Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Эволюция Миллера

Чего добился «Газпром» за десять лет после Вяхирева

Сегодня исполняется десять лет с момента, когда 39-летний замминистра энергетики Алексей Миллер по личному указанию Владимира Путина был избран председателем правления «Газпрома». Сменив на этом посту одного из самых влиятельных персонажей 1990-х Рема Вяхирева, руководившего главной компанией страны девять лет, Миллер уже превзошел по сроку пребывания у руля и его, и основателя «Газпрома», последнего министра газовой промышленности СССР Виктора Черномырдина.

К августу нынешний предправления «Газпрома» превзойдет и Анатолия Чубайса, который возглавлял РАО «ЕЭС России» десять лет и два месяца. Рекордсменом в истории российских госкорпораций пока остается уволенный из «Роснефти» в 2010 году Сергей Богданчиков (12 лет). Но у Миллера есть шансы побить и этот показатель: еще в марте Владимир Путин подписал директиву совету директоров «Газпрома» продлить контракт руководителя компании еще на один пятилетний срок.

«Смотришь — и вроде что-то сделали, результат есть, появляется гордость за коллектив, его добившийся, — говорил Миллер в июне прошлого года об итогах своей деятельности на собрании акционеров «Газпрома». — Со своей стороны по мере сил вношу свой посильный вклад. И если мне будет сделано предложение, продолжу работу».

В чем же секрет такого долгожительства Алексея Миллера, во что превратился «Газпром» за последние десять лет? Помимо «гордости» Миллеру есть за что испытывать и чувство стыда. Результаты газового монополиста весьма неоднозначны. Особенно это касается нескольких последних лет, когда в концерне стартовал новый процесс расползания активов.

Другой «Газпром»

Даже простое сравнение итогов 2000 и 2010 годов показывают: «Газпром» с финансовой точки зрения очень сильно изменился. Теперь это компания другого порядка по уровню доходов и капитализации.

В среднем в 2010 году акции «Газпрома» стоили около $5,6 за штуку, капитализация концерна составила почти $132 млрд. В 2000 году  ценные бумаги крупнейшей газовой компании мира колебались в районе 30-40 центов, лишь вдвое дороже номинала. Капитализация «Газпрома» тогда была на уровне $7,94 млрд, втрое меньше выручки.

Не стоит преуменьшать роль менеджмента в процессе роста стоимости. Более чем десятикратного увеличения капитализации удалось достичь в первую пятилетку работы. То есть до принятия правительством решения о либерализации рынка акций «Газпрома». До конца 2005 года иностранцам было законодательно запрещено покупать акции концерна на российских биржах, что создало двойной рынок ценных бумаг «Газпрома». Котировки внутренних акций и ADR, размещенных в Лондоне, существенно различались, что сдерживало капитализацию концерна. Разделение рынков отменили в 2005-м, после того, как государство в лице «Роснефтегаза» выкупило 10,4% акций «Газпрома» у «дочек» газового концерна. С этого момента считается, что государство владеет контрольным пакетом, а не просто влияет на распоряжение большинством голосов.

Однако с тех пор стоимость «Газпрома», по сути, не выросла. Как он стоил около $160 млрд на 1 января 2006 года, так стоит и сейчас. Оптимисты скажут, что это последствия кризиса, а в 2008 году капитализация компании достигала $350 млрд, и будут отчасти правы. Но, к примеру, «Новатэк» со времен кризиса, когда котировки его акций падали до уровня ниже IPO (2005 год), добился феноменального роста стоимости компании. Сейчас второй производитель газа в России стоит почти в восемь раз дороже, чем шесть лет назад — $41,8 млрд, всего в четыре раза дешевле «Газпрома». При этом по производственным и финансовым показателям это по прежнему игроки из разных весовых категорий.

Некоторое время назад Миллер обещал, что вскоре «Газпром» будет стоить $1 трлн и станет самой дорогой компанией на планете (из тех, чьи акции котируются на биржах). Но с тех пор топ-менеджеры концерна стараются избегать количественных оценок роста стоимости.

Гонка доходов и расходов

За десять лет доходы концерна от продаж выросли в шесть раз, на $99 млрд, а среднегодовая капитализация — почти в 17 раз. Этому способствовала реализация объявленного Миллером в 2006 году курса на построение диверсифицированного энергетического холдинга мирового уровня.

Сейчас группа «Газпром» добывает не только газ с небольшим количеством конденсата, как это было в 2000 году. Диверсификации концерн добился за счет покупки «Сибнефти» за $13 млрд у Романа Абрамовича и активного участия в приватизации активов РАО ЕЭС. По ее итогам «Газпром» стал контролирующим акционером двух оптовых генерирующих компаний, «Мосэнерго» и ТГК-1.

Крупнейшим фактором роста доходов стало изменение цен на газ — и на зарубежных рынках, и внутри страны. При сопоставимых объемах продаж в 2010 году «Газпром» получил в Европе на $28 млрд больше, чем в 2000-м, а на российском рынке — на $17 млрд.

Средняя цена в дальнем зарубежье за десять лет практически утроилась, достигнув $300 за тыс.  кубометров, а в России — выросла в 6 раз. Рынки бывших советских республик принесли «Газпрому» дополнительно $14,5 млрд по сравнению с 2000 годом. Нефтянка дала концерну около $30 млрд, а электроэнергетика — $10 млрд, сделав структуру доходов менее зависимой от газовой конъюнктуры.

Но превратиться в энергокомпанию международного класса «Газпром» пока не смог. За пределами Европы его бизнес весьма скуден, а провозглашенная руководством страны политика обмена стратегическими активами с западными нефтегазовыми корпорациями провалилась. Все, что «Газпром» получил от партнеров за добывающие активы в России, — это 15% Wingas (продает газ в Европе), две концессии в Ливии и 2,9% собственных акций. Самый показательный эпизод — многолетние переговоры с итальянской Eni по вхождению «Газпрома» в нефтяное месторождение Elephhant. Договор итальянцы подписали лишь накануне начала гражданской войны в Ливии, и он так и не был реализован. Концерн пытается купить иностранные активы самостоятельно, но пока удачи можно пересчитать на пальцах одной руки, в отличие от многочисленных провалов.

Операционные затраты «Газпрома» выросли в 5,7 раз за 10 лет (до $80 млрд), почти так же, как доходы. Причины — рост налоговых отчислений, расходов на оплату труда и необходимость закупать дорогой газ в Центральной Азии. Средняя зарплата в концерне выросла почти в шесть раз — с $400 в месяц в 2000 году до $2300 в 2010 году. Еще значительнее подскочила величина вознаграждений членам совета директоров. В  последний год Вяхирева 11 членам совета директоров и 9 членам правления было заплачено $1,99 млн, менее $100 тысяч в год на человека. В прошлом году 11 человек в совете и 17 членов правления обошлись компании уже в $51 млн, или $1,8 млн на человека в год.

Есть вопросы и по скорости наращивания капвложений. Эти расходы увеличились наиболее радикально — ровно в 10 раз за декаду: с $3,6 млрд до $36 млрд. Всего за 10 лет концерн вложил в объекты капстроительства около $170 млрд.

Производственный дисбаланс

Каков же результат этих трат? «Газпром» радикально увеличил добычные возможности? Добывает газ в труднодоступных районах вроде шельфа или в Восточной Сибири? Создал сбалансированную систему газоснабжения? Нет. По сравнению с 2000 годом добыча «Газпрома» в 2010-м (а по неофициальным данным — и текущие добычные возможности концерна) оказалась ниже: 523 млрд кубометров газа против 508 млрд. О том, что политика недоинвестирования в добычу неизбежно к этому приведет, было понятно еще 5 лет назад, когда концерн достиг потолка в 550 млрд кубометров.

Финансово-экономический кризис помог руководству «Газпрома» выглядеть не так бледно, поскольку в 2009 году потребление в России, Европе и особенно в СНГ резко упало. Но очередная отсрочка с вводом Бованенковского месторождения на Ямале в ближайшие несколько лет может грозить потребителям газа новым периодом дефицита.

Вложения в новые экспортные маршруты — «Ямал-Европа», «Голубой поток», а теперь «Северный поток» — вроде бы важны и логичны в плане снижения зависимости от стран-транзитеров. Но, во-первых, больших транзитных войн, которые нанесли огромный ущерб репутации «Газпрома», в Европе избежать так и не удалось. Во-вторых, стоимость строительства газопроводов «Газпрома» в последние годы зашкаливает. 1 км первой нитки «Северного потока» по дну Балтийского моря стоит 3,6 млн евро, а такой же участок сухопутного трубопровода — 4,3 млн евро. В Германии 1 км газопровода OPAL обходится «Газпрому» в 1,6 млн евро, в 2,5 раза дешевле. И таких больших газотранспортных проектов у «Газпрома» много, включая совсем экономически необоснованный газопровод Сахалин-Хабаровск-Владивосток.

Миллер любил говорить, что «Газпром» не будет вкладывать деньги в добычу и транспортировку газа, пока не будет иметь контракты на поставку. Но есть уникальный случай — труба на востоке страны стоимостью около $18 млрд. Она уже почти построена и должна быть введена в строй по поручению Путина к саммиту АТЭС в 2012 году, но до сих пор не имеет ни очевидных источников заполнения, ни спроса в конечной точке.

Сейчас уже только очень пристрастный человек не увидит связи между раздуванием инвестиционной программы «Газпрома» с активным участием в бизнесе по получению строительных подрядов монополии близкого знакомого Владимира Путина, владельца компании «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга. Ему же принадлежат крупные доли в посредниках, поставляющих для строек «Газпрома» необходимые материалы.

Дружелюбная компания

Тема высокопоставленных «друзей и знакомых» в «Газпроме» и около него в последние годы звучит ничуть не реже, чем истории про «детей и родственников» топ-менеджеров при Вяхиреве. Еще не успевший освоиться в роли главы «Газпрома» Миллер осенью 2001 года получил высочайший наказ от Путина: не стоять «разинув рот», а то «у вас не только СИБУРа не будет». С этого началась большая кампания по возврату в «Газпром» активов, над которыми он потерял контроль в конце правления Вяхирева. За первые 5 лет вернули акции «Газпрома», «Стройтрансгаз», «Сибур», контроль над «Пургазом», «Сибнефтегазом» и «Нортгазом», лицензию на Южно-Русское месторождение, сколотили на базе отобранного у Гусинского НТВ (еще при Вяхиреве) холдинг «Газпром медиа».

Во второй пятилетке колесо стало раскручиваться в обратном направлении. Сначала группу «Газпром» покинули Газфонд и Газпромбанк. Контроль за финансовыми активами газового монополиста перешел к банку «Россия» Юрия Ковальчука, тоже близкого знакомого Владимира Путина. Сейчас контрольный пакет Газпромбанка находится у Газфонда, а его активами управляет УК «Лидер» (принадлежит банку «Россия»). При этом Миллер остается председателем совета «Газфонда» и председателем совета директоров Газпромбанка.

Вместе с Газпромбанком группу «Газпром» покинули и другие крупные активы, с боями возвращенные им в первой половине 2000-х. Например, 'Сибур', которому «Газпром» после восстановления контроля простил долги на 40 млрд рублей, был передан Газпромбанку и Газфонду в обмен на энерго активы стоимостью около 37,5 млрд рублей. Сейчас 'Сибур' у Газпромбанка покупает глава и совладелец «Новатэка» Леонид Михельсон — исходя из оценки около 140 млрд рублей.

Вместе с 'Сибуром' в Газпромбанк проследовали медиа-активы, в том числе политически значимое НТВ. На балансе банка оставались некоторые профильные активы — контрольный пакет «Сибнефтегаза», отобранный у «Итеры», «Ямал СПГ», изъятый у Николая Богачева. Все это за сравнительно небольшие деньги оказалось в «Новатэке» после того, как основным совладельцем газовой компании стал еще один знакомый Путина, Геннадий Тимченко. Официально у него меньше блокирующего пакета, но реально он контролирует компанию вместе с Михельсоном.

Апофеозом политики избавления от профильных активов стала продажа «Газпромом» в конце прошлого года СП «Новатэка» и «Газпром нефти»,  «Северэнергии». А затем концерн уступил Газпромбанку 9,4% акций «Новатэка» значительно дешевле рыночной стоимости. Банк тут же выписал опцион на этот пакет оффшорной компании, бенефициарами которой являются Тимченко и Михельсон. Пару месяцев спустя они в присутствии Путина договорились о продаже 12% акций «Новатэка» французской Total за сумму почти вдвое дороже. Миллер, по информации «МН», присутствовал на подписании. Нельзя исключать, что делиться с «Новатэком» и его влиятельными акционерами монополисту придется и дальше.

Централизация «Газпрома»

«Главное отличие сегодняшнего «Газпрома» от вяхиревского — жесткая централизация принятия решений», — говорит один из сотрудников концерна, работавший в компании и до прихода Миллера. Все ключевые темы находятся даже не в компетенции предправления, а на уровне руководства страны. Положение вещей в газовом концерне его, судя по всему, в основном устраивает.

Путин своего протеже Миллера публично критикует чуть чаще, чем раньше, но реальными претензиями пока и не пахнет. Да и с Дмитрием Медведевым, который пересел в президентское кресло с позиции первого вице-премьера и многолетнего председателя совета директоров «Газпрома», у Миллера отношения вполне доверительные.

У кого есть основания для недовольства, так эту у иностранных инвесторов, которые не видят роста капитализации и получают очень скромные даже по российским меркам дивиденды. После кончины в 2008 году Бориса Федорова, который на протяжении многих лет был единственным представителем иностранных миноритариев в совете директоров «Газпрома», владельцы ADR (сейчас более 27% голосов) фактически не имеют своего делегата. Федорова заменил преподаватель Путина и Мевдедева на юрфаке ЛГУ Валерий Мусин, который выразителем чаяний инвесторов не стал. И есть все основания полагать, что бунт миноритариев назревает. Алексей Гривач

С завершением кризиса морские контейнерные перевозки между Китаем и Россией оживились. Все большую популярность завоевывают линии, осуществляющие прямые судозаходы в российские порты на Дальнем Востоке, а также Новороссийск. Однако в самом ближайшем будущем, в пределах двух–пяти лет, на контейнерном рынке могут разгореться настоящие страсти: по прогнозам экспертов все сильнее будет обостряться конкурентная борьба за грузовладельцев между названными направлениями и традиционными «пересадочными» маршрутами через Санкт-Петербург, а также территории сопредельных государств

Направления на любой вкус

Точек входа в Россию для контейнера из Китая, перевозимого морским путем, несколько. Это порты Восточный, Находка и Владивосток, расположенные на Дальнем Востоке, Новороссийск на Черном море, а также Санкт-Петербург на Балтике, “дополняемый” конкурентами в лице гаваней Финляндии и стран Балтии. Работающие по расписанию контейнерные сервисы делятся на прямые и трансшипмент. Прямой судозаход предполагает, что некие два порта соединены одним маршрутом, и ящик, погруженный на судно в одном из них, дойдет до второго без перегрузки на промежуточном терминале. Трансшипмент представляет собой как раз ту самую “пересадку” в порту, носящем статус хаба. Промежуточная разгрузка и погрузка нужны для того, чтобы раскидать контейнеры с одного вместительного судна по нескольким адресам доставки. Скажем, вышедший из Шанхая контейнеровоз с более чем 10 000 “ящиков” на борту разгружается в Гамбурге, Роттердаме или каком-то другом европейском порту, откуда уже более мелкими партиями на судах меньшего размера (так называемых фидерных судах) груз доставляется до потребителей в Финляндии, Дании, России и других странах.

Из трех названных морских ворот в Россию Китай соединен прямыми судозаходами только с двумя – Дальним Востоком и Новороссийском. Санкт-Петербург работает исключительно через трансшипмент, что связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, с относительно небольшим потоком грузов, идущих по данному маршруту, – это делает нецелесообразным применение здесь современных вместительных судов вместимостью несколько тысяч TEU (эквивалент двадцатифутового контейнера; статистическая единица в морском бизнесе. Основная часть перевозок осуществляется в сорокафутовых контейнерах). А во-вторых, некоторые гидротехнические особенности отечественных гаваней и их акваторий мешают контейнеровозам напрямую заходить в порт Санкт-Петербурга.

В последние годы стал завоевывать популярность маршрут, самый, наверное, логичный с точки зрения географии: морем из Китая во Владивосток или порт Восточный, а оттуда – железнодорожным транспортом в Центральный регион России. Связано это, прежде всего, с достаточно эффективным и быстрым таможенным оформлением, а также с существованием регулярных поездов-шаттлов, которые без сортировки на промежуточных станциях ходят из Владивостока до Москвы. Надо отметить, что такие ускоренные контейнерные экспрессы на сети российских железных дорог – вторые по значимости после пассажирских, что гарантирует стабильность расписания и в итоге повышает уверенность грузовладельца в соблюдении сроков доставки.

На Дальнем Востоке тон в отрасли задают две крупные компании. Еженедельная линия Maersk Line (крупнейшего в мире пароходства) связывает порт Восточный с рядом корейских гаваней, а также с портами в Китае – Нинбо и Шанхай. У российской группы компаний FESCO два сервиса, один из которых раз в неделю соединяет порт Восточный и Владивосток с Гонконгом, Нинбо и Шанхаем, а другой – раз в две недели те же Восточный и Владивосток с Циндао и Нинбо.

Расклад по времени таков: расстояние между Шанхаем и Москвой можно преодолеть за 30 дней, но это средняя цифра, предполагаемая для перевалки во Владивостоке с последующим использованием контейнерного поезда для доставки грузов в центр страны без каких-либо сложностей. В зависимости от различных факторов – порта назначения и порта погрузки, “сложности” груза для растаможки, размера партии и прочих – сроки могут растянуться и до 45 дней. Руководитель группы контейнерных перевозок компании STS Logistics Анна Милованова говорит о том, что во Владивостоке случаются большие проблемы со сроками из-за перегруженности порта, в результате чего контейнер может ждать своей очереди до двух недель. Доставка от Шанхая до Владивостока занимает с выгрузкой шесть дней, таможенное оформление – еще день-два, если коносаменты выпущены вовремя, а далее приходится ждать до двух недель отправки по железной дороге. “Правда, поезда ходят прямые, и время в пути всего 12-13 дней. Таким образом, доставка займет около 45 дней. При этом транзитное время от Шанхая до Санкт-Петербурга даже у "быстроходной" линии составит примерно 37 дней”, – отмечает эксперт.

Рост популярности маршрута из Китая через Дальний Восток можно продемонстрировать следующими данными из исследования агентства InfraNews “Контейнерная логистика России 2010–2015”. Среднее время в пути контейнерных поездов из Москвы во Владивосток и в обратном направлении сократилось c 12 до 10 суток. Достичь таких результатов удалось благодаря оптимизации взаимодействия портовиков с железными дорогами в рамках реализации программы “Транссиб за семь суток” и скоординированным сотрудничеством в дальневосточном и московском транспортных узлах. Если в начале 2009 г. регулярно отправлялось две пары поездов в неделю, то во втором полугодии удалось увеличить их количество уже до четырех. А в 2010-м было отправлено уже 336 составов, что превышает показатели 2009 г.

В Новороссийске выбор линий побогаче: здесь представлена вся тройка мировых лидеров (в порядке убывания) – Maersk Line, MSC и CMA CGM, а также компании поскромнее, вроде ZIM и Norasia. Важно отметить, что в 2008 г. Новороссийск первым из российских портов начал обслуживать контейнеровозы типа Panamax на прямом линейном сервисе из Китая. Это говорит как о востребованности направления в принципе (раз оно позволяет использовать вместительные суда), так и о технологической готовности порта к приему такого контейнеровоза.

Возможно, причина кроется в том, что, сравнивая направления на Санкт-Петербург, финскую Котку (основной порт в Финляндии, работающий с идущими на Россию грузами) и Новороссийск, нетрудно заметить: в пересчете на один TEU перевозка в черноморский порт примерно на 10–20% дешевле. Кроме того, здесь и более низкие ставки на услуги стивидорных компаний, что делает новороссийское направление еще более привлекательным.

Другим преимуществом является то, что время в пути от китайского порта до Новороссийска составляет 20–25 суток, что значительно меньше 35–40 дней, которые традиционно занимает маршрут из Китая до Санкт-Петербурга. Однако важно отметить, что из черноморского порта до сих пор не налажена регулярная доставка контейнеров ускоренными поездами, как это сделано во Владивостоке. В 2007 году ОАО “Новороссийский морской торговый порт” и ОАО “ТрансКонтейнер” запустили два демонстрационных поезда, которые показали очень хорошие результаты. Компании заявили о том, что собираются переводить такие шаттлы на регулярную основу, но на этом дело и закончилось. Более того, в 2010 г. “ТрансКонтейнер” самостоятельно организовал доставку по железной дороге грузов концерна FIAT для автосборочного завода в России – как раз тех самых контейнеров, которые когда-то отправлялись через Новороссийск, уведя таким образом клиента у своих партнеров.

Объясняется отсутствие черноморского железнодорожного сервиса просто. Если между Москвой и Дальним Востоком целесообразно использовать поезд-шаттл, поскольку загрузка есть в обоих направлениях (во многом благодаря подготовке к саммиту АТЭС), а автомобильный транспорт из-за огромного расстояния не может быть конкурентом стальным магистралям, то в случае с Новороссийском все наоборот – и загрузки в сторону порта нет, и транспортное плечо невелико.

Умейте договариваться

Как рассказывает руководитель транспортного отдела консалтинговой компании Optim Consult Екатерина Филатова, осенью 2010 г., в разгар экспортного сезона, отмечались недостатки в работе всех линий. Так, FESCO часто меняла расписание выхода судов, забрасывая грузовладельцев и отправителей “извинительными” письмами. У Maersk Line ситуация тоже складывалась не совсем безоблачно: суда выходили вовремя, но поскольку сервис линии предполагает заходы в порт Пусан, там возникали многодневные простои. В результате нормативных 12–14 дней, контейнеровозы Maersk прибывали в порты назначения только через три, а то и четыре недели с момента выхода из портов Китая.

“Ставки у FESCO на порядок выше, однако при сквозном сервисе – отправке контейнеров по железной дороге, у этой компании больше узловых пунктов сдачи порожних контейнеров. Возможность сдать контейнер в пункте назначения облегчает работу экспедиторам и освобождает от необходимости досылать его до близлежащих станций, что позволяет в целом снизить расходы на логистику”, – комментирует Екатерина Филатова.

Алексей Безбородов, директор агентства InfraNews, считает, что у всех линий, работающих что на Дальнем Востоке, что в Новороссийске, ставки и сервис примерно одного уровня. Дело в том, что используемые ими технологии схожи – как, собственно, и во всем мировом контейнерном бизнесе. Ценовая политика здесь диктуется конкуренцией. “В целом ставки ниже у Maersk, но говоря так, мы должны иметь в виду, что это средняя температура по больнице: конкретный ценник определяется множеством факторов, начиная от характера взаимоотношений между менеджерами линии и грузовладельца или экспедитора и заканчивая объемом партии и ценностью груза. Сложно выделить какие-то характерные особенности, свойственные сервису того или иного перевозчика. При выборе направления целесообразнее обращать внимание на трудности с растаможкой, временем прохождения в порту различных процедур и доставки в целом”, – комментирует Алексей Безбородов.

По словам Екатерины Филатовой, решение относительно того, как везти груз, грузовладельцы часто принимают, руководствуясь затратами на таможенное оформление груза, поскольку при контейнерных перевозках львиная доля в расходах приходится именно на него.

В свою очередь Анна Милованова из STS Logistics замечает: “Рынок линейного судоходства со стороны продавца этой услуги также разнообразен, как и со стороны покупателя, хотя все еще остается тем рынком, на котором покупатель не может диктовать свои условия. Первое важное правило успеха здесь – дифференциация своих субподрядчиков. Если вы работаете с одним или всего тремя подрядчиками, то вам начинают "выкручивать руки". Такой ситуации никак нельзя допускать, иначе она становится слабоуправляемой, нервной, а стоимость и качество услуг – неконкурентными”.

Нескучная география

Между дальневосточными, черноморскими и балтийскими контейнерными терминалами России уже сейчас разворачивается борьба за грузопотоки из Китая. Хотя это происходит и неспешно – в силу благоприятной конъюнктуры, в ближайшие два года ситуация обещает приобрести характер острой конкуренции.

Несмотря на огромный размер территории нашей страны и, соответственно, географическую разбросанность конечных получателей контейнеризованных грузов из Китая, разные “точки входа”, расположенные на противоположных полюсах России, могут служить одинаково приемлемыми маршрутами для доставки товара одному и тому же потребителю. Скажем, груз в Москву, а это вместе с прилегающими регионами не меньше 50% всего потока, везут как через Санкт-Петербург, так и через Дальний Восток и Новороссийск. Можно сказать, что территория Сибири и самого Дальнего Востока – это “зона ответственности” портов во Владивостоке и Находке, а также линейных сервисов, соединяющих эти гавани с Китаем и другими странами. А вся остальная часть России, хотя и меньшая по площади, но гораздо более густонаселенная, является ареной битвы между упомянутыми направлениями. К ним же добавляются традиционно транзитные для российского грузопотока государства – Финляндия, Латвия, Литва, Эстония и в какой-то степени, хотя пока и малозаметная, Украина, говорит Филатова из Optim Consult. “Соотношение ставок морской и железнодорожной доставки с лагом в три–четыре месяца переводит 20–30% наиболее гибких импортеров с одного маршрута на другой”, – соглашается Алексей Безбородов из InfraNews.

Портом-лидером для контейнеров из Китая всегда был и пока остается Санкт-Петербург – в силу высокого уровня развития местных терминалов и, как следствие, должной пропускной способности. Дальний Восток и Новороссийск будут отставать, что продиктовано издержками местного менталитета. “Если в Северной столице в 90-х и начале 2000-х годов бизнес осуществлял серьезные инвестиции в терминалы и портовое оборудование, то в других регионах предпочитали осваивать денежный поток, не уделяя должного внимания тому, как жить завтра”, – говорит Алексей Безбородов.

С другой стороны, как поясняет Анна Милованова, “Санкт-Петербург – это своего рода порт-лотерея, где как минимум раз в год обязательно случаются какие-то проблемы. В связи с этим большое количество отправок происходит через Ригу и Котку”. К слову, зима 2011-го тоже запомнится суровой ледовой обстановкой в Финском заливе, из-за чего контейнеровозы были вынуждены проводить по несколько дней в ожидании ледокола, а линии, работающие на Санкт-Петербург, ввели надбавки к тарифам на свои услуги.

Расклад, понятное дело, не нов. Просто в последние годы направления, конкурирующие с Санкт-Петербургом, стали набирать силу, а сопредельные государства, поток через которые постепенно уменьшается, пытаются этой тенденции противодействовать.

Уже в 2012–2015 годах расстановка сил на рынке может серьезно измениться, и пока сложно сказать, как именно. Согласно упомянутому исследованию “Контейнерная логистика России 2010–2015”, можно с уверенностью прогнозировать избыток мощностей по перевалке и хранению ящиков.

Так, Новороссийский морской торговый порт уже в нынешнем году приступает к строительству нового контейнерного терминала. Его первая очередь составит 450 000 TEU и будет закончена в 2014 г. Со сроками по второй очереди ясности пока нет, но известно, что общая мощность достигнет 1,2 млн TEU в год, что почти в три раза больше, чем в настоящее время проходит через все терминалы Новороссийска (чуть больше 429 000 TEU по итогам 2010 г.).

Под Санкт-Петербургом возводится Усть-Лужский контейнерный терминал, первая очередь которого на 440 000 TEU будет запущена уже в конце 2011 года; вторая, на 1,55 млн TEU, в 2012– 2015 годах; и третья, на 2,85 млн TEU, в 2016–2019-м. Отметим, что в прошлом году через Большой порт Санкт-Петербург всего было перевалено около 2 млн TEU, то есть для баланса спроса и предложения поток должен удвоиться – и это при условии, что кроме терминала в Усть-Луге новых мощностей вводиться не будет.

На этом фоне крайне осторожным выглядит Дальним Восток, представители которого масштабных планов по расширению своих производственных активов не озвучивали, что объяснимо: тамошние контейнерные порты пока недогружены.

Как отмечает Алексей Безбородов, “избыток мощностей только по терминалам России через два года составит 1,6 млн TEU. А еще за спиной "навес" из возможностей украинских терминалов – примерно 200 000 TEU, а также прибалты с финнами, у которых в запасе всегда будет под 900 000 TEU свободных мощностей. И того более миллиона. Терминальный оборот России до 2012 г. вырастет всего на 15–20%. Дальнейший прогноз прост: начнутся ценовые войны. Это очевидно. Вероятность разорения некоторых игроков – очень высока”.

Такая ситуация, на первый взгляд, на руку грузовладельцам. Это действительно так, но только при условии, что терминалы Санкт-Петербурга не начнут, как предсказывают эксперты, демпинговать. Ценовые войны приведут к тому, что поток, идущий через Владивосток и Новороссийск, перенаправится в Северную столицу, привлеченный интересным предложением, и конкурентные наработки последних лет, те же ускоренные контейнерные поезда, окажутся невостребованными.

Кстати, не стоит забывать, что морской контейнерный флот тоже нередко впадает в дисбаланс спроса и предложения – возникает избыток мощностей, что приводит к снижению ставок. Этот сценарий особенно вероятен сейчас, когда хмурое кризисное настроение и рекордные убытки пароходств сменились эйфорией и хорошими прибылями. Не исключено, что излишек флота наложится на излишек терминалов... и тогда эйфория наступит уже у грузовладельцев.

Президент Монголии Цахиагийн Элбэгдорж прибывает в понедельник с официальным визитом в Россию, где будет находиться до 3 июня.

Визит президента Монголии состоится по приглашению президента РФ Дмитрия Медведева.

Российский президент посещал Монголию в августе 2009 года. В ходе визита была подписана декларация о развитии стратегического партнерства между Россией и Монголией, меморандум о сотрудничестве в области железнодорожного транспорта.

Премьер-министр РФ Владимир Путин и его монгольский коллега Сухбаатарын Батболд в ходе встречи в декабре 2010 года подписали соглашение об урегулировании монгольского долга перед РФ. Речь шла о 172 миллионах долларов, которые Москва предоставляла Улан-Батору в качестве кредита на оплату участия монгольской стороны в СП "Монголросцветмет" (в размере 51%). Стороны договорились, что 97,8% от суммы долга Россия списывает, оставшиеся 3,8 миллиона долларов будут погашены одномоментно.

В 2003 году РФ уже списала все советские долги Монголии (98% от общей задолженности перед Россией), однако эта задолженность российского периода списана не была. Переговоры по ее урегулированию начались лишь в 2009 году.

Кроме того, Россия обещала предоставить Монголии новый кредит в размере 125 миллионов долларов и выделить Улан-Батору 375 миллионов рублей на вакцинацию скота, чтобы увеличить импорт мяса и молока на рынок РФ.

В Монголии работает несколько десятков российских компаний. В 2010 году двусторонний товарооборот Москвы и Улан-Батора превысил 1 миллиард долларов.

Одним из важнейших направлений российско-монгольского сотрудничества является добыча полезных ископаемых, в частности, урана. Между Россией и Монголией подписано соглашение об условиях создания СП по добыче урана "Дорнод уран". По словам первого замгендиректора ОАО "Атомредметзолото" Тиграна Хачатурова, запасы урана в Монголии оцениваются в 30 тысяч тонн.

Также Россия и Монголия обсуждали возможность объединения металлургических компаний "Эрдэнэт" и "Монголросцветмет" с последующим их выходом на IPO. Вырученные средства будут направлены на модернизацию и дальнейшее развитие предприятий.

Также Москва и Улан-Батор обсуждали строительство новых железных дорог, транспортировку транзитных грузов горнорудной продукции из Монголии к дальневосточным портам РФ и поставки в Монголию российских локомотивов и маневренных тепловозах.

В 2011 году Россия и Монголия отмечают 90-летие со дня установления дипломатических отношений. В 2013 году Москва и Улан-Батор будут отмечать 20-летие со дня подписания договора о дружбе и сотрудничестве 1993 года.

Стороны уже договорились о возможности содействовать друг другу для вступления в международные организации. Россия подтвердила поддержку вступления Монголии в АТЭС после снятия моратория на прием новых членов, а та, в свою очередь, заявила о том, что поддерживает вступление РФ в ВТО.

Кроме того, Россия и Монголия, а также Китай проводят неформальные трехсторонние консультации на уровне МИД. В 2009 году встреча прошла в России, в 2010 - в городе Яньцзи (провинция Цзилинь, КНР). Следующий раунд консультаций решено провести в Монголии.Встреча президентов России и Монголии Дмитрия Медведева и Цахиагийна Элбэгдоржа

Союз экспортеров

Игорь Шувалов предлагает превратить Таможенный союз в аграрный

Россия предлагает своим партнерам по Таможенному союзу (ТС) отказаться от конкуренции на аграрных рынках и координировать планы сельхозэкспорта. Если же у Белоруссии и Казахстана есть возможность инвестировать в поддержку сельского хозяйства, то пусть вкладывают в Сибири и на Дальнем Востоке, предложил вице-премьер Игорь Шувалов, не пообещав взаимности.

Вчера на деловом форуме Таможенного союза первый вице-премьер России Игорь Шувалов предложил создать агропромышленное объединение ассоциаций производителей сельхозпродукции и продуктов питания трех стран. По его словам, это нужно, чтобы производители «не конкурировали между собой». Российский министр сельского хозяйства Елена Скрынник сообщила, что переговоры с отраслевыми союзами уже ведутся.

Всем сделать хорошо не получится, полагает директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов. Даже в рамках одной страны у разных отраслевых союзов интересы не совпадают: например, животноводам выгодны низкие цены на зерно, а его производителям— высокие. По его мнению, экспортный потенциал по продовольствию у России пока невелик— зерновые и растительное масло.

«У нас пока идет довольно активное импортозамещение, в первую очередь по мясу и по сахару. Но это не имеет отношения к Казахстану и Белоруссии»,— подчеркивает Сизов. Поле для сотрудничества он видит только в экспорте зерна. Вэтом заинтересован Казахстан, у которого нет собственных морских портов для выхода на мировые рынки.

Троеглавое аграрное лобби может заработать после вступления в силу с 1 января 2012 года соглашения о единых правилах государственной поддержки сельского хозяйства, подписанного в декабре в Москве. Документ предусматривает установление единого для трех стран предельного уровня господдержки аграрного сектора на уровне 10% валовой стоимости сельхозпродукции. При этом для Белоруссии будет действовать переходный период до 2016 года.

Но Россия предлагает не субсидировать продукцию, идущую на рынки друг друга, а сосредоточиться на защите объединенного рынка от демпинга третьих стран, а также на совместном продвижении продукции стран союза на мировые рынки. По словам Шувалова, Россия и Казахстан могут «держать в своих руках» до 20% мирового экспорта пшеницы. Белоруссия экспортирует на мировой рынок около 4 млн тонн молока. АРоссия к 2020 году намерена экспортировать до 600 тыс. тонн мясной продукции в год, прежде всего мясо птицы и свинину.

Если же правительства Белоруссии и Казахстана считают, что у них есть большие возможности инвестировать деньги в аграрный сектор, то лучше всего им заняться развитием сельского хозяйства за Уралом, заявил Игорь Шувалов. Россия все равно вынуждена будет «привлечь зарубежные инвестиции со стороны государств АТЭС для поднятия этих местностей». Лучше, если деньги на это дадут союзники.

У трех стран уже есть опыт координации усилий на сельхозрынках. Правда, связан он с засухой прошлого года. Тогда от молочного дефицита Россию спас импорт белорусского молока. После введения Россией эмбарго на экспорт зерна действующие контракты были выполнены за счет казахстанской пшеницы. Но сейчас постепенное улучшение ситуации на российском рынке грозит новым обострением конкуренции. Так, на днях Белоруссии пришлось прекратить поставки к нам молочной сыворотки и сухого молока, цены на которые Минсельхоз и ФАС посчитали заниженными. Апервый вице-премьер Виктор Зубков не исключил, что с 1 июля Россия отменит эмбарго и на экспорт зерна.

Отказ от конкуренции на своих рынках и совместная борьба за внешние были бы «идеальной моделью», соглашается гендиректор Института аграрного маркетинга Елена Тюрина. Но у всех стран свои проблемы, которые влияют и на аграрный сектор. Дело не только в зависимости сельского хозяйства от погоды. Девальвация национальной валюты в Белоруссии неизбежно удешевит производство. Андрей Сусаров

Правительство Филиппин продолжает проводить анализ безопасности после серии инцидентов вторжения китайцев на спорные территории, - сообщает американское издание Stratfor.

20 мая, прямо перед визитом китайского министра обороны на Филиппины, власти сообщили о том, что два китайских боевых самолета пролетели над территорией Филиппин – оспариваемыми островами Спратли. Изначально заявлялось, что китайские боевые самолеты следили за филиппинским патрулем, однако затем выяснилось, что филиппинские North American OV-10 Bronco, которые патрулировали район, увидели инкурсионные следы самолетов гораздо выше и прямо над территорией.

Однако поскольку тема была поднята прямо перед визитом министра обороны, она станет горячим вопросом на переговорах.

Острова Спратли – спорные территории, права на которые предъявляют много сторон, включая Филиппины и Китай. Традиционно контроль над островами Спратли в Южно-Китайском море был скорее вопросом контроля над морскими путями и возможностью их ограничивать. Однако недавно начались активные исследования и разработка глубоководных минеральных ресурсов нефти и газа на океанском дне, и тема Южно-Корейского моря и контроля над островами становится все значимее.

Одна из причин того, что вопросу уделяется столько внимания на Филиппинах, это то, что министерство обороны пытается найти способ получить все больше современных военных ресурсов, и это играет на руку отношениям с Соединенными Штатами. США – первостепенный поставщик военного оснащения на Филиппины, а также у Америки с этой страной существует структура альянса. Однако неясно, до какого уровня дойдет конфронтация, прежде чем США на самом деле предпримут какие-то действия против Китая. И, как мы наблюдали с китайскими вторжениями в территориальные воды Японии или на оспариваемые территории Филиппин, ощутимых усилий со стороны США с целью противостоять этим действиям мы пока не видели, что оставляет эти страны в состоянии некоторого смешения и неопределенности.

Филиппинам следует сохранять осторожный баланс. Китай – региональная держава в их регионе, а также он - крупнейший экономический партнер Филиппин. В то же самое время, США тоже являются важным экономическим партнером и союзником.

В том, что касается США - Филиппины ли это пытаются втянуть их в свои дела, или Вьетнам, или даже Малайзия - экспансия китайской активности в Южно-Китайском море становится важным вопросом американской безопасности в долгосрочной перспективе. Америка внимательно наблюдает за тем, что Китай делает в Южно-Китайском море, и начинает перестраивать свою оборонную политику в регионе с целью сохранить уровень доступа к территориям.

Environmentally friendly cars Правительство Филиппин планирует проведение специализированной кампании по уменьшению ставок налогов, направленной на стимулирование инновационных производственных процессов связанных со снижением выбросов углекислого газа в атмосферу и на повышение покупательского спроса населения на экологически чистые товары.

Палата представителей Конгресса Филиппин в первом чтении одобрила проект законодательного акта, предусматривающего возможность снижение налогов на 30% от ныне действующих ставок, для производственных предприятий занимающихся выпуском экологически безопасных товаров.

В соответствии с проектом нового налогового регулирования производители “зеленых” автомобилей на Филиппинах в последующие пять лет могут получить налоговую скидку на каждый выпускаемый ими автомобиль в размере 25 тысяч филиппинских песо (16,33 тысячи рублей). По оценке министра финансов страны Лии Суш-дер, столь существенная налоговая льгота поможет производителям ориентироваться на выпуск большего числа автомобилей работающих на сжиженном газе. В свою очередь, снижение цен производителей на такие автомобили, способно изменить интересы потребителей и увеличить покупательский спрос на экологически чистые модели. Министр отметил, что такими мерами планируется поддержать планы защиты окружающей среды, намеченные к исполнению в ближайшие годы правительством Филиппин.

Новый законодательный акт должен еще пройти процедуру последующих слушаний, но уже сейчас министр финансов уверен, что акт будет принят без серьезных возражений со стороны оппозиционных партий. По оценкам экспертов, в случае принятия, положения акта позволят выпустить в течение последующих пяти лет не менее 2,5 автомобилей, работающих на газовых двигателях, при этом, затраты государственного бюджета на финансирование данной программы составят ориентировочно 136,5 миллионов песо (89,20 миллионов рублей).

В марте 2011 г. объем экспорта китайских морепродуктов вырос в годовом исчислении на 63,8%. Этот показатель в финансовом выражении составил $1,28 млрд, сообщило Министерство сельского хозяйства КНР.

Сообщается, что одна из причин роста экспорта аквапродукции из Поднебесной в другие страны – утечка радиоактивных материалов на японской атомной электростанции "Фукусима-1". Опасаясь, что рыба и другие обитатели океана в районе японских островов могут быть заражены радиацией, многие потребители на мировом рынке обратились к китайским поставщикам морепродуктов. Потребность в их импорте выросла и в самой Японии.

С января по март 2011 г. Китай экспортировал 905 500 т морепродуктов на сумму $3,61 млрд. Это на 35% больше, чем за аналогичный период 2010 г. Минсельхоз Китая прогнозирует стабильный рост экспорта аквапродуктов в 2011 г.

В марте текущего года поставки китайских аквапродуктов в Японию, США, ЕС, страны АСЕАН и Сянган увеличились, соответственно, на 46,8%, 42,5%, 77,3%, 60,2%, 165,6% и 65,8%. Лидером по экспорту морской продукции по-прежнему является провинция Шаньдун, которая за первые три месяца 2011 г. оправила за рубеж этой продукции на сумму $999 млн. На втором месте - провинция Фуцзянь. Среди крупнейших экспортеров – приморские провинции Гуандун, Ляонин, Чжэцзян, Хайнань, Цзянсу и Гуанси-Чжуанский автономный район. На их долю приходится более 95% от всего китайского экспорта аквапродуктов.

Совместная добыча золота и серебра, энергетика и туризм могут стать перспективными направлениями сотрудничества между Чукоткой и Аляской, сказала в понедельник генеральный консул США во Владивостоке Сильвия Рид Курран в ходе ознакомительной поездки на Чукотку.

Кроме того, по ее словам, необходимо на правительственном уровне определить перечень населенных пунктов на Аляске и Чукотке, которые можно было бы посещать их жителями в безвизовом режиме.

"Многие американские бизнесмены интересуются тем, что сейчас происходит на Дальнем Востоке России. Например, стройкой, связанной с предстоящим саммитом АТЭС во Владивостоке, который может дать толчок и к сотрудничеству в других направлениях. Что касается Аляски и Чукотки, то это может быть совместная добыча золота и серебра, сфера энергетики и туризм", - считает Сильвия Рид Курран.

По ее словам, спад интереса туристов из США к Чукотке, отмечаемый в последние годы, - явление временное. Одна из причин этого - экономический кризис, а также тот факт, что Чукотка остается приграничной зоной, доступ в которую затруднен даже гражданам России.

Одним из вариантов решения проблемы, как считает генеральный консул США, может стать решение вопроса о безвизовом режиме поездок жителями Аляски и Чукотки в населенные пункты соседствующих регионов двух стран.

"Это очень сложный вопрос, его надо решать на уровне правительств заинтересованных сторон. Необходимо совместно определять дополнительные населенные пункты в обоих договаривающих странах, куда можно ездить по безвизовому режиму", - сказала госпожа Курран.

В программу визита генерального консула США на Чукотку вошел целый ряд встреч с властями и общественными организациями округа. В частности, в понедельник Сильвия Рид Курран обсудила с губернатором Чукотки Романом Копиным вопросы международного сотрудничества Аляски и Чукотки. А перед этим у нее состоялся предметный разговор с представителями общественных организаций коренных народов и встреча в Чукотском региональном отделении Российского Красного Креста.

Также генконсул посетил наиболее важные культурные и социальные объекты Анадяря. В их числе музейный Центр "Наследие Чукотки", Чукотский окружной дом народного творчества, Кафедральный собор Святой Живоначальной Троицы, окружная публичная библиотека, окружной детский дом, многопрофильный колледж и школы.

В понедельник Сильвия Рид Курран вылетела из Анадыря в Москву.

Сильвия Рид Курран состоит на дипломатической службе США с 1987 года. Пост Генерального Консула США во Владивостоке заняла в 2010 году. До этого госпожа Курран была заместителем главы миссии и Временным Поверенным в делах США в Туркменистане. Антон Лобанов

Согласно отчету Alberta Immigration Progress Report 2011, за последние 5 лет в Альберте значительно увеличилось количество иммигрантов. Этому во многом поспособствовали успешные программы, в рамках которых новоприбывшим помогают найти работу по специальности.

С 2006 года в Альберту прибыли свыше 120 тысяч иностранцев. 85 процентов новоприбывших иммигрантов остались жить в провинции. В 2010 году рабочая сила провинции на 20 процентов состояла из жителей Альберты, родившихся за пределами Канады.

За последние 5 лет правительство Альберты организовало целый ряд программ, предназначенных для привлечения и интеграции иммигрантов на рынке труда. Среди них – План признания квалификации иностранцев (Foreign Qualification Recognition Plan); онлайн-инструмент Working in Alberta, благодаря которому иностранцы могут быстрее найти работу; полные руководства по сравнению систем образования России, Филиппин, Китая, Великобритании, Пакистана, Нигерии, Индии и Южной Кореи с канадскими образовательными стандартами; Служба оценки квалификации иностранцев (International Qualifications Assessment Services) и ряд других.

Даже после того как японская автомобильная промышленность восстановится от разрушительных стихийных бедствий, обрушившихся на страну в марте, региональная промышленность с трудом сможет вернуться к прежним производственным показателям, особенно из-за ограничений в поставках электроэнергии и топлива, говорится в пресс-релизе PricewaterhouseCoopers.

Нехватка электроэнергии в Японии может привести к росту спроса на нефть. Экономия топлива и ограничения по выбросам CO2 могут оказать своевременную поддержку развитию электромобилей и технологий экономии топлива, которые сейчас активно внедряются на рынке.

Также в сообщении PwC говорится, что в последние годы автомобильная отрасль Японии направляла свои усилия на децентрализацию производства в северо-восточной части страны, включая зоны, в наибольшей степени пострадавшие от стихийных бедствий. Долгое время местные производители пользовались такими преимуществами северного региона, как более низкие производственные затраты и развитая инфраструктура. Такое решение было частью политики по сокращению рисков в результате стихийных бедствий, представляющих угрозу основным процессам производства.

Несмотря на данную политику, очевидно, что цепочка создания стоимости в локальной и мировой автомобильной отрасли остается уязвимой. Сбои в поставках, казалось бы, незначительных компонентов могут приостановить производство в отдаленных регионах на международном уровне, отмечается в сообщении.

При этом в PwC заявляют, что сложные цепочки поставок в автомобильной отрасли затрудняют оценку немедленных и среднесрочных последствий разрушительных событий в Японии. Однако мировая отрасль продемонстрировала свою способность адаптироваться к резким переменам.

Согласно прогнозу, рост выручки в краткосрочной перспективе в 2011 году несколько снизится вследствие сложной ситуации в развитых странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Специалисты стали менее оптимистичны после событий 11 марта в Японии. Ожидается, что общемировые показатели сборки автомобилей будут сбалансированы интенсивным экономическим ростом развивающихся стран региона (Китай, Индия, Индонезия, Малайзия, Пакистан, Филиппины, Тайвань, Таиланд, Вьетнам), а также стран Северной Америки и Европы. Некоторое снижение количества произведенных автомобилей в текущем году может привести к более высокому, чем ожидалось, уровню производства автомобилей в 2012 году

За первый квартал текущего года количество строительных проектов, одобренных правительством Камбоджи, удвоилось по сравнению с аналогичным периодом года прошлого.

Стоимость проектов, уже одобренных в этом году, оценивается в $324 миллиона. В прошлом году этот показатель составлял лишь $159 миллионов, сообщает International Business Times.

Во многом данный рост произошел благодаря усилиям министерства строительства страны, направленным на развитие отрасли. Глава ведомства Лао Тип Сейя отмечает рост числа строительных компаний, обращающихся за получением лицензий на работу, а также одобрений большого количества объектов крупного строительства. Сюда входят: сооружение новых гидроэлектростанций, текстильных фабрик и цехов по производству одежды, а также отелей и АЗС. Кроме того, было одобрено строительство нескольких новых проектов в области жилья.

Некоторые участники рынка обращают внимание на активизацию иностранных инвесторов. В основном это инвесторы из Малайзии, Филиппин, Вьетнама и Южной Кореи.

Управляющий камбоджийским филиалом компании CB Richard Ellis Дэниел Пэркис полагает, что в прошлом году рынок недвижимости Камбоджи достиг «дна», и что теперь он обладает неплохим потенциалом для непрерывного роста.

Расшифровка документов, принятых на заседании министров иностранных дел стран - членов ШОС в Алма-Ате в субботу, выявляет ключевое в них слово: Афганистан. Именно с ним связан предстоящий принципиально новый этап развития Шанхайской организации сотрудничества - этап, который еще не наступил, но к которому вся Центральная Азия усиленно готовится. Афганистан без войск США и НАТО - это будет совсем другой регион. Не обязательно более безопасный и более понятный, чем сейчас. Но другой.

Сценарий готов

ШОС - достаточно мощный политический механизм, работающий круглый год, на всех уровнях, начиная с высшего и заканчивая встречами студентов. Это сегодня классическая международная региональная организация, напоминающая АСЕАН в Юго-Восточной Азии или МЕРКОСУР в Латинской Америке. Заседают главы государств, правительств, министерств обороны и антинаркотических ведомств, банкиры и министры культуры, работают программы, создающие общие пространства безопасности и сотрудничества для региона, называемого Центральной Азией. К этому региону полностью или частично имеют отношение полноправные члены ШОС - Казахстан, Китай, Киргизия, Россия, Таджикистан, Узбекистан.

В этой механике Совет министров иностранных дел - такой, как заседал в эту субботу, - играет роль финальной подготовительной встречи перед ключевым событием, саммитом. Саммит в этом году пройдет уже не в Алма-Ате, а в столице Казахстана Астане, 15 июня. Министры иностранных дел, по сути, утвердили сценарий саммита. В таких случаях высшие лидеры государств обсуждают уже не столько итоговые документы, сколько то, что предстоит сделать ШОС в следующем году.

В Алма-Ате был подготовлен и согласован большой пакет документов - проект будущей Астанинской декларации, антинаркотическая стратегия и многое другое. И прозвучала - из уст российского министра Сергея Лаврова - новость: "На днях Афганистан обратился с просьбой предоставить статус наблюдателя. Этот вопрос будет рассмотрен на предстоящем саммите".

А это, во-первых, ключевой вопрос - кто, какие страны региона и их соседи должны быть членами ШОС, какие - наблюдателями, то есть их партнерами. Тут вопрос, по сути, того, о каком регионе идет речь. И, соответственно, что такое ШОС сегодня, чем она будет завтра, какими вопросами ему заниматься.

Конец и начало эпохи

Афганистан до сего дня был на особом статусе в ШОС - президент страны Хамид Карзай постоянно приезжал на саммиты организации в качестве гостя. То есть не имел статуса наблюдателя, как у Индии, Пакистана, Ирана, Монголии.

А еще Афганистан - страна, которая фактически и привела к созданию ШОС 10 лет назад, в Шанхае.

Это была очень драматичная история, потому что 10 лет назад - это был 2001 год. У ШОС до того была еще предыстория, несколько лет встреч лидеров стран, чьи территории сходились к бывшей советско-китайской границе. Надо было сделать эту границу безопасной, а отношения в регионе - предсказуемыми. Но еще, и как раз к лету 2001 года, у всех стран ШОС была общая угроза. Талибский режим в Кабуле. А угроза сплачивает, потому и решено было создать полномасштабную ШОС. Точно так же в 1967 году группой государств Юго-Восточной Азии была создана организация АСЕАН - по сути, причиной была коммунистическая угроза, исходившая из Китая (там тогда в разгаре была "культурная революция").

А дальше с ШОС произошла интересная история. Летом 2001 года угроза состояла в том, что через границу Афганистана с Узбекистаном и Таджикистаном шли талибские проповедники, создавались подрывные организации. Был теоретически возможен захват власти в Ташкенте или Душанбе настоящими террористами. Но только было принято "решение по ШОС", как случилось 11 сентября 2001 года, и вскоре после этого Афганистан стал страной, где были войска США. Ситуация изменилась радикальным образом.

Мне посчастливилось с близкого расстояния наблюдать за ходом действительно исторического заседания министров иностранных дел ШОС в Пекине в январе 2001 года. Решался вопрос - а теперь-то как, нужна ли нам ШОС в новой ситуации? Ответ был: а вот теперь и подавно нужна. Иначе центральноазиатские страны окажутся в роли Лаоса или Камбоджи в годы вьетнамской войны - их будут растаскивать поодиночке США и прочие силы, свергать там режимы, создавать военные базы где хотят, не спрашивая разрешения... Америке и прочим, воевавшим во Вьетнаме, этим предлагалось равноправное сотрудничество с группой государств, объединенных общим пониманием своих интересов в регионе. Как Америка отреагировала на это - другой вопрос. Сегодня уже не столь важный.

И вот теперь эпоха завершается. США и НАТО из Афганистана уйдут. А то еще и из Пакистана тоже. Процесс может оказаться быстрым или долгим, но в целом все равно уйдут. И Афганистан, судя по происходящему там сегодня, окажется страной, где конкурируют или сосуществуют интересы Китая, Индии, Пакистана, возможно - России, и Узбекистана и прочих стран тоже. То есть интересы либо членов ШОС, либо стран-наблюдателей. К этой новой эпохе надо готовиться.

Кто вступит

Накануне заседания министров в Алма-Ате прошла информация, что на самом заседании и на саммите в Астане ключевым будет вопрос о приеме новых членов. Хотя на саммите, скорее всего, лишь будут готовы образцы "приемных документов".

