Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Ни Иран, ни Венесуэла российскую нефть в Белоруссии не заменят

У Белоруссии некоторое время назад были планы по поставкам нефти из Венесуэлы, теперь президент Лукашенко заявляет об импорте из Ирана. Минск периодически пытается осуществить планы по диверсификации поставок и снижению зависимости от российской нефти, однако поставки иранской нефти упираются в экономическую целесообразность.

Так считают опрошенные РИА Новости аналитики. По их словам, цена иранской нефти для Белоруссии будет слишком высокой из-за невозможности прямых поставок, а также существующей настройки нефтепереработки страны под российскую нефть.

Основной помехой для осуществления плана поставок в Белоруссию иранской нефти называют удаленность Белоруссии от основных путей поставок — страна не имеет прямого выхода к морю, что значительно увеличивает конечную стоимость сырья. Запроектированный нефтепровод Одесса-Броды пока не работает, а это значит, что как минимум в 2016-2017 годах поставки из Ирана вряд ли начнутся.

Другим камнем преткновения для поставок нефти из Ирана является то, что белорусская нефтепереработка настроена на технические характеристики российской нефти.

Белорусские заводы получают нефть по трубопроводу из России, и это – самый дешевый метод транспортировки, это положительно сказывается на экономике, стоимости продукции этих заводов, часть которой экспортируется. Закупки иранской нефти возможны, но логистически трудноосуществимы, а экономически нецелесообразны.

Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу накануне визита президента России Владимира Путина в Стамбул дал эксклюзивное интервью корреспонденту Sputnik, в котором прокомментировал ход процесса нормализации двусторонних отношений России и Турции и сделал прогнозы относительно перспектив дальнейшего развития сотрудничества между двумя странами.

— Расскажите, как идет процесс нормализации двусторонних отношений России и Турции?

— Период застоя в наших отношениях длился почти восемь месяцев. И сейчас обе стороны прилагают активные усилия для того, чтобы наверстать упущенные за это время возможности. Кроме того, мы поддерживаем диалог, направленный на устранение разногласий по ряду вопросов, в которых у нас с российской стороной имеются расхождения. В рамках этого диалога работают запущенные нами механизмы. Например, в настоящее время мы сконцентрировали свои усилия на проблеме сирийского урегулирования. С другой стороны, мы предпринимаем шаги для выведения наших экономических и политических отношений на новый, более продвинутый уровень. В ходе нашей первой встречи об этом говорил и господин Путин. Одним из ключевых направлений здесь является сфера энергетики.

В частности, участие господина Путина в работе Всемирного энергетического конгресса является отражением достигнутых ранее с российской стороной договоренностей. В то же время это является показателем поддержки, оказываемой Турции. Мы намерены развивать наши отношения в политической, экономической и других областях. Препятствия для ведения торговой деятельности, поездок наших граждан постепенно устраняются, хотя нам еще предстоит сделать ряд шагов в этом направлении. Что касается наших ожиданий от российской стороны в этой области. Я родом из Анталии. Этот регион широко известен своим туристическим потенциалом, но в то же время здесь широко развита и сельскохозяйственная отрасль. Мне хотелось бы воспользоваться случаем и еще раз высказать российской стороне нашу просьбу о снятии ограничении на поставки сельскохозяйственной продукции в Россию. В целом наши отношения развиваются в положительном направлении, мы планируем не только вернуться к докризисному состоянию наших контактов, но и выйти на качественно новый уровень.

— Как поддерживались дипломатические контакты между российской и турецкой сторонами для преодоления кризиса в отношениях?

— С одной стороны, мы встречались с господином Лавровым в рамках международных переговоров, параллельно с этим поддерживались контакты с нашими российскими коллегами на различных общественных платформах. Я говорю, в частности, о госпоже Матвиенко (председатель Совета Федераций — ред.) и других политических деятелях. Все хотели нормализации отношений, но ждали формирования подходящих условий. Для того чтобы это стало возможным, мы под руководством господина президента (Реджепа Тайипа Эрдогана — ред.) предприняли ряд шагов. Были друзья, которые оказали нам поддержку в этом вопросе. Одним из таких людей был экс-канцлер Германии Шредер, которого связывают хорошие отношения как с господином Путиным, так и с господином Эрдоганом. Также значительную помощь в процессе налаживания турецко-российских отношений оказали глава Республики Дагестан Рамазан Абдулатипов и президент Республики Татарстан Рустам Минниханов. Президент дружественной обеим странам Белоруссии господин Лукашенко также прилагал усилия в этом направлении, мы выслушали и воспользовались рядом предложений, которые он озвучил. Мы также неоднократно подчеркивали значительную роль, особенно на заключительных этапах, президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и президента Азербайджана Ильхама Алиева. Ведь оба государства, и Казахстан и Азербайджан, являются для Турции братскими. Они придают большое значение развитию сбалансированных отношений с Турцией и Россией. Поэтому мы еще раз хотим выразить им свою благодарность.

В Азербайджане, помимо Алиева, свои ценные мысли относительно путей налаживания турецко-российских отношений высказывал и министр иностранных дел Эльмар Мамедьяров. Кроме того, свой вклад внес мой друг, министр по чрезвычайным ситуациям Азербайджана Кямаледдин Гейдаров. Он поспособствовал нашей встрече с рядом моих российских друзей. В ходе неофициальных встреч с ними нам удалось обменяться мнениями и обсудить, какие шаги и каким образом следует предпринять для нормализации. Подобные встречи часто проходят куда продуктивнее официальных контактов, потому что мы находимся в неформальной обстановке, имеем возможность обсудить все вопросы с глазу на глаз. Поэтому нужно отметить значительный вклад этих бесед в деле налаживания наших отношений. Также следует упомянуть о российском экс-сенаторе азербайджанского происхождения, моем товарище из Парламентской ассамблеи Совета Европы Фархаде Ахмедове. Фархад вырос в России, одно время был сенатором, а затем вернулся в Азербайджан. Он одинаково сильно любит Азербайджан, Турцию и Россию. Работал в тесном контакте с господином Путиным, находился в его ближнем окружении. Так вот, он во время встречи с нашим президентом предложил написать господину Путину письмо и объяснил, что это может стать действенным шагом и принести больший результат, чем ведение переговоров через посредников. Эта встреча состоялась примерно за месяц до написания письма. Как известно, предложения Ахмедова оказались действенными. Мы выражаем ему свою большую благодарность за помощь.

Были другие друзья и коллеги, которые оказали нам неоценимую помощь. В частности, хочу сказать о еще об одном моем русском друге из Совета Европы Сергее Маркове. Та позиция, которую он демонстрировал на протяжении всего этого времени, и его рекомендации в ходе наших бесед оказали большую пользу. Равно как и усилия, поддержка и помощь посредством неофициальных каналов, оказанная многими другими людьми, которые искренне любят Турцию и Россию и преданны господину Эрдогану и господину Путину. Все они внесли свой вклад, и мы искренне благодарим их за это. Ведь зачастую там, где официальные дипломатические каналы оказываются бессильны, позитивные результаты приносят шаги, сделанные через неофициальные, дружеские каналы. Именно так было и в нашем случае.

— Как проходят переговоры Турции и России по строительству газопровода "Турецкий поток"?

— Большое значение имеет реализация проекта АЭС Аккую и строительство первой нитки "Турецкого потока". Проект "Турецкий поток" был предложен нам российской стороной. Первая его нитка рассчитана на удовлетворение потребностей Турции в природном газе. По ней в Турцию будут осуществляться поставки газа в объеме 16 миллиардов кубометров.

Вторая нитка ориентируется на европейские рынки. Россия намерена взяться за реализацию этой части после получения необходимых гарантий, что вполне естественно, учитывая те экономические условия, в которых мы находимся. Мы, со своей стороны, оказали необходимую поддержку для осуществления строительства первой нитки газопровода. Мы делаем активные шаги в этом направлении, как уже сообщалось, мы одобрили ранее проведенную работу по ТЭО проекта. В настоящее время мы продолжаем двусторонние переговоры, направленные на подписание окончательного соглашения.

В Турции нет запасов энергоресурсов, но наша страна является транзитным государством, она превратилась в энергетический хаб. Существует проект TANAP (Южный газовый коридор — ред.), идет процесс нормализации отношений с Израилем, есть месторождения на Кипре. Если речь идет о поступлении этих ресурсов на мировые и европейские рынки, то их доставка через территорию Турции представляется наиболее верным и перспективным вариантом. Конечно же, Турция хочет диверсифицировать источники энергии. Мы будем покупать их у той страны, которая предложит наиболее выгодные для нас условия. В настоящее время Россия, наряду с Азербайджаном, является той страной, которая продает нам газ на наиболее подходящих условиях. Это имеет большое значение для нашей экономики. Поэтому мы намерены в перспективе развивать с Россией сотрудничество в сфере энергетики, в особенности в рамках указанных двух крупных проектов. Намерение расширять взаимовыгодное сотрудничество высказывают обе стороны.

— Какой возможен формат взаимодействия России и Турции по сирийскому направлению?

— Неправильно выставлять в качестве условия для развития двусторонних отношений свою позицию касательно обстановки в другой стране. Мы ведь не говорим о том, что укрепление наших двусторонних отношений зависит от политики России в отношении Украины и Крыма. В этом смысле выдвигать условия такого рода неправильно. Вместо того чтобы использовать друг против друга некоторые имеющиеся у нас расхождения во взглядах, мы должны обсудить, как нам наиболее эффективно выстроить диалог и обсудить все разногласия. Во время нашей первой встречи с Лавровым я уже говорил об этом. У нас с Россией есть ряд расхождений в позициях по сирийскому вопросу. Но и проблема в Сирии также остается пока нерешенной. Как мы можем совместными усилиями поспособствовать ее решению? Вместо того чтобы настаивать на изменении позиции противоположной стороной, нам следует обсудить, как остановить столкновения в стране, каким образом добиться политического урегулирования, как доставить сирийскому народу гуманитарную помощь. В этом вопросе Турция занимает твердую позицию, мы выступаем за стабильность и мир в Сирии, сохранение ее территориальной целостности, прекращение боевых действий, политическое урегулирование. Мы поддержали все решения, принятые по вопросу обеспечения перемирия и доставки гуманитарной помощи. Турция выразила свою четкую позицию по этому вопросу. Я считаю, что нам необходимо сконцентрироваться на поиске путей решения проблемы. В этом случае, после того как конфликт будет улажен, не останется необходимости выдвигать друг другу условия. Мы можем иметь расхождения во мнениях по некоторым вопросам, но даже по ним мы должны поддерживать диалог открытым, используя все доступные нам дипломатические механизмы. Собственно, именно это понимание лежит в основе договоренностей, достигнутых господином Эрдоганом и господином Путиным.

Турция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 8 октября 2016 > № 1928271 Мевлют Чавушоглу

«Не надо было оставлять эти базы»

Россия рассматривает возможность восстановления военных баз на Кубе и во Вьетнаме

Максим Солопов, Михаил Ходаренок

Россия рассматривает возможность возвращения своих военных баз на Кубе и во Вьетнаме. Благодаря им российский флот имел опорные пункты для походов в Атлантике и Индийском океане. Российские военные получили приказ президента покинуть эти объекты в 2001 году. С тех пор у ВМФ России практически не стало зарубежных баз, в отличие от флота США, имеющего сотни таких объектов по всему миру.

Минобороны рассматривает возможность возвращения военных баз на Кубе и во Вьетнаме, рассказал статс-секретарь руководителя военного ведомства генерал армии Николай Панков, выступая в пятницу в Госдуме.

«Мы этой работой занимаемся. Мы видим эту проблему», — сказал он, отвечая на вопрос, планирует ли военное ведомство возвращаться на базы в кубинском Лурдесе и вьетнамском городе Камрань.

В пятницу нижняя палата парламента рассматривала вопрос о ратификации соглашения о бессрочном размещении российской авиационной группы на территории Сирии. Документ был подписан 26 августа 2015 года в Дамаске, а 9 августа 2016-го его внес на рассмотрение нижней палаты парламента президент России Владимир Путин.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не стал комментировать планы России о размещении баз на Кубе и во Вьетнаме, переадресовав вопрос военным.

«Международная обстановка не статична, она достаточно подвижна. Вы видите, что последние два года внесли вообще в международные дела и в режим международной безопасности существенные коррективы», — сказал Песков, не уточнив на какой стадии находятся планы Москвы о возвращении в Лурдес и Камрань. По его словам, все страны «в соответствии со своими национальными интересами» оценивают изменения международной обстановки и принимают определенные меры, которые считают нужным.

Еще летом 2014 года Владимир Путин уверял, что у Москвы нет планов восстанавливать базу в кубинском Лурдесе.

Тогда газета «Коммерсантъ» со ссылкой на высокопоставленные источники писала о соответствующих переговорах Москвы и Гаваны. Радиоэлектронный центр в Лурдесе начал свою работу в 1967 году. База располагалась в южном пригороде Гаваны и служила главным советским, а затем и российским центром радиоэлектронной разведки. В 2001 году Путин объявил о ликвидации центра, вывод которого был закончен в августе 2002 года.

Россия рассматривала возможность восстановления базы на Кубе. Переговоры об этом возобновились в начале 2014 года, после событий на Украине, из-за которых российско-американские отношения резко ухудшились. В июле 2014 года «Коммерсантъ» сообщал, что Москва и Гавана достигли принципиальной договоренности о возвращении в пользование России радиоэлектронного центра в Лурдесе.

В 2001 году Путин принял решение и об уходе с военно-морской базы в Камрани. Этот объект Вьетнам передал СССР в безвозмездную аренду в 1979 году. В последующие годы на ней базировалась 17-я оперативная эскадра ВМФ.

«Это был уход, временами откровенно похожий на бегство. Вплоть до того, что ценное оборудование приходилось разбивать кувалдами.

А теперь, когда возникла необходимость нашего постоянного присутствия в Индийском океане для охраны судоходства и выполнения других оперативных и боевых задач, внезапно выяснилось, что военно-морских баз нет, — говорит экс-начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко. — Можете себе представить, как выглядит плечо подачи материальных средств из Владивостока или из Севастополя только с точки зрения расстояния. Точно так же складывается обстановка и в Атлантике».

В отличие от России, США имеют сегодня сотни баз по всему миру, напомнил адмирал. «А у нас из военно-морских баз — только Тартус», — посетовал Кравченко.

Возвращаться надо в первую очередь во Вьетнам, в Камрань, считает бывший заместитель начальника Главного штаба ВМФ вице-адмирал Владимир Пепеляев.

«Тихоокеанскому флоту крайне нужна эта база при походах в Индийский океан как промежуточная стоянка. Не надо было в свое время оставлять эту базу. Это было большой ошибкой, — говорит Пепеляев. — Возвращаться надо и на Кубу. Туда могли бы заходить наши подводные лодки».

По словам вице-адмирала, передовые пункты базирования крайне нужны нашему флоту. Например, сейчас из-за их отсутствия кораблям российской оперативной эскадры в Средиземном море на планово-предупредительный ремонт приходится уходить в Севастополь.

Первые шаги по возвращению России в Камрань были сделаны еще до обострения отношений России с Западом. В 2013-м Россия и Вьетнам подписали соглашение о создании в Камрани совместной базы для обслуживания подлодок, а в 2014 году — о пользовании вьетнамской базы российскими боевыми кораблями в упрощенном порядке. С 2014 года в Камрани также обслуживаются самолеты Ил-78, обеспечивающие дозаправку в воздухе стратегических бомбардировщиков Ту-95МС.

Весной министр обороны Сергей Шойгу пообещал также, что Россия планирует развивать свои военные базы в Киргизии, Таджикистане, Армении. Он добавил, что общим интересам России и ее партнеров отвечает наращивание военной составляющей Шанхайской организации сотрудничества. Соответствующее заявление министр сделал во время V Московской конференции по международной безопасности.

Саакашвили идет на реванш

В Грузии проходят парламентские выборы

Александр Братерский, Александр Атасунцев

В субботу в Грузии проходят выборы в парламент страны. Главная интрига: какого результата добьются сторонники экс-президента страны Михаила Саакашвили, который ранее заявлял о готовности вернуться на родину с Украины.

Выборы 8 октября проходят в двухпалатный парламент Грузии. Граждане страны избирают 150 депутатов национального парламента, а также членов местных советов. Грузия — парламентская республика, и по итогам нынешних выборов будет сформировано новое правительство страны.

На выборы идут 19 партий и шесть избирательных блоков, а сами выборы проводятся по смешанной системе. Из 150 депутатов 77 избираются по партийным спискам, а 73 — по мажоритарным округам.

Согласно последним опросам, правящая партия «Грузинская мечта», основанная миллиардером Бидзиной Иванишвили, в два раза опережает главную оппозиционную силу — «Единое национальное движение» (ЕНД), которое ранее возглавлял бывший президент Грузии Михаил Саакашвили.

По данным опроса, проведенного на днях американской маркетинговой компанией JPM Strategic Solutions по заказу телекомпании «Имеди», «Грузинская мечта» лидирует. В ее пользу высказались 36% респондентов. На втором месте ЕНД с 13%.

Аналогичный опрос был проведен и в середине сентября. За прошлый месяц «Грузинская мечта» улучшила показатели почти на четыре пункта, а рейтинг партии Саакашвили остается на прежнем уровне.

Отношение к фигуре Саакашвили в Грузии остается противоречивым. Несмотря на то что многие помнят о позитивных реформах во время его правления, прежде всего борьбу с коррупцией, с бывшим президентом также связывают жестокое преследование политических оппонентов.

«Появляется разочарование нынешней властью. В Грузии уже начинают забывать грубость Саакашвили, с другой стороны, все помнят эффективные реформы полиции, — говорит заместитель директора института стран СНГ Владимир Жарихин. — Кроме того, многие не могут простить ему военного поражения в августе 2008 года. Это моральная травма для многих грузин».

Саакашвили покинул территорию Грузии за несколько дней до истечения его президентского срока. После 2013 года бывшему президенту страны были заочно предъявлены обвинения в расправе над участниками оппозиционной демонстрации 7 ноября 2007 года, а также во вторжении на территорию телеканала «Имеди» и незаконном присвоении имущества бизнесмена Бадри Патаркацишвили. Также Саакашвили обвиняли в растрате госсредств.

Непостоянный Саакашвили

Сейчас Саакашвили работает губернатором Одесской области в команде управленцев президента Украины Петра Порошенко. Впрочем, Саакашвили еще рассчитывает на политический реванш в Грузии.

1 октября в Нью-Йорке он заявил, что может вскоре вернуться на родину. «Я действительно собираюсь вернуться в Грузию и защитить результаты выборов», — заявил Саакашвили, встречаясь с представителями его партии ЕНД. Его выступление транслировалось по грузинскому телеканалу «Рустави-2».

Однако уже через неделю, 7 октября, Саакашвили несколько снизил градус уверенности в своих заявлениях.

В эфире телеканала «112 Украина» он заявил: «Я на Украину не просто так приехал, я не какой-то гастролер, поэтому я не считаю, что должен покинуть поле битвы тут. Но однозначно после выборов я приеду в Грузию, я буду помогать моей стране, я возьму отпуск за свой счет и буду вовлекаться в ближайшие дни в какие-то процессы».

Как утверждали ранее власти Грузии, партия ЕНД не надеется на победу и размышляет над силовым сценарием в ходе выборов. Он уже один раз помог Саакашвили прийти к власти во времена «революции роз».

В конце сентября телеканал «Имеди» распространил аудиозапись разговора, который якобы состоялся между Саакашвили и нынешними лидерами партии ЕНД. В нем участники беседы сходились в том, что ЕНД проиграет выборы, поэтому надо дестабилизировать ситуацию в Грузии и добиться насильственного свержения властей.

После появления в СМИ аудиозаписи Служба госбезопасности Грузии (СГБ) уже возбудила уголовное дело по статье «Заговор в целях насильственного изменения конституционного строя, свержения или захвата государственной власти».

Ситуация еще больше обострилась 4 октября, когда неизвестные взорвали автомобиль депутата парламента страны от ЕНД Гиви Таргамадзе. В результате пострадало несколько человек. Сам Таргамадзе уцелел. В Грузии Таргамадзе считают соратником Саакашвили, в России он объявлен в розыск.

Премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили назвал взрыв автомобиля провокацией, осуществленной врагами Грузии.

7 октября замминистра внутренних дел Грузии Бесик Амиранашвили сообщил, что дело о взрыве автомобиля Таргамадзе раскрыто, но так и не назвал имя преступника.

Конфликт останется

За предвыборной борьбой в Грузии, которую считают потенциальным кандидатом на вступление в НАТО, внимательно следят в мире. На этой неделе представитель ООН в Грузии Нильс Скотт заявил, что предвыборная обстановка в стране образцовая, правда, она обострилась в последние дни.

Грузинский независимый политолог Иракли Какачия заявил «Газете.Ru», что, несмотря на громкие события последних дней, выборы вряд ли будут сорваны.

«В нынешней ситуации ЕНД не заинтересовано в организации каких-то силовых акций, это сильно ударит по их авторитету и политическому потенциалу», — считает он. У ЕНД практически нет шансов победить на выборах, однако со временем партия вполне может освободиться от сомнительного политического багажа, добавил Какачия.

Вне зависимости от развития ситуации вокруг Таргамадзе Саакашвили вряд ли вернется в Грузию в ближайшее время. Власти страны могут арестовать его из-за заочных обвинений. «Вряд ли у него получится войти в одну и ту же реку дважды, хотя нельзя исключать, что появится более резкий и решительный новый Саакашвили», — говорит Жарихин.

Что же касается отношений с Россией, то они не изменятся в результате выборов и формирования нового правительства, отмечает Жарихин.

И умеренное правительство «Грузинской мечты», и однозначно прозападное правительство Саакашвили исходили из того, что для полной нормализации отношений с Москвой нужно решить территориальный конфликт вокруг частично признанных Южной Осетии и Абхазии.

Все эти факторы, отмечает Жарихин, понимают в Москве. Россия в последние годы не шла на обострение ситуации вокруг Южной Осетии и Абхазии и не стала создавать военных союзов с этими государствами. Жарихин даже не исключает, что обе территории когда-нибудь смогут мирно сосуществовать с Грузией в каком-то интеграционном пространстве.

Донбасс демонстрирует политическую зрелость

Автор: В.М.Т.

Из чрезвычайно плотного потока новостей, касающихся каждодневных перипетий жизни Украины, нельзя не упомянуть о первом этапе праймериз-2016 в ДНР и ЛНР, состоявшемся 2 октября.

В ЭТОТ ДЕНЬ жители Донбасса получили возможность выбирать лучших кандидатов на посты мэра города, депутатов городского и местных советов, руководителей административно подчинённых столице населённых пунктов, в том числе прифронтовых.

В середине недели временная избирательная комиссия (ВрИК) огласила окончательные данные по явке избирателей и результатам праймериз в Донецке.

«ВрИК завершила подсчёт бюллетеней. Количество проголосовавших составило 370 тысяч 517 человек», — сообщил на брифинге в Донецком агентстве новостей председатель временной избирательной комиссии Андрей Коржевский. По его словам, нарушений выявлено не было. В 505 округах из 514 победили кандидаты-самовыдвиженцы, которые являются действующими членами Общественного движения «Донецкая Республика». Кандидаты-самовыдвиженцы, представляющие движение «Свободный Донбасс», набрали большинство голосов в девяти округах.

Действующий мэр Донецка Игорь Мартынов, выдвигавший свою кандидатуру в качестве кандидата на пост главы городской администрации, получил 83,2 процента голосов избирателей. Его оппонентам досталось от 2,6 до 5,4 процента.

Всего в списках кандидатов значились фамилии 1098 человек. Среди них — известные в Донбассе и на Украине общественные и политические деятели, представители самых разных профессиональных сфер, в том числе врачи, работники культуры, науки и образования, военные и шахтёры. Цель голосования, не противоречащего минским соглашениям и соответствующего стандартам ОБСЕ, — выявить тех, кто пользуется подлинным авторитетом среди населения перед местными выборами в Донбассе.

Всего в республике для предварительного голосования было открыто более 200 избирательных участков, временной избирательной комиссией подготовлено свыше 600 тысяч бюллетеней.

НА БРИФИНГЕ в ЛуганскИнформЦентре член ВрИК ЛНР по проведению предварительного общественного голосования Сергей Жабин тоже сообщил, что голосование на 80 участках в Луганске, Юбилейном и Александровске проходило очень активно при большом количестве желающих выразить свою волю. Только за четыре часа проголосовали более 30 тысяч человек. При этом международные наблюдатели отмечали соответствие праймериз в ЛНР мировым демократическим стандартам.

На предварительное общественное голосование пришли переселенцы из подконтрольного киевским военным города Счастье, чтобы поддержать Луганскую народную республику.

«Я сам из Счастья, являюсь временным переселенцем, так как жить на той территории невозможно. Здесь я сейчас проживаю, здесь спокойно и свободно. Я без проблем пришёл проголосовать, поддержать свою республику и свой город, который сейчас оккупирован Украиной, — пояснил Александр Троян. — Говорят на Украине, что здесь какие-то проблемы с безопасностью. Я утверждаю, что здесь спокойно, всё чётко и здорово».

«Душа радуется от того, что находишься в свободной республике. У нас в Счастье многие погибли, не дожили до этих времён, — отметил его брат Олег Троян. — Я хочу отдать свой голос за республику. Я хочу, чтобы мой город Счастье также был освобождён и был частью республики, как и вся территория бывшей Луганской области. Это будет для нас как День Победы 9 мая».

Временные переселенцы сообщили: их статус не стал помехой для участия в предварительном голосовании, подчеркнув, что их родной город Счастье, как они считают, входит в состав ЛНР, хоть и находится под контролем ВСУ.

ДЛЯ МОНИТОРИНГА избирательного процесса в ДНР приехали международные наблюдатели из Финляндии, Греции, Германии, Италии, Южной Осетии, Франции, Чехии, Сербии и многих других стран.

Один из наблюдателей, известный итальянский публицист и общественный деятель Джульетто Кьеза в интервью местным журналистам, рассказывая о своих впечатлениях о праймериз, отметил политическую зрелость населения в ДНР.

Восторженно улыбался ещё один итальянец Элизео Бертолази: «Я очень рад, что приехал в качестве наблюдателя на праймериз в ДНР. Это образец свободы и демократии для многих стран мира».

Международный наблюдатель из Финляндии известный общественный деятель Йохан Бэкман заявил: «Я считаю, что мы видим образцовый демократический процесс. Проведение праймериз усиливает международный авторитет ДНР».

Плебисциту предшествовала агитационная кампания, дебаты на телевидении — всё, как в солидных, признанных государствах. В день голосования на улицах столицы ДНР был проведён опрос. «Мы, — отвечали его участники, — не террористы и не сепаратисты. Мы живём в нормальном государстве и хотим продемонстрировать своё волеизъявление». Итоги опроса свидетельствуют: дончане ждут настоящих выборов, чтобы подтвердить свои политические предпочтения. Кроме того, для них выборы — это признак мирной жизни.

В ЭТО ВРЕМЯ не способная ни победить Донбасс, ни отказаться от войны киевская власть вынуждена маневрировать под давлением своих западных партнёров, настаивающих на выполнении минских соглашений.

Помощник президента России Владислав Сурков и помощник госсекретаря США по европейским и евразийским делам Виктория Нуланд договорились на встрече в Москве 5 октября усилить давление на Киев для ускорения выполнения минских соглашений и прямого диалога с Донбассом, рассказал журналистам политолог Алексей Чеснаков, знакомый с ходом переговоров.

По его словам, Сурков и Нуланд обсудили вопросы разведения сил на согласованных участках, осложнённого срывом достигнутых договорённостей украинской стороной. «Отмечено, что Украина представила предложения по выполнению политических пунктов урегулирования, не соответствующие минским соглашениям», — сообщил Чеснаков.

ДО НАСТОЯЩЕГО МИРА ещё ох как далеко. Утром того же 5 октября жители Макеевки и части Донецка ощутили мощную ударную волну от взрыва чрезвычайной силы. Как выяснилось, произошёл подрыв топливозаправщика при помощи фугаса, заложенного украинской диверсионно-разведывательной группой. Взрывной волной были выбиты стёкла в шести школах, лицее, медицинском училище, трёх детских садах и жилых домах. Повреждения получила электроподстанция, была обесточена шахта «Щегловская-Глубокая».

Представитель командования Эдуард Басурин подчеркнул: «Это говорит об активизации сил специальных операций Украины, направленной против мирного населения ДНР».

Саакашвили собрался сидеть на двух стульях

Арина ЦУКАНОВА

Но результаты грузинских выборов не оставляют бывшему президенту шансов

Одесский губернатор Михаил Саакашвили ещё несколько дней назад налево и направо раздавал на Украине интервью о своём скором отъезде в Грузию с тем, чтобы, как он выражался, «защитить выбор», то есть уличными протестами добиться реванша своей партии «Единое национальное движение» (ЕНД), которая в 2012-м проиграла «Грузинской мечте» парламентские выборы. Сегодня он сделал совершенно иное заявление: «Я вижу, что многие ждут результатов грузинских выборов в надежде отправить меня обратно в Грузию. Таких я хочу разочаровать, независимо от результатов выборов в Грузии, я не покину поле битвы и буду до конца сражаться за настоящие изменения и смену политического класса в стране моего гражданства. Я взял обязательства перед украинцами и не собираюсь их оставлять в беде. Естественно, я буду продолжать живо интересоваться грузинскими событиями и не намерен оставлять в беде и грузин».

Действительно, после признания Саакашвили в том, что он организует в Турции на границе с Грузией оперативный штаб, из которого будет руководить действиями сторонников ЕНД в Тбилиси, многие в Одессе в мыслях попрощались с «Мишкой-подкидышем». Циркулировал слух и о том, что в Киеве уже подписан указ о назначении нового губернатора Одессы, однако Саакашвили в ответ пообещал представить трёх своих новых заместителей – выпускников Кембриджа, Принстона и Лондонской школы экономики. Видимо, на Украине не осталось вузов, выпускающих специалистов, способных управиться с украинскими же проблемами в Одесской области.

За три дня до голосования в Грузии Саакашвили из Одессы обратился к сторонникам ЕНД в Тбилиси, пообещав перебраться к ним «с другой стороны Чёрного моря». Митинг ЕНД, участники которого внимали Михо, стал поводом для конфуза: снимки с этого мероприятия (их Саакашвили гордо разместил в своей ленте Facebook) были обработаны программой Adobe Photoshop, чтобы создать впечатление огромной толпы. Однако внимательные грузины тут же заметили подделку – на фотографиях отсутствовала телебашня на горе Мтацминда – и принялись потешаться над «одесским лжецом» и «фокусником».

Однако самого Саакашвили ничуть не огорчила потеря телевышки: у Украины же получилось «уместить» на майдане с помощью прессы, съёмок из космоса и Adobe Photoshop целый миллион народу, почему же ЕНД должна упускать замечательные возможности фоторедактора, лёгким движением умелых рук превращающего каждую тысячу митингующих в десять, а то и сто тысяч? Мир давно судит о событиях по картинке, а есть там телебашня на горе или даже есть ли там сама гора – неважно.

Теперь Михо объявил, что «не покинет Украину, даже если итоги выборов в Грузии будут не в пользу его партии». Столь резкая смена планов Саакашвили объясняется просто: его американские кураторы совершенно не заинтересованы в том, чтобы их «подкидыш» оставлял украинский проект. Их устраивает существующее положение дел, когда одесский губернатор, сидя на украинском стуле, формирует здесь проамериканское политическое движение с прицелом на парламент, а, сидя на стуле грузинском, влияет на возвращение во власть ЕНД. Эдакий «Труффальдино» с той разницей, что плут из Бергамо, герой пьесы Гольдони, служил двум господам, а у плута из Тбилиси – один хозяин на две страны.

Между тем в Грузии ситуация к ночи накалилась. Уже объявлены результаты экзитполов, и они существенно разнятся. Первый от ТNS, проведенный по заказу четырёх грузинских телекомпаний, показал победу «Грузинской мечты – Демократической Грузии» с результатом 53,8 процента и провал ЕНД с результатом 19,5 процентов. Второй от GfK, который заказала благоволящая к Саакашвили и его партии телекомпания «Рустави 2», определил минимальный разрыв между ГМ-ДК (39,9%) и ЕНД (32,74%). Саакашвили ранее заявлял, что будет доверять только экзитполу от «Рустави 2».

ЕНД в Грузии уже обратилась к своим сторонникам с призывом «защитить голоса» и объявила, что данные экзитполов не отражают действительности по причине того, что «люди боялись говорить, что голосовали за оппозицию». По мнению представителей «Единого национального движения», нужно дождаться официальных результатов голосования, они-то и покажут победу проигравших и проигрыш победителей. Иначе говоря, слова Саакашвили о доверии к данным экзитпола, заказанного у американо-германской компании GfK, сыграли с ним ту же шутку, что и программа Adobe Photoshop, съевшая телебашню на горе Мтацминда: победы у партии Саакашвили нет, как ни крути.

А что сам Саакашвили? Да пока молчит как рыба. Его жена Сандра Рулофс, второй номер в списке ЕНД, предусмотрительно проговорилась накануне грузинских выборов в интервью RFI, что цель её мужа – «работать в Киеве, а не в Одессе». Она тоже уповает на улицу, в случае если результаты голосования не устроят ЕНД. В качестве примеров для подражания приводит «революцию роз» и украинский майдан 2004 года: «Будем ждать результатов выборов, а также оценку наблюдателей. Это будет барометром: отражает ли этот результат реальные настроения в обществе. А если нет, мы помним ситуацию в 2003 году, когда произошла «революция роз». Люди вышли на улицы, потому что увидели в результатах выборов несоответствие их ожиданиям. Они потребовали новых выборов. Их не услышали, а они остались на улице до конца, как, например, потом было в Украине».

Жене Саакашвили революции ещё видятся такими, как на пасторальных картинках десятилетней давности. Её муж, лишённый грузинского гражданства и обвиняемый в Грузии в преступлениях, отлично понимает, что теперь революции выглядят совершенно иначе, на смену времени роз пришло время вооружённых переворотов. Если и вспоминать в этом контексте украинский опыт, то исключительно 2014 года. Ещё лучше понимает Саакашвили данные экзитпола международной исследовательской группы TNS, означающие, что грузинский стул под ним шатается и вот-вот развалится.

За январь-сентябрь месяц текущего года потребители Украины сократили использование природного газа на 11% - до 19,1 млрд куб. м, сообщает отдел связей с общественностью и прессой ПАО «Укртрансгаз».

За этот период для покрытия потребностей отечественных потребителей использовался природный газ собственной добычи, а также импортируемый из Европы и отобранный из газохранилищ.

По оперативной информации центрального диспетчерского департамента ОАО «Укртрансгаз», за 9 месяцев 2016 года собственная добыча газа составила 15,1 млрд куб.м, импортные поставки - 6,3 млрд куб.м, отбор из ПХГ - 5,6 млрд куб. м.

Объем природного газа в подземных хранилищах Украины по состоянию на 6 октября составляет 14,5 млрд куб. м. Таким образом, на сегодняшний день украинские ПХГ заполнены на 46%.

Напомним, что на территории Украины находятся 12 ПХГ общей емкостью 31 млрд куб. м.

Зарубежные эксперты Всемирной ассоциации операторов атомных электростанций (ВАО АЭС) приступили к проектно-информированной партнерской проверке Запорожской АЭС.

ЗАЭС будет первой атомной электростанцией на Украине, где пройдет проектно-информированная проверка.

Партнерские проектно-информированные проверки были разработаны Парижским центром ВАО АЭС, и сейчас идет их адаптация к нашим особенностям. К основному порядку ее проведения добавилась подготовка дополнительного пакета информации, состоящего из двух частей – базовой информации по проекту ЗАЭС и обзора результатов по вероятностному анализу безопасности ЗАЭС. Этот информационный пакет был подготовлен специалистами подразделений отдела надежности и опыта эксплуатации, службы главного технолога, службы анализа безопасности и передан координаторам проверки.

«Сегодня важно, используя практику мирового опыта эксплуатации ядерных объектов, совместными усилиями наших и зарубежных специалистов находить оптимальные пути решения значимых задач. Мы приложим максимум усилий, чтобы встреча с зарубежными экспертами способствовала развитию и внедрению более современных подходов по всем направлениям деятельности Запорожской АЭС», – прокомментировал в.и.о. генерального директора Запорожской АЭС Владимир Пышный.

Проектно-информированная проверка пройдет на Запорожской АЭС по 10 направлениям: «Организационная структура и управление»; «Эксплуатация»; «Ремонт»; «Инженерно-техническое обеспечение»; «Опыт эксплуатации»; «Радиационная защита»; «Химическая технология»; «Подготовка и квалификация персонала»; «Пожарная безопасность»; «Противоаварийная готовность».

Эксперты ВАО АЭС будут работать на Запорожской АЭС по 22 октября 2016 года.

Проблемы «Тараса Бульбы» в России: рейдерство и политика

Владелец корчмы «Тараса Бульба» пожаловался СМИ на то, что у него якобы хотят отнять бизнес, и замешана в этом политика

Корчма «Тарас Бульба» заявила о рейдерском захвате и политическом подтексте. Ранее налоговая предъявила претензии к сети украинских ресторанов на миллиард рублей. Их основатель и владелец — бывший гражданин Украины Юрий Белойван. Сейчас на брифинге в Национальной службе новостей он заявил, что проблемы начались еще 2 года назад, в разгар событий на Украине. В чем причины сложностей знаменитой сети ресторанов?

О проблемах корчмы стало известно летом. Налоговая начислила сети ресторанов недоимку в миллиард рублей. Якобы на корчму пожаловались компетентным органам уволенные обиженные сотрудники. Корчма подала в суд, но проиграла. И вот сейчас владелец «Тараса Бульбы» Юрий Белойван вышел к представителям СМИ и привел новую подробность. По его словам, эта история имеет политический подтекст. Она началась 2 года назад. «То ли Крым был, то ли АТО», — сказал бизнесмен. К нему пришли с очередной проверкой и сообщили об очень серьезных подозрениях, связанных с украинскими событиями.

«У нас состоялась некая проверка, в которой нас там обвиняли, что мы финансируем незаконное вооруженное формирование. Когда они заходили сразу, они не приходили к нам, как бороться с нами, как с налогоплательщиками, там основное звучало, что мы какую-то ведем такую подрывную деятельность и где-то там, кто-то там, что-то вот об этом написал. Есть там определенные документы. Поэтому вот такая вот идет работа, как я считаю, что, как говорят, что если враг не сдается, его уничтожают. То есть пока мы не сдаемся».

Что за документы, какие доказательства, Белойван не сообщил. Сейчас миллиард рублей — не такая уж большая сумма для среднего бизнеса, тем более за несколько лет. На вопрос о выручке бизнесмен ответить отказался, как и оценить стоимость бизнеса. Зато сказал, что получает 5-6 млн рублей в месяц и до последнего времени жил в скромной стометровой квартире. Его адвокат сообщил, что сеть ресторанов стоит «минус миллиард». Судя по базе СПАРК, некоторые юрлица, принадлежащие Белойвану, за последние годы получали выручку в десятки миллионов рублей, а некоторые оказались убыточными. Налоговая считает, что компания предоставляла недостоверные отчеты, «скручивала» кассы. Защита Белойвана говорит о рейдерском захвате.

