Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

За последние 30 лет проблема ожирения в развивающихся странах приобрела угрожающие масштабы, и для предотвращения роста опасной тенденции нужны скоординированные шаги на уровне правительств

 Новые данные Всемирной организации здравоохранения (ВЗО) подтверждают тот факт, что в таких странах как Китай, Индия, ЮАР, Бразилия и Мексика вместе с ростом ВВП наблюдается резкий рост ожирения.

Страны, когда-то испытывавшие трудности в том, чтобы прокормить население, теперь вынуждены бороться с прямо противоположной проблемой.

"Экономическое развитие определяется уровнем потребления - то есть, раз вы больше потребляете, значит, вы стали богаче... а это, конечно, отражается на весе людей", - сказал Би-би-си профессор Гарвардского университета С.В. Субраманиан.

В сентябре мировые лидеры соберутся на организованный ООН саммит по неинфекционным заболеваниям (в которые включают и ожирение), чтобы обсудить возможности регулирования пищевой индустрии. Они также попытаются выработать систему, которая позволяла бы на ранней стадии определять будущие осложнения здоровья людей.

Эпидемия ожирения

За последние десятилетия в развивающихся странах уровень ожирения рос гораздо быстрее, чем доходы населения, обогнав по тому же показателю развитые страны.

В Китае, как предполагается, более 100 млн человек страдает ожирением, хотя в 2005 году эта цифра составляла 18 млн.

В Бразилии наибольший рост ожирения наблюдается среди детей. Сегодня около 16% бразильских мальчиков и 12% девочек в возрасте от пяти до девяти лет имеют избыточный вес; 20 лет назад их было в четыре раза меньше. Каждый седьмой взрослый мексиканец страдает ожирением, а среди развитых стран мира Мексика уступает по этому показателю только США.

В ЮАР распространенность избыточного веса выше, чем в США, хотя ВВП составляет лишь 1/8 американского.

В России нет четкой официальной статистики по людям, страдающим ожирением. По оценкам экспертов, в России избыточный вес имеет больше половины населения.

"Мы наблюдаем резкое увеличение уровня ожирения в развивающихся странах, и это происходит быстрее и при более низком уровне ВВП, чем это было в Европе и США 20 или 30 лет назад", - сказал Би-би-си Тим Лобштейн из Международной ассоциации по изучению ожирения.

Эксперты полагают, что между ростом ожирения и доходов населения есть связь, но при этом указывают и на другие факторы, ускоряющие процесс.

В первом докладе ВОЗ по неинфекционным заболеваниям, опубликованном в 2010 году, говорилось, что не только ожирение, но и другие подобные заболевания, такие как диабет, рак, сердечно-сосудистые болезни и хронические заболевания дыхательной системы, связаны с изменениями в условиях жизни людей.

По российской статистике, в 2010 году сердечно-сосудистые заболевания стали причиной смерти в 57,4% случаев. При этом с каждым годом процент людей, причиной смерти которых стали именно сердечно-сосудистые заболевания, растет.

"Неинфекционные заболевания, в основном, вызваны четырьмя факторами риска в поведении человека, которые типичные для переходной экономики, быстрой урбанизации и жизни современного человека XXI века: курение, нездоровое питание, недостаток физической активности и злоупотребление алкоголем", - говорится в докладе.

Экономика питания

В случае с развивающимися странами, говорит Тим Лобштейн, самое главное изменение - это так называемый "переход в питании" от традиционной пищи к модернизированной, которая состоит из гораздо более калорийных продуктов.

"Это значит, что люди едят меньше фруктов и овощей или продукты с меньшим содержанием крахмала, такие как рис и зерновые культуры, но больше питаются продуктами, содержащими много жира, сахара, масел", - полагает Лобштейн.

Спрос на такие дешевые высококалорийные продукты массового производства резко возрос в развивающихся странах с появлением слоев населения, которые могут тратить больше денег на еду.

Однако профессор Субраманиан указывает, что ожирение - феномен, наблюдающийся, в основном, среди богатых классов в странах с низким и средним доходом, но также и в развивающихся странах.

В докладе, опубликованном в журнале American Journal of ClinicalNutrition, группа исследователей из университетов Гарварда (США) и Бристоля (Великобритания), которую профессор Субраманиан возглавил, изучила данные о 530 тысячах женщин из стран с низким и средним доходом.

Ученые обнаружили, что, хотя в большинстве стран ожирение выросло среди 25% самых бедных и 25% самых богатых, индекс массы тела (ИМТ), коэффициент, соотносящий вес тела и рост, рос быстрее у самой богатой части населения.

Индия - классический пример страны, где огромная проблема недоедания среди беднейших слоев населения сочетается с наихудшими случаями ожирения у представителей среднего класса.

И хотя в Индии ожирение распространено меньше всех других стран мира: 1% среди мужчин и 2% среди женщин (данные ВОЗ за 2008 г.), - число диабетиков в этой стране, согласно Международной федерации по борьбе с диабетом, приближается к 50 миллионам.

В этом смысле Индия уступает только Китаю, где около 92 млн человек страдает диабетом, однако эксперты полагают, что индийская статистика сильно занижена.

Действовать сообща

По словам Тима Лобштейна, парадокс заключается в "политике производства и распределения продовольствия".

"Сегодня ее определяют рыночные силы, а они совсем необязательно задумываются о здоровом образе жизни. Эти силы стремятся к дешевым ингредиентам и массовому производству, подлаживаясь при этом под рынки потребления", - полагает он.

"Продуктовые компании, которых слишком много на развитых рынках, ищут пути проникновения в страны с низким доходом, чтобы даже там получить прибыль", - считает эксперт.

Когда мировые лидеры 19 сентября соберутся на двухдневный саммит ООН по неинфекционным заболеваниям, организации, озабоченные здоровьем населения планеты, постараются добиться всеобъемлющего контроля над содержанием жира, сахара и соли в обработанных пищевых продуктах.

Они полагают, что глобальную проблему ожирения можно пытаться решить лишь совместными усилиями всех стран.

Агент влияния

Легендарный инвестор и филантроп Джордж Сорос уходит из большого бизнеса. Чтобы в один прекрасный момент вернуться и снова взорвать этот безумный мир

Весть о том, что деловая карьера Джорджа Сороса подошла к финалу, вмиг облетела мир. Сыновья олигарха известили инвесторов, что к концу года Soros Fund Management вернет им деньги — почти миллиард долларов. А оставшимися 24,5 миллиарда, в том числе средствами самого финансиста и его родственников, будет управлять так называемый семейный офис.

Восьмидесятилетний старый лис и в самом деле заторопился на покой? Ничуть не бывало. Просто маленькая хитрость.

Согласно новому антикризисному закону, придуманному администрацией Обамы, компании, управляющие активами сторонних инвесторов, должны зарегистрироваться до марта 2012 года в Комиссии по ценным бумагам и биржам. Этот шаг принудит хедж-фонды стать абсолютно прозрачными: их обязуют публиковать информацию о своей деятельности, о частных вкладчиках и структуре активов. А вот семейные фирмы этой участи пока избежали. Короче, семейство Сороса приняло решение вернуть от греха подальше чужой миллиард и остаться в тени. И можно не сомневаться: виртуоз еще достанет из рукава припрятанный туз. Такое случалось уже не раз.

Спиной чувствую...

О Джордже Соросе известно все и ничего. Все — потому что о нем написано море книг и статей. Ничего — поскольку трудно определить, где там заканчивается правда и начинается вымысел. Точно так же, как существуют две взаимоисключающие точки зрения по поводу его финансовых успехов.

Сторонники первой убеждены, что своими победами олигарх обязан исключительному дару предвидения. На практике сей феномен проявляется в виде обострения радикулита, что означает скорое падение рынка и является сигналом продавать.

«Как правило, я просто выдвигаю некую гипотезу и проверяю ее на рынке. Если я ошибся и рынок реагирует иначе, то я очень переживаю. Начинается радикулит. Но когда я исправляю ошибку, исчезает и боль в спине», — комментирует свой метод наш герой.

Скептики напрочь отвергают теорию восприимчивости Соросовой спины к рыночным колебаниям. По их убеждению, старый лис виртуозно использует классический прием: инсайд, причем полученный с самого верха.

Взять хотя бы классическую операцию с британским фунтом стерлингов. По мнению критиков, 20 лет тому назад никакой сверхинтуиции финансист не проявил. Просто встретился в нужное время с нужным человеком. Накануне краха фунта, в «черную среду» 16 сентября 1992 года (сам Сорос называет ее белой), финансист завтракал с президентом германского Бундесбанка Гельмутом Шлезингером. Хрустя свежим круассаном, тот обмолвился, что понижать учетные ставки власти ФРГ не планируют. Бесценная информация! Не теряя ни секунды, Джордж Сорос принялся продавать взятые в долг фунты за немецкие марки с последующим их вложением в германские активы. В конце этой операции сумма слитой британской валюты составляла порядка десяти миллиардов. Крах фунта был неизбежен.

Именно доверительная близость с сильными мира сего позволяла Соросу крепко держать руку на пульсе событий и на штурвале собственного бизнеса. По большому счету Джордж Сорос вовсе и не финансист, а политик мирового уровня, который зарабатывает на том, что тусуется на олимпе власти. Что, впрочем, чревато финансовыми издержками.

К примеру, после терактов 11 сентября 2001 года Сорос объявил финансовую войну Джорджу Бушу-младшему, дабы не допустить его на второе пришествие в Белый дом. По оценкам экспертов, во время президентской кампании 2004 года симпатизировавший демократам инвестор потратил на это 27 миллионов долларов. Не получилось. Зато отыгрался четыре года спустя, активно поддержав кандидатуру Барака Обамы.

Случались и сеансы коллективного гипноза. Например, в июне 1992 года финансистом была организована встреча министров правительства Италии с группой крупных британских банкиров. В ходе этой «тайной вечери» был выработан план приватизации значительной части итальянских госпредприятий в интересах узкой группы финансистов. Впоследствии сей план был реализован.

Во время финансового краха в Бразилии в конце 1998 года именно Сорос возглавил усилия мирового сообщества по спасению активов действовавших на местном рынке западных портфельных инвесторов. Финансист созвал в Давосе пресс-конференцию, призвав МВФ и «семерку» ускорить выдачу кредитов Бразилии аж на 40 миллиардов долларов. Мол, настал момент установить контроль над этой страной. План Сороса удался — позиции западных инвесторов были сохранены и даже усилены.

Случались и накладки. В 2002 году парижский суд признал Сороса виновным в получении конфиденциальных сведений в целях извлечения прибыли и приговорил к штрафу в 2,2 миллиона евро. Заработал он, по мнению суда, на акциях Societe Generale. Но это, конечно, карманная мелочь, потерю которой он вряд ли заметил. Чего не отнять у финансиста, так это хладнокровия. Кстати, ту самую победу на фунтом, принесшую виртуозу миллиард долларов за одни сутки, он встретил в своих апартаментах на Пятой авеню в Нью-Йорке: поужинал и отправился спать. Близкие люди уверяют, что стальные нервы он унаследовал от отца — Тивадара Шварца.

Ху из мистер Шварц?

Джордж Сорос прожил несколько жизней. И как в песне: менял города и менял имена. Его первая жизнь началась в Будапеште 12 августа 1930 года (день и месяц рождения в разных документах разные). Новорожденного звали Дьердь Шварц, он происходил из обеспеченной еврейской семьи. Отец был известным адвокатом и играл видную роль в еврейской общине Будапешта. Добровольцем ушел на Первую мировую войну. В России оказался в плену и с 1917 по 1921 год провел в советских тюрьмах.

В 1936 году Шварц-старший, почувствовав опасность прихода Гитлера, решил сменить фамилию. Так его сын стал Дьердем Шорошом.

Вскоре для семьи Шорошей действительно настала пора спасаться от нацистов. Отец приобрел для сына фальшивое удостоверение личности. Дьердь Шварц, он же Дьердь Шорош, теперь стал Яношем Кишем — якобы отпрыском чистокровного венгра. Но фальшивые документы не являлись стопроцентной гарантией безопасности. Семья постоянно пребывала в бегах. Тогда-то будущий финансист и познал сермяжную правду: чтобы выжить, надо уметь обходить закон.

Свою следующую жизнь наш герой начал в 17 лет, когда эмигрировал в Лондон, где первым делом англизировал имя и фамилию. На свет появился Джордж Сорос. И началось его хождение по мукам. Сорос работал в ресторане в лондонском районе Мейфэр. Юный иммигрант, будучи вечно голодным, не брезговал доедать за клиентами. Затем подрабатывал на сборе яблок, торговал сумками в курортном Блэкпуле, был маляром...

В 1949 году после ряда неудачных попыток поступил в Лондонскую школу экономики. Одним из его преподавателей стал культовый политический философ Карл Поппер, чья теория «открытого общества» превратилась для Сороса в «Отче наш». Помыкавшись в поисках работы, новоиспеченный бакалавр решил, что и туманный Альбион — это не земля обетованная.

Сорос перебрался в Нью-Йорк. В 1963 году получил работу в A. & S. Bleichroeder — одной из ведущих американских компаний в области инвестиций за рубежом (она, к слову, наряду с Citibank остается основным держателем средств фондов Сороса). Наш герой, свободно владеющий несколькими европейскими языками, оказался незаменим в бизнесе с партнерами из Европы. «В начале 60-х годов никто ничего не знал о европейских ценных бумагах, — вспоминал он. — Поэтому я мог приписывать любые показатели европейским компаниям, которые проталкивал здесь (в Америке. — «Итоги»). Это тот случай, когда слепой ведет слепого».

Кстати, «европейская специализация» у Сороса проявилась и в ходе создания им в 1969 году прообраза будущего инвестиционного фонда Quantum. Фонд был зарегистрирован в офшоре на Нидерландских Антильских островах, что помогало избегать налогов и не раскрывать акционеров. Кто они, его первые благодетели? Сегодня известно, что среди 99 частных инвесторов фондов Сороса нет ни одного американца (за исключением самого Сороса). Нет ни одного гражданина США и в совете директоров. Там заседают швейцарские, итальянские и британские финансисты — те самые, кто в конце 60-х годов и вложил «в Сороса» первые 6 миллионов долларов. За годы активы Quantum выросли в несколько тысяч раз! Инвесторы получили прибыль в размере 35 миллиардов долларов.

Вы спросите, как это делается. Ответ может быть только такой: Сорос никогда не повторяется.

Бей и беги

22 сентября 1985 года Сорос атаковал Японию. За сутки он скупил миллионы и миллионы японских иен. На следующий день стало известно о падении курса доллара к иене на 4,3 процента. Сорос заработал за одну ночь 40 миллионов долларов.

Немалую прибыль приносят Соросу мистификации. В марте 1993 года наш герой предрек, что цена на золото должна резко подскочить. Мол, он получил некий инсайд, согласно которому власти КНР намерены скупить огромное количество золотых слитков для поддержания своей быстрорастущей экономики. Этого было достаточно, чтобы цены на золото за четыре месяца поднялись на 20 процентов — самый высокий уровень с 1991 года. Мировые биржи буквально сошли с ума. В момент, когда цены на благородный металл достигли запредельных высот, Сорос и его друг сэр Джеймс Голдсмит включились в «золотую лихорадку» — они втихую начали распродажу своего золотого запаса с фантастической прибылью.

В разные годы Сорос атаковал валюты Таиланда, Малайзии, Индонезии и Мексики. Он скупал активы на местном рынке, ведя других инвесторов за собой. Те, предполагая, что финансовый гуру знает что-то, чего не ведают они, послушно толкали цены вверх. Сорос же, выждав момент, начинал распродажу скупленных по дешевке активов, делая свои 50, а то и 100 процентов прибыли. И молниеносно менял диспозицию, переходя на другой рынок, а часто и в другую страну, выискивая новые цели для спекулятивных атак. Такая тактика получила название «ударить — и убежать».

В 2007 году Сорос принялся играть против рушащегося рынка американской ипотеки и показал 32-процентную доходность своих инвестиций! В 2008-м прибыль финансиста составила вроде бы скромные 8 процентов. Но это в разгар мирового кризиса, когда средний убыток хедж-фондов составлял 19 процентов годовых.

А недавно, заявив, что европейская валюта может и не пережить долговой кризис в Греции, он принялся продавать бумаги, номинированные в евро, и скупать золотые активы, хотя сам ранее говорил, что на рынке золота растет пузырь. В итоге его личное состояние выросло до 13 миллиардов долларов, а активы под управлением Soros Fund Management по сравнению с 2000 годом увеличились вдвое.

По подсчетам журнала Financial World, еще в 1993 году Джордж Сорос первым из управляющих инвестфондами заработал больше миллиарда и с тех пор неизменно держится в первой пятерке самых эффективных управляющих хедж-фондами. В 2009 году его личный доход составил уже более 3 миллиардов долларов. Ветеран рынка уступил лишь 52-летнему Дэвиду Тепперу, главе инвестфонда Appaloosa Management.

Клуб, который построил Джордж

Однажды еженедельник Time назвал Джорджа Сороса «современным Робин Гудом», который грабит богатых, чтобы отдавать часть награбленного бедным. Доля правды в этом есть: за 30 лет Сорос потратил на благотворительность примерно 8 миллиардов долларов. Но только доля. Потому что благотворительность нашего героя имеет свою специфику: Сорос финансирует главным образом политические проекты. Первый основанный им благотворительный фонд Open Society был создан в США еще в 1979 году. Наибольшее внимание филантроп уделял Восточной Европе. В 1984 году, то есть еще до начала перестройки, был открыт некоммерческий фонд Сороса в его родной Венгрии. А спустя три года — в СССР. В странах советского блока активно спонсировалось диссидентское движение. К середине 90-х вложения Сороса в сеть некоммерческих организаций превысили 350 миллионов долларов в год. За несколько лет только в России на программы института «Открытое общество» он потратил, по разным оценкам, от одного до двух миллиардов долларов.

Любопытный факт. Сорос никогда не состоял в правлении своего главного хедж-фонда Quantum. Юридически он числился там лишь как советник. Но компанию Soros Fund Management, через которую проходят все средства на благотворительность, Сорос возглавляет лично.

Официальные биографы пытаются выставить его благотворителем-одиночкой. Но есть и другое мнение. В октябре 1996 года было опубликовано досье, основанное на отчете исследовательской группы EIR (Executive Intelligence Review) в Висбадене и озаглавленное «Резюме мегаспекулянта Джорджа Сороса». В этом документе Сорос называется публичным финансовым агентом мощной сети частных инвесторов, которым-де самим не с руки светиться в мире спекуляций. Ядром организации названы аристократические и даже королевские фамилии Европы, включая британский Дом Виндзоров. Сеть, называемая «Клубом Островов», была якобы создана после Второй мировой войны. Данное образование позволяло его членам открыто не использовать госинституты ради достижения тех или иных экономических и политических целей. Штаб-квартирой «Клуба» исследователи называют Лондон.

Конспирологический миф? Скорее всего. Но именно Сорос сыграл огромную, если не решающую роль в окончательном изъятии британского фунта стерлингов из европейского механизма обменных курсов. Притормозив Великобританию на пороге еврозоны, он помог достижению долгосрочной цели, провозглашенной «железной» Маргарет Тэтчер: ослаблению экономической стабильности континентальной Европы.

В общем, к Соросу прочно приклеился ярлык финдиректора мировой закулисы. Россия в этом плане не исключение. Именно он, вмешавшись в скандальную гонку за «Связьинвест», в известной мере спровоцировал в 1997 году «войну олигархов». Хотя до сих пор непонятно — вложил Сорос в сделку свои деньги или нет. Сам он называет эту страницу биографии худшей в своей жизни. Купив блок-пакет «Связьинвеста» за 1,875 миллиарда долларов, партнеры продали его в 2004 году лишь за 625 миллионов...

Еще лет десять назад Сорос начал превращать свою империю в семейное предприятие. Но несмотря на то, что магнату исполняется 81 год, страсть делать деньги из ничего у него осталась. Он имеет обыкновение появляться на рынке в пиковые моменты и уходить в период затишья. За первое полугодие 2011-го убытки Quantum составили 6 процентов. И Сорос взял паузу: он не любит, когда его имя ассоциируется с убытками. Вот получит хороший инсайд, сформирует новую спекулятивную схему и вернется. Можете не сомневаться.

Александр Чудодеев

Запрет российских властей на импорт говядины из трех бразильских штатов - Мату-Гросу, Рио-Гранде-ду-Сул и Парана - не сильно отразился на производстве мясной продукции Бразилии, сообщает ассоциация бразильских предприятий-экспортеров говядины Abiec, передает MarketWatch.

Президент Abiec Антонио Камарделли заявил, что сокращение импорта говядины в РФ наблюдалось в июле этого года, что, скорее всего, связано с сезонными факторами, чем с эмбарго.

"Россия в течение некоторого времени покупала у нас мясо. И русские всегда платили", - сказал Камарделли.

Однако по его словам, в настоящее время бразильские поставщики говядины больше страдают от военно-политической обстановки на Ближнем Востоке и нестабильной экономической ситуации в мире. С начала года поставки говядины в Алжир и Египет снизились на 46% по сравнению с аналогичным показателем прошлого года. По данным Abiec, всего продажи бразильской говядины за семь месяцев 2011 года упали на 18% до 627,608 тысячи метрических тонн.

"Несмотря на неутешительные показатели, мы надеемся, что ситуация в этом году улучшится", - заключил Камарделли.

С 15 июня Россия временно запретила ввоз животноводческой продукции из трех штатов Бразилии. Роспотребнадзор проверил продукцию 29 бразильских предприятий и выявило, что она не соответствует ветеринарно-санитарным нормам России и Таможенного союза.

Рекордное падение активности с ноября 2008 года отмечено на бразильской фондовой бирже Bovespa в Сан-Паулу.

По данным интернет-сайта биржи, по итогам торгов во четверг индекс деловой активности Ibovespa снизился на 5,72% до уровня в 52 тысячи 811 пунктов. Это - рекордное падение за один день с 21 ноября 2008 года, когда биржа потеряла 6,45%.

Объем торгов на бразильской бирже в четверг составил 9,6 миллиардов бразильских реалов (6,07 миллиарда долларов).

С начала года биржа Bovespa потеряла уже 23,8%.

Наибольший спад среди "голубых фишек" бразильской экономики показал в четверг нефтегазовый холдинг Petrobras, акции которого подешевели на 7,35%, до 20,65 бразильских реалов (13,06 долларов). Активы крупнейшего в Бразилии и одного из ведущих в мире горнодобывающего гиганта Vale потеряли в цене 5,38%, до 41,26 бразильских реалов (26,11 долларов США).

Санкции и не больше

Совет Безопасности наконец принял единое заявление с осуждением событий в Сирии

Совет Безопасности ООН после долгих споров выпустил совместное заявление, осуждающее режим президента Сирии Башара Асада. Заявление не имеет юридической силы резолюции и не предполагает санкций, как того хотелось бы Западу, — Россия и ее союзники по-прежнему выступают против «ливийского решения» сирийской проблемы.

Документ осуждает сирийские власти за нарушение прав человека и применение силы против гражданского населения и призывает правительство и оппозицию «немедленно положить конец всяческому насилию… и воздержаться от репрессий, в том числе от нападений на госучреждения». В нем, кроме того, говорится, что в Хаме погибли полицейские, и вина в их смерти лежит на «вооруженных экстремистах».

Документ одобрили все делегации стран — членов Совбеза за исключением ее ближнего соседа Ливана, где сильно исламистское движение «Хизбалла», связанное с Ираном и сирийским режимом и представленное в правительстве и парламенте. Представитель ливанской делегации заявил, что резолюция «не поможет разрешить кризис». Россия присоединилась к международному сообществу только после того, как западные партнеры по Совбезу согласились адресовать документ обеим сторонам сирийского конфликта и разделить между ними ответственность за кровопролитие.

До воскресного вооруженного столкновения правительственных войск и оппозиции в городе Хама, приведшего к гибели более 100 человек и ставшего самым кровопролитным с начала конфликта, Россия, Бразилия, ЮАР, Индия и Китай категорически отказывались критиковать Сирию в Совбезе.

Только 1 августа МИД РФ сделал свое первое заявление, в котором выразил «серьезную обеспокоенность в связи с поступающей информацией о многочисленных жертвах». Спецпредставитель президента по Африке Михаил Маргелов заявил, что Асад «достиг черты в кровопролитии». Как в тот же день стало известно «Московским новостям», Россия согласилась присоединиться к международному осуждению. Президент России Дмитрий Медведев в интервью телеканалу RT заявил вчера, что Башар Асад должен как можно скорее восстановить мир в стране: «Если он не сможет это сделать, его ждет печальная участь и нас тоже, придется принимать какие-то решения».

Тем не менее дискуссия вокруг формулировки документа заняла несколько дней. Камнем преткновения стал вопрос об адресате совместного заявления. Западные страны во главе с США настаивали, что насилие со стороны правительственных войск не может быть приравнено к действиям протестующих и что ответственность за кровопролитие должна полностью лечь на режим Асада. Бразилия, ЮАР и Индия были согласны на эту формулировку, Россия настаивала на заявлении, которое не предполагало бы предпочтения одной из сторон конфликта. Итоговый документ стал результатом компромисса.

Российская дипломатия, поддержав заявление, поступилась малым ради того, чтобы спасти Башара Асада от жестких санкций со стороны Совбеза, полагает эксперт Центра арабских исследований ИВ РАН Александр Демченко. «Не осудить события в Сирии, где гибнут люди, Россия не могла по гуманитарным, этическим соображениям. При этом окончательная формулировка соответствует ее позиции: в заявлении говорится, что единственный способ выхода из внутриполитического кризиса — это организованный по инициативе Сирии диалог, а роль международного сообщества ограничивается призывами к прекращению насилия и расследованию обстоятельств столкновений», — сказал «Московским новостям» Демченко.

После заявления Совбеза западные страны продолжили говорить о необходимости более активных действий в Сирии. По словам главы МИД Франции Алена Жюппе, Совет Безопасности «может пойти дальше в своих решениях», если в стране ничего не изменится через семь дней. В то же время он отметил, что о военном вмешательстве речь пока не идет. К этому заявлению присоединился и Вашингтон.

«Не думаю, что на Западе хотят чего-то большего, чем санкции против Дамаска, — считает Демченко. — США не стали бы участвовать в военной операции, у европейцев, как показывает ливийский опыт, просто нет ресурсов для ведения таких войн. На мой взгляд, уже можно говорить о том, что возможности ЕС и США давить на Дамаск исчерпаны, новых инструментов у них нет».

Как сообщает Reuters, Франция, США, Великобритания, Германия и Португалия на консультациях в понедельник и вторник пытались добиться от Москвы прохождения резолюции. Вероятно, Запад продолжит усилия в этом направлении. Но Москва ясно дала понять, что на большее она не пойдет и продолжит выступать против принятия резолюции.

«Чтобы Россия и Запад достигли того уровня взаимодействия по Сирии, какой был в середине марта, когда принималась резолюция по Ливии, нужно, чтобы обстановка в Сирии скатилась к полному хаосу и кровавой бойне, — полагает Демченко. — Причем ситуация должна стать гораздо хуже, чем в Ливии, так как в отличие от джамахирии Дамаск — это наш союзник в регионе. РФ будет поддерживать Сирию до конца». Мария Ефимова

Сборочные предприятия автопрома в Бразилии получат налоговые льготы до 2016 года, сообщил в среду Минфин страны.

По данным ведомства, налог на промышленные товары (IPI), взимаемый с предприятий автопрома, расположенных на территории Бразилии, будет снижен на период до июля 2016 года. Мера распространяется на производителей пассажирских автомобилей, автобусов, грузовиков и сельхозтехники.

Этот вид льгот стал частью плана повышения конкурентоспособности бразильской промышленности, о котором объявила накануне президент Бразилии Дилма Руссефф.

Правительственный план, получивший название "Большая Бразилия", предусматривает облегчение налогового бремени для промышленных предприятий с целью повышения их конкурентоспособности, сильно пострадавшей от укрепления национального валюты, бразильского реала, на фоне рекордно "слабого" за последние 12 лет доллара.

По данным исследования бразильской ассоциации автопроизводителей, проведенной совместно с компанией PricewaterhouseCoopers, производство автомобилей в Бразилии при сегодняшней конъюнктуре обходится до 60% дороже, чем в таких странах как Китай, Индия или Мексика. Александр Краснов

Выборы в кукольном театре

Почему о политике в России должны писать театральные критики

Что становится главными событиями российской политической жизни в год выборов: беготня между партиями в исполнении эсера Бабакова, марширующие с грудями наперевес барышни, обходной маневр Валентины Матвиенко, стремящейся в Совет Федерации. Ну и гамлетовский вопрос в исполнении премьера с президентом – «идти иль не идти?».

Вокруг этих событий строятся версии, целые теории, прогнозы. Возникают споры, насколько это скажется на политической жизни страны. Все это делается со звериной серьезностью и озабоченностью за судьбы Родины. При этом для абсолютного большинства думающих и все еще живущих в России людей, политики в стране нет как нет уже лет семь. Может, лучше тогда направить силы на поиски снежного человека? Его вот тоже нет, зато рассуждать о нем куда интереснее.

Йетти, конечно, не для всех привлекателен, он со своей шерстью и большими ногами как-то даже несерьезен для высоколобой публики, да и в выборах не участвует. К тому же его вообще никогда не видели, а о существовании политических баталий еще кто-то помнит.

Так вот, для тех, кто помнит. Может, лучше не рассуждать всерьез о бабаковых с матвиенками? Воспринимать все это действо, именуемое «политикой» - спектаклем в кукольном театре. До драматического по накалу все равно не дотягивает, а для кукольного страстей хватит с лихвой.

История про эсера-перебежчика из унылой прозы про место у кормушки может превратиться в детскую сказку с приключениями, главный герой которой искал счастье, уют и место, где можно приумножить свои богатства. Прошел ради светлой цели через десяток трудностей, не отступился, окреп духом. В конце можно даже намекнуть на вторую часть представления. В ней герой будет завоевывать место под солнцем в новой компании, проявляя свои лучшие качества. Вполне себе развивающе-познавательное представление для самых маленьких. Разовьет в подрастающем поколении понимание, что идти надо туда, где тепло, сытно и безопасно. Это в нынешние времена знание полезное.

Валентина Матвиенко и ее путь к креслу в Совфеде – та еще невидаль. Будто не привыкли мы, что законы когда надо легко вертятся в разные стороны, а нарушения при верчении признаются мелкими и незначительными. Кому такой сюжет интересен?

А представьте, какими красками заиграет эта эпопея, если представить ее в качестве жгучей смеси психологического триллера и политического детектива. Кукла-герой оказывается перед трудной, почти не решаемой задачей. Ей нужно занять большой кожаный стул, чтобы сеять вокруг разумное, доброе и вечное. Она этого очень хочет и всей душой к этому рвется. Но кругом препоны.

И вот героиня привлекает помощников из волшебного ларца. Их зовут Цик, Уик и Тик. Вместе они обведут вокруг пальца злодеев и пробьются к заветному стулу.

Кукольный спектакль для взрослых «Битва грудей» поведает зрителям об отважных красавицах, в отсутствие мужчин отправившихся защищать своих богов от  посягательств неверных. Идолищ у чаровниц два, а остаться должно только одно. Армии амазонок сойдутся в жестокой сече, груди с лязгом столкнутся, бедра заколышутся, длинные косы затрепещут на ветру аки боевые знамена. Куклы воительниц можно выполнить в человеческий рост, а можно вообще заменить настоящими девицами, критерий отбора один – размер бюста, бедер и косы. Актерское мастерство в батальной сцене не нужно. Режиссеров, готовых поставить эпико-патриотический спектакль, в стране хватает.

И все, не нужно строить версий, не нужно ссылаться на предыдущий опыт. Можно наслаждаться зрелищем, обсуждать декорации, качество изготовления кукол или стати девиц-трясогрудок, сценарий постановки, работу режиссера и осветителей, качество диалогов. Огромное поле для дискуссий, оценок, выяснения дальнейших перспектив развития театрального искусства такого рода. И писать об этом можно не в формате новостей, а в стиле завзятых художественных критиков. Так можно привлечь к нашему «театру» даже культурную элиту, которую в нынешнем виде политика не интересует вовсе, а в качестве представления они ее смогут и оценить, и покритиковать. Никита Петухов

Опубликованы данные очередного доклада Юнктад по иностранным инвестициям, согласно которому отмечается рост инвестиционной привлекательности Польши. По мнению руководителей крупнейших международных концернов, польская экономика сейчас занимает шестое место в мире по уровню инвестиционной привлекательности, сразу после Бразилии и России. В ближайшее время в машиностроительную отрасль страны планируется иностранными компаниями инвестировать более 2 млрд. евро, несмотря на то, что главные игроки машиностроительного сектора по-прежнему предпочитают строить заводы в Юго-Восточной Азии. Польша > Приватизация, инвестиции > Rzeczpospolita, 3 августа 2011 > № 417258

Рекордно низкий уровень активности с сентября 2009 года отмечен на бразильской фондовой бирже Bovespa в Сан-Паулу.