Понятно теперь, что в новой ситуации новые члены в ШОС будут вполне уместны. И ключевая проблема здесь вовсе не Иран, давно желающий туда вступить. Смягчится и станет более прозрачной политика Тегерана, прояснится вопрос с санкциями ООН против этой страны по поводу ее ядерных программ - и примут Иран в ШОС, он - реальный партнер множества стран региона.

Но теперь явно нет смысла держать перед дверями ШОС Индию и Пакистан, хотя насчет Индии возражал Китай. Иначе Афганистан будут тащить в разные стороны минимум две региональные силы - а кому это надо? Ну и с самим Афганистаном, как видим, все ясно. Он будет наблюдателем, а потом и членом ШОС. Уже хотя бы потому, что ключевая для ШОС антинаркотическая стратегия вряд ли принесет успех, если Афганистан не будет включен в структуру регионального сотрудничества.Заседание Совета глав правительств государств-членов ШОС. Дмитрий Косырев

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин встретился в Братиславе с представителями СМИ

Стенограмма:

Р.Фазель, президент Международной федерации хоккея с шайбой (как переведено): Добрый день, дамы и господа! Для меня большая честь и удовольствие приветствовать Премьер-министра Российской Федерации Владимира Путина. Как вы, возможно, знаете, у нас сейчас проходит ежегодное заседание конгресса, и сегодня мы решили, что чемпионат мира 2016 года пройдёт в Российской Федерации – в Санкт-Петербурге и Москве.

Для Международной федерации хоккея с шайбой большая честь и приятный сюрприз, что господин Премьер-министр присоединился к нам, для того чтобы поприветствовать нас и участников конгресса. Предоставляю слово Вам, господин Премьер-министр!

В.В.Путин: Уважаемые дамы и господа!

Сегодня, как вы знаете, состоялось решение Международной федерации хоккея на льду с шайбой, и чемпионат мира по хоккею 2016 года пройдёт в России. Мы предлагаем два города – Санкт-Петербург и Москву: инфраструктура в обоих городах готова. Мы исходим из того, что между Хельсинки и Петербургом (мы обсуждали это с господином президентом сейчас) уже запущено скоростное движение (от Хельсинки до Петербурга 3,5 часа на поезде) и будет очень удобно добираться нашим скандинавским партнёрам. В Москве, как вы знаете, только что мы провели чемпионат мира по фигурному катанию. Обращаю ваше внимание на то, что подготовка к чемпионату мира по фигурному катанию заняла у нас всего два месяца, когда в обычном режиме подготовка идёт около двух лет. Мы это сделали за два месяца!

Можно сказать, что всё готово. Тем не менее, я считаю, что проведение чемпионата мира по хоккею с шайбой в России будет дополнительным поводом и даст дополнительный толчок и для развития инфраструктуры, и для привлечения внимания общественности, прежде всего молодых людей, к идеалам спорта, будет развивать желание у людей заниматься физической культурой, будет пропагандировать здоровый образ жизни.

Вы знаете, что мы сейчас ведём активную подготовку к проведению таких крупнейших соревнований, как летняя Универсиада в Казани и Олимпийские игры в Сочи в 2014 году. Работы идут по плану, в графике никаких срывов у нас нет, cлава Богу. Проблемы, которые возникают (а их при таких масштабных мероприятиях, конечно, возникает немало), решаются, и решаются эффективно нашими специалистами и привлечёнными международными экспертами – строителями и учёными.

Я не сомневаюсь, что чемпионат мира по хоккею 2016 года пройдёт в России на самом высоком уровне. У нас в России хоккей очень любят: по нашим примерным оценкам, в хоккей играют в России где-то полмиллиона человек, а болеют за хоккеистов – миллионы, без всякого преувеличения.

Мы возродили детские соревнования, которые у нас называются «Золотая шайба», и мне тоже это приятно отметить. Вот в этих детских соревнованиях (на разных этапах этих соревнований) принимают участие 300 тыс. ребятишек. 300 тыс. в соревнованиях, которые называются «Золотая шайба»! Кстати, в «Кожаный мяч», такие же соревнования для маленьких футболистов, мы привлекли 600 тыс., так что у хоккея есть ещё перспективы, есть куда развиваться.

Всё это говорит о том, что и спортсмены, и, как я говорил здесь, выступая с благодарственным словом, обращаясь к Международной федерации по хоккею, и журналисты, и специалисты встретят в России во время проведения чемпионата самый тёплый приём. И я надеюсь, что мы все получим удовольствие от этого праздника – праздника спорта, праздника хоккея. Спасибо большое вам за внимание. Пожалуйста, давайте с девушки начнём. Прошу вас.

Вопрос: Владимир Владимирович, Россия уже получила право принять у себя саммит АТЭС в 2012 году. Вы уже упомянули об Универсиаде и Олимпиаде. У нас пройдёт в 2015 году в Сочи этап «Формулы-1», и в 2018 году мы примем чемпионат мира по футболу, сегодня получили право провести чемпионат мира по хоккею. Все эти мероприятия достаточно дорогостоящие – по самым грубым подсчётам 1,5–2 трлн рублей это будет стоить. Не слишком ли большая нагрузка для нашего бюджета? Потянем ли? Спасибо.

В.В.Путин: Что касается тех соревнований, которые вы упомянули, – там, действительно, расходы немаленькие. Это прежде всего Олимпиада, Универсиада в Казани, да и АТЭС во Владивостоке. Но я уже много раз об этом говорил, хочу повторить ещё раз: это деньги главным образом в развитие инфраструктуры – дорог, тоннелей, мостов, электроснабжения, канализации, водоснабжения, улучшения экологической ситуации. Это инвестиции в человека, среду его обитания – и на это денег не жалко.

Но, разумеется, эти средства должны расходоваться рационально, во-первых. Во-вторых, мы привлекаем и деньги частных инвесторов. Вам тоже хорошо известно на примере Олимпиады – значительные средства, значительная часть ресурсов вкладывается частными предпринимателями в строительство таких объектов, которые в будущем могут приносить прибыль. Это прежде всего гостиницы различного рода, другие сооружения, в том числе инфраструктурного характера. Так что мы минимизируем наши расходы.

Что касается этих соревнований, я уже сказал: чемпионат мира по хоккею с шайбой 2016 года – здесь вообще расходы будут минимальные, потому что у нас уже всё есть, всё построено. Есть отличный Ледовый дворец в Петербурге, и он уже принимал чемпионат мира, есть замечательная арена в Москве, есть, где размещать и спортсменов, и специалистов, и журналистов – гостиничных мест и в Петербурге, и в Москве достаточно. Так что деньги нам будут нужны в основном на организационные мероприятия. А эффект, я уверен, будет большой.

Вопрос: Владимир Владимирович, все ждали Вас уже вчера на матче Россия–Канада. Почему Вы не приехали? Приехали только сегодня. Может быть, Вы пойдёте сегодня на матч Россия–Финляндия? Ваш прогноз на игру и на исход финала чемпионата?

В.В.Путин: Мне, кроме того, что я смотрю хоккей (а я смотрю хоккей каждый день) нужно ещё немножко и поработать. Вчера я, конечно, тоже смотрел. Более того, я даже сейчас нашему тренеру Быкову (В.А.Быков – главный тренер сборной России по хоккею) сказал: я смотрел не один, в компании знакомых, друзей, некоторые из них на завершающем этапе матча просто сползли со стульев и смотрели окончание матча на коленях. Я говорю без шуток, именно так оно и было.

Я знаю, что при появлении высокопоставленных официальных лиц так или иначе вносится какой-то сбой в ход подготовки, отдыха, медицинского обслуживания спортсменов, а здесь каждая минута дорога и представляет определённую ценность. Поэтому я, исходя из этих соображений прежде всего, считаю правильнее вместе с миллионами российских болельщиков смотреть этот чемпионат по телевизору.

И потом, я всё-таки приехал сюда не на чемпионат, хотя мне очень хочется, конечно, пойти туда, а приехал для того, чтобы поблагодарить наших коллег из Международной федерации по хоккею с шайбой за принятое решение в пользу России по проведению чемпионата мира 2016 года – вот это моя работа. У ребят, спортсменов – у них своя работа: каждый должен заниматься своим делом.

Но наши спортсмены и хоккеисты знают, с каким огромным уважением и, не побоюсь даже сказать, любовью я к ним отношусь. Я их поддерживал всегда: и когда они ликовали от достигнутых результатов, и когда они добивались выдающихся побед, и поддерживал их даже тогда, когда были определённые сбои, а спорт есть спорт, и это всегда возможно. Но, судя по тому, что я видел вчера, главное наша команда делает: она по-настоящему борется за цвета нашего национального флага, борется с отдачей, полностью выкладывается. Мы это видим, и уверен, болельщики благодарны нашим спортсменам за такое отношение к игре и их ожиданиям.

Вопрос (как переведено): Вы упомянули, что у вас будет несколько спортивных событий в России, включая это. Не могли бы Вы сказать, как это скажется на экономике? Это будет позитивное влияние и в какой степени?

В.В.Путин: Конечно, это будет позитивное влияние. Это скажется позитивным образом и на экономике, и на решении ряда острых социальных задач.

Но начну с экологии. Я сейчас боюсь ошибиться в цифрах, но уверяю вас: мы вкладываем очень большие средства при реализации всех этих спортивных проектов в улучшение экологической ситуации. Это первое.

Второе. Конечно, мероприятия подобного рода, крупные соревнования привлекают огромное внимание граждан страны, повышают их интерес к физической культуре и спорту. И, по сути, это одно из средств решения очень важной для всех нас (я, когда говорю «для всех нас», имею в виду все европейские страны), очень сложной и очень острой проблемы – демографической.

Что касается экономики, то ясно, конечно, это расходы приличные, но для нас они, безусловно, окупаются по многим обстоятельствам. Две причины, два важных фактора я уже назвал. Скажу и о чисто экономических. Скажем, при реализации проекта по подготовке зимней Олимпиады 2014 года мы прокладываем огромное количество новых дорог, новых мостов, тоннелей. Мы построили новую электростанцию, восемь подстанций. Провели в Сочи по дну Чёрного моря трубопроводную газовую систему. Построили новый порт. Построим большое количество новых гостиниц с комфортабельными, современными гостиничными местами.

Всё это, безусловно, база для развития бизнеса в регионе. И если бы не такие крупные события, о которых вы упомянули, о которых я упоминал, я вообще не знаю, когда бы Россия вложила такие средства в развитие такого качества и такого размаха инфраструктуры, которая крайне нужна для развития экономики соответствующего региона. Аэропорт построили практически заново. Во Владивостоке, мы упоминали, там абсолютно новый аэропорт к мероприятиям по линии АТЭС. Там целый комплекс построили, который мы отдадим потом Дальневосточному университету. И я считаю, что это как раз вложение в человека, в образование, в науку – важнейшее направление для любого государства.

Практически то же самое по всем другим событиям, по всем другим мероприятиям. В Казани, допустим, мы построили целый комплекс и продолжаем ещё строительство мест для проживания спортсменов. Но всё это будет использоваться в качестве общежитий для Казанского университета, то есть у нас ничего не пропадает, всё будет использоваться, и использоваться будет, надеюсь, эффективно. Пожалуйста.

Вопрос (как переведено): Чем является для Вас Ливия?

В.В.Путин: Вы знаете, я уже неоднократно высказывался на этот счёт. Я сюда приехал совсем по другому поводу, и спорт как-то не очень вяжется с такими трагическими событиями, которые в Ливии происходят. Самое лучшее решение – это когда противоборствующие стороны находят компромисс и самостоятельно решают все те проблемы, перед которыми стоит страна, в интересах своего народа. Надеюсь, что так в конечном итоге и будет.

Вопрос: Вы известны уже как собиратель крупных спортивных мероприятий в нашей стране. Скажите, пожалуйста, на что ещё мы можем рассчитывать? У нас вроде как 2017 год – вакантный. Спасибо.

В.В.Путин: Мы готовы подумать над этим вместе с общественностью, в том числе и с представителями прессы. Давайте мы посмотрим, что есть в мире интересного, что можно было бы предложить организовать и провести в России. Уверяю вас, Правительство такие инициативы поддержит. Но действительно, это должны быть знаковые мероприятия, которые решали бы те задачи, о которых я уже говорил. Это прежде всего утверждение здорового образа жизни, развитие спорта, инфраструктуры.

Мы сейчас, может быть, даже с меньшими потерями, чем другие страны мира, выходим из кризиса: возможности бюджета позволяют это делать. Вы знаете, что мы в прошлом году отработали с ростом экономики, ВВП в 4%, планируем, что в этом году рост будет ещё больше. Растут наши резервы – и резервы Правительства, и резервы Центрального банка, которые уже перевалили за 500 млрд долларов. Мы – третья страна в мире по количеству золотовалютного запаса. Кроме этого, растут ещё и резервы Правительства Российской Федерации, то есть мы даже из текущих расходов можем выделять необходимые ресурсы для решения тех задач, о которых мы сегодня говорим. Посмотрим, если что-то интересное есть, предлагайте. Пожалуйста.

Вопрос (как переведено): Мне интересно, каковы Ваши детские воспоминания о хоккее? Какую первую игру Вы видели? Какой интерес Вы проявляли к хоккею и когда начали проявлять интерес к хоккею?

В.В.Путин: Вы знаете, у нас ведь в России очень любят хоккей. Это традиция в России – играть в хоккей, смотреть хоккей. Мне кажется, что самые интересные были матчи между сборными Советского Союза и Канадой в начале 1970-х гг. Я помню, у меня родители, совсем далекие от спорта, и то от телевизора не отходили, смотрели в любое время. Знали поимённо всех наших ведущих игроков, болели за них, расстраивались, если нашу сборную постигали какие-то неудачи. Вот это я очень хорошо помню.

К сожалению, я никогда раньше сам на коньках не стоял: не только кататься не умел – не умел даже стоять на коньках. Первый раз я попытался это сделать, когда ещё активно занимался борьбой дзюдо. Мы поехали на зимние сборы общей физической подготовки в Казахстан и там вышли на лёд. Я надел коньки, упал тут же, потому что не смог устоять (такие беговые коньки), подвернул даже немножко ногу, снял их и больше никогда не надевал. Но совсем недавно я попробовал встать на коньки. Мне кажется, получилось. Это очень сложно оказалось – очень сложно научиться просто кататься на коньках, а тем более играть в хоккей, но очень интересно. Мне понравилось, и я делаю это с удовольствием. Жалко только, что времени для этого недостаточно.

Пожалуйста.

Вопрос: Мы очень быстро помогли всем гостям чемпионата мира по фигурному катанию получить визы, приехать в страну, поддержать свои команды, выступить. Здесь, в Братиславе, было объявлено о том, что словацкий «Лев» вступает в Континентальную хоккейную лигу и ближайший чемпионат мира пройдёт в ближних странах. Можно Вас спросить: как будут решаться визовые вопросы для российских болельщиков, которые хотят поехать в Ригу, которые хотят поехать в Словакию и на ближайшие чемпионаты мира. Ответят ли нам взаимностью и облегчат, может быть, шенгенский режим?

В.В.Путин: Это не меня нужно спрашивать – нужно спрашивать наших коллег из Евросоюза. Вы знаете, что мы ведём постоянную работу с нашими коллегами. У них существуют определённые правила, они являются сложными. Это шенгенская зона: одна страна не может принимать какие-то решения самостоятельно. Но мы сейчас видим, что при желании (вот возникли проблемы с беженцами) всё-таки одна страна может принимать решения в своих собственных интересах. В общем, понять можно. Я говорю без всякого осуждения, я говорю только о том, что в общем принимаются такие решения. Мы не хотим здесь никакого эксклюзива – хотим закончить наш переговорный процесс и ожидаем, что к нам будут относиться так же, как мы относимся к нашим партнёрам.

Что касается поездок, связанных с посещением спортивных мероприятий, то здесь, по-моему, даже и шенгенские правила позволяют делать определённые исключения. Будем работать с коллегами на этот счёт. Но если кто-то из них будет проводить встречи с прессой, вы им задайте этот вопрос. Вы нам тоже помогли бы этим самым.

Вопрос: Владимир Владимирович, скажите, а в каком качестве Вы встретите этот чемпионат в 2016 году? И, может быть, учитывая ту работу, которая у Вас будет в тот момент, у Вас будет больше времени для тренировок и совершенствования в качестве хоккеиста?

В.В.Путин: Понятно. Ваш вопрос не отличается оригинальностью: я столько много раз на этот счёт уже высказывался – и я, и Дмитрий Анатольевич Медведев. Мне просто нечего добавить, понимаете, к тому, что я говорил до сих пор.

А тренировки… Ведь время для тренировок, если по-честному сказать… Я сказал, что времени не хватает, но время для тренировок определяется не занятостью по работе, а организованностью. Я ведь каждый день занимаюсь спортом. Каждый божий день! Я плаваю тысячу метров, в спортивный зал хожу – это занимает у меня часа полтора-два. Но каждый день! Несмотря на занятость, я всё же успеваю это делать.

Правда, для того, чтобы заниматься хоккеем, придётся тогда часть нагрузки снять: действительно будут сложности со временем. Но в целом всё-таки занятия спортом, на мой взгляд, дисциплинируют. Более того, чем больше человек делает, тем больше он успевает. Только кажется, что занятые люди не могут сделать то, это, пятое-десятое. Можно много успеть, если правильно организовать свою работу и свою жизнь.

Вопрос: Владимир Владимирович, а могли бы Вы оценить, сколько Россия потратит на проведение всех этих мощных проектов, о которых Вы сегодня говорили (помимо хоккея, который, мы знаем, не очень дорого стоит)? Всё-таки обозначить уровень расходов для страны, назвать хотя бы приблизительную общую цифру.

В.В.Путин: Ну, у нас же есть. Я сейчас не буду этого делать, потому что я могу просто ошибиться. Но у нас все цифры-то опубликованы. И все средства, которые мы тратим на подготовку к Олимпиаде, все изложены. Я же об этом говорил, на заседаниях Правительства говорил многократно: они есть в интернете, все деньги, которые мы тратим на Универсиаду, всё прописано – я много раз об этом говорил. Вы не обижайтесь, я просто боюсь сейчас ошибиться в цифрах, потом будут сверять и сличать, искать ошибки. Можно посмотреть, посмотрите, пожалуйста, по Универсиаде в Казани – там всё есть. Они иногда корректируются. Кстати, не всегда в сторону увеличения, чаще всего в сторону увеличения, конечно, - к сожалению, в связи с инфляцией, ростом цен и так далее, но иногда даже в сторону уменьшения, имею в виду, что какие-то объекты берёт на себя бизнес, и таких немало. В общем, порядок цифр есть по каждому мероприятию: по Олимпиаде; примерно уже понятно, сколько будет стоить Чемпионат мира по футболу; по Универсиаде и по АТЭС, о котором здесь уже упоминалось. Посмотрите, пожалуйста, ладно? Не сердитесь. Не помню точно, боюсь просто ошибиться.

Вопрос (как переведено): Хотел бы задать Вам вопрос: что Вы думаете о присоединении Словакии и других стран к Континентальной хоккейной лиге? Вы лично поддерживаете эту инициативу?

В.В.Путин: Да, конечно, я уже говорил как-то. Я её сам придумал, эту Континентальную лигу, и я считаю, что, во-первых, мои коллеги очень хорошо поработали, организовав эту Континентальную лигу, за что я им очень признателен и благодарен. Во-вторых, мне тогда казалось, когда я предложил этот проект, эту идею, и сейчас я считаю, что создание Континентальной лиги создаст несколько новую атмосферу в мировом хоккее. Коллега спрашивал, что запомнилось из прежних лет? Вот соревнования между сборной Советского Союза и Канадой - я думаю, что количество людей, которые полюбили этот вид спорта, в разы увеличилось за тот период времени, потому что было напряжённо, интересно, по-боевому. Спортсмены показывали чудеса техники и героизма, можно сказать.

В сегодняшнем мире ситуация изменилась. Если НХЛ будет всех лучших игроков, как пылесос, сгребать к себе, то в НХЛ, может быть, будет интересно смотреть, а во всем другом мире, оставшемся, интерес к хоккею будет пропадать. Конечно, любопытно, наверное, если Словакия смотрит, что их спортсмен хорошо играет в НХЛ. Да, играет, молодец. Но мы же все хотим, чтобы в России были свои клубы хорошие, чтобы в Словакии были свои, в Чехии свои, в Финляндии свои, в Швеции свои, в Германии свои – и только таким образом можно поднять общий уровень мирового хоккея.

Я думаю, что создание ещё одной мировой площадки, где можно было бы растить хорошие коллективы и, может быть, сравнивать компетенцию, уровень подготовки, проводить соревнования между клубами разных лиг - Континентальной хоккейной лиги и НХЛ, - проводить какие-то другие соревнования, о которых господин Фазель может подумать и они с коллегами могут придумать какие-то новые формы соревнований между КХЛ и НХЛ, – мне кажется, что это очень интересно и перспективно. Я, безусловно, буду приветствовать расширение Континентальной хоккейной лиги за счёт и словацких клубов, и любых других европейских клубов. Любых других.

Там вопрос только в деньгах. Мы не можем в КХЛ призывать команды, которые не обеспечены финансированием, к сожалению, потому что нужно, чтобы уровень был определённый – высокий, чтобы можно было и соответствующую зарплату платить игрокам – не хуже, чем в НХЛ, чтобы клубы развивались, и так далее. Это требует, конечно, финансирования. Но мне кажется, что это было бы интересно для всех. Вы понимаете, я предложил этот проект, но я не хочу, чтобы он был мой или чисто российский. Я хочу, чтобы это был наш общий с вами проект, чтобы в Европе создалась хорошая континентальная дееспособная, боевая лига, которая могла бы на равных соперничать с НХЛ. Повторяю ещё раз: уверен, что от этого мировой хоккей только выиграет.

Спасибо вам большое.

Р.Фазель (как переведено): Огромное спасибо. Премьер-министр, хотел бы Вам вручить вот этот небольшой подарок с Вашим номером, естественно (вручает хоккейную форму).

Сальдо торгового баланса КНР по итогам апреля составило $11,4 млрд. Этот показатель достиг максимального значения с начала 2011 г., сообщило Таможенное управление Китая.

Более того, достигнутый уровень профицита в 100 раз больше, чем в марте текущего года, когда он составил $104 млн. Объем экспорта китайских товаров увеличился на 29,9% в течение апреля 2011 г. Объем импорта вырос на 21,8%.

Напомним, что с января по март 2011 г. Поднебесная впервые с 2004 г. зафиксировала дефицит внешнеторгового торгового баланса в размере $1,02 млрд.

В последние годы сальдо торгового баланса КНР демонстрировало тенденцию к снижению, хотя оставалось положительным. В 2008 г. оно составило $295 млрд, в 2009 г. - $196 млрд, а в 2010 г. - $183 млрд.

С января по апрель 2011 г. оборот внешней торговли Поднебесной составил $1,1 трлн. Этот показатель вырос на 28,5% относительно уровня за аналогичный период 2010 г. С января по апрель 2011 г. объем экспорта и импорта Китая в рамках обычной торговли составил $576,64 млрд. Этот показатель вырос на 34,2% к уровню аналогичного периода 2010 г.

Объем двусторонней торговли Китая с ЕС, США, АСЕАН и Японией, соответственно, составил $170,01 млрд (рост на 23,5%), $133,71 млрд (рост на 24,8%), $110,21 млрд (рост на 26,5%) и $108,86 млрд (рост на 22,9%).

В апреле 2011 г. внешнеторговый оборот Китайской Народной Республики достиг $299,95 млрд. Это на 25,9% больше, чем в апреле 2010 г. При этом объем китайского экспорта вырос на 29,9%, составив $155,69 млрд. Объем импорта китайских компаний увеличился на 21,8%, достигнув $144,26 млрд.

По данным Главного таможенного управления Китая, в апреле текущего года во внешней торговле страны опять сформировалось положительное сальдо в размере $11,43 млрд.

С января по апрель 2011 г. оборот внешней торговли Поднебесной составил $1,1 трлн. Этот показатель вырос на 28,5% относительно уровня за аналогичный период 2010 г. С начала текущего года по апрель объем экспорта составил $555,3 млрд, показав рост в 27,4%. Объем импорта достиг $545,02 млрд, увеличившись на 29,6%. Положительное сальдо достигло $10,28 млрд, сократившись на 32,8%.

С января по апрель 2011 г. объем экспорта и импорта Китая в рамках обычной торговли составил $576,64 млрд. Этот показатель вырос на 34,2% к уровню аналогичного периода 2010 г.

Объем двусторонней торговли Китая с ЕС, США, АСЕАН и Японией, соответственно, составил $170,01 млрд (рост на 23,5%), $133,71 млрд (рост на 24,8%), $110,21 млрд (рост на 26,5%) и $108,86 млрд (рост на 22,9%).

Сирия отозвала в среду свою кандидатуру в Совет по правам человека (СПЧ) ООН на фоне критики со стороны ряда западных стран в отношении методов подавления волнений в этой стране, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на индийского посла в ООН Манджива Сингха Пури (Manjeev Singh Puri).

"Сирия сняла свою кандидатуру во время встречи группы азиатских стран, ее место занял Кувейт", - сообщил агентству индийский дипломат. "Они поменялись", - добавил Пури, отметив, что Кувейт должен был баллотироваться в СПЧ в 2013 году.

В 2011 году места для стран из азиатского региона в СПЧ были предназначены Сирии, Индии, Индонезии и Филиппинам. Однако дипломатические источники сообщали, что западные страны усилили давление на азиатский блок, чтобы исключить Сирию из числа кандидатов.

По мнению Пури, обмен Сирии с Кувейтом был оправданным шагом, поскольку Дамаску потребуется два года для завершения внутренних реформ, обещанных сирийским президентом Башаром Асадом.

Волнения в Сирии начались в середине марта в городе Дераа на границе с Иорданией. Толчком для них стал арест группы школьников, писавших на стенах антиправительственные лозунги. Люди вышли на улицы с требованием освободить подростков. Позже акции протеста перекинулись в ряд других регионов страны, в частности в города Латакия, Банияс, Хомс, Хама и некоторые пригороды Дамаска.

В ходе столкновений манифестантов с сотрудниками правоохранительных органов в Сирии, по данным оппозиции, погибли более 700 человек. В свою очередь, по официальным данным, с начала "насилия, развязанного наемниками против безопасности граждан и родины", погибли 70 гражданских лиц и около 100 солдат и полицейских.

Протесты оппозиционеров в Сирии продолжаются несмотря на объявленную правительством широкомасштабную программу реформ. В частности, в стране отменено действовавшее с 1963 года чрезвычайное положение, что было одним из основных требований оппозиции.

Дмитрий Медведев подписал Федеральный закон «О ратификации Третьего протокола о внесении изменений в Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии».

Федеральный закон принят Государственной Думой 22 апреля 2011 года и одобрен Советом Федерации 27 апреля 2011 года.

Справка Государственно-правового управления

Федеральным законом предусматривается ратификация Третьего протокола о внесении изменений в Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии, подписанного министрами иностранных дел стран – участниц Договора 23 июля 2010 года в Ханое.

Федеральный закон внесён в Государственную Думу Президентом Российской Федерации.

Договор о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (далее – Договор) был подписан в 1976 году пятью странами – членами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) – Республикой Индонезией, Малайзией, Республикой Сингапур, Королевством Таиланд и Республикой Филиппины. В последующем к Договору присоединились остальные страны – члены АСЕАН.

Принятый в 1987 году Протокол о внесении изменений в Договор предусматривал возможность присоединения к нему государств, не принадлежащих к Юго-Восточной Азии, при условии согласия стран – членов АСЕАН. Принятый в 1998 году Второй протокол о внесении изменений в Договор зафиксировал норму о необходимости одобрения Заявок внерегиональных государств десятью странами – членами АСЕАН.

Российская Федерация присоединилась к Договору в 2004 году.

Договор является важным международным правовым документом, способствующим развитию многостороннего сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе в политической, экономической, социальной, научно-технической и гуманитарной сферах. В нём содержатся положения, обязывающие стран – участниц руководствоваться такими фундаментальными принципами, как уважение независимости, суверенитета, равенства и территориальной целостности всех государств, отказ от применения силы или угрозы силой, невмешательство во внутренние дела друг друга, разрешение споров мирными средствами путём консультаций, а также неучастие в деятельности, создающей угрозу политической или экономической стабильности одной из договаривающихся сторон.

Учитывая возрастающую роль многосторонних объединений и структур в политических и экономических процессах в Азиатско-Тихоокеанском регионе, было признано целесообразным внести в Договор изменения, открывающие возможность для присоединения к нему региональных организаций, что и было реализовано в Третьем протоколе.

Предоставление региональным организациям права стать участниками Договора не противоречит интересам Российской Федерации.

Третий протокол не налагает на Российскую Федерацию дополнительных юридических обязательств, помимо тех, которые зафиксированы в действующих международных правовых актах.

Первую очередь комплекса по переработке и утилизации твердых бытовых отходов во Владивостоке планируется ввести в эксплуатацию в конце мая. Полностью объект будет сдан к четвертому кварталу 2011 года. Об этом сообщили в департаменте градостроительства Приморского края.

По проекту комплекс будет одним из самых мощных и современных предприятий по сортировке мусора. До 80 процентов отходов будет перерабатываться и использоваться как вторичное сырьё.

Разработчики предусмотрели строительство завода по сортировке и утилизации бытовых отходов производительностью 300 тысяч тонн мусора в год, полигона ТБО, специальные сооружения для очистки ливневых и талых вод, объекты биологической очистки. Применение современных технологий утилизации и переработки отходов обеспечит защиту атмосферы, прилегающих территорий и грунтовых вод от загрязнения.

В настоящее время на объекте уже работает одна линия. Мусор перерабатывается на 20 процентов. Вторая линия будет смонтирована в ближайшее время.

Сейчас строители ведут отделочные работы на административно-бытовом комплексе, установку очистных сооружений, прокладку кабеля для надежного энергообеспечения объекта. В стадии завершения – работы по прокладке водопровода, сейчас здесь проводятся его испытания. Почти полностью готовы подъездные дороги, сейчас идет установка твердого дорожного покрытия. На первой очереди мусороперерабатывающего комплекса ландшафтное оформление административной территории.

Напомним, строительство современного мусороперерабатывающего комплекса, так же как и рекультивация полигона ТБО на Горностае, ведётся в рамках подготовки к саммиту АТЭС-2012. Реализация этих проектов уже улучшила экологию во Владивостоке.

В своей борьбе с уклонением от уплаты налогов правительство Филиппин все большее внимание уделяет необходимости полного освещения в средствах массовой информации результатов расследований налоговых правонарушений.

Ход выполнения комплексной программы Бюро внутренних доходов Филиппин, получившей очень образное название «Преследование нарушителя» (RATE), наглядно продемонстрировал снижение уровня преднамеренных налоговых нарушений среди населения страны. Программа RATE была начата правительством Филиппин еще в 2005 году, а в качестве одной из основных задач перед ней ставилась необходимость полного освещения в прессе хода крупных налоговых расследований и предоставления населению полной информации о высокопоставленных чиновниках или крупных предпринимателях, замешанных в них.

Только в течение 2010 года в ходе исполнения программы RATE было возбуждено 42 уголовных дела по факту серьезных налоговых нарушений. Уже в этом году, 28 апреля, по факту уклонения от уплаты почти 4,76 миллиардов филиппинских песо (3,03 миллиарда рублей) в качестве налоговых платежей был осужден крупный торговец золотом. Ранее в этом же год, перед следствием предстал сын бывшего президента страны Глории Макапагал-Арройо. Как предполагают налоговые органы, им были предумышленно искаженны данные налоговой декларации, в результате чего он остался должен налоговым органом около 73,85 миллионов песо (47,06 миллионов рублей).

Как следствие проделанной налоговыми органами Филиппин работы в ходе программы RATE, глава налоговой службы страны Ким Якинто-Хенарес в своем недавнем интервью отметил, что количество сданных налоговых деклараций значительно возросло в первом квартале настоящего года.

Продажи популярного планшетного компьютера Apple iPad 2 стартуют на этой неделе в 12 странах, в том числе Китае, Индии, Японии и Турции, сообщила в среду корпорация Apple.

Культовый гаджет официально появится в Японии в четверг 28 апреля, а в Гонконге, Индии, Израиле, Корее, Макао, Малайзии, Филиппинах, Сингапуре, Южной Африке, Турции и ОАЭ в пятницу, 29 апреля. Продажи iPad 2 начнутся у ряда авторизованных реселлеров Apple в 9 часов утра по местному времени.

Хотя Россия опять не попала в очередную "волну" распространения iPad 2 по миру, официальные продажи планшета в нашей стране, вероятнее всего, стартуют еще до начала лета, сообщил корреспонденту РИА Новости источник на отечественном ритейл-рынке.

Ранее ряд источников утверждали, что начало поставок iPad 2 может быть отложено до осени, поскольку Apple не удается удовлетворить спрос на востребованный гаджет на тех региональных рынках, где продажи уже начались.

Впрочем, официальный запуск в нашей стране последнего культового продукта Apple на первых порах не так уж много будет значить для россиян. Купить iPad 2 на "сером" отечественном рынке можно и сейчас, а вот формальное начало продаж отнюдь не гарантирует фактического наличия устройства в магазинах авторизованных реселлеров.

В 26 странах, где iPad 2 уже продается официально, популярный планшет успел стать дефицитным товаром. Перед магазинами Apple выстраиваются длинные очереди, а сроки поставки устройства, заказанного через интернет, варьируют от двух до четырех недель. Между тем, незаконно ввезенные в Россию iPad 2, которые в первые дни продаж стоили почти вчетверо дороже, чем в США, в конце марта значительно подешевели.

Внесенные в iPad 2 изменения, по сравнению с первым поколением, носят в основном эволюционный характер - планшет стал более производительным и тонким, а также обзавелся встроенными камерами. Тем не менее, iPad 2 в России будет продаваться даже лучше, чем планшет первого поколения, который стал безусловным лидером всех продаж техники Apple, считает Евгений Бутман, президент группы компаний ECS Group (в ее состав входит самый крупный официальный реселлер Apple в России).

Первая версия iPad официально появилась в России в ноябре 2010 года - лишь через семь месяцев после дебюта в США. Владислав Бирюков

Корейская Incheon International Airport Corporation вынашивает планы экспансии на российский Дальний Восток. Компания собирается принять участие в конкурсе на управление аэропортом Владивостока с тем, чтобы превратить его в региональный хаб. Кроме того, корейцы хотели бы приобрести до 10% акций аэропорта Хабаровска, с которым они сотрудничают не первый год, пишет РБК daily.

Как рассказал гендиректор Incheon International Airport Corporation (IIAC, оператор сеульского аэропорта) Си Ви Ли, его компания собирается принять участие в конкурсе по привлечению в аэропорт Владивостока управляющей компании. "У нас хороший опыт, и нам интересен аэропорт Владивостока. Мы намерены участвовать в конкурсе по управлению", - отметил Си Ви Ли. "Компании интересно присутствие на Дальнем Востоке при условии, что экономика региона будет развиваться", - добавил г-н Ли.

В 2012 году во Владивостоке планируется проведение саммита АТЭС. Для подготовки к данному мероприятию в 2008 году 52,2% акций местного аэропорта были переданы в управление "Шереметьево". Для разработки 20-летнего мастер-плана развития аэропорта привлекли голландскую Netherlands Airport Consultants B.V (NACO). Сейчас в аэропорту Владивостока идет строительство нового пассажирского терминала площадью 50 тыс. кв. м, сдать его в эксплуатацию планируется до конца 2011 года. Также планируется реконструкция ВПП и перрона, строительство нового здания КДП, подъездной автомобильной и железной дороги.

8 апреля 2010 года "Шереметьево" совместно с Минэкономразвития и Минтрансом объявили конкурс по привлечению "международной управляющей компании" в аэропорт Владивостока. Как отмечают в "Шереметьево", конкурс пройдет в мае этого года. До конца апреля альянс Credit Suisse и "Тройки Диалог" подготовит свои предложения по форме проведения конкурса и отбора его участников. На сегодняшний день список участников конкурса не определен. По словам гендиректора аэропорта Шереметьево Михаила Василенко, переговоров по Владивостоку с IIAC он не вел, "хотя с менеджментом аэропорта в Сеуле встречались".

"Мы хотим создать международный хаб во Владивостоке", - отметил Си Ви Ли. По его словам, в прошлом году его компания выиграла четыре конкурса по управлению аэропортами в Азии (два на Филиппинах и по одному в Непале и Камбодже). Также IIAC создало СП с китайской Hainan Group, у которой в управлении находятся 14 региональных аэропортов.

IIAC представляет собой сильную управленческую команду, считает главный редактор "Авиатранспортного обозрения" Алексей Синицкий. "Новый аэропорт Сеула был построен девять лет назад и уже стал одним из крупнейших в Азии", - отмечает эксперт. По его словам, в силу географической близости Сеула и Владивостока эта команда может эффективно работать. "У Владивостока есть шансы развивать как пассажирские, так и грузовые перевозки. Современная практика сочетания авиационной и морской перевозок может сократить общую стоимость перевозки", - уверяет эксперт.

Интересы корейской компании не ограничиваются только Владивостоком. В 2009 году IIAC в партнерстве с Daewoo Engineering Company стала победителем тендера на разработку генерального плана развития аэропорта Хабаровска (полностью подконтролен группе "Альянс"). По словам Си Ви Ли, сейчас IIAC рассматривает возможность приобретения 10% акций хабаровского аэропорта.

Филиппинский портовый оператор International container terminal services Inc (ICTSI) планирует инвестировать 70 млн евро ($102 млн) в развитие расположенного в Хорватии Adriatic gate container terminal (AGCT), сообщает ПортНьюс.

Кроме увеличения мощностей терминала, будет модернизировано железнодорожное сообщение между Риекой и Загребом.

По словам старшего вице-президента ICTSI по Европе, Ближнему Востоку и Африке Мануэля Фернандеса, в начале 2013 года планируется ввести в эксплуатацию причал длиной 300 м и глубиной подхода 14,5 м.

ICTSI работает на 23 контейнерных терминалах в 17 странах мира, в том числе на 6 терминалах на Филиппинах. Является мажоритарным акционером AGCT.

Удаленный доступ. Интересы «Газпрома» и японцев сошлись послеядерной аварии

Японцы откликнулись на инициативы российского руководства, выразившего готовность расширить энергосотрудничество после аварии на АЭС «Фукусима Даичи». Токио создал специальный консорциум, который займется проектом строительства завода по сжижению газа под Владивостоком. Сырье туда будут возить за тысячи километров, чтобы газифицировать объекты саммита АТЭС.

О том, что такое соглашение уже подписано, сообщила японская газета Nikkei. Затем «Газпром» подтвердил новость пресс-релизом. Документ был подписан на встрече зампреда правления российского концерна Александра Ананенкова с главой японского консорциума Japan Far East Gas Йосио Мацукавы. Стороны до конца года проанализируют перспективы реализации проекта по строительству завода и газохимического комплекса в районе Владивостока.

Никому в мире не приходило в голову строить завод по сжижению газа на расстоянии 2–3,5 тыс. км от места его добычи. Именно на такое расстояние придется доставлять сырье для него с месторождений Сахалина или Якутии. Сейчас рекорд принадлежит российскому проекту «Сахалин-2»: газ для него транспортируется с севера острова на юг, чтобы отгружать СПГ в незамерзающем порту. Расстояние транспортировки составляет 800 км. Логичнее было бы развивать именно этот комплекс по сжижению, но Владимир Путин,  еще будучи президентом, поручил «Газпрому» построить газопровод Сахалин–Хабаровск–Владивосток ради того, чтобы газифицировать объекты, строящиеся к саммиту АТЭС в 2012 году.

Приказы начальства в «Газпроме» не обсуждаются, и первый пусковой комплекс проектной мощностью 30 млрд кубометров в год будет введен в строй этой осенью. А к 2016 году в строй должен быть введен трубопровод Якутия–Хабаровск для подачи во Владивосток еще 30 млрд кубометров с Чаяндинского месторождения. Подряды на строительство дальневосточных газовых магистралей в основном достаются структурам братьев Роттенбергов, а стоимость километра трубы без учета компрессорных станций на сегодняшний день составляет в среднем $6–7 млн. Это в полтора раза дороже прокладки «Северного потока» по дну Балтийского моря.

Но главное, что при этом приморцам такие объемы газа не понадобятся никогда. Значит, большую часть нужно гнать на экспорт. И чтобы не остаться один на один с неуступчивыми китайскими переговорщиками, вложив многомиллиардные инвестиции в строительство труб и освоение месторождений, «Газпрому» придется развивать проект СПГ-завода.

Японцы не отказывались обсудить эту идею, но разговор затянулся. За последние пару лет глава «Газпрома» подписал несколько меморандумов без особого продвижения вперед. Интерес Токио вырос после аварии на АЭС и ожидаемого роста спроса на газ в связи с приостановкой новых проектов в сфере мирного атома. Игорь Сечин по поручению Владимира Путин (см. МН от 4 апреля) предложил японскому послу в России целый спектр направлений совместной работы. После этого по инициативе Агентства природных ресурсов и энергетики Японии был создан консорциум из японских компаний ITOCHU, JAPEX, MARUBENI, INPEX, CIECO, который предложил «Газпрому» «удвоить ставки» — расширить базовую мощность завода до 10 млн тонн и поскорее завершить технико-экономические исследования.

Ускоренный темп позволит принять инвестиционное решение к 2013 году и запустить завод через шесть лет. По экспертным оценкам, отказ от строительства новых АЭС увеличит спрос на газ в Японии как минимум на 15–20 млрд кубометров в год. Алексей Гривач

Сочи без документов. Олимпийская госпрограмма опоздала на Олимпиаду

Минрегион не хочет писать отдельную госпрограмму подготовки Олимпийских игр в Сочи. Она начнет действовать не раньше 2013 года, когда большинство объектов уже должно быть построено.

Минрегион не хочет заниматься подготовкой госпрограммы «Организация и проведение Олимпийских игр 2014 года и развитие горноклиматического курорта в г. Сочи». Как следует из письма замминистра регионального развития Владимира Токарева, написание этой программы нецелесообразно, так как мероприятия, связанные с подготовкой Олимпийских игр, уже включены в различные ФЦП. Кроме того, сама программа сможет заработать только в 2013 году, когда «строительство подавляющей части олимпийских объектов будет завершено». В документе сказано, что предложение Минрегиона нашло поддержку у Минэкономразвития. Поэтому Минрегион даже подготовил проект соответствующего распоряжения правительства.

Письмо Токарева было отправлено в правительство 15 апреля. Помимо просьбы исключить «сочинскую» программу из перечня, в нем ведомство отчиталось об уже проделанной работе. Из письма следует, что остальные госпрограммы, ответственным за которые является Минрегион, чиновники уже подготовили. На согласование отправлены госпрограммы «Обеспечение качественным жильем и услугами ЖКХ населения России», «Социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Байкальского региона», «Развитие Северо-Кавказского федерального округа» и концепция программы «Региональная политика и федеративные отношения».

С подготовкой последней у ведомства возникали трудности: там не понимали, что именно должна содержать эта программа. Так, в письме замминистра Юрия Осинцева указывается, что, например, в «Основных направлениях работы правительства» говорится о поддержке регионов «в решении задач здравоохранения и образования» и оказание содействия в подготовке к саммиту АТЭС. Но существуют отдельные программы и по развитию образования и здравоохранения, и касающиеся отдельных регионов. В министерстве не поняли, чего от них хотят, и попросили разъяснить, «что же должно содержаться в программе».

Между тем, как удалось выяснить «МН», в ближайшее время перечень госпрограмм может пополниться еще одной. Минрегион просит разрешить ему принять госпрограмму  «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России».

Этот документ уже подготовлен ведомством, но сейчас имеет статус подпрограммы. В начале апреля министр Виктор Басаргин написал вице-премьеру Дмитрию Козаку письмо, в котором попросил рассмотреть возможность переформатирования документа в отдельную программу. Свое пожелание в ведомстве объяснили тем, что в реализации мероприятий в сфере межнациональных отношений задействованы очень многие министерства, поэтому удобнее будет, чтобы работа проводилась под маркой единой программы, координатором которой станет Минрегион. По словам источника «МН» в Минрегионе, вопрос должен решиться примерно через месяц.

«От того, что подпрограмма превратится в программу, единство российской нации вряд ли повысится», — иронизирует заместитель генерального директора Центра политических технологий Алексей Макаркин. По словам эксперта, в условиях большого расслоения общества непонятно, какие ценности должны стать общими. «В советское время проблему единства нации пытались решить за счет советской идеологии», — вспоминает Алексей Макаркин. Поэтому «можно провести какое-то количество мероприятий, которые могут быть полезны для решения локальных проблем», считает он, но в целом решить задачу непросто. Ольга Болотова

Правительство Таиланда готово "пересмотреть" дипломатические отношения с Камбоджей из-за продолжающихся пограничных боестолкновений, заявил во вторник министр иностранных дел Таиланда Касит Пиром, заявление министра опубликовано в таиландских СМИ.

Пограничный конфликт между Таиландом и Камбоджей обострился в последние три года, после того как расположенный на спорной территории между ними древний храм Преа Вихеар (Пхра Вихан) был включен ЮНЕСКО в список объектов мирового наследия. Именно в районе этого храма чаще всего возникают пограничные столкновения. В начале февраля в районе Преа Вихеар произошла четырехдневная таиландско-камбоджийская пограничная война.

"Камбоджа атакует Таиланд последовательно и преднамеренно... Так как Камбоджа демонстрирует отсутствие желания вести переговоры, нам придется пересмотреть все отношения с этой страной, чтобы обеспечить мирную жизнь гражданам Таиланда, живущим в пограничных районах", - заявил журналистам Пиром по окончании визита в район боев.

Он добавил, что Камбоджа еще ни разу не ответила на предложения Бангкока начать немедленные двусторонние переговоры.

Камбоджа настаивает на разрешении конфликта с участием международного сообщества и отказывается от двусторонних переговоров. В феврале СБ ООН рекомендовал Индонезию в качестве посредника в переговорах между Таиландом и Камбоджей. Бангкок настаивает на двустороннем разрешении конфликта и считает неприемлемым размещение на спорных участках границы военных наблюдателей, которых собиралась туда направить Индонезия в случае получения согласия обеих сторон конфликта.

В то же время таиландские военные во вторник смягчили свою позицию по Камбодже, пишет газета Bangkok Post.

Министр обороны Таиланда генерал Правит Вонгсувон, также посетивший во вторник район боевых действий, заявил, что готов участвовать в заседании Общего комитета по пограничным вопросам (военный орган, сопредседателями которого являются министры обороны двух стран), даже если оно пройдет в третьей стране. Ранее таиландские военные настаивали на проведении заседания комитета лишь на тайской или камбоджийской территории.

"Если камбоджийская сторона не готова принять такое заседание, таиландская сторона может взять организационную работу на себя и провести заседание в третьей стране. Тем не менее, переговоры должны быть только двусторонними, без участия каких-либо посредников и третьих стран", - заявил Вонгсувон, слова которого цитируют таиландские СМИ.

Bangkok Post отмечает, что генерал Вонгсувон собирается присутствовать на майском саммите министров обороны стран Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в Джакарте. Индонезия в 2011 году председательствует в региональном блоке. На полях саммита может произойти встреча Вонгсувона с его камбоджийским коллегой Теа Банном, на которой будут определены детали предстоящего заседания пограничного комитета, предполагает издание.

Граница между Таиландом и Камбоджей никогда детально не демаркировалась. Она была схематически показана только на картах, приложенных к договорам 1897-1907 годов между королевством Сиам (ныне Таиланд) и Францзским Индокитаем (в состав которого входила Камбоджа). Евгений Беленький

Вопрос о том, будет ли война с Камбоджей, решает правительство, а не военные, заявил в понедельник командующий сухопутных войск Таиланда, генерал Прают Чан-Оча.

"Будет ли война с Камбоджей для решения территориальных споров - это вопрос, который решает правительство, а не мы. Наше дело - защитить суверенитет страны. Военнослужащие, охраняющие сейчас границу, не будут отступать. Они соответствующим образом ответят на любое нападение с камбоджийской стороны. Но я думаю, что нам нужна не война, а двусторонние переговоры", - заявил в интервью репортерам генерал, слова которого цитируют таиландские СМИ.

В понедельник на границе между Таиландом и Камбоджей продолжились боестолкновения военнослужащих двух стран с применением стрелкового оружия, артиллерии и установок залпового огня. О потерях сторон не сообщается.

Ранее СМИ сообщали о том, что обе стороны стянули к границе значительные силы, бронетехнику и тяжелую артиллерию. В течение дня в понедельник танки и бронетранспортеры стояли с экипажами и десантом на борту в полной боеготовности с обеих сторон границы.

Бои продолжаются с утра пятницы. За время столкновений погибли четверо военнослужащих с таиландской стороны и, по последним данным, были ранены 35 военнослужащих. Потери Камбоджи составляют шесть человек убитыми и не менее 16 ранеными.

Пограничный конфликт между Таиландом и Камбоджей обострился в последние три года после того, как расположенный на спорной территории между ними древний храм Преа Вихеар (Пхра Вихан) был включен ЮНЕСКО в список объектов мирового наследия. Именно в районе этого храма чаще всего возникают пограничные столкновения.

В начале февраля в районе Преа Вихеар произошла четырехдневная таиландско-камбоджийская пограничная война.

Столкновения, начавшиеся в пятницу, происходят на другом участке границы между двумя королевствами, однако и здесь в центре событий - два храма той же эпохи, к которой относится Преа Вихеар.

Граница между Таиландом и Камбоджей никогда детально не демаркировалась. Она была схематически показана только на картах, приложенных к договорам между королевством Сиам (ныне Таиланд) и Французским Индокитаем (ныне в этой части - Камбоджа), которые заключались в 1897-1907 годах.

Камбоджа настаивает на разрешении конфликта с участием международного сообщества, в то время как таиландские военные в течение почти трех месяцев отказываются допустить на таиландскую территорию офицеров-наблюдателей вооруженных сил Индонезии, председательствующей в этом году в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Индонезия была рекомендована в феврале Советом безопасности ООН в качестве посредника в переговорах между Таиландом и Камбоджей. Индонезийские дипломаты участвовали в нескольких рабочих встречах сторон, на которых не были представлены вооруженные силы Таиланда. Руководство ВС Таиланда настаивает на двустороннем формате переговоров.

"Если Камбодже не нужны (двусторонние) переговоры, тогда они не нужны и Таиланду", - заявил командующий сухопутных войск.

"Ни МИД, ни министерство обороны Таиланда, ни генералитет не согласны с идеей присутствия иностранных наблюдателей на нашей территории. Если делать это, надо создавать на границе зону, свободную от войск обеих сторон, и запускать наблюдателей именно туда", - сказал генерал.

"Не думаю, чтобы любая уважающая себя держава согласилась бы с вторжением на ее территорию иностранных войск, и посредники какой-либо "третьей стороны" в этом деле не нужны", - добавил Чан-Оча.

Таиланд настаивает на том, что камбоджийские военные первыми вторглись на таиландскую территорию в пятницу утром. Это заявление еще раз подтвердил в понедельник премьер-министр Таиланда Апхисит Ветчачива.

Камбоджийское руководство, в свою очередь, обвиняет в развязывании конфликта тайцев, заявляя, что именно таиландские военнослужащие первыми открыли огонь. Евгений Беленький

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл совещание по развитию промышленности строительных материалов

Вступительное слово В.В.Путина:

Добрый день, уважаемые коллеги! Мы сегодня в ходе совещания рассмотрим очень важный вопрос – Стратегию развития промышленности строительных материалов до 2020 года. Понятно, что от эффективности этой базовой отрасли в значительной степени зависит выполнение наших планов по обновлению инфраструктуры страны, по жилищному строительству. По сути – здесь специалисты собрались, вы лучше меня знаете, – без этой базовой отрасли нам не решить задач по жилищному строительству, да и по развитию инфраструктуры.

Напомню, что в феврале, на совещании в Кирове, мы обсудили комплекс мер по реализации федеральной целевой программы «Жилище» на предстоящие пять лет. В 2016 году мы должны строить уже 100 млн кв. м жилья (напомню, что после небольшого снижения в 2010-м у нас с вами 58 млн кв. м получилось, а докризисный уровень – где-то на 63 млн кв. м мы вышли), а в 2020-м исхожу из того, что страна будет в состоянии строить ежегодно 140 млн кв. м жилья.

Кроме того, мы запланировали масштабные проекты и будем возводить объекты промышленности, транспортной инфраструктуры. В топливно-энергетическом комплексе большие планы, и, конечно, громадный объём работ нужно завершить на Дальнем Востоке при подготовке к мероприятиям в рамках АТЭС. В Казани нужно завершить – там уже многое сделано, но тем не менее ещё какие-то работы остаются по подготовке к Универсиаде. Подготовку к Олимпиаде нужно закончить. И у нас ещё один крупный проект появился в 13 городах России – подготовка к чемпионату мира по футболу.

Это такие вещи, которые будут просто подталкивать строительный комплекс, но это, конечно, далеко не всё. Самое главное у нас – развитие инфраструктуры по всей территории страны и жилищная программа. Рассчитываем, что и индустрия строительных материалов, и строительный комплекс в целом станут одним из локомотивов роста и обновления всей экономики России. И конечно, мы обязаны предъявлять повышенные требования к технологиям возведения зданий, производству стройматериалов: это базовые составляющие, которые влияют на качество, конечную стоимость объектов, что особенно важно, когда дело касается строительства жилья для граждан.

