Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Неравносторонний треугольник

© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2007

Даниэль Гроцки – научный сотрудник, Ирис Кемпе – старший научный сотрудник Центра прикладных политических исследований при Мюнхенском университете имени Людвига Максимилиана.Статья подготовлена в рамках проекта «Россия, ЕС и балтийские страны. Расширить потенциал кооперации», организованного московским отделением Фонда Фридриха Эберта и Центром прикладных политических исследований (Мюнхен).

Резюме Балтийский подход к новой политике Европейского союза предполагает не сотрудничество с Россией, а скорее создание ей противовеса. Таким образом, будущая роль Москвы в восточной политике ЕС зависит от ее отношений со странами – членами Евросоюза, в том числе (и не в последнюю очередь) и государствами Балтии.

Членство балтийских государств в Европейском союзе и изменения общего геополитического ландшафта бросают вызов исторически отягощенным отношениям Россия – Балтия. Перенос памятника жертвам Второй мировой войны из центра Таллина на военное кладбище за несколько дней до Дня Победы (и в преддверии саммита Россия – ЕС в Самаре) привел к масштабному конфликту. В ходе беспорядков, последовавших за демонтажом монумента, один человек погиб и более 150 ранены. Вместе с тем есть и позитивные признаки: не далее чем в марте 2007 года Латвия и Россия после многолетних споров подписали, наконец, договор о границе.

Как взаимоотношения между Москвой и балтийскими столицами повлияют на три крупные проблемы, с которыми сталкиваются Евросоюз и Российская Федерация? Это прежде всего обустройство прилежащих территорий, выработка энергетической политики и новой институциональной базы сотрудничества.

НОВЫЙ СКОРОСТНОЙ РЯД НА ИЗВИЛИСТОЙ ДОРОГЕ?

Российско-латвийский договор о границе – это и знак надежды на потепление российско-балтийских отношений, и символ их обремененности тяжелым историческим наследием. Латвия опустила преамбулу, упоминавшую Рижский мирный договор 1920-го, согласно которому район Пыталово в Псковской области являлся частью латвийской территории (аналогичные разногласия существуют и с Таллином по поводу Нарвы, принадлежавшей Эстонии по Тартускому договору того же года). Так был расчищен путь к окончательной договоренности, которую планировалось достичь еще в 2005 году.

Договор о границе с Россией – главное условие присоединения Латвии к Шенгенскому пространству. Без этого документа и РФ не добьется ранее заявленной цели обеспечить безвизовый въезд своих граждан в государства – участники Шенгенской зоны.

Хотя возможны любые откаты, это событие являет собой положительный сдвиг в отношениях (в целом конфронтационных) между Москвой и балтийскими странами. Он резко контрастирует с состоянием российско-эстонских связей. Скорее всего, давление Брюсселя на Эстонию, единственную, еще не подписавшую пограничный договор с Россией, теперь увеличится: Европейский союз призывает Таллин последовать примеру Риги и отказаться от территориальных притязаний.

Членство в ЕС не устранило тяжелое наследие прошлого в отношениях стран Балтии с Москвой. Для народов Литвы, Латвии и Эстонии память о советской оккупации, последовавшей за подписанием пакта Молотова – Риббентропа, не только стала неотъемлемой частью их национального самосознания, но и обусловила многочисленные препятствия на пути практического сотрудничества.

Достаточно вспомнить, что в 2005-м президенты Литвы и Эстонии Валдас Адамкус и Арнольд Рюйтель отвергли приглашение Кремля прибыть в Москву на празднование 60-летия разгрома нацистской Германии. И только их коллега из Латвии Вайра Вике-Фрейберга почтила это событие своим присутствием. Бывшему латвийскому лидеру делает честь тот факт, что свой политический вес она все-таки пыталась использовать для налаживания отношений с Россией.

Болезненным вопросом остаются советские депортации. Когда посол России в Эстонии Константин Провалов выразил «соболезнования» в связи с депортацией тысяч эстонских граждан в 1941 году, но не «извинился», это вызвало бурю лестных и критических замечаний в его адрес.

Споры по поводу «Бронзового солдата» в Таллине, закончившиеся беспорядками, блокадой эстонского посольства, хакерскими атаками, призывами бойкотировать эстонские товары и даже разорвать дипломатические отношения, – ярчайший пример разлада. Многие эстонцы видят в памятнике и захоронении советских солдат символ угнетения, в то время как Россия и значительная часть русскоязычного населения Эстонии почитают монумент как символ победы над фашизмом.

В свою очередь Москва обвиняет государства Балтии в игнорировании случаев сотрудничества с нацистами. Латвия, Литва и Эстония, утверждает Кремль, присоединились к СССР добровольно и не имеют права ни на какие компенсации от России.

Эти события вышли далеко за рамки двусторонних отношений и омрачили атмосферу самарской встречи Россия – Евросоюз, на которой не было достигнуто никаких конкретных результатов.

Балтийские государства начинают воспринимать Европейский союз как рычаг для решения своих споров с Москвой, правда, этот рычаг может действовать как в негативном, так и в позитивном ключе. Так, Литва пригрозила присоединиться к польскому вето на подготовку нового документа взамен Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) ЕС – Россия, если Москва не возобновит поставки нефти. Но еще до ее вступления в Евросоюз именно Литва стала движущей силой в вопросе выработки приемлемого визового режима для граждан, перемещающихся между Калининградской областью и «материковой» Россией. Конструктивная роль Вильнюса проявилась и в создании Объединенного комитета регионального развития с участием представителей Литвы и Калининграда.

Россия по-прежнему недовольна положением русскоязычного населения в Латвии и Эстонии, но нельзя не признать, что в рамках усилий по евроинтеграции власти обеих стран значительно улучшили свое отношение к этой категории жителей.

Можно спорить, что больше напоминают российско-балтийские отношения – «наполовину наполненный» или «наполовину пустой» сосуд, однако игровое поле меняется. Членство стран Балтии в Европейском союзе может подвигнуть Брюссель к проведению политики, которая далеко не всегда будет нравиться Москве. Но в долгосрочной перспективе и участие в ЕС, и постоянно меняющаяся политическая ситуация подтолкнут Балтию к тому, чтобы играть более конструктивную роль как в двусторонних отношениях, так и внутри Евросоюза, а также исключить исторические темы из текущей политики.

КОНЕЦ ЧЕРНО-БЕЛОЙ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ?

Расширение Европейского союза в 2004-м, когда в его ряды влились восемь стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), перевернуло новую страницу в истории сообщества. ЕС теперь непосредственно граничит с регионом, некогда считавшимся «задворками» России, или ее «ближним зарубежьем». Вступление в НАТО и Евросоюз государств, некогда находившихся в сфере влияния Москвы, вынуждает последнюю «отступать» на протяжении последних пятнадцати лет. Кремль намерен положить конец такому фундаментальному геополитическому сдвигу.

До «цветных» революций в Грузии и Украине Москве удавалось сохранять сеть лояльных политиков в соседних странах, тем самым влияя на их внутриполитические и экономические решения. Местные элиты активно поддерживали российские инициативы, направленные на углубление экономической интеграции.

Поворот Тбилиси и Киева к НАТО, их намерение сблизиться с Соединенными Штатами и присоединиться к Европейскому союзу напомнили России события начала 1990-х, когда балтийские государства и бывшие союзники по Варшавскому договору моментально переориентировались на Запад. Учитывая рост антироссийских настроений в Польше и странах Балтии, Москва опасается общего укрепления в Европе проамериканского лагеря.

Еще одно подтверждение тому – скандал в связи с развертыванием американского противоракетного комплекса в Восточной Европе. Данный проект не угрожает российской ракетной мощи. Но, как писал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в Financial Times от 7 апреля 2007 года, Россия считает «неприемлемым», чтобы Соединенные Штаты или НАТО вели себя в Европе как на «своей собственной стратегической территории».

С 2004 года Россия начинает приводить в соответствие с мировыми цены на углеводороды, поставляемые в страны Закавказья и Восточной Европы. Такая политика имеет веские экономические обоснования. Но перекрытие трубопровода, сопровождаемое шумихой в СМИ, а также возникновение технических проблем, совпадающее по времени с неугодными Москве политическими событиями, встревожили Европу, особенно балтийские государства, и ударили по репутации России.

Под председательством Германии ЕС пытается выработать новую восточную политику, соответствующую современным геополитическим реалиям. Главным инструментом остается Европейская политика соседства (ЕПС), принятая в 2004-м после очередного расширения. Ее цель – способствовать стабильности, распространяя на соседние государства «четыре свободы» Евросоюза (свобода передвижения товаров, людей, услуг и капитала) .

Эта политика не оправдала надежд, поскольку не учитывала колоссальных региональных различий между восточноевропейскими и средиземноморскими странами. Она не смогла адекватно ответить и на такие новые явления, как напористая тактика России и «оранжевая революция» в Украине. Европейский союз вывел Минск за рамки своей стратегии, не стимулируя ни перехода Белоруссии к рыночной экономике, ни отказа от авторитарного правления. Вместо того чтобы открыть перед Киевом долгосрочную перспективу присоединения, ЕС лишь подготовил проект Углубленного соглашения о свободной торговле, да и то только в период германского председательства.

В 2007 году региональная политика изменилась. В Киеве вновь разразился острый политический кризис, а Минск вступил в конфликт с Москвой из-за цен на газ и транзитных пошлин на нефть. Россия видит угрозу дальнейшего расширения НАТО, хотя оно, как и новое расширение Евросоюза, вряд ли возможно в ближайшие годы. Европейский союз остается сторонним наблюдателем в разрастающемся российско-грузинском конфликте и едва ли способен что-то противопоставить Кремлю в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии. Похоже, Запад и Россия исчерпали все привлекательные сценарии интеграции Восточной Европы, оставив открытым вопрос о том, как ее обустроить.

Хотя ЕС считает демократию и свободный рынок предпосылками региональной стабильности, в нем нет единодушия относительно новой восточной политики. Есть понимание, что необходим новый подход. Продолжается поиск соответствующего инструмента, который не означает расширения, не является вмешательством, но обеспечивает действенные стимулы и четкие условия развития. Не прекращаются и дискуссии о роли России. Балтийские государства отстаивают такой курс, который исключал бы согласование важных решений с Москвой и поощрял интеграцию Восточной Европы в европейские и трансатлантические структуры.

В неофициальном литовском документе (сентябрь 2006 г.) поддержано предложение Германии разграничить такие понятия, как «европейские соседи» и «соседи Европы», чтобы провести в рамках ЕПС водораздел между Средиземноморьем и Восточной Европой. Важность подобного разделения признаюЂт многие государства-члены.

Германский МИД предполагает строить новую восточную политику на фундаменте стратегического партнерства с Россией и «ЕПС плюс» (учитывающей особенности Восточной Европы). Балтийские же государства доказывают, что Европе следует активно укреплять прозападные и продемократические силы в соседних странах и в принципе согласиться с идеей членства Украины и Грузии в Евросоюзе. Такой подход противоречит давно укоренившимся представлениям западноевропейских политиков, которые стремятся избежать конфликта между европейской поддержкой демократизации и интересами безопасности России.

С точки зрения стран Балтии, приоритетами должны стать «европеизация» и «модернизация» Восточной Европы. «Европеизация» подразумевает расширение общих пространств с Украиной и республиками Южного Кавказа. Так эти страны оказались бы «привязаны» к Европейскому союзу за счет более открытых визовых режимов, более масштабной помощи и финансирования, а также расширенных соглашений о свободной торговле. В отдаленной перспективе маячит их вступление в ЕС.

На двустороннем уровне балтийские государства оказывают активную помощь в развитии и техническую поддержку восточноевропейским и кавказским странам. В Балтии звучит озабоченность по поводу отсутствия четкой стратегии в отношениях с Минском. Для Литвы соседство с Белоруссией обернулось более тесным сотрудничеством с ее гражданским обществом. В Вильнюсе обосновался Европейский гуманитарный университет, изгнанный из Минска. Литва также вносит вклад в региональное развитие, особенно в Гродненской области, где проживает немало этнических поляков.

«Оранжевая революция» в Украине дала новый импульс черноморско-балтийскому региональному сотрудничеству. Вильнюс, Рига и Таллин поддержали идею создания Сообщества демократического выбора, которая была выдвинута в Боржомской декларации 2006 года, подписанной президентами Грузии и Украины.

Между тем последние события в Восточной Европе, и в частности в Украине, ставят под сомнение вероятность дальнейшего продвижения демократии. Кроме того, все страны-члены признаюЂт, что стратегические проблемы, касающиеся Украины, Грузии, Белоруссии и других бывших республик Советского Союза и угрожающие европейской безопасности, не могут быть решены без участия Москвы. Статус России в новой восточной политике Евросоюза будет во многом определяться ее двусторонними отношениями с европейскими соседями.

Убийства Анны Политковской и Александра Литвиненко, речь Владимира Путина на Мюнхенской конференции по безопасности 10 февраля 2007 года и скандал с Белоруссией в январе, негативно сказались на российском имидже. В этих условиях улучшение отношений со странами Балтии представляется удачным способом снять испытываемое Москвой давление, а также не допустить дальнейшего разворота курса Европейского союза в сторону отказа от принципа «Сначала – Россия» (Russia First) в политике по отношению к государствам-соседям.

СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СФЕРЕ ЭНЕРГЕТИКИ

Россия снова ощущает себя одной из ведущих мировых держав, рассматривая свою роль энергопоставщика не только в экономическом, но и в политическом свете. А в ЕС об энергетической безопасности теперь говорят куда больше, чем об энергетическом сотрудничестве. Ведущие политики и стратеги Европы предлагают включить энергетику в будущее рамочное соглашение с Россией, что должно стать заменой так и не ратифицированной Москвой Европейской энергетической хартии.

«Газпром» заинтересован в приобретении акций европейских распределительных энергетических компаний и доступе на рынки сбыта. Эта компания владеет крупными пакетами акций многих европейских национальных поставщиков газа, таких, как Eesti Gaas, Latvija Gaze и Lietuvos Dujos. Однако европейские регулирующие органы и энергетические компании настороженно относятся к «Газпрому», видя в нем политический инструмент. Свободный доступ России на европейский энергетический рынок затрудняется ее неоднозначным отношением к западным инвестициям в собственный энергетический и сырьевой сектор, что наглядно проявилось в мощном давлении, которое вынудило компанию Shell передать «Газпрому» контрольный пакет акций сахалинского проекта.

Хотя европейские инвесторы опасаются российского дефицита законности, они уже осуществили немалые вложения в растущую экономику. Брюссель и европейские столицы нуждаются в улучшении условий работы своих компаний в России, включая более твердые гарантии по инвестициям в энергетический сектор.

Крупные экономики Западной Европы, в частности Франция, Великобритания и Германия, импортируют немалые объемы российских газа и нефти. Но это только часть их энергетического импорта. Западноевропейские правительства могут воспринимать РФ как дополнительный источник энергоресурсов, дающий возможность диверсифицировать импорт, а большие суммы, выплачиваемые России, – как гарантию надежности поставок. Они также полагаются на двусторонние договоры с Москвой.

С другой стороны, Россия обеспечивает от 60 до 100 % совокупного импорта газа новых стран – членов Евросоюза. Поэтому вполне объяснима позиция правительств стран ЦВЕ, которые требуют выработки единой европейской энергетической стратегии, чтобы снизить зависимость от Москвы. Самый яркий пример – призыв Варшавы создать «энергетическую НАТО».

Из всех стран – членов Евросоюза балтийские государства сталкивались с наиболее сложными проблемами в плане российских поставок. Усиливает ли участие в Европейском союзе их позиции?

В 2002 году Россия прекратила прокачку нефти в латвийский порт Вентспилс, пытаясь добиться, чтобы Рига позволила «Транснефти» приобрести акции ее нефтеперерабатывающего завода. В 2003-м министр иностранных дел Латвии обратился за поддержкой к ЕС, но Европейская комиссия реагировала весьма вяло. Трубы пусты и по сей день.

В 2006 году Литва обвинила Россию в умышленном прекращении поставок на нефтеперерабатывающий завод Mazeikiu Nafta (обеспечивает 14 % литовского ВВП) после того, как польская PKN Orlen выиграла тендер на приобретение контрольного пакета акций Mazeikiu, оставив за бортом российские компании. Хотя Москва объясняет этот шаг техническими причинами, Mazeikiu Nafta достучалась до руководителей Евросоюза на самом высоком уровне. Пригрозив стать «второй Польшей» и заблокировать возобновление переговоров о заключении нового соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Европейским союзом и Россией, Литва заставила вмешаться в ситуацию председателя Еврокомиссии Жозе Мануэла Дурана Баррозу.

По сути, «Газпром» покрывает 100 % потребностей всех трех стран в газе (около 5 миллиардов кубометров в год); импорт нефти и нефтепродуктов, газа и минеральных удобрений из России составляет 75 % литовского, 60 % латвийского и 50 % эстонского импорта. На доходы от транзита российских энергоносителей приходится 25 % латвийского и по 20 % эстонского и литовского государственного бюджета. В долгосрочной перспективе такая структурная близость может все-таки перевесить разногласия.

Двойственный характер ситуации демонстрируют события вокруг Северо-Европейского газопровода (СЕГ). Его прокладывают от российского Выборга к немецкому Грайфсвальду в обход балтийских государств, и последние воспринимают проект как посягательство на свои экономические и геостратегические интересы. Действительно, СЕГ дает России по крайней мере теоретическую возможность перекрыть поставки газа в страны Балтии и Польшу, но продолжить снабжение Западной Европы. Но в то же время он может оказаться и весьма выгодным начинанием и для балтийских государств, тем более что ссора между Москвой и Минском заставила Россию глубже задуматься над диверсификацией потоков.

Латвия выразила заинтересованность в присоединении к проекту – возможно, посредством строительства газохранилищ. Deutsche Welle сообщила, что исходя из экологических соображений операционная компания Nord Stream рассматривает другой маршрут трубопровода – ближе к эстонской границе и собирается провести дополнительный анализ экономической целесообразности участия балтийских государств. Правда, из-за последнего конфликта с Россией Эстония пока отказалась даже обсуждать такую возможность.

Страны Балтии стремятся облегчить совместный доступ на бурно развивающийся российский рынок, избежав при этом дискриминационных мер в налогообложении, транспортном и энергетическом секторах. Если поддержка ЕС поможет этим государствам чувствовать себя более комфортно и безопасно, то в долгосрочной перспективе это сыграет на руку и Москве.

БУДУЩЕЕ РАМОЧНОЕ СОГЛАШЕНИЕ

Поиск нового формата отношений между Евросоюзом и Россией взамен истекающего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве сталкивается с большими трудностями. Переговоры так и не удалось запустить ни и в Хельсинки (ноябрь 2006 г.), ни в Самаре (май 2007 г.). Но и когда они начнутся, неизбежна острая полемика вокруг «общих ценностей» и энергетической политики. Балтийские государства, а также страны ЦВЕ, вероятно, используют этот процесс в качестве повода раскритиковать откат России от демократических ценностей и ее склонность проводить гегемонистскую внешнюю политику.

Варшава уже наложила вето на переговоры о новом соглашении до тех пор, пока Москва не отменит запрет на импорт польского мяса, а Вильнюс угрожает к присоединиться к бойкоту, требуя официального графика возобновления функционирования нефтепровода «Дружба». Рига поддержала работу над новым соглашением, но заявила, что понимает Польшу. Разрастание конфликта, начавшегося с демонтажа памятника, может подтолкнуть Таллин к действиям по блокированию переговоров. Министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт и до последнего конфликта, еще в октябре 2006 года, говорил, что не нужно торопиться с подписанием нового соглашения, которое должно быть более значительным, чем предыдущее.

Страны Балтии выступают за более решительную поддержку гражданского общества в России и более строгий контроль за соблюдением там прав и свобод человека, считая эти меры необходимым элементом отношений. Призывы увязать подписание нового документа с состоянием демократии звучат в балтийских столицах гораздо громче, чем где бы то ни было. Вильнюс, Рига и Таллин добиваются от Европейского союза последовательной и единой политики в отношении России. Но возможно ли это?

Если СПС останется в силе или принципиально не изменится, то больше всего проиграет именно Балтия. Ведь данный документ был согласован еще до того, как они вступили в ЕС. Уже сегодня СПС, по сути, не определяет политику Евросоюза в отношении России. Если возобладает курс на двусторонние договоренности, то страны Балтии могут и вовсе остаться за бортом.

Не исключено, однако, что и они используют ратификацию нового соглашения как инструмент для решения двусторонних проблем. Следовательно, пересмотр СПС создаст стимулы для «нормализации» и «экономизации» отношений. Ключ к успеху лежит в изменении менталитета как российских, так и балтийских лидеров. Если они желают реализовать в будущем потенциал сотрудничества, то это придется делать без оглядки на историю.

***

Сложные российско-балтийские отношения нельзя рассматривать в отрыве от членства Латвии, Литвы и Эстонии в Европейском союзе. Подписывая с Россией договор о границе, Латвия как член ЕС руководствовалась не только собственными, но и общими интересами (Шенген, безвизовый режим). В то же время нынешние эстонско-российские страсти показывают, к чему приводит нежелание отделить историю от сегодняшнего политического курса.

Страны Балтии активизируют свою деятельность и включаются в выработку новой восточной политики Евросоюза. Они стали важным фактором в создании единого пространства, проведении единой энергетической политики и поиске основ для нового договора о партнерстве и сотрудничестве.

Европейскому союзу, России и балтийским государствам предстоит найти способы обустройства их непосредственных соседей – стран Восточной Европы, прежде находившихся в сфере влияния Москвы. Надежды на то, что Украина или Грузия автоматически станут на западный путь развития, столь же безосновательны, как и планы создания единого российско-белорусского государства. Ни Россия, ни ЕС не способны предложить соседям жизнестойкую политическую альтернативу.

Будущая позиция Москвы на европейской сцене не в последнюю очередь зависит от ее отношений с балтийскими соседями. Правда, их сегодняшний подход предполагает не сотрудничество с Россией, а скорее создание ей противовеса.

Евросоюз раскололся на крупных и богатых «ветеранов», менее зависимых от российских энергоносителей, и «новичков». Интересы одних и других в энергетической области не совпадают. В то же время Европейский союз мог бы стать для балтийских стран площадкой, позволяющей высказывать опасения по поводу энергобезопасности. Это разрядило бы ситуацию и дало возможность в полной мере реализовать потенциал географически близких быстрорастущих рынков России и Балтии.

Провал переговоров по новому СПС особенно невыгоден именно балтийским государствам. Поэтому не исключено, что, хотя Вильнюс, Рига и Таллин занимают наиболее жесткую позицию в вопросе обусловленности «общими ценностями», они в конце концов довольствуются более прагматичным соглашением, в большей степени ориентированным на экономику, чем на политику. Но чтобы произошли положительные сдвиги, придется исходить из современных, а не исторических реалий.

Подписывая договор о границе, Россия и Латвия следовали как раз этой логике – переориентации на имеющиеся возможности. Это событие может стать первым шагом и важным прецедентом, предвосхищающим достижение аналогичной договоренности с Эстонией. Такой сценарий может заложить основу для долговременного потепления в российско-балтийских отношениях и открыть новые возможности сотрудничества.

Латвия. Литва. Эстония. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 июня 2007 > № 2908016 Даниэль Гроцки, Ирис Кемпе

Россия строит военную базу в селе Приморское Гальского района Абхазии, передает телекомпания «Рустави 2». По ее данным, на территории, где планируется строительство взлетно-посадочных полос для вертолетов, проживают 7 грузинских семей, и власти района уже потребовали их переселения. Село Приморское выбрано не случайно – отсюда удобнее контролировать прибрежную зону Сухуми и Гудаута.В Абхазии уже побывали специалисты из России, которые осуществят приватизацию и паспортизацию земель Гальского района, граничащего с Грузией. Руководитель администрации района провел заседание рабочих групп, которые должны известить население о новых тарифах налога на землю. В частности, за каждый гектар земли его владелец должен заплатить 70 лари (42 долл.), а владельцы орешников должны будут выплатить за гектар 150 лари (90 долл.) или расплатиться 80 кг. фундука. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ., 7 июня 2007 > № 79320

Самым реальным конкурентом действующего президента Грузии на выборах в 2008г. может стать экс-министр обороны Ираклий Окруашвили. Таковы данные соцопроса, проведенного грузинской газетой «Квирис палитра». Как сообщает корреспондент РИА Новости, издание опросило 400 респондентов в конце мая. Участникам исследования предложили ответить на вопрос «Кто может стать самым реальным конкурентом Михаила Саакашвили на президентских выборах в 2008г.?».Согласно обнародованным в понедельник результатам, самый высокий рейтинг после Окруашвили – у спикера грузинского парламента Нино Бурджанадзе. За ней по нисходящей следуют лидер оппозиционной Лейбористской партии Шалва Нателашвили, лидер Партии народа Коба Давиташвили, экс-глава МИД Грузии Саломе Зурабишвили, лидер оппозиционной партии «Новые правые» Давид Гамкрелидзе и лидер партии «Свобода» Константин Гамсахурдиа. Меньше всего голосов опрошенных получил лидер оппозиционной Республиканской партии Давид Усупашвили.

Окруашвили, одна из самых одиозных фигур грузинской политики, обещавший в свое время встретить новый 2007г. в столице непризнанной Южной Осетии Цхинвали, решил создать к парламентским выборам 2008г. собственную партию. Об этом много пишет грузинская пресса. По информации грузинских СМИ, Окруашвили заказал социологические опросы, желая подсчитать численность своих возможных сторонников. Соцопрос газеты «Квирис палитра» не первый, в который включили персону бывшего министра обороны. Несмотря на то, что Окруашвили с конца 2006г. после своего добровольного ухода из политики не появляется на публике, в Грузии у него по-прежнему высокий рейтинг.

Давний соратник нынешнего президента республики, Окруашвили перед своим уходом с должности министра обороны заявил, что покидает политику временно. Эксперты полагают, что, вернувшись в политику и приняв участие в президентских выборах, Окруашвили будет опираться на тех, кто занимает, так же, как и он, антироссийскую позицию и выступает за силовое решение проблем Абхазии и Южной Осетии. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 июня 2007 > № 67087

Все земельные участки и недвижимость в Абхазии будет возвращена законным владельцам, заявил президент Грузии Михаил Саакашвили в субботу на церемонии открытия летнего патриотического лагеря для молодежи в селе Ганмухури Зугдидского района (возле административной границы с Абхазией). «Хочу заявить, что все, кого заставили временно оставить свое имущество, получат его назад. Все договора о купле и продаже недвижимости в Абхазии являются недействительными», – отметил Саакашвили, слова которого цитирует информагентство «Новости-Грузия». «И как сегодня в Аджарии, в Батуми, где незаконно построенные дома Лужкова, Иванова, Петрова и генерала Набдзорова были возвращены народу и там развиваются современные бизнес-проекты, так и все договора о купле-продаже недвижимости в Абхазии будут аннулированы», – пообещал лидер Грузии.Он подчеркнул, что «все присвоенные санатории и земельные участки будут возвращены тем, кому это принадлежит – народу Абхазии». «Я хочу предупредить всех – не жадничайте и не присваивайте чужого имущества, оно не ваше и не тех, кто его продает. Это имущество принадлежит населению Абхазии – абхазам, грузинам, армянам, азербайджанцам, грекам, евреям», – сказал Саакашвили. Он пообещал, что все возвращенное будет восстановлено «в первоначальном виде». «Нашим ответом на насилие является спокойствие, единство, усиление и развитие. Наш ответ на угрозы – предложение мира и дружбы. Грузины в отличие от некоторых лжеполитиков, не мыслят этническими категориями», – заявил Саакашвили. Грузия > Недвижимость, строительство > ria.ru, 26 мая 2007 > № 66892

Грузия не станет возражать против вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), если российские обязательства о закрытии контрольно-пропускных пунктов на нелегитимных участках грузино-российской границы в Абхазии и Южной Осетии будут выполнены, заявил министр экономического развития Грузии Гиоргий Арвеладзе. «В отношении вопроса вступления Российской Федерации в ВТО позиция Грузии остается неизменной и непоколебимой. Грузия поддержит вступление России в ВТО только в том случае, если эта страна исполнит взятые на себя в 2004г. обязательства. Это закрытие контрольно-пропускных пунктов на Псоу и у Рокского тоннеля», – сказал Арвеладзе журналистам в четверг. Грузинский министр заявил, что «двусторонние соглашения не должны быть пустой бумажкой». «Россия должна осознать, что обязана выполнять возложенные на нее обязательства. В противном случае, вопрос вступления РФ в ВТО будет приостановлен», – сказал Арвеладзе. Как сообщили в пресс-службе министерства экономического развития Грузии, 30-31 мая в Тбилиси прибудет российская делегация под руководством главы рабочей группы по переговорам вступления России в ВТО Максимом Медведковым. Грузинскую делегацию на переговорах возглавит заместитель министра экономического развития Тамар Ковзанадзе. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 17 мая 2007 > № 63416

Цели и приоритеты военной политики

© "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007

П.С. Золотарёв - профессор Академии военных наук, член Совета по внешней и оборонной политике, генерал-майор запаса.

Резюме Исполнительная власть стала заложником сил, благосостояние которых зависит от военных заказов. Под их влиянием начинает формироваться иная внешняя военная политика России.