По данным интернет-сайта биржи, по итогам торгов во вторник индекс деловой активности Ibovespa снизился на 2,09% до уровня в 57 тысяч 310 пунктов, что является рекордно низким показателем с 4 сентября 2009 года. Объем торгов составил 6,3 миллиардов бразильских реалов (4,06 миллиардов долларов).

С начала года биржа Bovespa потеряла уже 17,3%

По мнению аналитиков, резкое падение бразильской биржи повторяет тенденцию на рынках Европы и Северной Америки, где во вторник также было отмечено резкое снижение деловой активности.

Наибольший спад среди "голубых фишек" бразильской экономики показал во вторник горнодобывающий гигант Vale, акции которого потеряли в цене 1,71%, до 44,80 бразильских реалов (28,9 долларов США). Акции нефтегазового холдинга Petrobras подешевели на 1,40%, до 23,17 бразильских реалов (14,94 долларов). Александр Краснов

Президент Бразилии Дилма Руссефф объявила о принятии пакта налоговых льгот для повышения конкурентоспособности бразильской промышленности.

План, получивший название "Большая Бразилия", предусматривает облегчение налогового бремени для промышленных предприятий с целью повышения их конкурентоспособности, сильно пострадавшей от укрепления национального валюты, бразильского реала, на фоне рекордно "слабого" за последние 12 лет доллара.

По данным бразильского Министерства развития, правительство снизит ряд налогов на промышленные товары, экспорт, а также продлит до декабря 2012 года срок предоставления льготных кредитных линий Национального банка экономического и социального развития (BNDES) для промышленных предприятий на общую сумму в 75 миллиардов бразильских реалов (48,3 миллиардов долларов).

Всего, за период действия пакета стимулирования промышленности до середины 2013 года, бразильская казна недополучит в виде налогов и сборов 25 миллиардов реалов (16,12 миллиардов долларов). Александр Краснов

В 2011 году Гондурас впервые обогнал соседнюю Гватемалу в производстве кофе. Урожай мытой арабики, собранный в Гондурасе, составил 3,8 млн. мешков по 60 кг, в то время как Гватемала собрала 3,5 млн. мешков. Таким образом, среди стран-производителей кофе в Латинской Америке (за исключением Бразилии, остающейся безусловным лидером) Гондурас стал вторым после Колумбии производителем ароматных зерен, и первым в Центральной Америке. Стоимость 1 фунта гондурасского кофе достигла 2,45 USD, впервые за десятилетие превысив стоимость кофе из Гватемалы.

Одна из проблем Гондураса состояла в нелегальном экспорте кофе в Гватемалу, где производители могли получить более высокую цену за урожай из-за высокой репутации гватемальского кофе. По словам Хорхе Альберто Ланца, президента Национальной Ассоциации Производителей Кофе Гондураса, ситуация начала меняться несколько лет назад, когда был введен налог на экспорт кофе, что первоначально привело к росту контрабанды, а затем помогло финансировать техническую помощь производителям. Это способствовало росту производства и качества зерен, толкая местные цены вверх, и сделало нелегальный экспорт менее привлекательным.

Как отмечает генеральный директор гондурасской Ассоциации экспортеров кофе (Adecafeh) Мигель Пон, хорошие новости для фермеров Гондураса на этом не заканчиваются – урожай 2011-2012 года, сбор которого начнется в стране 1 октября, ожидается на уровне 4,3 млн. мешков по 60 кг.

В Гондурасе кофе занимает 36% всей сельскохозяйственной продукции и приносит 6% ВВП. Традиционно основными рынками сбыта гондурасского кофе являются Европа (72%), а также США и Канада (19%).

Торговля финишировала

В «Лужниках» закрыли рынок и открыли бесплатные спортивные секции

На территории «Лужников» с 1 августа официально прекращена торгово-ярмарочная деятельность. Посетителям спорткомплекса теперь предлагают бесплатно выучиться танцам или поиграть в настольный теннис под открытым небом.

О своих намерениях сделать «Лужники» спортивным объектом власти столицы заявили минувшей весной. Тогда мэр Сергей Собянин сказал, что спорткомплекс должен жить той жизнью, для которой предназначен, то есть стать зоной спорта и отдыха москвичей. Рынок, противоречивший этой концепции, решено было закрыть. Вещевая ярмарка недалеко от станции метро «Спортивная» официально перестала работать с 1 августа.

«Я считаю правильным решением ликвидацию рынка в «Лужниках», — сказал «МН» депутат Мосгордумы Андрей Клычков. — Москва — это столица, а не центр оптовой и рыночной торговли». По мнению депутата, оптовые рынки нужно выносить за пределы города.

«Лужники» закрывали более гуманно, чем Черкизовский рынок, — считает лидер профсоюза предпринимателей Черкизовского рынка Леонид Развозжаев. — Администрация оказалась более цивилизованной и все сразу объяснила, а чиновники поняли, что спонтанно закрывать такой большой торговый объект нельзя». При этом, по его словам, многие торговцы и поставщики из провинции не смогли найти равнозначной альтернативы и пока примостились у других рынков.

«Территория ярмарки включена в проект по развитию спорта, — пояснила «МН» Юлия Журкина, замдиректора по коммуникациям и продвижению ОАО «Олимпийский комплекс «Лужники». — Торговые ряды будут ликвидированы в ближайшее время». Сейчас российские специалисты с помощью консультантов из Лондона готовят концепцию развития территории спорткомплекса и реконструкции спортивных сооружений. Концепцию развития «Лужников» — уникального по площади спортивно-развлекательного комплекса, расположенного в черте города, — представят на рассмотрение правительства Москвы в сентябре. «Это будет сочетание профессионального и массового спорта», — говорят в администрации «Лужников».

«Лужники» уже начали превращаться в центр досуга москвичей. Для начала здесь запустили пилотный проект бесплатных занятий по выходным для всех желающих, а с 1 августа бесплатная программа действует и в будни за исключением понедельника. С шести часов вечера в будни и с десяти утра по выходным можно поиграть в баскетбол, волейбол и настольный теннис, шахматы, шашки и домино или просто послушать музыку.

Аниматоры проводят для детей конкурсы, учат кататься на роликах. У сцены после семи вечера начинаются открытые уроки хип-хопа, клубных и латиноамериканских танцев, а в выходной день можно учиться боевому искусству бразильской капоэйры.Вчера корреспондент «МН» отправилась в «Лужники», чтобы попасть на какое-нибудь одно из бесплатных занятий. Однако день был неудачный — из-за дождя никто не пришел. Под навесом лежали огромные шахматы, инвентарь для настольного тенниса. Непогода, однако, не испугала роллеров — они катались под мостами.

Руководитель роллер-школы Александр Сухоруков сказал «Московским новостям», что на занятия приходит обычно 50–60 человек. Но больше всего — в будни. «Сначала стадион попросил нас проводить занятия по выходным, но москвичи это время проводят за городом, и приходит не очень много людей. А в будни к нам заходят даже просто для того, чтобы переждать пробки», — рассказывает Сухоруков.

Спортивные занятия проходят в районе Престижной аллеи на берегу Москвы-реки Елизавета Шевченко

«Двойной дивиденд» вместо глобального альтруизма

Конец эпохи романтизма в климатической политике

Резюме: Конференции в Копенгагене и Канкуне знаменовали собой переломный момент в развитии международного климатического режима – можно говорить об упадке прежней Киотской модели. Отныне страны принимают меры по противодействию изменениям климата, следуя собственным экономико-политическим интересам. Глобальное климатическое сотрудничество распадется на множество национальных политик.

Человечество вступило в эпоху климатического кризиса. На наших глазах среда обитания подвергается разрушительному воздействию. Глобальная экономика также находится под влиянием метаморфоз климата, и они становятся важнейшим элементом новой реальности, к которой отдельные страны и все человечество вынуждены приспосабливать свою хозяйственную деятельность.

Международные институты неспособны ответить адекватно: парадигма, заданная Киотским протоколом, зашла в тупик, лишая их возможности эффективно противостоять изменениям климата. Государствами движет эгоизм: несмотря на лозунги о необходимости дать совместный ответ на глобальный вызов, страны по-прежнему ставят национальные интересы выше общечеловеческих.

Конференции в Копенгагене и Канкуне знаменовали собой переломный момент в развитии международного климатического режима – можно уже смело говорить об упадке прежней Киотской модели, одновременно наметились контуры новой, основанной на национальном прагматизме. Отныне страны принимают меры по противодействию изменениям климата, следуя собственным экономико-политическим интересам. В рамках новой парадигмы глобальное климатическое сотрудничество распадется на множество национальных климатических политик. Такая тенденция и станет в ближайшее десятилетие основой международного режима в этой сфере.

История Киотского провала

Изменение климата традиционно рассматривается в экономическом анализе как пример «трагедии ресурсов общего пользования» (tragedy of the commons) – термин, который еще в 1968 г. ввел в активную научную дискуссию профессор биологии Калифорнийского университета в Санта-Барбаре Гаррет Хардин. В одноименной статье он описал ситуацию, при которой пастухи, имеющие доступ к пастбищу ограниченной емкости, в погоне за личной выгодой, то есть в четком соответствии с неоклассическими установками, увеличивают выпас скота, что приводит к разрушению пастбища. Иными словами, в отношении ресурсов общего пользования конфликт между личными интересами экономических агентов и общественными интересами решается в пользу первых и неизбежно влечет за собой истощение ресурса.

Климатическая система в контексте глобального изменения климата также становится ресурсом общего пользования. Страны (аналогичные индивидам в ситуации с пастбищем Хардина), следуя своим эгоистическим интересам, осуществляют эмиссию парниковых газов, что пагубно сказывается на самом ресурсе.

К описанной трагедии есть два классических подхода. Один из них связан со спецификацией прав собственности на ресурс – например, разделением пастбища на части, которые затем предоставляются в собственность конкретным пастухам. Другой подход предусматривает введение штрафов или налогов за выпас избыточного количества скота. Оба решения предполагают существование института, отстаивающего приоритет общественных интересов над частными и обладающего для этого достаточной легитимностью. Таким институтом в случае пастбища является община или государство, а в случае климатических изменений – международное соглашение, обязательное для исполнения всеми его участниками.

Первый шаг к нему сделали в 1992 г., когда была подписана Рамочная конвенция ООН об изменении климата. Определенный опыт подобного сотрудничества уже имелся – пятью годами ранее вступил в силу Монреальский протокол по веществам, разрушающим озоновый слой. Впоследствии, в 2003 г., генеральный секретарь ООН Кофи Аннан назовет его «возможно, единственным успешным международным соглашением, подписанным к настоящему моменту».

Конференция ООН 1992 г. в Рио-де-Жанейро, известная как Саммит Земли, стала крупнейшей в истории попыткой обратить человека «лицом к природе». Были приняты Декларация по окружающей среде и развитию, Конвенция о биологическом разнообразии, Международные принципы в отношении лесов, Повестка дня на XXI век и, наконец, Рамочная конвенция об изменении климата. За общими словами и абстрактными формулировками документа скрывалась вера в то, что выбросы парниковых газов можно свести к минимуму, подобно выбросам озоноразрушающих веществ. Непосредственные механизмы достижения такой цели представлены в соглашении, подписанном пять лет спустя в Киото.

Впрочем, эпоха романтизма закончилась, едва успев начаться, и Киотский протокол, которому многие придавали громадное символическое значение как первому шагу на пути решения климатической проблемы, оказался на деле легким движением носка, в то время как пятку человечество даже не оторвало от земли. Еще на этапе подготовки протокола всемирную озабоченность экологическими проблемами стал сменять скепсис, а также осознание правительствами ведущих государств цены, которую им придется заплатить за сокращение выбросов, предварительно получив на это мандат избирателей. Глубокое размежевание между развитыми и развивающимися странами (а также расколы внутри самих этих стран) показало, что всеобщего противодействия глобальной угрозе не будет. Каждый участник игры защищает свои и только свои интересы.

Глобальная переговорная площадка по вопросам климатических изменений стала напоминать базарную площадь, на которой каждый старается выторговать максимум преференций себе и навязать партнерам-оппонентам как можно больше дополнительных обязательств. При этом развивающиеся страны активно использовали такие этические аргументы, как историческая ответственность Запада за предыдущие выбросы и недопустимость блокирования их собственного развития за счет ограничения эмиссий. США и Австралия откровенно и цинично доказывали наличие существенных угроз для своих энергоемких экономик и выступали за недопустимость одностороннего сокращения выбросов развитыми государствами. Европейский союз настаивал на подписании соглашения любой ценой, видя в этом инструмент для укрепления интеграционных связей, а также собственную геополитическую победу – ведь именно ЕС был главным зачинателем международной климатической кампании.

В итоге европейские налогоплательщики и стали главными спонсорами Киотского соглашения. Оно вступило в силу без наложения количественных обязательств по сокращению эмиссии на развивающиеся страны. В таком виде Протокол оказались не готовы ратифицировать ни Соединенные Штаты, ни Австралия (последняя все-таки сделала это, но лишь в 2007 г.), таким образом, соглашение покрыло менее половины всех мировых выбросов, превратившись в фарс с точки зрения экологической эффективности.

В наибольшем выигрыше от Киотского соглашения оказались развивающиеся государства (в первую очередь Китай и Индия), которые получают внушительные объемы западных инвестиций по проектам сокращения выбросов в рамках Механизма чистого развития (МЧР) Киотского протокола. Чрезвычайно благоприятны его условия и для стран Восточной Европы, в которых экономический спад 1990-х гг. привел к снижению эмиссии, намного превосходящему установленные Протоколом нормы. У этих государств появилась возможность продажи невыбранной квоты, а также привлечения инвестиций в рамках Проектов совместного осуществления (ПСО). Страны Персидского залива, выступавшие противниками любого соглашения, в целом также были удовлетворены документом, так как он не представлял серьезной угрозы для питающего их потока нефтедолларов.

В общем и целом система международного климатического регулирования, построенная на основе Киотского протокола, стала компромиссным вариантом, устроившим всех, кроме поборников реального, а не символического противодействия климатическим изменениям. Но даже им внушили, что за относительно скромным первым шагом непременно последуют другие. Система международного климатического регулирования пришла в состояние равновесия. Однако уже в середине 2000-х гг. началась новая стадия, что было обусловлено несколькими факторами.

Во-первых, на смену климатическому скепсису вновь пришел алармизм – обеспокоенность возможными последствиями климатических изменений. Данные 3-го и особенно 4-го оценочных докладов Межправительственной группы экспертов по изменению климата (IPCC), вышедших в 2001 и 2007 гг. соответственно, демонстрируют, что проблема глобальных изменений климата еще серьезнее, чем предполагалось ранее. Апокалиптические сюжеты, связанные с климатическими катаклизмами, набирают популярность и даже проникают в Голливуд (фильм «Послезавтра»), Альберт Гор щедро наполняет «страшилками» сначала книгу, а потом и фильм «Неудобная правда» и вместе с экспертами IPCC получает Нобелевскую премию мира. Изменение климата стремительно приобретает статус глобальной проблемы номер один.

Во-вторых, тектонические сдвиги в мировой экономике, прежде всего дрейф экономической мощи в азиатском направлении, привели к полному несоответствию Киотского протокола современным реалиям. С одной стороны, некоторые азиатские страны (Южная Корея, Тайвань, Сингапур) вошли в число развитых, оставаясь в стороне от международной борьбы против изменений климата. С другой – Китай и Индия уже превратились в мировых лидеров по объему эмиссий и приближаются к таковым по накопленным выбросам. Их слабая вовлеченность в международное климатическое регулирование не только сводит его ценность к нулю, но и уже не может быть оправдана принципом «общей, но дифференцированной ответственности», согласно которому основную вину за изменение климата несут развитые страны.

В-третьих, научно-технический прогресс, особенно в области производства оборудования, возобновляемой энергетики, строительства, водопользования, переработки отходов и т.д., существенно снизил издержки климатической борьбы и превратил ее из препятствия в мощный стимул экономического развития. Прежний аргумент развивающегося мира – «снижение объемов сжигания ископаемого топлива лишает нас возможности прогресса» – утратил актуальность. Сокращение сжигания ископаемого топлива посредством замещения его другими источниками энергии – это и есть одно из проявлений развития сегодняшнего дня.

Наконец, стали набирать силу новые глобальные проблемы, в частности, дефицит воды, продовольствия, потеря биоразнообразия, сведение лесов, рост ущерба от стихийных бедствий. При анализе любой из них легко обнаруживается «климатический след» (например, участились губительные для урожаев засухи, изменились условия существования животных и растений, возросло число лесных пожаров и природных катаклизмов и др.). В общественном мнении климатическая угроза перенеслась из опасного будущего во вполне осязаемое настоящее.

В такой обстановке и началась подготовка нового соглашения, которое должно прийти на смену Киотскому протоколу в 2012 году. Климатические конференции в Копенгагене в 2009 г. и в Канкуне в 2010 г. преследовали цель выработки документа, в значительной степени исправляющего недостатки Киото. От развитых государств требуется значительно большее сокращение выбросов по сравнению с символическими киотскими обязательствами, а от развивающихся – полноценное участие в международном сотрудничестве. Несмотря на обе эти существенные модификации, планируемое новое соглашение лежит в русле прежней парадигмы «глобальные решения для глобальных проблем». Провал Киотского протокола, а также неудачи, сопровождающие процесс формирования нового обязательного соглашения, стали, как представляется, убедительной иллюстрацией недееспособности данной парадигмы.

Причины подобной ущербности кроются в коренных отличиях между системами локальных, национальных ресурсов общего пользования, подобных пастбищу Хардина, и глобальных, к которым относится климатическая система. В отличие от общины или государства международные институты не обладают достаточной властью для того, чтобы в должной степени обеспечить приоритет общественных (планетарных) интересов над индивидуальными (национальными). Классик экономики климатических изменений Уильям Нордхауз назвал данную ситуацию Вестфальской дилеммой: в современной системе международных отношений, строго защищающей национальный суверенитет, страны не могут быть принуждены к какому-либо действию насильно, что возможно по отношению к индивидам на национальном уровне.

Секрет успеха Монреальского протокола кроется в доброй воле государств, однако она проявилась лишь потому, что требуемые меры, во-первых, были сравнительно дешевы, а во-вторых, всерьез затрагивали лишь одну крупную отрасль (производство холодильников), представители которой к тому же уже начали осваивать новые безопасные для озонового слоя технологии. Для руководителей государств имиджевый дивиденд, полученный от участия в инициативах по защите озонового слоя, нередко был выше цены этого участия.

С изменениями климата все иначе. Во-первых, цена противодействия им несопоставима с ценой сокращения выбросов озоноразрушающих веществ: счет здесь идет на сотни миллиардов долларов в год. Во-вторых, и это главное, в настоящее время климат оказался в центре целого клубка проблем и противоречий развития глобальной экономики. Вокруг него – и дефицит пресной воды, и проблема голода и эпидемий, и стихийные бедствия, и миграция, и перспективы развития целого ряда ключевых отраслей: энергетики, автомобилестроения, самолетостроения, сельского хозяйства. По сути, на кону климатических переговоров стоит расстановка сил в мире как минимум на ближайшие десятилетия.

Сложно представить себе многосторонний компромисс, когда ставки столь высоки. Уже в Копенгагене стало очевидно, что строго обязательного соглашения добиться не удастся. Возможными оставались два варианта: не слишком обязывающее соглашение либо отказ от такового вообще. Первый вариант представлял собой белый флаг, второй некоторое время тоже воспринимался таковым. Однако это представление, вероятно, ошибочно: в действительности речь идет лишь о провале Киотской парадигмы. Развитие международного климатического режима пошло по второму пути.

Много маленьких решений для одной большой проблемы

Выход из климатического тупика состоит в том, чтобы преодолеть «трагедию ресурсов общего пользования» способом, который не потребует участия авторитетного стороннего агента, то есть не столкнется с трудностями Вестфальской дилеммы. И решение этой проблемы, возможно, наметилось.

Фундаментом может послужить концепция, разработанная лауреатом Нобелевской премии по экономике 2009 г. Элинор Остром. На основе многочисленных полевых исследований она, не будучи склонна к широким обобщениям и настаивая на отсутствии единого рецепта для любой ситуации, показала, что зачастую потребителям ресурса общего пользования не нужен регулятор сверху. Они способны самостоятельно конструировать порядок, при котором такой ресурс будет справедливо распределяться и при этом не истощаться на протяжении длительного времени. Более того, порядок, выработанный на низшем уровне, неформальный и зачастую основанный на интуиции, нередко более эффективен, чем формальные институты, навязанные агентам сверху.

Остром распространяла свои выводы исключительно на локальные ресурсы общего пользования, но эти умозаключения, вероятно, справедливы и для межгосударственного взаимодействия. Попытка двигаться сверху вниз, создать наднациональные институты, обеспечивающие централизованный и единообразный подход к противодействию изменениям климата, провалилась. Одновременно более вероятен успех движения в обратном направлении, снизу вверх, – решение глобальной проблемы на национальным и региональным уровнях. Это и есть новая парадигма, которая придет на смену Киотской и отдельные элементы которой уже закладываются в основу современных механизмов климатического регулирования.

Ключевое различие между старым и новым подходами лежит даже не в иерархии институтов, а в мотивах, которые побуждают страны сокращать выбросы. Киото использовал «метод кнута», но из-за неэффективности механизмов его применения не дал ожидаемых результатов. Даже такая развитая и лояльная страна, как Канада не выполняет обязательств по Киотскому протоколу, а общие требования по сокращению эмиссии соблюдаются лишь благодаря трансформационному экономическому спаду в странах Восточной Европы.

Новая парадигма должна больше склоняться к «прянику». В ее рамках государства сокращают выбросы не потому, что того требует международное соглашение, а потому, что это может способствовать решению внутренних социально-экономических задач. Двигателем климатической борьбы должны стать так называемые технологии двойного дивиденда (или технологии win-win) – меры, способствующие сокращению выбросов, но одновременно направленные на достижение каких-либо других, более насущных с национальной точки зрения результатов.

И таких примеров множество. Так, первый и по порядку, и по важности блок мероприятий антикризисного плана Барака Обамы, подписанного в феврале 2009 г., называется «Создание рабочих мест с использованием чистой эффективной американской энергетики». Общая стоимость мер – более 50 млрд долларов. Название блока отчетливо дает понять, что является целью, а что средством. Акцент ставится на решении конкретных социально-экономических задач, а борьбе с климатическими изменениями отводится лишь вспомогательная, инструментальная роль, что, впрочем, не умаляет значения экологических улучшений, которые будут достигнуты в случае реализации плана.

Соединенные Штаты вообще оказались пионерами в применении технологий двойного дивиденда в борьбе с климатическими изменениями. В то время как европейские государства и компании ломали голову над тем, как уложиться в установленные Киотским протоколом лимиты, в США, уклонившихся от участия в нем, компании, штаты и муниципалитеты один за другим объявляли о создании собственных инициатив по сокращению выбросов, действующих на добровольной основе. Так, добровольные соглашения компаний были положены в основу создания Чикагской климатической биржи. Усилиями 10 штатов Северо-Востока и Востока и с использованием для этого механизма торговли квотами учреждена Региональная инициатива в области парниковых газов с целью снижения эмиссии на 10% к 2018 году. Собственную систему торговли квотами на выбросы приняла Калифорния. В 2005 г. климатическую программу запустил Сиэтл, ставший пионером среди муниципалитетов. В настоящее время в Союзе муниципалитетов по защите климата числятся уже свыше 1000 американских городов.

Штаты, компании и муниципалитеты охотно сокращали эмиссии без всякого принуждения, исходя из двух основных соображений. Во-первых, успех добровольных соглашений мог показать, что углеродное налогообложение или иные обязательные мероприятия не необходимы и нецелесообразны (и в итоге эта тактика оказалась оправданной). Во-вторых, отказ администрации Джорджа Буша от Киотского протокола не поставил под сомнение перспективность углеродных рынков и углеродонейтральных технологий, а следовательно и необходимость инвестировать в них как можно раньше. Сегодня появился и еще один аргумент: быть «зеленым» стало модно. Арнольд Шварценеггер после ухода с поста губернатора оставил Калифорнию с огромным бюджетным дефицитом, но навсегда запомнился своими «зелеными» инициативами и в первую очередь благодаря климатическому закону AB32.

После прихода к власти Барака Обамы принципы климатической политики, сформированные на местах, просто-напросто поднялись на федеральный уровень (хотя этот процесс и остался незавершенным в связи с отказом от предлагаемой законопроектом Керри–Либермана национальной системы квот на выбросы парниковых газов). Одновременно начался экспорт этих принципов за рубеж: американские рецепты с успехом применяются по всему миру. Особенно мощный стимул к распространению они получили в разгар финансово-экономического кризиса, в период, наиболее удобный для смены долгосрочных приоритетов. Так, в Германии на инвестирование в «зеленый» сектор пришлось 13% стоимости всех антикризисных мер, во Франции – 21%, в Китае – 38%, в ЕС – 59%, а безусловным лидером стала Южная Корея с показателем 81%.

В 2008 и 2009 гг. в Соединенных Штатах и Европе введено больше новых мощностей по производству возобновляемой энергии, чем традиционной. В 2009 г. объем новых мощностей, основанных на ветровой энергетике, составил 38 ГВт, солнечной – 7 ГВт. Доля биоэтанола в автомобильном топливе превысила 8%. В 2007–2009 гг. рекордные объемы продаж по всему миру продемонстрировала суперэкономичная модель автомобиля Toyota Prius, а параллельно в ряде стран запущены программы по производству доступных электромобилей. Более 85 государств разработали планы развития возобновляемых источников энергии к 2020 году.

Совершенно разные государства развивают «зеленые» технологии не для того, чтобы противостоять климатической угрозе, а потому, что это выгодно. В богатых странах их применение позволяет создавать рабочие места для так называемых «зеленых» воротничков – формирующих основной массив безработных кадров низкой и средней квалификации. В бедных странах «зеленые» технологии – отличный объект для привлечения иностранных инвестиций, в частности в рамках МЧР. Возобновляемые источники энергии в США, Китае и Евросоюзе способствуют достижению стратегической цели снижения энергетической зависимости от стран Персидского залива и России. Более того, в большинстве случаев их развитие просто экономически эффективно в условиях высоких цен на энергоносители. Наконец, «зеленые» технологии имеют и иной стратегический аспект: их освоение сейчас – это залог технологического лидерства в будущем, а за это лидерство готовы бороться и Соединенные Штаты, и КНР, и Европейский союз.

Весь набор вышеперечисленных мотивов, по которым страны готовы развивать «зеленые» технологии, содержит огромный потенциал противодействия климатической угрозе. Установленные «сверху» квоты не заставят государства снижать выбросы, в то время как маячащий впереди огонек двойного дивиденда уже оказывает и будет оказывать активное воздействие на государства в этом направлении. Каждая страна ищет свои возможности: для США таковой является энергетика ветра на Среднем Западе, для Китая – энергоэффективность и солнечная энергетика, для ЕС – ветер на севере и солнце в Северной Африке и Испании, для Бразилии – биотопливо, для Индии – термическая энергия солнца.

В настоящее время «зеленые» технологии охватывают преимущественно энергетику – на ее долю приходится максимальный потенциал «зеленого» технологического роста. Когда сливки с энергетики снимут, акцент перенесут, например, на строительство и автомобилестроение в «зеленом» духе. Одновременно зеленый прогресс станет приобретать все более системный характер, переходя от отраслевого направления развития к территориальному. К примеру, сложно назвать какую-либо отдельную отрасль «зеленой» специализации Калифорнии – чистые технологии там развиваются на всех уровнях хозяйства и в различных секторах: возобновляемая энергетика, общественный и велосипедный транспорт, энергоэффективное строительство, переработка мусора, повторное использование воды и т.д. Города с системным развитием «зеленых» технологий – это, например, Сан-Луис-Обиспо в Калифорнии или Куритиба в Бразилии. Системный подход эффективнее с экологической точки зрения – его применение, начавшись с ориентации на экономическую выгоду, постепенно меняет образ жизни населения, а также формирует экологическую культуру фирм. Предприятия устраивают настоящие войны за потребителя, наперегонки снижая «экологический след» своей продукции, а потребители становятся гораздо бережливее. Развитие экологической культуры, стимулируемое экономическими выгодами, порождает новые выгоды – экономика, потребляющая меньше ресурсов, становится более конкурентоспособной.

Осознание открывающихся возможностей растет во многих странах, что наглядно показали огромные объемы государственных инвестиций в «зеленые» инициативы в период кризиса. Правительства придали первоначальный импульс «зеленому» рывку, но это не значит, что в дальнейшем они должны отойти в сторону. Большой объем капитальных вложений, необходимых на начальной фазе, является мощным препятствием для более широкого распространения «зеленых» технологий, особенно в странах с недостаточно развитым венчурным бизнесом. Государства должны наравне с бизнесом искать новые ниши, где возможен двойной дивиденд, и стимулировать их заполнение в собственных интересах. И они уже делают это.

Однако очевидно, что не все. Бедные страны, в которых проживает половина населения Земли, обладают слишком слабыми институтами для поиска технологий двойного дивиденда. Кроме того, в ситуации бедности приоритет отдается тактическим, а не стратегическим интересам, из чего следует сверхэксплуатация ресурсов даже при понимании долгосрочной важности их сохранения. В таких условиях решение климатической проблемы снизу вверх невозможно ввиду многочисленных проблем «внизу». А ведь на одно лишь сведение лесов на территории бедных стран и регионов приходится до 20% парниковых выбросов в мире. Низкотехнологичное сельское хозяйство ответственно еще примерно за 15%.

Помощь развивающимся странам в сокращении выбросов (прежде всего в прекращении уничтожения лесов и в технологических улучшениях в сельском хозяйстве) должна стать основой повестки международного климатического сотрудничества. В рамках Киотского протокола она осуществлялась преимущественно посредством МЧР. В Копенгагене удалось договориться о дополнительной финансовой помощи, направленной на противодействие изменениям климата и адаптацию к ним в развивающихся странах (в размере 30 млрд долларов ежегодно до 2012 г. с дальнейшим повышением до 100 млрд долларов к 2020 г.), что стало одним из немногих шагов вперед в развитии переговорного процесса за последние годы. Дальнейшее продвижение в данном направлении гораздо важнее и перспективнее, чем продолжение бесплодных попыток распределять квоты на выбросы парниковых газов, научно совершенно не обоснованные, но при этом обязательные для исполнения. Тем не менее, оно должно сопровождаться ужесточением контроля за эффективным использованием средств, чтобы создаваемый Зеленый климатический фонд не превратился в механизм «переливания денег из карманов бедных людей в богатых странах в карманы богатых людей в бедных странах».

Новая парадигма заключается в переходе климатической политики на национальный уровень. Даже международная торговля квотами на выбросы, задуманная для установления взаимосвязей и координации усилий разных стран, постепенно распадается на множество эффективно действующих и расширяющихся национальных и региональных систем торговли квотами (в ЕС, Японии, Австралии, Новой Зеландии, ряде штатов США), полностью изолированных друг от друга. После Канкуна эксперты признают, что создание глобального углеродного рынка практически невозможно. Торговлю квотами на выбросы в качестве связующего звена международной кооперации постепенно будет заменять международная помощь бедным государствам, что в будущем должно способствовать смягчению и проблемы изменения климата, и связанной с ней напрямую проблемы развития отстающих.

Международная кооперация в области борьбы с климатическими изменениями окончательно разобьется на массу национальных климатических политик, различных по целям и инструментам. Движущей силой противодействия изменениям климата отдельными странами станет не искусственно заданный внешний ориентир, а внутренний мотив, основанный на возможности получения собственных выгод. Возникающая в итоге прагматическая максима, вероятно, позволит обеспечить и более высокий суммарный эффект по сравнению с тем результатом, который приносит традиционный подход, предполагающий альтруизм.

Провал Копенгагена, а также беспрецедентные национальные усилия сразу множества стран по развитию «зеленых» технологий явились наиболее яркой иллюстрацией зарождающейся тенденции смещения целей и приоритетов. Последнее носит долгосрочный структурный характер, так как его истоки кроются в особенностях регулирования ресурсов общего пользования и геополитики технологического прогресса. В русле заданной происходящими изменениями парадигмы будет следовать развитие международного климатического режима в ближайшее десятилетие.

