Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ВЫБОРЫ В США И РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ДМИТРИЙ ТРЕНИН

Директор Московского Центра Карнеги, член Совета по внешней и оборонной политике.

Когда-то главный советский американист Георгий Арбатов говорил: «Выборы в США – плохое время для хорошей политики и хорошее – для плохой». Эта максима, по-видимому, вечна. В последние четыре года, правда, оказалось, что «время плохой политики» может растянуться на целый президентский срок, если в этот период американский политический класс будет всецело поглощен острой внутренней борьбой, практически не оставляющей места для ответственных решений и долгосрочной стратегии, в том числе в сфере внешней политики. Завершится ли этот период в 2021 г. или продолжится до середины 2020-х гг., покажут результаты выборов в ноябре 2020-го. Для России это имеет важнейшее значение в выстраивании собственной среднесрочной стратегии на американском направлении, но в долгосрочном плане необходимо осмыслить и учесть опыт последних трех десятилетий.

Текущий диагноз

Сегодня политический класс Соединенных Штатов всецело сконцентрирован на президентской избирательной кампании и идущей параллельно процедуре импичмента президента Дональда Трампа. Все остальные вопросы текущей политики рассматриваются через эту призму. Риск принятия Конгрессом новых санкций в отношении России в самое ближайшее время снизится не только в связи с исключительной сосредоточенностью конгрессменов на импичменте, но и из-за того, что принятие санкций в нынешних условиях будет рассматриваться как удар по Дональду Трампу и его администрации, чего республиканцы, имеющие большинство в Сенате и вслед за своими избирателями поддерживающие президента, допустить не могут. С другой стороны, после вероятного неудачного завершения попытки импичмента республиканцы могут согласиться поддержать законопроект о санкциях, чтобы в очередной раз отмежеваться от «токсичной» России.

В обозримом будущем внутриполитическая борьба в Соединенных Штатах продолжит мешать стабилизации американо-российских отношений. Хотя фокус расследования действий Трампа в Палате представителей сместился в сторону Украины, истерия в отношении России продолжается и даже усиливается. Это происходит, несмотря на то, что трезво мыслящие американцы признают необходимость восстановления диалога с Россией и даже налаживания какого-то взаимодействия с ней в вопросах стратегической стабильности (судьба Договора СНВ-3) и по другим темам, связанным с безопасностью, – таким, как распространение ядерного оружия или противодействие терроризму. Проблема, однако, в том, что любое взаимодействие рассматривается как уступка России, требующая предварительных шагов Москвы навстречу американским требованиям, – например, признания факта вмешательства России в выборы 2016 г. и обязательства не вмешиваться в будущем в американский политический процесс. На подобной основе, конечно, нельзя договориться о возобновлении полноценного диалога до президентских выборов 2020 года.

Исход грядущих выборов не привнесет фундаментальных перемен в американо-российские отношения, но может по-разному повлиять на них в зависимости от качества победы того или иного кандидата. Победа действующего президента с убедительным отрывом голосов избирателей – 4–5 процентных пунктов или больше – способна укрепить положение Трампа настолько, что он сможет проводить свою политику, в том числе в отношении Российской Федерации, без оглядки на демократическую оппозицию. С другой стороны, уверенную победу кандидата от Демократической партии уже нельзя будет объяснить вмешательством Москвы. Такой исход мог бы со временем – после «одно- двухлетки ненависти» – открыть некоторые, хотя и строго ограниченные, возможности для возобновления диалога по вопросам, связанным с военно-политической и контртеррористической проблематикой. Такой прагматичный диалог, конечно, более чем уравновешивался бы – или прикрывался – в информационном пространстве резкой критикой внешней и внутренней политики России со стороны победивших демократов.

Избрание же Трампа на второй срок с небольшим отрывом или только голосами выборщиков, а не большинства избирателей, скорее всего, приведет к продолжению нынешней «холодной гражданской войны», в которой России будет по-прежнему уготована роль злого кукловода Трампа, а следовательно, заклятого врага американских демократов, СМИ и большей части политического истеблишмента. Неясно, насколько Трамп в этих условиях сохранит декларируемую заинтересованность в улучшении отношений с Москвой и насколько республиканцы в Конгрессе будут препятствовать усилиям демократов наложить на Россию более жесткие санкции.

Уникальная и опасно дестабилизирующая ситуация может сложиться, если Трамп откажется признать поражение на выборах и освободить Белый дом, а также призовет своих сторонников – вооруженных домашним оружием – «защищать выбор народа от посягательств элит». Такого в истории США не было никогда, но ситуация уже неординарная, а Трамп проявил себя человеком, не стесненным внешними ограничениями. Некоторые наблюдатели возлагают в этих условиях надежду уже не на суды и другие конституционные механизмы сдержек и противовесов, а на прямое вмешательство военных на стороне Конституции для смещения засидевшегося на своем посту главы государства.

Возможности Москвы воздействовать на ситуацию, чтобы уменьшить токсичность России в американской политике практически отсутствуют. Американский бизнес, уже работающий в России, остается прибыльным, но старается особенно не трубить о своих успехах, чтобы не привлекать внимания активистов санкционных мер. Потенциальные новые игроки боятся инвестировать в Россию, опасаясь санкций и внутрироссийских проблем, о которых постоянно сообщают американские СМИ. Сдвиги могут последовать, но в долгосрочной перспективе и если Россия возьмет курс на активное экономическое развитие, приватизацию и демонополизацию при укреплении независимости судебной системы. Тогда экономическая привлекательность может пересилить политическую неприязнь.

За пределами политических и медийных кругов – в основном вашингтонских – восприятие России как однозначно враждебной Америке страны гораздо слабее. В интеллектуальном сообществе США, особенно в университетской среде, начался процесс переоценки ценностей, в том числе в области внешней политики. Появились серьезные работы, критикующие либеральный интервенционизм и милитаризм как отличительные черты американской внешней политики последних десятилетий. Речь не столько о том, как лучше проводить внешнюю политику, а как выработать новый курс, больше отвечающий мировым реальностям. Эти тенденции не являются пока определяющими, но их появление симптоматично.

При всей важности выборы 2020 г. – в известном смысле промежуточные. Они отразят накал борьбы и раскол общества, но не дадут ответа на накопившиеся вопросы. Выход США из трех кризисов, в которые они погружены, – политического, социально-ценностного и внешнеполитического – будет долгим и болезненным. Речь идет о завершении целой эпохи, начавшейся с приходом в Белый дом Рональда Рейгана в 1981 году. В экономике – это неолиберализм «чикагской школы». В социальной сфере – резкое усиление неравенства, когда условно 20% по-крупному выиграли от глобализации и 80% остались «при своих», но относительно первой группы сильно проиграли. Во внешней политике – триумфализм, порожденный внезапной и полной победой США в холодной войне.

Контуры нового баланса в экономике, внутренней и внешней политике Соединенных Штатов пока не просматриваются, но процесс изменений уже запущен, и за ним необходимо внимательно следить. Как и за неизбежной сменой поколений в американском политическом классе: ведь основным нынешним претендентам на пост президента – Трампу, Джо Байдену, Элизабет Уоррен, Берни Сандерсу, а также Майклу Блумбергу – за 70. Возможно, уже президентские выборы 2024 г., которые совпадут с ожидаемой новой конфигурацией власти в Российской Федерации, явят миру новый облик политики США и создадут условия для нового начала в американо-российских отношениях.

Позиции и характер действий сторон

Стремиться перевернуть страницу заставляет то обстоятельство, что нынешнее состояние отношений России и Соединенных Штатов характеризуется как конфронтация. Это, однако, качественно иная конфронтация, чем в период холодной войны: преимущественно конфликт интересов вместо антагонизма мировоззрений.

Фундаментальная причина столкновения – отсутствие удовлетворительного урегулирования по итогам холодной войны. Проиграв тогдашнее противостояние под именем СССР, Россия отказалась интегрироваться в американскую систему на правах младшего партнера. Более того, стала стремиться к восстановлению статуса великой державы. Америка же, выиграв холодную войну и фактически списав Россию со счетов в качестве крупной международной величины, сочла неприемлемым для себя партнерство на паритетных условиях, предлагавшихся Москвой. Это главное. Субъективные ошибки и просчеты имели место с обеих сторон, но их значение вторично.

Россия отстаивает право самостоятельно определять, продвигать и защищать свои интересы. Америка отстаивает порядок, установленный по результатам холодной войны. Российские действия – в частности, на Украине и в Сирии – подрывают американский порядок и тем самым обесценивают его. Россия не может признать американоцентричный порядок, поскольку это равносильно признанию собственного подчиненного положения. Америка не может ни договариваться с Россией, ни игнорировать ее действия, поскольку и то, и другое означает отказ от глобального лидерства, на котором основана гегемония США.

Вызов Америке со стороны России укладывается в набирающий силу тренд усиления национальных государств и ослабления глобальных институтов, созданных Западом во главе Соединенными Штатами – системы Pax Americana. Продолжающийся мощный подъем Китая, начинающийся подъем Индии – еще более весомые свидетельства тенденции. Поднимаются региональные державы – Турция, Иран, Бразилия. Элементы самостоятельности заметны во внешней политике Японии. В отдаленном будущем процесс укрепления роли национальных государств может затронуть и Европу – в частности, Францию и Германию.

Форма нынешней российско-американской конфронтации – гибридная война. Основные поля/среды этой войны: информационная, экономическая, финансовая, технологическая. Характер действий Америки основан на ее колоссальных материальных преимуществах. США действуют прямо и массированно. Характер действий России основан на трезвом осознании ее руководством относительной слабости по отношению к Соединенным Штатам. Россия действует асимметрично, расчетливо и зачастую успешно. За прошедшие пять лет Вашингтону не удалось заставить Москву существенно изменить курс в желательном для него направлении.

Перспективы конфронтации

Состояние российско-американских отношений тяжелое, но стабильное. Дальнейшее ухудшение возможно, даже вероятно, но фатальное развитие может стать только результатом трагического стечения обстоятельств. Сетка безопасности, предохраняющая стороны от прямого вооруженного конфликта, существует. Ее образуют постоянные прямые контакты между высшим политическим руководством, военным командованием и верхушкой аппаратов обеспечения национальной безопасности двух стран. Обе стороны исходят из того, что текущая российско-американская конфронтация при всей своей серьезности и потенциальной опасности не носит, в отличие от холодной войны, экзистенциального характера.

В ближайшие пять-семь лет ожидать существенного улучшения отношений России и Америки трудно. Антироссийские санкции обрели силу закона и не будут отменены на протяжении очень длительного срока – то есть практически никогда, если иметь в виду ныне действующих политиков. Россия действует в целом прагматично, исходя из видения ее руководством национальных интересов. Основываясь на них, Москва готова сотрудничать с любыми государствами, если они принимают во внимание интересы России и уважают ее статус в мире. Проблема в том, что ожидать такого подхода от Вашингтона в обозримом будущем не приходится.

Разумеется, Москва и Вашингтон, несмотря на явные и непреодолимые различия, не являются вечными и непримиримыми противниками. Долгосрочные перспективы выхода из американо-российской конфронтации зависят главным образом от внутренних факторов в обеих странах. В США, вероятно, сохранится стремление к ограничению глобальной вовлеченности Америки и сосредоточенность на повышении конкурентоспособности национальной базы. Такая тенденция наметилась уже со второго срока президентства Джорджа Буша-младшего, явно проявилась при Бараке Обаме и стала доминирующей в период правления Дональда Трампа. Это стремление предвещает переформатирование отношений как с союзниками и партнерами Соединенных Штатов, так и с их конкурентами и соперниками на мировой арене, в том числе с Россией.

В России восстановление великодержавного положения во внешнем мире ставит вопрос об устойчивости статуса, не подкрепленного в полной мере экономическими показателями. Решение этого вопроса логически требует большей ориентации внешней политики на цели внутреннего – прежде всего экономического и технологического – развития страны. Такая коррекция, в свою очередь, подразумевает перенос внимания с вопросов мироустройства в целом на вопросы места России в складывающемся мироустройстве. Безопасность страны в XXI веке, достаточно обеспеченная потенциалом ядерного и неядерного сдерживания, будет все больше определяться невоенными параметрами. Урок Советского Союза заставляет думать об экономике и технологиях, социальной политике, а также о настроениях в обществе.

Если оба обозначенных фактора в наших странах выйдут на первый план, то могут сложиться условия, при которых в отдаленном будущем – в 2030-х – 2040-х гг. – российско-американские отношения, оставаясь по преимуществу отношениями соперничества, что нормально для великих держав, могут выйти из состояния острой конфронтации. В идеале – стать простыми отношениями конкурентов, способных к точечному прагматическому сотрудничеству.

Насущные задачи: стратегическая стабильность

Некоторые шаги в сторону ослабления напряженности могут быть предприняты еще в условиях противоборства. Основа для этого есть. Так, несмотря на продолжающуюся и временами обостряющуюся конфронтацию, Россия и США сознают опасность прямого военного конфликта. Созданы и функционируют каналы связи и предотвращения вооруженных столкновений, поддерживаются личные контакты между лицами, занимающими ключевые посты в структурах вооруженных сил и национальной безопасности двух стран. Несмотря на отсутствие диалога, коммуникация продолжается.

Серьезным негативным фактором является свертывание и возможное упразднение режима контроля над вооружениями. Пытаться сохранить его – бесполезное занятие. В современных условиях требуется новый подход к стратегической стабильности взамен того, который основывался на реалиях второй половины ХХ столетия. Основная цель такого подхода – предотвращение вооруженных конфликтов между ядерными державами. Основные методы достижения цели – поддержание постоянных контактов и обмен информацией между соответствующими государствами (как это практикуется сейчас между РФ и США); взаимная сдержанность и непровоцирующий характер военной деятельности; информационный диалог по военным доктринам и стратегиям; сотрудничество в вопросах нераспространения ядерного оружия; совместная деятельность по предотвращению ядерного терроризма.

В ближайшее время России и Америке имеет смысл продлить Договор СНВ-3, срок действия которого истекает в феврале 2021 г., на следующие пять лет, начать консультации по проблемам гиперзвукового оружия и космоса, а также проявлять сдержанность в дестабилизирующем развертывании ракетных систем средней и меньшей дальности, запрещенных в свое время Договором о РСМД. Кроме этого, полезен постоянно действующий семинар по проблемам стратегической стабильности, который поможет сторонам лучше понимать доктринально-стратегические установки друг друга.

Фактор Китая

Конфронтация между Россией и США, отражая дух эпохи, не является ее центральным конфликтом – в отличие от противостояния между Вашингтоном и Пекином. Именно американо-китайский сюжет уже стал важнейшим фактором формирования нового миропорядка. По сравнению как с Америкой, так и с Китаем Россия – экономически, технологически и демографически – относительно небольшая величина. Тем не менее именно эти три государства в настоящее время оказывают наибольшее влияние на геополитические и военные балансы в мире. В экономике и технологиях, однако, доминируют США и Китай. Для Соединенных Штатов именно Китай – главный соперник и потенциальный противник. Такое положение создает для России и риски, и возможности.

Возможность заключается в закономерном переключении основного внимания Вашингтона на Китай при дальнейшем снижении внимания к России как к угрозе. Реализовать это трудно из-за того, что даже при ослабленном внимании к России отношение американской политической элиты остается резко отрицательным. Кроме того, тесное сотрудничество РФ и КНР, особенно в военной и военно-технической областях, усиливает раздражение американцев действиями Москвы, переставшей быть главным противником, но способствующей теперь укреплению основного соперника Америки.

Риск состоит, прежде всего, в становлении новой биполярной модели, в которой Россия, отказавшаяся стать младшим партнером США, превратилась бы в вассала Китая. Одновременное давление Вашингтона на Москву и Пекин способствует реализации именно такого сценария. Противостоять подобной тенденции довольно сложно из-за того, что углубление отношений России с другими развитыми странами – в частности, Европы и Японией – сдерживается союзнической солидарностью этих стран с Америкой. В еще большей степени экономическое развитие России сдерживается структурными проблемами внутреннего характера, которые так или иначе будут решены, но, скорее всего, за пределами обозримого будущего.

В новом треугольнике «Вашингтон – Пекин – Москва» Россия, несмотря на очень разные отношения с Америкой и Китаем, пока стремится играть самостоятельную роль. От политики Соединенных Штатов зависит, насколько тесно Москва и Пекин будут координировать свои действия на американском направлении. Россия дорожит нынешними отношениями с Китаем и не встанет на сторону США в их противостоянии с КНР. Второго издания киссинджеровского «треугольника», выгодного Вашингтону, не будет. В то же время очевидно, что в условиях жесткого противостояния у России в какой-то момент может не хватить ресурсов, чтобы выдерживать самостоятельный курс. Можно обоснованно утверждать, что двойное сдерживание России и Китая не отвечает также стратегическим интересам Америки, но политика США в последнее время не всегда отличалась стратегической выверенностью.

В поиске региональных балансов

Если России все же удастся устоять на ногах и сохранить стратегическую самостоятельность, то отношения с Соединенными Штатами могут стать продуктивными. Менее глобальный и более национально-ориентированный подход США к мировым делам, создавая вакуумы безопасности в различных регионах мира – на Ближнем и Среднем Востоке, включая зону Персидского Залива, в Афганистане, Северо-Восточной Азии и не в последнюю очередь в Европе, – может сформировать условия для ограниченного российско-американского взаимодействия. Такое взаимодействие не должно быть исключительным. Напротив, оно способно стать частью многосторонних усилий ведущих игроков по стабилизации конфликтов, угрожающих их коренным интересам. Новый мировой порядок может возникнуть в том числе на основе региональных балансов.

Так, равновесия в Европе возможно достигнуть в случае урегулирования украинского кризиса. Условиями должны стать фактическое признание российского статуса Крыма и реинтеграция Донбасса в состав Украины на основе Минских соглашений 2015 года. Сама Украина стала бы в результате нейтральным по отношению к США/НАТО и Российской Федерации государством, ассоциированным партнером Европейского союза с возможностью свободно развивать дальше свои отношения с ЕС. Украинское урегулирование – дело самих украинцев, россиян и европейцев (немцев и французов в первую очередь, но не только), однако американцы могли бы внести свой вклад. Главное, что требовалось бы от США, – ясный отказ от дальнейшего расширения НАТО на Восток, которое реально уже заблокировано очевидным риском военного столкновения и очевидным нежеланием американцев брать под защиту периферийные для их интересов государства.

Таким же образом может выглядеть успешный вариант решения приднестровского конфликта в Молдавии: реинтеграция с разделом полномочий и военный нейтралитет при свободном развитии отношений с Евросоюзом. Снятие с повестки дня проблемы расширения НАТО позволило бы развивать ассоциацию Грузии с Европой и одновременно снижать напряженность между Грузией и Абхазией, Грузией и Южной Осетией, Грузией и Россией. Что касается Белоруссии, то она оставалась бы независимым государством, тесно связанным экономическими, политическими, военными и гуманитарными узами с Россией в рамках Союзного государства, ОДКБ и ЕАЭС, и при этом имела бы возможность развивать отношения с Евросоюзом.

На Ближнем и Среднем Востоке США могли бы начать взаимодействовать с Россией, как взаимодействуют с ней региональные государства – Израиль, Иран, Саудовская Аравия, Турция и другие. Москва и Вашингтон по-прежнему разделяют цель сдерживания распространения ядерного оружия в регионе. Ни Россия, ни Соединенные Штаты не надеются получить долгосрочную выгоду от войны между Ираном и Саудовской Аравией. И, конечно, Ближний и Средний Восток остаются очагом угрозы радикализма, экстремизма и терроризма, что одинаково заботит Вашингтон и Москву. Последнее целиком и полностью относится также к Афганистану.

В Северо-Восточной Азии укрепление российско-японских отношений полезно для США в условиях продолжающегося усиления Китая. Партнерство Москвы и Токио, как и тесное сотрудничество Москвы и Дели, способствует уравновешиванию обстановки в Азии, в бассейнах Тихого и Индийского океанов и в Арктике – от Мурманска до Мумбая. Этому также содействовало бы развитие американо-российских экономических и прочих связей через Тихий и Северный Ледовитый океаны.

Заключение

Россия в последние десятилетия была слишком зациклена на Америке. С одной стороны, у Москвы первоначально присутствовало жгучее стремление к дружественному единению двух стран, с другой – вскоре проявилось столь же жгучее стремление к реваншу за поражение в холодной войне. Российские руководители и элиты безуспешно искали в Америке истоки своих проблем и часто ждали от нее невозможного – признания равенства с Россией.

Вступая в третье десятилетие XXI века, россиянам нужно запастись терпением, обратить пристальное внимание на внутренние дела, на формирование ровных и взаимовыгодных отношений с гораздо более сильным Китаем. Москве стоит, конечно, отслеживать развитие ситуации в США, но не пытаться при этом вмешиваться в ход тамошних событий. Проникновение в политические спальни других государств всегда создает много шума и почти никогда не приносит пользу. Для России отстраненность от американской внутренней политики значительно выгоднее, чем вовлеченность в нее. Вполне возможно, что развитие как внутренней, так и международной ситуации в ближайшие 20 лет заставит Соединенные Штаты существенно изменить modus operandi на мировой арене. Тогда и появится реальная основа для новых российско-американских отношений конкуренции и взаимодействия, а пока нужно сосредоточиться на постепенном снижении уровня конфронтации, а в перспективе – на поиске условий выхода из нее.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305440 Дмитрий Тренин

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

Нефть в обмен на интеграцию

Невозможность найти компромисс в вопросе о цене российской нефти для белорусских НПЗ во многом связана с тем, что две стороны этого затянувшегося спора руководствуются разной логикой. Россия, продвигая интеграционный проект с Белоруссией, все же предлагает партнеру преимущественно экономические аргументы и не отказывается от требований Минска обеспечить для белорусской нефтепереработки такую же цену на сырье, как и для российских заводов. Белоруссия же неизменно выводит дискуссию в плоскость чисто политического торга, в котором к тому же не готова идти на какие-либо уступки.

Александр Григорьевич сердится

«Извините, нас раком поставили по углеводородам, и никто на это не посмотрел, плевать на все союзы и прочее», — эти слова Александра Лукашенко, сказанные им в выступлении перед коллективом завода газетной бумаги в городе Шклове 24 января, мгновенно стали одним из самых цитируемых афоризмов президента Белоруссии. За восемь месяцев до выборов, после которых Лукашенко должен предсказуемо заступить на шестой срок своего президентства, он фактически признал, что за четверть века под его руководством Белоруссия так и не смогла построить экономику, не зависящую от российской помощи.

Как бы ни пытался Лукашенко представить российский налоговый маневр заговором против Белоруссии, которой теперь предлагается покупать нефть на тех же условиях, что и российским независимым НПЗ, несостоятельность подобной аргументации очевидна.

Подорожание сырья в результате налогового маневра стало тяжелым бременем прежде всего для российских нефтепереработчиков, и в этих условиях требования Лукашенко обеспечить для белорусских НПЗ некую специальную цену на нефть идет вразрез с его же заявлениями о необходимости равных условий.

«Принуждение к мировому рынку» — это реальность, в которой теперь вынуждены существовать обе страны.

Для Белоруссии потенциальные последствия такого поворота событий, несомненно, куда более весомы, чем для России, учитывая специфику белорусской внешней торговли. Потери Белоруссии от российского налогового маневра Александр Лукашенко оценивал в $10,5-11 млрд в 2019–2024 годах. Нехватка этой суммы может дорого обойтись для финансовой стабильности Белоруссии, которая и так была достигнута дорогой ценой. Белорусский рубль удалось стабилизировать лишь после того, как страна пережила жесточайший финансовый кризис 2011 года, вызванный хроническим дефицитом внешней торговли. После этого белорусская валюта была отпущена в «свободное плавание», а затем деноминирована.

Благодаря антикризисным мерам ситуация в белорусских финансах улучшилась, но ненамного. Дефицит во внешней торговле товарами, в экспорте которых значительная часть приходится на нефтепродукты из российской нефти, устойчиво сохраняется. За 11 месяцев прошлого года совокупная стоимость экспорта белорусских товаров оказалась на $3,1 млрд меньше, чем стоимость товаров, ввезенных в страну. Компенсировать этот дефицит в последние годы удается за счет положительного баланса в экспорте услуг. Однако итоговое положительное сальдо внешней торговли Белоруссии невелико — за 11 месяцев прошлого года оно составило лишь $316 млн, тогда как годом ранее находилось на уровне около $1,1 млрд.

«Ситуация на внешнеторговом фронте не стала проще… Она и не будет проще. Идет жесткая и бескомпромиссная борьба во всех регионах за рынки сбыта и сферы экономического влияния», — заявил в середине прошлого года глава белорусского МИДа Владимир Макей.

В этой ситуации стоимость российской нефти становится для Белоруссии критическим фактором, и в России этот момент прекрасно понимают — иначе партнеру бы не предлагали такой же механизм компенсации последствий налогового маневра в виде отрицательного акциза, который уже действует для российских НПЗ. Именно об этом шла речь на российско-белорусских переговорах в Сочи в прошлом декабре, по итогам которых казалось, что компромисс найден. «Поставлена задача, чтобы вопросы унификации налогообложения были решены в течение 2020–2021 годов и заработали реально с 1 января 2022 года. Вопрос полной компенсации затрат от налогового маневра может быть решен с 1 января 2022 года, как и договорились», — заявил по итогам переговоров посол Белоруссии в России Владимир Семашко.

Но это, конечно же, не означало, что до обозначенного срока российские нефтяники будут продавать Белоруссии сырье по льготным ценам, и уже в начале января появились сообщения, что объем поставок нефти на белорусском направлении резко снизился. «Мы работаем на коммерческих условиях. Налоговый маневр — это не инициатива нефтяных компаний Российской Федерации: мы такие же жертвы, как и белорусы. Поэтому мы не собираемся компенсировать те потери, которые несет белорусская сторона», — прокомментировал ситуацию глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов. А российский вице-премьер Дмитрий Козак в ходе очередного раунда переговоров пояснил белорусской стороне, что правительство РФ не может заставить нефтяников отказаться от такой составляющей цены, как премия к экспортному паритету, ранее составлявшая $6 за тонну.

Все это, очевидно, и привело к очередным инвективам Лукашенко в адрес России, которые на сей раз, похоже, не приведут к привычному для белорусского президента результату — очередным российским уступкам. Как сообщил 28 января президент «Транснефти» Николай Токарев, нефть, которая могла быть поставлена на НПЗ Белоруссии, была перераспределена в порты и по другим маршрутам поставок.

Не сошлись суверенитетами

Российские эксперты сходятся во мнении, что основной причиной провала российско-белорусских переговоров по нефти стало нежелание белорусской стороны идти на компромисс.

«У Лукашенко позиция не меняется все годы его нахождения у власти и заключается в том, чтобы сохранить дотации белорусской экономики со стороны экономики российской, — говорит независимый аналитик нефтегазовой отрасли Александр Полыгалов. — Здесь, к сожалению, продуктивность для одной из сторон означает непродуктивность для другой стороны.

Судя по всему, в Москве были бы готовы и дальше субсидировать Белоруссию, если бы в обмен на это Белоруссия пошла бы на хоть какие-нибудь значимые для нас шаги символического характера, например, в вопросах признания российского статуса Крыма или независимости Абхазии и Южной Осетии.

Однако Лукашенко на это не идёт. Наверняка у него есть на это какие-то свои причины, вот только из Москвы эти причины кажутся, мягко говоря, непонятными и странными, поэтому и позиция Лукашенко, безусловно, выглядит непродуктивной. Проблема в том, что у него там наверняка иной взгляд на эти вещи, отличающийся от того, который сложился в Москве».

Очевидно, что компромисс между Белоруссией и Россией по нефтяным вопросам не был найден из-за политических разногласий, добавляет ведущий аналитик инвестиционной компании QBF Олег Богданов. Логика российской стороны, по его словам, проста: если нет сближения на государственном уровне, то теряет смысл денежное стимулирование Белоруссии (в том числе и через поставки дешевой нефти), которое продолжалось все последние годы. У белорусской же стороны логика другая: в Минске считают, что Белоруссия является ближайшим союзником России, которая находится в сложных геополитических условиях, и это, с точки зрения белорусского руководства, имеет цену, в связи с чем Россия должна идти на уступки. В итоге сторонам не удалось сблизиться в вопросах формирования единого государства, что, в свою очередь, привело к резкому размежеванию позиций по нефти, и в текущих условиях компромисс найти будет сложно.

Вот бог — вот порог

Невозможность выторговать у России очередные льготы на нефть заставила Белоруссию всерьез задуматься о диверсификации поставок сырья, которой Александр Лукашенко регулярно грозил Москве на протяжении последних лет. «Надо идти к тому, что 30-40% мы будем покупать нефти в Российской Федерации. Процентов 30 мы должны с Балтики завозить и процентов 30 через Украину — проверенный уже путь. Возможно, Казахстан сможет поставить нам нефть, если Россия согласится с этим», — заявил белорусский президент, комментируя тестовую закупку 80 тысяч тонн нефти в Норвегии.

Возможно, сейчас для таких действий в самом деле наступило подходящее время. Для российского руководства, отмечает Олег Богданов, белорусская тематика пока отошла на второй или даже на третий план с началом масштабных изменений в структуре власти. Белоруссия же всячески демонстрирует, что у неё есть варианты для решения любых вопросов в обход России. «Как заявил белорусский президент, у страны большие золотовалютные резервы, которые позволят ей поддерживать свою экономику. Если верить белорусским властям, то резервов у них около $9 млрд, а этого, исходя из ежегодной потребности в дотациях в размере около $3 млрд, может хватить», — отмечает аналитик.

В то же время нельзя сбрасывать со счетов естественное в сложившейся ситуации желание Лукашенко насолить России.

Первые признаки этого уже налицо — в начале года Белоруссия ввела «экологический налог» на организации, занимающиеся транзитом нефти по ее территории. О возможности такого шага было известно довольно давно: еще в апреле прошлого года «Транснефть» получила уведомление о белорусских планах повысить тарифы на прокачку нефти по нефтепроводу «Дружба» сразу на 23%, причем в качестве обоснования этого решения была выдвинута сложная экологическая обстановка в стране. Дальнейшие споры об индексации ставки тарифа зашли в тупик — Белоруссия настаивала на 16,6%, Россия — на 6%, пока во второй половине января не стало известно о прекращении переговоров. Если стороны не согласуют уровень обоснованных расходов на транспортировку нефти, то стоимость транзита увеличится на 6%, сообщил в конце января заместитель главы ФАС России Анатолий Голомолзин.

«Слово «экологический» в названии белорусского налога — не более чем обёртка, — комментирует Александр Полыгалов.

— Возможно, тут есть некая простодушная попытка игры на европейском общественном мнении, чутком к вопросам экологии, но реальная цель такого налога — не экология и даже не доходы белорусского бюджета, а воздействие на Россию, в основном эмоционального характера.

Белоруссия здесь похожа на ребёнка, устроившего истерику в попытке выбить из родителей мультики или мороженое: главная причина возможного успеха такой истерики заключается в том, что родители не могут выставить своего ребёнка за дверь и вынуждены терпеть его рядом с собой вне зависимости от его поведения. В случае с Лукашенко всё обстоит так же: главная причина всех его прошлых успехов по выбиванию субсидий из российской экономики заключается в том, что нам было проще дать ему эти субсидии, чем терпеть его истерики. Роль Европы или кого угодно ещё тут заведомо второстепенная, это лишь фон для истерики. Да и сам Лукашенко прекрасно понимает: единственное, что может дать ему Европа — это, как и в случае газовых споров с Украиной, нефть по мировым ценам, перед этим купив её у той же России».

Николай Проценко

ОПЯТЬ ТРОЙКА

ИВАН ТИМОФЕЕВ

Кандидат политических наук, программный директор Российского совета по международным делам, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

УГРОЗЫ ДЛЯ РОССИИ: ИЗ ПРОШЛОГО В БУДУЩЕЕ

Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?

Н.В. Гоголь, «Мертвые души»

22 февраля 1946 г. телеграфный аппарат посольства США в Москве отстукивал «длинную телеграмму» советника американской дипмиссии Джорджа Кеннана. Документ стал одним из фундаментальных элементов американского, а затем и западного подхода к Советскому Союзу на десятилетия вперед.

«У истоков маниакальной точки зрения Кремля на международные отношения лежит традиционное и инстинктивное для России чувство незащищенности. Изначально это было чувство незащищенности аграрных народов, живущих на обширных территориях по соседству со свирепыми кочевниками. По мере налаживания контактов с экономически более развитым Западом к этому чувству прибавился страх перед более компетентным, более могущественным, более организованным сообществом на этой территории. Но эта незащищенность внушала страх опасения скорее российским правителям, а не русскому народу, поскольку российские правители осознавали архаичность формы своего правления, слабость и искусственность своей психологической организации, неспособность выдержать сравнение или вхождение в контакт с политическими системами западных стран. По этой причине они все время опасались иностранного вторжения, избегали прямого контакта между западным миром и своим собственным, боялись того, что может случиться, если русский народ узнает правду о внешнем мире или же внешний мир узнает правду о жизни внутри России. И они искали пути к обеспечению своей безопасности лишь в упорной и смертельной борьбе за полное уничтожение конкурирующих держав, никогда не вступая с ними в соглашения и компромиссы».

Таким представлялось американскому дипломату российское восприятие внешних и внутренних угроз. Его вряд ли можно назвать новым – многие элементы этой точки зрения появились задолго до Кеннана. В «длинной телеграмме» они оформились в архетип, выраженный в сжатой форме точек и тире. То же самое сегодня можно сделать в виде твита или рожиц-эмодзи. Форма вряд ли изменит содержание, хотя короткий формат даст куда как меньше возможностей для аргументов.

Вечная комбинация

Кеннан принадлежал к числу образованных и даже просвещенных представителей своего поколения. Большую часть своей плодотворной жизни он считался одним из авторитетов в области международных отношений. Знаменитую телеграмму дипломат писал в соответствии со своими убеждениями, не притворяясь и не наступая себе на горло. Однако даже те, кто поверхностно знаком с российской историей, вне зависимости от политических пристрастий, найдут в пассажах Кеннана странные вещи. Общеизвестно, что как минимум с начала XVIII века и на протяжении двухсот лет российские правители прилагали активные усилия по налаживанию разнообразных связей с Западом в интересах модернизации страны. Вплоть до середины ХХ века история европейской и российской дипломатии – это история многочисленных альянсов, сообществ и союзов, в которых Россия играла видную роль. Компромиссы и договоренности были обыденностью русской дипломатии. «Полное уничтожение конкурирующих держав» вряд ли ставилось русскими в число задач – это хорошо видно по опыту поверженной Франции в ХIX веке. А Польшу в ХVIII столетии и Германию в ХХ веке Россия и Советский Союз делили вместе с западными партнерами.

Правда, однако, и то, что русским исторически свойственно чувство незащищенности и страх агрессии, в том числе и не без оснований, – со стороны «компетентных» западных соседей. Правда, что экономическая отсталость вплоть до настоящего времени – одна из серьезнейших проблем. Правда, что между элитой и народом пролегала пропасть деспотического неравенства, но она сосуществовала с незамеченным Кеннаном единством даже тогда, когда значительная часть элиты изъяснялась по-французски. Без такого единства вряд ли стал бы подлинно народным, например, Лев Толстой, большая часть героев которого – представители той самой «архаичной элиты со слабой психологической организацией». Что уж говорить о советском государственном аппарате, сплошь состоявшем из выходцев из низов, поднявшихся на волне революции, масштабной индустриализации и гигантских общественных перемен. И как раз угрозу смуты – еще один инстинктивный страх русских наряду с внешними угрозами – Кеннан упустил из виду.

Сегодняшние западные интерпретаторы российской политики и ее мотивов по русофобскому угару далеко превзошли Кеннана, который, подчеркнем, был человеком образованным и вполне разумным. Вряд ли стоит удивляться умозаключениям о России со стороны людей, куда менее эрудированных, но притом активных и энергичных.

В той же плоскости вопрос представляется, если взглянуть в зеркало на нас самих и на российскую интерпретацию американской и западной политики. Некоторые наши мнения тоже подчас вызывают оторопь. «Многие из них настолько несведущи в вопросах внешней политики и настолько подвластны самовнушению, что без труда могут поверить тому, во что им верить удобно и комфортно». Это снова Кеннан. Снова о нас. И вполне точно. Проблема только в том, что Кеннан не видел похожих проявлений в своем государстве и в самом себе. (Глядя на происходящее в американской политике сейчас, кажется, что Кеннан вообще писал о собственной стране.)

Нам свойственно воспринимать других и себя в искаженном и стереотипном виде. Это черта человеческой природы, умножаемая групповой динамикой. Политическая реальность соткана из восприятий и образов, зачастую крайне живучих. Объективность в ней невозможна, а искажения лишь немного сглаживаются сколько-нибудь научным подходом. Хотя и сама наука базируется на субъективных допущениях. Но она по меньшей мере требует определенной прозрачности и строгости умозаключений. Произвол субъективности могут сдерживать также право и мораль. Однако в иных обстоятельствах они же многократно его умножают.

Наш взгляд на угрозы, стоящие перед Россией, по своей достоверности вряд ли будет сильно отличаться от изысканий Кеннана. Но мы постараемся вывести его за рамки текущего соперничества России и Запада. Попробуем посмотреть на них с отстраненностью ученого и при этом русского человека с полной включенностью в российское общество и его культуру.

Перед Россией стоят три базовые угрозы. Их пропорции, а также восприятие обществом и элитами в разные исторические периоды различались, принимали разные формы. Но по сути оставались фундаментальными. Это своего рода суперфакторы, объединяющие множество частных и производных угроз, вызовов и опасностей. Угрозы и опыт их переживания порождают соответствующие страхи и модели поведения, которые, в свою очередь, воспроизводят сложившиеся схемы восприятия угроз. К супертройке можно отнести следующее.

Во-первых, угроза конфликтов с внешним окружением, многообразный опыт таких конфликтов и порождаемое им чувство уязвимости к внешней агрессии со стороны зарубежных государств или их союзов.

Во-вторых, угроза внутренней смуты, взрывоопасной и скоротечной разбалансировки элит, системы сдержек и противовесов с последующей волной массового повседневного насилия и отсутствия порядка.

В-третьих, угроза отсталости в организации экономики, государственного управления и политических институтов. Отсталость самого жизненного уклада, сообщающаяся с архаичностью институтов.

Все три угрозы связаны между собой. Более того, попытка справиться с одной вполне может порождать обострение другой или же все три проявляются одновременно. Они не уникальны для России, однако имеют здесь гипертрофированный характер. Угроза агрессии обострена из-за протяженности границ в комбинации с наличием «хорошо вооруженных джентльменов» по их периметру. Угроза смуты – в силу разной скорости развития институтов, перекосов модернизации, воспроизводящихся дисбалансов государственной власти, которые связаны в том числе с ее концентрацией для противодействия внешним угрозам, но в определенные моменты порождающих неустойчивость и уязвимость. Угроза отсталости – по причине масштаба и сложности российского общества, возможности его изменений «в одночасье», избыточной несвободы и при этом критической важности преодоления отсталости для сдерживания внутренних и внешних угроз. Парадоксальным образом в российской истории попытки преодолеть отсталость нередко порождали «срыв резьбы» и последующую смуту.

Время войн и революций

Исторически супертройка имела разные конфигурации. В начале ХХ в. мир стоял на пороге войны. Однако угроза прямой военной агрессии все же оставалась весьма отдаленной. Запад был разобщен. Россия могла позволить себе роскошь выбирать коалиции, играть на противоречиях и избегать войны одновременно против всех. На российскую политику большое влияние оказывали соображения престижа, а перспектива застать врага у ворот в то время просматривалась слабо. Куда как большую проблему представляла собой отсталость экономических и особенно политических институтов. На протяжении нескольких десятилетий после великих реформ Александра II российский капитализм развивался бешеными темпами. Скорость роста подстегивал колоссальный демографический потенциал, огромная энергия народа и политический запрос на модернизацию.

Тот факт, что выдержать конкуренцию во внешней политике, будучи отсталой страной, невозможно, был для российских властей очевиден. По темпам роста Россия удерживала лидирующие позиции, а заделы царской модернизации еще долго использовались и после революции 1917 года. Однако бум капитализма стремительно отрывался от развития политических институтов. И если угроза большой смуты во второй половине ХIХ века лишь набирала обороты, то в начале ХХ-го она заявила о себе уже во весь голос. Власти боялись даже минимальных изменений, не без оснований полагая, что вряд ли смогут сохранить контроль над политическим транзитом. Но выбор в пользу «стабильности» оказался фатальным. Всякий раз реформы приходилось проводить, когда было уже поздно и смута диктовала условия. В 1905 г. власть устояла. К 1917 г. супертройка угроз сошлась в одной точке: затяжная война, порождаемые отсталостью неудачи на фронте, крах политической власти под давлением застарелых проблем.

После революции Советская Россия, а затем и Советский Союз оказались в еще более сложном положении. Хотя Запад был все еще разобщен, СССР теперь представлял для него куда более серьезную угрозу. Популярность левых идей росла по экспоненте. Советский Союз превратился в серьезнейший идеологический вызов. Одно дело столкнуться с бунтарями-марксистами и левыми партиями. Совсем другое – с пусть и отсталой, но великой державой, вооруженной новой идеологией и готовой продвигать ее, поддерживая те самые партии и бунтарей по всему миру.

С крахом Российской империи закончился длительный период амбициозной, но вполне реалистичной и прагматичной внешней политики. Наступил черед политики идеологической. Для нового государства идеология представляла как возможность, так и смертельную опасность. Тем более что бум идеологий в комбинации с быстрым развитием институтов контроля начал задавать тон и на Западе. Национализм во всех его проявлениях стал не менее мощной силой, чем левые идеи. В Советском Союзе внешняя угроза местами подавалась в гипертрофированном ключе, выступая одним из источников легитимности власти. Однако новая большая война, независимо от конкретных поводов и причин, была вопросом времени. Советское руководство полностью отдавало себе в этом отчет.

В период между мировыми войнами именно военная угроза стала ключевым стимулом масштабной модернизации. СССР, семимильными шагами преодолев отсталость в целом ряде областей, добился впечатляющих результатов. Сама власть приобрела новое качество, в сравнении с которым «деспотичный царский режим» выглядел сущим вегетарианцем. Выиграв тяжелую гражданскую войну, большевики не могли избавиться от реальных и мнимых страхов контрреволюции. К этому добавилось классическое «пожирание революцией собственных детей» – внутрипартийные конфликты, концентрация, а затем и персонализация власти. Власть вполне успешно модернизировалась. Однако ее современность определялась совершенством инструментов контроля и мобилизации, способностью «надзирать и наказывать» в беспрецедентных масштабах.

Можно долго спорить о том, сумела бы царская или демократическая Россия победить в войне с нацизмом в отсутствие радикальных преобразований, которые провели коммунисты. Нам известно лишь одно – Советский Союз выстоял. Из Великой Отечественной и Второй мировой СССР вышел с разоренным хозяйством, истерзанным лишениями обществом и вместе с тем – беспрецедентно крепким, мощным и консолидированным государством. Он занял ключевые позиции в новом мировом порядке и при этом обладал несопоставимой с предыдущими эпохами промышленной и технологической базой.

Столь же несопоставимым был контроль власти над обществом, пространство личной и институциональной несвободы. Бывшие сателлиты СССР в Центральной и Восточной Европе сегодня сделали фетишем травму, полученную от «советского диктата». Для них это был внешний фактор, «деспотичный тоталитарный режим», пришедший извне. Однако травма есть и у нас. Только ее источник – собственное государство и мы сами. Потому ее признание и сама рефлексия еще долго будут большой проблемой для России. Как детям, страдавшим в свое время от побоев родителей, нам трудно смотреть на свои шрамы и проще спрятать их за достижениями и победами. Так же, как идентичность восточных европейцев перекошена в сторону «страданий от советской оккупации», и наша идентичность бежит от увечий, обретая стокгольмский синдром любви к «родителю-деспоту». Она скрывается за вполне заслуженными успехами, но тоже остается перекошенной. И старые травмы еще дадут о себе знать.

Диалектика холодной войны

В послевоенный период конфигурация супертройки вновь изменилась. Россия впервые столкнулась с консолидированным Западом, готовым сдерживать ее в военном, идеологическом и экономическом плане. «Лишь бы не было войны!» Такой лозунг, выстраданный на полях Великой Отечественной, был вполне актуальным с учетом «крестового похода» против СССР. При этом Советский Союз серьезно отставал от США и быстро восстановившейся Западной Европы по многим параметрам. И все же ему удалось совершить настоящий прорыв. Он добился паритета с Америкой в ядерной сфере и обычных вооружениях, быстро нагоняя, а порой и опережая в самых передовых военных и двойных технологиях. Советские войска поддерживали высокую степень готовности и к безъядерному конфликту. Качество жизни радикально выросло. Оно отставало от многих западных стандартов, но было несравнимо с нищетой межвоенного и послевоенного периодов. Международный авторитет СССР после войны чрезвычайно вырос.

В то же время модернизация страдала от перекоса в военную сферу. Организация экономики, отлично подходившая для «страны-крепости», давала сбои в конкуренции в гражданских областях. Советский Союз и здесь сделал большой шаг вперед. Но Запад все равно оставался далеко впереди. Коррозия отсталости проступила там, где ее ждали меньше всего. Проблемой стала и политическая система. Советская власть оказалась на развилке, к которой подошли и ее предшественники в дореволюционный период. Либо ослабить вожжи, допустить конкуренцию, оживить низовую активность, поделиться властью и ответственностью – хотя бы частично доверить ее местным органам и руководителям предприятий. Либо, наоборот, сохранять стабильность и контроль, при необходимости закручивая гайки. При внешней очевидности ответа такая дилемма сложна, ведь оба сценария чреваты серьезными рисками.

К концу 1960-х гг. попытка «демократизации» выдохлась. Власти выбрали второй путь. Брежневская стабильность считается едва ли не золотым веком советской эпохи – мощная армия, почти неизменные цены, отчеты об успехах. Но за фасадом шли другие процессы. Экономика постепенно садилась на нефтяную и газовую иглу, теряя динамизм и эффективность. Моральная деградация управляющего аппарата приводила к постепенному размыванию идеологии. Цинизм, апатия и пьянство просматривались за фасадом отчетов об успехах, притом что их немалая часть была совершенно реальной. Элита тянулась к западным «благам цивилизации». Формальная изоляция от Запада и в целом от внешнего мира сосуществовала с неформальной капитализацией ограниченного и дефицитного доступа к западным обществам. Само понятие «дефицит» буквально въелось в советскую действительность. К началу 1980-х гг. стало очевидно, что систему нужно менять. Однако момент был упущен.

Ускорение, перестройка, гласность и новое мышление Михаила Горбачёва стали попыткой переформатировать приоритеты в треугольнике угроз. На первое место ставилось преодоление нарастающей отсталости. А когда стало понятно, что реформы буксуют, приоритетом стала трансформация политической системы. Выход из холодной войны и «замирение» с Западом, по замыслу Горбачёва, должны были высвободить колоссальные ресурсы, необходимые для модернизации экономики. Горбачёв рассчитывал, что новая геополитическая реальность и снижение конфронтации даст новые возможности за счет сотрудничества с развитыми странами. Трагизм фигуры Горбачёва состоит в том, что попытка демократизации и реформ привела к распаду страны и новой смуте. С одной стороны, ему пришлось платить по счетам тех, кто застопорил реформы еще в конце 1960-х гг., предпочтя стабильность и упустив время. С другой, ответственность за происходящее пришлось взять на себя именно ему.

В провале реформ и последующем распаде СССР немалую роль сыграли элиты. Мало кто ожидал краха государства, однако в среде элит довольно быстро образовались группы, заинтересованные в капитализации и приватизации своей власти на волне нарастающей дезинтеграции. Другая часть элиты палец о палец не ударила для сохранения государства. Ни всесильный КГБ, ни огромная армия, ни всемогущая коммунистическая партия за Советский Союз бороться не стали. Сам Горбачёв наводить порядок жесткими методами не хотел и, по всей видимости, уже не мог. СССР рухнул без войны и без давления низов, фактически распустившись сверху.

Возвращение после краха

Вихрь изменений начала 1990-х гг. изменил и конфигурацию угроз. Смута и внутреннее брожение превратились в наибольшую опасность. На фоне того, что происходило с государством, об отсталости просто забыли. Рыночные реформы стали лозунгом новой власти, однако фактически речь шла о выживании и стабилизации сырьевой экономики. С идеями масштабных технологических и промышленных прорывов пришлось распрощаться. Здания заводов и НИИ превращались в рынки и торговые точки, контролируемые бандитами всех мастей. В стране шла скрытая гражданская война, в которой причудливо смешались горячие точки, криминальные разборки, теракты сепаратистов, всплески агрессии и бытового насилия. В истории России найдется мало периодов, когда внешнеполитические проблемы имели бы столь ничтожное значение с точки зрения восприятия угроз. Запад смотрел на происходящее со смесью оторопи и энтузиазма, аплодируя процессам демократизации и возвращения России в европейское сообщество. Хотя шло оно уже на маргинальных условиях, соответствующих состоянию и возможностям страны. Впрочем, отсутствие сиюминутных внешних угроз помогло Борису Ельцину консолидировать политический режим. Уже к концу 1990-х гг. наметились позитивные сдвиги. Владимир Путин добился перелома в войне на Северном Кавказе. Россия стала одним из ключевых участников борьбы с международным терроризмом. Колоссальный спад в экономике наконец-то сменился подъемом за счет благоприятной внешней конъюнктуры и роста потребления внутри страны.

Одновременно пришла в движение и конфигурация угроз. Постепенно залечивая раны, Россия стала возвращаться в мировую политику. Отношения с Западом оставались вполне конструктивными еще почти полтора десятилетия. Но взаимное отчуждение нарастало. Первым серьезным звонком стали бомбардировки Югославии силами НАТО. Российская дипломатия умело уклонилась от излишних трений с Западом – в тех условиях они были бесперспективны. Следующим звонком стала череда цветных революций, наиболее болезненной из которых была «оранжевая» на Украине. Россия вновь приняла ситуацию, но безоговорочная поддержка Западом уличных протестов и сомнительной смены власти оставила у Москвы неприятный осадок. Короткая война с Грузией и признание независимости Абхазии и Южной Осетии, в том числе со ссылкой на косовский опыт, на короткий период охладила отношения с Западом, но они довольно быстро вернулись в нормальное русло. А вот очередной кризис на Украине в 2013–2014 гг. изменил ситуацию кардинально. После крымского референдума и начала войны в Донбассе Россия и коллективный Запад вновь вошли в фазу открытого соперничества. Гонка вооружений, информационная война, санкции и ограничения вошли в повседневный обиход. И хотя открытый конфликт остается маловероятным из-за ядерного фактора, угроза военно-политической конфронтации с Западом нарастает.

К началу второго десятилетия ХХI в. Россия оказалась государством, едва ли не наиболее подготовленным к противостоянию сразу нескольким типам угроз. Внутриполитические изменения вызвали дружную критику на Западе, но серьезно осложнили возможности западных партнёров манипулировать улицей и протестом внутри страны. Армия прошла через болезненную, но в целом полезную реформу. Новые стратегические вооружения стали холодным душем для многих за рубежом. Превентивные действия в Крыму показали решимость точечно использовать силу при малейшем намеке на переход «красных линий». Операция в Сирии стала примером компактной и при этом результативной военной кампании, принесшей хорошие политические дивиденды. Россия показала себя серьезным игроком в области цифровой безопасности. Удалось продвинуться и в деле сбережения народа. В стране ощутимо сократилось пьянство, заметно снизилось насилие и смертность, подросла продолжительность жизни. Нам далеко до западных стандартов, но не каждая западная страна сталкивается со схожим клубком проблем и противоречий.

Череда «цветных революций» по-новому определила в Москве понимание угроз внутренней смуты. Теперь она связывалась с уличными протестами, прямо или косвенно координируемыми из-за рубежа. Политическая система страны стала значительно более консолидированной. Но в то же время в ней снова начала съеживаться конкуренция. Укрепление вертикали, столь необходимое после кризисного десятилетия 1990-х гг., сделало политическую систему более уязвимой в сравнении с ельцинским периодом. Система Ельцина была крайне хаотичной. Однако политическая ответственность в ней размывалась между большим числом игроков – правительством, парламентом, губернаторами, местными властями, не говоря о теневых фигурах. Такая размытость при всей внешней уродливости сообщала власти удивительную устойчивость. Ее не смогли поколебать ни сепаратизм, ни бастующие шахтеры, ни массовые митинги левых, ни усилия правых. По мере укрепления вертикали ушли хаос и постоянная турбулентность. Система приобрела благообразный и респектабельный вид. Однако концентрация власти породила новые проблемы. Теперь любой сбой на местном уровне становится проблемой центра. Немало вопросов требуют ручного управления, причем в неотложном режиме. Наряду с крупными стратегическими задачами федеральная власть вынуждена заниматься тушением пожаров. Протесты местного значения, которые в 1990-е никто бы не воспринял всерьез, сегодня вызывают куда больший резонанс. Иными словами, угроза внутренней дестабилизации до сих пор не снята.

Российские власти вновь оказываются перед развилкой. Либо отпустить ситуацию, сделать систему более конкурентной, делегировать ответственность. Либо держать ситуацию под контролем, пусть и с ущербом для эффективности, потерей обратной связи с обществом и закручиванием гаек в ответ на протесты. Решаясь на первую альтернативу, любой политик рискует повторить путь Горбачёва. Реформы и политическая либерализация легко могут сорваться в очередной хаос и смуту. Тем более с учетом соперничества с Западом. Если в смуте начала 1990-х гг. его роль была незначительной, то сегодняшняя конфронтация ставит вопросы о внешнеполитических осложнениях в случае потери управляемости. Однако решаясь на зачистку политического поля и бетонирование конкуренции, власти должны видеть тень брежневского застоя, коррупции, бессмысленной гонки вооружений, неэффективности экономики и цинизма бюрократии и общества, а также тень Николая II, так и не перехватившего инициативу изменений в свои руки.

Оба пути опасны. Решиться на первый сложнее, жить при втором, уповая на везение, несколько проще. Но передышка, судя по всему, будет лишь временной. Проблема выбора усугубляется третьей стороной треугольника – отсталостью экономики и институтов. Российские макроэкономические показатели сегодня удовлетворительны. Однако предпосылок для качественного изменения хозяйства пока нет. Было бы наивно полагать, что демократизация приведет к волшебному скачку в развитии. Но и жесткое управление вряд ли даст результат.

По всей видимости, вперед придется пробираться аккуратно, подобно саперу на минном поле. Пока ситуация не зашла в тупик. Ее можно развернуть через осторожные, но последовательные изменения. Ключевой здесь является судебная реформа. Появление и укрепление в России беспристрастной и эффективной судебной власти даст колоссальный эффект для развития. Она же будет полезна и для политической системы, огораживая ее от взрывоопасных столкновений популистов и радикалов, но при этом повышая надежность и легитимность.

Большим вопросом на будущее является и специфика нового поколения. Сегодня решения принимаются людьми, чья социализация прошла в брежневский период, с его обострением блокового противостояния. Какой будет система координат поколения, которое социализировалось в 1990-е и 2000-е? Как на него повлияет отсутствие опыта большой войны – «горячей» или холодной? Насколько вообще важной будет для него внешняя политика и международные риски? Какие стратегии управления рисками свойственны новому поколению? Какими бы ни были ответы на эти вопросы, нам придется иметь дело с извечной супертройкой. И лучше всего, чтобы с каждой из фундаментальных угроз мы встречались поочередно, а не одновременно. В противном случае мы рискуем получить новую «эпоху крайностей», а Запад – еще одну «длинную телеграмму».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 января 2020 > № 3305432 Иван Тимофеев

Таможенные атташе из 14 стран посетили ФТС России в преддверии Международного дня таможенника

24 января 2020 года в ФТС России состоялся торжественный прием для участников Московского международного клуба таможенных атташе по случаю Международного дня таможенника.

Во встрече приняли участие дипломаты из Венгрии, Германии, Индии, Италии, Казахстана, Киргизии, Китая, Молдавии, Таджикистана, Турции, Нидерландов, Норвегии, Польши и Южной Осетии, а также представители ФТС России в иностранных государствах и ветераны таможенной службы.

С приветственным словом выступил руководитель ФТС России Владимир Булавин. Он подвел основные итоги работы по линии международного таможенного сотрудничества за прошедший год и поблагодарил коллег за открытость и готовность к конструктивному взаимодействию.

Так, в 2019 году была проведена масштабная работа по взаимному признанию статуса УЭО. Новый импульс получили проекты «Зеленых коридоров» с Китаем и Турцией.

Владимир Булавин: «На сегодняшний день мы поддерживаем контакты с более чем 100 иностранными таможенными администрациями. Обмениваемся опытом, реализуем совместные проекты и делимся лучшими практиками в сфере таможенного администрирования. Уверен, что такой конструктивный подход является залогом успешного выполнения поставленных перед нашими службами задач».

В преддверии заседания Клуба таможенные атташе смогли наглядно ознакомиться с работой одного из электронных таможенных органов – Центра электронного декларирования Московской областной таможни, и оценить применяемые российской таможней современные технологии.

В завершении мероприятия Владимир Булавин вручил таможенным атташе медали ФТС России за вклад в развитие и укрепление международного таможенного сотрудничества.

СПРАВОЧНО:

ФТС России поддерживает контакты более чем со 100 иностранными таможенными администрациями. В 2019 году договорно-правовая база была дополнена 23 документами и сегодня насчитывает 326 международных договоров и меморандумов, заключенных с 71 государством.

В настоящее время функционирует 23 Представительства ФТС России; за рубежом работают более 100 сотрудников российских таможенных органов.

В октябре 2019 года Представитель ФТС России направлен в Узбекистан, в декабре – в Нидерланды. Расширено Представительство в Китае: Представитель ФТС России направлен в Шанхай.

Абашидзе оценил ситуацию с безопасностью российских туристов в Грузии

Грузия будет приветствовать возобновление прямых авиарейсов с Россией, с точки зрения безопасности туристов не существует никаких проблем, заявил спецпредставитель премьера по связям с РФ Зураб Абашидзе.

"Мы не раз повторяли, что если будет принято решение о возобновлении авиарейсов, мы будем только рады. Определенные даты начала полетов не были оглашены, однако есть ожидание на новую информацию. Может, мы узнаем об этом в рамках Пражского формата, может, ранее", - заявил Абашидзе журналистам.

По его словам, очередная встреча в Праге с представителем РФ Григорием Карасиным, на котором будет поднят вопрос авиасообщения, состоится в марте. Абашидзе отметил, что если политическое решение в связи с полетами будет принято, то технические вопросы не представляют проблему.

"Что касается безопасности (российских туристов – ред.), нет никаких проблем, это искусственно созданная проблема, в России сами понимают, что никаких подобных случаев не было", - добавил спецпредставитель.

Министр экономики и устойчивого развития Грузии Натия Турнава также сообщила журналистам во вторник, что российские туристы чувствуют себя в Грузии в безопасности.

"Согласно статистике, несмотря на отсутствие прямого авиасообщения с Россией, число российских туристов в Грузии растет… им сложно добираться до Грузии, они все равно приезжают. Это означает, что причина безопасности, из-за которой были введены запреты, больше не стоит в повестке дня", - заявила министр.

Грузино-российские отношения обострились после того, как в Тбилиси опротестовали визит российских депутатов, которые принимали участие в международной конференции православия. Столицу Грузии в июне текущего года захлестнули акции протеста. На этом фоне президент РФ Владимир Путин подписал указ, запретивший российским авиакомпаниям воздушные перевозки граждан из России в Грузию с 8 июля и рекомендовавший туроператорам и агентам не продавать путевки в эту страну.

Между Россией и Грузией не существует дипломатических отношений, диалог между странами поддерживался в рамках Женевских дискуссий и переговоров российского сенатора Григория Карасина и спецпредставителя премьера Грузии по связям с РФ Зураба Абашидзе, проводимых с 2012 года в Праге. Отношения двух стран были разорваны грузинской стороной после того, как Москва 26 августа 2008 года признала суверенитет Абхазии и Южной Осетии.

Руденко обсудил с главой МИД Абхазии двустороннее сотрудничество

Замглавы МИД РФ Андрей Руденко обсудил во вторник с министром иностранных дел Республики Абхазия Дауром Кове взаимодействие двух стран во внешней политике и ход Женевских дискуссий, сообщает российское дипведомство.