Мы сейчас здесь, на этом предприятии, находимся, оно – одно из старейших в отрасли, в стране: с 1955 года работает. Вот сейчас показывали обновлённые линии. Ну, конечно, это другое качество уже: вроде как и дома панельные, а в то же время совсем по-другому это не только выглядит, это по использованию совсем другое. Я сейчас вспоминал, я тоже жил в панельном доме в Петербурге, в так называемом корабле. Но это всё-таки совсем другое. Здесь без швов всё делается, не нужно уже жильцам самим там что-то замазывать, чтобы в квартире ветер не гулял. Всё сделано по уму, с современными технологиями, эффективно. К сожалению, у нас небольшая доля пока таких материалов. У нас и цемент пока по старинке производится: сухим способом только 14% с небольшим, а всё остальное – это старая технология.

Но в целом хочу сказать, что, конечно, отрасль для нас важна и с социальной точки зрения. Мало того, что она решает важные экономические и социальные вопросы, имею в виду жильё, она и сама по себе представляет большое сосредоточение социальных проблем. Достаточно сказать, что здесь работают 5,5 млн человек.

Наше совещание, как я уже говорил, проводится на одном из старейших предприятий. И в общем и целом они здесь демонстрируют хороший пример того, как можно выстроить производство. 340–360 млн, мне коллеги говорили, они вложили в реконструкцию за достаточно короткий промежуток времени, а эффект достаточно серьёзный, большой.

Но большинство предприятий по выпуску цемента, кирпича построены ещё 30 и более лет тому назад. Применяемые технологии соответствуют уровню 1970-х годов в основном. Конечно, такая ситуация не может никого устраивать. Необходимо кардинально менять подходы к жилью экономкласса. Оно также должно возводиться с использованием самых современных строительных и архитектурных решений, полностью соответствовать всем требованиям и стандартам качества, экологии и энергоэффективности, и при этом оставаться доступным для граждан по цене.

Вы знаете хорошо, что в себестоимости жилья 30–40% это как раз строительные материалы. И здесь важно искать адекватное соотношение цены и качества – снижать себестоимость за счёт наращивания объёмов производства при одновременном переходе на выпуск энергоэффективных и высокотехнологичных образцов. Для этого следует провести полное технологическое перевооружение отрасли, создавать новые, оснащённые современным оборудованием производства.

Считаю, для этого необходимо в каждом субъекте Российской Федерации, а на их основе в каждом федеральном округе, создать комплексные планы развития стройиндустрии. И хочу, чтобы руководители регионов Российской Федерации сегодня меня услышали: в каждом субъекте нужно иметь комплексный план развития стройиндустрии.

В этих планах нужно учесть все составляющие: целевые ориентиры региональных программ жилищного строительства, социально-культурных объектов, планы развития промышленных предприятий и транспортной инфраструктуры. Для отрасли строительных материалов, строительной отрасли должно быть понятно, как будет развиваться рынок. Ясно, что всё предусмотреть невозможно (понятно), но какие-то реперные точки, целевые показатели, рассчитанные на годы вперёд, конечно, нужно показать. И безусловно, при проектировании новых мощностей по выпуску стройматериалов нужно исходить из возможностей и потенциала межрегиональной кооперации.

Считаю, что единым координатором такой работы, конечно, должен выступать Минрегион при активном содействии Минэкономразвития и Минпромторга. И прошу министров вплотную заняться этой работой вместе с регионами Российской Федерации.

Надо создавать условия для модернизации существующих производств строительных материалов, возведения новых мощностей, закупки высокотехнологичного оборудования, станков и другой техники, необходимой в первую очередь для выпуска комплектующих для жилья экономкласса, о котором я уже упоминал.

Отмечу, что во многих регионах уже есть успешные, хорошие примеры такой работы: имею в виду Москву, Московскую область, Санкт-Петербург, Ленинградскую область, Ростов-на-Дону, Самару.

Такой опыт, конечно, нужно тиражировать, тем более что мы предусмотрели дополнительные стимулы для регионов, которые активно занимаются стройкой. Будем предоставлять субъектам Федерации финансовые ресурсы, помощь, а они за счёт этих средств смогут субсидировать процентные ставки по кредитам на техническое перевооружение заводов стройиндустрии. Порядка 40 регионов получит такую поддержку уже в этом году – до конца II квартала текущего года. Всего у нас предусмотрено 21,6 млрд рублей, в 2011 году должно быть 3,5 млрд рублей.

Далее. Когда мы говорим о технологическом перевооружении, естественно, возникает вопрос: как быть с зарубежной техникой? Здесь так же, как и в других отраслях производства, должен действовать единый принцип: мы будем минимизировать, а, когда нужно, и обнулять ставки ввозных таможенных пошлин на то оборудование, которое является уникальным и на территории Российской Федерации пока не производится. Но в любом случае хочу обратить на это ваше внимание, уважаемые коллеги, и внимание ваших иностранных партнёров: мы закупаем, закупаем немало, будем закупать ещё больше. Есть фирмы, которые работают с нами давно – с вами работают давно. Будем стремиться и на правительственном уровне создавать такие условия, которые экономически стимулировали бы перенос производства на российскую территорию с постепенным увеличением локализации производства. Те компании, которые своевременно займутся этой работой, выиграют.

У нас хорошие отношения с нашими партнёрами в Германии, Франции, Финляндии и во многих других странах. Считаю целесообразным распространять этот опыт на организацию в России производства оборудования для стройиндустрии - я уже сказал, на каких условиях. Я прошу Минрегион совместно с Минпромом внести в Правительство соответствующие предложения – так, как мы это делаем в некоторых других отраслях. Повторять не нужно: вы это все хорошо знаете.

И конечно, в субъектах Федерации должны быть созданы площадки для дополнительных мощностей. Я ещё раз обращаю внимание руководителей регионов России, фонда РЖС: необходимо в ускоренном порядке вовлекать в оборот земельные участки под запуск новых предприятий стройиндустрии, при этом они должны быть обязательно обеспечены соответствующей инфраструктурой. Дело хлопотное, большое и дорогостоящее, но это того стоит.

И в этой связи ещё раз напомню: нужна координация региональных программ жилищного строительства с планами развития инженерных сетей, включая газ, электричество, теплоснабжение. Конечно, важно продолжать совершенствование законодательства, сокращать административные барьеры. К середине 2012 года прошу полностью завершить работу по обновлению национальных стандартов в сфере строительства и производства стройматериалов.

Нужно вкладывать ресурсы в будущее стройкомплекса, развитие опытно-конструкторской базы, привлекать средства бизнеса в инновационные разработки, способствовать их быстрому внедрению в производство. И для этого предприятия стройиндустрии и отраслевые научно-исследовательские институты должны быть интегрированы в рамках единой инновационной цепочки.

Давайте по всем этим проблемам поговорим, все эти вопросы обсудим. Слово – Басаргину Виктору Фёдоровичу. Прошу вас.

В.Ф.Басаргин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Несколько слов, что из себя представляет строительный комплекс страны. Владимир Владимирович, Вы уже отмечали, это прежде всего наш крупный мультипликатор: это 6% валового внутреннего продукта, это 8% занятости населения. С точки зрения потребления строительный комплекс потребляет сегодня 25% российской стали, 14% алюминия и более 20% полимеров.

Вы уже отметили те приоритеты, по которым мы будем развивать наш строительный комплекс. Прежде всего это упрощение административных процедур, это совершенствование отраслевого и технического регулирования, это стимулирование эффективных форм жилищного строительства, развитие профессионального образования и науки, это стимулирование технического и технологического перевооружения отрасли.

Как реализуется план по снижению административных барьеров? Сегодня изменения в Градостроительный кодекс сократили сроки разработки проектов документов по терпланированию и сбору исходной информации до четырёх месяцев, хотя было до одного года. Мы установили закрытый перечень административных процедур, заложили основу для создания института негосударственной экспертизы и в этом отношении готовы двигаться дальше. Мы считаем, что уже сегодня на федеральном уровне во многом реализованы меры по снятию административных барьеров, необходимые для формирования благоприятного климата в отрасли.

В области отраслевого регулирования внедряется новая система ценообразования, основанная на ресурсных моделях, стоимости материалов и нормативах цены строительства. Мы понимаем, что система в первую очередь направлена на повышение эффективности бюджетных расходов. Но она сегодня дает и стимулирует поле для конкуренции. Неделю назад Министерством регионального развития было утверждено 10 сборников нормативов, в ближайшее время будет утверждено ещё шесть: мы завершим эту работу буквально в ближайшее время.

Вместе с коллегами из Белоруссии и Казахстана мы утвердили программу гармонизации нормативных документов в области строительства с принципами, принятыми в Евросоюзе. Это реальное формирование единого технологического пространства и рынка строительных услуг. Еврокоды можно будет применять уже в этом году. Это позволит открыть строительный рынок для инвесторов и использовать лучшие проектные решения других стран.

Ведётся актуализация государственных стандартов и сводов правил. Уже обновлена треть из 90 обязательных стандартов, остальные в работе, и Вы уже отмечали, что в этом году мы эту работу будем завершать. Многое в этом отношении нам помогли сделать наши институты саморегулирования. Многие саморегулируемые организации весьма эффективны, и от недобросовестных, сделавших ставку на торговлю разрешениями, мы избавимся до конца текущего года. На этой неделе состоится Съезд национальных объединений строителей, где будут поставлены новые задачи по развитию строительного комплекса.

Что касается жилищного строительства, Владимир Владимирович, мы информировали Вас в Кирове по этим проблемам. Региональные планы сегодня реализуются, мы проводим систему контроля за этим. Практически мы идём в графике. Единственное, хотелось бы отметить, – несколько выше планируемых показателей количество квартир, сданных в I квартале. Мы отмечаем, что растёт строительство жилья экономкласса.

Появились дополнительные приоритеты. Мы усиливаем развитие института аренды жилья. Это наш совместный продукт с институтами развития, АИЖК, банками, предусматривающий участие, в том числе, негосударственных пенсионных фондов. На наш взгляд, мы создаём возможности для частно-государственного партнёрства, позволяем повысить мобильность населения, решать проблемы привлечения квалифицированных кадров в строительный комплекс. На наш взгляд, этот вопрос должен стать предметом отдельного совещания по этому направлению.

Вы знаете, что началась работа по реализации пообъектного графика возведения жилья для обманутых дольщиков. Буквально только в этом квартале мы обязуемся предусмотреть и ввести более 16 тыс. квартир для этой категории населения. Развитие современного стройкомлекса невозможно без возрождения и подготовки кадров и отраслевой науки. Если при системе Госстроя было 120 отраслевых институтов, и с точки зрения всей системы стандартизации работало по соглашениям ещё более 1000 институтов, то на сегодняшний день их осталось всего 30.

Мы пытаемся этот процесс деградации отраслевой науки остановить, аккумулировать все научные разработки и объединить их в так называемое объединение «Росстройнаука», но пока этот процесс идёт с большими-большими сложностями.

Также министерством разрабатывается система использования сети территориального профильного образования для профессиональной переподготовки специалистов, развития дистанционного начального, среднего и высшего образования. При этом будет использован потенциал всех 140 профильных учебных заведений. Мы это реализуем на базе нашего профильного института, научного центра – Московского государственного строительного университета. Эта программа станет звеном системы непрерывного образования, мы сюда подключаем и все институты переподготовки наших строительных кадров.

Многое сделано для внедрения новых энергоэффективных технологий и стройматериалов. На уровне лучших международных образцов сегодня выпускаются мягкие кровельные изоляционные материалы. Мы практически полностью отказались от импорта всей этой продукции. Производство теплоизоляционных материалов почти десятилетие росло на уровне 17% в год. Интенсивно развивается производство отделочных материалов, используемых не только в строительстве, но и в ремонте. В настоящее время отрасль обеспечивает потребности стройкомплекса по большинству видов продукции и имеет резервные мощности. Но потребление основных стройматериалов, их конструкций должно вырасти к 2020 году от 1,8 раза (для кровельных материалов) до 4,8 раза (для деревянных домов), производство сборной железобетонной конструкции для крупнопанельного домостроения должно вырасти в 2,2 раза. При сохранении текущих темпов развития мы видим сегодня риски дефицита стройматериалов. Так, в Северо-Западном федеральном округе, несмотря на наличие сегодня избыточных мощностей, в 2013 году сформируется дефицит теплоизоляционных материалов. У нас всё это есть в слайдах по производству основных видов продукции.

По Центральному округу уже есть дефицит производства листового стекла, при этом большинство производителей может рентабельно поставлять продукцию с транспортным плечом не более 500 км. Сегодня те хозяева, которые принимают нас здесь, на предприятии, мы в выходные разговаривали….

В.В.Путин: У них до 1 тысячи, да? Я посмотрел в материалах.

В.Ф.Басаргин: Да, но оптимальное плечо, на которое они с учётом того, что это не габарит… возможности всей нашей транспортной инфраструктуры максимально 80–100 км.

В.В.Путин: Я посмотрел: на ваших плакатах было до 1 тыс. км написано.

В.Ф.Басаргин: Поэтому у нас сегодня огромные проблемы со строительными материалами – на Сахалине, на Камчатке стоимость транспортировки сопоставима со стоимостью самой продукции.

Ещё один важнейший вопрос, Владимир Владимирович, Вы его затрагивали: сейчас в стране 210 домостроительных комбинатов. Это то, что (коллеги нам говорили) досталось нам в наследство от Советского Союза, и только в 30 из них налажено современное производство – на остальных износ оборудования достигает 80%, а их загрузка всего 30%. Казалось бы, есть резерв, но их продукция не соответствует сегодня минимальным современным требованиям, и на смену, конечно, должны прийти мобильные линии на подобие тех, что мы видели сегодня.

По нашим расчётам, в отрасль индустриального домостроения необходимо привлечь 200 млрд рублей инвестиций, при этом на перевооружение предприятий до 2016 года необходимо, Владимир Владимирович, минимум 60 млрд рублей, что даст нам прирост ввода качественного жилья в 30 млн кв. м. Это к тому, чтобы выйти на показатели к 2016 году в 100 млн кв. м.

Решение этих вопросов рассмотрено в Стратегии развития промышленности строительных материалов до 2020 года. Реализация стратегии сегодня не сводится только к производственной базе на основе существующих технологий, а предусматривает качественное технологическое перевооружение всего стройкомплекса. Мы уже начали формирование открытой, единой информационной базы по планируемым и строящимся предприятиям, чтобы любой инвестор, Владимир Владимирович, мы это подчеркиваем, – любой инвестор мог зайти в интернет и понять: где, в каком объёме и в какой вид продукции для стройиндустрии выгоднее вкладываться, чтобы завтра иметь фактически гарантированный спрос на эту продукцию. С учётом того, что более 90% предприятий промышленности цветных материалов находится в частной собственности, в стратегии мы делаем ставку на меры стимулирования, модернизацию отрасли и содействие саморегулированию, а не на бюджетное финансирование, хотя Вы уже говорили, что по программе «Жилище» 21,7 млрд рублей мы предусматриваем на 2011–2015 годы из федерального бюджета на компенсацию процентной ставки.

В то же время в региональные программы жилищного строительства заложено предоставление подготовленных площадок для строительства производства стройматериалов. Фонд РЖС (Фонд содействия развитию жилищного строительства), Вы тоже отмечали, сегодня предоставляет для строительства участки. Эти участки должны быть оборудованы, конечно, инженерными коммуникациями и инфраструктурой. Уже понятно, какие объекты нужно строить. Нами отобраны сегодня современные технологии домостроения, доказавшие эффективность. Всего до 2016 года по нашим программам запланировано строительство объектов промышленности стройматериалов в 34 регионах Российской Федерации.

Мы проанализировали возможности зарубежных производителей, Владимир Владимирович, которые обладают как раз лучшими технологиями, и до 20 мая регионы предоставят информацию о потребностях в перевооружении своего домостроительного сектора, которая ляжет в основу технического задания для иностранных компаний. До конца года мы приступим к реализации этих проектов.

Вы уже сказали, Владимир Владимирович, что необходима, конечно, локализация в России лучших зарубежных производств. В этой связи отмечу, что все зарубежные производители, с которыми мы встречались, готовы пойти на этот шаг и к 2017 году готовы локализовать от 70% до 80% производств. Параллельно мы ведём переговоры о создании машиностроительных заводов для производства технологических линий и оборудования по выпуску стройматериалов. Основное внимание мы уделяем Центральному, Приволжскому и Уральскому округам, где традиционно развито машиностроение. Здесь нам с Минпромторгом нужно проработать вопрос о включении в список строительных технологий, использование которых является основанием для налогового кредита. Такая возможность сегодня для энергоэффективных технологий заложена в Налоговом кодексе. Это позволит нам осуществлять техперевооружение отрасли каждые пять лет, как это принято вообще в мировой практике.

Всё вышесказанное невозможно без создания координационного центра. Мы назвали его центром индустриального домостроения. Сегодня в мире индустриальное домостроение обеспечивает в год более 70% жилья. Все решения практически уже приняты, и центр будет открыт в ближайшее время. Его цели – обеспечить координацию реализации конкретных проектов, а также при необходимости способствовать субъектам в получении госгарантий, бюджетных кредитов и другой господдержки.

Осенью в Санкт-Петербурге мы проведём инвестиционную выставку, на которой подведём итоги конкурса среди регионов, создавших лучшие условия для привлечения инвесторов, желающих построить новое производство в стройиндустрии.

Также нами проработаны вопросы рационального использования отходов производства и потребления. Сегодня стройиндустрия способна переработать значительную часть российского вторичного сырья как в качестве исходного материала, так и в качестве топлива, что внесёт вклад в экологическую безопасность.

На основе проведённой работы нами подготовлены предложения по повышению эффективности работы строительного комплекса. В частности, мы сегодня прорабатываем вопрос регулирования ставок ввозных таможенных пошлин (Вы тоже уже об этом говорили) и НДС на оборудование для создания машиностроительной базы по производству оборудования для промышленности стройматериалов. Мы сегодня решаем вопросы снижения себестоимости стройматериалов при реализации федеральной целевой программы «Жилище» в отдалённых регионах. И здесь мы видим два варианта. Это снижение затрат на транспортировку, и второе, может быть, всё-таки более предпочтительное, – это финансирование со стороны федерального центра по созданию таких производств непосредственно в регионах, которые локально бы работали на межрегиональных рынках.

Также считаем, что стоит пересмотреть объём финансирования мер по стимулированию реализации региональных программ, в состав которых входят и те меры, о которых мы говорили выше. У нас, Владимир Владимирович, получается так, что мы предусмотрели по ФЦП «Жилище» в этом году 3 млрд рублей, в 2013 году 5 млрд рублей, но в следующем году у нас идёт провал: в 5 раз ниже мы предусмотрели по федеральному бюджету – всего 600 млн рублей. И мы бы хотели, чтобы всё-таки эту планку не опускать – с учётом того, что объёмы жилищного строительства у нас прирастают примерно на 10 млн в год.

Мы предлагаем внести изменения в меморандум о финансовой политике Банка внешнеэкономической деятельности, включив промышленные стройматериалы в состав основных отраслевых приоритетов инвестиционной деятельности банка, а также создать в ВЭБе отдельное подразделение по работе со стройиндустрией.

Также мы предлагаем создать координационный совет по реализации стратегии в целом и реализации всех проектов, которые будут созданы в субъектах Российской Федерации. Мы считаем, что все эти меры сегодня должны привести к тому, что строительный комплекс останется той ведущей силой, которая сегодня двигает в целом и экономику, и социальную сферу Российской Федерации. Просим нас поддержать.

В.В.Путин: Спасибо!

* * *

Заключительное слово В.В.Путина:

Это очень важный вопрос, очень важный, потому что от его решения зависят на самом деле темпы жилищного строительства, массового жилищного строительства. То, что вы говорили, справедливо. Есть, правда, и социальные продукты, то есть кредит для социально защищённых или защищаемых государством специальных групп населения – молодых семей, некоторых других категорий, – которые поддерживаются, скажем, с регионального уровня либо через систему Внешэкономбанка: там до 9,5% доходит. Для некоторых категорий заёмщиков так и есть 9%, даже 9,5%: это зависит от «качества» кредитора в широком смысле, в кавычках «качества» – от его доходов, стабильности его положения на производстве, его кредитной предыстории и так далее.

Генеральный способ снижения ставок кредитования вообще и ипотеки в частности – это снижение инфляции, вот это самое главное. Если мы в экономике добьёмся с вами такого тренда на дальнейшее снижение инфляции, то будет снижаться и ставка по ипотечным кредитам. Согласен с вами, Любовь Савельевна (обращаясь к Л.С.Аристовой – председателю правления НП СРО «Самарская гильдия строителей»): приемлемая ставка по ипотеке 5–6% – это наша цель, к этому и нужно стремиться. Но обращаю внимание, что и в прошлом году, и в позапрошлом (в 2009–2010 гг.) у нас инфляция 8,8% – это исторический минимум для России. Меньше у нас никогда не было. Мы и дальше, повторяю, будем таргетировать инфляцию, как специалисты говорят, будем её подавлять. Надеюсь, что в ближайшее время мы добьёмся этих результатов. Это зависит от очень многих составляющих. Сейчас не буду повторяться, мы уже много раз говорили: некоторые экономисты, финансисты считают, что одним из главных критериев является сдерживание государственных расходов, в том числе и субсидирование процентных ставок. Как ни странно, это всё взаимосвязано в современной экономике. Чем больше расходов (а субсидирование – это госрасходы), тем больше инфляция. Вот они так говорят: не надо ничего субсидировать, и жизнь, экономика, постепенно всё должна зажать и свести к нужным параметрам.

Что касается использования 40 млрд, о которых вы сказали, то, конечно, можно подумать на этот счет. Это «подушка безопасности» для строительной отрасли, но в целом это возможно. Вместе с тем обращаю ваше внимание на то, что 40 млрд рублей – это деньги не маленькие, но всё-таки не решающие. Скажем, по линии Внешэкономбанка мы закачиваем туда 250 млрд рублей. 250 млрд! Напомню, что в ходе преодоления кризисных явлений в работе на рынке, в работе с финансовыми учреждениями государство получило прибыль, то есть вложило деньги, помогло предприятиям, поддержало рынок ценных бумаг, потом постепенно из этих бумаг выходило (в тот же Внешэкономбанк на поднимающемся рынке), и на кризисе государство заработало, в том числе Внешэкономбанк. И часть этих денег – 50 млрд – сразу направили на субсидирование ипотечных кредитов.

Вот это дало определённый эффект, но не кардинальный. Хотя, если сначала у нас была ставка 14,5% и больше доходило, а сейчас – 12,5, вы правильно, совершенно корректно сказали: это в среднем по стране. Но в целом есть и продукты, то есть ипотечные кредиты, под 9% и под 10%. Точно знаю, «Сбербанк», допустим, выдаёт под 9%, а своим сотрудникам либо тем, кто работает рядом, в ком они уверены, там даже пониже уже спускается.

Но нам нужно сделать массовый кредит 5–6% – вместе будем идти к этой цели. Спасибо большое!

Нам нужно заканчивать, к сожалению. Как раз сейчас этим займёмся. У нас сейчас коллегия Минфина и Минэкономразвития – вот сейчас как раз по этим проблемам и поговорим там с коллегами.

Что бы хотел сказать в завершение? Мы с вами поговорили и по финансовым проблемам: Любовь Савельевна (Л.С.Аристова) сейчас об этом сказала, по ипотеке, по проблемам, связанным с архитектурой, производством, непосредственно с самим производством строительных материалов. Собственно говоря, это проходило практически во всех выступлениях: говорили о необходимости совершенствования так называемой нормативно-правовой базы (это и 94-й ФЗ, и другие нормы, о которых здесь было сказано). Леонид Александрович (Л.А.Казинец – председатель совета директоров корпорации «Баркли») говорил по этим темам и Мартин Люцианович (М.Л. Шаккум – председатель комитета Государственной Думы по строительству и земельным отношениям) говорил, да все практически упоминали.

Собственно говоря, стратегия, о которой мы с вами говорим и которая будет в самое ближайшее время выпущена, как раз нацелена на то, чтобы обозначить ключевые вещи, по которым мы должны двигаться, ключевые проблемы, которые мы должны преодолеть, для того чтобы продвинуть строительную отрасль в целом. А индустрия строительных материалов, безусловно, базис строительства. Не будет современных строительных материалов – не будет нормальной стройки.

И в завершение я хотел бы вот что сказать. Это для граждан важно, для экономики важно, для всей страны важно. И важно, конечно, продвигать продукт на внешний рынок – не для «междусобойчика» нужно! Нам нужны, безусловно, не только нефть и газ. Машинное оборудование надо продвигать, строительные материалы надо продвигать на внешний рынок. И если трудно пробиться, скажем, на европейский рынок, то азиатский и любой другой рынок для нас открыт. Там огромные перспективы, просто огромные перспективы. И если в государственных программах строительство не упоминается в качестве приоритета, то это, конечно, большая ошибка, я здесь согласен.

Мы говорили о кадрах, говорили о важности самой этой отрасли. Я уже о ней сказал (а вы и без меня знаете это хорошо, если это у нас нигде не прозвучало): отрасль вполне может быть высокотехнологичной и должна быть высокотехнологичной. Если это нигде не звучит, то это ошибка, мы это поправим. Спасибо вам большое за совместную работу!

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин провёл совместное заседание коллегий Министерства экономического развития и Министерства финансов по итогам деятельности в 2010 году и задачам на 2011 год

Стенограмма заседания:

А.Л.Кудрин: Уважаемые коллеги! Позвольте открыть совместное заседание коллегии Министерства финансов Российской Федерации и Министерства экономического развития Российской Федерации по итогам деятельности наших министерств в 2010 году и задачам на 2011 год.

Сегодня здесь, в зале, присутствуют не только руководители наших министерств, сотрудники наших министерств, – у нас очень много территориальных органов, подведомственных служб, есть и представители международных интеграционных организаций, руководители финансовых органов субъектов Российской Федерации.

Разрешите предоставить слово для выступления Председателю Правительства Российской Федерации Путину Владимиру Владимировичу.

В.В.Путин: Если вы думаете, что, посмотрев в зал, я решу заняться сокращением, то вы ошибаетесь. Прекрасно отдаю себе отчёт в важности той роли, функции, которую исполняют все здесь присутствующие, да и не присутствующие в этом зале ваши коллеги, которые занимаются финансами и экономикой.

На прошлой неделе, как вы знаете, 20 апреля, состоялся отчёт Правительства в Государственной Думе. Мы представили депутатам Парламента, всему российскому обществу конкретные результаты работы за предыдущий год, обозначили и перспективы развития российской экономики. Это прежде всего преодоление последствий кризиса, переход к посткризисному развитию. Об этом позволю себе несколько слов и сказать.

Нам нужно последовательно вести линию к снижению зависимости от сырьевой конъюнктуры. Все мы с вами прекрасно понимаем и много-много лет уже на этот счёт говорим: по сути, это наша стратегическая, общая задача – нужно обеспечивать устойчивый, качественный подъём экономики с опорой на внутренний рынок и несырьевой сектор.

И здесь ещё раз хочу отметить значимый вклад именно обрабатывающих отраслей и торговли в экономический рост прошедшего, 2010 года. Например, машиностроение прибавило практически четверть – рост 25%. Это значит, что структура экономики России шаг за шагом, постепенно, но всё-таки изменяется – изменяется в том направлении, которое нам с вами и нужно.

Рентабельность предприятий промышленности в 2010 году составила 16,7%, что на 2,2% выше, чем в 2009 году. К этому можно добавить, что оборот торговли по итогам 2010 года вырос на 4,4%.

Поэтому намерены сосредоточиться на поддержке инноваций и модернизации промышленности, создании сильной финансово-кредитной системы и повышении отдачи от институтов развития. Нам нужно увеличивать количество умных рабочих мест – умных и хорошо оплачиваемых, требующих хорошо образованных работников, последовательного повышения квалификации работников. И конечно, как в государственном, так и в частном секторе необходимо создавать условия для опережающего роста производительности труда – важнейшая задача на перспективу. Жёсткие требования должны предъявляться к эффективности государственных и рыночных институтов, качеству и доступности государственных услуг, результативности бюджетных расходов и инвестиционных программ - имеются в виду инвестпрограммы госкорпораций или наших крупных компаний с государственным участием.

Надо устранять барьеры для бизнес-инициативы и притока инвестиций, поддерживать предпринимательство, малый и средний бизнес, формировать благоприятный деловой и инвестиционный климат. В том числе у нас должна появиться система объективной оценки и мониторинга состояния конкурентной среды в нашей стране, в нашей экономике – и в центре, и на местах, и в регионах, что особенно важно. Я думаю, вы знаете лучше меня, в некоторых случаях наши регионы действительно преуспели в этом. Мне это очень приятно отметить, что теперь далеко не в Москве концентрируются инвестиции, идут инвестиции – и российские, и иностранные инвестиции. Уже многим региональным руководителям удаётся добиться хороших показателей в этом направлении.

Необходимо сокращать неоправданное присутствие государства в экономике, избыточные масштабы госсобственности, тем самым расширяя пространство для частной инициативы. Имеется в виду не только дать им больше собственности, но и устранить барьеры, которые часто создают квази-государственные предприятия, сидящие на тех или иных достаточно ключевых направлениях, которые просто ренту там снимают, не заботятся об эффективности своей деятельности. Здесь добавлю: мы не допустили тотального огосударствления экономики в период кризиса. Я говорил недавно об этом на встрече с руководителями крупнейших наших компаний, напомнил им, что в 2009 году они приходили (лично с ними многими вёл разговоры) и ставили вопрос фактически о передаче своей собственности под контроль государства. Это выводило их от ответственности, естественно, но надо отдать им всё-таки должное: всё-таки они эту ответственность сохранили за собой (на своих плечах), многие пошли на то, что заложили своё личное имущество под кредиты, которые мы им обеспечили, – это реальная практика 2009 года. Но мы не пошли на огосударствление, вместе с ними разработали достаточно эффективные схемы спасения предприятий, рабочих мест. Да, конечно, без издержек не обошлось. Но в целом основу, базу удалось сохранить – не просто удалось сохранить, но даже создать условия для нового рывка, нового посткризисного развития

Государство, оказывая особую поддержку отдельным секторам – например, судостроению, авиации, машиностроению, – тем не менее исходит из того, что эти отрасли должны развиваться в конкурентной и рыночной среде.

Кстати говоря, когда мы оказываем этим отраслям особую поддержку, исходим из того, что мы должны создать конкурентные условия для наших предприятий в конкурентной борьбе с их иностранными партнёрами. И многие из присутствующих в этом зале знают, что как раз иностранные государства оказывали в своё время (да и до сих пор оказывают) весьма большую, масштабную поддержку отдельным предприятиям и отраслям. Я сейчас не буду говорить о текущей ситуации, но если посмотреть, что делалось в 1960-е годы прошлого века, скажем, в Южной Корее, по судостроению, понятно, что без такой тотальной поддержки со стороны государства наши южнокорейские коллеги и друзья не добились бы таких масштабов и такого успеха в сфере судостроения. И мы, для того чтобы обеспечить конкурентоспособность для наших предприятий, конечно, должны будем действовать соответствующим образом. Но повторяю ещё раз: мы в конечном итоге будем стремиться к тому, чтобы все эти отрасли и другие, которые имеют поддержку со стороны государства, работали в конкурентной и рыночной среде.

Намерены активно участвовать в глобальных и региональных интеграционных процессах, повышать открытость российской экономики. За счёт этого создавать новые возможности для наших граждан и национального бизнеса, продвигать на международные рынки отечественную продукцию, товары, услуги, поощрять формирование международных технологических и инвестиционных альянсов. Например, совершенствуется режим промышленной сборки, вводятся новые требования по локализации производства. Планируется, что общий объём инвестиций в проекты промышленной сборки составит порядка 7 млрд долларов, а количество созданных новых рабочих мест будет не менее 35 тыс. Одним из ярких примеров у нас из тех, что на слуху, является автомобильная промышленность, но не только. Прямо сейчас я к вам приехал с совещания с представителями строительного сектора. Мы там говорили о необходимости развивать производство строительных материалов, переносить сюда соответствующие технологии и тоже – тоже! – при условии локализации производства. И многие партнёры готовы к этому, наши давние, надёжные партнёры из Европы – из Финляндии, Франции, Федеративной Республики Германия. И возможность локализации – до 70–80%. В других отраслях то же самое: в фармацевтике, в том же самом судостроении, в авиации и так далее.

И конечно, наш несомненный приоритет – продолжение активной политики социального развития, инвестиций в качество жизни людей, обновление образования, здравоохранения, поддержку российской культуры.

Ещё раз подчеркну: нам нужна такая модель, которая гарантирует конкурентоспособность России в современном мире, устойчивость её экономики, финансовой системы к разного рода шокам и при этом позволит последовательно повышать благосостояние граждан Российской Федерации. Безусловно, большая доля ответственности за практическую реализацию всех этих задач лежит на финансово-экономическом блоке Правительства, на Министерстве финансов и Министерстве экономического развития, поэтому я жду от вас, уважаемые коллеги, содержательной, выверенной и при этом творческой работы, лишённой каких бы то ни было шаблонов. Особенно это касается формирования наших долгосрочных, стратегических планов, призванных задавать тренд в развитии экономики, бизнеса и социальной сферы.

Вы знаете, мы специально привлекли к обсуждению данных вопросов широкий круг экспертов, представляющих и региональные, и федеральные органы власти, научное, бизнес-сообщество, ведущие университеты и объединения предпринимателей.

Обращаю внимание: необходимо учитывать все конструктивные, обоснованные предложения, которые рождаются сегодня в рабочих группах. Я хочу подчеркнуть: именно все, мы ничего не отметаем. Если мы создадим творческую атмосферу работ этих рабочих групп, то есть шанс получить хороший интеллектуальный продукт. Кстати, и мои личные встречи с экспертами показывают, что многие идеи надо уже сейчас, не откладывая, брать на вооружение. Например, ряд интересных предложений прозвучал по поводу развития профессионального образования, интеграции вузов и технических училищ – колледжей, лицеев и так далее.

Сегодня хотел бы остановиться на вопросах, которые, на мой взгляд, имеют принципиальное значение для нашего дальнейшего движения вперёд, для того, насколько качественно и эффективно сработают те значительные ресурсы развития, которыми располагает сегодня наша страна.

Я начну с основы – с вопросов макроэкономики. Разумеется, нужно всем отдавать себе отчёт в том, что нормально развиваться мы сможем только в условиях баланса всех ключевых макроэкономических показателей. Россия сохранила макроэкономическую стабильность, финансовую независимость в условиях кризиса – это реально большое достижение и, не побоюсь громких слов, это ваша победа! Я хочу вас за это поблагодарить. Это конкурентное преимущество, и мы, конечно, этим дорожим и должны этим дорожить в будущем. Нам нужен предсказуемый, обоснованный курс национальной валюты, а также следует последовательно выдерживать безопасный уровень совокупного государственного долга. Он у нас сейчас среди развитых экономик – самый низкий!

Нам необходима низкая инфляция, а это значит, и доступный банковский кредит для реального сектора, и более дешевая ипотека, и – ещё раз вернусь к встрече со строителями, с которыми я только что встречался, об этом там тоже говорили очень подробно, – это возможности для долгосрочного планирования инвестиционных программ, что очень важно для всех секторов российской экономики. Главное – защита реальных доходов и накоплений граждан от инфляционных потерь. Безусловно, в конечном итоге на каждом гражданине страны это отражается, все эти инфляционные процессы. И наоборот, способствуют стабильности в экономике, социальной сфере, если мы с вами обеспечим низкую инфляцию, к которой мы стремимся и которой мы должны добиться. Мы должны ставить задачу – добиться нового исторического минимума инфляции. Центральный банк предполагает удержать инфляцию в пределах 7,5% – непростая задача, имея в виду темпы начала этого года, но в целом (вот недавно мы только разговаривали на этот счёт) достижимая. В таком случае это будет самый низкий показатель начиная с 1991 года, а к 2014 году следует постараться выйти на уровень инфляции 4–5%.

Теперь что касается бюджета. Выступая в Думе, уже называл цифры предполагаемых дополнительных доходов в текущем году: они составят порядка 1,5 трлн рублей – это приличные деньги, очень приличные. То, что заработал ненефтяной сектор, мы используем на расходы – на индексацию зарплат, пенсий, стипендий, программы поддержки российской школы, предприятий АПК и в целом промышленности. И наоборот, практически все нефтегазовые доходы предполагаем направить на пополнение наших резервов. Сделано лишь, пожалуй, одно существенное исключение – часть нефтегазовых доходов пойдёт на формирование фонда прямых инвестиций, то есть на генеральное направление, на создание дополнительных инструментов инновационного развития и модернизацию промышленности.

Считаю столь осторожную, сдержанную линию в отношении доходов и расходов абсолютно правильной. Такая политика позволит нам чувствовать себя уверенно в условиях колебания цен на наши основные экспортные товары.

И в этой связи – о проблеме дефицита бюджета несколько слов. Уже не раз повторял: надо исходить из того, что для России нормой, правилом является низкий, а лучше, конечно, и нулевой дефицит. Во всяком случае, нам обязательно нужно стремиться к этому. Россия всё-таки особая страна, и экономика у нас находится пока в переходной стадии. В этом году дефицит благодаря допдоходам снизится до 1–1,5%, в дальнейшем нам нужно стремиться вновь выйти на бездефицитный бюджет, продолжить накапливать резервы. Мы должны быть реалистами, а реальность заключается в том, что наши возможности по наращиванию расходов в ближайшие годы будут существенно ограничены.

Нельзя полагаться только на внешнюю конъюнктуру: мы можем позволить себе тратить ровно столько, сколько зарабатываем, сколько генерирует российская экономика. И очень осторожно подходить, ещё раз говорю, к тому, что падает с неба: сегодня падает, завтра – нет. А если мы сегодня расходы разводим, завтра их будет не сократить. И что делать? Нужно действовать очень аккуратно, хотя, конечно, всегда соблазн существует, всегда кажется, что лучше вот сюда дать побольше, сюда, сюда – и завтра всё будет нормально. А если нет? Поэтому, конечно, тихонечко, как я говорил по поводу инструментов развития, связанных с модернизацией, мы пошли на это: потратим дополнительные деньги из нефтегазовых доходов, но делать это нужно крайне аккуратно. Наращивать расходы за счёт повышения налогового бремени тоже плохое решение – наоборот, надо думать, как максимально оптимизировать, грамотно распределить налоговую и фискальную нагрузку, чтобы не лишить бизнес стимулов к развитию, не загонять его в тень. Особенно это касается, конечно, малого и среднего бизнеса. И вы знаете, мы сейчас рассматриваем варианты, которые позволят снизить фискальное давление, но при этом обеспечат безусловное выполнение всех обязательств и программ.

Теперь, возвращаясь к теме бюджета, хочу отметить, что сейчас главное требование здесь – это, конечно же, эффективность бюджетных расходов. В своё время бурный, опережающий рост госрасходов вполне был оправдан: нам нужно было компенсировать прежнее хроническое недофинансирование многих важнейших и очень чувствительных для граждан страны сфер.

Однако мы подошли к тому очевидному моменту и к тому очевидному пределу, когда существующие проблемы нельзя гасить лишь потоками бюджетных ассигнований: этого нельзя будет сделать без серьёзных структурных преобразований. Не будет расти качество ни образования, ни здравоохранения, ни эффективность бюджетной сферы и отраслей реальной экономики. И без структурных преобразований ничего изменяться к лучшему не будет и роста реального быть не может – это абсолютно понятно.

Вот почему необходимо уделить особое внимание завершению реформы бюджетной сферы, которая предполагает бóльшую самостоятельность, но и бóльшую ответственность бюджетных учреждений. Эти реформы создадут, (должны во всяком случае – мы на это очень рассчитываем), должны создать стимулы в каждом учреждении работать лучше и, соответственно, больше получать и в свою очередь, повысят требования к качеству предоставляемых услуг. Бюджетные инвестиции не должны уходить по смете, как это было в прежние десятилетия, по простой, незамысловатой логике и формуле, что каждый год нужно тратить как можно больше – больше, чем в предыдущем году. Средства бюджета должны подкрепляться реальными изменениями к лучшему. Граждане должны чувствовать это на себе каждый день, имея контакты с государственными учреждениями. Во всех сферах деятельности государства, повторю, на 1-е место должен выходить критерий эффективного, результативного использования каждого бюджетного рубля.

Сейчас мы работаем над переходом к государственным программам, которые будут иметь долгосрочный характер. Хочу пояснить: речь – не о простой бюджетной реформе, не о формальном перераспределении средств, не о смене каких-то вывесок или изменении названий и формулировок. Должны измениться сами принципы работы государственных ведомств, повыситься их ответственность, в том числе на уровне конкретных авторов и исполнителей этих государственных программ.

Над качеством планирования и использования федеральными ведомствами бюджетных ассигнований необходимо ещё раз серьёзно поработать. Это касается как федеральных целевых программ, так и текущих расходов. Мы с вами ежегодно выявляем немалые объёмы, к сожалению, неэффективных расходов и программ. Однако после этого, после того как выявлены эти неэффективные расходы, они зачастую практически никак не корректируются. То есть даже официальное признание неэффективности расходов, отсутствие результатов в достижении поставленных целей не ведут к каким-либо последствиям для ответственных лиц. Более того, финансирование мероприятий, как правило, продолжается.

Сметы строительства объектов неоднократно пересматриваются в сторону повышения, а сроки работ, строек, наоборот, растягиваются. Конечно, всегда можно сослаться на инфляцию и так далее, но когда мы формируем программу, мы инфляционные ожидания закладываем. В позапрошлом и прошлом годах мы по инфляции находились на историческом минимуме – 8,8%. И далеко не всегда цены растут в соответствии с инфляционными ожиданиями, они быстрее скачут, но финансирование продолжается тем не менее.

Отсутствует система чётко выстроенных приоритетов и персональной ответственности, поэтому ресурсы распыляются, используются без внятной, ощутимой отдачи. На этапе формирования бюджета все ведомства представляют, казалось бы, обоснованные, хорошо просчитанные от и до заявки.

Эти документы, хочу это подчеркнуть, подписаны руководителями и ответственными лицами ведомств, однако практически сразу после принятия бюджета начинают вноситься многочисленные предложения по внесению изменений в утверждённые ассигнования и различные корректировки, растут финансовые аппетиты, запрашиваются бóльшие объёмы финансирования, причём вне зависимости от фактических результатов деятельности по реализации заявленных целей. Бывает, что бюджетные ассигнования утверждаются без необходимых правовых актов и решений, что очень плохо: зачастую не даёт возможности своевременно открыть финансирование и начать реальную работу. В результате многие федеральные целевые программы исполняются неритмично. Это проблема, с которой пока, к сожалению, должен сказать с этой трибуны, справиться не удалось.

В 2011 году, например, в федеральную адресную инвестиционную программу включено 2500 объектов, мероприятий, и при этом по более чем 400 из них отсутствуют необходимые нормативные правовые акты и решения. Ну а потом, естественно, начинается чехарда по изменению параметров.

Я прошу Минэкономики и Минфин проработать конкретные предложения по критериям формирования государственных программ, причём акцент надо сделать на повышение персональной ответственности их разработчиков и исполнителей, надо усовершенствовать систему государственного финансового контроля. Добавлю, что отчётность по программам должна быть максимально открытой и максимально публичной. Считаю, что общественный контроль здесь важен и вполне востребован.

Кстати, Министерство экономического развития уже начало размещать в сети Интернет актуальную информацию о ходе реализации федеральной адресной инвестиционной программы, так называемый ФАИП. Перечень такой доступной информации, безусловно, должен расширяться.

Считаю важнейшей задачей построение электронного бюджета. Вот мы говорим об электронном правительстве. И электронный бюджет нужно выстраивать с использованием информационных технологий для управления государственными финансами, а также формирование федеральной контрактной системы, которая обеспечит эффективные механизмы госзакупок, прозрачный порядок размещения заказов, формирование начальных цен, контроль исполнения контрактов.

Вот таких программ, о которых я говорил, госпрограмм должно быть более 40. Перечень этих программ Правительством утверждён, но масштаб работы, конечно, глубина – она, конечно, очень большая. И поэтому мы сдвинули переход на долгосрочные государственные программы и новые принципы построения бюджета на год – с 2012 года на 2013 год, сочли это возможным, имея в виду, конечно, объём работ.

Нам нужно отладить целостную систему стратегического управления, увязать отраслевые и региональные стратегии с приоритетами развития российской экономики и с возможностями бюджетной и финансовой системы страны. Надо создать эффективную систему мониторинга и корректировки принятых государственных программ – это одна из основных задач для Министерства экономического развития.

Обращаю внимание: будущие долгосрочные госпрограммы должны стать основой для партнёрства бизнеса и государства, совместных усилий по созданию новых рынков и продуктов, а также развития необходимой инфраструктуры для реализации этих программ.

В этой связи надо провести серьёзную ревизию эффективности существующих институтов развития. Недавно занимались этим, я просил Эльвиру Сахипзадовну (Э.С.Набиуллина – министр экономического развития Российской Федерации) сделать такой анализ, выезжали в одну из этих зон. Речь идёт об особых экономических зонах, технопарках, различных фондах поддержки инновационной деятельности и предпринимательства, причём Минэкономразвития должно выступать в роли действенного координатора институтов развития.

Необходимо создать инструменты поощрения тех субъектов Российской Федерации, которые содействуют развитию предпринимательства и конкуренции на региональных рынках, укрепляют региональный инновационный, экономический, налоговый потенциал. При этом важно усилить стимулирующую роль поддержки из федерального бюджета: успешные регионы должны получить дополнительные средства на инновационную деятельность – например, на погашение кредитов, взятых на обустройство инфраструктуры, реализацию высокотехнологичных проектов и других программ развития. Такие примеры есть, они уже не носят единичный характер.

Особое внимание прошу уделить запуску полноценной работы в рамках технологических платформ. Недавно тоже об этом говорили. Этот инструмент государственно-частного партнёрства должен дать нам конкурентоспособные прорывные продукты и технологии.

Наша задача – отстроить эффективные инновационные цепочки, инновационные лифты, от перспективной идеи и просто знания до выхода на внутренний и мировой рынки с высокотехнологичной конкурентоспособной продукцией.

Прошу Министерство экономики ускорить внесение в Правительство проекта Стратегии инновационного развития. Также напомню, что в текущем году должны быть утверждены программы инновационного развития естественных монополий и компаний с госучастием, причём что касается компаний в газовой и нефтяной отрасли, на транспорте, в энергетике в целом, то акцент должен быть сделан на внедрении энергосберегающих и ресурсосберегающих технологий.

Важнейшая задача – формирование полноценной системы поддержки экспорта российской продукции, прежде всего высокотехнологичной, разумеется. И здесь мы многого ждём от работы создаваемого Агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций.

Наряду с этим важно своевременно выявлять и устранять барьеры, препятствующие успешному освоению внешних рынков нашими компаниями. Здесь необходимо учитывать, разумеется, все факторы – от недобросовестной конкуренции до отладки наших таможенных процедур и системы экспортного контроля – очень важно, особенно в сфере высоких технологий. Иногда даже обидно: разговариваю с инвесторами и с нашими, и зарубежными – вот есть производство, работает. Они говорят: вложили бы сейчас ещё столько же – не вывезти продукцию! Как это ни покажется странным, реально возникают сложности.

До 1 июля 2011 года надо будет обеспечить ратификацию соглашений, формирующих правовую базу единого экономического пространства России, Белоруссии и Казахстана, подготовить более 70 документов, обеспечивающих практическую реализацию этих важнейших соглашений. Всю эту масштабную работу необходимо провести без сбоев, чтобы с 1 января 2012 года заработал единый рынок трёх государств.

Перед нами стоит и такая сложная, деликатная задача, как формирование наднациональных органов единого экономического пространства. К этому вопросу нужно подойти со всей ответственностью – очень важная задача! Впервые на постсоветском пространстве, после крушения Советского Союза, мы переходим к реальной интеграции – на современной базе, на современных условиях, с учётом интересов всех наших партнёров. Здесь нужно очень тщательно следить за соблюдением баланса интересов. Кроме того, предстоит создать единую систему технического регулирования в рамках Таможенного союза. Тоже очень тонкая сфера.

К работе над проектами технических регламентов надо активно привлекать и бизнес, а также использовать такое полномочие Минэкономики, как оценка регулирующего воздействия. Сам институт оценки регулирующего воздействия существует у нас недавно – практически год. Он рассматривался как своеобразный фильтр против появления в правовых и ведомственных актах разного рода барьеров и ограничений, которые сковывают (или могут сковывать) работу бизнеса, влекут для него дополнительные издержки. Такой механизм получил высокую оценку, в том числе и со стороны бизнеса.

Считаю, что подобную практику, безусловно, нужно расширять. У Минэкономики должны появиться эффективные инструменты для аудита и тщательной экспертизы всего массива правовых актов, оказывающих влияние на деловую жизнь в стране.

В этой связи хотел бы сказать следующее. Мы в последние годы проводим ревизию административных барьеров, контрольных и надзорных функций, но недопустима ситуация, когда мы убираем одни препоны, а различные ведомства или региональные власти тут же генерируют десяток новых. Опять сошлюсь на пример строительства, сейчас мы обсуждали это. У нас есть там 6 регламентов, а в регионах до 30 применяется! Но что на регионы кивать всё время, у нас и наши федеральные ведомства такое творчество проявляют! Стоит только общее решение принять – сразу десяток новых появляется.

За этим надо очень тщательно следить. Мы должны поставить задачу в течение ближайших нескольких лет приблизиться к лучшим мировым стандартам, которые определяют комфорт ведения бизнеса, – от получения, скажем, тех же самых строительных разрешений и подключения к энергосетям до регламентации экспортных и импортных операций. И здесь, кстати, нужно изучить опыт наших соседей, наших партнёров по тому же Таможенному союзу – скажем, Казахстана.

Кстати говоря, вы это очень хорошо знаете: бизнес очень гибко реагирует на все эти изменения. Если сидящим в этом зале не удастся создать должные условия для развития бизнеса, мы скоро многих бизнесов на территории России не увидим: они все перерегистрируются в Белоруссии или Казахстане – это серьёзный вызов и вызов, между прочим, прежде всего для вас.

Считаю, что заместители Председателя Правительства должны взять на себя персональную ответственность за состояние дел с надзором, контролем и так называемыми административными барьерами в курируемых сферах и регулярно отчитываться о достигнутых результатах, о том, какая наблюдается динамика – позитивная или отрицательная, если отрицательная, то почему, с предложением мер по устранению тех недостатков, которые мешают развитию.

В свою очередь намерен продолжить практику консультаций с бизнес-сообществом, чтобы напрямую, из первых рук получать их реакцию. Наша цель сегодня – заложить базу для устойчивого экономического роста. Мы должны отладить все ключевые механизмы развития, повысить их эффективность, настроить бюджетную политику, государственные институты на решение масштабных задач развития. Словом, создать все условия для уверенного движения вперёд. Именно на этом мы должны сосредоточить все усилия.

Коллективы Министерства финансов и Министерства экономического развития, ваши коллеги в регионах выполнили колоссальный объём работы в трудный период кризиса – за что ещё раз хочу выразить им свою благодарность. Рассчитываю и впредь на ваш профессионализм, высокую отдачу и преданность делу.

Спасибо вам большое за внимание.

Э.С.Набиуллина: Спасибо большое, Владимир Владимирович! Слово для доклада предоставляется Кудрину Алексею Леонидовичу, заместителю Председателя Правительства Российской Федерации – Министру финансов Российской Федерации.

А.Л.Кудрин: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемая Эльвира Сахипзадовна, уважаемые коллеги! Я ещё раз хочу обратиться к своим коллегам, вице-премьерам, министрам, которые здесь присутствуют, и поблагодарить за то, что вы принимаете участие в нашей коллегии. Также хочу обратиться и к тем, кто сегодня не работает в государственных органах, – это представители крупных компаний, банков, финансовых институтов, научно-исследовательских институтов, с которыми мы непрерывно работаем в последнее время по выработке новых предложений по реформе, модернизации страны.

Сегодня, по сути, у нас время стратегического выбора долгосрочной модели развития, и это не только потому, что мы об этом часто говорили или считаем, что это нужно. Так получилось, что мы сегодня подводим итоги уходящего года, который стал годом и уходящего кризиса. Поскольку в прошлом году мы получили экономический рост и смогли воочию, статистически увидеть, насколько глубоко мы зависели от внешних шоков в момент кризиса, от мировой волатильности, ключевых макроэкономических параметров, цены на нефть, спроса на наши товары и как нам удаётся выходить из этого кризиса, за счёт каких факторов и мер, я сегодня должен остановиться, конечно, на некоторых моментах отчёта за прошлый год и на основе этих данных определить, что же нам нужно ещё поправить в нашей политике. Но в целом всё-таки хотелось бы сегодня говорить о стратегическом выборе.

Так вот, в прошлом году мы ещё исполняли антикризисную программу. У Правительства ещё были полномочия по использованию специального фонда средств, поддержка целого ряда отраслей. На эти цели в прошлом году было запланировано 325 млрд рублей. Я также хочу напомнить, что у нас было использовано 994 млрд резервного фонда для покрытия нашего дефицита. В конечном счёте это казалось меньше, чем мы планировали. Мы даже первоначально планировали 1,860 трлн рублей из резервного фонда взять, чтобы закрывать все наши проблемы, и ещё дополнительно больше 300 млрд рублей также потратить на поддержку пенсионной системы. Но нам в большей степени это не потребовалось. Тем не менее резервный фонд ещё использовался.

Мы в прошлом году в полной мере, несмотря на начало роста, жили ещё даже с высокими ценами на нефть в условиях антикризисных мер. Цена на нефть первоначально планировалась 58 долларов за баррель, по факту была 78 долларов, то есть на 20 долларов больше. И это позволило нам сократить дефицит бюджета с планируемых 6,8% до 4,1% (сейчас идёт уточнение – может быть, будет 4%). Тем не менее это пока ещё при достаточно высоких ценах на нефть, повторяю: 78 долларов за баррель, это 4% дефицита.