***

За климатическим кризисом скрываются не только серьезные угрозы, но и широкие возможности, ведь именно в момент падения легче всего сменить курс. А тот, кто первым сделает это, окажется среди лидеров в будущем. Понимая это, страны наращивают инвестиции в «зеленое» развитие. Выигрывает тот, кто находит свой двойной дивиденд. России для успеха на международной арене следует найти и использовать свой.

Россия обладает огромным потенциалом сокращения парниковых выбросов одновременно с развитием собственной экономики. По оценкам компании McKinsey (2009 г.), к 2030 г. одни только рентабельные на настоящий момент меры позволят сократить выбросы парниковых газов на 27% от уровня 1990 года. Годовая экономия средств составит 24 млрд евро к 2030 году. Таких возможностей применения технологий двойного дивиденда нет ни в одной стране мира. Однако чтобы их использовать, необходимы существенные усилия и бизнеса, и государства. Последнему следует перейти от режима бесконечных регламентаций и административных рычагов к созданию действенной системы экономических стимулов, побуждающих бизнес сокращать выбросы на пользу будущему планеты и настоящему города, региона или страны. Китайская пословица гласит: «Когда ветер меняет направление, одни строят стены, а другие – ветряные мельницы». Ветер переменился, весь мир строит мельницы. России тоже пора.

И.А. Макаров – аспирант факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ

Миссия России в ВТО

Может ли Москва спасти Дохийский раунд?

Резюме: Нынешний Дохийский раунд торговых переговоров уже давно находится в глубоком кризисе, а это грозит подрывом и ослаблением роли организации в мире. Не совпадет ли появление за столом многосторонних торговых переговоров в Женеве нового игрока – России – с началом выхода Дохи из кризиса?

На протяжении длительных переговоров о присоединении России ко Всемирной торговой организации наиболее актуальным и дискутируемым оставался вопрос о возможных последствиях этого шага для национальной экономики. Сегодня, когда многолетний процесс подходит к завершению, все больший интерес представляют и иные аспекты проблемы. Среди них – выбор стратегии страны в ВТО, влияние России на ситуацию внутри этой организации, а следовательно, и на будущее многосторонней торговой системы (МТС), вероятное изменение международных позиций Российской Федерации в целом.

Из множества разнообразных политических, экономических, социальных проблем, находящихся в последнее время в центре общественного внимания, вопрос присоединения к ВТО остается, пожалуй, наиболее мифологизированным и порой скандальным. В этой связи необходимо обозначить наиболее принципиальные моменты, связанные с выбором в пользу членства.

Во-первых, присоединение к этой структуре позволит России получить свободный недискриминационный доступ на внешние рынки и начать процедуры по отмене целого ряда ограничительных мер, от которых страдают российские экспортеры и производители. Во-вторых, в результате многолетних переговоров Москва получила вполне приемлемые с экономической точки зрения условия членства, которые не причинят ущерба отечественному производителю. В-третьих, воплощение в жизнь планов модернизации невозможно без равноправного участия в международном обмене товарами, услугами, технологиями. В-четвертых, Россия более не может оставаться в стороне от процесса выработки правил мировой торговли, ибо это угрожает долговременным экономическим интересам государства.

Сегодня значительная часть россиян, пытаясь оценить роль и место своей страны в международном сообществе, зачастую исходит не из реалий ХХI века, а скорее из ностальгии по «некогда могучей державе», которую «все боялись и уважали». Но нынче мощь государства и уважение к нему уже не определяются исключительно числом ядерных зарядов и танков, интерес вызывают те страны, в которых выстроена успешная экономическая модель, отсутствует коррупция, развиваются современные технологии и наука, высока продолжительность жизни и т.п. К сожалению, по этим параметрам Россия не может быть отнесена к разряду передовых держав. Из чего же складывается авторитет нынешней России?

Статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в «восьмерке», успехи в освоении космоса, заметная роль в решении многих вопросов глобального характера и региональных конфликтов, огромная территория, богатейшая ресурсная база и пр. – вот набор качеств, которые придают России как государству глобальное измерение. Серьезнейшим изъяном остается отсутствие полноправного голоса в таком крупном и важном международном формате, как многосторонние торговые переговоры. Это, кстати, почувствовал президент Дмитрий Медведев в ходе первых саммитов «двадцатки» в 2008–2009 годах. Оказалось, что российский лидер не может ощущать себя наравне с другими при обсуждении некоторых тем, связанных с противодействием мировому кризису. К таким вопросам относятся, в частности, борьба с протекционизмом в торговле и проблема завершения переговоров в рамках ВТО в Дохе.

Россия остается единственной крупной экономикой в мире, не являющейся членом ВТО, что противоречит естественным торгово-экономическим интересам страны, не говоря уж об уроне ее имиджу. Чтобы оценить возможности Москвы после того, как она вступит в ВТО, необходимо принять к сведению исторический контекст наших отношений с этим институтом.

Извилистый путь навстречу

В 1947 г. по понятным политическим и идеологическим соображениям СССР отказался от участия в создаваемом Генеральном соглашении о тарифах и торговле (ГАТТ). Иосиф Сталин исходил из неизбежности конфронтации с Западом вплоть до новой войны и потому считал, что и в экономической сфере не следует связывать себя со структурами, где главенствующая роль принадлежит государствам – лидерам некоммунистического мира.

Только в середине 1970-х гг. советское руководство, осознав необходимость выхода на внешние рынки, взяло курс на установление отношений с ГАТТ. К сожалению, в переговорах Москве было отказано – немалую роль в этом сыграл ввод советских войск в Афганистан в декабре 1979 года.

Между тем именно в 1970-е гг. на Токийском раунде переговоров в рамках ГАТТ произошел принципиальный сдвиг, когда от обсуждения преимущественно снижения торговых барьеров перешли к созданию общих правил торговли. Были выработаны и подписаны хорошо известные специалистам так называемые Кодексы: антидемпинговый, кодекс о субсидиях и компенсационных мерах, кодекс по определению таможенной стоимости товаров и др. Формируя общие правила на международном уровне, участники данного процесса стали постепенно приспосабливать к ним внутренние законодательства своих стран. Таким образом, началась стыковка национальных законодательств в их торгово-экономической части, получившая дальнейшее развитие в ходе Уругвайского раунда. Это имело огромное значение для повышения предсказуемости и эффективности рыночных отношений в мире.

За прошедшие десятилетия страны–члены ГАТТ/ВТО накопили огромный опыт торговых переговоров. Сменилось не одно поколение дипломатов, сложились национальные школы, на государственном уровне сформированы современные системы управления внешнеэкономическими связями. Для того чтобы извлекать в полной мере выгоду из членства в ВТО и влиять на ситуацию внутри этого института, России необходимо обладать примерно теми же атрибутами. Однако сложившееся в данной сфере историческое отставание трудно ликвидировать в сжатые сроки.

Статус наблюдателя в ГАТТ СССР обрел лишь в 1990 году. Между тем число участников соглашения уже перевалило за сотню, его принципы и правила прочно утвердились в мировой торговле, многие страны реформировали свои законодательства в соответствии с положениями ГАТТ. Отставание тех, кто все еще находился вне системы торговых переговоров, увеличилось. После распада СССР заявка на присоединение к ГАТТ от имени России была подана в 1993 году. Тем временем в рамках ГАТТ завершился Уругвайский раунд торговых переговоров, и в апреле 1994 г. более 120 стран подписали пакет документов о создании Всемирной торговой организации. В том же 1994 г. Россия подала заявку уже на присоединение к ВТО, и с 1995 г. наконец начались переговоры.

Однако форсировать присоединение к ВТО невозможно, что, похоже, многие у нас отказываются понять до сих пор. Сама организация явилась плодом длительных и сложнейших переговоров. Приобщение к ней также достигается только путем переговоров, причем процесс индивидуален, ибо каждая страна сама решает, до какой степени она готова открыть свои рынки. Отсюда разная продолжительность процесса: большинство республик бывшего Советского Союза, ставших членами ВТО, вели переговоры 3–5 лет. У Китая на это ушло 15 лет, у нас – уже 16.

Чрезвычайно важен государственный подход к проблеме, та система предпочтений, которую выстраивает правительство. В начале минувшего десятилетия президент России назвал вступление в ВТО приоритетом экономической политики. Практически все присоединявшиеся государства вели переговоры с членами ВТО на достаточно высоком правительственном уровне. Так было на начальном этапе и у нас. Однако мало кто знает, что уровень российского представительства на консультациях по присоединению к ВТО последовательно снижался. В 1995 г. на переговоры в Женеву была направлена делегация, в которую вошли четыре члена правительства, в том числе вице-премьер и министр экономики, в дальнейшем нашу делегацию возглавлял первый заместитель министра внешних экономических связей. С 2004 г. в результате административной реформы статус главного российского переговорщика был понижен с заместителя министра до директора департамента Минэкономразвития. Поскольку аналогичное понижение в должности коснулось большей части замминистров не только в Минэкономразвития, но и в других министерствах, в правительстве просто не обратили должного внимания на возможные последствия этого чисто бюрократического решения.

Однако данный шаг вызвал крайнее недоумение за рубежом. Зная в течение многих лет Максима Медведкова как настоящего профессионала, партнеры были вынуждены истолковать понижение его статуса не иначе, как явный признак падения интереса России к ВТО. При этом уверения в обратном уже не могли дать желаемого эффекта. Спустя четыре года, в ходе очередного этапа административной реформы в 2008 г., произошло деление торгово-политических функций между Минэкономразвития и Минпромторгом, что опять-таки не могло не усложнить ведение торговых переговоров.

Активизация строительства Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС в начале июня 2009 г. и намерение вступить в ВТО коллективно явились очередным примером непоследовательности и непродуманности принимаемых решений. Это стало очевидно всего месяц спустя, когда президент Дмитрий Медведев после беседы с главой ВТО Паскалем Лами во время очередного саммита «восьмерки» в Аквиле (Италия) признал, что присоединение к ВТО всем Таможенным союзом вряд ли достижимо.

Новость о возможности выхода России из двустороннего формата переговоров в момент, когда до завершения процесса действительно оставалось не более полугода, буквально шокировала партнеров. Характеризуя возникшую ситуацию, Паскаль Лами заявил на страницах The New York Times в конце сентября 2009 г.: «Фундаментальная реальность состоит в том, что в Москве более нет энергии к присоединению».

Смещение акцента на создание Таможенного союза не замедлило сказаться и на ближайших перспективах отношений России с ее главным торговым партнером – Европейским союзом, о чем, в частности, сигнализировал наш МИД. Дело в том, что после истечения в 2007 г. срока действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве Россия – ЕС стороны приступили к выработке нового долговременного документа. В этом соглашении/договоре не планировалось подробно прописывать вопросы торговли, т.к. предполагалось, что Россия вскоре станет членом ВТО, а это откроет путь к дальнейшему прогрессу в торгово-экономической сфере посредством создания зоны свободной торговли. Но когда на горизонте возникли Астана и Минск, глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу направил президенту Медведеву письмо, в котором предупредил, что теперь переговоры о новом соглашении затянутся на годы, ибо все параметры торговли придется обговаривать снова.

Противоречивость и неоднозначность отношения Москвы к вступлению в ВТО очевидны. Официальные заявления на высоком уровне о приверженности курсу на присоединение уживались с попытками ужесточения таможенно-тарифной политики и ростом протекционизма, отходом от уже зафиксированных обязательств, неоправданными задержками в выполнении переговорных обещаний, торможением приведения национального законодательства в соответствие с нормами ВТО и пр.

В результате российский бизнес, в целом настроенный позитивно к членству в ВТО, в 2008–2009 гг. оказался дезориентирован относительно истинных намерений руководства страны. Сложившейся ситуацией не преминули воспользоваться лоббисты, добившиеся в 2009 г. принятия ряда протекционистских мер. Это не оздоровило ситуацию в экономике в период кризиса, о чем прямо говорил президент Медведев, и, конечно, не способствовало улучшению позиций на переговорах по присоединению к ВТО. Приходится признать, что достаточно сильное лобби, противодействующее членству в ВТО, по-прежнему сохраняет влияние, питательной средой для него служат теневая часть российской экономики и коррупция, монополизм, сращивание бизнеса с властью, подавление здоровой конкуренции.

Бюрократические препятствия

Сегодня, на пороге присоединения к ВТО, когда актуальными становятся вопросы выработки и реализации собственной стратегии и влияния России на дальнейшее развитие этого института, чрезвычайно важно, проанализировав негативный и позитивный опыт, принять меры к тому, чтобы наше членство оказалось эффективным во всех отношениях. Чтобы добиться этого, необходима как минимум модернизация управления внешнеэкономической сферой, включая торговые переговоры.

В августе 1997 г. в российском правительстве была образована комиссия по вопросам ВТО, преобразованная в июле 2004 г. в комиссию по вопросам Всемирной торговой организации и взаимодействию с Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Ее цель – согласование функций различных правительственных учреждений в процессе присоединения и выработка переговорной позиции российской стороны. В то же время комиссия не проводит систематических консультаций с отечественными производителями. Интересы частного сектора до сих пор учитывались главным образом через контакты правительственных чиновников с отдельными отраслевыми лидерами, имеющими доступ в высокие кабинеты. Подобная практика ущербна, ибо не позволяет выявить отношение всей отрасли к либерализации. В результате правительство постоянно рискует выработать предложения, базирующиеся на неполной информации, с одной стороны, и подорвать внутреннюю поддержку либерализации, с другой.

Но главная организационная проблема заключается в отсутствии единой структуры, которая отвечала бы за проведение переговоров и применение международных договоров в сфере торговой политики. Наличие такого института давно оправдало себя и в Соединенных Штатах (Офис Торгового представителя США – USTR), и в Европейском союзе (комиссариат Еврокомиссии по торговле), и во многих странах. Практически в каждой из них существует министерство торговли, глава которого и отвечает за торговые переговоры. Ряд известных российских экономистов, имеющих опыт работы во внешнеэкономическом блоке правительства, неоднократно высказывался за создание у нас аналогичного министерства либо вневедомственного учреждения (на этот счет, кстати, еще в 1999 г. был соответствующий Указ президента Бориса Ельцина, который, однако, так и остался нереализованным).

Чтобы как-то разрешить проблему и обеспечить нужный уровень представительства, в последние годы в ответственные моменты к переговорам по присоединению к ВТО подключается правительственный чиновник в ранге министра, вице-премьера или первого вице-премьера. Как известно, в настоящее время куратором является первый вице-премьер Игорь Шувалов. Но позволяет ли подобная практика эффективно решать поставленные задачи?

В 2010 г. Шувалов координировал работу федеральных органов исполнительной власти по пятнадцати (!) направлениям. При этом переговоры по вступлению в ВТО – лишь одно из них и отнюдь не главное. Если проследить крайне напряженный график первого вице-премьера в любом месяце, то станет очевидным, что вопросы присоединения к ВТО никогда не оказывались на первом месте. В результате в последние десять лет, когда у России была по-настоящему профессиональная команда торговых переговорщиков, между ними и высшим уровнем руководства нарастал разрыв. Решения по переговорам о присоединении к ВТО зачастую принимались без участия или консультаций с наиболее компетентными в торговой политике людьми. Подобное положение не может считаться приемлемым, если Россия намерена проводить активную политику в ВТО.

В настоящий момент мы вынуждены исходить из того, что в последнее время Россия почти исчезла из повестки регулярно проводимых в Женеве дебатов о мировой торговле. Так, осенью 2009 г. в ходе ежегодного Общественного форума ВТО впервые за последние годы российская тема оказалась вообще исключенной из повестки, хотя прежде России как стране, находящейся в активной стадии присоединения, наоборот, уделялось весьма заметное внимание.

Тем не менее, несмотря на описанные проблемы, необходимо начинать мыслить категориями члена ВТО. Какие же конкретно задачи национального уровня сможет решать Россия внутри организации, и будет ли это иметь глобальное измерение?

Кризисные явления в мировой торговле

Как известно, наиболее сложными на торговых переговорах в ВТО являются вопросы сельского хозяйства. Именно они стали камнем преткновения на фактически зашедшем в тупик Дохийском раунде. Развивающиеся страны, составляющие большинство, требуют существенного сокращения и ликвидации фермерских субсидий в богатых странах. Россия, как известно, весьма скромно субсидирует своего агропроизводителя по сравнению со многими развитыми странами, причем ликвидировать этот разрыв мы не в состоянии за отсутствием соответствующих финансовых возможностей. Поэтому логически в ВТО для нас остается одна линия поведения – добиваться снижения и ликвидации фермерских субсидий совместно с другими странами, прежде всего с так называемой Кернской группой (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Бразилия и др.), где действует нулевая поддержка аграрному сектору.

Западные эксперты уже сделали соответствующие расчеты: если производство говядины в ЕС будет лишено субсидий, доля которых в конечной цене продукта составляет около 40%, она окажется неконкурентоспособной на внешнем рынке, и на смену ей может прийти мясо из России. При этом активная роль России в сельскохозяйственном досье ВТО одновременно может способствовать решению глобальных задач, связанных с переговорами внутри организации.

Упомянутая Кернская группа – лишь один из так называемых переговорных альянсов внутри ВТО, которых насчитывается ныне более десяти. Страны с совпадающими или близкими торгово-экономическими интересами объединяются в неформальные группы для координации и укрепления своих позиций по конкретным вопросам. Естественно, Россия могла бы не только стать участницей ряда существующих альянсов, но и сформировать новые, исходя из своих интересов. В этом, собственно, и состоит повседневная напряженная работа внутри ВТО, успех которой создает авторитет тому или иному ее участнику.

Не секрет, что часть противников вступления уповают на нефть и газ, которые, по их мнению, и в будущем обеспечат стране необходимый доход. Однако уже сейчас принимаются меры, которые в среднесрочной перспективе могут существенно повредить нашим интересам. Речь идет о введении в действие так называемого третьего энергетического пакета Евросоюза, одно из положений которого предусматривает отделение собственников транспортных сетей от добывающих компаний. Это способно изменить структуру сбыта и повлиять на долгосрочные интересы России на европейском рынке. Для «Газпрома», в котором принудительное разделение называют «экспроприацией», реализация третьего пакета означает потерю контроля над транспортировкой газа по территории Евросоюза, а в перспективе – неизбежное снижение доли в международных консорциумах по строительству газопроводов в Европе. Если бы на данный момент мы были членами ВТО, то смогли бы найти аргументы в свою пользу. Ибо неухудшение условий торговли – одно из правил ВТО, которое не раз успешно использовалось различными странами для защиты своих интересов.

Эффективность и результативность нашей деятельности в ВТО, безусловно, будет зависеть как от состояния дел в российской экономике, так и от масштабов ее вовлеченности в экономику мировую. В ХХI веке большинство государств как никогда зависят друг от друга. Россия по-прежнему не включена в глобальные индустриальные цепочки и международное разделение труда. Наглядную иллюстрацию тому дал нынешний мировой экономический кризис. В отличие от кризиса 30-х гг. прошлого века, большинство государств, следуя дисциплине ВТО, удержалось от нарастающего протекционизма. Россия же, наоборот, оказалась одним из лидеров по части наиболее вредных протекционистских мер, что как раз стало возможно из-за ее крайне слабой вовлеченности в упомянутые производственные цепочки.

Императив модернизации в нашей стране провозглашен, однако серьезные шаги в этом направлении пока не последовали. Не реформируется судебная система, не улучшается инвестиционный климат. Остаются неясными приоритеты в развитии отраслей, производстве товаров и услуг в будущем. А это означает, что не вполне понятно, какие именно торгово-экономические вопросы, кроме сельского хозяйства, окажутся для нас главными внутри ВТО. Страна продолжает движение в рамках энерго-сырьевого или инерционного сценария развития, которые не предусматривают активного поведения во Всемирной торговой организации.

Спасти Доху?

И все-таки, несмотря на все описанные обстоятельства, нельзя исключать, что Россию может ожидать в ВТО заманчивая миссия. Речь идет о том, что нынешний Дохийский раунд торговых переговоров уже давно находится в глубоком кризисе, а это грозит подрывом и ослаблением роли организации в мире. Не совпадет ли появление за столом многосторонних торговых переговоров в Женеве нового игрока – России – с началом выхода Дохи из кризиса?

Подобная постановка вопроса может показаться несколько надуманной и даже фантастической, однако без рассмотрения данного аспекта анализ проблемы получился бы неполным. Как страна-кандидат Российская Федерация имеет официальную возможность присутствовать на переговорах в Дохе, участвовать в обсуждениях, но не в принятии решений. Таким образом, работающие в Женеве российские представители в достаточной мере погружены в повестку Дохийского раунда.

Рассмотрение причин кризиса в Дохе, несомненно, заслуживает отдельной статьи и, возможно, не одной. Однако ради ответа на поставленный вопрос наиболее важные моменты обозначить необходимо. Хотя ВТО как институт продемонстрировала успех своей деятельности и имеет потенциал для развития, она подвергается резким нападкам. В значительной мере они отражают представления о том, что ВТО не решает (и не может решить) все более широкий круг проблем, с которыми сталкиваются глобализирующаяся экономика и социальное развитие. Нажим на систему оказывают, с одной стороны, антиглобалисты, с другой – бизнес, желающий большей либерализации рынков, с третьей – группы политического влияния, требующие соблюдения трудовых стандартов и охраны окружающей среды.

Среди важнейших вызовов, перед которыми оказалась сегодня ВТО, можно назвать следующие:

тенденции к протекционизму в развитых странах, усилившиеся из-за мирового кризиса, и как результат – утрата ими лидерства на торговых переговорах;нерешенность проблем развития для бедных стран и как следствие этого – их недостаточное участие в деятельности ВТО;активизация процесса регионализации международной торговли, опасность которого состоит в возведении барьеров между блоками, сужении пространства для открытой справедливой конкуренции и подрыв одного из ключевых принципов ВТО – режима наибольшего благоприятствования;необходимость институционального совершенствования организации;выбор главных направлений развития ВТО на ближайшее будущее и формирование новой повестки дня.

Серьезнейшим препятствием в современных торговых переговорах, в которых участвует уже более 150 государств, становится механизм принятия решений путем консенсуса. «Нет», сказанное даже самым малоактивным фигурантом мировой торговли, слишком часто приводит к параличу. Длительный кризис Дохийского раунда дал повод для пессимистических оценок перспектив современной торговой системы. Очевидно, что сегодня существует лишь одна альтернатива ВТО – переход, а в какой-то степени возвращение к практике двусторонней торговой дипломатии и региональных торговых соглашений (РТС). Эта мысль периодически, с большей или меньшей интенсивностью, обсуждается на различных международных уровнях.

Однако из истории известно, что фрагментация торговли чревата возникновением поводов для конфронтации и национализма. Главный же довод против РТС заключается в том, что региональные договоренности никогда не станут полноценной альтернативой многосторонней системе, ибо не могут охватить всех условий торговли – субсидий, технических стандартов продукции, антидемпингового регулирования и т.д. Региональный формат не способен обеспечить столь эффективный механизм разрешения споров, каковым обладает МТС. Следовательно, может пострадать принцип верховенства закона. Отход от многостороннего характера торговой системы вызывает неопределенность ее дальнейшего развития, ибо целый ряд современных направлений в мировой торговле (например, электронная торговля) обусловлен именно ее многосторонним характером. Разумеется, формальные преимущества МТС не гарантируют ей автоматического выживания.

В ВТО пока нет каких-либо конкретных планов реформы, однако накопился ряд предложений. Например:

договориться об отмене всех импортных тарифов ниже 3%, окончательном запрете экспортных субсидий в сельском хозяйстве, принятии всеми унифицированных правил происхождения товаров и предоставлении беспошлинного и количественно не ограниченного доступа товаров из наименее развитых стран на рынки развитых;формирование механизма гармонизации и координации РТС с МТС.

В конце апреля 2011 г. в Женеве была предпринята новая серьезная попытка компромисса ради спасения Дохи. Генеральный директор ВТО Лами поставил новый предельный срок для достижения соглашения – конец 2011 года. Растет спрос на свежий подход. Такая ситуация открывает возможности для нового участника, не отягощенного грузом десятилетних переговоров, выступить со своими инициативами. Например, можно проявить активность в отборе тех вопросов из повестки дня Дохи, по которым реально достижение согласия к концу года. При этом и на данном этапе, и в более отдаленной перспективе Россия могла бы постараться взять на себя роль медиатора между развитыми и развивающимися странами, противоречия которых в конечном счете и не позволили достичь договоренностей в ходе Дохийского раунда. Даже частичный успех на данном поприще, равно как и в реализации перечисленных выше предложений, принес бы Москве немалые политические дивиденды.

А.П. Портанский – кандидат экономических наук, профессор кафедры торговой политики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «ВШЭ».

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739700 Алексей Портанский

После Дохи

Почему переговоры обречены и что нам с этим делать

Резюме: Фундаментальной причиной провала переговоров по либерализации мировой торговли стала неспособность решить главный вопрос, стоящий сегодня перед международным экономическим сообществом: какова относительная роль и обязанности развитых держав, государств с быстрорастущей экономикой и развивающихся стран?

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3 за 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Международному сообществу пора признать, что переговоры в Дохе обречены. Начавшись в ноябре 2001 г. как девятый раунд многосторонних консультаций по торговле под эгидой Генерального соглашения по тарифам и торговле и его преемницы, Всемирной торговой организации (ВТО), эти переговоры призваны были содействовать экономическому росту и повышению уровня жизни во всем мире, и в первую очередь в развивающихся государствах. Этого результата пытались добиться за счет реформ и торговой либерализации. Однако дискуссии продолжаются уже десятый год, а выработать приемлемое для всех решение не удается.

Конечно, мировые лидеры, участники переговоров и обозреватели единодушно поддерживают процесс, надеясь на успешный итог – «сбалансированное» и «честолюбивое» соглашение, призыв к которому содержится во многих документах. Однако заключение торгового соглашения сродни прыжку с шестом. Важно все делать одновременно – после всесторонней подготовки и разбега нужно совершить одно невероятное движение в надежде перенести тело над планкой. Большинство торговых договоренностей заключаются после нескольких неудачных попыток. Однако Дохийский раунд никак не может преодолеть злополучную планку.

В значительной степени неудачу можно объяснить устаревшей структурой переговорного процесса и его динамикой: даже самые благие намерения блокируются, когда на уступки предлагается идти сегодня, а потенциальная выгода откладывается на завтра, и когда деление на развитые и развивающиеся страны обрекает большую часть развивающегося мира на роль заведомых аутсайдеров.

Однако еще более фундаментальной причиной провала раунда в Дохе стала неспособность решить главный вопрос, стоящий сегодня перед международным экономическим сообществом: как относятся права и обязанности продвинутых держав, государств с быстрорастущей экономикой и развивающихся стран?

Хотя общепризнанных определений не существует, продвинутые державы – это в целом зрелые экономики, которые пережили индустриализацию и добились высокого уровня доходов на душу населения. Государства с быстрорастущей экономикой отличаются высокими темпами индустриализации, но пока не достигли статуса развитых стран. Развивающиеся страны еще не начали переход на новую ступень. Мировые лидеры разочарованы тем, что мандат, данный переговорщикам, не привел к успеху. Между тем участники консультаций не могут признаться (или предпочитают этого не делать), что изъяны переговоров в Дохе не дадут им возможности не только заключить соглашение, но даже перейти к решению фундаментального вопроса.

Это лишь означает, что настало время отказаться от тщетных попыток «спасти» Доху. На протяжении целого ряда лет угроза быть обвиненными в провале делала слишком рискованными любые суждения государственных лиц о том, что переговоры зашли в тупик. Переговорщики одержимы навязчивой идеей: как избежать появления мертвой кошки на своем крыльце. Но для системы многосторонней торговли гораздо опаснее делать вид, что в один прекрасный день удастся каким-то образом договориться, чем признать горькую правду: продление агонии в Дохе лишь ставит под угрозу международную торговлю, перспективы ее либерализации и реформы под руководством ВТО.

Чтобы избежать подобного исхода, следует спасти любые частичные договоренности, которые можно выжать из нынешнего раунда, и уйти от болезненных вопросов. Затем мировым лидерам и стратегам торговли следует немедленно перенаправить энергию, инициативность и бонусные мили, накопленные благодаря частым поездкам в Доху, на выдвижение новых инициатив. Они нужны для восстановления доверия к ВТО и сохранения организации в качестве динамичной площадки для совершенствования и проведения в жизнь четких правил мировой торговли.

Определение успеха

Еще на первых встречах, которые привели к раунду в Дохе, возникли непреодолимые препятствия, о чем свидетельствовал провал министерской встречи ВТО в Сиэтле в 1999 году. Когда после событий 11 сентября 2001 г. переговоры в Дохе все же начались, их участники не смогли договориться о целях и задачах, а также путях их достижения.

Суть инициативы заключалась в использовании реформ и либерализации торговли для стимулирования экономического роста и уменьшения бедности в мире. Первоначально для переговоров выбрали 21 тему, включая сокращение сельскохозяйственных торговых барьеров, отказ от экспортных сельскохозяйственных субсидий, снижение внутренних дотаций, искажающих мировую торговлю, существенное облегчение доступа к рынкам промышленных товаров и более открытую торговлю услугами. Хотя экономисты доказали, что государства выиграют от одностороннего введения подобных мер, большинство политических лидеров и участников переговоров предпочли бы обменять рыночные реформы в своих странах на упрощение доступа к другим рынкам.

Первоначально раунд в Дохе рассчитывали завершить к началу 2005 г., когда администрация Буша могла использовать для одобрения достигнутых договоренностей полномочия по содействию торговле (ПСТ), истекавшие в июне 2007 года. ПСТ – это механизм быстрого заключения торговых соглашений, когда исполнительная власть берет на себя обязательство провести расширенные консультации с Конгрессом и целым рядом избирательных округов США во время торговых переговоров. В обмен на это Конгресс соглашается ускорить процедуру прохождения законопроектов через необходимые слушания и согласования, запретить поправки, блокирующие заключение соглашения, и санкционировать прямое голосование в Конгрессе и Сенате. Однако переговоры потерпели фиаско в мексиканском Канкуне в 2003 году. Тогда блок развивающихся стран и быстрорастущих экономик выразил недовольство в связи с попытками Евросоюза и Соединенных Штатов наложить на них чрезмерное бремя в виде новых обязательств. Заключенное в 2004 г. Рамочное соглашение, в котором наконец-то были определены переговорные параметры раунда, казалось, вдохнуло в него новую жизнь, однако в декабре 2005 г. на встрече министров в Гонконге консультации снова забуксовали, а затем увязли в непреодолимых разногласиях на встречах министров торговли в 2006, 2007 и 2008 годах.

Как свидетельствуют многочисленные саммиты и длительные переговоры последнего десятилетия, неудачу в Дохе нельзя объяснить недостаточно энергичными усилиями. Бывший президент США Джордж Буш только во время своего второго срока участвовал как минимум в сотне подобных встреч с иностранными лидерами и своими советниками. Он сделал завершение раунда в Дохе приоритетом международной торговли и благодаря активности и успешному продвижению торговой повестки дня сумел добиться заключения всеобъемлющих соглашений о свободной торговле с 17 странами Азии, Латинской Америки и Ближнего Востока.

Администрация Буша определила три критерия успеха переговоров в Дохе. Прежде всего, любой исход должен содействовать росту и развитию мировой экономики посредством создания новых торговых потоков, особенно между государствами с быстрорастущей экономикой и развивающимися странами. Принимая во внимание, что суммарно эти экономики обеспечивают половину мирового ВВП и растут в два раза быстрее развитого мира, администрация решила, что переговорщики не смогут выполнить стоящие перед ними в Дохе задачи ускорения экономического роста и уменьшения бедности, если страны с быстрорастущей экономикой не снизят пошлины и беспошлинные барьеры.

Во-вторых, Белый дом решил, что достижение заключительного соглашения увеличит возможности американского экспорта сельскохозяйственной продукции, промтоваров и услуг – в частности на таких быстрорастущих рынках с высоким потенциалом, как Бразилия, Китай и Индия. Наконец, администрация посчитала, что любое соглашение в Дохе позволит избежать усугубления экономической изоляции в Соединенных Штатах или других регионах.

Слоны, прячущиеся за мышами

Когда летом 2008 г. переговоры снова потерпели фиаско, ни одна из целей, поставленных администрацией Буша, не была достигнута. Стремительно меняющийся характер глобальной экономики почти с самого начала сделал неактуальным и устаревшим принятое в Дохе деление на развитые и развивающиеся страны. И, хотя в прошедшее десятилетие стало очевидно, что быстро растущие экономики превратились в главную движущую силу мирового хозяйства, представления этих государств о собственных потребностях и обязанностях не успевали за происходящими переменами.

В настоящем виде предложенные в Дохе тексты соглашений предполагают два вида обязательств – одни должны взять на себя развитые страны, а другие – страны, характеризующиеся как «развивающиеся», которые составляют большинство членов ВТО. Фактически для более двух третей стран, входящих в категорию «развивающихся», предусмотрены всевозможные оговорки и исключения в обязательствах, в результате для них это бремя намного легче того, что в целом возлагается на государства, соответствующие официальным критериям этой категории.

