когда государство закупает автомобиль или скрепку, то ГОСТ на эти объекты уже существует. Стандарты можно рассматривать просто как интерфейс для обеспечения закупок.

– Сейчас бизнес активно сопротивляется любым новым видам госрегулирования, видя в этом дополнительные административные издержки. Может ли в антикризисной логике быть отменено принятие законопроекта?

– Напротив, закон можно рассматривать как часть антикризисного пакета. Сегодня мы, по сути, находимся в стартовой позиции, когда нужно начинать «с нуля» – и при этом догнать и перегнать конкурентов. Чтобы быстро – и даже очень быстро – двигаться в этом направлении, нужно оптимизировать не только ресурсные, но и временные издержки. Это позволят сделать стандарты. Новый закон о стандартизации даст возможность использовать готовые решения, быстро адаптировать их под текущие потребности и запускать в режиме непрерывного производственного процесса. В этом смысл реформы на текущий момент. И реальная возможность преодолеть экономические последствия вызовов текущего времени, возродить отечественную экономику в новом качестве.

Уместно провести аналогию с новой экономической политикой начала XX века. Перед страной стояли столь же амбициозные задачи: запуск новых производств, модернизация всей промышленности, борьба за рынок. Но если их решать «нестандартизированными» способами – поисками новых решений, экспериментальными технологиями и т. п., требуемого эффекта в короткие сроки не получить.

– То есть бизнес не может избежать новых издержек в этой сфере?

– Где-то мы стимулируем работу по стандартизации деньгами, где-то уговорами. Наша долгосрочная задача – сместить акценты с государственного финансирования системы стандартизации на бизнес-финансирование. В конце концов, государство в сфере стандартизации должно финансировать только то, что нужно именно государству.

– Правительство с 2016 года запускает реформу экологических платежей, в основе которой – стимулирование перехода производителей в РФ на наилучшие доступные технологии. Насколько закон о стандартизации связан с этой реформой?

– Наши задачи скоординированы с этими программами. По той же теме НДТ Минпромторг будет двигать определенную промышленную политику, мы будем инструментом реализации ее через наши возможности – через справочники НДТ отсекать в определенном временном отрезке применение устаревших технологий.

Как центральное звено разработки справочников НДТ Росстандарт видит и технические рабочие группы, аналоги технических комитетов по стандартизации, в которых будет организована работа по конкретным отраслям производства. На выходе должны появиться те самые справочники по НДТ, которые и будут положены в основу государственной промышленной политики и экологической политики.

Естественно, современное государство в современной экономике не может жестко диктовать, как предприятию нужно организовывать технологический процесс. Государство будет лишь показывать то, что оно готово стимулировать. Лишь там, где мы говорим о каких-то совсем устаревших технологиях – например, это может касаться энергетики, – такие предприятия будут вынуждены закрываться. Там же, где стандарты являются некоторой планкой, которую мы устанавливаем, то есть где государство не будет использовать стандарты как инструмент стимулирования и давления, дальше – дело бизнеса, каким образом бизнес эти стандарты применяет на практике.

Но не стоит забывать: юридическая и правовая природа стандарта – это соглашение, исполняющееся добровольно. Во всем мире стандарты – это документы добровольного применения. Во всем мире не государство, а сам бизнес выступает главным разработчиком стандартов. В России он также должен делать стандарты под себя. Лидер в отрасли заботится о своем рынке, работает в сфере стандартизации и тем самым продолжает экспансию на этом рынке – ему это выгодно, это совершенно нормальная практика.

– Кто из российских компаний сейчас активно инвестирует в стандартизацию по предложенной схеме?

– Самый яркий пример – наша трубная промышленность. Они же – передовые разработчики стандартов, заинтересованные не только в национальной стандартизации, но и в международной. Можно делать сколько угодно хороших классных стандартов в России, но это не будет позволять предприятиям-разработчикам выходить на зарубежные глобальные рынки.

Росстандарт, в свою очередь, является проводником, который обеспечивает взаимодействие интересов наших предприятий на международных площадках – в таких организациях, как ISO, Международная электротехническая комиссия, европейские органы по стандартизации.

– Традиционно Россия – технологически часть Европы и ее инженерной культуры. В какой степени сейчас европейские институты стандартизации воспринимают Россию как «свою» территорию?

– Естественно, Европа заинтересована в России как в огромном рынке, и основная задача ЕС в этой сфере – добиться того, чтобы европейские стандарты применялись в России. При этом, как показывает практика взаимодействия Евросоюза с Украиной, позиция европейских стандартизаторов довольно однозначна: «Если кто-то с нами работает и кто-то хочет применять европейские стандарты, других стандартов в этой области быть не может». Для них это абсолютно точно захват рынка, именно так они и воспринимают Россию. Поэтому наше мнение о применении в России стандартов ЕС – осторожное. Мы готовы применять в РФ европейские нормы стандартизации. Есть компании, которые работают в России – и с российским капиталом, и с привлеченным в Европе – мы готовы им такие возможности дать. Но это не значит, что мы должны отсекать тех, кто по разным причинам не готов пока перейти полностью на другую технологию, предполагаемую стандартами ЕС. Это действительно не везде экономически обосновано.

– В последнее десятилетие мир довольно сильно приблизился к единому торговому пространству. В какой степени Росстандарт готов к тому, что за этим последует и всеобщая гармонизация технических стандартов?

– Наша программа по развитию стандартизации напрямую связана с программой социально-экономического развития страны. Мы не можем разрабатывать то, что считаем по каким-то причинам важным и нужным, в отрыве от конкретных экономических потребностей страны. Если Росстандарту будут поставлены задачи в рамках каких-то новых интеграционных процессов, мы эту задачу готовы выполнять.

Если говорить о разных «центрах силы» в мире, их подходах к гармонизации стандартов и их влияния на внешнюю торговлю – мы проводили анализ с этой точки зрения и знаем точно, что в России степень гармонизации стандартов с международными – раза в два выше, чем аналогичные показатели в США. Наши американские коллеги даже стратегически не видят в качестве цели установление субординации с международными документами. В США центров стандартизации огромное количество, они сами стали мировыми центрами стандартизации в разных областях – например, в области нефтегазового оборудования. Их стандарты во многом являются уже стандартами, которые действуют везде. Мы, честно говоря, на это смотрим прагматично. Если будет сохранен статус-кво, мы будем работать в условиях интеграции с теми традиционными торговыми партнерами, которые у нас сейчас есть. В целом сохранился и такой действенный инструмент принятия единых стандартов, как механизмы внутри СНГ.

– Стандартизация в СНГ работает только в теории, как наследство постсоветской интеграции?

– На практике мы сейчас больше половины стандартов из годового объема их производства как раз делаем на площадке СНГ. Это где-то тысяча стандартов в год, они обеспечивают потребности технического регулирования. Это также важно для Таможенного союза – не только страны ЕАЭС, но и, например, Украина тоже участвует в этой работе, у всех стран СНГ есть право голоса и право применять стандарты на своей территории. Это важно для торговых операций между странами.

– При создании Таможенного союза в России многие опасались, что практика импорта европейских принципов техрегулирования может открыть рынок РФ для Европы в большей мере, чем этого желало бы правительство. Насколько эта проблема актуальна для института стандартизации?

– Мне кажется, что Казахстан в этом смысле для транзита европейских товаров и трансфера европейских технологий – не самая удобная территория, даже чисто с географической точки зрения.

– Китай также неудобен для этого, тем не менее это работает.

— В Китае нет проблем произвести что угодно. По факту это сейчас мировой производитель, который может сделать что угодно по любым правилам.

– А другие страны Таможенного союза?

– Белорусы очень сильно ориентированы на Европу, у них тоже очень много есть документов, которые, по сути, являются копией с европейского законодательства. Впрочем, много стандартов РФ тоже сделаны на базе европейских. Ничего неверного в этом нет. Мы просто не хотим делать это вслепую, «методом замены обложки».

– В целом, видит ли Росстандарт себя возможным проводником протекционистской политики?

– На этот вопрос нельзя точно ответить «да» или «нет». Мы не протекционисты и не либералы. В силу специфики нашей работы мы не просто являемся национальным органом по стандартизации, каких много в мире, мы – государственный орган по внедрению стандартов. Вопрос сокращения зависимости российской промышленности от импортного давления будет поставлен и перед нами. Но это совершенно не значит, что мы его будем решать неправовыми методами и выстраивать технические барьеры в торговле, за которые мы будем потом подвергнуты критике на площадке ВТО. Мы этого, естественно, делать не будем. Но ориентиры, которые перед нами ставит наше руководство, мы должны видеть.

– Российские строительные компании никогда не скрывали, что стандарты в сфере строительства и производства стройматериалов для них – эффективная мера защиты российского рынка от иностранных конкурентов. Собираетесь ли вы в этом что-то менять в ближайшее время?

– Прежде чем отвечать на этот вопрос, мне кажется, что надо просто в понятиях разобраться. Некоторые строители используют понятие стандартов как собирательное: это в целом вообще все регулирование, которое есть в России и которое заточено на решение конкретной задачи допуска или недопуска каких-то компаний к конкретным рынкам. На старте реализации строительного проекта вы всегда сталкиваетесь в первую очередь с большим клубком различных нормативно-технических документов. К большей их части Росстандарт имеет косвенное отношение или вообще никакого.

В начале 2014 года было, в частности, поручение премьер-министра Дмитрия Медведева по поводу ускоренного внедрения в России так называемых еврокодов. Но эта задача прежде всего касается Минстроя, который является основным регулятором в этой области. Минстрой готовит документы, а именно так называемые «своды правил», это по сути дела замена старых СНиПов, – а Росстандарт регистрирует своды как документ, который принят Минстроем. Мы стоим в конце этой цепочки.

Понятно, что в процедуре обсуждения принятия этих документов должна участвовать вся строительная отрасль, все национальные объединения, которые имеют к этому отношение. Я считаю, что с точки зрения норм проектирования особо ничего страшного для нашей строительной отрасли в принятии в России иностранных стандартов нет. Это может коснуться архитектурных бюро, проектировщиков, поскольку внедрение европейских правил увеличит конкуренцию именно на рынке проектных услуг. Но абсолютно нельзя говорить, что это влияет на выбор подрядчиков и субподрядчиков.

Что касается нашей компетенции – мы принимаем отдельные ГОСТы, национальные стандарты, в том числе на строительные материалы. Профессиональное обсуждение конкретно с экспертами из этих отраслей ведется. Пока мы не договоримся с ними по всем ключевым позициям будущего документа, мы новый стандарт не принимаем.

Это общемировое правило, оно как раз и обеспечивает добровольную природу стандартов – стандарт принимается консенсусом. Нельзя кого-либо затягивать в регулирование помимо его воли. В этом случае смысл стандартизации теряется.

Если есть какие-то компании в России, которые чувствуют себя уязвимыми и обеспокоены изменением правил на рынке – они должны участвовать в процедурах разработки и принятия стандартов. Мы не хотим из-за них писать правила, нам достаточно управлять инфраструктурой и быть тем внешним арбитром, который позволит эту работу организовать.

– Что изменило в работе Росстандарта создание Росаккредитации и реформы 2012–2014 годов в сфере метрологии?

– Вообще, метрология – это очень узкоспециализированный вопрос. Под этим в целом люди, как правило, понимают очень простые вещи – например, что часы в стране должны ходить правильно, чтобы существовали эталоны веса и так далее. Мы в этом смысле являемся той системой, которая обеспечивает единство измерений. Есть эталоны, которые мы содержим. Эти эталоны и являются вершиной айсберга – от этих эталонов идут цепочки через несколько опосредованных этапов практически до каждого средства измерения, которое так или иначе влияет на жизнь и здоровье людей, торговые отношения.

Росаккредитация – федеральный орган власти, который также действует в системе российского правительства и обеспечивает подтверждение компетентности. Она возникла в результате реформы, которая проводилась, это наши коллеги, мы с ними взаимодействуем, у нас четко разделена компетенция. Росаккредитация – это тот орган власти, который принимает решения о компетенции лаборатории проводить метрологические работы. В том числе эти разрешения в Росаккредитации получают структуры, которые входят в систему Росстандарта. У нас по всей стране есть региональные центры по стандартизации и метрологии, они проходят аккредитацию в установленном порядке наравне с частными компаниями.

Есть только одно изъятие – по определенному перечню средств измерений установлена государственная монополия на проведение проверочных услуг, работ в отношении закрытой группы средств измерений. Это все, что касается безопасности, здоровья, жизни людей и так далее.

Ранее эти все полномочия находились и в системе Росстандарта, и в нескольких системах аккредитации в разных органах власти. Основная была в Росстандарте. Все эти полномочия были изъяты, объединены и переданы Росаккредитации как единому национальному органу по аккредитации. У нас функций в этой сфере не осталось.

– Как повлияло на возможности и практику Росстандарта присоединение России к ВТО?

– Мы участвовали в переговорах по ВТО на всех этапах присоединения России к этому клубу. Около десяти лет назад нами создан справочный центр, который обрабатывает запросы от других стран – участниц ВТО о применяемых технических нормах в России. В нашей сфере последствия вхождения России в ВТО минимальны, у нас нет ни субсидий, ни каких-то особых изъятий из общих правил.

– Традиционно контрольные структуры – такие как Роспотребнадзор, Росздравнадзор – активно критикуются в ВТО как проводники «геополитических» шагов во внешней торговле. Может ли в этом качестве рассматриваться Росстандарт?

– Наверное, это было бы очень привлекательно: чувствовать себя «влиятельными персонами», но мы не хотим. В рамках ВТО есть два абсолютно самостоятельных раздела – один связан с техническими барьерами, другой – с санитарным и фитосанитарным регулированием. Это абсолютно разные подходы с точки зрения возможностей национальных юрисдикций в рамках ВТО. У коллег действительно руки более свободны. Нам же в рамках соглашений ВТО, прямо скажем, сложно придумать какие-то заградительные барьеры, которые мешали бы продвижению на наши рынки зарубежных товаров. Это практически нереально. Стандарты не имеют селективного характера – любой конкурент может соответствовать стандарту. Даже если по каким-то причинам какие-то компании не могут быстро адаптироваться под национальный стандарт, это всего лишь вопрос времени.

– Традиционно в России на рынке интересы крупных компаний представлены лучше, и стандартизация – всегда удел крупных компаний. Видит ли Росстандарт свою задачу в управлении процессом дефрагментации рынков, в ограничении власти крупных компаний в этой сфере?

– Отвечу так: наверное, в разных областях ситуация может различаться радикально. Есть действительно практически неконкурентные рынки, где одна-две-три крупные компании по сути дела определяют вообще все правила игры. Естественно, от их пониманий технологических вопросов и зависят основные выходные параметры, которые используются в инструментах стандартизации.

Впрочем, у нас много крупных компаний, которые недооценивают инструменты стандартизации или вообще не знакомы с такой технологией защиты своих интересов. При этом в этой сфере всегда достаточно много игроков средней руки, которые зачастую имеют совершенно разные представления о том, как тот или иной объект можно стандартизировать. И как раз в таких областях у нас наиболее динамично, активно развивается стандартизация. В России вся процедура стандартизации завязана на так называемые «технические комитеты» – площадки для обсуждения и принятия решений, которые открыты для участия неограниченного количества компаний. Иногда нам приходится сегментировать по конкретным узким областям огромные технические комитеты, так, например, это сделано в сфере железнодорожного транспорта.

Мы всегда приветствуем участие средних компаний в технических комитетах – при их участии мы получаем более сбалансированные, более качественные документы.

Нельзя забывать и про малые компании. Конечно, ожидать, что сейчас они все дружно ринутся со своим мощным экспертным потенциалом в работы по стандартизации, было бы наивно. Мы считаем, что, если такие компании будут пользоваться результатами стандартизации, они тем самым увеличат свою рентабельность.

Повышение рентабельности от простого применения базовых стандартов, в том числе стандартов системы менеджмента качества, приводит, по оценкам, к росту рентабельности на 5–7% без серьезных инвестиций. Это же как просто навести порядок у себя в квартире: вещи прибрать, поставить все, как должно быть. Есть шаблоны ведения бизнеса, проработанные огромным количеством специалистов-профессионалов, – а наши люди иногда в малый бизнес просто приходят, не понимая, с чего начинать. Стандарты в этой сфере – это просто способ поделиться знанием, которое обязательно должно найти применение. Мы себя видим носителями предпринимательской и управленческой культуры, которую мы хотим транслировать в широкие массы предпринимательства.