"Стороны обсудили актуальные вопросы внешнеполитического взаимодействия двух стран, а также региональную проблематику, включая ход Женевских международных дискуссий по стабильности и безопасности в Закавказье", - отметили в МИД РФ .

Как отметили в министерстве, беседа сторон подтвердила настрой на дальнейшее углубление многопланового сотрудничества между двумя государствами.

Очередной раунд Международных женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье состоялся 10-11 декабря. В нем приняли участие представители Абхазии, Южной Осетии, Грузии, России и США при сопредседательстве ООН, ОБСЕ и ЕС.

Женевские дискуссии регулярно проводятся с октября 2008 года. Один из главных вопросов - подписание документа о неприменении силы. Москва, Цхинвал и Сухум призывают Тбилиси подписать это соглашение, но Грузия, не признающая независимости своих бывших автономий, настаивает, что обязательство о неприменении силы должна взять на себя Россия. Южная Осетия и Абхазия подчеркивали, что Грузии следует заключить это соглашение именно с двумя республиками, а не с РФ, которая не является стороной конфликта.

Юлий Нисневич: «Конституционная реформа – путь к правовой изоляции России»

Доктор политических наук, политолог Юлий Нисневич в беседе с “НИ” оценил содержание послания президента Путина Федеральному Собранию:

— В изменениях, которые предлагает внести в Конституцию президент, есть несколько совершенно разноплановых вещей. Начнём с более понятного и простого – утверждение министров Государственной Думой. Это прогрессивное явление и повышает ответственность правительства перед Государственной Думой, что характерно для смешенных полупрезидентских республик. Правда, я не видел систем, где все министры назначаются по согласованию. Обычно парламент назначает ведущих министров – экономики, обороны и так далее. Это понятный шаг и с точки зрения действующего режима – не очень опасный, пока Государственная Дума будет находиться под полным контролем «Единой России». Если здесь произойдут изменения, то они могут вызвать очень серьёзные последствия с точки зрения устойчивости действующего режима.

Следующее изменение, которое предлагается - приоритет национального законодательства – как бы помягче выразиться, противоречит современным нормам демократических государств. В современных демократических государствах приоритет международного права над национальным – это традиционная вещь. То есть, принятие подобного изменения в основном законе страны является движением в сторону законодательной самоизоляции. Понятно, чем он вызван: мы проигрываем практически все дела в международных судах. Это попытка отстроиться от международного сообщества в правовой области. «У вас есть международное право, но мы всё равно будем действовать по своим законам и ваши международные права нам не указ».

— Российские граждане уже не смогут обращаться в ЕСПЧ?

— Нет! ЕСПЧ связан с ратификацией европейской конвенции. Здесь другая история.

— Существует международное морское право, или международное право по авиаперевозкам. Если Россия нарушит эти права, она сможет сказать, что действовала в соответствии со своим законодательством?

— Да! Плюс там была ещё одна особенность: международные договоры, подписанные Российской Федерацией имели приоритет над национальными законами. Важно, будут ли касаться изменения только международных правовых документов или международных договоров в том числе. До изменений нам могли сказать: вы участники международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, а ваш закон этому противоречит. Вы нарушаете участие в документе. Думаю, что они уберут и это. Мы не имеем права без согласований с ЮНЕСКО совершать действия с памятниками, которые находятся под его защитой, так как являемся участниками конвенций ЮНЕСКО, международных документов. Вопрос в том, уберут ли только международные правовые нормы. Если сюда попадут и международные договоры Российской Федерации, то мы сможем и ЮНЕСКО посылать куда подальше. Сейчас записан приоритет международного права и международных договоров РФ.

Если речь идет только о международном праве, тогда международные договоры всё равно будут иметь приоритет над российским законодательством. Но тогда получается абсурд: мы право не признаём, а международные договоры признаём. Это непростая ситуация. Я не берусь предсказать, пока нет текста. Но это очень опасная ситуация.

Изменения в Конституции положений о местном самоуправлении – практически его уничтожение. Оно у нас и так не сильно развито, а если его ещё и включат в систему государственной власти, оно вообще исчезнет. Вся система госвласти жила на таком «плавающем фундаменте», так как в неё не входила система местного самоуправления. Чисто юридически. Другой вопрос, что оно у нас и без того было прижато и никуда не дёргалось. А теперь это постановка местного самоуправления под ещё более жёсткий контроль федеральной и региональной власти. Хотя, во многих государствах местное самоуправление входит в систему государственной власти.

— Говорит ли упоминание Путиным возможности исключения слова «подряд» в контексте количества выборов президента о том, что он принял решение не баллотироваться в 2024 году?

— Если из текста Конституции убрать слово «подряд», президент может избираться только два раза. Как в США. Вообще больше двух раз нельзя. Но у нас всё очень хитро – могут ввести это положение, но со следующих выборов президента. Принять законодательное решение, но не распространять его на текущую ситуацию. Либо рассматривается другая конструкция. Я не верю в союзное государство с Белоруссией. Но, возможны и другие варианты.

— Союзное государство с Абхазией или Южной Осетией?

— Нет, это невозможно. Ни Абхазия, ни Южная Осетия не являются признанными государствами. Союзное государство можно создавать только с признанными государствами. Более того, международное сообщество признаёт Абхазию оккупированной территорией и до сих считает республику частью Грузии. Да и не очень понятно – зачем. С Белоруссией был смысл. Создавать ещё один конфликт с международным сообществом? Единое государство с Россией – это полная аннексия территорий. Я думаю, что это не нужно и не захотят. Мы видим попытки тем или иным способом выйти из международной изоляции. Все понимают, что изоляция до добра не доводит.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 15 января 2020 > № 3260153 Юлий Нисневич

Модест Колеров: "Пока есть история, будет и Россия"

главный редактор «Регнума» об империализме, интернационализме и главной проблеме современной России

Владислав Шурыгин

Владислав ШУРЫГИН. Модест Алексеевич, вы — выпускник исторического факультета МГУ. И как вы, историк, вдруг, оказались в центре политического мейнстрима?

Модест КОЛЕРОВ. Это логичное следствие ситуации 90-х. Традиционная советская политическая номенклатура оказалась выбита, а та, что уцелела, совершенно не подходила для новых динамичных политических процессов. Новая власть отчаянно нуждалась в создании таковой, и вопрос стоял только в том, откуда её рекрутировать? И это стало временем прихода многих истфаковцев в политику, в аналитику, на телевидение. Причина, как мне видится, в том, что, в отличие от «смежной» креативной среды того времени: например, журфаковцев, — «историки» в силу своего образования, имели куда более широкий горизонт знаний о политике. Тогда я пришёл в эту область. Сначала работал на пяти работах, потом стал на трёх, на двух, а потом это стало делом жизни.

Владислав ШУРЫГИН. Каким вы увидели перелом 1991-го года? Что это было? Это была демократическая революция, это был переворот и захват власти, или это была реставрация буржуазного строя? В каких терминах это событие можно определить?

Модест КОЛЕРОВ. Конечно, это был крах Империи. Советской Империи. И никто не ожидал, что она вот так неожиданно и страшно обрушится. И одну из главных внутренних причин этого краха я вижу в том, что в этой советской империи была непропорционально уменьшена роль русского народа, и наоборот — чрезвычайно преувеличена (часто именно за счёт русских) роль и место национальных автономий, которые, в отличие от РСФР, имели все атрибуты национальной государственности, в то время как у русских ничего этого не было. Ни своей компартии — важнейшей управленческой структуры того периода, ни многих других институтов, которые были в ходе госстроительства СССР «делегированы» центру. Не было даже своей столицы — её совместили с общесоюзной. С большим сожалением должен признать, что советская власть была принципиально анациональной во всём, что касалось русского вопроса и предельно щепетильной по тому же национальному вопросу в отношении всех остальных народов СССР. И вот эта самая национальная мина в итоге взорвалась. Оказалось, что вместо пропаганды и утверждения пролетарского интернационализма, в республиках СССР под видом «развития национальных культур» десятилетиями шёл скрытый рост национализма и, как только Империя оказалась в кризисе, по всему периметру страны тут же полыхнули националистические путчи.

Я помню свои чувства, когда в школьном атласе отечественной истории видел зелёную карту Российской империи, и на ней крупно было написано «Россия». Но в нашем окружающем мире России не было. И я очень завидовал тому времени, когда «Россия» на карте была. Мне хотелось жить в России. Не потому, что я был каким-то особенно упёртым националистом, — я, скорее, был националистом политическим, наивным. Но для меня было несомненным то, что Туркестан — не Россия. Грузия — не Россия, Эстония — не Россия. СССР был, но не было России. И даже трудно было понять, где проводить её границы. Где историческая Россия, где её пределы? И вот здесь, пока мы с друзьями, политическими националистами, спорили, где пределы исторической России, СССР осыпался. Причём, не по своим историческим границам, а по советским административным — искусственно нарезанным когда-то для удобства управления Союзом. До сих пор, ни одна из бывших республик СССР не может внятно объяснить почему, вопя на весь мир о пребывании в СССР, как в «тюрьме народов», не признавая и осуждая советский период, они без всяких осуждений и возражений забрали себе все подаренные им этой «империей зла» территории? Это вероломство национальных хищников стало для меня временем прозрения, моментом истины. И ещё в 1992 году в «Независимой газете» я опубликовал текст, где написал, что восстановление исторической России неизбежно. И это восстановление исторической России будет обрушивать нынешние границы. И тогда же я вынес главный для себя урок: этнический национализм, в какие бы белые одежды благородных помыслов его ни заворачивали и в какие бы «демократические» формы ни облекали, — это всегда зло, близкое к фашизму. И этнический национализм лимитрофов, окружающих Россию будет всегда направлен против России, против русских — не важно, какой это национализм: грузинского, армянского, украинского или белорусского «разлива». Это всегда абсолютное зло, которое удовлетворится только полным уничтожением России. Это наш смертельный враг, и он должен быть уничтожен. А те слабые души внутри России, которые исповедуют некий русский этнический национализм, — весьма недалёкие исторические «реконструкторы», которые, к тому же, очень плохо знакомы с историей. Их можно назвать маргинальной сектой, но не замечать их тоже нельзя. Вместе с националистами Украины, Прибалтики, Закавказья, они — против народного большинства, против большой исторической России.

Владислав ШУРЫГИН. А что такое, по-вашему, большая историческая Россия?

Модест КОЛЕРОВ. Россия плюс Белоруссия, плюс Донбасс, плюс все те области и регионы, которые желают стать частью России.

Владислав ШУРЫГИН. А Украина в этом случае остаётся «за скобками»?

Модест КОЛЕРОВ. Сегодняшняя «большая» Украина — сталинское создание. И, наверное, в наследии Сталина это самая тяжёлая историческая ошибка. Конечно, к ней приложил свою руку и Хрущёв, но Украину такой, какую мы видим сегодня, создал всё-таки Сталин, включив в неё Западную Украину, Бессарабию, Закарпатье, прирастив Донбасс и ещё много других земель. В итоге был создан монстр, который даже в те годы требовал очень аккуратного и тактичного отношения. Приведу пример. В середине 1920-х годов перед советским руководством встала стратегическая задача — создать на случай войны второй индустриальный центр за Уралом. Потому что украинский промышленный центр был слишком близок к границе, как и ленинградский. Все понимали, что чуть фронт двинется — и вся промышленность окажется под угрозой. Сталин пишет Кагановичу: «Нам нужно связать украинские заводы с кузбасским углём, но у нас не хватает железнодорожных путей. Может быть, у Украины взять?» И знаете, что ответил Каганович? «Не дадут!». Получилось, что они сами создали миф о пролетарской промышленной Украине, перед которым сами же вынуждены были капитулировать…

И эта большая Украина с первого дня своего независимого существования взяла курс на разрыв исторического и культурного единства с Россией именно потому, что этнический национализм, провозглашённый государственной идеологией «незалежной», способен существовать только как антагонист России, которая когда-то являлась общим историческим домом наших братских народов. Украина — просто в силу своего места и размера — обречена конкурировать с Россией. И, чтобы стать Украиной, ей нужно провести дерусификацию, «очиститься» от России, чтобы построить себя в качестве национального государства. А такая дерусификация может быть только агрессивной и насильственной.

Владислав ШУРЫГИН. Никем не оспаривается факт, что СССР собирался добровольно. В республиках были коммунистические правительства и, оказавшись перед единой угрозой: либо выжить, либо быть уничтоженным буржуазными соседями, — они добровольно объединились в Советский Союз. И единство это можно было подкрепить только тем, что каждой из республик сохранялось и гарантировалось всё то, с чем она в Союз пришла. А потом, когда все советские республики оказались в одном государстве и обручи, их связующие, окрепли, началась очень сложная игра Сталина по соединению этих республик уже не в аморфную федерацию, а в Империю. И строительство это велось уже не в рамках отдельного развития бывших республик, а по Большому плану строительства единой сверхдержавы. Поэтому и создание Большой Украины было связано с тем, что в Советском Союзе никто не мог себе даже представить, что Украина когда-то окажется вне этого круга…

Сегодняшний политический проект «Украина» обречён, если за ним не будет стоять кто-то, кто его прикрывает и одновременно использует в качестве копья, направленного в грудь России. Сегодня это — США, которые быстро оттеснили европейцев, поначалу пытавшихся «порулить» процессами на Украине. И сегодня мы оказываемся, с одной стороны, в политическом противостоянии с радикальным украинским национализмом, а с другой — в цивилизационном конфликте с США и их евросоюзниками, которые взяли исторический курс на умерщвление и расчленение России. И всё это объединено против нас. По силам ли нам справиться с таким вызовом?

Модест КОЛЕРОВ. Тут однозначного ответа нет. Очевидно, что втягиваться в прямое открытое противоборство с самой мощной державой мира мы себе позволить не можем. Это самоубийство. Но и «забыть» Украину тоже не можем. Этот фактор чем дальше, тем сильнее будет нас подпирать рогатиной в бок. Поэтому нужна очень выверенная и взвешенная политика игры на противоречиях, которые есть как в отношениях Украины и США, так и внутри самой Украины. К счастью, наш враг не скрывается — он циничен, открыт и даже не даёт себе труда быть особенно умным. Он открыто провозглашает роль и место Украины в своей геополитической игре – «энский» армейский корпус, который будет брошен против России в удобном для того случае. Расходный материал! Несмотря на нынешнее противостояние с Москвой, в украинской элите достаточно людей, которым совершенно не хочется быть ни пушечным мясом для США, ни тараном, ни даже колонией. И они отлично понимают, что «одноразовая» роль расходного корпуса против России — это крест на всех политических и исторических амбициях Украины. Зависимая, управляемая извне колония — это совсем не то, о чём мечтают архитекторы «Большой Украины». Нет и на самой Украине консенсуса по отношению к России. Не упоротым «самостийностью», трезвым политикам очевидно, что ни США, ни Запад — объективно не заинтересованы в экономическом укреплении Украины, а её эффективное развитие без тесных связей с Россией — сказки для детей. Нам нужно строить свою политику на этих противоречиях и не дать разгореться открытому военному конфликту.

Владислав ШУРЫГИН. Соглашусь. Несмотря на то, что сегодня националистической элитой, пришедшей к власти в феврале 2014 года, проводится ускоренная «украинизация» территорий и оголтелая нацистская обработка населения, Украина так и не сложилась в единое унитарное государство. Сегодня это — всё та же агломерация разных земель, что и в советское время. В границах Украины собрано пять разных идеологий, пять разных территорий, пять разных этносов, которые даже не говорят на одном языке. Есть Галичина — «западенщина», страшно изувеченная ХХ веком человеческая общность, протёртая между Польшей, Румынией, Австро-Венгрией, Россией — там живут носители наиболее радикального национализма, фактически нацизма, ненавидящие всех «неукраинцев» вокруг.

С другой стороны, есть Правобережная Украина — та, которую было бы правильно назвать «Гетманщиной». Она готова бесконечно менять гетманов и лавировать между Востоком и Западом. Она, безусловно, исповедует «самостийность и нэзалэжность» — но уже умеренно, тяготея к терпимости, к союзам.

Есть левобережная Украина, которая традиционно тяготеет к России, исторически во многом с ней связана, выступает за братский союз с нашей страной.

Отдельно стоит Новороссия, которая была вообще искусственно прирезана к Украине и никогда ранее не входила в её состав.

И, наконец, есть Крым, который был вообще в советское время повешен Украине на шею, как некое украшение, который никогда не считал себя «украинским» и который Украину при первой возможности покинул.

Поэтому Украина может существовать только как результат некоего внутреннего баланса этих сил. Но теперь баланса нет, равновесие взломано и уничтожено «Галичиной» и радикальной частью «гетманьщины». И это далеко не всем по нраву…

Особый вопрос — русский фактор. Насколько он сегодня проявлен на Украине, где до недавнего времени русский язык был родным почти для двух третей населения?

Модест КОЛЕРОВ. Я бы не стал его преувеличивать. Тут есть ещё очень важный момент. Правда о нашем народе состоит в том, что русский народ очень слаб перед ассимиляцией. Редкие единичные случаи позволяют русским сохраниться в иноязычной культурной среде больше, чем в одном-двух поколениях. Они растворяются. Вспомните две волны русской миграции: огромную после революции и чуть меньшую по масштабам — после Второй мировой войны. Сотни тысяч, даже миллионы людей оказались в Югославии, Франции, в Южной Америке — и где они теперь, эти русские? Их нет. Они растворились без следа в тех странах и народах, где оказались. Ну, только староверы разве что сохранились. Но это изолированные группы, исключения, подтверждающие общее правило, аксиому: русский народ выживает и существует только благодаря своей государственности. Вне этой государственности он распыляется и исчезает. Это грустная правда о нас. Либеральные заклинания: «Страна не важна! Была бы свобода, а Россия как-то приложится», — не работают. Нет России — нет и русских. Сначала — государство, которое преодолевает нашего собственного зверя, нашу собственную слабость, а потом — всё остальное. Мы привязаны к своей земле. Это — наша судьба. Без своей земли мы бессильны. Наша земля — большая, может быть, хаотичная и неустроенная, но она нам нужна. И нам нужна своя государственность — причём не какая-то абстрактная, а сшивающая наше прошлое в единую ленту отечественной истории. Все разговоры о том, что можно вычеркнуть советское время и вернуться к царскому, — это всё пустословие кухонное. Нам история дала такую государственность. Она нам сделала 9 мая, 12 апреля, и мы дальше работаем. Мы сейчас боремся за то, чтобы наша государственность не была «коммерческой», чтобы она была государственностью, а не бухгалтерским учётом. Вот в чём центральное содержание нашей жизни сейчас.

Владислав ШУРЫГИН. Вот, кстати, в этом случае вопрос. Вы имеете очень редкий для людей опыт работы в администрации президента. Вы только что сказали, очень важно всё-таки сделать государство для людей, а не коммерческий проект. А вот в те годы, когда вы работали, какой была администрация президента, и какую Россию она тогда строила?

Модест КОЛЕРОВ. Сначала о государстве, которое сегодня построено. К сожалению, правда состоит в том, что с декабря 1991 года в России без каких-либо ограничений действует либеральная радикальная экономическая диктатура, и она за эти годы не изменилась ни на гран. Была лишь какая-то рихтовка — причём, большей частью, на словах. Но суть её не изменилась. И даже принятая в 1993 году Конституция, которая формально провозгласила социально ориентированное государство, фактически не работает. Последние двадцать шесть лет вся социально-экономическая политика правительства сводится к коммерциализации бюджетной сферы и к антиконституционному демонтажу социальных гарантий. В качестве доказательства достаточно посмотреть, как в Конституции провозглашены бесплатные медицина и образование, и как на деле ужимаются и бесплатное образование и бесплатная медицина, всё сильнее размываясь и перекрываясь «коммерческим» сектором. Это реальность!

В России доминирует азбучный, «АВС»-либерализм, который считает, что государство должно быть только ночным сторожем, а всё остальное должен регулировать рынок и рубль. При этом нет ни одной развитой страны, где бы эти принципы в чистом виде работали. Но наши клоуны-либертарианцы продолжают этот цирк на одной седьмой части суши. Докладывают: «Мы сэкономили 5 миллиардов рублей в медицине!» Как? Да очень просто — сократили половину среднего медперсонала в поликлиниках! И тут же рапортуют, что на миллиард рублей положили плитку. Это что? Это только бизнес. А люди? А люди пусть приспосабливаются! Если ты бедный — значит, ты не умеешь приспосабливаться. Значит, ты плохой! А кто плохой — пусть умирает!

Владислав ШУРЫГИН. Это социал-дарвинизм какой-то…

Модест КОЛЕРОВ. Да! Такое ощущение, что его пропагандисты сами будут жить вечно, всегда будут здоровы и богаты, и никогда Господь к ним не постучится. Удивительные люди! Но они реально управляют страной.

Владислав ШУРЫГИН. Вернёмся к вашей работе. В 2005-2007 годы, когда вы работали в администрации, там тоже торжествовал такой либерал-дарвинизм?

Модест КОЛЕРОВ. Нет. У нас была другая ситуация. Возможно, потому, что мы занимались политикой. К счастью, в этой области наша власть уже тогда разрешала себе быть патриотичной, государственной и верной Конституции и России. Над нами не было Гайдара и Чубайса. И в политике было сделано немало. Борьба за обеспечение прав народов Абхазии, Южной Осетии, признание их независимости, посильная интеграция Приднестровья. Это всё — политика! И возвращение Крыма — тоже политика! Поэтому я жил и работал в согласии со своей совестью. И из своей работы в администрации президента я вынес один ключевой вывод — там несравнимо больше возможностей принести пользу своей стране, своему народу! Потому что «Апэ» — это позвоночный столб, который связан со всей страной, с самыми дальними её областями. Нужно только работать. И всё!

Владислав ШУРЫГИН. И много тогда там было таких людей, как вы? Или вы были «белой вороной»?

Модест КОЛЕРОВ. Ну, не могу сказать, что это я такой гениальный, белый и пушистый. Суть в другом. Дело не во мне — дело в том, что сама специфика государственной службы такова, что абсолютное большинство, 99% госчиновников, не решают никаких жизненно важных задач, а просто служат. Ходят на работу, исполняют поручения начальников, в выходные отдыхают, в поликлиники ходят, в отпуска ездят. Абсолютное большинство чиновников относятся к работе именно так! А в области политики ты должен ставить себе задачи другого рода. Я вот хочу этого! Я хочу решить это! Я приходил на работу и ставил себе конкретную задачу, под конкретный срок, и вовсе не держался при этом за своё место.

Владислав ШУРЫГИН. Люди, которые, так или иначе, занимаются нашим политическим сектором, всё чаще замечают, что в нашу реальность кто-то всё время пытается протащить бесов из прошлого. Идёт постоянная ревизия истории. Я помню начало 2000-х, всю эту полемику вокруг печально знаменитого памятника казакам СС на старообрядческом кладбище у метро «Динамо». Я помню, сколько копий было сломано вокруг попыток героизировать Краснова, помню всю историю с реабилитацией Власова. Воспевающая убийц и эсэсовцев Украина — это уже «классика». По ней, что называется, учебники можно писать о том, как вчерашние палачи и мерзавцы вдруг становятся героями, которых изучают в школе. Но точно такие же процессы идут в других республиках. В той же Армении история с гитлеровским прихвостнем Нжде, который вдруг оказался сегодня для армянского руководства чуть ли не одним из столпов их национальной государственности…

Модест КОЛЕРОВ. Юмор ситуации здесь ещё и в том, что Гарегин Нжде никогда не был политическим лидером. Его высшая должность — военный министр в дашнакском правительстве Армении в 1920 году, которое заключило фактически капитуляцию в виде Александропольского договора с Турцией, сдав всё, что можно было сдать, и фактически передав туркам суверенитет Армении. Вот это максимум, чего он достиг как политик. Оказавшись в эмиграции, Нжде разругался со всеми, остался в одиночестве. И когда он пошёл на службу к гитлеровцам, то даже не смог набрать обещанных гитлеровцам 30 диверсантов из числа армян. И ему помогал его знакомый по Софии. Нжде — аферист. Это — человек не просто националистически, шовинистически настроенный. Он имел свою, вполне языческую племенную доктрину, которая, по сути, созвучна фашистской. Оказавшись в советском плену, под следствием, он напридумывал много чего о том, зачем он пошёл на службу к Гитлеру. Якобы чтобы остановить новый геноцид. Убедить Гитлера, чтобы тот надавил на Турцию, и та не напала на Армению, не устроила новый геноцид армян, если бы вступила в Закавказье. То есть не миллион воинов Красной армии предотвратили вторжение Турции, не Сталинград развеял эту перспективу, а вот аферист Нжде остановил. Культ Нжде был создан администрацией предыдущего президента Сержа Саргсяна… Не будем обсуждать, почему.

Владислав ШУРЫГИН. А всё-таки — почему?

Модест КОЛЕРОВ. Серж Саргсян усиленно выстраивал некую многовекторность армянской истории. Ему и его партии культ гитлеровца Нжде понадобился для того, чтобы отделиться от советского наследия и, соответственно, от России. Мол, была советская Армения, но была и «альтернативная», «национальная» — пусть и прогитлеровская. Как я уже сказал раньше, национализм — неизбежное следствие антирусского государственного устроительства. Этот национализм и в Армении, и в Белоруссии, и в Прибалтике, и на Украине — где бы то ни было — сейчас не имеет и не может иметь иных героев, кроме гитлеровских прихвостней, предателей и палачей. Кроме этнического национализма, у новообразованных государств «постсоветского пространства» нет никакой иной антирусской перспективы. Если они хотят «победить» в себе советское наследие, выстроить независимую от России линию, торгануть чем-то похожим на суверенитет в отношениях с Западом, — то этот товар надо найти и произвести. Мол, мы всегда стремились к независимости, мы всегда воевали с Россией. Дайте нам денег и помогите! Белоруссия с трудом ищет в своём наследии коллаборационистов, не может найти, обращается к тем деятелям 1918 года, которые в условиях немецкой оккупации объявляли марионеточную «белорусскую государственность». А заодно пытается приписать себе историю Великого княжества Литовского, а заодно — и польских повстанцев времён Костюшко и Мицкевича. Лишь бы они воевали против русских. Вот главная задача. Русофобия — их главная цель. Я не вижу здесь никакого этнического содержания.

Владислав ШУРЫГИН. А России это не грозит?

Модест КОЛЕРОВ. В России, к счастью, этнический национализм маргинален. В чём великое значение «Бессмертного полка»? В том, что он повысил и без того максимально возможный рейтинг Дня Победы ещё выше. Раньше, по опросам, главным праздником нашей страны День Победы считали 85% опрошенных. Сейчас «Бессмертный полк» на День Победы поддерживает 90%, а в ряде регионов — 95%. Всё! Это высший общенациональный консенсус.

Этнический русский национализм, пытающийся реабилитировать Власова, Краснова и прочую гитлеровскую сволочь, глубоко маргинален. Этот национализм — против 95%, абсолютного большинства населения России. Поэтому он отсохнет, отвалится. И чем больше вокруг нас пытаются реабилитировать Нжде, бандеровцев и им подобных, тем крепче будет наша оборона.

Владислав ШУРЫГИН. Модест Алексеевич, вы возглавляете крупное информационное агентство. На вас замыкаются волны информации, новостей, болей и надежд. Держа, таким образом, свою руку на пульсе нашей страны, скажите: чем она сейчас живёт?

Модест КОЛЕРОВ. Мы, благодаря специально построенной платформе, проводим опросы, которые никто другой не может провести. Участвуют иногда 60 тысяч человек, иногда 80 тысяч. Обычный опрос — 30 тысяч участников. Что можно сказать по результатам таких опросов? Есть полный консенсус по «Бессмертному полку», против сдачи Курил, за День Победы — тут 90%! За возвращение Крыма — 95%. Это общенациональный консенсус. Наш народ — против пенсионной реформы, тут тоже 90%! Президент взял на себя ответственность поддержать эту инициативу правительства, исходя из каких-то соображений. Но народ, который не представлен политически, голосует против.

Главная проблема, которая сейчас волнует наш народ, — социальная несправедливость. Контраст между богатыми и бедными растёт, бросается в глаза, государственная пропаганда обслуживает богатых, демонстрирует их богатство. Сыплет этой солью и перцем в глаза людям. Это первое.

Второе — уничтожение социальной инфраструктуры, коммерциализация школ, больниц, социальной сферы. Идёт тотальное уничтожение всего этого. То, что формально бесплатно, всё равно оказывается и становится платным. Это противоречит Конституции, это противоречит абсолютному общенациональному чувству справедливости.

И, пожалуй, третий пункт, который не проявлен в нашей политике, но чётко идентифицируется в настроениях людей, — это многочисленные вопросы, возникающие вокруг миграции. Миграция раздражает наше народное большинство отсутствием единых правил игры, отсутствием единых стандартов жизни и труда. Наш народ — не подлец, но и не дурак. Он прекрасно видит, что гастарбайтеры находятся здесь в рабском положении. Но там, где раб, — там и рабская психология, там минимум связи с обществом, конфликтность в отношениях с ними, преступность и т.д. Надо этим заниматься, но никто этим в достаточной мере не занимается. Весь наш народ должен быть подчинён пусть имперским, но единым стандартам. Иначе это — развал, иначе это — гражданская и межэтническая война, то есть самое страшное для нас. Мы уже пережили однажды гражданскую войну. Где самые отвратительные качества человека выходят наружу, даже между родственниками. Кто-нибудь занимается решением этих вопросов?

Я, если так угодно сказать, — русский империалист. И поэтому я — интернационалист. Русский народ — это большой народ, это целая таблица Менделеева. Его сила — в разнообразии, но не надо быть дураками! Надо обеспечить качество приёмки и использование этих кадров. Это кто-то делает? Нет! Существуют многочисленные варварские очереди — проверка русского языка у жителей Белоруссии. А на каком же ещё, чёрт побери, житель Белоруссии языке, по твоему чиновному мозгу, говорит, кроме русского, скажи, пожалуйста?! Ты сидишь, кормишь целую дивизию дебилов, бездельников… Они проверяют у белорусов знания русского языка! Бюрократическая дикость — произвол — проявляется в этом. Суммируем. Социальная несправедливость — неконституционная, что самое главное.

Владислав ШУРЫГИН. Кстати, как пример. Недавно официально было озвучено, что мы вроде как официально открыли путь Донбассу к нашим паспортам, но при этом фактически поставили их в рабское положение. Потому что стоимость всех процедур превышает 10000 рублей, а для Донбасса, где средняя месячная зарплата — 10000 рублей, это деньги просто неподъёмные. Особенно — для социально незащищённых слоёв. Если вы строите империю, то должны понимать, что у вас есть люди, которые кровью доказали свою верность. И они не нуждаются в том, чтобы их как-то оправдывать, пытаться как-то проверить или тем более считать, что они вот пытаются «пролезть» к нам… Ведь, более того, это люди образованные, это люди воспитанные в том же самом поле культуры, это наши люди!

И последний вопрос. Вы — историк, и в начале этой нашей беседы сказали, что это даёт возможность заглядывать далеко и видеть большие горизонты времени. Для вас, как для историка, конечно, ключевой вопрос –— наше будущее. Есть ли оно у нас? И отводите ли вы сегодняшней России вот те самые временные лаги, которыми измерили историю России до 1917 года?

Модест КОЛЕРОВ. Я убеждён в том, что, пока есть человеческая история, будет существовать и Россия. Россия не исчезнет. Мы знаем, что история полна трупов народов и государств. Всё русло истории забито этими скелетами. Россия выживет. Но без социальной революции в защиту справедливости не обойдётся. Людоедский капитализм ведёт дело к тому, что он будет демонтирован. Я молю Бога, чтобы это обошлось без смуты…

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 14 января 2020 > № 3260168 Модест Колеров

Горячее направление: британский журнал признал Крым российским

Британский журнал признал Крым российским

Рафаэль Фахрутдинов

Один из самых продаваемых lifestyle-журналов Британии Good Housekeeping в одной из заметок назвал Крым российским полуостровом. Это возмутило посольство Украины в Лондоне, которое потребовало от британцев исправить материал. Месяц назад Киев жестко раскритиковал слова президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева о легитимном вхождении Крымского полуострова в состав России.

Посольство Украины в Лондоне возмутилось тем, что один из самых продаваемых lifestyle-журналов Британии Good Housekeeping в заметке назвал Крым российским полуостровом.

Материал британского издания касался способов путешествия в Москву, Санкт-Петербург или Крым, в тексте также упоминалось о введении в эксплуатацию Крымского моста.

Гневный комментарий по этому поводу украинское дипломатическое представительство опубликовало на своей странице в Facebook, снабдив его красной надписью: «Крым – это Украина!»

«Good Housekeeping, не вводите в заблуждение своих читателей! Безусловно, Крым стоит того, чтобы войти в число самых горячих направлений 2020 года, но это территория, находящаяся под военной оккупацией. Подумайте о советах путешественникам», — написало украинское посольство.

Месяц назад Киев жестко раскритиковал высказывание президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева о вхождении Крымского полуострова в состав России. По словам пресс-секретаря МИД Украины Катерины Зеленко, украинская сторона глубоко обеспокоена тем, что Токаев отрицает «аннексию» Крыма.

Она напомнила, что Киев всегда рассматривал Нур-Султан как своего партнера и друга, однако мнение Токаева противоречит принципам доверия, уважения независимости, государственного суверенитета, территориальной целостности и нерушимости границ, равноправия и взаимного невмешательства во внутренние дела Украины и Казахстана.

Также, по уверению Зеленко, признание Токаевым легальности присоединения Крыма нарушает общепризнанные нормы международного права, лежащие в основе межгосударственных отношений и зафиксированные в подписанном в 1994 году Договоре о дружбе и сотрудничестве.

Искомую фразу Токаев произнес в интервью немецкому изданию Deutsche Welle.

«Во-первых, мы не называем то, что произошло в Крыму, аннексией. То, что произошло, то произошло. Аннексия — это слишком тяжелое слово применительно к Крыму», — подчеркнул казахстанский лидер.

Реагируя на это заявление, министр внутренней политики, информации и связи Крыма Сергей Зырянов призвал президентов других стран разделить точку зрения Токаева.

В ноябре прошлого года компания Apple выполнила требования российских властей и внесла изменения в сервис «Погода» — теперь Республика Крым отображается в нем как территория России, сообщил журналистам глава комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев.

«Сегодня они [Apple] доложили, что, будем считать ошибка, устранена. Отражение в геопродукте Apple происходит в соответствии с законодательством Российской Федерации», — указал депутат.

По его словам, переговоры об исправлении ошибки в «Погоде» велись с весны текущего года, но затянулись из-за того, что российское представительство Apple выполняет лишь «техническую» функцию.

«Офис здесь у них больше технический. Переговоры они осуществляли с руководством компании, и те посчитали, что наши недоумения обоснованы. И на сегодня мы наблюдаем, что нарушения устранены», — пояснил парламентарий.

Чуть ранее Международный институт стратегических исследований, расположенный в Лондоне, назвал Севастополь российским городом. Об этом сообщалось на странице посольства Украины в Великобритании в Twitter.

В последнем номере журнала Survival, выпускаемого институтом, Севастополь упоминается как территория России. Украинское посольство выразило свое разочарование этим фактом и попросило исправить ошибку.

Американский профессор Лайл Голдстайн в своей статье, опубликованной в журнале The National Interest, призвал власти США «смириться» с тем, что Крым вошел в состав России.

Он рассказал о том, что Крым и Россия имеют общую историю. В связи с этим Голдстайн упомянул потери, которые были понесены при защите полуострова во время Второй мировой войны и Крымской войны.

Обозреватель также отметил, что Крым активно интегрировался в состав России. Кроме того, по словам Голдстайна, большинство крупных стран Европы устали от экономических санкций, введенных в отношении Москвы из-за полуострова, а также убытков от них.

Также он считает, что из-за увеличения напряженности вокруг Крыма между США и Россией может произойти реальный военный конфликт. Автор статьи просит дипломатов США договориться о «великой сделке», направленной на укрепление европейской безопасности.

Тогда же депутат бундестага от «Альтернативы для Германии» (AfD) Антон Фризен заявил, что европейские санкции против России не изменят статуса Крыма.

«Крым однозначно останется российским, это реальное положение дел», — подчеркнул парламентарий.

Основным бенефициаром антироссийских санкций являются Соединенные Штаты, добавил он. При этом у Евросоюза была альтернативная стратегия, не предполагавшая санкций. Она заключалась в «участии без признания» и проявляется в экономической и гуманитарной кооперации с Абхазией и Южной Осетией. Аналогичную стратегию имеет смысл применить и с Крымом, полагает Фризен.

Когда встречает Новый Год многонациональный народ России?

В нашей стране Новый год начинают отмечать с 31 декабря на 1 января. Самыми первыми встречают праздник жители Камчатки и Чукотки, а завершают жители Калининградской области, так как в России целых 11 часовых поясов. Но в многонациональной стране многие народы имеют свои даты для встречи Нового года.

Так, жители Чукотки отмечают Новый год в ночь с 21 на 22 декабря. Этот период считается днем зимнего солнцестояния, что олицетворяет возрождение природы и наступление весны. Праздник называется Пэгытти. Во время торжества разжигают костер, местные жители наряжаются в одежду красных оттенков и желают друг другу счастья, веселятся.

Буддисты отмечают праздник Цаган Сар в новолуние, которое в этом году состоится 24 февраля. Цаган Сар в религиозной традиции – праздник обновления природы. В этот день принято дарить подарки и угощения. Главная сладость праздника – пончики «борцоки», которые являются символом благополучия.

На Кавказе Новый год празднуют весной. Праздник называется Навруз, он совпадает с днем весеннего равноденствия. Во время торжеств принято разжигать ритуальный костер, чтобы избавиться от бед и болезней.

В Якутии Новый год отмечают в июне. Ысыах всегда сопровождается молитвами, танцами и играми. Обязательный атрибут этого праздника – традиционный напиток кумыс.

Поморы отмечают Новый год 14 сентября. По традиции на воду спускают зажженный плавучий маяк. Двери оставляют открытыми, чтобы счастье нашло дорогу в дом.

Для жителей Чувашии год начинается с праздника Сурхури. Он проходит целую неделю. Во время гуляний устраивают новогодние гадания, песни, танцы и игры.

У мордвы даты праздника совпадают с классическими датами России. Принято тщательно убирать дом, обязательно ставить наряженную елку, накрывать большой стол с национальными блюдами. Праздник длится до Рождества, так как надо обойти всех родственников. В гости традиционно приходят со своими угощениями.

В Татарстане Новый год также отмечают с 31 декабря на 1 января. Кыш-бай (Дед Мороз) и Кыр-Казы (Снегурочка) являются главными действующими лицами праздника. Новый год отмечают обязательно в кругу семьи. Блюда на праздничном столе преимущественно национальные: «Чак-Чак», «Губадия», «Урма».

Жители Северной и Южной Осетии отмечают Новый год 12-14 января. Стол всегда накрыт с изобилием, центром является осетинский пирог. Вся приготовленная пища предназначена только для членов семьи, ей не угощают гостей, чтобы не растерять все благополучие семьи в новом году.

И хоть даты празднования Нового года в разных регионах не совпадают, огромное население нашей многонациональной страны объединяют праздничная атмосфера и вера в лучшее!

Искажение итогов войны: Россия ответила на претензии Эстонии

В Госдуме ответили на посягательство Эстонии на земли России

Рафаэль Фахрутдинов

В комитете Госдумы по международным делам назвали посягательством на законные территории РФ слова спикера парламента Эстонии Хенна Пыллуааса о том, что Тартуский договор находится в реестре действующих договоров ООН. Москва считает такие выводы Таллина искажением истории и отказом от итогов Второй мировой войны.

Россия отвергает любые попытки посягательства на свои территории — так зампред комитета Госдумы по международным делам Алексей Чепа ответил на слова спикера парламента Эстонии Хенна Пыллуааса о том, что Тартуский договор находится в реестре действующих международных договоров ООН.

Тартуский мирный договор между РСФСР и Эстонией был заключен 2 февраля 1920 года в эстонском городе Тарту и предусматривал принадлежность эстонской стороне некоторых районов Ленинградской и Псковской областей. Соглашение утратило силу после вхождения Эстонии в состав СССР в 1940 году.

«Мы будем всячески противодействовать тем антироссийским законам, которые принимаются в Эстонии [по части] притеснения русскоязычного населения. Многие действия направлены на искажение истории Второй мировой войны. Мы это никогда не принимали и не будем принимать», — заявил в этой связи Чепа.

По его словам, слова Пыллуааса, сказанные в ходе новогоднего обращения к эстонской нации, не приведут ни к чему, кроме осложнения отношений с Россией, передает принадлежащее Григорию Березкину РБК.

Военный историк Юрий Кнутов напомнил, что в 1999 году Эстония сама подписала соглашение об установлении новых границ с РФ, а нынешние территориальные претензии Таллина противоречат итогам Второй мировой войны, передает РИА «Новости».

«Это фактически отказ от итогов Второй мировой войны. То есть Эстония отказывается признавать итоги войны и желает их пересмотреть.

Эстония находится на пороге экономического кризиса из-за окончания субсидирования Брюсселем, и ей выгодно раскручивать русофобскую карту», — указал эксперт.

В искомом заявлении Пыллуаас заявил, что 2 февраля будет 100 лет со дня подписания Тартуского мирного договора, заключенного между Советской Россией и властями Эстонской республики и установившего границу между двумя странами.

«После восстановления независимости все государства признали нас правопреемником Эстонской Республики во всех ее проявлениях, включая государственную границу», — подчеркнул Пыллуаас.

По Тартускому договору к Эстонии, в частности, отошла волость Нарва — включающая населенную ижорой и ингерманландцами территорию на правобережье реки Нарва, так называемую Эстонскую Ингерманландию (ныне входит в состав Кингисеппского района Ленинградской области).

Также Эстония получала волости Козе (в 1939 году переименована в Пийри) и Скарятино (в 1939 году переименована в Рая) — населенное этническими русскими правобережье Нарвы от устья реки Щучка до Чудского озера (ныне — часть Сланцевского района Ленинградской области).

Кроме того, к эстонской стороне отходил населенный русскими и сету Печорский край (ныне Печорский район Псковской области).

Министерство иностранных дел РФ неоднократно подчеркивало, что после вхождения Эстонии в состав СССР в 1940 году территориальные споры были разрешены. Тартуский мирный договор после этого утратил силу.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, в частности, говорила: «Мы уже неоднократно отмечали, что эта тема закрыта раз и навсегда, обсуждать ее не намерены. Тартуский договор принадлежит истории».

В 2005 году Россия и Эстония согласовали границу после более чем десяти лет переговоров. Подписав пограничный договор, эстонские депутаты включили в преамбулу договора упоминание Тартуского мира.

В мае 2019 года министр внутренних дел Эстонии Март Хельме указывал, что России должна «вернуть» Таллину 5,2% территории. Об этом он заявил в четверг, 9 мая, на пресс-конференции по итогам заседания правительства, когда журналисты напомнили ему о том, что запланировавшая поездку в Эстонию французский политик Марин Ле Пен признает Крым частью России.

В ответ на это Хельме сказал, что мировому сообществу надлежит предъявить территориальные претензии России не только по Крыму, но и по Восточной Украине, Абхазии и Южной Осетии.

«Двойных стандартов быть не должно, до сих пор в руках России находится и 5,2% территории Эстонии. Россия не хочет нам ни возвращать эту территорию, ни давать за нее компенсацию, ни вообще обсуждать этот вопрос», — заявил глава эстонского правоохранительного ведомства.

В то же время он напомнил, что Япония «терпеливо ждет, когда ей удастся вернуть себе Курилы», так и Эстония готова ждать, когда вопрос территорий будет решен в плоскости международного права.

Однако глава правительства Эстонии Юри Ратас сообщил, что Рига признает нынешнюю границу с Россией.

Первый заместитель председателя комитета Совфеда по международным делам Владимир Джабаров назвал территориальные запросы Эстонии «старой песней» и напомнил о том, что политическую независимость прибалтийская страна получила благодаря России.

«Это старая песня. Все вопросы по территориальной принадлежности закрыты и не обсуждаются. Только хочу напомнить, что Эстония приобрела свою государственность благодаря России. Думаю, в этот день, 9 мая, надо сказать «спасибо» России за руку помощи, которую она в свое время протянула эстонскому народу», — заявил сенатор.

"Миру" мир

Московские чипы приходят на смену иностранным в банковских картах отечественной платежной системы

Текст: Любовь Проценко

В 2020 году чипы иностранного производства карты отечественной платежной системы "МИР" впервые заменят на отечественные. Пилотная партия карт с дуальным чипом для бесконтактной оплаты уже выпущена. Воспользуется ею в качестве эмитента Почта Банк.

"Новый чип - полностью отечественный, разработанный специально для национальной системы платежных карт и соответствующий всем международным стандартам. Он имеет собственную операционную систему, что стратегически важно для информационной безопасности российской финансовой системы", - рассказал "РГ" заммэра Москвы по вопросам экономической политики и имущественно-земельных отношений Владимир Ефимов.

Производит чип в Особой экономической зоне "Технополис "Москва" компания "Микрон". Разработка уникальных технологий для платежной системы "МИР" - для нее очередной шаг в продвижении наших технологий. Сделать его помогла поддержка правительства Москвы налоговыми льготами "Технополиса Москва". Это, в свою очередь, позволило "Микрону" активно инвестировать в развитие новых технологий. По словам руководителя департамента инвестиционной и промышленной политики Москвы Александра Прохорова, компания в настоящее время выпускает уже более 12 миллионов чип-модулей для национальных платежных карт, биометрических загранпаспортов и других электронных документов."Сейчас российский рынок строится преимущественно на микросхемах иностранного производства, - отметила гендиректор "Микрона" Гульнара Хасьянова. - Произведенный в России банковский чип станет им достойным конкурентом не только в России, но и на международном рынке". Как сообщили в мэрии, "Микрон" в состоянии обеспечить потребность в чипах всех российских банков, в платежной системе "МИР" которых задействовано 20 миллионов карт в год. Уже сейчас каждая пятая из них работает с чипом этой компании. Напомню, помимо России карты "МИР" принимаются к оплате в Армении, Абхазии, Южной Осетии, Белоруссии, Казахстане, Киргизии, Турции и Великобритании.

Почта за рубеж

Владимир Путин поздравил лидеров стран с Новым годом

Текст: Кира Латухина

Президент России направил поздравления с Рождеством и наступающим Новым, 2020 годом главам государств и правительств, руководителям международных организаций.

Владимир Путин поздравил президентов Абхазии, Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и Южной Осетии, президента и премьер-министра Армении. В поздравлении главе Беларуси Александру Лукашенко российский лидер подчеркнул, что год был отмечен знаменательным юбилеем - двадцатилетием подписания Договора о создании Союзного государства. Путин выразил надежду на продолжение содержательного диалога и конструктивной совместной работы по развитию двустороннего стратегического партнерства и продвижению взаимовыгодных интеграционных процессов.

Направил президент послания и в страны дальнего зарубежья - президентам Аргентины, Бразилии, президентам Венесуэлы, Вьетнама, Республики Корея, Сербии, Сирии, Словении, Турции, Финляндии, Франции, Хорватии, Чехии, ЮАР, британской королеве Елизавете II и премьер-министру Великобритании Борису Джонсону, президенту и канцлеру ФРГ, премьер-министрам Венгрии, Греции, Израиля, Швеции, Японии, президенту и премьер-министру Индии, королю и королеве Испании, президенту и председателю Совета министров Италии, князю Монако Альберу II. В поздравлении президенту США Дональду Трампу Владимир Путин указал на особую ответственность двух держав за обеспечение глобальной безопасности и стабильности. Москва выступает за нормализацию двусторонних отношений и выстраивание равноправного диалога на основе взаимного учета интересов, подчеркнул он и еще раз подтвердил приглашение посетить Москву для участия в торжествах по случаю 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне.

В поздравлении председателю КНР Си Цзиньпину по случаю Нового года и в связи с приближающимся Праздником Весны российский лидер отметил, что за последнее время многое удалось сделать для укрепления всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, а договоренности по итогам прошлогодних встреч открыли новые перспективы взаимовыгодного сотрудничества в самых разных сферах.

Канадского премьера Джастина Трюдо Владимир Путин поздравил не только с Рождеством и Новым годом, но и с днем рождения. А президента Кубы и первого секретаря ЦК Компартии - еще и с национальным праздником: Днем освобождения. Также Путин направил поздравление Папе Римскому Франциску, заявив о намерении всемерно развивать конструктивный диалог со Святым Престолом, взаимодействие в целях защиты нравственных ценностей и построения справедливого мирового порядка. Поздравил глава государства и руководителей международных организаций. В опубликованном на сайте Кремля перечне поздравлений не было посланий, адресованных президентам Грузии и Украины. Впрочем, пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков пояснил, что "не все лидеры вошли в сообщение". "При необходимости будет добавлена информация", - заметил он.

Из рейса – без происшествий

ВАИ последовательно реализует комплекс мер, направленных на снижение аварийности с участием транспорта Министерства обороны.

За счёт чего удалось в уходящем году существенно сократить количество аварий по вине военных водителей? Какую цель преследует ведомственная целевая программа по безопасности дорожного движения на 2020–2022 годы? Что даст внедрение единой комплексной автоматизированной транспортной информационной управляющей системы (КАТИУС), предназначенной для контроля использования транспортных средств Вооружённых Сил? Появились ли позитивные результаты в работе по предупреждению дорожно-транспортных происшествий с участием военнослужащих при управлении личным транспортом? Будут ли оснащаться военные автомобили системой автономного экстренного торможения? Помогают ли сотрудникам ВАИ в гарнизонах юнармейцы в деле профилактики детского травматизма на дорогах?

На эти и другие вопросы «Красной звезды» отвечает начальник Военной автомобильной инспекции Министерства обороны Российской Федерации полковник Сергей ПОСТНИКОВ.

– В нашей стране в 2019 году, по данным ГИБДД, произошло более 152 тысяч ДТП. Это на 3,2 процента меньше, чем за аналогичный период прошлого года, а число погибших в них – 15,6 тысячи человек – по сравнению с 2018 годом снизилось на 8 процентов. Значит, соответствующие государственные структуры в рамках исполнения Указа Президента России Владимира Путина «О национальных целях и стратегических задачах развития на период до 2024 года», подписанного 7 мая прошлого года, уже смогли достичь определённых результатов. Напомню, что глава государства поставил перед Правительством РФ задачу обеспечить в 2024 году снижение смертности на наших дорогах в результате ДТП в 3,5 раза по сравнению с 2017 годом.

Сергей Юрьевич, а каков в уходящем году вклад в снижение аварийности на дорогах страны военной автомобильной инспекции? Удалось ли снизить количество аварий по вине военных водителей?

– Совместной работой органов военной автомобильной инспекции, командующих войсками военных округов и Северным флотом, командиров соединений и воинских частей в этом году удалось в сравнении с таким же периодом прошлого года практически вдвое снизить как количество дорожно-транспортных происшествий, совершённых военными водителями, так и число погибших и пострадавших в них людей.

Во исполнение майских указов Президента Российской Федерации и поручений Коллегии Министерства обороны от 18 сентября 2018 года в течение 2019 года выполнен целый комплекс мероприятий. Прежде всего министр обороны утвердил программу «Повышение безопасности дорожного движения в Вооружённых Силах в 2020–2022 годах». Во-вторых, сформированы военные автомобильные инспекции при всех военных базах за пределами Российской Федерации. В-третьих, решением начальника Генерального штаба Вооружённых Сил РФ – первого заместителя министра обороны Российской Федерации должностные лица военных автомобильных инспекций включены в состав комиссий по приёму экзаменов на право управления транспортным средством у обучающихся в образовательных учреждениях по направлению военных комиссариатов. Наконец, сняты учебные фильмы, направленные на пропаганду безопасности дорожного движения. Они размещены в открытом доступе на официальном сайте Министерства обороны и могут использоваться при проведении занятий с военными водителями и владельцами личного транспорта

– Вы упомянули о принятой в 2019 году ведомственной программе «Повышение безопасности дорожного движения в Вооружённых Силах в 2020–2022 годах». Какие цели в ней обозначены?

– Как я уже сказал, программа «Повышение безопасности дорожного движения в Вооружённых Силах Российской Федерации на 2020–2022 годы» утверждена министром обороны РФ 5 декабря 2019 года. Её цель – сокращение к 2022 году по сравнению с 2018-м количества дорожно-транспортных происшествий, совершённых военными водителями, а также снижение тяжести последствий в них на 20 процентов.

Общий объём финансирования программы за счёт средств бюджета Министерства обороны составляет более 2,5 млрд рублей.

В программу вошли мероприятия Государственной программы вооружения, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, профилактические и агитационно-пропагандистские мероприятия.

В разработке документа участвовали все центральные органы военного управления, шесть из них из числа основных её исполнителей. Главное управление военной полиции Министерства обороны является координатором и основным исполнителем программы.

Предварительные итоги её реализации подведём в конце 2020 года.

– Что дало создание единой комплексной автоматизированной транспортной информационной управляющей системы (КАТИУС), предназначенной для контроля использования транспортных средств Вооружённых Сил? Повлияло ли её внедрение на уровень аварийности?

– В настоящее время в военных автомобильных инспекциях используется автоматизированная информационная система ВАИ, которая предназначена для управления системой обеспечения безопасности дорожного движения в Вооружённых Силах. А в 2021 году планируется внедрение комплексной автоматизированной транспортной информационной управляющей системы КАТИУС ВАИ, которая, помимо управления системой обеспечения безопасности дорожного движения, будет иметь и опцию по контролю использования транспортных средств повседневной эксплуатации. В Вооружённых Силах в 2018 году проведена научно-исследовательская работа по разработке КАТИУС, а с 2020 года открывается опытно-конструкторская работа. Внедрение данной системы в войска и силы, в подразделения военной автоинспекции позволит в режиме онлайн получать всю информацию по водителю и транспортному средству на контрольном посту ВАИ, контролировать режим труда и отдыха водителей, а также получать информацию с баз данных ГИБДД МВД России по всем военным нарушителям правил дорожного движения и заносить в неё свою информацию по выявленным органами ВАИ нарушителям.

В то же время хотелось бы отметить, что уровень аварийности в основном зависит от личной дисциплинированности водителей и от их профессионального мастерства. Поэтому, на мой взгляд, для снижения уровня аварийности на первый план выходит подготовка водителей, так называемый человеческий фактор.

– Сергей Юрьевич, год назад в интервью «Красной звезде» вы говорили о планах подготовки ещё одного документа, название которого говорит само за себя: «Система работы по предупреждению дорожно-транспортных происшествий с участием военнослужащих при управлении личным транспортом». Этот документ принят? Если да, то что представляет собой системный подход к решению этой проблемы?

– Система работы по предупреждению дорожно-транспортных происшествий с участием военнослужащих Вооружённых Сил при управлении личным транспортом была разработана совместно с Главным военно-политическим управлением Вооружённых Сил и Управлением службы войск и безопасности военной службы Министерства обороны и утверждена 27 февраля 2019 года начальником Генерального штаба Вооружённых Сил – первым заместителем министра обороны.

В ней отражены все мероприятия, которые необходимо проводить с военнослужащими – владельцами личного транспорта, чтобы максимально снизить риск совершения ими дорожно-транспортных происшествий.

К сожалению, после проведения правовой экспертизы документа пришлось отказаться от проверки военнослужащих по базе данных ГИБДД, так как это противоречит Федеральному закону «О персональных данных».

В целом, я думаю, совместными усилиями всех заинтересованных органов военного управления и командиров воинских частей мы сможем остановить рост числа дорожно-транспортных происшествий на личном транспорте военнослужащих.

Начальник Генерального штаба Вооружённых Сил – первый заместитель министра обороны в своём перечне поручений от 12 августа 2019 года повторно обратил внимание на контроль за выполнение мероприятий, предусмотренных данной системой работы.

В отличие от значительного снижения уровня аварийности на служебном транспорте Вооружённых Сил ситуация с аварийностью на личном транспорте военнослужащих осталась на уровне прошлого года и требует продолжения нашей совместной работы с командирами воинских частей, их заместителями по военно-политической работе, другими должностными лицами в части пропаганды безаварийного вождения, неукоснительного соблюдения Правил дорожного движения, ответственности за свою жизнь и жизнь других участников дорожного движения.

– Представляется, что одной из действенных технических мер, направленных на снижение количества ДТП, могло бы стать оборудование военных автомобилей средствами автоматического предотвращения столкновений и удержания дистанции до впереди идущей машины, которые уже устанавливаются на легковых машинах некоторых марок, в основном премиального сегмента. Есть ли такие планы?

– Так называемую систему автономного экстренного торможения начали применять на автомобилях в Евросоюзе с 1 ноября 2015 года.

Отдельные автопроизводители договорились оборудовать все выпускаемые автомобили данной системой начиная с 2022–2024 годов.

Об оборудовании военной автомобильной техники системой активной и пассивной безопасности, закупаемой для нужд Министерства обороны по гособоронзаказу, необходимо говорить с начальником Главного автобронетанкового управления Министерства обороны, так как именно оно является довольствующим органом и заказчиком.

На наш взгляд, оснащение военной автомобильной техники системой активной и пассивной безопасности позволит снизить количество пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях.

Будем надеяться, что российский автопром, используя мировой опыт, рассмотрит возможность оборудования данной системой в первую очередь грузовых и специальных автомобилей, в том числе закупаемых для нужд Министерства обороны.

– Как себя зарекомендовал комплекс организации безопасного дорожного движения, принятый на снабжение в ВАИ в 2018 году?

– Этот комплекс, если говорить языком документов, предназначен для обеспечения управления силами и средствами ВАИ, контроля за передвижением воинских колонн (транспортных средств) по дорогам общего пользования с применением технических средств и систем, координации действий и оперативного маневрирования силами и средствами ВАИ при передвижении войск и сил, выявления и фиксации нарушений нормативных правовых актов в области дорожного движения, а также взаимодействия по средствам радиосвязи как с воинскими частями, так и с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти.

Комплекс ОБДД будет применяться в ходе подготовки и проведения мероприятий боевой подготовки, Армейских международных игр, форумов, парадов войск и других мероприятий с участием войск и сил, с использованием инновационных технических средств и систем, таких как АИС ВАИ, ГЛОНАСС, комплексы мини-БПЛА. При этом значительная роль отводится координации совместных действий органов ВАИ, войск и сил и взаимодействующих структур других федеральных органов исполнительной власти – МВД, ФСО, ФСБ России и Росгвардии.

– Ещё какие-то новинки в ВАИ в 2019 году поступали?

– В 2019 году в ВАИ поступило более 60 единиц специальных транспортных средств. В их числе 21 транспортное средство военной автомобильной инспекции для обеспечения передвижения войск, 14 передвижных комплексов обеспечения безопасности дорожного движения, 2 комплекса организации безопасности дорожного движения, 4 автомобиля дорожно-патрульной службы военной автомобильной инспекции УАЗ-3163-103-62 «Патриот», 10 специальных автомобилей военной полиции (бронированных) УАЗ-394511-03 «Есаул» и 10 мотоциклов.

Не без удовлетворения под­черкну: мы имеем 85 процентов современной перспективной техники, предназначенной для обеспечения безопасности дорожного движения.

– Помимо технических мер по снижению аварийности, в 2019 году, как известно, предпринимались и организационные. Так, органы управления и подразделения военной автомобильной инспекции были переподчинены командующим войсками военных округов и командующему Северным флотом. Способствовало ли это снижению числа ДТП с участием военного транспорта?

– Как я уже говорил, вместе с командующими войсками военных округов и Северным флотом мы добились существенного снижения уровня аварийности на служебном транспорте Вооружённых Сил. Повлияло ли на это переподчинение подразделений военной автомобильной инспекции, пока трудно сказать, прошло не так много времени. Результаты можно будет объективно оценить в наступающем году.

– Какие ещё меры организационного характера, направленные на снижение аварийности, были приняты в 2019 году?

– В 2019 году сформированы военные автомобильные инспекции при военных базах, дислоцированных в республиках Абхазия, Киргизия и Южная Осетия, что позволило сократить отрыв личного состава для выполнения обязанностей в составе формирований, созданных по временному штатно-должностному расчёту.