Сюда относятся так называемые «наименее развитые страны», а также «небольшие и уязвимые экономики». Противясь во имя интересов развивающихся стран дальнейшему открытию своих рынков, такие государства, как Бразилия, Китай, Индия и ЮАР в действительности занимают позицию, противоречащую интересам данной группы. На переговорах в Дохе эти страны с быстрорастущими экономиками минимизировали трудные решения об открытии рынков, стремясь добиться максимальной гибкости для развивающихся стран. И им оказалось легче избежать трудных и малоприятных переговоров об обеспечении большего доступа на рынки друг друга и сосредоточиться на общей для них повестке дня – а именно на том, чтобы побудить развитые страны взять обязательства по открытию своих рынков. В результате возникла ситуация, которую один африканский посол в ВТО охарактеризовал весьма точно: «Слоны, прячущиеся за мышами».

Ряд растущих и развивающихся государств, среди которых Чили, Колумбия, Коста-Рика, Гонконг, Малайзия, Пакистан и Сингапур, попытались призвать страны с быстрорастущей экономикой вносить более существенный вклад. Однако эти предложения были либо проигнорированы, либо подвергнуты жесткой критике – прежде всего Бразилией, Индией и ЮАР. Когда летом 2008 г. Бразилия, чтобы спасти раунд в Дохе, попыталась дистанцироваться от развивающихся стран, она сама оказалась объектом критики, которой периодически подвергала других.

Особенно острая дилемма стояла перед китайскими переговорщиками. Производственный и экспортный бум Китая – это явление, с которым участники торговых переговоров никогда прежде не сталкивались. Возможно, страх перед дальнейшим ростом импорта из Китая был причиной постоянных неудач в Дохе, о которой предпочитали не говорить. Хотя Пекин может получить огромную выгоду от успешного завершения Дохийского раунда, многие в Китае сопротивляются либерализации, указывая на то, что страна уже в значительной мере открыла свой рынок, когда в 2001 г. присоединилась к ВТО и пошла на большие уступки иностранным державам, согласившись на заведомо неравные условия. Все эти факторы в совокупности не позволили Пекину отмежеваться от других «новых рынков», даже если у него были намерения спасти раунд переговоров в Дохе.

Сама конструкция, предполагающая деление на развитые и развивающиеся страны, представляется все более очевидным анахронизмом. ВВП Китая уже превысил ВВП Японии и, скорее всего, превысит ВВП США до того, как удастся ратифицировать какое-либо соглашение в Дохе. Тем временем Международный валютный фонд предсказывает, что к середине десятилетия Индия обгонит по ВВП Германию, Бразилия опередит Францию и Великобританию, Мексика обойдет Канаду, а Индонезия и Турция – Австралию.

Вне всякого сомнения, продвинутые (развитые) экономики должны взять на себя более тяжелое бремя при заключении любого многостороннего экономического соглашения в соответствии с их большей влиятельностью в мировом хозяйстве. В конце концов, даже когда ВВП Китая сравняется с ВВП Соединенных Штатов, годовой доход китайских граждан будет составлять всего треть средних доходов жителей США, а доходы индийцев составят лишь шестую часть от дохода американцев и треть дохода китайцев. И все же размер и траектория роста быстроразвивающихся экономик, а также тот факт, что некоторые из них в настоящее время являются ведущими производителями и экспортерами в таких ключевых отраслях, как химическая промышленность, информационные технологии, производство автозапчастей, фармацевтических препаратов и экологических товаров, ставят эти страны в особое положение. Структура и динамика переговоров в Дохе не отражает происходящую эволюцию, что и предопределило их провал.

Препятствия в Дохе

То, что переговорная структура в Дохе сваливает в одну кучу быстро растущие и развивающиеся экономики, ведет к давлению со стороны членов своего круга и дает преимущество тем растущим экономикам, которые не склонны открывать свои рынки. В то же время развитые и развивающиеся страны, а также быстрорастущие экономики, которые могли бы поддержать более честолюбивые цели переговоров в Дохе, были лишены возможных преимуществ.

Кроме того, повышенное внимание к жестким формулам сокращения пошлин вместо более свободных и целенаправленных переговоров по конкретным благоприятным возможностям привело к появлению некоего гибрида из жестких формул и гибких моделей, что подорвало переговорную динамику и исключило любой позитивный исход. Это наиболее очевидно в текстах, предложенных на потерпевшей фиаско женевской встрече министров в июле 2008 года. Хотя формулы правильно нацелены на максимальное снижение самых высоких тарифов и пошлин и возлагают наиболее тяжкое бремя на развитые державы, развивающимся странам позволяется намного меньше снижать пошлины и медленнее внедрять сниженные тарифы в реальную практику. Развивающимся странам также предоставлена значительная гибкость в виде исключений из рассчитанного по формуле снижения тарифов; к тому же они настаивают на возможности самим выбирать, какими исключениями воспользоваться, вместо их закрепления на переговорах.

Что касается промтоваров, то эти предложения позволят большинству быстро растущих стран, за исключением Китая и ЮАР, заморозить пошлины к окончанию периода внедрения соглашений в Дохе. По сути дела, эти пошлины останутся на том же уровне, что и в начале переговоров. Из расчетов, сделанных в 2008 г., вытекает, что развитые экономики обеспечат более 75% всех действий по открытию рынков, которые обсуждаются в Дохе, что значительно превышает их нынешнюю долю в 53% и их снижающуюся долю в мировом ВВП.

Рамочное соглашение связано и с проблемой торговли сельскохозяйственной продукцией. Действующие предложения призывают развитые страны к устранению экспортных субсидий, снижению внутренних субсидий, искажающих торговые потоки, и к уменьшению пошлин и беспошлинных барьеров для импорта. Развивающиеся страны также обязываются снизить торговые барьеры, но в меньшей степени. Хотя отступление от правил снижения пошлин по расчетной формуле позволяет как развитым, так и развивающимся странам защитить некоторые позиции, чрезвычайная гибкость, предоставляемая развивающимся экономикам, опять же даст возможность странам с быстрорастущей экономикой отрицать необходимость снижения большинства рассчитываемых по формуле пошлин. Например, пакет 2008 г. позволил бы Индии защитить почти 90% нынешней торговли сельскохозяйственной продукцией от снижения пошлин, а Китаю – исключить из перечня товары, представляющие повышенный интерес как для развивающихся, так и для развитых стран, включая кукурузу, хлопок, сахар, рис и пшеницу.

Более того, предлагаемые в проекте соглашения меры защиты стран с растущей экономикой и развивающихся стран повышают вероятность того, что торговые барьеры в этих государствах могут фактически стать еще выше, чем до начала переговоров в Дохе.

Пытаясь продвигать вперед Дохийский раунд, руководство ВТО постаралось определить ключевые параметры нового соглашения, предлагая различные проекты текстов. Эти документы последовательно сужали определения и в некоторых случаях не позволили договориться о конкретных и существенных уступках по разным видам продукции. Участники переговоров в течение десяти лет находятся в ловушке переговоров о переговорах.

Фактически сочетание в проекте рамочного соглашения жестких формул и нечетко определенных, не поддающихся согласованию гибких условий поставило всех переговорщиков в оборонительную позу с самого начала. Им оставалось предполагать, что избиратели в их государствах, чутко реагирующие на вопросы, связанные с импортом, окажутся перед суровой реальностью снижения таможенных пошлин. Вместе с тем они понимали, что не смогут представить своим избирателям конкретные выгоды от более свободного доступа на рынки других стран, что было необходимо для того, чтобы заручиться внутриполитической поддержкой. Наконец, резкий дисбаланс в гибкости на переговорах между растущими странами и развитыми государствами оставил обеим сторонам мало места для маневра. Даже если бы новые быстрорастущие рынки захотели пойти на более существенные компромиссы, их предложения сегодня выглядели бы как односторонние уступки, поскольку развитые страны в ответ не могли бы предложить им ничего ценного.

Неравные переговорные позиции – далеко не единственная структурная помеха, из-за которой консультации забуксовали. На многосторонних торговых переговорах Соединенные Штаты и другие развитые страны все время слышат призывы первыми пойти на уступки, чтобы возродить угасающие переговоры. Идея состоит в том, что значительные односторонние уступки, на которые согласится пойти крупная экономика, побудят других участников к ответным шагам, и в конечном итоге это всем принесет дивиденды. Вместе с тем подобные усилия со стороны Америки – даже те уступки, которые были предложены в ответ на шаги других стран, – не привели к адекватному отклику партнеров по переговорам. Со временем компромиссы, на которые пошли США и Евросоюз, были успешно присвоены другими странами и стали для них точкой отсчета для предъявления новых требований.

Запутанная структура переговоров усугубляется тем, что полное единство по всем вопросам повестки дня – одно из условий успеха в Дохе. Это означает, что переговоры считаются безрезультатными до тех пор, пока не будет достигнуто согласие по всем вопросам без исключения. Это правило было призвано поощрить государства принимать непростые решения в одной области в надежде, что они смогут рассчитывать на получение выгод в других сферах. Однако это привело к тому, что отдельные участники начали вставлять палки в колеса, стремиться к вульгаризации и упрощению или к тому, чтобы «въехать в рай» на чужом горбу (благодаря уступкам других стран).

Время также играло против успешного исхода раунда в Дохе. В течение многих лет окна политических и экономических возможностей для выработки соглашения открывались и закрывались. Окончание срока действия ПСТ убило в торговых партнерах Соединенных Штатов всякое желание рисковать, поскольку они больше не были уверены в том, что Конгресс не попытается внести поправки в текст достигнутых договоренностей. Внутриполитические проблемы в Индии накануне выборов 2009 г., наверное, уничтожили возможность достижения компромиссного решения в 2008 году. Бразилия занимала оборонительную позицию всякий раз, когда заходила речь о допуске на ее рынок промышленных товаров, ссылаясь на опасность дешевого импорта из Китая и повышения курса национальной валюты. Частые смены правительства в Японии в прошедшее десятилетие ослабляли ее способность договариваться по принципиальным вопросам. Государства – члены ЕС продолжают растрачивать основную часть переговорного капитала на внутренние дебаты о реформах. А Китай, в котором в 2012 г. должна произойти передача власти, не желает рисковать накануне столь важного события.

Риски для системы многосторонних отношений

Несмотря на все эти проблемы, пока еще преждевременно отказываться от многосторонних соглашений и глобальной торговой системы. Если нужны дополнительные доказательства важности и незаменимости ВТО для международной экономики, достаточно вспомнить последний мировой финансовый кризис. Хотя многие страны предприняли протекционистские меры для смягчения его последствий, международное сообщество не скатилось к политике «разорения соседа», чтобы блокировать импорт любой ценой. Подобный результат достигнут во многом благодаря ранее подписанным многосторонним соглашениям о снижении допустимого уровня пошлин, спускным клапанам и механизмам обеспечения выполнения обязательств, предусмотренных в рамках ВТО, а также решению стран «Большой двадцатки» избегать дискриминационных действий в торговле. Помогло и то, что независимый исследовательский центр Global Trade Alert («Страж мировой торговли») – неправительственная организация, изучающая протекционизм в мировой торговле – начал публиковать перечни нарушений странами «Большой двадцатки» взятых на себя торговых обязательств.

Но соглашение о торговле, которое в настоящее время обсуждается в Дохе, не смогло бы предотвратить большинство дискриминационных действий за исключением ограничения роста некоторых совместимых с ВТО пошлин в странах с быстрорастущей экономикой. Уже сам по себе факт того, что раунд в Дохе еще официально продолжается, свидетельствует о неспособности переговорщиков помешать заключению некачественных двухсторонних и региональных торговых соглашений. С начала переговоров в Дохе во всем мире заключено уже свыше 200 подобных соглашений, и сотни других находятся в стадии согласования. Качество этих документов весьма неоднородно. Например, некоторые, заключенные администрацией Буша, устраняют, по сути дела, все барьеры между подписавшими их государствами, тогда как другие исключают целые сектора торговли, искажая принципы торговли и мировые каналы поставок с помощью сложных правил. Эти правила определяют, какой объем продукции должен быть произведен в данном месте, чтобы на нее распространялись правила беспошлинной торговли.

Хотя почти все страны, с которыми США договариваются о заключении двусторонних и региональных торговых соглашений, выступают за достижение реального прорыва в Дохе, подписание не слишком качественных документов уменьшает стремление и политическую волю других стран к появлению авторитетного международного договора. Полноценное и функциональное торговое соглашение с участием большинства государств может внести гораздо больший вклад в мировой экономический рост и благосостояние, чем самые лучшие двусторонние и региональные торговые соглашения. Такой договор может лучше ответить на системные вызовы, такие как субсидии, и сможет значительно шире открыть международные рынки, поскольку подписавшие его страны покажут всему миру, какие новые рыночные возможности появились в их распоряжении в обмен на уступки.

Такое явление, как двусторонние и региональные торговые соглашения, отчасти стали следствием порочного круга. Государства заключают их только потому, что переговоры в Дохе не дают никаких плодов, а двусторонние и региональные договоренности могут дать какие-то конкретные коммерческие результаты. С другой стороны, одна из причин неудач в Дохе кроется в логике некоторых стран, которые думают, что смогут избежать принятия трудных решений, если пойдут путем более легких двусторонних или региональных переговоров. Но по мере того как переговоры в Дохе все больше вырождаются в бесцельную болтовню, мировое сообщество может дойти до критической точки, после которой заключение этих малых соглашений будет считаться более предпочтительным вариантом.

Последняя попытка?

Даже если в интересах спасения раунда переговоров в Дохе основные быстро развивающиеся страны склонились бы к гораздо более решительной либерализации своих рынков, чем та, которая предлагалась в 2008 г., нынешняя структура консультаций и давление лоббистов крайне затруднят подобные решения, если не сделают их абсолютно невозможными. Однако любая попытка спасти переговоры в Дохе с помощью этих предложений по-прежнему порождает сомнения в их конечной целесообразности – как в абсолютном выражении, так и с точки зрения возможной цены. Конечно, если речь идет о соглашении, в котором будут определены условия мировой торговли в течение следующих двух или более десятилетий.

По оценкам таких экспертов, как Гэри Хафбауэр, Джири Шотт и Воань Фоон Вон (Woan Foong Wong) из Института международной экономики Петерсона (июнь 2010 г.), снижение пошлин по предложенной и не принятой в 2008 г. формуле увеличило бы мировой ВВП на 63 миллиарда долларов, или 0,1%. Глобальная торговля выросла бы на 183 миллиарда долларов, что составляет менее половины годового торгового оборота между США и Канадой.

В Институте Петерсона также рассчитали экономический эффект от дополнительных мер в обеспечение предложений 2008 г., включая снижение пошлин в некоторых ключевых отраслях промышленности, 10-процентное снижение барьеров в торговле услугами и успешное завершение торговых переговоров. Согласно оценкам исследователей, эти меры, которые вряд ли будут приняты, для начала увеличили бы мировой ВВП примерно на 283 миллиарда долларов, или 0,5%. Для реализации торговых выгод, которые лишь немного превышают годовой торговый оборот Соединенных Штатов с Канадой и Мексикой, потребовалось бы не менее 10 лет. Фактически единственные поддающиеся измерению преимущества от реализации предложенного плана связаны со снижением пошлин развитыми странами, поскольку непонятно, как растущие экономики решат использовать ту гибкую политику, к которой им разрешено прибегать. В действительности любая потенциальная выгода от предложенного в 2008 г. варианта торгового соглашения была бы прежде всего следствием экономии на уплате пошлин при доступе на рынки развитых стран, а не существенного увеличения новых торговых потоков в быстрорастущих экономиках.

Успешное завершение раунда в Дохе возможно лишь в случае коренного изменения нынешней структуры переговоров, если поставить во главу угла суть и наполнить их конкретикой. Не всем 153 странам – членам ВТО придется ужесточить свои обязательства. Но в конечном итоге, чтобы все участники переговоров получили реальную пользу, необходимо, чтобы 10–12 стран с быстро растущей экономикой пошли на серьезные уступки.

Что касается промышленных товаров, процесс можно было бы сдвинуть с мертвой точки, если бы развитые страны и страны с растущей экономикой проводили более гибкую политику уменьшения пошлин, снижая больше или меньше те уровни, которые заложены в применяемых ныне формулах. Введение новых протекционистских барьеров в сельском хозяйстве следует разрешить лишь в том случае, если они будут временной мерой для обуздания резкого роста импорта, грозящего ущербом аграрному сектору. В части доступа к рынкам быстро развивающихся стран придется согласиться с меньшей гибкостью. Развитые государства могли бы улучшить свои предложения относительно снижения внутренних субсидий фермерам. Однако последнее десятилетие ясно продемонстрировало, что снижение сельскохозяйственных субсидий мало что дает с точки зрения доступа к новым рынкам. Наконец, участникам переговоров следовало бы начать более серьезные консультации о рынке услуг, поскольку до сих пор серьезный диалог в этой области не начинался.

Вариации на эти и другие темы, призванные побудить к реальной дискуссии по конкретным торговым барьерам, придать новый импульс дискуссиям и создать влиятельное лобби для поддержки соглашения внутри отдельных стран, до сих пор не привели к каким-либо целенаправленным действиям. До тех пор пока сохраняется нынешняя переговорная динамика, у влиятельных стран, таких как Бразилия, Китай, Индия, Индонезия и ЮАР нет повода и стимула для того, чтобы отказаться от беспроигрышной позиции и рисковать навлечь на себя огонь критики со стороны других развивающихся стран за нарушение солидарности.

Как двигаться вперед

Единственный способ, при помощи которого мировые лидеры могли бы сегодня усовершенствовать здоровую многостороннюю торговую систему, заключается в освобождении от удавки Дохийского раунда. Еще одна серия предложений не станет выходом из сложившейся ситуации. Участники должны объявить о закрытии раунда переговоров в Дохе в 2011 году. При наличии эффективного руководства и доброй воли из нынешних консультаций можно было бы выжать несколько не столь масштабных, но значимых соглашений. Главный кандидат на спасение – это пакет по облегчению торговли, предмет серьезных переговоров между развитыми государствами, державами с растущей экономикой и развивающимися странами. Принятие этого пакета уменьшило бы стоимость перемещения товаров через границы и, по оценкам Института Петерсона, могло бы увеличить мировой ВВП на 100 миллиардов долларов.

Можно также спасти почти уже согласованный блок по сельскохозяйственному экспорту, состоящий из соглашений по экспортным кредитам, продовольственной помощи, государственным торговым компаниям и отмене экспортных субсидий. Переговорщикам нужно попытаться завершить консультации по двум экологическим договорам, один из которых предусматривает сокращение субсидий промышленным рыболовным флотилиям, виновным в чрезмерном вылове рыбы в Мировом океане, а другой – отмену пошлин и беспошлинных барьеров для «зеленых» технологий в основных странах – производителях и потребителях.

Эти составные части неудавшегося широкомасштабного соглашения в Дохе в случае доведения их до логического завершения могут дать ощутимые результаты в ближайшей перспективе. Теоретически мировые лидеры могли бы поручить своим представителям выделить эти соглашения из общей массы и подписать уже в этом году. Но, учитывая сложившуюся обстановку, даже эти небольшие договоренности рискуют оказаться недостижимыми. Однако стоит попытаться сделать хотя бы это. И если подобные действия будут предприняты, но заблокированы, по крайней мере, СМИ могли бы осветить процесс переговоров в Дохе и объяснить, по чьей вине они сорваны.

И самое главное, мировым лидерам не нужно ждать и раздумывать, смогут ли они заключить эти соглашения до того, как будет заложен фундамент для начала нового раунда многосторонних переговоров под эгидой ВТО. Формат многосторонних переговоров, подобных тем, что проводились до раунда в Дохе, нельзя считать отжившим, но теперь странам – членам ВТО следует начать с чистого листа, чтобы сначала восстановить доверие и придать новый импульс переговорному процессу, и лишь затем снова попытаться использовать данную модель. В ближайшей перспективе лучшим подходом могут стать переговоры в более узком составе и заключение второстепенных соглашений, имеющих коммерческую ценность.

Одним из очевидных методов может быть расширение номенклатуры товаров в многостороннем соглашении об информационных технологиях. Благодаря этому все крупные производители и потребители за исключением Бразилии отменили бы пошлины. Аналогичное многостороннее соглашение, предназначенное для снижения стоимости оказания медицинских услуг, могло бы быть инициировано по целому ряду товаров, включая фармацевтические препараты, медицинское оборудование и услуги здравоохранения. Подобные переговоры следует вести по правилам ВТО, и их итог должен быть в равной степени применим ко всем членам организации, независимо от того, принимали они участие в переговорах или нет. Вместе с тем право наложить вето на это соглашение может предоставляться лишь тем, кто решил участвовать в переговорах и вносить свой вклад, повышая шансы на конструктивное взаимодействие между большинством заинтересованных сторон.

Международное сообщество способно также выделить некоторые практические или новаторские элементы из существующих двусторонних или многосторонних договоренностей и попытаться перенести их на международный уровень. К ним могут относиться положения, касающиеся инвестиций, прозрачности, электронной торговли, услуг, способствующих созданию предпринимательской инфраструктуры, или даже улучшенная защита прав интеллектуальной собственности, за которую ратует ВТО. Члены организации взяли бы обязательство улучшать деловой климат в своих странах, ориентируясь на результаты таких международных показателей, как Индекс легкости ведения бизнеса, разработанный Всемирным банком, и Индекс восприятия коррупции, разработанный международной организацией «Трансперенси Интернэшнл».

Для уменьшения негативных последствий двусторонних и региональных торговых соглашений стоит предусмотреть возможность присоединения к ним стран-единомышленниц. Тем временем заинтересованным членам организации следует подумать о рассмотрении особых случаев и разрешении споров в рамках ВТО для улучшения некачественных двусторонних и региональных соглашений, не отвечающих букве и духу организации, и добиться того, чтобы эти договоренности охватывали «всю торговлю». Это помогло бы утвердить фундаментальные принципы открытой торговой системы, воспрепятствовать распространению неадекватных двусторонних и региональных торговых соглашений и заложить основу для заключения более качественных соглашений в будущем.

Соединенные Штаты в состоянии внести важный вклад в оживление переговоров в рамках ВТО, обновив ПСТ в Конгрессе, даже если они будут ограничиваться многосторонними торговыми соглашениями. Обновленные ПСТ поддержали бы стремление администрации Обамы добиться одобрения Конгрессом до сих пор не подписанных соглашений о свободной торговле с Колумбией, Панамой и Южной Кореей. Они также способствовали бы повышению доверия со стороны партнеров, которые в этом случае с куда большим желанием выслушали бы предложения США и шли на риск на будущих переговорах по торговле.

Тем временем Соединенные Штаты и другие развитые страны могут изъявить желание проанализировать свои программы торговых преференций для развивающихся стран: приносят ли они реальную помощь тем государствам, которые больше всего в ней нуждаются, и не убивают ли они у этих стран желание обменять уступки в торговле на доступ к рынкам.

Когда осядет пыль, поднятая Дохийским раундом, США и другим членам ВТО следует бесстрастно проанализировать успехи и неудачи, чтобы приготовиться к следующему раунду. Им следует подумать об упрощенных формулах, которые могут привести к реальным переговорам о пошлинах, беспошлинных барьерах, субсидиях и услугах. Нужно подумать о таких взаимных уступках и компромиссах, которые придадут реальный импульс переговорам и воодушевят электорат, действительно заинтересованный в свободной торговле. Участникам переговоров следует также начать рассмотрение новых вопросов, таких как продовольственная безопасность и ущерб от запретов на экспорт.

Однако многосторонние переговоры не увенчаются успехом, если не будут учтены различия в экономическом развитии, перспективах и возможностях внутри так называемого развивающегося мира. Стоит вспомнить, что одной из наиболее важных отличительных особенностей ВТО является включение развивающихся экономик в процесс управления и принятия решений. Так было с самого начала возникновения этой организации в 1948 г., когда она называлась Генеральным соглашением по тарифам и торговле. В узком кругу большинство стран с быстро растущей экономикой и развивающихся стран признает, что в их интересах преодолеть все более надуманное разделение на развитые и развивающиеся страны, когда речь заходит о таких глобальных вопросах, как торговля, международные финансы и изменение климата. Преодоление ограниченности раунда переговоров в Дохе ускорит появление новых моделей. Это могут быть многосторонние консультации, призванные предложить лучший баланс между выгодами и обязательствами или договоры между несколькими государствами, в которых устанавливается более высокая планка, но которые предусматривают участие всех стран-единомышленниц.

Возможно, Доха мертва, но если государства согласятся с общеизвестными истинами, которые до сих пор никто не желал признавать, мировое сообщество сумеет вдохнуть новую жизнь в систему многосторонней торговли и укрепить ее. ВТО хорошо служит миру, но рискует утратить актуальность по мере того, как раунд переговоров в Дохе продолжает снижать доверие к этой организации и истощать ее ресурсы. Сейчас самое время освободить тех, кто стремится к либерализации торговли, и двигаться дальше.

Сюзан Шваб была торговым представителем США с 2006 по 2009 годы.

США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739699 Сюзан Шваб

Есть ли у Обамы большая стратегия?

Почему в смутные времена нам нужны доктрины

Резюме: Несмотря на заявления критиков, у администрации Обамы была даже не одна, а две большие стратегии. Но пока президент и его советники ясно не сформулируют свои стратегические установки, за них это будут делать оппоненты – в выгодном для себя и проигрышном для власти ключе.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4, 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Американское военное вмешательство в ливийскую ситуацию вызвало жаркие дебаты по поводу существования доктрины Обамы, при этом эксперты по внешней политике с горечью говорили о стратегической некомпетентности Соединенных Штатов. Колумнист Джексон Диел писал в The Washington Post прошлой осенью: «Нынешняя администрация отличается отсутствием большой стратегии – или стратегов». В издании The National Interest в январе этого года политолог Джон Миршаймер сделал следующий вывод: «Основная причина американских проблем – это выбор неверной большой стратегии после холодной войны». Историк-экономист Найл Фергюсон отмечал в Newsweek, что потеря позиций на Ближнем Востоке является «прогнозируемым следствием отсутствия у администрации Обамы какой-либо внятной стратегии, и этот недостаток уже давно тревожил многих ветеранов американской внешней политики». Даже похвалы защитников администрации были робкими и двусмысленными. Майкл Хёрш из National Journal заявлял, что «реальная доктрина Обамы – это не иметь никакой доктрины. И именно этого пути, вероятно, будет придерживаться администрация». Хёрш, во всяком случае, предполагал, что это комплимент.

Но правда ли, что у президента Барака Обамы нет большой стратегии? И даже если это действительно так, станет ли это катастрофой? Администрация Джорджа Буша разработала четкую, внятную стратегию после терактов 11 сентября. Но от этого она не стала удачной, а ее реализация принесла больше вреда, чем пользы.

Большие стратегии далеко не так важны, как хочется думать стратегам, потому что о странах обычно судят по их действиям, а не по словам. На самом деле для великих держав важна мощь – экономическая и военная сила, которая говорит сама за себя. Однако в период нестабильности стратегия может иметь значение как «сигнальное устройство». В такие моменты, как сейчас, четко сформулированная стратегия, подкрепленная последовательными действиями, особенно полезна, так как позволяет донести информацию о намерениях государства до общественности как внутри страны, так и за рубежом.

Несмотря на заявления критиков, в действительности у администрации Обамы была даже не одна, а две большие стратегии. Первая – многосторонняя перегруппировка – имела целью сокращение обязательств США за границей, восстановление положения страны в мире и перекладывание бремени на партнеров. Этот курс – ясно сформулированный – не принес значительных политических результатов.

Вторая стратегия, появившаяся недавно, предусматривает ответные меры. В последнее время, столкнувшись с вызовом со стороны других государств, администрация Обамы стала стремиться оказывать влияние и продвигать свои идеалы по всему миру, обнадеживая союзников и демонстрируя решимость соперникам. Эта стратегия воплощается лучше, но сформулирована она недостаточно внятно. Именно вакуум интерпретации поспешили заполнить критики администрации. До тех пор пока президент и его советники ясно не определят стратегию, которая оставалась несформулированной в течение года, критики внешней политики президента будут охотно – и плохо – описывать ее за него.

Слова и поступки

Большая стратегия заключается в четкой формулировке национальных интересов в сочетании с конкретными планами по их продвижению. Иногда стратегии формулируются заранее, а затем следуют действия. Или стратегии могут предлагаться в качестве объяснения, связывающего политику прошлого и будущего. В любом случае, хорошо сформулированная стратегия устанавливает интерпретационные рамки, которые говорят всем, включая сотрудников внешнеполитического ведомства, как понимать поведение администрации.

Все это звучит очень внушительно, но в большинстве случаев на практике оказывается далеко не так. Чтобы большая стратегия имела смысл, она должна демонстрировать способность менять политику. А пытаться изменить внешнеполитический курс государства – все равно что заставить авианосец совершить поворот на 180 градусов: в лучшем случае это произойдет, но медленно. Необходимость соблюдать статус-кво часто превращает стратегию скорее в константу, чем в переменную, несмотря на решительные стремления каждой администрации к интеллектуальным изменениям и ребрендингу.

Мощь – вот реальная резервная валюта в международных отношениях, и большинству стран просто не хватает ее, чтобы заставить других беспокоиться по поводу их намерений. Вряд ли весь мир будет не спать ночами, чтобы узнать большую стратегию Бельгии (хотя было бы неплохо познакомиться, наконец, с ее новым правительством). То же касается и негосударственных акторов. После 11 сентября множество аналитиков подробно разбирали каждое высказывание руководства «Аль-Каиды». Однако с сокращением масштабов деятельности, возможностей и идеологической притягательности группировки эти заявления стали привлекать все меньше внимания. Если преемники Усамы бен Ладена не смогут продемонстрировать способность вызывать хаос, интерес к их идеологии и стратегии сохранится лишь у узкой группы специалистов. Именно поэтому дискуссии о большой стратегии менее важны, чем дискуссии об оздоровлении американской экономики.

Даже в случае с мощными игроками действия говорят больше, чем слова. Джордж Кеннан мог ясно изложить доктрину сдерживания, но в его формулировке стратегия не требовала защиты Южной Кореи. «Сдерживание» приобрело нынешнее значение, потому что президенты, один за другим, трактовали концепцию Кеннана по-своему. Как отмечал историк Мелвин Леффлер, основные элементы стратегии национальной безопасности Джорджа Буша-младшего – превентивная война и продвижение демократии – не новы, они появлялись в официальных документах предыдущих администраций. Разница в том, что в отличие от своих предшественников, воспринимавших концепции как шаблонную риторику, Буш действовал.

Критики и аналитики подчеркивают важность выбора правильной стратегии и катастрофические последствия, которые влечет за собой неверный выбор. Однако история свидетельствует о том, что большие стратегии не так уж значительно меняют траекторию политики великой державы. Возьмем Соединенные Штаты. Даже далекие от совершенства стратегии не повлияли существенно на их взлеты и падения. После Первой мировой войны США следовало взять на себя более активную роль в международных делах, вместо этого страна выбрала политику изоляционизма. Несколько президентов, поверив в теорию домино и наступление коммунизма, расширили участие Америки во вьетнамской войне до масштабов, которые вряд ли могли быть продиктованы каким-либо здравым смыслом. Администрация Буша предпочла начать войну против Ирака, которая должна была принести демократию и стабильность в регион и укрепить режим ядерного нераспространения. Реальный результат – диверсионная война стоимостью более 1 трлн долларов и глобальная волна антиамериканизма.

Все три стратегических промаха вытекали из популярных среди политиков и в обществе стратегических идей. Однако нужно отметить, что ни одна из этих ошибок не изменила траекторию американской мощи. В конечном итоге, Соединенные Штаты взяли на себя бремя ответственности лидера после Второй мировой войны. Проблемы во Вьетнаме не повлияли на исход холодной войны. Операция «Иракская свобода» была затратной, но данные опросов общественного мнения показывают, что вред, нанесенный имиджу США, быстро забылся. Во всех трех случаях институциональная мощь страны обеспечила необходимую корректировку внешнеполитической стратегии. Новые лидеры в Белом доме, Конгрессе и Пентагоне заставили страну принять роль лидера в послевоенный период, воздерживаться от интервенций, как во Вьетнаме, и реформировать доктрину противодействия повстанцам с учетом ошибок, допущенных в Ираке. Благодаря такой корректировке недочеты в стратегии не превратились в полный провал.

