Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Москва – Каир, или О взаимоподдержке союзников

Александр КУЗНЕЦОВ

31 марта новостные агентства распространили информацию о том, что верхняя палата российского парламента высказалась за продление запрета на полеты в Египет. Этот запрет действует со времени гибели над Синаем 31 октября 2015 года российского авиалайнера А321.

Террористическую атаку на российский самолёт многие связывают с реакцией Катара на операцию ВКС России в Сирии. С самого начала сирийских событий Доха активно поддерживала вооруженную антиправительственную оппозицию в этой стране. Начиная с 2013 года, именно Катар стоял за усилением террористической группировки «Исламское государство». Доха не только уделяла ей роль тарана в свержении баасистского режима в Дамаске, но и пыталась таким образом ослабить позиции Саудовской Аравии, противопоставляя ИГ просаудовским антиправительственным вооруженным формированиям. В 2013 году недругам Дамаска казалось, что дни правительства Асада сочтены, и они вели борьбу за раздел сирийского наследства. Октябрьский же теракт 2015 года был своего рода предупреждением России.

Однако у теракта была и еще одна цель: убить туристическую отрасль Египта. В 2012 году Катар помог приходу к власти в Каире «Братьев-мусульман» и оказывал всестороннюю поддержку режиму Мухаммеда Мурси. К лету 2013 года поползли слухи о возможной приватизации Суэцкого канала катарскими компаниями, Египет на глазах становился колонией Катара…

Планы Дохи разрушило свержение правительства «Братьев-мусульман» в июле 2013 года. Египет оказался слишком большим для «братьев», не знавших, что делать со страной, упавшей в их руки, как перезрелый плод. В стране множились противоречия между исламистами и светскими силами, не было согласия и среди исламистов. Против «Братьев-мусульман» активно выступили египетские салафиты. Хаос в Египте к лету 2013 года приобрел крайние формы. Никакая инвестиционная активность и нормальное ведение хозяйства в таких условиях были невозможны. Резко вырос уровень религиозной нетерпимости, участились нападения на шиитов (шиитская община страны составляет несколько сотен тысяч человек). Одновременно ухудшилось положение египетских христиан-коптов, составляющих более 10% населения (около 7 миллионов человек). Поджоги церквей и избиения коптов стали нормой. Исламистское правительство не могло или не хотело справиться ситуацией. В итоге борьбу против правительства «Братьев-мусульман» начало народное движение «Тамарруд» («Бунт»), поддержанное армией. Генерал Абдель Фаттах ас-Сисси уберёг Египет от гражданской войны.

После свержения режима «Братьев-мусульман» влияние Катара в стране резко пошло на убыль. Переворот был поддержан Эр-Риядом, выделившим военному правительству Египта немалый кредит, но Каир при этом не стал саудовской марионеткой. Египет под руководством генерала Сисси начал возвращение к политике арабского национализма, флагманом которой эта страна была в правление великого Гамаля Абдель Насера. Неслучайно советником президента Сисси и автором ряда его речей стал друг и соратник Насера, старейший арабский журналист Мухаммед Хасанейн Хейкаль, скончавшийся совсем недавно, в начале марта 2016 года в возрасте 92-х лет.

Прежде всего, новое руководство Египта заняло конструктивную позицию в сирийском вопросе. Каир выступил против свержения Башара Асада, а в сентябре 2015 года фактически поддержал операцию российских ВКС в этой стране. В марте 2016 года в Каире собрался конгресс умеренной сирийской оппозиции, без участия радикальных исламистов. Конгресс поставил задачу выработки условий национального примирения в Сирии. В Ливии правительство Абдель Фаттаха Сисси поддержало светское правительство в Тобруке во главе с Абдаллой Тинни и генералом Халифой Хафтаром, ведущими сражение против террористов из «Исламского государства». Начал складываться стратегический российско-египетский альянс.

Египет занимает уникальное геополитическое положение, располагаясь строго посредине между Машриком и Магрибом, то есть восточной азиатской и западной африканской частями Арабского мира. Контролируя проход из Индийского океана в Средиземное море, Египет в состоянии оказывать влияние на Сирию, Палестину, Аравию (Йемен), Северную Африку. На Ближнем Востоке ещё не забыли, что во второй половине ХХ века все важнейшие стратегические решения в Арабском мире принимались по оси Каир – Дамаск - Багдад.

Египет, Сирия и Ирак были в своё время наиболее могущественными государствами Ближнего Востока. С конца 1970-х ситуация стала медленно меняться, на первый план вышли монархии Персидского залива с исламистской повесткой. Их непропорциональное усиление - одна из причин нынешнего ближневосточного кризиса. Дамаск в результате предпринятой против него агрессии еще долго не сможет играть роль независимого регионального центра. Неясно будущее Ирака - страны, по которой проходит разлом шиитско-суннитского конфликта. Каир остается единственной надеждой на восстановление независимой арабской политики.

Террористическая угроза доставляет много хлопот Египту, но преувеличивать ее не стоит. Основные трудности существуют на Синайском полуострове, где террористы из «Исламского государства» провозгласили создание «вилаета Синай». Проблема кроется в том, что правительство Египта настроило против себя местные бедуинские племена, исконным занятием которых была контрабанда, особенно та, что шла в подвергающийся блокаде сектор Газа. Два года назад правительство резко ограничило контрабанду, чем подорвало благосостояние бедуинов, недовольством которых и воспользовались экстремисты. Более логичным было бы снять блокаду с многострадальной Газы, решив этим сразу несколько проблем. Так или иначе, сражение Египта с терроризмом носит локальный характер и ограничено пределами Синайской пустыни. Остальные регионы страны, включая крупные города, достаточно спокойны.

Больным местом Египта продолжает оставаться экономика. После прихода к власти Абдель Фаттаха ас-Сисси правительству удалось снизить безработицу. Новое руководство Египта вынашивает планы строительства второй ветки Суэцкого канала и создания промышленных зон для производства высокотехнологичной продукции. Однако эти масштабные планы натолкнулись на элементарную нехватку средств. Правительство Египта закупает продовольствие (40% зерна Каир приобретает за границей) и вынуждено субсидировать импорт, так как бедные египтяне не в состоянии покупать хлеб по рыночным ценам. В этой обстановке Египту придётся либо обратиться к международным финансовым организациям с просьбой о заимствованиях (что сопряжено с риском выдвижения Западом политических условий), либо пойти на девальвацию египетского фунта. Последняя мера приведет к урезанию субсидий и может породить опасность социального взрыва.

Положение мог бы поправить туристический сектор, но после синайской катастрофы на египетских курортах – мёртвый сезон. Резко сократился приток туристов не только из России, но и из Великобритании, Германии. И здесь Россия могла бы подать руку Египту. Ведь друзья познаются в беде. Речь может идти о российских инвестициях на взаимовыгодной основе, а также об открытии египетских курортов для россиян. Если остаются сомнения в безопасности египетских аэропортов, можно наладить совместные проверки российских самолетов.

Снова, как в 1970-е годы, потерять такого союзника, как Египет, было бы для России в современных международных условиях непростительной роскошью.

В Катаре прошла X Региональная конференция соотечественников стран Африки и Ближнего Востока

С 8 по 9 апреля в Катаре прошла X Региональная конференция российских соотечественников стран Африки и Ближнего Востока.

На заседании было принято решение о проведении на постоянной основе мероприятий, направленных на сохранение памяти о героических событиях в истории России, оказании поддержки реализации Концепции «Русская школа за рубежом» в регионе, об активизации работы с молодыми соотечественниками, популяризации получения образования в российских вузах.

На конференции также прошли выборы нового руководства Регионального координационного совета, председателем котрого была избрана активистка организации соотечественников Туниса Наталья Купча.

Ливия: от децентрализации к дезинтеграции

Пятую годовщину Революции 17 февраля 2011 г. Ливия встретила в условиях продолжающегося социально-экономического кризиса и непрекращающегося военно-политического противостояния. Крушение режима Муаммара Каддафи под ударами, нанесенными собственной элитой и исламистской оппозицией изнутри страны, и Североатлантическим Альянсом и его союзниками снаружи, не только не привело к улучшению условий жизни рядового населения, но превратило некогда процветавшую страну в крупнейшую зону нестабильности на средиземноморском побережье Северной Африки. Встав на путь децентрализации власти и ухода от опыта авторитарного правления М. Каддафи, ливийское общество по прошествии пяти лет оказалось на пороге социальной дезинтеграции, окончательной и бесповоротной утраты государственности и территориального суверенитета.

В феврале 2011 г. волна народных выступлений, охватив широкие слои общества и обрушив политические режимы в Тунисе и Египте, достигла северо-восточных провинций Ливийской Арабской Джамахирии (ВСНЛАД). Не прошло и недели как ограниченные по числу и составу участников митинги ливийских правозащитников, выступавших с позиций и требованиями далеко отличными от тех, что побудили к активному социальному протесту их ближайших соседей, переросли в нечто большее, не имевшее ранее аналогов ни в Каире, ни в Тунисе. Из демонстрации протеста, направленной против судебного произвола, выросло вооруженное восстание, ставшее предтечей крушения не только правящего режима, но и всей ливийской государственности в том виде, в котором она просуществовала более 40 лет.

2011 год стал знаковым для ливийской истории, обозначив водораздел, или точку бифуркации, после прохождения которой возврата к былому уже быть не могло.

Причины и предпосылки падения режима Муаммара Каддафи

Задолго до кризиса 2011 г. в ливийском обществе и государстве сформировался клубок внутрисистемных противоречий, последовательно подтачивавших основы политического режима и превративших институты,которые ранее выполняли стабилизирующие функции, в источник проблем для системы в целом. То, что в ХХ столетии позволяло режиму быть иммунным к внутренним и внешним угрозам, в XXI веке стало препятствием на пути эволюции Джамахирии с учетом требований и вызовов современного экономического и политического миропорядка.

Политический режим ВСНЛАД сочетал в себе элементы традиционной политической культуры, — что было необходимо в условиях преобладания племенного характера общественных отношений, — и отдельные институты государства эпохи модерна. Нефтяные богатства Ливии, обеспечившие экономический скачок и «ливийское социальное чудо», сделали подобную гибридную форму государства эффективной для удовлетворения базовых потребностей общества. Тем не менее, в 1990-е гг. своего апогея достигли несколько разрушительных для ливийского государства тенденций.

Идеологическая делегитимизация режима. Внешнеполитическая переориентация ВСНЛАД, заключавшаяся в том, что вместо Ближнего Востока главным направлением ее внешней политики с конца 1990-х гг. стала Африка, разрушила создававшийся десятилетиями миф об особом месте Ливии в семье арабских народов.Повернувшись лицом к Африке и открыв границы для африканцев, М. Каддафи обеспечил приток «новой крови» в ливийское общество. Политическая элита получила прослойку лояльного идеологически и зависимого экономически населения, но и столкнулась с ростом межэтнических и межрасовых противоречий. Новые африканские граждане Ливии, получив паспорта ВСНЛАД, обрели признание и легитимность в глазах политического руководства страны и внешнего мира, но утратили их в глазах коренного арабского населения Триполитании и Киренаики, в течение десятилетий проникавшегося идеями избранности и превосходства арабов над другими народами. Этнический национализм и расизм, выросшие из реинтерпретации пропаганды арабского национализма в новых экономических условиях, усилили конфликтный потенциал районов совместного проживания коренного и пришлого населения, заложив основу для дальнейшего перетекания конфликта в бытовую/личностную плоскость.

Утрата политическим режимом статуса объективного арбитра над племенами, являющимися основой социальной организации ливийского общества. В 1970-1980-х гг. фундаментом режима власти М. Каддафи стала триада племенных союзов варфалла, магарха и каддафа. В 1993 г. после пресечения очередной попытки военного переворота лидеры варфалла были обвинены в ее организации, что привело к репрессиям против союза [1]. Несмотря на то, что во время борьбы с вооруженной исламистской оппозицией ливийское руководство активно привлекало племенные ополчения варфалла к полицейским операциям [2], привилегированный статус последних так и не был полностью восстановлен. Потеря преференций привела к последовательному ухудшению уровня жизни представителей самого крупного племенного объединения, утрате ими доверия к режиму в целом, а также сохранившим свои позиции племенам — в частности.

Обострение конфликта внутри элиты. Данная тенденция обозначила себя в новом свете в последние годы существования режима, а именно — после отмены международных санкций. Снятие барьеров и ограничений открыло возможности для интеграции [3] ВСНЛАД в мировую экономику, вернуло старых (РФ, Италия, Франция, Великобритания) и привлекло новых (Турция, КНР) партнеров, способствовало росту благосостояния ливийской элиты. В данных условиях политическая система, созданная М. Каддафи с учетом необходимости противостоять внешнему вмешательству, а не способствовать интеграции в международные институты, оказалась слишком «несовременной», консервативной и практически не реформируемой. В высших эшелонах власти обозначилась поляризация элиты: на лагерь политических идеалистов и аппаратчиков, и лагерь технократов от экономики и управления. Последние, исповедуя прагматичные взгляды на место Ливии в мировой экономической системе, испытывали все больше сомнений в надежности и эффективности сложившихся институтов. В отсутствии легальных формализованных механизмов и процедур передачи власти старение Каддафи неизбежно приближало наступление кризиса власти и открытие «окна возможностей» по реформированию системы.

Именно раскол элиты стал причиной того, что выступления в Бенгази в феврале 2011 г. [4] переросли в организованное повстанческое движение, обеспеченное поддержкой внутри страны и извне, а система институтов управления и безопасности, призванная обеспечить стабильность и безопасность режима, оказалась парализована и дезориентирована. В течение десятилетий ливийская армия существовала в двух ипостасях: опоры режима и источника бесконечных заговоров против него. Развитые институты политического контроля и сдерживания армии, оказались настолько «эффективны», что к 2011 г. в стране не оказалось вооруженных сил, способных противостоять внешним угрозам.При колоссальных запасах оружия утратившая дисциплину, гордость и сплоченность армия была парализована пассивностью верховного командования и отсутствием инициативы на местах. В это время оппоненты М. Каддафи и «старой» Джамахирии не без поддержки извне сумели аккумулировать значительные ресурсы. Важную роль в организации вооруженных сил оппозиционного Переходного национального совета (ПНС) сыграли военизированные отряды исламистской оппозиции, получившие боевой опыт в войнах в Алжире, Афганистане, Ираке, Пакистане и Судане.

На пути к плюрализму и демократии

Поражение сторонников Джамахирии в военном конфликте 2011 г., который также называют Гражданской войной в Ливии, ознаменовало собой крушение модели ливийской государственности. Но гибель ВСНЛАД не привела к концу ее политической элиты, значительная ее часть и сформировала новые структуры власти под эгидой ПНС. При этом, оптимисты в самой Ливии и за ее пределами видели возможности построить новое государство, отвечающего современным требованиям и критериям.

Летом 2012 г. в стране прошли первые за много лет всеобщие выборы депутатов Всеобщего Национального Конгресса [5] (ВНК), временного представительного органа власти. Либеральный закон, предусматривающий облегченную процедуру регистрации, позволил в кратчайшие сроки (2011–весна 2012) создать в стране, лишенной института партийного представительства в течение последних 35 лет, несколько десятков политических партий и объединений для участия в электоральном процессе [6]. Идеологический спектр этих структур оказался достаточно широк, но малоразвит в условиях ливийских реалий, т.к. отражал программы объединений ливийской оппозиции за рубежом, а также крупных зарубежных партий, популярных во всем арабском мире. Начиная с 1980-х гг. в основе политических программ ливийской оппозиции лежал тезис о необходимости свержения режима личной власти М. Каддафи, при этом траектория дальнейшего развития страны, и тем более конкретные шаги, рассматривались ими лишь в общих чертах без применения к практике. В соответствии с изменениями, принятыми в первоначальный закон о выборах [7] по итогам согласования интересов различных групп внутри и за пределами ПНС весной 2012 г., большую часть мест (120 из 200) в ВНК должны были занять не представители партий, а независимые кандидаты. Поэтому, несмотря на то, что с определенным перевесом победу среди партий одержал светский «Альянс национальных сил», опередивший созданную ливийскими братьями-мусульманами при поддержке Туниса и Турции «Партию справедливости и реконструкции» (ПСР), во временном парламенте оказалось немало сторонников исламизации страны.

Конфликт между секуляристскими и исламистскими фракциями не был разрешен ни в рамках ПНС, ни — ВНК. Ни одна из политических сил не имела достаточной для победы поддержки в обществе, ведь помимо опыта партийного и парламентского строительства в Ливии отсутствовало доверие к самим этим институтам и понимание специфики их функционирования.В итоге «Альянс национальных сил» занял скромные позиции в ВНК, уступив руководство им ветерану ливийской оппозиции Мухаммеду аль-Макрифу. Когда как ПСР и другие исламисты, стремясь получить поддержку населения, продвигали принятие закона о люстрации [8], предусматривающего недопущение до занятия ответственных государственных постов служащих администрации (офицеров армии, полиции, спецслужб, членов революционных комитетов) времен Джамахирии.

Тем временем тяжесть послевоенного восстановления легла на местные органы власти,в отсутствии законодательной базы продолжавшие формироваться на основе дореволюционных принципов и представлявшие часто все те же самые народные комитеты Джамахирии по форме, а иногда и по содержанию. Как и ранее, ведущую роль на локальном уровне играли племенные авторитеты, а также сформировавшийся особенно в годы после снятия международных санкций малый и средний бизнес. Сохранение и приумножение деструктивных тенденций в высших эшелонах власти послужило развитию возникшей практически сразу после гибели М. Каддафи дискуссии о необходимости смены типа политического устройства, читай федерализации страны, для ее сохранения в качестве единого целого. На этом фоне наиболее громким и заметным стало заявление Совета Киренаики [9], выступившего инициатором созыва вождей племен северо-востока для принятия проекта широкой политической и экономической автономии.

Кроме того, возникшие во время Гражданской войны революционные вооруженные бригады, сохранив свою организацию, контроль над людскими и материальными ресурсами, не пожелали сложить оружие и интегрироваться в состав Ливийской национальной армии (ЛНА). Независимые формирования превратили свою лояльность в предмет торга между политическими силами, заинтересованными в обретении в их лице надежного инструмента влияния.Вместе с племенными ополчениями, городскими милициями (Зинтан, Мисурат), отрядами самообороны меньшинств (тубу, туареги) бригады одним своим существованием подрывали авторитет центральных властей и оспаривали легитимное право государства на осуществление легитимного насилия в национальных границах.

«Война закончилась, да здравствует война…»

На рубеже 2013–14 гг. вся сумма конфликтов, разрывавших изнутри ВНК,достигла своего апогея. Авторитет правительства Али Зейдана рухнул после того, как сам премьер-министр был похищен и принужден к сотрудничеству одной из радикальных группировок. Оперативные меры министра обороны Абдаллы Ат-Тани, сменившего Зейдана на посту главы правительства, по организации работы Конституционной Ассамблеи, наведению порядка в ВНК и подготовке новых выборов, встретили организованный отпор широкой коалиции исламистов. Начатая в мае 2014 г. лояльным ат-Тани командованием ЛНА военная операция [10] «Достоинство», чьей целью стало уничтожение наиболее радикальных группировок исламистов, не дала ожидаемых результатов. Наоборот, военизированные отряды происламистских объединений «Рассвет Ливии» и «Щит Ливии» не только дали отпор войскам генерала Халифы Хафтара, но и захватили столицу страны — Триполи.

Несмотря на то, что летом 2014 г. кабинет Ат-Тани и сторонники светского пути развития провели выборы [11] в соответствии с новым законодательством и избрали Палату представителей (ПП), получившую международную поддержку со стороны ряда государств и международных организаций, страна оказалась расколота конфликтом юрисдикций. Обновивший свой состав ВНК, опираясь на поддержку «Рассвета Ливии», части новой бюрократии и Верховного Суда, отказался признать легитимными решения Конституционной Ассамблеи, как и результаты выборов 2014 г., и уйти в отставку. Оба правительства и оба парламента (ВНК — в Триполи, ПП — в Тобруке) выдвинули претензии на право считаться единственным легитимным руководством ливийского государства, что привело к новому этапу долгосрочного вооруженного конфликта в Ливии.

Аморфность обоих образований, дефицит ресурсов и поддержки на местах не позволили ни одному из них добиться решающего преимущества в последовавшем военном противостоянии. Неустанные попытки ООН и международных посредников усадить представителей ВНК и ПП за стол переговоров [12] оставались безуспешны, пока в декабре 2015 г. при посредничестве специального представителя генерального секретаря ООН по Ливии Мартина Коблеране была достигнута договоренность о начале конструктивных консультаций и формировании правительства национального единства (ПНЕ). Заявление о создании кабинета ПНЕ Фаиза Сараджа в Тунисе в январе 2016 г. было воспринято с надеждой за пределами Ливии, скептично в Тобруке и откровенно враждебно в Триполи и Мисурате. Ключевые расколы, — сложившиеся в Ливии задолго до кризиса 2011 г., но в его результате усугубившиеся до предела, — не просто остаются далеки от разрешения: ни в самой стране, ни за ее пределами пока никто не знает даже как подступиться к их обсуждению и поиску реального решения.

На этом фоне появилась новая внешняя сила, имеющая далеко идущие планы относительно дальнейшей судьбы североафриканского региона в целом. Возникшая в конце 2014 г. в районе города Дерна ячейка «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ/ИГ/ДАИШ) вскоре объявила [13] о создании в Ливии трех провинций своего Халифата и к концу 2015 г. установила контроль над несколькими населенными пунктами, в т.ч. городом Сиртом, родиной М. Каддафи. Поражения на сирийско-иракском фронте осенью 2015 г. вынудили некоторую часть комбатантов ИГИЛ перебазироваться на территорию Ливии, что значительно усилило возможности группировки в Северной Африке и изменило баланс сил в ливийском конфликте. Из локальной и немногочисленной маргинальной группы, не способной повлиять на расклад сил даже в одной лишь Киренаике, ливийское отделение ИГИЛ за считанные месяцы превратилось в серьезную военно-политическую фракцию.

В то же время, не следует преувеличивать значение фактора ИГИЛ и его влияние на внутриполитическую ситуацию в Ливии в целом. В первом квартале 2016 г. попытки консолидировать политические силы страны и убедить их признать легитимность ПНЕ основывались исключительно на идеи необходимости противостояния общему врагу в лице ИГИЛ. Тем не менее, поддержки населения эта группировка на ливийских территориях обрести так и не смогла (или не успела). В отличие от плеяды исламистских организаций и структур, сумевших институциализировать и поставить себе на службу насилие и террор, ИГИЛ остается призрачной и скорее сконструированной, нежели реальной, угрозой.

В среднесрочной перспективе ливийский кризис далек от разрешения, а судьба единого ливийского государства в 2016 г. туманна. Концепция единого централизованного унитарного государства утратила свою легитимность в глазах значительной части населения и его представителей: центробежные тенденции все еще набирают обороты на фоне продолжающегося разрушения экономической инфраструктуры, деградации общественных институтов и тотальной неэффективности институтов государственных. Федерализация, или широкая децентрализация, видится единственным средством удержать вместе превращающиеся в оплоты враждующих племен и военно-политических группировок города и поселения. Даже разделение территории страны на три исторические области (Триполитания, Киренаика и Фецццан) не отражает реальной ситуации, если уже случившееся разделение территории Ливии на десятки независимых районов превращает ее политическую карту в то самое «лоскутное одеяло», с которым некогда сравнивали Священную Римскую империю германской нации в Европе. Вооруженное противостояние усугубляет кризис доверия, которое в ливийском обществе сегодня утрачено не только между обществом и государству, но и между социальными группами и индивидами на самом низовом, базовом уровне взаимодействия. Усиливающаяся на всех уровнях фрагментация и атомизация общества идет на пользу наиболее радикальным политическим группировкам, ранее не имевшим столь благоприятных условий для проникновения в него, и служит дезинтеграции некогда единого социально-политического пространства ливийского государства.

1. Lacher, Wolfram. Families, Tribes and Cities in the Libyan Revolution // Middle East Policy.2011. Vol. 18, No. 4. P. 144-148.

2. Ashour, Omar. Post-Jihadizm: Libya and the Global Transformations of Armed Islamist Movements // Terrorism and Political Violence.2011.Vol. 23. No3. P. 382.

3. Бартенев В.И. «Ливийская проблема» в международных отношениях. 1969-2008. М.: Ленанд, 2009. С. 332-345.

4. Егорин А.З. Свержение Муаммара Каддафи. Ливийский дневник 2011-2012 год. М.: ИВ РАН, 2012. С. 27-49.

5. Подробнее см.: Лукьянов Г. В. Выборы во Всеобщий Национальный Конгресс Ливии: контекстуализация, концептуализация и подведение итогов // Новое восточное обозрение. 2012. URL: http://www.ru.journal-neo.com/node/118168.

6. Подцероб А.Б. Междоусобный конфликт в после каддафиевской Ливии // Конфликты и войны XXI века (Ближний Восток и Северная Африка) / Отв. ред. В.В. Наумкин, Д.Б. Малышева. М.: ИВ РАН, 2015. С. 383-387.

7. Сапронова М.А. Избирательный закон Ливии: от прямой демократии «Революции 1 сентября» к представительной демократии «Революции 17 февраля» // Институт Ближнего Востока, 22.02.2012. URL: http://iimes.ru/rus/stat/2012/22-02-12.htm.

8. Подробнее см.: Булаев О.О. О провале люстрации в Ливии // Ученые записки Центра арабских и исламских исследований / Отв. ред. А.И. Яковлев. М.: ИВ РАН, 2015. С. 103-110.

9. Подробнее см.: Турьинская Х.М. Ливия: возможен ли возврат к федерализму? // Азия и Африка сегодня. 2015. №8. С. 18-23.

10. Tawil, Camille. Operation Dignity: General Haftar's Latest Battle May Decide Libya's Future// Terrorism Monitor. 2014. Vol. 12. No. 11. URL:http://www.jamestown.org/programs/tm/single/?tx_ttnews%5Btt_news%5D=42443&%3BcHash=24a#.Vvy449yLTIU

11. Elections 2014: Final results for House of Representative elections announced // Libya Herald, 21.07.2014.

12. Statement of Special Representative of the Secretary-General for Libya Martin Kobler to the Security Council / S/2016/182. Washington, D.C.: United Nations, 25.02.2016. URL: http://unsmil.unmissions.org/Default.aspx?tabid=3549&language=en-US#

13. Michael, Maggie. How a Libyan city joined the Islamic State group // AP: The Big Story, 09.11.2014. URL:http://bigstory.ap.org/article/195a7ffb0090444785eb814a5bda28c7/how-libyan-city-joined-islamic-state-group

Преподаватель НИУ ВШЭ

Союз предпринимателей евразийской экономической зоны "Евразийский деловой союз" (ЕАДС) намерен создать российский вариант Cash and Carry и стать национальным оператором, представляющим на своих площадках продукцию производителей РФ и других стран ЕАЭС, сообщил РИА Новости председатель правления союза Виктор Камболов.

"Что касается долгосрочных планов, то историю с торгово-выставочными площадками ЕАДС намерен преобразовать в российский вариант Cash and Carry. То есть, стать Национальным оператором, который представлял бы на своих площадях продукцию преимущественно отечественного производителя и производителей стран ЕАЭС", — сказал Камболов.

По его словам, 11 апреля при содействии властей Киргизии и МОО "Кыргызское единение" стартует пилотный проект – постоянно действующая выставка "Кыргызстан" в рамках проекта ЕАДС Экспо на площадях агрокластера "Фуд Сити", который располагается в Москве. В течение месяца запланировано открытие аналогичных площадок Армении, Казахстана и Белоруссии.

"Производители Кыргызстана привезут образцы своей продукции, с которой ознакомятся все основные игроки рынка ЕАЭС. Продукция из Кыргызстана, кстати, вполне конкурентна, и может заменять собой часть продовольственной линейки, которая перестала поставляться в Россию из Турции и стран Европы. Это в первую очередь плодовоовощная продукция, а также сухофрукты, орехи, превосходные соки, напоминающие по вкусу свежевыжатые. У кыргызских товаров, я бы сказал так, уникальная экологичность", — сказал Камболов.

При этом он признал проблемы с логистикой поставок товаров из республики: "Ехать надо через две границы". Но в перспективе союз, по словам Камболова, собирается принять участие в Киргизии в организации продовольственных хабов, где местная продукция бы обрабатывалась, упаковывалась и проверялось в соответствие с нормами российского и международного ритейла.

"Кстати, реализация всего проекта будет решать и вопросы миграции: местным жителям будет выгоднее работать дома, чем отправляться на заработки в РФ", — отметил он.

"Каждый месяц мы также будем открывать экспозиции 9 регионов России. В апреле откроем торговое представительство Тамбовской области, Кабардино-Балкарии, Краснодарского края, Смоленской области. Далее, что называется, по списку", — добавил он. По его словам, финансируется проект частными инвесторами. "А в перспективе хотелось, чтобы государство поддержало наши инициативы, воплотив принципы частно-государственного партнерства", — сказал Камболов.

Широкие горизонты

"Евразийский Деловой Союз" планирует работать не только на пространстве ЕАЭС, сказал глава союза.

"Есть намерение вывести товаропроизводителей Евроазиатской зоны на более широкие горизонты, дальше даже стран СНГ, и показать наши экспортные возможности, например, Китаю, Тунису, странам БРИКС. Ведем предметные переговоры на этот счет. Им интересна наша продукция и наши товаропроизводители, которые заметно прибавили в качестве и возможностях после введения западных санкций в отношение России. Уже этим летом мы планируем осуществлять первые сделки", — сообщил он.

Союз намерен показать свои возможности в первой зоне свободной торговли в Казахстане "Харгос".

"Мы намерены представить свои возможности и разместить площадки малого и среднего бизнеса. Более того, мы уже ведем переговоры с казахстанской стороной. И еще на площадях "Шанхай ЭКСПО" VHS China, которая пройдет в ноябре 2016. В настоящее время идет переговорный процесс по этому поводу", — сказал он.

Одним из первоочередных шагов ЕАДС является создание единого электронного портала для обмена информацией между производителями стран ЕАЭС.

"Электронный единый портал станет единым каталогом производителей на всем пространстве ЕАЭС, где можно будет получить всю объективную, а главное, проверенную в ходе реализации торгово-выставочных площадей, о которых мы говорили, информацию о производителях и их продукции. Это, конечно, не рекламный буклет – задача максимально быстро связать напрямую продавца и покупателя в любой точке ЕАЭС через нашу систему", — сказал Камболов.

В случае, если все механизмы проекта слаженно заработают, союз рассчитывает на снижение стоимости товаров для потребителей на 20%.

Союз предпринимателей Евразийской экономической зоны "Евразийский деловой союз" — некоммерческая организация, учрежденная с целью содействия экономическим процессам интеграции между странами участницами ЕАЭС и на Евразийском пространстве в целом.

Основной задачей ЕАДС является поддержка малого и среднего предпринимательства, сельского хозяйства и производства, развитие торгово-экономического сотрудничества между производителями на территории ЕАЭС, налаживание взаимосвязей с органами государственной власти.

Киргизия. Казахстан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 апреля 2016 > № 1715828

В минувший понедельник российские и зарубежные СМИ опубликовали некие разоблачения из панамских офшоров, которым предшествовала мощная рекламная кампания. "С 21.00 мир станет другим", — обещали авторы досье.

В России привыкли к тому, что ничего сверхъестественного от Запада — в сравнении с тем, что уже было в последнее столетие, — ожидать не приходится. Но все же надеялись: а вдруг? Тем более что особый упор делался на том, что будет разоблачен не кто иной, как президент России.

Причем здесь Путин?

Мировой сенсации не произошло. "Гора родила мышь", — выразился телеведущий программы "Вести" Андрей Кондрашов.

В СМИ был опубликован доклад, суть которого сводится к тому, что на счетах конкретных офшорных компаний аккумулируются миллиардные средства весьма известных людей. Ну так мы и без того знали или догадывались, что такое офшоры и кому они служат.

Да, прятать деньги в офшорах нехорошо — с моральной точки зрения. С другой стороны, офшорные компании пока никто не запрещал. Этот формат защиты частного капитала куда более характерен для Запада, чем для России. Во всяком случае, Панама, а также Виргинские, Антильские, Каймановы, Маршалловы и прочие острова-офшоры находятся в зоне влияния США. В пространстве же влияния России офшоров мирового значения нет.

Наконец, третье. Совершенно непонятно — а при чем здесь выставленный "на расправу" Владимир Путин?

Общественности не был представлен ни один документ, который бы свидетельствовал в пользу того, что президент России имеет отношение к панамскому офшору и обнаруженным на неких счетах миллиардам. Почему в ходе нагнетания "сенсации" её авторы активно упоминали Владимира Путина, а после публикации оказалось, что они вообще не о нем?

Ответ на вопрос кроется в понимании самой сути события, которое в мировых СМИ уже окрестили "Панамагейт".

Проблема офшоризации государственных или частных средств с целью минимизации налогов наверняка станет одной из актуальных тем для СМИ и ряда политиков на обозримый период. Не случайно Барак Обама не далее как во вторник заявил: "глобальное уклонение от уплаты налогов — огромная проблема". На этой теме сделают себе рейтинги еще не один десяток западных политиков. И все же суть "Панамагейта" вовсе не в том, что нам продемонстрировали.

На самом деле, в мировом информационном пространстве был прорекламирован масштабный коммерческий проект, направленный на монополизацию рынка "журналистских расследований" и имеющий серьезную политическую начинку.

Запуск такого проекта потребовал глобальной рекламы с подключением ведущих мировых СМИ и использования самых популярных в мире личностей — от Владимира Путина и Дэвида Кэмерона до Лионеля Месси и Джеки Чана.

Эта кампания должна была привлечь внимание вовсе не к Путину или к панамским офшорам, а к "Международному консорциуму журналистских расследований" (МКЖР).

Вот тот бренд, который требовал глобальной раскрутки и который в итоге стал всемирно узнаваемым. Важно, что этот консорциум и его партнерские структуры заняли на мировом информационном рынке конкретную нишу. Так же как Stratfor несколькими годами ранее захватил аналогичную нишу в сфере политической аналитики.

Глобальный коммерческий проект с участием спецслужб

Реальные разоблачения от Джулиана Ассанжа и Эдварда Сноудена в свое время пресечь не удалось. Полагаю, создание "авторитетного", с участием "400 ведущих журналистов" сообщества преследовало именно эту цель — предотвратить появление неконтролируемых одиночек вроде Ассанжа.

Отныне нет необходимости подкарауливать Ассанжа у черного выхода из посольства Эквадора. Правительственными структурами и спецслужбами США создана система, при которой при появлении любого нового героя-одиночки 400 других "специалистов" в области журналистских расследований сами заткнут этого выскочку — без привлечения полиции и ФБР.

Во всяком случае, WikiLeaks сообщил, что за "утечкой" данных панамской офшорной юридической компании Mossack Fonseca стоит Джордж Сорос и Агентство США по международному развитию (USAID).

Журналистские расследования давно сведены в западных СМИ к публикациям "сливов" информации, которую авторы получают не столько в результате реальных расследований, сколько путем банальных коммерческих сделок с властью. Попытки монополизировать этот рынок предпринимаются уже несколько лет.

Здесь достаточно вспомнить формирование в горячих точках групп так называемой OSINT-разведки (Open source intelligence). Финансирование этих групп осуществляется не потому, что они дают достоверную информацию, а потому, что формируют информационное поле, удобное заказчику.

Такие группы прошли обкатку на фальсификации событий (под видом расследований) в Ираке, затем — в Грузии и в странах Магриба, а сегодня специализируются на "расследовании" событий в Сирии и на Украине. (В одной из своих статей я уже писал про одну из таких грузино-украинских групп —"ИнформНапалм", которая открыто признается в ведении подрывной деятельности в ряде стран).

Опираясь на получаемую "инсайдерскую" информацию от западных спецслужб и на так называемые открытые источники (по сути — на специально заготовленные и контролируемые блоги) рейнджеры западного информационного спецназа практически полностью нивелировали в журналистике такое понятие, как "достоверность".

Более того, требовать подтверждения данных конкретными доказательствами становится моветоном. Это наглядно продемонстрировала миру, к примеру, пресс-служба Госдепа США. (Все помнят, к примеру, как Джейн Псаки и Джош Эрнест реагировали на неудобные вопросы Мэтью Ли о сбитом над Украиной "Боинге" или ударах российских ВКС "не по тем" целям).

Понятие "достоверность" предложено подменить понятием "доверие" к источнику информации.

Доверяем ли мы МКЖР

Не так давно в одной из дискуссий мне довелось столкнуться с таким "аргументом": "Это сообщает Stratfor, который врать не будет".

Полагаю, такая уверенность основана исключительно на репутации этого центра в определенных кругах, подкрепленной соответствующей рекламой.

Конкурентоспособность Stratfor, с моей точки зрения, держится на том, что центр занимается, по сути, не расследованиями, а имеет доступ к инсайдерской информации спецслужб.

Но можно ли, имея такой доступ и всячески афишируя это, не подчиняться этим самым спецслужбам? По мнению многих экспертов, Stratfor — настоящий рупор конкретной спецслужбы, который формирует мнение аудитории.

И если такая схема работает в экспертной среде, то почему бы не создать её в сфере журналистики?

Политическая важность монополизации рынка журналистских расследований очевидна: это позволяет манипулировать общественным мнением посредством публикации "надежной" и "проверенной" информации от "авторитетного" источника, подмена профессиональной журналистики пропагандой в духе "верю — не верю".

Но есть в панамском проекте еще и коммерческая сторона. МКЖР продемонстрировал свои возможности, умение добыть и, если нужно, соорудить компромат на любого конкурента, даже если тот — лидер мировой державы. Накануне президентских выборов в США это особенно своевременно. Не исключено, что МКЖР получит конкретные заказы на осуществление "расследований" и от Дональда Трампа, и от Хиллари Клинтон.

Владимир Лепехин, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"

Сегодня в Академии гражданской защиты МЧС России открылся семинар Международной организации гражданской обороны (МОГО), в котором принимают участие представителе учебных заведений и ведомств гражданской защиты из 13 стран-членов МОГО.

Среди почетных гостей семинара - заместитель Генерального секретаря МОГО Белькасем Елькетруасси, директор Российско-сербского гуманитарного центра Боян Гламолчия и директор Департамента образования национальной школы гражданской защиты Алжира Мадани Гиерна Соид.

В течение двух дней иностранные специалисты из Азербайджана, Алжира, Белоруссии, Египта, Иордании, Казахстана, Кыргызстана, Кувейта, Узбекистана, Саудовской Аравии, Швейцарии, Сербии и Туниса обсудят вопросы совершенствования системы подготовки и повышения квалификации специалистов гражданской обороны стран-членов МОГО, а также единую учебную программу подготовки специалистов в области ГО.

Разработанный по итогам семинара проект методических рекомендаций будет представлен на заседании Исполнительного Совета и Генеральной Ассамблеи МОГО, проведение которых запланировано в мае нынешнего года в городе Бишкеке (Кыргызстан).

Одним из приоритетных вопросов целевого взаимодействия стран-членов МОГО является укрепление национальных потенциалов гражданской защиты путем совершенствования систем подготовки специалистов в области гражданской обороны и борьбы с чрезвычайными ситуациями.

МЧС России ведет работу по внедрению российского опыта и подходов в области защиты населения и территорий. Российское чрезвычайное ведомство в рамках МОГО активно участвует в формировании единой методологической базы подготовки специалистов в области гражданской обороны на основе стратегического партнерства.

Материал подготовлен Управлением организации информирования населения, АГЗ МЧС РФ (отв. – А.М. Шаров)

«Что нам снег, что нам зной, что нам…»

Серия террористических атак во Франции и Бельгии не могли не сказаться на туристическом бизнесе, специализирующемся на европейских странах. Компания STR, занимающаяся информационным мониторингом данной сферы, обнародовала информацию по посещению туристами некоторых стран Евросоюза. Так, например, трагические события в Брюсселе буквально «уронили» объем посещаемости Бельгии, гостиницы которой заполняются сегодня не более, чем на четверть. Раньше этот показатель составлял 82%. Наполняемость парижских отелей упала на 15%, а лондонских – 24,7%.

Эксперты заявляют, что пик падения спроса на посещение европейских стран еще впереди. Сейчас пока не сезон. Наступит поздняя весна, а потом лето – время, когда традиционно Европа буквально «раздувается» от туристов, приезжающих со всего мира. И в это период, со слов экспертов, владельцы гостиниц, как раз и ощутят резкое падение спроса на свои услуги. Туризм приносит странам ЕС доходы, эквивалентные 10% ВВП альянса. Это огромная индустрия, которая органично вписана в европейскую экономику.

И вот теперь она находится перед серьезным испытанием. В принципе, спрос в этом секторе экономики восстанавливается достаточно быстро. Так, например, после терактов в Париже количество запросов со стороны потребителей упал почти на 20%. Сегодня, если проанализировать информацию по раннему бронированию, Франция уже находится среди лидеров по приему гостей. Любой террористический акт влияет на спрос. Сразу же после него он падает, как правило, на 5-7%. Потребителей понять можно – безопасность превыше всего. Но бывают и более «разрушительные» для туристической индустрии последствия. Прошлогодние теракты в Тунисе привели к тому, что спрос на посещение туристами этой страны упал приблизительно на 40%. И, конечно, самый показательный в этом плане пример с трагедией, произошедшей с самолетом авиакомпании «Когалымаваиа». Тогда было принято решение о полной остановке полетов на территорию Египта. Причем, не только Россия решила ввести запрет на авиационные сообщения с этой страной – точно также поступили и многие другие европейские страны. Безопасность данного туристического направления оказалась под угрозой.

Особенный российский турист

Другое дело, что турист из России обладает несколько иной психологией в период подобных, или аналогичных ей, трагедий. После взрыва над Синаем Европа «замерла» в ожидании и четко соблюдала рекомендации властей своих стран по поводу посещения этого, ставшего опасным, региона. Россияне в это же самое время, не только не отказывались ехать в Египет – они еще пытались выбить с туроператоров разнообразные скидки. Когда в том же Таиланде политическая обстановка практически дошла до революции, поток российских туристов в эту страну практически не уменьшался. Жителям страны «трех революций» все нипочем. Если в подобных странах происходят какие-то катаклизмы, которые «пугают» европейцев, то российские туроператоры моментально пытаются договориться с местными компаниями, принимающими туристов из России, о дисконтах и скидках. И они охотно их предоставляют. Представители туристической отрасли России прекрасно помнят, что когда на Бали в 2002 году произошли террористические акты, то весь мир практически перестал на какое-то время посещать это «рай» на земле. Только одна страна – Россия – не испугалась и ее граждане еще более активней стали покупать туры в этом направлении. Все дело в сумасшедших скидках, которые перекрыли весь гипотетических страх российских туристов.

Тем не менее, туроператоры отмечают по некоторым европейским направлениям существенное снижение туристического потока из России. Речь может идти о падении этого сектора почти на 40%, что можно наблюдать даже по количеству полученных виз. Так, например, спрос на визы в Германию упал на 30%. Правда, эксперты советуют учитывать и такой факт, как сложность их получения в страны Евросоюза, связанная с процедурными моментами. Речь идет о дактилоскопии. Она делается только в крупных городах и многим региональным туристам ее проведение и в финансовом отношении, и в организационном плане очень накладна. Никто не отменял и девальвированный рубль. Если и можно купить экономный тур в одну из европейских стран, то без «евро» туда все равно не поедешь. А тут все зависит от запросов и потребностей. В любом случае не «разгуляешься» и поэтому многие предпочитают думать, ждать и откладывать Европу на более дальние времена. Что касается виз, то, конечно, можно пойти испанским путем и выдавать долгосрочную мультивизу. Но все ли страны Евросоюза готовы на подобный шаг? Маловероятно. С другой стороны, для Европы туризм, как уже отмечалось, это немалая доля ее благосостояния, которую никто не хочет терять. Так что, в любом случае, им придется что-то делать.

Автор: Кононов Игорь

Самопровозглашенное правительство национального спасения, с осени 2011 года заседающее в ливийской столице Триполи, объявило, что отказывается от власти, сообщает телеканал Sky News Arabia.

Как ранее сообщал телеканал "Аль Арабия" со ссылкой на осведомленные источники, новое правительство нацсогласия приступило к работе 31 марта. При этом после прибытия главы правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файеза ас-Сараджа на базу ВМС в Триполи на судне из Туниса, самопровозглашенное правительство Ливии, заседающее в Триполи, потребовало, чтобы премьер покинул страну.

После свержения и убийства Муаммара Каддафи в октябре 2011 года в Ливии возникло двоевластие: с одной стороны — избранный на всеобщих выборах парламент, заседающий в Тобруке на востоке страны, с другой — происламский Всеобщий национальный конгресс в Триполи.

Российская корпорация «Росатом» открыла региональный офис в эмирате Дубай (ОАЭ).

МОСКВА, 4 апр — РИА Новости. Госкорпорация «Росатом» открыла в Дубае свой региональный офис, который станет штаб-квартирой Росатома на Ближнем Востоке и в Северной Африке, сообщила пресс-служба компании "Росатом-Международная сеть".

Презентация регионального офиса «Росатома» прошла на площадке Международной конференции и выставки World Nuclear Fuel Cycle, которая открылась в понедельник.

«У Росатома долгая и успешная история присутствия в регионе. Начиная с сотрудничества в области сооружения исследовательских реакторов в 60-х годах прошлого столетия, сегодня мы реализуем здесь проекты по поставкам изотопной продукции, природного урана и обогащенной урановой продукции, по обращению с радиоактивными отходами, реализуем такие крупномасштабные проекты, как сооружение АЭС», — отметил президент «Росатом – Международная сеть» Александр Мертен, слова которого цитируются в сообщении.

«Поэтому открытие регионального центра здесь – это совершенно естественный и логический шаг в развитии нашего сотрудничества с ближневосточными компаниями. Уверен, офис позволит нам не только укрепить партнерство по текущим проектам, но и открыть новые возможности для реализации совместных взаимовыгодных проектов по другим актуальным для региона направлениям, в том числе и в неатомной сфере», — добавил Мертен.

Российская атомная отрасль насчитывает давнюю историю присутствия в регионе. Так, первые на Ближнем Востоке исследовательские реакторы были сооружены по советским технологиям: в Египте – в 1961 году, в Ираке – в 1967 году, в Ливии – в 1981 году. Сегодня Росатом ведет активную деятельность в регионе, реализуя проекты сооружения АЭС в Египте, Иордании и Турции. Ведется строительство двух новых энергоблоков на площадке АЭС «Бушер» в Иране; осуществляются поставки природного и обогащенного урана для АЭС «Барака» в ОАЭ; имеются контракты на поставку изотопов с ОАЭ, Египтом и Ираном. Также подписаны межправительственные соглашения о сотрудничестве в области мирного атома энергии с Саудовской Аравией и Алжиром, Меморандум о взаимопонимании с Тунисом.

FAS USDA ожидает роста урожая зерна в Тунисе

В сезоне 2016/2017 валовой сбор зерна в Тунисе вырастет до 1,5 млн. т, несмотря на засуху в ноябре-феврале. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на Иностранную сельскохозяйственную службу при Минсельхозе США (FAS USDA).

Посевная площадь зерновых останется на прежнем уровне. Площадь под пшеницей составит 647 тыс. га, под ячменем – 533 тыс. га.

С ноября 20015г. по февраль 2016г. в большинстве зернопроизводящих регионов количество осадков было ниже нормы, что негативно повлияло на состояние посевов озимых. Однако в конце марта состояние озимых улучшилось благодаря дождям.

По прогнозам FAS USDA, производство пшеницы вырастет до 1,1 млн. т (+21%), ячменя – до 0,4 млн. т (+3%).

Благодаря увеличению урожая, импорт пшеницы в следующем сезоне снизится до 1,7 млн. т. Объем ввоза ячменя вырастет до 0,7 млн. т в связи с ожидаемым ростом потребления. Импорт кукурузы останется стабильным – 1,15 млн. т.

В текущем сезоне, который завершится в июне, Тунис импортирует 2 млн. т зерна, что на 36% больше, чем в прошлом сезоне. Поставки пшеницы идут, в основном, из Украины, Италии, Франции и Румынии. Импорт ячменя достигнет 0,5 млн. т (+13%). Основными поставщиками ячменя в Тунис являются Россия, Румыния и Великобритания. Импорт кукурузы вырастет до 1,1 млн. т (+5%). Поставляемая кукуруза имеет, в основном, украинское и южноамериканское происхождение.

Встреча руководителей таможенных служб России и Туниса прошла в Москве.

1 апреля 2016 года состоялась встреча руководителя ФТС России Андрея Бельянинова с генеральным директором Генерального таможенного управления Тунисской Республики Аделем Бен Хассеном, который находился с визитом в Москве для участия в 6-ом заседании Российско-Тунисской Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

В рамках встречи стороны обсудили ход подготовки документов в области таможенного сотрудничества, в частности, проект протокола по «Зеленому коридору», который вызывает большую заинтересованность у тунисских участников внешнеэкономической деятельности. Указанный документ, а также меморандум об обмене статистическими данными о взаимной торговле планируются к подписанию в ходе встречи руководителей таможенных служб двух стран в Тунисе в мае 2016 года.

Тунисская сторона выразила большую заинтересованность в изучении российского опыта подготовки служебных собак, особенно по обнаружению табачных изделий и купюр. Андрей Бельянинов пригласил делегацию Генерального таможенного управления Тунисской Республики посетить с визитом Кинологический центр ФТС России для обмена опытом между специалистами-кинологами.

Российская сторона также пригласила делегацию таможенной службы Туниса в Российскую таможенную академию для ознакомления с опытом ее работы.

В ходе встречи стороны обменялись приглашениями посетить мероприятия, посвященные 25-летию ФТС России и 60-летию таможенной службы Туниса соответственно.

Тунис. Россия > Таможня > customs.gov.ru, 4 апреля 2016 > № 1727525

Перекрестный год туризма Россия-Испания начинается 5 апреля. На сегодняшний день Россия занимает лишь десятое место в списке стран, чьи граждане приезжают на отдых в Испанию, падение турпотока в 2015 году составило более 30%. Исполняющий обязанности министра промышленности, энергетики и туризма Испании Хосе Мануэль Сория рассказал в интервью РИА Новости, каковы шансы, что российские туристы вернутся, как выглядят перспективы развития двусторонних экономических отношений в условиях санкций и станет ли Испания, как планирует ее руководство, той страной, которая поможет Европе обрести независимость от России в газовой сфере. Беседовала корреспондент РИА Новости в Мадриде Елена Шестернина.

— Господин Сория, в последние годы поток туристов из России в Испанию значительно снизился — за год падение составило более 30%. Как можно изменить ситуацию, сделать так, чтобы российские туристы вернулись?

— Прежде всего должен измениться уровень доходов в России, ведь поток туристов напрямую зависит от внутренней ситуации в российской экономике. Нефть больше не 115 долларов за баррель, как в июне 2014 года, а около 40 долларов, и даже падала ниже 30. Рубль по отношению к евро обесценился на 70%. Все это влияет на покупательную способность российских туристов. Речь ведь идет не только об Испании. Однако есть еще одно обстоятельство — происходит активное продвижение внутреннего туризма в России.