Военная политика России и Соединенных Штатов существенно различается, и связано это прежде всего с тем, что место и роль обеих стран в процессах глобализации несопоставимы. США в значительной степени выступают их инициатором, Россия же вынуждена по большей части к ним адаптироваться.

Характер американской экономики, интересы которой охватывают весь мир, неизбежно приводит к глобализации военной политики Вашингтона. Способность осуществлять глобальную проекцию силы превращается в одно из основных условий обеспечения национальной безопасности. Советский Союз в свое время также был нацелен на глобальную проекцию силы, но не по экономическим, а по идеологическим соображениям. Превалирование политической составляющей послужило одной из причин краха советской экономики.

Сегодня Москва имеет некоторые экономические предпосылки (в части сырьевого сегмента) для стремления к глобальному проецированию силы. Однако после окончания холодной войны Россия, перестав быть сверхдержавой, так и не смогла обрести политический, экономический и военный потенциал, необходимый великой державе регионального калибра. В то же время ядерная мощь страны (лишь Россия способна многократно уничтожить Соединенные Штаты) поддерживает ностальгические претензии на сверхдержавный статус.

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА США

Фактически все президентство Билла Клинтона ушло на выработку американской военной политики в новых условиях. Администрация проявляла сдержанность, предпочитая тактику постепенных шагов по мере изменения текущей ситуации. Наиболее существенными из возникших проблем были судьба ядерного потенциала СССР и урегулирование военного конфликта на Балканах.

Первая предполагала решение конкретных задач в области ядерной безопасности, что осуществлялось в рамках программы Нанна - Лугара. Балканский кризис способствовал развитию миротворческой составляющей военной политики США. Расширились возможности Америки по проведению миротворческих операций, в том числе коалиционными группировками с использованием органов управления Североатлантического блока. Составными частями военной политики Вашингтона стали трансформация и расширение НАТО, а миротворчество превратилось во внешнеполитический инструмент, позволяющий использовать военную силу в более или менее легитимной форме.

Одновременно Соединенные Штаты уменьшили численность личного состава Национальной гвардии и Вооруженных сил страны (примерно на 40 %), а также дивизий Сухопутных войск США, кораблей ВМС и авиакрыльев (порядка 45 %). Были сокращены контингент военнослужащих и количество военных баз за рубежом, понижена готовность элементов резервной системы управления, существовавших на случай ядерной войны, и т. д.

Изменилась и структура оборонного бюджета. Заметно уменьшились объемы закупок вооружения и военной техники (ВВТ), однако сохранились расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР); правда, некоторые из них оказались практически «замороженными». Теоретически такой подход обосновывался стремлением «перескочить» через поколение в оснащении Вооруженных сил.

Перспективы создания системы противоракетной обороны в этот период в значительной степени увязывались с решением задач нераспространения и вариантом построения Глобальной системы защиты, при этом не отрицалось участие в ее создании России. Поэтому не вызывала особой тревоги судьба Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) 1972 года.

К моменту прихода к власти администрации Джорджа Буша-младшего накопилось достаточно проблем военного строительства, требовавших своего решения. Доставшийся в наследство от администрации Билла Клинтона солидный профицит бюджета создавал возможность решить эти проблемы.

Новая администрация с самого начала не собиралась связывать себя в вопросах безопасности ограничениями международных обязательств, не придавая значения возможной отрицательной реакции других стран. Сразу после победы Буша на выборах в 2000-м Кондолиза Райс заявила: «Новая администрация приступит к делу, исходя из твердых оснований национального интереса, а вовсе не руководствуясь интересами иллюзорного международного сообщества». О военной политике Райс говорила, что «американские технологические преимущества должны быть использованы для построения сил, более легких в перемещениях и более смертоносных по своей огневой мощи, более мобильных и гибких, способных наносить удары точно и с большого расстояния».

Окончание разработки новых концептуальных документов в сфере военной политики почти совпало с террористическим актом 11 сентября 2001 года.

НОВАЯ ТРИАДА

В концентрированном виде новая военная политика нашла отражение в Ядерном обзоре (был представлен на рассмотрение Конгрессу 31 декабря 2001 г. - Ред.). По сути, он стал ядерной доктриной США, но в нем излагается стратегия комплексного использования всех сил и средств, находящихся в распоряжении Вооруженных сил.

Речь в Ядерном обзоре идет о создании новой триады, в которой наступательные ядерные силы - это лишь одна из трех составляющих. Две другие - оборонительные системы и инфраструктура обороны, обеспечивающая своевременное реагирование на угрозы. В рамках нового командования стратегической связи (СТРАТКОМ) все компоненты увязываются в одно целое объединенной системой управления, разведки и анализа.

В силу исторической специфики военно-политическое руководство Соединенных Штатов только к окончанию холодной войны сформировало орган оперативного управления высшего уровня - Объединенное стратегическое командование (ОСК). На него возлагались задачи планирования и управления Стратегическими ядерными силами, находящимися в традиционно соперничающих между собой Военно-воздушных и Военно-морских силах. Оперативное управление силами общего назначения осталось за пределами функций ОСК. Потребовалось еще почти 10 лет, прежде чем в США появился орган оперативного управления (СТРАТКОМ) в масштабе всех Вооруженных сил страны, аналогичный Главному оперативному управлению Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации.

Принятая в 2005 году Доктрина объединенных ядерных операций (Doctrine for Joint Nuclear Operations) четко охарактеризовала суть стратегического сдерживания и цели использования Вооруженных сил США, в том числе применения ядерного оружия.

Стратегическое сдерживание определено как упреждение возможной агрессии со стороны противника, угрожающей жизненно важным интересам Соединенных Штатов или их национальному выживанию.

Вооруженные силы страны могут использоваться для достижения следующих целей:

подтвердить уверенность друзей и союзников в твердости и возможности США сохранять верность своим обязательствам;

разубедить противника в целесообразности действий, затрагивающих американские интересы;

сдерживать агрессии за счет способности к быстрому развертыванию войск для отражения наступления и ограничения возможностей противника путем воздействия на его тыловую инфраструктуру;

нанести противнику сокрушительное поражение в случае, если сдерживание потерпит неудачу.

Таким образом, упреждение должно достигаться не за счет опережения в начале боевых действий, а путем проведения военно-политических и дипломатических мероприятий, призванных разубедить потенциального противника в целесообразности использования против США военной силы. Поэтому лишь одна из четырех целей использования Вооруженных сил связана с ведением боевых действий.

Комплексное применение органом оперативного управления СТРАТКОМ всех сил и средств, находящихся в распоряжении Вооруженных сил, позволит одновременно достичь двух целей - свести к минимуму потребность в применении ядерного оружия при решении поставленных задач и сохранить за ним функции сдерживания применительно к новым условиям.

ЯДЕРНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ В НОВЫХ УСЛОВИЯХ

В Ядерном обзоре прослеживается стремление уменьшить зависимость от ядерного оружия при решении задачи сдерживания. Для этого выбрано два направления.

Первое. Одновременное развитие неядерных ударных сил и информационных систем (разведка и управление) до уровня, при котором эффективность ударов по избранным объектам позволила бы не прибегать к ядерному воздействию либо свести потребность в нем к минимуму.

Второе. Развитие оборонительных систем, способных отражать одиночные и групповые удары баллистических ракет, избегая при этом необходимости наносить немедленный ответный удар по сигналам от системы предупреждения о ракетном нападении.

В новых условиях прежняя форма применения стратегических сил (массированные ядерные удары) потеряла свою актуальность. Основные планы применения ядерного оружия и в США, и в России не изменились. Взаимное ядерное сдерживание политически нецелесообразно, но оно сохраняется в силу причин организационно-технического характера. Перспектива всеобщего ядерного разоружения в обозримой перспективе не просматривается. Более того, угроза дальнейшего распространения ядерного оружия становится более реальной. Перспективные угрозы носят весьма неопределенный характер. Сдерживание в большей степени требует разработки вариантов одиночных или групповых ядерных ударов. Дальнейшее разделение при планировании ядерных вооружений на стратегические и тактические начинает терять смысл.

Сдерживающая роль ядерного оружия возможна лишь в том случае, если у потенциального противника нет сомнений в возможности его применения. А это означает:

поддержание ядерного оружия в необходимой степени готовности к применению;

демонстрация решимости политического руководства применить ядерное оружие в критических условиях;

сохранение баланса между ясностью и неопределенностью условий применения ядерного оружия.

Как следует из Ядерного обзора, США намерены придерживаться всех этих принципов. Допускается понижение боевой готовности большей части ядерных сил, но с сохранением возможности их применения в ответно-встречном ударе определенного числа межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования.

Расчеты планов применения ядерного оружия в новых условиях весьма затруднены. Возникает проблема оперативного обнаружения объектов. План поражения должен быть комплексным, включающим весь спектр возможных средств, включая ядерное оружие в качестве последнего. Этим, по всей видимости, объясняется намерение перейти к адаптивным методам планирования.

В Ядерном обзоре 2002-го о сдерживании России речь не идет. Говорится лишь о том, что она содержит самые крупные после американских ядерные силы в мире, но «идеологических источников конфликтов с Россией нет». Применение Москвой и Вашингтоном ядерного оружия друг против друга допускается лишь в результате непредвиденного стечения обстоятельств (случайный либо несанкционированный пуск ракет и т. п.).

Данный вывод имеет принципиальное значение, на его основе обозначается одна из целей новой ядерной политики: «Приведение требований к ядерным силам в соответствие с новыми отношениями с Россией - кардинальный шаг от политики взаимной уязвимости времен холодной войны к сотрудничеству».

Декларированная ядерная политика Соединенных Штатов не несет прямых угроз безопасности России, но и не укрепляет ее. Какими бы ни были политические намерения Вашингтона, его военные возможности неуклонно повышаются, в том числе и в ядерной области.

В Стратегии национальной безопасности США 2002 года отмечается: «Неоднозначная позиция России по базовым ценностям демократии и свободных рыночных отношений и имеющиеся у нас претензии к ней в области нераспространения ОМУ по-прежнему являются предметом серьезной озабоченности. Чрезмерная слабость России также ограничивает возможности для сотрудничества. Тем не менее предпосылок к его развитию значительно больше, чем было в последние годы или даже десятилетия».

Озабоченность «эрозией демократии в России, централизацией власти, сокращением неправительственных организаций и свободы прессы, ограничением экономических свобод» высказана и в последнем Четырехлетнем оборонном обзоре от 6 февраля 2006-го.

Осложнения в российско-американских отношениях наиболее вероятны на региональном уровне - в зоне географического пересечения интересов, а также как следствие состояния взаимного ядерного сдерживания. Наиболее опасны ситуации, когда оба фактора совпадают. Примером тому - реакция России на перспективу развертывания комплекса ПРО в Чехии и Польше.

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ

Содержательная часть военной политики России в значительной степени определяется не столько характером внешних угроз, сколько внутренними факторами.

Главный фактор, определивший военную политику после 1992 года, - системный кризис государственности, поразивший все ветви власти. Исполнительная власть действует без стратегии, исходя из конъюнктурных приоритетов политических групп в борьбе за власть, за ее удержание и за доступ к собственности и финансовым потокам. Законодательная и судебная ветви власти аморфны, полностью зависимы от исполнительной вертикали. При этом реальные действия последней находятся в полном противоречии с законодательно утвержденными процедурами определения стратегических приоритетов внешней и внутренней политики.

Еще в 1992-м был принят Закон Российской Федерации «О безопасности». В соответствии с принципами, которые разделяются всеми современными государствами и закреплены в документах ООН, приоритет отдан развитию человеческого потенциала. Безопасность определена как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства. Положение о Совете безопасности РФ возлагало на его аппарат функции анализа интересов, обеспечения их баланса, выявления мешающих факторов и нахождения путей обеспечения безопасности. Именно так должна была формироваться Концепция безопасности Российской Федерации и ее составная часть - Военная доктрина. Законом предусматривался и порядок реализации политики обеспечения безопасности - через программы федерального бюджета. Но на практике такой порядок не соблюдался.

Последующее развитие внутриполитической ситуации тем более не оставило возможностей для реализации стратегически выверенного курса. Интересы абсолютного большинства населения и общества оказались вне поля зрения государственной политики. Более того, силовые структуры, в том числе Вооруженные силы, тоже оказались за пределами интересов государства, что не помешало использовать их в критической фазе противодействия между исполнительной и законодательной ветвям власти в октябре 1993 года.

«Силовиков» отдали на растерзание тем, кто на волне разрушения государственных институтов Советской России готов был крушить и разваливать потенциал обороны и безопасности России новой. К концу 1990-х в России сложилось криминально-олигархическое государство. Борьба за раздел собственности сосредоточилась на борьбе за власть. Государственная вертикаль оказалась под угрозой. Вновь было не до стратегии.

Тем временем военная организация доходила до критической точки, после которой начинаются необратимые процессы. Оборонно-промышленный комплекс по некоторым позициям эту точку прошел.

Вместе с тем надо отдать должное военному руководству. Несмотря ни на что, в тот период оно смогло решить ряд сложнейших теоретических и практических задач. Была верно оценена международная ситуация, были адекватно определены основные направления военной политики. Они нашли отражение в концепции формирования Вооруженных сил РФ и в основных положениях Военной доктрины (октябрь 1993 г.). В частности, отмечалось, что противника уже нет, военных угроз нет, но есть их источники. Перед ядерными силами ставилась задача обеспечить сдерживание и предотвратить эскалацию крупных конфликтов, к которым Вооруженные силы не были готовы из-за слабости сил общего назначения.

В области военного строительства задачи, которые необходимо было решить к 1995 году, соответствовали требованиям времени:

переход на смешанный принцип комплектования - по контракту и по призыву;

переход от армейской и дивизионной структуры в Сухопутных войсках к корпусной и бригадной;

формирование мобильных сил, способных к оперативному развертыванию и решению ограниченных задач в любом регионе страны.

Эти задачи до сих пор не удалось решить, но не по вине военного руководства.

Что касается практических действий Вооруженных сил, то для условий, в которых они оказались, их можно признать удачными. Достаточно вспомнить колоссальную по масштабам операцию переброски войск из восточноевропейских стран на территорию России и их размещение в новых местах дислокации, успешные миротворческие операции в Южной Осетии, Приднестровье, Абхазии, Таджикистане, Боснии и Герцеговине. Успешной можно признать и военную часть операции по восстановлению конституционного порядка в Чечне. Без подготовки, в ситуации враждебных действий против собственной армии всей информационной системы страны, вопреки предательству госчиновничества военные со своей задачей справились. Остальное - на совести политического руководства.

Несмотря на разногласия по вопросам расширения НАТО, косовского кризиса, отношения с западными партнерами имели устойчивую положительную динамику. Финансовых средств не хватало, но не было и попыток решить материальные проблемы через раскручивание фактора военных угроз.

НЕВЕРНЫЕ ПРИОРИТЕТЫ

С началом нового тысячелетия к власти в России пришла команда государственников. Была отодвинута угроза распада страны, удалось предотвратить олигархический переворот. Органы безопасности и правопорядка начали демонстрировать некоторые результаты в борьбе с криминалом и коррупцией. Благоприятные внешние экономические условия создали предпосылки для преодоления внутреннего экономического кризиса. Заговорили и о решении социальных проблем. Пусть сверху, а не снизу, но все-таки формируются зачатки гражданского общества.

Как бы ни упрекали Россию, но лишь с помощью авторитарных методов управления можно ликвидировать последствия хаоса преобразований начала 1990-х, остановить рвущуюся к власти организованную преступность и снизить уровень коррупции, проникшей во все ветви государственной власти.

Благодаря ценам на энергоносители улучшилась ситуация с финансированием Вооруженных сил. При неизменной доле от ВВП (менее 3 %) в абсолютном выражении суммы возросли весьма существенно. Достаточно последовательно реализуются планы военного строительства, оптимизирована структура военной организации, совершенствуется система взаимодействия с предприятиями, выполняющими оборонные заказы. Очевидно, что в короткие сроки невозможно исправить все последствия многолетнего недофинансирования Вооруженных сил, но внешняя обстановка позволяет делать это постепенно, без ущерба для развития страны в целом.

Тем не менее в последнее время наметились тревожные тенденции, которые вновь демонстрируют опасность ситуации, когда принимаемые решения не основаны на глубоком анализе и целевых установках, определенных действующими законами. Исполнительная власть вновь осуществляет выбор приоритетов с позиций борьбы за сохранение власти и распределения влияния конкретных политических групп, но отнюдь не в интересах обеспечения безопасности в том понимании, как это записано в Законе Российской Федерации «О безопасности». Обозначился безусловный приоритет государственных интересов над интересами личности и общества.

Приоритеты государства находят отражение в бюджетной политике. Соотношение расходов на традиционные (административное управление, оборона, безопасность) и современные (образование, здравоохранение, другие социальные задачи) функции государства остается на уровне, не свойственном развитым странам. Там соотношение между традиционными и современными функциями государства равно 1:6.

В 2006 году российские расходы на оборону были примерно в три раза выше расходов на образование и здравоохранение. Для сравнения: в Германии на образование тратят в три раза больше средств, чем на оборону, а на здравоохранение - в семь раз больше. Даже воюющие Соединенные Штаты при огромных расходах на оборону тратят и на образование, и на здравоохранение, отдельно взятые, больше средств, чем на оборону. Не только Закон Российской Федерации «О безопасности», но и документы ООН, которые обязалась выполнять наряду с другими государствами и Россия, определяют иную расстановку приоритетов. На первом месте должен быть человек, развитие человеческого потенциала. Пример СССР показал, что приоритет собственно государственных интересов над интересами личности и общества в конечном итоге ведет к гибели государства.

Сохраняющийся дисбаланс приоритетов негативно воздействует на всю военную политику, до сих пор не позволяет перейти на смешанную систему комплектования и создать корпус сержантов-контрактников. Более того, и в самЧм военном ведомстве приоритетом является не человек, а закупка вооружения и военной техники.

В документе об основных направлениях бюджетной политики на ближайшие три года главная цель сформулирована верно: повышение жизненного уровня населения. Обеспечение нужд обороны и обеспечение безопасности фигурируют в качестве необходимых условий достижения цели. В реальных же цифрах все выглядит наоборот. Разрыв в расходах на оборону и в расходах на здравоохранение и образование не сокращается, а увеличивается. В 2006-м расходы на оборону составили 659 млрд рублей, а в 2009-м должны составить 1 037 млрд рублей. Соответственно на здравоохранение и спорт - 156 и 214 млрд рублей, на образование - 208 и 297 млрд рублей.

Одновременно разворачивается кампания за увеличение доли расходов на оборону до того уровня, который был обозначен, но не обеспечен правительством в середине 1990-х годов, - 3,6 % от ВВП. Спрашивается - за счет чего? Сомнительно, что за счет сокращения общегосударственных расходов. Видимо, не случайно нагнетаются эмоции по поводу нарастания военных угроз. Необходимо убедить народ в том, что кругом враги, надо смириться и затянуть потуже поясок.

Исполнительная власть стала заложником сил, благосостояние которых зависит от военных заказов. Под их влиянием начинает формироваться иная внешняя военная политика России.

Нет сомнений, что США и НАТО дают повод для изменения российской военной политики, но и мы сами должны не забывать, к чему приводит неправильная расстановка приоритетов. Реальную военную угрозу действия западных стран представлять не могут. Как показывает иракский пример, несмотря на многократное превосходство в военной мощи, ни Соединенные Штаты, ни их союзники не в состоянии вести длительную войну даже локального характера. В эпоху глобализации срабатывает иная система ограничения военных возможностей. Западу, безусловно, не нужна сильная Россия, которой он боится. Но похоже, что на саморазрушительный путь дальнейшего развития нас загоняют не внешние силы, а мы сами.

Проблема состоит в том, что Государственная дума из независимого представительного органа превратилась в дорогостоящий аналог министерства по законодательству при правительстве. До сих пор законодательная власть не в состоянии сформировать такую структуру оборонного бюджета, которая позволила бы осуществлять гражданский контроль над оборонной сферой. Именно по этой причине возможны организационные шараханья: то ликвидация, то создание командования Сухопутных войск; то включение в состав Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) Космических войск, то исключение. У нас не отказались от идеи объединения видов Вооруженных сил и родов войск «по сферам ведения боевых действий» - вода, суша, воздух. Остаются в замыслах планы объединения ВВС и РВСН.

В то же время даже из текста действующей Военной доктрины следует, что современная война не будет вестись раздельно по сферам. Наоборот, требуется объединение оперативного управления войсками независимо от среды их действия, но в зависимости от содержания решаемых задач. Нет смысла ломать административное управление - это дорого и неэффективно, а оперативное управление необходимо объединять по уровню решаемых задач - стратегических и региональных. Тем более что задел для этого есть.

На стратегическом уровне наше военное руководство осознало и решило эту задачу раньше американцев. Новая структура Главного оперативного управления Генерального штаба, соответствующая современным требованиям, предвосхитила появление американского командования СТРАТКОМ. Начат эксперимент и на региональном уровне, но у него слишком много противников, которые придерживаются традиционных подходов, смешивающих вместе и административное, и оперативное управление войсками.

Судебная система в военной сфере серьезно изменилась к лучшему. Активность в борьбе с преступностью в рядах Вооруженных сил несопоставима с ситуацией начала 1990-х годов. Но не решена главная задача - фактическая независимость военной ветви судебной власти, которая тоже превращена в министерство судопроизводства в составе исполнительной вертикали. Отсюда и неизбежное вынесение «целесообразных» вердиктов. Подрыв веры в справедливость суда не способствует популярности государстенных органов в целом. К сожалению, есть достаточно примеров того, когда военные расплачиваются за недоработки законодателей, не создавших прозрачного правового поля для действий военнослужащих по обеспечению внутренней безопасности.

* * *

Весь комплекс перечисленных факторов указывает на то, что военная политика России в значительной степени зависит от внутриполитических процессов. В условиях глобализации реальные угрозы безопасности (распространение оружия массового уничтожения, международный терроризм и пр.) требуют совместных усилий России и США. Но для этого России необходимо сделать свою военную политику независимой от субъективных факторов внутреннего развития, а Соединенным Штатам - вести себя с Россией уважительно, как с партнером, а не как с побежденным в холодной войне.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 апреля 2007 > № 2911790 Павел Золотарев

Грядет ли холодная война?

© "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007

А.Г. Арбатов - член-корреспондент РАН, член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Резюме В отличие от биполярного мира, в многополярной системе международных отношений противостоянием России и Запада неминуемо и немедленно воспользуются другие «центры силы», чтобы с его помощью добиться собственных целей.

Выступление президента России Владимира Путина в Мюнхене 10 февраля 2007 года стало если не водоразделом, то наверняка заметной вехой в отношениях Российской Федерации с Соединенными Штатами и другими странами Запада. Некоторые эксперты и наблюдатели заговорили даже о наступлении эры новой холодной войны. Но действительно ли все так плохо и дело идет к глобальному противостоянию двух держав и коалиций?

КАК БЫЛО...

Холодная война - политический феномен, продукт особого исторического периода, продолжавшегося с конца 40-х до конца 80-х годов прошлого века. Ее основополагающей чертой была ярко выраженная биполярность структуры международных отношений, расколовшая мир по линии Восток - Запад. В 1950-е СССР и США разделили на сферы влияния Европу и Азию, а в 1960-е и 1970-е - Латинскую Америку и Африку. Центральный разлом расколол несколько стран и народов: Германию, Корею, Вьетнам, Китай (отделив Тайвань), Палестину (современный конфликт между арабами и евреями стал, по сути, результатом геополитических маневров великих держав при переделе палестинских территорий). Мир фактически превратился в арену напряженного соперничества двух сверхдержав, которое с переменным успехом продолжалось вплоть до конца 1980-х годов.

Практически в любом локальном и региональном вооруженном конфликте сверхдержавы оказывались по разные стороны баррикад. Так было в Корее, Индокитае, Алжире, вокруг Кубы, в Южной Азии, в ходе четырех войн на Ближнем Востоке, в странах Африканского Рога, в Анголе, Мозамбике, Никарагуа и Афганистане.

Планета, как минимум, трижды вплотную подходила к Третьей мировой войне (во время второго и четвертого ближневосточных конфликтов в 1957 и 1973 годах, в период берлинского кризиса 1961-го), а однажды (в дни Карибского - ракетного - кризиса в 1962 году) роковую черту чуть было не переступили. Катастрофы удалось избежать, скорее всего, благодаря счастливому стечению обстоятельств и сдерживающей роли ядерных вооружений, накопленных обоими противниками.

Опасаясь прямого военного столкновения, сверхдержавы и их союзники изобрели суррогат военных действий в форме интенсивного соревнования по подготовке к войне - гонку вооружений. В пиковые периоды в строй вводились в среднем по одной межконтинентальной баллистической ракете (МБР) ежедневно и по одной стратегической ракетной подводной лодке в месяц, в другие времена - по тысяче и более ядерных боеголовок на стратегических ядерных силах (СЯС) ежегодно. Масштабы наращивания и модернизации обычных вооружений были не менее впечатляющими, особенно в 1960-е и начале 1980-х в НАТО и в 1970-1980-е в Организации Варшавского договора (ОВД). Каждая сторона ежегодно вводила в строй сотни боевых самолетов и тактических ракет разного класса, тысячи единиц бронетехники и артиллерии, десятки боевых кораблей и многоцелевых подводных лодок.

В обоснование глобального соперничества и оправдание связанных с ним жертв стороны вели непримиримую идеологическую борьбу, демонизируя противника и приписывая ему самые зловещие заговоры и агрессивные намерения. Это имплицитно снимало необходимость понимать точку зрения другой стороны, считаться с ее интересами и соблюдать по отношению к ней те или иные нормы морали и права.

Холодная война достаточно отчетливо распадается на два этапа. Первый (с конца 1940-х до конца 1960-х годов) - биполярность в «чистом» виде. Второй (конец 1960-х - конец 1980-х) - начало формирования многополярности. Китайская Народная Республика выделилась в самостоятельный «центр силы», конфликт между Пекином и Москвой вылился в вооруженные столкновения на границе в 1969 году, а после вторжения китайских войск во Вьетнам в 1979-м СССР и КНР оказались на грани войны. Биполярность ослабевала и по мере роста политико-экономического влияния Западной Европы (например, «новая восточная политика» канцлера ФРГ Вилли Брандта) и развития Движения неприсоединения во главе с Индией и Югославией.

...И КАК ЕСТЬ

Нынешний рост напряженности в отношениях между Россией, с одной стороны, и США, НАТО, Европейским союзом - с другой, не имеет ничего общего с холодной войной второй половины XX века.

Во-первых, отсутствует ее системообразующий элемент - биполярность. Наряду с глобальными и трансрегиональными центрами экономической и военной силы, такими, как США, ЕС, Япония, Россия, Китай, крепнут региональные лидеры - Индия, тихоокеанские «малые тигры», страны - члены Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Иран, Бразилия, ЮАР, Нигерия.

Кроме того, традиционные формы межгосударственных отношений размываются мощными течениями глобализации и информационной революции, повсеместным ростом национализма, выходом на авансцену транснациональных экономических, политических и даже военных игроков.

Отношения США - РФ больше не являются центральной осью мировой политики. Они лишь одна из многих ее граней, причем по многим вопросам далеко не самая важная. Наряду с противоречиями у России и Запада есть важнейшие общие интересы, к тому же они конкурируют не только друг с другом. Об «игре с нулевой суммой» не может быть и речи.

В текущих международных конфликтах Россия и Запад стоят по одну сторону баррикад, какие бы разногласия их подчас ни разделяли. В Афганистане они действуют сообща, стремясь не допустить реванша движения «Талибан» и «Аль-Каиды». А такие важнейшие вопросы, как ядерные программы Северной Кореи и Ирана, ситуация вокруг Палестины и Нагорного Карабаха, они решают посредством многосторонних переговоров.

Осталось в прошлом и непримиримое идеологическое противоборство. Истинный идейный разлом пролегает теперь между либерально-демократическими ценностями и исламским радикализмом, между Севером и Югом, между глобализмом и антиглобализмом. И если нынешняя Россия не вполне воспринимает либеральные ценности, то она уж точно никогда не примкнет к радикальному исламу. Не кто иной, как Россия, понесла самые большие потери в борьбе против исламского экстремизма за последние двадцать лет (война в Афганистане, войны и конфликты в Чечне, Дагестане и Таджикистане).

Что касается гонки вооружений, то, несмотря на рост оборонных бюджетов США и РФ, нет ничего даже отдаленно сопоставимого с тем, что происходило во времена холодной войны. За период с 1991 по 2012 год, то есть со дня подписания в Москве Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-1) до окончания срока действия московского Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов (Договор СНП), заключенного в 2002 году, стратегические и тактические ядерные вооружения сторон будут сокращены примерно на 80 % (окончание срока действия московского договора - 31 декабря 2012 года. - Ред.).

Идет медленная модернизация ядерных и обычных вооружений. Так, в России в 2006-м в боевой состав введено 6 МБР, 31 танк, 120 бронемашин, 9 самолетов и вертолетов. Новые корабли и подводные лодки вводятся по одной единице за несколько лет. Все это на один-два порядка меньше, чем в 1970-1980-е годы. В США при гораздо большем военном бюджете основные средства идут на содержание Вооруженных сил и военные операции в Ираке и Афганистане. По сравнению с Россией там вводится в строй больше новых обычных вооружений, но меньше - ядерных.