Когда идеи имеют значение

Если значение больших стратегий столь преувеличено, почему возникают яростные дебаты? По двум причинам – одна из них незначительная, а другая существенная. Первая заключается в том, что каждый в американском внешнеполитическом сообществе втайне надеется стать новым Джорджем Кеннаном. Если эксперт сокрушается по поводу провалов большой стратегии, можете не сомневаться, что он уже успел набросать собственные соображения на этот счет. Именно по этой причине после окончания Второй мировой войны недовольство стратегией возникало при каждой американской администрации. Большие стратегии легко придумывать – они касаются будущего, оперируют общими понятиями и дают повод для рекламы соответствующих изданий. Когда эксперт по внешней политике выдвигает новую большую стратегию, у ангела вырастают крылья.

Более существенная причина заключается в том, что бывают моменты, когда большие стратегии действительно имеют значение, – это периоды абсолютной неопределенности в международных отношениях. Идеи важны, когда действовать приходится в незнакомых водах. Они выполняют функцию когнитивных маячков, направляющих страны к безопасным берегам. В нормальные периоды, принимая решения, политики экстраполируют нынешние возможности или действия в прошлом, чтобы прогнозировать поведение других. Однако если наступает время перемен, большие стратегии сигнализируют о будущих намерениях руководства той или иной страны, заверяя или, напротив, разубеждая в чем-то заинтересованные стороны.

Два типа событий могут привести к периоду глубокой неопределенности, когда повышается значение больших стратегий. Во-первых, это событие глобального масштаба – война, революция или экономическая депрессия, – которое переворачивает интересы стран по всему миру. В ситуации, когда никто не знает, как будут развиваться события, большая стратегия может стать дорожной картой, помогающей интерпретировать происходящее и выбрать адекватный политический ответ. Второй тип событий – это смена державы-лидера, что также может стать причиной серьезной неопределенности. Когда переживающей упадок державе бросает вызов набирающий силу соперник, государства хотят знать, как каждое из двух правительств представляет свою роль в мире. У государства, находящегося в относительном упадке, есть множество вариантов для ответа – от постепенного отступления до превентивного конфликта. Набирающая силу держава может быть ревизионистской, как Германия в 1930-х гг., или стремиться к сохранению статус-кво, как Япония в 1980-х годах. Другие акторы будут тщательно оценивать заявления и действия новых держав, чтобы понять их намерения.

Примечательно, что ныне совпали оба набора явлений. «Великая рецессия» потрясла мировую экономику, произошли резкие колебания цен на товары. Международная система вынуждена справляться с огромным количеством стихийных бедствий, технологическими изменениями и случаями дипломатической неразберихи. В странах Ближнего Востока с невероятной скоростью распространилась революция, и последствия для глобальной системы абсолютно неясны.

В то же время относительная мощь Китая увеличилась, а Соединенных Штатов – уменьшилась. По оценкам Международного валютного фонда, экономика Китая через пять лет опередит американскую по паритету покупательной способности. Это изменение привело к колебаниям относительной мощи обоих государств уже сейчас. В рамках исследования Центра Pew в апреле 2010 г. респондентов по всей планете попросили назвать «ведущую экономическую державу мира». Во многих развивающихся странах, включая Бразилию и Индию, большинство опрошенных выбрало США. В развитых государствах результаты были абсолютно другими. В пяти странах первоначальной G7, включая Германию, Японию и Соединенные Штаты, значительное большинство назвало Китай. Иными словами, развивающийся мир по-прежнему верит, что Вашингтон сохраняет гегемонию, в то время как развитый мир считает, что господство перешло к Пекину. Какие-то изменения явно происходят, но люди расходятся во мнении о том, какие именно. При такой неопределенности намерения имеют значение, и большая стратегия может оказаться очень полезной.

Действуя в незнакомых условиях, официальные лица, отвечающие за реализацию национальной политики, могут опираться на официальные стратегические документы. Акторы за рубежом делают прогнозы тоже на их основе. В этих обстоятельствах иностранные правительства беспокоит, насколько предлагаемый ответ на неопределенность направлен на пересмотр или поддержание статус-кво. Страны предпочитают иметь дело с врагами, которых знают. Даже в периоды неопределенности большие стратегии, предполагающие полный пересмотр международного порядка, заставляют нервничать. Доктрина Буша о превентивном вмешательстве возымела именно такой эффект, как и недавнее заявление Китая о том, что Южно-Китайское море представляет собой «основной национальный интерес».

Еще один аспект большой стратегии привлекает всеобщее внимание: нацелено ли национальное стратегическое видение на продвижение частного или общего блага. Все великие державы имеют собственные идеи по поводу поддержания стабильного мирового порядка: жесткое признание суверенитета в Вестфальской системе, нераспространение ядерного оружия, борьба с терроризмом, больше многополярности, более глобальное развитие, продвижение демократии и так далее. Некоторые из этих идей подразумевают блага, которые, несомненно, принесут пользу как самой великой державе, так и всему миру; в ряде случаев польза для других кажется менее очевидной. Если великая держава выдвигает большую стратегию, которая в первую очередь сфокусирована на ее собственных интересах, это может вызвать негативную реакцию других стран. Например, администрация Буша считала, что продвижение демократии является благом для всех, но другие государства рассматривали эту цель в сочетании с превентивным вмешательством как право США обходить многосторонние международные институты. Неудивительно, что этот курс в результате нанес серьезный краткосрочный ущерб имиджу страны.

В большинстве работ о большой стратегии Соединенных Штатов слишком много преувеличений, но администрация Обамы унаследовала мир, находящийся в состоянии глубокой неопределенности. Есть ли у нее большая стратегия для адекватного ответа? На самом деле их было две.

Смена стратегии

Обама пришел к власти с тремя твердыми убеждениями. Во-первых, внутреннее оздоровление необходимо для любой долгосрочной стратегии – этот принцип он подчеркивал во всех выступлениях по внешней политике. «Мы не смогли оценить связь между нашей национальной безопасностью и нашей экономикой», – заявил Обама в обращении по Афганистану в декабре 2009 года. «Наше процветание обеспечивает основу нашей мощи. Оно оплачивает наши военные расходы. Оно является гарантом нашей дипломатии». Во-вторых, США перенапрягли силы, ведя две кампании против боевиков и войну с терроризмом на Ближнем Востоке, но игнорируя ситуацию в других регионах мира. В-третьих, из-за ошибок администрации Джорджа Буша рейтинг Соединенных Штатов в мире снизился до исторического минимума. Бен Родес, заместитель советника Обамы по национальной безопасности, отвечающий за стратегические коммуникации, недавно разъяснил видение администрации изданию The New Yorker: «Если свести все к коротким слоганам, это будет звучать так – завершить две войны, восстановить позиции и лидерство Америки в мире и сосредоточиться на более широком спектре приоритетов, от Азии и мировой экономики до режима ядерного нераспространения».

Первая большая стратегия Обамы, как пояснялось в различных выступлениях и заявлениях администрации в первый год его президентства, заключалась в том, чтобы обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. Как заявила госсекретарь Хиллари Клинтон, многополярный мир на самом деле является «многопартнерским» миром, в котором США будут призывать другие страны – как соперников, так и союзников – содействовать сохранению глобального порядка. Администрация Барака Обамы пыталась «перезагрузить» отношения с Россией. Начали говорить о преобразовании стратегического и экономического диалога между Вашингтоном и Пекином в G2, которая будет напоминать встречи руководителей двух стран в период холодной войны. Администрация приветствовала G20 в качестве замены G8 как главного международного экономического форума, считая, что большее число партнеров будет означать более эффективное сотрудничество. Вместо агрессивного подталкивания к демократии Соединенные Штаты будут действовать более сдержанно, подавая личный пример.

Это сочетание слов и поступков представляло собой четкую концепцию, но результаты отнюдь не оправдали ожиданий. Китай отреагировал на протянутую руку Обамы агрессивной риторикой и ростом региональных амбиций. Россия продолжила жесткий курс. Традиционные союзники не захотели расширить свое участие в афганской кампании. Достижения G20 не соответствовали поставленным целям. В то же время изоляционистские настроения внутри США достигли максимума за 40 лет.

Что пошло не так? Администрация и многие другие ошибались, считая, что улучшение имиджа даст Соединенным Штатам больше возможностей для проведения своего курса. Имидж США среди граждан и элит иностранных государств действительно восстановился. Но это изменение не трансформировалось в значительное укрепление «мягкой силы». Вести переговоры в рамках G20 или в Совете Безопасности ООН не стало легче. Мягкая сила, как выяснилось, не может существенно помочь при отсутствии готовности применить жесткую силу.

Другая проблема заключалась в том, что Китай, Россия и страны, стремящиеся к статусу великих держав, не рассматривали себя как партнеров Соединенных Штатов. Даже союзники считали, что предполагаемая сдержанность администрации Обамы является лишь прикрытием намерения переложить бремя обеспечения глобальных благ на плечи остального мира. Поэтому большая стратегия Белого дома воспринималась скорее как продвижение узких интересов США, а не всеобщих благ.

В ответ администрация после первых 18 месяцев у власти изменила политику, выбрав вторую, более решительную стратегию. Единственной константой осталось стремление восстановить мощь Америки дома, но теперь ряд быстро развивающихся иностранных держав стал активно использоваться в качестве инструмента мотивации. Именно поэтому в послании этого года «О положении страны» Обама заявил, что для Соединенных Штатов наступил «момент спутника», и пообещал увеличить государственные инвестиции в образование, науку и чистые виды энергии.

Одновременно администрация перешла от стратегии перегруппировки к стратегии ответных действий. В ответ на международные провокации США продемонстрировали, что по-прежнему способны собрать союзников и противостоять возникающим угрозам. Например, американцы укрепили отношения в сфере экономики и безопасности с большинством соседей Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе, заставив Пекин пересмотреть подход. Продемонстрировав готовность противодействовать новым угрозам, Соединенные Штаты смогли заверить своих союзников, что в ближайшее время не собираются отступать на позиции изоляционизма. Подобным же образом, реагируя на волнения на Ближнем Востоке, Вашингтон использовал рычаги воздействия на египетских военных, чтобы способствовать практически мирной смене режима в Египте.

Наконец, вопреки заявлениям многих республиканцев, Обама связал внешнюю политику с американской исключительностью. Клинтон стала более открыто критиковать нарушение прав человека в Китае, а в ответ на революции в арабском мире Обама продемонстрировал понимание необходимости продвигать как американские ценности, так и американские интересы. Объясняя свое решение вмешаться в ситуацию в Ливии, он заявил: «Отбросить обязательства Америки как мирового лидера и – что еще более важно – наши обязательства перед человечеством в данных обстоятельствах было бы изменой самим себе… Рожденные в результате революции, совершенной теми, кто стремился к свободе, мы приветствуем тот факт, что сейчас история вершится на Ближнем Востоке и в Северной Африке и молодежь прокладывает дорогу вперед. Потому что если где-то люди стремятся к свободе, они всегда найдут друга в лице США». Вряд ли такие слова мог произнести человек, который верит только в реальную политику.

Внутренние проблемы

Как набор идей, новая большая стратегия Обамы объединяет многие страны мира. Ключевые союзники Соединенных Штатов в Европе и Тихоокеанском регионе получили необходимые заверения. Соперники США теперь понимают, что Вашингтон нельзя игнорировать. Но поддержка администрацией демократических идеалов была по-разному воспринята в Саудовской Аравии или Израиле – странах, которые предпочитают знать врага в лицо, и Соединенные Штаты могут вновь рассматриваться в регионе как ревизионистская держава. Молчание администрации по поводу возможного вмешательства в ситуацию в Бахрейне или Сирии должно уменьшить эту обеспокоенность.

Но если в международном плане новая доктрина ответных действий выглядит достаточно устойчиво, то на внутреннем фронте все совсем иначе. Наиболее серьезные вызовы для большой стратегии Обамы, скорее всего, появятся внутри страны, а не за ее пределами. Жизнеспособная стратегия должна опираться на прочную поддержку дома. Главная проблема Обамы – это внушающий беспокойство внутриполитический аспект.

В первую очередь это несоответствие сложности глобальной системы и простоты внешнеполитической риторики США. Политики с легкостью рассуждают о «друзьях» и «врагах», но испытывают затруднения, говоря о «соперниках», поскольку эта категория имеет больше нюансов. Администрации сложно использовать развивающиеся державы в качестве угрозы, чтобы побуждать Америку к дальнейшим действиям, и при этом не переходить к излишней демагогии по поводу Китая. Официальная риторика по крайней мере отчасти виновата в раздувании опасений общества по поводу мощи КНР.

Более серьезная проблема заключается в том, что администрация Обамы, сосредоточившись на восстановлении внутренней мощи, нарушила партийное равновесие. В афоризме о том, что политика заканчивается на границе США, по-прежнему есть доля истины. Но если администрация заявляет, что ключевой элемент внешней политики Соединенных Штатов – внутренняя экономика, это повышает вероятность разногласий внутри страны. Учитывая драматизм дебатов о растущем уровне долга, перспективы достижения президентом консенсуса по бюджетной и налоговой политике кажутся весьма отдаленными. Эти трудности подкрепляют аргумент политологов Чарльза Капчана и Питера Трубовитца о том, что демографические и политические изменения в США (включая отрицание правыми принципа многополярности и отрицание левыми принципа проекции силы) существенно затруднят поддержку большой стратегии, которая основана на либеральных интернационалистских принципах.

Но почему Обама так плохо объясняет свою стратегию американцам? Надо признать, что вследствие длительного экономического спада тесное взаимодействие с остальным миром стало раздражать американцев, поэтому активная внешняя политика превратилась в трудно продаваемый товар. При этом администрация сослужила недобрую службу сама себе. В действительности самая известная фраза, определяющая большую стратегию Соединенных Штатов, – «возглавлять из-за кулис», что является катастрофической формулировкой в политическом смысле.

Почему администрация Обамы не была более открытой в отношении изменения большой стратегии? Во-первых, смена курса подразумевает признание того, что предыдущий курс был неверным, а ни одна администрация не хочет этого делать. Во-вторых, администрация гордится прагматизмом внешней политики, и это осложняет продвижение нового стратегического видения. Наконец, военные действия обычно заглушают интерес к другим аспектам внешней политики. И хотя вмешательство в ливийский кризис может быть оправдано, оно не вполне вписывается в новую большую стратегию Обамы. Ливия, по собственному признанию администрации, не является основным национальным интересом. В результате Обама оказался в затруднительном положении, пытаясь объяснить свою внешнюю политику и при этом приуменьшить человеческие и материальные затраты на первую начатую им войну. Просто назвать это «кинетическими военными действиями» оказалось недостаточно.

Все это – серьезная проблема, потому что политика не выносит вакуума риторики. Если президент не может четко сформулировать большую стратегию, эксперты и политические оппоненты будут рады сделать это за него, используя отнюдь не лестные формулировки. Пока администрация не сможет внятно объяснить свое поведение американцам, она будет сталкиваться с серьезным сопротивлением.

После нескольких неверных поворотов вначале администрация Обамы, по-видимому, нашла подходящую стратегическую карту, но ей еще нужно убедить в этом других пассажиров в автомобиле. Четкая коммуникация вряд ли может быть панацеей. Однако на фоне смерти бен Ладена у администрации появилась отличная возможность разъяснить пересмотренную большую стратегию. Взяв на себя ответственность за отправку американского спецназа в Пакистан для ликвидации бен Ладена, Обама добился значительного скачка в поддержке своей внешней политики. Если в ближайшее время он сформулирует стратегию ответных действий, то сможет сделать это с позиции внутренней силы, а не слабости. Лучше разъяснив свое видение американцам, Обама покажет им – и остальному миру – что знает, куда идти и как туда добраться.

Дэниел Дрезнер – профессор международной политики Школы права и дипломатии имени Флетчера в Университете Тафтс, автор книги «Избегая банальностей: роль стратегического планирования во внешней политике США».

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739697 Дэниел Дрезнер

Время «финансовых репрессий»

Экономическая иерархия великих держав в эпоху глобализации

Резюме: От решений, принимаемых ведущими державами, зависит, в каком мире нам предстоит жить, даже если сами эти державы на данный момент находятся не в лучшей форме. Предстоящий этап мирового развития не только не перечеркнет процесс глобализации, но даст ей новый толчок. Мы обязаны обеспечить для России полноценное участие в новом этапе глобализации экономики.

В мировом сообществе складывается новая иерархия держав, чей голос невозможно не учитывать при решении международных вопросов. Предшествующая система была результатом окончания Второй мировой войны и существовала в формате «биполярного мира», в котором вокруг Советского Союза и Соединенных Штатов концентрировались их союзники и примыкавшие к ним близкие и далекие сателлиты из числа неприсоединившихся стран.

И в той системе отношений экономический потенциал выступал в качестве важнейшей предпосылки военно-политического могущества. При этом диспропорция между достигнутым к началу 1980-х гг. советско-американским ракетно-ядерным паритетом и глубоким отставанием экономики СССР от экономики США (тем более вкупе с союзными европейскими странами и Японией) была разительной. Современная же глобализация только усиливает значимость экономического могущества в качестве ведущего фактора влияния. Вместе с тем институты и идеологические представления прежней эпохи подвергаются нарастающей эрозии.

Постбиполярный мир: вопросы, требующие ответа

Биполярная модель отношений просуществовала со всеми многочисленными модификациями до начала 1990-х гг., когда распад коммунистического блока, а затем и Советского Союза предопределил окончание холодной войны. Два последующих десятилетия оказались переходным периодом, когда стало ясно, что претензии США на доминирование, на абсолютное лидерство не оправдались. Кроме того, критерием номер один в конкурсе на звание «великой державы» в современном мире стало экономическое могущество само по себе, обладание соответствующим военным потенциалом не является непременным условием. Так, вооруженными силами глобального масштаба не обладают и не стремятся обладать такие современные лидеры, как Япония или Германия. Тем более это характерно для быстрорастущих новых мировых держав – Китая, Индии, Бразилии (последние, правда, заметно наращивают свои региональные военные возможности).

В первой тройке мировых экономических держав по показателю доли национального ВВП в глобальном продукте (расчете по паритету покупательной способности) находится сейчас два азиатских государства: КНР – второе место при 16-процентной доле в глобальном валовом продукте, и Япония – чуть ниже 16%. На первом месте Соединенные Штаты – 24%. Доля экономики России по самым оптимистическим оценкам составляет 3,5–4%.

Среди ведущих экономических держав законное место занимают как победители, так и побежденные во Второй мировой войне страны Европы, Северной Америки, Азии, Австралии и Океании. Следовательно, традиционное включение только определенной группы стран-победителей в Совет Безопасности ООН становится все большим анахронизмом.

В связи с формированием новой системы взаимоотношений и иерархии мирового влияния встают острые вопросы, настоятельно требующие недвусмысленных ответов, без чего действия на международной арене будут все менее эффективными. Выделим несколько основных:

Может ли нарастающее «расщепление» экономического воспроизводственного цикла между развитыми странами и странами развивающихся рынков вылиться в создание нового формата мировых «блоков»?Может ли отдельная страна, обладающая обширной территорией и значительным экономическим потенциалом, успешно развиваться и наращивать мировое влияние без тесных союзнических отношений? Насколько такой путь реален для России? Что лежит в основе современной модернизации России?Ведет ли глобализация экономики к стабильности и четкости отношений между суверенными странами или современная экономика стала основой нарастающего хаоса?

Список вопросов, безусловно, должен стать значительно шире уже в ближайшее время. Попытаемся все же начать искать ответы на некоторые из них.

Россия в условиях расщепления мирового экономического цикла

Глобализация мировой экономики выдержала испытание мировым кризисом 2007–2010 годов. Мировое хозяйство не распалось на противоборствующие экономические блоки. Свободное движение капиталов на мировом финансовом рынке не подверглось национальным ограничениям, а ведь подобного можно было ожидать, учитывая, что именно финансовый кризис взорвал успешное развитие мировой экономики и обусловил резкий спад. Произошло «расщепление» мирового экономического цикла. Наиболее развитые страны погрузились в рецессию, относительно быстрый рост сохранила только часть государств – лидеры развивающихся рынков. Выход из кризиса происходит крайне неравномерно. Россия также явно не относится к группе быстрого послекризисного экономического роста.

В Докладе об экономике России №25 в июне 2011 г. Всемирный банк утверждает, что в среднесрочной перспективе развитие мировой экономики замедлится. Посткризисный экономический рост оценивается как умеренный (см. таблицу):

Ситуация в экономике России характеризуется скорее как застойная. Для нее типично не только относительно медленное развитие, но и отсутствие позитивных структурных изменений и недостаточная конкурентоспособность производителей на международных и даже отечественных рынках. «Российским экспортерам трудно не только выйти на внешние рынки, но и удержаться на них», – констатируют авторы доклада Всемирного банка (с. 18). Так, в период с 1999 по 2008 гг. российский экспорт смог выжить по истечении двух первых лет после начала поставки только в 57% всех случаев продажи на внешний рынок. Для Китая, например, этот коэффициент чуть выше 70%. Российские производители вне нефтяного и газового секторов не сталкиваются с системой развитой конкуренции на собственном российском рынке и не владеют умением приобретать и наращивать сравнительные преимущества в конкурентной борьбе (с. 19).

В качестве наиболее простых характеристик положения страны в системе мирохозяйственных связей целесообразно использовать не только данные о ее доле в глобальном внутреннем продукте при расчете по паритету покупательной способности. Важно также оперировать показателями относительно доли в мировом экспорте отдельных групп товаров и услуг и состояния платежного баланса. В течение последних двух десятилетий в качестве обобщающего синтетического показателя используется такая оценка, как международная конкурентоспособность экономики. Примером такой оценки являются ежегодные доклады Давосского форума (см., например, Global Competitiveness Report 2010–2011). По данному рейтингу в последние годы первое место устойчиво занимает Швейцария. США постепенно сползли на четвертую позицию, а Россия остается в середине длинного списка – 63-е место.

Между тем международная экономическая конкуренция продолжает нарастать. Это, с одной стороны, борьба за рынки сбыта продукции и услуг, а с другой – соперничество за привлечение инвестиций. Но в этом контексте все отчетливее проявляется и еще одна закономерность. Быстрый экономический рост присущ странам, чья экономика ориентируется не только на потребителя за рубежом, но и на собственный внутренний рынок сбыта. Гигантские внутренние рынки азиатских стран с быстрорастущим населением – это их огромное конкурентное преимущество и «драйвер» роста.

Человеческий капитал, используемый на современных развивающихся рынках, формировался последние двадцать лет путем массового направления граждан соответствующих стран на обучение в Соединенные Штаты, Великобританию, другие страны ЕС. Именно потребление услуг современного высшего образования студентами из Индии и Китая стало основой столь многочисленного среднего класса в этих странах. Такое оказалось возможным только при условии роста доходов как домохозяйств, так и правительств развивающихся государств.

«Расщепление» экономического цикла значительно осложнило задачу продолжения экспортной экспансии и для стран – производителей массовой промышленной продукции, и для стран – экспортеров сырьевых товаров. Они, безусловно, наращивают взаимодействие друг с другом, являясь взаимным рынком сбыта этих экспортных поставок. Одновременно происходит значительное обострение конкуренции на всех мировых рынках. Это относится и к рынку долгосрочных прямых инвестиций. Без привлечения таких капиталовложений в российскую экономику задачи ее модернизации выглядят заведомо неразрешимыми.

Прогнозируемый для России на ближайшие несколько лет темп экономического роста на уровне 4–4,5% в год явно недостаточен для опережающего развития и сокращения отставания от экономик наиболее развитых или наиболее быстроразвивающихся стран. При этом необходимо учитывать, что более половины всех бюджетных доходов наше государство получает от экспортных операций нефти и газодобывающих отраслей на внешнем рынке именно с теми странами, которые существующая военная сила России по-прежнему делает нашими потенциальными противниками.

Банковская система и финансовые рынки недостаточны для обслуживания отечественной экономики в период ее выхода из кризиса. Крупным корпорациям и банкам приходится постоянно обращаться за заимствованиями к иностранным рынкам. Предприятия малоэффективны и плохо используют основные фонды и финансовые ресурсы. Низка производительность труда и в промышленности, и в сфере услуг – как частной, так и государственной. По отношению к соответствующему показателю в американской экономике она составляет около 30%.

В период выхода из кризиса в экономике не произошло переоценки ценностей – ни в бухгалтерском, ни в макроэкономическом смысле. Структура хозяйственной системы осталась докризисной, использование природных ресурсов неэффективным, производительность труда не выросла. Инвестиционный климат признается всеми крайне неблагоприятным. Отсюда и замедленный выход из спада производства.

Российская экономика сохраняет исключительно высокую зависимость от волатильности нефтяных цен. В случае их снижения для российской финансовой системы немедленно наступит тяжелое время. Положительное сальдо текущего платежного баланса сменится отрицательным с последующим снижением обменного курса рубля, резко возрастет дефицит федерального бюджета, банки и крупнейшие промышленные компании столкнутся со значительными трудностями в обслуживании внешней корпоративной задолженности.

Инвестиции в начале 2011 г. растут весьма скромными темпами и сосредотачиваются в традиционных для российской экономики экспортноориентированных секторах – металлургии и добыче углеводородного сырья. Прямые иностранные инвестиции в российскую экономику достаточно жестко контролируются правительством. Законодательно установлено, что в 42 отраслях российской экономики, признанных стратегическими, потенциальный зарубежный инвестор должен получать предварительное одобрение своего участия в инвестиционном проекте от правительственной комиссии, если такое участие предусмотрено в доле свыше 10%.

Например, при привлечении инвестиций иностранных фирм-производителей автомобилей Минэкономразвития РФ реализовало достаточно гибкую схему сочетания налоговых и таможенных льгот для инвесторов с требованиями локализации производства комплектующих для конечной продукции. Однако расширение подобных требований, включение в них передачи технологий и лицензий российским партнерам без встречных уступок в сфере налогов или прав аренды государственных земельных участков для инвесторов оказывается, как правило, неприемлемым.

В этих условиях инвесторам важно оценить страновые риски России и в связи с этим – насколько качественно функционируют российские юридические и экономические институты. В ближайшие годы экономический рост будет все в большей степени определяться внутренними событиями. Это требует от российской власти и бизнеса сосредоточиться на том, насколько эффективно работают отечественные институты экономического и социального развития.

К рассмотрению ставшего привычным перечня негативных явлений, включающего коррупционную «административную ренту», забюрократизированность всех процедур регистрации нового бизнеса, риски правоохранительной и судебной системы, стоит добавить такие тормозящие инвестиционный процесс явления, как неконкурентную, высокомонополизированную систему российских рынков. Речь идет как о скрытых картельных соглашениях на товарных рынках, так и о сохранении излишнего влияния естественных монополий на развитие экономики. Именно это делает накачку совокупного спроса в России малоэффективным способом стимулирования экономического роста.

Общая либерализация условий, на которых привлекаются иностранные инвесторы, в сочетании с льготным режимом для тех, кто приходит в высокорисковые отрасли высоких технологий, представляется наиболее логичным и эффективным подходом к преодолению трудностей российской экономики.

Стабилизация экономического роста и доходов, достигнутая в первом десятилетии ХХI века, не создала основы для долговременного развития. Глобальный финансовый и экономический кризис развеял ощущение успеха, кризис проявил и вывел на всеобщее обозрение сильные и слабые стороны российской экономики и политики. Мы вновь обнаружили себя в кругу весьма похожих на нас стран «развивающихся рынков», имеющих схожие проблемы. Ощущение движения по кругу, цикличности развития и слабости прогресса нарастает.

Замедление экономического роста в России вызвало серьезные негативные последствия.

Во-первых, увеличивается отставание нашей страны от той части мира, которую принято именовать «Западом», «золотым миллиардом». ВВП в расчете на одного гражданина России в объеме 13–14 тыс. долларов ставит нашу страну в положение развивающейся на уровне застойных латиноамериканских экономик без перспективы перехода в более высокую категорию.

Во-вторых, это категорически не соответствует политическим и социальным ожиданиям основных масс российского населения, продолжающих верить в предназначение России быть великой державой, что бы в это понятие ни вкладывалось.

В-третьих, вслед за привычкой плестись в хвосте западных стран нам грозит перспектива привыкать к запаздыванию в развитии по сравнению с традиционно более бедными, чем Россия, странами Юго-Восточной Азии. Если с отставанием по объему ВВП в отношении Китая общественное сознание России смирилось, то факт скатывания на уровень Индонезии или Филиппин может быть воспринят крайне болезненно.

По существу Россия выбыла из числа быстрорастущих экономик и покинула «лигу БРИК», во всяком случае в ее экономической ипостаси. Но и ранее к ней мы принадлежали чисто формально, так как структура российской экономики радикально отличается от китайской или индийской. Это страны, в которых происходит трансформация экономик из аграрных в индустриальные, тогда как Россия прошла этот этап развития более пятидесяти лет назад.

Российским властям удалось смягчить последствия экономического и финансового кризиса 2008–2009 гг. для населения страны. Вместе с тем кризисное падение ВВП и особенно промышленного производства, остановка банковского кредитования экономики, девальвация рубля, ставший устойчивым дефицит федерального бюджета – все это не только следствие неблагоприятной мировой конъюнктуры. Кризис вскрыл структурные слабости российской экономики.

Институциональные, политические и экономические основы модернизации

Российский этно-национальный культурный комплекс не включает в себя в достаточной мере такой элемент, как набор модернизационных ценностей. А ведь именно они призваны сделать устойчивым воспроизводство современных общественных отношений и спроса на технологические инновации. Большой проблемой остается низкая привлекательность реально действующих в нашей стране характеристик этого комплекса. И не только для «других», но и для самих граждан России.

Следовательно, задача современной элиты – сосредоточить усилия именно на этом направлении. Речь идет не о пропагандистских кампаниях, а об общественной практике борьбы за превращение экономики в одну из наиболее развитых и эффективных. И назовите этот путь хоть «евразийским путем развития», суть его не изменится, так как на этом направлении мы добиваемся того, чего достигли и европейские страны, и Япония.

Россия сегодня столкнулась с хорошо известной в мире проблемой – необходимостью перехода от краткосрочных модернизационных усилий и реформ к формированию самовоспроизводящегося и саморазвивающегося современного общества, включая политический строй с демократической сменой власти и экономическую систему с постоянно действующими стимулами для инноваций в производстве товаров и услуг. Может ли Россия добиться этого, или наша «евразийская» культура обрекает нас на вечное движение от застоя к мобилизации и обратно? Как вообще анализировать культуру общества, достаточно ли этого, чтобы понять его историческую судьбу?

Принципиальный вопрос: чем отличаются процессы модернизации сегодня от усилий прежних реформаторов в рамках империи Романовых, начиная с основания династии в начале ХVII века, или от «прорыва в светлое будущее» в ходе мобилизационных десятилетий советского периода, а затем от смены общественного строя в последнем десятилетии ХХ века? На первый взгляд, ответ прост – только в феврале 1917 и в августе 1991 гг. пришедшей к власти в ходе революции частью элиты ставилась задача развития в России демократической формы государственного устройства. Все остальные модернизационные проекты откровенно ставили задачу укрепления диктаторской/самодержавной власти и военной мобилизации. И не так уж важно, во имя «мировой революции» или выхода к Черноморским проливам и Константинополю.

Практически все модернизации, проводившиеся под руководством авторитарных лидеров, носили мобилизационный характер. В Советском Союзе, Японии, Германии, Италии 1930-х гг. мобилизация вполне открыто имела целью подготовку к большой войне. Можно спорить о том, могла ли индустриализация в СССР состояться по Николаю Бухарину и Алексею Рыкову, но остается фактом, зафиксированным историей, – она была проведена Иосифом Сталиным по-своему. И ее последствием стали и трагедия коллективизации, и жестокие репрессии, и отступление 1941–1942 гг. от Немана до Волги, и победа в Великой Отечественной войне, доставшаяся исключительно дорогой ценой.

Ведь даже в эпоху «великих реформ» правительство Александра II модернизировало Россию преимущественно в виду необходимости наращивания военного потенциала. Демократические элементы – независимый суд или земское местное самоуправление – представляли собой меры прежде всего экономические, обеспечивающие стабильность частной собственности или разгружавшие центральный государственный бюджет.

Милитаризация экономики сопровождалась, как правило, не расширением, а свертыванием даже зачатков демократии, уходом с уже достигнутых рубежей в деле привлечения «низших сословий» или «рядовых представителей рабочего класса и крестьянства» к делам государственной власти. Земские соборы начала XVII века исчезли как явление, и было восстановлено абсолютное самодержавие. В ХХ веке только возникшие было институты демократии – земство и Государственная дума – были сметены в ходе Октябрьской революции. Стихийно возникшие советские органы превращены в период гражданской войны в придаток откровенной диктатуры.