– И при этом вы не готовы видеть себя только продолжателем советской промышленной культуры, как многие воспринимают ваше ведомство?

– К сожалению, сейчас развитие промышленной культуры – не самый ключевой показатель при конкурентной борьбе: каждому важно, какая в итоге будет маржа, вопросы качества продукции, которая выпускается, и вопросы качества менеджмента внутри компании уходят на второй план. Главное – заработать денег, это бич нашей экономики.

– Обычно средние компании уходят от этой логики, немного заработав – через несколько лет после старта бизнеса, обеспечив выживание, они начинают искать старых специалистов, которые знают, как технологический процесс должен быть устроен на самом деле…

– Проблемы с инженерными кадрами всем известны. И, слава богу, у нас в системе еще сохраняются люди, которые действительно знают, как из кустарного производства сделать нормальное. Просто если мы кадрами не будем заниматься, в определенный момент нужного специалиста просто не найдется.

– Еще несколько лет назад российские компании довольно активно сертифицировали свои управленческие стандарты по ISO. Сейчас же эта практика практически никого не интересует. Почему?

– ISO для нас – рабочая площадка для взаимодействия. Россия является членом руководящего органа совета ISO, мы входим в комитет по финансовой политике ISO. Но для того чтобы международные стандарты у нас воспринимались и бизнес хотел эти стандарты имплементировать, мы должны вовлекать бизнес в разработку стандартов. Как только мы станем соавторами стандартов серии 9000, 18000, 28000, возобновится и применение стандартов, и сертификация по ISO. Я вообще считаю, что менеджерская культура глобальна – есть национальные особенности бизнеса в Японии, в Африке, в Южной Америке, но в целом организация технологического процесса едина везде.

Кажется, главное, почему управление в рамках стандартов ISO плохо приживается, – это проблема руководителей компаний. Если каждому просто доходчиво показать и объяснить преимущества этих стандартов, и менеджмент, и собственник компании будет каждый день заниматься этим вопросом. Поскольку знаем, для чего это нужно, я такую работу провожу здесь, на работе – мы в Росстандарте будем внедрять систему менеджмента качества. Естественно, мы нигде сертифицировать систему не будем, для Росстандарта это было бы странно.

– Сертификация российской госструктуры по ISO была бы интересным прецедентом…

– А он есть, глава ФАС Игорь Артемьев сделал это несколько лет назад, антимонопольная служба в России сертифицирована по ISO. Сертификат им выдала организация, которая входит в систему Росстандарта.

– Вместо ISO правительство несколько лет назад увлеклось гораздо более локальной задачей – внедрением KPI, да и с ними сейчас гораздо меньше активности, чем в 2012 году.

– Эти разработки просто спустили на уровень ниже, многие руководители как раз подхватили эту практику и самостоятельно ее развивают. Для меня это инструмент повышения нашей внутренней эффективности, элемент системы менеджмента качества. У нас должна быть стратегия как головная политика в любой системе качества, у нас должны быть показатели эффективности, мы должны соответственно постоянно улучшать инструменты реализации этой политики. Ничего сложного в этом нет, на этом построена основа всех систем качества и систем менеджмента.

Системы менеджмента ISO 9000 являются бизнес-ориентированными, госорганы просто не вписываются в те рамки, которые установлены такими системами. Сейчас проходит обсуждение проект стандарта, в котором будет как раз определяться, что собой может представлять система управления качеством в государственном органе.

– Как скоро этот проект будет завершен?

– Это лишь один из проектов, который мы ведем по стандартизации, и вряд ли основной. У нас принимается порядка 2000 стандартов ежегодно в разных абсолютно областях. Мы бы никогда это не смогли сделать, если бы у нас не было поддержки со стороны бизнеса, научных организаций, то есть это просто сложно скоординированный процесс.

– Одной из больших проблем правительства всегда была проблема объединения и координации работы информационных систем. Намерен ли Росстандарт корректировать эту часть корпуса стандартов – ведь во многом советские стандарты информатизации выглядят как одна из причин происходящего?

– Я очень подробно этот вопрос изучал и, честно говоря, как и вы, скептически относился к стандартам на информационные технологии, которые у нас действуют. В итоге мы выяснили, что довольно мощная система стандартов, принятая в конце 1980-х – начале 1990-х годов, по которым заказываются и создаются государственные информационные системы, – даже по мнению абсолютно сторонних экспертов, – в мире аналогов не имеет, и большая часть этих стандартов актуальна. Есть определенные моменты, которые мешают внедрению современных IT-технологий, мы эти проблемы видим и в ближайшее время будем проводить ревизию этих документов, а современные практики, которые по разным причинам в России оказались за бортом, постараемся имплементировать в наше техническое поле.

– В последние годы довольно важную роль в продвижении в России стандартизации играла экспансия на рынок крупных мировых машиностроительных компаний. Насколько ограничивает и насколько расширяет возможности Росстандарта это обстоятельство?

– Я же воспринимаю стандарт как инструмент поддержки лидерства. Что же удивительного в том, что крупные иностранные компании действуют в этой же логике?

Крупные зарубежные компании со своими стандартами работают везде. С этим можно мириться там, где мы заинтересованы в получении конкретных технологий. Там, где мы имеем амбиции развиваться, нужна предметная работа. Если начнем ремонт во всей огромной квартире со скромным бюджетом, мы будем сто лет жить на одной большой стройке. Лучше все делать по порядку.

Три фактора научно-технического прогресса известны с давних времен: это патенты, это лицензии на импортируемые иностранные технологии и это стандарты. Научно-технический прогресс движется творческой работой, которая так или иначе должна закончиться чем-то коммерчески применимым.

Вот ключевые вещи, и они друг без друга не могут быть. Это по сути дела элемент повышения производительности труда, есть задача по созданию большого количества высокопроизводительных рабочих мест, вот это в том числе про это и про то, что есть люди, есть какие-то ресурсы, чтобы построить нормальную экономику, но должен быть конкретный интеллектуальный продукт. Стандарт – тоже интеллектуальный продукт и во всем мире охраняется не хуже любого другого авторского права.

У нас немножко другие традиции, другая история, у нас стандарт – это общенародное достояние. Но это все равно не мешает использовать стандарт как элемент продвижения вперед.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 12 февраля 2015 > № 1294404 Алексей Абрамов

Заседание пресс-клуба ШОС: приоритеты председательства России

10 февраля в Пекине прошло второе заседание пресс-клуба Шанхайской организации сотрудничества. В нем приняли участие посол России в Китае Андрей Денисов, генеральный секретарь ШОС Дмитрий Мезенцев, представители китайских, российских и других зарубежных СМИ.

В своем выступлении Андрей Денисов обозначил приоритеты председательства России в ШОС в 2014-2015 годах. По его словам, двумя главными вопросами, которые стоят на повестке дня, являются стратегия развития ШОС до 2025 года и прием новых членов в состав организации. Для обсуждения этих вопросов и выработки конкретных решений были созданы экспертные группы, которые на регулярной основе проводят совещания.

Говоря о стратегии развития ШОС, Дмитрий Мезенцев заметил, что планирование деятельности организации на столь длительный срок свидетельствует об ее укреплении как международной структуры, желание же стран присоединиться к ней – о возросшем авторитете ШОС в мире.

В настоящее время ШОС рассматривает заявки на членство от Индии, Пакистана и Ирана. Давая свои комментарии по поводу принятия этих стран в состав ШОС, Андрей Денисов сказал, что «Россия приветствует расширение Шанхайской организации сотрудничества». В то же время он сделал оговорку касательно того, что обретение официального статуса члена ШОС, в силу действующих нормативов организации, – процесс довольно длительный.

Дмитрий Мезенцев в свою очередь акцентировал внимание на том, что из организации, призванной обеспечивать мир, стабильность и безопасность в регионе, ШОС постепенно выросла еще и в экономический союз. Генеральный секретарь напомнил о прорыве саммита в Душанбе в сентябре прошлого года – договоренности об упрощении международных перевозок между странами-членами ШОС. Несмотря на интенсивное развитие торгово-экономического сотрудничества в рамках организации, борьба с «тремя силами зла» – терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом – по-прежнему остается приоритетом деятельности ШОС.

Затронув тему 70-летия победы во Второй мировой войне, Андрей Денисов назвал этот юбилей «общим праздником» России и Китая. Он напомнил, что Си Цзиньпин уже подтвердил свое участие в праздничных мероприятиях 9 мая в Москве. Дипломат выразил веру в то, что Владимир Путин примет приглашение на празднование Дня победы в Пекине, который будет отмечаться 3 сентября.

Подводить итоги председательства России в ШОС, по мнению Андрея Денисова, пока рано. «Цыплят по осени считают», – привел народную мудрость он. Хоть за последние пять месяцев сделано было немало, много работы еще впереди, в частности проведение такого значимого мероприятия, как саммит глав государств ШОС в Уфе 9 и 10 июля.(Журнал"КИТАЙ)

Денис Мантуров определил приоритетные задачи Росстандарта на 2015 год.

Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров на заседании коллегии Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Росстандарт) 11 февраля 2015 года определил приоритетные векторы деятельности агентства в 2015 году.

Инструментарий стандартизации и техрегулирования должен быть максимально задействован во всех возможных сферах применения. В числе первоочередных задач Росстандарту предстоит активизировать работу по выявлению рисков и установлению барьеров для поступления на российский рынок контрафактных товаров, провести работу по сертификации новых строительных материалов и продукции государственного оборонного заказа.

«С учетом сужающегося спроса и активизации глобальной конкуренции за рынки сбыта мы не можем позволить себе терять существенные объемы внутреннего потребления, – отметил Денис Мантуров. – По некоторым отраслям доля нелегальной продукции может достигать 30% и более. Самый очевидный пример – легкая промышленность. При объеме рынка 2,6 трлн рублей в 2014 году, к сожалению, по нашему прогнозу, 25-30% составил легальный импорт, все же остальное – это контрафакт и контрабанда».

Глава Минпромторга подчеркнул, что эту деятельность необходимо жестко выстроить на территории всего Евразийского экономического союза (ЕАЭС), налаживая самое плотное взаимодействие с национальными надзорными органами.

Другим важным направлением для Росстандарта в 2015 году станет создание условий для стимулирования спроса на инновационную продукцию, комплектующие и материалы. Благодаря закону «О стандартизации», принятие которого ожидается в ближайшее время, появится возможность ссылаться на национальные стандарты в нормативных актах. При этом возникает широкое поле для продвижения новых товаров в отраслях потребления.

Кроме того, агентству предстоит организовать работу по сертификации новых строительных материалов, сфера производства которых совсем недавно была передана из ведения Минстроя Минпромторгу.

Еще одним из приоритетных направлений работы агентства в этом году станет использование инструментов стандартизации для поддержки экспорта российских товаров на мировой рынок и для целей импортозамещения. При подготовке отраслевых планов импортозамещения будет получен срез по самым современным технологиям, материалам, комплектующим и видам оборудования, которые в наибольшей степени востребованы промышленностью. Их производство будет поддержано финансовыми инструментами, такими как субсидии на НИОКР и на комплексные инвестпроекты, финансируемые через Фонд развития промышленности. Здесь задачей Росстандарта является активизация потребления через регуляторные механизмы с последующим вытеснением импортных аналогов.

Пристальное внимание будет уделяться инновационным нишам, таким как химические и специальные материалы, композиты, фотоника, робототехника и прочие. Эти направления сейчас могут показать значительный рост при разработке соответствующих национальных стандартов и регуляторной поддержке.

В традиционных секторах, таких как ОПК, необходимо будет оперативно провести работы по стандартизации продукции, выпускаемой по государственному оборонному заказу. Это одно из условий для повышения качества и унификации комплектующих, а в итоге – снижения стоимости конечной продукции, о чем говорил президент России в своем послании Федеральному собранию.

Росстандарт в 2015 году продолжит масштабную работу по подготовке справочников для внедрения наилучших доступных технологий. При этом будет налажено активное взаимодействие с бизнес-сообществом и учитываться развитие ситуации в отраслях.

На заседании правительства Москвы утверждён план обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности города на 2015 год. Антикризисный план развивает, конкретизирует и дополняет меры, утверждённые аналогичным планом Кабинета министров России, сообщается на сайте правительства Москвы.

Антикризисный план правительства Москвы включает более 70 первоочередных и системных мероприятий.

Ключевыми мерами станут социальная поддержка граждан; поддержка предприятий реального сектора и сферы услуг, развитие импортозамещения; обеспечение продовольственной безопасности; поддержка транспортной отрасли и строительного комплекса; снижение административных барьеров для ведения бизнеса, поддержка предпринимательства; повышение эффективности бюджетных расходов.

В сфере социальной поддержки граждан антикризисный план предусматривает сохранение действующих льгот и социальных гарантий москвичей; оказание дополнительной адресной поддержки нуждающимся категориям граждан (на эти цели будет выделено 1.7 млрд руб.); принятие мер по выполнению в полном объёме социальных гарантий в сфере обеспечения лекарствами и изделиями медицинского назначения.

В сфере обеспечения продовольственной безопасности правительство Москвы перенесло сроки ликвидации некапитальных рынков до 1 января 2016 года. Антикризисный план также включает обеспечение сбалансированности товарных рынков, недопущение дефицита и ускоренного роста цен на продовольствие. Также будет усилен поиск новых поставщиков продовольствия на московский рынок из российских регионов, стран ЕАЭС и ближнего зарубежья.

Запланировано введение льгот, рассрочек по арендным платежам за землю, в том числе при осуществлении нового строительства (реконструкции) и изменении вида разрешённого использования земельных участков, формирование механизмов субсидирования расходов на уплату процентов по кредитам, полученным малыми и средними предприятиями, а также предприятиями реального сектора экономики.

Что касается транспортной политики, правительство Москвы намерено снижать стоимость реализации градостроительных проектов путём проведения технологического и ценового аудита. Также запланированы перенос срока введения ограничений движения по городу Москве грузовых автомобилей низких экологических классов и снижение размеров административных санкций (штрафов) за допускаемые нарушения для легальных перевозчиков, работающих на регулярных маршрутах общественного транспорта.

С.Собянин заморозил ставки аренды городских помещений - для арендаторов городского имущества будут сохранены действующие ставки и льготы. Помимо этого, среди мер по обеспечению устойчивого развития экономики столицы - расширение видов предпринимательской деятельности, в отношении которых применяется патентная система налогообложения, введение налоговых каникул для впервые зарегистрированных индивидуальных предпринимателей

Для повышения эффективности бюджетных расходов С.Собянин поручил сократить численность служащих органов исполнительной власти города Москвы, а также отказаться от закупок за счёт бюджета товаров и услуг повышенной комфортности и не относящихся к первоочередным и неотложным нуждам.

В ближайшие три года расходы городского бюджета на поддержание деловой активности и создание благоприятного инвестиционного климата в Москве составят порядка 170 млрд руб.

За прошедший год Сибирь экспортировала лесоматериалов на 2,83 млрд. долларов США. Это 14,1% от общего стоимостного объема экспорта по региону. Оборот леса и лесоматериалов по сравнению с 2013 годом увеличился на 3,6%. Из этого количества 25,8% от общего стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки лесоматериалов необработанных, 74,2% - лесоматериалов обработанных.

Экспорт лесоматериалов осуществлялся в 59 стран дальнего и ближнего зарубежья. 80,7% стоимостного объема экспорта лесоматериалов заняли поставки в страны дальнего зарубежья (прежде всего в Китай, Японию, Египет, Германию и Афганистан), 19,3% - в страны СНГ (в основном в Узбекистан, Таджикистан, Киргизию и Азербайджан).

Наибольшие объемы экспортных поставок лесоматериалов продекларированы в Иркутской и Красноярской таможнях.

Источник: пресс-служба СТУ

6 февраля 2015 в Москве состоялось первое заседание Организационного комитета Пятой Конференции по вопросам ВИЧ/СПИДа в Восточной Европе и Центральной Азии. Члены комитета утвердили концепцию предстоящего мероприятия высокого уровня, являющегося одной из крупнейших международных площадок для принятия решений, направленных на консолидацию усилий стран Восточной Европы и Центральной Азии в борьбе с эпидемией ВИЧ/СПИДа.

