Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Катар не будет строить газопровод до Турции

МИД Катара: страна не собирается экспортировать сетевой газ в ЕС

В министерстве иностранных дел опровергли информацию о планах построить трубу из Катара в ЕС

Катарский МИД развеял слухи о возможном экспорте сетевого газа в Евросоюз по газопроводу через Сирию и Турцию. Ведомство уточнило ТАСС, что все разговоры об этом — спекуляции и домыслы СМИ.

«НиК»: Возможно, в этом была бы заинтересована Анкара, поскольку Катар обладает огромными запасами метана.

Однако сама идея привязать эту страну к газопроводу сомнительна. Катар потратил огромные средства на создание целой империи по сжижению газа, причем в настоящее время она расширяется. Переходить на экспорт сетевого метана, да еще и столь сложным путем, через две транзитные страны, ей совершенно невыгодно.

Кстати, и европейский рынок для Катара в настоящее время не представляет особого интереса. Он стагнирует, к тому же «зеленая» повестка и механизм трансграничного углеродного регулирования может поставить крест на весь энергетический экспорт в эту часть света. Напомним, что в декабре 2024 года Катар уже предупредил Брюссель о том, что он прекратит все поставки СПГ странам блока, если на катарский экспорт сжиженного метана будут накладываться климатические сборы, предусмотренные с 2026 года в рамках стремления ЕС к углеродной нейтральности.

Европа начала отслеживать «теневой флот» РФ в Балтике с помощью ИИ

Англия возглавила процесс отслеживания российского «теневого флота» на Балтике, который будет работать с помощью искусственного интеллекта.

На Балтике начинают работу Объединенные экспедиционные силы (JEF), которые станут отслеживать российский теневой флот за счет работы искусственного интеллекта (ИИ). Задача нового органа в определении теневого флота России и дальнейшем предупреждении балтийских государств о приближении этих опасных судов к критически важной инфраструктуре — энергообъектам и телекоммуникациям.

Как пишут европейские СМИ, работу JEF возглавляет Англия, система станет распространять предупреждение на 10 стран, в числе которых Великобритания, Дания, Эстония, Финляндия, Исландия, Латвия, Литва, Нидерланды, Норвегия, Швеция.

«НиК» напоминает, что в последние недели уходящего года Балтийский регион столкнулся с фактами разрушения подводных кабелей. Между Финляндией и Эстонией был поврежден энергокабель Estlink 2, в его разрушении подозревается нефтетанкер из так называемого"теневого флота» России. Затем последовали сообщения о повреждении телекоммуникационных кабелей в Финском заливе. Эти инциденты вызвали обсуждения об усилении контроля за безопасностью в Балтийском регионе.

Артур Леер: осваивая terra incognita во внешней торговле, нельзя лениться

Сегодня Россия находится в уникальном историческом моменте, когда есть все условия для внутреннего и внешнего развития, рывка на качественно новый уровень, считает вице-президент Ассоциации экспортеров и импортеров Артур Леер. В интервью РИА Новости он рассказал, как меняется сегодня внешнеэкономическая деятельность РФ, с какими трудностями сопряжен выход российских предпринимателей на новые рынки, почему до сих пор Москва не может отказаться от взаиморасчетов в "токсичных" валютах, и когда отпадет необходимость в параллельном импорте. Беседовал Серго Кухианидзе.

— Принимая один пакет антироссийских санкций за другим, Запад пытается парализовать прежде всего внешнеэкономическую деятельность (ВЭД) России, всегда приносившую существенный доход в казну страны. Насколько это ему удается?

— Если кратко, то никак не удается. Причем в этом утверждении нет ни грамма фальши. Хотя в самом начале, как только посыпались санкции, было психологически непросто от возникшей тогда неопределенности. Ведь многие западные компании стали в срочном порядке сворачивать свою деятельность в России, начали рушиться устоявшиеся отношения, которые выстраивались десятилетиями, рваться логистические цепочки, и так уже нарушенные во времена пандемии, возникли проблемы с взаимными расчетами и платежами.

— Бизнес-сообщество охватила паника?

— Однако, российский бизнес достаточно быстро пришел в себя — в этом суть. Своим умением держать удар он продемонстрировал свою зрелость и силу. В кризисной ситуации наши предприниматели увидели колоссальные возможности, которыми было грех не воспользоваться. Они не только взялись оперативно занимать ниши, освобождающиеся после бегства из страны западных брендов, но и выстраивать отношения с дружественными странами.

Результат налицо. Начиная с 2023 года Россия повышает объемы своего экспортного потенциала. Произошло это во многом благодаря помощи и поддержке государства, налаженному банковскому кредитованию, предоставляемым таможенным льготам. Неудивительно, что президентом РФ осенью нынешнего года была поставлена задача увеличить к 2030 году на две трети несырьевой неэнергетический экспорт, который только за семь месяцев текущего года вырос на 5%, до 89,8 миллиарда долларов.

— Львиную долю в нем, стало быть, по-прежнему занимает экспорт за пределы России ее энергоносителей — нефти и газа?

— Пока так — действует сила инерции. Слишком долгое время главным, что могла предложить РФ на экспорт, были ее сырье и минералы. Но ситуация меняется. По мере комплексного развития экономики страны диверсифицируется и ее внешнеэкономическая деятельность. В сфере ВЭД Россия уходит от нефтегазовой однородности. Нефть и газ уже начинает теснить продукция отечественного АПК, экспорт которой вырвался на третье место. Полностью обеспечив собственную продовольственную безопасность, Россия поставляет сейчас в другие страны не только пшеницу, ячмень, масличные культуры, но и птицу, говядину, свинину, кондитерские изделия, молоко, соки.

Несырьевой экспорт – тренд, который с каждым годом будет лишь набирать обороты. Кроме сельхозпродукции это и медицинские изделия, и косметика, и самые разные товары легкой промышленности, начиная от одежды и заканчивая игрушками.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому, что в основе этого тренда – рост деловой активности в стране. Перестройка отечественной экономики вдохнула жизнь в представителей малого и среднего бизнеса (МСБ) России. Неслучайно министр экономического развития РФ Максим Решетников назвал МСБ "реальным драйвером" экономического роста страны. Трудно назвать отрасль, где бы не наблюдалось это оживление, их присутствие. Сегодня Россия находится в уникальном историческом моменте, когда есть все условия для ее внутреннего и внешнего развития, рывка на качественно новый уровень. Важно, что наши предприниматели не просто занимают ниши ушедших западных компаний, а стремятся производить продукцию, которая будет даже лучше, чем прежде.

— В рамках программы "Сделано в России"?

— Именно так. Потому что программа "Сделано в России" по продвижению российских брендов и товаров — не пустой звук. Она насыщена реальными вещами. Сегодня в ней задействованы около 400 отечественных компаний, которые представляют не только Москву и Санкт-Петербург, а почти все регионы страны, где они производят свой собственный продукт и гордятся им.

Знаю обо всем этом не понаслышке. Объездив за последнее время более 40 регионов страны, видел, как горят глаза тех, кто затевает что-то новое, открывает свое предприятие. Приятно видеть на полках магазинов и супермаркетов в разных городах России у того или иного товара надписи типа "Товары родного региона" или "Свое, самое любимое". Согласитесь, зря такие надписи не поставят.

— Да, местная продукция в регионах действительно великолепна. А как в связи с этим меняется география внешнеэкономической деятельности России? Дело в том, что создается впечатление, что вся она сводится сегодня исключительно к двум азиатским гигантам — Китаю и Индии.

— Несомненно, что значимость Китая и Индии во внешнеэкономической деятельности РФ трудно переоценить. Именно в эти страны, начиная с 2022 года, Россия переориентировала поставки своих энергоресурсов. В настоящее время сюда идет почти 80% российской нефти, неслучайно Китай и Индию нередко называют опорными странами.

Однако они занимают всего лишь 50% во внешней торговле России. Другая же половина приходится на государства Азии (Вьетнам, Индонезию, Сингапур), страны Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки.

— Понятно, что с азиатскими государствами дела идут более-менее хорошо. А как со странами Африки и Латинской Америки: так же хорошо или все не так просто?

— Установление и развитие контактов с новыми государствами нельзя назвать легкой прогулкой. Выход на рынки других континентов требует серьезных усилий, новых подходов. Этому в немалой степени способствуют многочисленные выставки, совместные бизнес-форумы, которые в силу огромного взаимного интереса проходят чуть ли не каждый день. Ведь большинство из этих стран нам совершенно неизвестны. Мы не знаем их юрисдикций, особенностей, сертификации их товаров, их правил ведения бизнеса, их менталитета. Например, немыслимо успешно провести деловые переговоры на Востоке, предварительно не выпив по 20 чашек чая с будущим партнером. Но ничего не поделаешь, к этому следует привыкать. Привыкли же за последние годы российские бизнесмены, живущие на Дальнем Востоке, вести дела с китайцами и корейцами.

Кстати, несмотря на политическое напряжение, которым отмечены сейчас отношения Москвы и Сеула, товарооборот между нами продолжается. Южная Корея не хочет окончательно потерять российский рынок и по-прежнему поставляет на него beauty-продукцию и продукты питания.

— А как складываются отношения с недружественными странами Европы?

— Можно сказать так: они идут, с кем-то лучше, с кем-то хуже. Например, впервые за десятилетия на первое место в товарообороте с Россией вышла Италия, потеснив на этом пьедестале Германию. Конечно, список поставляемых в настоящее время из ЕС товаров заметно сузился. Сегодня это – медикаменты, предметы ежедневного потребления, разные группы промышленных товаров, то есть исключительно все то, что не попадает под санкции. Но не Москва виновата в том, что торгово-экономические отношения с государствами Европы оставляют желать лучшего. И не Россия отвернулась от Запада. Наша страна открыта как для ЕС, так и вообще для всех, кто готов выстраивать с ней добрые деловые связи.

— Такие добрые деловые связи Россия давно имеет со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Продолжается это развитие?

— Да, ЕАЭС занимает особое место во внешней торговле России. Мы давно и отлично знаем все государства, входящие в объединение, активно и плодотворно сотрудничаем с ними по самому широкому спектру. Надо отметить, что отношения России со странами ЕАЭС настолько хороши, что я всегда говорю нашим предпринимателям, желающим включиться во внешнеэкономическую деятельность: "Друзья, прежде чем идти в Азию, Африку или в Латинскую Америку, начните свою ВЭД с Белоруссии, Киргизии, Казахстана, где гораздо проще выстраивать партнерские связи, поскольку нам эти страны понятны". А уже набравшись опыта в оформлении документации и всего прочего с ближайшими зарубежными соседями, можно двигаться и дальше, осваивать далекие terra incognita.

Главное – не лениться. Бывает так, что дело порой не сдвигается с места из-за пассивности и безынициативности некоторых российских бизнесменов. Это удивляет наших партнеров из дружественных стран, стремящихся выйти на рынок РФ и инвестировать в него. Поверьте, Россия сегодня весьма привлекательна не только для своих, но и для иностранных предпринимателей.

— По-прежнему ли важен для России параллельный импорт?

— Параллельный импорт все еще важен, так как по нему до сих пор идет немало необходимой продукции: электроника, автомобили, запчасти и так далее. Но думаю, что со временем его функции будут видоизменяться и сужаться. Для этого существуют две причины: во-первых, развитие в России своих отраслей промышленности; во-вторых, увеличение поставок тех или иных необходимых товаров из дружественных стран.

— Использует ли Россия до сих пор в своей внешнеэкономической деятельности "токсичные" валюты?

— Раз и навсегда отказаться от "токсичных" валют невозможно. Поэтому используются и евро, и доллары несмотря на то, что из-за антироссийских санкций Запада это часто сопряжено с разного рода ограничениями. Однако в каждом конкретном случае они по-разному, но решаемы.

При этом виден и начавшийся переход России в ВЭД на национальные валюты. В них она уже ведет свои торгово-экономические отношения, например, с Турцией, Вьетнамом, Казахстаном, Индией, не говоря про Китай, где доля взаиморасчетов в рублях и юанях уже превысила 95%.

— Рубль за последнее время сильно подешевел, это хороший знак для российских экспортеров?

— Еще бы! Вчера вы продали товар за один доллар и получили за него 90 рублей, а сегодня тот же доллар принес вам уже 100 рублей. Чем плохо? Но, знаете, бизнесу не нужны эти скачки. Ему неинтересно, чтобы доллар прыгал, то вверх, то вниз по отношению к рублю. Для бизнеса куда важнее стабильность, четкий валютный коридор. Тогда предприниматель может спокойно прогнозировать, строить свою стратегию.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 января 2025 > № 4777216 Артур Леер

Диалог между Ираном и 3 странами Европы будет продолжен – МИД

Диалог на уровне заместителей министров иностранных дел Ирана и 3 европейских стран (Великобритании, Франции и Германии) продолжится 13-14 января в Женеве.

Как сообщает Trend, об этом заявил сегодня пресс-секретарь министерства иностранных дел Ирана Эсмаил Багаи на пресс-конференции в Тегеране.

По его словам, будут обсуждаться ряд региональных и двусторонних вопросов, ядерная программа Ирана и другие вопросы, представляющие интерес для сторон.

Багаи отметил, что этот диалог будет организован в продолжение диалога, состоявшегося в ноябре.

Добавим, что 29 ноября в Женеве состоялось заседание заместителей министров иностранных дел Ирана и 3 европейских стран (Великобритании, Франции и Германии).

Отметим, что 21 ноября в Международном агентстве по атомной энергии была принята резолюция против Ирана. За резолюцию проголосовали 19 стран, 3 страны выступили против, еще 12 воздержались. В резолюции Тегерану было предложено сотрудничать с Международным агентством по атомной энергии по ряду вопросов и предоставить достоверный документ об остатках урана на двух необъявленных площадках в Иране.

Напомним, что в январе 2016 года между Ираном и группой 5+1 (США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия) был заключен Совместный всеобъемлющий план действий в связи с иранской ядерной программой. В мае 2018 года США объявили о выходе из этого плана, а в ноябре того же года ввели санкции против Ирана. Иран объявил в 2020 году, что никаких ограничений Ирана в ядерной сделке не будет.

Добавим, что в конце 2020 года парламент Ирана, ссылаясь на введение санкций против страны, принял решение о реализации Стратегического плана в ядерной сфере с целью отмены санкций. В соответствии с решением иранского парламента от 23 февраля того же года Иран приостановил выполнение дополнительных шагов и Дополнительного протокола, предусмотренных ядерным соглашением. Таким образом, механизм контроля МАГАТЭ снизился на 20-30%.

Иран на официальном уровне заявляет, что его стратегия не нацелена на получение атомной бомбы, и что страна никогда не поддерживала производство оружия массового уничтожения.

Западная Европа стала крупнейшим туристическом рынка для Дубая, который за 11 месяцев 2024 года посетили 16,79 млн иностранных путешественников. По сравнению с аналогичным периодом 2023 года, турпоток в минувшем году вырос на 9%.

Как говорится в отчете Департамента экономики и туризма Дубая, наиболее популярным у иностранцев эмират был в феврале, когда принял 1,9 млн гостей. Также наиболее успешными для туристического сектора месяцами стали ноябрь (1,83 млн) и январь (1,77 млн).

3,3 млн туристов, или 20% от общего числа, прибыли в Дубай из Западной Европы, еще 2,85 млн (17%) – из Южной Азии. На страны ССАГПЗ пришлось 15% турпотока, из СНГ и Восточной Европы прибыли 2,35 млн туристов.

Для привлечения большего числа иностранных путешественников Дубай строит новые достопримечательности и упрощает визовые процедуры. Так, новый терминал аэропорта Аль Мактум будет обслуживать 120 млн пассажиров в год.

В Дубае функционирует 153 390 номеров в 828 объектах размещения, 35% из них находятся в пятизвездочных отелях. В среднем туристы проводили в Дубае 3,6 ночи.

Евросоюзу придётся закупать больше российского СПГ

Bloomberg: Европа нарастит закупки СПГ у РФ

По данным Bloomberg, общий объем экспорта СПГ из России в 2024 году достиг рекордного уровня. Он превысил те объемы, которые шли по оставшейся ветке украинского транзита до 1 января 2025 года

Экономист Oxford Economics Татьяна Орлова отметила, что основная часть сетевого газа из РФ уже ушла из Европы, поэтому остановка ГТС Украины не будет иметь большое влияние на российскую экономику, а вот странам ЕС придется закупать большие объемы российского охлажденного метана.

По расчетам Bloomberg, в прошлом году «Газпром» поставил через Незалежную метана на $6 млрд. Однако экономисты считают, что остановка украинской трубы приведет к потере лишь 0,2%-0,3% от ВВП страны. При этом Украина, как отмечает агентство, потеряет больше.

При этом Bloomberg констатирует, что у РФ есть варианты для диверсификации своего экспорта газа. В частности, в этом году экспорт сетевого сырья в КНР по «Силе Сибири» вырастет до 38 млрд кубометров. В Турцию может пойти 25 млрд и 15 млрд в Европу через «Турецкий поток». Кроме того, РФ собирается перенаправить часть метана в страны Центральной Азии.

Приднестровье отказалось закупать газ через Молдову

«Тираспольгаз» отклонил предложение «Молдовагаза» покупать газ для Молдавской ГРЭС через посредников

Приднестровская Молдавская Республика (ПМР) не будет использовать предложенную «Молдовагазом» схему закупки голубого топлива при посредничестве «Молдовагаза» и молдавской Energocom, сообщил сегодня представитель министерства энергетики ПМР Константин Боросан, чьи слова приводит ТАСС. Предложение отклонено в тот же день, причин Боросан не уточнил, когда написал это в своих соцсетях.

Ранее и. о. руководителя «Молдовагаза» Вадим Чебан сказал, что компании предложили оператору сетей в ПМР «Тираспольгазу» посредническую — агентскую схему, поскольку для самого «Молдовагаза» так приобретен газ на европейской площадке Balkan Gas Hub, хотя пока что в тестовом режиме.

Также Кишинев предложил, чтобы он покупал газ для Молдавской ГРЭС сам, а электричество станция отправляла в Молдову. На это предложение, по словам молдавской стороны, пока нет ответа.

Так что «Тираспольгаз» схемой пользоваться не хочет, тогда как после прекращения поставок газа из РФ транзитом через Украину в ПМР ситуация критическая, а жители автономного региона остались без света и тепла.

В самой Молдове заявили, что сегодня жители обеспечены «достаточными» объемами электроэнергии, использовать аварийные схемы нет необходимости. 50-60% потребностей в электричестве Молдовы — а это 10-15 МВт*ч — сейчас покрывает соседняя Румыния.

«НиК» напоминает, что после остановки прокачки газа по украинской ГТС без газа и электричества осталась ПМР, тогда как Молдавия — только без электричества, так как до 31 декабря 80% всех потребностей в электроэнергии Молдовы закрывала Молдавская ГРЭС в Приднестровье, работающая на российском голубом топливе. А газ для Молдовы Energocom и так покупал, где получится, но не напрямую у «Газпрома».

Сама ГРЭС сейчас переведена на уголь, запасов его должно хватить на 20 дней, также какое-то количество газа осталось в трубах. На левом берегу начаты веерные отключения электроэнергии, прекращена подача тепла и горячей воды в жилые дома, исключения делаются только для соцобъектов и больниц.

Также стоит напомнить, что Минэнерго Молдовы пыталось договориться с «Газпромом» о поставках по альтернативным маршрутам, но пока власти страны не готовы признать исторический долг перед российским газовым концерном, все эти попытки оканчиваются неудачей.

Сербия готова выкупить активы NIS у России

Президент Сербии Вучич сообщил, что Белград рассматривает возможность приобретения доли «Газпрома» и «Газпром нефти» в Nafta Industrija Serbije — главного нефтегазового актива страны

В NIS 56,15% принадлежит российским компаниям. Именно этот факт стал причиной санкций, которые США собираются наложить на NIS.

Nafta Industrija Serbije — одна из крупнейших нефтегазовых компаний Восточной Европы, ей принадлежит 2 крупных НПЗ и сеть из четырёх сотен АЗС.

По словам Вучича, в ближайшее время США должны объявить о виде и масштабах санкций против NIS.

В связи с этим Сербия рассматривает возможность выкупа у «Газпрома» доли NIS в госсобственность за 700 млн евро.

Этот вопрос Вучич намерен обсудить с Владимиром Путиным в 20-х числах января.

В Приднестровье увеличили время веерных отключений

Веерные отключения электричества в ПМР увеличатся с 1 до 4 часов, сообщили власти республики. А вот в Молдавии проблем со светом и теплом нет

После прекращения поставок газа из РФ республике не хватает энергии для закрытия потребностей в электричестве.

В ПМР уже отказались от уличного освещения, без тепла и газа осталось более 73 тыс. домов, отключение отопления приводит к многочисленным авариям.

В итоге самым пострадавшим от прекращения украинского транзита газа и остановки газпромовских поставок газа в Молдавию оказалось пророссийски настроенное Приднестровье.

А вот в Молдавии проблем нет: страна закупает газ (пусть и более дорогой) в ЕС, а электроэнергию поставляет соседняя Румыния.

Как сообщили молдавские власти, никаких сбоев в работе электросетей, в поставке газа или подаче тепла в Молдавии нет.

БПЛА нацелились на балтийские СПГ-проекты России

Украинские дроны пытались атаковать СПГ-терминал в Усть-Луге

По данным ряда телеграм-каналов, 4 января БПЛА летели к порту Усть-Луга в Ленинградской области, а именно в газоперерабатывающее предприятие рядом с ним

Власти сообщили, что удалось сбить 4 дрона в этом районе, пострадавших в результате атаки нет.

«НиК» считает, что этом нападении явно прослеживается экономический интерес американских экспортеров СПГ.

Ведь цены на газ в ЕС уже выросли после закрытия транзита российского метана по украинской ГТС.

Теперь только осталось нанести удар по российской инфраструктуре по сжижению на Балтике, а далее при благоприятной ценовой конъюнктуре одобрять строительство новых СПГ-заводов.

Видимо, многих нервирует, что половина российского экспорта СПГ приходится на Европу: экспорт сжиженного метана из РФ вырос в ушедшем году на 3% и перевалил за 32 млн тонн, причем почти 16 млн т купили в Европе.

Газу в ЕС запретят дорожать

ЕС хочет понизить потолок цен на газ

Италия предложила понизить в три раза потолок цен на газ в ЕС, пишет Reuters.

Минэнерго Италии считает, что следует утвердить предельную цену метана в странах Евросоюза в 50-60 евро за МВт-час.

Нынешний потолок стоимости газа в 180 евро за МВт-час был установлен Брюсселем в конце 2022 года, он будет действовать до конца текущего месяца.

Сейчас газ в Европе стоит порядка 49,85 евро за МВт-час.

Таким образом предложение итальянского ведомства действительно может способствовать сохранению стабильных цен на рынке, но только в том случае, если поставщики захотят снабжать блок энергосырьем по этой цене.

Газ и жизнь

Конкуренция на мировом газовом рынке растет по мере появления новых игроков

Мир лихорадит военными и торговыми конфликтами, сменой правительств и энергетических источников. Суть в одном — стать наиболее конкурентоспособным и богатым.

Есть еще довод — спасти человечество от глобального потепления, но не все в это верят. Газ с прошлого климатического саммита ООН попал в число желанных энергоисточников по всем параметрам, и с тех пор конкурентная борьба за него только усиливается. Кто же и почему будет в числе победителей?

Педаль газа

Долгое время газ, как ископаемое топливо, против которого западные страны начали активную борьбу, указывая на то, что оно вызывает глобальное потепление, считался переходным топливом на пути к использованию исключительно возобновляемых источников энергии.

В 2023 году на климатическом саммите ООН в Абу-Даби его участники приняли декларацию о необходимости уходить от использования ископаемого топлива, но все-таки не в ней нет четкого обещания отказываться от нефти, газа и угля.

Ведущиеся параллельно дискуссии к тому времени дали понять, что человечество готово двигаться к более экологически чистым источникам энергии, но все-таки делать это не сломя голову любыми средствами, запрещая финансирование и отказываясь от добычи нефти, газа и угля, а делая это постепенно. Ведь солнце не всегда светит, погода бывает безветренной, а засухи могут снизить выработку гидроэнергии — как минимум нужен поддерживающий энергоресурс.

С тех пор нефтегазовые мейджоры снова начали инвестировать в разведку и добычу нефти и газа. Среди трех ископаемых видов топлив, которые занимают свыше 80% в мировом энергобалансе, газ считается самым экологически чистым и относительно дешевым, поэтому особенная охота началась за газом.

Как говорится в исследовании Kept, потребление газа в мире растет со среднегодовым темпом в 2%. Почти 15 лет назад крупнейшими потребителями были США (648 млрд куб. м в 2010 году), Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) — 575 млрд куб. м и Европа — 569 млрд куб. м.

В 2021 году АТР стал крупнейшим потребителем — 937 млрд куб. м (более 23% мировой доли), среднегодовой рост потребления за 2010–2023 годы в АТР составил 3,8%, за ним следовали США — 836 млрд куб. м и далее Европа — 545 млрд куб. м.

США, как отдельная страна, по итогам 2023 года являются крупнейшим как потребителем (886 млрд куб. м или 22% мирового спроса), так и производителем газа в мире (1 трлн 35 млрд куб. м). Европа же, после 2022 года, ознаменовавшегося утратой российского трубопроводного газа, по итогам 2023 года потребила лишь 445 млрд куб. м.

В России потребление газа за 2010–2023 годы росло в среднем на 0,5% в год — до 453 млрд куб. м, в странах Ближнего Востока, Южной Америки и Евразии (кроме России) спрос остается стабильным. Но несмотря на низкие объемы (около 5% мирового спроса), лидером по динамике роста потребления газа за указанный период стали страны Африки со среднегодовым темпом роста более 4%.

В Kept отмечают, что с 2010 года потребление газа в мире увеличилось на 27% — до 4 трлн кубометров, а доля СПГ в мировом потреблении выросла с 10% до 14,8% — до 522 млрд куб. м.

«Главным структурным драйвером развития мировой торговли газом и в первую очередь СПГ, остается потребность перераспределения добываемого газа из газопрофицитных стран и регионов (США, страны Ближнего Востока, Россия и Африка) в три газодефицитных — АТР, Европу и Южную Америку», — говорится в исследовании.

Больше гибкости

Европа с 2011 года пытается диверсифицировать источники поставок газа, строя терминалы по регазификации поступающего СПГ, а после 2022 года эта тенденция только усилилась. Азия также последовательно занимается этим процессом — ее огромные территории не везде позволяют проложить трубопроводы, да и СПГ дает существенную гибкость. Поэтому СПГ во многом стал атрибутом независимости выбора источника ресурса для потребителей, его привлекательность существенно возросла. Аналитики соревнуются в прогнозах. Сейчас в мире потребляется около 400 млн т СПГ (соответствует примерно 550 млрд куб. м) — вилка прогнозов о росте потребления в 2040–2050 годах варьируется от 700 млн до 900 млн т СПГ.

По данным ACER (Европейское агентство по сотрудничеству между энергетическими регуляторами), с 2010 года мировые СПГ-мощности практически удвоились и в 2023 году превысили 450 млн т, в то время как производство составило 409 млн т. В 2023 году США стали крупнейшими производителями СПГ в мире после резкого роста добычи сланцевого газа в стране (с 2018 года она более, чем удвоилась) с показателем в 86 млн т в год (21% мирового производства), которые были экспортированы в основном в Европу (две трети), и всё больше поставки осуществляются в Азию.

Австралия и Катар следуют за США с уровнем производства около 80 млн т в год каждый. Россия в 2023 году была на 4-м месте — около 31 млн т СПГ, далее Малайзия — 27 млн т СПГ. На эти пять стран приходится 75% всего производства в мире, а всего в «клубе» — 20 стран.

По данным GIINGL (Международная группа импортеров СПГ), по итогам прошлого года на Азию пришлось 65% импорта СПГ — 260,8 млн т, что на 2,8% выше, чем годом ранее. На первое место не так давно вышел Китай, обогнав когда-то вечного лидера Японию. В 2023 году Китай нарастил импорт СПГ на 11,4% — до 70,8 млн т, Япония снизила почти на 10% — до 66,1 млн т. Также большой прирост показала Индия (около 10%), закупив 22 млн т СПГ. Между тем, двузначные темпы роста продемонстрировали Таиланд (+32,5%) — 11,6 млн т, Сингапур (+30,1%) — 4,8 млн т, Индонезия (+25,6%) — 4,2 млн т, Бангладеш (17,3%) — 5,2 млн т.

В 2024 году в клуб экспортеров вступили Конго и Мексика за счет плавучих СПГ-заводов. Всего, констатирует GIINGL, в 2023 году СПГ-мощности могли производить 481 млн т в год, включая 12 млн т — на плавучих СПГ-заводах.

Мировые мощности по регазификации в прошлом году увеличились на 68 млн т за счет 17 терминалов и достигли 1 млрд 143 млн т СПГ в год.

Красота среди бегущих

Но где есть несколько поставщиков, всегда встает вопрос и о конкурентоспособности.

«Наиболее эффективными традиционно остаются ближневосточные производители. Стоимость поставок на рынок АТР для крупнейшего из них — Катара — в настоящее время составляет порядка 3,2 долл./МБТЕ, для российских арктических заводов показатель составит порядка 4,0-6,0 долл./МБТЕ, для североамериканских — около 6,5 долл./МБТЕ», — говорит руководитель проектов компании «Имплемента» Иван Тимонин.

По словам руководителя практики по оказанию услуг компаниям нефтегазового сектора Kept Максима Малкова, наиболее рентабельны СПГ-проекты в странах с низкой удельной стоимостью добычи газа, низкой стоимостью труда и капитала и коротким транспортным плечом до крупных рынков.

«Это, традиционно, Катар и другие ближневосточные страны, отчасти страны Западной Африки, и, за счет толлинговой модели и биржевой торговли газом, это США», — сказал он. Наименьший уровень затрат на всех ключевых рынках характерен для Катара, Нигерии и Алжира, а также для Малайзии. С точки зрения затратного подхода наиболее острая конкуренция возникает между поставщиками из России и США, примерно в этой же зоне находятся производители из Египта и Индонезии, говорится в исследовании компании.

По словам Тимонина, наиболее волатильна экономика производства в Соединенных Штатах, что обусловлено спецификой бизнес-модели крупных североамериканских производителей: их предприятия не являются вертикально-интегрированными и не имеют собственных добычных активов.

«Сырьевой газ, соответственно, они закупают на рынке, в привязке к Henry Hub. Таким образом, изменение цен газа на внутреннем рынке США напрямую транслируется в экономику производителей СПГ, котировки же Henry Hub сегодня сравнительно невысоки», — добавил он.

Однако, по словам заместителя генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Алексея Гривача, из-за этой структурной неопределенности, себестоимость СПГ из США для покупателя может измениться в любой момент и достаточно сильно.

«Сейчас в США на выходе с завода себестоимость около $140 за тонну. По другим странам средняя температура непоказательна. К примеру, у проекта „Сахалин-2“ одна себестоимость, у „Арктик СПГ 2“ с учетом санкций и необходимости транспортировки через Северный морской путь (СМП) совсем другая», — сказал эксперт.

Напомним, что США пообещали похоронить проект «Арктик СПГ 2», вводя против него многочисленные санкции. В России неоднократно называли это способом нечестной конкуренции на рынке. А недавно президент РФ Владимир Путин заметил, что в конечном итоге это может негативно отразиться и на самих США.

«Мы растем (в производстве СПГ — НиК), но стараются помешать нам расти. Это недобросовестное средство сдерживания конкуренции. И это плохо в конце концов и для них, потому что, если они такими способами будут бороться с конкуренцией, неэкономическими способами, они утратят сами конкурентоспособность. Когда-нибудь. Да, это не будет завтра, но когда-нибудь это произойдет, если это будет продолжаться», — заявил он.

Несмотря на санкции, Россия не снижает планы по производству не менее 100 млн т СПГ в год даже в этих условиях, а снятие с нее ограничений считается риском среди производителей как фактор дополнительного предложения. В России низкие затраты на добычу, но основной проблемой является вывоз СПГ из арктических регионов. Впрочем, реализуется несколько проектов, где не будет этой тяжеловесной транспортной составляющей — например, СПГ-завод «Газпрома» в Усть-Луге и «Мурманский СПГ» «НОВАТЭКа». Но себестоимость их СПГ пока неизвестна.

По оценке Тимонина, из числа крупных производителей СПГ наименее эффективным можно считать Австралию, что обусловлено целым комплексом факторов, но в первую очередь — высокой стоимостью добычи, а также капитальными затратами на строительство данных активов.

«Стоимость поставок с некоторых австралийских активов до рынков сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе превышает 10 долл./МБТЕ или порядка 360 долл./тыс. кубометров. Необходимость окупаемости австралийских проектов при этом останется одним из факторов, поддерживающих котировки природного газа, как на европейском, так и на азиатском рынках», — заметил он.

В то же время Гривач отмечает рост себестоимости производства СПГ у всех производителей за последние годы.

«Из-за общей инфляции, удорожания оборудования, рабочей силы, стоимости финансирования, рисков для безопасности. С другой стороны, многие маленькие проекты стали проще и дешевле по капитальным вложениям за счет развития строительства FSRU (плавучая установка по хранению и регазификации)», — пояснил эксперт.

Но при нынешних ценах, считает он, любые СПГ-проекты окупаемы.

«А при ценах, которые мы видели летом 2020 года, — никакие. Но нужно каждый проект смотреть в отдельности», — заметил Гривач.

Если в 2019 году, до пандемии, цены на газ находились на уровне $250 за тыс. кубометров, то в конце 2021 года на фоне холодной погоды в Азии они достигали $1000 за тыс. куб. м, затем низкое производство энергии из ВИЭ в Европе и дальнейшая нервная реакция рынка к концу 2021 года взвинтила там цены до $1500 за тыс. кубометров, а на фоне событий 2022 года, в частности, подрыва газопроводов «Северный поток 1» и «Северный поток 2» котировки взлетали и до $2000 за тыс. кубометров. Сейчас цены успокоились и колеблются на отметках $400-500 за тыс. куб. м, но все еще считаются высокими.

Заметим, что строительство СПГ-завода, как любой капиталоемкий проект, является долгосрочным, поэтому в течение реализации проекта возможны существенные колебания спроса и предложения, и соответственно, цен на продукцию. Более того, замечают в ACER, инвестиции в СПГ-мощности являются циклическими, отражающими несколько факторов и адаптирующимися к срокам строительства (обычно речь идет о 4-6 годах после принятия инвестрешения).

Так, наибольшее количество инвестрешений по строительству СПГ-заводов с 2016 года было принято в 2019 году — почти на 70 млн т в год, из них на 30 млн т — в США, на 20 млн т — в России («Арктик СПГ 2»), 13 млн т — в Мозамбике, 8 млн т — в Нигерии. Следующий всплеск последовал после ковидного 2020 года — в 2021 году Катар решил построить мощности сразу на 32 млн т СПГ в год, еще 5 млн т решила добавить Австралия, в 2022 и 2023 году США приняли инвестрешения по возведению 24 и 35 млн т соответственно, Катар в 2024 году — еще 16 млн т в год.

Заметим, что в минувшие три года Россия также могла решиться на несколько СПГ-заводов, но последовавшие за конфликтом в Украине санкции отложили большинство проектов вправо.

Соответственно, в 2026–2027 годах рынок ждет появления СПГ, заявленного еще в 2019 году. «Арктик СПГ 2» смог запустить первую очередь завода вовремя, в конце 2023 года, но санкции США пока существенно мешают продаже СПГ — информация засекречена и рынок в сущности не знает, в каких объемах и по каким ценам (ранее подтвердившиеся покупатели объявили форс-мажор из-за санкций) продается (или же нет) СПГ с проекта.

В 2024 году это поддержало дефицит на рынке и высокие цены, которыми пользуются другие производители, а в 2026–2027 годах «уберет» с той же целью «лишние» кубометры, когда на рынке должны появится новые объемы из США и Катара и все ждут превышения предложения над спросом.

Что Катару хорошо, то Ирану плохо

Санкции давно стали способом влиять на цены на энергоносители. Так, Иран, обладающий одной пятой мировых запасов газа, не может реализовать свой газовый потенциал также из-за санкций США. Иран делит с Катаром самое крупное газовое месторождение в мире — с иранской стороны оно называется «Южный Парс», с катарской — «Северное».

До 2007 года в Иране работали крупнейшие нефтегазовые компании, намеревавшиеся построить там СПГ-заводы, но американские санкции закрыли эти возможности — сейчас эти же, а также американские компании строят СПГ-заводы в Катаре.

Катар, до наплыва СПГ из США, возглавлял хит-парад производителей «замороженного газа», а теперь пытается восстановить утраченные позиции, объявив о планах увеличить выпуск СПГ с нынешних 77 до 126 млн т к 2027 году и до 142 млн т к 2030 году.

Основной объем СПГ тот же Катар в виду близости направляет на азиатский рынок, но в 2022 году европейские власти обратились к Катару за дополнительными СПГ-объемами, пытаясь возместить утрату российского трубного газа. Тогда Катару не понравилось, что ЕС хочет только краткосрочные контракты на закупку, поскольку собирается уходить от ископаемого топлива.

Недавно министр энергетики и глава QatarEnergy Саад аль-Кааби раскритиковал новую директиву Евросоюза, предписывающую изучать компании на предмет потенциального нарушения прав человека и влияния на окружающую среду по всей цепочке создания стоимости товаров, поставляемых в ЕС (The Corporate Sustainability Due Diligence Directive, CS3D, вступила в силу в июле 2024 года).

Эта директива, заметил он, грозит уплатой штрафа в 5% от мирового оборота компании, которая поставляет товаров в ЕС на более, чем 450 млн евро, если кто-либо из ее поставщиков или подрядчиков допустит нарушение прав человека или негативное влияние на окружающую среду.

«Во-первых, нужно соблюдать Парижское соглашение, то есть быть углеродно-нейтральным (net zero). Компания QatarEnergy с учетом всех планируемых расширений мощностей, я могу вас заверить, я не смогу быть углеродно-нейтральной как компания», — пожаловался Аль-Кааби.

Во-вторых, продолжил он, нужно послать 1000 человек из компании наблюдать за поставщиками и подрядчиками по всему миру, даже если они производители гвоздя или шурупа.

«Мое послание Европе и Еврокомиссии таково: вы говорите нам, что не хотите наш СПГ в Евросоюзе? Потому что я уверен, что не собираюсь снабжать Европу СПГ, чтобы поддерживать ее энергетические потребности, а потом быть наказанным выручкой, получаемой по всему миру», — заявил он.

Глава QatarEnergy высказал мнение, что этим законодательством Европа вредит себе, пояснив, что за работу персонала, который будет проводить такие исследования, в итоге заплатит европейский потребитель.

«Поэтому я думаю, что это совершенно, знаете ли, нелепо иметь такое законодательство. И я думаю, что ЕС должен пересмотреть его, пересмотреть его тщательно, потому что я думаю, что это имеет далеко идущие последствия, которые наносят вред их собственным компаниям, в первую очередь, и всем компаниям, которые имеют дело с ЕС», — подчеркнул аль-Кааби.

Вместе с тем, заметил он, европейская экономика находится не в лучшем состоянии — им нужны инвестиции, поддержка, а для экономического роста нужна энергия, нужна индустриализация.

Аль-Кааби заметил, что с 2027 года суверенные фонды также могут подвергнуться такому штрафу как уже по имеющимся, так и новым инвестициям. Кстати, недавно глава катарского суверенного фонда Qatar Investment Authority (QIA), который будет основным получателем доходов от продажи СПГ, Мохаммед аль-Соваиди заявил, что считает привлекательными рынками для инвестиций США, Великобританию и Азию.

Газ-тормоз, не перепутать

Но заметнее всего «зеленая повестка», политика и экономика смешались в крупнейшем экспортере СПГ — США. После победы Дональда Трампа на президентских выборах все ожидают отмены моратория, введенного пока действующим президентом США Джо Байденом, на выдачу новых разрешений на экспорт СПГ, что является ключевым условием строительства заводов.

Однако администрация Байдена не успокоилась и в ускоренном порядке провела исследование, которое все-таки может осложнить реализацию новых проектов с юридической точки зрения, даже если мораторий будет отменен.

Минэнерго США пришло к выводу, что увеличение экспорта СПГ из США приведет к росту цен в стране, а кроме того, что СПГ будет вытеснять не «грязный» уголь, а возобновляемые источники энергии, что увеличит выбросы углерода. Поэтому в министерстве полагают, что уже одобренных проектов более, чем достаточно для удовлетворения мировых потребностей.

«Дальнейшее увеличение экспорта без каких-либо ограничений, несомненно, принесет больше богатства отрасли СПГ, но за это придется платить американским потребителям, обществу и климату», — заявила глава Минэнерго США Дженнифер Грэнхольм.

«Минэнерго намерено использовать результаты исследования, чтобы информировать о проводимом им обзоре в интересах общественности и, в конечном итоге, для принятия решений по некоторым заявкам на экспорт СПГ в страны, с которыми у США нет соглашений о свободной торговле (.), а также для будущих разбирательств и в других целях», — говорится в пресс-релизе ведомства.

Впрочем, до 18 февраля 2025 года планируется собирать комментарии к этому исследованию. А это уже будет при другом президенте — Трамп вступает в должность 20 января.

Но будущее СПГ-отрасли США зависит не только от этого документа, но и от торговой политики нового президента. Многие опасаются, что он снова развяжет торговую войну с Китаем — в 2018 году это уже привело к прекращению закупок Китаем СПГ из США, а также к росту стоимости китайской стали, используемой в строительстве заводов.

По мнению Гривача, риски для реализации новых проектов в США, конечно же, остаются, вопрос — на чьей стороне.

«Первая волна американских проектов работает почти исключительно по толлингой схеме. Инвесторы заводов получают фиксированную плату за мощность, а все риски ценовых колебаний на американском и мировых рынках несут покупатели СПГ. И первые 5 лет они были в жестком минусе. Цены на рынках не позволяли зарабатывать. Последние 3-4 года ситуация изменилась и теперь они имеют сверхприбыли. Вопрос по новым проектам зависит от инвестиционной и финансовой модели конкретного завода. Там начинает возникать некоторое разнообразие», — сказал он.

«Кроме того, там есть риски стагнации добычи и/или более активной конкуренции с внутренним потреблением газа в США, что может привести к новым вмешательствам в работу отрасли со стороны регуляторов», — добавил эксперт.

Малков не согласен:

«Планы по увеличению мощностей СПГ в США известны, объемы поставок СПГ со всех строящихся и со многих проектируемых заводов уже давно законтрактованы, их финмодели просчитаны и понятны на много лет вперед, привязки к китайской стали или инфляции (которая в США сейчас не слишком высокая) тут нет никакой».

Кроме того, Трамп уже потребовал от Европы увеличить закупки американских нефти и газа, чтобы восполнить торговый дисбаланс, и глава Еврокомисии Урсула фон дер Ляйен считает, что над этим можно подумать, отказавшись полностью от российского СПГ, хотя сейчас ЕС только увеличивает его закупки, поскольку он в разы дешевле американского.

В конце октября аналитики агентства Bloomberg написали, что намерение ЕС отказаться от российского СПГ с 2027 года «подрывает производственную активность в регионе, возможно навсегда». Так, с начала текущего года российский СПГ обеспечивает примерно 20% газового импорта ЕС, а в 2023 году этот показатель составлял 15%. Агентство отмечает, в случае прекращения его поставок Евросоюзу придется наращивать закупки у других стран, в частности США, Катара, Австралии и Нигерии, что приведет к росту цен на топливо.

Европе и США явно предстоит торг по всему спектру вопросов.

Убыли и прибыли

Европейские чиновники рассчитывают, что с выходом новых СПГ-объемов на рынок в 2026-207 годах цены на него снизятся. По подсчетам ACER, в 2022 году мировые СПГ-мощности составляли 453 млн т в год, и к марту 2024 года 17 проектов были на разной стадии строительства — к концу 2030 года они могут увеличить мощности на 173 млн т в год.

Однако крупнейший СПГ-производитель СПГ в США — Cheniere — указывал, что к 2040 году производство СПГ на уже работающих проектах упадет на 75 млн т из-за ухудшения ресурсной базы, поэтому в 2026–2027 годах предложение СПГ составит около 500 млн т с учетом запуска проектов, которые уже строятся.

При этом все чаще звучат мнения, что эти объемы задерживаются, поэтому ситуация текущего дефицита может продлиться и после 2027 года. Так, Международный газовый союз указал, что рынок находится в стадии неопределенности, в частности, из-за моратория Байдена — это грозит задержкой ввода новых мощностей более, чем на 70 млн т в год. Санкции в отношении российского СПГ ставят на паузу еще 20 млн т, прекращение транзита российского трубопроводного газа через Украину также снизит предложение на рынке.

Кроме того, считают в МГС, узким местом для расширения предложения может стать наличие верфей (для строительства СПГ-танкеров или модулей для сжижения), а также некоторое снижение добычи газа на месторождениях, снабжающих СПГ-заводы. Так, действующие мощности по сжижению газа более 120 млн тонн в год имеют возраст свыше 20 лет, и некоторые из них законсервированы из-за недостаточной добычи газа.

Так, эксперты отмечают снижение добычи в Азии.

«Если рассматривать крупные страны-экспортеры СПГ, падение загрузки мощностей в результате истощения ресурсной базы характерно в первую очередь для малазийских и индонезийских проектов. На долгосрочном горизонте данные страны могут стать нетто-импортерам сжиженного газа в результате как роста внутренних потребностей в „голубом топливе“, так и снижения предложения по данной причине», — говорит Тимонин.

По мнению Гривача, скоро тенденция истощения ресурсов может постигнуть и Австралию.

«Кроме того, зачастую на объемы производства СПГ влияет не только снижение продуктивности месторождений и отсутствие новых добычных проектов, сколько рост внутреннего спроса на газ, как, например, в Египте», — заметил он.

«Сегодня истощается ресурсная база у Египта, который периодически меняет статус с экспортера на импортера СПГ и обратно. Есть сложности с ресурсной базой у ряда проектов в Восточной Австралии, а в среднесрочной перспективе, если не будет новых геологических открытий, возникнут ограничения ресурсной базы в Индонезии и Малайзии», — согласен Малков.

Не ходите, дети, в Африку гулять

С точки зрения предложения мир наблюдает и за африканским континентом (кроме Египта). Так, в Африке давно работает СПГ-завод в Нигерии с участием TotalEnergies и Shell — и даже несмотря на то, что все иностранные компании ушли из нефтяных нигерийских проектов, Shell осталась в одном из них, чтобы продолжать в том числе работать в СПГ-сегменте.