С помощью тоталитарных методов администрации советская власть достаточно энергично провела индустриализацию, нарастила количественные показатели и масштабы производства. Однако проблемы повышения эффективности использования ресурсов остались без какого-либо решения. Более двадцати лет с середины 1960-х до начала 1990-х гг. советское руководство ставило задачу роста производительности труда в 2–2,5 раза и не добилось успеха. Следующие два десятилетия, вобравшие в себя период революции 1991–1993 гг. и экономические реформы, также не обеспечили необходимого результата. Проблема эффективности по-прежнему актуальна.

Решение системных институциональных и политических проблем российского общества выступает как предпосылка и важнейшая часть задачи, нацеленной на создание эффективной экономической системы. Россия провозгласила курс на модернизацию экономики, широкое внедрение инновационных технологий и привлечение с этой целью иностранных инвестиций и человеческого капитала. По всем направлениям российским предприятиям предстоит активно конкурировать с остальными представителями развивающихся рынков. Точно так же, как уже сегодня страны, объединенные аббревиатурой БРИК, активно конкурируют друг с другом.

Для всех этих государств развивающихся рынков характерны высокие страновые риски. Они, однако, перекрываются преимуществами – обширным внутренним рынком, природными ресурсами и главное – дешевизной массовой неплохо образованной рабочей силы. Российская экономика явно проигрывает в этом соревновании. Рабочая сила в нашей стране дорога и не будет дешеветь. Одновременно инвестиции в основные фонды предприятий должны все больше превращаться во вложения в машинотехнические изделия для замены ручного труда.

Дело в том, что демографическая ситуация в России не способствует естественному притоку рабочих рук. Россия с неизбежностью сама будет импортировать как квалифицированную, так и неквалифицированную рабочую силу. Из-за демографического сдвига в структуре населения и увеличения его пожилой части, нуждающейся в социальном обеспечении, наш обширный рынок будет все менее емким для новейших потребительских товаров высокой технологии.

По своим экономическим проблемам Россия выступает достаточно типичным представителем группы стран Восточной Европы. Но в отличие от большинства из них не желает ставить своей целью организационное присоединение к «Восточному партнерству» с Европейским союзом, а затем, возможно, и к самому этому интеграционному объединению. И это, с точки зрения автора, является значительным упущением нашей внешней политики. Распространение на Россию условий и правил экономического, юридического и административного порядка Европейского союза могло бы резко увеличить привлекательность нашей экономики для иностранных и собственных российских инвесторов.

Данный подход вовсе не исключает успешного взаимовыгодного сотрудничества с соседями из КНР и других регионов Азии. Просто необходим нетрадиционный взгляд на, казалось бы, давно установленные понятия. Так, например, традиционно воспринимаемый в качестве враждебного вызова газопровод «Набукко» вполне способен стать органическим дополнением к российскому «Южному потоку». В течение одного-двух десятилетий выход иранского газа на европейский и азиатский рынки практически неизбежен, и такая кооперация станет привлекательным бизнесом.

При решении задач по освоению природных ресурсов Восточной Сибири и созданию там экспортного потенциала, ориентированного на рынок Китая и Индии, в качестве союзников по бизнесу мы получим дополнительно не только азиатских, но и европейских, и американских партнеров. Сергей Караганов в своей недавней статье, посвященной сотрудничеству с Китаем, вполне обоснованно доказывал, что производство и поставка продовольствия на китайский рынок может стать вариантом высокотехнологичного экспортного производства, к тому же способствующего защите окружающей среды и использованию возобновляемых природных ресурсов. Где российская экономика получит такие деньги и такие технологии, если не в ЕС и США?

Глобализация: от хаоса кризисных лет к новому порядку

Кризис мировой экономики 2007–2009 гг., как и полагается, многое расставил по своим местам. Глобализация экономики из абстрактного для многих теоретического понятия превратилась в весьма конкретный экономический контекст, без приспособления к которому невозможно выживание ни стран, ни предприятий, ни людей и домохозяйств. Без этого задача модернизации выглядит заведомо неразрешимой.

До настоящего времени ни бизнес-сообщество России, ни органы государственного регулирования экономики не научились извлекать выгоду из включения российской экономики в процесс глобализации.

Наши бизнесмены и аналитики рассматривают глобализацию прежде всего в качестве угрозы, в лучшем случае – вызова, но практически никогда как новую возможность. В ходе экономического кризиса, действительно, проявились негативные последствия глобализации мирового воспроизводственного процесса. Стало принято резко отрицательно оценивать наращивание масштабов финансовых рынков и усложнение сделок с применением производных финансовых инструментов. Именно в данной сфере произошли срывы платежей, послужившие первым упавшим камнем, который вызвал обвал финансовых рынков. Однако нельзя забывать, что финансовые инновации в сфере деривативов на финансовом и товарном рынках создали за два предкризисных десятилетия необходимые и достаточные условия для наращивания инвестиций в странах развивающихся рынков. Инновации в финансовом секторе позволили увеличивать денежные потоки, без которых невозможно было бы построить инновационные современные промышленные предприятия и обеспечить спрос на их продукцию.

Трудом населения развивающихся государств финансовые потоки были развернуты в значительной степени в экономику развивающихся рынков. Массовый экспорт из Китая и Индии товаров и услуг по низкой цене привел к формированию структурных дисбалансов в движении денежных потоков, выразившихся в профиците платежных балансов этих стран и накоплении ими огромных золотовалютных резервов. Признавая несомненные заслуги этих стран, нельзя не видеть, что важнейшим условием их ускоренного роста стал тот переизбыток свободных финансовых ресурсов, который был создан в мире в ходе развития финансовых инноваций на рынках деривативов и «оверлевериджа» банковских кредитов.

Сложилась следующая система отношений. С одной стороны, зарплата бюджетников в Соединенных Штатах непосредственно зависит от возможности их администрации привлечь в облигации американского госдолга доллары, накопленные в золотовалютных резервах Китая. С другой стороны, доход китайского производителя или торговца предметами первой необходимости зависит от покупательной способности американских домохозяйств. В результате движущей силой подавляющего числа экономических решений стала оценка баланса международных денежных потоков. В свою очередь, их устойчивость зависит от национальной конкурентоспособности на мировом рынке.

Создание «Большой двадцатки» (G20) в разгар кризиса, организация в ее рамках плодотворного переговорного процесса внесли значительный вклад в стабилизацию экономической обстановки. Однако вскоре стало ясно, что основные решения по государственному регулированию и национальных экономик, и мирохозяйственных связей по-прежнему должны приниматься на национальном уровне.

Хотя в глобальной финансовой системе накопились настолько значительные диспропорции, что крах рынка деривативов привел к расшатыванию институтов финансовой системы, спровоцировал банкротство большинства инвестиционных и многих коммерческих банков и страховых компаний, ответные антикризисные меры были приняты в Америке, странах еврозоны и Соединенном Королевстве фактически без использования международных финансовых институтов. Только Европейский центральный банк играл существенную антикризисную роль в качестве эмиссионного центра единой валюты – евро.

В ходе кризиса финансовые диспропорции захватили и сферу государственных финансов. Накопление государственной задолженности в объеме около 100% ВВП ведущих развитых стран предопределяет нарастание инфляционного давления. В этих условиях администрация президента Барака Обамы и Федеральная резервная система США встали на путь «количественного смягчения», т.е. мощнейшей денежной накачки финансовой системы «страны и мира». Их примеру последовал Банк Англии, а затем и ЕЦБ. Хотя руководители еврозоны делали многочисленные оговорки о неприемлемости инфляционного сценария, именно он и находит реальное воплощение в их действиях.

Инфляция, замедление или стагнация экономического роста являются наиболее реальной перспективой глобальной экономики на ближайшие пять-семь лет. В определенном смысле такое развитие событий будет прямым продолжением экономического беспорядка предшествующих кризисных лет.

Мировая инфляция – не новость для международных экономических отношений, на что недавно обратил внимание журнал The Economist. «Между 1945 и 1980 гг. реальная негативная ставка процента действовала по обязательствам государственного долга. Сберегатели размещали свои деньги на банковских депозитах, банки в свою очередь одалживали их правительствам, используя инструменты с процентными ставками, которые были существенно ниже процента инфляции. Затем правительства выплачивали свои долги сберегателям деньгами, обесцененными инфляцией, которые реально составляли суммы ниже тех, что были взяты в долг. Сберегатели с учетом инфляции несли потери в реальном исчислении. В свою очередь симметрично происходило улучшение балансов отчетности по государственным обязательствам. Остается загадкой, почему сберегатели мирились со столь жалкими доходами (crummy returns) на протяжении столь долгого времени». Исследователи международной экономики Кармен Рейнхарт и Белен Сбранчиа предложили называть данный процесс «финансовой репрессией».

Вопрос заключается только в том, будет ли «финансовая репрессия» вновь взята на вооружение для решения проблем государственного долга? Ответ автора данной статьи, безусловно, положительный. Инфляционная накачка денежной массы и в долларах, и в евро, и в фунтах, которую ныне политкорректно именуют «количественным смягчением», уже принесла рост долларовых цен на все торгуемые на международных биржах товарные инструменты, а также очевидное ускорение роста внутренних цен в Соединенном Королевстве и странах еврозоны.

Совершенно откровенно данный метод руководство стран еврозоны пытается применить для распутывания узлов государственного долга в странах Южной Европы. Предоставляя финансовую помощь Греции, они, с одной стороны, обеспечивают погашение ею долгов перед частными банками других стран, а с другой – продлевают всю вновь накопленную этой страной задолженность. С третьей стороны, такая реструктуризация должна позволить снизить уровень процентных ставок по государственным обязательствам. Нарастающая инфляция значительно облегчит правительствам задачу обслуживания долга.

В среднесрочной перспективе инфляция обесценит государственные обязательства не только Греции. «Финансовая репрессия» позволит гасить эти обязательства обесцененными в реальном выражении долларами и евро. При этом банкам предлагается также внести свой вклад путем реструктуризации и пролонгирования задолженности на своих балансах. Правда, скорее всего, нынешнее правительство Греции не сможет воспользоваться плодами «финансовой репрессии», т.к. дефолт по госдолгу будет зафиксирован раньше.

Однако предстоящий этап мирового развития не только не перечеркнет процесс глобализации, но даст ей новый толчок. Унификация банковского законодательства охватит не только принципы бухгалтерской отчетности, но и практику банковского надзора. Она включит в себя не согласование, а совместное проведение бюджетной политики, во всяком случае, будут создаваться антикризисные стабилизационные фонды ЕС, прообраз которых используется сегодня для помощи Греции. Вполне вероятно введение общих для бюджета Евросоюза и бюджетов стран-членов налогов, типа налога на финансовые трансакции, доходы от которых будут делиться между брюссельской бюрократией и национальными правительствами.

Правительству России, бизнес-сообществу и обществу в целом неизбежно придется искать ответ на эту новую реальность, отгородиться от которой за государственными границами просто невозможно. Мы обязаны обеспечить для России полноценное участие в новом этапе глобализации экономики и найти на этой основе собственное достойное место в мировой иерархии государств. От решений, принимаемых ведущими державами, зависит, в каком мире нам предстоит жить, даже если сами эти державы на данный момент находятся не в лучшей форме. Как представляется, основой российской стратегии может являться оборонительный военно-политический и экономический союз с Соединенными Штатами, их европейскими и азиатскими союзниками и отказ от взаимного ядерного сдерживания, унаследованного от холодной войны. Я подробно писал об этом в статье «Новая Антанта» («Россия в глобальной политике», № 6, 2008 год). Развитие событий с тех пор только укрепило уверенность автора в том, что альтернативы данному сценарию нет.

С.К. Дубинин – доктор экономических наук.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 2 августа 2011 > № 739696 Сергей Дубинин

Россия и Азия или Россия в Азии?

Перспективы российской политики в АТР

Резюме: В первое постсоветское десятилетие во внешней политике России преобладал призрак сверхдержавности и антиамериканизма, то есть действия Москвы и Вашингтона в любом регионе мира рассматривались как «игра с нулевой суммой». В последние годы формулирование подходов в терминах национальной безопасности уступает место геоэкономике, функционирующей по иным законам, чем внешнеполитические доктрины эпохи биполярного мира.

Мировой кризис подстегнул и без того высокую динамику процессов, происходящих в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и форсировал его превращение в важнейший центр мировой политики, как минимум сопоставимый с евро-атлантическим пространством, а в перспективе 10–15 лет способный и обогнать его по ряду показателей. В настоящее время эта часть мира лидирует по темпам развития (кризис заметно укрепил это первенство) и занимает второе место по уровню промышленного развития.

Такой быстрый взлет объясняется конкурентными преимуществами АТР, в числе которых можно назвать три основных. Во-первых, это низкая стоимость рабочей силы, во-вторых, высокий уровень накоплений; наконец, форсированная индустриализация почти всех стран, инвестиции в человеческий ресурс, экспортная ориентация производства. В кризис последнее из плюса превратилось в минус, но риск может быть нивелирован по мере повышения уровня жизни и переориентации производства на внутренние рынки, что активно осуществляет, например, Китай.

Россия на данный момент практически не представлена в АТР в качестве стратегического фактора, что является одновременно ее слабостью и силой. С одной стороны, отсутствие страны (с системной точки зрения) в наиболее перспективном регионе ослабляет ее глобальные позиции. С другой – обеспечивает свободу маневра и позволяет заключать любые союзы с чистого листа, не опасаясь конфликта интересов.

Позиции России, некогда имевшиеся в регионе, практически утеряны. Например, влияние на КНДР, когда-то доминировавшее, сошло на нет. Членство в «шестерке» номинальное – место Москвы заполнил Пекин, куда и возил своего преемника на смотрины Ким Чен Ир. Военное присутствие (Камрань) также утрачено. Ситуация усугубляется продолжающейся деградацией Тихоокеанского флота, который, в отличие от Северного, финансируется по остаточному принципу.

Теоретически Россия участвует в интеграционных процессах в АТР. В частности, она входит в АТЭС, а также является партнером АСЕАН по диалогу. Однако в целом такое участие чисто формально, а сама инициатива по вступлению в эти интеграционные процессы относится к 1990-м гг. и объясняется скорее не холодным расчетом, а остаточными амбициями великой державы, желающей присутствовать повсеместно. Отсутствие у России системного подхода к политике в АТР еще более заметно на фоне учащающихся попыток Кремля «демонстрировать флаг» в регионе. В первую очередь речь идет о визитах высокопоставленных российских чиновников на Курилы, которые оставили больше вопросов, чем ответов.

Цель данной статьи – проанализировать текущую ситуацию через призму интересов и, самое главное, возможностей России, чтобы предложить основные принципы проведения политики в АТР, позволяющие при минимуме усилий получить максимальные результаты.

Методологические основания – и попытки навязать их

Основной риск, который существует при планировании внешнеполитической стратегии (не только российской и не только в АТР) – ее конституирование через призму чужих интересов. Другими словами, если Россия при выработке курса будет исходить из антикитайских или прокитайских установок (а равно – антизападных или прозападных), это изначально поставит ее в уязвимое положение вне зависимости от того, насколько грамотно станут выстраивать такую политику. Даже самые компетентные тактические разработки могут быть нивелированы ошибкой при формулировании стратегической базы, отправной точной которой будут чужие интересы.

Правда, сейчас вероятность такой ошибки снижается. В первое постсоветское десятилетие во внешней политике преобладал призрак сверхдержавности и антиамериканизма, то есть действия Соединенных Штатов и Российской Федерации в любом регионе мира рассматривались как «игра с нулевой суммой» (что выгодно Вашингтону, то невыгодно Москве, и наоборот). В 5–7 последних лет укрепляется прагматичный подход. Другими словами, формулирование доктрин в терминах национальной безопасности уступает место геоэкономике, функционирующей по иным законам, чем внешнеполитические доктрины эпохи биполярного мира.

Следует отметить, что ведущие мировые игроки осознают произошедшие за последние годы сдвиги, и при попытках манипулировать российскими элитами, в том числе и в отношении АТР, пытаются адресоваться прежде всего к их интересам. Правда, при профессиональном и творческом обращении с фактурой реальные интересы все равно подменяются мнимыми. В настоящее время в российском информационном пространстве, околовластных кругах и экспертном сообществе отражается конфликт двух точек зрения, который можно условно назвать «битвой за Россию».

Более активна «антикитайская партия». Формат и объем данной статьи не позволяют подробно проанализировать ее аргументы и тем более привести контрдоводы, но в целом представляется, что ее сторонники апеллируют к существующим трендам и рискам, при этом, однако, заметно их преувеличивая.

В качестве альтернативы во многом мнимой «китайской угрозе» России предлагается интеграция в евро-атлантическое сообщество безопасности (естественно, лишь на правах «совещательного голоса») с дальнейшей проекцией этого «союза» на АТР. Другими словами, Запад предлагает Москве добровольно стать «прифронтовой полосой» в назревающем конфликте с КНР, но не влиять на выработку решений, напрямую касающихся России (если она действительно войдет в «антикитайский фронт»). Иначе, по мнению приверженцев данной концепции, «России одной с Китаем не справиться». В целом данное утверждение справедливо, если бы сомнения не вызывали два других тезиса, на которых оно базируется: 1) рано или поздно военный конфликт между Москвой и Пекином неизбежен; 2) две страны будут воевать в абсолютном вакууме – остальные игроки как в АТР, так и во всем мире останутся безучастными.

В свою очередь китайская сторона, ранее оставлявшая без внимания информационную обработку российских элит, в последнее время заметно интенсифицировала усилия в данном направлении. Успешно воспроизводя западные технологии, она не оставляет без внимания и достижения Запада в гуманитарной сфере, в частности, все более системно применяя в России методы идеологического программирования с использованием формально независимых экспертных центров и СМИ. Правда, как КНР, так и Запад в своей «битве за Россию» идут на одно сознательное упрощение. АТР – это не только и не столько Китай, пусть и являющийся самым влиятельным игроком в регионе, но и еще множество стран и зарождающихся блоков, которые при умелом конструировании и лавировании между ними могут стать ценными партнерами. Таким образом, ни КНР, ни тем более Запад не могут стать для России «окном в АТР» – она пока в силу географического положения может проецировать и отстаивать свои интересы в регионе напрямую.

В связи с вариативностью модели конституирования российских внешнеполитических интересов остро встает вопрос о цивилизационном выборе молодой российской элиты. Следует помнить, что практически во всех странах, и тем более в России, элиты формируют внешнюю политику исходя из собственных интересов, и лишь потом предлагают ее (а де-факто – навязывают с помощью медиа-манипулирования) остальной части населения. Таким образом, формирование российского курса в АТР в значительной степени зависит от позиции и мироощущения российских элит (в первую очередь будущих), и лишь в незначительной – от остальной части населения.

Поскольку в России отсутствует опыт долгосрочного устойчивого политического развития, гарантирующий элитам преемственность и возможность планирования на длительный срок, для них характерен поиск «стратегии выхода». Другими словами, они ассоциируют собственные перспективы и будущее своих детей не столько с Россией, сколько с находящимся за ее пределами центром цивилизационного притяжения, которые воспринимаются как намного более стабильные. Это приводит к внутренней эмиграции. Представители элиты физически находятся в России, в то время как их перспективы связаны с иной географической и геополитической реальностью. В последние 20 лет такой вид отчуждения принял тотальные масштабы, что практически не скрывается. При этом «внутренняя эмиграция» оказывает заметное влияние на внешнеполитическую стратегию, когда интересы страны и населения в целом отходят на второй план. Например, отмена визового режима с Европейским союзом остро актуальна менее чем для одного процента жителей России, а в какой-то мере затрагивает еще процентов пять (около 80% граждан вообще не имеют загранпаспортов). Но в СМИ данная проблема позиционируется как ключевая в российско-европейских отношениях, для ее решения власти готовы идти на принципиальные уступки.

В последние 300–350 лет Европа, которая находилась на пике статусного и культурного могущества, была для России, как и для всего мира, центром цивилизационного притяжения. Однако начавшееся перераспределение экономического влияния в пользу АТР неизбежно лишит ЕС и символического капитала – основного инструмента, который пока позволяет ему поддерживать высокий статус после утраты экономических и военных рычагов влияния. Строго говоря, процесс уже начался, правда, пока количественные изменения не перешли в качественные сдвиги.

Российские элиты интересует не столько средний уровень жизни и потребления в регионе, который они выбрали для реализации «стратегии выхода», сколько параметры потребления в классе люкс. При этом экономические изменения приводят к тому, что центры статусного потребления тоже начинают перемещаться из Европы в АТР. Если еще около 20 лет назад главной средой обитания Homo millionerus были Калифорния, Монако и Лазурный Берег, то в последнее десятилетие началась постепенная миграция богатых людей с запада на восток. Это косвенно подтверждает, например, исследование, проведенное в 2005 г. инвестиционным банком Merrill Lynch и консалтинговой компанией Capgemini. В нем утверждается, что если раньше миллионеры, в соответствии с некими неписаными законами, старались базироваться в респектабельных графствах неподалеку от Лондона, то теперь 30% начали покупать дома в других странах мира. Еще в 2006 г. в Шанхае состоялось открытие первой в Азии выставки для миллионеров. На ней, в частности, постоянно продвигаются «якорные» инвестиции в азиатскую недвижимость.

Этому благоприятствуют экономические изменения, катализатором которых служит кризис. Так, например, в 2011 г. количество миллионеров в Азии впервые превысило количество миллионеров в Европе. На это вынуждены реагировать производители товаров класса люкс. Например, Moёt Hennessy заявила о намерении начать в Китае производство шампанского из местного винограда. Семья Глейзеров, владеющая знаменитой английской футбольной командой «Манчестер Юнайтед», провела предварительные переговоры с рядом инвестиционных банков о возможности размещения акций клуба на Гонконгской фондовой бирже, поскольку в Гонконге данный бизнес может быть оценен намного выше, чем в Лондоне.

Таким образом, российские потребители продукции класса люкс вслед за ее производителями будут перемещаться (по крайней мере ментально) в АТР, что скажется в том числе и на их геополитических и цивилизационных предпочтениях. Правда, пока есть серьезный объективный ограничитель, привязывающий российские элиты к Европе – географическая близость. Полет от Москвы до Лондона занимает в несколько раз меньше времени, чем до Шанхая или Гонконга. Однако развитие сверхбыстрых способов перемещения (например, самолетов, использующих околосветовые скорости и суборбитальные маршруты, что станет доступно прежде всего богатым) сможет в перспективе нескольких десятилетий если не полностью устранить, то существенно снизить остроту данной проблемы.

Участие в создании системы коллективной безопасности АТР

Как уже говорилось выше, для региона характерен «феномен чистого листа». То есть там де-факто отсутствует сеть устойчивых интересов и взаимных обязательств ведущих мировых государств, которая определяет политический облик этой части мира. Кроме того, в АТР в отличие от трансатлантического региона только формируется экономическое разделение труда и система коллективной региональной безопасности. Поэтому России следует сделать упор на доступ к ключевой инфраструктуре принятия решений. В случае успеха даже при ослаблении позиций она сможет извлекать из этого дивиденды – как Российская Федерация извлекает их из членства в Совбезе ООН после распада СССР, несмотря на кратное ослабление своих позиций и общую эрозию данного международного института.

Выше уже говорилось, что России следует строить долгосрочную стратегию присутствия в АТР исходя из собственных интересов. Однако это не означает, что на данном этапе интересы Москвы и некоторых других игроков противоположны. Например, тактические интересы России и Соединенных Штатов здесь совпадают – КНР необходимо вовлекать в системы связей и традиционные международные отношения, которые позволили бы ввести политику этого государства в международно-правовое поле и в которых Россия имела бы свой «пакет акций». Однако для России важно сначала самой интегрироваться в формирующиеся азиатские институты, чтобы потом содействовать вовлечению в них Китая.

Работа по созданию подобных институтов уже началась, хотя пока она носит скорее хаотический характер. К некоторым проектам подключена и Россия. Например, в конце прошлого года в Ханое состоялась встреча министров обороны АСЕАН, США, КНР, Японии и России. Она была посвящена территориальным спорам в регионе и способам их урегулирования. В то же время по итогам американо-китайского саммита весной 2011 года стороны договорились о создании двусторонней площадки, на которой будут обсуждаться проблемы региональной безопасности и которая затем может превратиться в полноценный институт международной безопасности. Таким образом необходимость создания полноценных институтов коллективной безопасности в регионе назрела, без лишнего шума ведутся подготовительные работы, и невнимание Москвы к данным процессам может обернуться существенными издержками в дальнейшем.

Данная проблема усугубляется и слабостью российского военного присутствия в регионе. Для ее устранения нужны не только количественные (наращивание группировки войск), но и качественные изменения в военной доктрине. Если для реализации амбиций в Центральной Азии и на Южном Кавказе России достаточно сухопутных войск и ВВС, то в АТР в силу принципиально иной природы географического ландшафта не обойтись без мощной морской компоненты. Именно она позволит Москве при необходимости проецировать силу для защиты национальных интересов. При этом приписки к Тихоокеанскому флоту двух вертолетоносцев «Мистраль» явно недостаточно, а озвученное недавно российским генералитетом намерение создать к началу 2020-х гг. первый полноценный авианосец при резко деградировавшем в стране уровне стратегического планирования и исполнительской дисциплины де-факто означает – «может быть, когда-нибудь потом».

Сотрудничество в сфере безопасности должно осуществляться с опорой на уже имеющиеся в регионе политические институты, возможно, с их одновременной трансформацией. В частности, весьма перспективным представляется участие России в Восточноазиатском сообществе (на основе Восточноазиатского саммита). В данном объединении она пока имеет равные с Соединенными Штатами шансы (обе страны начали участвовать в работе данной структуры с 2011 г.). Альтернативные варианты интеграционных проектов (например, в 2005 г. США, желая создать альтернативу АСЕАН, инициировали подписание Сингапуром, Брунеем, Чили и Новой Зеландией Соглашения о транстихоокеанском стратегическом экономическом партнерстве) пока не имеют серьезных перспектив. Также страны АСЕАН де-факто проигнорировали и озвученное Медведевым предложение наладить сотрудничество по линии ШОС–АСЕАН. При этом блок АСЕАН, который ранее с подачи Вашингтона имел скорее антикитайскую направленность, в последнее время заметно сбалансировал геополитические приоритеты. Например, Мьянма при поддержке КНР добилась права возглавить АСЕАН в 2014 г. (ранее Соединенные Штаты препятствовали этому под предлогом существования в стране авторитарного режима), что стало признаком существенного усиления влияния Пекина на этот блок и симметричного ослабления такового со стороны Вашингтона.

Геоэкономические приоритеты

Анализ конкурентных преимуществ и недостатков России позволяет предположить, что единственной по-настоящему сильной ее стороной по сравнению со странами региона являются обширные земли. Соответственно, России необходима капитализация территории, следствием которой должно стать ее использование не только для добычи и транспортировки полезных ископаемых. Под капитализацией понимается качественное изменение характеристик территории, позволяющее применять ее в различных целях.

Некоторые расчеты показывают, что Россия вполне может удовлетворить значительный рост спроса на продовольствие в регионе, испытывающем недостаток земель сельскохозяйственного назначения, особенно с учетом экстенсивного развития. Правда, в этом случае необходимо уже сейчас просчитать последствия переговоров относительно условий вступления в ВТО с участниками так называемой Кернской группы (страны – члены ВТО с большой долей аграрного сектора), в которую входят некоторые государства – экспортеры продовольствия из АТР.

Еще одно направление капитализации территории России – появление транзитного коридора «Запад-Восток» (от Шанхая до Лондона). Данный проект лоббируется некоторыми влиятельными российскими группами, что облегчает задачу перевода его в практическую плоскость. Например, создание трансмодального транспортного коридора на основе Транссиба поддерживает корпорация РЖД. Несколько менее влиятельная группа «судовладельцев» лоббирует идею использования Северного морского пути. В пользу перспективности данного маршрута говорит и факт заключения КНР и Норвегией соглашения по Арктике (конфликт Осло и Пекина в связи с вручением Нобелевской премии мира китайскому диссиденту, находящемуся в заключении, как и предполагалось, оказался чисто ситуативным).

Правда, транзитный вариант капитализации российской территории чреват стратегическими рисками. В данный момент страны АТР (не только Китай) делают ставку на стимулирование внутреннего спроса. Если в течение 5–10 лет им удастся добиться того, что АТР станет не только центром промышленного производства, но и потребления, поток перевозок из Европы и обратно упадет, и инвестиции в инфраструктуру могут не окупиться. Кроме того, Китай и ряд других азиатских игроков в настоящее время лоббируют воссоздание «Великого шелкового пути» на новой технологической основе в обход России.

Наконец, КНР, осознавая потенциальную опасность развития альтернативных транспортных путей, пытается привязать Россию и сопредельные с ней государства к своей территории. В частности, российские власти объявили, что автомагистраль Россия – Казахстан – Китай протяженностью около 8,5 тыс. км будет построена к 2018 году. Она станет частью транспортного коридора «Европа – Западный Китай». Из самого названия проекта следует, что именно Китай станет для России «воротами в АТР», что крайне нежелательно. То же самое касается и маршрутов транзита российских энергоносителей в восточном направлении. В настоящее время борются две точки зрения. Первая, спонсируемая Пекином, предполагает строительство «глухих» трубопроводов, замкнутых на потребление в Китае. В соответствии со второй, все транзитные маршруты должны выходить к океану, чтобы иметь возможность поставлять энергоносители во все страны региона, с которыми будет налажено выгодное сотрудничество.

В интересах укрепления позиций Москвы в АТР следует придерживаться той же стратегии, что и в отношениях с Европой – сотрудничество по двум трекам. Первый, наднациональный, должен быть приоритетным (в отличие от европейского вектора, где превалируют отношения с национальными государствами). Это объясняется тем, что система региональных политических объединений еще не выстроена, и у России есть шанс получить при их создании «пакет акций». В данном случае, как уже говорилось выше, представляется оптимальным установление отношений с АСЕАН – единственным объединением в регионе, не имеющим аналогов по охвату и «жесткости» членства. Несмотря на нежелание АСЕАН расширяться (именно это нежелание является конкурентным преимуществом блока по сравнению, например, с АТЭС) и соблюдение строгого формата «10+», блок располагает вариантами дальнейшей трансформации. В частности, речь идет об асеановском межрегиональном форуме, в рамках которого существуют два трека – правительственный, а также по линии НПО и экспертного сообщества. АТЭС, сотрудничество с которой всячески продвигается в российских СМИ, институционально является гораздо менее четкой структурой в силу слишком большой разницы в экономическом и политическом потенциале участников.

Второе направление сотрудничества, национальное, подразумевает диалог с отдельными странами региона (Индия – ВТС, Вьетнам – энергетика и ВТС и т.п.).

Также необходимо преодолеть стереотипы во взаимодействии с партнерами в АТР, что позволит Москве давать «асимметричные» ответы на текущие вызовы и извлекать максимальную выгоду из своего ограниченного потенциала в регионе. В частности, речь идет об использовании исторических противоречий, страхов и фобий государств АТР и Южной Азии по отношению друг к другу – заложенной с колониального периода вражды Индии с Пакистаном, или имеющего более глубокое историческое основание противостояния Индии и КНР. Также следует учитывать нынешние геополитические реалии (например, Вьетнам, вероятно, с пониманием отнесется к восстановлению в определенном объеме базы Камрань под эгидой России и в партнерстве с ней, но не допустит военного присутствия Китая или США на своей территории из опасений стать протекторатом одной из сверхдержав).

Наконец, России следует учитывать низкую степень консолидации в регионе и тенденцию к дальнейшему расширению пространства (по примеру консолидации трансатлантического региона). В частности, в скором времени значимым игроком в АТР могут стать латиноамериканские страны (не «боливарианские хулиганы», а тяжеловесы в лице Бразилии и Аргентины, с которыми китайцы успешно налаживают стратегический диалог). Наконец, при выстраивании стратегии нельзя упускать из виду растущий исламский фактор в Центральной Азии (в широком смысле слова, включая Афганистан–Пакистан), а также амбиции Индонезии как исламского государства с наибольшим населением.

Вместо заключения. Не поддаваться очарованию Китая…

Сейчас на волне увлечения Китаем часто можно услышать, что XXI век – это его столетие. Принимать это как аксиому при разработке внешнеполитической стратегии в Азиатско-Тихоокеанском регионе не менее вредно, чем формулировать стратегию, отталкиваясь от чужих интересов. С формально-экономической точки зрения Китай повторяет путь развития «азиатских тигров» – от Японии до Сингапура и Малайзии. «Цена вопроса», конечно, на порядок выше, так как население КНР в десятки, а то и сотни раз больше, чем его предшественников по «азиатскому рывку» – отсюда и геополитические амбиции с претензией на распространение собственной политической модели, и тревога западных государств.