Мы, конечно, в полной мере испытывали сложности. Тем не менее мы смогли пройти этот сложный год, обеспечить начало роста: финансовая система показала начало и достаточно активное кредитование экономики, оправдались все наши решения и надежды на то, что финансовая система дальше потащит и даст необходимый ресурс развитию. Но также мы должны были уже рассчитывать и на рыночные заимствования, на покрытие части вот этого достаточно большого дефицита за счёт рыночных ресурсов. И мы, по сути, впервые вышли на мировые рынки. Мы разместили, соответственно, около 5,5 млрд долларов, а одно размещение было на пять лет под 3,62%, то есть даже в момент, когда возникала ситуация с Грецией, мы буквально за два дня до ухудшения из-за Греции ситуации на мировых рынках выходили, даже в этот момент мы улучшали параметры внешних заимствований Российской Федерацией в истории, начиная с 1991 года. Предыдущее размещение 1998 года тоже мне приходилось проводить как первому заместителю министра финансов, но мы улучшили параметры: на 10 лет доходность размещений составила 5%. Это было сделано благодаря тому, что общий долг к ВВП у нас был не ниже 10%, что, конечно, является лучшим показателем в странах «Большой двадцатки».

Это дополнительный момент, фактор прочности нашей системы, но на внутреннем рынке мы тоже в 1,5 раза увеличили заимствования, 622 млрд чистых заимствований, то есть взяли разницу между привлечением и погашением для покрытия наших задач.

В.В.Путин: В структуре долга внешний долг – сколько там?

А.Л.Кудрин: В структуре долга сейчас, по памяти, около 15–20% осталось, потому что в начале 2000-х было 80% внешнего долга. Я напомню, что после кризиса 1998 года общий государственный долг России составлял 149% ВВП и в нём 80% составлял внешний долг. Собственно, такой скачок долга после кризиса был связан с девальвацией и переоценкой внешнего долга в рублёвом выражении, что составило значительную величину.

И эти уроки мы, конечно, использовали для повышения прочности нашей страны. В результате в прошлом году общая величина долга увеличилась на 1% ВВП. Это умеренно, это неплохо для этих рыночных условий, но пока мы использовали Резервный фонд.

Конечно, в этом году, в 2011-м, мы не планируем использовать резервный фонд, и наши первоначальные планы ориентировались, может быть, на более пессимистические прогнозы: и по ценам, и по ценам на нефть, и по динамике некоторых доходов бюджета. Сейчас мы оцениваем, что нам не потребуется ни воспользоваться резервным фондом, ни использовать фонд национального благосостояния, и мы в значительной степени закроем наш дефицит рыночными средствами, частично используя доходы от нефти и газа. Например, доходы от нефти и газа заместят Резервный фонд в размере 280 млрд, которые мы планировали потратить.

На начало года наши активы Резервного фонда и Фонда национального благосостояния составили 114 млрд долларов, или 7,7% ВВП, что опять же говорит о том, что даже в условиях этой непростой волатильности мировых показателей (на финансовых рынках, цены на нефть, экономического роста, который в этом году в мире будет ниже, чем в прошлом году в среднем) мы сохраняем необходимый запас прочности, что позволяет рассчитывать на приток инвестиций. Думаю, что мы в этом году эту тенденцию переломим, скорее всего, ко второму полугодию и всё-таки прервём отток инвестиций, который есть.

Всё-таки эти ключевые макроэкономические показатели, наша прочность перед внешними шоками, являются очень важными для сохранения социальной стабильности и стабильности для инвестиций в Российскую Федерацию. Я думаю, что в условиях, когда долговые риски многих стран, прежде всего развитых стран, будут только увеличиваться в связи с тем, что идёт отклонение от графиков снижения дефицитов, наш долг и работа с российскими активами – как государственными в части займов, так и частными – будут привлекательны. Поэтому у меня такой абсолютно стратегический, позитивный прогноз на то, что к нам снова обратятся в полной мере и к нам пойдут инвестиции. Безусловно, с нашей стороны нужно сделать всё возможное, чтобы этот интерес был в полной мере удовлетворён.

Я, конечно, очень кратко скажу, что сегодняшние цены на нефть, я повторюсь в какой-то степени, не являются реальными, они достаточно виртуальны, и об этом сегодня говорят ключевые институты. Но я также, например, скажу, что в марте 2011 года, то есть в прошлом месяце, на бирже «Имекс» ежедневно продавалось в 7 раз больше фьючерсных и других контрактов, чем объём мирового производства в годовом выражении. То есть у нас сейчас уже говорится о том, что у нас есть бумажные баррели, что торговля этими активами – это финансовый инструмент. Поэтому ведущие мировые международные регуляторы – Совет по международным стандартам финансовой отчётности (IOSCO), Совет по финансовой стабильности, «большая двадцатка» – поставили в свою повестку вопрос снижения волатильности цен на нефть по причине спекулятивных операций, то есть необходимо ограничить спекулятивные операции. Разрабатываются эти методы по ограничению таких операций. А Россию попросили в «большой финансовой двадцатке» курировать вопрос, стать координатором рабочей группы, включающей сейчас экспертов мирового уровня из разных стран и институтов по снижению волатильности цен на сырьевых рынках и рынках продовольствия. Соответствующее письмо на имя Президента прислали французы, которые в этом году возглавляют «двадцатку».

Мы теперь тоже участвуем в уменьшении волатильности мировых цен, поскольку, когда цена вырастает больше 110 долларов, это является угрозой и для мирового роста. Я также хочу сказать, что за последние годы, используя эти преимущества, мы нарастили расходы и с 2008 по 2010 год мы увеличили пенсии (я сегодня такую цифру назову), существенно подняли коэффициент замещения почти до 36%, по сравнению с 25% до кризиса. Но уровень всех расходов бюджетной системы, включая Пенсионного фонда, бюджетной системы, вышел на уровень 8,8% ВВП. Это больше, чем в среднем по развитым странам. То есть мы по этому показателю, по нагрузке пенсионной системы на бюджетную систему, вышли на очень серьёзный уровень. Нужно теперь задействовать и другие подходы к балансировке пенсионной системы. Финансовые возможности бюджетной системы, в том числе налоговых возможностей или страховых взносов, сегодня исчерпаны. Мы видим по поручению Президента, - что здесь предлагается не искать решения. Но, конечно, мы вынуждены и на эти решения опираться, обеспечивая хотя бы минимально достойный уровень пенсий. А если говорить о других социальных расходах, то вся бюджетная система, включая пенсионную систему, государственные внебюджетные фонды, увеличила социальные расходы с 9,8% (до кризиса) до 13,9%. Я могу привести такой сопоставимый показатель в других странах: США – 12,9% (то есть мы по социальной нагрузке на бюджетную систему уже выше, чем в США) и примерно 15% по развитым странам ОЭСР. Мы подступили, по сути, к развитым странам по уровню социальной нагрузки на бюджетную систему. В это время мы в рамках антикризисных мер наращивали и поддержку экономики. Если до кризиса, точнее, в середине 2000-х, это было около 2,2% ВВП, то бюджетная система в целом вышла в период кризиса на 3,8% государственных инвестиций, что тоже больше. В данном случае в США государственных инвестиций в целом в бюджетной системе правительства меньше 1,5%, там упор делается на другие цели. В сопоставимых показателях мы уже максимально задействовали бюджетную систему, тем не менее получается, что мы хотим иметь невысокий уровень налогов и мы удерживаем уровень налоговой нагрузки на минимальном, по сравнению с ведущими развитыми странами, уровне. Мы имеем, как вы знаете, 34–37%, а без нефти и газа, без НДПИ, экспортной пошлины это всего лишь 27–28% налоговой системы в процентах к ВВП. Это примерно как в США, а во Франции и других странах это около 40% и выше. Поэтому мы, с одной стороны, хотим иметь низкие налоги, но вышли на уровень развитых стран по расходам как на социальные нужды, так и на нужды поддержки экономики. Сегодня это ещё и увеличение оборонных расходов и расходов на безопасность. Поэтому, когда я называю цифры прошлого года (при 78 долларах 4% дефицита), это и есть непростой и достаточно высокий уровень зависимости нашей страны, бюджетной системы от будто высоких цен или возможностей заимствовать на рынках.

Мы в этой связи должны будем переориентировать нашу систему и проводить структурные реформы. Как Вы сказали, Владимир Владимирович, в своём докладе, структурные реформы ориентируют в большей степени структуру бюджета на модернизацию. Конечно, это потребует определённых усилий и мер во всех отраслях, и прежде всего в повышении бюджетных расходов. Соответственно, мы должны видеть как укрепление макроэкономической стабильности для улучшения условий для бизнеса (чтобы бизнес не дергали цены, инфляция, была низкой ставка процента, были благоприятными курсовые условия и другие, связанные с постоянными стабильными условиями, в том числе и для внешней торговой деятельности), так и, конечно, использование всех инструментов государства - от налоговой политики до регулирования отдельных вопросов, развития правового регулирования и судебной системы, обеспечения роста инвестиций – за счёт прежде всего частных инвестиций. Здесь прежде всего нужно искать новые возможности для масштабного увеличения как инвестиций для модернизации, так и инноваций.

Среди важных мер, которые были названы, – снижение инфляции. И я поддерживаю Центральный банк, его жёсткую политику. Несмотря на то, что мы в условиях высоких цен стоим перед выбором: или инфляция, или укрепление, – всё-таки снижение инфляции я считаю более важным показателем, обеспечивающим низкую ставку кредита. Это базовый, фундаментальный фактор для роста кредитов и инвестиций, улучшения сбережений населения. И я уже говорил, что сбережения населения в России не самые плохие – доходят до 30%, а инвестиции в нашей экономике – около 20% от ВВП, то есть часть этих российских сбережений мы не инвестируем, а предоставляем или в виде ресурса внутри страны, или инвестируем в другие страны, таким образом, не используем даже тот потенциал сбережений, который сегодня создаётся у нас в России.

Среди важнейших решений в ближайшее время – это решение по налоговой политике и целый ряд мер, которые связаны с уменьшением или оптимизацией налоговой нагрузки на сектора высоких технологий, информационных технологий, освобождаем технопарки от ряда налогов в зоне Сколково по ряду проектов. Но мы вынуждены двигаться (вот снижение нашего дефицита) по линии снижения налогов, то есть повышения акцизных налогов, и примерно на 25–30% в ближайшие годы будут постепенно расти акцизы на водку, акцизы на табак, и даже при этом в ближайшие годы они будут ниже, чем в сравнимых странах наших соседей с Запада. Мы чуть-чуть продвинемся и по повышению НДПИ на газ: надеюсь, завершим эту подготовку, эти предложения летом, в июне. Тем не менее мы не будем трогать базовые ставки налогов – НДС, налог на прибыль, подоходный налог, несмотря на пока жёсткую ситуацию. Это означает, что часть работы по консолидации нашей бюджетной системы и снижения в ближайшие годы дефицита бюджета мы должны будем пройти за счёт оптимизации расходов, которые пока остаются очень высокими. И здесь, если говорить в условиях разных цен на нефть (например, в этом году – 105 долларов, а дефицит будет около 1% или 1,5%), в следующем году мы планируем 93 доллара за баррель, а пока вот у нас дефицит вырисовывает даже 2–2,5%. Это означает, что при снижении цен на нефть у нас сразу снова вылезает дефицит. Нам правильнее говорить о дефиците при каких-то постоянных ценах на нефть, например, при 90 долларах можно ещё раз себя сверить. При 90 долларах взятые уже обязательства на ближайшие три года приводят к дефициту 2–2,5%. Мы как бы зависаем на этом уровне, если не будем проводить структурные меры и реформы во всех наших отраслях и повышать бюджетную эффективность.

Поэтому я несколько слов скажу всё-таки о бюджетной эффективности. Владимир Владимирович в своем докладе ярко показал некоторые элементы: о том, как мы планируем, но потом меняем свои планы, не всегда обоснованно они осуществляются. Даже тогда, когда мы принимаем решения, в течение года, не обеспечиваем их исполнения ни по документации, ни в объёме выполненных работ и мероприятий.

Честно скажу (я в 1990-е годы жил и в регионе работал, в конце 1990-х – начале 2000-х работал в Министерстве финансов), так чтобы выдали деньги, и они не были освоены – это для меня до сих пор является вещью непонятной, но непонятной скорее эмоционально. Я знаю, я понимаю причины, почему это происходит, и если даже в этом году (в 2011 году) взять – сейчас больше чем на 80 млрд ещё стоит наших программ и ФЦП, под которые нет принятых Правительством актов, уточнённых подпрограмм, программ… Больше чем на 80 млрд! И это – ответственность министерств и ведомств.

В течение этих лет очень много заявлялось средств, которые затем не вполне осваивались: будь то по Минпрому, по субсидированию процентных ставок на промышленность. В прошлом году не было освоено по целому ряду субсидий больше 50%, хотя они заявлялись. Мы так бурно обсуждали каждый миллиард, затем это не реализуется. Уже говорилось, что (точнее, это в материалах Минэкономразвития) по рыбохозяйственному комплексу у нас целый ряд субсидий даже не был открыт в прошлом году, а запланированные инвестиции исполнили меньше чем на 20%. Могу привести примеры, что в прошлом году, в 2010-м, больше 700 вводных объектов должно было быть осуществлено. А осуществлено чуть больше 400 объектов, причём до конца года ряд министерств говорили: «Нет, у нас всё будет хорошо». Не введено. Но никаких санкций не возникает. Вы, Владимир Владимирович, в своём выступлении частично сказали об этом, я уверен, что эту ситуацию, когда мы планируем, но не выполняем, когда выходят с предложениями по повышению стоимости объектов… У меня эти примеры есть, потому что я их взял из отчёта и из мониторинга, который Олег Генрихович Савельев (заместитель главы Минэкономразвития) проводит, и мы все благодарны: это публично стало (здесь сегодня уже говорилось об этом), это всем видно. В общем, нам за это как-то нужно отвечать. Я уверен, что мы можем с этими проблемами покончить или их минимизировать за год заметно, а за полтора–два года просто их ликвидировать. Если не готовы документы к середине июня – началу июля для формирования бюджетного года, просто они не должны дальше рассматриваться. Ничего, что какой-то объект получит своё финансирование на год позже. Как только мы это правило введём, все будут знать, что вот это правило – обязательное условие, не будет таких случаев, чтобы без документов попадали в бюджет. Если получили деньги, защитили, но не ввели объект, соответственно, все заявки на очередной год должны быть тоже, скажем так, умерены и дополнительные не рассматриваются, потому что не можешь исполнить те задачи, которые перед тобой стоят. Если ввести две-три нормы обязательных для исполнения, и исполнить их нам самим, Правительству, я думаю, что за 1,5 года перестроится работа. Это то, что Вы в своём выступлении попросили сделать наше министерство в части критериев такой оценки ответственности. Я полностью с этим согласен и думаю, что мы с Минэкономразвития это в ближайшее время сделаем.

Я в завершение всё-таки хочу сказать о нескольких моментах, которые связаны, конечно, с открытостью и повышением эффективности. Мой пафос сейчас заключался в том, что эффективность достигается не в момент, когда деньги выделены, и мы должны считать каждый построенный кв. км дороги или кв. м жилья, за сколько это. Эффективность начинается с планирования, выявления целей распределения ресурсов, адекватных по этим задачам, и балансировки (или баланса) и новой структуры бюджета между социальными расходами, инвестициями в инфраструктуру, военными и безопасностью, расходами образования и здравоохранения – все эти меры нам предстоит ещё раз выверить. Это будут такие, я бы сказал, стратегические решения. После этого можно двигаться к методам выполнения тех целей и задач, и уже на конечной стадии возникает эффективность использования выделенных средств. Поэтому в своё время Правительством была принята программа эффективности бюджетных расходов. Там это всё достаточно хорошо, на мой взгляд, прописано.

Я бы сказал, что в повышении эффективности бюджетных расходов существенную роль сыграет и общероссийский официальный сайт по закупкам, который мы вместе с Минэкономразвития ведём, но в данном случае ведёт Казначейство при мониторинге и регулировании вопроса Минэкономразвития. Теперь у нас на сайте вывешиваются не только все федеральные закупки, но и все муниципальные и, по сути, теперь в стране каждый участник рынка может знать все закупки такого рода, которые в стране осуществляются за счёт бюджетных средств, вплоть до муниципального уровня.

Сейчас идут совершенствование и работа этого сайта, но это новые возможности, которые открылись 1 января текущего года. Только что на комиссии по бюджетной эффективности одобрена концепция создания развития интегрированной системы управления общественными финансами «Электронный бюджет», где мы сможем сопоставлять доходы и расходы и дать дополнительную информацию министерствам, ведомствам, публике, внешним наблюдателям и рынку о расходах нашего бюджета и сопоставлении с показателями. Конечно, это выставит и нам более жёсткие ограничения.

Я бы ещё отметил, что в 2010 году в международном рейтинге Россия заняла 21-е место из 94 обследованных стран по открытости бюджета. Знаю, что нас всех иногда не удовлетворяет открытость нашего бюджета, но это 21-е место по уровню в мире! Я считаю, что Россия может быть и в первой тройке. Мы просто эти предложения внесём, которые, конечно, позволяют работать с бюджетом и повысить эффективность.

А уже в этом году, Владимир Владимирович, сайт Министерства финансов, который, конечно, серьёзно дополнен аналитическими данными и анализом, занял в конкурсе «Золотой сайт» (этот конкурс идёт уже больше 10 лет, 200 тыс. пользователей интернета отвечают на вопросы, 85 экспертов) 1-е место среди сайтов всех министерств и ведомств. Это произошло в этом году. Мы стараемся быть открытыми и прозрачными.

Мы можем настроить работу всего Правительства, министерств так же открыто. То, что зачастую предполагается ввести в рамках «Электронной России», у нас, в Федеральном казначействе со всеми отделениями (больше двух десятков тысяч отделений Федерального казначейства, которые исполняют расходы на всей территории Российской Федерации: работает электронный документооборот и электронная подпись), – это не будущее, это уже исполнено. Мы иногда между нашими министерствами ещё налаживаем эту работу, а Федеральное казначейство в этом режиме работает уже несколько лет. Когда были введены муниципальные образования и бюджеты муниципалитетов, мы подключились и помогли им обеспечить такой же документооборот с теми казначействами, которые сегодня обслуживают их бюджеты.

Я всё-таки буду завершать. Единственное, хочу отметить и поблагодарить за те решения, которые я, может быть, в полной мере не осветил, и хочу сказать о большой работе, которая была проделана по созданию, регулированию финансовых рынков – не только по продвижению международного финансового центра, созданию нового органа ФСФМ (Федеральная служба по финансовым рынкам), в который мы включили страховой надзор. По сути, возник мини-мегарегулятор, который охватывает ещё не весь финансовый рынок. Тем не менее принята банковская стратегия, принят закон об МСФО (Международные стандарты финансовой отчётности), который уже обязывает в обязательном порядке все публичные консолидированные группы предоставить за 2012 год отчётность по МСФО. Это будет новый шаг в этом направлении.

Я очень высоко ценю роль Минэкономразвития по многим направлениям, но по одному – ещё больше, чем по всем, – по завершению работы вступления в ВТО. Потому что, как только это произойдёт, Владимир Владимирович, страна сразу попадает в новое измерение, потому что заработают все ранее разработанные протоколы – сотни протоколов с разными странами и международный доклад о вступлении России в ВТО, который выставляет новое правило работы России со своими внешнеторговыми партнёрами, которые выставят долгосрочные ориентиры с учётом переходного периода, на долгий срок. И мы в какой-то степени компенсируем недостаток определённых мер, реформ, развитие конкуренции за последние годы, потому что это немножко затянулось.

Работа проделана колоссальная. Прежде всего я хочу поблагодарить все министерства, потому что от Министерства сельского хозяйства до Минэкономразвития все работали, но та работа, которую сделало Минэкономразвития, – она колоссальная. Я по многим показателям сегодня мог бы поблагодарить Минэкономразвития, но в этой части – прежде всего.

Завершаю. К сожалению, мне не удалось быть очень кратким. Спасибо за внимание. Мы с благодарностью принимаем те поручения, которые связаны с дальнейшим реформированием нашей экономики, созданием нового климата в целях модернизации. Спасибо!

В.В.Путин: Мы все гордимся тем, что Министерство финансов Российской Федерации возглавляет лучший министр финансов в мире, что признано международным экспертным сообществом. И это не шутки, это действительно серьёзная оценка скромного труда Алексея Леонидовича.

Вместе с тем я, пользуясь тем, что мы знакомы очень давно, в течение многих лет, позволю себе некоторую дерзость и прокомментирую отдельные положения доклада. Какие это комментарии? Они не носят существенного характера, потому что, по сути, я согласен с тем, что было сказано и сформулировано Алексеем Леонидовичем, просто несколько замечаний по хронологии того, как он выступал.

Действительно, рисков в сфере углеводородов очень много. Алексей сказал, что в 7 раз больше продавалось в марте фьючерсов, чем произведено мировой нефтянкой. Вообще, в принципе примерно, по экспертным данным, от всего того, что торгуется на площадках, только 12% товаров двигается в среднем. 12% товарной массы передвигается, всё остальное – это просто бумаги.

По поводу того, что мы подошли к уровню социальной нагрузки, как в странах ОЭСР. Где-то да, но послушайте: у нас на здравоохранение 3,5% от ВВП, а в странах ОЭСР – 7% с лишним, в ФРГ, по-моему, 8–9% – сейчас не помню, боюсь ошибиться. Но разница – в разы. В разы! И при всех наших бюджетных, экономических и прочих ограничениях мы никогда не должны про это забывать. Это серьёзный фактор нашего развития. Конечно, решения должны быть сбалансированы в этой сфере, безусловно! Я много раз об этом говорил, но баланс должен быть.

Теперь по поводу нагрузки. У нас споры идут, когда мы собираемся узким кругом, по поводу того, какая же у нас нагрузка. Но я считаю, что Алексей Леонидович в целом прав. Если вычистить оттуда нефтегазовую нагрузку, то тогда у нас и получается где-то 26–28% – это немного. Но с чем можно поспорить, так это с тем, что эта нагрузка приближается к ведущим странам ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Да во Франции к 40% этот параметр, так что у нас далеко не самая большая.

Теперь по поводу открытия финансирования программ, только если они будут готовы. Я полностью согласен: вы подготовьте эти предложения, давайте их внедрять прямо в самое ближайшее время – жёстко внедрять, иначе мы не добьёмся финансовой дисциплины.

И последнее замечание по поводу того, что коэффициент замещения в пенсионной системе у нас резко повысился с 25 до 36%. Это так и не совсем так. Да, мы повысили с вами в прошлом году пенсии: провели валоризацию. Общий объём, рост – примерно 45%. Но коэффициент замещения (присутствующие в зале знают, что это такое, а для тех, кто будет смотреть по телевизору, скажу: коэффициент замещения – это соотношение пенсии к среднему заработку работника) у нас повысился не только потому, что мы пенсии повысили, а потому, что средняя заработная плата в стране упала в период кризиса. Зарплата снизилась, а пенсии чуть-чуть повысились – и коэффициент замещения стал благообразно выглядеть. Но если мы ничего не будем предпринимать в этой сфере, он опять пойдёт вниз, и это надо иметь в виду: вы же это знаете, что это так и не совсем так.

Мы должны исходить из реалий. Я не говорю, что мы сейчас должны в один удар что-то такое предпринять. Мы и так в один удар в 2010 году кое-что сделали, но нам нужны системные изменения в пенсионной системе. Здесь простых решений нет, я сейчас не буду дискутировать по этому вопросу. Естественно, есть о чём подумать, есть о чём поговорить. У нас есть то, чем мы можем гордиться и что мы можем предъявить людям. Но этого пока мало.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Владимир Владимирович. Я хочу предоставить слово для доклада Набиуллиной Эльвире Сахипзадовне – министру экономического развития Российской Федерации.

Э.С.Набиуллина: Уважаемые Владимир Владимирович, Алексей Леонидович! Уважаемые коллеги! Я в своём выступлении хочу коснуться оценки развития мировой экономики, российской экономики и нашей деятельности в рамках приоритетов экономической политики. Начну с оценки изменений в мировой динамике, потому что они влияют на ситуацию в России, и об этом неоднократно говорилось.

Мир, мы видим, выходит из кризиса, многие дисбалансы, которые привели к кризису, частично сглажены, часть из них, надо признать, осталась, появились новые дисбалансы, и во многом они были связаны с вмешательством государств многих стран в управление кризисом и компенсацией его последствий для населения, крупных компаний, банковской сферы. Это, наверное, было оправданным, но за преодоление кризиса развитые страны платят высокую цену: резко возросшие государственные долги, дефициты бюджетов. Мы всё это прекрасно знаем. Но что оказалось вопреки многим прогнозам устойчивым, и я бы хотела на это обратить внимание – так это тенденция к глобализации, нравится она кому-то или не нравится. Да, были определённый рост протекционизма, нарастание валютных, торговых войн между странами, но долгосрочная тенденция – тенденция, когда мировая торговля растёт быстрее мирового ВВП, – сохранилась. И в прошедшее десятилетие мировой ВВП рос среднегодовым темпом 3,8%, а мировая торговля – 5,8%. Это означает, что взаимозависимость развития стран мира продолжает расти, а с ней и мировая конкуренция.

При этом мы видим, что ведущие страны даже на фоне кризиса занимались наращиванием вложений в технологическое обновление, и тем самым они чётко обозначили, где будет проходить основная линия конкурентной борьбы в будущем мировой конкуренции и что это даёт нам в виде перспективы. Неопределённость мировой динамики ещё велика, и мы не можем пока сказать, что мир уверенно, окончательно вышел из кризиса. Рост экономики во многих странах идёт без роста занятости. Это сохраняет высокий уровень безработицы. В ближайшие годы суверенные долги в большинстве стран могут и далее увеличиваться, потому что сокращение дефицитов бюджетов достаточно болезненно и социально, и необходимы вложения в экономическое развитие, которые многие страны делают.

Новое реально и состоит в том, что и развивающиеся страны становятся научными державами. В частности, Китай может обогнать Соединённые Штаны по числу издаваемых научных исследований уже в 2013 году и стать мировым лидером по этому показателю. Динамично развивающаяся Бразилия догнала Россию по номинальному ВВП на душу населения и по средней заработной плате. Глобальная рецессия усилила роль стран Азии как лидеров экономического подъёма. Высокие темпы роста характерны не только для Китая и Индии, о которых мы постоянно говорим, но и для всей группы новых индустриальных азиатских стран, и эта группа выросла в 2010 году на 8,4%. По нашим оценкам, экономика Азии, включая Новую Зеландию и Австралию, через пять лет будет производить свыше трети выпускаемой в мире продукции и по своему размеру будет сопоставима с совокупной долей США и Евросоюза.

К 2020 году ВВП стран Азии превысит объём группы семи ведущих, промышленно развитых государств. И конечно, это новая реальность. Мы считаем, что у России вместе с партнёрами по Таможенному союзу есть также шанс стать значимым экономическим игроком на глобальном пространстве.

Объединение рынков в рамках ЕЭП позволит нам упрочить наше позиционирование в мире. Доля России в мировой экономике составила в 2010 году 3,7%, а если мы посмотрим единое экономическое пространство, то это уже 4,3%. Это пусть не самое большое, но тем не менее приращение. Напомню, что в прошлом году созданы все необходимые правовые условия для единой таможенной территории, где уже сегодня применяются нормы единого таможенного кодекса и на практике отрабатываются механизмы его функционирования. Конечно, максимальный эффект и для себя, и для партнёров мы видим от формирования на практике единого экономического пространства, гармонизации условий ведения бизнеса, согласованной макроэкономической политики, которая позволит снизить риски финансовой дестабилизации.

Важнейшим фактором нашего экономического развития, конечно, является членство в ВТО, о чём говорил Алексей Леонидович. В прошлом году нам удалось добиться значительного продвижения на этом пути, и действительно это очень важный процесс. Но и двусторонние отношения, и организация работы всех межправкомиссий в рамках Правительства также выстроены под решение задач расширения возможностей нашего экспорта и привлечение прямых инвестиций. Достаточно сказать, что в этом году мы начали реализацию 11 партнёрств по модернизации.

Но, как бы ни были важны внешнеэкономические факторы нашего развития, конечно, основные движущие силы и барьеры для развития, для роста мы видим внутри российской экономики. И мы говорим о переходе к новой модели устойчивого роста, которая отличалась бы от кризисного роста, который происходил на базе высоких цен на нефть и относительно дешёвых внешних заимствований компаний. Мы помним, какими проблемами для компаний это обернулось в кризис.

Наша главная несбалансированность, несбалансированность нашей экономики, состоит в том, что большие нефтегазовые, металлургические компании, которые сегодня и модернизированы, и конкурентоспособны, продают значительную часть продукции на внешнем рынке. При этом внутренний рынок (а это без малого 143 млн человек, которые постоянно что-то потребляют, тратят деньги) в значительной степени продолжает питаться импортом. Таким образом, конкурентная часть, конкурентоспособная часть нашей экономики зависит от капризного внешнего рынка, а внутренний рынок импортозависим. Это, конечно, та главная несбалансированность, которую мы должны преодолеть. Это в общем всем известно, но я хотела бы подчеркнуть, что новая модель, в которую мы переходим, должна дать минимальную самодостаточность и внутреннюю устойчивость нашей экономике.

Второе. Новая модель роста должна обеспечивать достаточно высокие темпы роста. Идут споры, достаточно ли нам 3–4% или мы должны иметь гораздо более высокие темпы роста. Я считаю, что темпы роста нам, конечно, нужно иметь больше 4%, потому что это задача не просто соревновательная – амбиции, кто сильнее и выше, выше ли мы растём, чем другие страны или развитые страны, – а это как раз императив, связанный с тем, что только при таких темпах мы сможем одновременно исполнять наши социальные обязательства, которые выше, чем, например, у быстрорастущих азиатских стран. Для того чтобы иметь такую долю, например вкладов в здравоохранение, нам нужно увеличивать и ВВП, поэтому темпы роста для нас очень важны.

Также нам важно увеличивать инвестиции в будущее развитие. Доля инвестиций в ВВП должна быть как минимум в 1,5 раза выше, чем сейчас. Это, по-моему, консенсус, что 20% нам недостаточно, чтобы развиваться, модернизироваться: нужно больше. Безусловно, это не только и не столько бюджетные инвестиции, это и частные инвестиции, но эта инвестиционная ориентация модели обязательна. Поэтому эта модель ещё в КДР (Концепция долгосрочного развития России до 2020 года), которую мы обсуждали, была названа и новационной, и социально ориентированной.

В КДР также были обоснованы основные направления необходимых действий – как нам переходить к этой модели. Конечно, во многом помешал кризис. Пока этот переход в полной мере не удалось осуществить, хотя мы не рассчитывали на то, что это можно сделать за один-два года. До сих пор основной вклад в рост экономики давало повышение цен на нефть и металлы. Надо сказать, что нефть сейчас в 3 раза дороже кризисного минимума. И конечно, мы не можем ориентироваться в будущем на такие высокие цены на нефть. Прирост инвестиций пока не набрал устойчивости и остаётся очень хрупким. Мы пока в основном действительно остаёмся где-то в докризисной модели роста, которая базируется на экспорте сырья, топлива и низкой норме инвестиций, но в худших условиях, чем были до кризиса. Особенно это касается доступа к заёмным ресурсам на мировых рынках. И приток прямых инвестиций у нас сейчас не такой, как нужен был бы, в том числе приток внешних заимствований. При этом нам, безусловно, необходимо решать совершенно обоснованную задачу сокращения бюджетного дефицита. Это оказывает сдерживающее воздействие на экономический рост.

По нашим расчётам только повышение фискальной нагрузки – пусть она в сравнении с другими странами, может быть, не такая высокая, – но повышение фискальной нагрузки в 2011 году на 2 процентных пункта ВВП, по нашей оценке, привело к тому, что темпы роста ВВП ниже на 0,5–0,7%. И конечно, я не говорю о том нереализованном потенциале роста, который связан с необходимостью более активного финансирования инфраструктуры.

Конечно, эти ограничения есть, но их можно преодолевать сбалансированно, у нас есть все предпосылки – абсолютно все предпосылки – для роста. Если на минуту абстрагироваться от этих ограничений и от проблем, от внутренней неэффективности, то экономика страны выглядит достаточно привлекательно, потому что у нас очень ёмкий рынок, большое потребление и пусть население у нас меньше, чем в Китае и Индии, но среднедушевой доход у нас выше и стандарты потребления у нас выше, и это привлекательно для бизнеса с точки зрения масштаба доходов.

Далее. У нас, конечно, абсолютно уникальное сочетание разнообразных природных ресурсов, за которые идёт борьба в мире, и трудовых ресурсов – трудовых ресурсов, тоже уникальных по соотношению «цена/качество». Потому что у нас очень высококвалифицированные ресурсы, относительно недорогая рабочая сила, огромная территория, то есть с точки зрения основных факторов производства и ёмкого рынка Россия обладает потрясающим потенциалом. И, наверное, 100 лет назад этого было бы достаточно для привлечения капиталов и бизнеса. Современный же бизнес абсолютно требователен к тому, что называется институтами предсказуемости и соблюдения правил, развитости финансовых рынков, судебной системе, личной безопасности. Поэтому мы считаем, что деловой, предпринимательский климат – это в целом очень-очень важно. И если его улучшить, то остальные факторы, условия, что называется, придут в движение.

В то же время надо отметить, что в экономике уже наметились тенденции к приобретению нового качества роста. Владимир Владимирович в своём вступительном слове говорил о том, как растут обрабатывающие отрасли, машиностроение. Производительность труда в инновационной экономике хотя и отличается и отстаёт пока от нефтегазовой, но растёт быстрее, как и вклад инновационного сектора в рост ВВП.

Мы прогнозируем в 2012–2014 годах рост экономики в среднем более 4% в год, но этот рост пока подвержен рискам, и в случае падения нефтяных цен на 25–30% темпы роста могут упасть вдвое, а дефицит бюджета вырасти в 1,5–2 раза, по нашим оценкам. Если эти проблемы будут носить длительный характер, то могут очень быстро исчерпаться и наши фонды. Я напомню, что к началу кризиса фонды (Резервный фонд, Фонд национального благосостояния) достигали 16% ВВП, но уже через полтора года сократились почти вдвое.

Финансовая подушка безопасности нужна, но она имеет свои пределы. Реальная подушка безопасности, конечно, в конкурентоспособности собственной экономики. Только создав современную транспортную инфраструктуру, мощные обрабатывающие производства и сектор наукоёмких услуг, можно добиться экономической устойчивости. И это главная задача для экономической политики, как мы её видим.

В условиях, когда стимулировать рост за счёт увеличения государственных расходов невозможно, особое значение приобретает эффективность как частных, так и государственных расходов и проектов. Сегодня об этом говорили и Владимир Владимирович, и Алексей Леонидович. Но эффективность зависит не только от мер экономии, бережливости (это очень важно), но и от содержания, инновационности самих проектов и правильной приоритезации усилий.

Инструментом обоснованного выбора приоритетов и должны стать государственные программы. Для нас с Минфином этот год решающий в части запуска госпрограмм вместе с другими ведомствами. Необходимо подготовить 41 программу. На данный момент в Минэкономразвития на рассмотрении находится 31 программа: 14 – уже в формате программ, а 17 – пока в формате концепций. Но, по сути, мы находимся сейчас на первом этапе подготовки программ, когда структурируются подпрограммные цели, расходы бюджета. Это очень важный этап, который позволит увидеть, сколько и как результативно мы тратим деньги по конкретным направлениям политики. Но этого, конечно, недостаточно. На следующем этапе мы должны подготовить полноценные программы, которые помимо бюджетного разреза будут включать обоснование приоритетов действий и весь набор инструментов, применяемых для достижения цели.

Госпрограммы, на наш взгляд, должны стать своеобразным ядром всей системы управления, увязки стратегического планирования, бюджетного планирования, прогнозирования, законотворческой деятельности и организационных мероприятий. Программирование предполагает и новое качество экономического прогнозирования. Прогноз нужен не только для подготовки бюджета, но он имеет и самостоятельное значение, является в какой-то мере оцифрованной системой мер экономической политики. Он даёт ориентиры не только госведомствам, но и регионам, компаниям, показывает сбалансированность отраслевых, региональных и общероссийских параметров развития.

Несмотря на всю неопределённость мировой экономики, которая сохраняется, мы сейчас развернули работу по подготовке долгосрочного прогноза до 2030 года, без которого невозможна ни долгосрочная бюджетная стратегия, ни сбалансированная стратегия развития секторов экономики. Нам, конечно, нужно увеличивать горизонт планирования, потому что задача такого масштаба работает только на другом – ни на двухлетнем, ни на трёхлетнем – режиме прогнозирования и планирования действий.

Остановлюсь ещё на одном вопросе, являющемся основой и прогноза, и всей аналитики в стране: это работа Росстата. В прошедшем году сотрудники Росстата вместе с региональными властями, другими ведомствами провели перепись населения. Это большая работа: опубликованы предварительные итоги, ещё предстоит очень кропотливая работа по окончательной обработке данных. В результате мы будем иметь более полные данные об основных процессах в нашей стране.

В то же время, конечно, качество статистики нуждается в серьёзном улучшении, особенно в оценке инвестиций, реальных доходов населения. При пересмотре динамических рядов на сложность интерпретации таких пересчётов обращают внимание эксперты. Мы рассчитываем, что повышение качества даст и развернутая в этом году масштабная работа по подготовке нового межотраслевого баланса, так называемых таблиц «затраты–выпуск». Предыдущие таблицы были сделаны аж в 1995 году! Это очень важная работа, для того чтобы мы представляли взаимоувязку секторов экономики.

Уважаемые коллеги! Я вернусь к вопросу делового предпринимательского климата, инвестиций. Темпы роста инвестиций остаются меньше, чем мы ожидали, и это при том, что практически восстановились цифры по прибыли предприятий. Прибыль в кризис упала, но сейчас идёт восстановление.

Цены на нефть уже опять близки к историческому максимуму, и в экономику поступают в общем существенные ресурсы. Но нам уже не удаётся компенсировать недостатки делового климата высокой доходностью вложений в отдельные секторы экономики. Это показал и наш последний прогноз, когда, несмотря на дооценку цен на нефть на 24 доллара за баррель, мы не изменили оценку темпов роста ВВП.

И конечно, деловой климат – это очень сложное многофакторное понятие. Он, наверное, не сводится к административным барьерам, а зависит в целом от диалога бизнеса и власти, доверия к нашей политике. Любые (даже 10 самых важнейших) меры по улучшению ситуации могут быть нивелированы громкими случаями рейдерства или действиями правоохранительных органов. Кстати, мы договорились с министром внутренних дел, который здесь есть, что мы проведём специальную работу о том, как можно будет согласовывать действия и принимать совместные усилия по инвестиционному климату. Конечно, всё это не умоляет значения тех мер, которые мы должны последовательно реализовывать как в части приватизации, так и в снижении административных барьеров, формировании институтов и механизмов защиты прав инвесторов с демонстрацией конкретных кейсов решения проблем бизнеса.

Напомню, что заработал так называемый офис омбудсмена. У нас омбудсмен – Игорь Иванович Шувалов. В министерстве рассматриваются и по возможности решаются конкретные проблемы иностранных инвесторов. В прошлом году поступило 59 обращений, и в 38 случаях мы смогли решить поставленные вопросы. В качестве примера могу привести случай IKEA: в прошлом году компания заявляла о своём намерении вообще уйти с российского рынка в связи с чрезмерными административными барьерами, но в этом году после вот такого обсуждения конкретных случаев мы уже обсуждаем с компанией открытие новых магазинов, и не только магазинов, а главное, увеличение уровня локализации производства в России товаров, продаваемых в IKEA.

Подготовлен план самой масштабной в денежном выражении приватизации: до 2015 года ожидаемые доходы казны должны превысить 30 млрд долларов США, причём будут приватизироваться не только компании второго эшелона, но и доля государства в крупнейших компаниях и банках.

Заметным шагом стало в прошлом году и упрощение миграционного режима для высококвалифицированных специалистов. Мы работали над этим законом вместе с Федеральной миграционной службой. Я хочу поблагодарить сотрудников службы, так как уже по новому порядку выдано 6 тыс. разрешений. И инвесторы отмечают, что действительно это шаг вперёд в упрощении привлечения в страну высококвалифицированных специалистов.

С отраслевыми ведомствами мы совместно разработали конкретные планы по снятию избыточных административных барьеров в ключевых для бизнеса сферах – в строительстве (включая выделение земельных участков и подключение инфраструктуры), сельском хозяйстве, образовании. Конечно, они требуют ускорения в применении на практике, так как уже прошёл почти год с принятия планов, но многие документы пока остаются на уровне проектов. Помимо координирующей функции в решении этой задачи у нас есть свой отраслевой блок, и я бы на него хотела обратить внимание. Он связан с деятельностью по выделению земельных участков, оформлению прав собственности, которые мы с Росреестром в этом году должны в полном объёме выполнить.

Здесь очень много нареканий и критики. Мы подготовили поправки в законодательство, которые в ближайшее время будут рассмотрены во втором чтении. Подведомственный нам Росреестр ведёт активную работу по переводу своих услуг в электронный вид, но, конечно, о реальных успехах можно будет говорить тогда, когда справки БТИ, кадастр, регистрация собственности перестанут быть в глазах граждан синонимом бюрократической волокиты. Мы вынуждены признать, что пока перелома не произошло, и это задача – на этот и ближайший год, чтобы мы эту работу системно завершили.

Несколько слов о ещё одной составляющей делового климата – о таможенном администрировании. В прошлом году министерство вместе с Федеральной таможенной службой подготовило закон о таможенном регулировании, в который был заложен ряд мер, направленных на то, чтобы упростить многие процедуры. Закон начал действовать с конца декабря 2010 года, и уже можно сделать некоторые комментарии.

Мы проводим мониторинг правоприменения, потому что действительно у нас законы могут быть хорошие, а правоприменение отстаёт. Пока, по первым данным, удалось упростить экспорт высокотехнологичной продукции, прежде всего за счёт отмены подтверждения таможенной стоимости. Отпала необходимость в огромном числе бумаг, определён также перечень бизнес-объединений, с которыми таможенная служба будет проводить обязательные консультации при подготовке своих документов, – это очень важный шаг.

Но проблем ещё много. Не работают упрощения для уполномоченных операторов, и по одному из ключевых нововведений – электронному декларированию, которое как раз позволит бороться и с коррупцией, когда вместо человека будет автоматизирован процесс, – ситуация сегодня развивается не по лучшему бюрократическому сценарию Мы сделали выборочные проверки. На практике вместе с компаниями прошли процедуры оформления в нескольких регионах, и пока электронная декларация остаётся лишь дополнительной надстройкой над традиционной бумажной процедурой. Нам надо подумать над тем, как эту процедуру сделать реально работающей.

Я не буду останавливаться на той деятельности и тех результатах работы, которые важны для министерства по совершенствованию системы госуправления, и на наших задачах в этой области: мы недавно обсуждали это на заседании Правительства. Остановлюсь лишь на одном направлении – на повышении прозрачности и публичности. Это важный шаг в обеспечении эффективности всего госуправления. Можно пытаться что-то совершенствовать в закрытом режиме, но непрозрачность даже при самых благих преследуемых целях может привести к непродуманным решениям и неэффективному расходованию бюджетных средств (о чём говорил Алексей Леонидович), ограничению конкуренции и всем негативным факторам. Мы обычно привыкли понимать под прозрачностью публикацию на сайте информации о работе конкретных органов власти. Такой важный шаг был сделан в связи с принятием закона «О доступе к информации о деятельности госорганов», так называемый 8-й Федеральный закон, который в своё время разрабатывало наше министерство. Мониторинг, который мы ежегодно проводим по всем органам власти, показал в этом году значительное улучшение ситуации – органы власти действительно публикуют проекты документов.

Но, на наш взгляд, прозрачность нужна, конечно, в большем числе случаев – и в системе государственных финансов, и в работе внебюджетных фондов. Именно в целях обеспечения такой прозрачности мы разработали концепцию федеральной контрактной системы и будем в этом году вносить изменения в законодательство.

Вся система госзакупок, на наш взгляд, нуждается в серьёзном реформировании. Сегодня обществу, по сути, доступен лишь этап размещения госзаказа, то есть та часть работы, когда основные параметры заказа, будь то объёмы, начальная цена, требования к поставке, техническое задание, уже определены, и определены зачастую непублично, что часто ведёт и к повышению цен, и к излишним закупкам. Мы каждый день читаем ехидные замечания блогеров о дорогих автомобилях, мебели, закупаемой для госнужд. Конечно, общество и бизнес предъявляют требования совершенно другого уровня к публичности и прозрачности всего цикла закупок.

Мы считаем, что нам нужно регулирование в этом отношении всего цикла госзаказа – от обоснования необходимости той или иной закупки, обоснования цены до приёмки работ. Эти процедуры должны быть с возможностью публичного обсуждения, потому что сейчас контроль только за соблюдением формальных процедур размещения зачастую становится индульгенцией для недобросовестных заказчиков часто в сговоре с недобросовестными поставщиками. При этом достаточно примитивные процедуры становятся тормозом для качественной закупки НИОКР, инновационной продукции, в сфере культуры.

Мы начали развивать электронные торги (этому была посвящена значительная часть работы нашего министерства в прошлом году), но и они, по сути, пока не являются панацеей. Во-первых, не подходят для многих видов закупок, а во-вторых, и там есть риски манипулирования, и информационными технологиями тоже. Статистика пока за I квартал говорит о том, что около половины объявленных электронных аукционов не состоялось. Нам нужно будет эту систему также отлаживать, смотреть, что идёт и должно идти на электронные торги, как эта система должна работать.

У нового законодательства по госзакупкам мы видим три задачи. Это, как я уже сказала, прозрачность от начала до конца. Вторая – повысить ответственность заказчиков за проведение качественной обоснованной закупки, вооружив их новыми современными инструментами. Третья – методологически поддержать заказчиков, разработать систему управления контрактными рисками, библиотеку типовых контрактов, методологию ценообразования. Сам закон будет обсуждаться публично, он уже сейчас обсуждается и в острой форме. Это нормально, потому что в спорах рождается истина.

Кроме того, я хотела сказать, что мы с рядом регионов, представители которых находятся здесь, подписали соглашения об отработке некоторых новых механизмов в пилотном режиме, чтобы на практике вместе с бизнесом посмотреть, что будет эффективным. На мой взгляд, эта работа также поможет повысить эффективность и всей системы закупок, и эффективность бюджетных расходов.

Далее. Мы создаём все больше инструментов, которые позволяют вовлечь ассоциации бизнеса в принятие решений. В первую очередь это оценка регулирующего воздействия. Для нас очень важно, что бизнес положительно воспринимает этот инструмент. Надо сказать, что сейчас около половины решений (а мы рассматривали более 90 документов) не были приняты или приостановлены как создающие неоправданные барьеры для бизнеса. Отмечу, что речь идёт именно об излишних барьерах, когда вводимое регулирование не приводит к решению поставленных государством задач, но накладывает на бизнес существенные издержки. Иногда эти издержки выражаются в десятках миллионов рублей. Это, может быть, не столь существенно в рамках всей страны, но для конкретного бизнеса это очень важно. Были и решения, где издержки шли на миллиарды рублей. Такие случаи были выявлены. Этот институт должен получить и дальнейшее развитие, прежде всего выработка механизма отмены ведомственных актов, препятствующих ведению предпринимательский деятельности.

Если говорить о качестве экономического регулирования, это совершенствование корпоративного законодательства. В этой части для нас важнейшей будет отработка с юридическим сообществом, в первую очередь советом по кодификации, новой редакции Гражданского кодекса, которая сейчас готовится. На наш взгляд, принятие новой редакции нужно максимально использовать для повышения конкурентоспособности именно российской юрисдикции, чтобы и сделки, и компании оформлялись в Российской Федерации. Это особенно важно в связи с задачей формирования Международного финансового центра в Москве.

Особая роль в повышении инвестиционной активности принадлежит регионам. И мы сейчас создаём вместе с бизнесом систему оценки мониторинга конкурентной среды, инвестиционной и предпринимательской привлекательности в субъектах Российской Федерации. И эта система оценки должна быть международно сопоставима, чтобы регионы могли сравнивать себя не только друг с другом, но и с тем, что происходит в других странах, потому что конкуренция действительно глобальная.

Одно из ведущих направлений деятельности министерства – это работа по поддержке малого и среднего предпринимательства. И в прошлом, и в этом году мы делаем упор на поддержку малого инновационного бизнеса. В прошлом году в 53 регионах была оказана поддержка более 1500 малых инновационных компаний, работающих в сфере промышленных технологий. Мы считаем необходимым увеличить, и будет увеличен объём поддержки компаниям, которые заключили договор лизинга оборудования, которые осуществляют поставки продукции на экспорт.

Если говорить в целом об инновациях, конечно, наша экономика пока существенно отстаёт от основных конкурентов. Об этом неоднократно приводились все цифры, и мы сделали такой анализ, готовя стратегию инновационного развития. Но в прошлом и в этом году начата важная работа по тому, чтобы крупные компании, госкомпании, корпорации подготовили средне- и долгосрочные программы инновационного развития. Многие это делают, к сожалению, впервые. Наше министерство оказывало методическую поддержку, координировало эту работу, и к настоящему времени первые девять программ уже утверждены, в том числе по таким компаниям, как «Росатом», «Ростехнологии», «Роснефть», «Транснефть».

В прошлом году мы также реализовывали задачу, которую обсуждали на прошлой коллегии, – это координация деятельности институтов развития, которые оказывают поддержку предприятиям на разных стадиях инновационного цикла. Надо сказать, что инновационный «лифт» заработал (во многом благодаря тому, что между институтами развития было заключено соглашение), и, как только он заработал, стали видны узкие места, например, недофинансированность стадии стартапов. И здесь у нас с Минфином, с Алексеем Леонидовичем, уже есть понимание, что в 2012 году эта проблема будет решаться. Вместо предполагаемого существенного снижения финансирования поддержки стартапов мы постараемся сохранить эту долю.

В этом году мы должны добиться принятия законопроекта, который мы также разработали совместно с институтами развития, который бы позволил в нашем законодательстве иметь организационно-правовые формы, приспособленные для ведения инновационной деятельности.

У нас зачастую, к сожалению, многие проекты с использованием интеллектуальной собственности оформляются за рубежом, в том числе из-за того, что в нашем законодательстве нет соответствующей, сопоставимой с другими юрисдикциями организационно-правовой формы. Мы себе ставим задачу, с тем чтобы в этом году обеспечить принятие такого закона.

Значительным стимулом к внедрению инновационных технологий должны стать и принятые решения по энергоэффективности. Нами были подготовлены закон об энергоэффективности и значительная часть нормативных актов вместе с Минэнерго, другими ведомствами. Реализуются пилотные проекты в регионах и они уже дают эффект, доказывают, что если этим заниматься системно, в том числе в бюджетной сфере, образовании, здравоохранении, то можно добиться эффекта по снижению потребления электроэнергии до 22% , тепловой энергии – около 25%. И это можно сделать с привлечением частных инвесторов и при кредитном финансировании по доступной ставке 12%, то есть эти проекты уже начинают работать.

И в заключение я бы хотела сказать о важнейшем институте управления эффективности управления государства своими активами. В 2011 году будет продолжена работа по повышению эффективности управления госимуществом, включая и повышение корпоративного управления в компаниях с госучастием. Это подразумевает, в частности, создание при советах директоров специализированных комитетов, таких, какие обычно есть и в частных компаниях, – по кадрам и вознаграждениям, по аудиту, по стратегическому планированию, установлению требований к годовому отчёту акционерного общества. Так, уже по итогам 2010 года в 244 акционерных обществах при советах директоров сформированы все три специализированных комитета. Но ещё не во всех, потому что объём государственной собственности у нас и акционерных обществ достаточно большой: больше 1700 акционерных обществ.

Значимая задача – реализация программы приватизации. Программа приватизации кроме крупных пакетов предполагает и достаточно большую продажу средних компаний, акций более 1300 акционерных обществ. В этой связи одним из важных результатов деятельности министерства в прошлом году я считаю формирование условий для проведения нового типа приватизаций. Законодательно была введена возможность привлечения инвестиционных консультантов, обеспечены повышение информационного сопровождения приватизаций, а также переход на среднесрочное планирование приватизаций. Уже по новым правилам была осуществлена продажа 10% акций ВТБ, и в федеральный бюджет поступило свыше 95 млрд рублей. Конечно, приватизация важна не столько с точки зрения доходов бюджета, но и с точки зрения повышения эффективности и развития рынка капитала.

Но, говоря об эффективности государственного управления, я бы хотела остановиться на проблемах проектного управления. Это одна из проблем, связанная с той недостаточной эффективностью, надо прямо сказать – с неэффективностью реализации многих ФЦП и ФАИП (Федеральная адресная инвестиционная программа), о которых говорили Владимир Владимирович и Алексей Леонидович.

В течение более 15 лет инструменты ФЦП и ФАИП обеспечивают решение стоящих перед страной задач, и действительно они помогают решать такие задачи. У нас были ФЦП по реформированию налоговой службы и казначейства, созданию системы ГЛОНАСС, созданию первого в новейшей истории российского гражданского авиалайнера «Суперджет Сухой», вводу в эксплуатацию дороги Чита–Хабаровск. По сути дела, все эти проекты реализовывались в рамках программного подхода. Это позволило сконцентрировать ресурсы, а не размазывать их только для текущей деятельности. За это время ФЦП превратились из способа выбивания ведомствами дополнительных средств на свою текущую деятельность (это было раньше), в такой инструмент по решению приоритетных задач, который основан на принципах проектного управления.

Мы в прошлом году два года вместе с Минфином проводили работу по дебюрократизации ФЦП. У нас было очень много нареканий, что подолгу нужно вносить каждое изменение, вот эти вот изменения. Гибкость была обеспечена и поднялась серьёзно, были серьёзно сокращены сроки внесения текущих изменений в ФАИП, но дебюрократизация (и мы всегда так считали) должна означать и увеличение ответственности заказчиков. Мы работаем над тем, чтобы обеспечить максимальную открытость. И действительно, в онлайне сейчас можно увидеть уже актуальные изменения в ФЦП и ФАИП. Но эффективность остаётся достаточно низкой. Действительно, срываются сроки ввода объектов, увеличивается первоначальная стоимость, находится масса причин, из-за которых решения Правительства (это, по сути, решения Правительства), зафиксированные в показателях ФЦП, не выполняются.