Новые большие надежды в Африке возлагали на Мозамбик — там хотели реализовать крупные проекты компании ExxonMobil и TotalEnergies, но ввиду гражданской войны и роста затрат компании пока не могут приступить к их реализации.

«В Африке два ключевых производителя, которые будут развивать СПГ-индустрию и увеличивать объемы поставок: это Нигерия и Мозамбик. С высокой долей вероятности будет реализован проект в Габоне. Эти проекты реализуются мировыми мейджорами при соучастии государственных энергетических компаний, поэтому ресурсная база обеспечена качественной геологоразведкой, опыт обеспечения безопасности также имеется», — уверен Малков.

По мнению Тимонина, из числа проектов СПГ в Африке, находящихся на сегодняшний день на стадии строительства и уже прошедших стадию принятия окончательного инвестиционного решения, наиболее реалистичным представляется своевременный ввод плавучего завода Tortue FLNG на границе Сенегала и Мавритании, а также расширения нигерийского завода NLNG.

«Это обусловлено уже достигнутым прогрессом в реализации данных проектов, а также наличием компаний-мейджеров в числе инициаторов», — добавил он.

Не будем забывать и о геополитических конфликтах в других частях мира. Так, конфликт на Ближнем Востоке в периоды обострения тоже взвинчивал цены на СПГ, а пока непонятно, ослабнет ли он после смены власти в Сирии, или же через какое-то время обретет новую форму.

В любом случае, даже если предложение на СПГ рынке будет расти, оно будет востребовано на рынке, считает глава QatarEnergy, поскольку газ стал популярен. Кроме того, все производители отмечают, что при определенном снижении цен на СПГ, покупатели, особенно азиатские, скупают «всё на своем пути». В 2023 году спотовые цены на СПГ снизились до уровня, приемлемого для восстановления роста импорта в Азии, отмечал Международный газовый союз (МГС): средняя цена Platts JKM в течение года составляла $13,86/MmBtu, в то время как среднегодовая волатильность цен значительно снизилась по сравнению с уровнями 2022 года, но остается выше докризисного уровня.

Светлана Кристалинская

Демпфер донастроили — акцизы увеличили

С 1 января налоги для нефтегаза поменялись

Проклятье Конфуция звучит так: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен». Российский нефтегаз постоянно пребывает в этом состоянии. Очередная порция изменений фискальной нагрузки на отрасль вступила в силу с первого января 2025 года.

Сага об акцизах

Топливные акцизы выросли на 13%. Этот налог на бензин марки АИ-95 дорос до 17 тыс. 88 руб. за т. Но это не предел: в 2027 году он уже должен составлять 18 тыс. 483 ₽. Акциз на ДТ в текущем году составит 12 тыс. 120 ₽, а в 2027 году — 13 тыс. 109 руб.

Минфин уже оправдал этот рост тем, что акцизы могут увеличить стоимость топлива только на 2,5-3%, что не превышает инфляцию.

«НиК»: Однако фискальное ведомство лукавит, ведь дополнительные 3% — это только от акцизов. При этом будут и другие налоговые факторы, которые приведут к тосту стоимости нефтепродуктов на бирже, а потом и на АЗС. То есть налоговая политика Минфина гарантирует, что цены на нефтепродукты будут расти в России всегда, независимо от стоимости нефти, спроса и загруженности НПЗ. Ожидать, что они снизятся, — напрасный труд.

Равнение нафты на экспорт

А вот и первый новый фактор, который может отразиться на всей российской нефтепереработки и повысить стоимость топлива на АЗС. Согласно поправкам в Налоговый кодекс РФ, которые вступили в силу с 1 января 2025 года, размер акциза на прямогонный бензин (нафту) в 2025–2027 годах не просто снизился, а заменен на фиксированную денежную прибавку в 12 тыс. 575 руб.

«НиК»: Таким образом, заводам становится еще менее выгодно заниматься производством бензина и дизеля, ведь больше им принесет экспортная нафта.

Нефтепереработку поддержат демпфером и соглашением по модернизации

В правительстве решили облегчить жизнь нефтепереработки за счет изменения соглашения по модернизации НПЗ. Это позволит отечественным заводам и дальше продолжать получать выплаты согласно этому договору с правительством.

Кроме того, донастраивается демпфер, а именно из него убирается пункт об обнулении демпферных выплат в случае превышения уровня цен хотя бы на один вид нефтепродуктов — бензин или дизель. Теперь демпфер не выплачивается только по одному виду топлива, которое продается дороже индикативной цены.

Кабинет министров также решил зафиксировать ставки акциза на бензин и ДТ в расчете демпферной составляющей: АИ — 15 тыс. 48 руб. и ДТ — 10 тыс. 425 руб.

«НиК»: Демпфер — это «костыль», который не может заменить рыночные механизмы. Он не способен стимулировать развитие нефтепереработки в стране, а лишь немного сокращает потери НПЗ. Это серьезный дополнительный фактор, который не позволит топливу в России дешеветь.

«Газпром» избавился от «нашлепки» на НДПИ

С января досрочно убирается ежемесячная «нашлепка» к НДПИ на газ в размере 50 млрд руб. Ее ввели в 2022 году, и она должна была действовать до конца 2025 года.

Минфин оправдал свое решение тем, что без данной фискальной нагрузки концерн сможет исполнить запланированную инвестпрограмму. Однако эта «нашлепка» предполагала дополнительные поступления в бюджет в размере 550 млрд руб.

«НиК»: Проблема заключается в том, что «Газпром» в 2024 году, по данным на октябрь, сгенерировал чистый убыток по РСБУ в 309,1 млрд руб. Хотя еще в 2023 году за этот период он получил прибыль в 446,1 млрд руб. Очевидно, что экспорт в Китай и рост тарифов на внутреннем рынке не могут компенсировать концерну его потери премиального газового рынка ЕС.

За все заплатит «Транснефть» и другие

«Транснефти» не повезло. Ставка налога на прибыль для нее с 1 января повысилась до 40% и будет действовать в течение 6 лет. Об инвестрограмме «Транснефти» Минфин решил не заботиться.

Однако «Транснефть» не растерялась — компания добилась индексации стоимости своих услуг по транспортировке до 9,9% в 2025 году (затем механизм расчета снова будет «инфляция минус»). Соответствующие повышение утверждено ФАС РФ, хотя ранее предполагалось, что тарифы «Транснефти» в 2025 году должны были вырасти только на 5,8%.

«НиК»: Налог на прибыль повысили для «Транснефти», а расплачиваться будут все НК, которые пользуются услугами ее системы магистральных нефтепроводов.

Для «Восток Ойл», Ванкора и Филановского продляются некоторые налоговые послабления, но не все

Налог на прибыль проекта «Восток Ойл» сохраняется в размере 20%, в то время как для большинства других субъектов хозяйственной деятельности ставка с 1 января 2025 года повышается до 25%.

Кроме того, для Ванкорского месторождения убирается привязка налогового инфраструктурного вычета по НДПИ к базовой цене на нефть .

Для месторождения им. Филановского на Каспии налог на прибыль повышается с 34% до 40% сроком на 5 лет, но на 5 лет продляется льготная ставка НДПИ в размере 15% от стоимости Urals.

«НиК»: Правительство поддерживает флагманские проекты «Роснефти», а также других компаний. Однако неизвестно, хватит ли этой поддержки, поскольку многие компании уже сталкиваются с серьезной проблемой, а именно дороговизной заемных средств, из-за которой подрядные организации в последнее время часто срывают сроки контрактов.

Екатерина Вадимова

Половину нужной электроэнергии Молдова получила из Румынии 1–2 января

Бухарест помогает Кишиневу восполнить нехватку электричества

Молдова перекрыла нехватку электричества благодаря поставкам по контракту с соседней Румынией, пишет молдавская госкомпания «Энергоком».

В частности, Бухарест покрыл половину дефицита электроэнергии в первые два дня января, 37% обеспечили теплостанции Молдовы, остальное выработали ВИЭ.

«НиК» напоминает, что с 1 января Молдавская ГРЭС в Приднестровье перестала получать газ от «Газпрома». Голубое топливо шло транзитом через Украину, которая с нового года закрыла эти ворота для российского газа в Европу и, соответственно, Молдову. ГРЭС генерировала 80% электричества для всей республики, а теперь она переведена на уголь и может дать свет и тепло только Приднестровью. И хотя Бухарест вызвался помочь Кишиневу, но вряд ли на безвозмездной основе. Интересно, чем республика отдавать будет?

Европа усилит свою зависимость от российского СПГ

Остановка транзита газа через Украину заставит ЕС больше покупать российский СПГ

Украинский транзит сетевого газа «Газпрома» прекратился в первый день 2025 года. Трейдеры ожидали эту потерю и теперь наблюдают, не вызовет ли остановка транзита ускорения изъятия запасов газа из хранилищ, которые и так опустошаются самыми быстрыми темпами за последние четыре года

Газ на бирже в Нидерландах вырос на 4,3%, однако, потом упал до плюс 1,9% — €49,83 за МВт-час. Напомним, что фьючерсы 31 декабря прошлого года превышали €50.

Остановка поставок газа через Украину совпадает с понижением температуры в Европе, что приведет к росту спроса и увеличению энергозатрат на отопление. В Словакии к середине текущего месяца ожидается до минус 7°C. Великобритания готовится к снегопаду и гололеду в ближайшие несколько дней, в то время как страны Северной Европы также сталкиваются с морозами.

Тем не менее, Еврокомиссия заявила, что угрозы энергобезопасности блока ничто не угрожает, указывает Bloomberg.

При этом ЕС, вероятно, усилит свою зависимость от СПГ, в том числе из России, отмечает агентство.

Однако для ряда стран ЕС стоимость морской доставки в Германию или другие страны сделает охлажденный метан дорогим удовольствием. В частности, Братиславе придется выложить за СПГ дополнительные €177 млн.

Европе в целом придется активнее бороться за поставки СПГ, особенно в жаркие летние месяцы, с Азией, которая традиционно закупает больше газа в середине года.

И даже появление новых мощностей по сжижению не изменит ситуацию на газовом рынке.

Конец украинского газового транзита: кто на этом заработает и что будет дальше

Остановка украинской ГТС — это рост цен на газ и рост заработка экспортеров

Киев, лишившись $800 млн ежегодного заработка, радуется прекращению прокачки российского газа в Европу, которая теперь вынуждена тратить еще больше на закупки голубого топлива из других источников. А поставщики СПГ из США и России уже потирают руки, предвкушая рост заработка.

В 08:00 первого дня 2025 года остановилась прокачка российского газа через украинскую газотранспортную систему (ГТС): закончился последний пятилетний контракт на транзит голубого топлива из РФ в Европу через Украину. Теперь «Газпром» может экспортировать газ в Евросоюз по трубопроводам только с помощью «Турецкого потока».

О прекращении украинского транзита говорили весь год, причем и в Украине, и в Европе, и в России. Все этого ждали. Конечно, оставались надежды на то, что Киев, как он это уже неоднократно делал, все-таки заключит новое соглашение в последний момент. Увы, этого не произошло.

Впрочем, это не значит, что новый контракт не подпишут через пару недель или месяц. Если зима окажется слишком уж холодной и политические элиты ЕС будут вынуждены быстро искать недостающие объемы газа для нормального обеспечения энергобаланса, то Украину могут принудить (со стороны Запада) включить трубу. Хотя бы на время.

Но это лишь в теории. А сейчас украинская ГТС осталась без дела. Что это означает для Москвы, Брюсселя и Киева?

Суть газовой «перемоги»

В Киеве, в лучших традициях уже устоявшейся там примитивной пропаганды, радуются. Украинский президент Владимир Зеленский заявил:

«Более 25 лет назад ежегодная прокачка газа через территорию Украины в Европу составляла 130+ миллиардов кубометров. Сегодня транзит российского газа — 0. Это одно из самых крупных поражений Москвы».

Как обычно, бывший украинский комик, теперь удерживающий власть в стране за счет западных вливаний, специально подает информацию под нужным ему углом. Данные показывают, что Киев не перестал в один момент прокачивать все 150 млрд кубометров, хотя именно эта цифра должна засесть в сознании простого обывателя, который услышал официальное заявление Зеленского.

На самом деле объемы транзита сокращались на протяжении долгих лет. Только в 2022-м было сильное одномоментное снижение. В целом, прекращение транзита в 2025 году остановило продажи в Европу де-факто около 15 млрд кубометров российского газа в год.

До 2022 года «Газпром» прокачивал в Европу почти 30 млрд кубометров в год через 2 ветки украинской ГТС:

коридор через газоизмерительную станцию (ГИС) «Сохрановка» — примерно 12,5 млрд кубометров в год. С мая 2022-го он не эксплуатируется из-за ограничений со стороны Украины (хотя объект в рабочем состоянии);

коридор через ГИС «Суджа», способный прокачивать 15-16 млрд кубометров в год (до 1 января 2025-го работал даже несмотря на бои в Курской области, где он и расположен).

Для сравнения: через «Турецкий поток» Россия прокачивает около 31 млрд кубометров газа; суммарная мощность «Северного потока» и «Северного потока 2» была 110 млрд кубометров, газопровода «Ямал-Европа» (проходит через Польшу) — почти 33 млрд.

Тут стоит отметить, что Украина как бы завершает начатое — отрезает все трубы из РФ в Европу. В 2022-м были взорваны оба «Северных потока», а Польша захватила часть трубопровода «Ямал-Европа», после чего «Газпром» отказался прокачивать по нему газ.

Перемога, о которой говорит Зеленский — это не про поражение Москвы, а про лишение Европы доступа к стабильным поставкам газа по трубопроводам. По сути, это закрепляет насильственный переход Евросоюза на использование СПГ, который приходится закупать на спотовом рынке, где цена меняется каждый день и порой приходится драться с Азией за поставки.

Неприятно будет всем, кроме…

Поставщики СПГ в Европу — это те, кто в первую очередь выигрывает в данной ситуации. Евросоюз за последние 2 года (за счет эвакуации промышленности в Азию и США) ежегодно уменьшает потребление газа на 15%. Однако даже этого недостаточно, чтобы идеально подбивать баланс спроса-предложения голубого топлива в Старом Свете. Все-таки регион с 2022-го по 2024-й уменьшил закупки газа из РФ с 150 млрд кубометров в год до почти 32 млрд. А с 2025 года лишился еще 15 млрд куб. м. «Трубу» надо чем-то заменять, и сделать это можно только за счет роста импорта сжиженного газа.

Прекращение транзита по украинской ГТС, по разным оценкам, лишает европейский рынок примерно 5% его спроса на голубое топливо. Странам региона теперь придется еще больше закупать трубопроводного газа у Норвегии и импортировать еще больше СПГ. Да, с 2026 года его поставки значительно могут нарастить США и Катар, где через пару лет введут в эксплуатацию новые СПГ-терминалы.

Однако пока в Европу больше всего сжиженного газа поступает из Соединенных Штатов и из России. Экспорт российского СПГ за первое полугодие 2024-го, по данным Kpler, вырос на 2,7% в годовом выражении, до 16,79 млн тонн.

При этом с марта 2025-го российский СПГ нельзя будет перегружать в портах ЕС с судна на судно для вывоза за пределы Евросоюза. В связи с этим, о чем пишут даже в Bloomberg, сжиженного газа из России в Европе станет больше. Самое смешное, что признают даже американские СМИ, — покупать сжиженный метан европейские потребители будут по более высокой цене.

Напомним, еще до остановки транзита, в декабре 2024-го, стоимость газа на спотовом рынке для Европы составляла $400-500 за тыс. кубометров газа. Для сравнения: средний показатель за 10 лет (если не считать ситуативных скачков до $2000-3000 в 2022-м и 2023-м) — $250-300 за тыс. кубометров. Разумеется, с остановкой украинской ГТС цены на споте не упадут, а начнут рост. СПГ для Евросоюза, включая российский, будет дорожать.

Про Украину, которая лишилась дохода (около $800 млн в год) за транзит газа в Европу, даже говорить нечего. Вашингтон и Брюссель с 2014 года научили Киев терпеть любые лишения ради благой (для Запада) цели — доставлять Москве проблемы.

В краткосрочной перспективе Россия теряет 15 млрд экспорта и примерно $5-6 млрд заработка. Однако она сможет довольно быстро не менее половины этого объема перенаправить по другим каналам (через «Турецкий поток» — в ту же Европу, а также по другой магистрали в Среднюю Азию и далее в Китай). Доходность на этих рынках, безусловно, ниже, но заработок все же будет. В долгосрочной перспективе, если РФ решит ряд технологических проблем с импортозамещением, часть выпавших объемов компенсируются за счет перенаправления на экспорт СПГ.

А в краткосрочной перспективе Москва будет зарабатывать все больше на экспорте СПГ в Европу за счет увеличения стоимости газа на спотовом рынке.

Илья Круглей

Модерн – это не Запад

Стратегия России в постзападном миропорядке: преимущества «отсталости», право на отделение и выбор

Леонид Фишман, Доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН.

Виктор Мартьянов, Доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН.

Для цитирования:

Фишман Л.Г., Мартьянов В.С. Модерн – это не Запад // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 203–220.

Европейский нарратив Просвещения и Модерна как способ самоописания и самолегитимации Запада в качестве образца для всего человечества отталкивался от впечатляющей картины взлёта капитализма. Дух капитализма окончательно оформился в эпоху великих географических открытий, которые создали асимметричную, прибыльную и контролируемую европейцами мировую систему обмена ресурсами.

«Появление в недрах экономики Средних веков особого сектора экономики, доходность капитала которого достигала сотен и даже тысяч процентов годовых, выступило в качестве своеобразного Вызова для человечества. Торговля сахаром, табаком, кофе, какао, чаем, рабами, каучуком, наркотиками (опиумом), пряностями, территориальные сделки с туземными племенами, возникновение биржевых механизмов спекуляции, каперство и т.п. позволили поддерживать в период 1500–1750-х гг. трёх- и четырёхзначную норму прибыли…»[1].

Экспансия, порабощение, колонизация и эксплуатация представлялись в романтическом и прогрессивном ключе как приобщение дикарей к цивилизации, распространение прогресса и даров высокой культуры. В частности, американский фронтир представал как расширение цивилизации на ничейные и дикие земли, как «“места свершения подвигов национальных героев” и пространства свободы. Однако постоянно отодвигаемый фронтир, сопряжённый с принципом “очищаемой территории”, стал одним из столпов американской завоевательной политики в отношении других государств…»[2]. В подобном контексте туземцы являлись лишь частью природы и ландшафта нетронутых ранее завоевателями, колонизаторами и прогрессорами земель, соответственно, за дикарями признавалось «лишь весьма ограниченное право на занимаемую ими территорию. В крайних случаях и здесь высшая культура имеет высшее право»[3]. Первоначально оппозиция варварства и цивилизации была статичной и пространственной, объясняя непреодолимые различия разных обществ. Модерн принёс идею истории, которая стала осмысляться как динамический процесс прогресса или цивилизовывания человечества, как неодновременный переход разных обществ от варварства к цивилизации.

Всеобщая возможность прогресса, развития и цивилизации использовалась для оправдания прогрессорства как исторической миссии белого человека.

Взлёт и падение Запада: последствия для социальных наук

Таким образом, социальные науки сформировались прежде всего как мысль метрополий и колонизаторов, связанная с экспансией, ограблением и эксплуатаций остального мира. Но она была завуалирована рассуждениями о благородной цивилизующей миссии белого, то есть западного человека. Науки, изучающие модерное (современное) общество, изначально имели мировоззренческо-методологический перекос: посредством «истории и трёх номотетических дисциплин – экономики, социологии и политической науки» западный мир в первую очередь «изучал себя, объяснял собственное функционирование и лучше контролировал происходящее»[4]. Для незападного же мира придумали ориенталистику, занимавшуюся относительно самостоятельными незападными цивилизациями, и антропологию, изучавшую западные колонии. Их целью стало оправдание экспансии Запада через утверждение о его моральном и техническом превосходстве[5].

В чём состояла родовая травма социальных наук? Они были придуманы для объяснения закономерностей принципиально новой социальной структуры, ценностей и способов воспроизводства порядков/иерархий модерного общества в ситуации временного превосходства Запада над всем остальным миром, когда Запад и Модерн являлись синонимами.

Западное обществознание появилось и развивалось как политический нарратив Модерна с присущим ему европоцентризмом и стремлением трактовать реальность через ряд бинарных понятийных оппозиций.

В них всегда присутствовал условно сильный и слабый член. Первый олицетворял магистральное направление истории, второй – то, что первым отвергалось, подавлялось, в лучшем случае подчинялось с целью перевоспитания. Прогрессорская мысль критикует отклоняющиеся от западного канона общества в рамках схемы норма/патология. При подобном оперировании дихотомиями «значительная часть бинарных оппозиций логически неполноценна, поскольку основана на выборе между наличием и отсутствием какого-либо признака А, не уточняя, какой признак наличествует при отсутствии А (дихотомии “демократический/недемократический”, “формальный/неформальный”, “прямой/косвенный”, “централизованный/децентрализованный”, “центр/периферия” и пр.). Язык политической науки тяготеет к тому, что бинарными являются не только суждения, но и сами исходные категории»[6]. В подобной перспективе мейнстрим утрирует отличия конкретных обществ, чтобы обосновать моральное, политическое, технологическое и иные виды превосходства одних обществ над другими. Критерии, избираемые для выстраивания бинарных оппозиций, либо идеологически ангажированы, либо субъективны (мнение экспертов), либо откровенно второстепенны, например, связаны с эффектами исторической неодновременности развития человечества, когда отдельные общества технологически опережают другие. Через призму морализаторских оппозиций незападные народы рассматривались как отсталые, неисторические, хотя и не совсем безнадёжные. Их можно было подчинить грубой или мягкой силой и цивилизовать. Эксплуатация и жестокость по отношению к ним выглядели оправданными, если вели к этой цели. Однако даже если цивилизаторская цель была бы достигнута, воспитанные Западом элиты этих народов никогда не будут равны элитам метрополий.

Превосходство Запада не могло длиться вечно.

Любые технологические преимущества конкретно-исторических обществ со временем становятся общедоступными. Незападный мир на протяжении нескольких поколений освоил передовые изобретения и социальные технологии, которые Европа создавала и апробировала в течение столетий. Можно наблюдать устойчивый процесс становления и укрепления независимых от Запада экономических, политических и культурных центров влияния, где утверждение Западом своих ценностей как общечеловеческих, а тем более попытки использовать их как предлог для давления или вмешательства во внутренние дела других, сталкиваются с растущим сопротивлением[7]. В результате модели самоописания Запада всё меньше подходят самим западным обществам, демонстрируя противоречия, конфликты, растущее социальное напряжение и методологическую ограниченность исходных рыночно-демократических постулатов. Освобождённые колонии тем более не вписываются в солидарные с Западом представления: «Доминируя, социология метрополии не предполагала никакой теории колониальных или постколониальных обществ, хотя подавляющее большинство стран мира было колониями… Налицо достойная сожаления тенденция изучать колониальные и постколониальные общества через призму лишь теории и концептов, основанных на опыте метрополий, – теория модернизации, веберовские патримониализм и бюрократия, построенные по модели индустриальной Великобритании марксистские теории»[8]. Соответственно, понятия, теории и концепции социальных наук, адресованные Западом не-Западу как универсальные, неизменно демонстрировали ограниченность и идеологическую ангажированность. Искривление и нерелевантность западных социальных теорий в реалиях остального мира подтверждено многочисленными междисциплинарными постколониальными исследованиями, вдохновлёнными Францем Фаноном, Эдвардом Саидом, Хоми Бабой и другими.

Утопическое обещание Запада остальному миру в виде универсального проекта Модерна как всеобщего освобождения, модернизации и равенства на мифических конкурентных и свободных рынках, где капитал и ресурсы почему-то утекают исключительно из стран Юга в страны Севера, давно развенчано. Критика противоречивости воплощения и двойных стандартов оценки Модерна в обществах не-Запада стала общим местом социальной теории, демонстрируя сочетание «роста автономии европейских элит с господством над природой и большинством европейского населения, а также колониальным господством»[9]. Более того, стратегии Запада в условиях распада колониальной системы всё чаще сводятся к прямому сдерживанию растущих центров силы, приостановке их модерного развития: «Достижение демократии в Западной Европе и других странах связано с множеством причин: усилением могущества рабочего класса по сравнению с другими, встроенным в национальную систему капитализмом, развитием покупательной способности рабочих людей, расширением и интеграцией внутренних рынков, политикой, направленной на увеличение внутренних инвестиций, более справедливым распределением доходов, возобновлением государством социальных и регулирующих функций… Но вовсе не этому способствуют как бы “демократические” инициативы западных правительств, а также неправительственных и международных организаций в странах “третьего мира”»[10]. В ещё большей степени это относится к откровенно недемократическим инициативам, когда Запад открыто поддерживал сепаратистов, людоедские режимы и сукиных сынов, действующих в американских интересах против других центров силы, террористические организации в Афганистане, Никарагуа, Сирии, Ливии, Югославии и т.д.

Контролируемый Западом мейнстрим социальных наук, как правило, основан на аксиоматическом утверждении, что претендует только на объективно обоснованное (математически и эмпирически) универсальное знание об истине. На деле в ядре социальных наук имплицитно присутствуют релятивные ценностные суждения по поводу должного социально-политического порядка. Господствующий нарратив социальных наук неизменно тавтологичен, представляя апологию социально-политического порядка. Иерархии власти, социального знания и регулятивных ценностных систем (идеология, традиции, религия, семья и т.д.) неизменно взаимосвязаны. Поскольку любые альтернативы мейнстриму ставят вопрос и об аксиомах социального знания, являющийся «одновременно вопросом о легитимности политического порядка, который они призывают/призваны обеспечить»[11].

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

В подобном контексте вскрывается манипуляция, когда обобщённый Запад присваивает себе роль прогрессора или привилегированного оценщика для других обществ, считая себя нормативным воплощением (материализацией) понятий демократии, рынка, свободы, справедливости и т.д.[12] Однако сравнительный анализ модерных обществ без труда выявит, что достойное и недостойное правление, демократия и автократия, рыночная конкуренция и плановая экономика, индивидуализм и коллективизм, отсталость и развитие и т.д. существуют в подобном раздельном, идеально-типическом виде преимущественно в системе воображаемых и самоутверждаемых координат конкретного идеолога/оценщика/эксперта[13]. Сложные модерные общества всей своей противоречивой онтологией будут являть любые сочетания и оттенки серого между данными полюсами.

Таким образом, риторика социальных наук, выстроенная на архетипической оппозиции прогресса/архаики, привилегированного/ущербного, не даёт убедительных оснований для универсальных классификаций модерного общества во всей сложности и динамике его противоречий. Бинарность мейнстрима отвлекает от изучения более сложных и важных сходств, вариаций и закономерностей функционирования социально-политических порядков современных обществ. Обществ, где реальные механизмы, институты и практики взаимодействия политических субъектов (лидеров, элит, групп, корпораций, классов), принятия политических решений и функционирования социальных правил чаще всего не дают серьёзных оснований разнести эти общества по принципиально различным клеточкам политологических классификаций, основанных на приведённых выше схемах[14]. Например, подавляющая часть современных обществ считает себя демократиями. Однако центр-периферийная структура миросистемы программирует неизбежные попытки закрепления иерархической дифференциации демократий с негативными прилагательными (нелиберальных, авторитарных, гибридных, частичных, фасадных, ограниченных и т.п.), в результате выхолащивается само понятие. Демократия превращается в пустое означающее, либо не применимое ни к одному реальному обществу, либо применяемое по специфическим критериям лишь к малой совокупности избранных обществ центра мироэкономики в виде либеральных демократий[15].

Более того, идеально-типические либеральные демократии не только не работают в реалиях самого Запада (конкуренция наблюдается лишь в наследственных элитах, а остальное население выступает в роли статистов), но и имеют жизнеспособные и легитимные альтернативы. Например, в виде политических форматов достижения справедливости в восходящих обществах Азии[16]. Демократия, рынок, гражданские свободы, права и иные ценности одновременно являются процедурами, механизмами и критериями распределения ресурсов. И если в одном обществе статистически превалируют государственные, а в другом рыночные механизмы обеспечения доступа граждан к жизненно важным ресурсам, это не определяет политического и экономического характера социума. Речь лишь о пропорциях, сложившихся в конкретно-исторических обществах, которые сами по себе относительны и не могут служить универсальным эталоном эффективности.

Глобальная (хотя и неодновременная) реализация базовой утопии либерализма во всех обществах, а также возвышение незападных цивилизаций привели к необходимости рассматривать каждое общество как часть человечества, на которую распространяются те же закономерности, что и на все остальные его части. Рост связей регионов, повышение плотности, эффективности и значимых последствий глобальных коммуникаций для каждого общества постепенно нивелируют начальные технологические асимметрии, географические преимущества и общую цивилизационную логику иерархии отличий.

Таким образом, социальные науки Запада предлагают остальному миру некритично заимствовать категориальный аппарат в виде самоописания метрополий – западных обществ в моменте их высшего подъёма.

Европейская/западная норма как привилегированный член подобной оппозиции со временем превратилась лишь в европейскую/западную специфику последующих трансформаций позднего или глобального Модерна, в который так или иначе включено всё человечество[17].

Ослабление военного, технологического и экономического лидерства Запада происходит быстрее, чем пересмотр оснований и традиций западного культурного доминирования. Последнее связано с тем, что выход из смысловой системы иерархической номенклатуры взаимосвязанных понятий мейнстрима возможен только посредством взгляда на неё извне, а это предполагает выработку альтернативных ценностно-институциональных координат и консолидирующих нарративов.

По мере обострения открытой конкуренции нарастают возможности и соблазны незападных субъектов усилить собственную культурную аргументацию («мягкую силу») в глобальном Модерне и объявить версии современности своих соперников ограниченными. Например, описать нацию-государство как специфическую политическую форму Запада, которой могут противостоять восходящие центры силы, описываемые как отдельные незападные цивилизации (Китай, Индия, Россия, Иран, Турция и т.д.)[18]. Подобные дискурсы убедительно показывают культурные ограничения и ценностно-институциональные недостатки западной модели Модерна, а также свои оригинальные домодерные культурные традиции. Когда появляется потребность в описании собственной цивилизационной современности в качестве альтернативы западоцентризму, возникают понятийные и методологические затруднения. Но в условиях ослабления Запада глобальный Модерн представляет открытую площадку борьбы за идейное влияние, где разные центры силы, включая Россию, могут соревноваться за универсализацию своего видения Модерна/Современности.

В ситуации открытости Модерна Россия имеет ряд исторических и культурных преимуществ.

Россия как Запад и не-Запад

Под влиянием одних и тех же процессов центр и периферия капиталистической миросистемы всё чаще обнаруживают сходство социальных изменений. Страновые различия объясняются прежде всего исторической неодновременностью процессов урбанизации, секуляризации, индивидуализации, демократизации, индустриализации, автоматизации, роботизации и т.д. Периферийные общества совершают бурный экономический подъём и движутся к демократии, а прежде образцовые западные рынки стагнируют, зрелые демократии усиливают протекционизм, пропитываются популистскими и националистическими настроениями, теряют наработанный ранее потенциал ценностно-институциональной универсальности[19]. Поднимающиеся незападные центры влияния обретают реальный суверенитет, технологическую и ресурсную автономию. Однако Запад и Модерн переплелись в аксиоматический идеологический конструкт в ядре социальных наук. Соответственно, описание постзападного глобального мира неизбежно выливается в критический пересмотр универсальных критериев Модерна, который невероятно трудно отделить от истории и культуры Запада.

У России и Запада единая история и цивилизационные корни, если исходить из версий христианства и концепции Третьего Рима, где мы продолжаем Византию, когда Рим погиб.

Это не означает, что Россия или Запад непременно лучше или хуже. Но значит, что Россия изначально позиционировала себя как страна, не обязательно следующая в фарватере западноевропейской цивилизации.

Своё происхождение мы напрямую ведём от Восточной Римской (Византийской) империи, которая передала своё историческое наследие Третьему Риму, в то время как родственный ей Западный Рим потерпел политическое и цивилизационное крушение. И сегодня мы имеем право уклониться от общего с Европой/Западом фарватера, если считаем, что он ведёт к крушению. Свободный выбор состоит в том, чтобы вовремя выйти из чужой колеи. Хотя последнее не гарантирует беспроблемного существования, не требующего борьбы, поскольку факторы, разрушительно действующие на условные Восточный и Западный Рим, во многом общие и никуда не исчезают. Но если гибельный фарватер вовремя покинуть, их можно переломить.

Происходит долгосрочное ослабление западных стран относительно альтернативных быстрорастущих центров силы – военных, демографических, технологических. Набирают мощь важные изменения и процессы, ведущие к системной трансформации всех модерных обществ, их ценностных основ, институтов и нормативного (мейнстримного) языка самоописания в социальных науках. Не менее значимый момент – трансформация сложного общества Модерна, охватывающая социальную структуру и ценностно-институциональное ядро всех современных обществ, как западных, так и незападных. Критически переосмысляется нормативный идеал прогресса в фундаменте Модерна: «“большой нарратив” политического прогресса во многих аспектах был заменён “малыми нарративами” о (частном) успехе и (частной) хорошей жизни»[20]. Кризис идеи всеобщего прогресса снижает привилегированную ценность будущего, несовершенным черновиком которого является настоящее и которому оно должно быть подчинено.

На передний план выступает ценность повседневности, существующей здесь и сейчас.

Когда Запад объективно и системно теряет глобальное влияние, исключенность, дистанцирование и снижение общей зависимости России от Запада из изъянов превращаются в преимущества, которые могут быть использованы в будущем. Ввиду относительно слабой развитости капитализма народы, входившие в Российскую империю, меньше подвергались колониальной эксплуатации. Из этого вытекало и несколько иное отношение к инородцам, равно как и другое отношение к политическим и культурным элитам других народов, представители которых включались в элиту империи наравне с русскими. Так формировался менее прогрессорский, более щадящий подход к другим народам. Отсталое российское имперское подданство оказывалось гуманней и эгалитарней более продвинутого европейского национализма с изрядной долей расистского колониализма. В советский период добавился интернационализм официальной коммунистической идеологии.

Национализм и ксенофобия отсутствовали у русского народа даже в период господства самых деспотических правителей: «Деспотический гнёт, согласно диалектике жизни, и объединял в “братстве по несчастью” русских и нерусских простолюдинов, и не позволял развиться национализму, который на Западе стал результатом утверждения капитализма и буржуазных свобод. Отсутствие политического национализма, из-за которого пролито столько крови в Новое и Новейшее время, это тоже одна из положительных сторон докапиталистического общества, которая в обществе социализма, в качестве отрицания отрицания, должна выразиться в виде господства интернационализма»[21]. Ряд исследований подтверждает парадоксальный способ исторического существования России как антиимперии, в которой ресурсы центра или метрополии и в Российской империи, и в СССР перераспределялись в пользу развития окраин и этнических меньшинств[22].

Из объективного положения России как не совсем западной (или альтернативно-западной) страны вытекала невозможность полного восприятия западных подходов. В силу двойственности положения («слабое звено в цепи империализма») в российском обществе сформировалась большая чувствительность к двойным стандартам, вытекавшим из противоречия между лозунгами Просвещения и Модерна и практиками их осуществления. Это, в частности, объясняет симпатии немалой части русского общества к леворадикальным направлениям западной политической мысли – социализму, анархизму, коммунизму. Зато отвергалась претензия просветительско-модерновой линии социального прогресса на безусловное моральное преимущество. Русская мысль XIX века, начиная от славянофилов, заканчивая народниками и большевиками, поднимает на щит проблематику морального преимущества отсталости, которая на Западе являлась периферийной.

Не меньшее значение имело иное восприятие одних и тех же научных парадигм, например, отрицание социал-дарвинизма в пользу теорий кооперации. Пётр Кропоткин опровергал претензии дарвинистской теории на то, что главным и единственным фактором эволюции является борьба за существование. Не отрицая наличия последней, главным фактором эволюции и вообще сохранения и видов в животном мире, и человеческих сообществ он считал «закон солидарности»[23]. Когда на Западе накапливается разочарование в мейнстриме Модерна и звучит его критика, в России происходят сходные процессы. Однако российский цивилизационизм не совпадает с западным. Хронологически его положения сформулированы Николаем Данилевским и Константином Леонтьевым ощутимо раньше, и исходили они из отрицания единого потока западоцентричной истории – чтобы не умереть вместе с Западом. Российский цивилизационизм изначально есть критика западоцентризма. Его глубинный пафос – отсоединиться от гибнущей западной цивилизации, утратившей цветущую сложность и вставшей на путь вторичного упрощения, чтоб не пропасть вместе с ней: «Нам, русским, надо совершенно сорваться с европейских рельсов и, выбрав совсем новый путь, стать, наконец, во главе умственной и социальной жизни всечеловечества»[24].

В российском цивилизационизме, если он не эпигонский, отсутствует зерно смерти, которое есть в западном. Западный цивилизационизм закономерным образом вытекает из пессимистической евроцентристской эсхатологии, сводящейся к победе Запада над Востоком или Севера над Югом в историческом масштабе.

В таком ракурсе закат Европы означает и закат всего человечества, поскольку остальные культуры поглощены Западом, и у человечества нет будущего.

В этом смысле советский коммунистический период может быть описан как рывок из гибельной колеи, в конце которой и России, и прочему человечеству предназначено умереть вместе с Западом. В русле советского марксизма западный капитализм того периода осмысляется как империалистический, а значит, вступивший на путь разложения и упадка. Об этом свидетельствуют сотрясающие его экономические, политические и военные кризисы, а также признаки нравственного и морального разложения правящих элит, соответствующие им явления в искусстве и т.д. Идеологизированная марксистская критика отчасти накладывается на традиционные русские представления о Западе как об обществах небезупречных в моральном отношении и на зародившиеся на Западе же концепции «Заката Европы». Россия, в отличие от дряхлеющей Европы, отождествляется с молодостью и пассионарностью, солидаризируется с народами, имеющими древнюю культурно-цивилизационную традицию, помогает им освободиться от колониального гнёта и научно-технической отсталости.

Российская версия Модерна в условиях мировой турбулентности

Деятельность России в советский период по культурному и материальному уравниванию незападных и западных народов способствовала углублению кризиса онтологии Модерна и его политического нарратива. Ответом стал западный нарратив модернизации, который в итоге вёл к той же цели. СССР не позволил Второй мировой превратиться в ещё одну империалистическую войну с переделом сфер влияния. Когда победителем оказался не один Запад, стало ясно, что прогресс не равнозначен вестернизации, «исторические тенденции абсолютно двусмысленны и потому не могут служить стандартом, или, иными словами, что примкнуть к победителям, вскочив в уходящий поезд будущего, не более разумно, нежели сопротивляться этим тенденциям»[25]. Советский Союз дал перспективу лучшего, более справедливого мира, в котором у незападных стран и народов оказался более широкий выбор (в том числе и в идеологическом смысле), чем просто стать вассалами одного из государств Запада, провозгласившего себя победителем.

Именно наличие такого выбора соответствовало глубинной сути Модерна в большей степени, чем простое подражание сильному и развитому, как прежде. В конечном счёте Россия способствовала тому, чтобы Модерн отсоединился от Запада, а Запад утратил монополию на Модерн в глобальном масштабе. Жертвы, принесённые ею в XIX–XX веках в борьбе с Наполеоном и Гитлером, а также в период холодной войны, объективно приносились для того, чтобы в мире сохранялось пространство выбора. Россия, вне зависимости от преобладающей в ней идеологии и политического режима, исторически способствовала сохранению и расширению этого пространства. Политика её оппонентов и противников нередко вела к его сокращению.

Сейчас Запад вновь вступил на дорогу, которая, с нашей точки зрения, ведёт к гибели. Но мы не так крепко с ним связаны, чтобы разделить его судьбу. Россию всегда корили отсталостью и провинциальностью в отношении Европы и Запада, а наша роль, дескать, в том, чтобы учиться, перенимать образцы и некритично копировать, как Пётр I. Когда Запад исторически возвышался и осуществлял экспансию в течение нескольких столетий, это выглядело убедительно. Однако глобальная экономическая, демографическая, технологическая и политическая онтология начали меняться. Это неизбежно ведёт к переосмыслению западоцентричных понятий, в которых описывалась мировая история, политика, экономика и т.д. Западоцентричный взгляд на перспективы человечества из универсального становится особым, одним из возможных.

То, что было отсталостью и недостатками России по сравнению с Западом, в случае его начинающегося заката может стать преимуществом.

История мировой науки, сведённая исключительно к истории науки западной, уже в период холодной войны достигла идеологического апогея. В ней Россия и вообще любой не-Запад занимают ущербное положение в качестве дискриминируемых полюсов таких понятийных дихотомий, как общества не-демократичные, не-рыночные, не-свободные, не-справедливые, не-либеральные, не-современные и т.д. Но морально и идеологически Россия никогда не претендовала на олицетворение западных идеалов и норм. Наоборот, мы можем взять лучшее из европейского наследия, отказавшись от специфического сплава прогрессорской миссии и имперской экспансии, которые в конечном счёте дискредитировали Запад и подорвали его власть. На парадигмальном уровне это означает критическое осмысление ряда базовых понятийных дихотомий, составляющих политический нарратив Модерна. В сущности, из них вытекает и западный цивилизационизм, и прогрессизм, и колониализм, и «конец истории».

Если у России свой особый путь, то он заключается в отстаивании универсального права на отделение от тех вариантов глобальной цивилизации, которые по разным причинам теряют привлекательность, но всё ещё сохраняют силу для принуждения несогласных. Отделение означает не автаркию и самоизоляцию, а отказ от пути, который выглядит гибельным и саморазрушительным. Такая особость может стать привлекательной, если не описывать её путём переворачивания бинарных оппозиций, а адресовать человечеству как достойный и доступный вариант социально-политического, экономического, культурного устройства.

Исчерпание объяснительного потенциала понятий и нарративов западного социально-политического мейнстрима обусловливает продуктивность поиска альтернатив, которые могут вырабатываться в том числе и в России. Ключевой вопрос связан с субъектностью российских элит и общества в целом как потенциальных обновителей глобальной утопии Модерна, которая более не тождественна Западу и ориентируется на интересы мирового большинства. Важный аспект укрепления автономии и суверенитета России как субъекта новой утопии в том, что постсоветская номенклатура неохотно рвёт с Западом, пытаясь обрести российскую субъектность, поскольку «до сих пор Запад был ей нужен как основной внешний источник идеологических канонов и разного рода эталонных практик»[26]. Это препятствует формированию способности к критике западного мейнстрима социальных наук, связанного с поддержанием сложившихся глобальных иерархий и идеологическими моделями естественного и саморегулируемого равновесия. Таковы доминирующие теории, которые оправдывают невмешательство науки и субъектов социальных перемен, реформ, экспериментов в управление социальными процессами через апелляцию к принципу самонастройки государства, рынка, культуры и т.д.

Стратегические интересы России, связанные с изменением западоцентричного порядка, предполагают неизбежность критики и пересмотра ключевых понятий и тезисов западного мейнстрима социальных наук. Он неотделим от интеллектуального и идеологического подавления незападных альтернатив и субъектов на мировой шахматной доске.

О пользе отстранённости

Ценностно-институциональное ядро всех модерных социально-политических порядков имеет гораздо больше общего, чем может показаться на уровне бинарных аксиом, вроде свобода/несвобода, демократия/авторитаризм и т.д. Российское общество как автономный, сложный и внутренне противоречивый объект изучения, безусловно, известно российским обществоведам лучше всех остальных. Однако российские социальные науки, являясь частью науки мировой, осведомлены и об исторических достижениях Запада, их факторах и цене. Из этого не следует ложной дилеммы конфликтного или ассимиляционного, зависимого или отрицающего Запад сценария дальнейшего существования России. Творческое осмысление не сводится к реакционным конструкциям и критике от противного или транзитологическим заимствованиям идей, понятий и институтов. Оба случая оставляют западоцентричную систему координат.

На фоне заката западного могущества отстранённое положение современной России от Европы и Запада имеет преимущества. Привычная роль связующего звена между Европой и Азией, Западом и Востоком, Севером и Югом позволяет вырабатывать многомерные и выверенные концепции и решения, которые не только связаны с исключительными интересами российского общества, но могут быть востребованы во всём мире. Россия напрасно и без уважительных поводов отказывается от борьбы за право европейского и западного первородства, по крайней мере, на уровне официальной риторики, которая на словах отдаёт предпочтение «традиции» в ущерб современности. Все исторические успехи России связаны как раз с моментами военно-политического и экономического лидерства в европейском и западном мире, когда состав гегемонов там претерпевал изменения. И без всей этой истории, культуры и идентичности современной России остаётся лишь поверхностная риторика различий, наивных обид, евразийщины и азиопщины. Россия таким образом культурно и идеологически обнуляет сама себя, представая в качестве удобного объекта критики как варварский противник, препятствующий масштабированию общеевропейской цивилизации. Наоборот, нарратив российского Модерна поверх властвующих европейских элит может быть обращён напрямую к европейцам и иметь немало сторонников. Мы вправе настаивать, что усилия России по сохранению всемирного пространства свободы, права на выбор и возможности ухода с гибельного пути имеют не меньшее значение для сохранения духа Модерна, чем усилия, предпринятые нашими оппонентами в прошлом, и большие, нежели те, которые они предпринимают сегодня.

Происходит необратимое обновление состава гегемонов мира – уже не евро- и западоцентричного, но в подлинном смысле глобального, где число субъектов радикально возросло.

Уходящие гегемоны Запада экстраполируют опыт прежнего империалистического внутреннего противоборства на новых субъектов и пытаются не допустить их укрепления. В идеологической области экстраполяция подразумевает приписывание незападным претендентам на лидерство грехов прежних, западных – национализма, фашизма, военного экспансионизма и ревизионизма. Такая экстраполяция оправданна лишь в той мере, в которой новые претенденты на гегемонию следуют путями старых и берут их в качестве образца. Однако последнее и необязательно, и невозможно, хотя иногда выглядит соблазнительно, особенно в сфере идеологии, если она конструируется по подражательному принципу экономии усилий. Это, в свою очередь, даёт коллективному Западу повод укрепиться в своих подозрениях.

Тем не менее трансформация мирового порядка создаёт запрос на синтезы в области социального знания, идеологии, морали и технологий, альтернативные американскому мейнстриму. Они дают новые основания для взаимодействия между обществами, которым может быть интересна Россия, если она предстаёт не полупериферией Запада, а релевантной и привлекательной моделью постзападного или альтернативного модерного общества в изменившихся условиях. Россия в глазах внешнего мира разделяет великие достижения Запада, но не была колониальной державой, в период СССР способствовала освобождению колоний и развитию «третьего мира», не несёт ответственности за двойные стандарты и несправедливую капиталистическую миросистему.