Вадим Прасов

вице-президент Федерации рестораторов и отельеров

«Действительно не было раньше какой-либо информации о каких-то сложностях. Безусловно, я допускаю, что проверка данной сети возникла ввиду сложности взаимоотношений, а в последствии уже привела к тому, что, по крайней мере, какие-то реальные претензии появились. Но, честно говоря, мне сложно все это расценивать, как рейдерский захват, потому что обычно они происходят не по линии налоговой».

Сеть украинских ресторанов «Тарас Бульба» — в России уникальное явление. Другой такой сети нет, только отдельные заведения. Существует она 17 лет. Сам Юрий Белойван тоже давно является гражданином нашей страны. Все время, что он ведет здесь бизнес, по его словам, недружественных действий от конкурентов не было. Их нет и сейчас. Но бизнесмен прогнозирует, что с предложением к нему придут только тогда, когда от него уже нельзя будет отказаться. Или, вспомним классика, когда одна сила явно пересилит другую силу.

Михаил Сафонов

Мэр Харькова Геннадий Кернес выступает против введения визового режима между Украиной и Россией.

Депутаты Рады планировали в четверг обратиться к правительству с рекомендацией безотлагательно принять меры по отмене безвизового режима с Россией. Однако не успели рассмотреть этот документ. По информации украинских СМИ, депутаты решили отложить рассмотрение вопроса об отмене безвизового режима с РФ в связи с нежеланием крупнейшей в украинском парламенте фракции "Блок Петра Порошенко" поддерживать этот документ.

"Я против введения визового режима Украина-Россия, потому что Харьков приграничный город и достаточно много жителей города посещают Российскую Федерацию", — сказал Кернес в эфире телеканала "112. Украина".

Вместе с тем он считает, что все будет зависеть от парламента.

Члены пропрезидентской партии считают, что окончательное решение по этому вопросу должно быть взвешенным и требует дополнительных консультаций на уровне МИД. Соратники президента также не исключают, что такой шаг может вызвать обострение на линии соприкосновения в Донбассе. Фракция "Оппозиционный блок" уже заявила, что не поддержит введение виз с Россией, считая, что это, прежде всего, скажется на украинских гражданах, которые работают в России.

Решение Рады будет носить рекомендательный характер. Согласно закону, действие соглашения о безвизовом режиме с РФ прекращается после принятия соответствующего постановления кабмина.

Ранее глава комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Слуцкий, комментируя предложение рассмотреть введение визового режима с Россией, заявил РИА Новости, что Киев в очередной раз старается поднять градус напряжения в отношениях с Москвой. Заместитель секретаря генсовета партии "Единая Россия", депутат Госдумы Сергей Железняк заявил, что Россия в случае введения Украиной визового режима будет вынуждена пойти на ответные меры, их последствия будут для Киева "катастрофичны".

Украина увеличила запасы газа до 14,5 млрд кубометров при необходимых 17 к ноябрю.

Объем газа в подземных хранилищах Украины увеличился до 14,499 млрд кубометров. Об этом свидетельствуют данные компании "Укртрансгаз".

"В течение суток в ПХГ было закачано 47,28 млн кубометров голубого топлива", - приводит данные компании агентство УНН.

На территории Украины находятся 12 ПХГ общей активной емкостью 31 млрд кубометров. Таким образом, в настоящее время украинские ПХГ заполнены на 46 процентов. По данным "Укртрансгаза", 21 сентября запасы газа составляли 13,67 млрд кубометров.

Ранее кабинет министров Украины распорядился до 1 ноября закачать в ПХГ 17 млрд кубометров природного газа. По словам первого вице-премьера страны Степана Кубива, правительство исходило из пессимистического сценария холодной зимы.

К началу отопительного сезона прошлого года в ПХГ находилось 16,7 млрд кубометров топлива. Таким образом, к предстоящему сезону запасы газа планируются значительно ниже, чем в предыдущие годы.

Украина перестала закупать российский газ с ноября 2015 года. Теперь страна импортирует топливо из стран Евросоюза по реверсной схеме, утверждая, что его цена ниже, чем у купленного напрямую в России. Тем не менее в июне "Нафтогаз Украины" направил письмо "Газпрому" с просьбой возобновить поставки. После озвученной Минэнерго РФ цены в 177 долларов за тысячу кубометров, которая, по словам главы министерства Александра Новака, соответствует рыночной ситуации и комфортна без скидок, в Киеве заявили о своем несогласии с таким предложением и решили в третьем квартале ограничиться закачкой только из Европы.

Иосиф Цискаришвили: "Итоги выборов в Грузии зависят от коэффициента их справедливости"

В Грузии завтра состоятся ключевые для республики парламентские выборы, которые определят будущее страны на ближайшие четыре года. В последний день предвыборной гонки "Вестник Кавказа" побеседовал с политологом Иосифом Цискаришвили о том, в каком состоянии подошли партии к этому голосованию, а также о его наиболее вероятных результатах.

- Насколько изменилась ситуация в Грузии за прошедшие четыре года, каков баланс политических сил на сегодняшний день?

- Если описывать ситуацию одной фразой, то это старая формула: могло быть лучше, но грех жаловаться. Так или иначе, мы убедились, что лучше – не значит хорошо. Да, живется лучше, но говорить, что большинство грузинского населения удовлетворено тем, что происходило за последние четыре года, может только правящая партия. Конечно, прогресс наблюдается по разным направлениям, но за эти годы были допущены и значительные промахи, которые вовсе не были катализатором развития грузинского государства и с точки зрения демократии, и с точки зрения экономики. Да, человек стал первой величиной в перечне главных субъектов, в то время как при предыдущей власти отношение к собственным гражданам было абсолютно неприемлемым, но того, что сегодня нет страха на вечерних прогулках, недостаточно: 4 года назад нам было обещано восстановление справедливости, и ее отсутствие воспринимается людьми как серьезная ошибка.

- Какой путь прошло за эти четыре года ЕНД и с какими итогами жизни в оппозиции оно выходит на выборы?

- Если вновь выразиться одной фразой, то это "горбатого только могила исправит". Постоянное агрессивное желание возвращения к власти было идеей фикс "Единого национального движения" каждый день этих лет по 24 часа в сутки. В самой партии есть определенный прогресс, появились новые лица, но в течение 4 лет ни один член данной политической группы не произнес слова "вина". Они не признают никакую вину за то, что творили в течение 9 лет, руководя грузинским государством. Самое строгое, что они допускают говорить о себе – это слово "ошибки", однако, признаваясь в ошибках, они не концентрируют внимания на содержании данного слова. О каких конкретно ошибках говорит ЕНД, никто не знает.

В связи с этим данная, все еще самая организованная партия абсолютно неприемлема большинству грузинских избирателей. Факт остается фактом: ЕНД однозначно управляется гражданином Украины, губернатором Одесской области. Напомню, что пару дней тому назад была анонсирована огромная акция, со всей Грузии привлекали людей в центр Тбилиси, и на огромном экране выступал губернатор Одесской области со своими забытыми в Грузии идеями и убежденностью в том, что 9 октября он опять будет править республикой. Возможно, это кого-то обрадует в Украине, но для жителей Грузии эта тема несерьезна и нереализуема. Зато образ Саакашвили тормозит какие-либо успехи "Грузинской мечты", ведь 4 года в парламенте эти две партии провели в обоюдной ругани, заседания парламента регулярно завершались недопустимыми выражениями, а нередко и кулачным боем. Я хочу напомнить, что сказал будущим поколениям Уинстон Черчилль: "Когда начинается спор между нынешним и прошлым, мы вдруг обнаруживаем, что потеряли будущее". Увы, этот созыв парламента был занят взаимными угрозами и взаимным неприятием, а о будущем депутаты говорили только в очень общих чертах.

- Как себя сегодня чувствует и что представляет собой современная "Грузинская мечта"?

- Самое яркое, что нужно отметить – это осознание грузинским народом, что понятие "грузинской мечты" не совпадает с понятием "Грузинской мечты" Бидзины Иванишвили. Начиналось все вместе, но за последние 3 года, когда господин Иванишвили стал сам себя называть рядовым гражданином Грузии, он продолжил вмешиваться во все дела, и политические, и экономические, и социальные, и стало ясно, что "мечта" не совсем грузинская. Сегодня он главный воспроизводитель кадров в Грузии, и ни один министр, замминистра, губернатор или член парламента не может отмежеваться от негативных заявлений в его адрес. Внутренней свободы в парламенте по-прежнему нет, а ведь большинство там составляют "грузинские мечтатели", и никаких тем, кроме ругани Саакашвили, практически не было представлено в исполнении Иванишвили и его команды. Конечно, хотя бы треть "Грузинской мечты" в парламенте – это достойные люди, профессионалы, но они предпочитают лишь надеяться на лучшее будущее без каких-либо собственных активных действий.

- Насколько за четыре года удалось вырасти и заработать поддержку населения более мелким оппозиционным партиям?

- Оппозиционные партии, которые в предыдущие годы занимались, конечно, и критикой друг друга, сегодня свой критицизм направили на Саакашвили и Иванишвили. Многие социологические исследования, как местных социологов, так и международных организаций, указывают на один и тот же фактор: ни одна из двух главных политических партий не сможет завтра набрать хотя бы половины голосов. А это значит, что правительство уже будет формироваться не так, как с 2004 года по нынешний день, когда одна партия на свой вкус набирала министров. Значит, наступит время коалиций, и здесь можно ожидать любых сюрпризов. Если выбору будут справедливыми, в парламент пройдут примерно шесть партий. Замечу, что все негативные привычки ЕНД в области выборов прекрасно использует сегодня уставшая от своих "мечтаний" правящая сила: практически все административные ресурсы, использовавшиеся прежде в предвыборных процессах партией Саакашвили, сейчас используются "Грузинской мечтой". А это приводит к одинаковому отношению грузинского общества к этим двум субъектам. Остальные партии, пятерка наиболее популярных из них, имеет серьезные шансы появиться в коалиционном правительстве.

- Каков наиболее вероятный итог парламентских выборов в Грузии 8 октября?

- Опять же, это будет зависеть от коэффициента справедливости выборов. Я могу предположить возможную перспективу в случае действительно справедливых выборов. "Грузинская мечта" будет лидером по количеству парламентских кресел, но этого не будет достаточно для формирования правительства. На втором месте самые лучшие шансы у ЕНД, с 3 по 6 место – "Свободные демократы" Ираклия Аласания, "Единая Грузия" Нино Бурджанадзе, интересным субъектом может оказаться "Государство для народа", партия Пааты Бурдчуладзе, есть и партия «Патриоты Грузии», которая тоже возглавляется дамой. Это, кстати, новость для грузинской политики, когда представительницы слабого пола возглавляют партии с перспективой появиться в парламенте. Если в парламент не пройдет Республиканская партия, это будет удар в спину грузинскому парламентаризму, но республиканцы – головная боль Иванишвили, ведь это самая опытная и популярная партия, которая скоро будет праздновать 40-летие.

Если же в парламенте опять окажутся только два субъекта, потому что они очень хорошо постараются использовать друг друга как барьеры против нападения с третьей стороны, это будет означать, что никаких справедливых выборов в Грузии не было.

«Замок» в Трёхпрудном переулке получил вторую молодость

В этом году завершилась реставрация дома в Трёхпрудном переулке, построенного по проекту Фёдора Шехтеля. Изящному особняку практически полностью вернули исторический облик.

Недавно москвичи получили эстетический подарок — отреставрированный особняк, спроектированный Фёдором Шехтелем. Этот изящный дом, похожий на средневековый замок, можно увидеть, если свернуть с Тверской в Мамоновский переулок и дойти до пересечения с Трёхпрудным. В начале XX века здание служило административным корпусом скоропечатни Левенсона — одной из крупнейших типографий дореволюционной Москвы. В конце этого лета завершилась масштабная реставрация. Работы длились больше трёх лет, они вернули зданию первоначальный облик и изысканное внутреннее убранство.

Дважды культурный объект

В особняке, построенном в 1900 году по проекту Фёдора Шехтеля, просматриваются черты готики, но специалисты относят его к стилю модерн — новому стилю, или, на французский манер, ар-нуво. Дом прославился как одно из самых красивых зданий столицы и как штаб-квартира одного из самых успешных издательств на рубеже XIX и XX столетий.

В 1896 году за участие в подготовке коронации Николая II и Александры Фёдоровны скоропечатня Левенсона получила звание поставщика двора Его Императорского Величества. На здании появилась соответствующая надпись, также восстановленная в ходе реставрации. Этот факт интересен скорее любителям истории, но и любителям изящной словесности есть за что поблагодарить Левенсона. Именно из его типографии вышли первое издание «Сказок Мельпомены» Чехова, поэтические сборники Марины Цветаевой «Вечерний альбом» и «Волшебный фонарь», а также несколько книг Ивана Бунина.

Статус объекта культурного наследия федерального значения, присвоенный в феврале 1995 года, скоропечатня Левенсона в Трёхпрудном переулке получила более чем заслуженно.

От скромного начинания до масштабного бизнеса

Об Александре Левенсоне известно немного — даже год его рождения точно не установлен. Достоверно лишь то, что он был успешным бизнесменом. Он открыл типографию в 1881 году, приобретя по случаю у Набилковского училища небольшую печатную машину, ручной станок, резак и принадлежности для набора (составления макетов). Изначально предприятие разместилось в доме Левенсона-отца, известного московского врача, в Рахмановском переулке возле Петровки.

Начав с изготовления визитных карточек и коммерческих счетов, Левенсон постепенно перешёл к крупным заказам, первым из которых стало издание газеты «Новости дня». Чтобы расширить деятельность типографии, основатель превратил её в долевое предприятие — товарищество. Среди партнёров он привлёк купца, издателя и мецената Л.А. Карзинкина. В 1890 году скоропечатня имела капитал в размере 210 тысяч рублей и имущество общей стоимостью более 100 тысяч рублей.

Вскоре стало очевидно, что солидному предприятию нужно представительное помещение. По задумке хозяина, оно должно было стать комбинацией «последних слов новейшей техники, гигиены и архитектурного искусства». Для фабрики Левенсон приобрёл участок на углу Трёхпрудного и Мамоновского переулков. Первым делом там снесли все деревянные усадебные строения.

Проведя конкурс, Левенсон выбрал проект Фёдора Шехтеля, который представил план целостного и оригинального комплекса из административного здания и примыкающих производственных построек. По некоторым данным, заказчик и исполнитель нашли общий язык благодаря происхождению — оба были обрусевшими немцами. «Замок» вырос быстро: в январе 1900 года утвердили проект, а в сентябре в фабричном корпусе уже установили типографское оборудование. На Петровке — уже на самой Петровке, а не в переулке! — в доходном доме Коровина (дом 19) разместилась дополнительная контора для приёма заказов и торговли писчебумажными товарами. Вероятно, в память о начале большого дела.

«Русско-немецкое» сотрудничество получило продолжение: в 1901 году архитектор построил на участке ещё один производственный корпус, а через несколько лет добавил ему третий этаж и соединил с первым корпусом на уровне второго этажа. Шехтель приложил руку и к личному дому Левенсона — перестроил для него особняк на Пречистенской набережной (дом 35).

Благородный вид средневекового замка, уютные интерьеры и гостеприимство хозяина привлекали в скоропечатню Левенсону разных людей. Именно здесь в 1901 году собрались представители московской журналистики, чтобы обсудить предстоящее празднование 200-летия периодической печати в России. Впоследствии это здание неоднократно посещали ведущие отечественные издатели и типографы.

Скоропечатня в Трёхпрудном отдавала предпочтение выпуску художественных изданий высокого качества — альбомов, открыток, театральных афиш и программ, в том числе для императорских театров. С 1899 года Левенсон также редактировал и печатал газету «Ежедневное либретто», в которой наравне с новостями культуры размещалось много рекламы. Примечательно, что там попадались и объявления конкурентов.

О признании заслуг детища Левенсона и его продукции высочайшего уровня, помимо звания поставщика императорского двора, говорят многочисленные награды. В 1895 году Министерство финансов присудило издательству большую серебряную медаль, через год жюри парижской выставки, посвящённой столетию литографии, — золотую. В 1900 году, вновь на Всемирной выставке во французской столице, типография Левенсона удостоилась сразу трёх наград: управляющий мастерскими получил золотую медаль, управляющий литографией — серебряную, а его помощник — бронзовую.

От национализации до реконструкции

В 1917 году скоропечатню Левенсона постигла участь большинства частных владений — её национализировали и передали Всероссийскому земскому союзу. В 1923 году здесь разместилась 16-я типография Мосполиграфа. Новые хозяева, вооружившись лозунгом «Мы наш, мы новый мир построим» и не обращая внимания на выверенный замысел Шехтеля, построили на участке ещё несколько производственных корпусов. Величественный облик архитектурного ансамбля исказился: сначала уплотнился изнутри, а потом стал разрастаться в стороны, захватив даже владение 11 в Малом Козихинском переулке.

В 1942 году 16-ю типографию закрыли, и на её месте сменялись одно за другим разные казённые учреждения. Буржуазные эстетические пережитки были им безразличны, и интерьер постепенно исчезал, успешно приближаясь к безликой норме большинства советских контор.

Казалось бы, обратный переход комплекса в частные руки в начале 1990-х годов должен был остановить «стирание» шедевра, но проведённая реконструкция ему только поспособствовала. При замене межэтажных перекрытий здание утратило почти все оригинальные элементы — полы, потолочные балки, карнизы и лепнину. Фасад тоже значительно видоизменился, стал проще и лаконичнее.

Бывшая скоропечатня превратилась в деловой центр — совокупность наёмных помещений. Многие арендаторы даже не подозревали, что его интерьер когда-то не уступал внешним очертаниям в изысканности, лёгкости и великолепии.

Реставрация с умом и с душой

Статус объекта культурного наследия побудил современных владельцев особняка в Трёхпрудном всерьёз заняться его восстановлением. Реставрация под руководством архитектора Надежды Шемшуриной началась в 2013 году. Изучив архивные материалы — рисунки и фотографии, сохранившие оригинальный вид фасадов и интерьеров, она составила комплексный проект и проконтролировала его реализацию. В итоге зданию был возвращён облик, с высокой достоверностью отвечающий первоначальному плану Фёдора Шехтеля.

В частности, воссоздан витражный купол (плафон), который венчает фасад особняка и композиционно завершает художественный замысел всего ансамбля. На парадной лестнице восстановлены мраморные перила, ступени покрыты защитным составом, а на верхнем витом столбе установлен фонарь-медуза, названный так за оригинальную форму. Во всех помещениях покрашены стены и потолки, возвращена лепнина. Даже двери и окна воспроизведены по авторским чертежам Шехтеля.

На полах заново уложили паркет и кафель из метлахской плитки, которая отличается долговечностью: даже спустя полвека она сохраняет первоначальный цвет и рисунок. Не остались без внимания и украшения-символы: на фасаде открыт барельеф с изображением рабочих-печатников, а в одном из залов первого этажа — с изображением первопечатника Иоганна Гутенберга.

За высокий профессиональный уровень подготовки и организации ремонтно-реставрационных работ восстановление скоропечатни Левенсона номинировано в 2016 году на конкурс Правительства Москвы «Московская реставрация», отмечающий лучшие проекты по сохранению и популяризации объектов культурного наследия.

Надежда Шемшурина отмечает: «Профессия возлагает на меня огромную социальную ответственность. Именно реставратор в конечном счёте отвечает за точность воссоздания или восстановления зданий в соответствии с историческими документами. Поэтому мало обладать знаниями в искусствоведении, материаловедении, истории искусства и архитектуры. Нужно ещё владеть базовым арсеналом историка — уметь работать с архивными документами, знать обстоятельства и условия времени, к которому принадлежат твои “подопечные”. Важно также выстроить отношения с подрядчиком, работающим на объекте. От точности выполнения всех предписаний архитектора напрямую зависит результат реставрации, её качество».

Надежду Шемшурину выбрали для работы над скоропечатней неслучайно. Ранее она руководила реставрацией другого произведения Шехтеля — здания Ярославского вокзала на Комсомольской площади. Это помогло ей осмыслить и прочувствовать стиль и творческую манеру выдающегося зодчего.

Спасение культурных памятников как тренд

Реставрация скоропечатни Левенсона отражает сразу две тенденции, проявившиеся в градостроительной политике Москвы за последние несколько лет.

Во-первых, столица заботится о восстановлении исторического облика старинных зданий, а в широком смысле — о спасении памятников культуры, которым в XX веке варварским или просто халатным отношением был нанесён большой урон. В России действует несколько федеральных и муниципальных программ, например «1 рубль за 1 квадратный метр», в рамках которых проводятся ремонтно-реставрационные работы. В 2011–2016 годах в Москве восстановлено более 700 объектов культурного наследия, из них 90 завершены в этом году. Кроме того, были приведены в порядок 430 памятников монументальной скульптуры и некрополя.

За это время объёмы реставрации выросли в несколько раз, а доля исторических памятников в неудовлетворительном состоянии снизилась с 39 процентов в 2010 году до семи процентов в 2016 году (с 1325 до 250 объектов).

Во-вторых, довольно сильно меняется соотношение бюджетных средств и частных вложений, за счёт которых осуществляется реставрация, и соответствующее число восстановленных объектов. В 2012 году в Москве велись работы на 226 культурных памятниках с общим объёмом финансирования около шести миллиардов рублей, из них более миллиарда на 38 объектов выделили частные инвесторы. В 2013 году внебюджетные вложения превысили 8,5 миллиарда рублей по 133 объектам, составив почти половину общего фонда. В 2015 году впервые за время действия реставрационной программы частные средства сравнялись с бюджетными по числу завершённых объектов.

Среди наиболее интересных исторических зданий, отреставрированных в Москве за последние годы, можно назвать:

— городскую усадьбу XVIII–XIX веков по проекту архитектора К. Буссе (Подсосенский переулок, дом 23/1);

— казарму 2-го Московского кадетского корпуса, построенную в 1789–1792 годах (Госпитальная площадь, дом 1/10);

— дом Василия Львовича Пушкина, где в 1820-х годах часто бывал Александр Сергеевич Пушкин (Старая Басманная улица, дом 36);

— жилой дом второй половины XIX века (Печатников переулок, дом 7);

— церковь Святых Мучениц Софии и Татианы, построенная в 1892–1897 годах по проекту архитектора А.С. Каминского (Садовая-Кудринская улица, дом 15);

— картинную галерею фабрики К. Жиро, построенную в 1901 году по проекту архитектора Р.И. Клейна (улица Тимура Фрунзе, дом 11, строение 46).

MH17 and the JIT: A Flawed Investigation

James ONeill

On Tuesday 28 September 2016 the results of the Joint Investigation Team (JIT) investigation into the shooting down of Malaysian Airlines Flight MH17 on 14 July 2014 were released. Their report has been widely awaited and was expected to provide answers to many of the key questions left unanswered by the report of the Dutch Safety Board released a year earlier.

Instead of answers however, the JIT investigation left as many questions unanswered as before. Worse, the conclusions it did present were so fundamentally flawed that any residual confidence in the integrity of the investigation has been eliminated.

In any criminal investigation there are certain basic principles that need to be observed. Without being in any way exhaustive, the following points can be made that demonstrate that none of those basic principles have been observed.

First, the investigators must be independent and seen to be independent. The members of the JIT team were drawn from five nations (initially only four): The Netherlands whose citizens accounted for the greatest number of casualties and was where the flight originated; Australia, who had the second largest number of casualties; Ukraine, where the plane crashed; Belgium, for undisclosed reasons; and Malaysia who joined the investigation later and only after signing the agreement to be discussed below and who owned the plane.

With the possible exception of Belgium, none of the other countries were independent investigators. They all had a stake in the outcome. In the case of Australia, their position should have been untenable. The then Prime Minister, Tony Abbott, had made inflammatory and prejudicial remarks about the shooting down, blaming Russia in general and Mr Putin in particular. This was before there was a shred of evidence available. It is a pattern that has been repeated ever since in the western media, regardless of whatever evidence emerged.

Prejudging the outcome of any investigation is a violation of another basic principle of investigation. Quite why Belgium was included in the investigation has never been made clear. None of the victims were Belgium citizens. If Belgium had any expertise in air crash investigations it has never been disclosed. Neither has the identity of the Belgium representative on the JIT been disclosed. This secrecy reinforces the widely held suspicion that Belgium, as the home of NATO headquarters has an interest in blaming Russia as part of the ongoing demonisation of that country. The shooting down of MH17 occurred in the context of the aftermath of the February 2014 American inspired coup in Ukraine and the civil war that followed.

Ukraine is the antithesis of an independent investigator. It is, for very good reasons, the prime suspect as the perpetrator of the crime. The investigation has been conducted while Ukraine is in repeated and blatant violation of the Minsk Accords that it agreed to. Those violations are never the subject of criticism in the western media. It would be naïve to separate the criminal investigation from the geo-political context. There is nothing in the JIT report to indicate that Ukraine’s possible culpability was examined in any objective detail.

The second fundamental principle is that the evidence adduced by an inquiry is transparent and testable. Instead, it appears from the JIT report that much of the “evidence” was collected by the Ukrainian security services, hardly a disinterested body. The report claims that they have eye witness statements that support their reported conclusions.

But none of these statement makers are known, the contents of their statements have not been revealed, there is no evidence as to the circumstances under which the witnesses were located and interviewed, and whether there were other witnesses whose statements did not accord with the versions we have been given. None of this is acceptable procedure in a criminal investigation and none of it would be likely to survive forensic examination in a properly constituted court.

abA third fundamental principle is that an investigation should gather all relevant material. In this case there are significant gaps as to relevant information being obtained; information obtained. It not evaluated; and information that the investigators may or may not have but for which there is no satisfactory explanation for its absence.

For example, Almaz-Antay, the Russian manufacturer of the BUK missile that is the attributed cause of the crash, did exhaustive investigations and released previously classified material. Their investigation included analysis of the damage to the airliner to determine the trajectory of the missile. This information was effectively ignored by the JIT. One critical consequence of the JIT’s approach is that their claim that the missile was fired from separatist held territory cannot be matched to the pattern of damage to the aircraft that is only consistent with the missile being fired from a different (Ukrainian held) part of Donbass. Here is no attempt by the JIT to explain this obvious discrepancy between their claims and the forensic evidence.

This is a fatal flaw in their analysis and the conclusions that flow from it. There is also the problem with the transcripts of the communications between air traffic control and the pilots of the plane. We had previously been told that there was complete silence for the final four seconds of the tapes recovered from the black boxes. Yet, the JIT’s version of the missile’s trajectory would have it coming toward the plane directly in line of sight of the pilots. It defies credulity that there would be total silence in those final four seconds if in fact the missile was coming directly toward them. We were further told that Ukraine did not have radar data for that critical period. This is nonsensical, yet appears to have been accepted by the JIT without critical comment.

Perhaps the most important missing data however are the information from the US satellites, three of which were known to be in orbit over Donbass at the critical time. It was that information that was apparently the basis of the US Secretary of State’s boast four days after the crash that they had all the information they needed. That information has never been released publicly. It is unacceptable to claim possession of vital relevant information, yet refuse to allow any independent evaluation of that evidence. A court of law does not take such claims on trust. In a letter to victim’s families earlier this year, the lead Dutch investigator Fred Westerbeke, indicated that the US data had been released to the investigation, but their disclosure involved unresolved security issues as to the extent to which the data could be released. A cynic might suggest that satellite data showing Ukrainian culpability would be the ultimate “security” issue from the American point of view.

One might also suspect that if the satellite data showed conclusively that either Russians or Russian backed separatists had been responsible, that information would have been broadcast long and loud in the western media. The fact that the data have not been publicly released leads to an irresistible inference that they do not support the official narrative of blaming Russia or the Russian backed separatists. This view is reinforced when one examines the claims made at the JIT press conference that the BUK missile carrier was transported across the border from Russia, fired, then transferred back into Russia. If true, then this would be damning evidence.

But the allegation was made without a shred of supporting evidence other than vague and unsubstantiated claims about what the Ukraine secret service supposedly uncovered. The allegation is therefore utterly without merit. It would certainly not survive a proper court process.

Whether there will ever be a court process is an open question. At the JIT press conference Westerbeke said that although they had identified more than one hundred of the alleged perpetrators, the identification of which we were not allowed to know, the chain of command of those persons was not yet determined. This is nonsensical. If the investigators were able to identify individuals then their affiliations must also be known. That would provide the command structure. It does not take one hundred persons to fire a BUK missile. By withholding any salient details about the alleged 100 it is impossible to evaluate the evidential value of the claim. It is really little more than allegation by innuendo, and that again would not withstand even minimal court scrutiny. It is at best pseudo evidence.

The real court that is being pursued by the JIT is the court of public opinion. Ever since the downing of MH17 the public have been inundated with constant allegations of Russian involvement with no evidence ever being adduced. The British disinformation website Bellingcat was a favoured conduit, and one of the more alarming features of the JIT report is the extent to which they rely on that organ of fake evidence. This latest report is no more than a continuation of that process of disinformation. We are also told that the investigation is to continue through until 2018. Given the refusal of the JIT to properly consider the evidence already available one is left wondering exactly what they hope to achieve over the next year or more. It is more likely on the evidence available that the extended time frame is simply to continue the demonisation of Russia. There are two further aspects that need to be mentioned because they are never discussed in the western mainstream media and the JIT did not consider that they were important enough to include in their report.

The first fact is the existence of the agreement of August 2014 between the four initial investigating nations that no findings of the investigation would be released unless all of the parties to the agreement consented. It beggars belief that one of the prime suspects for perpetrating this atrocity, Ukraine, should be given what is in effect a veto over any adverse findings. The existence of this agreement fatally compromises the integrity of the investigation. It is no more than a hollow sham.

The second aspect is the old Latin maxim, Cui Bono or differently expressed, who benefited from this crime. Despite two years of relentless propaganda there has not been a single explanation of how Russia, or for that matter the separatists, could expect to benefit from shooting down a civilian airliner with significant loss of life.

There has been no such explanation because none exists. On the contrary, culpability for such an atrocity would do enormous harm to the perpetrator, and Russia had absolutely no motive to bring such opprobrium upon itself. Ukraine, on the other hand, had every motive to do so, as well as the means and, as the Almez Antay evidence clearly demonstrates, the opportunity as well. The JIT report is no more than a sorrow charade of an investigation. The victims and their families surely deserve better.

В Северной Осетии строят две теплицы общей площадью 8 га

Частные инвесторы ведут строительство двух теплиц площадью 3 га и 5 га на территории Северной Осетии.

Об этом корреспонденту ТАСС в кулуарах агровыставки «Золотая осень» сообщил заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия региона Алан Кусраев.

«Проект теплицы площадью 3 га до конца года должен быть реализован, по второму проекту инвесторы пытаются сейчас получить кредит. У нас буквально свежая информация, что в ноябре «Сбербанк» обещает им выдать кредит. Проект теплицы площадью 5 га, если компания получает кредит в ноябре, должен быть реализован в 2017 году», - заявил он.

Как сообщили в Министерстве РФ по делам Северного Кавказа, объем производства продукции сельского хозяйства в январе-июне 2016 года в целом по Северо-Кавказскому федеральному округу достиг 101,4 млрд рублей, что составляет 6,5% от общероссийского объема производства. Рост производства составил 102,1% от уровня аналогичного периода 2015 года.

Главная российская агропромышленная выставка «Золотая осень» проходит в павильонах и на открытых площадках ВДНХ с 5 по 8 октября по инициативе Министерства сельского хозяйства РФ. В этом году выставка проводится в 18-й раз. Она собрала порядка 2,5 тыс. участников из 63 регионов России и производителей из Абхазии, Белоруссии, Украины, Германии, Италии, Великобритании, Нидерландов, Японии.

Крупный американский бизнес все так же прячется в оффшорах

На фоне очередных громких разоблачений власти многих стран соревнуются в красноречии, снова обещая полностью уничтожить оффшорный сектор мировой экономики. Однако похоже, что вся эта суета совсем не впечатляет крупный американский бизнес. Видимо, действуя по принципу «собаки лают - караван идет», самые известные корпорации продолжают активно использовать оффшорные схемы налогового планирования.

Об этом свидетельствуют результаты совместного исследования, которое было проведено Образовательным Фондом при Федерации Некоммерческих Организаций (PIRG Education Fund), аналитическим центром Citizens for Tax Justice (CTJ) и Институтом Налоговой и Экономической Политики (ITEP).

По итогам исследования был опубликован отчет, согласно которому большинство крупнейших компаний из американского списка Fortune 500 (а именно - 73%) продолжают активно использовать дочерние оффшорные структуры для минимизации налогообложения. В 2015 году размер оффшорных активов этих компаний превысил 2,5 триллиона долларов. А сумма неуплаченных налогов за прошлый год составила более 700 млрд. долларов.

Что характерно, имея в своем распоряжении лучших юристов и бухгалтеров, транснациональные корпорации создают и используют виртуозные схемы минимизации налогов, которые целиком и полностью соответствуют законам. То есть даже в жесточайших условиях зарегулированного до абсурда американского рынка специалистам удается искусно эксплуатировать законодательные лазейки.

Ключевые факты исследования:

367 компаний из списка Fortune 500 совместно владеют 10366 оффшорными дочерними структурами.

Самыми популярными оффшорными юрисдикциями у американских корпораций являются Бермудские и Каймановы острова (обе - с нулевой ставкой налога на прибыль компаний).

Только 58 компаний из списка полностью раскрывают свои оффшорные активы. Если бы дочерние структуры этих компаний были зарегистрированы в США, то общая сумма необходимых к уплате налогов превысила бы 212 млрд. долларов (это составляет годовой размер бюджета штатов Калифорнии, Вирджинии и Индианы вместе взятых).

Среди «оффшорных рекордсменов» отмечены:

Apple. Безусловный лидер оффшорного налогового планирования в США. Компания держит в оффшорах активы на сумму 214 млрд. долларов (абсолютный рекорд среди американских корпораций). Если бы все «оффшорные дочки» Apple были прописаны в США, то американский бюджет ежегодно пополнялся бы на десятки миллиардов. В настоящее время Apple находится в эпицентре налоговой войны между Европой и Америкой. Еврокомиссия недавно провела свое расследование, которое выявило, что эффективная ставка налога на прибыль ирландской дочерней компании Apple в 2014 году составила всего 0,005%. В результате ЕС обязал компанию доплатить в европейскую казну 14,5 млрд. долларов.

Nike. Спортивный гигант держит в оффшорах более 10 млрд. долларов. Ежегодная прибыль от этих активов приносила бы сотни миллионов долларов в виде налогов. Вместо этого Nike выплачивает правительствам низконалоговых юрисдикций относительно мизерные платежи, которые в общем составляют около 1,4% от полученного дохода. У компании Nike около 1000 розничных магазинов обуви по всему миру. Но вот на Бермудских Островах такого магазина нет, хотя именно эта юрисдикция является одной из ключевых в схемах применяемого компанией налогового планирования.

Goldman Sachs. Финансовый конгломерат контролирует 987 оффшорных дочерних компаний (537 из них прописаны на Бермудских Островах). Размер официально декларируемых оффшорных активов Goldman Sachs составляет 28,6 млрд. долларов.

Заявленная цель опубликованного отчета заключается в раскрытии оффшорных схем американских корпораций и оказании влияния на Конгресс США, который по представлению исследователей должен устранить имеющиеся в законодательстве лазейки и прекратить процесс перевода прибыли американских ТНК в низконалоговые юрисдикции.

Однако учитывая сложившуюся в США традицию «лоббирования интересов» в законодательных органах, перспективы установления реальной налоговой справедливости в этой стране кажутся весьма призрачными.

США > Внешэкономсвязи, политика > nexus.ua, 7 октября 2016 > № 1929448

Реестра бенефициаров в Сингапуре не будет

Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием незаконно полученных средств (FATF) опубликовала очередной отчет о состоянии дел в Сингапуре, в котором довольно критично оценила данную юрисдикцию и указала на недостаточность принимаемых местными властями мер по предотвращению отмывания денег. Сингапур уже отреагировал на отчет и пообещал в меру «ужесточить», «углубить» и «расширить» применяемые подходы в этой сфере.

Статус Сингапура как одного из ведущих международных финансовых центров повышает риски использования банковского сектора юрисдикции в контексте финансирования терроризма и отмывания средств через сингапурские банки. Более 75% сингапурских денег управляются из-за пределов страны.

В 2012 году власти Сингапура уже ужесточали «анти-отмывочные» меры. Однако предпринятые тогда шаги группе FATF показались недостаточными. Функционеры FATF требуют еще более тщательного выявления и расследования случаев отмывания незаконно полученных средств и их провода через местные банки. Кредитно-Финансовое Управление Сингапура (MAS) отреагировало на эти требования и пообещало усилить работу в этом направлении.

Главными инструментами анти-отмывочной борьбы станет повышение стандартов оценки бизнеса и некоммерческих организаций на предмет незаконного оборота финансовых средств, а также увеличение прозрачности информации о бенефициарных владельцах регистрируемых в Сингапуре компаний и партнерств с ограниченной ответственностью.

В настоящее время в профильных комитетах парламента и в Министерстве финансов Сингапура уже разрабатываются поправки к местному корпоративному законодательству, которые обяжут все компании и партнерства получать и хранить у себя информацию о своих бенефициарных владельцах (сейчас такая информация становится известной только местному регистрационному агенту в процессе учреждения компании, а сама компания такую информацию хранить не обязана).

При этом особо подчеркивается, что информация о бенефициарах компаний не станет публично доступной. Компании и партнерства будут обязаны предоставлять такую информацию только местным компетентным органам и только по специальному запросу от них. То есть никакого реестра бенефициаров в Сингапуре в ближайшее время не будет.

Остров Джерси ужесточил контроль над оборотом криптовалют

26 сентября 2016 года на Острове Джерси вступили в силу поправки в закон о противодействии отмыванию незаконно полученных средств. Основные новации касаются регулирования оборота криптовалют.

Отныне компании на Джерси, которые работают с криптовалютами, должны будут пройти регистрацию в качестве «пользователя криптовалютами». Это требование будет касаться компаний, чья ежегодная выручка в криптовалютах превышает 150 тыс. фунтов.

В настоящее время на Джерси учреждено около 20-ти компаний, работающих с биткоином. В октябре прошлого года власти юрисдикции заявили о своем намерении регулировать подобные транзакции и ужесточить контроль над оборотом криптовалюты.

Великобританию продолжают пугать последствиями Брексита

Продолжается череда громких заявлений от сторонников и противников британского выхода из состава ЕС. Очередным пессимистическим прогнозом отметилась консалтинговая компания Oliver Wyman, которая «пообещала» Великобритании огромные проблемы в экономике после выхода страны из Евросоюза.