С моей точки зрения, самое важное — восстановление российской экономики, рост уровня доходов россиян. Тогда они вновь займутся зарубежным туризмом. Испания всегда была одним из любимых направлений россиян. В 2014 году Испания стала четвертой по популярности страной среди россиян — после Турции, Египта и Греции. Германия была на пятом месте. Надо учитывать, что на протяжении 2015 года на турецком и египетском направлениях также произошли изменения — из-за исламского терроризма, нестабильности в этом регионе. Мы никогда не хотели и не хотим пользоваться чужой трагедией, чтобы укреплять конкурентоспособность испанского туристического сектора. Мы хотим, чтобы эти направления восстановились, поскольку исламистский терроризм — угроза всему миру. Нет стран, которым он не угрожает, и стран, которые не находятся под угрозой. Исламистский терроризм атакует Париж, Лондон, Брюссель, Шарм-эль-Шейх, Стамбул, Тунис. Он всех нас касается. Но реальность в том, что из-за этой нестабильной ситуации эти рынки (Египет и Турция — ред.) логичным образом понесли значительные потери.

Нам важно, чтобы русские туристы приезжали, чтобы они продолжали считать Испанию, как это всегда было, интересным направлением с точки зрения проведения отпуска, гастрономии, культуры, шопинга.

— Одно из обстоятельств, которое влияет на туристический сектор, — вопрос виз. Планируется ли облегчить визовый режим для россиян хотя бы на период перекрестного Года туризма России и Испании?

— Политика в визовой сфере на протяжении последних четырех лет становилась все более гибкой, в визовом плане мы значительно продвинулись, хотя, разумеется, Испания имеет ограничения в визовой сфере. В преддверии Года туризма 2016-2017 были введены дополнительные механизмы для облегчения получения виз тем гражданам, которые приезжают в рамках каких-либо мероприятий этого Года, мы сократили до трех рабочих дней выдачу таких виз.

Испания — одна из тех стран ЕС, которые выступают за отмену виз для российских туристов. И причин для этого много. Во-первых, российский туризм приносит Испании большую пользу. Во-вторых, мы считаем, что подобного рода виз быть не должно. С 2015 года существуют биометрические визы, и это требует личного присутствия в консульстве. С другой стороны, мы увеличили количество визовых центров специально для туристов и туроператоров.

Конечно, всегда можно сделать больше. Но в последние годы, до момента ввода санкций из-за крымского кризиса, то есть в 2012-2013 годах российский туризм в Испании очень сильно возрос. Затем да, сокращение было на 32%, а их расходы в Испании снизились на 34%.

Однако должен сказать, что российские туристы по-прежнему тратят в Испании намного больше туристов из других стран. Они находятся в Испании в среднем дольше остальных — от 10 до 12 дней.

— Туристы из России предпочитают в основном "пляжный отдых", хотя в стране существует огромное число других туристических направлений. Заинтересована ли Испания в их продвижении или в этом нет особого смысла, учитывая, что российские туристы уже сделали свой выбор?

— В прошлом году Испания заняла третье место в мире по числу принимаемых туристов — более 68 миллионов человек. У нашей страны второе место по доходам от туристов — 67 миллиардов евро. Большая часть туристов, которые приезжают в Испанию, 75%, приезжают ради "пляжного туризма". Они едут ради хорошего климата, пляжей, солнца и так далее. Но с каждым разом приезжают все больше туристов по другим причинам: чтобы познакомиться с испанской культурой, историей, архитектурой, все больше развивается гастрономический туризм. Лучшим рестораном мира вновь, как это уже было два года назад, стал испанский ресторан (Celler de Can Roca, расположенный в Жироне, признан лучшим в мире по версии британского журнала Restaurant — ред.).

Все больше туристов приезжают, чтобы посетить города, включенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, ведь Испания занимает второе место в мире после Италии, где больше всего городов Всемирного наследия. Кроме того, она занимает третью позицию в списке стран, чьи места включены в список Всемирного наследия, после Италии и Китая. Российским туристам, конечно, нравится хороший климат, пляжи, солнце, но они также очень заинтересованы в культуре. Год туризма 2016-2017 стартует в Королевском театре с выступления звезд русского балета, это тоже очень показательно.

— Насколько сильно сказываются санкции на двусторонних экономических отношениях и различных проектах в области промышленности, транспорта, космоса, энергетики?

— Санкции, конечно, накладывают отпечаток. И да, они определяют развитие отношений на уровне ЕС. Но это не значит, что на двустороннем уровне отношения не слишком хорошие. Они исключительные. С Новаком (Александр Новак — министр энергетики России, в июне прошлого года принимал участие в работе межправкомиссии по экономическому и промышленному сотрудничеству, заседание которой проходило в Мадриде, — ред.) мы обсуждали возможности развития отношений в промышленности и энергетике. В области энергетики мы делимся нашим опытом в области возобновляемых источников, в основном ветроэнергетики.

Кроме того, интересы ряда компаний очень хорошо представлены в Роcсии, например Repsol, которая ведет разведку и на некоторых участках уже на продвинутой стадии. Так что поле для сотрудничества очень широкое — в особенности в энергетическом и туристическом секторах, а также в транспортной сфере, ведь многие испанские компании участвуют в России в конкурсах на работы на различных высокоскоростных железнодорожных участках.

— В день проведения межправкомиссии проходил также форум "Россия-Испания: опыт и перспективы сотрудничества", в котором участвовали около 200 компаний. По итогам были подписаны какие-либо контракты?

— Были подписаны несколько протоколов в области внешней торговли, экспортных товаров, которые не затронуты санкциями, а также в области промышленности, машин и оборудования, энергетической области. Там было много компаний.

— Россия также проявляла интерес к увеличению поставок газа в Испанию в рамках реализации второго этапа развития проекта "Ямал СПГ", к подписанию новых контрактов между НОВАТЭК и Gas Natural Fenosa. Будут ли увеличены поставки?

— Переговоры между этими российской и испанской компаниями очень хорошие. Они подписали контракты, которые гарантируют на протяжении длительного времени поставки газа Gas Natural Fenosa. Эти контракты укрепляют двусторонние отношения в области углеводородов. Имейте в виду, что мы импортируем 100% газа, который потребляем в Испании, мы не производим газ, так же, как и нефть. Однако мы не зависим от российского газа. 27% Европы зависит от российского газа, а Испания 56% газа доставляет из Алжира через два газопровода, а 43-44% — это сжиженный природный газ. И здесь есть огромные возможности для сотрудничества с Россией, поскольку Испания — платформа для сжиженного природного газа и может его экспортировать в Латинскую Америку. Это была бы очень хорошая платформа для России. В Испании больше всего регазификационных установок в ЕС, и с этой точки зрения есть возможности для бизнеса.

— Европа ищет альтернативы российскому газу, в то же время Россия собирается открыть новые маршруты — газопроводы по дну Черного и Балтийского морей. С вашей точки зрения, каковы перспективы этих проектов? Является ли на сегодняшний день Россия надежным поставщиком?

— Для Европы Россия очень важный поставщик, поскольку четверть газа, который потребляет ЕС, идет из России. Из этой четверти половина идет через Украину. Когда начался кризис из-за Крыма, был момент, когда возникли определенные риски с поставками. Поэтому абсолютно естественно, что Европа ищет пути диверсификации, но лишь для того, чтобы снизить свою уязвимость, а не чтобы избавиться от российского газа, от которого, на мой взгляд, она не откажется.

Существует другие "входные двери" для газа в Европу, например Испания через Пиренеи. Но для этого нам надо увеличить мощности. Сейчас возможности экспорта из Испании в остальную Европу очень ограничены — объединение сетей обеспечивает 6,5 миллиарда кубометров. Есть проект "Мидкат" (Midcat) (между Каталонией и югом Франции — ред.), который Еврокомиссия уже объявила важным проектом для ЕС, хотя пока сохраняются некоторые проблемы по ту сторону Пиреней, о которых заявляет французское руководство. Но мы считаем, что в начале 2020-х этот проект уже будет завершен. Это позволит вдвое увеличить экспорт с 6,5 миллиарда кубометров до 13 миллиардов кубометров. Это обеспечит возможность для больших объемов газа, который доходит до испанских регасификационных установок, идти в остальную Европу или даже направлять туда газ из Алжира.

Но все это не для того, чтобы заменить российский газ. Это возможность укрепить независимость и снизить уязвимость. Думаю, все это идет на пользу единому европейскому газовому рынку, просто для того, чтобы поставлять оттуда, где лучшие условия.

Мне кажется, чем больше объединены сети в Европе с потенциальными поставщиками как из России, так и Африки, а также учитывая регасификационные установки для сжиженного натурального газа, тем лучше. В конечном счете это обеспечивает Европе большую энергетическую безопасность, Европа очень уязвима в энергетическом плане, у нас нет достаточного количества ресурсов, и мы вынуждены импортировать. Хотя есть страны, у которых есть ресурсы, например Норвегия. Но в целом в Европе мы — импортеры, и с этой точки зрения чем больше у нас поставщиков, тем лучше для нашей энергетической безопасности.

— С какими проблемами сталкивается Мидкат?

— Проблемы с французской стороны. Они касаются, как обычно бывает, окружающей среды и связаны с местными администрациями, с муниципалитетами, где должны осуществляться работы по строительству газопровода. Это очень важный проект не только для Испании, но и для всей Европы, поскольку он способствует решению задачи единого энергорынка — как газового, так и в области электроэнергии. Мы собираемся создать еще две дополнительные электросистемы через Пиренеи — одну через Наварру, вторую через Арагон и еще одну систему через Бискайский залив по дну моря.

Испания от транзита очень выиграет, к тому же она сможет в большей степени использовать регазификационные установки.

— Как вы оцениваете возможность, что на встрече в Дохе страны-производители нефти смогут договорить о заморозке добычи? Каковы ваши прогнозы по ценам на нефть?

— Я не знаю, и не думаю, что это кто-то знает. Очень сложно давать прогнозы, что произойдет на нефтяном рынке в краткосрочной перспективе. Но должен сказать, что Испания, которая экспортирует почти 100% нефти, предпочитает покупать нефть за 40 долларов, а не за 115. Здесь абсолютно противоположная ситуация тому, что происходит в России или в любой другой стране, производящей нефть, которая предпочтет высокие цены низким.

Но правда, как всегда в жизни, посередине, поскольку очень низкие цены имеют негативные последствия для Испании, — они сказываются на доходах тех стран, с которыми сотрудничает Испания, куда Испания осуществляет поставки, они приводят к сокращению испанских проектов.

Я не специалист в нефтяном секторе, но наблюдатели говорят, что в ближайшие годы цена установится на уровне 60-70 долларов. В любом случае это вопрос рынка. ОПЕК больше не имеет такого влияния на нефтяном рынке, как несколько лет назад. Действуют другие игроки. Например, США, которые вскоре превратятся в крупного экспортера нефти и газа.

— На прошлой неделе комиссия испанского парламента приняла документ, в котором рекомендовала правительству отказаться от добычи газа и нефти в стране методом фрекинга (гидравлического разрыва пласта, ГРП). Против голосовала лишь Народная партия. В чем НП и правительство видят перспективы фрекинга?

— Есть два типа политиков: одни думают в краткосрочной перспективе, в том числе о давлении, которое на них могут оказать те, кто придерживается противоположного мнения. Другие, как Народная партия (правая партия, находящаяся последние четыре года у власти в Испании — ред.), думают в долгосрочной перспективе, хотя знают, что могут быть политические последствия в краткосрочной перспективе. Как можно в стране, которая на 100% зависит от импорта углеводородов, принимать какие-либо решения, при этом даже не зная, есть ли у нее ресурсы? Такое не происходит ни в одной другой стране мира. Страна не может вводить ограничения, принимая законы, не имея при этом данных о наличии ресурсов. Если мы выясним, что они есть, тогда надо анализировать, вести добычу или нет.

Ряд автономных сообществ и регионов Испании приняли законы о запрете фрекинга, и правительство обратилось в Конституционный суд, оспорив эти решения местных парламентов. Во всех случаях КС признал, что центральное правительство право.

Парламент Испании принял не закон, а предложение, исполнение которого не является обязательным для правительства. То, что делают нынешние парламентские группы, — это своеобразная "коридорная политика", политика жестов. Они делают все возможное, чтобы провести новые выборы 26 июня. На это надо делать скидку. Со всем уважением к парламенту, надо понимать, что подобного рода решения принимаются исключительно в предвыборном ключе.

Что мы (правительство Испании — ред.) сделали в отношении добычи углеводородов в целом и добычи нетрадиционными способами, используя фрекинг, в частности? Мы пересмотрели закон об оценке окружающей среды и потребовали давать заключения об окружающей среде, раньше такого не было.

Кроме того, в том случае, если геологоразведка подтвердит наличие углеводородов и работы начнутся, то часть прибыли должна идти собственникам земли. Чтобы не получилось: государство дает разрешение на добычу, а компания получает всю прибыль. Нет, надо чтобы общество также получало прибыль, прежде всего собственник земли.

Законодательство в области добычи природных ресурсов зависит от каждой страны. Проблема в дезинформировании. США занимаются этими технологиями 60-70 лет, а 5 или 6 лет назад они стали рентабельными. Любопытно, что тем человеком, который больше всего подтолкнул добычу методом фрекинга, стал Обама, при этом он одновременно призывает к развитию возобновляемых источников энергии. Обама, возможно, превратит страну в первого производителя нефти в мире и в первого экспортера. Если людям говорить, что фрекинг — это атомная бомба, люди будут бояться. Это исключительно политический вопрос.

— Точно такой же политический, какими были протесты против разведывательных работ у Канарских островов, которые вела Repsol? Тогда жители и власти Канар выступали категорически против, заявляя, что если работы начнутся, то они нанесут огромный ущерб окружающей среде.

— Наше правительство никогда не давало разрешений на геологоразведку на Канарах. Это испанская территория — воды, которые находятся недалеко от Канар, но это не автономное сообщество Канарские острова. В испанских водах есть платформы, которые добывают 0,1-0,2% нефти, которую мы потребляем. Конкретно — платформа Касабланка, напротив Таррагона (Каталония), работающая уже 40 лет. И в этом районе находится самый большой парк аттракционов во всей Испании, там же находятся два поселка с огромным уровнем добычи рыбы. Или возьмем Норвегию, где огромный сектор рыболовства, огромный туристический сектор, и при этом она — производитель нефти.

На энергетической теме всегда делается политика. Что было сделано в энергетической сфере на протяжении четырех лет? Во-первых, мы попытались увеличить собственную безопасность, поскольку импортируем почти 100% нефти и газа, и давали разрешения на разведку. Это вопрос здравого смысла и ответственности. Во-вторых, в электросистеме дефицит составлял 30 миллиардов евро, и каждый год увеличивался на 10 миллиардов. Сейчас каждый год у нас положительный баланс. Мы сократили расходы и увеличили доходы. Цены на электроэнергию на протяжении восьми лет увеличились на 80%, сейчас они снижаются. В электросистеме успехи очевидны.

Мы провели изменения в системе стимулирования возобновляемых источников энергии, поскольку с предыдущей системой мы пришли к такому дефициту. У нас по-прежнему действует система стимулирования, но она разумная. Мы заложили в закон рентабельность от инвестиций в эту сферу в размере 7,5% в год. В мире нет больше ни одного закона, который бы гарантировал прибыль от инвестиций в любой сектор в 7,5%. Хорошо или нет это для Испании? В 2015 году иностранные инвесторы вложили в сектор возобновляемых источников энергии в Испании 3,5 миллиарда евро. Испания абсолютно не потеряла своих позиций страны, развивающей возобновляемые источники энергии. Мы остаемся одним из мировых лидеров в этой области, мы пришли к этому в 2006-2007 годах. Да, инвестиции в Испанию в эту сферу больше не увеличиваются, но лишь из-за того, что нет достаточного спроса.

— В Испании рост цен на электричество в последние годы был выше, чем в любой другой стране ЕС. Из-за чего это происходит?

— Рост составил с 2004 по 2012 год 82%. В 2013 году цены впервые опустились на 3,5%, в 2014 году опустились на 5%, но в 2015 вновь повысились на 4%. В 2016 году, с января по март, они снизились на 18%.

— Однако в итоге многие жители не могут себе позволить оплачивать счета за электричество. В чем причины энергетической бедности?

— Причины энергетической бедности точно такие же, как любой другой бедности. У людей нет денег, чтобы покупать продукты, одежду или платить за свет. Почему в Испании вообще существует бедность? Потому что в Испании до сих пор 4 миллиона безработных, которые хотят работать и не могут. С 2008 по 2011 годы 3,4 миллиона человек потеряли работу. Эти 3,4 миллиона раньше могли платить за воду, свет, обувь, одежду и продукты, а теперь не могут себе этого позволить.

— Что делает правительство для решения проблемы энергетической бедности?

— Правительство проводит политику социальной помощи этим людям — у них есть скидка на 25% на электроэнергию.

— Этого достаточно?

— Этого недостаточно. Но это социальная политика, а не вопросы энергетики. Социальная политика находится в ведении автономных сообществ и мэрий, она не зависит от министерства, которое я возглавляю. Социальную помощь в 220 миллионов евро оплачивают компании. Лучшая политика в борьбе с энергетической бедностью — восстановление экономики.

— Будут ли в Испании досрочные выборы?

— Будут выборы, если только у лидера социалистов (Педро Санчес, лидер Испанской социалистической рабочей партии — ред.) не возобладает здравый смысл и он выполнит поручение избирателей, данное 20 декабря, что на мой взгляд, очень маловероятно. Поручение состояло в том, чтобы НП и ИСРП договорились. На мой взгляд, Санчес продемонстрировал, что у него не очень много здравомыслия, и поэтому ничего не изменится и будут выборы. К сожалению.

Испания. Россия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 4 апреля 2016 > № 1712329 Хосе Мануэль Сория

Национальная нефтяная компания Ливии (NOC) заявила, что начала сотрудничество с правительством национального единства и надеется помочь восстановлению страны.

В среду глава правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файез ас-Сарадж и еще шесть членов президентского совета прибыли на базу ВМС в Триполи, перебравшись туда по морю из Туниса. Глава самопровозглашенного правительства исламистов Халифа аль-Гвелл в ответ потребовал от нового кабмина покинуть страну, назвав его незаконным.

"Мы работаем с премьер-министром Файезом ас-Сараджем и президентским советом для того, чтобы оставить этот период раскола и соперничества позади", — говорится в заявлении главы компании Мустафы Саналлы, опубликованном на сайте NOC.

Нефтяная компания поддержала принятую 31 марта резолюцию 2278 Совбеза ООН, которая осуждает незаконный экспорт ливийской нефти, и отметила, что на сотрудничество уже согласились вооруженные структуры, ранее блокировавшие нефтяные порты.

"Учитывая заявление "Гвардии защиты нефтяных объектов" о готовности вновь открыть экспортные порты, я надеюсь, что NOC и нефтяные ресурсы Ливии смогут стать платформой для восстановления страны", — добавил Саналла.

Об участии специалистов Россельхознадзора в 6-ом заседании Российско-Тунисской межправительственной комиссии.

В рамках шестого заседания Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству специалисты Россельхознадзора и компетентные органы Туниса подтвердили намерения развивать отношения в целях создания благоприятных условий для взаимной торговли продукцией животного и растительного происхождения.

Тунисская и российская стороны договорились активизировать сотрудничество в сфере поставок российской животноводческой продукции в Тунисскую Республику. Тунисская сторона до конца апреля 2016 года предоставит в Россельхознадзор процедуру допуска российской продукции животного происхождения на тунисский рынок, а также необходимые ветеринарно-санитарные требования.

Также стороны договорились начать процесс согласования ветеринарных сертификатов на различные виды продукции животного происхождения, экспортируемые из Российской Федерации в Тунисскую Республику, и завершить данную работу до конца I полугодия 2016 года.

С 30 марта по 1 апреля в Москве состоялось шестое заседание Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. В качестве сопредседателя Комиссии с российской стороны выступил министр спорта Российской Федерации Виталий Мутко, тунисскую делегацию также в качестве сопредседателя Комиссии возглавил министр торговли Тунисской Республики Мохсен Хасан.

Переговоры прошли в атмосфере дружбы и взаимопонимания. Обе стороны высказались за необходимость осуществления мероприятий, направленных на повышение качества и эффективности решения вопросов торговли, инвестиций, экономического и научно-технического сотрудничества между Россией и Тунисом.

Сопредседатели Комиссии в своих выступлениях отметили важную роль, которую играет этот орган в деле укрепления отношений между двумя странами, в том числе в вопросах диверсификации двустороннего взаимодействия.

В ходе заседания стороны также обсудили выполнение решений и рекомендаций пятого заседании Комиссии, состоявшегося в Тунисе 19–20 мая 2014 года, а также рассмотрели состояние и перспективы сотрудничества между Россией и Тунисом.

Руководители российской и тунисской делегаций подтвердили намерение способствовать выполнению решений и рекомендаций шестого заседания Комиссии.

По завершении мероприятия 1 апреля был подписан Протокол шестого заседания Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Денис Мантуров и министр торговли Туниса Мохсен Хасан обсудили перспективы укрепления российско-тунисского сотрудничества.

31 марта 2016 года министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров встретился с министром торговли Туниса Мохсеном Хасаном. Стороны обсудили актуальные вопросы торгово-экономического сотрудничества и повышения товарооборота между Россией и Тунисом.

На переговорах было отмечено, что по итогам января 2016 года в сравнении с аналогичным периодом прошлого года товарооборот между странами вырос на 42% и составил 36,5 млн долларов. При этом экспорт российской продукции в Тунис увеличился на 53%, до 29,8 млн долларов, за счет увеличения поставок нефтепродуктов в 22 раза, серы – в 2 раза и начала поставок азотных удобрений.

На встрече Денис Мантуров подчеркнул, что Минпромторг поддерживает инициативу тунисской стороны в создании зоны свободной торговли между государствами – членами Евразийского экономического союза и Тунисской Республикой.

Также стороны затронули темы развития договорной правовой базы по двустороннему сотрудничеству в сфере таможенного регулирования и использования национальных валют для расчетов между российскими и тунисскими компаниями. Указанные вопросы рассматриваются в ФТС России и Банке России.

Кроме того, на встрече обсуждался вопрос о проведении в Москве в 2016 году шестого заседания российско-тунисской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Туроператор "Библио Глобус" и авиакомпания "Россия" подписали договор о долгосрочном сотрудничестве

Топовый многопрофильный туроператор "Библио Глобус" и новая объединенная авиакомпания "Россия" подписали договор на период до 2018 года, который предполагает использование 13 воздушных судов различных типов и вместимости, находящиеся в парке авиакомпании

Данное стратегическое партнерство туроператора продолжает динамичное развитие отношений с авиакомпанией "Россия", входящей в группу компаний "Аэрофлот", являющееся гарантом предоставления безопасной, качественной и гарантированной авиационной перевозки.

Важно отметить, что приоритетным туристическим направлением для компании "Библио Глобус" является Россия. Так, к предстоящему летнему сезону организована обширная полетная программа на курорты Краснодарского края и Крыма. В рамках повышения уровня отдыха внутри страны работают принимающие и обслуживающие компании в Сочи, регионах Анапа-Геленджик, в Крыму. Гарантированный номерной фонд в гостиницах расширен до 25 000 комнат в день, на основе стопроцентной финансовой ответственности туроператора, и включает как бюджетные гостиницы, так и эксклюзивные отели luxury-сегмента.

Среди других направлений планируемыми объемами перевозок выделяются такие направления как: традиционно Кипр, а также Греция, Абхазия, Болгария, Черногория, Хорватия, Чехия, Франция,Италия, Португалия, Тунис, ОАЭ, Израиль, Таиланд, Доминиканская Республика, Индия, Вьетнам, Шри-Ланка, Куба, Мексика, Мальдивы, Ямайка, Индонезия, Сейшелы, Маврикий и новое направление туроператора — Испания. Вылеты планируются из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска и других городов России.

Амбициозные планы партнерского сотрудничества с авиакомпанией "Россия" позволят сделать турпродукт "Библио Глобуса" еще более привлекательным и конкурентоспособным как на внутренних, так и на зарубежных направлениях.

Глава ливийского правительства национального единства Файез ас-Сарадж, находящийся в Триполи, в телефонном разговоре с министром иностранных дел Италии Паоло Джентилони заявил, что в городе нет столкновений, однако ситуация остается по-прежнему напряженной.

Как говорится в сообщении итальянского внешнеполитического ведомства, телефонный разговор между Джентилони и ас-Сараджем состоялся в четверг во второй половине дня.

"Файез ас-Сарадж, который разговаривал из своего офиса в Триполи, подтвердил намерение президентского совета продолжить диалог со всеми сторонами, чтобы консолидировать правительство национального единства и начать процесс стабилизации страны", — отмечает МИД Италии. Говоря о текущей ситуации в ливийской столице, ас-Сарадж рассказал, что на данный момент никаких столкновений не происходит, но "очевидные моменты напряженности" по-прежнему остаются.

"Со своей стороны министр Джентилони вновь подтвердил итальянскую поддержку правительству национального единства", — подчеркивает внешнеполитическое ведомство.

"Джентилони и ас-Сарадж договорились о скорой отправке экстренной помощи продуктов питания (860 тонн) и медицинских принадлежностей, гарантирующих оказание помощи 30 тысячам пациентом", — заключается в сообщении.

В среду стало известно, что глава правительства Ливии, созданного при поддержке ООН, Файез ас-Сарадж и еще шесть членов президентского совета прибыли на базу ВМС в Триполи на судне из Туниса. Через несколько часов после этого глава самопровозглашенного правительства в Триполи Халифа аль-Гвелл в телеобращении подчеркнул, что возглавляемое ас-Сараджем правительство "незаконно" и потребовал его покинуть страну. Ранее аль-Гвелл предостерегал правительство национального единства от прибытия в Ливию.

Наталия Шмакова.

Израиль укрепляет свои позиции в Африке

Владимир Платов

Отношения между еврейским государством и африканским континентом первоначально получили импульс в середине прошлого века — после приобретения независимости африканскими странами. Инициатором этого сближения была Голда Меир, еще в 1958 году предложившая молодым странам «Черного континента» помощь в сельском хозяйстве и здравоохранении.

Однако этот «медовый месяц» закончился после войны Судного дня. На какое-то время Израиль оказался изолированным от «Черного континента». Хотя были и исключения, в частности во взаимоотношениях с Кенией, где израильская строительная компания «Solel Boneh» уже в 70-х годах начала осуществлять строительные проекты. Кроме того, первые пилоты Кении тренировались в Израиле, а в последующем эта страна приобретала у Израиля военное оборудование, включая ракетные катера и противоракетные системы «Габриэль».

Израильские спецслужбы и, в частности, «Моссад» принимал активное участие в развернувшемся на африканском континенте противоборстве великих держав. Наиболее яркий пример — Ангола. Во время гражданской войны в этой стране между просоветской МПЛА во главе с Агостиньо Нето с одной стороны и УНИТА и ФНЛА — с другой Израиль оказывал активную поддержку последним. В частности, по просьбе возглавлявшего ФНЛА в тот период Холдена Роберто израильские инструктора подготавливали бойцов этой организации, а в 70-е годы Тель-Авив через Заир перебрасывал оружие и амуницию ФНЛА.

Новое сближение Израиля с Африкой началось в 90-х годах предыдущего столетия, т.к. два главных препятствия к тому времени были устранены: Израиль подписал мирное соглашение с Египтом, а режим апартеида в ЮАР прекратил свое существование.

Сегодня Израилю сотрудничество с Африкой выгодно не только политически, но и из-за богатейших месторождений. Африка занимает первое место в мире по запасам марганцевых руд, месторождениям металлов платиновой группы, по запасам руд меди, урана, нефти, газа, железа и других полезных ископаемых.

Однако с рядом стран африканского континента Израиль по определению не сотрудничает. Это, прежде всего, такие мусульманские страны, как: Гамбия, Гвинея, Джибути, Мали, Мавритания, Нигер, Судан, Сомали.

Сегодня, Израиль поддерживает активные двусторонние отношения с такими стремительно набирающими политический вес африканскими государствами, как: Кения, Нигерия, Ангола, Гана, Мозамбик, Малави, Уганда, Танзания, Эфиопия, Руанда.

Помимо политико-экономической заинтересованности в развитии отношений с африканскими государствами, Израиль активно использует главную стратегическую угрозу демократическим африканским государствам, исходящую с Севера. В частности, в лице фундаменталистских угроз со стороны Судана или радикальных группировок типа нигерийской «Боко Харам», сомалийской «Аль-Шабаб» или «Аль-Каиды в странах исламского Магриба».

Так, для Нигерии, где мусульмане составляют половину населения страны и сосредоточены главным образом на севере и западе, борьба с исламским экстремизмом — это вопрос жизни и смерти, так как на севере страны исламисты усиленно стремятся к полному контролю над несколькими штатами и введению законов шариата. «Боко Харам» регулярно использует террористов-смертников, вырезает христианские деревни, берет детей в заложники и обращает их в ислам, взрывает церкви.

В Кении, в отличие от Нигерии, мусульмане составляют всего 10% населения, однако именно эта страна достаточно часто страдает от сторонников «Аль-Каиды» — боевиков «Аль-Шабаб», действующих с территории Сомали.

В 2010 году обе страны заключили Меморандум об оборонном сотрудничестве, после чего регион посетили специалисты израильских военных концернов Aerospace Industries (IAI) и Israel Military Industries, представители Минобороны. Нигерия осуществила многомиллионные закупки израильского оружия и разведывательного оборудования, в частности современные разведывательные технологии, позволяющие отслеживать террористов в интернете, а также средства борьбы с террором на сумму в $40 миллионов у израильской компании «Elbit». Кения также проявляет заинтересованность в приобретении у Израиля технологий по борьбе с террором и беспилотных самолетов для контроля пограничных районов.

Известно также, что Израиль осуществляет поставки вооружений и боевого оборудования в Нигерию, Кению, Уганду, Эфиопию, Анголу, Берег Слоновой Кости и Эритрею на сумму в сотни миллионы долларов, хотя, по сообщениям отдельных СМИ, эта военная помощь достигает даже миллиарда долларов.

Растущее сотрудничество между террористическими группировками в Северной Африке, Нигерии и Сомали превращает их из национальных террористов в фактор опасного глобального террора. С учетом того, что основной идеологией этих групп является исламизм, Израиль в их устремлениях находится «на линии огня». В этом контексте интересы Израиля и африканских стран совпадают, что способствует развитию сотрудничества в вопросах безопасности и борьбы с терроризмом.

С учетом заинтересованности ряда африканских государств в развитии сотрудничества с Израилем и недавнего обращения шести стран Восточной Африки (Кения, Эфиопия, Танзания, Уганда, Руанда и Южный Судан – члены Межправительственного комитета по вопросам развития — IGAD) за помощью в борьбе с исламским терроризмом, Израиль принял решение о создании Регионального центра военной разведки по борьбе с исламистами на Африканском Роге. Как отмечают израильские эксперты, этот шаг был во многом инициирован кенийским президентом Ухуру Кениата, посетившим в феврале с.г. Иерусалим и предложившим расширить уже существующее двустороннее партнерство в военной области и разведке до нового широкого альянса. При этом кенийский президент подчеркнул, что «Израиль является предпочтительным партнером шести африканских государств в борьбе с терроризмом, после того, как Соединенные Штаты, как правило, проявляют равнодушие к проблемам Африканского Рога и ограничили их вклад в войну с терроризмом лишь разнесенными по времени авиаударами». Усилия Китая, чтобы заполнить пустоту, оставленную администрацией Обамы по борьбе с терроризмом, были также отклонены странами Восточной Африки, так как в этом регионе склонны проявлять осторожность в принятии военной и экономической щедрости Пекина, из-за опасений китайского экономического и военного экспансионизма.

В качестве ассоциированного члена IGAD, Израиль выразил готовность взять на себя реорганизацию вооруженных сил указанных государств, координацию возможностей разведок и антитеррористических ведомств, их оснащение соответствующим вооружением и электроникой, необходимыми для искоренения угрозы терроризма.

В обмен на эту помощь шесть государств Восточной Африки выразили готовность предоставить льготные условия для развития рынка израильских компаний в регионе.

В этой связи понятно начало работы в феврале с.г. парламентского лобби Израиля по развитию отношений со странами Африки, в котором принял участие премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху, заявивший, в частности, о своем намерении в начале июля совершить поездку по странам Восточной Африки. На церемонии открытия этого мероприятия израильский премьер-министр подчеркнул, что хотел бы видеть проявление сближения между странами Африки и Израилем и «в характере голосований стран Африканского Союза» в ООН и других международных организациях.

Российско-Тунисский деловой форум

30 марта с.г. в Торгово-промышленной палате РФ прошел Российско-Тунисский деловой форум под председательством Министра торговли Туниса Мохсена Хассана и Директора Департамента внешних связей и работы с деловыми советами ТПП РФ Владимира Ивановича Падалко. В мероприятии приняли участие посол Туниса в РФ и посол России в Тунисе, российских и тунисские бизнесмены. Форум был организован при поддержке ТПП РФ, Российско-Арабского и Российско-Тунисского Деловых Советов и государственной компании Туниса по поддержке экспорта (СИПЕКС).

На форуме было отмечено, что среди политической элиты России отмечается особый интерес к Тунису. Так, только в 2015 году Тунис посетили Министр иностранных дел России Сергей Лавров и Председатель Государственной Думы Сергей Нарышкин. Об этом в своём вступительном слове напомнил Владимир Падалко.

Вместе с тем, по его оценке, состояние двусторонней торговли не соответствует уровню сотрудничества в политической сфере. Общее состояние взаимной торговли в 2015 году оставляло желать лучшего, но уже в 2016 потенциал начал раскрываться. По итогам января 2016 года в сравнении с аналогичным периодом 2015 года российско-тунисский товарооборот вырос на 42% и составил 36,5 млн. долларов. Владимир Падалко выразил надежду, что Тунис сможет заполнить освободившиеся ниши в туристической отрасли и заменить для россиян такие направления, как Египет и Турция.

В свою очередь Министр торговли Туниса Мохсен Хассан подробно остановился на потенциале российско-тунисского торгово-экономического сотрудничества. Он отметил, что правительство Туниса сделало всё, чтобы восстановить туристическую привлекательность страны, на которой отрицательно сказались недавние теракты. Приняты меры по обеспечению безопасности пребывающих туристов и поддержанию высочайшего качества услуг. Он также рассказал о реформах в экономике: планируются изменения в банковской системе, ведётся работа по улучшению инвестклимата и др.

На форуме выступили Посол России в Тунисе Сергей Николаев и Посол Туниса в России Али Гутали. Дипломаты отметили, что российско-тунисские дипотношения носят традиционно тёплый характер, что способствует развитию деловых связей, которые зависят во многом от самих бизнесменов. Бизнес-форум – отличный способ собраться за одним столом и обсудить конкретные проблемы. Али Гутали напомнил, что сотрудничество с Россией является одним из важных стратегических направлений для Туниса. Нынешний год знаменателен еще и тем, что 11 июля с.г. наши страны будут отмечать 60 лет установления дипломатических отношений.

Во время своего выступления Руководитель государственной компании Туниса по поддержке экспорта (СИПЕКС) Хтира Фитури Азиза заявила, что 35 процентов ВВП Туниса направляется на экспорт. Основные товары, которые поставляются в другие страны - керамика, продукты АПК, фармацевтические товары и т.п. Тунис входит в арабскую зону свободной торговли, что делает его плацдармом для выстраивания торговых отношений с другими арабскими и африканскими странами.

Председатель Российско-Тунисского Делового совета Татьяна Садофьева информировала участников форума о деятельности Делового Совета, подчеркнула активный характер сотрудничества с государственными органами России и Туниса, в адрес которых были направлены предложения по развитию торгово-экономических отношений, в том числе затронуты вопросы визового режима.

Представители ФТС рассказали о специфике таможенной работы по направлению Россия-Тунис, а также о преференциях, предоставляемых предпринимателям, сотрудничающим с Тунисом.

В ходе мероприятия предприниматели презентовали свои проекты. В кулуарах состоялся обмен контактами и деловой информацией между российскими и тунисскими бизнесменами.

По итогам форума В.Падалко и М.Хассан обменялись сувенирами в память о данном мероприятии и призвали бизнесменов двух стран и дальше развивать сотрудничество во всех отраслях.

Теракты в Бельгии: взгляд ближневосточных медиа

Террористические атаки в Бельгии с содроганием и возмущением восприняты в политических, общественных кругах Ближнего Востока. Их осудили президенты Ирака и Ирана, король Саудовской Аравии, главы МИД Катара, Алжира, Сирии, Египта, Алжира и других стран.

«Удар в самое сердце Европы», «Трусливые взрывы в Европе». Такими и подобными им заголовками сегодня пестрят комментарии в СМИ и социальных сетях региона. Они клеймят иррациональность, жестокость одержимых ненавистью самоубийц, от которых страдают, прежде всего, мирные жители разных национальностей.

Бесчинства, под которыми расписался ДАИШ, также угроза для самих арабских и мусульманских общин, существующих во всей Европе, подчеркивают арабские авторы. Многие мусульмане стали их заложниками. Отношения к ним после каждого подобного акта, подстегивающего исламофобские настроения и тенденции в Европе, все более ухудшаются.

Горстки социально связанных криминальных и террористических злоумышленников, утверждает арабский публицист и эксперт Рами Хури, оперируют все более автономно и локально, что затрудняет их выслеживание и захват. Они видят, что их вдохновителей и лидеров из ДАИШ, «Аль-Каиды», других экстремистских банд все сильнее теснят и уничтожают, поэтому и рассыпаются на мелкие группки.

С ним соглашаются многие эксперты и политологи, анализирующие последние резонансные вылазки террористического подполья. Они вновь обращаются к корням международного терроризма.

В медийной среде феномен ДАИШ и иже с ним трактуются как продукт внутреннего развития под влиянием различных внешних сил — региональных и мировых.

Закладка его основ, по словам Рагды Дерхам — американо-ливанской публицистки, дипломатического корреспондента ряда газет, произошла в Афганистане при американо-саудовско-пакистанском партнерстве. «Джихад» был политическим продуктом ЦРУ и использовался против СССР, для его подрыва.

Затем от джихадистов отказались. Они оказались «армией без войн» и напомнили о себе 11 сентября 2001 г. в США. Затем после американского вторжения в Ирак они нашли работу в этой стране, где и произошло их оформление в ДАИШ.

Вспышку террора в Бельгии ряд ближневосточных СМИ ассоциируют с войной в Сирии и в Ираке. По мнению Ливанского центра исследований и консалтинга, после сужения сферы влияния ДАИШ в этих странах вслед за введением перемирия месяц назад в Сирии происходит перемещение даишистов в сторону Европы.

Тунисская газета «Ля Пресс» призывает объявить мировую войну терроризму, действующему от Абиджана до Стамбула, от Бен-Гердана (Тунис) до Брюсселя. По ее словам, двойные стандарты, двойные мерки лишь играют на руку терроризму. В Сирии западные страны подставляют плечо террористам, снабжая их оружием и другими средствами, предоставляя им логистическую помощь. Но у этих подопечных собственная «повестка дня», указывает тунисская газета. Поэтому у их оружия оказалась столь «мощнейшая отдача», которая повергла Бельгию в ужас.

Ряд комментаторов Ближнего Востока выражает надежду, что новый вызов террористов в Бельгии подстегнет политиков, толкнет к единению международного сообщества в борьбе против этого зла.

Иракский журналист А.В. Аль-Абуди подмечает, что каждый раз когда в Европе гремят террористические взрывы, то в ней поднимается волна мощного осуждения, к которой присоединяются многие государства.

Но только Россия занимает наиболее четкую и ясную позицию, ставит точки над «i», провозглашая: нет плохих или хороших террористов, что является хорошим примером для других стран, считает иракец.

Алексей МАЛАШЕНКО

Цивилизации не конфликтуют — они притираются

+++ ——

Малашенко Алексей Всеволодович — российский востоковед, исламовед, политолог. Доктор исторических наук, профессор. Один из ведущих российских специалистов по проблемам ислама. Мы публикуем фрагмент новой книги А.Малашенко, над которой он сейчас работает.

Почему ислама боятся и еще будут бояться?

Для начала я бы привел две тому причины. Одна — демографическая, то есть опережающий сравнительно с приверженцами других монотеизмов рост численности мусульманского населения. Другая — географическое расширение исламской ойкумены. Ислам продвигается по Африке, утверждается в Европе, шагает по Уралу, Сибири, поднялся в верхние широты вплоть до Северного Ледовитого океана.

Грозит ли миру исламизация? В конце концов миру грозит все — от нового столпотворения континентов, воссоздания праматерика Гондваны до шального астероида. Всем нам, даже мусульманам, грозит когда-нибудь конец света. В отличие от тотальной исламизации, это точно известно.

Теперь о причине третьей — о политической активности мусульман, которая все чаще проявляется, порой в радикальных, даже крайних формах.

Религиозный радикализм имманентен для нашей истории, для человеческого бытия, хоть иногда может казаться временным, как детская корь. Он не сводится к философическим штудиям, к религиозному прекраснодушию, к вербальным угрозам. Радикальный ислам, если следовать метафорическому стилю, — это часть тела (цивилизации), сжатый кулак, готовый к защите или к нападению.

Исламизм — устойчивый, исполинский тренд, объявший весь мусульманский мир. Он складывается из идеологии, политической практики и собственно религии. Чего хотят исламские радикалы? А хотят они выстроить государство и общество на основе исламской традиции. Такое, которое было создано в VII веке пророком Мухаммадом и продолжало существовать при его «заместителях» — праведных халифах. Рискуя обидеть мусульман, скажу: нет исламского государства и быть не может. Это — утопия, чарующая идеологема. Но мнением верующих во Всевышнего, именем которого этот миф предлагается, пренебрегать нельзя. Это невежливо и… опасно. Мы обязаны их уважать. Как уважали советский народ, когда его заставляли строить коммунизм, а сейчас тянут по национальному пути развития, который столь же утопичен, как и джихад (мирный, конечно) во имя светлого исламского будущего.

Что было при пророке, установить трудно, историки, даже богословы пишут разное. Была община, было протогосударство, спаянное уверовавшими в ислам и пророчество Мухаммада, его сподвижниками, готовыми идти за него и его религию на смерть. Вопрос — соответствовало ли это государственное образование только-только формировавшимся догматам новой религии?

К тому же трое из четырех правивших после Мухаммада праведных халифов — Абу Бакр (632-634), Омар (634-644), Осман (644-656) и Али (656-661) — погибли не своей смертью, но были убиты их противниками, которые, по нынешним меркам, могли бы быть включены в список террористов. Третий халиф — Осман принял смерть, по одной версии, за чтением Корана, по другой — за его редактированием, иными словами, за выяснением, что в священной книге действительно было ниспослано пророку Аллахом, а что подкорректировано его доброхотами. Впрочем, Библию и Тору тоже «подправляли»

Но как бы «Шарли Эбдо», а в 2005 г. копенгагенская газета «Юлландс постен» ни карикатуризировали исламского пророка, это не пошатнуло его статус творца последнего монотеизма, религиозного и политического гения даже в глазах воинствующих атеистов. Человека, по-настоящему великого, вообще невозможно унизить. Не обиделся же Бог на сборники комиксов талантливого французского хулигана Жана Эффеля «Сотворение мира» и «Сотворение человека», где Всевышний нарисован обаятельным хитрым старикашкой.

Исламисты-утописты — радикалы. Они выступают за полную перестройку государства и общества. Они хотят его модернизировать, хотя слова «модернизация» и не произносят. Под ней они понимают очищение мусульманского мира от вредных, веками прилипавших к нему заимствований (с Запада), возвращение назад, в эпоху Мухаммада, чтобы затем, возродив истинный ислам, совершить бросок вперед, опередив остальные цивилизации. Иначе говоря, отринув темное настоящее, попасть из «светлого прошлого» в «светлое будущее». Траектория движения в него извилиста. Отсюда и путаница. Один известный таджикский мусульманский политик искренне называл себя одновременно и фундаменталистом, и реформатором (исламским). Получается, что движение к идеальному исламскому строю идет сразу в двух противоположных направлениях. Есть в этом нечто диалектическое — повторить давнюю успешную модель только на более высоком качественном уровне. Был же первобытный коммунизм. Был потом и советский.

Исламизм — религиозный, но обмирщенный феномен, встроенный в политику, экономику, социальные проблемы. Конечная цель исламистов — реализация исламской альтернативы. Однако есть и другая — отомстить. Отомстить остальному миру за неудачи ислама, за колониальное прошлое, за отсталость, за то, что зовется глобализацией.

Исламское государство — воплощение исламизма

Ярким воплощением исламизма начала XXI века стало Исламское государство. По выражению ливанской исследовательницы Лины Хатыб, «появление самопровозглашенного исламского государства означает начало новой эры джихадизма». Можно даже сказать — его кульминацию. Вот только слово «джихадизм», означающее исламистскую экстрему, звучит слишком односторонне.

До «исламского государства» самой знаменитой организацией мирового масштаба была — «Аль-Каида» (в переводе с арабского «база», «основа»). Были и остались движения, партии и группировки регионального и национального масштабов — афганские талибы, палестинское Исламское освободительное движение Палестины (ХАМАС), нигерийский «Боко Харам» (на языке хауса — «западное образование запрещено»), оседлавшая постсоветское пространство Хизб ут-Тахрир (Исламская партия освобождения), египетские «Братья-мусульмане», северокавказские группы и сотни, если не тысячи, других «артелей», в названия которых включены слова «джихад», «шариат», «халифат», «имарат». Совокупность этих организаций — при всех их различиях — есть целостный феномен. В противном случае всех их можно было бы уподобить букету из случайных цветов. Увы, это не цветочки и даже не ягодки. Если продолжить ботаническую аналогию, то мы стоим перед глубоко вросшим в цивилизационную почву вечнозеленым и плодоносящим древом.

В плане истории здесь нет ничего экстраординарного: на протяжении веков в мусульманском мире от Атлантического океана до Индостана возникали и распадались десятки халифатов, халифы которых считали себя общемусульманскими владыками, а на самом деле главенствовали лишь в отдельных регионах. Последним халифатом считала себя и Османская империя, от которой осталась республиканская, стремящаяся в Европу Турция.

ИГ, когда его хотят унизить, называют «группировкой», а еще в российских СМИ упоминание его велено снабжать комментарием «запрещенная в России организация». На деле же оно — «маленький исламистский дракон», к середине 2015 г. откусивший половину территории у Сирии, треть у Ирака. Число неформальных граждан ИГ исчисляется миллионами (от 6 до 10), и, заметьте, массового повстанческого движения, подобного тому, что было в Белоруссии в Великую Отечественную, там не наблюдается: исламисты не оккупанты, они — свои.

Нельзя сказать, что ИГ возникло как черт из табакерки. Оно прошло сравнительно долгий путь становления. Возникло в 2003 г. под названием «Аль-Каида в Ираке» и тогда действительно было частью этой организации. В 2006-м оно переименовалось в Исламское государство Ирака, затем приняло название Исламского государства Ирака и Сирии (иногда говорят «ИГ Ирака и Леванта»). И только в 2014-м ИГ объявило себя Всемирным халифатом. Давайте с этого места использовать термин «ИГ-халифат».

Политики и журналисты пытаются переименовать ИГ-халифат, используя арабскую аббревиатуру, — с таким предложением выступил, в частности, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Получается ДАИШ — «Дауля ислямийя филь‘Ирак ва аш-Шам», то есть «Исламское государство Ирака и Сирии». Сути дела это не меняет. Куда оригинальнее звучат предложения российского мусульманского духовенства называть ИГ «дьявольским государством» (по-арабски — «дауля Иблис»).

После образования ИГ-халифата в 2014 г. он воспринимался всеми, включая мусульманских политиков, как не более чем еще один почти рядовой случай экстремизма. Нечто вроде уцененной «Аль-Каиды».

Однако по мере того, как ИГ-халифат укреплялся и расширял за счет Сирии и Ирака свою территорию, размеры которой к концу 2015 г. колебались в пределах 40—90 тыс. кв. км., а количество населения — от 6 до 9 и даже 10 млн. чел. (для справки: Кыргызстан — около 6 млн., Таджикистан — 8,5, Беларусь — 9,5 млн.), он стал квалифицироваться как качественно новый феномен. Образование же формально широчайшей (62 страны) анти-игиловской коалиции подтвердило его мировой статус. С сентября 2015 г. на передовую линию войны против ИГ-халифата вышла Россия. Но и после этого о победе над ИГ говорить было рановато. Если в 2016-м не произойдет решительных перемен, то в июне ИГ-халифат отпразднует двухлетний юбилей.

Тем временем попытки понять, что на самом деле есть ИГ-халифат, продолжаются. Свою версию предложил американский аналитик из очень престижного Гарвардского университета Стивен Уолт. Он считает, что «несмотря на религиозный характер, ИГИЛ стоит в длинном ряду революционеров, занимавшихся государственным строительством»1 . В этом же ряду, по мнению Уолта, находятся революции во Франции, России, Китае, на Кубе, в Камбодже. С одной стороны, с этим можно согласиться, поскольку игиловцы действительно — революционеры, пусть и самобытные. Сопоставление их с прочими маратами и полпотами некоторым образом снижает степень их исторической оригинальности. Вершители Французской, а равно и Великой Октябрьской революции были не менее жестоки, чем исламисты-экстремисты. Не будем также забывать, что все эти революции побеждали (одни на короткое, другие на более длительное время), и окружающему миру с победителями приходилось считаться, а кое-кого даже официально признавать.

С другой стороны, с некоторыми соображениями ученого согласиться трудно. Это касается его утверждения, будто Исламское государство не способно распространяться, в том числе «путем заразного примера». Да, материальный потенциал ИГ-халифата невелик, его ВВП сопоставим с ВВП Барбадоса. И «подмять под себя» Иорданию, всю Сирию, курдов, отрезать кусочек у Саудовской Аравии для него «маловероятно». Но обратите внимание: Уолт пишет именно «маловероятно», а не невозможно. Значит, пусть и минимальные, шансы экспансии у ИГ-халифата все-таки существуют. Его соседи об этом крепко задумались. Перенос военных действий на их территории все же возможен.

Тем более сохраняется «заразный пример» ИГ-халифата с его призывами к соблюдению шариата и социальной справедливости. С конца 2015-го ИГ-халифат всерьез начал осваивать новые территории в Африке, прежде всего в расколотой на три части Ливии, куда, по слухам, его руководство хотело бы перебраться в случае, если нажим анти-игиловских коалиций станет невыносим. В Ливии ИГ-халифата ждут местные исламисты, а оттуда лежит прямая дорога на юг, в африканские страны, в Нигерию, например, где с 2002 г. «живет и работает» «Боко Харам», известная своими терактами, направленными против христиан, подрывами церквей, нападением на военных, захватом в 2014 г. 270 школьниц, которых, как пояснил его организатор, пора было выдавать замуж. В марте 2015 г. «Боко Харам», принеся клятву верности ИГ-халифату, стала называться «Западноафриканской провинцией Исламского государства» и действует уже от его имени. В конце 2015 г. террористы от лица ИГ-халифата захватили 170 заложников в отеле «Рэдиссон Блю» в столице Мали Бамако.

ИГ-халифат проникает в Египет, внедрился в Афганистан, ползет по Юго-Восточной Азии. Он уже и в Европе. Прошлым летом писали, что 4 тыс. исламистов прибыли на Старый континент вместе с массами мигрантов. Тогда казалось, что эта цифра завышена. Теперь начинает думаться иначе. И дело даже не в том, что у них в кармане «игиловский партбилет». Дело в том, что им очень близка игиловская идеология. В декабре 2015 г. на вокзале в Кёльне (и в некоторых других немецких городах) произошел жуткий инцидент, который можно назвать «европейским погромом»: две тысячи мигрантов стали нападать на проходивших по улице женщин. Они срывали с них одежду, цинично оскорбляли их, пытались изнасиловать. Европа «встала на уши», хотя солидарной реакции так и не последовало. Но вот что хочется спросить: есть ли здесь «рука ИГ-халифата» или чересчур сексуально озабоченные мигранты-мусульмане действовали спонтанно?