Выработка новых теоретико-методологических и идеологических синтезов – долгий путь, связанный с описанием социальной онтологии российского общества как воплощения достойного варианта развития. Придётся преодолеть издержки заёмных транзитологических теорий и шаблоны ранее сложившихся мифов о себе. Этот путь начинается с отказа от негативных, деморализующих и принижающих классификаций и оценок, которые накладываются колонизаторами на колонизируемых. Деколонизация мышления означает, что наше общество возвращает себе пространство утопии, автономию, ценность традиции, которые могут в сравнительном измерении претендовать не только на независимость от внешних субъектов, но и на универсальность для других обществ.

Авторы:

Леонид Фишман, доктор политических наук, профессор РАН, научный сотрудник Института государства и права РАН

Виктор Мартьянов, доктор политических наук, доцент, директор Института философии и права Уральского отделения РАН

Публикация подготовлена в рамках научного проекта (гранта) «Создание российской историографической модели политико-правовых знаний и её применение для разработки перспективных средств противодействия идеологическим искажениям цивилизационного развития России», осуществляемого федеральным государственным бюджетным учреждением науки Институтом государства и права Российской академии наук при финансовой поддержке Минобрнауки России (соглашение от 12 июля 2024 г. № 075-15-2024-639).

Сноски

[1] Балацкий Е.В. Поликаузальная концепция социальной эволюции // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2021. Т. 14. No. 6. С. С. 60.

[2] Спиридонова В. Контуры многоцивилизационного мира // Проблемы цивилизационного развития. 2022. Т. 4. No. 2. С. 17–18.

[3] Бернштейн Э. Условия возможности социализма и задачи социал-демократии. СПб.: Типография А.А. Гольдберга, 1906. С. 192.

[4] Валлерстайн И. Мир-система Модерна. Т. IV. Триумф центристского либерализма, 1789–1914. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 309.

[5] Там же. С. 310.

[6] Старцев Я.Ю. 60 тезисов о языке политической науки // Научный ежегодник Института философии и права УрО РАН. 2013. Т. 13. No. 3. С. 72–73.

[7] Барма Н., Вебер С., Ратнер Э. Мир без Запада // Россия в глобальной политике. 2008. Т. 6. No. 4. С. 19–33.

[8] Го Д., Романовский Н.В. Мыслить против империи: aнтиколониальная мысль как социальная теория // Социологические исследования. 2024. No. 1. С. 21.

[9] Вагнер П. От господства к автономии: две эпохи прогресса в мировой социологической перспективе // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 2. С. 78.

[10] Гальперин С. Модерн и встраивание процессов экономического роста в национальные системы // Антиномии. 2022. Т. 22. No. 3. С. 114.

[11] Мартьянов В.С. Метаязык политической науки. Екатеринбург: УрО РАН, 2003. С. 235.

[12] Новые демократии и/или новые автократии? (Материалы круглого стола) // Полис. Политические исследования. 2004. No. 1. С. 175–177.

[13] Иванов В.Г. «Charts power» – «рейтинговая сила» как инструмент мягкой силы и экономическое оружие: технологии использования и стратегии противодействия. М.: ИНФРА-М, 2015. 188 с.

[14] Мартьянов В.С. В поисках другого мейнстрима // Полис. Политические исследования. 2021. No. 4. С. 112–131.

[15] Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Comparative Research // World Politics. 1997. Vol. 49. No 3. P. 430–451.

[16] Mahbubani K. The New Asian Hemisphere: The Irresistible Shift of Global Power to the East. N.Y.: Public Affairs, 2008. 314 p.

[17] Мартьянов В.С. Политический модерн за пределами Европы: ценностное единство и институциональное разнообразие // Полития. 2010. No. 3–4. С. 54–65.

[18] Спиридонова В.И. «Цивилизационное государство» как вызов однополярной глобализации // Век глобализации. 2022. No. 1. С. 29–41.

[19] Фишман Л.Г. Бумеранг возвращается? // Свободная мысль. 2018. No. 1. С. 15–23.

[20] Reckwitz A. The Society of the Singularities. Cambridge, МА: Polity, 2020. P. 311.

[21] Вахитов Р.Р. Левый консерватизм марксиста М.А. Лифшица (Очерки консервативной мысли в СССР) // Ортодоксия. 2022. No. 4. С. 123.

[22] См.: Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: НЛО, 2013. 448 с.; Мартин Т. Империя «положительной деятельности». Нации и национализм в СССР, 1923–1939. М.: РОССПЭН, 2011. 662 с.

[23] Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2011. 256 с.

[24] Леонтьев К.Н. Письма о восточных делах / К.Н. Леонтьев // Восток, Россия и славянство. Т. 1. М.: Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев и Ко, 1885. С. 310.

[25] Штраус Л. Прогресс или возврат? Современный кризис западной цивилизации / Л. Штраус // Введение в политическую философию. М.: Логос, Праксис, 2000. С. 277–278.

[26] Фишман Л.Г. Обойдёмся без миссии. Почему постсоветская номенклатура не может выработать национальную идеологию? // Дискурс-Пи. 2023. Т. 20. No. 2. С. 58.

Россия. Евросоюз. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783127 Леонид Фишман, Виктор Мартьянов

Возвращаясь к истокам советского поведения

Владимир Печатнов

Доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России.

Для цитирования:

Печатнов В.О. Возвращаясь к истокам советского поведения // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 170–182.

Без малого восемьдесят лет прошло с выхода знаменитой статьи Джорджа Кеннана в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения», но дебаты о движущих силах советской внешней политики в годы холодной войны не стихают.

Свой вклад в дискуссии вносит новая большая книга профессора университета Джонса Хопкинса (США) Сергея Радченко – российского историка, сделавшего научную карьеру в Великобритании и Соединённых Штатах на изучении советской и китайской внешней политики. Книга вышла в солидном издательстве Кембриджского университета и называется «Править миром: заявка Кремля на глобальную власть в годы холодной войны» [1].

Казалось бы, что нового может дать очередной и весьма традиционный по жанру обзор советской внешней политики с упором на роль в ней советских лидеров? Но, во-первых, автор нашёл свежий документальный материал из российских, китайских и западных архивов, обнаружив (особенно в Китае) немало «изюминок», которые добавляют новые штрихи к уже известной картине. Во-вторых, китайский «угол» нужен Радченко не только как китаисту, но и в качестве важного фактора советской внешней политики, влиявшего на отношения Москвы и Вашингтона.

Однако главное внимание в книге (и с этим связана её концептуальная новизна) уделяется психологии принятия решений в Кремле – мотивам и представлениям советского руководства, определявшими его внешнеполитическое поведение. Автор даже сравнивает свою роль с задачей психоаналитика, пытающегося разобраться в проблемах сложного пациента на основе его собственных показаний. Показания содержатся в огромном массиве прежде недоступных архивных документов: «Продираясь через сотни, нет – многие тысячи страниц записей бесед, речей и записок, узнаёшь советских лидеров на очень личном уровне», – пишет Радченко. Что же нового удалось узнать в ходе проведённого психоанализа?

Комплекс Раскольникова?

Само поведение СССР на мировой арене в годы холодной войны, его конкретные внешнеполитические действия хорошо изучены и не вызывают у исследователей особых разногласий; основные споры идут о мотивах этих действий, гораздо труднее поддающихся точному пониманию.

Традиционно они трактовались либо преимущественно в идеологических, либо в геополитических категориях.

Эти монофакторные объяснения упрощали реальную картину, ибо в мотивах советского руководства идеологическое начало сложно переплеталось с поиском обеспечения безопасности в менявшемся геополитическом пространстве.

Для преодоления этой дихотомии предпринята попытка синтеза в виде «революционно-державной (или «революционно-имперской») парадигмы», предложенной ещё в конце 1990-х гг. двумя российскими историками[2]. Однако и этот двойной код мало что давал для раскрытия советских мотивов именно ввиду тесного и постоянно меняющегося переплетения этих двух начал и трудности отделения одного от другого. Российский политолог из Калифорнийского университета Андрей Цыганков предложил более сложное понятие «чести», как незаслуженно игнорируемой моральной основы советской и российской внешней политики в отношениях с Западом[3]. (Кстати, видимо, не случайно именно российские историки охотнее других погружаются в психологию Кремля, рассчитывая на свою особую способность проникнуть в его менталитет.) Цыганков связывает «честь» с великодержавной традицией, культурной уникальностью русской цивилизации, ревностным отношением к сохранению национального достоинства и суверенитета, образующих в сумме своего рода повышенное национальное самолюбие.

Но если для политолога Цыганкова исторический материал служит иллюстрацией его теоретической концепции, то историк Радченко не претендует на теоретическую новизну и идёт индуктивным путём – от архивов и документов, и на этой эмпирической основе выводит ещё один постоянно действующий мотив Кремля. Это неизбывное стремление советского руководства к признанию законности (легитимности) своего великодержавного статуса другими ведущими игроками на мировой арене.

В основе этого стремления, по мнению автора, лежит убеждение в том, что «по тем или иным основаниям Советский Союз заслужил свой высокий насест в глобальном миропорядке. Завоевание того, чтобы другие признали законность восседания СССР на этом насесте, и составляло главную заботу советской внешней политики от Сталина до Горбачёва». Именно такие амбиции, на взгляд автора, составляют сердцевину российской внешнеполитической идентичности, которая «предшествовала Советскому Союзу и пережила его, охватывая весь период холодной войны». Радченко не разбирает вопрос о происхождении этих амбиций, видимо, считая их самоочевидными. Он видит главную задачу в том, чтобы рассмотреть, как происходило «постоянное взаимодействие советских амбиций с теми, кто их признавал (и тем самым – легитимировал), а также с теми, кто отказывался это сделать, тоже на свой лад (как это ни парадоксально) легитимируя их». В этом ракурсе и состоит, по его мнению, предлагаемая в книге «радикально новая трактовка глубинных мотивов советской внешней политики». Здесь, кстати, можно усмотреть некоторую перекличку с понятием «чести» Цыганкова, поскольку честь в международных отношениях предполагает особое отношение к своей репутации и интересам.

Нет сомнений, что стремление к признанию окружающих – важный и естественный драйвер поведения. Вспоминается известный афоризм Льва Толстого о том, что человек подобен дроби: в знаменателе – то, что он о себе думает, в числителе – то, что он есть на самом деле. Так что чем больше знаменатель, тем меньше дробь. В известной степени это справедливо и в отношении целых государств, когда речь идёт о процессе «примирения самооценки нации с её оценкой другими державами» в формулировке Генри Киссинджера, на которую ссылается автор. Так что само по себе стремление России к подобному признанию не представляет собою чего-то исключительного.

Самооценка людей, как и целых государств, редко совпадает с оценкой окружающих, обычно превышая её. Всё дело в степени этого превышения или в «величине дроби».

Точно измерить эту величину вряд ли возможно, так что Радченко, скорее, исходит из допущения, когда утверждает, что специфика России состоит в гипертрофированном значении этого фактора как «главной заботы» советского/российского руководства. Остальные мотивы – поиск безопасности, идеология («взгляд на мир и место в нём России с вытекающими отсюда выводами»), по его мнению, вторичны и связаны с первым. В частности, подлинная безопасность государства невозможна без международного признания законности его интересов другими государствами. Но даже если принять это допущение, остаётся другой вопрос – откуда берётся эта российская одержимость внешним признанием, обострённая чувствительность к отказу в нём? Особенно если учесть, что острый и долговременный дефицит такого признания, по словам автора, создаёт хронический комплекс «онтологической небезопасности, толкающий в качестве компенсации к агрессии». Радченко находит метафору такого поведения в образе Раскольникова, убивающего старуху-процентщицу, чтобы доказать (в том числе – и самому себе), что он «не тварь дрожащая, а право имеет».

Автор не даёт подробного ответа на этот ключевой вопрос, хотя сама его постановка располагает к серьёзным размышлениям о слагаемых подобного комплекса, к которым можно отнести дилемму «догоняющего развития» России, её двойственное отношение к Западу с перепадами от подражания до враждебности, периодически возникающая неуверенность верхов в прочности своей власти и в способности обеспечить безопасность огромных по протяжённости и уязвимых для нападения границ. К этому можно добавить персоналистский характер политического режима СССР/России с его отождествлением лидера с государством, при котором любое ущемление достоинства первого превращается в унижение второго и наоборот.

Другая и, наверное, основная трудность поставленной Радченко задачи – доказать, что этот «комплекс Раскольникова» действительно был главным драйвером советской внешней политики, сохраняя своё значение и сегодня. На большом историческом материале от Сталина до Горбачёва автор приводит множество примеров, показывающих, что подобное стремление в разных его формах присутствовало в сознании и лексиконе советских руководителей. Но все эти примеры сами по себе ещё не доказывают решающей роли данного фактора в принятии политических решений, да и как вообще его можно выделить и взвесить, если даже сами лидеры вряд ли были способны чётко разложить свои мотивы по полочкам? О сложности подобной классификации говорит и теория принятия политических решений применительно к западной политической культуре[4]. Здесь мы неизбежно ступаем на зыбкую почву предположений и допущений.

Тем не менее если суммировать рассуждения автора, то в них просматривается несколько сквозных линий, пронизывающих всю внешнюю политику СССР: 1) стремление вписаться в «клуб» великих держав в качестве его равноправного и общепризнанного члена; 2) нежелание (неспособность) при этом поступаться своей самостоятельностью и суверенитетом, меняться в угоду Западу, становясь его подобием и младшим партнёром; 3) результирующее стремление, возникающее в случае упорного отказа в такой роли, к изменению миропорядка в свою пользу вплоть до оттеснения Запада в качестве мирового лидера.

Стремление к легитимации остаётся, но оно превращается в попытку заставить себя уважать уже в качестве врага.

Думается, что подобная матрица, при всём её схематизме, достаточно реалистично описывает алгоритм советско-российского поведения в отношениях с Западом. Однако, сосредоточившись на советской политике, Радченко опускает роль Запада/США в этом взаимодействии и потому не даёт ответа на ключевой вопрос о том, почему же Запад так упорно отказывал Советскому Союзу, а затем и России, в подобном признании? Для ответа полезно хотя бы кратко напомнить об опыте трёх основных попыток СССР/России к сближению с Западом со времен Второй мировой войны.

Три попытки

Пожалуй, ближе всего к признанию своей роли и интересов Советский Союз подошёл к концу той глобальной войны, заработав признание ценой громадных потерь и решающим вкладом в разгром общего врага. Но даже тогда он не стал полноправным членом клуба великих держав, в котором доминировали англосаксы. Вплоть до Тегерана основные стратегические решения принимались без его участия, союзники уклонялись от принятия на себя твёрдых обязательств и неоднократно нарушали уже данные обещания (прежде всего – по второму фронту), отказывая Москве в полном доверии. В этом сказывался комплекс превосходства и недоверия англосаксов (особенно англичан) в отношении нового и, на их взгляд, недостаточно цивилизованного союзника. Летом 1943 г. вернувшийся из Лондона посол Иван Майский попенял британскому послу в Москве Арчибальду Керру на то, что англичане обращаются с русскими как с «бедными сельскими родственниками», а не как с равными себе. «Я протестовал, – писал Керр приятелю из Форин-офис, – но в глубине души понимал, что он прав. Я чувствую, что мы по-прежнему держим их на расстоянии и не пускаем в свой клуб. Их всё ещё проверяют на входе, члены клуба смотрят на них с подозрением и всячески дают понять, что им здесь не место. В то же время с американцами мы лезем из кожи вон, чтобы они чувствовали себя с нами как дома: они даже заседают вместе с нами в правлении клуба и меняют его правила. Короче говоря, с Вашингтоном мы советуемся, а Москву просто информируем (курсив в оригинале. – Авт.). Таким образом мы не добьёмся ничего или почти ничего. Наши сельские кузены, которые всё видят, но которых не пускают, в один прекрасный день махнут рукой на наш клуб и устроят свой собственный. И мы тщетно будем стучаться в дверь, чтобы нас пустили… нам необходимо перестать быть снобами и тем более – глупцами. Чем скорее мы осознаем, что они заработали своё место в правлении, тем лучше»[5]. Однако это мнение в Лондоне и Вашингтоне разделяли далеко не все.

Правда, в конце войны, в Ялте и Потсдаме, западные союзники пошли навстречу признанию Советского Союза в качестве великой державы с легитимными интересами безопасности: согласились с его ключевой ролью в ООН, де-факто признали советское доминирование в Центральной и Восточной Европе и другие геополитические итоги войны, давали авансы на оказание финансово-экономической помощи после войны и расширение советского присутствия в Средиземноморье и в зоне Проливов. Однако как только нужда в советском участии в войне против Германии и Японии отпала, эти авансы были взяты назад, а признание де-факто советской сферы влияния сменилось стратегией сдерживания Москвы, направленной на сокращение этой сферы путём вытеснения недавнего союзника к границам 1939 года. Иными словами, речь шла о том, чтобы лишить Советский Союз геополитических плодов Великой победы, но сделать это «всеми средствами, кроме войны», как это формулировалось в ключевых стратегических документах США. Вопрос о легитимности советских запросов безопасности теперь уже и не ставился – какие-де могут быть законные интересы у тоталитарного государства?

Результат известен: Москва, как и предостерегал посол Керр, «махнула рукой» на западный клуб и устроила свой собственный.

Вместо «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в духе Ялты, на которое надеялись Максим Литвинов и другие советские дипломаты[6], произошло разграничение этих сфер через конфронтацию, хотя и без большой войны между СССР и США. Соперничество этих двух центров силы стало стержнем холодной войны.

Следующий шанс появился на рубеже 1960-х гг., когда Советский Союз стал глобальной державой с военно-политическим присутствием в ключевых регионах мира, сравнялся с Соединёнными Штатами по ракетно-ядерной мощи и избавился от наиболее одиозных черт сталинизма. Стало ясно, что советская система не собирается рушиться под бременем внутренних противоречий, и что с ней надо находить какой-то модус вивенди. Первыми к этому пришли Франция и ФРГ, к которым вскоре подтянулись и Соединённые Штаты, столкнувшиеся с «имперским перенапряжением» в результате войны во Вьетнаме, острым внутриполитическим кризисом и ослаблением своих мировых позиций. Москва, со своей стороны, в тот период тоже была заинтересована стабилизировать отношения с Западом для сокращения бремени и рисков неконтролируемой гонки вооружений, модернизации экономики и сдерживания Китая, отношения с которым резко обострились.

Возникло своего рода встречное движение, результатом которого стала разрядка конца 1960-х – начала 1970-х годов. Советский Союз наконец добился закрепления послевоенного статус-кво в Европе и де-факто признания своего доминирования в восточной части континента. Гонка стратегических вооружений ограничивалась и переводилась в более безопасное и регулируемое русло. Достигнуто полное дипломатическое признание ГДР и урегулирована трудная проблема Западного Берлина. На новый уровень вышло торгово-экономическое сотрудничество и культурные связи с Западом, развивался общеевропейский процесс. Был даже согласован на декларативном уровне кодекс поведения двух великих держав в духе мирного сосуществования. Казалось, что холодная война завершилась почётной для Москвы «ничьей» на основе признания Советского Союза в качестве ведущей наряду с США мировой державы.

Однако и это сближение было скоротечным. Обе стороны повели себя вопреки ожиданиям друг друга.

СССР не стал на путь либерализации политической системы по западному образцу, не превратился в «державу статус-кво», отказавшись от расширения влияния в «третьем мире», идеологической борьбы и глобальной геополитической конкуренции с Вашингтоном. В Москве искренне считали, что имеют не меньшее право, чем Соединённые Штаты, участвовать в этой «большой игре», и рассматривали американские протесты на сей счёт как вопиющее проявление двойных стандартов. Белый дом, со своей стороны, не смог предоставить Москве обещанных «пряников» в торгово-экономической области, которые должны были увеличить заинтересованность Кремля в сохранении партнёрства с Западом. А главное – Вашингтон не собирался мириться с новой ролью СССР как равноправного участника глобальной «большой игры», что угрожало их лидерству в мире. Известный американский дипломат и журналист Лесли Гелб, долгие годы возглавлявший Совет по внешним сношениям в Нью-Йорке, говорил об этом российским коллегам: «Мы не дадим Советскому Союзу играть в нашей сверхдержавной песочнице. Мы не станем признавать за ними это право. Мы не скажем: “Можете прийти и поиграть в нашей песочнице”»[7]. Вместо того чтобы признать в Советском Союзе равного партнёра, США (при позднем Джимми Картере и Рональде Рейгане) встали на путь нового рывка к военно-силовому превосходству и демонстративного отказа в легитимности советской системе, которая была во всеуслышание объявлена «империей зла» и приглашена «на свалку истории».

Третий этап начался с перестройки и продолжался до середины 1990-х годов. Начало ему положила смена прежней советской идеологической парадигмы на «новое мышление»: примат «общечеловеческих ценностей» над классовыми, единого взаимозависимого мира и «общей безопасности» – над межгосударственной враждой и гонкой вооружений, поиск «баланса интересов» и согласия вместо традиционной политики «баланса сил», «общая ответственность» социализма и капитализма за безопасность и развитие человечества.

Всё это фактически означало отказ от советского видения мира как арены борьбы двух враждебных систем по правилам «игры с нулевой суммой».

На рубеже 1990-х гг. углубление кризиса советской системы и распад СССР подорвали ресурсную базу противовеса мировому капитализму, поставив российское руководство перед необходимостью смены вектора всей внешней политики. Начался новый и гораздо более радикальный, чем прежде, разворот в сторону Запада – от копирования его социально-экономической модели до следования в кильватере его внешней политики, когда тогдашний глава МИДа Андрей Козырев (С 11.04.2025 внесён Минюстом РФ в реестр иноагентов.) считал, что само сохранение Россией статуса великой державы возможно только через партнёрство с США[8].

Таким образом, если и была когда-нибудь возможность перенаправить траекторию российского развития в западном направлении, то в те несколько лет на рубеже 1990-х годов. Но это потребовало бы от Соединённых Штатов новой большой стратегии подключения к российским реформам и создания обновлённой структуры безопасности с равноправным участием России. Необходимость такого подхода умозрительно понималась администрацией Билла Клинтона с её лозунгом 1993 г. – «Стратегический союз с российскими реформами». Но это был трудный путь, требовавший долгосрочного стратегического планирования, целеустремлённого политического лидерства и преодоления внутренних к тому препятствий как в Вашингтоне, так и в других столицах Запада. Поэтому на деле западная помощь оказалась мизерной и часто контрпродуктивной; «шокотерапия» по рецептам МВФ привела к дискредитации идей рынка и демократии в российском обществе. В итоге «не сумев помочь “мягкой посадке” российской экономики, Запад подорвал усилия российских демократов построить либеральную демократию на обломках советской империи», – заключает бывший посол США в Москве Джек Мэтлок[9].

Не оправдались и российские надежды на великодушие Соединённых Штатов и Запада во внешней политике, на безболезненное вхождение России в западное сообщество на плечах американцев. Инерция мышления холодной войны, соблазн закрепить плоды победы в ней, расширив сферу своего влияния, и подстраховаться на случай возрождения «российской угрозы» оказались сильнее учёта законных интересов безопасности самой России.

Старые западные комплексы – опасения сильной России, представление о её культурно-цивилизационной «инородности» благополучно пережили окончание идеологического размежевания между капитализмом и коммунизмом.

Экспансия НАТО и ЕС на Восток, подстёгиваемая ощущением безнаказанности, привела к изоляции России от европейской системы безопасности, а последняя попытка добиться «полюбовного разграничения сфер безопасности в Европе» в виде предложения президента Дмитрия Медведева 2009 г. была вежливо отвергнута. «Атлантические державы не стремились к сознательному унижению и маргинализации России, – пишет в своей недавней книге “Потерянный мир: как Запад не смог предотвратить вторую холодную войну” британский политолог Ричард Саква, – но в новом порядке для неё не было места»[10]. Сказалось и традиционное высокомерие англосаксов, уверовавших, что ослабленная Россия не сможет бросить вызов Западу и у неё просто нет иного выбора, кроме как смириться со своей второстепенной ролью. В этом они просчитались, как пишет кембриджский профессор Джонатан Хаслэм в книге с говорящим названием «Спесь»[11].

Очередное «ощетинивание»

Основным и самым опасным плацдармом нового соперничества стало окружающее Россию постсоветское пространство. «В середине 1990-х гг., – пишет британский историк Анатоль Ливен, – американский внешнеполитический и военный истеблишмент превратил свёртывание российского влияния на бывшей советской территории в стратегический приоритет Америки. Эта задача была поставлена, несмотря на то что данные регионы никогда прежде не представляли для США стратегического интереса». Причина в том, что «…для многих членов этого истеблишмента падение коммунизма не изменило их враждебности к России как государству; эта ситуация может измениться лишь при условии, если Россия станет полностью послушной американским желаниям не только во внешнем мире, но и в своём ближайшем окружении. Но никакое российское государство не может этого принять»[12].

Действительно, роль «ведомого» партнёра Соединённых Штатов не прижилась на уровне российской политической элиты, поскольку шла вразрез с российской великодержавной традицией равноправных союзов или доминирования в них России[13]. Не привилась она и в массовом российском сознании, основные константы которого изменить оказалось гораздо труднее, чем экономическое и политическое устройство[14]. Тем более что на сей раз, в отличие от начала холодной войны, речь шла уже не о ЦВЕ, а о соперничестве с Западом на ближних подступах к самому сердцу России – Прибалтике, Украине и Закавказье. Укрепление экономической базы и военного потенциала страны в сочетании с централизацией исполнительной власти привело, по Андрею Цыганкову, к «самой опасной комбинации – растущего ощущения унижения со стороны западных держав и возросших материальных ресурсов России»[15].

В итоге, как и в годы первой холодной войны, Россия «ощетинилась» и пожертвовала отношениями с Западом ради обеспечения безопасности своих границ.

Мало того, она вновь начала создавать свой международный «клуб» из противников западной гегемонии.

Этот разворот России поставил Запад перед новым изданием извечного «русского вопроса», который его мыслители от маркиза де Кюстина до Фридриха Энгельса видели в сочетании огромных людских и природных ресурсов страны с централизованным авторитарным режимом, преследующим чуждые Западу цели и способным использовать эти ресурсы против него без оглядки на своё общество[16]. Россия неисправима в своей авторитарно-великодержавной традиции, считают западные элиты, легко забывая при этом о собственной неисправимости, которая внесла немалый вклад в очередное «ощетинивание» России.

В заключение – небольшая поправка к тезису Сергея Радченко о проблеме легитимности как специфической «русской аномалии». В своей похвальной рецензии на его книгу патриарх американской историографии холодной войны профессор Джон Льюис Гэддис призывает использовать её как зеркало, в которое полезно смотреться и самим американцам, пусть даже с «огорчительными для себя результатами». Было бы заманчиво, пишет он, сделать из книги вывод о том, что «демократиям легче сохранять легитимность, чем авторитарным режимам», но «разве сами американцы вот уже на протяжении названного в их честь столетия не пытаются, как и Советский Союз, распространять свою идеологию? И сколько получателей их указаний теперь относятся к ним с уважением? И, наконец, способен ли политический процесс в США надёжно осуществлять умелое и гибкое лидерство?»[17] В самом деле, сомнения в легитимности статуса Америки как глобального лидера растут не только в окружающем мире, но и в самих США, где их претензии на управление миром сталкиваются с сопротивлением большой части общества. Так что новая книга Сергея Радченко – не только об СССР и России.

Автор: Владимир Печатнов, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, заслуженный деятель науки России

Сноски

[1] Radchenko S. To Run the World. The Kremlin’s Cold War Bid for Global Power. Cambridge: Cambridge University Press. 2024. 768 p.

[2] Zubok V., Pleshakov C. Inside the Kremlin’s Cold War: From Stalin to Krushchev. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996. 382 p.

[3] Tsygankov A.P. Russia and the West from Alexander to Putin: Honor in International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 330 p.

[4] Mintz A., DeRouen K., Jr. Understanding Foreign Policy Decision Making. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 15–37.

[5] Печатнов В.О. Дипломатическая миссия А. Кларк-Керра в Москве (1942–1946 гг.) // Новая и новейшая история. 2017. No. 4. С. 169–192.

[6] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 06. О. 6. П. 14. Д. 143. Л. 84.

[7] Global Competiton and the Deterioration of U.S. – Soviet Relations, 1977–1980. Transcript of the Proceedings of a Conference of Russian and U.S. Policymakers and Scholars Held at Harbor Beach Resort, Fort Lauderdale, Florida, 23–26 March 1995 // National Security Archive. 26.03.1995. P. 14. URL: https://nsarchive.gwu.edu/document/19764-national-security-archive-doc-4-global (дата обращения: 01.11.2024).

[8] Адамишин А.Л. В разные годы: внешнеполитические очерки. М.: Весь мир, 2016. С. 296.

[9] Matlock J.F., Jr. Superpower Illusions. How Myths and False Ideologies Led America Astray – and How to Return to Reality. New Haven and London: Yale University Press, 2010. P. 112.

[10] Sakwa R. The Lost Peace. How the West Failed to Prevent A Second Cold War. New Haven and London: Yale University Press, 2023. P.327.

[11] Haslam J. Hubris. The Origins of Russia’s War Against Ukraine. L.: Head of Zeus. 2024. 368 p.

[12] Lieven A. America Right or Wrong: An Anatomy of American Nationalism. Oxford: Oxford University Press, 2004. P. 162.

[13] Богатуров А.Д. Истоки американского поведения // Россия в глобальной политике. 2004. Т. 2. No. 6. С. 91.

[14] Баталов Э.Я. Русская идея и американская мечта. М.: Прогресс, 2009. С. 62–65.

[15] Tsygankov A.P. Op. cit. P. 56.

[16] Печатнов В.О. О некоторых константах взаимного восприятия России/СССР и США. В кн.: В.В. Согрин (Ред.), Американский ежегодник 2020. М.: Весь Мир, 2020. С. 14.

[17] Gaddis J. Why Would Anyone Want to Run the World? The Warnings in Cold War History // Foreign Affairs. 2024. Vol. 103. No. 4. P. 161.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783124 Владимир Печатнов

Где и когда началась «большая игра»?

Белые пятна в хрестоматийной теме

Владимир Дегоев

Доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России.

Для цитирования:

Дегоев В.В. Где и когда началась «большая игра»? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 152–169.

Долгое время этот вопрос не вызывал разночтений. Считалось, что речь следует вести о русско-британском межимперском соперничестве в Средней Азии во второй половине XIX – начале XX века. Однако его истоки оставались за кадром, что странно, учитывая их доступность невооружённому взгляду историка.

Разумеется, «большая игра» – не научный термин, а метафора, в коем качестве она сегодня очень удобна для тиражирования в СМИ и для искусственной актуализации ряда проблем, которые предпочтительнее рассматривать в рамках исторического дискурса.

Искать и находить исторические параллели в предлагаемом тексте – дело вкуса. Нарочито выстраивать их автор не намерен, как, впрочем, и не собирается мешать тем, кто поставит перед собой такую задачу. Свою же мы видим, прежде всего, в концептуализации понятия «большая игра» в русле изучения её как конкретно-исторического явления, имевшего более широкие хронологические и географические границы и более широкий круг участников, чем принято считать.

Запоздалое прозрение Лондона

После присоединения Крыма и установления протектората России над Грузией в 1783 г. в Европе заговорили, что это лишь первый шаг в русском натиске на Восток. На очереди Стамбул, расчленение Османской империи, Кавказ, а дальше – Персия, Индия и даже Египет. Верить в экспансионистские замыслы России помогал лелеемый Екатериной «греческий проект», названный Ростиславом Фадеевым «бессмысленным призраком», «плодом археологических мечтаний учёной греческой партии»[1].

Больше всех усердствовала Англия. Первые тревожные мысли закрались в сознание её политиков в середине 1770-х гг., когда они ещё поддерживали Россию. Британский посол в Петербурге Чарльз Уитворт если не с явной опаской, то точно без удовольствия констатировал: «Последняя война России с Портой ясно показала, как мало остальная Европа знала силы и ресурсы этого государства»[2]. Подозрительность возросла после того, как провалилась британская политика «приручения» Петербурга в качестве ведомого союзника в континентальных делах и поставщика наёмных войск для дел заокеанских.

В планах Лондона по поддержанию европейского баланса сил Россия должна была сыграть роль гири, перемещаемой с одной чаши весов на другую в зависимости от британских интересов. А с началом Американской революции англичане рассчитывали использовать русские войска для подавления колонистов и даже предлагали Екатерине полноценный военный союз. На эти упования императрица ответила Декларацией о вооружённом нейтралитете (1780 г.).

О степени удивления, огорчения и недовольства Лондона можно судить по одному из писем британского посла в Петербурге Джеймса Гарриса. «Опыт, – сетовал он, – однако, скоро доказал Англии, на каком песчаном основании воздвигались эти надежды. Обращений наших за помощью сначала избегали, потом их отклоняли и, наконец, стали отвергать без всяких церемоний. Наши предложения насчёт союза для приобретений этих пособий, ценой соответствующих вознаграждений, обыкновенно подвергались той же участи, и мы неизменно встречали равнодушие, холодность и даже нечто ещё худшее там, где не без оснований рассчитывали найти если не открытые, то по крайней мере невидимые дружбу и поддержку».

Возможно, горечь англичан была бы не столь острой, дай они себе труд трезво задуматься, ради чего русские должны таскать для них каштаны из огня почти за десять тысяч вёрст от дома.

Лондон надолго затаил недобрую память о «вооружённом нейтралитете» – своеобразном водоразделе в отношениях двух стран. Но дело не только в злопамятстве. На востоке Европы ясно проступили очертания гигантской империи, приросшей всего за несколько десятков лет территориями, многократно превышавшими размеры самых крупных европейских государств. Куда бы она ни расширялась дальше, это представляло геополитическую и экономическую опасность для Великобритании, а также «наглый» вызов её имперскому статусу. Под вопросом могли оказаться притязания последней на роль «держательницы» европейского баланса, поскольку внутри него теперь появилась такая величина, которую будет непросто подчинить своим видам и которая, возможно, захочет построить континентальное равновесие на свой собственный манер, или разрушить его вообще.

А если Россия возьмёт Черноморские проливы и Стамбул, она получит рычаг либо для полного развала Османской империи, либо для тотального контроля над ней, открывающего перспективу продвижения в сторону Персии и, чего доброго, в Индию. Кроме того, она поставит под контроль выход в Средиземное море, а с ним все южные торговые пути, чем нанесёт убийственный удар по британским экономическим интересам.

Однако Лондон понимал, что открытая конфронтация с русскими грозит лишить его возможности вовлекать их в политику поддержания в Европе такого «равновесия сил», которое выгодно англичанам. Тот же Гаррис предлагал применить к России вполне иезуитскую стратегию: сделать вид, будто Англия всецело разделяет «романтическую идею» изгнания турок из Европы и воссоздания греческой империи. По его мнению, в «искреннем» сочувствии этой несбыточной мечте не следует бояться зайти слишком далеко, поскольку России придётся впустую растрачивать ресурсы на недостижимое, но при этом ещё и испытывать благодарность к «единомышленникам», из чего англичане смогут извлечь большую пользу.

Реальное поведение Лондона показало, что идея Гарриса не была принята: привлекая своей изощрённостью, она пугала таившимся в ней риском сыграть на руку Екатерине II, которая ведь тоже могла притвориться поверившей в чистосердечие англичан и начать действовать на турецком направлении гораздо решительнее. Более того, присоединение Крыма и протекторат над Восточной Грузией именно на это и указывали, вольно или невольно создавая впечатление, что императрица приступила к реализации «несбыточного» (с точки зрения Гарриса и, возможно, других) «греческого проекта».

Обуздать Россию, пока не поздно

Середина 1780-х гг. – переломный момент в британском восприятии России. Теперь она становится в глазах англичан всё более опасным их соперником на Востоке вообще и в Турции в частности. Тема русской угрозы получает широкое хождение в Лондоне, как будто она уже материализовалась и для противодействия ей нужны срочные меры. Причём алармистские настроения, обильно сдобренные русофобией, были уделом отнюдь не только каких-то заполошных публицистов, но и ответственных политиков. Премьер-министр Уильям Питт-младший с парламентской трибуны и в кабинетных совещаниях стращал неизбывным «завоевательным духом» «варварской» России и призывал остановить её, пока не слишком поздно. В 1791 г. он перейдёт от призывов к решительным действиям, едва не приведшим к англо-русской войне. Тут не обошлось без влияния уже упомянутого британского посла в Петербурге Чарльза Уитворта.

Активность России на Кавказе и в Персии вызвала нервную реакцию британского посланника в Стамбуле Роберта Эйнсли, любимца Абдул-Хамида I. Он внушил султану, что русские хотят объединиться с персами для войны с Турцией[3]. Интриги посла, направленные против русских дипломатов в Стамбуле, носили настолько неприличный характер, что вызывали раздражение даже у тех представителей дипломатического корпуса, которые не питали большой любви к России. Не являлись секретом адресованные Порте советы Эйнсли о необходимости подготовить турецкие черноморские крепости к сражениям против России[4]. Как и ходатайства посла перед лондонским кабинетом предоставить в его распоряжение военные корабли Англии, базировавшиеся в Средиземном море[5].

Добавим прямое участие английских морских офицеров в модернизации и повышение боеспособности турецкого флота.

Екатерина поручила своему послу в Лондоне графу Семёну Воронцову сообщить британскому правительству, что крайне удивлена враждебными действиями Эйнсли, идущими вразрез с официальными заявлениями кабинета о желании дружить с Россией. Когда правительство «решительно» открестилось от дипломата, императрица спросила, не стоит ли отозвать такого «ослушника», «на которого вся Европа говорит, что он огонь раскладывал»[6]. Но посол благополучно остался на своём посту.

Не только этот красноречивый факт раскрывал отношение Лондона к России. Весной 1788 г. последовал официальный запрет на предоставление русскому флоту логистической помощи, что лишило его возможности вести боевые действия в Средиземном море. Зато в Турцию английские военные поставки (корабли, пушки, порох и т.п.) шли регулярно. На протесты России Уильям Питт ответил, что ему об этом «ничего не известно»[7].

Французский проект «европейской безопасности»

В то время как Англия провоцировала войну прямо и открыто, роль Франции была опосредована общей международной ситуацией в Европе и мире. Несмотря на всю её запутанность, англо-французское соперничество оставалось главной доминантой. Париж искал союзников на континенте, чтобы преодолеть последствия (в том числе ущерб для престижа) поражения в Семилетней войне (1756–1763 гг.), а Лондон – чтобы закрепить результаты победы. Хотя Американская революция (1775–1783 гг.) в каком-то смысле явилась французским реваншем, напряжение между западными державами не ослабло, а лишь усилилось.

Компенсировать фиаско в Новом свете англичане стремились за счёт расширения экспансии в колониальном мире, а в Европе – путём укрепления доказавшей свою эффективность связки с Пруссией, вступления в Лигу немецких князей (1785 г.) и создания англо-прусско-голландского союза (1788 г.).

Испуганная Франция попыталась выстроить противовес. Обойтись без такого игрока, как Россия, было невозможно. Французы решили начать, заключив с русскими торговый договор (январь 1787 г.), тем более что за год до этого Петербург отказал англичанам, к их великому негодованию, в продлении коммерческих преференций, которыми те пользовались в России с 1766 года. Затем Версальский двор предложил Екатерине установить «теснейшие связи»[8], после чего должно было последовать слияние русско-австрийского и франко-испанского союзов в Четверной альянс.

Узнав об этом, британский статс-секретарь лорд Кармартен отправил в Петербург угрожающее послание. Екатерина не торопилась реагировать ни на эти запугивания, ни на французское предложение.

Она хотела взвесить на весах российских интересов – какие реальные выгоды сулит Париж и насколько сильна опасность, исходившая от Англии. В зависимости от этого императрица собиралась дать ответы.

Задуматься было над чем. В частности, повисал в воздухе вопрос, во что обойдётся России антибританская архитектура «европейской безопасности», и кто от этого больше выиграет? Как поверить в то, что Франция возьмёт да в одночасье откажется от исторической доктрины и практики «восточного барьера»? Какое «целомудренное» объяснение найти усердию французов в военно-географическом изучении берегов Чёрного моря, в строительстве османских крепостей в Очакове и Анапе, в «туристических» путешествиях по Крыму и по Кавказской линии? А что забыли французские офицеры в турецкой армии, готовящейся воевать против России?[9] Эти вопросы не прибавляли доверия к Франции, без которого идти на столь ответственный шаг, как союзный договор, было по меньшей мере опрометчиво.

А тут ещё недавняя история (1784–1785 гг.) с французским дипломатом Феррьером Совбефом, приехавшим в Персию подстрекать её к войне против России. Этот сюжет довольно запутан. На энергичный протест Петербурга Париж ответил дезавуированием Совбефа, заявив, что эмиссар самовольно вышел за рамки предписанной ему роли «простого наблюдателя». Отсюда родилась историографическая версия об «авантюристе», поставившем под угрозу перспективу русско-французского сближения. Безоговорочно принять её мешает сомнение в том, что Версальский двор с его богатейшими дипломатическими традициями и высочайшим профессионализмом воспитанных в них людей мог послать в столь чувствительную для России страну, как Персия, «авантюриста», да ещё и именно тогда, когда дело шло к союзу между Парижем и Петербургом. Скорее всего, когда Совбеф отправлялся на Восток, он имел на руках вполне определённые, антирусские инструкции. Но, видимо, когда он их уже выполнил, ситуация стремительно изменилась, потому пришлось принести его в жертву «большой политике» как злостного нарушителя официальных предписаний[10].

Укрепление англо-прусского альянса заставило Екатерину II закрыть глаза на двусмысленное поведение государства, наиболее пригодного для включения в австро-русский союз и выравнивания европейского баланса сил. Императрице пришлось пересилить себя и принять идею объединения с Францией, подозрительность к политике которой была столь же сильна, как и любовь к её культуре. Между тем Версаль взялся готовить проект союзного договора, предусматривавший взаимную помощь во всех случаях, кроме войн России с Турцией и Швецией, а также Франции с Англией, за исключением ситуации, если Англия первой нападёт на одну из договаривающихся сторон. Это был недвусмысленный сигнал о том, что от доктрины «восточного барьера» Париж не отказывается.

В конце концов, дальше договора о торговле, который Екатерина подписывала с тяжёлым сердцем, русско-французское сближение не пошло.

В правящих кругах Петербурга настороженность в отношении исторически беспрецедентного союза с державой, постоянно пакостившей России, была очень сильна. Кроме того, Париж, тоже несвободный от сомнений, не спешил с официальным оформлением документа. А вскоре ему стало не до внешней политики. Французская революция похоронила идею как двустороннего, так и Четверного союза.

Все эти события не привели Турцию к заключению, что её историческая связь с Францией разорвана и она брошена на произвол судьбы. Париж, чтивший наследие Ришелье, предпочитал при любых обстоятельствах сохранять за собой свободу действий в вопросе о европейском равновесии и в своей традиционной политике в отношении Османской империи, стараясь не смешивать эти две проблемы, чего в данном случае было вполне достаточно, чтобы придать Порте ещё больше решимости бросить вызов России.

Что касается позиции Пруссии, то она (хотя и по другой причине) тоже была проосманской и сыграла роль в развязывании конфликта. Прусские дипломаты не переставали напоминать султану о существовании русско-австрийского союза, опираясь на который Петербург будет только усиливать давление на Порту. Берлинский двор как бы исподволь, в том числе через прессу, предлагал туркам поразмыслить, чего это ради Екатерина совершила пышное путешествие в Крым летом 1787 года. Не осматривала ли она новые владения на предмет их дальнейшего расширения за счёт Османской империи?

Программные положения британской политики на Востоке: авторы и исполнители

В такой морально-психологической атмосфере Европы Турция решилась на войну, полагая, что упреждает Россию. Возможно, это произошло бы и без поощрения Англии и Пруссии, но их позиция, несомненно, придала Порте больше уверенности. Турки видели, что между Лондоном и Берлином идёт сближение, направленное против антиосманского русско-австрийского союза. В 1788 г. этот процесс завершился созданием англо-прусского контр-альянса, к которому вскоре примкнула Голландия. Эйнсли уговаривал Порту ни в коем случае не соглашаться на мирные переговоры, уверяя, что Англия собрала против России мощную общеевропейскую коалицию, которая лишь ждёт сигнала, чтобы обрушиться на неё[11].

Тройственный союз во главе с Уильямом Питтом всячески показывал решимость серьёзно навредить России, разжигая две параллельные войны (русско-турецкую и русско-шведскую), где она должна была либо потерпеть поражение, либо как минимум завязнуть в них без перспективы победы, в том числе дипломатической. Некоторые успехи на этом поприще были достигнуты весной 1789 г., когда английскому и прусскому посланникам в Стамбуле (Эйнсли и Генриху фон Дицу) удалось сорвать начатые Россией и Австрией мирные переговоры с турками при посредничестве французского посланника Шуазель-Гуффье. Такой саботаж проводился в рамках идеи о созыве международного конгресса для принуждения России к отказу от территориальных приобретений[12].

Уже состоявшиеся военные победы России и те, которые, скорее всего, не заставят себя ждать, становились кошмаром для Англии не столько сами по себе, сколько как прелюдия к громадным территориальным потерям Турции. Лондон призывал Порту ни в коем случае не соглашаться на русские условия, подбадривая сообщениями об отправке британского флота в Балтийское море для нанесения удара по Петербургу. Английский посол в России Чарльз Уитворт, угрожая применением морской силы, потребовал от русского правительства отказаться от территориальных претензий к Турции. Екатерина II, ясно давая понять, что говорить в таком тоне с великой державой недопустимо, ответила послу с язвительностью, на которую он сам напросился: «Я знаю, что ваш кабинет определил меня изгнать из Европы. Надеюсь, что, по крайней мере, он позволит мне удалиться в Царьград»[13].

Императрица наступила на больную мозоль не только англичан, но и всей Европы, издевательски намекнув, что «греческий проект» не снят с русской имперской повестки.

То, что вдохновляло Порту, естественно, озадачивало Екатерину II и заставляло её постоянно оглядываться на север, воюя на юге, и помнить о юге, воюя на севере. С каждым годом тревога императрицы росла, а с ней убывала решимость предъявить Турции требования, реально соответствовавшие масштабу её поражений. Это настроение передавалось русским дипломатам, которым пришлось действовать, исходя не из победных для России результатов войны, а из высочайшего повеления закончить её как можно скорее.