В заседании приняли участие представители Правительства Российской Федерации, Государственной Думы Российской Федерации, профильных министерств стран региона, МИД России, Минфина России, Минздрава России, Минобрнауки России, Минтруда России, Россмолодежи, медицинского и научного сообществ из Белоруссии, Казахстана и Таджикистана, неправительственных организаций, членов Общественной палаты и Международной Федерации Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца.

Сопредседателями Организационного комитета являются Геннадий Григорьевич Онищенко, помощник Председателя Правительства Российской Федерации, Анна Юрьевна Попова, глава Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор) и Мишель Сидибе, заместитель генерального секретаря Организации объединенных наций, исполнительный директор Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИД (ЮНЭЙДС).

На заседании был одобрен лозунг юбилейной московской Конференции - «Глобальное партнерство в борьбе с ВИЧ/СПИДом – ценна каждая жизнь». Утверждены даты проведения конференции: 23–25 марта 2016 года.

Концепция Пятой Конференции включает значительное расширение работы по направлению развития сотрудничества со странами БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика) и усиления научного и исследовательского вектора крупнейшего русскоязычного форума. Кроме того, были согласованы предложения по формированию трех программных комитетов («Содействие международному развитию», «Наука и медицина» и «Гражданское общество») и определены кандидатуры со-председателей. Заседания трех программных комитетов планируется провести 19-20 марта 2015 года.

Пятая Конференция по вопросам ВИЧ/СПИДа в Восточной Европе и Центральной Азии2016 года в Москве – уникальная возможность оценить опыт региона в достижении Шестой Цели развития тысячелетия – борьбе с ВИЧ/СПИДом и сосредоточить усилия на поставленной перед мировым сообществом задаче Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС) – положить конец эпидемии СПИДа к 2030 году.

Первый - не значит лидер

Андрей Федосеев

Несмотря на то что МТС первой из операторов "большой тройки" запустила в свое время LTE-роуминг, по доступности этой услуги в разных странах компанию уже обошел "МегаФон". За прошлый год "МегаФон" запустил данный сервис в 39 государствах.

Оператор связи МТС (ОАО "Мобильные ТелеСистемы") еще в ноябре 2013 г. запустил LTE-роуминг. На сегодня данная услуга от МТС доступна в 36 странах (Австрия, Армения, Бахрейн, Бельгия, Бразилия, Великобритания, Германия, Гонконг, Греция, Испания, Ирландия, Италия, Канада, Китай, Нидерланды, Норвегия, Новая Зеландия, Объединенные Арабские Эмираты, Пуэрто-Рико, Саудовская Аравия, США, Турция, Филиппины, Франция, Швейцария, Южная Корея и др.).

В то же время другой оператор "большой тройки" - ОАО "МегаФон", - запустив услугу год тому назад, уже открыл LTE-роуминг в 39 государствах (Бразилия, Гонконг, Испания, Италия, Ватикан, Канада, Корея, Сингапур, США, Пуэрто-Рико, Виргинские острова, Франция, Швейцария, Монако, Австрия, Бельгия, Тайвань, Ирландия, Португалия, Румыния, Израиль, Польша, Нидерланды, Чехия, Словения, Греция, Великобритания, Филиппины, Таиланд, Малайзия, Новая Зеландия, Хорватия, Дания, Норвегия, Швеция, ОАЭ, Германия, Молдавия и ЮАР). Такое количество стран, по данным GSA (The Global mobile Suppliers Association), - это 35% от 112 государств, где есть LTE-сети.

"На долю стран с 4G-роумингом приходится около 60% интернет-трафика абонентов "МегаФона" в международном роуминге. Тем самым компания закрепила первенство в России и вошла в "топ" мировых лидеров по числу стран с действующим LTE-роумингом", - подчеркивается в сообщении "МегаФона".

По данным "МегаФона", за прошлый год мобильным Интернетом в поездках воспользовалось для выхода в социальные сети 70% абонентов, для просмотра почты - 54% пользователей. 44% абонентов посещали различные сайты. "Мы наблюдаем значительный рост передачи данных в международном роуминге и стремимся предоставить нашим клиентам в поездках по миру такие же высокие скорости, как и дома, - отметил директор по маркетингу "МегаФона" Леонид Савков. – За год мы запустили LTE-роуминг почти в 40 странах. Начав с одного-двух государств в месяц, к концу года мы уже открывали 4G-роуминг в новой стране каждую неделю. В этом году мы не планируем снижать темп и будем расширять список стран с открытым доступом к 4G".

МТС не стала раскрывать ComNews результаты по LTE-роумингу, достигнутые за прошедший год, но тоже пообещала к концу 2015 г. увеличить количество стран по этой услуге в два раза.

"Билайн" (ОАО "ВымпелКом") последним из операторов "большой тройки" запустил LTE-роуминг. "Компания объявила об открытии LTE-роуминга в конце декабря 2014 г. сразу в 12 популярных странах. На сегодняшний день LTE-роуминг доступен уже в 18 странах: Испания, Польша, Франция (включая Монако), Саудовская Аравия, Канада, Италия (включая Ватикан), Оман, Норвегия, Бельгия, ОАЭ, Шри-Ланка, Израиль, США, Швейцария, Нидерланды, Лихтенштейн. И мы продолжаем увеличивать количество стран с LTE-роумингом. Однако при этом мы не открываем LTE-роуминг "для галочки", а фокусируемся на странах, представляющих максимальный интерес для наших клиентов", - рассказала пресс-секретарь "Билайна" Анна Айбашева.

По ее словам, несмотря на непростую экономическую ситуацию, "Билайн" предоставляет самые низкие цены среди российских операторов на дата-роуминг, в том числе LTE-роуминг: 5 руб. за Мб в большинстве стран, популярных у российских туристов.

Услуги LTE в роуминге от "МегаФона", также как и в России, предоставляются по стоимости услуг 3G, в свою очередь уточнила пресс-секретарь "МегаФона" Алия Бекетова. У наших абонентов есть возможность существенно сэкономить на передаче данных в роуминге с помощью опции "Интернет за границей". Пресс-служба МТС в пятницу воздержалась от комментариев по тарифам.

В целом, по данным агентства Content Review, в ближайшее время операторы повысят цены на роуминг. Это будет связано с кратным ростом курса валют (в которых происходят расчеты между операторами), снижением турпотока и падением доходов европейских операторов от введения единого пространства роуминга в Евросоюзе (см. новость на ComNews от 5 февраля 2015 г.).

Тем временем Федеральная антимонопольная служба (ФАС) поддержала решение Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) рассмотреть до конца 2015 г. с сотовыми операторами стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС) обнуление роуминговых тарифов между Россией, Белоруссией и Казахстаном (см. новость ComNews от 2 февраля 2015 г.).

В период с 25 по 30 января 2015 года в г. Берлин (Германия) состоялось межсессионное заседание Группы «Эгмонт», объединяющей 147 национальных подразделений финансовой разведки (ПФР). В заседаниях Глав ПФР и рабочих групп участвовали порядка 280 делегатов от 110 ПФР и таких международных организаций, как Всемирный банк, ООН и ФАТФ.

Выступление Президента ФАТФ Р. Вилкинса (Австралия) подтвердило преемственность начатой его предшественником В. Нечаевым (Россия) линии на установление тесных, взаимовыгодных отношений между двумя организациями на основе признания особой роли ПФР в противодействии отмыванию денег и финансированию терроризма (ОД/ФТ).

В ходе мероприятий обсуждались практические аспекты участия ПФР в оценках рисков ОД/ФТ, противодействии мошенничеству в сфере массового маркетинга, финансированию терроризма, использованию виртуальных валют в преступных целях.

Подтверждением международного признания заслуг России в развитии глобальной системы противодействия ОД/ФТ стало избрание сотрудника Росфинмониторинга И.Алексеева в Комитет «Эгмонт» представителем от региона «Евразия» (Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан). Региональный представитель является главным координатором взаимодействия ПФР региона с руководящими и рабочими органами Группы «Эгмонт».

В рамках заседаний подписаны соглашения о сотрудничестве и расширении сферы информационного обмена с ПФР Британских Виргинских островов, Макао, Македонии, Киргизии и Кипра.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе дискуссии на 51-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности

Уважаемые дамы и господа,

Г-н Вольфганг Ишингер включил в повестку дня тему «коллапса мирового развития». Нельзя не согласиться с тем, что события пошли далеко не по оптимистическому сценарию. Но невозможно принять аргументы некоторых наших коллег о том, что случилось внезапное, стремительное обрушение существовавшего десятилетиями мирового порядка.

Скорее напротив, – события последнего года подтвердили справедливость наших предупреждений относительно наличия глубоких, системных проблем в организации европейской безопасности и в международных отношениях в целом. Хотел бы напомнить о речи, которую произнес Президент России В.В.Путин с этой трибуны восемь лет назад.

Конструкция стабильности, опирающаяся на Устав ООН и хельсинкские принципы, давно подорвана действиями США и их союзников в Югославии, которую разбомбили, в Ираке, Ливии, расширением НАТО на Восток, созданием новых разделительных линий. Проект построения «общеевропейского дома» не состоялся именно потому, что наши партнеры на Западе руководствовались не интересами возведения открытой архитектуры безопасности при взаимном уважении интересов, а иллюзиями и убеждениями победителей в «холодной войне». Торжественно взятые в рамках ОБСЕ и Совета Россия-НАТО (СРН) обязательства не обеспечивать собственную безопасность за счет безопасности других остались на бумаге, а на практике были проигнорированы.

Проблема ПРО – яркое свидетельство мощного деструктивного влияния односторонних шагов в сфере военного строительства вразрез с законными интересами других государств. Наши предложения о совместной работе на противоракетном направлении были отвергнуты. Взамен нам советовали подключиться к созданию американской глобальной ПРО, строго по лекалам Вашингтона, которая, как мы не раз подчеркивали и объясняли на фактах, несет в себе реальные риски для российских сил ядерного сдерживания.

Любое действие, подрывающее стратегическую стабильность, неизбежно влечет за собой ответные меры. Тем самым наносится долгосрочный ущерб всей системе международных договоров в области контроля над вооружениями, жизнеспособность которых напрямую зависит от фактора ПРО.

Мы даже не понимаем, с чем может быть связана американская одержимость созданием глобальной ПРО? Со стремлением к неоспоримому военному превосходству? С верой в возможность технологически решить проблемы, которые по сути своей являются политическими? Как бы то ни было, ракетные угрозы не снизились, но в Евро-Атлантике возник сильный раздражитель, избавляться от которого предстоит очень долго. Мы к этому готовы. Другим дестабилизирующим фактором стал отказ США и других членов НАТО ратифицировать Соглашение об адаптации ДОВСЕ, что и похоронило этот договор.

При этом в каждой ими же созданной сложной ситуации наши американские коллеги пытаются перевести стрелки на Россию. Возьмем оживившиеся в последнее время разговоры о Договоре о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). Специалистам хорошо известно о действиях США, идущих вразрез с духом и буквой этого документа. Например, в рамках создания глобальной ПРО Вашингтон развернул широкомасштабную программу создания ракет-мишеней с характеристиками, аналогичными или близкими к запрещенным ДРСМД наземным баллистическим ракетам. Под договорное определение крылатых ракет средней дальности наземного базирования подпадают широко применяемые США ударные беспилотники. Прямо запрещены Договором пусковые установки противоракет, которые вскоре будут развернуты в Румынии и Польше, поскольку из них могут запускаться и крылатые ракеты средней дальности.

Отказываясь признавать эти факты, американские коллеги утверждают о наличии у них неких «обоснованных» претензий к России применительно к ДРСМД, но старательно избегают конкретики.

С учетом этих и многих других факторов пытаться сводить нынешний кризис к событиям прошлого года, по нашему мнению, – значит впадать в опасный самообман.

Имеет место кульминация проводившегося в течение последней четверти века курса наших западных коллег на сохранение любыми средствами своего доминирования в мировых делах, на захват геополитического пространства в Европе. От стран СНГ, наших ближайших соседей, связанных с нами столетиями в экономическом, гуманитарном историческом, культурном и даже в семейном плане, требовали сделать выбор – «либо с Западом, либо против Запада». Это логика игр с нулевым результатом, которую, вроде бы, все хотели оставить в прошлом.

Не выдержало испытания на прочность стратегическое партнерство России и Европейского союза, который предпочел конфронтационный путь развитию механизмов взаимополезного взаимодействия. Как тут не вспомнить об упущенной возможности реализовать выдвинутую Канцлером А.Меркель в июне 2010 года в Мезеберге инициативу создания комитета Россия-ЕС по вопросам внешней политики и безопасности на уровне министров иностранных дел. Россия поддержала эту идею, но Евросоюз ее отверг. А ведь такой механизм постоянного диалога (если бы он был создан) позволял бы более оперативно и эффективно решать проблемы и заблаговременно снимать взаимные озабоченности.

Что касается собственно Украины, то, к сожалению, на каждом этапе развития кризиса наши американские коллеги, а под их воздействием – и Европейский союз предпринимали шаги, ведущие к эскалации. Так было, когда ЕС отказался обсуждать с участием России последствия введения в действие экономического блока соглашения об ассоциации с Украиной, а затем были прямо поддержан государственный переворот, а до этого -антиправительственные беспорядки. Так было и когда западные партнеры раз за разом выдавали индульгенции киевским властям, которые вместо выполнения обещаний о начале общенационального диалога начали масштабную военную операцию, объявив «террористами» своих граждан, не согласных с антиконституционной сменой власти и разгулом ультранационалистов.

Нам очень трудно объяснить, почему в сознании многих наших коллег на Украину не распространяются универсальные принципы урегулирования внутренних конфликтов, предполагающие, прежде всего, инклюзивный политический диалог между протагонистами. Почему в случаях, например, с Афганистаном, Ливией, Ираком, Йеменом, Мали, Южным Суданом, наши партнеры настойчиво призывают правительства договариваться с оппозицией, с повстанцами, в отдельных случаях – даже с экстремистами, а в отношении украинского кризиса поступают иначе, фактически потакая силовой операции Киева, вплоть до оправдания или попыток оправдать применение кассетных боеприпасов.

К сожалению, наши западные коллеги склонны закрывать глаза на все, что говорится и делается киевскими властями, включая разжигание ксенофобских настроений. Позволю себе цитату: «Украинский социал-национализм считает украинскую нацию кровно-расовой общностью». И далее: «Вопрос тотальной украинизации в будущем социал-националистическом государстве будет решен на протяжении трех-шести месяцев с помощью жесткой и взвешенной государственной политики». Автор - депутат украинской Верховной Рады Андрей Билецкий – командир полка «Азов», который активно участвуюет в боевых действиях на Донбассе. За этнически чистую Украину, за уничтожение русских и евреев неоднократно публично выступали и другие прорвавшиеся в политику и во власть деятели Украины, включая Д.Яроша, О.Тягнибока, лидера представленной в Верховной Раде Радикальной партии О.Ляшко. Эти высказывания не вызвали никакой реакции в западных столицах. Не думаю, что сегодняшняя Европа может позволить себе игнорировать опасность распространения неонацистского вируса.

Украинский кризис не может быть урегулирован с помощью военной силы. Это подтвердилось прошлым летом, когда ситуация на поле боя заставила подписать минские договоренности. Подтверждается это и сейчас, когда захлебывается очередная попытка одержать военную победу. Но несмотря на это, в ряде стран Запада все громче раздаются призывы усилить поддержку курса киевских властей на милитаризацию общества и государства, «накачать» Украину смертоносным оружием, втянуть в НАТО. Вселяет надежду крепнущая в Европе оппозиция таким планам, способным лишь усугубить трагедию украинского народа.

Россия будет и далее добиваться установления мира. Мы последовательно выступаем за прекращение боевых действий, отвод тяжелых вооружений, начало прямых переговоров Киева с Донецком и Луганском о конкретных путях восстановления общего экономического, социального и политического пространства в рамках территориальной целостности Украины. Именно этому были посвящены многочисленные инициативы В.В.Путина в рамках «нормандского формата», позволившие запустить минский процесс, наши последующие усилия по его развитию, включая вчерашние переговоры в Кремле лидеров России, Германии и Франции. Как вы знаете, эти переговоры продолжатся. Мы считаем, что есть все возможности достичь результатов и согласовать рекомендации, которые позволят сторонам реально развязать этот конфликтный узел.