И последнее. Слово революция применительно к исламистским деяниям несколько условно. Не заключить ли его в кавычки? Почему? Потому что революция подразумевает движение вперед, модернизацию. В идеологии же ИГ-халифата доминирует возвратное движение в «старые добрые времена». Это, скорее, «революция наоборот». Кстати, такой же «антиреволюцией» могла стать Исламская революция в Иране, но там, помимо походивших на советское Политбюро смурных кумских аятолл, были еще и прагматики, понимавшие, что одним шариатом без модернизации не обойтись.

Уолт ничего не писал про то, что ИГ-халифат создан на деньги ЦРУ, что это сборище бандитов и что он вообще никакого отношения к исламу не имеет. Буржуазный ученый — что с него возьмешь! А после его материала я прочел парочку статей наших «официальных аналитиков», а вечером включил телевизор, где разыгрывалось очередное шоу из разряда «говорим правду и одну только правду». Телемитинг, на котором клеймился Запад, сотворивший (на свою голову. — А.М.) исламизм, терроризм, даже ваххабизм, продолжался около часа, но о том, что происходящие в мусульманском мире события являются частью мирового исторического процесса, не было сказано ни слова. А ведь иные из участников шоу числятся обладателями ученых степеней…

ИГ-халифат представляет собой причудливую комбинацию радикалов и фанатиков. Судят о нем по последним. Между тем ИГ-халифат интересен не жуткими казнями (некоторые специалисты по кино говорят о возможности инсценировок), а стремлением создать государственные структуры — армию, полицию, финансовую систему, медицину, то есть стать настоящим государством, а затем — кто знает — может, и в самом деле «халифатом XXI века». Они мечтают о легитимности, о признании мировым сообществом, хотя вслух об этом и не говорят. Ведь признан же революционно-исламский Иран, где поначалу местные фанатики-извращенцы в тюрьмах насиловали девушек, чтобы те не попали в рай, куда девственность давала им пропуск. Знакомый иранец, состоявший в Иранской партии труда (так называлась местная компартия), как-то принес мне книжку о том, что творилось в постреволюционных местах заключения.

Конфликт цивилизаций?

Можно ли рассматривать происходящее в контексте конфликта цивилизаций? И да, и нет. Да, потому что исламистский тренд противостоит остальному, главным образом евро-христианскому миру, делая упор на исключительность исламской цивилизации. Если выражение «столкновение (clash) цивилизаций» вызывает неприятие, поскольку звучит слишком апокалиптично, то вряд ли можно возражать против выражения «конфликт идентичностей», что звучит намного мягче.

Но одновременно мы являемся свидетелями острого внутриисламского конфликта, в ходе которого радикалы критикуют тех мусульман, которые под влиянием Запада отошли от канонов ислама, предали забвению его традиции в угоду чуждым своей религии инновациям. Так что и исламо-исламское противостояние обретает черты противостояния с внешним миром.

В 2007 г. в брифинге Московского центра Карнеги под страшным названием «И все-таки они сталкиваются» я писал о «растущем между мусульманами и христианами взаимном непонимании и отторжении», которое «постоянно воспроизводится, притом со все большей непримиримостью, консервируя конфликт ценностей и идентичностей», а еще, что «антитерроризм выглядит разновидностью "клэша", ибо, хотя он и развернут против экстремистов, вызывает раздражение немалой части исламского сообщества»2 . Тогда это выглядело некорректно, сейчас — банально.

Мы живем, обречены жить, в гуще конфликта идентичностей. Этого избежать невозможно. Зато можно эти трения сглаживать, уходя от крайних форм их проявления. «Арабская весна», с которой многие американцы и европейцы связывали надежды на демократизацию Ближнего Востока, наоборот, увенчалась исламизмом и актуализировала общее ощущение наступившего «столкновения цивилизаций».

В эпицентре оказался ИГ-халифат, которому предшествовали несколько отошедшие в тень успехи исламистов в Тунисе (где собственно эта «Арабская весна» и началась), в Ливии, Египте, их активность в Сирии. Укрепили свои позиции афганские талибы. Возросли политические амбиции шиито-исламистского Ирана. Изменения произошли на всем исламском ландшафте. Одним из их результатов явилось оживление деятельности террористов.

«Аль-Каида» как «классический» терроризм уже не отвечает стратегическим целям исламизма. В начале 2000-х французские криминологи Ален Бауэр и Ксавье Рауфер писали, что «Аль-Каида — бесконечна». Но с появлением ИГ-халифата она закончилась, точнее, как бы закончилась. ИГ-халифат, как ни парадоксально, нацелен на созидание, а не на разрушение. Но! Но «Аль-Каида» не забыта, и ИГ-халифат возвращается к ее методам, к театральной изощренности убийства людей. Show must go.

То, что совершают люди ИГ-халифата на Ближнем Востоке — в Ираке, Сирии, Ливии, Турции и т.д. — не в счет. Там — гражданская война, которая всегда идет без правил. Но вот подрыв 31 октября 2015 г. над Синаем аэробуса с российскими туристами явился началом целой серии терактов в Европе, то есть за пределами Ближнего Востока, а за ними последовал ряд взрывов, убийств или, как минимум, покушений на оные, и уже совсем привычными стали заметки о предотвращении терактов и поимке игиловцев, их готовивших. Сведения поступают отовсюду — из Парижа, Мюнхена и даже из дагестанского селения Рыбас. Ребята из ИГ-халифата шастают по всему миру, который угрожают обрушить.

После шестикратной «серии» терактов в Париже градус толерантности резко упал. Теперь модно делить мир на черное и белое, писать об «открывшихся в ад дверях», о третьей мировой войне. Исламистов сравнивают с фашистами, коалицию борцов с ИГ-халифатом — с антигитлеровской коалицией. В ноябре 2015 г. одна из программ Би-би-си была озаглавлена «После Парижа — противостояние цивилизаций». Однако это не так. Мир кардинально не изменился даже после 11 сентября. «Новые эпохи» уже неоднократно наступали с появлением пулемета, самолета, атомной бомбы, а еще раньше — лука и стрел. Теперь появился терроризм (исламистский), который рассматривается как нечто непредвиденное и случайное, тогда как на самом деле, при здравом суждении, этот терроризм есть не более чем одна из объективных тенденций мирового развития.

«Террор, — писал коллега по Московскому центру Карнеги Андрей Колес-ников, — превращается в рутину». Уточним: давно превратился. И речь не о младшем брате Ленина Александре, не о нечаевщине, не о «Красных бригадах» или ирландских католиках. То были скорее эпизоды, пусть и растянувшиеся во времени. Теперь имеется в виду террор религиозных экстремистов. Общество долго приучали к выражению «международный террор», избегая эпитета «религиозный». Теперь мы стали искренней.

Учиним провокацию и зададимся вопросом: а ИГ-халифат ли стоит за всем этим бандитизмом? С одной стороны, конечно. Зачем ему это? Оно сооружает халифат.

Издержки тернистого пути

Звучит парадоксально, но те мусульмане, которые разделяют идеи исламского государства, спешить в него не торопятся — слишком уж тернист к нему путь, да и сопровождается немалыми издержками. Одно дело критиковать и стремиться к власти. Совсем другое, заполучив власть, буднично и успешно трудиться во имя собою же поставленных целей. У коммунистов это не вышло. Ни иранским революционерам, ни талибам в Афганистане, ни ХАМАС’у в секторе Газа добиться ошеломляющих успехов на этом пути не удается.

Разные подходы к построению исламского государства существуют и среди исламистов. Одни полагают, что форсировать его создание не следует, тем более что рано или поздно триумф ислама все равно наступит. Это, так сказать, умеренная фракция исламистов. Другие выступают за более энергичные действия. И только третьи готовы для ускоренного достижения великой цели идти напролом, на любые, в том числе самые жестокие, меры. Это — фанатики, экстремисты.

Фанатики отрезают головы, бросают на дома самолеты, убивают христиан за то, что они христиане, расстреливают людей на пляжах и в редакциях, торгуют рабынями... Что удивительно: «…плохие поступки творятся людьми, которые, совершая террористические акты, выглядят в глазах набожных мусульман добрыми, делают это во имя мировой морали»3.

Фанатики не остановятся перед применением химического, бактериологического и атомного оружия, если до него доберутся. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в сентябре 2015 г. упомянул, что у них уже есть «компоненты химического оружия». Исключать этого нельзя, тем более, что эти компоненты разбросаны по всему Ближнему Востоку. Они были и у Саддама Хусейна, и у Башара Асада. О возможности обретения исламистами «химии» заговорили французские спецслужбы. Они же предупредили о возможности использования экстремистами бактериологического оружия. А ведь чтобы запустить какую-нибудь бактерию, вирус и прочую гадость хоть в Рейн, хоть в Сену, хоть в Волгу, большого ума не надо. В китайской провинции Синцзян, например, местные экстремисты одно время пристрастились травить колодцы.

30 лет тому назад разговоры об обретении мусульманскими радикалами ядерного оружия казались неумной шуткой. Конечно, бомбу еще в 1989 г. сделали в Пакистане. Сегодня у пакистанцев сотня ядерных зарядов (применять их во имя создания халифата они не собираются). То был ответ на созданное в 1974 г. индийское ядерное оружие — ныне его чуть меньше 40 единиц. Потом появилась иранская ядерная программа. Заговорили об исламской, или шиитской бомбе. В начале 1990-х ходили слухи, что иранцы эту бомбу уже сооружают, что обернулось кошмаром для Израиля и Саудовской Аравии. Но к 2015 г. все «устаканилось». Президент Ирана Хасан Рухани, по персидским меркам либерал, подписал соответствующее соглашение с остальным миром, и Иран приступил к демонтажу центрифуг (это такие штуковины, способные обогащать уран до уровня, начиная с которого он годится для создания атомной бомбы) в главном центре местной ядерной программы г. Натанзее.

В середине 1990-х я услышал изящный термин «ядерный пистолет» — имелось в виду миниатюрное оружие, которое способен сунуть за пазуху каждый террорист. Это ведь проще, чем таскать на себе неудобный в общественном транспорте пояс шахида. Да, такой «товарищ маузер» до сих пор остается в области фантазии. Но теоретически его смастерить возможно. Клепали же босые талибы «на коленке» копии лучшего в мире автомата Калашникова. В январе нынешнего года прошла информация, будто в столице ИГ-халифата городе Ракка местные умельцы научились собирать ракеты «земля—воздух», способные сбивать как минимум вертолеты, как максимум — пассажирские лайнеры (пока, впрочем, ничего не сбили).

Есть в России генерал Владимир Дворкин, по совместительству профессор, некогда помощник президента Путина, один из главных знатоков проблем разоружения. Однажды в его присутствии я брякнул что-то про этот самый пистолет. Генерал глянул на меня, как врач психдиспансера на любимого пациента. Теперь же при упоминании миниатомного оружия он пожимает плечами.

Конечно, использование оружия массового поражения можно считать борьбой за ислам, джихадом. Но в этом прежде всего видится месть окружающему миру, стремление его напугать и унизить, а еще и компенсация за бессилие и комплекс неполноценности из-за невозможности реализовать свою утопию, в чем им, экстремистам, и мешает тот самый «остальной мир».

Фанатики идеи и фанатики религии

Фанатики бывают разные — фанатики идеи и фанатики религии. Религиозные фанатики честнее, чем светские. Как бы ни относиться к Бен Ладену, при его состоянии в $ 300 млн. отправиться в Афганистан, отсиживаться в каких-то пещерах Тора-Бора или жить в заброшенной казарме в Судане, да еще под постоянной угрозой, что тебя сцапает американская или какая другая спецслужба, и притом все равно лезть на рожон — это на очень большого любителя.

Фанатиком-революционером был аятолла Рухолла Хомейни, чей род восходит к самому пророку. Он фанатично верил в успех революции, хотя в Иране, который в 1960-е иногда называли «мусульманской Францией», она казалась невозможной. Шах проводил реформы, названные «Белой революцией». Набиравший популярность аятолла назвал ее «черной». В 1962 г. он возглавил забастовку (!) мусульманского духовенства. Далее тюрьма, ссылка, Турция—Ирак—Франция. Наверно, можно было и утихомириться. Но «вновь продолжается бой». Политики и эксперты уверяли друг друга, что в Иране ничего не случится. Дескать, не тот градус религиозного революционаризма. Они не верили, фанатик Хомейни верил. И оказался прав.

Фанатики не радикалы. Фанатизм, если вдуматься, есть компрометация радикализма, даже его дискредитация. Радикал почти всегда прагматик, он добивается конкретных политических и экономических целей, пусть рьяно, но отнюдь не игнорируя окружающую обстановку. Радикал готов к маневру, к торгу с оппонентом. Фанатик — непримирим, и в этом залог его неудачи.

В фанатика может эволюционировать «обыкновенный» радикал, если он отчаялся в достижении своей цели, особенно если не видит хоть малейшего «встречного движения» со стороны оппонента. Восхождение по «исламистской лестнице» — процесс сложный. Путь от умеренного исламиста до радикала и далее до фанатика-экстремиста может быть и коротким, и долгим.

Бывает и обратное движение. Под давлением обстоятельств, устав от собственной непримиримости, фанатики могут прозреть. Кстати, Хомейни накануне своей кончины, продолжая рассуждать о шариате, задумался о трудностях экономики, то есть ощутил неизбежность прагматизма.

Наивными представляются попытки отлучить от ислама радикалов и фанатиков типа Бен Ладена, Шамиля Басаева, а теперь еще и целиком ИГ-халифат, представить его как искусственное образование. Такие попытки мы наблюдаем каждый день. Российская пропаганда подает появление и успех исламистов как результат интриг Запада, главной целью которого называется дестабилизация обстановки в ближневосточном регионе и устранение из него России. Начальник Чечни Рамзан Кадыров постоянно повторяет, что ИГ, как и другие исламистские организации, создано западными спецслужбами. Он также считает, что теракты направлены на «разжигание антиисламских настроений». Глава мусульманской Ассоциации общественных объединений Мухамед Саляхетдинов, комментируя теракт в Париже, сказал, что «заказчиков нужно искать не среди мусульман», что «ИГ управляется извне» и никакого отношения к исламу не имеет.

Такая оценка призвана «деисламизировать» ИГ и в целом феномен религиозного радикализма. Исламизм квалифицируется как занесенная извне болезнь, вылечить которую можно исключительно с помощью «силовой хирургии». Все это — от бессилия, от страха перед растущей популярностью радикалов, от слабости ориентированного на обрядность формально аполитичного «традиционного ислама». Его проповедники избегают обсуждения острых мирских проблем или просто дают религиозную интерпретацию официальной политики и идеологии. Доминирующий среди российских мусульман ханафитский мазхаб сегодня консервативен, он обернулся скучной архаикой, а ханафитское богословие застыло. Один татарский имам как-то поведал мне: «Встречаешься с молодежью, чтобы поговорить об исламе, а они — если вы про ханафизм, то не надо. Нам про это неинтересно».

Задача перевоспитать молодежь, повернуть ее к традиционному исламу, совершенствуя религиозное образование, остается сотрясением воздуха. Ведь если предлагать полноценное, не выборочное знание религии, то придется вести разговор и о салафитах, и о ваххабитах, то есть о нетрадиционном исламе, излагать различные точки зрения. И чтобы проводить качественное обучение, нужны соответствующие богословские кадры. А их почти нет. Те, кто обучался исламу за рубежом, приезжают, если можно так выразиться, с излишним багажом знаний, а зачастую и с обновленным религиозно-политическим сознанием, отличающимся от официальных установок примкнувших к власти духовных авторитетов. Проповедовать традиционный ислам выпускники арабских, турецких, пакистанских и прочих вузов не могут и не хотят. Тем более, что среди тех, кто тянется к нетрадиционному исламу, немало образованных молодых людей, худо-бедно знакомых с современной «неортодоксальной» исламской религиозной мыслью.

Попадается, конечно, и другая мусульманская молодежь, для которой по большому счету ислам не столь важен. Они тоже считают себя мусульманами, но при этом нарушают все возможные шариатские запреты, особенно те, которые касаются выпивки. Пьющая часть мусульманской молодежи предпочитает предаваться запрещенным страстям вдали от родных мест, что делает ее похожей на принцев из мусульманских монархий Персидского залива, которые, оказавшись на европейской или американской чужбине, отрываются там по-черному.

Так не лучше ли открыто признать, что ИГ-халифат — это тоже, пусть и «искаженный», но ислам? От признания радикалов «плохими мусульманами», но тем не менее мусульманами, авторитета у муфтиев и имамов не убавится. Скорее, их даже больше зауважают за прямоту.

Действенны ли запреты?

В этом же русле можно рассматривать многочисленные запреты на самую разную исламскую якобы экстремистскую литературу, будь то неугодный кому-то перевод Корана на русский язык азербайджанского исследователя Эльмира Кулиева, описание жизни Ибн Абдель Ваххаба и вообще любые неудобные и непонятные книги. Так были запрещены труды пакистанского ученого Абу аль-Аля Маудуди, который во всех нормальных энциклопедиях, включая советские, упоминается как богослов, исламский просветитель. Труды о нем философа-исламоведа Мариэтты Тиграновны Степанянц вошли в мировую науку, а она, между прочим, писала о нем как о выдающемся мусульманском мыслителе. И этот «антинаучный кошмар» публиковался в цензурное атеистическое время. Книга Маудуди «Основы ислама», благодаря стараниям правоохранительных органов в Новом Уренгое, попала в перечень запрещенной Минюстом литературы. В марте 2015 г. решением Первомайского райсуда Владивостока были признаны экстремистскими 11 материалов, среди которых под номером 5 значился труд Маудуди «Книга об одежде». А вот в Норвегии осторожная и чуждая радикализму местная мусульманская община гордится тем, что сумела издать перевод Корана на норвежский язык. Предисловие к нему принадлежит перу Маудуди.

Гонению подвергся и знаменитый исламский богослов Сайид Кутб, который боролся против друга СССР Гамаля Абдель Насера, готовил на него покушение, за что и был повешен. Однако его запретили в России не за это, а за богословские труды. Некоторые из них я читал. Поверьте, на том же основании за радикализм можно осудить и англичанина Роберта Оуэна, и французских социалистов-утопистов Анри Сен-Симона и Шарля Фурье.

В 2015 г. судебно-государственное рвение достигло вершины маразма. Южно-Сахалинский городской суд запретил брошюру «Мольба к Богу: ее значение и место в Исламе», изданную в Москве еще в 2009 г. Решение судьи Н.В.Перченко было мотивировано тем, что в брошюре приводятся коранические аяты — «Поистине, вся слава принадлежит Одному Аллаху, который, ниспослав последнее откровение, священный Коран, даровал своим рабам ясное указание, сказав: "Тебе мы поклоняемся и Тебя молим о помощи"» (сура «Аль-Фатиха»), «Он — Живой, и нет божества, кроме Него. Взывайте же к Нему, очищая перед Ним веру. Хвала Аллаху, Господу миров» (сура «Гафир», 40:54 аят) и т.д. В этих словах, по мнению готовивших материалы к решению суда экспертов, «аллах противопоставляется неопределенному множеству богов, существующих в других религиях и являющихся ложными, а мусульмане, поклоняющиеся "Аллаху", характеризуются как истинные и противопоставляются многобожникам… принадлежащим другим конфессиям… В данных фрагментах указывается на преимущество одной группы лиц перед другими людьми на основании их отношения к религии, принадлежности к исламу, к мусульманам». До запретов на цитаты из священных книг не додумывался еще никто. Дополнительная пикантность ситуации заключается в том, что в брошюре использовались цитаты из коранических аятов в переводе знаменитого арабиста Игнатия Юлиановича Крачковского, на котором воспитаны поколения отечественных востоковедов.

…И тут разразилось ЧП федерального масштаба.

На следующий день после решения Южно-Сахалинского суда Рамзан Кадыров написал в своем Инстаграме, что считает решение суда возмутительным… экстремистским и провокационным. «Хочу напомнить прокурору и судье, что с "Аль-Фатиха" начинаются все молитвы и действия полутора миллиардов мусульман в мире. Они читают её десятки млрд. раз в сутки, совершая обязательные и поощряемые молитвы. Судья считает их всех экстремистами? Я и мои боевые товарищи, читая Коран, защищали целостность России, воевали и воюем с международным терроризмом, осуждаем экстремизм во всём мире... Следующим моим шагом будет требование о признании этого решения носящим экстремистский характер, умышленно направленным на подрыв стабильности в России…

Я лично ПРИЗОВУ их к ответу, ибо для меня в этой жизни нет ничего выше Корана. И я готов защищать его до конца. Я осознаю всю ответственность за свое требование и готов ее нести. Те, кто вынесли данное решение, это — национальные предатели и шайтаны»4 . Ярость Кадырова была поддержана мусульманским духовенством — муфтии и имамы почувствовали, что от любимца президента Путина никакому суду не отмахнуться. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин выразил надежду, что сахалинский эпизод наконец-то положит конец «фестивалям районных судов», которые пытаются признать экстремистскими и классическую богословскую литературу, и современных авторов. «Судам следует запретить выносить решения по религиозной литературе без специальной экспертной оценки», — вторил Гайнутдину его заместитель по СМР Рушан Аббясов. Сопредседатель СМР Нафигулла Аширов заявил, что «светские люди без привлечения религиозных деятелей не должны выносить решения, особенно по сакральным текстам»5.

Солидарность с Рамзаном Кадыровым выразили не только мусульмане. «Чудовищным» назвал приговор, вынесенный Южно-Сахалинским судом, диакон Андрей Кураев, по словам которого, фразы, признанные экстремистскими, являются общими для всех религий. А совсем уж либеральный писатель Дмитрий Быков признал, что он впервые солидарен с чеченским лидером. Мой знакомый, популярный телеведущий, охарактеризовал судей и консультировавших их экспертов емким словом «чудаки».

Но еще забавнее южно-сахалинского казуса была забытая ныне история с «Завещанием» аятоллы Хомейни, которое было признано экстремистским еще в 2008 г. и не кем-нибудь, а самим… Городищенским районным судом Пензенской области. В том же году Федеральная регистрационная служба РФ включила «Завещание» скончавшегося в 1989 г. лидера Исламской революции в список запрещенной литературы.

Запрещенную литературу «отменить» не дано никому и никогда. Чем она запретней, тем интересней. Каждая власть эту банальную истину забывает — что немецкие национал-социалисты, что праведные коммунисты, включая Надежду Крупскую. Однажды из Парижа рисковый папин приятель привез маленького, исполненного крохотным шрифтом «Доктора Живаго». Я читал и восхищался им две ночи напролет. Потом, при Горбачеве, я прочел его в спокойной «демократической обстановке». Во второй раз читать было скучно.

В Исламском институте киргизского города Ош есть приличная религиозная библиотека. Половина, если не больше, книг стояли нетронутыми, с неразрезанными страницами. Но вот сочинения Сайида Кутба были зачитаны до дыр, испещрены пометками. А ведь труды-то были на арабском языке.

В 1972 г., возвращаясь из Египта со студенческой практики (работал военным переводчиком), я засунул купленный на каирском базаре Хан-Халили Коран среди грязных рубашек. Так и удалось вывезти запрещенную тогда в отечестве священную книгу. Политпогода за окном поменялась, но извести советское запрещательство из душ чиновников и прокуроров, наверное, не удастся никогда. Чем они трусливее и безграмотнее, тем круче градус перестраховки.

Чем отличается Коран от Пастернака? Первый можно читать бесконечно. И не потому, что ты мусульманин, а потому, что есть в нем нечто неизъяснимо мистическое. Один алжирец как-то спросил меня: «Ты зачем учил арабский язык — ведь он иностранцу нужен, только чтобы Коран читать». Я не понял тогда, что этот умный сержант, командир хозяйственного взвода на факультете ПВО, имел в виду. Теперь, по прошествии более 40 лет, думаю: может, тот парень был прав. Коран по-арабски — совсем другое, нежели те же слова, написанные по-русски или по-английски. Один из персонажей книги Мишеля Уэльбека «Покорность» говорит: «В основе его (Корана. — А.М.) лежит глубинный принцип поэзии: единство звучания и смысла, позволяющее выразить мир».

Опасен ли исламизм для России?

Бинарного, в стиле «да — нет», ответа на этот вопрос не существует. Кто-то с ходу воскликнет: «Нет, ислама не надо бояться!» Но многие думают иначе. Люди-то наши ислама побаиваются. И исламофобия нарастает. Если раньше, в 1990-е, «исламская опасность» связывалась с обстановкой на Северном Кавказе, откуда и исходил терроризм, то во втором десятилетии наступившего века она ассоциируется с Ближним Востоком, с мусульманским миром, с таинственным и непонятным для большинства Исламским государством.

Россия была, есть и будет поликонфессиональным государством, в котором уживаются носители самых разных религий, прежде всего христианства и ислама. А еще, согласно ноябрьским 2015 г. опросам Левада-центра, Россия — великая держава. За оное звание проголосовало две трети опрошенных. Во что держава превратится в будущем, никто не ведает. Но то, что акценты ее поликонфессиональности будут расставлены иначе, чем сегодня, весьма вероятно. Речь идет и о демографии, и о мигрантах. Они Россию не разрушат. Они ее изменят.

Моноконфессиональные, моноэтничные государства устойчивее разномастных. Кстати, этих «моно» остается все меньше. Чем больше мы хотим сохранить свою примордиалистскую идентичность, тем больше она размывается. Порой даже трудно подсчитать, сколько в тебя влито разных кровей, а в каком-то смысле и культур. Однажды в Америке я, не помню уже по какому поводу, сказал, что «по крови» я на 12,5 процентов украинец, на что последовала реплика: «Вы там у себя что, подсчитываете проценты крови?» Возразить было нечего.

Но, как ни крути, к своей религиозной идентичности мы относимся бережно, хотя и ходим в церковь только на Пасху. И просчитываем ее не в процентах, а ощущениями: мы — они. Я цифрам — да простят меня «левадисты» Лев Гудков и Алексей Левинсон — доверяю не полностью. Я их всегда боялся и в них сомневаюсь. Мы живем ощущениями своей и чужой идентичностей. «В нашем городе чересчур много приезжих», — промелькнуло среди титров «Служебного романа». Никто не подозревал чем приезжие могут обернуться. Тогда они звались лимитчиками, которые, хотя и приезжали «на ловлю счастья и чинов» из других городов и городков, считались своими, пусть и «второсортными», но своими. Сегодня чужие — это мигранты, они чужие в прямом и любом другом смысле слова.

Наши идентичности разбегаются по разным векторам — гражданскому (российскому), этническому, региональному и, конечно, религиозному. Религиозная самоидентификация становится все более глубокой.

Когда распался СССР, даже раньше, накануне его распада, советские люди с удивлением обнаружили, что они не только советские, но еще и отличающиеся друг от друга по религиям. Об этом они (мы) и раньше догадывались, особенно на Пасху и Курбан-байрам, но особого значения этому не придавали. И вдруг на тебе — кругом мусульмане. Конечно, среди граждан попадались ламаисты, католики, иудеи и даже язычники, но эти были не столь заметны. А мусульмане… Их оказалось слишком много, и это бросалось в глаза.

У меньшинств религиозная и этническая самоидентификация проступала гораздо острее, чем у православного большинства. Вспомнились накопившиеся за столетия «исторические обиды» — кто кого угнетал, кого за что сажали. Кому-то захотелось большей автономии. В Татарстане записали в конституции про свой суверенитет. Во всех национальных республиках появилось по собственному президенту, флагу и гимну. В Чечне захотели независимости.

В общем, распрямилась сжатая пружина. И побежали впереди всех искренние националисты, обиженные советские генералы вроде командира дивизии стратегических бомбардировщиков чеченского летчика Джохара Дудаева, неоцененные харизматики, обалдевшие от разрешенной религии «истинно верующие», жулики, просто дураки и дуры, особенно не получавшие удовлетворения от личной жизни. Разговаривать со всем этим обозленным этнокультурным и религиозным социумом было некому, да и не о чем. Бывшие советские политики умели только призывать к дружбе и цитировать классиков марксизма-ленинизма. В 1976 г. в зачитанном Леонидом Ильичом Брежневым Отчетном докладе XXV съезду КПСС говорилось о борьбе партийных организаций по «патриотическому воспитанию трудящихся», о том, как «изживаются отдельные проявления национализма и шовинизма… проявления местничества, попытки воспевать патриархальщину». «Патриархальщина» — это, конечно, не о мусульманах, а об удушавшейся вплоть до 1988 г., до тысячелетнего юбилея крещения Руси, русско-православной идентичности. Об исламском фундаментализме, об исламе вообще тогда писалось только в материалах «для служебного пользования». Если бы в то время отвечавшему за идеологию и моральный облик советского человека секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову доложили, что спустя чуть меньше четверти века после его кончины в Чечено-Ингушской АССР начнется джихад против центральной власти, он бы в это не поверил и счел провокацией. Вряд ли знал он и само слово «джихад».

А ведь существовали в то советское время на уровне областей советы по делам религий. Был и «большой» Совет по делам религий при Совете министров СССР. Занимались они в основном сбором информации для партийных и прочих органов. Дело это было весьма полезное, однако использовались поступавшие сведения исключительно для борьбы с религиозными предрассудками, а также с сектантами — баптистами, иеговистами, адвентистами седьмого дня и прочими «вредителями».

Итак, засверкали этно-конфессиональные молнии, грянули чеченские грозы. На Северном Кавказе начался джихад. Телевидение ежедневно показывало, как идет война с мусульманами. В СМИ освещение ее было в общем объективным, я бы даже сказал, раздражающе честным — в «лихие девяностые» запрета на правду не было, хотя военные и пытались утаить от общественности совершавшиеся ими преступления6 , чеченские сепаратисты смаковали свою приверженность исламу и абсолютную справедливость своих целей, ради которых можно было и слегка позверствовать. Было много крови, много погибших.

Войне сопутствовали теракты, которые не прекратились и после ее завершения. Любая гражданская война есть по сути бесконечная череда терактов, и не принципиально, кто их совершает — «белобандиты», «комиссары в пыльных шлемах» или «простые» шахиды и муджахеды.

До терактов, особенно московских, наши сограждане относились к кавказской бойне не скажу равнодушно, но, скорее, как к сугубо «кавказскому делу». Отсюда, кстати, популярное в 1990-х — «да отпустить их на все четыре стороны, пусть катятся со своим исламом…» С наступлением «эры терроризма», особенно после терактов в столице, люди опешили. Нас-то за что? — удивлялись зрители Дубровки, пассажиры метро. О том же могли бы спросить и пассажиры нескольких взорванных террористами-смертниками самолетов.

Ответ же на этот вопрос, по логике террористов, прост: вы все — русские, европейцы, американцы, арабы, индийцы — несете ответственность за дела ваших правительств. Следовательно, вы должны разделить их вину и за контртеррористическую операцию в Чечне, и за бомбардировки Исламского государства, и мало ли еще за что. За карикатуры на пророка Мухаммада — а их было уже немало — общую ответственность несет вся Европа. «Карикатурный скандал, — писал в 2010 г. редактор той самой "Юлландс Постен" Флеминг Росе, — продемонстрировал, каким может быть мир в XXI веке, и поднял вопрос о том, как будут уживаться разные народы, если разделяющие их границы ослабнут или исчезнут совсем». Пять лет спустя мы видим, как они и их религии уживаются.

И не думайте, что нести коллективную ответственность за ошибки и преступления власти удел лишь французов, американцев, русских и прочих «неверных». Отнюдь. Еще большего наказания заслуживают мусульмане, терпящие своих президентов, королей и прочих «султанов», которые изменили исламу, предали забвению его традиции. Эти лицемеры (по-арабски — мунафики) еще хуже иноверцев. А те, кто против них не выступает, — такие же изменники и должны быть наказаны с особой строгостью, не считаясь с полом и возрастом. История знает примеры таких «наказаний». Таким способом в XVIII в. на Аравийском полуострове боролся против остатков язычества Ибн Абд аль-Ваххаб, так в 1990—1991 гг. в Алжире отстаивали «истинный ислам» экстремисты из местной «Исламской армии», когда длившаяся почти два года гражданская война унесла до двухсот тысяч жизней мирных жителей. Так воюют талибы. И уж конечно ИГ-халифат.

Нынешние единомышленники Ибн Абд аль-Ваххаба борются против Запада и его мусульманских «эпигонов». По исламской доктрине, это тоже язычество. И Запад, и язычники отвергают Бога, предают забвению ценности высокой морали, не мечтают ни о чем другом, кроме материальных благ. Идущая с Запада глобализация есть современная версия язычества. А к язычникам ислам беспощаден.

В Коране на этот счет есть немало грозных аятов. Например:

«… Убивайте многобожников неверных

Везде, где б вы их ни нашли» (сура «Ат-Тауба», аят 5).

И еще:

«Убей их —

Таким должно быть возмездие неверным» (сура «Аль-Бакара», аят 191).

И впрямь страшно. Но если вписать эти аяты в тогдашнюю историческую обстановку, гиперкровожадными они уже не покажутся. Кстати, для раскаявшихся язычников дорога в ислам всегда была открытой. Коран оставлял «лазейку» для одумавшихся неверных. Не следует забывать, что и язычники в VII в. были беспощадны к первым мусульманам. Ну, прямо как ограниченные контингенты некоторых сверхдержав в Афганистане.

Язычниками считались и коммунисты. С началом горбачевской перестройки многие из них раскаялись, вернулись в истинную веру и стали регулярно посещать мечеть. Некоторые ставшие президентами независимых государств (бывших советских республик) даже приносили клятву на Коране. Наивный человек, я верю, что они клялись почти искренне.

Но вернемся к российским делам. Так вот: череда терактов только усилила убежденность в том, что Чечне нужно дать независимость. А чеченский конфликт способствовал отчуждению мусульман от остального российского общества. Росли встречные обиды. Сейчас неприязнь к мусульманам растет в связи с ростом мусульманской миграции из Центральной Азии. Помимо чисто бытового раздражения антимигрантские настроения обусловлены еще и следующим соображением: сегодня этот мусульманский узбек (таджик, киргиз) в Москву, в Питер, на Урал приехал и дворником устроился, а завтра убежит к какому-нибудь Бен Ладену или в ИГ, а то и взорвет чего-нибудь.

Идиосинкразия

Итак, изначально идиосинкразия в отношении ислама была следствием внутренней ситуации. Правда, уже в 1990-е в Россию проникал из-за рубежа «чужой» ислам. В страну ворвались исламские организации, например, знаменитые саудовские «Аль-Харамейн», «Саар Фаундейшн», кувейтский фонд «Ибрахим аль-Ибрахим». Из радикальных движений первыми, еще в советские времена, добрались «Братья-мусульмане», чья небольшая группировка обосновалась где-то на Северном Кавказе. Давным-давно меня провезли по тогдашним местам их крохотных лагерей, и каждый раз это были новые склоны и новые лесные опушки.

В 1990-е к иностранному исламу, как к «300 арабам», которые воевали (а может, и не воевали) на стороне чеченцев, и знаменитому Хаттабу относились как к экзотике. «Закордонный терроризм» россиян особенно не касался. Джихад за рубежом особенно не пугал, как и «зарубежный ислам», боксировавший с Западом, взрывавший американские посольства, казармы и корабли. Сочувствовать израильтянам мы научились не сразу.

И то, что тамошний и тутошний, «наш» исламы — одна религия, а те и эти мусульмане составляют единую умму, мы осознали не сразу. Ну, что может быть общего между выпивающим татарином, танцующим лезгинку дагестанцем и ковыляющим на верблюде по аравийской пустыне бедуином или исламским иранским революционером?

Оказалось, общее есть: тот же ислам. И вот сосед мусульманина по лестничной клетке вдруг спрашивает его: «А что, твой Бен Ладен тоже мусульманин?» Увы, как ни старайся доказать обратное, именно Бен Ладен сегодня — самый известный мусульманин. Он стал неформальным брендом ислама. Не станем доказывать гипотетическому соседу, что мусульмане бывают разные. Это прописная истина, но легкий осадок от новости о религиозной общности соседа и террориста в душе у него остается.

С начала 2000-х российское общество стало косо поглядывать на ислам не из-за внутренних проблем, а из-за того, что происходило за рубежом. «Внешний» ислам стал волновать больше, чем «внутренний».

После 11 сентября 2001-го еду в поезде Москва—Казань. Пью водку с соседом по купе. То ли татарин, то ли хохол, то ли еще какой француз. И после четвертой он вдруг спрашивает меня, то ли хохла, то ли кацапа: «А что, если они трахнут по Кремлю, или по ГУМу, или по Лужникам?» Боялся мой случайный попутчик ислама — все равно какого, того ли, этого ли. Но поводом же был не Шамиль Басаев, а далекий Бен Ладен, который до России по-серьезному так и не добрался. Хотя и подкрадывался.

Одни «исламскую угрозу» преувеличивают, другие, напротив, твердят о ее искусственности, о том, что эта угроза на руку кремлевским политикам и эфэс-бэшникам, для которых она — дополнительный повод для призыва к сплочению всех и вся вокруг власти и средство для получения права на любые действия против всяческого инакомыслия, хоть исламского, хоть «болотного». Сын прислал почерпнутое им из фейсбука фото пришпиленной к двери детского садика записочки: «Ввиду угрозы терроризма просьба закрывать дверь на крючок». А что здесь смешного, особенно если каждый день смотреть федеральные телеканалы?

Детсадовское объявление можно и расширить — «ввиду угрозы терроризма, глобализации и цветных революций». Эксперты все чаще задумываются: чем больше власть будет пугать общество — терроризмом или вышеупомянутыми «цветными»? Вообще-то Кремлю по барабану, кем стращать и с кем бороться, — с терроризмом ли, с оранжевыми, розовыми, гвоздичными и прочими революциями. Интересно, забыли там, что революция 1917-го тоже была цветной — красной? И тоже была поощряема из-за рубежа. Германией — так точно. «Иностранный агент» до сих пор покоится в саркофаге в центре Москвы, и ничего. Пусть себе лежит на радость борющейся против зарубежных агентов думской фракции КПРФ.

Так какой из угроз — западной, разноцветно-революционной или исламо-террористической — мы больше всего должны бояться? Вопрос риторический: какую назначат главной — той и будем бояться.

Впрочем, если западная угроза России навязывается, то ислама у нас боятся или побаиваются «добровольно». Этот страх подогревается ситуацией на Ближнем Востоке, в относительно близком к России Афганистане, в далеких африканских Сомали, Мали, Нигерии, а теперь еще и в периодически сотрясаемой терактами Европе. До Парижа с его шестикратным терактом в конце 2015 г. рукой подать. А массовое убийство террористами зрителей в парижском «Батаклане» очень похоже на московскую Дубровку 2002 года.

Несмотря на настойчивые разъяснения, что мир борется против экстремизма, значительная часть населения — что в Европе, что в России — все более откровенно воспринимает эту войну как войну с исламом.

Что делает и может сделать ИГ в России?

Главной исламской угрозой с 2014 г. объявлено Исламское государство, которое, как иногда чиркает бойкое журналистское перо, запустило свои щупальца и в Россию. Щупальца щупальцами, но разобраться, что делает и может сделать ИГ в России, имеет смысл.

Мы живем в подвижном, путаном мире с непредсказуемым будущим. Многое из того, что автор пишет сейчас, в самом начале 2016-го, к его исходу может показаться ошибочным и глупым. Но, господа, я не прошу прощения. Нельзя предсказать факт, но можно спрогнозировать тенденцию. А тенденция такова, что даже если этот, сегодняшний, ИГ-халифат сгинет, то это не будет концом исламизма.

Большинство российских мусульман не поддерживают ИГ-халифат, чьи амбиции и действия — жестокие публичные казни, разрушение Пальмиры, разграбление музеев, теракты — для них неприемлемы. Но ведь немало и тех, кто разделяет его стратегический концепт, его генеральную линию — исламизацию общества, следование законам шариата. Эти люди считают создание исламского государства (халифата) допустимым и верят, что именно в таком государстве наконец-то удастся реализовать идею социальной справедливости, уничтожить коррупцию, избрать мудрого правителя, который будет отстаивать интересы народа. Назвать таких людей радикалами язык не повернется. Но, с другой стороны, они мечтают о радикально ином государственном устройстве, не так ли?

Прежде чем критиковать наших «радикалов» (уместны ли здесь кавычки?), к ним нужно хорошенько присмотреться. Не рубить, не подумав, с правоохранительного плеча. Они, как и все мы, хотят как лучше, пользуясь выражением Виктора Степановича Черномырдина, а не «как всегда». И они имеют право думать, что в настоящем ИГ-халифате «как всегда» не будет.

Салафиты и салафитствующие

Сегодня исламских радикалов чаще называют салафитами. Чего хотят эти наивные салафиты? Получается, что они тоже вроде горьковского Луки живут «ради лучшего», только на исламским манер. Того же хотят салафиты и в остальном мусульманском мире — жить по исламу времен пророка Мухаммада, соблюдать религиозные обряды, соблюдать шариат и его запреты — не пить вина, не играть в азартные игры, женщинам носить хиджаб, а также уджару, милию, паранжу, тербту, буши или как там это еще называют в разных концах мусульманской земли.

Сейчас подходящий момент, чтобы довести до сведения иноверных: о ношении женщинами покрывала было четко сказано в Коране, в частности, в 59-м аяте суры «Аль-Ахзаб»:

Скажи своим супругам, о пророк!

И дочерям, и женам верных,

Чтоб на себе они плотнее покрывала закрывали…

Почему здесь уместно сказать про женское покрывало? Да потому, что зовется оно повсюду по-разному, но традиция-то одна — от Атлантики до Тихого океана. Форма одежды не только важный маркер принадлежности к чему-то, но еще и фактор консолидации. Как религиозный радикализм.

Салафизм обращен к мирским вопросам, к политике. Он предлагает свой вариант идеального государства, и это государство, понятно, исламское. «Нарисовать» его в государстве светском, да к тому же в таком, где мусульман меньшинство, задача невозможная. Как вариант — выход из его состава мусульманских территорий с последующим созданием там государственной системы, обеспечивающей полноценное следование исламскому образу жизни. На «мусульманизацию» же России уйдет несколько поколений, если она вообще состоится. В 2001 г. мы с коллегами Хансом-Георгом Генрихом и Людой Лобовой опубликовали в Вене книгу под названием «Станет ли Россия мусульманским обществом?»7 . Название придумывали сообща. Конечно, мы поторопились. Но все же…

Пока же главная и решаемая задача салафитов — спасти собственные души, сохранить истинный ислам в самих себе и по мере сил и возможностей распространять его среди окружающих. Однако последнее пресекается властями и традиционным духовенством, которые видят в салафитах серьезных конкурентов.

Кроме салафитов есть еще салафитствующие. Под последними понимаются мусульмане, которые, не принимая непосредственного участия в деятельности салафитов, не состоя в их кружках, относятся к этому направлению с интересом и уж во всяком случае его не отвергают...

Салафизм можно считать и мусульманским диссидентством, и религиозно-политическим направлением. Впрочем, сами салафиты участвовать в политическом процессе по правилам банальной демократии не хотят. Они числят себя вне политики. Хотя, вру: на Ближнем Востоке, в том же Египте, они принимают участие в выборах, однако удачи им это не принесло.

Салафиты — инакомыслящие мусульмане, и запретить им мыслить по-своему невозможно. Сравнение — на первый взгляд бессмысленное — с диссидентами советских времен наводит на парадоксальные параллели. Диссиденты выступали против советской власти, но понимали, что свергнуть ее невозможно. Они занимались пропагандой, мизерными тиражами издавали рукописные «антисоветские материалы», их главной трибуной были зарубежные «голоса»: «Свобода», «Голос Америки», Би-би-си. Они, конечно, «подрывали устои», «рыхлили почву», но их донкихотство было, главным образом, формой самораскрепощения. Улавливаете сходство?

Круг советских диссидентов был крайне узок, не более нескольких сотен человек. Счет пассивно «диссидентствующих», недовольных системой, шел на миллионы.. Салафитов на несколько порядков больше, чем советских инакомыслящих. Сколько в России салафитствующих никому не известно. Диссиденты верили, что в конечном итоге советская власть рухнет, и она обвалилась, салафиты верят в мусульманскую Россию.

Салафиты делают картину поликонфессиональности России контрастнее, ибо проводят водораздел между мусульманами и всеми остальными. Я их в этом не обвиняю, просто констатирую факт. Они хотят жить «по-исламски» там, где большинство принадлежит к другой религии. Они имеют на это право. Но как это право реализовывать? Среди живущих в Европе мусульман пустила корни идея о возможности разработки «шариата для меньшинства». Что это — непонятно. Зато один из крупнейших исламских идеологов Юсеф Карадави походя заметил, что «ислам для меньшинства» — это временное явление, и рано или поздно шариат в Европе станет «шариатом для большинства».

Где обитают салафиты? Везде.

Салафизм утвердился не только на Северном Кавказе, утверждается в Поволжье, за Уралом. Исламисты активны в Приволжском федеральном округе, где проживают до 40 % мусульман России, растет число салафитских кружков. Они укрепляют свои позиции в мечетях, организуют митинги, выступления. Определить точное количество действующих в регионе «исламских оппозиционеров» не представляется возможным. Применительно к Татарстану чаще всего называют 3 тыс. салафитов и салафитствующих8 .

По мнению вице-премьера Александра Хлопонина, «с точки зрения проникновения радикального ислама сейчас болевые точки… это Север, Поволжье и Урал»9 . Но это не «болевые точки», а фрагменты глобального религиозно-политического тренда, характерного для всего мусульманского мира.

Глобальный религиозно-политический тренд

И тренд этот прямо или косвенно, но связан с тем самым ИГ-халифатом, где на практике якобы и реализуются исламские идеалы. Во имя борьбы за идеалы тысячи мусульман едут из России на Ближний Восток, чтобы поддержать ИГ-халифат. Общее число таких «безумцев» во всем мире исчисляется десятками тысяч.

Желающих драться за «истинный ислам» было немало и ранее. В 1990-е выходцы с Северного Кавказа ехали на помощь афганским талибам, в 2012—2014 г., еще до появления ИГ-халифата, самые нетерпеливые российские мусульмане отправлялись сражаться в Сирию в рядах оппозиции Башару Асаду. Так что в появлении россиян в составе ИГ-халифата ничего принципиально нового нет.

По поводу присутствия дагестанцев, например, в рядах ИГ-халифата министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов высказал удивление: «Мы хотим понять, откуда появилась эта (салафитская. — А.М.) идеология?»

Могу чуть-чуть подсказать. Вот, скажем, ввели в России систему «ПЛАТОН» по взиманию налога с автомобилей весом свыше 12 тонн. Для шоферов-дальнобойщиков — это катастрофа. Среди водителей около 17 тыс. дагестанцев, которые могут лишиться работы, притом что уровень безработицы и так высок. Где искать справедливость? В какой форме выразить своей протест? А если попробовать в религиозной? Вот так и заталкивают людей в исламскую оппозицию.

Свое перемещение на Ближний Восток кавказцы именуют «хиджрой», сравнивая ее с хиджрой в 622 г. пророка Мухаммада из Мекки в Медину, куда он переехал во имя спасения ислама. В 2013 г., еще до провозглашения ИГ, в сирийском городе Халеб возникла организация «Аль-Мухаджирин», то есть участники хиджры. К таким «апатридам» неофициально приезжали кавказские чиновники и уговаривали их не возвращаться на родину, а остаться на Ближнем Востоке. Власть рассчитывала таким образом ослабить «свою» исламистскую оппозицию. Снижение активности исламистов и уменьшение количества жертв на Северном Кавказе в 2014— 2015 гг. действительно явилось следствием отъезда боевиков на Ближний Восток.

Среди тех, кто сражается за ИГ-халифат, не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ есть выходцы с Поволжья. Периодически появляется информация, что несколько человек ушли на ту войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани… Занятная информация приходит из Крыма, откуда на джихад, по сведениям крымского аналитика Александра Бедрицкого, уехали якобы 500 человек (эта цифра сильно завышена).

Едут туда и из Центральной Азии. По мнению казахстанского аналитика Ерлана Карина, только из Казахстана на Ближний Восток ушли от 100 до 300 чел.10 На сотни идет счет добровольцев из Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана, примерно 500 человек отправились в ИГ-халифат из Азербайджана, 400 — из Грузии (в основном из населенного чеченцами Панкисского ущелья, а с недавнего времени из Аджарии11 ).

Сколько всего иностранных бойцов в ИГ-халифате, сосчитать не может никто. ЦРУ называло цифры от 20 до 31,5 тыс., наше ФСБ — от 30 до 50 тыс. Но будем относиться ко всей этой статистике с осторожностью. Проверить ее невозможно. Любая статистика по исламистам лукава. Не каждый, кто уезжает бороться за дело ИГ-халифата, информирует о своем намерении соответствующие органы. А в самом ИГ-халифате такого рода учет не ведется — военкоматов там нет.

Как попадают в Исламское государство? Вербовка муджахедов ведется по всей России. Само слово «вербовка» не всегда соответствует тому, как происходит приобщение правоверных к ИГ-халифату. Призыв (да’ва) поддержать его транслируется через интернет, в российском секторе которого действуют десятки тысяч соответствующих аккаунтов. Работают (данные середины 2015 г.) 38 игиловских вебсайтов; самые популярные — «Аль-Хайят» и «Аль-Фуркан», издается журнал «Дабик», который назван так по имени сирийского поселения, под которым в соответствии с исламской доктриной должно произойти последнее, окончательное столкновение мусульман со всеми их врагами, после чего мир навечно превратится в Дар уль-ислам («Обитель ислама»).

Пропаганда ИГ-халифата осуществляется и через светские социальные сети, например, через «Одноклассников». Голос ИГ-халифата звучит на 23 языках, среди которых русский стоит на 3-м месте. (Русский является языком общения носителей радикального ислама в самой России — таджиков, узбеков, кавказцев.)

Интернет выполняет важную коммуникативную функцию, однако его роль не стоит абсолютизировать. Наиболее эффективны личные контакты, встречи эмиссаров ИГ-халифата с молодыми мусульманами. Вербовочные пункты разбросаны по всем регионам — Северному Кавказу, Поволжью, Сибири. Они есть во всех крупных, в том числе столичных городах. Их функционирование построено по сетевому принципу. Как у Аль-Каиды, между прочим. Иногда эти пункты подпольно действуют при контролируемых радикалами мечетях.

Среди тех, кто призывает мусульман на помощь ИГ-халифату, есть исламские проповедники, из которых наибольшую известность приобрели уроженец Кабардино-Балкарии Надир Медетов (Абу Халид) и дагестанец Исрапил Ахмеднабиев (Абу Умар Саситлинский). Начав свой да’ва на Северном Кавказе, они в 2015 г. были вынуждены бежать за рубеж — в Турцию и Сирию, откуда их голос продолжает звучать.

Для многих чеченцев — некоторые переходят в ИГ-халифат после совершения хаджа в Мекку — действия в его составе есть продолжение войны за независимость с последующим созданием исламского государства на «освобожденной» территории. В войсках ИГ-халифата есть чеченские подразделения под символичными названиями: бригады Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева.