Екатериной руководил страх оказаться в дипломатической изоляции, который особенно усилился после того, как на конференции в Рейхенбахе в середине лета 1790 г. Лондону удалось с помощью Тройственного союза заставить Австрию заключить с Турцией перемирие (вскоре превратившееся в Систовский мир) на условиях статус-кво и не оказывать Петербургу военной помощи ни в каком виде. Питт одержал крупную морально-политическую победу, убив сразу нескольких зайцев: позволил туркам сосредоточиться на войне с Россией, предотвратил новый австро-прусский конфликт, создал в Европе расстановку сил, представлявшую опасность для Екатерины II и ставящую под сомнение реализацию её внешнеполитических планов в полном объёме. В марте 1790 г. в систему антирусской политики официально включена Польша, оформившая с Пруссией соответствующий договор.

Это было очень похоже на начальную фазу осуществления выдвинутого в мае 1789 г. английским посланником в Берлине Джозефом Юартом (Эвартом) грандиозного, в каком-то смысле футуристического, провидческого плана строительства под руководством Лондона европейского военно-политического блока, состоящего из Англии, Пруссии, Лиги немецких князей, Голландии, Польши, Дании, Швеции, Турции. Будучи ярым противником того, что позже будет названо «блестящей изоляцией», Юарт считал необходимым перейти от доктрины поддержания «равновесия сил» к установлению британской гегемонии в Европе и на Востоке путём нейтрализации главного конкурента – России.

Для этого нужно охватить её полукольцом враждебных государств от Балтики до Средиземного моря, в чём и состояло главное назначение новой европейской геополитической конструкции – «федерации», в его терминологии.

Идею горячо поддержали британский госсекретарь Фрэнсис Кармартен и его представители в Варшаве, Копенгагене и Стокгольме (Гейлс, Эллиот, Листон), подчеркнувшие тройное назначение этого «полумесяца» – закрыть «московскому великану» путь на Запад, нанести удар по французской торговле в Леванте, обеспечить для Англии надёжные коммуникации с Индией. Ближайшую задачу Лондона Юарт видел в принуждении России к миру на основе довоенного статус-кво. Иначе утрата Турцией её территорий в Северо-Западном Причерноморье обернётся сильным ударом по престижу Англии[14].

Все эти мысли были созвучны тому, о чём уже несколько лет подряд твердил Чарльз Уитворт. В мае 1790 г. градус его ненависти к России поднялся до призывов сжечь русские верфи в Архангельске и потопить русский флот в Севастополе, чтобы раз и навсегда проучить «этот высокомерный двор»[15].

Не эти взгляды сами по себе представляли опасность для Петербурга, а реальные возможности претворения их в жизнь. Соответствующие полномочия имелись у человека, попавшего под неотразимое влияние русофобского мировоззрения Юарта. Мы говорим о премьер-министре Уильяме Питте-младшем. Осенью 1790 г. он получил от своего «обольстителя» доклад под названием «Соображения о необходимости присоединения Польши, Турции и малых балтийских государств к оборонительной системе союзников (Тройственному союзу. – В.Д.)». Главный вывод этого документа состоял в утверждении, что на карту поставлено – ни много ни мало – будущее всей британской внешней политики[16].

Военная тревога 1791 ГОДА как предзнаменование

Над Россией навис призрак столкновения с европейской коалицией, что вынудило её перебросить силы с турецкого фронта на западную границу. Правда, это не мешало русским войскам наносить врагу поражение за поражением. Триумфы Александра Суворова, Петра Румянцева, Григория Потёмкина вызвали необычайную нервозность в европейских столицах, нашедшую отражение в дипломатической переписке, прессе и политической литературе, где высказывались предостережения относительно грядущих захватов Стамбула, Балкан, Кавказа, Персии и чуть ли не всего Востока. После того, как князь Потёмкин взял Очаков, открывавший ещё один выход в Чёрное море, Уильям Питт-младший, видимо, живо представив себе высадку русского десанта в Стамбуле, низложение султана и крах Османской империи, решил, что пора действовать. Британский флот был лихорадочно приведён в повышенную боевую готовность. Питт заявил в парламенте «о необходимости положить предел неумеренному властолюбию России и спасти Турцию от гибели»[17].

Лондон оказался на волоске от объявления войны России. Парламентская оппозиция во главе с велеречивым Чарльзом Фоксом призывала отказаться от безумного решения воевать с могущественной империей ради какого-то Очакова, о котором англичане слыхом не слыхивали[18]. Фокс обрушился на правительство, обвинив его в том, что сначала оно, на пару с Пруссией, подбило Порту на войну с Россией, а теперь, когда Россия победила, требует от неё отказа от законного трофея в виде Очакова. Демонстрируя превосходные познания в географии, оратор объяснил, что приобретение этой крепости было жизненно необходимо для русских, поскольку она запирала выход из Днепра в Чёрное море. Каким образом, риторически вопрошал он, потеря турками Очакова и других территорий может угрожать «спокойствию и выгодам» Англии? Требовать от Екатерины отказа от «вознаграждения за потраченные деньги и за кровь, пролитую в войне, которую её заставили вести», значит, проявлять «невыносимую наглость», заключил Фокс[19]. Он апеллировал не только к парламентариям, но и к общественному мнению трудового люда английских промышленных городов, благополучие которых во многом зависело от торговли с Россией. Эту же публику в качестве объекта приложения «мягкой силы» имел в виду русский посол в Англии Семён Воронцов, когда через прессу обратился к англичанам с разъяснениями относительно пагубных последствий войны с Россией и разослал пространные прокламации, поднявшие волну народных пацифистских митингов. Всё это заставило Питта дать отбой.

Возможно, особое значение «очаковского дела» нагляднее всего проявилось в исключительно символичном факте. Екатерина поручила Воронцову заказать мраморный бюст Чарльза Фокса, который она собиралась поставить в своих покоях рядом с великими античными риторами Демосфеном и Цицероном в знак признания его ораторского искусства, спасшего две страны от «войны несправедливой и беспричинной». Осознавая, что мир сохранён благодаря не только красноречию Фокса, но и «неутомимым трудам и ревностным подвигам» Воронцова, императрица пожаловала ему Владимирскую ленту и 6 тысяч столовых денег ежегодно[20]. Семён Воронцов, безусловно, заслужил награду. Справедливости ради, нужно сказать, что старался он не только по служебной необходимости, но ещё и по причине своего англоманства. Отчасти оно обусловило его прохладное отношение к политике Петербурга на Востоке, поскольку последняя грозила русско-английским столкновением. По его мнению, России не нужны были ни Чёрное море, ни Крым, ни Грузия[21]. По иронии судьбы, сын посла Михаил Воронцов в будущем станет русским наместником в Грузии, полюбит её всей душой и никогда не задастся вопросом – зачем она России.

Победе здравомыслия во многом помогла Французская революция. Её непредсказуемый ход вселял гораздо больше страха, чем захват Потёмкиным днепровского устья.

Очаковское дело, хотя и благополучно разрешившееся, возвестило о вступлении России и Англии в длительную эпоху острого межимперского соперничества на всём евразийском пространстве, позже получившего название «большая игра».

В 1791 г. военная тревога была устранена, а программная установка, сформулированная Уитвортом, осталась: «Если мы не можем рассматривать русских как друзей, то в наших интересах довести их как наших врагов до возможно большей слабости… Россия должна быть отодвинута на соответствующее ей место»[22]. В развитие этой и без того понятной мысли посол доказывал, что «непосредственный интерес» Англии требует «остановить успехи сего государства» на юге, в том числе через сокрушение черноморской торговли России и посредством войны чужими руками[23].

Востребованное наследство XVIII века

«Большая игра» началась с программных положений британской внешней политики, постепенно воплощаясь в конкретные способы их реализации, приведшие к первой военной тревоге 1791 года. Почти паническая реакция на неё Екатерины II, как и многие другие факты, говорили, что дело могло закончиться войной. После очаковского кризиса Лондон перешёл от политики ситуативного реагирования на события, связанные с русско-турецкими отношениями в контексте восточного вопроса, к долгосрочной стратегии безусловного сохранения целостности Османской империи, стратегии, направленной против главной, с точки зрения англичан, посягательницы на эту целостность – России. Кавказу предстояло занять в британских внешнеполитических планах место, соответствовавшее его растущей геостратегической роли как срединной части черноморско-каспийского пространства.

С начала XIX века поле «большой игры» расширяется на Восток и захватывает Кавказ. Англичане прямо или опосредованно участвовали в двух русско-персидских (1804–1813, 1826–1828 гг.) и в двух русско-турецких (1806–1812, 1828–1829 гг.) войнах под предлогом защиты «кавказских ворот в Индию» от русской агрессии. Активным игроком на этом поле становится Франция с собственными интересами в Турции и Персии, которые она была намерена решительно отстаивать и против России, и против Англии[24]. Вторая треть XIX века – кульминация русско-английских противоречий на Кавказе, вызвавших вторую, после Очакова, военную тревогу (1837 г.), она тоже едва не привела к войне, которая могла бы пойти по сценарию, похожему на «крымский». Британские агенты на Северо-Западном Кавказе были организаторами и непосредственными участниками боевых действий против русской армии. Они стремились претворить в жизнь идею создания «черкесского государства», которому отводилась роль вассала Англии и защитного барьера на пути России в Персию и Индию, хотя на словах провозглашалась гуманистическая задача приобщения горцев к европейской цивилизации и превращения их в самостоятельный субъект международной политики[25].

Высокое напряжение в отношениях между Российской и Британской империями на Востоке, по логике, должно было разрядиться в каком-то крупном событии. И им стала Крымская война, имевшая одной из целей – вытеснение русских с Кавказа, ради чего англичане, французы и турки превратили его в полномасштабный театр войсковых операций, сопровождавшихся изощрённой пропагандистской работой среди местного населения.

Внешние силы сделали немало, чтобы Кавказская война, шедшая параллельно с Крымской, затянулась на несколько десятилетий, имея реальные шансы закончиться раньше.

Действия англичан на Кавказе в 1854–1855 гг., помимо всего прочего, явились прологом к расширению ареала «большой игры» дальше на Восток, в Среднюю Азию, которая с лёгкой руки, точнее пера, крёстного отца этой метафоры, британского разведчика и писателя Артура Конолли, почему-то считается классической и чуть ли не единственной зоной межимперского соперничества. Между тем острота этого соперничества на Кавказе в 1830-е – 1850-е гг. не идёт ни в какое сравнение с событиями того же периода в Хиве, Бухаре и Коканде, теми, которые Конолли назвал «большой игрой», скорее предчувствуя её, чем констатируя, явно опережая время. В свои права «большая игра» как среднеазиатский феномен вступит намного позже. Применительно к 30-м гг. XIX века этот литературный образ выглядит как гипербола. Но если всё же пользоваться им, следует помнить, что британские действующие лица первого акта пока ещё не такой уж «большой» игры, дипломаты и разведчики Артур Конолли, Чарльз Стоддарт и Александр Бёрнс, проиграли его вчистую. Тому подтверждение – трагический финал их жизни, который, кстати говоря, с риском для жизни собственной пытались предотвратить эти «проклятые русские».

Не будем останавливаться на хорошо известных фактах второй половины XIX – начала XX века, когда русско-британские отношения в Средней Азии несколько раз приближались к грани столкновения. Скажем лишь, что Кавказ во время восточного кризиса 1870-х гг. вновь напомнил, что он не исчез из геополитического контекста «большой игры». Тогда, как известно, Лондон готов был бросить Петербургу перчатку, как в 1791, 1837, 1854 гг., и повторить Крымскую войну с непременным включением в неё кавказского театра, но по ряду причин не получилось[26].

В итоге

«Большая игра» в её хрестоматийном понимании закончилась в 1907 г. и больше никогда и нигде не повторялась в прежнем виде и с прежней интенсивностью. Это словосочетание можно употреблять как метафору, но не как научный термин. Проецировать его на современные международные отношения вообще и российско-западные в частности совершенно некорректно. Тем более некорректно строить на нём прямые параллели с сегодняшним днём и прогностические умозаключения.

Нынешняя ситуация на Западе и Востоке принципиально иная. Прежний имперский ресурс Великобритании давно исчерпан. Та роль, которую она «по старой памяти» пытается играть сегодня, ничем не подкреплена, кроме функции младшего партнёра США. Представить такое в XXI веке просто невозможно. Прежние объекты международной политики стали субъектами (пусть и неполноценными), и это кардинально меняет всю картину. Методологический посыл о «повторяемости истории» применительно к «большой игре» работает слабо или вовсе не работает. Ярые приверженцы актуализации этой метафоры, вплоть до превращения её чуть ли не в научную категорию, иногда пытаются обосновать свою «методологическую» позицию, добавляя эпитет «новая», но это мало что меняет, хотя вполне подходит для бесчисленных спекуляций в средствах массовой информации.

В последнее время предлагается ещё один способ осовременить «большую игру» и придать ей научность – структурировать её в виде широко используемого для других исторических феноменов концепта «ядро – периферия». Но является ли такой приём решением проблемы, если ядро «большой игры» постоянно блуждало и менялось местами с «периферией»? Первоначально оно находилось вовсе не в Средней Азии, а в Крымско-Черноморско-Кавказском регионе, где русско-британские противоречия были чрезвычайно накалены. Логичнее говорить об огромном сплошном пространстве геополитического напряжения, которое связано с понятиями «восточный» и «кавказский» вопросы. Только после Крымской войны это пространство реально расширяется на Восток. Если угодно назвать его «ядром», где тогда «периферия»?

Требует принципиального уточнения вопрос о числе более и менее активных игроков на кавказско-среднеазиатском геополитическом поле. Оно далеко не ограничивалось Россией и Великобританией.

Без других участников, субъектов и объектов этой игры (Франции, Турции, Персии, потентатов Средней Азии и Кавказа), она в значительной мере утратила бы свою игровую сущность и эпитет «большая». Между тем их роль в русско-британском соперничестве на Востоке зачастую игнорируется.

Чтобы не умножать сущности, которые, впрочем, иногда того требуют, мы намеренно уходим от логичного вопроса: а не пора ли вывести на поле «большой игры» просвещённую и русофобскую Европу, где Россия сталкивалась с Британией и другими своими соперниками с не меньшим ожесточением, чем в других районах, и с более тяжёлыми последствиями?

Мы попытались наметить некоторые пути изучения истории «большой игры». Она приобретает особое значение как научно-историческая проблема, изобилующая дидактическим материалом, который предназначен не для школярского зазубривания и механического копирования, а для творческого осмысления на предмет выявления в прошлом сложнейших переплетений случайного, закономерного, уникального и цикличного. Тогда «большая игра» наполнится куда более богатым содержанием без необходимости искусственно придавать ей статус теоретического концепта.

Автор: Владимир Дегоев, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО МИД России

Сноски

[1] Фадеев Р.А. Кавказская война. М.: Эксмо, 2005. С. 395.

[2] Whitworth Ch. Commerce de la Grande-Bretagne et tableaux de ses importations et exportations progressives, depuis l’année 1773. Trad. de l’anglais. Paris: de l’Imprimerie Royale, 1777. P. 22–23.

[3] Кессельбреннер Г.Л. Хроника одной дипломатической карьеры (Дипломат-востоковед С.Л. Лашкарев и его время). М.: Наука, 1987. С. 115.

[4] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 47. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1885. С. 176, 199–200.

[5] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1880. С. 445–446; Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1881. С. 4–5.

[6] См.: Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 27. С. 446; Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1869. С. 473; Архив князя Воронцова. Т. XIII. М.: Типография А.И. Мамонтова, 1879. С. 134–135.

[7] Архив князя Воронцова. Т. XIX. С. 401; Станиславская А.М. Англия и Россия в годы второй турецкой войны (1787–1791) // Вопросы истории. 1948. No. 11. С. 30–31.

[8] Архив Государственного совета. Т. 1. Ч. 1. С. 516–517.

[9] См.: Русская старина. 1876. Т. XVI. С. 254; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. М.: Наука, 1966. С. 255.

[10] Маркова О.П. Указ. соч. С. 253–254. К сожалению, автору этих строк из-за недостатка надёжных источников нечего предложить, кроме этой гипотезы.

[11] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 38.

[12] Там же. С. 38.

[13] Петров А.Н. Вторая Турецкая война в царствование Екатерины II. 1787–1791 гг. Т. 2. СПб.: Типо-литография Р. Голике, 1880. С. 191–193.

[14] Станиславская А.М. Указ. соч. С. 35–36.

[15] Там же. С. 36.

[16] Там же.

[17] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114.

[18] См.: Соколов А.Б. «Очаковское дело». Англо-российский конфликт 1791 года // Отечественная история. 2002. No. 4. С. 3–22; Дегоев В.В. Краткий курс истории британской русофобии // Международная жизнь. 2022. No. 9. С. 36. Чарльза Фокса, который был в очень добрых отношениях с русским послом в Лондоне Семёном Воронцовым, принято считать русофилом. Но его русофильство, в отличие от бескорыстного, так сказать, идеалистического англоманства его друга, имело рациональное происхождение, связанное с принадлежностью Фокса к торгово-промышленному классу. Именно это обстоятельство, и ничто другое, объясняет его слова, что «Англия без дружбы российской всегда будет мало значить и с её неприязнию пропадёт». См.: Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 444.

[19] Русский архив. 1879. Кн. 2. С. 207–208.

[20] Сборник Императорского Русского исторического общества. Т. 29. С. 114–116.

[21] Архив князя Воронцова. Т. IX. С. 70, 173–174.

[22] Gerhard D. England und der Aufstieg Russlands: Zur Frage des Zusammenhangs der europäischen Staaten und ihres Ausgreifens in die außereuropäische Welt in Politik und Wirtschaft des 18. Jahrhunderts. München and Berlin: Oldenbourg, 1933. S. 321–322.

[23] Маркова О.П. Указ. соч. С. 256.

[24] Дегоев В.В., Стамова И.И. Приз для победителя. Международное соперничество на Кавказе в первой трети XIX века / под ред. А.В. Серегина. М.: МГИМО-Университет, 2013. 455 с.

[25] См.: Дегоев В.В. Кавказ и великие державы 1829–1864 гг. Политика, война, дипломатия. М.: Рубежи XXI, 2009. 560 с.

[26] Seton-Watson R.W. Disraeli, Gladstone and the Eastern Question: A Study in Diplomacy and Party Politics. N.Y.: Barnes & Noble, 1962. P. 99, 193, 217–218, 240–241, 419, 423.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783123 Владимир Дегоев

Из просто жертвы – к главной жертве

Холокост в польской политике памяти в 2015–2023 годах

Мария Павлова

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Для цитирования:

Павлова М.С. Из просто жертвы – к главной жертве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 114–132.

После прихода к власти в Польше в 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) соперничество между «критическим патриотизмом» и патриотической политикой памяти разрешилось в пользу последней. Понятие «критического патриотизма» связано с теорией конституционного патриотизма Юргена Хабермаса, а также высказанными им в период первого «спора историков» в Германии тезисами об ответственности за прошлое и недопустимости оправдания и банализации Холокоста[1].

Критический патриотизм, популярный в 1990-е – начале 2000-х гг. среди либерально настроенных польских политиков и интеллектуалов, правоконсервативные круги не восприняли. Они назвали его «педагогикой стыда», направленной на подавление «польскости» и очернение образа Польши. Отказ от «педагогики стыда» означал для ПиС борьбу не только с левыми и либеральными силами внутри страны, но и элемент защиты от навязчивых требований Брюсселя и Берлина «проработать» прошлое по немецкому образцу. Польша и «польскость», как отмечает Мачей Яновский, были представлены как «объект массированной атаки» космополитов, либералов и евреев, направленной одновременно против польского государства, польской нации и католического Костёла[2].

«Новая историческая политика», провозглашённая правыми интеллектуалами, близкими к партии братьев Качиньских, ещё в 2004 г. рассматривалась не только как закономерная и оправданная реакция на критический патриотизм 1990-х гг., но и как единственно возможный подход в рамках выдвинутой ПиС концепции «вставания с колен», которая должна была сделать Польшу новым европейским лидером. Историческая политика, ставшая «знаменем агрессивно-инструментального подхода к прошлому»[3], затрагивала практически все нервные узлы памяти о событиях XX века – и немецкую оккупацию, и «Волынскую резню», и польско-советские отношения. Но во внушительном списке этих мнемонически значимых событий единственным, имеющим универсальное значение и международный отклик, является Холокост.

Тема Холокоста буквально взорвала польское общество в начале 2000-х гг. после публикаций Яна Томаша Гросса. Трагедия в Едвабне, где от рук поляков в 1941 г. погибло более 300 евреев, впервые описана Гроссом в монографии «Соседи» и повлекла за собой беспрецедентные исторические дебаты и общественную дискуссию[4]. Её результаты были неоднозначны. С одной стороны, именно тогда президент Польши Александр Квасьневский впервые принёс от лица польского народа извинения евреям, а в Едвабне был установлен памятник жертвам этой трагедии. «Шок Едвабне» привёл к началу специального расследования Института национальной памяти (ИНП), который летом 2002 г. в официальном докладе заявил: преступление было «инспирировано» немецкими оккупантами, но в убийстве евреев приняли участие как минимум 40 местных жителей. Дискуссия завершилась принятием в качестве наиболее вероятной гипотезы тезиса о «совершении преступления в Едвабне местными поляками при подстрекательстве немцев», хотя и сегодня обсуждаются более радикальные оценки трагедии Едвабне как среди сторонников, так и оппонентов Гросса[5].

С другой стороны, практически сразу дискуссия о действиях поляков в Едвабне стала развиваться в направлении отрицания соучастия поляков в Холокосте, а со стороны властей предприняты первые шаги по защите «доброго имени Польши». В 2008 г., когда у власти ещё находилось либеральное коалиционное правительство «Гражданской платформы» и «Польской крестьянской партии», МИД Польши начал кампанию по борьбе с использованием термина «польские лагеря смерти». Она едва не закончилась скандалом в польско-американских отношениях – на церемонии вручении посмертной награды Яну Карскому, который привёз на Запад свидетельства Холокоста в оккупированной Польше, президент США Барак Обама говорил именно о «польских лагерях». Но вопрос об участии поляков в едвабненском преступлении на официальном уровне не оспаривался, и в 2011 г. президент Бронислав Коморовский, спустя десять лет после Квасьневского, в 70-ю годовщину трагедии в Едвабне подтвердил: «Народ жертв должен был признать нелёгкую правду о том, что был также исполнителем преступлений»[6].

Но в это же время начинают набирать силу представления об исключительной жертвенности поляков, а в кругах правых интеллектуалов создаётся новый словарь политики памяти.

«Педагогика стыда», «аффирмативный патриотизм», «патриотизм завтрашнего дня», «конец самобичевания» – ключевые понятия, которые постепенно включаются и в дискурс о Холокосте.

Тогда же краковский историк Анджей Новак в знаменитой статье «Вестерплатте или Едвабне» противопоставил два исторических события и призвал отказаться от истории национального позора (Едвабне) и начать выстраивать историческую идентичность вокруг символов польской героической истории (Вестерплатте)[7].

После того, как в результате президентских и парламентских выборов 2015 г. партия Ярослава Качиньского получила всю полноту власти, ПиС превратила политику памяти в один из фундаментов своей программы. В частности, одним из первых законодательных актов нового правительства стали поправки 2016 г. к закону об Институте национальной памяти (ИНП), которые включили в сферу полномочий этого института «противодействие распространению в стране и за границей информации и публикаций с неправдивым историческим содержанием, которые порочат или очерняют имя Польши или польский народ»[8]. На начальном этапе официальные акторы политики памяти продолжали «борьбу с польскими лагерями», т.е. с обвинениями всей польской нации в соучастии в Холокосте. Это была борьба и с набиравшим популярность в польских и западных либеральных СМИ нарративом «жадный поляк смотрит на гетто», когда действительно многочисленные факты присвоения еврейского имущества экстраполировались на весь польский народ, а число обогатившихся на «еврейском золоте» поляков за несколько лет увеличилось с миллиона до трёх, а затем и превысило эту цифру[9].

И постепенно начинается выработка нового сюжета о Холокосте.

Поляки не участвовали в Холокосте

История Едвабне оставалась главным нервом общественной дискуссии, т.к. новое знание о ней категорически противоречило традиционному самовосприятию поляков в качестве невинных жертв иностранной агрессии и оккупации[10]. К тому же именно 75-летняя годовщина трагедии в Едвабне в июле 2016 г. стала первым вызовом для политики памяти правительства ПиС. Подготовка мемориальных мероприятий совпала с выборами нового состава Коллегии Института национальной памяти. Кандидаты должны были быть одобрены на публичных парламентских слушаниях, где одним из ключевых стал инициированный сенатором от ПиС Яном Жарыном вопрос об отношении к работам Гросса. Один из претендентов и будущий глава ИНП (2016–2021 гг.) Ярослав Шарек на вопрос «Что случилось 10 июля 1941 г. в Едвабне и кто был исполнителем этого преступления?» ответил: «Исполнителями этого преступления были немцы, принудившие группу поляков участвовать в механизме собственного террора»[11]. В таком же духе была выдержана и памятная церемония в Едвабне – в ней традиционно не участвовали ни представители центральных и местных властей, ни католической церкви, и только из уст советника-посланника Израиля Рут Коэн-Дар прозвучали слова, что в этом месте «поляки убили своих еврейских соседей»[12]. Местные жители не только не присутствовали на церемонии, но и не покидали домов, наглухо закрыв ставни. После дискуссии вокруг книг Гросса жители Едвабне превратились в объект «охоты» со стороны исследователей и журналистов, что привело их к постепенному замыканию от внешнего мира. По наблюдениям Яновского, «пока обстоятельства убийства евреев в Едвабне не были достоянием общественности, <…> местечко знало и передавало из уст в уста правду, а когда о ней заговорили все, то многие [в Едвабне] стали её отрицать»[13]. Журналистка Анна Биконт отмечала, что практически все жители местечка знали обстоятельства этого преступления и его исполнителей-поляков и относительно открыто рассказывали об этом ещё в конце 1990-х годов. Но после шока 2001 г. в их воспоминаниях стала превалировать тема «немецкой вины», они всё больше и больше настаивали на невиновности соседей, называя их то вынужденными пособниками нацистов, то жертвами «еврейской клеветы», то борцами против «сотрудничавших с НКВД евреями»[14].

Интересно сравнить мемориальные мероприятия в Едвабне с состоявшейся чуть раньше церемонией, посвящённой 75-й годовщине поджога нацистами Большой синагоги в Белостоке (Подляское воеводство) 27 июня 1941 года. Здесь наблюдалась совершенно противоположная картина. В церемонии, помимо других официальных лиц и делегации ИНП, принял участие и председатель ПиС Ярослав Качиньский. Он напомнил собравшимся об обстоятельствах белостокской трагедии, которая произошла «по вине немецкого государства и немецкого народа» и которую нельзя заслонять «различного рода операциями вроде тех, которые были организованы вокруг Едвабне, где действительно имевшее место преступление было представлено с искажением реальных фактов»[15]. Высказав несогласие с утверждением об участии поляков в едвабненском убийстве, лидер ПиС предложил считать началом Холокоста в Польше именно поджог синагоги. Подобная «новая хронология» Холокоста не случайна – она позволяет вписать в его рамки и события в Белостоке, и события в Евдабне, произошедшие две недели спустя, как примеры нацистских преступлений, переложив всю ответственность за них на немцев.

Эту идею поддержали участники конференции, состоявшейся в Едвабне в 2017 г. под названием «Немецкое убийство евреев в Белостоке 27 июня 1941 г.: начало Холокоста»[16]. В ходе дискуссии прозвучали слова о том, что именно трагедию в Белостоке нужно считать началом систематического уничтожения нацистами евреев в Подляском воеводстве, жители которого «помогали евреям, скрывая их от немецких оккупантов», а также о необходимости противостоять «лживым утверждениям, которые предполагают участие поляков в уничтожении евреев во время оккупации»[17]. Примеры воинствующего отрицания можно найти и в высказываниях министров от «Права и справедливости». Так, министр образования Анна Залевская в июле 2016 г. в популярной программе «Точка над i» на замечание ведущей о том, что «в Едвабне поляки сожгли евреев» ответила, что это всего «лишь мнение журналистки, которое она повторяет за господином Гроссом», а в погроме в Кельцах (самый масштабный послевоенный погром 4 июля 1946 г.) виноваты «антисемиты»[18].

Признание исполнителей преступлений против евреев «антисемитами», «коллаборационистами», «не совсем поляками», «преступниками, которые не могут считаться частью польского народа» – приём, который помогает защитить всю нацию от обвинений.

Попыткой переломить официальный нарратив о невиновности поляков стало приглашение Залевской посетить Музей истории польских евреев Полин[19]. Хотя и в экспозиции Полин нарратив вины поляков не является центральным, он обозначен открыто, в отличие от других музейных пространств, создававшихся под руководством представителей ПиС. Так, в 2018 г. переделана экспозиция, посвящённая событиям в Едвабне в Музее Второй мировой войны в Гданьске – флагманском проекте предыдущего правительства Дональда Туска, создававшемся с целью вписать национальную историю в общеевропейский контекст. Несмотря на первоначальные намерения создателей музея посвятить Едвабне «столько же места, сколько и Вестерплатте», рассказ о вине поляков оказался далеко не на первом плане[20]. Трагедия в Едвабне была представлена в одном ряду с еврейскими погромами, прошедшими в июне-июле 1941 г. после нападения Германии на СССР в Яссах, Львове, «в Латвии и Литве через польские и украинские земли до Румынии»[21]. Исполнители преступления в Едвабне не были прямо названы – в отличие, к примеру, от убивавших евреев «литовских националистов»[22] – тем не менее роль поляков в Холокосте была, таким образом, хотя бы косвенно обозначена. По словам же представителей ПиС, Едвабне было представлено администрацией музея как обычный пример радикального антисемитизма, тогда как, по их мнению, это было исключение на фоне «более многочисленных и существенных проявлений польской помощи» евреям[23]. В результате критики и административного давления со стороны правительства ПиС, закончившегося сменой руководства Музея, экспозиция была отредактирована, и в разделе «Поляки перед лицом Холокоста» разместили крупноформатную фотографию польских «праведников мира»[24].

Апогеем подобной «политики невиновности» стало принятие в 2018 г. поправок к закону об Институте национальной памяти, предусматривавших введение уголовной ответственности для тех, кто «публично и противореча фактам приписывает польской нации или польскому государству ответственность или соучастие в нацистских преступлениях, совершённых Третьим рейхом»[25]. Примечательно, что при голосовании по этим поправкам в парламенте 26 января 2018 г. – накануне Международного дня памяти жертв Холокоста – 129 представителей либеральных партий «воздержались», а «против» из 460 депутатов решились проголосовать только пятеро. Большее единение в Сейме в вопросах политики памяти можно было наблюдать только при обсуждении законопроекта о десоветизации публичного пространства и сносе советского мемориального наследия в 2016 г. – тогда «за» проголосовали 408 депутатов, 15 «воздержались» и 7 высказались «против». Туск, занимавший в тот момент пост председателя Европейского совета, хоть и осудил принятые поправки, раскритиковал ПиС в основном за ущерб, нанесённый этим законом «доброму имени Польши», оставив без комментариев суть положений о соучастии в Холокосте[26]. Вопрос ответственности польской нации за Холокост остаётся, таким образом, второй после «российской угрозы» темой, которая обходит «польско-польскую войну» Туска и Качиньского и объединяет давних политических соперников – «Гражданскую платформу» и «Право и справедливость».

Принятие «закона о Холокосте» президентом Анджеем Дудой спровоцировало острейший кризис в отношениях с Израилем и США. Только после существенного дипломатического и политического давления Вашингтона поправки об уголовной ответственности были отменены. Символическое поражение ПиС не означало тем не менее отказа от распространения идей о невиновности поляков в других областях. Одними из наиболее энергозатратных были попытки заглушить голос новой польской школы изучения Холокоста[27], ведущей исследования в духе работ Гросса. Высока и цена, которую приходилось платить за это как отдельным учёным, так и целым институтам. Судебный процесс 2019–2021 гг. против Яна Грабовского и Барбары Энгелькинг за опубликованные в их книге «Дальше – ночь» сведения об участии одного из сельских старост в уничтожении евреев, завершился снятием с историков обвинений в клевете, но стал показательным для многих учёных[28]. Позднее Энгелькинг, руководитель Центра исследований Холокоста Института философии и социологии Польской академии наук, отметила в телеинтервью, что евреи напрасно рассчитывали на помощь от поляков и не ожидали такого количества шмальцовников, которые шантажировали скрывавшихся евреев или поляков, помогавших евреям[29]. Её слова экс-премьер Матеуш Моравецкий и другие представители ПиС назвали «псевдоисторическими» и «антипольскими», а развязанная против исследовательницы кампания в СМИ обозначила границы дозволенного в высказываниях о Холокосте.

«Весь народ спасает своих евреев»

В советский период в Польше существовал популярный лозунг, посвящённый колоссальным усилиям по восстановлению Варшавы из руин и до сих пор выбитый на стене одного из зданий в центре столицы – «Весь народ строит свою столицу». В изменённой форме, с лёгкой руки оппозиционных журналистов, он закрепился за центральным тезисом официального нарратива о Холокосте – во время войны поляки массово и самоотверженно спасали евреев.

В 2018 г. во время пика польско-израильского кризиса из-за «закона о Холокосте» в Польше был установлен официальный День памяти поляков, спасавших евреев, – 24 марта, в день казни польской семьи Ульмов, погибшей от рук нацистов в 1944 г. за помощь евреям. В марте 2016 г. в деревне Марковой, где они жили, был открыт Музей поляков, спасавших евреев, имени семьи Ульмов. С этого времени правительство начало официальный подсчёт поляков, погибших от рук нацистов за помощь евреям. На церемонии открытия музея Дуда отметил, что «были десятки, сотни таких семей, тысячи людей, которые отдали жизни» за помощь евреям[30]. В 2019 г. Моравецкий заявил уже о «миллионах поляков, которые боролись, страдали и спасали» своих еврейских соседей[31]. Если в выступлении премьера ещё непонятно, о каких именно миллионах шла речь – в целом о сражавшихся против немцев или именно спасавших евреев, то в речи Дуды 2023 г. акценты расставлены более точно. 24 марта 2023 г., снова выступая в Марковой, он подчеркнул: «Тысячи поляков из миллиона тех, кто оказывал помощь скрывающимся евреям, были убиты». Увеличивающееся в геометрической прогрессии число поляков, спасавших евреев, в официальных заявлениях – от десятков до миллиона – направлено не на выявление их точного числа, но на создание представления о том, что число подобных, но ещё неизвестных историй просто не поддаётся исчислению.

Но даже среди этого «миллиона» семья Ульмов занимает особое место. Она была выбрана в качестве образцовой польской семьи, а её глава – Юзеф Ульм – фермер, католик, хороший хозяин и многодетный отец – используется в пропаганде также и в качестве идеала современного поляка. Судьба Ульмов приводится властями не только как пример героического поведения поляков в отношении евреев, но и всё больше вписывается в контекст мученической христианской смерти. Костёл выступает в этом случае важным актором политики памяти, подчёркивая религиозность Ульмов[32] и превращая их в новых христианских мучеников – католическая церковь в сентябре 2023 г. беатифицировала всю семью Ульмов.

Но и в этом на первый взгляд идеальном примере польских праведников бросаются в глаза «тёмные пятна» – семья Ульмов была казнена нацистами не случайно, а как и многие другие спасавшие евреев поляки – по доносу соседей, что, с одной стороны, свидетельствует о ещё большем героизме этих людей, а с другой – подчёркивает исключительность их подвига на фоне общего отношения польского общества к евреям. Если в судьбах других польских праведников остались невыясненные обстоятельства, то случай Ульмов совершенно однозначен – их выдал участник коллаборационистской польской «полиции гранотовой». В начале распространения государственно-церковного культа Ульмов в официальных текстах старались избегать ответа на вопрос о том, как немцы узнали о скрывавшихся у них дома евреях. Доносчика пытались представить как украинца – в частности, в экспозиции в Марковой специально указано, что «он был греко-католического вероисповедания, поэтому некоторые считали его украинцем», а руководство ИНП заявляло, что он происходил «из русинской» деревни под Жешувом, а если его всё же признают поляком, то подчёркивают, что он был изгоем и не может считаться частью польского народа.

Создание государственно-церковного культа Ульмов привело также к тому, что в польском обществе «трагедия/убийство в Марковой» стало прежде всего ассоциироваться с гибелью этой семьи. Зачастую даже не упоминается собственно контекст Холокоста и евреи, из-за укрытия которых семья Ульмов погибла. Если в статье о беатификации Ульмов на сайте Музея Полин подчеркнуто, что семья погибла за помощь евреям, перечислены имена погибших евреев[33], то на сайте Музея Второй мировой войны причины убийства Ульмов не упоминаются вовсе. Вместо этого приведены благодарственные слова Дуды папе римскому за беатификацию Ульмов, из которых неосведомлённый читатель может сделать вывод, что они умерли за христианскую веру: беатификация имеет «большое духовное значение, связанное с нашими религиозными убеждениями, с нашей верой» и подчёркивает очевидным образом «историческую правду о времени немецкой, гитлеровской оккупации польских земель во время Второй мировой войны, преступном немецком законодательстве того времени на этих землях, которое было основной причиной этой трагедии и ужасного преступления в отношении польской семьи»[34].

Таким образом, события в Марковой как бы выводятся за рамки Холокоста, оказываются вообще практически не связаны с судьбой евреев, а представляются как героическая смерть поляков-христиан от рук нацистов.

Спор о «главной жертве»

Являясь единственным универсальным событием в польской истории XX века, Холокост одновременно остаётся главным препятствием в борьбе поляков за звание «самого пострадавшего народа в мире». В общественно-политических кругах, поддерживавших «Право и справедливость», несогласие с сакрализацией Холокоста и тем, что евреи были главными жертвами нацистской оккупации, нарастало постепенно, но открыто эта идея сформулирована экс-премьер-министром Моравецким в мае 2019 г.: «Наша политика всегда будет в интересах Польши, т.е. в интересах исторической правды. Это означает, что мы здесь были главными жертвами убийств во время Второй мировой войны»[35]. Позднее министр науки и образования при правительстве ПиС Пшемыслав Чарнек в одном из выступлений 2023 г. развил эту идею, отметив, что «Польша является самой главной жертвой Второй мировой войны как с материальной точки зрения, так и с точки зрения человеческих потерь. Во время Второй мировой войны погибло 6 млн польских граждан, из которых более 3 млн были евреями, но почти 3 млн – поляки»[36]. Примечательно не только приравнивание польских национальных интересов к «исторической правде», но и характерное для официального нарратива манипулирование цифрами и терминами. В конце фразы, говоря о том, что «поляки – жертвы, а не преступники», Чарнек имеет в виду исключительно этнических поляков, таким образом протестуя против обвинений в их соучастии в Холокосте. В начале же, при упоминании количества польских потерь, говорится о «шести миллионах погибших “поляков”», т.е. включают в их число и евреев, и представителей других национальностей (украинцев, белорусов, литовцев и даже немцев), проживавших в Польше.

В 2017 г. по инициативе представителей партии ПиС был создан Институт солидарности и мужества Витольда Пилецкого, который с подачи околовластных комментаторов окрестили «польским Яд Вашем». Целью Института названо исследование «двух тоталитаризмов», нацистских и коммунистических преступлений, а также поиск и награждение людей, которые «помогали польским гражданам других национальностей в 1917–1990 гг.»[37]. Одновременно была учреждена медаль Virtus et Fraternitas («Мужество и братство»), которой награждаются такие герои, а также инициирована акция «Названные по имени», посвящённая поиску и героизации поляков, убитых во время немецкой оккупации за оказание помощи евреям[38]. Благородная инициатива, однако, во-первых, означает скрытую конкуренцию с почётным званием «Праведники народов мира», присуждаемым Яд Вашем, а во-вторых – позволяет практически бесконечно увеличивать число спасавших евреев поляков. Если израильский центр требует обязательного свидетельства выживших евреев для присуждения подобного звания, то польская инициатива ограничивается документальными свидетельствами и показаниями очевидцев. По мнению западных исследователей Холокоста, цель Института Пилецкого – «превратить Холокост в преступление против польского народа»[39], большинство же считают её менее, если можно так сказать, «радикальной» – обеление польской истории и «замена еврейских жертв благородными польскими спасателями»[40].

Подобная подмена в буквальном смысле слова была реализована в Едвабне. На стене одной из центральных улиц города в ночь с 10 на 11 июля 2019 г., в очередную годовщину трагедии, появилась большая надпись «Скучаю по тебе, еврей» (Tęsknię za Tobą, Żydzie), сделанная одним из польских художников, который хотел вернуть полякам память о когда-то живших с ними бок о бок евреях. Надпись быстро исчезла, но в 2020 г. та же стена была расписана по инициативе местных властей. Первый в городе масштабный исторический рисунок был посвящён не событиям 1941 г., а памяти «вывезенных на Восток местных жителей». Центральное место в сюжете занимают красноармейцы с пулемётами и непропорционально огромными красными звездами на фуражках, которые сгоняют людей в вагончики.

В 2021 г. создаётся ещё один центр формирования подобного нарратива – Институт военных потерь им. Яна Карского, которым руководил политик ПиС Аркадиуш Мулярчик. Одной из самых скандальных акций Института стали уличные плакаты с информацией о том, что узниками первого транспорта в Аушвиц-Биркенау 14 июня 1940 г. были представители польской элиты и участники подполья, а не евреи. Как отмечали польские СМИ, акция, хоть и отражала исторические факты, оставила «националистическое послевкусие», как будто её целью было доказать, что и в Аушвице «истинные поляки» пострадали раньше и больше польских евреев.

Подобные усилия правительства ПиС кажутся даже избыточными на фоне укоренённости этого нарратива в польском обществе. По опросам 2009 г., 63 процента респондентов полагали, что поляки пострадали больше других народов во Второй мировой войне, в 2019 г. их число возросло до 74 процентов[41]. По данным социологических исследований 2021 г., более 43 процентов поляков преуменьшают число погибших в Холокосте евреев (менее 2 млн), треть опрошенных не смогла ответить на этот вопрос и только 10 процентов назвали приблизительно правильные цифры (около 3 млн)[42]. При этом половина участников этого опроса уравнивают страдания поляков и евреев во время войны, одна пятая часть считает, что поляки пострадали больше евреев.

(Де)коммунизация Холокоста?

С одной стороны, в официальных заявлениях и мемориальных практиках можно наблюдать своеобразную декоммунизацию Холокоста, т.е. вычёркивание из истории еврейского сопротивления всех участников, как-либо связанных с левым и коммунистическим движением. Эта тенденция стала достаточно отчётливо проявляться одновременно с декоммунизацией общественного пространства, которую ИНП проводит с 2016 года. К примеру, в рамках декоммунизации было предложено снять в Варшаве мемориальную доску в честь Юзефа Левартовского – еврея-коммуниста, одного из создателей вооружённого подполья в гетто, погибшего в 1942 г. от рук гестапо. В 2017 г. возмущение горожан вызвало распоряжение властей декоммунизировать и улицу Левартовского, переименовав её в честь более «правильного» участника восстания в гетто Марека Эдельмана, но это решение отменили год спустя.

Изменения нарратива коснулись и церемонии в память о восстании в Варшавском гетто. На памятных мероприятиях традиционно вывешивают только израильский и польский национальные флаги, хотя над сражавшимся гетто в 1943 г. помимо бело-голубого и польского флага развевалось и красное знамя, т.к. большое число участников восстания были социалистами и коммунистами[43]. К 2023 г. упоминания об участниках восстания, связанных с левыми и коммунистическими организациями, а тем более о польском коммунистическом подполье исчезли вовсе. Единственным исключением стал Эдельман – участник Еврейской боевой организации, последний руководитель восстания в гетто, но и его заслуги в речи президента свелись не столько к отчаянной борьбе с нацистами, сколько к тому, что позднее он стал «частью польского антикоммунистического подполья, человеком Солидарности, Комитета защиты рабочих, борьбы за свободную, суверенную и независимую Польшу»[44].

На другом полюсе развивается тенденция, предполагающая экстраполяцию тезиса о «равной ответственности» СССР и Третьего рейха за Холокост.

Она исходит, с одной стороны, из теории «равной ответственности» гитлеровской Германии и СССР за начало войны, закреплённой в декларации Европарламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» 2019 г.[45], а также уравнивания коммунизма и нацизма, и стремления полностью обелить собственную историю – с другой. Развёрнутые трактовки декларации Европарламента часто можно было услышать в выступлениях польского президента и ранее, но с 2019 г. в них методично, хотя и не эксплицитно, через последовательность утверждений, проводится мысль: Холокоста не было бы, если бы не было войны, а войны не было бы без пакта Молотова – Риббентропа[46]. В наиболее радикальной форме эту идею сформулировал экс-министр обороны Антоний Мачеревич ещё раньше, в 2017 г.: «Без общих русско-немецких действий не было бы не только страшного уничтожения Варшавы и других городов Польши, не только руин почти всей Европы, не только страшного уничтожения польского народа, не только немецких и русских лагерей, но не было бы также преступления, которое по сегодняшний день является символом Второй мировой войны: не было бы Холокоста»[47]. Сложно не заметить, что в основе этой версии нарратива «о двух тоталитаризмах» лежит прежде всего довольно спорный с исторической точки зрения тезис о том, что если бы Сталин не заключил пакт с Гитлером, то Польша непременно вышла бы из войны с Германией победительницей и тем самым предотвратила бы Холокост как минимум на своих территориях. Но важнее этой ретроспективной самонадеянности представляется стремление переложить часть вины за Холокост на СССР, которое будет усиливаться по мере распада общеевропейского исторического консенсуса и которое уже сложно считать только формой «мнемонического хулиганства»[48], свойственного странам Центральной и Восточной Европы после вступления в ЕС.

Открытым остаётся вопрос о будущем существующего нарратива после смены правительства в Польше. В предвыборной кампании накануне парламентских выборов в октябре 2023 г. тема Холокоста была приглушена, но после прихода к власти нового коалиционного правительства во главе с Туском профессиональное историческое сообщество ожидает от властей решительных шагов в политике памяти. Прежде всего – ограничения контроля ИНП за исследованиями истории Второй мировой войны, а также ликвидации наиболее одиозных институтов исторической политики, созданных правительством ПиС. Но, несмотря на прежние обещания представителей либеральных партий вообще ликвидировать ИНП, бюджет института на 2024 г. в итоге увеличился на 46 млн злотых до 600 миллионов[49]. В течение первых «ста дней» либеральное правительство Туска успело внести коррективы в школьную программу и отказаться от торжественного чествования наиболее одиозных «проклятых солдат» – бойцов антикоммунистического подполья, совершавших преступления против евреев. В то же время критики Туска отмечали, что утверждённая программа ИНП на 2024 г. по-прежнему была посвящена празднованию 160-летия со дня рождения Романа Дмовского – отца-основателя польской национал-демократии, известного как своим антисемитизмом, так и в целом крайне недоброжелательным отношением ко всем проживавшим в межвоенной Польше нацменьшинствам[50].

