Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По итогам пяти первых месяцев 2014 г. немецкий экспорт пиломатериалов из хвойных пород древесины вырос в годовом исчислении на 17%, составив 2,8 млн м3, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Федерального статистического управления Германии(Destatis).

За исключением Австрии (-6%; 350 тыс. м3) рост был зафиксирован на всех основных рынках. Поставки во Францию в январе-мае 2014 г. увеличились на 9% до 342 тыс. м3, в Италию — на 13% до 200 тыс. м3, в Нидерланды — на 30%, в Бельгию — на 19%, в Китай — на 37% до 136 тыс. м3.

Испанские производители клубники сетуют на 20% падение рентабельности.

Сокращение рентабельности в секторе клубники стало следствием 20% снижения цен, произошедшего на протяжении последних двух сезонов.

Точные причины падения рентабельности были установлены на рабочем заседании представителей клубничного сектора под названием «Mesa de Trabajo of Fresa».

В то время, как производство клубники упало с 330 тысяч тонн (полученных за сезон 2011-2012) до 302,28 тысяч тонн тонн (полученных за сезон 2012-2013), цены на ягоду также снизились: на 2,2% (до 0,90 евро за килограмм) по сравнению с кампанией 2012-2013 и на 19,6% (до 1,12 евро за килограмм) по сравнению кампанией 2011-2012.

Снижение цен объясняется избытком предложения ягоды и недостаточным спросом на рынке. Высокие температуры, фиксируемые в других странах (Франции, Италии, Нидерландах, Бельгии и Германии) способствовали развитию в них местных производств и стали препятствием для продаж клубники из испанской провинции Уэльва.

Представители отрасли считают, что в дальнейшем необходимо совершенствовать сорта по вкусовым и качественным параметрам, а также по показателю скороспелости. Это позволит обеспечить высокие конкурентные позиции их клубники по сравнению с продукцией других стран.

Кроме этого, следует диверсифицировать ягодное производство с помощью дополнительных культур, таких как малина, черника и ежевика.

Напоминаем, что в России, по сведениям Ассоциации компаний в розничной торговле, минимум 70% ягод и фруктов, представленных на рынке, являются импортными. Основными импортерами клубники в нашу страну остаются Турция и Греция.

Курды инициируют выход из состава Ирака?

Станислав Иванов

3 июля с.г. президент Иракского Курдистана Масуд Барзани выступил в региональном парламенте с предложением провести референдум по вопросу отделения этого субъекта федерации от Ирака. Можно ожидать, что подавляющее большинство депутатов поддержит это предложение, поскольку оно совпадает с национальной идеей и давней мечтой всех курдов о создании своего национального государства.

Следует заметить, что после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 г. курды приняли самое деятельное участие в создании нового иракского государства и стали как бы связующим звеном между арабо-шиитским большинством и арабо-суннитским меньшинством. Во многом благодаря именно курдам удавалось не раз преодолевать внутрииракские парламентские и правительственные кризисы и сохранять страну как единое государство. Но к парламентским выборам 2014 г. кредит доверия правившему с 2006 г. правительству Нури аль-Малики оказался исчерпан. Своими ошибочными действиями или бездействием коррумпированный и насквозь прогнивший режим Малики не смог консолидировать вокруг Багдада основные этно-конфессиональные группы населения и, по сути, развалил государство.

Искусственное отстранение им от власти и дискриминация арабо-суннитского меньшинства привели к его массовому неповиновению, вспышкам насилия и террору и, в конечном счете, к восстанию суннитских провинций. Этим воспользовались боевики международной радикальной исламистской организации «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), которые вместе с местными суннитскими группировками установили контроль за частью западных, центральных и северных провинций Ирака, границами с Сирией и Иорданией. Правительственные войска в панике бежали, бросив на поле боя современные образцы тяжелых вооружений и боевой техники. Возникла реальная угроза дальнейшему наступлению исламистов на Багдад и Киркук. Курдские силы самообороны (бригады «пешмерга») вынуждены были вступить в боестолкновения с отрядами ИГИЛ на севере страны и взять под защиту население провинции Киркук.

Находившиеся до последнего времени в несколько лучшем, чем арабы-сунниты положении, иракские курды тоже почувствовали себя обманутыми центральными властями. Формально они были неплохо представлены в Багдаде и добились значительной самостоятельности своего региона. Но Малики явно саботировал выполнение статьи 140 конституции страны, которая предусматривала поэтапное мирное решение вопроса об административной принадлежности исконно курдского города Киркук с прилегающими к нему нефтеносными районами, принятие новых законов об углеводородах, статусе бригад «пешмерга» и т.п. В последнее время из федерального бюджета перестали поступать на развитие региона даже те 17 % от экспорта нефти, которые предусматривались действующим законодательством.

Лишился господин Малики и безоговорочной поддержки своих соплеменников-единоверцев из числа курдов-шиитов. Против назначения его на третий срок на должность премьер-министра выступают многие представители шиитской общины Ирака, в том числе сторонники имама Муктады ас-Садра, а также аятоллы Али ас-Систани. Отметим, что аятолла ас-Систани и имам ас-Садр пользуются поддержкой соседнего Ирана.

Определенное негативное влияние на настроения иракцев оказала и неспособность режима Малики восстановить инфраструктуру, разрушенные войной системы жизнеобеспечения, здравоохранения, образования, до сих пор население испытывает перебои с водой и электроэнергией. Миллиарды долларов США, полученные от экспорта нефти и газа, разворовываются и тратятся на ничем не обоснованные закупки тяжелых вооружений и боевой техники в США и других странах. Думается, что именно утрата доверия со стороны большинства населения страны к правительству Малики и захват боевиками ИГИЛ трети территории Ирака вынудили М.Барзани обратиться к региональному парламенту с таким предложением.

Реакция на этот шаг президента Иракского Курдистана со стороны внутренних и внешних сил была предсказуемой. Багдад увидел в этом предложении покушение на суверенитет и территориальную целостность страны, сделал ряд резких заявлений, очевидно, что эту позицию разделяет арабо-шиитское большинство страны. Арабам-суннитам отделение курдских провинций также нежелательно, но им сейчас не до того, они воюют с режимом Малики. Туркоманы, христиане и арабы-шииты, проживающие в Иракском Курдистане, Киркуке, Мосуле спасаются бегством от боевиков ИГИЛ и ищут защиты у курдов, поэтому придерживаются нейтралитета.

Региональные игроки заняли прямо противоположные позиции. Израиль безоговорочно поддержал право иракских курдов на самоопределение, Турция и часть арабских стран с некоторой осторожностью и оговорками, но допускают такое развитие событий, когда Эрбиль вынужден будет действовать самостоятельно от воюющих между собой арабских частей Ирака. Наиболее резко и непримиримо к заявлению М.Барзани отнесся Тегеран, который считает создание нового курдского государства «проектом США и Израиля». Иранские лидеры опасаются также усиления Турции на севере Ирака и появления в лице Курдистана нового серьезного конкурента в торговле нефтью и газом на мировом рынке. Особенно руководителей ИРИ беспокоит переход под контроль Эрбиля нефтегазовых месторождений Киркука. Иранские эмиссары пытаются вести активный политический торг и все же склонить М.Барзани к сотрудничеству с Малики (его преемником из числа арабов-шиитов) и втянуть курдов во внутриарабский вооруженный конфликт на стороне шиитов или хотя бы в более активные боевые действия с ИГИЛ. Прямо не говорится, но в Тегеране явно опасаются того, что пример иракских собратьев может спровоцировать и активизацию борьбы за свои национальные права и свободы и иранских курдов (по отдельным оценкам, их численность составляет 8-9 млн. человек). Масуд Барзани, в свою очередь, пытается объяснить представителям Тегерана, что независимый Курдистан не является для них угрозой, а лишь вынужденной мерой защиты для курдов.

Вашингтон, Брюссель и большая часть западных стран по инерции продолжают заявлять о необходимости, во что бы то ни стало, сохранить территориальную целостность Ирака и прилагают значительные усилия по преодолению очередного правительственного кризиса. В условиях военного времени им все же удалось с третьей попытки, 15 июля с.г., инициировать созыв иракского парламента нового состава, который избрал депутата от суннитской «Коалиции иракских сил» Селима аль-Джубури новым спикером Совета представителей (парламента) Ирака. Теперь парламенту осталось избрать нового президента страны (пост представительский и его, скорее всего, как и ранее, отдадут представителю курдов) и премьер-министра. Таким образом, видимость коалиции основных иракских этно-конфессиональных групп будет сохранена, хотя на деле вся власть в стране по прежнему будет сосредоточена в руках премьер-министра. Предполагается также, что арабо-шиитское большинство в парламенте будет поддерживать своего ставленника. Несмотря на заметно пошатнувшийся авторитет, Нури аль-Малики пока не отказывается от борьбы уже в третий раз за этот ключевой в государстве пост. Но все больше политиков в стране и за рубежом начинают понимать, что сохранение у власти в Ираке Н. аль-Малики – это катастрофа для страны. В Вашингтоне и Тегеране пытаются подобрать ему преемника из числа арабо-шиитского окружения, чтобы сохранить свои национальные интересы и преемственность иракской власти. К сожалению, арабо-шиитское большинство в Ираке расколото на отдельные блоки и фракции и пока не может договориться по будущей кандидатуре премьер-министра. Исходя из реально складывающейся военно-политической обстановки в Ираке, Вашингтон и Брюссель уже не исключают возможного распада страны на два-три анклава и создания на севере Ирака нового курдского государства.

Хотя Масуд Барзани и попросил депутатов регионального парламента сформировать избирательную комиссию и назначить конкретную дату проведения референдума, пока говорить об окончательном и бесповоротном решении курдских лидеров выйти из Ирака нет оснований. Судя по всему, продолжатся активные консультации и переговоры по этому вопросу между региональными и центральными властями, представителями соседних и других государств. Стороны вполне могут найти разумный компромисс и, в таком случае, даже после проведения намеченного референдума имеются шансы сохранить территориальную целостность Ирака.

Норвежская пресса о возможном уходе норвежских портфельных инвестиций с российского фонового рынка

Стоимость активов Норвежского Государственного пенсионного фонда Глобал в России составляют сейчас более 45 млрд. норвежских крон (около 7 млр. долларов США), однако, он может быть вынужден вывести свои инвестиций с российского фондового рынка.

– Если инвестиции Государственного пенсионного фонда Глобал будут подвержены влиянию экономических санкций против России, которые поддерживает Норвегия, то Фонд будет вынужден внеси коррективы в свой инвестиционный портфель чтобы выполнить новые требования, – сообщил директор по связям с прессой Министерства финансов Норвегии Рунар Малкенес в интервью газете «Финансависен».

Давление с целью введения новых санкций против России значительно возросло после 17 июля, когда был сбит малазийский пассажирский «Боинг». Предполагается, что за уничтожением этого самолёта стоять пророссийские сепаратисты.

Государственный пенсионный фонд Глобал давно известен тем, что его стратегия долгосрочных инвестиций предусматривает покупку акций на рынках, переживающих падение и кризисы, соответственно, размещение инвестиций в России в настоящее время было бы очень выгодно для Фонда, однако его пресс-секретарь Лине Олтведт считает, что Россия может стать исключением.

– Мы наблюдаем за ситуацией в России. Несмотря на то, что директор Фонда Ингве Слюнгстад высказывался, что у нас есть долгосрочная стратегия, предусматривающая покупку активов на слабых и кризисных рынках, мы делаем исключения в ситуациях, когда речь идёт о геополитической нестабильности, – говорит Олтведт.

Одновременно с дискуссией о том, что Норвежский государственный пенсионный фонд Глобал должен вывести свои инвестиции из России, норвежская инвестиционная компания «Скаген», которая управляет фондами частных инвестиций в Норвегии, Швеции, Дании, Люксембурге, Финляндии, Исландии, Великобритании, Нидерландах, Швейцарии и Бельгии, видит большой потенциал роста на российском рынке акций и облигаций.

Компания «Скаген» известна своей инвестиционной философией, основанной на трех «Н» – «недооцененный», «недостаточно проанализированный» и «непопулярный». По мнению специалиста по портфельным инвестициям компании «Скаген» Кнута Гезелиуса, фондовый рынок, который сейчас наиболее непопулярный – Россия.

– Развитие событий на Украине заставило часть инвесторов в страхе уйти с российского рынка, сделки на котором сейчас могут приносить пятикратную выгоду. В кризисное время у долгосрочных инвесторов появляются возможности покупать компании с большой скидкой, – говорит Гезелиус.

В качестве наилучших объектов для инвестиций норвежский эксперт выделяет российскую энергетическую компанию «Газпром», которая является крупнейшим производителем газа в мире, а также медиа-концерн «СТС», акции которых находятся в топе рейтинга компаний, чьи активы рекомендуются к покупке.

/газета «Финансависен»/

Град трижды прошел по грушевым садам в Турции.

Регион Турции, культивирующий лучшие сорта груш, был опустошен градом.

Грушевые сады в Бурсе (на северо-западе Турции) на протяжении полутора месяцев трижды пострадали от града. Основной сорт грушевых деревьев данного региона – «Девичи».

Фермеры потеряли 120 млн турецких лир (один евро равен приблизительно трем турецким лирам), в то время как 60 тысяч тонн груш были повреждены стихийным бедствием.

Кроме этого, владельцы фруктовых садов завили, что, если поврежденные груши не будут со временем собраны, это может привести к появлению в садах заболевания «бактериальный ожог».

Производители хотят привлечь экспертов из правительства к количественному оцениванию ущерба и обеспечению помощи в получении дохода.

Ожидается, что данное событие существенно повлияет на экспорт турецких груш.

Напомним, что Россия завозит более 60% груш, представленных на внутреннем рынке страны. Основной объем грушевого импорта в нашу страну поступает из Аргентины (не меньше 25% поставок). За данной страной в рейтинге импортеров следуют Голландия, Бельгия и Польша.

Россия и Украина. Утраченные иллюзии и упущенные возможности

Виктор Мироненко1

“We rarely miss an opportunity to miss an opportunity”?2.

В последние месяцы, недели и дни, особенно после «неожиданного» отказа президента Украины В. Януковича подписать долго готовившееся и активно рекламировавшееся соглашение об ассоциации с ЕС на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе, российское медийное пространство вновь, как в 2004 году, заполнилось Украиной. Особым разнообразием, однако, оно ни тогда, ни сейчас не отличалось. За редкими, я бы даже сказал, одинокими исключениями российские эксперты и СМИ транслировали одну точку зрения, совпадающую или очень близкую к официальной.

При этом описания перипетий в неравнобедренном политическом треугольнике Украина — Россия — ЕС весьма напоминали репортаж с футбольного матча. Евгений Киселев даже назвал счет — 5:0 в пользу России?3. Киселев, как и большинство его коллег-журналистов, демонстрирует симптомы их профессиональной болезни — политической близорукости. Они видят факт, но не видят контекста. Политики же, как дети, часто заигрываются. Хорошо, если есть зрелое гражданское общество, настоящее сильное народное представительство и действительно свободные, ответственные и независимые СМИ, чтобы возвращать их к реальности. У нас всего этого пока, увы, почти нет.

Это говорится к тому, что все происходящее в Украине, не только в последние несколько месяцев, а в последние несколько лет, как минимум с 2004 года, вероятно, следовало бы рассматривать не только с точки зрения сегодняшнего дня, текущего, так сказать, момента. Это ведь не футбольный матч. А что, если попробовать взглянуть на них с большего исторического расстояния и в более широком политическом плане?

Политическая конфигурация и наполнение восточноевропейского пространства вот уже несколько столетий определяются в основном отношениями двух близких, но различных этносов — великороссов и малороссов, русских и украинцев. За два с лишним десятилетия, прошедших после разрушения Советского Союза, отношения России и Украины в самом общем виде могут быть описаны известным английским выражением, вынесенным нами в эпиграф этой статьи.

У нас, русских и украинцев, как и у всех других народов, наряду с достоинствами имеются и недостатки. Будучи украинцем по отцу и русским по матери, знаю по себе, что мы, к сожалению, часто ленивы и нерасторопны. А как историку мне известно множество примеров незавершенных реформ в России — от патриарха Никона до генсека Горбачева. Мы всегда сначала откладываем дела, которые нужно было бы сделать, уговаривая себя, что спешить некуда, что Россия большая, жизнь долгая, пространства и времени на всё и на всех хватит. Но в какой-то момент, когда медлить уже невозможно, находим оправдание своей бездеятельности: мол, не стоило и браться за это дело, ибо оно слишком сложное, а для его осуществления у нас уже не остается времени. Вот почему ни одна из известных российских реформ так и не была доведена до конца. Да что там до конца, даже до первых результатов. Вот почему наше прошлое непредсказуемо, а впереди — почти всегда неизвестность.

Возможно, именно поэтому из нас часто получаются неблагодарные потомки и промотавшиеся предки. О грядущих поколениях мы, как правило, не думаем. Пусть, мол, они сами о себе побеспокоятся! Вероятнее всего, именно так они и поступят. Куда же им будет деваться! Но я убежден, что, оглядываясь на наше относительно благополучное прошлое, на те экологические и геополитические вызовы времени и возможности для эволюционного рывка, которыми и мы сами, и новая российская элита пренебрегли, пожелав расслабиться (что, впрочем, вполне естественно после такого напряжения), наши дети и внуки все-таки вряд ли помянут нас, как писал Тарас Шевченко, «незлым тихим словом».

Говоря о вызовах и возможностях, с которыми столкнулось нынешнее поколение русских и украинцев, необходимо сделать поправку на уже потерянное нами время и происходящие в мире процессы. Среди них в первую очередь следует упомянуть проблему фундаментального перераспределения ресурсов и перемещения производительных сил. В первую очередь главную из них — людей, невиданное со времени «великого переселения народов». Это также первый действительно глобальный — за несколько тысячелетий — сдвиг полюсов политической силы и влияния.

Скажем прямо, на этом фоне российско-укра-инские отношения в том виде, в котором они предстают перед нами сегодня, являются не просто политической безответственностью или преступлением перед нынешним и будущими поколениями двух самых больших народов Восточной Европы. Сколько таких преступлений уже было в нашей истории! Ее, как подметил украинский писатель первой половины прошлого века Владимир Винниченко, вообще невозможно читать без брома. Нет, здесь мы, пожалуй, можем воскликнуть: «Это больше, чем преступление, это ошибка!»4

Отношение к этой проблеме обеих новых постсоветских, хотя правильнее было бы сказать, «постреволюционных» элит — российской и украинской, — есть, на наш взгляд, их самая большая политическая ошибка. Вообще, безотносительно направленности и конкретных обстоятельств внутренней и внешней политики государственных администраций в обоих новых независимых государствах.

Тщательное, настолько, насколько позволяет документальная база5, наблюдение за российско-украинскими отношениями дает основания для того, чтобы попытаться ответить на вопрос: почему же так получилось?

Этот вопрос беспокоит не только нас. В России растет интерес к украинской проблематике. Так, например, второй год реализуется программа президиума РАН «Перспективы скоординированного социально-экономического развития России и Украины». В ее рамках в октябре 2012 г. в Москве прошла большая научно-практическая конференция?6. Чуть ранее, в сентябре того же года, российско-украинские отношения обсуждались на специальной секции очередного конвента Российской ассоциации международных исследований (РАМИ) в Московском институте международных отношений (МГИМО (У) МИД РФ)7. Полезным и интересным было совместное исследование сравнительных преимуществ разных направлений экономической интеграции Украины, проведенное Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН и Институтом экономики и прогнозирования НАН Украины8. Хотя с методологией расчетов преимуществ и потерь предлагаемого варианта экономической интеграции хотелось бы познакомиться поближе.

Названные и некоторые другие научные изыскания в проблематике новых двусторонних российско-украинских отношений, при несомненных сильных сторонах, имеют один общий недостаток. Те, кто их осуществляет, а за ними и участники всевозможных дискуссий, оставляют за скобками их новейшую историю и современное состояние. Чаще всего речь идет о том, какими они должны быть, и очень редко — о том, какими они были.

Внимание российских ученых сосредоточено в основном на имеющихся возможностях и предпочтительных путях развития российско-украинских отношений. Это правильно, но если мы основательно не разберемся с тем, почему за двадцать с лишним прошедших лет их не удалось вывести на надлежащий уровень, мы рискуем «наступать на те же грабли». Как этого избежать? Именно в этом смысл предлагаемого читателям небольшого исторического экскурса в возникновение и развитие новых межгосударственных российско-украинских

отношений.

Родовая травма

Прежде всего нужно обратить внимание на обстоятельства появления9 таких российско-украинских отношений, которые вполне можно было бы назвать межгосударственными и потому собственно политическими, а не административными, какими они были с некоторыми отклонениями в ту (политическую) или иную (административную) стороны, начиная как минимум с середины XVII века.

Изучение того, как они складывались примерно с весны 1989-го до конца 1991 года, говорит о том, что новейшие российско-украинские отношения получили травму уже при рождении. Нет, «роды», на первый взгляд, не выглядели ни долгими, ни тяжелыми. Они были разве что если не преждевременными (такое утверждение вызвало бы решительное и обоснованное возражение украинских коллег-историков), то, во всяком случае, неожиданными. Трудно отрицать то, что в начале «перестройки» в 1985–1988 гг. никто ни в УССР, ни в РСФСР (за исключением преследовавшихся властями диссидентов) даже помыслить не мог об их скором государственном разделении.

На тот момент утратила актуальность и некогда оживленная дискуссия в среде интеллектуальной украинской эмиграции о том, не будут ли российская и украинская революции, даже в той форме, которую они в конечном счете приобрели (т.н. «реального социализма»), колыбелью модерной украинской государственности? В том смысле, который вкладывал в это И. Лысяк-Рудницкий, писавший, что «Украинскую ССР можно лучше всего понять, рассматривая ее как воплощение компромисса между украинским национализмом и российским централизмом — разумеется, не в смысле формального соглашения, возникшего на основе переговоров, а скорее как проявление фактического равновесия антагонистических общественных сил, ни одна из которых не была настолько сильна, чтобы утвердиться полностью»10. Этот вопрос, несмотря на все усилия украинской эмиграции в США и Канаде, к интересующему нас времени был снят с повестки дня окончательно, как неактуальный в новых условиях.

Нежданная суверенность

В чем же была причина очевидных патологий? Дело в том, что у колыбели этих новых отношений стояли новые российская и украинская республиканские политические элиты, которые возникли после выборов органов представительной власти РСФСР и УССР в 1990 году. Как выяснилось впоследствии, этого «нежданного ребенка» — украинское национальное и новое (без Украины) Российское государство — они представляли себе совершенно по-разному. Их представления об этом не просто не совпадали, а, как очень скоро выяснилось, были диаметрально противоположными во всем: генеалогии, месте в мировом сообществе нации, перспективе развития и т.д.

Если отбросить сделанные postfactum утверждения относительно авторства новейшей идеи украинского государственного суверенитета, представляющиеся нам сомнительными11, государственное отделение Украины от России стало неожиданным следствием общего социально-экономического кризиса и событий, происходивших в союзной и российской столице — Москве.

Можно, конечно, «подверстать» какие-то события в прошлом и некоторые политически плохо очерченные реминисценции украиноязычной интеллигенции (постаревших «шестидесятников»)12 под уже известную развязку, что, собственно, украинские авторы часто и делают. И все-таки это была нежданная суверенизация. А для Компартии Украины, которая вплоть до ее временного запрещения в 1991 г. все же удерживала основные рычаги государственного управления в Киеве и в большинстве регионов, — даже вынужденная. При внимательном изучении документов и событий того времени невозможно не увидеть, что новая российская республиканская политическая элита (часть старой партийной номенклатуры с Б. Ельциным во главе), Межрегиональная депутатская группа, «Демократическая Россия» и, с другой стороны, Компартия Российской Федерации во главе с И. Полозковым, добивавшаяся от КПСС права на самостоятельное существование с большей частью партийного имущества13, — буквально вытолкала УССР из какого-либо сущего на тот момент и вообще теоретически мыслимого межгосударственного объединения. Что и произошло после известных августовских событий 1991 года.

Так что нарекания на извечный украинский сепаратизм, «мазепинство» не совсем искренни. И стоит ли в этой связи удивляться тому, что вся украинская элита — и «проевропейская», и «пророссийская» — не верит в искренность намерений и призывов российской? Она ожидает обмана и готова обманывать сама.

Думая о том, почему все так складывается, нужно иметь в виду последовательность тех событий, о которой часто забывают. 12 июня 1990 г. первый Съезд народных депутатов Российской Советской Федеративной Социалистической Республики принял декларацию о государственном суверенитете РСФСР. После этого, 28 июня 1990 г., в Верховном Совете Украинской Советской Социалистической Республики началось обсуждение аналогичного документа, который был принят через месяц после российского — 16 июля 1990 года14. Но «после» отнюдь не означает вследствие. Это, действительно, так. Однако присутствовали и другие обстоятельства, которых не замечают или сознательно избегают упоминать российские исследователи. Если бы они были чуть более внимательными, они легко бы заметили, что Украина как сообщество вовсе не отделялась от СССР.

Вспомним результаты весеннего референдума 1991 года. Участие в нем приняли 83,5% человек, проживавших на тот момент в УССР. За сохранение Союза проголосовало тогда 70,2%, против — лишь 28%15. На альтернативный, а вернее, уточняющий вопрос, вынесенный украинским руководством и не отрицавший союзного государства в принципе, положительно ответили 80,2%, отрицательно — 18%16. Только в трех западных областях УССР 88,3%, отвечая на вопрос местного референдума, выступили фактически за роспуск Советского Союза, и легко понять — почему. Там еще были свежи воспоминания о том, как эти области «воссоединялись» с УССР в 1939 г. и как их освобождали в 1945–1953 годах.

«22,1 млн. жителей Украины (70,16% от общего числа явившихся на участки), — писал С. Рахманин, — высказались за сохранение “подретушированной” империи. Еще больше — 25,2 млн. (80,17%) — поддержали вступление своей республики в новый Союз. Эти результаты (кстати, неожиданные для самого Горбачева) дали повод сильно усомниться в стремлении УССР к реальному суверенитету»17. Оставляя на совести автора утверждение о коварных замыслах («подретушированная империя»), отметим: речь здесь идет о том, что результаты другого всеукраинского референдума — 1 декабря 1991 г., на которые так любят ссылаться и сторонники, и противники украинского государства, свидетельствуют о том, что Украина (как сообщество), а не отдельные социальные слои: диссиденты (скрытые или открытые), «номенклатура» или «элита» (как вам больше нравится) — сознательно отделялась вовсе не от СССР. Она отделялась от России, которая к тому времени уже довольно ясно и явно показала, что не намерена считаться с интересами украинских «братьев».

Открытого непредвзятого взгляда на те события достаточно, чтобы понять, что пресловутый украинский «здравый смысл» («чуйка», как говорят в Украине) подсказал единственно правильное решение и указал на меньшее зло. А если это так, то стоит ли удивляться, что современные, в чем-то справедливые (и искренние, мы надеемся) нарекания на происшедшее разрушение Союзного государства, как на самую большую трагедию прошлого века, даже вполне обоснованные призывы к реинтеграции не вызывают доверия со стороны украинцев?!

Второй эшелон

Еще один важный аспект событий, которые тогда происходили и которого не замечают исследователи, состоит в последовательности шагов политической реформы в СССР. Союзно-республиканское двоевластие было заложено в ней с самого начала. Как все помнят, в «двухэтажный» союзный «парламент» (Съезд народных депутатов/ Верховный Совет СССР) благодаря значительному увеличению мест в нем и порядку его избрания поместился почти весь «высший эшелон» власти — первые лица союзной политической элиты. Через год, в 1990 г., состоялись выборы в представительные органы власти РСФСР и УССР. Произошел, так сказать, второй, дополнительный призыв в «большую политику». В основном в нее были призваны лица, представлявшие второй эшелон тогдашнего советского истеблишмента.

Неизбежным следствием этого должен был стать — и стал — раскол ранее сплоченной партийно-советской элиты как минимум по двум принципам. Во-первых, на тех, кто фактически распоряжался всем, и на тех, кто стремился к этому. А во-вторых, как это часто бывало в новой и новейшей истории, соперничество элит сразу же приобрело национальную окраску. Борьба за реальную власть в «государстве рабочих и крестьян», не прекращавшаяся ни на один день внутри партийных комитетов всех уровней, между ними и исполкомами Советов, между союзным Центром и республиканскими органами власти и т.п., таким образом получила легитимность и институциональное оформление.

Далее произошло то, что только и могло произойти: избранные на первых за несколько десятилетий относительно свободных выборах народные депутаты РСФСР и УССР, не денонсируя Договор об образовании Советского Союза 1922 года, фактически взяли на себя рычаги государственного управления, а затем провозгласили государственный суверенитет.

Историки будущего, скорее всего, назовут распад СССР самым удивительным событием ХХ века. «Империя зла», вооруженная до зубов, распространявшая свое влияние на половину мира, имевшая запас прочности, позволивший впоследствии новым элитам новых независимых государств, образовавшихся на ее развалинах, благополучно процветать более двадцати лет, — эта империя сдалась практически без боя. Сравним хотя бы распад Советского Союза и бывшей Югославии.

Великая русская революция умерла естественной смертью от старости, исчерпав свои объективные цели.

Удержать ее завоевания, ее позитивное содержание ни в России, ни в Украине не удалось. Внимание общества было сосредоточено лишь на одной стороне процесса — демократизации. Вне поля зрения оставалась другая его сторона — национализация, которая, помимо целого ряда объективно позитивных моментов, позволила просто перенести пороки, которые-то и вынудили начать реформы, с союзного на республиканский уровень. Сильные стороны старой системы были утрачены, а ее недостатки сохранены, спрятавшись за национальными цветами.

В 1990 г. российско-украинские отношения проскочили историческую развилку. Началось государственное разделение — переход к принципиально иному их качеству. Иному, новому не только по отношению к тому, как они складывались в ХХ веке в СССР, но и по отношению к тому, какими они были в более отдаленные времена, начиная самое позднее с конца XVII — начала XVIII века. Между тем, внутри обеих республик — в России значительно быстрее, чем в Украине, — шел процесс выхода республиканских политических (партийных), государственных, хозяйственных, культурных элит из-под контроля политического (партийного) и административного центра.