Главный объект внимания вербовщиков — мужчины в возрасте до 40 лет. Их зовут не только сражаться, но и предлагают работу по специальности. ИГ-халифат нуждается во врачах, а после захвата нефтепромыслов — еще и в инженерах-нефтяниках, шоферах (вспомните о российских дальнобойщиках). Кандидатов соблазняют возможностью самореализации в экстремальной ситуации, наконец, предлагают деньги. Так, руководитель уничтоженного в 2015 г. вербовочного пункта в Астрахани Зелимхан Шапаев прельщал потенциальных «игиловцев» ежемесячным жалованием в 2 тыс. долларов.

Но в основном едут в ИГ-халифат не за длинным долларом, а по зову сердца, из романтических побуждений.

Уговаривают на поездку в ИГ-халифат целые семьи. Известны случаи, когда решение переехать на Ближний Восток принималось, так сказать, на семейном совете. За мужем следовали его жена и дети. Ходили байки, будто в ИГ-халифате открыты детские сады для русскоговорящих детишек. Однако, оказавшись в экстремальной ситуации, живя в условиях постоянного риска, жены новоявленных игиловцев часто пытались вернуться на родину.

Призыв обращен не к одним мужчинам. На него откликнулись 550 женщин из Европы и США12. В России рекрутирование «женского персонала» развернуто не столь масштабно. Тем не менее попытки переправить россиянок в ИГ-халифат имели место. В мае 2015 г. добраться до него попыталась студентка Варвара Караулова, однако была задержана на турецко-сирийской границе. Был ли ее поступок результатом вербовки, сказать не берусь. По одной версии, целью Карауловой было преподавание в ИГ-халифате русского языка. По версии ее родителей, причиной поездки стало увлечение девушки молодым человеком.

Любопытно мнение об истории с Карауловой представителей духовенства. Доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета протоиерей Сергий Рыбаков считает, что «вся среда у нас работает на формирование подобных взглядов. Никто не объясняет молодежи, в чем вред язычества (при чем здесь язычество? — А.М.) и религиозного экстремизма». А муфтий Тюменской области Фатых-хазрат Гарифуллин рассуждает о профилактике, о проведении семинаров, на которых можно «по полочкам разложить — где экстремизм, а где настоящий ислам». Последнее напоминает лекции по научному атеизму, которые в советские времена проводились обществом «Знание».

О том, что стремление попасть в ИГ-халифат может быть продиктовано разочарованностью в жизни, искренней верой в то, что где-то там, пусть даже в виртуальном халифате, кто-то борется за справедливость, духовные лица даже боятся упоминать. Возможно, оттого, что им нечего предложить взамен.

Как бы ни относиться к поступку Варвары Карауловой, она заняла позицию, которую можно уважать. Дорого бы я дал, чтобы прочесть лет через 30 ее мемуары. Вот это был бы бестселлер.

На сайте журнала «Сноб» я предложил свою беллетризованную версию «вербовки», а точнее, перехода человека на сторону ИГ-халифата13 . Кто-то из прочитавших мой рассказик заметил, что он смахивает на шутку, кто-то сказал, что я слишком упрощаю… Но вероятность в принципе такой версии никто не отрицал. Тем более, что некоторый опыт личного общения с теми, кто, разочаровавшись жизнью здесь, проникся верой в справедливость жизни там, я встречал.

Вербовка в ИГ-халифат продолжается. По словам Секретаря Совбеза Николая Патрушева, остановить ее нет возможности14 . Полностью разрушить эту сеть не удастся, она превратилась в устойчивую структуру российского исламизма. Эта сеть создает основу для формирования так называемых «экстерриториальных джамаатов», члены которых объединяются и взаимодействуют уже не по территориальному принципу, но на основе единства религиозно-идеологических убеждений.

Возвращение из ИГ-халифата

В ИГ-халифат не только едут, оттуда и возвращаются. Зачем?

Патрушев считает, «что лица, получившие такой боевой опыт и при этом остающиеся религиозно и политически заряженными, по возвращении на постоянное место жительства… могут стать весьма серьезной угрозой безопасности своих стран»15. И хотя до последнего времени эти люди себя особенно не проявляли, они сохраняют серьезный деструктивный потенциал.

Чем они занимаются? Большинство ведет себя тихо. Пока. Зато есть активное меньшинство, которое, как считают в правоохранительных органах, готовится к совершению терактов. Периодически в СМИ появляются сообщения, что то в Дагестане, то в Ингушетии, то в Кабардино-Балкарии, то в Татарстане, порой даже в Чечне уничтожены пара-тройка боевиков, вернувшихся из-за границы. Проводимые спецслужбами операции сдерживают активность исламистов. Но возможны и другие причины их пассивности: во-первых, вероятная реструктуризация исламистской оппозиции, во-вторых, то, что время для решительных действий еще не пришло.

В январе 2016 г. Государственная дума вдруг задумалась о судьбе «возвращенцев» из ИГ-халифата, и депутаты предложили обещать раскаявшимся амнистию. К ним предложили относиться как к жертвам. В позиции думцев есть здравый смысл. Да и не они первые задумались о проблеме «перебежчиков» — первым это сделал осенью Рамзан Кадыров, который стал называть «попавших в сети экстремистов» заблудшими душами. Можно, конечно, утверждать, что «бывших боевиков» (как и сотрудников КГБ) не бывает, но гибкий разумный подход к этим людям необходим. Так будет лучше и для них, и для государства.

Перспективы ИГ-халифата в России

Вскоре после своего возникновения ИГ-халифат попытался «подчинить» себе российских исламистов. Не имея достаточно сил для самостоятельного вмешательства во внутренние дела России, его руководители рассчитывали на сотрудничество с местной оппозицией.

Наиболее уязвимы здесь — Дагестан, Кабардино-Балкария, в меньшей степени Чечня, на территориях которых действует созданный в 2007 г. Доку Умаровым (Абу Усман) Имарат Кавказ (ИК). После гибели в 2006 г. Шамиля Басаева (Абдаллах Шамиль Абу Идрис) Умаров, ставший главой «независимой» Чеченской Республики Ичкерия, удостоился от власти титула «террориста №1 России». До Басаева Доку Умарову было далеко. За ним не стояло террористических акций, сравнимых с захватом в 1995 г. госпиталя в Буденновске. Слабый здоровьем, вялый Доку Умаров, хотя и провозгласил своей целью создание «свободного исламского государства», не сумел добиться сплоченности своего окружения. В 2010 г. в ИК произошел раскол, который так и не удалось преодолеть. Складывалось впечатление, что Имарат исчерпал свои возможности и уже не представлял значимой угрозы для стабильности в северокавказском регионе и уж тем более за его пределами.

Умаров был странным человеком, поступки которого давали власти лишний повод для разговоров об угрозе терроризма. Он принял на себя ответственность за теракты, которые он, очевидно, на самом деле не организовывал. Подрыв «Невского экспресса» в 2009 г., взрывы в московском метро в 2010-м, в аэропорту Домодедово в 2011-м совершили другие люди, и возникало ощущение, что они действуют, исходя из личных побуждений.

Приобщение ИК к ИГ-халифату началось в 2014 г. Тогда на верность ему присягнули (по скайпу) влиятельные полевые командиры Сулейман Зайлабидинов, Абу Мухаммад Агачульский. В июне 2015 г. клятву принес и командир кавказского батальона «Рияд ас-Салихин», руководитель так называемого «чеченского вилайета» ИК, Аслан Бютукаев, одно время считавшийся фактическим главой Имарата. Бютукаев клялся от имени сразу всех чеченских боевиков. В том же 2015 г. о своей преданности ИГ-халифату один за одним заявили пять дагестанских мусульманских проповедников.

Байят на верность ИГ-халифату дают и простые обыватели, среди которых есть студенты. Один из них, учившийся на пятом курсе юридического факультета Дагестанского университета, так объяснял свой выбор: «Халифат — это справедливое общество, где будут жить и судить по законам Аллаха. Каждый мусульманин, стремящийся к довольству Аллаха, должен приложить все усилия для появления такого общества, и, конечно, когда оно появится, не должно остаться преград для того, чтобы переселиться туда»16 .

В июне 2015 г. сторонники ИГ-халифата в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии опубликовали на русском языке обращение, в котором просили поддержки основного крыла организации. И они ее получили. Пресс-секретарь ИГ-халифата Абу Мухаммад аль-Аднани тут же заявил о создании на Северном Кавказе отдельной игиловской административной единицы. На пост ее главы назначен Абу Мухаммад аль-Кадари.

Стремление части кавказских исламистов приобщиться к ИГ-халифату понятно, ибо таким образом они позиционируют себя не просто как борцы с российским федеральным центром, но уже как участники мирового джихада, что повышает их статус в собственных глазах. Да и, кроме того, очевидно, есть расчет на получение финансовой помощи, подобно той, которую получали чеченские сепаратисты

в 1990-е годы.

Но отношения ИГ-халифата и ИК складываются непросто. Дело в том, что ИК всегда выступал как самостоятельная организация. Возглавивший ее в 2014 г. Алиасхаб Кебеков (Али Абу Мухаммад) понимал, что ИГ, несмотря на единство религиозной идеологии, является его конкурентом, поскольку постепенно отбирает у Имарата самых нетерпеливых бойцов. Поначалу Кебеков говорил, что его муджахеды имеют право выбора, где сражаться за ислам, но затем призвал их вернуться на родину, а в конце концов стал клеймить их отъезд на Ближний Восток как предательство. Кебеков призвал членов Имарата отказаться от терактов против мирного населения и самоподрывов, что свидетельствовало о его разногласиях с ИГ-халифатом. В 2015 г. в ходе антитеррористической операции Кебеков был убит.

Имарат возглавил богослов Абу Усман Гимринский (Магомед Сулейманов), который вообще не признавал ИГ-халифата и уж конечно не одобрял отъезд кавказцев на Ближний Восток. Трудность положения Гимринского заключалась в том, что его легитимность как амира ИК изначально была поставлена под сомнение, поскольку он не избирался на совете (шуре): собрать кворум не получилось, и он (совет) фактически «самоликвидировался». Гимринский пребывал главой ИК всего лишь несколько месяцев и августе 2015 г. вместе с несколькими соратниками погиб при столкновении с силовиками.

На Северном Кавказе сплочение исламистов под чьим-либо единым руководством невозможно. ИГ-халифату вряд ли удастся поставить под свой контроль всю исламистскую оппозицию: среди нее остаются полевые командиры, которые не захотят подчиняться чужой воле. Да и история чеченских войн свидетельствует о неоднозначном отношении, а порой даже неприязни кавказцев к арабам, в глазах которых они (кавказцы) выглядели «плохими мусульманами».

Не исключено, что через какое-то время ИК восстановится как отдельная, самостоятельная организация, возможно, под иным названием.

На фоне амбиций ИГ-халифата на российском направлении его реальные возможности выглядят ограниченными. Ни о каком создании там подконтрольных ему «исламских территорий» речи не идет. В это наверняка не верит и его глава Абу Бакр аль-Багдади. Проводить аналогии с чеченскими войнами, когда на стороне сепаратистов сражался целый «исламистский интернационал», некорректно. Не появится на Северном Кавказе авторитетный зарубежный полевой военачальник, схожий со знаменитым в 1990-е арабом Умаром ибн аль-Хаттабом (убит в 2002г.), но вот угрожать России игиловцы могут и делают это с удовольствием. После начала российской военно-воздушной операции в Сирии появился видеоролик «Скоро, очень скоро», в котором России были обещаны «моря крови» и удары по городам. Главными объектами назывались, естественно, Москва и Казань.

Да, дестабилизировать обстановку в России ИГ-халифат не может. Но все ведь с чего-то начинается, в том числе и с таких вот «забавных» роликов. Они могут предшествовать реальным событиям, таким как события над Синаем, в Париже, в Нигерии, Мали и так далее.

«Хизб ут-Тахрир аль-ислямий»

Что это я все про ИГ-халифат да про ИГ-халифат. В России ведь есть еще одна интересная организация — «Хизб ут-Тахрир аль-ислямий» (Исламская партия освобождения). ХТИ возникла еще в 1953 г. в Иерусалиме, ее ячейки существуют по всему миру, но особенно заметна она стала на постсоветском пространстве — сначала в Центральной Азии, а в последние годы и в России. ХТИ также за транснациональный халифат, который она намеревалась создать в Ферганской долине, а затем распространить на всю Центральную Азию. Не получилось.

Президент Узбекистана, где ХТИ пустила самые глубокие корни, сразу почуял угрозу, а нюх у него замечательный. Кого-то Ислам Абдулганиевич Каримов (говорили о 7 тысячах) посадил, прочих планомерно выдавил из страны. Помнится, одна из московских газет опубликовала по этому поводу статью, смешно озаглавив ее «Ислам против ислама».

Гонимые светским узбекским режимом тахрировцы стали искать более спокойные, но близкие к родине места обитания. И нашли таковые в Российской Федерации, куда стали переправляться в гуще прочих мигрантов из Центральной Азии. И Россия их приютила, став благодушной мачехой.

Надо признать, они занимаются своей общественно-религиозной деятельностью осторожно. Их «фишка» — не бросаться в глаза, не отличаться от остальных людей, мусульман и немусульман. Они не носят «ваххабитские» бороды и не кричат к месту и не к месту «Аллах акбар», тем более не призывают к немедленному свержению конституционного строя. Они против применения любого насилия. Цель ХТИ максимально расширить круг своих приверженцев, на которых они могут опереться. Точное число членов партии по всей России не называется — счет, скорее всего, идет на тысячи. Например, в Татарстане в 2014 г. их насчитывалось более 400 человек. Именно в этой республике активность тахрировцев заметно возросла в 2012 — 2014 гг. Они организовали несколько манифестаций и даже автопробег на машинах, украшенных черными знаменами — цвета халифата и самой ХТИ. В 2013 г., в канун Универсиады, ХТИ провело в Казани демонстрацию, участники которой прошли по центру столицы Татарстана в футболках «Хочу жить в халифате». Во главе выступал бывший депутат Верховного совета республики Тауфик Василов. Раньше его звали Анатолий Васильев, но о русских мусульманах отдельный разговор.

ХТИ считает, что она и только она является носителем высшей истины и появление ее якобы было предсказано еще в Коране:

И пусть поднимутся средь вас те люди,

Что призовут к добру и праведное возгласят.

(Сура «Семейство Имран», аят 104).

Сказать по правде, любое движение, определяя свою роль среди мусульман, могло процитировать этот коранический аят. Это вроде как для коммунистов обязательные ссылки на Ленина.

Чиновники не сразу обратили внимание на исламистскую партию. Возможно, это объясняется тем, что сами тахрировцы стремились найти с ними общий язык и демонстрировали свою лояльность. Запрещена она была как террористическая организация только в 2003 г. Однако предъявлять им обвинение в попытке насильственного захвата, что делали некоторые российские прокуроры, неправильно.

В 1990-е в Узбекистане гуляла шутка: открой форточку — и в нее влетит листовка Хизб ут-Тахрир. Шутка соответствовала действительности. Сколько тахрировцев вместе с мигрантами перебралось в Россию, сказать не берется никто. Количество мигрантов из этой бывшей советской республики — около одного миллиона. Интернациональные ячейки ХТИ — состоящие из выходцев из Центральной Азии, наших татар и даже кавказцев — разбросаны почти по всем регионам России. Ей удается объединять радикально настроенных представителей различных мусульманских этносов. Исламисты всех сортов больше сотрудничают друг с другом. Это способствует их выживанию, окрыляет их, а заодно способствует росту их авторитета среди мусульман. Так что не спешите открывать форточку, а то что-нибудь залетит на кухню, и потом будете остаток жизни доказывать в Басманном суде, что вы не пособник терроризма.

Мне доводилось общаться с тахрировцами — в Тюмени, в Екатеринбурге, в Москве… Симпатичные молодые люди в галстуках, ношение которых ислам не одобряет. Они знали, кто я, и вести исламскую пропаганду среди меня не пытались.

Заключение. Бояться нельзя бояться

Так боимся мы ислама или нет?

Да, боимся и, похоже, будем бояться и дальше. Почему?

Во-первых, мусульман в мире становится все больше. Они осваивают Европу, северную Евразию, продвигаются по Африке.

Во-вторых, потому что последние 40 лет мусульманский мир в буквальном смысле бурлит — там происходят революции, развиваются радикальные религиозные движения, которые переносят свою активность на немусульманские земли. Слова радикализм, экстремизм, терроризм привычно ассоциируются с носителями ислама. И сколько бы ни заклинали толерантные светские политики и «умеренное» духовенство, что ни Аль-Каида, ни Исламское государство-халифат, ни «Боко Харам», ни «Имарат Кавказ», ни… еще сотни организаций, партий и движений — это, мол, никакой не ислам, это не так. Мы боимся терроризма именно исламского, правильнее сказать, исламистского. Обывателю же на эти терминологические нюансы глубоко наплевать, он видит только то, что учинил взрыв или на кого-то напал мусульманин, а не буддист и не язычник.

Об уверенности в том, что весь терроризм именно исламский, свидетельствует растущая по всему миру исламофобия, которая приводит к победам на европейских выборах националистические партии.

В-третьих, боязнь ислама проявляется в быту. Известны попытки высадить из самолета женщин в хиджабах, случаи, когда пассажиры метро, завидя даму в темном покрывале, выходили из вагона. Именно у мусульман — что в Париже, что в Москве — чаще всего проверяют документы. В европейских городах — Брюсселе, Амстердаме, Париже — не каждый полицейский отважится зайти навести порядок в мусульманские анклавы.

Все это субъективные факторы страха.

Но есть фактор объективный. Ислам как совокупность религии и политики воспринимается как изменение климата — то ли всемирное потепление, то ли наступление нового ледникового периода, — защититься от которого невозможно. А еще он кажется похожим на метеорит, который стремительно приближается к земле и который невозможно сбить никакой ракетой. Безумные разговоры о том, что на них — талибов, чеченцев, игиловцев, иранских революционеров — надо бросить атомную бомбу, не просто паранойя, но еще и отражение беспомощности перед исламом.

При всем том у европейцев все еще сохраняется колониальное (постколониальное) восприятие самих мусульман. Этот комплекс «старшего брата», комплекс превосходства над арабами, турками, афганцами… Они — «туземцы». Остаточная «мания величия» есть оборотная сторона страха.

Но может, все не так уж и страшно? Человечество всегда обреталось в условиях конфликтных ситуаций. Ни исчезновение античной Греции, ни обрушение Римской империи, ни монгольские экспансии, ни мировые войны, ни чума, ни холера, ни инквизиция не уничтожили человечество, хотя в отдельности многие homo sapiens и страдали. Основатель инквизиции Томас Торквемада (1420—1498), тот самый, который начал преследование мавров, а заодно и евреев, в человеческом плане не лучше и не хуже Усамы бен Ладена (1957—2011), который с большим опозданием за мавров и отомстил. Тот был истым католиком, этот — истым мусульманином. Близнецы-братья, хотя и через эпохи. История преемственна. Религиозные традиции никто не отменял.

Но мы-то выжили и выживаем, и достигли кое-каких успехов в обустройстве личной и общественной жизни.

Непростота наших межцивилизационных отношений нормальна, объективно неизбежна. Назовем это межцивилизационными, пусть и болезненными, трениями, но без трения, как известно, нет и движения. Так говорит физика. «Борясь» против ислама, Запад совершенствует механизмы демократии, гражданского общества. Борясь против Запада, ислам осознает достижения своего оппонента и использует его технологии, политическую культуру. Порою кажется, что консервативность ислама идет Западу на пользу. Мусульманская традиция «намекает»: не зарывайтесь, не перелиберальничайте.

«Возвратное мировоззрение», фундаментализм присущ всем культурам — христианская не исключение. Просто в исламе в силу его изначальной политизированности он выглядит жестче, острее и… органичнее.

Наверное, нужна заключительная фраза. Что-то вроде «все люди братья» или «у нас у всех один Бог». Но известно, что существует не только «братская любовь», но и «братская ненависть». Да, в единственность Бога верят отнюдь не все люди. Мы были и останемся разными. Навсегда.

Так вот по поводу ислама. Хотите — бойтесь его, хотите — нет. Но при всем при том старайтесь его понять.

_______________________

1 Здесь и далее цитаты из: Стивен Уолт: ИГИЛ как революционное государство // Россия в глобальной политике. Т. 13. №6. Ноябрь-декабрь. 2015.

2 Малашенко Алексей. И все-таки они сталкиваются. Московский Центр Карнеги. Брифинг, ноябрь 2007, Т.9, вып.4.

3 Juergensmeyer Mark. Terror in the Mind of God. University of California Press, 2000. P. 7.

4 Страница Рамзана Кадырова «ВКонтакте» https://vk.com/ramzan — пост от 10.09.2015

5 Совет муфтиев обжалует решение суда относительно книги «Мольба к богу» — http://govoritmoskva.ru/news/51852/

6 См., например, изданную «Мемориалом» книгу «Здесь живут люди. Чечня: хроника насилия». — М.: Звенья, 2003.

7 Will Russia Become a Muslim Society? Hans-Georg Heinrich, Lidmila Lobova, Alexey Malashenko (eds.) Peter Lang International Verlag der Wissenschaften. Frankfutt am Main 2011.

8 Гордеев Я. На пороховой бочке. Откуда в Поволжье террористы URL: http://newtimes.ru/articles/detail/43421

9 Хлопонин Александр. «Я за то, чтобы запреты остались» // РБК, 18 июня 2015.

10 Карин Ерлан. «Солдаты халифата»: мифы и реальность. — Алматы: Издательский дом Vласть, 2014. С. 172.

11 Nino Burchuladze. The ISIS «skype warriers» of Pankisi gorge. Giorgian Journal, 25 June — 1 July 2015.

12 Dymples Leong. Why ISIS Appeals to Muslim Women in Western Countries: Need for Counter Message. №136.2015 dated 10 June 2015. S.Rajaratnam School of International Studies.

13 http/snob.ru/selected/entry/100184

14 Елагин Александр. Дорога к джихаду // The New Times». 29 июня 2015.С. 9.

15 Совбез РФ: боевики «Исламского государства» из стран СНГ могут стать угрозой национальной безопасности. Info Islam. http://www.ifo-islam.ru/publ/novosti/rissiya/sovbez_rf_boeviki_islamskogo_gosu...

16 Чем молодежь Кавказа притягивает «Исламское государство»? http://www/kavkaz-uzel.ru/blogs/1226/psots/21667

Дружба Народов 2016, 3

«Власти не дают полиции работать в мигрантских кварталах»

Глава профсоюза бельгийской полиции Винсан Жилль о борьбе с терроризмом

Владимир Ващенко

На бельгийских силовиков обрушилась яростная критика после серии террористических атак. Почему полицейские не предотвратили теракты, хотя и знали о них заранее, а также почему они до сих пор не «зачистили» мигрантские районы, «Газете.Ru» рассказал глава профсоюза бельгийского МВД Винсан Жилль.

Бельгийская полиция ведет розыск подозреваемых в организации терактов в Брюсселе. На данный момент по подозрению в причастности к взрывам задержаны уже шесть человек. Между тем в бельгийском обществе не стихает критика властей и полиции. Бельгийцы ругают МВД за то, что его сотрудники не могли предотвратить теракт, и за то, что в целом бельгийская столица у многих жителей Европы ассоциируется исключительно с рассадником терроризма, который берет начало в мигрантских кварталах. Проблемы бельгийских органов правопорядка «Газета.Ru» обсудила с главой профсоюза сотрудников полиции этой страны Винсаном Жиллем.

— СМИ сообщили, что бельгийские правоохранители знали о готовящемся теракте. Как вы думаете, почему полиция не смогла его предотвратить?

— Потому что полиция не знала ничего о характере этой угрозы. Нужно понимать, что бельгийская полиция действует исключительно законными методами и использует те силы и средства, которые у нее есть. При этом реагировать на угрозу нужно было очень быстро. Полицейские же столкнулись со следующем явлением:

на территории страны есть террористическая сеть, которая готовила множество терактов, причем в течение долгого времени.

Мы знали, что с высокой долей вероятности будет теракт. Но мы не знали, где и когда именно он будет. А проходили сведения, что террористы могут атаковать армейские казармы, здание следственного отдела полиции, АЭС, аэропорт и метро.

— Как вы думаете, достаточно ли сегодня у бельгийских полицейских полномочий, чтобы эффективно осуществлять свою работу?

— На мой взгляд, полномочий вполне достаточно. Серьезный недостаток в человеческом ресурсе. Чтобы улучшить ситуацию, необходимо политическое решение о серьезном усилении органов МВД. Есть правительственные нормативы, определяющие максимум сотрудников, которые могут быть устроены на работу в полицию. Они были определены десять лет назад и с тех пор не менялись. На мой взгляд, жизнь диктует их пересмотр.

— Вы считаете, что сегодня есть нехватка кадров в полиции?

— Да, и весьма серьезная. Вообще-то говоря, правительство еще после терактов в Париже приняло решение нанять дополнительное количество полицейских. Но проблема в том, что только что устроенные на службу не смогут сразу эффективно работать.

Чтобы сделать из новичка нормального сотрудника, необходимо от полутора до двух лет.

— Как вы считаете, есть ли связь между резким ростом числа беженцев в Европе и терактами?

— Мое личное мнение — скорее нет, чем да. По крайней мере, сейчас между возросшей угрозой терроризма и тем, что к нам приехала масса людей из Сирии и Афганистана, прямой связи нет.

— А есть ли какие-либо препятствия для работы полиции в мигрантских кварталах — таких, как пресловутый Моленбек?

— Местные политики не дают нам там нормально работать. Я имею в виду глав коммун и руководителей этих самых пригородов Брюсселя, где живут мигранты.

Они делают все для того, чтобы мы не действовали внутри этих кварталов и вблизи них.

Также они препятствуют получению нами информации о происходящем там. Эта ситуация продолжается уже лет пятнадцать. Для примера могу сказать, что в ноябре прошлого года глава МВД Бельгии Ян Ямбон заявил, что займется проблемой того же Моленбека лично. Но встретил достаточно жесткое противодействие со стороны главы этого пригорода.

— Что бельгийское правительство могло бы сделать для улучшения криминогенной ситуации в мигрантских кварталах?

— Во-первых, серьезным образом увеличить штат полиции. Во-вторых, наконец сделать так, чтобы нам там не мешали работать. Ну и в-третьих, есть еще один аспект проблемы. Дело в том, что ее нельзя решить только полицейскими методами. Должна быть проделана серьезная работа по интеграции выходцев из Марокко, Туниса и Алжира в наше общество. Надо наладить работу с имамами, которые контролируют эти общины.

Нужно принять меры, чтобы они не сидели там все время и не варились в своем собственном соку, а стали частью народа страны.

В этом плане, кстати, хочу сказать, что у той же турецкой диаспоры не все так запущено: они более мобильны и лучше приспосабливаются к нормам бельгийского общества. Но и с ними надо работать, конечно. Это сложная и масштабная задача, ее нельзя решить в течение завтрашнего дня, ее нельзя решить за следующую неделю. Она будет решаться годами, так как слишком многое было упущено. Но это не значит, что надо продолжать ничего не делать.

— Сотрудничает ли полиция Бельгии с работниками МВД других стран и как?

— Конечно. С Францией мы очень давно работаем, постоянно обмениваемся информацией. У нас есть прикомандированные сотрудники в Париже, у них — представители французского МВД в Брюсселе. У нас также налажены контакты с коллегами из Германии и Нидерландов. И вот недавно договорились о сотрудничестве с полицией Марокко, в первую очередь оно также коснется обмена информацией.

— Как вы думаете, имеет ли смысл МВД Бельгии использовать российский опыт противодействия терроризму?

— Я не знаю вашей практики и ваших реалий в полной мере. Ваш опыт надо изучать. Причем желательно — на месте. Возможно, он нам и пригодится.

— Полагаете ли вы, что правительству Бельгии стоит поднять зарплату полицейским?

— Да, безусловно. Пока не берусь сказать, на сколько именно. Они очень долгое время не индексировались. Но гораздо важнее закупить новые средства материально-технического обеспечения. Это касается автомобилей, средств связи, некоторых спецсредств для задержания подозреваемых, некоторых видов оружия и боеприпасов. Причем эта проблема опять же назрела уже лет пятнадцать как.

Соглашение Сайкса—Пико – сто лет спустя

Вениамин Попов

В мае 2016 г. исполняется 100 лет со дня подписания документа, который вошел в историю под названием соглашение Сайкса—Пико (по имени двух дипломатов — француза Франсуа Жорж-Пико и англичанина Марка Сайкса). Оно устанавливало зоны послевоенного раздела азиатских территорий Османской империи.

Ныне мало кто возвращается к этой теме иначе, как к закрытому досье, к завершившемуся историческому факту. Между тем, сегодняшние события на Ближнем и Среднем Востоке являются как бы их отраженным лучом, дошедшим до наших дней. Нить истории не обрывается, а тянется через десятилетия.

Напомним, что накануне Первой мировой войны не было ни одного из существующих ныне независимых арабских государств. На их месте находились либо протектораты Франции, как, например, Марокко и Тунис, а Алжир, вообще, был ее составной частью, или протектораты Англии – страны на юге Аравии, или вилайеты Османской империи. Арабские страны были вовлечены в Первую мировую войну как колонии, арабы рекрутировались в так называемые трудовые корпуса, участвовали в боевых операциях, например, на фронтах погибло 80 тысяч египтян.

Между ведущими европейским державами, тогда это прежде всего были Англия и Франция, развернулась ожесточенная борьба за владение этим стратегически важнейшим — на стыке трех континентов и богатом ресурсами — регионом. После долгих переговоров 16 мая 1916 г. было заключено тайное соглашение между правительствами Великобритании, Франции, а также России и Италии, по которому были разграничены сферы интересов на Ближнем Востоке. Великобритания получала территорию, соответствующую современным Иордании, Ираку и районы вокруг городов Хайфа и Акко, Франция — юго-восточную часть Турции, северный Ирак, Сирию и Ливан. Царская Россия, хотя и заключила ряд военных соглашений с Антантой о разделе Османской империи, объявила, что не имеет притязаний на арабские земли. После Октябрьской революции Россия прекратила участие в переговорах. И затем мир узнал об этом, тогда еще тайном сговоре, благодаря тому, что он был опубликован молодой Советской Россией в числе некоторых других тайных договоров, находившихся в архивах царской России.

Таким образом, в соответствии с соглашением Сайкса–Пико, после 400 лет турецкого господства арабы Ливана, Сирии, Трансиордании, Палестины оказывались под властью Англии и Франции. На этом, однако, спор между двумя этими державами не окончился, они продолжали делить и кроить карту региона, а по всей его территории проходили мощные антиколониальные народные выступления. В этих условиях, по признанию английского премьера Ллойд Джорджа одних только секретных соглашений было недостаточно для сохранения их позиций. Тогда в Уставе Лиги Наций была утверждена мандатная система, поскольку — обратите внимание на объяснение — «народы этих государств неспособны самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира». Как это знакомо — сто лет спустя Запад по-прежнему говорит о неспособности арабских народов управлять своими землями и выступает с миссионерской задачей научить их подлинной демократии. Разве это не самое откровенное, как тогда в начале 20 века, так и переживаемое сегодня в 2016 г. «вмешательство во внутренние дела других суверенных государств», как об этом прямо говорил С.В.Лавров в недавнем выступлении после встречи в Алжире с президентом А. Бутефликой. «Это попытки навязывать им рецепты извне, продвигать концепции смены режима под тем ли иным предлогом. Ранее это происходило под лозунгом «гуманитарных интервенций», теперь это пытаются делать под лозунгом борьбы с насильственным экстремизмом, — сказал министр. — Между тем только сами народы стран региона, как и любой другой страны мира, вправе решать свою судьбу. Это непреложный принцип международного права, его нужно свято соблюдать».

Вернемся к началу 20 века — спор между соперничающими за этот регион Англией и Францией не утихал даже после Парижской мирной конференции. Вот архивы — кажется порой груда бумаг. Но как выразительно и ярко они могут рассказать о событиях, людях, странах. Как-то выпала из общей кипы досье и врезалась в памятные записи весьма вот такая любопытная фраза французского премьер-министра; на вопрос какую часть Сирии и на какое время Франция намерена оккупировать, он ответил: «Всю Сирию и навсегда».

После длительного торга заседавший в итальянском городке Сан-Ремо в апреле 1920 г. Совет Антанты постановил передать Англии мандат на нынешние Ирак и на Палестину; французский мандат распространялся на территорию современных Сирии и Ливана и нынешнюю турецкую провинцию Хатай. Эти решения были утверждены Лигой Наций 29 сентября 1923 г.

Линии раздела бывших провинций Османской империи проводились в соответствии с интересами колонизаторов, без учета веками сложившихся границ между отдельным группами населения. В итоге это привело к возникновению целого ряда этнических и конфессиональных конфликтов. То были мины замедленного действия, которые взрываются в наши дни.

Заметим, к слову, что Сирия тогда была раздроблена на шесть карликовых штатов, именовавшихся государствами: Дамаск, Алеппо, алавитов, друзов, Великий Ливан и санджак (провинция) Александрета. Не из этих ли архивов сегодня вытаскивают планы о разделе Сирии на ряд мелких государств? И все потому, что со страной, раздробленной на куски, легче справиться, проще принудить к принятию любых, даже опасных для ее народа решений. Может быть, именно этими соображениями руководствовался известный ученый востоковед Бернард Льюис, когда предложил прославивший его план, который предусматривает расчленение Ливана на микрогосударства, Ирана на 4-5 частей, Пакистана на 3-4 части, Сирии на 4-5 частей, Судана на две части. В том, что касается Судана, его идея была реализована.

Сто лет прошло после подписания соглашения Сайкса–Пико, по меркам истории срок совсем небольшой. Может быть, ответы на кажущиеся странными позиции и подходы многих европейских стран в отношении нынешних событий на Ближнем Востоке можно найти, перелистав страницы истории.

Сегодня со всем основанием можно сказать, что от того, какие тенденции будут превалировать в исламском мире — ведь мусульмане составляют 20% населения Земли — во многом зависит и общее состояние международных отношений.

По мнению главного редактора журнала «Жен Африк» Бешира Бен Яхмеда (в номере от 12.02.2016 г.), судьбы арабского и в целом исламского мира в ближайшие два года определят три основных фактора: цены на нефть, завершение гражданской войны в Сирии и будущее ДАИШ, которая продолжает контролировать значительную часть Сирии и Ирака. Если международное сообщество сумеет справиться с этой террористической организацией, — считает Яхмед, — суннитский политический ислам пойдет на спад, ибо будут ослаблены две главные его составляющие — Саудовская Аравия и ДАИШ. При этом, по его мнению, пока трудно понять какой курс будут проводить нынешние правители Саудовского королевства — будут ли они более разумными или же авантюристические тенденции возьмут верх.

Целый ряд политологов полагает, что нынешнюю ситуацию нужно воспринимать в свете цивилизационной войны между христианско-свеским Западом и Исламским Халифатом. Такого мнения придерживаются, например, Александр Майстровой и Тед Беллман в опубликованной ими статье в журнале «American thinker» (16.02.2016). Они считают, что Америка, Европа и Россия в этой войне — союзники по природе и друг другу крайне необходимы. Только общими усилиями, а не в одиночку, они смогут справиться с «мировым джихадом, противостоять гидре панисламизма с ее бесчисленными головами (ДАИШ, Аль-Каида, Джабхат ан-Нусра, салафиты, Братья-мусульмане и др.), добиться стабилизации Ближнего Востока, обеспечить безопасность Европы». Авторы признают, что именно США, свергнув режимы Каддафи и Мубарака, развернув войну против правительства Б. Асада, дестабилизировали обстановку в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Европе. Ныне же необходимо, чтобы США и Россия объединились и укрепили позиции президента Египта Ас-Сиси, с тем, чтобы он сумел расправиться с террористами ДАИШ на Синайском полуострове и в Ливии, и была достигнута договоренность о политическом решении сирийского кризиса. При этом, если Запад действительно намерен прийти к такому альянсу, он должен признать ближнее зарубежье России — Украину, Белоруссию, Крым, Кавказ и Центральную Азию — традиционной зоной ее влияния.

В развитие соображений, высказанных этими политологами, примечательна и оценка, изложенная в газете «Times». В опубликованной 17 февраля 2016 г. статье говорится, что «Б. Обама допустил столько ошибок во время последних арабских революций и дал возможность В. Путину стать победителем в сирийском конфликте, обернувшемся для нас катастрофой, что Западу теперь уготована лишь роль зрителя». По мнению автора статьи, США будут стремиться избежать Третьей мировой войны и прямого противостояния Востока и Запада, а это, по его словам, равноценно поражению.

Вот что происходит сто лет спустя после подписания соглашения Сайкса—Пико.

Как информирует сайт sletat.ru, компания Слетать.ру, Ассоциация «Турпомощь» и Российский государственный университет туризма и сервиса продолжают вести совместный проект «Турбарометр», который отслеживает изменения спроса на туристических направлениях.

Согласно данным, основанным на статистике поисковых запросов 14.03 - 20.03.2016 на летний сезон 2016, самым востребованным направлением на лето является Греция. Список 10 самых востребованных направлений выглядит следующим образом:

1. Греция

2. Россия

3. Кипр

4. Болгария

5. Испания

6. Таиланд

7. Вьетнам

8. Черногория

9. Тунис

10. Италия

Как отмечает аналитик Ситуационного центра сферы туризма Российского государственного университета туризма и сервиса Светлана Казакова, «Самые востребованные направления на лето 2016 года - Греция и Россия. Третье же место теперь занимает Кипр, который две недели располагался на пятом месте, а потом начал двигаться вверх. Болгария теперь занимает четвертое место. Пары Таиланд - Испания, Черногория–Вьетнам, Тунис - Италия поменялись местами: Испания на пятой строчке, Вьетнам - на седьмой позиции, а закрывает топ-10 популярных направлений на лето 2016 года Италия.

Оружие из Ливии переправляется нелегальными путями в Тунис

В Тунисе продолжает действовать режим чрезвычайного положения, введенный в прошлом году после очередного теракта. Здесь не исключают возможности повторения терактов, особенно на фоне недавних столкновений с исламистами на границе с Ливией. Посол Туниса в Москве Али Гутали заявил, его страна сталкивается с серьезными вызовами в сфере безопасности: «Террористы нанесли по Тунису ряд болезненных ударов, но это происходит во всем мире. Терроризм стал общемировым явлением. Нет ни одной станы, которая могла бы сказать, что она на 100% свободна от того, чтобы стать объектом террористических нападок. В нашем регионе есть несколько очагов напряженности, и один из них находится рядом с нами - это Ливия».

По словам тунисского дипломата, в Ливии отсутствуют государственные институты, централизованная власть, там действуют различные вооруженные группировки, страна наводнена оружием, создает угрозу безопасности для Туниса. «В Ливии некому контролировать потоки оружия, которые поступают в эту страну, и которые переправляются нелегальными путями, в Тунис. В Ливии действуют лагеря, в которых готовятся террористы, учатся обращению с оружием. Несмотря на ограниченность своих возможностей, мы стремимся этому противостоять, чтобы обеспечить безопасность и своего народа, и приезжающих к нам туристов».

Али Гутали напомнил, что в Тунис ежегодно прибывают миллионы туристов, и власти предприняли все необходимые меры для того, чтобы обеспечить безопасность: «Особое внимание мы уделяем местам отдыха, курортам, а также аэропортам и дорогам, по которым следуют туристы».

Посол признал, что наряду с вызовом в области безопасности существуют проблемы в социально-политической и в экономической сфере: «Сохраняется безработица, в том числе среди людей, имеющих высшее образование. У нас довольно много молодежи, которые имеют дипломы, но не могут применить свои знания. Мы понимаем, что именно на молодежь нацелена деятельность вербовщиков террористов. Надеемся, благодаря нашим усилиям, преодолеем все эти трудности. И мы во многом зависим от той помощи, которая нам оказывается. В этом плане мы хотели бы подчеркнуть очень важную роль России и отношений с Россией для того, чтобы Тунис успешно преодолел трудности, стоящие на его пути».

Встреча Дмитрия Медведева с Министром иностранных дел Германии Франком-Вальтером Штайнмайером.

На встрече обсуждались вопросы двустороннего сотрудничества.

Стенограмма начала встречи:

Д.Медведев: Уважаемый господин Министр, дорогой Франк, я сердечно приветствую Вас в Москве. Последний раз мы встречались в Мюнхене, успели пообщаться, поговорить и о сложностях текущей внешнеполитической ситуации, и о том, как развивались отношения между нашими странами, включая экономические отношения. Здесь есть и плюсы, и минусы, есть и утраты, есть и приобретения. Был полезный обмен мнениями. Мы договаривались встретиться в Москве. Естественно, надеюсь, сегодня также обсудить проблематику двустороннего сотрудничества. Но прежде чем мы это сделаем, конечно, не могу не сказать два слова о текущей ситуации, особенно в контексте того, что вчера произошло в Брюсселе. Безусловно, это вызов всему цивилизованному миру, варварский террористический акт, который показывает, насколько уязвимой стала Европа и как необходимо взаимопонимание между различными государствами Европы и вообще всеми ответственными государствами, для того чтобы предотвращать подобные террористические акты и бороться с тем злом, которое представляет международный терроризм.

Наверное, есть различные причины того, что происходит, в том числе и текущая миграционная ситуация, ситуация, которая сложилась и в Европе, и в Германии. Мы, не скрою, с напряжением за всем этим наблюдаем (я говорил об этом и в Мюнхене), готовы участвовать в обсуждении, естественно, и этих вопросов, вносить свой вклад. Но совершенно понятно, что такого рода теракты не остаются без последствий. Они, безусловно, окажут своё влияние и на политику Европейского союза, и, наверное, на ваши решения. И конечно, мы тоже будем иметь в виду всё, что случилось, при выстраивании своих внешнеполитических приоритетов, а также при принятии решений в сфере экономики.

В любом случае это очень тяжёлое событие, которое болью отозвалось в сердцах людей, живущих в нашей стране, и ещё раз напоминает о необходимости консолидации всех усилий.

Сегодня у Вашей делегации будут встречи. Вы уже общались с коллегами, с господином Лавровым. Будет встреча с Президентом. И все эти вопросы так или иначе будут затрагиваться.

В любом случае я рад нашей новой встрече, рад возможности обменяться впечатлениями.

Ф.-В.Штайнмайер (как переведено): Большое спасибо, господин Премьер-министр, дорогой Дмитрий. Я тоже рад, что после нашей последней встречи мы так быстро снова встретились.

Я с удовольствием вспоминаю, что мы целый вечер говорили о сложной ситуации в мире и о той роли, которую играет ваша страна и наша страна в преодолении кризисов, в поиске решений, будь то в Сирии, будь то в Иране, будь то на Украине.

Мы констатировали, что сотрудничество, которое нам удалось в Иране и в Сирии, где впервые по истечении пяти лет кажется возможным решение. Мы до него ещё не дошли, но впервые международное взаимодействие между Россией и США, некоторыми европейскими партнёрами и арабскими соседями привело к тому, что вообще происходят политические переговоры, что было заключено перемирие, которое держится уже три недели.

Это создаёт возможности для поиска политического решения, но нам надо работать (и об этом мы говорили с господином Лавровым), нам нужно оказывать давление на участников конфликта, чтобы они действительно пошли по этому пути политического решения.

Мы сегодня встретились после вчерашнего дня, который принёс нам снова кровавую трагедию в Бельгии. Мы стали свидетелями действительно трагичных событий после Туниса, после двух терактов в Париже, после Стамбула, в результате которых погибло много немцев. Это ещё одно доказательство того, что международный терроризм является угрозой для всех нас, и поэтому мы можем сделать только такой вывод, что защищаться от неё нам нужно вместе.

Я на пресс-конференции только что сказал, что если мы откажемся от жизни, которую мы ведём, если мы откажемся от своих свобод, то тогда террористы уже, будем считать, добились своих целей. Мы должны защищать свой образ жизни и защищаться вместе от терроризма. Здесь важно сотрудничество между Германией и Россией, между Европейским союзом и Россией. И мы намереваемся использовать те возможности, которые предоставляет нам председательство в ОБСЕ, и говорить о борьбе с терроризмом ещё больше. Это будет непросто, но наша совместная задача сформулирована, и мы будем стараться посредством сотрудничества побороть эту опасность.

Кроме того, тематика миграции – очень серьёзная тематика, которую мы за день не решим, и, конечно же, здесь у нас и на национальном уровне, и на европейском уровне должны будут приниматься решения, и они должны будут осуществляться. Но когда я выступаю в Германии, я всегда говорю: мы знаем, что в конце концов люди не просто так снимаются с мест, уезжают со своей родины, не просто так оставляют семью, свой дом. Они бегут от войны и насилия, поэтому прекращение войны, прекращение гражданской войны – это решающий ключ к тому, чтобы притормозить эту миграционную динамику. И это ещё одна причина того, чтобы нам по таким вопросам, как Сирия, Ливия, и по другим вопросам сотрудничать как можно более тесно, для того чтобы перевести состояние вражды в состояние мира. Поэтому спасибо большое за сегодняшнюю встречу.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 23 марта 2016 > № 1699170 Франк-Вальтер Штайнмайер

«Мигрантские кварталы мы называем Бельгистаном»

Что европейцы думают о мигрантах

Владимир Ващенко

«Газета.Ru» поговорила с жителями разных европейских стран о том, как изменилась их жизнь после массового наплыва мигрантов с Ближнего Востока. Многие из них и раньше были настроены критически по отношению к приезжим из арабских стран, которые зачастую образуют целые анклавы в европейских столицах. Теперь же, после терактов в Париже и Брюсселе, недовольных новыми соседями становится все больше.

Кровавый теракт в Брюсселе, который унес жизни 32 человек и привел к ранениям еще 250, в очередной раз заставил вспомнить о мигрантах в Европе. Лидеры Европейского союза пытаются найти решение этой проблемы. Так, Брюссель договорился с Турцией о том, что ЕС будет высылать каждого нового переселенца, который незаконно пересекает границу с Грецией, обратно в Турцию. За это европейцы готовы принимать официально зарегистрированных приезжих из турецких лагерей для беженцев, если у них есть все необходимые документы.

Кроме этого, по сведениям немецкого журнала Contra Magazin, Брюссель и Киев ведут переговоры о размещении на Украине порядка 150 тыс. мигрантов с Ближнего Востока, из Северной Африки и Афганистана. Как утверждается в статье, для этого украинские власти уже создают порядка 40 центров для размещения беженцев под Киевом, Львовом и Херсоном. На это, по данным журнала, ЕС выделит Украине €600 млн.

Все эти переговоры коснутся лишь вновь приезжающих в Европу людей. Между тем в 2015 году в европейские страны с Ближнего Востока и из Африки прибыли по меньшей мере 1 млн человек. В 2016 году, по информации «Би-би-си», на европейский континент перебрались 132 тыс. человек. И обратно эти люди явно не собираются. «Газета.Ru» поговорила с коренными жителями разных стран Европы, чтобы понять, как они сосуществуют с людьми, лишь недавно прибывшими из стран с совершенно другой культурой, и как изменилась их жизнь после этого.

Бельгия

Житель Брюсселя Мишель Марти говорит, что после пережитого город находится «между чрезвычайным положением и нормальной жизнью». «У нас объявлен трехдневный траур, все госучреждения и школы не работают. Но на улицах много людей, даже туристы есть. Солдаты и вооруженные полицейские стоят на каждом шагу», — говорит он. По словам Мишеля, люди активно обсуждают случившееся и испытывают страх, шок и жестокое разочарование в своем собственном правительстве и силовых структурах. «Все ждали чего-то такого. После спецоперации в мигрантском квартале Моленбек многие не пошли на работу, и, как оказалось, предчувствие их не обмануло», — отметил Марти. Он добавил, что отношение к мигрантам и беженцам в бельгийском обществе по-прежнему крайне неоднозначное. «Это не объяснишь одним словом. Конечно,

все давно понимают, что в Брюсселе есть районы, где живут почти одни мусульмане, и что они стали своего рода «питательной средой» для террористов. Мы эти кварталы называем Бельгистаном», — рассказал брюсселец. Он добавил, что при этом многие мусульманские семьи живут в Бельгии уже 60–70 лет, учились в бельгийских школах, росли вместе с бельгийскими детьми и работали бок о бок с бельгийцами, но при этом до конца бельгийцами так и не стали.

«Бельгия — очень толерантная страна, возможно, даже слишком. Непросто признать открыто, что вся наша миграционная политика за минимум 30 лет была не совсем верной», — говорит Марти. По его словам, сами мусульмане, живущие в стране, очень агрессивно относятся к тому, что их всех ассоциируют с ИГ (запрещено в ряде стран, в том числе в России. — «Газета.Ru»). Мишель подчеркнул также, что бельгийцы в массе своей боятся не мигрантов как таковых, а террористов. «Люди не хотят видеть прямой связи между мусульманами и терроризмом. И власти не хотят поднимать этот вопрос, так как в стране живут десятки тысяч мусульман. Попытки связать теракты с мусульманским сообществом Бельгии как таковым могут привести страну к гражданской войне», — считает бельгиец.

В целом жители Бельгии по-разному оценивают количество мигрантов, но сходятся в одном: сегодня проблема межнациональных конфликтов в стране есть. «Приезжих из Африки или с Ближнего Востока стало больше в разы. Это стало заметно, даже когда просто идешь по центру города», — утверждает жительница Антверпена Фемк де Йонг. По ее словам, все они ведут себя в целом агрессивнее, чем коренные бельгийцы. «Один раз хотели отобрать телефон у моего знакомого в трамвае. Несколько случаев было, что нож к горлу знакомым приставляли. Это было либо с целью что-то отобрать, либо просто из-за того, что спорили», — сказала она.

Фемк де Йонг отметила, что бельгийские власти сейчас вводят большое количество социальных программ для вынужденных переселенцев, что не нравится многим коренным бельгийцам. В свою очередь, житель небольшого фламандского города Экло Серж Асатриани говорит, что в его населенном пункте местные жители гораздо хуже относятся к выходцам из России, чем к приезжим из Африки. «Город у нас маленький, мигрантов тут особо нет. А вот к русским отношение ухудшилось после присоединения Крыма и последующих политических скандалов. Я это почувствовал на собственной шкуре. Раньше меня не очень любили местные за то, что я плохо говорю по-фламандски, а теперь из-за моих российских корней и вовсе перестали общаться», — сказал мужчина.

Российский журналист радио RuBel Ирина Гончарова, которая 20 лет проживает в Антверпене, уверена, что до массовых антимигрантских выступлений бельгийцев в стране дело не дойдет. «Значительную часть бельгийского общества составляют фламандцы. Это очень спокойные и законопослушные в массе своей люди.

Они, конечно, недовольны мигрантами, но не будут активно против них выступать, а тихо поплачутся друг другу в пивной или еще где-то, и все на этом закончится», — рассуждает она.

По словам Гончаровой, в Бельгии, в отличие от России, нет несистемной оппозиции, которая могла бы организовать массовые выступления граждан. «Политики сменяют друг друга в правительстве и парламенте. Они критикуют друг друга, но мягко, никто не хочет крупных скандалов, потому что после очередных выборов ты можешь оказаться в одном правительстве со вчерашним противником», — утверждает она. С другой стороны, население мигрантских кварталов, в том числе Моленбека, может организовать массовые беспорядки, если обвинения в их адрес будут громкими. «Власти Бельгии все это понимают и не допускают дискуссий на тему миграции на телевидении и в газетах. В соцсетях бельгийцы призывают этот Моленбек чуть ли не в асфальт закатать, но это все ограничится «фейсбучными боями», — полагает Ирина.