Если экстраполировать существующие тенденции, то с экономической и демографической точки зрения «век Китая» (в том числе и в АТР) продлится 20, максимум 30 лет. За последнее десятилетие, судя по официальным данным двух переписей в КНР, городское население возросло с 36 до 50%, в то время как общая численность – примерно на полпроцента. Стоимость экспортируемых китайских товаров постоянно растет, а европейский бизнес (впрочем, как и наиболее дальновидный китайский) все чаще предпочитает размещать производства не в Китае, а в соседних странах АТР, например, Вьетнаме, где стоимость труда ниже, чем в приморской «зоне благополучия» КНР.

Правда, учитывая исторический опыт страны, которая на протяжении многотысячелетней истории неоднократно доминировала в регионе, а также амбиции ее элиты, в том числе и интеллектуальной, можно предположить, что Пекин предпримет попытки конвертации своего экономического потенциала в политическое влияние. Предпосылки для этого уже вызревают. Например, в мировой прессе все чаще появляются статьи, в которых на примере кризиса утверждается, что китайская модель хозяйствования более эффективна, чем западная. Правда, речь пока не идет о политической модели, но до этого остается один шаг. В самой КНР интеллектуалы активно работают над доктриной, согласно которой конфуцианская модель развития, основанная на гармонии, более перспективна, чем западная, базирующаяся на техническом прогрессе (видимо, на продвижение данной концепции ориентированы и Институты Конфуция, которые в последнее десятилетие появились по всему миру, только в России открыто более 15 филиалов).

Соединенные Штаты не могут не принять данный вызов, первые признаки уже заметны. Так, например, Вашингтон начал существенно укреплять свое военное присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, наращивая потенциал военной базы Гуам. В диалогах со странами региона, многие из которых имеют территориальные противоречия с Пекином, США последовательно проводят мысль о том, что у них нет иной гарантии безопасности, кроме укрепления связей с Америкой. Однако основная ставка в стратегии сдерживания КНР по всему миру пока делается на экономику, пусть и с элементами военной силы. Например, дестабилизация ситуации в Ливии и Судане (теперь уже официально разделенном на два государства) ударяет прежде всего по китайским интересам.

Какова роль Москвы в уже начавшемся американо-китайском противостоянии? Россия как потенциальный поставщик сырья для КНР занимает уникальное положение. Она – единственная страна, которая может обеспечить доставку энергоносителей по суше (морские пути в случае обострения американо-китайского конфликта легко перекрываются ВМФ США) и в отличие от стран Центральной Азии миновать при этом проблемные северо-западные области Китая, где возможна дестабилизация вследствие межэтнических конфликтов. Как говорилось выше, между китайским и атлантистским лобби развернулась «битва за Россию». В связи с этим встает вопрос о том, на что готовы пойти Соединенные Штаты для того, чтобы в сырьевом плане оторвать Россию от КНР. Будет ли это попытка новой «цветной революции», дабы заменить российскую элиту на более проамериканскую? Или, что более вероятно, стимулирование сепаратистских настроений на российском Дальнем Востоке?

Однако грядущее экономическое ослабление Китая (это неизбежно произойдет, вопрос в том, когда) вне зависимости от того, случится оно под влиянием Вашингтона или в результате действия объективных факторов, отнюдь не повлечет автоматически уход на задний план АТР и ренессанс Европы. Данный регион, не менее культурно разнообразный, чем другие части мира (возможно, и более), обладает существенным потенциалом демографического и цивилизационного развития, что позволит появляться новым локомотивам регионального и мирового развития. Например, в отличие от КНР, Индия не уделяет так много внимания демографическому перегреву и, по прогнозам, через 20 лет численность ее населения при несопоставимо меньшей территории превысит китайское. Другой потенциальный региональный лидер, Индонезия, является самым многонаселенным в мире мусульманским государством и вполне способна сыграть лидирующую роль в исламском проекте, который станет не менее пассионарным, чем западный.

Таким образом, если Россия хочет остаться субъектом глобальной политики, ей просто необходима долгосрочная стратегия присутствия в регионе. Эта стратегия, как и основанное на ней создание инфраструктуры, должна иметь не меньший временной горизонт, чем в отношении Европы в последние 300 лет, а возможно, даже и больший.

П.Б. Салин – ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры России.

13 июля с.г. Президент России Д. Медведев встретился с Президентом Швейцарии М. Кальми-Рей. В ходе переговоров обсуждались перспективы дальнейшего развития двусторонних экономических связей и возможности международного регулирования финансовых рынков. La Suisse souhaite être associée plus étroitement aux travaux du G20 et s'engage en ce sens au sein du groupe « 3G » (« Global Governance Group »). Кроме того, был затронут вопрос о более тесном сотрудничестве Швейцарии с G20.

Les entretiens ont également porté sur l'adhésion de la Russie à l'OMC. Стороны обсудили ход переговоров процесса присоединения России к ВТО, где La Suisse assure une médiation entre la Russie et la Géorgie sur cette question. Швейцария выступает посредником между Россией и Грузией. Plusieurs rencontres ont eu lieu entre les parties au cours des derniers mois, en présence de la Suisse.Было отмечено, что проведенные в присутствии представителей Конфедерации несколько встреч за последние несколько месяцев являлись достаточно конструктивными.

В ходе визита руководители двух стран в Коломне приняли участие в церемонии открытия после реконструкции цементного завода «Щуровский цементный завод», принадлежащего швейцарскому концерну Holcim[1].
[1] Решение о масштабной модернизации завода, подразумевающей переход производства на т.н. «сухой» способ, было принято концерном Holcim в 2007 году. Финансирование проекта швейцарской стороной, начавшееся за несколько месяцев до мирового финансового кризиса, даже в его разгар приостановлено не было, а вложенные в завод 500 млн. евро стали самой крупной иностранной инвестицией в промышленность России с момента начала кризиса.

Модернизированный завод Holcim в Коломне будет выпускать почти в два раза больше продукции. Удельное потребление воды сократится в 2 раза, газа – в 1,5 раза, электроэнергии - на 20 %. Улучшится экологическая ситуация: до 200 метров сокращена санитарно-защитная зона, а удельные выбросы пыли из печной трубы и трубы холодильника снизятся более чем в 10 раз.

Генеральная ассамблея Ассоциации центров международной торговли (АЦМТ) в 2012 году впервые пройдет в Москве, говорится в сообщении Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ.

Такое решение принял совет директоров АЦМТ на собрании в Антверпене.

В финал вышли две заявки: от Центра международной торговли (ЦМТ) Москвы и ЦМТ Мумбаи (Индия). В итоге совет директоров АЦМТ принял решение провести очередную Генассамблею в Москве.

"Выбор Москвы стал своего рода продолжением "сезона" стран БРИК: в прошлом году Генеральную ассамблею принимал Китай, в этом - Бразилия; в 2012 примет Москва. Я убежден, что после России придет черед Индии. Дело тут не только в том, что в этих странах прекрасно подготовлены к организации и проведению у себя такого крупного мероприятия. Это, кроме прочего, говорит о том, что страны БРИК год от года становятся все более интересными и перспективными для международного бизнеса, растет их значение в мировом экономическом сообществе", - приводятся в сообщении ТПП слова главы московского ЦМТ Валерия Серова

Ведущий европейский хедж-фонд Orion Capital построит в Лондоне элитный жилой комплекс по проекту Норманна Фостера. Инвесторы надеются, что комплекс Glebe станет достойным конкурентом самой дорогой новостройки мира - One Hyde Park

 Ведущий европейский хедж-фонд Orion Capital планирует построить в Лондоне крупный элитный жилой комплекс. Инвесторы надеются, что их проект станет достойным конкурентом комплекса One Hyde Park, который сейчас является самой дорогой элитной новостройкой в мире.

На прошлой неделе Orion Capital приобрел под строительство землю в Челси - одном из самых фешенебельных районов Лондона, сообщает Financial Times. Стоимость проекта оценивается сегодня в 500 млн долларов (300 млн фунтов стерлингов). В комплексе под названием Glebe (английский вариант имени Глеб, также это слово означает "церковная земля"), проект которого разработал британский архитектор Норман Фостер, будет здание с шестью квартирами и пентхаусом, а также две отдельные виллы, ожидаемая цена которых - 25-35 млн фунтов (41-57 млн долларов). Orion Capital рассчитывает как на местных, так и на иностранных покупателей, но готов продать весь комплекс целиком одной семье, если она пожелает его использовать в качестве закрытой резиденции.

Инвесторов не смущает размах затеи, они уверены, что она себя оправдает, и намерены закрепиться на возрождающемся рынке недвижимости. Издание отмечает, что спрос на элитное жилье в Лондоне остается стабильно высоким, цены в целом по рынку вернулись к докризисным показателям, а в ряде случаев даже превзошли их. В июне средняя арендная плата в городе превысила 1 тысячу фунтов (1,6 тысячи долларов).

Элитное жилье вывело рынок недвижимости из кризиса

"Жилье в Лондоне сейчас торгуется как золото, - рассказал Financial Times глава Orion Capital Фреф Лэхам. - Если вы миллиардер и хотите найти безопасное место для размещения своих денег, то рынок недвижимости Лондона - лучшее их них. Люди хотят жить в Лондоне".

"Цены на недвижимость в Лондоне действительно уже достигли докризисного уровня и превзошли его в центральном Лондоне, особенно в районах Челси, Кенсингтон, Белгравия, - подтвердил BFM.ru управляющий директор компании "ЛондонДом.ком" Егор Шишковский. - Цены выросли на 7-10% с начала года, и тенденция будет продолжаться из-за того, что спрос в Лондоне, как обычно, превышает предложение".

"Восстановление докризисного спроса обусловлено тем, что 70% элитной недвижимости в Лондоне приобретают иностранцы, - пояснил BFM.ru управляющий партнер компании Blackwood Константин Ковалев. - Именно иностранцы стимулируют рынок - в настоящее время спрос опережает предложение. Это и понятно, потому что новых объектов в центре Лондоне практически не строится. Иностранцы покупают здесь недвижимость по ряду причин: ослабевший фунт, возможность диверсификация капитала, надежность, устойчивый рост цен на недвижимость (по статистике на в престижных районах в среднем на 100% за каждые 10 лет), комфортное и безопасное место для проживания и ведения бизнеса".

По словам Егора Шишковского, в Лондоне очень много покупателей из России и ближневосточных стран (особенно в связи с событиями в Ливии, Сирии, Египте). Также много покупателей из Бразилии, Китая и Индии.

Жилые комплексы для богатых и очень богатых

В том, что Glebe будет конкурировать с One Hyde Park, эксперты сомневаются. По их мнению, комплексы рассчитаны на разную аудиторию. "У One Hyde Park местоположение очень раскрученное, - отметил Егор Шишковский. - Рядом Найтсбридж, Хэрродс, из окон вид на Гайд-парк. А новый жилой комплекс построят в более семейном районе. Я думаю, что в One Hyde Park жилье покупают в основном люди, которые не будут там жить постоянно, мультимиллиардеры, имеющие огромное количество недвижимости по всему миру. Новый проект, наоборот, станет, скорее, семейным местом, где люди будут жить большую часть времени. Это могут быть семьи, в которых дети учатся в Лондоне, руководители межнациональных корпораций, банкиры, которые проводят в британской столице большую часть года".

"Все зависит от качества комплекса и предлагаемых услуг, - добавляет Константин Ковалев. - One Hyde Park, например, в числе прочих услуг предлагает менеджмент Mandarin Oriental, который находится по соседству. А относительно качества самого объекта нужно признать, что равных ему в Лондоне пока нет, что, собственно, отражается на стоимости жилья (в среднем 76,1 тысячи фунтов за кв. метр)".

Самый дорогой элитный комплекс в мире One Hyde Park соединяет верхнюю часть Слоун Стрит с Гайд-парком; из него открываются виды на Гайд-парк и Найтсбридж, Слоун Стрит и Харродс. Он состоит из 86 апартаментов и трех торговых секций, расположенных в четырех корпусах. Автор проекта - британский архитектор Ричард Роджерс, девелопер - Project Grande Guernsey Limited (PGGL). В собственную инфраструктуру комплекса входят: частный кинотеатр, бассейн с озонированием, сауны и паровые бани, спортзал, комнаты отдыха, корт для сквоша, гольф-симулятор, игровая комната, винные погреба, конференц-залы, библиотека, охраняемая подземная парковка и сервис по обслуживанию автомобилей. Жители также могут пользоваться сервисом отеля Mandarin Oriental, примыкающего к зданию.

По данным компании Knight Frank, которая является ко-эксклюзивным агентом по реализации квартир в One Hyde Park, к ноябрю 2010 года (то есть еще до открытия) более половины апартаментов в комплексе были проданы, а суммарный объем продаж достиг 900 миллионов фунтов стерлингов. В апреле этого года была продана самая дорогая квартира Лондона, расположенная в этом. Ее владельцем стал самый богатый бизнесмен Украины Ринат Ахметов. Апартаменты обошлись ему в 136 млн фунтов стерлингов, еще 60 млн он потратит на отделку.

Китайская Народная Республика намерена инвестировать в Бразилию $9 млрд до конца 2011 г. Об этом сообщили представители Министерства торговли Бразилии.

Как ожидается, половина планируемых капиталовложений будет направлена на развитие технологического сектора.

В 2010 г. китайская сторона нарастила прямые инвестиции в Бразилию до $17 млрд. Это в 60 раз больше, чем в 2009 г. Объем взаимной торговли между двумя странами в прошлом году превысил $56 млрд. Десятью годами ранее этот показатель держался на уровне в $2 млрд. В 2009 г. Поднебесная стала крупнейшим торговым партнером Бразилии, потеснив США.

По последним данным, 30 китайских государственных компаний, имеющих ежегодную прибыль более $1 млрд, открыли свои дочерние предприятия в Бразилии.

Напомним, что в апреле 2011 г. во время своего первого официального визита в Поднебесную президент Бразилии Дилма Руссефф заверила китайские власти, что ее страна готова продать еще больше железной руды в КНР.

По итогам визита прошла церемония подписания ряда коммерческих договоров, в том числе - договор национальной электрической компании Electrobras и государственного энергетического гиганта Petrobras.

Японская пивоваренная компания Kirin Holdings Co. приобрела контроль над бразильским производителем пива и безалкогольных напитков Schincariol Participacoes e Representacoes за 2,6 млрд долл, которая, в свою очередь, владеет 50,45% акций производителя напитков Schincariol, передает РБК.

Сумма сделки составила 3,95 млрд бразильских реалов, или 198,8 млрд иен (около 2,6 млрд долл. по текущим курсам). Kirin профинансировала сделку из собственных и заемных средств.

Schincariol – второй крупнейший производитель пива в Бразилии с рыночной долей около 11%. Абсолютным лидером на бразильском пивном рынке является корпорация Anheuser-Busch InBev, которая занимает 70% рынка. Пивные бренды Schincariol включают Nova Schin, Devassa, Glacial, Baden Baden. Кроме того, компания является третьим номером на местном рынке газированной воды. Группа Schincariol выпускает и продает газировку, соки и бутилированную воду под марками Schin и Skinka.

Kirin Holdings – вторая по объемам продаж пивоваренная компания Японии с долей рынка около 36%. Лидером является Asahi Breweries (38%).

Петролио Бразильеро, или Петробраз, собирается до 2015 года инвестировать 11 миллиардов долларов в нефтепоисковые работы, нефтедобычу и переработку нефти в Мексике.

Большинство инвестированных денег пойдет нефтехимическим и нефтеперегонным заводам штатов Мексиканского залива.

Петробраз планирует вложить средства в Мексиканский проект Etileno XXI в Коацакоалькосе, порт в южной части Веракруса.

Бразильская компания построит для Etileno XXI завод, перерабатывающий этанол, который сможет производить 1 миллион тонн этилена и его производных.

Данный завод сократит дефицит этиленовой продукции в Мексике.

Индонезия за период с 2000 по 2009 годы потеряла 15 миллионов гектаров лесов. В 2000 году Индонезия имела 103 миллиона гектаров лесов, тогда как в 2009 году осталось лишь 88 миллионов гектаров. Таким образом, темпы обезлесения за эти годы составили 1,5 миллиона гектаров в год, говорится в докладе местной природоохранной организацией Forest Watch Indonesia (FWI). По их данным, это самые высокие темпы тропического обезлесения на планете.

По данным исследования FWI, основывавшемся на сравнении спутниковых фотографий, лидером в области обезлесения в стране является второй по величине на планете остров Калимантан, где за этот период исчезли 5,5 миллиона гектаров леса. Наихудшее положение существует в провинции Центральный Калимантан, которая потеряла 2 миллиона гектаров лесов, говорится в докладе.

По данным этой организации, главными виновниками исчезновения лесного покрова в "стране трех тысяч островов" являются плантации масличных пальм и компании по производству целлюлозы.

Между тем, ЮНЕСКО только что объявило о внесении тропических дождевых лесов Гондураса и Индонезии в список всемирного наследия, находящегося под угрозой. В частности, по данным организации, большая часть сохранившихся на индонезийском острове Суматра влажных тропических лесов подвергаются негативному воздействию в связи со строительством дорог, заготовкой древесины, браконьерством и другой незаконной деятельностью.

В свою очередь, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН, проанализировавшая скорость превращения лесов в пахотные земли пришла к выводу, что вырубка лесов во всем мире замедлилась. Ежегодно в 2000-х годах на планете исчезало примерно 10 млн гектаров леса и джунглей, а в 1990-х аналогичный показатель составлял 16 млн гектаров.

В 1990-х годах с наибольшей скоростью уничтожались джунгли Амазонии. Прошло 10 лет, и мнение экологов, говоривших об опасности исчезновения тропических лесов, стало основой государственной политики. Бразилия приняла ряд законов, направленных на ограничение вырубки лесов, фермерам стали выплачивать пособия на сохранение леса, страна привлекла деньги со стороны на спасение уникального по биоразнообразию региона - и в итоге скорость вырубки сократилась с 2,9 млн до 2,6 млн гектаров в год.

Можно ли это расценивать как значительный успех, сказать сложно, но бесспорно то, что некоторые другие страны добились куда большего. Индонезия, например, сократила вырубки с 1,9 млн гектаров в год до 0,5 млн гектаров - почти в четыре раза против бразильских 10%.

Strauss Coffee B.V. (принадлежит израильскому производителю продуктов питания Strauss Group) заключила соглашение о покупке российского производителя кофе Ambassador и одноименного бренда. Стоимость сделки составит 10,4 млн долларов, сообщает Strauss Group. Из этой суммы 8 млн долларов будет потрачено на покупку бренда Ambassador.

Израильская компания будет финансировать покупку из собственных источников. Сделка будет завершена после того, как ее одобрят российские регуляторы.

Компания Ambassador начала работать в 1998 году. Она специализируется на производстве молотого, жареного и быстрорастворимого кофе класса "премиум". Компания работает в РФ, Украине и других странах СНГ. Ее штат насчитывает 70 человек. Чистая выручка в 2010 году составила 10 млн долларов.

Strauss Coffee - пятая по величине кофейная компания в мире. Strauss Coffee работает в странах Центральной и Восточной Европы, Бразилии и Израиле. Штат - около 6 000 человек. Выручка 2010 года составила 675 млн долларов. Strauss Group владеет в РФ брендами Elite и Le Cafe.

Европейские нефтяники отчитались о прибыли во втором квартале, но хорошие финансовые результаты меркнут на фоне тревожной для Уолл-стрит и корпоративного сектора тенденции к сокращению объемов добычи, пишет The Wall Street Journal

 Большинство европейских нефтяных компаний на прошлой неделе отчиталось о росте прибыли по итогам II квартала, но хорошие финансовые результаты меркнут на фоне тревожной тенденции к сокращению объемов добычи нефти и газа, о котором сообщила почти каждая нефтяная компания.

Крупнейшие нефтяные компании выделяют огромные ресурсы и активно осваивают нетрадиционные варианты нефтеразработки, идут на высокорисковые геологоразведочные проекты и корпоративные реструктуризации. Почти ни у кого нет сомнений, что это долгосрочная проблема для сектора.

У всех компаний отрасли обстоятельства разные. Так, у британской BP сокращение добычи на 11% связано с продолжающимся падением активности в Мексиканском заливе после прошлогодней аварии на морской платформе и разлива нефти. На 15% уменьшился объем производства итальянской Eni - у нее большой объем мощностей находится в разоренной войной Ливии. На 17-процентное падение операционных показателей испанской Repsol YPF также повлияли ливийский фактор и последствия аварии в Мексиканском заливе, а, кроме того, - забастовки в Аргентине.

Сегодня степень контроля независимых частных нефтяных компаний над мировыми ресурсами снижается, пишет The Wall Street Journal. Поэтому они более уязвимы к операционным проблемам, и это заставляет их активнее делать ставку на дорогостоящие нетрадиционные технологии, например, на разработку сланцевого газа, глубоководную и арктическую геологоразведку.

Инвестиции в традиционные активы в совокупном объеме капитальных расходов за период с 2001 по 2005 год составляли 63%. В 2011-2015 году этот показатель сократится до 40%, прогнозирует аналитическая компания Wood Mackenzie.

Судя по опубликованным на прошлой неделе отчетам, два крупнейших нефтяных гиганта Royal Dutch Shell и Exxon Mobil находятся в более выгодном положении по сравнению с менее крупными конкурентами, имея возможности для продвижения капиталоемких проектов. Особняком стоит и фаворит финансового мира BG Group, единственная европейская нефтяная компания, которая зафиксировала рост объемов добычи по сравнению с аналогичным периодом прошлого года благодаря открытию месторождения на бразильском шельфе.

Рискованные игры

Спрос на газ остается устойчивым, но цены могут снизиться из-за активной разработки сланцев в Северной Америке и замедления экономического роста в Европе и США.

Стремление компаний расширить разведку новых месторождений породило всплеск интереса к Африке после публикации новых результатов сейсмических исследований и обнаружения запасов в Гане и Уганде. Но это рискованная и капиталоемкая игра, для успеха в которой потребуется оперативность и быстрая адаптация к сложным политическим обстоятельствам, комментирует The Wall Street Journal.

Другой вероятный сценарий - рост числа сделок между частными нефтяными гигантами (такими, как бразильская Petrobras, российская "Роснефть" и китайская CNPC) и государственными ресурсными компаниями в развивающихся странах.

История неудавшегося альянса в Арктике с обменом акциями между BP и Роснефтью показывает, на что готовы пойти компании, чтобы получить доступ к потенциально прибыльным ресурсам

Бразильская Braskem купила полипропиленовое производство нефтехимического концерна Dow Chemical за $323 млн, сообщила Braskem.

Приобретенный бизнес включает два завода в США и два в Германии общей мощностью 1,3 млн тонн в год. Компания отмечает, что покупка позволила ей занять лидирующую позицию в производстве полипропилена в США. Мощности Braskem по полипропилену в США в результате сделки выросли на 50% - до 1,4 млн тонн в год.

Сделку планируется закрыть в третьем квартал этого года после получения необходимых разрешений.

"Приобретение активов Dow укрепляет наше лидерство на рынке полипропилена США, крупнейшем рынке термопластических смол, а также усиливает наши позиции в Европе, важном рынке для наших биополимеров", - отмечается в сообщении Braskem. Компания добавляет, что сделка позволяет диверсифицировать портфель продукции и оптимизировать логистику, - передает "Рупек".

Вычеркивание Бразилией Люксембурга из «серого списка» государств, придерживающихся норм и принципов организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР)в марте 2011 года, последовало после реструктуризации модели холдинговых компаний Люксембурга от 1929 года. Это хорошая новость для физических и юридических лиц, имеющих интересы в Люксембурге. В настоящее время Бразилия наращивает связи с юрисдикциями, называемыми «налоговыми гаванями». Налог у источника на сделки в размере 25% между Бразилией и Люксембургом был отменен. Данное решение выгодно выделяет Люксембург из списка стран-конкурентов. Нидерланды, Испания и Швейцария были исключены из списка в 2010 году, однако процесс не был завершен. Сейчас другие государства также ожидают своей очереди на вычеркивание из «серого списка». Люксембург теперь не имеет ограничений в налоговом управлении Бразилии. Это будет способствовать росту объемов торговли между государствами. Люксембург > Внешэкономсвязи, политика > nalogi.net, 1 августа 2011 > № 380006

Плюс социализация всей сети

Какие возможности для пользователей добавляет Google+

Старт нового проекта Google — социальной сети Google+, уже месяц работающей в режиме бета-тестирования, сразу привлек к себе внимание опытных интернет-пользователей. Хотя отбоя от желающих не было, присоединиться к этой сети удалось еще далеко не всем. Ведь «прописаться» в Google+ можно только по инвайту от уже зарегистрированного счастливчика. Приглашения на этот сервис выставлялись даже на интернет-аукционе eBay. Не подкачали и интернет-мошенники, которые использовали возникший ажиотаж вокруг новой социальной сети для рассылки фиктивных приглашений, сопровождаемой кражей личных данных. Так или иначе менее чем за три недели с момента запуска Google+ набрала более 10 миллионов участников, претендуя на рекордный рост за всю историю социальных сетей. Чем же этот сервис показался столь привлекательным для пользователей? Попробуем разобраться.

«Последние 5—7 лет социальные сети ведут ожесточенную борьбу за своих потенциальных участников», — отмечает руководитель отдела по связям с общественностью ГК «Связной» Елена Ноготкова. Так, по данным компании СomScore, Facebook занимает первое место среди социальных сетей в 15 из 18 европейских стран. Три из четырех пользователей Интернета в США ежедневно заходят в эту социальную сеть, аудитория которой с 2008 года выросла на 332 процента. И это при том, что в отчете ACSI (Американский индекс удовлетворенности потребителей) Facebook попала в десятку самых ненавистных американцами организаций. В России ситуация несколько иная, а тройку лидеров возглавляют социальные сервисы «ВКонтакте» и «Одноклассники». Кстати, аудитория последнего за прошедший год увеличилась более чем вдвое (с 8,9 до 19,3 миллиона). Рост общения между людьми директор Координационного центра доменов .RU/.РФ Андрей Колесников объясняет довольно просто: человек — животное социальное, и при возрастающей плотности городского населения экстравертов становится больше, чем интравертов.

В ежегодных рейтингах популярности запросов Google социальные сервисы уже несколько лет подряд занимают лидирующие позиции. «Мы запустили Google+ только потому, что видим: сегодня люди все больше общаются друг с другом онлайн. Google+ сервис, благодаря которому они смогут делать это наиболее естественным для себя образом», — говорит менеджер по продуктам Google в России Борис Хвостиченко. Надо сказать, что Google+ не первый социальный проект интернет-гиганта. Все предыдущие кажутся сегодня некой пробой пера. Например, первенец — сеть Orkut получила распространение только в Бразилии и Индии, а вот в США и Европе ее не оценили.

Другое дело — Google+. Интерес к этому социальному сервису сразу проявил даже владелец Facebook Марк Цукерберг, который зарегистрировался в Google+ под собственным именем. Впрочем, директор по PR и маркетингу компании «Ашманов и партнеры» Ксения Рыжкова полагает, что это удачный пиар-ход. Ну посудите сами. По данным портала SocialStatistics, самым популярным пользователем Google+ на середину июля стал Марк Цукерберг, у которого более 225 тысяч фолловеров, и лишь затем с большим отрывом следуют основатели Google Ларри Пейдж и Сергей Брин. Дело, конечно, не только в пиаре. Просто отец Facebook серьезно обеспокоен появлением крупного и активного игрока на своем поле. Ведь чтобы завоевать признание массовой аудитории, недостаточно просто использовать уже существующие решения. Необходимо предложить что-то инновационное и вызывающее интерес большинства. То, чего пока еще нет на рынке. И кажется, Google это удалось — в Google+ изначально заложено несколько концептуальных отличий от других социальных сетей.

«Круги» (Circles) можно назвать главной фишкой нового сервиса. «Когда мы создавали Google+, то думали прежде всего о том, чтобы пользователи могли делиться информацией в сети точно так же, как и в реальном мире. Каждый из нас рассказывает разные вещи разным людям. Поэтому первым, на что мы обращали внимание при создании сервиса, стал именно другой опыт обмена информацией. Вы можете создать круги людей и в каждом из этих кругов писать о совершенно разных вещах», — рассказывает Борис Хвостиченко. С помощью кругов удобно сортировать весь список контактов по сферам общения и интересам. Причем разница между кругами и френдами в Facebook гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Ведь круги — это более приближенные к реальности сущности: в жизни обычно не называют друзьями тех, с кем едва знакомы, или тех, с кем общаются только по необходимости. При этом пользователь сам может настраивать уровень доступа к той или иной информации (фотографиям, сообщениям) для каждого из кругов, в которые можно, например, объединить действительно самых близких друзей, родственников, одноклассников, коллег по работе и т. д.

В другой функции — «Темы» — (Sparks) задействованы мощные поисковые возможности Google, собирающие в одну ленту те новости, статьи и видеоролики, которые интересны конкретной личности. Если в Facebook хобби, или увлечение, не более чем строчка в профиле, то в Google+ каждым сообщением можно также поделиться и с подходящим кругом. Еще один новый инструмент — «ВидеоВстречи» (Hangouts). Под этим названием скрываются групповые видеочаты, которые можно организовывать и проводить, не покидая социальную сеть. После нажатия всего одной кнопки все члены группы, которые в данный момент находятся в сети, получают приглашение присоединиться к беседе. Интересно, что пригласить на видеовстречу можно сколько угодно пользователей, но одновременно в ней участвовать могут не более 10 человек. А если попробует присоединиться кто-то еще, то его оповестят о том, что свободных мест нет. Особый интерес «ВидеоВстречи» представляют для пользователей корпоративного сегмента. Ну а какая социальная сеть может обойтись без фото- и видеоконтента? Раздел «Фото» (Photos) не только тесно интегрирован с зарекомендовавшим себя сервисом Picasa, но и расширяет его возможности. В частности, теперь доступно бесплатное размещение неограниченного количества изображений размером до 2048 пикселей и видео (разрешением до 1080p) продолжительностью до 15 минут. Кстати, не последнее место среди преимуществ Google+ может занять удобство удаления аккаунта — безвозвратно удалить профиль со всем его содержанием здесь довольно легко. Такая же операция в Facebook может затянуться на пару недель, в течение которых этот сервис придется обходить стороной.

По мнению владельца агентства «Редкая марка» и сооснователя аналитической системы мониторинга социальных медиа Buzzware Антона Попова, основная сила Google+ — в интеграции с другими сервисами Google, у которых давно сложились свои аудитории пользователей. Именно этим и объясняется взрывной рост участников новой платформы. В одном только Gmail насчитывают более 200 миллионов аккаунтов, а на YouTube их около половины миллиарда. У пользователя Google+ поисковая выдача становится действительно социальной, поскольку в нее попадают сайты, рекомендованные участниками кругов, и наоборот. Причем благоприятные отзывы — именные, так что узнать, кто посоветовал тот или иной сайт, не составит труда. Но чисто техническими решениями Google вряд ли уйдет в отрыв от Facebook. Недавние события это только подтверждают. На инновационные возможности Google+ разработчики самой большой социальной сети в мире практически сразу ответили запуском видеочата (в партнерстве со Skype) и пробной реализацией сервиса Circle Hack, из названия которого все ясно и без пояснений. В конечном итоге важнее может оказаться не сам функционал, а привязанности и интересы людей.

«Пока в Google+ пришли те, кто любит экспериментировать, исследовать новое, изучать, как оно работает», — замечает директор компании WebAdvance Елизавета Трибунская. Компьютерным гикам неинтересны сервисы мейнстрима, их влечет все инновационное. Этим объясняется статистика с портала SocialStatistics: сейчас мужчин, зарегистрированных на Google+, почти в 7 раз больше, чем женщин. Пользователи редко используют только одну площадку и обычно имеют аккаунты в нескольких социальных сетях. Вопрос лишь в том, где они будут временными гостями, а где — постоянными жителями. Преодолеет ли Google+ границу между интересным проектом для гиков и социальной сетью для всех — покажет время. Но все возможности для этого есть.

Андрей Борзенко

Велики ли шансы на успех у Google+?

У Google+ есть неплохие шансы привлечения аудитории Facebook в России — как потенциальной, так и активной. Во-первых, на волне всеобщего интереса к Google+ в эту сеть могут прийти пользователи, которые пока по тем или иным причинам не перешли на Facebook, но думали о таком переходе. Во-вторых, благодаря аккаунтам Gmail эта сеть может наполниться большим количеством активных пользователей, так как традиционно сервисы Google (поиск и Gmail) в России популярны у технически прогрессивной и бизнес-ориентированной части рунетчиков.

Владимир Набатов

ру­ко­во­ди­тель про­ек­та «ВебШериф»

Говорят, что каждый день в мире запускается как минимум по одной социальной сети. Но «выстрелить» может действительно инновационный сервис, принципиально отличающийся от существующих. Facebook не монополист на рынке социальных сетей, особенно если говорить про Рунет. Google+ имеет все шансы стать популярным проектом, но о серьезной конкуренции с Facebook или лидирующими российскими социальными сетями пока говорить рано, тем более что в истории Google есть не очень удачные попытки выхода на этот рынок. Достаточно вспомнить Google Wave или купленный ими Orkut.