Они лихорадочно ищут и находят себе новых лидеров. Ими становятся Б. Ельцин и Л. Кравчук, которые, будучи очень похожи (оба считали себя недооцененными в рамках предыдущей политической системы и обиженными ею), в свою очередь, быстро находят общий язык и начинают активно взаимодействовать. Заключенный 19 ноября 1990 г. в Киеве договор между РСФСР и УССР18 свидетельствует о согласованных действиях в борьбе с государственными органами СССР за властные полномочия. В тот период только это — наряду со схожими психическими характеристиками лидеров (и ничто более!) — объединяет обе республиканские политические элиты, делает их союзниками. На наш взгляд, ни упоминавшиеся декларации о государственном суверенитете, ни двустороннее соглашение, о котором идет речь, не содержат в себе никаких даже самых общих представлений о качестве и механизмах двусторонних отношений после разрушения союзного Центра. Они содержали лишь декларации и хорошо иллюстрировали пресловутый русский «авось» и украинское «побачимо».

Первенство в «параде суверенитетов» принадлежало не России или Украине. Открывали его, как известно, по вполне понятным причинам, Прибалтийские республики. Но провозглашение Российской Федерацией государственного суверенитета создавало принципиально новую политическую ситуацию. Последствия такого решения для российско-украинских отношений, которые неявно, но определенно были стержнем всей экономической и политической конструкции СССР, обеими республиками в расчет не принимались. Действия диктовались текущими событиями и изменчивыми политическими обстоятельствами в двух новых сообществах, которые начали складываться в Восточной Европе.

Куда она денется…

Теперь, много лет спустя, можно с уверенностью утверждать, что и М. Горбачев, и его политические оппоненты, концентрировавшиеся вокруг Б. Ельцина, переоценили прочность экономических связей вообще, и российско-украинских экономических в частности, достигнутый на тот момент уровень культурно-политического единства двух сообществ.

Оба центра сосредоточения властных полномочий, тогда боровшиеся друг с другом в Москве, были убеждены, что Украина «никуда не денется» и при любом результате этой борьбы послушно пойдет за победителем. Московские политики не обременяли себя изучением украинской ситуации и совершенно не понимали украинской специфики. Происходящие в Украине события виделись им исключительно как зеркальное отражение и продолжение процессов, происходивших в Центре. Отчасти, конечно, так оно и было, но «сторонники Ельцина в походе против Горбачева, — писал А. Уткин, — как будто забыли о более широком историческом измерении, о более общей картине»19.

2 ноября 1991 г. Б. Ельцин на встрече с М. Горбачевым, по свидетельству Г. Шахназарова, на вопрос, намерен ли он согласовывать свои действия с другими республиками, ответил: «Обязательно... Я только решил их придавить: мол, не будете идти за Россией в реформах — мы будем вынуждены все делать без вас, и тогда на нас не обижайтесь, мы будем преследовать свои интересы. Так что на днях всё согласуем, деваться им некуда»20.

М. Горбачев тогда еще надеялся опереться на Украину, где компартия контролировала ситуацию в борьбе с поднимавшим голову украинским национализмом и рассчитывала на поддержку Центра. Как попытку сделать это в условиях, когда партийные организации РСФСР и некоторые их представители в центральных партийных органах противопоставили себя реформам, можно рассматривать то, что избранный президентом СССР М. Горбачев решил передать союзный партийный штурвал лидеру украинских коммунистов В. Ивашко. Но было уже поздно. И в РСФСР, и в УССР процесс зашел слишком далеко.

Применительно к интересующему нас вопросу больший интерес представляет поведение российского лидера. На наш взгляд, определялось оно уверенностью в том, что Украина привязана к Российской Федерации настолько прочно, что, решая главную задачу — перехват власти у союзного Центра, — об этом можно было не беспокоиться. Не беспокоило Б. Ельцина тогда и сохранение политического влияния России в Украине. Во всяком случае, никаких признаков такой обеспокоенности обнаружить не удается — ни в документах, ни в высказываниях. Судя по всему, в тот момент этот вопрос для российского руководства либо вообще не стоял, либо ему придавалось второстепенное значение. Так, например, на заседании Госсовета СССР в Ново-Огареве 14 ноября 1991 г. Б.Ельцин заявил: «Готовя экономическое соглашение (с Украиной. — ВМ.), мы подсчитали, что в перерасчете на мировые цены двусторонних обязательств Украины и России разница в нашу пользу должна составлять 80 млрд долларов. Если Украина согласится войти в Союз, мы можем об этом должке (!) забыть, если нет — пускай платит»21.

Существует множество свидетельств того, что начиная с июня–июля 1990 года, когда в обеих республиках были приняты декларации о государственном суверенитете, депутаты и государственные чиновники уже сориентировались на разрушение Советского Союза. Цели у них были разными, за исключением, пожалуй, одной, но самой важной — «конвертации» своего временного положения в системе государственной власти в нечто более постоянное и надежное — в собственность и капитал. Но и отличающиеся цели были недостижимы без разрушений. «Если Россия начала распад СССР, — писал украинский историк Г. Касьянов, — то Украина его закончила»22.Это бесспорный исторический факт.

Таким образом, то, что мы называем «родовой травмой», состоит не в том, что произошло государственное разделение России и Украины — оно было исторически обусловлено, — а в том, как это произошло: спонтанно, стихийно, без какой-либо попытки просчитать последствия действий хотя бы на ближайшую перспективу, составить хоть какую-нибудь самую плохонькую, как любят в последнее время называть свои планы политики и дипломаты, «дорожную карту».

Если бы у тогдашнего «политического класса» России было время и способность обдумать свои действия, можно было бы увидеть, что разрушение «до основанья» всей формально уже межгосударственной структуры не являлось условием ни обретения Россией и Украиной полной политической субъектности, ни категорическим императивом их модернизации. Наоборот, как теперь уже хорошо видно, их быстрая и успешная модернизация была возможна только при условии сохранения достигнутого уровня экономической интеграции.

Собственно, неоднократные попытки вернуться на этот путь, и те, которые мы сейчас наблюдаем (СНГ, ЕврАзЭС, ТС, Евразийский союз), подтверждают, что политический зигзаг длиной в двадцать лет нужен был только для самоутверждения новых национальных элит. Таким образом, то, что произошло в 1990–1991 гг., ни в малейшей мере не отвечало объективным потребностям развития обеих стран, доминировавшим тогда европейским региональным («маастрихтский процесс») и глобальным («глобализация») трендам. Российская и украинская элиты и тогда, и сегодня с завидным упорством заставляли и заставляют свои народы грести против течения. К такому же выводу, независимо друг от друга, пришли и западные эксперты (Бжезинский, Коэн, Рар и др.).

В этом главная причина того, что не только Украина, но и Россия за эти годы утратила бóльшую часть своего политического веса на международной арене, не только в сравнении со временем, когда они выступали на ней вместе, но даже и с тем потенциалом, который они вместе имеют еще и сегодня.

Детские болезни

Помимо описанной нами выше «родовой травмы», их нормальному развитию мешают несколько болезней, которые — с учетом молодости обоих государств в сравнении с развитыми государствами Запада и Востока — можно было бы назвать «детскими». В глаза сразу же бросаются три таких болезни: упрощенное детское восприятие сложности ситуации и путей выхода из нее, детская безответственность и по-детски искренний «эгоизм» элит.

Первая из них — упрощенное представление о современном обществе и управлении им. На прошедшей недавно конференции в Институте Европы А. Громыко заметил, что ход исторического процесса идет в направлении усложнения, а отнюдь не упрощения человеческих сообществ и управления ими. С сегодняшней точки зрения, с учетом нашего уже более чем двадцатилетнего опыта, хорошо видно, что обе новые элиты — российская и украинская — не имели адекватного представления о сущности и сложности задач, вставших перед обществом, ответом на которые и была «перестройка». Сложилась удивительная ситуация, когда в обоих обществах новая элита составлялась из людей, имевших некоторый опыт государственного управления, но считавших «перестройку» привычным ремонтом фасада, и идеалистов, такого опыта вовсе не имевших. Не представляли они себе и тех трудностей и препятствий, которые непременно встанут на сообща выбранного ими пути.

Они считали, что союзный Центр сознательно тормозил реформы по соображениям самосохранения и что реформы легче будет осуществить в каждой из республик отдельно. Насколько искренними были в этих своих убеждениях Ельцин, Кравчук и их окружение, сказать трудно, но их действия не оставляют сомнения в том, что именно ими они и руководствовались.

Примерно на таком же уровне воспринимался переход к гражданскому обществу, правовому демократическому государству, рыночной социальной экономике и первым поколением украинских «суверенных» политиков.

Предупреждение, сделанное президентом США Дж. Бушем (старшим) летом 1991 г. во время его краткого визита в Киев, — о трудностях этого пути и опасностях, поджидающих на нем неофитов и не подготовленные к конкуренции экономики, не говоря уже о многочисленных обращениях М. Горбачева к гражданам Украины о том же, не произвели на новых украинских руководителей никакого впечатления. Журналисты быстренько окрестили речь Буша «котлетой по-киевски». Сегодня любой непредубежденный человек, оглядываясь на то, чем были Украина и Россия в начале того пути и чем они стали сейчас, признáет без оговорок, что Буш и Горбачев тогда были правы. Применительно к Украине, для того чтобы это понять, вовсе даже не обязательно обращаться к упомянутой нами речи американского президента. Достаточно просто лучше знать собственное интеллектуальное наследие. Для этого вполне хватило бы внимательного прочтения произведений, например, Михаила Драгоманова.

Позднее о том же самом, применительно к внешней политике США, написал Збигнев Бжезинский. В 1991 г., за неделю до всеукраинского референдума он писал в одном из украинских журналов (то есть обращаясь к украинцам), что «Маастрихт и Киев бросают нам (США. — ВМ) вызов в определении соответствующих достойных целей американской политики в Европе. Необходимо прямо сказать в этой связи: федеративное Европейское сообщество и Лига суверенных государств — вместо бывшего Советского Союза»?23.

Сложная операция

Не послушавшись, а вскоре сделав в Вискулях шаг в диаметрально противоположном направлении, руководители независимых с этого момента государств — России и Украины — очутились перед задачей высшей категории сложности. Необходимо было разделить единый общественный организм на две неравные части; дать каждой из них недостающие органы; поделить совместно нажитое имущество; научиться наконец жить соседними, но разными, обособленными домами! Для проведения такой сверхсложной операции ни в России, ни в Украине не было ни условий, ни времени, ни опыта, ни кадров. И успешной она просто не могла быть. Трудно было выбрать и менее подходящие внутренние (экономический кризис, коренная реорганизация отношений собственности и управления) и внешние (см. выше замечание З. Бжезинского) условия, и менее подходящее время для государственного разделения России и Украины. Понимая это, авторы и защитники такой политики подавали ее как «вынужденную». Судя по всему, российская и украинская историографии приняли эту версию событий без всякой проверки. Мы не встречали исчерпывающей и убедительной аргументации в пользу такого объяснения ни у российских, ни у украинских историков, ни в политической публицистике. По-видимому, потому, что доказать насущную необходимость будет очень трудно, если вообще возможно. Альтернативы есть всегда, были они и тогда, в конце 1991 года.

При внимательном рассмотрении событий всё выглядит так, что процесс разделения происходил стихийно, без всякого обдумывания, без плана и без контроля. Внутренне он был очень противоречивым, потому что одновременно с ним, параллельно ему происходило перераспределение собственности, властных полномочий, что предполагало почти полную замену способов и средств управления, и в первую очередь субсидиарности — делегированию властных полномочий на соответствующие уровни — хозяйственные и административные. А с другой стороны, в связи с отсутствием соответствующих правовых процессов и процедур, всякий вопрос межгосударственных российско-украинских отношений, число которых стремительно возрастало, мог быть решен почти исключительно на самом высоком президентском уровне. Но по этой же причине они откладывались, не разрешались месяцами и даже годами. А возникающие в этой связи прорехи в тонкой ткани новых межгосударственных отношений заполнялись демагогией. Каждая из сторон оправдывала свое бездействие неуступчивостью другой стороны.

Так, по поводу (возможно, самой острой и самой сложной, после «газовой» проблемы в российско-украинских отношениях — разделе Черноморского флота) министр обороны Украины Павел Лебедев в феврале 2013 г. заявил: «Соглашение по Черноморскому флоту было подписано восемнадцать лет тому назад, было создано более 80 рабочих групп и разных подкомиссий, но огромное количество текущих вопросов до сего дня так и не решены. Мое мнение таково: проблема эта отодвигается в глухой угол, не было желания ее решать»24.

Присмотревшись внимательнее, начинаешь понимать и алгоритм суверенного хозяйствования обеих новых политических элит. Россия явочным порядком, ничтоже сумняшеся забирала себе все властные полномочия союзного Центра. У украинцев в такой ситуации выбора не было, они вынуждены были «подбирать» на своей территории полномочия, выпавшие из рук Центра. Украина на тот момент не имела ни соответствующих инструментов (валюта, банковская система, законодательство и т.д.), ни опыта, ни кадров. Таким образом, первая «детская болезнь» новых российско-украинских отношений состояла в непозволительном для зрелой государственности и ответственной «взрослой» национальной элиты упрощении сложности задач. Это происходило в условиях перехода от директивной системы управления к рыночной и правовой. Общество требовало решения неотложных задач (и ему это было обещано), но при стихийном формировании новых отношений, которые уже никто не мог регулировать извне и которые должны были основываться на совершенно иных принципах.

Государственная граница, которая должна была возникнуть вследствие признания государственного суверенитета, резала по живому невообразимое число существовавших на тот момент личных человеческих, хозяйственных, культурных связей.

Другая, не менее тяжелая и опасная, болезнь проявлялась в том, что обе новые национальные политические элиты совсем по-детски неспособны были отвечать за последствия своих действий. Их алгоритм как по отношению к наследству СССР, так и внутри каждой из новых стран был очень простым: вижу, хочу, беру. Дезориентированный и дезорганизованный народ беспомощно наблюдал за великим переделом всего, что принадлежало ему, но было объявлено ничьим. Примерно те же правила, а точнее, отсутствие каких бы то ни было правил, были распространены и на международные отношения на постсоветском пространстве. Кто первый успел, кто был сильнее, у того и право, и правда. Россия имела бóльший политический вес, бóльшую сырьевую и экономическую массу, и ее новые руководители отнюдь не колебались в использовании этих своих преимуществ.

Ельцин довольно афористично выразил этот принцип в Уфе 14 августа 1990 г.: «Возьмите столько власти, сколько сможете проглотить». Что ж, всё выглядит так, что и российская, и украинская республиканские политические элиты взяли значительно больше власти, «чем могли проглотить». Как во внутренней политике в обеих странах, так и в их отношениях дала себя знать неспособность сопоставлять свои сиюминутные интересы и действия со среднесрочными и долгосрочными их последствиями, неумение вписывать их в более широкий национальный и международный контексты. Этому еще предстояло научиться.

На наш взгляд, сказанного достаточно, чтобы составить общее представление о том, как на самом деле и почему возникла и осуществилась совершенно не отвечавшая национальным интересам обеих республик — российской и украинской — и интересам большинства живших в ней людей, идущая вразрез с доминировавшими глобальными и региональными трендами политическая альтернатива одномоментной полной суверенизации и государственного разделения России и Украины.

Реализовавшись в силу стечения обстоятельств, политическая альтернатива одномоментной полной суверенизации и государственного разделения России и Украины задала обеим странам нигде не пересекающиеся траектории «неразвития», паразитирования общества и элит на накопленном ранее экономическом потенциале. Двигаясь по ним, Россия и Украина, судя по всему, разошлись настолько далеко, что при сохранении существующих условий — внешних и внутренних — возможность их взаимодействия в процессе модернизации в ближайшем обозримом будущем становится все более и более призрачной.

Эта возможность может быть осознана только после полного исчерпания упомянутого остаточного потенциала или острого политического кризиса, потребует смены элит и концептуального переосмысления истории, современного состояния и целей межгосударственных российско-украинских отношений.

Европейский контекст

В силу не до конца проясненных и поныне причин европейский процесс после Беловежской Пущи (1991 г.) и Маастрихта (1992 г.) пошел разнонаправленно: интеграция на Западе и дезинтеграция на Востоке.

Понятно, что при сохранении такого положения вещей он вполне может стать движением без всякой цели. Перенесение «берлинской стены» на пару тысяч километров на восток и расширение ее до «санитарного кордона», включающего ряд стран Центральной и Восточной Европы, в том числе Украину, не решает ни одной европейской проблемы, а лишь умножает их число и откладывает их решение на неопределенное время, перекладывает его на будущие поколения европейцев.

Однако весьма невелика вероятность того, что, как мы уже отмечали применительно к нашей стране, они, эти новые поколения европейцев, будут иметь для этого столь благоприятные возможности, как те, которые сложились в мире и Европе в 1991 году — к моменту подписания Парижской хартии для новой Европы.

В хрупких, еще не устоявшихся отношениях России и Европейского Союза Украина с одинаковой вероятностью может стать и «пальмовой ветвью», и «яблоком раздора», может быть самым широким мостом и самой высокой стеной в Европе.

«Любые попытки выстроить украинское государство как антироссийский проект, использовать его в качестве санитарного или экономического кордона по отношению к России, или между Россией и Европой всегда оканчивались трагически — катастрофой и политическим крахом», — говорил на международной конференции в Москве в июне 2013 г. украинский историк и политик Д. Табачник. Но верна также и обратная формула — враждебная Украине Россия сама обрекает себя на утрату статуса великой державы.

Нет никаких гарантий от превращения территории Украины в пространство политического соперничества или даже в театр военных действий, как это только в прошлом веке было дважды: в годы Первой и Второй мировых войн.

Украина (впрочем, как и Россия) была, есть и будет частью Европы — как в географическом, историческом, так и в этническом и культурном отношениях. Поэтому, когда речь идет о «европейском выборе» Украины, имеется в виду выбор политической модели. Но как эти модели «лягут» на относительно слабый экономический и социальный украинский фундамент? Укрепить его можно со временем — в случае значительного ускорения экономического развития, что будет сделать довольно трудно без понимания и поддержки и тем более при противодействии со стороны российской администрации, без доступа к российским природным ресурсам и рынкам.

Как показывает приведенное мною высказывание украинского министра, в Украине это сознают. Но между осознанием и реализацией категорического императива сотрудничества с Россией стоит труднопроходимое препятствие. Россия рассматривает Украину как формально независимое государство, которое должно всегда следовать в фарватере российской внешней политики. За формальным признанием украинского государства стоит представление о нем как о политическом «симулякре». Мы бы определили это как концепцию ограниченного суверенитета: «вы суверенны в рамках, не задевающих наши интересы».

Но даже в той мере, в которой сам феномен политического влияния был осознан и воспринят в российском обществе и политическом классе как приемлемый способ воздействия на независимого партнера, это — применительно к Украине — представлялось величиной постоянной, определяемой природными ресурсами, силой исторической инерции и большей геополитической массой Российской Федерации.

В июне 2013 г. на конференции в Москве депутат Верховного Совета Украины А. Пышный, обращаясь к российским участникам, говорил: «Наши отношения характеризуются асимметричностью. Наши отношения характеризуются конфликтностью и непрозрачностью».

Принято считать, что Украина нуждается в этом больше России. Отчасти так оно и есть. Территория, ресурсы, политический вес в мире, военная мощь и т.п. имеют значение. Но если это так, то в этом случае и ответственность России за состояние двусторонних отношений должна быть гораздо большей.

Итак, у большинства проблем, отравлявших и продолжающих отравлять российско-украинские отношения после упразднения Советского Союза, есть весомые объективные основания. Но большинство из них за два прошедших десятилетия можно было решить, если бы не два больших «но» — российское и украинское.

Российское «но», как уже отмечалось выше, состояло в том, что государственная администрация Российской Федерации все это время вела себя так, как будто ничего или почти ничего не произошло, и Советский Союз продолжает существовать. Украинское «но» — в том, что украинские политики делали вид, что СССР никогда не существовал и между ними и УНР-ЗУНР пролегло историческое безвременье.

Были, разумеется, и другие причины, среди которых можно назвать недооценку стремления украинской элиты обрести полную политическую самостоятельность, переоценку экономической зависимости Украины от России, нежелание видеть в Украине равного партнера и, возможно, более всего и в первую очередь — подмену политики влияния принуждением.

Вся Украина (а не отдельные ее регионы) уже никогда не согласится на второстепенные роли, на роль «младшей сестры», роль ведомого в каком бы то ни было новом объединитель-

ном проекте. Какие-то отдельные регионы, конкретные политические силы еще могли бы, но вся страна — вряд ли. Украина просто не может себе этого позволить. Такой большой государственный «корабль», как Украина, ни в чьем фарватере долго не удержится.

Поскольку главной движущей силой новой интеграции является все-таки Россия, участие или неучастие в этом проекте Украины зависит в первую очередь от характера, силы и направленности российского политического влияния.

Даже если в ближайшие годы интеграция с участием Украины не состоится, все равно трансформация политических систем в обеих странах, их экономическое развитие будут происходить при сильных взаимных влияниях. В экономике, например, как еще совсем недавно заявлял В. Путин, «уровень кооперации между российскими и украинскими производителями очень часто такой, что друг без друга они просто встанут, не будут существовать».

Важно также понимать, особенно в России, что эти взаимные влияния могут быть разными по силе, но они всегда будут равными по значению.

Самое трудное и самое нужное изменение, которого настоятельно требуют новые российско-украинские отношения и которое еще не произошло, состоит в том, чтобы придать им действительно равноправный характер, понять, что они одинаково важны для обеих стран и что они уже никогда не будут и не должны быть отношениями старшинства, зависимости или подчиненности.

Вместо эпилога

Отказ президента Украины подписывать в Вильнюсе долго готовившееся соглашение об ассоциации с ЕС и об углубленной и расширенной зоне свободной торговли, последовавшие за этим драматические события и поиск выхода из внутреннего социально-экономического и политического кризиса в Украине и дипломатического тупика в отношениях России и ЕС, им усугубленного, пока что не позволяют делать надежные долгосрочные прогнозы, но дают возможность составить сценарии развития российско-украинских отношений на ближайшую перспективу.

Наиболее вероятными нам представляются следующие три.

Первый. Все останется, как есть. Россия будет пытаться оказывать нажим с целью принудить Украину следовать в фарватере ее политики и создать режим, совместимый с российским, для включения ее в те или иные интеграционные проекты на постсоветском пространстве. Украина будет лавировать между Россией и ЕС. Обе страны, как это и было в предыдущие годы, будут объективно сдерживать друг друга в попытках экономической и политической модернизации.

Второй. Украина окончательно сходит с политической орбиты России, возникает новая разделительная черта в Европе (теперь в Восточной). «Восточная Европа минус» (минус Европейская часть Российской Федерации, Беларусь и, скорее всего, Армения). Тогда ЕС и Украину в лучшем случае ожидает «холодный мир» с Россией, в худшем — новое издание «холодной войны».

Третий. Осознание тупика приведет к расширению контекста в рамках партнерства ЕС/Россия, Совета Европы, ОБСЕ или, возможно, через посредство какого-то нового формата. Начнется осмысление и разработка совместно с США и Канадой если не конфигурации Большой Европы, то хотя бы правил поведения, обеспечивающих на ближайшую перспективу минимальный стандарт безопасности и сотрудничества в Европе.

Очень обнадеживает упоминание в преамбуле проекта Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом и Евроатомом «Парижской декларации для новой Европы» 1991 года. А также то направление выхода Украины из кризиса, которое обозначилось с возобновлением работы Верховной Рады Украины 28 января с.г. и результаты «короткого» саммита Россия — ЕС в Брюсселе в тот же день. Особенно прозвучавшее из уст президента России предложение не вмешиваться во внутренние дела Украины, готовность оказывать ей посильную помощь независимо от того, кто победит в нынешнем противостоянии — власть или оппозиция, и создать зону свободной торговли между ЕС и формирующимся ЕАС.

Учитывая разницу экономического и военного потенциалов, я все-таки склонен возлагать основные надежды на Европейский Союз и, может быть, при определенных условиях, на Украину — как пример для подражания. В том, что касается собственно Украины, то экономические и политические последствия нужно рассматривать отдельно, причем и те и другие в двух вариантах — тактическом и стратегическом.

При любом развитии событий уже сейчас совершенно ясно, что российско-украинские отношения изменились, и изменились необратимо, хотя, как известно, история всегда оставляет шанс для возвращения на магистральный путь развития с проселочных дорог, на которые они сошли.

После Вильнюса продолжать двигаться в рамках постсоветской парадигмы как во внутренней, так и во внешней политике, в том числе в российско-украинских отношениях, стало невозможно. Потому что после Вильнюса был «Майдан незалежности». Откладывать модернизацию институтов означает для обеих стран медленно превращаться в задворки Европы. Поиски сопряженной модернизации становятся категорическим императивом. А он, как известно, умеет прокладывать себе путь — независимо от наших желаний: крот истории хорошо роет.

Для Украины единственно мыслимым в сложившейся ситуации способом выйти из кризиса и резко ускориться в социально-экономическом развитии является использование «человеческого фактора» — высвобождение интеллектуального и производственного потенциала страны, максимально возможная либерализация. Успех или неудача Украины на этом пути окажут большое влияние и на Российскую Федерацию. Если Украине удастся переломить негативные тенденции в экономике и социальной сфере, Россия, убедившись в этом, может пойти тем же путем, и кто знает, возможно, это вернет большому восточноевропейскому российско-украинскому тандему исторически принадлежащую ему доминирующую роль. Но это станет возможным только в том случае, если этот тандем возникнет и сделается лидером и двигателем экономической и политической модернизации в Восточной Европе.

В свою очередь, это станет реальным путем к преодолению давнего «большого» раскола Европы (Рим — Византия, католицизм — православие, ЕС и Россия), гомогенизации всего большого европейского пространства: географического (собственно Европа) и культурно-исторического (Северное полушарие и Австралия). Во всяком случае, надежда на это сохраняется, ибо никаких иных «обходных» путей развития для двух стран и их отношений, на наш взгляд, ныне просто не существует.

Примечания

1 Мироненко Виктор Иванович — к.ист. н., в.н.с. Института Европы РАН, руководитель Центра украинских исследований ИЕ РАН, главный редактор журнала «Современная Европа».

2 «Мы редко упускаем возможность упустить возможность» (англ.).

3 См.: Putin's Ryrrhic Victory in Ukraine by Yevgeny Kiselyov // The Moscow Times, December 2, 2013.

4 Высказывание приписывают председателю Законодательной комиссии Франции времен Наполеона Буле де ла Мэтру — в связи с казнью герцога Энгиенского. — ВМ.

5 К сожалению, в отличие от большинства демократических стран, основной объем информации о двусторонних отношениях недоступен для независимых исследователей, за исключением тех документов и статистической информации, которую власть сочтет выгодной для себя опубликовать. — ВМ.

6 Подробнее см.: http://ukros.ru/ Пока эта статья готовилась к печати в ноябре 2013 г., состоялась и вторая конференция.

7 Подробнее см.: http://risa.ru/ В ее организации и проведении большая заслуга президента Российской национальной ассоциации украинистов Галины Мирославовны Лесной и ректора МГИМО (У) МИД РФ академика Анатолия Васильевича Торкунова.

8 Подробнее см.: http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=research/ref1

9 Или «восстановление», на чем скорее всего будут настаивать украинские коллеги-историки, и что в данном случае не имеет принципиального значения. — ВМ.

10 Г.Г. Єфiменко. Бiльшовицький центр i Радянська УкраЁ?на: економiчнi аспекти нацiональноЁ? полiтики Кремля у 1917–1925 рр. УкраЁ?нськiй iсторичний журнал. 2 / 2009. С. 96–97 / Лисяк-Рудницький I. Природа украЁ?нськоЁ? радянськоЁ? державностi // Його ж. Iсторичнi есе: У 2 т. — Т. 2. — К., 1994. С. 458.

11 На это имели право разве что Иван Дзюба, Левко Лукьяненко, Тарас Черновол и еще несколько украинских диссидентов, которые заслуживают уважения за преданность своим убеждениям, но в тех условиях, независимо от того, что они сами о себе думали, они объективно имели минимальное влияние на ход событий в Украине.

12 Например, выступление Ивана Драча на съезде писателей УССР в 1986 г. после Чернобыльской аварии.

13 Правда, как теперь видно, вожаки движения за образование Компартии Российской Федерации не имели никакой реальной политической программы и боролись скорее не за власть, а за место при ней, которое они и получили на руинах социального эксперимента, проводившегося коммунистами.

14 Декларация о государственном суверенитете Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 12 июня 1990 г. Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. — 1990. — № 2; Декларацiя про державний суверенiтет УкраЁ?ни вiд 16 липня 1990 р. Вiдомостi Верховноï Ради УРСР. — 1990 р. — № 31.

15 Центральний державний архiв вищих органiв влади та управлiння УкраЁ?ни (ЦДАВО УкраЁ?ни). — Ф. 1. — Оп. 28. — Спр. 120. — Арк. 4.

16 Там же.

17 Сергей Рахманин. Введение в референдум: краткий курс. Зеркало недели. 2006. 28 января — 3 февраля.

18 Украiна — Россiя, 1990–2000 рр.: Документи та матерiали / Редколл.: О.О. Чалий (вiдп. ред.), Г.В. Берденнiков (голова ) та iн. — К.: Юрiнком Iнтер, 2001. — 776 с.

19 Анатолий Уткин. 200 или 800 стран?Московские новости. № 25 (29.06 — 05.07.2007).

20 В Политбюро ЦК КПСС... По записям Анатолия Черняева, Вадима Медведева, Гергия Шахназарова (1985-1991) / Сост. А. Черняев (рук. проекта), А. Вебер, В. Медведев. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. С. 714.

21 В Политбюро ЦК КПСС... С. 723.

22 Касьянов Г. УкраЁ?на 1991–2007: нариси новiтньоЁ? iсторiЁ?. — К.: Наш час, 2008.

23 Правда Украины. 30 ноября 1991 г.

24 URL: http://www.gazeta.ru/politics/news/2013/02/23/ n_2768717. shtml Последнее обращение — 23.02.2013.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Новая политическая география Европейского Союза

(европейские эксперты о кризисе в ЕС)

Власова Ксения Викторовна — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института Европы РАН

…разразившийся три года назад кризис евро революционизировал общую политику Европы: основные политические партии стали бороться за свое существование; те же, которые считали себя частью европейского ядра, ощутили себя находящимися на его периферии; в самом сердце Европы возник огромный вакуум.

Недавно Европейский совет по международным отношениям опубликовал на своем сайте обширный аналитический труд коллектива европейских авторов*, которые приглашают нас переосмыслить наши представления о текущем кризисе и его возможные последствия для интеграционного процесса в Европейском Союзе. Приглашенные ученые и эксперты попытались определить, каково сегодня соотношение сил сторонников и противников евроинтеграции в различных государствах Евросоюза, а также задуматься об имеющихся возможностях поиска приемлемых решений по выходу из кризиса и вероятных преградах на этом нелегком пути.