Мы ежеквартально проводим мониторинг и всё больше убеждаемся, что низкая эффективность связана не с недостаточным финансированием, а именно с проблемами проектного управления. Для выполнения некоторых важнейших задач приходится применять действительно, по сути, ручное управление на самом высоком уровне, как, например, работа Игоря Ивановича Шувалова по программе подготовки к саммиту АТЭС в 2012 году. Это очень серьёзный вопрос, и, на наш взгляд, помимо введения критериев, о которых мы говорили, может быть, каких-то санкций, нам нужно дать руки госзаказчика и более современный инструментарий. На наш взгляд, всё-таки стоит рассмотреть возможность передачи функций, большинства функций заказчика, кроме подписания контракта, в приёмке контракта, профессиональным управляющим компаниям. У нас такого ни одного случая нет, хотя правовая база позволяет это делать, и мы такую возможность всячески пропагандируем перед госзаказчиками. Нам говорят, что на рынке нет профессиональных управляющих. Действительно, даже в частном секторе пока опыт управления крупными комплексными проектами очень небольшой. Но, как известно, спрос рождает предложение. И, на наш взгляд, надо всё-таки развивать именно проектное управление, потому что формализованный, пошаговый контроль за процедурами не всегда способен привести к значимым результатам.

Мы создали систему индикативного планирования. По каждой программе у нас есть показатели, целевые индикаторы, но, конечно, без чёткой ответственности за их невыполнение эти индикаторы и их анализ становятся бессмысленным занятием. При том масштабе задач, который у нас стоит по диверсификации экономики, развитию инфраструктуры, архаичная во многом система управления становится существенным сдерживающим фактором. Исходя их этого, мы видим в качестве задач в 2011 году проработку возможных механизмов проектного управления и, может быть, даже предложения по ведению внешнего управления неэффективно реализуемыми программами, а такие у нас есть.

Мы начали применять этот механизм в особых экономических зонах, и по новым зонам мы поставили в качестве условия наличие профессионального проектного управления. Ведём активные переговоры по привлечению ведущих компаний из Сингапура, Испании, Франции, Швейцарии к управлению действующими перспективными площадками, смотрим на опыт, в том числе частный опыт, управления частными промышленными парками, которые есть у нас в стране.

Уважаемые коллеги! В докладе, конечно, нет возможности отметить все направления нашей деятельности – и отчётной, и задачи (они есть в розданных материалах). И конечно, для решения всех задач нам придётся серьёзно повысить качество, гибкость, эффективность и открытость собственной работы.

И в заключение я бы хотела поблагодарить всех сотрудников Министерства экономического развития, Министерства финансов, которое нам как родное, и других министерств и ведомств регионов, организаций бизнеса за совместную работу, потому что такие задачи, которые мы решаем, возможно решать только вместе, и рассчитываем на вашу поддержку в будущем. Спасибо за внимание!

А.Л.Кудрин: Спасибо, Эльвира Сахипзадовна! Можете рассчитывать на нашу поддержку. У нас ещё есть выступающие. Я прошу вас набраться терпения. Слово предоставляется Гуриеву Сергею Маратовичу – ректору Российской экономической школы, главному исполнительному директору Центра экономических и финансовых исследований.

С.М.Гуриев: Да, спасибо большое. Алексей Леонидович, для меня большая честь – выступать здесь перед столь представительной аудиторией. Уважаемые коллеги! Практически всё, что я хотел сказать, уже Владимир Владимирович, Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна сказали. И тем не менее я думаю, что некоторые вещи полезно повторить, поэтому я сконцентрируюсь на тех вещах, которые, с моей точки зрения, являются самыми важными сегодня.

Мне кажется, что сегодня действительно очень хороший момент для обсуждения долгосрочных планов экономического развития, потому что Россия преодолевает последствия кризиса, Россия действительно выйдет на уровень ВВП на душу населения докризисного пика уже в этом году.

Рост в прошлом году составил 4%, а в этом году, по нашим прогнозам, на самом деле рост будет ещё выше, чем то, что содержится в официальном прогнозе – те цифры, которые называла Эльвира Сахипзадовна. Наш прогноз подсказывает, что рост будет выше 5%. Тем не менее успокаиваться, конечно, рано, потому что при таких высоких ценах на нефть и 4%, и 5% – это не очень высокий темп роста. А если бы цены на нефть остались на том уровне, на каком они были год назад, то, наверное, речь бы шла и не о 4%, и не о 5%, а скорее о 3%, а это недопустимо низкий уровень роста.

В этом смысле, когда мы думаем о том, какого уровня ВВП и какого уровня роста экономики мы хотим добиться в ближайшие 10 лет, то мы можем посмотреть и назад. Докризисное десятилетие отличалось очень высокими темпами роста – 7% роста ВВП в год в течение 10 лет. Для такой экономики, как Россия, это выдающееся достижение. Тем не менее мы должны честно отдавать себе отчёт в том, что докризисные источники роста исчерпаны. Вряд ли цены на сырьё, цены на нефть будут расти в этом десятилетии такими темпами, как они росли в прошлом десятилетии. Вряд ли мы можем рассчитывать на недорогую рабочую силу, незагруженные мощности. Эти источники роста уже исчерпаны, у нас уже нет незагруженных трудовых ресурсов и оставшихся в наследство от прошлых лет промышленных мощностей. Поэтому речь идёт, конечно, о том, что нам нужно создать стимулы для новых инвестиций. Тут я бы хотел согласиться с предыдущими докладчиками в том, что инвестиционный климат пока у нас имеет огромный потенциал для улучшения. Мы можем говорить о том, что субъективные рейтинги, индексы и опросы не дают полной и честной картины того, что в России есть проблемы с инвестиционным климатом, поэтому мы можем посмотреть на то, как инвесторы голосуют ногами. За последние полгода, несмотря на то что российская экономика растёт, несмотря на то что цены на нефть находятся на очень высоком уровне, капитал бежит из России. Мы на самом деле видим, что в отличие от 2007 года, когда цены на нефть были ниже, чем сейчас, мы наблюдаем отток капитала, а не приток капитала. В этом смысле, конечно, нам предстоит работать дальше.

Что можно сделать? То, о чём говорили Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна, уже делается, но очевидно, что нам нужно работать и дальше по снижению административных барьеров и по борьбе с коррупцией.

Не секрет, что сравнивать налоговую нагрузку на российский бизнес с налоговой нагрузкой в других странах не совсем честно, потому что у наших конкурентов в странах «восьмёрки» или «двадцатки» бизнес платит гораздо меньший коррупционный налог. И в этом смысле, когда мы говорим об официальных налогах, не стоит забывать, что бизнесу в России приходится платить ещё больше денег не просто за то, чтобы развиваться, но и за то, чтобы существовать.

Многие из тех мер, о которых говорили Алексей Леонидович и Эльвира Сахипзадовна, помогут справиться с этой проблемой. Но пока мы этого не сделали, наверное, рано говорить о том, что нам удастся резко улучшить инвестиционный климат.

Вторая проблема – это доминирование государственных компаний, госкорпораций и госинвестиций в российской экономике. Не надо забывать о том, что Фридрих Хайек назвал пагубной самонадеянностью: никакие государственные инвестиции не заменят частных инвестиций. Почему? Потому что до тех пор пока цены в экономике определяются в двух десятках кабинетах, пока инвестиционные приоритеты определяются министерствами и госкомпаниями, конечно, мы не можем рассчитывать на то, что инвестиции пойдут туда, куда нужно экономике. Нельзя думать, что мы, собравшиеся в этом зале, можем точно определить, что именно нужно развивать, куда именно нужно инвестировать. В этом смысле приватизация важна не только как источник денег для бюджета, не только для повышения эффективности самих приватизированных компаний, но и для того, чтобы на самом деле создавать спрос на новые институты, на самом деле определять приоритеты развития не в государственных кабинетах, а в частных компаниях и на рынках.

Ещё одна проблема – это проблема доверия к словам Правительства. Мы много раз говорили о тех вещах, о которых мы говорим сегодня. Многие из них до сих пор не сделаны. Вступление в ВТО, о котором уже шла речь сегодня, – это один из таких примеров. Я очень хорошо помню, что начиная с 2000 года мы всегда вступаем в ВТО через полтора года. Мне кажется, что тот оптимизм, с которым мы говорим о вступлении в ВТО в этом или начале следующего года (я надеюсь, что это действительно произойдёт, как я надеялся и десять лет назад, и пять лет назад), – это важный сигнал того, что Правительство действительно отвечает за свои слова, действительно стремится к тому, чтобы создать правильные и честные правила игры.

Ещё одна вещь, о которой я хотел сказать, также имеет отношение к доверию к словам Правительства – это проблема инфляции. Сейчас есть исторический шанс выполнить обязательства по инфляции. За последние 10 лет был один год, когда прогнозируемая инфляция действительно оказалось реальной, была выполнена цель по инфляции. Во все остальные годы, как мы знаем, эти цели нам выполнить не удалось. В прошлом году мы были близки к этому, у Центрального банка были все инструменты в руках, но помешали природные катаклизмы. В этом году, я надеюсь, нам удастся выполнить цель в 7,5%. Это будет исторический минимум, но не надо забывать, что это всё равно будет более высокая цифра, чем в других странах, во всех странах «восьмерки» или «двадцатки». Это очень важный показатель.

Инфляция – это не фетиш, это индикатор макроэкономической стабильности. Трудно говорить о долгосрочных инвестициях и долгосрочных финансовых инструментах в странах, где инфляция является двухзначной или превышает 5%. И без этого нам не удастся построить мировой финансовый центр, не удастся решить проблемы пенсионной системы. Поэтому то, о чём говорили Владимир Владимирович и Алексей Леонидович, что нам удастся снизить инфляцию до 5% в 2014 году, на самом деле будет самым существенным шагом в сторону развития российской финансовой системы.

С другой стороны, можно ли всё это сделать? Можно ли обеспечить более высокие темпы роста? Другие страны, находясь на таком же уровне развития, как Россия, справились с этими проблемами, в том числе страны, у которых не было нефти, страны, которые не обладали такими природными и интеллектуальными ресурсами. И в этом смысле мне кажется, что если действительно все те планы, о которых сегодня говорили и Владимир Владимирович, и Алексей Леонидович, и Эльвира Сахипзадовна реализуются, то, наверное, мы можем рассчитывать и на 6% роста ВВП в год в течение ближайших 10 лет, что на самом деле создаст уровень жизни, сопоставимый с сегодняшним уровнем

А.Л.Кудрин: Спасибо Сергей Маратович! Слово предоставляется Аганбегяну Рубену Абеловичу – президенту Московской межбанковской валютной биржи.

Р.А.Аганбегян: Добрый день. Огромное спасибо за возможность выступить. Я хотел бы остановиться на некоторых аспектах близкой мне по работе темы – это финансовый рынок. Сегодня достаточно много об этом говорилось, но я бы хотел ещё пару моментов отметить.

Финансовый рынок в России, и прежде всего тот, который торгуется на организованных площадках, уже сегодня представляет собой достаточно большое явление. В прошлом году обороты на организованных площадках превысили 200 трлн рублей – это достаточно крупная сумма. В районе 1 трлн – сумма средств, привлечённых у нас в виде долговых займов, это не считая кредитов и всего прочего. Мы уже сегодня являемся достаточно мощным экономическим подспорьем.

Но тем не менее финансовый рынок многие из нас считают внутренне неэффективным, и здесь у нас есть огромные перспективы развития. Финансовая индустрия сегодня является достаточно мощной индустрией, где задействовано достаточно много работников, которая очень мощно черпает интеллектуальный потенциал и является крупным заказчиком информационных технологий, мощным драйвером роста всей экономики. Также с точки зрения экономической безопасности страны у нас есть прямая выгода от развития собственного финансового рынка.

И в этой связи я считаю, что ту работу, которая проводится, нужно продолжать, её нужно усиливать. Так, мне кажется, очень важным является связь между теми государственными программами, которые у нас происходят, как, например, связь Международного финансового центра с программой приватизации. И в этой связи мы в отношении нашего собственного финансового рынка попали в определённую ловушку. Мы очень часто хотим, и наши эмитенты идут на международные площадки, чтобы там разместиться, в связи с претензиями, предъявляемыми нашим финансовым рынком в неэффективности. Но в то же время без этих размещений будет тяжело сделать свой собственный рынок эффективным. Выходом из этой ловушки я вижу работу по приватизации, и здесь государство может подать очень мощный пример.

Также я считаю, что таким примером является программа госзаимствований, просто заимствований. Вы видите, какие крупные средства уже можно здесь поднимать, в нашей России. В то же время мне хочется отметить, что очень важно не забывать о населении и очень важно, чтобы население почувствовало плоды модернизации, плоды успехов нашей экономики. В этом смысле финансовый рынок тоже является очень мощным подспорьем. Через финансовый рынок мы можем дать населению возможность почувствовать на себе результаты. Во многих странах, вы знаете, доля населения, инвестируемая в крупные публичные компании, огромна, и нам здесь тоже есть к чему стремиться.

Но здесь очень важно в то же время защитить людей от каких-то потерь, которые финансовый рынок может нести. И здесь особую роль, как мне кажется, играют программа финансовой грамотности и прочая деятельность, которая сегодня уже ведётся. Но её, мне кажется, надо усиливать. Это можно начинать делать со школы, и тогда мы получим достаточно неплохой результат.

Также мне кажется важным развитие системы коллективных инвестиций как механизма связи между неквалифицированным инвестором и сложным финансовым рынком. Ещё бы я отметил защиту миноритарных акционеров, защиту неквалифицированных инвесторов на законодательном уровне. Я знаю, что эта работа ведётся, но здесь есть достаточно большие перспективы.

В заключение я бы отметил ещё один вопрос – тематику продвижения нашего финансового и вообще рынка и экономики страны в целом.

На сегодняшний день очень большое количество информации инвесторы как стратегические, так и финансовые черпают из газет, из общения с большим кругом финансовых посредников, которые в том или ином виде продают услуги по работе с рисками, которые несёт для себя наш рынок. В то же время мы, мне кажется, недосказываем достаточно много плюсов, которые несёт наш рынок – не только риски, но и плюсы. Мне кажется, здесь работу можно активизировать и эта работа может проводиться в рамках некоего государственно-частного партнёрства на примерах успешных работ, на примерах каких-то успешных проектов. Мне кажется, что можно такую информацию доносить. Спасибо Вам большое за внимание.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Рубен Абелович. Уважаемые коллеги, у нас, несмотря на то что сдвинулся график, и Владимир Владимирович имеет свой график (у него ещё есть встречи), тем не менее, если мы в 20 минут уложимся по остальным четырём выступающим, то Владимир Владимирович с нами задержится. Поэтому я предлагаю так и сделать и предоставляю….

В.В.Путин: Чтобы не забыть, а то знаете, много всего будет, и я боюсь чего-то упустить. Я бы прокомментировал некоторые вещи, о которых здесь уже было сказано. И начну я даже с выступления Алексея Леонидовича (кое-что забыл), потом последующих выступающих, и затем коллеги выскажутся.

Во-первых, что касается акцизов. Это конкретный практический вопрос. Мы договорились о том, что акцизы будем повышать не спеша, постепенно, в плановом порядке – в плановом порядке, не делая повышение акцизов основным инструментом, который покрывал бы выпадающие доходы в связи с возможным понижением социальных выплат. Вот это такая серьёзная вещь, я просто обращаю на это внимание.

Кстати говоря, по качеству планирования. Мы понимаем, что с учётом волатильности рынков очень трудно это делать, но и не будем себе присваивать результатов, это в значительной степени связано с конъюнктурой рынка, тем не менее мы планировали дефицит бюджета 3,6%, вы планировали, а он у нас будет реально 1–1,5%.

Теперь по поводу темпов роста. Эльвира Сахипзадовна вот выступала, я полностью согласен. Мы отдаём себе все в этом отчёт: 4% – маловато, нам нужно добиваться большего, больших темпов роста, Потенциал у нас, конечно, есть, и очень серьёзный.

По поводу вечных споров между развитием, вложением денег в институты развития и макроэкономическими параметрами, сохранением стабильности и так далее. Вот Эльвира Сахипзадовна сказала, что (я просто обратил внимание) главным инструментом нашей безопасности – экономической и финансовой – является развитая экономика. Безусловно, правильный тезис, спора нет. И тем не менее вот Ирландия. Развитая экономика или нет? Это же, как называли, «европейский тигр», а вот в результате кризиса грохнулось всё, а резервов нет. Поэтому кроме развития экономики, диверсификации экономики, инновационного развития, модернизации и так далее, и тому подобное нам, конечно, нужны и традиционные подушки безопасности в виде резервных фондов.

Теперь по поводу госзакупок. Абсолютно правильно! Мы всегда об этом говорим, поэтому я прошу ускорить эту работу, связанную с совершенствованием 94-го закона, и так далее. Куда ни придешь – везде одни и те же проблемы.

Я посмотрел, Эльвира Сахипзадовна, у вас в одной из таблиц речь шла о реализации эффективной дивидендной политики. А что это такое, я не понял. Это мы что, будем командовать, как им дивиденды… и сколько?

Э.С.Набиуллина: Нет, речь идёт о компаниях с госучастием. Мы каждый раз рассчитываем получать определённые дивиденды в бюджет. На самом деле получение дивидендов – это нормально для акционера, но вот принимаем решения… и они иногда вынуждены оставить некоторым компаниям на развитие и так далее. Это можно сделать, нам, наверное, нужно сделать дивидендную политику более диверсифицированной. Она должна быть, поэтому мы ставим себе эту задачу, планку мы ставили 25%. Вы помните, и у Вас обсуждали, чтобы мы из чистой прибыли…

В.В.Путин: Но если у вас не будет возможности давать использовать как-то дивиденды, то… Мы говорим о компаниях с госучастием, тогда частный инвестор туда просто никогда не придёт.

Э.С.Набиуллина: Именно! Поэтому она должна быть сбалансированной. Здесь нам нужно совершенствовать, должна быть эффективная политика. На наш взгляд, она пока неэффективна, она такая избирательная у нас получается. Где-то мы получаем много, где-то не получаем.

В.В.Путин: Понятно. Теперь по поводу управляющих компаний. Компании, которые должны управлять определёнными проектами, – это, безусловно, правильно, мы тоже об этом говорили, и в целом я с этим согласен. Мы только должны учесть все минусы, которые мы имеем от работы внешних управляющих, которые трудятся у нас в процессе реализации процедур по банкротству. А здесь очень много нареканий. Как бы у нас вот это всё, весь негатив не переехал в эти управляющие компании. Здесь нужны какие-то серьёзные критерии. Безусловно, правильно, только нужно, чтобы практика у нас соответствующая…

Э.С.Набиуллина: Может быть, пилотно двигаться? Иногда такие вещи двигаются пилотно.

В.В.Путин: Да. Теперь по поводу выступления наших коллег, которых здесь только двое: Сергей Маратович и последний выступающий… Было сказано, что у нас больше нет резервов, которые раньше использовались: это и неиспользуемые производственные мощности, и дешёвая рабочая сила. Я думаю, мы с вами понимаем, что тенденция к сокращению этого резерва очевидная, совершенно правильная. Но, конечно, там ещё есть определённый зазор. Достаточно посмотреть, что у нас в реальном секторе делается. Есть-есть, зазор есть, просто ориентироваться на это нельзя – здесь я с Сергеем Маратовичем полностью соглашаюсь. И если у нас есть отток, то, конечно, это говорит о том, что есть проблемы с инвестиционным климатом – это тоже очевидный факт, хотя факторов здесь оттока капитала, в том числе спекулятивного капитала, много.

Что меня так квази-порадовало? Сергей Маратович (он же за границей, как мне сказали, работал тоже) сказал очень грамотно. Он сказал, что коррупционный налог у нас выше, чем в других странах. Это значит, что там тоже есть коррупционный налог! Но у нас больше. Будем стремиться, должны стремиться к тому, чтобы у нас вообще его не было, абсолютно точно. Абсолютно точно!

Теперь по поводу доминирования госкомпаний. Мы уже многократно говорили, что не от хорошей жизни мы создавали эти компании, а особенно в секторах, связанных с оборонкой, делали это для того, чтобы собрать жизнеспособные части наших предприятий, ещё доставшихся от советских времён, структурировать их и выводить на рынок. И Дмитрий Анатольевич говорил, и я уже многократно повторял: у нас нет цели создавать государственный капитализм. Нет такой цели! Мы вынуждены были делать это в некоторых отраслях. Без прямого участия государства, скажем в авиационной отрасли, структурировать, привести в должное состояние эти предприятия невозможно. Масштаб колоссальный, и наш частный бизнес, конечно же – все вы понимаете, сидящие в зале, – не готов взять на себя такую финансовую, экономическую и административную ответственность. Невозможно просто!

То же самое, кстати говоря, с судостроением. Там попроще, но тем не менее производственный цикл – большой, деньги нужно вкладывать очень большие, отдача не завтра будет: это небыстрые деньги. А пока у нас в экономике ещё можно делать быстрые деньги, то прежде всего, конечно, туда перетекают они. Чего там, жизнь есть жизнь! Вот у вас есть деньги – миллиард, два. Вы куда их вложите – в нефтянку, в газ, чтобы завтра получить вот такую прибыль с учётом роста рынка, в металлургическую промышленность, в химию? Или пойдёте в авиацию, где через 15 лет отдача будет или нет? Риски большие, конкуренция колоссальная – очень сложная сфера, без участия государства, к сожалению, пока невозможно.

Кстати говоря, и наши конкуренты на международном авиационном рынке, посмотрите: две-три компании по производству авиационной техники и всё, больше нет ничего. С серьёзной, мощной поддержкой государства по разным каналам – и через инфраструктуру, и прямая финансовая поддержка, и по закупкам, и через оборонный сектор. Там многовекторная система поддержки создана. И это реалии. Но повторяю ещё раз: госкапитализм – это, конечно, не наш выбор. Здесь, я полностью согласен, нужно постепенно, но максимально двигаться в сторону создания рыночных условий.

И вытекающий из этого вопрос. Кстати, на правительственной площадке мы очень часто это обсуждаем, дискутируем откровенно. Конечно, когда в десяти кабинетах определяются тарифы и цены, ничего хорошего нет. Но я думаю, что вы со мной согласитесь, и думаю, Сергей Маратович в душе тоже согласится: ну вот скажем, электроэнергетика. Мы последовательно шли по пути реформирования, но вынуждены, просто вынуждены, регулировать это для населения и для отдельных отраслей промышленности. Мы всё делаем для того, чтобы исполнить свои обещания, чтобы либерализовать рынок электроэнергетики. Но мы видим что происходит: они как скакнут – у нас реальный сектор просто ляжет. Понимаете? Хотя мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что и наши компании, отечественные, и зарубежные пришли и вкладывают средства в модернизацию. На первом этапе были проблемы, сейчас они пошли, исполняют свои обязательства, и они должны получить отдачу на вложенный капитал. Мы понимаем это и будем всячески к этому стремиться. Но, понимаете, к сожалению, вот жизнь такая, что не можем мы резко взять и отпустить совсем, ну просто невозможно: у нас завтра люди выйдут на улицу, невозможно будет жить, платить нечем. Да и предприятия многие лягут, поэтому нужно аккуратненько это делать. Но стремиться к этому, конечно, нужно. Вы посмотрите, в той же Европе электроэнергетика, во Франции – насколько она там монополизирована? Они только сейчас постепенно начинают двигаться в сторону рынка, и то делают это маленькими шагами, аккуратно-аккуратно, а нам-то – сам Бог велел. Но то, что мы должны идти в этом направлении, без всяких сомнений, это правильно. Я полностью разделяю эту позицию.

По поводу инфляции и слов нет, и никаких возражений. Здесь, чего там говорить, я сам говорил это в своём вступительном слове, один из важнейших наших приоритетов, так же как для всех стран. Это факт. Когда мы говорим: между развитием и инфляцией есть ли какие-то противоречия? Да нет, конечно. Просто, что первично, что вторично? где телега, где лошадь? Лошадь, то, что нас вывезет, – это борьба с инфляцией, конечно, а потом всё остальное. Тоже очень аккуратненько надо действовать. Я это прекрасно понимаю, но мы будем идти в этом направлении.

Да, конечно, некоторые страны, особенно в Европе, ну скажем, Прибалтика, резкие очень движения сделали по многим направлениям: и в борьбе с инфляцией, и с дефицитом, и так далее. Но для них, во-первых, это была национальная идея, которая объединяла всё население, вы понимаете, не забывайте про это, уважаемые коллеги. Это была национальная идея, они как бы заплатили за это, и население это проглотило. А у нас что будут проглатывать? У нас будут проглатывать это как неэффективную политику государства, вот это как будет подаваться в обществе. Разница есть. И потом там за спиной у них ЕС с развитыми странами Евросоюза, с такими локомотивами, как ФРГ, которая за всех платит. А у нас некому платить за нас. Поэтому и в этой сфере, безусловно, нужно таргетировать, идти и бить, и бить, и бить, и добиваться вот этого. Так же как и другие макроэкономические параметры нужно выдавливать во что бы то ни стало, но тем не менее чувствовать грань какую-то. Так?

И система коллективных инвестиций. Вы знаете, конечно, и Алексей Леонидович приводил этот пример, накопление (сколько у нас там?) – 30%, а инвестиции – 20%. Явно дисбаланс там 10%. С чем это связано? С недоверием к государственным и прочим квази-государственным и другим финансовым институтам! Это требует времени и успешной системной работы с нашей с вами стороны.

А.Л.Кудрин: Спасибо. Продолжаем. Слово предоставляется Горегляду Валерию Павловичу – заместителю председателя Счётной палаты Российской Федерации. Но мы просим в 5 минут укладываться.

В.П.Горегляд: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Сегодня действительно в зале присутствует значительно больше положительных эмоций, нежели при рассмотрении год назад. И это очевидно: экономика демонстрирует устойчивые темпы роста, государство проводит последовательную социальную политику, берёт на себя основную часть ноши и основные заботы и расходы по обеспечению социального положения граждан. Но при этом отрадно слышать то, что Правительство всецело понимает, в том числе, и опасность такого курса именно на безусловную социальную поддержку в первую очередь со стороны государства в долгосрочной перспективе.

Действительно, в последнее время наметился довольно негативный тренд, когда наши социальные обязательства, необходимые и важные социальные обязательства, начинают расти быстрее, чем финансовые возможности государства. Конечно, особенно в период кризиса, когда - надо честно признаться - Правительство достаточно эффективно прошло эту стадию благодаря принятию целого ряда мер, в том числе и социальной поддержки, этот тренд обусловлен и оправдан. Но с точки зрения долгосрочной перспективы я думаю, что у всех сидящих в этом зале он должен вызывать серьёзную обеспокоенность. В основе лежит то, что нынешняя модель, когда действительно именно государство несёт основную нагрузку по содержанию социальной сферы, не может быть долгосрочной и не может быть устойчивой.

Довольно много, с моей точки зрения, правильных и интересных идей прозвучало в выступлениях наших докладчиков. Я бы хотел обратить внимание на один не самый, может быть, приятный вопрос. С моей точки зрения, этот вопрос, эта проблема является серьёзным сдерживающим фактором экономического развития. О ней мы говорим достаточно мало и, соответственно, неполные меры в этом плане принимаем.

Этот вопрос связан с крайне деформированной системой распределения добавленного продукта в стране. Заметьте, невзирая на всю активность государства в социальной поддержке населения, в первую очередь за счёт всевозможного рода бюджетных выплат, социальных выплат, тем не менее так называемый коэффициент фондов из года в год растёт.

Мы сегодня перешли все пороги национальной безопасности, которая в соотношении (высокооплачиваемых/низкооплачиваемых) 10 децильных групп находится где-то на уровне 7/9, у нас сегодня 17/8, при всём при том, что государство последовательно поднимало пенсии и зарплаты. И здесь кроется достаточно фундаментальная проблема, связанная с компенсацией распределения этого добавленного продукта. Безусловно, ни в коей мере нельзя необоснованно повышать зарплаты значительно быстрее, чем растёт производительность труда. Это факт!

Но тем не менее наш анализ позволяет задавать огромное количество вопросов. Почему, по оценкам многих экспертов, средняя заработная плата у нас составляет от европейской 40–60%, а оплата топ-менеджеров, особенно, так скажем, менеджеров, которые занимаются финансовой деятельностью, составляет 1,7–1,9. На самом же деле производительность этих предприятий с такой скоростью не росла. Кроме этого, давайте признаем то, что где-то 0,2% семей сегодня контролируют порядка 70% национального богатства.

Безусловно, подобного рода диспропорции никак не могут стимулировать экономический рост. Я на эту проблему опять-таки смотрю не с точки зрения социальной справедливости, не с идеологической точки зрения, а именно с точки зрения эффективности экономики. Есть самые разные оценки и расчёты, проводимые уважаемыми международными организациями. Можно не соглашаться с ними в количественном отношении, но с точки зрения качественных оценок они не вызывают вопросов.

Если мы снижаем хотя бы на 1% так называемое избыточное неравенство (а это 7/9, как я сказал, у нас по официальной статистике 18), то темпы роста экономики повышаются на 5%, но на 5% не в абсолютной величине, а в относительной, конечно. Темпы роста инвестиций растут где-то на 6%. Опять-таки можно подвергать сомнению те или иные цифры применительно к той или иной экономике, потому что они носят эмпирический характер, но тем не менее закономерность достаточно очевидна.

Опросы, которые проводили среди различных групп предпринимателей, говорят о том, что в секторе обрабатывающей промышленности большинство наших российских предпринимателей говорит, что основную проблему своего развития они видят в недостаточно устойчивом внутреннем потребительском спросе. И так высказалось 70% населения. Поэтому Эльвира Сахипзадовна сказала совершенно справедливо, что у нас большой потребительский рынок, но реальные возможности, для того чтобы он стал больше, значительно больше. Ведь мы понимаем, что богатая часть населения редко пользуется продуктами отечественного производства и неслучайно, что достаточно большая утечка капитала связана с тем, что в основном свои нужды они удовлетворяют за рубежом. Я думаю, что это вопрос, на который надо обратить серьёзное внимание.

Вторая проблема, мне кажется, связана с тем, что в нашем сознании опять срабатывает синдром высоких цен. Сколько бы ни говорили о том, что мы понимаем пагубность этой проблемы, тем не менее, судя по работе органов исполнительной власти (а мы эту работу оцениваем как на уровне субъектов Федерации, так и на федеральном уровне), можно сказать, что у большинства появилась некая удовлетворённость на фоне того, что в экономике всё достаточно благополучно. Неслучайно, что та весьма активная работа, которая была начата в прошлом году, связанная с программой повышения эффективности бюджетных расходов, сегодня, с нашей точки зрения, существенно затухает. Мы можем сказать, что большинство министерств и ведомств, за исключением Министерства экономического развития и Министерства финансов, которые активно в этой работе участвуют, не приняли так необходимые нормативные акты, связанные с реализацией этой программы. Конечно, сегодня более важно рассматривать, скажем, новые бюджетные поступления для реализации тех или иных программ.

В то же время эффективность наших государственных средств, об этом все наши проверки говорят, на самом деле достаточно низка. Мы сегодня имеем достаточно эффективно функционирующую систему Федерального казначейства, благодаря этому, конечно, объём нецелевых расходов резко падает. Если раньше это были миллиарды рублей, то сегодня это суммы очень незначительные, потому что напрямую своровать очень трудно. Но объёмы неэффективных расходов колоссальны. Примеров приводить можно много: это пресловутая проверка транспортного комплекса города Москвы, это недавно проведённая проверка, связанная с размещением Росрыболовством судостроительных заказов, когда перечисляются большие суммы денег, они замораживаются, а потом возвращаются. Эффективность довольно низка. Я думаю, что с точки зрения долгосрочной перспективы, основной резерв для удовлетворения растущих социальных потребностей – это, конечно, повышение эффективности бюджетных расходов.

Заканчивая, должен сказать, что Счётная палата, как необходимый элемент обратной связи от управляющего объекта к управляемому, всегда готова давать Министерству экономического развития и Министерству финансов адекватную и полноценную информацию по этим проблемам.

Спасибо.

А.Л.Кудрин: Слово предоставляется Бетину Олегу Ивановичу, губернатору Тамбовской области.

О.И.Бетин: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемый Алексей Леонидович, Эльвира Сахипзадовна, участники заседания! Я хотел бы поблагодарить за возможность выступить на этой коллегии от имени регионов.

Конечно, мы пережили очень сложный год. Если бы не были вместе, если бы не было поддержки региональных бюджетов из федерального центра, я не знаю, что бы сегодня было. Пессимистичных прогнозов было много, но сегодня можно сказать, что бюджеты регионов имеют тенденцию к развитию. И скажу, за два последних кризисных года, 2009-й и 2010 год, не самая сильная экономика в Тамбовской области, но консолидированный бюджет области вырос более чем на 25%. Не были приостановлены преобразования в межбюджетных отношениях, схемах управления, изменения в социальной сфере. Но сегодня лейтмотивом всех докладов были инвестиции, экономическое развитие, и опорой для экономического развития у нас в последнее время было, конечно, бюджетное финансирование. Но на сегодня, я считаю, здесь есть много проблем, и, может, инвестиции активно не идут прежде всего и потому, что сегодня у нас бюджеты перегружены различными расходными полномочиями. Новые правильные решения, которые принимаются, детерминируют подчас невыполнимые бюджетные расходы.

Что имею в виду? Программа модернизации образования, хорошая программа, мы её поддерживаем и будем отстаивать, но если посчитать по тому механизму, который сегодня предложен и нам поступил, на 1,2 млрд федеральных средств мы должны 2,4 млрд своих средств направить в течение двух лет. Программа здравоохранения очень хорошая, там тоже софинансирование. Дорожный фонд, источники – акцизы на нефтепродукты, транспортный налог. Мы выводим эти доходные источники из других сфер применения. Пригородное железнодорожное сообщение. Здесь сейчас предусматривается, насколько я знаю, Минфин – ответственность за федеральный бюджет, равные полномочия – РЖД и региональных бюджетов. Ну и так можно считать, что и летний отдых, и ЖКХ, и так далее.

Что я предлагаю? Может получиться как со страховыми взносами, когда на неработающее население Фондом обязательного медицинского страхования были подушевые нормативы подняты сразу, а мы до сих пор, Владимир Владимирович, не в состоянии их профинансировать. Стыдно, но - бюджет когда смотрим, -полномочий не хватает. Давайте вместе посчитаем. В условиях кризиса мы с Антоном Германовичем (А.Г.Силуанов – заместитель Министра финансов Российской Федерации) считали доходы и расходы. Но ведь получилось, вышли из этого кризиса, бюджеты сохранились. Давайте мы сейчас возьмём средний регион как модель и посмотрим, что из этого у нас выйдет. Я не предлагаю всеми этими обязательствами перегрузить федеральный бюджет, здесь их и так уже сверхдостаточно, мы это все и так прекрасно видим. Но давайте мы специально посмотрим эмиссии ценных бумаг, может рассрочить эти обязательства по времени, кредиты коммерческих банков. Это было бы целевое кредитование с определёнными обязательствами регионов – направить эти средства по целевому назначению и использовать очень эффективно. Мы полностью за такой поход.

Ну и, конечно, доходы – доходы бюджетов, о которых здесь сегодня говорилось. Владимир Владимирович в своём выступлении сказал, что бизнес взял свою собственность, заложил и получил кредиты. Владимир Владимирович, мы уже всё заложили, всё, что только можно было. Я вам честно скажу, в прошлом году мы 4,5 млрд заложили, всю недвижимость заложили, которая есть в областной собственности, под то, чтобы дать гарантии для кредитов. И до этого было 6 млрд. 10,5 млрд мы уже заложили. Дальше нужно развиваться, а закладывать, по сути дела, уже и нечего. Поэтому что бы я попросил… Вот был хороший фонд по поддержке инвестиционного развития регионов, но сегодня он не функционирует. В прошлом году были моногорода и так далее… Но если мы хотим, чтобы у нас было активное инвестиционное развитие, нам нужно создавать вот эти инструменты. Я с оптимизмом воспринял постановление Правительства о создании фонда гарантий федерального бюджета по инвестпроектам в регионах. Там, если от 5 до 10 млрд, Минэкономики рассматривает, если свыше 10 млрд, то правительственная комиссия. Положение вышло, бумаги направили, но не работает фонд до сих пор. Поэтому инвестиции у нас, наверное, так плохо идут. Я бы просил обратить на это внимание и найти соответствующее решение.

Я хочу сказать, что важная задача – привлекать иностранные инвестиции. У нас примерно на рубль инвестиций добавленная стоимость по тем годам получилась 70 копеек, то есть это прямые инвестиции, это увеличение валового регионального продукта. На этот год мы хотим увеличить инвестиции на 30%. У нас уже сегодня реализуются объекты, прежде всего по линии продовольственной безопасности – по этим направлениям у нас уже строится сегодня 50 объектов. Мы хотим сделать так, чтобы в области была развитая современная экономика.

По нашим расчётам, если сегодня добавленная стоимость за счёт новых производств составляет 29%, то, реализуя только вот эти объекты, которых около 50 мы строим, будет 88% прироста, дадут новые мощности. Я хотел бы сказать, если это получится, то к 2015 году мы готовы отказаться от дотаций, которые сегодня получаем из федерального бюджета и сделать наш бюджет бездотационным.

Реплика: Интересное предложение!

О.И.Бетин: Но я что попросил бы. Надо помочь сегодня с формированием инфраструктуры. Можно взять и скоординировать, допустим, работу многих федеральных структур: «РЖД», Минтранс, «Газпром», допустим, сетевые компании, но их возможностей сегодня в регионе недостаточно для того, чтобы мы динамично развивались. Поэтому я просил бы, если мы найдём это решение, в 2015 году, Алексей Леонидович, федеральные деньги на дотацию нам не потребуются! Спасибо.

А.Л.Кудрин: Спасибо, Олег Иванович. Слово предоставляется Улюкаеву Алексею Валентиновичу, первому заместителю председателя Центрального банка Российской Федерации.

Пока Алексей Валентинович идёт, мне показалось интересным выступление, но я также хотел бы обратиться, что нам сегодня недостаточно удалось поговорить по межбюджетным отношениям. Мы тогда в июне в Министерстве финансов соберём все регионы и ещё раз поговорим в преддверии Нового года. Ещё раз отдельно только об этом. Потому что сегодня мне так же не удалось затронуть достаточно эту тему. Спасибо.

А.В.Улюкаев: Добрый день, уважаемые коллеги! Я признателен за возможность здесь выступить. Поскольку мои 15 минут секвестрировали до пяти, мне придётся…

В.В.Путин: В какое время живём – мы всё секвестрируем…

Реплика: Надо ещё инфляцию секвестрировать.

А.В.Улюкаев: Дадите две минуты дополнительных, и расскажу как.

В.В.Путин: Молодец!

А.В.Улюкаев: Меня прервали как раз в тот момент, когда я хотел сказать, что сведу своё выступление в основном, к словам благодарности и восхищения работой двух ведомств, тем более что я член коллегии и Министерства финансов, и Министерства экономики и немножко погреюсь в этих лучах.

Если серьёзно, у меня три коротких пункта. Первое. Мы недавно вместе с Алексеем Леонидовичем были в Вашингтоне, и там, в докладах глобальных экспертов, звучали позиции о вызовах для развитых экономик и вызовах для развивающихся экономик. Очень укрупнено: для развитых экономик проблема – отрицательный производственный разрыв, то есть реальное производство меньше, чем мощности рабочей силы и так далее. И неполное фискальное урегулирование – большой дефицит и нарастающие долги. Для развивающихся экономик основной вызов – это высокая и, возможно, растущая инфляция. Россия, как всегда, удачно сочетает проблемы тех и других. То есть у нас и проблема отрицательного производственного разрыва (вот международные эксперты считают, что 1–1,2%, может быть, больше, тут говорили о большей величине, но то, что он существует, – это очевидный факт), и фискальная неурегулированость существует, и высокая инфляция – одна из самых высоких даже среди развивающихся экономик. Наши конкуренты – Индия, Аргентина, из «двадцатки» больше никого нет.

По этим двум позициям, невзирая на независимость Центрального банка, у нас понимание соотношения телеги и лошади точно такое же, как у Председателя Правительства, то есть лошадью, а именно инфляцией, нужно заниматься в первую очередь. В этой связи хочу сказать, что мы используем весь тот набор инструментов, который нам отведён законодательством. Начиная с декабря мы в разной последовательности, в разных объёмах достаточно аккуратно используем политику и процентной ставки, и ставки рефинансирования из всей совокупности кредитных депозитных ставок, и политику резервных требований – имею в виду как их общее увеличение, так и дифференциацию, хотя должен сказать, что по сравнению с нашими коллегами из БРИКС мы – только в начале пути. Скажем, у Китая 21% обязательно составляют резервные требования по обязательствам коммерческих банков, мы – в четверть ниже этого. Это не значит, что мы должны выйти на этот уровень, это значит, что это очень серьёзный инструмент, который наши коллеги активно используют. Мы тоже вот уже три тура таких изменений сделали и будем готовы делать это и дальше. И, безусловно, мы должны использовать гибкую курсовую политику, для того чтобы гибкая курсовая политика предохраняла нас от скоротечных колебаний ликвидности. В этой связи короткий комментарий к тому, что здесь прозвучало: сравнение 2007 и 2011 годов.

Ну действительно, тогда был чистый приток частного иностранного капитала. Сейчас за три месяца у нас минус 21 млрд долларов чистого оттока. Но надо понимать, что это чистый отток, то есть одновременно могут двигаться обе половинки баланса, то есть увеличивается приток и увеличивается отток. Если увеличивается валовой отток, это однозначно плохо, это значит, что нет спроса на эти деньги внутри страны, экспортёры оставляют часть валютной выручки за границей, потому что не могут вложить в эффективно работающие инструменты в стране. Но вот если не такими же темпами растёт приток, это вовсе не обязательно плохо. И я рискну утверждать, что в нашей ситуации это, может быть, скорее хорошо. 2007 год – это время ретрейд, горячие и короткие деньги шли сюда, зная, что будет такая разница дифференциала процентных ставок и что Центральный банк будет стоять на границе валютного коридора и покупать столько валюты, сколько нам не привезут. Сейчас ситуация прямо противоположная. Центральный банк больше не ставит этой границы и не покупает столько валюты, сколько нам привезут. Мы принимаем политику гибкого валютного реагирования. Мы на самом деле очень близки к плавающему валютному курсу. И это нас освобождает от того, что статистически мы бы учли как приток капитала, а содержательно бы означало риски его бесконтрольного прилива и отлива и колебаний больших ликвидностей.

Последнее, что хотел сказать, – по поводу долгого соотношения с ВВП. Мне кажется, не стоит себя сильно успокаивать тем, что у нас будет долг 10% от ВВП (даже в близкой перспективе мы видим, что не больше 15%). Во-первых, мы видим совершенно разное страновое поведение. Есть страны, которые имеют более 200% долга по ВВП (как Япония) и по-прежнему триповый рейтинг АА. А есть страны, которые при 15% испытывали суверенный дефолт, и здесь принципиально важно сравнение не с величиной ВВП, а сравнение с инвестиционной составляющей бюджета. То есть если вы занимаете на то, чтобы вложить в какие-то проекты, которые принесут потом отдачу на капитал, то инвесторы понимают, как они получат свои деньги с прибыли. А если вы занимаете исключительно на зарплатные проекты, то инвесторы относятся к этому уже с некоторой настороженностью и требуют дополнительных премий, дополнительных спрэдов при приобретении наших обязательств.

Это может произойти скачкообразно. Вот пример – Греция. Греки ещё совсем недавно занимали почти так же, как немцы, у них был спрэд 100%. Теперь они занимают под 13,5%, у них спрэд к германскому долгу – более 1000%. Это скакнуло за два года. Я хочу сказать, что здесь мы должны быть максимально осторожными, несильно радоваться тому, что у нас маленький долг, и не допускать его повышения в дальнейшем. Спасибо.

А.С.Галушко (президент общероссийской общественной организации «Деловая Россия»): Уважаемые Владимир Владимирович, Алексей Леонидович, Эльвира Сахипзадовна! Уважаемые коллеги!

Действительно, очень многие вопросы уже были освещены в предыдущих докладах. Я позволю себе, существенно сократив предполагаемые предложения, ограничиться исключительно взглядом бизнеса на тему модернизации и улучшения инвестиционного климата и сформулировать её в конкретных предложениях по наиболее волнующим нас вопросам.

Потребность в модернизации действительно стоит остро: российская экономика кратно отстаёт по производительности труда от развитых экономик, и именно модернизация призвана это отставание сократить. Когда модернизационные проекты реализуются, что мы видим практически? Ответ очень прост: когда это выгодно. В этом случае можно даже обойтись без призывов к модернизации: она будет осуществляться. Это первый эффект, который мы наблюдаем: когда выгодно, когда условия созданы – модернизация происходит.

Второе. Эффект, который мы наблюдаем в результате модернизации, – это кратное сокращение персонала. Почему? Потому что вырастает производительность на предприятиях. По той выборке, которую мы составили, сокращение – от 3 до 10 раз. В целом, если оценить этот потенциал высвобождения рабочей силы на старых производствах по оценкам Института Гайдара, если взять несырьевой сектор и предположить, что мы для начала повысим его производительность до восточноевропейской, то это порядка 20 млн человек.

Кстати, тезисы о том, что у нас впереди нехватка рабочей силы в связи с демографической ситуацией, верен только при одном условии – при условии, что мы не увеличиваем свою производительность труда. Если мы её увеличиваем, то, наоборот, мы имеем высвобождение рабочей силы, причём весьма значительное.

Естественно, людей нужно занять. Как нам кажется, нам нужно произвести социально-безопасную и социально-выгодную модернизацию. Как показывает анализ, стоимость создания одного качественного, современного высокопроизводительного рабочего места находится в пределах от 200 до 250 тысяч долларов на одно рабочее место. Естественно, создание новых рабочих мест, которые создаются инвестициями, капиталом, также требует улучшения инвестиционного климата.

Последнее, на что мы обращаем внимание, – это уже наступившая реальность конкуренции юрисдикции в рамках единого таможенного пространства. Обращают на себя внимание усилия Казахстана, которые он последовательно прикладывает в этом направлении. Интересно, что первыми нам стали об этом говорить иностранные инвесторы – о том, что они больше начинают ориентироваться на Казахстан. После этого российские инвесторы об этом заговорили. Сейчас об этом говорят губернаторы приграничных территорий – говорят не только о том, что новые инвестиции уходят в Казахстан, а о том, что идёт миграция старых, ранее сложившихся производств, миграция налоговой базы под казахстанскую юрисдикцию. По итогам 2010 года, если взять данные Росстата – я подчеркну: не ЦБ, а Росстата, – объём прямых иностранных инвестиций в Россию составил на душу населения 90 долларов, в Казахстане – 890 долларов. Поэтому все эти вызовы, необходимость подлинной модернизации, её социальная не просто приемлемость, а выгодность, конкуренция с Казахстаном требуют очень значительного улучшения инвестиционного климата.

Что мы наблюдаем в России? В России мы наблюдаем очень дифференцированную картину в регионах. Нас очень радует факт того, что действительно есть регионы-лидеры, которые последние шесть-семь лет последовательно прилагали усилия к улучшению инвестиционного климата, и эти усилия конвертируются сегодня в прямые измеримые результаты этого инвестиционного климата.

Много говорится о Калужской области. Это абсолютно справедливо. Не только по объёму прямых иностранных инвестиций на душу населения (она держит первое-второе место, разделяя с Сахалинской областью), но по итогам 2010 года объём промышленного производства в этой области вырос на 142%, уровень заработной платы вышел на третье место в Центральном федеральном округе, и с 2011 года эта область становится бездотационной. Это яркий пример, который показывает, что кроме двух традиционных альтернатив (либо мы должны повысить налоги, либо сократить расходы) есть третья, которая может быть реализована. Это увеличение налоговой базы, которое происходит в результате создания благоприятного инвестиционного климата, и это растёт на нашей земле. Пример – не только Калужская область. Пример – Ульяновская область, которая вышла на первое место по объёму прямых инвестиций на душу населения в Приволжском федеральном округе, при том что это всё – несырьевые, дотационные регионы.

Со своей стороны мы систематизировали все те лучшие практики, конкретные меры, которые работают в регионах. У нас это заняло восемь страниц текста и называется это «Модельная программа улучшения инвестклимата в регионах». Фактически это запрос потребителя инвестиционного климата на этот климат. Отрадна для нас поддержка Минэкономразвития. Можно сказать, эта программа родилась в совместном диалоге с этим министерством, и важно, конечно, приступить к её практической реализации.

Здесь очень важно отметить следующие обстоятельства. Если говорить по сути дела, то все в этих регионах держится на губернаторе. Если по-честному назвать главную причину, то, конечно, это личная позиция губернатора, его желание вот таким образом самореализоваться. Это, безусловно, неплохо. Об этом еще Карамзин писал в XIX веке, что для России помимо хороших законов важно наличие 50 эффективных губернаторов.

Наверное, в современных условиях помимо внутреннего мотива важны и внешние системы стимулов. А сегодня в рамках межбюджетных отношений, к сожалению, такая система стимулов очень редко возникает. Регион, который улучшает инвестиционный климат, создаёт новую налоговую базу, фактически на сумму новых налогов лишается федеральных дотаций. Эту ситуацию, конечно, было бы очень правильным изменить, и мы со многими регионами обсуждали такую меру: 10% от федеральных налогов, которые создают новые производства, новые инвестиции, в течение какого-то разумного периода времени (от 3 до 5 лет) в виде трансфера направлять из федерального бюджета в региональный. Эта мера действительно бы стимулировала многие регионы, как показывает наше с ними общение.

Поэтому на региональном уровне для нас отрадно, что 2010 год стал годом плодотворной совместной работы с Минэкономразвития по формированию ясной, чёткой повестки по конкретным мерам улучшения инвестклимата в регионах.

Безусловно, важна и федеральная составляющая улучшения инвестиционного климата. Остановлюсь на главном: это налоги, финансирование, тарифы и судебная система. Очень кратко, та дискуссия по налогам, которая сейчас идёт, связана с возможностью снижения страховых взносов. На наш взгляд, принципиальная, ключевая область решений лежит в плоскости понимания того, что большая часть из 34-процентных пунктов страховых взносов, не является по своей сути, по своей природе страховой, не формирует индивидуальных прав и, следовательно, в качестве налоговой базы может иметь не только заработную плату, а любую другую налоговую базу. На наш взгляд, принципиальная область решений находится в этой плоскости, хотя это, конечно, отдельный разговор вне рамок сегодняшнего регламента.

По финансированию две ключевые меры. Лучшая практика: если посмотреть на мировой опыт, то наименее болезненно мировой кризис пережила Канада, в этой стране наименьший объём плохих долгов. Почему? Общепризнанно сегодня, что благодаря двум мерам. Первое – это предоставление финансовых услуг в форме публичной оферты. Второе – это создание агентства по защите прав потребителей на рынке финансовых услуг. Достаточно сказать, что в Соединённых Штатах Америки этот опыт подробно изучался, и всего несколько месяцев назад в США принято решение о создании такого же агентства.

За годы его работы в Канаде с 2001 года объём финансирования малого и среднего бизнеса увеличился в 4 раза, а стоимость финансирования сократилась на 5–6 процентных пунктов –прежде всего за счёт ликвидации скрытых долгов. В целом в финансовой системе объём плохих долгов был наименьший из стран «большой восьмерки».

Тарифы. Мы наблюдали очень острую ситуацию с ростом цен на электроэнергию. Что обращает на себя внимание? Три ключевые позиции. Мы провели совместно с институтом группы «Атон» анализ того, как используют, насколько рационально финансирование компаний естественных монополий и энергетических компаний. И анализ показывает, что объём привлечения дополнительного финансирования для удовлетворения инвестиционных потребностей этих компаний составляет до 2 трлн рублей. Это способ удовлетворения инвестиционных потребностей без роста тарифов, без повышения цен.

Электроэнергетика. За последние 100 лет принципиально не изменились технологии в этой сфере. В Канаде, например, отнормировали эти расходы и есть специальный справочник, который чётко показывает по видам расходов, какие нормативы этих расходов. Было бы правильно у нас это сделать – создать специализированный единый сайт и на этом сайте выкладывать всю информацию соответствующих компаний в соответствии с современными стандартами раскрытия информации о расходах (как текущих, так и инвестиционных) и сделать её публичной, открытой для всех.

Третье – ввести позицию контролирующего офицера в этих компаниях, имеющего право на доступ к любой информации и ежеквартально отчитывающегося о том, что происходит в этой компании, в том числе о её инвестиционных и текущих расходах.

Последнее – по судебной системе. Очень острая тема. Буквально три главные меры. Первое – наделить объединение предпринимателей правом подавать иски в защиту интересов своих членов, фактически предоставив право предпринимателям и инвесторам не только напрямую спорить, а спорить через такого общественного адвоката. Естественно, в этом случае субъектность инвесторов, субъектность предпринимателей фактически становится более высокой.

Второе. Может быть, стоило всё-таки вернуться к идее административных судов как судов, которые концентрируют, имеют: а) специализацию, б) если посмотреть опыты функционирования за рубежом, то они по духу и смыслу исходят из того, что заявитель, который вступает в спор с государством, – более слабый участник этого спора, и это пронизывает весь дух работы этих органов.

Третье, последнее. Было бы целесообразным наделить третейские суды правом рассматривать споры между представителями органов власти и предпринимателями.

Спасибо большое. В завершение отмечу. Если спросить предпринимательское сообщество: что нужно, чтобы модернизация в нашей стране (то, что все мы хотим) состоялась? Ответ будет очень простой: сделать её выгодной бизнесу, создать благоприятный инвестиционный климат. Спасибо!