Франция

По словам французов, теракт в соседней Бельгии произвел на них тяжелое впечатление, поскольку не так давно Париж также пережил жестокую атаку террористов. «Вчера здания в моем родном Лионе подсветили в знак солидарности в цвета флага Бельгии. В фейсбуке люди активно выражают соболезнования», — рассказывает студентка третьего курса одного из лионских вузов по имени Кристин. По ее словам, антимигрантские настроения достаточно распространены, многие французы считают, что вместе с мигрантами приходят террористы, и обвиняют правительство Бельгии в том, что те превратили город в рассадник радикального исламизма в Европе. «Все помнят, что организаторы атак в Париже были из бельгийской столицы», — говорит девушка.

Французы также отмечают, что в результате массовой волны беженцев 2015–2016 года они стали появляться в тех городах, где их раньше не было. «Сейчас мой Лион превратился в Париж. Раньше тут мигрантов почти не было. Теперь же их полно: люди спят прямо на улице. Особенно много их на вокзалах или возле префектуры», — утверждает Кристин. По ее словам, лично она с агрессивным поведением переселенцев не сталкивалась, а то, как они себя ведут, напрямую зависит от того, из какой страны они приехали. «Чем более развитая страна их происхождения, тем культурнее приезжие.

Многие едут именно во Францию, а не куда-то еще, потому что здесь довольно либеральные законы к ним. Просящим убежище принято его предоставлять. Исключения из этого правила довольно редки», — говорит девушка.

Кристин отмечает, что во французском обществе нет единого мнения по поводу беженцев. «С одной стороны, люди понимают, что в войне на Ближнем Востоке есть вина Франции и Запада в целом, и они чувствуют себя обязанными принимать этих людей. С другой стороны, денег в бюджете не бесчисленное количество, а налоги здесь немаленькие», — сказала она.

Жительница Тулузы Кати Флорель также отмечает, что число беженцев возросло, но утверждает, что при желании они могут легко адаптироваться к нормам жизни во Франции и встроиться во французское общество. «Я приехала сюда всего два года назад. До этого жила в Камеруне, потом — пять лет в России, когда училась в московском вузе. Я свободно говорю по-французски, и через два месяца после приезда я устроилась секретарем в одну из компаний в Тулузе. И до сих пор там работаю. А вот многие сирийцы или пакистанцы учить французский не хотят, а потом удивляются, мол, на работу их не берут. А чьи это проблемы, если не их самих?» — рассуждает девушка. Она утверждает, что в принципе никаких национальных предрассудков у подавляющего большинства французов нет. «Из-за моего цвета кожи у меня здесь никогда проблем не было. А вот в России случались», — грустно улыбается она.

И все-таки подавляющее большинство беженцев и мигрантов едут в Париж. Жители этого города рассказали «Газете.Ru», что мигранты уже давно серьезным образом изменили облик этого города. «Сегодня в Париже уже невозможно жить, не заходя каждый день невольно в мигрантские кварталы. Есть китайский район, где все на китайском, одни китайские кафе и магазины, есть арабские районы. Везде атмосфера разная.

Во Франции люди всегда жили бок о бок с мигрантами из колоний, это уже часть культуры страны. В целом проблема мигрантов, на мой взгляд, серьезно преувеличена СМИ», — утверждает руководительница одного из французских модельных агентств Ольга Бунье.

С ней соглашается 32-летняя домохозяйка Оливия Бошан. «У нас в пригородах Парижа давно уже мини-Африка. Теперь не всегда можно отличить, кто тут приезжий, а кто родился здесь. Этот процесс начался еще в середине ХХ века, когда сюда стали массово приезжать люди из Алжира и Туниса. В последние годы лично я заметила не рост числа людей из Африки или Азии, а увеличение количества женщин из Украины, которые приехали и пытаются устроиться тут нянечками или уборщицами», — рассказывает женщина. Она согласна с тем, что СМИ преувеличивают проблему мигрантов. «Во Франции общество более размыто уже, приезжих все больше, а голосов коренных жителей все меньше слышно. Но не стоит думать, что проблемы нет в принципе: растет безработица и поднимаются протесты сельхозпроизводителей. Они в шоке от повышенного внимания правительства к беженцам и игнорирования насущных проблем реального сектора и коренного населения. Негатив идет в сторону властей, приезжим принято толерантно сочувствовать», — сказала женщина.

Все собеседницы «Газеты.Ru» подчеркнули, что после терактов в ноябре 2015 года и событий в Кельне власти Франции серьезно повысили меры безопасности в крупных городах. «Люди в армейской форме и с оружием патрулируют оживленные улицы и вокзалы. Возле синагог и еврейских центров стоят по двое или четверо военных. Разумеется, затемно безлюдными переулками лучше не ходить, но это в каждой столице», — говорит, в частности, парижанка Бошан.

Германия

Евгения Рау живет в ФРГ уже более 10 лет. «По поводу терактов в Брюсселе — все мои знакомые немцы сочувствуют бельгийцам и очень напуганы. Они рассуждают в таком ключе, что Европа перестала быть безопасной и все это может произойти и в Германии», — сказала она. По ее словам, отношение к мигрантам в этой стране крайне сложное. Это обстоятельство, как утверждает женщина, стало еще более очевидным после так называемой ночи изнасилований в Кельне. «И все это отразилось и на моей жизни тоже. Дело в том, что, хотя я родилась в Москве, а выросла в немецком Мюнстере, я имею ярко выраженную южную внешность: черные волосы и темно-карие глаза. Работаю я продавцом-консультантом в книжном магазине, где хозяйка — приезжая из Турции. Моя напарница — мигрант из Ливана. Так вот, после «ночи изнасилований» к нам приходило очень мало народу, а редкие посетители почти не обращались к нам. Магазин нес убытки», — рассказывает Евгения.

Женщина решила провести небольшой эксперимент: покрасила волосы в светлый цвет, а в глаза вставила цветные линзы. «По-немецки я говорю очень хорошо, и люди стали принимать меня за свою! Я заметила, что, во-первых, посетителей стало больше, а во-вторых, они подходят исключительно ко мне, а не к моей напарнице», — сказала Рау. По ее словам, в глубине души большинство коренных немцев к мигрантам относятся крайне отрицательно.

«А как бы вы отнеслись к незнакомому человеку, который пришел к вам на кухню, разложил коврик без спросу и стал молиться?

Впрочем, к приезжим из стран Восточной Европы отношение чуть лучше. К выходцам из России тоже, хотя и ненамного», — утверждает Евгения.

По словам Рау, власти вынуждены пытаться привить терпимое отношение к приезжим по двум причинам. «Они боятся вспышки массового недовольства людей и межнациональных конфликтов. Второй момент связан с комплексами немцев, оставшимися после Второй мировой войны. Им не хочется показаться недемократичными и хоть чем-то напоминающими нацистов», — сказала Рау. Женщина утверждает, что по всем обозначенным выше причинам немцы ненавидят многих приезжих с Ближнего Востока или из Турции, но одновременно испытывают перед самими собой чувство вины за то, что недостаточно толерантны к ним.

«Отдельно я хочу сказать о том, что было в Кельне. Подавляющее большинство именно беженцев давно сидят в специальных центрах по их приему. Эти места охраняет полиция, и никто беженца просто так гулять по городу не выпускает. Так что нападения на женщин и прочие преступления вполне могут совершать уже натурализовавшиеся арабы или турки. Но вы ведь его визуально не можете отличить от беженца?» — замечает Рау. По ее словам, ближайший от ее города такой лагерь находится в Дортмунде. Это место со всех сторон обнесено забором, оно круглосуточно охраняется. «Число приезжих увеличивается, и напряжение в немецком обществе из-за этого растет», — добавила Рау.

Впрочем, ее точку зрения разделяют далеко не все немцы. «Я родился в Мюнхене. Сейчас мне 35 лет, и за все это время я не видел тут ни одного беженца. Мне кажется, эту проблему высасывают из пальца СМИ, в том числе российские», — говорит гражданин Германии Михаил Дряхлов.

Австрия

Стремительный рост числа приезжих в соседней с ФРГ стране — Австрии — отметила 37-летняя преподаватель немецкого языка Августа Кунц. «Конечно, мигранты были в Вене и раньше, но в глаза они так не бросались. Беженцам, которым еще не дали соответствующий статус, насколько я знаю, нельзя свободно передвигаться по городу. Но, честно говоря, мне стало страшно ходить вечером по улице, и об этом говорю не только я, но и многие мои знакомые. Помимо беженцев появилось огромное количество русскоговорящих. Я уже чувствую себя как в Москве, повсюду русская или украинская речь», — рассказывает она. По ее словам, среди приехавших есть очень разные люди, и адаптироваться больше других стараются молодые, которым чуть за 20 лет. «Я преподаю немецкий этим ребятам, кстати говоря, за эти курсы платит государство.

Среди многих молодых арабов и африканцев очень много людей, которые хотят учиться и получить нормальную работу.

Тем, кому от 35 до 50 лет, намного сложнее. Я вообще не представляю, как так можно — прожить всю жизнь в своей стране, а потом адаптироваться к другой реальности?»

Кунц добавила, что многие коренные австрийцы недовольны тем, что беженцы получают очень серьезные льготы от государства, например, бесплатное жилье, неплохие денежные пособия и бесплатный проезд на общественном транспорте. «Здесь очень высокие налоги, люди платят почти 50% от зарплаты, некоторые австрийцы получают мизерные пенсии, а беженцы, ничего не делая, получают в три раза больше. Многие боятся за своих детей, что у них будет меньше возможностей, плохое будущее. Другие говорят, что надо помогать, хотя их количество уже поубавилось. Дети беженцев ходят в обычные школы, в детские сады. Насколько я знаю, в детских садах уже не отмечаются католические праздники, потому что боятся обидеть других детей и задеть их религиозные чувства», — рассказывает преподаватель.

Ее коллега Юрген Феллер считает, что проблема адаптации и наплыва беженцев есть, но австрийское государство, как и другие страны Европы, со временем с ней справится. «Даже 1,6 млн мигрантов — это 0,2% от населения Европы. Если им еще лет пять позволять приезжать в тех же количествах, что, кстати, вряд ли будет после прошлого лета, это непринципиальная разница при их относительно равномерном «размазывании» по разным странам Евросоюза. Не забываем, что половину беженцев вышлют как не имеющих отношения к Сирии и другим конфликтным зонам. И все эти афганцы, пакистанцы, эритрейцы, бегущие от обязательного призыва в армию, если не догадаются сделать себе сирийские паспорта (а есть и такие прецеденты), будут посланы в страну своего происхождения», — уверен Феллер. Он подчеркнул, что легальный статус беженца в Австрии после всех скандальных историй стало получить сложнее, а без него вынужденному переселенцу придется сидеть в специальном центре (почти гетто) без права свободного перемещения.

В Испании началось заседание представителей правоохранительных органов и спецслужб страны, на котором обсуждается вопрос о возможности повышении уровня террористической угрозы в связи с терактами в Бельгии, сообщает испанское МВД.

В настоящее время в Испании действует четвертый уровень террористической угрозы из пяти возможных. Он был введен в конце июня 2015 года после терактов во Франции, Тунисе и Кувейте. После терактов 13 ноября прошлого года в Париже обсуждалась возможность повышения его до максимального пятого уровня, однако тогда власти приняли решение пока не делать этого.

Заседание проводит и.о. министра внутренних дел Испании Хорхе Фернандес Диас. В нем участвуют представители Национальной полиции, Гражданской Гвардии, Национального центра разведки по борьбе с терроризмом и организованной преступностью и Национального центра разведки, а также представители правоохранительных органов Каталонии и Страны Басков.

После этого будет проведено заседание комиссии по соблюдению Пакта по борьбе с исламистским терроризмом. По итогам этих встреч будет принято решение, повышать ли уровень террористической угрозы до пятого, максимального уровня.

По итогам заседания и.о. главы МВД проведет пресс-конференцию, на котором объявит о принятых решениях относительно дополнительных мер безопасности.

Два взрыва прогремели в международном аэропорту Брюсселя во вторник около 08.00 по местному времени. Власти страны считают, что одно из взрывных устройств мог привести в действие террорист-смертник. Третий взрыв произошел в вагоне метро на станции Мальбек.

В результате терактов погибли не менее 34 человек, еще 230 получили ранения. Премьер Бельгии назвал взрывы терактами. Ответственность за атаку взяла на себя террористическая группировка "Исламское государство" (ИГ, запрещена в РФ и ряде других стран).

Брюссель: Европа пожинает бурю...

Владислав Шурыгин

Брюссель атакован террористами.

Это полный провал западных спецслужб, которые за четыре месяца после аналогичной атаки на Париж так и не смогли выявить и выкорчевать террористическую сеть в Бельгии, хотя тогда было выявлено, что все следы ведут именно в Бельгию. А сама Бельгия заслужила прозвище "европейского гнезда джихадистов”. Четыре месяца!

Но, соболезнуя жертвам, давайте будет честными до конца. Глупые европейцы под руководством хитрого американского каббалиста собственными руками сорвали охранительные печати с кувшина в котором много лет томился беспощадный демон исламского радикализма, вторгнувшись в 2003 году в Ирак, уничтожив в 2011 году светский режим в Ливии, взорвав Тунис, и развязав в 2012 году Сирии гражданскую войну. И теперь их мир как цунами затапливает кровавая волна террора и убийств. И это только начало! Полтора миллиона беженцев это отличная "фракция" в которой растворились и стали невидимыми тысячи боевиков.

Кому это выгодно? Конечно, США, для которых корчащаяся в кровавых судорогах, "единая" Европа отличный подарок. Ослабленная, парализованная страхом, утратившая внутреннее единство и сплочённость Европа, перестаёт быть, набирающим мощь конкурентом, и снова становится зависимым сателлитом. Сегодня Европа платит налог кровью за бездумную поддержку американского гегемонизма. Жаль только простых людей! Те, кто обрёк их на этот ужас - евроуправители - гарантированы от любых угроз и переживут эту войну под самой лучшей охраной в покое и довольстве. И ещё выступят в поддержку евроценностей и толерантности...

FAO назвала наиболее перспективные рынки для украинских экспортеров

Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO) выделяет Монголию, Таджикистан, Туркменистан и Сербию среди наиболее перспективных рынков для украинских экспортеров, сообщил экономист инвестиционного центра FAO Дмитрий Приходько в ходе бизнес-форума.

«Куда же смотреть дальше украинским экспортерам и на кого? Прежде всего – группа стран, которые являются импортерами продуктов питания, которые не являются базовыми товарными продуктами, то есть это страны, которые импортируют продукты питания с более высокой добавленной стоимостью: Монголия, Таджикистан, Туркменистан, Сербия и другие», - сказал Приходько.

Он отметил, что перспективными импортерами базовых сельскохозяйственных товаров, например, зерновых и растительных масел, для Украины являются Марокко, Тунис, Египет, Иордания и Узбекистан.

На «Продэкспо» прибавилось отечественных рыбопромышленников

Международную выставку продуктов питания, напитков и сырья для их производства «Продэкспо-2016» посетили более 54 тыс. человек. Количество российских компаний в салоне «Рыба. Морепродукты» выросло на 17% по сравнению с прошлым годом.

23-я выставка «Продэкспо-2016» проходила в Москве с 8 по 12 февраля. В приветствии к участникам и организаторам «Продэкспо-2016» министр сельского хозяйства Александр Ткачев подчеркнул, что этот «масштабный форум зарекомендовал себя как авторитетная выставочная и дискуссионная площадка, объединяющая крупнейших производителей со всего мира, ведущих представителей экспертного сообщества и отраслевых специалистов». Разнообразная и насыщенная программа деловых мероприятий выставки, по его словам, «определяет главные ориентиры развития продовольственного рынка».

В этом году почти 2 тыс. компаний из 67 стран продемонстрировали лучшие образцы своих продуктов питания и напитков, сообщили Fishnews в пресс-службе ЗАО «Экспоцентр». Выставку посетили 54,5 тыс. человек.

Достижения отечественной пищевой и перерабатывающей индустрии представили 1 390 российских компаний (на 10% больше, чем в прошлом году). По сравнению с 2015 г. увеличилось количество региональных коллективных экспозиций. Наряду с хорошо известными экспозициями Пензенской, Кировской, Новосибирской, Костромской, Томской, Тульской областей впервые были сформированы коллективные стенды Ставропольского, Красноярского краев и Тверской области. В выставке активно участвовали предприятия Крыма, в том числе производители рыбной продукции.

По мнению генерального директора ЗАО «Экспоцентр» Сергея Беднова, «Продэкспо» уже давно стала зеркалом пищевой и перерабатывающей отраслей. О ситуации в отечественной индустрии питания можно судить по активности российских экспонентов на выставке. Так, по сравнению с прошлым годом в салоне «Рыба. Морепродукты» представительство России выросло на 17%.

Геополитическая ситуация внесла свои коррективы: тема импортозамещения стала лейтмотивом для большинства экспонентов. Тем не менее Австрия, Венгрия, Испания, Италия, Португалия, Франция, Чехия, Болгария, Уругвай, Македония, Мексика, Парагвай, Польша, Сербия, ЮАР и другие страны приняли участие в выставке, представив национальные стенды. Внушительной была экспозиция стран Латинской Америки. Так, Аргентина, Бразилия и Чили увеличили в этом году свои экспозиционные площади. На российский продовольственный рынок пришли новые компании из Индонезии, Ирана и Шри-Ланки. Впервые на национальном уровне участвовали Алжир и Тунис.

Большой интерес вызвала деловая программа выставки. В частности, в рамках «Продэкспо-2016» состоялся XI всероссийский продфорум «Поставщик в сети». Его центральным событием стали прямые переговоры поставщиков продовольствия с закупщиками 147 федеральных и региональных сетей. 250 поставщиков и 230 закупщиков провели более 5 тыс. переговоров о поставках продукции под брендом производителя и производстве продуктов питания под собственной торговой маркой.

Впервые на «Продэкспо» прошла международная конференция «Аквакультура-2016. Производство, логистика, переработка и реализация товарного рыболовства». Выступающие рассказывали о развитии рыбоводства в условиях импортозамещения, логистике от порта до прилавка, реализации программы «Доступная рыба». Обсуждали субсидирование процентной ставки краткосрочных и инвестиционных кредитов, а также нормативно-правовое обеспечение механизмов государственно-частного партнерства в рыбной отрасли и проблемы их практического применения.

В конференции приняли участие члены Правительства, депутаты Государственной Думы РФ, руководители государственных и частных предприятий аквакультуры, переработчики рыбы и морепродуктов, логистические компании, торговые сети, а также профильные институты, НИИ и ассоциации.

В шестой раз на «Продэкспо» провели конкурсы для производителей и дистрибуторов продуктов питания «Инновационный продукт» и «Выбор сетей». Более 40 компаний и 60 товаров получили золотые и серебряные медали за инновации в технологиях производства, составе продукта, упаковке и удобстве потребления. 25 поставщиков продовольствия были отмечены особым вниманием закупщиков и удостоены диплома «Выбор сетей», который даст им дополнительное преимущество в дальнейших переговорах с клиентами.

Также в рамках «Продэкспо» состоялся дегустационный конкурс пищевой и перерабатывающей отрасли «Лучший продукт-2016». Были представлены 1336 образцов продукции от 471 предприятия. Гран-при награждены 16 компаний, золотыми медалями – 276, серебряными – 175, бронзовыми – 109 образцов продукции, наградой «Золотая звезда» в номинации «Лучший инновационный продукт» – 19 компаний. В номинации «Лучшее предприятие» за стабильный выпуск качественной продукции награжден 41 участник.

Следующая «Продэкспо» пройдет в столице с 6 по 10 февраля 2017 г.

Выставка традиционно проводится ЗАО «Экспоцентр» при поддержке Министерства сельского хозяйства, под патронатом Торгово-промышленной палаты РФ. Информационный партнер выставки – медиахолдинг Fishnews.

Культурное наследие – невинная жертва трагических обстоятельств

Культурное наследие стран Востока и Африки в зоне риска не первый год. Исторические и культурные памятники разрушают, их грабят, незаконно вывозят и торгуют культурными ценностями. Сообщения о новых разрушениях следуют в режиме нон-стоп, их наглядно иллюстрируют фотокадры и видео репортажи разграбленных, разрушенных, а в некоторых случаях и полностью уничтоженных памятников. Трудно назвать точную цифру разрушенных объектов и пропавших ценностей по причине нехватки информации и отсутствия доступа в зоны военных действий, тем не менее колоссальный масштаб бедствия очевиден. О необходимости сохранения исторических и культурных памятников говорилось не раз. Защита культурного наследия- одна из ключевых составляющих концепта гуманитарной безопасности, чьяважность признана иЮНЕСКО, организации взявшая на себя инициативу по сохранению культурного, материального и нематериального наследия по всему миру. Именно ЮНЕСКО ввела в оборот понятие Всемирного Наследия, к которому причисляются памятники, имеющие исключительную и универсальную ценность для всего человечества и которым согласно Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия должна быть обеспечена всяческая защита. Тем не менее высокий статус принадлежности к Всемирному наследию не спасает памятники от разрушения и разграбления. ЮНЕСКО предпринимает определенные шаги для сохранения объектов культурного наследия, однако их результативность не всегда очевидна. Но существуют ли способы, позволяющие защитить культурные и исторические памятники? В то время как отвечая на этот непростой вопрос, одни эксперты считают, что главное повышать всеобщую осведомленность и с этой целью не только публикуют информационные материалы по проблеме, но и создают просветительские онлайн курсы по незаконному обороту культурных ценностей и преступлениям против искусства, другие призывают к международному сотрудничеству, к совершенствованию существующих нормативно-правовых документов либо разработке новых. Решение безусловно требует комплексного подхода, включающего как повышение информированности, так и тесное сотрудничество государств, представителей общественности затронутых регионов, научного сообщества и международных структур. Всемирно известная ЮНЕСКО всячески содействует такому сотрудничеству, по сути организация взяла на себя функции координирующего органа, выступая как инициатор ряда международно-правовых актов в области сохранения и защиты Всемирного культурного и природного наследия. Рассмотрим, насколько эффективны существующие правовые инструменты, к опыту каких международных организаций стоило бы обратиться и возможно ли сохранить культурное наследие в условиях вооруженного конфликта.

Новые Варвары или Культурный Терроризм

Варвары и скифы разрушали памятники чужие и берегли свои [1], в 21 веке новые варвары разрушают памятники Всемирного культурного наследия осознанно и безнаказанно. Разрушают и распродают по частям, зарабатывая на этом миллионы кровавых купюр, которые пойдут на подготовку новых терактов и разрушение следующих культурных и исторических памятников. Европейский союз определяет терроризм как «международно-осужденный акт, совершенный отдельным лицом или группой против одной или нескольких стран, их институтов или граждан, с целью устрашить их и фундаментально изменить или уничтожить политические, экономические или социальные структуры государства» [2]. Уничтожение культурного наследия в Афганистане, Египте, Ираке, Йемене, Ливии, Мали, Тунисе и Сирии. иначе как «культурным терроризмом» не назовешь.

Афганистан

Первое, получившее широкую огласку, разрушение памятников имело место в 2001 году, когда по приказу лидера движения Талибан, Муллы Омара были разрушены з, к слову сказать объекты, внесенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Многие страны и музеи предлагали выкупить статуи и тем самым спасти их от разрушения, однако талибы были непреклонны. Духовный лидер движения заявил «мы - разрушители идолов, а не торговцы». Мировое сообщество возмущалось, действия талибов осудили в том числе и в мусульманских странах, но ничто не остановило разрушителей. Творения человеческого гения с тысячелетней историей были уничтожены в течении нескольких часов. Обратим внимание на то, что за расправой над памятниками Бамиана, последовал теракт 11 сентября 2001. Нарушение гуманитарной безопасности и безнаказанность экстремистов движения «Талибан» в Афганистане привели к чудовищному демаршу террористов Аль-Каиды, унесшему тысячи жизней в Нью-Йорке. Трагедия в Афганистане стала прецедентом, положивший начало эпохе разрушения культурного наследия, безнаказанность одних стала сигналом действия для других, эстафета «культурного терроризма» была подхвачена.

Ирак

В марте 2003 года в одностороннем порядке и без санкции ООН объединенные силы США и антииракской группировки начали военную операцию против Ирака. Еще в январе 2003 научные организации и ученые США предупреждали власти США о том, что военные действия нанесут необратимый ущерб культурному наследию Ирака. Профессор М. Гибсон (Университет Чикаго) дважды встречался с представителями Пентагона и даже передал им информацию по более чем 300 археологическим местам с указанием точных географических координат. Уже перед самым началом операции ряд организаций в том числе и Международный Совет Музеев настоятельно призывали американские власти уделить приоритетное внимание сохранению культурных богатств Ирака, напоминая тем самым о Гаагской Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта (1954). Но в поисках оружия массового поражения, которое кстати так и не было найдено, не пожалели ничего. Поиски оружия массового поражения в Ираке велись настолько усердно, что ни один из памятников не уцелел. За лаконичной сводкой событий тех лет страшная история о том, как бомбили, сжигали, разрушали и грабили памятники культуры, в том числе и внесённые в Список Всемирного Наследия ЮНЕСКО.

Египет, Тунис, Йемен

Декабрь 2010 г. стал отправной точкой для «жасминовой революции» в Тунисе, которая в свою очередь положила начало серии революционных протестов в других арабских странах. Новые власти, пришедшие на смену свергнутому президенту не смогли или не хотели уберечь культурное достояние страны. По утверждению Мазена Шерифа, вице-президента Союза суфиев Туниса на протяжении 2012 года в стране уничтожено 35 суфийских мавзолеев.

Революция в Египте началась с Каира в январе 2011. Народные волнения сопровождались грабежами Каирского Национального музея. С одной стороны, борьба за демократию и свержение режима Мубаррака, а с другой, побег из египетских тюрем тысяч заключенных, в том числе и исламских экстремистов, грабежи и разрушение памятников истории по всей стране. В ноябре 2012, один из предводителей египетских салафитов и бывший заключенный, Мурган Салем аль-Гохари, призвал к борьбе с идолами и уничтожению тысячелетних пирамид и большого Сфинкса. Гохари заявил : «по подобию того как мы уничтожили статуи Будды в Афганистане, мусульмане обязаны уничтожать идолов». Призывы к уничтожению главных символов Египта, продолжаются и по сей день.

«Арабская весна» не обошла и Йемен, с тех пор обстановка в стране остается крайне напряженной. Если поначалу события обходили стороной культурные памятники, бомбардировки в марте 2015 последовательно разрушали старый город Саны, древнее городище Баракиш, знаменитую Марибскую плотину, разрушаются и подвергаются грабежу национальные музеи.

Ливия

Пять памятников Всемирного Наследия Юнеско находятся на территории Ливии, к сожалению, каждый из них подвергся разрушениям и расхищениям. Невосполнимые повреждения получила наскальная живопись в горах Тадрарт-Акакус, разграблены архитектурные памятники Кирены, значительно пострадал древний город Гадамес. Но кто же виновен в этом варварстве? Одни пеняют на военные действия, другие винят местные террористические группировки. Сегодня очевидно, что все вышеуказанные факторы сказались на судьбе памятников. Также очевидно, что решающую роль в разрушении древних городов Ливии сыграли именно бомбардировки авиацией НАТО, исламские террористы и мародеры завершили начатое. Вернемся к недавней истории, в феврале 2011 года в Ливии началась гражданская война, а уже в марте во внутренний конфликт страны вмешались войска НАТО. И последствия этого вмешательства ужасающи: большие человеческие жертвы, тысячи беженцев, поруганное культурное наследие. Любой ценой войска НАТО пытались захватить ставшего неугодным руководителя страны Муамара Каддафи, как говорится «на войне как на войне». В ход шли все средства, и несмотря на протест мирового сообщества, культурные памятники с тысячелетней историей истреблялись безжалостными бомбардировками.

Мали

Исторический город Тимбукту – часть Всемирного Наследия ЮНЕСКО. Тимбукту признан духовной столицей и центром распространения ислама в Западной Африке в XIV- XVI вв. Тем не менее высокий статус не защитил мусульманские святыни, поклонение которым экстремисты считаю идолопоклонничеством и в 2012 году боевики исламистской группировки «Ансар Дине» разрушают усыпальницы суфийских святых, наносят серьезный ущерб мечети Сиди Яхья. В те дни был разрушен и разграблен Гао-Саней, археологический памятник 11 века, уничтожены африканские традиционные костюмы и музыкальные инструменты. Существует предание, что дверь старинной мечети Сиди Яхья откроется в ознаменование конца света, безжалостно разрушив священную дверь, террористы заявили об Апокалипсисе культурного наследия и не только в Мали.

Сирия

К весне 2011 года революционные настроения охватили и Сирию. Народные волнения стремительно переросли в гражданскую войну, в страну проникают боевики «Исламского государства» и вот уже на протяжении нескольких лет уничтожаются бесценные памятники истории и культуры. По мнению французского археолога, Андре Парро «у каждого просвещенного человека - две родины. Одна- где он родился, и вторая- Сирия». Культурное наследие Сирии имеет общечеловеческое значение и трагические судьба культурных памятников касается каждого из нас. В декабре 2014, международный научный институт UNOSAT, работающий под эгидой ООН опубликовал отчет согласно которому получили повреждения 290 объектов культурного наследия. Годом позже в стране уже разрушено 750 объектов. По словам Маамуна Абдулкарима, директора департамента древностей и музеев Сирии, столкновения между боевиками и правительственными войсками не единственная причина разрушений, гораздо серьезнее, целенаправленное уничтожение объектов культурного наследия экстремистами, орудующими в стране. Памятники не просто разрушаются, некоторые уничтожаются целиком и полностью. Мир больше никогда не увидит Триумфальную арку в древнем городе Пальмира, кувалдами разбиты древнейшие статуи, взорван античный храм Баал-Шамин, всего согласно отчету UNOSAT уничтожено 24 памятника.

Кто-то скажет, что в первую очередь нужно думать о человеческих жертвах и спасать людей. С этим нельзя не согласиться. Но нельзя забывать и о том, что в любом конфликте культура и история всегда оказываются на передовой. Генеральный директор ЮНЕСКО, Ирина Бокова считает, что «экстремисты панически боятся истории и культуры». Экстремисты объясняют свои действия борьбой с идолопоклонством. Кроме вышеперечисленного, есть и другие причины. В разрушении культурного и исторического наследия, видится стремление изничтожить национальное самосознание и национальную идентичность. Другая цель- запугать и показать свою власть и безнаказанность. Как и бесчеловечные казни, транслируемые на весь мир кадры вандальского уничтожения объектов истории и культуры, являются орудием «мягкой силы» террористов. Демонстрация бесчеловечности, вандализма и безнаказанности помогает вербовать новых сторонников. Наконец, хищения и последующие продажи артефактов служат источником значительных финансовых поступлений.

Истребление национальной истории и культуры длится на протяжении нескольких лет. Так что же делается для защиты памятников?

ЮНЕСКО- единственное агентство ООН с мандатом в области культуры, по инициативе которого принят целый ряд международных правовых актов, направленных на охрану и защиту культурных ценностей, вот лишь некоторые из них:

- Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта в 1954 г.

- Парижская конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности в 1970 г.

- Конвенция о защите всемирного культурного и природного наследия в 1972 г.

- Декларация ЮНЕСКО, касающаяся преднамеренного разрушения культурного наследия в 2003.

Наличие международных правовых актов не спасает памятники от истребления. Не достаточно результативна и деятельность Центра Всемирного Наследия ЮНЕСКО, одна из миссий которого сохранять и защищать памятники Всемирного культурного и природного наследия во всем мире. Неэффективность международных соглашений объясняется тем что государства-участники не всегда соблюдают взятые на себя обязательства - во-первых. Бюрократическая система ооновской организации излишне затягивает принятие решений по текущим угрозам-во-вторых. Немедленное оказание помощи памятникам Всемирного Наследия ЮНЕСКО находящихся под угрозой действительно прописано среди ключевых направлений деятельности Центра, однако подобная помощь оказывается только в мирное время и после официального обращения государства-участника Конвенции о защите всемирного культурного и природного наследия - в-третьих.

За последние несколько лет культурные и исторические объекты разрушались в ходе вооруженных конфликтов как от действий коалиционных войск, так и от рук экстремистов. Вопрос в том, чтобы найти способы защиты памятников во время военных действий, либо их восстановления, в случае если разрушения имели место. Кажется, что решение второй задачи было найдено и в июле прошлого года благодаря международной поддержке и сотрудничеству со всеми заинтересованными сторонами, в том числе и с вооруженными силами ООН были восстановлены разрушенные мавзолеи в Тимбукту. К слову сказать, межинституциональное сотрудничество указано как одно из приоритетных направлений в принятой в ноябре прошлого года Стратегии ЮНЕСКО по защите культурного наследия и поощрению культурного плюрализма в случае вооруженного конфликта.

Но если эффективная работа ЮНЕСКО в Мали дает надежду на восстановление разрушенного наследия в послеконфликтный период, нерешенным остается вопрос о защите памятников во время военных действий. Опираясь на Женевские Конвенции, на протяжении многих лет Международный Комитет Красного Крест (МККК) помогает пострадавшим в вооруженных конфликтах. Комитет действует оперативно, оказывая защиту и помощь пострадавшим в самых горячих точках. И если у МККК получается эффективно действовать в условиях вооруженного конфликта, значит опыт организации следует использовать и для защиты культурного наследия. Тем более что еще в 2001 году Совет Делегатов Международного Движения Красного Креста и Красного Полумесяца принял соответствующую резолюцию по защите культурных ценностей.

Международный Комитет Красного Креста является одним из партнеров ЮНЕСКО, необходимо, чтобы это партнерство было усилено. ЮНЕСКО следует также укреплять межинституциональное и межнациональное сотрудничество. Кроме того, каждое государство должно быть готово эвакуировать свои культурные ценности при начале военных действий. В случае если речь идет об архитектурно-исторических памятниках, эвакуация которых невозможна, следует рассмотреть возможность обращения к миротворческим силам ООН. «Голубые каски» помогли бы защитить исторические и культурные объекты от атак экстремистов и военных действий. В 2014 году была создана группа готовности к чрезвычайные ситуациям и реагирования на них (CLT/EPR). Хорошо, что отныне координация действий по защите культуры во время конфликта сосредоточена в одном подразделении ЮНЕСКО, но с другой стороны не совсем понятно какую роль в спасении памятников в этом случае отводится Центру Всемирного Наследия ЮНЕСКО. Не приведет ли это к дублированию полномочий и очередной бюрократизации?

В 2003 году Михаил Швыдкой выступал с инициативой о создании Наблюдательного совета с участием известных международных экспертов для сохранения культурных памятников в Ираке. Возможно стоит вспомнить о российской инициативе и учредить такие Наблюдательные советы для каждого из государств, чье наследие значительно пострадало в ходе вооруженных столкновений или действий экстремистов. Благодаря постоянному мониторингу ситуации, Наблюдательный совет располагал бы правдивой информацией о ситуации на местах и тем самым, мог немедленно реагировать в случае если над памятниками нависла очевидная или потенциальная опасность. Наблюдательные советы могли бы тесно взаимодействовать с ЮНЕСКО, агентством UNOSAT, Международным Комитетом Красного Креста и другими международными организациями, могущими быть полезными в деле сохранения культурных и исторических памятников.

Спасение культурного наследия задача непростая и для того чтобы ее решить, необходимо использовать все имеющиеся возможности.

Список используемой литературы и ссылок на Интернет источники:

1. Федоров Ф. (1982), Сочинения (Москва, Мысль)

2. Конвенция об охране Всемирного культурного и природного наследия

3. http://sec4all.net/statea187.html

4. Human development report 1994 (1994), Oxford University Press, 136 p.

5. Human security, approaches and challenges (2008), UNESCO Publishing, 226 p.

6. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (1948), принята резолюцией 260 (III) Генеральной Ассамблеи ООН

7. Lemkin R (1946), Genocide, American Scholar, Volume 15, no. 2, p. 227-230

8. Исполнительный Совет (2015), Проекты решений, рекомендованные Комиссией по программе и внешним связям

9. Женевская Конвенция от 12 августа 1949 года о защите гражданского населения во время войны

10. https://www.futurelearn.com/courses/art-crime/1/todo/2565

11. http://whc.unesco.org/en/statesparties/

12. http://www.ushmm.org/wlc/ru/article.php?ModuleId=10007043

13. http://www.carnegiecouncil.org/publications/archive/dialogue/2_12/section_1/5139.html

14. http://www.unic.ru/event/2013-12-09/v-oon/v-oon-otmetili-65-yu-godovshchinu-konventsii-o-preduprezhdenii-prestupleniya-

15. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide.shtml

16. http://www.unesco.org/new/en/culture/themes/illicit-traffic-of-cultural-property/1970-convention/

17. http://en.unesco.org/themes/protecting-our-heritage-and-fostering-creativity

18. http://www.unesco.org/new/en/culture/themes/armed-conflict-and-heritage/

19. http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/heritage_destruction.shtml

20. https://www.icrc.org/ru/homepage

21. http://ria.ru/society/20030328/358280.html

22. https://www.modernghana.com/news/404162/1/mali-islamists-destroy-door-of-ancient-timbuktu-mo.html

23. http://www.africanglobe.net/africa/arab-terrorists-pillaged-destroyed-ancient-african-sites-mali/

24. http://www.thenational.ae/news/world/africa/mosque-door-that-was-to-be-closed-until-end-of-world-broken-down-by-rebels

25. http://portal.unesco.org/en/ev.php-URL_ID=13637&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html

26. http://www.wwf.ru/about/what_we_do

27. http://english.alarabiya.net/articles/2012/11/12/249092.html

28. http://edu.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

29. http://ria.ru/arab_info/20111217/518455789.html

30. http://edu.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

31. http://www.newsru.com/cinema/01jul2015/unescodaiesh.html

32. http://www.vm.ru/news/2014/04/18/arabskaya-vesna-i-razrushennie-istoricheskie-pamyatniki-244984.html

33. http://www.aljazeera.com/news/middleeast/2014/02/violence-threatens-egypt-cultural-heritage-20

34. http://yemen-club.ru/Yemen_club/news/Yemen_news

35. http://www.almanar.com.lb/english/adetails.php?eid=207997&cid=23&fromval=1

36. http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/669066

37. http://www.theguardian.com/world/2015/sep/02/isis-destruction-of-palmyra-syria-heart-been-ripped-out-of-the-city

38. http://www.bbc.com/news/world-middle-east-26116868

39. http://www.newsru.com/cinema/01jul2015/unescodaiesh.html

40. http://www.kulturologia.ru/blogs/131015/26681/

41. http://mic.com/articles/71193/5-historical-monuments-have-been-destroyed-forever-during-syria-s-civil-war#.rOdLGh8Wo

42. http://edition.cnn.com/2014/11/05/world/gallery/precious-monuments-lost-in-middle-east-conflicts/

43. http://vm.ru/news/2015/10/11/siriya-vtoraya-rodina-cheloveka-299758.html

44. http://www.bbc.com/news/magazine-28191181

45. http://www.kp.ru/daily/26441.5/3312201/

46. http://www.interfax.ru/world/415007

47. https://www.unitar.org/unosat-report-damage-cultural-heritage-sites-syria-calls-scaled-protection-efforts

48. http://economictimes.indiatimes.com/news/international/world-news/satellite-images-show-290-heritage-sites-in-syria-damaged-by-war-united-nations/articleshow/45614880.cms

49. http://www.aif.ru/society/gallery/pamyatniki_kultury_unichtozhennye_terroristami

50. http://www.aif.ru/society/za_vremya_voyny_v_sirii_razrusheno_okolo_300_arheologicheskih_pamyatnikov

51. http://www.unmultimedia.org/radio/russian/archives/198997/#.VpEXePmLQgs

52. http://www.unesco.org/new/ru/media-services/single-view/news/unesco_director_general_condemns_the_destruction_of_the_arch_of_triumph_in_palmyra_extremists_are_terrified_of_history/#.VpD8VPmLQgt

53. https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/65zcnv.htm

Автор: Снежана Атанова, сотрудник кафедры стран Центральной Азии и Кавказа, ИСАА, МГУ.

Североафриканский филиал группировки "Аль-Каида" взял на себя ответственность за ракетный обстрел завода компании Statoil в Алжире, сообщила мониторинговая группа SITE.

Норвежская нефтегазовая компания Statoil в пятницу заявила о ЧП после нападения на один из своих газовых объектов в Алжире. Боевики обстреляли объект Ин-Салах на месторождении Крешба взрывными боеприпасами. Пострадавших или разрушений в результате атаки не было.

Как отмечает SITE, "Аль-Каида в странах исламского Магриба" (запрещена в РФ) в своем заявлении выступила с угрозами властям Алжира и западным компаниям, добывающим сланцевый газ.

Суд Туниса заочно приговорил экс-президента страны Зина аль-Абидина Бен Али к десяти годам лишения свободы по обвинению в злоупотреблении властью, сообщает тунисское радио "Мозаик ФМ".

Как заявил представитель прокуратуры Камель Барбуш (Kamel Barbouche), Бен Али обвиняется в "использовании своего положения для получения выгоды" в рекламном агентстве Bienvu. Другие подробности дела не сообщаются.

Это уже не первое обвинение, выдвинутое против экс-главы Туниса. Бен Али в 2011 году бежал из страны в Саудовскую Аравию после "жасминовой революции", которая была вызвана недовольством населения социальными условиями, разгулом коррупции и безработицей. Тогда в результате массовых беспорядков погибли более 80 человек.

Более 400 турагентов из России прибыли на курорт Туниса для ознакомления с ситуацией перед организацией туристических поездок в страну, сообщает тунисская радиостанция Mosaique FM.

"440 турагентов из РФ прибыли на остров Джерба в Тунисе после подписания соглашений с 31 местной гостиницей, чтобы проверить ситуацию перед тем, как начать организовывать туры", — говорится в сообщении.

По данным местного туристического представителя Ахмеда аль-Калбуси, ситуация в сфере безопасности на острове стабильная, учитывая усилия служб безопасности и владельцев гостиниц.

Министерства внутренних дел и туризма Туниса ранее выпустили совместный циркуляр, обязывающий владельцев отелей до начала высокого сезона осуществить необходимые меры по усилению безопасности.

В мае 2014 года было подписано Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Тунисской Республики о сотрудничестве в области туризма, которое вступило в силу в сентябре 2015 года. В минувшем году число российских туристов, посетивших Тунис, в связи с терактами в стране сократилось почти в пять раз по сравнению с 2014 годом — с 250 тысяч до 53 тысяч человек. В начале 2016 года власти Туниса заявили, что намерены вернутся к показателям 2014 года и оказать финансовую поддержку туроператорам для организации чартерных программ.

В марте 2015 года в результате нападения неизвестных на национальный музей "Бардо" в тунисской столице погибли 20 иностранных туристов и полицейских, десятки раненых — среди них и россияне. А 26 июня студент Сейфутдин Резни открыл огонь по туристам, которые отдыхали на пляже пятизвездочного отеля в городе Сус. Порядка 40 человек погибли. 24 ноября 2015 года в центре столицы Туниса взорвался автобус, перевозивший президентскую охрану. Жертвами стали 12 человек, еще 17 получили ранения, после чего власти Туниса объявили режим чрезвычайного положения по всей стране и затем продлили его до 21 февраля 2016 года.

Сообщается, что российский сегмент входящего потока туристов на рынок эмирата Рас-Аль-Хайма вырос на 23,6% в январе этого года.

Число российских туристов, посетивших Рас-Аль-Хайма в январе 2016 года, приблизилось к отметке в 2225 человек. Таким образом, сегмент продемонстрировал рост на 23,6%.

Ранее интерес российских туристов к северным эмиратам остыл по причине ослабевшего рубля, но теперь отельеры отмечают обратную тенденцию, связывая ее с поиском жителями России безопасного места отдыха после теракта на борту самолета, который 31 октября совершал рейс по маршруту Шарм-эль-Шейх — Санкт-Петербург. На фоне глобальных опасений, связанных с отдыхом в Египте, Тунисе и Турции, эмират рассчитывает в этом году также привлечь тысячи туристов из Европы.

Рас-Аль-Хайма стал одним из немногих направлений по всему миру, которому удалось нарастить объем входящего туристического потока из России в этом году, согласно Хайтхаму Маттару, главному исполнительному директору Департамента развития туризма эмирата.

По сообщениям компании-партнера Департамента Рас-Аль-Хайма Thomas Cook, туристический рынок Туниса потерял около £36 млн, Турции — £23 млн, Египта — £13 млн в годовом исчислении по причине проблем в области безопасности.

“Люди ищут альтернативы, а Рас-Аль-Хайма является естественной альтернативой этим направлениям, обладающей своими пляжами, развлекательными и культурными туристическими предложениями, доступными по разумной цене”, — сказал господин Маттар.

С 28 марта полеты в эмират начнет Air India Express. Как заявил Хайтхам Маттар, Рас-Аль-Хайма нацелен на индийский туристический и свадебный рынки.

В этом году эмират добавит сотни новых номеров к общему числу за счет расширения Doubletree By Hilton Resort и Spa Marjan Island, а также открытия отеля Golden Tulip. На стадии строительства находятся еще 3600 номеров, которые, как ожидается, будут готовы к концу 2019 года. В данный момент в Рас-Аль-Хайме доступны 5000 гостиничных номеров в 42 отелях, 19 из которых обладают четырьмя и пятью звездами.

Международный комитет палаты общин британского парламента подготовил вопросы премьер-министру Дэвиду Кэмерону относительно политики его правительства в Ливии.

"Международный комитет направил премьер-министру Дэвиду Кэмерону письмо, в котором попросил его предстать перед комитетом в связи с проводимым им расследованием по Ливии", — говорится в сообщении комитета, опубликованном на его сайте.

Британские парламентарии в рамках расследования ситуации вокруг ливийского конфликта посетили на прошлой неделе Каир и Тунис.

"Этот визит совпал с видимым прогрессом, выразившимся в создании правительства национального согласия в Ливии с признанными международным сообществом полномочиями. Как ожидается, это правительство обратится за всеми видами помощи к международному сообществу, в том числе, к Великобритании. Также визит совпал с публикацией в СМИ заявлений президента США относительно поведения руководства Великобритании и Франции на ранних стадиях ливийского кризиса", — отмечается в сообщении.

Ранее президент США Барак Обама заявлял, что британский лидер частично виноват в возникшем в Ливии "хаосе". Обама подчеркнул, что Кэмерон — один из европейских союзников, получивших незаслуженную выгоду от действий США на международной арене. Позднее, однако, официальный представитель Совета национальной безопасности при Белом доме Эдвард Прайс заявил, что Обама все равно видит в Кэмероне "близкого партнера".

Ливия переживает период кризиса с момента вооруженного свержения и убийства в 2011 году лидера страны Муаммара Каддафи. В результате столкновений группировок в стране возникло двоевластие: с одной стороны — представленное избранным на всеобщих выборах парламентом, заседающим в городе Тобрук на востоке страны, и премьером ат-Тани, а с другой — происламским Всеобщим Нацконгрессом, заседающим в Триполи, и избранным им премьер-министром от исламистов Омаром аль-Хаси. Ряд районов Ливии вообще не контролируется центральными властями.

Мария Табак.

ЗерноТРАФИК: февральский экспорт ячменя существенно уступил прошлому году

За февраль 2016г. Россия экспортировала 261,6 тыс. тонн ячменя. Это в 2,1 раза больше экспорта января 2016г., но на 36,3% меньше экспорта февраля 2015г.

В число получателей вернулась Саудовская Аравия, отсутствовавшая в январе, ее доля составила 39%. На втором месте оказался Иран с 23,5%, на третьем – Тунис с 10,5%.

Всего в феврале российский ячмень был отправлен по 11 адресам (8 в январе и 14 в феврале 2015г.)…

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с министром-делегатом при Министре иностранных дел и сотрудничества Марокко Н.Буритой, Москва

Только что завершились переговоры между Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и Королем Марокко Мухаммедом VI. По итогам переговоров главы государств поручили нам проинформировать вас об их итогах.

Встреча была в нескольких форматах: в узком, расширенном и «один на один». Все беседы были дружественными и откровенными, проходили в очень доброжелательной и доверительной атмосфере, были затронуты все основные аспекты нашего сотрудничества.

Главы двух государств твердо настроены на дальнейшее развитие нашего взаимодействия в самых разных областях, на освоение новых перспективных направлений наших отношений, что четко отражено в Совместном заявлении об углубленном стратегическом партнерстве, которое было принято по итогам визита.

Сегодня мы были свидетелями подписания порядка пятнадцати двусторонних документов – межправительственных, межведомственных, по линии бизнес-структур. С учетом напряженной обстановки на Ближнем Востоке и Севере Африки и усиления террористической угрозы особое значение имеет подписание совместного Российско-Марокканского заявления о противодействии международному терроризму.

Повышенное внимание главы государств уделили развитию торгово-экономического взаимодействия. По причинам, связанным с конъюнктурой в мировой экономике, в прошлом году наш товарооборот несколько снизился. С обеих сторон была продемонстрирована решимость исправлять положение. Были затронуты конкретные возможности для того, чтобы уже в ближайшее время нарастить объемы торговли и в других экономических проектах, включая инвестиции. Решено, что этим предметно будет заниматься Межправительственная комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое проведет свое очередное, шестое заседание в этом году в Москве.

Была рассмотрена работа еще одной Межправительственной комиссии по сотрудничеству в области морского рыболовства. Сегодня было подписано соответствующее межправительственное соглашение о взаимодействии в этой сфере на очередные четыре года. Уверен, что это придаст энергичный импульс развитию нашего сотрудничества на этом направлении. Ритмично (и это тоже отмечалось главами государств) работает Межправительственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству, которая планирует свое третье заседание на вторую половину этого года в Марокко.

По вопросам международной и региональной повестки дня подтвердилась близость или совпадение наших позиций по большинству ключевых вопросов. Россия и Марокко выступают за строгое соблюдение принципов международного права, уважение центральной роли ООН. Наши страны привержены к разрешению конфликтов и споров исключительно мирным путем, без вмешательства извне.

Президент России В.В.Путин и Король Марокко Мухаммед VI в этом ключе обсудили ситуацию в Сирии. Была выражена обоюдная поддержка тем процессам, которые сейчас завязываются в Женеве. Его Величество Король Мухаммед VI высоко оценил усилия Российской Федерации как на антитеррористическом фронте в контексте сирийского кризиса, так и в русле политического процесса, который осуществляется под эгидой ООН при поддержке «Венской группы», в которой сопредседательствуют Россия и США.

Вчерашнее решение Президента Российской Федерации В.В.Путина о частичном выводе группировки ВКС России в связи с завершением в целом тех задач, которые были перед ней поставлены, также было позитивно расценено как шаг, который будет способствовать укреплению доверия и содействовать тому, чтобы политический процесс стал действительно необратимым.

Мы рассмотрели также ситуацию в других частях Ближнего Востока и Северной Африки. С нашей стороны подтверждена высокая оценка роли, которую играет Марокко в усилиях по стабилизации арабского Магриба, в частности в том, что касается урегулирования глубокого кризиса ливийской государственности. Символично, что именно в марокканском городе Схирате в декабре прошлого года было подписано соглашение, одобренное СБ ООН, которое открывает путь к развитию подлинно общенационального процесса примирения и согласия в Ливии. Россия вместе с нашими партнерами активно добивается того, чтобы этот политический процесс стал подлинно универсальным, охватывал бы все без исключения ливийские стороны.