Кроме того, по инициативе начальника 12-го Главного управления Министерства обороны сформировано 13 отделений дорожно-патрульной службы при отдельных (территориальных) ВАИ в интересах и за счёт штатной численности 12-го Главного управления Мин­обороны. Эти подразделения созданы в целях обеспечения оперативного выполнения возложенных на 12-й Главк задач.

Эти организационно-штатные мероприятия позволят более эффективно решать основную задачу – снижение уровня аварийности на воинском транспорте и количества пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях.

– Что в уходящем году удалось сделать вашим подчинённым на местах в рамках профилактики детского дорожно-транспортного травматизма? Помогают ли сотрудникам ВАИ в этом деле юнармейцы?

– По традиции ежегодно, начиная с 2015 года, по согласованию с Главным управлением кадров Министерства обороны мы организуем конкурс детского творчества среди военных довузовских общеобразовательных организаций, находящихся в ведении Министерства обороны. Иными словами, среди суворовских и нахимовских училищ, кадетских корпусов. Всего таких учебных заведений около 30.

С конца 2018 года мы попробовали привлечь к участию в конкурсе вне общего зачёта юнармейские отделения и отряды юных инспекторов движения. И ребята откликнулись. В 2019 году в конкурсе приняли участие восемь общественных организаций.

По результатам конкурса первое место разделили Санкт-Петербургское суворовское военное училище и Оренбургское президентское кадетское училище, второе место присуждено Пансиону воспитанниц Министерства обороны и Петрозаводскому президентскому кадетскому училищу, третье место завоевали Казанское и Северо-Кавказское суворовские военные училища.

Среди учебных заведений вне общего зачёта победу одержало местное отделение Всероссийского военно-патриотического общественного движения «Юнармия» Богородского городского округа от Центра допризывной подготовки молодёжи города Ногинска Московской области.

Остальные учебные заведения отмечены в отдельных номи­нациях.

Лучшими воспитанниками в конкурсе признаны: Александр Ковалёв, Николай Скакун, Михаил Журавлёв и Темерлан Мендалин – от Санкт-Петербургского суворовского военного училища; Арина Чурсина, Артём Ушаков, Гор Карян, Александр Крылов, Софья Сайгашкина и Алексей Подскочий – от местного отделения ВВПОД «Юнармия» Богородского городского округа Московской области.

Все проекты, представленные участниками конкурса, активно используются при проведении мероприятий, направленных на пропаганду безопасности дорожного движения.

– Сергей Юрьевич, по традиции дайте совет по безаварийной эксплуатации автомобиля в зимних условиях. На что нужно обращать особое внимание за рулём в мороз, снег или, как сейчас сложилось в европейской части России, в оттепель?

– Перед началом эксплуатации автомобиля в зимний период необходимо проверить машину на пункте инструментального контроля у квалифицированных автомехаников, обратив особое внимание на:

– замену автошин на зимние, а в процессе их эксплуатации на давление воздуха в шинах, так как в связи с перепадами температуры окружающей среды давление воздуха может понижаться;

– аккумуляторную батарею, которая в зимний период находится в условиях усиленной эксплуатации;

– стеклоочистители и омыватели ветрового стекла – необходимо заправить бачок омывателя низкозамерзающей жидкостью и заменить щётки стеклоочистителя;

– обработку замков дверей и резиновых уплотнителей специальными противозамерзающими материалами;

– заправку автомобилей зимним топливом (в случаях с дизельными двигателями).

Зимняя езда предполагает особо опасный вид передвижения и требует повышенного внимания, сосредоточенности и максимально ответственного вождения.

При этом, во-первых, необходимо выдерживать увеличенную по сравнению с летним периодом дистанцию.

Во-вторых, тормозить очень осторожно, и если автомобиль оснащён антиблокировочной системой (АБС), лучше всего плавно нажимать на педаль. В противном случае блокировка колёс гарантирована. Если таковая отсутствует, то в гололёд поможет прерывистое торможение. Если коробка переключения передач механическая, то передачу выключать не следует.

В третьих, без необходимости не следует совершать резкие разгоны и повороты на большой скорости – это может привести к заносу.

В-четвёртых, особую осторожность следует проявлять перед светофорами и у остановочных пунктов общественного транспорта, где образуется наледь.

Будьте внимательны и осторожны! Поздравляю всех военных профессионалов и автолюбителей с Новым годом и Рождеством Христовым! Пусть же ваш автомобиль не подводит вас ни зимой, ни летом – никогда!

Александр Тихонов, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция. Транспорт. СМИ, ИТ > redstar.ru, 28 декабря 2019 > № 3253173 Сергей Постников

Карты «Мир» начнут принимать на Кипре

Завершить пилотный проект и обеспечить прием карт в банкоматах и POS-терминалах кипрского RCB Bank планируется уже в следующем году. Почему «Мир» с таким трудом пробивается за границу и в какие еще страны планируется внедрить платежную систему?

Кипрский RCB Bank планирует к концу первого квартала 2020 года завершить пилотный проект и обеспечить прием карт «Мир» в банкоматах и POS-терминалах банка. Кредитная организация уже провела первые тестовые операции по картам «Мир» на территории Евросоюза, сообщает «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу Национальной системы платежных карт.

Кипр стал первой страной, куда пришел «Мир», поскольку это одно из популярных мест летнего отдыха россиян, заявил директор по международному развитию платежной системы. Для старта это удачное направление, считает независимый финансовый аналитик Наталья Смирнова:

— Сейчас карта «Мир» есть у многих бюджетников, почти у всех. И это не всегда означает, что если это бюджетник, у него нет денег. В принципе основные моменты, куда ездят бюджетники, — это как раз Турция, Кипр, раньше был бы Египет. Поэтому логично начинать развитие за рубежом именно с тех мест, куда большое количество владельцев «Мир» выезжают.

— Кипр действительно можно назвать хорошим выбором в качестве первой страны?

— Они пошли очень грамотно, потому что нужно смотреть не только на страну, куда чаще ездят, но нужно смотреть еще и на страну, где карты имеют большее распространение и оплата картой не сопряжена с дополнительными транзакционными издержками. Например, если вы поедете в Турцию, то там очень часто говорят: вот если вы нам кешем оплатите, мы вам сделаем скидку, если вы заплатите картой, то это либо плюс 10%, либо это плюс 10 евро, либо плюс еще что-нибудь.

— На какие страны еще стоит обратить внимание «Миру»?

— Я думаю, что у нас достаточно популярна Испания, там карточки активно принимаются. Наверное, еще можно будет посмотреть на страны Восточной Европы.

— Почему «Мир» с таким трудом пробивается за границу? Вроде как уже два года существует система, амбиции большие, но что-то как-то не очень быстро.

— Я думаю, что это экономически, технически и политически сложно. Потому что если платежная система выходит на другие страны, то ей нужно законтачиться с местными банками, с местными системами и так далее, это требует времени и настройки.

Не исключено, что с Кипром по «Миру» договориться было проще всего, считает независимый эксперт Владимир Кононов.

«Возможно, определялась не столько востребованность, сколько тема, где было проще договориться и реализовать. Это только лишь мои домыслы. Я думаю, что вообще выходить на уже отработанный, развитый рынок, на котором есть определенные сложившиеся предпочтения потребителей и банков, достаточно сложно. Это касается не только банковских карт, это касается любого рынка. Выйти на рынок, на котором уже сидят сильные игроки, и занять там свое место непросто».

Сейчас картами «Мир» можно расплачиваться в Армении, Абхазии, Южной Осетии и Киргизии. До лета российская платежная система выйдет в Узбекистан, заявил на прошлой неделе глава НСПК Владимир Комлев. Что касается Турции, то компания — оператор «Мира» планирует решить этот вопрос к следующему туристическому сезону.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на «Правительственном часе» в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Москва, 23 декабря 2019 года

Уважаемая Валентина Ивановна,

Уважаемые члены Совета Федерации,

Коллеги,

Признателен за очередную возможность выступить перед вами в рамках «Правительственного часа».

Мы в МИД России дорожим отношениями, которые сложились между нами и обеими палатами Федерального Собрания. Ценим интерес законодателей к нашей работе. Для нас это важнейшее подспорье. Приветствуем нацеленность наших парламентариев на последовательное продвижение приоритетов России на международной арене через активное задействование методов парламентской дипломатии. В свою очередь мы делаем максимум для того, чтобы поддерживать ваши начинания в интересах эффективной реализации нашего внешнеполитического курса, утвержденного Президентом Российской Федерации В.В.Путиным.

Сегодня сопряжение усилий на этом направлении весьма актуально. Вряд ли стоит подробно говорить о том, что ситуация в мире остается весьма напряженной. Наши американские коллеги вместе со своими ближайшими союзниками пытаются затормозить, в том числе силовыми методами, объективный процесс формирования более справедливой и демократичной полицентричной системы мироустройства. Пытаются сдержать развитие новых мировых центров, которые появляются и укрепляют свои позиции не только в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), но в Африке и Латинской Америке.

В одностороннем порядке демонтируется архитектура стратегической стабильности и контроля над вооружениями. Вслед за Договором об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) США разрушили Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Сейчас «заматывают» вопрос о судьбе Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). В этом же ряду – выход Вашингтона из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД), отказ от ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), планы по милитаризации космоса.

Продолжается фрагментация пространства европейской безопасности. Усиливается военная активность НАТО вблизи наших границ. Наращиваются военные бюджеты стран альянса. Негативное влияние на мировую экономику оказывает широкое использование агрессивных методов недобросовестной конкуренции, а также грубое злоупотребление статусом доллара.

Из неготовности принять реалии многополярности появилась придуманная в ряде западных столиц концепция «порядка, основанного на правилах». Ее цель – подменить общепризнанные нормы международного права набором собственных внешнеполитических установок, которые каждый раз варьируются в зависимости от политической конъюнктуры. По сути дела, Запад хотел бы подменить коллективную работу в универсальных многосторонних форматах, прежде всего ООН, «келейными сходками», а принимаемые в их рамках решения навязать всем остальным.

Россия как ответственное государство, постоянный член Совета Безопасности ООН – препятствует воплощению этих деструктивных замыслов. Многим на Западе это явно не по душе, равно как и наша внешняя политика в целом. Поэтому на нас упорно пытаются «повесить» вину за чужие ошибки и просчеты. А, по сути, – наказать за самостоятельность и независимость в международных делах.

Сомнений быть не должно: никакое давление не заставит нас отойти от ориентированного на отстаивание национальных интересов внешнеполитического курса, от защиты основополагающих принципов международного права, прежде всего, закрепленных в Уставе ООН. При любом развитии событий мы способны надежно защитить безопасность нашей страны, обеспечить согражданам уверенность в завтрашнем дне.

При этом мы сами к конфронтации, как неоднократно подчеркивал Президент России В.В.Путин, не стремимся и стремиться не собираемся. В противовес деструктивной линии Вашингтона и его союзников продвигаем позитивную международную повестку, направленную на формирование благоприятного, добрососедского внешнего окружения, укрепление международной и региональной безопасности во всех ее измерениях. В этих целях используем потенциал членства в ключевых структурах глобального управления, прежде всего ООН, а также «Группы двадцати». Тем более, что именно на ее рассмотрение сегодня выносятся многие насущные проблемы современности. Хороший пример многополярной дипломатии – деятельность БРИКС и ШОС, саммиты которых Россия принимает в будущем году.

Уважаемые коллеги,

Сегодня фокус мировой политики и экономики смещается из Евроатлантики в Евразию. Для России, крупнейшей евразийской державы – развитие отношений с расположенными там государствами и интеграционными объединениями – безусловный приоритет. За последнее время на этом направлении достигнуты значительные результаты. Плодотворно развивается взаимодействие в рамках СНГ, Союзного государства, ОДКБ, которое реально способствует упрочению региональной стабильности. Особо хотел бы отметь сотрудничество в ЕАЭС. Об успешности данного интеграционного начинания говорят динамично развивающиеся внешние связи Союза. Уже заключены соглашения о свободной торговле с Вьетнамом, Сингапуром, Сербией, временное соглашение с Ираном. Вступило в силу Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве ЕАЭС-КНР. Ведутся переговоры о зонах свободной торговли с Израилем и Египтом. Принято решение о запуске переговорного процесса с Индией.

Продолжает укрепляться наше стратегическое партнерство с Китаем. В ходе государственного визита в Россию Председателя КНР Си Цзиньпина в июне этого года было объявлено о вступлении двусторонних отношений в новую эпоху. Российско-китайская внешнеполитическая связка играет важную стабилизирующую роль в мировых делах.

Продвигается особо привилегированное стратегическое партнерство с Индией. Углубляются связи с подавляющим большинством других партнеров в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Отмечу еще один формат – РИК (Россия, Индия, Китай), который продолжает действовать и который в свое время дал старт расширению на формат БРИКС.

Сегодня все более актуальной становится гармонизация различных интеграционных процессов на евразийском пространстве – от Атлантики до Тихого океана. На решение этой задачи ориентирована инициатива Президента России В.В.Путина о формировании Большого Евразийского партнерства с участием членов ЕАЭС, ШОС, АСЕАН и всех других стран континента. Работа в этом направлении уже ведется, в том числе через сопряжение планов развития Евразийского экономического союза и китайского проекта «Один пояс – один путь». Разумеется, в числе участников такого Большого Евразийского партнерства хотели бы видеть Европейский союз и его членов. Препятствий для этого нет.

Углубляется политическое сотрудничество и практическая кооперация с африканскими и латиноамериканскими государствами. Крупным дипломатическим событием года стал первый в истории саммит Россия-Африка. Реализация достигнутых по его итогам договоренностей придаст нашему взаимодействию по-настоящему системный характер.

Что касается США, то, как мы не раз говорили, готовы к поддержанию контактов на принципах взаимного уважения и баланса интересов. Прагматичное взаимодействие между нашими странами востребовано во имя стабилизации международной жизни. Наши предложения хорошо известны. Мяч – на американской стороне.

Уважаемые коллеги,

Мирное развитие страны тесно связано с эффективным купированием ключевых внешних угроз. Россия вносит крупный вклад в политико-дипломатическое преодоление многочисленных кризисов и конфликтов. Во многом благодаря усилиям российских военных и дипломатов нанесен серьезный урон международному терроризму на «дальних подступах». Сохранена сирийская государственность. Усилиями стран-гарантов Астанинского формата – России, Ирана, Турции – в этом году удалось запустить работу Конституционного комитета по политическому урегулированию сирийского кризиса.

Разумеется, имеем в виду и дальше содействовать стабилизации ситуации на всем Ближнем Востоке, включая Ирак, Йемен, Ливию, Ливан. На это нацелены инициатива Президента России В.В.Путина по формированию широкого антитеррористического фронта, а также российская Концепция коллективной безопасности в зоне Персидского залива и в сопредельных регионах.

Серьезным дестабилизирующим фактором остается внутренний конфликт на Украине. Преодолеть его можно лишь через последовательное выполнение минского «Комплекса мер», одобренного СБ ООН, что, конечно же, требует прямого диалога сторон. Именно об этом идет речь в принятом в Париже 9 декабря итоговом документе саммита «нормандского формата». Мы готовы и далее осуществлять посреднические функции в рамках Контактной группы. И конечно, будем жестко добиваться прекращения дискриминации русскоязычных граждан Украины.

Продолжим продвигать российские инициативы в таких областях, как предотвращение гонки вооружений в космосе, создание механизмов противодействия химическому и биологическому терроризму, согласование международного «кодекса поведения» в киберпространстве.

По-прежнему в фокусе внимания – сплочение многонационального и многоконфессионального Русского мира, развитие экономической дипломатии, защита прав наших журналистов за рубежом. В условиях укрепляющейся многополярности объективно возрастает значение межцивилизационного диалога. В 2022 г. в России – под эгидой Межпарламентского союза и ООН – состоится Всемирная конференция по межрелигиозному и межэтническому диалогу. Готовы самым тесным образом взаимодействовать с российскими законодателями в интересах ее эффективной организации.

Уважаемые коллеги,

Будущий год пройдет под знаком 75-летия Победы в Великой отечественной войне. Мы делаем максимум для противодействия фальсификации истории, сохранения доброго имени солдат-победителей, в целом для недопущения ревизии международно-правовых итогов разгрома нацизма, включая вердикты Нюрнбергского трибунала. В этом с нами солидарны наши союзники и партнеры, как подтвердил саммит СНГ в Санкт-Петербурге, где Президент России В.В.Путин сделал соответствующее сообщение. Солидарно с нами и подавляющее большинство членов мирового сообщества. Принятая буквально на днях Генассамблеей ООН российская резолюция по борьбе с героизацией нацизма – яркое тому подтверждение.

Будем и далее оказывать необходимую поддержку представляемым вами регионам по совершенствованию их внешних контактов и связей. Хорошо зарекомендовал себя Совет глав субъектов Российской Федерации при МИД России. Продолжим предоставлять площадки Министерства и наших загранучреждений для презентации регионов, оказывать содействие их деловым миссиям за границей.

Россия будет и впредь действовать ответственно, совместно с единомышленниками добиваться укрепления правовых, демократических начал международной жизни на основе принципов Устава ООН. Будем руководствоваться магистральной задачей – способствовать созданию максимально благоприятных внешних условий для развития страны, роста благосостояния наших граждан.

На этом хотел бы завершить свое вступительное слово. Благодарю за внимание. Готов ответить на вопросы.

Вопрос: Подводя международные итоги года, Вы отметили в программе «Большая игра» ряд существенных моментов в международной политике на фоне зашкаливающей русофобии. Можно ли услышать более подробную оценку заявления Канцлера ФРГ А.Меркель о том, что НАТО является единственной организацией, которая сможет защитить ФРГ? Насколько оно согласуется сегодня с позицией иных государств-членов НАТО, уверенных в необходимости построения новой архитектуры доверия, а также с реальным положением дел, в частности, недавними санкциями в отношении немецких и французских компаний, которые участвуют в закладке газопровода «Северный поток – 2»?

С.В.Лавров: Что касается прозвучавших из Берлина заявлений в контексте обсуждения мнения Президента Франции Э.Макрона о будущем НАТО, едва ли что-то могу добавить к тому, что я был поражен услышать из уст Германии, что ее может защитить только НАТО. Возникает вопрос: защитить от кого? Посмотрите на соседей Германии и сделайте выводы.

Касательно наших общих подходов к ситуации в Евроатлантическом регионе. В 90-е годы заключались договорённости между Россией и НАТО, провозглашались цели неделимой безопасности, когда никто не будет обеспечивать свою безопасность в ущерб безопасности других, когда нам было сказано, что никакие существенные силы не будут размещаться на территории новых членов Североатлантического альянса на постоянной основе, и многие другие шаги, укреплявшие доверие. Конечно, печально, что получается, что (как теперь выясняется, когда Запад просто отходит по инициативе США от всех этих договорённостей) на эти декларации, красивые политические заявления наши западные коллеги шли в 90-е годы исключительно потому, что видели в России ведомого партнера, слабого в геополитическом плане. Сейчас, когда мы пытаемся отстаивать в новых условиях те же самые принципы равноправия, взаимной выгоды, обеспечения единой и неделимой безопасности, Запад это уже не устраивает. Это, наверное, является частью общей линии на сдерживание Российской Федерации, которую проводят США и их ближайшие союзники. Она не вызывает какого-либо восторга, я считаю, у большинства членов Североатлантического альянса. Предложение Президента Франции Э.Макрона о том, чтобы посмотреть на общую ситуацию в стратегическом контексте и обсудить, как дальше развивать отношения с Россией, я считаю, отражением этих самых взглядов. Надеюсь, они получат практическое воплощение.

Насчет санкций, тут даже нечего говорить. Думаю, что после того, как США лишний раз продемонстрировали, что их дипломатия сводится прежде всего к устрашению разными методами – санкциями, ультиматумами, угрозами, когда наказывают ближайших сотрудников за то, что они решают свои экономические проблемы, задачи своей энергетической безопасности, думаю, ни одна страна в мире уже не должна сомневаться, что, если ей США что-то обещают, то бросят ее в любой момент.

Вопрос: Вопрос в контексте Вашего тезиса о продвижении наших интересов в Европе. На черноморском побережье Болгарии есть прекрасный санаторно-оздоровительный комплекс «Камчия», собственником которого является Мэрия Москвы. Его первоклассная материально-техническая база не уступает ни «Орленку», ни «Артеку». Все говорит о необходимости использования этой площадки для работы с нашими соотечественниками в Евросоюзе. Мы изучали этот вопрос, отработали концептуальную основу этого проекта. Никто не против его реализации, все «за» – и Мэрия Москвы, и Федеральное Правительство. Но с 2015 г. вопрос не решен. Между тем, угроза потери этого комплекса более чем реальная. Не пора ли Правительству поставить точку в этом вопросе и создать на базе «Камчии» российский гуманитарный центр в качестве основной зарубежной, культурно-гуманитарной площадки для продвижения наших интересов в Европе? Как Вы оцениваете перспективу реализации проекта и его необходимость?

С.В.Лавров: Согласен, что это уникальный проект. Если мы говорим о «мягкой силе», это ее идеальный образец в самом позитивном понимании. Место, которое пользовалось колоссальной популярностью у молодежи, спортсменов, у тех, кто хочет развивать контакты между людьми, между гражданами России, Болгарии и других стран. Нас тревожит, что в последнее время накопились очень негативные тенденции в ситуации вокруг этого комплекса. Ряд зданий закрыт, ряд находится в аренде. Не очень понятно отношение собственности, есть долги по налогам, накопление прочих весьма тревожных факторов. По итогам визита в Болгарию в марте этого года Председателя Правительства Российской Федерации Д.А.Медведева МИД подготовил записку по реализации всех договорённостей, в которой особое место было уделено как раз преодолению кризиса вокруг этого комплекса. В том числе было предложено, чтобы Мэрия Москвы, российское Правительство в лице, в частности, Министерства просвещения проработали варианты перевода этой собственности в федеральную и обеспечили бюджетное финансирование. Были установлены сроки в июне, представлены соответствующие доклады. Но, к сожалению, бюрократическая машина вращается медленно, поэтому не знаю, выдам ли большой секрет, но там также была В.И.Матвиенко, и мы сейчас готовим рассмотрение этого вопроса на оперативном совещании постоянных членов Совета Безопасности Российской Федерации. Надеюсь, что там с участием Председателя Правительства и всех ведомств, которые могут содействовать реализации этой схемы, мы сможем под председательством Президента простимулировать такое решение. Надеюсь, это будет сделано быстро, потому что, по нашей оценке, ситуация, правда, очень быстро деградирует.

Вопрос: Меняется ли отношение международного сообщества, прежде всего стран ЕС, США, к факту воссоединения Крыма с Россией? Имею в виду неофициальное признание в закрытых, кулуарных разговорах, если Вы, конечно, можете об этом сказать?

С.В.Лавров: Независимо от закрытых или открытых, кулуарных или некулуарных разговоров, все всё понимают. Упорство, с которым продолжают вворачивать упоминания Крыма в русофобские заявления по Украине, многим другим направлениям (нас сейчас обвиняют во всем: и в Сирии, и в Ливии – везде мы виноваты), заставляет задуматься над адекватностью людей, занимающихся реальной внешней политикой. Не понимать того, что Крым – это Россия, и что все три десятилетия, когда Крым волею судеб и вопреки желаниям его жителей находился вне Российской Федерации, – это была аномалия, значит, ничего не понимать в истории. Не буду по понятным причинам рассказывать о своих дискуссиях на эту тему со своими коллегами, но смею Вас заверить, что серьёзные люди давно все поняли. Продолжение вброса «крымской карты» в риторику, которой увлекаются некоторые наши западные коллеги, означает только одно – они «заряжены» исключительно одержимостью сдерживания Российской Федерации. Более разумных, более адекватных аргументов, которые хоть чуть-чуть могли бы восприниматься как предлог для серьезного разговора, у них попросту нет.

Вопрос: Временная комиссия Совета Федерации по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела России, руководствуясь бангладешской Резолюцией Ассамблеи Межпарламентского союза «Роль парламентов в предотвращении внешнего вмешательства во внутренние дела суверенных государств», ведет очень активный диалог с партнерами методами парламентской дипломатии о возможном ограничении вмешательства в суверенные дела.

Однако слышны голоса о нечетких формулировках о том, что в XXI веке возникают новые проблемы и вызовы. С этим трудно спорить, поскольку одним из немногих глобальных документов на эту тему является принятая 49 лет назад резолюция ГА ООН 36/103. С 1965 г. многое изменилось. В этой связи мы проводили видеоконференцию с нашими партнерами, где появилась идея о разработке международной группой некой концепции возможного документа, который бы на эту тему поставил окончательные ответы на вопросы. А «келейные сходки», о которых Вы говорили, – там все решают по-своему. К сожалению, далеко не в нашу пользу.

С.В.Лавров: Мы активно приветствуем позицию российских парламентариев по этой действительно острой теме. Мы, безусловно, видим важную роль, которую играет Временная Комиссия (ВК). В меру сил готовы оказывать всяческое содействие.

Вы упомянули о прецедентах, сложившихся в международно-правовой сфере, но резолюция Генассамблеи ООН – не обязательный документ, а рекомендательный. Тем не менее, когда решения принимаются консенсусом, это о многом говорит. Резолюция, принятая в 1965 г., одобрила Декларацию о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета. Это было первым примером нормотворчества ГА ООН, получившим консенсусную поддержку. В этой резолюции осуждалось не только вооруженное, но и все другие формы вмешательства во внутренние дела государств, уже тогда фиксировалась недопустимость применения государствами экономических, политических и иных мер принуждения другого государства к каким-либо действиям. Затем ГА ООН и мировое сообщество не оставляли своих усилий на этом поприще.

Через пять лет после этой резолюции, уже в 1970 г., была принята Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений между государствами. В ней значительный блок тоже посвящен недопустимости вмешательства во внутренние дела. В скобках отмечу, что в этой Декларации очень четко проводится линия на то, что принципы территориальной целостности и самоопределения наций не противоречат друг другу. Но правительства, претендующие на то, чтобы обеспечивать полную поддержку своей территориальной целостности, обязаны уважать внутри страны принцип самоопределения и, подчеркиваю, обязаны представлять интересы всего населения, проживающего на его территории. Это, в частности, к вопросу о ситуации в Донбассе и в Крыму.

Еще один документ был принят ГА ООН уже в 1981 г. – Декларация о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств. Она еще более детализировала соответствующие обязательства и раскрывала ответственность каждой страны. Среди решений, закрепленных там: обязанность воздерживаться от любых попыток дестабилизировать другое государство, развязывать клеветнические кампании, враждебную пропаганду с целью вмешательства во внутренние дела других государств, от использования и искажения вопросов о правах человека в качестве средства вмешательства. Этим наши западные партнеры грешат особенно. Мы считаем, что этот блок нормативных решений весьма существенен и, по сути дела, всеобъемлющий, охватывает все ныне известные формы вмешательства, может быть, за исключением киберпространства, которое используется скорее как медиум для продвижения все тех же историй. Важно указать на то, что, если в 1965 г. и в 1970 г. упомянутые документы принимались консенсусом, то уже в 1981 г. наши западные коллеги голосовали против этой резолюции. Видимо, уже тогда у них складывалось намерение не выполнять обязательства, закрепленные в консенсусных резолюциях ГА ООН.

Из наиболее свежих примеров. Когда в моду стали входить государственные перевороты, провоцируемые из-за рубежа, неконституционная смена власти, мы стали продвигать соответствующие тезисы в резолюцию, которая в последние три года принимается по инициативе латиноамериканских стран «Содействие установлению демократического и справедливого международного порядка». Там прямо заложены требования не допускать экстерриториального применения национального законодательства, попыток насильственного свержения законных правительств и вмешательства во внутренние дела кого бы то ни было. Соответствующие документы разрабатывались и принимались, помимо ООН, также в СНГ, ОДКБ, ШОС. Ясно, что все это рекомендации. Международно-правового, обязывающего документа на эту тему не существует, за одним немаловажным исключением – Устав ООН. Сейчас развивать конкретные, детализированные тезисы в обязывающий документ, я считаю можно и нужно. Другое дело, что мы должны быть реалистами – шансов на его одобрение в таком формате, который бы обеспечивал невмешательство во внутренние дела, мы практически не видим. Наши западные коллеги свою позицию давно обозначили, они будут ее придерживаться. Но продолжать эту работу нужно в любом случае, потому что все аргументы на нашей стороне.

Вопрос: Большинство из нас не являются профессиональными дипломатами, но, уверен, в этом зале все согласятся, что в реализации внешнеполитического курса России особая роль принадлежит загранучреждениям Россотрудничества. Однако во время общения с руководителями российских культурных центров в зарубежных странах мы убеждаемся, что их финансовое обеспечение весьма скромное. Иногда его хватает только на зарплату сотрудникам и аренду помещений. Особенно остро проблема стоит в государствах СНГ. Не видите ли Вы острой необходимости в улучшении финансирования российских культурных центров и возможного наделения их функциями рекрутинговых организаций в рамках реализации проекта «Экспорт образования».

С.В.Лавров: Безусловно, мы видим необходимость дальнейшей активизации деятельности Россотрудничества и его сети российских центров науки и культуры. Я бы не сказал, что в странах СНГ особенно проявляются проблемы, связанные с недостатком финансирования. Но в целом для Россотрудничества и наших культурных центров за рубежом такая проблема весьма актуальна, причем она далеко не новая. Когда К.И.Косачев руководил Россотрудничеством, было целое специальное совещание, посвященное прежде всего необходимости существенно повысить финансирование программной деятельности Россотрудничества, а не просто обеспечивать существование сотрудников этих центров за рубежом. Как Вы и сказали, львиная доля уходила и уходит по большому счету на зарплату. Поэтому у нас есть поддержка Президента России В.В.Путина, она пока еще не материализовалась в конкретные решения Правительства, но мы занимаемся этим вопросом, и соответствующая линия одобрена.

Что касается участия Россотрудничества в реализации проекта «Экспорт образования», то я не знаю, насколько это отражено в квотах, предоставляющихся иностранцам на обучение в российских вузах, но Росструдничество через свои центры реально участвует в подборе кандидатов для получения российских стипендий. Думаю, что если формально эта схема не распространяется непосредственно на программу «Экспорт образования», то это несложно сделать. В любом случае это будет правильно, потому что наряду с Министерством образования и науки России наши представительства на местах гораздо отчетливее себе представляют, как наиболее эффективно распределить те стипендии, которые выделяет государство.

Вопрос: Сергей Викторович, во-первых, хочу поблагодарить МИД России и лично Вас за решение важного для нашего региона вопроса. На одной из встреч с Вами поднималась тема отсутствия в Алтайском крае консульской службы Монгольской Народной Республики. Сегодня в Барнауле действует Почетный консул и введен безвизовый режим между нашими странами. Все это способствует развитию межрегиональных отношений. В продолжение темы развития дружеских и культурных связей между нашими странами мой вопрос касается популяризации русского языка в Монголии, интерес к которому сегодня возрастает. Это особенно необходимо в условиях нарастающей внутриполитической борьбы в Монголии накануне выборов в Парламент в 2020 году и активного влияния американских специализированных центров на общественную жизнь этой страны. На какой стадии находится исполнение Протокола 22-го заседания Российско-Монгольской межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству о готовности поддержать предложение монгольской стороны о направлении из России преподавателей русского языка в организации общего образования Монголии и прохождении специализации монгольских преподавателей у нас?

С.В.Лавров: Это зависит от сугубо практических шагов – подбора специалистов, обеспечения нормативной базы, финансирования. Мы сейчас активно распространяем, в том числе при поддержке руководства Совета Федерации, опыт организации повышения квалификации местных преподавателей русского языка, в частности пионером был Таджикистан. Это весьма эффективная схема. Она предполагает повышение квалификации и на курсах, которые проводятся непосредственно в Таджикистане, и для преподавателей-граждан Таджикистана, которые приезжают в Российскую Федерацию на специальные мероприятия. Сейчас мы распространяем такую схему и на Монголию. Не могу Вам сейчас сказать по срокам, поскольку там есть чисто технические вещи: надо подобрать людей для длительной командировки и др. Но у нас это один из приоритетных вопросов в плане продвижения позиций русского языка.

Вопрос: Через полтора месяца исполняется 75 лет Ялтинской конференции, где лидеры США, Великобритании и СССР обсуждали послевоенный мир. Каково отношение нашего Министерства иностранных дел к этому юбилею, и какова степень внимания США и Великобритании к памяти Ф.Рузвельта и У.Черчиля в связи с этими событиями?

С.В.Лавров: Мы будем отмечать юбилей Ялтинской конференции, как мы это делаем в отношении всех без исключения памятных дат Великой Отечественной войны и Второй мировой войны. Я не могу сейчас сказать, каково отношение США к этому конкретному юбилею. Мы обсуждали с нашими американскими коллегами ситуацию, которая сейчас складывается вокруг празднования 9 мая. Как Вы знаете, Президент США Д.Трамп, наряду с другими лидерами антигитлеровской коалиции и других государств, получил приглашение Президента России В.В.Путина принять участие в торжествах по случаю 75-летия победы 9 мая на Красной площади в Москве. Д.Трамп не раз, в том числе во время моего визита в Вашингтон, подчеркивал важность этой даты и свой интерес к тому, чтобы принять участие в этих мероприятиях, если позволит график.

Сейчас мы говорили об еще одной дате – непосредственно перед 9 мая будет отмечаться 75-летие встречи на Эльбе. У неправительственных организаций и ветеранских структур России и США, которые находятся в регулярном контакте, есть план отметить это мероприятие.

Думаю, что и по линии наших экспертов будут конференции и встречи, посвященные юбилею Ялтинской конференции.

По правительственной линии таких мероприятий, по крайней мере, на данном этапе, не согласовано.

Вопрос: Уже более года остается нерешенной проблема освобождение задержанных в Арабской Республике Египет правоохранительными органами этой страны пятерых граждан Российской Федерации. Студенты были задержаны в Каире 14 августа 2018 года. Только через пять с половиной месяцев удалось выяснить, что четверо граждан находятся в каирской тюрьме, судьба пятого до сегодняшнего дня не известна. Родители задержанных утверждают, что их сыновья злостного преступления не совершали, а их единственной виной может быть то, что они по незнанию или опрометчивости, своевременно не продлив визу, могли нарушить миграционное законодательство АРЕ. Следует отметить, что указанные граждане ранее не совершали никаких противоправных действий, фактов уголовных преследований не имеется, в том числе на территории РФ. Я обращался в МИД и в Консульский отдел Посольства России в Египте, к Послу Египта в Москве, однако до настоящего времени вопрос не решен. Прошу Вас проинформировать, какие предпринимаются меры, и какие шаги необходимо принять для скорейшего освобождения наших соотечественников, которые содержатся в учреждениях особого режима в Каире, а также для установления местонахождения гражданина Х.Дугиева.

С.В.Лавров: Меры нами принимаются с того самого момента, когда стало известно, что эти люди задержаны и арестованы по подозрению к причастности к деятельности т.н. «Исламского государства» и распространению экстремистской идеологии. К огромному нашему сожалению, власти дружественного нам Египта уклоняются от выполнения своих обязательств по Консульской конвенции, которая действует между нашими странами с 1975 г. Мы более двадцати раз обращались с официальными нотами с просьбой предоставить информацию о причинах задержания и факты. Ни на одно из этих обращений ответа не последовало. Устно нам говорят, что расследование носит закрытый характер, поэтому наших сотрудников не пускают ни на допросы, ни на судебные заседания, которые проводятся в режиме секретности. Двадцать четыре раза мы обращались с просьбой обеспечить консульский доступ к нашим гражданам. Из двадцати четырех было удовлетворено только два, и то совсем недавно – в июле и ноябре и этого года. Наши граждане высказали определённые жалобы, в том числе на возможности получать элементарные медицинские услуги. Мы официально сообщили об этом руководству пенитенциарного учреждения. Естественно, будем добиваться разъяснения причин, по которым они оказались в такой ситуации. Времени прошло уже достаточно много. Надеюсь, что наши египетские коллеги понимают необходимость выполнить свои обязательства по Консульской конвенции.

Что касается пятого человека, Х.Дугиева, то он, как известно, прибыл в Египет по туристической визе из Саудовской Аравии, и связь с ним утеряна с лета прошлого года. Мы добиваемся от Министерства иностранных дел и Министерства юстиции Египта содействия в установлении местонахождения нашего гражданина. Очередная нота была направлена полтора месяца назад, пока никакой реакции нет, и наши коллеги говорят, что им ничего о нем не известно.

Будем продолжать добиваться внимания к этой теме. Мы ставим ее и в МИД, и в Министерстве юстиции Египта. Летом этого года ставили эту тему в ходе встречи министров иностранных дел России и Египта в формате «2+2», которая состоялась в Москве. При ближайшем контакте с Министром иностранных дел АРЕ С.Шукри я передам ему очередное официальное развернутое письмо на эту тему.

Вопрос: Уважаемый Сергей Викторович! Думаю, что многие коллеги со мной согласятся, что далеко не все наши министры вызывают такое доверие и даже гордость, как Вы. Вы говорили в своем докладе о необходимости преемственности как основы стабильности международно-правовых актов, принятых в предшествующие годы, в частности в 1981 г. и даже ранее. Надеюсь, это относится и к отечественным правовым актам. В связи с этим у меня исторический вопрос. Наши предшественники-парламентарии в 1989 г. приняли на основе парламентского расследования правовые акты, дав оценку Пакту Молотова-Риббентропа на IIСъезде народных депутатов СССР. Там были даны четкие оценки и характеристики этого документа. В последнее время наблюдается тенденция пересмотра, переоценки ретроспективно этого документа, и этот акт подается едва ли не как высшее достижение внешней политики нашей страны. Каково Ваше отношение к этому?

С.В.Лавров: Когда в 1989 г. принимались те решения, о которых Вы упомянули, мне казалось, что все излагали свое мнение, свою оценку на основе тех знаний, которые были в то время у делегатов Съезда народных депутатов (если я правильно помню, именно там принимался этот документ). Откровенно говоря, после тех решений нашей законодательной власти, после постановлений, которые были посвящены и этой дате, и печальным событиям, происходившим в отношениях между Советским Союзом и целым рядом стран Восточной Европы, когда были расставлены все точки над «i» и в наших отношениях с Венгрией, Чехословакией, Польшей, другими странами бывшего Варшавского договора, мне казалось, что наступала новая эра. Наверное, всем казалось, в том числе и депутатам. Были приняты договоренности, о которых я уже упоминал: и о том, что НАТО не будет расширяться, и о том, что мы будем иметь единую и неделимую безопасность, а историю оставим историкам. По большому счету, вот такая была атмосфера в то время.

Мы наблюдаем в последние годы, причем это началось задолго до событий февраля и марта 2014 г., как начинается настоящая историческая агрессия против России. Нашу страну, наш бывший Советский Союз, в котором все республики так много сделали для победы над фашизмом, обвиняют чуть ли не в том, что мы вместе с Гитлером несем равную ответственность за развязывание Второй мировой войны. Я считаю, что та дискуссия, которая разворачивается в последние годы, стимулирована нашими западными коллегами. Потому что, если они начинают без зазрения совести перевирать историю, если они хотят в истории видеть только то, что выгодно им, и молчать про то, что их предшественники делали на своих высоких постах накануне Второй мировой войны, да еще и сразу после Первой мировой войны, - наверное, единственным ответом на это является углубление в источники, в документы.

На неформальном заседании лидеров Содружества независимых государств (СНГ) в Санкт-Петербурге 20 декабря Президент Российской Федерации В.В.Путин на эту тему достаточно подробно говорил. Считаю, что разговор о тех временах должен вестись исключительно на основе фактов. Мы представили факты. Факты, которым в 1989 г. мало кто вообще уделял внимание. Тогда всем казалось, что всё, конец истории, в «холодной войне» победил Запад, все должны признавать только то, что выгодно Западу. Было так, к сожалению. Но мы за 20 лет этого века смогли немного изменить отношение к Российской Федерации как к стране, которая будет постоянно ведомой и будет постоянно каяться и извиняться (я упоминал об этом). Мы же не отрицаем наличие Пакта Молотова-Риббентропа. Мы далеко не идеализируем этот документ. Мы просто показываем ретроспективу и, если хотите, гносеологию его возникновения. Президент Российской Федерации В.В.Путин сообщил, что пишет большую статью на эту тему. Мне кажется, что это очень полезная работа, чтобы видеть историю во всех ее аспектах, а не только выборочно.

Вопрос: Сергей Викторович, хочется услышать Ваше мнение насчет упрощения процедуры пересечения границы между Россией и Южной Осетией. Мы – единый народ, Вы об этом хорошо знаете. Родственные связи, транспортные пересечения, ввоз транспорта – это сегодня большая проблема на границе между Южной и Северной Осетией. Вы знаете, что на все 100 % там проживают граждане Российской Федерации. Хочется услышать Ваше мнение по этому вопросу и, конечно, Вашу поддержку.

С.В.Лавров: Простите, у нас какие-то проблемы возникают при пересечении границы? У нас нет визового режима.

Вопрос: Ввоза транспорта и пересечения.

С.В.Лавров: Это надо к пограничникам. Мы отвечаем только за пересечение границы гражданами. Если транспорт, то там есть сфера для правоохранительных органов, но визового режима у нас не существует.

Вопрос: Не могли бы Вы нас кратко проинформировать об итогах Вашего визита в США, о встрече с Вашим коллегой Госсекретарем США М.Помпео, с Президентом США Д.Трампом. Видите ли Вы перспективу нормализации отношений с США и по каким направлениям? В этой связи Президент Российской Федерации В.В.Путин однозначно заявил, что мы готовы продлить Договор СНВ-3 без всяких условий, подписать хоть завтра. Какова позиция США? Сохраняется ли у нас надежда на некоторую стабильность в этой части и безопасность?

С.В.Лавров: В ходе визита в США обсуждались все вопросы, которые стоят на нашей повестке дня: двусторонние, региональные, международные, с упором на глобальную безопасность и стратегическую стабильность. Мы констатировали, что по ряду направлений – их немного, но тем не менее – возобновилось нормальное взаимодействие. Уже состоялись два раунда консультаций по контртерроризму, которые были начаты уже давно, но подвешены администрацией Б.Обамы. Состоялись и продолжаются контакты между специальными представителями по Афганистану, причем в тройственном формате – с участием Китая, а порой подключается и Пакистан. Налажены консультации по Сирии и по линии военных, и по линии дипломатов. У нас есть канал взаимодействия по Корейскому полуострову. Не могу сказать, что по всем этим направлениям мы одинаково позитивно движемся, но само наличие каналов, конечно, помогает лучше понимать намерения друг друга и создает возможность для того, чтобы американцы слышали и нашу точку зрения, в том числе по проблеме Корейского полуострова, которая сейчас может приобрести новое кризисное измерение.

Что касается СНВ-3, да, я привлек к этому внимание, в том числе выступая в Вашингтоне на переговорах с Госсекретарем США М.Помпео и Президентом США Д.Трампом. То, что сказал Президент России В.В.Путин, является прямым ответом на попытки спекулировать на ситуации вокруг Договора СНВ-3 и выдавать сохраняющиеся у нас вопросы к тем действиям, которые предпринимают США при выводе из засчета некоторых носителей, за нежелание продлевать Договор СНВ-3 и попытку «свалить» все на США. Как раз все наоборот. Когда В.В.Путин сказал, что мы готовы хоть завтра – в любом случае, до конца года – продлить Договор без всяких предварительных условий, этот козырь был выбит у них из рук. Теперь американцам придется как-то излагать свою позицию. То, что они постоянно приплетают КНР, Вы знаете нашу позицию. Китай публично заявил о том, что он не заинтересован, не готов и считает ненужным участвовать в переговорах о сокращении своих потенциалов, учитывая их несопоставимость с российскими и американскими. Мы эту позицию уважаем. Если в США убеждены в абсолютной безальтернативности расширения процесса переговоров на другие страны, то, наверное, США должны, во-первых, напрямую разговаривать с этими странами, во-вторых, положить на бумагу, как они видят повестку дня для такого рода контакта.

Когда мы обсуждали с М.Помпео несправедливость претензий в наш адрес, что мы не уговариваем Китай, он сказал, что Вашингтон ведет речь не о том, чтобы сокращать, а о том, чтобы установить некие общеприемлемые условия, транспарентность, правила. Если это так, пусть они положат это на бумагу. Мы им об этом сказали. Но уговаривать мы никого не собираемся. Если американцы примут наше предложение о безусловном продлении Договора, то, мы считаем, все мировое сообщество только выиграет. Мы не допустим ситуации, когда не останется ни одного инструмента, регулирующего сферу стратегической стабильности. Параллельно с продлением Договора можно продолжать дискуссии о том, как он конкретно реализуется, и американцы могут, не находясь в положении цейтнота, продвигать свои многосторонние инициативы, которые, повторю еще раз, хотелось бы увидеть на бумаге в конкретных формулировках. Пока этого нет.

Вопрос: Мы видим, как в последние годы деградируют международные институты, соглашения, организации, как выходом США из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе (СВПД) практически обнулен авторитет Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), которое утверждало, что никаких нарушений со стороны Ирана нет. Мы видим, как обнулили роль Всемирной торговой организации (ВТО), объявляя торговые войны и т.д. Можно было бы привести много других примеров. Скажем, Всемирное антидопинговое агентство (ВАДА), казалось бы, международная спортивная организация, но там 14 или 16 человек с одного континента, из одной группы стран, могут принять решение о недопуске всей страны к Олимпийским играм, нивелируя роль Международного олимпийского комитета (МОК). Выход из ДРСМД, разрушение системы стабильности и безопасности. Как Вы прогнозируете, что будет вообще с международными институтами, международными правилами, которые ежедневно попираются и разрушаются? Хорошая или плохая, но это все-таки система международных правил, в которой жили страны?

С.В.Лавров: Да, это очень тревожная тенденция. Наши западные коллеги стараются не просто внедрить правила, изобретенные ими вместо универсальных норм международного права, но пытаются откровенно приватизировать секретариаты международных организаций. Наиболее ярко это проявляется в Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). Те безобразия, которые там творятся, сейчас всплыли наружу, потому что многие честные эксперты, работавшие по контрактам с этой организацией, категорически не согласились с теми манипуляциями, которые проводились с результатами обследования места инцидента в апреле 2018 г. в сирийской Думе. Когда дистанционно проведенный анализ лег в основу доклада, в котором сплошь и рядом употреблялись оговорки типа «скорее всего», «у нас есть все основания полагать», «нет других вразумительных объяснений», вся вина за это возлагалась на сирийское правительство. Если Вы помните, мы в то время предприняли целый ряд мероприятий, показывая фейковый и постановочный характер всего того инцидента. Привозили показанных «Белыми касками» по телевизору «жертв» якобы химической атаки в Гаагу. Они излагали свою прямую, правдивую версию событий, которая начисто опровергала спекуляции «Белых касок», которые легли в основу доклада Технического секретариата ОЗХО, тем самым превратив этот секретариат в распространитель лживых сведений. Это не должно остаться без ответа.

Валентина Ивановна, Вы упомянули, что решения ВАДА принимаются полутора десятками людей, одиннадцать из которых – члены НАТО, а также Австралия, Япония, одна африканская страна и одна латиноамериканская страна. Примерно такой же состав граждан соответствующих стран стоит за тем, что происходит в ОЗХО.

Я не хочу сказать, что кто-то у нас должен быть свободен от ответственности. Нарушения допинговых правил случаются в России – это признавалось. Поэтому мы радикально реформировали соответствующие структуры – Российское антидопинговое агентство, была создана лаборатория на базе МГУ им.М.В.Ломоносова. Но допинговые правила нарушаются и в большинстве других стран, в том числе и в очень уважаемых европейских спортивных державах. Мы все об этом знаем. И когда весь пафос борьбы с допингом уходит исключительно на то, чтобы присоединиться к голосу тех, кто хочет сдерживать Россию всеми методами на всех направлениях, имеются основания оценки явной политизированности такого рода действий. Мы внимательно следим за тем, какая будет реакция на информацию, которая поступила из Следственного комитета России о том, что был второй документ, который представил Г.М.Родченков. Он был фальсифицирован с точки зрения базы данных, искажал базу данных. Посмотрим, насколько ВАДА сможет открыто, транспарентно и честно обсуждать этот вопрос. Точно так же посмотрим, как ОЗХО в лице своего Секретариата сможет открыто и честно обсуждать те факты, которые оказались в публичном пространстве и просто развенчивают миф о независимости и объективности этого Технического секретариата.

Но проблема гораздо шире. Валентина Ивановна, Вы абсолютно правильно сказали. Эта тенденция наблюдается и в целом ряде других многосторонних структур. Надо мобилизовывать мировое сообщество – как бы банально ни звучала эта фраза – на противодействие подобным тенденциям. Надо отстаивать универсальные нормы, воплощенные в Уставе ООН – само собой, – в конвенциях по различным видам международной деятельность. В той же сфере химического разоружения есть Конвенция о запрещении химического оружия. В соответствии с этой Конвенцией только консенсусом можно решать любые вопросы, связанные с деятельностью Технического секретариата. Наши западные коллеги, нарушив этот консенсус, положения Конвенции, наделили Технический секретариат несвойственными ему функциями, которые вторгаются в прерогативы Совета Безопасности ООН. Тем самым были попраны принципы международного права и созданы те самые правила, о которых мы говорим. Решение принималось голосами менее 50% государств-участников Конвенции. Конвенцию можно менять, внося поправки, обсуждая, принимая и ратифицируя их всеми участниками Конвенции. Это правовой путь. Да, он дольше, чем судилища, которые пытаются ускорить через приватизацию секретариатов международных организаций, но в любом случае только консенсусный путь, консенсусная эволюция международного права может обеспечить устойчивость мирового развития.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 23 декабря 2019 > № 3245354 Сергей Лавров

Подход Австралии к сотрудничеству с Россией

Александр Королёв – Доцент факультета социальных наук Университета Нового Южного Уэльса, Австралия.

Резюме Хотя восточные территории России, включая Дальний Восток и Сибирь, находятся на большом расстоянии от Австралии на карте мира, они не так уж далеки в геополитическом, геоэкономическом и даже социально-политическом смысле. Эти особенности, влиявшие на развитие двух стран на протяжении нескольких столетий, пусть и с разной интенсивностью, имеют много общего.

Краткое содержание

Российский Дальний Восток во многом похож на Австралию с точки зрения геополитики, геоэкономики и даже по своим социально-политическим особенностям. Однако экономическое сотрудничество между Россией и Австралией в последнее десятилетие шло на спад. Двум странам не удалось реализовать потенциал сотрудничества, появившийся к концу холодной войны. Основные барьеры для развития двусторонних отношений обусловлены внешними факторами. Со стороны Австралии существенный системный барьер для сотрудничества с Россией на Дальнем Востоке и за его пределами — её глубокая вовлечённость в американские структуры безопасности, проведение политики в соответствии с интересами Вашингтона и отсутствие независимости в принятии внешнеполитических решений. В результате российско-австралийские отношения во многом определяются отношениями между США и Россией, а также ЕС и Россией, то есть характером взаимодействия Москвы и Вашингтона или Москвы и Брюсселя. Со стороны России всё более напористая и подчас агрессивная внешняя политика, а также политическая активность в островных государствах южной части Тихого океана способствовали ухудшению её отношений с Канберрой. Хотя на российском Дальнем Востоке имеются возможности для сотрудничества, главным образом в горнодобывающей промышленности, нынешний режим санкций в отношении России, в котором участвует Австралия, серьёзно подрывает перспективы сотрудничества как напрямую, создавая барьеры для австралийских инвесторов, так и косвенно, осложняя политический климат российско-австралийских отношений.

Развитие российского Дальнего Востока: значимость для Австралии

Хотя восточные территории России, включая Дальний Восток и Сибирь, находятся на большом расстоянии от Австралии на карте мира, они не так уж далеки в геополитическом, геоэкономическом и даже социально-политическом смысле. Эти особенности, влиявшие на развитие двух стран на протяжении нескольких столетий, пусть и с разной интенсивностью, имеют много общего. Географическая удалённость административных центров и традиционный отказ держать в страхе далёкую администрацию, низкая плотность населения, огромная территория, экономические моде.ли, преимущественно основанные на извлечении полезных ископаемых, а также использование обеих территорий в качестве каторжных поселений[1] — всё это было отличительными особенностями как Австралии, так и российского Дальнего Востока и Сибири.

Однако схожесть природных условий и траекторий исторического развития не претворилась в плодотворное сотрудничество или, по крайней мере, не помогла извлечь уроки из опыта развития друг друга[2]. Динами.ка взаимодействия и сотрудничества Австралии и России в лучшем случае была прерывистой. Вслед за позитивным началом после «первого знакомства» в начале XIX в. наступил период антагонизма во второй половине сто.летия. Союзнические контакты в годы Первой мировой войны сменились разрывом дипломатических отношений после большевистской революции в России. Вторая мировая война снова сделала СССР и Австралию де-факто союзниками на короткое время, однако в годы холодной войны две страны оказались в противоположных соперничавших военно-политических блоках, вследствие чего в начале 1950-х гг. дипломатические связи между ними были полностью разорваны. Несмотря на некоторое «потепление» в отношениях между СССР и Австралией в 1970-х гг. в период лейбористского правительства Гофа Уитлэма в Австралии, общая атмосфера недоверия и подозрительности по-прежнему омрачала отношения, препятствуя экономическому сотрудничеству и развитию торговли между двумя странами: торговый оборот оставался на крайне низком уровне.

Распад СССР и последовавшие фундаментальные политические и экономические перемены в России открыли новые возможности для сотрудничества. Восприятие друг друга резко улучшилось. В 1997 г. в кон.тексте политического сближения после окончания холодной войны отношение Канберры к России было сравнительно позитивным, при этом со стороны Австралии акцентировалось внимание на азиатско-тихоокеанском будущем России. Так, согласно официальному документу австралийского правительства по внешней и торговой политике, в краткосрочной перспективе внимание России, вероятно, будет преимущественно сосредоточено на западных государствах, поэтому вряд ли можно ожидать, что она превратится в Азиатско-Тихоокеанскую державу с существенным влиянием в данном регионе. Однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе «Россия должна рассматриваться в качестве серьёзного игрока в Азиатско.Тихоокеанском бассейне»[3]. Более того, «когда российская экономика стабилизируется, интересы Москвы в Тихом океане будут расширяться, что может принести потенциальные выгоды для австралийской внешней торговли и инвестиций»[4]. Правительство Австралии также пообещало «побуждать Россию играть конструктивную роль в азиатско-тихоокеанской политике, осознавая, что Россия останется глобальным игроком, а развитие восточно-азиатского вектора поможет ей вывести свою экономику из переходно.го периода. Развитие Россией долгосрочных отношений не только с США, но и с Китаем, Японией и Индией, будет иметь большое значение для без.опасности Азиатско-Тихоокеанского региона».

Эта позитивная оценка была закреплена в программном документе правительства Австралии по внешней политике и торговле 2003 г. Там также утверждалось, что «Россия могла бы стать более важным партнёром [для Австралии]. Переход от плановой экономики к рыночной, а также интеграции в мировую экономическую систему, будет сложным и постепенным процессом. Однако зависимость от внешних рынков, капитала и технологий, а так.же стремление вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) будет стимулировать более активную вовлечённость России в мировую экономику. Австралия может стать для России ценным экономическим партнёром ввиду существующего в ней запроса на содействие в разработке своих огромных природных ресурсов»[5].

В ответ Россия высоко отзывалась о российско-австралийских отношениях, пытаясь укреплять контакты с политическими элитами Австралии. Визит президента Владимира Путина в Австралию в сентябре 2007 г. и по.следующие встречи президента Дмитрия Медведева с премьер-министром Австралии Кевином Раддом в ноябре 2008 г. и апреле 2009 г. помогли интенсифицировать двусторонний политический диалог. Бывший посол России в Австралии Александр Блохин заявил в 2009 г., что «уровень отношений между двумя странами, достигнутый за последние три года, никогда ещё не был столь высоким»[6].

В статье, опубликованной в Australian Journal of International Affairs (крупном австралийским журнале по проблемам международных отношений) в 2012 г. в честь 70-й годовщины установления дипломатических отношений между Российской Федерацией и Австралией, министр иностранных дел России Сергей Лавров высоко отзывался о многочисленных международных форматах и механизмах взаимодействия России и Австралии. К ним относится Смешанная Российско-Австралийская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, состоящая из рабочих групп по сотрудничеству в сельском хозяйстве, горнодобывающей промышленности, торговле и инвестициях, мирному атому, а также организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), фо.рум «Азия — Европа» (Asia — Europe Meeting, ASEM), Региональный форум АСЕАН (АРФ) и Совещание министров обороны стран–членов АСЕАН и диалоговых партнёров («СМОА плюс»). Лавров также подчеркнул значимость развития сотрудничества со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), «неотъемлемой частью» которого является Россия. Таким образом, особое внимание следует уделить «органичной интеграции […] в систему региональных экономических связей и использованию уникальных источников роста в АТР для инновационного развития национальной экономики, в основном в отношениях с Сибирью и Дальним Востоком»[7]. В контексте переориентации России на Восток утверждалось, что прогресс, которого удалось добиться в отношениях между двумя странами, «открывает вдохновляющие перспективы для достижения более высокого уровня развития российско-австралийских отношений» и создаёт «необходимые условия для дальнейшего наращивания сотрудничества между двумя странами»[8].

Однако экономическое сотрудничество, несмотря на некоторые признаки улучшения, так по-настоящему и не началось. Оборот двусторонней торговли оставался очень скромным по сравнению с торговлей России и Австралии с большинством других стран АТР. Более того, достигнув исторического максимума в 2011 г. (чуть менее $1,1 млрд, торговый оборот начал стремительно снижаться, упав ниже уровней последних лет холодной войны. Аналогичным образом, в сфере прямых иностранных инвестиций нестабильный повышательный тренд сменился негативной динамикой. Так, прямые российские иностранные инвестиции в Австралии, превысив $1,2 млрд в 2013 г., упали до $431 млн в 2014 г., а затем — до менее $200 млн в 2016 г. То же можно сказать и об австралийских инвестициях в Россию, которые с 2010 до 2013 гг. выросли с $50 до $65 млн, а затем упали до $62 млн в 2014 г.[9]

Несмотря на довольно скромный объём инвестиций, осуществлялись некоторые значительные проекты для российского Дальнего Востока и Сибири. Основными австралийскими инвесторами в России были горно.добывающие компании, такие как BHP Billiton и Rio Tinto, тогда как главными российскими инвесторами в Австралии были компании «РУСАЛ», «Норильский никель», «Магнитогорский металлургический комбинат» (ММК), «Сбербанк» и «Внешторгбанк» (ВТБ). В 2006 г. «Норильский никель» заключил сделки с австралийскими компаниями BHP Billiton и Rio Tinto на разведку и разработку месторождений полезных ископаемых в России. Годом ранее «РУСАЛ» активно инвестировал в австралийскую горнодобывающую промышленность и приобрёл долю в компании Queensland Alumina.

Особенно примечательным событием было подписание Межправительственного соглашения о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях между Канберрой и Москвой 7 сентября 2007 г. Согласно данному соглашению, Россия должна была обогащать австралийский уран для использования в гражданской атомной энергетике. Эта сделка оценивалась в $1 млрд, и обе стороны были в ней заинтересованы.После существенного промедления,вызванного негодованием Канберры по поводу войны между Россией и Грузией и признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, а также внутриполитическим противодействием — со стороны австралийских «зелёных» и объединённого комитета по между.народным соглашениям, — документ был в конце концов ратифицирован и вступил в силу в ноябре 2010 г. Однако после украинского кризиса, ввода санкций против России и запрета на въезд некоторых лиц премьер-министр Тони Эббот объявил 3 сентября 2014 г. о приостановке продаж австралийского урана России «до получения дальнейших указаний»[10].

В итоге зарождавшееся сотрудничество между постсоветской Россией и Австралией не выдержало испытания политикой. Австралия и Россия не воспользовались возможностями, появившимися после распада СССР, для развития прочных экономических связей, которые могли бы пережить политический кризис. Прогресс, которого двум странам удалось достигнуть с конца 1990-х до начала 2000-х гг., по сути, был сведён на нет. Смешанная Российско-Австралийская комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству приостановила свою деятельность. Тем же путём пошли и крупные российские компании,такие как «Норильский никель», которые также постепенно свернули свой бизнес в Австралии. По словам посла России в Австралии Владимира Морозова, условия ведения бизнеса в Австралии для российских компаний стали «не всегда комфортными»: «напряжённые политические от.ношения и санкции, безусловно, оказали негативное влияние»[11].