К началу 2020-х гг. можно говорить о создании в Польше определённого межпартийного и общественного консенсуса относительно участия поляков в Холокосте.

В новом нарративе доминирующая мартирологическая традиция, требующая обязательного присутствия в коллективной памяти мотива жертвенности, смешивается с романтической идеей польского мессианизма.

Она выражается в том, что «польский народ, начиная заведомо обречённую на поражение борьбу, приносит героическую жертву на алтарь Отечества. В историческом, политическом или общественном смысле она кажется абсолютным поражением, но по существу своему является огромной моральной победой»[51]. Достигнутое таким образом моральное превосходство над всеми врагами должно стать инструментом для эффективной реализации внешней политики, направленной на получение исключительного положения и особых преференций в ЕС. Но это не только борьба за статус «главной жертвы» Европы, важно, что жертва – всегда невинна, и не может оказаться преступником ни в каких исторических обстоятельствах – будь то Вторая мировая война или более поздние события.

Автор: Мария Павлова, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Группы комплексных исследований Балтийского региона Центра изучения стратегического планирования ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН

Сноски

[1] Хабермас Ю. Историческое сознание и поcттрадиционная идентичность. Западная ориентация ФРГ / Ю. Хабермас // Политические работы. М.: Праксис, 2005. C. 114–136.

[2] Яновский М. Едвабне, 10 июля 1941 г.: дискуссия о событиях одного дня. В кн.: А.И. Миллер, М.М. Липман (ред.), Историческая политика в XXI веке. М.: НЛО, 2002. С. 142.

[3] Миллер А.И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и её воздействие на европейскую культуру памяти // Полития. 2016. No. 1. С. 113.

[4] Яновский М. Указ. соч.

[5] Яновский М. Указ. соч.

[6] Andrzej Duda krytykowany za pytanie o Jedwabne. „To wstyd dla niego” // Kresy.pl. 19.05.2015. URL: https://kresy.pl/wydarzenia/andrzej-duda-krytykowany-za-pytanie-o-jedwabne-w-debacie-to-wstyd-dla-niego/ (дата обращения: 12.11.2024).

[7] Nowak A. Westerplatte czy Jedwabne // Rzeczpospolita. 01.08.2001. URL: http://www.geocities.ws/jedwabne/westerplatte_czy_jedwabne.htm (дата обращения: 12.11.2024).

[8] Ustawa z dnia 29 kwietnia 2016 r. o zmianie ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej – Komisji Ścigania Zbrodni przeciwko Narodowi Polskiemu oraz niektórych innych ustaw // Internetowy System Aktów Prawnych. 29.04.2016. URL: https://isap.sejm.gov.pl/isap.nsf/DocDetails.xsp?id=WDU20160000749 (дата обращения: 12.11.2024).

[9] Grabowski J., Libionka D. (Red.) Klucze i kasa. O mieniu żydowskim w Polsce pod okupacją niemiecką i we wczesnych latach powojennych, 1939–1950. Warszawa: Stowarzyszenie Centrum Badań nad Zagładą Żydów, 2014. 628 s.

[10] Tokarska-Bakir J. Obsessed with Innocence. In: A. Polonsky (Ed.), My Brother’s Keeper: Recent Polish Debates on the Holocaust. L., N.Y.: Routledge, 2004. P. 75–86.

[11] Kim jest nowy prezes IPN Jarosław Szarek? // Dziennik Gazeta Prawna. 21.07.2016. URL: https://www.gazetaprawna.pl/wiadomosci/artykuly/961817,kim-jest-nowy-prezes-ipn-jaroslaw-szarek.html (дата обращения: 12.11.2024).

[12] Flieger E. Machcewicz i Persak o rocznicy Jedwabnego: PiS wprowadził negacjonizm do głównego nurtu // Oko Press. 10.07.2020. URL: https://oko.press/jedwabne-pis-wprowadzil-negacjonizm-do-glownego-nurtu (дата обращения: 12.11.2024).

[13] Яновский М. Указ. соч. С. 127.

[14] Bikont A. My z Jedwabnego. Warszawa: Prószyński i S-ka, 2004. 417 p.

[15] 75. rocznica spalenia Wielkiej Synagogi w Białymstoku // Prawo i Sprawiedliwość. 27.06.2016. URL: https://pis.org.pl/aktualnosci/75-rocznica-spalenia-wielkiej-synagogi-w-bialymstoku (дата обращения: 12.11.2024).

[16] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[17] Konferencja w Jedwabnem pt: “Niemiecki mord na żydach w Białymstoku 27.06.1941 r., początek zagłady” // Jedwabne.pl. 25.09.2017. URL: https://www.jedwabne.pl/index.php?wiad=1546 (дата обращения: 12.11.2024).

[18] Kompromitacja minister Zalewskiej. Nie wie kto mordował Żydów w Kielcach i Jedwabnem? // Newsweek. 14.07.2016. URL: https://www.newsweek.pl/polska/minister-anna-zalewska-nie-wie-kto-mordowal-zydow-w-kielcach-i-jedwabnem/ex3hvsm (дата обращения: 12.11.2024).

[19] Bartkiewicz A. Zalewska zaproszona do Muzeum Historii Żydów Polskich // Rzeczpospolita. 15.07.2016. URL: https://www.rp.pl/polityka/art3487691-zalewska-zaproszona-do-muzeum-historii-zydow-polskich?grantedBy=preview&preview=&remainingPreview= (дата обращения: 12.11.2024).

[20] Łuczewski M. Kapitał moralny: polityki historyczne w późnej nowoczesności. Kraków: Ośrodek Myśli Politycznej, 2017. S. 242.

[21] Ibid.

[22] Ibid.

[23] Flieger E. “Dobra zmiana” w Muzeum II Wojny Światowej chce poprawić Jedwabne // Gazeta Wyborcza. 16.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,23030742,dobra-zmiana-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej-chce-poprawic-jedwabne.html (дата обращения: 12.11.2024).

[24] Marszalec J. Mały przewodnik po zmianach w Muzeum II Wojny Światowej // O historie. 03.06.2020. URL: https://ohistorie.eu/2020/06/03/maly-przewodnik-po-zmianach-w-muzeum-ii-wojny-swiatowej/ (дата обращения: 12.11.2024).

[25] Tekst ustawy o Instytucie Pamięci Narodowej // Onet. 20.02.2018. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/tekst-ustawy-o-ipn-pelna-tresc-nowelizacji-ustawy-ipn/6x1sn7k (дата обращения: 12.11.2024).

[26] Tusk ostro o „polskich obozach”: Autorzy ustawy o IPN wypromowali to podłe oszczerstwo na cały świat // Gazeta Wyborcza. 01.02.2018. URL: https://wyborcza.pl/7,75398,22968692,ustawa-o-ipn-tusk-ostro-o-polskich-obozach-autorzy-ustawy.html (дата обращения: 12.11.2024).

[27] Kończal K. Mnemonic Populism: the Polish Holocaust Law and its Afterlife // European Review. 2021. Vol. 29. No. 4. P. 463.

[28] Jest decyzja sądu w sprawie książki Engelking i Grabowskiego. Badacze nie muszą przepraszać // Onet.pl. 16.08.2021. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/dalej-jest-noc-sad-apelacyjny-engelking-i-grabowski-nie-musza-przepraszac/c3p77w6 (дата обращения: 12.11.2024).

[29] Burza po słowach prof. Barbary Engelking w TVN24. Centrum Badań nad Zagładą Żydów wydało oświadczenie // Onet.pl. 21.04.2023. URL: https://wiadomosci.onet.pl/kraj/burza-po-slowach-prof-barbary-engelking-w-tvn24-jest-oswiadczenie/2h1gm04 (дата обращения: 12.05.2024).

[30] Wystąpienie Prezydenta RP na uroczystości otwarcia Muzeum Polaków Ratujących Żydów im. Rodziny Ulmów w Markowej // Prezydent.pl. 17.03.2016. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-na-uroczystosci-otwarcia-muzeum-polakow-ratujacych-zydow-im-rodziny-ulmow-w-markowej-,3245 (дата обращения: 12.11.2024).

[31] Premier Mateusz Morawiecki oddał hołd Polakom, którzy ratowali Żydów // Gov.pl. 24.03.2019. URL: https://www.gov.pl/web/premier/premier-mateusz-morawiecki-oddal-hold-polakom-ktorzy-ratowali-zydow2 (дата обращения: 12.11.2024).

[32] Польские исследователи биографии Ю. Ульма ставят под сомнение его отношение к официальной церкви, т.к. он был активным участником крестьянской демократической реформистской организации молодёжи «Вичи», известной довольно радикальными общественно-политическими взглядами.

[33] Beatyfikacja rodziny Ulmów: informacje historyczne // Polin.pl. 10.09.2023. URL: https://www.polin.pl/pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow-informacje-historyczne (дата обращения: 12.11.2024).

[34] Beatyfikacja rodziny Ulmów // Muzeum II Wojny Światowej. 11.09.2023. URL: https://muzeum1939.pl/beatyfikacja-rodziny-ulmow/aktualnosci/6434.html (дата обращения: 12.05.2024).

[35] Premier Morawiecki jednoznacznie: Byliśmy ofiarami wojny. Nigdy się nie zgodzimy na jakiekolwiek odszkodowania // wPolityce.pl. 04.05.2019. URL: https://wpolityce.pl/polityka/445174-morawiecki-nie-zgodzimy-sie-na-zadne-odszkodowania (дата обращения: 12.11.2024).

[36] Polski punkt widzenia: min. prof. Przemysław Czarnek (03.06.2023) // YouTube: Radio Maryja. 03.06.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=IaaJVxAwpF8 (дата обращения: 12.11.2024).

[37] PiS złożyło projekt powołujący Instytut Solidarności i Odwagi // Dzieje.pl. 27.10.2017. URL: https://dzieje.pl/aktualnosci/pis-zlozylo-projekt-powolujacy-instytut-solidarnosci-i-odwagi (дата обращения: 12.11.2024).

[38] “Zawołani po imieniu”// Instytut Pileckiego. URL: instytutpileckiego.pl/pl/zawolani-po-imieniu (дата обращения: 12.11.2024).

[39] Głuchowski P. Dobra zmiana w Holokauście. Izrael ma jedno Yad Vashem. Polska ma dwa // Gazeta Wyborcza. 03.03.2023. URL: https://wyborcza.pl/alehistoria/7,121681,29518372,dobra-zmiana-w-holokauscie-izrael-ma-jedno-yad-vashem.html (дата обращения: 12.11.2024).

[40] Фрэйзер Дж. Польский Институт Пилецкого чествует поляков, спасших евреев: что за этим стоит // Лехаим. 20.07.2020. URL: https://lechaim.ru/events/polskij-institut-piletskogo-chestvuet-polyakov-spasshih-evreev-chto/?ysclid=lsisj06zr5417676443 (дата обращения: 12.11.2024).

[41] Sitnicka D. Polacy wycierpieli najwięcej ze wszystkich narodów świata. Tak uważa 74 proc. badanych (Polaków) // Oko Press. 13.07.2019. URL: https://oko.press/polacy-wycierpieli-najwiecej-ze-wszystkich-narodow-swiata-tak-uwaza-74-proc-badanych-polakow (дата обращения: 12.11.2024).

[42] Niewiedza Polaków o Zagładzie: Uważają, że cierpieliśmy tak samo, jak Żydzi // Oko Press. 27.01.2021. URL: https://oko.press/polowa-polakow-usprawiedliwia-wspoludzial-w-zagladzie (дата обращения: 12.05.2024).

[43] Stola: Czcząc prawicowy Żydowski Związek Wojskowy PiS włącza się w izraelskie walki o pamięć // Oko Press. 19.04.2021. URL: https://oko.press/powstanie-w-gettcie-pis-wlacza-sie-w-izraelskie-walki-o-pamiec (дата обращения: 12.11.2024).

[44] Wystąpienie Prezydenta RP w 80. rocznicę wybuchu Powstania w Getcie Warszawskim // Prezydent.pl. 19.04.2023. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-w-80-rocznica-wybuchu-powstania-w-getcie-warszawskim,67320 (дата обращения: 12.11.2024).

[45] European Parliament Resolution of 19 September 2019 on the Importance of European Remembrance for the Future of Europe (2019/2819(RSP)) // European Parliament. 19.09.2019. URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/TA-9-2019-0021_EN.html (дата обращения: 12.11.2024).

[46] Wystąpienie Prezydenta RP na Westerplatte // Prezydent.pl. 01.09.2022. URL: https://www.prezydent.pl/aktualnosci/wypowiedzi-prezydenta-rp/wystapienia/wystapienie-prezydenta-rp-na-westerplatte,58154 (дата обращения: 12.11.2024).

[47] 78. rocznica agresji sowieckiej // Ministerstwo Obrony Narodowej. 17.09.2017. URL: https://www.gov.pl/web/obrona-narodowa/78-rocznica-agresji-sowieckiej-2 (дата обращения: 12.11.2024).

[48] Konczal K. Op. cit. S. 466.

[49] Zaremba P. Reedukowanie Polaków czas zacząć // Rzeczpospolita. 29.03.2024. URL: https://www.rp.pl/plus-minus/art40078281-piotr-zaremba-reedukowanie-polakow-czas-zaczac (дата обращения: 12.11.2024).

[50] „Portrety”, odcinek 20: „Roman Dmowski” – 26 kwietnia 2024 // Instytut Pamięci Narodowej. 26.04.2024. URL: https://ipn.gov.pl/pl/aktualnosci/200740,Portrety-odcinek-20-Roman-Dmowski-26-kwietnia-2024.html?search=144565769512 (дата обращения: 12.11.2024).

[51] Kowalska-Leder J. Wszechobecność Sprawiedliwych // Zagłada Żydów. Studia i Materiały. 2014. No. 10. S. 1077.

Польша. Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783122 Мария Павлова

Шаг влево – два шага вправо

«Альтернатива для Германии» и её внутреннее развитие в контексте российско-немецких отношений

Филипп Фомичёв

Аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», исследователь консерватизма и правых течений в Германии, НИУ ВШЭ.

Для цитирования:

Фомичёв Ф.М. Шаг влево – два шага вправо // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 94–113.

Из всех сил в немецкой политике партия «Альтернатива для Германии» является, наверное, самой расположенной к России как политической и особенно – что важнее – как историко-культурной общности. Тем не менее и внутри этой политической силы слышна полифония позиций по многим вопросам, включая российский, и это связано не с внешне-, а с внутрипартийными процессами внутри АдГ.

Тем удивительнее, что в российском экспертном и академическом сообществе (несмотря на постоянно растущий объём публикаций по теме) практически не уделяется внимание изучению процессов и тенденций, лежащих глубже анализа выборно-электоральных циклов и публичной политики. А без комплексного понимания политического феномена невозможно сформулировать соответствующую собственным интересам позицию в его отношении.

Чуть более чем десятилетняя история партии «Альтернатива для Германии» демонстрирует успешный пример фундаментально оппозиционной, но не экстремистской партии. Изначально появившаяся как протест против экономической и финансовой политики Ангелы Меркель, партия скоро начала выдвигать всё больше консервативных и националистических лозунгов, запустив процесс смещения в правую сторону, не выходя, однако, за пространство легального. Этим объясняется и «радикализм» партии по ряду вопросов (отметим, что «радикальность» – понятие весьма относительное, зависящее как от пространственного, так и от временного контекста). Тотальное закрытие политического пространства в меркелевскую эпоху сузило рамки допустимого дискурса, уплотнив его слева («социал-демократизация» ХДС) и создав вакуум справа. Принципиальным, однако, является тот факт, что в результате такого сужения допускаемый истеблишментом дискурс (т.е. легитимный на высшем политическом и медийном уровне) серьёзно не совпадает с границами легального. Такова внешняя рамка наших последующих рассуждений.

Внутренне же необходимо отметить следующее: в «Альтернативе для Германии» существует не только многоуровневость, но и многовекторность.

В партии можно выделить три группы: либеральное (либерально-консервативное) крыло, умеренный консервативный центр и национал-консервативное (правоконсервативное) крыло. При трёх группах в «Альтернативе для Германии» налицо две противостоящих друг другу тенденции. С одной стороны, те, кто стремится к вхождению в истеблишмент на правах «консервативной» альтернативы в рамках произвольно установленных границ дозволенного (которые, повторим, не совпадают с границами легального). С другой же – фундаментально-оппозиционная (не равно протестная) линия, избравшая политическую непримиримость в качестве тактики противостояния абсорбции со стороны мейнстрима и нейтрализации самого успешного (право)консервативного политического проекта в истории ФРГ. Речь во втором случае идёт не об устойчивой радикализации, а именно о противостоянии неоднократным попыткам навязать политику приспособления к истеблишменту. Тактика же партий мейнстрима представляет собой стремление расколоть АдГ и притянуть умеренную часть, введя её в рамки обозначенного допустимым дискурса, хотя даже «радикальная» часть партии остаётся в рамках легального.

Именно под этим углом мы предпримем попытку рассмотреть историю «Альтернативы для Германии», оставляя в стороне как некоторые политические сюжеты, так и ряд теоретических вопросов, касающихся классификации этой политической силы.

От финансово-экономического протеста к системной альтернативе

«Альтернатива для Германии» основана в 2013 году. К её фундаментальным истокам часто относят либо концептуальное противостояние текущему европейскому проекту, либо реакцию на «социал-демократизацию» ХДС под руководством Ангелы Меркель и её политику. Так или иначе, непосредственный повод для появления АдГ напрямую связан с проблемами экономики. 25 марта 2010 г. канцлер ФРГ Меркель во время выступления в Бундестаге исключила прямую финансовую помощь Греции, однако вскоре одобрила первый пакет мер на саммите ЕС. «Безальтернативность» (так обосновала Меркель своё решение) стало ключевым словом для наименования новой партии[1]. Бернд Лукке, профессор экономики Гамбургского университета, бывший членом ХДС более тридцати лет, объединил осенью того же года более трёхсот немецких учёных, чьи еврокритические призывы изначально не выходили за пределы профессионального сообщества. Вопрос получил политический импульс только в следующем году, когда стало очевидно, что подобная политика финансового спасения станет новой нормальностью. В середине 2012 г. сформировано межпартийное движение, в которое вошёл ряд политиков и экономистов из ХДС и СвДП. Решающим шагом к созданию партии стало учреждение Лукке и консервативными политиками из ХДС Конрадом Адамом и Александром Гауландом «Альтернативы для выборов 2013» (Wahlalternative 2013) в сентябре 2012 года.

На учредительном съезде в Берлине 14 апреля 2013 г. Лукке, Адам и Фрауке Петри, рождённая в ГДР эмансипированная предпринимательница и многодетная мать, избраны равнозначными представителями партии на федеральном уровне. Создание 16 земельных объединений, начатое ещё до учредительного съезда, завершилось в мае того же года. АдГ насчитывала около десяти тысяч членов, большая часть из них ранее состояла в ХДС или СвДП. Ключевые лица партии отнюдь не были «людьми из народа», а происходили из финансовых, академических, промышленных и политических элит, это позволило окрестить новую силу «партией профессоров». Изначально – на этапе основания и первых шагов в политике – АдГ консенсусно обозначалась как либерально-консервативная и умеренно евроскептическая (в финансовом плане прежде всего) партия, соответствующая устоявшейся политической системе.

Концентрируясь лишь на одной теме, АдГ оперативно интегрировала свою критику финансовой политики в программу с сильной либеральной рыночной ориентацией, параллельно развивая консервативные представления по вопросам семьи, «гендера» и миграционной политики.

Это было вызвано прежде всего тем, что под знамёна новой политической силы встали люди как рыночно-либеральных, консервативных, так и умеренно националистических позиций (в ряды партии запрещался приём бывших, не говоря уже о действующих, членов праворадикальных партий и организаций, в том числе и НДПГ), обусловив неизбежность формирования трёх или хотя бы двух с половиной внутренних течений в будущем – зафиксируем этот момент.

На федеральных выборах 2013 г. АдГ набрала 4,7 процента, не преодолев минимальный порог и не получив мест в Бундестаге. Год спустя на региональных выборах партия уже уверенно прошла в ландтаги Тюрингии, Саксонии и Бранденбурга. Такой успех именно в новых федеральных землях обозначил очевидную по сей день тенденцию большей популярности партии на востоке страны. В предвыборной агитации «Альтернатива» решила отказаться от критики экономического курса правительства, поскольку пик финансового кризиса прошёл, а подобная повестка сама по себе показала ограниченность[2]. Поэтому ставку сделали на требования укрепления финансового суверенитета и в особенности на вопросы семейной политики – кандидат от партии в Саксонии и один из трёх председателей Фауке Петри высказалась за референдум об ужесточении законодательства, регулирующего аборты.

Подобное расширение тем и повышение градуса риторики практически неизбежно провоцировало раскол – уже летом 2014 г. фиксировались факты выхода из партии представителей либерального крыла. Осенью многие представители АдГ проявили интерес к появившемуся антиисламскому общественно-политическому движению PEGIDA. Его резкий взлёт и радикализация на фоне миграционного кризиса 2015 г. и соответствующее смещение акцента в риторике АдГ предельно обострило и без того напряжённую внутрипартийную ситуацию – либеральное крыло Бернда Лукке предпочло дистанцироваться от «враждебных по отношению к иностранцам» протестов, тогда как консервативные и националистические силы в партии предлагали рассматривать PEGIDA как естественных тактических союзников и не собирались понижать градус антимиграционной риторики. Это сближение осуществлялось под фактически единоличным контролем Петри.

Раскол № 1. «Эрфуртская резолюция»

Внутренние противоречия обострились весной 2015 г., когда 15 марта председатель партии в Тюрингии Бьёрн Хёкке и его коллега из Саксонии-Анхальт Андре Поггенбург наряду с другими членами партии из разных региональных отделений опубликовали «Эрфуртскую резолюцию»[3]. Ставшая учредительным документом для т.н. «Крыла» (Der Flügel) – национал-консервативного объединения в партии, резолюция содержала достаточно жёсткий посыл.

Проект «Альтернатива для Германии» находился, по убеждению авторов, в опасности, исходящей от «тенденции чрезмерно и без необходимости ограничивать политический диапазон» её деятельности. Подписанты предостерегали верхи от превращения АдГ в «технократически ориентированную партию» и настаивали на необходимости сохранения её как «фундаментальной, патриотической и демократической» альтернативы истеблишменту. Помимо этого, в тексте резолюции критиковался «гендерный мейнстриминг, мультикультурализм, произвол в воспитании детей», «размывание суверенитета и идентичности Германии». В завершение авторы заявляют, что сохранение бескомпромиссной позиции неизбежно ведёт к конфликтам с другими партиями, СМИ и «теми, кто несёт ответственность за разрушительные социальные эксперименты в нашей стране», однако этого не стоит бояться.

На следующий день после публикации «Эрфуртской резолюции» лидер партии Лукке раскритиковал инициативу, заявив, что любые «крылья» приведут к внутрипартийной борьбе и расколу. Петри сдержанно отреагировала на произошедшее, заняв позицию «над схваткой» и предложив совместить все мнения внутри партии. А вот подписавший резолюцию Гауланд оказал ей «абсолютную» поддержку в партийных верхах[4]. Параллельно в партию начался приток молодых политиков и активистов преимущественно из восточных земель.

Явный крен вправо ускорил эрозию партийного единства.

Либерально-консервативный сооснователь «Альтернативы» Ханс-Олаф Хенкель ушёл в апреле с поста заместителя лидера на том основании, что «правые стремятся захватить власть», и призвал «очистить партию от этих элементов»[5]. Лукке попытался вернуть утекающий из его рук контроль, изменив устав, согласно которому после короткого переходного периода АдГ должен был возглавить лишь один председатель – собственно, он сам. Для предотвращения смещения с должности до этого он собрал своих сторонников в собственное внутрипартийное объединение Weckruf 2015 (можно перевести как «тревожный звонок» или «сигнал к действию». – Ред.), узаконив состояние фактического двоевластия[6].

Однако расчёт Лукке не оправдался, а сыграл против него самого – на партийном съезде в Эссене 4 июля 2015 г. председателем большинством голосов была выбрана Петри, а вторым спикером – представитель умеренно-консервативного (второго в нашем троичном представлении) крыла Йорг Мойтен. В течение недели из партии вышли около двух тысяч человек, в том числе Лукке и Хенкель.

Пару месяцев спустя Германия оказалась в эпицентре миграционного кризиса с исламистскими терактами, нападениями на женщин и групповыми изнасилованиями на улицах городов. Не менее важным было то, что все эти бедствия свалились на страну под руководством – и во многом именно благодаря ему – ХДС, который в теории должен быть консервативным. На этом фоне Бьёрн Хёкке и близкий к «Крылу» Александр Гауланд представили в ноябре 2015 г. «Пять основных принципов для Германии» – второй документ «Крыла»[7].

Документ выдержан в жёстком тоне, в нём видны черты национализма и радикального консерватизма: «Наше государство и наша нация – это не продукт случайности. Это работа многих поколений. Мы можем по праву гордиться нашей богатой культурой, гражданскими и политическими свободами и благосостоянием», – гласит первый пункт. Второй отвергает современные левые социальные эксперименты – мультикультурное общество и нетрадиционную семью. В третьем критикуется отсутствие политической и военной субъектности Германии. Затем составители открыто атакуют «лживую прессу» и «охватившую Германию словно плесень» политкорректность. Завершающий принцип звучит следующим образом: «Германия была родиной наших предков. Германия должна оставаться родиной наших детей. Германия – наша родина, наша страна и наша нация!»

Миграционный кризис закономерно сделал многих граждан ФРГ более восприимчивыми к такой риторике. На земельных выборах в марте 2016 г. в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце «Альтернатива» набрала 15,1 процента и 12,6 процента соответственно, став третьей силой в ландтагах. На востоке страны партию ждал ещё более ошеломляющий успех – в Саксонии-Анхальт АдГ стала с отставанием в 5 процентов от ХДС второй силой с 24,3 процента, так же как и на выборах в Мекленбурге-Передней Померании с 20,8 процента (первое место заняла СДПГ – 30,6 процента). И даже в «лево-зелёном» Берлине партия смогла уверенно пройти в палату депутатов (14,2 процента).

По мере приближения выборов в Бундестаг осенью 2017 г. активизировались сторонники жёсткого курса. 17 января лидер «Крыла» произнёс в Дрездене скандально известную речь, большая часть которой была посвящена исторической политике[8]. Бьёрн Хёкке заявил, что знаменитое выступление федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера 8 мая 1985 г., где тот впервые на высшем уровне назвал 8 мая «днём освобождения», а не поражения, было направлено «против собственного народа». Бомбардировку Дрездена, как и десятков других городов Германии, Хёкке назвал военным преступлением, единственной целью которого было «уничтожение немецкой идентичности» и «выкорчёвывание корней», что продолжилось и после войны путём «перевоспитания немецкого общества». Уже в школе, по мнению бывшего учителя истории, у немецких детей культивируют крайне негативное отношение к собственному прошлому и необходимо «развернуть историческую политику на 180 градусов». В этой же речи прозвучали, пожалуй, самые известные слова Хёкке о том, что немцы поставили «памятник позора в сердце своей столицы» (имеется в виду монумент памяти жертв геноцида евреев. – Ред.). Политик резко раскритиковал военную, а главное, культурную зависимость Германии от США. Он также преду­предил о демографической угрозе существованию немецкого народа, призвав молодёжь стремиться к «прусским добродетелям», а саму АдГ назвал «последним эволюционным, мирным шансом» для страны.

Впрочем, ещё до миграционного кризиса 2015 г. Хёкке заявлял, что «вопрос идентичности – центральный в XXI веке», а семья как первичная ячейка общества уничтожается современной глобальной экономикой и «декадансом гендерного мейнстрима»[9].

Раскол № 2. «Киффхойзерский манифест»

Весной-летом 2017 г. внутри «Альтернативы для Германии» вновь обострилась борьба – только в этот раз представителем компромиссно-приспособленческой тенденции оказалось крыло, двумя годами ранее противостоящее такому развитию событий. В преддверии федеральных выборов Фрауке Петри предложила занять «более реалистичные» позиции, которые позволили бы, по её мнению, сблизиться с системными партиями и войти во власть в правоцентристской коалиции[10]. Однако это предложение отклонили из-за сопротивления другой внутрипартийной группы, принципиально выступившей против «соглашательства» и настаивавшей на жёстко-оппозиционном курсе. В итоге этого пока лишь тактического поражения Петри во внутрипартийном конфликте (она оставалась сопредседателем «Альтернативы» наряду с Мойтеном) партию на выборах возглавили покровитель правоконсервативной фракции Гауланд вместе с более «оппозиционной версией Петри» – успешной предпринимательницей Алис Вайдель, которую на тот момент можно отнести к срединному (умеренно-консервативному) спектру в АдГ.

Менее чем за три недели до федеральных выборов в сентябре 2017 г. «Крыло» Хёкке выпустило очередной программный документ, отсылающий к архетипическому для немецкой национальной истории месту[11] – «Киффхойзерский манифест»[12]. В его преамбуле «Крыло» называется «наиболее важным и стабильным» течением внутри АдГ, главной задачей которого является удержание партии на позициях «принципиальной политической альтернативы» и недопущения приспособления к рамкам, установленным истеблишментом. Составители манифеста предостерегают от раскольнических тенденций и любых мыслей о преждевременных коалициях, так как АдГ может в перспективе претендовать на роль правящей партии на своих условиях. Помимо этого, АдГ провозглашена в тексте манифеста «народной партией» и в то же время лишь средством, с помощью которого можно «лучше всего служить нашему народу, нашей нации и нашему государству».

Подтверждая обозначившуюся тенденцию к уходу от какой-то компромиссной позиции, Фрауке Петри, со своей стороны, за неделю до выборов дистанцировалась от куда более консервативной и националистической предвыборной программы (Programm für Deutschland 2017) и выдвинутой пары Гауланд–Вайдель, выразив возмущение их «радикальным заявлениям». В первую очередь под этим подразумевалась нашумевшая речь Гауланда на съезде «Крыла» в Кифхойзере, где политик, сославшись на отношение французов и англичан к своей истории, заявил о том, что немцы также имеют право гордиться своими, в том числе и ратными, достижениями[13]. Выборы в Бундестаг оказались успешными для «Альтернативы» – партия набрала 12,6 процента и, став третьей силой в парламенте, формально возглавила оппозицию. Но на следующий день получившая депутатский мандат Петри заявила, что не станет членом парламентской группы АдГ и демонстративно вышла из партии. В качестве основной причины она назвала ряд скандалов вокруг высказываний членов «Крыла» и общий сдвиг партии вправо. За Петри последовала группа её сторонников, что стало вторым крупным расколом. Это, однако, не ослабило позиции «Альтернативы для Германии». Освободившееся место в качестве сопредседателя партии на следующем партийном съезде отдали лидеру парламентской фракции и представителю национал-консервативного крыла Александру Гауланду.

Раскол № 3. Совпадение становится закономерностью

Вскоре после выборов вновь начала ощущаться борьба, если проводить параллели с историей «Зелёных», «реалистов» (Мойтен) и «фундаменталистов» (Гауланд). Гауланда в ноябре 2019 г. на посту сопредседателя партии сменил Тино Хрупалла – молодой выходец из ГДР и близкий к «Крылу» Хёкке политик. К тому моменту позиции правоконсервативной группы в партии также ощутимо усилились за счёт прошедших в сентябре-октябре выборов в трёх восточных землях.

Накануне земельных выборов 2019 г. в Бранденбурге, Саксонии и Тюрингии в партии наметилась очередная драма – и на этот раз в трёх актах. В результате очередного цикла нарастающей борьбы меж двумя тенденциями, которые на этот раз были представлены умеренно-консервативным и правоконсервативным крыльями, Йоргу Мойтену ясно указали его роль в определении курса партии – Александр Гауланд активно выступал на собраниях «Крыла», а лидер всего лишь регионального отделения Бьёрн Хёкке в ходе конфликта с Мойтеном заявил, что может гарантировать: дуэт председателей не будет более переизбран в текущем составе[14]. Не менее важным тактическим успехом Хёкке стало и перетягивание второго лидера парламентской фракции АдГ, умеренно-консервативной Алис Вайдель, на сторону «Крыла» (но не вступление в него – это был скорее тактический ход)[15]. Апогея борьба Мойтена и Хёкке (при поддержке последнего Гауландом) достигла весной 2020 г., чему предшествовало политическое землетрясение, устроенное лидером «Крыла» в Тюрингии.

Речь идёт о т.н. «эрфуртском шоке» – политическом кризисе в Тюрингии, когда по результатам выборов больше половины мест в ландтаге получили «Левые» и «Альтернатива для Германии». Путём ряда политических хитростей АдГ добилась того, что кандидат от СвДП (партия набрала всего 5 процентов на выборах) Томас Кеммерих стал премьер-министром с перевесом в один голос (благодаря поддержке ХДС и неожиданному переходу всех голосов «Альтернативы»). Политический шок от произошедшего («правые» обходят изоляцию и что-то решают) был колоссальным: Аннегрет Крамп-Карренбауэр, лидер ХДС, потребовала от регионального отделения партии отозвать свои голоса, но в итоге ей пришлось подать в отставку. Находившаяся с деловым визитом в ЮАР Ангела Меркель заявила о необходимости отмены результатов выборов в этот «плохой день для демократии»[16]. СМИ писали о «фашистском сговоре» и «угрозе демократии», и в конце концов Кеммерих чуть менее месяца спустя подал в отставку. Для преодоления кризиса «Левые», СДПГ, «Зелёные» и ХДС согласовали совместный план действий, который подразумевал восстановление представителя левых Бодо Рамелова на перевыборах в качестве премьер-министра земли – левое правительство меньшинства должно было править при парламентской поддержке ХДС с условием заблаговременного согласования правительственных инициатив.

Спустя неделю после повторных выборов в Тюрингии Служба по защите конституции характеризовала «Крыло» как правоэкстремистскую организацию и изменила статус «подозрения» (нем.: Verdachtsfall) на статус «наблюдения» (нем.: Beobachtungsfall)[17]. Это давало службам безопасности право осуществлять надзор за работой всей партии.

Сложившейся ситуацией решил воспользоваться Йорг Мойтен, которому многие уже пророчили повторение судьбы выдавленных из партии умеренных лидеров: как Петри вытеснила Лукке, затем Мойтен с Гауландом вытеснили Петри, так теперь и сам Мойтен находился в оборонительном положении. Примечательно, что, вытеснив Лукке летом 2015 г. из партии, Мойтен и Петри прекратили процедуру импичмента против Хёкке, начатую предыдущим председателем в качестве реакции на «Эрфуртскую резолюцию». В начале 2017 г. Мойтен защищал Хёкке уже от критики Петри.

В качестве контрнаступления на позиции Хёкке с целью перехватить инициативу во внутрипартийной борьбе, Мойтен атаковал видного члена «Крыла» и председателя партийного отделения АдГ в Бранденбурге Андреаса Кальбица – тому ставилось в вину сокрытие членства в праворадикальной организации до вступления в партию. Помимо исключения Кальбица из партии, Мойтен потребовал скорейшего роспуска внутрипартийных структур «Крыла», что было не без споров одобрено федеральным советом партии. В итоге, не дожидаясь обозначенной даты, в конце марта 2020 г. было объявлено о роспуске «Крыла», а Кальбица исключили из АдГ.

«Крыло» распускалось, как говорилось в тексте, чтобы «сохранить единство партии и не ставить под угрозу проект политической альтернативы для Германии». Подчёркивалась ведущая роль «Крыла» в успехах партии в восточных федеральных землях, а также его «функция компаса», что «спасало молодую партию от слишком легкомысленного приспособления к этаблированным силам». Тем не менее, поскольку «любая форма организации может быть только средством для достижения цели», «Крыло» объявлялось более не существующим объединением.

Однако позиции национал-консервативного течения едва ли ослабли – сторонники Хёкке остались в партийных структурах, три из четырёх наиболее важных позиций занимали близкие к нему или хотя бы находящие понимание с ним люди (Гауланд, Хрупалла и Вайдель). Распустив «Крыло», Мойтен не достиг единства партии, скорее наоборот – он сделал существование противостоящей группы неформальным, что лишь усложняло противодействие росту его влияния.

Это стало понятно на партийном съезде 10–11 апреля 2021 г. в Дрездене, на котором делегаты должны были выработать повестку к федеральным выборам. Также ожидалось выдвижение не пары кандидатов, а единого лидера, что символизировало бы преодоление раскола партии и ориентацию на более компромиссный с истеблишментом курс. Йорг Мойтен – как и Лукке в своё время – видел в этой роли себя. Однако попытка закрепить успех «наступлений» прошлого года не удалась. Съезд, на котором Мойтен должен был поставить Хёкке на место, превратился в реванш последнего – под критику попала к тому же и колеблющаяся между умеренным и более радикальным течениями Вайдель. Лидер тюрингского отделения «Альтернативы» был наиболее активен в дебатах, а многие из его инициатив приняли подавляющим большинством. Гауланд и Хрупалла ожидаемо солидаризировались с Хёкке. В итоге Хрупаллу выбрали в качестве пары к Мойтену на грядущих выборах в Бундестаг, Хёкке же заявил, что не имеет никаких амбиций на федеральном уровне и хочет сконцентрироваться лишь на своих обязанностях председателя отделения партии в Тюрингии[18].

Тем не менее к федеральным выборам сентября 2021 г. партия подошла на спаде популярности – АдГ не смогла найти ничего лучшего, чем фронтальная атака на антиковидные ограничения и кампанию по вакцинации под лозунгами «свободы» и «ущемления базовых прав», однако неудачи правительства отражались в росте популярности «Зелёных», а не АдГ. Ещё в марте 2021 г. партия потеряла по трети голосов на земельных выборах в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце, и многие сочли, что АдГ зашла в тупик. И даже на летних выборах в Саксонии-Анхальт АдГ потеряла несколько процентных единиц на фоне «мобилизации» по принципу «либо ХДС, либо АдГ». Нельзя признать успешными и итоги федеральных выборов – партия набрала 10,3 процента (-2,3 процента в сравнении с прошлыми выборами). В тот же день на региональных выборах «Альтернатива» потеряла пятую часть голосов в Мекленбурге-Передней Померании и почти половину – в Берлине.

На этом фоне вскоре после выборов Мойтен объявил, что более не будет баллотироваться на пост председателя партии, а в конце января 2022 г. и вовсе вышел из неё. Он сослался на поражение во внутрипартийной борьбе с формально распущенным, но тем не менее фактически существующим «Крылом», пожаловался, что «сердце партии бьётся слишком справа», и АдГ более «не стоит на почве свободного демократического порядка». Примечательный комментарий касался прогнозов будущего партии – по мнению Мойтена, АдГ ждёт судьба «Лиги Ост» (на аналогии с итальянской партией Маттео Сальвини, до определённого момента существовавшей в формате «Лиги Норд»)[19].

Преемник Мойтена избирался на партийном съезде в Ризе 17–19 июня 2022 г. – на фоне российской операции на Украине, длившейся к тому моменту уже четыре месяца. «Альтернатива для Германии» стала наиболее умеренной в отношении России партией. Бьёрн Хёкке, как и многие близкие к нему политики внутри партии, неоднократно осуждал «провоцирующую политику НАТО» и поставки вооружения Киеву.

По его словам, конфликт не является «войной Германии», куда важнее было бы сохранять экономические отношения с Россией, поэтому роль Берлина и Европы в целом должна сводиться к миротворчеству и выстраиванию новой системы безопасности, включающей в себя и Москву.

Выбирая между Москвой и Вашингтоном, Хёкке предпочёл бы первую, подчёркивая, что Германия должна быть «центральной силой и мостом между Востоком и Западом»[20].

На повестке стояла выработка новой внешнеполитической стратегии в отношении ЕС и вопрос перехода от двух председателей партии к одному. В условиях отсутствия политических успехов и ощущения «электорального тупика» сторонники компромиссно-умеренного курса надеялись не допустить переизбрания Тино Хрупаллы, что было более вероятно в случае согласования принципа одного председателя. Этого, однако, не произошло – Хрупалла остался сопредседателем партии, а место Мойтена заняла Алис Вайдель. Впервые полностью совпала пара председателей партии и лидеров парламентской фракции. Эти вопросы, по всей видимости, предварительно согласовывались с Хёкке, который отказался выдвигаться на пост председателя, однако являлся центральной фигурой съезда. Кроме того, при выборе состава федерального совета партии около двух третей мест получили близкие к Хёкке люди[21].

Центральным же и фактически итоговым документом должна была стать резолюция «Переосмысляя Европу»[22], разработанная широким кругом политиков и экспертов из кругов, близких в первую очередь к Хёкке (но не только). Она должна была представить позитивную программу по внешнеполитическим вопросам. Документ оказался резким по содержанию, но в нём едва ли можно было найти принципиально новую риторику: роспуск ЕС и формирование другого союза европейских государств по схеме «Европа отечеств», противопоставление глобализма и принципа национального государства, проблемы идентичности и миграции, концепт «Крепость Европа», расположенная к России позиция в плане геополитического устройства европейского пространства и т.д.

Однако в последний момент проект резолюции наткнулся на искусственно создаваемые преграды формального характера. После долгих и ожесточённых споров съезд закрылся досрочно. Линии раскола вновь чётко фиксировались по близости к упразднённому «Крылу».

Будет ли раскол № 4? Линии напряжения и перспективы

По мере обострения кризисных тенденций внутри ФРГ в 2022–2023 гг., а также ввиду позиции «Альтернативы для Германии» по урегулированию российско-украинского конфликта, рейтинги партии значительно выросли. Зимой 2023–2024 гг. популярность АдГ на федеральном уровне стабильно держалась на уровне 21–24 процентов, а отставание от лидирующего блока ХДС/ХСС сократилось до 5 процентов[23].

За предшествующие выборам в Европарламент шесть месяцев (и за девять до земельных выборов в Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге) по АдГ был нанесён целый ряд политических и информационных ударов: бывший политик из Левой партии Сара Вагенкнехт основала партию, со всей очевидностью призванную сыграть в том числе роль магнита, перетягивающего электорат от АдГ; в январе по всей Германии прокатились колоссальных размеров акции «против правого экстремизма». Поводом стала опубликованная медиаресурсом Correctiv и активно распространявшаяся другими СМИ информация о якобы имевшей место «тайной встрече в Потсдаме» в ноябре 2023 г., на которой присутствовали члены АдГ и обсуждался «план по высылке миллионов мигрантов» из ФРГ (позднее через суд был доказан клеветнический характер заявлений, однако медийный эффект уже состоялся); за этим – уже весной – последовала серия персональных информационных атак на ведущих политиков фундаментально-оппозиционного крыла АдГ. Под мощный пресс попали Максимилиан Кра и Петер Быстрон (1-й и 2-й номер в партийных списках на выборах в Европарламент), известные достаточно позитивным отношением к России, а также сам Бьёрн Хёкке. Вскоре последовал ещё один скандал с высказыванием Кра (на которое его, очевидно, провоцировали осознанно) на тему исторической политики[24].

Тем не менее «Альтернатива для Германии» добилась внушительного успеха и на Евровыборах, а особенно – на выборах на востоке Германии. В Тюрингии партия набрала 32,8 процента, впервые став первой силой на земельном уровне, в Саксонии (30,6 процента) и Бранденбурге (29,2 процента) с минимальным отрывом заняла второе место. Все партии исключили сотрудничество с АдГ, и особенно категорично – в Тюрингии, где её возглавляет Хёкке. Но в Тюрингии ситуация для остальных партий наиболее сложная, так как для формирования правительства большинства требуется широкая коалиция из ХДС и нескольких левых партий.

На этом фоне (когда АдГ выкрутила как минимум одну руку немецкому истеблишменту) вновь замаячила перспектива раскола по старым мотивам. С того же условного «правого фланга» слышны голоса о необходимости радикальной смены бескомпромиссно-оппозиционной линии и исключения ряда лиц – в первую очередь Бьёрна Хёкке – ради вхождения в региональную коалицию или даже потенциального участия в федеральном правительстве. Это увязывается и со сменой внешнеполитической ориентации АдГ на умеренный атлантизм, к которому склоняются многие правые партии, находящиеся у власти в странах ЕС. Осуществить это должна избранная кандидатом на пост канцлера от АдГ на грядущих выборах Алис Вайдель, выступавшая за исключение Хёкке из партии в 2017 г., но позже присоединившаяся к его лагерю[25].

Описанные процессы, вероятно, ускорятся по независящим от АдГ внешним процессам – в начале ноября правительство Шольца потеряло большинство из-за выхода из него СвДП, досрочных выборов в начале 2025 г. не избежать. Усиление давления на крыло Хёкке и связанные с ним программные установки может последовать в любой момент. Тем не менее есть основания полагать, что Алис Вайдель не решится пойти на конфронтацию, в которой, скорее всего, не сможет взять верх (особенно в условиях политических пертурбаций, не позволяющих подготовить и провести последовательную кампанию, грозящую очередным партийным расколом).

В таком случае «Альтернатива для Германии» останется крупнейшей силой консервативного сопротивления доминирующим в Европе тенденциям, а значит, и надеждой для всех симпатизирующих такому сопротивлению сил.

Вместо заключения: «Альтернатива для Германии» и Россия

В завершение есть смысл задаться вопросом, действительно ли «Альтернатива для Германии» может быть желанной альтернативой и для России? Ответ осложнён тем, что, с одной стороны, идейно-ценностные установки российской политики зачастую исходят из тактических нужд, а их стратегическую глубину можно ухватить лишь на уровне спекуляций.

С другой стороны, «Альтернатива для Германии» остаётся оппозиционной партией даже на региональном уровне, и невозможно с уверенностью сказать, что она захочет и сможет сделать, если вдруг получит рычаги управления страной.

Тем не менее рассуждения на эту тему не лишены смысла – тем более если учесть динамику политических (и не только) процессов в мире.