Важно, чтобы все осознали реальные масштабы рисков. Пора избавиться от привычки рассматривать каждую проблему отдельно, не видя «за деревьями леса». Пора оценить обстановку комплексно. Мир сегодня находится на крутом переломе, связанным со сменой исторических эпох. «Родовые муки» нового мироустройства проявляются через возрастание конфликтности в международных отношениях. Если вместо стратегического глобального видения верх возьмут конъюнктурные решения политиков с оглядкой на ближайшие выборы у себя дома, то возникнет опасность утраты контроля над рычагами глобального управления.

Напомню, что на начальном этапе сирийского конфликта многие на Западе призывали не преувеличивать угрозу экстремизма и терроризма, утверждая, что она потом как-нибудь сама «рассосется», что главное – добиться смены режима в Дамаске. Мы видим, что из этого вышло. Огромные территории на Ближнем Востоке, в Африке, афгано-пакистанской зоне становятся неподконтрольными легитимным властям. Экстремизм выплескивается в другие регионы, включая Европу. Обостряются риски распространения ОМУ. Взрывоопасный характер приобретает ситуация в ближневосточном урегулировании, в других зонах региональных конфликтов. Адекватной стратегии по сдерживанию этих вызовов до сих пор не выработано.

Хотелось бы надеяться, что сегодняшние и завтрашние дискуссии в Мюнхене приблизят нас к пониманию того, на каком уровне находятся усилия по поиску коллективных ответов на общие для всех угрозы. Разговор, если рассчитывать на серьезный результат, может быть только равноправным, без ультиматумов и угроз.

Мы по-прежнему убеждены, что весь комплекс проблем было бы намного легче решать, если бы крупнейшие игроки договорились о стратегических ориентирах своих взаимоотношений. Недавно уважаемый мной постоянный секретарь Французской академии Элен Каррер д’Анкос сказала, что «настоящей Европы не может быть без России». Мы хотели бы понять, разделяют ли эту точку зрения наши партнеры или же они склонны продолжать курс на углубление раскола общеевропейского пространства и противопоставление друг другу его фрагментов? Хотят ли они создавать архитектуру безопасности с Россией, без России или против России? Разумеется, и наши американские партнеры должны ответить на этот вопрос.

Мы давно предлагаем приступить к строительству единого экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока, опирающегося на принципы равной и неделимой безопасности, которое охватывало бы как членов интеграционных союзов, так и не входящие в них страны. Особую актуальность имеет создание надежных механизмов взаимодействия между ЕАЭС и ЕС. Приветствуем намечающуюся поддержку этой идеи ответственными европейскими лидерами.

В год 40-летия Хельсинкского Заключительного акта и 25-летия Парижской хартии Россия выступает за то, чтобы наполнить эти документы реальной жизнью, не допустить подмены закрепленных в них принципов, обеспечить стабильность и процветание на всем евроатлантическом пространстве на основе подлинного равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга. Желаем успеха сформированной в рамках ОБСЕ «группе мудрецов», которая должна прийти к консенсусу в виде своих рекомендаций.

Отмечая 70-летие окончания Второй мировой войны, следует помнить об ответственности, которая лежит на всех нас.

Благодарю за внимание.

Вопрос: Понимаю все упомянутые Вами проблемы в отношениях с США – ДОВСЕ, ПРО. Помимо того, что по Договору об СНВ Россия приравнивает беспилотники к крылатым ракетам, хотелось бы отметить, что Президент США Б.Обама значительно сократил европейскую ПРО. Если у России есть проблемы в отношениях с США, почему за это должна расплачиваться Украина? Имею в виду захват Крыма и попытки расколоть Украину. Что такого сделали бедные украинцы, что вы наказываете их за грехи американцев?

С.В.Лавров: Я уже понял, что у Вас, конечно, извращенное сознание. Не надо путать яблоки и апельсины. Сейчас говорят – «урегулируем украинский кризис, и вся система безопасности и стабильности сама собой начнет работать». Наоборот. Урегулировать кризис надо, это первейший приоритет, но мы не можем закрывать глаза на то, что все договоренности, заключенные по окончании "холодной войны", не соблюдаются. У нас нет никакого желания кому-то мстить, тем более за чей-то счет. Мы хотим иметь нормальные отношения с США. Не мы разрушали развернутые механизмы, которые были созданы за последние годы и которые обеспечивали повседневный контакт и снятие озабоченностей друг друга. Не мы выходили из Договора о ПРО. Не мы отказались ратифицировать адаптированный ДОВСЕ. Сейчас надо собирать по крохам то, что у нас остается и каким-то образом на основе переподтверждения хельсинских принципов договариваться о новой системе безопасности, в которой было бы уютно всем, включая Украину, Грузию, Молдову — всех, кого наши американские коллеги ставят перед выбором: пойти в сторону Запада и меньше сотрудничать с Россией. Это факт.

Мне известно, что американские послы по всему миру получают такие указания. Вижу здесь А.Вершбоу, который недавно давал интервью, назвав НАТО «самым миролюбивым блоком на свете» и «надеждой европейской стабильности и безопасности». А кто бомбил Югославию, Ливию в нарушение резолюций СБ ООН? Успехи, которые приносят односторонние акции, мы наблюдаем сейчас на Ближнем Востоке. Мы — за то, чтобы НАТО была не образцовой организацией, какой хотят ее представить, а участником равноправного диалога по обеспечению стабильности. Что в этом плохого? Все хотят, чтобы мы признали подчиненную роль всех остальных по отношению к США и НАТО. Не думаю, что это в интересах мирового порядка и стабильности.

Что касается начала событий на Украине, то Президент США Б.Обама недавно открыто сказал, что США были брокерами в процессе перехода (транзита) власти на Украине. Скромная формулировка, но мы прекрасно знаем, как это было, кто и как открыто обсуждал по телефону состав персоналий, которые должны быть представлены в новом украинском правительстве, и многое другое. Знаем, что происходит сейчас, кто повседневно мониторил события на «майдане». Там не было наших военных специалистов и экспертов.

Мы очень хотим, чтобы украинский народ восстановил свое единство, но это должно быть сделано на основе реального общенационального диалога. Когда центральные власти принимают решение отмечать как национальные праздники дни рождения С.Бандеры и Р.Шухевича, даты образования «украинской повстанческой армии», то возникает вопрос, как эти праздники могут отмечать на Востоке Украины? Никак. А на Западе уже не хотят отмечать 9 мая. Даже не говоря о других специфических особенностях украинского общества, одно это требует каких-то политических договоренностей.

Здесь, наверное, об этом стесняются говорить, но сейчас на Украине проходит мобилизация, которая наталкивается на серьезнейшие трудности. Представители венгерского, румынского меньшинств ощущают «позитивную» дискриминацию, поскольку их набирают в гораздо больших пропорциях, чем этнических украинцев. Почему не поговорить об этом? Или о том, что на Украине живут не только украинцы и русские, но есть и другие национальности, которые волею судеб оказались в этой стране и хотят в ней жить. Почему не обеспечить им равные права и не учесть их интересы? В ходе выборов в Верховную Раду венгерское меньшинство просило «нарезать» избирательные округа таким образом, чтобы хотя бы один этнический венгр попал в Раду. Округа «нарезали» так, что никто из венгров туда не попал. Все это свидетельствует о том, что есть, о чем поговорить. Есть реально существующие проблемы, мешающие украинскому государству выйти из этого тяжелейшего кризиса, но они замалчиваются на Западе. Я беседовал со многими, в том числе, сидящими здесь, когда ввели закон о люстрации. Один на один мне говорили, что это ужасный закон, который нужно срочно отменить. Я спрашивал, почему об этом не говорят публично, и слышал ответ, что сейчас есть понимание, что нужно поддерживать украинскую власть, не нужно ее критиковать. О чем еще тут можно говорить?

Очень надеюсь, что вчерашние усилия, предпринятые президентами Франции, России и Канцлером ФРГ, дадут результат, который будет поддержан сторонами конфликта и позволит реально успокоить ситуацию, начав так необходимый общенациональный диалог о путях решения всех проблем – социальных, экономических и политических.

Вопрос: Возвращаясь к результатам вчерашних переговоров в Москве и позавчерашних — в Киеве, хорошая новость заключается в том, что минские соглашения по-прежнему стоят на повестке дня, а плохая — что не все подписанты этих соглашений согласны их выполнять. Имею в виду представителей ДНР и ЛНР, ведущих наступательные действия, артиллерийский огонь и т.д. Российская Федерация также подписала минские договоренности. Сейчас наблюдаются попытки пересмотреть линию соприкосновения. Не оказывается давление на ополчение, хотя Россия признала, что может оказывать такое давление. Намерены ли вы на самом деле реализовать минские договоренности? Какие гарантии осуществления всех 12 пунктов минских договоренностей и давления на ДНР и ЛНР можете дать Вы, как Министр иностранных дел Российской Федерации?

С.В.Лавров: Как только главные участники минского процесса — украинские власти и представители провозглашенных республик ДНР и ЛНР — достигнут договоренностей по всем практическим аспектам выполнения каждого из минских пунктов, я убежден, что Россия будет среди тех, кто обеспечит такие гарантии - хоть в ОБСЕ, хоть в СБ ООН. Убежден, что Германия, Франция и другие страны также будут готовы предоставить такие гарантии. Но гарантировать можно только то, что уже сделано и достигнуто. Договариваться нужно напрямую. Не надо делать вид, что эти люди будут «брать под козырек». Они живут на своей земле и воюют за нее. Когда говорят, что они сами не смогли бы обеспечивать превосходство на поле боя, то отвечу, что у них дело правое. А украинские солдаты не понимают, за что их бросают воевать. Повторю, договариваться нужно напрямую.

Однажды Администрацию США критиковали за то, что она активно поддерживала контакты с талибами через Доху (Катар). В ответ на критику Администрация спросила, почему критикуют: «Да, они враги, но с друзьями переговоры не ведут. Переговоры ведут с врагами». Если украинские власти считают врагами своих граждан, то все равно с ними придется договариваться. Нашим украинским коллегам не надо надеяться на то, что безоглядная поддержка, которую они получают со стороны, решит все проблемы. Такая поддержка, лишенная всякого критического анализа происходящего, некоторым кружит головы. Так же, как в 2008 г. она вскружила голову М.Саакашвили. Все знают, что из этого вышло.

Вопрос: Я являюсь участником организации под названием «Европейская сеть лидеров». В нее входят представители России, США, стран Европы. Недавно мы провели исследование о нарушениях воздушного пространства. Если наш первый приоритет – разрядить обстановку на Востоке Украины и добиться соглашения о прекращении огня, не считаете ли Вы, что следующим приоритетом должна стать попытка договориться или хотя бы избежать полного исчезновения доверия, разработать схему, которая позволила бы России, НАТО, Европе и США избегать ненужных потенциально опасных военных соприкосновений? В данной ситуации нам это не нужно. Почему серьезно не заняться разработкой такой схемы, которая дала бы нам уверенность, что наши самолеты, военные корабли и объекты не соприкасаются друг с другом так тесно, как это было последние пару недель?

Несколько недель назад из аэропорта Копенгагена в Варшаву вылетел самолет, который чуть не столкнулся с российским военным самолетом, находившимся в международном воздушном пространстве с отключенными транспондерами. Никакая европейская страна НАТО не сделала бы это по отношению к России. Почему военные самолеты России осуществляют полеты в международном пространстве с отключенными транспондерами, что делает их практически невидимыми? Это как большой черный грузовик на улицах ночного города без включенных габаритных огней. Почему это происходит? Когда будут прекращены подобные действия?

С.В.Лавров: У нас существовала разветвленная сеть двусторонних механизмов между Россией и НАТО в Совете Россия-НАТО, где военные ежедневно общались друг с другом, были специальные встречи экспертов из столиц, было много совместных проектов: по борьбе с терроризмом, коллективный проект по разработке детектора взрывчатых веществ «STANDEX».

Среди прочих был и проект по подготовке кадров для службы безопасности Афганистана, оснащения этой службы вертолетами. Также был проект «Common airspace initiative» (совместная инициатива по безопасности воздушного пространства). Сейчас все это «заморожено», хотя в рамках данных механизмов вполне можно было договариваться о том, чтобы избегать опасной военной деятельности.

Что касается конкретно темы активности военно-воздушных сил, у нас есть соответствующая статистика, которая показывает, что активность на натовской стороне возросла неизмеримо больше, чем на стороне России. По-моему, в конце января с.г. наш Постоянный представитель при НАТО А.В.Грушко встречался с генеральным секретарем Й.Столтенбергом по этому вопросу и передал ему «fact-sheet» с изложением ведущейся нами статистики. Мы открыты к воссозданию механизмов взаимодействия, но пока все они заморожены. Остался только совет постоянных представителей (Совет послов), встречи которого проходят нечасто. Все остальное закрыто.

Сейчас даже возникают следующие проблемы. Судя по всему, наши натовские коллеги хотят сократить физическое присутствие российских дипломатов в российском постпредстве при НАТО. Нам ограничивают доступ в штаб-квартиру, где есть наше помещение. Наверное, это будет способствовать дополнительному появлению «темных пятен» в наших отношениях и не будет помогать прояснять намерения друг друга.

Вопрос: Вы сказали, что хотите определить общие принципы европейской безопасности. Я боюсь, что принципы ЕС базируются на самоопределении и не соответствуют российским принципам. Вы верите в сферы влияния, как сказал Дж.Кеннон около 60 лет назад, многие российские соседи должны выбирать между тем, чтобы быть врагами и сателлитами. С учетом этой несовместимости наших ценностей какие общие правила возможны? Пять лет назад Д.А.Медведев выдвинул концепцию новой европейской архитектуры безопасности. Это не сработало, потому что Россия имеет сильно влияние на своих соседей. Видите ли Вы выход из этой ситуации? Возможен ли компромисс между российскими и европейскими подходами к построению безопасности в Европе?

С.В.Лавров: Наверное, Вы не очень внимательно слушали. Речь шла не о том, что необходимо разработать новые принципы. Я говорил, что необходимо переподтвердить принципы, содержащиеся в Хельсинском Заключительном акте, в Парижской хартии, в документах СРН, но на этот раз подтвердить по-честному. А самое главное – придать им обязывающую форму.

Упомянутый Вами Договор о европейской безопасности тоже не предлагал ничего нового. Он лишь предлагал в юридически обязывающей форме закрепить принцип неделимости безопасности, который провозглашен в рамках ОБСЕ и СРН. Наши натовские коллеги сказали, что юридические гарантии безопасности должны оставаться прерогативой НАТО, чтобы в нее все стремились, чтобы эта зрительная линия росла и углублялась. Зачем отказываться от того, чтобы безопасность была равной? Это было провозглашено, и это обязательство, которое взяли на себя президенты и премьер-министры стран Евро-Атлантики, ОБСЕ. Получается, что НАТО хочет сделать безопасность неравной. Как писал Дж.Оруэлл, чтобы кто-то был «более равным, чем другие».

Вы процитировали Дж.Кеннон. Я могу процитировать другое его высказывание о том, что «холодная война» была колоссальной ошибкой, которую сделал Запад.

Не надо изобретать ничего нового. Надо просто сесть и переподтвердить, а затем честно выполнять то, о чем договаривались пару десятилетий назад.

Вопрос: Я согласен с Вами в том, что за последние 25 лет не все было совершенно. У нас было много разногласий с Россией. Мы почти подписали соглашение о партнерстве, направленное на модернизацию российской экономики – и это всего один пример. Я считаю, что мы создали такую схему в Европе, которая обеспечивает территориальную целостность и суверенитет государств. Оба эти принципа были нарушены, и мы должны признать, что Россия сейчас является стороной конфликта на Украине. Мы можем преодолеть этот кризис, только если мы правильно проанализируем внутриполитическую ситуацию в этой стране. Ваше описание ситуации на Украине неприемлемо.

Была договоренность с В.Ф.Януковичем, одобренная парламентским большинством. Состоялись выборы, на которых 80% проголосовало за европейский курс. Националисты, коммунисты и фашисты получили 2-3% голосов. Вот какова реальная ситуация, от которой нужно отталкиваться. В ХХI веке не должно быть оснований для нарушения принципов суверенитета и территориальной ценности, закрепленных в Хельсинки. Принцип суверенитета заключается в том, что каждый народ, в том числе Украина, имеет право самостоятельно определять, с какой страной заключать торговые соглашения. Если соседнее государство пытается контролировать этот выбор, это возврат к старой политике и нарушение принципа суверенитета, что в настоящее время имеет место на Украине.