В специальном докладе Oliver Wyman говорится о двух вариантах развития ситуации – мягком и жестком выходе из ЕС. При этом жесткий они считают более вероятным. Жесткий выход лишит Великобританию доступа к единому рынку ЕС. В таком случае страна может потерять до 75 тыс. рабочих мест в финансовом секторе, а британские банки недосчитаются 38 млрд. фунтов ежегодной прибыли.

В случае мягкого сценария, при котором англичане сохранят доступ к европейскому рынку, банки могут потерять «всего» 2 млрд. фунтов и около 4 тыс. рабочих мест.

На сегодня размер ежегодной прибыли финансового сектора Великобритании составляет около 200 млрд. фунтов. В нем работают около 1,1 млн. человек. А размер уплачиваемых в бюджет налогов от этой сферы составляет около 70 млрд. фунтов.

Однако, судя по всему, эти выкладки не являются убедительными для британской элиты. Так, Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй уже заявила о том, что восстановление контроля над миграцией (иными словами – отгораживание от континентальной Европы) является для страны более приоритетной проблемой, чем финансовые потери от частичного разрыва связей с единым рынком ЕС. Хотя доступ к нему правительство планирует тем или иным способом сохранить (насколько это будет возможным).

Кроме того, никто уже не сомневается в серьезности намерений Великобритании. Мэй ранее указывала на то, что процедура выхода страны из Евросоюза будет запущена в начале 2017 года, а все необходимые формальности должны завершиться к концу 2019 года.

Поставки летального оружия Киеву обернутся новой войной

Получив американское летальное оружие (а, как известно, недавно Конгресс США одобрил его поставки), Киев с большой долей вероятности решится на силовое решение конфликта в Донбассе. А значит, юго-восток Украины вновь станет зоной боевых действий.

В качестве аргумента в пользу поставок на Украину летального оружия украинские политики давно используют наличие так называемой «российской угрозы». Сейчас, по словам министра обороны Украины Степана Полторака, Киеву в первую очередь нужно, чтобы Вашингтон поставил противотанковые и противовоздушные системы вооружений.

Заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Андрей Климов считает, что помощь США в виде поставок вооружений на Украину опасна, пишет Федеральное агентство политических новостей.

Проводя параллель с поставками из Америки оружия сирийской умеренной оппозиции (когда через некоторое время эти системы оказывались в руках Исламского государства (группировка запрещена в РФ)), политик замечает, что и на Украине в конечном итоге американское оружие может попасть «в руки националистических батальонов и прочих экстремистов».

Другая опасность, о которой говорит сенатор, - вероятная эскалация конфликта на юго-востоке Украины после поставок летального вооружения из Америки.

Андрей Климов отмечает, что многие украинские политики и военные считают, что решить конфликт с самопровозглашенными республиками можно только силой. «По их мнению, ВСУ должны нанести решающий удар и переломить ситуацию. Киевским властям кажется, что Запад их за это простит. Для реализации таких планов и нужны дополнительные системы вооружений», - заключает эксперт.

Вера Сергеева

Максим Леонидов: Я уже не молодой бог...

Ирина Смирнова, Санкт-Петербург

Максим Леонидов — музыкант и актер, один из создателей легендарного бит-квартета «Секрет» — прошел путь от традиционной для советских рокеров любви к «Битлам» до перечитывания Пушкина и Шекспира. Теперь он готовится сыграть в спектакле «Я ненавижу Гамлета» и встретить в начале будущего года свое 55-летие. А только что Максим закончил работать над аудиокнигой «Капитанская дочка». Самое время подвести некоторые итоги. Что наш герой и сделал в разговоре с корреспондентом «Труда».

— Максим, начнем с Пушкина, с вашей аудиокниги. Где это можно будет послушать?

— В Сети, это делалось для интернет-радиостанции. К «Капитанской дочке» я, как и многие прилежные читатели, возвращался несколько раз. Потому что когда повесть читаешь в школе, то, безусловно, и половины не понимаешь из того, что в ней есть. Я очень люблю Пушкина и считаю, что пушкинская проза не менее блистательна, чем его стихи. Она написана скромно, скупо, без цветистости, но все так объемно и абсолютно гениально. Но должен сказать, что читать Пушкина вслух, да еще с листа, тяжело. Надо соответствовать высокой классике, ее мысли и настроению, но при этом удержаться от актерства, от игры, не делать радиоспектакль. Нужно максимально бережно донести до слушателя пушкинский текст. А между тем там встречаются слова, которые сегодня не произносятся, и фразы, построенные несколько иначе, чем это теперь принято. А потому читать вслух непросто. Но в общем, мне кажется, мы справились.

— Вы же когда-то учились в совершенно классической школе — в ленинградском хоровом училище при Капелле. Это было хорошее образование?

— Очень.

— Своего сына отдали бы туда?

— Нет. Потому что, получая такое образование и очень много времени уделяя музыке, ты становишься заложником профессии. А ее, профессию, все-таки лучше выбирать в более сознательном возрасте. Мой сын музыке учиться будет и учится уже, но все-таки в обычной музыкальной школе. Потому что специальное профессиональное среднее образование ведет тебя дальше в институт культуры на дирижерско-хоровой факультет или в консерваторию, а я совершенно не уверен, что ему это будет интересно и что вообще он захочет быть музыкантом. Захочет — станет! Маккартни, знаете ли, консерваторий не заканчивал.

— Кстати, как ваш папа, который был, как известно, заслуженным артистом республики и служил в Театре комедии имени Акимова, относился к вашей юношеской битломании?

— С пониманием. Папа сам был меломаном и поклонником джазовой музыки, хотя и в эстрадной тоже разбирался. У него было огромное количество виниловых пластинок, которые ему посылали друзья, в основном из Америки. А потому я дитя двух культур — российской и американской. С детства я главным образом слушал музыку американскую. Папа спокойно к этому отнесся, тем более когда я начал музыкой зарабатывать. Он же видел, что я к этому отношусь уже как к делу жизни, для меня это так важно, что я этим горю. А для родителей самое главное, чтобы ребенок был здоров и занимался тем, что искренне любит.

— Ваш роман с Элвисом Пресли пришелся на ту пору, когда им в Советском Союзе пугали детей...

— Нет, Элвисом Пресли пугали детей в 1950-1960-х, а я с ним знакомился позже, когда он, по сути, сошел со сцены.

— И что вам дал этот Элвис Пресли?

— Да много чего! Элвиса, конечно, нужно не только слышать, но и видеть, а в СССР это сделать было негде. Но мне друзья привозили всевозможные фото- и видеоматериалы. И я стал погружаться, смотреть на Элвиса и его творчество с той пристальностью и живым интересом, какие бывают только в отрочестве. И, конечно, не мог в него не влюбиться, как любой, попадающий под невероятное обаяние этого персонажа. Эта странная смесь чувства юмора, самоиронии и самого серьезного отношения к своей профессии, к призванию редко встречается даже у самых именитых звезд. Он был абсолютно уверен в том, что сам Бог наградил его талантом и голосом (Элвис был религиозным человеком, из религиозной семьи)... Еще можно у него поучиться звездности, потому что без этого ощущения на сцену вообще солисту выходить нельзя. Элвис никогда не заискивал перед публикой и никогда не извинялся за что-то перед ней. И в этой паре — публика и артист — Элвис был мужским началом, а публика — женским. А у нас часто эстрадные артисты исполняют женскую роль, а публика — мужскую, и на это, конечно, смотреть без грусти невозможно.

— Выпускной спектакль в театральном институте «Ах, эти звезды:», потом фильм «Как стать звездой» с вашим участием в свое время наделали много шума. А зачем вообще становиться звездой? Так вопрос не стоял?

— Зачем стать звездой? По мне, так в 20 лет без такого желания существовать просто невозможно. Это же абсолютно нормальное желание для молодого человека: покорить мир, быть на вершине, испытывать восторг, ловя на себе восторженные взгляды... Ничего плохого в этом нет, это чудесно. Как писал один индийский мистик, для того чтобы отбросить эго, надо его сначала иметь. Я убежден в том, что в юном возрасте эго необходимо для того, чтобы все-таки этот мир как-то познать и чего-то добиваться. Особенно если ты мужчина. Женщине это в общем-то необязательно...

— Не буду спорить по пустякам, лучше спрошу, с чего начинался «Секрет». Это правда, что вас с Николаем Фоменко свела служба в армии?

— Нет, неправда. С Фоменко мы встретились в театральном институте. Он учился у Игоря Горбачева, а я — у Аркадия Кацмана и Льва Додина. Это произошло в институте, мы потихоньку друг к другу притирались, в группе менялись составы, но классический состав «Секрета» организовался в институте на четвертом курсе.

— В вашей недавней песне «Письмо самому себе в 78-й год» звучит пожелание: «Живи на полную каждый миг». А разве это не так было в ту пору? Вспомнить хотя бы эту песенную фразу: «Я довольно молодой бог»...

— Так, так. Ну да, конечно, так и было. Сейчас я уже довольно немолодой бог, но хорошо помню то ощущение.

— «Секрет» — это был не просто удачный проект. Вы создали свою эстетику, свой мир, своих героев, я уж не говорю про публику. И вдруг этот мир исчез. Что это было, когда на пике успеха вы от всего отказались, ушли из квартета, уехали из страны?

— Это извне казалось, что мы на пике успеха. А изнутри я уже видел, что наша дорога заканчивается, потому что мы не могли найти другое качество. Любой организм обязан все-таки меняться. То, что хорошо в 20 лет, уже в 28 выглядит странновато, а к 40 вообще не годится. Нас объединила любовь к музыке 60-х, к «Битлам», к ливерпульскому движению мерси-бит, и здесь мы были едины. А потом, собственно говоря, мы стали взрослеть. И у нас начались раздраи, нас потянуло в разные стороны...

Извините за сравнение, но гениальные «Битлз» нашли другое качество, потом третье качество, потом четвертое, и от альбома к альбому их было не узнать. При этом они оставались собой. Ну а мы не были столь гениальны. Одно качество исчерпало себя, а другое мы так и не нашли. Я просто первым это осознал. И понял, что «Секрет» обречен. Поэтому и ушел. Другое дело, что мы сейчас собираемся и с удовольствием играем те песни, которые мы играли 20-летними. Но играем уже с высоты своих 55, не притворяясь пацанами.

— Вы довольно долго оставались в образе беспечного ездока: «Не таскай с собою день вчерашний в рюкзаке». Это в жизни-то удалось. А сейчас получается?

— Отчасти. Я по натуре лентяй. Не то чтобы ленивый, а такой, знаете, слегка барин. И больше, чем могу проглотить, я не кусаю. Стараюсь никому не подражать и ни за кем не гоняться, а твердо знать, что именно мне в жизни нужно. Поэтому в некотором роде я действительно беспечен.

— Что должно быть в песне такое, чтобы ее полюбили, запомнили, стали подпевать?

— Ты должен попасть в унисон с общим настроем, с народом и на этой волне находиться. Либо ты настроился на эту волну — и тогда тебя услышат и подпоют. Либо нет — и тогда, будь ты хоть трижды маэстро, публика в лучшем случае тебе холодно похлопает и тут же забудет, о чем ты ей пел. Бывает, песню-однодневку по радио крутят насильно, но вне эфира ее просто нет. Настоящий шлягер (у «Секрета» их было много, у меня меньше) пишется не так часто, как хотелось бы, иногда приходится ждать 5-7 лет, но оно того стоит. Это верняк, такую песню не забывают.

— Кто теперь ваша аудитория?

— Аудитория у меня самая разная. Я вижу на своих концертах и людей совсем молодых, и моего возраста — от 17 до 60 лет. Иногда даже детей приводят.

— Теперь объясните, за что же вы ненавидите Гамлета?

— Эта пьеса под названием «Я ненавижу Гамлета» не про принца датского, а про артиста, который готовится сыграть Гамлета, и другого артиста, который когда-то играл ту же роль и теперь делится опытом. Лирическая комедия про призвание, про искусство. Это будет антрепризный спектакль, его делает театр «Дом», которым руководит Наталья Колесникова.

— А что вас подвигло на создание спектаклей для детей?

— Да просто детей некуда сводить. Большинство спектаклей для детей — это халтура, которая сделана сугубо в целях заработка. Меня такое отношение угнетает. Хочется, чтобы появились хорошие спектакли, не только детские, но и для семейного просмотра. Это мюзиклы, у нас с моим соавтором Александром Шавриным идут спектакли «Мама-кот» в московском Театре имени Маяковского и в Петербурге в Театре эстрады, «Странствия Нильса» в Театре Ленсовета, и «Крем, джем & Буги-Вуги» в Театре комедии имени Акимова. Есть еще мюзикл по мотивам приключений героев Марка Твена. Они идут реже, чем мне хотелось бы, но идут.

— Еще вопрос: чем занимается комитет спасения Шуваловского парка, куда вы входите?

— Это инициативная группа жителей Парголово, которая в том числе и на собственные средства обустраивает парк, пытается не допустить полной его гибели. Меня просили, если понадобится, сходить к каким-нибудь чиновникам по поводу сохранения Шуваловского парка. Я обещал помочь и стараюсь это сделать. Проблема в том, что парк — это федеральная собственность, а не городская, и владеет им НИИ тока высокой частоты. Бедный, как церковная крыса, им не то что за парком не уследить, там и дворец в чудовищном состоянии. Надо бить во все колокола, трубить во все трубы, чтобы спасать не только исторический парк, но и Шуваловский дворец — умирающий памятник архитектуры. Их надо передать в городскую собственность, и тогда хоть будет адрес, по которому можно будет обращаться. Сейчас об этом идут переговоры. Надеюсь, так оно и будет.

— Стало быть, на вопрос, есть ли жизнь после 50, вы отвечаете утвердительно?

— Я занимаюсь многими делами. Готовимся к большому турне с «Секретом» по России. Может быть, последует съемка художественного фильма с участниками квартета в главных ролях. В феврале будет сольный концерт в Петербурге и в Москве по случаю моего 55-летия, там выступят разные мои друзья и Hippoband. Потом будет премьера спектакля «Я ненавижу Гамлета», потом премьера программы «Звездная пыль», а уже только потом концерты бит-квартета «Секрет»... Так что планов много. В Таврическом саду, где раньше был кинотеатр «Ленинград», теперь замечательный концертный зал «Ленинград-центр» с потрясающим оборудованием, талантливой балетной труппой и хором, там есть свои музыканты. Мы с ними делаем программу «Звездная пыль», это будет разговор об американской и советской песне 1940-1950-х. Да, безусловно, жизнь после 50 существует, пусть и в несколько приглушенных тонах.

— Вы считаете, это все востребовано?

— Я это делаю, потому что мне оно интересно. Надеюсь всегда, что то, что интересно мне, будет интересно кому-то еще. И вообще: жить даже после 50 надо по любви, а не по расчету.

— Традиционный вопрос для этой рубрики — о ваших взаимоотношениях с телевидением, о своих недавних ярких художественных впечатлениях.

— Телевизор не включаю. У меня двое детей, посмотреть телевизор именно тогда, когда там что-то интересное показывают, практически невозможно. Телефильмы я смотрю онлайн, в интернете, конечно, в основном американские или английские, потому что они лучшие. Но и у нас иногда встречаются прорывы, «Ликвидация», например, или «Апостол».

Из художественных впечатлений... Совершенно чудесная книга Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза». Еще мне понравились «Авиатор» и «Лавр» Евгения Водолазкина. В театре два ярких впечатления — это «Гамлет» с Камбербэтчем Британского национального театра и «Загадочное ночное убийство собаки» — такой замечательный драматический спектакль я смотрел в Лондоне.

— Вам кого-нибудь не хватает в Петербурге? Чье-то отсутствие здесь ощутимо?

— Знаете, мне, скорее, присутствие многих здесь не нравится, нежели отсутствие...

Премию мира в этот раз все-таки дали именно за мир, а не за либерально-правозащитные взгляды, к миру никакого отношения не имеющие. Лауреатом 2016 года стал президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос "за его решительные усилия, направленные на то, чтобы положить конец более чем 50-летней гражданской войне в стране. Конфликт унес жизни 220 тыс. колумбийцев, вынудил почти 6 млн человек покинуть свои дома". Таков пресс-релиз Нобелевского комитета. История с "решительными усилиями" Сантоса предельно интересная и касается далеко не только Латинской Америки. Попробуйте на место Колумбии подставить Украину или Сирию — и получится что-то поучительное.

Референдум — не приговор

Накануне 7 октября шансы Сантоса на премию считались ничтожными. Дело в том, что его мирное соглашение с революционными партизанами было провалено на всенародном референдуме 3 октября. Получилось так, что половина колумбийского народа (а на самом деле, вообще-то, менее 15% от списочного состава избирателей — явка была низкой) хочет войны, а не мира. То есть сегодняшний лауреат — это провалившийся миротворец.

И тогда Сантос решение референдума проигнорировал, продлил до конца месяца перемирие с партизанами… в общем, заявил: "да будет все равно мир". Вкупе с Нобелевской премией, присужденной ему через пару дней после этого, получается что-то вроде эпизода из житий святых.

Кстати, иконостас лауреатов Нобелевской премии мира делается и правда в духе житий, с поправкой на то, что это — очень специфическая религия (глобализм, либерализм и прочее), ныне проваливающаяся по всем фронтам.

Но давайте посмотрим на ситуацию в Колумбии внимательнее. Правда, сделаем поправку: писать на эту тему лучше бы специалисту по Латинской Америке, которых у нас, к счастью, немало. Я рискую это делать исключительно потому, что Колумбия похожа на хорошо знакомые мне Филиппины, где тоже недавно пошел мирный процесс правительства с левыми партизанами. Но вы же не думаете, что Нобелевский комитет даст премию президенту Родриго Дутерте, который обзывает нехорошими словами Барака Обаму, бывшего генсека ООН Пан Ги Муна, а также Евросоюз и что угодно еще.

Итак, война, которую с 1964 года вели с властями марксисты-маоисты-чегеваристы из "Революционных вооруженных сил Колумбии" (FARC). Они контролируют часть сельской местности страны в нежной дружбе с крестьянами, правительственные войска там бессильны. С этих территорий идет 60% потребляемого в США кокаина.

Не забудем похищения людей за выкуп — терроризм (это уже скорее внутренняя проблема Колумбии). Долгие годы войны, поддерживавшейся опять же США, ослабили FARC, но не уничтожили. (Повторим еще раз — каждый факт стоило бы десять раз проверить, живем в мире активно искажаемой информационной реальности).

А если с войной не получается — значит, мир?

Но давайте посмотрим, за какой мир получил свою премию Сантос. Лидеры FARC будут заседать в парламенте, контролируемая ими сельва останется в их распоряжении, хотя там будет запущена программа перехода с коки на что-то более съедобное. Вот это и есть мир (а не капитуляция партизан, которую власть обеспечить не смогла).

Асад и Тимошенко

В обычной войне солдаты победившей армии всегда (хотя на самом деле далеко не всегда) уходят домой. В гражданских войнах те, кто раньше убивал друг друга, обречены жить на одной улице. Это, кстати, одна из причин того, что такие войны не надо никогда начинать.

В Колумбии против мира голосовали, видимо, города. Село, особенно те местности в сельве, где уже полвека живут партизаны, может иметь другую точку зрения.

А это вообще-то ярко выраженная Сирия. Дело там идет к завершению войны, иностранные наемники, скорее всего, оттуда тем или иным путем уйдут. Но останутся жители нескольких местностей, которые были скорее против Башара Асада. А Дамаск, университеты, армия… в общем, более цивилизованная часть Сирии — она скорее за.

И придется жить вместе, торговать, заседать в одном парламенте, спорить на телевидении… А ведь число жертв в Сирии сопоставимо с колумбийской статистикой, хотя и за разные периоды времени. Кстати, интересно, как насчет того, чтобы — если все пойдет хорошо — дать Нобелевскую премию мира Башару Асаду?

Теперь Украина. На мысль о ней наводит революционный псевдоним лидера повстанцев, Родриго Лондоньо Эчеверри — "команданте Тимошенко". Речь не о "газовой королеве" Юлии, а о маршале Семене Тимошенко, не родственнике, но "украинские" мысли в голову все равно приходят.

Давайте, в самом деле, представим себе, как должна кончиться гражданская война на Украине. Можно представить себе, что радикалы-националисты сохранят за собой западную "сельву", жители Донбасса сохранят Донбасс (а как иначе — проводить этнические чистки, что ли, так ведь националисты уже попытались это сделать на Востоке).

И те, и другие будут заседать в парламенте. И останется немалая центральная зона, включая Киев, где все будет вперемешку. Между прочим, это даже более сложная конструкция, чем в Колумбии. Но альтернатива ей — война, которая, как в Колумбии, не сможет принести окончательной победы ни одной стороне. Разве только развалить страну уже и юридически.

На всякие мысли наводит и экономический фундамент колумбийского мира, то есть уничтожение кокаиновой индустрии (США имеют полное моральное право поддерживать в этом колумбийское правительство, главного, кстати, союзника Вашингтона в Южной Америке). И как будет выглядеть аналог такой программы на Украине? Националисты перестанут торговать оружием и заниматься прочими любимыми делами? Донбасс перестанет добывать уголь и т.д.?

И если когда-нибудь дойдет до заключения мира на Украине, кому за это дадут Нобелевскую премию — а вдруг "команданте Тимошенко"?

Ну, а что касается Колумбии, то перспективы мира там выглядят сомнительно. Кто-то не согласится разоружаться, кто-то будет устраивать провокации. Но премия у президента останется — премия за красивый жест: а я и невзирая на референдум буду бороться за мир.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

В пятницу, 7 октября, Подольский суд Киева в третий раз за последний месяц должен попытаться провести судебное заседание, посвященное массовым беспорядкам у парламента страны 31 августа 2015 года. Предыдущие два заседания не состоялись по удивительной причине — подсудимые не явились в суд. Впрочем, не только этим интересен этот процесс.

На примере этого дела можно четко проследить, как режим Порошенко предпочитает не бороться, а тайно договариваться с радикалами и националистами.

Причина конфликта

Напомню, 31 августа 2015 года Верховная рада Украины в соответствии с ранее достигнутыми минскими соглашениями (февраль 2015) рассматривала в первом чтении изменения в Конституцию страны, связанные с предоставлением особого статуса Донецкой и Луганской областям (ныне частично — ДНР и ЛНР). Еще этот акт называют Законом о децентрализации страны.

Фактически, речь шла о том, что мятежные регионы, получив особый статус, оставались в составе Украины. Но при этом самостоятельно определяли на своих территориях языковую политику, получали некоторые права юридического регулирования деятельности местных органов власти, а так же имели большую самостоятельность в выборе внешнеэкономических партнеров, чем это имеют сегодня все другие регионы Украины.

Такой статус позволял снять значительную часть противоречий между Киевом и мятежными самопровозглашенными республиками. И приступить к воссоединению Киева и самопровозглашенных республик, что полностью нивелировало и саму гражданскую войну.

Но, с другой стороны, тогда же возникал вопрос о расширении прав по примеру этих регионов и в других областях Украины. То есть речь шла о постепенном процессе федерализации страны.

Против этого категорически был президент Порошенко, поскольку при этом он терял ряд полномочий и в значительной степени превращался в ритуальную фигуру. Резко слабело и влияние на страну Верховной рады.

Но главное, этот юридический акт останавливал гражданскую войну на востоке, делал ее бессмысленной, поскольку резко расширял права органов власти Донецкой и Луганской областей.

Что произошло в этот момент у стен парламента

У здания парламента собралось несколько тысяч радикалов (от 3 до 5), призванных к участию в массовой акции всеукраинским объединением "Свобода", Радикальной партией Украины (фракция которой заседала в это время в парламенте) и некоторыми другими радикальными группировками.

Узнав о результатах голосования, толпа в знак протеста попыталась взять здание парламента штурмом. Ей противостояли несколько сотен бойцов национальной гвардии Украины, охранявших здание парламента. Завязалась массовая драка, в ходе которой особенную активность проявляли представители ВО "Свобода" во главе с лидером этого движения львовянином Олегом Тягнибоком. Радикалы, вооруженные металлическими и деревянными дубинками, попытались пробиться к парламенту сквозь кордон нацгвардейцев.

В этот момент ныне подсудимый Сергей Крайняк поджог дымовую шашку, а боец добровольческого батальона "Сечь" Игорь Гуменюк (второй подсудимый по этому делу), скрываясь за дымом, бросил в ряды нацгвардейцев осколочную гранату. В результате один из нацгвардейцев, получив ранение в сердце, тут же скончался, еще трое раненных умерли в последующие два дня. Кроме того, 131 боец нацгвардии и 10 гражданских лиц получили ранения различной тяжести.

Реакция власти и участников

В тот же день президент Порошенко выступил с телеобращением, в котором заявил, что все виновные в массовых беспорядках понесут суровое наказание и обвинил в организации беспорядков спецслужбы России.

Министр внутренних дел Украины Арсен Аваков, спустя две недели, выступая пред депутатами Верховной рады, сообщил, что лидер ВО "Свобода" Тягнибок вместе с тремя нардепами из "Свободы" (избранными по мажоритарным округам, политическая партия "Свобода" не представлена в парламенте) накануне описываемых событий посетили в зоне антитеррористической операции добровольческие батальоны "Сечь" и "Карпатская сечь" и провели с бойцами этих подразделений Министерства внутренних дел закрытую встречу, на которой призывали их к участию в предстоящих массовых беспорядках. По предварительной версии следствия, исполнители преступления служили именно в этих подразделениях.

А вот дальше начинается самое интересное.

Депутат парламента Игорь Мосийчук заявил, что ВО "Свобода" активно сотрудничает с администрацией президента и что один из организаторов массовой акции "свободовец" Игорь Кривецкий накануне кровавых событий посетил администрацию президента, где участвовал в переговорах.

А глава фракции ВО "Свобода" в Киевсовете Юрий Сиротюк год спустя, уже накануне нынешнего судебного процесса, созвал в Киеве пресс-конференцию, в ходе которой заявил, что "свободовцы" заинтересованы в проведении открытого судебного процесса.

"Мы верим, что в этом суде будут отвечать первые лица государства, поскольку без их участия, без их действий провокация такого масштаба не удалась бы", — утверждает Сиротюк.

Можно ли верить Мосийчуку и Сиротюку?

Дело в том, что Мосийчук — член парламентской фракции Радикальной партии Украины, чье участие в организации массовых беспорядков доказано. А Сиротюк сам является подсудимым на этом процессе.

Но, с другой стороны, может быть все это всего лишь — своеобразная дымовая завеса, скрывающая виртуальную "политическую гранату"?

Два дела вместо одного

Но, пожалуй, более всего заинтересованность режима Порошенко в том, чтобы спустить "Дело о 31 августе" на тормозах, изобличает… само дело. Оно было разделено на два. По одному — "о террориризме" проходят радикалы Крайняк (который поджог шашку) и Гуменюк (бросивший гранату).А по другому — 15 участников массовых беспорядков, в основном члены ВО "Свобода".

Однако, как утверждают знакомые с ходом дела украинские журналисты, в ходе судебного процесса прокуроры и адвокаты могут переквалифицировать это преступление с организации массовых беспорядков (а это — до 20 лет заключения) на "групповые беспорядки" и "неповиновение правоохранителям". А это уже другая статья, за которую полагается совсем другое наказание, возможно даже связанное лишь с административным (то есть без лишения свободы), штрафом или условным сроком.

Дело в том, что, выведя дело о "терроризме", то есть убийство 4 человек и ранение 141 в отдельное производство, генпрокуратура Украины фактически оставила для остальных участников и организаторов тех событий сущие пустяки.

"Массовых беспорядков здесь не может быть, потому что нет объективного состава (преступления — ред.) и соответствующих последствий, — объяснил сложившуюся ситуацию "Украинской правде" адвокат ВО "Свобода" Александр Свиридовский. — При массовых беспорядках происходит захват помещения, зданий, сожжение имущества, транспортных средств. А здесь ничего не захватывали и ничего не жгли. А о том, что взорвалась именно граната, участники митинга даже не сразу узнали".

Кроме того, несмотря на многочисленные фото и видеодокументы, подтверждающие активное участие лидера "Свободы" Тягнибока в тех событиях, его статус определен, всего лишь как свидетеля…

Когда и почему замолчала "Свобода"

У Петра Порошенко есть своя политическая сила в парламенте — Блок его имени. Но в ней — полный разброд и шатание, есть даже члены фракции, оказавшиеся в последнее время в оппозиции к самому президенту.

Совсем другое дело теперь со совсем чужой ему "Свободой". За минувший с тех событий год ВО "Свобода" практически исчезла из украинских новостных сводок. И вовсе не потому, что перестала существовать. Она стала послушным орудием администрации президента в ее борьбе с одним из лидеров общественного мнения на Украине мэром Львова Андреем Садовым (в горсовете Львова заседает внушительная фракция "свободовцев"). Но с тех пор никаких претензий не высказывает в адрес власти вообще и президента в частности.

Теперь "Свобода" — лояльная Порошенко сила. Хотя разве это снимает с нее вину за совершенные преступления?

Именно со "Свободой" у Порошенко, в отличие от других радикальных группировок, видимо всё получилось.

Другие остаются к нему в явной и выжидательной оппозиции.

Захар Виноградов, обозреватель РИА Новости

Даже после доставки в Сирию дополнительных ЗРК С-300 Вашингтон не исключает ударов по сирийской правительственной армии, которые могут быть нанесены с воздуха. Звучат и скрытые угрозы в адрес России.

7 октября пресс-секретарь Пентагона Питер Кук заявил, что Минобороны США примет меры в ответ на развертывание российских зенитных комплексов С-300 в Сирии. Подобная риторика американской стороны в отношении суверенного государства САР и его союзников — не просто безответственность, это мракобесие.

Российской стороне уже надоело напоминать США и альянсу, что группировка ВКС РФ действует в Сирии по приглашению законных властей, не нарушая ни одного международного закона. Все остальные полеты и бомбардировки — не санкционированная СБ ООН агрессия против суверенной страны. И никто не докажет обратного.

Ранее представитель Минобороны России Игорь Конашенков отметил, что радиус действия систем С-300 и С-400, прикрывающих базы в Хмеймиме и Тартусе, может стать сюрпризом для любых неопознанных объектов. И у боевых расчетов российских комплексов ПВО не будет времени на выяснение программы полета ракет или принадлежности их носителей.

Нападение на сирийскую армию Россия расценит, как стремление сорвать антитеррористическую операцию в САР, со всеми вытекающими последствиями. При этом многие поймут: для комплексов С-300 самолетов-невидимок не существует.

Закрытие Америки

Планы Пентагона помочь боевикам, "закрыть небо" над Сирией, физически устранить президента Башара Асада — неосуществимы. После демонстративного срыва мирного процесса "умеренная сирийская оппозиция" будет уничтожена столь же последовательно, как и неумеренные ИГ и "Джебхат-ан-Нусра" (обе группировки запрещены в России). Даже если для этого потребуется много времени и усилий Сирийской Арабской Республики и её союзников.

Россия не намерена оставлять Сирию на произвол судьбы. 12 октября Совет Федерации рассмотрит соглашение о бессрочном размещении авиационной группы ВС РФ на территории САР.

Более того, Минобороны РФ прорабатывает планы возвращения военных баз на Кубу и во Вьетнам. Это логичный шаг на фоне размещения войск НАТО вблизи российских границ и разнообразных попыток перевести РФ в разряд "стран-изгоев".

Никто не планирует геноцид американцев или "закрытие Америки", однако всякое агрессивное действие на международной арене неадекватных политиков и генералов должно и будет встречать противодействие.

В Пентагоне имеются различные точки зрения. 22 сентября в сенатском комитете по делам вооруженных сил председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Джозеф Данфорд (Joseph Dunford) заявил, что введение бесполетной зоны в Сирии либо открытая агрессия против этой страны приведут к войне с Россией, и это решение он не примет. Возможно, примет кто-то другой. Дискуссия продолжается в кулуарах и в СМИ.

Американское издание The National Interest отмечает: "Соединенные Штаты в состоянии разгромить ВВС и ПВО России и сирийского режима, что является необходимым условием для введения бесполетной или безопасной зоны. Они также могут ограничиться уничтожением авиации режима. Но здесь налицо ряд опасностей правового и военного характера. Формально Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны с Сирией, да и ООН не приняла резолюцию, разрешающую американским войскам действовать на территории этой страны. Даже те военные операции, которые США осуществляют в Сирии формально противозаконны".

Аналитик Forbes дополняет: "Армия США в Европе беспомощна против России", и называет пять причин проигрыша.

К сожалению, правовые нормы и трезвые аналитики не всегда останавливают американских политиков и генералов. А Россия не должна зависеть от настроений на Капитолийском холме, поэтому в Сирии российских уступок в стиле 1990-х не будет. Что дальше?

Сирийский конфликт стал суровым испытанием потенциала США, и все, включая американцев уже поняли: "Нынешние США — это совсем не США прежние. Это не только страна, которая более не в состоянии позволить себе гигантские расходы "большой войны", это страна, которая боится удара со стороны России, а еще это страна, которая, сама угрожая всем войной, боится войны больше, чем кто-либо другой".

И все-таки сложно представить картину маслом "Ковбой на распутье". Полагаю, американцы раньше или позже, в той или иной мере попытаются использовать силу. Если США выберут войну, Россия не сможет избежать боевых действий.

Танец с саблями

На недавнем семинаре с участием высшего военного командования США было заявлено о высокой вероятности войны с Россией и Китаем, которые якобы становятся серьезной угрозой для США. Отмечалось, что неядерный конфликт в ближайшем будущем станет исключительно кровопролитным и скоротечным.

В частности, начальник штаба армии США генерал Марк Милли призвал готовиться к кибервойне, отсутствию спутниковой навигации, завоеванию противником превосходства в воздухе и ограничению возможностей американского флота. Генерал оптимистично резюмировал: США способны "уничтожить любого врага в любом месте в любое время".

Странное восприятие окружающего мира и американской военной истории. Мне хочется уточнить, где именно сухопутные войска США готовятся воевать — в России или в Китае? Возможно, планируется победоносный поход через всю Россию и Китай с запада на восток? Клоунада на уровне Пентагона выглядит не смешно.

Создается впечатление, что в Вашингтоне забыли, как войска США проявили полную беспомощность в решении стратегических задач в Корее, во Вьетнаме, в Афганистане. Хотя упомянутые страны значительно уступали по уровню экономики и развития технологий.

После испано-американской войны 1898 года армия США не выиграла больше ни одной. Кстати, американо-испанская кампания началась после газетной шумихи об "испанских жестокостях". Подобная прелюдия к агрессии стала американским стандартом. И руководство РФ принимает меры, адекватные вызовам и угрозам.

Если американские партнеры ничего не поняли в Грузии и на Украине, Россия готова очерчивать границы своих национальных интересов снова и снова.

Пентагон успешно пугает американцев мнимой опасностью, исходящей от России и Китая, призывает тратить больше средств на вооруженные силы, однако "забота" продиктована коммерческими интересами. Ни РФ, ни КНР Америке не угрожают. И американским генералам пора засунуть подальше в дедушкин сундук девиз "У вас есть то, что нужно нам — ждите нас в гости". Иначе США испытают эффект бумеранга.

Американцы никогда не воевали на своей земле. Они не знают, что такое бомбардировки мирных городов, разрушенные дома и гибель миллионов мирных жителей.

Война — это не умозрительное сравнение возможностей американской ПЛА "Вирджиния" и российской ПЛА "Ясень". И не репортаж CNN о силовом внедрении американской демократии в одной из стран "третьего мира". Военная доктрина РФ предусматривает различные варианты реализации принципа: "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет".

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

К вопросу о провале политики «мягкой силы» России на Украине: аспект образования

Автор: Максим Семенов, студент магистратуры «Государственное и муниципальное управление» ВШЭ.

Начавшийся в 2014 г. украинский кризис вскрыл неэффективность российской политики «мягкой силы» на украинском направлении. Незыблемость симпатий украинцев к России, постулат о братских народах и значительное российское влияние на Украине — все это на поверку оказалось хрупким, уязвимым, и было разрушено за считанные недели начала 2014 г. И причин тому множество.

Стоит выделить две группы причин недостаточной эффективности политики «мягкой силы» России на Украине. К первой группе можно отнести причины общего порядка, т.е. характерные для всего комплекса мер российской политики «мягкой силы» на украинском направлении. Вторая группа причин касается исключительно образовательного направления политики России.

К первой группе относятся следующие причины:

— Стереотипность мышления. В России доминирующим подходом к Украине и украинцам была концепция братских народов, в которой Россия занимала позицию старшего брата. Россия не считала нужным формировать привлекательный образ, за которым хотели бы следовать украинцы. Ожидалось, что разрушенные в результате краха СССР связи наладятся сами по себе. Очевидно, это не произошло.

Украинские стереотипы, помимо образа России, касаются и представления о российском образовании. Образование в России не воспринималось на Украине как действительно качественное. Существует стереотип, что российские университеты если и превосходят по качеству образования украинские университеты, то ненамного, и уж точно не могут сравниваться с европейскими.

— Слабая вовлеченность России в проведение политики «мягкой силы» на Украине. Устаревшее представление о братстве народов делало ненужной кропотливую работу по формированию своего имиджа, созданию привлекательного образа и т.д. Это порождало отставание российской политики на Украине относительно аналогичных действий Запада. Например, центр Россотрудничества открылся в Киеве лишь в 2007 г. В это время в Киеве уже 15 лет функционировал Британский Совет, 14 лет — Институт Гете, 13 лет — Французский институт.

Информационная работа с украинскими школьниками и студентами о возможности учебы в России велась на неудовлетворительном уровне. Например, в каталоге международной выставки в Киеве «Обучение за рубежом» 14-16 ноября 2013 г. (последней до начала украинского кризиса), информация об учебе в России занимает всего 5 страниц. В то же время учебе в Польше посвящено целых 20 страниц. Из топ-10 ведущих вузов России на этой выставке был представлен лишь один университет.

Вторую группу факторов провала «мягкой силы» России на Украине составляют следующие причины:

— Отсутствие внимания России к школьному образованию на Украине. Российская власть закрывала глаза на проводимую Украиной политику дерусификации среднего образования. Как результат, если в 1991 г. на Украине было 4633 русских школ, то по состоянию на 2011 г. их осталось 1149. В 1991 г. в них училось 3,5 млн человек, в 2011 г. — всего 685 тыс. Программы поддержки русских школ были единичными и малоэффективными.

Отсутствовали российские программы обмена для украинских школьников. В то же время США, начиная с 1993 г., реализовывали подобную программу Flex. За все время существования этой программы ее участниками стали тысячи человек (только в 2016 г. — 329). Данная программа нацелена на будущих лидеров и способствует росту привлекательности США, воспитанию лояльной к США молодёжи.

С потеплением российско-украинских отношений, России следует создать аналогичную программу обмена для украинских школьников и активизировать поддержку русских школ на Украине.