На тактическом уровне позиция АдГ по большинству вопросов может рассматриваться как наиболее благоприятная для России: упор на активное экономическое взаимодействие с точки зрения деловой рациональности ведёт к требованиям восстановить старые и запустить новые совместные проекты энергетической инфраструктуры; позиция по украинскому конфликту выражена в стремлении к скорейшему мирному урегулированию (прекращение поставок вооружения, активизация дипломатического посредничества) и выстраиванию общеевропейской системы безопасности (с включением туда и России, и Украины); комплекс «консервативных идеологем», транслируемый как Москвой, так и АдГ, в большинстве пунктов совпадает и может быть условно отнесён к одному ценностному лагерю в разворачивающемся противостоянии. Более последовательно все вышеперечисленные позиции представлены именно тем крылом, которое мы обозначили ранее как «фундаментально-оппозиционное» и которое сейчас достигло решающего влияния в принципиальных вопросах.

Так, 14 декабря 2024 г. тюрингское отделение «Альтернативы для Германии», вотчина Хёкке, опубликовало примечательную резолюцию «Мир и суверенитет. Немецкая позиция». Текущий российско-украинский конфликт назван там прокси-войной, которую США ведут против России с целью недопущения российско-европейского (российско-франко-немецкого) сотрудничества. Выход из положения, когда ФРГ лишена суверенитета (ещё один образ из резолюции), заключается в его обретении и формулировании собственной внешнеполитической линии, соответствующей европейским и немецким интересам.

Однако есть и более высокий – стратегический – уровень. В складывающихся внешнеполитических обстоятельствах у АдГ есть два возможных варианта. Первый – поддаться давлению и стать «немецким представителем интересов трампистских США», получив потенциальную возможность обретения власти и сохранения связей с правящими и крупными оппозиционными правыми партиями в других странах Европы, большинство из которых сохраняют по тем или иным причинам трансатлантическую ориентацию. Второй – работать над альтернативой в долгосрочной перспективе, прежде всего над вариантом континентального сотрудничества вокруг франко-германской оси с подключением к ней Москвы, рассчитывая, что мировая политическая ситуация может открыть новые возможности.

Внутри «Альтернативы для Германии» есть сторонники обоих сценариев, и – подчеркнём это ещё раз – линия разделения в целом совпадает с водоразделом между умеренным и фундаментально-оппозиционным крыльями. Представители правоконсервативного крыла давно и недвусмысленно высказываются в пользу второго, активно выступая за нормализацию отношений с Россией и предостерегая европейских правых от дрейфа под крыло американских консерваторов в целом или Трампа в частности. Пока курс партии, которой управляют близкие к последней группе политики, не претерпел изменений, однако постановка этого вопроса – дело времени (весьма вероятно, ближайшего).

Точки потенциального напряжения с Россией сейчас выявить сложнее – вопрос требует отдельного, обстоятельного и беспристрастного исследования. Однако есть все основания полагать, что центральными для противоречий могут стать вопросы исторической политики и политики памяти. Впрочем, при желании, готовности и усердии с обеих сторон, взаимопонимание может быть найдено и в этой непростой теме. Она вовсе не должна быть приведена к чему-то общему, но взаимоуважение в вопросах прошлого может стать прочным фундаментом для построения надёжного будущего.

Автор: Филипп Фомичёв, аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Сноски

[1] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[2] Грибовский В. Правые партии «политической альтернативы» в Германии, Австрии и Швейцарии: автореф. дисс. … канд. полит. наук. М.: Институт Европы РАН, 2019. С. 88.

[3] Erfurter Resolution. Die Gründungsurkunde des Flügels // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200419115104/https:/www.derfluegel.de/erfurter-resolution/ (дата обращения: 30.10.2024).

[4] AfD-Chef Lucke warnt vor Flügelstreit // JF-Online. 16.03.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-chef-lucke-warnt-vor-fluegelstreit/#comments (дата обращения: 30.10.2024).

[5] См.: AfD-Vize Henkel tritt zurück // JF-Online. 23.04.2015. URL: https://jungefreiheit.de/politik/deutschland/2015/afd-vize-henkel-tritt-zurueck/ (дата обращения: 30.10.2024); „Wir müssen die Partei von diesen Elementen säubern“ // Der Spiegel. 16.05.2015. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/henkel-sieht-unueberbrueckbare-differenzen-an-der-afd-spitze-a-1033901.html (дата обращения: 30.10.2024).

[6] Etappen der Parteigeschichte der AfD // Bundeszentrale für politische Bildung. 02.12.2022. URL: https://www.bpb.de/themen/parteien/parteien-indeutschland/afd/273130/etappen-der-parteigeschichte-der-afd/ (дата обращения: 30.10.2024).

[7] Fünf Grundsätze für Deutschland. Wegweiser für eine neue Politik // Der Flügel. 2015. URL: https://web.archive.org/web/20200321202217/https://www.derfluegel.de/fuenf-grundsaetze-fuer-deutschland/ (дата обращения: 30.10.2024).

[8] Höcke B. Rede über Denkmal der Schande // Tagesspiegel. 19.01.2017. URL: https://www.tagesspiegel.de/politik/hoeckerede-im-wortlaut-gemuetszustand-eines-total-besiegten-volkes/19273518.html (дата обращения: 30.10.2024). «Альтернатива для Германии» стремится к более позитивному изображению картины прошлого страны, не сводя всю немецкую историю к двенадцати годам нацистского господства. Оставаясь в русле историко-философских рассуждений Эрнста Нольте, Хёкке (как и многие другие) указывает на асимметрию в мемориальной политике, где всё сконцентрировано исключительно на негативных аспектах эпохи национал-социализма. Подробнее о критике исторической политики «Альтернативой для Германии» в целом и о позиции Б. Хёкке в частности см.: Fomitschjow F. Der Historikerstreit nach 35 Jahren und die deutsche Erinnerungskultur. Vergangenheit, die dennoch vergehen soll? In: J. Pasko, E. Uspenskaja, M. Beisswenger (Hrsg.), Sammelband der VII. Internationalen Konferenz für Studenten und Doktoranden „Welt und Wissenschaft“. Moskau: Hochschule für Wirtschaft, 2022. S. 16–30.

[9] Kemper A. „Die neurotische Phase überwinden, in der wir uns seit siebzig Jahren befinden“. Zur Differenz von Konservativismus und Faschismus am Beispiel der „historischen Mission“ Björn Höckes. Jena: Rosa-Luxemburg-Stiftung, 2016. S. 17.

[10] Работяжев Н.В. «Альтернатива для Германии»: между консерватизмом и правым популизмом // Полития. 2022. No. 3. С. 164.

[11] Кифхойзер – небольшой по протяжённости горный массив на границе Тюрингии и Саксонии-Анхальт. Его историко-мифологическое значение для Германии заключено в традиционном для Европы сюжете о короле-под-горой. Согласно легенде, в горах Кифхойзера спит император Фридрих Барбаросса (1122–1190), чья борода проросла через мраморный стол в пещере, и которому каждый день вороны сообщают, пришло ли то самое время самых тяжёлых для немецкого народа испытаний, когда император проснётся и поведёт народ к победе. Очевидно, что подобная легенда имеет и христианско-эсхатологический подтекст. В конце XIX столетия среди руин средневекового замка Кифхаузен в этих самых горах был возведён масштабный монумент первому кайзеру объединённой Германии Вильгельму I (1797–1888). В основании, расположенном ниже уровня земли – как бы под горой – находится фигура спящего Барбароссы. Сам стиль монумента напоминает романские крепости и соборы эпохи Штауфенов.

[12] Das Kyffhäusermanifest 2017 // Der Flügel. 05.09.2017. URL: https://web.archive.org/web/20200321202215/https:/www.derfluegel.de/2017/09/05/das-kyffhaeusermanifest/ (дата обращения: 30.10.2024).

[13] Fomitschjow F. Op. cit. S. 26.

[14] Steffen T. Angriff der Radikalen // Die Zeit. 09.07.2019. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2019-07/afd-alexander-gauland-bjoern-hoecke-zerwuerfnisse-vorstandswahl (дата обращения: 30.10.2024).

[15] Höckes Flügel und Fraktionschefin Weidel schließen Bündnis // Der Spiegel. 12.07.2019. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afd-bjoern-hoecke-fluegel-und-alice-weidel-schliessen-buendnis-a-1277033.html (дата обращения: 30.10.2024).

[16] Angela Merkel nennt Wahl Kemmerichs „unverzeihlich“ // Die Zeit. 2020. 06.02.2020. URL: https://www.zeit.de/politik/deutschland/2020-02/angela-merkel-thomas-kemmerichs-wahl-muss-rueckgaengig-gemacht-werden (дата обращения: 30.10.2024). Представители АдГ затем обвинили Ангелу Меркель в превышении должностных полномочий и нарушении партийного нейтралитета и подали против неё иск в Федеральный конституционный суд. В итоге на момент решения суда уже бывший канцлер ФРГ проиграла дело – 15 июня 2022 г. было установлено, что своими высказываниями Меркель нарушила право АдГ на равенство возможностей в состязательной демократии. Естественно, никаких последствий для бывшего канцлера этот вердикт уже не имел, повторные выборы не были отменены. См.: Bundesverfassungsgericht, 2022. Äußerungen von Bundeskanzlerin Merkel zur Ministerpräsidentenwahl in Thüringen 2020 verletzen das Recht auf Chancengleichheit der Parteien. Pressemitteilung Nr. 53/2022 // Bundesvervassungsgericht. 15.06.2022. URL: https://www.bundesverfassungsgericht.de/SharedDocs/Pressemitteilungen/DE/2022/bvg22-053.html (дата обращения: 30.10.2024).

[17] Verfassungsschutzbericht 2020. Berlin: Bundesministerium des Innern, für Bau und Heimat, 2020. S. 93–96.

[18] Höcke tritt nicht für den Bundestag an // Der Spiegel. 08.05.2021. URL: https://www.spiegel.de/politik/deutschland/afdbjoern-hoecke-kandidiert-nicht-fuer-den-bundestag-a-fda54fca-81c7-4285-94ef-cbad27b59e55 (дата обращения: 30.10.2024).

[19] Pittelkow S. Meuthen verlässt die AfD // Tagesschau. 28.01.2022. URL: https://www.tagesschau.de/investigativ/ndr-wdr/afd-vorsitz-meuthen-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[20] См.: Björn Höcke (AfD) im Gepräch: „Entweder … oder…, Herr Höcke?“ // YouTube: Deutschland Kurier. 23.12.2022. URL: https://www.youtube.com/watch?v=HYOioF8XxrM (дата обращения: 30.10.2024); Björn Höcke (AfD) im Interview: „Wir kämpfen für Deutschland!“ // YouTube: Deutschland Kurier. 04.01.2023. URL: https://www.youtube.com/watch?v=0FFhaF9JcBk (дата обращения: 30.10.2024).

[21] Küstner K. Höckes Machtdemonstration ohnegleichen // Tagesschau. 19.06.2022. URL: https://www.tagesschau.de/kommentar/kommentar-afd-parteitag-101.html (дата обращения: 30.10.2024).

[22] Resolution „Europa neu denken“ 2022. Antragsbuch zum Bundesparteitag der AfD in Riesa. Riesa: AfD, 2022. S. 8–12.

[23] Wenn am nächsten Sonntag Bundestagswahl wäre… // INSA. URL: https://www.wahlrecht.de/umfragen/insa.htm (дата обращения: 30.10.2024).

[24] Фомичёв Ф. Подбиты на взлёте: как и для чего европейские правые избавились от немецких коллег // Россия в глобальной политике. 06.06.2024. URL: https://globalaffairs.ru/articles/podbity-na-vzlyote/ (дата обращения: 30.10.2024).

[25] Kubitschek G. Spaltkeile, NIUS, Reichelt – eine Herausforderung // Sezession. 22.10.2024. URL: https://sezession.de/69731/spaltkeile-nius-reichelt-eine-herausforderung (дата обращения: 30.10.2024).

Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783121 Филипп Фомичев

Вне времени, хотя в пространстве

Цифровая трансформация и задачи ЕАЭС

Тигран Саркисян

Заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014).

Для цитирования:

Саркисян Т.С. Вне времени, хотя в пространстве // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 73–86.

В статье «Интеграционный “план ГОЭЛРО” для XXI века», опубликованной на страницах журнала «Россия в глобальной политике» в 2021 г., мы обратились к трендам мировой цифровой трансформации и вопросу, как акторы евразийского пространства должны на них реагировать. Как сохранить и повысить конкурентоспособность и не допустить экономической дезинтеграции? С тех пор окружающее нас пространство приобрело новые характеристики.

Статья посвящена именно им, долгосрочным вызовам, максимально, насколько это возможно, в отрыве от веяний текущего времени. Иными словами: вне времени, хотя в пространстве.

То, что происходит вокруг цифровой трансформации практически во всех ведущих экономиках и интеграционных объединениях, можно описать, очень детально рассмотрев этот сложный и многообразный процесс. Однако в случае чрезмерной детализации мы рискуем потерять суть изменений. Поэтому статью мы выстроим вокруг вопроса, актуального практически для всего мирового пространства: что делать с искусственным интеллектом?

Существует несколько подходов, которые можно разделить на:

управление рисками через наднациональное регулирование (ЕС);

создание прецедентного механизма управления и реагирования (США);

государственный централизованный механизм управления процессом (Китай).

Модель и подход, которые, на наш взгляд, следует использовать в ЕАЭС, должны опираться на другой принцип: поддержка развития сектора с обеспечением совместимости национальных подходов.

Глобальное пространство цифровой трансформации

C самого начала использования и внедрения в практику термина «цифровая трансформация» ни одно её направление не имело такого острого значения для государства и его регуляторов, как искусственный интеллект. На то есть две причины: онтологическая и, что немаловажно, институциональная.

Про онтологическую написано много, и мы к ней ещё вернемся, суть её, в двух словах, понятна: активно развивается технология, способная в перспективе выстраивать собственное целеполагание, выходящее за рамки заданных человеком границ.

Но вторая причина – институциональная – не менее важна. За 30–40 лет активного развития информационных и цифровых технологий в мире появились акторы, определяющие движение отрасли. Это в первую очередь транснациональные корпорации, разделившие между собой специализации: криптография, цифровая торговля, маркетплейсы, работа с данными, аналитика, мессенджеры и социальные сети и прочее. Ещё несколько лет назад казалось, что всё новое будет создано Amazon, Meta, Cisco, Alphabet и т.д. Даже региональные конкуренты данных платформ именно что «замещали» то, что создавалось гигантами: будь то маркетплейсы или социальные сети. Замещение происходит либо созданием клонов, либо внедрением похожих специализаций – с учётом характеристик национального регулирования. Это касается всех стран, включая Китай, Россию или Индию.

Но кроме самого разделения отрасли на специализации и появления лидеров по конкретным направлениям, сформировалась модель взаимодействия транснациональных цифровых корпораций с регуляторами и политическими институтами разных государств. Даже в такой либеральной с точки зрения регулирования цифровой экономики стране, как Соединённые Штаты, основные игроки и акторы выстроили механизмы взаимодействия с государством. Постоянное участие в публичных слушаниях, получение государственных заказов, сотрудничество с правоохранительными органами даже без чёткого и тем более жёсткого регулирования определяли, что можно, а что нельзя.

Таким образом, возникала неформальная экосистема государственно-частного партнёрства и учёта интересов друг друга.

Вот яркий пример. Компания Amazon, обладающая колоссальными массивами данных и аналитикой о потреблении, заявила о намерении заняться банковской сферой. Однако интенсивная дискуссия о рисках, с этим связанных, разгоревшаяся в 2016 г., привела к отказу ритейлера от таких планов. Беспрецедентные ресурсы данных по потреблению и поведению людей, которыми обладают цифровые гиганты, дают им преимущество не только в финансовой, но и в таких сферах, как прогнозирование, в том числе социально-экономическое и политическое. А это уже затрагивает сферу государства.

Решение основателя Amazon Джеффа Безоса, вопреки устоявшейся традиции, не публиковать в принадлежащей ему газете The Washington Post редакционную статью в поддержку того или иного кандидата на президентских выборах в США 2024 г. (газета ориентирована на Демпартию и её кандидата) вызвало шквал критики и привело к протестному уходу ряда журналистов. Однако уверенная победа Дональда Трампа, которая не прогнозировалась ни одной из ведущих социологических служб, наводит на мысль, что алгоритмы Amazon, работающие с данными 171 миллиона человек в США, рисовали иную картину исхода президентских выборов, нежели обычные опросы. Решение главы Amazon воздержаться от редакционной статьи диктовалось в первую очередь интересами бизнеса и его собственными. Оно, в отличие от решения не идти в сферу коммерческого банкинга, не затрагивало прерогатив институтов и регуляторов.

Готовность цифровых гигантов принимать во внимание интересы традиционных институтов вызвана не соображениями морали и патриотизма. Несмотря на транснациональный характер цифровых гигантов, они прочно привязаны к пространству и правилам, которые устанавливаются институтами на этом пространстве. Такого рода неписаные правила и их учёт – продукт институционального становления сферы цифровой экономики со своими сдержками и противовесами. Этот баланс ещё несколько лет назад казался долговечным, но за последние годы произошли колоссальные изменения, вызванные развитием именно искусственного интеллекта. Новый рывок, символом которого было создание чат-бота ChatGPT, а потом появление и других компаний данного профиля, был обеспечен не гигантами, которые, как считалось, отрасль поделили, а новыми акторами, большинство из которых можно назвать стартапами. Гиганты же, понимая, что начали упускать новое направление, бросились догонять, как, например, Meta (Lama) в США и Alibaba (Qwen) в Китае.

Чат-боты – лишь вершина айсберга, который представляет собой огромный комплекс распределённого и децентрализованного развития искусственного интеллекта с участием сотен и тысяч компаний.

Это не просто реструктуризация отрасли и её институциональных основ, а острый управленческий вызов для государств. Последние стали понимать, что решать стратегические и даже тактические вопросы с помощью формальных и неформальных договорённостей с топ-10 лидерами цифровой отрасли уже нельзя. Данное осознание потребовало немедленного обращения к инструментам регулирования, в отношении которых у государства пока безусловная монополия. В результате страны и экономики, которые десятилетиями говорили о необходимости «свободы отрасли», за считанные месяцы разработали и приняли законы и указы, призванные дать властям возможность влияния. Яркий пример – Европейский союз и Соединённые Штаты.

13 марта 2024 г. Закон об искусственном интеллекте Евросоюза (The EU AI Act), пройдя все необходимые административные процедуры и политические согласования, одобрен подавляющим большинством европарламентариев. Важно: с момента разработки до принятия закона, дающего регуляторам право влиять на отрасль, прошло чуть более года. Процесс принятия ранее одобренных документов, важнейших для цифровой экономики ЕС, – «Стратегии о данных ЕС» и «Закона о цифровых рынках (услугах)» – занял от трёх до пяти лет. Программа “Digital Europe” писалась, согласовывалась и принималась на протяжении почти семи лет. Последние документы и программы касались устоявшихся отраслей цифровой экономики – оборота данных и торговли, снятия барьеров и признания документов, где все риски и угрозы уже были понятны и давно проанализированы. Новый же закон об искусственном интеллекте касается только формирующегося рынка и отрасли. И здесь – в сфере до конца ещё неизвестного – Евросоюз решил сразу получить доступ к регулированию.

Причина – риски и наличие огромного числа малых, средних и больших игроков с неясными целями и, возможно, этикой.

Именно поэтому европейский закон в отличие от ранее принятых документов написан не для создания условий для развития отрасли, а управления рисками. Они распределены на четыре группы:

а) Недопустимые риски – биометрическая идентификация, разделение людей на категории, распознавание человеческих эмоций, система социального рейтинга (social scoring).

б) Высокие – ИИ, используемый для работы инфраструктуры, подрыв которой может привести к смерти или к увечьям.

в) Ограниченные – отсутствие прозрачности, люди должны знать, что они взаимодействуют с ИИ, и иметь доверие к взаимодействию. Должна быть проведена маркировка контента ИИ, чтобы не вводить человека в заблуждение, и т.д.

г) Минимальные – образовательные платформы или фильтры для спама, игры и т.д.

Хотя большая часть сектора ИИ подпадает именно под категорию минимального и ограниченного риска, многие аналитики считают, что в будущем значение обретут сферы из категории высокого риска: именно в инфраструктурных отраслях ИИ и будет производить основную часть новой добавленной стоимости. С этой точки зрения европейский риск-ориентированный подход создаст существенные барьеры для развития технологий и решений ИИ в Европе без учёта интересов институтов: национальных и наднациональных регуляторов.

Один важный фактор: регулирование ЕС по части ИИ во многом происходит в тех же условиях, в которых и было введено регулирование по данным и цифровым активам. А именно по ИИ, как и по данным и услугам, Евросоюз проигрывает конкурентам: Соединённым Штатам и Китаю. Первым – по причине присутствия там лучших экосистем роста сектора, второму – из-за наличия грамотной государственной стратегии поддержки отрасли.

В США, в отличие от многих стран, нет чёткого регулирования цифровой экономики и цифровых услуг. Более того, будучи одними из мировых лидеров по антитрастовому законодательству, они не имеют ни одного закона прямого действия, определяющего сферу цифровых услуг. Но примечательно, что даже Соединённые Штаты отреагировали на ИИ немедленным введением жёсткого квазирегулирования посредством исполнительного указа президента «О безопасном, защищённом и заслуживающем доверия искусственном интеллекте» (14110), изданном 30 октября 2023 года.

Основные новеллы указа достаточно «жёсткие», если сравнивать с американской практикой дерегулирования цифровой экономики, в которой наличествует достаточно высокий уровень свободы для лидеров рынка. Указ, среди прочего, требует, чтобы разработчики самых мощных систем искусственного интеллекта делились с правительством результатами испытаний на безопасность и другой важной информацией. Это достаточно новое явление для американского регулирования, ещё несколько лет назад оно казалось невозможным. Ни один из гигантов цифровой экономики ранее не сталкивался с необходимостью фактически делиться с государством результатами испытаний своих технологических разработок.

Кроме того, указ фиксирует требование разработки меморандума о национальной безопасности, определяющего дальнейшие действия в области искусственного интеллекта и его безопасности. Он должен быть подготовлен Советом национальной безопасности и руководителем аппарата Белого дома. Документ будет гарантировать, что военное и разведывательное сообщество станет безопасно, этически и эффективно использовать ИИ в своих миссиях, а также противодействовать его использованию противниками в военных целях.

Компетентные органы соответствующих секторов, уполномоченные указом, имеют право устанавливать более подробные предписывающие правила и обеспечивать их соблюдение. Свобода уполномоченных органов предполагает отсутствие «цементирования» управления рисками в единый правовой документ и правовой режим. По всей вероятности, централизованный подход к регулированию ИИ будет (по крайней мере) отсутствовать, учитывая число органов власти (их около десяти с подструктурами), призванных к действию указом. А это основа для постоянного изменения правового режима через судебные и исполнительные – в обоих случаях прецедентные – акты.

Указ составлен и подписан в течение считанных месяцев, а два ключевых законодательных акта, которые разрабатывались американскими конгрессменами (The American Innovation and Choice Online Act и Open App Markets Act) по части регулирования цифровой экономики, уже несколько лет как не принимаются Конгрессом ввиду отсутствия консенсуса и лоббизма транснациональных корпораций. Процесс непринятия данных законодательных актов и есть проявление институционального консенсуса между государством и цифровыми гигантами: лоббизм и постоянные слушания тормозят внедрение законов, оставляя транснациональным корпорациям свободу действий, но и заставляют их принимать во внимание интересы государства, что приводит к постоянным компромиссам.

Несмотря на разновекторность и различный характер актов Евросоюза и Соединённых Штатов, они имеют схожую природу. Отсутствуют институты и сложившиеся механизмы работы с новым технологическим рынком, а регуляторы получают возможность влиять на владельцев и разработчиков. К тому же оставляя за собой право постоянно изменять подход через оценку рисков, возникающих вследствие развития ИИ. Данная свобода действий регуляторов сохранится как минимум до тех пор, пока не будут разработаны чёткие стандарты ИИ и внедрены механизмы управления ими.

Особое место в мировой практике, конечно, занимает китайский опыт регулирования вопросов развития ИИ. КНР стала первой страной, стандартизировавшей процессы разработки и оказания услуг при помощи технологий генеративного ИИ («Положение о временных мерах по управлению услугами генеративного искусственного интеллекта» от 10 июля 2023 г.). Оперативность – характерная черта китайского подхода к регулированию ИИ. Основной регулятор – Управление киберпространства Китая. Помимо разработки данное управление может быстро скорректировать или вовсе отменить решения, оказавшиеся неэффективными, а также ввести исключения в законодательство при помощи подзаконных актов.

Среди прочего оперативность регулирования достигается благодаря секторальности разрабатываемых стандартов. Например, в ноябре 2022 г. отдельным указом сформулированы «Правила регулирования дипфейков», которые напрямую стандартизировали требования к предоставлению услуг глубокого синтеза. Отказ от универсальности позволяет быстро реагировать на новые технологические решения и вызовы, появляющиеся на глобальном и национальном уровне. Китайское правительство не отрицает необходимости фундаментально регулировать вопросы ИИ и активно работает над проектом всеобъемлющего закона в данной сфере, что говорит об отсутствии догматизма.

И, конечно, стоит сказать об активной международной повестке в рамках китайского дискурса о регулировании ИИ, ведь именно КНР в октябре 2023 г. предложила «Глобальную инициативу по управлению искусственным интеллектом», где призвала страны к техническому сотрудничеству и обмену информацией.

Важная особенность Китая: успешная борьба властей за сохранение кадров ИИ через создание разных социальных и экономических экосистем для их адаптации в национальном пространстве. MIT Technology Review в статье «Четыре вещи, которые вам нужно знать о кадровом резерве Китая в сфере ИИ»[1] пишет о беспрецедентных результатах данной работы: 28 процентов топ-специалистов по ИИ в мире сейчас живёт и работает в КНР, и 80 процентов из них не собираются уезжать. Данные показатели – рекордные для Китая, где на протяжении десятилетий, несмотря на стабильный экономический рост, наблюдался активный процесс «утечки мозгов» из традиционных сфер экономики и специализаций на Запад. Но по части цифровых компетенций и ИИ власти смогли достигнуть высоких показателей, потому что не просто ввели социальные гарантии и систему поддержки, но интегрировали отрасль в сферу образовательного и городского планирования, развития отдельных географических и культурных кластеров.

Борьба за человеческий капитал в сфере ИИ в мире уже началась.

Важно, чтобы разработка стандартов ИИ и их введение в действие сделали пространство ЕАЭС привлекательным для новых кадров.

Можно сказать, что предстоящий период – годы борьбы именно за разработку и внедрение стандартов ИИ, и сталкиваться будут игроки нескольких уровней:

государства и группы государств, стремящиеся оставить за собой управление и контроль за сферой;

транснациональные корпорации, которые станут лоббировать принятие стандартов, обеспечивающих им максимальную свободу действий и ограничивающих свободы новых игроков; тут они будут бороться не только с государствами, но и друг с другом, стараясь сократить взаимные сравнительные преимущества;

новые игроки, которые начнут бороться как против контроля со стороны государства или группы государств, так и с транснациональными корпорациями, старающимися через внедрение согласованных с ними стандартов сохранить и закрепить за собой монополию на новую сферу ИИ.

То, что в мире пока нет чёткого понимания и знания, как и куда двигаться по части стандартов, очевидно по тому, как внедряются инструменты контроля над сферой. Повторимся: пусть подходы Европы и США отчасти разные, но, по сути, об одном – стремлении управлять тем, всеобъемлющие последствия развития чего ещё не ясны.

Эта неясность и начало конкуренции между игроками с разными видениями очевидны даже на примере одной страны – США. В предвыборной «Платформе Республиканской партии-2024. Сделаем Америку снова великой!», с которой Дональд Трамп победил на выборах, есть прямая ссылка на президентский указ: «Мы отменим опасный указ, который препятствует инновациям в области ИИ и навязывает радикальные левые идеи развитию этой технологии. Вместо этого республиканцы поддерживают развитие ИИ, основанное на свободе слова и процветании человека». Предвыборное обещание – не отказ от регулирования и контроля, а новый виток согласования стандартов с учётом максимального интереса групп компаний. Подобные развороты во времени могут казаться полным переосмыслением отношения к ИИ, но это не так, таков результат внутренней борьбы основных игроков за место под солнцем в период, когда оно ещё полностью не взошло – не все места ещё заняты. Не отказ от регулирования, а трансформация самого инструмента в возможность разделения рынка труда, учитывая интересы лидеров рынка (не случайно инноваторы, подобные Илону Маску, занимали такое место в предвыборной кампании). Последний в марте 2024 г. предложил не просто регулировать ИИ, а запретить целую его часть – искусственный интеллект общего назначения (ИИО), который соответствует или превосходит когнитивные способности человека в широком спектре задач.

У феномена ИИ есть, как сказано, онтологическая сторона. До сих пор не определены рамки свободы, которые отрасль должна или может иметь. В большинстве случаев обсуждается этика. Но для лидеров рынка цифровой экономики такой дискурс становится возможностью получить инструменты влияния на формирующуюся отрасль, прикрываемую идеями морали, приватности, защищённости человеческого достоинства и т.д. Поэтому дискуссии продолжатся до тех пор, пока окончательно не сформируется пространство ИИ с конкретными законами и стандартами.

Но это не означает, что нет онтологических и морально-этических проблем. Развитие ИИО, о запрете которого говорят крупные игроки, касается именно этого: можно ли создавать то, что способно заменить когнитивную функцию человека и связанную с ней возможность принятия самостоятельных решений. Это нескончаемый спор, связанный с культурными и религиозными основами конкретных стран и обществ. Но мы склонны считать, что формирование морально-этических основ ИИ будет зависеть не от желаний государства и регулятора, а от нового пространства мира. Каким оно будет? C ведущей ролью одного государства (что уже кажется невозможным) или группы стран? Или многополярным с акцентом на разность подходов не только к регулированию, но и к основам организации общественной жизни? Двинется ли мир к новой глобальной повестке или новым трендом станет регионализация? Случится ли ренессанс традиционной этики или новая отодвинет в сторону старую?

Евразийский союз – откликаться на новую реальность

Утверждённые в 2017 г. президентами стран ЕАЭС «Основные направления реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года» стали новой вехой в развитии цифровой трансформации Союза в условиях меняющегося технологического уклада. Цели реализации цифровой повестки ЕАЭС заключаются в поддержке цифровой трансформации экономик стран, актуализации сложившихся механизмов интеграционного взаимодействия, в обеспечении качественного и устойчивого экономического роста государств-членов, в том числе для ускоренного перехода экономик на новый технологический уровень формирования новых индустрий и рынков, развития трудовых ресурсов.

Цифровая повестка ЕАЭС охватывала все сферы социально-экономического развития, взаимодействия в организационном и инфраструктурном планах:

цифровая трансформация отраслей и кросс-отраслевая трансформация;

цифровая трансформация рынков товаров, услуг, капитала и рабочей силы;

цифровая трансформация управления интеграционными процессами;

развитие цифровой инфраструктуры и обеспечение защищённости цифровых процессов.

Цифровая повестка ЕАЭС уникальна – она заложила основу совместного движения вперёд без ограничения национального суверенитета путём внедрения инструментов общего регулирования.

На наш взгляд, она была лучшей интеграционной практикой и отличалась от ограничивающего национальные инструменты регулирования подхода ЕС и фактического отсутствия общей повестки в АСЕАН или Меркосур. Но 2025 г., когда истечёт срок действующей повестки, значительно отличается от 2017-го – года утверждения её основных направлений. Здесь и пандемия с её последствиями, и обострение региональных и международных противоречий, и т.д. Но главное – новый рывок технологии ИИ, которая меняет устоявшиеся основы не только цифровой экономики, но и реагирования стран и интеграционных объединений на цифровую трансформацию.

Наше пространство должно откликнуться на новую реальность, потому что отсутствие реакции ведёт к ухудшению условий интеграции, а грядущая разработка и внедрение стандартов ИИ третьими странами со временем «растащит» евразийскую интеграцию в разные стороны.

Такая оценка может создать иллюзию, что мы предлагаем скопировать опыт других акторов и перейти к системе регулирования разного типа:

жёсткого наднационального – как в ЕС,

ориентированного на управление процессами и рамками – как в США,

централизованного – как в Китае.

Однако ни один из данных подходов не годится для нашего пространства, где интеграция опирается на полноценный национальный суверенитет. Опыт реализации цифровой повестки Союза позволяет выдвинуть несколько тезисов, полезных для достижения целей и задач интеграции, в том числе обозначенных политическим руководством стран Союза.

Первое: начать активную дискуссию о потенциальном влиянии развития ИИ на интеграцию. С выявлением всех угроз и возможностей, которые отрасль может нести для Союза. Такая дискуссия даст толчок к «инвентаризации» национальных практик и интересов государственных и частных акторов. Инвентаризация должна происходить с включением в процесс наднациональных и национальных институтов, центров компетенций, лидеров рынка и стартапов, уже участвующих в процессе разделения рынка ИИ.

Второе: на основе полученных результатов определить общие цели и задачи развития ИИ, совместное достижение которых не затронет интересы отдельных стран, их суверенитет и позволит действовать сообща. ЕАЭС не может развивать ИИ путём введения ограничений и барьеров; достижение цели возможно через поддержку совместных проектов, отвечающих интересам компаний и стран всего Союза.

Третье: полностью вывести ИИ за политические скобки, так как политизация в мире достигла высокого уровня, и любой политический дискурс отрицательно скажется на экономическом Союзе.

Четвёртое, может быть, самое важное и трудное: выявить сферы интеграции и общих рынков, которые в случае внедрения разрозненных и отдельных стандартов ИИ могут перестать функционировать. Иначе говоря, сферы, отсутствие сообщающихся друг с другом стандартов в которых чревато дезинтеграцией.

Пятое: начать совместную работу по созданию национальных стандартов ИИ для дальнейшего обеспечения их совместимости. Не общих стандартов, а схожих, сообщающихся друг с другом. Это позволит Союзу обеспечить и национальные суверенитеты, и экосистему полноценного принятия друг друга для достижения целей и задач интеграции.

Шестое: успешный китайский опыт в сфере кадрового потенциала ИИ показывает, что преуспеть можно через системный подход, объединяющий не только социальные меры, но стратегическое планирование. В ЕАЭС и в государствах – членах Союза нужны экосистемы роста и развития ИИ, включающие географические, культурные, образовательные, производственные и социальные кластеры. Острейшая конкуренция за кадровый потенциал ИИ (более 80 процентов разделено между США и Китаем) заставляет работать и действовать быстро, стремясь удержать кадры, что осуществимо только через комплексные, а не разрозненные меры. Это касается как национального, так и наднационального уровня.

Времена изменились или меняются. Но мы пребываем в евразийском пространстве, которое остаётся одним и тем же, обретая разный облик. В том числе облик искусственного интеллекта, и вопрос в том, насколько грамотно и адекватно мы его воспримем.

Автор: Тигран Саркисян, заведующий базовой кафедрой евразийской экономической интеграции Института права и национальной безопасности РАНХиГС при Президенте Российской Федерации, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014)

Сноски

[1] “Four things you need to know about China’s AI talent pool”. MIT Technology Review. URL: https://www.technologyreview.com/2024/03/27/1090182/ai-talent-global-china-us/ (дата обращения: 16.12.2024).

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783119 Тигран Саркисян

Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты?

Руслан Никколов

Независимый аналитик в нефтяной сфере.

Для цитирования:

Никколов Р.З. Уступит ли доллар позиции мировой резервной валюты? // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 65–72.

Вопрос о формировании международной валютной системы, альтернативной той, в которой доминирует американский доллар, всё чаще поднимается не только странами, уже подвергшимися санкциям США и их союзников, но и теми, кто имеет основания опасаться подобных мер.

Недавний саммит БРИКС подчеркнул не только актуальность и остроту проблемы, но и сложности её решения. Способны ли государства с разными уровнями развития экономики, фискальной нагрузки и дисциплины, структурой внешней торговли, темпами инфляции объединить усилия для создания альтернативной валюты? Кто из них может и готов взять на себя лидерство в этом вопросе? Как наладить механизм взаиморасчётов, позволяющий избежать санкций и рисков, связанных с валютным контролем Соединённых Штатов? Но над всеми этими, несомненно, важными и сложными темами стоит главный вопрос: возможна ли в принципе надёжная альтернатива доллару и как изменится глобальная торговля, если она будет менее к нему привязана?

Главная роль эмитента мировой резервной валюты – компенсация дисбалансов в глобальной торговле

Для начала стоит попытаться понять, что делает доллар мировой резервной валютой помимо очень большой, но неуклонно сокращающейся доли США в мировом производстве и торговле и их геополитического влияния. Соединённые Штаты обладают рядом других преимуществ: высокая защищённость прав собственности, прозрачное корпоративное управление, самые глубокие и ликвидные финансовые рынки и (несмотря на недавние санкции) наименьшая дискриминация инвесторов-нерезидентов. В то же время фрагментация и потенциальная реорганизация глобальной экономической и финансовой деятельности в отдельные, непересекающиеся блоки побуждают некоторые страны уже сейчас всё более активно использовать и хранить другие международные валюты. Так, за последние 25 лет доля доллара в мировых валютных резервах снизилась примерно на 14 процентов.

Большая часть в этом сдвиге пришлась не на традиционные резервные валюты, как фунт стерлингов, евро или йена, а на валюты малых, открытых, хорошо управляемых экономик, обеспечиваемых новыми технологиями цифровой торговли, такие как канадский и австралийский доллары. Конечно, не остался в стороне и китайский юань, чей рост в мировых валютных резервах соответствует примерно четверти снижения доли американского доллара. Однако на фоне продолжающегося увеличения доли КНР в мировой торговле интернационализация юаня, по крайней мере, измеряемая его частью в международных валютных резервах, с 2022 г. демонстрирует признаки замедления и даже снижения. А ведь именно на юань возлагают надежды те, кто ждёт появления альтернативной валюты. Несмотря на расширение своповых линий и пилотирование цифровой валюты Народного банка КНР, а также на некоторые ограниченные меры по ослаблению контроля за движением капитала, мало что указывает на готовность китайских финансовых властей двигаться всерьёз и быстро в этом направлении. Чтобы юань мог претендовать на роль реального конкурента доллара, Китай должен отказаться от контроля над своим текущим и капитальным счетами, сократить способность контролировать рост кредита и обязательств своей финансовой системы и предоставить нерезидентам такие же, как в США, условия инвестирования.

Не менее, а возможно, более важная тема – балансировка международной торговой системы. Хотя дискуссия о роли доллара как мировой резервной валюты в основном концентрируется на глобальных потоках капитала, количественно эти потоки – лишь оборотная сторона торгового баланса и счёта текущих операций. В странах, имеющих постоянный профицит торговли, внутренние сбережения превышают внутренние инвестиции в основном потому, что домохозяйства, потребляющие большую часть своего дохода, получают очень низкую долю ВВП по сравнению с бизнесом и государством. Это приводит к ослаблению внутреннего спроса и лишает экономики способности потреблять всё, что они производят внутри себя. Поэтому крупным экономикам, как китайская, сдерживающим внутреннее потребление, требуется устойчивый профицит внешней торговли для решения проблемы избыточного производства. Возникающий профицит счёта текущих операций (практически равный профициту в торговле) приходится балансировать через отток капитала, то есть инвестируя в иностранные активы. В свою очередь, США, имеющие устойчивый внешнеторговый дефицит, могут балансировать свой дефицит счёта текущих платёжных операций (практически равный дефициту в торговле) лишь посредством притока иностранного капитала путём экспорта права собственности на свои активы. С учётом масштаба их экономики американцы практически в одиночку удовлетворяют большую долю потребности стран с профицитом торговли и текущего счёта в приобретении иностранных активов.

Таким образом, в основе роли доллара как мировой резервной валюты лежит готовность и способность США иметь большой постоянный торговый дефицит.

Именно он приносит наибольшую выгоду странам, которые утверждают, что стремятся свергнуть доллар, в то время как их внутренняя экономическая политика делает это практически невозможным.

Однако суть не в том, что эмитент мировой валюты обязательно должен иметь постоянный торговый дефицит. Он должен фактически отказаться от контроля над своим счётом капитала, чтобы сбалансировать всё, что требуется, образно говоря, «остальному миру»: иметь дефицит, когда мир хочет экспортировать избыточные сбережения, инвестируя в его активы, и профицит, когда мир хочет импортировать сбережения, принимая его инвестиции, как оно и происходило в случае с США, имевшими устойчивый профицит во внешней торговле и бывших нетто-экспортёром капитала до 1970-х гг., пока мир восстанавливался после двух мировых войн.

Привилегии и бремя мировой резервной валюты

Итак, можно принять за данность, что большому числу стран, проводящих активную экспортно ориентированную промышленную политику и имеющих устойчивый значительный профицит торгового и платёжного баланса, требуется в качестве партнёра крупная экономика, готовая абсорбировать их «избыточное» производство и вместе с ним избыточные сбережения в обмен на собственность в своих активах. А если такая большая экономика ещё и обладает развитыми ёмкими, ликвидными финансовыми рынками и предоставляет нерезидентам недискриминационный доступ к приобретению своих активов, у неё появляются рыночные аргументы в пользу резервного статуса её валюты. Когда же эти аргументы подкрепляются военной мощью, лидерством в целой сети альянсов и историческими традициями, можно говорить и о статусе мировой резервной валюты. На данном этапе все элементы присущи только одной стране – Соединённым Штатам Америки.

Несомненно, статус доллара как мировой резервной валюты, в свою очередь, даёт стране-эмитенту большой диапазон инструментов влияния на многие процессы в мировой экономике и геополитике. Другие же страны вынуждены нести сопутствующие риски, масштаб которых продемонстрировали санкции по заморозке российских золотовалютных резервов и блокировке доступа российских банков к инфраструктуре долларовых расчётов. Неудивительно, что дискуссия, сможет ли американский доллар сохранить господство, предполагает, что именно нежелающие мириться с подобными рисками государства хотят уменьшить его доминирующую роль, тогда как США готовы до последнего этому сопротивляться. На самом деле многие страны не противятся роли доллара как резервной валюты не потому, что опасаются резкой реакции со стороны Вашингтона, а потому, что статус-кво позволяет им использовать часть американского спроса для подпитки собственного роста.

Тем не менее Соединённым Штатам как стране-эмитенту резервной валюты приходится преследовать противоречащие друг другу внутренние и международные цели. Как следствие, они зачастую сталкиваются с обвинениями, что либо не удовлетворяют адекватно спрос растущей мировой экономики на ликвидность, пытаясь ослабить внутреннее инфляционное давление, либо создают избыточную ликвидность на глобальных рынках, чрезмерно стимулируя внутренний спрос.

Однако критика извне – далеко не самая большая проблема, стоящая перед США в их роли эмитента мировой резервной валюты. Так, если отставить за скобками сугубо геополитическую составляющую, в коммерческом смысле от мирового господства доллара выигрывает далеко не вся американская экономика, а лишь определённые её сектора, включая весьма политически могущественные военно-промышленный комплекс и финансовый капитал. Большинство других отраслей промышленности, сельское хозяйство, малый бизнес платят за это высокую цену, уступая долю в мировом производстве странам с профицитом торговли. В свою очередь, США, выделяя часть спроса на потребление импорта, дабы не терять рабочие места, вынуждены стимулировать растущий долг домохозяйств и увеличивать свой фискальный дефицит.

Проблема деиндустриализации и роста долгового бремени постепенно становится настолько серьёзной, что, несмотря на преимущества, которые даёт Вашингтону контроль над мировой валютной системой, в какой-то момент ему придётся всерьёз задуматься над целесообразностью сохранения этой роли. Мы не раз наблюдали попытки посредством «тарифных войн» развернуть вспять рост внешнеторгового дефицита. Все они закончились неудачей. Во-первых, тарифные барьеры, как правило, вызывают симметричную реакцию торговых партнёров. Но главное – они игнорируют симбиоз, сложившийся между экономиками стран-экспортёров и американской экономической моделью, компенсирующей их избыточные сбережения и слабый спрос. Последняя ориентирована на непрерывный, но низкоинфляционный рост собственного спроса. Куда скорее освободиться от торгового дефицита можно, прервав приток капитала в американские активы, позволяющий экспортно ориентированным экономикам балансировать профицит своего счёта текущих операций.

Крушение или мягкая посадка: что вынудит мир прекратить использовать доллар

Наиболее простым способом было бы ограничить возможность нерезидентов инвестировать в США, обложив налогом спекулятивные финансовые потоки, непрямые инвестиции, а возможно, любые вложения, не ведущие непосредственно к росту производства товаров и услуг. Это подстегнёт производство в Соединённых Штатах и расчистит пространство для внутренних инвестиций, но может привести к резкому обвалу фондового рынка и станет крайне болезненным для экспортно ориентированных стран, неспособных быстро разрешить дисбаланс сбережений и внутреннего спроса. Среди них окажется немало американских союзников и партнёров.

На этом фоне практически идеальным (а потому маловероятным) решением представляется организация крупнейшими экономиками мира, включая США, нового глобального режима торговли и оборота капитала, основанного на идеях, предложенных британским экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом восемьдесят лет назад в Бреттон-Вудсе. Речь идёт о мировой синтетической валюте (названной Кейнсом банкором), базирующейся на стоимости тридцати репрезентативных товаров и предназначенной для абсорбирования глобальных дисбалансов и распределения их последствий по экономикам стран-партнёров. Договаривающиеся стороны могли бы заключить новый набор торговых соглашений, которые заставят государства с профицитом торгового баланса и текущего счёта обменивать его на облигации, деноминированные в новой синтетической валюте. Это побудит их разрешать внутренние дисбалансы спроса и сбережений на собственном рынке, вместо того чтобы принуждать партнёров поглощать их в форме торгового дефицита. Однако до сих пор в этом направлении не достигнуто существенного прогресса, хотя надсуверенную резервную валюту предлагали давно, и крах Бреттон-Вудской системы указывает, что подход Кейнса, возможно, был более дальновидным. Пока призывы к консолидации усилий по созданию альтернативной доллару международной синтетической резервной валюты звучат в основном из противоположного американскому лагеря.

Любой из описанных выше вариантов способен сделать американскую экономику более сбалансированной, вернув ей значимую индустриальную компоненту.

Переход на синтетическую международную резервную валюту будет куда менее травматичным для мира в целом и позволит сделать контроль над мировой торговлей и потоками капитала более справедливым.