Хотя по-прежнему имеется заинтересованность в возможностях для сотрудничества с Россией, особенно с учётом переориентации российской внешней политики на АТР, можно утверждать, что отношения между Россией и Австралией не самодостаточны ввиду сильного влияния внешних факторов. В нынешних политических реалиях в российских усилиях по наращиванию присутствия в Азии Канберра видит скорее «угрозу», нежели «открывающиеся возможности» для Австралии[12].

Эволюция отношений России и Австралии

В целом сотрудничество России и Австралии переживает упадок с 2012 г. Этому есть несколько объяснений. Самый фундаментальный фак.тор сводится к тому, что уровень и характер сотрудничества между Россией и Австралией зависит от отношений России со странами Запада — прежде всего с США и Великобританией. Так, в XIX в. напряжённость в отношениях между Австралией и Россией возросла из-за ухудшения российско-британских отношений. Впоследствии российско-австралийские отношения улучшились вследствие сближения Москвы и Лондона. В современном мире качество взаимодействия России и Австралии в значительной степени зависит от отношений между Москвой и Вашингтоном.Другими словами, у Австралии ограниченная свобода выбора внешнеполитического курса, и её позиция по большинству вопросов международной повестки дня отражает предпочтения более влиятельных её союзников. Зависимость от США и Великобритании как основных союзников Канберры во внешней политике формирует среду, в которой развиваются отношения Австралии с Россией.

В этой связи череда событий вокруг войны России и Грузии 2008 г. и кризис на Украине 2014 г., а также всё более активная российская внешняя политика сильно подорвали перспективы российско-австралийского сотрудничества на Дальнем Востоке и в других регионах. Краеугольным камнем во внешней политике Канберры остаётся верность своим союзникам и их поддержка. Одобрение вышеупомянутой сделки по урану в австралийском парламенте затормозилось из-за реакции на войну между Россией и Грузией.Канберра выступила против признания Москвой Абхазии и Южной Осетии. В интервью Sky News тогдашний министр иностранных дел Австралии Стивен Смит подчеркнул, что, хотя Россия «крайне заинтересована в скорейшей реализации соглашения», мы также будем «учитывать состояние наших двусторонних отношений и недавние действия России в Грузии, а также Абхазии и Южной Осетии»[13]. Спустя два года, в марте 2010 г., австралийские официальные лица выделили 1 млн австралийских долларов на цели восстановления Грузии после «российской интервенции», тем самым усилив восприятие России как внешней угрозы.

Это мнение ещё больше укоренилось после того, как битва за более широкое международное признание Абхазии и Южной Осетии перекинулась на южную акваторию Тихого океана — регион, с которым Австралия давно поддерживает тесные экономические и политические связи. При.знание независимости отколовшихся от Грузии республик такими страна.ми, как Науру, Вануату и Тувалу вследствие «дипломатии чековой книж.ки», проводимой Москвой в Океании, усилило обеспокоенность Канберры по поводу угрозы, исходящей от России. Австралия обвинила Москву в том, что она оказала давление на островные страны Тихоокеанского бассейна, требуя от них признания независимости спорных территорий Южной Осетии и Абхазии в обмен на обещания десятков миллионов долларов в виде помощи. По мнению секретаря австралийского парламента по де.лам островных государств в федеральном парламенте Ричарда Марлса, «на самом деле мы являемся свидетелями эксплуатации самых маленьких стран мира». По словам политика, хотя Австралия не считает Тихоокеанский бассейн своей вотчиной, другие страны не должны утаивать факт ока.зания помощи малым странам этого региона[14].

Среди других факторов, способствовавших негативному отношению австралийских политических элит к России до кризиса на Украине, стала политика Москвы в Сирии и обвинения в поддержке Башара Асада, арест российскими пограничниками австралийского активиста Колина Рассела, протестовавшего против бурения прибрежного шельфа в рамках нефтеразведки в Печорском море вместе с другими активистами «Гринписа» в сентябре 2012 г., российский закон о запрете пропаганды гомосексуализма, яро раскритикованный австралийскими «зелёными», а также растущее убеждение Канберры, что Россия становится одним из фактических соперников США. Последний фактор имеет ключевое значение, и он в полной мере про.явился во время очередного конфликта на постсоветском пространстве — украинского кризиса 2014 г.

Вскоре после выхода Крыма из состава Украины министр иностранных дел Австралии Джулия Бишоп объявила о введении точечных экономических санкций, а также запрета на въезд отдельных российских лиц, которые, по мнению Канберры, виновны в посягательстве на суверенитет Украины. Выступая в палате представителей 19 марта 2014 г., Бишоп под.черкнула: «Реакция Австралии на действия России согласуется с политикой ЕС, США и Канады, которые также ввели ряд точечных санкций и запретов на въезд некоторых официальных лиц России. Эти меры были предприняты после консультаций с нашими друзьями и союзниками, в том числе США, Великобританией, Канадой и Японией»[15].

В последующие несколько месяцев Австралия существенно расширила антироссийские экономические санкции и запреты на въезд. Двусторонние отношения ещё сильнее ухудшились после того, как 17 июля 2014 г. над территорией восточной Украины был сбит малазийский «Боинг», совершавший рейс МН17 с 38 гражданами Австралии на борту. Тогдашний премьер.министр Австралии Тони Эббот, выступая в парламенте, подчеркнул, что «следовавший рейсом МН17 самолёт был сбит над территорией восточной Украины повстанцами, которых поддерживает Россия. Это была не про.сто трагедия, а настоящее зверство»[16].

Важным фактором в позиции Австралии по отношению к России является её солидарность с Западом. Выступая перед парламентом 1 сентября 2014 г., премьер-министр Эббот заявил: «Я уведомляю палату представителей, что Австралия расширяет свои санкции против России до уровня, принятого Евросоюзом. Не будет нового экспорта вооружений, российские государственные банки не будут иметь доступа к австралийскому рынку капитала, не будет больше экспортироваться оборудование и технологии для нефтегазового сектора. Не будет больше торговли и инвестиций в Крыму, и будут введены новые точечные финансовые санкции и запрет на въезд против конкретных лиц»[17].

14 ноября 2014 г. посол Австралии в России Пол Майлер подчёркивал в интервью агентству «Интерфакс»: что касается антироссийских санкций, то «мы придерживались той же логики и масштабов, что и ЕС»[18]. В этом же интервью Майлер, отвечая на вопрос о заинтересованности австралийских бизнесменов в сотрудничестве с российскими компаниями, отметил, что множество австралийских компаний сегодня «предпочитают инвестировать свои капиталы на других рынках, потому что чувствуют свою незащищённость с учётом всех рисков, связанных с Россией в настоящий момент. Россия действительно была хорошим рынком с большим потенциалом. Здесь огромные месторождения полезных ископаемых, огромные запасы всего необходимого, и между нами намечалось хорошее сотрудничество. Но сегодня, как мне кажется, риски, связанные с бизнесом в России, начинают накладывать ограничения на чисто коммерческое решение об инвестициях средств наших компаний»[19]. В сентябре 2017 г. австралийское правительство расширило ранее введённые санкции, включив в санкционный список 153 физических лица и 48 компаний. Среди российских компаний, под.павших под действие санкций, «Сбербанк», «ВТБ», «Внешэкономбанк», «Газпромбанк», «Газпром нефть», «Роснефть», «Транснефть», «Оборон.пром», Объединённая авиастроительная корпорация и другие.

Таким образом, глубокая вовлечённость Австралии в оборонные альянсы США, её безусловная солидарность с американскими и европейскими интересами, а также активная внешняя политика России на постсоветском пространстве и в других регионах мира, включая южную акваторию Тихого океана, являются серьёзными препятствия.ми для сотрудничества России и Австралии, в том числе на российском Дальнем Востоке.

Современные вызовы сотрудничеству Австралии с российским Дальним Востоком

Сотрудничество Австралии с российским Дальним Востоком и Россией в целом сильно пострадало от внешнеполитических факторов,а также от ухудшения отношений России с США и ЕС. В контексте переориентации России на АТР у Австралии есть потенциал стать её ценным партнёром, но это будет нелёгкой задачей. Ввиду неблагоприятного политического климата между Австралией и Россией не сформировалось существенной взаимозависимости в экономике или политике. Хотя от России не исходит непосредственной угрозы (политической или военной) для Австралии, Канберра рассматривает растущее присутствие России в АТР и модернизацию российского тихоокеанского флота скорее в негативном, чем в позитивном свете.

В то же время с учётом того, что как Австралия, так и Россия являются экспортёрами энергетических ресурсов (что немаловажно, Австралия объявила о том, что планирует стать крупнейшим экспортёром сжиженного природного газа в мире), есть все основания ожидать роста конкуренции между ними за энергетические рынки Китая, Индии и других стран Азии. Это усугубляется растущей озабоченностью Австралии по поводу внешне.политических намерений Китая, с которым у России тесные экономические, политические и стратегические связи. В этом контексте тесное сотрудничество Москвы с Пекином, вероятно, будет рассматриваться Канберрой как фактор, способствующий дальнейшему ухудшению отношений между Австралией и Россией.

Хотя экономическое сотрудничество между двумя странами на российском Дальнем Востоке вполне возможно, оно едва ли сможет стать исключением из общего правила — по крайней мере, в краткосрочной и сред.несрочной перспективе: Австралия склонна следовать в кильватере США и Евросоюза при выстраивании отношений с Россией. Вот почему возможное улучшение отношений России с США или ЕС вполне может способствовать укреплению российско-австралийских связей.

Заключение. Возможности для углубления двусторонней торговли и экономических связей

Особый интерес для австралийских инвесторов представляет горнодобывающая промышленность российского Дальнего Востока и Сибири. Австралия осознаёт, что Россия является крупнейшим производителем минерального сырья в мире. Это прежде всего бокситы, уголь, медь, алмазы, золото, железная руда, а также свинец, никель, калий, серебро, уран и дру.гие полезные ископаемые. Ввиду низкого обменного курса рубля добыча угля в России может значительно вырасти, если российские горнодобывающие компании начнут разрабатывать новые месторождения. Основными горнодобывающими регионами России являются Дальний Восток, Восточная Сибирь и Кольский полуостров. Многие из этих месторождений не разрабатываются, поскольку требуют современных технологий и инвестиций. Эта отрасль открывает возможности для сотрудничества России и Австралии.

В силу огромных территорий и других географических особенностей России, российские компании заинтересованы в оптимизации операционных издержек и повышении эффективности проектов разработки место.рождений. Поскольку горнодобывающая отрасль России стремится к сотрудничеству с иностранными компаниями для получения доступа к новым технологиям и продуктам, у австралийских экспортёров появляются новые возможности.

Согласно данным Австралийской комиссии по торговле и инвестициям, главные возможности для австралийских горнодобывающих компаний на российском Дальнем Востоке могут лежать в тех областях, где у австралийских поставщиков имеется конкурентное преимущество. К ним относится картография, воздушная съёмка, разведка залежей, услуги поисково-разведочного бурения, услуги управления проектированием, материально-техническим снабжением и строительством для горнодобывающих проектов с уровнем добычи от одного до пяти миллионов тонн руды в год. Стоит также упомянуть консалтинговые услуги по оптимизации горнорудных работ, услуги обучения горнорудному делу; оборудование и технологии для обогащения руды; услуги по технологическому обслуживанию и ремонту горнодобывающего оборудования. У Австралии также имеются продвинутые возможности по анализу геологических данных и моделированию данных, развитые информационные технологии. Она может предложить консалтинговые услуги в области инженерно-технических работ, управления проектами, услуги обеспечения безопасности шахт, аудита шахт и экологическое сопровождение, услуги переработки и просеивания руды, геотехнические и строительные услуги[20]. Австралийские компании, поставляющие горнодобывающее оборудование, технологии и услуги, хорошо зарекомендовали себя в российской горнорудной промышленности, что открывает многочисленные возможности для сотрудничества.

На конференции «МАЙНЕКС Дальний Восток 2017», которая прошла в российском Магадане 5–6 июля 2017 г., почётный консул и торговый представитель Австралии на Дальнем Востоке России Владимир Горохов подчеркнул, что Австралийская комиссия по торговле и инвестициям видит большой потенциал в развитии сотрудничества между российскими и австралийскими компаниями на российском Дальнем Востоке[21]. Одним из последних примеров успешного сотрудничества в регионе является совместная разработка австралийской угольной компанией Tigers Realm Coal и её российским партнёром в лице «Северо-Тихоокеанской угольной компании» месторождения коксового угля «Амаам» в Чукотском автономном округе. Компания Tigers Realm Coal — резидент территории опережающего социально-экономического развития «Беринговский». Добываемый уголь экспортируется в Китай, Японию и Южную Корею[22].

В то же время действующий санкционный режим предписывает австралийским компаниям, ведущим бизнес в России, регистрироваться в онлайн-системе управления санкциями министерства иностранных дел и торговли и подавать официальный запрос на получение санкционного разрешения[23]. Другими словами, нынешнее состояние российско-австралийских политических отношений является препятствием для прогрессивного развития экономических связей.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Австралия. ДФО. СФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 декабря 2019 > № 3260010 Александр Королев

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на презентации книги мемуаров В.И.Чуркина «Трудности перевода», Москва, 13 декабря 2019 года

Дорогие друзья,

Мы собрались на презентации книги нашего товарища, друга, выдающегося российского дипломата Виталия Ивановича Чуркина. Он работал над ней до последних дней своей жизни. Название придумал сам – «Трудности перевода». Хотел бы поблагодарить Ирину Евгеньевну за то, что она довела этот труд до конца, сумела издать эту книгу, и, конечно же, ее издателей.

Виталий Иванович имеет огромные заслуги перед Родиной. Помимо государственных наград, многие заслуги отмечали и в других, менее формальных ситуациях. Уже после кончины В.И.Чуркина его достижениям посвящали научные конференции, которые проходили в нашей Дипломатической академии 20 февраля и в этом, и в прошлом году.

Сегодня у нас еще один повод отдать дань вкладу, который В.И.Чуркин внес в нашу внешнеполитическую деятельность. Он был ярким дипломатом. В самый разгар перестройки (тогда он работал в США под началом А.Ф.Добрынина, и А.В.Торкунов, кажется, в те годы тоже был там) Виталий, будучи молодым дипломатом, был единственным, кто смело, решительно, бойко и убедительно выступал в Конгрессе перед матерыми сенаторами, конгрессменами и рассказывал о том, что на самом деле происходит в нашей стране.

Затем у него было очень много направлений деятельности – он был многостаночник. Внес огромный вклад в становление информационной работы нашего министерства уже в новых условиях. Работал, не покладая рук, над урегулированием югославского кризиса, точнее, кризисов – их там было много, затем Послом в Бельгии, Канаде, и, конечно, вершина его карьеры – это Постоянный представитель при ООН. Хотя не следует забывать и предшествовавший этому мандат по обеспечению участия России в Арктическом совете. Тогда это многим казалось не совсем важным направлением нашей деятельности, но сегодня значение Арктики многократно возрастает, и те основы, которые Виталий Иванович, руководя нашей делегацией в Арктическом совете, заложил в то время, сейчас очень нам помогают.

В Нью-Йорке – я говорю об этом с позиции собственного опыта – его талант раскрылся особенно ярко. Нет нужды напоминать, что на его вахту пришлись глубочайшие кризисы, которые имели всемирный резонанс. Это агрессия Грузии против Южной Осетии, признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии, в этом же ряду – агрессия НАТО против Ливии, сирийская ситуация, украинский кризис, который был вызван государственным переворотом, после чего мы сумели сформировать Минские договоренности, которые сейчас лежат в основе всей нашей работы и были единогласно одобрены Советом Безопасности ООН в том числе благодаря усилиям Виталия Ивановича. Это важнейшее достижение на этом актуальнейшем сегодня направлении.

Виталий был ярким, талантливым, ершистым. У него всегда было свое мнение. Он умел отстаивать свои позиции, держать удар. Он никогда не отступал перед «убийственными», как казалось его оппонентам, аргументами. Что особенно важно для работы в СБ ООН, он уделял огромное внимание деталям. Без них там очень трудно достигать результата. А он достигал его всегда. Его уважали. Все мы знаем о его отношениях с западными партнерами, включая С.Пауэр, которая написала о нем немало добрых слов. Он был неравнодушным человеком. Когда он выполнял профессиональные обязанности – будь то в Нью-Йорке, Боснии или где-то еще – он все пропускал через себя. Конечно, порой В.И.Чуркин сталкивался с непонятливыми партнерами, которые не оценивали то, что мы старались делать. Он все пропускал через себя. Вспоминаю сейчас наши с ним последние контакты, разговоры в ходе последней Генеральной ассамблеи, на которой он был Постоянным представителем. Конечно, было видно, что ценой его выдающихся достижений были колоссальные нервные и физические нагрузки. Мы должны будем всегда помнить об этом человеке как о том, кто навсегда останется в летописи нашей дипломатии.

Уверен, что эта книга будет востребована учеными и просто интересующимися внешней политикой международниками. Но не только. Наверное, и молодое поколение – наши студенты в МГИМО, Дипломатической академии – обязательно проявят интерес к этому труду. Рекомендую его вам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 13 декабря 2019 > № 3245357 Сергей Лавров

Итоги и планы формируют рабочий настрой

Войска Южного военного округа начали всестороннюю подготовку к стратегическому КШУ «Кавказ-2020».

О том, каким для дислоцированных на Юге России войск стал 2019 учебный год и каковы планы на 2020-й, рассказывает командующий войсками ЮВО генерал-полковник Александр Дворников.

– Александр Владимирович, подытожьте, пожалуйста, результаты завершившегося учебного периода.

– В 2019 учебном году все задачи, поставленные перед войсками Южного военного округа, выполнены в полном объёме. В целях нейт­рализации возможных угроз войска ЮВО во всей зоне ответственности продолжали выполнять задачи боевого дежурства по противовоздушной обороне южных рубежей России и защите её союзников в воздушном пространстве.

Кроме того, в течение года в ходе учений проводились тренировки по прикрытию Государственной границы Российской Федерации мотострелковыми воинскими частями и соединениями, войсками береговой обороны, корабельными группировками Черноморского флота и Каспийской флотилии, авиацией 4-й армии ВВС и ПВО.

Важная роль в поддержании стабильности на Юго-Западном стратегическом направлении принадлежит нашим военным базам, размещённым за пределами Российской Федерации: в Армении, Абхазии и Южной Осетии. Их контингенты воспринимаются как гарант неприкосновенности суверенных государств и защиты их от внешней агрессии.

Задачи боевой службы в ближней и дальней морских зонах успешно решают корабли Черноморского флота и Каспийской флотилии, которые демонстрируют постоянное военно-морское присутствие и осуществляют защиту интересов Российской Федерации.

– Насколько интенсивной в учебном периоде была боевая подготовка?

– В текущем году в войсках округа проведено более 3,5 тысячи учений различного уровня.

Вдвое возросшая интенсивность мероприятий оперативной и боевой подготовки позволила обеспечить широкое распространение новых принципов проведения двусторонних тактических и командно-штабных учений на всех уровнях, что послужило стимулом для развития у командиров нешаблонного мышления и готовности к нестандартным тактическим действиям.

Главной задачей подготовки органов военного управления было повышение эффективности и сокращение времени цикла управления войсками с учётом опыта ведения современных боевых действий, в том числе в Сирийской Арабской Республике.

– Александр Владимирович, а какие мероприятия учебно-боевой деятельности войск ЮВО были наиболее значимыми?

– Одним из главных мероприятий боевой подготовки стало участие сил и войск Каспийской флотилии и 4-й армии ВВС и ПВО в стратегических командно-штабных учениях «Центр-2019» и «Гром-2019». Всего было задействовано 28 кораблей и судов от Каспийской флотилии и около 150 воздушных судов объединения ВВС и ПВО на шести аэродромах и одной вертолётной площадке. Была выполнена одна тысяча полётов. При этом осуществлено около 300 боевых применений с общим налётом порядка 800 часов и израсходовано более 400 единиц авиационных средств поражения.

Итогом напряжённой боевой подготовки зимнего и летнего периодов обучения войск округа явилось масштабное двустороннее командно-штабное учение с группировками войск и сил на Северном Кавказе и в Крыму. Соединения трёх общевойсковых армий совершили переброску сил и провели розыгрыши тактических эпизодов, одновременно задействовав около 20 общевойсковых полигонов. На практике в ходе розыгрыша тактических эпизодов были использованы современные методы борьбы с крылатыми ракетами силами корабельных и авиационных групп при поддержке береговых средств радиоэлектронной разведки и ПВО. Были отработаны тактические приёмы борьбы с беспилотными летательными аппаратами условного противника, отражения атак диверсионных разведывательных групп, огневого поражения противника в составе разведывательно-ударных и огневых контуров. Корабли Каспийской флотилии выполнили боевые стрельбы с применением крылатых ракет «Калибр».

Интенсивность применения авиации в ходе учений и тренировок в целях огневой поддержки сухопутных и морских группировок по сравнению с прошлым годом возросла в три раза. В составе корабельных групп, авиации и средств ПВО в этом году было проведено около двух тысяч тренировок по борьбе с крылатыми ракетами и беспилотными летательными аппаратами.

Экипажи кораблей Черноморского флота и Каспийской флотилии в этом году провели на боевой вахте более 5,5 тысячи ходовых суток, было пройдено свыше 300 тысяч морских миль, что более чем в два раза превысило прошлогодний показатель. Связано это в том числе с вхождением в состав Черноморского флота новых кораблей и увеличением объёма учебно-боевых задач в дальней морской зоне.

– Александр Владимирович, каков объём поступления в войска военного округа новых образцов вооружения и военной техники?

– В 2019 году в войска поступило около тысячи единиц современного вооружения, новейших образцов военной и специальной техники для различных видов и родов войск. В том числе около 300 единиц бронетанковой техники, более 100 единиц ракетно-артиллерийского вооружения, свыше 300 автомобилей. Военно-морскую составляющую округа пополнили три боевых корабля, авиационную – более 10 самолётов и вертолётов.

– Александр Владимирович, как вы оцениваете уровень профессионализма личного состава воинских частей и соединений ЮВО?

– Об этом предметно и убедительно говорят итоги 2019 учебного года. В текущем году 112 подразделений получили почётное наименование ударных. Это почти в полтора раза больше, чем в прошлом году. Кроме того, военнослужащие ЮВО участвовали в 12 из 32 конкурсов программы Армейских международных игр – 2019. 180 военнослужащих округа приняли участие в конкурсах международного этапа АрМИ по 11 специальностям. Наиболее высоких результатов в семи соревнованиях добились лётчики, моряки, водолазы, специалисты автобронетанковой службы, военные водители, а также военнослужащие военной полиции. Все они заняли первые места. В финале международных соревнований по танковому биатлону наш танковый экипаж показал стопроцентное поражение целей и установил рекорд скорости с показателем 82 км/ч.

– В Чечне и Ингушетии уже не первый год идут работы по разминированию и сплошной очистке местности от взрывоопасных предметов. Каковы их результаты?

– Эта работа ведётся в соответствии с решением Президента Российской Федерации и на основании принятых федеральным и региональными правительствами совместных решений, а также директивы начальника Генерального штаба Вооружённых Сил России и приказов командующего войсками ЮВО. К выполнению соответствующих задач военные инженеры ЮВО приступили в мае 2012 года. Всего было запланировано очистить 16 459,3 гектара земель сельскохозяйственного назначения и лесного фонда. Основная часть из них – более 15 тысяч гектаров – находится на территории Чеченской Республики, остальное – в Республике Ингушетия. За семь лет работы обследовано более 20 тысяч гектаров земель, что составляет 133 процента от первоначально запланированного объёма. При этом обнаружено и уничтожено 37 тысяч различных взрывоопасных предметов – мин, снарядов, ВОГ, гранат и других боеприпасов, а также самодельных взрывных устройств.

– Александр Владимирович, что предстоит вашим подчинённым в 2020 учебном году, какие задачи стоят перед ними?

– Основные усилия в подготовке войск в 2020 году будут направлены на подготовку органов управления соединений и воинских частей, привлекаемых к практическим действиям войск и сил в ходе стратегического командно-штабного учения «Кавказ-2020». Также будет проведено около 100 тактических, тактико-специальных и командно-штабных учений с соединениями и воинскими частями округа, около 10 масштабных лагерных сборов родов войск ЮВО более чем на 30 полигонах.

Вместе с тем в течение года спланировано около 15 международных учений, в том числе российско-пакистанское, российско-казахстанско-азербайджанское, российско-алжирское, российско-никарагуанское и другие. Учения пройдут как на территории Российской Федерации, так и за её пределами.

– Для нашей страны следующий год – особенный, мы будем отмечать 75-ю годовщину Великой Победы. Как Южный военный округ готовится к предстоящему юбилею?

– Подготовка и проведение празднования 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне – приоритетное направление следующего года. На территории ЮВО, как и во всей стране, пройдут многочисленные торжественные мероприятия. Это дань глубокого уважения всем, кто заплатил высокую цену за свободу и независимость родной земли, спас не только свою Родину, но и весь мир от порабощения. Парады Победы и торжественные шествия пройдут во всех населённых пунктах, где расположены воинские части и соединения. Уже с 1 декабря на всей территории Южного военного округа войска начнут подготовку к праздничным мероприятиям.

Ростов-на-Дону

Юрий Бородин, «Красная звезда»

Россия. ЮФО > Армия, полиция > redstar.ru, 13 декабря 2019 > № 3232492 Александр Дворников

С поезда на бал

Суворовцы, нахимовцы и кадеты съедутся в Гостиный Двор

Текст: Иван Петров

1500 юношей и девушек со всей страны и ближнего зарубежья примут 17 декабря участие в уже ставшем традиционным международном благотворительном кадетском балу. Пресс-конференция, посвященная подготовке к этому масштабному мероприятию, прошла в понедельник в "Российской газете".

По словам руководителя этого проекта Юлии Кирпичниковой, кадеты в столицу съедутся из 65 регионов страны. Впервые будут представлены Краснодарский край, Омская, Новосибирская и Тюменская области. Приедут ребята из кадетских учреждений Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Южной Осетии, Донецкой и Луганской народных республик.

"Площадка международная, и нам хотелось, чтобы количество стран только множилось - мы обращались к западным странам, но по каким-то причинам их кадеты не смогут приехать на этот бал", - добавил председатель оргкомитета предстоящего кадетского бала Николай Антошкин.

На бал приедут лучшие из лучших суворовцев, нахимовцев и воспитанников кадетских учреждений Росгвардии, Следственного комитета, МВД, Минобороны, МЧС. Всего будет представлено 237 учреждений. Отбор конкурсантов производило непосредственно руководство каждого из учреждений. Конкурсантами участников бала можно назвать, поскольку на балу будут выбраны принц и принцесса.

По словам Юлии Кирпичниковой, все кадеты, которые приедут, должны владеть 18 бальными танцами. В кадетском учреждении Следственного комитета заранее был проведен мастер-класс. Видеозапись была разослана во все довузовские училища и корпуса.

"Бал воспитывает хорошие манеры, - отмечает Герой России Сергей Липовой. - Ранее офицер мог украсить любое светское общество. Сейчас мы постепенно возвращаемся к этому. И стоит отметить, что это не просто дискотека, это полноценный церемониал, сравнимый разве что с парадом".

Хотя без дискотеки все-таки не обойдется. Она завершит программу после основной части - непосредственно бальной части, разбавленной выступлениями известных артистов и конкурсами.

Кроме того для всех гостей бала будет организована обзорная экскурсия по Москве с посещением музеев.

В этом году бал приурочен ко Дню Героев Отечества, а также проводится в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной войне.

Участок «Транскама» в горах Северной Осетии защитят от камнепадов

Для этого в рамках капитального ремонта 23-километрового отрезка автодороги А-164 «Транскам» (км 36 - км 59) возводят подпорные стены, применяют сетки двойного кручения, а некоторые скалы взрывают, чтобы исключить обрушение на проезжую часть.

Сейсмичность на маршруте дороги достигает девяти баллов, что приводит к обвалам и сходу селевых потоков. С начала работ в июне этого года построено 400 м низовых и почти 1 км верховых подпорных стен. Кроме того, на 9-километровом участке уложено два слоя асфальтобетона и заменено 15 водопропускных труб. В настоящее время дорожники совместно с альпинистами укрепляют скалы сетками двойного кручения обшей площадью 11 тыс.кв.м, при этом часть породы удаляют, проводя буровзрывные работы.

Согласно госконтракту, капитальный ремонт планируется завершить в сентябре 2020 года. Специалистам предстоит построить еще несколько подпорных стен, местами обновить дорожное полотно, расширив проезжую часть до девяти метров, смонтировать десять водопропускных труб и отремонтировать 19 съездов. Для обеспечения безопасности дорожного движения специалисты установят более 20 км железобетонного парапетного ограждения и нанесут разметку термопластиком. На съездах в н.п.Нижний Унал, Зинцар и Мизур оборудуют семь автобусных остановок и установят 1,5 км перильного ограждения. Также здесь появятся новые дорожные знаки и сигнальные столбики.

Соседний 11-километровый отрезок (км 59 – км 66) «Транскама» в этом году защитили слоями износа, а на участке с 74 по 85 км все еще идет ремонт.

*** Федеральная дорога А-164 «Транскам» Карджин – Алагир – Нижний Зарамаг – граница с Республикой Южная Осетия является единственным маршрутом из РФ в Республику Южная Осетия. Среднесуточная интенсивность движения в этом месте составляет 3,5 тыс. автомобилей. Общая протяженность автомагистрали составляет 161 км (из них на территории Республики Северная Осетия-Алания - 97 км и 64 км в пределах Республики Южная Осетия).

— Разместил/а Шишкалова Анна , 09 декабря 2019, 10:08 , отредактировано 09 декабря 2019, 10:15

Будущее России: нация или цивилизация?

Распад СССР и «русский вопрос»

Игорь Зевелев – доктор политических наук, профессор Европейского центра изучения безопасности имени Джорджа Маршалла.

Резюме Национальное государство представляет собой весьма специфический феномен, который не существует и, скорее всего, никогда не будет существовать в большинстве регионов мира. Должна ли Россия с двухсотлетним опозданием шаг за шагом заново пройти путь западноевропейских стран?

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №5 за 2009 год.

Распад Советского Союза не решил для русских «национальный вопрос» – напротив, он его создал. Впервые на протяжении многовековой истории миллионы людей, считающих себя русскими, оказались разделены политическими границами и живут на территориях нескольких соседних государств. Начиная с 1992 года российская политика в отношении соотечественников за рубежом формировалась в значительной степени как осторожный, умеренный ответ на этот вызов. Россия не поддержала ирредентистские настроения в Крыму, Северном Казахстане и других местах компактного проживания русских. Первая попытка защиты своих граждан и соотечественников за рубежом с помощью военной силы была предпринята в августе 2008-го в Южной Осетии и Абхазии, где только около двух процентов населения – этнические русские. Означает ли это, что этнический фактор никак не сказывается на представлениях и политике России в отношении постсоветского пространства? Может ли ситуация измениться в будущем?

Факт проживания около четверти русских за пределами Российской Федерации (а из них более половины – в сопредельных государствах) способен оказать сильнейшее воздействие на развитие российской государственной идентичности и системы международных отношений в Евразии в ХХI столетии. Однако до сих пор это только предположение, или, скорее всего, лишь один из возможных сценариев.

К настоящему времени в России сложилось главным образом два подхода к «русскому вопросу». Во-первых, это радикальный националистический дискурс о «разделенном народе», который пока не оказывает существенного влияния на конкретную политику. Во-вторых, умеренные концепции «диаспор» и «русского мира», а также вялая политика государства по отношению к соотечественникам. Если попытаться поставить эти подходы в широкий исторический контекст формирования российской идентичности за последние двести лет, то, несколько упростив ситуацию, можно утверждать, что они отражают традиционное для страны сосуществование двух начал – этнонационального и наднационального.

После распада Советского Союза объективные факторы, казалось, создали благоприятные условия для укрепления этнического сознания русских и их ведущей роли в формировании новой национальной идентичности России. Составляя около 80 % населения (против 43 % в Российской империи конца ХIХ века и 50 % в Советском Союзе), русские впервые за последние два столетия оказались безусловно доминирующей этнической группой в своей стране. В интеллектуальном отношении русский этнонационализм получил мощный импульс благодаря публицистике Александра Солженицына, который стал первым крупным мыслителем, бросившим вызов наднациональной традиции в ее имперской форме. Глубочайший экономический кризис 1990-х, а также трудности, с которыми столкнулись русские в соседних национализирующихся государствах, создали предпосылки для политической мобилизации вокруг этого вопроса. Последнее десятилетие, отмеченное мощным притоком мигрантов в большие российские города, изобилует фактами роста ксенофобии и активизации экстремистских группировок.

Однако русский этнонационализм пока не стал серьезной силой на внутреннем пространстве России и не оказывает сколько-нибудь значительного влияния на отношения с соседними государствами. Наднациональные аспекты российской идентичности в различных формах (имперских, советских, цивилизационных, универсалистских) продолжают играть существенную роль. Изменится ли ситуация в обозримом будущем и какими международными последствиями это чревато?

НЕОФОРМИВШЕЕСЯ НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ

По опыту других стран можно судить, что за строительство нации на обломках империи обычно берутся приверженцы этнического национализма. Кемалистская Турция начала свой эксперимент по строительству национального государства с геноцида и изгнания армянских, греческих и курдских меньшинств. Австрийцы приветствовали аншлюс после того, как прожили 20 лет в небольшом постимперском государстве. После распада Югославии Сербия и Хорватия стали проявлять агрессивный национализм и попытались перекроить постъюгославскую политическую карту. Все бывшие советские республики взлелеяли этнополитические мифы, в которых государство провозглашалось родиной «коренного» населения. Во всех этих случаях теоретической базой соответствующей политики послужила традиция исторического романтизма, в соответствии с которой человечество четко разделяется по национальной принадлежности, а культурно (или этнически) обусловленные нации обладают священными правами.

Под влиянием целого ряда исторических обстоятельств Россия, поднявшаяся из-под обломков СССР, представляла собой не вполне оформившуюся нацию с удивительно низким уровнем самосознания и без какого бы то ни было массового национального движения. В этом заключалось ее фундаментальное отличие от других бывших республик СССР, в частности государств Балтии, Армении и Грузии.

На протяжении многих веков в сознании русских так и не сложилось сколько-нибудь отчетливых и исторически обоснованных критериев, позволяющих отличить «нас» от «них». Непонятная ситуация с определением границ русского народа играла роль важнейшего фактора, который формировал историческое развитие Евразии в течение, как минимум, трех столетий и облегчал задачу строительства гигантской империи.

Российская империя и ее преемник Советский Союз были, как Габсбургская и Османская империи, территориально целостными образованиями: центр и периферию не отделяли друг от друга никакие естественные границы. В случаях России и Советского Союза функцию центра фактически выполняла столица (сначала Санкт-Петербург, а потом Москва), а не какая-то четко определенная срединная территория. В формировании российского национального самосознания важную роль играл именно географический фактор, основой для которого служила комбинация тесно переплетенных между собой этнических и имперских компонентов. При этом образование Российской империи предваряло формирование национальной идентичности русских, процесс самоутверждения которой мы наблюдаем сегодня. В течение нескольких веков российская элита была в большей степени заинтересована в расширении границ империи, нежели в укреплении национального самосознания.

Отсутствие четких границ между империей и ее русским ядром позволило некоторым аналитикам заключить, что в России не существовало доминирующей этнической группы: все группы, в том числе и русские, являлись подданными имперского центра. Этот тезис, который на первый взгляд служит для русских самооправданием, играет чрезвычайно важную роль в их постсоветском сознании.

В сегодняшней России нет ни одной политической силы, которая рассматривала бы империю в качестве инструмента продвижения интересов русских за счет других народов. Это резко контрастирует с идеологией и официальной историографией новых независимых государств. И, что еще более важно, свидетельствует об укоренившейся в постсоветском российском сознании вере в то, что империя была для русских обузой (Александр Солженицын), или служила интересам всех народов (Геннадий Зюганов), или являла собой всеобщее зло из-за своей коммунистической природы в советский период (либералы).

Еще одним обстоятельством, которое до самого последнего времени сдерживало массовый русский национализм, является общность культурных, языковых и исторических корней России, Белоруссии и Украины и, как следствие, нечеткость границ между восточными славянами. Столетиями это заставляло русскую элиту «смягчать» свой национализм подобно тому, как наличие в Соединенном Королевстве «внутренней империи», включающей в себя Северную Ирландию, Уэльс и Шотландию, подавляло английский национализм.

Важную роль в ослаблении русского национального сознания сыграли такое понятие, как «советский народ», а также стоящие за ним реалии. Дети от смешанных браков, люди, пустившие корни вдали от своих «исторических родин», русские из крупных городских центров – все они оказались наиболее восприимчивы к этой концепции. Русские принимали ее более охотно, чем другие этнические группы, потому что во всем Советском Союзе понятие «советский человек» косвенно подразумевало русскоязычность, а также признание «цивилизирующей» миссии русской культуры и ее экстратерриториального характера.

Теоретически многое объединяет концепцию «советского народа» в СССР и идею «плавильного котла» в США. (Американские понятия «многокультурности» и «многообразия» тоже имели своего советского идеологического кузена – концепцию «расцвета наций при социализме».)

Некоторые националисты сетовали на то, что имперская роль лишила русских их этнической самобытности. Писатели-славянофилы выражали беспокойство в связи с тем, что «советский патриотизм» разрушал русское национальное самосознание, а жители российских городов все чаще стали называть себя «советскими людьми». В наше время модно сбрасывать со счетов реалии, которые обусловили возникновение понятия «советский народ», а между тем эта концепция адекватно отражала некоторые тенденции (смешение наций и образование новой общности), хотя и игнорировала ряд других явлений (национальное пробуждение, прежде всего у нерусских народов).

Строительство национального государства обусловлено наличием государственных институтов. В ХХ веке нации чаще создавались государствами, а не наоборот. Для русских родным был весь Советский Союз, что составляло резкий контраст с другими этническими группами, которые предпочитали называть родиной только свою республику. В РСФСР отсутствовали многие признаки, присущие другим республикам. Имперский центр совпадал с этническим русским центром. У РСФСР не было ни своей отдельной столицы, ни Коммунистической партии (до 1990 г.), ни отдельного членства в ООН (в отличие от Белоруссии и Украины). Неразвитость русского национального самосознания и неопределенность границ русского народа в значительной мере были обусловлены институциональной слабостью РСФСР.

На протяжении всего периода советской истории – от Ленина до Горбачёва – существовал общий политический знаменатель, который серьезно ослаблял процесс формирования русского этнического самосознания, все более и более стирая его отличие от сознания наднационального. Речь идет о борьбе, пусть и не всегда последовательной, всех советских режимов против русского национализма. Систематическое ограничение русского национализма было той ценой, которую советское руководство было готово заплатить за сохранение многонационального государства.

Неоформившееся русское национальное самосознание является одним из ключевых факторов, объясняющих, почему распад Советского Союза произошел так мирно. Особенно если сравнивать его с кровопролитной дезинтеграцией другой коммунистической федерации – Югославии, в которой сербы имели более четкое представление о своей национальной идентичности. Возможно, Россия без явственно очерченных исторических и культурных границ была единственным мирным решением «русского вопроса» после краха СССР. Как это ни парадоксально, непоследовательные и запутанные отношения Москвы с республиками, входящими в состав Российской Федерации, и умеренная, а порой и абсолютно неэффективная политика в отношении русских, проживающих в ближнем зарубежье, благоприятно отразились на обеспечении безопасности в Евразии в переходный период после распада СССР. Выработка ясного подхода к строительству национального государства, которая неизбежно повлекла бы за собой пересмотр политических границ России, могла обернуться катастрофой. Остается добавить, что российская политическая элита зачастую проводила невнятную, но, как оказалось, спасительную политику в течение последних восемнадцати лет не в силу своей мудрости, а по причине крайней слабости и неспособности четко сформулировать национальные интересы.

ИДЕЯ СТРОИТЕЛЬСТВА НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В ИСТОРИИ РУССКОЙ МЫСЛИ

Подъем национализма в широких массах обычно следует за ростом националистических настроений у представителей элиты. Полтора столетия центральное место в интеллектуальных баталиях о будущем России занимал вопрос об отношениях с Европой.

Современные дебаты на тему русской идентичности уходят корнями в споры между славянофилами и западниками XIX века. Сейчас, как и тогда, в центре внимания – соотношение российской и западной цивилизаций. В дискуссии между славянофилами и западниками не играли существенной роли такие темы, как многонациональный состав Российской империи, отношения между русским и другими народами, а также границы русского народа, ставшие впоследствии традиционными для представителей российской интеллигенции.

Характерно, что специфические проблемы национальных меньшинств в России впервые рассматривались с относительно последовательных теоретических позиций не завсегдатаями интеллектуальных салонов Санкт-Петербурга и Москвы, а членами киевского Кирилло-Мефодиевского братства. Тон в этих дискуссиях, начавшихся в 1846 году, задавали украинский поэт и общественный деятель Тарас Шевченко и русский исследователь истории Украины Николай Костомаров, которые при этом не представляли себе раздельного существования славянских народов. Более того, Шевченко и Костомаров развивали идею создания панславянской федерации либеральных государств, в состав которой должны были войти Богемия, Болгария, Польша, Россия, Сербия и Украина. В то время еще никто не выделял сегодняшнюю Белоруссию в качестве хотя бы потенциально самостоятельной страны.

В 1869-м Николай Данилевский попытался объединить славянофильство, панславизм и политику империализма в своей работе «Россия и Европа». По мнению ученого, общая славянская культура могла послужить основой для обеспечения ведущей роли русских в рамках будущей федерации славянских народов со столицей в Константинополе. В данной концепции отчетливо проявилась наднациональная, цивилизационная тенденция в развитии российской идентичности.

В XIX столетии в интеллектуальной среде произошло еще одно яркое событие, которое наложило заметный отпечаток на последующие дискуссии, – прозвучала мысль об «универсальном» характере русской идентичности. Сформулированная славянофилами, эта идея получила дальнейшее развитие в трудах Фёдора Достоевского, который в 1880 году в своем знаменитом очерке о Пушкине писал: «Ибо что такое сила духа русской народности, как не стремление ее в конечных целях своих ко всемирности и ко всечеловечности?» В своих рассуждениях Достоевский (вслед за славянофилами и западниками) ставил Россию в европейский и всемирный контекст: «Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только (в конце концов, это подчеркните) стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите».

Можно сказать, что писатель с удивительной страстью выразил некоторые знаменательные черты русского национального самосознания того времени: его открытость, наднациональный характер и мессианство. Фёдор Достоевский восхищался способностью Пушкина понять всю европейскую культуру и вместить ее в русскую душу. Универсализм Достоевского чем-то сродни философии «избранного народа», в той или иной форме присутствующей у евреев и американцев. Как правило, это легко сочетается с патернализмом по отношению к другим народам.

Политика России в XIX веке определялась не идеями Данилевского или Достоевского, а доктриной «официального национализма», сформулированной графом Сергеем Уваровым. Столпами империи были провозглашены «православие, самодержавие, народность». Третий принцип – народность – представлялся самым туманным. При этом главный вопрос так и оставался нерешенным: была ли Российская империя государством русских и для русских, или она являлась наднациональным образованием, требовавшим от всех лишь одинаковой верности монархии?

Славянофилов и западников, Данилевского, Достоевского, Уварова и других интересовало место России по отношению к Европе, славянскому единству и вселенной, при этом они полностью игнорировали проблемы, одолевавшие другие народы империи. Они считали, что «малороссы» (украинцы), «белороссы» (белорусы) и «великороссы» (этнические русские) образуют единый русский народ, причем все остальные (инородцы) фактически исключались из теоретических изысканий. Очевидно, что отсутствие должного внимания к событиям в западной части империи, прежде всего в Польше, где шел процесс усиления национального самосознания, было интеллектуальной ошибкой.

Когда во второй половине XIX столетия формирование наций стало набирать силу, всё более зримые очертания приобрела политика русификации, особенно активно проводившаяся при Александре III. Произошел очевидный сдвиг от лишенного этнических предпочтений менталитета дворянства, озабоченного проблемами верноподданничества, в сторону этнически более окрашенных попыток в одних случаях превратить нерусских в русских, а в других – обеспечить верховенство русских над иными «пробуждающимися» народами. Этот сдвиг создал предпосылки к тому, что русские постепенно выделились в качестве отдельного народа. Тем не менее к 1917-му, когда от преданности русских престолу уже практически ничего не оставалось, они еще не являлись сплоченной нацией в современном понимании этого слова.

Пётр Струве писал: «Крушение монархии… показало крайнюю слабость национального самосознания в самой сердцевине Российского государства – среди масс русского народа». Удивительно, но, как и славянофилы семьюдесятью годами ранее, Струве не рассматривал в качестве одной из наиважнейших проблему состава российского народа и места этнических русских в государстве. Точно так же лидер Конституционно-демократической партии России Павел Милюков писал об общей российской государственной «нации», недооценивая национальное пробуждение нерусских народов империи.

Важный вклад в дискуссию о русской идентичности внесли в 1920-х годах евразийцы – группа молодых представителей интеллигенции в эмиграции (Пётр Савицкий, Николай Трубецкой и др.). В поиске истоков российской нации они не ограничивались исследованием славянских корней. Утверждая, что существенную роль в ее формировании сыграли тюркские и угро-финские элементы, евразийцы первыми включили неславянские народы в теоретические исследования идентичности русских. Согласно их теории, Россия возникла на основе общего географического пространства и самосознания; она не являлась ни европейской, ни азиатской – она была евро-азиатской. Хотя представители евразийской школы имели серьезные разногласия с другими теоретиками, они продолжили традицию наднационального, неэтнического подхода к определению «русскости».

Большевики стали той партией, которая больше других обращала внимание на «национальный вопрос». Главными особенностями их взглядов были объявление Российской империи «тюрьмой народов», осуждение «великорусского шовинизма» и провозглашение права всех народов на самоопределение. Большевики, вопреки заявленным принципам, постепенно воссоздали централизованное государство в границах, которые практически совпали с границами Российской империи. Ценой, которую пришлось за это заплатить, стало подавление русского этнического национализма и создание для других народов бывшей империи национально-территориальных единиц, наделенных различной степенью автономии.

Большевики были готовы пойти на значительные уступки нерусским народам, выделив для них этнические территории и дав им право на самоопределение, чтобы заручиться поддержкой в борьбе с царской империей. Они были уверены, что русские, будучи более «передовой» нацией, не нуждались в подобных заигрываниях, поскольку их вполне должны были устроить социальные идеалы большевиков.

Когда задача осуществления мировой революции отложилась на неопределенное время, уступки национальностям, населявшим Советский Союз, приобрели долгосрочный, а не временный характер. Функцию главного противовеса этнонациональной федеративной системе выполняла централизующая роль партии. Когда с приходом к власти Михаила Горбачёва влияние КПСС стало ослабевать, государство начало клониться к закату.

СТРОИТЕЛЬСТВО НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА КАК ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ УГРОЗА БЕЗОПАСНОСТИ

Многие на Западе исходят из того, что Россия перестанет быть источником угрозы для всего мира и для себя самой, лишь превратившись в «нормальное» европейское национальное государство и оставив свои имперские амбиции. При этом размытые границы русского народа вызывают ощущение беспокойства и тревоги как феномен, способный привести к попыткам реставрации империи. Национальное государство, напротив, воспринимается как проверенная, знакомая и мирная альтернатива. Такой подход не учитывает множество серьезнейших угроз международной безопасности, которые могут возникнуть в результате механистической попытки поставить Россию в один ряд с ее соседями.

В процессе строительства нации возникают следующие ключевые вопросы: кто является ее членом и соответственно какими должны быть ее границы? Наиболее деструктивными чертами любого строительства национального государства были поглощение этнических и религиозных меньшинств и разрушение крупных политических субъектов (как правило, многоэтничных государств). Слишком часто чувство национальной общности и солидарности основывалось на враждебности по отношению к другим. Границы любого западноевропейского государства и соответствующих наций формировались в результате многочисленных войн, внутренних вспышек насилия либо комбинации того и другого.

Для России стремление построить национальное государство на обломках империи неизбежно означало бы вызов ее федеративной структуре, включающей ряд этнотерриториальных единиц, и поставило бы под вопрос ее внешние границы, которые основываются на искусственном административном разделении, проведенном в свое время большевиками. Не приходится сомневаться, что такая попытка могла бы легко подорвать всю систему региональной и глобальной безопасности.

Сбросив свое имперское покрывало после распада Советского Союза, этническая идентичность русских стала более заметной. Хотя этнонационализм в России не является сам по себе хорошо организованной политической силой, не следует исключать его резкое усиление, особенно если цель строительства национального государства станет частью политики. В советских и постсоветских научных и политических кругах, а также в общественном сознании термин «нация» имел и имеет не гражданскую, а ярко выраженную этническую коннотацию. Как это уже неоднократно случалось в истории Европы, рельефно обозначившаяся общая культура может начать рассматриваться в качестве повода для установления естественной политической границы, что послужит толчком к мощным призывам объединить всех русских под одной политической крышей.

Переопределение России в этнических терминах по аналогии с политикой, проводимой многими другими государствами, образовавшимися на территории бывшего СССР, грозит самыми опасными последствиями за всю ее историю – главным образом из-за пересмотра постсоветских границ. А это неизбежно при реализации подобного проекта. Сутью этнически окрашенной националистической программы может стать восстановление географического соответствия между государством и нацией и создание нового политического образования на территории проживания русского и части других восточных славянских народов. Это означает воссоединение России, Белоруссии, части Украины и Северного Казахстана. Характерно, что последний назывался Александром Солженицыным не иначе как «Южной Сибирью и Южным Уралом (или Зауральем)».

Нельзя сказать, что подобные идеи продвигались исключительно политическими маргиналами. В период между 1998 и 2001 годом предпринималось несколько попыток придать данной концепции форму законодательных инициатив. В комитетах Государственной думы обсуждались законопроекты «О национально-культурном развитии русского народа», «О праве русского народа на самоопределение, суверенитет на всей территории России и воссоединение в едином государстве», «О русском народе». Однако им так и не суждено было обрести силу закона. Реалии государственного строительства ставили перед страной совершенно иные задачи, и общий прагматизм российской элиты каждый раз одерживал верх над идеологическими установками отдельных групп политиков.

После установления весьма жесткого контроля над законодательной властью в 2003-м произошла маргинализация дискурса о русском народе и его праве на воссоединение. Тем не менее КПРФ включила тезис о разделенном русском народе в свою программу и недавно подтвердила приверженность этой идее на своем XIII съезде. Требование признания русских разделенным народом по-прежнему содержится в программе ЛДПР. Некоторые единороссы, прежде всего депутат Государственной думы Константин Затулин, постоянно говорят о том, что русский народ – «крупнейшая в мире разделенная нация». Многочисленные интернет-сайты и националистическая блогосфера активно популяризуют эти идеи.

Альтернативой этнической нации является нация гражданская. Милюков и Струве писали о формировании общероссийской нации еще до революции. Сегодня Валерий Тишков исходит из того, что современная российская гражданская нация уже состоялась. В условиях доминирования этноцентристских подходов подобный подход чрезвычайно полезен. В то же время российская гражданская нация – это скорее проект, вектор возможного развития, одна из тенденций. Внутри страны есть большие группы людей, которые называют себя россиянами, но их нация не российская, а осетинская, татарская, якутская... Конституция страны закрепляет такое положение. Кроме того, достаточно многочисленные соотечественники за рубежом считают себя частью русской нации. Развитие гражданской идентичности также делегитимирует сегодняшние границы России, поскольку ставит под сомнение необходимость разрушения Советского Союза: почему нельзя было построить демократическое государство на гражданских началах в его старых границах?

Для построения настоящей гражданской идентичности необходимо иметь легитимные и желательно исторически обоснованные границы, а также стабильные и эффективные государственные институты. В границах современной Российской Федерации общероссийская нация молода, нестабильна и слаба. Регулярные выборы, политические партии, общие социально-экономические проблемы и политика могли бы постепенно превратиться в оболочку новой политической нации. Однако практическое отсутствие демократических институтов и множество неразрешенных вопросов, возникающих между этнотерриториальными субъектами Федерации и центром, пока ставят серьезные преграды на этом пути. Северный Кавказ представляет собой крайний пример тех трудностей, с которыми может сталкиваться построение общей гражданской идентичности в России. Это очевидная угроза безопасности не только для самой России, но и для всего мира.

Национальное государство представляет собой весьма специфический феномен, который не существует и, скорее всего, никогда не будет существовать в большинстве регионов мира. Должна ли Россия (или любое другое современное государство) с двухсотлетним опозданием шаг за шагом заново пройти путь западноевропейских стран? Есть ли альтернатива строительству нации-государства в сегодняшней России?

ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ

Сосуществование в российской идентичности двух начал – этнического и наднационального, скорее всего, сохранится в обозримом будущем. Вопрос лишь в том, какие формы будут принимать эти начала, в чем выразятся последствия их соотношения для международной безопасности.

Наднациональной проект в любой его форме, будь то империя, Советский Союз, славянско-православная цивилизация или «всечеловек» Достоевского, – это всегда продукт элиты. Идея нации, как этнической, так и гражданской, более демократична. Если произойдет демократизация российского общества, соотношение между двумя началами может измениться в пользу национального (национально-этнического?). Это было бы вполне в русле общемировых тенденций. Идея «разделенной нации» в данном случае может оказаться в центре внешней политики с катастрофическими последствиями для стабильности в регионе.

Интеллектуальный вызов, который Солженицын бросил наднациональной традиции в ее имперской и советской формах, до последнего времени оставался без ответа. Однако с 2008-го российская власть впервые после распада СССР заговорила в терминах большого наднационального проекта. Мировоззренческие основы внешней политики все чаще стали формулироваться в категориях цивилизационной принадлежности. Продолжая традицию ХIХ – начала ХХ века, Россия пришла к этому не через осмысление «разделенности» русских и их взаимодействия с соседними народами, а в результате обострившихся отношений с Западом. Неудача, постигшая попытки стать самостоятельной частью «Большого Запада», и осознание того обстоятельства, что за этим может стоять нечто большее, чем сиюминутный расклад на международной арене, вновь заставили Россию задуматься о своем месте в мире. Кроме того, претензии на статус великой державы вынудили наконец российское руководство попытаться сформулировать цели внешней политики в терминах, выходящих за рамки национальных интересов.

Идеологически цивилизационная концепция оказалась вполне близка российской власти. В ХIХ столетии об особой русской цивилизации обычно говорили консерваторы, прежде всего Николай Данилевский и Константин Леонтьев. В современную эпоху в этих категориях мыслил недавно ушедший из жизни американский консерватор Самьюэл Хантингтон. О том, что Россия не страна, а цивилизация, давно говорит Александр Дугин. Данная идея не очень совместима с либеральными концепциями глобализации и универсальности демократических ценностей.

К настоящему моменту российские власти сформулировали два возможных подхода к цивилизационной принадлежности России. Один был впервые озвучен президентом Дмитрием Медведевым в Берлине в июне 2008 года: «В результате окончания “холодной войны” возникли условия для налаживания подлинно равноправного сотрудничества между Россией, Евросоюзом и Северной Америкой как тремя ветвями европейской цивилизации». Министр иностранных дел Сергей Лавров, повторяя тезис о трех ветвях, одновременно говорит о том, что принятие западных ценностей – это лишь один из подходов. Россия же, по его словам, намерена продвигать другой подход, который «заключается в том, что конкуренция становится подлинно глобальной, приобретая цивилизационное измерение, то есть предметом конкуренции становятся в том числе ценностные ориентиры и модели развития». Летом 2009-го Лавров, выступая в латвийской русскоязычной газете, уже использовал понятие «большая российская цивилизация».

Создается впечатление, что в российском руководстве на самом деле не видят большого противоречия между двумя подходами. Они для него не взаимоисключающие, а взаимодополняющие. Один может быть обращен к Западу, другой – к соседним государствам и соотечественникам. Концепция России, как отдельной большой цивилизации, с одной стороны, позволяет легко парировать критику недемократичности государственного устройства современной России. С другой – дает возможность вполне современно, в духе ХХI века, интерпретировать «русский вопрос»: российская цивилизация – это наше государство вместе с Русским миром, который включает в себя всех, кто тяготеет к полю русской культуры. В данном контексте тезис о разделенном народе звучит архаично. Выбор между двумя подходами к цивилизационной принадлежности России будет в конечном итоге определяться прагматическими соображениями, в центре которых, как всегда, будут стоять взаимоотношения с Западом, а не с непосредственными соседями.

С 2009 года свой вклад в понимание России как центра особой цивилизации вносит Русская православная церковь (РПЦ). Патриарх Московский и всея Руси Кирилл начал выступать не в качестве «главы церкви Российской Федерации и русского народа», а в роли наднационального духовного лидера стран «Святой Руси», включающей в себя, помимо России, Белоруссию, Молдавию, Украину и – шире – всех православных христиан. В чем-то продолжая православно-консервативную традицию Константина Леонтьева, патриарх взял курс на сохранение восточнославянской цивилизации при уважении современных политических границ и существующих культурных различий. Последнее обстоятельство – новый акцент в политике церкви. В ходе визита на Украину в августе 2009-го патриарх Кирилл нередко обращался к пастве на украинском языке и называл Киев «южной столицей Русского Православия», а не только «матерью городов русских». Спустя 18 лет после распада Советского Союза, РПЦ оказалась едва ли не единственным институтом, все еще объединяющим Россию и значительную часть Украины.

Для патриарха Кирилла православие не сводится к «русской вере». Это – серьезное изменение по сравнению с предшествующим периодом, когда, судя по всему, церковные иерархи благосклонно относились к концепции «разделенного народа», которая, конечно, выглядит гораздо более провинциально, чем идея духовного лидерства в целой цивилизации. Символичным стало распоряжение патриарха Кирилла поставить в его тронном зале флаги всех государств, на которые распространяется юрисдикция Московского патриархата. В 2009 году Русская православная церковь заявила о себе как о важнейшем участнике обсуждения вопроса о российской идентичности и отношениях России с соседними государствами и со всем миром. Православие выступило в роли одного из наиболее активных институтов сохранения наднационального начала в российском самосознании и поддержания единства цивилизационного пространства в Евразии.

Однако закрепление положения, при котором широкая и разнообразная российская наднациональная традиция сведется к деятельности церкви, может обернуться серьезными геополитическими издержками. Значительная часть русских и других восточных славян (неверующие или лишь формально православные) не готовы определять свою идентичность исключительно религиозными факторами. Встает вопрос о соседних странах с преимущественно, хотя часто и условно, мусульманским населением и в то же время явно принадлежащих к российскому цивилизационному ареалу (прежде всего Казахстан и Киргизия).

Для того чтобы Россия была способна «воздействовать на окружающий мир с помощью своей цивилизационной, гуманитарно-культурной, внешнеполитической и иной привлекательности», к чему призывает Сергей Лавров, необходимо было бы задействовать универсалистскую гуманитарную традицию российского интеллектуального наследия. Не предлагая миру общечеловеческие ценностей, нельзя надеяться на то, что Россия может научиться использовать «мягкую силу» в международных отношениях.

Однако исторический опыт свидетельствует о том, что и в случае проецирования своего образа, обогащенного универсалистским началом, на международную арену Россия рискует столкнуться с нежелательной реакцией. Действительно, на протяжении трех последних столетий русская «высокая» культура формировалась в рамках империи и ее ключевой характеристикой была «вселенскость».

С одной стороны, это помогло ей получить всемирное признание. Далекая от «провинциальности» или «узости», она легко впитывала в себя достижения других, в первую очередь европейских, культур и подарила человечеству множество шедевров. С другой стороны, попытки культурного и прочего включения всех и вся в безграничную, «вселенскую» Россию постоянно вступали в противоречие с устремлениями соседних народов, которые в большинстве своем не желали становиться материалом «вселенского» проекта, потому что видели в этом фактическую русификацию и угрозу своему существованию. Исторически и культурно обусловленные мессианские традиции явно не соответствуют той новой геополитической, экономической и демографической ситуации, в какой находится сегодня Россия.