— Недостаточное количество квот и не всегда эффективное их распределение. Начиная с 2007 г., Россия выделяет определенное количество квотных мест для украинских граждан на учебу в российских вузах. До 2013 г. цифры были крайне скромными — менее 100 человек в год. С началом украинского кризиса количество квот увеличивается, и на 2016/2017 учебный год выделено 455 квотных мест. И хотя рост в 5 раз за 3 года впечатляет, однако абсолютные цифры по-прежнему невелики, особенно по сравнению с другими странами. Если 40-миллионной Украине выделено 455 квотных места, то, например, 3,5-миллионной Молдавии на этот же учебный год предоставлено 494 квоты.

Обращает на себя внимание и вопрос распределения выделенных квот между разными направлениями подготовки. Например, на 2016/2017 учебный год на направление подготовки «Экономика и управление» выделено всего одно место. Очевидно, что этого совершенно недостаточно.

Что касается вопроса отбора претендентов на получение квоты, то и тут есть возможность улучшить ситуацию. Например, в пакете документов на получение квоты отсутствует столь важный инструмент отбора, как мотивационное письмо. В данный момент мотивация претендента никак не зафиксирована. Включение же мотивационного письма в пакет документов позволит эффективнее отбирать претендентов согласно их профессиональным планам и мотивации. Представляется, что России нужно как можно более полно понимать, в кого инвестируются средства.

— Отсутствие организационной работы с украинскими студентами и выпускниками российских вузов. По состоянию на 2015 г., в России учатся около 16 тыс. студентов из Украины. По информации К. Косачева (на тот момент — главы Россотрудничества), 75% студентов из Украины, отучившись в России, в России и остаются. Таким образом, в России сконцентрированы тысячи молодых, перспективных, талантливых людей. Они положительно или нейтрально относятся к России. Россия же, располагая таким огромным человеческим ресурсом, не ведет никакой дополнительной работы с этими людьми. Мне видится необходимость наладить работу на этом направлении.

Речь идёт о создании организации по типу ассоциации студентов и выпускников вузов России. Эта организация могла бы заниматься не только культурно-гуманитарной деятельностью, вопросами поиска работы, стажировок и т.д., но еще и вести работу над улучшением российско-украинских отношений, выработки путей разрешения нынешних украинских и украино-российских проблем и противоречий (т.е. речь идёт и о создании дискуссионной и экспертной площадки). Работу по данному направлению стоит вести как при поддержке государства, так и бизнеса (в первую очередь, украинского в России) и некоммерческих организаций.

По состоянию на июль 2016 г. данный инструмент «мягкой силы» никак не используется. Создание же подобной ассоциации принесло бы выгоду и студентам, и России. Россия имела бы организованное объединение лояльных и талантливых молодых людей, которые могли бы стать проводниками российских интересов на Украине. Студенты же получили бы организованный вектор развития, сплоченность и большую поддержку своим начинаниям, будучи частью организации, а не атомизированной группой, как сейчас.

В рамках данной организации также было бы уместно создать программу подготовки будущих лидеров (стоит обратить внимание на британскую стипендию Вайденфельда, американскую Global UGRAD и т.д.). В данный момент остро ощущается нехватка молодых и инициативных лидеров, которые предлагали бы альтернативы в вопросах развития Украины и, в перспективе, могли бы воплотить свои предложения в жизнь.

Работу по данному направлению стоит вести как при поддержке государства, так и бизнеса (в первую очередь, украинского в России) и некоммерческих организаций.

— Недостаточное количество совместных образовательных программ, академических и профессиональных обменов, научных исследований. На данный момент удалось найти информацию о существовании всего одной совместной образовательной программы — между МГИМО и КИМО (Киевским институтом международных отношений). Прямые партнёрские связи установлены между 99 образовательными учреждениями России и Украины.Из-за кризиса эти связи были в основном заморожены.

Однако прошло более 2 лет с момента начала кризиса. Стоит восстанавливать партнерские программы, наполнять их новым смыслом и содержанием. Необходимо поощрять украинских студентов, преподавателей, исследователей к кооперации с их российскими коллегами. Данные контакты стоит вести под лозунгом максимальной прагматичности и аполитичности.

Совместные научные исследования, помимо собственно научной составляющей, также могут быть инструментом диалога и сближения. Культурные, гуманитарные, социальные исследования могут вестись под лозунгом поиска компромисса и путей выхода их нынешнего из кризиса, а исследования в точных, естественных, технических науках будут полезны самим фактом кооперации украинских и российских исследователей.

* * *

В настоящих условиях надлежит активизировать работу по проведению политики «мягкой силы» России на Украине по всем направлениям. Если на Украине ввиду кризисной ситуации предлагать новые проекты сложно, то повышать эффективность работы вполне возможно. Стоит эффективнее применять такой важный инструмент, как квоты на образование в России, вводить новые механизмы отбора. Стоит наладить работу с украинскими студентами, обучающимися в России, — это ценный человеческий ресурс, который будет очень полезен в вопросе налаживания украино-российских отношений. Стоит интенсифицировать академические, профессиональные обмены, научные исследования. Проводить их стоит под лозунгом максимальной прагматичности и аполитичности. Однако основное, без чего нельзя уже выстраивать российско-украинские отношения, заключается в необходимости отойти от устаревших представлений о братских народах. Если ранее эта концепция еще была возможной, то 2014 год ее разрушил. Сами по себе отношения улучшаться не будут. Над их улучшением надлежит кропотливо работать. Одним из элементов этой работы как раз и является политика в сфере образования.

Пассажиропоток аэропорта "Домодедово" за январь-сентябрь 2016 года снизился на 8.7% до 22.2 млн с 24.325 млн за аналогичный период 2015 года. Об этом говорится в сообщении пресс-службы компании.

Пассажиропоток на внутренних воздушных линиях составил 13 млн, что в целом соответствует аналогичному показателю прошлого года, на международных - 9.2 млн. Пассажиропоток на международных маршрутах, за вычетом Египта, Турции (до возобновления авиасообщения) и Украины, вылеты по которым закрыты, вырос на 5%.

По итогам сентября, после возобновления чартерных перевозок в Турцию, из аэропорта в Анталью и Даламан было совершено 100 вылетов на нерегулярной основе. Общий пассажиропоток чартерных рейсов из "Домодедово" в города Турции (в обе стороны) составил 36.1 тыс.

Меркель от санкций ничего не выиграет

Евросоюз может усилить санкции против России

Рустем Фаляхов

Германия может инициировать усиление европейских санкций против России из-за обострения ситуации в Сирии. Если санкции расширят, то больше всего проблем возникнет у банковского сектора и ВПК, а потребители бытовой техники и электроники не пострадают.

Правительство Германии рассматривает возможность введения новых санкций в отношении России, сообщила The Wall Street Journal со ссылкой на информированный источник. Поводом для этого послужило обострение ситуации в Сирии, которое произошло, по мнению немецких законодателей, по вине России.

Правительство Ангелы Меркель изучает новые способы «подтолкнуть Москву изменить курс в Сирии», сообщает источник издания. Какие способы воздействия могут быть применены на этот раз, не сообщается, обсуждение этой проблемы «находится на ранней стадии».

В Берлине все спокойно

Что думают в парламенте Германии о новых ограничительных мерах в отношении России, неизвестно. Но представитель МИД ФРГ Мартин Шефер сообщил, что предложений о введении новых санкций в отношении России не сделано, по крайней мере по официальным каналам.

«Я не знаю никого в Берлине или где-либо еще, кто сделал бы такое предложение», — отметил он.

Аналогично оценивают публикацию о возможном введении новых санкций и в Москве. Раз нет официальных заявлений — нет и предмета для разговора. Кремль в принципе не считает разговоры о санкциях конструктивными. Не важно, связаны они с Украиной или Сирией. По утверждению Кремля, Москва не нарушает международное право в Сирии. «Давайте не забывать, что Российская Федерация — это единственная страна, вооруженные силы которой легитимно, с точки зрения международного права, находятся в Сирийской Арабской Республике», — заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Рассматривают возможность усиления санкций и в Белом доме, об этом ранее заявлял госсекретарь США Джон Керри.

Санкции против России были введены США, ЕС и некоторыми другими странами в 2014 году в ответ на действия России на Украине в связи с присоединением Крыма. Под удар попали как госкомпании и госбанки, так и частные компании, связанные с лицами, замешанными в конфликте с Украиной, в том числе и персоны из ближнего круга президента. Кроме того, были введены и продлены ограничения на поставку в Россию технологий и оборудования для нефтегазовой промышленности, сферы ВПК, на поставку продукции двойного назначения.

По грубым подсчетам, потери России от санкций могут составить €100 млрд за два года. В сентябре EU Observer подвел итоги санкционного давления на Россию: наибольший ущерб понесли те российские компании, против которых были введены прямые ограничения. Они потеряли треть операционной прибыли, треть работников и около половины активов.

Компании, которые оказались под действием секторальных санкций, пострадали меньше. Косвенные потери от санкций также значительны, поскольку инвестиционный климат в России заметно ухудшился, иностранные инвесторы стали уходить из России.

Новая реальность — война

Эксперты, опрошенные «Газетой.Ru», сомневаются в ужесточении санкций против России. «Усиления санкций из-за обострения ситуации в Сирии не будет. Эта тема снята, как мне кажется», — сообщил известный немецкий политолог Александр Рар. Он считает, что не надо придавать большого значения публикации The Wall Street Journal, поскольку это издание традиционно занимает жесткую позицию по отношению к России.

Второй аргумент Рара: нового витка санкций не стоит ждать, потому что отстаивание любым государством своих геополитических интересов не должно быть наказуемо в такой форме. Иначе возникнет новая реальность. Судя по всему, под новой реальностью Рар, всегда подбирающий предельно корректные формулировки, подразумевает военные действия.

На вопрос «Газеты.Ru», заинтересована ли Ангела Меркель лично в инициировании очередных санкций против России, например, для поддержки своего рейтинга, снизившегося из-за проблем с миграцией, Рар ответил:

«Общественное мнение в Германии преимущественно против продления санкций, сейчас в ЕС в целом растет желание восстановить отношения сотрудничества с Россией, так что Меркель ничего не выиграет от этого».

Но и позиции «партии войны» тоже сильны, признает Рар.

Ранее фракция «Альянс либералов и демократов за Европу» (ALDE) внесла в Европарламент проект резолюции по урегулированию сирийского кризиса. Из документа следует, что ситуация в Алеппо — это гуманитарная катастрофа. Дипломатические усилия провалились якобы по вине России, и мировому сообществу не хватает эффективных инструментов, чтобы обеспечить соблюдение прав человека. В резолюции предлагается установить над Алеппо беспилотную зону, чтобы обеспечить гуманитарную помощь и эвакуацию раненых, а также подготовить план введения новых санкций против России.

Хуже уже некуда

Если ситуация в Сирии все-таки станет поводом для усиления санкций Запада против России, то большого эффекта, например для того же топливно-энергетического комплекса, ждать не стоит. «Два года прошло с введения санкций, хуже уже не будет. Нефтянка приспособилась. Необходимое оборудование — и немецкое и американское — закупается через Индию и Китай», — говорит Виктор Костюков, ведущий аналитик компании «Алгоритм. Топливный интегратор».

Российским потребителям бытовой техники и электроники также не стоит опасаться санкционной горячки. Основной производитель электроники в мире — Китай — в целом дружественен России.

«Крупная бытовая техника — холодильники, стиральные машины, СВЧ-печи — примерно на треть состоят из импортных комплектующих, а телевизоры — примерно на 70%. Но именно это и является гарантией того, что рынок электроники не может быть зарегулирован санкциями. Он глобален и интегрирован по максимуму», — утверждает источник в отрасли.

Комплектующие к бытовой технике производятся всеми странами. В немецкой технике есть турецкие комплектующие, в итальянских и французских моделях полно китайских и корейских компонентов. «А смартфоны и планшеты в России вообще не производятся, все российские гаджеты штампуются в Китае. Так что санкции в этой сфере вообще бесполезны. Вводить запрет на поставки телевизоров или смартфонов в Россию — это вводить запрет для своих производителей», — говорит представитель отрасли.

Что касается военно-промышленного сектора, например запрета на экспорт российской военной техники или отдельных видов вооружений, то большая часть стран ЕС и США не являются ключевыми потребителями продукции российской оборонной промышленности. А в действующие черные списки уже внесены практически все более или менее крупные представители отечественной оборонки, отмечает Иван Андриевский, первый вице-президент Российского союза инженеров.

Реальная проблема может быть в том, что западные страны призовут крупнейших импортеров российского вооружения прекратить торговые операции с Москвой, угрожая им сворачиванием программы сотрудничества.

По данным «Ростеха», Россия за восемь месяцев 2016 года поставила на экспорт вооружений и военной техники на $7 млрд. Портфель заказов «Рособоронэкспорта» составляет $46 млрд.

Банкирам будет хуже всех

Самое страшное, что может сделать Запад, — ужесточить запреты в финансовой сфере. От этого пострадают все виды бизнеса. Правительство и Центробанк не смогли заместить отечественному бизнесу те дешевые и длинные деньги, которые он получал на международных рынках капитала.

США добиваются, в том числе и от Европы, полного запрета на кредитование российской экономики, утверждает Рар.

«Запад ввел санкции против госбанков, в этом была логика. Частные банки не были ограничены в движении капиталов. Но если сейчас попытаются перекрыть поток капитала для частных банков, это будет очень сильный шаг», — считает Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка.

Стоит опасаться и внесения в черный список для инвесторов суверенных российских облигаций. Министерство финансов России тем не менее намерено разместить в 2017 году суверенные евробонды на $3 млрд.

Очередная порция санкций против России может быть введена и по другому поводу — в связи с ситуацией вокруг присоединения Россией Крыма и военных действий в Донбассе. Глава Европейского совета Дональд Туск уже высказал уверенность, что Евросоюз продлит санкции против России, срок действия которых истекает в январе 2017 года. Минские соглашения, призванные урегулировать конфликт на Украине, нарушаются, уверен Туск, в первую очередь Россией.

Как предполагает Reuters, санкции против РФ останутся в силе вопреки желанию бизнеса и даже руководства некоторых стран ЕС. Некоторые европейские компании, в том числе немецкий Metro и французский Auchan, вели бизнес в Крыму, а Италия, Греция, Кипр, Словакия и Венгрия высказывались против продления санкционного режима. В этих странах считают, что Евросоюзу сейчас не до санкций и торговых войн, наоборот, в условиях кризиса необходимо стимулировать слабый экономический рост.

Определенность по поводу санкций может внести саммит стран Евросоюза, запланированный на 20–21 октября.

России огласили состав сирийских преступлений

В числе санкций против РФ обсуждается блокировка проекта «Северный поток – 2»

Игорь Крючков, Алексей Топалов

Госсекретарь США Джон Керри заявил, что российские авиаудары на территории Сирии нужно расследовать как военные преступления. Критика России и ее действий в Сирии со стороны США и стран ЕС в течение этой недели достигла новой высоты: ряд высокопоставленных немецких политиков уже обсуждают новый пакет санкций против РФ, среди которых блокировка проекта «Северный поток – 2».

«Прошлой ночью сирийский режим нанес удар по очередной больнице, погибло 20 человек, было ранено еще 100 человек. Мир ждет от России и сирийского режима больше, чем простого объяснения, почему они продолжают бомбить больницы и медпункты с детьми и женщинами внутри», — заявил Керри 7 октября.

По мнению американского госсекретаря, эти авиаудары наводят на мысль о военных преступлениях, и эти инциденты необходимо расследовать как можно быстрее, но в то же время тщательно. «Виновные в этом должны понести всю полноту ответственности», — добавил Керри.

Официальный Дамаск и Москва отвергают обвинения в авиаударах по гражданским объектам. По их данным, мирные жители в Сирии становятся жертвами радикальных антиправительственных групп, и часть из них пользуются покровительством США.

Расследовать под пулями

Большинство сообщений о подобных инцидентах исходит из Алеппо. Восточную часть города удерживают группировки радикальных исламистов, в том числе террористические, а также боевики сирийской «умеренной» оппозиции. Эти районы уже несколько недель удерживают в кольце силы, лояльные президенту Сирии Башару Асаду, которого Кремль поддерживает и политически, и в военном отношении.

По мнению Алексея Арбатова, руководителя Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, сегодня расследование военных преступлений в Алеппо видится практически нереальной задачей. «Расследование может провести специально созданная комиссия ООН или следственная группа международного суда по правам человека, — рассказал собеседник «Газеты.Ru». — Однако для полноценного расследования существует немало препятствий практического характера — учитывая, что удары по городу наносятся со всех сторон».

Арбатов считает, что международные экспертные группы еще долго не смогут получить полный доступ к местам, где происходили потенциальные военные преступления. Кроме того, в нынешних условиях военного конфликта сбор вещественных доказательств становится практически невыполнимой задачей.

Яркий пример сложности подобных инициатив — расследование Международного уголовного суда (МУС) в Гааге относительно конфликта в Южной Осетии 2008 года, в котором принимали участие в том числе российские ВС. Для того чтобы этот юридический процесс начался, потребовалось восемь лет: МУС санкционировал его только в январе 2016 года. Более того, Россия не ратифицировала Римский статут, который обязывает страну сотрудничать с МУС.

По мнению Арбатова, реакция госсекретаря США отражает общий политический запрос в США на ужесточение критики в отношении Москвы. «Керри — один из немногих американских политиков, который долгое время пытался достичь соглашения с Россией, тогда как бóльшая часть американской элиты была настроена против потепления климата во взаимоотношениях двух стран», — добавил эксперт.

Сегодня, в разгар американской предвыборной гонки, кандидат от Демократической партии Хиллари Клинтон все жестче высказывается о России, противопоставляя себя республиканцу Дональду Трампу. Действующий президент США Барак Обама — тоже демократ и заинтересован в том, чтобы его партия сохранила контроль над Белым домом после 2016 года.

3 октября США объявили о том, что разрывают двусторонние контакты с Россией по мирному урегулированию сирийского кризиса. Это обрушило важнейшую дипломатическую инициативу, которой глава МИД России и его американский коллега Керри занимались с прошлого года.

Санкции на холоде

Волна критики в отношении действий России в Сирии поднялась и в Европе. Канцлер Германии Ангела Меркель призвала Москву повлиять на сирийским режим Асада и заставить его прекратить бомбардировки мирных объектов. Комментарии ее коллеги из правящей германской коалиции были жестче.

7 октября немецкие СМИ опубликовали интервью двух политиков, влияющих на внешнеполитический курс Германии и ЕС. Глава комитета бундестага по международным делам Норберт Реттген заявил изданию Sueddeutsche Zeitung: «Не реагировать на жесточайшую военную эскалацию ответными шагами и санкциями было бы скандалом». Речь шла о санкциях в адрес России.

Евродепутат Элмар Брок, глава комитета Европарламента по иностранным делам, в свою очередь, конкретизировал вероятные санкции в комментарии телеканалу ARD. По его словам, нужно сосредоточиться на сокращении промышленного сотрудничества между Россией и Германией, «прежде всего в тех сферах, которые касаются военных программ». Брок добавил, что пора приступать к санкциям «времен холодной войны».

Герхард Манготт, профессор кафедры политологии Университета Инсбрука (Австрия), эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай», рассказал «Газете.Ru», что Брок известен как сторонник жесткого курса в отношениях России и ЕС, в особенности после украинского кризиса.

«В принципе, его позицию разделяют в Европарламенте, кроме того, он принадлежит к правящей партии Германии ХДС, — добавил эксперт. — Сейчас верхи немецкого парламента ведут оживленную дискуссию совместно с коллегами из Италии, Франции, Великобритании и США о том, нужно ли вводить дополнительные санкции против России из-за ее действий в Сирии. Лично я не думаю, что в ЕС большинство выступит за ужесточение санкций, в особенности в такой чувствительной сфере, как технологическая. Это действительно стало бы возвращением к прошлому, к «холодной войне».

Впрочем, по мнению Александра Храмчихина, заместителя директора Института политического и военного анализа, военное сотрудничество между Россией и ЕС было число формальным и не расширялось по своей сути со времен той же «холодной войны». «Поэтому в реальности российско-европейское сотрудничество в военной сфере не изменится», — рассказал он в беседе в «Газетой.Ru».

7 октября официальный представитель правительства Германии Штеффен Зайберт также заявил, что руководство страны рассматривает все возможности воздействия на Россию, включая введение новых санкций.

«Поток» утонул в критике

Тем временем в Европарламенте «Газете.Ru» подтвердили, что в новый пакет санкций ЕС против России может войти блокировка проекта Nord Stream 2. Об этом заявил Педро Лопес де Пабло, глава пресс-службы евродепутата Манфреда Вебера.

По словам собеседника «Газеты.Ru», Вебер, глава фракции Европейской народной партии, выступил с этим предложением на пленарном заседании Европарламента 5 октября. Текст его выступления на немецком языке доступен на официальном сайте.

«Как вы знаете, Европейский парламент обсуждает санкции России в рамках общих политических дискуссий, — добавил Лопес де Пабло. — Но финальное решение о санкциях будет принято только Советом Евросоюза на уровне глав МИДов».

«Северный поток – 2» — две ветки газопровода общей мощностью 55 млрд кубометров. Газопровод должен быть проложен по дну Балтийского моря до побережья Германии. Труба пройдет параллельно уже действующему «Северному потоку», мощность которого составляет также 55 млрд кубометров. Основной задачей СП-2 является замещение украинского транзита, от которого Россия намерена отказаться к 2020 году.

Акционерное соглашение по «Северному потоку – 2» было подписано 4 сентября прошлого года. В проекте приняли участие германские E.On и BASF, австрийская OMV, британо-нидерландская Royal Dutch Shell и французская ENGIE (бывшая Gaz de France). Предполагалось, что для реализации проекта будет создано совместное предприятие, в котором «Газпрому» будет принадлежать контрольный пакет (51%). Остальные акционеры, кроме французов, получат по 10%, ENGIE — 9%. Однако против такого сценария выступило антимонопольное ведомство Польши, заявив, что слияние шести компаний может нести угрозу польским потребителям.

В результате партнеры по второму «Северному потоку» отказались от создания СП, но заявили, что на реализацию проекта это никак не повлияет. Как сообщалось, в настоящее время компании рассматривают варианты совместной работы.

«Северный поток – 2» вызвал очень много протестов. Несколько стран Европы направили в Еврокомиссию два письма, в которых выступили против проекта. Обращения подписали первые лица Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Хорватии и Греции. Но больше всех протестовала Украина, которую запуск СП-2 лишит около $2 млрд транзитных доходов в год (именно такую сумму называл украинский экс-премьер Арсений Яценюк).

Представители Nord Stream 2 и Wintershall не смогли оперативно ответить на запросы «Газеты.Ru».

«Неприятие со стороны восточноевропейских стран, в особенности прибалтийских, а также ряда чиновников Еврокомиссии в отношении Nord Stream 2 давно известно, — рассказал «Газете.Ru» Герхард Манготт. — Позиция немецкого парламента в том, что это частное предприятие. Это означает, что заморозка Nord Stream 2 не очень вероятна как ответ Германии на происходящее в Сирии».

По мнению австрийского эксперта, санкции против «Северного потока – 2» противоречат нынешней позиции Меркель и членов ее коалиции. Вопрос в том, как поведет себя весь Евросоюз.

Из интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова для итоговой информационно-аналитической программы воскресное «Время» на «Первом канале», Москва, 7 октября 2016 года

Вопрос: Инициатива специального представителя Генерального Секретаря ООН С. де Мистуры о выводе боевиков из Алеппо. Как их можно оттуда вывести, если их цель – захват Алеппо?

С.В.Лавров: Мы это готовы обсуждать. Скажу Вам больше – уже есть пример двух населенных пунктов. В одном состоялась реализация договоренностей между Правительством Сирии и боевиками. Там было примерно полторы тысячи боевиков, которые делали жизнь не очень комфортной для полусотни тысяч жителей. Правительство с ними договорилось о том, что они вместе со своими семьями, близкими, оружием уйдут из этих районов «куда глаза глядят», и правительство их не будет трогать и преследовать. Так и произошло. Город зажил нормальной жизнью: перестали его блокировать, отпала необходимость «выкуривать» оттуда боевиков. Сейчас еще один пригород Дамаска является предметом переговоров на ту же тему.

Кстати, наши западные партнеры и некоторые ретивые ооновцы, типа заместителя Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам С.О’Брайена, стали эту практику осуждать как насильственную миграцию. Это не имеет ничего общего с тем, что происходит. То, что С.де Мистура сейчас предложил, – это попытка использовать эту практику, тот опыт, который уже применяется. Мы готовы эту идею изучать. Нам сейчас главное – разобраться, что конкретно имеется ввиду, потому что там боевиков, даже по подсчетам ООН, тысяч шесть-восемь. Из них, по разным оценкам, до половины (это сам С.де Мистура говорил в СБ ООН) – «Джабхат ан-Нусра». Я услышал его заявления, касающиеся только «Джабхат ан-Нусры». Ради Бога, если «Джабхат ан-Нусра» с оружием уйдет в сторону Идлиба, где базируются ее основные силы, ради спасения Алеппо мы будем готовы поддержать такой подход и призвать сирийское правительство с этим согласиться.

Но что произойдет с остальной половиной боевиков, которая слилась с «Джабхат ан-Нусрой»? Если она хочет уйти с оружием, пожалуйста, с этим вопросов не возникает. Но если она хочет задержаться в этом городе, тогда нужно отдельно договориться, как быть с этой конкретной проблемой.

С.де Мистура еще предложил, что частью его инициативы является сохранение тех муниципальных органов, которые сейчас руководят Восточным Алеппо. Явно это органы, которые не симпатизируют правительству. Мы считаем это тоже возможным вариантом для рассмотрения, будем готовы с правительством соответствующим образом работать. Но в этой части города необходимо будет поддерживать какой-то элементарный правопорядок, там должны быть какие-то полицейские силы. Во-первых, те, кто с «Джабхат ан-Нусрой» не уйдет, должны от нее четко отмежеваться: на бумаге, официально подписать такое обязательство. Может быть, тогда правительственные правоохранительные структуры, полиция и эти вооруженные оппозиционеры смогут сформировать какие-то совместные органы правопорядка, чтобы поддерживать там нормальную жизнедеятельность, чтобы жители чувствовали себя там в безопасности.

Дьявол в деталях. Мыслит С.де Мистура в правильном направлении, но сразу возникают конкретные вопросы, которые необходимо предельно четко и недвусмысленно согласовать. Если это получится (а мы готовы это сделать быстро), то я думаю, что это как раз и сможет стать сердцевиной решения СБ ООН о том, как быть сейчас с ситуацией в Алеппо.

Вопрос: Как быстро можно было бы достичь стабильности в Сирии в случае реализации резолюции, имея в виду прекращение жестких боевых действий?

С.В.Лавров: Не быстро. Там нужно все-таки действовать по всем направлениям параллельно. Сейчас выдвигают предварительные условия. Давайте сначала установим тишину на неделю, потом обеспечим абсолютно повсюду беспрепятственный гуманитарный доступ, и лишь потом оппозиция, которую опекает Запад, соизволит сесть за стол переговоров. Это примерно так же, как на Украине действует опекаемая Западом власть, которая говорит: месяц полной тишины, отдайте нам границу, пустите туда ОБСЕ, обеспечьте полную безопасность, разоружите всех и вся, кроме украинской армии, и только потом займемся политическими реформами. Так не сработает. В других конфликтах так не работает никакая инициатива.

Важно, чтобы все участники конфликта видели перспективу – в том, что будет снижаться уровень насилия, что будет поступать гуманитарная помощь, что террористы не будут уходить от ответственности, что политический процесс будет нацелен на учет мнения всего сирийского общества, как того требует резолюция СБ ООН. Сейчас уже пошел пятый месяц, когда одна из нескольких групп оппозиции в одиночку блокирует возобновление переговоров и шантажирует всех остальных. Никто не может с ней ничего сделать, даже, по-моему, не хотят, а хотят их ублажать.

На днях у нас были переговоры с нашими французскими коллегами, которые готовят резолюцию СБ ООН, считая, что раз российско-американские усилия не принесли результатов, нужно срочно что-то сделать. Мы готовы работать в СБ ООН, мы им об этом сказали, но лишь бы что-то принять – это не наш подход. Нам ни в коем случае нельзя растерять те принципы, механизмы, которые были согласованы с американцами, одобрены всеми членами МГПС и членами мирового сообщества в более широком плане. Это делалось многими месяцами, выверено военными, разведчиками, дипломатами. Считаю, что было бы просто колоссальной ошибкой отложить это в сторону и перейти к текстам, которые будут просто полны эмоций и призывать к состраданию к жителям Алеппо, без всякой проработки требовать немедленно прекратить боевые действия, что будет тут же использовано «Джабхат ан-Нусрой». У нас масса «перехватов» – такие возможности у нас есть. Когда обсуждалось трехдневное перемирие в Алеппо без того, чтобы размежевать хороших от террористов, эфир был полон оптимистическими переговорами о том, что «вот-вот сейчас американцы русских уговорят объявить перемирие, и мы быстренько получим и оружие, и боеприпасы, и все будет хорошо». Поэтому без этой проблемы разъединения любое решение СБ ООН будет бессмысленным, равно как и без того, чтобы четко сказать – все, кто блокирует межсирийский политический диалог, должны это немедленно прекратить. Вот так мы поговорили с французами.

Ну и, конечно, гуманитарные поставки. Нет никакого альтернативного варианта, кроме как выполнить то, о чем мы с американцами договорились – разблокировать дорогу «Кастелло». Надеюсь, что французские коллеги эти поправки учтут, иначе Совет Безопасности ООН не сможет внести свой вклад в урегулирование сирийского кризиса на данном этапе.

Южно-Украинская АЭС включит в работу восстановленный автотрансформатор

На ЮУАЭС ведутся работы по монтажу и наладке восстановленного автотрансформатора связи 330/150 кВ. АТ был доставлен на южно-украинскую площадку в сентябре после ремонта на заводе-изготовителе - ПАО «Запорожтрансформатор» и в соответствии с установленным графиком должен быть включен в работу в конце октября.

Автотрансформатор связи (тип АТДЦТН-250000/330/150У1) является одним из основных узловых элементов, обеспечивающих передачу выработанной электроэнергии от АЭС в сеть Южной энергосистемы и далее конечным потребителям. Выход его из строя повлек за собой необходимость задействования обходных связей, а также невозможность выполнения регламентных профилактических работ в энергосистеме. Поэтому восстановление работоспособности 1АТ играет важную роль для успешного прохождения осенне-зимнего максимума нагрузок.

Автотрансорматор был поврежден в январе 2015 года в результате короткого замыкания, возникшего из-за внутреннего дефекта изоляции высоковольтного ввода производства Московского завода «Изолятор». После определения причины и масштабов повреждения было принято решение выполнить восстановительные работы на заводе-изготовителе. Так как Запорожский трансформаторный завод (ЗТЗ) – единственное на Украине предприятие, имеющее необходимую техническую базу для проведения такого рода работ, закупка услуг была выполнена по переговорной процедуре.

В объем работ была включена установка дополнительной системы мониторинга контроля растворенных газов в масле автотрансформатора для отслеживания технического состояния оборудования в реальном времени, а также системы предотвращения взрыва и пожара на автотрансформаторе компании «SERGI» (Франция). Реализация дополнительных опций определила общую стоимость работ – 60 млн грн. Южно-украинские специалисты подчеркивают, что новый трансформатор аналогичной комплектации производства ЗТЗ стоит, минимум, на 10 млн грн дороже, поэтому восстановительный ремонт в данном случае был финансово оправдан.

Работы по восстановительному ремонту включали в себя полную разборку автотрансформатора и его дефектацию, замену всех поврежденных деталей, ремонт обмотки автотрансформатора и его сборку, замену трансформаторного масла и высоковольтных вводов и др. При этом современная европейская система предотвращения взрыва и пожара «SERGI» на автотрансформаторах Украины будет установлена впервые. Ее применение позволит избежать ситуации, возникшей на ЮУАЭС в январе 2015 года.

Масса восстановленного автотрансформатора – 180 тонн. На ЮУАЭС он был доставлен с помощью специальной железнодорожной платформы-транспортера. Еще 6 дополнительных платформ в железнодорожном составе были отведены под сопутствующее оборудование – емкости с трансформаторным маслом, высоковольтные вводы 330 и 150 кВ, составляющие элементы системы «SERGI» и др., - общий вес которого составил 120 тонн.

«В процессах монтажа, наладки и ввода в работу восстановленного автотрансформатора принимают участие специалисты подрядных организаций, а также электрического цеха нашего предприятия, - сообщает начальник отдела планирования и подготовки производства электроцеха ЮУАЭС Станислав Аман. - На сегодня выполнено более 50% от общего объема всех запланированных работ: 1АТ смонтирован на штатное место, идут процессы подключения системы охлаждения, монтажа системы «SERGI», а также вакуумировка и заливка масла, подключение и наладка устройств релейной защиты и др. Работы ведутся силами 6 бригад. Надзор и контроль осуществляют представители Запорожского трансформаторного завода совместно со специалистами Южно-Украинской АЭС. Монтаж и наладка идут в соответствии с разработанным графиком. Они должны быть завершены до конца текущего месяца».

6 октября Хмельницкую АЭС посетили представители китайской компании Dongfang Electrical Machinery Co (DFEM).

Во время визита китайские специалисты представили электромеханическое оборудование для атомных электростанций и интересовались планами по сооружению новых мощностей ХАЭС.

В рамках визита генеральный директор ОП ХАЭС Николай Панащенко ознакомил гостей с показателями деятельности энергетического предприятия.

На вопросе сооружения третьего энергоблока, которое больше всего интересовало представителей компании DFEM, руководитель предприятия остановился более подробно. В частности, рассказал о мероприятиях, которые были осуществлены на третьем энергоблоке Хмельницкой АЭС: обследование строительных конструкций, ремонтно-восстановительные работы, восстановление и консервация оборудования. Рассказывая о дальнейших планах, генеральный директор ХАЭС отметил: «Для строительства новых мощностей мы планируем задействовать, в первую очередь, украинских производителей».

По завершении визита представители китайской компании DFEM осмотрели строительные конструкции третьего энергоблока Хмельницкой АЭС.

 Государство превыше всего

жестокая полемика вокруг сбитого "Боинга" — это схватка за само существование российского государства.

Александр Проханов

Любое событие из любой сферы жизни — экономики, политики, культуры и общественных отношений — становится местом схватки двух противоположных мировоззрений: либерального и государственно-патриотического. Возвращение Крыма в Россию вызвало восторги патриотов и негодование либералов. Восстание в Донбассе патриоты назвали "Русской весной", шли в Донбасс воевать. Либералы клеймили восставших "бандитами", музыкант Макаревич со своими струнами и дудками отправился на Украину поддерживать Порошенко. Санкции Запада против России сплотили патриотов вокруг государства, вызвали в их сознании ожесточённый отпор. Либералы радовались этим санкциям, называли их карой за агрессивную политику России.

Обвинение российских спортсменов в применении допинга, отказ допустить на Олимпиаду легкоатлетов и паралимпийцев предельно возмутили патриотов и породили злорадство в стане западников-либералов.

Назначение на пост министра образования Ольги Васильевой, патриотической просветительницы с высокими представлениями о Родине, что всегда отличало русскую классику и русскую историческую мысль, — это назначение вызвало энтузиазм в патриотических кругах и едкое раздражение среди либералов, которые тут же организовали травлю нового министра.

Крохотная выставка, где экстравагантный фотохудожник выставил обнажённую детскую натуру, также расколола общество на патриотов, требующих закрыть педофильскую экспозицию, и либералов, отстаивающих "искусство без границ". Другая фотовыставка, рассказывающая о действиях украинских карателей в Донбассе, спровоцировала уличные схватки патриотов и либералов, скандал в СМИ и судебные разбирательства.

Осторожные попытки церкви и государства ограничить число абортов в условиях, когда русское население сокращается, — эти робкие попытки нашли безусловную поддержку у патриотов и породили нарекания либералов, которые отстаивают свободу женщин убивать человека в собственном чреве.

И так во всём. Каждый день мы наблюдаем острую общественную схватку либерального и патриотического. И 15-20 лет назад такие схватки сотрясали общественное сознание. Тогда они велись между советскими ценностями и либеральными представлениями. Советское отступало под напором яростного либерализма. Либерализм доминировал, изгонял советское из экономики, политики и культуры.

Теперь же линия борьбы проходит между либеральным и государственно-патриотическим. Либеральное отступает, неохотно и трудно сдаёт позиции во всех сферах жизни. Патриотическое — пусть медленно и порой противоречиво — наступает, выдавливая чужеродный разрушительный либерализм.

Сегодня эта жаркая схватка разгорелась вокруг международного расследования по поводу сбитого над Украиной малайзийского "Боинга". Голландские эксперты, привлекая западных, преимущественно американских, специалистов, пришли к заключению, что "Боинг" сбит из зенитной установки "Бук", находившейся на территории, подконтрольной повстанцам Донбасса. Якобы этот "Бук" прикатил в Донбасс с территории России, отстрелялся по "Боингу" и вновь убыл в Россию. Этот предварительный вывод комиссии подхвачен подавляющим числом западных СМИ, подконтрольными западу политическими центрами, которые винят Россию в чудовищном злодеянии, отказываются слушать российские аргументы, мнение квалифицированных российских специалистов в области баллистики, навигационных наблюдений и космической локации.

Российские либералы подхватили выводы комиссии и набросились на российское государство, обвиняя его в преступлении. Вторя зарубежным злопыхателям, поторопились ещё до конца расследования вынести России обвинительный приговор.

Патриоты отстаивают российскую правоту, понимая, что эти злобные обвинения грозят жестокими для российского государства последствиями. Через некоторое время обвинительные выводы будут переданы в международный суд. И в суде американцы предъявят дополнительные свидетельства так называемого "российского преступления". Суд вынесет России обвинительный приговор с требованием признать преступление, выплатить потерпевшей стороне компенсации за утрату самолёта и смерть сотен пассажиров. Это грозит России полной демонизацией, новыми санкциями, арестами российской собственности за рубежом, превращением России в страну-изгоя. Российские либералы желают своей стране всего этого. Они идут ещё дальше своих иностранных патронов, требуют, чтобы Россия взяла на себя вину за сбитый "Боинг", признала, что "Бук", принадлежащий одной из российских зенитных частей, воевал в Донбассе. А значит, российская армия принимала и продолжает принимать участие в войне в Донбассе. Значит, Россия является прямым агрессором, совершившим нападение на Украину. Стало быть, страны НАТО вправе противодействовать стране-агрессору, помогать Украине в укреплении её армии, оснащать её сверхсовременным оружием, превращать Украину в плацдарм, защищающий Запад от "русской агрессии". В конце концов, это потребует от России отказа от Крыма, ведёт к утрате суверенитета страны. Патриоты-государственники понимают всё лукавство этого замысла, всеми силами противодействуют либеральной атаке. Они понимают, что атака эта не ослабеет и не повиснет в воздухе, а превратится в полномасштабную холодную войну, цель которой — уничтожение государства российского.