В.В.Путин: Спасибо большое.

Если позволите, тоже прокомментирую, так же как делал до сих пор, наших коллег, которые выступали. Начну с самых последних слов по поводу возможности создания третейских судов, которые разрешали бы споры между органами власти и бизнесом. Подумать можно, но я только не очень понимаю, почему не хватает сегодняшних возможностей обращаться в суды общей инстанции, арбитражные суды? Такая же возможность есть! Давайте посмотрим, чего там недостаточно, каких инструментов недостает, чтобы защищать права. Мы готовы это рассмотреть, пойти навстречу – там надо просто продумать это, так же как и возможность объединениям предпринимателей обращаться в суд за защитой интересов членов своих организаций. В принципе инструментов сегодня достаточно: можно в суд обратиться, и общественная организация в виде объединения предпринимателей может выступить в качестве общественного защитника и так далее. Это всё возможно в рамках действующего законодательства. Тем не менее повторяю, если чего-то не хватает, то вполне можно это попробовать рассмотреть и добавить.

Считаю очень важным моментом (и полностью с ним согласен) – раскрытие информации о структуре расходов наших крупнейших компаний, в том числе и энергетических. Но не только энергетических, но и транспортных, и других. Это абсолютно правильно. В целом я уже упоминал об этом даже во вступительном слове, а если не сегодня, то неоднократно уже об этом говорил: полностью с этим согласен. Нужно стремиться к тому, чтобы реализовать эту позицию.

Теперь по поводу межбюджетных отношений. Я сейчас об этом скажу – что касается того, что дестимулируются успешные регионы. Да, такая проблема есть, однако острота её благодаря принимаемым мерам и решениям, которые вы предлагаете, уже снижается. Напомню, что снижение поддержки региона со стороны Министерства финансов не может быть больше 10% в случае успешной работы региона. Есть и другие меры, их всего, по-моему, три, в том числе это касается неучёта в общих доходах региона неналоговых поступлений. Это серьёзная скидка на деятельность региона в положительном плане, когда рассматривается вопрос о его поддержке из федерального бюджета.

А.Л.Кудрин: И сразу назову ещё одну: налоговый потенциал мы считаем за два последних года. Даже сейчас мы сократили. Сколько сейчас? 2,5. Было 3, а стало 2,5. Таким образом, у нас не по последнему успешному году считается, а по среднему – за 2,5. Плюс ещё те меры ограничения. Таким образом, на три-четыре года сохраняется трансферт в условиях успешной работы по доходам.

И последняя, Владимир Владимирович, ещё одна – четвёртая – мера (Вы в Думе назвали её). Это создание фонда по премированию регионов, которые достигли наибольших успехов в развитии налогового потенциала. Сейчас он пока оценивается в 10 млрд рублей.

В.В.Путин: Теперь что касается социально-безопасной модернизации – полностью с этим согласен. Конечно, такой настрой отечественного бизнеса можно только приветствовать. Всячески будем этому способствовать и вместе работать по этому направлению.

О конкуренции юрисдикции в связи с созданием Таможенного союза и единого экономического пространства я сам говорил. Коллега сейчас воспроизвёл эту угрозу. Но мы пошли на это сознательно, имея в виду создать такие условия, которые подталкивали бы все страны Таможенного союза и будущего единого экономического пространства к формированию конкурентоспособных инструментов для привлечения инвестиций. И это нормально, это заставляет нас с вами работать эффективнее.

По поводу того, что излишний приток капитала нам не нужен. Как сказал Алексей Валентинович (Улюкаев), для нас это хорошо. Для Центрального банка это хорошо, потому что это главный институт, который должен бороться с инфляцией. А вот для экономики в целом это не совсем хорошо. Вопрос, конечно, в том, чтобы нам привлекать прямые инвестиции, – это правда. Но даже так называемый спекулятивный (приток капитала) тоже не всегда вредный. Здесь много факторов в общем и целом тоже работает.

По поводу того, что у некоторых наших соседей жёсткие меры вырабатываются и реализуются. Скажем, в Китайской Народной Республике. Алексей Леонидович привёл пример с ограничением объёмов фондов резервирования банков. Ну да, там это проводится жёстче – там многие вещи проводятся жёстче, чем у нас. Там такие решения многие принимаются на политбюро ЦК КПК. Да-да-да! В банковской сфере! И строго реализуются. Это связано с жёсткостью политической системы страны – я говорю без всякой иронии! – и с возможностью реализовать эти правила. Но это не значит, что нам не нужно стремиться к такой же жёсткости в условиях нашей политической системы.

Теперь межбюджетные отношения. Безусловно, здесь есть много проблем. Я очень рассчитываю на то, что Министерство финансов будет и дальше совершенствовать эту систему.

Вместе с тем по поводу того, что выступал коллега из региона и сказал, что «мы все уже заложили и больше нечего закладывать», возникает вопрос: а нужно было всё закладывать или нет? Это большой вопрос. Почему этот вопрос возникает? Я сейчас скажу: потому что, если мы хотим добиться благополучия за счёт государственных инвестиций (в данном случае региональных), я вообще не уверен, что мы добьёмся нужного результата. Конечно, и государственные в целом, и региональные государственные инвестиции тоже важны и нужны, но это не главный инструмент в достижения прогресса в сфере создания благоприятного инвестиционного климата. Нужно создавать благоприятный инвестиционный климат и привлекать частные инвестиции – вот это самое главное. Нет, вы говорите про государственные региональные инвестиции, и все хотят наращивать эти инвестиции. В целом, я повторяю, я тоже не против этого. Но тем не менее… Всё-таки главное – это создание условий для привлечения частных инвестиций. Представитель бизнеса говорил, как в Калуге, например, или в некоторых других областях…Повторяю, при этом я не считаю, что у нас идеальные межбюджетные отношения. И они, конечно, нуждаются в совершенствовании.

Теперь вот Валерий Павлович Горегляд выступал, говорил, что нужно преодолеть негативный тренд опережающего роста социальных расходов над ростом самой экономики. Ничего хорошего в опережающем росте социальных расходов по сравнению с ростом экономики, конечно, нет. Сначала рост экономики, а потом рост социальных расходов. У нас это – не негативный тренд, а вынужденные меры, в том числе связанные с мировым финансовым и экономическим кризисом. Мы были вынуждены в этих условиях выполнять обещания по пенсиям, вынуждены были выполнять обещания по индексированию социальных пособий и так далее и так далее, потому что уровень доходов наших граждан очень низкий и в отличие от других стран, в том числе стран с так называемой развитой экономикой, у нашего населения нет запаса прочности и «подкожного жирка». Вот в чём всё дело. Живут от песни до пенсии, от зарплаты до зарплаты. Мы не можем строить благополучие страны на костях российского народа. Это вынужденные меры. И, кстати сказать, мы всех проблем там далеко и не решили. Но повторяю: прекрасно понимаем, что сначала экономика, её рост, а потом рост социальных расходов. Да, на этом этапе мы вынуждены были действовать немножко по-другому. Вынужденная ситуация!

Теперь по поводу диспропорции в доходах населения. Это правильно. И Валерий Павлович, безусловно, прав: это одна из наших проблем. И мы должны сделать всё, чтобы её решать. Диспропорция в доходах населения – это очевидная проблема. Я сейчас не буду в детали погружаться, об этом много нужно и можно говорить: это и борьба с бедностью, и там много других всяких направлений работы. Но делать это нужно.

Но вот с чем трудно согласиться – с тем, что утечка капитала связана с тем, что люди с высокими доходами удовлетворяют свои запросы за рубежом. Я почти дословно записал: отток капитала, конечно, не связан с необходимостью и желанием людей с высокими доходами удовлетворять свои запросы за рубежом. Вывоз капитала с этим не связан! Это копейки, которые утекают туда для этих целей. Остальное связано с экономическими факторами, и о них сегодня здесь было сказано и представителями науки, и представителями бизнеса. Об этом говорили, и достаточно убедительно, с этим не поспоришь.

И по поводу большого размера неэффективных расходов. Валерий Павлович работает в контрольном органе – это Счётная палата. Мы с ним, по-моему, вместе трудились в контрольном управлении Президента в своё время. Всё-таки есть разница между расходами, которые называются нецелевыми, и расходами, которые нужно считать неэффективными. Это существенная разница. Это разные расходы, и это не одно и то же. То, что не должно быть нецелевых, – это правда. Но надо признаться, что далеко не всегда нецелевые являются неэффективными, и, к сожалению, это тоже факт нашей жизни.

В заключение я бы хотел сказать следующее: судя по дискуссии, по интересу, с которым мы все обсуждаем темы, являющиеся предметом, которым подавляющее большинство сидящих в зале занимается всю жизнь, и по заинтересованности, с которой это обсуждается, я делаю вывод, который только и можно было сделать: здесь находятся люди очень заинтересованные, работоголики (я знаю, сколько вы работаете), отдающие значительную часть своей жизни тому делу, которому служат. Спасибо вам большое. Успехов!

А.Л.Кудрин: Владимир Владимирович, можно посоветоваться с Вами?

В.В.Путин: Легко!

А.Л.Кудрин: Нам нужно принять протокольное решение. Есть два варианта: заслушать доклады и принять к сведению доклады двух министров или одобрить работу двух министерств?

В.В.Путин: Одобрить!

А.Л.Кудрин: Спасибо.

Получив от Дмитрия Медведева задание снизить тариф страховых взносов до 26–28%, Минфин выдвинул свои предложения. Чтобы бюджет потерял не слишком много денег, предлагается увеличить налогообложение высоких зарплат. Сдвинуть порог, после которого соцвзносы не выплачиваются, с нынешних 463 тыс. руб. до 1,5–2 млн. И, возможно, ввести небольшой тариф 3–6% на зарплаты, превышающие этот порог.

Повышение нагрузки на богатых не означает расширения их пенсионных прав. Уплатив высокие взносы, они получат низкие пенсии наравне со всеми остальными гражданами России. Похожий вариант реформирования соцналога Минфин предлагал еще летом 2009 года. Но тогда возобладала позиция Минздрава: резкое повышение тарифа, относительно невысокий порог; богатые излишних взносов не платят, но и дополнительных обязательств перед ними у государства не возникает.

Можно ли войти дважды в одну и ту же реку, приняв предложения Минфина, к чему это приведет?

Минфин в сложной ситуации: надо выполнить распоряжение президента, но не допустить значительного сокращения поступлений. Ведь государство взяло на себя неподъемный груз повышения расходов на пенсии. Совокупный трансферт из федерального бюджета на их выплату вырос с 1,6% ВВП в 2008 году до 5,2% ВВП в 2010-м. Суммарные расходы на выплату пенсий достигли почти 10% ВВП.

Растут и другие расходы: модернизация армии, увеличение зарплат милиционеров (простите, полицейских), Олимпиада, саммит АТЭС, чемпионат мира по футболу. При этом и президент, и премьер хотят видеть бюджет бездефицитным. На значительное замещение нагрузки на зарплату другими доходами у Минфина надежд мало: масштабная приватизация пока не планируется, НДС повысить никто не даст, с ростом акцизов тоже велели не переусердствовать. Сократить расходы на пенсии в среднесрочной перспективе Минфин также не рассчитывает.

В этих условиях Минфин старается так настроить шкалу, чтобы не допустить значительных потерь в поступлениях. Если ставка будет 28%, порог 1,5–2 млн руб., а после порога будет взиматься 3–5%, поступления останутся прежними. Если ставки и порог будут ниже, потерь бюджета не избежать. Но роста пенсионных обязательств Минфин допустить не может, поэтому все сборы свыше 463 тыс. руб. (в условиях 2011 года) будут носить «солидарный характер».

Расширение облагаемой базы при снижении ставки — в русле лучшей практики реформирования налоговой системы. По идее должно снизиться уклонение, нейтральность налоговой системы увеличится. Но адекватны ли предлагаемые меры сложившейся ситуации? Ответ скорее всего отрицательный.

Реализация идеи Минфина вызовет рост уклонения от уплаты взносов. Это связано с постоянным изменением правил игры. Совсем недавно, в 2005 году, базовая ставка ЕСН была снижена с 35,6 до 26%. В 2011 году без широких общественных обсуждений нагрузка на невысокие зарплаты увеличилась с 26 до 34%. Теперь предлагается «обложить по полной» высокие зарплаты (раньше с зарплат выше 463 тыс. руб. взносы не взимались). И это будут не взносы, а именно 28-процентный налог.

Если бы мы приняли предложенную Минфином шкалу в 2005 или 2010 году, ситуация была бы совершенно иной. Но с тех пор правительство провело слишком много реформ, и время для принятия такого решения утекло. В результате получится следующее.

Те, кто ушел в тень в 2010–2011 годах из-за резкого роста страхового тарифа, вряд ли вернутся обратно. Снижение тарифа с 34 до 26% — стимул явно недостаточный, ведь нет гарантий, что еще через год государство не передумает и не повысит взносы обратно. Увеличится уклонение тех, кому выгодна нынешняя шкала взносов. Это сектор с высокой заработной платой (консалтинг, финансы, высокотехнологичные производства).

Изменятся способы уклонения, а масштабы возрастут. Потеряет свою привлекательность «директорский фонд» (оформление значительной части оплаты на менеджмент с перераспределением в конвертах между сотрудниками). Зато станет более выгодным уводить от налогов высокие зарплаты, используя такие схемы:

•черный нал (обналичка стоит около 10% — сравните с 13% НДФЛ плюс 26–28% страховых взносов);

•выплата дивидендов вместо зарплаты (20% налога на прибыль плюс 9% налога на дивиденды);

•можно объявить себя нерезидентом (выехать из России самолетом, а назад вернуться поездом через Украину, сказав, что потерял миграционную карту, и заплатив $50). Тогда придется платить только НДФЛ, но по ставке 30%;

•работникам транснациональной компании деньги можно выплачивать на счет в заграничном банке (российских налогов не будет, а заграничные зависят от юрисдикции: в Германии с вас вообще ничего не возьмут);

•можно заключить долгосрочный гражданско-правовой договор с компанией-нерезидентом. Платить придется только 13% НДФЛ, и то лишь ради очистки совести (поймать за руку будет трудно даже при полном отказе от уплаты российских налогов).

Было бы желание, а способы найдутся.

28% почти со всей оплаты труда — это по-прежнему много. Нагрузка на нее в России остается на высоком уровне по сравнению со странами ОЭСР и крайне высокой по сравнению, например, с Казахстаном. В результате практически все минусы, присущие 34-процентному тарифу, останутся с нами: негативное влияние на зарплату и занятость, торможение экономического роста и диверсификации экономики, стремление лоббистов всех мастей получить вожделенную льготу. По-прежнему огромным будет и дефицит пенсионной системы — 3–4% ВВП.

У китайцев есть чудесная пословица: «Встал — стой, сел — сиди, не дергайся». Шараханья из стороны в сторону к добру не приводят. Плохо совершить ошибку, но еще хуже постоянно ее исправлять, к тому же неправильно. Мы рискуем оказаться в положении ученика, который так часто менял «А» на «Ы» в слове «КОРОВА», что сделал дырку в тетрадке. Владимир Назаров.

Азия как единый организм

Арабское пробуждение – залог интеграции от Красного моря до Желтого

Резюме: Революции в западной части огромного азиатского континента способствуют ее сближению с Востоком Азии. В XX веке человечество было вынуждено приспосабливаться к доминированию Америки в мировой экономике. Сегодня американцам приходится мириться с тем, что глобальному хозяйству становятся присущи азиатские черты.

Во всем виноваты греки, предложившие нелепое понятие «Азия». Тысячелетия существования этой евроцентричной концепции многие неевропейские народы, населявшие огромный евразийский континент, пребывали в блаженном неведении, что на них навесили общий ярлык «азиатов». Ведь, если не считать попытку монголов объединить азиатские просторы, у населявших их людей всегда было мало общего. Арабы и китайцы, индусы и японцы, малайцы и персы, русские и турки – все эти и другие нации обладали самобытной культурой, богатой историей, у каждой свой язык, свое религиозное наследие и собственные политические традиции. Их экономические связи держались лишь на тонкой паутине Шелкового пути и его морского аналога.

Но сегодня все меняется. «Азия» перестает быть греческим мифом и становится реальностью. Богатство и сила все больше сближают жителей этой части света. Деятельность их компаний и влияние в целом выходят далеко за пределы континента. В XX веке человечество было вынуждено приспосабливаться к доминированию Америки в мировой экономике. Сегодня американцам приходится мириться с тем, что глобальному хозяйству становятся присущи азиатские черты.

Медленное освобождение Азии

В последние десятилетия прошлого столетия пережитки колониального наследия в большинстве стран Азии подчас окрашивали политику в черно-белые тона приязни либо ненависти, что мешало строить нормальные отношения с Западом. Колониализм унизил национальные армии, растоптал самоуважение, подавлял ценности и политические традиции самых разных азиатских обществ – от Турции до Китая.

В Передней Азии турки, арабы и персы в угоду европейским хищникам шаг за шагом расставались со своим суверенитетом, территорией и национальным достоинством. В Индии англичане, опрокинув владычество мусульман, ввели единоличное правление и втянули некогда изолированный субконтинент в европейские распри. Страны Южной Азии, которые долгое время обеспечивали около 20% мирового ВВП, оказались под пятой британского меркантилизма и покорились Лондону.

Ост-Индию и Индокитай также поработил европейский империализм. В Восточной Азии только Таиланд и Япония восприняли ключевые элементы западной культуры, одновременно проявив достаточную жизнеспособность, чтобы держаться на почтительном расстоянии от Запада. Японии к тому же хватило энергии и самодисциплины, чтобы вскоре навязать колониальное правление Корее и отчасти Китаю. Русско-японская и Вторая мировая войны показали, что национальные боевые традиции в сочетании с современной технологией позволяют Японии реально выступать в значительно более крупном военно-экономическом весе.

Россия поглотила Среднюю Азию и «вгрызлась» с севера в Китай, тогда как западные державы начали «отщипывать» кусочки южных и восточных китайских территорий. Иностранные державы поделили Поднебесную на сферы влияния, частично аннексировав ее территорию и подчинив остатки своей экстерриториальной юрисдикции. Европа и Америка сделали это, как мы тогда говорили, чтобы воспользоваться своим правом на беспрепятственный сбыт наркотиков и прививать китайцам чуждую им религиозную философию, несмотря на энергичный протест их правителей.

Колониальный порядок в Азии рухнул после Второй мировой войны. И в то время как страны континента в основном отвергли чужеземный протекторат, Япония подчинилась оккупации Соединенных Штатов, взявших ее под свою опеку и покровительство. Китай бросил открытый вызов внешним державам, изгнав со своей земли иностранцев и избавившись от их влияния. Юго-Восточная Азия восстала против европейских колонизаторов и их американских союзников. Пути Индии и Пакистана резко разошлись после того, как обе страны освободились от британского колониального владычества. Иран заявил об амбициях стать региональной державой. Турция стала активным участником евро-атлантического альянса, оплота Запада против экспансионизма советской империи.

И только в Западной Азии, где встречаются Африка, Азия и Европа, где родились такие мировые религии как иудаизм и христианство, где находятся главные святыни ислама и сосредоточены мировые энергетические ресурсы, сохранились основные элементы довоенного порядка. На закате эпохи колониализма европейские евреи захватили и колонизировали 80% территории Святой Земли, изгнав многих коренных жителей. Палестинские арабы и другие жители региона испытали страх и ужас, захваченные врасплох всплеском европейского антисемитизма и неожиданным возвратом эпохи империализма. Ни израильской, ни западной дипломатии до сих пор так и не удалось избавить регион от этого шока.

Холодная война ввергла страны Ближнего Востока в непростую зависимость от конкурирующих сверхдержав, которые рассматривали любые локальные конфликты там как опосредованные войны друг с другом. Если не считать Израиль, региональные лидеры отличались фаталистической приверженностью могущественным зарубежным покровителям и тщетными потугами приспособиться к пренебрежительному отношению европейских, советских и американских хозяев, попирающих суверенитет, независимость и культуру местных народов. Первая прореха в неоколониальном порядке образовалась в результате исламской революции в Иране в 1979 году. Тем самым был положен конец роли Тегерана как «жандарма Америки» на Ближнем Востоке. Соединенным Штатам пришлось переключиться на военный альянс с Саудовской Аравией и Египтом. Почти одновременно мирный договор между Египтом и Израилем при посредничестве США сделал сохранение автократического статус-кво в регионе главным приоритетом американской политики.

Даже при беглом прочтении Кемп-Дэвидских договоренностей бросается в глаза, что главной предпосылкой мирного урегулирования явилось недвусмысленное обещание Израиля прекратить оккупацию Западного берега Иордана и сектора Газа и облегчить палестинцам процесс самоопределения. Невыполнение обязательства способствовало тому, что мир между Израилем и Египтом оставался зыбким, не сулившим перспектив на потепление в отношениях. Палестинцы так и не избавились от чувства унижения и несправедливости. С ними стали обращаться еще хуже. Мир с Израилем утратил все шансы на легитимность в Египте и других странах. Во многом по этой же причине жители Египта, других арабских стран и мусульманский мир в целом стали питать глубокое отвращение к Израилю и Соединенным Штатам.

Готовность Америки оказать финансовую, военную и моральную поддержку диктатуре Хосни Мубарака и Хашимитской монархии в Иордании придало рамочным Кемп-Дэвидским соглашениям по крайней мере видимость прочности. Однако умение США подменять реальные усилия по умиротворению сторон политическим лавированием и уходом от конфликта, возможно, останется в прошлом вместе с режимом Мубарака. Поскольку Израиль упорно предпочитает миру с палестинцами или своими соседями дальнейшую экспансию и расширение границ, а сколько-нибудь серьезного «мирного процесса» на Ближнем Востоке не наблюдается уже более десяти лет, неясно, как Вашингтон собирается в дальнейшем сдерживать конфликт между израильтянами и палестинцами и добиваться стабильности. Нет полной ясности, сможет ли Америка вообще сохранить какое-либо влияние в этом регионе.

Мятежи арабов против своих правителей ознаменовали тот факт, что в мусульманских странах покончено с фаталистической психологией собственного бессилия и раболепной почтительности к иностранным державам, которая долгое время сковывала их. Эти революции не были направлены непосредственно против израильтян и американцев, но решение египтян и других арабских народов взять под контроль собственное будущее не сулит ни Израилю, ни Америке ничего хорошего. Через тридцать лет после иранского восстания постколониальный порядок на Ближнем Востоке наконец-то рушится.

Беспорядки в Западной Азии получили столь широкое распространение вследствие того, что за последние десять лет США дискредитировали себя как в политическом, так и в военном отношении, вольно или невольно усилив влияние Ирана в Ираке, Ливане, Газе и Сирии. Регион пришел в движение в тот момент, когда Америка уходит из Ирака, оставляя за собой разоренную страну, раздираемую противоречиями и лишенную определенной стратегической ориентации. Следствием действий американских вооруженных сил явилось то, что ряды террористов пополняются быстрее, чем их уничтожают в Афганистане и Пакистане. Это тот контекст, для некоторых – весьма зловещий, в котором усиливаются связи запада Азии с другими частями континента.

Эмансипация арабского мира

2011 г. начался с восстаний в Рабате и Каире, народного бунта и гражданской войны в Ливии и беспорядков во многих других странах арабского мира, где вышедшие на улицы манифестанты требовали реформ. Управляемые массы обнаружили, что способны, если понадобится, отозвать свое согласие быть управляемыми и тем самым осуществить смену режима. Век иностранных протекторатов в этом регионе завершен.

Ближайшими последствиями беспорядков станут растущие и нестабильные цены на углеводороды, затормозившееся экономическое восстановление Америки и еще более медленное – Европы и Японии. Ускорится смещение мирового богатства к усиливающимся державам на Востоке и Юге Азии, а также к странам – поставщикам энергоресурсов в Западной Азии. Долгосрочные последствия нынешних событий прогнозировать труднее. Наиболее вероятными представляются следующие тенденции:

Более либеральная и самоуверенная национальная политика арабских государств в сочетании с экономической самодостаточностью и большей независимостью в сфере региональной политики. Заметное сокращение возможностей внешних держав – в первую очередь, Соединенных Штатов – определять тенденции и события в Западной Азии и Северной Африке. Углубление изоляции Израиля. Возрождение Каира, Багдада и Дамаска в качестве ведущих игроков на политической авансцене арабского Востока, выступающих в этой роли наравне с Эр-Риядом. Утрата Ираном недавно приобретенных преимуществ в виде роста престижа и влияния в арабском мире – в связи со всплеском активности в арабских странах. Возможное усиление Турции благодаря новому для нее статусу регионального лидера. Ускоренное сближение между арабскими странами и государствами Востока и Юга Азии (и, возможно, Россией), чтобы избавиться от былой зависимости от США, Великобритании и Франции. Ослабление джихадистской угрозы арабским обществам в связи с тем, что более мягкие формы ислама будут играть все более заметную роль в политическом руководстве арабских стран. Возможное формирование новых моделей консультационного управления в арабском мире, которые распространятся и на неарабские страны мусульманского сообщества.

Одной из самых удивительных особенностей революций стало нарочитое избегание религиозной, классовой или внешнеполитической повестки дня. К разочарованию Ирана и «Аль-Каиды», в восстаниях почти незаметно влияние исламистских или джихадистских элементов. Полностью отсутствуют лозунги в духе панарабизма. Правда, многие протестующие инкриминировали непопулярным лидерам политику угодничества перед американцами или соглашательство с Израилем, но за редким исключением их ярость не была направлена непосредственно против Америки или Израиля.

Эти революции – дело рук тех, кто стремится сделать общество более свободным и выступает за приход к власти такого правительства, которое будет выражать волю народа, а не служить иностранной марионеткой. Повстанцы недовольны жизнью в собственной стране. Гораздо проще понять, против чего они ведут борьбу, нежели найти какую-то положительную программу. Пока рано говорить о том, будет ли их стремление к демократии полностью удовлетворено военными властями, которые в настоящее время принимают решения. Трудно предугадать, какое соотношение сил установится между приверженцами светской и исламистской политики. Мусульманское понятие «шура» – консультационное правительство – не противоречит демократии, но имеет ряд отличий. Страны, настроенные на конституционную реформу, совместимую с исламом, располагают широким выбором демократических форм правления – от турецкой модели до Палестины, управляемой движением ХАМАС.

Независимо от того, какая судьба ожидает демократию в этих странах, арабские правительства, включая те, что избежали беспорядков или пережили их, теперь будут более уважительно относиться к волеизъявлению граждан. В результате следует ожидать подъема исламских настроений в той или иной форме. Для многих мусульман легитимность правителей измеряется тем, в какой мере они олицетворяют нравственные устои, управляя «уммой» или сообществом правоверных. В новых обстоятельствах этот критерий будет иметь гораздо большее значение, чем прежде.

Повсюду в арабском мире могут быть созданы новые мусульманско-демократические партии наподобие христианско-демократических партий Европы в конце XIX – начале ХХ веков. Появление их следует приветствовать. Этот процесс еще больше отодвинет «Аль-Каиду» на обочину мусульманской цивилизации. Ей и без того уготована роль пассивного наблюдателя за развитием революций. Скорее всего, волна террора против арабских правительств ослабеет. К несчастью, политически мотивированное насилие, направленное против Израиля и Америки, грозит лишь усилиться. Оккупационные и колонизационные усилия Израиля на Западном берегу, а также жесткая осада Газы преградили палестинцам мирный путь к самоопределению, а арабов в целом лишили стимула мириться с существованием еврейского государства в мусульманском мире.

Арабская молодежь остается лояльной своим государствам, одновременно принимая активное участие в жизни виртуального пространства стран Ближнего Востока и Магриба. Местные лидеры, игнорирующие настоятельную потребность в реформе, больше не могут чувствовать себя в безопасности. Через год или два ни одна страна этого региона не будет проводить ту внутреннюю и внешнюю политику, которую проводит сегодня.

Так, если египтяне изберут эффективных лидеров, они снова будут играть ключевую роль в политике своего региона. В их силах выработать идеологию, способную завоевать популярность в арабском мире и за его пределами. Почти наверняка следует ожидать возрождения египетской дипломатии, которая отражала бы мнение и ценности рядовых граждан, а не отдельных политических деятелей. В результате ни Соединенные Штаты, ни Израиль не смогут рассчитывать на сотрудничество Египта по поддержке той политики, которая ненавистна арабской улице.

Воспрянувший Египет уравновесит влияние Ирана. Освободившись от бремени тесного сотрудничества с Госдепартаментом США, Каир, скорее всего, преуспеет в сдерживании Тегерана гораздо больше, чем в прошедшее десятилетие. Ведь Ирану удалось усилить свое влияние в Ираке, Ливане и Палестине во многом благодаря грубым просчетам американской дипломатии, вялости и апатии египетских правителей и политике вытеснения на периферию большинства арабских стран, за исключением Саудовской Аравии. Теперь Египет почти наверняка восстановит утраченные позиции грозного конкурента Ирана за лидерство в арабском и мусульманском мире, что повлечет за собой корректировку во внутриарабских отношениях.

Ирак, откуда уходят американцы, не способен играть историческую роль участника арабской коалиции по сдерживанию гегемонистских устремлений персов в Западной Азии. Необходимость оказывать противодействие Ирану с неизбежностью предполагает продолжение военного присутствия Соединенных Штатов в Персидском заливе для сохранения баланса сил. Однако недавние события стоили Вашингтону того небольшого доверия и престижа в арабском мире, которые он еще сохранял.

Неторопливое, двусмысленное и неэффективное одобрение Америкой смены режима в Тунисе и Египте нисколько не убедило людей на арабской улице в том, что американцы искренне поддерживают их требования демократизации. Им будет трудно вычеркнуть из памяти тот факт, что США десятилетиями братались с диктаторскими режимами. А запоздалые требования Америки к своим стародавним протеже немедленно отказаться от власти приводят правителей региона к мысли о том, что на Вашингтон нельзя положиться, поскольку он не хранит верности друзьям и отказывается защищать их. В итоге арабы, турки и даже израильтяне больше не верят (если когда-либо верили) в мудрость и добросовестность Соединенных Штатов. Даже запоздалое согласие американцев с требованиями Лиги арабских стран и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива создать в Ливии «зону, запрещенную для полетов военной авиации» скорее ударило по Вашингтону. Бомбежки Ливии лишь закрепили за американцами репутацию безжалостных истребителей гражданского населения мусульманских стран вместо того, чтобы убедить арабов в том, что Америка на их стороне.

Но если народные антипатии в арабских странах Персидского залива или финансовый кризис в самих США приведут к существенному сокращению американского присутствия в Ближневосточном регионе, это еще больше дестабилизирует обстановку. Оказавшись не в состоянии по-прежнему обеспечивать противовес Ирану, Ирак и страны Персидского залива окажутся перед выбором: умиротворение Тегерана или создание новой коалиции для его сдерживания. Едва ли есть основания рассчитывать на то, что нынешний Ирак не солидаризируется с Ираном. Не приходится серьезно говорить и о том, чтобы когда-либо был положен конец извечному соперничеству между персами и арабами.

Пока даже на горизонте не маячит возможность появления какой-либо иной великой державы, кроме Соединенных Штатов, которая была бы способна проецировать силу в регионе Персидского залива. Несмотря на выдающуюся способность многочисленных европейских министров обороны торговаться, Европе недостает сплоченности и последовательности, чтобы прийти на смену Америке. Россия имеет ограниченные возможности для того, чтобы откликнуться на призывы арабов: с одной стороны, сложности во взаимоотношениях с Европой, с другой – внутренние проблемы. Индия накапливает потенциал, и Дели мог бы играть заметную военно-политическую роль в этом регионе, но пока не готов к этому, поскольку поглощен стратегическим соперничеством с Китаем и Пакистаном. В долгосрочной перспективе КНР и другие страны Восточной Азии могли бы взять на себя бремя защиты своих и мировых интересов в Западной Азии. Но в скором будущем они вряд ли способны мобилизовать для этого политическую волю и военные ресурсы.

Получается, что в отсутствии США любая коалиция, созданная для обеспечения безопасности в данном регионе, будет вынуждена опираться на военную силу близлежащих стран, не имеющих превосходящей военной мощи – Турцию, Египет, Пакистан и государства Персидского залива. Но создание подобной коалиции, весьма громоздкой и поэтому не особенно эффективной, потребует больших усилий, затрат времени и денежных средств.

Пакистан мог бы быть особенно полезен для обеспечения ядерного сдерживания Ирана и Израиля, но его интересы всегда будут скорее направлены в сторону Индии, Кашмира и Афганистана, нежели Персидского залива. В зависимости от того, как будут развиваться события в оккупированной Палестине, нынешний «холодный мир» между Египтом и Израилем может вполне уступить место холодной войне. Тем самым египтяне озаботятся пробелами в собственной обороноспособности и способами ее укрепления. А Турция пока, похоже, больше настроена на умиротворение Ирана, нежели на участие в коалиции по его сдерживанию.

Как бы сильно страны Западной Азии ни сомневались в надежности Америки, на практике они не в состоянии полностью отказаться от опеки. Ирония состоит в том, что ужасающее состояние американских финансов, скорее всего, не позволит наращивать военную мощь в регионе. Неотложная необходимость для Вашингтона сокращать бюджетные расходы и отчаянные усилия арабских стран Персидского залива как можно больше снизить зависимость от Соединенных Штатов будут катализировать друг друга. В грядущее десятилетие ближневосточные государства попытаются гарантировать стабильность с помощью новых партнерств в области безопасности. Странам Восточной и Южной Азии, заинтересованным в энергетических ресурсах данного региона, придется гораздо быстрее разделить бремя защиты своих интересов на Ближнем Востоке, чем они предполагают.

Арабские государства, скорее всего, добьются (на самом деле они на это обречены) большей самодостаточности и независимости во внутренней политике, к чему так стремятся нынешние революционеры. От того, что будет представлять собой новый курс, зависят судьбы всего мира.

Интеграция Азии: запад встречается с востоком

Арабы, турки и представители других родов Западной Азии пытались ослабить зависимость от Америки задолго до того, как текущие события наглядно показали, как глубоко они презирают наше лицемерие и сколь легковесно по их мнению слово американцев. Конечно, они хорошо сознают, что не могут полностью разорвать связь с Вашингтоном. США остаются единственной военной державой, способной осуществить интервенцию в любой части земного шара. На них приходится более одной пятой общего потребления, и они являются самым крупным должником в мире. Соединенные Штаты не могут оставаться единственным источником новых идей в том, что касается глобального управления и региональной политики, но в состоянии воспрепятствовать реформам, инициируемым другими странами. Поэтому, как и вся Азия, государства Ближнего Востока связаны с Америкой узами вселенского брака. Как бы сильно некоторые из них – например, иранцы – ни желали, чтобы янки собрали «вещички» и убрались из их дома, развод невозможен. Но жители региона в большинстве своем мусульмане, и их ничуть не смущает многоженство. Поэтому они заняты налаживанием новых отношений, призванных ослабить зависимость от Вашингтона.

Китай и Индия наготове. Это не только самые быстроразвивающиеся экономики мира, но и самые быстрорастущие рынки нефти и газа. Ожидается, что в предстоящее десятилетие более половины прироста мировых потребностей в энергоносителях придется на эти две страны. Впечатляющее усиление предприимчивого Востока и Юга Азии порождает бум на западе Азии, богатом месторождениями углеводородов. Доказав способность осуществлять колоссальные инфраструктурные проекты у себя дома, китайские строительные компании берутся за крупные начинания по всей Азии от Мекки до Тегерана. Если символами присутствия Соединенных Штатов в регионе являются бомбардировщики, сухопутные войска и атомные подводные лодки со смертоносным оружием на борту, то Поднебесная все больше ассоциируется с башенными и портальными кранами, инженерами и контейнерами, доверху набитыми потребительскими товарами.

Китайцы наращивают влияние и присутствие в регионе по тем же причинам, которые когда-то побуждали это делать американцев. Они платят наличными, обеспечивают адекватное соотношение цены и качества и не навязывают деловым партнерам или принимающей стороне своих ценностей и политических предпочтений, не требуют от них помощи в реализации своих империалистических замыслов. В этом плане Америка получила серьезного соперника, который напоминает ее саму в недавнем прошлом. Но если Китаем восхищаются за его скромность и компетентность, никто на Ближнем Востоке, и тем более в других регионах Азии, не принимает КНР за политический идеал, каким многие (если не большинство) когда-то считали Соединенные Штаты.

В этом главная особенность азиатской интеграции – ею движут финансово-экономические факторы, а не политика или идеология. Торговля между странами Персидского залива, Китаем и Индией в последнее десятилетие росла на 30–40% ежегодно. За тот же период китайская экономика выросла с 10% до 40% относительно американской. Менее чем через 40 лет, к 2050 г., экономика Китая может в два раза превысить по размерам американскую, а экономика Индии с ней сравняется. Мы говорим о серьезных экономических сдвигах в Азии, которые возымеют фундаментальные геостратегические последствия.

У арабских инвесторов карманы набиты наличностью, и когда-то они очень стремились к тому, чтобы их деньги работали в Соединенных Штатах. Однако американская исламофобия, а также возобновление старинных связей мусульманских стран с Китаем и странами Центральной и Юго-Восточной Азии быстро избавляют их от прежних предпочтений. Государственные и частные арабские инвестиции в нефтехимическую промышленность Китая, а также в сферу услуг, банки, телекоммуникации и недвижимость Поднебесной растут лавинообразно. Та же тенденция наблюдается и во взаимоотношениях арабов с Индией, хотя на пути сотрудничества то и дело возникают коррупционные скандалы и внутрииндийские политические трения.

Мусульманское банковское дело, в котором нет места заемному капиталу и производным финансовым инструментам, что кажется привлекательной практикой в нынешних условиях, строится по одним и тем же принципам и в Малайзии, и в странах Персидского залива. Этот опыт также перенимается в Китае и других государствах. Туризм, духовное паломничество, обмен студентами и изучение языков – все эти сферы быстро развиваются в отношениях между КНР, Индией, Южной Кореей, арабскими странами. Знание языков заметно подхлестывают деловую активность.

Хотя Индия считает Китай своим главным стратегическим соперником в Азии, взаимная торговля выросла с 200 млн в 1989 г. до 60 млрд в 2010 году. В 2007 г. Китай опередил Соединенные Штаты, став главным торговым партнером Индии. А к 2015 г. Китай и Индия собираются увеличить ежегодный торговый оборот до 100 млрд долларов. Экономики двух стран прекрасно дополняют друг друга, что стимулирует взаимные инвестиции. Индии нет равных в сфере услуг, а Китаю – в сфере промышленного производства. Визит в Южную Азию премьер-министра Китая Вэнь Цзябао в конце прошлого года стал поводом для новых обязательств Пекина, который собирается инвестировать по 16 млрд долларов в экономику Индии и Пакистана.

Несмотря на общую заинтересованность в обеспечении безопасных морских путей и способов транспортировки сырья, перспективы военного сотрудничества сомнительны. В настоящее время граница с Индией – единственный сухопутный участок, где Китаю не удалось провести демаркацию путем мирных переговоров. В 1962 г. между двумя странами вспыхнула короткая пограничная война, и до сих пор нередки вооруженные столкновения между боевыми патрульными подразделениями. Опасения Индии в связи с растущей военной мощью КНР – не менее сильный стимул для модернизации вооруженных сил, чем враждебные отношения с Пакистаном и конфликт в Кашмире.

Обеспокоенность Индии усилением военной мощи Китая заставляет ее укреплять военные связи с Соединенными Штатами, вести диалог в сфере безопасности с не менее встревоженными соседями, такими как Вьетнам и Япония. Со времени Реставрации Мэйдзи в 1868 г. Токио привык быть «первым номером» в Азии, но в прошлом году экономика Поднебесной обогнала японскую, став второй в мире. Усиление КНР вывело Японию из психического равновесия, поставив ее перед нелегкой задачей смены места в неофициальной иерархии азиатских стран. Некоторые политики в Токио считают оборонный союз с Дели и укрепление военного сотрудничества с Сеулом (несмотря на глубокую историческую неприязнь) полезной защитой от Китая, поскольку лидерство Америки в мировой политике и экономике продолжает ослабевать. Тем не менее, многие факторы, включая растущую зависимость будущего процветания Японии от роста китайской экономики, по-прежнему вынуждают Токио искать сближения с Пекином. В настоящее время на его долю приходится 20% всего внешнеторгового оборота Японии, это главный экономический и торговый партнер. Еще больше от КНР зависит Южная Корея, четверть внешнеторгового оборота которой приходится на Поднебесную.

Всю Восточную Азию (включая японские и корейские компании, а также корпорации Китая и стран Юго-Восточной Азии) сегодня неразрывно связывает система снабжения и поставок. Индия также начинает втягиваться в эту систему и другие отношения с Восточной Азией. Трудно переоценить значение Юго-Восточной Азии как горнила азиатской экономической интеграции. Китайские общины в регионе сыграли ключевую роль в выковывании капиталистических кадров КНР, которые заимствовали многие элементы финансовой и коммерческой культуры китайской диаспоры. Всекитайский консенсус состоит в том, что «дело Китая и его народа – делать бизнес», если перефразировать саркастическое описание Америки начала XX века, предложенное Кальвином Кулиджем. Этот лозунг помог Китаю отказаться от территориальных претензий и других потенциальных конфликтов, чтобы дать возможность своим жителям зарабатывать деньги вместо того, чтобы вести войны.

Как и надеялся Дэн Сяопин, его лозунг «Быть богатым – это почетно» породил Большой Китай. Эта концепция ликвидировала пропасть между китайцами по обе стороны Тайваньского пролива. Большой Китай объединяет многочисленные политэкономии континентального Китая, Гонконга, Макао и Тайваня с их системными различиями. Его идеологию в той мере, в какой она здесь присутствует, лучше всего выражает упорядоченная меритократия и прагматичное использование промышленной политики в Сингапуре. Экономики Большого Китая, стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и, в меньшей степени, традиционно протекционистских Японии и Южной Кореи в настоящее время далеко продвинулись по пути создания гигантской зоны свободной торговли, в присоединении к которой заинтересованы Индия и страны Южной Азии.

Еще одна крупная держава Азии – Россия – пока держится в стороне от процессов интеграции. Она остается главным источником вооружений и военных технологий, экспортируемых в Индию и Китай, и начинает играть роль крупного поставщика энергоносителей в КНР, уже на протяжении долгого времени являясь таковым для Европы. Пляжи китайского острова Хайнань, Вьетнама и Индии российский средний класс облюбовал в качестве мест для зимнего отдыха. Множество россиян учатся и работают в Китае и других странах Азии.

Вместе с КНР и странами Центральной Азии Россия создала Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). В сфере своего влияния ШОС стремится пресекать соперничество великих держав, мусульманский экстремизм и китайский этнический сепаратизм. Но Москву, похоже, больше интересуют отношения с Европой, чем с Азией. Поставки энергоресурсов из Центральной Азии в Китай и создание соответствующих транспортных коридоров подрывают традиционное доминирование России в этом регионе. Богатый полезными ископаемыми, но малонаселенный российский Дальний Восток втягивается в экономические орбиты Китая, Японии и Кореи. Сельское хозяйство Сибири все больше зависит от труда китайских мигрантов. Будущие отношения России со странами Азии остаются такими же непредсказуемыми и неопределенными, как и ее политическая ориентация и политический строй. То же можно сказать и о роли Москвы в Европе и на Ближнем Востоке.

Вероятно, определять облик нынешнего столетия наряду с глобализацией предстоит «азиатизации». Уже очевидны проявления единой азиатской логистики как сердца и кровеносной системы мировой торговли. Большинство финансовых аналитиков предполагают, что азиатские валюты, такие как китайский юань, со временем потеснят пока еще всесильный доллар в качестве резервной мировой валюты и платежного средства в мировой торговле. Многообразие людских и природных ресурсов Азии с ее усиливающейся интеграцией создают все предпосылки для продолжения экономического подъема на фоне быстрорастущей производительности труда на этом континенте.

Наши лучшие банкиры и экономисты утверждают, что менее чем через четыре десятилетия (в 2050 г.) ВВП Китая достигнет 70 трлн нынешних долларов США (для сравнения, на сегодня ВВП Соединенных Штатов – 14 трлн долларов, а к 2050 г. он может вырасти до 35 трлн долларов). В том же году ВВП Индии, говорят нам, должен сравняться с ВВП США или даже превзойти его. Пропорционально вырастут и другие азиатские экономики – например, экономика Индонезии. Цифры можно оспаривать, но не приходится сомневаться в том, что к середине века экономический центр тяжести мира будет находиться в Азии – где-то между Пекином и Дели. Арабы и индонезийцы, турки и японцы, индусы и американцы, европейцы, африканцы, латиноамериканцы и другие народы будут тянуться за китайцами. Усиливающиеся Китай и Индия поднимут всю Азию, а Азия уже начала поднимать всю мировую экономику.

Три столетия тому назад Европа, а затем и Америка отняли у Азии первенство в научно-техническом прогрессе и инновациях. Изобретение нуля, компаса, ракеты, бумажных денег, типографского шрифта из подвижных литер, химии, салона красоты и банковского чека – это вклад индусов, китайцев, корейцев, арабов и других мусульман в современную цивилизацию. Сегодня ряды образованных азиатов растут, множатся учреждения, в которых идеи превращаются в готовые изделия – речь идет об исследовательских институтах и венчурном капитале. Не следует удивляться, что в середине и конце XXI века Азия может вернуть себе лавры главного двигателя мирового научного прогресса.

Мы редко задумываемся, до какой степени азиатский образ жизни уже стал частью нашего быта. Прежнее поколение американцев было бы крайне удивлено восхищением наших современников такими блюдами, как суши и сашими («Рис, обернутый в морские водоросли, и сырая рыба на обед – вы шутите?»). Пирсинг, булавки на лице и свисающие украшения в индийском стиле, когда-то считавшиеся варварством и экзотикой, теперь украшают или (если вам так больше угодно) обезображивают многих американцев, молодых и старых. Кальян проник в наши городские салоны. Судоку – последний писк моды. Люди интересуются системой фэн-шуй, а дети изучают восточные боевые искусства. Что еще мы позаимствуем у Азии? Вне всякого сомнения, кое-что из того, что сейчас кажется невероятным. Но пройдет совсем немного времени, и эти вещи прочно войдут в нашу жизнь и быт, мы станем воспринимать их как нечто само собой разумеющееся и забудем о том, что они пришли к нам из Азии.

Америка в поисках врага

Любимая всеми американцами тема – поиск вероятных противников, которые могли бы заменить канувший в Лету Советский Союз. Созданная русскими империя крайне безответственно самоустранилась из гонки за мировое господство, предоставив нам пальму первенства, но при этом лишив нас привычного образа врага. Поиск врага стал навязчивой идеей американских политиков. Нужна экзистенциальная угроза, чтобы оправдать растущие военные расходы, которые превышают совокупный оборонный бюджет всех остальных стран мира вместе взятых, и нежелание идти на их сокращение – даже во имя избежания надвигающегося банкротства. Россия уже не годится, поэтому мы переключились на двух альтернативных кандидатов – один находится в Западной Азии, а другой в Восточной, ислам и Китай. Но и эти два кандидата не дотягивают до роли системного «супостата».

Мусульмане просто хотят вернуть себе достоинство в мировой политике. В странах шариата нарастает ожесточенный спор, переходящий порой в вооруженные столкновения, о том, как навести порядок в обществе. Иногда проявляется сопротивление влиянию западной культуры и попытки полностью исключить его. В иных случаях, как это видно на примере Туниса и Египта, принимаются отдельные идеалы, на которых основано современное политическое устройство стран Запада, но отвергается сама модель государственного устройства или наши обычаи и нравственные устои.

Большинство хочет, чтобы мы ушли с Ближнего Востока, надеясь самостоятельно уладить все существующие разногласия. Мало кто из них испытывает желание обратить нас в свою веру. Никто из них не способен противостоять нам. От ислама не исходит экзистенциальная угроза. Его не устраивает наше военное доминирование в соответствующих странах, но он и не является вызовом для независимости, ценностей или безопасности светской Америки.

Что касается Китая, то больше всего пугает возможность того, что он станет похожим на нас – державу, которую воодушевляет агрессивная миссионерская деятельность, подкрепляемая вооруженными силами, готовыми к броску в любую точку земного шара для навязывания своих ценностей. Слово «Китай» состоит из двух иероглифов, которые дословно означают «центральная страна». В XXI веке Китай, скорее всего, снова будет в полной мере соответствовать этому названию во многих сферах деятельности.

Поднебесная находится в центре и еще в одном смысле. Со всех сторон ее окружают могущественные в военном отношении соседи – Россия, Индия, Япония, Корея, Вьетнам и, конечно, Соединенные Штаты, наращивающие грозный военно-морской потенциал в непосредственной близости от территориальных вод КНР, ширина которых не превышает 12 морских миль. Кроме того, США держат внушительные контингенты сухопутных войск и ВВС в Афганистане и других местах. Китаю приходится отвечать на многочисленные вызовы своей национальной безопасности, лишь некоторые из которых касаются Соединенных Штатов. И все они возникают в непосредственной близости от китайских границ.

Словом, перед Китаем стоит слишком много сиюминутных военных и социально-экономических проблем, которые не дадут ему возможности подражать Америке, даже если бы у китайских лидеров появилось искушение поиграть в доминирование. Мировой ландшафт XXI века в сфере безопасности будет отражать меняющийся баланс сил и постоянную перетасовку состава коалиций «за» и «против» Китая. В этом отношении Азия все больше напоминает Европу XIX века. Наверняка появятся возможности для дистанционной корректировки баланса сил на азиатском континенте, если только Америка пожелает воспользоваться тогдашним опытом Великобритании. Англичане поддерживали тех или иных игроков на континенте там и тогда, когда и где им нужно было усилить свои позиции, чтобы остудить пыл честолюбивых соседей, но они редко осуществляли прямые интервенции – неплохая работа правительства.

Наконец, чтобы проиллюстрировать неоднозначность формирующихся на азиатском континенте военных реалий, стоит проанализировать ядерное измерение военного баланса сил. Если не считать США (которые развернули ядерные силы с трех сторон азиатского континента), в Азии уже находятся шесть из девяти ядерных стран мира. Многие подозревают, что со временем Иран станет седьмой из 10 держав ядерного клуба. Но даже без Ирана ядерная геометрия в Азии уже достаточно сложна. Китай, Россия и Америка нацеливают боеголовки друг против друга. Для Северной Кореи мишенью служат Япония и Южная Корея; если бы ей было это по зубам, она бы целилась и в Соединенные Штаты. Для Пакистана и Китая объектом также является Индия. Пока ни одна из ядерных стран Азии с ядерным оружием не направляет его против Израиля, но Израиль развивает свой ядерный арсенал с учетом всех своих соседей. Ни Индия, ни Израиль, ни Пакистан не подписывали и не ратифицировали Договор о нераспространении ядерного оружия. Северная Корея игнорирует режим нераспространения. Это одна из причин, по которой странными и нелепыми кажутся титанические усилия США по недопущению расползания ядерных вооружений. Тигров уже выпустили из клетки. Теория ядерного сдерживания проходит последний экзамен именно в Азии. В этом контексте гротескно избыточные ядерные арсеналы, унаследованные Россией и Соединенными Штатами от эпохи холодной войны с ее взаимно гарантированным уничтожением, сегодня совершенно неадекватны и представляются напрасной тратой огромных средств.

То же самое, но с некоторыми оговорками, можно сказать и о давно развернутой в Америке истерии в связи с вероятным нанесением ядерных ударов негосударственными группами или организациями. Все государства, имеющие на вооружении атомные бомбы, вложили немалые суммы в их создание, и сделали это для того, чтобы решить конкретную проблему национальной безопасности. Ни одна из этих стран не собирается отдавать столь дорогостоящую вещь каким-то непонятным группам лиц. Опасения по поводу умышленной передачи ядерного оружия террористам представляются сильно преувеличенными, если не сказать бредовыми.

Однако сохраняется вероятность того, что ядерная держава, охваченная общественными беспорядками, с ослабленной государственной властью подвержена риску, при котором повстанцы или террористы могут организовать похищение одной-двух бомб. В этой связи на ум невольно приходят пакистанские боевики или израильские переселенцы. В предстоящие десятилетия могут возникнуть другие подобные ситуации, если только не будут искоренены источники возможных конфликтов, которые служат питательной средой для фанатизма. Поэтому бдительность нельзя терять ни на минуту. Нужно также уделять повышенное внимание разрешению цивилизационных конфликтов, покончить со случаями социального угнетения, всемерно способствовать развитию мирного процесса, торжеству справедливости и процветания и в Азии и на других континентах.

Мы ничего не выиграем, если не признаем, что Азия вернулась на мировую авансцену после двух неудачных для нее тысячелетий. На наших глазах фактически формируется «большой организм». Если провести зоологическую аналогию и сравнить его со слоном, то нам не удастся управлять им, если мы сосредоточимся на его задних конечностях, но не будем обращать внимания на хобот, голову, ноги или живот. Каждая часть этого огромного азиатского организма имеет свои проблемы и требует особого подхода, но главный вызов сегодня – рассматривать азиатский континент как единое целое и соответствующим образом строить свою стратегию. Ни современные академии и государственные структуры, ни прошлый опыт не помогут нам в этом деликатном вопросе, на который, тем не менее, необходимо найти ответ.

Чез Фримен – президент Совета по ближневосточной политике (г. Вашингтон), председатель Projects International, в течение многих лет работал на ответственных должностях в Государственном департаменте США и Пентагоне, занимался проблемами Африки, Ближнего Востока, Китая, Южной Азии и европейской безопасности.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739776 Чез Фримен

ЕвроПРО как смена стратегической игры

Как России и Соединенным Штатам начать демилитаризацию отношений

Резюме: Трансформация стратегических отношений между Россией и Америкой на путях контроля над вооружениями невозможна в принципе. Наиболее реальный путь – формирование сообщества безопасности в Евро-Атлантике, в рамках которого связи между государствами Северной Америки и Европы, включая Россию, были бы демилитаризованы.