Есть, конечно, такие возмущающие стратегическую стабильность факторы, как развертывание в США ограниченной системы противоракетной обороны (ПРО) для защиты от единичных ракетных пусков и планы размещения ее элементов в некоторых странах Европы, перспективные проекты Вашингтона по развитию космических вооружений и оснащению стратегических носителей высокоточными обычными боевыми частями.

С подачи Соединенных Штатов популярной стала идея о том, что после падения Берлинской стены исчезла необходимость в соглашениях (а значит, и в переговорах) об ограничении и сокращении вооружений, поскольку их якобы заключают только противники.

Жертвой такого безответственного подхода стали Договор об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО, 1972), не вступивший в силу Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ, 1996), Договор СНВ-2 (1993) и рамочный Договор СНВ-3 (1997). Не состоялись переговоры о правилах засчета боезарядов и мерах контроля по Договору СНП и о запрещении производства разделяющихся материалов в военных целях (ДЗПРМ). В 2007 году Россия заявила о своем возможном выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД, 1987) и адаптированного Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ, 1999). Из-за политики ядерных и «пороговых» держав под угрозой оказалось самое главное соглашение - Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО, 1968).

ПРИЧИНЫ ПОХОЛОДАНИЯ

Хотя речь о новой холодной войне и не идет, обострение взаимоотношений в целом налицо. Чем же обусловлена эта напряженность?

Первое. За последние годы соотношение сил между РФ и Западом изменилось. Россия обрела устойчивый экономический рост и относительную социально-политическую стабильность. Москва консолидировала власть, получила крупные свободные капиталы для внутренних и внешних инвестиций, вчетверо (с 2001-го) увеличила финансирование национальной обороны, подавила массовое вооруженное сопротивление на Северном Кавказе.

На этом фоне Россия стремится изменить сложившиеся еще в 90-е годы прошлого века «правила игры» в отношениях с Западом. Парадигма отношений, при которой Москва вольно или невольно идет в фарватере курса США, а с ее интересами и мнением не считаются, теперь абсолютно неприемлема в глазах всех политических партий и государственных ведомств России. Между тем большинство американских и значительная часть европейских политиков считают модель отношений 1990-х естественной и единственно верной.

Второе. После окончания холодной войны мир не стал однополярным. Наоборот, быстро формировалась новая многополюсная и многоуровневая система международных отношений.

В этих условиях Соединенные Штаты получили уникальную возможность. Они могли утвердить в международной политике верховенство правовых норм, ведущую роль международных институтов (прежде всего ООН и ОБСЕ), примат дипломатии в разрешении конфликтов, принцип избирательности и законности применения силы в целях самообороны либо обеспечения мира и безопасности (согласно статьям 51 и 42 Устава ООН). У Вашингтона появился исторический шанс возглавить процесс созидания нового, многостороннего, согласованного миропорядка.

Однако шанс был бездарно упущен. Неожиданно ощутив себя «единственной глобальной сверхдержавой», США в 1990-е годы все более подменяли международное право правом силы, легитимные решения Совета Безопасности ООН - директивами американского Совета национальной безопасности, а прерогативы ОБСЕ - акциями НАТО. Наиболее ярким и трагическим образом эта политика получила выражение в военной операции против Югославии в 1999 году.

После смены администрации в 2001-м и чудовищного шока, который нация испытала 11 сентября того же года, эта линия была возведена в абсолют. Вслед за законной и успешной операцией в Афганистане Соединенные Штаты под надуманным предлогом и без санкции Совета Безопасности ООН вторглись в Ирак, намереваясь далее «переформатировать» весь Большой Ближний Восток под свои экономические и военно-политические интересы.

Представление государственными органами США заведомо ложной информации для оправдания вторжения в Ирак, вопиющие нарушения прав человека при оккупационном режиме, в тюрьмах «Абу-Грейб» и Гуантанамо, явно одобренные Вашингтоном предвзятые суды над иракскими лидерами и их варварские казни (вопреки протестам Европы) - все эти скандальные факты густо запятнали моральный облик Соединенных Штатов.

Даже самая сильная держава, самонадеянно бросившая вызов новой системе и вставшая на путь односторонних и произвольных силовых действий, неизбежно должна была встретить сплоченное сопротивление других государств и потерпеть фиаско. И действительно, начался небывалый подъем антиамериканских настроений во всем мире, поднялась новая волна международного терроризма и распространения ядерного и ракетного оружия. Америка увязла в беспросветной оккупационной войне в Ираке, подорвала коалиционную политику ООН и НАТО в Афганистане, связала себе руки в отношении Ирана и Северной Кореи. США утрачивают влияние в Западной Европе, на Дальнем Востоке и даже в своей традиционной «вотчине» - Латинской Америке.

Односторонняя силовая линия оттолкнула от Соединенных Штатов и вынудила перейти в лагерь международной оппозиции столь непохожие государства, как Германия, Франция, Испания, Россия, Китай, Индия, Узбекистан, Венесуэла, Боливия, Эквадор, Никарагуа, многие страны - члены Лиги арабских государств... Шанхайская организация сотрудничества, созданная в 2001 году как коалиция для борьбы с исламским экстремизмом, превратилась в противовес американскому вмешательству в Азии. Набирает силу оппозиция республиканской администрации внутри США.

Постепенно Америка обостряла отношения и с Россией. После террористических актов 11 сентября Владимир Путин сделал серьезный шаг навстречу Вашингтону, руководствуясь как чувством сострадания, так и стремлением повысить уровень сотрудничества. В ответ Россия получила выход США из Договора по ПРО (прикрытый «фиговым листком» в виде Договора СНП), ликвидацию в Ираке крупнейших российских нефтяных концессий, а также новое расширение НАТО на восток, в том числе на территорию бывших балтийских республик СССР.

При этом обнародуются планы ускоренного втягивания Украины и Грузии в НАТО. А проект строительства объектов американской стратегической ПРО в Польше и Чехии противоречит духу Совместной декларации новых стратегических отношений между РФ и США от 2002 года о сотрудничестве в разработке такой системы и идет вразрез с переговорами в Совете Россия - НАТО о работе над общей ПРО театра военных действий.

Третье. Положение на территории бывшего СССР - важный фактор нынешнего ухудшения взаимоотношений РФ и Запада. Москву возмутило активное вмешательство последнего в «цветные» революции в Грузии (2003) и Украине (2004) в целях поддержки наиболее антироссийски настроенных политиков (что заставило подозревать применение той же модели в Киргизии в 2005-м).

В 1990-е годы Россия сделала немало ошибок, пытаясь превратить постсоветское пространство в зону своего доминирования. Но с ростом своего экономического и финансового потенциала и укреплением независимости Россия перешла к прагматичной линии применительно к каждой конкретной соседней стране. Отойдя от эфемерных имперских «прожектов», Москва поставила во главу угла отношений с соседями транзит энергоэкспорта в Европу, скупку перспективных предприятий и инфраструктур, осуществление инвестиций в разведку и добычу природных ресурсов, сохранение действительно важных военных баз и объектов, сотрудничество в борьбе с новыми трансграничными угрозами и взаимодействие по гуманитарным вопросам.

Конфликты с Украиной и Белоруссией из-за цены на поставки энергоресурсов и стоимости транзита повлекли за собой перебои в экспорте энергосырья в Европу. Это вызвало на Западе взрыв возмущения, на Россию посыпались обвинения в энергетическом империализме и шантаже, зазвучали призывы использовать НАТО как гарантию энергобезопасности стран-импортеров. Возможно, тактика Москвы была грубой, особенно в случае с Украиной. Но переход на мировые цены в поставках энергосырья как раз и означал по сути дела отказ от прежней имперской линии экономических подачек в обмен на политическую или военно-стратегическую лояльность. Что подтвердилось фактом одинаково прагматичного подхода Москвы к столь разным соседям, как Украина, Грузия, Армения и Белоруссия.

Тем не менее эскалация напряженности идет по замкнутому кругу. Ужесточение российской политики в отношении стран ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия) обусловлено перспективой расширения НАТО на их территории. В свою очередь ГУАМ и НАТО отвечают Москве более активным противодействием и еще больше усиливают страх России перед новым «санитарным кордоном».

Четвертое. Важнейшая причина обострения отношений между Россией и Западом - внутриполитические процессы в РФ после 2000 года. В 1990-е в нашей стране было во многих аспектах больше свободы, чем теперь и тем более в предшествовавший советский период. Но эти свободы смог оценить сравнительно узкий круг либеральной интеллигенции в больших городах. Остальная часть граждан воспринимала ветер перемен на фоне шоковых реформ, обнищания большинства населения, невиданных масштабов коррупции, криминального беспредела и разворовывания национальных богатств. В одночасье рухнули системы социального обеспечения, здравоохранения, образования, науки, культуры, обороноспособности. (Как отметил лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский, «менее чем за десять лет народ пережил два путча, два дефолта и две войны».)

Поэтому большинство населения поддерживает курс президента Владимира Путина на консолидацию государственной власти вокруг Кремля и расширение его контроля над экономикой и внутренней политикой.

Главная проблема путинской «управляемой демократии» и «исполнительной вертикали» состоит в том, что нынешнее экономическое благополучие и политическая стабильность зиждутся на весьма хрупком и недолговечном фундаменте. Экономический рост последних лет в огромной мере обусловлен беспрецедентными мировыми ценами на сырье. Но такая модель не обеспечивает ни широкую занятость, ни научно-техническое развитие, ни социальную стабильность, ни достаточные доходы для удовлетворения всех острых нужд страны. Да и высокие цены на нефть и газ не вечны.

Зарубежные деятели редко задумываются о том, что их глубокое беспокойство по поводу способности России обеспечить энергетические потребности Запада противоречат западной же озабоченности состоянием российской демократии. Ведь демократия несовместима с экспортно-сырьевой моделью экономики, всегда и везде являвшейся базой авторитарно-бюрократической государственно-политической системы.

Перед Западом стоит сложная проблема: какую политику проводить в отношении России в ходе ее длительной, глубокой и крайне противоречивой трансформации? До сих пор США и многие их союзники бросались в этом вопросе из одной крайности в другую: от радужных надежд к горькому разочарованию, от чрезмерной вовлеченности к полному равнодушию и пренебрежению, от восторженности к подозрениям и враждебности.

Крупнейший американский дипломат и политический мыслитель ХХ века Джордж Кеннан еще в 1951 году пророчески предвидел крушение советской империи и оставил мудрое завещание, как будто написанное в наши дни: «Когда советская власть придет к своему концу или когда ее дух и руководители начнут меняться... не будем с нервным нетерпением следить за работой людей, пришедших ей на смену, и ежедневно прикладывать лакмусовую бумажку к их политической физиономии, определяя, насколько они отвечают нашему представлению о "демократах". Дайте им время; дайте им возможность быть русскими и решать внутренние проблемы по-своему. Пути, которыми народы достигают достойного и просвещенного государственного строя, представляют собою глубочайшие и интимнейшие процессы национальной жизни».

По мнению Кеннана, конструктивные отношения и постепенное, но последовательное сближение с Москвой возможно в случае выполнения Россией всего трех, но важнейших условий: быть открытой для внешнего мира; не обращать своих трудящихся в рабов; не стремиться к имперскому доминированию в окружающем мире и не воспринимать всех тех, кто находится вне сферы ее господства, как врагов. Эти качества свойственны современной России, несмотря на ее многочисленные проблемы и ошибки.

На внутренней эволюции нашего государства существенно скажутся его отношения с окружающим миром, и прежде всего со странами Запада. Чем лучше эти отношения, чем глубже взаимодействие в экономике, международной политике, сфере безопасности, гуманитарной и культурной областях, тем прочнее позиции демократических кругов внутри России, тем больше возрастает ценность демократических свобод в глазах общественности и тем более внимательно последняя следит за соблюдением демократических процедур и норм властями всех уровней.

ВЫЗОВЫ МНОГОПОЛЯРНОСТИ

Нынешнее похолодание в отношениях России с США и Евросоюзом - это напряжение в отдельных звеньях многополярной системы, вызванное постоянно меняющимся соотношением сил, калейдоскопической сменой разнородных проблем глобализации и непрерывными «сюрпризами» от третьих стран, освободившихся от контроля прежних сверхдержав.

Несмотря на преобладающие антизападные настроения и давление, исходящее от соответствующих политических кругов внутри страны, российское руководство не желает конфронтации с США и Европейским союзом, не хочет разрыва сотрудничества и не позиционирует Россию как вторую, наряду с Соединенными Штатами, сверхдержаву. Москва формулирует свои интересы в первую очередь в трансрегиональном формате и лишь избирательно заявляет о своих правах на глобальном уровне.

Но при этом Россия стремится к тому, чтобы ее на деле, а не только на словах признали великой державой в ряду других великих держав. Она требует, чтобы уважали ее законные интересы и считались с ее мнением по важнейшим вопросам, даже если оно расходится с позицией США и их союзников. В случае же возникновения подобных разногласий проблемы должны решаться на основе взаимных компромиссов, а не путем «продавливания» американской линии или самонадеянного навязывания Москве точки зрения, будто она якобы неверно понимает собственные интересы.

В этом состоит пафос Мюнхена, и по большей части с ним нельзя не согласиться, хотя есть несколько конкретных моментов, вызывающих возражение, в частности возможный выход России из Договора по РСМД (см.: А. Арбатов. Шаг ненужный и опасный // НВО, 2-15 марта 2007 г., № 7 (513), с. 1-2) и критика в адрес ОБСЕ.

Низкая вероятность новой холодной войны и распад американской монополярности (как политической доктрины, если не реальности) не может, однако, быть поводом для самоуспокоенности. Объективно существующая на разных уровнях многополярность и взаимозависимость таят в себе немало сложностей и угроз.

Например, если противостояние по линии Россия - НАТО продолжится, оно может нанести огромный ущерб обеим сторонам и международной безопасности. Окончательное отделение Косово от Сербии способно спровоцировать аналогичные процессы в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье и вовлечь Россию в вооруженный конфликт с Грузией и Молдавией, которых поддерживает НАТО.

Ускорение процесса включения Киева в Североатлантический союз (санкционированное недавно Конгрессом США) угрожает повлечь за собой раскол Украины и массовые беспорядки, при которых России и Западу будет трудно удержаться от вмешательства.

Планы строительства объектов американской ПРО в Центральной и Восточной Европе могут побудить Россию выйти из Договора о РСМД и возобновить программы по производству ракет средней дальности. На это Вашингтон ответит размещением в Европе своих новых ракет средней дальности, что резко повысит уязвимость российских стратегических сил, их систем управления и предупреждения и усилит напряженность ядерного противостояния.

Другие «центры силы» неминуемо и немедленно извлекут выгоду из нарастающего противостояния России и Запада, используют его в своих собственных интересах. Китай получит возможность занять еще более выигрышные позиции в экономических и политических отношениях с Россией, США и Японией, укрепить свое влияние в Центральной и Южной Азии, зоне Персидского залива. Вряд ли упустят свой шанс Индия, Пакистан, страны - члены АСЕАН, экзальтированные режимы Латинской Америки.

Многополярный мир, который не движется по пути ядерного разоружения, - это мир расширяющегося «ядерного клуба». Пока Россия и Запад будут конфликтовать друг с другом, государства, способные разработать собственное ядерное оружие, поспешат с этим. Вероятность его применения в каком-либо региональном конфликте существенно возрастет.

Оборотной стороной процесса глобализации станет резкое повышение активности международного исламского экстремизма и терроризма. Последует дальнейшая дестабилизация Афганистана и Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока, Северной и Восточной Африки. Волна воинственного сепаратизма, трансграничной преступности и терроризма захлестнет также Западную Европу, Россию, США, другие страны.

Рухнут последние договоры по разоружению (ДНЯО, ДОВСЕ, ДВЗЯИ). Как крайний случай, какой-либо авантюристический режим может осуществить провокационный ракетный запуск по территориям или космическим спутникам одной либо нескольких великих держав с целью вызвать между ними обмен ядерными ударами. Вполне вероятной станет и угроза террористического акта с использованием ядерного устройства в одной или нескольких главных столицах мира.

Чтобы избежать неблагоприятного развития событий, необходимо остановить сползание России к противостоянию и соперничеству с США и НАТО, пусть даже оно имеет не глобальный, а региональный геополитический и избирательный военно-технический характер. Те, кто в России и на Западе пытается набрать очки на конфронтации, безответственно превращают важнейшие национальные интересы своих государств в разменную монету внутриполитических игр.

В конкретном плане Москве следует, во-первых, в духе последних заявлений российского президента выдвинуть комплекс предложений как по сокращению вооружений в двух- и многостороннем форматах, так и по укреплению режима нераспространения ядерного оружия. В отличие от горбачёвских инициатив 80-х годов прошлого века, новый пакет должен основываться не на прекраснодушной утопии, а на радикальном, но реалистическом военно-экономическом и техническом расчете, подкрепляться программой эффективного военного строительства. И не в пример линии последних лет инициативы нужно продвигать не по принципу «хотите - берите, не хотите - не надо», а как твердое требование государства с использованием всех доступных дипломатических и военно-технических рычагов (чему не грех поучиться у американцев). Особую роль будет играть позиция Москвы по иранской и северокорейской ядерным проблемам.

Главный и, видимо, единственный военно-технический козырь России - программа грунтово-мобильных МБР «Тополь-М» и проект их оснащения разделяющимися головными частями. В этой сфере даже США отстают от нашей страны на 10-15 лет. Вялое осуществление данной программы и «размазывание» средств по другим, весьма сомнительным, проектам подчас создает впечатление, будто Россия смирилась с растущим стратегическим отставанием от Америки, не хочет серьезных переговоров и выпускает из рук единственную остающуюся у нее козырную карту.

Во-вторых, вместо того чтобы разрабатывать аморфные («зонтичные») интеграционные планы для всего постсоветского пространства, а потом от них отступать, Москва должна предельно конкретно сформулировать свои интересы применительно к каждому государству - участнику СНГ, отбросив всякий неоимперский идеализм. Но за эти ставки и проекты нужно упорно бороться, используя все рычаги и козыри, в том числе имеющиеся в дальнем зарубежье. Нерасширение НАТО на СНГ следует увязать с гарантиями территориальной целостности соседних стран, а взаимоприемлемое решение их острых проблем - с соблюдением прав этнических меньшинств.

При настойчивой и конструктивной политике Кремля Запад наверняка рано или поздно примет новые «правила игры», поскольку они отвечают его долгосрочным интересам. В перспективе переход России с экспортно-сырьевой на высокотехнологичную инновационную модель экономики, сопровождающийся расширением демократических институтов и норм, естественным образом снимет противоречия вокруг российской внутренней политики и определит европейское направление интеграционного курса России - самой крупной страны и потенциально наиболее сильной экономики Европы.

Конкретные сроки, формы и пути равноправной и взаимовыгодной интеграции России в Евросоюз определит время. А конечным ее продуктом станет формирование самого мощного в экономическом, военном, геополитическом и культурном отношении глобального «центра силы». Центра, который навсегда устранит угрозу как однополярности и произвола, так и биполярности и конфронтации и который возглавит процесс созидания нового правового миропорядка, призванного решить проблемы XXI века.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 апреля 2007 > № 2906770 Алексей Арбатов

Грузия меняется и меняет представление о себе во всем мире, заявил президент Грузии Михаил Саакашвили, выступая в четверг 19 апр. на 65 семинаре НАТО «Роуз-Рот» в Тбилиси. «В течение последних лет нам пришлось преодолевать сформировавшиеся за рубежом в представлении о Грузии штампы и клише. Первым из них было то, что якобы у страны неопытное руководство, которое не сможет построить государство. Этот штамп был нами разрушен. Грузия доказала обратное», – заявил Саакашвили, о чем передает агентство «Новости-Грузия».По его словам, вторым клише, который часто появлялся на страницах зарубежной прессы, в т.ч. и в дружественных нам странах, были упоминания об «обнищавшей Грузии». «Это клише мы также опровергли. В 2007г. Грузия переходит в категорию стран со средним доходом. Это не значит, что мы полностью устраним бедность. Проблема бедности останется, и мы все должны сделать, чтобы максимально ее сократить. Но Грузия уже не является нищей страной», – отметил президент Грузии. Еще одним клише, которое часто встречалось в статьях о Грузии, является понятие о стране, как о «малюсеньком, миниатюрном государстве». «Хочу отметить, что территория Грузии в два раза больше, чем территория Нидерландов, чем Словакия. Но я нигде не видел в прессе упоминаний про «маленькие Нидерланды» или Словакию. Почему тогда Грузия должна считаться маленькой?», – спросил Саакашвили.

Он отметил, что «нигде не читал и про маленький Люксембург, который по размеру равен Тбилиси», и заявил, что клише «маленькое государство», со временем полностью перестанет употребляться в отношении Грузии. «Есть еще много клише, в т.ч. – «этнические конфликты», – подчеркнул Саакашвили. Он заявил, что в Цхинвальском регионе (Южная Осетия) не существует никакого этнического конфликта.«Те, кто хоть немного знаком с ситуацией, прекрасно знает, что никакого грузино-осетинского конфликта нет. Существовали этнические элементы в борьбе советских военных за свои дачи, это было основанием и для начала войны в Абхазии, и во всем этом к сожалению, существовали этнические элементы, но эта ситуация преодолима», – сказал Саакашвили.

Он сообщил, что Грузия стремится урегулировать конфликт и вернуть беженцев. «В результате конфликта с территории Абхазии были выдворены 500 тыс.чел., среди них как грузины, так и абхазы, греки, евреи, русские. То, что произошло в Абхазии, было самой успешной этнической чисткой 20 века. И если кто-то за рубежом не желает, чтобы правительство Грузии и дальше работало над политикой возвращения беженцев, это просто является для нас оскорбительным и этого он никогда не дождется. Я хочу, чтобы все это осознали», – отметил президент Грузии.

Он отметил, что, говоря об Абхазии, «мы говорим о 235 км. линии черноморского побережья, вдоль которой минимум на 100 км. никто не живет». «Кто может сказать, что это – нормальная ситуация? Ни Грузия, ни один гражданин страны с этим никогда не смирятся», – заявил Саакашвили, отметив, что Грузия «всем сторонам протягивает руку с целью мирного урегулирования конфликта». «Мы готовы к гибким решениям, у нас есть политическая воля для решения проблем. Но навязывать нам стереотип, что вот, мол, Грузия взрывоопасная и непрогнозируемая, не стоит. Мы во многих ситуациях продемонстрировали, что можем быть крайне сдержанными там, где множество страны не смогли бы себя сдержать», – отметил президент Грузии.

Результатом диалога, важного политического процесса, который председатель парламента Грузии начала между оппозицией и большинством, по словам Саакашвили, стало то, что все политические силы в парламенте поддержали крайне гибкие планы властей страны в отношении Цхинвальского региона (где предлагается создать временную администрацию). «Это тоже является новым этапом в истории парламентаризма Грузии и в истории грузинской демократии, также как наша интеграция в НАТО», – заявил Саакашвили. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 апреля 2007 > № 66338

Грузия будет готова перейти к программе по вступлению в НАТО осенью 2007г., заявил в четверг президент Михаил Саакашвили. «Грузия осенью завершит процесс Интенсивного диалога. Последние миссии НАТО уехали из Грузии с хорошими оценками. По их словам, техническую сторону Грузия выполнила на отлично. Сейчас дело за политическим решением», – сказал Саакашвили, выступая с речью на 65 семинаре Rous-Rout на тему «Грузия на пути евроатлантической интеграции» в Тбилиси.Президент Грузии выразил надежду, что «некоторые политики сумеют принять положительное решение». «Грузия уже в этом году будет готова перейти на более высокий уровень, и мы ждем получения статуса официального кандидата НАТО в ближайшие месяцы в этом году», – сказал Саакашвили. Президент Грузии отметил, что политическое решение некоторых глав государств «не должно зависеть от цены на газ». «Мы не меняем своих решений в зависимости от стоимости газа, хотя Грузия не богатая страна. Думаю, есть ценности, которые не должны зависеть от таких вопросов», – отметил Саакашвили.

Говоря о политическом решении стран-членов НАТО по вступлению Грузии в эту организацию, президент сказал, что некоторые западные лидеры не в состоянии принять политическое и однозначное решение, то есть сказать четкое «да». «Читая французскую прессу мне было приятно узнать, что кандидат в президенты Франции Саркози имеет однозначное отношение к этому вопросу и говорит четкое «да», поддерживая Грузию в вопросе вступления в НАТО. Некоторые же политики говорят одновременно и «да», и «нет», – утверждает Саакашвили. Он отметил, что «не только Грузии нужно НАТО, но и НАТО нужна Грузия». «Грузии нужна Европа, но и Европе нужна ее историческая часть – Грузия, и это хорошо понимают прагматичные европейские политики», – сказал Саакашвили.

В работе семинара Rous-Rout на тему «Грузия на пути евроатлантической интеграции» участвуют президент Парламентской ассамблеи НАТО Хосе Лелло, официальные представители из России, Азербайджана, Армении, члены ПА НАТО, дипломаты, аккредитованные в Тбилиси, депутаты грузинского парламента, эксперты и аналитики. Участники семинара выступят с докладами на темы «Грузия в региональном контексте», «Отношения стран Южного Кавказа с Евросоюзом и НАТО», «Конфликты в Абхазии и Цхинвальском регионе». Семинар «Грузия на пути евроатлантической интеграции» завершит свою работу 21 апр. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 апреля 2007 > № 66337

Два хельсинкских принципа и «атлас конфликтов»

© "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007

В.Н. Казимиров - Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов.

Резюме Западники, отвергая все советское, считают прежние административные границы внутри СССР незыблемыми. Но откуда взялась идея неприкасаемости бывших союзных республик? Административные границы в Советском Союзе были порой произвольными. Достаточно вспомнить чехарду решений Кавбюро по Карабаху и волюнтаристскую передачу Крыма.

Стороны вооруженных этнополитических конфликтов, притушенных, но не разрешенных окончательно, упорно апеллируют к наиболее выгодному для себя международно-правовому принципу. Одни - к территориальной целостности государств, другие - к праву народов распоряжаться своей судьбой. Их интерес очевиден и понятен.

Но громогласность либо частота ссылок на «милый сердцу» принцип никого не убедит. Давно назрела необходимость углубленной (прежде всего правовой, и не только) работы по сопряжению этих двух положений Заключительного акта СБСЕ в Хельсинки. Тематика весьма деликатна, но уходить от нее нельзя.

ВНУТРЕННЕЕ И ВНЕШНЕЕ

Само собой разумеется, что оба этих принципа, как и все остальные из хельсинкской «десятки», равноценны. Каждый из них надо брать в совокупности с остальными. Однако для одних лиц они чуть ли не взаимоисключающие, другие склонны усматривать в первом постулате защиту прав и интересов государства, а во втором - отстаивание прав личности или сообщества людей. Иначе говоря, подобным образом оспаривается приоритет прав государства над правами человека.

В некоторых случаях устранить противоречия пытаются, «разводя» сферы применения двух положений. Так, принцип территориальной целостности рассматривается в качестве внешнего (как гарантия от посягательств со стороны других государств), а право народов на самоопределение - в качестве внутреннего. Однако зачастую мы наблюдаем попытки ряда государств развернуть первый принцип именно против внутренних движений за самоопределение.

При согласии последних на автономию, которая оставляет в неприкосновенности внешние границы государства, коллизия между обоими принципами смягчается. А как при попытках отделения, сецессии? Ни одна Конституция (кроме Конституции СССР) не дает на нее права, но сколько отпочкований от государств уже состоялось, иногда мирных, чаще кровавых?! Есть немало примеров, когда верх берет то первый, то второй принцип. Особенно сложны смешанные случаи - тут движение за самоопределение внутри государства опирается на активную поддержку извне (Косово и Албания, Нагорный Карабах и Армения, Южная и Северная Осетия).

Чаще всего первая реакция на противопоставление двух принципов - это вполне естественная консервативная защита территориальной целостности и неприкосновенности границ. И лишь по мере того как невозможность сохранить прежний порядок жизни в одном государстве становится очевидной, постепенно приходит осознание прав самоопределяющихся, признание их хотя бы стороной в конфликте. Лидеры национальных движений, как правило, настаивают на праве наций на самоопределение, но, придя к власти, превозносят принцип территориальной целостности государств.

Отсюда первый вопрос: насколько применим данный принцип к конкретной конфликтной ситуации? И второй: насколько действенен каждый из них в конкретной историко-географической обстановке? Важно выявить логику, внутренние пружины, связи с другими нормами и правилами. Это помогло бы снижать накал конфликтов, избежать того, чтобы стороны делали слепую ставку на мнимое автоматическое главенство более выгодного принципа.

Необходима концепция соизмерения действенности обоих исходных положений с четким набором критериев. И комплексный, системный, а не только прецедентный подход (прецедент удобен в тактическом плане, но нужна более основательная проработка темы).

ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС

Постановка вопроса о косовском прецеденте вызвала шквал возражений с Запада. При этом указывается на различие конфликтов, даже уникальность каждого из них. Но различие - не то же самое, что полное отсутствие общих черт, отдельных сходств. Да феномен «прецедента» и не требует всеохватывающей аналогии. В данном случае он сводится к узкому, но принципиальному вопросу: возможно ли обретение независимости без согласия государства, от которого отделяется новообразуемое? Поэтому многие различия между конфликтами и не имеют коренного значения. Вся кампания против «прецедентности» Косово бьет мимо цели.