Опыт Евросоюза в создании единой валюты свидетельствует, что ни одно подобное грандиозное по масштабу предприятие не проходит без сучка и без задоринки. Но в любом случае мировая торговля, перетоки капитала и глобальная экономика в целом могли бы выиграть, снизив чрезмерную зависимость от доллара. Это пошло бы на пользу и самим Соединённым Штатам, уже демонстрирующим признаки усталости от бремени, которое возлагает на их экономику роль доллара как резервной валюты. А поскольку ни одна другая страна не желает и просто технически не в состоянии взять на себя ответственность за устранение дисбалансов в мировой торговле, американцам имеет смысл задуматься о том, чтобы проявить инициативу.

Нельзя, конечно, исключить и сценарий, при котором США начинают постепенно снижать фискальные расходы, возвращаясь к сбалансированной бюджетной политике и погашению государственного долга, а экономика Китая, в свою очередь, начнёт ориентироваться на внутреннее потребление, снижая гигантский профицит внешней торговли, равно как и зависимость от американских рынков – как товарного, так и капитала. Тогда дисбалансы в глобальной торговле перестанут быть столь явно выраженными, производство и потребление придут в примерное соответствие. Государства же станут заниматься взаимовыгодным обменом товаров и услуг и перестанут ограничивать потребление собственных граждан ради роста экспорта, который будет потребляться в других странах, раздувающих своё потребление в долг, по сути, торгуя резервным статусом своих валют. В таком мире доллар, скорее всего, продолжит терять долю среди резервных валют, и это будет происходить быстрее, чем сейчас, но без шоков, оставляя мировой экономике возможность адаптироваться к переменам.

Сегодня такое развитие событий трудно себе представить, учитывая углубляющиеся противоречия между мировыми игроками – как отдельными странами, так и блоками, вплоть до условных Юга и Севера, особенно зная воинственный настрой вновь избранного американского президента. Судя по его заявлениям, он готов, с одной стороны, отстаивать любыми средствами господство доллара в мировой торговле, а с другой, подтачивать его, вводя заградительные тарифы на импорт. И всё-таки такая эволюционная трансформация через постепенную адаптацию столь же свойственна рынку, как и шоковая, но гораздо менее болезненна, а потому более привлекательна для всех.

Если ничего не будет меняться, в какой-то, возможно, не столь отдалённый момент США больше не смогут нести бремя растущего фискального дефицита и государственного долга и допустят серьёзный сбой в его погашении. В таком случае доверие к доллару окажется подорвано, и отказ от него как основной резервной валюты произойдёт, что называется, «по дефолту», заставив мир лихорадочно приспосабливаться к слому устоявшейся модели.

Автор: Руслан Никколов, независимый экономический аналитик.

США. Весь мир > Финансы, банки. Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783118 Руслан Никколов

Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только

Пауло Ногейра Батиста

Бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Для цитирования:

Ногейра Батиста П. Альтернативные валюты и платёжные системы: БРИКС и не только // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 46–64.

Международный дискуссионный клуб «Валдай»

Мы живём в мире, где одна национальная валюта – американский доллар и один национальный центральный банк – Федеральная резервная система США функционируют как международная резервная валюта и мировой кредитор последней инстанции.

Как говорили ещё в 1960-е гг., доллар даёт Соединённым Штатам долгосрочную «непомерную привилегию» гасить долги и приобретать реальные ресурсы, просто печатая деньги. А отсутствие настоящего глобального кредитора позволяет ФРС в период кризисов обеспечивать ликвидностью ограниченный круг своих союзников и сателлитов. Остальному миру в случае проблем с платёжным балансом приходится использовать дорогие международные резервы или обращаться в Международный валютный фонд (МВФ).

МВФ, как известно, прочно контролируется Западом, т.е. странами с высоким доходом во главе с США. Недружественным и непокорным Западу государствам Фонд навязывает жёсткие макроэкономические меры либо вообще лишает их экстренной финансовой поддержки. С другой стороны, страны, считающиеся геополитически близкими Западу, получают довольно щедрую помощь на вполне комфортных условиях. Отсутствие беспристрастности – превалирующая модель функционирования организации, норма. Так было всегда, но обострение геополитической ситуации во втором десятилетии нынешнего века сделало это неравенство более выраженным.

Ожидать фундаментальной реформы институтов Бреттон-Вудской системы бессмысленно[1]. Постепенная адаптация возможна и даже, вероятно, улучшит их работу, но принятие решений останется в руках Соединённых Штатов, Европейского союза и ещё нескольких стран с высоким доходом – изменений не предвидится. Таким образом, МВФ как не был, так и не станет глобальным кредитором последней инстанции. Распределение квот и прав голоса, а также другие правила, обеспечивающие Западу контроль над фондом, заморожены уже четырнадцать лет, и в обозримом будущем ситуация сохранится. То же самое – с некоторыми нюансами – можно сказать и о Всемирном банке.

Нет перспектив реформирования и специальных прав заимствования (SDR) в МВФ – системы, созданной в 1969 г. в качестве потенциальной международной валюты. Они как были, так и останутся ограниченной расчётной единицей и резервной валютой, поскольку США не допустят собственного перехода на второстепенные роли в Фонде.

Система международных платежей SWIFT также превратилась в геополитический инструмент для санкций, наказания и исключения государств и юридических лиц, которые Запад считает недружественными[2]. Даже официальные международные резервы больше не пользуются уважением. Несколько стран, в том числе Россия, Иран, Ливия, Сирия, Венесуэла и Афганистан, стали жертвами односторонних решений о замораживании или конфискации их зарубежных активов в долларах или евро, а также депозитов в золоте.

Право больше не действует, процветает пиратство.

Очевидно одно: существующая валютно-финансовая система не поддаётся фундаментальному реформированию. Можно провести поэтапную или частичную корректировку, но базовое неравноправие сохранится.

Как же реагировать на это развивающимся странам? Начнём с того, что следует реально смотреть на ситуацию и перестать надеяться, что фундаментальная реформа существующей международной системы (или несистемы) произойдёт как-нибудь сама собой. Хотя политкорректность заставляет нас говорить и вести себя так, будто бы остатки веры в реформы сохраняются, пора собрать волю в кулак и готовиться создавать равноправные и независимые альтернативы. Особую роль здесь способно сыграть объединение БРИКС. Его размер и растущая значимость дают уникальные возможности внести определённую степень порядка и справедливости в международные отношения. Безусловно, это сложная задача в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе. Однако избежать вызова не удастся, если мы всерьёз настроены создать в XXI веке многополярный мир и избавиться от изъянов и искажений в существующих институтах, где доминирует Запад. Попробуем выделить основные черты этих независимых валютно-финансовых альтернатив, опираясь на шаги, которые БРИКС уже предпринимает в этом направлении[3].

Дедолларизация и альтернативы SWIFT

Начнём с альтернатив доллару и западной трансграничной системе межбанковских сообщений и платежей. В пользу создания альтернатив – два факта. Во-первых, у дедолларизации есть мощный союзник – сами Соединённые Штаты. Доллар и система SWIFT сис­тематически используются в качестве геополитического оружия. В одностороннем порядке вводятся не только первичные, но и вторичные санкции, от последних страдают страны, которые проводят транзакции с подсанкционными организациями и государствами, или пытаются это сделать. Подобная пагубная практика вынуждает страны искать пути замены доллара и SWIFT.

Второй факт вытекает из первого: обсуждая дедолларизацию, мы начинаем отнюдь не с нуля. Процесс запущен и идёт уже некоторое время. Он происходит постепенно, учитывая инерцию валютно-финансовых операций, но тренд очевиден и, вероятно, необратим. Ему способствует не только превращение валюты и системы трансграничных платежей в оружие, но и бесспорные налоговые и финансовые проблемы американской экономики. Доверие к валюте в конечном счёте зависит от уверенности, что экономикой страны-эмитента управляют ответственно и обеспечивают её устойчивость. А сомнения, что США соответствуют этим требованиям, сегодня обоснованны, учитывая фискальные проблемы, неуклонно растущий госдолг, нестабильность и повторяющиеся кризисы в американской финансовой системе.

На фоне этой неопределённости доля доллара в официальных резервах постепенно снижается, и за последние двадцать лет упала с более чем 70 процентов на уровень ниже 60 процентов, согласно данным МВФ[4]. Сокращение доли доллара не ведёт к увеличению доли евро, иены или фунта стерлингов, растут резервы в нетрадиционных валютах, прежде всего юанях. Следует также отметить, что МВФ может занижать показатели сокращения доли доллара, поскольку центральные банки не склонны демонстрировать переход на альтернативные резервные валюты.

Симптомом дедолларизации также стал рост цен на золото, отражающий защитные шаги центробанков, встревоженных политизацией доллара и опасающихся уязвимости американской экономики. Не только доллар, но и евро вместе с другими привычными резервными валютами теряют доверие, когда развитые страны вводят односторонние санкции вслед за Соединёнными Штатами. Подобные действия предпринимаются всё чаще, и рост спроса на золото закономерен, этот резервный актив можно спокойно хранить в своей стране.

Фактически монополия ФРС на роль мирового кредитора последней инстанции находится под угрозой из-за конкуренции с Народным банком Китая[5]. Двусторонние соглашения о свопах, заключённые Банком Китая с десятками центробанков развивающихся стран не только в долларах, но и в юанях, подорвали способность ФРС и МВФ диктовать условия государствам, столкнувшимся с проблемами платёжного баланса. В разгар сложных переговоров между Буэнос-Айресом и Вашингтоном на помощь Аргентине пришёл Народный банк Китая. Не вступая в конфронтацию с США, Народный банк Китая активировал двустороннюю линию свопов с Центробанком Аргентины и таким образом сделал своё влияние ощутимым. В результате произошло незначительное, но желанное изменение баланса сил между государством-должником и МВФ. Двусторонние свопы с Китаем, возможно, не оказали решающего влияния на исход переговоров Аргентины с Фондом, но их можно считать предвестником перемен.

Гораздо важнее резкий рост двусторонних транзакций в национальных валютах.

Не только внутри БРИКС, между БРИКС и другими развивающимися странами, но и за пределами БРИКС, особенно в Юго-Восточной Азии. Именно на этом направлении дедолларизация идёт быстрее. Проведение платежей напрямую в национальных валютах в обход доллара имеет преимущества – сокращаются транзакционные издержки и политические риски. Неудивительно, что такие страны, как Россия, Китай и Иран, перевели большую часть своей двусторонней торговли в национальные валюты. Так, более 90 процентов транзакций между Китаем и Россией сегодня идёт в национальных валютах. Больше половины трансграничных транзакций КНР проходит в юанях.

Более того, Китай, Россия и Иран, а также другие страны создали собственные системы межбанковских сообщений и платежей как альтернативу контролируемой Западом инфраструктуре SWIFT. В период председательства в БРИКС в 2024 г. Россия занималась проработкой детального предложения по новой многосторонней и независимой инфраструктуре, представила Трансграничную платёжную инициативу БРИКС (BCBPI), которая будет основана на национальных валютах и взаимодействии центробанков[6]. На саммите в Казани лидеры БРИКС выступили за дальнейшую работу в этой сфере и поставили министрам финансов и руководителям центробанков задачу продолжить обсуждение использования локальных валют, платёжных инструментов и платформ и доложить результаты в рамках следующего председательства.

Одна из задач, стоящих перед БРИКС, – углубление дискуссии, инициированной Россией, и достижение соглашения по дальнейшим шагам. Надеемся, это будет сделано в период председательства Бразилии в 2025 году.

Два коротких замечания относительно предложения России. Как отмечал Джеффри Сакс, BCBPI вряд ли будет неуязвима для западного давления, поскольку она по-прежнему опирается на коммерческие банки как на посредников. У коммерческих банков не будет стимула участвовать в BCBPI, если это может повлечь отключение от SWIFT. Поэтому, вероятно, необходимо создать специальные механизмы или специальные банки, независимые от SWIFT и предназначенные для работы в качестве посредников в BCBPI.

Есть ещё одна проблема, возможно, более серьёзная. Довольно расплывчатые заявления, сделанные лидерами БРИКС в Казани, отражают отсутствие консенсуса по российской инициативе. Некоторые государства, возможно, колеблются, одобрять ли новую систему в такой чувствительной сфере. Это существенное препятствие. Консенсус – укоренившаяся традиция в процессе принятия решений в БРИКС. Страны стараются не отходить от этой традиции, так как консенсус означает, что в решениях объединения учтены опасения и озабоченности всех участников.

Обратная сторона состоит в том, что консенсус, особенно если понимать его как единогласное решение, может оказаться рецептом паралича. В лучшем случае он может существенно замедлить действия. Когда группа состояла из пяти стран, принятие решений консенсусом уже представляло серьёзный вызов – вспомним ограниченный прогресс в развитии финансовых механизмов БРИКС.

В январе 2024 г. ещё четыре государства присоединились в качестве полноправных участников, и добиться консенсуса стало ещё сложнее. В случае дальнейшего расширения консенсус может оказаться неработоспособным. В таком случае БРИКС вряд ли выйдет за рамки расплывчатых коммюнике и заявлений об общих принципах. Фактически БРИКС уже находится в стадии относительной неэффективности и рискует превратиться в форум символической политической ценности. Возможно, это звучит слишком пессимистично на фоне огромного внимания СМИ по всему миру к мероприятиям БРИКС. Но если учитывать реалии, трудно избежать неприятных выводов, что группа рискует не оправдать ожиданий, если продолжит расширяться и работать на основе жёсткого принципа консенсуса.

Одно из решений – представлять любые инициативы, в том числе платёжную, исключительно как добровольные, запуск которых не требует поддержки всех стран объединения.

В таком случае не нужно будет использовать аббревиатуры БРИКС или БРИКС+. Платёжную инициативу БРИКС можно назвать, к примеру, новой международной платёжной системой (НМПС). Государства, желающие участвовать, совместно её запустят, другим присоединение открыто. Это и 13 стран – партнёров БРИКС, которые получили статус в Казани, и другие государства (ещё один повод не использовать название «инициатива БРИКС»).

Необходима резервная валюта

Транзакции в национальных валютах и новые платёжные платформы – без сомнения, необходимые шаги для обеспечения независимости от доллара США и западных систем[7]. Но они не позволят в полной мере решить проблему. Для полномасштабной дедолларизации нужна альтернативная резервная валюта[8] [9].

Мы часто игнорируем ограничения, связанные с трансграничными транзакциями в национальных валютах. Например, министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар отметил в недавнем интервью, что двусторонние валютные сделки работают достаточно хорошо и выглядят удовлетворительно для большинства стран БРИКС. Он добавил, что единая валюта потребует создания особой правовой архитектуры и урежет национальный суверенитет[10].

Оценка Джайшанкара, по-видимому, основана на не совсем верном понимании, что требуется и что предлагается в ходе последних дискуссий. Прежде всего, альтернативное средство расчётов никоим образом не предполагает замену национальных валют. Денежные единицы и центральные банки стран-участниц продолжат существовать, как и раньше. «Единая валюта» не повторит модели евро и не будет выпускаться единым центробанком. Поэтому не произойдёт никакой потери суверенитета, не будет общей монетарной политики и даже не потребуется координировать национальную монетарную политику. К этой теме я вернусь ниже.

Кроме того, сомнительно, что двусторонние сделки в национальных валютах работают достаточно хорошо. В действительности они работают слабо, и со временем ограниченность подобных двусторонних договорённостей станет более ощутимой. Трансграничные транзакции не могут обеспечить баланс, только резервная валюта позволит странам сводить дефициты и профициты.

Сама Индия – пример того, почему это так. Её торговля с Россией в основном ведётся в рублях и рупиях. Поскольку Индия имеет значительный дефицит, Россия аккумулирует большие объёмы индийской валюты. Центробанк России вряд ли хочет держать рупии, потому что это неконвертируемая и потенциально нестабильная валюта. Следовательно, Россия будет стремиться избавиться от нежелательного избытка индийской валюты.

Что можно сделать? Варианты отнюдь не идеальны. Можно попытаться найти инвестиционные возможности в Индии. Но это трудно и долго. Россия также столкнётся с ограничениями иностранных инвестиций, которые действуют в определённых секторах индийской экономики. Дополнительный импорт товаров и услуг из Индии, в свою очередь, рискует обернуться против России из-за избыточной конкуренции на некоторых рынках. Эти ограничения обходятся посредством трёхсторонних операций: избыток индийской валюты Россия может направить на приобретение товаров и услуг, а также на инвестиции в странах, где есть спрос на рупии благодаря прочным экономическим связям с Индией. Можно прибегать к третьим странам как к выпускному клапану, но вряд ли это оптимальное решение, особенно если дисбаланс в торговле с Индией значительный и постоянный. В результате избыток рупий вынудит Россию продавать их третьим странам по заниженному курсу.

Иными словами, подобные альтернативы напоминают систему бартера, когда участники либо пытаются сбалансировать двусторонние транзакции, либо ищут третьи страны, чтобы избавиться от нежелательного избытка валюты и получить нужные товары. Во избежание подобных сложных и неэффективных методов и придумали деньги – не только как общую единицу расчётов и платёжное средство, но и как средство накопления.

Если судить по заявлениям президента Лулы да Силвы на казанском саммите, Бразилия учитывает эти аспекты. В выступлении на основном заседании бразильский президент дал точную формулировку: «Пришло время двигаться вперёд и создавать альтернативные платёжные средства для транзакций между нашими странами. Речь не о замене наших валют. Но нам нужно работать над тем, чтобы многополярный порядок, который мы хотим построить, нашёл отражение и в международной финансовой системе»[11]. Будем надеяться, что Бразилия как председатель БРИКС в 2025 г. подготовит соответствующие дискуссии.

Юань как решение?

Прежде чем переходить к созданию нового платёжного средства, стоит задаться вопросом, нет ли существующей альтернативы. Почему бы не использовать китайский юань в качестве международной резервной валюты? Такой вариант может показаться привлекательным и прагматичным, но он не решит проблему. Для всех остальных стран, кроме Китая, использовать юань вместо доллара в некотором смысле всё равно что менять шило на мыло. В конечном итоге мы останемся в том же положении, что и сейчас – международная система будет опираться на одну национальную валюту и один центральный банк.

С точки зрения самого Китая, такое решение тоже проблематично. Не стоит игнорировать тот факт, что КНР при всех успехах остаётся страной со средним доходом и сталкивается с проблемами и препятствиями, кардинально отличающимися от тех, которые характерны для стран с высоким доходом, традиционных источников международных резервных валют. В отличие от других развивающихся стран, Китай успешно использует жёсткий валютный контроль и ограничения потоков капитала, чтобы защитить собственную экономику от хронической нестабильности международных финансов. Готов ли он отказаться от такой защиты ради расширения международной роли своей валюты? Захочет ли он иметь значительный дефицит платёжного баланса, чтобы предоставить мировой экономике альтернативу доллару? Растущий спрос на юань как на международную валюту повлечёт повышение его курса относительно других денежных единиц. В результате образуется дефицит платёжного баланса, что ослабит конкурентоспособность китайского экспорта, который является двигателем экономического роста страны.

Можно предположить, что Китай не захочет предлагать свою валюту в качестве глобального конкурента американского доллара.

Ключевые элементы новой валютно-финансовой системы

Таким образом, нам нужно создать новую международную резервную валюту (назовём её НРВ), которая станет основой новой международной валютно-финансовой системы (НМВФС). Эта система должна включать в себя ключевые элементы нынешней международной валютно-финансовой системы. Однако, как отмечалось выше, нынешняя система работает плохо и несправедливо, а кроме того, она превратилась в геополитический инструмент, оружие, которое Запад использует для шантажа остального мира ради защиты своих интересов и приоритетов. Новая система должна быть полностью независимой и соблюдать принципы справедливости и инклюзивности. НМВФС будет работать параллельно с существующей системой, даже взаимодействовать с ней и сможет перенять позитивные стороны действующих институтов, но она должна быть продумана так, чтобы не допустить западного вмешательства и политического давления.

Тема новой резервной валюты не раз поднималась в ходе дискуссий в БРИКС[12]. С исторической точки зрения процесс находится на начальном этапе и то, чего мы ожидаем, вряд ли произойдёт в ближайшем будущем или даже в среднесрочной перспективе. Тем не менее, учитывая проблемы нынешней валютно-финансовой системы и её явную несправедливость, поиск новых путей неизбежен.

Новая архитектура, как уже говорилось, будет функционировать параллельно с нынешней системой, но независимо от неё. Она может отзеркалить существующие институты, но не будет многосторонней (мультилатеральной) по своей сути. По крайней мере на начальном этапе это будет плюрилатеральная (несколько заинтересованных участников) структура, не включающая слишком много государств (таблица 1).

По причинам, указанным выше, не будем предполагать, что все участники БРИКС сразу присоединятся к инициативе, только добровольцы. Страны могут изначально принять решение воздержаться от работы в некоторых или во всех новых институтах. Можно ожидать, что девять членов БРИКС и 13 стран-партнёров включатся в дискуссии, а затем и переговоры, но никто не обязан входить в новые структуры. Воздержавшиеся страны сохранят право присоединиться позже, когда будут уверены, что НМВФС или хотя бы некоторые её элементы привлекательны и безопасны.

Таблица 1. Новая международная валютно-финансовая система (НМВФС), ключевые характеристики

Безопасность имеет огромное значение. БРИКС справедливо воспринимают в мире как силу, противодействующую гегемону, группу стран, обладающую экономической, территориальной и демографической мощью, чтобы бросить вызов международному статус-кво. Тем не менее не все готовы участвовать в инициативах, которые заденут Запад за живое. Соединённые Штаты – гегемон хотя и дряхлеющий, но сохраняющий существенную мощь и влияние. Вашингтон может оказывать давление на любые государства как кулуарно, так и напрямую. Дональд Трамп, например, публично заявлял, что будет наказывать страны, пытающиеся заменить доллар как резервную валюту, стопроцентными пошлинами на весь их экспорт в США. Конечно, Трамп известен умением блефовать и склонностью к громким заявлениям – гораздо больше, чем другие американские лидеры, но любые попытки лишить доллар устоявшейся роли доминирующей международной валюты, безусловно, вызывают негодование американского истеблишмента. Американцы с помощью союзников и сателлитов постараются сорвать любые инициативы, угрожающие контролируемым ими структурам или ослабляющие их.

Геополитический контекст затрудняет – или даже делает невозможным – прогресс в обсуждении и принятии практических решений, если БРИКС сохранит принцип консенсуса, особенно теперь, когда за столом переговоров собираются девять и более государств. Как показывает опыт, иногда даже простые шаги встречают сопротивление внутри группы. Тем не менее при наличии как минимум ясной цели и решимости двигаться к ней бразильское председательство в БРИКС в 2025 г. может сделать начальные шаги, перечисленные в таблице 2. Нужно завершить дискуссию, начатую Россией в 2024 г., и сформировать коалицию стран, готовых двигаться дальше. Предложение России, разумеется, нуждается в совершенствовании. В идеале НМПС можно будет сформировать и запустить как элемент будущей НМВФС к концу 2025 года.

Параллельно БРИКС способен начать дискуссию по новой расчётной единице (НРЕ), которая станет переходным механизмом к новой резервной валюте (таблица 2). Идея создать аналог SDR – расчётную единицу в форме корзины валют – прозвучала ещё в 2018 году. Опять же необязательно включать валюты всех стран БРИКС, достаточно тех, кто готов участвовать, плюс, возможно, присоединятся государства, не входящие в БРИКС. Распределение валют должно чётко соответствовать доле каждой страны в совокупном ВВП участников.

Таблица 2. Первые шаги

Успех расчётной единицы обеспечивает сетевой эффект: пользователи, в том числе потенциальные, склонны доверять платёжному средству, если оно широко распространено. А для этого нужно выстроить корзину так, чтобы она стартовала с паритета к доллару США (таблица 2). Это позволит НРЕ сразу зацепиться за традиционную роль доллара как международного стандарта. Однако не потребуется стабилизировать обменный курс НРЕ к доллару и фиксировать паритет как правило или правовую норму. Напротив, курс НРЕ будет автоматически колебаться в соответствии с изменением котировок валют в корзине к доллару и другим денежным единицам. Несмотря на это, можно ожидать, что НРЕ продемонстрирует относительную стабильность. Прежде всего, уровень инфляции в странах БРИКС достаточно низкий, что говорит в пользу умеренного колебания курсов их валют. Кроме того, на стабильность НРЕ будет работать тот факт, что валюты основных стран БРИКС находятся на разных сторонах ценовых циклов на сырьевые товары: Бразилия, Россия и ЮАР – экспортёры сырьевых товаров, а Индия и Китай – импортёры.

Естественно, НРЕ окажется бесполезной, если с самого начала не позиционировать её как мостик к следующему фундаментальному шагу – созданию новой резервной валюты как альтернативы доллару и другим нацвалютам, которые играют существенную роль в международных активах (таблица 3). Варианты движения к новой валюте обсуждались на мероприятиях БРИКС. Один из подходов, получивших особое внимание, – поддержка новой валюты золотом или комбинацией золота и других сырьевых товаров, которые входят в резервы некоторых стран БРИКС. Поддержать валюту – значит обеспечить её свободную конвертацию в поддерживающий актив по фиксированному или предсказуемому курсу. Этого не сделать, если поддерживающий актив (или активы) фундаментально нестабилен и зависим, как сейчас, от многочисленных непредсказуемых факторов, влияющих на спрос и предложение товара.

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Таблица 3. Новая резервная валюта (НРВ)

НРВ должна быть валютой XXI века, чтобы стать успешной. Это не реликт, не устаревшая система с привязкой к золоту или другим товарам. Привязка к какой-либо валюте или корзине валют тоже не нужна. НРВ должна быть фиатной с плавающим курсом.

Подчеркнём ещё раз: НРВ никоим образом не заменит национальные валюты стран-участниц. Любые противоположные заявления – либо результат непонимания, либо попытка подмены понятий с целью дискредитации. Таким образом, валюты участников продолжат существовать так же, как и раньше. Их центральные банки останутся национальными регуляторами, ответственными за валютную и курсовую политику, управление международными резервами, надзор за финансовой системой страны и выполнение других функций, прописанных в национальном законодательстве. Иными словами, новая резервная валюта не станет аналогом евро, который выпускается и регулируется единым центробанком (ЕЦБ). Создание НРВ не подразумевает потерю экономического суверенитета, поскольку не будет унификации валютной политики. Не потребуется даже координация этой политики (таблица 3).

НРВ будет играть исключительно международную роль, использоваться только для трансграничных транзакций и как резервный актив, функционируя параллельно с национальными валютами. Ей не нужна физическая форма – банкноты или монеты. Это может быть цифровая валюта по аналогии с цифровыми валютами центральных банков (CBDC), которые сейчас создаются в ряде стран. Она позволит совместить трансграничные транзакции в национальных валютах с решением проблемы дефицита и профицита, которая возникает из-за ограничений, связанных с операциями в нацвалютах и без международных накоплений.

Однако остаются базовые вопросы. Как обеспечить доверие к новой резервной валюте? Или как будет поддерживаться эта новая фиатная валюта? Доверие зависит от институциональной структуры – фундамента НРВ.

Таблица 4. Новый регулятор валютных резервов (НРВР)

Один из возможных вариантов – создание банка-эмитента, назовём его новым регулятором валютных резервов (НРВР), отвечающего за создание НРВ в соответствии с разработанными правилами (таблица 4). Участие стран в НРВР отражает их долю в НРЕ/НРВ. НРВР также будет отвечать за выпуск бондов, назовём их новыми резервными бондами (НРБ), в которые свободно конвертируется НРВ. В свою очередь, НРБ полностью гарантированы казначействами стран-участниц.

Финансовые механизмы, созданные БРИКС – Новый банк развития (НБР) и Пул условных валютных резервов (ПУВР), – станут естественными каналами для запуска НРЕ, а затем и НРВ (таблица 5). Изначальная цель НБР и ПУВР, когда они создавались в 2014 г., – обеспечить альтернативу Всемирному банку и МВФ, продемонстрировав недовольство БРИКС институтами Бреттон-Вудской системы.

Таблица 5. Международные финансовые организации НМВФС

5.1. Новый банк развития (НБР)

5.2. Пул условных валютных резервов (ПУВР)

При создании новой международной валютно-финансовой системы логично опираться на Новый банк развития и Пул условных валютных резервов. Они могут стать международными финансовыми организациями новой архитектуры. Однако для этого им требуется обновление и подзарядка. Для начала Банк и Пул могли бы использовать НРЕ, а затем НРВ в качестве единицы расчётов вместо доллара. Это относительно простой шаг. Гораздо важнее, чтобы Новый банк развития, активы и обязательства которого по-прежнему в высокой степени долларизованы, перешёл к использованию преимущественно национальных валют и НРВ и постепенно дедолларизировал свои займы и выпуск бондов. ПУВР следует двигаться к свопам в национальных валютах и НРВ.

НБР и ПУВР, особенно последний, всё ещё малы и находятся на начальной стадии развития. Новому банку развития необходимо расширить число участников, чтобы выйти на кредитование на глобальном уровне. Сейчас в банке всего десять участников (или восемь, если учитывать, что Уругвай пока не завершил парламентские процедуры, необходимые для присоединения к НБР, а присоединение Алжира одобрено совсем недавно). Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), возглавляемый Китаем и созданный в то же время, насчитывает 109 стран-участниц. ПУВР, который пока ограничивается пятью участниками-основателями, также должен привлекать новые страны, прежде всего те, которые присоединились к БРИКС в качестве полноценных членов или партнёров.

Расширение числа участников позволит привлечь новые капиталы, которые в совокупности с дополнительными ресурсами стран-основателей позволят финансовым механизмам БРИКС функционировать в более широком масштабе. Чтобы стать эффективными институтами новой международной валютно-финансовой системы, им необходимо повысить качество управления и уровень сотрудников. Следует создать надзорное подразделение в ПУВР, которого ждут уже десять лет, и разместить его в Шанхае, чтобы облегчить взаимодействие с НБР. Создание прочной, профессиональной и независимой системы макроэкономического надзора позволит сократить долю МВФ и увеличить размер свопов ПУВР, которые можно активировать без предварительных условий программы МВФ (таблица 5).

Полноценная НМВФС должна включать и другие элементы, не упомянутые в этой статье. Например, создание платёжных систем для кредитных карт и цифровых транзакций, позволяющих частным лицам и компаниям проводить платежи вне западных механизмов, которые перестают работать в случае введения санкций. Кроме того, нужно создать рейтинговые агентства или укрепить позиции существующих, чтобы наши страны стали независимыми от аналогичных западных структур – Moody’s, S&P и Fitch – которые, несмотря на повторяющиеся провалы и слабые показатели, продолжают монополизировать рынок кредитных рейтингов.

* * *

Может быть, мы слишком многого ожидаем от БРИКС? Возможно. Новая международная валютно-финансовая система не появится ни в краткосрочной, ни даже в среднесрочной перспективе. БРИКС – неоднородная группа, подверженная давлению и шантажу Запада. Чтобы отправиться в такое сложное путешествие, необходимы сильные лидеры и мощные политические предпосылки. Но это не должно нас останавливать. Нужно искать долгосрочное решение сложных проблем и пути преодоления хронического произвола нынешней международной архитектуры, контролируемой Западом. Попытки её фундаментального реформирования – даже постепенного – неоднократно проваливались, и, скорее всего, так будет и впредь. Наши страны стоят перед выбором: смириться с неравенством в западной финансовой системе или собрать все имеющиеся знания и отважиться начать строительство чего-то иного на благо не только БРИКС, но и всех развивающихся стран.

Автор: Пауло Ногейра Батиста – младший, бразильский экономист, вице-президент Нового банка развития (2015–2017) и исполнительный директор Международного валютного фонда по Бразилии и другим странам (2007–2015).

Эта работа стала основой выступления автора на 21-м ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи, Россия, в ноябре 2024 года. В сокращённом виде опубликована на сайте клуба «Валдай» в разделе «Мнения»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/

Сноски

[1] См.: Galbraith J.K. The Dollar System in a Multipolar Word // International Journal of Political Economy. 2022. Vol. 51. No. 4. P. 321–330.

[2] См.: Giambruno N. The REPO Act: A Precursor to the Dollar’s Downfall // International Man. July 2024. URL: https://internationalman.com/articles/the-repo-act-a-precursor-to-the-dollars-downfall/ (дата обращения: 24.10.2024).

[3] XVI саммит БРИКС. Казанская декларация. Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности // BRICS Russia 2024. 23.10.2024. URL: https://cdn.brics-russia2024.ru/upload/docs/Казанская_декларация.pdf?1729693488382423 (дата обращения: 24.10.2024).

[4] См.: Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. The Stealth Erosion of Dollar Dominance: Active Diversifiers and the Rise of Nontraditional Reserve Currencies. Working Paper WP/22/58, March 2022. Washington: IMF. 42 p.; Arsanalp S., Eichengreen B., Simpson-Bell Ch. Dollar Dominance in the International Reserve System: An Update // IMF Blog. 11.06.2024. URL: https://www.imf.org/en/Blogs/Articles/2024/06/11/dollar-dominance-in-the-international-reserve-system-an-update (дата обращения: 24.10.2024).

[5] См.: Kern M. The Start of De-Dollarization: China’s Move Away from the USD // Oilprice. 06.08.2024. URL: https://oilprice.com/Finance/the-Markets/The-Start-Of-De-Dollarization-Chinas-Move-Away-From-The-USD.html (дата обращения: 24.10.2024).

[6] BRICS Chairmanship Research. Improvement of the International Monetary and Financial System: Strengthening Multilateralism for Just Global Development and Security. Report Presented by the Ministry of Finance of the Russian Federation, the Bank of Russia, and Yakov and Partners // BRICS Russia 2024. URL: https://minfin.gov.ru/common/upload/press_center/2024/10/BRICS Research_on_IMFS_20241008.pdf (дата обращения: 24.10.2024).

[7] См.: Lissovolik Ya.D. Boosting the USE of National Currencies among BRICS // Russia in Global Affairs. 14.09.2018. URL: https://eng.globalaffairs.ru/articles/boosting-the-use-of-national-currencies-among-brics/ (дата обращения: 24.10.2024).

[8] См.: Lissovolik Ya.D. A BRICS Reserve Currency: Exploring the Pathways // BRICS+ Analytics. 21.12.2022. URL: https://brics-plus-analytics.org/a-brics-reserve-currency-exploring-the-pathways/ (дата обращения: 24.10.2024).

[9] См.: Ногейра Батиста П. Валюта БРИКС? // Современная мировая экономика. 2023. Т. 3. No. 1. С. 129–135.

[10] Smith Y. Indian Foreign Minister Throws Cold Water on the Idea of a BRICS Currency // Naked Capitalism. 26.09.2024. URL: https://www.nakedcapitalism.com/2024/09/indian-foreign-minister-throws-cold-water-on-the-idea-of-a-brics-currency.html (дата обращения: 24.10.2024).

[11] Discurso do presidente Lula em Sessão Plenária Aberta da XVI Cúpula do BRICS, Kazan (Rússia) // Presidência da República. 23.10.2024. URL: https://www.gov.br/planalto/pt-br/acompanhe-o-planalto/discursos-e-pronunciamentos/2024/10/discurso-do-presidente-lula-em-sessao-plenaria-aberta-da-xvi-cupula-do-brics-na-russia (дата обращения: 24.10.2024).

[12] См.: Nogueira Batista P., Jr. BRICS: Geopolitics and Monetary Initiatives in a Multipolar World – How Could a New International Reserve Currency Look Like? Paper Presented on the BRICS Seminar on Governance & Cultural Exchange Forum 2024 // Paulo Nogueira Batista Jr. 23.09.2024. URL: https://www.nogueirabatista.com.br/2024/10/16/brics-geopolitics-and-monetary-initiatives-in-a-multipolar-world-howcould-a-new-international-reserve-currency-look-like/ (дата обращения: 24.10.2024).

Бразилия. Россия. БРИКС > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783117 Пауло Ногейра Батиста

Стратегический эффект бабочки

Прохор Тебин

Кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Для цитирования:

Тебин П.Ю. Стратегический эффект бабочки // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 30–35.

В последнее время часто приходится сталкиваться с попытками провести аналогии между нынешним положением на международной арене и предыдущими этапами истории. Столь же часто наблюдатели говорят о принципиальной новизне сегодняшней ситуации по сравнению с предыдущим опытом. Оба подхода сами по себе представляются ошибочными. Истина, как водится, где-то посередине.

Если уж и проводить аналогии, стоит вспомнить 1950-е годы. В этом, впрочем, есть немалая доля «военно-стратегической психотерапии». Действительно, тот период в отношениях США и СССР не привёл к тотальной войне, а сменился переходом к «новой нормальности». Выработка правил игры в политико-военной и ракетно-ядерной сферах, разрядка в советско-американских отношениях, начало «зрелой» холодной войны. А межвоенный промежуток 1920–1930-х гг. завершился Второй мировой, унёсшей миллионы жизней, изменившей всю систему международных отношений и ставшей крайне болезненным опытом для большинства участников и, в частности, нашей страны. Но в 1950-е гг. ставки были не менее высоки, с учётом растущих арсеналов ядерного оружия – гораздо выше. И в реалиях того времени переход к «зрелой» холодной войне и разрядке отнюдь не выглядел предопределённым и единственно возможным.

Сейчас, как и тогда, мы наблюдаем целый ряд тревожных и дестабилизирующих факторов. Перечислим некоторые.

Во-первых, происходит перестройка мирового порядка. Великие державы (США, Китай, Россия), Евросоюз, а также другие значимые игроки имеют не просто пересекающиеся и противоречащие друг другу интересы, а видят свой собственный, исключающий другие варианты облик правильного мироустройства, будь то демократичный многополярный мир, построенный на равной и неделимой безопасности, «порядок, основанный на правилах» (читай – мир, в котором преобладает Запад во главе с США, диктующий остальному миру единственно верную трактовку «правил игры»), или же мир соперничающих великих держав, защищающих и расширяющих собственные зоны влияния.

Во-вторых, конфликт не предопределён, мирное сосуществование возможно, но амбиции, чувство неуверенности и уязвимости, подозрительность и недоверие препятствуют этому. Как амбиции и надежда на успех, так и уязвимость и чувство незащищённости характерны для всех игроков, пусть и в разной степени.

В-третьих, вновь важную роль играет идеологический фактор, а точнее, особенности внешнеполитического менталитета и мировоззрения. Стороны не идут на компромиссы, уступки и переговоры во имя мирного сосуществования не просто в силу надежды на собственную победу в противоборстве или опасения быть обманутыми. Стороны зачастую просто не считают нужным разговаривать с теми, кто находится на «неправильной стороне истории». А иногда и не умеют разговаривать, разучились.

В-четвёртых, новый виток научно-технического процесса, а точнее, его ускорение, динамичность и непредсказуемость создают существенные вызовы и риски, в том числе в ядерной сфере. Однако преувеличивать значение научно-технического фактора не стоит. В прошлом человечество не раз переживало времена стремительного технологического прогресса, который менял привычный уклад в международных отношениях и военном деле и либо создавал риски конфронтации, либо способствовал её продолжительности и разрушительности. Можно вспомнить Первую мировую, межвоенный период, 1950-е или 1970-е годы.

Но на примере научно-технического (или военно-технического) фактора отчётливо видно то, что отличает нынешний период от предыдущих. Если попробовать одним понятием его обозначить, это будет, пожалуй, «переплетённость» или «запутанность» (entanglement). Все стороны жизни расширяются, усложняются и переплетаются, влияя друг на друга. Последствия изменений или действий в одной сфере начинают сказываться на развитии событий в других, причём зачастую непредсказуемым образом.

Об этом явлении в военно-технической и военно-экономической области пишут давно и достаточно подробно. Но обратить внимание на что-то, описать его, ещё не значит понять, а уж тем более это не гарантирует успех прогнозов, долгосрочной политики и управления рисками. Да и само явление гораздо шире.

Глобализация привела к удивительной взаимосвязанности экономик самых разных стран, которая не только содействует развитию и процветанию, но и чревата огромными рисками. Проявление этого наблюдались во время пандемии COVID-19 и разрыва выстраивавшихся десятилетиями отношений России и Евросоюза.

Политические и политико-военные процессы в разных регионах также становятся всё более взаимосвязанными. Так, события и процессы на Украине, Ближнем Востоке, в Северо-Восточной Азии и Африке всё больше напоминают срастающееся нагромождение клубков противоречий, интересов, борьбы.

Гражданское сплетается с военным, коммерческое с государственным, а происходящее в кабинетах власти и на полях сражений – с конструируемой альтернативной реальностью, которую строят посредством идеологии, пропаганды и информационных кампаний. У каждой стороны формируется собственная параллельная «медийная» реальность, сотканная зачастую из весьма противоречивых нарративов. Подобное было и в прошлом, но в условиях информационной революции скорость распространения, охват аудитории и, что не менее важно, количество сведений возросли на порядки. Управлять всем этим самовоспроизводящимся хаосом всё сложнее, а упустить в его потоке нечто действительно важное и чреватое серьёзными последствиями – всё проще.

Социальное, психологическое и коммуникативное играет сегодня более важную роль и становится более значимым источником рисков, чем чисто военно-техническое.

Если признать, что стратегическая стабильность – функция никогда прочно не закреплённых взаимосвязанных факторов, то и к проявлению рисков, порождаемых военно-техническими «новинками», можно относиться более спокойно и инструментально. Гораздо хуже дело обстоит с пониманием, прогнозированием и управлением процессами социальных трансформаций, коллективной психологии и межгосударственной коммуникации. Именно здесь стоит быть готовыми к неожиданностям, которые могут оказаться крайне неприятными.

Заметна деградация того, что принято называть стратегической культурой. Стратегическая культура многих стран, формировавшаяся десятилетиями и столетиями в специфических условиях конкретного региона, оказывается едва ли применимой в глобализированном мире. Хуже того, у ряда субъектов проявляется её отсутствие или фатальная деградация. Яркий пример – Евросоюз и конкретные страны, в него входящие. Эта тема достойна отдельного исследования, но – отметим пунктирно – стратегическая культура, ориентированная на защиту национальных интересов, недопущение кризисов или их скорейшее разрешение с пользой для себя, подменяется в лучшем случае эрзацем, в худшем – симулякром.

Коллективные варианты стратегической культуры (будь то в формате НАТО, Евросоюза или ОДКБ), эффективные в прошлом, перестают в полной мере отвечать реалиям новой эпохи. В условиях конкуренции между Соединёнными Штатами и Европой, разворота США в сторону стратегического соперничества с Китаем и решения внутренних проблем, ставшая догмой наднациональная надстройка НАТО и ЕС зачастую начинает вредить самим европейским странам, но не может быть оперативно перестроена или реформирована. Новая стратегия национальной безопасности Германии показывает, к чему может привести, с одной стороны, отсутствие национальной стратегической культуры (после Второй мировой войны Германия руководствовалась преимущественно коллективным взглядом на вопросы национальной и международной безопасности), ведущее к потере собственного мнения и собственного «Я», а, с другой стороны, насколько пагубно искусственное привнесение в вопросы стратегии внутренней политики и идеологии.

Когда речь идёт только о военном деле, вроде бы очевидно, что военные должны быть вне внутренней политики, а главное – внутриполитической борьбы. Вооружённые силы задуманы как максимально технократический инструмент. Идеологию же следует направлять на повышение эффективности применения тех или иных инструментов, мобилизацию ресурсов, сохранение устойчивости системы и её выживания.

Когда же идеология и её компоненты становятся самоценны, а межпартийные противоречия проникают в военную сферу (шире – в сферу обеспечения национальной безопасности) – жди беды.

Система больна и всё более уязвима к внешним и внутренним вызовам.

Эта безотрадная картина усугубляется дестабилизацией ситуации в мире в целом и в отдельных регионах и странах в частности. Когда те или иные регионы становятся ареной соперничества и противоборства великих держав – это в принципе нормальная (читай – естественная) ситуация для международных отношений. Но сейчас великим державам, вероятно, пора серьёзно задуматься. Количество нестабильности в мире начинает переходить в качество. Идёт распространение военных технологий (а в будущем, не исключено, и ядерного оружия), которые попадают в руки и негосударственных акторов.

Инфраструктура и цепочки поставок сегодня ещё уязвимее, чем раньше. Неравномерность демографических, социальных и экономических процессов, ухудшение экологической обстановки, нехватка базовых условий человеческого существования (воды, пищи, электроэнергии) способствуют нарастанию потенциала конфликтов и создают питательную среду для роста популярности и влияния экстремистских идеологий.

Никто не готов поступиться тем, что считает собственными национальными интересами. Но, вероятно, сторонам в конце концов придётся пойти на какие-то компромиссы. Для одних они будут более болезненными, для других менее, пока никто не готов уступить. В этом и заключается основная проблема. Очевидного выхода из ситуации не видно. Но искать его необходимо. В противном случае историки будущего (останемся оптимистами и будем верить, что историки как профессия сохранятся) будут рассуждать на руинах привычного нам мира, как наиболее могущественные державы планеты настолько увлеклись соперничеством за право установить выгодный для себя миропорядок, что не заметили открытия ящика Пандоры. А затем им осталось только бессильно наблюдать за торжеством выпущенного из него зла.

И речь тут даже не о возможном перерастании конфликта на Украине в открытое столкновение России и НАТО, ведущее к масштабной ядерной войне, или о войне между США и Китаем, столь же вероятной, сколь и нежелаемой ни в Пекине, ни в Вашингтоне. Целые регионы (Ближний Восток, Африка, Южная или Северо-Восточная или Центральная Азия) погрузятся в хаос, выхода из которого, возможно, уже не будет.

Автор: Прохор Тебин, кандидат политических наук, директор Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»

Россия. Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783114 Прохор Тебин

Многомерное поле технологического противоборства

Внедрение прорывных технологий в военной сфере как фактор стратегической дестабилизации

Дмитрий Стефанович

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

Для цитирования:

Стефанович Д.В. Многомерное поле технологического противоборства // Россия в глобальной политике. 2025. Т. 23. № 1. С. 10–23.

Роль новых и прорывных технологий (emerging and disruptive technologies) в международной безопасности растёт на протяжении уже многих десятилетий. Даже ставшие привычными баллистические и крылатые ракеты в своё время рассматривались как нечто прорывное и меняющее «правила игры». Так же воспринимались первые искусственные спутники земли, технологии цифровой обработки изображений и так далее. Ключевое отличие сегодняшнего дня – темп, скорость изменений и внедрения новых технологий.

Они быстрее осваиваются военными ведомствами, хотя, конечно, процесс далеко не моментальный из-за понятных организационных особенностей. Технологические новинки постоянно заявляются лицами, принимающими решения, как приоритетное направление развития военной машины и как угроза со стороны противника. Не менее важным изменением стало растущее вовлечение коммерческих акторов и применение гражданских технологий как главных факторов технологического прогресса.