В любом случае поиски новой российской идентичности должны вестись, с одной стороны, с учетом исторических и культурных традиций, а с другой стороны, с ясным пониманием особенностей новой эпохи и международного контекста.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259997 Игорь Зевелев

Зачем оружие

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Военное усиление призвано компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических. Россия обладает удивительно малой привлекательностью для внешнего мира. Уважают ее почти исключительно как сильного игрока.

Статья была опубликована в журнале «Россия в глобальной политике», №5 за 2012 год.

Россия взяла курс на военное усиление. Принимаются и воплощаются в жизнь программы переоснащения и коренного реформирования вооруженных сил. И хотя внешняя военная угроза беспрецедентно мала, эта политика будет продолжена, поскольку вписывается в складывающиеся международные реалии и отвечает внутренней логике развития России. Поэтому речь сейчас не о том, чтобы сменить курс, а о том, как его оптимизировать, избежав грубых ошибок и бессмысленных трат. Идеи, изложенные в данной статье, призваны стимулировать дискуссию вокруг оборонной политики, которая в России сегодня ведется куда менее активно, чем даже в СССР. А это просто опасно. Между тем именно теперь вопрос о военной силе – ее роли и возможностях в международных отношениях – стоит особенно остро. И мы, кажется, сами не до конца знаем, для чего сейчас военная сила и сколько ее нужно.

Военная сила теряет значение?

Широко распространена точка зрения, что военная сила – этот главный на протяжении всей истории инструмент политики государств – прогрессирующе теряет значение. Особенно такой тезис популярен в Европе, надорвавшейся на своей истории войн и сделавшей во второй половине XX века выбор в пользу пацифизма.

Действительно, большинство главных проблем современного мира – изменение климата, требования большего благосостояния со стороны активизирующихся масс, кризис мировой финансовой системы, нарастающий относительный дефицит продовольствия – не решить с помощью военной силы. Изменившаяся политическая культура и структура хозяйства делает бессмысленным с экономической точки зрения захват территорий и проживающего на них населения. Удерживать их под контролем не удается. Население невозможно эксплуатировать к своей выгоде. Все военные победы последних четырех десятилетий кончались политическим поражением (Ирак, Афганистан) и/или гигантскими тратами на поддержание населения на завоеванной или отвоеванной территории (тот же Ирак или российская Чечня).

В эпоху действительно массовых коммуникаций, затрудняющих (хотя и не отменяющих) целенаправленное манипулирование информацией, повышается морально-политическая цена использования военной силы, особенно если речь идет о ее масштабном и долговременном применении. Оно до известной степени вообще делегитимируется. Если раньше война, перефразируя навязшую в зубах формулу Клаузевица, была нормальным продолжением политики, то ныне, после двух мировых войн и появления ядерного оружия, применение военной силы чаще рассматривается как политический провал.

Снижение эффективности военной силы и ее делегитимация во многом связаны с продолжением ядерного пата, прежде всего между Россией и Соединенными Штатами. Риск эскалации любого серьезного конфликта на ядерный и глобальный уровень вынуждает крупные государства ограничивать применение силы на гораздо более низких уровнях. Благодаря ядерному фактору относительно мирно завершилась самая глубокая политическая и идеологическая конфронтация в истории – холодная война. Не будь его, беспрецедентное, быстрое и глубокое перераспределение влияния в мире от традиционного Запада в пользу растущей Азии не происходило бы на наших глазах столь гладко. Почти всегда в истории такие сдвиги сопровождались – стимулировались или останавливались – войнами. Так что Россия и США, остающиеся в ситуации ядерного клинча, и в меньшей степени другие ядерные державы могут считать себя крестными родителями азиатского экономического чуда.

Опыт последних лет, кажется, подкрепляет тезис о том, что в современном и грядущем мире военный потенциал не будет иметь решающего значения как инструмент политики и показатель силы и влияния государств. Самая мощная в военном отношении держава – Соединенные Штаты – по сути проигрывает подряд две войны, которые она инициировала (Ирак, Афганистан). И политически обесценивает многотриллионные вложения в вооруженные силы.

Однако есть другой набор факторов и аргументов, который противоречит представлению об уменьшении роли военной силы в мире и ее обесценивании как ведущего инструмента государственной политики. Войны все-таки выигрываются – при всех различиях обстоятельств можно вспомнить конфликты в Югославии, Ливии, Чечне, Грузии, победу правительства Шри-Ланки над «Тиграми освобождения Тамил Илама». Ядерное сдерживание работает, не допуская больших войн, и никто всерьез не сокращает ядерные арсеналы, а, напротив, совершенствует их. С ядерным сдерживанием безуспешно борются романтики – реакционные (американские сторонники противоракетной обороны) и прогрессивно-либеральные (мечтатели о «глобальном нуле» и минимальном сдерживании на уровне 50–200 боезарядов с каждой стороны). Новые мировые лидеры, наподобие Китая или Индии, которые вроде бы выигрывают в мирном соревновании, при этом стремительно вооружаются. На глазах милитаризируется соперничество между главными конкурентами будущего – США и КНР. Не прекращаются разговоры о грядущих столкновениях за ресурсы, воду.

Эти и подобные рассуждения можно было бы считать пережитками мышления времен холодной войны. И действительно, дискуссию вокруг проблем военной безопасности во многом все еще определяют те ветераны, которые сознательно или неосознанно стремятся вернуть повестку дня прошлой эпохи. Одни делают это, выдумывая (иногда даже вполне бескорыстно) бесконечные несуществующие угрозы своим странам или миру в целом, другие – призывая к возвращению благословенных для них времен процесса ограничения вооружений, который сам по себе служил отчасти мотором, правда, благопристойным, продолжения гонки вооружений. Если и меня причислят к этим ветеранам, многие из которых являются моими друзьями, но с которыми я по большей части не согласен – не обижусь. «Назвался груздем – полезай в кузов».

Но нельзя отрицать и другого. Растущее почти повсеместно ощущение опасности современного мира и, как следствие, возрождение опоры на военную силу в политике многих государств – в том числе и России – имеет и объективные основания. Грезы не сбываются. Ни либеральные – о мировом правительстве, ни реакционные – о новом концерте мощных наций, которые управляли бы миром. Планета движется к хаосу, но на новом глобальном уровне и в условиях качественно более глубокой и всеобъемлющей взаимозависимости. Старые институты международного управления – ООН, МВФ, ЕС, НАТО, G8 – слабеют. Новые – G20, либо возникающие региональные структуры – пока не работают. И, вероятно, вакуум управляемости заполнить не смогут.

Подрываются многие этические нормы международного общежития – отчасти это делают сознательно, а иногда к этому ведет объективное развитие мировой системы. Уважение к государственному суверенитету, традиционным правилам внешнеполитического поведения – принципы несовершенные. Но они давали хоть какие-то точки опоры. Чем бы ни руководствовались инициаторы нападения на Югославию, Ирак, Ливию, результат один: все увидели, что слабых бьют, и никто не приходит к ним на помощь. А вот хоть сколько-нибудь сильных – не бьют. Неядерный Ирак под лживыми предлогами разгромили, а успевшую обзавестись ядерным оружием Северную Корею, в гуманитарном смысле еще менее приятную, не трогают. Уходят и старые принципы политической морали – «своих не сдают», или «сукин сын, но наш сукин сын». Сначала «своих» сдал Советский Союз. Но это хоть как-то можно было оправдать его банкротством и развалом. Теперь «своих» мубараков стал сдавать и Запад.

В новом мире захват прямого контроля над территорией и находящимися на ней ресурсами, по-видимому, действительно больше не работает. Но при помощи военных методов можно управлять доступом к ним. Не случайно чуть ли не главное направление наращивания вооружений растущими державами – военно-морские силы. Морские пути – нынешние и вероятные будущие (тут резонно вспомнить Арктику) – остаются, как и во времена классической геополитики, главным объектом интереса великих держав. Больших войн за главный ресурс будущего – пресную воду – пока нет. Но наметившаяся тенденция к перекрытию верховьев рек, а такая практика особенно опасна для Индокитая и Индостана, может привести к тому, что данная проблема окажется в сфере применения военной силы.

Ренессансу ее роли способствует и давно начавшееся распространение ядерного оружия. Израиль, Индия, Пакистан, Северная Корея, вероятно, Иран ставят своих соседей в уязвимое и политически проигрышное положение. Они пытаются его компенсировать, либо стремясь сами обрести ядерное оружие, либо усиливая обычные вооруженные силы, системы противоракетной обороны. Наконец, с помощью попыток расшатать усилившегося соперника изнутри, как это, например, сейчас делают суннитские монархии Персидского залива, работая над свержением дружественного Ирану и к тому же светского режима Сирии. Ядерный потенциал Северной Кореи и резкое комплексное усиление Китая в перспективе толкает и Японию к преодолению ядерного порога. А эта страна имеет к России, как, впрочем, и к Южной Корее, КНР, территориальные претензии. Впрочем, в Восточной Азии многие претензии взаимны. Там вокруг объективно усиливающегося Китая и из-за возрождения старых территориальных споров быстро формируется вакуум безопасности.

Структурные изменения в международной системе тоже способствуют сдвигу в сторону большой опоры на военную мощь. Столкнувшись с масштабными вызовами при ослаблении институтов глобального управления, общества бросились под защиту привычного института – государства. Началась ренационализация мировой политики и частично экономики. Тенденция усилилась и благодаря подъему и выходу на авансцену мировой политики Азии – континента традиционных государств. С необычайной лихостью в новом обличье и на новом фоне возвращается старая геополитика, концепция «баланса сил». Продолжая на словах осуждать ее (хотя и все более вяло), именно такую линию претворяют в жизнь все более откровенно – раскачивая Сирию, союзницу Ирана, уравновешивая Китай. Или мешая преодолению остаточного военно-политического разделения Европы. И, конечно, невозможно всерьез воспринимать лозунги о том, что подобные действия предпринимаются в поддержку демократии. Более того, принцип баланса сил не только возрождается вокруг Европы, где он возник и привел к многочисленным войнам, в т.ч. двум мировым, но начинает доминировать в Азии, хотя тамошняя внешнеполитическая культура прошлых веков такой подход отвергала.

Однако государства качественно ослабли. Они все меньше способны контролировать информационные, финансовые, экономические, а значит и политические процессы даже на своей территории. И все больше зависят от внешнего мира. Причем избавиться, отгородиться от такой зависимости практически невозможно. Так появляется дополнительный стимул опираться на тот инструмент, который государства все еще почти полностью контролируют – военную силу.

В среднесрочной перспективе частичной ремилитаризации мировой политики может способствовать и затягивающийся на десятилетие глобальный экономический кризис. С одной стороны, он ограничивает аппетиты военных лобби. Но с другой – радикализирует политику, усиливает «ястребов» и создает соблазн развязывать войны, чтобы отвлечь от внутренней безысходности и списать неспособность справиться с кризисом на внешние факторы. Нечто похожее видно в отношении большинства великих держав к Ближнему Востоку. Против удара по Ирану, а это значит – большой войны – возражают все менее энергично. А вторжение в Ливию выглядело как классическая «маленькая победоносная война». Победить-то победили. Но ликование быстро угасло, унесенное продолжением кризиса и безысходным развалом самой Ливии.

Стремление опираться на военную силу стимулируется еще одним обстоятельством. При всех возможных политических или экономических претензиях, которые многие в мире имели к Западу, все исходили из того, что его политика рациональна и предсказуема. Но в последние годы западный курс все чаще приводит в полное недоумение.

Нападение на Ирак было изначально обречено на провал. Демократизировать Ближний Восток, развить то, что казалось победой в холодной войне, было невозможно. Получили де-факто фрагментацию Ирака, качественно усилив тем самым главного соперника Запада в регионе – Иран. Еще труднее рационально объяснить ввод войск НАТО в Афганистан. Первая часть операции – разгром основных баз талибов и «Аль-Каиды» с воздуха и поддержка, в том числе с помощью России, антиталибских группировок – была разумна. Но наземное вторжение в эту «могилу империй», которую тысячелетиями никто не мог захватить и где на памяти ныне живущих надорвался СССР, понять невозможно. Вмешательство в предфеодальное общество под флагом «распространения демократии» было столь безумной идеей, что тайные намерения пытались найти не только обычные приверженцы теорий заговора.

Дальше – больше. Западные страны под лозунгами поддержки демократии способствуют крушению хоть и авторитарных, но светских режимов Египта, Туниса, Ливии, теперь Сирии, хотя знают, что за их свержением стоит не только недовольство масс, но и суннитские фундаменталистские монархии Персидского залива, на порядок более реакционные, с точки зрения западных ценностей, чем режимы свергаемые. В результате началось попятное движение от модерна и развития к традиционализму. К тому же приходящие к власти исламистские режимы неизбежно вслед за мнением «базара» становятся более антизападными и антиизраильскими. Даже сторонники конспирологических теорий в изумлении.

Потеря Западом стратегических ориентиров, неизбежная из-за длительного кризиса радикализация его политического поведения вносит яркий дополнительный штрих в картину хаотичности и непредсказуемости мира, в котором человечеству предстоит жить в обозримом будущем. И добавляет аргументов тем, в том числе и в России, кто склоняется к большей опоре на что-то понятное – суверенитет, силу.

Россия и военная сила

И Россия начала наращивать эту силу. С точки зрения военной безопасности страна находится в беспрецедентно благоприятной ситуации. На протяжении тысячелетия стержневой идеей российской государственности, национальной идеей являлась защита от внешней угрозы и обеспечение суверенитета. Сегодня России никто из серьезных внешних сил сознательно не угрожает, и в среднесрочной перспективе угрожать не сможет. Статус ядерной сверхдержавы делает ничтожной возможность масштабного нападения. Такая ситуация на деле существует с 1960–1970-х гг., но тогда признать это было невозможно идеологически и политически. За одержимость конфликтом Советский Союз и заплатил самую высокую цену – он покинул мировую арену.

С уходом идеологического противостояния практически не осталось политических разногласий, которые могли бы привести Москву к прямому военному столкновению с Западом. Правда, теоретическая возможность существовала до 2008 г., пока НАТО угрожала втягиванием в альянс Украины. Это создало бы нетерпимую с точки зрения военной безопасности уязвимость России и было чревато возникновением на Украине раскола и конфликта, в который могла бы быть с высокой степенью вероятности вовлечена вся Европа.

За то, что подобная угроза не стала реальностью, Москва и Европа должны быть «благодарны» грузинскому руководству и тем, кто его подталкивал к нападению на Южную Осетию. Победа России в «пятидневной войне» предотвратила гораздо более опасный сценарий. И если российское руководство действительно, как утверждают многие его критики, провоцировало нападение Грузии, чтобы потом легко разгромить ее, то это – выдающаяся дипломатическая победа, резко усилившая геополитические позиции России и избавившая Европу от возможности тяжкого кризиса. Вопрос о расширении НАТО на Украину был по существу закрыт уже через несколько дней после событий в Цхинвале.

В случае прихода к власти в Вашингтоне ультрареакционных сил может быть предпринята попытка вернуться к вопросу отношений альянса и постсоветского пространства. Но объективно Соединенные Штаты в обозримой перспективе будут сосредоточены не на нем, а на растущем соперничестве с Китаем и удержании своих рассыпающихся позиций на Большом Ближнем Востоке. Противостояние с Россией только усугубит данные проблемы. Европейцам же конфронтация вообще не нужна, у них на нее нет ни сил, ни желания.

Те в России, кто постоянно напоминает о внешней угрозе, указывают на формальное превосходство НАТО в области вооруженных сил общего назначения. Но лукаво игнорируют тот факт, что эти самые вооруженные силы и расходы на них в Европе сокращаются уже два десятилетия, и, говоря откровенно, в большинстве стран неумолимо стремятся к символическому уровню. (Если не произойдет чего-то из ряда вон выходящего, наподобие нападения Ким Ир Сена при поддержке Сталина на Южную Корею в 1950 г., которое обратило вспять одностороннее разоружение Европы и США после Второй мировой войны.)

Опыт иракской и афганской войн показал уровень дееспособности НАТО – на деле весьма низкий. Это, правда, не дает гарантии от агрессивного поведения. До 1990-х гг. альянс был чисто оборонительным. Но ощущение триумфализма и безнаказанности, появившееся после, как казалось, победы в холодной войне, утрата Россией, переживавшей тяжелый кризис в последнем десятилетии прошлого века, потенциала политического сдерживания, вызвали эйфорию и серию вторжений. Но России НАТО угрожать не в состоянии, да и упоения своим успехом все меньше.

Китай, предвидя обострение своего соперничества с Америкой, в том числе военно-политического, делает все, чтобы не пробуждать у России опасений. Так, после недоуменных вопросов из Москвы были свернуты проводившиеся несколько лет тому назад учения, сценарий которых предусматривал переброску войск на значительные расстояния. Модернизация китайских ядерных сил не направлена, насколько это вообще возможно, против России. Пекин проводит подчеркнуто дружественную политику. Вопреки частым утверждениям, Китай не осуществляет ни демографической, ни инвестиционной экспансии. Китайцев в России живет меньше, чем немцев. И много меньше, чем в Российской империи. Инвестиций же до обидного мало.

Москва же, укрепляя отношения с КНР, все же придерживается линии на удержание подавляющего ядерного превосходства и на стратегическом, и на нестратегическом (тактическом) уровне. Об этом свидетельствует и возобновившаяся модернизация российских сил, и фактический отказ от дальнейших договоров об их сокращении.

Существует, разумеется, проблема экономического и политического усиления Китая, которая может привести, особенно при отсутствии сверхэнергичной политики по новому освоению Сибири и Забайкалья, к «финляндизации» России. Но это не военная угроза, она непосредственно связана с темпами и качеством нашего внутреннего развития.

Риск конфликтов нарастает по южной периферии России. Ситуация вокруг Ирана, которая чревата вооруженным конфликтом, почти неизбежная большая война или серия войн на Ближнем Востоке, агрессивная наступательность части исламского мира – все это будет неизбежно выбрасывать метастазы силовых конфликтов на территорию России и ее соседей. Конфликты придется предотвращать или купировать, в том числе и военной силой. Но и такая угроза качественно отличается от той, экзистенциальной, которая определяла всю отечественную историю.

Опасность этих метастазов, а также идейно-политической наступательности части исламистского мира, пытающегося компенсировать (в том числе с помощью нефтяных денег) свой проигрыш в международной экономической и социально-политической конкуренции, представляется наиболее вероятной среди всего спектра вызовов военной безопасности России.

Традиционных масштабных военных угроз не просматривается и в перспективе. Конечно, можно запугивать себя тем, что Соединенные Штаты наращивают способность нанести по России массированный удар неядерными сверхточными ракетами. Скорее всего, это блеф. Но даже если предположить, что такие ракеты появятся, ясно, что ответ с российской стороны может быть только ядерным. И едва ли кто-то готов пойти на риск угрозы такого нападения. И главное в этом контексте – не дать втянуть себя в гонку вооружений на заведомо невыгодном направлении, ведь сегодня кое-кто активно предлагает создавать у нас такой же потенциал. То есть начать азартно играть в игры снайперов, когда за спиной стоят установки залпового огня.

Еще один способ собственного «накручивания» – нагнетать страсти по поводу ЕвроПРО и начать бессмысленно тратить деньги по примеру советских «ястребов», которые в свое время вытребовали и освоили гигантские бюджеты на противодействие мифическим рейгановским «звездным войнам». Надеюсь, что те, кто ведут нынешнюю кампанию против ЕвроПРО, преследуют более рациональные цели: политически связать руки американцам, ограничив свободу действий в этой сфере, получить удобный и убедительный предлог для отказа от каких-либо дальнейших договорных шагов по сокращению любых ядерных вооружений. И даже – чем черт не шутит – создать условия для совместных де-факто союзнических отношений в этой сфере, если в США когда-нибудь откажутся от веры в возможность стратегической неуязвимости.

Однако, несмотря на отсутствие угрозы, продолжение курса на укрепление военной мощи неизбежно. Не только и не столько из-за потребности в современных вооруженных силах, способных сдерживать или активно предотвращать прямые угрозы безопасности. Хотя воссоздание таких сил после почти двадцатилетнего одностороннего разоружения, вызванного системным кризисом, начавшимся в конце 1980-х гг., объективно необходимо. Думаю, что в глазах нынешнего российского руководства (хотя это и не объявляется открыто) необходимость военного усиления определяется в первую очередь факторами международного позиционирования страны с учетом того, что иного способа обеспечения ее ведущих позиций нынешняя модель развития не предусматривает.

Модернизационного рывка нет и пока не предвидится. Ни общество, ни элита к нему не готовы. Общество отдыхает после 80 лет коммунистических лишений и посткоммунистических 1990-х годов. Правящий класс наслаждается перераспределением ренты. Недовольные, слишком энергичные или эффективные уезжают или живут и там, и здесь. Демодернизация экономики идет своим чередом, компенсировать ее если и пытаются, то только за счет импортных технологий. Жизнь становится комфортнее, но перспектив развития не появляется.

При таком векторе, заложенном на ближайшие годы, страна, несмотря на везение и дипломатическое мастерство, может не удержать позиции третьей из великих держав, которые она сейчас по факту занимает (после США и КНР). Между тем, потребность в «величии» свойственна не только нашим лидерам, но и большинству граждан. К тому же мы, как и англичане, не сломлены историей, в отличие практически от всех других в прошлом великих европейских держав.

Экономическое ослабление угрожает и эрозией суверенитета, в чем мы убедились в 1980–1990-е годы. Между тем, общество, похоже, почти на генном уровне готово отстаивать этот суверенитет, что оно с упоением и отчаянным мужеством делало на протяжении всей своей истории, чтобы затем возвращаться в нищету, а то и в рабство. В большинстве своем жители России не могут и не желают стать «нормальной страной», «жить как все остальные», наслаждаясь исключительно скоромными радостями потребления. Кого-то это огорчает, кого-то радует. Но, как ни относись к этому типу национальной психологии, на горизонте не видно причин, по которым она изменилась бы. Возможно, на нее повлияют десятилетия мирной эволюции, но это только гипотеза.

Военное усиление призвано компенсировать относительную слабость в других факторах силы – экономических, технологических, идейно-психологических. Россия обладает удивительно малой привлекательностью для внешнего мира. Уважают ее почти исключительно как сильного игрока. (Почему у нации Пушкина, Гоголя, Чайковского, Толстого, Пастернака, Шостаковича, Солженицына такой дефицит «мягкой силы», привлекательности – отдельный разговор.)

Легко осудить такую ставку как не соответствующую современному миру. Но сегодня мир меняется столь быстро и непредсказуемо, что, возможно, эта ставка и адекватна. Разумеется, гораздо лучше быть сильными и в экономике, и в технологиях, и в культурном, духовном отношении. Но этого пока не дано. Пошла только военная реформа.

Русская реформа

Самое удивительное и показательное в военной реформе – это то, что, несмотря на массу препятствий и неоднозначное отношение, она весьма успешна. Все прочие реформы, о которых говорят уже много лет, – пенсионная, ЖКХ, судебная, образовательная, наконец, политическая – стоят на месте, ползут черепашьим шагом или просто проваливаются. А военная реформа идет. И дело не в обещанных фантастических цифрах ассигнований на оборону – 18, 20, 23, снова 20 триллионов. Сами они малозначимы, четко продуманные планы перевооружения за ними не стоят, и они будут корректироваться по обстоятельствам. Однако цифры указывают на политическую решимость тратить на армию больше.

Происходит действительно революционное реформирование вооруженных сил. От огромной, традиционно мобилизационной Российской и Советской армии, рассчитанной в первую очередь на большую сухопутную войну для отражения угрозы с Запада (давно отсутствующей) в пользу компактной, более профессиональной армии постоянной боевой готовности, которая была бы нацелена на конфликты низкой и средней интенсивности. Для предотвращения больших конфликтов увеличивается опора на ядерное оружие, которое тоже модернизируется. В войска наконец начали поступать межконтинентальные баллистические ракеты нового поколения с заложенной способностью к преодолению любых систем ПРО, что делает развертывание этих систем бессмысленной тратой денег.

Мощные ядерные силы, которые, по сути, не предназначены для применения, по-прежнему нужны, чтобы обессмыслить чьи-либо попытки давить на Россию за счет превосходства в обычных силах. К тому же ядерный дамоклов меч необходим для «цивилизовывания» горячих голов. Особенно сейчас, когда беспрецедентные по глубине и быстроте перемены в мире приводят к потере стратегических ориентиров, здравого смысла.

То есть, по сути, модернизация вооруженных сил объективно нацелена не только на парирование вызовов безопасности и подкрепление международно-политического статуса России, но и на перекрытие многих каналов гонки вооружений в мире, объективно способных подрывать международную военно-стратегическую стабильность. Обеспечивая свою безопасность и статус, Россия одновременно возвращает себе роль ключевого гаранта международной безопасности и мира.

В сухопутных войсках упраздняют дивизии, полки, армии, корпуса в пользу понятной и более простой бригадной структуры. Сходные изменения происходят в военно-воздушных силах и войсках ПВО. Идет радикальное сокращение аппарата, вдвое – генералов и офицеров. С опережением графика оптимизируется общая численность вооруженных сил. Похоже, все-таки правы были хулимые в 1990-х гг. реформаторы, говорившие, что оптимальная численность вооруженных сил – около 800 тыс. человек. Тогда сокращать не хотели и держали призыв, чтобы хоть как-то подпереть старую армейскую структуру, впустую растрачивая средства в бедной стране.

Уже очевидно, что армия быстро профессионализируется, не за горами дальнейшее резкое сокращение и перевод на добровольную основу. Началась, пусть неровно, медленно и противоречиво, гуманизация военной службы. Войска перестают заниматься самообслуживанием. Все больше усилий концентрируют на основной задаче – повышении боеспособности и боевой подготовки. Но главное в том, что вооруженные силы, несмотря на дикое сопротивление, адаптируются к реальным вызовам и проблемам настоящего и будущего. Начался массированный отход от советских по сути вооруженных сил, нацеленных на отражение давно не существующей угрозы массированного нападения с Запада и рассчитанных на страну, способную тратить огромные суммы на содержание вооруженных сил и фактически быть их обслугой.

Проводится активное перевооружение, хотя идет оно и со скрипом. Оборонно-промышленный комплекс (ОПК) (раньше его называли ВПК) во многом обескровлен, и в отличие от вооруженных сил почти не реформируется, оставаясь тенью советского левиафана, как еще недавно Российская армия была бледной тенью Советской.

Однако имеются не только достижения хватает проблем и ошибок. Ведь планы действий нарочито не обсуждались и не прорабатывались. Видимо, военно-политическое руководство пришло к выводу, что любое обсуждение породит такую оппозицию, что реформу в очередной раз похоронят. Даже основополагающие документы – Стратегия национальной безопасности 2009 г. и Военная доктрина 2010 г. – практически не отражали процессы, идущие в вооруженных силах. Просто они находятся в других, мало пересекающихся плоскостях. Но все же Россия идет по пути превращения в современную мощную военную державу. Что это даст – вопрос открытый, как, впрочем, и большинство других вопросов в сегодняшнем мире.

Мне лично особенно приятно писать о продвижении реформы, потому что она почти совпадает с предложениями и разработками, которые в 1990-е и в начале 2000-х гг. выдвигала рабочая группа по военной реформе Совета по внешней и оборонной политике. Тогда эти идеи с раздражением или даже негодованием отвергались военным ведомством, но в конце концов были приняты, поскольку соответствовали веяниям времени, потребностям и возможностям страны. Рабочую группу неизменно возглавлял блестящий человек – великолепный эрудит и теоретик Виталий Шлыков, к сожалению, недавно ушедший из жизни. Но он успел увидеть, как то, за что он боролся много лет, стало воплощаться в жизнь.

В итоге

С учетом ситуации в мире и вектора развития страны продолжение курса на военное усиление неизбежно. Вопрос – как и почем. Нельзя броситься в безудержные расходы, угробив все бюджеты на развитие. От социальной подкормки масс режимы, подобные сегодняшнему российскому, как правило, не отказываются. А уже, похоже, взят курс на самоубийственное для страны сокращение – вместо резкого увеличения – расходов на образование. Это ставит крест даже на отдаленных возможностях модернизационного рывка – хоть в либеральном, хоть в антилиберальном вариантах.

Глупо тратиться на бессмысленные вооружения или ненужные направления развития вооруженных сил. Глупо, перевооружившись сверх разумной меры, создать себе лишних врагов, страшащихся России. Риск велик, ведь безудержно милитаризировался не только СССР, выпустивший и державший на вооружении больше танков, чем остальной мир вместе взятый, но и гораздо более продвинутые и демократические государства. Риск ошибок усиливается тем, что практически нет институциональных ограничителей гонки вооружений.

Правда, Министерство финансов пытается не давать, сколько требуют, а министр обороны старается ограничить аппетиты оголодавших и, видимо, коррумпированных, как и почти все у нас, остатков ВПК. Но парламент в нынешней политической системе серьезной роли в определении военной политики и в формировании бюджета играть не может. По-прежнему практически отсутствует научная и публичная дискуссия вокруг приоритетов военной политики. А она существовала даже в позднем СССР, когда ЦК создал в ряде академических институтов группы специалистов, не подчиненных прямо Министерству обороны и Военно-промышленной комиссии того же ЦК. Они сыграли значительную роль в попытке через процесс ограничения вооружений вывести страну из состояния, когда она фактически с экономической точки зрения вела войну почти со всем миром. Неизвестно, сколько тратилось на оборону и связанные с ней отрасли, но, полагаю, процентов 20–25 не бюджета, а валового национального продукта. Советский Союз де-факто не закончил Вторую мировую войну и рухнул не только в результате экономической неэффективности социализма, но и под тяжестью безумного военного бремени. И по большей части это непосильное ярмо было надето добровольно, без особой нужды. И из-за идеологии и порождаемой ею глупости, и из-за несдерживаемых аппетитов военно-промышленного лобби и абсолютно неадекватных представлений о внешней угрозе, отголоски которых слышны и до сих пор.

Созданные тогда академические группы специалистов физически и морально постарели и не хотят, и не могут больше активно полемизировать. Экспертов по военной экономике практически нет. С либеральной стороны нынешнюю военную политику критикуют буквально два-три публициста, выступающие в СМИ второго-третьего эшелона. Честь и хвала им за смелость, но они не могут обладать достаточными знаниями, к тому же политически ангажированы. В центре стоит группа близких к Министерству обороны специалистов, по необходимости хвалящих все его действия и не обращающих внимания на ошибки. Справа – в СМИ третьего-четвертого эшелона, к счастью, совсем не доходящих до массового читателя, пишут десятки, если не сотни авторов, представляющих остатки денежно и интеллектуально обескровленной академической части советского ВПК, пугая фантасмагорическими угрозами и требуя от Минобороны денег. Очень часто их писания не имеют никакого сопряжения с действительностью, являются карикатурой на советские выдумки. Их, похоже, не слушают, но они давят массой и не могут не формировать общественное мнение в многомиллионной человеческой среде, связанной с обороной. Для этих специалистов и Анатолий Сердюков, и стоящий за ним Владимир Путин подчас оказываются чуть ли не предателями, поскольку они пытаются ограничивать безумные аппетиты и все-таки – не очень успешно – навязать конкуренцию, сколько-нибудь современные методы хозяйствования.

Чтобы разобраться в том, что нужно делать, необходимо создавать независимую общественную научную экспертизу процессов, проходящих в военной сфере. Такая экспертиза сверху – в виде независимых комиссий «высокого уровня» (blue ribbon committees) – создавалась и создается в разных государствах, особенно в периоды реформирования вооруженных сил. И она была относительно эффективна. Реформа уже запущена. Оппозиция остановить ее не сможет. Вопрос в том, как реформу рационализировать. В противном случае неизбежны крайне дорогостоящие ошибки, которые не позволят воспользоваться возможностями, которые предоставляют России многие тенденции развития современной мировой геополитики и военно-политической обстановки. Не предотвратить появления угроз. И даже самим создать себе новые.

И последнее. Военное усиление если и может компенсировать слабости других факторов силы, то только частично. Чтобы остаться великой и суверенной державой и в будущем, России придется модернизировать и диверсифицировать экономику. Иначе не будет базы даже для укрепления военной мощи. Нужно реставрировать и наращивать «мягкую силу» – привлекательность для мира и собственных граждан – через возрождение и создание новой российской идентичности, основанной прежде всего на великой культуре и славной истории военных побед. Иначе обидная шутка блистательного политического острослова, бывшего канцлера ФРГ Гельмута Шмидта о Советском Союзе как о «Верхней Вольте с ракетами» может оказаться справедливой для России.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 декабря 2019 > № 3259988 Сергей Караганов

Русский фатум

прислушаемся к подземному гулу русской истории

Александр Проханов

Двадцать четвёртый год ещё не наступил, но уже заслоняет год девятнадцатый и двадцатый, меняет политический пейзаж, который ещё вчера казался унылым и плоским, а сегодня весь состоит из холмов и оврагов. "Единая Россия", готовясь к выборам в Думу, а также к ещё далёким выборам президента, чистит свои мытые пёрышки, прихорашивается, выщипывает лежалый пух, из серой неприглядной птахи хочет превратиться в жар-­птицу.

Либералы предельно возбуждены: выходят на демонстрации, на одиночные пикеты и марши правозащитников. Непомерно активны их газеты, журналы, телеканалы и радиостанции. Навальный и Ходорковский обрастают целым соцветием новых молодых имён — яростных, страстных и беспощадных. Коммунисты совершают правый поворот, заключают небывалые альянсы с либеральным движением, вместе с либералами бушуют у мусорных полигонов, сообща ходят на московские митинги. Красное знамя всё чаще появляется рядом с радужными флагами ультра­либералов. "Справедливая Россия", уже совсем было исчезнувшая, начинает цепляться за жизнь, готова принять в свои ряды неожиданных, свежих, нерастраченных активистов.

Умудрённые политологи, изощрённые политконструкторы думают над тем, как сберечь путинский централизм после 1924 года. Готовят для Путина монархический проект, согласно которому президент превращается в монарха, набрасывает на плечи горностаевую мантию, выходит на пресс­конференцию в бриллиантовой короне.

Рассматривается проект нового Союзного государства, в которое входят, помимо России и Белоруссии — Киргизия, Таджикистан, Казахстан и, конечно же, Южная Осетия и Абхазия. Президентом такого государства в новом статусе становится Владимир Путин, продлевая таким образом своё правление. Привлекательным кажется опыт казахстанского президента Назарбаева, который сделал вид, что отошёл на задний план, выдвинув молодого преданного преемника, сам же сохранил все рычаги управления страной. И вот уже наши умники пытаются пересмотреть конституцию, отыскать ту формулу, согласно которой президент Путин переместится на иное место, но сохранит свои властные полномочия.

Начинается поиск преемника. Его ищут в администрации президента, в Государственной думе, в крупных корпорациях. Тайные ходоки перемещаются по коридорам власти, заглядывают то в один кабинет, то в другой, отыскивая в кабинетах будущего президента России. Хозяева кабинетов исполнены мечтаний, уже видят себя на красной дорожке, присягающими на верность конституционному строю России.

Выходят из тени те, кто, казалось бы, давно уже скрылся в сумерках исчезнувших ельцинских времён. Оживилась "семья", страшась за свою безопасность, которую получила от Путина после ухода Ельцина. Безумно усилились кражи, которые носят свирепый характер. Воры в генеральских погонах, заместители министров и губернаторов крадут нещадно — так, словно наступает последний час их полномочий. Не страшатся ни судов, ни разоблачений, ни арестов. Гребут лопатами казённые деньги, переправляют их в офшоры. И следователи не успевают объявить их в федеральный и международный розыск.

Всё шевелится, бурлит, сверкает, громогласно о себе заявляет, привлекает внимание гигантскими огненными шутихами, огромными пузырями, клоунадами, карнавалами, хэллоуинами, расчленениями красавиц, расстрелами в школах, безумными предположениями и версиями. Всё шипит, мерцает, грохочет, и в русской морозной ночи, выложенная огнями, горит магическая цифра 24.

Кто тот предсказатель, ведун, звездочёт, что откроет нам истинную картину двадцать четвёртого года? Есть ли такой шаман в удмуртских лесах? Или старец на афонской горе укажет нам человека, готового занять президентское кресло?

Как прекрасен блоковский стих:

Тебя жалеть я не умею,

И крест свой бережно несу...

Какому хочешь чародею

Отдай разбойную красу!

Пускай заманит и обманет, —

Не пропадёшь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Твои прекрасные черты.

Русская история движется не блистательными фестивалями, не роскошными коронациями и не военными парадами. Русская история не присутствует в многолюдных кремлёвских залах, на государственных праздниках и на шумных манифестациях. Она движется глубоко под землёй тайными ходами, кротовыми норами. История движется в глубинах русского таинственного бытия, где не слышно суетного многолюдия. И лишь иногда нежданно она вырывается на поверхность, являя себя революциями, грохотом войн, гибелью династий, нежданными крутыми рывками, которыми Россия вдруг меняет свой исторический курс, и движется туда, где, казалось бы, ещё вчера не было для неё ориентиров.

Крот русской истории, он же — русский фатум, он же — Русская Мечта, непостижим пониманию политологов и громогласных шумливых политиков. Его угадает никому не известный книжник, затворивший себя в районной библиотеке. Или пожизненно осуждённый узник, томящийся в "Чёрном дельфине". Или окружённый врагами в сирийской пустыне раненый авиационный наводчик, которому в его последние минуты открывается подлинная картина мира.

Прислушаемся к подземному гулу русской истории. Да не смутят нас истошные крики мнимых прорицателей и витий. Кстати, среди этих многошумных витий особое место занимает аномально возбудимый Александр Невзоров, у которого каждую среду случаются месячные.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 4 декабря 2019 > № 3219769 Александр Проханов

35 лет назад было открыто движение по Рокскому тоннелю в Северной Осетии

Первые автомобили проехали по автодорожному Рокскому тоннелю между Северной и Южной Осетией на 93-м км Транскавказской магистрали в ноябре 1984 года.

Строительство тоннеля началось в 1975 году по техническому заданию «Ленметропроекта». Объект разгрузил дороги СССР вдоль побережья Каспийского и Черного морей и расширил возможности для пассажирских перевозок на Кавказе. На момент сдачи в эксплуатацию в 1986 году Рокский тоннель являлся самым протяжённым в Советском Союзе.

В период с 2010 по 2015 гг.Росавтодор проводил его реконструкцию. В первую очередь, были расширены вспомогательные технические штольни - по ним двигались автомобили во время производства работ, которые велись с двух сторон тоннеля одновременно. Более 1300 дорожных рабочих трудились в три смены, чтобы сдать объект в эксплуатацию точно в срок.

Сегодня Рокский тоннель – это безопасный и современный объект, соединяющий Россию с Закавказьем. Длина коридора составляет 3,7 км, ширина проезжей части – 7,5 м, а высота – 4,5 м. Он расположен на высоте более двух км над уровнем моря (северный портал — 2040 м н.у.м., южный — 2112 м н.у. м.). Водоотвод осуществляется за счет уклонов проезжей части через водоприемные колодцы в очистные сооружения. В тоннеле имеется видеонаблюдение, а также сотовая связь. Объект оборудован как основным, так и аварийным освещением.

Росавтодор обеспечивает нормативную эксплуатацию Рокского тоннеля, по которому ежедневно проезжает до 7,5 тыс. автомобилей.

Юнармия добралась до США

Молодежное движение расширяет географию

Текст: Александр Степанов

Военно-патриотическое движение "Юнармия" с каждым годом становится все масштабнее и уже перешагнуло границы России. Юнармейский отряд появился даже в США.

Как рассказал на пресс-конференции начальник главного штаба движения "Юнармия" герой России Роман Романенко, благодаря совместным усилиям за полтора года численность юнармейцев увеличилась больше чем в полтора раза. Сейчас в рядах этого движения насчитывается более 590 тысяч мальчишек и девчонок.

Романенко отметил, что границы движения уже вышли за пределы России и юнармейские отряды появились в Белоруссии, Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Армении, Южной Осетии, Приднестровье и даже в столице Соединенных Штатов Америки - Вашингтоне.

Вместе с тем он отметил, что "Юнармия" не гонится за массовостью, а делает ставку на качество. "Наши наставники работают искренне, от души, и дети это чувствуют", - подчеркнул Романенко.

По его словам, "Юнармия" расширяет свое взаимодействие с ДОСААФ. Региональными штабами и центрами заключены десятки соглашений по подготовке юнармейцев к армии.

В свою очередь председатель ДОСААФ Александр Колмаков подчеркнул, что юнармейское движение серьезно перестроило все процессы военно-патриотического воспитания молодежи. "Минобороны РФ, глава военного ведомства Сергей Шойгу смогли эту идеологию не только выпестовать, но и сделать главным локомотивом патриотического движения страны", - подчеркнул он. Колмаков рассказал, что ДОСААФ предоставляет свою базу для этого движения, активно участвует во всех мероприятиях с "Юнармией".

"Нами второй год подряд реализуется проект "Юнармейский десант-2019". В авиационных организациях ДОСААФ за два года прошли обучение по программе подготовки парашютистов более 10 тысяч юношей и девушек совершено 7 800 прыжков с парашютом", - подчеркнул он.

Говоря о подготовке допризывной молодежи к армии глава ДОСААФ отметил, что в 2019 году организация подготовит около 29 тысяч специалистов для Вооруженных сил. В следующем году эта цифра будет чуть ниже.

Поддерживает развитие юнармейского движения и Национальная ассоциация объединений офицеров запаса Вооруженных сил (МЕГАПИР). Председатель совета ассоциации Александр Каньшин заявил, что "Юнармия" является уникальной организацией. Он отметил, что это сейчас самое четкое, структурированное, имеющее свою базу движение, и именно поэтому туда охотно идут ребята.

"Юнармия" сейчас активно развивается, а ДОСААФ является одним из главных локомотивов этого движения", - подчеркнул Каньшин.

Глава МЕГАПИР также поделился последними новостями по строительству Главного храма Вооруженных сил в парке "Патриот". По его словам, на его возведение собрано почти 3 млрд рублей, а освящение храма состоится за несколько дней до Дня Победы в 2020 году. "Видимо, будет освящен, 6 или 7 мая, сейчас этот вопрос решается", - отметил Каньшин.

Прыжки на граблях

об апологетике истории «сердюковских» реформ

Владислав Шурыгин

За последнее время в ряде СМИ прошла целая серия публикаций, авторы которых в унисон взялись всячески оправдывать и восхвалять бывшего министра обороны РФ Анатолия Сердюкова. Напомним, своего поста Сердюков лишился после целой чреды коррупционных скандалов в его ближайшем окружении и откровенного провала военной реформы, которая проводилась под его руководством.

И вот теперь нас пытаются убедить, что всё было совсем не так. Оказывается, Анатолий Сердюков не был снят с министров обороны, а, после успешного выполнения порученной ему миссии, лишь передвинут на новую почётную должность. Правда, авторы "забывают", что из министров он был назначен директором Федерального исследовательского испытательного центра машиностроения (бывший испытательный центр тракторного НИИ)… ну, да всякое бывает. А так он и генералов-воров разогнал, и тунеядцев-полковников уволил, и солдат накормил семью хлебами, и боевую подготовку поднял на небывалый уровень, и оружие новейшее создал и закупил. И даже самолично принял новую программу подготовки "спецназа" ССО. В общем — спаситель Отечества, да и только!

Вспомним, как всё начиналось?

Что же, благодаря этой медиа-кампании сегодня есть повод и смысл обновить данные о реальных и мнимых заслугах бывшего министра.

Когда 15 февраля 2007 года Анатолий Сердюков вступил в руководство Вооружёнными Силами России, это было переломное время. В нашу армию, после многих лет хронического недофинансирования, секвестров и унизительной нищеты, — впервые пошли деньги. И выделены они были ещё в бытность министром обороны Сергея Иванова, который, напомню, в 2007 году заявил, что реформирование армии завершено, и теперь настало время её перевооружения и увеличения денежного довольствия. Ожили аэродромы и полигоны. Пусть медленно, но начало повышаться денежное довольствие офицеров. После почти полутора десятка лет распада — в войска пошли первые образцы новой техники и вооружений. И на этой волне у армии появился новый министр обороны. Молодой, немногословный, из ближайшего окружения президента, что почти автоматически гарантировало ему авторитет и уважение, так как авторитет самого президента Путина в армии чрезвычайно высок.

Чего ждали от Сердюкова?

С одной стороны, многих уже тогда смущало то, что новый министр в армии — человек абсолютно случайный, если не считать полутора лет срочной службы в далёких 80-х. Но с другой стороны, говорили, что он человек деловой, жёсткий. Не зря же до этого он заведовал налогами и сборами. Был главным "фискалом" страны. В офицерских курилках сошлись на том, что новый министр поставлен навести порядок в военных финансах. Заткнуть все дыры, приструнить хапуг и мздоимцев, обеспечить более эффективное распределение бюджетных средств.

Собственно, так тогда и казалось, что новый министр будет держать в руках всё военное хозяйство, а военные займутся, наконец, тем, чем и должны заниматься — боевой учёбой и укреплением армии.

Реформа! Но какая?

Нуждалась ли тогда армия в реформе?

Безусловно!

И большинство офицеров и генералов эту реформу не просто поддерживали, а готовы были всячески способствовать её проведению. Всем страшно надоела убогость службы и нищета. Голодные солдаты-побирушки на улицах, заросшие полигоны, замороженные военные городки… О реформе говорили все. И сокращения как таковые — военные встречали с пониманием.

Но после проведённых предыдущим министром обороны Сергеем Ивановым сокращений, большинство военных считало, что теперь дело — за целенаправленной методичной модернизацией армии. Тем более, и Сергей Иванов, и Анатолий Сердюков в 2008 году почти хором объявили, что все сокращения закончены, настало время заниматься совершенствованием военной организации, перевооружением и повышением качества боевой учёбы.

Никому и в страшном сне не могло присниться то, что последовало за этим…

А за следующие пять лет господином Сердюковым и его начальником Генштаба Николаем Макаровым была проведена такая ломка, какой наша армия не знала, пожалуй, со времён революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на её месте начали формирование Красной Армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая по своим масштабам разве что с приснопамятными репрессиями в конце 30-х годов. Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник Генштаба и все начальники его главных управлений. Вслед за ними было снято с должностей и уволено большинство начальников управлений Генштаба и Минобороны. Затем настал черёд войск.

Напомню всем, у кого короткая память: за первые два года работы Анатолия Сердюкова министром обороны России:

Из трёх главкомов видов Вооружённых Сил заменены все три.

Из трёх командующих отдельными родами войск — заменено три.

Из четырёх руководителей служб и управлений тылового обеспечения — заменено трое.

Из шести командующих округов — заменены все шесть.

Из пяти командующих флотов и флотилий — заменены все пять!

В окружении Сердюкова с гордостью, словно о каком-то уникальном кадровом достижении, говорили, что за первый год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам.

Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую перетряску высшего военного руководства, если в её итоге Вооружённые Силы страны лишились таких своих блестящих генералов, как Юрий Балуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодёра? Нынешние адвокаты Сердюкова поют хоралы на тему того, что Сердюков посадил коррупционеров и разогнал генералов-тунеядцев. Очень хочется услышать, какими "тунеядцами" и "коррупционерами" были Юрий Балуевский или Герой России Владимир Булгаков?

И каким был результат подобных чисток?

Конфликт в Южной Осетии вскрыл недопустимые провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового, "сердюковского" генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы "забывались" и не отдавались в войска, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, — до конца боевых действий сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Только мужество и ответственность командарма 58-й армией Анатолия Хрулёва и командующего СКВО Сергея Макарова, которые фактически за спиной министра и начальника Генштаба проводили мероприятия по подготовке войск к вероятной войне, позволили разгромить противника.

Вместо обещанной "оптимизации" и совершенствования системы управления войсками кадровый погром Сердюкова и его команды привёл к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям. Если это называется "реформой", то что же тогда называть развалом?

А как только от явных и потенциальных противников реформы в военном руководстве избавились, начался её второй этап. Всего за три года из армии было уволено 150 000 офицеров — каждый второй! Такие масштабы "чистки" не снились даже сталинским наркомам НКВД.

Разница лишь в том, что тогда человек отправлялся прямиком к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас — на улицу! Правда, в условиях жёсткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь "на гражданке" не сильно отличалась от жизни в колымских лагерях. С началом этих массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.

При этом, ни о каком индивидуальном подходе к судьбам офицеров речи не шло. "Кадровики" просто "вырезали" из структуры Вооружённых Сил части и соединения, сокращали их и поголовно отправляли людей за штат и в отставку. За пять лет были уволены десятки тысяч офицеров-орденоносцев, с огромным боевым опытом, никого не смущало даже увольнение Героев России. Увольняли! А в немногих уцелевших частях началась отвратительная война за выживание. Здесь офицеров просто стравили в схватке за оставшиеся после сокращений должности. Фактически, все штабы, начиная с уровня Генштаба и до штабов дивизий, ускоренно обрезаемых в бригады, находились в полупарализованном состоянии. Половина офицеров была выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могли, поскольку на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру, и в случае их отсутствия по любой причине: отпуск, выходной, командировка и т.д., — никто ничего не мог ни согласовать по этому направлению, ни провести решения, ни получить информацию. А вместо официально объявленного "поэтапного" сокращения в 2,5 раза к 2012 году на деле штабы и управления волюнтаристски были сокращены — а точнее, просто "порублены" в три раза и более, — за считанные месяцы,

То же Главное оперативное управление Генштаба с 550 человек всего за год сократилось сначала до 260, а потом вообще до 150 человек — почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи всё с той же реформой. И официально, в нарушение всех законодательных норм, в ГОУ тогда был введён рабочий день с 8 часов утра до 20 часов вечера, но в реальности многие офицеры работали здесь сутками.

Управление военных сообщений сократили более чем в три раза.

Управление, отвечающее за командные пункты, — вообще в четыре раза!

Так же "резались" штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и штабы округов.

Лишних за борт! Без пенсии...

Чтобы избавиться от ставших ненужными офицеров, в недрах сердюковского Минобороны был рождён приказ о ротации, который ограничивал службу офицера в центральных городах тремя годами, после чего он должен уступить своё место следующему, а сам отправиться туда, куда МО пошлёт. За дешёвым популизмом этого приказа, направленного якобы на устранение социального неравенства, при котором служба в крупных городах становится бессрочной привилегией попавших туда офицеров, стоял простой и циничный расчёт. В течение двух лет за бортом армии должно было оказаться сто с лишним тысяч офицеров, большая часть которых служила в крупных городах: Москве, Санкт-Петербурге, Ростове, Хабаровске, Чите и т. д., — где находились штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и округов и соединений. Почти половина из них — те, кто ещё мог бы служить, но сокращался в связи с оргштатными мероприятиями. По закону, если для них нет равных должностей, то эти офицеры имели право уволиться с получением всех причитающихся им в этом случае льгот. Отсюда, чтобы не рассчитываться с этими офицерами, не выплачивать им полагающиеся по увольнению двадцать окладов, не обеспечивать их квартирами, — в лучших традициях "правильных пацанов" начала 90-х, новые руководители МО решили этих самых офицеров попросту "кинуть". Согласно приказу о ротации, им предлагалось убыть к новым местам службы, которыми определялись, как правило, самые дальние гарнизоны. Более того, по данному приказу офицеров, к тому же, могли назначать на нижестоящие должности, вплоть до сержантских!!! Замысел здесь был очевиден — прослуживший несколько лет в Москве или Ростове офицер в звании подполковника или майора с семьёй не согласится на такой перевод, да ещё с унизительным понижением "в рядовые", — и его можно будет легко уволить, как "нарушителя контракта": без всяких льгот, жилья и выходного пособия. А если офицер согласится, то тоже не страшно! Дослуживать он будет в глухой дыре, где, согласно всё тому же закону, он и его семья должны получить квартиру по увольнению в запас. А в России много медвежьих углов, где цена жилья меньше, чем цена подержанного "жигулёнка".

Авторам данного приказа было, конечно, плевать на реальную боеготовность российской армии. И, ограничив срок службы офицера в крупном городе тремя годами, они даже не задумались над тем, что, например, только подготовка офицера Генерального штаба — элиты Вооружённых Сил — требует минимум трёх лет учёбы. И только после этого он будет способен работать на уровне высоких требований Генштаба. Этот приказ Сердюкова практически полностью добивал нашу самую высокопрофессиональную военную касту — Генеральный штаб, штабы видов и родов войск.

Дошло до абсурда — под ротацию попал даже инженерный состав Центра подготовки космонавтов! "Штучных", в единственном числе "спецов": таких, например, как инженер электрических сетей космической станции или инженер по системам жизнеобеспечения, — должны были отправлять по ротации в Забайкалье техниками самолётов! А им на смену должны были прибыть соответствующие капитаны и майоры, которые вообще не понимали, что такое космическая техника и как с нею работать. Уточним: профессиональная подготовка инженера ЦПК — это индивидуальная работа, когда один инженер несколько лет готовит себе сменщика, чтобы потом передать ему должность.

Долой профессионалов!

В кадровом погроме времён Сердюкова особое место занимает решение о ликвидации института прапорщиков и мичманов. Это ни много ни мало сто сорок тысяч профессионалов одной из основных технических "каст" российских Вооружённых Сил, на которых традиционно лежало поддержание и обслуживание наиболее сложной техники. Именно прапорщики и мичманы были механиками и техниками самолётов, начальниками радиостанций, корабельными специалистами, обслуживали ракеты и другие системы вооружений, были техническими специалистами в подразделениях Сухопутных войск. Часть прапорщиков служила также на тыловых и вспомогательных должностях, на складах и базах хранения, в штабах. Таковых в армии было, по разным подсчётам, от 30 до 40 тысяч, и именно эти должностные категории в ходе обсуждения различных вариантов реформы предлагалось сократить.

Но, по решению Сердюкова, было решено прапорщиков и мичманов не сокращать, а до 1 декабря 2009 года "ликвидировать как класс".

Никому из "реформаторов" даже не пришло в голову, что, помимо чисто должностных функций, институт прапорщиков имел ещё и важнейшее мобилизационное значение. В военное время он позволял быстро нарастить офицерский корпус — его низовое звено, которое традиционно несёт самые большие потери, и чьё пополнение является головной болью всех армий мира. Подготовка прапорщиков, их служебный статус — позволяли им, при наличии опыта, уверенно выполнять обязанности младших офицеров. Одновременно лишались важного стимула к дальнейшей службе в армии солдаты и матросы, по разным причинам не имевшие возможности получить высшее военное образование.

И правильно, что с приходом нового министра и начальника Генштаба институт прапорщиков и мичманов был восстановлен!

Вот ведь парадокс! Декларируя планы создания "профессиональной" армии, "реформаторы" одним махом уничтожили костяк этих самых профессионалов. А с помпой объявленное ими создание института "профессиональных сержантов" оказалось мыльным пузырём. За пять лет сердюковских "реформ" Министерству обороны так и не удалось набрать достаточное количество курсантов в сержантские школы из-за крайне низкого образовательного уровня отобранных кандидатов и полной бесперспективности этой карьеры. Уже при новом министре Шойгу эти школы ввели как первую ступень болонской системы военных институтов, когда через три года курсант может выпуститься из института в звании прапорщика или сержанта и с возможностью потом продолжить обучение до офицерского звания. И только в таком варианте они заработали с полной отдачей.

Защитники Сердюкова любят бегать с пропагандистской погремушкой, что именно при Сердюкове армия наша стала "профессиональной", но в реальности всё было "с точностью до наоборот"! Шумно разрекламированный проект военной реформы: перевод Российской армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на 100% "контрактниками", — уже к 2010 году был тихо свёрнут. В 2012 году число "контрактников" едва дотягивало до 170 тысяч, при этом почти четверть из этого числа составляли… женщины, проходящие службу не на боевых должностях.

Зато в военкоматы тогда же поступила директива на порядок увеличить количество призывников конкретно по видам и родам войск:

В ВМФ — на 50%;

В ВВС — на 150%;

В войсках тыла — на 300%;

В Сухопутные войска — на 80%;

В РВСН — на 80%;

В ВКС на — 200%.

То есть, с учётом призыва, фактически все виды и рода войск в 2010 году планировалось на 75% укомплектовать солдатами-"срочниками", призвав в общей сложности 305 тысяч человек, или на 100 тысяч больше, чем увольнялось выслуживших свои сроки солдат. Эти 100 тысяч призывников должны покрыть ту кадровую брешь в "контрактниках", чья стоимость тогда, видимо, была заложена в бюджет, но которых не смогло навербовать МО.

То есть ни о какой "контрактной" армии при Сердюкове речи не шло!

А ведь ещё в 2005 году бывший министр обороны Сергей Иванов, а за ним — и министр Сердюков, обещали, что уже к 2008 году в российских Вооружённых Силах будут служить не менее 147 тысяч контрактников, а к 2009 году их число составит не менее чем 70%. Как и предсказывали эксперты, эти "прожекты" на поверку оказались обычной "потёмкинской деревней" реформаторов.

Злой гений Сердюкова

Что же реально было сделано реформаторами за эти два года?

Ими был объявлен и проведён переход на бригадную систему, а также на трёхступенчатую организацию Сухопутных войск.

О необходимости организационной реформы говорилось давно. Обсуждались варианты, проводились исследования и учения. И объявленная Сердюковым организационная реформа была поначалу встречена с энтузиазмом. Ведь к этому моменту Генштабом, после пятилетней проработки и исследований, был подготовлен проект реформы, где учитывался весь опыт, накопленный за полтора десятилетия локальных войн и конфликтов, а также оценки вероятных будущих угроз. И все ожидали, что этот проект, наконец-то, будет запущен. Но не тут-то было! "Злой гений" Сердюкова, начальник Генштаба Макаров сходу заявил, что "чужой реформой" пользоваться не будет, а будет проводить свою собственную, которую он задумал и якобы "отработал", будучи командующим самым разваленным и деградировавшим Сибирским военным округом. Видимо, ту самую "реформу", по которой он попытался отвоевать одни из командно-штабных учений и был наголову разгромлен своим начальником разведки генералом Сергеем Канчуковым, воевавшим за "синих" — южного соседа. После этого Макаров приказал материалы учений уничтожить и переписать всё под существующую организацию.

Став начальником Генштаба, он уже без всяких опасений обрушил свою "реформу" на российские Вооружённые Силы. Видимо, слава Мольтке не давала генералу спать…

Поэтому очень скоро этот энтузиазм военных, ожидавших реальных перемен, сменился озабоченностью, а затем — и откровенным скепсисом, который начал перерастать в неприятие и отрицание.

Вместо серьёзного анализа, тщательного расчёта и предельно выверенных действий, реформу стали проводить без учёта реальной военно-политической обстановки на том или ином направлении, особенностей регионов, и даже не приняв перед этим военную доктрину, — документ, который, собственно, определяет, какие угрозы нас ждут в будущем, против кого мы формируем нашу армию и какой она должна быть, а следовательно — с какой целью и каким образом должна проводиться реформа.

В итоге непродуманные решения привели к печальным результатам. Вместо мобильных, боеспособных частей получились какие-то монстры, больше напоминающие боксёров с руками карликов, когда тылы, боевое обеспечение и средства поддержки фактически перекочевали с уровня дивизий на уровень бригад, а вот боевые части оказались урезаны до минимума.

При этом созданные в ходе "реформы" группировки сил и средств совершенно не отвечали тем угрозам, которые они, по идее, должны были парировать. Например, сформированная на Дальнем Востоке группировка по своей "конфигурации" была просто не способна отразить существующие там военные угрозы. Проведённая реформаторами полная ликвидация "кадрированных" частей, которые здесь составляли почти половину всех имеющихся, привела к тому, что округ лишился всего мобилизационного потенциала. Раньше в случае военной угрозы за короткий срок — от двух недель до месяца — на базе "кадрированных" частей можно было развернуть за счёт местного мобилизационного потенциала мощную группировку, позволявшую парировать любую военную угрозу.