Но в первую очередь важно разобраться с самими принципами.

Во-первых, принцип (тем более в увязке с другими) - это вовсе не догма. Уж если и возводить в абсолют какие-то из хельсинкских положений, то скорее два других, прописанных как раз для конфликтных ситуаций: неприменение силы или угрозы силой, мирное урегулирование споров.

Во-вторых, принцип - это абстракция, в реальности он не работает вне конкретных обстоятельств. От них, по сути, и зависит действенность обоих постулатов, которая относительна и в известной степени сопоставима, но нужна шкала замеров. Применение их в увязке с «противосиловыми» принципами - требование цивилизации: в ХХI веке мировое сообщество должно повышать эту планку.

В-третьих, важен такой подход к анализу процессов и событий, как историзм, предполагающий связь с эпохой. Ведь рассматриваемые принципы - не от Рождества Христова, нелепо примерять их к Крестовым походам или войнам Наполеона. Даже Устав ООН намечает лишь их контуры. Набор исходных положений Заключительного акта - продукт своей эпохи, он определен итогами Второй мировой войны в Европе, наличием двух систем и противостоящих лагерей плюс ядерного оружия. Это своего рода «перемирие» между антагонистами, чтобы избежать Третьей мировой. 10 хельсинкских принципов подвели базу под баланс интересов двух центров силы, стали «правилами игры» для межгосударственных отношений в ту эпоху. Но та эпоха уже ушла.

Связь принципов со своим времением не означает, что они исторически «мимолетны», не имеют будущего. Смысловое ядро каждого из них - важный вклад в регулирование отношений между государствами, даже в мировую цивилизацию.

Эпоха, регион, конкретная обстановка имеют огромное значение. Оба принципа сами по себе неприкасаемы, но акцент следует перенести на их применимость и - особенно - действенность здесь и сейчас. Нет международных процессов и событий вне конкретных обстоятельств.

Мало ссылаться на само по себе верное положение, каждая сторона должна еще обосновать его применимость и действенность. Когда одни взывают к целостности территории, другие - к праву на самоопределение, то выход - в учете всей конкретики и специфики конфликтной ситуации.

Чем характеризовались 1990-е годы? Это уже не 1975 год, а эпоха крушения мировой системы, распада в Евразии одних и создания других государств. В данный тектонический, форс-мажорный период и как раз в зоне распада принцип территориальной целостности не оказался столь же безотказным, как прежде. Если данное положение непререкаемо, как утверждают некоторые, отчего же оно не спасло Советский Союз, Югославию, Чехословакию, Эфиопию? Право на самоопределение предоставило суверенитет 23 союзным республикам (пятнадцать в СССР, шесть в СФРЮ, две в ЧССР), а также Эритрее.

А откуда взялась идея неприкасаемости союзных республик? Косово, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье, Нагорный Карабах - и акторы, и продукты объективных обстоятельств: демографических и политических сдвигов, распада государств, войн. Важно постичь логику изменений. Не для того, чтобы дробить все мельче, а лишь чтобы учитывать объективные реалии.

Косово может стать еще одним, но лишь дополнительным доводом в ту или иную сторону. А исходный посыл - та самая характеристика эпохи и региона, конкретных обстоятельств.

НЕКОТОРЫЕ КРИТЕРИИ

На применимость и действенность принципов в каждом конфликте должна влиять масса факторов, прежде всего цивилизационные требования. Вот лишь некоторые из них.

«Стаж» пребывания в одном государстве, или, если употребить лексику Рима, где рожден феномен «сецессии», особенности пребывания «плебеев» под началом «патрициев». Идет ли речь действительно о выживании сторон - «плебеев» как этноса на своих землях либо государства «патрициев»? Или только о престиже и выгодах последнего, а то и просто о его стремлении удержать земли при полном безразличии к судьбе «плебеев»?

Динамика этнического состава населения территории, ставшей предметом спора (примерно за век). Что тут - движение масс за независимость, выступления мафиозных структур либо лишь кучки пассионариев? Используются ли «плебеями» мирные или террористические методы борьбы? Эффективно ли и как давно «плебеи» контролируют свою территорию? Готовы ли «патриции» пойти им навстречу либо только третируют и подавляют? Состоялись ли уже пробы сил «плебеев» с «патрициями»? Насколько частыми, продолжительными, ожесточенными они были?

Безусловно, важны и ход, и особенности вооруженного конфликта. Все ли привержены идее о том, что мирному разрешению конфликта нет альтернативы? Кто выступает за его мирное урегулирование, а кто склоняется к силовому варианту? Какая из сторон готова подкрепить свое обязательство мирно решать споры подписанием соглашения о невозобновлении военных действий, а какая нет? Кто за налаживание диалога, прямые контакты, меры доверия, а кто против? Есть ли оккупированные в ходе боев территории, как это произошло, почему они не освобождаются, что мешает этому? Есть ли вынужденные переселенцы и беженцы, сколько с каждой стороны? Есть ли уже условия для их добровольного возвращения в родные места, или что-то мешает этому? Кто соблюдал и соблюдает договоренности, а кто нет? Нарушались ли нормы международного гуманитарного права (совершенно очевидно, что их грубые и массовые нарушения серьезно влияют на действенность любого из двух принципов)? Отношение к пострадавшим от конфликта - своим и «чужим»?

Предпринимались ли попытки разойтись мирно - скажем, путем волеизъявления населения? Как оно было организовано? Или как его организовать? Обладает ли субъект реальными атрибутами государственности, самоуправляемостью? Насколько его система представительна, демократична - особенно в сравнении с порядками у «патрициев»? Имеет ли государственное новообразование шансы выжить?

Крайне важно четко разграничить причины и следствия конфликта - ведь в каждом из них есть и своя предыстория, и своя юридическая специфика. Не последнюю роль играют форма выхода республики из союза либо образования из республики, мера правопреемственности суверенного государства от прежней структуры, четкость в оформлении этой правопреемственности.

Нередко используется довод, будто границы государства признаны ООН, ОБСЕ, Советом Европы и т. д. Он, конечно же, имеет некоторый политический вес, но не юридический, поскольку международные организации при приеме новых членов не утверждают их социально-экономическую или политическую систему, границы или господствующую религию. Любое признание государства - акт политический, а не правообразующий (его правовой эффект вряд ли выходит за рамки отношений между двумя субъектами).

Есть и курьезы. Административные границы в СССР были порой довольно произвольны (общеизвестны чехарда решений Кавбюро по Карабаху, волюнтаристская передача Крыма). Западники, отвергая все советское, молятся теперь на административные границы, существовавшие внутри СССР. Хорошо это или плохо? Хорошо, чтобы не плодить новые конфликты. А как быть там, где уже пролита кровь, и немалая? Делать вид, будто ничего не произошло?

Словом, нужна детальная шкала критериев. Все элементы необходимо свести в единую систему, ранжировать по удельному весу (для нужд общественного мнения ее можно потом даже «математизировать»). Хорошим подспорьем стала бы широкая дискуссия по разработке такой системы с участием всех заинтересованных в мирном решении споров: международники (особенно юристы), политологи, СМИ, народная дипломатия...

Такой «политический атлас» противостояния, то есть совокупность характерных признаков эпохи, региона, специфики конфликта, позволит получить своего рода коэффициент действенности каждого из двух принципов, о которых идет речь. Конечно, это не точные величины, а примерные пропорции. Многослойный набор доводов убедительнее голого апеллирования к «выгодному» принципу. Это могло бы способствовать некоторому отрезвлению сторон и послужило бы неплохим системным ориентиром для многоликого мирового сообщества (а не выборочным и заведомо политизированным в угоду какому-то «центру силы»).

Но и важное средство - это всего лишь подспорье. Судьбу же конфликтов должны решать переговоры, если же не решают они, то волеизъявление населения. При этом совершенно исключаются угрозы и ссылки на «свой» принцип без полноты учета всех существенных обстоятельств конфликта.

РАЗРАБОТАТЬ «АТЛАС КОНФЛИКТОВ»

Мировое сообщество, без сомнения, заинтересовано в мирном урегулировании спорных проблем между государствами или сторонами конфликтов, в максимальном уважении ими прав человека и соблюдении норм международного гуманитарного права. Об этом свидетельствует и увязка обоих принципов с другими в рамках хельсинкской «десятки», особенно, как уже отмечалось, с теми, которые прямо относятся к конфликтным ситуациям: мирное решение споров, неиспользование силы или угрозы силой.

Применительно к конфликтам мы вправе настаивать на прямой увязке любого из тех двух принципов с категорическими требованиями мирного решения споров. Международным организациям надо быть более последовательными и настойчивыми в этом. Все хельсинкские принципы - это составляющие цивилизации, чего не скажешь о войне, какой бы современной и «точечной» она ни была.

Поэтому шкала критериев должна строиться в цивилизационном, даже цивилизаторском ключе, с упором на упомянутые требования мирового сообщества к сторонам конфликта. Исключены какие-либо вознаграждения той стороне, которая продолжает угрожать силовым решением, отказывается от всего того, что благоприятствует мирному урегулированию, разжигает ненависть и вражду, дестабилизирует обстановку.

Фактически разработка «политического атласа» любого конфликта состоит из следующих трех основных фаз:

разработка общей шкалы критериев или характеристик конфликтов;

нахождение относительного удельного веса каждого критерия в зависимости от того, насколько он полезен для мирного решения и преодоления силовых атавизмов;

наложение этих разработок на конкретный конфликт с учетом эпохи, региона, особенностей конфликта для выяснения того, какой из двух принципов усиливается в данных условиях с точки зрения своей действенности и какой ослабляется. Конечно, тут речь идет не о выводе каких-то цифровых показателей, а лишь об общих ориентирах и пропорциях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 апреля 2007 > № 2911904 Владимир Казимиров

Косово как позитивный прецедент

© "Россия в глобальной политике". № 2, Март -Апрель 2007

Саломе Зурабишвили - министр иностранных дел Грузии в 2004-2005 годах.

Резюме Почему в XXI веке мы считаем непререкаемой ценностью и целью территориальное деление Европы по этническому признаку? Одно дело – восстановить независимость некогда существовавших и угнетенных национальных государственных образований, и совсем другое – создавать этнические государства на пустом месте по типу матрешек.

Спустя пятнадцать лет после распада Советского Союза Россия и другие новые независимые государства - бывшие республики СССР так и не смогли найти способ бесконфликтного сосуществования.

Многие события сегодняшнего дня убедительно демонстрируют, чем оборачивается неурегулированность взаимоотношений. Наиболее яркий пример - кризис в отношениях между Грузией и Россией, который обострялся на протяжении всего 2006 года и продолжился в 2007-м. Напряженность, правда, несколько спала, но перспектив нормализации пока не видно.

Впрочем, аналогичные трения возникли у России с Украиной (несмотря на возвращение к власти Виктора Януковича) и Белоруссией (хотя лидер этой страны Александр Лукашенко долгое время считался самым близким союзником Москвы).

Российский президент Владимир Путин полагает, что распад СССР был одной из величайших катастроф XX века. Очевидно, он испытывает некоторую ностальгию по ушедшему мироустройству. Тоска по прошлому, однако, уже ничего не изменит в новых реалиях, сложившихся в данной части планеты. Либо государствам-соседям удастся выстроить нормальные отношения, либо в проигрыше окажутся все, поскольку нет стран, долгосрочным интересам которых соответствовали бы нестабильность и непредсказуемость.

ПЛОДЫ СТАРОЙ ПОЛИТИКИ

Пытаясь вернуться к старым инструментам и элементам политики с позиции силы, Москва пока преуспела лишь в одном: новые независимые страны все больше от нее отдаляются. У России не осталось союзников, которым она могла бы всецело доверять. Белоруссия перестала быть лучшим другом. Армения считает, что северный партнер поступает с ней некорректно, закрывая контрольно-пропускной пункт Верхний Ларс на грузино-российской границе. Ведь Армения, границы которой с Азербайджаном и Турцией закрыты, целиком и полностью зависит от грузинского транзита. Но убытки, понесенные Ереваном в 2006 году, не волновали Москву; она, похоже, стремилась только о тому, чтобы насолить Тбилиси. А затем и вовсе объявила: дескать, данный КПП нуждается в реконструкции и поэтому не будет функционировать до конца 2008-го!

В результате Кремль теряет не просто власть, а нечто более важное в современном мире - влияние. Русский язык утрачивает роль lingua franca на постсоветском пространстве, местная молодежь предпочитает теперь другие языки. Перекрывая поставки газа то в одну, то в другую республику, резко поднимая цены для всех стран-соседей, Москва подталкивает их к тому, чтобы искать иных поставщиков и рассматривать альтернативные варианты маршрутов трубопроводов. Энергетическая диверсификация становится лейтмотивом региональной политики, именно она лежит в основе потепления в отношениях Украина - Грузия и Грузия - Азербайджан - Турция. К этому можно добавить неизменную поддержку, которую страны Балтии оказывают своим «меньшим собратьям» по бывшему советскому блоку, апеллируя к Европейскому союзу.

Республики Центральной Азии также склоняются к более независимой политике. Ведь российский «Газпром» задешево покупает их газ в рамках долгосрочных контрактов, а затем с большой выгодой для себя перепродает его европейским потребителям. Первые признаки стремления к самоутверждению уже налицо - достаточно упомянуть попытки Туркменистана пересмотреть условия газовых соглашений. В ближайшие годы данная тенденция будет только усиливаться. Как ни удивительно, горизонтальная солидарность, которую не смог создать Советский Союз, возникает на новом фундаменте.

ТОРМОЗ РАЗВИТИЯ

Пока никто в полной мере не выиграл от нового статус-кво и не смог воспользоваться всеми возможностями, открывшимися с обретением независимости. Это обусловлено в первую очередь наличием так называемых «замороженных конфликтов», негативно влияющих на внутреннее и внешнее развитие Грузии, Армении, Азербайджана и Молдавии. Урегулировать эти конфликты, не установив нормальных отношений с Россией, не получится, а значит, не удастся добиться прогресса в развитии новых независимых государств.

«Замороженные конфликты», во-первых, препятствуют полномасштабной реализации экономического потенциала. Можно только мечтать о том, каким стал бы Кавказский регион, если бы разрешились тамошние территориальные проблемы и были созданы условия для формирования единой транзитной политики по всем направлениям - с востока на запад и с севера на юг.

Во-вторых, неурегулированные конфликты тормозят демократическое развитие. Демократия не может процветать в одной отдельно взятой стране: если она не торжествует по всему региону и ее достижениями пользуется не все население, то в демократическом устройстве образуются бреши, которые со временем разрастаются и уничтожают его. Люди, не желающие признавать закон и порядок цивилизованного общества, находят пристанище в мятежных анклавах, и антидемократический недуг, подобно раковой опухоли, поражает весь организм.

Прежде всего это относится к Грузии с ее двумя конфликтными областями. В данном случае время играет против Тбилиси. Беженцы, вот уже пятнадцать лет проживающие в тяжелейших бытовых условиях, без компенсации и конкретной надежды, чувствуют себя вдвойне жертвами. Мало того что они не могут вернуться в родные места, поскольку это опасно для жизни, - им недоступны плоды относительного экономического подъема, который уже почувствовали на себе их собратья-грузины.

То же можно сказать и об абхазах. В результате политики, проводившейся в течение последних пятнадцати лет на землях, где исстари преобладали абхазы и грузины, растет число жителей армянской и русской национальности, и вскоре они могут оказаться здесь в большинстве. (На эту крайне деликатную и политизированную тему см. наиболее объективный анализ, представленный в International Crisis Group Report № 176 «Abkhazia today» 15 сентября 2006 г., Брюссель.) Кто же в выигрыше? Явно не абхазы, у которых нет оснований с оптимизмом смотреть в будущее, особенно если оно зависит от тесных отношений с Россией. Как Москва обращается с кавказскими меньшинствами, хорошо известно.

Эти конфликты ни в коей мере не служат и интересам России. Возможно, Москва видит в абхазской и югоосетинской проблемах ценный механизм, способный удержать Грузию в сфере российского влияния, что, в свою очередь, порождает в ней ложное чувство безопасности.

Но задавался ли когда-нибудь Кремль вопросом: сколько Россия потеряла, играя в эту иррациональную игру? Из-за тлеющих очагов напряженности на своих южных рубежах стране приходится содержать там армию, которая погрязла в коррупции и преимущественно занимается торговлей оружием, наркотиками и прочими запрещенными товарами. Военные действия на грузинской территории не только сделали невозможным решение чеченского вопроса, но и не могли не оказать отрицательное воздействие на ситуации в Дагестане, Ингушетии и Северной Осетии. Изречение французских философов о том, что «правда по эту сторону Пиренеев не может быть ложью по другую», вне всякого сомнения, применимо и к Кавказу. Стабильности нужно добиваться сообща, или ее не будет вовсе.

Наконец, жонглируя конфликтами, Москва подорвала доверие к себе со стороны международного сообщества. К голосу России всё меньше прислушиваются за ее границами.

ПРЕЦЕДЕНТ ЛИ КОСОВО?

Для Москвы вопрос Косово остается инструментом шантажа. Россия дает понять, что косовский прецедент может быть использован ею для признания сепаратистских режимов на Кавказе. По форме эта позиция похожа на аргумент капризного ребенка: «Держите меня, а то я не смогу устоять и такого натворю!..»

Примечательно, что в том же контексте Кремль не требует признания Нагорного Карабаха и уж точно не выступает за независимость Чечни. Хотя именно это логически вытекает из слов российского руководства, вроде бы опасающегося, что «решение косовской проблемы может создать прецедент для Кавказа и для всех "замороженных конфликтов"».

Россия знает: признать Южную Осетию или Абхазию - значит играть с огнем в этом регионе. Такие шаги мгновенно взбудоражили бы Чечню и угрожали бы дружественной Армении, не говоря уже о возможной военной реакции со стороны Грузии. Подобная стратегия была бы чистым безумием. То есть Россия сознательно готова пойти на это, рискуя вспышкой на Кавказе новых войн, но, возможно, недооценивая их реальных последствий.

В то же время Москва не может игнорировать изменения баланса сил. После десяти лет интенсивных совместных учений с американскими военными и получения финансовой поддержки от США грузинские вооруженные силы - это уже не та дезориентированная, низкооплачиваемая и плохо обученная армия, какой она была во время военного конфликта 1993 года. Благодаря нефтяным доходам свою военную мощь наращивает и Азербайджан. Все более значимым актором становятся здесь американцы, рассматривающие Кавказ как важный для себя стратегический регион. Российская помощь Армении может поступать только транзитом через Грузию либо напрямую по воздуху (как она и доставляется в последнее время), поскольку продолжающийся вывод российских военных баз с грузинской территории ограничивает их операционные возможности.

Реакцию Кремля можно понять. Европейский союз и Соединенные Штаты говорят о том, что Россию нужно воспринимать как нормальную европейскую державу, но при этом никто не собирается всерьез прислушиваться к голосу Москвы и предоставлять ей слово, когда речь идет о решениях, имеющих особое значение для судеб Старого Света.

Позицию Москвы следовало бы облечь совсем в иную форму: трагедия современной России как раз в том и состоит, что угрозы она предпочитает конструктивным предложениям. Но, по существу, подход России к косовской проблеме достаточно логичен и разумен.

Почему территориальное деление Европы по этническому признаку считается в XXI веке непререкаемой ценностью и целью? Думали ли мы о том, чтЧ произойдет после того, как сербское меньшинство в Косово потребует применить эти принципы к своей ситуации? Готовы ли мы защищать и поддерживать идею автономной и независимой косовской Митровицы? А если нет, то почему? Одно дело - восстановить независимость некогда существовавших и угнетенных национальных государственных образований, и совсем другое - создавать этнические государства на пустом месте по типу русских матрешек.

В плане спецпредставителя ООН по Косово Мартти Ахтисаари всячески подчеркивается многонациональный характер нового государственного образования Косово, который власти должны не только уважать, но и воспринимать как новый Основной закон. В действительности, как всем очевидно, это не более чем приукрашенный фасад. И албанское, и сербское население будет рассматривать рождение независимого Косово как триумф этнического принципа над государственным.

Если такую модель применить на практике, ограничений не будет ни по вертикали (бесконечное дробление любого государства на этнические составляющие), ни по горизонтали (какая страна в Европе, Африке или Азии не почувствует угрозу своей территориальной целостности с появлением этих новых правил игры?).

Этнические подходы, которые иначе назывались политикой в интересах меньшинств, уже применялись в прошлом, но не приносили желаемых результатов. Демократическая модель Вудро Вильсона породила войны и трагедии в Западной и Центральной Европе. Тоталитарная сталинская политика в отношении меньшинств положила начало «замороженным конфликтам», которые перешли в активную фазу после распада СССР. Такая политика никогда не содействовала всеобщему благополучию. Поэтому давайте признаем, что в аргументе России есть рациональное зерно: Косово создает прецедент. Но это негативный прецедент!

Нам придется признать косовскую проблему очень серьезной. И всерьез задуматься над тем, как сделать ее позитивным прецедентом, как найти поистине жизнеспособное решение, отвечающее фундаментальным требованиям всех главных действующих лиц.

НУЖНЫ УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ПРАВИЛА

Прежде всего Косово должно создать прецедент наиболее полного участия всех заинтересованных сторон в поиске выхода из кризиса. Нет сомнения, что Москва является одной из таких сторон. Вовлечение России в выработку приемлемого решения стало бы признанием ее статуса и места в Европе. Москва получила бы возможность высказать свое мнение по поводу того, что происходит в Косово, и ей не пришлось бы ограничиваться наложением вето в Совете Безопасности ООН либо угрозами развязать извне руки сепаратистам на Кавказе.

Косово должно стать примером выработки общих принципов для урегулирования аналогичных конфликтов. Другими словами, если дело закончится тем, что контролировать соблюдение мирных договоренностей будет международный воинский контингент, он действительно должен представлять разные государства (а не состоять, как это имеет место на территории Грузии, из российских солдат, закамуфлированных под «голубые береты» СНГ).

Если мы договоримся о том, что «широчайшая автономия» подразумевает ограниченные дипломатические возможности, то они должны предоставляться всем, включая Чечню.

Если мы совместно придем к выводу о необходимости возвращения перемещенных лиц в свои дома, то следует также предложить универсальную модель предоставления компенсации за потерянное имущество или реституции.

То, что мы решим по поводу языков национальных меньшинств, их культурных прав и религиозных свобод, должно применяться ко всем. Если бы одни и те же права и ограничения действовали в отношении абхазов, осетин, жителей Нагорного Карабаха, Приднестровья и косоваров, никто из них не смог бы всерьез жаловаться на дискриминацию. Им было бы проще согласиться с тем, что в ближайшем будущем полную автономию они не получат. Но это возложило бы еще более тяжелое бремя на государственных мужей Азербайджана, Грузии, Молдавии, России и Сербии, перед которыми встала бы задача обеспечивать беспрепятственное функционирование и защиту автономий. В этом случае никакое национальное меньшинство не ощущало бы себя пораженной в правах жертвой. И утихла бы тяга к восстановлению справедливости, порождающая неразрешимые конфликты.

В свою очередь, это дало бы возможность привлечь внешние силы к тому, чтобы положить конец стремлению занимать доминирующие позиции в том или ином регионе. Евросоюз и Соединенные Штаты не пользовались бы особыми правами при разрешении косовского кризиса, но и России пришлось бы признать, что время исключительности в ее ближнем зарубежье кануло в Лету.

В совещании по мирному урегулированию (а это именно то, к чему мы должны прийти в результате вышеупомянутых договоренностей) должен участвовать Европейский союз. Он не может и впредь пребывать в состоянии самодовольства, размышляя об «усталости от расширения» и ничего не предпринимая. Евросоюзу пора брать на себя ответственность за сохранение мира и стабильности на своих рубежах независимо от того, станут ли молодые постсоветские государства частью этого объединения или нет.

Очевидно, что в данный процесс необходимо вовлечь и Россию, тем самым раз и навсегда признав ее европейской и мировой державой с соответствующими правами и обязанностями. Вместе с тем такой шаг будет означать, что отныне Москва должна отчитываться о выполнении возложенных на нее обязательств перед европейским и мировым сообществом.

Не менее очевидно и то, что в этом процессе должны участвовать также Соединенные Штаты. Нравится России (и другим европейским странам) или нет, но Америка есть и останется весьма важным игроком на Кавказе.

Цена, которую России придется заплатить за признание ее полноценной европейской державой, заключается в понимании и принятии сущности современной Европы. Иными словами, в признании того факта, что никто больше не может претендовать на исключительные права в своем «огороде». В этом ключ к достижению Россией на мировой арене высокого уровня влияния и значительного повышения своей роли, чего ей не удавалось добиться с тех пор, как она перестала быть грозным Советским Союзом.

В этот процесс необходимо вовлечь все государства, где присутствуют сепаратистские устремления и происходят конфликты: Азербайджан, Армению, Грузию, Молдавию, Россию и Сербию. Они должны не просто быть предметом переговоров, а и напрямую в них участвовать.

Следует привлечь к этому и заинтересованных соседей: Румынию, Турцию, Украину и, возможно, Иран. (Если, конечно, Тегеран придет к выводу, что роль регионального лидера важнее изоляционистских игр, и проявит желание восстановить свою позитивную роль в этом регионе, еще не забывшем о том, какой цивилизованной, терпимой и влиятельной была когда-то Персидская империя.)

Наконец, в переговорах должны принять участие сепаратистские лидеры, в чем, возможно, и кроется тот самый секрет успеха. Нам необходимо услышать их мнение, принять во внимание их позицию. Только в этом случае достигнутая договоренность окажется приемлемой для всех сторон.

Вместо исключительности, преимущественных прав и новых этнических гетто наподобие того, которое создается в нынешнем Косово, мы предлагаем универсализм и принятие истинно европейских ценностей, таких, как толерантность, мирное сосуществование и разделение полномочий.

Настала пора выйти за рамки чиновничьих схем, мыслить шире, видеть дальше, дерзать и предлагать новые пути выхода, когда прежние оказываются тупиковыми. По этой причине нам следует прислушаться к России, но не к ее пустым угрозам, а к стоящему за ними правильному пониманию ситуации.

Когда я готовила этот материал, то случайно наткнулась в «Независимой газете» от 6 марта с. г. на статью Владислава Иноземцева, чья позиция отчасти перекликается с изложенными мною идеями, хотя он расставляет акценты иначе. «В Москве и Брюсселе, - пишет российский ученый, - отношение к косовскому плану не выглядит однозначным - и понятно почему... Россия на деле не спешит воспользоваться косовским прецедентом и заявить о признании независимости постсоветских автономий... Было бы наиболее последовательным попытаться решить проблему всех территорий с неопределенным статусом, находящихся в "зонах ответственности" ЕС и России <...> на некоей единой основе <...> а также отложить "окончательное" решение вопроса о государственности на 20-30 лет... Возникнет прецедент решения европейской по своей сути проблемы внутри "большой Европы"... Европа сделает заявку на участие в глобальной политической игре, без чего ее политическая идентичность еще много лет останется неопределенной».

Единственное, что автор упустил из виду, так это то, что и России такое решение проблемы принесло бы ощутимую пользу и позволило бы утвердиться в роли мировой державы.

КОНТУРЫ БЕСПРОИГРЫШНОГО РЕШЕНИЯ

Если мы все - и в России, и в странах-соседях - согласимся с тем, что от наличия «замороженных конфликтов» никто не выигрывает, придется также признать, что нет иной альтернативы, кроме как активно искать новые подходы.

Как новоиспеченной (после вступления в ЕС Болгарии и Румынии) черноморской державе, Европейскому союзу предстоит научиться жить с неконтролируемой и ненадежной морской границей, сосуществовать с Абхазией и ее «черными дырами», а также вырабатывать новые подходы к соседям на востоке. Всем нам необходимы воображение и гибкость, а также признание фундаментального принципа: никто не должен проиграть от нового пакетного соглашения. Поиск «беспроигрышного решения» - единственная возможность выбраться из того тупика, в котором мы все оказались.

И Евросоюз, и Россия только выиграли бы, докажи они, что могут добиться мира и стабильности, не прибегая к своим излюбленным стратегиям. То есть не опираясь ни на политику расширения (в случае ЕС), ни на применение силы и давления (в случае России). Тогда и Брюссель, и Москва открыли бы для себя, что у них есть реальный и легитимный предмет для глубокого обсуждения.

Соединенные Штаты пользовались бы всеобщей признательностью за свое законное и стабилизирующее присутствие, но были бы вынуждены вести многосторонние переговоры и отказаться от выдвижения дополнительных требований, способных поставить под угрозу достигнутые результаты, а также от новых амбициозных проектов вроде противоракетных щитов, чреватых усилением напряженности в отношениях между странами-соседями. Вместо того чтобы действовать в одиночку, Америка садилась бы за стол переговоров наряду с другими заинтересованными сторонами.

Все это не имело бы следствием снижение роли НАТО в данном регионе. Отказ России от продвижения своих «исключительных» прав означал бы и отказ от тактики угроз, которую Москва применяет всякий раз, когда очередная страна заявляет о намерении вступить в Североатлантический альянс - единственную организацию, призванную обеспечивать безопасность в Европе.