Начавшаяся жестокая полемика вокруг сбитого "Боинга" — это схватка за само существование российского государства. И от патриотического сознания потребуется весь ресурс его представлений о величии родины, о могучем потоке русской истории, в недрах которого создавались великие ценности, появлялись великие государственники-патриоты, сотворялись великие произведения искусства. Когда совершалась гигантская работа по освоению жестоких льдов и песков. Когда одержана победа в самой страшной и лютой войне, в которой Россия, Советский Союз выиграли схватку за вселенскую справедливость. Когда русская мечта увлекла человека в космос.

Государство, за которое идёт сегодня сражение, является высшей ценностью народов России. Если есть государство — мы народ, способный творить свою историческую волю, способный заслониться от внешних угроз. Без государства мы — пыль, которую всосёт в себя ревущий пылесос западного мира.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 7 октября 2016 > № 1924312 Александр Проханов

 Зачем в школе нужна литература

знание базовых текстов своей культуры — формирует единый народ.

Татьяна Воеводина

Продолжая тему образования, должна сказать, что сейчас у нас оно находится в непрерывном кризисе идентичности, которому конца-краю не видно. Вот такое недавно пришло сообщение: "Президент Российской академии образования, заместитель председателя Общества русской словесности Людмила Вербицкая высказала мнение, что роман Льва Толстого "Война и мир", а также некоторые произведения Федора Достоевского можно было бы исключить из школьной программы.

"Я, например, абсолютно убеждена, что из школьной программы „Войну и мир“ Л.Толстого, также как и некоторые романы Ф.Достоевского, нужно убрать. Это глубокие философские произведения, с серьезными рассуждениями на разные темы. Не может ребенок понять всей их глубины", — заявила она в интервью АГН "Москва".

Кстати, какие произведения Достоевского нынче значатся в школьной программе? Мы проходили только "Преступление и наказание", да и дочка говорит, что они ничего сверх этого не изучали. Впрочем, не буду цепляться к мелочам. Есть вещи и поважнее.

У меня есть сильное подозрение, что никто не понимает, зачем в школе изучают литературу. Откуда я это взяла? А вот откуда. Если б понимали, не стали бы каждый год мусолить вечнозелёную проблему, какие произведения изучать, какие не изучать, кто более классик и кого из современников включать в программу. Потому что проблемы такой — нет. Для тех, кто понимает, зачем нужна школьная литература.

А нужна она для единственной и очень важной цели — научить читать более-менее сложные тексты, которые надо толковать. Собственно, филология когда-то и возникла как искусство толкования старинных, религиозных текстов, недоступных для непосредственного восприятия.

То, что понятно само по себе, дети сами могут читать. Кстати, "Война и мир" — довольно понятный роман. Историософские рассуждения Толстого тоже вполне постижимы. Но, разумеется, нужны комментарии учителя. Вероятно, существуют хорошо прокомментированные издания для школьников. Когда-то я прочитала "Божественную комедию" в издании для итальянских школьников. И я, иностранка, всё прекрасно поняла. Там толковались все аллюзии, символы — и всё стало ясно. Именно разбирать, вникать в текст, извлекать из него идеи и знания — для этого нужны уроки литературы. Никакой иной пользы в них нет.

А коли так, то скажу ужасную вещь. Довольно безразлично, какие именно произведения изучать. Важно, чтобы они были литературно качественные и чтобы учитель сам их понимал. Если набор этих произведений живёт долго, то нарабатывается практика толкования.

Совершенно нет никакой нужды изучать современные произведения. Можно вообще остановиться на ХIX веке. Остальное — прочитают сами. Главное — чтоб не боялись читать что-то такое, что трудно и не сразу понимается. Если этот навык есть, если есть привычка к таким — неочевидным — текстам — прочитают всё, что захотят. "Как же так, вы хотите лишить детей творений Цветаевой, Маяковского, а также наших замечательных современников!". Те, кто так говорит, молчаливо подразумевает, что по выходе из школы человек будет читать разве что романы автора с говорящей фамилией Деревянко, а что замысловатее — то будет откладывать в сторону: нудьга. Да, такое случается часто. Это значит, что литературой в школе занимались плохо.

В романских странах, во Франции особенно, вся литература традиционно сводилась к толкованию текста. Сейчас во всём мире всё упрощается, люди перестают читать своих классиков. Их просто не понимают. Испанцы, например, не понимают Сервантеса.

Наша традиция — несколько иная. Она ведётся, видимо, от социологической критики, восходящей к Белинскому и Добролюбову. Это, скорее, историко-философско-социологические умопостроения по поводу текста. Дело неплохое и полезное, но главное, всё-таки, — текст.

Знание базовых текстов своей культуры — формирует единый народ. Русские — все те, кто знает, кто такой Евгений Онегин, Пьер Безухов и фамусовское общество. В 90-е годы многое из этого было выброшено с корабля современности. Помню, в те годы мы с сыном смотрели в театре "Горе от ума", которое он "проходил" в школе. Вышли из театра, я что-то говорю и произношу известный монолог "Не образумлюсь, виноват". "Ты что, наизусть, что ли, это помнишь?" — удивляется сын. Его изумлению не было предела, когда он узнал, что этот текст до эпохи плюрализма и прав человека знал каждый русский. Такие тексты — это позывные, по которым опознаётся "свой-чужой". Нет этого — и народ культурно рассыпается. Отсюда, между прочим, вытекает простая мысль. Нужно отобрать тексты патриотические и по возможности духоподъёмные, внушающие уважение и любовь к своей стране.

Так что набор текстов, подлежащих школьному изучению, должен быть стабильным и долгоживущим. Оно и проще для всех: и для учеников, и для учителей. Обсудив один раз, надо принять окончательное решение и прекратить обсуждение. Что-то, наверное, можно заменить: например, из Островского я бы взяла не "Грозу", а "Бешеные деньги", а из Тургенева — не "Отцы и дети", а "Дым"; впрочем, всё это — лишь моё личное мнение.

Рейтинг морских и речных перевозчиков Украины

Морское судоходство.

613,1 млн грн. дохода и 44,7 млн грн. чистой прибыли получили в 2015 году 30 самых крупных судоходных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга, говорится в обзоре рынка речных и морских перевозок, подготовленном компанией Alliance Capital Management. Место лидера по уровню дохода со значительным отрывом от своих конкурентов занимает компания Укрферри. Компания занимается морскими грузопассажирскими перевозками и в 2015 году получила доход 415,83 млн грн. На втором месте расположилась судоходная компаия Дельта Шиппинг с доходом 55,07 млн грн. и чистой прибылью 8,97 млн грн. (это наилучший результат минувшего года по прибыли, среди всех операторов рынка, занимающихся морскими перевозками). Замыкает тройку лидеров компания Днепротранс, завершившая прошлый год с 25,83 млн грн. дохода и 6,8 млн грн. чистой прибыли.

Рейтинг ТОП-30 самых доходных транспортных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга (на основе чистого дохода за 2015 год)

Укрферри

Дельта Шиппинг

Днепротранс

Ирида

Викинг Украина

Инколаб Сервисез Украина

Морское агентство Арго и К

Старк Шиппинг

Стивтранс

Одесская танкерная компания

Трансшип

Судоходная компания Арго

Универсальная буксирная компания

Системар

Арована-Тур

Донмар

Торговый флот Донбасса

ГСК Укртанкер

Ривертранссервис

Инновационная компания Леон

Нафтекс

Атлантик Шипинг

Солекс

Инновейтив Украина

Трансшип Балк

Авертон Групп

ПКФ Елена

Булдинка

Портофлот-Транс

Соф Марин

Рейтинг ТОП-20 самых прибыльных транспортных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга (на основе чистой прибыли за 2015 год)

Дельта Шиппинг

Морское агентство Арго и К

Торговый флот Донбасса

Днепротранс

Старк Шиппинг

Трансшип

Нафтекс

Морское агентство Эверест

Трансшип Балк

Системар

Донмар

Ирида

Универсальная буксирная компания

Солекс

Соф Марин

Морское агентство Кометас-Интерагент

Атлантик Шипинг

Инновейтив Украина

Арована-Тур

Инколаб Сервисез Украина

Речное судоходство.

1,97 млрд грн. дохода и 91,8 млн грн. чистой прибыли получили в 2015 году 20 самых крупных транспортных компаний, работающих на рынке речных перевозок. Место лидера с показателем дохода 1304,81 млн грн. принадлежит наибольшей компании речного судоходства – Укрречфлот. Ей, также, принадлежит 2/3 суммарной чистой прибыли (60,6 млн грн.) полученной 20 самыми прибыльными компаниями речного судоходства. Второе место по уровню дохода и прибыли занимает Украинское Дунайское пароходство с показателями 538,91 млн грн. и 22,94 млн грн., соответственно. На третьем месте расположилась херсонская судоходная компания Энире, заработавшая в минувшем году 36,24 млн грн. дохода и 2,63 млн грн. чистой прибыли.

Рейтинг ТОП-20 самых доходных судоходных компаний, работающих на рынке речных перевозок (на основе чистого дохода за 2015 год)

Укрречфлот

Украинское Дунайское пароходство

Энире

Мировая линия ЛТД

Столичная судоходная компания

ТФК Алгира

Червона рута

Евролифт

Реверс

Стелс

Риверест-Тур

ДДСГ Украина Шиппинг

Круизная компания Бриз круиз

Реал Агро

Реал ТАГ

Трансфлот

Фирма ВИК

Судоходная компания Речфлот

Речной трамвайчик

Техводмонтаж

Рейтинг ТОП-20 самых прибыльных судоходных компаний, работающих на рынке речных перевозок (на основе чистой прибыли за 2015 год)

Укрречфлот

Украинское Дунайское пароходство

Энире

Реал Агро

Червона рута

Стелс

Реверс

ТФК Алгира

Реал ТАГ

Круизная компания Бриз круиз

Трансфлот

Мировая линия ЛТД

Судоходная компания Легенда

Речной трамвайчик

ПТФ Каскад

Аква Тур Тернополь

Техводмонтаж

Союз Украина

Каньоны Днестра

Данаприс

В администрации Белого дома по-прежнему считают, что США и Россия могут работать вместе над решением общих проблем.

"В целом, мы полагаем, что мы можем работать вместе, когда у нас есть общие цели. В последнее время Россия не была способна придерживаться тех целей, которые она провозгласила, будь то Сирия, Украина или где угодно еще по всему миру", — заявил журналистам заместитель пресс-секретаря Белого дома Эрик Шульц.

Таким образом он прокомментировал сообщения о том, что Россия изучает возможность воссоздания своих военных баз во Вьетнаме и на Кубе.

В пятницу замминистра обороны РФ Николай Панков заявил в Госдуме, что ведомство "занимается этой работой", имея в виду возвращение российских военных на Кубу и во Вьетнам.

Советские (российские) военные базы находились на Кубе и во Вьетнаме до 2002 года. В Камрани во Вьетнаме находилась военно-морская база ВМФ, а в Лурдесе на Кубе располагался радиоэлектронный центр — главный советский, а затем и важнейший российский зарубежный центр радиоэлектронной разведки.

В последнее время отношения РФ и США обострились из-за ситуации в Сирии. Вашингтон приостановил двустороннее сотрудничество с Москвой по этой проблеме. Власти РФ, в свою очередь, приостановили сотрудничество с США в сфере ядерной безопасности.

Еще 10 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий остаются неразминированными в самопровозглашенной Луганской народной республике, заявил замминистра чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий ЛНР по вопросам надзорно-профилактической деятельности Валерий Вихтар.

"На сегодняшний день необследованными остаются еще 10 тысяч гектаров территорий сельскохозяйственного назначения. Основные силы и средства применяются именно для обследования сельхозтерриторий", — сказал Вихтар в пятницу на брифинге.

Он уточнил, что с начала 2016 года инженерно-саперные группы МЧС обследовали и разминировали порядка 3 тысяч гектаров сельхозучастков.

Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против самопровозглашенных ЛНР и ДНР, которые заявили о независимости после госпереворота на Украине в феврале 2014 года. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 9,6 тысячи человек.

Вопрос урегулирования ситуации в Донбассе обсуждается, в том числе в ходе встреч в Минске контактной группы, которая с сентября 2014 года приняла уже три документа, регламентирующих шаги по деэскалации конфликта. Однако и после соглашений о перемирии между сторонами конфликта продолжаются перестрелки.

Банкиры и финансисты мира негативно относятся к возможности введения новых санкций в отношении России, заявил в эфире телеканала "Россия 24" глава группы ВТБ Андрей Костин.

"Если говорить о настрое банкиров, финансистов, то оно, конечно, крайне негативное не только к новым возможным санкциям, но к тем, которые уже введены в отношении России", — заявил Костин, посетивший встречу Международного валютного фонда (МВФ) в Вашингтоне.

"Вообще, в той негативной геополитической обстановке, которая сегодня существует, многие усматривают одну из причин медленного экономического роста. Конечно, решение политических вопросов, в том числе взаимоотношений Запада с Россией способствовало бы и улучшению экономической стабильности в мире", — добавил глава ВТБ.

Ранее уполномоченный правительства ФРГ по германо-российскому межобщественному сотрудничеству и председательству Германии в ОБСЕ, депутат бундестага Гернот Эрлер сказал, что идеи наложить на Россию санкции из-за ее участия в конфликте в Сирии уже есть. Глава комитета Европарламента по международным делам Эльмар Брок позже призвал ужесточить санкции против России в связи с ситуацией в сирийском Алеппо.

Госсекретарь США Джон Керри также заявил в пятницу, что действующие санкции против РФ будут продлены, если в ближайшие месяцы не будут выполнены минские соглашения по урегулированию конфликта на востоке Украины.

Вашингтон готовится как минимум к продлению, а с высокой степенью вероятности — и к ужесточению антироссийских санкций, не исключено, что это делается во взаимодействии с Берлином, считает сенатор и до недавнего времени глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков. Об этом он написал в Twitter.

Керри обвинил Россию и Дамаск в совершении "военных преступлений" в ходе боевых действий и призвал провести соответствующее расследование. Госсекретарь США утверждает, что прошлой ночью войска сирийского правительства "атаковали еще один госпиталь, в результате чего погибли 20 человек и 100 получили ранения".

"(Это) важная составляющая часть новой кампании по, как минимум, продлению, а с высокой степенью вероятности и по ужесточению санкционной политики в отношении России", — заявил сенатор РИА Новости.

По его мнению, помимо подготовки почвы для новых санкций в отношении России заявления Керри направлены на поднятия градуса антироссийской кампании и давления на Россию. "Антироссийские санкции, введённые из-за Украины, порядком уже поистрепались и во многом исчерпали себя. Украина уже давно не вызывает интереса (на Западе), санкции оказались неэффективными с политической точки зрения и провалились с экономической", — считает Пушков.

По его мнению, если бы антироссийской санкционной политике не был бы дан новый виток из-за Сирии, то в январе 2017 года мог бы уже зайти разговор об их отмене.

"Но для США и ряда европейских стран сирийский кризис оказался удобной почвой для подготовки новых санкций", — сказал сенатор, отметив, что возникает ощущение, что этот подход координируется Вашингтоном с Берлином.

"Судя по всему, начинается подготовка к новому раунду санкций", — полагает Пушков.

В Москве уже неоднократно обращали внимание на "неконструктивный характер" риторики со стороны США. Как заявил замглавы МИД РФ Геннадий Гатилов, гуманитарная трагедия в Сирии используется для продвижения политических целей, что Россия считает неприемлемым. При этом он назвал несостоятельными обвинения в ударах по медицинским учреждениям. Как отметил замминистра, боевики специально оборудуют небольшие госпиталя в жилых домах и никак не маркируют их.

Ранее уполномоченный правительства ФРГ по германо-российскому межобщественному сотрудничеству и председательству Германии в ОБСЕ, депутат бундестага Гернот Эрлер сообщил, что идеи наложить на Россию санкции из-за ее участия в конфликте в Сирии уже есть. Председатель комитета бундестага по иностранным делам Норберт Реттген подтвердил, что против России могут быть введены новые санкции из-за Сирии.

Сотрудники налоговой милиции Киева пресекли деятельность центра по отмыванию денег с оборотом в 300 миллионов гривен (примерно 11,6 миллиона долларов), в ходе обысков изъяты оружие и 8 тысяч патронов, сообщает в пятницу пресс-служба ведомства.

"Общий оборот проконвертированных средств в течение 2015-2016 годов составил 300 миллионов гривен, вероятные потери бюджета составляют более 50 миллионов гривен ($1,9 млн)", — говорится в сообщении.

На основании постановлений суда проведены 12 санкционированных обысков по адресам расположения офисных помещений, месту жительства и в автомобиле фигурантов производства.

Схема "отмывания" средств заключалась в том, что легальные предприятия перечисляли безналичные денежные средства за якобы приобретенные ценные бумаги (векселя, акции инвестиционные сертификаты) на расчетные счета фиктивных предприятий. Затем эти средства обналичивались.

Высший комитет по переговорам (ВКП) сирийской оппозиции призвал ЕС ввести санкции в отношении России из-за ситуации в Сирии, заявил официальный представитель комитета Басма Кодмани.

По его словам, российские авиаудары якобы приводят к разрушениям и жертвам среди гражданского населения, в особенности в восточном Алеппо. По его данным, меньшей мере 400 мирных граждан погибли там с начала бомбардировок сирийского режима и РФ.

"ЕС успешно ввел санкции в отношении РФ из-за ситуации на Украине. В интересах Европы также следовать всем вариантам для прекращения катастрофы в Сирии и ее глобальных последствий: миграционного кризиса и угрозы терроризма. ЕС должен в срочном порядке ввести санкции в отношении российских чиновников и компаний, напрямую вовлеченных в беспорядочное нацеливание на мирных граждан, гражданскую инфраструктуру, медицинские учреждения, а также тех, кто финансово поддерживает режим Асада", — заявил Кодмани.

Ранее госсекретарь США Джон Керри обвинил Россию и Дамаск в совершении "военных преступлений" в ходе боевых действий и призвал провести соответствующее расследование. Он утверждает, что прошлой ночью войска сирийского правительства "атаковали еще один госпиталь, в результате чего погибли 20 человек и 100 получили ранения".

В Москве уже неоднократно обращали внимание на "неконструктивный характер" риторики со стороны США. Как заявил замглавы МИД РФ Геннадий Гатилов, гуманитарная трагедия в Сирии используется для продвижения политических целей, что Россия считает неприемлемым. При этом он назвал несостоятельными обвинения в ударах по медицинским учреждениям. Как отметил замминистра, боевики специально оборудуют небольшие госпитали в жилых домах и никак не маркируют их.

Производство подсолнечника в странах Черноморского региона вырастет на 16% в 2016/17 МГ

По оценке компании "ПроАгро", в сезоне 2016/17 совокупный объем производства семян подсолнечника в странах черноморского региона (Украина, Россия, Болгария, Румыния и Турция) достигнет 28,93 млн. т, превысив показатель предыдущего маркетингового года на 16%. При этом доля производимого в регионе подсолнечника в общемировом объеме валовых сборов увеличится до 68%.

Общемировой объем производства семян подсолнечника в 2016/17 МГ ожидается на уровне 42,45 млн. т, что также значительно превысит результат минувшего сезона.

 Отметим, что положительная динамика объемов производства семян подсолнечника в 2016/17 МГ ожидается во всех странах региона. В относительном выражении наибольшим приростом показателя будет характеризоваться Турция, где урожай масличной прогнозируется на уровне 1,33 млн. т, что на 38% больше результата предыдущего маркетингового года.

Впрочем, неоспоримым лидером по объемам производства, как и ранее, будет Украина. Валовые сборы в нашей стране в 2016/17 МГ, по нашему прогнозу, достигнут 13,75 млн. т, увеличившись на 22% по результату сезона. В отношении к общемировому показателю, валовый объем произведенных в Украине семян подсолнечника составит 32% (против 29% в 2015/16 МГ).

Порт Южный (Украина) за 9 месяцев 2016г. сократил отгрузку зерна

Объем грузооборота всех портовых операторов, осуществляющих свою деятельность в акватории порта морского порта «Южный» (Украина), за январь-сентябрь 2016 года составил 29,609 млн тонн, что на 16,5% ниже показателей аналогичного периода прошлого года. Об этом сообщает пресс-служба Администрации морских портов Украины (АМПУ) со ссылкой на данные порта.

Перевалка наливных грузов в порту уменьшилась на 8,7% - до 3,01 млн тонн. В том числе нефтепродуктов перегружено 252 тыс. тонн (-13,2%), растительного масла - 739 тыс. тонн (+12,2%), химических грузов - 2,01 млн тонн (-14,1%).

Грузооборот сухих сыпучих грузов в порту Южный уменьшился на 18,6% - до 25,78 млн тонн. Больше всего перегружено руды всех видов - 15,84 млн тонн, что на 17,5% меньше, чем за 9 месяцев прошлого года. Перевалка угля составила 2,58 млн тонн (-29,9%), химических и минеральных удобрений - 1,07 млн тонн (-16,1%), зерна - 5,36 млн тонн (-21,6%). Грузов, обозначенных как «другие», было 885 тыс. тонн (+36,4%).

Рада Украины продлила мораторий на продажу сельхозземли до 2018 года

Верховная Рада продлила действующий в Украине с 2001 года мораторий на куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения до 2018 года.

За принятие законопроекта №5123-1 "О внесении изменений в раздел Х "Переходные положения" Земельного кодекса Украины относительно продления запрета отчуждения сельскохозяйственных земель" за основу и в целом проголосовали 297 народных депутатов при необходимом минимуме в 226 голосов.

В документе отмечается, что срок действия моратория будет автоматически продлен до вступления в силу законопроекта об обороте сельскохозяйственных земель. Отметим, что проект этого закона сейчас разрабатывается Министерством аграрной политики и продовольствия совместно с другими ответственными ведомствами.

Представляя законопроект в ходе заседания Верховной Рады, сопредседатель Комитета парламента по вопросам аграрной политики и земельных отношений Александр Бакуменко отметил, что предложенный срок продления моратория достаточный для того, чтобы парламент подготовил необходимые документы для усовершенствования нормативной базы в сфере земельных отношений.

"Законопроект 5123-1 предполагает перенесение даты снятия моратория на 1 год, до 1 января 2018 года, что будет достаточным, чтобы парламент завершил работу над земельной реформой", - сказал Бакуменко.

Принятый законопроект был зарегистрирован 6 октября группой депутатов от фракций "Радикальной партии Олега Ляшко", "Народного фронта", "Объединения "Самопомич", "Блока Петра Порошенко" и депутатской группы "Воля народу".

На заседании парламент рассмотрел два альтернативных принятому законопроекту: №4727, авторами которого являются депутаты от фракции "Радикальной партии Олега Ляшко" и который предусматривал продление моратория на 4 года, и законопроект Юлии Тимошенко (фракция "Батькивщина") №5123, предполагавший продление моратория на 5 лет и возможность для собственников паев продать свою землю государству, которое затем сможет передавать ее в аренду.

В ходе обсуждения законопроектов Ляшко отозвал предложенный его фракцией документ и призвал парламент поддержать законопроект о продлении моратория на 1 год, так как в нем закреплен компромисс большинства фракций. "Если бы мы не достигли совместной согласованной позиции, не было бы никакого законопроекта, и с нового года началась бы вакханалия", - подчеркнул Ляшко.

В то же время, представляя свой законопроект, Тимошенко отметила, что другие законопроекты не ликвидируют риски, которые, по ее мнению, могут угрожать владельцам паев в случае внедрения полноценного механизма продажи прав аренды земли (эмфитевзиса), как это предлагает правительство. Тимошенко считает, что в этом случае земля пайщиков будет передаваться в субаренду на 50 лет без согласия владельцев паев. "В нашем законопроекте поднимается вопрос моратория на эмфитевзис для того, чтобы прикрыть еще одну большую аферу, которая сейчас происходит… По сути, это отбор земли у пайщиков без продажи. Это называется эмфитевзис", - сказала Тимошенко.

Принимавший участие в обсуждении народный депутат от фракции "Объединения "Самопомич" Иван Мирошниченко в свою очередь отметил, что законопроект о продлении моратория – необходимая мера, чтобы дать парламенту возможность упорядочить земельное законодательство и улучшить условия работы собственников паев на своей земле. "Этим гордиться нам не нужно. Потому что, продлевая мораторий, мы с вами не меняем ничего из того, что было сделано до этого момента. Не меняя правила игры, не меняя законодательную базу, мы не достигнем ничего… Мы поддерживаем данный законопроект, который консолидировал зал, для того, чтобы продлить мораторий на один год при условии, что мы за следующие шесть месяцев сможем наработать пакет законопроектов, который позволит сделать то, о чем сегодня говорили все выступающие. В первую очередь, это дать нашим людям, украинцам, собственникам быть в равных условиях с другими участниками, дать им деньги, дать им проекты, дать им поддержку, технику", - сказал Мирошниченко.

Как сообщал УНИАН, мораторий на куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения действует в Украине уже 15 лет. Срок его действия истекает 1 января 2017 года. Собственниками земли сегодня являются только физические лица, которые фактически лишены права распоряжаться ею. В связи с этим все аграрные предприятия Украины обрабатывают только арендованную землю. Однако эксперты утверждают, что теневой рынок земли в Украине существует.

Минагропрод планирует в ближайшее время подать в парламент законопроект об обороте сельскохозяйственных земель. Рабочий вариант законопроекта предполагает продление запрета на куплю-продажу земли и внедрение механизма продажи прав ее аренды. При этом Верховная Рада в конце 2015 года обязала правительство подать этот законопроект еще в марте.

Крым намерен в три раза увеличить площади орошаемых земель

Площадь орошаемых земель в Крыму, существенно сократившуюся после перекрытия поставок днепровской воды, в ближайшие годы планируется увеличить в три раза, сообщил РИА Новости вице-премьер крымского правительства Юрий Гоцанюк.

Украина обеспечивала до 85% потребностей Крыма в пресной воде через идущий от Днепра Северо-Крымский канал, эта вода использовалась для полива сельхозугодий – около 140 тысяч гектаров. После воссоединения Крыма с Россией подача воды по каналу в республику была полностью прекращена. Проблему водоснабжения восточного Крыма удалось решить бурением новых скважин и переброской воды по реке Биюк-Карасу на восток полуострова.

"На сегодня ситуацию сложная, непростая, из 340 тысяч гектар орошаемых земель, которые у нас есть, в Крыму орошается чуть более 11 тысяч. Задача такая, чтобы как минимум за три года увеличить орошаемые земли втрое. Будем стремиться к 33 тысячам гектар, но, возможно, будет и больше", — сказал Гоцанюк.

Вице-премьер подчеркнул, что уже создана рабочая группа, которая формирует структуру поливных площадей на ближайшие три года.

Индонезия расширила список разрешенной к ввозу украинской продукции

Кроме пшеницы и яблок, Украина будет поставлять в Индонезию черешню, вишню, лук, чеснок, картофель, морковь, ячмень, кукурузу, рожь, ржаную и кукурузную муку, сорго, сою и желтый горох.

Индонезия расширила перечень разрешенной к ввозу украинской продукции до 16 типов, среди которых ягоды, овощи и зернобобовые, в то время как ранее Украина могла экспортировать в эту страну только яблоки и пшеницу, сообщил отдел по связям с общественностью Государственной службы по вопросам безопасности пищевых продуктов и защиты потребителей.

"Если до сих пор Украина имела право поставлять в Индонезию два типа свежей продукции растительного происхождения - пшеницу и яблоки, то теперь украинские производители могут ввозить в эту страну 16 типов. К вышеупомянутым пунктам добавились черешня, вишня, лук, чеснок, картофель, морковь, ячмень, кукуруза, рожь, ржаная и кукурузная мука, сорго, соя и желтый горох", - говорится в сообщении.

В пресс-службе отметили, что именно эта продукция имеет наибольший потенциал на рынке Индонезии. Таким образом для украинских агрокомпаний созданы новые возможности выхода на перспективный рынок сбыта.

Как сообщал УНИАН, в августе Министерство аграрной политики и продовольствия Украины и Министерство сельского хозяйства Индонезии подписали Меморандум о сотрудничестве в аграрной сфере. Президент Украины Петр Порошенко отметил, что Украина готова поставлять в Индонезию зерновые, крахмал, подсолнечное масло и другие продовольственные продукты и подчеркнул, что Украина также заинтересована в агропродукции индонезийского происхождения, начиная от пальмового масла и заканчивая кокосами.

По данным Минагропрода, внешнеторговый оборот сельхозпродукции между Украиной и Индонезией в первом полугодии 2016 года составил 200,7 млн долл. (5,8% внешнеторгового оборота Украины со всеми странами Азии). Экспорт в Индонезию украинской продукции составил 128,3 млн долл., импорт из Индонезии - 72,4 млн долл., сальдо составило 55,9 млн долл. По сравнению с первым полугодием прошлого года в стоимостном выражении экспорт вырос в 1,8 раза, а импорт увеличился на 35%.

Новая интрига на выборах в США – республиканец Пенс берёт верх над соперником

Дмитрий МИНИН

Состоявшиеся 4 октября теледебаты вторых лиц в кампании по выборам президента США демократа Тима Кейна (58 лет) и республиканца Майка Пенса (57 лет), возможно, повлияют на ход предвыборной кампании больше, чем обычно влияют дебаты кандидатов в вице-президенты. Объясняется это, прежде всего, тем, что кандидаты в президенты являются самой великовозрастной парой за всю историю выборов в Америке; к тому же Клинтон испытывает проблемы со здоровьем, а Трамп – с отношением к себе истеблишмента. При избрании любого из них роль вице-президента может оказаться значительно важнее просто церемониальной, не говоря уже о вполне вероятной досрочной смене на первом посту. Отсюда повышенный интерес элит к фигурам Тима Кейна и Майка Пенса.

К выбору своих заместителей Хиллари Клинтон и Дональд Трамп подошли очень тщательно, хотя очевидно, что на выбор в немалой степени повлияли стоящие за кандидатами партийные машины, стремящиеся уравновесить «антисистемную революцию», в условиях которой протекает нынешняя президентская кампания.

Основные характеристики потенциальных вице-президентов «написаны» как под копирку. Оба входили в высшее руководство своих партий, в конгрессе активно участвовали в работе внешнеполитических комитетов, являлись губернаторами «колеблющихся» южных штатов: Т. Кейн – Виргинии, а М. Пенс – Индианы. Происходят из ирландских католических семей, придерживаются консервативных ценностей. На этом сходство кончается: Кейн так и остался католиком и даже был близок с иезуитами, а Пенс стал протестантом-евангелистом. При этом Пенс более последователен в отстаивании традиционных норм и является одной из наиболее ярких фигур «Движения чаепития» (Tea Party), в то время как Кейн при голосованиях регулярно «жертвует личными идеалами» ради интересов партии (по проблеме абортов, ЛГБТ-сообщества и т.п.).

Дебаты показали, что Республиканская партия сделала явно более удачный выбор. Самое главное – Кейн выглядел лишь бледной тенью Х. Клинтон, ни в чем её не дополняя, тогда как Пенс манерой поведения и высказываниями расширял диапазон Трампа и компенсировал его слабые стороны. Кейн много суетился, постоянно пытался задеть соперника лично, но делал это без свойственного Клинтон артистизма и скорее раздражал зрителей. Не получив, в отличие от Клинтон, поддержки ведущей Элейн Квияно, он умудрился «наехать» и на неё.

Пенс сохранял хладнокровие и обнаружил более развитые навыки коммуникации. Удивительно, но даже канал CNN, 41 % аудитории которого поддерживает демократов и лишь 30 % за республиканцев, отдал голосами зрителей безоговорочную победу Пенсу: 48 % против 42 % у Кейна. По всем другим опросам это преимущество ещё больше.

Стремясь приуменьшить негативный эффект от поражения своего кандидата, ориентирующиеся на демократов СМИ избрали тактику разведения Пенса с Трампом. Они утверждают, что их взгляды существенно расходятся и что Пенс не столько защищал позиции Трампа, сколько работал на себя лично. Однако вряд ли то, что он говорил, не было предварительно согласовано с Трампом. Скорее, тут речь идёт о разделении функций: мягкий и жёсткий, добрый и злой и т.д. На протяжении дебатов Пенс неоднократно заявлял о своей полной лояльности Трампу и показывал, что он горд идти с ним в паре.

В Америке заговорили о рождении новой политической звезды, предсказывая Пенсу выдвижение кандидатом от Республиканской партии на президентских выборах 2020 г. Само по себе это заставляет присмотреться к фигуре бывшего губернатора Индианы, особенно к его суждениям о России. На первый взгляд они поражают жёсткостью, далеко выходящей за рамки того, что до сих пор говорил Дональд Трамп.

Республиканцы очевидным образом решили укрепить оборону на одном из основных направлений атаки демократов на Трампа, обвиняющих того в «излишней благосклонности» к России. При этом по законам политического жанра всю ответственность за проблемы, связанные с «поведением Москвы», они переложили на демократов. Пенс, в частности, припомнил, что именно Хиллари Клинтон, став госсекретарём, сделала главным приоритетом «перезагрузку» отношений с Россией. После этого, по словам Пенса, «русские вторглись в Украину и захватили Крым». Теперь они якобы «диктуют условия Соединенным Штатам». США - величайшая страна на земле, более мощная, чем Россия, но это «позорный факт», что «Путин более сильный лидер, чем Обама». И это никакая не похвала, а «приговор слабому и беспомощному лидерству Хиллари Клинтон и Барака Обамы». Нам надо сопротивляться России, «имея более сильное американское руководство», настаивал Пенс.

В сущности, ничего нового в этом нет. Ещё в начале сентября, защищая на канале CNN позицию Трампа по отношению к России, Пенс заявлял: «Я думаю, бесспорно, что Владимир Путин является более сильным лидером в своей стране, чем Барак Обама в своей. И это изменится в тот день, когда Дональд Трамп станет президентом». Кейн, отвечая Пенсу, перевёл разговор на почву патриотизма: «Заявление о том, что Путин как лидер лучше президента Обама, - сказал Кейн, выступая на канале CBS, - просто выдаёт нерациональный и враждебный настрой по отношению к президенту США. И это непатриотично».

Высказывания Пенса на теледебатах, конечно, можно было бы списать на нежелание республиканцев уступать демократам «патриотическую карту», но он сделал и ряд других заявлений, которые не могут не вселять определённую тревогу.

Так, Пенс, высказался за развёртывание в Чехии и Польше противоракетного щита, «от которого в 2009 году отказались Хиллари Клинтон и Барак Обама, не желая обидеть русских». Он заявил, что, если воздушные атаки России в Сирии продолжатся, «США должны быть готовы использовать военную силу для нанесения ударов по военным целям режима Башара Асада, чтобы не допустить развития гуманитарного кризиса, который возник в Алеппо».

Huffington Post отмечает, что предложение Пенса о введении в Сирии бесполётной зоны больше напоминает сирийскую политику Клинтон. При этом установление бесполётной зоны таит в себе значительные риски и, прежде всего, вероятность вооружённого столкновения между американскими и российскими или сирийскими силами. Это в свою очередь привело бы к усилению участия США в сирийской гражданской войне и, скорее всего, спровоцировало бы опосредованную войну между Россией и Соединёнными Штатами. Даже давние сторонники введения бесполётной зоны вроде сенатора Джона Маккейна признают существование здесь «риска более масштабной войны».

Пока рано судить о том, насколько жёсткие высказывания Пенса указывают на поворот во внешнеполитической платформе республиканского тандема в сторону усиления конфронтации с Россией. Нельзя исключать, что в основном это всё же предвыборный маневр. Кейн, например, явно собравшийся использовать российскую тему для нападок на соперника, услышав его тирады, попросту растерялся.

То, что Пенс не прост и может быть ироничен, он показал, использовав в дебатах якобы «старинную» пословицу о том, что «русский медведь никогда не умирает, а лишь время от времени впадает в спячку». Репортёры полагают, что автором этого изречения является он сам.

Помимо права в университете Пенс изучал когда-то в колледже историю и имеет склонность к метафорам. Да и «медведь» - это не обидно, наоборот: многие были бы рады услышать о себе такое. Ну а способ мирного существования между американским гризли и русским медведем достаточно прост – не залезать в чужую берлогу.

Рано ещё говорить и о том, насколько успех Пенса на дебатах кандидатов в вице-президенты повысит шансы на победу Трампа. По опросам, Трамп снова начал отставать от Клинтон, не выдержав её постоянных уколов и втянувшись в какие-то мелочные разбирательства. На предстоящей 9 октября второй теледискуссии Трампу явно не помешали бы самообладание и сдержанная язвительность Пенса.

По крайней мере, последний своими громкими демаршами несколько облегчил положение Трампа. Ему нет нужды отказываться от своих прежних заявлений по России, которые Пенс уже разъяснил «в правильном направлении». Трамп лишь вносит в свои рассуждения по «русскому вопросу» элемент неопределённости: он отказывается говорить о Путине в терминах «любви и ненависти», оставляя возможность как для значительного улучшения отношений с Москвой, так и для конфронтации с ней. Собственно, так он держался всегда. Оппоненты изо всех сил стараются приписать ему готовность поступиться интересами США, но это обычный приём в политической борьбе, не больше. В России это всегда сознавали и потому готовятся иметь дело с любым, кто победит.

Майкл Дэвид-Фокс

Модерность в России и СССР: отсутствующая, общая, альтернативная или переплетенная?

(пер. с англ. Татьяны Пирусской)

Майкл Дэвид-Фокс (Джорджтаунский университет; профессор Школы международных отношений имени Эдмунда А. Уолша и кафед­ры истории; НИУ ВШЭ; научный руководитель Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий; PhD) md672@georgetown.edu.

УДК: 303.01+304.2+304.5+930.2

Аннотация:

Статья посвящена разнообразию подходов к понятию «модерность» в историографии (в основном англо-американской) досоветской, советской и постсоветской России. Хотя для многих исследователей это понятие является одним из опорных, однако по поводу его понимания сре­ди историков нет единства. Автор выделяет четыре основных подхода к модерности применительно к России. Представители первого из них отрицают, что модерность в России когда-либо была: для них она является домодерным государством. Последователи второго подхода считают, что российская модерность существует и принципиально не отличается от модерности в других странах, это часть единого международного исторического развития. Третий подход предполагает, что существует множество отдельных модерностей, уникальных для каждого государства и региона. Наконец, в соответствии с четвертым подходом, множественные модерности способны переплетаться между собой, смешиваться с элементами традиции и создавать разного рода гибридные образования.

Ключевые слова: модерность, современность, историография, Россия, Российская империя, СССР

Michael David-Fox (Georgetown University; professor, Edmund A. Walsh School of Foreign Service and Department of History; HSE; academic super­visor, The International Centre for the History and Sociology of World War II and Its Consequences; PhD) md672@georgetown.edu.