После "реформы" войска Дальневосточного военного округа должны были в случае войны вступить в неё и завершить её одним и тем же имеющимся составом, что совершенно нереально, если сравнить потенциалы ДальВО и НОАК, силами самообороны Японии и даже армии КНДР…

Эксперты были единодушны в том, что созданная "россыпь" бригад, даже объединённая в некие "оперативные командования", в войне против таких противников, как армии США, НАТО, Китая, Японии — позволяет в лучшем случае организовать устойчивую оборону на том или ином направлении. Но любому выпускнику военного училища хорошо известна азбучная истина: одной обороной исход войны никогда не решался, обороной противника не разгромишь. Но никаких ударных группировок планом реформ просто не было предусмотрено! Все армии и корпуса были расформированы и ликвидированы, как и дивизии. А из имевшихся в 2008 году на вооружении Российской армии 13000 танков, главной ударной силы наших Сухопутных войск, после реформы в строю должно было остаться не более трёх тысяч. Про это — забыли уже?

Как же получилось, что реформы, начатые под ширмой благих намерений установления гражданского контроля над военным ведомством, закончились фактическим погромом Российской армии?

Выскажу крамольную мысль — в силу своей некомпетентности сам Сердюков имел лишь опосредствованное отношение к большинству решений, которые рождались и выносились на уровень решения совсем другим человеком — начальником Генерального штаба генералом Николаем Макаровым, настоящим злым гением этого погрома армии. И большинство претензий к Сердюкову, на самом деле, являются претензией именно к этому руководителю, который всегда оставался в тени своего номинального руководителя.

Послесловие

Сводить все неудачи и провалы военной реформы 2007-2012 годов исключительно к "человеческому фактору", к двум фигурам, возглавлявшим, соответственно, Минобороны и Генштаб, — мягко говоря, некорректно. Такая трактовка выводит из сферы внимания и обсуждения главный вопрос: кто же дал "зелёный свет" той "военной реформе"? И чем больше проходит времени, тем отчётливее становится понимание стратегического просчёта, допущенного высшим политическим руководством страны в оценке будущих военных угроз и военно-политической ситуации в мире в целом. Я убеждён, что истинной целью "сократительной" реформы Сердюкова/Макарова было не повышение боевых возможностей Российской армии, а её масштабное сокращение — ужатие до компактной региональной военной структуры. Окончательная ликвидация "матрицы" Советской Армии, демонтаж её стратегической сути, мобилизационной основы и окончательный перевод на уровень "средней региональной державы", типа Турции или современной Германии. Тогда многим в Кремле казалось (а многим, похоже, кажется и до сих пор), что тёплые объятия Америки и Запада в целом — это навсегда, а потому для нашей страны нет никакого смысла содержать мощные Вооружённые Силы.

Насколько ошибочны были такие настроения, очень скоро показало время. Поэтому после 2014 года пришлось срочно — и практически заново, с нуля — формировать армии, восстанавливать корпуса и дивизии, набирать полноценные наборы в военные училища и академии, отказаться от "мудрых" предложений закупать за границей технику и вооружение, если те дешевле и современнее, как это предлагал в 2010 году начальник Генерального штаба Макаров.

Вместо военной реформы, в бытность господ Сердюкова и Макарова мы едва не получили военную катастрофу, которая могла нам обойтись очень дорого. И нынешние адвокаты Сердюкова, на мой взгляд, либо не понимают этого в силу своей безграмотности, либо лукавят.

Но, кроме этого, совершенно очевидно, что решения подобного уровня вообще не могут приниматься в узко-кулуарном кругу, поскольку расплачиваться за ошибки придётся миллионам людей и будущему России…

Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 21 ноября 2019 > № 3203101 Владислав Шурыгин

20 ноября 2019 г. в Минюсте России состоялась встреча Министра юстиции Российской Федерации А.В. Коновалова с Министром юстиции Республики Южная Осетия З.Ю. Лалиевой.

В приветственном слове А.В. Коновалов отметил активное развитие сотрудничества с югоосетинскими партнерами в профильной сфере, а также успешную реализацию основных пунктов Программы сотрудничества между министерствами на 2016 – 2017 годы.

Глава российского ведомства пригласил югоосетинских коллег принять участие в работе юбилейного Х Петербургского международного юридического форума, на полях которого может быть осуществлено подписание новой Программы сотрудничества на 2020 – 2021 годы.

В ходе встречи стороны обсудили проблемы пенсионного обеспечения сотрудников уголовно-исполнительной системы и Службы судебных приставов Южной Осетии, а также строительства объектов уголовно-исполнительной системы на территории Республики.

В завершение встречи главы российской и югоосетинской делегаций подчеркнули необходимость проведения консультаций на экспертном уровне для дальнейшей детальной проработки рассмотренных вопросов и выразили надежду на продолжение плодотворного сотрудничества.

В РМАПО презентовали издание, посвященное здравоохранению Южной Осетии

20 ноября 2019 г. в стенах ФГБОУ ДПО «Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования» Минздрава России состоялась презентация научно-практического издания «Здравоохранения Республики Южная Осетия: демография, заболеваемость, инвалидность».

С приветственным словом к участникам мероприятия обратился статс-секретарь – заместитель Министра здравоохранения Российской Федерации Дмитрий Костенников, который в своем выступлении подчеркнул приоритетное значение, которое Минздрав России придает работе по совершенствованию системы оказания медицинской помощи населению Республики.

Участие в дискуссии приняли представители Посольства Республики Южная Осетия в Москве, председатель Парламента РЮО Алан Тадтаев, Министр здравоохранения и социального развития РЮО Георгий Тотчиев, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, представители ведущих медицинских организаций и институтов Российской Федерации.

Данное издание под редакцией Председателя Правительства Республики Южная Осетия Эрика Пухаева, а также академиков Российской академии наук Владимира Стародубова, Сергея Пузина и Ларисы Мошетовой, является результатом многолетней работы коллектива авторов и представляет собой уникальный опубликованный источник статистической и аналитической информации о состоянии и перспективах развития сферы здравоохранения в Республике Южная Осетия.

В шаге от предательства

России предстоит пройти по очень тонкой грани

Алексей Анпилогов

«Конец ноября»: именно так звучит сегодня неясный сигнал о возможности новой встречи по Донбассу в нормандском формате. Определённости никакой нет: и Россия, и Украина наполняют информационную повестку целым рядом политических заявлений, каждое из которых вроде бы не значит ровно ничего, но общий фон которых создаёт впечатление достаточно напряжённых дипломатических манёвров.

Центральный стержень этой сложной игры — это, конечно же Донбасс и его будущая судьба, которая видится России и Украине уж слишком по-разному. Крайняя российская позиция в этом вопросе, которая никогда не озвучивалась официально — это заморозка конфликта по образу и подобию Приднестровья или Абхазии и Южной Осетии, с официальным вводом российских миротворцев на территорию Донбасса. Формально же Россия продолжает настаивать на «минском варианте», в рамках которого Украина согласится принять Донбасс назад в свой состав, но уже на условиях мятежных территорий ДНР и ЛНР.

А вот со стороны Украины позиция выглядит уже гораздо более определённее. Выборы, формирование местных органов власти, суверенитет Украины над Донбассом, передача границы. Границу — можно вперёд. Можно и расстрелы, сегрегацию, поражение в правах и этнические чистки в стиле «чемодан, вокзал, Россия», но мы об этом скажем вполголоса. В общем, знаменитое «вешать будем потом», которое, тем не менее, сквозь зубы звучит в каждом заявлении украинских политиков и дипломатов.

Впрочем, к таким манёврам за почти что шесть лет открытого конфликта мы уже привыкли. А вот к изменениям «на земле» — пока ещё нет. С одной стороны, все с надеждой воспринимают процесс разведения войск на Донбассе, но, с другой стороны, достаточно напряжённо реагируют на возврат Украине задержанных в Керченском проливе военных кораблей. Слишком уж свежи в памяти воспоминания о том, как возвращённые Украине «крымские» танки буквально через считанные месяцы оказались на войне в Донбассе.

Ровно такие же опасения присутствуют и сегодня — ведь никакой доброй воли со стороны Украины в вопросе Донбасса нет и в помине. За красивыми словами гражданского мира и вечной дружбы с жителями Донбасса звучит злым шёпотом: «недочеловеки, ватники, мрази, дайте только до вас добраться, и вешать, вешать, вешать… потом». В этом и есть основная опасность, которую нельзя недооценивать.

Как поступить России в такой ситуации? Да, достижение мира на Украине невозможно без прекращения огня, без отвода войск и без начала хоть какого-то диалога сторон и сопутствующего этому диалогу мирного процесса. Но и нормальные переговоры можно вести исключительно на равных, когда Украина признает за ДНР и ЛНР право на политическую позицию, а не будет рассматривать различные международные форматы лишь как вариант «продавить» или «получить хитростью» свою давнюю мечту — силовое усмирение Донбасса и насильственную интеграцию региона в состав «единой» через массу уголовных, военных преступлений и тотальное нарушение прав человека.

Именно здесь, как видится, России предстоит пройти по очень тонкой грани. Необходимо будет постараться добиться устойчивого мира и окончания гражданского конфликта на Украине — но и не допустить того, чего тайно хочет Киев. Иначе историческое предательство Донбасса затмит собой любые прошлые победы. Тогда возврат Крыма будет казаться не поворотным моментом в русской истории, а лишь прелюдией к позору, мраку и национальному унижению. Ведь, как ни крути, а все эти сюжеты — и крымский, и донбасский, незримо связаны через Украину, которая сама является одним из центральных сюжетов российской истории. Просто потому что миллионы русских людей, людей русской культуры, языка и самосознания до сих пор живут на киевской части Украины — и их судьба тоже оказывается заложником будущего Донбасса. Потому что если будет принесена в пустую жертву и впоследствии растоптана историческая судьба республик Донбасса, то все русские люди на Украине тоже станут объектом исторического предательства. А поскольку русская солидарность — отнюдь не пустой звук, то такое предательство максимально остро будет ощущаться в «большой» России. После чего о хрупком общественном согласии последнего десятилетия можно будет просто забыть — масса накопившихся социальных, экономических и политических проблем просто прорвётся через плотину, которую незримо держали Крым и Донбасс, воспринимавшиеся в массовом бессознательном как возврат России к своей исторической роли.

Говорят, ни в коем случае нельзя продавать «право первородства за чечевичную похлёбку», предавая своё естество. Именно это варево сегодня раз за разом предлагают России, предлагая отказаться от всего того, что она сделала за последние пять лет. Максима понятна — вернитесь на пять лет назад, а ещё лучше — во времена, похожие на правление «танцора Бориса» — и мы всё простим. Однако на исторической дороге нет двустороннего движения — это или путь в будущее, или провал в безвременье, мрак и распад.

Предательством нельзя купить себе билет на «поезд в будущее». И, хочется верить, Россия не держит такую негодную и отравленную валюту в своём кошельке...

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ РАТИФИЦИРОВАЛА ПРОТОКОЛ С ИЗМЕНЕНИЯМИ СОГЛАШЕНИЯ С РЕСПУБЛИКОЙ АБХАЗИЯ О РЕЖИМЕ ТОРГОВЛИ БЕНЗИНОМ, ДИЗЕЛЬНЫМ ТОПЛИВОМ, БИТУМОМ БЕЗ ВРЕМЕННОГО ДЕКЛАРИРОВАНИЯ

Депутаты Государственной Думы Российской Федерации приняли федеральный закон «О ратификации Протокола о внесении изменения в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Абхазия о режиме торговли товарами от 28 мая 2012 г.». Документ представляла статс-секретарь – заместитель Министра энергетики Российской Федерации Анастасия Бондаренко. Замглавы энергетического ведомства пояснила, что Протокол предусматривает отмену временного периодического таможенного декларирования при поставках нефтепродуктов: бензина, дизельного топлива, битума нефтяного (по аналогии с подписанными протоколами о внесении изменений в соответствующие межправительственные соглашения Киргизской Республикой, Республикой Южная Осетия и Республикой Таджикистан). «Протоколом установлено, что декларирование товаров, вывозимых с территории Российской Федерации в Республику Абхазия, осуществляется без применения временного периодического таможенного декларирования, установленного законодательством Российской Федерации», - сказала Анастасия Бондаренко.

Документ был принят единогласно.

О беспошлинных поставках нефтепродуктов из Российской Федерации в Республику Казахстан, Республику Таджикистан и Республику Южная Осетия в 2020 году

Согласно поручению Правительства Российской Федерации Минэнерго России информирует об объемах беспошлинных поставок нефти и нефтепродуктов из Российской Федерации, согласованных в рамках индикативных балансов и протоколов на 2020 год.

Так, в соответствии с Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о торгово-экономическом сотрудничестве в области поставок нефти и нефтепродуктов в Республику Казахстан от 9 декабря 2010 года Минэнерго России сообщает согласованные объемы беспошлинных поставок нефтепродуктов из Российской Федерации в Республику Казахстан на 2020 год:

бензин автомобильный (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 12 490 0, 2710 12 590 0) – 5 тыс. тонн;

дизельное топливо (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 421 0, 2710 19 422 0, 2710 19 423 0, 2710 19 424 0, 2710 19 425 0, 2710 19 426 0, 2710 19 429 0, 2710 19 460 0) – 520 тыс. тонн;

топливо для реактивных двигателей (код ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 210 0) – 300 тыс. тонн;

мазут топочный (для ГУП ПЭО «Байконурэнерго» код ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 660 1) – 85 тыс. тонн.

В соответствии с Соглашением между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Таджикистан о сотрудничестве в сфере поставок нефтепродуктов в Республику Таджикистан от 6 февраля 2013 года Минэнерго России сообщает согласованные объемы беспошлинных поставок нефтепродуктов из Российской Федерации в Республику Таджикистан в 2020 году:

бензин автомобильный (класс 2 и выше коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 12 411 0, 2710 12 412 0, 2710 12 413 0, 2710 12 419 0, 2710 12 450 0, 2710 12 490 0) – 260 тыс. тонн;

дизельное топливо (класс 2 и выше коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 421 0, 2710 19 422 0, 2710 19 423 0, 2710 19 424 0, 2710 19 425 0, 2710 19 426 0, 271019 429 0, 2710 19 460 0, 2710 19 480 0) – 310 тыс. тонн;

топливо для реактивных двигателей (код ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 210 0) - 40 тыс. тонн;

битум нефтяной (код ТН ВЭД ЕАЭС 2713 20 000 0) – 40 тыс. тонн;

кокс нефтяной (код ТН ВЭД ЕАЭС 2713 11 000 0) – 100 тыс. тонн;

мазут топочный (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 510 1, 2710 19 550 1, 2710 19 620 1, 2710 19 640 1, 2710 19 660 1, 2710 19 680 1) – 30 тыс. тонн;

сжиженные углеводородные газы (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2711 12, 2711 13, 2711 14 000, 2711 19 000 0) - 50 тыс. тонн.

В соответствии со статьей 6 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о режиме торговли товарами от 2 марта 2012 года Минэнерго России сообщает согласованные объемы беспошлинных поставок из Российской Федерации в Республику Южная Осетия на 2020 год:

бензин автомобильный с октановым числом менее 95 (по исследовательскому методу) (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 12 411 0, 2710 12 412 0, 2710 12 413 0, 2710 12 419 0) – 8 тыс. тонн;

дизельное топливо (коды ТН ВЭД ЕАЭС 2710 19 421 0, 2710 19 422 0, 2710 19 423 0, 2710 19 424 0, 2710 19 425 0, 2710 19 460 0, 2710 19 480 0) – 1,1 тыс. тонн;

битум нефтяной (код ТН ВЭД ЕАЭС 2713 20 000 0) – 2,7 тыс. тонн.

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова и ответы на вопросы выпускников Дипломатической школы и студентов вузов, Ереван, 11 ноября 2019 года

Уважаемые коллеги,

Признателен руководству Дипломатической школы за приглашение. Вновь оказавшись в дружественной Армении, имею возможность пообщаться с молодыми людьми, которые избрали международные отношения в качестве своей профессии, это всегда интересно. В целом, каждый раз пребывание в Ереване и в других частях Армении лишний раз позволяет убедиться, насколько глубоки и многогранны связи между нашими странами и народами. Связи, скрепленные общей историей, культурным, духовным наследием и просто человеческой дружбой. Я так понимаю, что сегодня здесь присутствуют преподаватели и студенты ведущих армянских вузов, что делает нашу встречу еще более значимой и интересной. Сегодня наши отношения, которые прошли испытание временем, носят характер стратегического партнерства, союзничества, продолжают поступательно продвигаться во всех областях. Необходимый импульс этой работе дают регулярные контакты на высшем уровне. Президент России В.В.Путин и Премьер-министр Армении Н.В.Пашинян только в этом году встречались 4 раза, и их контакты продолжатся. То же самое касается и контактов на уровне глав правительств.

В торгово-экономической области достигнут солидный результат. Налицо все предпосылки того, что в этом году товарооборот впервые превысит отметку в 2 млрд долларов. Реализуются крупные совместные проекты в промышленности, энергетике, транспортной сфере, сельском хозяйстве, финансово-кредитной области, хорошие перспективы видятся в области высоких технологий.

Очень динамичны межрегиональные связи: в них участвуют 70 субъектов Российской Федерации и практически все административно-территориальные образования Республики Армения. Расширяются гуманитарные обмены, в том числе образовательные, научные, в сфере информации, спорта, культуры и искусства. Признательны армянским друзьям за то внимание, которое они уделяют сохранению и развитию позиций русского языка в своей стране. В мае 2020 г. мы готовимся отмечать 75-летие Победы в Великой Отечественной войне. Мы вновь и вновь с нашими армянскими друзьями подчеркиваем необходимость свято беречь память о тех героях, заботиться о ветеранах. Вчера мы вместе с моим коллегой, Министром иностранных дел Армении З.Г.Мнацаканяном, открыли в Национальной картинной галерее выставку, посвященную 75-летию Великой Победы. Согласовали дополнительно многочисленные мероприятия как в наших странах, так и в двустороннем формате и по линии международных организаций.

Неотъемлемой частью взаимодействия между Россией и Арменией является внешнеполитический диалог. Сегодня его значение возрастает. Вы видите, что мир переживает действительно тектонические сдвиги, все привычные шаблоны, с которыми столетиями подходили к оценке международных отношений, меняются буквально на глазах. Мир движется в сторону многополярности, которая объективно формируется на нашей планете. Появляются новые мировые центры экономического роста, финансовой мощи и, соответственно, политического влияния – как в Азиатско-Тихоокеанском регионе, так и в других частях планеты – на Ближнем и Среднем Востоке, в Латинской Америке, в Африке. Развиваются многочисленные, порой конкурирующие и переплетающиеся, интеграционные процессы. В общем, международные отношения становятся более сложными и многомерными, такими, что ни одно государство или даже небольшая группа стран уже не в состоянии в одиночку обеспечить устойчивость глобального развития, эффективно справляться с многочисленными угрозами, а их число растет: от терроризма до рисков распространения оружия массового уничтожения. Поэтому вполне логично, что ключевые вопросы, касающиеся всего человечества, выносятся на рассмотрение не «семерки» ведущих западных государств, как это было еще 20 лет назад, а «Группы двадцати» – инклюзивного, авторитетного, отвечающего реалиям XXI века механизма глобального управления. Наряду с членами «семерки», в него входят все члены БРИКС и их единомышленники, которые отстаивают несколько иные подходы к решению международных проблем, предполагающие поиск баланса интересов, а не определение неких путей в узком кругу, а затем представление этих узких договоренностей в качестве истины в последней инстанции. Такое больше работать не будет. Еще раз подчеркну, создание и функционирование «Группы двадцати» имеет важное и символическое, и серьезное практическое значение.

Убеждены, в общих интересах обеспечить поступательный, мирный переход к новому мироустройству. Сделать так, чтобы оно было справедливым и демократичным, опиралось не на силу, а на выверенный баланс интересов всех без исключения членов международного сообщества. Если раньше говорили о «концерте великих держав», сейчас надо создать своего рода «глобальный концерт», в рамках которого учитывались бы интересы всех стран без исключения.

Россия ответственно подходит к своим функциям одного из гарантов формирующейся полицентричной архитектуры. Мы продвигаем созидательную, объединительную внешнеполитическую повестку дня, ориентированную на недопущение конфронтации на международной арене, на укрепление глобальной и региональной безопасности.

В числе наших безусловных приоритетов – дальнейшее наращивание двустороннего и многостороннего сотрудничества в Евразии. В этой связи мы высоко ценим достигнутый уровень координации с нашими армянскими друзьями в таких объединениях, как ОДКБ, СНГ, ЕАЭС. Эти структуры прочно утвердились в качестве важнейших стабилизирующих факторов на постсоветском пространстве. Особо хотел бы выделить наши планы по укреплению ОДКБ, которые надежно обеспечивают военно-политические интересы всех союзников, входящих в эту структуру. ЕАЭС был создан позже СНГ и ОДКБ, но он развивается весьма поступательно и эффективно. За относительно короткий период удалось выйти на формирование общего рынка товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Для того, чтобы пройти такой путь, ЕС понадобилось в несколько раз больше времени.

Поэтому думаю, что армянские коллеги, которые в этом году председательствовали в ЕАЭС, в полной мере ощущают преимущества членства в Союзе. По крайней мере, по данным статистики, за три года объем взаимной торговли Еревана с другими участниками вырос почти на 40%. Перед Арменией открылись новые возможности для развития экономики, в том числе за счет приобретения сырья и ресурсов без экспортных пошлин и тарифов, взаимного признания документов.

При этом ЕАЭС не является «закрытым» клубом. Развивающаяся в полном соответствии с принципами ВТО Организация открыта для взаимодействия с другими странами и интеграционными структурами. Уже заключены соглашения о свободной торговле с Вьетнамом, Сингапуром и Сербией (с последними двумя – в год председательства Армении). Подписано предварительное соглашение с Ираном, ведутся переговоры с десятками других стран, включая страны Ближнего Востока, Азии, Африки, Латинской Америки. Важным шагом стало подписание в 2018 г. Меморандума о взаимопонимании между ЕЭК и АСЕАН.

Начата масштабная работа по сопряжению Евразийской интеграции с китайской инициативой «Один пояс, один путь». Уже подписано Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР. Эти отношения продолжают оформляться в виде новых документов, над которыми идет работа.

В целом мы стимулируем усилия, ориентированные на гармонизацию различных интеграционных начинаний с участием членов ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Такие усилия закладывают фундамент для создания в Евразии своего рода инновационного контура, свободного от барьеров, опирающегося на принципы международного права и нормы Всемирной торговой организации, на уважение различных моделей развития и права народов определять, каким путем им двигаться вперед. Такая философия лежит в основе инициативы «Большое Евразийское партнерство», выдвинутой Президентом России В.В.Путиным на саммите Россия-АСЕАН. Эта инициатива выстроена в русле известной идеи о создании общего экономического пространства от Лиссабона до Джакарты – мирного пространства, которое опиралось бы на равную и неделимую безопасность всех участников.

Разумеется, наш диалог с Ереваном не ограничивается только постсоветским пространством. Мы поддерживаем самые тесные контакты, координируем наши действия в ООН, ОБСЕ, Совете Европы, ЧЭС. Пользуясь случаем, хотел бы особо отметить наше недавно начавшееся сотрудничество по Сирии, прежде всего в сфере оказания гуманитарного содействия ее населению. Наши военные медики и саперы плодотворно взаимодействуют «на земле». Это отмечают сами сирийцы, включая армянскую общину Сирии. Россия многое сделала для созыва Конституционного комитета по определению путей политического урегулирования сирийского кризиса. В его работе участвует и представительница от сирийских армян. Важной общей заботой остается и оказание содействия всем христианам Ближнего Востока, ставшим жертвами близоруких геополитических экспериментов и массово покидавшим страны, где жили веками их предки.

Дорогие друзья,

Мы все заинтересованы в дружественном внешнем окружении – «поясе добрососедства». И нашим общим интересам отвечает стабильный, безопасный, процветающий Южный Кавказ. К сожалению, положение в регионе остается непростым. До сих пор не улажены проблемы в отношениях между Грузией, Абхазией и Южной Осетией. Вместе с тем, благодаря запущенным в Женеве при активном российском участии международным дискуссиям по региональной безопасности удалось обеспечить более 11 лет мирного сосуществования без какого-либо серьезного силового всплеска при сохранении относительной стабильности на границах. Очевидно, что общему оздоровлению ситуации способствовало бы принятие практически уже согласованного заявления участников Женевских дискуссий о неприменении силы. Это позволило бы перейти к содержательному обсуждению окончательного мирного политического урегулирования в отношениях между Тбилиси, Сухумом и Цхинвалом.

Что касается Нагорного Карабаха. Мы искренне заинтересованы в том, чтобы здесь воцарился мир, перестали гибнуть люди, открылись границы, возобновились экономические связи. Параллельно с предпринимаемыми усилиями по снижению военных рисков и содействию возможному взаимодействию в гуманитарной сфере Россия ведет последовательную работу по согласованию политических принципов урегулирования. Мы осуществляем свою посредническую миссию, не пытаясь навязывать Армении и Азербайджану какие-то готовые рецепты. Стороны должны договориться сами, без давления извне, без искусственных крайних сроков, без какого-либо арбитража. Это наша твердая позиция. Готовы поддержать тот вариант решения проблемы, который устроит все вовлеченные стороны. А в случае достижения договоренности – вместе с сопредседателями Минской группы ОБСЕ выступить гарантом урегулирования.

Исходим из того, что в целом большинство проблем современности вполне поддаются решению, если «сдать в архив» порочные методы диктата и давления, начать опираться на универсальные ценности диалога, взаимного уважения и сотрудничества. В качестве примера приведу развитие ситуации на каспийском направлении, где удалось не только выйти на подписание долгожданной Конвенции о правовом статусе Каспия, но и создать целую систему правовых, экономических и политических механизмов, позволяющих обеспечить эффективный баланс интересов всех прикаспийских государств и подтверждающих их ответственность за все, что происходит на Каспии.

Российская дипломатия продолжит работать над восстановлением культуры диалога и компромиссов, над демилитаризацией внешнеполитического мышления. Будет добиваться переподтверждения незыблемости таких фундаментальных норм международного права, как уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела, неприменение силы или угрозы силой, право народов самим определять свою судьбу. Думаю, здесь мы с армянскими друзьями будем и впредь твердыми единомышленниками.

Уважаемые друзья,

Сегодня Армения решает масштабные задачи по обеспечению устойчивого социально-экономического развития. Армянскому народу – одному из древнейших, с богатейшими традициями и обычаями, обладающему высокой культурой – это по силам. Россия всегда готова, при необходимости, быть рядом, подставлять плечо, помогать.

Наши выдающиеся литераторы – Анна Ахматова, Валерий Брюсов, Осип Мандельштам и многие другие – с любовью писали об Армении, заслуженно называя ее «книгой, по которой учились первые люди» и «авангардом Европы в Азии». Уверен, если почитать классиков, можно найти много других сравнений, которыми вы по праву должны гордиться.

Вопрос: После революции в Армении в 2018 году многие эксперты говорили, что Армения поменяет вектор своей внешней политики. Эта обеспокоенность, в частности, проявлялась у российских экспертов. Сейчас, спустя полтора года можно ли утверждать, что обеспокоенность исчезла, и что у России появилась уверенность, что Армения является для нее надежным союзником? Рассеялись ли у России сомнения относительно того, что революция в Армении имела какой-то цвет или определенный фактор?

С.В.Лавров: Не буду внедряться в терминологию: революция или что-то иное. Я изложил оценку наших отношений в своем вступительном слове. Они развиваются по восходящей, в них обеспечивается преемственность во всем, что касается имеющихся двусторонних договоренностей, во всем, что касается обязательств в рамках СНГ, ОДКБ и ЕАЭС. Мне кажется, на этом можно поставить точку.

Вопрос: В последнее время некоторые третьи страны пытаются выставить в невыгодном свете вклад армянского народа в борьбу с фашизмом. К сожалению, в Армении появляются опасения, что даже в России не ценят вклад армян в Великую Победу. Хотел бы узнать Ваше мнение по этому поводу.

С.В.Лавров: Я говорил на эту тему в своем выступлении на открытии выставки, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной Войне. Подчеркнул, насколько высоко мы ценим вклад армянского народа в борьбу с фашизмом и насколько ценим сотрудничество с Ереваном, в том числе в рамках ОДКБ, направленное на то, чтобы настаивать в ООН и других организациях на недопустимости каких-либо действий по героизации нацистских преступников. Мы здесь сотрудничаем, мы здесь едины.

Вопрос: После распада СССР имеют место различные позиции в отношении русского народа и оставленного им наследия. В какой мере Москва ценит заботу о русском культурном наследии в Армении и в целом дружбу с русским народом?

С.В.Лавров: Конечно, ценим. Я тоже об этом сказал. Мы видим как власти Армении последовательно поддерживают русский язык. Надеемся, что эта линия будет продолжена без каких-либо откатов. Поскольку, во-первых, армяне хорошо знают и ценят русскую культуру. Во-вторых, в чисто практическом плане знание русского языка создает дополнительные возможности для применения своих способностей на всем постсоветском пространстве. Это тоже немаловажный фактор. И, конечно, язык как средство межнационального общения тоже подчеркивает цивилизованность той или иной нации.

Вопрос: Каждый раз, когда российско-турецкие отношения «теплеют», мы, армяне, думаем, что это может быть угрозой для нас. К каким последствиям может привести сближение России и Турции для региона в целом и для Армении в частности?

С.В.Лавров: Буквально полчаса назад я отвечал на тот же самый вопрос на пресс-конференции в МИД Армении. Мы живем в окружении соседей, которые определены географией, историей, всем предыдущим развитием событий. Мы заинтересованы в том, чтобы со всеми нашими соседями - будь то на пространстве СНГ, на севере, на юге, в Каспийском регионе, Черноморском регионе, - мы имели добрые хорошие отношения. Именно это лежит в основе нашего сотрудничества с Турецкой Республикой – взаимовыгодного, поскольку у нас бурно растет торговля, реализуются очень крупные проекты, включая «Турецкий поток», строительство атомной электростанции и многое другое. Конечно, мы сотрудничаем с турками и на Черном море. В последние несколько лет очень активно с участием Ирана работаем над преодолением сирийского кризиса таким образом, чтобы восстановить и сохранить территориальную целостность и суверенитет САР, чтобы не было повторения тех авантюр, устроенных натовцами в Ираке и Ливии, где до сих пор пытаются восстановить государственность. Но дело движется с трудом и туго, особенно в том, что касается ливийского урегулирования. Поэтому мы заинтересованы в добрых отношениях со всеми нашими соседями, равно как и между всеми нашими соседями. Это касается отношений между Арменией и Турцией. Сегодня в Министерстве иностранных дел Армении мы вспоминали, как в 2009 году была предпринята попытка нормализовать эти отношения, восстановить дипломатические связи. Были подписаны так называемые Цюрихские протоколы, которые согласовывались между Ереваном и Анкарой при поддержке России, ЕС, США. К сожалению, эти протоколы не вступили в силу, хотя мы тогда уже предвидели, что будут сложности. Тем не менее, раз такой инициативный подход был проявлен в то время, думаю, есть все основания не переставать стараться искать пути нормализации отношений между Турцией и Арменией. Учитывая, что мы имеем стратегические союзнические отношения с Ереваном и доброе взаимодействие с Турцией, мы готовы, если обе стороны будут в этом заинтересованы, оказывать возможное содействие этому процессу.

Вопрос: Армения не участвовала в мероприятиях в Варшаве, которые были посвящены 80-летию начала Второй мировой войны. Но даже после этого было такое впечатление, что в России продолжают с сомнением относиться к внешнеполитическим шагам Республики Армения. Хотелось бы узнать Ваше мнение по данному вопросу.

С.В.Лавров: Приведите мне конкретный пример, о какой внешнеполитической позиции Армении Россия негативно отозвалась, потому что я уже устал отвечать на этот вопрос.

Вопрос: Например, развитие отношений с Евросоюзом.

С.В.Лавров: Не припомню, чтобы мы высказывали недовольство отношениями Армении с Европейским союзом. Давайте будем конкретные вещи обсуждать. Если у Вас вопрос в стиле «хайли лайкли», то это в Великобритании любят так обозначать свое отношение к конкретным событиям, вину за которые они просто валят на Россию – с поводом, без поводов, но, как правило, без поводов.

У нас нет никаких вопросов к развитию отношений между Арменией и другими внешними партнерами, конечно, при понимании, что последние будут уважать те обязательства, которые существуют в СНГ, ОДКБ, ЕАЭС. У наших европейских коллег есть такая повадка: в любом регионе, где они начинают взаимодействовать, устанавливать свои порядки, принимать свои доктрины, декларации, игнорируя то, что делалось в этом регионе до того, как им заинтересовался Европейский союз. У них есть арктическая стратегия, черноморская стратегия, балтийская стратегия. Есть «Восточное партнерство», куда входят Армения и другие закавказские республики вместе с Украиной, Белоруссией и Молдавией. Теперь есть еще центральноазиатская стратегия.

На Черном море, например, мы с Арменией вместе участвуем в Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС). Евросоюз является наблюдателем в этой Организации. Но наше стремление привести методы, которыми Евросоюз работает на Черном море, в русло решений самой Организации, пока не встречают большого понимания. Наши армянские друзья об этом знают. Мы это обсуждаем многие годы, обмениваемся опытом взаимоотношений и с ЕС, и с НАТО. Когда Армения вела переговоры по соглашению о всеобъемлющем и расширенном партнерстве с ЕС, были попытки наших друзей из Евросоюза проигнорировать обязательства, которые у Армении давно существуют в СНГ, ОДКБ и ЕАЭС. Но Армения закрепила в этом соглашении свою приверженность тем обязательствам, о которых я упомянул, и подчеркнула, что они в полной мере сохраняют свое значение, свой вес. Так что, у нас здесь наоборот очень тесный, дружеский, по-настоящему союзнический диалог.

Вопрос: Складывается впечатление, что Сирия стала новой ареной противостояния традиционных игроков на Ближнем Востоке. Какова Ваша оценка данной ситуации?

С.В.Лавров: Сирию пытались подтолкнуть на печальный путь Ирака и Ливии, которые были разрушены - в 2003 году США, а в 2011 году – уже более широкой компанией натовцев. Видите, какие проблемы остаются в Ливии: там нет государства. Через Ливию во все остальные страны Африканского континента, прежде всего в Сахаро-Сахельский регион, идет огромное количество контрабандного оружия. Подняли голову, множатся и между собой координируются многочисленные террористические группировки, ответвления и «Исламского государства», и «Аль-Каиды»: так называемые «Боко Харам», «Аш-Шабаб», «Аль-Каида в странах исламского Магриба» и многие другие. В другом направлении из Африки и Ближнего Востока на север, в Европу, через Ливию движется захлестнувшая Старый континент волна нелегальных мигрантов. Это результат ливийской авантюры. А результатом иракской авантюры стало как раз создание «Исламского государства», потому что его создали те, кого американцы повыпускали из тюрем в Ираке. Подобный эксперимент хотели поставить в Сирии. Но благодаря в том числе и нашей помощи, помощи Ирана в ответ на обращение законных сирийских властей мы остановили эту террористическую заразу. Терроризм искоренен практически на всей территории Сирии. Остался очаг в зоне Идлиба, который по договоренностям между Россией и Турцией должен быть уничтожен, но для этого Турция должна выполнить свои обязательства и отмежевать оппозиционеров патриотического толка от террористов «Джабхат ан-Нусры», которые теперь там мимикрируют, меняют название, но суть от этого не меняется. Второй очаг остался на восточном берегу реки Евфрат, прежде всего, в связи с тем, что там сохраняется абсолютно незаконное присутствие США. Мы вместе с Турцией и Ираном работаем над тем, чтобы устранить террористическую угрозу. Это требует не только военных действий, но и иных средств, в том числе связанных с международным правосудием, с преследованием террористов по всем требованиям закона. Одновременно мы поддерживаем контакты с другими участниками событий, которые происходят в Сирии, имея в виду, в том числе, и США. Разговор с американцами откровенный, налажены регулярные контакты по линии военных. Мы подчеркиваем необходимость для них выполнить свои обещания – уйти из Сирии подобру-поздорову. В частности, из незаконно оккупированной на юге этой страны зоны вокруг места под названием Ат-Танф, ставшей прибежищем экстремистов и радикалов, на территории которого в ужасных условиях существовал лагерь беженцев «Рукбан». Его только сейчас начинают расселять, а до этого радикалы, сотрудничавшие с американцами, запрещали людям выходить из этого ужаса. Поэтому сейчас Сирия является страной, где сталкиваются интересы и практические действия многих игроков, но это уже не развал страны. В подавляющем большинстве эти усилия нацелены на сохранение Сирии, на уважение ее суверенитета и территориальной целостности. Важнейший компонент этих усилий – политический процесс, начавшийся в Женеве. Создан Конституционный комитет, прежде всего благодаря посредничеству между правительством и оппозицией, которое оказали Россия, Иран и Турция. По сравнению с тем, что происходило в Сирии в 2015 г., когда к осени террористы уже стояли на подступах к Дамаску, сегодня ситуация там радикально изменилась. Будем закреплять эти позитивные сдвиги.

Вопрос: Недавно Президент Франции Э.Макрон высказался в том духе, что необходимо обновить Европейский союз, в частности, возобновить диалог между Брюсселем и Москвой. Какова Ваша оценка возможных грядущих изменений и трансформаций в этой связи?

С.В.Лавров: Это актуальный вопрос. Мы никогда не инициировали какое-либо ухудшение, осложнение, даже минимальный откат в отношениях между нашей страной и Евросоюзом. Нынешняя ненормальная ситуация сложилась после того, как ЕС активно поддержал инспирированный из-за океана – об этом уже знают все – государственный переворот на Украине, который состоялся буквально на следующее утро после того, как Франция, Германия и Польша засвидетельствовали соглашение между тогдашним Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией. Когда радикалы – еще раз подчеркну, не без подсказки извне – разорвали этот документ и заявили о том, что они создали не правительство национального согласия, а «правительство победителей»; когда первым инстинктивным актом незаконных новых властей стала прямая атака на русский язык (хотели отменить соответствующий закон); когда на второй или третий день лидеры вооруженного переворота стали публично требовать, чтобы русские убирались из Крыма, потому что, как они объясняли, русские никогда не будут думать и говорить по-украински, чтить героев Украины – Бандеру, Шухевича и прочих гитлеровских прихвостней – вот тогда Евросоюз почему-то решил, что надо умыть руки и проглотить обиду в связи с тем, что подписи Германии, Франции и Польши оказались пустым звуком для тех, кто этот переворот инспирировал. Вместо того, чтобы заставить оппозицию уважать то, что поддержали ведущие европейские державы, они пошли на поводу у тех, кто незаконно захватил власть, кто последовательно поощряет и закрывает глаза на продолжающийся рост неонацизма на Украине. Хотя такие тенденции присутствуют и в Европе, но на Украине неонацисты просто правят бал. По телевидению и в СМИ вы можете наблюдать, как они в грош не ставят любые миролюбивые инициативы новой украинской власти.

В Брюсселе решили взять за точку отсчета современных взаимоотношений признание Россией волеизъявления жителей Крыма, которых там уже хотели уничтожать, когда в Крым направлялись боевые отряды неонацистов, желавших захватить здание Верховного совета; то, что Россия вступилась за права жителей Донбасса, которые отказались принимать государственный переворот. Там до сих пор проходит «антитеррористическая операция», которую объявил еще режим П.А.Порошенко. Кто-то из вас, кто интересуется историей, может припомнить хотя бы один эпизод, начиная с 2014 г., когда с территории Донбасса кто-то стал бы нападать на остальную Украину? Ничего такого не было! Они сказали: «Ребята, вы совершили преступление, нарушили Конституцию, мы не хотим быть к этому причастны, оставьте нас в покое – мы хотим понять, что будет дальше и как нам с вами общаться». Вот за это их объявили террористами. На них пошла атака. Мы много раз просили наблюдателей ОБСЕ, которые трудятся в непростых условиях – там есть и россияне, и армяне, - в своих отчетах не просто перечислять количество жертв среди мирного населения, количество преднамеренных атак на гражданские объекты, а показывать, кто это делает и на какой стороне жертв больше, а на какой – меньше. Один раз нам это удалось – в сентябре 2017 г., хотя тогдашний киевский режим пытался заблокировать публикацию такого доклада. Из него следует, что гражданские жители и объекты на той стороне, которая находится под контролем самопровозглашенных республик, страдают в пять раз чаще. Для любого военного специалиста это однозначно указывает на то, что инициируют атаки по мирному населению и гражданским объектам – детским садам, школам, деревням и селам – именно украинские силовики, рядом с которыми работают неонацистские батальоны.

Когда за то, что мы не смирились с этим, а, откликнулись на просьбу жителей Крыма и вступились принципиально за жителей Донбасса, которых тоже хотели просто подавить и уничтожить, Евросоюз обиделся и объявил санкции. До сих пор, когда мы начинаем разговор, я их все время возвращаю не к марту 2014 г., а к февралю – когда подписи ФРГ, Франции и Польши никто из оппозиции в грош не поставил. Им это неудобно. Они предлагают «не поминать старое», двигаться вперед. Многие нам шепчут, что хотят улучшить с нами отношения, но просят, чтобы мы первыми что-то сделали – начали бы движение, а они бы на него откликнулись. Но ведь мы не объявляли санкции, не разрывали все механизмы сотрудничества с Евросоюзом. У нас было более 20 секторальных диалогов – все заморожены. Саммиты прекращены, встречи на уровне мининдел и Верховного представителя по иностранным делам и политике безопасности практически не проводятся.

Конечно, ситуация ненормальная. Наконец-то после таких «нашептываний» нам, что, дескать, они хотят, но им не дают, не разрешают – прозвучал ответственный, громкий голос Президента Франции Э.Макрона. Он назвал вещи своими именами. Причем делал он это отнюдь не для того, чтобы понравиться россиянам или российскому руководству – у нас хорошие отношения. Но главный мотив его инициативы по нормализации отношений с Россией он сам и объяснил: без этого Европа будет гораздо менее конкурентной в сегодняшнем очень непростом мире.

Между В.В.Путиным и Э.Макроном состоялась очень подробная, доверительная беседа в Брегансоне в конце августа с.г. Глубоко, откровенно и честно были рассмотрены отдельные принципиальные вопросы. После этого Э.Макрон выступил на встрече с французскими послами за рубежом, где он сформулировал эту линию. Недавно в интервью изданию «Экономист» он много говорил о России.

Он сказал следующее. У России три варианта развития: либо она будет сама по себе стремиться сохранить свой державный статус - но это, по его мнению, не получится. Второй путь России – делать упор на евразийское сотрудничество, но в этой ситуации Россия окажется под давлением или чрезмерным влиянием Китая. Поэтому единственный реалистичный для России – третий путь – взаимодействия с Европейским союзом.

Мы – «за». Но только мы не будем сотрудничать с Евросоюзом за счет прекращения взаимодействия с нашими партнерами в Евразии, включая КНР. Я считаю, что это очень позитивное выступление. Завтра в Париже состоится II Парижский форум мира. Там будет участвовать Премьер-министр Армении Н.В.Пашинян, и Ваш покорный слуга тоже там будет. Мы обязательно поговорим и на эти темы.

Россия. Армения > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 11 ноября 2019 > № 3205384 Сергей Лавров

Интервью начальника Главного управления по борьбе с контрабандой ФТС России Андрея Юдинцева журналу «Таможня» Правоохранительная деятельность: современное состояние и перспективы развития

Андрей Андреевич, из чего складывается правоохранительная деятельность ФТС России?

Таможенные органы Российской Федерации, являясь субъектом правоохранительной деятельности, противодействуют преступлениям в сфере таможенного дела и способствуют выполнению задач по формированию бюджета страны, возложенных на Федеральную таможенную службу, выявляют и пресекают контрабанду наркотических средств, оружия и продукции военного назначения, предметов художественного, исторического и археологического достояния.

Правоохранительная деятельность ФТС России – это каждодневная кропотливая трудоемкая работа по выявлению и предотвращению угроз экономической безопасности страны, выполнение которой возложено на специализированные подразделения таможенных органов. Основными их задачами являются выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие противоправных деяний, отнесенных к компетенции нашего ведомства.

Реализуются они в форме осуществления оперативно-розыскной деятельности, производства дознания и неотложных следственных действий по уголовным делам, отнесенным к компетенции таможенных органов, производства по делам об административных правонарушениях. Таможенные органы осуществляют производство дознания по двум статьям УК РФ и неотложных следственных действий по 13 статьям УК РФ.

Большинство выявляемых таможенными органами преступлений связаны с перемещением через границу товаров или запрещенных предметов. Каков масштаб этой незаконной деятельности?

Что в основном пытаются вывезти из России и ввести в страну злоумышленники? Внешнеторговая деятельность во все времена привлекала нечистых на руку дельцов возможностью получить сверхприбыли, обходя законы государства. В современных условиях с учетом развития глобальных мирохозяйственных связей, миграции капиталов и колоссального роста международного пассажиропотока трансграничная противоправная деятельность не только не прекратила свое существование, но и приобрела новые формы, повысилась ее латентность и интеллектуальная проработка. В ней теперь преобладают признаки так называемой беловоротничковой преступности, характеризующейся высокой степенью организации и вовлечения представителей различных отраслей экономики.

Это подтверждается количеством и общественной опасностью выявляемых таможенными органами преступлений. За истекший период 2019 года таможенными органами возбуждено более 1 500 уголовных дел по фактам преступлений, выявленных оперативными подразделениями. Стоимость товаров, незаконное перемещение которых через таможенную границу ЕАЭС пресечено, составила более 15 млрд руб. Размер выявленных в рамках возбужденных уголовных дел уклонений от уплаты таможенных платежей составил свыше 3 млрд руб.

В рамках возбужденных таможенными органами уголовных дел предметами преступлений выступали лес, металл, продукция топливно-энергетического комплекса, водные биологические ресурсы, объекты СИТЕС, алкогольная и табачная продукция, валюта, продукты питания, транспортные средства, товары народного потребления.

Отмечая значительные количественные результаты выявления и пресечения преступлений, могу заверить, что в большинстве случаев за ординарными цифрами уголовной статистики стоят многомиллионные задержания налогоемких товаров, перекрытие каналов контрабанды и изобличение виновных лиц.

Так, в этом году таможенными органами возбуждено 62 уголовных дела по фактам преступлений, совершенных организованными преступными группами. В каждом таком случае прекращает функционировать устойчивая схема противоправной деятельности, а ее организаторы привлекаются к уголовной ответственности, что обеспечивает декриминализацию внешнеэкономической деятельности.

С начала 2019 года изъято из незаконного оборота около 11 т наркотиков. Откуда наркотики пытаются ввезти в Россию?

Можно выделить несколько угрозообразующих факторов, обуславливающих направления контрабанды наркотиков. Первым из них является контрабанда наркотических средств каннабисной группы, произведенных в Северной Африке, через границы с государствами Европейского союза. Тенденции последних лет указывают на все более частое использование территорий европейских стран как транзитных территорий для ввоза наркотиков в Россию. В качестве яркого примера можно привести задержание российскими таможенными органами в марте и октябре 2019 года во взаимодействии с ФСБ России и МВД России крупных партий наркотического средства гашиш, следующего из Латвии в Россию на грузовом автомобиле с сокрытием от таможенного контроля, общей массой более 740 кг.

По-прежнему актуальной является проблема контрабанды наркотического средства кокаин морским транспортом из стран Латинской Америки.

Основным направлением ввоза остаются порты северо-западного региона. Так, в июне 2019 года таможенными органами задержана партия кокаина общей массой около 400 кг, сокрытая в морском контейнере, прибывшем на морском судне из порта Антверпен (Бельгия) в порт Санкт-Петербург с грузом рыбных консервов, первоначально отправленном из порта Гуаякиль Республики Эквадор. Это одна из крупнейших партий кокаина, задержанных таможенными органами за последние годы, ее стоимость на черном рынке превышает 4 млрд руб.

Еще одной угрозой является контрабандный ввоз синтетических наркотических средств, психотропных сильнодействующих веществ из государств Азии. Основным каналом ввоза для них является пересылка в международных почтовых отправлениях. Однако в последнее время отмечаются попытки перемещения их на территорию России под прикрытием товаров в торговом обороте. Так, в апреле 2019 года должностными лицами Самарской таможни выявлено грузовое транспортное средство, следующее из Киргизской Республики через Казахстан в Российскую Федерацию. В ходе проведения проверочных мероприятий установлено, что среди прочего товара находились лекарственные препараты, содержащие сильнодействующие вещества, незаконно перемещенные через государственную границу Российской Федерации, общей массой более 246 кг.

Отмечу, что Федеральная таможенная служба, являясь частью правоохранительной системы России, имеет функцию форпоста на пути проникновения наркотиков. В сложившихся условиях, когда международный наркобизнес рассматривает нашу страну в качестве транзитной территории и рынка сбыта, требуется консолидация совместных усилий всех правоохранительных органов для противодействия наркоагрессии.

Кроме контрабанды наркотиков, опасность представляет незаконное перемещение оружия, отравляющих и взрывчатых веществ, радиоактивных веществ. Такие случаи встречаются? Безусловно. Незаконное перемещение таких предметов и веществ через таможенную границу ЕАЭС или государственную границу Российской Федерации осуществляется, как правило, с сокрытием от таможенного контроля, предоставлением в таможенные органы недостоверных сведений о товаре или с использованием поддельных документов, в багаже, среди личных вещей, в международных почтовых отправлениях, контейнерах, грузовых транспортных средствах, также используется способ бесхозного перемещения, при котором установить владельца практически не представляется возможным.

Выявление контрабандного перемещения данных товаров осуществляется в ходе проведения тщательного таможенного контроля и в результате оперативно-розыскной работы, осуществляемой Главным управлением по борьбе с контрабандой и подчиненными оперативными подразделениями.

В работе оперативных подразделений выявление и пресечение контрабанды продукции военного назначения, а также веществ, представляющих потенциальную опасность жизни и здоровью граждан, является одним из приоритетных направлений.

Нами налажено эффективное взаимодействие с подразделениями ФСБ России и МВД России на всех уровнях территориальности, а также с таможенными службами зарубежных стран в целях обмена информацией и оперативного реагирования на возникающие угрозы контрабандного перемещения предметов и веществ указанной категории. Таможенные органы достаточно успешно противодействуют незаконному ввозу оружия, боеприпасов, ядовитых и взрывчатых веществ, в том числе посредством международных отправлений.

В 2019 году таможенными органами на основании материалов оперативных подразделений по фактам контрабанды огнестрельного оружия, его составных частей и боеприпасов, взрывчатых веществ, иного вооружения и иной военной техники, а также материалов и оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, возбуждено 51 уголовное дело по статье 226.1 УК РФ.

Зачастую дальнейшее расследование уголовных дел данной категории позволяет выявить устойчивые схемы незаконного оборота оружия, пресечь деятельность организованных преступных групп.

Так, в результате оперативно-розыскных мероприятий и неотложных следственных действий по уголовному делу в Южном федеральном округе выявлены и пресечены каналы незаконного вывоза за пределы Российской Федерации, в том числе в страны НАТО, вооружения, продукции военного и двойного назначения. Изъято 148 единиц продукции военного назначения, выявлен склад общей площадью 500 кв. м с военным материально-техническим имуществом, предназначавшимся для незаконного вывоза с территории России.

Оперативными подразделениями выявляются и пресекаются попытки контрабанды широкой номенклатуры продукции военного назначения. В их числе помимо различных типов огнестрельного оружия и боеприпасов к нему силовые установки для военной техники (танков, БТР), компоненты переносных зенитно-ракетных комплексов, узлы и агрегаты боевых вертолетов и самолетов.

Как часто через границу перевозятся художественные произведения, имеющие ценность?

Нелегальный рынок культурных и исторических ценностей – это не только проблема стран постсоветского и постсоциалистического мира.

Контрабанда культурных ценностей была всегда одной из основных проблем в сфере таможенного дела.

Здесь два основных мотива: неистребимое желание коллекционеров иметь предмет вожделения и второй, более прозаичный, – использование культурных ценностей в качестве вложения капитала, в том числе и полученного нелегальным путем. Данная проблема всегда будет актуальна. Можно лишь говорить об изменении направлений, специфики, наиболее распространенных предметов контрабанды. Здесь очень много факторов. Например, мода на российскую старину в западных странах повлекла многочисленные попытки контрабандного вывоза икон из России.

Поднятие жизненного уровня части населения стран Восточной Азии привело к появлению новых маршрутов контрабандного вывоза культурных ценностей. Данный процесс непрерывен и требует от таможенных органов постоянной готовности ему противостоять.

Основными направлениями незаконного вывоза культурных ценностей с территории Российской Федерации являются страны Европейского союза, Китай, Украина, США, а также некоторые другие государства.

В 2019 году оперативными подразделениями таможенных органов по фактам незаконного перемещения культурных ценностей возбуждено 17 уголовных дел по ст. 226.1 УК РФ. Наиболее часто эти преступления выявляются в таможнях на западных и южных границах России (Центральный, Северо-Западный, Южный федеральные округа), а также в таможнях аэропортов московского авиаузла: Внуково, Домодедово, Шереметьево.

Незаконное перемещение через границу леса приняло угрожающие масштабы. Как вы боретесь с этим явлением?

Вопрос выявления и пресечения контрабанды лесоматериалов как конечного звена в системе сложившегося за многие годы преступного «бизнеса» по незаконной заготовке и обороту лесных ресурсов, наносящего существенный урон природе, экологии и экономике страны, находится на особом контроле руководства Федеральной таможенной службы.

В этой связи правоохранительными подразделениями таможенных органов принимаются исчерпывающие меры по противодействию преступлениям, связанным с деятельностью по незаконному вывозу этого стратегического ресурса нашей Родины. В 2019 году по фактам незаконного перемещения через границу лесоматериалов таможенными органами на основании оперативных материалов возбуждено 157 уголовных дел по статьям 226.1 УК РФ и 194 УК РФ. Наибольшие объемы контрабанды древесины выявляются таможенными органами в Дальневосточном и Сибирском регионах. При этом выявляемые преступления характеризуются не только большими объемами незаконно вывозимого леса, но и устойчивостью противоправных схем и слаженностью преступных групп, их организовавших. Например, в мае 2019 года Главным управлением по борьбе с контрабандой совместно с органами ФСБ России в Дальневосточном федеральном округе пресечена деятельность организованной преступной группы, осуществлявшей контрабанду лесоматериалов в крупном размере. Предположительный выявленный ущерб, нанесенный противоправной деятельностью, составляет более 1 млрд руб.

В целях выработки дополнительных мер противодействия правонарушениям в области лесных отношений Главное управление на постоянной основе участвует в межведомственных комиссиях, совещаниях и рабочих группах, проводит подготовку предложений по декриминализации лесной отрасли, в том числе в части внесения изменений в лесное законодательство, участвует в проведении мероприятий по организации межведомственного информационного взаимодействия. Координация этой нашей работы на межведомственном уровне осуществляется в рамках постановления Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по вопросам усиления контроля за оборотом древесины и противодействия ее незаконной заготовке, а также плана мероприятий по решению проблем в сфере борьбы с незаконной заготовкой и оборотом древесины, утвержденного Правительством Российской Федерации.

Не остаются без внимания и вопросы международного взаимодействия в данной сфере. Основными импортерами российского леса являются Китай и Финляндия. В этой связи мы очень активно сотрудничаем с нашими китайскими и финскими коллегами и ведем совместную работу по ликвидации криминальной составляющей из этого сектора внешней торговли.

В сферу деятельности ГУ также входит борьба с уклонением от уплаты таможенных платежей, переводом за границу средств по подложным документам. Расскажите немного об этой работе. Именно эти противоправные посягательства наносят непосредственный ущерб экономике государства в виде неперечисления в бюджет причитающихся налогов и пошлин. Выявляя и пресекая их, оперативные подразделения обеспечивают пополнение доходной части бюджета, наличие равных, конкурентных условий для добросовестных участников внешнеэкономической деятельности. В 2019 году по материалам оперативных подразделений возбуждено 284 уголовных дела по статье 194 УК РФ.

Кроме того, на основании материалов оперативных подразделений по результатам различных форм таможенного контроля доначислено свыше 8,3 млрд руб. подлежащих уплате таможенных платежей.

ФТС России накоплен значительный опыт выявления и документирования преступлений, связанных с незаконным выводом денежных средств за рубеж.

Вместе с тем при установлении события преступления таможенные органы уполномочены возбуждать уголовные дела только при наличии необходимости в производстве неотложных следственных действий. В остальных случаях мы передаем материалы в следственные органы. В этой связи в 2019 году ФТС России инициирован вопрос о наделении таможенных органов полномочиями производства дознания по уголовным делам данной категории.

Если возвращаться к цифрам, то размер выявленных оперативными подразделениями незаконно выведенных денежных средств в первом полугодии 2019 года составил 28 млрд руб. При этом таможенными органами возбуждено 233 уголовных дела, свыше 500 материалов передано в органы МВД России.

Как организовано взаимодействие по борьбе с преступлениями с другими силовыми ведомствами и ФОИВ? На уровне ЕАЭС? С иностранными таможнями?

Деятельность правоохранительных подразделений таможенных органов осуществляется в тесном взаимодействии с правоохранительными подразделениями МВД России, ФСБ России, Генеральной прокуратуры РФ, иных министерств и ведомств, а также с таможенными органами иностранных государств и международными правоохранительными организациями.

ГУБК на постоянной основе принимает участие в подготовке решений Совета Безопасности Российской Федерации по ключевым вопросам его деятельности.

Мы в соответствии с компетенцией представляем ФТС России на площадках координационных, межведомственных органов и в рабочих группах по различным направлениям, связанным с противодействием экстремизму, легализации доходов, полученных преступным путем, незаконному обороту оружия, наркотиков, контрабанде водных биологических ресурсов и лесоматериалов. Со всеми правоохранительными ведомствами заключены соответствующие соглашения, позволяющие обеспечивать бесперебойное эффективное взаимодействие при решении как стратегических, так и оперативных вопросов. Такая организация взаимодействия позволяет территориальным оперативным подразделениям таможенных органов вести на постоянной основе работу с соответствующими подразделениями всех силовых ведомств и совместно решать общие задачи по противодействию угрозам экономической безопасности. Международное правоохранительное сотрудничество является важнейшим инструментом ФТС России в борьбе с контрабандой и транснациональной преступностью. Так, на сегодняшний день ФТС России заключено более 60 двусторонних межправительственных соглашений о взаимной помощи в таможенных делах, 4 многосторонних соглашения, в первую очередь на пространстве СНГ, и соглашение с Европейским союзом. Международная договорная база позволяет таможенным службам обмениваться правоохранительной информацией для выявления и пресечения контрабанды, проводить совместные мероприятия, в том числе международные специальные таможенные операции. Сотрудничество таможенных служб государств – участников СНГ в правоохранительной сфере осуществляется в рамках функционирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Комитета глав правоохранительных подразделений СРТС СНГ (КГПП) и Регионального узла связи по правоохранительной работе Всемирной таможенной организации по странам СНГ (РИЛО-Москва), а также по линии двустороннего межведомственного взаимодействия.

Комитет глав правоохранительных подразделений является рабочим органом Совета руководителей таможенных служб государств – участников СНГ, координирующим деятельность правоохранительных подразделений на территории содружества. Участниками КГПП являются Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Украина.

Активно развивается правоохранительное сотрудничество по линии Всемирной таможенной организации в рамках Глобальной сети Региональных узлов связи 8,3 млрд руб. таможенных платежей было доначислено по результатам различных форм таможенного контроля 12 по правоохранительной работе ВТамО. На базе Главного управления по борьбе с контрабандой функционирует Региональный узел связи по правоохранительной работе по странам СНГ (РИЛО-Москва). В 2018 и истекшем периоде 2019 года РИЛОМосква во взаимодействии с региональными узлами связи Европы, Азиатско-Тихоокеанского региона, Южной Америки проведено более 12 специальных международных таможенных операций. В результате проведенных операций только на территории нашей страны ФТС России возбуждено 37 уголовных дел и более 470 дел об АП.

Одновременно развивается двухстороннее сотрудничество с таможенными службами зарубежных стран. В качестве механизма реализации межправсоглашений с таможенными службами Италии, Финляндии, КНР, Кореи, Монголии, Нидерландов, Турции, Латвии, Эстонии, Польши, Словакии, Палестины, Ирана, Узбекистана, Южной Осетии, Молдавии, Абхазии, Азербайджана, Таджикистана и странами − участницами ЕАЭС подписаны планы по взаимодействию в области борьбы с таможенными правонарушениями, которыми предусмотрено проведение совместных мероприятий и операций в целях выявления, предупреждения и пресечения нарушений таможенного законодательства, а также проведение рабочих встреч и семинаров по обмену опытом и повышению квалификации сотрудников правоохранительных подразделений и создание совместных рабочих групп по борьбе с таможенными правонарушениями.