В конце 2011 г. в России должно быть принято решение о структуре системы воздушно-космической обороны. Оно, в свою очередь, будет зависеть от того, удастся ли Москве договориться с НАТО (а реально – с Соединенными Штатами) о параметрах сотрудничества в области противоракетной обороны Европейского континента, для краткости – ЕвроПРО. Этой теме будет посвящено заседание Совета Россия – НАТО на уровне министров обороны, намеченное на июнь 2011 года. Таким образом, предстоящие несколько месяцев определят характер и содержание военно-политических отношений между Россией и Западом.

Преодоление амбивалентности

Выбор, стоящий перед Москвой и ее партнерами, очевиден: либо сохранение амбивалентности, сформировавшейся после окончания холодной войны, либо переход к стратегическому сотрудничеству. К амбивалентности и в России, и на Западе успели привыкнуть. Она не является оптимальным состоянием взаимоотношений, чревата периодически возникающими кризисами, один из которых в 2008 г. привел к войне на Кавказе, но психологически комфортна, поскольку не заставляет принимать трудных решений, преодолевать наслоившиеся за десятилетия предрассудки, рисковать политическим положением сегодня ради негарантированных приобретений в неопределенном будущем.

Если России и Североатлантическому альянсу не удастся достичь договоренности о сотрудничестве в области ПРО, каждая из сторон пойдет своей дорогой. США с союзниками будут строить систему обороны Европы от баллистических ракет Ирана. Российская Федерация, в свою очередь, сделает ставку на систему для защиты преимущественно от удара со стороны Соединенных Штатов. На продвинутых этапах – третьем и четвертом – объявленной администрацией Обамы программы строительства европейской ПРО американские средства перехвата будут рассматриваться как представляющие угрозу российскому потенциалу сдерживания. Откроется перспектива новой гонки стратегических оборонительных и наступательных вооружений.

Это может серьезно скорректировать российскую внешнюю политику, цели и задачи которой пересмотрят в изоляционистском и нео-конфронтационном духе, а социально-экономический курс придется подчинить логике осажденной крепости и требованиям национальной безопасности. Эти ограничения – и сама истощающая ресурсы гонка вооружений – очевидно, не позволят России на нынешнем этапе справиться с задачей модернизации, законсервируют развитие страны, что создаст серьезную угрозу разложения и распада уже на выходе из «прохладной войны».

Европейцы, в свою очередь, не убеждены, что им грозит ракетная опасность со стороны Ирана, а платить за систему ПРО, которая к тому же может создать напряженность в отношениях с Россией, им совсем не хочется. Впрочем, заявление Москвы о намерении разместить в Калининградской области ракеты «Искандер» может изменить ситуацию. Контрмеры такого характера способны убедить Европу в необходимости американской защиты – хоть от Ирана, хоть от Москвы.

Не факт, однако, что США, разместив свою систему ПРО в Европе и консолидировав НАТО ввиду новой напряженности с Россией, окажутся в стратегическом выигрыше. Продолжающееся возвышение Китая и фундаментальные перемены на Ближнем и Среднем Востоке, которые делают неясными перспективы не только Египта, но и Саудовской Аравии; нерешенность ядерной проблемы Ирана; нестабильность и неопределенность в Афганистане и, что важнее, Пакистане… На фоне всего этого Вашингтону меньше всего нужен возврат к стратегической напряженности в отношениях с Москвой.

Если все эти соображения способны перевесить сиюминутный комфорт и отвращение к риску как таковому, Россия, Соединенные Штаты и Европа смогут, оказавшись сегодня в преддверии «трансформационного момента» в их стратегических отношениях, переступить этот порог. Об окончании холодной войны говорится беспрерывно, начиная со встречи Михаила Горбачёва и Джорджа Буша-старшего у берегов Мальты в 1989 г., но окончательно вырваться из психологического плена противостояния пока не удалось. Мало на что повлияла и декларация прошлогоднего Лиссабонского саммита Совета Россия – НАТО, в которой стороны договорились именовать друг друга стратегическими партнерами.

Не меняет ситуацию и российско-американский Договор по СНВ-3, подписанный и ратифицированный в 2010 году. Он, безусловно, важен и ценен как символ продуктивности «перезагрузки» и как продолжение военно-стратегического диалога между Москвой и Вашингтоном. Тем не менее, Договор, как и породивший его процесс контроля над вооружениями, являются инструментами регулирования отношений стратегической враждебности или, как минимум, соперничества. Регулируя эти отношения, Договор по СНВ их воспроизводит и укрепляет.

Дальнейшие шаги в области контроля над вооружениями – стратегическими и достратегическими, ядерными и «обычными», – безусловно, необходимы, но следует также иметь в виду, что и они не выведут отношения между Москвой и Вашингтоном, Россией и Западом в целом за рамки, очерченные в период советско-американского противостояния. Более того, чем ниже разрешенные «потолки» вооружений, тем сложнее сделать следующий шаг – особенно России, с учетом разницы экономических, научно-технических, финансовых, а также неядерных военных потенциалов сторон. Сохранение в совершенно иных условиях модели стратегических отношений, возникшей шесть десятилетий назад, представляет собой ловушку для Москвы.

Выбраться из ловушки

Существование этой ловушки косвенно признается в России. За два последних десятилетия в Москве не раз пытались найти из нее выход, дважды повторяя одни и те же маневры. В начале 1990-х гг. и в начале 2000-х гг. была популярна идея интеграции в западные структуры безопасности посредством вступления в НАТО и заключения военно-политического союза с США. Во второй половине 1990-х и в середине 2000-х господствовала идея создания геополитического противовеса Соединенным Штатам посредством формирования «центра силы» в СНГ, сближения с незападными центрами силы, прежде всего с Китаем, и установления ситуативных альянсов с оппонентами Вашингтона – от Белграда и Багдада до Тегерана и Каракаса. Эти усилия не привели ни к союзу с Америкой, ни к установлению удовлетворительного баланса в отношениях с ней.

Военно-политический союз с Вашингтоном – в том числе в форме присоединения к НАТО – в принципе нереален: Москва, очевидно, не намерена жертвовать своей стратегической независимостью. Это – глубокая убежденность подавляющего большинства российской политической элиты, которая вряд ли изменится в обозримом будущем. На пути в Североатлантический альянс есть много других препятствий, в значительной степени они связаны с позицией западных стран, но стратегическая самостоятельность России является отправным пунктом любых реалистических построений на тему военно-политического сотрудничества с Западом.

Создание противовеса влиянию Америки с помощью разнообразных геополитических комбинаций не только бесперспективно, но и ведет к результатам, обратным желаемым. Консолидация СНГ в «российский блок» не просто сопряжена с многочисленными трудностями, но практически недостижима. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать внешнюю политику крупнейших стран Содружества – Украины, Узбекистана, Казахстана, Белоруссии или хотя бы задаться вопросом о том, почему ни одна страна СНГ не последовала за Россией в вопросе признания независимости Абхазии и Южной Осетии.

Поддержка антиамериканских режимов чревата немалыми рисками из-за очевидной неспособности контролировать эти режимы. Кроме того, тесное общение с явными диктатурами сопряжено с репутационными потерями. Остается один реальный путь – блокирование с Пекином. В Китае, который привык действовать в одиночку, не испытывают, однако, нужды в союзнике – тем более претендующем на равный статус, материально не подкрепленный. Для России же отказаться от «неравного брака» с США, чтобы стремиться заключить подобный же союз с КНР, было бы абсурдом. Итак, что делать?

Начать надо с признания, что действительной потребностью России является не союз или паритет с Соединенными Штатами, а выход за пределы этой парадигмы и преодоление невыгодного положения, когда ни союз, ни баланс невозможны. Это означает установление с основными международными игроками таких отношений, которые гарантированно исключали бы применение военной силы для решения межгосударственных конфликтов и противоречий. Такое состояние обычно называется «стабильным миром», а совокупность государств, между которыми установлен стабильный мир, принято именовать сообществом безопасности. Упор делается именно на гарантированное исключение военно-силовых методов, война становится делом немыслимым, отношения между государствами демилитаризуются. Союз может и не случиться, но военный баланс однозначно утрачивает значение.

Сообщества безопасности уже более полувека существуют в рамках НАТО и Евросоюза (Атлантическое сообщество безопасности), в рамках альянсов между США, Японией, Южной Кореей, Австралией, Новой Зеландией и Канадой (Тихоокеанское сообщество), в Юго-Восточной Азии между странами АСЕАН, между арабскими государствами Персидского залива, в Северной Америке (Соединенные Штаты, Канада, Мексика). Такое сообщество, по-видимому, существует между Россией и рядом стран – например, Белоруссией или Германией. Итак, появление сообщества безопасности в Евро-Атлантике с участием Северной Америки и всей Европы, включая Россию, является важнейшей политической потребностью Москвы на западном направлении.

Создание подобного сообщества посредством заключения Договора о европейской безопасности представляется привлекательным, но на деле невозможно. Теоретически, конечно, можно допустить подписание такого договора и даже его ратификацию, но договоры не создают отношений, они их в лучшем случае оформляют. История пактов о ненападении – кстати, юридически обязывающих – не внушает особого оптимизма. Трудно всерьез доказывать, что государства не исполняют свои торжественные обязательства по целому ряду документов – от Хельсинкского Заключительного акта и парижской Хартии для новой Европы до стамбульской Хартии европейской безопасности – исключительно потому, что эти документы носят политический, а не юридический характер. Наверняка есть более существенные причины.

Для того чтобы понять, как выстраивать сообщество безопасности в Евро-Атлантике, необходимо уяснить, каковы на самом деле коренные проблемы безопасности в регионе. На наш взгляд, их две.

Одна связана со стойкой озабоченностью Москвы долгосрочными целями США в отношении России. Этим, в конечном счете, объясняются беспокойство по поводу расширения НАТО на восток и страхи, связанные с «цветными революциями». Россия озабочена активностью Вашингтона на пространстве СНГ, а также планами создания американской системы противоракетной обороны.

Вторая проблема – зеркальное отражение первой, но на другом уровне. Речь идет о беспокойстве стран Центральной и Восточной Европы по поводу внешней политики «вставшей с колен» России. Это беспокойство подпитывается официальной риторикой Москвы о зонах «привилегированных интересов» и о «защите граждан Российской Федерации за рубежом»; практикой перекрытия газопроводов; угрозами размещения ракет в Калининграде; маневрами у границ Балтийских стран и, конечно, ситуацией на Кавказе.

Без снятия этих двух проблем стабильный мир в Евро-Атлантике не наступит. Москва верно определила ключевое направление – российско-польские отношения – и сумела начиная с 2009 г. сделать очень важные шаги к историческому примирению с Варшавой. На сегодняшний день инерция примирения пока не набрала достаточную силу, чтобы сделать процесс необратимым. Российско-польский опыт еще не только не стал моделью для инициирования сходных процессов на других направлениях – в частности, для нормализации отношений со странами Балтии, – но фактически еще до конца не осмыслен в Польше и России. Тем не менее, движение в сторону решения «российской проблемы» Центральной и Восточной Европы началось.

Вторая часть двуединой задачи общеевропейской безопасности затрагивает отношения между Москвой и Вашингтоном. Сотрудничество в области создания ЕвроПРО может стать началом решения «американской проблемы» России.

Противоракетный ключ

Первый шаг – и это логично – сделали американцы. В сентябре 2009 г. президент Обама объявил о реконфигурации проекта ПРО в Европе и отказе в этой связи от планов администрации Джорджа Буша-младшего по созданию позиционного района американской ПРО в Польше и Чехии. По согласованию с Вашингтоном Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен выдвинул идею совместной европейской системы ПРО с участием России. Москва заинтересовалась этой инициативой, и на Лиссабонском саммите альянса в ноябре 2010 г. президент Медведев представил российское предложение о «секторальной» ПРО в Европе.

Подробности натовского и российского предложений не публиковались, но в общих чертах речь идет, по-видимому, о координации систем ПРО (в первом случае) и о создании общей системы с заранее определенными секторами ответственности (во втором). Это существенное сближение позиций, и будет печально, если оно окажется недостаточным для достижения соглашения.

Фактически и Россия, и страны Североатлантического альянса признают наличие растущей ракетной угрозы. В Соединенных Штатах прямо говорят о ее источнике – Иране; в России, напротив, предпочитают об Иране в этой связи не упоминать, главным образом из политических соображений. В Москве согласны, однако, что неопределенность развития ситуации на Ближнем и Среднем Востоке в целом повышает риски, исходящие из этого региона.

Есть принципиальное согласие на уровне экспертов, что сотрудничество в области ПРО могло бы быть нацелено на создание системы защиты от класса ракет, который отсутствует в арсеналах и стран НАТО, и России – ракет средней и меньшей дальности (от 500 до 5500 км), запрещенных советско-американским Договором по РСМД 1987 года. В последние годы Россия и США предложили другим странам присоединиться к этому договору. Это предложение остается в силе.

Уже давно существует обоюдное понимание необходимости объединить информационно-аналитические средства России и стран НАТО в единую интегрированную систему контроля за пусками ракет. Еще в 2000 г. подписано российско-американское соглашение о создании центра обмена данными на этот счет, которое, однако, так и не было реализовано из-за ухудшения политических отношений между Москвой и Вашингтоном.

Если необходимость интеграции информационных систем – с непосредственной передачей данных на огневые средства – споров не вызывает, то объединение боевых систем представляется более проблематичным. Логично предположить, что ни одна из сторон не захочет передоверять свою безопасность другой, а система двух ключей легко может «заклинить» – с катастрофическими последствиями. Иными словами, «палец» на натовской кнопке должен будет остаться натовским, а на российской – российским.

Взаимодействие двух систем, распределение ответственности должно соответствовать решению общей задачи – защите Европы от ракет третьих стран. Речь, конечно, идет не о каком-то новом разделе Европы между Россией и Америкой, а о военно-технической целесообразности организации защиты европейских стран при полном уважении их государственного суверенитета. Возможность поражения одной ракеты двумя перехватчиками, стартующими с разных сторон, повышает надежность защиты. Чтобы не было споров, кому в каких случаях что сбивать, необходимы договоренности, достигнутые и зафиксированные заранее.

Сопоставление существующих и перспективных боевых потенциалов России и Соединенных Штатов в области ПРО свидетельствует о значительном отрыве американцев в этой области. Позиционный район, планировавшийся при Буше в Центральной Европе, в Москве называли третьим – в ряду аналогичных районов ПРО на Аляске и в Калифорнии. Помимо наземных, в Вооруженных силах США имеются комплексы ПРО морского базирования. Российский арсенал много скромнее. Он включает систему противоракетной обороны Москвы, основанную на принципе поражения ракет с помощью ядерных взрывов, и ограниченное число дивизионов комплексов С-300, к которым только начали присоединяться системы С-400, способные защищать объекты от ударов ракет средней дальности. В целом у России недостаточно средств ПРО для противодействия США, но их хватает, чтобы начать сотрудничество с американцами.

Россия только приступает к масштабному переоснащению Вооруженных сил, в рамках которого планируется значительно повысить возможности противоракетной обороны. Тем не менее, даже в обозримой перспективе не приходится говорить о равенстве потенциалов с Соединенными Штатами. Это означает, что, сотрудничая с США в области создания ЕвроПРО, нужно делать упор – в отличие от традиционного контроля над вооружениями – не на паритете и равенстве, а на полномасштабном и всеобъемлющем характере взаимодействия. Это означает, что концепция, архитектура и само строительство ЕвроПРО должны быть абсолютно прозрачными, открытыми и доступными для всех участников проекта – несмотря на то, что их долевой вклад на разных этапах может быть различным. Если искать ближайший аналог для такого проекта, им может стать МКС – с ее международным космическим экипажем, национальными модулями, наземными центрами управления и особенностями финансирования.

Почему мы считаем, что ЕвроПРО, подобно мирному космосу, может стать для России и Америки мостом от соперничества к сотрудничеству? Прежде всего – благодаря стратегическому характеру проекта. Не всякое сотрудничество, как свидетельствует опыт, способно создать условия для стратегического разворота. Так, участие российской армии в миротворческой операции НАТО в Боснии и Герцеговине (СФОР/ИФОР) не создало «критической массы». В то время как на Балканах действительно создавалась новая ткань отношений, в центре – в Генштабе и Пентагоне – на это взаимодействие смотрели как на нечто второстепенное. Другое дело – противоракетная оборона.

Сотрудничество в этой области влечет за собой последствия «по всей линии». Невозможно совместно обороняться от ракетного нападения с третьей стороны, в то же время бесконечно держа друг друга под ракетным прицелом и угрожая взаимным гарантированным уничтожением. Взаимодействие по линии ПРО логически ведет к трансформации ядерного сдерживания. Безъядерный мир не наступает, но ядерные отношения во все большей степени утрачивают заложенную в них с самого начала взаимную враждебность. Говоря иначе, ядерные арсеналы России и США сохраняются, но потребность в обоюдном сдерживании постепенно исчезает. Этот процесс может занять длительное время, но важен не момент осознания «отмены сдерживания», а направление движения.

Устойчивость процессу стратегической трансформации будет придавать практическое сотрудничество в определении общих угроз и принятии мер по их нейтрализации. По мере расширения и углубления взаимодействия в военной сфере начнется постепенная демилитаризация отношений между Москвой и Вашингтоном: военно-силовой компонент будет вынесен за скобки. В рамках этого процесса произойдет изменение стратегий национальной безопасности, военных доктрин, конкретных стратегических планов государств, а также предназначения вооруженных сил, их дислокации, сценариев учений, программ обучения и подготовки военнослужащих и т.п. ЕвроПРО, как локомотив, способна «потянуть» за собой целый военно-стратегический, оперативный и даже тактический «поезд».

Мы не ожидаем, что даже в результате реализации проекта ЕвроПРО Россия и Америка станут союзниками, если под «союзом» подразумевается модель НАТО или, к примеру, американо-японского договора безопасности. Москва в полной мере сохранит стратегическую самостоятельность, а Соединенные Штаты не будут обременены слишком близкими отношениями со столь негабаритным – ни младшим, ни равным – союзником, как Российская Федерация. Обе стороны сохранят достаточно возможностей для налаживания оптимальных отношений со «вторым номером» современной глобальной иерархии – Китаем. С самого начала Пекину должно быть предельно ясно: проект ЕвроПРО не направлен против КНР.

На пути к глобальной Европе

Итак, подведем итоги. Российская модернизация однозначно нуждается в технологических, инновационных, финансовых, инвестиционных и других возможностях развитых стран. Большая часть ресурсов, которые реально могут быть привлечены для этих целей, сосредоточена в государствах Европейского союза. Однако невозможно взаимодействовать с ЕС, сохраняя базовое враждебное отношение к НАТО. В случае возвращения напряженности между Россией и США не многого удастся достичь даже в контактах с Германией.

Трансформация стратегических отношений между Россией и Америкой на путях контроля над вооружениями невозможна в принципе. Снятие остаточного противостояния путем присоединения Российской Федерации к Североатлантическому альянсу маловероятно и отчасти нежелательно. Поиск противовеса Америке путем блокирования с ее оппонентами бесперспективен и крайне опасен. Наиболее реальный путь к трансформации отношений – формирование сообщества безопасности в Евро-Атлантике, в рамках которого отношения между государствами Северной Америки и Европы, включая Россию, были бы демилитаризованы. Идеал будущих отношений России и Соединенных Штатов – это сегодняшние отношения между Москвой и Берлином.

Для того чтобы возникло сообщество безопасности, необходимо установить прочное доверие между Россией и США, с одной стороны, и странами Центральной и Восточной Европы, с другой. Повышение доверия не произойдет автоматически, как функция простого временного отдаления от периода холодной войны. Требуются конкретные проекты тесного сотрудничества в стратегических областях. Именно на это указывает опыт Западной Европы и Атлантического сообщества после окончания Второй мировой войны. В качестве «головного» трансформационного проекта на американо-российском направлении мы предлагаем ЕвроПРО, общие контуры подхода к которому мы попытались изложить в этой статье.

Проект сотрудничества в области ПРО рассматривается именно как «головной» – с учетом того, что за ним последуют другие, а рядом будет реализовываться программа исторического примирения на востоке Европы. Очевидно, что сообществу безопасности в Евро-Атлантике потребуется экономическая основа. Эту роль может сыграть энергетическая интеграция – подобно тому, как 60 лет назад объединение угля и стали явилось не только основой европейского Общего рынка, но и фундаментом прочного мира между Германией и Францией.

Очевидно, что Евро-Атлантическое сообщество безопасности нуждается в соответствующем «нарративе» – идеологической, ценностной составляющей. При всем многообразии культур народов, населяющих это пространство, между ними имеется значительная общность. Эта общность коренится в самой природе европейской цивилизации, распространившейся далеко за пределы географической Европы, но являющейся лишь частью глобального мира. Важнейшей ролью «глобальной Европы» может стать как раз формирование современной модели сообществ безопасности, которая могла бы быть применима и за пределами Евро-Атлантики. Что же касается России, то она сумела бы таким образом обрести устойчивое равновесие на международной арене, необходимое ей для решения самых важных – домашних – дел.

Д.В. Тренин – директор Московского центра Карнеги.

США. Россия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739763 Дмитрий Тренин

Мирное сосуществование XXI века

Закат вульгарного мультикультурализма как возрождение культуры модерна

Резюме: Мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет. Необходима новая модель.

Критика мультикультурализма становится модной политической тенденцией в Европе, но вызывает разноречивые отклики в России. При этом само значение этого понятия не вполне прояснено, дискуссии же носят исключительно политический характер. В данной статье я излагаю свою гипотезу о том, что ослабление позиций сугубо традиционалистской идеологии, выраженной в концепции вульгарного (упрощенного, выхолощенного) мультикультурализма, обусловлено фундаментальными историческими тенденциями – приливами и отливами модернизации.

Концепция «обратной волны»

В 1990-е гг. Самьюэл Хантингтон предложил модель глобального распространения демократизации, в которой использовал образ морских приливов и отливов. Он ввел в научный оборот понятие «обратной волны» (rеverse wave) демократизации, обосновав почти неизбежные, но временные отступления ранней демократии под напором традиционных и более укорененных в жизни народов недемократических режимов. Концепция «обратной волны» хорошо объясняет не только трудный и извилистый путь демократизации, но и более широкий круг процессов, объединяемых понятием «модернизация». Эта концепция позволяет лучше понять и природу одного из парадоксов глобализации.

Речь идет об одновременном проявлении с конца XX века двух, казалось бы, взаимоисключающих тенденций. С одной стороны, рост взаимосвязи стран мира и определенная стандартизация их культур. С другой – нарастание культурной дифференциации и дезинтеграции, связанное с феноменом так называемого «этнического и религиозного возрождения». Рост традиционных групповых форм идентичности (этнической, религиозной, расовой) стал активно проявляться с конца 1960-х и усилился в 1980–1990-х годах. Эта тенденция охватила большинство стран мира, что и обусловило глобальный кризис модерна, затянувшийся почти на полвека. Глубокой эрозии подверглись в это время основополагающие ценности культуры модерна, прежде всего ценности индивидуальной свободы, рационального сознания и прав человека. Эти процессы сопровождались обострением конфликтов между этническими и религиозными группами не только в постколониальных странах с незавершенной национальной консолидацией общества, но и в давно сложившихся государствах-нациях Европы и в США.

Чаще всего отмеченный парадокс глобализации объясняют естественным сопротивлением незападных культур модернизационным переменам, процессам стандартизации и унификации человеческой деятельности. Но основным фактором, подтолкнувшим волну традиционализма, стали, вероятнее всего, внешние по отношению к культуре импульсы, а именно – совокупность радикальных перемен в экономической, интеллектуальной и политической жизни мира, произошедших в конце 1960-х – начале 1970-х годов.

Экономические перемены. Начала радикально меняться глобальная экономическая стратегия, обусловившая в немалой мере и изменения в культурной политике. С конца 1960-х гг. стремление к сокращению издержек на рабочую силу, затрат на развитие социальной инфраструктуры, на обеспечение экологической безопасности и других требований индустриального и демократического общества стимулировали вывоз капитала и перенос промышленных мощностей из развитого мира в развивающийся. Эта стратегия побуждала корпорации приспосабливать как индустриальные технологии, так и управленческие идеологии к культурным особенностям соответствующих стран. Простота применения новых технологий сделала их доступными для использования в разных культурных и социальных условиях. Внедрение этих технологий не потребовало столь значительных изменений в традиционной культуре, какие произошли в предшествующие эпохи при появлении первых гидравлических и паровых машин, а затем и механизмов на дизельной и электрической тяге. Поэтому вместо прежних западных стратегий слома традиционных культур возникала политика адаптации западной экономики к традиционным культурам.

Она проводилась и в самих западных странах в связи с массовой заменой местной рабочей силы на более дешевую, рекрутируемую из среды иммигрантов. Эта новая стратегия не только уменьшила стандартизирующие функции индустриализации по отношению к традиционным культурам, но и стимулировала рост традиционализма, легитимировала его. Бизнес перестал играть роль основного защитника и проводника модернизации и идей культурного универсализма, что, в свою очередь, повлияло на развитие мирового интеллектуального климата в последней трети XX века.

Изменение общественных настроений. Господствовавшая с XIX века идея модернизации как универсального прогресса подверглась в конце 1960-х и в 1970-х гг. сокрушительной критике. В этот период (времена деколонизации) модернизацию все чаще стали называть «насильственным цивилизаторством и орудием колониализма», а также «имплицитным тоталитаризмом». Левый европейский постмодернизм в лице Ролана Барта, Мишеля Фуко, Жиля Делеза, Герберта Маркузе и ряда других философов-шестидесятников буквально бомбардировал классическую теорию модернизации упреками в антигуманизме и подавлении прав народов на культурную самобытность.

Одним из поводов для сокрушительной критики модернизации послужили проблемы (реальные и мнимые) в ряде стран «третьего мира», подвергшихся модернизации в значительной мере под давлением внешних сил. В некоторых из этих государств, прежде всего африканских, она сопровождалась разрушением традиционных институтов и жизненных укладов, повлекших рост социальной дезорганизации.

Однако в те годы еще рано было оценивать результаты индустриальной модернизации, позитивные последствия которой проявились лишь к началу нового века. Только ныне они стали заметными как раз там, где процесс оказался наиболее полным и последовательным. Например, ряд стран преодолели или существенно смягчили основное бедствие африканского континента – высокую детскую смертность. В период с 1995 по 2007 гг. Бенин, Ботсвана, Намибия, Нигер, Лесото, Маврикий, Мали, Мадагаскар, Сейшелы, Сенегал и некоторые другие (всего около 25% африканских государств) сумели обеспечить сокращение детской смертности в среднем на 18%. Здесь же сложились и сравнительно стабильные демократические режимы, достигнут 15-процентный совокупный рост доходов на душу населения. В большинстве же из 24 автократических государств континента, элиты которых боролись не столько с накопившимися веками внутренними проблемами, сколько с так называемым «экспортом модернизации», с 1995 г. наблюдается отрицательная динамика экономических и социальных показателей.

Но все это стало известно лишь в начале XXI века, а в 1970-е гг. большинство западных интеллектуалов демонизировали модернизацию в «третьем мире», описывая ее исключительно как форму колониализма, и одновременно идеализировали подъем национальных движений, возвращение народов к традиционным социальным практикам и образу жизни. Эти идеи были подхвачены в странах Востока, где послужили основой для формирования разнообразных фронтов сопротивления «новым западным крестоносцам». Многие исследователи давно обращают внимание на то, что политическая философия исламского фундаментализма представляет собой коллаж из идей левого европейского постмодернизма и антиглобализма.

Таким образом, в 1960–1970-е гг. западные интеллектуалы оказали существенное влияние на изменение глобальных политических стратегий, подстегнув волну традиционализации. По отношению к модернизации это была «обратная волна», отступление от идеи органического и целенаправленного обновления общества.

От гражданской интеграции к общинному строю

Одним из важных проявлений кризиса культуры модерна стало изменение в 1970-х гг. западных концепций национальной и культурной политики. До этого на протяжении нескольких веков процесс трансформации империй и становления национальных государств сопровождался политикой поощрения культурной однородности. Георг Фридрих Гегель и Франсуа Гизо, Эдуард Тейлор и Алексис де Токвиль, Жан Жорес и Макс Вебер при всех различиях в их политических предпочтениях твердо поддерживали принцип культурной однородности национального государства.

При этом в его истолковании и способах воплощения в жизнь единства не наблюдалось. Различались представления о мере культурной однородности, для одних она выражалась в формуле французской революции: «Одна страна, один народ, один язык», а для других – только в однородности политической и правой культуры при допущении разнообразия этнического и религиозного самосознания. В последнем случае можно было говорить о переходе страны от политики культурной ассимиляции к политике интеграции разных культур в единую гражданскую общность. Со временем идея национально-гражданской интеграции вытеснила доктрину культурной ассимиляции и после Второй мировой войны стала на Западе основой национально-культурной политики.

Культурная ассимиляция в XVIII–XIX веках достигалась преимущественно за счет навязывания населению страны единого языка, насильственного подавления местных или привнесенных языков, жестких запретов на функционирование локальных культур. На совершенно иных основах утверждалась гражданская интеграция. Она базировалась на идее дополнения множества культур единой гражданской и поощрения такой дополнительной культурной однородности косвенными методами. Так, американская политика «плавильного котла» (melting pot) переплавляла культуру иммигрантских групп, используя социально-экономические рычаги, преимущественно систему льгот. Такая политика не запрещала национальные культуры в быту и вместе с тем поощряла освоение иммигрантами единых гражданских норм на основе усвоения ими английского языка, а также совокупных норм культуры так называемого «белого протестантского большинства». Эта политика показала, что гражданская культура развивается не вместо национальных культур, а вместе с ними.

С конца 1940-х гг. политика «плавильного котла» и гражданской интеграции (в различных модификациях) стала доминирующей в Соединенных Штатах и в Европе. Однако уже в 1960-х гг. под давлением постмодернизма такая политика постепенно стала все более негативно восприниматься западным общественным мнением, которое тогда не умело отличить насильственную ассимиляцию от добровольной гражданской интеграции. Кроме того, интеграция тогда была еще непоследовательной и неполной, например, в США она ограничивалась расовой сегрегацией. Эти ограничения должны были быть сняты, однако вместо совершенствования интеграционной политики ее просто отбросили. Такое часто бывало в истории.

С 1970-х гг. началось победное шествие другой концепции, «мультикультурализма», отказавшейся от идеи гражданской интеграции и направленной на поощрение группового культурного разнообразия и простого соседства общин в рамках единого государства. В 1971 г. принципы мультикультурализма были включены в Конституцию Канады, в 1973 г. ее примеру последовала Австралия, в 1975 г. – Швеция. С начала 1980-х гг. эти принципы вошли в политическую практику большинства стран Запада и стали нормой, своего рода кредо для международных организаций.

Почти четыре десятилетия наблюдения за последствиями внедрения в жизнь этой политической доктрины дают основания для вывода о том, что она, решая одни проблемы, например, обеспечивая привыкание людей к неизбежному и растущему в современном мире культурному разнообразию, порождает другие, усиливая межобщинный раскол общества и провоцируя межгрупповые конфликты. Однако значительные сложности в оценке последствий этого феномена проявляются не только в силу этой двойственности.

Мультикультурализм и его трактовки

Мультикультурализм до сих пор является одним из наиболее расплывчатых терминов политического лексикона, означающим лишь то, что в него вкладывает каждый говорящий. Защитники мультикультурализма рассматривают его как характеристику современного общества, представленного многообразием культур, и как сугубо культурологический принцип, заключающийся в том, что люди разной этничности, религии, расы должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего культурного своеобразия. Такой подход, как правило, не встречает возражений среди серьезных европейских политиков. Они выступают против других сторон мультикультурализма, рассматривая его сквозь призму государственной политики.

Поскольку сторонники и противники мультикультурализма оценивают его с различных позиций, то порой дискуссии на эту тему превращаются в сплошное недоразумение, как если бы люди серьезно спорили о том, шел дождь или студент? Примерно такая коллизия возникла при обсуждении политических заявлений, сделанных в конце 2010 – начале 2011 г. лидерами трех стран – Германии, Великобритании и Франции – по поводу «провала» политики мультикультурализма.

О чем шла речь? Ни один из трех лидеров не подверг сомнению саму необходимость мирного сожительства представителей разных культур в одном государстве. Все они использовали слово «провал», оценивая мультикультурализм исключительно как особую политическую стратегию, т. е. говоря об ошибочном, неверно выбранном государственными деятелями, принципе организации взаимодействия разных этнических, расовых и религиозных общин в единой стране. По сути, три европейских политика говорили только о мультикультурной дезинтеграции.

Первой на эту тему высказалась Ангела Меркель 18 ноября 2010 года. В речи канцлера ФРГ содержалось как признание в качестве общепринятого факта сосуществования в Германии разных культур (по словам Меркель, «ислам уже стал неотъемлемой частью Германии»), так и критика вульгарного мультикультурализма, т.е. такой политической практики, которая привела к раздельному и замкнутому существованию общин в составе одного государства. Именно эту замкнутость («живут бок о бок, но не взаимодействуют») канцлер определила как «абсолютный крах» политики мультикультурализма.

Эту же мысль повторил и британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, внеся важное уточнение. Выступая в Мюнхене на международной конференции по безопасности (5 февраля 2011 г.), он подчеркнул, что проблему мультикультурализма составляет не столько специфичность разных религиозных культур, представленных в современной Великобритании, сколько отсутствие у новых британцев единой гражданской, общей британской идентичности. В 2007 г. было проведено социологическое исследование, которые выявило: треть британских мусульман считает, что им ближе мусульмане из других стран, нежели их сограждане-англичане. Эти и другие факты дали Кэмерону основание для вывода о том, что «отсутствие у молодых людей, выходцев из мусульманских стран, других идентичностей, кроме соотнесения себя с общиной, заставляет их придерживаться извращенных интерпретаций ислама и сочувствовать террористам». В целях преодоления культурного раскола общества и установления позитивного плюрализма британский премьер предложил особую либерально-гражданскую концепцию, названную им «мускулистый либерализм». На его взгляд, интеграция произойдет, если люди, принадлежащие к разным культурным сообществам, «освободившись от государственного гнета, обретут общую цель», например, в виде общей гражданской заботы о своей стране как едином доме.

В феврале 2011 г., последним из лидеров стран ЕС, тему мультикультурализма затронул президент Франции Николя Саркози, сам являющийся живым воплощением этого феномена современной Европы. Ведь история рода Саркози – пример переплетения по крайней мере трех традиций: французской, венгерской и еврейской. Понятно, что и претензии к мультикультурализму носят с его стороны не культурологический, а сугубо политический характер. Провал этой стратегии он, как и его коллеги по Евросоюзу, связывает с нарушением принципов гражданской интеграции: «Общество, в котором общины просто сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно, – отметил Саркози 12 февраля 2011 года. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным». Напомню, что во Франции уже более двух веков под нацией (национальным сообществом) понимается согражданство и единая гражданская идентичность.

Невольники общин: либеральная критика мультикультурализма

В политических кругах у мультикультурализма есть два вида критиков. Консервативная критика (обозреватели часто называют ее «культурным империализмом» или «новым расизмом») исходит из необходимости замены мультикультурализма монокультурализмом и настаивает на законодательно закрепленном режиме привилегий для доминирующих культурных групп (религиозных и этнических). Апологеты такой позиции (неонацисты в Германии; активисты крайне правой «Английской лиги обороны» в Великобритании или партии Марин Ле Пен во Франции) резко отрицательно оценили выступления нынешних лидеров своих стран, рассматривая их как «беззубые», «пустой пиар», «обман общества» и т.д.

Позиция Меркель, Кэмерона и Саркози ближе к либеральной критике мультикультурализма, которая исходит из того, что сохранение культурного своеобразия является безусловным правом всех граждан. Однако зачастую такое сохранение своеобразия отнюдь не добровольно, оно происходит под давлением общин и вступает в противоречие с правами других людей, с принципом равноправия и с гражданской сущностью современного общества.

Либеральная критика приводит следующие аргументы.

Во-первых, эта политика обеспечивает государственную поддержку не столько культурам, сколько общинам и группам, которые необоснованно берут на себя миссию представительства интересов всего этноса или религии.

Во-вторых, государственное спонсирование общин стимулирует развитие коммунитарной (общинной) идентичности, подавляя индивидуальную. Такая политика закрепляет безраздельную власть общины, группы над индивидом, лишенным возможности выбора.

В-третьих, мультикультурализм искусственно консервирует традиционно-общинные отношения, препятствуя индивидуальной интеграции представителей разных культур в гражданское общество. Во многих странах Европы и в США известны многочисленные случаи, когда люди, утратившие этническую или религиозную идентичность, вынуждены были возвращаться к ней только потому, что правительство спонсирует не культуру, а общины (их школы, клубы, театры, спортивные организации и др.). В России же льготы, предназначенные для «коренных малочисленных народов Севера», вызвали в 1990-е гг. стремительный рост численности таких групп за счет того, что представители иных культур, прежде всего русские, стали причислять себя (разумеется, только по документам) к коренным народам в надежде на получение социальных льгот.

В-четвертых, главным недостатком политики мультикультурализма является то, что она провоцирует сегрегацию, порождая искусственные границы между общинами и формируя своего рода гетто на добровольной основе.

Во многих странах мира возникли замкнутые моноэтнические, монорелигиозные или монорасовые кварталы и учебные заведения. В студенческих столовых возникают столы «только для черных». Появляются «азиатские» общежития или дискотеки для «цветных», вход в которые «белым» практически заказан. В 2002 г. имам небольшого французского города Рубо посчитал недопустимым въезд в этот населенный пункт Мартины Обри, известнейшей политической персоны – мэра города Лилля, бывшего министра труда, впоследствии лидера Социалистической партии и кандидата в президенты Франции. Имам назвал свой городок «мусульманской территорией», на которую распространяется «харам», т.е. запрет для посещения женщины-христианки. Это пример часто встречающейся и парадоксальной ситуации – мультикультурализм на уровне страны оборачивается жесткой сегрегацией на локальном уровне.

Такие же превращения происходят и с иными ценностями, которые в 1970-е гг. лежали в основе самой идеи мультикультурализма. Эта политика, по замыслу ее архитекторов, должна была защищать гуманизм, свободу культурного самовыражения и демократию. Оказалось же, что на практике появление замкнутых поселений и кварталов ведет к возникновению в них альтернативных управленческих институтов, блокирующих деятельность избранных органов власти на уровне города и страны. В таких условиях практически неосуществима защита прав человека. Например, молодые турчанки или пакистанки, привезенные в качестве жен для жителей турецких кварталов Берлина или пакистанских кварталов Лондона, оказываются менее свободными и защищенными, чем на родине. Там от чрезмерного произвола мужа, свекра или свекрови их могла защитить родня. В европейских же городах этих молодых женщин зачастую не спасают ни родственники, ни закон. Карикатурный мультикультурализм, из которого выхолощены ценности гуманизма, способствует возрождению таких архаических черт традиционной культуры, которые уже забыты на родине иммигрантов.

В ряде исламских стран женщины становились не только членами парламента, судьями, министрами, но и главами правительств (Беназир Бхутто в Пакистане, Тансу Чиллер в Турции). А в исламских кварталах европейских городов турецкую, арабскую или пакистанскую женщину могут убить за любое неподчинение в семье мужчине, за подозрение в супружеской неверности, за не надетый платок. Правда, и в Германии турчанка Айгёль Озкан стала министром земельного правительства Нижняя Саксония (апрель 2010 года). Однако как раз она представляет ту, пока небольшую, часть иммигрантов, которая сумела вырваться из локальной общины и индивидуально интегрироваться в немецкое гражданское сообщество.

В замкнутых же исламских кварталах Берлина, Лондона или Парижа молодежь имеет значительно меньшие возможности социализации и адаптации, чем их сверстники, живущие вне добровольных гетто. Уже поэтому невольники общин заведомо не конкурентоспособны на общем уровне страны. К началу 2000-х гг. в Берлине лишь каждый двенадцатый турецкий школьник сдавал экзамены за полный курс средней школы, тогда как из числа немецких школьников такие экзамены сдавал каждый третий выпускник. Понятно, что и безработица затрагивает молодых турок в значительно большей степени, чем немцев. В 2006 г. 47% турчанок в возрасте до 25 лет и 23% молодых турок являлись безработными и жили за счет социальных пособий. При этом сама возможность получения пособий почти без ограничений по времени не стимулирует иммигрантов к интеграции в принимающее сообщество. Более того, социологические исследования показывают, что турецкая молодежь в Германии демонстрирует меньшее стремление к интеграции, чем турки старшего поколения. Вот это и есть реальное выражение краха политики мультикультурализма, точнее – политики культурной дезинтеграции.

Концепция «культурной свободы»: контуры политики нового века

Накапливается все больше доказательств того, что мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет.

Экономика. В 1970-е гг. мировое разделение труда определялось потребностью экономики в снижении издержек на рабочую силу, при этом ее качество, квалификация работников имели тогда меньшее значение, чем обилие и дешевизна трудовых ресурсов. Индустриальная экономика сама упрощала технологии, адаптируя их к социальным и культурным стандартам, сложившимся в данной местности. Новая же постиндустриальная экономика высоких технологий значительно менее пригодна для адаптации к локальным традиционным культурам. Сама сущность «высокой технологии» исключает возможность ее упрощения, поэтому она более требовательна к качеству трудовых ресурсов, оцениваемому по универсальным и стандартизированным критериям.

Это обстоятельство уже сейчас меняет характер мирового разделения труда. В странах «глобального Севера» уменьшается спрос на рабочую силу низкой квалификации. Большинство этих государств своей миграционной политикой поощряет приток только высококвалифицированных специалистов. Изменяется и отношение к вывозу капитала. Эксперты отмечают, что ныне американские фирмы предпочитают размещать производства первой стадии (высококвалифицированный умственный труд и опытное производство) у себя дома, второй стадии (производство элементов, требующих квалифицированного ручного труда) – в регионах, отличающихся высоким качеством технической культуры и долгой традицией квалифицированного индустриального труда (например, в Шотландии). Наконец, производства третьей стадии, требующие рутинной, трудоемкой, малоквалифицированной деятельности (скажем, изготовление элементов электронных изделий и сборка) – в таких странах, как Китай (Гонконг), Филиппины, Индонезия.

Странам, сохраняющим значительные пласты традиционной культуры, присущей неурбанизированным обществам, в современном разделении труда достаются лишь трудоемкие производства, требующие рутинного и малоквалифицированного труда. По мере того как эти государства или некоторые из них будут втягиваться в развитие собственного постиндустриального производства, им придется существенно изменять сложившийся в стране культурный климат. Экономика вновь воспроизводит креативную функцию по отношению к традиционной культуре, которую она частично утратила в эпоху ее адаптации к локальным традициям.

Политика. Индустриальная фаза модернизации могла осуществляться при разных политических режимах: демократических, авторитарных и тоталитарных. На постиндустриальном этапе модернизации возрастают требования к индивидуальной активности и творчеству работника. А это, в свою очередь, требует сравнительно радикальных изменений в обществе. Экономическая модернизация рано или поздно подталкивает модернизацию социально-политическую. Не случайно переход ряда стран Азии (прежде всего, Японии и Южной Кореи) к инновационному этапу модернизации сопровождался процессом их демократизации. Аналогичные процессы происходили в Латинской Америке (например, в Бразилии), а еще раньше – в странах Южной Европы (Испания, Португалия и Греция). Да и в России политический истеблишмент все яснее осознает, что экономические успехи будут все больше зависеть от «честных выборов». А факт того, что они уже и сегодня невозможны без справедливого суда, осознан уже давно.

Культурное развитие. Волна традиционализма в немалой мере породила архаичную политику мультикультурализма, возродившую и усилившую разобщенность. Ныне этот факт признается не только большинством экспертов, но и политическими кругами. В «Белой книге по межкультурному диалогу», выпущенной Советом Европы (2009), равно негативно оценены как концепция «культурной ассимиляции», так и «мультикультурализма» в его нынешнем виде. Международные организации и практически все демократические страны перешли к новой стратегии.

Во-первых, это поощрение интеграции иммигрантских групп в принимающее сообщество с использованием системы льгот и санкций. Во-вторых, «разделение сфер культуры». В публичной сфере поощряется культурная однородность, основанная на принятии единых формальных норм, контролируемых гражданским обществом. В приватной же области, также как и в духовной жизни, гарантируется возможность культурного разнообразия. Например, место для отправления специфических культов – это храм, тогда как улица – сфера общего светского пользования. Исходя из такого подхода, Саркози заявляет: «Мы не хотим, чтобы во Франции устраивали показательные уличные молитвы, но мечети – это нормально». Предполагается, что такая компромиссная модель позволяет обеспечить соблюдение прав человека вне зависимости от его культурных особенностей при сохранении разнообразия мультикультурного общества.

Модель «разделения сфер культуры», несомненно, отражает назревшие изменения общественных настроений, хотя и остается теоретически весьма несовершенной. В реальной жизни невозможно провести демаркационную линию между приватной и публичной жизнью. Например, воспитание детей в семье, казалось бы, относится к сугубо приватной сфере. Тогда как же оценить принятые в ряде европейских стран запреты на использование физических наказаний при воспитании детей? Таким же фактическим вторжением в личную жизнь являются законы, обязывающие родителей выплачивать алименты на поддержание детей при разводах. Да и сами защитники интересов той или иной культурной группы в приватной сфере неизбежно апеллируют к публичности. Само существование этнических или религиозных общин сегодня невозможно без общественных собраний, собственных изданий, системы просвещения и другой публичности.

Несомненно, новая концепция чрезвычайно противоречива. Вместе с тем, такая противоречивость характерна для большинства принципов, на которых держится современное политическое устройство государства-нации. Так права человека могут вступать в противоречие с принципом защиты национальной безопасности. И в случае роста угроз в любой стране вводятся ограничения прав человека, начиная с личного досмотра в аэропортах и заканчивая – в крайних случаях – установлением режима чрезвычайного положения. На практике противоречия между базовыми принципами политики всегда разрешаются за счет установления системы приоритетов. Они действовали во все времена и во всех сферах общественной жизни, в том числе и в национально-культурной.

Даже в период расцвета политика мультикультурализма имела ограничения. Так, ни одна европейская страна, допустившая на свою территорию ислам, не разрешала многоженства, принятого в мусульманской традиции, вначале потому, что этот принцип был способен разрушить всю систему европейского семейно-имущественного права, созданного для моногамной семьи. Затем этот принцип отвергался как безусловно дискриминационный по отношению к женщине. Ныне, в связи с ростом критики мультикультурализма, общегражданские нормы становятся еще более приоритетными по сравнению с нормами групповыми.

В мире не прекращаются поиски новых стратегий культурной политики. Одним из наиболее перспективных направлений является модель «индивидуальной свободы и культурного выбора», базовые принципы которой изложил Амартия Сен – известный мыслитель и ученый, лауреат Нобелевской премии по экономике. Главная его идея состоит в постепенном ослаблении групповых форм идентификации и переходе к индивидуальному выбору. «Культурная свобода, – объясняет Сен, – это предоставление индивидам права жить и существовать в соответствии с собственным выбором, имея реальную возможность оценить другие варианты». Амартия Сен подчеркивает, что «множество существующих в мире несправедливостей сохраняется и процветает как раз потому, что они превращают своих жертв в союзников, лишая их возможности выбрать другую жизнь, и даже препятствуют тому, чтобы они узнали о существовании этой другой жизни». Вот и этнические, религиозные и другие групповые культурные традиции по большей части не добровольны, они «аскриптивны», т.е. предписаны индивиду от рождения. Поэтому основная цель политики поощрения культурной свободы состоит в ослаблении этой предопределенности, в развитии индивидуального мультикультурализма.

Концепция «культурной свободы» была с энтузиазмом встречена многими специалистами в области изучения культурной политики. Однако она пока не стала нормой и в западных странах. Что касается возможности ее применения в российских условиях, то это представляется крайне маловероятным в обозримой перспективе. И вовсе не потому, что этому будет препятствовать российский народ. Наиболее труднопроходимым для инноваций слоем культурной почвы является тот, который принято называть «российской элитой».

Россия: возможно ли продвижение к мультикультурной интеграции?

На февральском (2011) заседании Госсовета России, обсуждавшем проблемы межнационального общения, президент Дмитрий Медведев попытался реабилитировать слово «мультикультурализм», заметив, что новомодные лозунги о его провале неприменимы к России. На мой взгляд, такая оценка – результат недоразумения, «эффекта Журдена», не знавшего, что он тоже говорит прозой. Дело в том, что российский лидер сам неоднократно критиковал те же стороны мультикультурализма, что и его европейские коллеги. Особенно часто он это делал, говоря о ситуации на Северном Кавказе, где мультикультурная дезинтеграция чрезвычайно ярко проявляется в клановости, в этническом сепаратизме и в религиозном радикализме. Все это порождает почти непреодолимые преграды для управляемости региона, формирует беспрецедентную волну терроризма, не говоря уже о проблемах модернизации этой территории. Президент России, как и европейские лидеры, неоднократно связывал проблему преодоления такой раздробленности с гражданской интеграцией, которую он определял по-разному. На декабрьском (2010) Госсовете, посвященном взрыву русского национализма, Медведев назвал интеграцию развитием «общероссийского патриотизма», а на февральском Госсовете в Уфе – задачей становления «российской нации».

Российская версия политики мультикультурализма древнее и намного сложнее по своим последствиям, чем европейская. Мультикультурализм как форма поощрения групповой, общинной идентичности был неотъемлемой частью сталинской политики создания национальных республик (союзных и автономных), а также национальных округов и областей. Однако в советское время дезинтеграционные последствия такой политики частично снималась имитационным характером всей системы автономий, за фасадом которой скрывалось единое территориально-партийное управление. Проблема обострилась в постсоветское время, когда местные элиты попытались наполнить реальным содержанием формальный и мнимый суверенитет своих республик.

Девяностые годы прошли под знаком мобилизации представителей так называемых титульных национальностей в республиках России, поднимаемых местными элитами на борьбу за суверенитет. В ряде случаев такая мобилизация приводила к открытым вооруженным столкновениям больших групп населения с федеральной властью, как это было в Чеченской Республике. В 2000-е гг. ситуация изменилась, ее фокусом стали другие проблемы, а именно: отторжение иноэтнических мигрантов принимающим сообществом, прежде всего жителями крупнейших городов России.

Эта проблема породила столкновения между разными группами населения, вроде того, что произошло в Кондопоге в 2006 году. Вместе с тем, этнополитическая ситуация в России стала напоминать проблематику стран «глобального Севера». Это, казалось бы, позволяет в большей мере использовать зарубежные концепции и практики культурной, миграционной и этнической политики. Однако в реальности возможность прямой имплементации позитивных концепций и практик весьма ограничена.

Проблема объекта политики. На Западе ксенофобия принимающих сообществ направлена в основном на иммигрантов, т.е. иностранных граждан, прибывших из-за рубежа. В России же основным объектом ксенофобии выступают внутренние мигранты, граждане Российской Федерации, жители республик Северного Кавказа. Уже одно это показывает, что применяемая на Западе политика ослабления миграционных проблем за счет ограничений въезда иностранных граждан и изменений условий предоставления им гражданства или вида на жительство не может быть использована в качестве инструмента решения межэтнической и религиозной напряженности в России.

Проблема раздробленности политического менеджмента в сфере миграционной и этнической политики. В странах Европейского союза направленность развития законодательства и политических практик в сфере регулирования миграции, защиты прав человека и обеспечения прав национальных меньшинств взаимоувязаны как институционально (входят в единый блок управления), так и идеологически (опираются на единые ценности). В России же нет не только единого идеологического основания для интеграционной политики, но разорваны и само управление, и законодательные практики. Так, миграционная политика в 2000-х гг. претерпела изменения. Этническая же («национальная») политика России застыла в том положении, в каком она сформировалась в 1990-е годы. Концепция государственной национальной политики, принятая в 1996 г., не пересматривается. В 2000–2010 гг. законодательная активность Государственной думы в сфере этнической («национальной») политики была парализована, а министерство, которое в 1990-е гг. под разными названиями отвечало за проведение такой политики, ликвидировано.

Проблема фундаментальных особенностей функционирования государственной власти. На Западе основные новации в сфере этнической и миграционной политики формируются политическими партиями и институтами гражданского общества, проходят общественное обсуждение, затем принимаются и кодифицируются законодательной властью, становясь нормой для власти исполнительной. В России же принципиально иной способ формирования политики во всех сферах жизни. Ее принципы и нормы создаются исполнительной властью и затем одобряются партиями, представленными в Федеральном собрании. При таком способе функционирования политики участие экспертного сообщества и широкой общественности в ее выработке и реализации весьма ограничено, а возможность принятия контрпродуктивных политических решений, напротив, чрезвычайно велика. Кроме того, партии, отчужденные от реального участия в выработке политики и не обремененные ответственностью за ее проведение, склонны к популизму. Не случайно практически все партии, представленные в Государственной думе, эксплуатируют этнофобии и мигрантофобии, тогда как в крупнейших странах Евросоюза такие партии либо не попадают в парламент (как в Германии и Великобритании), либо находятся там в меньшинстве, как во Франции. Россия в числе европейских лидеров и по уровню массовой мигрантофобии, хотя и не опережает такие страны ЕС, как Венгрия, Латвия, Греция и Португалия.

В странах Европейского союза основным механизмом реализации этнокультурной и миграционной политики выступает взаимодействие органов исполнительной власти с институтами гражданского общества. Такое взаимодействие делает участие граждан в политике непрерывным, не ограниченным только временем очередных выборов. В России же институты гражданского общества крайне слабы. Более того, наша страна, судя по материалам международных исследований, отличается от 28 стран ЕС самым низким уровнем ценности гражданской солидарности и взаимного («горизонтального») доверия. При этом подстегнуть процесс гражданской интеграции одними лишь информационными манипуляциями по развитию «общероссийского патриотизма» не удастся. Все это делает маловероятной активизацию процесса гражданской интеграции в нашей стране в ближайшие годы.