И Европейский союз, и НАТО могут и должны участвовать в миротворческом процессе совместно с региональнымим миротворческими силами - российскими и украинскими. Наконец, новый импульс могли бы получить такие до сих пор не опробованные на практике модели взаимоотношений между Россией и НАТО, а также совместные действия России и Европы в рамках Единой политикой в области безопасности и обороны (ESDP). Такое партнерство, осуществляемое на основе совместного принятия решений и равноправия, знаменовало бы начало абсолютно нового вида взаимодействия и помогло бы развеять ненужные опасения по поводу природы Североатлантического альянса и его интересов в этом регионе.

Подобный подход помог бы также возродить такие забытые идеи, как совместная антитеррористическая ось НАТО - Россия - Грузия или совместный воинский контингент НАТО - Россия на Черном море. У Евросоюза появился бы реальный шанс доказать, что его политика в области обороны могла бы способствовать реальной стабилизации в соседних анклавах.

Страны, озабоченные конфликтами, выиграли бы от долгожданного внутригосударственного примирения и воссоединения своих территорий, ибо это открывает возможности для их полноценного демократического и экономического развития.

Население сепаратистских республик приобрело бы то, чего оно так долго добивалось: мир, развитие, гарантированное право на выживание и сохранение своего этнического, лингвистического и культурного своеобразия. Перед этими республиками открылись бы новые перспективы процветания, которых они до недавних пор были лишены из-за своих непомерных амбиций. Лидеры сепаратистских анклавов получили бы гарантии мирной передачи власти, а также своего физического и, возможно, политического выживания.

Все это кажется далекой и труднодостижимой целью, поскольку сопряжено с многочисленными препятствиями и долгими переговорами. Но такой путь - единственный и безальтернативный способ выстраивания нормальных отношений. России придется понять и принять то, что независимость ее соседей - необратимый факт, не подлежащий обсуждению или торгу. Ей также предстоит решить для себя, какой державой она хочет быть.

Если мы не положим конец «замороженным конфликтам» и не найдем всем миром взаимоприемлемое решение, Россия никогда не наладит конструктивные отношения с соседями. Мы, грузины, всегда будем видеть в каждом российском маневре попытку поддержать подрывные, деструктивные силы в регионе, ослабить и расшатать нашу независимость и территориальную целостность. Но даже если Россия и не станет предпринимать подобные шаги, мы все равно не устоим перед искушением выдумать их, чтобы использовать страх перед врагом в качестве инструмента внутренней или внешней консолидации.

До тех пор пока Россия будет вызывать недоверие и восприниматься как деструктивный фактор, ей не добиться реального влияния, любви и уважения на Кавказе. Как следствие, внутри самой России усилится ощущение изолированности и враждебного окружения, которое мучает страну на протяжении всей ее истории и не дает ей расслабиться.

Беспроигрышное решение наших проблем необходимо для нормализации российско-грузинских двусторонних отношений. Но оно нужно и самой России. Оно позволит ей стать «нормальной», современной державой, которая заботится прежде всего о повышении своего уровня развития и международного статуса, добиваясь этого посредством конструктивного влияния, а не путем угроз, подрывной деятельности либо попыток дестабилизировать ситуацию.

С учетом современных реалий (терроризм, беспрецедентное усиление Китая, непредсказуемый экономический рост и глобальное потепление) в наших общих интересах положить конец анахроничным конфликтам и употребить все силы и энергию для решения более важных проблем. Вызовы современности требуют сотрудничества, а не разрушения.

Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 апреля 2007 > № 2911799 Саломе Зурабишвили

Генсек ООН Пан Ги Мун приветствует расширение деятельности полицейских советников ООН в Гальском районе и постоянное присутствие Отделения ООН по правам человека в Абхазии, сообщил Центр новостей ООН. Такое положение содержится в докладе Пан Ги Муна, который тот представит членам Совета Безопасности ООН 10 апр.Предложения о расширении присутствия ООН в зоне конфликта были внесены Грузией. Глава МИД Грузии Гела Бежуашвили в четверг заявил, что «проблемой возвращения изгнанного населения Абхазии должен заниматься непредвзятый международный полицейский контингент». Генсек ООН в своем докладе отмечает, что до сих по не выполнено одно из ключевых положений резолюции, предписывающей Тбилиси и Сухуми сесть за стол двусторонних переговоров.

Он призвал Совет Безопасности ООН продлить мандат Миссии ООН в Грузии до 15 окт. 1907г. «Принятие каждой стороной мер, направленных на укрепление доверия, по-прежнему является необходимым, пока они недостаточны, так как прямые переговоры незаменимы при решении вопросов безопасности, восстановления и экономического сотрудничества и более широких вопросов, касающихся политического урегулирования», – говорится в докладе.

Генсек ООН отметил определенный прогресс, достигнутый Грузией и Абхазией в осуществлении резолюции 1716 Совета Безопасности, принятой в 2006г. Он приветствовал продолжение совместного патрулирования в Кодорском ущелье силами миссии ООН и российских миротворцев.

Пан Ги Мун обратил внимание на то, что в ущелье не было обнаружено тяжелого оружия и что, по сравнению с ситуацией, отмеченной во время совместного патрулирования в окт. 2006г., численность грузинского вооруженного персонала там сократилась. Одновременно Пан Ги Мун заявил, что на этом позитивном фоне инцидент, связанный с обстрелом неизвестными верхней части Кодорского ущелья в марте, стал серьезным откатом назад в мирном процессе. «За прошедшие три месяца ситуация вдоль линии прекращения огня оставалась напряженной, а сотрудничество между обеими сторонами по вопросам безопасности и в деле борьбы с преступностью практически не осуществлялось», – считает генсек ООН. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 апреля 2007 > № 66010

Руководство Абхазии настаивает на ответственности Тбилиси за возникновение и последствия грузино-абхазского вооруженного конфликта 1992-93гг.«Грузия как страна, развязавшая войну, должна нести материальную ответственность за уничтоженное имущество беженцев в т.ч. По нашим оценкам, ущерб этот превышает сумму в 11 млрд.долл.», – заявил секретарь Совета безопасности Станислав Лакоба. Его заявление опубликовано на официальном сайте президента непризнанной Республики Абхазия. Лакоба убежден в том, что Грузия использует беженцев из Абхазии в качестве инструмента для политического шантажа.

«Грузия должна поэтапно компенсировать всем жертвам конфликта нанесенный материальный и моральный урон», – отмечает секретарь СБ.

«Уничтожено не только имущество беженцев. Уничтожено имущество большинства населения Абхазии. И мы ждем от Грузии признания своей вины за совершенные преступления», – заявил Лакоба. Он подчеркнул, что в результате войны беженцами стали не только этнические грузины, но и абхазы, армяне, русские и представители других национальностей.

Совет Безопасности республики продолжает сбор материалов по фактам этнических чисток в отношении граждан Абхазии. Лакоба считает, что грузинские власти завышают число беженцев, покинувших Абхазию в результате войны. «По последним заявлениям, это уже 0,5 млн.чел. А между тем, для экспертов очевидно, что большая часть населения Абхазии живет в Абхазии», – подчеркнул Лакоба.

Абхазская сторона неоднократно заявляла о намерении продолжить односторонний процесс возвращения беженцев в Гальский район республики, начатый весной 1999г. В мае 2004г. власти Абхазии заявляли о необходимости регистрации беженцев с участием Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев. Грузия не поддержала эти намерения, напомнил Лакоба. Грузия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 27 марта 2007 > № 65777

В Тбилиси должны перестать настраивать себя на мысль о том, что Россия препятствует восстановлению территориальной целостности Грузии, считает чрезвычайный и полномочный посол РФ в Грузии Вячеслав Коваленко.«Мне представляется, что нормализация российско-грузинских отношений требует, чтобы, прежде всего, в Тбилиси перестали настраивать себя на мысль о некой угрозе Грузии, которая якобы исходит от России, представлять дело так, что, мол, Россия, является стороной, которая препятствует восстановлению территориальной целостности Грузии», – сказал Коваленко.

Дипломат полагает, что в Тбилиси должны понять, что у России есть свои интересы на Кавказе в области безопасности и свое представление о том, как эта безопасность может быть обеспечена. «Ведь Южный Кавказ и наш Северный Кавказ – это во многом единый организм со своей историей, этническими, культурными, религиозными, торгово-экономическими и транспортными особенностями», – сказал Коваленко.

Посол обратил внимание, что Россия не ищет для себя какого-то особого влияния или привилегий в Грузии. Россию вполне устроил бы климат стабильности и добрососедства, однако, по мнению Коваленко, добрососедства нельзя добиться лишь прекращением ненужной риторики, хотя это, несомненно, необходимое условие, или постоянными комплиментами в адрес друг друга.

«Нельзя добиться этого и подходом по принципу «что хочу, то и делаю». Ведь мы говорим об отношениях между соседними государствами, которые всегда и везде выстраиваются на основе взаимного – подчеркну – взаимного учета их национальных интересов», – отметил глава российской дипмиссии в Грузии.

Посол РФ в Грузии Вячеслав Коваленко не согласен с критикой в адрес российских миротворцев в Абхазии и Южной Осетии и заявляет, что до качественного сдвига в политическом урегулировании конфликтов речи об изменении формата миротворческих сил быть не может.

«Не могу согласиться с такой критикой, поскольку миротворцы остаются единственным гарантом мира и спокойствия в конфликтных зонах. Их гипотетический уход неизбежно привел бы к резкому обострению ситуации не только в зонах конфликтов, но и за их пределами», – сказал Коваленко в интервью РИА Новости.

«Исходя из возможности такой опасной перспективы, убежден, что пока не произойдет качественного сдвига в политическом урегулировании конфликтов, не будет полностью исключена вероятность их силового разрешения, ни о каких изменениях формата миротворческих операций речи быть не может, – подчеркивает дипломат.

«Да, ставя так вопрос, Россия преследует и собственный национальный интерес поддержания стабильности в регионе, зная при этом, что никто за нее этого не сделает», – заявил он. Коваленко отметил, что Россия обеспокоена образовавшимся застоем в переговорном процессе.

«Нас не может не беспокоить тот образовавшийся застой в переговорном процессе на абхазском и югоосетинском направлениях, – сказал он.

«Ведь уже который раз срываются заседания Смешанной контрольной комиссии по урегулированию грузино-югоосетинского конфликта, выстраивают все новые и новые преграды на пути прямых переговоров, заморожена работа грузино-абхазского Координационного совета и трех его рабочих групп, стоит на месте реализация проектов экономической реабилитации этих регионов», – отметил дипломат.

Отметив, что Россия не является участником грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов, глава российской дипмиссии сказал, что «России не безразлично, как будут развиваться события в Закавказье». «Это приграничные нам территории. Исторически Россия, в отличие от внерегиональных сил, всегда играла конструктивную стабилизующую роль на Кавказе», – сказал Коваленко.

«Думаю понятно, какое важное значение имеет для России широкий кавказский ракурс, который включает в себя и развитие добрососедских отношений с Грузией. Исходя из этого, Россия максимальным образом готова содействовать урегулированию этих конфликтов», – подчеркнул посол. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 марта 2007 > № 65669

ФГУП Почта России заинтересовано в возобновлении почтового сообщения с Грузией и надеется на скорейшее разрешение ситуации, заявил Гендиректор предприятия Игорь Сырцов.«Безусловно, мы рассчитываем, что в ближайшее время эти вопросы выйдут на уровень политических решений, что позволит открыть почтовый обмен», – сказал Сырцов в четверг журналистам.

Он отметил, что, помимо политических аспектов, причиной остановки почтового сообщения с Грузией были претензии российской почты к этой стране, связанные с организацией взаимодействия и качеством предоставляемых услуг. Этот вопрос до сих пор не решен, сообщил глава Почты России. «С момента, когда было прервано почтовое сообщение, в Почте Грузии сменилось руководство, и новый гендиректор прислал мне письмо о том, что заинтересован в диалоге. Я ему ответил, что Почта России также заинтересована в восстановлении работы. Но дальнейших событий не последовало», – рассказал Сырцов.

«Безусловно, мы рассчитываем, что грузинские коллеги будут готовы сесть за стол переговоров и мы сможем обсудить организацию почтового обмена», – сказал глава российского предприятия.

Он также отметил, что сам факт приостановки международного почтового обмена – очень знаковый и беспрецедентный, и Всемирный почтовый союз очень остро реагирует на такие ситуации. Однако Почта Грузии, являясь членом этой организации, в течение нескольких лет не платила членских взносов, хотя для нее установлен достаточно символический их размер – 4-5 тыс.долл. в год. «Всемирный почтовый союз лишил грузинскую почту прав голосования и участия в работе этой авторитетной организации», – сказал Сырцов. Он также высказал сожаление в том, что из-за ситуации с Грузией Почта России не может выполнять своих обязательств по транзиту почтовых отправлений перед другими странами.

Сырцов напомнил, что Грузия неоднократно заявляла о невозможности доставки почтовых отправлений в Абхазию и Южную Осетию, в результате чего Почта России получала от этих стран «справедливые нарекания». «Грузия, считая себя вправе приостанавливать почтовый обмен (с Абхазией и Южной Осетией), при этом очень остро реагирует, попав сама в такую ситуацию», – сказал глава Почты России. Грузия > СМИ, ИТ > ria.ru, 15 марта 2007 > № 65617

Признание «непризнанных» и международное право

© "Россия в глобальной политике". № 1, Январь - Февраль 2007

Г.М. Вельяминов – д. ю. н., профессор, главный научный сотрудник Института государства и права РАН; арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.

Резюме Россия для начала могла бы признать «непризнанные» республики в «мягкой» форме de facto – возможно, в виде заключения договоров об экономических и торговых отношениях, о гуманитарной помощи и т. п. Для этого у Москвы, кроме формального права, имеются и веские политические основания.

Политико-юридическая коллизия вокруг автономного края Косово, а также события, связанные с так называемыми «непризнанными» республиками на постсоветском пространстве, сделали актуальным вопрос о современной трактовке права наций на самоопределение. В журнале «Россия в глобальной политике» (№ 5 за 2006 год) опубликована статья Чрезвычайного и Полномочного Посла РФ Александра Аксенёнка на точно сформулированную тему «Самоопределение: между правом и политикой». В этом материале резонно говорится о том, что одним из факторов проблемы «непризнанных» республик являются такие принципы, подлежащие соблюдению международным сообществом, как территориальная целостность и право на самоопределение.

Налицо противостояние между обоими этими принципами, с одной стороны, и реальной политикой – с другой. А вот противоречия между самими принципами нет. Согласно Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, Хельсинки, 1975 г.), все зафиксированные в нем принципы (в том числе упомянутые выше) должны «одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого из них с учетом других». Для более четкого понимания политической и правовой ситуации стоит вернуться к истокам современной международно-правовой системы.

ЭВОЛЮЦИЯ ПРИНЦИПА САМООПРЕДЕЛЕНИЯ НАРОДОВ

Принцип самоопределения народов был включен в проект, а затем и в текст Устава ООН в 1945 году на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско. Это событие знаменовало собой победу советской дипломатии: придание принципу самоопределения столь высокого статуса инициировал именно Советский Союз, и его делегации пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть жесткое сопротивление со стороны западных держав.

СССР боролся за деколонизацию и становление новых государственных режимов, которые, как он резонно предполагал, будут проводить антиимпериалистический курс и соответственно станут союзниками Москвы в противостоянии с Западом. Последний же – точнее, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды и другие страны, владевшие обширными колониями, – естественно, не был заинтересован в утверждении права народов на самоопределение.

Принцип самоопределения закреплен в статьях 1.2 и 55 Устава ООН. Кроме того в статье 76.8 (глава «Международная система опеки») (тоже по настоянию СССР), говорится о прогрессивном развитии населения территорий под опекой в направлении к самоуправлению и независимости.

Говоря точнее, в Уставе ООН фигурирует «принцип равноправия и самоопределения народов». Данная формулировка объединяет, по сути, два принципа, которые могут трактоваться и как самостоятельные. Такая увязка отнюдь не случайна. Нет равноправия между народами, если одни из них обладают государственностью, независимы и суверенны, а другие – нет. То же касается и самоопределения: поскольку все нации имеют на него равные права, любой самоопределившийся, вплоть до обретения государственной независимости, народ вправе, равно с другими народами, рассчитывать на признание своей государственности.

Между тем в Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях, содержащейся в Заключительном акте СБСЕ, с принципом самоопределения произошла некая метаморфоза.

Вместо привычной ооновской формулы «равноправие и самоопределение народов» находим иную: «равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой» (принцип VIII Декларации). Правда, здесь же указывается, что, «исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус (курсив мой. – Г.В.) без вмешательства извне…» Словосочетание «определять внешний политический статус», которое, очевидно, может пониматься и как определение суверенно-независимого государственного статуса, подменило собой, причем не вполне точно, слово «самоопределение».

Хельсинкское «право народов распоряжаться своей судьбой» может, казалось бы, интерпретироваться в качестве некой специальной нормы (lex specialis) по отношению к записанной в Уставе ООН общей формуле (lex generalis) «самоопределение народов». Причем юридически «специальный» закон перекрывает «общий» закон. Но, во-первых, уровень Устава ООН предполагает общепризнанный правовой принцип (jus cogens), не подлежащий произвольным изменениям отдельными (и даже многими) государствами. Посему формулировка в Заключительном акте может толковаться лишь как некий парафраз уставной формулы, но не ее изменение, а тем более отмена. Во-вторых, в широком смысле слова «право распоряжаться своей судьбой» не может исключать право и на самоопределение (разновидность «внешнего политического статуса»).

Кроме того, надо иметь в виду, что страны – участницы СБСЕ, подписавшие хельсинкский Заключительный акт, придавая ему статус официального документа ООН «с высоким политическим значением», постановили, что он не подлежит регистрации на основании статьи 102 Устава ООН, в силу чего не рассматривается как международный договор. Таким образом, изложенный в нем принцип самоопределения народов и соответствующие положения Устава ООН (который, напротив, является международным договором) далеко не равнозначны с точки зрения их обязательной силы.

Отсутствие в Заключительном акте формулы «самоопределение народов» – это своего рода реванш западной дипломатии. Охранительный, легитимистский крен документа особенно проявляется в четком установлении обязанности государств уважать территориальную целостность друг друга и воздерживаться от любых действий «против территориальной целостности, политической независимости и единства (курсив мой. – Г.В.) любого государства-участника». «Никакая оккупация или приобретение» не будут признаваться законными.

Невольно вспоминается легитимистский Священный союз первой половины XIX века с его аналогичным стремлением утвердить международный status quo. Вообще, в истории накопилось немало свидетельств тщеты и непрочности попыток законсервировать политическое равновесие. Так, николаевская Россия, выступая в роли «европейского жандарма», подавила (правда, по просьбе Австрийской империи) венгерскую национально-освободительную революцию 1847–1849 годов. В наши дни роль глобального жандарма (но уже без всяких приглашений) взяли на себя США. Результаты их вмешательства, например, в урегулирование ситуаций в Палестине, Югославии, Ираке представляются столь же бесперспективными и, по сути, антинародными, сколь и международная политика позапрошлого столетия.

Трансформация уставной формулы самоопределения народов, как и тот факт, что формально действие Заключительного акта распространяется только на страны – участницы СБСЕ (и на их государства-правопреемники), не умаляет значения этого документа, содержащего наиболее развернутое и авторитетное толкование записанных в этом акте основных десяти общепризнанных принципов международного права. Главное же для нас то, что Россия как страна – участница СБСЕ привержена соблюдению Заключительного акта; этого, впрочем, придерживаются и другие государства-участники.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НА ПЕРЕЛОМЕ ВЕКОВ

Прошло более шестидесяти лет со дня принятия Устава ООН, более тридцати после Хельсинки – и политические декорации в мире, и в частности в Европе, к концу XX столетия резко изменились. В 1945 году принцип самоопределения задумывался и мыслился (прежде всего Советским Союзом) в категориях деколонизации, а в 1975-м на передний план выдвигается (уже Западом) идеологема защиты прав и свобод человека. В начале же 1990-х годов мир неожиданно столкнулся с быстрым распадом и всего социалистического блока, и таких государств, как Советский Союз, Чехословакия, Югославия. Но и в новой ситуации вопросы самоопределения народов регулируются тем же самым нормативно-правовым инструментарием, что применялся в послевоенное время.

Как и прежде, стабильность в таких взрывоопасных европейских регионах, требующих независимости, как Ольстер, Страна Басков и Корсика, более или менее успешно поддерживается на основе соблюдения принципа территориальной целостности государств (Великобритании, Испании, Франции). Менее эффективно решаются проблемы с разделом Кипра и отделением Тайваня от Китайской Народной Республики. В последних случаях хотя вроде бы и можно говорить о некоем «самоопределении», но оно вряд ли правомерно. Причем не столько ввиду того, что идет вразрез с принципом территориальной целостности и Республики Кипр, и КНР, сколько потому, что оно было скорее не «само»определением, а привнесением нового статуса извне.

Развал Югославии сопровождался вопиющим внешним вмешательством – вплоть до прямой вооруженной агрессии. По отношению к Сербии Соединенные Штаты, НАТО, Европейский союз откровенно придерживаются политики двойных стандартов. С одной стороны, когда речь идет о сужении территории Сербии, Запад демонстрирует ранее нетрадиционную для него приверженность идеологии «самоопределения» (Косово, отчасти Черногория). С другой – право Республики Сербской (в составе Боснии и Герцеговины) на присоединение к Сербии (точнее, к тогда еще сохранявшемуся остатку Югославии) было решительно отвергнуто.

Не менее острые проблемы возникли и при распаде СССР. После развала страны минуло более пятнадцати лет, а вопросы, связанные со статусом Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья, Южной Осетии, по-прежнему не урегулированы. Проблемы, возникшие вокруг принадлежности Крыма к Украине, были формально решены лишь благодаря российскому традиционному миролюбию.

Наверное, будь Россия столь же слаба в военном плане, сколь злосчастная Сербия, известные силы вряд ли упустили бы шанс применить и к нашей стране югославские схемы. У многих недругов России «чесались руки» признать «независимость» Ичкерии. Они не погнушались бы злоупотребить и формулой «самоопределения», несмотря на массированную интервенцию и боевиков-террористов, а также зарубежные финансовые вливания в котел сепаратизма.

Между тем Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия открыто и настойчиво стремятся быть с Россией и даже в России, что выражается как в красноречивых результатах референдумов, так и в том факте, что значительная часть местного населения предпочитает иметь российское гражданство.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ

«Территориальная целостность государств» является одной из ипостасей главного международно-правового принципа уважения государственного суверенитета наряду с такими его составляющими, как принципы суверенного равенства, уважения прав, присущих суверенитету, нерушимости границ, невмешательства во внутренние дела. Все эти положения сводятся, по сути, к генеральной обязанности государства не вмешиваться в осуществление другими суверенными государствами их властных функций. Иначе говоря, речь идет о сугубо межгосударственных отношениях.

Напротив, проблема самоопределения решается прежде всего внутри того или иного государства. Его бенефициаром в реальности являются не сами государства, как таковые, а их народ, причем не обязательно весь, а, возможно, лишь один либо несколько из его «самоопределяющихся» этносов. Высшее проявление самоопределения – образование нового самостоятельного государства, то есть особой социальной общности людей, которая функционирует на отдельной территории и контролируется независимыми властями.

Как из Устава Организации Объединенных Наций (статьи 1.2 и 55), так и из Заключительного акта (принцип VIII Декларации) аналогично вытекает обязанность государств уважать равноправие и самоопределение народов (право распоряжаться своей судьбой), то есть обязанность проводить не только внутреннюю, но и внешнюю политику для обеспечения данного принципа. Более того, равноправие и самоопределение являются, согласно Уставу ООН, важнейшей основой всеобщего мира. Разумеется, каждая страна может суверенно определять условия, порядок и методы самоопределения внутри своей подвластной территории. Но это вовсе не значит, что такие условия и порядки могут нарушать принципиальные международно-правовые обязательства по уважению прав человека, основных свобод и права на самоопределение.

Наряду с этим международное право в силу принципа территориальной целостности запрещает любые действия, направленные на нарушение данного принципа в межгосударственных взаимоотношениях. Однако действие этой нормы отнюдь не распространяется на внутригосударственные пертурбации, влекущие за собой распад целостности и единства того или иного государства. Так, например, внутренние разделы бывших СССР и Чехословакии происходили без силового вмешательства извне, а поэтому не имели места и какие-либо нарушения международно-правовых обязательств в части территориальной целостности. Иное дело – развал Югославии под прямым воздействием иностранной интервенции.

Нельзя вмешиваться извне в процессы самоопределения, превращать территорию, связанную с этими процессами в объект оккупации, аннексии в любых формах. В этом, и только в этом – смысл принципа территориальной целостности применительно к ситуациям самоопределения. Иначе говоря, нет никаких правовых противоречий между принципами самоопределения народов и территориальной целостности государств.

ПРИЗНАНИЕ САМООПРЕДЕЛИВШИХСЯ ГОСУДАРСТВ

Международное право не содержит норм, которые ограничивали бы суверенное право любого государства признавать другое государство, возникшее в результате самоопределения. Не содержит оно и норм, препятствующих признанию нового государственного образования в случае, если последнее отделяется от другого государства невзирая на его несогласие. А вот любое вмешательство одного государства в процесс самоопределения в другой стране, тем более оккупация или приобретение (полностью либо частично) самоопределяющейся территории, является, как уже говорилось выше, несомненным нарушением международного права.

Например, Турция признала так называемую Турецкую республику Северного Кипра, отколовшуюся от единой Республики Кипр. Само по себе признание являлось бы законным, но противоправным было введение на Кипр турецких войск, обеспечивших возникновение в 1983 году сепаратистского государственного новообразования, что подрывало и правомерность самого самоопределения, как такового. Другой схожий пример – признание de facto Тайваня Вашингтоном, увязываемое с его активной военной поддержкой этого образования. Также и отделение Косово от Сербии не вполне самостоятельная акция, поскольку сопровождается военным вмешательством извне, в том числе прямой агрессией.

Но коль скоро и когда самоопределение фактически и правомерно свершилось в рамках того либо другого государства, другие страны вольны определять для себя, признаЂют ли они (в том числе, возможно, дипломатическим путем) новое возникшее государство. Признание имеет свои градации: различаются признание de jure или de facto, признание с оговорками, признание нации, борющейся за свою независимость, признание воюющей стороны и т. д. При этом признание de facto может быть не только формальным, но и подразумеваемым – в частности, выражаться в заключении крупного двустороннего договора, например, о торгово-экономических связях, всесторонне определяющего отношения между двумя государствами.

Формы и степени признания определяются требованиями реальной политики, что отчетливо проявилось, к примеру, в признании разными странами арабского государства Палестины.

В настоящее время немало говорится о возможном признании (со стороны Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, ЕС, НАТО и пр.) независимости «албанизированного» Косово вопреки воле Белграда. Такое признание может оказаться важным прецедентом, но не правовым, а лишь политическим.

Во-первых, прецедент не является в международном праве источником нормотворчества, то есть не создает формально (ipso jure) новую универсальную правовую норму. Во-вторых, признание новых самоопределяющихся государств имело место и ранее, в том числе наперекор государствам, от которых отделялись их части. Так, еще в 1777 году Франция, а затем в 1779-м и Испания признали отколовшиеся от Англии Соединенные Штаты Америки, заключив с ними торговый и политический договоры. Наконец, касательно «казуса Косово» нельзя сбрасывать со счетов и то, что строго юридически, как уже отмечалось выше, дефектна правомерность самого самоопределения края.

РОССИЯ И ПРОБЛЕМА НЕПРИЗНАННЫХ ГОСУДАРСТВ

Непризнанные государства иногда несколько пренебрежительно именуют самопровозглашенными. Но ведь любая страна – это изначально самопровозглашенное государственное образование, даже когда оно возникает вследствие «внешних» решений (резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 1947 года о создании Государства Израиль и Палестины или Дейтонские соглашения 1995-го о создании конфедерации Босния и Герцеговина).

«Непризнанные», «самопровозглашенные»... В самих этих определениях звучат нотки несправедливости, высокомерного презрения к «несанкционированному» (со стороны неких международных организаций либо могущественных государств), но одновременно «просматривается» стремление к ясно выраженному и свободному волеизъявлению целого народа, желающего жить в собственном независимом государстве. Тем более когда речь идет о государстве, существующем и успешно функционирующем уже на протяжении многих лет.

Как же должна вести себя любая страна в отношении непризнанных государственных новообразований, если она стремится оставаться в рамках международного права?

Во-первых, она должна исходить из того, что в данном случае у нее есть полное право признавать или не признавать такое образование. Строго говоря, юридически с точки зрения равноправия народов – это не только право, но и обязанность, однако не безусловная обязанность. Государство само анализирует реальные параметры государственности самоопределившегося новообразования, определяет обоснованность, разновидности, формы признания и т. д. На практике это происходит с учетом собственных интересов, задач и требований реальной политики.

Во-вторых, недопустимо вмешиваться в процесс самоопределения. Тем более нельзя прибегать к оккупации нового государства, к присоединению его либо к объединению с ним (в том числе в форматах федерации, конфедерации, ассоциации, протектората и т. п.). Вместе с тем подписание с ним международного договора (о ненападении, сотрудничестве, взаимной помощи и пр.) не будет являться нарушением норм международного права. Сотрудничество, с одной стороны, и территориальная целостность, с другой, – это совершенно разные вещи.