Какой вы видите борьбу с контрабандой и иными преступлениями в перспективе на 5–10 лет? Перспективными направлениями развития всей системы таможенных органов России являются автоматизация процессов таможенного контроля, упрощение процедур его прохождения, обеспечение прослеживаемости цепочки поставок.

В этих условиях на первый план для нас должны выйти такие приоритетные инструменты, как добывание достоверной упреждающей информации о вызовах и угрозах экономической безопасности, которая позволит оперативно и точечно им противодействовать, не оказывая негативного влияния на процессы внешнеторгового товарооборота, использование инструментария информатизации для выявления и проверки рисковых поставок.

Особо значимым является вопрос профилактики правонарушений. Ее грамотно выстроенная система позволит значительно сократить в перспективе количество нарушений законодательства и вывести из теневых секторов внешнеэкономической деятельности добросовестных участников. Завершить интервью я хотел бы, сказав несколько слов о людях, которые несут на себе всю тяжесть и ответственность этой сложной, кропотливой и опасной работы – правоохранительной деятельности. Сотрудники Главного управления по борьбе с контрабандой и оперативных подразделений территориальных таможенных органов – это не просто государственные служащие, ежедневно выполняющие стандартный набор рутинных обязанностей. Это работа для энергичных, интересующихся своей профессией людей, относящихся к ней не как к конвейерной работе, а как к высокому мастерству, своего рода искусству. Именно такие кадры составляют основу наших оперативных коллективов.

Я хотел бы поздравить каждого из них со знаменательной датой и поблагодарить за самоотверженную службу на благо Родины.

Россия. Весь мир > Таможня. Армия, полиция > customs.gov.ru, 5 ноября 2019 > № 3206777 Андрей Юдинцев

Генерал-полковник Анатолий Ноговицын, в 2008 году ежедневно от лица Минобороны России информировавший общественность о конфликте в Южной Осетии, во вторник скончался в Москве, рассказал РИА Новости руководитель аппарата Клуба военачальников России Николай Дерябин.

"К сожалению, Анатолий Алексеевич скончался сегодня в Москве", — сообщил он.

По его словам, похороны генерала, скорее всего, пройдут на Федеральном военном мемориальном кладбище в пятницу.

Организацию похорон готовы взять на себя Военно-воздушные силы России, но решение за родственниками, добавил собеседник агентства.

Генералу было 67 лет. О причине смерти не сообщается.

В июле 2008 года Ноговицын был назначен заместителем начальника Генштаба ВС России — председателем Военно-научного комитета. Во время грузино-осетинского конфликта 2008 года он в ходе регулярных пресс-конференций в РИА Новости озвучивал почти все официальные заявления от имени Генштаба.

Старый Свет под присмотром?

Почему ОБСЕ не стала "европейской ООН"

Текст: Владимир Снегирев (Вена)

В этом году Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе может отмечать сразу две памятные даты. Четверть века назад СБСЕ было переименовано в ОБСЕ, а пять лет спустя на саммите в Стамбуле участники организации приняли хартию европейской безопасности, определившую основы взаимодействия государств в наступившем столетии. Чем сегодня живет эта международная структура? На вопросы "РГ" отвечает Александр Лукашевич - Постоянный представитель Российской Федерации при ОБСЕ.

Александр Казимирович, давайте начнем с не очень удобного вопроса. Обывателю трудно бывает объяснить роль и значение таких институтов, как ОБСЕ. "Собрались, поговорили, приняли резолюцию, а результат - пшик" - так он рассуждает. Часть правды в этом есть. Не кажется ли вам, что сейчас развелось слишком много международных структур, которые по большому счету никак не влияют на реальную жизнь? И при этом тратят колоссальные деньги на свое содержание.

Александр Лукашевич: В целом многосторонняя дипломатия повышает предсказуемость международных отношений. В современном мире сложно решать вопросы только в двустороннем формате между государствами. Международные организации выполняют важную роль межгосударственного общения, диалога и согласования позиций по сложным глобальным и региональным темам. Хотим мы того или нет, но абсолютное большинство проблем современного мира носит трансграничный характер. Одной стране или даже группе стран решить их просто не под силу. Для поддержания мира и стабильности на европейском континенте нужны скоординированные коллективные усилия. Этим активно занимается ОБСЕ. Напомню в этой связи известное изречение А.А. Громыко: "Лучше десять лет переговоров, чем один день войны".

Тогда скажите, можно ли считать ОБСЕ "европейской ООН"?

Александр Лукашевич: Важнейшей составной частью Хартии европейской безопасности стала Платформа безопасности, основанной на сотрудничестве, создавшая рамки для взаимодействия "под зонтиком" ОБСЕ различных региональных организаций. И действительно тогда казалось, что до учреждения "европейской ООН" оставался один шаг - принять устав, подтвердив центральную роль новой организации в архитектуре европейской безопасности. Но этот шаг так и не был сделан.

ОБСЕ по-прежнему не является субъектом международного права. Иначе говоря, ее решения носят лишь рекомендательный характер. Устав не принят до сих пор. В итоге, выступая важным форумом обсуждения общеевропейских проблем, ОБСЕ при этом так и не стала центром принятия решений.

Как менялись приоритеты в деятельности ОБСЕ за минувшие десятилетия?

Александр Лукашевич: С самого начала СБСЕ служила цели установления "правил игры" в сосуществовании двух противоборствующих систем. Затем, ненадолго, на нее возлагались надежды как на центральное звено архитектуры безопасности в Евро-Атлантике. На каком-то этапе нам действительно удавалось удерживать ОБСЕ на "передовой" международных отношений. Были сделаны важные шаги, о которых я уже сказал. Но в итоге западные страны не захотели доводить процесс до логического завершения. Очевидно, испугались растерять "дивиденды победителей в холодной войне". Начались бесконечные волны расширения НАТО, ставящие целью не создание открытой системы европейской безопасности, а втягивание в орбиту американского влияния восточноевропейских государств.

Мы по-прежнему считаем Организацию перспективной платформой для "перезагрузки" европейской безопасности. Главная проблема в том, что потенциал ОБСЕ сильно недоиспользуется. Вместо того чтобы "наводить мосты" между конфликтующими сторонами, уникальная структура, охватывающая все государства Евро-Атлантики и части Евразии, работает во многом "вхолостую", а то и вообще как инструмент усиления конфронтации. Россия с таким подходом категорически не согласна. Мы ориентируем усилия ОБСЕ на деэскалацию напряженности в Европе и противодействие общим для всех стран транснациональным вызовам: терроризму, наркоугрозе, преступлениям в информационной среде, оргпреступности.

И все же, видимо, в активе ОБСЕ есть какие-то достижения на поприще безопасности и сотрудничества? Я имею в виду не принятые декларации, а конкретные результаты?

Александр Лукашевич: Главное достижение - это налаженная широкая платформа для диалога государств Евро-Атлантики и Евразии. ОБСЕ - самая представительная региональная структура, занимающаяся вопросами безопасности. У нее много инструментов решения международных проблем. Правда, не все из них сейчас полноценно функционируют. Причину я уже объяснял. Но даже то немногое, что реально работает, дает континенту "дивиденды мира", так необходимые в настоящее время.

Мы рассматриваем ОБСЕ как ключевую площадку для взаимодействия с Западом с широким числом участников. Создать что-то аналогичное "с нуля" сейчас было бы крайне сложно. ОБСЕ работает во "всепогодном" режиме. Многие другие многосторонние каналы международного общения оказались слишком подвержены колебаниям политической конъюнктуры. Взять тот же Совет Россия - НАТО. В кризисные моменты, то есть именно тогда, когда диалог был нужен больше всего, он вообще прекращал работу.

ОБСЕ показала свою востребованность в качестве своего рода "пожарной системы", но ее возможности намного больше, и они сегодня недоиспользуются. Организация вполне способна не просто "тушить конфликты", а "строить мосты", сближая позиции государств и не допуская будущие кризисы. Это серьезная задача на перспективу.

К сожалению, если взять последнюю четверть века, военных конфликтов и столкновений на территории Европы избежать не удалось. В 1990-е годы это были очаги, связанные с распадом Югославии. В нулевые - трагические события на территории Южной Осетии. Какие механизмы существуют сейчас и могут (должны) быть выработаны в будущем для того, чтобы впредь ликвидировать угрозу кровопролитий?

Александр Лукашевич: Уж точно не односторонние методы решения глобальных проблем и навязываемая Западом модель "порядка, основанного на правилах". Только эффективная многосторонняя архитектура безопасности может помочь урегулировать разногласия, не дать им перейти в "горячую" фазу.

Да, у ОБСЕ были серьезные провалы. Несмотря на присутствие полевых миссий, Организация не смогла предотвратить агрессию стран НАТО против Югославии в 1999 году и нападение Грузии на Южную Осетию в 2008 году. Но это не значит, что без ОБСЕ было бы лучше. Подобных кризисов могло бы быть гораздо больше.

У Организации наработан целый ряд военно-политических инструментов для снижения рисков возникновения конфликтов. Среди них, например, Договор по открытому небу, Венский документ по мерам доверия в военной сфере. На регулярных сессиях Форума по сотрудничеству в области безопасности рассматриваются все озабоченности государств, связанные с военной деятельностью в Европе.

Государства - участники ОБСЕ уведомляют друг друга о проводимых ими военных учениях. В последние годы в ОБСЕ запущен еще один важный формат - "структурированный диалог" по вопросам безопасности. Он позволяет с привлечением национальных экспертов из министерств обороны рассматривать конкретные меры снижения рисков военных инцидентов и деэскалации напряженности.

Что касается возможных новых механизмов, то на нынешнем этапе, к сожалению, речь идет скорее о том, чтобы сохранить имеющиеся. Американцы и ведомые ими "подопечные" в НАТО взяли курс на последовательный демонтаж договорно-правовой базы по контролю над вооружениями. Из-за позиции Североатлантического альянса так и не смог заработать адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе. США вышли из договоров по противоракетной обороне и ракетам средней и меньшей дальности.

Россия в 2008 году предлагала разработать и принять Договор о европейской безопасности. Наши конкретные, положенные на бумагу соображения остаются на столе переговоров. Будем готовы их предметно обсуждать, когда для этого созреют западные партнеры. Отмечаем, что политическая мысль на Западе уже движется в эту сторону. С интересом восприняли недавние заявления президента Франции Э. Макрона о необходимости переосмыслить нынешнюю архитектуру безопасности в Европе и роль в ней России.

Некоторые саммиты Организации завершались без принятия т.н. "итоговой декларации". Это означает, что согласия в ваших рядах нет? И в чем тогда суть главных разногласий?

Александр Лукашевич: Саммиты ОБСЕ обычно завершаются принятием конкретных итоговых документов. Взять хотя бы последний на настоящий момент саммит в Астане в 2010 году, на котором была принята важная Астанинская декларация "На пути к сообществу безопасности". К сожалению, подобного нельзя сказать про встречи Совета министров иностранных дел государств - участников ОБСЕ. Министерские общеполитические декларации не принимались аж с 2003 года. Это отражает сохранение в Организации серьезных разногласий.

Прежде всего речь идет о конфликтных ситуациях, в урегулировании которых участвует ОБСЕ: это Нагорный Карабах, Приднестровье, Закавказье и, конечно, Украина. В политические декларации некоторые страны зачастую стараются заложить односторонние, заведомо неприемлемые формулировки, что не позволяет принять общий документ. Но это не означает, что работа на этих направлениях стопорится. Продолжаются переговоры, согласовываются и делаются конкретные практические шаги по урегулированию кризисных ситуаций. Просто не всегда это отражается в политических декларациях.

Ну и напоследок проясните, пожалуйста, принцип участия в ОБСЕ. Если эта организация занимается "выработкой мер по уменьшению военного противостояния и укрепления безопасности в Европе" (цитирую "Википедию"), то причем здесь США, Канада, Узбекистан и другие страны, лежащие далеко от Старого Света? Еще можно понять американцев, которые ощутимо влияют на дела по всему миру, но вот далекие и не очень продвинутые азиатские страны здесь при чем?

Александр Лукашевич: ОБСЕ объединяет страны, которые напрямую связывают себя с европейской безопасностью. Прежде всего речь идет о государствах, подписавших Хельсинкский заключительный акт в 1975 году. Поэтому все страны, которые ранее входили в состав СССР и Югославии, полноценно участвуют в работе ОБСЕ.

Ключевой вопрос

Россия, как явствует из документов, выступает за единые для всех принципы и правила общеевропейской безопасности. А кто против? И что стоит за "практикой двойных стандартов" - это я цитирую заявление стран СНГ от 2004 года?

Александр Лукашевич: Вы совершенно правы. Единые для всех принципы и правила являются краеугольным камнем российской политики в сфере общеевропейской безопасности, которая в контексте ОБСЕ включает в себя три компонента - военно-политический, экономико-экологический и правозащитный.

В военно-политической сфере все достаточно прозрачно, учитывая взятый западными коллегами курс на выстраивание разделительных линий по блоковому принципу "свой-чужой". Так было в годы "холодной войны", сейчас происходит примерно то же самое, но только на новом, более сильном витке размежевания.

Россию, которая по просьбе легитимного правительства Сирии помогает этой стране сохранить свою государственность, обвиняют в поддержке "диктаторского режима" Башара Асада. В то же время ведущие государства Запада, которые участвовали в бомбежках Ирака и Ливии, пытаются навязать себя миру в качестве истинных носителей и защитников демократии, ради которой, по их мнению, можно пойти на такие деяния. Эту же практику "двойных стандартов" мы видим сейчас на Украине, население которой стало заложником искусственно навязанного им выбора в пользу пресловутых неолиберальных ценностей, за которыми скрывается желание Запада поставить эту страну под свой полный контроль как в военно-политическом, так и в экономическом плане.

Права человека наши оппоненты используют в своих узкополитических целях. Мы это хорошо видим в ОБСЕ, где до сих пор нам пытаются однобоко навязать "единственно правильное" видение правозащитных стандартов, при этом откровенно не замечают серьезные диспропорции между декларациями на эту тему и реальным положением дел в большинстве государств "к западу от Вены". Этим во многом и объясняется та агрессивная риторика, которая изливается в отношении России, направленная, с одной стороны, на демонизацию нашей страны в глазах западного общества, а с другой - на создание предпосылок для "закручивания гаек" в области прав человека в собственных странах, где старые механизмы сплочения в условиях социально-экономической дезинтеграции общества все чаще дают сбой.

Естественно, мы делаем все возможное, чтобы противостоять этому мощнейшему натиску, поскольку понимаем, что в том числе и от эффективности нашей работы на этом важнейшем направлении внешней политики во многом зависит защита интересов России. При этом мы всегда открыты к диалогу даже с самыми оголтелыми нашими недоброжелателями, поскольку надеемся, что здравый смысл когда-то одержит верх над сиюминутными соображениями.

Россия. Евросоюз. ООН > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 30 октября 2019 > № 3175795 Александр Лукашевич

Ядовитые медузы

как победить русофобию в СМИ

Владимир Винников

Как сообщается, МИА "Россия сегодня" провело объёмное исследование "медиа-портрета" нашей страны в западном информационном пространстве. Результаты, мягко говоря, не удивили — как выяснилось, больше половины от общего числа публикаций в странах "Большой семёрки" составляют материалы негативного характера, а для США их количество превышает 90%.

Гораздо интереснее другое — если подобное исследование провести применительно уже к отечественному медиа-пространству (включая интернет), то его итоги, скорее всего, будут не сильно отличаться от "западных". Вот, например, следующее свидетельство: "Сам Волож (Аркадий Волож — гендиректор группы компаний "Яндекс". — авт.) имеет два гражданства (России и Мальты. — авт.). И это очевидно отражается на политике компании — когда на Украине "Яндекс" полностью промайдановский, а многие дата-центры строятся на Западе. Не говоря уже о безобразии в топе "Яндекса"… По сути, полуиностранная компания формирует новостную повестку России — а в ней кривое зеркало жизни страны, немало фейков и порой откровенный трэш". Кстати, "на общем фоне" медиа-русофобии "Яндекс" выглядит далеко не "чемпионом" и даже не "призёром", а, скорее, почти нейтральным агрегатором доминирующего "контента". Разница между "выглядит" и "является", несомненно, существует, но не в ней тут дело.

Дополним эту картину множеством "отечественных" масс-медиа: от "Эха Москвы", РБК и "Новой газеты" до "Медузы", "Дождя" и ФБК Навального. Часть этих источников информации официально признаны иностранными агентами, получающими деньги на свою деятельность из-за рубежа, часть финансируется через "естественные монополии" практически из госбюджета, но, независимо от этого факта, их "сверхзадачей" является распространение в самом российском обществе негативного отношения к собственной стране, к её прошлому, настоящему и будущему.

Пожалуй, нет ни одной актуально или потенциально конфликтной темы, по которой сегодня не "работают" против России орудия информационной войны. Поскольку сегодня почти 90% мирового медиа-пространства — или, вернее, медиа-сцены — так или иначе покрывается "коллективным Западом", формируемый этим субъектом и внедряемый им по всему миру, не исключая и нашу страну, образ России призван вызывать страх, презрение и ненависть. Одно только перечисление "преступлений", в которых обвиняли и обвиняют Россию за последние годы, может занять не один десяток страниц убористого текста.

"Краткий цитатник" относительно "злонамеренной российской активности" на международной арене был заботливо подготовлен от имени британского правительства в связи с "делом Скрипалей". В этом меморандуме, как известно, фигурировали целых 12 эпизодов: от "убийства Александра Литвиненко" до вмешательства в американские президентские выборы 2016 года, попытки госпереворота в Черногории и распространения компьютерного вируса NotPetya.

Здесь, как можно видеть, не отражены "внутренние прегрешения" России перед "коллективным Западом", типа "дела Магнитского", "притеснения сексуальных меньшинств", особенно — "чеченских геев", запрета на прямое усыновление российских детей гражданами США, "подавления демократической оппозиции", "допингового скандала" в спорте высоких достижений, etc. Зато данный график наглядно демонстрирует, как "пчёлки" глобальной информационной войны одну за другой кропотливо выстраивают и наполняют соответствующим "контентом" соты лжи, направленной против нашей страны.

В связи со всем этим возникает естественный вопрос: а почему, собственно, "коллективный Запад" так целенаправленно и активно на протяжении вот уже доброго десятка лет вновь создаёт из России глобальный "образ врага"?

На этот вопрос можно дать сразу три взаимосвязанных ответа.

Первый ответ — финансово-экономический. Россия — богатая природными ресурсами страна. Пожалуй, единственная в мире, чьи запасы ещё позволяют надеяться на сохранение действующего способа производства, матрицы "глобального рынка" в течение ближайших 25-30 лет. И понятно, что "коллективный Запад" рассматривает российские недра как "достояние человечества", т.е. своих транснациональных монополий, и требует свободного доступа к ним. Нынешние российские власти, судя по всему, придерживаются принципиально иного взгляда на данную проблему: "Это наша корова, и мы её доим!" В этом отношении выбор между западными "буржуями" и отечественными "олигархами" для российского общества определяется опытом "лихих" 90-х годов прошлого века, которые нынешняя глава ельцинской "семьи" Наина Иосифовна и прочие "приватизаторы России" считают "святыми". "Пить баварское" после уничтожения СССР удалось чересчур ничтожной доле российского населения, так что по сравнению с эпохой "демократических рыночных реформ" нынешний "патриотический консенсус" российских "верхов" с российскими "низами" выглядит не то, чтобы идеальным или оптимальным, но более-менее приемлемым для общества. А попытки части прозападных либералов-приватизаторов выступать в качестве политической оппозиции и "защитников народных" широкой поддержки пока не находят. И совокупность этих обстоятельств заставляет наших западных "партнёров" искренне ненавидеть Россию.

Второй ответ — военно-политический. "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать", — эти слова басенного волка, обращённые к ягнёнку, вполне описывают типичное "западное" отношение к России. Но проблема в том, что по своему военно-политическому потенциалу Россия — вовсе не "ягнёнок", а "медведь", справиться с которым западному "товарищу волку" весьма проблематично. Даже в худшее для России время её "ракетно-ядерный паритет" с США и их союзниками сомнению не подвергался. Ставка "коллективного Запада" в этом отношении была сделана на то, что российские "ядрёны-батоны" через 15-20 лет после уничтожения СССР будет некому и незачем содержать: страна за эти годы рассыплется из-за внутренних проблем и противоречий, а поддерживать "сверхдержавное" военное хозяйство, которое досталось "по наследству" от советских времён, ей будет "не по карману". Россия должна была стать увеличенной копией современной Украины, где эта логика сработала на сто и даже на двести процентов. Но что-то пошло не так и не срослось. Казалось бы, уже "дрессированный рынком" медведь перестал "делать то, что ему говорят". Более того, с момента конфликта в Южной Осетии ("война 08.08.08") российская армия приобрела совершенно новое качество, а внешняя политика РФ вышла далеко за национальные границы, став "силой номер один" в мире и уничтожив монополию США на "глобальную проекцию силы", которой "звёздно-полосатые" пользовались с момента агрессии против Ирака в 1990 году. После воссоединения Крыма и начала операции российских ВКС в Сирии эта "золотая эпоха" однополярного мира по-американски закончилась. И теперь интересы России приходится учитывать и на международной арене, где "дипломатия канонерок" больше не работает. Конечно, в других условиях США и их союзники сделали бы с Россией то, что они сделали с Югославией, но риски тут таковы, что вместо "томагавков" приходится ограничиваться пробирками с мочой ("допинговый скандал") и флаконами с "новичком" ("дело Скрипалей").

Наконец, третий ответ — идеологический. В советскую эпоху Россия предлагала всему миру коммунистическую (социалистическую) альтернативу западному империализму, что привело к "освобождению" колоний и полуколоний, обретших статус "третьего мира", формированию модели "социального государства" и научно-технической революции. Нынешнее усиление России (и экономические успехи Китая) вызвали к жизни концепцию "многополярного мира" — пока без какой-либо внятно сформулированной альтернативной и доминирующей концепции мироустройства. Человечество, разделённое на "кластеры", каждый из которых существует согласно собственным законам и традициям, — это, фактически, проект "заморозки" нынешнего статус-кво. "Заморозки", невозможной ни в теории, ни на практике. А "имплементация" в данный проект требования к западному "товарищу волку" перейти на вегетарианскую диету воспринимается последним ничуть не лучше хрущёвского "мы вас закопаем!" Самое загадочное здесь то, что "российский проект" не представлен и внутри страны, современное российское общество с точки зрения идеологии представляет собой даже не "кота", а "медведя Шредингера", про которого даже нельзя сказать, существует он или нет. Эта "виртуальность" служит ему идеальной маскировкой и дополнительной причиной ненависти со стороны "коллективного Запада".

Возможно, поэтому российские власти в глобальной медиа-войне сосредоточены на оперативно-тактических вопросах, для решения которых создана не только упомянутое выше МИА "Россия сегодня", выросшее из информационного холдинга Russia Today, но и целая сеть интернет-проектов, обычно объединяемых под названием "ольгинские тролли". Однако чем дальше заходят эти бои, тем яснее становится факт, что без решения стратегических проблем никакие тактические успехи к победе не приведут. Опыт США, Китая, Японии, Германии и ряда других государств, включая, как ни странно, ту же Украину, с пресловутым "институтом национальной памяти", показывает необходимость создания национальной информационной структуры, своего рода медиа-генштаба, целью работы которого стало бы формирование соответствующей "картины мира", в данном случае — русской, российской. Проблема здесь не в том, чтобы бесконечно разоблачать "происки Запада" — его "сотам лжи" нужно противопоставить свои "соты правды", которые в современной России трагически отсутствуют.

Полагаю, что такая структура должна носить имя человека, в самой полной мере выражающего дух и "сверхзадачу" русской цивилизации. И выбор здесь у нас не слишком велик.

Совсем недавно новый глава МВФ Кристалина Георгиева в своей "тронной речи" неожиданно начала её со стихов Пушкина: "Дохнул осенний хлад — дорога промерзает…"

Понимаю всех, кто по этому поводу скажет: "И что тут особенного? Она же, эта Кристалина Георгиева, из Болгарии, а там в советское время обязательно учили русский язык и стихи Пушкина…"

Так-то оно так, граждане-товарищи. Но не так просто.

Это — знак. Это — символ. Новой эпохи. Иной по сравнению с той, что была раньше. Это — как красный флаг над Рейхстагом, чтобы было понятнее… Пока — без расшифровки. Во всяком случае — лично для меня. И я рад буду не ошибиться.

Но, возможно, ещё правильнее было бы назвать эту структуру именем другого человека, который, по сути, создал всю русскую цивилизацию в её современном виде — святого Сергия Радонежского, чтимого не только в православной церкви, но и в церкви католической. Впрочем, дело здесь — не в признании, а в сути совершённого им духовного и жизненного подвига.

Полагаю, что имя Сергия Радонежского способно объединить усилия в указанном направлении и государства (включая армию), и Русской православной церкви, и нашего общества в целом, и всех, для кого русская культура и русская троическая цивилизация не являются пустым звуком.

Несколько актеров Кутаисского театра провели акцию протеста из-за гастролей в городе московского театра "У Никитинских ворот", сообщает грузинский Первый канал.

По данным ТВ, актеры раздали пришедшим на спектакль зрителям стикеры "Россия оккупант". Гастроли московского театра продлятся два дня. "Российская оккупация, которая длится сегодня, неприемлема. На этом фоне мы считаем неправильным визит московского театра. Поэтому мы напомнили зрителям, что Россия оккупировала 20% нашей территории", - заявила актриса Инга Какиашвили.

Несколько актеров и их сторонники также провели у здания театра в Кутаиси акцию с плакатами в руках. Они потребовали от российских актеров признать "оккупацию" грузинских территорий.

Руководитель кутаисского театра Коте Абашидзе заявил, что дружба двух театров не имеет никакого отношения к политике, поэтому для него неприемлем протест некоторых актеров.

Между Россией и Грузией не существует дипломатических отношений, диалог между странами поддерживался в рамках Женевских дискуссий и на Пражских переговорах, проводимых с 2012 года. Отношения двух стран были разорваны грузинской стороной после того, как Москва 26 августа 2008 года признала суверенитет Абхазии и Южной Осетии. Руководители России не раз заявляли, что признание независимости двух бывших грузинских автономий отражает существующие реалии и пересмотру не подлежит.

Представители нового правительства Грузии, которые пришли к власти по итогам выборов в октябре 2012 года, не раз заявляли, что надеются вернуть территории Абхазии и Южной Осетии, но исключительно мирным путем. Грузия, Абхазия и Южная Осетия регулярно встречаются в рамках Женевских дискуссий. При этом Тбилиси отказывается признавать независимость республик, называя их "оккупированными".

Грузино-российские отношения обострились летом нынешнего года после того, как в Тбилиси опротестовали визит российских депутатов, которые принимали участие на международной конференции православия. Столицу Грузии 20 июня захлестнули акции протеста. Радикалы захватывали здание парламента, где находились российские представители. Спецназ разогнал митинг, но 21 июня протесты продолжились. Пострадали 240 человек, более 300 были задержаны. На фоне этих событий президент РФ Владимир Путин подписал указ, запретивший российским авиакомпаниям осуществлять воздушные перевозки граждан из России в Грузию с 8 июля и рекомендовавший туроператорам и агентам не продавать путевки в эту страну.

В Москве обсудили молодежное сотрудничество России и Южной Осетии

17 октября в Общественной палате Российской Федерации состоялся круглый стол на тему: «Гуманитарное сотрудничество в области молодежной политики, спорта, туризма и культуры между Российской Федерацией и Республикой Южная Осетия».

В круглом столе приняли участие члены Общественной палаты России, представители профильных органов власти, общественных организаций РФ И РЮО. В обсуждении были затронуты вопросы разработки механизмов по эффективному взаимодействию в области молодежной политики, спорта, туризма и культуры между государствами.

Председатель Комиссии Общественной палаты Российской Федерации по развитию общественной дипломатии, гуманитарному сотрудничеству и сохранению традиционных ценностей Елена Сутормина в своей речи акцентировала внимание на молодежи как на основополагающем факторе, который влияет на будущее страны.

Директор Федерального государственного бюджетного учреждения «Ресурсный Молодежный Центр» Алексей Любцов подчеркнул актуальность и перспективность молодежного сотрудничества между Россией и Южной Осетией.

«Уже не первый год молодежь России и Южной Осетии ведет активное сотрудничество. Молодежные форумы, образовательные площадки, совместные двусторонние мероприятия – данные события являются платформой для развития диалога молодежи наших государств».

Отметим, цель встречи – выработка механизмов по взаимодействию в области молодежной политики, спорта и туризма с Российской Федерацией, а также знакомство и привлечение мировой общественности к историческому и культурному наследию Южной Осетии. По мнению участников круглого стола, проведение подобных мероприятий будет способствовать еще большей интеграции и укреплению двух культур.

Организаторами встречи выступили Комиссия Общественной палаты Российской Федерации по развитию общественной дипломатии, гуманитарному сотрудничеству и сохранению традиционных ценностей, а также Комитет по молодежной политике, спорту и туризму Южной Осетии.

АНАСТАСИЯ БОНДАРЕНКО ВЫСТУПИЛА НА ПЛЕНАРНОМ ЗАСЕДАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РФ

Статс-секретарь – заместитель Министра энергетики Российской Федерации Анастасия Бондаренко выступила с 3 докладами на Пленарном заседании в Государственной думе РФ.

В своем докладе Анастасия Бондаренко представила проект федерального закона «О ратификации Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Южная Осетия о режиме торговли товарами от 2 марта 2012 года».

Замглавы энергетического ведомства отметила, что Протоколом предусматривается отмена временного периодического таможенного декларирования при вывозе нефтепродуктов из России в Республику Южная Осетия, за исключением газа природного. При этом, по ее словам, Протокол временно применяется с 6 июня с целью обеспечения незамедлительной организации поставок в 2019 году нефтепродуктов без применения временного периодического таможенного декларирования.

«Законопроект о внесении на ратификацию Протокола не противоречит положениям Договора о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года и иных международных договоров, участником которых является Российская Федерация», - добавила она.

Кроме этого, Анастасия Бондаренко выступила с докладом о проекте федерального закона «О ратификации Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Таджикистан о сотрудничестве в сфере поставок нефтепродуктов в Республику Таджикистан от 6 февраля 2013 г.».

«Протокол предусматривает возможность уточнения утвержденных индикативных балансов при условии учета обоснованного изменения внутреннего потребления нефтепродуктов на территории Республики Таджикистан, а также закрепляет обязанность таджикистанской стороны представлять российской стороне предложения по формированию индикативных балансов на следующий календарный год и информацию о выполнении индикативных балансов за 9 месяцев и об их ожидаемом выполнении за текущий календарный год», - рассказала она.

Также Замминистра отметила, что в документе установлено, что декларирование нефтепродуктов, вывозимых с территории Российской Федерации в Республику Таджикистан, осуществляется без применения временного периодического таможенного декларирования, установленного законодательством Российской Федерации, за исключением случая вывоза нефтепродуктов, поставляемых смешанными видами транспорта с использованием трубопроводного транспорта в соответствии с индикативными балансами.

Докладывая о законопроекте «О ратификации Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Киргизской Республики о сотрудничестве в сфере поставок нефти и нефтепродуктов от 6 июня 2016 года», Анастасия Бондаренко отметила, что документом предусматривается возможность беспошлинной поставки битума нефтяного, а также уточнение индикативных балансов и протокола по битуму нефтяному по объемам.

«В Протоколе отражено положение о том, что временное периодическое таможенное декларирование применяется в 2019 – 2024 годах при вывозе из Российской Федерации в Киргизскую Республику нефтепродуктов трубопроводным транспортом в соответствии с индикативными балансами», - добавила она.

Таджикистанская и киргизская стороны уже уведомили со своей стороны МИД России о выполнении внутригосударственных процедур, необходимых для вступления Протоколов в силу.

Новороссия — русская судьба

нас окрыляет великая мечта о воссоединении русских земель

Павел Губарев

В 2014 году слово "Новороссия" не сходило с первых полос газет и с экранов телевидения. Слово это, восходящее ещё к царской России, тогда заново ворвалось в текущую реальность. Словно сквозь некий туннель, какой-то фантастический портал из прошлого, восстали и вернулись славные герои тех лет, осваивавшие плодородные и приветливые причерноморские степи. Тогда, два столетия назад, в степях этих, до прихода русских считавшихся диким полем, выросли новые города, новая Россия, чудесный край.

Два столетия прошли — и снова зазвучало имя, которое весь ХХ век стирали из национальной памяти. А вместе с ним уже в наш, XXI век, влетели души Суворова и Ушакова, Румянцева и Потёмкина, Екатерины Великой и Павла Первого, сотен тысяч людей, своими могучими руками превративших дикое поле в цветущий край, основавших великолепные города.

Сегодня в имени "Новороссия" — горящие руины тех городов. Мёртвые подбитые танки с поникшими стволами орудий и свёрнутыми набок башнями. Отчаянные православные бородачи в камуфляже и суровые патриоты СССР с загорелыми на солнце лицами. Истерзанная металлом земля Саур-могилы, иссечённый осколками и пулями, развороченный снарядами бетон мемориала Великой Отечественной. Трагедии, окровавленные бинты, султаны разрывов над кварталами Донецка.

Но Новороссия не всегда была такой. Ещё совсем недавно она была процветающей плодородной землёй, славной колосящимися нивами и цветущими садами, гордыми промышленными гигантами и оживлёнными гаванями. Здесь шумела и бурно развивалась многоцветная, полнокровная жизнь. В университетах и на судостроительных верфях. В мастерских художников и в фабричных цехах. Густонаселённая, щедро напитанная солнцем, омытая синими водами Чёрного и Азовского морей, пронизанная полноводными реками, Новороссия давала великой стране всё. Уголь и металл. Горы хлеба, сочных овощей и фруктов. Корабли, двигатели и самолёты. Станки и электронику. Сотни видов самых разнообразных машин.

Эта статья — о нашей борьбе за Новороссию. О восстании настоящего Русского духа. О творении русской истории.

Воля, труд и слава

Новороссия была отбита русскими у Османской империи и у её татарских вассалов. Начиная с первых Азовских походов Петра Великого 1695 и 1696 годов, Россия вгрызалась в северный бок Османской Турции. Мы отбили эти территории у свирепых османов, создав у Чёрного моря, на побережьях лиманов и вдоль течений больших рек край, обильный и процветающий. Край, через который текут Дунай, Днестр и Южный Буг, Днепр, Северский Донец, Дон и Кубань. Край, населённый упорными, трудолюбивыми, предприимчивыми, зажиточными людьми с южнорусским говором. Новороссия, тянущаяся широкой полосой от Бендер и Тирасполя на Днестре, вдоль Чёрного и Азовского морей до самого Донбасса и Ставрополья, — это воистину жемчужина русской цивилизации.

Сюда, на её освоение, двигались несколько волн заселения. Купцы и предприниматели основывали тут новые предприятия. Крестьяне засевали плодородные земли. Рабочие и инженеры трудились на гигантских промышленных комбинатах. Учёные — в исследовательских институтах и университетах. Творцы создавали здесь величайшие произведения искусства — чего стоит один только художник Куинджи, недавно выставлявшийся в Третьяковской галерее, куда по 6 часов стояли на морозе очереди? А ведь он — уроженец новороссийского Мариуполя, выходец из греков Северного Причерноморья.

Да, каждому Новороссия давала шанс реализовать себя, несмотря на его национальную принадлежность. Этот изумительный край никогда не знал никакой национальной розни. Не мелочная вражда и варварские предрассудки, а воля, труд и слава — вот что такое наша Новороссия.

Никогда она не была Украиной

В царской России Новороссия стала историческим названием для множества южных губерний и областей. Старейший университет Новороссии, Одесский, до 1917 года назывался не Одесским, а Новороссийским. Имя Новороссии жило и живёт в названии крупнейшего порта России на Северном Кавказе — Новороссийска. В краеведческом музее Донецка висит карта города 1912 года, называется "План завода Новороссийского общества каменноугольного, железного, стального и рельсового производств (Юзовский завод)". Это и есть Донецк образца 1912 года. Никогда и никто не считал её Украиной.

В аду охватившей страну Гражданской войны 1918-1922 годов образовалась Донецко-Криворожская республика, объединявшая обширные земли Новороссии. Столицей республики стал Харьков, а позже — Луганск. Здесь же вели свою борьбу за единую и неделимую страну белые армии Вооружённых Сил Юга России. В военных сводках тех лет и мемуарах участников событий — те же города, что и теперь.

И тогда, в годы революционной смуты, Новороссия тоже не была Украиной.

В 1919 году Ленин, заигрывая с украинскими сепаратистами, добился включения земель Новороссии в состав будущей Украинской ССР. Тем самым он пытался разбавить крестьянскую среду только что придуманной Украины рабочим, промышленно-городским населением. По тем же причинам в состав советской Украины передали земли нынешних Одесской, Николаевской и Херсонской областей, а в 1954 году — и Крым.

Но Украиной Новороссию никто не считал даже тогда, в советское время. Пребывание в составе Украинской ССР воспринималось всеми её жителями как издержки административно-территориального деления Советского Союза, но ни в коем случае не как цивилизационный выбор.

В СССР Новороссия поднималась и развивалась независимо от того, что была включена в Украинскую ССР. На всю страну гремели достижения Донбасса, Днепропетровска, Кривого Рога, Одессы, Николаева. К середине 1980-х годов эта историческая область отличалась высочайшей степенью развития индустрии, науки и образования, сельского хозяйства. Эти земли выступали как парадная витрина счастливой и обильной жизни великой страны. Были здесь машиностроение, металл и уголь Донбасса, верфи Николаева, мощные порты Одессы — Ильичевска — Южного, развитый индустриально-аграрный узел Приднестровья (Тирасполь), здравницы, виноградники и заводы Крыма. А ещё повсюду — тучные нивы и сады с деревьями, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов.

Все жили и работали совместно, делая общее дело. Новороссия оставалась такой же многоликой, какой была до революции.

Но само её имя было забыто в языке официальной власти. Считалось, что это — южная Украина, а также Ростовская область, Северный Кавказ. Позже это забытьё очень дорого обошлось всем нам.

Идеи — как мины, могут годами ждать своего часа

В конце 1980-х годов, с первыми порывами агрессивного украинского сепаратизма, возникает и первое движение за воссоздание Донецко-Криворожской республики. Возникает оно в противовес антирусскому беснованию, которое постепенно начало набирать обороты на Западной Украине и в Киеве. Тогда впервые и появился чёрно-сине-красный флаг будущей Донецкой Народной Республики.

В ту волну новой русской смуты рождается первый очаг сопротивления чуме русофобии и сепаратизма: ПМР, Приднестровская Молдавская республика. Там люди в схватках 1990-1992 годов дали вооружённый отпор молдавско-румынскому национализму, сначала пытаясь сохранить ПМР в составе Советского Союза, а затем — как независимую республику, которая стремится стать частью Российской Федерации. Увы, Москва пока так и не решилась на её присоединение. Но именно Приднестровье стало первым оплотом Новороссии, символом русского сопротивления силам зла, раздробления и деградации. Саму память о Новороссии пытались стереть в национальном сознании, но этого не позволила сделать маленькая героическая республика — всего-то узкая полоска земли вдоль правого берега Днестра.

Донбасс мог бы стать аналогом ПМР ещё в 1992-м. Именно летом того года в Москву приезжали первые гонцы из Донбасса, чтобы попасть на приём к президенту Ельцину и предложить ему: поддержите отделение Донбасса от Украины, бьющейся в корчах национализма и страшного экономического кризиса. Поддержите русских так, как вы поддерживаете независимость Абхазии и Южной Осетии от русофобской Грузии.

Но ельцинскому режиму на это было наплевать. Тогдашняя РФ равнодушно взирала на то, как русских убивают, грабят и насилуют в "новых независимостях" и внутри собственной страны. В 1994 году была подавлена и попытка президента Крымской автономной республики Юрия Мешкова отделиться от Украины. Так и не появились тогда ещё два очага Большой Новороссии. Победа была отложена "на потом".

Все эти долгие годы Новороссия мучительно пробивалась сквозь каменную плиту саркофага, в который её стремились уложить. В 2000-е годы в Донбассе возникли общественные движения, выступающие за осознание региона частью Русского Мира. Именно их, восходящий своими корнями к символике "Интердвижения Донбасса", флаг теперь — знамя ДНР. Именно их активисты ринулись на штурм областной администрации ранней весной 2014 года.

Ещё в 2009-м мы казались большинству лишь небольшой группой политических маргиналов. Но идеи, как и мины, могут годами ждать своего часа. И потом двигать народные массы к их реализации. Так и случилось в 2014 году.

Время показало нашу правоту

Сейчас нас могут спросить: "А зачем вы пошли воевать за Новороссию? Что двигало вами весной 2014-го? Почему вы восстали? Чем вас не устраивала перспектива "евроинтеграции" Украины? И зачем вообще возрождать Новороссию?"

Что ж, отвечу откровенно.

Причина первая: победивший на Майдане украинский нацизм, ставший, по сути, государственным проектом. Вы хорошо представляете себе обстановку сразу же после государственного переворота в Киеве 21 февраля 2014 года? Подчеркну: именно тогда, а не сейчас. Вспомните: ещё толком не рассеялся дым от пожаров и горящих покрышек, а победители уже приняли закон о фактическом отказе от использования русского языка как регионального в областях, где "дэржавна мова" не использовалась. В Киеве открыто шествовали нацисты из "Правого сектора"*: не только с портретами Бандеры, но и с нарезным автоматическим оружием. Они были готовы вот-вот хлынуть в "неблагонадёжные", недостаточно "свидомые" регионы — наводить свои порядки. В Донбасс — совершенно точно. Потому что, с их точки зрения, здесь живут "недоукраинцы", люди третьего сорта, "азиатчина", "москали", "титушки", "сепары", "колорады". Бесчинствующие украинские нацисты начали крушить советские памятники, которые пусть идеологически небесспорны, но по-человечески всегда были ценны нашему старшему поколению, и ни у кого в Донбассе никогда не поднялась бы рука сносить их. А укронацисты были готовы уничтожить всё, что может ассоциироваться у людей с великой Россией: хоть Пушкина, хоть Ленина, хоть памятники русским императорам.

Неужели нам нужно было покорно ждать, когда к нам ворвутся эти озверевшие бандеровские банды? Неужели нам надо было склонить головы перед наследниками даже не гитлеровцев, а их "шестёрок", туземных пособников?

Нам предлагали отказаться от своего родного языка и учить наших детей чуждой для них "мове", на которой даже самые ярые украинские националисты до сих пор не понимают, как правильно говорить, путаются в словах и от волнения переходят на русский. Документацию атомных электростанций, находящихся на подконтрольной Украине территории, на мову вообще до сих пор запрещено переводить — нет достаточного понятийного аппарата. Просто не хватает в "дэрмо" (сокращение от "дэржавна мова") слов, чтобы наглядно описать технологию полувековой давности — работу АЭС.

Всё русское на Украине планомерно изводилось. Русские школы закрывались. Озвучивание кинофильмов — только на мове. Добавьте к этому каждодневные выпады в сторону России и русских по ТВ, возвеличивание пещерных украинских нацистов первой половины ХХ века в школьных учебниках и в трудах самостийных "историков", провозглашение первых людей на Земле — украинцами, признание национальным героем гнусного предателя Мазепы, которому в России провозгласили анафему и который в нашей культуре считается воплощением иуды, — и вы получите более или менее понятную картину ежедневного оскорбительного безумия.

И только то, что Донбасс поднялся, только тот факт, что даже в силах АТО в основном говорят по-русски (воевать на украинском оказалось тоже как-то затруднительно), поумерило пыл языковых украинизаторов.

Мы поднялись на борьбу, чтобы остаться русскими. Отстоять свою русскую идентичность. Как и приднестровцы, которые в 1990-м восстали против насильственной румынизации, против превращения русских в "чёрную кость" в тогдашней Молдавии.

И время показало очень скоро нашу правоту. В Одессе, где движение "Куликово поле" решило не брать в руки оружия и не захватывать власть силой, а надеялось мирным путём собрать подписи за автономию Новороссии, людей просто сожгли заживо. В Запорожье митинг был жестоко подавлен с применением силы. В Харькове прорусский актив пошёл на сотрудничество с мэром Геннадием Кернесом — и всех пересажали. Наши соратники из других регионов Большой Новороссии сделали большую ошибку: пошли на соглашательский сговор с местной элитой, которая их немедленно предала, а ребята оказались в застенках СБУ.

Сегодня миллионы людей в этих регионах вынуждены делать вид, что они не русские, и официально отрекаться от родного языка в пользу непонятной мовы, которая, может, очень певучая, красивая и милая, но на которой невозможно даже писать техническую документацию. Мы не готовы к этому. Мы — русские, и хотим свободно говорить на родном языке — языке великой литературы и огромной цивилизации, даже если нам в ответ начнут угрожать автоматами и кошмарить артиллерийскими обстрелами.

Мы — действительно другие

Была и ещё одна причина: Киев двадцать три года обворовывал Новороссию. Все годы выморочной "независимости", начиная с 1991 года, Киев был вынужден поддерживать существование депрессивных, нищих, но проукраински настроенных бандеровских регионов Галичины (и тянущихся за ними регионов центра Украины) за счёт дотаций из регионов Новороссии.

Новороссия не могла развиваться, мы напоминали истощённых узников концлагеря, которых заставляли ещё и переливать часть собственной крови жадным и подлым вампирам. И всё это — ради какой-то мифической "Украины", с которой себя тут никто и не ассоциирует, и в лучшем случае просто терпели, как досадное недоразумение.

Нам надо было покидать этот "корабль дураков", чтобы просто выжить.

Мы — действительно другие. Мы, русские Донецкого угольного бассейна, не выходили на шумно-балаганные митинги "украинствующей демократии" в конце 1980-х. Мы не летели на яркие политические приманки, как легкомысленные мотыльки. Потому что от нашего труда и собранности всегда зависела жизнь огромной страны, жизнь других людей, от Камчатки до Одессы. Мы были дисциплинированной, привыкшей к организации промышленной армией. Цеха и шахты наши — это полки, заводы — дивизии, производственные объединения — армии.

По психологии мы, донецкие русские, ближе к уральским русским, потомственным заводчанам, нежели к жителям Западной Украины или к полтавским селянам.

Когда СССР разрушили, директорат и украинские олигархи воспользовались нашей привычкой к дисциплине и системе, сумев убедить наших жителей не восставать против сходящей с ума Украины, повременить с великой мечтой о воссоединении с нашей Родиной в пользу того, чтобы в тяжёлые времена не подвести людей, работать дальше. Потому Донбасс так долго пробуждался.

Но как только донецкие русские взялись за оружие, как только мы поднялись против последышей Бандеры с извлечёнными из белых хранилищ Соледара дедовскими противотанковыми ружьями и карабинами, все эти западноукраинские пассионарии предпочли охранять Майдан в Киеве, куражиться во Львове и Тернополе, отсиживаться по прикарпатским своим хуторам, бегать от повесток из военкомата.

Сегодня мы гордо несём знамя русских Донбасса! И не намерены подчиняться украинским нацистам, этим детищам затхлых схронов, одержимых ненавистью ко всему, что для нас свято!

Триединый русский народ

Восставая весной 2014 года, мы надеялись, что Россия не бросит нас, как не бросила она Крым. Но — переведём дух — не только это нас воодушевляло. Мы думали и о гораздо большем.

Мы, русские патриоты, считаем, что русский народ состоит из трёх ветвей: великороссов (Петровых-Ивановых), малороссов-украинцев (Петренко-Иваненко) и белорусов (Петровичей-Ивановичей). И это — не фантазии, а стандартная мировая практика: триединый чешский народ состоит из богемцев, моравян и чехов Силезии. В Швейцарии — четыре языка. Немцы и вовсе настолько разнообразны, что сходу не сосчитаешь: пруссаки, баварцы, ганноверцы, саксонцы, жители мелких германских княжеств. Их местные говоры отличаются гораздо больше, чем русский язык от украинской мовы, кроме того, на севере Германии живут в основном протестанты, а на юге — католики. Но все они вместе — единый немецкий народ.

Так и мы не признаём сведение русских только к великороссам, не признаём того искусственного разделения нашего народа, что проходило в течение всего советского и постстоветского периодов нашей истории. Мы — юго-западная ветвь Русского народа, и мы всегда это помнили.

Мы считаем нелегитимной и выдуманной ту украинскую национальную идентичность, созданную как антипод России и русскому народу, которую нам пытаются навязать. Во-первых, она не наша. Во-вторых, это просто пустышка, существующая с единственной целью — объяснить русским Новороссии и Малороссии, что они никакие не русские, и с русскими всю историю враждовали. К этому украинство сводится, и этим же оно исчерпывается. Убери из украинского национализма русофобию — и в его содержательной сути не останется вообще ничего.

Это не государство — это катастрофа

Распад Союза и "либеральные рыночные реформы" принесли ад. Деиндустриализацию, нищету, дикую коррупцию "элит", чудовищное социальное расслоение и вымирание коренного населения. Собственность досталась малочисленной группе олигархических кланов, которые и получили власть над обездоленным большинством. Это те самые люди, которые грабили мою Новороссию, мой родной Донбасс, когда мы готовили свои школьные домашние задания при свечах, потому что электричество давали по часам. Когда ужинали всей семьёй в верхней одежде, потому что отключалось отопление. Когда ходили пешком в школу многие километры, потому что не ходил общественный транспорт.

Став "независимой", Украина превратилась в злосчастный край, территорию деградации и одичания. Были уничтожены целые отрасли промышленности, погибли огромные предприятия, всё разворовано "под ноль". Это не государство — это катастрофа. Подобных разрушений здесь не было даже в ходе Великой Отечественной войны. Уже через 10 лет после Победы, в 1955 году, объём промышленной продукции УССР был в 2,2 раза больше довоенного уровня.

А теперь дошло до того, что Украина стала поставщиком разного рода, вплоть до проституток, гастарбайтеров в Россию и Европу. И чем больше проваливалась экономика Украины с 1991 года, чем беднее становились "новые европейцы", тем больше расцветала коррупция и тем шизофреничнее, яростнее становилась антирусская пропаганда. Все беды валились на Россию, на СССР, на Российскую империю. И под эту дудку, заглушающую неприличное воровство, коррупцию и разбазаривание всего, созданного за несколько столетий в рамках русской цивилизации, были сломаны миллионы судеб.

"Независимость" принесла на территорию Украины массовое помешательство, вымирание, болезни, разгул дикого нацистского мракобесия. На момент провозглашения "независимости", в 1991 году, население Украины составляло 52 миллиона человек. Сегодня — 45 миллионов. То есть за годы "свободы от империи" вымерло 7 миллионов человек! Это какой-то "незалежномор". Неслучайно слово "украинизация" стало синонимом массового геноцида. А в 2014-м — ещё и бомбёжек донбасских городов, когда погибало мирное население: старики, женщины, дети.

Таким "государством" не просто нельзя гордиться. В таком "государстве" нельзя жить.

Все гранты распределяли бандеровцы

Когда мы слышим слово "бандеровец", традиционно представляем забитого парня из карпатского хутора, прячущегося в схроне и дурно пахнущего. Этот образ пришёл к нам из советского кинематографа, а дальше история обрывалась. Об украинской диаспоре, заселившей в послевоенные годы страны Северной и Южной Америки, Западной Европы и Магриба, мы знали лишь по фамилиям хоккеистов НХЛ. Между тем, украинцы, или как их называют в западных шпионских кругах, "юки", в годы холодной войны играли одну из ключевых ролей в организации глобального ультраправого подполья, действовавшего под зонтиком спецслужб НАТО.

После распада СССР эти организации не исчезли и продолжали работу на территории Украины. Их антикоммунизм за несколько лет с лёгкостью сменился на русофобию, которая на самом деле и была смыслом их существования. В подобном положении в своё время оказалась "Аль Каида"*: после ухода советских войск из Афганистана, смысл в созданном ЦРУ монстре пропал, и американцам пришлось потратить десятилетие, чтобы поменять формат агентурных сетей, зачистить отработанный материал, и лишь затем представить миру ужаснувший человечество проект "Исламского Государства"* — с изощрёнными массовыми казнями на камеру и варварскими разрушениями древних культурных городов. Вам это ничего не напоминает?

Соучредителями Всемирной Антикоммунистической лиги — организации, координирующей транснациональное ультраправое подполье, — стали генерал Чан Кайши и ОУНовец-бандеровец Ярослав Стецько. Учреждение этой организации стало переломным моментом для нацистской миграции, на тот момент запуганной фильтрационными службами. Интеграция в масштабный проект западных спецслужб позволила им не только "отбелить" свои биографии и начать новую жизнь, но и укрепить национальные общины, где главенствующую роль стали играть представители бандеровских организаций. Таким образом, жизнь нескольких поколений украинской диаспоры, её внеклассное образование, спортивные секции, летние лагеря прошли под присмотром бандеровских кураторов.

Ежегодно Гарвардским университетом в рамках программы Центра Исследований Украины (Украинские Студии) проводится Летняя Школа, участниками которой оказываются студенты из США, Канады, Украины и стран бывшего СССР. Значительная часть представителей американского континента попадает туда через инфраструктуру бандеровских (диаспорных) программ, а опыт и знания, полученные в Гарварде, в дальнейшем капитализируются для продвижения как в сфере политологии, социологии и других теоретических дисциплин, так и практической сфере: политике, консалтинге, пиаре, СМИ.

Украинское диссидентское движение в УССР позднесоветской эпохи не контактировало с бандеровскими кругами, а тема коллаборационизма была жёстко табуирована. Поэтому в "перестройку", когда джинн украинского национализма вырвался наружу, "Народный Рух", "Украинская Республиканская партия" и другие родоначальники национализма на Украине всячески отмежёвывались от Бандеры и бандеровщины. И пока умеренные представители советских научных и творческих элит формировали новый украинский политикум, радикалы создавали субкультуру наёмников частных армий, ездили воевать против русских в Приднестровье, Закавказье и на Кавказ, создавали местного масштаба организованные преступные группировки. Позднее, вследствие появления на Украине иностранных фондов, они взяли на себя и львиную долю бюджетов под развитие институтов гражданского общества и новых СМИ.

Ползучая бандеризация полностью устраивала украинские власти, которые видели оппонентов лишь в конкурирующих олигархических группах. Де-факто, олигархи и номенклатурщики заключили с украинскими нацистами негласный договор: мы спокойно решаем дела, а вам — вся гуманитарная сфера.

Бандеровские организации успешно пополнили ряды украинского офицерства. Но, самое страшное, что на Украине фактически не осталось никакой другой общественно-политической мысли. Сторонники СССР находятся в глубоком подполье, а никаких других идей украинские гуманитарии так и не произвели. Все гранты распределяли бандеровцы, и на нищей Украине, дезориентированной крахом Советского Союза, многие гуманитарии, увы, повелись на эти приманки, увидев в них свет в конце тоннеля для себя и для своей новой страны. Природа не терпит пустоты, и какой бы по своим качествам ни была субстанция, пустоту она обязательно заполнит. Украинская идейная пустота наполнилась нацистским дерьмом.

Победа над бандеровщиной возможна лишь при наличии идеологической альтернативы. Это единая структура, щедро финансируемая из-за рубежа, и оттуда же координируемая. Образованная, активно действующая во всех сферах, и обученная всем современным технологиям: конспирации, коммуникации, отношениям с общественностью. Наша победа не будет лёгкой, но она обязательно наступит — бандеровская идеология чужда подавляющему большинству жителей Украины и Новороссии, враждебна к большинству её регионов. А значит, никакая поддержка извне не обеспечит возможность кучке радикалов до бесконечности третировать абсолютное большинство своих сограждан.

Факел Новороссии

Весной 2014 года, начав драться за Новороссию, мы мечтали создать новую русскую республику, свободную от олигархии и коррупции. От яда прошлых лет. Республику с подлинным народовластием. Такая Новороссия должна круто изменить историю всего Русского мира. И она будет создана.

Нам виделась сильная, процветающая Новороссия, которая освободилась от выплаты дани Киеву и олигархам. Которая, благодаря этому, дышит полной грудью, строится, развивается, поднимается. Здесь процветают промышленность, порты, сельское хозяйство, города и университеты. Такой она создавалась двести лет назад. Получилось тогда — получится и теперь.

Мечтали мы и освободить, наконец, остальную территорию так называемой Украины, историческую Малороссию, от захватчиков, которые привели её к нищете, вымиранию и полной внешней зависимости. Мы видели и видим до сих пор наши знамёна над освобождённым Киевом — древней столицей, "матерью городов русских".

И Киев будет освобождён, как уже был однажды освобождён от нацистов.

Нас окрыляет великая мечта о воссоединении русских земель! Мы считаем, что Донбасс положит начало русскому Рисорджименто — так называли воссоединение Италии бойцы армии Гарибальди за полтора века до нас. И это воссоединение случится, по историческим меркам, очень и очень скоро!

Тогда, в 2014-м, в ту прекрасную весну, навеки оставшуюся в истории Русской Весной, мы зажгли факел Новороссии. И теперь этот огонь никогда уже не погаснет. Теперь он всегда будет гореть, всегда будет вести нас к победе и напоминать о славных днях русского восстания против нацистского "проекта Украина". И, покуда не освобождена будет наша прекрасная Новороссия, — суждено будет гореть этому факелу, освещая путь во тьме миллионам русских людей. Путь к великой мечте о свободе и национальном единстве.

И мы пройдём этот путь до конца!

В Грузию полетим: в Думе рассказали о возобновлении авиасообщения

В Госдуме заявили о возможном восстановлении авиасообщения с Тбилиси

Иван Апулеев

Уже в ближайшее время между Россией и Грузией может быть восстановлено авиасообщение, заявили в Госдуме. При этом о конкретных сроках говорить пока рано — для начала нужно «убедиться в безопасности аэропортов». В парламенте подчеркнули, что встреча министров иностранных дел РФ и Грузии в Нью-Йорке «наводит на определенные мысли» — Москва и Тбилиси движутся по верному пути.

Россия может снять запрет на авиасообщение с Грузией уже в ближайшее время, заявил председатель комитета Государственной думы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников. Об этом сообщается на сайте нижней палаты российского парламента.

По словам депутата, о конкретных сроках говорить пока не стоит — для начала необходимо удостовериться, что аэропорты принимающей стороны безопасны.

«Очень тяжелые отношения между Россией и Грузией, тем не менее мы находим парламентский язык общения между собой», — добавил Калашников.

По его словам, в Госдуме следят за ситуацией в Грузии. Депутат отметил, что даже после самых тяжелых кризисов две стороны могут найти общий язык.

Калашников также положительно оценил встречу министров иностранных дел России и Грузии — Сергей Лавров встретился с Давидом Залкалиани 26 сентября в Нью-Йорке, на полях Генеральной ассамблеи ООН. По словам парламентария, разговор глав двух МИДов указывает на то, что страны «движутся в правильном направлении».

«Некоторые, конечно, поспешили какими-то другими оценками сопроводить эту встречу», — добавил депутат.

Ранее стало известно, что министры двух стран встретились в Нью-Йорке впервые с 2008 года. Тогда после признания РФ независимости Южной Осетии и Абхазии Тбилиси разорвал дипломатические отношения с Москвой.

По итогам встречи с Лавровым грузинский министр заявил, что прямые рейсы из России нужно возобновить как можно скорее.

«Моя позиция хорошо известна общественности, <...> отношения между народами, развитие туризма — это те направления, которые способствуют деэскалации ситуации», — подчеркнул Залкалиани.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков также прокомментировал встречу Лавров и Залкалиани. Он заявил, что Кремль выступает за восстановление хороших отношений с Грузией, а данные переговоры «дадут старт конструктивному диалогу между Москвой и Тбилиси».

22 июня президент России Владимир Путин запретил российским авиакомпаниям совершать рейсы в Грузию, начиная с 8 июля. Этот указ, отмечали в Кремле, является вынужденной мерой и связан с антироссийскими протестами в Грузии.

Глава Грузии Саломе Зурабишвили в ответ на это заявила, что россияне должны иметь возможность приехать в Грузию, поскольку «они любят эту страну». По ее словам, вопросы политики не должны отражаться на обычных туристах.