Большинство из них отмечает, что разразившийся три года назад кризис евро революционизировал общую политику Европы: основные политические партии стали бороться за свое существование; те же, которые считали себя частью европейского ядра, ощутили себя находящимися на его периферии; в самом сердце Европы возник огромный вакуум. В силу сложившихся обстоятельств становится очевидным, что идея мультискоростной Европы, основанной на идее, что все государства-члены идут к общей цели, уже невозможна. Поэтому внутри стран Европейского Союза среди еврооптимистов и евроскептиков возникли новые столкновения, которые, как правило, касаются четырех различных проектов европейской интеграции.

Первый проект касается создания единой зоны евро, которая предполагает возникновение интегрированного банковского союза, наличие налоговой консолидации и установление мер, предполагающих возможность принятия объединенных политических решений. Второй проект — это создание единого рынка для спасения еврозоны. Полный распад еврозоны может уничтожить евро, в то время как большой скачок в направлении политического союза может сжать единый рынок, а такие страны, как Великобритания или Швеция, могут выйти из ядра Европы. Третий проект — о воссоединении Европы через расширение и политику соседства, основанной на идее трансформации нестабильных соседей через открытые рынки и прозрачные границы, также является жертвой жесткой экономии и политики времени кризиса. Четвертый проект исходит из «идеи глобальной Европы», согласно которой европейские страны объединят свои коллективные экономические, дипломатические и военные средства, чтобы занять ведущее место в мире, а не просто реагировать на решения, принятые в Вашингтоне или Пекине. Очевидно, реализовать это будет гораздо труднее, если глубокая интеграция в еврозоне идет рука об руку с близорукой политикой самостоятельной маргинализации, что в настоящее время, например, проводит нынешнее британское правительство.

Небывалый за последние годы рост скептических настроений вокруг общего европейского будущего позволяет экспертам утверждать, что внутри Европейского Союза возникла новая политическая география, которая перекроила давно существующие границы и внутри каждого европейского государства, и между странами. Согласно проведенному исследованию, современная перетасовка политической географии Европы происходит, по крайней мере, в четырех направлениях.

Во-первых, на уровне элиты: прежние политические силы из-за разразившегося кризиса оказались под огромным давлением и в настоящее время заменяются новыми политическими лидерами вне существующих партий либо популистскими движениями, характеризующими себя как «околокризисные».

Во-вторых, деление происходит между периферией и ядром: те страны, которые считали себя находящимися в центре Европы, ощутили собственное бесправие. Параллельно с этим процессом разделение произошло и между странами-кредиторами, и между странами-должниками.

В-третьих, в основном ядре Евросоюза наметился огромный разрыв. Хотя новый центр силы сместился из Брюсселя в Берлин, это не всегда приводит к более последовательной, не говоря уже об иерархической, системе управления. Потенциально непреодолимая пропасть возникла также между Парижем и Берлином, и хотя Германия в настоящее время подтвердила свою идентичность как проевропейское государство, она по-прежнему выглядит как «власть без цели». В то же время многочисленные европейские акторы рады наложить вето на любые предложения по выходу Европы из кризиса, что не позволяет всем 27 государствам — членам Евросоюза прийти к консенсусу по какому-либо единичному вопросу, не говоря уже о решении общих глобальных проблем.

Всё это приводит исследователей к последнему, четвертому наблюдению: единое комплексное видение европейской интеграции у Европейского Союза как целостного объединения стран отсутствует напрочь. Термин «политический союз» вошел в европейский дискурс, но пока единого мнения о его значении и полезности не наблюдается. Так, некоторые опасаются «еженедельного» подтверждения из Брюсселя или Франкфурта о том, что именно следует парламентариям других стран принять в течение предстоящей недели в своем собственном государстве. Другие, в свою очередь, жалуются на хрупкость европейского центра, который не в состоянии защитить их от более сильных государств и финансовых спекулянтов. Кроме того, в настоящее время в отдельных секторах были приняты краткосрочные решения, которые не могут составить единого целого и стимулировать энтузиазм граждан или рынков.

Перетасовка элит

С точки зрения ряда исследователей, рост скептических настроений в Евросоюзе и перетасовка политической географии на уровне национальных элит особенно заметны в таких традиционно проевропейских странах, как Германия, Греция и Финляндия.

По мнению греческого автора Г.Пагулатоса, к весне 2012 г. на 14 % больше греков считало Европейский Союз скорее «плохой», нежели «хорошей» идеей: разрыв между положительной точкой зрения на Евросоюз по сравнению с отрицательным отношением к нему, за последние два десятилетия достиг своего исторического максимума и составил более 60 %. Поэтому становится неудивительным тот факт, что традиционные проевропейские партии Греции (такие как ПАСОК) понесли тяжелые потери во время выборов в мае 2012 г., в то время как левые радикалы (СИРИЗА) и правые националисты («Хриси авги», или «Золотая заря») одновременно неплохо показали себя. СИРИЗА в четыре раза увеличила свою долю голосов на последних выборах и стала второй по численности партией в Греции после «Новой демократии».

Однако Греция не — единственная страна, где новые партии увеличили свой политический капитал во время предвыборной кампании, нацеленной против нынешней политики Европейского Союза. Большинство традиционных партий пытались выжить в политической травле от таких «новых малышей в блоке» («new kids on the block»), как нидерландская «Партия свободы», «Партия настоящих финнов», «Датская народная партия», английская «Партия независимости» или итальянское «Движение пяти звезд». Их реакция часто носила антиевропейский характер и была направлена на критику собственного правительства за его чрезмерно проевропейскую позицию. Например, в Финляндии в июне 2012 г. после саммита, посвященного еврозоне, основные партии в парламенте обвинили собственное правительство в превышении его полномочий в связи с использованием средств Европейского механизма стабильности (исследование финского автора Т. Тииликайнен). В свою очередь, в Нидерландах некоторые ведущие партии в парламенте приняли декларацию, требующую, чтобы правительство не вручало Брюсселю какую-либо часть своего национального суверенитета и не продвигалось к какой-либо форме политического союза (мнение голландских экспертов А. Шоты и Я.М. Вирсмы).

Тем не менее, по мнению немецких и французских авторов, в Германии и Франции правящие партии пока не находятся под влиянием новых антиевропейских идей. Однако становится очевидным, что общественность этих стран не желает принимать некоторых ключевых европейских политиков и предлагаемые ими проекты. Данные опросов общественного мнения показывают, что 51 % немцев предпочли бы покинуть еврозону, а один из опросов показал, что 77 % голосов направлено против «более тесной интеграции». Фактически «Пиратская партия» в Германии вскоре может стать еще одним «новым малышом в блоке», отобрав голоса у традиционно проевропейских, давно устоявшихся немецких партий (исследование немецкого ученого У. Гиро).

Исследователи приходят к заключению, что существующие общественные настроения с возвращением стабильности и роста могут измениться, а критика некоторых европейских политиков не должна рассматриваться в качестве оппозиции идеи европейской интеграции так таковой. Из чего следует вывод, что ведущие политические партии вполне могут заниматься антиевропейской риторикой, однако до тех пор, пока они придерживаются европейских рамок для решения текущих проблем. Успех новых партий не обязательно связан с критикой Европейского Союза, скорее, просто с общим недомоганием ведущих партий и с соответствующей национальной политической атмосферой.

Сокращение европейского ядра и разрастание периферии

Евросоюз всегда отличался своим многообразием, однако европейский кризис создал новые разногласия между государствами-членами ЕС: теперь разделение Европы происходит между ее ядром и периферией. Европейские лидеры уже отказались от идеи, будто бы все государства — члены Евросоюза между собой равны, и фактически признали, что существует увеличивающийся раскол, который ведет большинство наций — даже большие страны и членов-учредителей — от европейского ядра к периферии в процессе принятия решений. Существование внутри или вне общей системы уже не кажется вопросом суверенного выбора, а проистекает из различного рода уязвимости и дискриминационной политики. Термин «периферия» применительно к полноценным государствам-членам Европейского Союза в настоящее время очень часто используется в политическом дискурсе, порождая страх и недоверие. И это, очевидно, делает чрезвычайно трудным поиск совместного комплексного решения для выхода из нынешнего кризиса и перемещения интеграционного проекта в нужное русло.

Бюджетный пакт Европейского Союза был разработан странами-кредиторами для дисциплинированности стран-должников — но фактически без участия последних. Государства-кредиторы с гордостью назвали себя «тройкой стран», апеллируя к наивысшему рейтингу основных кредитных рейтинговых агентств, и дали странам-должникам унизительный акроним «государства-PIGS», который формально относится к экономике Португалии, Италии, Греции и Испании. Таким образом, де-факто Евросоюз стал играть роль палача для государств-кредиторов, тем самым подрывая позиции проевропейских политиков в государствах-должниках.

Анализ итальянских экспертов М. де Андриса и С. Франческо показывает, что даже такой член-учредитель одной из крупнейших экономик в Европе, как Италия, был помещен в «политическое управление доходами». Они показывают, как кризис евро в Италии, усугубленный внутренней жесткой экономией и реформами в конце десятилетнего болезненно низкого роста, ослабил любые возможные связи между Европой и развитием Италии, а у крупных итальянских компаний наметились отрицательные тенденции их дальнейшей экономической перспективы. Еще более ухудшило бы ситуацию возвращение на политическую арену Сильвио Берлускони с его антинемецкой и антиевропейской риторикой, которая рискует еще больше отдалить Италию от континентального мейнстрима.

Статья испанских авторов Х.И. Торребланка и Х.М. де Арейлца демонстрирует, что и Испания — другая крупная и богатая страна ЕС — оказалась буквально стиснутой многочисленными проблемами. Европейский Союз продолжает оказывать давление на страну для обеспечения дополнительных мер жесткой экономии и выполнения формальных показателей по сокращению дефицита. В то же время меры жесткой экономии мешают экономическому росту Испании, требуя такого сокращения ее национального долга, что страна может оказаться в дефляционной спирали. Наблюдая оттеснение предлагаемых сокращений на здравоохранение, пенсии и образование, испанское общество параллельно с этим демонстрирует признаки волнения. И, что еще хуже, многие представители каталонской политической элиты, «обижаясь» на потерю популярности, связанную с жесткой экономией, присоединились к сепаратистскому лагерю.

Значительные тревоги наблюдаются и за пределами еврозоны. Чехия и Великобритания отказались подписать «Бюджетный пакт ЕС», наложив на него вето. Кроме того, чиновники обеих этих стран намерены добиваться пересмотра своих позиций в Евросоюзе и передачи некоторых полномочий обратно из Брюсселя в национальные столицы (как показывает статья чешского автора П. Друлака, Чехия уже попросила Европейский совет отказаться от «Хартии Европейского Союза по правам человека»).

Новички Евросоюза, такие как Польша и Болгария, не ограничиваются ростом евроскептицизма, однако опасаются, что развивающаяся тенденция Европы двух или более скоростей будет относить их к периферии. Польша и Болгария подписали «Бюджетный пакт ЕС», но в связи с неполным выполнением необходимых критериев приема по вступлению в еврозону они чувствуют себя более уязвимыми вне зоны единой валюты. Тот факт, что переговоры по поводу будущего еврозоны не особенно прозрачны, увеличивает их чувство подозрительности и неуверенности. И, как показывает исследование болгарского эксперта Д. Смилова, наступление кризиса в Европе обнажило в Болгарии «комплекс неполноценности», что вызвало тревогу от положения ее неполного членства, поскольку Болгарии не хватило времени почувствовать все преимущества от своего вступления в Евросоюз до начала кризиса.

Польша и Болгария считают, что планы создания отдельного бюджета еврозоны имеют целью лишить их доступа к ресурсам Европейского Союза и к ключевым решениям Европарламента. Вот почему у этих стран них нет никаких сомнений, что положительных решений относительно будущего еврозоны не существует, и это, конечно, может сказаться на их собственном благополучии: ведь бóльшая часть банков и инвесторов, действующих на болгарской и польской территории, происходит из еврозоны. И вот почему Болгария и Польша видят дальнейшую интеграцию без единого валютного пространства как шаг на пути создания новых разделительных линий в Европе. Первоначально же они решительно поддерживали проект интеграции, поскольку речь шла о преодолении разногласий в Европе. Однако теперь и Болгария, и Польша обнаружили, что дальнейшая интеграция фактически может намеренно или неявно генерировать новые барьеры между государствами-членами Евросоюза.

Ядро, которое невозможно удержать

Еще более тревожны для будущего Европы те трещины, что возникли в его центре. Наиболее важные решения, одобренные в течение последних двух лет, были приняты фактически без участия Европейской комиссии или Европейского парламента. Европейский совет и президент больше присутствовали в коридорах власти, но главным образом в роли почтальонов, доставляя сообщения из одной европейской столицы в другую. По сути, Европейский центральный банк и даже Международный валютный фонд были более влиятельны, нежели любой из институтов в Брюсселе.

Германия была воспринята многими как ключевой игрок, но, как показывает исследование немецкого аналитика У. Гиро, она воспринимается скорее жертвой неправомерного поведения других государств, нежели лидером, навязывающим свою волю другим. Хотя правительство Ангелы Меркель неоднократно говорило о дальнейших шагах в направлении интеграции и политического союза, но важнейшие детали этих предложений до сих пор неизвестны. Что неудивительно, принимая во внимание текущие общественные настроения в Германии и предстоящие парламентские выборы. Недавний опрос общественного мнения в Германии показал, что 70 % немце не хотят создания «Соединенных Штатов Европы», при этом большинство из них также предпочитают, чтобы Германия вообще покинула еврозону. Другие институты немецкого государства, такие как Центральный банк или Конституционный суд, вообще не в восторге от дальнейшей интеграции, в отличие от Меркель и ее министров в составе нынешнего коалиционного правительства. Вне всякого сомнения, немецкие мандаты являются проевропейскими, однако «Европа Германии» и «Европейский Союз» синонимами не являются. Чтобы справиться с кризисом, Берлин полагался на двустороннюю дипломатию, а не на общие европейские институты. Роль Европейского совета главным образом была сведена к озвучиванию клише, которое предлагает немецкое руководство. Кроме того, наибольшее беспокойство в Германии вызывает то, что нет ощущения как-то управлять соответствующим воздействием на страны-должники. Меркель говорит о «политическом союзе», однако на самом деле она хочет изъять экономику из национальной политики и закрепить основные решения в определенной последовательности. В результате ее основные предложения сводятся к более жестким правилам, аскетизму и введению санкций, нежели к гибкости и стимулам (хотя в последнее время ведутся разговоры о финансовых средствах для поддержания конкретных реформ).

Позиция Германии подкрепляется мнением таких небольших, но богатых государств, как Нидерланды, Финляндия и Австрия. Однако до сих пор они действовали больше как игроки с правом вето, чем как конструктивно мыслящие партнеры, способные предложить общеевропейский путь выхода из кризиса. Они также считают, что Германия слишком мягко относится к странам «коррумпированного Юга». Это не могло не разочаровать тех европейских лидеров, которые настаивали на политике, направленной на стимулирование экономического роста и ратующей за более щедрые финансовые взносы из таких богатых европейских государств, как Германия.

Франция традиционно считает себя европейским лидером, но, как показывает анализ французского исследователя Т. Кло, президент Франции Франсуа Олланд еще выскажет свое мнение относительно дальнейшего развития Европы и собственное видение будущей политической формы континента. Кажется, Олланд убежден, что ни одна реформа европейского договора в настоящее время не может быть решена без проведения пробного референдума во Франции, поэтому он так сопротивляется оказываемому давлению со стороны немцев. Напротив, президент выступает за то, что он называет intégration solidaire, утверждая, что дальнейший путь в еврозону и Европейский Союз должен быть постепенным процессом глубокой политической, экономической и социальной интеграции, а новые формы наднациональной солидарности (такие как евробонды) должны быть первоначально согласованы, а затем институционально изменены. Это полная противоположность видению Меркель, которая настаивает на институциональных изменениях до введения новых наднациональных форм солидарности.

Еще не столь давно Италия и Испания были в состоянии повлиять на ход европейской политики. Однако сегодня оба эти государства в результате финансового кризиса ослабли и не в состоянии эффективно аргументировать свою позицию. Обе страны кажутся разочарованными немецкой настойчивой политикой жесткой экономии, но они не могут противостоять Германии через баланс силовой политики (или «коалиции проигравших»), ибо им необходимо сотрудничество с немцами, чтобы выйти из кризиса. Таким образом, политика в центре еврозоны зашла в тупик.

Поиск приемлемого проекта

Гельмут Шмидт однажды сказал: «если у вас есть видéния, если вам кажется, — следует проконсультироваться с психиатром», и нынешние европейские лидеры в целом придерживаются его тезиса. Каждое европейское правительство в большей степени руководствуется прагматизмом, нежели идеологией. По мнению авторов, проблема заключается в том, что политика даже небольших, но последовательных шагов может работать только тогда, если она руководствуется определенным чувством направления. Картина, складывающаяся после исследования, проведенного экспертами Европейского совета по международным отношениям, показывает, что европейские лидеры все еще не потеряли направления, по которому они двигались в течение последних десятилетий. Эксперты предлагают несколько последовательных ответов для запутавшейся и нетерпеливой общественности. Представленное понятие «политический союз» зыбко и неопределенно. Индивидуальные решения по преодолению кризиса рассматриваются в качестве руководства для решения национальных проблем, а не для достижения какой-либо общеевропейской цели. Похоже, современным лидерам не хватает уверенности, смелости и воображения, чтобы направить Европейский Союз к каким-либо общим усилиям.

К сожалению, избежать более глубокого кризиса Европе не удастся. Рост в Европе требует не только жестких санкций, но и значительных стимулов.

Бремя урегулирования не могут взять на себя только государства-должники: страны-кредиторы тоже должны внести свою долю для корректировки. Разделительные линии в Европе могут быть преодолены, если новые программы сотрудничества будут открыты для всех государств, а не только для некоторых из них. Очевидно, требуется уважительное отношение к разнообразию и автономии отдельных государств — членов ЕС. Что также диктует подписание нового социального контракта между европейцами, а не просто еще одного межправительственного договора.

Эксперты попытались смотреть на Европу не с вершины европейской пирамиды, а с позиций всех европейских граждан, которые думают и голосуют, а выбранные ими представители пытаются оправдывать полученные мандаты. Это предполагает, что новому европейскому проекту необходимо будет сосредоточиться на проблемах, которые важны для обычных граждан, а не для элиты, работающей в «брюссельском пузыре». И это также допускает, что европейские лидеры должны пытаться создать структуру для всей Европы, а не только для еврозоны, показывая, как необходимый процесс интеграции в еврозоне может быть совместим с другими европейскими видениями единого рынка размером с континент, с наличием умиротворенных соседей и сильным европейским полюсом в многополярном мире. Такой вывод может не привести к исполнению «великой исторической мечты», но может вдохновить на принятие последовательных действий на пути к лучшему европейскому будущему.

Примечание

* The New Political Geography of Europe // URL://http://www.ecfr.eu/page/-/ECFR72_POLICY_REPORT_AW.pdf. Европейский совет по международным отношениям – организация, основанная в 2007 г. известными представителями европейских политических элит, стремящимися к усилению роли Европы в мировой политике. ЕСМО проводит анализ по актуальным темам внешней политики и безопасности и является первой панъевропейской фабрикой мысли, имеющей офисы в семи столицах Европы – Варшаве, Берлине, Лондоне, Мадриде, Париже, Риме и Софии.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

Восточное партнерство

Алла Язькова

Повисший вопрос:

евроинтеграция — процесс элит или народов?

В конце ноября 2013 года в Вильнюсе состоялся саммит Европейского Союза, который был призван активизировать программу «Восточное партнерство», объединившую шесть постсоветских государств — Азербайджан, Армению, Беларусь, Грузию, Молдову и Украину. Заявленная цель программы — содействие экономическому становлению и демократическому развитию этих стран, соблюдению в них прав человека и ликвидации негативных явлений — пренебрежение нормами закона, распространение коррупции и произвола чиновников. Предполагалось, что в ходе саммита Украина подпишет с Евросоюзом Договор об ассоциации, а Молдова и Грузия парафируют такие же договоры, т.е. окончательно согласуют их тексты. В вильнюсском саммите приняли участие также Армения, Азербайджан и Беларусь (последняя в качестве наблюдателя).

Многие международные наблюдатели считают вильнюсский саммит «саммитом несбывшихся надежд». Главной его неудачей стал отказ президента Украины Виктора Януковича подписать Договор об ассоциации, что было расценено европейскими лидерами как «результат давления Москвы». И хотя Россия действительно усматривала в действиях Евросоюза попытку не согласованного с нею геополитического продвижения в исторически и географически близкий ей регион, вильнюсский саммит оказался непродуктивным не только по этой причине.

Для того чтобы понять сложившуюся вокруг подготовки и проведения саммита обстановку, стоит хотя бы вкратце обрисовать характер программы «Восточное партнерство», пути и методы ее формирования.

Первоначально эта программа была задумана как составная часть выдвинутой в 2004 г. Европейской политики соседства (ЕПС), цель которой состояла в том, чтобы по периметру Евросоюза формировались дружественные ему государства, демократически развитые и не представляющие угрозы для Европы. ЕПС была достаточно аморфной, включала в себя ряд стран Южного Средиземноморья, а также — наряду с ними — Россию и Турцию.

Весной 2008 года Польша и Швеция, развивая эту инициативу, предложили специальную программу для шести государств постсоветского пространства, в которой детализировались бы задачи их постепенного приближения к нормам Евросоюза, т.е. были бы созданы хорошо управляемые, демократические, экономически свободных обществ, в которых соблюдаются права человека. Бóльшая часть населения этих государств восприняла идею «вхождения в Европу» с энтузиазмом — правда, не совсем понимая, какие обязательства необходимо взять на себя, чтобы в своей повседневной жизни добиться установления европейских правовых и трудовых норм.

По поводу причин выдвижения этой программы высказывались различные суждения. Испанская «Паис» расценивала это как противовес инициированному Францией Средиземноморскому союзу, с тем чтобы равновесие в ЕС не нарушалось в ущерб интересам стран Центрально-Восточной Европы. Но были и другие мнения: главная задача, как она представлялась «одному западноевропейскому дипломату», состояла в том, чтобы посредством «мягкой силы» «заякорить шестерку, как к тому времени это уже удалось на Балканах»1, и тем самым ослабить контакты этих шести стран с Россией.

Продвижению программы «Восточное партнерство» способствовали противоречия, возникавшие в отношениях России и ее партнерами по СНГ. Реальные формы программа обрела после вооруженного российско-грузинского конфликта 2008 г., когда Евросоюз выступил с резкой критикой военной акции России, «вышедшей за пределы необходимой самообороны». Зимой 2008 г. Евросоюз выступил также активным посредником в период «газовой войны» между Россией и Украиной. В мае 2009 г. на совместном саммите ЕС и шести приглашенных в программу «Восточное партнерство» государств было заявлено об учреждении этой программы.

Нельзя не заметить, что саммит был явно недооценен и проигнорирован лидерами крупнейших европейских государств (присутствовала только Ангела Меркель), не прибыли также президенты Беларуси и Молдовы — А.Лукашенко и В.Воронин. Приглашенные на саммит «восточные партнеры» были несколько разочарованы решением ЕС о выделении до 2013 г. всего 600 млн евро в качестве поддержки усилий всех стран «шестерки» по демократизации общественных отношений. Но решения по вопросу о постепенном смягчении и отмене в перспективе визового режима приняты не были. Не были объявлены и хотя бы приблизительные сроки интеграции наиболее успешных стран «шестерки» в ЕС, а в последующих документах неоднократно подчеркивалось, что программа «Восточное партнерство» вообще не предусматривает открытого пути к членству в ЕС.

По оценке посла Польши в РФ Войцеха Зайончковски, представленной в его интервью ИА Regnum (23.09.2011), программа «Восточное партнерство» построена по принципу ответных действий ЕС на конкретные достижения входящих в нее стран. При этом успех одной страны, как, например, Украины, которой уже тогда было предложено подписать Договор об ассоциации с ЕС и о всеобъемлющей и углубленной зоне свободной торговли, не должен ущемлять продвижения других стран.

Европейские аналитики замечали, что, в отличие от программы ЕПС и программы «Черноморская синергия», в «Восточное партнерство» не были приглашены ни Россия, ни Турция2. И хотя очевидно, что обе эти страны имеют собственные программы сотрудничества с ЕС (Турция — ассоциированный член, Россия — стратегический партнер), в оценках их политиков сохранялась настороженность. Россия проявляла всё бóльшую незаинтересованность в углублении сотрудничества постсоветских государств в рамках программы «Восточное партнерство», а иногда даже оказывала на них и прямое давление, как это проявилось, например, во время визита в Молдову вице-премьера Дм.Рогозина. А советник президента РФ С.Глазьев не исключил ухудшения более чем объемных торгово-экономических отношений Украины с Россией — вплоть до отмены режима свободной торговли.

Отвечая на вопросы РИА Новости, постоянный представитель РФ при ЕС В.Чижов сказал: «Оснований для того, чтобы называть “Восточное партнерство” объединением, нет никаких. Это проект, инициатива ЕС, которая находится на непростом этапе становления, сопряженном с немалыми трудностями». Он также заметил, что программа в шести странах-участницах воспринимается совершенно по-разному: «одни считают, что это политический инструмент, чтобы уйти от какого-либо ангажемента в отношении полного членства этих стран в ЕС, другие — что это попытка принудительно притянуть их к сотрудничеству с ЕС»3.

Ведущие же страны Евросоюза считали неприемлемыми те ограничительные меры, которые приняла Россия по отношению к Украине накануне вильнюсского саммита в связи с планами Киева подписать Договор об ассоциации с ЕС. В то же время лидеры Евросоюза, несомненно, понимали опасность обострения отношений с Россией, воспринимавшей «Восточное партнерство» как попытку «вторжения в сферу ее законных интересов». Так, министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле, заявив накануне вильнюсского саммита, что «Восточное партнерство» отнюдь не направлено против России, пригласил Россию к «совместному инвестированию в добрососедство и поддержанию стабильных демократических обществ, которые основываются на верховенстве права и работают в надежной бизнес-среде»4.

В пылу развернувшейся полемики не всегда учитывалось, что европейский вектор политики Украины, как и большинства других стран, включенных в «Восточное партнерство», стал очевидным уже в конце 1990-х гг., когда президент Леонид Кучма, выступая в 1998 г. на Парламентской ассамблее Совета Европы, заявил о стратегическом выборе в пользу Европейского Союза. Соответствующие шаги были предприняты также Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко, и не случайно, что сегодня часть европейских политиков считают репрессивные меры против бывшего премьера Тимошенко препятствием на пути евроинтеграции Украины.

Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов не только позицию украинских политиков, но и фактор общественного мнения. Выступая в конце августа 2013 года в программе радио «Свобода», известный украинский журналист Виталий Портников рассказал об удивительной закономерности, которую демонстрировали социологические опросы в Украине в преддверии вильнюсского саммита ЕС. Бóльшая часть опрошенных не считают себя европейцами, но совершенно уверены в необходимости участия в европейской интеграции и с энтузиазмом воспримут Договор об ассоциации. В то же время значительная часть респондентов с таким же энтузиазмом восприняла бы подписание соглашения и с Таможенным союзом. А еще лучше было бы подписать соглашение и с Брюсселем, и с Москвой. Стало быть, счиатет, В. Портников, в украинском обществе пока еще идет дискуссия о выгодах, а не о ценностях, и это означает, что у населения ещё не сформировалась устойчивая идентичность5. Тем не менее опыт беспрецедентных массовых выступлений, развернувшихся в Киеве, Львове и ряде других городов Украины, после того как В.Янукович отказался подписать в Вильнюсе Договор об ассоциации с Евросоюзом, показывает, что большинство украинской общественности предпочитают европейский путь развития.

Помимо Украины, в центре внимания вильнюсского саммита оказались Грузия и Молдова.

Еще в конце июня 2013 г. Грузия успешно завершила переговоры с Евросоюзом о зоне свободной торговли и была готова начать переговоры по соглашению об ассоциации, однако нарастание внутриполитических противоречий накануне президентских выборов заставил Европейский Союз понизить уровень переговоров до обсуждения зоны свободной торговли и парафирования соглашения об ассоциации.

По оценке министра иностранных дел Майи Панджикидзе, парафированный в Вильнюсе Договор об ассоциации позволит Грузии стать частью общеевропейского экономического пространства, поскольку Грузия станет более привлекательной для иностранных инвесторов, которые затем смогут пользоваться рынком всего Евросоюза6.

Российские же эксперты оценивали значение этого события несколько иначе, указывая, что когда в соответствии с такого рода соглашением снимаются барьеры, выигрывает не каждый, а только те, кто готов поставлять товары лучшего качества и по более низким ценам. Если же экономика неконкурентоспособна, как это было, например, в Болгарии, то такого рода соглашение может разорить местных производителей и повлечет за собой заполнение рынка европейскими товарами.

Так же как и в случае с Украиной, нельзя не учитывать фактор общественного мнения, которое в Грузии в своем большинстве склоняется к европейскому пути. Как уже отмечалось, мощным катализатором для развития программы «Восточное партнерство» стал (и не только для Грузии) вооруженный конфликт 2008 г., который, по оценке экспертов Института современной России, всерьез озадачил и постсоветские государства, и Евросоюз, показав, что в отстаивании своих интересов Россия может пойти достаточно далеко7.

Поэтому подписание (или парафирование) соглашения с Грузией, по понятным причинам, имеет не только экономический, но и весьма существенный политический подтекст, и об этом неоднократно заявлял экс-премьер-министр Грузии Бидзина Иванишвили. В то же время в начале октября 2013 г. на встрече с представителями комитета по политике и безопасности Совета Евросоюза он также подчеркнул, что для Грузии очень важно, чтобы Евросоюз вел с Россией интенсивный и принципиальный диалог. Сближение стран «Восточного партнерства» с Евросоюзом не должно восприниматься Москвой как политика, направленная против России.

На саммите в Вильнюсе текст Договора об ассоциации был парафирован также и Республикой Молдова. В этой связи вопрос ее внешнеполитической стратегии стал темой «номер один» текущего, 2013 года. В программах партий, входящих в правящую коалицию (ЛДПМ, ДПМ), пункт о евроинтеграции обозначен как принципиально важный, наряду с неоднократно повторенными утверждениями о том, что территория Молдовы должна стать не полем конфронтации, а местом сближения Запада и Востока.

По оценке молдавских аналитиков, Республика Молдова, географически являясь частью Центральной Европы и так называемым «европейским пограничьем», раньше других постсоветских государств восприняла перспективы «вхождения в Европу». И хотя экономика ее основных, правобережных районов преимущественно аграрная, в то же время страна сумела продемонстрировать некий образец европейской политической культуры, будучи единственной на постсоветском пространстве, где президент и парламент на протяжении последних двадцати лет сменялись законным путем, на основе электорального предпочтения граждан.