Что же касается конкретно России, то изначально признание ею «непризнанных» республик предпочтительнее могло бы произойти в «мягкой» форме de facto – возможно, в виде заключения широкоформатных межгосударственных договоров об экономических и торговых отношениях, о гуманитарной помощи и т. п. В целом, как четко определено президентом РФ в его телевизионном выступлении 25 октября 2006 года, политика России, в частности, в отношении Абхазии и Южной Осетии основывается на двух постулатах: во-первых, мы «не можем допустить кровопролитие в этом регионе», во-вторых, мы отнюдь «не стремимся к тому, чтобы расширять нашу территорию».

Признание Россией «непризнанных» вполне вписывается в эту политику. Для подобного подхода к «непризнанным» республикам у Москвы помимо формального права имеются и веские политические основания. Прежде всего следует обеспечить гуманитарные права и потребности населения, в том числе значительного числа тамошних жителей, имеющих российское гражданство. Кроме того, необходимо не допускать у наших границ нестабильности и тем более военных действий и кровопролития, а для этого требуются сотрудничество и контакты с правящими режимами республик. К тому же их правительства в известной мере уже фактически легитимированы на международной арене и, по крайней мере отчасти, признаны в качестве сторон международных переговоров по вопросу своего статуса.

Практически заключение Россией международных договоров с «непризнанными» республиками, по сути, лишь оформляло бы уже реально сложившиеся взаимоотношения, то есть подводило бы более цивилизованные основы под существующее состояние, status praesens, не затрагивая при этом возможностей продолжения урегулирования отношений «непризнанных» республик с государствами, из которых они самоопределяются.

Другое дело – признание этих республик de jure. В нынешних условиях такое признание может принести им действительные выгоды только в том случае, если оно будет достаточно многосторонним.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 марта 2007 > № 2911785 Георгий Вельяминов

Министерство по налогам и сборам непризнанной Республики Абхазия ввело идентификационный номер (ИНН) налогоплательщика для юридических лиц. Об этом журналистам сообщили в министерстве по налогам и сборам. Согласно законодательным актам и соответствующему постановлению правительства все юридические лица, зарегистрированные в Абхазии, должны пройти перерегистрацию в той налоговой инспекции, где они стоят на налоговом учете, для присвоения ИНН. В министерстве по налогам и сборам уточнили, что каждому юридическому лицу, прошедшему перерегистрацию, налоговая инспекция выдает свидетельство установленного образца о постановке на налоговый учет юридического лица в налоговом органе и присвоении ему ИНН. Юридические лица, не прошедшие перерегистрацию в срок до 31 марта 2007г., будут ликвидированы в соответствии с законодательством Республики Абхазия. Грузия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 16 февраля 2007 > № 59000

Россия планирует через две недели начать переговоры о вступлении в ВТО с новым членом этой организации – Камбоджей , сообщил в среду журналистам директор департамента торговых переговоров минэкономразвития Максим Медведков. «Камбоджа проявила интерес к российскому рынку», – сказал он. Глава МЭРТ РФ Герман Греф сообщил ранее, что российская сторона получила от Камбоджи предложение провести двусторонние переговоры в рамках присоединения РФ к ВТО. Российско-камбоджийский товарооборот составляет всего лишь 5 млн.долл. Медведков уточнил, что Россия импортирует из Камбоджи текстиль и некоторые виды экзотических овощей и фруктов. По его словам, камбоджийская сторона заинтересована в том, чтобы Россия как можно быстрее вступила в ВТО. Он выразил надежду, что переговоры с этим торговым партнером пройдут быстро.

Медведков напомнил, что Камбоджа недавно вступила в ВТО. Этим и объясняется то, что эта страна инициировала переговоры. Все двусторонние переговоры по ВТО завершены, подтвердил чиновник. По его словам, в течение одной-двух недель протокол о завершении переговоров будет подписан с Гватемалой. Россия провела переговоры с 56 странами из 150 членов ВТО.

Представитель МЭРТ полагает, что вряд ли кто-нибудь из 94 партнеров, с кем Россия не вела двусторонние переговоры, инициирует их проведение. «У подавляющего большинства стран, с кем мы не вели переговоры, либо нет интереса к нашему рынку, либо они согласны с нынешними условиями доступа на наши рынки», – сказал он. Что касается переговоров с Грузией, то Медведков напомнил, что на последних переговорах в Женеве были сняты все спорные вопросы, за исключением деятельности пунктов таможенного оформления товаров в Абхазии и Южной Осетии. Но, по мнению МЭРТ, этот вопрос не касается условий доступа на рынок. «Это вопрос таможенного администрирования», – указал Медведков. Камбоджа. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 7 февраля 2007 > № 59069

Членам экипажей задержанных у берегов Абхазии сейнеров России и Украины будут предъявлены обвинения по трем статьям Уголовного кодекса Грузии, сказал журналистам в среду глава Пограничной полиции МВД Грузии Бадри Бицадзе. «Всем членам экипажа задержанных сейнеров будут предъявлены обвинения в незаконном пересечении грузинской государственной границы, незаконной ловле рыбы и нарушении международных правил плавания», – сообщил он. Штрафные санкции в их отношении определит суд. Бицадзе добавил, что в 12.30 мск сотрудниками Потийского управления Службы береговой охраны Пограничной полиции МВД Грузии у берегов Абхазии, в Гагидской бухте, были задержаны два рыболовецких сейнера.

Глава пограничной полиции рассказал, что «у пограничников была предварительная информация от контрразведки, на основании которой была проведена спецоперация». На борту судна «Грот», плавающего под российским флагом и зарегистрированного в Новороссийске, находилось шесть т. рыбы. Его экипаж состоял из восьми человек – граждан России. Был задержан украинский сейнер «Савол-2», зарегистрированный в Севастополе. На нем находился экипаж из десяти украинских граждан.

По грузинскому законодательству, абхазский участок территориальных вод и абхазские порты закрыты для любого морского сообщения, кроме гуманитарного. «На этой территории разрешено плавание только для тех судов, которые направляются в Абхазию с гуманитарным грузом», – подчеркнул Бицадзе. Как сообщили в службе береговой охраны Грузии, в операции по задержанию сейнеров участвовали четыре катера береговой охраны. Оба задержанных судна отконвоированы в порт Поти.

В 2004-06гг. на абхазском участке территориальных вод грузинские пограничники задержали 22 плавсредства. Сумма, перечисленная в госбюджет Грузии в виде штрафных санкций, достигла 5 млн. лари. Грузия > Транспорт > ria.ru, 10 января 2007 > № 56322

В возрождении и становлении Грузии значительную и решающую роль будут играть грузинские евреи, заявил президент Грузии Михаил Саакашвили в понедельник на церемонии празднования еврейского праздника «Ханук» в Тбилиси. Глава государства зажег на празднике первую свечу «Хануки». «Мы вернемся в наш духовный центр в Цхинвали и все вместе установим там мир, вместе с нашими грузинскими евреями, потому что это их духовный центр, их духовное наследие, их историческое наследие», – цитирует агентство Новости-Грузия слова Саакашвили. «Мы вместе возродим и поставим нашу страну на ноги, и в этом значительная и решающая роль будет грузинских евреев, также как и представителей всех национальностей, всех конфессий Грузии», – добавил грузинский президент.По его словам, Цхинвали в начале прошлого столетия был грузино-еврейским городом, где «были значительнейшие святыни, где был важнейший духовный центр евреев мира, где раввин Абраам Хуарес практически возродил умершую духовную жизнь на территории бывшего Советского Союза».

Саакашвили сообщил, что в Израиле он встретил грузинских евреев из Абхазии, десятки тыс. которых, по его словам, в свое время были изгнаны оттуда. «Когда мы вернем Абхазию и абхазов, мы, грузины, поедем туда с евреями вместе, потому что без евреев там просто не будет той жизни, какой она должна быть», – заявил президент Грузии. Он признался, что не любит слово толерантность. «Толерантность – это когда что-то терпишь. Мы не терпим чего-то, мы любили и любим быть вместе, мы рады быть вместе. Наша многонациональность, богатство культуры – это наша сила, а не слабость, как думают наши возможные противники», – сказал грузинский президент. Он отметил, что за последний год тыс. грузинских евреев, покинувших страну, было восстановлено грузинское гражданство. «Для нас эти люди очень важны», – заявил Саакашвили. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 18 декабря 2006 > № 53067

Председатель парламента Грузии Нино Бурджанадзе считает, что вопрос о статусе Абхазии и Южной Осетии должна решать Грузия совместно с международным сообществом, а не Россия. «Я думаю, что не России это решать. Вернее, я не думаю, а уверена в этом», – заявила Бурджанадзе журналистам.Как передает агентство «Новости-Грузия», так спикер прокомментировала статью в газете «Коммерсант», где сообщается, что Россия разработала план о статусе Абхазии и Южной Осетии. «Модель будет такой, которая будет согласована с грузинской стороной, с международным сообществом, где абсолютно будут защищены все права всех абхазцев, всех осетин, всех этнических представителей, и никогда не будет место таким возмутительным фактам, которые сейчас имеют место в России в отношении грузин и граждан Грузии. Если Россия хочет, может использовать косовскую модель на собственной территории», – сказала спикер грузинского парламента.

Как пишет «Коммерсант», согласно разработанному в Москве плану, Абхазия и Южная Осетия объединятся с Грузией в виде конфедерации. Формально Абхазия и Южная Осетия будут частью Грузии, но оба региона будут иметь фактическую независимость, и их статус будет признан международным сообществом. По информации газеты, с этим планом в конце текущей недели ознакомят в Москве президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты, а затем президента Абазии Сергея Багабша. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 декабря 2006 > № 52941

Россия и Грузия несут ответственность за сложившуюся во взаимоотношениях между ними ситуацию и за выход из кризиса, заявил докладчик Совета Европы по мониторингу выполнения обязательств России, взятых при вступлении в СЕ Люк ван дер Бранде. Россия и Грузия должны отказаться от наращивания военной силы в зонах «замороженных» конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. «Очевидно, что за конфликтной ситуацией между Россией и Грузией стоят также и «замороженные» конфликты в Абхазии и Южной Осетии. Как докладчики по России и Грузии, мы считаем, что обеим сторонам не стоит наращивать военное присутствие в этом регионе», – сказал ван дер Бранде на пресс-конференции в Москве в четверг. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 ноября 2006 > № 52728

США озабочены прекращением грузино-абхазских мирных переговоров, сказал секретарь Совбеза непризнанной республики Станислав Лакоба по итогам встречи с делегацией Госдепа США. «Озабоченность американцев в основном связана с тем, что грузино-абхазский переговорный процесс по сути дела прекращен, ситуация зашла в тупик», – сказал Лакоба. По его мнению, американская делегация пыталась способствовать разрядке напряженности и найти точки соприкосновения для возобновления грузино-абхазского диалога. Лакобы уточнил, что на встрече обсуждались вопросы выхода их тупика и компромиссные решения, которые устроили бы и грузинскую, и абхазскую стороны.В состав американской делегации, которая в субботу посетила Сухуми, вошли второй замглавы Госдепа Мэттью Брайза, директор отдела Кавказа и региональных конфликтов Елизабет Руд, посол США в Тбилиси Джон Тэффт, глава политико-экономического отдела посольства США в Грузии Бриджит Бринк. Как известно, после ввода в верхнюю часть Кодорского ущелья Абхазии грузинских войск руководство Абхазии в знак протеста приостановила свое участие переговорном процессе. Лакоба рассказал, что Брайзу интересовало, будет ли отставка с поста министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили способствовать возобновлению грузино-абхазского переговорного процесса.

По словам Лакобы, он ответил Брайзе, что это зависит от того, не является данное кадровое решение просто «тактической уловкой». «Если это серьезно, то увидим в ближайшее время, будет ли Саакашвили заинтересован сам проводить переговорный процесс, и, естественно, подписать соглашение о мире и невозобновлении военных действий», сказал он. Глава абхазского Совбеза заявил, что сама по себе снятие Окруашвили с поста министра обороны Грузии не изменила ситуацию. «Если бы остался Окруашвили и вывели бы войска из Кодорского ущелья, то можно было бы говорить о возобновлении грузино-абхазского переговорного процесса», – сказал Лакоба. Он подчеркнул, что важная задача для абхазского руководства – вывод грузинских вооруженных сил из верхней части Кодорского ущелья. Секретарь Совбеза подчеркнул, что Абхазия продолжает настаивать выполнении Грузией резолюции Совбеза ООН окт. 2006г., а также на безукоснительном выполнении Московского соглашения о прекращении огня от мая 1994г. На встрече с Лакобой затрагивались и некоторые вопросы, российско-грузинских отношений и российско-американских отношений. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 18 ноября 2006 > № 52382

Самоопределение: между правом и политикой

© "Россия в глобальной политике". № 5, Сентябрь - Октябрь 2006

А.Г. Аксенёнок – к. ю. н., Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ в отставке, в 1995–1998 годах – спецпредставитель МИДа РФ по Боснии и Восточной Славонии.

Резюме Любое решение о будущем статусе Косово создаст международно-правовой прецедент, который невозможно будет игнорировать при решении конфликтов на постсоветском пространстве, прежде всего на Южном Кавказе.

Последствия геополитических катаклизмов, потрясших мир в конце прошлого столетия, до конца еще не осмыслены, но их влияние на мировую политику все очевиднее. Нарастает разрыв между общепризнанными нормами международного права и новыми реалиями. Эрозия бесспорных ранее принципов заставляет по-новому взглянуть, в частности, на то, как сегодня соотносятся две часто входящие в противоречие друг с другом международные нормы – территориальная целостность государств и право на национальное самоопределение. Какова практика их применения, что можно считать прецедентами, а что – нет, где, в конце концов, объективные критерии оценок?

Хаотичный распад Советского Союза, цивилизованный «развод» чехов и словаков, кровопролитный развал Югославии – эти и некоторые другие события, по сути, перечеркнули торжественно провозглашенный в 1975 году в Хельсинки принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. А международное признание новых государств узаконило изменения, будь то насильственные либо мирные.

Нарушение территориальной целостности в Европе, каковы бы ни были причины тех или иных дезинтеграционных процессов, явилось мощным импульсом к самоутверждению (в том числе в крайних формах этносепаратизма) национальных меньшинств в составе многонациональных государств. Проявления межэтнической напряженности можно рассматривать и как побочный эффект, вызванный процессами демократической трансформации, в частности децентрализации системы государственного управления, особенно в России и в странах Восточной Европы

Но самым серьезным стимулом к переосмыслению реального соотношения понятий «территориальная целостность» и «национальное самоопределение» послужили драматический поворот событий в Косово в конце 1990-х и, главное, одномерная реакция на это стран – членов НАТО. Остается мало сомнений в том, что этот населенный преимущественно албанцами край в составе Сербии близок к получению независимости из рук международного сообщества.

Вопрос, на который предстоит теперь ответить, ставится так: можно ли считать грядущую независимость Косово прецедентом при урегулировании других внутригосударственных конфликтов, в том числе в бывших советских республиках, или это лишь исключительный случай в международной практике?

На Западе категорично отвечают: нет, нельзя. В России говорят: да, можно. Развернутую аргументацию не дает пока ни та, ни другая сторона. Между тем из предмета академического спора в области международного права эта проблема превратилась во взрывоопасный фактор реальной политики. В первую очередь это касается неразрешенных конфликтов вокруг так называемых «непризнанных государств» на постсоветском пространстве – Приднестровья, Нагорного Карабаха, Абхазии и Южной Осетии.

Поискам универсальных подходов к развязке сложных межэтнических проблем последнего времени мог бы способствовать сравнительный анализ конфликтов вокруг Косово на территории бывшей Югославии и вокруг Абхазии и Южной Осетии на территории бывшего Советского Союза. Предпринимая попытку такого анализа, автор сознательно не затрагивает исторических аспектов. У каждого народа своя «правда», и решение подобных конфликтов путем апелляции к прошлому невозможно по определению.

ПУТЬ КОСОВО К НЕЗАВИСИМОСТИ

Как составная часть бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославия, Косово имело статус автономной области, а затем и автономного края. По Конституции 1974 года Косово получило право избирать собственный парламент, формировать правительство и Конституционный суд, а также обрело полную культурную и даже экономическую автономию. То есть уже в 1970–1980-е объем полномочий краевых властей если и не превышал, то во всяком случае приближался к критериям, закрепленным позднее в Конвенции Евросоюза о защите прав национальных меньшинств.

В очаг межэтнической и межконфессиональной напряженности Косово превращается только с конца 1980-х годов, когда по инициативе президента страны Слободана Милошевича центральная власть в Белграде взялась «исправлять ошибки» децентрализации. Сопротивление албанского большинства носило изначально политический гражданский характер, но постепенно перешло в форму вооруженной борьбы.

После ликвидации расширенной автономии края властные полномочия оказались в руках назначаемых из Белграда окружных начальников, опиравшихся на сербские по этническому составу силовые структуры. Албанское население прибегло к тактике бойкота новой власти, создав собственные параллельные органы управления, образования, здравоохранения и социального обеспечения. В июле 1990-го в Приштине учредительное заседание самопровозглашенного парламента приняло Декларацию о независимости, а затем и Конституцию Республики Косово. В 1991 году состоялся не признанный Белградом референдум, на котором косовары-албанцы высказались за независимость. В мае 1992-го избраны «парламент» и «президент» так называемой Республики Косово. Параллельно с оформлением политических структур непризнанного государства укреплялась военная организация албанских боевиков, известная как Освободительная армия Косово (ОАК).

Следующий этап в развитии косовской ситуации можно охарактеризовать как шаткое равновесие в начавшемся вооруженном противостоянии. В ответ на участившиеся теракты против официальных структур и сербского меньшинства в Косово Белград наращивал там полицейское присутствие, сделав ставку на силу. После того как выявилась неэффективность действий внутренних войск, в Косово были введены армейские подразделения.

Международное сообщество оказалось напрямую вовлечено в урегулирование этой внутриюгославской проблемы вследствие крупных столкновений войск и полиции с боевиками ОАК в феврале 1998 года в районе Дремницы, приведших к многочисленным жертвам, в том числе среди гражданского населения. Крупномасштабные военные действия продолжались несколько месяцев, в результате чего край оказался на грани гуманитарной катастрофы. Ответственность возложили исключительно на Белград, хотя в большинстве случаев сербская сторона лишь отвечала, пусть и не всегда соразмерно, на вооруженные провокации албанских боевиков. К тому же никто не доказал, что проблема беженцев и перемещенных лиц возникла из-за преднамеренных действий сербской стороны. Последующие конфликты с участием незаконных вооруженных формирований, к примеру, в Чечне или совсем недавно в Ливане показали, что террористические организации широко применяют тактику использования мирного населения в качестве живого щита, рассчитывая на реакцию международного сообщества.

Как бы то ни было, вести поиски задним числом, кто прав, а кто виноват в трагических событиях 1998–1999 годов, – дело теперь уже бессмысленное. Для сопоставления косовского прецедента с грузино-абхазским и грузино-осетинским важно другое – объективное понимание природы конфликтов и роли в них внешних факторов.

Отправным пунктом для внесения косовской проблемы в международную повестку дня стало именно предотвращение гуманитарной катастрофы. Но поскольку ответственность с самого начала априори возлагалась Западом на сербов и лично на Слободана Милошевича, в соответствующем ключе проходили все дискуссии в формате ОБСЕ, Контактной группы по Косово и на международной конференции в Рамбуйе (Франция) по политическому урегулированию в Косово (конец 1998 г. – начало 1999 г.). Сербское руководство в свою очередь недооценило серьезность момента и проявило в ходе переговорного процесса легкомысленную закоснелость. В результате сложились субъективные условия, предоставившие Североатлантическому альянсу формальный повод для военного вмешательства.

Другая особенность косовской ситуации состоит в том, что ООН как инструмент урегулирования вышла на сцену уже постфактум. Говоря об «уникальности» косовского случая, западные партнеры России по Контактной группе ссылаются на резолюцию 1244 СБ ООН и нарушение ее Милошевичем. Такие ссылки по меньшей мере некорректны. Указанная резолюция была принята 10 июня 1999 года, то есть после того, как Югославия более двух месяцев непрерывно подвергалась массированным ракетно-бомбовым ударам (военная операция НАТО против Союзной Республики Югославия началась 24 марта 1999-го). Главная задача в то время состояла в том, чтобы прекратить бомбардировки, поставившие один народ – сербов на грань национальной катастрофы во имя «спасения» другого народа – албанских косоваров.

Резолюция 1244, собственно, и явилась ценой прекращения бомбардировок. Она закрепила за ООН и ее Советом Безопасности центральную роль в урегулировании и санкционировала наземное присутствие международных миротворческих сил под названием Силы для Косово (СДК), а также развертывание гражданской Миссии ООН по делам временной администрации в Косово (МООНК). По сути дела, Белград силой принудили покинуть часть своей территории и согласиться на замену собственного военного присутствия на иностранное – СДК, ведомые НАТО.

С тех пор руководители МООНК, признаваемой упомянутой резолюцией в качестве высшей политической и административной власти в Косово вплоть до определения его окончательного статуса, исподволь, но последовательно проводят курс на максимальное обособление Косово от Сербии и создание на территории бывшей Югославии еще одного независимого государства. Бывший министр иностранных дел Словакии Эдуард Кукан, в 2000–2001 годах неоднократно посещавший Косово в качестве спецпредставителя Генерального секретаря ООН, так охарактеризовал ситуацию: «Забавно было видеть, как бывшие боевики, сменившие пятнистую форму на цивильные одежды, теперь уже с дипломатическими улыбками, но столь же категорично требуют полной независимости».

Несмотря на декларации о создании в Косово демократического мультиэтнического общества, обстановка для сербского меньшинства остается там крайне опасной. Не решены основные проблемы мирного урегулирования: возвращение более 200 тысяч неалбанских беженцев и временно перемещенных лиц, предоставление равных условий безопасности и свободы передвижения для представителей национальных меньшинств, создание подлинной многонациональной среды. В результате массового вытеснения неалбанского населения на большей части территории сложилось этнически гомогенное албанское пространство.

Последовательно реализуя установки на независимость, косовские албанцы всеми средствами (вплоть до актов насилия против сербов) стремятся поддерживать международный интерес к Косово. Действия экстремистов преследуют цель продемонстрировать, что если дело не пойдет по «обособленческому» сценарию, то жестокие межэтнические столкновения, подобные мартовским 2004-го, возобновятся. В этих условиях Запад серьезно опасается непредсказуемости поведения своих воинственно настроенных албанских протеже, готовых применить силу не только против сербов. А это означало бы полный провал всей политики НАТО в косовском конфликте с далеко идущими последствиями для других очагов региональной напряженности. В этой связи становится понятной тактика мощного давления на ослабленную Сербию, выдвинувшую для Косово компромиссную формулу: «больше, чем автономия, меньше, чем независимость».

Подводя итог ретроспективному рассмотрению косовского случая, следует отметить, что окончательный статус этой территории, по сути, изначально был предрешен сочетанием следующих трех важнейших факторов внутреннего и внешнего порядка:

требования албанского национального меньшинства в Югославии, сопровождающиеся применением методов насилия и шантажа международного сообщества;

совпадение на тот момент интересов США и Европы, продиктованных простой политической целесообразностью, в устранении националистического режима Милошевича;

возможность без риска глобальной конфронтации навязать эту целесообразность военно-политическим путем в условиях нового расклада сил на международной арене.

КАВКАЗ: СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ

Динамика грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов, приведших к образованию двух так называемых «непризнанных государств», демонстрирует целый ряд аналогий с Косово. А имеющиеся различия, на мой взгляд, только подтверждают необходимость проведения упорядоченной международной универсализации принципов, положенных в основу урегулирования подобного рода внутригосударственных конфликтов.

В конце 1980-х в обоих случаях был самым грубым образом осуществлен переход к унитаризму. Поводом к новой вспышке застарелых межэтнических распрей послужила отмена соответствующими центральными правительствами широких привилегий, которыми пользовались национальные меньшинства, как в федеративном государстве – Югославии, так и в субъекте Советского Союза – Грузии. То есть отпадение Южной Осетии и Абхазии началось в период, когда Грузия не была независимым государством. И это важно подчеркнуть в связи с аргументами о ее территориальной целостности.

В 1989–1990 годах, еще до распада Союза ССР, Верховный Совет Грузинской ССР принял решения, направленные на отмену Конституции Грузинской ССР 1978-го и восстановление действия Конституции Грузинской Демократической Республики 1918-го, исключавшей существование территориальных автономий. В ответ на это в июле 1992 года Сухуми объявило об отмене Конституции Абхазской автономной республики в составе Грузинской ССР и о восстановлении действия абхазской Конституции 1925-го, провозглашавшей суверенитет Абхазии.

По сходному сценарию развивались события и в Южной Осетии, когда грузинские власти в конце 1989 года ввели в Цхинвали формирования МВД Грузии, а в ноябре 1990-го Верховный Совет Грузии принял закон об упразднении Юго-Оосетинской автономной области, что привело к вспышке боевых действий. На этом фоне 19 января 1992 года в Южной Осетии состоялся референдум, в ходе которого население проголосовало за независимость и присоединение к России. Спустя несколько месяцев Верховный Совет Республики Южная Осетия принял Акт о государственной независимости.

Точно так же как в Косово, на территории бывшей Грузинской ССР внутренние конфликты прошли тяжелые военные фазы с большим числом жертв и трагическими гуманитарными последствиями для грузинского и абхазского населения. Из 550 тыс. граждан довоенной Абхазии 7 тыс. человек было убито, 200–250 тыс. составляли беженцы преимущественно грузинской национальности. Аналогию с Косово можно видеть еще и в том, что оба этих конфликта были заморожены с вовлечением внешних сил, которые и обеспечили себе ведущую роль в процессе урегулирования. В косовском случае это государства – члены НАТО при маргинальной роли России в миротворческих форматах и механизмах урегулирования. В грузино-абхазском – Россия при столь же маргинальной роли Запада. Причем согласие на действующие форматы политического урегулирования было дано обеими сторонами и зафиксировано в целом ряде международных документов.

Если Косово в течение семи лет формально находится под юрисдикцией Организации Объединенных Наций, то к ситуации в Абхазии также применима резолюция Совета Безопасности ООН 858 (1993). В соответствии с этой резолюцией учреждена Миссия ООН по наблюдению в Грузии (МООНГ), которая функционирует по настоящее время. Кроме того, Организация Объединенных Наций вовлечена и через спецпредставителя Генерального секретаря ООН, возглавляющего Координационный совет грузинской и абхазской сторон с участием ОБСЕ, России, Великобритании, Германии, Франции и США. Размещенные в зоне грузино-абхазского конфликта Коллективные силы по поддержанию мира, укомплектованные российскими миротворцами, имеют мандат СНГ, который взаимосвязан с мандатом МООНГ. Такая увязка вновь подтверждена резолюцией СБ ООН 1666 от 31 марта нынешнего года.

Что касается Южной Осетии, то и в этом случае четырехсторонний механизм урегулирования – Смешанные силы по поддержанию мира и Смешанная контрольная комиссия (СКК), – созданный при посредничестве России в 1992-м, дополняется усилиями международных организаций. С декабря 1992 года в Грузии и в Южной Осетии работает миссия ОБСЕ, с 1999-го в работе СКК в качестве наблюдателей участвуют представители Еврокомиссии.

Однако главным, в чем сходятся рассматриваемые ситуации следует, пожалуй, считать политическую волю этнической общности, гомогенно населяющей территории Косово, Абхазии, Южной Осетии и составляющей там национальное большинство. Референдумы подтвердили наличие такой воли, причем гораздо убедительнее, чем проведенный под эгидой Евросоюза плебисцит по Черногории, получивший признание международного сообщества. Более того, многие годы раздельного существования албанцев и сербов в Косово, грузин, абхазов и осетин в Грузии вкупе с тяжелым наследием прошлых трагедий и старых счетов создали во взаимоотношениях этих народов психологическую атмосферу недоверия, подозрительности и даже вражды.

На указанных территориях государственность складывалась таким же образом и в тех же временных рамках, что и во всех постсоветских республиках. Геополитическая реальность такова, что Абхазия уже более десяти лет вполне успешно существует как независимое государство со всеми атрибутами власти, сформированными с соблюдением демократических стандартов, с собственной армией и другими силовыми структурами. Ее экономика самостоятельно функционирует в отрыве от Грузии. Абхазы однозначно ассоциируют себя с гражданством в собственном национальном государственном образовании, многие связывают свою дальнейшую судьбу и экономическое благосостояние с включением этой республики в состав России. Но на нынешнем этапе требование признать независимый статус Абхазии является первостепенным.

Большинство абхазов воспринимают отказ в праве на независимость как удержание целого народа в «плену сталинских границ». В беседе с экспертом по Кавказу, сотрудником Института войны и мира Томом де Ваалем президент непризнанной Республики Абхазия Сергей Багапш подчеркнул, что Абхазия имеет больше оснований получить независимый статус, чем Косово, поскольку она силой была присоединена к советской Грузии. Соглашаясь с тем, что состоятельность этого аргумента можно оспаривать, де Вааль в газете Finanсial Times все же отмечает, что «не встречал ни одного человека в Абхазии, кто видел бы свое будущее вновь в составе Грузии».