Алексей Катков

ви­це-пре­зи­дент Mail.Ru Group

Социальные сети влияют не только на будущее Интернета, но и на бизнес в нем. Так, Like в Facebook становится новым форматом для поиска, и Google не захочет упускать первенство. Основное преимущество Google+ — в пользователях. С каждым новым сервисом о них собирается все больше информации, на основе которой возможны более изощренные способы монетизации. Независимо от того, станет их больше или меньше, чем на Facebook, они будут пользоваться сервисами Google, которые, уже работая, приносят деньги, а также развивать новые сервисы, как «+1» в поиске.

Антон Попов

вла­де­лец агентства «Ред­кая мар­ка» и со­ос­но­ва­тель ана­ли­ти­чес­кой сис­те­мы мо­ни­то­рин­га со­ци­аль­ных ме­диа Buzzware

Есть мнение

Видеодрайв cоциализации

Интернет из структурированной библиотеки сегодня превращается в социальный механизм доступа к информации. Контента в онлайне становится так много, что пользователи уже не успевают оценивать его и выбирать именно то, что им действительно нужно. Приходится перекладывать проблему выбора на социальные связи и групповые предпочтения. Одновременно Интернет с его легкой системой установки новых социальных контактов существенно расширяет объем информации, передаваемой пользователями при повседневном общении вместе с увеличением числа единовременных ежедневных контактов. В ближайшие годы можно прогнозировать трансформацию рынка социальных онлайн-игр и формирование специализированных игровых сетей, в том числе очень крупных, привязанных к мобильным и аппаратным платформам. В этом случае начнет исчезать основной драйвер развития существующих социальных сетей, и им придется искать новый. Я думаю, на эту роль может претендовать видео.

Несмотря на распределение основной онлайн-аудитории по крупнейшим социальным сетям, реализованные ими сервисы далеки от совершенства и пока представляют собой первое экспериментальное поколение простейших типовых услуг обмена информацией. Основная сложность при создании и раскрутке новых социальных сетей заключается в предоставлении пользователям уникального сервиса или контента. В первом случае это могут сделать операторы мобильной связи, предоставив широкие возможности в области геомобильных игр и приложений, а во втором — крупнейшие агрегаторы контента, такие, как телеканалы и медиахолдинги. Не случайно поэтому «СТС Медиа» в прошлом году запустила собственный проект социальной телевизионной сети Videomore.ru с поддержкой мобильных платформ. Мы уверены, что предпринимаемые усилия по созданию и распространению уникального контента, востребованного массовым зрителем, будут по достоинству оценены аудиторией.

Аскар Туганбаев

ди­рек­тор по раз­ви­тию ин­тер­нет-про­ек­тов «СТС Медиа»

Индийский миллиардер Гаутам Адани нашел путь доходного бизнеса - нужно обходить преграды, политические конфронтации и неэффективные звенья системы. The New York Times рассказывает о формировании индийского капитала - вопреки и благодаря государству

 Индийскому миллиардеру Гаутаму Адани принадлежит индонезийское угольное предприятие, грузовой корабль, построенный в Корее, индийская электростанция и частный порт Мундра. Он также владеет добывающими активами и одним из крупнейших портов в Австралии, он построил частную железнодорожную ветку в Индии. Его бизнес-план - делать все возможное, не полагаясь на разваливающуюся инфраструктуру индийского государства, пишет The New York Times.

Сегодня Адани - один из самых богатых людей в Индии с состоянием в 10 млрд долларов. В глобальном списке миллиардеров Forbes он занимает 81-ую строчку, в своей стране он шестой. В 1980-ые он работал в сфере внешней торговли, когда экспортно-импортные операции контролировались посредством высоких тарифов и жесткого режима лицензирования. В 1990-ые годы, после того как Индия стала на путь экономических реформ, Адани стал развивать свой бизнес и налаживать контакты с влиятельными политиками, в том числе с министром штата Гуджарат.

Успех Адани демонстрирует общую тенденцию в Индии к расширению роли частного сектора в тех сферах, которые когда-то контролировало государство. К ним относятся связь, аэропорты, банки и инфраструктура, комментирует The New York Times. Это составляет резкий контраст с Китаем, где огромные государственные предприятия доминируют в стратегических отраслях.

"Это симптом недееспособности государства. Частный предприниматель может добиться больших результатов, чем госструктуры", - комментирует экономический советник индийского министра финансов Эсвар Прасад.

Современную Индию часто сравнивают с США периода "позолоченного века" [эпоха быстрого роста экономики и населения США после гражданской войны и реконструкции Юга в конце XIX века]. В Индии сегодня 55 миллиардеров, совокупный личный капитал которых - 250 млрд долларов - эквивалентен примерно шестой части ВВП.

С одной стороны, они добиваются результата там, где зачастую терпит неудачу государство. Но с другой, рост их богатства стал возможным отчасти благодаря связям с влиятельными политиками, которые помогают получить необходимые разрешения, права на землеотвод и решить прочие сложные вопросы. Из-за этого и звучат обвинения в клановом капитализме.

Выстраивая свой бизнес, Адани неоднократно упирался в стену бюрократии. В 2009 году он обратился за государственным разрешением на строительство в штате Махараштра электростанции и на открытие угольного разреза, который ему так и не позволили разрабатывать из-за экологических ограничений.

Адани планировал создать крупнейшую в Индии электростанцию, но не мог получить доступ к ресурсам на внутреннем рынке (к слову, по запасам угля Индия занимает пятое место в мире). Еще две его заявки на права добычи увязли в бюрократических проблемах после того, как многие районы страны были объявлены запретными для разработки сырья.

Главным преимуществом Адани стал порт Мундра. Он десять лет собирал участки земли в особую экономическую зону и превратил провинциальный городок в крупнейший индийский частный порт, который теперь станет для Индии воротами в мир, пишет The New York Times.

Адани приобрел права на разработку полезных ископаемых в Индонезии, купил два грузовых судна (и разместил заказ еще на два), начал геологоразведочные мероприятия в Австралии, где в этом году купил шахту и угольный порт Эббот Пойнт. Таким образом, Адани стал зарубежным угольным королем, в то время как его ходатайства о ведении проектов в Индии увязли в министерской борьбе за сферы влияния.

Своими силами пришлось решать и логистические проблемы. Индийские железные дороги - это огромная государственная бюрократическая структура с одними из самых высоких грузовых тарифов, несмотря на то, что составы ходят медленно и перевозят небольшие партии. Адани пришел к тому, что эффективнее и иногда даже быстрее транспортировать уголь на 4000 миль по морю, чем на 1000 миль по железной дороге. Кроме того, индонезийский уголь более качественный по сравнению с индийским.

Всего за несколько лет Адани создал вертикально интегрированную цепь поставок. В свое время так же поступил Генри Форд, который приобрел бразильские каучуковые плантации, чтобы снабжать свои автозаводы в США. За пределами Индии такая схема организации бизнеса встречается редко: крупные компании преимущественно концентрируются на тех сферах, в которых они обладают компетенцией, а остальные этапы производства передают на аутсорсинг. Но в Индии подход Форда оказывается самым быстрым и потенциально успешным, комментирует The New York Times.

В последние годы Индия стала крупнейшим потребителем индонезийского угля.

Adani Group сейчас занимается строительством и проектированием семи электростанций, крупнейшая из которых - в Мундре. Когда потребовалось соединить порт с сетью индийских железных дорог, Адани решил, чтоб самым быстрым решением задачи будет просто построить собственную ветку. Так в Индии появился первый частный участок железной дороги. Движение на нем столь интенсивное, что теперь планируется строительство второй линии, говорит представитель государственной компании Indian Railways.

Индийские миллиардеры контролируют значительно большую долю национального благосостояния, чем сверхсостоятельные собственники в странах с более крупной экономикой, таких как Германия, Великобритания и Япония. Среди индийских миллиардеров из списка Forbes большинство заработали капитал на земельных сделках, сырье или государственных контрактах и лицензиях, то есть в тех сферах, где требуется поддержка властей и политиков. И из-за этой связи деловых и политических кругов возникают постоянные споры о том, что рост индийского частного капитала является следствием не экономического подъема, а клановости.

Но есть и более оптимистичная точка зрения. По словам Сваминатана Айяра, эксперта Института Катона, индийская экономика сегодня намного более открытая и конкурентоспособная, если учесть, что из 30 крупнейших компаний, торговавшихся на индийской фондовой бирже в 1991 году, в начале периода экономических реформ, сегодня в котировальном списке остались лишь десять. Такая "текучесть" говорит скорее о жесткой конкуренции, чем об укреплении позиций олигархии.

Сам Адани говорит, что его карьеру во многом определяло стечение обстоятельств. Его посредническая работа во внешней торговле в 1980-ые годы в итоге подвела к мысли о приобретении порта Мундра. Наличие собственного порта и условия особой экономической зоны послужили отправной точкой для расширения бизнеса в электроэнергетике. Угольные проблемы страны и плохое состояние транспортной инфраструктуры подтолкнуло его к поиску альтернатив за рубежом.

Все эти годы Адани пользовался преимуществами, получая государственные разрешения на свои проекты. Кроме того, он купил прибрежные участки земли у правительства штата Гуджарат по очень низким ценам. По одной из сделок цена составила всего 540 долларов за акр. Завершив строительство инфраструктуры, Адани продал землю с большой прибылью корпорациям, работающим в рамках особой экономической зоны. Один из участков купила государственная нефтяная корпорация по 54 тысячи долларов за акр, сообщает The New York Times.

Таким богатым Адани стал благодаря государству, правительству штата Гуджарат, говорит представитель оппозиции Бабу Меджи Шах.

Как бы то ни было, в Мундре Адани создает свой собственный мир, пишет The New York Times. Он организует жилищное строительство для сотрудников, были открыты частные школы и больница. Есть частный аэропорт. И хотя Мундра находится довольно далеко от крупных городов, тысячи работников хотят переехать туда, потому что для них компания вроде Adani Group - это будущее

29 июля 2011 года авиационная компания Gol планирует объявить о приобретении авиационной компании WebJet. Стоимость сделки оценивается в 50 млн. долларов США. После приобретения активов компании WebJet, планируется произвести полную замену самолетного парка (частичная покупка, лизинг и аренда). С приобретением компании WebJet один из крупнейших национальных авиаперевозчиков – компания Gol значительно укрепит свои позиции на местном рынке авиаперевозок (40% от всех рейсов) и составит конкуренцию другому национальному авиаперевозчику, компании TAM. Бразилия > Транспорт > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393731

Компания Usiminas приобрела у компании MLB Materiais Básicos 6 млн. тонн железной руды по цене 12,5 долларов США за тонну. Кроме того, компания планирует взять в аренду месторождение в районе Серра-Азул, штат Минас-Жераис. Срок аренды составляет 30 лет до полной выработки ресурсов в данном месторождении. В настоящее время запасы железной руды в данном месторождении составляют 145 млн. тонн. Бразилия > Металлургия, горнодобыча > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393730

Компания MMX, входящая в холдинг EBX, получила кредит от банков Itaú и West LB в размере 1,8 млрд. долларов США, который будет направлен на расширение производства в месторождениях Серра-Азул, штат Минас-Жераис. В настоящее время производственные мощности на данном месторождении составляют порядка 8,7 млн. тонн железной руды в год, с получением финансирования и проведением модернизации производства планируется увеличить объемы добычи до 24 млн. тонн. Бразилия > Металлургия, горнодобыча > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393729

После покупки компании Atimus, оператор мобильной связи TIM планирует выйти на рынок предоставления услуг широкополосного доступа в Интернет в городах Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу с предложениями по скорости доступа до 100 мегабит в секунду для частных лиц и до 1 гигабита в секунду для корпоративных клиентов. Для этих целей будет проложено 5500 км оптоволоконного кабеля, который сможет обеспечить высокоскоростной доступ для 8 миллионов абонентов и более 500 000 компаний. Бразилия > СМИ, ИТ > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393727

В июне 2011 количество добытых компанией Petrobras на территории Бразилии нефти и газа по сравнению с предыдущим месяцем увеличилось на 2% и составило 2 млн. 407 тыс. баррелей нефтяного эквивалента в день. По сравнению с июнем 2010 года рост составил 4%. По заявлению представителей компании, это является результатом возвращения к использованию платформ, на которых было запланировано приостановление работ. Кроме этого, была введена в эксплуатацию новая платформа P-57 на месторождении Jubarte в Bacia de Campos. Бразилия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393726

Представители OGX Petroleo, входящей в крупный холдинг EBX и принадлежащей Эйке Батиста (Eike Batista), заявили о завершении процесса тестового бурения горизонтальных скважин в блоке BM-C-41 в Bacia de Campos. Как сообщил генеральный директор по вопросам эксплуатации фирмы OGX Паулу Мендонса (Paulo Mendonça), это был уже третий тест на скважине OGX-39, который подтвердил качество и количество открытых ранее скоплений углеводородов, а также возможность добычи до 10000 баррелей нефти в день. Бразилия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393725

14 июля с.г. представители Petrobras заявили о своем решении повысить с 1 августа скидку для дистрибьюторов натурального газа с принятых в мае 9,7% до 14,3%. Как сообщается, это будет сделано с целью поддержания конкурентоспособности компании на рынке. Однако, увеличение размера скидки не распространяется на уже заключенные контракты. Бразилия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393724

4 июля с.г. компания Petrobras заявила об открытии трех залежей нефти и газа на глубине 1900 метров в бассейне Espírito Santo, в блоках BM-ES-23 и ES-M-525, расположенных в 115 км от побережья (штат Espírito Santo). Petrobras имеет 65% акций на проведение разработок в блоке BM-ES-23, при этом Shell - 20% и Inpex Petróleo Santos остальные 15%. Бразилия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393723

7 июля с.г. в Palácio Guanabara фирма Siemens и правительство Рио-де-Жанейро объявили ​​ о создании Центра исследований и развития /Pesquisa & Desenvolvimento (P&D)/. Немецкая компания планирует вложить в качестве инвестиций около 50 млн. долларов США в научные исследования для нефтегазового сектора. Инициатива Siemens связана с планами по дальнейшему развитию своей деятельности в Бразилии, а также является результатом партнерства с Федеральным университетом Рио-де-Жанейро (UFRJ). Это будет седьмой Центр исследований и развития компании Siemens в стране. Он будет расположен на территории Технологического парка Ilha do Fundão в Рио-де-Жанейро и займет площадь 4000 м2. Открытие запланировано на конец 2012 года. Бразилия > СМИ, ИТ > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393722

Показатели добычи нефти в стране выросли на 38% за период апрель-май и достигли 152 тыс. баррелей нефтяного эквивалента в день. Этот объем был добыт из семи скважин: 6BRSA639ESS в Jubarte, 6BRSA806RJS в Caratinga и Barracuda, 6BRSA770DRJS в Marlim и Voador, 6BRSA817RJS в Marlim Leste, все в бассейне Кампос, на скважине 1BRSA594SPS в блоке TLD-BM-S-9 и на скважинах 9BRSA716RJS 3BRSA755ARJS в Lula, две последние в бассейне Santos. Бразилия > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 29 июля 2011 > № 393721

Министерство информационных технологий и связи Колумбии ввело с пятницы в стране право собственности на номера мобильных телефонов, сообщил журналистам глава ведомства Диего Молано Вега (Diego Molano Vega).

"Согласно вступившему в силу закону, теперь каждый колумбиец вправе бесплатно сменить оператора мобильной связи, сохраняя собственный телефонный номер на протяжении всей жизни", - сказал Молано Вега.

По его словам, это не только удобно, но и выгодно потребителю, ведь поставщики услуг теперь будут вынуждены активно конкурировать в борьбе за такого "свободного" клиента, снижая цены и улучшая качество обслуживания. "После введения подобных правил в других странах стоимость телефонного разговора там снизилась уже в первый год на 30%", - добавил министр.

Ранее при смене обслуживающей компании владельцы мобильников лишались телефонного номера, ставшего уже привычным не только для них, но и для их друзей и близких.

Введение новой системы, включая соответствующую технологическую адаптацию, займет около года и обойдется операторам связи в 30 миллионов долларов. По оценкам экспертов, в настоящее время 900 тысяч колумбийцев готовы поменять обслуживающую компанию.

Всего в Колумбии зарегистрировано 45,5 миллиона мобильников, пользующихся услугами пяти операторов связи.

Подобная система собственности потребителя на телефонный номер (как для мобильных, так и стационарных телефонов) впервые была введена в Гонконге и Финляндии, ныне существует более чем в 60 странах. В Латинской Америке она действует в Бразилии, Мексике, Перу, Эквадоре, вводится в Доминиканской Республике, Аргентине, Чили и Панаме.

В России телефонный номер является собственностью оператора связи, а не абонента, так как клиент, заключая договор, оплачивает не номер, а услугу предоставления доступа к телефонной сети. Александр Соловский

Бренд Toyota занял первое место в рейтинге "Самый "зеленый" бренд в мире", опубликованном международным консалтинговым агентством "Interbrand". Подобное исследование было проведено впервые.

Результаты рейтинга учитывают информацию, имеющуюся в свободном доступе, о мерах, предпринимаемых бизнес-структурами по защите окружающей среды, а также общее восприятие обществом вклада компаний в устойчивое развитие. С этой целью в рамках исследования организаторы опросили около 10 тысяч людей в 10 странах, включая Японию, Китай, Индию, США, Великобританию, Францию, Италию, Бразилию.

Защита окружающей среды является одним из приоритетов для Тойота во всем мире. При этом компания не только разрабатывает экологичные автомобили, но и уделяет большое внимание вовлечению клиентов и широких слоев населения в мероприятия по защите окружающей среды.

Согласно отчету, победа бренда Toyota во многом продиктована лидирующими позициями компании в области гибридных технологий. С момента появления первого в мире серийного гибридного автомобиля Toyota Prius в 1997 году в мире продано свыше 3,2 млн автомобилей Toyota и Lexus с гибридным приводом. Благодаря выдающимся экологическим показателям и

 превосходной топливной экономичности, автомобили Toyota Prius в настоящий момент лидируют по объемам продаж во многих странах. Сейчас на рынке представлено уже третье поколение модели, которая стала флагманом полногибридных автомобилей. Компания Тойота развивает

 параллельно несколько перспективных "зеленых" технологий: гибридные автомобили, гибридные автомобили с возможностью зарядки от электросети, электромобили, автомобили на топливных элементах.

Помимо этого, компания стремится к минимизации вредного воздействия своих предприятий на окружающую среду. На заводах Тойота в Великобритании и Франции, а также на территории Центрального склада запасных частей компании "Тойота Мотор Европа" в Бельгии установлены

 солнечные панели для выработки электроэнергии. В логистическом центре Тойота в бельгийском городе Зеебрюгге, который используется в качестве перевалочного пункта при доставке автомобилей морским путем из Японии в Россию, в начале 2013 года появятся две ветряные турбины.

Крупнейший в мире производитель железной руды бразильский концерн Vale SA во втором квартале 2011 года увеличил чистую прибыль на 74%, однако показатель оказался меньше ожиданий рынка.

Как говорится в сообщении компании, чистая прибыль апреле-июне составила $6,452 млрд., или $1,22 в расчете на акцию, по сравнению с $3,705 млрд., или 70 центов на акцию, полученных за аналогичный период 2010 года. При этом результат, несмотря на то, что оказался рекордным для второго квартала, не оправдал ожиданий аналитиков, опрошенных агентством Bloomberg, прогнозировавших прибыль в среднем на уровне $1,39 на акцию.

По сравнению с первым кварталом, когда Vale получил рекордную за всю свою историю прибыль в $6,826 млрд., прибыль сократилась на 5,5%.

Операционная выручка Vale увеличилась на 54,5% с $9,93 млрд. . в апреле-июне 2010 года - до рекордных за всю историю $15,345 млрд. .

Цена реализации железной руды в прошедшем квартале составляла $145,3 за тонну, что на 15,1% выше, чем в предыдущем квартале.

В минувшем квартале Vale произвела 72,897 млн. тонн желруды против 69,602 млн. тонн во втором квартале 2010 года и 68,052 млн. тонн в первом квартале.

Производство никеля упало до 57 тыс. тонн с 58 тыс. тонн в первом квартале.

Проблема неконтролируемого роста стоимости национальной валюты вынуждает правительство Бразилии ввести новый налог, который призван ограничить спекулятивные валютные операции на национальном рынке.

Объявление 27 июля о введении новых правил налогового регулирования при торговле национальной валютой в Бразилии принесло незамедлительный эффект и стоимость бразильского реала (BRL) упала в тот же день на 2% от своего максимального уровня за последние 12 лет.

Новые правила вводят налог в размере 1% на все кратковременные операции по торговле национальной валютой в размере более 10 миллионов реалов. По мнению правительства Бразилии, такое регулирование способно остановить спекулятивный интерес к национальной валюте, но в то же время не вызовет существенных неудобств для иностранных инвесторов, работающих в активных областях экономики Бразилии, а также не снизит доступность валютаобменных операций для осуществления текущих платежей и расчетов бразильских предпринимателей со своими зарубежными партнерами.

Новые правила предусматривают возможность оперативного изменения ставки нового налога, которая может достигать показателя 25% и будет определяться анализом ситуации на рынке фьючерсов национальной валюты Бразилии. Правительство также ввело возможность установления ограничений на максимальный размер валютообменных операций по национальной валюте и определило возможность оплаты депозитов при их совершении.

Напомним, что курс бразильского реала поднялся на 49% в сравнении с показателями 2008 года и эксперты склонны относить это на счет привлекательности данной валюты для совершения кратковременных спекулятивных операций. Пытаясь остановить данный процесс, правительство страны ранее уже подняло в три раза уровень налогов на иностранных покупателей при покупке бондов в национальной валюте.

Один из двух аэропортов Рио-де-Жанейро будет закрыт на четыре часа во время жеребьевки отборочных групп на чемпионат мира 2014 года по футболу, сообщила служба аэропортов Бразилии Infraero.

Все взлеты и посадки в аэропорту "Сантус Думонт" в Рио-де-Жанейро будут приостановлены в субботу с 14 до 18 часов по местному времени (21.00 - 01.00 мск).

Все прибывающие рейсы будут направляться в расположенный в пригороде международный аэропорт Рио-де-Жанейро "Галеан".

По данным Infraero, такое решение было принято по просьбе ФИФА, чтобы исключить помехи для телетрансляции, которые могут быть вызваны авиационным движением.

Торжественная церемония жеребьевки с участием представителей более 100 федераций-членов ФИФА пройдет 30 июля в расположенном рядом с аэропортом и деловым центром Рио-де-Жанейро яхт-клубе "Марина да Глория", где ожидается многотысячное скопление зрителей. Ведущими жеребьевки станут генсек ФИФА Жером Валке, а также специально приглашенные звезды бразильского футбола. Прямую трансляцию с места событий будут вести более 200 телеканалов со всего мира Александр Краснов

В Бразилии построят крупнейший в мире завод по производству пластика из сахарного тростника.

Как утверждают участники проекта, по стоимости продукции получаемый полиэтилен сможет конкурировать с тем, основой для которого служат углеводороды.

Строительство совместного предприятия Dow Chemical (США) и Mitsui (Япония) должно начаться в ближайшие месяцы. Первым этапом станет завод по переработке сахарного тростника в этанол на 240 млн литров. К началу будущего года должно завершиться проектирование мощностей по конвертации этанола в этилен. Полимеризация последнего как раз и даст полиэтилен.

Дегидратационный процесс, в результате которого этанол превращается в этилен, был открыт в 20-е годы прошлого века. Новизна заключается в масштабах производства, говорит директор по развитию в Латинской Америке Dow Chemical Луис Сириал. А масштабы сопоставимы с нефтехимическими: 350 тыс. тонн полиэтилена в год.

В Бразилии уже имеется предприятие местной компании Braskem, на котором из сахарного тростника изготавливают полиэтилен. Однако оно способно вырабатывать только 200 тыс. тонн ежегодно, и пока что такой продукт не составляет конкуренции «нефтяному» полиэтилену.

Г-н Сириал утверждает, что Dow удастся удешевить производство благодаря контролю всех стадий выращивания и переработки тростника. В частности, образующиеся растительные отходы можно пускать на биотопливо, с помощью которого будет обеспечиваться энергией сам завод.

В настоящее время на долю химикатов из биологического сырья приходится 7,7% мирового рынка. Этот процент невелик из-за того, что полученные химические вещества часто имеют ограниченные области применения. В случае с новым предприятием ситуация должна измениться, уверен г-н Сириал.

Очистить шельф от нефти обещают ученые. Сотрудники Мурманского морского биологического института сделали уникальное открытие, они выяснили, что с разливами нефти в силах справиться ламинарии. Обыкновенные водоросли являются лучшим биофильтром. Они могут не только жить в черном месиве, но и поглощать и перерабатывать нефтепродукты.

В затхлых кабинетах заспиртованные моллюски уже изрядно покрылись плесенью. Под килограммами пыли покоятся километры научной пленки. Возле технического чуда 70-х - электронного микроскопа - стоят смеси. Это результаты незаконченных экспериментов. Научные труды, планы, схемы.

Это бывшее здание ММБИ. Дмитрий живет и работает в Дальних Зеленцах, он не ученый, но с сотрудниками ММБИ дружен. Показывает помещения, где растили и тренировали тюленей и морских котиков. Сейчас они живут в мурманском океанариуме. В областном центре сегодня и биологический институт. ММБИ в Дальних Зеленцах не стало в 1996 году. Осталась функционировать лишь одна лаборатория, она занимается изучением ламинарий. И сегодня все самые громкие научные открытия происходят здесь.

В это трудно было бы поверить, если бы не громкая надпись на фасаде здания - "Российская академия наук". Сегодня ММБИ выживает за счет грантов. Но их не хватает на покупку нужных приборов, на экспедиции, командировки. Элементарно на ремонт. Эксперименты ставятся в тяжелых условиях. Система собрана вручную, идея механизма принадлежит главному уму лаборатории.

Доктор биологических наук Григорий Воскобойников говорит: "Счастье, что мы еще существуем. Многие биостанции вообще прекратили свое существование. И на Дальнем Востоке, и на Черном море".

Более того, здесь умудряются совершать открытия. Одно из последних связано с ламинариями. В Баренцевом море их 200 видов, не считая одноклеточных. Но ученым интересен один вид - фукусовая водоросль.

Старший научный сотрудник лаборатории альгологии ММБИ Светлана Малавенда рассказала: "Это такая же растительность, как на суше, такие же леса Амазонки, которые необходимо сохранять и изучать. Это и кислород, это и пища для животных".

А еще это удивительный биофильтр, способный справляться с разливами нефти. На тонну черного золота хватит одного гектара. За год он переработает от 10 до 15 тонн.

Доктор биологических наук Григорий Воскобойников говорит: "Сейчас рассматривается вопрос использования нашей разработки на Белом море, вы знаете, была авария на Беломорской нефтебазе, вот как раз мы примем участие в этих работах".

Наработанный опыт вполне может быть востребован при освоении Штокмана, перевалки нефти на рейдовых терминалах. Экономический эффект технологии способен приносить миллионы рублей ежегодно. Пока же ученым не хватает мизерной суммы на экспериментальный полигон, поэтому исследования затягиваются на неопределенный срок.

Москва во втором квартале 2011 года заняла второе место среди европейских городов по уровню цен на проживание в отелях, уступив лидерство швейцарскому Цюриху, сообщается в исследовании "Локатор гостиничных цен" интернет-портала HRS.

Средняя цена на проживание в гостиницах Москвы, которая в 2010 году занимала первое место в данном рейтинге, по итогам второго квартала текущего года составила 148,44 евро, что на 5,63% больше, чем аналогичный показатель 2010 года. Стоимость проживания в отелях Цюриха за указанный период достигла 160 евро, что на 24,6% больше, чем во втором квартале годом ранее.

Как отмечается в исследовании, в большинстве европейских городов цены на гостиничные номера за указанный период выросли по сравнению с тем же периодом прошлого года. Кроме Цюриха двузначной цифрой выражен рост цен на отели также в Стамбуле и Варшаве. Другими сравнительно дорогими городами считаются Амстердам, Осло и Париж с ценами выше 130 евро.

Наиболее сильно падение спроса ударило по операторам гостиниц в Мадриде, что, по мнению экспертов HRS, вызвало неизбежную войну цен. На фоне снижения числа постояльцев цены за гостиничные номера упали более чем на 15% - ниже 88 евро.

Спустя год после проведения в Осло конкурса песни "Евровидение", норвежская столица оказалась неспособна поддерживать высокий уровень цен прошлого года. Во втором квартале 2011 года гостиницы в Осло просили чуть меньше 132 евро за номер в сутки - на 5,65% ниже того же периода прошлого года.

По данным HRS, примерно такие же цены зафиксированы в отелях Афин, однако там снижение составило 1,62% - до 80,49 евро.

Города Восточной Европы, такие как Прага и Будапешт, сохраняют, по данным портала, разумный уровень цен - менее 70 евро. Другие весьма популярные города, включая Стамбул, Лиссабон, Мадрид, Варшаву и Венну, входят в среднюю ценовую категорию с ценами в промежутке от 80 до 100 евро.

За пределами Европы гостиничные цены варьируются в весьма широких пределах. В 13 из 20 исследуемых городов было зафиксировано снижение цен - в большинстве случаев всего на несколько процентных пунктов. В Кейптауне, Токио и Лас-Вегасе наблюдалось более резкое снижение - более чем на 15%.

Наиболее серьезное падение стоимости размещения в ходе исследования выявлено HRS в Кейптауне, где цены на гостиничные номера упали на 28% через год после проведения там чемпионата мира по футболу. Посетители южноафриканской столицы во втором квартале текущего года в среднем платили за номер 84,42 евро, а в том же квартале прошлого года - более 117 евро. Таким образом, цены упали до уровня 2009 года, предшествующего проведению чемпионата.

Цены на проживание в токийских отелях в указанный период снизились почти на 24% до уровня 86,79 евро, что объясняется снижением спроса на гостиницы в связи с природным бедствием и катастрофой на АЭС в Японии в марте 2011 года.

На фоне укрепления курса австралийского доллара цены на гостиницы в Австралии выросли довольно сильно. Постояльцы гостиниц в Сиднее были вынуждены платить за номер в среднем 142,95 евро - на 20,2% выше, нежели во втором квартале 2010 года. В Бразилии цены также несколько выросли на фоне укрепления курса национальной валюты. Посетители Рио-де-Жанейро платили за номер 130,18 евро - на 17,34% больше, чем в прошлом году. В целом наиболее дорогим городом оказался Нью-Йорк, где средняя цена проживания составила чуть ниже 180 евро. Гостиничные цены в этом городе были самыми высокими и во втором квартале 2010 года.

Компания HRS является оператором глобального интернет-портала по бронированию гостиниц для путешественников, охватывающего свыше 250 тысяч гостиниц всех категорий в 180 странах мира.

Согласно сообщению британского аналитического агентства MEPS, на европейском рынке г/к рулонов сейчас наблюдается затишье. Несмотря на достаточно низкий уровень запасов у потребителей, они не спешат совершать покупки. Сезон летних отпусков, вероятно, приведет к дальнейшему снижению деловой активности. Несмотря на это, загрузка производственных мощностей находится на высоком уровне и по итогам года выпуск стали может достигнуть 31 млн. т.

MEPS ожидает снижения производства г/к рулонов в Японии. Так, прогнозируется, что по итогам года производство данной продукции снизится на 1,5%. Рост производства ожидается только в 2012 году. Существенный рост объемов выпуска стали в текущем году ожидается в Южной Корее, что связано с вводом в эксплуатацию новых производственных мощностей.

Во втором квартале незначительный рост производства в сравнении с АППГ зафиксирован в Китае, где на ряде заводов проводятся ремонтные работы. Большая часть выпускаемой продукции поставлялась для производства х/к проката и проката с покрытиями.

Сокращение темпов производства связывают со снижением потребления стали, которое в свою очередь было вызвано погодными условиями, а также падению деловой активности в летние месяцы. Незначительное снижение производства прогнозируется также и по итогам третьего квартала.

В связи с ростом спроса на сталь в Бразилии, а также с более выгодными предложениями со стороны внутренних поставщиков, ожидается существенное сокращение импортных поставок. Ожидается, что производство г/к рулонов в текущем году превысит 7 млн. т. Американские дистрибьюторы опасаются, что из-за нежелания производителей сокращать объемы производства, на рынке вскоре будет наблюдаться избыток предложения. Так, объем поставок по итогам года может превысить 21 млн. т.