Сказанное, по-видимому, и позволило европейским политикам провозгласить Молдову флагманом «Восточного партнерства». В то же время в беседе с еврокомиссаром Штефаном Фюле бывший премьер-министр Молдовы Владимир Филат заметил, что «евроинтеграция Молдовы — процесс элит, а не народа», и последние события показывают, что он был прав. «По мере приближения Вильнюса молдавское общество все более раскалывается», — отмечала газета «Панорама». На уровне обыденного сознания граждан все более тревожат возможные санкции со стороны России — запрет экспорта вин и сельхозпродукции, введение виз для трудовых мигрантов, которых в России насчитывается более ста тысяч, и возможная их депортация, и наконец потеря Приднестровья.

Накануне вильнюсского саммита в Молдове активизировалась деятельность социал-демократической и коммунистической партий (СДПМ, ПКРМ), организовавших массовые акции против отказа властей провести референдум о вступлении республики в Таможенный союз. Партия коммунистов (ПКРМ) выступает против участия Молдовы в программе «Восточное партнерство», хотя в 2002 г. именно ее лидер В.Воронин провозгласил курс на евроинтеграцию. Сегодня же ПКРМ объявляет «Восточное партнерство» «вильнюсским сговором» и попыткой провести «новые разделительные линии на Европейском континенте».

Молдова парафировала на саммите в Вильнюсе «Соглашение о свободной торговле», но при этом еврокомиссар Шт. Фюле заявил, что это не должно означать, что она отказывается от восточного рынка и трудовой миграции в Россию, добавив, что евроинтеграция не должна быть «процессом элит» и следует учитывать интересы всего общества. Он также упомянул, что еще в начале сентября 2013 г. Европарламент принял резолюцию, где было сказано, что Россия должна уважать право стран — членов “Восточного партнерства” самим выбирать, будут ли они подписывать договоры об ассоциации с Евросоюзом, и воздерживаться от давления на Украину и Молдавию в виде экономических санкций или на Армению — в виде прямых угроз8.

На состоявшемся 28-29 ноября в Вильнюсе саммите подтвердились ранее высказанные прогнозы и опасения по поводу целого ряда проблем, затрудняющих продвижение программы «Восточное партнерство».

В наиболее сложном положении оказалась Армения, испытывающая на себе постоянный прессинг конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Как известно, по итогам состоявшихся 3 сентября в Москве переговоров Сержа Саргсяна с Владимиром Путиным президент Армении заявил, что Армения не будет парафировать договоры с Евросоюзом, а, напротив, вступит в Таможенный союз (ТС) и впоследствии будет участвовать в формировании Евразийского экономического союза.

Вскоре после этого российская деловая газета «Взгляд» опубликовала подсчитанные Евразийским банком выгоды, которые получит Армения от вступления в ТС (снижение со 270 до 180 долларов цен на поставляемый Россией газ, положительная динамика по поддержке армянских трудовых мигрантов, отмена пошлин и другие льготы). По мнению же ряда экспертов, такое решение было продиктовано не столько экономическими соображениями, сколько тем, что вновь возможно обострение конфликта вокруг Нагорного Карабаха.

Выступая на вильнюсском саммите, президент Армении С.Саргсян, тем не менее отметил, что главной целью Армении является разработка таких действенных механизмов с ЕС, которые, с одной стороны отражали бы глубокий характер двусторонних социально-экономических и политических отношений, а с другой — совместимы с другими формами сотрудничества. Он также заметил, что пятилетняя история программы «Восточное партнерство» свидетельствует о необходимости и жизнеспособности данного формата9.

Что же касается Азербайджана, то, не отказавшись от участия в вильнюсском саммите, он занял особую позицию, исходя из характера своих взаимоотношений со странами Евросоюза в сфере поставок энергоресурсов, и тем не менее подписал предложенное ему соглашение об облегчении визового режима. Как отмечают российские аналитики, Азербайджан не против Европы, просто ему не нужна такая интеграция, которая хотя бы теоретически могла поставить под сомнение экономическую и политическую монополию режима10.

Пока еще рано подводить итоги саммита в Вильнюсе, но уже сейчас очевидно, что его результатом стало начало перемен в регионе Восточной Европы, о чем свидетельствуют кардинальные сдвиги в массовом сознании наиболее крупного и значимого регионального государства — Украины.

Брюссель был бы готов подписать с ней Договор об ассоциации на любых условиях даже после окончания саммита, ссылаясь на массовую поддержку идей евроинтеграции населением. Но оказать Украине фундаментальную поддержку в условиях нарастающего экономического кризиса из-за потери российских рынков Евросоюз не готов.

Потери российских рынков не только Украиной, но и другими странами «Восточного партнерства» Евросоюз возместить не может хотя бы потому, что их доля во внешней торговле стран ЕС крайне незначительна (по данным Евростат, в 2012 г. она составляла 2,3% по экспорту и 2,0% по импорту). Из этого следует, что возникшие после Вильнюса проблемы носят преимущественно политический характер и что их решение может быть достигнуто путем политических переговоров с участием всех сторон, в том числе и России.

Примечания

1 http://www.alleuropa.ru/index.phpview=article&catid+62+2011-06

2 ISBSS, Policy Brief #12, February 2009, p.3

3 http://www.yerkramas.org/3013/03.21

4 http:www.newsgeorgia.ru.world/2013.10.11/215945982.print.html

5 http://www.svoboda.org/articleprintview/25090957/html

6 http://www.georgiatimes.info/news954457html

7 http://inrussia.org/30.09.201

8 http://www/regnum.ru/news/170687html.

9 http://www.regnum/ru/news1739043.html

10 «Новая газета», 02.12.2013.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2014, №38-39

1914 год. Гибель старого мира

Нефедов Сергей Александрович — историк. Родился в 1951 году. Окончил Уральский университет в Екатеринбурге. Доктор исторических наук, профессор Уральского федерального университета. Автор более 200 научных работ. Живет в Екатеринбурге. Постоянный автор «Нового мира».

Когда кайзер убедился в неудаче своих усилий спасти мир, он был глубоко потрясен. Один издавна близкий ему человек, встретившийся с ним в первые дни августа, рассказывал, что он никогда не видел такого трагического и взволнованного лица, как у кайзера в эти дни.

Адмирал Альфред фон Тирпиц[1]

Мы были массой потерявших надежду, ошеломленных людей, которых Всевышний и природа заставляли бороться за каждый вздох до самого конца.

Джон Тэйер, пассажир «Титаника»[2]

Это было похоже на гибель «Титаника». Огромный светящийся в ночи лайнер уверенно разрезал океанские волны на пути к счастливой стране. В роскошном ресторан-салоне леди и джентльмены проводили время за игрой в бридж, смеялись, пили шампанское. На нижних палубах, в третьем классе, все было намного скромнее, но и там царило веселье — бедняки плыли навстречу своей мечте. Никто не сомневался в том, что завтра будет новый день, светлый и радостный.

«Титаник» был воплощением европейского технического прогресса, символом промышленной революции. За какие-нибудь полвека промышленная революция преобразила Европу, покрыла ее сетью железных дорог, наполнила дымом заводов и фабрик, шумом машин и сутолокой новых городов. Мир неудержимо изменялся на глазах одного поколения: появилось электрическое освещение, автомобили, самолеты, здания из бетона и стали. Жизнь стремительно менялась — и менялась в лучшую сторону; это чувствовали даже обитатели городских трущоб. Огромные пароходы стали привозить в Европу зерно, выращенное в далеких странах, — и хлеб внезапно подешевел, так что в промышленных странах забыли о голоде. Эти страны жили теперь обменом промышленных товаров на хлеб и сырье; голод уже не сдерживал рост населения, и оно стало быстро расти.

Промышленная революция дала европейцам не только товары для торговли, но и новое оружие. Это оружие — винтовки, скорострельные пушки и пулеметы — позволило европейцам завоевать весь мир. Европейское завоевание мира — это была одна из самых жестоких страниц истории, когда символом цивилизации на какое-то время стал пулемет. «Варвары» самоотверженно сопротивлялись, и Уинстон Черчилль с восторгом описывал действие пулеметов: «Как только [они] вошли в зону огня... их коричневые тела покрыли песчаную равнину. <…> Так закончилось сражение при Омдурмане — наиболее яркий триумф современной военной науки над толпами варваров».[3]

Основная часть колониальной добычи досталась тем странам, которые раньше других вступили на путь промышленной революции. Англия создала огромную империю, над которой «никогда не заходило солнце». Достижения Франции были намного скромнее, но и в этом случае территория колоний в двадцать раз превосходила территорию метрополии. Преуспевание колониальных держав объяснялось не только промышленным развитием, но и грабежом колоний — или, как выражаются экономисты, «неэквивалентным обменом». Англия жила в основном импортным хлебом, значительная часть которого привозилась из Индии — притом что в Индии царил постоянный голод.

Тем, кто не успел к разделу добычи, приходилось бороться за оставшиеся свободные рынки. Немецкие фирмы проникали туда, где англичане давно чувствовали себя хозяевами. Немцы сбивали цены и отнимали прибыли у прежних монополистов. Эта повсеместная конкуренция формировала контуры мировой политики. В то время часто цитировали статью из газеты «The Saturday Review», которая появилась в 1897 году: «...в Европе существуют две великие, непримиримые, направленные друг против друга силы, две великие нации, которые превращают в свое владение весь мир и желают требовать с него торговую дань: Англия и Германия <…> Немецкий коммивояжер и английский странствующий торговец соперничают в каждом уголке земного шара, миллион мелких столкновений создает повод к величайшей войне, которую когда-либо видел мир. Если бы Германия была завтра стерта с лица земли, то послезавтра во всем свете не нашлось бы англичанина, который не стал бы от этого богаче. Прежде народы годами сражались за какой-нибудь город или наследство; неужели им теперь не следует воевать за ежегодный торговый оборот в пять миллиардов?»[4]

В то время торговля могла существовать лишь под защитой военного флота. В 1893 году журнал «The Fortnightly Review» дал четкую формулировку этого принципа: «Торговля либо порождает флот, достаточно сильный, чтобы защитить ее, либо переходит в руки иностранных купцов, располагающих такой защитой»[5]. Начиная с эпохи англо-голландских морских войн история Западной Европы была историей борьбы за торговое преобладание, и в этой борьбе торговый флот был желанной добычей стопушечных кораблей. Когда в 1803 году Англия решила выступить против Наполеона, английский флот захватил в открытом море 1200 французских и голландских торговых судов; эта добыча позволила англичанам финансировать войну. Главным условием морских побед была внезапность: в 1801 году эскадра Нельсона без объявления войны атаковала и уничтожила датский флот в порту Копенгагена. Эта операция вошла в английские учебники как образец решительных действий, а термин «копенгагировать» стал обозначать то, с чего надо начинать морскую войну.

После побед Нельсона Британия стала «владычицей морей», и остальные державы могли вести морскую торговлю лишь с ее позволения. Война с Британией грозила ее конкурентам потерей торгового флота, а затем — морской блокадой. Поскольку Германия ввозила большую часть нужного ей хлеба, то, как предупреждал адмирал Тирпиц, «семидесятимиллионный народ, скученный на ограниченной территории, без огромной экспортной торговли должен буквально умереть с голоду»[6]. Тирпиц призывал к созданию военного флота, который защитил бы германскую торговлю. По числу кораблей этот флот должен был составлять 2/3 английского флота; его называли «флотом риска», потому что он должен был показать Англии, что нападение на Германию сопряжено с риском.

«Мы не хотим никого отодвигать в тень, но и себе требуем места под солнцем», — так характеризовал ситуацию рейхсканцлер Бюлов[7]. «Мы приведем Англию в чувство только создав гигантский флот, — говорил кайзер Вильгельм II. — Когда Англия смирится с неизбежным, мы станем лучшими в мире друзьями»[8]. Однако строительство мощного флота требовало не менее десяти лет, и эти годы, как предупреждал Бюлов, будут «опасной зоной» — временем, когда Британия может повторить «копенгаген».

Англия, конечно, не желала «мириться с неизбежным». Первые меры британского правительства носили дипломатический характер: Англия решила помириться со своим давним колониальным соперником, Францией, и создать антигерманское «сердечное согласие», «Антанту». На одном из званых обедов министр колоний Чемберлен встретился с французским послом Камбоном, и, потягивая сигары, они в полчаса договорились о разделе Африки. Англии по этому разделу доставался Египет, Франции — Марокко, а Германии — ничего. Как отметил Бюлов, для Германии это означало сокращение числа стран, где еще возможен свободный сбыт товаров[9]. Вильгельм II был полон негодования: когда Франция в начале 1905 года попыталась превратить Марокко в протекторат, он лично прибыл в марокканский порт Танжер и заявил, что Марокко — независимая страна. Кайзер предлагал марокканскому султану оборонительный союз — это означало войну с Францией.

В соответствии с «сердечным согласием» Англия выступила в поддержку Франции. Адмирал Фишер предложил королю Эдуарду VII без долгих слов уничтожить германский флот. Адмиралтейство официально заявило, что «британский флот нанесет удар прежде, чем другая сторона получит время прочесть в газетах об объявлении войны»[10]. В конечном счете, противники согласились урегулировать конфликт на международной конференции в Альхисерасисе. Марокко сохранило свою независимость, и «двери остались открытыми» для торговли всех стран.

Адмирал Фишер на время отказался от плана «копенгагирования» в пользу другой идеи: он предложил построить гигантский броненосец, «Дредноут». В то время как обычные броненосцы имели четыре 12-дюймовых орудия главного калибра, «Дредноут» должен был иметь десять таких орудий. Кроме того, за счет использования паровых турбин «Дредноут» получал преимущество в скорости и мог выбирать выгодную позицию для боя. Фишер считал, что немецким инженерам не хватит таланта, чтобы построить такой корабль, а германское казначейство не согласится на такие огромные расходы. Таким образом, Германия будет вынуждена отказаться от состязания в морской мощи.

Первый «Дредноут» был спущен на воду в феврале 1906 года, а в 1907 году у Британии было уже семь кораблей такого типа. Немецкое побережье оказалось беззащитным против бронированных монстров Фишера, и в портах неоднократно вспыхивала паника при известии, что «Фишер наступает!» Осенью 1907 года Фишер с удовлетворением писал королю Эдуарду, что благодаря строительству дредноутов Германия полностью парализована.

Однако Германия приняла вызов; немецкие инженеры решили технические проблемы, и в апреле 1908 года рейхстаг постановил строить по четыре дредноута в год. В ответ в английской прессе поднялась яростная антинемецкая компания, а Фишер вновь предложил одним ударом покончить с германским флотом. Пытаясь успокоить англичан, Типриц дал интервью газете «Дейли мейл». «Мы за торговлю, а не за территорию, — говорил германский адмирал. — Мы хотим держать открытыми двери… Мы за равенство в коммерческих возможностях и ничего более…»[11] В итоге Англия воздержалась от нападения, но парламент решил ответить на строительство каждого германского дредноута закладкой двух английских кораблей.

В рядах либеральной партии, правившей в Англии с 1906 года, не было единства по вопросу о политике в отношении Германии. В отличие от консерваторов, ориентировавшихся на промышленные круги, либералы пришли к власти при поддержке профсоюзов и среднего класса. Они обещали своим избирателям расширение социальных программ и поначалу даже сократили военные расходы. «Дредноутная гонка» нарушала планы либералов, и они согласились на дополнительные ассигнования лишь под впечатлением спровоцированной консерваторами «морской паники».

Однако при относительном миролюбии либерального кабинета Герберта Генри Асквита в его составе имелась энергичная «империалистическая» группа. Эту группу возглавлял министр иностранных дел Эдуард Грей, который стремился продолжить начатую консерваторами политику «окружения Германии». В 1907 году он организовал подписание договора об урегулировании колониальных споров с Россией, по которому обе державы поделили на «сферы влияния» Иран и Афганистан. Теперь Антанта состояла из трех государств, два из которых, Франция и Россия, были связаны оборонительным союзом, в то время как Англия формально сохраняла «свободу рук». Эта позиция делала Англию европейским арбитром: в случае возникновения конфликта она могла остаться в стороне, и тогда России и Франции пришлось бы пойти на уступки Германии и Австро-Венгрии. В другом варианте, если бы Англия приняла сторону Франции и России, то на уступки пришлось бы пойти Германии. И наконец, в третьем варианте Англия могла обещать Германии нейтралитет, а втайне поддерживать Францию и Россию. В этом случае война становилась неизбежной.

Временное затишье, установившееся после «морской паники», было прервано в 1911 году новым марокканским кризисом. Франция снова, как в 1905 году, попыталась установить свой протекторат над Марокко, а Германия старалась сохранить независимость султаната — или, по крайней мере, получить какую-нибудь компенсацию в колониях. «Империалистическая» группа английского кабинета энергично выступила в поддержку Франции: министр финансов Ллойд Джордж заявил, что действия Германии создали положение, «невыносимое для такой великой страны как наша»[12]. С английской стороны организаторами кризиса были Эдуард Грей и Уинстон Черчилль: они участвовали в составлении речи Ллойд Джорджа, а затем Грей «попросил» морского министра МакКену привести в боевую готовность военный флот. Черчилль, вскоре занявший место МакКены, не уступал Грею в воинственности: его первым советником был адмирал Фишер — и они оба, Черчилль и Фишер, впоследствии сожалели о том, что кризис не привел к войне. «Империалисты» не имели большинства в английском правительстве, поэтому они надеялись, что грубый окрик Ллойд Джорджа и вызывающее бряцание оружием спровоцируют эмоционального кайзера на объявление войны. Но Вильгельм II сдержался и, хотя его престиж был задет, решил отступить. Марокко стало французским протекторатом, а Германия ограничилась получением небольшой компенсации: правом на свободную торговлю в султанате и территорией на границе французского Конго и германского Камеруна. Независимые наблюдатели считали такой исход унижением для германского кайзера.

Ответом Вильгельма II был новый виток «дредноутной гонки». По плану, принятому в 1908 году, строительство дредноутов с 1912 года уменьшалось с четырех до двух в год. Кайзер провел через рейхстаг закон, санкционировавший ежегодную постройку трех кораблей. Канцлер Бетман-Гольвег был против принятия этого закона; он предсказывал, что этот закон принесет войну, что Британия в конце концов решит уничтожить германский флот. Действительно, наступал решающий момент: Тирпиц утверждал, что после 1915 года его дредноуты смогут противостоять англичанам. Следовательно, Британия должна была либо смириться с потерей господства на морях, либо атаковать в 1914 году.

Поначалу казалось, что Британия смирилась: Грей предложил начать переговоры о сокращении строительства дредноутов. Германия согласилась, но при условии, что обе стороны подпишут «пакт о ненападении», то есть «Гранд-Флит» откажется от замыслов «копенгагирования» германского флота. Грей уклонился от подобных гарантий, но в целом переговоры проходили в дружеской обстановке, и к концу 1913 года многие дипломаты говорили о снижении напряженности в англо-германских отношениях.

Однако параллельно умиротворяющим переговорам с Германией Грей вел переговоры с Францией. Речь шла о взаимодействии на случай войны с Германией: английская средиземноморская эскадра перебазировалась в Северное море, а французский флот сосредотачивался в Средиземном море. По этой договоренности британские дредноуты должны были защищать берега Северной Франции — но это была неофициальная договоренность, «обязательство чести» Грея. Русский посол в Париже Извольский писал, что «французское правительство <…> не сомневается в том, что в случае, если Франция будет вовлечена в войну, она может рассчитывать на вооруженную помощь Англии»[13]. Точно так же, неофициально, Грей обещал поддержку России. В сентябре 1912 года он говорил министру иностранных дел Сазонову: «Если бы наступили предусматриваемые мной обстоятельства, Англия употребила бы все усилия, чтобы нанести самый чувствительный удар германскому могуществу!»[14] Грей ждал подходящего момента. Русский посол в Лондоне Бенкендорф писал, что, поскольку британский кабинет зависит от общественного мнения, Грей выжидает, когда Германия «очевиднейшим образом поставит себя в положение виноватого», что он «уже близок к тому, чтобы поставить ловушку» Германии[15].

Англо-германское морское соперничество было главной, но не единственной причиной надвигающейся войны. Вторая половина XIX и начало ХХ века были эпохой расцвета национализма и национальных движений. Проходившие под знаменем национально-освободительной борьбы балканские войны положили начало разделу Османской империи. Наследство этой средневековой империи было огромным — но главным призом были черноморские проливы и Константинополь. Когда болгарская армия приблизилась к «Царьграду», Россия недвусмысленно заявила на него свои права. Причины, побуждавшие Россию к борьбе за Константинополь, были аналогичны причинам, заставлявшим Германию создавать «Флот открытого моря»: речь шла о защите свободной торговли. Большая часть русской торговли шла через черноморские проливы, и если бы они оказались в руках сильного противника, то России угрожала морская блокада.

В ноябре 1913 года в Турцию прибыл германский генерал Лиман фон Сандерс, которому было поручено реорганизовать турецкую армию и построить форты в проливах — это сделало бы возможным морскую блокаду России. 6 января 1914 года министр иностранных дел Сазонов подал Николаю II доклад, в котором указывал на возникшую угрозу и предлагал «одновременное совместное занятие Россией, Францией и Англией известных пунктов Малой Азии...»[16] Этот план не был поддержан правительством, поскольку он мог привести к войне с Германией, а позиция Англии оставалась двусмысленной. При обсуждении плана выяснилось, что в ближайшее время соотношение сил на Черном море должно было резко ухудшиться: Турция заказала в Англии четыре дредноута, два из которых должны были прийти на Босфор осенью 1914 года. Сазонов обратился к Грею с настоятельной просьбой задержать передачу этих судов Турции — но Грей и Черчилль ответили, что они не контролируют частные заказы судостроительных компаний. Таким образом, если Россия желала бороться за Константинополь, то нужно было атаковать летом 1914 года — и предварительно убедить Грея и Черчилля нейтрализовать турецкие дредноуты.

Когда 28 июня 1914 года в Сараево был убит эрцгерцог Франц Фердинанд, то никто не предполагал, что это приведет к мировой войне. Ожидался конфликт между Австро-Венгрией и Сербией: убийство было организовано прибывшей из Белграда группой сербских националистов, и Вена пылала жаждой мести. Следы вели к влиятельной сербской организации «Черная рука», которую возглавлял руководитель военной разведки Дмитриевич; в эту организацию входило десять генералов и несколько членов правительства. «Черная рука» уже пять лет вела необъявленную войну против австрийской администрации в Боснии, надеясь оторвать эту провинцию от раздираемой национальными конфликтами Австро-Венгрии. В этой обстановке австрийская «военная партия» видела единственный выход в энергичном подавлении сепаратистских движений. Убийство эрцгерцога давало удобный повод для разгрома славянского сепаратизма и подпитывавшей его Сербии, и вожди «военной партии», министр иностранных дел граф Бертхольд и начальник генерального штаба Конрад, решили воспользоваться этим поводом. Однако прежде чем приступать к действиям, венское правительство решило заручиться поддержкой своего союзника — Германии, и Вильгельм II предоставил ему «карт-бланш». Кайзер полагал, что конфликт будет локальным, и не придавал ему большого значения. 6 июля он, как обычно, отбыл на своей яхте в круиз к берегам Норвегии, а 15 июля туда же отправился на маневры «Флот открытого моря». Канцлер Бетман-Гольвег уехал в свое поместье, а адмирал Тирпиц отдыхал на курорте Тарасп. В Берлине остался только статс-секретарь иностранных дел Ягов, которому вечером 22 июля был представлен текст австрийского ультиматума, предназначенного для предъявления Сербии. Текст показался Ягову слишком резким, особенно выделялись два пункта, которые предусматривали участие австрийских чиновников в расследовании нитей сараевского покушения на территории Сербии. На возражения Ягова граф Бертхольд ответил, что ультиматум уже отослан в Белград.

24 июля содержание ультиматума стал известно в европейских столицах. Ознакомившись с документом, Грей сказал германскому послу Лихновскому, что если ультиматум не приведет к осложнениям между Австрией и Россией, то ему нет до этого дела. Но он уже знал, что осложнения будут: в Петербурге не могли допустить превращения Сербии в австрийского вассала. Узнав об ультиматуме, Сазонов в запальчивости воскликнул: «Это европейская война!» Он сразу же пригласил на совещание британского и французского послов, Бьюкенена и Палеолога. Сазонов и Палеолог были едины в том, что война может быть предотвращена только выступлением Англии. «Если бы Англия теперь же заняла твердую позицию рядом с Россией и Францией, — писал позднее Сазонов, — войны бы не было, и наоборот, если бы Англия нас в эту минуту не поддержала, полились бы потоки крови, и в конце концов она все же была бы вовлечена в войну. Несчастье заключалось в том, что Германия была убеждена, что она могла рассчитывать на нейтралитет Англии. <…> Говоря с сэром Дж. Бьюкененом, я не подозревал, что мне когда-либо придется найти в австрийских и германских первоисточниках буквальное подтверждение моих тогдашних предположений»[17].

Но Грей отказался поддержать Францию и Россию. «Что он не сделал этого, кажется весьма странным, — отмечал Тирпиц, — ибо в июле 1911 года Ллойд-Джордж <…> не замедлил выступить с открытыми угрозами, хотя в то время положение было далеко не столь острым. На этот же раз Англия воздержалась даже от предупреждения с глазу на глаз»[18] (курсив — С. Н.). Более того, 26 июля английский король Георг V в дружеской беседе пообещал Генриху Прусскому (брату кайзера), что в случае европейского конфликта Британия останется нейтральной.

С другой стороны, Грей подталкивал Россию к мобилизации: он намекал, что считает русскую мобилизацию вполне естественной. Действительно, 25 июля русское правительство обсуждало этот вопрос, и было решено начать частичную мобилизацию против Австро-Венгрии, если австрийцы нападут на Сербию. Пока же объявлялся «предмобилизационный период»: войска возвращались на зимние квартиры, в крепостях вводилось военное положение, выставлялись минные заграждения и т. д. Кое-где (в приграничных районах) происходил призыв резервистов, и в целом, по оценке германского посла Пурталеса, многие военные мероприятия «принадлежали к числу таких, какие у нас (в Германии. — С. Н.) происходят только по издании приказа о мобилизации»[19].

Ситуация оставалась еще неопределенной, но русское правительство торопилось с мобилизационными мерами, так как мобилизация и переброска войск в России требовала не меньше 40 дней — в то время как Германия могла мобилизоваться за 14 дней. Германский план Шлиффена-Мольтке был рассчитан именно на быстроту мобилизации: в случае войны предполагалось за 40 дней разгромить Францию, а потом перебросить войска навстречу русским. Поэтому начальник русского генштаба, генерал Янушкевич, стремился во чтобы то ни стало выиграть у начальника германского генштаба, генерала Мольтке, хотя бы несколько дней. В отсутствие кайзера и Мольтке в Берлине поначалу не оценили важности этих приготовлений, и Ягов ответил французскому послу, что частичная русская мобилизации не вызовет соответствующего ответа Германии — но всеобщая мобилизация повлечет за собой войну.

Между тем Грей тоже проводил мобилизацию британского флота. Благодаря происходившим тогда маневрам флот был сосредоточен в Портленде, но маневры закончились и пришло время распускать резервистов. По совету Грея Черчилль приказал сохранять боевую готовность на кораблях. Таким образом, «Гранд-Флит» был готов нанести внезапный удар. Германский флот в это время находился у берегов Норвегии. Вильгельм II приказал срочно возвращаться, и окруженная дредноутами яхта кайзера направилась к родным берегам.

26 июля стал известен сербский ответ на ультиматум Вены. Сербы согласились на все, кроме участия австрийских чиновников в расследовании обстоятельств сараевского убийства. Австро-Венгрия сочла ответ неудовлетворительным — и это означало подготовку к войне.

Утром 27 июля Грей вызвал Лихновского и впервые выразил неудовольствие по поводу действий Вены, которые могут привести к войне. Вместе с тем он предложил посредничество четырех держав — Британии, Германии, Франции и Италии, чтобы предотвратить войну между Австро-Венгрией и Сербией. Затем Грей сказал несколько ободряющих слов русскому послу Бенкендорфу и отправился на заседание кабинета министров. О том, что произошло на этом заседании, известно только из записок одного из членов кабинета, лорда-президента Джона Морли. Морли рассказывает о выступлении Грея: «Он осведомил нас о содержании телеграммы Бьюкенена из Петербурга от 24 июля: Сазонов надеется, что Англия не откажется объявить о своей солидарности с Францией и Россией, он предупреждает, что <…> Англия рано или поздно будет втянута в войну, и Бьюкенен полагает, что даже если Англия откажется присоединиться, Франция и Россия решились… воевать против Австрии и Германии». Изложив содержание телеграммы, «Грей своим тихим голосом сделал незабываемое заявление <...>. Он сказал, что Кабинет должен решить, должны ли мы действовать вместе с двумя другими державами Антанты, или остаться в стороне и сохранять абсолютный нейтралитет. Мы больше не можем откладывать решение. События происходят очень быстро… В случае, если Кабинет выскажется за политику нейтралитета, он не считает себя человеком, который мог бы проводить эту политику. На этом он закончил. Кабинет, казалось, испустил вздох, и на одно-два мгновения установилась мертвая тишина…»[20]

Грей говорил неправду: Франция и Россия еще не решились воевать с Австрией и Германией, и Бьюкенен не сообщал ему ничего подобного. Напротив, Франция и Россия просили Британию о дипломатическом вмешательстве с целью избежать войны. А Грей вовсе не упоминал о дипломатии — он предлагал объявить войну Германии. «Хотя раньше… он проводил различие между дипломатическим и военным вмешательством, впредь предполагалось обращение к оружию», — свидетельствует Морли[21].

Английские историки отвергают это свидетельство Джона Морли, утверждая, что пожилой лорд мог перепутать даты различных заседаний кабинета. Конечно, у них есть причины отрицать то, что выставляет британскую политику в неприглядном свете. Однако записки Морли открывают мотивы загадочного поведения Грея. Как утверждают все стороны конфликта, Грей мог легко предотвратить войну, если бы высказался в поддержку Франции и России. Не требовалось даже официального заявления кабинета, можно было выступить на каком-нибудь банкете — как это сделал Ллойд Джордж. Но Грей избрал другую тактику: он намекал Германии на нейтралитет, а союзникам — на поддержку против Германии. Эти намеки подталкивали обе стороны к войне, и когда противники встали бы друг против друга, Британия могла нанести внезапный удар. Известно, что Черчилль поддерживал Грея, и «Гранд-Флит» стоял наготове. «Лучшим объявлением войны будет потопление вражеского флота!» — писал адмирал Фишер[22].