Стремление к воссоединению с Россией особенно сильно в Южной Осетии – территории, экономически весьма слабой и населенной народом, родственно связанным с Северной Осетией. Жители Южной Осетии считают себя вынужденно отделенными от своих «кровных братьев» в силу субъективных и несправедливых исторических причин.

ПОЗИЦИИ «МЕТРОПОЛИЙ»

При всем сходстве ситуаций в Косово, Абхазии и Южной Осетии как независимых государств де-факто (юрисдикция ООН над Косово лишь формально прикрывает этот статус) имеется одно весьма существенное различие. Речь идет о несовпадении подходов Сербии и Грузии, то есть государств титульной нации.

Окончательное решение по статусу Косово – серьезное испытание для демократических сил Сербии, пришедших на смену авторитарному режиму Милошевича. Для новых властей согласиться на отторжение исторической колыбели сербской культуры и православия равносильно тому, чтобы навлечь на себя опасность быть свергнутыми под напором великосербского национализма. Оказать сопротивление нажиму извне – значит отказаться от надежд на начало переговоров о членстве в Европейском союзе, в то время как все другие Балканские страны, в том числе бывшие югославские республики, двигаются в этом направлении. В данном случае, как и в ситуации с отделением Черногории от Сербии, вступление в ЕС служит хорошей приманкой, стимулирующей завершение «балканизации».

Однако при всей сложности момента сербское руководство проводит достаточно трезвую, взвешенную линию, принимая в расчет тяжелое наследие правления Милошевича и реально складывающуюся обстановку в Косово и вокруг него. Во главу угла возможного компромисса оно ставит высокие демократические стандарты по обеспечению в Косово законных прав сербов, защите православных святынь и децентрализации краевой власти. Эти проблемы так и остаются нерешенными, несмотря на многочисленные декларации и обещания администраторов ООН и командования СДК. Данные вопросы возглавляют сейчас повестку дня на проходящих в Вене прямых переговорах между сербской и албанской сторонами при посредничестве спецпредставителя Генерального секретаря ООН.

Совершенно иначе складывается переговорный процесс по Абхазии и Южной Осетии. Тбилиси твердо стоит на позиции территориальной целостности Грузии, но именно в тех границах, в которых она находилась в составе Советского Союза, предлагая абхазам и осетинам «широкую автономию». Сухуми и Цхинвали считают непременным условием урегулирования международную легитимацию их де-факто независимого статуса в качестве логического завершения распада СССР при полном обеспечении национальных прав грузинского населения.

Судя по всему, шансов на преодоление противоречий в позициях сторон все меньше, а обстановка накаляется все сильнее. Линия поведения Тбилиси, всегда трудно предсказуемая и зигзагообразная, с приходом к власти Михаила Саакашвили становится все более деструктивной. Участились факты нарушения действующих соглашений и режима безопасности в зоне конфликта, усиленно наращиваются наступательные вооружения, мишенью провокаций оказываются миротворцы, к которым предъявляются неправомерные требования, раздается воинственная риторика. Все это дает абхазам и осетинам основание полагать, что руководство Грузии сделало выбор в пользу силового сценария, для чего в первую очередь необходимо разрушить действующие механизмы урегулирования и скомпрометировать миссию российских миротворцев. Постановление парламента Грузии «О миротворческих силах в конфликтных зонах» обязывает правительство начать процедуры по скорейшему выводу из Абхазии и Южной Осетии российских миротворцев, аннулированию соответствующих международных договоров и структур с последующей заменой их на новый формат с размещением «международных полицейских сил». Наметившееся сближение Грузии с НАТО только подхлестывает наиболее радикальные элементы в руководстве страны.

Между тем опыт миротворческих операций в других районах мира говорит о том, что их успешное завершение невозможно без заинтересованности каждой из сторон конфликта поддерживать по ходу переговоров атмосферу доверия, воздерживаться от шагов, которые могут оказаться неправильно истолкованными. Именно в обстановке такой заинтересованности проходила, за редкими случаями быстро устранявшихся осложнений, реинтеграция Восточной Славонии в состав Хорватии под эгидой Временной администрации ООН и при непосредственном содействии России, которая участвовала в военном и гражданском компонентах этой операции.

Другой вариант успешной миротворческой операции – добровольное принятие сторонами конфликта условий «навязанного урегулирования». Эти операции известны под названием «принуждение к миру» (enforcement for peace) и, как правило, связаны с «государственным строительством» (nation building). Характерный пример такой операции – Дейтонские соглашения о мирном процессе на территории Боснии и Герцеговины, положившие конец гражданской войне (1992–1995) в бывшей Югославии. Гарантией выполнения этих соглашений послужили развернутые там в 1996 году многонациональные силы под руководством НАТО, имевшие «жесткий мандат», в том числе в отношении применения силы. Такой мандат придавал дополнительный рычаг воздействия верховному представителю, наделенному международным сообществом особыми функциями, близкими к генерал-губернаторским.

Миротворческие операции в Абхазии и Южной Осетии осуществляются по более узкому мандату и в рамках международных механизмов, не предусматривающих навязывание тех или иных решений какой-либо из сторон. В обоих случаях Россия выступает только как содействующая сторона в урегулировании обоих конфликтов. Мандат самих миротворцев сводится главным образом к разъединению сил, поддержанию режима безопасности и невозобновлению огня.

С учетом отличий по содержанию мандатов и механизмов урегулирования выпады грузинского руководства против России, обвинения ее в обструкции миротворческого процесса обнаруживают стремление любой ценой навязать другой формат, предусматривающий функции принуждения, разумеется, в отношении «сепаратистов». В то же время хорошо известно, что изменение мандата предполагает в качестве обязательного условия согласие обеих сторон. Но ни Абхазия, ни Южная Осетия такого согласия не дают, не без основания опасаясь, что уход российских миротворцев может возыметь катастрофические последствия для гражданского населения, приведет к широкой дестабилизации. Постановление грузинского парламента расценено в непризнанных республиках как шаг, свидетельствующий о намерении официального Тбилиси решать проблему военным путем.

Реальная ситуация вокруг урегулирования национально-территориальных конфликтов на Южном Кавказе таит в себе угрозу перерастания в перманентный очаг региональной напряженности. В стремлении во что бы то ни стало продавить нужное решение Грузия, видимо, исходит из того, что затяжка с восстановлением территориальной целостности еще на несколько лет чревата увековечиванием статус-кво с последующим его международным признанием. Есть и внутриполитические соображения: необходимо подкрепить переживающий трудности правящий режим хорошо испытанными в прошлом националистическими аргументами. Но дело не только в этом. В полном соответствии с косовским сюжетом важную роль здесь играют внешние факторы.

Развитие обстановки вокруг непризнанных государств – Абхазии и Южной Осетии – зачастую отражает логику старой «игры с нулевой суммой» (zero sum game), но уже в новых неконфронтационных условиях. Вызывающие действия Тбилиси в отношении российских представителей едва ли могли быть возможны без открытой поддержки или попустительства со стороны Соединенных Штатов. Если политика Вашингтона действительно направлена на то, чтобы в пику России «подтягивать» Грузию к членству в НАТО, даже закрывая глаза на явные несоответствия установленным критериям, в Тбилиси это не преминут истолковать и как карт-бланш на одностороннее решение проблемы Абхазии и Южной Осетии. Неверные выводы о характере международной поддержки будут и дальше толкать грузинское руководство на непродуманные действия, что чревато усилением военной напряженности во всем регионе.

По мере ухудшения обстановки на месте, в самой зоне конфликта, а также ужесточения переговорных позиций сторон в деликатной ситуации оказывается прежде всего Российская Федерация, как соседнее государство, наиболее глубоко вовлеченное в процессы урегулирования. Уже в силу географического положения России конечный исход и способы разрешения конфликта имеют для нее жизненно важное значение, может быть даже большее, чем Косово для Европы.

Сегодня политическое содержание российской позиции сводится к признанию двух принципов – территориальной целостности с оговоркой, что в случае Грузии это лишь возможное состояние, но не «политико-правовая реальность», и прЗва на самоопределение. Причем последний принцип пользуется отнюдь не меньшим признанием со стороны международного сообщества. Тем самым Москва дает понять, что принцип территориальной целостности не абсолют и не действует автоматически.

Такая двуединая позиция оставляла определенное поле для маневра. Но это поле все больше сужается, и все вероятнее становится опасность для России оказаться зажатой в тисках между двумя крайностями, если обе стороны – абхазо-осетинская и грузинская – возложат на нее ответственность за замораживание конфликта.

Деликатность ситуации состоит в том, что каждая из двух возможных развязок – в пользу территориальной целостности или в пользу отделения – сопряжена для Москвы как с плюсами, так и с минусами. Однозначных преимуществ не просматривается ни в том, ни в другом случае.

В бурлящем этническом котле Кавказа, где все тесно переплетено и взаимосвязано, силовое принуждение Абхазии и Южной Осетии к возврату в лоно Грузии неминуемо создаст новые очаги напряженности на юге России – в Северной Осетии, Адыгее, Чечне, Карачаево-Черкесии и далее по цепочке. Рассчитывать же при этом на лояльность Тбилиси не приходится. При всем при том ответственность за судьбу местных малых народов в новых условиях имеет для России и моральный аспект. Российское государство, как и любое другое, обязано защищать интересы своих граждан, коими, насколько известно, является значительная часть населения Абхазии и Южной Осетии, которое было лишено права на демократическое волеизъявление в рамках Советского Союза и – позднее – независимой Грузии.

Абхазам и осетинам никто пока вразумительно не ответил, почему косовары и черногорцы имеют право на отделение, а они – нет. Ссылки на «уникальность» косовского случая звучат для жителей непризнанных республик неубедительно. К тому же в случае оформления независимости Косово де-юре парадоксы реальной политики по национально-территориальной проблеме будут слишком очевидны даже для непрофессиональных политиков. С одной стороны, США и Европа в наказание неугодного им «деспотического» режима в Сербии способствуют ползучему отторжению от нее части территории, а с другой – та же группа самых влиятельных государств лишает иные народы права на отделение, поддерживая угодный им «демократический» режим в Грузии.

Как бы то ни было, в свете реалий постконфронтационной политики в международной повестке дня все более актуальным становится вопрос: существуют ли все-таки критерии, позволяющие найти справедливое соотношение между принципами территориальной целостности и национальным самоопределением?

Разумеется, отделение во имя отделения – порочный путь, ведущий к мировому хаосу. Есть иные формы самоопределения, как, например, культурная автономия, различные типы федеративного и конфедеративного государственного устройства, варианты национально-территориальных образований, пользующихся разной степенью экономической самостоятельности, и, наконец, межгосударственная интеграция с добровольным делегированием центру части национального суверенитета. Но во всех этих случаях решающими условиями являются высокая степень доверия между государствообразующей нацией и национальным меньшинством, гарантия равных конституционных прав и свобод, уверенность в наличии здравого смысла у центральных властей, в их способности обеспечить всем своим гражданам достойную жизнь.

Примерами цивилизованного разрешения существующих национальных проблем могут служить Канада и Испания. Итоги референдума в Квебеке показали, что франкоязычное население доверяет историческому государству, в котором проживает. Расширение автономии Каталонии, получившей статус отдельного национального образования внутри страны, также свидетельствует о том, что самоопределение не сводится только к обретению государственной независимости.

В то же время мировое сообщество не может не видеть случаи, когда в силу непреодолимых межнациональных проблем самого разного характера – исторического, психологического, имущественного – отделение национального меньшинства больше соответствует устоявшимся реалиям, чем сохранение непризнанного статус-кво на неопределенное время. К таким случаям и относятся, на мой взгляд, в целом однотипные национально-территориальные конфликты в Косово, Абхазии и Южной Осетии. Ответственность за сложившееся положение в большей степени несут в конечном итоге центральные власти, оттолкнувшие от себя своих граждан высокомерной шовинистической политикой. И главным критерием здесь должно быть достижение международного консенсуса о правовом оформлении отделения национальных меньшинств на базе соблюдения общепринятых демократических и гуманитарных стандартов.

Косово. Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 октября 2006 > № 2913963 Александр Аксененок

С 1 нояб. будут закрыты восемь общественных столовых и четыре мобильные кухни Миссии международного Комитета Красного Креста (МККК) в Очамчирском, Гулрипшском, Гудаутском и Гагрском районах Абхазии. Об этом сообщили в четверг в Сухумском офисе МККК. В перечисленных районах нуждающиеся, не получающие российскую пенсию, должны связаться с региональным отделением Социального Обеспечения для получения дополнительной информации и возможной помощи в дальнейшем.По информации, полученной в Сухумском офисе МККК, сокращение численности получающих помощь от МККК – «показатель улучшения социально-экономической ситуации в Абхазии в целом и готовность властей решать социальные нужды населения».

В Галском, Ткварчалском и Сухумском районах столовые, поддерживаемые МККК, продолжат свою работу, предоставляя горячую пищу людям, соответствующим критериям степени нуждаемости. С согласия властей, большинство людей, получающих Российскую пенсию, не будут получать помощь в столовых. Как уточнили в МККК, сегодня в Абхазии пока еще функционирует 12 столовых, поддерживаемых МККК, где питаются 1 400 чел. МККК осуществляет помощь больницам по программе «Медицинская помощь». Как уточнили в Сухумском офисе МККК, с помощью средств, предоставленных МККК, за кв. было проведено 177 экстренных операций. Грузия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 19 октября 2006 > № 51618

Руководство Абхазии планирует увеличить доходную часть государственного бюджета непризнанной республики в 2007г. до 1 млрд. 200 млн.руб., что на 33% больше, чем бюджет 2006г. Планируется также с 1 янв. 2007 увеличить на 30% заработную плату работников бюджетной сферы. Об этом сообщил журналистам официальный представитель президента Абхазии Кристиан Бжания по окончании совещания президента Абхазии Сергея Багапша с членами правительства.На совещании обсуждался ход подготовки проекта Государственного бюджета Республики Абхазия на 2007г., а также исполнение параметров основного финансового документа страны за 9 месяцев тек.г. Глава государства поручил правительству изыскать возможности поэтапного увеличения зарплаты в течение всего года. Средняя зарплата работника бюджетной сферы Абхазии составляет 1 тыс. руб. Грузия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 17 октября 2006 > № 51659

В Сухуми с 4 по 6 окт. пройдет международная научная конференция «Вызовы глобализации и Кавказ». Конференцию организовали Абхазский институт гуманитарных исследований имени Д.И. Гулиа Академии Наук и Абхазский государственный университет при содействии Института востоковедения Российской Академии наук (РАН), Евроазиатского транспортного инновационного центра. В среду состоится пленарное заседание, где перед учеными выступит президент непризнанной Республики Абхазия Сергей Багапш.В первый день выступят министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба с докладом «Внешняя политика Абхазии на пути к независимости» и директор Института востоковедения РАН Ростислав Рыбаков на тему «Отечественное востоковедение между вчера и завтра». С докладом «История и общество: восприятие прошлого между освоением и пониманием» выступит ученый секретарь отделения историко-филологических наук РАН Андрей Петров.

Доклад «Кавказ в геополитике России» предоставит Ли Ялун – научный сотрудник Института по изучению России Хэйлунцзякского университета (Китай, город Харбин). Среди ученых, выступающих на пленарном заседании, директор Абхазского научного центра Российской академии космонавтики им. К.Э. Циалковского (Москва) Виктор Кондрашов – с докладом «Космонавтика и инновационное развитие РА в условиях современных вызовов и угроз национальной безопасности страны и ее населения». С докладом о «Позиции Франции в отношении непризнанных республик» выступит Пьер Поль Басиевич – заведующий отделом по связям со странами Восточной Европы Минобразования Франции (Париж). Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 4 октября 2006 > № 51951

Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев передал в дар правительству Абхазии четыре машины «скорой помощи». Об этом сообщил в пятницу вице-премьер абхазского правительства Леонид Лакербая. По его словам, автомобили будут направлены в органы здравоохранения Ткуарчальского, Очамчирского, Гальского и Гульрипшского районов непризнанной республики. Грузия. Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 сентября 2006 > № 52114

Грузинское руководство получит партизанскую войну в случае, если начнется военная кампания в Южной Осетии. Такое мнение высказал зампредседателя Государственной Думы Владимир Жириновский. «Если грузинам удастся захватить Цхинвали, начнется партизанская война, – сказал он. – Эта война может продлиться несколько лет и в ней никто не выиграет, все проиграют». По его словам, военное столкновение в зоне конфликта неизбежно. «Кровавое столкновение неизбежно», – сказал он. Это, по словам Жириновского, подтверждается заявлениями грузинских политиков о намерении встретить Новый год в Цхинвали.

По мнению Жириновского, военная кампания начнется зимой. «Эта кампания может получить поддержку на Западе, который практикует двойные стандарты, который, поддержал захват Косово албанцами и отделение от Сербии Черногории», – сказал зампред Госдумы. «Зимой горные перевалы на Кавказе станут труднопроходимыми и братские народы не смогут прийти на помощь Абхазии и Южной Осетии», – отметил Жириноский. По словам Владимира Жириновского, в Грузии возможен и иной вариант развития событий. «Режим в Грузии неустойчив, у руководства страны много противников и если все противники объединятся, они и сами могут войти в Тбилиси», – сказал Жириновский. «Это – плохой конец и для Грузии, и для режима Саакашвили», – добавил он. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 сентября 2006 > № 52243

Грузины начинают возвращаться в Абхазию, заявил премьер-министр Грузии Зураб Ногаидели. «Сегодня трагический день падения Сухуми. Но этот день стал днем возвращения в Абхазию. Сегодня мы практически начали возвращаться», – сказал Ногаидели на заседании правительства в среду. 13 лет назад Абхазия объявила о своей независимости. В Тбилиси 27 сент. считают трагической датой – днем падения Сухуми.Запланированы многочисленные поездки представителей грузинского руководства в Кодорское ущелье, которое накануне по решению президента Грузии было переименовано в Верхнюю Абхазию. В ущелье прибудут президент Михаил Саакашвили, спикер парламента Нино Бурджанадзе, глава минобороны Ираклий Окруашвили, католикос-патриарх Всея Грузии Илиа Второй, депутаты парламента, иностранные дипломаты. «Президент проведет встречи в обновленном Кодорском ущелье с членами правительства Абхазии. У многих наших граждан и иностранных гостей будет возможность увидеть обновленное ущелье», – сказал Ногаидели. Грузия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 27 сентября 2006 > № 52222

Все визиты в Республику Абхазия иностранных делегаций и представителей международных организаций должны в обязательном порядке согласовываться с МИД Абхазии. Об этом говорится в заявлении внешнеполитического ведомства непризнанной респбулики, распространенном в связи с информацией о планируемом визите в Кодорское ущелье Абхазии президента Грузии в сопровождении иностранных представителей. «Принимая во внимание нарушение грузинской стороной Московского Соглашения о прекращении огня и разъединении сил, что вызвало эскалацию напряженности в Кодорском ущелье Абхазии, визиты иностранных граждан и представителей международных организаций в оккупированную часть Абхазии являются нецелесообразными, и абхазская сторона не несет ответственности за возможные последствия таких визитов», – отмечается в заявлении МИД. Официальный Сухуми расценивает действия руководства Грузии как «целенаправленную эскалацию напряженности в регионе». «На фоне беспрецедентного нарушения Грузией достигнутых договоренностей, несогласованный визит президента Грузии совместно с представителями международных организаций в Республику Абхазия может стать началом нового витка напряженности», – указали в МИД. В этой связи абхазская сторона в очередной раз призвала ООН, Российскую Федерацию и Группу друзей Генсека ООН по Грузии дать объективную оценку неконструктивным действиям властей Тбилиси, а также обратилась ко всем международным организациям с предложением воздержаться от несанкционированных визитов в верхнюю часть Кодорского ущелья.

Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 сентября 2006 > № 44614

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров обсудил в Нью-Йорке с главой грузинского МИД Гелой Бежуашвили перспективы урегулирования конфликтов в Грузии. «Стороны обсудили актуальные вопросы двусторонних отношений и перспективы урегулирования конфликтов, существующих на территории Грузии», – говорится в сообщении департамента информации и печати российского МИД. Встреча Лаврова и Бежуашвили прошла в субботу в Нью-Йорке в рамках 61 сессии Генассамблеи ООН.Как сообщил накануне российский министр по итогам своих встреч в ООН, Россия ознакомила так называемую Группу друзей генерального секретаря ООН по Грузии (Россия, США и «тройка» ЕС) с фактами нарушения грузинской стороной соглашений по грузино-абхазскому урегулированию, прежде всего, что касается пребывания в Кодорском ущелье грузинских вооруженных формирований. «Эти действия противоречат взятым на себя Тбилиси обязательствам», – сказал он.

Россия, по словам Лаврова, также ознакомила партнеров с фактами того, как Грузия «в спешном порядке закупает в огромном количестве наступательные вооружения». «Наши партнеры разделяют озабоченность состоянием дел в грузино-абхазском урегулировании, они твердо подчеркнули необходимость исключительно мирных способов решения конфликта, и будем рассчитывать, что в будущем месяце, когда члены СБ ООН будут рассматривать резолюцию о продлении мандата миссии ООН по наблюдению в Грузии, в ней будут отражены оценки, опирающиеся на факты и призовут Грузию выполнять обязательства и призовут Абхазию как можно быстрее начать переговоры», – сказал министр. «Абхазия готова к этому», – считает Лавров.

Касаясь выступления в ООН президента Грузии Михаила Саакашвили с обвинениями в адрес российских миротворцев, Лавров назвал его контрпродуктивным. «Всем понятно, что реально решать проблему можно лишь в обстановке взаимного уважения и с опорой на факты. Ни того, ни другого я во вчерашнем заявлении не услышал, и думаю, что и Евросоюз и страны НАТО, которые на днях одобрили план индивидуальных действий по сотрудничеству с Грузией, прекрасно отдают себе отчет в том, что в этом регионе действовать сгоряча, увлекаться эмоциями, верить в собственную непогрешимость при всех обстоятельствах – это путь, который не приведет к стабилизации, а стабилизация на Кавказе, в Закавказье крайне необходима», – заявил российский министр. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 24 сентября 2006 > № 52488

Чем жестче миграционное законодательство, тем более неквалифицированную силу Россия будет получать из стран СНГ, считает зампредседателя Комитета Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Ахмед Билалов. Он возглавляет второй форум молодых лидеров стран СНГ и Балтии, который проходит в Сочи.«Квалифицированный человек не поедет в страну, где ему не будет обеспечен его правовой статус. Наши региональные чиновники не заинтересованы в легализации мигрантов, им лучше оставлять их бесправными. Поэтому главная задача миграционного законодательства, которое мы сейчас совершенствуем и пытаемся либерализировать, - подходить к этому процессу объективно, с учетом тех национальных приоритетов, которые нас ожидают через 10-15 лет», - отметил депутат.

Это уже второй форум молодых лидеров стран СНГ и Балтии. В Сочи собрались 50 представителей 13 постсоветских стран, также приглашены гости из непризнанных республик Абхазии и Приднестровья. Возраст участников встречи от 30 до 45 лет, именно это поколение названо организаторами «поколением ответственности».

Как заметил Билалов, участники форума, являются лидерами в политике, бизнесе, в интеллектуальной сфере. «Среди них парламентарии, представители администраций президентов, лидеры партий и молодежных движений. Молодой - это тот, кто себя таковым считает. Будущие перспективы постсоветского пространства зависят во многом от представителей молодого поколения политических элит стран Содружества, и , если они смогут найти общий язык, то все наладится», - уверен он.

Участники форума намерены также обсудить вопросы унификации создания единого образовательного пространства, а также условия прагматического сотрудничества в Содружестве и как следствие экономическое, политическое влияние стран СНГ и Балтии друг на друга. Россия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 18 сентября 2006 > № 53888

В этом году в Абхазии, как ожидается, отдохнут 600 тыс. россиян. Об этом в Нижнем Новгороде в четверг сообщил журналистам председатель государственного комитета по курортам и туризму непризнаннной республики Тенгиз Лакербая.Он пояснил, что учтены и те туристы, которые приезжали на экскурсии в Абхазию из Краснодарского края.

«В 2005г. у нас отдохнули 600 тыс. россиян. В этом году, несмотря на события в Кодорском ущелье, отдохнет такое же количество россиян. Сейчас все курорты забиты, частный сектор тоже востребован», - сказал Лакербая.

«Мы надеемся, что по мере восстановления объектов отдыха, мы выйдем на довоенный уровень, когда Абхазия принимала до млн. туристов», - добавил он.

Председатель госкомитета также сообщил, что из 130 объектов отдыха в республике действует 50, остальные находятся на консервации. Власти Абхазии предлагают нижегородским предпринимателям принять участие в восстановлении курортов.

Делегация Абхазии, возглавляемая вице-премьером республики Александром Страничкиным, прибыла в Нижний Новгород с двухдневным официальным визитом. В программе пребывания - участие в промышленно-экономическом форуме «Россия единая», подписание меморандума об экономическом сотрудничестве, встречи с представителями нижегородских предприятий. Грузия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 7 сентября 2006 > № 54071

Политика Тбилиси в Кодорском ущелье вызывает в Москве массу вопросов относительно приверженности Грузии мирным принципам урегулирования конфликта с Абхазией, отмечается в комментарии Департамента информации и печати МИД РФ, распространенном в четверг.«На фоне обнародованных вслед за вводом войск намерений разместить там в обозримом будущем так называемое «абхазское правительство в изгнании» и создать на базе его штаб-квартиры некое «образцовое поселение» на склонах Кодорского ущелья в «назидание непокорным абхазам» появляется масса самых серьезных вопросов относительно приверженности Тбилиси урегулированию грузино-абхазского конфликта путем мирных переговоров», - говорится в комментарии.

В МИД России «внимательно наблюдают за развитием событий в грузино-абхазском урегулировании». «К сожалению, на данном этапе мы вынуждены констатировать отсутствие какого-либо прогресса в этом процессе; он фактически зашел в тупик», - подчеркивают в Москве.

В российском внешнеполитическом ведомстве считают, что «связано это, как известно, с проведенной грузинской стороной в конце июля этого года так называемой «полицейской» операцией в верхней части Кодорского ущелья в нарушение основополагающего для урегулирования Соглашения о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994г., а также резолюций Совета Безопасности ООН, содержащих призыв к сторонам воздерживаться от любых действий, которые могут воспрепятствовать мирному процессу».

«Неправомерный ввод вооруженных формирований Грузии в Кодорское ущелье и проведение военной акции в чувствительной зоне конфликта, где не должно быть грузинских войск, стали не только грубым нарушением со стороны Грузии действующих международных соглашений», - подчеркивают в МИД РФ. В Москве отмечают, что «эти действия вновь привнесли серьезные элементы конфронтации и раздражения в грузино-абхазские отношения и заблокировали едва возобновившийся после нескольких лет молчания прямой диалог сторон в рамках Координационного совета».

«Особое беспокойство в этой связи вызывает невыполнение грузинской стороной своих обещаний по незамедлительному выводу вооруженных подразделений из Кодори, что ставит под сомнение не только публично озвученные обещания грузинских официальных лиц, но и подлинные планы Тбилиси в отношении верхней части Кодорского ущелья», - считают в Москве.

МИД РФ отмечает, что «не остались без внимания и отмеченные в международных СМИ призывы т.н. «правительства в изгнании» провести в верхнем Кодори своего рода международную конференцию по восстановлению региона, планы оказания этой структуре иностранной финансовой помощи, по линии американского агентства международной помощи».

«Попытки создать в Кодорском ущелье некие структуры, альтернативные руководству Абхазии, избранному ее народом, априори контрпродуктивны и могут в результате лишь усугубить как грузино-абхазские отношения, так и весь процесс урегулирования», - считают в российском внешнеполитическом ведомстве.

«Заметим, что пренебрежение нынешним руководством Грузии достигнутыми с участием грузинской же стороны договоренностями, попытки их ревизии - односторонние требования вывода миротворческих сил и слома существующих переговорных механизмов становятся не просто тенденцией, а последовательной политикой Тбилиси», - подчеркивает МИД РФ.

В Москве заявляют, что «сегодня крайне важно проявить политическую мудрость и отказаться от силовых, конфронтационных и провокационных акций, встать на путь конструктивного сближения позиций сторон», а «в качестве первого шага в этом направлении мог бы стать вывод грузинских вооруженных подразделений и лиц из Кодори и проведение там международного мониторинга силами миротворцев СНГ и наблюдателей ООН».

«Россия как содействующая грузино-абхазскому урегулированию сторона, постоянный член Совета Безопасности ООН, участник Группы друзей Генсекретаря ООН по Грузии намерена уделить данному вопросу первостепенное внимание в ходе предстоящего вскоре в СБ ООН обсуждения ситуации в зоне грузино-абхазского конфликта в связи с истечением очередного срока мандата Миссии ООН по наблюдению в Грузии», - заявляет МИД РФ. Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 7 сентября 2006 > № 54070

В Абхазии начался новый учебный год. В этот день впервые за парты сели 2 600 первоклассников. По данным министерства образования непризнанной республики, из 162 школ 13 - неполных средних и семь начальных. В Абхазии работают 63 абхазские, 51 русская, 39 армянских, 17-абхазо-русских и одна русско-армянская школы. Всего в Абхазии 27 тыс. учащихся.20 школ находятся в Гальском районе, из них две - городские.