С.В.Лавров: Я уверен, что Ваше выступление будет хорошим сюжетом на телевидении.

Есть международные правила, которые, действительно, иногда трактуются по-разному, различные действия получают прямо противоположную интерпретацию. В Крыму произошло то, что предусмотрено Уставом ООН – самоопределение. В этом документе есть несколько принципов, и право наций на самоопределение стоит на ключевом месте. Почитайте Устав! Территориальная целостность, суверенитет обязаны уважаться. Генеральная Ассамблея ООН приняла декларацию, в которой разъяснила соотношение основных принципов международного права. Там было подтверждено, что суверенитет и территориальная целостность незыблемы, и страны, которые претендуют на то, чтобы их суверенитет уважали, должны уважать право проживающих в этих странах наций и не допускать предотвращение права на самоопределение путем использования грубой силы.

По Вашим словам, в Киеве произошло всего-то на всего выполнение соглашения, которое подписал президент В.Ф.Янукович, так как там были проведены выборы. Во-первых, на следующий день после подписания того соглашения, независимо от местонахождения В.Ф.Януковича (а он находился на Украине), были атакованы его резиденция, здание администрации президента, здания правительства в дополнение к тому, сколько зданий и людей сожгли на «майдане» за предыдущий период. Но растоптанное таким образом соглашение, которое засвидетельствовали министры иностранных дел Германии, Франции и Польши (кстати, в зале присутствует Р.Сикорский, который, наверное, может рассказать свою историю), в своем первом пункте предполагало создание правительства национального единства. Это ключевые слова. Цель национального единства не может зависеть от судьбы лишь одного В.Ф.Януковича. Если он исчез, теперь что же – можно захватывать власть вооруженным путем и плевать на национальное единство? Но Вы же с этим не согласитесь и правильно сделаете, потому что это непозволительно. Так вот, произошло это вместо правительства национального единства, которое к сентябрю должно было подготовить новую конституцию, на основе которой должны были быть проведены всеобщие выборы. Вот последовательность действий. Но отправной пункт –национальное единство. Вот откуда нужно выстраивать конституцию с учетом мнений во всей стране.

Вместо этого, когда упомянутое соглашение уже было предано забвению, А.Яценюк пошел на «майдан» и заявил о создании «правительства победителей». Затем области Украины, которые возмутились и стали протестовать, устраивать акции, говорить о том, что не приемлют результаты переворота, - их просто стали подавлять. Сначала стали арестовывать руководителей, которые выступали против переворота, а потом начали использовать силу. Кто на кого напал? Разве Донецк и Луганск пошли брать штурмом Киев? Совсем нет. На Юго-Восток была направлена войсковая группировка, с помощью которой стали пытаться установить власть силой.

Происходившее тогда на Украине видели в Крыму. На самых ранних этапах кризиса была попытка «Правого сектора» прорваться и захватить административные здания. Слава Богу, там есть перешеек, и народные дружины встали и не пустили их. В Крыму был проведен референдум о независимости, а затем о присоединении к России. В Косово не было никакого референдума, хотя Президент США Б.Обама недавно заявил, что Косово - это образцовый случай, потому что там люди проголосовали на референдуме. Референдума там не было, как и многих других «референдумов». Объединение Германии происходило без всякого референдума, и мы были активными сторонниками этого.

Когда закончилась Вторая мировая война, если вы помните, СССР выступал против раздела Германии. Говоря о методах, которые используются вместо прямого диалога, беда в том, что нынешний Президент Украины утратил монополию на применение силы. На Украине созданы частные батальоны, оплачиваемые лучше, чем регулярная армия. В эти батальоны под разными названиями (включая «Азов», который я цитировал) из регулярной армии перебегают люди.

Среди тех, кто их возглавляют, есть откровенные ультранационалисты. Мы с Вами, г-н Э.Брок, давно общаемся. Вы даже в Москву приезжали. Поэтому мой ответ Вам очень прост. Если Вы хотите произносить гневные речи, которые будут подкреплять Ваши позиции в политике, в Европарламенте, это одно, если же хотите разговаривать, то давайте сядем и переподтвердим все хельсинские принципы, посмотрим, почему в одних случаях Вы не считаете, что они нарушались, а в других – считаете, что так оно и было.

Кстати, недавно базирующееся в Нюрнберге украинское рейтинговое агентство «GFK Ukraine» проводило опрос в Крыму. По его результатам более 90% сказали, что они поддерживают присоединение Крыма к России, против было 2%, и еще 3% сказали, что пока еще не очень понимают (что происходит). Это статистика, это люди. Вот коллега говорил, что в ЕС главный принцип – это уважение самоопределения. Только Вы говорили про страны, а в данном случае произошло самоопределение народа, при этом оно произошло на основе многовековой истории. Мы все это можем обсуждать, если Вы действительно хотите понять нашу позицию и чем мы руководствовались. Об этом многократно говорил Президент России В.В.Путин. Можно, конечно, над этим смеяться. Тогда просто кто-то от этого получит удовольствие. Смех тоже, говорят, продлевает жизнь!

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Арабская Республика Египет ведут подготовку по созданию рабочей группы, которая займется реализацией планов по формированию зоны свободной торговли между ЕАЭС и АРЕ. Об этом, как сообщает агентство «Интерфакс», сегодня в Москве на брифинге, посвященном грядущему визиту российского президента в Египет, заявил помощник президента Юрий Ушаков.

Ушаков отметил, что соглашение о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Египтом будет способствовать увеличению товарооборота между странами и диверсификации рынков стран – участниц ЕАЭС и Египта. Сейчас ведется активная работа по формированию рабочей группы, первое заседание которой должно состояться в марте-апреле текущего года.

Первые сообщения СМИ о желании Египта заключить соглашение о свободной торговле с ЕАЭС появились еще в октябре прошлого года. Эти намерения в ближайшее время могут воплотиться в реальность.

По сообщению помощника президента, в ходе визита Владимира Путина в Каир будет также обсуждаться тема роста взаимных капитальных вложений стран в экономики друг друга. В настоящее время эти показатели невелики. В первом полугодии прошлого года инвестиции Египта в российскую экономику составили 10 млн долларов, а российские капвложения в Египте – два миллиона. В ходе встречи президентов двух стран планируется заключить ряд соглашений, касающихся привлечения инвестиций.

По замечанию Ушакова, российско-египетский товарооборот существенно вырос в течение прошлого года. Объем товарооборота за январь-ноябрь 2014 года достиг 4,6 млрд долларов, в то время как за весь 2013 год показатель товарооборота не превысил отметку в 2,9 млрд.

Помощник президента РФ также напомнил, что Российская Федерация в значительных объемах экспортирует в Египет энергоресурсы и пшеницу. В январе-ноябре 2014 года Египет получил российских энергоресурсов на 1,1 млрд долларов. Это составило 28% всего российского экспорта в Египет. Поставки российского зерна в АРЕ за этот период составили 24% экспорта РФ в эту страну.

Нейтралитет Туркменистана: исторический выбор

В нынешнем году Туркменистан отмечает 20-ю годовщину международного признания нейтралитета страны. Это значимая дата и хороший повод, чтобы осмыслить пройденный за эти годы путь, подвести итоги, оценить нынешний этап развития Туркменистана как нейтрального государства.

Любая страна, вставшая на путь подлинной независимости, вынуждена в предельно короткие сроки решать огромное множество проблем, искать свое место в новых реалиях. Не избежал этого и Туркменистан, обретший независимость в 1991 году на фоне сложнейших процессов, последовавших после распада Советского Союза, и в условиях фактического слома всей послевоенной системы международных отношений. Вопрос выбора внешнеполитического курса стал тогда для нашей страны одним из самых главных и самых сложных. От правильности выбора во многом зависела судьба туркменской государственности, независимости и суверенитета нашей страны. Здесь нет никакого преувеличения, ибо история знает немало примеров, когда ошибки в выборе внешнеполитической модели приводили к утере реальной самостоятельности государств, их втягиванию в орбиту интересов, очень далеких от истинных целей национального развития.

Туркменистан избрал модель, получившую название позитивный нейтралитет. Были сформулированы ее фундаментальные положения: миролюбие, невмешательство в дела других государств, уважение их суверенитета и территориальной целостности, неучастие в международных военных организациях и договорах. Чем был продиктован именно такой выбор? Конечно, в первую очередь, национальными интересами. Молодое Туркменское государство хотело жить в мире и согласии с соседями, поддерживать дружественные, равноправные взаимовыгодные отношения со всеми странами. У Туркменистана не было претензий – исторических, территориальных или каких-то иных ни к одному государству, и начинать свой самостоятельный путь в международную политику Туркменистан решил с чистого листа, протянув руку дружбы и сотрудничества своим соседям и всему миру. Нейтралитет стал оптимальной моделью реализации этих планов, формой, в которую содержание туркменской внешней политики встраивалось наиболее гармонично и естественно.

Молодое Туркменское государство стало целенаправленно проводить суверенную, нейтральную, но при этом активную и конструктивную внешнюю политику. Неудивительно поэтому, что в мире доброжелательно и с пониманием отнеслись к усилиям страны по закреплению нейтралитета как международно-правового статуса. Была получена поддержка сначала от соседей по региону, потом - в Движении неприсоединения. 12 декабря 1995 года произошло событие, ставшее одним из поворотных пунктов в истории туркменской государственности, и во многом предопределившее вектор развития Туркменистана. В этот день в Нью-Йорке Генеральная Ассамблея ООН в лице 185 государств-членов, входивших на тот момент в ее состав, единогласно приняла Резолюцию «Постоянный нейтралитет Туркменистана».

Этот документ уникален и является до сих пор единственным в истории Сообщества Наций. Если ранее такой статус то или иное государство обретало путем соглашения нескольких государств, то нейтральный статус Туркменистана стал результатом самостоятельного выбора и добровольного волеизъявления государства. В этом смысле нейтралитет Туркменистана не имеет аналогов в мире.

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов чрезвычайно точно и емко сформулировал значимость данного события не только для нашей страны, но и для всего мира: «Это было мудрое, дальновидное решение. Время показало его соответствие долгосрочным целям Организации Объединенных Наций, интересам развития государств и народов планеты в условиях мира и безопасности. Дальнейшие события подтвердили это со всей очевидностью. Нейтралитет Туркменистана стал весомым фактором международных миротворческих усилий в нашем регионе. Именно в Ашхабаде под эгидой ООН состоялась серия переговоров, сыгравших важную роль в достижении мира и согласия в Таджикистане. Столица нейтрального государства Ашхабад стала местом проведения переговоров по урегулированию внутриафганского конфликта в конце 90-х годов прошлого столетия. Туркменистан превратился в надежного союзника и эффективного партнера ООН в деле сохранения и поддержания политической стабильности в регионе, развития добрососедства, дружбы и сотрудничества».

Это подтвердилось и в решении ООН при поддержке всех государств региона об открытии в 2007 году в Ашхабаде Регионального центра ООН по превентивной дипломатии для Центральной Азии. В Туркменистане это было воспринято как огромная ответственность и свидетельство доверия Туркменистану со стороны международного сообщества.

Осмысление пройденного за эти годы пути приводит к осознанию огромного потенциала нейтралитета, тех широких возможностей, которые он открыл для Туркменистана во внешней политике, экономическом сотрудничестве, налаживании гуманитарных связей с другими странами.

Туркменистан интегрируется в международные связи с целью использования своего геополитического, экономического, ресурсного и человеческого потенциала для ускоренного вхождения в разряд государств с высоким качеством жизни, динамичной экономикой, стабильными и эффективными отношениями с внешним миром.

Сегодня интересы страны обозначены как на региональном, так и на континентальном и глобальном уровнях. Нынешний Туркменистан обладает четко выраженным курсом в международных делах, имеет собственную позицию по таким важнейшим темам глобальной повестки, как поддержание и укрепление всеобщего мира и безопасности, разоружение, противодействие новым вызовам и угрозам, поощрение и защита прав человека, экология, продовольственная проблема, преодоление последствий финансово-экономического кризиса, вопросы развития науки, культуры и образования. Туркменская дипломатия существенно усилила свою работу с международными организациями, ее представители стали регулярными участниками крупных форумов и других форм многостороннего взаимодействия.

Значительно расширились пространство и тематика сотрудничества Туркменистана на двустороннем уровне. В поле зрения туркменской внешней политики - Азиатско-Тихоокеанский регион, Европа, страны Американского континента, Ближний и Средний Восток. Налажен диалог с рядом крупных и экономически мощных государств, представляющих Арабский мир и Латинскую Америку. Туркменская внешняя политика все более явственно приобретает глобальное мышление, основанное на совместимости собственных долгосрочных интересов с современными тенденциями мирового развития.

Творчески переосмыслив значение и потенциал нейтралитета Туркменистана в глобальном масштабе, соотнеся его с объективными реалиями современного развития, Президент Туркменистана делает особый акцент на экономическом аспекте нейтралитета. Наша страна настойчиво продвигает идею совместной выработки моделей политического и экономического сотрудничества в Центральной Азии и Каспийском регионе, предлагая и поддерживая крупные проекты с участием различных государств. Помимо известных проектов по оптимизации и расширению географии трубопроводных маршрутов, это и предложения в сфере энергетики, водопользования, связи и коммуникаций, инициативы по созданию новых маршрутов транспортного сообщения между странами региона с выходом на перспективные рынки Европы, Юго-Восточной Азии, Ближнего и Среднего Востока.

Расширение и многоплановость внешнеполитических связей Туркменистана создает благоприятные условия для диверсификации международного сотрудничества. С учетом объективных геополитических и ресурсных преимуществ, стратегическим приоритетом для Туркменистана выступает диверсификация энергетических потоков, создание многовариантной трубопроводной инфраструктуры. Следуя этому, Туркменистан, наряду с использованием традиционных маршрутов, реализовала за последние годы два новых крупных проекта по выводу своих энергоносителей на мировые рынки: Туркменистан-Китай и новый газопровод Туркменистан-Иран.

Сегодня в стадии практической реализации находится еще один крупный энергетический проект – строительство газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ). Он пользуется поддержкой всех стран-участниц, крупных международных финансовых институтов, в том числе Азиатского банка развития. Проект ТАПИ является логическим продолжением долгосрочной энергетической стратегии, предполагающей строительство новых международных газопроводов в различных направлениях.

Новаторской выступает получившая признание и поддержку ООН инициатива Президента Туркменистана о начале процесса выработки универсального и системного подхода, основанного на учете интересов всех вовлеченных сторон, сочетаемости и совместимости их взглядов и представлений о конфигурации маршрутов поставок энергоресурсов. Сегодня этот процесс обретает предметные очертания. В мае 2013 года Генеральная Ассамблея ООН единогласно приняла туркменский проект Резолюции «Надежный и стабильный транзит энергоносителей и его роль в обеспечении устойчивого развития и международного сотрудничества», соавторами которого стали более 70 государств. В тексте этого документа содержатся практические и предельно конкретные рекомендации и выводы, в частности, касающиеся создания международной экспертной группы по подготовке нового, всеобъемлющего документа ООН по инициированию глобального сотрудничества в энергетической сфере. Тот факт, что именно нейтральный Туркменистан выступил с идеей проведения широкого международного диалога по данной проблематике, инициатором начала скоординированных действий государств, представляется закономерным.

Ресурсные возможности и преимущества географического расположения страны рассматриваются Туркменистаном в качестве факторов позитивного влияния на развитие регионального и межрегионального экономического сотрудничества, важным условием сохранения баланса интересов на Евразийском энергетическом пространстве на основе равноправного доступа партнеров к источникам туркменских углеводородов и средствам их доставки. Это – принципиальная позиция. Она в полной мере относится и к глобальным инициативам Президента Туркменистана в других направлениях международного сотрудничества – в транспортной сфере, в экологии и защите окружающей среды, в гуманитарной и правозащитной тематике, в области разоружения и сокращения арсеналов оружия.