Мы поговорили о ситуации в палестино-израильском урегулировании. Отметили роль, которую Король Марокко Мухаммед VI лично играет в этом процессе в качестве Председателя Комитета по Иерусалиму Организации исламского сотрудничества. Решение вопросов, касающихся статуса Иерусалима, который является святым городом для трех монотеистических религий, представляет собой неотъемлемую часть всеобъемлющего урегулирования на Ближнем Востоке, палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов.

Российская сторона подтвердила свою принципиальную позицию по западно-сахарскому урегулированию. Это позиция с уважением воспринимается нашими марокканскими коллегами. Мы и далее будем исходить из безальтернативности поиска такого решения, которое будет исключительно политическим, приемлемо для всех сторон и идти в русле принципов и норм Устава ООН.

Главы государств выразили обоюдное удовлетворение итогами визита, который наверняка послужит дальнейшему поступательному развитию нашего стратегического партнерства.

Вопрос: Сегодня было подписано 15 договоров между Российской Федерацией и Королевством Марокко, и, как Вы сказали, обсуждались актуальные для всего мирового сообщества темы, в том числе вопрос борьбы с терроризмом. Конечно, всех марроканцев интересует и урегулирование проблемы Сахары. Чтобы Вы могли дополнительно сказать по этому поводу?

С.В.Лавров: Я уже подтвердил нашу позицию, которая была сегодня изложена в очередной раз на встрече, состоявшейся между главами наших государств. Эта позиция заключается в необходимости строго добиваться мирного урегулирования, которое было бы приемлемо для всех сторон. Считаем, что ООН, несмотря на недавние недоразумения, должна продолжать играть конструктивную и равноудаленную роль и добиваться поиска решений, которые будут учитывать интересы всех сторон и обеспечивать баланс этих интересов. Путь к этому излагался многократно: есть резолюции Совета Безопасности ООН, которые призывают к поиску обоюдоприемлемого решения; действует Миссия ООН в Западной Сахаре, которая обеспечивает свой вклад в поддержание безопасности в регионе. Отмечу, что с самого начала работы Миссии в ней работают российские военные наблюдатели, и до сих пор наш контингент является одним из наиболее крупных.

Мы выразили надежду, что руководство Марокко будет и далее оказывать содействие в обеспечении безопасности сотрудников этой Миссии. Понятно, что проблема достаточно старая и острая, и здесь сталкиваются, мягко говоря, не вполне совпадающие интересы. Но мы не видим иного пути кроме, как примирять эти интересы, искать компромиссы, консенсусные решения и баланс этих интересов. Как подтвердил Его Величество Король, и здесь мы это услышали, Королевство Марокко весьма высоко оценивает нашу позицию. Мы будем продолжать в качестве члена Совета Безопасности ООН и участника «Группы друзей» содействовать ООН в достижении результатов, которые будут приемлемы для всех.

Вопрос: Вчера Президент России В.В.Путин поручил Вам интенсифицировать работу по организации мирного процесса по сирийскому урегулированию. Чем эта работа будет отличаться от той, которую Вы делали до этого? Как конкретно Вы собираетесь выполнять это поручение Президента России?

С.В.Лавров: Решение, о котором вчера было объявлено, Президент России принял в день, когда начались политические переговоры в Женеве под эгидой ООН между делегациями Правительства Сирии и несколькими группами оппозиции. Я сознательно употребил термин «начались», потому что то, что было в январе, началом переговоров считать нельзя: то была попытка, которая не увенчалась успехом, поскольку одна из оппозиционных групп решила выдвигать ультиматумы. Я очень доволен, что на этот раз попытки диктовать односторонние условия не были никем поддержаны, и переговоры начались. Разумеется, начало переговоров потребует более интенсивных действий от России, США и ООН – именно эти три игрока являются сопредседателями МГПС, которую СБ ООН признал в качестве главного многостороннего формата по содействию поиску межсирийского согласия. Понятно, что с началом переговоров интенсификация наших действий в качестве посредников, сопредседателей МГПС действий неизбежна.

Вопрос: Как повлияет на отношения России с США, Саудовской Аравией, ЕС и другими участниками МГПС частичный вывод российских ВКС из САР? Увеличит ли этот шаг доверие к России?

С.В.Лавров: Наше решение о частичном прекращении операции, которую осуществляли ВКС России было принято исходя из того, что задачи, поставленные Президентом Российской Федерации В.В.Путиным перед нашими Вооруженными силами в Сирии в ответ на просьбу Президента САР Б.Асада по укреплению способности сирийских Вооруженных сил противостоять терроризму, были в целом выполнены. Сирийская армия восстановила свои позиции на ключевых направлениях, и террористам был нанесен существенный урон. В этой связи именно эта задача была определяющей в тех решениях, которые принял Президент России В.В.Путин. Они приняты не для того, чтобы кому-то там нравится, чтобы кто-то нас похвалил. Мы исходили из интересов сирийского народа и ближневосточного региона, из интересов мобилизации максимальной международной поддержки на борьбу с терроризмом. Эта цель достигнута, заложена хорошая основа для движения по всем этим направлениям и нанесения окончательного поражения ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусре» и прочим террористическим организациям, для решения гуманитарных проблем и для того, чтобы политический процесс, наконец, пошел, как надо.

Вопрос: Как Запад должен повлиять на сирийскую оппозицию, чтобы сдвинуть переговоры в Женеве?

С.В.Лавров: Говоря о внешних аспектах нашего решения скажу, что, естественно, когда мы предпринимали те шаги, о которых вчера были объявлено, когда мы обеспечивали на протяжении последних недель и месяцев согласие сирийского руководства с теми усилиями, которые предпринимались в Вене, затем в Нью-Йорке и потом в Мюнхене и которые сейчас уже воплощены в договоренности о начале межсирийских переговоров, мы твердо рассчитывали на то, что наши западные коллеги и коллеги из региона будут использовать свои возможности для того, чтобы оппозиционеры различных группировок также получили необходимый сигнал и стали действовать конструктивно. Есть основание полагать, что наши партнеры понимают необходимость именно таких действий, по крайней мере, со стороны США как сопредседателя по МГПС мы такое стремление видим. Налажены неплохие контакты между нашими военными. Мы очень долгое время этого добивались. Сейчас идут сугубо профессиональные работы между специалистами – нашими военными на базе Хмеймим и американскими военными в их центре в Иордании. Идет согласование оценок относительно того, кто и как выполняет режим прекращения боевых действий, где встречаются нарушения, и кто из группировок готов продолжать поддерживать перемирие и присоединяться к политическому процессу. Здесь пока еще остается, чем заниматься. Мы передавали американцам данные о группировках, которые подписались под прекращением боевых действий с точным указанием координат и лиц, с которыми можно связаться. Хотим, чтобы американские партнеры столь же подробно информировали нас о тех группах, которые через них присоединяются к режиму прекращения боевых действий.

Что касается наших коллег в Персидском заливе, прежде всего, Саудовской Аравии как страны, организовавшей одну из встреч оппозиционеров, в результате которой была создана так называемая эр-риядская группа – одна из основных на переговорах, которые начинаются в Женеве, мы им (нашим саудовским коллегам) признательны за то, что и эта группа в отличие от своих январских настроений сейчас вроде бы настроена достаточно серьезно на то, чтобы включиться в этот политический процесс, межсирийский диалог, исходя из необходимости искать компромиссы, договариваться на основе взаимного согласия с Правительством. Будем рассчитывать, что делегация Правительства, делегация так называемой эр-риядской группы, представители московско-каирской группы и представители из так называемого «списка Хмеймима» все будут руководствоваться исключительно интересами своей страны, своего народа, отложат в сторону личные амбиции и будут стремиться договориться на основе тех принципов, которые заложены в решениях СБ ООН, одобривших договоренности, достигнутые под российско-американским сопредседательством в МГПС.

Россия. Марокко > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 марта 2016 > № 1691168 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Тунисской Республики Х.Жинауи, Москва

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели с моим тунисским коллегой Министром иностранных дел Туниса Х.Жинауи конструктивные, доверительные и содержательные переговоры.

В этом году мы отмечаем шестидесятилетие установления дипломатических отношений между нашими странами. Договорились приурочить к этой дате целый ряд мероприятий в том числе гуманитарно-культурного характера в Москве и Тунисе.

Мы сегодня подтвердили, что в России приветствуют успешное продвижение преобразований в Тунисе, поддерживают тунисское руководство в борьбе с террористической угрозой. Мы были едины в том, что взаимодействие на антитеррористическом треке должно развиваться с опорой на международное право, центральную координирующую роль ООН, без двойных стандартов, без вмешательства во внутренние дела государств.

Мы признательны нашим тунисским друзьям за поддержку инициативы, которую выдвинул Президент Российской Федерации В.В.Путин, по формированию широкого антитеррористического фронта. Наше общее неприятие международного терроризма и взаимное стремление совместными усилиями способствовать решительному противостоянию этому глобальному злу – все это зафиксировано в принятом по итогам наших переговоров совместном заявлении, которое будет распространено.

К сожалению, усиление террористической угрозы сказалось на одной из ключевых сфер практического взаимодействия между Россией и Тунисом – туризме. Число посетивших Тунис в прошлом году россиян существенно сократилось. В этой связи мы выразили признательность нашим тунисским партнерам, что они предпринимают необходимые дополнительные меры по обеспечению безопасности в курортных зонах.

Наша торговля развивается неплохо, хотя в прошлом году негативные тенденции в мировой экономике отразились на некотором снижении товарооборота. Но у нас есть уверенность, что это дело временное. Договорились предпринять соответствующие шаги в целях выправления ситуации в рамках Российско-Тунисской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, шестое заседание которой пройдет в Москве 29 марта – 1 апреля.

Обменялись мнениями по ключевым вопросам международной и региональной повестки дня. Здесь у нас совпадение или очень глубокая близость подходов. Россия и Тунис последовательно выступают за урегулирование кризисов и конфликтов политико-дипломатическими средствами при соблюдении основополагающих принципов международного права, уважении самобытности народов и культурно-цивилизационного многообразия современного мира.

Мы подробно рассмотрели положение дел в Сирии, Ливии, Йемене, Ираке, Сахеле, в других кризисных точках. Обсудили ситуацию в ближневосточном урегулировании в контексте палестино-израильского и арабо-израильского конфликтов.

По Сирии мы были едины в том, что необходимо выполнять резолюции 2254, 2258 СБ ООН, в которых одобрены решения Международной группы поддержки Сирии, разработанные сопредседателями этого механизма – Россией и США. Сегодня в Женеве должен начаться межсирийский диалог. Мы следим, как формируются участники этого диалога со стороны Правительства и оппозиции. Ясно, что он должен включать в себя весь спектр сирийских политических сил, иначе он не сможет претендовать на то, чтобы быть представительным форумом, на котором обсуждаются ключевые вопросы будущего САР. У нас обоюдное удовлетворение тем, что прекращение боевых действий действует, несмотря на определенные нарушения. Одновременно продолжается бескомпромиссная борьба с т.н. «Исламским государством», «Джабхат ан-Нусрой» и другими террористическими группировками в соответствии со списком, одобренным в СБ ООН.

По Ливии мы высоко оцениваем позицию Туниса как соседней с ней страны, которая испытывает на себе разразившейся в этом государстве кризис, включая террористические проявления. Поддерживаем роль Туниса по мобилизации стран-соседей на продвижение политического процесса, который, как и в случае с Сирией, должен включать в себя все без исключения политические силы этой страны, иначе будет очень трудно обеспечить сохранение ливийского государства.

В отношении всех конфликтов, которые я перечислил, в том числе и по Ливии, у нас единая позиция. Мы знаем об открыто и не очень открыто обсуждаемых планах военного вмешательства, в том числе и в ситуацию в Ливии. Наша общая позиция заключается в том, что это можно делать исключительно с разрешения СБ ООН. Памятуя о том, как развивались события в 2011 г., когда СБ ООН тоже рассматривал этот вопрос, возможный мандат на операцию против террористов в Ливии должен быть абсолютно недвусмысленно определен, чтобы не допускать каких-либо искаженных, извращенных толкований.

Я упомянул палестино-израильское урегулирование. Мы очень озабочены тем, что в результате т.н. «арабской весны» палестинская проблематика оказалась задвинутой с первой линии приоритетов многих государств в регионе и далеко за его пределами. Мы считаем это неправильным. Полагаем необходимым наращивать усилия, чтобы вернуть эту проблему в центр международной повестки дня. Она во многом влияет на общую ситуацию в регионе. Здесь нашим последовательным подходом является мобилизация усилий «квартета» международных посредников стран региона и стран Организации исламского сотрудничества на выполнение тех решений, которые уже были приняты в ООН и в ходе прямых переговоров между сторонами на предыдущих этапах.

Весьма удовлетворен итогами переговоров. Благодарю моего коллегу Министром иностранных дел Туниса Х.Жинауи за приглашение посетить Тунис. Уверен, что сегодняшняя беседа позволит нам продвигать по всем направлениям повестку дня наших отношений в год их шестидесятилетия.

Вопрос: Может ли сценарий федерализации в Сирии стать вариантом послевоенного урегулирования, если с такой инициативой выступят сами представители Сирии? Какая модель послевоенного устройства Сирии (если речь будет идти не о федерализации) кажется Вам оптимальной?

С.В.Лавров: На эту тему уже были спекуляции, которые искаженно подавали происходящее. Вы сами оговорили свой вопрос фразой «если с такой инициативой выступят представители Сирии». Какая договоренность о будущем устройстве Сирии между Правительством САР и всем спектром оппозиции будет достигнута, такую договоренность мы и поддержим. Это прямо вытекает из решений МГПС, которые были одобрены Советом Безопасности ООН и которые гласят, что только сирийский народ будет решать судьбу Сирии. Это означает, что любая форма – как бы она ни называлась: федерализация, децентрализация, унитарное государство – должна быть предметом согласия всех сирийцев. В резолюциях Совета Безопасности ООН, в тех документах, которые приняло международное сообщество и с которыми согласились все сирийские стороны, записано, что необходимо учитывать интересы всего спектра сирийского общества. Это означает, что нужно искать баланс интересов всех без исключения этно-конфессиональных групп, что необходимо найти такие формы и достичь таких договоренностей, которые будут уважать и, немаловажно, защищать национальные, культурные, религиозные и прочие особенности каждой из этих групп.

Мы никогда не пытались решать что-то за сирийский народ. Это пытались делать другие наши коллеги, но не мы.

Вопрос (адресован Министру иностранных дел Тунисской Республики Х.Жинауи): Вы заявляли о поддержке идеи создания международной коалиции по борьбе с терроризмом. Как Вы в этой связи можете прокомментировать недавние террористические атаки против Вашей страны? Планируете ли Вы использовать опыт России в сфере борьбы с терроризмом?

С.В.Лавров (дополняет после Х.Жинауи): Я хочу поддержать то, что сейчас было сказано моим коллегой. Мы ценим наше двустороннее взаимодействие по борьбе с терроризмом. В частности, представители Туниса регулярно принимают участие в ежегодных встречах, которые ФСБ России проводит для высоких представителей, участвующих в борьбе с террором. Кроме того между нашими странами по линии соответствующих структур обсуждаются возможности оснащения российским оборудованием подразделений, которые вовлечены в борьбу с терроризмом в Тунисе.

Мы сегодня также обсудили наше сотрудничество по каналам международных организаций, прежде всего, ООН. Эта Организация является главным, центральным координатором международного сотрудничества в борьбе с террором. Мы подтвердили очень важную позицию, заключающуюся в том, что именно государства должны быть главными участниками антитетеррористического сотрудничества, и что попытки «обойти» государства и межгосударственные структуры ни к чему хорошему не приведут. К сожалению, такие попытки делаются в последнее время. Мы убеждены (и в этом находим понимание и поддержку наших тунисских друзей), что действия «через головы» государств могут содержать в себе очень серьезные риски, которые не помогут, а навредят общим усилиям на фронте антитеррора.

Вопрос: Сформированная в Эр-Рияде делегация сирийской оппозиции заявила в Женеве, что она намерена создать переходный управляющий орган без участия Б.Асада. Как это повлияет на ход переговоров?

С.В.Лавров: Различные участники межсирийских переговоров делают определенные заявления. Эти переговоры должны начаться сегодня в Женеве. Я бы не стал сейчас слишком драматизировать подходы той или иной стороны. Накануне большего события – начала межсирийского диалога, и, наверное, будет немало желающих обозначить крайние запросные позиции с тем, чтобы потом в ходе переговоров рассчитывать получить больше выгод. Мы считаем необходимым философски относиться к таким заявлениям, хотя, конечно, любые радикальные подходы, ультиматумы и попытки предрешить исход межсирийского диалога не помогают создать атмосферу, необходимую для достижения согласия. Такая атмосфера необходима, чтобы выполнить требования резолюции Совета Безопасности ООН, где говорится о том, что политическое урегулирование должно осуществляться с учетом интересов всего спектра политических сил Сирии, и конечные результаты такого процесса должны опираться на взаимное согласие Правительства САР и всех оппозиционеров. Это главный критерий.

Я уже цитировал еще один постулат, закрепленный в решениях Совета Безопасности ООН, а именно, что только сирийский народ может определять судьбу Сирии. Ясно, что заявления о том, что кто-то будет исключен из политического процесса, противоречат этой позиции Совета Безопасности ООН. В этом процессе представлена далеко не только одна группа, которая собиралась в Эр-Рияде, там есть еще, естественно, и делегация Правительства Сирии, делегации других оппозиционных блоков. Мы призываем всех избегать нагнетания напряженности и конфронтации в медийном пространстве, по-честному садиться за стол и искать договоренности, как того требуют решения Совета Безопасности ООН, которые все участники переговоров от различных сирийских сторон на словах приняли и обязались выполнять все, что там записано.

Россия. Тунис > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 марта 2016 > № 1691169 Сергей Лавров

В Марокко не знают России, в России не знают Марокко

Посол РФ в этой африканской стране Валерий Воробьев призывает к более тесным контактам на человеческом уровне.

Марокко называют страной, ветви которой в Европе, а корни – в Африке. Это понимаешь не сразу, а только когда присмотришься повнимательнее. И дело даже не в одежде или внешнем виде марокканцев, а в чем-то неуловимом, что отличает их от остальных африканцев и делает похожими на европейцев. Страну обошла «арабская весна». Сегодня король и правительство делают все, чтобы сюда не проник вирус запрещенного во многих странах ИГИЛ. Кроме полицейских на улицах и усиленной охраны в местах пребывания туристов, это и работающие по графику мечети – они отворяют двери перед молитвой и затворяют после, что не дает возможности собираться в культовых учреждениях разным людям, которые могут приходить сюда для пропаганды своих идей и вербовки сторонников.

Еще ранее до Магриба, как называют свою страну местные и помним мы из детских сказок о таинственном Востоке, не дошли турки-османы. Вот такой островок стабильности.

Если говорить об экономике, то Марокко – наш второй по значимости партнер в Африке по товарообороту. И практически полное отсутствие проблем в двусторонних отношениях, утверждают в посольстве России в Марокко.

Страна мандаринов и туризма

Когда речь заходит о Марокко, мы представляем себе мандарины. Нас возили на «Виллу Лимоне» – агроферму, колхоз по-нашему, где выращивают мандарины. Ощущение, что ты в огромном без конца и краю яблоневом саду, только плоды оранжевые. Почему «лимоне» – так здесь называют мандарины. А вот как называют лимоны – мы дознаться не смогли. Мандарины, бананы и помидоры – основная статья марокканского экспорта в Россию.

Вторая статья – туризм. Пока наших приезжает сюда около 50 тысяч человек в год. Здесь решительно настроены увеличить турпоток из России. Для этого все марокканские отели готовы перейти на привычный для россиян способ обслуживания «ол инклюзив» (все включено). Об этом заявили в Национальном офисе по туризму Марокко (ONMT). Сейчас же по этому принципу работает лишь половина отелей.

Кроме того, туристское ведомство королевства выделило $ 2 млн для проведения рекламной кампании в России по привлечению туристов и бизнесменов из нашей страны. Данный шаг особенно актуален теперь, когда оглашена статистика по выездному туризму: по сравнению с 2014 годом поток российских туристов в Марокко сократился более чем в два раза.

Марокканские отельеры готовы пойти и на ценовые уступки. Особенно это касается зимнего отдыха на пляжном курорте Агадир и делового и культурного туризма в другие города королевства. Говорит ли это о том, что марокканцы хотят занять пустующее место Египта и Турции? Организаторы туризма отвечают: нет, мы не хотим топтаться на трупах конкурентов. Но привлечь российских туристов все же хотят. Чем?

Почему в Марокко не знают нашу страну?

Так исторически сложилось, что эта африканская страна была в орбите интересов Испании и Франции. И, хоть французский протекторат длился сравнительно недолго, всего 44 года – с 1912 по 1956 годы, он оставил глубокий отпечаток и в истории государства, и в судьбе населяющих страну берберского и арабского народов. В отличие от соседнего Алжира, затаившего злобу на колонизаторов, марокканцы легко оправились от иноземного владычества и смогли простить французам почти все обиды. И сегодня с удовольствием лопочут по-французски, подчас предпочитая его родному языку.

О периоде протектората напоминают, как красиво отстроенные европейские, или новые части марокканских городов, четко различающиеся от мадин – старых восточных частей, так и до сих пор живущие тут работники колониальной администрации или переселенцы тех лет. Развод был настолько мирным, что многие французы остались в стране и до сих пор живут в свое удовольствие в построенных в первой половине прошлого века домах в центре Рабата, Касабланки или Марракеша.

От французов местные переняли не только язык, но и привычку модно одеваться «а-ля Париж». Многие марокканцы учатся или заканчивали вузы во Франции, некоторые ездят на заработки, а кое-кто и вовсе осел в Париже или Лионе и даже сделал хорошую карьеру. Среди двух миллионов марокканцев, живущих вне пределов своей Родины, очень много ученых, вузовских преподавателей, инженеров, о которых вам не преминут сообщить при встрече: мол, знай наших. Впрочем, это хорошо, когда гордятся учеными и докторами.

Светская страна с вековыми традициями

Доктор был и действующим лицом притчи, которую привел наш гид-переводчик, недоучившийся студент какого-то российского провинциального театрального вуза, смешно говоривший по-русски. Но по второй специальности тот врач был служителем культа – настоятелем в мечети. И вот однажды прихожане решили проверить его, что называется, «на вшивость», и поинтересовались, как поступит достопочтенный мулла, если во время молитвы его вызовут оказать помощь умирающему человеку. «Я пойду к пациенту, - ответил врач-мулла, - потому что молитву можно продолжить потом, а жизнь человека надо спасать сейчас».

Побывавшим в Марокко смысл притчи понятен: это светская страна, несмотря на то, что ислам является государственной религией. Но гуманитарные ценности повсеместно ставятся во главу угла.

Иностранец не чувствует какого-то религиозного давления или излишнего присутствия власти. Власть не довлеет, в этом признаются и местные. Вот пример: в Марракеше буквально через дорогу от знаменитой мечети расположен ночной клуб, куда можно прийти безо всяких ограничений. Мы решили в этом лично убедиться и встретили там множество юношей и девушек, а также более взрослых людей, которые пришли отдохнуть и развлечься. Вот вам и мусульманская страна.

Знаменитости из Марракеша

Один из них – француз Жак Мажорель создал знаменитый на весь мир сад, названный его именем, в котором собраны растения со всей земли. Он так же известен как создатель цвета индиго, который художник подсмотрел в марокканских национальных узорах.

Позже «Сад Мажорель» и дом на улице, которая теперь носит имя знаменитого кутюрье, купил Ив Сен Лоран. Он прожил здесь с 1980 года до смерти в 2006 году. Модельер сохранил в саду цвет индиго, в него выкрашена и его усадьба, и открыл Музей марокканского традиционного искусства. По завещанию Ив Сен-Лорана, после его смерти в 2008 году прах был развеян над садом Мажорель, в углу которого установлен мемориал в честь великого кутюрье. Сейчас сад открыт для посещения, можно также посмотреть экспонаты музея.

Любил Марракеш и англичанин Уинстон Черчилль, и знаменитый русский фотограф Руднев, и многие другие политики и деятели культуры, которым довелось побывать в этом прекрасном городе на границе с Сахарой. Кстати, основали его когда-то берберы из племени «кеш», пришедшие из пустыни, которые и выбрали красный цвет для внешней отделки домов, чтобы не было резкого контраста с задуваемым из-за гор красным песком.

А вот самый крупный город страны – Касабланка (Белый дом – португал.), выдержан в белых тонах: как и в Марракеше, власти строго следят за отделкой новых домов в соответствующих тонах. В белом одеянии и столица – Рабат.

Почему в России не знают Марокко?

Контакты с Россией были наведены в период царствования Екатерины II и неактивно поддерживались весь последующий период. С 1918 года вплоть до своей кончины в 1964 году в Марракеше жил русский фотограф Руднев (его имени нам, к сожалению, назвать не смогли). Он сделал самые знаменитые фотографии этого древнего города на границе севера и юга страны. Его называют одним из символов Марракеша наряду с другими знаменитостями, которые здесь жили.

В советский период Марокко посетил один из руководителей правительства Анастас Микоян. Через много лет глава ЦИК Владимир Чуров написал об этом прекрасную документальную книгу, снабженную множеством фотографий. Марокканцы на старых фотографиях по-другому одеты, но так же доброжелательны и дружелюбны, как и те их потомки, кого довелось встретить в эту поездку.

Историю наших двусторонних взаимоотношений не только по долгу службы, но и в силу научных пристрастий знает Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Марокко, доктор юридических наук Валерий Воробьев.

«Между нашими государствами никогда не было проблем, и наша дружба исчисляется веками, – рассказывает Валерий Павлович. – В королевстве любят Россию, русскую цивилизацию и то, что мы сейчас называем Русским миром. С большим пиететом воспринимают нашу литературу и искусство».

Но, с сожалением добавляет дипломат, пока еще здесь плохо знают Россию, так же, как и мы – Марокко. Универсальный рецепт выправления ситуации – улучшение контактов на человеческом уровне: это и туризм, и развитие деловых связей, образовательные обмены.

Марокканцам тесно в привычном контуре отношений с Францией и Испанией. Наш рынок представляется им очень перспективным. В обмен на нефть и газ, они могут предложить не только мандарины и бананы, но и рыбу, фосфаты.

Российский дипломат считает, что изменения в отношениях Марокко и России назрели во многом благодаря тому, что современная марокканская элита созрела для новых отношений с Москвой. Толчком был визит в Марокко президента РФ Владимира Путина в 2006 году. Учитывая харизматичность лидеров России и Марокко, намеченный на весну нынешнего года визит в Москву короля Мухаммеда VI должен стать точкой отсчета обновленных отношений между двумя странами.

Нам Африка все же нужна…

В разных городах Марокко нам доводилось встречаться с российскими бизнесменами, которые приехали налаживать деловые контанты с местными коллегами. В основном, это были представители турбизнеса: после выпадения из списка любимых мест отдыха россиян Турции и Египта, многие туроператоры останавливают свой взор на Марокко. Климат, океан, красоты природы и древние города таинственного Магриба – все играет им на руку.

Но в последний день в Рабате мы столкнулись с бизнесменами, которые приехали из России предлагать высокотехнологичную продукцию наших заводов, которая используется при строительстве очистных сооружений. В Марокко бурно развивается отельный бизнес, строятся целые города на побережье океана и в центральной части, рассчитанные под прием иностранцев. И к чистой воде тут относятся с пиететом. Вполне возможно, что и наши приложат руку к техническому оснащению отелей. Так что, мы сможем предложить марокканцам не только нефть и газ…

Мир должен стоять на двух ногах

Когда-то отец нынешнего монарха Хасан II признавался, что хорошо относится к США, но мир для баланса должен стоять на двух ногах, имея в виду под второй ногой – СССР. Похоже, и его сын Мухаммед VI, который готов развивать отношения с Россией, это осознал: баланс в мире без нашей страны невозможен.

Азат Примов

Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Рашид Исмаилов выступил с заявлениями в рамках ряда сессий, состоявшихся в ходе Встречи представителей правительств на высоком уровне в рамках 55-ой Конференции интернет-корпорации по присвоению имен и номеров (ICANN), которая с 5 по 10 марта 2016 года проходит в Марокко.

Рашид Исмаилов заявил о том, что Россия ждет реальных шагов по интернационализации управления корпорацией ICANN. «Мы по-прежнему рассчитываем на оживление процесса передачи надзора за выполнением функции IANA при реализации действительно международных механизмов управления ICANN», — сказал замглавы Минкомсвязи России. Он подчеркнул, что Россия придерживается последовательной позиции, что интернет должен оставаться открытым, не фрагментированным глобальным ресурсом, использующим справедливые и по-настоящему международные механизмы управления.

Рашид Исмаилов также обратился к представителям отраслевых регуляторов стран-участниц конференции. Он напомнил, что десять лет назад в ходе Всемирной встречи на высшем уровне по вопросам информационного общества (ВВУИО), которая состоялась в Тунисе, были сформулированы принципы модели многих заинтересованных сторон в интернет-управлении. Он отметил, что эти же принципы и подходы в декабре 2015 года подтвердили на встрече в Нью-Йорке участники переговорного процесса ВВУИО + 10.

Замглавы Минкомсвязи России заявил, что игнорирование мнения правительств и недостаточное вовлечение правительств в процесс интернет-управления несет в себе риски защиты не общественных, а корпоративных интересов. Он также подчеркнул, что права и свободы в российском сегменте интернета никто не ограничивает, кроме того, Россия не собирается отгораживать свой национальный сегмент интернета от международной сети и выступает против фрагментации интернета.

Рашид Исмаилов выразил надежду, что новый глава корпорации ICANN, который приступит к исполнению своих обязанностей в мае 2016 года, продемонстрирует способность к эффективному решению стоящих перед ICANN задач при соблюдении подлинного баланса интересов всех заинтересованных сторон.

«Глобализация, с одной стороны, дает возможность наслаждаться свободным доступом к информации из любой точки земного шара, но с другой стороны, гарантирует, что при серьезном сбое страдают все, — сказал замглавы Минкомсвязи России. — Роль ICANN по поддержанию стабильности и работоспособности ключевых ресурсов сети Интернет крайне важна. Мы считаем, что для того чтобы интернет-пространство было по-настоящему открытым и свободным, но в тоже время устойчивым к внешним воздействиям, необходима вовлеченность государств в процесс выработки согласованных ключевых решений по вопросам функционирования сети Интернет как на национальном, так и на глобальном наднациональном уровне».

Саудовская Аравия: имперское перенапряжение?

Полур Раман Кумарасвами

Почему слабеют позиции Эр-Рияда

П.Р. Кумарасвами – профессор Университета имени Джавахарлала Неру, почетный директор Института Ближнего Востока в Дели.

Резюме Три основных опоры саудовской власти – ислам, нефть и патронат Вашингтона – существенно ослабли в последние годы. Эпоха дипломатии с чековой книжкой закончилась, Эр-Рияду придется больше инвестировать в реальную дипломатию.

Казнь в Саудовской Аравии известного шиитского проповедника Нимра Бакера ан-Нимра, обвиненного в антигосударственной деятельности и подстрекательстве, вызвала рост напряжения на всем Ближнем Востоке. Это происходит на фоне общего снижения влияния Эр-Рияда. Из-за серии амбициозных, но плохо продуманных политических решений и вторжений в другие государства, позиции и влияние в регионе правящей династии Аль-Саудов ослабли. Опасения саудитов по поводу Ирана и его претензий на доминирование до и после ядерного соглашения понятны, однако способ, который Эр-Рияд выбрал для противодействия, демонстрирует отсутствие дальновидности и стратегического мышления.

Саудовская Аравия повторила ошибки, которые совершали многие до нее. Примеры Священной Римской империи, Османской империи и Советского Союза показывают, что упадок великих держав начинается, когда их вовлеченность в международные дела перестает соответствовать внутренним ресурсам. Имперское перенапряжение часто является главной причиной упадка, а во многих случаях и исчезновения держав. Когда бушующие амбиции сталкиваются с проблемой доступных ресурсов, кризис неизбежен. Из-за отсутствия четкого стратегического видения государства вмешиваются в вопросы, которые не затрагивают непосредственно их национальные интересы либо их вмешательство не соответствует накопленным знаниям и навыкам. При отсутствии внутренней подотчетности власти проблемы только множатся. Все это – отсутствие стратегического видения, имперское перенапряжение, недостаток технического опыта и подотчетности – можно обнаружить во внешнеполитическом поведении Саудовской Аравии.

Перенапряжение

Можно выделить несколько случаев, когда вмешательство Саудовской Аравии оказалось неудачным и не принесло монархии ощутимых результатов:

Стремясь восстановить имидж страны после 11 сентября, в конце 2001 г. тогдашний регент, а затем король Абдалла представил мирный план, предусматривающий признание Израиля арабскими и мусульманскими странами в обмен на его отступление к границам 1967 года. Однако когда в марте 2002 г. эта инициатива была представлена на саммите Лиги арабских государств в Бейруте, ее суть оказалась выхолощена включением сирийского требования о безусловном праве палестинцев на возвращение. План был обречен.

До марта 2003 г. у Саудовской Аравии не было необходимости активно вмешиваться в иракскую внутреннюю политику. В 1980-е гг. Ирак служил преградой для гегемонии Ирана, но кувейтский кризис изменил ситуацию. После Кувейта и завершения холодной войны слабый Ирак под жесткими санкциями ООН устраивал Эр-Рияд. Американское вторжение и свержение президента Саддама Хусейна имели непредвиденные последствия: Ирак превратился в шиитское арабское государство в политическом смысле слова. Шииты, составляющие около 60% населения, ощутили силу и начали тяготеть к Персии. Еще будучи регентом, в 2004 г. Абдалла обвинил Иран в «обращении» иракских суннитов в шиитов и высказал опасения по поводу усиления последних. Но стратегия Эр-Рияда в Ираке оказалась провальной, и он уступил Тегерану значительные позиции в определении хода политических событий. Влияние саудитов на выборы и последующее формирование коалиций в 2010 и 2014 гг. было минимальным. Кроме того, ограниченные успехи Ирака в борьбе с угрозой Исламского халифата были обусловлены иранской поддержкой. Таким образом, Ирак превратился не только в шиитское арабское государство, но и в некотором смысле в доверенное лицо Тегерана в арабском мире.

Выборы в Палестинской автономии в январе 2006 г. обострили внутренний конфликт между возглавляемой ФАТХ Палестинской национальной администрацией (ПНА) и группировкой ХАМАС, победившей на выборах. Саудовская Аравия выступила посредником. 8 февраля 2007 г. в присутствии короля Абдаллы глава ПНА Махмуд Аббас и лидер ХАМАС Халед Машаль подписали соглашение из четырех пунктов в священном для мусульман городе («Декларация Мекки»). Спустя несколько недель столкновения вспыхнули вновь, в результате ХАМАС захватил сектор Газа. Таким образом, с июня 2007 г. палестинские территории разделены на Западный берег, которым управляет ФАТХ-ПНА, и контролируемый ХАМАС сектор Газа. В свете этого провала, когда Израиль начал 50-дневную операцию «Нерушимая скала», медиатором выступил Катар, а не Саудовская Аравия.

Таифское соглашение, достигнутое при посредничестве Саудовской Аравии в 1989 г., закончилось 15-летней гражданской войной в Ливане. Основные положения документа, в частности разоружение всех сторон, прежде всего «Хезболлы», не были реализованы из-за противодействия Сирии. Напротив, соглашение легитимировало контроль Дамаска над Ливаном напрямую или через посредников. Рафик Харири, заработавший свое состояние в Саудовской Аравии, попытался восстановить страну, но был убит в феврале 2004 г., что сыграло против Эр-Рияда. Даже после спешного вывода сирийских войск из Ливана в апреле 2005 г. и неохотного дипломатического признания ею независимости Ливана в 2008 г. Эр-Рияд мог играть лишь второстепенную роль в событиях. Избрание президентом бывшего командующего армией Мишеля Сулеймана в 2008 г. стало возможным только благодаря вмешательству Катара, который после неудач Саудовской Аравии пришел на помощь в разрешении политического кризиса 2006–2008 годов.

В первые дни Второй ливанской войны летом 2006 г. Эр-Рияд осудил «Хезболлу» за «авантюрное» похищение двух израильских солдат, которое привело к полномасштабной военной кампании Израиля. К несчастью для Аль-Саудов, шиитская группировка смогла выдержать 33-дневную израильскую операцию (хотя и ценой огромных потерь среди мирного населения Ливана), а глава шиитской «Хезболлы» Хасан Насрулла стал самым популярным лидером среди арабов-суннитов на Ближнем Востоке. Это заставило Саудовскую Аравию изменить позицию и поддержать «ливанское сопротивление». С тех пор активного вмешательства Эр-Рияда в ливанскую политику не наблюдается.

Саудовский подход к «арабской весне» оказался цепью промахов. Когда тунисцы подняли восстание против 20-летнего авторитарного правления Зин эль-Абидина Бен Али, Эр-Рияд предложил ему вместе с семьей и накопленным богатством перебраться в Саудовскую Аравию. Это соответствовало саудовской практике предоставлять убежище мусульманским лидерам, которым угрожали на родине. Так, пакистанский премьер Наваз Шариф укрывался в Саудовский Аравии, пока генерал Первез Мушарраф, совершивший переворот, грозился его казнить. Здесь же провел последние годы жизни бывший президент Уганды Иди Амин.

Когда тысячи протестующих на площади Тахрир требовали прекращения 30-летнего правления Мубарака, король Абдалла поддержал руководство страны и призвал египтян «не рисковать безопасностью и стабильностью» своего государства. Долгое время Эр-Рияд считал Мубарака близким союзником, а падение его режима и возможный подъем «Братьев-мусульман» нервировали Абдаллу. Короткое президентство Мухаммеда Мурси стало напряженным периодом двусторонних отношений, и Эр-Рияд быстро поддержал мягкий военный переворот, в результате которого в июле 2013 г. Мурси был свергнут. Кризис в Египте и различные позиции в отношении Мурси и военного переворота отчасти обусловили напряженность между Эр-Риядом и Дохой и временный разрыв дипотношений в 2014 году.

В разгар народных протестов в мае 2011 г. арабские государства договорились «рассмотреть» заявки Иордании и Марокко на членство в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), состоящем из шести стран. Этот шаг, считавшийся инициативой Саудовской Аравии, не имел ни географической, ни политико-экономической логики. Марокко вообще расположено далеко от Персидского залива, а единственный порт Иордании находится в заливе Акаба в Красном море и не может считаться побережьем Персидского залива. Кроме того, в отличие от членов ССАГПЗ два государства-кандидата не живут за счет доходов от единственного ресурса. Помимо трансформации объединения в монархический клуб этот шаг не имел логики и поэтому не дал заметных результатов.

Из-за нестабильной социально-политической ситуации и нехватки ресурсов Иордания оказалась в зависимости от политической поддержки и экономической щедрости Эр-Рияда. Объем саудовской помощи практически не попадал в СМИ, однако регулярные визиты в Саудовскую Аравию короля Абдаллы II и его сына Хусейна говорят о неустойчивости ситуации. Тот факт, что Эр-Рияд попросил Амман занять предложенное Саудовской Аравии место непостоянного члена Совета Безопасности ООН, подчеркивает близость двух государств. Иордания впервые стала членом СБ с момента вступления в ООН в 1956 году. По мнению некоторых наблюдателей, политическое и экономическое влияние Эр-Рияда заставило Амман замедлить реформы и занять жесткую позицию в отношении Фронта исламского действия, политического крыла «Братьев-мусульман» в Иордании. Если бы не внешнее давление, король Абдалла II, вероятно, больше прислушивался бы к требованиям населения, в особенности в вопросах избирательного законодательства и проведения свободных выборов.

Саудовское вмешательство в Сирии усложнило ситуацию и стало ключевым фактором продолжающегося насилия. Проблема заключается не в том, правильна или нет политика Саудовской Аравии, а в ее эффективности. С президента Башара Асада нельзя снимать ответственность за гражданскую войну и раскол страны. В то же время саудовская поддержка различных антиасадовских салафитских сил продлевает кризис. Исламистские группировки, которые поддерживают Саудовская Аравия и другие страны, не являются политически едиными и эффективными в военном плане. Хотя вмешательство Ирана, в основном через «Хезболлу», но и напрямую тоже, также способствовало эскалации кризиса, Тегеран обладает средствами, чтобы добиться политического урегулирования. Это подтвердила готовность США подключить Иран к мирным переговорам в Женеве.

Политика в отношении Йемена, включающая прямые военные интервенции, демонстрирует стремление Саудовской Аравии сохранить страну в числе своих союзников. В апреле 2015 г. Эр-Рияд начал военную кампанию против повстанцев-хуситов, которых поддержал Иран, но особых успехов добиться не удалось. Самая благоприятная ситуация складывалась, когда Абдалла Салех еще пребывал у власти и зависел от Эр-Рияда. После нападения на президентский дворец в июне 2011 г. он 12 недель находился на лечении в Саудовской Аравии, именно тогда у монархии был наилучший шанс добиться политического урегулирования. Эр-Рияд не использовал свое влияние, чтобы обеспечить выполнение соглашения о передаче власти, заключенное в ноябре 2011 года.

Саудовские интересы и вмешательство в дела Бахрейна были более явными, чем в других странах. Любые беспорядки в соседнем государстве – «красная черта» для саудитов, особенно если речь идет о шиитском населении. После того как 15 февраля 2011 г. на Жемчужной площади, которую называют «бахрейнским Тахриром», вспыхнули народные протесты, беспорядки в островной монархии описывают как религиозную проблему, а не результат социально-политических требований обездоленных бахрейнцев. Поскольку демография говорит в пользу шиитов, составляющих, по оценкам ЦРУ, 60–70% населения, протесты в Бахрейне – плохая новость для Аль-Саудов. Большинство саудовских шиитов живет в нефтеносной Восточной провинции, и после исламской революции в Иране Аль-Сауды столкнулись с растущими ожиданиями шиитского меньшинства. Длительное пренебрежение со стороны ваххабитского духовенства вышло на политический уровень после захвата мечети в Мекке менее чем через год после триумфального возвращения аятоллы Хомейни в Тегеран. Помимо прочего Саудовская Аравия запретила Ашуру – день траура по имамам Али и Хусейну у шиитов. Поэтому любые уступки шиитскому населению в Бахрейне вдохновили бы саудовских шиитов, отделенных лишь 25-километровым мостом короля Фахда.

По мнению некоторых экспертов, Эр-Рияд делает ставку на стареющего консервативного премьер-министра Бахрейна Халифу бен Салмана аль-Халифу (дядя короля), предпочитая его более либеральному и уступчивому наследному принцу Салману бен Хамаду Аль Халифе, сыну короля. Наблюдатели полагают, что вливания в экономику Бахрейна позволяют Аль-Саудам укреплять позиции консерваторов. Так, независимая комиссия, созданная королем, признала ответственность бахрейнской полиции и сил безопасности за гибель 46 человек во время протестов в 2011 г. и предложила меры по смягчению недовольства населения, но эти предложения не были реализованы. Кроме того, Бахрейн занимал жесткую позицию в отношении шиитского населения, даже когда король Абдалла был готов идти на компромисс с саудовскими шиитами. В апреле 2003 г. он принял шиитскую делегацию, в 2005 г. назначил первого шиита в Меджлис аш-Шура, а в 2009 г. разрешил публичные траурные мероприятия в день Ашуры. После того как в январе 2015 г. королем Саудовской Аравии стал Салман, некоторые из этих инициатив были остановлены, показательный пример – казнь шиитского проповедника Нимра ан-Нимра.

Низкий уровень результативности всех этих усилий наблюдается в период, когда три главных опоры саудовской власти – ислам, нефтяные доходы и американские обязательства – оказались под угрозой.

Опоры саудовской власти

Проекция силы Саудовской Аравии базируется на трех главных опорах: исламский фактор, нефтяная мощь и близость с Соединенными Штатами. По разным причинам все эти три фактора сейчас находятся на спаде, что подрывает эффективность проецирования силы Саудовской Аравии.

Ислам всегда являлся важным фактором лидерских амбиций Саудовской Аравии. С момента основания третьего саудовского государства в 1932 г. Аль-Сауды были заинтересованы в расширении своего влияния, особенно более консервативного ваххабитского ислама. Британское присутствие в регионе Персидского залива препятствовало прямому вмешательству Саудовской Аравии в дела тогдашних протекторатов. Однако это не мешало саудовскому влиянию в форме религиозного консерватизма, особенно в соседних Кувейте и Катаре. Во время гражданской войны в Йемене (1962–1970) саудиты поддержали роялистов, в то время как президент Египта Гамаль Абдель Насер выступил на стороне республиканцев.

Создание Организации Исламская конференция (ОИК, в

2011 г. переименована в Организацию исламского сотрудничества) в 1969 г. означало, что Саудовская Аравия пришла на смену Египту и стала новым лидером арабского мира. С учетом огромных богатств, накопленных в результате нефтяного кризиса 1973 г., некоторое время Саудовская Аравия являлась некоронованным лидером мусульманского мира. Исламская революция в соседнем Иране (1979), опирающаяся на шиитскую концепцию справедливости и сопротивления, стала ударом по саудовскому доминированию, бросив вызов основанному на ваххабизме консерватизму суннитского большинства. Это был конфликт не просто между суннитами и шиитами, а между консервативным статус-кво, представленным Саудовской Аравией, и революционным рвением, выпущенным на свободу аятоллой Хомейни. После первоначальной риторики, призывавшей к аналогичным народным революциям против суннитских монархий, иранские аятоллы стали говорить не о шиитской, а о более широкой исламской революции.

Некоторое время стороны были заняты другими делами. Эр-Рияд старался продвигать свою форму ислама в Афганистане в противовес советскому влиянию, а Тегеран увяз в войне с Ираком. Аятоллы не только выдержали разрушительную войну, но и сохранили режим, несмотря на внутренние и внешние угрозы. Успех Саудовской Аравии – вывод советских войск из Афганистана – сопровождался буйством моджахедов и афганских арабов, которые вернулись в свои страны и хотели строить ориентированное на ислам общество. Пока исламский экстремизм распространялся в других странах, Эр-Рияд был доволен и продолжал оказывать идеологическую и политическую поддержку. В 1990-е гг. Саудовская Аравия поддержала «Талибан» в постсоветском Афганистане и стала одной из трех стран (вместе с Пакистаном и ОАЭ), признавших режим. Афганский джихад против коммунистов-безбожников в конечном итоге стал основой для появления многочисленных радикальных группировок.

Безразличие и благодушие Саудовской Аравии по отношению к исламскому экстремизму и насилию оказались опасными и обошлись очень дорого. Саудовец Усама бен Ладен, входивший в число афганских арабов, поставил под вопрос исламские позиции Аль-Саудов из-за нарушения ими главных доктрин ваххабизма. Последней каплей стали действия короля Фахда, который опирался на неверных американских женщин-солдат, защищавших священную исламскую землю во время кувейтского кризиса. В процессе делегитимации Аль-Саудов возникли различные исламские группировки и теологи, бросившие вызов правящей династии, легитимность которой базируется на историческом соглашении между Аль-Саудами и Мухаммедом Абд аль-Ваххабом.

Результатом всего этого стали катастрофические теракты в США 11 сентября 2001 года. Участие в терактах 15 саудовцев было следствием консервативного образования в саудовских школах и поддержки Эр-Риядом различных салафитских джихадистских организаций по всему миру. В частности, Всемирная мусульманская лига, базирующаяся в Мекке, поддерживала многие экстремистские группировки, пока это не вредило саудовским интересам. Экспорт ваххабизма в конечном итоге вернулся бумерангом: теракты 11 сентября не только испортили репутацию Саудовской Аравии на Западе, но и вызвали сомнения по поводу мирной природы ислама и его последователей. Тогдашний регент, а затем король Абдалла пытался решать проблему путем косметических мер и смены вывесок. Поскольку ислам лежит в основе легитимности правящей династии, пространство для маневра ограничено, особенно в таких вопросах, как права женщин и половая сегрегация. Политика Саудовской Аравии способствовала исламофобии на Западе, где монархию стали считать олицетворением всего неправильного в исламе и мусульманах.

Cуннитское богословие традиционно предпочитает несправедливых правителей хаосу, но это не мешает правоверным мусульманам ставить под сомнение основы власти своих лидеров. Продвижение Саудовской Аравией консервативного ваххабитского ислама стало рассматриваться как исток религиозного экстремизма в разных регионах мира. Демонизация других религий, включая иудаизм и христианство, и представление о шиитах как еретиках не укладывались в мировой порядок после терактов 11 сентября.

В это время на Ближнем Востоке и в других регионах возникли альтернативные исламские модели управления. Институт верховного лидера и доминирование духовенства в Иране сочетается с регулярными выборами и сменой президентов. Смена руководства путем голосования стала нормой во многих мусульманских странах за пределами Ближнего Востока, включая Индонезию и Бангладеш. С 2003 г. принципы исламской демократии, сформулированные турецкой Партией справедливости и развития (ПСР), стали более привлекательными как для Запада, так и для мусульманского населения. К сожалению, Аль-Сауды не пошли дальше совещательного органа – Меджлиса аш-Шура и муниципальных выборов. Пока другие исламские государства экспериментируют с новыми формами управления, в Саудовской Аравии представители одной династии – старые, больные сыновья короля-основателя, умершего в 1953 г., – передают власть друг другу.

Ваххабизм, продвигаемый саудовским государством, не является умеренным и не служит моделью для других. Те, кто ищет умеренные варианты, смотрят на исламских демократов в Турции, Иране или Тунисе, а для тех, кто стремится к фундаменталистской, салафитской форме ислама, более привлекательны «Аль-Каида» и Исламский халифат. Поэтому сегодня у саудовского ислама гораздо меньше последователей, чем в прошлом.

Второй источник власти Саудовской Аравии – богатство и влияние, которые она приобрела в результате нефтяного кризиса 1973 года. Режим, выживавший благодаря ежегодной помощи Великобритании в размере 20 тыс. фунтов, неожиданно превратился в состоятельное государство с огромным фондом благосостояния, способное привлекать иностранные технологии, человеческие ресурсы, инфраструктурный опыт. Настроенный менее радикально, чем режимы баасистов в Ираке и Сирии, Эр-Рияд занимался арабо-израильским конфликтом и с 1970-х гг. играл заметную роль в международном признании политических прав палестинцев. Несмотря на идеологическую близость с ХАМАС, Аль-Сауды больше поддерживали преимущественно светскую Организацию освобождения Палестины во главе с Ясиром Арафатом. Когда иракские и сирийские руководители оказывали содействие отколовшимся палестинским группировкам и даже угрожали лично Арафату, он мог положиться на политическую и финансовую помощь Саудовской Аравии. На короткое время доходы от нефти позволили монархии занять лидирующие позиции в исламском мире, что подкреплялось расположением на ее территории двух священных для мусульман городов – Мекки и Медины.

Саудовская Аравия обладает не только крупнейшими доказанными запасами нефти в мире, но и самыми большими производственными мощностями. Аккуратно используя оба этих преимущества с начала 1970-х гг., она превратилась в нефтяного гиганта. Благодаря избыточным мощностям Саудовской Аравии удавалось обеспечивать доступность нефти в периоды дефицита ресурса или региональных кризисов, а также стабилизировать ситуацию на рынке и управлять механизмом ценообразования. Длительные двусторонние и многосторонние санкции против Ирана (с 1979 г.) и Ирака (с 1990 г.) позволяли монархии оставаться бесспорным лидером на энергетическом рынке. Она играла главную роль в обеспечении поставок во время ирано-иракской войны, кувейтского кризиса и после вторжения в Ирак коалиции во главе с США.