И все же я верю, что движение России от мультикультурного раскола к мультикультурной интеграции стратегически неизбежно. Наша страна вступила на путь инновационной модернизации, и это не лозунг очередного лидера, а жизненная необходимость для государства с великой историей и великой культурой. Сама же инновационная экономика настолько же неизбежно требует модернизации политико-правовой и социально-культурной, насколько вдох требует выдоха.

Э.А. Паин – доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, генеральный директор Центра этнополитических исследований.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739745 Эмиль Паин

Дмитрий Медведев посетил Гонконг. Это первый в истории визит главы Российского государства в Специальный административный район Китайской Народной Республики Сянган (Гонконг).

Президент России провёл переговоры с Главой исполнительной власти Специального административного района Гонконг (Сянган) Китайской Народной Республики Дональдом Цангом.

Инвестиционное сотрудничество, вопросы развития торгово-экономических связей и укрепления гуманитарных связей стали главными темами встречи.

Дмитрий Медведев принял участие в обеде с представителями деловых кругов России и КНР, посетил Гонконгскую фондовую биржу, где провёл встречу с председателем биржи Рональдом Аркулли. Во встрече с Р.Аркулли также приняли участие помощник Президента Аркадий Дворкович, руководитель рабочей группы по созданию международного финансового центра в России при Совете при Президенте по развитию финансового рынка Александр Волошин и генеральный директор ООО «Компания «Базовый элемент», генеральный директор Объединённой компании РУСАЛ Олег Дерипаска.

Глава Российского государства прибыл в Гонконг накануне, 16 апреля.

* * *

Д.ЦАНГ (как переведено): Господин Президент, для меня большая честь приветствовать Вас в Гонконге. Я хорошо помню нашу первую встречу на саммите АТЭС два года назад в Сингапуре. Затем Вы меня пригласили приехать в Москву, и мы провели плодотворную дискуссию.

Ещё раз повторю, нам очень приятно видеть Вас в Гонконге.

Хочу отметить, что за прошедшие с нашего первого разговора два года двусторонние отношения между Гонконгом и Россией продвинулись очень далеко. За прошедший год товарооборот между нашими странами возрос на 63 процента, а пассажирооборот на 16 процентов. Уверен, что это только начало.

Хочу выразить надежду, что отношения между нами будут углубляться и расширяться и в торговле, и в культуре, и в спорте, и во многих других сферах.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемый господин Цанг, я, как и обещал, приехал к Вам. Считаю, что это существенным образом повышает уровень взаимодействия между Гонконгом и Российской Федерацией.

Хотел бы отметить, что в результате Вашей поездки в Москву связи между Гонконгом и регионами Российской Федерации, в целом между экономиками, существенно укрепились.

Вы также упомянули некоторые цифры, которые характеризуют параметры нашего сотрудничества. Они с одной стороны хорошие, но успокаиваться пока рано, тем более что есть колоссальные перспективы для развития экономических связей и для укрепления гуманитарного сотрудничества.

И я, и российская делегация заинтересованы в том, чтобы в результате первого визита руководителя Российской Федерации в Гонконг наше сотрудничество существенным образом продвинулось.

Строители против планов правительства по ускоренному внедрению евростандартов. Союз архитекторов России и «Нострой» выступили против проекта президентского указа, разрешающего иностранным компаниям не проходить российскую экспертизу.

Курс на заимствование евростандартов Россия взяла еще в 2009 году. Но с пересадкой на российскую почву строительных стандартов ЕС — еврокодов — пока выходит конфуз. Оказалось, что перевести их на русский язык недостаточно.

11 февраля у первого вице-премьера Игоря Шувалова прошло совещание о внедрении еврокодов. В результате был подготовлен проект президентского указа, позволяющего зарубежным компаниям напрямую выходить на российский рынок со своими типовыми проектами — без учета российских стандартов. Это должно привлечь иностранных инвесторов, которым не нужно будет разбираться в тонкостях российских СНИПов. Иностранцы должны помочь снизить запредельно высокую стоимость строительства в России. Для Шувалова это еще и часть работы по улучшению инвестиционного климата, за которую он отвечает в правительстве.

Но идея вызвала сопротивление. Союз архитекторов России в начале апреля отправил президенту Медведеву открытое письмо с призывом не пускать иностранные проекты на российский рынок. Национальное объединение строителей («Нострой») — организация, объединяющая строительные саморегулируемые организации, тоже дала отрицательное заключение на проект. Об этом «МН» рассказал директор департамента технического регулирования «Нострой» Сергей Пугачев.

Этот конфликт — часть более общей проблемы: можно ли быстро внедрить еврокоды или нужен период адаптации. Шувалов за быстрое внедрение — их надо разрешить уже сейчас, параллельно с российскими нормами. Если будет принят указ о допуске в России иностранных типовых проектов, де-факто это и произойдет.

Пугачев считает, что без адаптации нельзя. Чиновники, предлагающие немедленный переход, просто не понимают, что такое еврокод, считает он. «Часто еврокоды только определяют параметры стандарта, а конкретные значения указываются в отдельных национальных приложениях, учитывающих местные особенности: климат, почвы, сейсмоопасность», — указывает Пугачев. Еврокодов принято 58, а приложений к ним — 1501. Пока в России готовится перевод еврокодов, в декабре прошлого года Минрегион при поддержке «Ностроя» принял программу гармонизации еврокодов к российским условиям, рассчитанную до 2014 года.

Недовольны правительством и изыскатели. В марте были приняты поправки в Градостроительный кодекс, которые отменили обязательные изыскательские работы при проведении территориального планирования. К чему это может привести, рассказал глава Национального объединения изыскателей Леонид Кушнир.

Объекты для саммита АТЭС-2012 во Владивостоке проектировала американская команда, приглашенная главным инвестором — Арасом Агаларовым. Изыскательских работ не проводилось. В результате треть объектов для саммита разместили в максимально сейсмоопасной зоне. Поправки в проект, принятые по настоянию российских специалистов, позволили перенести здания из зоны потенциального землетрясения в 8 баллов в 6–7-балльную зону. А в таком случае каждый балл дорогого стоит. Андрей Литвинов.

Деловой форум Боао открылся на китайском острове Хайнань, в нем принимает участие президент РФ Дмитрий Медведев.

Это первый форум, задачей которого провозглашено развитие азиатских стран через региональную экономическую интеграцию, он также известен как "восточный Давос".

Боао - небольшой поселок на восточном берегу острова Хайнань с населением 27 тысяч человек, большинство из которых - крестьяне.

Форум проходит в специально построенном международном конференц-центре, оснащенном современным оборудованием. Площадь здания - около 37 тысяч квадратных метров, главный зал вмещает до 2 тысяч человек.

Планируется, что президент РФ обсудит на форуме интеграцию России в экономические процессы стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

Форум отмечает в этом году свое десятилетие. За это время он стал важной площадкой для обсуждения вопросов экономического сотрудничества и интеграционных процессов в АТР, укрепления взаимодействия между правительственными, деловыми и научными кругами.

Как сказала ранее помощник президента РФ Сергей Приходько, "подключение России к АФБ будет способствовать интеграции российской экономики в разворачивающиеся в АТР интеграционные процессы, привлечению потенциала стран региона к процессам модернизации, а также более эффективному использованию возможностей сотрудничества с КНР, Японией, Республикой Корея, государствами-членами АСЕАН в интересах социально-экономического подъема Сибири и Дальнего Востока".

Российский бизнес будет представлен на форуме руководителями Торгово-промышленной палаты, Внешэкономбанка, АФК "Система", "Русала", "Мечела", "Роснефти".

На заседании также ожидаются выступления председателя КНР Ху Цзиньтао, президента Бразилии Дилмы Руссефф, президента ЮАР Джейкоба Зумы, премьер-министра Испании Хосе Луиса Сапатеро, премьер-министра Южной Кореи Ким Хван Сика, главы правительства Украины Николая Азарова и других официальных лиц.

В этом году главная тема форума - "Инклюзивное развитие: общая повестка дня и новые вызовы". Предполагается дискуссия по более чем 20 вопросам, включая состояние и перспективы развития мировой экономики в посткризисный период, укрепление роли "большой двадцатки", реформа международной финансовой сферы, особенности развития экономик ключевых государств АТР, региональные интеграционные процессы.

Накануне на острове Хайнань российский президент участвовал в третьем ежегодном саммите БРИКС, который впервые прошел в формате "пятерки" - с участием Южной Африки, присоединившейся к Бразилии, РФ, Индии и Китаю.

Участники выработали общую позицию в вопросах реформирования мировой валютно-финансовой системы и снижения волатильности продовольственных цен, выразили готовность оказать помощь Японии в преодолении последствий стихии, призвали избегать применения силы на Ближнем Востоке и в Африке, договорились наращивать взаимодействие в адаптации своих экономик к изменениям планетарного климата.

На саммите было подписано соглашение о финансовом сотрудничестве в рамках межбанковского механизма БРИКС. Россия выдвинула ряд инициатив, направленных на развитие взаимодействия в инновационной сфере, и предложила сформировать международный механизм взаимопомощи при чрезвычайных ситуациях.

Финансовый секретарь Филиппинских островов г-н Сезар Пурисима заявил, что введение единой системы налогов на сигареты и алкоголь может вызвать рост налоговой прибыли. Правительство государства борется за сокращение бюджетного дефицита. Настоящее налоговое законодательство по акцизам на алкогольную продукцию и сигареты имеет двухъярусную систему, не привязанную к ценам на продукцию, но ориентированную на год внедрения продукта на рынок с целью установления соответствующего уровня налога. Предполагаемые меры будут устанавливать уровень пошлины на сигареты, а также на каждую категорию алкогольной продукции.

Первоначально налог на табачную и алкогольную продукцию был предложен бывшим правительством островов. Он мог принести в казну до 460,2 миллионов долларов США только в первый год действия. На четвертый год он мог увеличиться втрое. По мнению г-н Пурисимы сейчас необходимо усовершенствовать налоговое администрирование и увеличить сбор налоговой прибыли для сокращения финансового дефицита. Однако реструктуризация данного вида налога была необходима для уменьшения его неэффективности.

Президент России выступил с речью о перспективах экономического сотрудничества России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Азиатский форум Боао учреждён по инициативе Китая в 2001 году. Форум является важной площадкой для обсуждения вопросов экономического сотрудничества и интеграционных процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе, укрепления взаимодействия между правительственными, деловыми и научными кругами. Главная тема форума 2011 года – «Инклюзивное развитие: общая повестка дня и новые вызовы».

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемый Председатель Ху Цзиньтао! Уважаемые главы государств и правительств! Уважаемый Председатель совета директоров Форума Боао господин Фукуда! Уважаемые коллеги!

Я прежде всего хотел поблагодарить организаторов форума за возможность обменяться мнениями по важнейшим вопросам глобального развития и обсудить наши совместные планы, в том числе планы в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Господин Председатель только что сказал, что современный мир отличает беспрецедентная взаимозависимость государств. Сегодня это очевидно. И последствия мирового финансового кризиса, и дестабилизация, которая произошла в настоящий момент на Ближнем Востоке и севере Африки, природная и последующая техногенная катастрофа в Японии – всё это напоминает о том, что нам необходимо вместе искать ответы на сложнейшие вызовы текущего времени. В этом контексте предложенная для сегодняшней встречи тема так называемого инклюзивного развития является абсолютно актуальной. Я вкратце остановлюсь на её ключевых аспектах в моём понимании.

Первое. Успешное инклюзивное развитие возможно только в условиях демократических и справедливых международных отношений, причём отношений не только политических, но и экономических. Одним из наиболее важных шагов для создания таких условий является реформирование глобальной финансовой системы, чем мы, собственно, и занимались последние два года. Прогресс на этом направлении был достигнут в результате беспрецедентных и весьма активных действий целого ряда стран, стран «двадцатки», и обусловлен вкладом определённого количества других стран. Только что завершившийся саммит БРИКС, который прошёл здесь же, на острове Хайнань, в Санье, подтвердил, что страны – участники Форума БРИКС выступают за формирование новой многополярной мировой архитектуры. Эта архитектура должна учитывать рассредоточение глобального потенциала развития и динамичное развитие и становление новых центров экономического и политического влияния.

Второе. Инклюзивное развитие как принцип государственной экономической политики имеет ключевое значение не только на международном, но и на национальном уровне. Экономики, которые основаны на знаниях, инвестициях и применении самых передовых научных достижений и современных технологий, прокладывают дорогу к самому главному – к кардинальному повышению качества жизни наших граждан. Важно, чтобы доступ к новым возможностям и к новым благам развития не был ограничен только отдельными группами или отдельными слоями населения, или же, скажем, отдельными странами, что происходило на протяжении человеческой истории многократно. Никто не должен быть обделён, а уж тем более выброшен на обочину мирового прогресса. Это подразумевает и открытые перспективы каждому реализовать свой потенциал, участвуя в глобальном экономическом взаимодействии. Именно поэтому особое значение приобретает расширение доступности качественного образования, поддержка талантов и активная политика в сфере занятости. Россия считает абсолютным приоритетом выполнение своих социальных обязательств перед гражданами нашей страны. Сегодня мы решаем эти задачи на основе курса модернизации и модели, которая строится на инновациях, инвестициях, развитии инфраструктуры и современных институтов. Безусловно, очень важным элементом такого развития является и всемерное развитие интеллекта нации.

У нас, как и в других странах, очень немало проблем и немало вызовов, с которыми сталкивается Российская Федерация. Мы будем эти проблемы последовательно решать. При этом мы открыты для максимально широкого партнёрства в сфере модернизации и планируем сделать эту тему ключевой в рамках предстоящего российского председательства в АТЭС в следующем году. АТЭС, которое является в настоящий момент наиболее авторитетной и представительной региональной структурой, может сыграть свою роль в создании благоприятных условий для развития современных и комфортных городов, свободного передвижения товаров, капиталов, услуг, рабочей силы, для обмена самым передовым опытом и технологиями и стимулирования роста инноваций и тем самым реализации на принципах того самого инклюзивного развития.

Третье. Устойчивое и сбалансированное развитие невозможно без эффективной экологической политики и совместных действий по противодействию избыточному неблагоприятному изменению климата. Кроме прямого положительного эффекта для окружающей среды такие действия, как известно, являются мощным катализатором общественного развития, модернизации производств, повышения энергоэффективности, стимулом к внедрению самых современных экологически чистых технологий. Именно такие позиции зафиксированы и в климатической доктрине Российской Федерации.

Четвёртое. У нашей сегодняшней темы есть и ярко выраженный региональный срез, о чём только что весьма образно говорил Председатель Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао. Для Азиатского региона, для Азиатско-Тихоокеанского региона, в котором сейчас разворачиваются мощные интеграционные процессы, этот региональный срез очевиден. Уверен, что это развитие должно быть и всеобъемлющим, и охватывать все страны, не создавая новых разделительных линий, а способствуя выравниванию экономических потенциалов, потому что разница в экономических потенциалах ощущается и в этом регионе.

Будущее России, модернизация нашей Сибири, Дальнего Востока неразрывно связаны с Азиатско-Тихоокеанским регионом, связаны по одной простой причине: Россия сама является частью Азиатско-Тихоокеанского региона и заинтересована в его максимально быстром развитии. Высокотехнологичные области экономики, современная энергетика, транспортно-логистические системы – это те сферы, где мы рассчитываем обеспечить добавочную стоимость регионального сотрудничества.

Ещё одна сфера – это взаимодействие в деле предупреждения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Мы выразили наши искренние соболезнования нашим соседям, Японии, и очень надеемся на успешное преодоление ими последствий разрушительного землетрясения, цунами и последовавшей за этим техногенной катастрофы. И события в Японии ещё раз подтвердили, что необходимо наличие постоянных каналов обмена информацией, системы экспертной поддержки и, что немаловажно, мобильных сил быстрого реагирования. Предложения на эту тему мы сформулировали ещё на прошлых саммитах «двадцатки». Сегодня мы считаем, что настала пора их самым детальным образом обсуждать. Также в ближайшее время мы передадим нашим партнёрам предложения по учёту уроков японской трагедии для развития мирной ядерной энергетики.

Господин Фукуда только что сказал о том, что, несмотря на катастрофу, развитие ядерной энергетики не должно приостановиться. Я с ним полностью согласен. Катастрофы вообще не должны останавливать человеческого прогресса, но из них нужно делать надлежащие выводы, и это главное. Упрочение и развитие партнёрских отношений со странами региона, активное участие в многосторонних региональных объединениях для России не имеет никакой альтернативы. Мы обязательно продолжим этот курс.

Наконец, пятое. Для нас очевидно, что уверенное социально-экономическое развитие стран Азиатско-Тихоокеанского региона невозможно без создания открытой, транспарентной и равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества, архитектуры, которая основана на принципах международного права и, конечно, на учёте интересов всех государств, а не отдельных групп этих государств. Именно из этого мы и исходили с Председателем Китайской Народной Республики, когда в сентябре прошлого года в Пекине выдвинули совместную инициативу об укреплении безопасности и сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Положенный в её основу принцип равной и неделимой безопасности может стать для региона Азии и Тихого океана серьёзной объединительной идеей.

Уважаемые дамы и господа!

Завершая, я хотел бы отметить следующее. Нынешнее заседание Азиатского форума весьма представительно и по составу участников, что подтверждает его растущий авторитет. Россия готова и впредь заинтересованно и продуктивно участвовать в его работе. При этом наш диалог не должен прерываться, и разговор, который сегодня начат в Боао, мы могли бы продолжить в июне на Санкт-Петербургском экономическом форуме. Я приглашаю всех принять участие в его работе.

Спасибо.

Пакистан экспортировал порядка 300 тыс. тонн мандаринов kinnow, добившись тем самым поставленной цели на сезон 2010-11, - передает Freshplaza.com.

Страна является шестым крупнейшим в мире производителем экспортером цитрусовых. Площадь возделываемых земель под цитрусовыми составляет порядка 199,5 тыс. га, ежегодное производство – 2485,5 тыс. тонн.

Основная доля экспорта пакистанских kinnow приходится на такие страны, как Филиппины и Кувейт. Из Кувейта большая часть фруктов реэкспортируется в Ирак. Снижение импортной пошлины до 4% дало пакистанским экспортерам возможность нарастить экспорт в Иран.

Напомним, основными поставщиками мандаринов в Россию являются Марокко, Турция и Пакистан (13%). В 2010 году из Пакистана в Россию было импортировано 82,9 тыс. тонн на сумму $74,9 млн.

Президент РФ Дмитрий Медведев примет участие в заседании Азиатского форума Боао (АФБ) в Китае, где обсудит интеграцию России в экономические процессы стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), сообщил помощник президента Сергей Приходько.

"Участие президента России в работе Азиатского форума Боао призвано расширить экономическую повестку взаимодействия с партнерами по БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), придать импульс раскрытию возможностей российских деловых кругов на азиатском направлении", - сказал Приходько журналистам.

Планируется, что Медведев выступит в пятницу, 15 апреля, на церемонии открытия форума, который пройдет на острове Хайнань в Китае.

"Подключение России к АФБ будет способствовать интеграции российской экономики в разворачивающиеся в АТР интеграционные процессы, привлечению потенциала стран региона к процессам модернизации, а также более эффективному использованию возможностей сотрудничества с КНР, Японией, Республикой Корея, государствами-членами АСЕАН в интересах социально-экономического подъема Сибири и Дальнего Востока", - отметил помощник президента.

Приходько сообщил, что российский бизнес на форуме представят руководители Торгово-промышленной палаты, Внешэкономбанка, АФК "Система", "Русала", "Мечела", "Роснефти".

На предстоящем заседании также ожидаются выступления председателя КНР Ху Цзиньтао, президента Бразилии Дилмы Роуссефф, президента ЮАР Джейкоба Зумы, премьер-министра Испании Хосе Луиса Сапатеро, премьер-министра Южной Кореи Ким Хван Сика, главы правительства Украины Николая Азарова и других официальных лиц.

В этом году главная тема форума - "Инклюзивное развитие: общая повестка дня и новые вызовы". Предполагается проведение дискуссий по более чем 20 темам, включая состояние и перспективы развития мировой экономики в посткризисный период, укрепление роли G20 и проведение реформы международной финансовой системы, тенденции в развитии экономик ключевых государств АТР, региональные интеграционные процессы.

Учрежденный по инициативе Китая в 2001 году Азиатский форум Боао отмечает в этом году десятилетие. За это время форум, который претендует на статус "азиатского Давоса", стал важной площадкой для обсуждения вопросов экономического сотрудничества и интеграционных процессов в АТР, укрепления взаимодействия между правительственными, деловыми и научными кругами. АФБ также сравнивают с Петербургским международным экономическим форумом.

В состав участников Азиатского форума Боао входят представители крупных корпораций и некоммерческих организаций, науки, видные политики.

ОАО "Международный аэропорт Шереметьево" совместно с Министерством экономического развития РФ и Министерством транспорта РФ объявляют конкурс по привлечению международной управляющей компании в Международный аэропорт Владивосток (МАВ) и управлению новым пассажирским аэровокзальным комплексом в МАВ.

Аэропорт Шереметьево занимается развитием и реконструкцией Международного аэропорта Владивосток, который является одним из стратегических объектов саммита АТЭС 2012 года.

В настоящее время за счет средств федеральных целевых программ и частных инвестиций в аэропорту Владивосток идет строительство нового пассажирского терминала площадью 50 тыс. кв. м, реконструкция ВПП и перрона, строительство нового здания КДП, двух топливозаправочных комплексов, подъездной автомобильной и железной дороги.

Новый терминал будет включать аэровокзал внутренних и международных воздушных линий, а также комплекс технологических помещений и сможет обслуживать 1360 человек в час. Объем инвестиций в проект составляет 190 млн долларов США. Финансирование строительства ОАО "МАШ" осуществляет из собственных и заемных средств.

Строительство нового международного терминала обеспечит достаточную пропускную способность и создаст необходимые условия для превращения аэропорта Владивосток в крупный международный хаб.

Создание хаба на Дальнем Востоке позволит более полно реализовать транзитный потенциал России. Кроме того, это будет способствовать росту доступности авиатранспортных услуг и мобильности населения региона, развитию инфраструктуры, созданию новых рабочих мест и повышению качества жизни в целом.

Напомним, что решением Президента РФ Дмитрия Медведева 52,2% акций ОАО "Международный аэропорт Владивосток" передано в управление ОАО

По мнению экспертов РИА «Аналитика», за счёт внутреннего спроса металлургическая отрасль РФ выйдет на докризисный уровень производства уже в этом году, сообщается на сайте компании Металлсервис-групп. Способствовать росту спроса будут строительные компании и представители машиностроения.

«Строительство медленнее всех восстанавливалось от кризиса в прошлом году, поэтому в 2011 г. должен сработать и эффект низкой базы, и эффект отложного спроса. Кроме того, по нарастающей идёт увеличение спроса на государственные мегапроекты (Сочи-2014, ЧМ-2018, АТЭС-2012). Поэтому ожидается существенное (на 15-20%) увеличение спроса на сортовой прокат. В меньшей степени вырастет спрос на листовой прокат, потому что он и в прошлом году был неплохим», - цитирует аналитиков РИА «Новости». По их прогнозам, также увеличится спрос и на цветные металлы, прежде всего, со стороны автомобилестроения и энергетического машиностроения.

Российская металлургия в 2011 году может выйти на докризисный уровень производства, главным образом, за счет внутреннего спроса со стороны строительного сектора и некоторых отраслей машиностроения, считают эксперты "РИА-Аналитика".

"Строительство медленнее всех восстанавливалось от кризиса в прошлом году, поэтому в 2011 году должен сработать и эффект низкой базы, и эффект отложного спроса. Кроме того по нарастающей идет увеличение спроса на государственные мегапроекты (Сочи-2014, ЧМ-2018, АТЭС-2012). Поэтому ожидается существенное (на 15-20%) увеличение спроса на сортовой прокат. В меньшей степени вырастет спрос на листовой прокат, потому что он и в прошлом году был неплохим", - отмечают аналитики.

По мнению экспертов, также увеличится спрос на стальной прокат и цветные металлы со стороны машиностроительных предприятий - прежде всего со стороны автомобилестроения и энергетического машиностроения.

"Это будет связано с тем, что программа утилизации, скорее всего, будет продлена, кроме того, происходит естественное восстановление спроса на автомобили разных классов. В энергетическом машиностроении увеличение потребления на металлы (прокат, медь, алюминий) происходит из-за активного ввода в эксплуатацию новых энергомощностей. Ожидается также увеличение производства самолетов, рост в судостроении, в сельскохозяйственном и железнодорожном машиностроении", - полагают аналитики.

Между тем, проблемами, с которыми отрасль может столкнуться в 2011 году, эксперты считают избыточные мощности производства в трубопрокатной промышленности ввиду завершения ряда проектов по строительству магистральных трубопроводов.

Покупатели недвижимости в Азии предпочитают Индию и Китай. Страны Азии пользуются гораздо меньшей популярностью у российских покупателей недвижимости, чем Европа и США. Но спрос, тем не менее, есть — главным образом на недвижимость в курортных местах

Риэлторы говорят, что в последнее время российские покупатели недвижимости стали обращать внимание на рынок Азии. Как рассказала BFM.ru генеральный директор компании «Миэль-DPM» Наталья Завалишина, спрос россиян разнится в зависимости от места их постоянного проживания. «Например, жители дальневосточных регионов активнее рассматривают покупку недвижимости в Китае, тогда как москвичи, петербуржцы и жители европейской части России интересуются жильем в Болгарии или Черногории», — отмечает эксперт.

По уровню спроса на азиатскую недвижимость со стороны россиян лидируют Индия и Китай. В этих государствах покупатели из России приобретают жилье как для деловых целей, так и для отдыха. «В первом случае покупаются преимущественно частные дома вблизи побережья, а во втором — малогабаритные квартиры вблизи крупных оптовых рынков, — рассказал BFM.ru генеральный директор международного агентства недвижимости Gordon Rock Станислав Зингель. — Соответственно, отличается и структура потенциальных арендаторов. Если в Индии русские сдают жилье преимущественно отдыхающим туристам, то в Китае арендаторами числятся «челноки», ездящие в эту страну за товаром».

Недвижимость в Гоа: рискованные инвестиции

В Индии россиян интересует в первую очередь курортный штат Гоа. По данным Gordon Rock, в «русской столице» Гоа — городе Морджим — проживает около 5 тысяч выходцев из России. Многие из них владеют ресторанчиками, SPA- салонами, парикмахерскими. Там же находятся несколько тысяч единиц жилья, приобретенных выходцами из России для отдыха и сдачи в аренду.

В 2008-2009 годах, отмечают эксперты компании, наблюдался высокий интерес со стороны российских инвесторов к гостиничной недвижимости Гоа. Инвесторы искали интересные земельные участки для строительства отелей и готовые объекты гостиничного бизнеса. «Но, столкнувшись с высоким уровнем коррупции и сложностью решения вопросов на местном уровне, инвесторы стали более трезво оценивать «перспективность» инвестиций в недвижимость штата, — рассказал Зингель. — А поистине отрезвляющее действие на потенциальных инвесторов оказала прошлогодняя ситуация с отбором 200 земельных участков у иностранцев, когда среди пострадавших оказались и россияне. Неудивительно, что интерес к гостиницам и участкам в Гоа пропал».

Китай для бедных и богатых

В Китае граждане России приобретают недорогие квартиры вблизи русско-китайской границы и в Харбине. Стоимость тамошнего аналога малогабаритной квартиры в «хрущевке» составляет 5 тысяч долларов и выше — именно эти квартиры и сдаются «челнокам». Изредка в приграничные районы Китая переезжают российские пенсионеры, которых привлекла дешевизна проживания в этой стране.

Для других целей приобретается жилье на известном китайском курорте Хайнань или финансовых центрах Шанхае и Гонконге. Недвижимость там дорога даже по мировым масштабам. Поэтому приобретают ее солидные российские бизнесмены для собственных нужд или в инвестиционных целях в расчете на стабильный рост цен. «Впрочем, россиян, инвестирующих в дорогое жилье в Китае не так много, — отметил Станислав Зингель. — Рынок этой страны безраздельно оккупирован местными жителями, а также выходцами из богатых стран юго-восточной Азии, Евросоюза и США».

Единичные сделки в Камбодже

Очень слабо освоена нашими соотечественниками Камбоджа, какого либо регулярного потока инвесторов в эту страну не наблюдается. Однако российские компании осуществляют в данной стране ряд крупных инфраструктурных проектов, поэтому единичные сделки с недвижимостью все-таки проходят. Два года назад наблюдался небольшой рост инвестиционных сделок в столице страны, Пномпене, где жилье в то время стремительно дорожало.

Филиппины вышли из моды

А вот Филиппины уже прошли пик интереса россиян, инвестировавших в жилье этой страны. «Во время роста рынка недвижимость там приобреталась для проведения отпусков, чему содействовала низкая стоимость жизни в стране, — пояснил Зингель. — В кризис активность русских на рынке недвижимости Филиппин фактически сошла на нет. Подешевевшие европейские рынки жилья оттянули на себя россиян, выбиравших до этого недорогую Азию».

Вьетнам и другие

По мнению экспертов Gordon Rock, теоретически интерес для среднего класса россиян может вызвать недвижимость Вьетнама: во-первых, здесь развиваются прибрежные курорты, во-вторых, приемлемое сочетание цены и качества недвижимости.

Однако существенного спроса пока не наблюдается, а русская диаспора во Вьетнаме насчитывает не более 100 человек, в основном компактно проживающих в Нья Чанге – бывшей базе ВМС СССР.

И совсем уж единицы, по словам риэлторов, интересуются недвижимостью Непала, Малайзии и Индонезии. Во многом, полагают они, это обусловлено отдаленностью, культурными различиями и юридическими аспектами приобретения жилья в этих странах.

Правила покупки

Приобрести недвижимость в большинстве азиатских стран можно, но в каждой существуют десятки если не ограничений, то досадных юридических формальностей.

В Китае, по данным Gordon Rock, иностранцы могут приобретать любое жилье, кроме дешевой недвижимости для малообеспеченных. Многие жители приграничного Благовещенска, например, свободно покупают недвижимость в городе Хэйхе. «Один покупатель, проживая в Благовещенске, где средняя стоимость недвижимости составляет 1200-1500 долларов за кв. метр, приобрел жилье в Хэйхе, где цены на жилье составляли порядка 300 долларов за «квадрат», — рассказал Станислав Зингель. — С учетом того, что Хэйхе расположен на противоположном берегу реки Амур, молодой человек использовал китайскую квартиру для постоянного проживания, продолжая работать в Благовещенске. Так он существенно экономит на питании и проживании, поскольку стоимость жизни в Хэйхе значительно ниже, чем в Благовещенске».

Портал Prian.ru уточняет, что в некоторых провинциях иностранец не сможет без проблем приобрести недвижимость. Ограничения сняты только в Шанхае, Пекине и на острове Хайнань.

В Индии недвижимость разрешается приобретать далеко не во всех штатах. Иностранец, желающий купить недвижимость в Гоа, должен прожить в стране минимум 182 дня. При желании ускорить процедуру можно зарегистрировать местное юридическое лицо.

В Камбодже, по данным портала, иностранец не может оформить недвижимость на свое имя. Обычно покупают на местную компанию, причем в число учредителей обязательно должен входить гражданин Камбоджи, на которого регистрируется 51% приобретаемой собственности. Иногда берут объект в долгосрочную аренду: договор тоже регистрируется на гражданина Камбоджи, с которым впоследствии заключается второй договор — аренды на срок до 99 лет. В Gordon Rock отметили, что нерезидент все-таки может купить жилье как частное лицо, если объект недвижимости расположен выше первого этажа здания. Если же нужен именно первый этаж, то покупка оформляется на местную компанию.

Во Вьетнаме нерезиденты могут брать особняки и квартиры лишь в аренду на 50 лет. Чтобы купить там недвижимость, местные риэлторы рекомендуют схему покупки через фиктивный брак с гражданином Вьетнама.

В Непале иностранцам можно приобретать недвижимость, лишь открыв компанию под местной юрисдикцией. В Малайзии иностранцу нельзя покупать более одного объекта, при этом продать его можно лишь через 3 года после покупки.

На Филиппинах иностранцы могут беспрепятственно покупать жилье, но не землю. В Индонезии (в частности, на Бали), по словам Станислава Зингеля, россияне могут купить любую недвижимость без ограничения, но структура этого рынка такова, что на нем сейчас выгоднее строить, чем покупать. А для этого необходимо купить землю, что делать иностранцам запрещено. Зато разрешено пользоваться и управлять землей, поэтому для заключения сделки привлекается доверенное лицо из числа местных жителей, на которое и оформляется земельный участок. Мария Мягкова

Переход от 20-летнего военного к гражданскому правлению в Мьянме вызывает противоречивые оценки: президент, избранный парламентом после первых за 50 лет всеобщих выборов, сформировал гражданский кабинет, состоящий почти исключительно из действующих и отставных военных. Одни эксперты полагают, что военные всеми силами цепляются за власть, по мнению других, правящая элита стремится сохранить национальное единство.

Присяга гражданского правительства

По итогам выборов президентом Мьянмы, одной из беднейших стран Юго-Восточной Азии стал отставной генерал Тхейн Сейн, занимавший с 2007 года должность премьер-министра военного правительства. В среду принял присягу он в новой столице Мьянмы городе Нейпьидо. Само военное правительство официально перестало существовать сразу после того, как приняли присягу все члены нового кабинета министров.

Критики мьянманских властей немедленно подсчитали, что из 30 министров (кроме них были избраны 28 заместителей министров) трое - действующие военные, а еще 23 - военные в отставке. Президент страны - тоже отставной генерал, служивший многие годы под началом лидера военного правительства генерала Тхан Шве.

Вопрос о том, можно ли назвать новую политическую систему Мьянмы демократической или хотя бы стремящейся к демократии, занимает сейчас многих экспертов в мире.

Бурная история бирманской демократии

Именно демократическую систему рисовали себе, как будущее страны, министры первого, переходного правительства тогда еще Бирмы, готовясь принять независимость от Великобритании в 1948 году. Во главе победившего национально-освободительного движения стоял "отец" бирманской армии генерал Аун Сан и его Антифашистская лига национальной свободы (АЛНС).

Аун Сан был уникальной фигурой в бирманской истории: он был единственным национальным политиком, сумевшим объединить под одним знаменем все основные политические силы страны - от весьма сильных в 1940-1950-е годы коммунистов до умеренных либералов, от собственно бирманцев (этнического большинства) до политических движений во многом несогласных друг с другом 135 этнических групп, проживающих в стране.

В июле 1947 года, когда до независимости оставались считанные месяцы, группа экстремистов ворвалась на заседание кабинета и расстреляла из автоматов всех присутствовавших министров, включая главу правительства генерала Аун Сана.

Меньше чем через два года после этого события в Бирме началась гражданская война всех против всех и всех против правительства в Рангуне, тогдашней столице. Война продолжалась, то разгораясь, то утихая, до начала 1990-х годов.

Демократически избранное рангунское правительство пыталось либо победить противостоявших ему коммунистов и этнические армии, либо договориться с ними о мире. Главной проблемой страны в то время было восстановление единства многонациональной страны, просуществовавшего на добровольной основе всего несколько лет во время Второй мировой войны, когда шла совместная борьба с японской оккупацией, и вплоть до гибели Аун Сана.

В 1962 году под лозунгом сохранения национального единства и построения особого, бирманского социализма, к власти в Бирме пришли военные во главе с соратником Аун Сана и героем гражданской войны генералом Не Вином.

Через 12 лет Не Вин и его министры объявили об отставке кабинета и сформировали новое, формально гражданское правительство. Политическая система страны после 1974 года строилась по принципам, заимствованным у Советского союза и социалистических стран (страна называлась Социалистическая республика Бирманский союз). Демократические институты власти формально существовали, однако ведущую роль в управлении государством, внутренней и внешней политике играла правящая Партия бирманской социалистической программы.

Не Вину удалось путем применения военной силы, пропаганды и, в некоторых случаях, жестких репрессий, добиться сравнительной стабильности в стране. Гражданская война, во время которой войска оппозиции неоднократно угрожали Рангуну, превратилась в вялотекущую партизанскую войну на окраинах государства.

Попытки либерализации экономики и общества, предпринятые новым поколением бирманского руководства в середине 1980-х годов, неожиданно открыли дорогу широкому массовому движению за демократизацию страны, во главе которого встала дочь генерала Аун Сана Су Чжи. Одновременно о своих правах громко заявили лидеры национальных меньшинств.

После неудачных для военных выборов в конституционное собрание в 1990 году (неожиданно для правительства победила Национальная лига за демократию (НЛД) Аун Сан Су Чжи), военное руководство страны отказалось признать результаты голосования. Генералы снова, как в 1962 году, ссылаясь на необходимость сохранить национальное единство, ввели прямое военное правление, пообещав вскоре разработать и ввести в действие новую конституцию. Аун Сан Су Чжи оказалась под домашним арестом, под которым ей предстояло провести большую часть последующих 20 лет. В 1991 году Су Чжи была присуждена Нобелевская премия мира.

Новая конституция была опубликована в 2008 году, а в ноябре 2010 года состоялись первые за более чем 20 лет всеобщие выборы. В них не участвовала НЛД, так как срок окончания домашнего ареста Аун Сан Су Чжи пришелся на середину ноября, так как выборы проходили 7 ноября. НЛД бойкотировала избирательную кампанию и была распущена в октябре 2010 года. На выборах с максимально возможным перевесом (80% голосов) победила созданная военными непосредственно перед выборами Партия союзной солидарности и развития во главе с Тхейн Сейном, принявшим в среду присягу, как президент Республики Союз Мьянма.

Каддафи и бирманские военные

"С 1962 года в мире произошло 64 военных переворота. Из тех, кто их осуществил, до настоящего времени сохранили власть только два правительства: правительство Каддафи в Ливии (с 1969 года) и военное правительство Мьянмы", - сказал в среду РИА Новости ведущий специалист по Бирме, шведский журналист и писатель Бертил Линтнер, живущий в Таиланде и пишущий для американских и британских изданий.

В начале 1980-х Линтнер провел много времени в лесах с бирманскими повстанцами - коммунистами и этническими армиями - он писал оттуда репортажи для влиятельного в то время журнала Far Eastern Economic Review. В конце десятилетия Линтнер сыграл немалую роль в признании мировым сообществом заслуг Аун Сан Су Чжи как лидера продемократического движения в Бирме/Мьянме.

"Если они 50 лет держались за власть, то будут, скорее всего, держаться за нее обеими руками и сейчас. У них нет никакого резона отдавать власть. Думаю, что переход к "гражданскому правительству" - это скорее камуфляж для внешнего мира, такой же как Не Вин применил в 1974 году - тогда ведь тоже военные переоделись в гражданскую одежду, но сути режима это не поменяло никак", - сказал корреспонденту РИА Новости Линтнер, написавший сотни статей и около десяти книг о Бирме.

"Мое личное мнение: демократизация в Бирме означает смену режима. Нынешний режим не способен к эволюции в сторону демократизации. Измениться в Бирме что-то может только в случае возникновения крупного конфликта, типа возобновления гражданской войны", - добавил писатель.

Баланс между демократизацией и национальным единством

Тайский журналист, политический обозреватель газеты "Тхаи Рат" и телеведущий Нитипум Наваратна, закончивший аспирантуру Института стран Азии и Африки при МГУ и защитивший диссертацию по Бирме, придерживается иного мнения.

"История военных правительств Бирмы/Мьянмы - это история поисков баланса между демократизацией и национальным единством. Главным страхом бирманских государственников, а ими несомненно являются многие военные, было и остается возобновление гражданской войны и развал страны", - говорит Наваратна.

"Для многих западных исследователей все в Бирме почему-то представляется простым и примитивным: кучка разжиревших коррумпированных военных держит власть и угнетает народ, в то время как лидер демократического движения Аун Сан Су Чжи томится под домашним арестом. Наши западные коллеги никак не возьмут в толк, что и генералы, находящиеся у власти, и Су Чжи, сидящая (точнее, сидевшая) под арестом в собственном доме - это выразители идей одного и того же человека, отца Су Чжи генерала Аун Сана. Он стоял горой и за национальное единство, и за демократию, и умел их совмещать и балансировать ими с большой пользой для всего бирманского народа. Пока в Бирме не появился второй подобный лидер", - продолжает тайский журналист.

По его словам, "военное руководство, по крайней мере, пытается найти баланс между демократизацией, необходимость которой оно признает, и национальным единством.

"А вот сторонники немедленной демократии считают, что все произойдет само собой и немедленная демократия принесет немедленное процветание. Это слишком упрощенный подход. Немедленная демократия по западному типу, прежде всего, развалит страну, как минимум, на семь частей, и их дальнейшее общение между собой может оказаться не совсем мирным", - заявляет Наваратна.

"Нестабильность, а тем более полномасштабная гражданская война в Бирме, как довесок к немедленной демократии, не устраивает никого в Юго-Восточной Азии, в АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, в которую входит Мьянма). Это не устраивает Китай, не устраивает Индию. Ситуацию прекрасно понимает бирманское руководство, и поэтому спокойно и размеренно идет своим собственным путем постепенной и поэтапной демократизации", - добавляет обозреватель.

Произошедший в среду переход от военного к гражданскому правлению он назвал важным шагом в этой программе.

"Не следует понимать это, как простое "переодевание" режима из военной формы в гражданскую одежду и рассматривать новое гражданское правительство, как "потемкинскую деревню". Конституцией страны и прошедшими выборами созданы новые центры власти, которые пока существуют при поддержке военных, но со временем из нее вырастут. Это, прежде всего, политические партии, включая созданную военными и победившую на выборах Партию союзной солидарности и развития" - прокомментировал Наваратна. Евгений Беленький

Работа популярного в России блог-сервиса LiveJournal ("Живой Журнал") была восстановлена после мощной распределенной хакерской атаки (DDoS), длившейся почти семь часов, сообщил в своем блоге в четверг Илья Дронов, директор по развитию продуктов компании SUP.

На протяжении всей атаки нагрузка на сайт превышала обычную в десятки раз, и сервису приходилось сбрасывать соединения около 70% посетителей сайта (включая соединения с машин, участвовавших в атаке). Примерно в 23.00 мск в среду работу сайта восстановили. Сообщение об этом появилось на сайте ресурса в четверг. Как заявили представители администрации ресурса, атака не привела к потере каких-либо пользовательских записей.

Администрация сервиса приводит данные о случайно выбранной тысяче машин из общего числа компьютеров, участвовавших в атаке. Большинство этих компьютеров находится в Азии - Индии, Китае, Японии, Филиппинах, Малайзии, часть машин расположена в Восточной Европе - Сербии, Молдавии и Словении. И ни одного компьютера, расположенного в России, в выборку не попало.

Атака злоумышленников была направлена на дневники нескольких пользователей сервиса, кого именно, администрация ЖЖ не сообщает. Илья Илембитов

Начальник таможенной администрации энергетической особой экономической зоны (ОЭЗ) «Парс» Ахмед Пурхейдар заявил, что в прошлом 1389 году (21.03.10-20.03.11) через таможню названной ОЭЗ было экспортировано 18 млн. 282 тыс. т продукции на общую сумму в 11 млрд. 613 млн. долларов, что в весовом выражении на 27% и в стоимостном на 50% больше по сравнению с показателями предыдущего года, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

К числу отправляемой на экспорт из ОЭЗ «Парс» продукции относятся полиэтилен, газовый конденсат, пропан, бутан, бензол и др., производимые на газоочистительных заводах 1-10 фаз освоения месторождения «Южный Парс» и на 9-ти нефтехимических заводах, расположенных в ОЭЗ «Парс».

Названная продукция экспортируется в такие страны, как ОАЭ, Испания, Индия, Греция, Италия, Бельгия, Южная Корея, Китай, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Индонезия, Вьетнам, Турция и Египет.

Основную часть экспортируемой продукции составляет газовый конденсат. Его было экспортировано 10 млн. 574 тыс. т на общую сумму в 6 млрд. 362 млн. долларов.

Проект по строительству парка ветроэлектростанций на острове Русский находится под вопросом, сообщил журналистам глава "РусГидро" Евгений Дод.

"Пока проект под вопросом, поскольку "РусГидро" "срезали" целевые инвестиционные средства (ЦИС)", - сказал он.

В тоже время Дод отметил, что компании интересно развитие, как ветроэнергетики, так и альтернативной энергетики в целом.

Проект строительства Дальневосточной ветроэлектростанции на островах Русский и Попова включен в перечень объектов электроснабжения саммита АТЭС в 2012 году. Дальневосточная ВЭС является первым крупным проектом использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в Приморском крае.

Два основных агентства правительства Филиппин, отвечающие за налоговые сборы, рассматривают возможности более тесного сотрудничества, направленного на ограничение размеров контрабанды, поставляемой в страну филиппинскими компаниями, и на увеличение сборов налогов в государственный бюджет.

24 марта Бюро Внутренних доходов Филиппин объявило о намерении совместно с Таможенным бюро ввести новую процедуру импортирования товаров в страну, при которой для полной таможенной очистки, импортер должен будет предоставить свою налоговую декларацию.

По мнению специалистов Бюро налогов, такая мера позволит существенно сократить использование «компаний-однодневок» для ввоза товаров и для последующего сокрытия налогов от их продажи. Министр финансов Филиппин оценивая новое предложение, в частности, сказал: «… [новый проект]это очередной знак тесного сотрудничества налоговой и таможенной службы. Контрабандисты и лица нежелающие платить налоги должны понять, что правительство серьезно намерено объявить им борьбу и поднять сбор налогов».

Новое предложение стало результатом работы начатой таможенниками и налоговиками Филиппин в прошлом году, когда ими была создана совместная система проверки финансовой и таможенной информации в отношении 5 тысяч крупнейших налогоплательщиков и 5 тысяч крупнейших импортеров. Как выяснилось в результате совместной работы, крупные импортеры в каждом третьем случае занижали размеры своих налоговых или таможенных обязательств. Собранная информация все еще находится на стадии заключительного анализа и по его результатам предполагается принять самые серьезные меры.

Следственные органы налоговых служб Филиппин, тем не менее, уже открыли дела в отношении наиболее очевидных нарушителей, выявленных в результате совместной работы. Предполагается, что новое предложение еще более усилит систему кооперации налоговых и таможенных служб и сможет существенно поднять уровень сборов в бюджет Филиппин.

Компания Jungheinrich активно расширяет свое присутствие в Азии и планирует в ближайшие годы значительно увеличить масштаб своей деятельности как в Китае, так и во всей Юго-Восточной Азии. Помимо увеличения объемов прямых продаж в Китае, в число запланированных мероприятий входит и развитие дилерской сети в отдельных регионах. "Мы видим большой потенциал роста на азиатском рынке", - отмечает д-р Гельмут Лимберг, член правления и директор по продажам компании Jungheinrich AG. "Именно поэтому мы нацелены на активное развитие нашей торговой деятельности не только в Китае, но и во всей Юго-Восточной Азии".

Китай как основной двигатель роста всего региона

Китайский рынок, на котором представительство Jungheinrich работает с 2004 года, в последние несколько лет непрерывно растет. В 2010 году рынок вилочных погрузчиков вырос со 120 000 (в 2009) до 200 000 машин. Темпы роста в Китае положительно влияют и на развитие других рынков в регионе. В 2010 году зарегистрированный объем продаж погрузчиков в регионе достиг почти 300 000 машин, тогда как в 2005 году было продано лишь около 180 000 единиц техники. Гельмут Лимберг отмечает: "Благодаря росту рынка в Китае, в 2010 году объем азиатского рынка впервые превысил объем продаж в Европе. Это в очередной раз подтверждает, насколько этот рынок важен для нас".

Помимо Китая, компания Jungheinrich представлена и в других азиатских государствах. представительства Jungheinrich работают, например, в Сингапуре (с 2000 года), Таиланде (с 2006 года) и Малайзии (с 2009 года). В таких странах, как Индия, Вьетнам, Индонезия, Корея и Филиппины, продукция Jungheinrich реализуется через эксклюзивную дилерскую сеть. Развитие торговой деятельности в этих регионах также входит в планы компании.

Для этого компания Jungheinrich укрепила свое административное управление в Азии. В начале года должность управляющего директора компании Jungheinrich Lift Truck (Shanghai) Co, Ltd в Шанхае занял Александр Эзбахадир. Предыдущий управляющий директор компании, Ян Виллем Йонгерт, ранее совмещавший данную должность с должностью вице-президента компании в Азиатско-Тихоокеанском регионе, теперь получил возможность сконцентрироваться исключительно на увеличении объемов продаж компании в Азии.

Погрузчики для азиатского рынка

С 2006 года в Кингпу (район Шанхая) работает собственное производственное предприятие компании Jungheinrich. Первоначально здесь собирались поводковые погрузчики с вилочным захватом, теперь также производятся электропогрузчики с противовесом. "Здесь выпускаются погрузчики для всего региона, соответствующие особым требованиям азиатского рынка", отмечает Рейнхильд Кюне, руководитель завода Jungheinrich в Кинпу.

В конце 2011 года на заводе будет также начато производство ричтраков. В середине 2010 года был запущен проект по внедрению на рынок ричтраков линейки ETVn 114/116. Это компактные штабелеры с выдвижной рамой грузоподъемностью до 1 600 кг и диапазоном высот подъема более девяти метров. Производство этих машин организовано на основе проверенной продукции Jungheinrich с завода в Нордерштедте.

Для того чтобы удовлетворить растущий спрос на погрузчики в Азии, компания Jungheinrich планирует значительно расширить свои производственные мощности. Новый завод будет располагаться на территории общей площадью более 60 000 квадратных метров. Помимо оптимизации логистики, новый завод позволит также расширить ассортимент выпускаемых погрузчиков.

По заявлению компании Jungheinrich, для рынков России и Европы ситуация не изменится: вся продукция по-прежнему будет производиться на заводах Германии.

Справка о Jungheinrich

Немецкий концерн Jungheinrich ("Юнгхайнрих") - один из мировых лидеров в области подъёмно-погрузочной и складской техники. С 1953 года компания с центральным офисом в Гамбурге предлагает продукцию и услуги, предназначенные для развития интралогистики промышленных компаний.

Ассортимент продукции Jungheinrich включает в себя различные виды складской техники, стеллажные системы, сервис, услуги по оптимизации склада. По объёму продаж складской техники Jungheinrich является одним из лидеров, как в Европе, так и в России. ООО "Юнгхайнрих подъемно-погрузочная техника" имеет три филиала - в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге, а также более 35 сервисных центров во всей России.

Министр обороны и командующий сухопутных войск Таиланда собираются бойкотировать назначенные на 6 - 7 апреля в Индонезии переговоры с камбоджийскими коллегами по урегулированию пограничного конфликта, который в начале февраля привел к четырехдневной пограничной войне, сообщают в четверг таиландские СМИ.

По рекомендации Совета безопасности ООН, Индонезия (в 2011 году председатель Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, куда входят Таиланд и Камбоджа) пригласила обе стороны конфликта провести на индонезийской территории заседание таиландско-камбоджийского Общего комитета по пограничным вопросам.

"Проблема между нашими странами - двухсторонняя, и она должна решаться в двухстороннем формате, без участия третьих сил", - заявил в среду министр обороны Таиланда Правит Вонгсуван, слова которого в четверг цитирует газета Bangkok Post.

В четверг эту позицию поддержал командующий сухопутных войск генерал Прают Чан-Оча.

"Мы предложили Камбодже созвать заседание Общего комитета по пограничным вопросам в самое ближайшее время. Если Камбоджа не сможет по каким-либо причинам это сделать, тогда заседание должно пройти в Таиланде", - заявил генерал, слова которого цитирует в четверг интернет-версия газеты Nation.

Nation пишет, что окончательного решения по поводу поездки в Индонезию военные пока не объявляли, однако "ходят упорные слухи, что министр и командующий бойкотируют переговоры в Индонезии и будут настаивать на двустороннем формате встречи".

И Вонгсуван, и Чан-Оча в четверг высказались также против принятого АСЕАН (по предложению СБ ООН) решения направить в район конфликта индонезийских офицеров-наблюдателей.

Таиландско-камбоджийский Общий комитет по пограничным вопросам - это военный орган, сопредседателями которого являются министры обороны двух стран. В его состав также входят командующие сухопутных войск.

Кроме этого органа существует еще Двусторонняя комиссия по демаркации границы, в которой представлены как военные, так и гражданские чиновники. Заседание этой комиссии также должно пройти 6 - 7 апреля в Индонезии.

Между тем, в таиландском парламенте только открывается обсуждение трех приложений к недавно принятым конституционным поправкам. Среди этих приложений - акт о порядке парламентского обсуждения международных договоров и соглашений, которое стало обязательным после внесения поправок в конституцию. Если до начала апреля обсуждение законов не завершится, в заседании Двусторонней комиссии не будет смысла: подготовленное ею соглашение невозможно будет утвердить на заседании парламента.

В этой ситуации, пишет Nation, одобренная СБ ООН и АСЕАН совместная встреча Общего комитета и Двусторонней комиссии в Индонезии, которая должна была окончательно установить мир на границе между Таиландом и Камбоджей и подготовить процесс ее детальной демаркации, на сегодня "повисла в воздухе".

Таиланд и Камбоджа конфликтуют из-за участка границы в районе древнего кхмерского храма Преа Вихеар (Пхра Вихан). Сам храм по решению Международного суда 1962 года принадлежит Камбодже. Однако суд не определил статус прилегающего к храму участка площадью 4,6 квадратного километра, на который претендуют обе стороны.

Пограничная война с применением артиллерии, ракет и танков, начавшаяся между двумя королевствами в феврале 2011 года, длилась четыре дня. Она закончилась соглашением о прекращении огня, подписанным с обеих сторон командующими военных округов. Несмотря на февральский призыв Совбеза ООН к обеим сторонам "решить вопрос путем переговоров в кратчайшие сроки", никаких мирных переговоров на высоком или высшем уровне между Таиландом и Камбоджей пока не проводилось. Евгений Беленький