Эти достижения, успешная реализация совместных международных проектов во многом обусловлены именно нейтралитетом Туркменистана, страна, которая никогда не политизировала и не политизирует экономическое сотрудничество. И этот факт находит должное понимание и высоко ценится партнерами, позволяет развивать равноправные, взаимовыгодные связи с различными государствами и компаниями. Как нейтральное государство Туркменистан может уверенно формировать свою долгосрочную внешнеэкономическую стратегию, опираясь на четкие и внятные принципы, вытекающие из его международного статуса.

Провозглашая и реализуя принципы миролюбия, согласия, толерантности и гуманизма в обществе, во внутренней жизни, Туркменское государство проецирует эти понятия и на свои взаимоотношения с внешним миром. Нейтралитет Туркменистана опирается на нравственный каркас внутригосударственного устройства, являясь его логическим продолжением и отражением лучших черт туркменского народа. И потому нейтралитет – уже не просто международно-правовой статус и основа внешней политики нашей страны.

Нейтралитет – олицетворение свободы и независимости Туркменистана, достоинства, чести и национальной гордости туркменского народа, его стремления жить в мире, дружбе и согласии с народами всех стран.

Министерство иностранных дел Туркменистана

Выступление на расширенном заседании коллегии Прокуратуры города Москвы

Сергей Собянин: Добрый день, уважаемые коллеги! В зале присутствуют не только прокурорские работники, но и представители городского суда, Главного управления внутренних дел, другие ваши коллеги. И хотел бы сегодня, пользуясь случаем, поблагодарить всех за активную работу по защите прав граждан в борьбе с преступностью. Совместные дружественные действия дают положительный результат. Действительно, за последний год значительно снизился целый ряд опасных преступлений, такие как убийство, разбой, кражи, хулиганство. Это невозможно было бы сделать, если бы мы все не работали над этим активно и каждодневно. Это общие показатели и общее направление работы, которой мы постоянно занимаемся совместно с правоохранительными органами и прокуратурой.

Тем не менее каждый год имеет свои особенности, на которых я хотел бы остановиться. В прошедшем году цикл политических кампаний закончился выборами в Московскую городскую Думу. На всех стадиях подготовки, проведения, подведения итогов выборов прокуратура осуществляла принципиальный жёсткий надзор за всеми процедурами и действиями, которые проходили во время выборов. В результате можно констатировать, что никаких серьёзных нарушений в этот период не было допущено, а город получил новую, совершенно легитимную рабочую Городскую Думу.

Второе направление, на котором бы я хотел остановиться. Считаю, что прошедший год прошёл под знаком борьбы с миграционной преступностью и правонарушениям. Вы знаете, что по всем опросам проблемы миграции всегда были на первом месте в городе. Нам удалось переломить те негативные тенденции в этой области, которые нарастали год за годом. В этом году, в конце года из самых проблемных вопросы миграции ушли на третье, четвёртое, пятое место по опросам граждан. Это говорит о том, что нам удалось переломить негативную ситуацию в области миграции. Для этого понадобился комплекс мер — это изменение федерального законодательства, которое с одной стороны дало возможность более жёстко контролировать нелегальную миграцию, с другой стороны, открыло возможности легализации тех, кто хочет честно и открыто трудиться в городе.

В прошлом году было депортировано или отказано во въезде около 200 тысячам мигрантов. В России эта цифра около миллиона, то есть для Москвы — это пятая часть этой работы, которая проводилась активно не только миграционной службой, но и Главным управлением внутренних дел и прокуратурой.

В этом году вступил в силу новый закон о миграционной политике, который предполагает более чёткое администрирование нахождения мигрантов на территории страны. Мы открыли новый миграционный центр, помогли построить центр по временному содержанию мигрантов, которые задержаны и подлежат депортации. До июня месяца мы закончим подготовку всей необходимой материальной базы и получим самый современный миграционный центр, для того чтобы там проводить все процедуры, начиная от экзамена на знание русского языка, заканчивая дактилоскопией, медицинским освидетельствованием и так далее.

Казалось бы, простые вещи дают серьёзный эффект. Уже первые шаги в этом направлении показали, что пять процентов мигрантов, которые приезжают в город, болеют самыми тяжёлыми заболеваниями, такими как открытый туберкулёз, ВИЧ-инфекции и так далее. Мы раньше, получая липовые справки от разных контор, практически этого не видели. Теперь встаёт вопрос: что делать с этими гражданами, у которых выявлены столь тяжёлые заболевания? Я думаю, что мы на следующей неделе проведём соответствующее совещание с правоохранительными органами для того, чтобы в дальнейшем улучшить эту работу, сделать её более эффективной.

И конечно, такая совместная работа по наведению порядка в этой области не могла не дать результатов: общее количество преступлений, которые совершают мигранты, снизилось на 15 процентов. Дало результаты и то, что в Главном управлении внутренних дел создано специальное подразделение по борьбе с этнической преступностью, и десятки банд и организованных сообществ за это время были ликвидированы.

Невозможно решить эту проблему без комплексного подхода в других сферах. Например, в области жилищно-коммунального хозяйства, которое всегда было одной из главных отраслей, где был востребован труд мигрантов. За последние годы в городе создано 150 тысяч рабочих мест в области ЖКХ, на которых трудятся российские граждане. Ранее их занимали выходцы из Таджикистана, Узбекистана. И это совершенно уже иная кадровая структура в коммунальном хозяйстве. И конечно, это снизит приток мигрантов в эту сферу.

Вторая сфера, которая очевидно притягивает миграционный поток, — это торговля. За последние годы мы активно работали по ликвидации незаконной торговли, незаконных рынков, и в прошедшем году эта работа продолжена. Был ликвидирован целый ряд крупнейших, по сути дела, нелегальных оптовых рынков по типу Бирюлёва, на которых криминал просто процветал. Сегодня их нет, и те районы, где они находились, стали гораздо спокойней.

Помимо рынков, прокуратура оказала серьёзную помощь по наведению порядка на акватории Москвы-реки, за короткое время сумела ликвидировать большинство дебаркадеров, многие из которых были криминальными точками.

Должен отметить также совместную работу прокуратуры, правоохранительных органов Главного управления внутренних дел по созданию единой криминальной карты Москвы. Сегодня мы знаем, где и какие преступления совершаются не просто абстрактно, не просто по статистике, а до каждого микрорайона, более того, до каждого дома и подъезда. И очаги этой преступности теперь можно не только выявлять, но и системно ликвидировать мерами, связанными с правоохранительной деятельностью, и общесистемными мерами со стороны владельцев тех же торговых объектов, а также c помощью мероприятий по освещению, наведению порядка, благоустройству в этих районах.

Это даёт колоссальный эффект, когда мы видим, что в тех или иных точках, где совершались или концентрировались преступления, преступность снижается в разы. Я думаю, эту работу надо продолжать, и было бы правильно, если бы прокуратура взяла на себя жёсткую координацию этой работы. Это как раз то, чем, мне кажется, должна заниматься прокуратура, координируя всех правоохранителей и органы местного самоуправления, городские власти.

Большая работа проведена по наведению порядка в области транспорта, нелегальных междугородних перевозок, которые сами по себе вызывают тревогу, потому что именно по этим каналам мы видим приток в город и разного рода криминальных элементов, и тех, кто приезжает в город для совершения серьёзных, в том числе и террористических преступлений.

Кардинально изменилась ситуация в области таксомоторных перевозок: буквально за несколько лет от восьми — девяти тысяч легальных таксистов подходим уже вплотную к 50 тысячам. И визуально даже, проезжая по улицам Москвы, мы раньше жёлтого цвета практически не видели, сегодня почти каждое десятое авто, которое перемещается в центре, — это такси. Это говорит, что эта отрасль легализовалась и начала эффективно работать, внося свой вклад в целом в транспортное обеспечение москвичей. И это было бы невозможно, если бы не проводилась параллельно очень жёсткая, системная, постоянная борьба с криминалом, который существовал в этой отрасли.

Уважаемые коллеги, мы входим в сложную полосу, кто бы что ни говорил, — в кризисную полосу. Тем не менее я считаю, что город не раз переживал лихие времена, переживёт и эти, город будет жить и процветать. Но в этот период времени всегда надо консолидироваться, всегда надо оказывать помощь друг другу в борьбе с криминалом, наведении порядка. И чем сложнее время, чем сложнее работа, тем больше требуется напряжения сил, больше взаимодействия и координации работы по всем направлениям, начиная от вопросов ценообразования, торговли, в аптеках, заканчивая вопросами коррупции и борьбы с преступностью. Я надеюсь, что у нас с вами всё получится, город Москва по-прежнему будет развиваться и процветать. Спасибо.

Студенты отечественных IT-вузов относятся к учебе серьезнее российских сверстников

Один из мировых лидеров на рынке корпоративных приложений компания SAP совместно с ВЦИОМ провела исследование кадрового потенциала в Казахстане. Исследование, в котором приняли участие студенты, молодые специалисты, представители сферы образования и заинтересованных компаний, позволило выявить ключевые проблемы подготовки IT-кадров в странах ЕАЭС. Как показали результаты опроса, практически четверть казахстанских студентов, обучающихся IT-специальностям, отметили, что качество образования оказалось выше их ожиданий. При выборе будущей профессии, связанной с сектором IT, большинство опрошенных руководствовались престижем специальности и ожиданием высокого заработка.

Поскольку значительная часть казахстанских студентов, порядка 17%, выбирает IT-специальности из искреннего интереса к будущей сфере работы, такие показатели, как ожидания качества образования и отношение к учебе, в нашей стране значительно выше, чем в других государствах ЕАЭС. В Казахстане лекции регулярно посещают 75% студентов-айтишников, тогда как в России, например, этот показатель составляет 53%. Анализируя результаты исследования, его авторы отмечают, что студенты не слишком хорошо ориентируются в том, какие компетенции требуются рынку. Сегодня при найме молодых специалистов работодатели ставят во главу угла актуальные прикладные знания, способность к самообучению и мотивацию. Согласно проведенному опросу, казахстанские студенты по сравнению с российскими и белорусскими показали самый низкий уровень понимания того, какие требования работодатели предъявляют к выпускникам и какие компетенции на рынке труда ценятся выше всего. Главными критериями потенциального работодателя в представлении казахстанских студентов являются престижный диплом (52%), коммуникативные навыки (27%) и наличие личных связей (19%).

Казахстанские студенты, как и учащиеся российских IT-вузов, продемонстрировали высокий уровень владения иностранным языком: 28% студентов двух стран могут свободно пройти собеседование на английском языке, тогда как в Беларуси этот показатель почти вдвое ниже и составляет 16%.

Одной из задач, которую поставили перед собой инициаторы исследования, стало формирование целостной стратегии по подготовке кадров в сфере IT. Важность этой задачи возрастает в связи с курсом на развитие кадрового потенциала в области высоких технологий. “Воспитание и трудоустройство талантливых IT-кадров SAP видит одним из своих ключевых приоритетов. Мы видим большой потенциал среди молодых казахстанских IT-специалистов и со своей стороны стараемся участвовать в их развитии. Так, наша программа Университетского альянса SAP с 2005 года успешно работает с казахстанскими вузами. На ее базе студенты и преподаватели получают доступ к обучению бизнес-решениям корпорации. Кроме того, в прошлом году в республике была запущена программа дистанционного обучения студентов решениям SAP - ERP4students”, - отметил управляющий директор SAP Центральная Азия Максим Ламсков. Анна Шатерникова

Первое заседание Евразийского межправительственного совета.

Стенограмма:

Д.Медведев: Уважаемые коллеги! Уважаемый господин Председатель! Это у нас Андрей Владимирович Кобяков, который по регламенту председательствует. Мы ещё раз поздравляем его с назначением на должность Премьер-министра Республики Беларусь.

На правах принимающей стороны я хотел бы поприветствовать всех в Москве. Мы переживаем действительно очень важный, можно сказать, исторический момент. С 1 января заработал наш Союз. Это открывает новые возможности для устойчивого, сбалансированного развития наших экономик. Бизнес, будем надеяться, получит возможность работать по универсальным правилам. Будут созданы условия для увеличения торговых и инвестиционных потоков.

Сегодня мы проводим первое заседание Евразийского межправительственного совета – одного из руководящих органов нашего объединения. В этом формате мы будем принимать основной массив решений, которые будут регулировать экономическую деятельность и сотрудничество в рамках Союза.

Вчера во время нашей неформальной встречи мы договорились о том, что будем встречаться, общаться как минимум один раз в квартал, то есть четыре раза в год. А если потребуется, естественно, можно это делать и чаще.

Наш Союз стартует в непростых условиях. Не успев оправиться от глобального кризиса 2008 года, мы сейчас испытали новые трудности. К имеющимся в нашей экономике структурным проблемам – а они у всех есть – добавилось резкое падение цены на нефть, беспрецедентное внешнее давление. Конечно, это не могло не затронуть и Российскую Федерацию, и наших партнёров.

На национальном уровне наша страна принимает необходимые меры для обеспечения макроэкономической и социальной стабильности. Мы понимаем, насколько эта антикризисная работа важна при той плотной кооперации, которая существует между российскими, белорусскими, казахстанскими, армянскими и киргизскими компаниями и предприятиями.

Проводится объёмная докапитализация банков. На эти цели в Агентство по страхованию вкладов мы направили большие деньги – 1 трлн рублей. Уже принято решение о распределении 830 млрд на поддержку 27 банков. Увеличен объём госгарантий по кредитам для реального сектора. Создаются условия для работы в отдельных отраслях, включая сельское хозяйство, инновации.

Готовы поделиться своим опытом, потому что в той или иной степени эти проблемы испытывают все государства, представленные в этом зале.

Очевидно, что сложившаяся ситуация не имеет совсем быстрых и простых решений. В ближайшие год-два нам придётся адаптироваться к новым реалиям. Но вне зависимости от конъюнктуры Россия остаётся страной, открытой для всех наших партнёров, и намерена исполнять свои международные обязательства. Наши интеграционные ориентиры, хотел бы ещё раз об этом здесь сказать, остаются неизменными, и договор о нашем Союзе предоставляет оптимальный набор инструментов на сегодняшний день для их достижения.

В этом году нам предстоит проделать большую работу: подготовить и принять новый таможенный кодекс, соглашение о порядке заключения международных договоров в Евразийском союзе, концепции формирования общего электроэнергетического рынка, рынка газа, нефти, нефтепродуктов – в общем, более ста документов.

Особое внимание придётся уделить укреплению институциональных основ Союза на принципах доверия, равноправия и взаимного учёта интересов, устранить остающиеся барьеры в торговле, наконец, начать осуществлять планы по переходу к согласованной промышленной политике, запуску совместных проектов, функционированию единых рынков.

Интеграция нам такие возможности даёт, но как мы ими сумеем распорядиться, напрямую зависит от нашей работы в рамках обеспечения четырёх основополагающих свобод – движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Решение этих задач есть приоритет текущего белорусского председательства в 2015 году, о чём, кстати, говорили все, и Президент Белоруссии говорил. Мы разделяем и поддерживаем эту позицию.

Сегодня у нас в повестке дня практические вопросы, их шесть, в том числе подходы к развитию торгово-экономического сотрудничества Евразийского экономического союза с основными партнёрами. Вовлечённость в глобальную экономическую повестку дня требует от нас повышения конкурентоспособности, более активного участия в международном разделении труда с учётом объективных потребностей, интересов наших экономик. Важно, чтобы все соглашения, которые будут подписаны, носили прикладной и взаимовыгодный характер, на практике способствовали укреплению, наращиванию торговых связей, создавали дополнительные возможности для бизнеса.

Ещё один из вопросов связан с финансированием пилотного проекта по введению так называемой маркировки товаров. Мы об этом, собственно, договаривались во время последнего нашего общения, которое состоялось в Ашхабаде. Рынок лёгкой промышленности достаточно ёмкий, содержит значительную долю импорта. В силу понятных причин на нём активно используются всякие чёрные и серые схемы, поэтому нам нужно отработать понятный, чёткий порядок администрирования, а затем и оперативно перенести маркировку на иные виды товаров, когда мы почувствуем, что этот механизм заработал.

В ходе предыдущих заседаний мы также говорили о развитии наших научно-технических потенциалов. Сегодня рассмотрим вопрос о разработке концепции Евразийского инжинирингового центра по станкостроению. Дело хорошее, его создание расширит возможности взаимодействия предприятий, позволит эффективно решать задачи по высокотехнологическому перевооружению и модернизации.