Возможно, это была та «ловушка для Германии», о которой упоминал Бенкендорф, но она не сработала. Большинство министров высказалось против войны — несмотря на то, что Грей угрожал отставкой. Удрученный Грей удалился обдумывать свое пошатнувшееся положение в кабинете. В течение следующего дня он никого не принимал, и дела в министерстве на время остановились.

Европейские правительства ничего не знали о выступлении Грея, и международный конфликт развивался своим чередом. Министр иностранных дел Австро-Венгрии граф Берхтольд торопился воспользоваться предоставленным ему «карт-бланшем» и начать войну с Сербией; в середине дня 27 июля он принес императору Францу Иосифу ноту об объявлении войны. Престарелый император не хотел войны, но Берхтольд объявил ему, что сербские пароходы на Дунае обстреляли австрийские позиции. Это была неправда, однако обман помог Берхтольду получить подпись императора. Объявление войны должно было состояться на следующий день; на тот же день была назначена частичная мобилизация австрийской армии вдоль южной границы. Чтобы не раздражать Россию, на австро-русской границе в Галиции не проводилось никаких военных приготовлений. Австро-венгерский посол в Петербурге должен был проинформировать Сазонова о том, что Вена не имеет никаких территориальных претензий к Сербии.

Тем временем в Берлине начинали проявлять беспокойство по поводу русских военных приготовлений. Канцлер Бетман-Гольвег (дезавуируя заявление Ягова) телеграфировал в Петербург, что эти меры могут вынудить Германию к мобилизации; мобилизация же означает войну. Германский посол граф Пурталес при этом объяснил Сазонову, что географическое положение Германии «вынуждает нас в случае угрозы империи предупредить наших противников быстротою» — то есть Германия не позволит русским военным отнять у нее преимущество в скорости мобилизации[23].

Вильгельм II вернулся в Берлин днем 27 июля и только здесь ознакомился с сербским ответом на ультиматум. «Блестящее достижение для столь короткого промежутка времени… — написал он на полях сербской ноты. — Большая моральная победа Вены, но вместе с тем отпадает и всякий предлог к объявлению войны»[24]. Утром 28 июля канцлер Бетман-Гольвег послал в Вену сообщение о том, что Германия присоединяется к британскому предложению о посредничестве с целью предотвращения войны между Австро-Венгрией и Сербией. Это означало, что «карт-бланш» аннулирован и Австро-Венгрия должна отступить, но Берхтольд ответил, что война уже объявлена.

Эффект этого сообщения был подобен разорвавшейся бомбе. Как только в Петербурге узнали об объявлении войны, совет министров поднял вопрос о начале частичной мобилизации, решение о которой было принято 25 июля. Но генерал Янушкевич неожиданно заявил, что необходимо сразу начать всеобщую мобилизацию: частичная мобилизация перепутает графики движения поездов, и тогда проведение всеобщей мобилизации (если она понадобится) станет невозможным. Тем не менее совет министров решил ограничиться частичной мобилизацией. Утром 29 июля Янушкевич приехал в Петергоф, и Николай II подписал указ о частичной мобилизации. Однако начальник генштаба продолжал настаивать на подписании «на всякий случай» другого указа — о всеобщей мобилизации. В конце концов царь подписал и второй указ, оговорив, что Янушкевич должен предварительно посоветоваться с Сазоновым.

Янушкевича волновала прежде всего военная проблема: как выиграть несколько дней у Мольтке? Он не стал советоваться с Сазоновым и решил пустить в ход указ о всеобщей мобилизации. Однако для начала Янушкевич пригласил немецкого военного атташе майора Эггелинга. Как докладывал в Берлин майор Эггелинг, «он дал мне свое честное слово в самой торжественной форме <...> что до 15 часов сегодняшнего дня нигде не начато ни одной мобилизационной меры...»[25] Затем Янушкевич отправил генерала Добророльского, чтобы завизировать указ императора у министров. Министр внутренних дел Маклаков неожиданно заговорил о возможности революции. «Война, — сказал Добророльскому Маклаков, — не может быть популярна у нас в народных массах, для которых революционные идеи более доступны, чем победа над немцами. Но нельзя избежать своей судьбы»[26]. Однако от Маклакова ничего не зависело, и, перекрестившись, он принял указ к исполнению.

Между тем Сазонов ничего не знал о решении Янушкевича инициировать всеобщую мобилизацию. Днем 29 июня он известил иностранных послов о намерении правительства начать на следующий день частичную мобилизацию. Он пояснил австро-венгерскому послу Сапари, что, поскольку австрийцы обладают преимуществом быстрой мобилизации, Россия объявляет мобилизацию из предосторожности и войска не предназначены для нападения. Уже в 17 часов стало известно о германской реакции: канцлер Бетман-Гольвег предупреждал, что дальнейшее продолжение русских мобилизационных мер вынудит Германию к мобилизации, и тогда европейской войны вряд ли удастся избежать. Пурталес передал это сообщение Сазонову, добавив, что речь идет не об угрозе, а о дружеском предупреждении.

Однако Сазонов истолковал это предупреждение (впрочем, уже не первое) как ультиматум. По его логике теперь не оставалось ничего иного, кроме как ввиду неизбежной войны ускорить военные приготовления и вместо частичной мобилизации провести всеобщую. В 18 часов Сазонов встретился с Янушкевичем и военным министром Сухомлиновым, и они решили дать ход всеобщей мобилизации. Выводы этого совещания были по телефону доложены императору, и Николай II изъявил согласие на отдачу соответствующих распоряжений. Как гласит стенограмма, «известие об этом было встречено с восторгом тесным кругом лиц, которые были посвящены в это дело»[27]. Ввиду ясного предупреждения Германии это решение означало неизбежную европейскую войну.

Однако часы еще не пробили полночь. Объявление войны Сербии не означало немедленного начала боевых действий: австрийцам требовалось две недели для мобилизации предназначенных для атаки корпусов. Вильгельм II выдвинул предложение, которое позволило бы Австро-Венгрии остановить войну, не «потеряв лицо»: австрийцы могли занять Белград как залог выполнения условий ультиматума, а потом остановиться и передать конфликт на рассмотрение держав. Это предложение «остановиться в Белграде» было передано в Вену поздно вечером 28 июля. Ночью 29 июля кайзер послал телеграмму Николаю II: «…принимая во внимание сердечную и нежную дружбу, издавна связывающую нас крепкими узами, я употребляю все свое влияние, чтобы побудить австрийцев действовать со всей прямотой для удовлетворительного соглашения с тобой. <…> Твой искренний и преданный друг и кузен... Вилли»[28]. Одновременно и царь, стоявший перед мучительным выбором, обратился с призывом к кайзеру: «…Стремясь предотвратить такое бедствие, как европейская война, я прошу тебя во имя нашей старой дружбы сделать все, что ты можешь, чтобы твои союзники не зашли слишком далеко. Ники»[29].

Эти две телеграммы пересеклись; затем, вечером 29 июля, последовал обмен телеграммами о способах разрешения конфликта. Кайзер, в частности, писал, что «военные меры со стороны России <…> подвергли бы риску мое положение посредника». По получении этой телеграммы царь позвонил «в тесный круг восторженных лиц» и спросил, можно ли заменить всеобщую мобилизацию частичной. Когда Янушкевич стал говорить, что не может взять на себя ответственность, Николай II резко оборвал его, заявив, что берет ответственность на себя. В 1.20 ночи 30 июля царь отправил кайзеру новую телеграмму: «Военные мероприятия, вступившие теперь в силу, были решены пять дней тому назад как мера защиты ввиду приготовлений Австрии. От всей души надеюсь, что эти мероприятия ни в какой степени не помешают твоему посредничеству, которое я высоко ценю… Ники»[30]. Вслед за этой телеграммой рано утром 30 июля в Берлин пришло известие о русской частичной мобилизации. Кайзер был взбешен. «Царь своим обращением ко мне за помощью просто разыграл комедию и провел нас, — написал он на полях телеграммы. — Ибо о помощи и посредничестве не просят, когда уже мобилизовались. В ответ на это я также мобилизуюсь…»[31]

Кайзер понял, что его обманули: на протяжении предыдущих пяти дней в Берлин поступила масса сообщений о проводившейся русскими тайной мобилизации. По оценке генерала Палицына (который был начальником генштаба до Янушкевича) русские выиграли для мобилизации даже не пять, а двенадцать дней и фактически сорвали планы Мольтке.

И для Мольтке и для кайзера не существовало разницы между частичной и всеобщей мобилизацией: какой бы ни была русская мобилизация, она лишала Германию ее преимущества быстрой боеготовности. Если бы Германия медлила и дальше, то она оказалась бы лицом к лицу с отмобилизованными и имеющими численное преимущество армиями противников. Избежать этого можно было лишь немедленным переходом в наступление — таким образом, война с Россией и ее верным союзником, Францией, становилась неизбежной.

Но кайзера ожидала еще одна неприятная неожиданность. Днем 29 июля Грей наконец вышел из своего дипломатического уединения и откровенно предупредил германского посла Лихновского: Германия не должна рассчитывать на английский нейтралитет, если в конфликт будут втянуты Германия и Франция — в этом случае английское правительство «будет вынуждено к быстрым решениям». 30 июля это сообщение легло на стол кайзера вслед за известием о русской мобилизации, которая вынуждала Германию к войне. Франция была союзником России, она была бы неминуемо втянута в войну, а значит Британия становились на пути Германии — как айсберг на пути «Титаника».

Тирпиц писал, что германская политика налетела на подставленный штык. Отчаяние и ярость овладели кайзером. «Англия открывает свои карты, — писал Вильгельм, — в тот момент, когда ей кажется, что мы загнаны в тупик, и с нами, так сказать, покончено. Гнусная торгашеская сволочь пыталась обмануть нас банкетами и речами. Наглым обманом являются обращенные ко мне слова короля, сказанные Генриху (прусскому. — С. Н.): „Мы остаемся нейтральными и постараемся держаться в стороне от этого возможно дольше”. Грей уличает короля во лжи, и эти слова Лихновскому лишь проявление нечистой совести из-за имеющегося даже у него чувства, что он обманул нас. <…> Гнусный сукин сын! Англия одна несет ответственность за войну и мир, а никак не мы»[32].

Вильгельм II счел необходимым в первую очередь ответить царю. Он сдержал негодование и попытался объяснить ситуацию: «…Австрия мобилизовала только против Сербии и только часть своей армии. Если теперь <…> Россия мобилизуется против Австрии, то моя роль посредника, которую ты мне любезно доверил <…> подвергнется опасности, если не станет совершенно невозможной. Вся тяжесть решения ложится теперь исключительно на тебя, и ты несешь ответственность за мир или войну. Вилли»[33].

Затем была послана очередная телеграмма в Вену с «настоятельной рекомендацией» немедленно принять предложение четырех стран о посредничестве. Но Бертхольд тянул время и не отвечал. «Легкомыслие и слабость должны ввергнуть мир в самую ужасную войну, имеющую целью в конечном счете гибель Германии… — писал Вильгельм II. — Англия, Россия и Франция сговорились, учитывая условия нашего союза с Австрией, сделать сербский конфликт предлогом для войны с нами на уничтожение… Мы должны либо подло предать нашего союзника и предоставить его на произвол России <…> либо подвергнуться нападению <…> и они сообща совершенно разорят нас. Глупость и неспособность нашего союзника станет для нас петлей на шее»[34].

Кайзер заставил Генриха Прусского отправить телеграмму, взывающую к совести английского короля: «Если ты действительно и серьезно желаешь предотвратить эту ужасную катастрофу, осмеливаюсь тогда предложить тебе использовать свое влияние на Францию и, следовательно, на Россию, чтобы они остались нейтральными...»[35]

В действительности, делая свое заявление Лихновскому, Грей не советовался ни с королем, ни с кабинетом: это было личное мнение Эдуарда Грея. Фактически оно ничего не значило, потому что большинство английского кабинета было против войны. После понесенного 27 июля поражения Грей не стал подавать в отставку и выжидал. Узнав о будущей русской мобилизации, он дал Сазонову сигнал о поддержке — сигнал, о котором давно просили Россия и Франция. Однако он был подан слишком поздно и поэтому изменил свой смысл: теперь, когда война стала неизбежной, это был сигнал о поддержке русской мобилизации.

Одновременно был подан другой сигнал. Черчилль решил удовлетворить просьбу Сазонова о «нейтрализации» турецких дредноутов. Два огромных корабля стояли у причальной стенки верфи «Виккерс и Армстронг» в готовности отправиться на Босфор. 29 июля они без единого выстрела были захвачены отрядом английской морской пехоты. Это был маленький «копенгаген» Уинстона Черчилля: внезапный удар, без объявления войны уничтожающий неприятельский флот. Правда, это был не германский, а турецкий флот, который угрожал будущей союзнице Англии, России. Сазонов теперь мог вернуться к своему плану захвата Константинополя — плану, который означал войну с Германией.

Сазонову была необходима поддержка Черчилля и Грея, потому что вопрос о мобилизации еще не был вполне решен. Янушкевич упорно доказывал, что частичная мобилизация невозможна, и фактически она еще не начиналась — происходил лишь медленный и тайный призыв резервистов по плану всеобщей мобилизации.

Николай II полагал, что при частичной мобилизации еще можно сохранить мир, но всеобщая мобилизация неминуемо приведет к войне. 19 июля он получил телеграмму от Распутина: «Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеяние затевают, мы не участники»[36]. Утром 30 июля в разговоре с министром двора Фредерихсом царь сказал, что крайне недоволен Янушкевичем и Сазоновым, что он твердо решил избежать войны. Николай II написал письмо кайзеру с предложением обсудить все вопросы на Гаагской конференции; это письмо должен был доставить в Берлин генерал Татищев.

В это время Янушкевич, Сухомлинов и Сазонов обсуждали вопрос о том, как убедить царя объявить всеобщую мобилизацию. Около полудня посол в Берлине Свербеев телеграфировал о том, что в газете «Локаль Анцайгер» появилось сообщение об объявлении всеобщей мобилизации в Германии. Это была газетная утка, о чем статс-секретарь иностранных дел Ягов сразу же известил Свербеева. Свербеев немедленно отправил телеграмму с опровержением, но, как потом объяснял Сазонов, она «почему-то запоздала». В три часа дня Сазонов прибыл на аудиенцию к царю и сообщил ему ложные сведения о всеобщей мобилизации в Германии.

«Я сказал это Государю, — вспоминает Сазонов, — и прибавил, что как из телеграммы Вильгельма II к Его Величеству, так и из устного сообщения мне Пурталеса я мог вынести только одно заключение, что нам войны не избежать <…>. В таком положении Государю не оставалось ничего иного, как повелеть приступить ко всеобщей мобилизации». Николай II долго молчал. «Затем он сказал мне голосом, в котором звучало глубокое волнение: „Это значит обречь на смерть сотни тысяч русских людей. Как не остановиться перед таким решением?” Я ответил ему, что на него не ляжет ответственность за драгоценные жизни, которые унесет война. <…> Наконец Государь, как бы с трудом выговаривая слова, сказал мне: „Вы правы. Нам ничего другого не остается делать, как ожидать нападения. Передайте начальнику генерального штаба мое приказание о мобилизации”»[37].

Сазонов немедленно позвонил Янушкевичу и передал ему высочайшее повеление. Окончив диктовать текст, он сказал: «А теперь вы можете сломать телефон. Отдайте ваше приказание, генерал, и исчезните на весь день»[38]. Сазонов опасался, что царь может изменить свое решение.

Первые известия о русской всеобщей мобилизации достигли Берлина поздно вечером 30 июля. Эффект был таков, что, по свидетельству Тирпица, канцлер Бетман-Гольвег «производил впечатление утопающего»[39]. Время сомнений истекло, и начальник генштаба Мольтке без промедления взял власть в свои руки. Около полуночи он телеграфировал своему коллеге, начальнику австрийского генштаба Конраду фон Гетцендорфу: «Встретьте твердо русскую мобилизацию. Австро-Венгрию надо сберечь. Немедленно мобилизуйтесь против России. Германия объявит мобилизацию»[40].

Кайзер какое-то время сопротивлялся генералам, которые, обступив его, доказывали, что русский «паровой каток» движется к границе, что промедление смерти подобно. Наконец, собственная жена посоветовала ему «быть мужчиной», и 31 июля Вильгельм II объявил «состояние военной угрозы».

В полночь германский посол, престарелый граф Пурталес, вручил Сазонову ультиматум с требованием прекращения русской мобилизации. Когда 12-часовой срок ультиматума истек, в Германии была объявлена всеобщая мобилизация. В 19 часов 1 августа германский посол снова вошел в кабинет Сазонова.

«Граф Пурталес был в большом волнении, — вспоминал Сазонов. — Он повторил свой вопрос и подчеркнул те тяжелые последствия, которые повлечет за собою наш отказ считаться с германским требованием отмены мобилизации. Я повторил уже данный ему раньше ответ. Посол, вынув из кармана сложенный лист бумаги, дрожащим голосом повторил в третий раз тот же вопрос. Я сказал ему, что не могу дать ему другого ответа. Посол, с видимым усилием и глубоко взволнованный, сказал мне: „В таком случае мне поручено моим правительством передать вам следующую ноту”. Дрожащая рука Пурталеса вручила мне ноту, содержащую объявление нам войны. <…> После вручения ноты посол, которому, видимо, стоило большого усилия исполнить возложенное на него поручение, потерял всякое самообладание и, прислонившись к окну, заплакал…»[41]

Сазонов имел не меньшие причины для волнения, чем сентиментальный старик Пурталес. В часы, предшествовавшие началу войны, Франция и Россия обнаружили, что их предали, что они оказались одни перед лицом готовой к удару германской армии. Оказалось, что Грей, который 29 июля обещал союзникам поддержку, выражал лишь свое неофициальное мнение, а не мнение английского правительства. Когда Париж и Петербург потребовали официального заявления о поддержке, Лондон ответил молчанием.

Столкнувшись с желанием правительственного большинства остаться в стороне от европейской войны, Грей начал маневрировать. У него были личные обязательства перед Францией, а не перед Россией, и он попытался вывести Францию из-под удара. Утром 1 августа Грей обратился к Лихновскому с запросом: не нападет ли Германия на Францию, если та (вопреки союзу с Россией) останется нейтральной в русско-германской войне? Лихновский, даже не запрашивая Берлин, заявил, что он может дать такую гарантию.

Вильгельм II был в восторге от предложения Грея, он приказал принести шампанское. «Значит, мы попросту двигаемся со всей армией на восток», — сказал он Мольтке[42]. Это означало, что Германия и Австро-Венгрия объединенными силами обрушатся на Россию.

Вечером Грей передал предложение о нейтралитете французскому послу Камбону. «Я сказал Камбону, — писал Грей, — что <…> Германия соглашается не нападать на Францию, если Франция останется нейтральной в войне между Россией и Германией. <…> Франция должна принять собственное решение, не рассчитывая на нашу помощь, которую ныне мы не в состоянии обещать»[43]. Поль Камбон был дипломатом старой школы, и честь Франции была для него превыше всего. Он отказался обсуждать предложение Грея. Позже в тот же день он сказал Ллойд Джорджу: «Вы нас предали. <…> Да знает ли Англия вообще, что такое честь?»[44]

Лихновский и кайзер в это время ждали сообщения Грея о результатах переговоров с французами. Незадолго до полуночи пришла телеграмма от короля Георга V: король известил Вильгельма II о «недоразумении» с Лихновским, который якобы неверно понял слова Грея, сказанные в дружеской беседе. «Господин Грей, лживый пес…» — написал кайзер на полях телеграммы[45]. Германская армия возобновила движение на запад, к французской границе.

Получив пощечину от Камбона, Грей возобновил попытки вовлечь Британию в мировую войну. Он уже не раз угрожал отставкой своим коллегам по кабинету, теперь он решился расколоть либеральное правительство и войти в союз с консерваторами. Фактически это означало предательство своих коллег по либеральной партии, которые доверили ему министерский пост. Это означало также предательство избирателей, которые голосовали за либералов потому, что либералы выступали против войны, за сокращение военных расходов и за социальные программы.

2 августа Грей и Асквит заручились поддержкой консервативной партии в вопросе о вступлении Британии в войну и о формировании коалиционного кабинета. В качестве предлога для объявления войны было использовано вторжение германских войск в Бельгию. Но причина, конечно, заключалась в том, что, как писала «The Saturday Review» (чьи слова мы привели в начале статьи): «…если бы Германия была завтра стерта с лица земли, то послезавтра во всем свете не нашлось бы англичанина, который не стал бы от этого богаче».

4 августа Великобритания объявила войну Германской империи. Из-за потери внезапности Грей и Черчилль не сумели осуществить очередной «копенгаген», но сотни германских торговых кораблей стали добычей английских крейсеров. Тирпиц не успел построить «флот риска», и Германия оказалась в тисках морской блокады. Теперь все зависело от того, сможет ли Мольтке осуществить свой план и за 40 дней одержать победу над Францией. Но Янушкевич украл у Мольтке 12 дней, и русские армии перешли границу быстрее, чем рассчитывал германский генштаб. В итоге Мольтке был вынужден перебросить на восток несколько корпусов из Франции, и германское наступление захлебнулось на Марне. Началась позиционная война, чудовищная бойня, в которой погибло 10 миллионов солдат, было ранено 18 миллионов и 7 миллионов пропало без вести.

«Массы потерявших надежду ошеломленных людей боролись за каждый вздох до самого конца».

Через четыре года истощенная блокадой Германия была вынуждена сложить оружие. Победители заставили побежденных подписать Версальский договор, в котором Вильгельму II было предъявлено обвинение «в высшем оскорблении международной морали и священной силы договоров»[46]. Германское правительство предложило союзникам создать нейтральную комиссию для установления действительных виновников войны с тем, чтобы бывшие противники предоставили этой комиссии необходимые документы. После долгого молчания Лондон ответил, что нет нужды в создании каких-либо комиссий, потому что «ответственность Германии за войну давно уже установлена с несомненностью»[47].

«Судьба решила против нас, — записал бывший рейхсканцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег. — Пусть враги чувствуют себя победителями, они все же не являются судьями… Вполне объективно в состоянии будет судить только позднейший историк»[48].

[1] Тирпиц А. Воспоминания. М., «Воениздат», 1957, стр. 296.

[2] Gracie A., Thayer J. Titanic: A Survivor’s Story and the Sinking of the S. S. Titanic. Chicago, «Academy Chicago Publishers», 1988, p. 298.

[3] Черчилль У. Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии 1897 — 1900. М., «Эксмо», 2004, стр. 300.

[4] Цит. по: Тирпиц А. Указ соч., стр. 220.

[5] Там же, стр. 98.

[6] Там же, стр. 252.

[7] Цит. по: Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны. — «Новая и новейшая история», 2002, № 4, стр. 42.

[8] Цит. по: Уткин А. И. Первая Мировая война. М., «Алгоритм», 2001, стр. 50.

[9] Цит. по: Туполев Б. М. Указ. соч.

[10] «Naval and Military Record», 1905, 2 сентября. Цит. по: Синегубов С. Н. Германо-английское морское соперничество в 1900 — 1914 гг. Диссертация. Тюмень, 2010, стр. 160.

[11] «Daily Mail», 1908, 29 мая. Цит. по: Синегубов С. Н. Германо-английское морское соперничество, стр. 251.

[12] «Times», 1911, 22 июля. Цит. по: Бетман-Гольвег Т. Мысли о войне. М. — Л., «Госиздат», 1925, стр. 18.

[13] Цит. по: Романова Е. В. Путь к войне. Развитие англо-германского конфликта 1898 — 1914 гг. М., «Макспресс», 2008, стр. 245.

[14] Цит. по: Тирпиц А. Указ. соч., стр. 273.

[15] Международные отношения в эпоху империализма (далее — МОЭИ). Т. I. М. — Л., «Государственное социально-экономическое издательство», 1931, № 328, стр. 437.

[16] «Константинополь и проливы». — «Красный архив», 1924, № 7, стр. 42.

[17] Сазонов С. Д. Воспоминания. Минск, «Харвест», 2002, стр. 201.

[18] Тирпиц А. Указ. соч., стр. 272.

[19] Пурталес Ф. Между миром и войной. М. — П., «Госиздат», 1923, стр. 35.

[20] Morley J. Memorandum on Resignation. London, «Macmillan And Co.»,1928, p. 1.

[21] Ibid. p. 2.

[22] Fear God and Dread Nought. The Correspondence of Admiral of the Fleet Lord Fisher of Kilverstone. Vol. 1. London, «Cape», 1952, p. 308 — 309.

[23] Пурталес Ф. Указ. соч.

[24] Die deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch: vollstandige Sammlung (далее — DD). Charlottenburg, «Dt. Verl.-Ges. fur Politik und Geschichte», 1919. № 271. Цит. по: Полетика Н. П. Возникновение Первой мировой войны (июльский кризис 1914 г.) М., «Мысль», 1964, стр. 182.

[25] DD. № 370. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 308.

[26] Указ соч., стр. 309.

[27] МОЭИ. Т. V. № 224, стр. 214.

[28] Там же, стр. 189.

[29] Там же, стр. 182.

[30] Там же, стр. 250.

[31] Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 207.

[32] DD. № 368. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 207.

[33] МОЭИ. Т. V, стр. 268.

[34] DD. № 401. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 213.

[35] DD. № 417. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 208.

[36] Копии телеграмм и писем Г. Е. Распутина царской семье. 1905 — 1916 гг. — В кн.: Платонов О. Г. Жизнь за царя (Правда о Григории Распутине). СПб, «Воскресение», 1996. Цит. по: <http://www.rus-sky.com/history/library/plat-r1.htm#_Toc467905265>.

[37] Сазонов С. Д. Указ. соч., стр. 226 — 227.

[38] Dobrorolsky S. Die Mobilmachung der russischen Armee 1914. Berlin, 1922, s. 28.

[39] Тирпиц А. Указ. соч., стр. 295.

[40] DD. № 451a. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 218.

[41] Сазонов С. Д. Указ. соч., стр. 237.

[42] Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 225.

[43] British Documents on the Origins of the War 1898 — 1914. Vol. IX. London, 1926, № 426. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 547.

[44] Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 549.

[45] DD. № 596. Цит. по: Полетика Н. П. Указ. соч., стр. 227.

[46] Версальский мирный договор. М., «Литиздат», 1925, стр. 83.

[47] Там же, стр. XI.

[48] Бетман-Гольвег Т. Указ. соч., стр. 112.

Опубликовано в журнале:

«Новый Мир» 2014, №6

За май 2014 г. государственный долг США перед КНР увеличился на $7,7 млрд, сообщило Министерство финансов США. Впервые за текущий год данный показатель вырос.

Отметим, что Китай является крупнейшим кредитором Америки. Общий объем госдолга США перед Поднебесной превысил $1,27 трлн.

На втором месте находится Япония: долг Соединенных Штатов перед этой страной увеличился на $10,4 млрд и достиг $1,22 трлн в мае 2014 г. В то же время Бельгия сократила свою долю в госдолге США на $4 млрд, а Россия – на $5 млрд.

К началу июня текущего года Америка задолжала всему миру более $5,97 трлн. Этот показатель растет на протяжении 10 месяцев подряд.

Ранее сообщалось, что Китай в апреле 2014 г. сократил свои активы в американских гособлигациях на $8,9 млрд – до $1,2632 трлн. В марте 2014 г. аналогичный показатель составлял $1,2721 трлн.

К концу апреля 2014 г. основные зарубежные кредиторы являлись держателями гособлигаций США на общую сумму около $5,9609 трлн. В марте этот объем составлял $5,9495 трлн.

По итогам четырех первых месяцев 2014 г. общий объем импорта древесины в Великобританию вырос в годовом исчислении на 23%, об этом сообщает The Timber Trade Federation.

Импорт древесных плит в январе-апреле 2014 г. увеличился на 17%.

Импорт хвойных пород древесины вырос почти на 23%. Доля шведских поставок не изменилась и составила 46%, Латвии — увеличилась с 13% до 15%, Ирландии и Финляндии — незначительно снизилась.

Импорт лиственных пород древесины за отчетный период вырос на 22%.

Импорт фанеры из лиственных пород древесины увеличился на 7,7%, впрочем, в апреле наблюдалось заметное снижение поставок из Китая. Импорт фанеры из хвойных пород древесины вырос на 23%, Бразилия и Китай увеличили объемы поставок более, чем на 30%.

Импорт ДСП за отчетный период увеличился на 31%, поставки увеличили все ведущие страны-экспортеры, в первую очередь — Бельгия.

На оборотной стороне трубы

Чешский миллиардер Петр Келлнер купил долю в ГТС Словакии очень вовремя. Спрос на ее услуги заметно оживится благодаря украинско-российскому конфликту и реверсу газа.

В 2013 году 49% акций словацкого международного газотранспортного консорциума SPP за $1,6 млрд. приобрела европейская компания Energeticky a Prumyslovy Holding (EPH). Тогда никто не мог подумать, что смена собственника чужого инфраструктурного объекта год спустя столь сильно повлияет на остроту и упрямство украинского правительства в переговорах с «Газпромом».

НА СОВЕТСКОЙ СКОРОСТИ

Напомним, тогда продавцом частного пакета акций словацкого ГТС выступил субконсорциум Slovak Gas Holding B.V. (SGH). Последний был создан на зоре 2000-х в равных долях «Газпромом» и корпорациями GDF Suez (Франция) и E.One Rhurgas (Германия). С тех пор акционеры пережили богатую и в целом неблагополучную историю. В ходе этой истории немцы отказались от самого крупного на то время частного пакета акций «Газпрома» (около 4%), а сама российская монополия своевременно не оплатила собственные 35% акций SGH.

В результате GDF Suez и E.One Rhurgas попали в ловушку. Им пришлось делить пакет между собой, причем на жестких условиях россиян, поскольку именно они являлись владельцами газа на стыке ГТС Украины и Словакии.

Монополист настаивал, чтобы бывшие партнеры по SGH гарантировали ему нерушимость схем экспорта газа, заложенных еще во времена СССР. Несмотря на давний крах Союза, это требование соблюдалось. То есть весь природный газ на украинскословацкой границе принадлежал дочерней компании «Газпрома» «Газэкспорт», а также ее агентам, среди которых наиболее известные — швейцарские Gazprom Germania и ZMB. Через какоето время к поставкам этого газа подключились компании RosUkrEnergo и Centragas (обе связаны с Дмитрием Фирташем). По взаимным обязательствам словацкий консорциум SPP Distribucia и субконсорциум SGH должны были«Газпрому» гарантировать четкое соблюдение квот на использование ими газопровода.