В республике 21 дошкольное учреждение, в которых воспитывается 1584 детей.

В системе министерства образования Абхазии работают десять средних и начально-профессиональных учреждений. Грузия > Образование, наука > ria.ru, 1 сентября 2006 > № 54170

Правительство США согласно с позицией Грузии о необходимости вывода российских миротворцев из зон грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, заявил на пресс-конференции в Тбилиси председатель комитета по внешним связям Сената США Ричард Лугар. «Правительство США согласно с позицией Грузии о том, что в зонах конфликтов не должно быть российских миротворцев», – сказал Лугар журналистам после встречи с премьер-министром Грузии Зурабом Ногаидели. «Мы надеемся, что руководство Грузии мирно и эффективно решит вопросы, связанные с урегулированием конфликтов в Абхазии и Цхинвальском регионе», – отметил он. Американский сенатор также заявил, что США поддерживают стремление Грузии в НАТО и положительно оценивают реформы последних лет в стране.Грузинский парламент 18 июля принял постановление «О миротворческих силах в конфликтных зонах», обязывающее правительство начать процедуры скорейшего прекращения миротворческих операций в Абхазии и Южной Осетии, аннулирования соответствующих договоров и структур, вывода из Грузии контингентов российских миротворческих сил. В связи с этим МИД России выступил с заявлением, в котором отмечается: «Российская сторона рассматривает принятое постановление как провокационный шаг, направленный на нагнетание напряженности, слом имеющихся переговорных форматов, ликвидацию договорно-правовой базы мирного урегулирования грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов. Содержащиеся в постановлении обвинения в адрес России являются недостойной попыткой переложить ответственность с больной головы на здоровую».

«Односторонние решения не могут вести к отмене соответствующих международных соглашений. Наша позиция остается неизменной – принятие парламентских постановлений о выводе российских миротворцев чревато лишь новым кризисом и гуманитарной катастрофой», – подчеркивалось в документе. «За последние годы Россия вместе с зарубежными партнерами и международными организациями прилагала немало усилий для поддержания хрупкого баланса, нарушаемого воинственной риторикой грузинских политиков и их попытками использовать провокации и военную силу для решения проблем Абхазии и Южной Осетии. Каждый раз лишь благодаря действующим механизмам миротворчества удавалось удерживать ситуацию под контролем», – говорилось в заявлении внешнеполитического ведомства РФ. Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 22 августа 2006 > № 53363

Минобороны Абхазии объявило, что грузинские военные минируют территорию и используют мины, предназначенные для взрыва от воздействия на них средств обнаружения, сообщил пресс-центр министерства обороны Абхазии. Минобороны расценивает действия грузинских военных в Верхнем Кодори, минирование как нарушение Конвенции ООН 1980г. о запрещении или ограничении обычного оружия. Минобороны утверждает, что грузинская сторона использует мины-ловушки и противопехотные мины, не определяемые общедоступными средствами обнаружения. Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 22 августа 2006 > № 53362

Абхазо-адыгейская диаспора Турции заявляет о готовности встать на защиту своей исторической родины в случае угрозы Абхазии со стороны Грузии. «В случае угрозы Абхазии со стороны Грузии абхазы всего мира не останутся в стороне и встанут на защиту своей исторической родины», – говорится в открытом письме семимиллионной диаспоры к мировому сообществу. «Грузия под видом полицейской операции ввела в Кодорское ущелье полторы тыс. вооруженных человек», – отмечается в документе. Эти действия грузинских властей абхазо-адыгейская диаспора Турции расценивает как оккупационные.Несмотря на объявление Тбилиси о завершении операции, вооруженные подразделения Грузии все еще находятся в ущелье, сказано в письме. «Кодорское ущелье – это территория Абхазии, но, в соответствии с соглашением 1994г., она является зоной ответственности миротворческих сил. Грузия также обязалась не вводить туда свои вооруженные формирования, подписавшись под Гальским протоколом 1998г. Действия Грузии прямо противоречат всем достигнутым с 1994-98гг. соглашениям и подписанным протоколам», – отмечается в документе.

По мнению абхазо-адыгейской диаспоры Турции, последние действия грузинских властей свидетельствуют о том, что, «на словах заявляя о приверженности мирному урегулированию грузино-абхазского конфликта, на практике Грузия делает обратное». Абхазо-адыгская диаспора требует незамедлительно вывести грузинские войска из Кодорского ущелья и прекратить действия, препятствующие мирному решению конфликта.

В связи с этим диаспора обращается к мировому сообществу с призывом оказать воздействие на руководство Грузии, и предостерегает от непоправимых шагов. «Мировое сообщество должно оценить стремление Абхазии решать все существующие проблемы мирными способами», – говорится в письме. В документе также выражена надежда, что международные, в т.ч. и правозащитные организации окажут содействие в стабилизации ситуации вокруг Абхазии. Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 10 августа 2006 > № 53590

Главный военный наблюдатель миссии ООН в Грузии (МООНГ) призвал грузинскую и абхазскую стороны уважать принципы Московского соглашения и воздержаться от резких заявлений. «Сейчас мы призываем стороны в конфликте уважать дух Московского соглашения 1994г. и воздержаться от резких заявлений», – сказал представитель МООНГ генерал-майор Кхан Хаттак журналистам в четверг по итогам традиционной четырехсторонней встречи в Чубурхинджи по вопросам безопасности. Он напомнил, что «основа Московского соглашения – это прекращение огня и разведение сторон, а также демилитаризация зоны конфликта». Хаттак призвал к скорейшему мониторингу Кодорского ущелья. «Для того, чтобы развеять озабоченность обеих сторон, избежать страхов и слухов, нужно как можно скорее провести открытую и прозрачную инспекцию всего Кодорского ущелья. Сейчас мы ожидаем от грузинской стороны гарантий безопасности для военного патруля МООНГ в зоне грузино-абхазского конфликта. Мониторинг верхней части Кодорского ущелья должен быть проведен в соответствии с Московским соглашением», – сказал Хаттак.

По его словам, сейчас военные наблюдатели МООНГ и представители коллективных сил по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта «мониторят только нижнюю часть ущелья, а патрулирование верхней не проводилось с 2003г.». Хаттак напомнил, что «часть мандата, основанного на Московском соглашении, подразумевает мониторинг верхней части Кодорского ущелья и вывод оттуда военных подразделений Грузии». «Я действую в полном соответствии с мандатом миссии ООН и Московским соглашением, и наша задача – проследить, как будут выведены вооруженные силы и техника из верхней части Кодорского ущелья. Мы выступаем против размещения тяжелого вооружения даже рядом с зонами безопасности и ограничения вооружений», – заявил он.

Комментируя размещение грузинской стороной блок-поста в трех км. от поста миротворческих сил, Хаттак сказал, что линия разграничения сторон как раз проходит по разрушенному мосту, где расположен грузинский пост, и призвал уважать линию разграничения. Он также напомнил, что в соответствии с Гальским протоколом от 12 мая 2005г. расстояние между постами не должно быть менее 500 м., а вдоль линии разграничения постов не должно быть вообще. Хаттак призвал средства массовой информации «играть конструктивную роль» в освещении событий вокруг Кодорского ущелья. По его мнению, для стабилизации обстановки «большое значение имеет то, как эти события преподносит пресса».

В соответствии с Московским соглашением 1994г. мониторинг всего Кодорского ущелья уполномочены проводить военные наблюдатели МООНГ и коллективные силы по поддержанию мира в зоне грузино-абхазского конфликта. Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 10 августа 2006 > № 53564

Представитель миссии ООН по наблюдению в Грузии Янг Чен Тенг предлагает Тбилиси «провести международный мониторинг верхней части Кодорского ущелья, чтобы оно было открыто, была прозрачность, и все видели, что там происходит». «Я ожидаю ответа от грузинской стороны на предстоящей в следующий четверг четырехсторонней встрече», – сказал он на пресс-конференции по завершении встречи представителей Абхазии, Грузии, командования миротворческих сил СНГ и военных наблюдателей ООН в Гальском районе.Представитель миссии также сообщил, что за прошедшую неделю было зафиксировано пять нарушений Московского соглашения «О прекращении огня и разъединении сил» с грузинской стороны и одно нарушение с абхазской стороны, выразившееся в ограничении передвижения военного патруля ООН в Ткварчельском районе непризнанной республики.

Командующий миротворческими силами СНГ Сергей Чабан разъяснил грузинской стороне, что нет никакой связи между проведением мониторинга верхней части Кодорского ущелья и мониторингом бывшей Гудаутской российской военной базы, которая по его словам, «была закрыта еще 2002г.». «Мандатом определено: наша совместная задача с миссией ООН состоит в проведении регулярного патрулирования в Кодорском ущелье, и для нас главное-обеспечение гарантии безопасности военных наблюдателей ООН. И это никакой связи с бывшей военной базой не имеет «, – отметил он.

Представитель президента Абхазии в Гальском районе Руслан Кишмария заявил, что, «если операция по обезвреживанию незаконных вооруженных формирований завершена, как об этом говорят грузинские власти, то из Кодорского ущелья должны выводиться все вооруженные формирования». «Вместо этого, по нашим данным, там идет наращивание сил. Отказ Грузии от проведения мониторинга также есть нарушение соглашений». Грузия > Армия, полиция > ria.ru, 3 августа 2006 > № 53705

Замсоветника госссекретаря США по вопросам Европы и Евразии Метью Брайза предлагает дать Абхазии и Южной Осетии статус автономий. Об этом он заявил в понедельник на пресс-конференции в Тбилиси, сообщает агентство «Новости-Грузия». «Конфликты должны быть урегулированы мирным путем и Южной Осетии и Абхазии должна быть дана та автономия, которая их удовлетворит. Это будет автономия внутри Грузии с той степенью независимости, которую они сами себе желают», – заявил Брайза.Он одобрил проведенную правительством Грузии операцию в Кодорском ущелье, заявив, что «те меры, которые были осуществлены руководством Грузии в Кодорском ущелье, осуществлялись в рамках закона». «Это были те меры, которые Грузия может проводить в любом уголке на территории своего государства», – считает Брайза. «Наша оценка антикриминальной операции в Кодори до конца останется позитивной, если криминалы будут арестованы без кровопролития и будет улучшено социально-экономическое положение местного населения», – сказал он. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 31 июля 2006 > № 53119

Сванетия – один из самых высокогорных районов Грузии. Она расположена на южных склонах центральной части Главного Кавказского хребта и по обе стороны Сванетского хребта, в северной части Западной Грузии. Земо (Верхняя) Сванетия находится в ущелье реки Ингури (на высоте 1000-2000 м. над уровнем моря), а Квемо (Нижняя) Сванетия – в ущелье реки Цхенис-цкали (на высоте 600-1500 м. над уровнем моря). На юго-востоке Сванетия граничит с Рача-Лечхуми, на западе – с Абхазией, с юга примыкает Имерети и часть территории Самегрело. На севере граница Сванетии проходит по Главному Кавказскому хребту, по ту сторону которого находятся Карачай и Кабарда. Население Сванетии – сваны – грузинские горцы, этнографическая группа грузин, говорящих на грузинском и в быту на сванском языках (сванский язык относится к картвельским языкам и имеет четыре диалекта и ряд говоров). Сваны – чрезвычайно колоритный народ. Они всегда славились своей статностью и храбростью. Сваны считались самыми лучшими воинами в Грузии. Еще древнегреческий географ и историк Страбон писал: «Сваны могущественный народ и, я думаю, самый храбрый и отважный вообще на свете. Они в мире со всеми соседними народами». О гостеприимных, просвещенных и сильных сванах писали Плиний, Птолемей, Аппий, Евстафий Тесалонийский.

История гордого, мужественного и свободолюбивого народа Сванов, который сохранил свой язык, насчитывает несколько тыс.етий. Он никогда не был порабощен врагами, может, поэтому народ, некогда заселявший прибрежную полосу Колхидской низменности и нынешнюю Абхазию, после многочисленных войн выбрал для себя свободную жизнь в горах. Примечательно, что у сванов никогда не было крепостного права, да и дворянство носило условный характер. Ведь каждый сван -это личность, которая не приемлет над собой господства. Сваны никогда не вели захватнических войн, об этом свидетельствуют исторические факты, один из которых – строительство в старину сторожевых и оборонительных башен, именуемых «Сванскими башнями». Издревле сваны традиционно увлекались созданием живописных изделий из меди, бронзы и золота. Известные сванские кузнецы, каменотесы и резчики по дереву изготавливали посуду и различный хозяйственный инвентарь из серебра, меди, глины и дерева, а также сванские шапочки – национальный сванский головной убор и уникальные «канци» из турьих рогов.

Традиционным было для сванов пчеловодство – древнее грузинское занятие, особенно распространенное в горных районах Западной Грузии. Но самыми уважаемыми и почитаемыми профессиями для свана являются охота и альпинизм. Сваны были и остаются профессиональными охотниками и альпинистами. Охотничий промысел для сванов фактически равноценен хозяйственной деятельности, а альпинизм – национальный вид спорта Сванетии. Много выдающихся спортсменов дала сванская школа альпинизма. Самым знаменитым человеком в Сванетии является альпинист и скалолаз- «Тигр скал» – Михаил Хергиани, трагически погибший в итальянских Доломитах на стене Су-Альто в 1969г. Покорителями вершин Ушба, Тетнульды и Шхары были уроженцы Сванетии Габлиани, Джапаридзе, Гугава, Ахвледиани и многие другие. Сваном был Герой Советского Союза, капитан 3 ранга Ярослав Константинович Иоселиани, который в годы войны совершил не один десяток боевых походов и торпедировал множество вражеских судов. Еще один известный сван – знаменитый кинорежиссер Отар Иоселиани, поставивший фильмы «Листопад», «Жил певчий дрозд», «Пастораль» и др.

Современные сваны, живущие в горах и оторванные от цивилизации, отличаются простодушием и за это про них в Грузии слагают всевозможные байки и анекдоты, над которыми сами сваны, обладающие здоровым чувством юмора добродушно посмеиваются. Многие знаменитые грузинские комедии построены на традиционном сванском юморе. Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 25 июля 2006 > № 41341

Форум народного единства Абхазии заявил, что Абхазская железная дорога со всей своей инфраструктурой должна быть сохранена в качестве государственной организации в силу своего стратегического значения, но не может быть и речи о создании Консорциума на условиях передачи ему имущества Абхазской железной дороги. Об этом говорится в распространенном в пятницу заявлении Форума народного единства Абхазии.19-20 янв. 2006г. руководством Грузинской, Армянской и Российских железных дорог был подписан Протокол «по вопросу создания международного консорциума по открытию сквозного движения по маршруту Веселое – Ингири».

В этом документе содержится обращение к «руководству абхазского участка железной». Форум народного единства Абхазии считает недопустимым признание Абхазской железной дороги в качестве «участка» другой железной дороги. Общественные организации в целом поддерживают саму идею возобновления сквозного железнодорожного сообщения через территорию Абхазии, как одну из форм эксплуатации железной дороги с участием России, но без вовлечения Грузии.

«Удивляет, что столь судьбоносные решения, которые содержат угрозу потери суверенитета Абхазии над собственной территорией, принимаются властями в тайне от народа. Неизвестны они были и парламенту республики Абхазия. Только после публикации Протокола от 3-4 мая в СМИ правительство было вынуждено предоставить соответствующие материалы на рассмотрение депутатов, причем в пакет этих документов не был включен трехсторонний Протокол от 19-20 янв.», отмечают авторы документа.

Форум народного единства Абхазии находится в оппозиции к нынешним властям республики. В это общественное объединение входят три партии и девять общественно-политических движений, которые выступали против кандидатуры Сергея Багапша на выборах президента непризнанной Республики Абхазияи в 2004г. Грузия > Транспорт > ria.ru, 30 июня 2006 > № 51983

Если беженцы из Абхазии, в знак протеста направляющиеся к реке Ингури, сдадутся абхазским властям, это будет означать крах политики по урегулированию конфликта. Об этом заявил в интервью агентству Новости-Грузия председатель Верховного Совета Абхазской АР в изгнании Темур Мжавия. «Если беженцы, направляющиеся к мосту через реку Ингури не пойдут на переговоры и продолжат выполнять свой ультиматум, сдавшись абхазским властям, это будет означать большой крах правительства Грузии в направлении урегулирования конфликта. Данный факт будет нести большую политическую нагрузку не только в масштабах Грузии, но и на международном уровне», – заявил Мжавия.Вместе с тем он выразил уверенность, что «до этого дело не дойдет». «Я считаю, что у правительства Грузии есть достаточно ресурсов для того, чтобы разрядить ситуацию, созданную в связи с выселением беженцев из гостиницы «Месхети», расположенной в Батуми», – отметил Мжавия.

Глава ВС вв изгнании сообщил, что правительство Грузии разработало политику расселения беженцев, которая находится в процессе доработки. «Беженцам стоило бы еще немного подождать, чем прибегать к таким радикальным действиям», – отметил Мжавия. «У правительства нашей страны есть возможность удовлетворить требования беженцев касательно выделения жилья», – отметил он. Говоря о создавшейся накануне ситуации в Батуми, Мжавия указал, что казахстанские инвесторы не могли больше ждать и потребовали от властей принять меры для освобождения здания гостиницы «Месхети», где до последнего времени проживали беженцы. Грузия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 29 июня 2006 > № 53811

Проживающие в Приднестровье граждане РФ уже в этом году начнут получать российские пенсии, заявил в Тирасполе директор департамента по управлению делами Минздравсоцразвития России Сергей Донцов. «Работать мы начнем немедленно. У нас есть опыт работы в Абхазии и Южной Осетии, и мы знаем, на чем можно споткнуться, и надеемся, что уже в этом году здесь начнут назначаться первые пенсии», – сказал он после окончания работы в Приднестровье межведомственной делегации из России.По словам Донцова, с приднестровскими коллегами подробно обсуждались пути решения проблемы пенсионного обеспечения российских граждан, проживающих в регионе. Для этого в Приднестровье прибыли не только сотрудники подчиненного ему департамента, но и представители других служб и агентств министерства, а также трех фондов – социального страхования, обязательного медицинского страхования и пенсионного.

Донцов сообщил, что в ближайшее время министр здравоохранения и социального развития РФ Михаил Зурабов и президент Приднестровья Игорь Смирнов подпишут специальное соглашение.

«Мы этому акту придаем определенное значение, потому что он будет носить не столько юридический, сколько организационный характер. Все службы, агентства и фонды, входящие в состав министерства будут работать в соответствии с этим соглашением», – сказал начальник департамента.

«Количество пенсионеров, как мы уже выяснили, будет то же самое, как и в Абхазии. Там за полгода ударного труда назначено 28 тыс. базовых пенсий. И это только начало», – подчеркнул он.

«Политики и дипломаты будут продолжать работу по выработке статуса (Приднестровья), а наша задача – обеспечить всем гражданам РФ, где бы они ни проживали, максимальный уровень социальной защиты, что нами и будет сделано», – добавил Донцов. Россия > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 23 июня 2006 > № 40361

Директор госкомпании «Абхазские авиалинии» Вячеслав Эшба считает, что восстановление Сухумского аэропорта обойдется дешевле, нежели восстановление сквозного железнодорожного сообщения через Абхазию. По его словам, восстановление аэропорта займет не очень много времени и потребует незначительных финансовых затрат. «К сожалению, у нас сегодня только одна проблема – политическая. Воздушное пространство заблокировано при помощи Республики Грузия и все данные абхазского аэропорта вычеркнуты из всех международных справочников», – сказал Эшба.«Абхазское руководство на протяжении 13 послевоенных лет обращается к международному авиационному сообществу с этим предложением, но тщетно. В пространстве СНГ мы стараемся доказать, что в экстренных случаях можно же использовать гуманитарный коридор в Абхазии, чтобы избежать чрезвычайных ситуаций в гражданской авиации», – сказал Эшба. По его мнению, Сухумский аэропорт можно использовать, не затрагивая политические нюансы.

Несмотря на то, что Сухумский аэропорт официально не функционирует, Госкомпания «Абхазские авиалинии» обслуживают полеты миссии ООН по наблюдению в зоне грузино-абхазского конфликта и Коллективные Силы СНГ по поддержанию мира в зоне конфликта. Абхазская гражданская авиация еженедельно осуществляет внутренние полеты на самолете АН-2 – «авиарейс» Сухум – Псху (самое высокогорное село). Грузия > Транспорт > ria.ru, 20 июня 2006 > № 40335

Если до конца этой недели Грузия сможет окончательно согласовать с европейскими коллегами все пункты закона о реституции, то парламент Грузии примет его, заявила спикер парламента Грузии Нино Бурджанадзе. «9 июня этот закон был принят в первом чтении. И мы хотели принять его окончательно до конца весенней сессии. Если работу не удастся закончить сейчас, то самая далекая перспектива принятия этого закона – сент. 2006г.», – пояснила она.Закон о реституции предусматривает восстановление в правах собственности и возмещение материального ущерба лицам, пострадавшим во время грузино-осетинского конфликта. Законпроект был разработан в сотрудничестве с экспертами Венецианской комиссии. По словам Бурджанадзе, «этот закон еще раз показывает добрую волю Грузии и желание восстановить мосты между Грузией и Южной Осетией, которые были разрушены».

Бурджанадзе пояснила, что подобный закон будет отдельно принят и по пострадавшим в грузино-абхазском конфликте. «Мы не хотим принимать общий закон и обманывать кого- либо. У нас нет сейчас возможности одновременно говорить о возмещении ущерба и пострадавшим в грузино-осетинском конфликте и в грузино-абхазском. Мы принимаем законы, чтобы их выполнять, поэтому эти вопросы будем решать поэтапно», – сказала она.

На вопрос агентства, подсчитан ли уже объем средств, которые будут выделены на компенсации, Бурджанадзе отметила:

«Пока сложно сказать какой объем средств потребуется». «Минфин Грузии еще работает над этим, но, сколько бы не было необходимо на реализацию закона о реституции, мы его выполним», – уточнила она.

На вопрос агентства, почему, несмотря на разработку мирного плана по урегулированию конфликтов, принятия закона о реституции, осетинская и абхазская сторона не верят в мирные намерения Грузии, Бурджанадзе ответила: «Давайте скажем прямо, что это недоверие постоянно подпитывается российской стороной».

«Я понимаю этих людей – был вооруженный конфликт, время от времени происходят разные инциденты. Безусловно, люди напуганы. Но эта боязнь подогревается и российскими СМИ, которые то и дело передают о том, что Грузия вводит войска в зону конфликта», – полагает она.

«Наша просьба – давайте освещать события объективно. Последний раз, когда приезжали мои коллеги из Госдумы, они очень удивились, что Тбилиси не разрушен, как Бейрут. Тбилиси строится, украшается, кафе и рестораны работают до пяти утра, люди спокойно ходят по у лицам. Мы всех приглашаем посмотреть, что у нас происходит, и тогда, в т.ч. и журналисты, поймут, что нам не нужна война. Нам нужен мир, чтобы мы могли нормально развиваться», – пояснила Бурджанадзе.

Бурджанадзе напомнила, что Грузия готова «и южным осетинам, и абхазам предоставлять наивысшие права автономии, которые только существуют в мире». «Речь идет о посте вице-президента, местах в правительстве, парламенте, полном местном самоуправление, избрание местного парламента, который в определенных рамках будет независимым, избрание руководителя автономной республики Южная Осетия прямыми выборами, гарантировании культурной самобытности, сохранении языка. Все права осетин в рамках Грузии будут защищены – непонятно, почему к нам какие либо претензии», – сказала она.

По словам Бурджанадзе, Грузия готова «продолжать диалог и дорабатывать разработанные документы по мирному урегулированию конфликтов». «Наша дорожная карта по Абхазии, также как мирный план по Южной Осетии не являются догмой. Мы предложили наши инициативы Южной Осетии, Абхазии, России и всему мировому сообществу с желанием показать, на что грузинское руководство и государство готово. Мы с удовольствием примем любые предложения и дополнения в рамках тех основных принципов, которые мы предлагаем», – пояснила она.

По мнению Бурджанадзе, «если, скажем, абхазская сторона будет согласна на переговоры только в том случае, если Грузия признает суверенитет и независимость Абхазии, то переговоры опять зайдут в тупик». Грузия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 19 июня 2006 > № 40293

Полуторачасовая встреча в Константиновском дворце президентов России и Грузии, закончившаяся сегодня в 00.30, не смогла расставить необходимые точки над «i» в российско-грузинских отношениях. Не спасло ситуацию и то, что президент Грузии активно перед началом встречи с Путиным хвалил родину президента – Россию, а Путин опять поблагодарил за приглашение приехать в Тбилиси, сказав при этом, что дата визита будет согласована по каналам МИД двух стран. Единодушны президенты были только в одном: в оценке творений уважаемого и в России, и в Грузии народного скульптора Зураба Церетели.Оба президента, признав разговор на фоне белых петербургский ночей и балтийского залива откровенным и полезным, по его окончании фактически вынуждены были констатировать – у России и Грузии слишком разное видение урегулирования двусторонних отношений.

Встреча, не стал скрывать президент России Владимир Путин, была «посвящена поиску путей урегулирования» как раз именно этих отношений. «Взаимные обиды и упреки», как подчеркнул Путин, возникают «из-за отсутствия должного уровня контактов и непонимания в действиях друг друга». С ним согласился и Саакашвили.

Путин предложил сконцентрироваться на взаимном желании выйти из этого состояния. Причем, российская сторона сделала со своей стороны максимум возможного. Из здания комплекса «Ленэкспо», где проходит 10 Петербургский экономический форум, встреча двух президентов за час до назначенного времени была перенесена в Константиновский дворец, в котором практически через месяц состоится саммит «большой восьмерки». Путин и перед началом встречи, и позже на пресс-конференции старался говорить о позитиве в российско-грузинских отношениях, то есть о том малом, что еще объединяет две страны. «Торгово-экономические связи между нашими странами, как это не покажется странным, развиваются успешно. Рост товарооборота ежегодно составляет более 50%, за предыдущий год прямые инвестиции в грузинскую экономику выросли в пять раз. Ежегодно из России в Грузию переводят от 1,5 долл. до 2 млрд.долл. Это гораздо больше, чем любая помощь со стороны третьих государств», – подытожил он.

Путин оценил и усилия грузинского президента по борьбе с фальсификацией грузинского вина. Намекнул, что проблемой возвращения грузинского вина на российский рынок в скором времени могут заняться премьер-министры двух стран. На этом, собственно, весь позитив встречи закончился. Сконцентрироваться на «взаимном желании» выйти из состояния штопора не удалось – стороны перешли к вопросу урегулирования замороженных конфликтов на территории Южной Осетии и Абхазии.

«Естественно, за такую короткую беседу, которая у нас состоялась, такие проблемы не решить, но хочу подчеркнуть, что у нас есть желание работать над этими конфликтами в рамках существующих процедур и при поддержке международных организаций. Мы договорились сотрудничать и подумать совместно, как эти процедуры улучшать и сделать их наиболее эффективными», – с осторожным оптимизмом заметил Путин.

В ответ он услышал: «Грузия настроена на мирный диалог в вопросе урегулирования конфликтов, в первую очередь, с участием России. Основной партнер – Россия, и никто в Грузии иллюзий не питает». Однако президент Грузии продолжил: «С другой стороны, идет аннексия, отчуждение земель и собственности нашей страны. В Южной Осетии назначаются российские лица для управления этой территорией – как это еще можно назвать, если не аннексия».

«Мы никогда не согласимся с тем, что кто-то у нас отхватит или заберет территорию. Грузия – маленькая страна, и нам больше нечего отдавать, ни одного метра – ни абхазской, ни южноосетинской, никто никогда не получит, пока существует хоть какая-то справедливость в мире. Мы рассчитываем на поддержку России в урегулировании конфликтов и на ваши действия, Владимир Владимирович, в урегулировании всех этих конфликтов, которые мешают поступательному развитию наших отношений», – высказал свое видение по этому вопросу Саакашвили.

Путин ясно дал понять собеседнику, что ключ к урегулированию конфликтов заложен в налаживании отношений между осетинским и грузинским, абхазским и грузинским народами путем компромиссов. Саакашвили не оставалось ничего больше, как «с сожалением констатировать, что координации в этом вопросе» между президентами нет. Позже он, впрочем, заметил, что утро вечера мудренее.

Однако не понятно, как старая русская пословица сможет помочь прийти к пониманию по этому на данный момент так и нерешенному и болезненному в двусторонних отношениях России и Грузии вопросу. Хотя сам Саакашвили не скрывал, что «исторические проблемы Кавказа решались правильно и безболезненно тогда, когда Грузия была вместе с Россией». Грузия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 14 июня 2006 > № 40098

Владимир Путин считает, что гражданам в Абхазии и Южной Осетии будет трудно объяснить, почему им нельзя отделиться от Грузии, а албанцам от Сербии – можно, сказал президент России на встрече с руководителями информагентств стран «большой восьмерки».По словам Путина, такие же сепаратистские процессы происходят и в Европе – Англии, Франции, Италии. «Меня это очень беспокоит, и я бы хотел, чтобы эту обеспокоенность России разделяли. Мы должны понять, что это не спортивные соревнования: кто у кого чего отыграет. Наша задача состоит в определении общих принципов и умении их защитить. От этого будет зависеть стабильность будущих отношений», – отметил президент. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 2 июня 2006 > № 38923