Однако ситуация меняется. С начала 2000-х гг. Россия стала крупным игроком на нефтегазовом рынке. Появились такие альтернативы, как сланцевый газ. В производственных мощностях Саудовской Аравии наблюдается стагнация. Высокие цены на нефть в середине 2014 г. – до 110 долларов за баррель – были спекулятивными и не являлись следствием сокращения производства или нарушения поставок. Длительный бойкот Западом иранской и иракской нефти не способствовал дисциплине в ОПЕК. Когда Ирак, а теперь и Иран, вернулись на рынок, страны ОПЕК уже производили 1 млн баррелей в день сверх согласованных квот. Эти факторы привели к падению цен с мая 2015 года. После подписания соглашения по ядерной программе облегчение и снятие санкций, касающихся нефтяной отрасли, открывает путь для иранской нефти. Рынок будет наводнен нефтью: в конце 2015 г. Иран производил 3 млн баррелей в день при квоте в ОПЕК 3,6 миллиона. Некоторые аналитики винят Саудовскую Аравию в падении цен и видят в этом стратегию, призванную ограничить доходы Тегерана от снятия санкций. В начале января нефть упала ниже 30 долларов за баррель, поэтому в краткосрочной перспективе Иран не получит прибыли от снятия санкций.

Но падение цен на нефть – плохая новость и для самой Саудовской Аравии. Дефицит ее текущего платежного баланса увеличился, поэтому пришлось брать средства из фонда благосостояния и других резервов, чтобы обеспечить функционирование механизмов социального государства. Саудовцам уже предложили задуматься о введении налогов. Сделать это будет непросто. Система благосостояния, основанная на доходах от нефти, позволяет Аль-Саудам управлять страной как они считают нужным, без общественного контроля и подотчетности. Если населению придется платить налоги, даже символические, такое положение станет невозможным.

Падение цен на нефть также затруднит использование Саудовской Аравией «дипломатии с чековой книжкой» для разрешения проблем и ослабления региональной напряженности. Например, президент Сирии Хафез Асад был вовлечен в операцию «Буря в пустыне» против Саддама Хусейна после того, как Саудовская Аравия списала его стране долг в 2,5 млрд долларов. В рамках ССАГПЗ финансовая помощь была обещана Иордании и Марокко, когда те столкнулись с народными протестами во время «арабской весны». По мнению экспертов, помощь соседа составляет значительную долю бюджета Бахрейна. Кампания в Йемене обходится в 5 млн долларов в день, миллионы долларов тратятся на Сирию. В марте 2015 г. Эр-Рияд пообещал 4 млрд долларов президенту Египта Абдул Фаттаху ас-Сиси на стабилизацию экономики. Участие в многочисленных конфликтах в регионе, включая Ливан, Судан, Ирак, Ливию и Палестину, подразумевает значительную финансовую помощь государственным и негосударственным акторам. Поэтому падение цен на нефть станет препятствием для использования финансов в качестве инструмента дипломатии, как это привыкла делать Саудовская Аравия.

Третьим источником власти являлись непоколебимые обязательства Соединенных Штатов. Основы тесных связей двух стран были заложены в феврале 1945 г. на встрече президента Рузвельта с королем Ибн Саудом на корабле ВМС США «Куинси» после Мальтийской конференции. Политический реализм и схожесть стратегических позиций, несмотря на идеологическую несовместимость, обеспечили длительное партнерство. Без прочных американских обязательств монархия не смогла бы использовать исламский фактор и доходы от нефти, чтобы стать региональным игроком. Турбулентность региона и стратегические опасения вынуждали и демократов, и республиканцев идти на компромисс в чувствительных для Саудовской Аравии вопросах, включая гендерные права, права человека, демократию, коррупцию и т.д. Желание американцев получать энергоресурсы по стабильным ценам позволило Эр-Рияду добиться особого статуса, особенно после свержения шейха в Иране в 1979 году. Зависимость и влияние были взаимными, иногда монархии удавалось преодолеть опасения и аргументы произраильских кругов в Вашингтоне.

Однако отношения стали более напряженными в результате различных факторов, сделавших вмешательство в международные конфликты, особенно на Ближнем Востоке, менее привлекательным для Америки. Две дорогостоящие и непродуманные военные кампании в Афганистане и Ираке после терактов 11 сентября совпали с кризисом на рынке недвижимости и отсутствием четкой стратегии в Вашингтоне. У Соединенных Штатов не было не только ясно определенной стратегической цели в регионе, но и политической воли, чтобы преследовать свои интересы. Роль энергетики в ближневосточных расчетах также претерпела изменения, поскольку США менее заинтересованы и, следовательно, менее связаны обязательствами по обеспечению энергетической безопасности своих союзников. Нерешительность Америки проявилась во время массовых протестов против деспотичных режимов в арабских странах. Давние американские союзники, такие как Хосни Мубарак, чувствовали, что администрация Обамы их предала, а протестующие были разочарованы слабой поддержкой демократов. Сближение американской администрации с Мухаммедом Мурси не порадовало Эр-Рияд.

Однако самые заметные признаки деградации отношений США и Саудовской Аравии можно увидеть в стремлении Вашингтона заключить соглашение по ядерной программе Ирана, которое было подписано 14 июля 2015 года. Некоторое время Эр-Рияд выражал недовольство тем, что Америка пренебрегает его опасениями в отношении Ирана, особенно в сфере ядерной безопасности. Обеспокоенность, высказывавшаяся по дипломатическим каналам, стала достоянием общественности благодаря WikiLeaks. Отказ Саудовской Аравии занять кресло непостоянного члена Совета Безопасности ООН интерпретировался как признак недовольства политикой Соединенных Штатов по целому ряду вопросов, прежде всего по Ирану. Хотя Вашингтон отрицает это, ядерное соглашение означает тектонический сдвиг на Ближнем Востоке, а США отдаляются от своего давнего ваххабитского друга, предпочтя ему иранского аятоллу. Даже если американо-иранские связи не вернутся к уровню дружбы, существовавшей до 1979 г., игнорируя опасения Саудовской Аравии, президент Обама изменил приоритеты, и на передний план политико-дипломатической вовлеченности США в дела Ближнего Востока вышла проблема «Исламского государства» (запрещено в России. – Ред.). Восприятие Саудовской Аравии как близкого союзника Соединенных Штатов в регионе, особенно после свержения шаха в Иране, являлось ключевым фактором ее доминирования и дипломатических успехов. Поэтому ослабление американского влияния в регионе и невнимание к опасениям Эр-Рияда подрывает позиции последнего.

На фоне отрицательной реакции на связи монархии с исламом после терактов 11 сентября ходили разговоры, что Саудовская Аравия повернется на восток и будет искать друзей в лице Китая и России. Однако рост торговли и экономических связей не сопровождался политическими сдвигами. Саудовской Аравии также не удалось заручиться поддержкой новых друзей, которые могли бы компенсировать снижение интереса со стороны США. Так, давняя политическая и экономическая поддержка не заставила Пакистан поддержать саудовскую кампанию в Йемене.

Прогноз

Саудовская Аравия воспринимает Исламскую Республику Иран как главную угрозу – это понятно и даже легитимно, но способы, которые она использует, ошибочны и контрпродуктивны. Три основных опоры саудовской власти – ислам, нефть и патронат США – существенно ослабли в последние годы, и страна нуждается в смене приоритетов и политической стратегии. Эпоха дипломатии с чековой книжкой закончилась, Эр-Рияду придется больше инвестировать в традиционную дипломатию, учитывая, что чеки уменьшаются, а их эффективность снижается. Провал многочисленных саудовских дипломатических инициатив усугубляется неэффективной политикой в отношении Тегерана. Это привело к расширению сферы иранских интересов и заложило фундамент для неоспоримого господства Тегерана в регионе Персидского залива. Иными словами, Аль-Сауды, сами того не ведая, поспособствовали доминированию Ирана на Ближнем Востоке.

Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 марта 2016 > № 1682556 Полур Кумарасвами

Путь Обамы

Фред Каплан

Президент в действии

Фред Каплан – колумнист журнала Slate, автор книги «Темная территория: Секретная история кибервойны» (Dark Territory: The Secret History of Cyber War).

Резюме Главный принцип Обамы: не рисковать войной с Россией ради Украины. Однажды он заметил: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Через неделю после инаугурации, 28 января 2009 г., Барак Обама встретился с американскими генералами и адмиралами на их территории – в «танке», зале совещаний Объединенного комитета начальников штабов на втором этаже Пентагона. Один из участников встречи вспоминал, что новый президент был «удивительно уверен в себе – сдержан, спокоен, проявлял ко всем уважение и не пытался вести себя чересчур активно как верховный главнокомандующий». Обама прошел по комнате, поздоровался со всеми присутствующими, поблагодарил их и вооруженные силы в целом за службу и жертвенность, затем приступил к свободному обсуждению мировых вызовов, регион за регионом, кризис за кризисом. Он проявил себя «хозяином положения», отмечал участник встречи, владел информацией по каждому вопросу и, главное, продемонстрировал глубокий реализм, что стало сюрпризом для офицеров, которые настороженно относились к молодому неопытному демократу.

В какой-то момент Обама заметил, что он не тот человек, который едет по улице и ищет удобное место для парковки. Увидев свободное место, он попытается втиснуться туда, даже если для этого потребуется совершить сложные маневры. Смысл был очевиден: президенту достались плохие карты (две непопулярные войны, отдалившиеся союзники, глубочайшая рецессия за десятилетия), но он найдет способ действовать в сложившихся условиях.

Спустя семь лет многие офицеры и специалисты по обороне, в том числе те, кто восхищался Обамой вначале, считают, что в годы его президентства сложился совсем иной стиль управления. Они превозносят исторические достижения – соглашение по ядерной программе Ирана, налаживание отношений с Кубой, Транстихоокеанское партнерство, предотвращение (пока) новых терактов на американской территории, и признают, что Обама часто пытался выбрать лучший из плохих вариантов. Но слишком часто, говорят они, глава государства избегал активных действий, ожидая, пока изменится ситуация – по его собственной метафоре, кружа по кварталу в поисках удобного места для парковки.

Вот стандартная критика внешней политики Обамы: он избегает жестких решений, не приемлет использования военной силы, если это грозит американцам жертвами или может вызвать эскалацию конфликта, его слова часто не совпадают с поступками. «Он сурово предупреждает, а потом ничего не предпринимает. Это подрывает доверие к Америке», – говорит отставной четырехзвездный генерал.

Справедливо ли обвинение? И если оно в определенной степени обоснованно, насколько велика ответственность Обамы, а насколько подобное обусловлено сложностью проблем, с которыми президент столкнулся? Мог бы лидер другого типа лучше справиться с вызовами десятилетия, и если да, то как?

Приведенный ниже анализ ключевых кризисов и решений основан на моих беседах с десятками чиновников на протяжении всего президентства Обамы и интервью с 20 высшими офицерами (действующими и отставными).

Уроки Ливии

В декабре 2009 г. Обама прилетел в Осло, чтобы получить Нобелевскую премию мира. Награда была, мягко говоря, преждевременной, но в своей речи Обама изложил принципы внешней политики, которым надеялся следовать, – продуманная попытка преодолеть противоречия между идеализмом и реализмом. Это была смелая речь лауреата премии мира. «Слова о том, что применение силы иногда необходимо, нельзя считать проявлением цинизма; в них – признание исторических закономерностей, человеческого несовершенства и ограниченности разума», – сказал Обама. Государствам следует «соблюдать стандарты применения силы», а справедливый, устойчивый мир должен быть «основан на неотъемлемых правах и достоинстве всех людей». Однако «Америка не может действовать в одиночку», если речь не идет о жизненно важных национальных интересах, а возвышенная риторика о правах человека лишь поддерживает «деструктивный статус-кво». Взаимодействие с репрессивными режимами «не приносит такого удовлетворения, как чистое негодование», но «ни один репрессивный режим не может встать на новый путь, если перед ним не будет открыта дверь».

Бен Родс, заместитель советника Обамы по национальной безопасности, отвечающий за стратегические связи, отметил: «Когда меня просят резюмировать внешнюю политику Обамы, я советую внимательнее посмотреть эту речь». Другой бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома назвал выступление «шаблоном, с которым Обама подходит к решению проблем», «рамками, в которых он оценивает мощь США». Следовал ли он шаблону, как на практике справлялся с противоречиями, которые признавал в теории, – и станет мерилом его президентства, с его собственной точки зрения.

Первые годы президентства Обамы были связаны с вызовами, доставшимися от администрации Буша, в первую очередь это война в Афганистане и Ираке. Однако в начале 2011 г. возникли новые проблемы – Ближний Восток охватила волна протестов против авторитарных лидеров. Режим Бен Али в Тунисе рухнул в январе, режим Мубарака в Египте – в начале февраля. К концу февраля противники ливийского диктатора Муаммара Каддафи взяли под контроль ряд городов, включая Бенгази, дни правителя, казалось, были сочтены. Но затем ситуация изменилась, и силы Каддафи начали теснить восставших.

Поскольку под угрозой оказались жизни десятков тысяч мирных жителей, администрации Обамы, поддержавшей повстанцев, пришлось делать сложный выбор. Члены Лиги арабских государств единогласно попросили США вмешаться. Союзники по НАТО были готовы поддержать повстанцев, резолюция Совета Безопасности ООН находилась в разработке. На заседании Совета национальной безопасности (NSC), созванном для обсуждения кризиса, госсекретарь Хиллари Клинтон, постпред в ООН Сьюзан Райс и некоторые другие члены Совета высказались за активные действия, ссылаясь на моральные императивы и перспективы действительно многосторонней коалиции. Однако, по словам нескольких участников заседания, представители Пентагона были против вмешательства, указывая, что у Соединенных Штатов нет жизненно важных интересов в Ливии, а в случае серьезного развития событий Вашингтон может быть втянут в конфликт на годы.

У президента было два варианта: действовать как лидер альянса или не участвовать вообще. Обама предложил поискать третий вариант, который возник, когда он анализировал проблему вслух. Вначале он сформулировал принципы, определяющие выбранный им курс: нога американского солдата не ступит на чужую территорию и военная сила не будет применена, если нет правовых оснований, достаточных шансов на успех и, наконец, адекватного распределения обязанностей с союзниками. США готовы предоставить свои уникальные возможности (включая высокоточное оружие и разведданные), но союзники, более заинтересованные в исходе конфликта, должны взять на себя защиту мирных жителей и восстановление порядка после операции.

В интервью журналу The New Yorker советник Обамы (его имя осталось неизвестным) назвал новый подход «лидерством с задних рядов», что стало поводом для насмешек. Но в данном контексте термин имеет смысл и соответствует представлению Обамы о роли и пределах военной силы, разнице между обычными и жизненно важными интересами, необходимости соизмерять инструменты силы с актуальностью интересов.

Первая фаза военной операции завершилась успешно. Американские авиаудары и разведданные в сочетании с поддержкой НАТО с воздуха и наземным наступлением повстанцев привели к поражению сил Каддафи и (хотя это не являлось целью кампании) к гибели самого ливийского лидера. Однако вторая фаза стала провалом: новое правительство так и не было полностью сформировано, конфликты между повстанцами переросли в гражданскую войну, а существовавшее социальное устройство страны рухнуло.

Проблема заключалась в том, что союзники по НАТО, пообещавшие возглавить фазу стабилизации в Ливии после Каддафи, не довели дело до конца, отчасти потому, что на этой стадии оказалось больше насилия, чем они ожидали. Восстановление (или по сути созидание) порядка потребовало бы военной интервенции и, возможно, серьезной наземной операции – для этого у европейцев не было ни возможностей, ни желания. Обама признал провал, отметив в выступлении на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2015 г.: «Хотя мы помогли ливийскому народу положить конец правлению тирана, наша коалиция могла и должна была сделать больше, чтобы заполнить образовавшийся вакуум». Извлеченный урок давил на Обаму при решении вопроса о том, как действовать в аналогичном кризисе в Сирии.

Сирийская воронка

«Арабская весна» распространялась, и в Дамаске вспыхнули демонстрации против президента Башара Асада. В ответ Асад применил силу, сначала были убиты сотни, а потом тысячи протестующих. Постепенно повстанцы набрали вес, и в стране началась гражданская война. Поскольку США вмешались в ситуацию в Ливии в аналогичных обстоятельствах, возник вопрос: поступят ли они точно так же в случае с Сирией.

На заседании Совета национальной безопасности Обама сформулировал различия между двумя конфликтами. Военные действия в Ливии происходили в открытой пустыне, что облегчало нанесение точных ударов. В Сирии война идет в городах, где перемешаны повстанцы, солдаты и мирные жители. У ливийских повстанцев был шанс сформировать единое правительство, в Сирии такой возможности не было. В этот раз другие державы не призывали Вашингтон вмешаться. Наконец конфликт постепенно перерос в войну «по доверенности» между суннитами и шиитами, охватившую весь регион. У Соединенных Штатов не было ни интересов в этом конфликте, ни возможностей повлиять на его течение и исход. По словам нескольких участников заседаний, никто не высказал несогласия с этими пунктами.

Тем не менее администрация поддержала народные восстания того периода. В мае Обама выступил с нехарактерным для него энтузиазмом, сравнив происходящее с демократическими революциями прошлого. С особой тревогой он говорил о Сирии, требуя, чтобы Асад прекратил расстреливать собственный народ и допустил в страну правозащитников. В августе Обама вместе с лидерами Франции, Германии и Великобритании призвал Асада уйти в отставку. Сирийский лидер находится «на неправильной стороне истории», сказал Обама, «президенту Асаду пора уйти».

Подобная риторика была обусловлена двумя факторами. Во-первых, помощники Обамы, немногие из которых хотя бы чуть-чуть разбираются в ближневосточной политике, действительно думали, что режим Асада приближается к краху. Во-вторых, учитывая этот факт, они считали необходимым, чтобы администрация публично встала «на правильную сторону истории», к тому же союзники призывали Обаму продемонстрировать «лидерство».

Риторика не была пустой. Обама просил военных и руководителей спецслужб подготовить планы для ускорения развития событий. Летом 2012 г. директор ЦРУ Дэвид Петрэус предложил схему вооружения группы «умеренных» сирийских повстанцев. План, сформулированный Петрэусом вместе с саудовским принцем Бандаром бин Султаном и главами разведки нескольких других арабских стран, предполагал снабжение стрелковым оружием, в основном винтовками, небольшой, отобранной группы сирийской оппозиции. Петрэус не давал несбыточных обещаний, он открыто говорил, что эти повстанцы не смогут сразу свергнуть Асада, их задача – оказать «давление» на режим. Если вы сказали, что Асад должен уйти, говорил он президенту, вот как ЦРУ может помочь. План поддержали Клинтон, министр обороны Леон Панетта и Объединенный комитет начальников штабов. Но президент его отверг.

Обама не возражал против действий, он просил Петрэуса и Панетту предложить варианты. Но он был против действий ради действий, а план Петрэуса относился именно к этой категории. Кто эти повстанцы, спросил он. Могут ли США отличить хороших повстанцев от плохих? (Петрэус настаивал, что он может, но Обаму это не убедило.) Если повстанцы станут угрозой для режима, будет ли Иран, активно поддерживающий Асада, держаться в стороне или вмешается (что Обама считал более вероятным)?

На заседаниях NSC, вспоминают участники, Петрэус признавал, что повстанцам могут понадобиться годы, чтобы превратиться в серьезную угрозу для режима Асада. В то же время план ЦРУ может стать психологическим ударом для Асада, а у Вашингтона появится «интерес в игре» и инструмент влияния в долгосрочной перспективе. Этот аргумент не убедил Обаму: ему нужен был план с большими шансами на успех, и он не хотел получить интерес в игре, которая разыгрывалась в пучине религиозной гражданской войны. Пока Петрэус работал над планом, Обама попросил ЦРУ подготовить доклад о том, как часто в прошлом американское оружие помогало повстанцам свергнуть враждебные правительства. Ответ: не очень часто. Тема была закрыта.

Хотя решение основывалось на логике и исторических фактах, отказ от вмешательства в Сирии вызвал первую волну недовольства внешней политикой Обамы в целом – он не хочет применять силу, постоянно ищет аргументы, оправдывающие это нежелание, он делает смелые заявления, но не подкрепляет их поступками, поэтому все его обязательства – пустые слова.

Позже, когда самопровозглашенное «Исламское государство» (ИГИЛ, запрещено в России. – Ред.) захватило огромную территорию в Ираке и Сирии, критики Обамы стали утверждать, что, если бы президент одобрил план Петрэуса, ИГИЛ не получил бы такой поддержки. Это утверждение выглядит надуманным – хотя некоторые советники Обамы допускают, глядя назад, что, возможно, Петрэусу стоило дать шанс. В любом случае спустя два года Обама одобрил похожий план. Однако когда поддерживаемые американцами повстанцы начали одерживать победы и теснить Асада, стали оправдываться прогнозы Обамы: иранцы увеличили поддержку Асада и направили спецподразделение «Аль-Кудс» воевать с повстанцами. А российский президент Владимир Путин, опасаясь, что Москва теряет позиции за пределами бывшего советского пространства, направил танки, самолеты и ракеты для поддержки сирийской армии.

«Красная черта», бледный вид

Именно в Сирии внешняя политика Обамы столкнулась с самым суровым вызовом, а его инструменты разрешения кризисов – слова, логика, настойчивые вопросы и последовательное урегулирование проблемы – оказались неэффективными.

По меньшей мере пять раз за восемь месяцев, с августа 2012 г. по апрель 2013 г., Обама или представители его администрации публично предупреждали Асада, что применение химического оружия против повстанцев или протестующих будет означать пересечение «красной черты». Это будет означать «изменение правил игры с нашей точки зрения», отметил Обама. «Это повлечет огромные последствия», – сказал он в другой раз. Это «совершенно неприемлемо», и Асад будет «призван к ответственности». Несмотря на все эти заявления, как говорят помощники, президент никогда не требовал разработать план действий на случай, если Асад пересечет черту.

21 августа 2013 г. ракетными снарядами с зарином были обстреляны пригороды Дамаска, контролируемые повстанцами; по оценкам, погибли 1,5 тыс. человек. «Красная черта» пересечена. Обама быстро решил нанести ответный удар. Подготовлены планы, нацеленные в основном на уничтожение не химических хранилищ (поскольку взрывы могли привести к распространению отравляющих веществе), а складов боеприпасов и других объектов, предназначенных для применения химоружия. Режим Асада не являлся целью, однако некоторые сотрудники Белого дома думали или надеялись, что подрыв его власти станет побочным эффектом ударов.

Казалось, Обама настроен серьезно. Его помощники обзвонили конгрессменов и журналистов, чтобы убедиться, что те прочитали незасекреченный доклад спецслужб о причастности Асада к химическим атакам. Принятие резолюции ООН, одобряющей применение силы в Сирии, было маловероятно. Россия и, возможно, Китай воспользовались бы правом вето. Поэтому Обама призвал арабские страны и членов НАТО принять участие в нанесении ударов или хотя бы поддержать их. Поддержку выразили только Франция и Великобритания – но затем британский премьер Дэвид Кэмерон обратился за разрешением к парламенту, и тот проголосовал против.

31 августа заседание Совета национальной безопасности продолжалось более двух часов. Все согласились, что, хотя позиция Великобритании вызывает сожаление, это не должно повлиять на решение президента. Советник Белого дома Кэтрин Руммлер предложила заручиться резолюцией Конгресса, особенно учитывая отсутствие другой поддержки, при этом она отметила, что по закону президент имеет право отдать приказ о нанесении ударов по собственному решению. Заседание было прервано, все согласились, что нужно приступать к бомбардировкам. После этого Обама прогулялся по лужайке Белого дома с главой аппарата Денисом Макдоно, вернулся в комнату для совещаний и заявил, что вынесет вопрос на голосование Конгресса. Помощники говорят, что предложение Руммлер не изменило намерения Обамы, скорее оно отражает его отношение к применению силы вообще.

В любом случае все участники заседания были удивлены. Обама объяснил, что ему необходима институциональная поддержка для такого рискованного шага. Что если после авиаударов Асад пойдет на новые химические атаки? Если США продолжат бомбардировки, то окажутся втянутыми в гражданскую войну, а если ничего не предпримут, это будет еще хуже: они будут выглядеть слабее, а Асад сильнее. Некоторые сотрудники Белого дома считали авиаудары разовой акцией, но представители Пентагона предупреждали: если президент отдаст приказ о бомбардировках (которые они поддерживали), он должен быть готов к эскалации. Обама чувствовал, что они правы. Что бы он ни предпринял, его действия (или бездействие) вызовут критику и разобщенность; без предварительного голосования его поддержка, и так небольшая, только уменьшится. Перед заседанием некоторые помощники высказывали опасения, что, если Обама будет бомбить Сирию по собственному решению и миссия провалится, ему может грозить импичмент.

По мнению многих высокопоставленных сотрудников администрации, каждый аргумент Обамы в отдельности имел смысл в отличие от общей логики. Возможно, нанести авиаудары – это была плохая идея, но тогда Обаме не следовало устанавливать «красную черту», обосновывать бомбардировки для дипломатов, журналистов и конгрессменов, просить госсекретаря Джона Керри готовить почву для авиаударов (в мощной речи всего за несколько часов до того, как он изменил решение), а приняв новое решение, ему явно не нужно было выступать с телеобращением, в котором подробно говорилось о вероломстве Асада, перечислялись аспекты национальной безопасности, утверждалось, что у него есть правовые основания для нанесения авиаударов в одностороннем порядке, – а потом заявлять, что он выносит этот вопрос на рассмотрение Конгресса.

Один из участников NSC, испытавший облегчение, что удары не были нанесены, тем не менее заявил: «Мы заплатили свою цену за отступление. В регионе стали считать, что не могут полагаться на Обаму – он не нажмет на курок». Бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома отметил: «Когда люди – серьезные люди – говорят, что Обама нерешительный и сомневающийся, они имеют в виду этот эпизод с Сирией».

Белый дом лоббировал принятие Конгрессом резолюции, разрешающей применить силу, но усилия оказались тщетными: многие республиканцы не хотели оказывать услугу Обаме, а немало демократов скептически относились к военным действиям. В итоге Россия пришла на помощь. На пресс-конференции 9 сентября Керри спросили, может ли Асад сделать что-нибудь, чтобы избежать авиаударов. «Конечно, он может передать все свое химическое оружие международному сообществу в течение следующей недели, безотлагательно», – ответил Керри и добавил: «Но он не собирается этого делать». К всеобщему удивлению, министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что может этого добиться – и ему это удалось. Под давлением России Асад отдал практически все свое химическое оружие на уничтожение.

Обама и его помощники объявили о победе, подчеркнув, что дипломатическое решение оказалось более эффективным, чем военные атаки, но именно угроза ударов заставила Россию надавить на Асада. Первое утверждение скорее всего верно, второе – вряд ли. Еще до того как в ситуацию вмешалась Россия, было ясно, что Конгресс настроен голосовать против резолюции. Возможно, Путин не верил, что Обама окажется связан решением Конгресса, и все-таки найдет способ нанести авиаудары. Но более важно, что российские лидеры всегда старались держать оружие массового уничтожения – биологическое, химическое и ядерное – подальше от своих союзников, не потому, что не приемлют оружия, а потому, что не приемлют потери контроля. Москва сама была заинтересована в том, чтобы лишить непредсказуемого Асада опасного оружия, а поскольку «кризис красной черты» переключил внимание Обамы с режима Асада на химическое оружие, дипломатический маневр послужил ключевым интересам России – позволил сохранить единственную точку опоры Москвы на Ближнем Востоке.

Кризис с ИГИЛ

Фиаско с «красной чертой» стало нижней точкой во внешней политике администрации, но проблемы в Сирии не закончились. Менее чем через год после решения вопроса с химоружием ИГИЛ (которое Обама сравнил с университетской командой «Аль-Каиды») штурмом взяло Мосул, второй по величине город Ирака. Подготовленные американцами иракские солдаты бежали после первого же боя, а джихадисты двинулись к Рамади и Эль-Фаллудже и в какой-то момент подошли очень близко к Багдаду.

Джихадисты появились в Сирии и базировались в основном там же, но Обама сосредоточил свою стратегию против ИГИЛ на Ираке, поскольку именно там она могла дать результаты. США имели ресурсы, авиабазы и партнерские отношения с правительством этой страны, в Сирии всего этого не было, и Обама по-прежнему боялся увязнуть в религиозной гражданской войне. Даже в сентябре 2014 г., когда Обама понял, что Сирию нельзя игнорировать (там находился штаб операций ИГИЛ, к тому же он прекрасно знал, что сирийско-иракская граница фактически существует только на карте), он продолжал придерживаться стратегии, которую его помощники назвали «сначала Ирак». Американские авиаудары, которые уже давно наносились по силам ИГИЛ в Ираке, будут расширены на Сирию, но только по маршрутам, которые используют боевики ИГИЛ для передвижения между двумя странами. Обама также объявил о программе подготовки и вооружения «умеренных» сирийских повстанцев на базах в Саудовской Аравии, но подчеркнул, что процесс займет не один месяц. Очевидно, что Сирия находилась на заднем плане.

Через несколько дней после заявления Обамы боевики ИГИЛ окружили Кобани, преимущественно курдский город на сирийско-турецкой границе. Город не имел стратегического значения, но там явно готовилась массовая резня. Кроме того, ИГИЛ направил к городу тысячи джихадистов – таким образом, появилась легкая мишень, ни в Пентагоне, ни в администрации не могли игнорировать этот факт. Обама отдал приказ о нанесении массированных авиаударов, в результате которых были убиты от 2 тыс. до 3 тыс. боевиков ИГИЛ.

Еще одной неожиданностью стал факт, что курдские боевики оказали сопротивление ИГИЛ, боролись умело и вернули город под свой контроль. Обама не возражал против преследования ИГИЛ в Сирии, он просто не видел подходящего партнера, который мог бы вести наземные боевые действия. Такого партнера он нашел в лице сирийских курдов, и американские бомбардировки продолжились, часто в тандеме с наземными операциями курдов. В то же время ЦРУ стало тайно помогать группе повстанцев на юге Сирии, которые ставили целью свержение Асада. Обама вновь не поддержал план Петрэуса вооружать повстанцев не потому, что был против, он просто не понимал, как эта конкретная инициатива и эти конкретные повстанцы помогут добиться успеха. Новый план казался более убедительным, отчасти потому, что за год ЦРУ и военные собрали гораздо больше данных и смогли определить надежность сил по сравнению с прошлым годом. (Отдельная программа Пентагона стоимостью 500 млн долларов по подготовке и вооружению небольшой группы повстанцев на севере Сирии закончилась катастрофой: повстанцы были больше заинтересованы в борьбе с армией Асада, а не с ИГИЛ, переброска в Саудовскую Аравию для подготовки их только дезориентировала, после возвращения в Сирию почти все они были убиты другими повстанцами.)

Казалось, операции Обамы, если рассматривать отдельные тактические маневры, шли успешно. Но иностранные боевики продолжали прибывать в регион, ИГИЛ едва удавалось сдерживать, а армия Асада, хотя и находилась в тяжелом положении, оставалась многочисленной (около 125 тыс. солдат) и восстановила мощь, после того как Россия направила в Сирию танки и истребители в сентябре 2015 года. Действия Москвы вызвали неистовство критиков Обамы, которые считали, что Путин пытается возродить советскую империю. Обама благоразумно не реагировал. На заседании NSC он предостерег от восприятия российской интервенции через призму холодной войны. Мы не ведем войну с Россией из-за Сирии, сказал он, как отмечают участники заседания. Жизненно важные интересы Путина во многом связаны с внутренней политикой, и резкий ответ США может сыграть ему на руку. Кроме того, Обама сомневался, что российская военная кампания окажет существенное воздействие на ход борьбы с ИГИЛ.

Тем не менее Обама по-прежнему был открыт для вариантов собственной военной кампании. Сирийские курды продолжали добиваться успехов (и требовали защиты от Турции, которая бомбит их, утверждая, что борется с ИГИЛ), поэтому Обама одобрил планы увеличения военного снабжения курдов и отправки американского спецназа для проведения совместных рейдов против ИГИЛ. В результате секретной миссии погибли шесть военнослужащих, прежде чем Обама объявил о ней официально.

У Обамы острый ум юриста, который отлично служит ему и всей стране, когда он находит изъяны в аргументах в пользу рискованной политики. Он также помогает Обаме обосновывать свои уязвимые позиции: например, что проведение совместных рейдов относится к категории «консультации и содействие», а не «солдатский сапог на чужой территории». Обама также может давать твердые заверения, что наземное участие не будет расширено. Но он игнорирует тот факт, что таким образом закладывает фундамент и предлагает логику эскалации военных действий для своего преемника в Белом доме, если он или она захотят это сделать. (Не будем проводить параллели, но похожим образом президент Джон Кеннеди сопротивлялся давлению Объединенного комитета начальников штабов, который настаивал на отправке «боевых частей» во Вьетнам, но дал добро на увеличение числа находящихся там «советников» и расширение их функций; в итоге президент Линдон Джонсон, отправив в страну 500 тыс. американских солдат, считал, что следует по стопам своего предшественника.)

В поисках порядка

На всех этапах сирийской политике Обамы не хватало последовательной стратегии. Две его цели – поражение ИГИЛ и давление на Асада с целью добиться его отставки – в некоторой степени противоречат друг другу. Продолжающееся правление Асада является магнитом для иностранных суннитских боевиков, присоединяющихся к ИГИЛ. Но в краткосрочной перспективе армия Асада, если ею правильно руководить, может стать самой мощной силой против ИГИЛ, уступая только Ирану, который направляет военнослужащих элитного подразделения «Эль-Кудс» на защиту режима Асада. Обама лишен возможности сформировать открытый альянс с Асадом или Ираном, отчасти потому, что ему нужны суннитские союзники – Египет, Турция и государства Персидского залива, чтобы делегитимировать суннитских радикалов ИГИЛ и одержать над ними победу; если он объединится с шиитским Ираном или его клиентом Асадом, эти страны могут выйти из коалиции.

Именно в этом кроется суть проблемы не только стратегии Обамы против ИГИЛ, но и подобной стратегии любого американского президента. Если бы все страны, которые опасаются и ненавидят ИГИЛ, – а это практически все государства региона – объединили усилия, ИГИЛ бы очень быстро распалось. Но каждая из этих стран испытывает гораздо больший страх и ненависть по крайней мере к одному из потенциальных союзников (например, Турция – к курдам, Саудовская Аравия – к Ирану). Поэтому сформировать эффективную коалицию практически невозможно – и командиры ИГИЛ активно используют это.

Многие критики Обамы настаивают: для решения проблемы нужна последовательная региональная стратегия, а не серия фрагментарных ответов на кризисы. Но в чем эта стратегия? Кто должен ее воплощать? Какие стимулы должны заставить потенциальных участников коалиции подчинить свои интересы общей цели? (В октябре Обама преодолел свое нежелание и пригласил Россию и Иран на переговоры в Вену, чтобы обсудить политическое урегулирование сирийского кризиса и совместную борьбу против ИГИЛ. Перспективы казались туманными, пока – практически накануне конференции – боевики ИГИЛ не совершили теракты в Париже. Хотя шансы на успех по-прежнему невелики, открылся реальный путь к урегулированию. Обама, как и другие лидеры, по-видимому, признал, что преодолевать религиозный раскол – вместо того чтобы усиливать его – и формировать альянсы с соперниками против более мощной общей угрозы – это единственный путь к мирным преобразованиям.)

Эти сложности являются симптомом другого, более важного феномена, который обусловил рост насилия на Ближнем Востоке, – крушения колониального порядка, навязанного в конце Первой мировой войны. Этот порядок с его искусственными границами, призванными разделить или подавить племенную идентичность, должен был рухнуть после Второй мировой войны (вместе с британскими и французскими колониями), но подвергся глубокой заморозке во время холодной войны. Когда распался Советский Союз и закончилась холодная война, стала слабеть и созданная ею международная система безопасности, просуществовавшая почти полвека. С рассеиванием глобальной силы и фрагментацией блоков возобновилось разрушение границ и ослабление власти на Ближнем Востоке. Этот процесс ускорило вторжение президента Джорджа Буша-младшего в Ирак в 2003 году. Был нарушен баланс сил наций, религиозных групп и племен, поддерживавший непрочный мир между суннитами и шиитами не только в Ираке, но и в регионе в целом, трещины стали расширяться.

Некоторые критики Обамы утверждают, что если бы он нашел способ оставить 10 тыс. американских солдат в Ираке вместо полного вывода войск в 2011 г., возобновления религиозного насилия и усиления ИГИЛ, заполнившего вакуум власти, не произошло бы. Это маловероятно, учитывая, что ранее потребовалось 170 тыс. американских военнослужащих и чрезвычайные меры, чтобы остановить аналогичную волну насилия, при этом удалось добиться только временных результатов. В любом случае в этом вопросе у Обамы не было выбора. Соглашение о статусе войск (SOFA), подписанное Бушем в 2008 г., требовало, чтобы «все войска США были выведены со всей иракской территории не позднее 31 декабря 2011 года». Обама склонялся к тому, чтобы оставить в Ираке 5 тыс. солдат на длительный срок, и отправлял эмиссаров в Багдад для переговоров. Однако для пересмотра SOFA, включая требование Соединенных Штатов, чтобы на американских солдат не распространялись иракские законы, необходимо было одобрение парламента, но ни одна фракция, кроме, возможно, курдов, не проголосовала бы за то, чтобы американцы остались. (Обама смог направить войска в Ирак только потому, что после истечения срока действия SOFA прошло 3 года.)

Что касается Афганистана, другой войны, которую Обама обещал и пытался прекратить, то она тоже продолжается. В октябре 2015 г., пересмотрев прежнюю политику полного вывода американских войск из Афганистана к концу своего президентского срока, Обама объявил, что 5,5 тыс. военнослужащих останутся для продолжения подготовки афганских войск и проведения контртеррористических операций.

Обама объявил об этом после того, как талибы захватили город Кундуз на севере Афганистана, но решение было принято несколькими месяцами ранее, как говорит один из сотрудников администрации. Новый афганский президент Ашраф Гани попросил Обаму не выводить полностью войска, подписал двустороннее соглашение по безопасности, дающее американским войскам правовую защиту (его предшественник Хамид Карзай отказывался рассматривать такой договор), и пообещал реформы в целях повышения инклюзивности и уменьшения коррупции. В то же время на границе с Пакистаном продолжают процветать террористические группировки. Ни один из членов Совета национальной безопасности не высказался против сохранения контртеррористического контингента на одной из баз в регионе, Гани предлагал три существующие базы. Межведомственное исследование, проведенное генералом Мартином Демпси, тогдашним председателем Объединенного комитета начальников штабов, пришло к выводу, что миссию могут поддерживать 5,5 тыс. солдат. Такое решение и было принято. Кундуз (афганские войска быстро вернули город под свой контроль) стал новостным событием, которое сняло политические возражения.

Трагедия президентства Обамы заключается в том, что с самого начала он хотел отойти от затянувшихся войн на Ближнем Востоке и сосредоточить внимание на Азиатско-Тихоокеанском регионе с его перспективами динамичного роста, торговли с Китаем как экспансионистской державой, которую необходимо сдерживать в военном отношении и одновременно больше вовлекать в глобальную экономику. Эту нацеленность на Азию назвали «переориентированием» или «восстановлением баланса», но Обама говорил о привлекательности региона еще в ходе предвыборной кампании 2008 года. Он уже тогда понимал, что будущие интересы Соединенных Штатов связаны с Азией, но непрекращающиеся кризисы прошлого продолжали тянуть его назад.

Ограниченные интересы, ограниченные риски

Одновременно с усугублением ситуации с ИГИЛ возник еще один кризис, на этот раз на Украине. После того как Путин подкупил украинского президента Виктора Януковича пакетом помощи, чтобы остановить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом, в Киеве вспыхнули протесты. Когда Янукович применил силу, протесты стали более масштабными, в итоге он был вынужден бежать из страны. После этого Путин направил российские войска для захвата Крымского полуострова и оказания поддержки сепаратистам на востоке Украины.

На заседании NSC, посвященном новому кризису, Обама быстро одобрил осуждение действий России, активизацию военных учений США на базах стран НАТО в Восточной Европе (особенно в Прибалтике) и пакет экономических санкций.

Некоторые представители Пентагона хотели пойти дальше и начать поставки «летального оборонительного вооружения» украинской армии, в частности противотанковых ракет TOW. Как отмечают представители NSC, вице-президент Джо Байден активно поддерживал эту идею, заявляя, что у США есть моральные обязательства помочь украинцам защитить себя и стратегический интерес заставить Путина заплатить за захват территории и удержать его от дальнейших действий. (Тем не менее никто на заседаниях NSC не предлагал поставлять на Украину наступательные вооружения или дислоцировать американские войска.)

В итоге Обама одобрил предоставление нелетальной военной помощи, включая приборы ночного видения и радиолокационное оборудование, а также обучение украинской Национальной гвардии. Все остальное он не поддержал. У Соединенных Штатов есть интересы на Украине, но это не жизненно важные интересы. Есть причины, обдумав которые, два предыдущих президента США решили не приглашать Киев в НАТО. Во-первых, опросы показывают, что менее половины украинцев хотят членства в альянсе. Во-вторых, российские интересы на Украине, в отличие от американских, относятся к жизненно важным: Россия и Украина имеют общую границу, давнюю историю торговли, культурных связей и даже общую государственность. Ни один российский лидер не потерпит слишком большого отдаления Украины от орбиты Москвы.

Обама любит смотреть на два-три шага вперед. (Критики считают это способом избежать применения силы, другие видят метод рационального принятия решений.) Москва может найти адекватный ответ или превзойти любое летальное оружие, которое Запад поставит Киеву. Что тогда? Если Вашингтон направит еще больше оружия, он рискует оказаться втянутым в гонку вооружений, что приведет к росту насилия. Если США не станут отвечать, Запад проиграет соперничество; Обама будет выглядеть слабее, а Россия сильнее, чем в случае если он вообще не будет поставлять оружие на Украину.

Это был главный принцип Обамы во всех обсуждениях кризиса: он не будет рисковать войной с Россией ради Украины. На одном из совещаний он сказал: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Тем не менее Обама придает особое значение соблюдению международных правил, включая нерушимость границ. Он считал необходимым заставить Россию заплатить за нарушение норм, вопрос был только в том, как это сделать. В таком контексте военная эскалация – игра, в которой выиграет Россия, а вот в эскалации санкций могли победить Соединенные Штаты, для этого Обаме нужно было заручиться поддержкой Европы. Это был вызов, поскольку многие европейские страны зависели от российских энергетических поставок значительно больше, чем США, и поэтому были уязвимы в случае ответных экономических мер России. Они также были абсолютно против войны из-за Украины. Если бы Обама пошел по военному пути, он знал, что они выйдут из режима санкций.

По крайней мере вплоть до осени 2015 г. политика Обамы работала. Несмотря на попытки Путина расколоть Трансатлантический альянс, его члены не изменили позиции по санкциям, а прекращение огня, согласованное на переговорах в Минске в феврале, сорвано не было. Вероятная цель Путина на Украине – ослабить центральное правительство и не допустить сближения с Западом. В этом он преуспел. Если бы Обама и страны Западной Европы хотели нанести удар на этом фронте, многомиллиардная экономическая помощь значила бы гораздо больше, чем несколько сотен противотанковых ракет. Но за исключением МВФ, предоставившего весьма скромную сумму, никто, по-видимому, не хочет идти по этому пути.

Терпение и прагматизм

Так как же оценить деятельность Обамы? Президента осаждали внешнеполитические кризисы, сдерживал спад американской мощи, на него давили оппоненты дома и союзники за границей, требуя действий и демонстрации лидерства, даже когда речь шла о неразрешимых проблемах. Он учился, доверяя своим инстинктам, и не забывал неудачный опыт интервенции в Ливию. Иногда он говорил более жестко, чем действовал, создавая ненужное расхождение между словами и поступками.

Тем не менее по большей части ему удавалось придерживаться принципов, сформулированных в его нобелевской речи, он видел общую картину, в то время как другие терялись в деталях. Его осторожность в отношении военных авантюр и желание избежать военной эскалации кажутся разумными. Обама также оказался невероятно терпелив в дипломатических переговорах, даже если шансы на успех были минимальны. Некоторые из них, например палестино-израильские мирные переговоры, вполне предсказуемо ни к чему не привели, но другие, как в случае с Кубой и Ираном, оказались удивительно успешными. Эти успехи и неудачи отчасти обусловлены упрямым оптимизмом Джона Керри, госсекретаря на втором президентском сроке Обамы. Сомнительно, чтобы более осторожная предшественница Керри Хиллари Клинтон – или большинство предыдущих госсекретарей – вела бы переговоры с Ираном так долго, как Керри. С другой стороны, она бы вряд ли потратила так много времени и сил, пытаясь оживить ближневосточные мирные переговоры.

Керри считает, что его работа – быть специальным посланником в самые безнадежные кризисные точки мира, побочным эффектом такого представления является обеспокоенность, которую испытывает остальной мир. В первую очередь американские союзники в Азии, в частности Япония, лидеры которой постоянно требуют поддержки. Во время первого президентского срока Обамы Курт Кэмпбелл, помощник госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихоокеанского региона, звонил коллеге в Токио каждый день и три раза в неделю встречался с японским послом. Те, кто занимается Азией, отмечают, что после того как Кэмпбелл ушел со своего поста и Керри переключил внимание Госдепартамента практически только на значимые мирные миссии, Токио чувствует себя брошенным.

Тем не менее это нельзя назвать кризисом. Во-первых, когда Пекин начал играть мускулами в Южно-Китайском море, Япония (а также Австралия и Южная Корея) еще больше сблизилась с Вашингтоном, несмотря на обиду. Во-вторых, важная часть американских отношений с Азией – простое присутствие, и хотя помощник госсекретаря уже не звонит так часто, Обама и Керри появляются на всех азиатских саммитах по безопасности и экономике. Ощущение брошенности остается: оно формировалось на протяжении десятилетий, с тех пор как США ушли из Вьетнама и начали тайно налаживать связи с Китаем при Ричарде Никсоне. Но неверные шаги Обамы, которые беспокоят американских союзников на Ближнем Востоке, ничего не значат для партнеров в Восточной Азии. Дэниел Снейдер, помощник директора по исследованиям Центра азиатско-тихоокеанских исследований им. Уолтера Шоренстейна в Стэнфордском университете, встречался с десятками политических и военных руководителей из Японии и Южной Кореи. «Я ни разу не слышал от них о “красной черте” в Сирии», – говорит он.

5 апреля 2015 г. президент выступил в Американском университете с энергичной речью в защиту договоренностей по ядерной программе Ирана, которых США и еще пяти мировым державам удалось добиться. Несколько раз Обама цитировал знаменитое выступление Кеннеди в Американском университете в 1963 г., призывал покончить с мышлением холодной войны и перейти к новой стратегии, основанной на «практическом» и «достижимом мире», который будет базироваться «не на стремительной революции человеческой природы, а на постепенной эволюции человеческих институтов – серии конкретных действий и эффективных соглашений».

Позже в тот же день Обама провел открытый круглый стол с колумнистами известных изданий в Белом доме. Когда пришла моя очередь задавать вопрос, я отметил, что Кеннеди выступал со своей речью после нескольких кризисов, в которых понял, что его советники часто бывают неправы и нужно больше доверять собственным инстинктам. Какие уроки, спросил я Обаму, он вынес из своих кризисов? Изменил бы он какие-то решения, если бы знал тогда то, что знает сейчас?

Обама ответил: «Я бы сказал, я был последовательным в моих взглядах на то, как следует использовать американскую мощь, и в том, что мы недооцениваем нашу мощь, ограничивая ее только военной силой… Безусловно, спустя шесть с половиной лет я более уверен в своих оценках и, наверное, могу предвидеть какие-то события быстрее, чем раньше, когда я только занял свой пост. Карта не всегда заменяет территорию, нужно пройти по местности, чтобы прочувствовать ее. В плане принимаемых решений, думаю, я стал лучше понимать, как военные действия могут привести к непредвиденным последствиям. Я утвердился в своей мысли, что чаще всего мы выносим суждения, исходя из вероятности, и …сложности всегда будут возникать. И, может быть, поэтому я более уверен сегодня и одновременно больше сомневаюсь. И это одна из причин того, почему, когда я вижу подобную ситуацию [возможность ядерного соглашения с Ираном], где мы можем добиться цели, и за нами стоит весь мир, и мы можем предусмотреть меры на случай, если соглашение не сработает, я думаю, будет глупо – даже трагично, – если мы упустим такую возможность».

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 марта 2016 > № 1682554 Фред Каплан

Ведущая мировая ярмарка путешествий и туризма ITB Berlin 2016 пройдет с 9 по 13 марта в немецкой столице, официальным партнером юбилейного, 50-го по счету, Берлинского форума станут Мальдивы, заявили во вторник журналистам организаторы Messe Berlin GmbH.

В 2016 году в ITB Berlin принимают участие 10 тысяч профильных компаний и ведомств из 187 стран, они представлены на более чем тысяче стендов в 26 залах экспозиции. В прошлом году ярмарку посетили 165 тысяч человек, в этом году организаторы рассчитывают на не меньший интерес публики.

Немцы любят путешествовать

По статистике, на душу населения в Германии в минувшем году пришелся 21 день отпускных поездок в стране и за рубежом (всего 1,67 млрд дней), это на 1,8 % больше, чем в 2014 году. Немецкие аэропорты обслужили почти 216 млн пассажиров, это на 4% больше по сравнению с 2014 годом.

"Мы продолжаем расти, и нас это радует", — заявил журналистам официальный представитель оргкомитета ITB Berlin Эмануэль Хегер.

Турция, Египет и Тунис — в минусе

Прогноз на 2016 год в целом благоприятен, хотя организаторы ITB отметили, что на направления "Турции, Египта и Туниса наблюдается значительно меньше бронирований у туроператоров, чем в аналогичный период прошлого года".

В частности, на летний период 2016 года в Турцию, Египет и Тунис бронирований "на 40 и менее процентов" по сравнению с прошлым годом, заявил журналистам глава немецкого союза туризма (DRV) Норберт Фибиг. Основная причина падения интереса к регионам — ухудшение уровня безопасности.

"Мы переживаем неспокойные времена, которые, однако, создают и новые неудобства, но и новые возможности. Речь идет о темах безопасности и миграционного кризиса", — заявил журналистам президент федерального союза немецкой туриндустрии Михаэль Френцель.

Он добавил, что "имеет основания быть оптимистом" — судя по прогнозу, "рост туриндустрии в 2016 году будет продолжен", в основном, за счет европейского туризма, морских круизов и экзотических туров.

Беженцы и Китай на ITB

На ITB традиционно представлены все сегменты туристической индустрии: международные федерации туризма, национальные и региональные туристические организации, туристические и транспортные агентства и туроператоры, отели, страховые компании, авиаперевозчики и др.

Организаторы заявили, что "сфокусируют внимание на нынешней ярмарке на китайском направлении". "Шаг в сторону Китая логичен, учитывая темпы роста туриндустрии в этой стране", — сказал Френцель.

Другой важной темой выставки станет миграционный кризис. "Это главная тема в Германии, которая имеет важное значение и влияние на туриндустрию", — отметил он.

Речь идет как о трудоустройстве беженцев в отрасли (около 30% сотрудников в немецком отельном бизнесе представляют семьи мигрантов), так и о создании индустрии в странах, откуда бегут люди, что будет способствовать их пребыванию на родине.