UDC: 303.01+304.2+304.5+930.2

Abstract:

David-Fox’s article addresses the diversity of approaches to the concept of “modernity” in histo­rio­graphy (mostly Anglo-American) of pre-Soviet, Soviet and post-Soviet Russia. Although the concept of modernity is foundational for most historians, its meaning is still contentious. David-Fox lays out four basic approaches to modernity in applica­tion to Russia. Representatives of the first approach reject the notion that there has ever been modernity in Russia: for them, Russia is still a pre-modern state. The second approach suggests that Russian modernity exists and essentially resembles modernity in other countries; it is part of general international historical development. The third approach acknowledges the existence of many different modernities, each unique to its own state and region. Finally, the fourth approach proposes many modernities that are capable of intertwining amongst themselves, mixing with traditional elements and creating various hyb­rid formations.

Key words: modernity, historiography, Russia, the Russian Empire, the USSR

*

С 1990-х годов среди специалистов по российской и советской истории не умолкают споры вокруг понятия модерности. Можно ли считать «модерными» Российскую империю в последние годы ее существования или СССР, и если да, то в каком смысле? Особенно бурные дискуссии вызывает место сталинского периода, который многие не спешат относить к модерности — потому ли, что, как они утверждают, сталинизм воскрешал архаические черты прошлого, или же потому, что он резко отграничил себя от большей части остального мира, в первую очередь с точки зрения экономики и идеологии. Другие протестуют против того, чтобы рассматривать Советский Союз как часть модерности, исходя из ряда методологических или политических предпосылок — из-за множества противоречий, связанных с теорией модерности или, например, с попыткой оправдать человеческие потери при сталинизме «модернизаци­ей». Если можно говорить о таком понятии, как «советская модерность», что оно подразумевает — и как теоретическая проблема, и как направление для дальнейших исследований?

Я исхожу из того, что развернувшаяся в постсоветские годы дискуссия о модерности в российском и советском контексте существенна и познаватель­на. Во-первых, она вращается вокруг понятия «модерность», которое долгое время оставалось основополагающим для всех общественных наук и по-прежнему является значимым в социальной теории. Во-вторых, она представляет в новом ракурсе одну из наиболее давних и важных бинарных оппозиций, которая красной нитью проходит через изучение российской истории в целом: оппозицию партикуляризма и универсализма, уникальности и соизмеримости. Поскольку все эти понятия являются предметом исторической науки, проблема партикуляризма и универсализма принадлежит не только истории, но и историографии. Она относится не только к исследуемой нами части мира, но и к самому понятийному аппарату и методологиям, которыми мы пользуемся. Иными словами, она требует обратиться от конкретных научных проб­лем и специальных исторических знаний — которые российские историки черпают непосредст­венно из области своих исследований — к сложному полю теории с присущим ему международным и всеобъемлющим охватом. Этот аппарат, как всегда, изначально разрабатывался людьми, погруженными в другую среду, — на пресло­вутом «Западе», — и к «нам» его можно применять лишь с некоторыми изменениями или апостериори. Само собой разумеется, мы должны проанализировать ключевое понятие — «модерность», которое никог­да не использовалось в такой форме в русском языке участниками историчес­ких событий, сталкивавшимися с ним на опыте, и которое, по определению, не могло в последнее время естественным образом возникнуть в русской интеллектуаль­ной среде [Kharkhordin 2015: 1283—1298]. Наконец, как станет совершенно очевидно дальше, в дискуссиях о модерности, по крайней мере сре­ди историков, обнаруживаются серьезные методологические пробелы, нередко скрадывающиеся за счет того, что их не рассматривают достаточно подробно и при­сталь­но. Кроме того, позиция, которую ученые занимают по отношению к модернос­ти, в большой степени, пусть и не всегда явно, политизирована. Крылатое выражение «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» в отношении российской историографии можно было бы с полным основанием перефразировать: «Скажи мне, как ты понимаешь модерность, и я скажу тебе, кто ты».

Ниже я пытаюсь обрисовать четыре основные точки зрения на российско-советскую модерность на основании дискуссий последних пятнадцати лет, в первую очередь в англоязычных публикациях, авторы которых по большей части являются историками. Первая из них — об «отсутствии модерности» — возможно, наиболее распространена среди исследователей, в особенности тех, кто занимается периодом 1850—1950-х годов. Здесь либо концепция модерности отвергается сама по себе как ошибочная, игнорируется, либо в той или иной форме утверждается, что Россия и Советский Союз никогда не знали модерности. Второй точки зрения — об «общей модерности» — придерживаются те, кого я бы назвал первым поколением историков российской и советской модерности, т.е. те, кто примерно в 1995—2005 годах впервые применил поня­тие модерности к российской и советской действительности, хотя позднее оно было подхвачено и другими. Они рассматривают модерность как явление более или менее универсальное и поэтому сосредоточены прежде всего на том, что роднит Россию и Советский Союз с другими модерными государствами. Третья точка зрения — об «альтернативной модерности» — исходит из предпосылки, что модели и формы модерности многообразны и не являются по определению «западными». Она основана на работах покойного социолога Ш.Н. Эйзенштадта и его коллег о «множестве парадигм модерности», где высказывается мысль, что советский коммунизм явно позиционировал себя как альтернативную форму модерности [Eisenstadt 2000]. В разновидности этой третьей точки зрения, которую я назову «несостоявшейся модерностью», делается акцент на том, что эта советская альтернатива модерности потерпела крушение в 1991 году, и внимание сосредоточивается на причинах, по которым она не смогла преуспеть или оказалась неконкурентоспособной. Наконец, поня­тие «переплетенных модерностей» также подразумевает множественность моделей модерности, но утверждает, что эти модели не являются едины­ми, универсальными или закономерными. Скорее она рисует существующие в мире формы модерности как составленные из множества типов институ­циональных структур, переплетающихся поверх межгосударственных границ [Therborn 2003]. Если между разными национальностями происходит циркуляция элементов, из которых складываются множественные парадигмы модерности, и обмен этими элементами, значит, можно предположить, что, например, Советский Союз задействован в некоторых парадигмах совершенно иначе, нежели в других.

Выделяя таким образом четыре основные точки зрения, я пытаюсь одновременно рассматривать занимающихся Россией исследователей, поддерживавших или опровергавших эти утверждения, и теоретический вклад из других областей, который стоит принять во внимание. Я ставлю своей целью привлечь внимание к наиболее насущным проблемам и понятийным противоречиям, с которыми сталкивается каждая из перечисленных позиций. Поступая так, я не претендую на всеохватность, но стараюсь приводить яркие и наглядные примеры из собственного поля деятельности как историка. Я надеюсь, что, если прояснить некоторые основные вопросы, затрагиваемые в ходе продолжительных, пусть отрывочных и неявных, дискуссий между историками и социологами о российско-советской модерности, мои размышления смогут быть использованы в междисциплинарных областях. Наконец, настаивая на объективности в изложении различных точек зрения и неоднозначных суждений, от которых не свободна ни одна из них, я также не пытаюсь скрывать собственные взгляды. Первые две позиции — отрицать существование модерности или относиться к ней как к, по определению, однородному и универсальному явлению — я считаю упрощенными и несостоятельными. Думаю, что продуктивного движения вперед в этом направлении можно достичь путем исследования, анализа и уточнения российско-советского контекста через синтез двух последних областей — множественных и переплетенных моделей модерности.

Любой анализ различных точек зрения на модерность в недавних спорах должен начинаться с осознания перехода от «модернизации» к «модерности», случившегося за последние полвека, — как вне российской историографии, так и в ней самой. В период расцвета теории модернизации, начавшийся в 1950—1960-е годы в США, историки и политологи рассматривали глобальные, более или менее поддающиеся измерению процессы, такие, как индустриализация, урбанизация, повышение грамотности и секуляризация, в качестве возможных сопоставительных критериев для России. Хотя посылки школы модернизации, существовавшей в рамках российской историографии, со временем усложнились, ее часто критиковали за телеологичность (см.: [Engerman 2009], особенно главу 7; более подробно по этой теме в интерпретации ведущего специалиста по истории России и СССР см.: [Black 1966]). Начавшиеся в 1980-е годы споры о «постмодернизме» породили новые, отличавшиеся от прежних модусы восприятия модерности. Акценты сместились с количественных к качественным, с процессов — к отношениям, с конкретного — к абстрактному: «модерность» связывалась с рядом теоретических, онтологических, космологических сдвигов. В их число входили, в частности, бунт против традиции (изначальный дух художественного модернизма) и — что, возможно, главное — глубокие изменения в восприятии времени, когда возможность перемен в этом мире рассматривается как достижимая и приближающаяся. Среди других ключевых процессов — новое отношение к обществу и социальной сфере как меняющимся объектам, сопутствующая ему кристаллизация наук о человеке, а также зарождение идей и осознание возможности строить «рациональное» государство и общество. В целом модерность означала совокупность амбициозных планов и дискур­сов, нацеленных на формирование и даже перекраивание культуры, общества и человека.

Как «модернизация», так и «модерность» были и остаются в значительной мере политизированными понятиями. Важно понимать, что в этой области связи между теоретическими выкладками и политикой по-прежнему сложно переплетаются. В рамках политологии исходным импульсом теории модернизации было стремление проложить развивающемуся обществу дорогу к конечной цели — либеральной демократии. Такая научная парадигма возникла в период холодной войны, когда, по мнению некоторых современных историков, модернизация превратилась во всеобъемлющую гибкую идеологию, которая оправдывала внешнюю политику США как супердержавы [Westad 2005: 33, 397]. Даже сейчас, когда научная терминология перешла от «модернизации» к «модерности», где-то — как в России, так и в других странах — по-прежнему бытует мнение, что эпитет «модерный» подразумевает положительную оценку, с которой можно в зависимости от точки зрения соглашаться или спорить.

Напротив, негативные ассоциации с понятием модерности, представляющие собой другой полюс политизации, связаны с непосредственной преемст­венностью, которую многие критики культуры и постмодернистские авторы усматривают между рационализмом эпохи Просвещения XVIII века и тоталитарными режимами XX столетия. Ассоциация между Просвещением и советским проектом получила широкое распространение среди тех историков и специалистов по России и СССР, которые были склонны видеть в Советском Союзе модерное государство. В качестве яркого примера можно привести Стивена Кот­кина, в предисловии к своей знаменитой книге «Магнитная гора: сталинизм как цивилизация» указавшего на то, что эпоха Просвещения с ее утопичес­ким мышлением является ключевой для понимания сталинизма [Kotkin 1995: 6—9]; см. также: [Hoffmann 2003: 4, 7—8, 16, 18, 166, 187]. Эта критика, как и модернистское восприятие в целом, тяготела к тому, чтобы рассматривать Просвещение скорее как единообразное, однозначное явление, а не говорить, как это сегодня характерно для многих работ, посвященных XVIII столетию, о множестве разновидностей Просвещения и о различных течениях внутри них. Этой весьма заметной тенденции «обвинять» эпоху Просвещения противостоит мнение политолога Ричарда Шортена, предположившего, что основные идеологические корни тоталитаризма — который он ассоциирует с «антропологической революцией», нацеленной на создание «нового человека», сциентизмом и революционным террором, — кроются в направлениях современной мысли,

в философском плане противостоящих идеям Просвещения, а в историческом — сформулированных или в оппозиции к Просвещению, или на почве разочарования в нем. Модернизм <…> представляет собой явление одновременно «контр-» и «пост-Просвещения», и именно в соответствующем периоде зарождения новой мысли — в основном в XIX веке — следует искать интеллектуальные истоки тоталитаризма [Shorten 2012: 3].

Возвращаясь к различным видам политизации, отметим, что разговор о модерности стал также ассоциироваться с обвинениями в «европоцентризме», тесной свя­зи, су­щест­вующей между представлениями о модерности и Западом, в отличие от остального мира, что прослеживается в ранних трудах по социологии. Отождествлению единственного варианта модерности с Западом идей­но проти­во­сто­ит понятие множественных моделей модерности, которое, кроме того, может соперничать с политизированными концепциями особых путей, или Son­der­wege. Эти последние легко приобретают положительные или не­гативные коннотации в зависимости от политических убеждений — возь­мем, к при­ме­ру, хотя бы специфически французскую версию модерности, ценность кото­рой возра­стает в свете критики американизации. Все это имеет непосредствен­ное отношение к сегодняшней действительности, когда попу­лярные представления об «особом пути» вызывают недвусмысленные ассоциации с традициями консервативной мысли, с одной стороны, а понятие «сталинской модернизации» используется для оправдания ущерба от «перегибов» — с другой [Хлевнюк 2015[1]].

А теперь обратимся к анализу четырех обозначенных мною точек зрения.

Отсутствующая модерность

Возможно, доминирующей позицией среди специалистов по истории России и Советского Союза до 1953 года (в отличие от многих ученых, работающих в области социальных наук или занимающихся постсталинским периодом) была не открытая дискуссия о том, насколько Россия и СССР приблизились к модерности, а тенденция избегать понятия модерности и уклоняться от прямых отсылок к нему. Одна из главных причин подобного восприятия — явная бесформенность и расплывчатость значения этого термина. Вероятно, наиболее выдающимся исследователем истории России и СССР, который привлек внимание к проблеме определения, можно назвать политолога и историка Рональ­да Григора Суни. Например, в 2008 году он писал, что модерность — «чрезвычайно обширное понятие, с помощью которого можно объяснять все, от прав человека до Холокоста». Он предупреждал, что значение термина так разрослось, что, если не уточнить конкретные признаки и не выявить причинные связи, он может «скорее сбивать с толку, чем разъяснять» [Suny 2008]. Другой причиной осторожного отношения Суни к литературе о советской модерности был акцент на темной стороне Просвещения в посвященных модерности постсоветских исследованиях начиная с 1990-х годов, которые, как он полагал, содержали в себе политически консервативный подтекст. В этом плане позиция Суни осталась неизменной, хотя связь между XVIII и ХХ веками, между просветительским рационализмом и тоталитарной политикой в последнее время ощутимо стерлась, по мере того как в поле зрения оказались многочисленные незападные модели модерности. В приведенной выше цитате он, однако, высказывает очень весомое методологическое возражение, направленное против привычки ученых прибегать к понятию модерности как к кос­тылю во время разговора об историческом развитии. Он точно подметил, что попытка использовать концепцию модерности для «истолкования действий» или в качестве фактора исторического развития представляет собой проблему, если применять ее в советологии. Вместо того чтобы опираться на эту концепцию как таковую, чтобы объяснить ход событий или природу советской системы в целом, Суни предлагает рассматривать модерность скорее как «контекст, среду, где определенные идеи, стремления и действия находят больше поддержки по сравнению с другими» [Suny 2008: 9]; см. также: [Suny 2006]. Таким образом, Суни полностью отказывается от понятия модерности, если говорить о его уместных предостережениях против того, чтобы превращать ее в движущий фактор советской истории.

Однако когда Суни и другие возражают против исследования модерности в русском и советском пространстве из-за досадной неопределенности термина, они вступают на более скользкую почву. Наш научный инструментарий включает в себя десятки ключевых понятий — взять хотя бы такие, как «традиционный» и «традиция», не говоря уже об «империи», «классе», «нации», «национализме», «социализме», «фашизме», «тоталитаризме», «интеллигенции», — за которыми также стоят замысловатые споры и целые трактаты. Да и о каких основных понятиях нельзя этого сказать? Если модерность является не состоянием, определяемым «объективными» признаками (как это в основном было с модернизацией в более ранних работах), а скорее ключевым по­нятием (Grund­begriff) любой науки о человеке и, таким образом, дает творчес­кую возможность исторической интерпретации, то каждый должен прояснить его значение лично для себя, как и с любым подобным основополагающим термином.

Но проблема серьезнее, чем отмеченная Суни обширность значения. Она связана с тем, что российская / советская действительность сопротивляется анализу и в другом отношении: сам теоретический инструментарий наук о чело­веке, которым мы должны пользоваться, разрабатывался применительно к — за неимением более удачного слова — «западным» реалиям. Социальные теоретики или теоретики-социологи, стоявшие у истоков теории модернизации, начали с образцового олицетворения модерности — Западной Европы. Так, Энтони Гидденс в классических лекциях, оказавших глубокое влияние на последующие размышления на эту тему, в качестве ключевых для своей интерпретации выделял такие явления, как становление капитализма и национальных государств. На самом деле Гидденс недвусмысленно заявил, что западными являются не только истоки модерности, но и сама ее природа. В то же время ее повсеместное распространение ведет к тому, что ее будут анализировать — он не уточнил, когда именно, — с точки зрения подходов и понятий, сформированных в незападных контекстах. Не обсуждая, как сталинизм мог быть «модерным» без капитализма или национального государства, Гидденс также предположил, что пример Советского Союза демонстрирует, как «возможности для тоталитарного варианта развития событий предполагаются институциональными параметрами современности, а не исключаются ими» [Giddens 1990: 8; Гидденс 2011: 119]. В случае с российской или советской версией современности / модерности (или, как скажут некоторые, немодерности) мы имеем дело с империями континентальных масштабов, а не с национальными государствами; либерализмом, который скорее был непопулярен или подавлялся, чем действительно существовал; а также, среди прочего, «плановым» хозяйством с его постоянным дефицитом, где распределение и потребление кардинальным образом отличались от современных моделей рыночной экономики.

В 1990-е годы группа историков, писавших об СССР межвоенного периода, в качестве довода непосредственно против гипотезы о модерности выдвинула концепцию «неотрадиционализма». В изданной в 1999 году книге, посвященной новым шагам в изучении сталинизма, Шейла Фицпатрик поместила разногласия между группой теоретиков модерности и ее критиками в центр новой историографии. В трудах «нынешнего поколения», писала Фицпатрик,

ясно прослеживаются два подхода. <…> Теоретики модерности <…> утверждают, что стереотип, в соответствии с которым модерность является достоянием исключительно западного опыта (парламентской демократии, рыночной экономики), несостоятелен, и в качестве примера заслуживающей внимания альтернативы приводят Советский Союз [Fitzpatrick 1999: 11].

Она излагает доводы этой группы в пользу альтернативной советской моде­ли модерности, в основе которой лежит феномен государственного контроля, нашедший отражение в плановой экономике, ранних мерах по социальному благоустройству, сциентизме, надзоре и дисциплинах, связанных с личностью и коллективом. Критики этой позиции — приверженцы концепции неотрадиционализма — необязательно отрицают, что Советский Союз был по-своему модерным, но «их, однако, больше интересуют “архаичные” черты сталиниз­ма: процесс подачи просьб, отношения начальника и подчиненного, повсеместное распространение других видов личных отношений, таких, как “блат”, “пожалование” социального статуса, “придворная” политика Кремля, мистификация власти, ее демонстрация во внешних проявлениях и т.д.» [Fitzpatrick 1999: 11]. Как Фицпатрик замечает, количество работ о «традиционных» чертах советского режима отстает от написанного в неотрадиционалистском клю­че — это в первую очередь касается ее самой и ее книги «Повседневный сталинизм», где она делает акцент на покровительстве и блате, а также широко известной статьи о возникновении советских «со­словий» — «Приписывание к классу». Двое учеников Фицпатрик, Мэтью Лено и Терри Мартин, в значительной мере способствовали упрочению концепции неотрадиционализма в советской историографии [Fitzpatrick 1999: 14, сноска 29].

Показательно, что Лено, отказываясь от понятия модерности на том основании, что оно «сбивает с толку больше, чем объясняет», сосредоточился на подчеркивании различий между советским строем и либеральной демократией в западных странах и косвенным образом, хотя и неосознанно, отрицал возможность незападной модели модерности [Lenoe 2004: 5—7[2], 247]. Как сказано у Лено: «Постмодерн претендует на то, что дискурс и микропрактики влас­ти главенствуют над индивидуальностью, и звучат доводы в поддержку недавно высказанного мнения, согласно которому у Советского Союза, Российской империи и либеральных демократий “Запада” есть или была некая общая черта, называемая “модерностью”, со множеством малоприятных последствий». Те, кто в равной мере клеит ярлык «модерности» на либеральные и антилиберальные режимы, по сути, «утверждают, что разница между ленинским и либерально-демократическим строем в том, что касается форм собственности, принудительных мер и политического устройства, не столь велика, как кажется» [Lenoe 2004: 4—5]. Таким образом, отказ Лено применять концепцию модерности в отношении России и СССР представляет собой реакцию на подразумеваемые сравнения между либерализмом и коммунизмом.

Скептический подход к феномену русско-советской модерности, подчеркивающий устойчивость «традиции», а также неизменно важную роль и масштаб личных связей, теперь представлен большим количеством работ, по­явившихся еще в рамках «неотрадиционалистской» школы и продолжающих вы­ходить сегодня. В этой связи мне хотелось бы указать на одно существенное достижение. Начиная разговор о неотрадиционалистской критике исследований модерности, Фицпатрик, как мы уже видели, упоминала «архаичные черты», также являвшиеся частью сталинизма. Употребленное в оригинале слово «archaizing» означает и «делать архаичным, устаревшим», и «пробуждать к жизни нечто архаичное». Фицпатрик намеренно использовала именно это слово. Оно соответствует определенным точкам зрения в рамках неотрадиционализма, признающим, что возрождение или сохранение элементов традиции может сочетаться или сочеталось с модерными методами и явлениями [Fitzpatrick 1999: 11]. В этом можно усмотреть и перекличку с утверждением Дэвида Бранденбергера, что «реабилитация» прошлого в конце 1930-х годов началась как тактика сторонников утилитаризма, и присутствие того, что Эрик Хобсбаум первым назвал «изобретением традиции» [Brandenberger 2002; Hobsbawm 1983]. Это не противоречит сделанному в ходе сравнительного анализа наблюдению, что государства в межвоенный период часто апеллировали к традиции, используя модерные методы.

Однако к 2013 году, когда вышла книга Дж. Арча Гетти «Практика сталинизма: Большевики, бояре и прочность традиции», «архаизация» превратилась в «архаичность» [Getty 2013]. Те черты родового строя, которые Гетти в своей работе последовательно называет «устаревшими и архаичными», сохранялись по меньшей мере со времен Московского государства, хотя присутствуют отсылки и к «тысячелетию» с основания Руси. Глубоко проникнув в строй русской «политической культуры», эти черты не исчезли и после 1917 года. Иными словами, Гетти изображает тысячелетнюю политическую культуру, в рамках которой действия бояр и комиссаров воспринимались как одинаково естественные. С этой точки зрения российская и советская история представляют собой части единого целого, а между событиями давнего прошлого России и советского периода или постсоветского настоящего проводятся непосредственные параллели. Вводная часть работы наводит на мысль, что Гетти ориентируется на концепцию неотрадиционализма, о которой говорится с одобрением. Но в целом в этой книге, по существу, намного более последовательно прослеживается преемственность между тем, что неизменно фигурирует как «старая Россия» (всё до 1917 года, с почти исключительным вниманием к периоду Московского государства), и советским / постсоветским опытом. Поэтому большевики, какими бы ни были их программа и идеология, волей-неволей вернулись к «отжившим» и «архаичным» практикам родового строя, укорененным в старой русской политической культуре [Getty 2013: 2, 3, 8, 9, 11, 18, 33, 44, 68, 69, 70, 72, 75, 79, 86, 279]. В то время как неотрадиционалисты начала 2000-х годов быстро отказались от попыток анализировать саму традицию, Гетти подхватывает то, что они не доделали, и направляет усилия на заполнение образовавшегося пробела — исследуя всю историю России вдоль и поперек до и после сталинского периода.

Гетти в своей работе часто обращается к одному из известнейших исследований, где утверждается непрерывность преемственности в России, — знаменитой статье Эдварда Кинана «Московитские политические традиции» [Keenan 1986]. Именно у Кинана он заимствует понятие политической культуры — термин, появившийся в 1960-е годы в работах по политологии и связанный с поиском черт «гражданственной культуры» в демократических политических системах, а поэтому и с теорией модернизации. Позже, в начале 1980-х годов, историки культуры в целом и Французской революции в част­ности переосмыслили политическую культуру как описание символических и ритуализованных элементов политики, переплетающихся с культурными явлениями, такими, как фестивали, церемонии и революционное искусство. Однако Гетти, беря за основу понятие политической культуры, восходящее к более раннему подходу Кинана, имеет в виду имплицитные, подразумеваемые и, как правило, скрытые политические тактики, а не культурные явления, которые можно непосредственно проследить на протяжении больших временных отрезков. Таким образом, понятие политической культуры, особенно российской, эссенциализировалось[3].

Кинана и других сторонников теории преемственности часто критиковали за неспособность выделить конкретные причинные механизмы, посредством которых черты Московского государства воспроизводятся в советский период. Гетти усугубляет эту проблему, часто закрывая глаза на изменения, произошедшие в имперский период от Петра I до 1917 года, за который, как он заявляет, «мало что изменилось» [Getty 2013: 91[4]]. И 1917, и 1937 годы изменили немногое: «Никогда не существовало иного способа управлять страной, и, если задуматься, вышло бы и в самом деле удивительно, если бы Сталину удалось уничтожить тысячелетнюю практику управления, просто убив ее тогдашних носителей. <…> Россией всегда управляли именно так» [Getty 2013: 267—268].

Пример Гетти весьма показателен в том плане, что, будучи среди тех, кто считает Россию чуждой модерности, он предполагает простую бинарную оп­позицию модерного и традиционного. Государство либо модерно, либо нет. Эта черно-белая картина восходит к истолкованию идеальных типов Вебе­ра, по­разительному в своем буквализме, будто бы все современное в системе управ­ления можно считать «рационально-бюрократическим», а все прежнее — персо­налистическим, традиционным и присущим родовому строю. В слу­чае с теорией преемственности Гетти архаичные внутренние структуры превратились в ведущий объяснительный фактор — именно против этого пре­достерегал Суни, говоря об историческом изучении российской модер­ности. Поиск причины застоя в архаичных внутренних структурах может, используя фразу Суни, сбить с толку больше, чем объяснить. Между архаизацией и архаичностью существует значительная разница.

В действительности такой черно-белый, безальтернативный подход к модерности можно назвать основным недостатком работ, где проводится точка зрения об «отсутствии модерности». Во-первых, он предполагает, что модерность как таковая либо существовала и была достигнута, либо нет. Однако в любой стране сохранились элементы «традиции», которые пробуждались к жизни даже после самых кардинальных разрывов с прошлым. Арно Майер в классической работе писал об «устойчивости старого порядка» в Европе до 1914 года [Mayer 1981]. Традиции самой по себе присуща гибкость, ее можно заново изобрести, как на это не раз указывали, она сложно переплетается с задачами модерности. Однако эти возражения скользят по поверхности проб­лемы. Один из основных вопросов, никогда не рассматриваемый противниками модерности, состоит в том, что многие из самых типично модерных проектов направлены против недостатков модерной обстановки или, говоря словами Маршалла Бермана, выражают надежду «исцелить раны модерности посредством развития или углубления этой модерности» [Berman 1988: 98]. Быть по-настоящему модерным означает, цитируя афоризм Бермана, быть анти­модерным [Berman 1988: 14]. Лешек Колаковский показал, как часто исторические явления воплощают вместе и модерность, и сопротивление ей. Марксизм, писал он, интерпретируя пример Советского Союза, сочетал в себе стремление к рационализму и прикладным наукам с «тоской по архаичному обществу», в котором «обе системы ценностей сосуществовали бы и превратились в гармоничный сплав: современный завод и афинская агора должны были как-то слиться в единое целое» [Kołakowski 1990: 10]. Подход, сущест­венно отличающийся от простого бинарного противопоставления, состоит в том, чтобы воспринимать модерность как незавершенную, в процессе постепенного становления, сопровождаемую кризисными явлениями, в каком-то смысле всегда соединенную с элементами прошлого, развивающуюся с разной скоростью на разных территориях.

Те, кто отрицает модерность из-за устойчивости традиционных форм в России и СССР в ХХ веке, таким образом, очень близки к повторению старых аргументов об отсталости России как историческом факторе. Кроме того, они задействуют понятие традиции, не менее размытое, чем модерность [Walker 2001: 634]. Традиционное общество как единая всеобъемлющая категория, охватывающая все немодерные образования, напоминает попытку представить единственный образ модерности, которому Россия не соответствует. При этом не учитывается, что, как обычно подчеркивают антропологи, в ходе разрушительных перемен ХХ века традиция формировалась и переделывалась [Grant 1995].

Другой распространенный довод ученых, отрицающих концепцию мо­дерности, — в особенности в контексте сталинизма — указать на особенности советской системы, которые сразу бросаются в глаза как явно немодерные. А ког­да речь заходит о чертах сталинизма, которые нередко приводятся как пер­вый пример пережитков советского строя, на горизонте сразу же в полный рост встают масштабы политического насилия в СССР и образ ГУЛАГа. В конце концов, при Сталине экономика в значительной мере держалась на при­нуждении миллионов людей к рабскому труду с лопатой или другими при­митивными инструментами в руках. Поэтому Виктор Бердинских, историк, занима­ющийся ГУЛАГом, в начале своей работы проводит аналогию со строительством египетских пирамид [Бердинских 2013]. Точнее, история рабства представляет собой релевантную почву для сравнения, если мы говорим о принудительном труде. Но существует такой феномен, как современное рабство, и уровень технического развития не является первостепенным в разговоре о политическом насилии как измерении модерности. В частности, Гольфо Алексопулос, говоря о врачах в ГУЛАГе, подчеркивает роль медицинских соображений в использовании физических сил человека и при их расчете, что отличает лишение свободы по политико-экономическим причинам в СССР от карательной системы в царское время [Alexopoulos; Alexopoulos 2015]. Во-вторых, например, Марк Левен в сравнительном исследовании геноцида на «перифериях» Европы в 1939—1953 годах замечает, что эффективности и оперативности, с которыми НКВД организовывал насильственную высылку целых поселений, могли бы только позавидовать его соперники-эсэсовцы. Прибегая к концепции «высокого модернизма» Джеймса Скотта, предполагающей сверхинтенсивное государственное вмешательство в устройство общества и в экономическую политику, достигшее апогея в середине ХХ века [Scott 1998], Левен называет НКВД «передним фронтом советского высокого модернизма» [Leven 2013: 316]. Здесь критика Майкла Манна в адрес Зигмунта Баумана в контексте обоснования модерности Холокоста особенно интересна тем, кто изучает сталинизм. Манн убедительно заявляет, что модерные свойства нацизма и Холокоста заключаются не в «поставленных на поток» убийствах или технических возможностях, а в модерности массового движения с его «дисциплиной, отношениями товарищества и карьеризмом», подкрепленными единой идеологией [Mann 2005: 278].

Александр Эткинд, резко критикуя исследования, связанные с советской субъективностью, за «воспроизведение риторики власти в момент беспримерной монологичности», в особенности возражал против представлений о «перековке» и создании «новых людей» в «исправительно-трудовых лагерях» ГУЛАГа. «Не важно ли, что там никогда не рождался “новый человек”, — спрашивал он, — возможно, даже один-единственный?» Вовсе нельзя однозначно утверждать, продолжал Эткинд, что

советский строй был модерным. Его последствия оказались явно чужды модерности. Некоторые из его средств, такие, как танки, были современными; другие, как муштра, к таковым не относились. Были ли интеллектуальные ожидания этого режима — его идеологические задачи, планы в отношении образования, представления о справедливости и благе — модерными? Возможно, ответ должен оказаться двойственным и сложным, однако я считаю, что идеологические цели этого строя характеризуют его с наиболее архаичной, отсталой стороны.

Важно отметить, что в этом обличительном выступлении Эткинд явно и, по-видимому, всецело отождествляет модерность с либерализмом и Западом. Наиболее яркий пример: он говорит о «модерном (западном) мире», прибавляя, что «советская субъективность» оказалась провалившимся проектом, в то время как «модерная, или “либеральная”, идеология» является повседневной реальностью [Etkind 2005: 174, 177].

Общность модерности

«Первое поколение» исследователей модерности в 1990-х — начале 2000-х годов в первую очередь стремилось опровергнуть закрепившееся в этой области мнение об отсталости России по сравнению с другими странами и о чертах, которых она была лишена, т.е. о том, что немцы называют Mangelgeschichte («история лакун»). Когда ряд специалистов по истории России взялись за развитие концепции российской и советской модерности, они были озабочены не столь­ко изучением истоков и особенностей одной конкретной, специфической модели модерности, сколько убедительным доказательством того, что Россию или СССР следует безоговорочно назвать модерными. Учитывая эти цели, логично и очень интересно то, что страна, непохожая на капиталистическое или национальное государство, централизованная, контролирующая экономику, — те черты, которых Россия и Советский Союз отнюдь не были лишены, а которыми, наоборот, располагали в избытке, — завладела вниманием историков. Яркий пример — знаменитое исследование Питером Холквистом стратегий надзора в 1914-м и 1917 годах, где показано, как модерные государственные методы в корне совпадают и с тем, как они процветали в России в эпоху Первой мировой войны, и с их развитием в международном контексте. Хотя государство применяло, по мнению исследователя, одни и те же методы, они были направлены на достижение различных целей в зависимости от стоявшей за ними идеологии [Holquist 1997]; см. также: [Holquist 2002].

Благодаря усвоению историографией 1990-х годов трудов Фуко еще одна группа исследователей, писавших о власти и знании, сосредоточилась на экспертах и специалистах — ключевом ресурсе, по которому Россию тоже скорее следовало бы отнести к передовым странам, чем к отсталым. Как отмечает Янни Коцонис, «существенно, что, вместо того чтобы анализировать, что не было достигнуто, и прийти к выводу, что Россия не доросла до модерности, историю обсуждали в терминах модерности, что дает возможность поместить эти дискуссии в модерный контекст» [Kotsonis 2000: 3]. Таким образом, обсуждение российской и советской модерности строилось преимущественно вокруг критериев сопоставления, а не отличительных особенностей поздней имперской России и тем более советской системы, весьма кардинальным образом выделявшихся на фоне других модерных государств. Подчеркивать своеобразие России и СССР значило бы вернуться к отсутствию сравнительного анализа и перечислению черт, которых России недоставало.

В этом плане важные шаги были сделаны не просто в области модерных идей и областей знания, но в исследованиях, посвященных политическому насилию, революционной массовой политике и социально-идеологической инженерии. Ссылки на Зигмунта Баумана, теоретика связей между модерностью и Холокостом, и Джеймса Скотта, автора концепции высокого модернизма, просочились в сноски трудов по советской истории (см., как обыгрывается метафора в названии книги: [Weiner 2003]). Стивен Коткин в знаменитой статье в журнале «Kritika» пошел еще дальше, заявив, что переизбыток модернистских проектов — сама по себе степень советского промышленного фордизма и в целом характерная для сталинской эпохи попытка прыгнуть выше либеральной модели модерности — оказался возможным благодаря тому, что правящая партия ограничивала частную собственность и торговлю. При анализе межвоенного периода в разных странах советская модерность была помещена в контекст триады массового производства, массовой культуры и массовой политики. Коткин утверждал, что в некоторых отношениях, например в том, что касается внедрения промышленного фордизма или политической мобили­зации массовой культуры, советская официальная коммунистическая версия модерности, подкрепленная уничтожением частной собственности, могла опередить своих соперников. В интерпретации Коткина Советский Союз межвоенного периода оказывался, таким образом, по ключевым параметрам более модерным, чем его капиталистические конкуренты [Kotkin 2001]. Но предметом интереса, однако, оставался единственный тип модерности — существовавший в рамках международной обстановки 1920—1930-х годов и противопоставленный изучению особенностей различных исторических путей к многообразию модерностей (во множественном числе). В итоге сама собой образовалась концепция единой, или общей, модерности. Это был шаг скорее от «нуля» к «единице», чем ко «множеству».

Новую, актуальную версию теории общей модерности можно найти в недавно написанной Коткином биографии Сталина, которая представляет собой не просто описание жизни Сталина вплоть до конца 1920-х годов, но объемную историю революционной России и ее места в мире [Kotkin 2014]. Сосредоточившись здесь в первую очередь на экономической конкурентоспособности и правомерности политики Российской империи в предреволюционные годы, Коткин высказывает мнение, что самодержавию начала ХХ века не хватало прежде всего модерной политической мобилизации масс (в отличие от экономической и военной сферы, где, как он полагает, страна была достаточно успешна). Споря с социальными теоретиками, которые доминируют в дискусси­ях о модерности, Коткин проводит мысль, что переход к модерности — не прос­то «социологическое» видоизменение традиционного общества. Модерность видится ему скорее «геополитическим процессом, способом приобрести то, что было необходимо для присоединения к ведущим государствам, или пасть их жертвой». В его понимании она состоит в том, чтобы, не больше и не меньше, приобрести те «труднодоступные качества», с помощью которых круп­нейшие государства действовали на международной арене [Kotkin 2014: 63].

Одной из сильных сторон геополитической позиции Коткина является его утверждение, что становление модерности в международном контексте происходит в несколько отдельных этапов. Иными словами, то, что считалось «модерным» до 1914 года, очевидно, уже нельзя назвать таковым в межвоенный или послевоенный период. Однако когда Коткин настаивает, что эта эволюция проходила как будто бы по законам Дарвина, перенесенным в геополитичес­кий контекст, у меня возникает вопрос: так ли все просто и понятно? Как на самом деле происходит модернизация страны в условиях международной конкуренции? Заимствование всегда подразумевает сложные процессы усвоения и адаптации заимствованного. В ХХ веке в этих процессах все чаще участвовали не только политики, но армии экспертов, ученых и даже культурных имиджмейкеров. Как в рамках этого сложного процесса кругового геополитического контроля нам следует учитывать те идеологии, которые, с точки зрения Коткина, играли решающую роль в других контекстах? Во многих странах эксперты могли менять одну идеологию на другую отчасти потому, что эти идеологии иногда пересекались между собой. Чтобы разобраться с этой стороной международной конкуренции, нужно, я полагаю, обратиться не к геополитической, но к транснациональной истории.

Анна Крылова в недавнем анализе позиции Коткина обсуждает его мысль, высказанную в статье «Новые времена» [Kotkin 2001], что советская версия модерности осталась далеко позади с точки зрения других стран, когда Сталин после войны восстанавливал экономику по образцу межвоенных лет. Крылова оспаривает это утверждение, ссылаясь на то, что таким образом Коткин создал полноценный «миф об упадке», хотя, рассматривая послевоенный период, он делал акцент скорее на экономической ситуации и высказал свое мнение в лаконичной форме, как пищу для размышления. Но более существенно то, что Крылова ставит под сомнение понятие несостоявшейся, альтернативной советской модерности, рисуя собственную модель модерности в СССР, состоящую из двух этапов, которые она обозначает как «большевистский» и «советский», причем 1930-е годы выступают как промежуточный период сложного скачкообразного перехода от одного этапа к другому. Послебольшевистская советская модель — это «ориентированная на городскую среду и средний класс социалистическая модерность», отмеченная дискурсом индивидуализации, что отличает ее от прежде присущего большевикам коллективизма. Советское общество и его дискурсивные практики (в отличие от советской экономики) после 1930-х годов скорее развивались, чем возвращались к прежним схемам. По мнению Крыловой, послевоенные десятилетия были временем, когда «современный отчужденный и сосредоточенный на себе индивид» стал, как и повсюду, «массовым социальным феноменом». Таким образом, она считает, что понятие революционной, большевистской альтернативной модерности используется некорректно, поскольку у послевоенной «ориентированной на городскую среду и средний класс» советской модерности намного больше сходства с ее капиталистическими соперниками, чем принято думать [Krylova 2014]. Поэтому новая двухэтапная модель Крыловой заканчивается своего рода теорией сближения и в более широком смысле может быть понята как разновидность концепции общей модерности.