В заключение хотел бы пожелать Республике Беларусь успешного председательства. Уверен, что совместными усилиями мы добьёмся хороших результатов.

Благодарю за внимание. Ещё раз хотел бы сказать, что мы рады всех видеть. И передаю слово Премьер-министру Республики Беларусь Андрею Владимировичу Кобякову.

А.Кобяков: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Уважаемые члены Евразийского межправительственного совета! Уважаемые участники заседания! Сегодня мы проводим первое заседание Евразийского межправительственного совета после вступления в силу договора о Евразийском экономическом союзе. В год начала функционирования Союза Республика Беларусь первой приняла на себя ответственную функцию председательства в интеграционном объединении. Как вы знаете, Президент Республики Беларусь направил в адрес глав государств – членов Союза соответствующее обращение, в котором акцентировал внимание на главных аспектах деятельности Союза как минимум в 2015 году.

Среди ключевых вопросов: реализация согласованной промышленной и агропромышленной политики; развитие экспорта и промышленной кооперации; реализация совместных инвестпроектов; разработка концепции формирования общих энергетических рынков; развитие сферы услуг, включая либерализацию каботажных перевозок; открытость в диалоге с ВТО. Важным фактором успеха в решении этих и других вопросов нашего многостороннего сотрудничества является и повышение эффективности работы Евразийской экономической комиссии. В рамках реализации скоординированной промышленной политики отмечаем отсутствие пока реального движения в вопросе согласованных мер по импортозамещению. Настало время определиться с судьбой понятия «товар Евразийского экономического союза». Мы все, и Беларусь здесь не исключение, пока чрезмерно осторожно относимся к этой инициативе. Надо, наверное, уже находить ответ на вопрос: кто же он такой, отечественный производитель Союза, товары которого мы совместными усилиями предполагаем продвигать, в том числе и за пределы Евразийского экономического союза. Считаем, что необходимо вплотную подойти к разработке правил определения происхождения товаров из Евразийского экономического союза.

Накануне подписания договора о ЕАЭС комиссией была развёрнута активная деятельность по выявлению существующих изъятий и ограничений во взаимной торговле товарами и услугами. Сегодня об этой работе от комиссии мы практически ничего не слышим, более того, список изъятий начинает снова увеличиваться. Сейчас нам всем надо решить, как двигаться дальше. Это вопрос и к Евразийской экономической комиссии.

Из поля нашего зрения не должна исчезать и макроэкономика. У белорусской стороны нет готовых рецептов по реализации согласованной макроэкономической политики, но последние события в регионе и мире в целом настоятельно требуют от нас скоординированных действий в данном вопросе. Полагаю, что нашим профильным ведомствам, в том числе министерствам экономики и национальным банкам, необходимо незамедлительно включиться в эту работу.

Уважаемые коллеги! Давайте будем объективными. Сегодня наш евразийский дом – это, конечно, мощное сооружение мирового масштаба. Это признают даже наши оппоненты. Но мы сдали наш дом с целым рядом недоделок. Некоторые из них мы прямо закрепили в нашем акте приёмки, то есть в договоре о Евразийском экономическом союзе, в виде переходных периодов аж до 2025 года. Другие недоработки носят, к сожалению, характер скрытых дефектов, которые, в частности, обнаружились в результате известных запретов на ввоз товаров и транзита в конце прошлого года. Причём они оказались для Евразийской экономической комиссии настолько скрытыми, что потребовалось вмешательство глав государств, для того чтобы разъяснить комиссии её функции и полномочия по обеспечению основополагающих принципов функционирования Евразийского экономического союза.

Даже фундамент нашего здания – устранение изъятий в свободном движении товаров – и то не является монолитным. В этой связи белорусские инициативы предельно понятны и логичны. Мы призываем оглянуться назад и устранить эти самые недоделки, то есть реализовать уже достигнутые договорённости.

С целью реализации белорусских инициатив и продолжения дальнейшей работы по реализации закреплённых в нашем договоре целей и задач евразийской интеграции, предлагаем поручить Евразийской экономической комиссии следующее. Первое. В срочном порядке возобновить активную работу над списком изъятий и ограничений, доложить на очередном заседании межправсовета о динамике отмены изъятий и ограничений, приоритетное внимание уделить вопросам устранения изъятий в движении товаров.

Второе. До конца февраля текущего года направить правительствам сторон анализ реализации договорённостей по вопросам согласованной промышленной и агропромышленной политики с конкретными выводами и предложениями по основным направлениям промышленного сотрудничества в рамках Союза, имеющимся проблемам и путям их системного решения. Отдельное внимание уделить вопросам скоординированной политики в области импортозамещения и продвижению понятия «товар Евразийского экономического союза».

Третье. До 1 апреля направить правительствам сторон концепцию совместных мероприятий по развитию экспорта. Эти мероприятия могут, в частности, включать скоординированные меры поддержки экспорта, развитие совместных товаропроводящих сетей, использование товаров и услуг государств-членов в рамках крупных инвестиционных проектов в третьих странах, совместное участие в выставках и так далее.

Четвёртое. Доложить на очередном заседании межправсовета о ходе работ по выработке концепции формирования общих рынков электроэнергии, газа, нефти и нефтепродуктов и программы поэтапной либерализации каботажных перевозок.

Пятое. До конца февраля текущего года направить правительствам сторон анализ причин, которые привели к введению нашими партнёрами односторонних запретов и ограничений. Практика показывает, что нам необходимо выходить на согласованные механизмы функционирования Союза в условиях применения одним из государств-членов односторонних мер защиты своего рынка в отношении третьих стран. В этой связи мы ждём от Евразийской экономической комиссии конкретных предложений по доработке договорно-правовой базы Союза.

Отдельно нам нужно проанализировать роль и полномочия в данных вопросах Евразийской экономической комиссии. Доклад ЕЭК должен также содержать предложения по механизму мониторинга комиссией выполнения сторонами принятых в Евразийском экономическом союзе решений и возможные меры ответственности государств-членов за их невыполнение. Также следует предусмотреть ответственность комиссии за неэффективное выполнение обязанностей по указанному мониторингу. Предлагаю усилить ответственность членов коллегии по направлениям их работы. Именно члены коллегии должны своевременно фиксировать нарушения права Союза и инициировать соответствующее расследование комиссии.

Шестое. И наконец, белорусская сторона предельно открыто ставит вопрос о выполнении сторонами обязательств по предоставлению информации о переговорах по ВТО, которые заложены в договоре о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы. О скоординированной работе по присоединению к ВТО мы договорились ещё в 2002 году в рамках ЕврАзЭС, причём за основу были взяты тарифные обязательства России, и никаких других договорённостей у нас не было. Поэтому хочу подчеркнуть, что, если сегодня мы не будем понимать, как идут переговоры наших партнёров с ВТО, мы будем считать себя свободными от согласования и принятия дополнительных обязательств, связанных со вступлением в ВТО наших партнёров.

Уважаемые коллеги! Первопроходцу всегда непросто, тем более при формировании новых традиций. В этой связи выражаю надежду на вашу поддержку в реализации инициатив белорусского председательства. При вашем согласии прошу Виктора Борисовича Христенко (Председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии) зафиксировать наши предложения и учесть их при планировании дальнейшей работы комиссии. Благодарю за внимание.

<…>

По завершении первого заседания Евразийского межправительственного совета были подписаны, в частности, следующие документы:

Подписание совместных документов по завершении первого заседания Евразийского межправительственного совета

Подписание совместных документов по завершении первого заседания Евразийского межправительственного совета

- распоряжение «О проектах протоколов, предусмотренных Договором о присоединении Киргизской Республики к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, подписанным 23 декабря 2014 года»;

- распоряжение «Об обеспечении финансирования пилотного проекта по введению маркировки на территории государств-членов Евразийского экономического союза»;

- распоряжение «О разработке концепции создания Евразийского инжинирингового центра по станкостроению»

Региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии г-н Сародж Кумар Джа находился с визитом в Таджикистане 3-5 февраля 2015 г. Г-н Джа был принят Президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном и провёл встречи с представителями ключевых министерств и ведомств Правительства Республики Таджикистан с целью обсуждения текущих и запланированных проектов Всемирного банка, направленных на оказание содействия в повышении уровня жизни населения Таджикистана.

«По причине изменения внешней среды, экономический рост в Таджикистане замедляется, а уязвимость к воздействиям растёт», отметил Региональный директор Всемирного банка по Центральной Азии г-н Сародж Кумар Джа. «С нашими партнерами в Правительстве мы обсудили вопросы того, как Группа Всемирного банка может содействовать Таджикистану в защите беднейших домохозяйств с одновременным улучшением макроэкономического управления, созданием более благоприятных условий для предпринимательства и усилением государственного и финансового секторов».

Реальный рост ВВП в Таджикистане замедлился в 2014 г. до 6,7%, а глубокая рецессия в Российской Федерации значительно подорвёт рост и перспективы сокращения бедности в Таджикистане в 2015 г. По последнему отчёту «Глобальные экономические перспективы» Всемирного банка, острое или устойчивое снижение цен на сырьевые товары или притока денежных переводов из России, что является основным источником денежных переводов в регионе, содержат в себе большой риск для стран СНГ, а Таджикистан особенно уязвим к таким воздействиям. Всемирный банк прогнозирует, что экономический рост в Таджикистане замедлится в 2015 г. до 4,2% со значительными понижательными рисками.

Совместно с правительством, сообществом доноров и гражданского общества г-н Джа обсудил возможные способы, благодаря которым текущие и запланированные проекты смогут смягчить возможное воздействие экономического спада на население Таджикистана. Дополнительное финансирование на сумму 12 млн долларов США, выделенное для текущего «Второго проекта по увеличению занятости населения для устойчивого развития сельского хозяйства и управления водными ресурсами» (PAMP-II), позволит создать дополнительно 12000 временных рабочих мест, одновременно восстановив необходимую оросительно-дренажную инфраструктуру.

Новый «Проект коммерциализации сельскохозяйственного сектора» позволит оказать содействие фермерам в виде займов и грантов для повышения производительности и получения доступа к внутренним и внешним рынкам. Грант в размере 13,5 млн долларов США для реализации «Проекта развития коммунальных услуг» позволит скомбинировать финансовые ресурсы, полученные от различных партнёров по развитию, для увеличения инвестиций в коммунальные услуги, такие как снабжение чистой питьевой водой, санитария на местах, управление твердыми бытовыми отходами, уличное освещение и дороги. Дополнительное финансирование на сумму 10 млн долларов США для текущего «Проекта усовершенствования услуг здравоохранения» поможет улучшить показатели здоровья матери и ребенка путём расширения схемы финансирования, ориентированной на конечные результаты. Новый «Проект высшего образования» на сумму 15 млн долларов США нацелен на усиление системы высшего образования и повышение актуальности учебных программы для лучшего отражения требований рынка труда. Кроме того, планируется проект в области снабжения электроэнергией в зимнее время.

Также, Правительство Таджикистана и Всемирный банк обсуждают возможность новой серии политики финансирования в области развития для оказания поддержки программе реформ, нацеленной на усиление устойчивости Таджикистана к воздействиям, закладку основания для инклюзивного роста и создания рабочих мест.

«Путем определения приоритетов для тех проектов, которые акцентируются на создании рабочих мест, социальной защите и развитии сельской местности, мы надеемся смягчить воздействие на население Таджикистана экономического спада в регионе», указала Постоянный представитель Всемирного банка в Таджикистане Патриция Виверс-Картер. «В то же время, наши инвестиции в образование, здравоохранение, коммунальную инфраструктуру и электроэнергию уделяют особое внимание созданию более благоприятных условий для семей, проживающих в городской и сельской местности».

Активный портфель Всемирного банка включает в себя 12 проектов на общую сумму 185,1 млн долларов США, целью которых является оказание поддержки в достижении экономического роста посредством развития частного сектора с одновременным проведением инвестиций в улучшение государственных услуг для населения, таких как образование, здравоохранение, коммунальные услуги и социальная защита. Начиная с 1996 г. Всемирный банк выделил Таджикистану 978 млн долларов США в виде грантов и очень льготных кредитов от Международной ассоциации развития и из ресурсов трастового фонда. Группа Всемирного банка привержена продолжению оказания содействия Таджикистану в его работе по улучшению уровня жизни и удовлетворению чаяний своего молодого и растущего населения.

Госзакупки станут стимулом локализации промышленных производств.

Возможность участия в госзакупках может дать дополнительный стимул для локализации промышленных производств. Новые возможности обусловлены высокими объемами государственного заказа, а также отсутствием у России в рамках ВТО обязательств в части государственных закупок. Об этом заявил министр промышленности и торговли России Денис Мантуров, подводя итоги заседания Генерального совета «Деловой России», состоявшегося 4 февраля 2015 года.

«С 1 января 2015 года вступил в силу новый общероссийский классификатор продукции по ВЭД, что позволит принятому сегодня постановлению заработать сразу же после его опубликования. И мы рассчитываем, что это придаст дополнительный импульс импортозамещению продукции машиностроения в России. Речь идет прежде всего о строительной технике, технике, используемой при разработке месторождений полезных ископаемых, коммунальной технике, иных видах транспортных средств, производимых на территории стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС), включая присоединившуюся в этом году Армению, – заявил глава Минпромторга Денис Мантуров. – Важным нововведением постановления является расширение допуска к госзакупкам легковых автомобилей. Теперь абсолютно все держатели действующих соглашений о промышленной сборке имеют соответствующее право поставлять свои товары в рамках госзаказа, что, в свою очередь, станет дополнительным стимулом для иностранных производителей локализовать свои производства на территории Российской Федерации».

В ходе дискуссии в рамках заседания Генсовета «Деловой России» член Общественного совета при Минпромторге России Антон Данилов-Данильян отметил: «Для нас очень важным вопросом является локализация, мы рассматриваем его как критерий – чему помогать в первую очередь. Для этого необходимо реализовать идею Общественного совета при Минпромторге по организации Национального центра по содействию импортозамещению как банка данных заказчиков и поставщиков соответствующей продукции или как часть государственной информационной системы промышленности, предусмотренной законом «О промышленной политике». Мы готовы принимать здесь участие и соответствующую информацию передали в министерство».

Нужен ли Иран в ШОС и на других интеграционных площадках?

Российские политики и эксперты любят жаловаться на несправедливость мироустройства. Особенно – на однополярность, означающую по факту доминирование США везде и во всем. Понятно, что в ближайшее десятилетие (а то и более длительный срок) с экономическим, политическим и военным потенциалом Америки не сравняется ни одна страна. Но тогда, возможно, эффективным инструментом сдерживания глобального доминирования Вашингтона могут стать различные региональные объединения с участием Ирана?

Российский читатель, интересующийся ситуацией с различными интеграционными площадками, будь то ШОС, ОДКБ, ЕАЭС, БРИКС и так далее, откровенно устал от демагогии масс-медиа. Любое мероприятие в рамках этих организаций в последнее время неизменно сопровождается заверениями в том, что вот именно сейчас мы примем некие решения, которые напрочь перечеркнут планы Запада. Что вот именно сейчас будут достигнуты некие соглашения, после которых эти организации станут реальной политической и экономической альтернативой доминированию США и его союзников из числа крупнейших европейских экономик.

Но участники многочисленный саммитов, конференций и консультаций разъезжаются по домам, и воинственно-оптимистические заявления затухают. До новой «встречи в верхах». В немалой степени это происходит из-за странной двойственности, присущей российской внешней политике. На словах – дерзкий вызов однополярному мироустройству, жалобы на засилье доллара, претензии к Вашингтону и Евросоюзу по поводу их безответственной деятельности, не учитывающей не только интересы других стран – хотя, собственно, почему они должны их учитывать – но и элементарные последствия их вмешательства. На деле же, на уровне практических решений – робкое и боязливое отношение к любым инициативам, которые, вот ужас-то какой, могут вызвать недовольство столь на словах нелюбимого Запада.

Впрочем, эта двойственность странна лишь на первый взгляд. Говорить и писать можно все, что угодно. Но когда приходит время решений, из-за кулис появляется прозападное лобби, редактирующее основные внешнеполитические шаги и инициативы России в «нужном» для него направлении. Иран и его участие в региональных организациях – яркий пример подобной двойственности. Вопрос о его полноценном участии в ШОС – не просто назрел, он уже давно «перезрел». Тегеран стал заложником этой упомянутой выше двойственности, в определенной степени – жертвой политических махинаций и подковерной борьбы некоторых других участников. Но одновременно заложником и жертвой становятся и идеи региональных интеграционных площадок, и их потенциал.