Российская монополия, в свою очередь, давала GDF Suez и E.One Rhurgas встречные гарантии, что именно они, а не ктото другой, получат право закупать для перепродажи на рынках ЕС определенные объемы газа российского и азиатского происхождения.

В целом на выходе из ГТС Украины в словацком направлении ежегодный объем поставок этих ресурсов в лучшие годы достигал 85 миллиардов кубометров. Это позволяло партнерам по SGH превращать Братиславу и особенно близлежащую австрийскую Вену в главные эпицентры большого углеводородного бизнеса в Европе. По оборотам эта торговая площадка далеко опережала Норвегию, а также Италию и Испанию, которые оперировали африканским газом.

Однако власти РФ в середине 2000-х рискнули сделать ставку на первую нитку конкурентного Словакии и Украине российскогерманского газопровода «Северный поток». И объем прокачки через Украину в словацком направлении уменьшился до 45–52 млрд. м3 в год. Хотя конечный заказчик музыки для многострадальной российскогерманской газовой оперетты оказался отнюдь не в Москве, а в Брюсселе. Еврокомиссия с готовностью взялась использовать падение прокачки газа в Центральную Европу как основание для ужесточения европейского энергетического законодательства.

В итоге к началу нынешнего десятилетия в соответствии с обновленным энергетическим законодательством ЕС оказалось, что все без исключения компании, добывающие природный газ, не имеют права опосредованного или прямого владения газопроводами под угрозой штрафных санкций. В результате дробления и разделения добычи и торговли газом завладели почти все европейские компании. Не обошел этот процесс стороной и Украину, правительство которой в мае решило разделить некогда единый «Нафтогаз Украины» на НАК с функцией импортера, трубопроводный «Укртрансгаз» и«Укргаздобычу».

В ОБРАТНОМ НАПРАВЛЕНИИ

Именно Словакия дала старт фундаментальным переменам на европейском рынке торговли углеводородами. Сегодня совладелец словацкой газотранспортной системы ЕPH надеется нарастить рыночную стоимость за счет усилий акционеров. Ими являются крупнейшая в Словакии финансовая группа J&T, выручка которой составила $4 млрд., а также финансовая компания PPF богатейшего жителя Чехии Петра Келлнера, чье состояние пресса оценивает в $6 млрд. В России J&T принадлежит переименованный J&T Банк (бывший«Третий Рим»), а компании миллиардера и его местные партнеры владеют ХантыМансийским банком, тесно связанным с добычей газа, и петербургским банком «Номос», который обслуживает операции российской золотометаллургической компании «Полиметалл».

Покупая пакет акций SPP, Келлнер вполне мог рассчитывать на будущее внимание к этому активу со стороны российских средних производителей газа, которые долгие годы безуспешно добиваются независимого от «Газпрома» права экспорта добытого ими энергоносителя на европейские рынки.

Начиная с 2012 года, когда Украина заключила пробный договор с германской RWE Trading&Supply, до лета 2013 года закупки газа по реверсной схеме были затруднены изза взаимных обязательств совладельцев словацких газопроводов. Но в пользу реверса сыграла смена собственников — уже спустя год после оформления сделки стало возможным подписание украинскословацкого Меморандума о сотрудничестве в сфере организации поставок газа.

Потолок продаж по рамочному соглашению может составить 8 млрд. м3 в год. Киев хочет намного больше и добивается, чтобы «Нафтогаз Украины» и другие отечественные потребители к началу следующего года получили возможность закупать на западной границе страны до 30 млрд. м3 газа в год у тех европейских компаний, которые оплатили получение газа российскому «Газпрому». Ведь после того, как монополист отказался продавать «Нафтогазу» газ ниже $380/тыс. м3, предлагаемая европейскими компаниями цена по $350–$370/тыс. м3 перестала казаться украинцам заоблачной.

Андрей Старостин, «Комментарии»

Министр иностранных дел Австрии Себастьян Курц высказался против принятия экономических санкций в отношении России, однако поддержал введение эмбарго на вооружения, сообщает австрийское издание Kurier.

Курц напомнил, что еще в феврале предлагал запретить поставки оружия в Россию.

"Тогда это предложение не нашло поддержки большинства. Сегодня у меня есть ощущение, что все больше и больше министров иностранных дел поддерживают это", — сказал Курц в Брюсселе, где во вторник проходит встреча глав МИД стран ЕС.

Он подчеркнул, что вопрос введения санкций против целых секторов экономики РФ должны обсуждать лидеры страны ЕС. Поэтому сегодня не стоит вопрос таких санкций, отметил Курц.

После крушения на территории Украины малайзийского самолета США и страны ЕС ведут переговоры об ужесточении санкций в отношении России. Ранее на саммите ЕС крупнейшие страны союза — Франция и Германия — выступили против эмбарго в отношении российской оборонки, на необходимости которого настаивали Лондон и Варшава. Великобритания намерена вновь озвучить требование о переходе к санкциям третьего уровня (против целых секторов экономики). Франция считает, что санкции должны оставаться на втором уровне (против лиц и отдельных компаний). США уже ввели санкции в отношении целого ряда российских сырьевых и оборонных компаний.

Ранее Милош Земан уже неоднократно говорил о своей отрицательной позиции к санкциям в отношении России в связи с ситуацией в юго-восточных регионах Украины, сообщает портал www.ria.ru

От санкций в отношении того или иного государства никогда не было никакого толку, заявил в понедельник в Праге на пресс-конференции президент Чехии Милош Земан, отвечая на вопрос об усилении западных санкций в отношении России.

Если кто и страдал от санкций, указал президент Чехии, то это были рядовые граждане, но никак не «верхушка» (это слово Земан произнес по-русски) страны, «которая всегда найдет возможность изыскать для себя средства на икру и шампанское, как это мы видим на примере Северной Кореи».

«В отношении Кубы санкции действовали 40 лет, и все 40 лет Фидель Кастро оставался руководителем государства, — сказал чешский президент. — Я скорее верю в эффект того, что коммунисты когда-то называли «идеологической диверсией», то есть максимально возможный обмен туристами, студентами, предпринимателями и так далее, что могло бы способствовать постепенной смене системы изнутри демократическими и правовыми средствами».

Ранее Милош Земан уже неоднократно говорил о своей отрицательной позиции к санкциям в отношении России в связи с ситуацией в юго-восточных регионах Украины. В частности, в мае он заявил, что выступает за увеличение туристического обмена между Чехией и Россией, в том числе за взаимную отмену виз.

Как США и Евросоюз ввели санкции против россиян

США и ЕС не признают присоединения Крыма к России и обвиняют Москву во вмешательстве в дела Украины. Россия это отрицает и называет подобные обвинения неприемлемыми. Западные страны с марта уже несколько раз вводили санкции в отношении ряда российских политиков, бизнесменов и компаний и угрожали расширить ограничительные меры. Последним случаем применения подобной практики стали июльские санкции.

США 16 июля синхронизировали свой санкционный список с европейским, наложив визовые и финансовые ограничения на некоторых политиков из России, а также ввели секторальные экономические санкции в отношении российских оборонных и сырьевых компаний. В Вашингтоне и Брюсселе при этом готовы при необходимости расширить санкционные списки

Чехия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ptel.cz, 22 июля 2014 > № 1129482 Милош Земан

Молдавский экспорт: оптимизм Канду внушает российской стороне оптимизм

«Вызывает большое сомнение, что очередные консультации могут что-либо изменить, если они будут проводиться в стиле предыдущих», - заявил в интервью NOI.md Торговый представитель России в Молдове Владислав Дарвай, комментируя намерение нового министра экономики Андриана Канду поехать в Москву, чтобы обсудить со своим российским коллегой перспективы торговых отношений РФ и РМ.

На этой неделе министр экономики Молдовы направил официальное письмо в Минэкономразвития РФ. Молдавская сторона предложила провести повторные консультации с российскими экспертами, чтобы обсудить перспективы дальнейшего торгово-экономического сотрудничества между двумя странами.

В частности, речь идет о намерении российской стороны принять меры по защите своего рынка в связи с присоединением Молдовы к зоне свободной торговли ЕС.

«Мы с оптимизмом смотрим в будущее и пытаемся убедить российских коллег, что нужно оставить политику в стороне, чтобы в наших отношениях преобладал разум и элементы бизнеса», — заявил Андриан Канду в связи с этим.

Ответ российской стороны пока не получен, и когда возобновятся молдо-российские консультации по вопросам взаимной торговли, неизвестно. Торговый представитель России обосновывает свои сомнения тем, что Соглашение об ассоциации с Евросоюзом уже подписано и ратифицировано Молдовой в рекордно короткие сроки, что как раз и отражает уровень политизации данного вопроса молдавской стороной.

«Очень жаль, что наши молдавские коллеги не услышали российскую сторону, когда она просила не торопиться и проработать заранее все возможные проблемы и риски, - отметил Владислав Дарвай. - Ещё раз хотим донести наше беспокойство до молдавских коллег, и предлагаем вместе сосредоточиться на поиске механизмов взаимодействия, которые позволили бы это беспокойство и недопонимание снять».

Представитель России напоминает о том, что консультации, которые проходили в этом году накануне подписания Молдовой Соглашения об ассоциации с ЕС, не принесли результата. Причина, по его мнению, заключается в том, что консультации свелись к монологу российской стороны, которая не встретила понимания молдавских экспертов и не услышала ничего, кроме предложений «не бояться и принять выбор Молдовы».

«Вместе с тем, мы сохраняем очень конструктивный настрой и, безусловно, готовы совместно искать выходы из сложившейся ситуации, которые были бы приемлемы для всех», - отметил Владислав Дарвай, который в интервью NOI.md рассказал подробности предыдущих консультаций между молдавскими и российскими экспертами. Приводим изложение мнения российской стороны.

Второй раунд двусторонних консультаций на экспертном уровне между Молдовой и Россией по поводу дальнейшего сотрудничества в контексте подписания Соглашения об ассоциации и РМ – ЕС прошел в Кишиневе 10-11 июня 2014 года.

Основными темами были вопросы, связанные с техническими барьерами в торговле, признание сертификатов соответствия, санитарные и фитосанитарные меры, таможенное администрирование, правила происхождения товаров и вопросы по энергетическому сектору в частности внедрения III энергетического пакета.

По мнению российской стороны, процесс гармонизации законодательства РМ в контексте обязательств, предусмотренных в Соглашении с ЕС, потребует пересмотра действующих правил в торгово-экономических отношениях между Молдовой и Россией.

Поэтому, во избежание противоречий в законодательствах двух стран, российская сторона предложила не торопиться с подписанием Соглашения, сохранить условия выгодных для Молдовы автономных торговых преференций ЕС и, пользуясь этой комфортной ситуацией, сконцентрироваться на развитии национального производителя, параллельно детально анализируя последствия подписания Соглашения.

Российская сторона отмечала, что основные очевидные риски для Молдовы могут возникнуть в области применения стандартов качества и требований относительно санитарных и фитосанитарных норм, которые существенно отличаются от тех, что применяются на сегодняшний день в рамках Таможенного союза и СНГ, и тех, что действуют в ЕС.

В связи с этим, российские эксперты предложили выделить основные товарные группы, по которым товарооборот между двумя странами наиболее велик, и по итогам такого анализа разработать механизм противодействия реэкспорту товаров из стран ЕС в Россию и страны ТС.

При этом молдавская сторона обязалась провести сверку соответствия стандартов по основным группам товаров для выявления несоответствий и нахождению приемлемых решений для обеспечения беспрепятственного экспорта товаров. На сегодняшний день такой сверки по товарным группам российская сторона не получила.

Кроме того, российская сторона обратила внимание молдавских коллег на то, что, в связи с различными требованиями и стандартами, экспорт товаров из Молдовы в Россию, а также таможенное оформление грузов после внедрения Соглашения, по объективным причинам, будет более длительным. Требования к продукции будут предъявляться аналогичные, как и к европейским товарам, то есть более жёсткие.

Также стороны обсуждали вопрос, связанный с правилами происхождения товаров и выдачей преференциальных сертификатов таможенным органом. Российской стороной были высказаны опасения о возможности возникновения «серых схем» в отношении импорта товаров из ЕС на территорию Молдовы и последующего экспорта этих товаров на российский рынок с преференциальным сертификатом происхождения товаров.

Молдавские эксперты заверили, что готовы обеспечить строгий контроль по процедуре выдачи преференциальных сертификатов и не допустить возникновение такого рода нарушений.

Однако зафиксировано уже две попытки ввоза в Россию под видом молдавской продукции товара европейского производителя. В апреле 2014 г. Россельхознадзор приостановил поставки готовой свиной продукции из Молдовы. Во время ветеринарного досмотра 13 тонн готовой свиной продукции Россельхознадзор выявил, что производителем продукции было одно из германских предприятий, а на самой продукции были найдены клейма бельгийских предприятий.

Также 9 июля 2014 г. Россельхознадзор задержал 500 тонн свиного шпика, отправленного из Молдовы в Беларусь с предприятия, которое не было аттестовано на поставки в Таможенный союз. Это однозначно реэкспорт, потому что для получения 500 тонн шпика надо забить 50 тыс. голов свиней. По этой причине Россельхознадзор, в соответствии с соглашением о мерах предосторожности, запретил на время поставки мясной продукции из Молдовы.

Российская сторона отмечает, что «ни один из этих случаев не был прокомментирован Министерством сельского хозяйства Молдовы. Складывается впечатление, что реэкспорт в стране считается нормой, а деятельность предприятий экспортеров мясной и плодоовощной продукции не подконтрольна Министерству».

Несмотря на заверения молдавской стороны в том, что реэкспорта в Россию нет, независимый аналитический центр Expert Grup, по итогам проведенного анализа, ответственно заявил, что «2/3 поставок в Россию являются реэкспортом. К примеру, около 96% экспорта фармацевтических изделий и 41% экспорта свежих овощей, что составляет около ¼ молдавского экспорта в Российскую Федерацию, на самом деле являются реэкспортом».

«Соответственно, с учётом поступившей информации, в сложившейся ситуации российская сторона вынуждена сама обеспечивать максимальную безопасность на своем рынке путем ужесточения контроля на границе. К тому же, по тональности анализа, представленного Expert Grup, мы поняли, что эта ситуация не удовлетворяет в первую очередь молдавскую сторону. Более того, ведет к негативному отношению к России, как торговому партнёру», - отметил Торговый представитель России.

На консультациях 10-11 июня 2014 г. российская сторона предлагала сформировать экспертную рабочую группу для предотвращения рисковых ситуаций, проработать все возможные варианты проблем и только после этого подписывать Соглашение с ЕС.

Однако «молдавская сторона, к великому нашему сожалению, не услышала предложений российской стороны и посчитала возможным, не выходя из партнерских отношений с Россией в рамках свободной торговли с СНГ, войти в зону свободной торговли с ЕС, несмотря на то, что между Россией и ЕС при этом нет режима свободной торговли. Соответственно при вступлении в силу Соглашения об Ассоциации, создаётся новая правовая основа для взаимоотношений Молдовы и членов ТС, в том числе и России.

Такого рода изменения торгово-экономических отношений вынуждают российскую сторону, действуя в интересах национальных производителей и в целях защиты отечественного рынка от импорта недорогой европейской продукции, обеспечивать жесткий контроль качества на продукцию, ввозимую с таможенной территории РМ, а также перейти на режим наибольшего благоприятствования в торговле, с момента вступления Соглашения в силу.

Мы искренне надеемся, что есть прекрасная возможность до вступления в силу Соглашения с ЕС провести конструктивный диалог, учитывающий интересы всех сторон, и в первую очередь – интересы молдавских производителей и российских потребителей. Прагматичный и обоюдовыгодный экономический подход должен возобладать над политикой», - сказал в заключение Владислав Дарвай.

ИСТОЧНИК: NOI.MD

В соответствии с разработанной в целях стимулирования роста экономики страны, и осуществляемой Венгерским Национальным Банком программой льготного кредитования венгерских малых и средних предприятий на первом этапе её реализации был выделен 701 млрд. форинтов (около 2,3 млрд. евро). На втором этапе действия программы, завершившейся в конце мая 2014 года, ВНБ предоставил кредиты ещё на сумму 175 млрд. форинтов (около 0,6 млрд. евро). В итоге общая сумма льготных кредитов венгерского Центробанка составила 3% ВВП страны, или 22% объёма всех кредитных средств, полученных венгерскими средними и малыми предприятиями. При этом суммы кредитов, использованных на новые капиталовложения, составили на первом этапе реализации программы 177 млрд. форинтов (около 0,59 млрд. евро), на втором этапе – 132 млрд. форинтов (около 0,44 млрд. евро).

Венгерский Национальный Банк рассчитывает на то, что новый бюджетный цикл Евросоюза «вновь откроет краны на финансовых источниках Брюсселя», которые могут повысить спрос венгерских компаний на кредиты со льготной процентной ставкой. В настоящее время такие ожидания касаются более отдалённой перспективы, поскольку ещё не завершился процесс выделения средств из фондов ЕС за предшествующий бюджетный цикл, а оформление заявок на участие в конкурсах для получения финансирования новых венгерских проектов только планируется.

Газета «Непсава»

Запрет полетов над Украиной затронет до 40 авиакомпаний. Однако это не приведет к заметным изменениям продолжительности полетов, заявил представитель европейского диспетчерского агентства Евроконтроль на брифинге в Брюсселе, передает ИТАР-ТАСС.

Также Евроконтроль "официально закрыл все воздушные коридоры на всех эшелонах /высотах/ над территорией востока Украины". По его словам, это приведет к росту нагрузки на воздушные коридоры Болгарии, Польши и Турции.

"Изменения продолжительности и времени полетов будут минимальными, пассажиры вряд ли заметят значительную разницу", - добавил он.

Напомним, 17 июля над Донбассом был сбит Boeing -777 малайзийских авиалиний. Президент Украины Петр Порошенко назвал крушение самолета на Донбассе террористическим актом.

Запрет на пролеты самолетов над зоной конфликта в Украине относится к компетенции национальных властей. По данным Интерфакс-Украина, так считает высокопоставленный европейский дипломат, который в пятницу выступал перед журналистами в Брюсселе на условиях анонимности.

"Или ОБСЕ должна принять решение, что ситуация для полетов представляет опасность", - уточнил он.

Он напомнил, что пассажирские самолеты получали право полетов над этой территорий на высоте около 10 тыс. км, "что давало всем ощущение безопасности".

"Оказалось, что это не так. Об этом можно сожалеть, но это не означает, что Европейский союз сам может принять решение о бесполетной зоне", - сказал собеседник СМИ.

Он отметил, что ЕС непрестанно заявлял, что происходящее на этой территории чрезвычайно опасно и требовал прекращения огня и выполнения мирного плана Петра Порошенко.

В тот же день, отвечая на вопросы журналистов, представитель европейской организации Eurocontrol Брайан Флинн заявил, что его служба не располагает полномочиями делать выводы о необходимости закрывать воздушное пространство над Украиной по мотивам безопасности.

В Санкт-Петербурге начала работу XIX Санкт-Петербургская международная банковская конференция, организаторами которой выступают Промсвязьбанк и ИД «Коммерсантъ».

Офисы будущего глазами российских сотрудников

К 2036 году стандартные методы работы в офисах кардинально изменятся под влиянием технологий и процессов, еще не существующих сегодня, - в этом уверены 8 из 10 сотрудников европейских и российских компаний, которые приняли участие в новом исследовании* агентства Coleman Parkes по заказу компании Ricoh, ведущего мирового поставщика печатной техники и решений для документооборота. В ходе опроса специалистов разных организаций попросили описать офисы будущего, и в большинстве случаев они представляют их как более интерактивные и эффективные вследствие внедрения новых технологий. При этом российские сотрудники гораздо более оптимистичны в своих прогнозах.

В том, что в ближайшие 10 лет в работе офисных служащих будут использоваться исключительно сенсорные интерактивные устройства и панели управления, не сомневаются 69% европейских и 76% российских участников опроса. В выполнение задач с помощью функции распознавания речевых команд верят 60% сотрудников европейских компаний и 78% их российских коллег. Активное использование очков дополненной реальности предрекают 56% сотрудников из стран Европы и 76% россиян.

Участники исследования также надеются, что в ближайшие 20 лет смогут отправлять виртуальных помощников или собственные голограммы для участия в совещаниях вместо себя (59%). Самые же смелые идеи предполагают выполнение стандартных операций роботами-дронами (61%), прямой обмен мыслями и командами по Bluetooth (44%) и активное использование в работе носимых гаджетов (57%).

Однако, несмотря на оптимистичные прогнозы и надежды, возлагаемые на высокотехнологичную рабочую среду, лишь 29% опрошенных считают, что их компании заинтересованы в формировании новых методов работы и внедрении новых технологий для перехода в цифровую эру. Кстати, именно в российских компаниях разрыв между смелостью фантазий и решимостью во внедрении новых технологий наиболее велик - 52% специалистов уверены, что их компании не настроены в ближайшее время использовать инновационные решения.

Подобный подход не только лишает организации возможности увеличить производительность и повысить конкурентоспособность, но и грозит потерей квалифицированных сотрудников. И перед тем как начать реализацию многообещающих идей будущего, компаниям следует сосредоточиться на максимальном использовании существующих технологий и процессов.

К примеру, среди задач, которые пока не реализованы в их компаниях, но крайне необходимы для эффективной работы, и европейские, и российские участники опроса поставили на первое место использование внутренних систем для обмена информацией и совместной работы.

У российских сотрудников в топ задач также вошло внедрение онлайн-совещаний (30%), организация в компании системы печати с любых устройств, в том числе мобильных (20%), и доступ к документам и бизнес-информации в режиме 24/7 (20%).

Более того, для большинства сотрудников наиболее ценным технологическим решением после электронной почты и сети Интернет остается хранение данных в цифровом формате. И хотя 62% респондентов осознают его важность и активно им пользуются, один из шести сотрудников по-прежнему не имеет доступа к электронной информации.

*В исследовании, которое проводилось в мае-июне 2014 года, приняли участие 2 200 сотрудников компаний Великобритании, Франции, Германии, Испании, Италии, Нидерландов, Бельгии, Норвегии, Дании, Швеции, Швейцарии и России.

Degremont, дочерняя компания бельгийской Suez environnement, подписала контракт стоимостью $40,8 млн на проведение проектных работ, доставку и монтаж двух водоочистных установок на целлюлозном комбинате компании Klabin в Бразилии, об этом сообщает портал Water World.com.

Klabin — крупнейший бразильский производитель бумаги — в настоящий момент строит предприятие по выпуску крафтовой целлюлозы в городе Ортигейра (шт. Парана). Общий объем инвестиций по реализации проекта превышает $2,7 млрд, ввод комбината в эксплуатацию намечен на 1 кв. 2016 г., его плановая производственная мощность — 1,5 млн т целлюлозы в год.

Согласно условиям контракта монтаж водоочистных установок должен состояться в октябре 2015 г.

Корпорация Asia Pulp & Paper заявила о намерении расширить и модернизировать свой европейский дистрибьюторский центр, об этом сообщает Packaging Europe.

Сумма инвестиций по реализации этого проекта не разглашается.

Компания планирует увеличить ассортимент продукции, предлагаемой заказчикам. В логистическом и складском центре Asia Pulp & Paper в бельгийском Антверпене появится возможность заключить контракт на поставку не только упаковочной бумаги и картона, но и высококачественной бумаги для печати и письма. В сообщении утверждается, что срок поставки составит 7-10 дней при массе заказа в 5-25 т.

Дистрибьюторский центр в Антверпене (его площадь — 10 тыс. м2) обслуживает заказчиков из стран Северной Европы, кроме того, материально-технические и складские центры Asia Pulp & Paper расположены в Италии, Испании и Латвии. Все эти структуры централизованно управляются филиалом компании в итальянской Падуе.

«Одна из основных целей этого проекта — улучшение условий обслуживания наших заказчиков, — отметил Данило Бенвенути, региональный директор по продажам Asia Pulp & Paper. — Мы рады, что сможем предложить больший ассортимент продуктов и сократить сроки доставки».

Молдова вошла в тройку стран, в которые Россельхознадзор осуществил в I полугодии возврат наибольшего числа партий подконтрольных ему товаров.

Как сообщила Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору России, в частности, в период с 1 января по 1 июля 2014 г. при осуществлении государственного ветеринарного надзора внешнеторговых операций было выявлено в целом 707 нарушений законодательства в установленной сфере деятельности и оформлен возврат 142 партий подконтрольных госветнадзору товаров, из них 74 в страны Евросоюза.

При этом, больше всего партий касалось возврата товаров, произведенных в Украине. По 14 партий товаров возвращено в Германию и Молдову. Далее по количеству возвращенных им партий товаров следуют: Литва и Нидерланды – по 9; Польша -8; Венгрия – 6; Латвия, Италия и Швеция – по 5; Австрия, Бельгия, Франция, Китай, Сербия – по 3; Дания – 2 и т.д.

Основными нарушениями явились: поступление подконтрольных товаров произведенных предприятиями, не включенными в Реестр организаций и лиц осуществляющих производство, переработку и (или) хранение подконтрольных товаров, ввозимых на таможенную территорию Таможенного союза; поступление подконтрольных товаров предприятий, на поставки продукции которых введены временные ограничения в связи с выявлением в продукции запрещенных и вредных веществ; несоответствие номеров пломб, заявленных в сопровождавших грузы ветеринарных сертификатах, номерам пломб, фактически выявленным на транспортных средствах; поступление продукции с датами выработки, не заявленными в сопровождавших грузы ветеринарных сертификатах; подконтрольных товаров, не заявленных в ветеринарных сертификатах; реэкспорт.

В связи с этим Россельхознадзором принимались меры и конкретным предприятиям-поставщикам вводились временные ограничения в отношении всех стран-членов ЕС на отдельные категории подконтрольных товаров. Кроме того, приняты меры по усилению контроля в отношении поставок животноводческой продукции происхождения третьих стран следующих транзитом через территорию ЕС в страны-члены Таможенного союза.

07 июля, 2014 г., ИП «interlic.md»

Представители Европейского союза, Европейского банка реконструкции и развития и Европейского инвестиционного банка подтвердили полную поддержку реализации стратегических проектов по взаимоподключению энергетической инфраструктуры Молдовы и ЕС.

По сообщению МИДЕИ, об этом они заявили в ходе прошедшего в Брюсселе заседания в трехстороннем формате Еврокомиссия - Румыния – Молдова с участием международных финансовых институтов, на котором обсуждались вопросы энергетического взаимоподключения РМ-ЕС. От Молдовы в нем участвовал замминистра иностранных дел и европейской интеграции Юлиан Гроза. Стороны обменялись мнениями по текущим проектам в этой области и приветствовали продвижение работ по строительству трубопровода Яссы - Унгены, которые планируется завершить к концу августа с. г. Собеседники обсудили процесс реализации взаимоподключения электросетей Молдовы и Румынии. Представители ЕС, ЕБРР и ЕИБ подтвердили полную поддержку реализации стратегических проектов по взаимоподключению энергетической инфраструктуры Молдовы и ЕС. Стороны договорились, что следующая встреча в этом формате состоится в сентябре нынешнего года в Брюсселе.

10 июля 2014 г., ИП «noi.md»

После получения доступа на рынок Европейского союза, молдавские производители должны думать о проникновении и на другие рынки. В то же время, правительство Молдовы продолжит диалог с традиционными партнерами нашей страны, чтобы сохранить и расширить доступ молдавской продукции на них. Об этом заявил вице-премьер, министр экономики Молдовы Валерий Лазэр, выступая в Брюсселе на проведенном накануне последнем заседании Совета по сотрудничеству Молдова - Европейский союз.

Как соообщила пресс-служба Минэкономики, названный совет был создан ранее на основе Соглашения о партнерстве и сотрудничестве РМ с ЕС. В будущем, на основе Соглашения об ассоциации и Соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли Молдовы и Евросоюза будет создана новая институциональная основа, базой которой станут Coвет ассоциации и Совет по торговле.

В ходе встречи Валерий Лазэр сделал обзор макроэкономической ситуации в Молдове, прогресса по гармонизации национального законодательства в различных областях, в том числе экономической, финансовой, инфраструктуры, а также высказал свое видение сотрудничества с экономическими агентами из Приднестровского региона в рамках Соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли РМ и ЕС.

Отдельная тема встречи касалась влияния регионального кризиса и конфликта в Украине на торгово-экономическое развитие страны, а также перспектив дальнейших отношений между Молдовой и Таможенным союзом. На заседании был представлен План действий Молдовы для реализации Соглашения об ассоциации, составной частью которой является выполнение обязательств по Соглашению о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли РМ-ЕС, а также экономического сотрудничества и секторальной координации деятельности, за которую ответственно Минэкономики.

01 июля 2014г. /ИП «enews.md»/

Молдова в 2015 году планирует подать заявку на вступление в ЕС. Об этом в Брюсселе заявил премьер-министр Юрие Лянкэ. Прежде, по его словам, стране предстоит внедрить европейские нормы и реформы, предусмотренные Соглашением об ассоциации с ЕС. Эксперты сомневаются, что Молдова сможет вступить в ЕС в ближайшее время, и полагают, что решение о принятии страны в Евросоюз может быть только «геополитическим».

Амбициозные планы премьер озвучил сразу после состоявшейся в Брюсселе церемонии подписания Молдовой и ЕС Соглашения об ассоциации (СА). «Мы должны показать, что мы хороши не только в заявлениях, но и в воплощении положений СА в жизнь. У нас есть все шансы после выборов продолжить начатые реформы. Во второй половине 2015 года мы подадим заявление на вступление в ЕС. До тех пор надо продолжать борьбу с коррупцией и убедить все 28 стран ЕС, что мы готовы к вступлению в Евросоюз»,— отметил господин Лянкэ.

2 июля «Комерсант МД»

Тимофти подписал указ о ратификации Соглашения об ассоциации

Глава государства Николай Тимофти подписал сегодня Указ о введении в действие Закона о ратификации Соглашения об ассоциации между Республикой Молдова, с одной стороны, Европейским союзом, Европейским сообществом по атомной энергии и государствами-членами ЕС, с другой стороны.

Соглашение об ассоциации с ЕС было подписано 27 июня в Брюсселе, а 2 июля документ был ратифицирован парламентом Республике Молдова голосами 59 депутатов. Четыре депутата проголосовали против ратификации.

8 июля 2014г., ИП «noi.md

В среду, 2 июля депутаты соберутся на специальное заседание парламента, чтобы ратифицировать соглашение об ассоциации РМ-ЕС, которое было подписано в Брюсселе 27 июня, - передаёт eNews.md. В субботу, 28 июня, правительство Молдовы одобрило проект закона о ратификации соглашение. В этот же день президент страны Николай Тимофти подписал документ.