Антироссийские протесты начались в Тбилиси 20 июня из-за инцидента с участием депутата Государственной думы РФ Сергея Гаврилова. Парламентарий, прилетевший в Грузию в составе делегации Межпарламентской ассамблеи православия, возмутил грузинскую оппозицию тем, что занял место спикера парламента и произнес речь на русском языке.

Депутаты от «Европейской Грузии» и «Единого национального движения» сначала потребовали от российских депутатов «убираться из парламента». После этого они сами покинули здание и призвали грузин выйти на митинг. На акции протеста толпа вступила в столкновения с полицией, требовала от властей страны уйти в отставку и выкрикивала антироссийские лозунги.

В середине августа вице-президент Российского союза туриндустрии Юрий Барзыкин сообщил, что поток туристов из России в Грузию снизился на 70%. За день до этого глава правительства Грузии Мамука Бахтадзе посетовал на то, что туристический сектор потерпел ущерб до $60 млн за месяц с момента запрета на полеты. Ожидается, что общие потери грузинской экономики к 2020 году из-за отмены воздушного сообщения превысят $700 млн.

Хотя грузинские политики и бизнесмены неоднократно с тех пор заявляли, что российским туристам в Грузии ничего не угрожает и их будут рады видеть, в СМИ неоднократно появлялись сообщения о провокациях со стороны грузинских националистов против россиян. В частности, телеканалы сообщали о нападении на автомобиль с туристами из-за георгиевской ленточки на лобовом стекле. Радикалы требовали от водителя немедленно снять знак победы, автомобилист поначалу отказывался, но потом из соображений безопасности решил отдать ленту хулиганам.

Тем не менее, довольно большое количество человек собрал митинг тех, кто недоволен действиями антироссийской оппозиции в Грузии. Протестовавшие требовали прекратит русофобские провокации и призывали к конструктивному диалогу с Москвой.

Подведены итоги Международного форума «Российская энергетическая неделя — 2019»

Центральным событием первого дня Российской энергетической недели стало пленарное заседание «Энергетическое партнерство для устойчивого развития» с участием Президента Российской Федерации Владимира Путина. На пленарном заседании наряду с главой государства выступили Генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти (ОПЕК) Мохаммед Сануси Баркиндо; председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation Даррен Вудс; главный исполнительный директор BP Роберт Дадли; председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG Райнер Зеле; президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation Пекка Лундмарк. В ходе дискуссии участники сессии затронули вопросы развития глобального энергорынка, обсудили вызовы, стоящие перед мировой энергетикой, и ключевые проблемы международного сотрудничества в энергетическом секторе.

«В этом году — нам очень приятно это отметить — у нас рекордное количество гостей. Это говорит о том, что Форум набирает обороты. Уверен, в основе такого интереса лежит стремление к сотрудничеству и повышению доверия. Все это нацелено на технологический прогресс ТЭК, на обеспечение энергетической и экологической безопасности планеты. <…> Важно использовать все механизмы для балансировки рынка и, с учетом интересов всех сторон, находить взаимоприемлемые развязки», — отметил в своем выступлении Владимир Путин.

Организаторами Российской энергетической недели выступили Министерство энергетики Российской Федерации и Фонд Росконгресс при поддержке Правительства Москвы.

1. Деловая программа РЭН-2019

В основу деловой программы Форума легли дискуссии, посвященные цифровой трансформации отрасли, развитию угледобывающего рынка, атомной энергетике, новым тенденциям ценообразования на международных рынках нефти, перспективам сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для целей импортозамещения и технологического развития, экологической безопасности энергетического рынка.

3 октября одним из ключевых мероприятий РЭН стала 21-я Министерская встреча стран — экспортеров газа (ФСЭГ, The Gas Exporting Countries Forum) — единственной в мире межправительственной организации в сфере природного газа. Участие во встрече приняли: Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак и главы энергетических ведомств Алжира, Боливии, Венесуэлы, Египта, Ирана, Катара, Ливии, Нигерии, ОАЭ, Тринидада и Тобаго, Экваториальной Гвинеи, Азербайджана, Анголы, Ирака, Казахстана, Норвегии, Омана, Перу и других стран. Делегаты обсудили динамику, тенденции и перспективы развития рынка природного газа, рассмотрели «Глобальный газовый обзор ФСЭГ 2050», подготовленный данной организацией.

Повестка российского энергетического трека была широко представлена в таких сессиях, как: «К лидерству в мировом энергобалансе: приоритетные задачи газовой отрасли», «Цифровую трансформацию не остановить: как обеспечить безопасность жизнеобеспечивающей инфраструктуры?», «Развитие мировой энергетики и будущее угля», «Атомная энергетика как неотъемлемый элемент повестки устойчивого будущего», «Дальнейшее регулирование электросетевого комплекса России: целевая модель и корректировка стратегии развития». В сессиях приняли участие представители российского и иностранного бизнеса, в том числе: генеральный директор Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Алексей Лихачев, председатель совета директоров ПАО «Газпром» Виктор Зубков, генеральный директор ПАО «Россети» Павел Ливинский, генеральный директор ПАО «Энел Россия» Карло Палашано Вилламанья, председатель комитета акционеров Nord Stream 2 AG Герхард Шредер и другие.

Кроме того, в рамках деловой программы Форума состоялись: Всероссийское совещание «Национальные проекты: приоритеты государства и возможности развития», Всероссийское совещание «О ходе подготовки субъектов электроэнергетики к прохождению осенне-зимнего периода 2019/2020 года», Всероссийское совещание по популяризации энергосбережения и информационной открытости ТЭК, подведение итогов и награждение победителей пятого Всероссийского конкурса средств массовой информации, пресс-служб компаний ТЭК и региональных администраций «МедиаТЭК», вручение премии «Глобальная энергия». «Вопросы энергосбережения и энергоэффективности стали неотъемлемой частью повестки Российской энергетической недели. Фактически они стали новыми трендами развития ТЭК. Предложения, прозвучавшие на Форуме в области дальнейшей информационной открытости, и лучшие проекты, получившие заслуженные положительные оценки авторитетных экспертов, будут внедряться в регионах нашей страны», — сообщил в ходе работы Форума заместитель министра энергетики Российской Федерации, заместитель председателя Организационного комитета Антон Инюцын.

В Молодежный день #ВместеЯрче РЭН-2019 состоялись: интерактивные сессии по формированию молодежных проектов, направленных на развитие и популяризацию ТЭК России; Молодежный прогноз глобального энергетического развития; Международный инженерный чемпионат «CASE-IN»; финал Всероссийского конкурса выпускных квалификационных работ по электроэнергетической и электротехнической тематикам и многие другие. В живом диалоге с участниками Молодежного дня прошла традиционная встреча молодежи с министром энергетики Российской Федерации Александром Новаком и министром науки и высшего образования Михаилом Котюковым. «Россия, как один из лидеров мирового ТЭК, вносит существенный вклад в формирование глобальной энергетической повестки. Такие мероприятия, как Международный форум „Российская энергетическая неделя“, являются ключевыми площадками для обсуждения будущего отрасли. В этом году на Форуме мы обсудили с нашими партнерами совместные планы развития ТЭК до 2024 года в условиях меняющегося мира, а также перспективы, открывающиеся перед энергетическим комплексом в связи с реализацией масштабных проектов», — подчеркнул Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак.

Образовательную программу дополнили мероприятия по профориентации школьников, а студенты общались с представителями энергетических компаний и вузов и посетили мастер-классы «Резюме», «Успешное собеседование», «Поиск работы мечты».

Основная программа Форума насчитывала более 70 мероприятий в различных форматах, таких как пленарное заседание, панельные сессии, круглые столы, лекции, встречи отраслевых специалистов и т. д. В деловой программе Форума приняло участие 417 спикеров.

«Российская энергетическая неделя дает уникальную возможность участникам обсудить перспективы развития отрасли, обменяться опытом в технологиях и инновациях в сфере ТЭК и выслушать точку зрения ведущих мировых экспертов. Это особенно важно в наши дни, когда на повестке дня — вопросы энергетической безопасности и сохранности экосистемы энергетического сектора. Россия имеет репутацию надежного поставщика энергоресурсов и является стратегическим партнером для мирового энергетического рынка. Поэтому от нашей активной позиции зависит устойчивое развитие не только отечественной, но и глобальной энергетики», — советник Президента Российской Федерации Антон Кобяков.

Компании — партнеры РЭН представили на своих стендах передовые разработки и достижения в области ТЭК в мультимедийном формате. Среди них — компании ПАО «Газпром», ПАО «Россети», ПАО «Новатэк», ГК «Росатом», ПАО «Фортум», ПАО «Транснефть», ПАО «Силовые машины», ПАО «НК«Роснефть», а также Правительство Москвы.

2. О работе с участниками

В 2019 году Форум за четыре дня посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий. Впервые в работе Форума приняли участие представители стран: Гвинея, Гвинея-Бисау, Конго-Браззавиль, Конго-Киншаса, Республика Южная Осетия, Сомали, Чехия.

Более 3000 — участники Молодежного дня Форума и около 3500 — представители российского и иностранного бизнеса, включая сотрудников 900 компаний из России и 235 компаний из 68 иностранных государств и территорий, в том числе из Австрии, Азербайджана, Алжира, Анголы, Афганистана, Белиза, Бельгии, Болгарии, Боснии и Герцеговины, Великобритании, Венгрии, Венесуэлы, Виргинских Островов, Виргинских островов (Британских), Гамбии, Ганы, Германии, Дании, Египта, Индии, Индонезии, Иордании, Ирака, Испании, Италии, Казахстана, Катара, Кипра, Китая, Конго-Браззавиля, Кувейта, Латвии, Ливии, Литвы, Люксембурга, Монголии, Непала, Нигерии, Нидерландов, Норвегии, ОАЭ, Омана, Острова Гернси, Пакистана, Панамы, Польши, Республики Абхазии, Республики Беларусь, Республики Корея, Сальвадора, Саудовской Аравии, Сингапура, Словении, США, Тайваня (Китай), Таиланда, Туркменистана, Турции, Узбекистана, Филиппин, Финляндии, Франции, Хорватии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, ЮАР, Японии.

В деловых мероприятиях Форума участвовали главы международных организаций и объединений: Мохаммад Сануси Баркиндо, генеральный секретарь Организации стран — экспортеров нефти; Юрий Сентюрин, генеральный секретарь Форума стран — экспортеров газа; Армида Сальсия Алишахбана, исполнительный секретарь Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана; Жан-Мари Доже, председатель Мирового энергетического совета; Сунь Сяньшэн, генеральный секретарь Международного энергетического форума; Франческо Ля Камера, генеральный директор Международного агентства по возобновляемым источникам энергии.

Также в мероприятиях Форума приняли участие 15 иностранных министров и 44 главы дипломатического корпуса. Среди российских официальных лиц присутствовали советник Президента Российской Федерации, заместитель председателя организационного комитета РЭН Антон Кобяков; советник Президента Российской Федерации, специальный представитель Президента Российской Федерации по вопросам климата Руслан Эдельгериев; помощник Президента Российской Федерации Андрей Белоусов; заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Дмитрий Козак; Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак; Министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации Владимир Якушев, а также руководители 3 федеральных служб и агентств. 24 субъекта Российской Федерации были представлены губернаторами и главами Администраций. Среди них: губернатор Владимирской области Владимир Сипягин, губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко, губернатор Пермского края Максим Решетников, губернатор Ханты-Мансийского автономного округа — Югры Наталья Комарова, губернатор Челябинской области Алексей Текслер, губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрий Артюхов, глава Республики Башкортостан Радий Хабиров, губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, губернатор Курской области Роман Старовойт, губернатор Ненецкого автономного округа Александр Цыбульский, глава администрации Тамбовской области Александр Никитин, глава Республики Адыгея Мурат Кумпилов, губернатор Алтайского края Виктор Томенко, губернатор Белгородской области Евгений Савченко, губернатор Воронежской области Александр Гусев, губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, губернатор Новосибирской области Андрей Травников, губернатор Орловской области Андрей Клычков, глава Республики Саха Якутия Айсен Николаев, губернатор Новгородской области Андрей Никитин, губернатор Ростовской области Василий Голубев, губернатор Саратовской области Валерий Радаев, губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, глава Республики Чувашия Михаил Игнатьев.

Участие приняли знаковые персоны российского и иностранного бизнеса: Даррен Вудс, председатель совета директоров, главный исполнительный директор Exxon Mobil Corporation; Пекка Илмари Лундмарк, президент, главный исполнительный директор Fortum Corporation; Райнер Зеле, председатель правления, главный исполнительный директор OMV AG; Леонид Михельсон, председатель правления ПАО «НОВАТЭК»; Герхард Шредер, председатель совета директоров Nord Stream 2 AG; Вагит Алекперов, президент, председатель правления ПАО «Нефтяная компания «ЛУКОЙЛ»»; Дмитрий Конов, председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг»; Николай Шульгинов, председатель правления, генеральный директор ПАО «РусГидро»; Александр Дюков председатель правления, генеральный директор ПАО «Газпром нефть»; Андрей Муров, председатель правления ПАО «ФСК ЕЭС»; Владимир Богданов, генеральный директор ОАО «Сургутнефтегаз»; Игорь Сечин, главный исполнительный директор, председатель правления, заместитель председателя совета директоров ПАО «НК «Роснефть»; Владимир Рашевский, генеральный директор АО «СУЭК» и другие.

По итогам Форума площадку посетили свыше 400 компаний топливно-энергетического комплекса России.

Со 2 по 5 октября на площадке мероприятия было задействовано более 250 волонтеров для работы с участниками и гостями Форума.

3. Соглашения

Во время Форума был подписан ряд соглашений, включая подписание Протокола о внесении изменений в Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в сфере поставок природного газа, нефтепродуктов и необработанных природных алмазов в Республику Армения.

Наиболее значимые из подписанных документов:

Меморандум о взаимодействии ФСЭГ и ОПЕК;

Договор генерального подряда на условиях строительства «под ключ» по объекту «Строительство ПГУ-250» между ПАО «Казаньоргсинтез» и ООО «Сименс»;

Соглашение о сотрудничестве между Финансовым университетом при Правительстве РФ и ПАО «РусГидро»;

Соглашение между Фондом содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства и Правительством Пермского края;

Совместный Меморандум о сотрудничестве между Правительством Ульяновской области, Автономной некоммерческой организацией дополнительного образования «Агентство технологического развития Ульяновской области» и Немецким энергетическим агентством (DeNa);

Соглашение о сотрудничестве между ГК «Росатом» и ПАО «Россети»;

Соглашение о намерениях между ПАО «Татнефть» и АО «Объединенная ракетно-космическая корпорация» Государственной корпорации «Роскосмос».

4. СМИ

Представителям СМИ было выдано 645 беджей, из которых 566 получили российские, 79 — иностранные граждане. Беджи выданы представителям СМИ 26 стран (без учета России): Азербайджан, Алжир, Армения, Великобритания, Венгрия, Венесуэла, Гана, Германия, Египет, Ирак, Иран, Испания, Италия, Катар, Латвия, Нигерия, ОАЭ, Пакистан, Республика Беларусь, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Эстония, Южный Судан, Япония.

Информационными партнерами РЭН-2019 выступили 14 федеральных СМИ: «Россия 24», «Бизнес ФМ», «Рамблер», ИА ТАСС, МИА «Россия сегодня», ИА «Интерфакс», МИЦ «Известия», «КоммерсантЪ», «Российская газета», «Комсомольская правда», журнал Эксперт, Сноб, телеканал ПРО Бизнес, News.ru и 24 отраслевых СМИ, среди которых энергетический онлайн-журнал «Геоэнергетика.ру», газета «Энергетика и промышленность России», портал Ruscable, Neftegaz.ru, ИД «Камелот Паблишинг», журналы «Автоматизация и IT в энергетике», «Энергетическая политика», «Электроэнергия. Передача и распределение», «Энергосбережение», «Энергополис», «Энергия без границ», «Электротехнический рынок», «Нефтегазовая вертикаль», «Энергетик», «Вести в электроэнергетике», «Электрические станции», «Нефтегазопромысловый инжиниринг», «Экспозиция Нефть Газ», «Энергия единой сети», «Рынок электротехники», RBG, «Нефть и капитал», «Первая миля» и «Технический оппонент». Также информационную поддержку Форуму оказали международные СМИ: S& P Global Platts, Thomson Reuters, Refinitiv.

5. Информационные услуги

Мобильное приложение РЭН-2019 (rew 2019) — это самая актуальная информация и сервисы мероприятия.

Приложение послужило инструментом для планирования работы и коммуникации на Форуме. За дни работы Форума приложение было скачано более 2500 раз, что в 2 раза больше, чем в прошлом году.

Мероприятия деловой программы были доступны для просмотра в режиме реального времени на сайте Форума в разделе «Программа», а также сохраняются в архиве после мероприятия. Во время работы Форума услугой воспользовались более 20 000 раз.

Фотобанк РЭН. Фонд Росконгресс осуществлял фотосъемку всех событий, проходящих в рамках РЭН. На сайте http://photo.roscongress.org/ru/71/albums доступны все фотоматериалы Форума для просмотра и бесплатного скачивания в высоком разрешении и могут быть использованы при наличии обязательной ссылки на Фонд Росконгресс. За дни работы Форума услугой Фотобанка РЭН воспользовались 3 800 пользователей, количество просмотров — около 40 000 раз.

Справка:

Международный форум «Российская энергетическая неделя» (РЭН) состоялся в Москве со 2 по 5 октября 2019 года. Цель Форума — демонстрация перспектив российского топливно–энергетического комплекса и реализация потенциала международного сотрудничества в сфере энергетики. В 2019 году Форум посетили свыше 10000 участников и представителей СМИ из России и 115 иностранных государств и территорий.

Подведены итоги международного конкурса «Наши герои»

4 октября определились 34 финалиста открытого международного конкурса «Наши герои», которые получат путёвки в Международный детский центр «Артек» на 12-ю смену 2019 года (с 17-18 октября по 6-7 ноября). Победителей объявили на заседании оргкомитета конкурса с участием первого заместителя Министра просвещения Российской Федерации П.С. Зеньковича.

П.С. Зенькович отметил, что акция прошла успешно, и выразил надежду, что она станет традицией.

– В целом, у нас получился хороший механизм взаимодействия и надо подумать, как его применить на других направлениях. Но сейчас нам важно правильно и красиво провести международный этап, - сказал первый заместитель Министра.

В конкурсе «Наши герои» среди школьников 7-10 классов, который стартовал 1 сентября, приняли участие почти 13 тысяч учащихся 150 образовательных учреждений из 11 стран.

Участники готовили урок-презентацию о героической личности (историческом персонаже или современнике), чьи заслуги значимы как для их страны, так и для России. Более половины представленных работ были посвящены героям Великой Отечественной войны.

На 12-ю смену 2019 года в Международный детский центр «Артек» поедут школьники из Абхазии (2 человека), Азербайджана (1 человек), Армении (3 человека), Беларуси (1 человек), Казахстана (4 человека), Киргизии (3 человека), Молдовы (6 человек), Таджикистана (4 человека), Узбекистана (7 человек), Туркменистана (2 человека), Южной Осетии (1 человек).

Справочно

Международный конкурс «Наши герои» проводится Россотрудничеством и движением «Сделаем вместе!» при поддержке Министерства просвещения Российской Федерации и направлен на развитие общегуманитарных и культурных связей между государствами, патриотическое воспитание и просвещение участников через воссоздание общего исторического и культурного прошлого, которое связывает их родину и Россию.

Практически в тот же момент, когда во вторник в Минске Леонид Кучма в статусе официального представителя Украины подписывал согласование так называемой формулы Штайнмайера, на другом конце постсоветского пространства — в Ереване — случился примечательный инцидент.

Владимиру Путину, приехавшему на заседание Высшего Евразийского экономического совета, задала — вернее, выкрикнула из толпы — вопрос журналистка грузинского телеканала "Rustavi 2". Она спросила, когда Россия начнет выполнять свои обязательства, взятые в 2008 году (речь, разумеется, о коллизии вокруг Южной Осетии и Абхазии). На что российский президент спокойно и мимоходом ответил: "Мы всегда их выполняем".

Это маленькое происшествие емко проясняет суть текущих процессов, связанных в том числе и с украинским государством. Если смотреть на происходящее поверхностно, то можно сказать, что подписание Киевом "формулы Штайнмайера" — результат принуждения к исполнению Минских соглашений. Если же рассматривать происходящее более масштабно, то Украину и ее власти принуждают в целом к более ответственному поведению на международной арене и к выполнению взятых на себя обязательств. И да, в данном вопросе наблюдается впечатляюще дружная работа России и Запада (включая США).

Более четырех с половиной лет прошло с февраля 2015 года, когда в Минске главы трех великих держав (России, Германии и Франции) лично вели переговоры с президентом Украины Петром Порошенко об урегулировании конфликта в Донбассе. Итогом бессонной ночи стала согласованная и подписанная (в том числе тем же Леонидом Кучмой) дорожная карта — "Комплекс мер по выполнению Минских соглашений".

Спустя несколько месяцев тогдашний глава МИД (а ныне президент) Германии Франк-Вальтер Штайнмайер разработал предложения по ускорению выполнения достигнутых договоренностей, которые и известны теперь как формула его имени.

Подписание в нынешний вторник этой самой формулы — действительно прорыв, поскольку все прошедшие годы ситуация вокруг Донбасса благополучно пребывала в статусе "а воз и ныне там".

Причем если первое время Европа и Штаты обвиняли в этом Россию, требуя, чтобы та выполнила свои пункты Минских соглашений, то подобных нападок уже давненько не слышно. Дело даже не в том, что Москва смогла донести до западных партнеров, что у нее как раз нет никаких обязательств, а ДНР и ЛНР исполнили положенную им часть. Куда важнее, что для Запада стала очевидной абсолютная и тотальная недоговороспособность Украины.

Привычны давно ситуации, когда президент страны официально заявляет одно, министр иностранных дел — другое, а глава МВД — третье. Хуже того, сам руководитель государства сегодня может сказать одно, а завтра — прямо противоположное, что стало обычным делом при взаимодействии Киева даже с влиятельнейшими международными организациями и мировыми лидерами. Ни в каких договоренностях нельзя быть уверенным, поскольку уже через несколько дней или часов все может перемениться — и с очень большой вероятностью переменится. Это касается как устных, так и письменных сделок, не стоящих для украинских властей бумаги, на которой они написаны.

Политологи рассказали, какие опасности скрывает за собой подписание Киевом "формулы Штайнмайера", которая прописывает порядок работы закона об особом статусе Донбасса после проведения там признанных ОБСЕ выборов.

Собственно, история с Минскими соглашениями, где Киев много лет откровенно динамит — трудно подобрать более подходящее слово, — причем не столько Россию, сколько Запад крайне наглядна.

Смена на Украине президента ничего не изменила. Наоборот, Владимир Зеленский, заняв высший государственный пост, пытался добиться, чтобы процесс мирного урегулирования начался, по сути, с чистого листа, а чехарда с украинскими обещаниями, заявлениями и требованиями продолжилась.

Вот только некоторые из шагов Киева, получившие медиарезонанс за последнюю пару месяцев: задержанных граждан то освобождаем, то не освобождаем; "формулу Штайнмайера" то подписываем, то не подписываем; необходимо присоединение США к "нормандскому формату"; срочно нужна встреча в "нормандском формате" на высшем уровне. На последнее последовал логичный вопрос из Кремля о смысле предлагаемого мероприятия и предмете обсуждения — при многолетнем-то отсутствии содержательных сдвигов.

Однако внезапно украинские власти обнаружили, что уперлись в стену — в виде консолидированной позиции Москвы, европейских и заокеанской столиц, которым надоел почти пятилетний цирк в исполнении Киева.

И процесс таки сдвинулся с мертвой точки.

Взаимное освобождение задержанных граждан состоялось. Реакция на идею расширения "нормандского формата" со всех сторон оказалась столь однозначна в своем негромко-презрительном негативе, что украинские власти признали ее бесперспективность. А Трамп со свойственной ему прямотой в ходе недавней личной встречи с Владимиром Зеленским просто послал его — к Путину. И вот теперь, после многолетних метаний и саботажа, Украина согласовала "формулу Штайнмайера".

Подписание документа, разумеется, не означает, что Киев с места в карьер бросится выполнять зафиксированные в нем положения. Это означает иное: Украине не оставляют выбора, загоняя во все более узкий коридор возможностей, вынуждающий двигаться (пусть даже в формате "шаг назад, полтора — вперед") в обозначенном направлении.

Это, собственно, возвращает к путинскому "мы всегда выполняем свои обязательства". Данная фраза куда больше, чем просто формальный ответ. По сути, она являет собой краеугольный принцип мировой политики, который предполагает, что государства отвечают за свои слова и несут всю полноту ответственности за них.

Пространство маневра тут находится в сфере интерпретации, правовой казуистики и тонкостей филологических толкований. В общем, привычное "закон что дышло", переведенное на изощренный язык дипломатических формулировок. Это обыденные реалии мировой политики, где в конечном счете каждый отстаивает наиболее выгодную ему трактовку.

В то же время открытый и прямой отказ государства от исполнения взятых на себя обязательств, тем более зафиксированных в письменном виде, — всегда скандал, позор и удар по репутации соответствующей страны. И хотя такое случается время от времени, наверное, со всеми, это настолько деструктивно и стратегически проигрышно, что большинство стран стараются до последнего избегать соответствующих решений.

Украина интересна тем, что возвела отказ от взятых на себя обязательств в едва ли не главный принцип своей внешней политики.

Да, мы подписали документ, но потом решили, что он нам невыгоден, так что исполнять его не будем. Да, мы дали обещание, но передумали. Да, мы вчера договорились, но сегодня у нас настроение поменялось, короче, обойдетесь.

В подобном режиме вроде как развитая европейская страна функционирует уже который год и, похоже, настолько свыклась с таким положением вещей, что и впрямь стала считать его нормальным, а всех остальных — недалекими дурачками с глупыми принципами, которые только мешают жить.

Что ж, пришло время отрезвления и постепенного осознания реальности, в которой сиюминутно-хитроумная Украина настолько достала всех, что Россия с Западом отложили прочие разногласия, чтобы преподать урок приличествующего поведения и принятого на международной арене этикета.

Судя по доносящимся из Киева вторые сутки воплям, процесс оказался болезненным. Однако самое неприятное для украинских элит, что это только начало.

Ирина Алкснис

Сергей Чебаков принял участие в мероприятиях, посвящённых 100-летию Омского высшего общевойскового командного дважды Краснознамённого училища им. М.В. Фрунзе

1 октября 2019 года состоялась торжественная церемония памятного гашения художественной марки, посвящённой Омскому высшему общевойсковому командному дважды Краснознамённому училищу им. М.В. Фрунзе.

Мероприятие прошло в Центральном музее Вооружённых Сил Российской Федерации. В гашении приняли участие заместитель руководителя Федерального агентства связи Сергей Чебаков, заместитель военного комиссара города Москвы Максим Локтев, депутат Московской областной Думы, член Комитета Государственной Думы Российской Федерации по вопросам охраны здоровья, труда и социальной политики Владимир Вшивцев.

Омское высшее общевойсковое командное дважды Краснознамённое училище имени М.В. Фрунзе — одно из старейших военно-учебных заведений России. Основано в 1813 году как войсковое казачье училище. Позже оно было преобразовано в Омский кадетский корпус, который в советское время стал общевойсковым командным училищем.

За время своей работы училище выпустило сотни талантливых полководцев, маршалов, генералов и офицеров, в том числе 80 Героев Советского Союза, 8 Героев Российской Федерации и 5 полных кавалеров ордена Славы, тысячи кавалеров боевых орденов и медалей. Воспитанники участвовали в боях в годы иностранной военной интервенции и Гражданской войны, с японскими войсками в районе озера Хасан и на реке Халхин-Гол, Великой Отечественной войны, в боевых действиях в Афганистане, Ираке, Сирии, Таджикистане, Югославии, Чечне, Дагестане, Абхазии, Южной Осетии.

28 декабря 1944 года к 25-летию училище было награждено орденом Красного Знамени за заслуги в деле подготовки офицерских кадров. 22 февраля 1968 года за большие заслуги в подготовке офицерских кадров для Вооружённых Сил СССР и в связи с 50-летием Советской Армии и Военно-Морского Флота училище было награждено вторым орденом Красного Знамени.

На почтовой марке изображены здание и краснознамённые ордена Омского высшего общевойскового командного дважды Краснознамённого училища им. М.В. Фрунзе.

Дополнительно к выпуску почтовых марок АО «Марка» изданы конверты первого дня и изготовлены штемпеля специального гашения для Москвы и Омска.

Художник-дизайнер: С. Капранов.

Номинал: 35 р.

Размер марки: 58×26 мм, размер листа: 132×120 мм.

Форма выпуска: лист из 8 (2×4) марок.

Тираж: 120 тыс. марок (15 тыс. листов).

Алексей Макаркин: «Лукашенко тонко чувствует грань возможного и невозможного»

Алексей Макаркин, политолог и заместитель директора «Центра политических технологий», прокомментировал «Новым Известиям» отказ Минска разместить на территории Белоруссии военную базу РФ.

– Лукашенко проводит многовекторную политику. Он – союзник России по ОДКБ и одновременно не хочет слишком тесно с Россией сближаться. Лукашенко поддерживает контакты с Украиной и с Западом. Более того, Запад по отношению к нему смягчается. Лукашенко активно препятствует тому, что может быть расценено как ослабление его влияния в Белоруссии. В этом смысле переход на единый налоговый кодекс с Россией возможен, ставки НДФЛ, НДС уже такие же как в нашей стране. А вот единая волюта – уже нет. Печатать деньги должен национальный банк Белоруссии, а не кто-то другой. Быть военным партнёром по ОДКБ - да, а приглашать в Белоруссию российские войска – уже нет. Лукашенко маневрирует. В России отказ в разрешении строительства военной базы встретили без всякого восторга, но что делать? Это понимают и в Москве и в Минске.

Был момент, когда Лукашенко отказался признавать независимость Абхазии и Южной Осетии. В Москве обиделись и начали давать сигналы белорусской оппозиции. Она вдруг появилась на российском телевидении, белорусские оппозиционеры начали критиковать Лукашенко в российских телевизионных программах. Продлилось это очень недолго, потому что посмотрели и стало понятно, что белорусская оппозиция значительно более прозападная, чем белорусская власть. Лукашенко не признал Крым, так как это противоречит его политике в отношении Запада. Если он признает Крым российским, это испортит его отношения с Украиной и закроет возможности для выстраивания отношений с Западом. Лукашенко с большим недовольством отнёсся к феномену Донецкой и Луганской народных республик. Для него это очень неприятный инцидент.

Россия не может на него повлиять. Мы все взаимозависимы. Например, Россия – поставщик энергоресурсов. Но Белоруссия – транзитёр! Это будет продолжаться.

– Господин Лавров назвал отказ от строительства базы «неприятным эпизодом». Это действительно малозначительный эпизод или серьёзный геополитический проигрыш?

– В устах министра иностранных дел это довольно резкая формулировка. Потом её смягчали. Были и другие заявления о том, что мы не обижаемся на Лукашенко и продолжаем сотрудничество. Когда говорят о союзниках «неприятный инцидент» - это весьма сильное заявление. Другое дело, что есть какие-то пределы возможного. И в России это понимают. Что-то можно получить, а что-то объективно невозможно. Лукашенко тоже эту грань чувствует. Когда говорят о том, что белорусы обидели Россию и она больше не будет сотрудничать с Белоруссией, это, по меньшей мере, странно.

В России ещё с начала нулевых годов достаточно здравое отношение к Лукашенко. С одной стороны отсутствует идеализация, с другой стороны есть понимание, что у нас достаточно мало союзников и разбрасываться ими не стоит. Кроме того, есть понимание, что есть не только фактор Лукашенко, но существует и белорусское общество, которое меняется. В девяностые годы большинство белорусов были ориентированы на восстановление СССР. Лукашенко пришёл к власти на этой волне, на этих лозунгах. Белорусской независимости уже скоро тридцать лет. Её начали ценить, подросло поколение, для которого Беларусь всегда была независимым государством. Это важно. Сформировалась новая идеология, генеалогия. Предки, восходящие к Великому княжеству Литовскому. Они конструируют свою историю. Уже есть свои исторические мифы. Лукашенко должен всему этому соответствовать, если хочет выглядеть отцом-основателем независимого государства. К старшим поколениям он традиционно обращался как интегратор, поддерживающий дружбу с Россией, то к молодому поколению апеллирует уже как основатель и хранитель независимой Республики Беларусь. Это даёт ему возможность удерживаться у власти.

Россия. Белоруссия > Армия, полиция > newizv.ru, 1 октября 2019 > № 3143616 Алексей Макаркин

Это сладкое слово — «Победа»!

репортаж из Сирии

Владислав Шурыгин

30 сентября 2015 года российские Вооружённые силы по просьбе правительства Сирии начали боевые действия в этой стране против террористических формирований "Аль-Каиды"*, "Исламского государства"*, "Джебхат ан-Нусра"* и других, которые, при фактической поддержке со стороны "коллективного Запада" во главе с США, захватили больше половины сирийской территории и были близки к захвату Дамаска и свержению Башара Асада. Тем самым Россия впервые проявила себя как глобальный "центр силы", способный противостоять американскому гегемонизму не только на "постсоветском пространстве", как это было в Южной Осетии 2008 года и в Крыму 2014 года, но и за его пределами, практически — по всему миру, включая акваторию Мирового океана, что показал успешный запуск ракет "Калибр" 7 октября 2015 года.

Тогда, четыре года назад, не было недостатка в предсказаниях "неизбежного провала авантюры Кремля". А какими по состоянию на сегодня выглядят итоги этой, ещё далеко не законченной, военно-политической операции, насколько успешным оказался российский "прорыв на юг"?

Об этом рассказывает наш специальный корреспондент, заместитель главного редактора газеты "Завтра", который в середине сентября побывал в Сирии.

Тени Пальмиры

Древняя, седая от пыли и прошедших тысячелетий, Пальмира равнодушно подставляла вечному солнцу затылки своих колонн и портиков. Казалось, само время здесь застыло, словно мотылёк в янтаре. Только тишина, только камень, только зной. Термометр в тени показывает пятьдесят градусов по Цельсию! Мы ходим по древним руинам и потрясённо молчим. И потрясение это — не от величия и древности города, а от того безжалостного варварства, которое обрушилось на него в начале третьего тысячелетия. "Джихадисты" — ядовитая саранча, вскормленная и выросшая в ваххабитских гнёздах Саудитов и Катара, обрушились на город, как казнь египетская. То, чего не сделали тысячелетия, сражения и битвы парфян, римлян, первых халифов, монголов, османов и ещё бог знает скольких завоевателей, проходивших здесь, — сделали эти вандалы. Уникальное историческое наследие человечества было объявлено "нечистым", нарушающим придуманные ими самими духовные каноны, — и приговорено к разрушению. А потом в древние стены вгрызлись отбойные молотки и свёрла, которые выбивали в них дыры для взрывчатки. И затем, под сатанинские завывания игиловских пророков и мулл, город начали убивать. Был взорван храм Бела, взорваны Тетрапилон, Триумфальная арка, была взорвана огромная статуя льва, украшавшая вход в городской музей, были взорваны башни некрополя. Город был бы уничтожен полностью, если бы не мужество сирийцев, которые с помощью российских ВКС и советников освободили Пальмиру, превратив тысячи джихадистов в гнилое мясо, жадно проглоченное песками пустыни. И вот теперь мы ходим по руинам, потрясённо оценивая разрушения. Чтобы восстановить разрушенное, потребуются десятилетия реставрационных работ и миллиарды долларов. Но пока этих камней ещё не касалась рука реставраторов. Странным образом, все, кто заламывал руки над судьбой Пальмиры и её памятников, при освобождении города сирийской армией, — все эти американцы, европейцы и прочие, включая отечественных либералов, — вдруг, словно по команде, полностью утратили интерес к её судьбе. Ни один западный историк, археолог или реставратор не приехал сюда, чтобы помочь возродиться "жемчужине пустыни". Не было выделено ни одного цента или евро на реставрацию. Такова она, западная "демократия"…

Мы сделали это!

Мы прилетели в Сирию на российскую базу "Хмеймим" — "Химки", как её ласково называют несущие здесь службу военнослужащие, — чтобы лично увидеть, как живёт сегодняшняя Сирия, как служат здесь наши офицеры и солдаты, какие задачи сегодня они здесь выполняют. И пресс-служба Министерства обороны России сделала всё, чтобы эти впечатления оказались максимально объёмными и объективными.

За время командировки мы побывали практически во всех провинциях Сирии. И в тех, которые давно были очищены от джихадистов, и в тех, где совсем недавно они хозяйничали как у себя дома. В первых вовсю шло восстановление размеренной мирной жизни. Зеленели поля, струилась по каналам вода, работали фабрики, рынки. Спешили в школы дети. Во вторых — люди только-только начинали приходить в себя от страшных лет оккупации террористами. Беженцы возвращались в свои дома, многие из которых были разрушены и разграблены, открывались первые лавки, пекли хлеб, восстанавливали школы. И это было зримое, наглядное свидетельство той огромной роли, которую сыграла Россия в процессе урегулирования гражданской войны и отражения вторжения международной армии террористов, называемых ИГИЛ*. До прихода сюда наших ВКС, до развёртывания здесь наших баз, ситуация была катастрофичной. Сирийская армия, истощённая пятью годами войны с превосходящим по численности противником, которого, к тому же, поддерживали иностранные "спонсоры" из Катара, Саудии, Турции, мечтавшие разделить территорию Сирии между собой, стремительно теряла боеспособность и уступала провинцию за провинцией джихадистам, которые тут же проводили на захваченных землях кровавую зачистку всех "неверных" и превращали парализованное ужасом население в рабов.

Счёт шёл уже буквально на месяцы. И вот в этой критической обстановке Россия протянула руку помощи своему старому союзнику. На сирийский аэродром Хмеймим в провинции Латакия приземлились первые российские бомбардировщики и штурмовики. Это было четыре года назад. За эти годы мы смогли полностью переломить ситуацию. 90% территории Сирии было освобождено от террористов, десятки тысяч джихадистов уничтожены, восстановлена боеспособность сирийской армии, и сегодня её корпуса уже уверенно громят остатки банд в приграничных с Турцией и Ираком районах. Главное — то, что произошёл перелом в сознании сирийцев. Они поверили в Россию, поняли, что не одиноки в своей борьбе против международного террора, поверили в свою страну! Сегодня можно с уверенностью сказать, что хребет игиловского зверя сломан, и теперь задача — добить его в логове, куда он уполз…

Солдаты пустыни

…И снова за распахнутыми дверцами вертолёта застыли похожие на статуи пулемётчики группы огневого прикрытия, остервенело рвётся раскалённый воздух пустыни. Наш путь лежит на легендарную базу Т-4 — "Ти фор", как её называют сирийцы, аэродром Эт-Тияс, расположенный в провинции Хомс. Это — ключевой форпост сирийской армии, расположенный в стратегически важном районе страны между Хомсом и Пальмирой. Рядом находятся газовые месторождения, которые снабжают газом основные ТЭС Сирии. В 1930-х годах Иракская нефтяная компания построила там четвёртую насосную станцию нефтепровода Хадита—Триполи, отсюда название T-4 (по первой букве пункта назначения и порядковому номеру).

Наша пара Ми-8 скользит буквально над землёй. Чуть сзади её прикрывает боевой Ми-35 — новейшая модернизация знаменитого "крокодила" Ми-24. Все годы гражданской войны "ти-фор" был занозой в спине "джихадистов", которую они никак не могли выковырять. С аэродрома по их позициям и колоннам наносила удары сирийская авиация. Несколько раз боевики пытались брать её штурмом — и всякий раз откатывались, понеся большие потери. Почти два года база была блокирована, и снабжение её можно было только по воздуху. И всё-таки Т-4 выстояла. Наступление сирийской армии, авангардом которой являлась бригада "Соколы пустыни", при воздушной поддержке российской авиации разметало боевиков и отбросило их далеко в пустыню, где их остатки рассеяли и уничтожили. И вот мы здесь!

База — огромна! Это несколько квадратных километров различных сооружений, рулёжек, укрытий и взлётных полос. Отсюда и сегодня взлетает сирийская авиация, наносит удары по позициям "джихадистов" в Идлибе и за Евфратом. Здесь же находится и наша группа обеспечения, которая готова в любой момент принять российские боевые самолёты. Об этом сразу говорят надписи на русском языке на стенах местного магазинчика. Служба тут очень тяжела. С мая по сентябрь — жара до пятидесяти пяти градусов. Зимой — пронизывающий холод, а тёплых построек тут просто нет. Смена — три месяца. Но никто не жалуется. Служба есть служба. Отсюда возвращаются выдубленные до черноты, опалённые пустыней бойцы, а на смену им прибывают другие, кому тоже предстоит проверить себя боевыми вылетами, холодом и зноем.

В "Ти-Форе" у нас дозаправка и перелёт на Хмеймим, "на точку" — так называют лётчики аэродром базирования. И пока тёмно-зелёный жук заправщика переезжает от одной боевой стрекозы к другой, "местные" наши обмениваются новостями с прилетевшими экипажами. Узнав, что у нас заканчивается вода, тут же бегут разыскивать местного торговца, закрывшего на дневную жару свой магазинчик. Его находят, и он открывает свою лавку, которая больше похожа на ларёк. Увидев русские деньги, машет руками. "Ля! Ля! — Нет-нет! Фунты!", но фунтов у меня нет. И я уже отхожу от ларька, когда он догоняет меня и суёт в руки полуторалитровый баллон с прохладной — из холодильника — водой. "Подарок!" — говорит сириец, растягивая на арабский манер гласные. Я на сирийском отвечаю "Шукран, садык!" ("Спасибо, друг!"). И лицо сирийца расплывается в широкой улыбке: "Афон!" — пожалуйста! "Руси, Сурия друзия!" Это понятно и без перевода…

Наконец, заправка окончена, и мы взлетаем. Под лавками — несколько упаковок воды. Фунты всё-таки нашлись. Сириец не остался без прибыли…

Сирийские Химки

База Хмеймим расположилась на территории Международного аэропорта имени Басиля Асада, погибшего в 1994 году в автомобильной катастрофе сына покойного президента Сирии Хафеза Асада и брата действующего президента Сирии Башара Ассада.

Высота аэропорта над уровнем моря составляет 48 метров; длина взлётно-посадочной полосы — 2797 метров. В соответствии с пунктом 4 статьи 2 Соглашения между Российской Федерацией и Сирийской Арабской Республикой о размещении авиационной группы Вооружённых сил Российской Федерации на территории Сирийской Арабской Республики от 26 августа 2015 года, аэродром Хмеймим передан на безвозмездной основе российской стороне. Общая площадь базы больше восьми квадратных километров. И 30 сентября 2015 года на аэродроме были размещены основные силы Группировки Вооружённых сил Российской Федерации в Сирии.

Первые наши контингенты высаживались буквально в чистом поле. Всё приходилось строить с нуля, завозить из России. Это была огромная работа и сложнейшая задача — в ходе постоянного противодействия противнику, в тяжелейших климатических условиях, создавать и разворачивать современную военную базу со всей боевой и жилой инфраструктурой. И наши военные сделали это! В кратчайший срок были сформированы структуры командования, организована система управления. Впервые было создано и такое подразделение, как Центр по примирению враждующих сторон.

Сегодня "Хмеймим" — это современная военная база, построенная по самым высоким мировым стандартам. База прекрасно укреплена и надёжно защищена от любых попыток ударить по ней с земли и неба. Небо над Хмеймимом прикрывают самые современные зенитно-ракетные комплексы. Ближние подходы к базе прикрыты позициями новейших ЗРК ближнего действия "ТорМ2" и "Панцирь М", которые своим расположением на специально насыпанных холмах напоминают средневековые крепости — заставы, расставленные по всем угрожающим направлениям. Именно они были основными фигурантами новостей, когда террористы пытались нанести поражение нашей базе с помощью групп ударных беспилотников. Все эти налёты пресекались ракетами "Панцирей" и "Торов". Но, пожалуй, главный элемент защиты неба — ЗРК С-400 "Триумф", позволяющий уничтожить любого современного воздушного противника на расстоянии до 400 километров. Фактически, Хмеймим накрыт непроницаемым четырёхсоткилометровым защитным куполом. Любой воздушный объект, который несанкционированно войдёт в 60-километровую зону в районе авиабазы, не отвечая на запросы, может быть немедленно уничтожен.

Наблюдение за небом ведут новейшие радиолокационные станции, которые не только контролируют воздушное пространство над базой, но и ведут наблюдение на сотни километров вокруг, просматривая небо над Средиземным морем и пограничными с Сирией странами.

Была проведена огромная работа по ремонту и модернизации аэропорта под задачи военной авиации. Закончено строительство второй взлётной полосы. Отремонтированный и модернизированный аэродром способен принимать любые типы самолётов, включая стратегические бомбардировщики Ту-95 и ракетоносцы Ту-160, что делает его важнейшим элементом нашего оборонного периметра. С этого аэродрома мы теперь можем легко дотянуться "длинной рукой" нашей стратегической авиации до самых дальних точек Африки и Юго-Восточной Азии, перелетать в Латинскую Америку намного быстрее, чем с наших российских аэродромов. При этом гражданский терминал не закрыт. Сегодня аэропорт Латакии продолжает отправлять и принимать регулярные рейсы.

Конечно, в первую очередь аэродром рассчитан на базирование здесь смешанной авиационной группировки. Сейчас на аэродроме три стоянки. Главная расположена слева от терминала аэропорта. Это современные ангары-укрытия, объединённые в единый блок, позволяющий быстро и качественно обслуживать самолёты в любую погоду, что крайне важно в условиях Ближнего Востока. Здесь базируются Су-24, Су-34, Су-25, а также Су-30 и Су-35. Рядом расположена ТЭЧ, для ремонта и регламентного обслуживания. Две другие стоянки находятся с противоположной стороны аэродрома. Там также достраиваются новые ангары-укрытия: для самолётов и отдельный — для вертолётов. Здесь "квартируют" транспортные Ил-76, самолёты ДРЛО А-50, а также Ан-124.

А ещё "Хмеймим" — это целый жилой город. Его основное строение — КИМБ, "конструкция инженерная модульная блочная". Внешне он выглядит как морской контейнер шириной два с половиной метра и длиной шесть. Внутри — кровати, стол, шкафчики. Есть кондиционер, продумана система шумоизоляции. Из "кимбов", как из деталей конструктора "ЛЕГО", собрано большинство строений базы. Есть специальные, объединённые между собой "кимбы", где разместились штабные помещения, есть "кимбы" для проживания, есть различные служебные "кимбы". Для доставки этих грузов потребовалось более 600 вылетов военно-транспортной авиации и свыше 80 рейсов морских транспортов.

К услугам обитателей авиабазы — малая механизированная прачечная с промышленными сушилками. с комфортабельными жилыми модулями, столовыми, спортивными площадками, клубом и банями. Руками солдат и офицеров возведены два храма, работает собственный хлебозавод. Здесь созданы все условия для комфортного пребывания военнослужащих, прибывающих в сирийскую командировку.

В числе первых сюда приехали военные медики, а авангардом стал медицинский отряд спецназначения из Севастополя. Первый начальник МОСН в Хмеймиме Шамиль Баталов рассказал, что мобильный полевой госпиталь был развёрнут и готов к приёму пациентов уже через четыре часа после прибытия. Сегодня он располагается в капитальном здании со всеми необходимыми отделениями.

Даёшь Идлиб!

Утром — снова в дорогу. На этот раз нас ждёт Идлиб, освобождённый от боевиков Хан-Шейхун — некогда оплот "Джебхад ан-Нусры"*. Российские и сирийские военные почти полгода не проводили в этом районе операции, соблюдая договорённости с Турцией, которая обещала взять ситуацию в Идлибе под контроль и зачистить его от непримиримых джихадистов, но вышло наоборот. Стянувшиеся сюда боевики "Джебхат ан-Нусры"* захватили провинцию и развернули на её территории свои лагеря. Отсюда они обстреливали освобождённые от террористов сирийские города, отсюда запускали бомбы-дроны по нашей базе. Главным гнездом этого змеиного клубка стал город Хан-Шейхун и, после того, как в очередной раз турки не выполнили своё обещание выдавить из этого района "джихадистов", была проведена армейская операция по окружению и уничтожению боевиков.

На окраине города расположение танкового полка легендарной 25-й дивизии Специального назначения Аль-Куат аль-Нимр — "Силы Тигра", которой командует легендарный генерал Сухейль Сальман аль-Хасан, о чьём бесстрашии, мужестве и военном мастерстве слагают легенды. Начавший воевать ещё в 2011 году, он прошёл долгий путь от подполковника военной разведки до бригадного генерала, командира одного из лучших соединений сирийской армии, громя "джихадистов" во всех провинциях страны. Ни одно большое сражение этой войны не обошлось без генерала Сухейля, и во всех он одерживал победы. При этом генерал всегда подчёркивает, что самые главные свои победы он одержал вместе с русскими братьями, которые сделали его удары ещё более разящими. А ещё генерал пишет стихи, которые даже зачитывал по громкоговорителям "джихадистам". Правда, те из них, в которых рассказывал, что он сделает с ними, если они не сдадутся. К таковым он пощады не знает…

Мы подъехали в тот момент, когда танкисты проводили техническое обслуживание своей техники. Видно, что Т-72 — не новые, прошедшие десятки боёв и тысячи километров маршей, все в шрамах и оспинах от попаданий снарядов, но заботливо ухоженные. Настоящие боевые машины! Пока бойцы чистят оружие, проверяют ходовую танков и чистят фильтры, мы разговариваем о прошедших боях с командиром танкового полка полковником Мухаммедом Дунья: "Мы выбивали противника из города. Люди у нас прошли хорошую подготовку, обучены ведению наступательных боевых действий. Поэтому, к счастью, потерь с нашей стороны при освобождении Хан-Шейхуна не было", — рассказал полковник: "У противника были примерно такие же танки, но воюют они хуже. Основную опасность для нас представляет не их бронетехника, а новейшее противотанковое оружие, попавшее к боевикам из других стран. В первую очередь, это американские противотанковые ракетные комплексы и израильские системы радиоэлектронной борьбы. При помощи последних боевикам несколько раз удавалось заглушить наши радиосети. Но враг всё равно был разбит!"

Пока мы разговариваем, экипаж одного из танков, вооружившись банником, прочищает ствол от нагара. Затем смазывают детали затвора машинным маслом. Очень скоро полк будет снова полностью боеготов.

Улицы Хан-Шейхуна ещё пусты, но в центре уже людно. Всего несколько дней назад тут шли тяжелейшие бои, и город только приходит в себя. Но уже работает новая городская администрация, восстанавливают водоснабжение, проведён свет, в город пришли конвои с гуманитарной помощью. Вовсю идёт ремонт первой школы, которая уже в октябре должна принять учеников.

И снова в центре этих процессов — русские военные. По Хан-Шейхуну мы идём с генерал-майором Равилем Мугиновым, который является начальником Центра по примирению враждующих сторон и контролю за перемещением беженцев в Сирийской Арабской Республике. Именно на него замкнуты все процессы по примирению, деэскалации и возвращению беженцев. Мугинов, в недавнем прошлом — лётчик-истребитель, выпускник Академии Генерального штаба, сегодня полностью погружён в такой, казалось бы, далёкий от военной службы процесс, как миротворчество. Но тем и удивителен русский офицер, что он — не только отличная "машина войны", способная уничтожить любого врага, но и гуманитарий, профессионал, умеющий за короткое время разобраться в сложнейших вопросах налаживания мирной жизни, миротворчества. В голове генерала — сотни названий, мостов, населённых пунктов, имён полевых командиров, номенклатура грузов, графики завоза "гуманитарки", проводки колон беженцев и ещё многое из того, чем должен заниматься какой-нибудь спецпредставитель ООН, но такового в наличии нет, и этим занимается русский генерал. И как занимается! Освобождённые районы оживают на глазах. А дипломатия постепенно разблокирует даже такие, казалось бы, неразрешимые проблемы, как вывод беженцев из лагерей, контролируемых "непримиримыми". Возле пункта пропуска "Суран" выстроилось большое количество автомобилей. Раньше сирийцы только бежали с захваченных боевиками земель. Теперь они возвращаются домой…

А ещё оказалось, что Равиль Мугинов учился и защищался у генерала Святослава Набздорова — моего старого друга, бывшего командира 201-й дивизии, которого глубоко уважает и о котором хранит самые тёплые воспоминания. И летал Мугинов в полку Хотилово, московского округа ПВО, где я также много раз бывал по служебной надобности. И это сразу устанавливает между нами тёплую, дружескую связь…

Мугинов везёт нас в укрепрайон, который был построен боевиками, чтобы не пропустить в Идлиб сирийские войска. Привычные представления об укрепрайонах рухнули сразу, как только мы оказались на месте. Вместо привычных полевых укреплений перед нами оказалась огромная подземная крепость. Масштабы её потрясают. Десятки вырубленных в известняке пещер связаны между собой туннелями. Некоторые из них легко принимают грузовики и боевую технику. Всё сделано основательно и профессионально. По всему видно, что укрепрайон строили не один год и строили профессионалы на специальной технике — видны следы проходческих щитов. В пещерах — наливные полы, а в жилых помещениях — плитка и даже мрамор, все стены покрашены и оштукатурены, везде проложено электричество, есть водопровод, оборудована канализация, сделана отличная система вентиляции. По словам встретившего нас здесь бригадного генерала Абдель Керима Мейхуна, пещеры могли укрывать несколько месяцев до трёх тысяч боевиков. Но отсидеться им здесь не удалось. Стремительная атака Хан-Шейхуна не оставила им никаких шансов — и они просто бежали, бросая технику и вооружение, но успев взорвать часть пещер. Миллионы долларов были потрачены зря…

Мы ходим по бесчисленным залам и переходам крепости. Повсюду — брошенная амуниция, боеприпасы, продовольствие, обрывки книг и листовок. Часть боевой техники завалена глыбами камня — работа наших ВКС. А потом сопровождающие выводят нас в небольшой зал. Угол его занимает обложенная плиткой комната. Часть стен её рухнула после взрыва, но и оставшегося хватает, чтобы понять — перед нами какая-то лаборатория. Тут же в подтверждение этого лежит зелёно-жёлтый профессиональный костюм химической и бактериологической защиты. Внутри маркировка — сделано в Великобритании. В этой же пещере были найдены флаги и амуниция так называемых "белых касок" — профессиональных провокаторов, которые регулярно устраивали постановки с якобы "химическими атаками" сирийской армией занятых боевиками городов. Похоже, что здесь и создавались материалы для подобных провокаций. Теперь этим займутся следователи…

В одной из комнат — судя по всему, столовой — на стене надпись, и сознание мгновенно узнаёт русские буквы: "Скора мы ваши кровь будым пит". Очевидно, что автор не блистал знанием русской грамматики. Скорее всего, выходец из республик Средней Азии. Меня почему-то бессильная злоба этой надписи смешит. Сколько я видел таких в Чечне, Таджикистане, да и здесь, в Сирии! И где их авторы? Кто-то в бегах, а большинство уже лежат в земле, где им и место! А мы, как на экскурсии, ходим по захваченным позициям, крепостям. Мы — победители! Кстати, мысль превратить эти подземелья в экскурсионный объект интересна!

Как там у Симонова? "Да, враг был храбр! Тем больше наша слава!"

"Домой", на Хмеймим возвращаемся уже глубокой ночью…

Второе рождение Тартуса

Но ещё большее впечатление на меня произвела наша военно-морская база в Тартусе. Я был тут в 2006 году, и тогда усилиями личного состава базы она поддерживалась в рабочем состоянии, но представляла собой небольшой участок территории порта с плавпричалом, ветхой казармой и несколькими складами МТО. Заходить сюда могли только небольшие корабли, и мест у стенок было меньше, чем пальцев на руке. Затем, во времена министерства Анатолия Сердюкова, пункт МТО Тартус был практически свёрнут и оставлен. Его личный состав сокращён до нескольких человек и не функционировал. К счастью, юридически пункт базирования сохранился. И в 2014 году начался новый отсчёт истории Тартуса. Именно он стал основным опорным элементом через который шло снабжение нашей военной группировки в Сирии. Сюда шли транспортные корабли с оружием, боеприпасами, строительными материалами, боевой техникой. Именно морем сюда были переброшены грозные "Триумфы" и "Торы". Морем были доставлены "Бастионы", которые фактически "перекрыли" вход в Босфор и Дарданеллы. Теперь, с возвращением Крыма и развёртыванием наших баз в Сирии, мечта многих поколений русских геополитиков о контроле над проливами и о Чёрном море как внутреннем море России фактически осуществилась. Со стороны Чёрного моря проливную зону надёжно контролирует наша крымская группировка, а со стороны Средиземного — Тартус и Хмеймим. Таково военно-стратегическое значение наших баз!

Сегодня Тартус просто невозможно узнать. Теперь это не глухой, дальний угол бухты, а большая закрытая акватория, с новейшими причалами и береговыми системами жизнеобеспечения кораблей. Бухта, в которой спокойно способна разместиться целая эскадра. Это развитая береговая инфраструктура, способная принять и комфортабельно разместить экипажи кораблей и подводных лодок, склады, площадки разгрузки, ремонтный комплекс, способный проводить межпоходовое обслуживание и лёгкий ремонт кораблей. И, конечно, самая современная система защиты базы от всех вероятных угроз: начиная от противодиверсионного комплекса и средств ПВО до позиции противокорабельных ракет, способных уничтожить любой корабль на дальней дистанции. При этом Тартус интегрирован в единую боевую систему с авиабазой Хмеймим, что существенно усиливает их боевые возможности.

И всё это было создано за кратчайший срок, в условиях боевой обстановки, ни на день не прекращая борьбу против террористов. Нам есть чем гордиться! И в Сирию Россия вернулась надолго.

…Воздушный перрон Химок встретил нас уже привычными диалогами, ожидающих попутных бортов солдат и офицеров:

— Куда? — окрикнул лётчиков, спешащих к дрожащему в жарком мареве Ми-8, майор с лицом, выдубленным солнцем до кирпичного терракота.

— В Лимпопо! — отозвался один из лётчиков.

— Ясно… — протянул майор. Он ждал "вертушку" до "Пальмы". "Пальма" — это древняя Пальмира. "Лимпопо" — Алеппо. Ну, а "Химки" — аэродром Хмеймим, российская военная база, наша опорная крепость в Сирии.

Вечная привычка — русифицировать местные названия, делать их привычными нашему уху. Что двести лет назад, что сто, что сегодня.

Как говорится, дома и стены помогают. А если не стены, то названия.

Поэтому командировка в Сирию уже давно среди армейцев зовётся "поездкой в Саратов": от аббревиатуры САР — Сирийская Арабская Республика. Но к старому добавилось теперь и новое — Новосирийск. И в нём есть что-то победное. "Ново" — значит новое! Значит — возродившееся, значит — то, у чего есть долгое будущее!

*Террористические организации, запрещённые в России

Сирия. Россия > Армия, полиция > zavtra.ru, 26 сентября 2019 > № 3141054 Владислав Шурыгин

«Газпром» газифицирует в Южной Осетии порядка 200 населенных пунктов

В Санкт-Петербурге состоялась рабочая встреча председателя правления ПАО «Газпром» Алексея Миллера и президента Республики Южная Осетия Анатолия Бибилова.

На встрече были рассмотрены ход и перспективы сотрудничества. В частности, речь шла об экспорте газа в Южную Осетию.

В августе 2009 года в целях обеспечения прямого газоснабжения Южной Осетии с территории Российской Федерации «Газпром» ввел в эксплуатацию магистральный газопровод «Дзуарикау — Цхинвал».

В апреле 2010 года «Газпром» и правительство Южной Осетии подписали соглашение о сотрудничестве сроком до 2029 года.

«Газпром» разработал генеральную схему газификации Республики Южная Осетия, которая предполагает газификацию порядка 200 населенных пунктов, строительство более 520 км межпоселковых и 370 км внутрипоселковых газопроводов.

В мае 2018 года было подписано и в ноябре 2018 года вступило в силу соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Республики Южная Осетия об условиях купли-продажи акций и дальнейшей деятельности ОАО «Газпром — Южная Осетия».