Альтернативная модерность

«Один из важнейших смыслов термина “множественные модерности”, — писал социолог Ш.Н. Эйзенштадт, — заключается в том, что “модерность” и “вестернизация” не тождественны; западные модели модерности не являются единственными, “аутентичными”, хотя исторически им и принадлежит первенство» [Eisenstadt 2000]. Эйзенштадт говорил о «культурной программе модерности», появление которой было обусловлено осознанием обособленности человека и создало новые подходы к спорам о ключевых онтологических концепциях, центральных для многих обществ и цивилизаций, в том числе незападных.

Представления Эйзенштадта о множественных незападных модерностях, как и примыкающее к ним понятие «альтернативных модерностей», особенно уместные в контексте Советского Союза, вызвали неприятие среди ученых. Высказывался ряд заслуживающих внимания возражений. В частности, Фре­дерик Купер в известном критическом очерке, где он обращается к постколониальным и неевропейским контекстам, утверждает, что, «если все альтернативные модерности представляют собой альтернативу европейской модели, значит, некий набор культурных особенностей рассматривается в развитии по отношению к Европе, в то время как другие совокупности черт, присущие какому-либо народу вне зависимости от времени, получают тем не менее статус китайской или исламской модерности» [Cooper 2005: 114]. Однако опасность разделения модерностей на европейские и неевропейские не является пагубной для концепции множественных модерностей. В этом плане российско-советский пример особенно показателен, поскольку Россию с достаточным основанием мож­но назвать одновременно принадлежащей и не принадлежащей к Европе. Последовательной реакцией на указанную Купером опасность противопоставления европейской модерности всем альтернативным вариантам было бы согласие, что действительно нет смысла смешивать все исторически развивавшиеся в Европе тенденции в единую европейскую модель, обособленную от остального мира.

Однако предостережение Купера говорит о риске приписывания всех особенностей незападных модерностей культурным или «цивилизационным» харак­теристикам, вместо того чтобы видеть в них часть специфики более об­ширного исторического плана, включающего политические, социальные и эко­номические аспекты. Например, нацистская модерность, если обратиться к примеру, который в 1980-е годы широко обсуждался специалистами по истории Германии и на который впоследствии ссылались также многие советологи, едва ли отделима от особенностей немецкого исторического контекста, но едва ли тождественна неопределенным представлениям о европейской модерности.

В важной дискуссии о нацистской Германии, которая предшествовала введению Эйзенштадтом понятия множественных модерностей, Петер Фрицше предпочитал использовать термин «модернизм», а не «модерность», — это общая тенденция обширной группы ученых, которой симпатизируют те, кто стремится в рамках одного понятия совместить политические и культурные явления (см., например, журнал «Modernism/modernity»). По мнению Фриц­ше, нацизм представлял собой «крайнюю» реакцию на экономический и политический кризис в Германии после Первой мировой войны. Отнесение его к «модернистским» феноменам

убедительно не потому, что национал-социализм был чем-то похож на модерные либеральные государства после Второй мировой войны, или не потому, что он освоил и успешно производил автомобили, аэропланы и другую новейшую технику, а потому, что он видел Германию одновременно как объект социальных и эко­номических сил индустриализации и, благодаря этим же силам, — как субъект, способный перестроить политическую жизнь. <…> Нацистов можно назвать модернистами в том отношении, что они превратили признание абсолютной нестабильности ХХ века в пространство беспощадного эксперимента [Fritzsche 1996: 1].

Ряд выдающихся ученых-советологов, в первую очередь в ответ на дискуссию вокруг Германии, использовали понятие «нелиберальной модерности», сопоставляя тоталитарные режимы межвоенного периода (обоснование концепции «нелиберальной модерности» см. в: [Weiner 2003]; о «нелиберальной, социалистической субъективности» см.: [Hellbeck 2006: 9]).

Концепция «нелиберальной модерности», однако, существенно отличается от концепции множественности модерностей в том плане, что она основана не на плюрализме, а на дуализме, на этот раз — между либеральной и «нелиберальной» версиями. Если не отрицать возможность существования множества различных моделей модерности — множества, а не одной, двух или вовсе их отсутствия, — то получается, что в случае с Россией и Советским Союзом мы имеем особый исторический тип, своеобразный и в то же время связанный с другими моделями. Иными словами, выбор между подчеркиванием индивидуального пути и универсализмом, казавшийся обязательным условием в начале споров о модерности в России, можно расценивать как ложное противопоставление.

Носители такой точки зрения, отказываясь от бинарной оппозиции уникальности и сопоставимости, открывают новые возможности посмотреть на то, что касается времени большой длительности (longue durée) в России. И в России до 1917 года, и в Советском Союзе следует видеть модерность, возникшую из слияния и взаимодействия, с одной стороны, не просто модерных, но откровенно антилиберальных, антибуржуазных, антикапиталистических революционных преобразований, а с другой стороны, общества, в полной мере не сталкивавшегося с либерализмом, капитализмом или буржуазией. Так как европеизация России предшествовала аналогичному явлению в большинстве неевропейских стран, такой преждевременный антибуржуазный настрой можно сравнить со сходным настроем многих неевропейских государств. Это, в свою очередь, позволяет исследователям, работающим в рамках концепции модерности, не отвергать наследие богатой историографической традиции, которая помещает особенности развития Российской империи в более широкий европейский контекст, но скорее опираться на нее.

Например, в классическом исследовании, в котором отрицалась однолинейность перехода от традиции к модерности в Российской империи, Альфред Дж. Рибер обратил внимание на «противоречия, аномалии, архаизмы и несоответствия», присущие позднеимперскому периоду. Для их описания он придумал термин «осадочное общество», где «накапливаются последовательно развивающиеся социальные формы, каждая из которых представляет собой слой, охватывающий общество в целом или большую его часть, не затрагивая прежних структур, остающихся на глубине». Важно, что он развил свою модель дальше: «В советской России, как и в царской, стояла задача насадить ценности доминирующей культуры, и более глубинные структуры общества оказались под слоем наложившихся поверх искусственных социальных и институциональных форм» [Rieber 1991: 361—362, 365].

Некоторые другие значимые классические теории, посвященные направлению исторического развития имперской России, нельзя назвать несовместимыми с более поздней концепцией множественных модерностей, поскольку они тоже строятся вокруг поздней и ускоренной модернизации старого режима, ее парадоксов и противоречий, а также вокруг временнóй неравномерности (то, что по-немецки обозначают как Ungleichzeitichkeit), свойственной процессу европеизации России. Именно разрыв между привычными для евро­пейцев практиками и идеями и специфически русской «социоинституциональной» формой оказался в фокусе знаковой работы Марка Раева о регулярном полицейском государстве [Raeff 1975; Раев 2000]; см. также: [Raeff 1983]. Марти­н Малиа, в свою очередь, писал о восточно-западном «культурном градиенте», с учетом которого Россия пережила эквивалент 1848 года лишь в 1905 году. За отсылками Малиа к несинхронности процессов стоит, однако, более сложное истолкование: «Политический курс, порожденный отсталостью России, представляет собой, таким образом, постоянное сжатие или сворачивание — и поэтому постоянную радикализацию — этапов модерного движения к демократии» [Malia 1994: 65]. Примечательно, что Малиа писал об «особом пути каждой нации в направлении, заданном восточно-западным культурным градиентом, разновидностях Sonderwege от Атлантики до Урала» [Malia 1999: 103]. На самом деле использование немецкого понятия Sonderweg, или «особый путь» (во множественном числе — Sonderwege, или «особые пути»), предвосхитило концепцию множественных модерностей.

Последовательным критиком понятия множественных модерностей, предложенного Эйзенштадтом, в 2013 году выступил немецкий историк Штефан Плаггенборг. Назвав почти полное «замалчивание» Восточной Европы и особенно советского коммунизма в рамках социологической теории модерности весьма красноречивым, Плаггенборг, однако, отверг концепцию Эйзенштадта как «тривиальную» и «излишне наукообразную» (хотя в действительности эта социологическая теория открыто называла коммунизм модерной формой). По мнению Плаггенборга, в концепции множественных модерностей нет глубины, поэтому она не выдерживает груза терминологических проблем. Так, в одном месте он выдвигает достаточно сильный аргумент, указывая, что она требует распознавания многих «деревьев», которые вместе с тем в совокупности не образуют определенного «леса». Это замечание относится к попытке удержать равновесие между общемировым и национальным, поддающимся сравнению и индивидуальным, которую предполагает любая теория альтернативных модерностей. Безусловно, понятие множественных модерностей несопоставимо с единичным, конкретным определением модерного — т.е. с единообразным «лесом». Верно и то, что сама в себе и по себе множественность не дает теоретического объяснения значению модерности. Плаггенборг не предлагает решения затронутой им проблемы. Вместо этого он прибегает к тому, что для историков весьма условно можно назвать ответом, — к требованию перевести дискуссию о модерности в исторические категории [Plaggenborg 2013: 71].

Тем не менее Плаггенборг точно обозначил дилемму. Если попросту считать все частные случаи формами альтернативной модерности, наши доводы представляют собой всего-навсего тавтологию; чтобы иметь какое-то значение в контексте «альтернативной модерности», эти частные случаи должны сами по себе составлять часть чего-то по определению модерного, а это значит, что в этой исторической конъюнктуре есть общее представление или согласие относительно того, что следует называть модерным. На мой взгляд, ответить на это возражение нельзя, просто ссылаясь на концепцию множественных модерностей и утверждая лишь, что существует множество разновидностей модерного. Однако набор возможных контраргументов можно найти в теории переплетенных модерностей, о которой будет сказано ниже и с точки зрения которой различные ответвления модерности, западные и незападные, переплетаются поверх национальных различий.

Подобным же образом другое возражение против концепции альтернативных модерностей, выдвинутое Купером, относится к разграничению между модерностью как «положением» и модерностью как «представлением». По мнению Купера, ученые «не должны пытаться сколько-то улучшить определение, чтобы внести бóльшую ясность в разговор о модерности». Вместо этого он предлагает: «Им лучше прислушаться к тому, что говорится в мире. Если они слышат о модерности, им следует задаться вопросом, как это понятие используется и почему; в противном случае сведение политического дискурса к модерному, антимодерному или постмодерному, к “их” или “нашему” варианту модерности скорее исказит, чем прояснит, общую картину» [Cooper 2005: 114—15]. Трудно оспорить важность исторического прослеживания развития концепции. В случае с Россией и Советским Союзом встретить такие термины, как «модерный» и «модерность», разумеется, было нельзя. В СССР следующим историческим этапом считался «социализм», и то, что стояло за этим словом, едва ли могло избежать внимания. Некоторые из оттенков смысла «модерности» передаются словами «современный» и «современность», широко распространены также представления об отсталости и прогрессе. В менявшихся с течением времени нюансах восприятия нет недостатка. Но даже если невозможно обойтись без истории ключевых понятий и изучения исторически меняющегося сознания, можно ли ограничить историков терминологией их собственной науки?

Представление об «альтернативной» советской модерности, часто возника­ющее в дискуссиях советологов, во многом сопоставимо с концепцией множественных модерностей Эйзенштадта. У него есть несколько теоретических преимуществ. Во-первых, в нем уделяется внимание как чертам сходства с другими странами, так и особенностям индивидуального исторического пути. Во-вторых, оно позволяет говорить о некоторых элементах, сохраняющихся после переломных периодов, например 1917 года, не сводя их к однолинейным теориям преемственности. В-третьих, очевидно, что в своих собственных глазах, а равно и в глазах других, советский коммунизм представлял собой не что иное, как альтернативный вызов «другому», на которого он ориентировался, — капитализму, а советская модель многими воспринималась как кратчайший путь к модернизации, который поможет обогнать передовые капиталистичес­кие государства.

Понятие несостоявшейся модерности применительно к СССР тесно связано с пониманием советской системы как альтернативной модерной формы. Произошедший в 1991 году распад Советского Союза, возможно, не маячил на горизонте советской послевоенной истории подобно тому, как над позднеимперским периодом давно уже нависал 1917 год, однако в ряде научных работ поднимаются те же вопросы: на чем так долго держалась эта система и насколько мы можем задним числом проследить симптомы распада государства [Bittner 2013]? Однако англоязычных исследователей советская модерность как теоретическая проблема волновала в связи не столько с постсталинским периодом, сколько со временем до 1953 года. В ряде ключевых трудов, посвященных постсталинской эпохе, вопрос советской модерности не затрагивается вовсе или же она принимается как данность — возможно, в силу того, что СССР в то время был высокоразвитой промышленной и урбанизированной ядерной супердержавой, служившей ориентиром для многих развивающихся стран[5]. Однако если стремительно расширяющая поле деятельности историография СССР послевоенного периода всерьез займется 1991 годом, сторонникам такой точки зрения также придется столкнуться с этой проблемой.

Неудачу советской модерности широко обсуждал Коткин в «Новых временах» [Kotkin 2001], в итоге вернувшись к «межвоенной обстановке», которая была основной темой статьи. Коткин утверждал, что произошедшее после войны при Сталине возвращение к довоенному порядку заметно отбросило Советский Союз назад, поскольку послевоенная модерность представляла собой уже совершенно новую стадию развития. Иными словами, как уже было сказано, Коткин разрабатывал теорию, согласно которой модерность в международном контексте обладает разными признаками в различные эпохи и восстановление советской экономики после 1945 года в особенности способствовало тому, что государство замкнулось в рамках довоенной модели.

Дьёрдь Петери в работе, посвященной обществу потребления, явно ссылается на провал альтернативной коммунистической, или государственной социалистической, модерности как в СССР, так и в Центральной и Восточной Евро­пе. Представление о том, что товары широкого потребления послужат фундаментом образа жизни, совместимого с коллективизмом, культурой и социализмом, а не просто подражания Западу, было особенно распространено в 1950-е и начале 1960-х годов и в СССР, и в коммунистических странах Евро­пы. Петери указывает на попытку Хрущева сделать автомобили частью социалистической идеологии потребления, продвигая коллективное пользование автомобилем как приоритетное по сравнению с частной собственностью. Подробно приведенные им архивные документы свидетельствуют о несостоятельности этого проекта: в Венгрии отдельные чиновники, члены коммунис­ти­чес­кой партии, вскоре отвергли практику коллективного пользования, а на деле присвоили автомобили в личных целях, разрушив, таким образом, коллек­тивистский план задолго до того, как от него официально отказались в Венг­рии после введения нового экономического курса ([Péteri 2011], особенно глава 3; см. также: [Péteri 2009]). В более общем плане Петери утверждает, что главным образом давнее пристрастие чиновничьей элиты к западным товарам и роскоши способствовало распространению идеологии потребления, наделив ее социальным и символическим смыслом. Это перечеркнуло само понятие альтернативной социалистической модерности, непосредственно подготовляя перевороты 1989 и 1991 годов.

В данном случае понятие несостоявшейся модерности явно связано с коммунистической идеологией и ее претензиями на создание лучшей альтернативы капитализму. Однако в более широком смысле несостоявшаяся модерность подразумевает несостоятельность системы в целом, а не только идео­логии. Поэтому вопрос о «несостоявшейся» советской модерности должен повлечь за собой и другой вопрос: означает ли смена режима неудачу всей системы альтернативной модерности? Или, возможно, другие формы более широко понимаемой российско-советской модерности, сохранившиеся после 1917 года, пережили также и 1991-й? В этом отношении очень уместным представляется спросить (и это вновь возвращает нас к спорам об «отсутствии» или «универсальных чертах» советской модерности): а была ли модерность вообще когда-либо достигнута полностью?

Бьёрн Виттрок, политолог и историк наук о человеке, утверждает, что модер­ность никогда не осуществляется в полную меру своего масштаба и потенциала. Поэтому он развивает концепцию «долговых обязательств», предполагающую, что установки модерности должны пересматриваться и обосновываться, по мере того как расширяется их институциональный охват [Wittrock 2002: 36]. Не означает ли 1991 год скорее то, что советская модерность оказалась неспособной переосмыслить себя в достаточной степени и с достаточной скоростью, чем что она просто потерпела «неудачу» во всех отношениях? Один из ответов на этот вопрос может дать теория переплетенных модерностей.

Переплетенные модерности

Концепция переплетенных модерностей возникла в рамках постколониальной историографии вместе с осознанием того, что имперские метрополии же­лательно рассматривать в единстве с их колониями. Но у нее немало общего и с историческими исследованиями франко-германских отношений, извест­ными как histoire croisée (букв. «история переплетений»)[6]. Когда в 2003 году социо­лог Гёран Терборн выступил со знаменитым заявлением, продвигая и развивая теорию переплетенных модерностей, он выразил недовольство «почти обезоруживающе откровенным» «европоцентризмом» Гидденса, который пони­мает под модерностью социальные и институциональные формы, появившиеся в Европе после XVII века. «Наименее произвольная» интер­претация модерности, утверждает он, «состоит, по-видимому, в том, чтобы воспри­нимать модерность как культуру, эпоху, общество, социальную сферу в определенных временны´х рамках. Подразумевается осмысление времени, обращенное к будущему этого мира, открытому, неведомому, достижимому или представимому…» [Therborn 2003: 294]. Модерность, таким образом, не является характеристикой какого-либо временнóго периода, но может существовать в различных формах в разных местах и в разные времена. Он отмечает — и это особенно важно в контексте разговора о России и Советском Союзе, — что вполне допустимо в данном случае вести речь о «различных перио­дах модерности, за которыми следовала демодернизация или рет­ра­диционали­зация» [Therborn 2003: 295]. То есть модерность может быть переплетена с элементами традиции, поскольку любому разрыву современности с прош­лым присущи сложность и неполнота, а большинство традиций развиваются. В свою очередь, это означает, что не существует прямых дорог к модерности и что модерность никогда не возникает внезапно, из ниоткуда; напротив, модерности (во множественном числе) появляются по мере своего развития и взаимодействия поверх географических границ. «Переплетения, — пишет он в примечательном отрывке, — создаются за счет сложного и прихотливого узора взаимосвязей, избирательного заимствования, ответной реакции и побочных эффектов» [Therborn 2003: 299]. Пытаясь составить своего рода глобальную карту планов и конфликтов, породивших различные формы модерности, Терборн различает европейские корни — внутренний конфликт или гражданскую войну; колониальный мир, куда модерность пришла «под дула­ми ружей»; и траекторию нескольких домодерных империй, включая Россию и Китай, вступивших на путь, который он обозначает как «реактивную модернизацию», когда эти империи оказались перед сложной ситуацией и угро­зой колониального захвата. Российская империя, по его мнению, сочетала в себе как европейский элемент внутренней «гражданской войны», так и подобную «реактивную модернизацию» [Therborn 2003: 301][7]. С такой точки зрения несколько типов движения к модернизации могут «переплетаться» между собой.

Социолог Йохан Арнасон, одним из первых выдвинувший концепцию множественных модерностей, продолжил эту исследовательскую линию применительно к коммунистическому периоду, говоря о «переплетении коммунизмов» в случае СССР и Китая. Имперское наследие и имперские традиции в обоих государствах вступали в отношения с проектами модернизации, и оба революционных проекта к тому же были сложным, пусть и асимметричным, образом непосредственно связаны между собой после 1949 года. Но форсированная модернизация Советского Союза при Сталине перекликалась с более ранней, характерной для царского времени модернизацией «сверху вниз», в то время как «Китай не унаследовал подобного опыта, где исходящие от центра империи попытки модернизации всегда были намного более скромными; отсюда усвоение Китаем советской модели, но отсюда же и попытки ее переосмыслить…» [Arnason 2003: 310]. Как видно из этого примера, дискуссии о подобных переплетениях часто выходили за рамки взаимовлияний отдельных государств и национальных групп — это можно проследить на основе различий в видах деятельности, дискурсов, технологий и материальной культуры, а также в распространении знаний. Они также осмысляются в терминах связи между историческим наследием и глобальным или международным процессом.

Наиболее значимая черта теории переплетенных модерностей — в отличие от трех описанных мною выше: отсутствующей, общей и альтернативной, — состо­ит в том, что сама по себе модерность не понимается как единое упорядоченное целое. Скорее по мере выявления этих переплетений модерность разбивается на составные части и осмысляется через взаимодействие этих состав­ляющих в пространстве и времени. Это в первую очередь относится к России и Советскому Союзу, где в ХХ веке мы сталкиваемся с необходимостью анализировать два случая распада государства — в 1917-м и 1991 годах. Концепцию несостоявшейся модерности — которая тяготеет к тому, чтобы отождествлять эти случаи с несостоятельностью системы в целом, — можно сопоставить с более дифференцированной картиной различных темпов развития и межнациональных влияний, например в сферах политики, общества, экономики и культуры.

Примером такой фрагментарности, присущей понятию переплетенных модерностей, может служить недавнее исследование историка Адиба Халида, посвященное Туркестану и Центральной Азии за десять лет до 1917 года и в течение десяти лет после. Халид оспаривает общепринятые представления об «истории региона как непосредственном столкновении двух определенных, четко очерченных и однородных сущностей — “Центральной Азии” и “советского строя”». Скорее он пишет историю Узбекистана как изложение «двух ви´дений модерности», которые пересекались, но все же сохраняли обособ­ленность: ви´дение нового большевистского режима и представления части местной интеллигенции, известной как джадиды, в Туркестане до 1917 года, в которых идеи прогресса и цивилизации выражались в «подчеркнуто модернистском понимании ислама». Джадиды приняли революцию 1917 года и в особенности идею культурной революции по мере их упрочения, однако осмысляли их исключительно сквозь призму нации, а не класса. В частности, хотя они соглашались с русской интеллигенцией относительно первостепенной важности народного просвещения, но ориентиром для них был не Пе­тербург или Тегеран, а Стамбул. Это влияние, по мнению Халида, было «судь­боносным», поскольку тюркизм, объединение тюркских народов в единую нацию, в итоге вышел в джадидизме на первый план. Кроме того, джадидистская версия модерности не только взаимодействовала со взглядами, исходящими от евро­пейских коммунистических лидеров в регионе и из советского центра, но и формировалась в непрекращающихся спорах с консервативными оппонентами джадидов в Центральной Азии и Узбекистане. Два поколения узбекской интеллигенции, сначала предреволюционное, а затем и первое советское, погибли в 1930-е годы. Но это произошло лишь после того, как Узбекистан был «создан» благодаря сложному взаимодействию между двумя различными интерпретациями модерности, которые на время объединили силы, но в основе которых лежала совершенно разная логика [Khalid 2015: 2, 6, 12, 16, 40]. Интересно отметить, что сам Халид ни разу не использует термин «переплетенные модерности». Однако он, по сути, высказывает мысль, что целостной, единой советской модерности не существовало в многонациональном советском государстве; в разработанном им примере мы видим скорее две самостоятельные, но пересекающиеся версии, сосуществовавшие в рамках советского проекта. Халид также настаивает, что в случае с рассеянным и раздираемым внутренними конфликтами населением нельзя говорить о единой «традиции», с которой бы взаимодействовал большевистский центр; наоборот, «традиция» и «аутентичность» были условны, вокруг них постоянно шла борьба. В заключение я хотел бы заметить, что доводы, которые Халид косвенно выдвигает в пользу переплетенных модерностей, не используя сам термин, наводят на мысль, что история и теория могут прийти к одной и той же гипотезе различными путями.

Одно из новых исследований, в значительной мере опирающееся на концепцию переплетенных модерностей, — работа Алексея Голубева о материальной истории позднего СССР, в центре которой — социальная история материальных объектов и пространств советского периода. Голубев утверждает, что «импульсом, стимулом или причиной многих явлений в позднем социализме послужил транснациональный круговорот вещей, мыслей и людей». Для него это означает не то, что Советский Союз был типично модерным государством или что он являлся представителем особого, социалистического варианта модерности, а также не то, что модерность вообще не была ему свойственна. Вмес­то этого он высказывает мнение, что «концепция переплетенных модернос­тей, введенная в обиход Терборном, действительно полезна для понимания позднего социалистического общества, однако здесь требуется существенное уточнение: различия между типами модерности были обусловлены не только национальными и культурными, но и социальными границами. <…> в разных социальных группах бытовали различные представления о том, что такое модерность». В этом плане, считает Голубев, говорить об альтернативной или уникальной форме модерности в советском контексте означало бы «сбросить со счетов необычайное разнообразие общественной и культурной жизни в СССР» ради того, чтобы сосредоточиться на политическом и государственном устройстве [Golubev 2016: 240—241].

Как видно из позиции Голубева, теория переплетенных модерностей пусть и помогает разбить на части прежние представления о модерности как о целостной и единообразной, однако применительно к Советскому Союзу имеет тенденцию подгонять советскую систему под некий стандарт. В его работе это происходит за счет того, что показано, насколько некоторые аспекты советской действительности, в том числе социальные и культурные достижения, были включены в международный круговорот и распространение явлений модерности, которые необязательно были прямо связаны с несостоятельностью государственной системы или идеологии, а то и вовсе не имели к ним отношения. Теория переплетенных модерностей, таким образом, избегает недостатка концепции несостоявшейся модерности, по умолчанию понимающей модерность как упорядоченное целое, и это целое или преуспевает, или терпит неудачу. Однако по той же причине она становится уязвима для критики другого рода. Что теория переплетенных модерностей может возразить против того обстоятельства, что коммунизм как в СССР, так и за рубежом вводился как альтернативный строй, обособленный от капитализма и Запада? Сотни миллионов людей во всем мире видели в нем такую альтернативу, и его упадок и крушение нельзя рассматривать без учета этого факта. Кроме того, разве не были различные стороны советской системы — идеология, политический режим, экономический порядок, культура — тесно и на глубинном уровне связаны между собой? Теория переплетенных модерностей грозит разъединить и обособить эти различные измерения до такой степени, что будут утрачены базовые взаимосвязи.

Поэтому мне кажется, что продвинуться в применении теории модерности к советскому контексту можно, одновременно развивая и исследуя третью и четвертую из обозначенных в моей статье точек зрения — концепции альтернативных и переплетенных модерностей. Кто-то подумает, что две эти позиции несовместимы, но это необязательно так. Транснациональное, международное и глобальное измерения модерности можно изучать, одновременно признавая, что советский коммунизм представлял собой упорядоченное, по сути, явление, которое понималось и создавалось как путь развития, призванный помочь стране обогнать современный Запад, бороться с ним и «похоронить» его. Бинарная оппозиция частного и универсального, уникальности и сопоставимости вновь оказывается ложной. Если в случае Советского Союза мы можем понимать модерность одновременно как альтернативную и переплетенную, то кажется весьма правдоподобным, что то же самое можно сказать и о других модерных сообществах.

Пер. с англ. Татьяны Пирусской

Библиография / References

[Бердинских 2013] — Бердинских В. ГУЛАГ: экономика и идеология подневольного труда в 20-м веке // Доклад, прочитанный на конференции «Советский ГУЛАГ: новые исследования и новые интерпретации» (The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations), Джорджтаунский университет, 25—27 апреля 2013 года.

(Berdinskikh V. GULAG: ekonomika i ideologiya pod­nevol’nogo truda v 20-m veke // Paper delivered at the conference “The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations”, Georgetown University, 25—27 April 2013.)

[Вишневский 1998] — Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. Москва: ОГИ, 1998.

(Vishnevskiy A.G. Serp i rubl’: Konservativnaya modernizatsiya v SSSR. Moscow, 1998.)

[Гидденс 2011] — Гидденс Э. Последствия со­вре­менности / Пер. с англ. Г.К. Ольховникова и Д.А. Кибальчича, науч. ред. и вступ. ст. Т.А. Дмитриева. М.: Праксис, 2011.

(Giddens A. The Consequences of Modernity. Moscow, 2011. — In Russ.)

[Раев 2000] — Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модерниз­ма в Европе XVII — XVIII веков: Попытка сравнительного подхода к проблеме // Американская русистика. Вехи историографии последних лет: Императорский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс; пер. с англ. З.Н. Исидоровой. Самара: Самарский университет, 2000. С. 48—79.

(Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Europe // Amerikanskaya rusistika. Vekhi istoriografii poslednikh let: Imperatorskiy period: Antologiya / Ed. by M. David-Fox. Samara, 2000. P. 48—79. — In Russ.)

[Хлевнюк 2015] — Хлевнюк О. Сталин: жизнь одного вождя. М.: АСТ, 2015.

(Khlevnyuk O. Stalin: zhizn’ odnogo vozhdya. Moscow, 2015.)

[Юрчак 2014] — Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение / Пер. с англ. автора; предисл. А. Беляева. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

(Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Moscow, 2014. — In Russ.)

[Alexopoulos] — Alexopoulos G. Human Raw Material: Health and Inhumanity in Stalin’s Gulag. New Haven: Yale University Press [готовится к публикации / forthcoming].

[Alexopoulos 2015] — Alexopoulos G. Destructive-Labor Camps: Rethinking Solzhenitsyn’s Play on Words // Kritika. 2015. Vol. 16. № 3. P. 499—526.

[Arnason 2003] — Arnason J.P. Entangled Communisms: Imperial Revolutions in Russia and China // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 307—325.

[Berman 1988] — Berman M. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Penguin, 1988.

[Bittner 2013] — Bittner S.V. A Negentropic Socie­ty? Wartime and Postwar Soviet History // Kritika. 2013. Vol. 14. № 3. P. 599—619.

[Black 1966] — Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York: Harper and Roe, 1966.

[Brandenberger 2002] — Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the For­mation of Modern Russian National Identity, 1931—1956. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Cooper 2005] — Cooper F. Modernity // Cooper F. Colonialism in Question: Theory, Knowledge, History. Berkeley: University of California, 2005. P. 113—149.

[David-Fox 2014] — David-Fox M. [Review: Getty J.A. Practicing Stalinism: Bolsheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013] // Slavic Review. 2014. Vol. 73. № 3. P. 635—638.

[Eisenstadt 2000] — Eisenstadt S.N. Multiple Modernities // Daedalus. 2000. Vol. 129. № 1. P. 1—29.

[Engelstein 2001] — Engelstein L. Culture, Culture Everywhere: Interpretations of Modern Russia, Across the 1991 Divide // Kritika. 2001. Vol. 2. № 2. P. 363—393.

[Engerman 2009] — Engerman D. Know Your Ene­my: The Rise and Fall of America’s Soviet Experts. New York; Oxford: Oxford University Press, 2009.

[Etkind 2005] — Etkind A. Soviet Subjectivity: Torture for the Sake of Salvation? // Kritika. 2005. Vol. 6. № 1. P. 171—186.

[Fitzpatrick 1999] — Fitzpatrick Sh. Introduction // Stalinism: New Directions / Ed. by Sh. Fitzpatrick. London: Routledge, 1999. P. 1—14.

[Fritzsche 1996] — Fritzsche P. Nazi Modern // Modernism/modernity. 1996. Vol. 3. № 1. P. 1—22.

[Getty 2013] — Getty J.A. Practicing Stalinism: Bol­sheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013.

[Giddens 1990] — Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford: Stanford University Press, 1990.

[Golubev 2016] — Golubev A. Elemental Materialism: Objectifying Power and Selfhood in the Late USSR, 1961—1991: PhD dis. Vancouver: University of British Columbia, 2016.

[Grant 1995] — Grant B. In the Soviet House of Culture: A Century of Perestroikas. Princeton: Princeton University Press, 1995.

[Hellbeck 2006] — Hellbeck J. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2006.

[Hobsbawm 1983] — Hobsbawm E. Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition / Ed. by E. Hobsbawm and T. Ranger. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 1—14.

[Hoffmann 2003] — Hoffmann D.L. Stalinist Valu­es: The Cultural Norms of Soviet Modernity, 1917—1941. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2003.

[Holquist 1997] — Holquist P. “Information Is the Alpha and Omega of Our Work”: Bolshevik Surveillance in Its Pan-European Context // Journal of Modern History. 1997. Vol. 69. № 3. P. 415—450.

[Holquist 2002] — Holquist P. Making War, Forging Revolution: Russia’s Continuum of Crisis, 1914—1921. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Keenan 1986] — Keenan E. Muscovite Political Folkways // Russian Review. 1986. Vol. 45. № 2. P. 115—181.

[Khalid 2015] — Khalid A. Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2015.

[Kharkhordin 2015] — Kharkhordin O. From Priests to Pathfinders: The Fate of the Humanities and Social Sciences in Russia after World War II // American Historical Review. 2015. Vol. 120. № 4. P. 1283—1298.

[Kołakowski 1990] — Kołakowski L. Modernity on Endless Trial // Kołakowski L. Modernity on Endless Trial. Chicago: University of Chica­go Press, 1990. P. 3—13.

[Kotkin 1995] — Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995.

[Kotkin 2001] — Kotkin S. Modern Times: The Sovi­et Union and the Interwar Conjuncture // Kriti­ka. 2001. Vol. 2. № 1. P. 111—164.

[Kotkin 2014] — Kotkin S. Stalin. Vol. 1: Paradoxes of Power, 1878—1928. New York: Penguin Press, 2014.

[Kotsonis 2000] — Kotsonis Y. Introduction: A Mo­dern Paradox — Subject and Citizen in Nineteenth- and Twentieth-Century Russia // Russian Modernity: Politics, Knowledge, Practices / Ed. by Y. Kotsonis and D.L. Hoff­mann. New York: St. Martin’s Press, 2000. P. 1—16.

[Krylova 2014] — Krylova A. Soviet Modernity: Ste­phen Kotkin and the Bolshevik Predicament // Contemporary European History. 2014. Vol. 23. № 2. P. 167—192.

[Lenoe 2004] — Lenoe M. Closer to the Masses: Stalinist Culture, Social Revolution, and Sovi­et Newspapers. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004.

[Leven 2013] — Leven M. The Crisis of Genocide. Vol. II: Annihilation: The European Rimlands, 1939—1953. Oxford: Oxford University Press, 2013.

[Malia 1994] — Malia M. The Soviet Tragedy: A His­tory of Socialism in Russia, 1917—1991. New York: Free Press, 1994.

[Malia 1999] — Malia M. Russia under Western Eyes: From the Bronze Horseman to the Lenin Mausoleum. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1999.

[Mann 2005] — Mann M. The Dark Side of Demo­cracy: Explaining Ethnic Cleansing. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Mayer 1981] — Mayer A. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. New York: Pantheon Books, 1981.

[Péteri 2009] — Péteri G. Streetcars of Desire: Cars and Automobilism in Communist Hungary (1958—1970) // Social History. 2009. Vol. 34. № 1. P. 1—28.

[Péteri 2011] — Péteri G. Alternative Modernity? Everyday Practices of Elite Mobility in Communist Hungary, 1956—1980 // The Socialist Car: Automobility in the Eastern Bloc / Ed. by L. Siegelbaum. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2011.

[Plaggenborg 2013] — Plaggenborg S. Schweigen ist Gold: Die Moderntheorie und der Kommunismus // Osteuropa. 2013. Bd. 63. № 5-6. S. 67—78.

[Raeff 1975] — Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Euro­pe // American Historical Review. 1975. Vol. 80. № 5. P. 1221—1243.

[Raeff 1983] — Raeff M. The Well-Ordered Police State: Social and Institutional Change through Law in the Germanies and Russia, 1600—1800. New Haven: Yale University Press, 1983.

[Randeria 2002] — Randeria Sh. Entangled Histories of Uneven Modernities: Civil Society, Caste So­lidarities and Legal Pluralism in Post-Colonial India // Unraveling Ties: From Social Cohesion to New Practices of Connected­ness / Ed. by Y. Elkana, I. Krastev, E. Macamo, and Sh. Randeria. Frankfurt am Main: Campus Verlag, 2002. P. 284—311.

[Rieber 1991] — Rieber A.J. The Sedimentary Society // Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia / Ed. by E.W. Clowes, S.D. Kassow, and J.L. West. Princeton: Princeton University Press, 1991. P. 343—366.

[Scott 1998] — Scott J.C. Seeing Like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven: Yale University Press, 1998.

[Shorten 2012] — Shorten R. Modernism and Totalitarianism: Rethinking the Intellectual Sources of Nazism and Stalinism, 1945 to the Present. London: Palgrave Macmillan, 2012.

[Suny 2006] — Suny R.G. Reading Russia and the Soviet Union in the Twentieth Century: How the “West” Wrote Its History of the USSR // Cambridge History of Russia. Vol. 3: The Twentieth Century / Ed. by R. Suny. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 5—66.

[Suny 2008] — Suny R.G. On Ideology, Subjectivity, and Modernity: Disparate Thoughts about Doing Soviet History // Russian History. 2008. Vol. 35. № 1-2. P. 251—258.

[Therborn 2003] — Therborn G. Entangled Modernities // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 293—305.

[Walker 2001] — Walker B. (Still) Searching for a Soviet Society: Personalized Political and Economic Ties in Recent Soviet Historiography // Comparative Studies in Society and History. 2001. Vol. 43. № 4. P. 631—642.

[Weiner 2003] — Landscaping the Human Garden: Twentieth-Century Population Management in Comparative Perspective / Ed. by A. Weiner. Stanford: Stanford University Press, 2003.

[Werner, Zimmermann 2006] — Werner M., Zimmermann B. Beyond Comparison: Histoire Croisée and the Challenge of Reflexivity // History and Theory. 2006. Vol. 45. № 1. P. 30—50.

[Westad 2005] — Westad O.A. The Global Cold War: Third World Interventions and the Making of Our Times. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Wittrock 2002] — Wittrock B. Modernity: One, None, or Many? European Origins and Modernity as a Global Condition // Multiple Modernities / Ed. by S.N. Eisenstadt. New Brunswick: Transaction Publishers, 2002.

[Wortman 1987] — Wortman R. “Muscovite Political Folkways” and the Problem of Russian Political Culture // Russian Review. 1987. Vol. 46. № 2. P. 191—197.

[Yurchak 2006] — Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton: Princeton University Press, 2006.

* Статья подготовлена в результате проведения работы за счет субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров, выделенной Национальному исследовательскому университету «Высшая школа экономики».

[1] В русском издании недавно написанной Олегом Хлевнюком биографии есть глава «Миф Сталина», где автор непосредственно обращается к мифам о положительном, модернизирующем руководстве Сталина в постсоветской России.

[2] Это «Предисловие» представляет собой наиболее последовательное развитие «нео­традиционалистской» точки зрения среди специалистов по истории СССР.

[3] В свою очередь, опасность сведения всего анализа к одной только «культуре» ясно обозначена в: [Engelstein 2001].

[4] Ранее Ричард Уортман в отклике на [Keenan 1986] выделил две проблемы: уже устаревшее понимание Кинаном «политической культуры» и невнимание ко многим переменам имперского периода: [Wortman 1987]. Почти три десятилетия спустя Гетти вновь указал на эти проблемы. Мою собственную рецензию на Гетти см.: [David-Fox 2014].