01 июля 2014г., ИП «enews.md»

Премьер-министр Швеции Фредрик Райнфельдт/ Fredrik Reinfeldt принимает сегодня участие в экстренном заседании Европейского совета в Брюсселе. На повестке дня: назначение представителя Евросоюза по вопросам внешней политики и политики безопасности, развитие событий в Украине и другие внешнеполитические вопросы.

Шведский премьер-министр прибудет в Брюссель сегодня в 16:00.

В 18:00 начнется заседание Европейского совета.

Пресс-конференция состоится после окончания заседания, сообщается в пресс-релизе правительственной канцелярии.

Новый глава европейского внешнеполитического ведомства должен будет сменить Кэтрин Эштон, которая освободит его 31 октября 2014 года, спустя пять лет после назначения.

Американские фармкомпании, недовольные высокими налогами и строгостью регуляторов в США, активно приобретают европейских конкурентов, чтобы перенести свои штаб-квартиры в ЕС, пишет The New York Times. Налоги в США являются проблемой не только для производителей лекарств, однако именно в фармсекторе существует ряд факторов, способствующих таким сделкам, известным как корпоративная инверсия. Это - международный характер фармбизнеса, благодаря чему компании по большей части уже являются транснациональными корпорациями.

Кроме того, в Европе в изобилии представлены торгуемые на биржах производители лекарств, что означает больший выбор для потенциальных покупателей. Также на рынке высока конкуренция, и компании не хотят отставать от своих коллег, уже понизивших свои затраты на налоги после переноса головного офиса в Европу.

Только в минувший понедельник поступили две новости о многомиллиардных сделках между американскими и европейскими фармкомпаниями. Так, руководство ирландской Shire заявило о готовности рекомендовать акционерам принять пятое по счету предложение чикагской AbbVie Inc. о поглощении за $51,5 млрд. В случае успешного исхода, сделка станет крупнейшей в текущем году. Кроме того, Mylan Laboratories из Пенсильвании договорилась с Abbott о покупке подразделения по производству дженериков, базирующегося в Нидерландах, за $5,3 млрд.

"Компании видят, что их конкуренты переносят штаб-квартиры за рубеж, и у них самих появляется желание сделать то же самое", - сказал управляющий директор Barclays Уилко Фессен.

Фармсектор в целом характеризуется повышенной активностью в сфере слияний и поглощений, так как компании предпочитают приобретать производителей новых лекарств вместо того, чтобы разрабатывать препараты самостоятельно. "Сделки по поглощениям между фармкомпаниями обычно помогают существенно сократить расходы. Гораздо дешевле произвести слияние, чем заниматься собственными исследованиями", - отметила Джулиан Кеплер , директор подразделения Nasdaq OMX Corporate Solutions, занимающегося налогами и регуляторами.

С начала года по 10 июля объем сделок по слиянию и поглощению в секторе составил $328,8 млрд, что более чем 2 раза превышает показатель за тот же период прошлого года.

Еще одним фактором, подталкивающим фирмы к уходу из-под надзора американских налоговых органов, является то, что они зарабатывают значительную долю прибыли за счет зарубежных продаж, и для возвращения этих средств на родину им приходится платить дополнительные - и относительно высокие - налоги.

"Pfizer, получающий существенную прибыль через дочерние компании, зарегистрированные в странах с низким налогообложением, будет вынужден заплатить налог при переводе этих средств на счета материнской компании в США, и поэтому перенос головного офиса в другую страну будет самым важным преимуществом такой сделки", - говорится в отчете Конгресса по поводу намерения компании приобрести ирландскую AstraZeneca. Данная сделка приостановлена из-за нежелания руководства AstraZeneca продавать ее, однако Pfizer может возобновить свои усилия через полгода.

Тем временем в медицинском секторе Европе есть еще немало компаний, привлекательных для американских фирм. В их числе эксперты выделяют шведскую Meda, на которую ранее претендовал Mylan, и бельгийского производителя безрецептурных препаратов Omega Pharma.

Аналитики отмечают, что власти США думают о принятии законов, временно ограничивающих сделки корпоративной инверсии или запрещающих их вовсе, поэтому многие аналитики предсказывают новую волну сделок по слиянию и поглощению с участием фармкомпаний из США и Европы до конца текущего года.

РАЗЛАД В БРЮССЕЛЕ. СПОРНЫЙ ВОПРОС - САНКЦИИ ПРОТИВ РОССИИ

Пакет новых санкций - главная тема саммита ЕС. Меры должны поддержать все 28 членов ЕС, однако как минимум четыре страны: Франция, Германия, Италия и Испания - выступают против жестких действий в отношении России

Европейские дипломаты не могут договориться о санкциях против России. Третий пакет ограничительных мер - ключевая тема саммита лидеров стран ЕС, который начинается сегодня.

Канцлер Германии отказывается говорить о возможных решениях. По словам Ангелы Меркель, вопрос санкций пока не обсуждался со всеми странами.

В свою очередь, глава МИД Польши Радослав Сикорский еще накануне заявлял о достигнутых договоренностях и обещал, что они будут озвучены сегодня.

По протоколу пакет новых санкций должны поддержать все 28 членов ЕС, однако как минимум четыре страны: Франция, Германия, Италия и Испания - выступают против жестких действий в отношении России. Все, на что могут пойти их лидеры, - это "щадящая" форма ограничений в торговле оружием, заявляют источники в дипломатических кругах.

Если европейцы откажутся от введения новых санкций, как в этом случае поступят США?

Алексей Арбатов, член экспертного совета Московского центра Карнеги

"Я не думаю, что они в одиночку примут очень жесткий пакет. Это означало бы еще больший раскол между США и их европейскими союзниками. Если они в одиночку примут новый пакет санкций, это, скорее, будет символический комплекс мер, по принципу "щей погуще влей". Калечащие санкции против российских отраслей экономики они не примут, тем более что у них возможности не очень велики. Вот европейцы могли бы что-то подобное сделать, но европейцы этого не будут делать, потому что а) повода достаточного нет, б) такие меры сильно ударят по экономике ЕС, причем по разным странам по-разному, что тоже обусловливается их нежеланием идти, что называется, ва-банк".

По информации источников, США пытались надавить на европейских союзников в преддверии саммита ЕС.

В понедельник Белый дом опубликовал доклад, в котором обвинил Россию в "политике дестабилизации". По мнению американцев, Москва снабжает юго-восток Украины тяжелым вооружением и стягивает войска к границе.

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы

"Я общался с европейскими лоббистами и политиками, и у них такое ощущение, что перегнули палку с давлением на Россию. Они полагают, что виновата в этом позиция Швеции и Польши, не считая, конечно, американцев. И никаких доказательств какой-то там деструктивной деятельности России в отношении Украины нет, в то же время постоянно требуются какие-то санкции. Как Кэмерон сказал: "Мы сами решим, надо вводить санкции или нет".

И информагентство со ссылкой на источник сообщает о готовности США ввести санкции против России в одностороннем порядке. При этом решение будет приниматься уже после саммита ЕС.

Собеседование с пристрастием

Парламент ужесточит критерии отбора претендентов на аренду украинской газотранспортной системы.

В начале июля парламентскому большинству со второй попытки удалось принять в первом чтении два закона, которые будут определять ближайшие шаги правительства в газовой сфере, — это закон об особом периоде в топливноэнергетическом комплексе и закон о внесении изменений в законодательство с целью реформирования системы управления ГТС Украины.

Первый документ поможет правительству эффективно реагировать на внешние блокады или раздражители в сфере импорта нефти и газа. Второй — позволяет создать две компанииоператора для управления газопроводами и подземными хранилищами газа с сохранением контрольного пакета акций обоих субъектов у государства.

Образование операторов позволит правительству Арсения Яценюка сделать первый шаг к коренной реформе транзита и международной торговли газом. Эта реформа в итоге позволит компаниямпотребителям из ЕС покупать газ не на западных границах Украины, как происходит сейчас, а начать его закупку на восточных и южных приграничных входах в украинскую ГТС. Входящие пункты учета и газоизмерительные станции расположены в Сумской, Харьковской и Луганской, а также Одесской областях.

ТРАНСПОРТНЫЙ ЦЕХ

Вполне возможно, что украинское правительство в ближайшем будущем займется реформами энергосектора, но, судя по нынешней газовой реформе, первым шагом становятся преобразования в сфере транспорта энергоносителей. В этой отрасли Украине на протяжении последнего десятилетия хоть както удалось приблизиться к государствампартнерам по ассоциации с ЕС. Правда, достижений на этом фронте всего два, и оба они пока безрезультатны.

Первый актив — нефтепровод Одесса — Броды, который изза постоянных проколов в управлении отраслью пока только теоретически связывает с морскими портами два устаревших НПЗ в Западной Украине.

Узкий круг

Жесткие критерии обещают крайне осложнить участие в капитале компании-оператора украинской ГТС тех европейских инвесторов, которые наиболее тесно интегрированы с российской газовой монополией: это, прежде всего, транспортные подразделения германской BASF Wintershall, а также активно работающая с«Газпромом» бельгийская Fluxis и голландская GasUnie. Главный парадокс жестких критериев отбора Киевом возможных кандидатов состоит в том, что с «Газпромом» в различной мере связано подавляющее большинство европейских компаний-операторов, за исключением фирм Норвегии, Испании, Швеции и Дании.

Вполне возможно, что при нынешних условиях рассмотрения газотранспортных реформ парламентом именно компании указанных стран могут стать фаворитами подготовки процесса аренды украинской ГТС. Другим претендентам придется хуже. К примеру, консорциум Allianze Borealis, который в марте приобрел у германской RWE компанию-оператора ГТС Чехии Net4Gas, на первый взгляд не имеет с«Газпромом» совместной истории. В то же время Allianze — ведущий акционер BASF Wintershall, а Borealis — дочернее предприятие тесно связанной с «Газпромом» австрийской OMV.

То есть практически любой претендент на участие в капитале будущей украинской компании-оператора может оказаться под подозрением бдительных парламентариев.

Второй — газопровод ТАИ (Тальное — Ананьев — Измаил), который был построен с участием «Нафтогаза Украины», а также турецких и российских акционеров в рамках совместной компании «Газтранзит».Теоретически этот сравнительно новый первый негосударственный в Украине магистральный газопровод может стать базой для развития перспективного импорта природного газа в Украину из Турции и стран Ближнего Востока. Но на практике, как и нефтепровод Одесса — Броды, он остается незагруженным. Вместо очень перспективной в условиях уже третьей по счету газовой блокады Украины этот газопровод работает на выдачу газа по схеме «север — юг», а о его работе в обратном направлении («юг — север») или о реверсных поставках речь пока не идет. Во многом такая позиция исходит из того, что большинство акций в «Газтранзите» контролирует не«Укртрансгаз», а «Газпром» и крайне зависимые от него компании Турции.

НА ОТСЕВ

Во время нынешних парламентских слушаний до таких деталей, как судьба газопровода ТАИ или явное отставание страны в сфере строительства или ремонта трубопроводов, внимание законодателей не дошло. Зато при одобрении «чрезвычайного» и «газопроводного»законов, заблаговременно поданных правительством к голосованию в едином пакете, депутаты от правящей коалиции потребовали от Кабинета министров ужесточить критерии отбора претендентов на аренду ГТС. Настороженность парламента в этом направлении четче всех проиллюстрировал лидер «Свободы» Олег Тягнибок. Он потребовал, чтобы окончательный проект закона о реформировании управления ГТС предусматривал утверждение парламентом состава акционеров компанииоператора.

Активная дискуссия с обсуждением новых путей развития газотранспортной отрасли или обсуждение компанийкандидатов на аренду ГТС пока не состоялась — все это ждет Украину во время второго чтения законов на следующей сессии парламента при условии, что он не будет распущен на внеочередные выборы. Хотя свою позицию относительно главного критерия к компаниямкандидатам парламент все же прояснил.

Андрей Старостин, «Комментарии»

Судебная система России: перелицовка

Сергей Пашин

Судебная система россии: перелицовка[1]

Но кто ж они, все эти судьи —

Холопы или мудрецы?

Искусством бились ли их груди?

Впускали ль их в себя дворцы?

Игорь Северянин. Любители «Гелиотропа»

Плоды реформы

Многотрудная и без того судейская работа становится и вовсе тяжелой, как вериги, в годы реформ. Судьям и работникам аппарата, обеспечивающим их деятельность, всегда проще жить по старинке, не отвлекаясь на освоение новых путей. Не случайно великий русский адвокат Ф. Н. Плевако, выступая с речью в защиту рабочих Коншинской мануфактуры, сравнил судейский опыт с «соблазняющими своей прямолинейностью» колеями «на широкой дороге, по которой гладко и ровно идет к цели судейское мышление»[2].

Как мне уже доводилось писать, судебная реформа в постсоветской России, начавшаяся в «лихие 90-е» одобрением либеральной Концепции[3], быстро миновала романтический этап и к 1997 году была загнана в бюрократическое депо. Преобразования «судебной части» уже не способствовали утверждению «судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной»[4], но все глубже втягивали суды в административную систему, получившую у нас название «вертикаль власти». Разыгрывалась известная с библейских времен мистерия: первородство за чечевичную похлебку.

В начале нынешнего века практически прекращаются разговоры о судебной реформе и на первый план выступает забота о развитии судебной системы[5], под которым понимается оптимизация ее функционирования: ресурсное обеспечение и удобство ее высших эшелонов. После драматических перипетий начальной стадии реформы движение продолжилось «по накатанной» — в меру понимания чиновников президентской администрации и под влиянием своекорыстных интересов судейского начальства. На этом пути была важная развилка, связанная с деятельностью Д. Н. Козака, добившегося некоторого изменения норм о статусе судей, в частности — ограничения срока полномочий председателей судов и их заместителей, однако благотворные новшества оказались недостаточными для возврата к подлинным реформам, а впоследствии были сведены на нет. Вполне уместно для характеристики ситуации в судебной системе использовать меткое выражение Конституционного Суда Российской Федерации, употребленное в связи с рассмотрением жалоб нескольких судей-изгоев; речь в постановлении КС шла о «консервации недостатков в сфере судопроизводства»[6].

Правительство Российской Федерации вынужденно признает: «Реализуемый комплекс государственных мер в сфере развития судебной системы при положительной динамике отдельных показателей пока не оказал решающего позитивного влияния на доверие граждан к правосудию. Это подтверждается данными, получаемыми в ходе опросов общественного мнения. В частности, согласно опросам общественного мнения, только 27 процентов граждан России доверяют органам правосудия, при этом 38 процентов органам правосудия не доверяют»[7]. Если говорить без экивоков, предыдущая Федеральная целевая программа провалилась: деньги освоены, а правосудие, как и было, — «второй свежести». Так, согласно Приложению 2 к Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007—2012 годы» «важнейшими целевыми индикаторами и показателями результативности» мероприятий Программы служили, в частности: увеличение доли граждан, «доверяющих органам правосудия», с 19 % в базовом 2006 году до 50 % к концу реализации программы, то есть в 2012 году; в этот же период планировалось уменьшение доли граждан, «не доверяющих органам правосудия», с 33 до 6 %[8]. Расчеты не оправдались, причем оказалось, что судам не доверяют в 6 раз больше граждан, чем хотелось бы составителям Программы.

Недоверие граждан к судам создает России проблемы не только внутри страны, но и на международной арене, заставляя Европейский суд по правам человека признавать производство в ряде инстанций неэффективным средством защиты прав человека. Согласно правовой позиции Европейского суда требование справедливости процесса включает в себя не только обязательность соблюдения гарантий fair trial (честного суда), но также и отсутствие у граждан — непрофессиональных участников разбирательства и публики в целом — сомнений в справедливости рассмотрения дела и беспристрастности суда[9]. Европейский суд настаивает на том, чтобы правосудие не только свершилось, но и было очевидно, что оно свершилось (justice may not only be done: it must also be seen to be done)[10].

Причины недоверия граждан к судебной системе в ней и коренятся, отнюдь не являясь следствием ворчания злопыхателей. В правительственной Программе на 2007—2012 годы предусматривалось «увеличение объема исполнения судебных актов с 52 до 80 процентов», обещалось осуществление судопроизводства «в разумные сроки»[11] — а воз и ныне там. В тексте Программы на 2013—2020 годы сказано: «В настоящее время существует ряд проблем, связанных с качеством правосудия, сроками судопроизводства, недостаточной информированностью граждан о деятельности судебной системы, неудовлетворительной работой судов, неэффективным исполнением судебных актов...»[12]За десятилетний период с 2001 по 2011 год число обращений граждан с жалобами на судей в квалификационные коллегии судей субъектов РФ увеличилось на 112 % (с 19 тыс. до 40,5 тыс.)[13].

Словом, судебная система богатеет, но не меняется в самых существенных своих проявлениях. Тем не менее последние годы принесли судебной системе новшества и даже потрясения. Настало время познакомить читателей с основными преобразованиями в сфере правосудия и оценить их плоды.

Новый человек

Надо отдать должное руководителям пирамиды, именуемой «судебной системой». За 20 лет своего главенства они, назидательно используя кнут и пряник, достигли результата, который оказался не по зубам большевикам даже к исходу их 70 -летнего правления, а именно — создали нового человека. Зародившийся в недрах судебной системы гомункулус отличается своеобразным миросозерцанием.

Как установили сотрудники Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, необходимо говорить о «разительном несходстве» ценностей, которым привержены судьи и прочие наши сограждане, «об очень большой дистанции между россиянином с высшим образованием и судьей». Например, «очень важны» друзья для 38,7 % россиян с высшим образованием и только для 8,2 % судей. Свободное время «очень важно» для 31,2 % опрошенных, окончивших вуз, и для 14,1 % судей». На первом месте у судей стоят не обычные человеческие интересы и пристрастия, а работа[14].

Социологические исследования судейского корпуса фиксируют присутствие в нем «аппаратно-бюрократической субкультуры, рост которой объясняется доминирующим способом набора судейских кадров — молодые женщины из аппарата судов. Эти кадры не только имеют преимущества в сильно забюрократизированной судебной системе, поскольку знают, как составлять документы, и привыкли к высоким нагрузкам, но и удобны, поскольку на первое место ставят такие качества, как ответственность и дисциплинированность, не имеющие специфического отношения к профессии судьи, а важные для любого подчиненного работника большой иерархической организации»[15].

Пожалуй, главными средствами образования нового судейского человека выступили Кодексы профессиональной этики. Первый из них, образца 1993 года, назывался Кодексом чести[16] и занимал полторы страницы, ныне действующий не помещается и на 15 листах[17]. О направленности и смысле этого документа можно судить хотя бы по пункту 3 его статьи 2, который предписывает судье «следовать общепринятым принципам нравственно-этического поведения в обществе» только «в тех случаях, когда какие-либо вопросы судейской этики не урегулированы Кодексом судейской этики». Судья не вправе в зале заседания ни иконы повесить, ни лба перекрестить (п. 5 ст. 10 Кодекса); ему нельзя дать юридический совет соседу (ч. 1 ст. 16 Кодекса). Верховный Суд РФ запрещает давать гражданам «советы и правовые консультации... относительно их действий в судебном процессе»[18]. Правильно, конечно, да только не всегда, да только не в нашей ситуации: люди юридически безграмотны, бедны и квалифицированная правовая помощь им практически малодоступна. Вспоминаю с тревогой, как помогал несчастной женщине, у которой злодеи убили за золотое колечко сына, составить исковое заявление об удержании с подсудимых 150 тысяч рублей в качестве компенсации причиненного морального вреда — но не могу сказать, чтобы это нарушение легло на мою совесть тяжким бременем.

Кодекс судейской этики — это не просто набор благих пожеланий, выработанных прекраснодушными Маниловыми. Этот корпоративный акт служит основой дисциплинарного преследования судей и прекращения полномочий неугодных. Гвоздем, вокруг которого вращаются все нормы Кодекса, является упрятанное в статью 15 словцо «лояльность». Именно лояльность к судебной системе, а точнее, к ее начальникам, определяет судьбу судьи, представшего по представлению председателя суда перед квалификационной коллегией. А эти органы судейского сообщества работают не покладая рук. С 2001 по 2011 год из 32,5 тысячи российских судей дисциплинарным взысканиям было подвергнуто 3 408 человек, причем полномочия 653 из них досрочно прекратили, а 2 755 судей получили предупреждения; в 2012 году было с позором уволено 12 судей, в 2013 году — 20 судей[19]. Иными словами, штрафником оказался каждый десятый судья.

Положения Кодекса судейской этики чрезвычайно расплывчаты, что позволяет считать правонарушением любой не совсем ангельский поступок судьи. Например, были прекращены полномочия судьи, нарушившего Правила дорожного движения, за что предусмотрен штраф в размере 100 руб.[20] Кодекс изобилует каучуковыми формулами вроде: «...Судья не должен осуществлять никакой деятельности, которая могла бы поставить под сомнение его независимость и беспристрастность» (п. 3 ст. 5); «Судья должен... избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти и причинить ущерб репутации судьи» (п. 1 ст. 6); «При освещении судебной деятельности в средствах массовой информации судья должен проявлять осмотрительность.» (п. 3 ст. 13).

Понятно, что квалификационная коллегия толкует эти положения, как это делал мифический Прокруст: судью могут «растянуть» или «урезать» под норму. Попробуй пойми, что означает «осмотрительность» в общении с прессой! Однажды в Смоленске судью наказали за то, что он в интервью корреспонденту среди проблем судебной системы назвал коррупцию; оказывается, надо было заявить, что взяточничество свойственно не только судам, но всем ветвям власти[21]. Содрогнувшись от исследования материалов дисциплинарного преследования судей, Конституционный Суд России разъяснил излишне ретивым блюстителям авторитета судов: «Привлечение судьи к дисциплинарной ответственности за критику судебных постановлений и поведения своих коллег, .когда применение санкций аргументируется тем, что соответствующие действия получили или могут получить огласку, недопустимо, .противоречит сформулированным в законе целям судейского сообщества, приводит к нарушению конституционных и международно-правовых принципов публичности (гласности) судопроизводства, к не основанному на законе ограничению гражданских прав и свобод»[22].

«Самое важное, возможно, заключается в том, — отмечает Международная комиссия юристов, посвятившая специальный доклад проблеме дисциплинарной ответственности российских судей, — что пример тех, кто подвергся. взысканию и увольнению, используется, чтобы "побудить других" действовать в соответствии с практиками и ожиданиями судейского истеблишмента, например так, как нужно председателю суда или местным органам власти. .Реальная угроза прекращения полномочий, в отсутствие четких оснований и надлежащей процедуры. может помешать судьям осуществлять свои полномочия независимо и эффективно»[23]. Трудно не согласиться с данными выводами.

Особенностью «нового судейского человека» выступает чрезвычайная эластичность совести и нравственных принципов, готовность в любой момент по-солдатски исполнить поворот «кру-гом!». Пункт 1 статьи 6 Кодекса судейской этики 2004 года[24] (как и аналогичные положения п. 5 ст. 2 ранее действовавшего Кодекса чести судьи) запрещал судье публично, вне рамок профессиональной деятельности, подвергать сомнению постановления судов. Теперь «Каждый судья имеет право свободно выражать свое мнение»; «...Судья должен взаимодействовать с представителями средств массовой информации... способствовать профессиональному освещению в средствах массовой информации работы суда и судей... По рассмотренному делу судья вправе в устной или письменной форме разъяснить принятый судебный акт. Судья вправе давать пояснения либо комментарий к принятому им решению, высказывать мнение о сложившейся практике применения норм материального и/или процессуального права» (п. 1 ст. 22, ст. 13 Кодекса 2012 г.). В Москве в 2004 году полномочия судьи прекратили, в частности, за «настойчивость в разъяснении сторонам права на примирение», а нынче «Судья должен. содействовать примирению сторон, мирному урегулированию спора» (п. 2 ст. 11 Кодекса 2012 г.). Разве может нравственность так по-хамелеонски быстро меняться?!

На самом деле восприятие судейским сообществом цивилизованных ценностей на словах мало влияет на дисциплинарную практику. Судей, которые были пионерами морали и за то пострадали, надо было бы восстановить на работе с извинениями и почетом, и такая возможность имеется в виде процедуры «вновь открывшихся обстоятельств» — имеется, но не используется. Нам твердят, что «закон не имеет обратной силы», но милостивый закон — имеет такое свойство (см. ч. 2 ст. 54 Конституции РФ). А потом, моральный закон записан в сердцах, а не на бумаге. Не благородные судьи нарушили юридические предписания, но их гонители преступили нормы морали и в том закоснели.

В регулировании дисциплинарной ответственности судей за последнее время появились три новшества, два из которых действительно важны. Привожу их по мере нарастания значимости.

Во-первых, с 2013 года к судьям можно применить в виде взыскания, наряду с предупреждением и досрочным прекращением полномочий, еще и замечание «при малозначительности совершенного им дисциплинарного проступка»[25].

Во-вторых, упразднено Дисциплинарное судебное присутствие, орган, в который на паритетных началах входили судьи Верховного и Высшего Арбитражного Суда РФ (по три судьи). Уволенный судья мог жаловаться в ДСП, а неуволенному грозило обращение в ДСП председателя ВС или ВАС РФ, который вправе был требовать, чтобы полномочия судьи все-таки прекратили, отменив мягкое решение квалификационной коллегии по его делу. С февраля 2014 года властью ДСП пользуется Дисциплинарная коллегия вновь созданного Верховного Суда РФ[26].

В-третьих, наконец-то действие дамоклова меча дисциплинарного преследования, висевшего над судьями чуть ли не пожизненно, было ограничено разумным сроком. С 2013 года «Решение о наложении на судью дисциплинарного взыскания не может быть принято по истечении шести месяцев со дня выявления дисциплинарного проступка... и по истечении двух лет со дня совершения дисциплинарного проступка» (п. 6 ст. 121 Закона о статусе судей). Данная новелла затруднит накопление компромата на судью и воздействие на его решения под угрозой преследования за волокиту или другой проступок, совершенный много лет назад, может быть, по неопытности в начале карьеры[27].

Тотальная зависимость от председателей судов и другого начальства сочетается в положении отечественного судьи с возможностью полного игнорирования мнения сограждан. В Москве, например, жила припеваючи до определенного момента судья, на которую в год подавалось около 500 жалоб[28] (не на процессуальные решения в вышестоящую инстанцию — это уж само собой, а именно на проступки в московскую городскую квалификационную коллегию судей и председателю суда). Дело в том, что, как и прежде, жалобы граждан на судей не влекут никаких правовых последствий. Если будет угодно квалификационной коллегии судей, председателю суда или Совету судей, жалоба будет проверена; два последних упомянутых субъекта вправе реализовать итоги проверки, обратившись к первому из них с представлением о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности. Но ущемленный в правах, обхамленный и униженный судьей гражданин сам довести дело до дисциплинарного разбирательства в заседании квалифколлегии не может.

Итак, новый судейский человек заботливо выпестован. Российские судьи переболели независимостью, как детской корью, в начале 90-х годов прошлого века, и теперь приятны начальству во всех отношениях.

Шок и стабильность

Обаятельный мошенник Глумов, персонаж комедии А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», вывел точную формулу для вертикали власти: «Подчиненный должен быть робок и постоянно трепетен». Похоже, многие преобразования судебной системы продиктованы этой максимой.

Власти предержащие периодически демонстрируют судам и судьям свою силу, возбуждая в них ощущение шаткости бытия и незащищенности, реализуя капризы и подвергая отеческим наказаниям. Достаточно вспомнить приостановление деятельности Конституционного Суда России в 1994 году, а также перевод его в «столичный город с областной судьбой» в 2007-м.

Аналогичным потрясением для Верховного и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации обернулся февраль 2014 года, когда неожиданно было принято затратное решение о слиянии высших судов и переезде обновленного ВС РФ к холодной Неве. Понятно, высокое предначертание никак не связывалось с незадолго до того утвержденной Федеральной целевой программой развития судебной системы на период до 2020 года: там не было ни слова о перетасовке судебных звеньев и о путешествии судов навстречу А. Н. Радищеву.

Мало удовольствия перемещаться к новому месту службы с чадами и домочадцами. Однако нервозность высших судей усилилась, когда им, вроде бы пользовавшимся благом несменяемости, вдруг объявили, что для сохранения должности их еще подвергнут отбору, пропустив через сито Специальной квалификационной коллегии; для приема экзаменов у претендентов, не являвшихся судьями, была учреждена Специальная экзаменационная комиссия[29]. Уже до меня описали атмосферу, царившую в заседаниях Специальной коллегии[30]. Но, даже забыв о «роспросе» и репликах участников этого собрания, судьи надолго запомнят обстановку чрезвычайщины, и неожиданное, как снег на голову, лишение их конституционного статуса.

Собственно, жрецам высшего правосудия, попавшим в переплет, аукнулось их нежелание подать руку помощи нижестоящим коллегам, которых изгоняли из сообщества, используя похожую схему. Захотел как-то мэр Москвы именовать суды города-героя межрайонными, что, понятно, звучит красивее, чем просто «районные». Таблички перевесили, а потом спохватились: по закону-то суды бывают районными да городскими. Вывески на зданиях судов исправили, а «несменяемых» судей вывели за штат: мол, ты работал в межрайонном суде, а нынче реформа — первые три буквы в названии затерли. И переназначили в 2004 году судей в те же кресла, но не всех. А кого не взяли (то есть выгнали), тот управы в Верховном Суде не нашел и уже не ищет.

Для нижестоящих судей тоже приберегли некоторые сюрпризы. В системе арбитражных судов меняются инстанции, вводится «вторая кассация», а проверять их акты готовится Верховный Суд в лице своих свежеиспеченных Судебных коллегий по экономическим спорам и по административным делам. Но это касается лишь судей арбитражных судов; их около 4 тысяч. Зато всех без исключения судей задело изменение системы квалификационных классов, с которыми связаны большие и не очень прибавки к жалованью. Было их семь, а стало десять (от девятого до первого, и еще высший квалификационный класс), так теперь пересчитывают, не без обид и скандалов, выслугу лет и должности в новые ранги, почти как в сталинское время аттестовывали в генералы (а кого и в полковники) из комдивов да бригвоенюристов.

Нынешняя судебная система имеет мощный остов, подобный панцирю черепахи — председателей судов и их заместителей. Броня остается стабильной, поскольку обнимает и удерживает в рамках повиновения весь судейский корпус. Это не просто судьи, да и судебными деятелями их не назовешь. Они — часть номенклатуры, плоть от плоти нашей бюрократии, ее любимцы. Уже переназначен на должность председателя Верховного Суда В. М. Лебедев, занимающий это кресло с советских времен. Специально для него, вслед за председателем Конституционного Суда В. Д. Зорькиным, законодатель снял ограничения на пребывание в должности: можно не до 70 лет возглавлять свой суд, а до кончины, не два раза по шесть лет, а еще много-много раз. Разумеется, председатели областных и к ним приравненных судов вскоре воспользуются такими же благами. Судебная система отвердевает вокруг своих отобранных по признаку лояльности руководителей; происходит откат к положению, существовавшему в прошлом веке и закрепленному в законодательстве о судебной системе 1996 года[31].