О чем не стоит говорить?

Оставим пока в покое участие Ирана в БРИКС и Евразийском экономическом союзе. Не будем затрагивать эту тему по двум веским причинам. БРИКС – организация, по большому счету, достаточно виртуальная. Да и появилась она исключительно благодаря «креативности» старшего аналитика «Голдман и Сакс» Джима О'Нила, который в 2001 году обозначил этим термином Бразилию, Россию, Индию и Китай как самые динамично развивающиеся и экономически перспективные для инвестиций страны. Которые, возможно, но не обязательно, к 2050 году по суммарному объему экономик превзойдут «Большую семерку».

Идея понравилась политикам и зажила собственной жизнью – в виде клуба, членов которого объединяет идея изменить современную систему международных, финансовых и экономических отношений. Мысль, что и говорить, хорошая, но в практической плоскости остается более набором пожеланий, чем платформой для возникновения какого-либо реального механизма. Сколько-нибудь серьезного влияния на мировые дела БРИКС не имеет, а в вопросах экономического переустройства все пока ограничилось созданием Пула валютных резервов и Банка развития стран БРИКС, которые должны начать работу уже в нынешнем 2015 году. Резервный фонд новых структур составит 100 миллиардов долларов, как поясняют – «для страховки на случай нестабильности на финансовых рынках».

На бумаге сумма выглядит внушительной, но для мировой экономики – смешной мизер, оказать сколько-нибудь реальное влияние даже на экономику стран-участников этого «клуба по интересам» она не в состоянии. Оптимизм лета прошлого года, когда о намерении присоединиться к БРИКС заявила Аргентина (Иран, замечу, заявлял о желании принять участие в работе клуба гораздо раньше) незаметно испарился. Когда у российской экономики начались проблемы, БРИКС остался в стороне, поскольку никакой реальной помощи оказывать не может. Ну, а о планах клуба и его «финансовых инструментов» кредитовать инфраструктурные проекты в Африке, под которые Россия могла бы поставить свое оборудование, сейчас и думать забыли, пережить бы падение цен на нефть. Единственное, на что рассчитывал Иран, наряду с Аргентиной стремящийся в эту организацию, − это получение финансирования на более выгодных условиях, чем те, что предлагают другие международные организации, те же МВФ или всемирный Банк. Но с учетом нынешних экономических реалий, подобные ожидания – пустая трата времени.

Несколько по-иному, но не менее сложно обстоят дела с возможностью Ирана взаимодействовать с ЕАЭС. Как и всякий новорожденный, этот Союз находится в поре «детских болячек», и даже его создателям пока не ясно, что из него в конце концов «вырастет». Между государствами-участниками ЕАЭС идут острые дискуссии буквально по всем вопросам, принятие согласованных решений даже по двусторонним отношениям между его членами – большая проблема. И было бы откровенной наивностью считать, что в настоящее время возможно выработать сколько-нибудь согласованную позицию в отношении формата участия в работе этого Союза Ирана. Даже такой, казалось бы, очевидный вопрос, как запрет на межстрановые операции в долларах и евро и переход на расчеты только в национальных валютах (рубли, белорусские рубли, тенге, драм), запланирован лишь к 2025–2030 годам. А внедрение системы мультивалютных операций, либо ускоренный переход на платежное пространство единой валюты только начинает обсуждаться. И то – пока в России.

ШОС – это реально?

Одним из пунктов повестки дня прошедшей недавно в Москве встречи российского Президента со специальным представителем Исламской республики Иран Али Акбаром Велаяти было обсуждение вопроса о повышении статуса Тегерана в ШОС. Нужно сразу заметить, что появившиеся в ряде средств массовой информации сообщения о том, что в ходе встречи Владимира Путина и Али Акбара Велаяти по этому поводу было подписано некое соглашение, не соответствует действительности. Обошлись устными договоренностями. В частности, Россия взяла на себя обязательство на предстоящем саммите ШОС в Уфе, который должен состояться летом нынешнего года, поддержать иранскую заявку о полноправном членстве в этой организации. Где Иран сегодня, напомню, вот уже несколько лет пребывает в статусе наблюдателя.

Основное препятствие для получения Ираном полноправного членства, по сути, только одно – введенные против него санкции. И здесь есть одно «но»: если бы речь шла только об односторонних санкциях, введенных Западом, вопрос о членстве Тегерана в ШОС был бы решен еще два года назад. Ни для России, ни для Китая позиция Казахстана, являющегося последовательным противником участия Ирана в этой организации, не стала бы препятствием. Да и Астана, в общем-то, не стала бы упорствовать. Но проблема в том, что Иран сегодня находится под санкциями ООН.

Единственный путь решения данной проблемы – заключение Соглашения по ядерной программе с «шестеркой» международных посредников. После чего Москва и Пекин, как члены Совета Безопасности, могли бы добиться снятия санкций. Но пока это Соглашение «висит в воздухе». И большой вопрос − удастся ли его подписать до лета нынешнего года, как это, собственно, и запланировано. Пока ясно одно – пока санкции ООН в отношении Ирана не сняты, у противников членства Тегерана в ШОС есть «непробиваемый» аргумент, преодолеть который ни Москва, ни Пекин будут не в состоянии. Не потому, что у них не хватает влияния, а по той причине, что ШОС работает как «организация равных», где голос того же Бишкека по «весу» и «значимости» приравнивается к голосу региональных «тяжеловесов».

Но есть и другой вопрос: а нужен ли Иран этой организации? Ведь что бы ни говорили, но ШОС сегодня – это не региональный антизападный блок, а переговорная площадка с набором интересов стран-участников. Китай стремится к расширению рынков сбыта, обеспечению безопасности уже сделанных и планируемых инвестиций, созданию заслона для проникновения «исламских радикалов» в Синьцзян-Уйгурский автономный район. Власти Киргизии и Таджикистана озабочены сохранением собственных режимов. Россия стремится к сохранению политического влияния в регионе, стараясь при этом избежать крупных инвестиций и не «отдавить ногу» западным партнерам-конкурентам. Политика Узбекистана и Казахстана в регионе как нельзя более точно соответствует определению «схватка бульдогов под ковром», и приз в этой схватке – региональное лидерство.

Ответ – да, нужен. Тегеран может предложить темы, которые не только будут выслушаны со вниманием, но и послужат началом качественно нового партнерства членов этой организации. Более того – станут толчком для проектов, реализация которых заложит основы новой архитектуры безопасности в регионе. Иран в ШОС – это «свежая струя» и, одновременно, генератор новых идей наряду с ускоренной реализацией более ранних проектов.

Назову только три важные темы (в реальности – их существенно больше), которые могут быть реализованы при полноценном участии Тегерана в работе Шанхайской организации сотрудничества.

Во-первых, региональный проект реконструкции Афганистана, и поддержка процессов национального примирения в этой стране, с чем так и не смогли справиться США и их союзники.

Во-вторых, поддержка Ираном идеи Банка развития ШОС и его участия в Межбанковском объединении Шанхайской организации, участия опосредованного, не являющегося прямым нарушением санкций ООН.

Это вполне может стать началом работы Исламской республики в конкретных региональных экономических проектах, от строительства железной дороги Китай – Кыргызстан − Узбекистан до сотрудничества в российско-китайском проекте создании системы персональной подвижной спутниковой связи, тем более, что в этой отрасли Ирану есть что предложить, свидетельством чему – выведенный вчера на орбиту спутник «Фардж».

И, наконец, в-третьих, по списку, но не по значимости, участие Тегерана в качестве полноправного члена ШОС позволит сгладить возникшие в этой организации противоречия вокруг реализуемой Китаем грандиозной программы «нового экономического пространства Шелкового пути».

Место и роль Ирана в этой программе, его роль в достижении баланса интересов между Москвой и Пекином – тема отдельного и серьезного разговора. Сейчас же важно отметить, что иранское участие в ней сделает эту программу действительно «завтрашним днем» Востока и реальной альтернативой глобального доминирования США и Запада в целом. Только из-за одного этого России и Китаю стоит приложить усилия для скорейшей интеграции Ирана в ШОС.

*******

Политические препятствия для полноценного участия Тегерана в работе Шанхайской организации сотрудничества становятся не такими уж непреодолимыми, как казалось это еще год назад. Но дело уже не в них. Сегодня членство Ирана необходимо, в первую очередь, самой этой организации. Для Тегерана это шанс активного участия в наиболее реальной из существующих интеграционных площадок. Для ШОС – возможность реализовать действительно прорывные проекты. Позволяющие, к тому же, перевести российское недовольство «несправедливым мироустройством» в весьма практическую плоскость.

Игорь Николаев,

Специально для Iran.ru

Глава "Россетей" посетил с рабочим визитом Таджикистан.

Генеральный директор ОАО «Россети», Вице-председатель – Старший советник по региональному развитию Мирового энергетического совета (МИРЭС) Олег Бударгин обсудил 4 февраля 2015 года в Душанбе вопросы формирования Национального Комитета МИРЭС в Республике Таджикистан в рамках создания Евразийского комитета МИРЭС.

В ходе рабочего визита глава «Россетей» провел встречи с премьер-министром Республики Таджикистан Кохиром Расулзодой, министром энергетики и водных ресурсов Республики Усмонали Усмонзодой и председателем Правления ОАХК «Барки Точик» (национальная энергетическая компания Таджикистана) Рустамом Рахматзодой.

Представители Таджикистана выразили заинтересованность в создании Национального Комитета в республике с целью развития и укрепления профессиональных деловых связей и контактов между руководителями и специалистами энергетики всех стран.

Также представители таджикистанской стороны обсудили с «Россетями» возможность сотрудничества в области электроэнергетики. Министр энергетики и водных ресурсов Усмонали Усмонзода поднял вопрос о совместной работе рынков Центральной и Южной Азии с рынком на территории России. В первую очередь обсуждались технические аспекты совместного функционирования.

Стороны договорились создать рабочую группу, а также выразили готовность продолжать обсуждение поднятых в ходе визита вопросов, развивать прочные партнерские взаимоотношения по существующим проектам и вновь реализуемым.

Справочно

Одной из эффективных и статусных площадок для выстраивания межгосударственного диалога по широкому спектру проблематик, связанных с топливно-энергетическим комплексом, сегодня является Мировой энергетический совет (World Energy Council).

Деятельность организации затрагивает самый широкий спектр вопросов в сфере газовой, нефтяной, угольной, атомной промышленности, электроэнергетики, возобновляемых и нетрадиционных источников энергии, природных запасов энергоресурсов, энергосбережения.

В рамках регулярных заседаний Исполнительной Ассамблеи МИРЭС, а также крупнейших международных форумов и саммитов, проходящих под эгидой Совета, лидеры мировых стран, главы ведущих энергетических компаний, эксперты и представители отраслевого академического сообщества обсуждают и принимают конкретные решения по политическим, социально-экономическим, инвестиционным, экологическим и иным аспектам развития глобальных энергетических технологий.

В 2013 году Правлением МИРЭС принято решение об учреждении Евразийского комитета, призванного активизировать взаимодействие между государствами Европы и Азии в области ТЭК. Его членами после создания Национальных комитетов МИРЭС должны стать такие страны, как Азербайджан, Афганистан, Белоруссия, Грузия, Киргизия, Молдавия, Монголия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. Тем самым упомянутые государства присоединятся к России, Казахстану, Украине, Ирану, Армении, в которых Национальные комитеты уже созданы.

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев провел встречу с премьер-министром Казахстана Каримом Масимовым, на которой обсудил с ним перспективы экономического сотрудничества двух стран, сообщила пресс-служба кабмина в четверг.

"На переговорах обсуждались перспективы развития сотрудничества России и Казахстана, в частности, в экономической, промышленной и инвестиционной сферах", — говорится в сообщении.

Главы правительств также обсудили повестку предстоящего первого заседания Евразийского межправительственного совета.

В пятницу в Москве пройдет первое заседание Евразийского межправительственного совета. В нем примут участие главы правительств России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии.

Ранее сообщалось, что Медведев в преддверии первого заседания Евразийского межправительственного совета проведет в четверг ряд двусторонних встреч с коллегами по ЕАЭС для обсуждения актуальных вопросов.

Россия, Белоруссия и Казахстан подписали 29 мая 2014 года в Астане договор о Евразийском экономическом союзе, он вступил в силу с 1 января 2015 года. Второго января к ЕАЭС присоединилась Армения, в мае ожидается присоединение Киргизии.

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев провел встречу с премьер-министром Киргизии Джоомартом Оторбаевым, где обсудил повестку предстоящего заседания Евразийского межправительственного совета, сообщила пресс-служба кабмина в четверг.

Также в ходе встречи обсуждались актуальные вопросы российско-киргизского торгово-экономического сотрудничества.

В пятницу в Москве пройдет первое заседание Евразийского межправительственного совета. В нем примут участие главы правительств России, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии.

Ранее сообщалось, что Медведев в преддверии первого заседания Евразийского межправительственного совета проведет в четверг ряд двусторонних встреч с коллегами по ЕАЭС для обсуждения актуальных вопросов.

Россия, Белоруссия и Казахстан подписали 29 мая 2014 года в Астане договор о Евразийском экономическом союзе, он вступил в силу с 1 января 2015 года. Второго января к ЕАЭС присоединилась Армения, в мае ожидается присоединение Киргизии.

К участию в госзакупках будут допущены держатели соглашений о промсборке.

Теперь абсолютно все держатели действующих соглашений о промышленной сборке имеют соответствующее право поставлять свои товары в рамках госзаказа, что, в свою очередь, станет дополнительным стимулом для иностранных производителей локализовать свои производства на территории РФ. Об этом сообщил министр промышленности и торговли Денис Мантуров, комментируя правительственное постановление о внесении изменений в перечень иностранной машиностроительной продукции, исключенной из госзакупок.

Председатель Правительства России Дмитрий Медведев подписал 31 января постановление №84 «О внесении изменений в постановление Правительства РФ от 14 июля 2014 года №656». Подготовленный Минпромторгом документ актуализирует перечень товаров машиностроения иностранного производства, закупки которых запрещены для государственных и муниципальных нужд, и приводит в соответствие с общероссийским классификатором продукции по видам экономической деятельности. Эти меры направлены на поддержку отечественных производителей товаров машиностроения и повышение уровня локализации производства на территории России.

Постановление, в частности, снимает ограничения на товары, произведенные российскими юридическими лицами, ввозящими автокомпоненты для промышленной сборки моторных транспортных средств на основании заключенных с Минэкономразвития России соглашений.

Денис Мантуров напомнил, что новый классификатор продукции вступил в силу с 1 января 2015 года, позволяет постановлению заработать немедленно после опубликования.

«Мы рассчитываем, что это придаст дополнительный импульс импортозамещению продукции машиностроения в России, – отметил министр. – Речь идет прежде всего о строительной технике, технике, используемой при разработке месторождений полезных ископаемых, коммунальной технике, иных видах транспортных средств, производимых на территории стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС), включая присоединившуюся в этом году Армению».

Недавно Госкомитет национальной безопасности Таджикистана отдал распоряжение об усилении охраны границы с Афганистаном. Решение было принято в связи со скоплением боевиков в сопредельных районах ИРА.

По данным МВД Таджикистана, неподалёку от границы зафиксировано присутствие различных антиправительственных группировок, в том числе «Талибана» и Исламского движения Узбекистана.

Угроза проникновения боевиков на территорию Таджикистана связана с проведением крупных операций зачистки в северной части ИРА, в особенности в уездах Имам Сахиб и Дашт-и-Арчи провинции Кундуз.

Таджикская сторона оценивает совокупную численность боевиков, присутствующих в районе границы, в 500 – 1000 человек, передаёт информационное агентство «Азия – Плюс» со ссылкой на анонимные источники из погранведомства РТ.

Силам МВД и пограничных войск Таджикистана предстоит принять меры для предотвращения вторжений боевиков на свою территорию, при этом афганские и таджикские правоохранительные ведомства находятся в контакте, обмениваясь сведениями по вопросам проведения боевых операций.