[5] См., например, работу антрополога Алексея Юрчака: [Yurchak 2006]. Он прямо говорит, что «государственный социализм советского толка, как и западная демократия, был типом современного государства» [Yurchak 2006: 10; Юрчак 2014: 48].

[6] О первом подходе см., например, работу исторического антрополога Шалини Рандериа: [Randeria 2002]; о втором — статью: [Werner, Zimmermann 2006].

[7] Идея «консервативной модернизации» хорошо известна в российской и советской историографии — см., например: [Вишневский 1998].

Опубликовано в журнале: НЛО 2016, 4(140)

Катриона Келли

Отклик на статью Майкла Дэвид-Фокса

(пер. с англ. Татьяны Пирусской)

Катриона Келли (Оксфордский университет; профессор русистики факультета средневековых и современных языков; D.Phil.) catriona.kelly@new.ox.ac.uk.

УДК: 303.01+304.2+304.5+930.2

Аннотация:

В дискуссии собраны десять откликов на статью Майкла Дэвид-Фокса «Модерность в России и СССР: отсутствующая, общая, альтернативная или переплетенная?», представляющих достаточно широкую палитру мнений. В цент­ре дискуссии — вопрос о советской и постсоветской модерности как таковой: была ли она в России в принципе, и если да, то в каком виде и качест­ве? Фактически каждый из участников дискуссии предлагает свой вариант концепции модерности и свое ви´дение того, что представляет со­бой российская модерность (либо аргументирует позицию, согласно которой о «модерности» применительно к России и СССР говорить некорректно). При этом не меньше внимания авторы откликов уделяют и исто­риографии (пост)советской модерности, которая была основным объектом исследования в статье Дэвид-Фокса.

Ключевые слова: модерность, современность, историография, Россия, Российская империя, СССР, Майкл Дэвид-Фокс

Catriona Kelly (University of Oxford; professor of Russian, Faculty of Medieval and Modern Languages; D.Phil.) catriona.kelly@new.ox.ac.uk.

UDC: 303.01+304.2+304.5+930.2

Abstract:

The ten responses gathered here in response to Michael David-Fox’s article Russian—Soviet Mo­der­nity: None, Shared, Alternative, or Entangled? represent a broad diversity of opinions. The discussion centers around the question of Sovi­et and post-Soviet modernity as such: did Russia have a modernity at all, and if yes, then in what form and of what quality? Each partici­pant in the discussion suggests his or her own con­ception of modernity and vision of what Rus­sian mo­dernity looks like (or argues that there can be no discussion of “mo­der­nity” in connection with Russia or the USSR). Meanwhile, the res­pondents also com­me­nt at length on the historio­graphy of (post-)So­viet mo­der­nity, the starting point for David-Fox’s article in the first place.

Key words: modernity, historiography, Russia, the Russian Empire, the USSR, Michael David-Fox

История, по утверждению антрополога Джека Гуди, «не состоит из неизменных категорий, которые формируются в мире в том виде, в каком они явлены западному историографическому сознанию» [Goody 2006: 13—14]. Одной из таких «неизменных категорий», с которой Гуди особенно боролся в своих работах на протяжении нескольких десятилетий, была модерность. Термин «модерный», как он нередко отмечал, не просто был скользким, но имел неудобную тенденцию дрейфовать в сторону нормативности (см., например: [Goody 1998: 13; 2006]).

Однако даже если избегать слова «модерный» (с его ориентацией на настоящее и будущее, с его подразумеваемым наличием нормы и ставящей в тупик открытостью — где заканчивается современность?), трудно не признать, что исторические субъекты, стремившиеся к преобразованию общества, сами использовали понятие «модерный» как эталон (подробнее об этом см. в: [Энгельштейн 1996]). Майкл Дэвид-Фокс убедительно показывает, почему нам стоит из соображений исторической аутентичности относиться с уважением к той модели «модерности», что была в начале ХХ века, вместе с тем не обходя вниманием вопросы, которые, в частности, поднимал и Гуди.

Призыв Дэвид-Фокса присмотреться к «альтернативной» и «переплетенной» модерности весьма уместен. Прежде всего, нам следует осознавать различие темпов, с которыми «модерное» может развиваться в разных местах и ситуациях. Это не означает, что нужно вернуться к снисходительному делению целых территорий, эпох и отдельных личностей на «отсталые» и «прогрессивные», но нужно понимать, что распространение культуры происходит не толь­ко прямо, но и вбок. Как уже 20—30 лет утверждают специалисты по женской истории, XVI и XVII века с их акцентом на необходимости интеллектуаль­ной независимости женщины при заключении династического брака в некото­ром плане выглядят более «передовыми», чем XVIII век, когда стала доминировать идея, что образование делает женщину более обаятельной, здравомыслящей и даже послушной женой. Эта мысль противоречит прежним представлениям, согласно которым начало современной эпохи ознаменовалось переходом от «династических» браков к бракам «по велению чувства», т.е. недвусмысленным шагом в направлении «модерности» как индивидуалис­тичной, эмоционально свободной модели жизни[1]. Что касается истории детства, можно долго и безрезультатно спорить, являются ли образовательные системы, стремящиеся как можно скорее внушить молодому поколению взрослые ценности, более или менее «модерными» по сравнению с теми, которые ориентированы на детскую психологию и пытаются выстроить социализацию соответствующим образом. Если брать советскую историю, здесь мы вступаем на территорию «спора» Макаренко и Выготского, но этот спор, как известно историкам образования, актуален и для других периодов и обществ.

Если суждения о том, какие практики на самом деле можно считать «модерными», неотделимы от сомнений, это значит, что становится невозможно классифицировать различные культуры по их относительной близости к идеа­лу. В действительности проблема советской истории, по крайней мере в профессиональных кругах, не столько в расплывчатых сравнениях с «Западом», которых можно ожидать от журналистов, сколько в бессознательном убеждении ряда авторов, что некий признак модерности в нероссийском государстве Х носит трансцендентный характер[2]. Так, если считать мерилом страны с сильными секулярными традициями — такие, как Франция или Великобритания, — роль религии в России 1990-х годов кажется аномальной. Однако здесь не учитывается международный успех церквей с ярко выраженной национальной направленностью, формирующих политическую повестку и диктующих условия правящим партиям [Gzymała-Busse 2015]. Авторы, которые считают образцом «модерности» США, склонны видеть в слабом развитии общественной сферы и ее окончательном разрушении после 1917 года важные признаки и одновременно причины аномального пути развития Советского Союза, а впоследствии и Российской Федерации — см., например, интересное и хорошо аргументированное исследование культуры России поздне­го имперского периода: [Pravilova 2014], а также: [Vakhtin, Firsov 2016]. Од­нако советские дирижизм и государственное регулирование уже выглядят не так странно, если интерпретировать их в контексте, скажем, истории сохранения наследия во Франции и в Германии [Swenson 2013]. А с другой стороны, число интеллектуалов в этих двух европейских странах (не говоря уже об Испании и Италии), видевших в СССР довоенного периода воплощение модерности, было примечательно велико, и, несмотря на неприязнь, вызванную вооруженным подавлением Советским Союзом политической оппозиции в Венгрии и позже в Чехословакии, «еврокоммунизм» еще в 1980-е годы оставался значимой социальной силой.

Это напоминает нам, что некогда все было иначе, — необходимо помнить об этом, чтобы написать какую бы то ни было историю. Политический и экономический распад стран социалистического блока в 1989—1991 годах отбросил длинные тени на историографию (пост)советского пространства, застав­ляя искать в нем симптомы слабости и разложения. Но Маршалл Берман в книге «All That Is Solid Melts into Air» описывает точно такое же ощущение застоя и хрупкости в западной (в особенности американской) послевоенной культуре [Berman 1982]. Для людей того времени картины катастрофическо­го запустения в центральных районах города, которые до того представляли собой образец современного ландшафта, являлись лишь одним из призна­ков общего упадка эпохи[3]. Разумеется, и в интеллектуальной культуре СССР послевоенного периода несложно обнаружить когнитивный диссонанс и экзистенциальную подавленность, которые усугубились с возвратом к авторитарному режиму после 1964 года и в особенности после чехословацкого кризиса 1968 года[4]. Одна­ко влияние войны во Вьетнаме и затянувшегося кризиса в Северной Ирландии (если назвать лишь два наиболее значимых исторических события в англоговорящем мире того времени) также способствовало появлению социального давления. На этом этапе Советский Союз выглядел (с точки зрения отдельных представителей правящих кругов) как альтернативный вариант восстановления порядка. В послевоенные десятилетия СССР (во многом подобно сегодняшнему Китаю) неохотно признавали как по крайней мере крупнейшую военную и экономическую силу, а также страну, которая была лидером и в некоторых областях мировой культуры — в первую очередь в музыке и балете[5].

Другая проблема состоит в том, чтобы не переоценивать историческую «обоснованность» понятия «модерности» вне России. Здесь мне бы хотелось остановиться подробнее на одном из затронутых Дэвид-Фоксом аспектов — а именно языковом. «Модернити» по-русски может, как он предполагает, звучать как экзотический варваризм, но слово «современность» с конца 1830-х го­дов используется постоянно. Национальный корпус русского языка дает ранний пример из писем Гоголя: «В виду нас должно быть потомство, а не подлая современность». Но наряду с этим сентенциозным контекстом мы видим также одобрительное (Белинский) и нейтральное (Анненков и другие) употребления — с легко предсказуемыми различиями между группами разных политических ориентаций: консерваторами и либералами, славянофилами и западниками. И если слово «modernity» в значении «свойство или состояние того, что современно», восходит, согласно «Oxford English Dictionary» (OED), к 1635 году, то его использование применительно к «интеллектуальной тенденции или общественным настроениям, для которых характерно отрицание традиционных идей, доктрин и культурных ценностей или отказ от них в поль­зу современных или радикальных ценностей и убеждений (главным образом научного рационализма и либерализма)», фиксируется лишь с 1900-х годов[6]. Так что если мы акцентируем внимание на отсутствии в русском (или любом другом) языке термина, который бы полностью соответствовал английскому «modernity», мы рискуем наделить это слово слишком глубокой укорененностью в английском языке. Это становится другим способом заявить, что «модерность» в какой-то мере является принадлежностью западного мира и что ее аналоги в других странах неадекватны.

С учетом всего сказанного, процесс модернизации в России мог еще более усложниться за счет того, что в течение долгого времени тесно переплетался — как на практике, так и в восприятии — с процессом вестернизации. Хотя, как несложно проследить, идеи славянофилов XIX века коренятся в немецкой мыс­ли, это едва ли умаляет тот факт, что перед нами субъективная попытка доказать национальное своеобразие и декларирование «особого пути» (того же Sonderweg). Парадоксальное использование интеллектуальных заимствований из других европейских стран и США для утверждения уникального статуса России продолжалось и в советский период, в связи с чем можно также вспомнить устойчивый миф об СССР как бастионе мировой культуры, в этом отношении даже «более западном», чем сам Запад, но при этом предлагающем совершенно другие ценности [Clark 2011]. Отчасти причиной притязаний на «альтернативные» традиции был, конечно, транснациональный статус самого Советского Союза как евразийского конгломерата культур. Это, в свою очередь, порождает настойчивые вопросы о природе тех сил, которые за таким конгломератом сто­ят, и о том, каковы его политические итоги. В статье Дэвид-Фокса не затрагивается вопрос о том, как концепция «множественных» или «переплетенных» модерностей может сочетаться с недавними историческими трудами, где СССР рассматривается как имперская культура[7]. С точки зрения некоторых исследователей, эти трактовки коренным образом различны. Сергей Абашин полагает:

Методология Фуко призывает нас скорее обращать внимание на универсальную природу советской власти, которая специфическими способами достигала тех же задач, что и страны Европы / Запада, — модернизации, установления контроля над населением, использования научного знания (в том числе медицинского) для господства над человеческими мыслями и поведением, над человеческим телом. Адепты же постколониальной теории подозревают подобные универсалистские объяснения в завуалированной форме господства Европы над другими частями мира, отказываясь говорить о человеке вообще и предпочитая рассматривать / различать разные социальные и культурные контексты, в которых происходит становление современного общества. Модернизационная, технократичная и интернационалистская риторика советской власти с этой точки зрения — всего лишь изощренное прикрытие колониального господства, способ оправдать и легитимировать его ссылками на законы истории и природы [Абашин 2008: 446].

На самом деле противоречие, о котором говорит Абашин, разрешимо, учитывая, что империализм и колониализм можно рассматривать как специфичес­кие формы модернизации государства, просто утверждающего свое господст­во на более обширной территории и часто также с ярко выраженной социальной и / или этнической иерархией. (Именно это присуще модели «внутренней колонизации», предложенной Александром Эткиндом и другими: [Эткинд, Уффельманн, Кукулин 2012; Эткинд 2013а]; здесь этническая иерархия оказывается менее важной, чем социальная, хотя можно написать и ее скрытую историю.) Более неожиданно (в советском контексте) и поучительно замечание, высказанное Абашиным в связи с «имперским контролем» и «господством», которое, как он указывает, могло в значительной мере включать в себя сотрудничество с местной элитой:

Несмотря на жесткое подавление инакомыслия, политику 1930—1940-х гг. мы можем описывать не только в терминах подавления и сопротивления, но еще и в терминах компромисса или соглашения между разными группами элит и населения. Это многостороннее, молчаливое и не всегда равноправное соглашение основывалось на понимании и желании реформ и изменений, а эти желания в свою очередь проистекали из многочисленных траекторий групповых и индивидуальных биографий политиков и населения [Абашин 2008: 449][8].

Именно эти различные типы социальных соглашений, часто сами по себе зависящие от гарантий общей или альтернативной модерности (здесь обозначенных как «реформы»), в рамках советской истории до сих пор слабо поняты и едва исследованы, по-прежнему рассматриваются сквозь призму таких оценочных понятий, как «подчинение» и «сопротивление»[9]. Раскрыть, кто стоит за «групповыми и индивидуальными биографиями», помимо социальной элиты, часто непросто, если учитывать, с какой маниакальной точностью в печатных и документальных источниках фиксировался процесс разработки политической стратегии (делопроизводства) и насколько мало внимания там уделялось людям, эту стратегию разрабатывавшим, когда речь не шла об уров­не Центрального комитета[10]. Но лишь таким образом мы сможем уловить, как понималась здесь модерность и какие разные пути вели к ней, как внутри одной страны, так и в других государствах мира.

Пер. с англ. Татьяны Пирусской

Библиография / References

[Абашин 2008] – Абашин С. [Рецензия на книгу: Michaels P.A. Curative Power: Medicine and Empire in Stalin’s Central Asia. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2003] // Антропологический форум. 2008. № 8. С. 445–451.

(Abashin S. [Review of: Michaels P.A. Curative Power: Medicine and Empire in Stalin’s Central Asia. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2003] // Antropologicheskiy forum. 2008. № 8. P. 445–451.)

[Митрохин 2009] – Митрохин Н. Аппарат ЦК КПСС в 1953–1985 годах как пример «закрытого» общества // НЛО. 2009. № 100. С. 607–630.

(Mitrokhin N. Apparat TsK KPSS v 1953–1985 godakh kak primer «zakrytogo» obshchestva // NLO. 2009. № 100. P. 607–630.)

[Митрохин 2012] – Митрохин Н. «Личные связи» в аппарате ЦК КПСС // Неприкосновенный запас. 2012. № 3 (83) (magazines.russ.ru/nz/2012/3/m13.html (дата обращения: 10.07.2016)).

(Mitrokhin N. «Lichnye svyazi» v apparate TsK KPSS // Neprikosnovennyy zapas. 2012. № 3 (83) (magazines.russ.ru/nz/2012/3/m13.html (accessed: 10.07.2016)).)

[Робинсон 2004] – Робинсон М.А. Судьбы академической элиты: Отечественное славяноведение (1917 – начало 1930-х годов). М.: Индрик, 2004.

(Robinson M.A. Sud’by akademicheskoy elity: Otechestvennoe slavyanovedenie (1917 – nachalo 1930-kh godov). Moscow, 2004.)

[Фирсов 2008] – Фирсов Б.М. Разномыслие в СССР: 1940–1980-е годы. СПб.: ЕУСПБ; Европейский дом, 2008.

(Firsov B.M. Raznomyslie v SSSR: 1940–1980-e gody. Saint Petersburg, 2008.)

[Хлевнюк, Горлицкий 2011] – Хлевнюк О., Горлицкий Й. Холодный мир: Сталин и завершение сталинской диктатуры / Пер. с англ. А. Пешкова. М.: РОССПЭН, 2011.

(Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace: Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953. Moscow, 2011. – In Russ.)

[Энгельштейн 1996] – Энгельштейн Л. Ключи счастья: Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX–XX веков / Пер. с англ. В. Павлова. М.: Терра, 1996.

(Engelstein L. The Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Siècle Russia. Moscow, 1996. – In Russ.)

[Эткинд, Уффельманн, Кукулин 2012] – Там, внутри: Практики внутренней колонизации в культурной истории России / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельманна и И. Кукулина. М.: Новое литературное обозрение, 2012.

(Tam, vnutri: Praktiki vnutrenney kolonizatsii v kul’turnoy istorii Rossii / Ed. by A. Etkind, D. Uffelmann, and I. Kukulin. Moscow, 2012.)

[Эткинд 2013] – Эткинд А. Внутренняя колонизация: Имперский опыт России / Авториз. пер. с англ. В. Макарова. М.: Новое литературное обозрение, 2013.

(Etkind A. Internal Colonization: Russia’s Imperial Experience. Moscow, 2013. – In Russ.)

[Юрчак 2014] – Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение / Пер. с англ. автора; предисл. А. Беляева. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

(Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Moscow, 2014. – In Russ.)

[Яров 2006] – Яров С. Конформизм в Советской России: Петроград 1917–1920-х годов. СПб.: Европейский дом, 2006.

(Yarov S. Konformizm v Sovetskoy Rossii: Petrograd 1917–1920-kh godov. Saint Petersburg, 2006.)

[Appadurai 1996] – Appadurai A. Modernity at Large. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996.

[Berman 1982] – Berman M. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Simon and Schuster, 1982.

[Butler 1987] – Butler M. Jane Austen and the War of Ideas. Oxford: Oxford University Press, 1987.

[Chakrabarty 2000] – Chakrabarty D. Habitations of Modernity: Essays in the Wake of Subaltern Studies. Chicago: University of Chicago Press, 2002.

[Clark 2011] – Clark K. Moscow, the Fourth Rome: Stalinism, Cosmopolitanism, and the Evolution of Soviet Culture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2011.

[Evans 2016] – Evans C. Between Truth and Time: A History of Soviet Central Television. New Haven: Yale University Press, 2016.

[Goody 1998] – Goody J. Food and Love: A Cultural History of East and West. London; New York: Verso, 1998.

[Goody 2006] – Goody J. The Theft of History. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.

[Gorlizki 2010] – Gorlizki Y. Too Much Trust? Regional Party Leaders and Local Political Networks under Brezhnev // Slavic Review. 2010. Vol. 69. № 3. P. 676–700.

[Gzymała-Busse 2015] – Gzymała-Busse A. Nations under God: How Churches Use Moral Authority to Influence Policy. Princeton: Princeton University Press, 2015.

[Hill 1989] – Hill B. Women, Work and Sexual Politics in Eighteenth-Century England. Oxford: Basil Blackwell, 1989.

[Hufton 1995] – Hufton O. The Prospect before Her: A History of Women in Western Europe, 1500–1800. London: Harper Collins, 1995.

[Humphrey 2008] – Humphrey C. The “Creative Bureaucrat”: Conflicts in the Production of Communist Party Discourse // Inner Asia. 2008. Vol. 10. № 1. P. 5–35.

[Jacobs 1961] – Jacobs J. The Death and Life of Great American Cities. New York: Random House, 1961.

[Kelly 2001] – Kelly C. Refining Russia: Advice Literature, Polite Culture, and Gender from Catherine to Yeltsin. Oxford: Oxford University Press, 2001.

[Kelly 2016] – Kelly C. Socialist Churches: Radical Secularization and the Preservation of the Past in Petrograd and Leningrad, 1918–1988. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2016.

[Marrese 2002] – Marrese M.L. A Woman’s Kingdom: Noblewomen and the Control of Property in Russia, 1700–1861. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2002.

[Pravilova 2014] – Pravilova E. A Public Empire: Property and the Quest for the Common Good in Imperial Russia. Princeton: Princeton University Press, 2014.

[Raleigh 2011] – Raleigh D. Soviet Baby Boomers: An Oral History of Russia’s Cold War. Oxford: Oxford University Press, 2011.

[Roth-Ey 2011] – Roth-Ey K. Moscow Prime Time: How the Soviet Union Built the Media Empire that Lost the Cultural Cold War. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2011.

[Stone 1995] – Stone L. Uncertain Unions and Broken Lives: Marriage and Divorce in England, 1660–1857. Oxford: Oxford University Press, 1995.

[Swenson 2013] – Swenson A. The Rise of Heritage: Preserving the Past in France, Germany, and England, 1789–1914. Cambridge: Cambridge University Press, 2013.

[Tomoff 2015] – Tomoff K. Virtuosi Abroad: Soviet Music and Imperial Competition during the Early Cold War, 1945–1958. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2015.

[Vakhtin, Firsov 2016] – Public Debate in Russia: Matters of (Dis)Order / Ed. by N. Vakhtin and B. Firsov. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2016.

[Zhuk 2010] – Zhuk S. Rock and Roll in the Rocket City: The West, Identity, and Ideology in Soviet Dniepropetrovsk, 1960–1985. Washington, D.C.: Woodrow Wilson Center Press; Johns Hopkins University Press, 2010.

[Zubok 2009] – Zubok V. Zhivago’s Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2009.

[1] Традиционное объяснение см., например, в: [Stone 1995]. Специалисты по женской истории более скептически оценивают перемены в обществе этого периода — см., например: [Butler 1987; Hill 1989; Hufton 1995; Kelly 2001; Marrese 2002].

[2] Я обобщаю здесь именно потому, что, на мой взгляд, проблема не сводится к сравнениям с какой-то одной культурой, «внешней» по отношению к России. С одной стороны, во многих культурах имеются представления об эксцентричности, «неправильности» русской культуры по сравнению с какой-то культурой Х, а с другой стороны, в русской культурной среде можно найти точно такие же представления о других культурах. Но в то же время обобщающие теории американских или, если брать шире, западных социальных (в меньшей степени гуманитарных) наук подчас обескураживают самодовольной ограниченностью: им присуще настойчивое убежде­ние, что именно американское (британское, немецкое и т.д.) общество представляет собой образец демократии и права, благоразумного поведения, рационального мышле­ния, социальной пользы и т.д. Ср.: [Appadurai 1996], где признается, что локальные исследования оказались «одним из немногих противовесов постоянной тенденции игнорировать огромные части мира, характерной для американской науки и американского общества в целом» [Appadurai 1996: 17], но при этом выражается беспокойство, что уменьшенная перспектива так называемых «локальных исследований» также может оказаться ошибочной, «перерасти в чрезмерную удовлетворенность собственной картиной мира, в самолюбование своими экспертизами и нечувствительность к транснациональным процессам настоящего и прошлого» [Appadurai 1996: 17].

[3] Это прекрасно показано в работе: [Jacobs 1961]. Тревога, вызванная распадом общест­ва перед Второй мировой войной, выразилась в образе Готэм-сити, городе Бэтмена, который с 1940 года служил мрачным фоном для похождений супергероя.

[4] Здесь я придерживаюсь иной точки зрения, нежели та, что выражена в глубоком и интересном исследовании Алексея Юрчака [Юрчак 2014]: реакция поколения, которое при Брежневе лишь вступило в сознательный возраст и достигло совершеннолетия, когда Брежнев умер (т.е. тех, кто родился в конце 1950-х — начале 1960-х), сильно отличалась от реакции тех, чьи студенческие или ранние зрелые годы пришлись на эпоху Хрущева. О последней группе см.: [Raleigh 2011]; о том, как советский чиновник мучительно справлялся с противоречиями этого периода, см.: [Humphrey 2008]. Кроме того, по-прежнему относительно мало написано о восприятии происходящего молодыми людьми (и советскими гражданами в целом) из неинтеллигентской среды (информанты Юрчака — молодые люди из ленинградских научно-технических кругов, а Дональд Ралей опрашивал выпускников двух спецшкол в Москве и Саратове), хотя в работах, например, Сергея Жука можно найти более широкий подход: [Zhuk 2010].

[5] Некоторые авторы подчеркивают, что СССР «проиграл» холодную войну — см., например: [Roth-Ey 2011]. Однако стремительный упадок советских институтов после 1991 года не должен вводить историков в заблуждение относительно того, что часть из них в предшествующие десятилетия пользовалась значительным международным авторитетом. О классической музыке см.: [Tomoff 2015], о советском телевидении: [Evans 2016].

[6] Это значение слова «modernity» появилось в английском языке в 1900-х годах, несомненно, под влиянием французского «modernité», которое было в ходу приблизительно с 1840-х (см. по базе французского Национального центра текстовых и языковых ресурсов: www.cnrtl.fr/definition/modernité). Прежнее значение напрямую восходило к латинскому «modernitas», минуя французский. Термин «модернизм» как обозначение стилистических открытий или новшеств прослеживается с 1830-х го­­дов (см. OED), однако к сознательно новаторскому стилю он стал применяться лишь к 1870-м (см. там же). В те же, 1870-е годы (судя по сведениям Национального корпуса русского языка) он пришел и в Россию.

[7] Как в известном культурно-историческом журнале «Ab Imperio».

[8] Ср. работы, посвященные так называемым «подчиненным» (subalterns), в контексте истории британского Раджа, например: [Chakrabarty 2000].

[9] Например, как я ни восхищаюсь последними работами Сергея Ярова об интеллигенции раннего советского периода и Бориса Фирсова — о позднесоветской интеллигенции, их «говорящие» заглавия [Яров 2006; Фирсов 2008] сводят к примитивным бинарным оппозициям явления, часто намного более сложные, как видно и из самих книг. Об этом также см.: [Робинсон 2004; Zubok 2009].

[10] Что касается советской элиты, есть хорошие работы, где рассматриваются не только вожди и их окружение (в особенности см.: [Хлевнюк, Горлицкий 2011]), но и Центральный комитет [Митрохин 2009; 2012], а также местные лидеры [Gorlizki 2010]. Однако изучать чиновников более низкого ранга крайне непросто. В последней книге [Kelly 2016] я пытаюсь рассмотреть социальные и культурные изменения отно­шений к церковной архитектуре, выходя за рамки традиционных оппозиций, связан­ных с отношениями государства и церкви. Я высказываю мысль, что научный консенсус постсоветской эпохи о полном провале секулярного проекта не учитывает изменений отношения к церковному наследию, происшедших в советский пери­од, включая игнорирование религиозного значения зданий, которые можно было классифицировать как великие произведения искусства и, таким образом, как «национальное достояние». Однако мотивации множества отдельных индивидов, особенно тех, кто работал в учреждениях городской администрации в 1930-е го­ды, нужно вылавливать из официальной документации, поскольку личные дела чаще всего недоступны для исследователей или доступны только работникам самих архивов.

Опубликовано в журнале: НЛО 2016, 4(140)

Кирилл Бенедиктов: "В случае избрания Клинтон, человечество подойдет к порогу третьей мировой"

Через месяц, 8 ноября в США пройдут президентские выборы. На пост главы государства претендуют бизнесмен Дональд Трамп от Республиканской партии и Хиллари Клинтон от Демократической. В ходе выборной кампании и тот, и другая активно разыгрывают "российскую карту". О шансах кандидатов и о том, чего от них можно ожидать в случае победы, "Вестнику Кавказа" рассказал политолог, главный редактор сайта "Русская идея", редактор отдела интеллектуальных расследований портала Terra America Кирилл Бенедиктов.

- У кого, по вашему, больше шансов занять кресло президента США?

- Прогноз очень сложно сейчас дать, потому что оба кандидата идут фактически нос к носу. Сейчас небольшое преимущество опросы дают Хиллари Клинтон, пару недель назад давали небольшое преимущество Трампу. Расклад пока в рамках статистической погрешности и будет зависеть будет от мобилизации электората, который либо не учитывается, либо учитывается, но как пассивная сила. Речь идет о так называемых потерянных белых избирателях. Это в основном "синие воротнички" - либо рабочий класс, либо мелкие клерки. То, что называется lower middle class, низшая часть среднего класса. В 1992 году они в основном голосовали за миллиардера Росса Перо (консервативный политик и независимый кандидат на пост президента США в 1992 и 1996 годах, -прим. ред), которого совместными усилиями истеблишменту удалось остановить. В 2012 они не проголосовали за Мита Ромни, который очень рассчитывал на их поддержку. С тех пор их зовут потерянные белые избиратели.

Возможно, на этих выборах потерянные белые избиратели проголосуют за Дональда Трампа, а это 6-6,5 миллионов человек - достаточно мощная сила. Может быть, сейчас они просто не учитываются опросами в силу некоторой пассивности. Словом, если на выборах они проявят активность, тогда в игру вступит фактор, который сейчас не учитывался.

С другой стороны, Хиллари может задействовать какие-то свои секретные инструменты. За нее сейчас - 80% всех американских СМИ, за нее – весь вашингтонский истеблишмент, причем не только демократический, но и часть республиканского, и, конечно, административный ресурс. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов. У обоих кандидатов есть определенные тузы в рукаве, может быть даже и джокеры, и ближе к 8 ноября станет понятно, что из этого будет задействовано.

- Чья победа предпочтительнее для России?

- На данный момент предпочтительнее выглядит победа Дональда Трампа. Мы примерно знаем, чего ожидать от Хиллари. Дело даже не в том, что при президентстве ее мужа Билла Клинтона сложилось доминирующее сейчас в американском общественном и политическом сознании отношение к России как к стране второго сорта, как к стране зависимой от США, как стране проигравшей в холодной войне, а потому обреченной делать то, что обязана делать страна проигравшая. Хотя безусловно на политику Хиллари Клинтон, если она победит на выборах, это, конечно, будет влиять очень сильно.

Дело в том, что Хилари Клинтон является выразителем не только интересов, но и идеологических установок той части американской политической элиты, которую образовал союз неоконсерваторов, неоконов и либеральных интернационалистов. Это идеология, согласно которой США обязаны (это их миссия) нести демократию и права человека во все уголки нашей планеты, в том числе и туда, где их отродясь и не было, и население не особо испытывает нужду.

В то же время как Дональд Трамп является достаточно ярким выразителем течения, называемого политический реализм. Это течение все-таки исходит из рациональных практических интересов держав. На почве политического реализма выстроить отношения между Москвой и Вашингтоном будет гораздо легче хотя бы просто потому, что из них уйдет идеологическая составляющая.

- Как может тот или иной кандидат, в случае победы, повлиять на ситуацию на Ближнем Востоке?

- В случае победы Хилари, думаю, нас ожидает новый виток напряженности на Ближнем Востоке. Сирийская кампания видимо перейдет в долгоиграющую, кровопролитную и болезненную для всех сторон фазу. США будут наращивать масштабы помощи так называемой умеренной оппозиции. Это искусственное разграничение чуть более умеренных отрядов с теми же отрядами Аль-Каиды. Скорее всего, будет увеличен объем помощи этим отрядам, включая поставку оружия, возможно, ПЗРК. Рано или поздно это приведет к открытому конфликту с российскими ВКС, потому что ПЗРК могут быть использованы не только против сирийской авиации, но и против российских самолетов. Возможно, что американцы пойдут на то, чтобы в одностороннем порядке установить бесполетную зону, что сильно поднимет градус противостояния и поставит ситуацию на грань горячей войны. В случае избрания Хилари Клинтон человечество вплотную подойдет к порогу третьей мировой.

Избрание Дональда Трампа, во всяком случае, как сейчас можно судить по его внешнеполитическим заявлениям, должно привести к снижению градуса напряженности, поскольку Трамп считает исламский фундаментализм, экстремизм и терроризм основными врагами современной цивилизации, Запада и России. Будучи человеком крайне прагматичным, он неоднократно повторял, что если Россия хочет разделаться с ДАИШ в Сирии, то надо позволить ей этой сделать. Если есть возможность победить ДАИШ чужими руками, в данном случае нашими руками, не задействуя ресурсы и жизни американских солдат, то, с точки зрения Трампа, это надо сделать.

При всех возможных издержках это наилучший выход из создавшейся ситуации. Возможно, при президенте Трампе можно будет координировать усилия российской и американской группировок. Я не уверен, что дело дойдет до создания общей коалиции, но хотя бы какая-то координация на уровне штабов возможна.

Безусловно, Трамп не настолько заидеологизирован, чтобы считать, что победа России и ее союзников, то есть Башара Асада, в Сирии будет означать проигрыш и унижение США, как считает это сейчас администрация Обамы и как почти наверняка будет считать Хиллари Клинтон.

- Можно ли прогнозировать, какую политику кандидаты, в случае победы, будут вести на Кавказе?

- Мне неизвестно, чтобы Трамп высказывался конкретно по вопросам Кавказа, но можно говорить о том, что он не заинтересован в распылении сил и ресурсов США в тех регионах, которые не являются, с его точки зрения, жизненно важными для Америки. Скажем, кризис на Украине он предлагал решать с привлечением европейских столиц, а не Вашингтона, и не растрачивать там попусту ресурсы США. Можно предположить, что нечто подобное будет и в отношении Кавказа.

Что же касается Хиллари Клинтон, то будучи убежденной глобалисткой и либеральной интернационалисткой, она будет рассматривать Кавказ как один из регионов усиления продвижения интересов США, что автоматически ведет к ослаблению России. А ослабление России и ограничение ее "имперских амбиций" - одна из самых главных задач либеральных интернационалистов.

США > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 6 октября 2016 > № 1934902 Кирилл Бенедиктов

Грузинский предвыборный триллер

Георгий Калатозишвили, Тбилиси

В субботу в Грузии пройдут парламентские выборы, которые большинство серьезных экспертов уже называет "самыми непредсказуемыми в истории страны". Со времен первых демократических выборов, состоявшихся 28 октября 1990 года, ситуация с вероятным исходом голосования еще никогда не была столь запутанной и интригующей, с примесью вовсе не кинематографического триллера. Чего стоит хотя бы попытка убийства одного из лидеров оппозиционной партии "Единое национальное движение" (ЕНД) Гиви Таргамадзе за три дня до голосования. (См. "ВК" "Правую руку" Саакашвили взорвали за три дня до выборов). Если бы от мощнейшего взрыва сдетонировал бак с горючим, то парламентские выборы могли пройти под бурные митинги протеста во время похорон депутата и одного из ближайших соратников экс-президента.

Впрочем, "трудно прогнозируемыми" предстоящие выборы делают вовсе не подобные инциденты, в том числе частые драки в регионах, а то странное обстоятельство, что никогда прежде, столь большое количество граждан не отказывалось отвечать на классический вопрос социологов: "За кого бы вы голосовали, если бы выборы проходили завтра?"

Около 60% (!) грузин предпочитают не отвечать на этот вопрос - либо говорят, что "пока не решили", либо ссылаются на "анонимность и интимность выбора".

Почему так происходит, сказать трудно. Возможно, сказывается уникальность фигуры Михаила Саакашвили, остающегося чуть ли не главным актером на грузинской политической сцене, несмотря на бегство из страны в 2013 году – на другой же день после истечения срока президентских полномочий, а также, несмотря на трудоустройство в другом государстве. Третий президент Грузии уже довольно давно потерял грузинское гражданство, вступив в гражданство Украины, где трудится главой Одесской областной госадминистрации.

Одно из свойств Саакашвили-политика: он не оставляет равнодушных. Его в Грузии либо ненавидят, либо обожают. Причем в рамках одной компании друзей или родственников можно обнаружить и тех, и других. Возможно именно поэтому, столь ненормально большой процент опрошенных пытаются скрыть свои предпочтения.

Они могут быть как "против" так "за" Саакашвили. Отсюда и аномальные результаты опросов разных, вполне респектабельных социологических служб.

Например, американо-германское GFK, считающееся я одним из самых уважаемых рейтинговых агентств в мире, утверждает, что партия Саакашвили получит 26%, а правящая "Грузинская мечта" (ГМ) 25,4%. Понятно, что социологический люфт составляет 2-3% в ту или иную сторону, но сравним этот результат с заключением другого, не менее уважаемого социологического агентства TNS: 36% - ГМ и всего 13%-ЕНД!

В условиях, когда респонденты отказываются отвечать, социологи вынуждены применять различные технологии. В том числе метод аллокации, когда задается наводящий вопрос "За кого вы не стали бы голосовать ни в коем случае?", либо метод аналогии" когда учитывается реальный итог голосования в ходе предыдущих выборов с учетом тогдашнего процента неопределившихся. GFK и TNS применили разную методику, и лишь реальный итог покажет, какая из них была более релевантной.

Прогноз становится делом настолько трудным, причем рискованным, что американская NDI вообще отказалась публиковать свое заключение, сославшись на то, что в условиях столь высокого процента неопределившихся (либо скрывающих предпочтения) делать обоснованный прогноз невозможно.

В политическом смысле предстоящие выборы будут выбором не между Саакашвили и основателем ГМ, миллиардером Бидзиной Иванишвили, а "за" или "против" Мишико. Миллиардер, несмотря на все его меценатство и множество добрых дел (чего стоит одна лишь многомиллионная программа бесплатного лечения гепатита) не обладает и десятой доли харизмы неуемного экс-президента.

Обратившись из Одессы к участникам многотысячного предвыборного митинга, Саакашвили обещал "переплыть Черное море, чтобы воссоединится с любимыми соотечественниками", хотя против него в Грузии заведено четыре уголовных дела по обвинению в растрате, а также превышении служебных полномочий. Глава МВД Георгий Мгебришвили на днях грозно предупредил - стоит только Саакашвили вступить на грузинскую землю, как он будет немедленно арестован. А вице-премьер Кахи Каладзе сообщил, что для экс-президента приготовлена самая комфортная камера в тбилисской тюрьме.

Главная интрига предстоящих выборов в том, что даже если ЕНД не сможет выиграть, но пройдет в парламент со "второго места" и создаст влиятельную, многочисленную фракцию в парламенте. Саакашвили и его соратникам хватит политического таланта и хитрости, чтобы использовать этот ресурс, чтобы добиться от властей прекращения уголовного преследования бывшего президента и возвращения ему грузинского гражданства, то есть перспективы вновь легально участвовать в политической жизни Грузии.

"Грузинская мечта" окажется перед тяжким выбором. По конституции, Грузия – парламентская республика, а правящей партии будет трудно (хотя бы с имиджевой точки зрения) работать и развивать связи с ЕС в условиях постоянной обструкции, бойкота и обвинений со стороны главной оппозиционной силы. Причем, партии вполне легитимной и значимой с точки зрения ЕС и США. Ни одна западная страна, несмотря на многочисленные просьбы грузинской генпрокуратуры, не только не объявила Саакашвили в розыск, но даже не отказала в визе.