Апелляция

Мощным процессуальным фактором перестройки судов общей юрисдикции должна была послужить новая система обжалования судебных приговоров и других решений, изначально известная арбитражным судам: апелляционная проверка актов, не вступивших в законную силу. Апелляционный пересмотр решений, по замыслу, происходит «в процедурах, наиболее приближенных к производству в суде первой инстанции»[32]. Это означает, например, что в апелляционной инстанции, в отличие от кассационной, дела рассматриваются не по бумагам, а в условиях непосредственного исследования доказательств, то есть с выслушиванием показаний живых людей: подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов и специалистов. Апелляционная инстанция вправе вынести по делу собственное решение, улучшающее или ухудшающее положение истца, ответчика и подсудимого; апелляционный приговор заменяет собой приговор суда первой инстанции.

Апелляционное обжалование решений мирового судьи было возможно еще с начала века, но апелляции на акты прочих судов стали подаваться в 2012 году по гражданским и в 2013 году — по уголовным делам. Ознакомление с первыми итогами этих масштабных преобразований удручает. Верховный Суд добился уменьшения нагрузки на свои коллегии, убедив законодателя изменить подсудность дел. Началась цепная реакция. Верховный Суд перестал рассматривать в качестве суда первой инстанции какие бы то ни было уголовные дела. Ради облегчения апелляционной работы Верховного Суда из ведения областных и к ним приравненных судов были изъяты и переданы в районные суды дела о многих преступлениях, включая взятку. Как следствие подсудимые (в том числе женщины и несовершеннолетние[33], обвиняемые в убийстве) потеряли право предстать перед судом присяжных, ибо за последние 20 лет так и не удалось ввести подлинно народное судопроизводство в низовых федеральных судах. Стало невозможно жаловаться на продление срока пребывания под стражей в Верховный Суд. Даже если человека держит под стражей судья областного суда, обжаловать его решение предстоит... его же коллегам из того же областного суда.

Наблюдение за современной апелляционной процедурой рассмотрения уголовных дел и отклики адвокатов и других юристов, поступающие с мест, рисуют довольно неприглядную картину: судьи освоили и урезали апелляцию, продолжая воспроизводить прежнюю «скоростную» и «бумажную» кассацию. Практически повсеместно в апелляционном процессе суд уклоняется от удовлетворения ходатайств стороны защиты, избегает допрашивать свидетелей; подсудимый обычно не доставляется в заседание, а излагает свою позицию по видеоконференцсвязи. Говорящая голова не может полноценно наблюдать за ходом процедуры, вручать судьям для приобщения к материалам дела документы.

Кардинальная смена принципов пересмотра приговоров должна была оказать благоприятное воздействие на судебную практику, сделать вторую инстанцию придирчивее, что, теоретически, не могло не отразиться на судебной статистике. Обратимся к ее данным.

За предшествовавший введению апелляции 2012 год вторая (тогда кассационная) инстанция областных судов рассмотрела 347,1 тыс. уголовных дел по жалобам и представлениям сторон (в 2011 году — 367,7 тыс. дел). Было отменено 7,7 тысячи обвинительных приговоров районных судов (в 2011 году — 13,5 тыс.) и 0,4 тыс. оправдательных приговоров (в 2011 году — 0,5 тыс.)[34]. В 2013 году вторая (уже апелляционная) инстанция тех же федеральных судов рассмотрела 306,7 тыс. уголовных дел, отменила 4 795 обвинительных приговоров (характерно, что по реабилитирующим основаниям — только 79) и 394 оправдательных приговора районных судов[35]. Эта странность, когда новые, более справедливые механизмы пересмотра приговоров, попав на нашу почву, не обеспечивают выявления большего числа судебных ошибок, позволяет говорить о фиктивно-демонстративном характере современного апелляционного производства. Остается уповать на постепенное совершенствование института апелляции в уголовном процессе и на новую генерацию судей, способных и желающих проверять и оценивать доказательства во второй инстанции.

Как видно, судебная реформа в России продолжает идти рука об руку с контрреформой, имеющей влиятельных приверженцев. Идти вниз легче и веселее, чем вверх, рутина привлекательнее новаций. Застой судебной системы неизбежен: он может растянуться на годы без вливания в нее демократически настроенных честных судебных деятелей, без самого широкого участия в правосудии представителей народа.

[1] Статья подготовлена при информационной поддержке СПС «КонсультантПлюс».

[2] Плевако Ф. Н. Избранные речи / Сост. Р. А. Маркович. Отв. ред. Г. М. Резник. М.: Юрид. лит., 1993. С. 529.

[3] См.: постановление Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.

[4] Там же.

[5] См., например: постановление Правительства РФ от 20 ноября 2001 г. № 805 «О федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2002—2006 годы» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 49. Ст. 4623.

[6] См.: постановление Конституционного Суда РФ от 28 февраля 2008 г. № 3-П // Собрание законодательства РФ. 2008. № 10 (2 ч.). Ст. 976.

[7] Концепция Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2013—2020 годы», утв. распоряжением Правительства Российской Федерации от 20 сентября 2012 г. № 1735-р // Собрание законодательства РФ. 2012. № 40. Ст. 5474.

[8] Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России» на 2007—2012 годы», утв. постановлением Правительства Российской Федерации от 21 сентября 2006 г. № 583 // Собрание законодательства РФ. 2006. № 41. Ст. 4248.

[9] См.: постановления ЕСПЧ: от 12 мая 2005 г. по делу Окалан против Турции, пар. 112, 140; от 15 декабря 2005 г. по делу Киприану против Кипра, пар. 118.

[10] См.: постановления ЕСПЧ от 26 октября 1984 г. по делу Де Куббер против Бельгии, пар. 26.

[11] Собрание законодательства РФ. 2006. № 41. Ст. 4248.

[12] См.: Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2013—2020 годы», утв. постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2012 г. № 1406 // Собрание законодательства РФ. 2013 г. № 1. Ст. 13.

[13] Поздняков М. Л. Критерии оценки качества работы судей и дисциплинарная ответственность. СПб.: ИПП ЕУ СПб., 2014. С. 13.

[14] Титаев К. Ценности судей // http://www.vedomosti.ru/opinion/news/7391311/cennosti_sudej

[15] Волков В., Дмитриева А. Российские судьи как профессиональная группа: нормы и ценности // Как судьи принимают решения: эмпирические исследования права / Под ред. В. В. Волкова. М.: Статут, 2012. С. 155.

[16] Кодекс чести судьи Российской Федерации, утв. постановлением Совета судей РФ от 21 октября 1993 г. // СПС «КонсультантПлюс».

[17] См.: Кодекс судейской этики, утв. VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 г. // СПС «КонсультантПлюс».

[18] См.: п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 мая 2007 г. № 27 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений квалификациошгых коллегий судей о привлечении судей судов общей юрисдикции к дисциплинарной ответственности» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 8.

[19] Поздняков М. Л. Критерии оценки качества работы судей и дисциплинарная ответственность. СПб.: ИПП ЕУСПб., 2014. С. 23, 24.

[20] См.: Российская газета. 2010. № 5173 (94). 4 мая.

[21] Текущий архив Независимого экспертно-правового совета. 2002 г.

[22] Постановление Конституционного Суда РФ от 28 февраля 2008 г. № 3-П // Собрание законодательства РФ. 2008. № 10 (2 ч.). Ст. 976.

[23] Защита правосудия: Дисциплинарное производство в отношении судей Российской Федерации. Доклад миссии МКЮ // Стокгольм: МКЮ, 2012. С. 9.

[24] Кодекс судейской этики, утв. VI Всероссийским съездом судей 2 декабря 2004 г. // СПС «КонсультантПлюс».

[25] Пункты 1 и 3 ст. 121 Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» // Российская газета. 1992. 29 июля (в ред. Федерального закона от 2 июля 2013 г. № 179-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 27. Ст. 3471).

[26] Ст. 3 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2014. № 6. Ст. 550.

[27] См., например, решение Верховного Суда РФ от 11 октября 2006 г. № ГКПИ06-1125 // СПС «КонсультантПлюс».

[28] Самойлов М. Беглый взгляд на проблему дисциплинарной ответственности судей в России / Блоги Закон.ру, 13.04.2012. URL: http://zakon.ru/Discussions.

[29] См.: Федеральный закон от 5 февраля 2014 г. № 16-ФЗ «О порядке отбора кандидатов в первоначальный состав Верховного Суда Российской Федерации, образованного в соответствии с Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2014. № 6. Ст. 567.

[30] См., например: Минкин А. Кто всех осудит? Письма Президенту // Московский комсомолец. 2014. 25 мая.

[31] Отказ от пожизненного пребывания на своих постах председателей и заместителей председателей судов достигнут в 2001 году (см.: ст. 61 Закона о статусе судей, введенную Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. № 169-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 51. Ст. 4834), но теперь он пересматривается.

[32] См., например: п. 3 мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2010 г. № 10-П // Собрание законодательства РФ. 2010. № 19. Ст. 2357; п. 2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25 марта 2014 г. № 8-П // Собрание законодательства РФ. 2014. № 14. Ст. 1690.

[33] К сожалению, Конституционный Суд РФ, рассмотрев жалобу В. А. Филимонова, не усмотрел нарушения Основного закона в лишении несовершеннолетних возможности выбора между единоличным судьей и судом присяжных. См.: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 мая 2014 г. № 16-П. Между тем Конституция РФ определенно запрещает издавать законы, умаляющие права и свободы человека, снижающие достигнутый уровень их гарантий (ч. 2 ст. 55 Конституции). Никаких конституционно оправданных целей ограничением процессуальных прав несовершеннолетних обвиняемых не достигнуто.

[34] Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2012 году // Официальный сайт судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. С. 43—44.

[35] Основные показатели деятельности судов общей юрисдикции за 2013 г. // Официальный сайт судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. С. 4.

Опубликовано в журнале:

«Отечественные записки» 2014, №3(60)

В 2013 г. производство OSB-плит в странах-членах Европейской федерации производителей древесных плит (European Panel Federation; EPF) выросло в годовом исчислении на 6%, превысив 3,7 млн м3.

Такие данные были обнародованы на заседании генеральной ассамблеи федерации, которое проводилось в конце июня в Брюсселе.

Основные европейские производители OSB-плит — Германия и Румыния.

Сокращение производства древесно-стружечных плит в 2013 г замедлилось до -1,5%, составив 28,4 млн. м3, по сравнению с -5,5% в 2012 г. В 2014 г. зафиксирован рост производства ДСП в странах-членах EPF, который оценивается в 1,5%. Выпуск MDF-плит, после значительного падения в 2012 г., в прошлом году вырос на 2,1%.

В странах Евросоюза древесные плиты производятся на 5 тыс. предприятий, ежегодный оборот составляет 22 млрд евро, совокупный штат превышает 100 тыс. сотрудников. В состав Европейской федерации производителей древесных плит входят компании из 25 стран.

Милан, Лондон и Лос-Анджелес оказались худшими городами для водителей.

Среди европейских и североамериканских мегаполисов Милану досталось звание "короля дорожных заторов".

Хотя Лондон и Лос-Анджелес по праву занимают место в первой десятке кошмарных городов для автолюбителей, пугая скоплением машин на дорогах, Милан обогнал всех ожидаемых кандидатов и занял бесславное первое место, сообщает портал Daily Mail.

Компания INRIX, которая занимается контролем потоков автотранспорта, использовала архивные данные, чтобы создать рейтинг заторов в городах Европы и Северной Америки. Она также подробно проанализировала среднее количество часов, которые водители проводят в пробках. Оказалось, что в Лондоне автолюбители простаивают ошеломляющие 83,4 часа в год - это худший результат среди 25 крупнейших городов. В Лос-Анджелесе на заторы уходит чуть меньше - 64,3 часа, а в Милане водители теряют только 57 часов в год.

С помощью сложных расчетов INRIX сравнивает нормальную скорость движения на проблематичных участках дороги с ситуацией в час пик, что дает число минут, потраченных впустую из-за пробок. Этот показатель умножается на среднестатистические данные по числу поездок в год и длине пути.

Исследование показало, что в 2013 году закончился семилетний период не очень интенсивного дорожного движения. Рост числа автотранспорта наблюдался даже в тех странах, где экономика все еще стагнирует. Число пробок на дорогах повысилось в шести из проанализированных 15 стран: США, Великобритании, Ирландии, Швейцарии, Люксембурге и Италии. А экономический рост, в среднем, увеличивает число автомобильного транспорта на дорогах в пропорции один к трем.

Однако европейцам пока далеко до 74-процентной загруженности дорог Москвы.

ТОП-10 худших городов мира для водителей:

1. Милан, Италия

2. Брюссель, Бельгия

3. Антверпен, Бельгия

4. Гонолулу, США

5. Лос-Анджелес, США

6. Лондон, Великобритания

7. Сан-Франциско, США

8. Манчестер, Великобритания

9. Париж, Франция

10. Роттердам, Нидерланды

11. Остин, США

12. Ноттингемшир, Великобритания

13. Гент, Бельгия

14. Монреаль, Канада

15. Ливерпуль, Великобритания

16. Нью-Йорк, США

17. Бриджпорт, США

18. Штутгарт, Германия

19. Бирмингем, Великобритания

20. Сан-Хосе, США

Военные атташе из 11 стран-участниц ОБСЕ, а также зарубежные журналисты осмотрели места попадания артиллерийских снарядов в российском городе Донецк в Ростовской области.

Как рассказал прокурор города Дмитрий Аристархов, в воскресенье на окраину Донецка прилетели артиллерийские снаряды с территории Украины. В результате попадания погиб владелец одного из домов, а также были ранены две женщины. Всего, по его словам, на территорию города упало шесть артиллерийских снарядов. "По предварительным данным, это 120-миллиметровые снаряды", — сказал Аристархов.

Военные атташе осмотрели воронки от артиллерийских снарядов, а также разрушения, причиненные домам от осколков. Отвечая на вопрос, известно ли уже, какая сторона из украинского конфликта обстреляла город, прокурор Донецка пояснил, что "мы точно знаем, что снаряды прилетели со стороны Украины, принадлежность их одной из сторон будет установлена в ходе уголовного дела".

В свою очередь, военный атташе Германии бригадный генерал Райнер Швальб отметил, что в данной ситуации важно установить, кто обстрелял город. "Мне жаль людей, которые пострадали и были убиты, потребуется еще много времени, чтобы до конца разобраться в этой ситуации", — сказал он.

Швальб также отметил, что удовлетворен тем, как российская сторона отвечает на все возникающие вопросы. "Российская сторона не скрывает произошедшее, и наша задача понять эту ситуацию изнутри", — сказал Райнер Швальб, добавив, что по итогам визита военные атташе предоставят отчет в правительства своих стран.

Ранее Минобороны РФ направило приглашение аккредитованным в Москве военным атташе из 18 стран осмотреть участок российско-украинской границы в Ростовской области, который ранее подвергся обстрелам с украинской территории. Получение приглашения РИА Новости подтвердили в иностранных дипмиссиях.

Один представитель французской военной миссии в РФ принял участие в осмотре участка российско-украинской границы в Ростовской области, сообщили агентству в посольстве Франции в Москве. Свое участие подтвердила и немецкая сторона. В посольстве Китая уточнили, что на место выезжал заместитель военного атташе. В бельгийском диппредставительстве в Москве также сообщили о направлении заместителя военного атташе.

Военный атташе Японии принять участие в инспекции не смог. "Приглашение от министерства обороны получено. Но рабочий график военного атташе не позволяет ему принять участие в посещении российско-украинской границы", — прокомментировали РИА Новости в пресс-службе посольства.

В посольстве Великобритании сообщили, что военный атташе королевства не получал от Минобороны России приглашения осмотреть участок российско-украинской границы в Ростовской области.

Премьер-министр Великобритании чуть меньше, чем за девять месяцев до всеобщих выборов обновил внешнеполитическую команду — на смену занимавшему четыре гора пост главы МИД Уильяму Хейгу приходит нынешний глава Минобороны страны, евроскептик Филип Хаммонд. Потерял пост, фактически третий по важности после премьера и главы МИД, и нынешний министр по международному развитию Алан Дункан.

Все отставки, как следует из заявлений канцелярии премьера, произошли в рамках плановой ротации. Перестановки в правительстве Великобритании производятся регулярно для того, чтобы привлечь на свою сторону дополнительных избирателей. Так, нынешние перестановки, как ожидается, позволят премьер-министру "омолодить" свой кабинет и включить в его состав больше женщин.

Кадровые изменения жизненно необходимы консерваторам, намеревающимся выиграть предстоящие выборы и сохранить контроль над кабинетом министров — в последние месяцы им в спину дышат вечные соперники лейбористы, популярность которых, согласно опросам, сравнялась с рейтингом Консервативной партии.

Официальное объявление о перестановках, как ожидается, будет сделано во вторник в первой половине дня, однако британские СМИ уже называют имена тех, кто покинет правительство. Среди наиболее заметных фигур, помимо Хейга и Дункана — министр по делам Северной Ирландии Эндрю Робатан, министр энергетики Грег Баркер, министр по вопросам гражданского общества Ник Херд, а также министр по делам университетов и науки Дэвид Виллетс.

ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЫЗОВ

Назначение 58-летнего Хаммонда может быть шагом Кэмерона навстречу избирателям, призывающим к выходу страны из Евросоюза и попыткой построить диалог с Брюсселем по-новому. Ранее заявления о необходимости пересмотра условия членства в ЕС делал и сам премьер, однако после завершения в конце весны выборов в Европарламент эта тема почти прекратила звучать в выступлениях премьера. Реже он стал напоминать и о намерении, в случае победы на ближайших выборах, провести в 2017 году референдум о выходе Британии из ЕС.

Выборы в Европарламент выявили еще одну угрозу консерваторам, исходящую от Партии независимости (UKIP), возглавляемой Найджелом Фараджем и набравшей большинство голосов на выборах в Европарламент в Великобритании. UKIP в последнее время стремительно набирает популярность. Фараджа политические соперники часто обвиняют в популизме, однако британские СМИ отмечают, что он является фактически единственным национальным политиком, который прямо говорит об угрозе миграции и считает невыгодным для страны членство в ЕС. Учитывая все это, а также вспоминая высказывания Хаммонда о Евросоюзе, смена главы МИД выглядит как предвыборный шаг.

В прошлом году Хаммонд заявлял журналистам, что он "не очень доволен позицией страны по ЕС, мой выбор — за изменение отношений". В интервью радио Би-би-си он также высказывался за пересмотр условий членства Британии в ЕС: "Я уверен, что мы должны договариваться о лучших условиях членства Британии, если бы мы хотели остаться в союзе".

До назначения на пост министра обороны Хэммонд с 12 мая 2010 года по 14 октября 2011 года был министром транспорта Великобритании.

ХЕЙГ ЗАЙМЕТСЯ ПОЛИТИКОЙ

После отставки Уильям Хейг вернется на работу в палату общин, где станет представителем правительства. Также он сохранит, по словам премьера, пост почетного министра правительства и станет его "правой рукой" при проведении предвыборной кампании Консервативной партии.

"Важно объявить, что он будет ключевым элементом команды, которая работает для обеспечения победы Консервативной партии на следующих выборах. Он был не только первоклассным министром иностранных дел, он является моим доверенным лицом, мудрым советчиком и большим другом", — отмечается в письменном заявлении премьера, распространенном в ночь на вторник его канцелярией.

По сообщениям Даунинг-стрит, 53-летний Хейг также продолжит помогать координировать государственную политику и будет одним из участников предвыборной кампании в ключевых округах на севере Англии.

Хейг 26 лет был членом палаты общин, с 1997 по 2001 возглавлял Консервативную партию, 20 лет назад он впервые в качестве чиновника вошел в состав кабинета министров. Британские СМИ называют новость об отставке Хейга самой громкой за годы работы кабинета Кэмерона. Денис Ворошилов, Мария Табак.

BelOrta начала реализацию органической голубики.

Ягода, выращенная в Бельгии по органическим стандартам, уже появилась в продаже. Наряду с ней BelOrta также запустила в реализацию экологически чистый крыжовник, красную и белую смородину и так называемую сибирскую чернику.

- В последние несколько лет мы превратились в настоящего специалиста по мягким плодам. В дополнение к обычному ассортименту органики в текущем сезоне мы также добавили несколько новых позиций ягоды, так как полагаем, что спрос на них в Бельгии и в других странах продолжает расти с каждым годом,- сообщили в пресс-службе BelOrta.

"Плохой банк" Испании решил получить дополнительный доход с пока еще не проданной и пустующей недвижимости на приморских курортах страны - завершенные комплексы будут сданы в аренду туристам.

Sareb объявил о заключении соглашения с агентством по найму туристического жилья Pierre & Vacances. Компании будут переданы четыре жилых комплекса: Poniente в Бенидорме, Аликанте, Marina Torredembarra в Таррагоне, а также Portomar и Vistalegre на Майорке. Агентство будет управлять активами, а часть доходов будет перечислена "плохому банку", сообщает портал Spanish Property Insight.

В ближайшем будущем Sareb планирует сдавать большее число пустующих квартир в аренду. В свою очередь, компания Pierre & Vacances, которая, помимо Испании, предлагает размещение во Франции, Италии, Германии и Бельгии, уже управляет 240 объектами "плохого банка".

Новая сделка позволит "плохому банку" увеличить доходы и извлечь выгоду из растущего туристического потока. Sareb уже объявил об инвестиционных планах в €2,5 миллиона, что позволит более выгодно сдать в аренду объекты из обширного портфеля компании. В 2013 году найм недвижимого имущества принес "плохому банку" €68 миллионов чистой прибыли.

Также сообщается, что Sareb выбрал 8 из 46 потенциальных управляющих компаний компаний, которые претендуют на активы стоимостью в €50 миллиардов. Предпочтение было отдано международным фондам, в числе которых Blackstone, Cerberus и Apollo. Sareb определит победителей, которые получат право управления десятью крупными кластерами недвижимости в сентябре.

До конца года плохой банк планирует продажу 130 портфелей недвижимости, сконцентрированных в Мадриде, Каталонии и Андалусии.

Союз экспортеров стали (ÇİB) опубликовал доклад о турецком импорте металлолома за 2012 год. Как следует из доклада, в 2012 году мировой импорт металлолома составил 108 млн. тонн. 21 % этого объема приходится на Турцию. В 2012 году Турция закупила 30 % американского металлолома, 32 % английского, 47 % российского, 30 % голландского, 37 % бельгийского и 7 % немецкого, заплатив за него в общей сложности 9,4 млрд. долл. Ожидается, что потребности Турции в металлоломе к 2023 году вырастут до 60 млн. тонн. 41 млн. тонн из этого объема Турция вынуждена будет импортировать.

Бугюн, 08.07.14

По информации Союза экспортеров Турции (TİM), экспорт автомобилей и запасных частей к ним в первом полугодии 2014 года вырос на 11,1 % по сравнению с первым полугодием прошлого года и составил 11 млрд. 717 млн. долл. На продукцию автомобильной промышленности приходится 14,7 % всего турецкого экспорта за первое полугодие. На готовую одежду приходится 11,8 % всего турецкого экспорта, на продукцию химической промышленности – 11,1 %, на продукцию металлургической промышленности – 8,8 %. Крупнейшим покупателем продукции турецкого автопрома в первом полугодии стала Германия – 1,9 млрд. долл., за ней следуют Франция – 1,3 млрд. долл., Англия – 1,2 млрд. долл., Италия – 958 млн. долл., Бельгия – 571 млн. долл., Испания – 499 млн. долл., Россия – 446 млн. долл.

Миллиет, 07.07.14

KPI, дочернее предприятие кувейтской госкомпании KPC, в июне завершила сделку по приобретению у Shell свыше 800 АЗС в Италии, а также авиационного бизнеса в этой стране, сообщает ценовое агентство Argus. Благодаря данной покупке количество АЗС, принадлежащих KPI на территории Италии, вырастет с 2,7 тыс. до 3,5 тыс.

Укрепление позиций кувейтской компании может затруднить работу других участников итальянского топливного рынка, где присутствуют российские ЛУКОЙЛ (владеет 100% акций НПЗ Isab на Сицилии) и "Роснефть" (владеет 20,99%-ной долей НПЗ Saras и 112 АЗС в стране), а в авиазаправочном бизнесе – "Газпром нефть", которая реализует авиатопливо в 11 аэропортах Италии.

Компания Kuwait Petroleum International (KPI) занимается нефтепереработкой и продажами KPC. KPI также владеет перерабатывающими заводами в Роттердаме и Италии, что позволяет ей осуществлять прямые поставки значительному числу своих европейских розничных клиентов. KPC владеет заправочными станциями в Бельгии, Испании, Швеции, Люксембурге, Таиланде и Италии, а также имеет нефтеперерабатывающее СП с компанией AGIP в Милаццо (Milazzo), в Италии. С возрастанием рынков вторичной переработки в Азии, Кувейт в последнее время проявляет серьезный интерес к приобретению активов перерабатывающих предприятий на развивающихся рынках, например, в Китае и в Индии.

ПОДАРОК НА МИЛЛИАРДЫ. РОССИЯ ОТДАЕТ БЕЛОРУССИИ С-300

Эксперты называют это инвестициями в собственную безопасность

Минск безвозмездно получит от Москвы четыре зенитных ракетных комплекса С-300. Соответствующий контракт подписало Министерство обороны России. Сейчас документ находится на рассмотрении белорусской стороны.

"Как только она контракт подпишет, в этот же день все будет передано", - сказал заместитель директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Константин Бирюлин. Детали контракта он уточнять не стал.

Многие недоумевают, почему Россия бесплатно отдает Белоруссии комплексы С-300.

Константин Сивков, доктор военных наук, первый вице-президент Академии геополитических проблем

"Действия по передаче Белоруссии комплекса С-300 являются реакцией на наращивание группировкой вооруженных сил НАТО на западных рубежах нашего сообщества Россия-Белоруссии. В первую очередь, в ответ на увеличение группировки тактической авиации, а также в ответ на оснащение самолетов тактической авиации неядерных стран, таких как Германия, Голландия, Италия, Бельгия, оборудованием, позволяющим применять американские ядерные бомбы".

Согласно открытым источникам, цена одного комплекса С-300 на мировом рынке - около 115 миллионов долларов. Таким образом, общая стоимость передаваемых Белоруссии ЗРК - почти полмиллиарда долларов.

Не слишком ли это дорогой подарок? И могли ли быть в контракте какие-то дополнительные условия?

Андрей Фролов, научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий

"Россия тем самым фактически инвестирует в свою собственную безопасность. Западное направление, поскольку Белоруссия входит в единую систему ПВО, будет просто более надежно прикрыто и перевооружено на более современный комплекс. Я думаю, что все-таки какие-то деньги на подготовку к передаче, то есть на какой-то ремонт, предпродажный осмотр, наверное, Белоруссия заплатила. Ну и конечно, за транспортировку, наверное, тоже. Но это мизер на фоне стоимости комплекса".

О том, что Россия передает Белоруссии четыре комплекса С-300, заявил в октябре минувшего года министр обороны Сергей Шойгу.

В 2005 и 2006 годах Россия уже поставила Белоруссии по бартеру четыре дивизиона С-300. В общей сложности - 48 пусковых установок. Взамен российская сторона получила восьмиосные шасси для ракетных комплексов "Тополь-М".

В Люксембурге на территории выставочного комплекса «Люксэкспо» (LUXEXPO) прошли «Бизнес-дни Большого региона», собравшие предпринимателей и официальных лиц из Люксембурга, а также приграничных регионов – Валлония (Бельгия), Лотарингия (Франция), Рейнланд-Пфальц и Саар (Германия). Большой регион насчитывает 375 тыс. жителей и его экономика представляет 2,5% от ВВП Евросоюза. Целью проведения «Бизнес-дней Большого региона» является повышение конкурентоспособности, стимулирование экономического роста и развития малых и средних предприятий и инновационных стартапов. Организатором мероприятия является Торговая палата Люксембурга, и в 2014 г. оно состоялось в третий раз. Формат «Бизнес-дней» предусматривает проведение панельных дискуссий, тематических круглых столов, а также встречи и переговоры в формате В2В. Люксембург. Франция > Приватизация, инвестиции > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121877

По данным Национального бюро по агропромышленному маркетингу, объем потребления мяса в Бельгии в 2013 г. сократился по сравнению с предыдущим годом на 3% и составил20,7 кгна человека в год. Стоит отметить, что 2008 г. этот показатель равнялся 23,7 кг мяса в год. Бельгия > Агропром > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121768

Немецкий производитель автомобилей AUDI инвестирует дополнительные 500 млн. евро в завод Audi Brussels (г.Брюссель). Инвестиции будут направлены на сооружение мощностей для производства новых моделей Audi Q3 и Audi Q1. Бельгия. Германия > Авиапром, автопром > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121766

Британская фармацевтическая компания GlaxoSmithKline (GSK) подписала соглашение о партнерстве с американской компанией Adaptimmune (биотехнологии) в области разработки вакцин против онкологических заболеваний. Непосредственно данным процессом будет заниматься бельгийское отделение GSK, ответственное в структуре компании за разработку и производство вакцин. Бельгия. США > Медицина > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121764

По прогнозам Еврокомиссии, дефицит бюджета в 2014 г. в Бельгии составит 2,6% от ВВП.

На территории Бельгии работают девять казино. В 2012 г. доход от игорной деятельности составил 141,4 млн. евро.

В Парламенте Валлонии было принято решение об увеличении бюджета региона в 2015 г. до 13 млрд. евро. На текущий год бюджет региона составляет 7,5 млрд. евро.

Согласно данным Бельгийской автомобильной федерации (FEBIAC), в мае с.г. в стране было реализовано 42955 новых автомобилей. Это на 3,3% меньше, чем в аналогичный период 2013 г. При этом за первые пять месяцев текущего года было продано 244084 автомобиля, что на 0,77% меньше, чем за аналогичный отрезок времени годом ранее (246715). Бельгия > Авиапром, автопром > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121761

Компания Solvay в партнерстве с Женским университетом Ихва (Южная Корея) открыла в Сеуле Центр исследований и инноваций. В центре будут работать 60 ученых и специалистов. Основным направлением деятельности центра станет разработка и совершенствование технологий в области органических светодиодов (OLED-технологии). На церемонии открытия центра присутствовал президент бельгийской компании Жан-Пьер Кламадьё. Бельгия. Корея > Электроэнергетика > ved.gov.ru, 10 июля 2014 > № 1121759