"Немецкие туристы создают порядка 750 тысяч рабочих мест за рубежом", — сказал Френцель, добавив, что подобное развитие благоприятно сказывается на экономике прежде всего стран Африки.

Глава союза туриндустрии призвал также "не строить новых границ в Европе", которые "вредны для развития мировой и немецкой туристической отрасли".

Радикализация угрожает

Организаторы заявили, что не видят пока проблем у немецкого рынка туриндустрии в связи с угрозами безопасности со стороны террористов в Европе.

"Мы имеем прекрасный имидж как страна, пригодная для туризма. И хотя радикализация, где бы она ни происходила, не делает никакую страну привлекательной, в настоящее время это не тема для немецкого туризма в Германии", — сказал Френцель.

Представитель страны-партнера ITB Berlin 2016 Мальдив, министр по туризму Муса Цамеер заявил, что не видит террористической угрозы для приезжих на остров. "Мы очень успешно боремся с терроризмом, у нас работает спецподразделение для борьбы с террористами, принимаются специальные законы", — сказал министр, добавив, что общее число исламистов, выехавших из Мальдивской Республики для участия в террористических группировках в Сирии, "не превышает 30-40 человек с семьями".

Россия на ITB Berlin 2016

Россия — традиционно популярное направление для немецких туристов. С целью постоянного расширения сотрудничества, создания новых деловых контактов и укрепления имиджа России как благоприятной для туризма страны на ITB Berlin Ростуризм традиционно формирует единую национальную экспозицию.

В ITB Berlin 2016 отдельный стенд на ярмарке представляет и департамент национальной политики, межрегиональных связей и туризма города Москвы, его глава Владимир Черников прибыл в немецкую столицу. В ярмарке также участвуют многочисленные российские туроператоры, сети отелей, авиакомпании.

ITB проводится с 1966 года и считается наиболее удобной платформой для продвижения всевозможных туристических предложений и услуг. В отличие от другой авторитетной туристической ярмарки, WTM London, Берлинский форум принимает не только специалистов отрасли, но и широкую публику.

Ангелина Тимофеева.

Германия. Мальдивы. Весь мир > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 8 марта 2016 > № 1678159

Третья Берберийская война

Второй фронт войны с «Исламским государством» могут открыть в Ливии

Святослав Иванов

Группировка «Исламское государство», борьба с которой в Сирии и Ираке находится в центре всеобщего внимания, сильна и в Ливии. Пока влияние террористов в стране ограничено, однако ситуация может быстро поменяться.

Стремление побороть «Исламское государство» (организация запрещена в России и других странах) в Сирии и Ираке, кажется, объединяет весь цивилизованный мир — по крайней мере эта цель стала долгожданной точкой соприкосновения Вашингтона и Москвы. Однако пока не столь очевидно, насколько сильны позиции ИГ за пределами Месопотамии и какова угроза их укрепления в других странах.

Уже долгое время самой уязвимой для террористов страной является Ливия. Современная история показывает, что процветание радикального исламизма находится в прямой зависимости от политической нестабильности и в обратной — от надежности функционирования государственных институтов. Мы знаем это не только по свежим иракскому и сирийскому примерам, но и по Афганистану. В этом свете угроза в Ливии была очевидна с самого начала «арабской весны» и только усилилась, когда Ливия осталась единственной страной Северной Африки, в которой нет общепризнанного правительства.

Ливия стала одной из первых «официально» объявленных мишеней джихадистской группировки. В ноябре 2014 года лидер террористов Абу Бакр аль-Багдади объявил Ливию частью «халифата» наряду с Саудовской Аравией, Йеменом, Египтом и Алжиром. ИГ вовлечено и в конфликт в Йемене, однако именно в Ливии благодаря кризису после разгрома Каддафи боевики видят наибольшие перспективы.

Аль-Багдади объявлял о планах создать в Ливии три провинции-«вилаята»: Аль-Киренаики, Аль-Феззана и Аль-Тарабулуса (Триполитании); они соответствуют трем историческим областям Ливии, по границам между которыми проходят линии социального и политического раскола страны.

На сегодняшний день ИГ контролирует не самый густонаселенный район на средиземноморском побережье страны, вокруг города Сирт, в окрестностях которого родился Муаммар Каддафи и там же был убит. Отдельные группы активны в некоторых других регионах, в том числе во втором по численности населения городе страны — Бенгази.

Оплот ИГ в Киренаике

Оплотом джихадизма в Ливии считается портовый город Дерна в регионе Киренаика на востоке страны. По данным CNN, на счету у этого города крайне специфическое «достижение» в области радикального ислама:

из всех городов Ближнего Востока в Дерне на душу населения приходится наибольшее число боевиков, уехавших в стан «Аль-Каиды в Ираке» («Аль-Каида» также запрещена в России). Именно на базе этой группировки позже возникло «Исламское государство».

В 2014 году в город приехали несколько сотен воевавших в Сирии ливийцев, которые начали вербовать местных жителей в группировку под «брендом» ИГ. Позже в город направился один из ближних соратников аль-Багдади — Абу Набиль аль-Анбари, сокамерник «халифа» по американскому лагерю для интернированных. Под его руководством была сформирована террористическая группа «Муджахиды Ливии», которая затем присягнула на верность «Исламскому государству».

Сразу после закрепления в Дерне ИГ развернуло в стране террористическую деятельность, осуществив взрывы в Бенгази, Тобруке и Эль-Байде.

Наиболее шокирующей выходкой ИГ в Ливии стала публикация в начале 2015 года видеоролика, в котором джихадисты на берегу Средиземного моря убивают 21 египетского христианина.

После этого Египет нанес авиаудары по объектам террористов в Дерне. Активизировали свою борьбу с террористами в этом районе и вооруженные силы, подконтрольные Палате представителей — одному из двух соперничающих правительств Ливии.

В мае ливийские военные обстреляли неподалеку от Дерны турецкое грузовое судно, которое, по их словам, везло в порт оружие для радикалов. В Анкаре подобные утверждения опровергают.

В июле представители одной из местных повстанческих группировок заявили, что в результате боев смогли разгромить ИГ в Дерне.

Однако позже появилась информация о том, что лидер джихадистов Абу Набиль аль-Анбари остается в городе. Как заявляют военные США, именно он был целью авиаудара, который американский F-15 нанес в районе Дерны 13 ноября.

Тот факт, что американцы начали борьбу против ИГ в Ливии именно в этом регионе, по-своему символичен. В 1805 году именно под Дерной армия США выиграла свою первую битву за пределами страны.

Сражение было частью первой из двух Берберийских войн, которые Соединенные Штаты вели в Северной Африке против формально входивших в состав Османской империи Туниса, Алжира и Триполитании.

Причиной обеих американо-арабских войн в начале XIX века послужили нападения на американские корабли предшественников современных джихадистов — берберийских пиратов.

Несмотря на усилия местных и зарубежных сил, к моменту, когда силы ИГ были разгромлены в изначально радикально настроенном регионе, джихадисты уже успели обосноваться в окрестностях Сирта и начать готовить теракты за пределами страны.

Джихад на родине Каддафи

После гражданской войны в Ливии контроль над Сиртом получила группировка «Ансар аль-Шариа», также в серьезной мере состоявшая, как писала The Telegraph, из уроженцев Дерны.

Несмотря на радикальный характер движения, их администрацию местные жители восприняли хорошо — отмечалось, что они не устраивали репрессии среди несогласных, но организовывали встречи и лекции, на которых проповедовали свою идеологию. Кроме того, салафиты занимались благотворительностью и помощью бедноте.

Несмотря на джихадистские наклонности сторонников «Ансара», с ними в союз вступили умеренные повстанцы, взявшие под контроль Триполи; таким образом, на северо-западе Ливии установилась относительная стабильность. Однако к 2015 году в Сирт прибыло большое количество боевиков «Исламского государства» из Сирии, Египта и других арабских стран.

В начале 2015 года в городе прошел «парад» боевиков ИГ на грузовиках, в ходе которого они при помощи громкоговорителей заявили, что Сирт стал частью их «халифата». В результате большая часть сторонников «Ансар аль-Шариа» приветствовали приход ИГ и присоединились к их рядам.

Кроме того, боевики воспользовались опытом, полученным в Ираке, — там им удалось получить поддержку баасистов, сторонников свергнутого диктатора Саддама Хусейна.

В Ливии они уделили внимание вербовке симпатизантов Муаммара Каддафи, который вырос в окрестностях Сирта и там же был убит. Многие сторонники Каддафи вступили в ряды ИГ в 2015 году из страха преследований со стороны новых властей Ливии, с которыми они недавно воевали.

Сообщается, что боевики ввели гендерную сегрегацию в учебных заведениях захваченного региона, взяли под контроль ряд предприятий и установили строгие шариатские порядки. За многие преступления наказывают поркой и казнью через распятие.

В течение 2015 года «Исламское государство» захватило ряд населенных пунктов в окрестностях Сирта, а также важные объекты инфраструктуры, в том числе электростанции. После потери Дерны Сирт стал «столицей» боевиков в Ливии, они консолидируются именно вокруг этого города.

За время активности в Сирте исламисты осуществили несколько терактов за пределами подконтрольной им территории. В январе при взрыве и захвате заложников в гостинице в Триполи погибли по меньшей мере 10 человек. В ответ на египетские авиаудары после нашумевшей казни христиан исламисты взорвали автозаправку на востоке страны — тогда погибли 40 человек. С деятельностью ИГ связывают и теракт на северо-западе страны в январе 2016 года, когда погибли порядка 70 человек.

Второй фронт

Эксперты и СМИ из разных стран неоднократно указывали на опасность «Исламского государства» в Ливии. Высказывалось даже мнение, что оплот ИГ в Северной Африке может в перспективе оказаться более опасным, чем в Сирии и Ираке.

Осознание этой опасности привело к активизации действий США и Франции в регионе. Американские военные нанесли по территории Ливии авиаудары, в результате которых были уничтожены порядка 30 боевиков. Французы проводят в стране некие секретные операции с участием сил специального назначения и сотрудников военной разведки минобороны.

Вскоре после этого французские СМИ написали, что Париж перебрасывает к ливийским берегам авианосец «Шарль де Голль», который ранее находился в Персидском заливе.

На борту «Шарля де Голля» находятся 26 боевых самолетов — 18 многоцелевых истребителей Rafale и восемь штурмовиков Super-Eternard. Самолеты с этого авианосца наносили удары по позициям ИГ в Сирии и Ираке. Судно прибыло в Персидский залив после серии терактов в Париже 13 ноября 2015 года — и это стало важным жестом французских властей, который был призван продемонстрировать их готовность бороться с ИГ.

Пока что в Париже не принято решение об авиаударах по радикалам в Ливии, однако СМИ считают, что президент страны Франсуа Олланд близок к такому выбору.

Однако как Франция, так и США уже говорят о том, что считают нежелательной полноценную наземную операцию в Ливии — словом, занимая позицию, схожую с той, которую они занимают по Сирии и Ираку.

В декабре глава МИДа правительства Ливии в Триполи Али Абу Заакук заявил, что в случае, если в стране будет сформировано правительство национального согласия, оно может обратиться к России с просьбой о нанесении ударов по боевикам «Исламского государства».

«Мы сейчас стремимся к созданию такого правительства», — сказал министр.

Формирования правительства национального единства ожидают и в НАТО: Италия, в которую идет основной вал беженцев из Ливии, намерена возглавить союзную операцию против террористов на севере Африки.

Экс-глава МИД Египта эпохи Хосни Мубарака Ахмед Абуль Гейт выдвинут на пост генерального секретаря Лиги арабских государств (ЛАГ), сообщили РИА Новости в секретариате организации.

Нынешний генеральный секретарь ЛАГ Набиль аль-Араби на минувшей неделе заявил о том, что не намерен продлевать срок своих полномочий, истекающих 1 июля этого года.

"Египет внес кандидатуру Ахмеда Абуль Гейта на пост генерального секретаря ЛАГ", — сказал собеседник агентства.

Традиционно пост генсека ЛАГ занимает именно представитель Египта — крупнейшего арабского государства, где располагается штаб-квартира организации. Единственным исключением стал тунисец Аль-Шадли Клиби, который возглавил эту организацию в 1979 году. Тогда, после заключения Египтом мирного договора с Израилем, арабы в знак протеста перенесли штаб-квартиру ЛАГ в Тунис, но уже в 1990 году она снова вернулась в египетскую столицу.

Ранее в интервью РИА Новости официальный представитель МИД АРЕ Ахмед Абу Зейд сообщил, что Египет уже предложил главам арабских государств кандидатуру на пост генсека ЛАГ. Однако прежде чем обнародовать имя кандидата, Каир хочет заручиться поддержкой со стороны всех стран-членов панарабской организации. Абу Зейд также добавил, что выборы нового главы ЛАГ предложено провести в ходе внеочередного заседания Совета ЛАГ на уровне глав МИД 10 марта.

Лига арабских государств объединяет 21 страну и Организацию освобождения Палестины. Семь стран-учредителей Лиги — Египет, Ирак, Ливан, Саудовская Аравия, Сирия, Трансиордания (Иордания) и Йемен подписали соглашение о ее создании на конференции в Каире 22 марта 1945 года.

Рафаэль Даминов.

Россия и мир технологического диктата

Евгений Кузнецов

Три сценария будущего

Евгений Кузнецов – заместитель генерального директора Российской венчурной компании.

Резюме Быстрый рост технологий ведет к качественному перерождению общества, экономики и человека. Совокупный потенциал корпораций уже превосходит размеры и возможности многих национальных государств. Мировая политика скоро будет другой.

Фундаментальные изменения мирового устройства, происходящие на наших глазах, ставят каждую страну перед необходимостью комплексно оценивать свои будущие возможности. Сочетание геополитических, социальных, технологических сдвигов многократно усложняет задачу анализа. И хотя всякие прогнозы в таких условиях весьма рискованны, попытаемся совместить различные обстоятельства в картину вероятных сценариев развития мира и России.

Основные факторы перемен

В XXI веке быстро происходит накопление критической массы технологий и методов деятельности, подразумевающих изменение природы экономики, характера общества и даже самого человеческого бытия.

Все большее распространение получает индивидуализированное, распределенное, роботизированное производство, формирующее рынки труда, а не зависящее от них, зато крайне чувствительное к рынкам сбыта.

В коммуникациях, политике, торговле, управлении, логистике, финансах происходит переход от иерархических к распределенно-сетевым принципам организации.

В сфере транспорта, жилья, дорогого имущества доминирующей становится экономика аренды (sharing economy), а не владения.

В развитых странах фиксируется существенное продление продолжительности жизни и повышение ее качества.

За счет нейротехнологий качественно увеличивается глубина коммуникаций и взаимодействия.

Стираются языковые и культурные барьеры.

Формируется новая ключевая субъектность: от товаров и вещей – к впечатлениям и переживаниям, исчезает грань между обладанием и переживанием обладания.

Структура потребляемых и востребованных ресурсов в промышленности и энергетике резко меняется в пользу возобновляемых.

Меняются направления, приоритетные для развития. Ключевыми рынками и инструментами становятся следующие:

Образование и социальная структура.

Снимаются статусные преграды перед доступом к современному технологическому и социальному укладу – происходит переход к сетевому и кластерному образованию вместо иерархической модели образования, кризис переживает вся система социальных лифтов.

Транспорт. Преодолеваются географические и имущественные барьеры, затруднявшие доступность товаров и услуг. Исчезают различия качества и доступности товаров между мегаполисами и распределенными центрами, происходит сдвиг от урбанизации к субурбанизации, а от нее – к деурбанизации.

Здоровье. Качественно смещаются пределы продолжительности жизни, снижаются или полностью снимаются имущественные и статусные барьеры в достижении качества жизни, а также чувствительности к типам поселений (деурбанизация).

Безопасность. Рост препятствий для неконвенциональной деятельности при принципиальном ее удешевлении и массовом распространении – контроль становится все более тотальным, принимаются превентивные меры в сфере правопорядка.

Информация. Резкий рост объема требуемой, передаваемой и перерабатываемой информации – человеческая и машинная среда сливаются в состояние гибрида.

Нейрономика. Впечатления и переживания превращаются в материализуемые объекты (структуры памяти, картриджи, блоки памяти), развивается индустрия поставки (торговли и открытого доступа) впечатлений/переживаний и связанных с ними знаний.

Торговля. Смещение фокуса на предоставление прав пользования, а не продажу; как следствие, увеличение роли обслуживания и сервиса продукта – возврат от финансово-промышленных групп к финансово-торговым.

Энергетика. Формируется распределенно-сетевая, основанная на микроэнергетике и возобновляемых источниках система. Фиксируется существенный рост автономности техно- и социосферы, деурбанизация.

Финансы. Все большее смещение от денег как эквивалента стоимости товара к деньгам как эквиваленту стоимости владения и энергии.

Система распределения населения и производственных сил

Население (пространство). Переход от мегаполисов к специализированным техно-кластерам и агломерациям с распределенной системой проживания (от системы поселений «город-пригород-деревня» к реальным агломерациям на базе университетских, промышленных и торгово-развлекательных центров).

Население (возраст). Резкий рост процента и веса представителей старшего поколения, образование и сервис сосредотачиваются на продлении активного периода жизни, включение старшего поколения в производящие цепочки и рост сферы услуг для них.

Производство. Переход от промышленных комплексов к зонам концентрации технологических компаний с родственной инфраструктурой, распределенное автономизированное производство рядом с местами потребления.

Энергетика. Ставка на распределенную и индивидуальную генерацию и умные сети, резкий рост энерговооруженности техники и человека, персонализированная торговля энергией (продажа и потребление).

Транспорт и логистика. Глобальные товарные потоки сводятся преимущественно к компонентам и материалам, локальные – к товарам и услугам; увеличение веса микротранспорта (товарного и пассажирского) по сравнению с крупным.

Технологические и социальные изменения неизбежно повлекут за собой новые идеологические и политические тенденции:

в потребительском поведении происходит отказ от обладания в пользу впечатления (ценность переживания выше ценности обладания);

отход от национально-культурных идентичностей в пользу глобально-сетевых (глобальная сословная структура);

рост борьбы между вертикальными (национальными) и глобально-сетевыми принципами интеграции и их инфраструктурами;

нео-религии как формы идентификации и самоопределения в глобально-сетевом пространстве;

формирование синтетических постнациональных глобализированных культур, их конкуренция между собой (от доминирования американо-европейской к рынку глобальных культур);

отказ от стремления к однозначному социальному отождествлению с крупными сообществами в пользу множественности отождествлений с микрогруппами («уникальность»).

Устройство мира: «долины» и «светофор»

Экспоненциальный рост новых технологических направлений приводит к качественному перерождению общества, экономики и даже человека. Глобальный характер экономики и общества требует скорейшей трансформации институтов управления. Действующий консенсус подразумевает в идеале невмешательство правительств развитых стран в ведение компаниями бизнеса в обмен на невмешательство компаний в политику. Однако уже понятно, что это препятствует развитию глобальных компаний-лидеров. Совокупный потенциал таких компаний превосходит размеры многих национальных экономик и толкает их к обретению новой субъектности и формированию мировой политики нового типа.

Лидерами изменений становятся авангардные суб-общества (кластеры) ведущих экономик (условно – «кремниевые долины»), где складываются общество будущего (нестареющее, креативное, техно-интегрированное), экономика нового типа (роботизированные производства, сервисы, транспорт, стартап-экономика) и иной тип политики (прямые демократия и налоги).

Экономическая сила кластеров ведет к их фактическому обособлению от окружающих территорий своих и других стран – запретительные для «посторонних» цены на жизнь, доступ к сервисам другого уровня (Интернет, медицина, образование), собственная система безопасности (общество «киберпанка»).

«Долины» становятся безусловными лидерами агрегации талантов, выталкивая «неудачников» (людей и бизнесы) в непосредственно прилегающую «зону обеспечения» («зеленый пояс» – «пояс комфорта»), в котором приемлемые условия жизни создаются за счет обслуживания лидирующих экономик. «Зеленый пояс» агрегирует другие регионы стран-носительниц «долин» и избранные регионы внешних стран (пример симбиоза: Кремниевая долина – Израиль). В «зеленой зоне» культура и политика формируются из «долин», собственная культура вторична, национальные особенности стираются и унифицируются. Внутри «кремниевых долин» с большой вероятностью тоже произойдет движение от индивидуальных культурных особенностей к некоторой «общекремниевой».

Вокруг «зеленого» формируется «желтый пояс» – развивающиеся регионы и государства, ориентированные на обеспечение «кремниевых» и «зеленых» регионов (ресурсы, прежде всего человеческие, материалы и компоненты производства). Зона «желтого пояса» поддерживается в комфорте товарами «зеленого пояса», отток талантов компенсируется производством и импортом новых из худших зон. Стабильность в «желтом поясе» поддерживается национальными культурами и правительствами.

Вокруг «желтой» зоны – «красная», территория управляемой нестабильности, активного освоения, разрушения национальных («традиционалистских») правительств, превращения человеческого капитала и ресурсов в «сверхтекучие». Таланты перемещаются в виде рабочих в «желтую» и «зеленую» зоны, в виде талантов – в «зеленую» и «кремниевую» зоны, ресурсы – в максимально непереработанном виде в «желтую» и «зеленую» зоны (в «кремниевой» работают только с высокоуровневыми компонентами и сложными, упакованными в картриджи материалами).

Особенность данной трансформации в том, что вместо формирования структурно подобных друг другу национальных экономик (развитый сектор на вершине пирамиды, ресурсный – внизу) происходит глобальное переустройство в субрегионы и сообщества, в которых национальные правительства и экономики теряют контроль над потоками товаров, талантов и ресурсов. Попытка национальных правительств «удерживать» вертикаль передела ведет к маргинализации соответствующего государства, утечке бизнесов и талантов, формированию жесткой конкуренции за ресурсы и попытке обвала их цен. Национальные правительства развитых стран, понимая это, выделяют субрегионы для включения в глобальную сеть и ведут конкуренцию за место в десятке-двадцатке мировых центров (Лондон–Кембридж–Оксфорд, Сеул, Шанхай, Гонконг, Сингапур, Амстердам–Эйндховен, Израиль). Роль национальных регуляторов снижается, роль глобальных растет. Центры-лидеры (существующие и потенциальные «долины») интегрируются в глобальную сеть, выстраивают под собой контуры «зеленых» зон для поставки компонентов, упакованных материалов и талантов.

Политика «кремниевых» зон – исключительно стратегия управления потоками денег, знаний и талантов – тем, что приносит максимальную маржу. Вся «промышленная политика» – размещение производств, снижение издержек, рост глубины передела и т.п. – это прерогатива «зеленых» и «желтых» зон, которые обслуживают «кремниевые». «Красные» воплощают в жизнь либо линию на «ко-трансформацию» (лояльный верхним уровням режим), либо «альтернативную стратегию» («террористы»). Приз лояльных – попадание в «желтый» сектор.

Функция принятия стратегических решений уходит от финансовых столиц к технологическим и инновационным центрам. Туда же перемещаются креативные индустрии. Формируется новая финансовая система (через кризис ныне существующей биржевой), направленная на изменение правил игры в расчетах и банкинге. «Новые» банки, аффилированные с технологическими гигантами, формируют глобальную финансовую сеть, правила игры которой определены из зоны «кремниевых долин».

Численность населения в «кремниевых» зонах в 2020-е – 2030-е гг. можно оценить примерно в 100–200 млн человек, существенного роста не предполагается (равновесие достигается за счет стоимости жизни и требуемого качества человеческого капитала). Население «зеленой» зоны — 1 млрд человек. Население «желтой» зоны – 4–5 млрд человек. Население «красной» зоны – 1–2 млрд человек.

Формирование описанной конструкции ведет к появлению противоречий – и соответственно источников глобальной нестабильности – по следующим осям.

Нежелание стран «красной» зоны (или государств «желтой», сползающих в «красную»), принимать правила игры и становиться объектами «пересборки».

Нежелание национальных правительств «желтой» зоны терять субъектность и формировать внутри себя «кремниевые» и «зеленые» пояса, управляемые фактически наднациональными органами.

Нежелание правительств «зеленой» зоны терять контроль над высокомаржинальными «кремниевыми» зонами.

Описанные противоречия охватывают всю структуру глобальной миграции, товарооборота, распределения труда. Дополнительное влияние будет оказывать и конкуренция внутри каждого сегмента, которая при определенных условиях способна стать очень значимым фактором. В пиковом случае развитие противоречий может привести в 2025–2035 гг. к экспоненциальному росту мировой нестабильности – войне. Ее форма, характер и результат должны учитываться при выборе дальнейшего сценария развития.

Три варианта и место России

Сценарий развития с неизбежностью должен отталкиваться от нынешнего положения, понимаемого нами следующим образом: Россия в последние 30 лет дрейфует из потенциально «зеленой» (мечта перестройки) в «желтую» (девяностые-нулевые), а в перспективе «красную» зону – сейчас мы находимся на границе зон.

Дальнейшая траектория зависит от глобального сценария. Ниже приведены три основных варианта.

«Сингулярность». Предполагает настолько быстрый технологический прогресс, что скорость трансформации (и рост прибыли) «кремниевых» зон формирует их безусловное лидерство в качестве жизни, безопасности и военном потенциале.

Национальные элиты бессильны сопротивляться и стремятся купить себе место в «кремниевых» зонах за счет компрадорской и соглашательской политики. В элитах отдельных стран происходит раскол: ориентированная на глобальную интеграцию часть убеждает образованное население в перспективности стратегии вхождения в «зеленые пояса» и борьбы за получение хотя бы одного «кремниевого» кластера на своей территории. Козырями становится доступ к современной медицине, образованию и высокомаржинальным сферам деятельности (уровню доходов). Консервативные круги оттесняются на обочину и формируют фронду в регионах с максимально устаревшими укладами. Помощь «интеграторам» в вооруженном противостоянии оказывают глобальные структуры. За счет технологического превосходства фронда подавляется или становится маргинальной.

«Желтый пояс» покупает право на высокий процент национального самоуправления, отдавая дешевые ресурсы и таланты (не препятствует их оттоку и не формирует национальных «зон прорыва»). Уровень жизни стабилизируется на приемлемом уровне, возникает национальный консенсус «достаточности».

«Зеленые» зоны вырабатывают философию «достаточности комфорта», который поддерживается культурной и технологической продукцией «кремниевых» зон (импорт впечатлений, утилизация населения в виртуальные и смешанные среды). Экономика «зеленых зон» – производство компонентов и упакованных в нужные формы ресурсов, а также низкомаржинальной товарной продукции (ширпотреб).

В «кремниевых» зонах начинается взрывной рост технологий, формируются фундаментальные прорывы (техническое бессмертие, техническая телепатия, полная роботизация и автоматизация среды, полная реалистичность виртуальных сред, создание наполненных впечатлениями смешанных реально-виртуальных сред). Краеугольным камнем развития становится природа человека – возможность разотождествления личности и носителя (тела), что ведет к истинному бессмертию и качественно новому состоянию человечества – интегрированным мультиличностным конгломератам (сверх-сообществам). Освоение новой реальности является крайне важной задачей развития и становится на последующие несколько столетий предметом деятельности части человечества, находящейся в «кремниевых» зонах, на вершине иерархии рассматриваемой модели.

Предмет их деятельности известен остальным в профанированном виде, что формирует представление об «обожествлении» части человечества. Это вызывает взрыв неорелигии «техно-просветления», призванной конституировать разрыв и барьер доступа в «кремниевую» зону.

Потенциал доступа в мультиличностную реально-виртуальную среду определяется композицией талантов и навыков, «вербовка» ведется через общедоступные массовые каналы (компьютерные массовые игры, массовое образование) с втягиванием талантов в зоны обучения, а затем – в ядро «кремниевого сообщества». Отъезд туда означает «просветление», удачу и трактуется обществами и «зеленой», и «желтой» зон как удача семьи и нации. Обратный приток ресурсов в семьи от «просветленных» становится значимым фактором экономики «желтых» зон. Массовая культура превращается в предварительный период вовлечения и обучения, унификации культурных кодов и образов, обогащается за счет национальных элементов (мультикультурализм) для облегчения доступа представителям разных культур.

«Красные» зоны бомбят и уничтожают при помощи разных типов оружия, в том числе биологического. Конвенциональность последнего становится неустановимой («внезапный вирус гриппа», «мутация СПИДа», «прогрессивное снижение рождаемости в зонах голода» и т.п.). Классическое литературное воплощение этого сценария – Лапута, описанная в третьей части «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта.

Вероятность сценария «сингулярность» – 30%. Несмотря на высокие темпы развития, готовность формировать механизмы управления глобальной политикой и экономикой драматически отстает, риски нестабильности очень высоки.

Стратегия России в ситуации победившей «сингулярности» – борьба за статус глобальных технологических хабов одной-двумя мегаагломерациями (Москва–Петербург, Томск–Новосибирск). Формирование вокруг них «зеленых поясов» (новая регионализация). Возникновение далее «желтых поясов» с реинтеграцией во внешние «желтые» зоны («большой Кавказ», «ресурсы Арктики»). Приз – доступ элит и хабов в наднациональные системы управления и перераспределения ресурсов, достижение «кремниевого» уровня жизни для 1/10 – 1/6 части населения, достижение «зеленого» уровня развития для трети населения и «желтого» для остального (примерно половина) населения.

Инквизиция. Начало идентично общим трендам и сценарию «сингулярность». Мировые зоны лидерства («кремниевые долины») провоцируют трансформацию «зеленых» и «желтых» зон, подогревают рост напряжения «красных». Обостряется ситуация во всех переходных странах (Индия, Китай – из «желтой» в «зеленую», Россия, Бразилия – из «желтой» в «красную»). Причина – несогласие национальных элит на обслуживающую роль, желание пресечь отток талантов, капиталов и ресурсов. Формирующиеся препоны снижают эффективность роста «кремниевых» зон, провоцируя национальные правительства (ленд-лордов) осуществлять агрессивную политику борьбы за приток ресурсов и талантов.

Возникает антагонизм «старых» (США, Великобритания, часть континентальной Европы и т.д.) и «новых» лидеров (Китай, Индия, Россия, Бразилия). Избегая прямых столкновений, игроки превращают в зону конкуренции «красные пояса», нестабильность которых становится инструментом поглощения ресурсов соперников.

Масштаб столкновений в «красных» зонах, а также насыщение их лидеров, структур и сообществ оружием и ресурсами провоцирует распространение нестабильности на соседние «желтые» зоны, которые игроки оказываются готовы принести в жертву. Масштабы столкновений и потерь провоцируют рост милитаризма и напряжения в «зеленых» зонах, формируя разрывы в системе мировой торговли (война санкций, ставки на «импортозамещение», концентрация на национальных проектах развития в ущерб глобальным). Это ведет к разрушению международной системы инвестирования с появлением локальных регионов (зон) инвест-благоприятствования и формированием блоков (БРИКС vs G7).

Отсутствие консенсуса и скрытая подпитка противоборствующих сторон в «красных» зонах ведет к распространению войны на все потенциально нестабильные регионы (Черная Африка, Магриб, Ближний и Средний Восток, Центральная Азия). Необходимость наращивания расходов на противостояние тормозит развитие всех стран, включая лидирующие.

Необходимость обеспечения конкурентного доминирования толкает конфликтующие стороны на отказ от этических ограничений в применении технологий. Информационные, биологические атаки, милитаризация космоса, резкий рост роботизированных армий, утечка ядерных технологий, направленные изменения климата – все это провоцирует насилие и ведет к непреднамеренным последствиям и техногенным катастрофам, вызванным неуправляемыми последствиями «ограниченного» применения. Развивается глобальное противостояние, именуемое «новой холодной» или «мировой гибридной войной», которое ведет к резкому торможению развития во всех отраслях, связанных с качеством жизни (зато растут технологии роботизации, новых материалов, управляемой эволюции и биологической коррекции человека и природы). Милитаризация и перекос в сторону двойных технологий становятся причиной появления «корпоративных» государств и госкапитализма даже в странах нынешнего либерального устройства. Стратегией становится полное уничтожение стран-противников как самостоятельных политических субъектов через их расчленение на субгосударства (провоцирование национальной, конфессиональной, классовой, региональной розни).

Разрастание зон нестабильности и разрушение «окна благоприятствования» технологического взрыва приводит к осознанию необходимости «поиска баланса». В условиях блокового мышления и разрушенной глобальной инвестиционной системы консенсус становится достижим только на условиях «паритетного» развития, то есть подтягивания технологического уровня («технологического паритета»). Однако потребность в «договоре» об этом возникает не раньше, чем через 15–20 лет активного противостояния, жертв, насилия и серии техногенных (в том числе климатических и биологических) катастроф и эпидемий.

Предмет договора – обеспечение синхронности развития стран через контроль технологического прогресса («право вето» на проведение исследований, чему способствует их дискредитация на стадии «новой холодной» войны), создание системы «партнерств» с равным квотированием участников, приоритет международных технологических проектов развития, которые были бы прозрачны для всех сторон и в которых будет оговариваться обязательное присутствие всех заинтересованных субъектов. Это, например, управляемое изменение климата, освоение космоса, создание всеобщей энергетической системы, управляемая эволюция человека. Система мирового управления сводится к сочетанию политических институтов (новая ООН), комиссии по контролю над технологическим развитием (КОМКОН), системы глобального культурно-идеологического контроля – композиционный мультикультурализм («уважение разнообразия и традиций»; новая ЮНЕСКО).

Вероятность сценария – 60%.

Место России в нем – «наконечник копья» конгломерата «новых лидеров» (Китай), «отмороженные», «наемники», «анархисты». Основная компетенция – война в условиях «красных» зон, создание, испытание и экспорт неконвенциональных технологий, создание межгосударственных (но внутриблоковых) военно-технологических корпораций. Центр технологического шпионажа и копирования («нео-СССР»). Идеологическое лидерство «движения неприсоединения», роль «системного союзника» новых лидеров, создающих собственную картину мира, глобальную культурную и цивилизационную модель, формирование прообраза мультикультуральной («евро-азиатской») модели, основанной не на синтезе, а на балансе (трансфер европейских моделей/практик поведения, управления и организации в Азию и азиатских в Европу/США).

«Крах Рима». Сценарий неоднократно воспроизводился в истории (крах великих цивилизаций бронзы – Египет/Хеттское царство/Вавилон, Рим, Китай второй половины II тысячелетия). Основные причины – неспособность создать системы управления, соответствующие технологическим и социальным трансформациям, попадание технологий в руки менее развитых, но лучше организованных сообществ.

Начало аналогично варианту «сингулярность» с последующей деградацией до «мировой гибридной» войны и срыва даже с этой траектории из-за неспособности обуздать вырвавшиеся на волю разрушительные силы. Центрами деструкции становятся «красные» зоны, создавшие глобальные интеграционные проекты (ИГИЛ и т.п.), а также «желтые» зоны, не согласные с интеграцией на условиях обеспечивающих регионов (Россия, Африка, Латинская Америка).

Сценарий начинается как потеря правительствами младших партнеров противостоящих блоков контроля над своей территорией под воздействием ударов противников, а также в ходе технологических, климатических атак и эпидемий. Утрата управления приводит к власти радикалов и фундаменталистов, которые создают «фундаменталистский интернационал» (ФИ) для противостояния «империям зла». Возникновение альтернативы провоцирует скатывание в деструктивность. Зонами атак ФИ становятся мегаполисы и «кремниевые» зоны, начинается стремительный исход капитала и компаний из них в «технологические цитадели» – специальные новые регионы, независимые от правительств государств-лидеров.

ФИ эффективно ломает национальные правительства. На первом этапе – при поддержке стран-противников. Это ведет к политической деградации, милитаризации, регионализации, потере целостности государств и макрорегионов. Фундаменталисты захватывают власть в ряде стран «желтого» и «зеленого» поясов. Их альянс становится глобальной силой.

Попытки стран-лидеров сначала сепаратно, потом сообща уничтожать очаги ФИ и государства, в которых они пришли к власти, ведут к высвобождению неконвенционального оружия и серии техногенных, климатических катастроф и эпидемий. Они бьют рикошетом прямо и через общественное мнение по самим странам-лидерам, провоцируя их деградацию и развал.

Масштаб ударов и глобальный характер войны не позволяют США отсидеться, это первая война на их территории. Ускоренное перевооружение в формат робото-армий, применение био-, информационного и климатического оружия ведет к всплеску утечек технологий к соперникам, а от них – к фундаменталистам. Через 10 лет войны Соединенные Штаты получают все виды ударов по своей территории и не выдерживают.

Разразившийся мировой экономический мегакризис заставляет способных к развитию закрываться в локальные цитадели, где носителями компетенций становятся корпорации. Они вынуждают ослабевшие национальные правительства и их осколки бросать все на защиту корпораций в ущерб остальной территории, а затем вступают в торг с ФИ для определения зон контроля. Итогом соглашения становится пояс независимых корпоративных городов (редукция «кремниевых долин») с вырожденной социальной и технологической культурой, зона слабых национальных правительств (вырожденный «зеленый пояс») и пояс враждующих между собой фундаменталистских государств, покупающих оружие в обмен на ресурсы у корпоративных городов.

Темпы развития падают на один-два порядка, возрождение глобальной культурно-социальной среды занимает несколько столетий.

Вероятность сценария – 10%.

Россия с высокой вероятностью остается независимым национальным государством, возможно теряя отдельные территории, но участвуя в глобальной торговле оружием и технологиями. Это модель квази-СССР 1950-х годов. При этом страна попадает в технологическую зависимость от корпоративных городов во всем, связанном со здоровьем, нейротехнологиями и потребительскими товарами.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682620 Евгений Кузнецов

Выступление заместителя Министра иностранных дел России А.Ю.Мешкова на конференции «Дни безопасности ОБСЕ: укрепление связи между национальным и региональным реагированием в контексте миграции и безопасности», Рим

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемые дамы и господа,

Рассматриваем сегодняшнюю конференцию, проводимую по инициативе уважаемого Генерального секретаря Л.Заньера, как важный и своевременный шаг на пути повышения внимания ОБСЕ к миграционному кризису в Европе, анализа возникших проблем и выработки конкретных предложений по максимально эффективному задействованию потенциала Организации для содействия государствам, столкнувшимся с беспрецедентным наплывом мигрантов и беженцев из государств Ближнего Востока и Северной Африки. По сути, в ОБСЕ это первая попытка открыто посмотреть на данную проблему в широком ракурсе. С учётом всеобъемлющей концепции безопасности ОБСЕ и межизмеренческого характера темы миграции Организация имеет определённый потенциал в разрешении современного миграционного кризиса в Европе. Поэтому давайте постараемся сегодня совместно, как говорят в России, «копнуть поглубже» и, соответственно, сформировать общую картину.

Мы внимательно следим за складывающейся по сути критической ситуацией, связанной с наплывом беженцев на европейский континент, и, как и наши партнёры по региону, серьёзно обеспокоены.

Считаем, что нынешний миграционный кризис по многим своим проявлениям фактически уже приблизился к гуманитарной катастрофе. Речь, в первую очередь, идёт об обострении социально-экономических проблем. Одновременно серьёзно выросли взаимная нетерпимость, шовинизм и ксенофобия. Согласно данным Еврокомиссии, среди всех форм дискриминации в ЕС наиболее распространенной во всех без исключения государствах-членах является дискриминация на почве этнического происхождения. В целом по странам Евросоюза именно эти мотивы лежат в основе 64 % случаев нарушения принципа равенства. Под видом беженцев в европейские страны проникают сотни, а возможно и тысячи экстремистов и, как вы прекрасно понимаете, не с самыми добрыми намерениями. В этом разрезе стоит со всей серьёзностью воспринимать появившиеся от соответствующих спецслужб сообщения о беженцах, уличенных в связях с террористами. Существенно вырос уровень преступности, число случаев насилия, включая сексуального характера (пример - известные события в Кёльне в канун Нового года). Возникла угроза вспышек инфекционных заболеваний. Остро проявились экономические проблемы, когда многие беженцы не стремятся к реальной интеграции в общество, а хотят только получать пособия, либо, напротив, дешёвый труд мигрантов вытесняет местную рабочую силу.

Не случайно поэтому 15 января в Брюсселе на пресс-конференции, посвящённой итогам 2015 г., Председатель Еврокомиссии г-н Ж.-К.Юнкер подчеркнул, что Евросоюз движется от миграционного кризиса к «колоссальному кризису доверия к евроинтеграционному проекту».

Причин возникновения нового миграционного потока, своего рода очередного переселения народов, достаточно много, и они тесно связаны между собой. Но главным, своего рода, «детонатором», обрушившим лавину беженцев и мигрантов на казалось бы благополучные страны Западной, Северной и Центральной Европы, стало безответственное силовое вмешательство определённых держав во внутренние дела суверенных государств Ближнего Востока и Северной Африки в целях их дестабилизации и смены неугодных правительств. Итоги всем хорошо известны - подрыв экономик, разрушение социально-экономической инфраструктуры и т.д. Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны постоянных военных действий. В странах, которые покидают коренные жители, резко деградирует человеческий капитал, и как результат - тают перспективы развития. На смену «арабской весне» быстро пришла «исламистская осень».

На этом фоне вызывает обеспокоенность позиция ключевых государств Европы и США, безответственная политика которых в значительной степени предопределила развитие ситуации в ближневосточном регионе по наихудшему сценарию. И если в своей политике в Восточном и Южном Средиземноморье европейцы в основном шли в кильватере Вашингтона или, как минимум, действовали совместно, то теперь они остались один на один с возникшими последствиями своих действий. При этом, оказавшись на пороге миграционного коллапса, они пока так и не пришли к единому решению по поводу путей выхода из созданного их же руками положения.

Однако, помимо искусственно созданных, есть причины и более фундаментального характера, которые набирали силу давно, но были многократно усилены разрушением государственного устройства стран Средиземноморья.

В экономическом плане это бедность, безработица (особенно среди молодежи), неравномерное распределение богатства между различными странами и регионами, существенные диспропорции в уровне жизни, социально-экономическом, образовательном, научном и духовном развитии обществ целых континентов. По данным Программы развития ООН, разница в ВВП между пятью самыми богатыми и пятью самыми бедными странами мира увеличилась с 30 раз в 1960-х гг. до более чем 70 раз в 2000-х.

Нельзя забывать и о диспропорциях в демографическом развитии индустриально развитых и развивающихся государств, во многом определяющих направление основного вектора миграционных потоков. Колоссальный рост рождаемости в странах Ближнего Востока, Азии и Африки проходит при практически «нулевом приросте» в Европе, чьё население стареет. В следствие чего количество мигрантов в ближайшие десятилетия, по прогнозам учёных-демографов, вырастет в разы.

Наконец, свой вклад в рост миграции вносят и современные технологии, прежде всего интернет и мобильная телефония. Люди в «странах исхода» получили возможность «видеть мир вокруг себя» и просто стремятся к лучшей жизни. Неведомые «заморские земли» в одночасье стали для них ближе и доступнее. Маршруты туда - проще и понятнее.

Итог известен: только в 2015 г. в странах-членах ЕС подано 1,3 млн. ходатайств о предоставлении убежища. При этом было зарегистрировано 1,04 млн. попыток нелегального въезда. Основным маршрутом оставалось Восточное Средиземноморье. На греко-турецкую границу пришлось 880 тыс. пересечений. Второй по интенсивности маршрут нелегальной миграции– Центральное Средиземноморье. С территории Ливии в Италию по морскому пути перебралось порядка 120 тыс. человек

Однако предпринимаемые Евросоюзом меры по управлению миграционным кризисом пока носят паллиативный, фрагментарный характер. Согласованные решения реализуются далеко не в полной мере и к качественному исправлению ситуации не приводят. Нет чёткой общей политики.

В этих условиях страны-члены ЕС все больше идут по пути принятия самостоятельных мер на национальном уровне, направленных на ужесточение миграционной политики, введение ограничений на внутришенгенских границах, укрепление контроля на внешней границе ЕС, что автоматически негативно сказывается на соседних странах.

В то же время осознание необходимости комплексного, скоординированного подхода к этой беспрецедентной проблеме постепенно приходит. Всё чаще слышны здравые призывы перейти от «режима реагирования» к выработке общей стратегии управления массовыми миграционными потоками. Необходимо создавать условия нормальной жизни в тех странах, откуда идут миграционные потоки, помогать возрождению экономики этих стран, достижению мирных договорённостей там, где идут конфликты.

Мы стоим перед необходимостью поиска оптимальных, экономически, социально и политически выверенных решений проблем в области миграции, в том числе в рамках принятых международных обязательств - и в гуманитарной сфере, и в области безопасности.

Во-первых, как представляется, не должен подвергнуться эрозии режим международной защиты беженцев, основой которого являются Конвенция ООН о статусе беженцев 1951 года и Протокол 1967 года. Даже в условиях массового экстренного прибытия людей важно не допустить «размывания» института убежища. Мы хотели бы рассчитывать, что наши европейские партнёры будут действовать в строгом соответствии с международным правом.

Во-вторых, необходимо создать дополнительные каналы законной миграции, наладить механизмы реадмиссии. При этом необходимо четко проводить различие между беженцами по смыслу упомянутых Конвенции и Протокола, и нелегальными экономическими мигрантами, которые попросту пользуются сложившейся ситуацией.

В-третьих, должен быть установлен надлежащий контроль за миграционными потоками. Необходимо сделать все, чтобы исключить возможность для проникновения в европейские страны террористов вместе с людьми, действительно нуждающимися в помощи.

В-четвёртых, должно быть налажено взаимодействие со всеми странами Средиземноморья, направленное, прежде всего, на противодействие терроризму.

В-пятых, т.н. принимающим государствам должно оказываться содействие в плане соблюдения прав человека, беженцев и мигрантов.

У России в силу известных причин имеется солидный опыт по решению различных вопросов, связанных с миграционными процессами. Мы готовы им поделиться с нашими коллегами по ОБСЕ. В настоящее время на территории нашей страны находится порядка 10 млн. иностранных граждан, из которых более 2,5 млн. являются выходцами с Украины, в частности почти 2 млн. беженцев с Юго-Востока.

В июне 2014 г. после начала боевых действий в Донбассе в Ростовскую область ежедневно бежало порядка 8,5 тыс. человек. Более половины из них - дети. Для их приёма в 76 российских регионах были сформированы 1002 пункта временного пребывания, предусматривавших питание и медицинское обслуживание. Детям проводили диспансеризацию, делали прививки. Самолётами, поездами и автоколоннами беженцев переправляли вглубь страны. К началу учебного года для детей беженцев были подготовлены места в школах и детских садах. Одновременно в срочном порядке были переработаны административно-правовые акты о представлении беженцам убежища.

Сейчас украинским мигрантам также оказывается содействие в вопросах оформления их законного пребывания в России и неограниченного перемещения на ее территории. Кроме того, Федеральной миграционной службой была введена система т.н. трудового патента для граждан стран, имеющих с Россией безвизовый режим, что позволило существенно снизить процент осуществляющих незаконную трудовую деятельность. При этом эффективная система охраны госграницы исключает возможность проникновения на российскую территорию людей без официальных документов.

Вне всякого сомнения, наиболее подходящей международной площадкой для взаимодействия по проблематике миграции, по нашему твердому убеждению, является Организация Объединенных Наций. На ооновской площадке уже много лет работают специализированные структуры, каждая из которых вносит свой вклад в решение соответствующих вопросов миграционной проблематики.

И всё же, по нашему убеждению, и ОБСЕ с её экспертным потенциалом и развитым инструментарием не должна оставаться в стороне от работы на миграционном треке.

Отправной точкой могло бы стать проведение силами Департамента по транснациональным угрозам Секретариата ОБСЕ всестороннего анализа ситуации на внутренних и внешних границах Евросоюза с выработкой соответствующих рекомендаций. Возможно, стоит более активно задействовать в этих целях функционирующую с 2006 г. Сеть национальных координационных пунктов ОБСЕ по вопросам безопасности границ и пограничного режима.

Ожидаем вклад в эту работу Центра по предотвращению конфликтов Секретариата, а также Верховного комиссара по делам национальных меньшинств, которые в соответствии со своими мандатами должны оценивать риски потенциального возникновения конфликтных и кризисных ситуаций, вырабатывать рекомендации заинтересованным государствам-участникам.

Такой институт ОБСЕ, как Бюро по демократическим институтам и правам человека с его авторитетными экспертами, незаменим для анализа ситуации в области соблюдения основных свобод и прав человека в странах транзита и назначения беженцев. Бюро могло бы также проанализировать и высказать рекомендации по совершенствованию или адаптации к современным реалиям законодательства стран ЕС в миграционной сфере, разработке единых алгоритмов мониторинга проявлений этнической и расовой нетерпимости. Работа с указанным правочеловеческим «недугом» по линии евроинститутов фактически так и не вышла из стадии проведения «первичной диагностики».

Опыт трёх личных представителей Действующего председателя ОБСЕ по борьбе с антисемитизмом, расизмом, ксенофобией и дискриминацией христиан и мусульман крайне востребован в условиях привнесения мигрантами отличных от европейских стран культуры, традиций, религиозных убеждении, представлений о правах человека, месте женщин в обществе. Их интеграция в культурную и социальную среду Европы крайне затруднительна, а без продуманной стратегии и чёткой системы её реализации просто невозможна. Остро в этой связи стоит и проблема антисемитизма. По данным Агентства ЕС по основным правам человека, каждый пятый представитель еврейских общин в ЕС на протяжении последнего года становился объектом расистских высказываний; 46 % рассматривают себя в качестве потенциальной мишени преступлений на почве этнической ненависти; 33 % опасаются стать жертвой актов физического насилия. При этом свыше половины жертв антисемитизма в есовских странах не обращались в полицию из-за опасений дальнейших преследований.

Очевидна и востребованность деятельности Офиса Спецпредставителя и координатора ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми. Женщины и дети являются самыми уязвимыми группами беженцев. По статистика Европола, более 10 тыс. детей мигрантов, прибывших в Европу без сопровождения взрослых, пропали без вести за последние два года. Многие из них весьма вероятно стали жертвами сексуальной эксплуатации или рабского труда.

В случае необходимости Постоянный совет ОБСЕ мог бы принять консенсусное решение 57-ми государств-участников о направлении в те страны Европы, где кризис проявляется наиболее остро, миссий по установлению фактов или учредить полевое присутствие.

Важно также, чтобы ОБСЕ активизировала взаимодействие со средиземноморскими партнёрами по сотрудничеству - Алжиром, Египтом, Израилем, Иорданией, Марокко и Тунисом. Эти страны принимают на себя основной удар в плане наплыва беженцев из затронутых кризисами стран региона. Средства имеющегося Фонда партнёрства можно было бы направить на проведение соответствующих конференций и тренингов по повышению потенциала правоохранительных органов.

Со своей стороны готовы принять самое активное участие в детальной проработке указанных предложений с исполструктурами ОБСЕ, прикомандировать авторитетных экспертов.

Закончить своё выступление хотел бы приглашением всем государствам-участникам ОБСЕ объединить усилия. Повторю: для решения проблем беженцев необходимо достижение устойчивого политического урегулирования текущих конфликтов с учётом законных интересов всех вовлечённых сторон, оказание помощи в экономическом восстановлении пострадавших государств и обеспечении базовых потребностей их населения. В той же мере, как нам нужен единый фронт борьбы с международным терроризмом, столь же необходимы совместные стратегия и действия в решении миграционной проблемы.

Благодарю за внимание!

Россия. Евросоюз > Армия, полиция > mid.ru, 4 марта 2016 > № 1677970 Алексей Мешков