Кроме того, особенностью рассматриваемой сферы является невозможность единственно верного определения любой из прорывных технологий в качестве «стабилизирующей» или «дестабилизирующей». Иными словами, укрепляет она или подрывает стратегическую стабильность, понимаемую как ситуацию отсутствия стимулов для нанесения первого удара (в первую очередь в условиях взаимного ядерного сдерживания). По большому счёту всё сводится к конкретным сценариям применения тех или иных технологий, и на любое действие скорее всего всегда найдётся противодействие – как симметричное, так и асимметричное. Ситуация усугубляется тем, что в эру очередного соперничества великих держав гонка вооружений в новых областях (уже идущая в качественном измерении и начинающаяся в количественном) сопровождается развалом механизмов доверия и снижения рисков в традиционных сферах, а также стремительным ростом числа участников соответствующих процессов.

Развитие технологий и стратегическая стабильность

Новые и прорывные технологии в военной сфере можно условно разделить на три группы: обеспечивающие, боевые и универсальные.

В обеспечивающей части особое внимание следует уделить суперкомпьютерным и квантовым технологиям, инвестиции в которые ведут к повышению производительности и внедрению соответствующих решений в научно-исследовательские организации и конструкторские бюро. В результате растёт оперативность и, вероятно, качество выполнения задач, например, в следующих областях:

поддержание и модернизация ядерного арсенала при отсутствии (как минимум по состоянию на конец 2024 г.) натурных испытаний;

оптимизация процессов разработки перспективных образцов вооружения и военной техники за счёт сокращения числа испытаний благодаря качественно новым возможностям имитационного моделирования;

метеорология в интересах вооружённых сил по части прогнозирования различных условий обстановки и планирования операций с учётом максимального объёма внешних факторов.

Обеспечивающими являются и технологии, применяемые в военно-космической деятельности. Так, космические группировки (в том числе «мегасозвездия») дистанционного зондирования Земли, связи, а также наблюдения за космическими аппаратами могут быть использованы и для целеуказания ударным системам различных видов базирования для поражения целей на поверхности Земли (в том числе на море), в атмосфере, а в перспективе и на орбите.

Боевыми прорывными технологиями считаются, например, гиперзвуковые прямоточные воздушно-реактивные двигатели (ГПВРД) или другие типы гиперзвуковых двигательных установок. Они могли бы стать основой для ракетного оружия нового поколения, включая крылатые ракеты большой и сверхбольшой дальности различных типов, противокорабельные ракеты, а также использоваться в качестве элементов управляемых боевых блоков баллистических ракет (включая межконтинентальные).

Универсальные, комплексные по своему характеру – это, например, алгоритмы машинного обучения для анализа больших данных и технологии искусственного интеллекта в логистике. Результатом их развития станут летальные автономные системы вооружения и интеллектуальные бортовые системы управления ударными вооружениями следующих поколений. К таким можно отнести работы по созданию новых материалов, в первую очередь устойчивых к экстремальным температурам, а также по разработке новых видов ракетного топлива.

Последствия внедрения прорывных технологий также можно сгруппировать в три условные «корзины».

Первая. В том, что касается обеспечивающих технологий, развитие суперкомпьютерной техники позволяет эффективно обслуживать ядерный арсенал, снижать затраты на натурные испытания новых и модернизированных образцов вооружения и военной техники, а также проводить планирование операций на уровне детализации (в том числе метеорологической и эпидемиологической), недостижимом при существующих технологиях. Наращивание потенциала в военно-космической сфере также повышает эффективность планирования и ведения боевых действий – и условно наступательных, и оборонительных.

Вторая. Внедрение боевых технологий, например, оружия с использованием гиперзвуковых технологий (подробнее ниже), позволит сократить время на поражение цели и повысить вероятность преодоления противовоздушной и противоракетной обороны за счёт как скорости условной ракеты, так и непредсказуемости её манёвров. Такое повышение эффективности ведёт к сокращению наряда сил на поражение каждой цели, что, в свою очередь, может оптимизировать общий арсенал соответствующих средств. В дальнейшем не исключены новые раунды сокращения стратегических вооружений. Автономные боевые системы во всех сферах (воздушной, морской, наземной, космической) также способны сократить угрозы жизням военнослужащих и, как следствие, боевые (а в какой-то мере и небоевые) потери. Интеллектуальные бортовые системы управления повысят возможности высокоточного оружия большой дальности, барражирующих боеприпасов и гиперзвукового оружия.

Третья. Разработка эффективных алгоритмов машинного обучения позволяет оптимизировать и ускорить анализ разведывательных данных, повысить ситуационную осведомленность и, соответственно, эффективность принятия решений. Использование элементов искусственного интеллекта в логистике ведёт к повышению исправности парка вооружения и военной техники и снижению затрат, а также к более продолжительной устойчивости и сохранению боеспособности частей и соединений (в том числе из состава стратегических сил сдерживания) в боевых условиях.

Возвращаясь к изначальному вопросу о стабилизирующих и дестабилизирующих последствиях прорывных технологий, следует отметить, что ключевую роль будет играть воспринимаемый масштаб угрозы.

Появление практически любого нового образца вооружения и военной техники с элементами прорывных технологий в арсенале потенциального противника, особенно если это связано со сферой стратегических вооружений, может рассматриваться как попытка получить одностороннее преимущество и тем самым подорвать стратегическую стабильность.

Примеры такой логики наблюдаются в том числе на протяжении последних лет. Так, разработка в России новых средств доставки ядерного оружия, связанная в первую очередь с возможными угрозами из-за неограниченной разработки и развёртывания американских систем противоракетной обороны[1], была использована в США как аргумент в пользу совершенствования собственного ядерного арсенала[2]. Уточнение положений Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания также подразумевает учёт ряда новых угроз исключительно технологического характера, в том числе беспилотных летательных аппаратов, гиперзвукового оружия, оружия направленной энергии и противоспутникового оружия космического базирования[3].

Особенно важно внедрение прорывных технологий в системы боевого управления ядерными силами[4], в том числе в части искусственного интеллекта[5]. Как и в других областях, здесь пока отсутствуют консенсусные подходы, что не отменяет необходимости продолжать исследования в данной сфере, имея в виду возможные договорённости в будущем.

Администрация Джо Байдена делала упор на сохранение преимущества США, их союзников и партнёров во всех соответствующих областях (гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении, средства для военной деятельности в космосе и в киберпространстве и т.д.), демонстрируя, однако, готовность сохранить ограничения на ядерные арсеналы[6]. Эти подходы, судя по всему, будут восприняты и даже усилены администрацией Дональда Трампа, например, путём замены слова «преимущество» (advantage) на «превосходство» (superiority). На такой основе крайне сложно представить возможность поиска совместных решений по укреплению стратегической стабильности, напротив, её уровень снижается.

Отдельные примеры прорывных технологий и их влияние

Полезно рассмотреть влияние отдельных прорывных технологий более детально. С точки зрения практического, наблюдаемого измерения такого влияния стоит остановиться на гиперзвуковом оружии, искусственном интеллекте и военно-космических технологиях. Они выбраны из всего спектра, потому что наиболее наглядно иллюстрируют разнонаправленные тренды. Кроме того, именно эти технологии уже используются в военной деятельности на постоянной основе, в том числе в ходе боевых действий.

Гиперзвуковые технологии – одно из наиболее востребованных направлений развития вооружений и военной техники, хотя, по сути, они представляют собой эволюционное развитие нескольких ранее существовавших типов ракетного оружия. Их можно отнести к подтипу более широкой категории высокоточного оружия большой дальности. Всё большее число стран разворачивают программы по созданию этих систем. Россия занимает лидирующие позиции в вооружениях, которые уже развёрнуты или даже были применены в боевых условиях (ракетный комплекс стратегического назначения «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком, гиперзвуковая аэробаллистическая ракета воздушного базирования «Кинжал», гиперзвуковая ракета морского базирования «Циркон», баллистическая ракета средней дальности с гиперзвуковым боевым оснащением «Орешник»). Активные работы ведутся и в других странах, в первую очередь в США и Китае, но также в Великобритании, Франции, Японии, Индии, КНДР, Иране и других[7].

Не последнюю роль в обосновании этих программ играет вопрос статуса. Так, после успешного испытания гиперзвуковой ракеты наземного базирования министр обороны Индии акцентировал вхождение страны в группу государств, «обладающих потенциалом таких критически важных и продвинутых военных технологий»[8]. Видимо, фактор «статуса» играет роль, когда те или иные изделия, используемые в боевых условиях либо испытываемые, объявляются «гиперзвуковыми» в КНДР, Иране или представителями йеменского движения хуситов.

Вполне вероятно, что в дальнейшем, например, у Соединённых Штатов число носителей гиперзвукового оружия может значительно превысить потенциал России в этой области. Технологическое развитие не прекращается. Переход к использованию бортовых двигательных установок, а это, вероятно, наиболее перспективный путь развития гиперзвукового оружия, позволит сократить потери скорости из-за полёта в атмосфере и, возможно, обеспечить более интенсивное маневрирование.

Кроме того, страны ведут НИОКР в области противодействия гиперзвуковому оружию, и, несмотря на традиционно скромные успехи ПРО в целом, а также сохраняющееся преимущество наступательных вооружений над оборонительными, нельзя исключать возможность научно-технологических прорывов и в этой области[9].

Сочетание перечисленных факторов в перспективе грозит дальнейшей деградацией стратегических отношений между великими державами, хотя сейчас развитие гиперзвукового оружия в России скорее укрепило их устойчивость. Возможен и эффект стабилизации на региональном уровне[10]. Помимо этого, гиперзвуковое оружие в неядерном оснащении позволяет несколько «отдалить» ядерный порог в случае эскалации вооружённых конфликтов даже между ядерными державами[11].

Поддержание своеобразного «гиперзвукового паритета» в среднесрочной перспективе может стать одной из предпосылок для новых договорённостей в области контроля над вооружениями. В частности, не исключено следующее. Считается, что гиперзвуковое оружие более эффективно в качестве средства доставки ядерных боеголовок по сравнению с традиционными наступательными вооружениями. Поэтому общее число таких ядерных боезарядов может быть сокращено, в том числе на двухсторонней или даже многосторонней основе, тем более что, например, во Франции гиперзвуковые технологии рассматриваются в приложении к средствам доставки ядерного оружия. Более того, учитывая повышенное внимание к гиперзвуковой сфере, возможны попытки ограничить узкие категории высокоточного оружия большой дальности (например, гиперзвуковые системы средней дальности наземного базирования) с последующим применением выработанных подходов к более широким классам вооружений.

Искусственный интеллект в военном деле. Влияние технологий искусственного интеллекта на оборону и безопасность – важнейшая тема дискуссий во многих странах мира. На сегодняшний день этот условный термин используется для обозначения ряда достижений в науке и технике (не всегда связанных), в первую очередь в программном обеспечении (но также и в адаптированных вычислительных мощностях), затрагивающем автоматизацию и «интеллектуализацию» обработки данных и автономное принятие решений. Искусственный интеллект в военной области можно условно разделить на две большие категории: бортовые системы и системы поддержки принятия решений. Тем не менее и между ними есть пересечение, в частности, так называемая технология «роя дронов».

В ближайшем будущем наиболее значимую роль может сыграть использование технологий искусственного интеллекта в логистике. Ключевые противоречия находятся, напротив, в сфере ответственности человека за решения о применении летального оружия или, точнее, в том, что в связи с появлением смертоносных автономных систем такая ответственность размывается. В будущем можно ожидать и совершенствования систем искусственного интеллекта, и их проникновения в новые сферы, и дальнейшего расширения трактовки данного понятия. Особое значение имеет интеграция «гражданской» и «военной» сфер применения технологий искусственного интеллекта, связь здесь может быть и положительной. Так, использование больших языковых моделей (Large language models, LLM) и различных средств генерации изображений и видео помогает лучше понять ограничения технологий ИИ на данном этапе.

В ближайшее десятилетие технологии искусственного интеллекта будут интенсивно проникать во все сферы человеческой и государственной деятельности, оборона и безопасность не станут исключением.

Особое значение имеет развитие технологий анализа информационных массивов со спутников дистанционного зондирования Земли, космических систем ситуационной осведомлённости, систем раннего предупреждения, различных радиолокаторов (в том числе загоризонтных), как для получения качественно иного уровня ситуационной осведомлённости в глобальном масштабе, так и для более эффективного противодействия средствам разведки и рекогносцировки противника.

Отдельного внимания заслуживают этические вопросы применения технологий ИИ в военном деле. Конечно, подход некоторых «аболиционистов», призывающих к запрету любой автономии в боевых системах, нереален. Но определённая степень прозрачности в отношении цепочек принятия решений между оператором и самой боевой системой (в противокорабельных ракетных комплексах, системах противовоздушной и противоракетной обороны), а также процедур использования систем поддержки принятия решений (например, в рамках СПРН) повысила бы эффективность диалога на международной арене. Кроме того, такая прозрачность способствовала бы вовлечению более широких кругов специалистов, стартапов и так далее в работу по разработке и внедрению технологий искусственного интеллекта в интересах обороны страны.

Попытки Соединённых Штатов, пусть в какой-то мере поддержанные и КНР[12], продавить на международном уровне собственные взгляды на «значимый человеческий контроль» в сфере ИИ и в первую очередь в области систем боевого управления ядерными силами игнорируют крайнюю чувствительность этой сферы. Это выглядит несколько цинично в условиях подчёркнутого интереса США к внедрению ИИ в ядерную сферу[13]. Следует обратить внимание и на американскую практику вовлечения коммерческих акторов, которые становятся участниками внедрения в стратегическую сферу технологий с элементами искусственного интеллекта. Так, программное обеспечение Lattice компании Anduril будет использоваться для автономного обмена данными с военных спутников (в том числе спутников СПРН) и их автоматизированной обработки[14].

Военно-космическая деятельность. В космическую сферу проникает множество новых и прорывных технологий. Некоторые из них связаны с расширением возможностей разведки (ISR) благодаря мегасозвездиям спутников и инструментам на основе искусственного интеллекта, которые способны оптимизировать анализ данных. Потенциально это особенно серьёзная угроза, по крайней мере, она может так восприниматься из-за объединения ресурсов нескольких стран в рамках различных союзных структур. Постоянно растущая мобильность космических аппаратов, особенно для обслуживания на орбите и сближения, также интерпретируется как потенциальная угроза. Важным вопросом является наращивание потенциала противоракетной обороны и её противоспутниковых возможностей на основе направленной энергии и/или радиоэлектронной борьбы. Потенциал кибернетической и радиоэлектронной борьбы, способный подорвать восходящие линии связи с наземными станциями управления, также предоставляет довольно опасные возможности.

Дополнительное измерение проблеме военно-космической деятельности придадут в дальнейшем космические аппараты с ядерными двигателями. Заявления некоторых стран о необходимости установить или сохранить превосходство в космическом пространстве не способствуют предотвращению возможных конфликтов. Потенциал воздействия на космические аппараты противника также постоянно развивается. Так, Военно-космические силы США уже прямо говорят о необходимости создания средств для наступательных, ударных противокосмических операций[15].

Технологии в этой области можно разделить на две условные категории: разрушающие и неразрушающие. Это означает, что космические объекты либо разрушаются в результате воздействия, например, кинетических перехватчиков, либо их датчики и коммуникационные возможности временно выводятся из строя путём электромагнитного воздействия, применения кибероружия или оружия направленной энергии.

В условиях постоянно растущего «соперничества великих держав» мы уже находимся в опасной ситуации. Однако, поскольку те же самые великие державы, которые конкурируют, в большей степени зависят от космической инфраструктуры (несмотря на попытки создания альтернативных технологий), возможно достижение договорённости о том, что те или иные элементы космической инфраструктуры будут атакованы лишь в случае прямого конфликта между соответствующими державами. Правда, тогда переживать придётся не только и не столько о космосе. Частным проявлением этой проблемы является использование коммерческой космической инфраструктуры третьих стран в ходе вооружённых конфликтов[16]. Однако это тема отдельной статьи, хотя она напрямую связана с рассматриваемой проблемой.

Пересечение областей космической безопасности и кибербезопасности – крайне актуальная тема, особенно если касаться ядерной сферы. Так, наибольшую угрозу представляют возможные удары по системам боевого управления ядерными силами (NC3) как космического, так и наземного базирования[17]. Конечно, считается, что они обладают наивысшим уровнем защищённости, в том числе с точки зрения киберугроз, да и исторически стратегические ядерные силы развивались и готовились к боевым действиям в условиях полного отсутствия космической инфраструктуры.

В то же время задача сохранения связи и восстановления космического эшелона, безусловно, стоит на повестке дня и, насколько мы можем судить, решается за счёт обеспечения оперативных космических запусков по требованию (например, в рамках американской программы Tactically Responsive Space), а также перехода от условно «больших» космических аппаратов к «группировкам» малых спутников. Особую роль здесь играют возможности «Нового космоса»[18].

С военно-тактической точки зрения кибератаки на космическую инфраструктуру (в том числе её наземный эшелон) могут быть весьма эффективны: временное или постоянное выведение из строя ценных активов противника, лишение его военной машины важнейшего звена (в том числе элементов разведки, связи и целеуказания). Особенность киберпространства заключается в том, что вредоносное программное обеспечение, то самое «кибероружие», вполне доступно негосударственным акторам, чем могут воспользоваться уже государственные акторы из любой страны.

Развитие информационно-коммуникационных технологий делает космическую и соответствующую наземную инфраструктуру одним из ключевых направлений разведывательных и информационных операций.

Возможные стабилизирующие действия

Технологический прогресс ведёт к тому, что неядерные потенциалы становятся всё более смертоносными и приближаются к ядерному, если не по разрушительной мощи, то по способности выполнять военные задачи стратегического характера, и стремительно распространяются в глобальном масштабе[19]. В принципе, в этом и есть главная причина нынешнего российского подхода к контролю над вооружениями – поиск «решения» для «уравнения безопасности», которое должно охватывать все виды вооружений со стратегическим потенциалом, ядерные и неядерные, наступательные и оборонительные, чтобы не допустить условий для первого удара[20]. Таким образом, лишний раз подтверждается актуальность традиционно узкого понимания стратегической стабильности как ситуации, в которой у вероятных противников отсутствуют стимулы для первого удара. Что, конечно же, не мешает вести борьбу в так называемой подпороговой фазе, и прорывные технологии предоставляют для этого всё новые возможности[21].

Тем не менее некоторые действия могли бы быть полезными. Установить единые согласованные «правила игры» на «новых технологических площадках» невозможно. Но почему бы не заявлять такие правила в одностороннем порядке, как в части того, что считается приемлемым действием против вероятного противника в определённых обстоятельствах, так и в отношении того, что неприемлемо в принципе и спровоцирует быструю эскалацию. Примерами здесь могут служить российские совместные заявления о неразмещении оружия в космосе первыми, а также американская инициатива об ответственном подходе к искусственному интеллекту в военной сфере. Да, это далеко не идеальные решения, но как первые шаги могут рассматриваться.

В целях развития и углубления понимания новых и прорывных технологий имеет смысл разрабатывать тематические документы стратегического планирования на национальном уровне.

Когда конструктивный диалог по конкретным проблемам отсутствует на межгосударственном уровне, пользу может принести работа по созданию понятийно-категориального аппарата, своего рода глоссария по некоторым темам (например, «искусственный интеллект», «гиперзвуковые технологии», «оружие направленной энергии»). Это могло бы повысить эффективность диалога «второго трека». Всех проблем так не решить, более того, подобное может стать проблемой само по себе. Но такое упражнение представляется полезным, тем более есть и в целом успешные примеры последнего времени, например, Лексикон по космической безопасности, подготовленный Институтом ООН по исследованию проблем разоружения[22].

Усилия и на официальном, и на научно-экспертном уровне должны сосредоточиться на понимании восприятия угроз различными акторами. Добросовестность таких усилий – залог понимания действий друг друга, способ избежать навешивания ярлыков «несуществующих» на те или иные угрозы или озабоченности.

Прорывные технологии чреваты ядерным апокалипсисом, но могут и помочь его избежать. Задача научно-экспертного сообщества – глубоко анализировать последствия их развития и внедрения, а также стимулировать качественную подготовку и будущих операторов соответствующих систем вооружения и военной техники, и лиц, принимающих решения, чтобы воспрепятствовать реализации наиболее негативных сценариев.

Автор: Дмитрий Стефанович, научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН)

Исследование выполнено за счёт гранта Российского научного фонда № 24-28-20253, https://rscf.ru/project/24-28-20253/

Сноски

[1] Послание Президента Федеральному Собранию // Президент России. 01.03.2018. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/56957 (дата обращения: 02.12.2024).

[2] US DoD Nuclear Posture Review // US Department of Defense. February 2018. URL: https://media.defense.gov/2018/feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-nuclear-posture-review-final-report.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[3] Указ Президента Российской Федерации от 19.11.2024 г. № 991 «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» // Президент России. 19.11.2024. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/51312 (дата обращения: 02.12.2024).

[4] Kania E. Emerging Technologies, Emerging Challenges – the Potential Employment of New Technologies in Future PLA NC3. Special Report // Technology for Global Security. 05.09.2019. URL: https://securityandtechnology.org/wp-content/uploads/2020/07/kania_-_emerging_technologies_emerging_challenges_IST_nc3.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[5] Saltini A. AI and Nuclear Command, Control and Communications: P5 Perspectives // The European Leadership Network. 2023. URL: https://www.europeanleadershipnetwork.org/wp-content/uploads/2023/11/AVC-Final-Report_online-version.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[6] Remarks by National Security Advisor Jake Sullivan for the Arms Control Association (ACA) Annual Forum // The White House. 02.06.2023. URL: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/speeches-remarks/2023/06/02/remarks-by-national-security-advisor-jake-sullivan-for-the-arms-control-association-aca-annual-forum/ (дата обращения: 02.12.2024).

[7] Brockmann K., Stefanovich D. Hypersonic Boost-Glide Systems and Hypersonic Cruise Missiles: Challenges for the Missile Technology Control Regime // SIPRI. April 2022. URL: https://www.sipri.org/sites/default/files/2022-04/2204_hgvs_and_hcm_challenges_for_the_mtcr.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[8] DRDO Carries Out Successful Flight-Trial of India’s First Long-Range Hypersonic Missile off the Odisha Coast // Ministry of Defence of India. 17.11.2024. URL: https://pib.gov.in/PressReleasePage.aspx?PRID=2073994 (дата обращения: 02.12.2024).

[9] Богданов К., Климов В., Криволапов О., Стефанович Д., Чеков А. Сбить нельзя промахнуться: эволюция ПРО и её последствия для контроля над вооружениями // МДК «Валдай». 17.01.2023. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/reports/nelzya-promakhnutsya-pro/ (дата обращения: 02.12.2024).

[10] Чеков А.Д., Бабкина С.К. Гиперзвуковые вооружения: эволюция или революция? // Международные процессы. 2023. Т. 21. No. 2. С. 83–102.

[11] Massicot D. Lengthening the Bridge: The Role of Current Weapons and Emerging Technologies in Expanding the Pre-Nuclear Phase of Conflict // NATO Defense College. 29.07.2021. URL: https://www.ndc.nato.int/research/research.php?icode=707 (дата обращения: 02.12.2024).

[12] President Xi Jinping Meets with U.S. President Joe Biden in Lima // Ministry of Foreign Affairs of the People’s Republic of China. 17.11.2024. URL: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/xw/zyxw/202411/t20241117_11527672.html (дата обращения: 02.12.2024).

[13] Hadley G. AI “Will Enhance” Nuclear Command and Control, Says STRATCOM Boss // Air&Space Forces. 28.10.2024. URL: https://www.airandspaceforces.com/stratcom-boss-ai-nuclear-command-control/ (дата обращения: 02.12.2024).

[14] Erwin S. Anduril Secures $99.7 Million Contract for Space Force Network Upgrade // Space News. 21.11.2024. URL: https://spacenews.com/anduril-secures-99-7-million-contract-for-space-force-network-upgrade/ (дата обращения: 02.12.2024).

[15] Hitchens T. “Stop Debating” over Space Weapons and Prepare for Conflict: Space Force General // Breaking Defense. 26.06.2023. URL: https://breakingdefense.com/2023/06/stop-debating-over-space-weapons-and-prepare-for-conflict-space-force-general/ (дата обращения: 02.12.2024).

[16] Ромашкина Н.П. Космос как часть глобального информационного пространства в период военных действий // Вопросы кибербезопасности. 2022. No. 6. С. 100–111.

[17] Acton J.M. Escalation Through Entanglement: How the Vulnerability of Command-and-Control Systems Raises the Risks of an Inadvertent Nuclear War // International Security. 2018. Vol. 43. No. 1. P. 56–99.

[18] Стефанович Д.В., Ермаков А.С. «Новый космос» двойного назначения: опыт США // Международная аналитика. 2024. Т. 15. No. 3. С. 57–69.

[19] Horowitz M.C., Schwartz J. To Compete or Retreat? The Global Diffusion of Precision Strike // SSRN. 20.12.2020. URL: https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3752391 (дата обращения: 02.12.2024).

[20] Deputy Foreign Minister Sergey Ryabkov’s Remarks at the Russia-US Dialogue on Nuclear Issues // James Martin Center for Nonproliferation Studies. 07.12.2020. URL: https://nonproliferation.org/wp-content/uploads/2020/12/201207_deputy_foreign_minister_sergey_ryabkov_remarks.pdf (дата обращения: 02.12.2024).

[21] Богданов К.В. Сдерживание в эпоху малых форм // Россия в глобальной политике. 2023. Т. 21. No. 3. С. 42–52.

[22] Ortega A.A., Samson V. (Eds.) A Lexicon for Outer Space Security. Geneva: UNIDIR, 2023. 42 p.

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 января 2025 > № 4783111 Дмитрий Стефанович

Интервью Посла России в Греции А.М.Маслова Международному информационному агентству «РИА новости»

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

(30 декабря 2024 г.)

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 декабря 2024 > № 4756907 Андрей Маслов

Андрей Маслов: массовый туризм из России в Грецию остался в прошлом

Греция с началом СВО на Украине разорвала сотрудничество с Россией, прекратила политический диалог, но Москва готова к конструктивному сотрудничеству с Греческой Республикой как непостоянным членом СБ ООН, сообщил посол РФ в Афинах Андрей Маслов в интервью корреспонденту медиагруппы "Россия сегодня" Геннадию Мельнику. Российский дипломат оценил ситуацию в двусторонних отношениях России и Греции, перспективы экономического и энергетического сотрудничества.

– Уважаемый Андрей Михайлович, завершается год, время подводить итоги. А каковы итоги двусторонних отношений России и Греции в этом году? В каком они состоянии?

– С началом Специальной военной операции на Украине Греция разорвала сотрудничество с Россией, которое формировалось на протяжении многих десятилетий. Разрушен целый массив российско-греческого взаимодействия, начиная от политики и экономики и заканчивая культурно-гуманитарной сферой. Спустя почти три года изменений в подходах официальных Афин к нашей стране не произошло. По-прежнему слышим агрессивные антироссийские заявления, беспочвенные, полные русофобии обвинения в наш адрес. Ничего подобного Россия себе в отношении Греции не позволяет.

– Есть ли каналы связи между Москвой и Афинами?

– Политический диалог прерван греческой стороной. Еле теплятся контакты по дипломатической линии на уровне МИД-посольство. Все общение сводится, главным образом, к решению сугубо рабочих вопросов, связанных с обеспечением нормального функционирования загранучреждений – российских в Греции и греческих в России. Других тем для обсуждения попросту нет.

– Греция в течение двух лет будет непостоянным членом СБ ООН. Что вы ожидаете от участия Афин в органе ООН, ответственном за поддержание международного мира и безопасности?

– В июне Греция была избрана в состав непостоянных членов Совета Безопасности ООН на период 2025-2026 годов. Как было в свое время подчёркнуто в соответствующем заявлении нашего Министерства иностранных дел, рассчитываем, что греческая сторона в ходе своей вахты в Совете Безопасности ООН будет ставить во главу угла общие интересы поддержания международного мира и безопасности, вносить эффективный вклад в реагирование на современные вызовы и угрозы. Наша страна к конструктивному сотрудничеству на такой основе готова. Но как будет в реальности, покажет время.

– Как вы оцениваете нынешний ход торгово-экономических отношений России и Греции? Массовый туризм из России в Грецию закончился?

– Фактическое прекращение торгово-экономического сотрудничества между нашими странами 2,5 года назад, разумеется, отразилось на динамике российско-греческой торговли. За 10 месяцев текущего года товарооборот сократился по сравнению с аналогичным периодом 2023 года и составил 1,46 миллиарда евро. Российский импорт исчислялся в 1,38 миллиарда евро, что на 40% меньше, чем за соответствующий период прошлого года. Наибольшую долю в импорте Греции из России составляет природный газ.

Что касается массового туризма из России в Грецию, то это осталось в прошлом. Сразу после того, как были отменены прямые рейсы из Афин в Москву и из Москвы в Афины, заблокированы странами ЕС карты отечественных банков, интерес к греческому направлению пошел резко вниз. К слову, согласно статистическим данным, за 10 месяцев Грецию посетило всего 15 тысяч россиян. По подсчетам греческих отраслевых экспертов, каждый год без российских туристов обходится республике приблизительно в 1 млрд евро. Многие местные отрасли лишились прибыли, например, пушно-меховое производство. По оценкам экспертов туристического сектора в этом году зафиксирован интерес наших туристов к отдыху на греческих курортах класса "люкс". Но это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к массовому туризму.

– США поставили перед Европой задачу отказаться от российских энергоресурсов к 2027 году. Реально ли это, на ваш взгляд? И влияет ли начало коммерческой эксплуатации СПГ-терминала в Александруполисе на поставки российского газа?

– Греческое правительство постоянно публично акцентирует задачу по отказу от российского газа. Не берусь судить, насколько это возможно. Афины попытались было заменить российские поставки более дорогостоящим СПГ из других стран, но это обернулось взрывным ростом цен на топливо. Греческие граждане были вынуждены оплачивать непомерные счета за газ и электричество.

Сейчас же доля российского газа в энергобалансе Греции, как указывают сами же греческие эксперты, опирающиеся на данные газораспределительной компании DESFA, в этом году составляет примерно 60%. Ввод в эксплуатацию терминала в городе Александруполис, как видите, не сильно повлиял на общую ситуацию. С момента его запуска греческая сторона терминалом не воспользовалась, СПГ через него закупал только болгарский оператор "Булгаргаз".

Что касается отказа от наших энергоресурсов к 2027 году, то теоретически все возможно. Вопрос, правда, зачем и будет ли греческая сторона готова настолько раскошеливаться ради неких политических соображений. Политика политикой, но в некоторых случаях может возобладать элементарный здравый смысл.

– Общество в Греции, судя по опросам и по общению, позитивно относится к России. Есть ли партии, готовые с нами сотрудничать?

– Как и прочие направления сотрудничества, межпарламентское взаимодействие было прекращено греческой стороной после начала СВО. В парламенте Греции по итогам общенациональных выборов в 2023 году впервые не была сформирована Группа дружбы с Россией. Ведущие греческие политические силы к общению с российской стороной интереса не проявляют. Разумеется, имеются отдельные попытки некоторых малых парламентских партий установить контакты с российскими коллегами, но это исключительные случаи, никак не влияющие на общую ситуацию.

– Министр иностранных дел России Сергей Лавров 29 ноября на посольском круглом столе говорил о проблемах с тем, как западные СМИ освещают события на Украине. Какова ситуация с информационным фоном в Греции?

– Греческое информпространство в целом остаётся антироссийски наэлектризованным. Не до такой, конечно, степени, как в 2022 году, но суть остается прежней. Безусловно, здесь есть добросовестные и здравомыслящие журналисты, в основном в электронных СМИ, которые стараются профессионально подходить к освещению конфликта на Украине и доносить объективную точку зрения. Порой такие смелые голоса звучат и в близких к правительству медиаресурсах. Тем не менее, таких примеров немного, и уж тем более взвешенный, трезвый взгляд не является здесь доминирующим. Основная масса СМИ, как и прежде, транслирует искаженную западную точку зрения, опираясь на западные же источники в качестве истины в последней инстанции.

Пользуясь случаем, сердечно поздравляю ваших читателей с наступающими новогодними и рождественскими праздниками.

– Спасибо за интервью. Андрей Михайлович, хотел бы поздравить вас и всех сотрудников посольства России в Греции с наступающим Новым Годом и пожелать вам успехов.

Россия. Греция > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 30 декабря 2024 > № 4777223 Андрей Маслов

Геннадий Гатилов: Женева стала неудобной для дискуссий по Закавказью

Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) все чаще демонстрировало свою антироссийскую позицию и прозападную предвзятость в течение 2024 года. Отход Швейцарии от своего нейтралитета повлиял на роль Женевы как платформы для международных переговоров. Несмотря на эти непростые условия, постоянное представительство РФ при ООН в Женеве продолжало активно отстаивать интересы России на протяжении всего года. О том, каковы перспективы отношений России с УВКПЧ, о предстоящих важных международных мероприятиях в Женеве и о роли этой площадки в интервью РИА Новости рассказал постоянный представитель РФ при ООН в Женеве Геннадий Гатилов. Беседовал Юрий Апрелефф.

– Можно ли сказать, что этот год стал переломным в вопросе двойных стандартов таких учреждений ООН, как УВКПЧ, в области прав человека?

– Думаю, что это не совсем так. Пресловутая политика двойных стандартов и откровенная политическая ангажированность давно являются визитными карточками руководства Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ). Его представители который уже год на регулярной основе штампуют однобокие и ангажированные заявления и доклады, касающиеся ситуации в отдельных странах. При этом, как правило, речь идёт о государствах Глобального Юга. Именно им ооновские чиновники стараются навязать единственно правильные, с их точки зрения, западные стандарты демократии и прав человека. Причём делается это в нажимной и крайне вызывающей манере при демонстративном игнорировании исторических, культурных, религиозных и иных особенностей стран, которым пытаются насильно привить "западные либеральные и демократические ценности".

Зато в государствах коллективного Запада ситуация, по мнению УВКПЧ, абсолютно другая. Вы много встречали за последнее время материалов УВКПЧ по ситуации с правами человека в странах "золотого миллиарда"? Их можно пересчитать практически по пальцам. В основном это несколько фраз, которые Верховный комиссар ООН по правам человека Фолькер Тюрк для проформы включает в свои выступления перед Советом ООН по правам человека. И это притом, что современные СМИ и социальные сети буквально наводнены доказательствами стремительно деградирующей ситуации с правами человека на Западе.

Фолькер Тюрк публично объявил УВКПЧ главным органом системы ООН, занимающимся мониторингом за ситуацией с правами человека во всём мире. Задача на первый взгляд благородная, но вот как она воплощается в жизнь? Согласно официальной информации Управления, сегодня оно располагает 18 страновыми и 12 региональными представительствами, а также внушительной армией советников в ооновских присутствиях по всему миру. И при этом всеми государствами Европы занимается всего лишь одно единственное представительство, которое отнюдь по неслучайному стечению обстоятельств находится именно в Брюсселе. Стоит ли удивляться, что от этого подразделения УВКПЧ за последнее время мы не видели ни одного материала, посвященного анализу правозащитной ситуации на этой внушительной части политической карты мира. Что касается Северной Америки, то она, если верить все тому же сайту УВКПЧ, и вовсе осталась бесхозной.

Однако в такой ситуации нет ничего удивительного, если посмотреть на список основных доноров управления. Там сплошь и рядом фигурируют западные страны и их ближайшие союзники. Добавьте сюда еще и то, что большинство сотрудников УВКПЧ тем или иным образом связаны с западными странами, например, являются их гражданами, проживали или получали там образование. Такая вот складывается неутешительная картина.

– В этом году вы заявили, что глава УВКПЧ Фолькер Тюрк не заслуживает своей должности из-за его молчания о преступлениях киевского режима и того факта, что его управление закрывает глаза на информацию, предоставляемую Россией. Можно ли сказать, что отношения между Россией и УВКПЧ исторически находятся на самом низком уровне, и следует ли ожидать, что такая ситуация сохранится и в 2025 году?

– Для начала скажу, что отношения Российской Федерации с УВКПЧ никогда не были простыми. С учетом засилья там представителей западной неолиберальной правозащитной школы мысли Управление всегда было в авангарде тех, кто пытался навязывать нашей стране своё видение прав человека, способов их продвижения и защиты. Любые турбулентные события в России, будь то ситуация в Чеченской Республике в 90-х годах, известные события на Болотной площади, разнообразные "марши несогласных" и прочие спонсируемые извне акции, направленные на дестабилизацию внутриполитической ситуации в нашей стране, неизменно вызывали заинтересованную и ангажированную реакцию со стороны УВКПЧ. Другое дело, что большинству его прошлых руководителей хватало политического опыта и мудрости не переводить все исключительно в политическую и конфронтационную плоскость, оставляя пространство для налаживания Россией диалога.

А вот со стороны нынешнего Верховного комиссара мы этого не видим. Его однобокий и ангажированный подход к событиям вокруг Украины, демонстративное игнорирование любой поступающей от российской стороны информации на сей счет, предвзятые оценки ситуации с правами человека в нашей стране свидетельствуют о категорическом нежелании господина Тюрка идти навстречу России, выстраивать с ней взаимоуважительный диалог. При этом, если сравнить его риторику с западной истерией в отношении нашей страны, то можно найти много общего, начиная от тональности выступлений и заканчивая их содержанием. Слушая их, невольно закрадывается мысль о том, что все они вышли из-под пера одного и того же автора. Причем это не только наше наблюдение. Об откровенной ориентации Верховного комиссара на западный "мейнстрим" нам прямо говорят многие коллеги из государств Глобального Юга, которые сами сталкиваются с аналогичным неконструктивным подходом.

Поэтому я не склонен думать, что 2025 год принесет какие-то изменения во взаимоотношениях УВКПЧ с Россией. По крайней мере до тех пор, пока господин Тюрк не отбросит свои заскорузлые политические предрассудки и не перейдёт к подлинному взаимоуважительному диалогу с нашей страной.

– На ваш взгляд, какое событие или результат в работе постоянного представительства в 2024 году запомнится больше всего?

– Уходящий год ознаменовался многими важными для постпредства событиями. Было бы трудно и даже некорректно выделять какое-то одно из них. Постараюсь все же обозначить наиболее резонансные и значимые.

На правозащитном направлении 2024 год запомнится проведением нами в стенах Дворца Наций вместе с белорусскими коллегами презентации первого совместного доклада о ситуации с правами человека в отдельных странах, подготовленного внешнеполитическими ведомствами России и Республики Беларусь. Этот фундаментальный труд объемом в 1800 страниц был передан лично в руки Фолькера Тюрка (ему не удалось избежать прямого общения с нами) в присутствии внушительного числа представителей местного дипкорпуса, сотрудников ООН и представителей неправительственных организаций. Кстати, какой-либо реакции Верховного комиссара на данный доклад мы до сих пор не получили.

Хочу подчеркнуть, что благодаря проводимой постпредством разъяснительной работе все больше развивающихся государств поддерживают нашу точку зрения относительно серьезных нарушений прав человека со стороны западных стран и их "сателлитов". В этой связи показательно растущее число соавторов инициированных Россией в уходящем году совместных заявлений в Совете ООН по правам человека по ситуации на Украине, о недопустимости политизации спорта, о религиозных свободах, о двойных стандартах в деятельности специальных процедур СПЧ, об экономических, социальных и культурных правах, а также о притеснениях представителей гражданского общества путем отказа им в выдаче виз принимающими международные организации государствами.

Были и другие важные события. В контексте работы на площадке Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) заметным результатом совместных усилий стран-членов стало успешное завершение многолетнего процесса согласования поправок в Международные медико-санитарные правила (ММСП). Они являются юридически обязывающим документом и формируют основу для многостороннего взаимодействия в сфере готовности и реагирования на пандемии и другие чрезвычайные ситуации (ЧС) в области здравоохранения.

В качестве одной из ключевых новаций в обновлённой редакции ММСП закреплено понятие "чрезвычайная ситуация пандемического характера", а также определены критерии и процедура принятия решения об объявлении такой чрезвычайной ситуации. Подчеркну, что эта процедура не предусматривает никаких дополнительных полномочий для Гендиректора ВОЗ.

Принятые поправки включают российские предложения (были представлены от имени стран-членов ЕАЭС), направленные на усиление роли Национальных контактных центров по ММСП, повышение осведомленности стран-членов ВОЗ, обеспечение беспрепятственного передвижения медицинских работников и медицинской продукции в условиях пандемии, внедрение цифровых и геномных технологий в практику эпиднадзора и санитарно-карантинного контроля.

Не менее важно, что в ходе переговоров удалось не допустить создания в рамках ММСП механизмов обязательного внешнего мониторинга национальных систем готовности и реагирования на ЧС в сфере здравоохранения. Страны не обязаны принимать помощь ВОЗ или допускать "международные команды" на свою территорию для оценки ситуации и содействия.

Нельзя также не отметить 34 Международную конференцию Красного креста и Красного Полумесяца, состоявшуюся в Женеве 28-31 октября 2024 года. Несмотря на непростой политический фон, а также вынужденное отмежевание российской и ряда других делегаций от одной из резолюций конференции, носившей весьма противоречивый характер, итоги форума в целом расцениваем положительно. Благодаря вкладу представителей России удалось сгладить многие острые углы, существенно сблизив итоговые документы Конференции с духом и буквой Женевских конвенций.

Заслуживают внимания состоявшиеся под эгидой Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС) Дипломатические конференции – по разработке международного договора касающегося интеллектуальной собственности, генетических ресурсов и традиционных знаний (Женева, 13-24 мая 2024 года), а также по принятию договора о законах по промышленным образцам (Эр-Рияд, 11-22 ноября 2024 года). Несмотря на весьма непростой переговорный процесс, оба международных договора в конечном счете были приняты консенсусом. Российские эксперты, в том числе представители Постпредства, принимали самое активное участие во всех этапах подготовки указанных документов. В подаче гендиректора ВОИС Танга, успешное завершение обеих дипконференций продемонстрировало, что в организации "живёт и процветает многосторонний подход". Как видите, 2024 год выдался богатым на знаковые и важные для международной Женевы события, перечислять которые я мог бы ещё довольно долго.

– Какое, на ваш взгляд, самое важное событие в контексте "международной Женевы" состоится в 2025 году?

– Для нашего постпредства важнейшим событием 2025 года, безусловно, станет празднование 80-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Наш долг как потомков героев и освободителей Европы от ужасов нацизма – достойно встретить этот юбилей, бережно хранить и защищать память о великом подвиге наших предков.

С точки зрения работы в международных организациях, в наступающем году нам и нашим партнёрам предстоит решить много важных практических задач. Так, например, многие страны рассчитывают, что в мае 2025 года на сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения после нескольких лет напряжённых переговоров будет принята новая конвенция, соглашение или иной международно-правовой инструмент ВОЗ по борьбе с пандемиями.

Не менее напряжённой ожидается активность и на женевских разоруженческих площадках при самом деятельном участии России.

В январе 2025 года открывается очередная сессия Конференции по разоружению. Будет рассмотрен широкий круг важнейших с точки зрения международной безопасности вопросов, входящих в повестку дня форума. Среди них – ядерное разоружение и предотвращение ядерной войны, предоставление гарантий безопасности неядерным государствам, проблематика предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве, новые виды вооружений и т.д.

Другой приоритет – участие в работе профильных форматов, созданных в рамках Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, Конвенции о "негуманном" оружии, а также в военно-космической сфере.

В соответствии с резолюцией Генеральной ассамблеи ООН в Женеве должна быть организована Конференция Сторон Четвертой женевской конвенции 1949 года ("о защите гражданского населения"). Темой мероприятия станет обеспечение выполнения данной Конвенции на территории Палестины. Предполагается рассмотреть ряд важных вопросов применения международного гуманитарного права, прежде всего – в контексте ситуации в секторе Газа. Россия поддержала упомянутую резолюцию Генассамблеи ООН. Примем активное участие в подготовительных мероприятиях предстоящей Конференции, а также в самом форуме, который должен состояться не позднее 18 марта 2025 года.

Нужно также понимать, что решения о проведении тех или иных мероприятий на женевских площадках будут приниматься с учётом развития международных событий. А ситуация в мире, как мы убедились за последние годы, остаётся чрезвычайно динамичной и нестабильной. Остается лишь пожелать, чтобы 2025 год стал более безопасным и предсказуемым, а также способствовал бы дипломатическому урегулированию множества конфликтов и нормализации обстановки в различных очагах конфронтации на нашей планете.

– Продолжала ли роль Женевы снижаться в 2024 году из-за утраты швейцарского нейтралитета, и ожидаете ли Вы каких-либо изменений в этом вопросе в 2025 году?

– Действительно, Швейцария фактически отказалась от своего нейтрального статуса, разделив антироссийскую позицию коллективного Запада. Берн присоединился ко всем 15 пакетам незаконных антироссийских санкций Евросоюза. Это не могло не отразиться на роли Женевы как беспристрастной международной площадки для переговоров.

Показательна ситуация с Международными дискуссиями по безопасности и стабильности в Закавказье. На состоявшемся в ноябре 62 раунде дискуссий делегации России, Абхазии и Южной Осетии вновь подняли вопрос о необходимости переноса этого формата в другое, более приемлемое для всех участников, место. Исходим из того, что сложности, в том числе логистические, с которыми сталкиваются российская делегация, а также представители Абхазии и Южной Осетии, не должны негативно сказываться на эффективности дискуссий по Закавказью, которые вносят важный вклад в сохранение стабильности в регионе.

Что касается 2025 года, то мы не питаем особых иллюзий. Понимаем, что Берн находится под мощнейшим давлением Вашингтона и Брюсселя, требующих от него действовать в русле своих, по сути, неоколониальных установок. Рассчитываем, что в перспективе Швейцария все же сможет вернуть себе былую привлекательность в качестве нейтральной переговорной площадки.

– Наконец, 2024 год был отмечен в Швейцарии конференцией в Бюргенштоке и встречей по Судану, которые были организованы без участия одной из сторон в конфликте. Можно ли говорить о падении способности Запада к компромиссу и диалогу со всеми сторонами?

– Вы правильно подметили, что оба упомянутых мероприятия состоялись без участия одной из сторон конфликта. В то же время между двумя встречами есть принципиальные различия.

Начнем с того, что на конференцию в Бюргенштоке по так называемому "урегулированию" на Украине Россию вообще не позвали. Правда, даже в гипотетическом случае получения такого приглашения наша страна не согласилась бы на участие в нём, поскольку это мероприятие было организовано западными странами исключительно для склонения путём самых разных ухищрений на свою сторону стран Мирового большинства и затверждения собственных кулуарно выработанных ультимативных подходов в контексте украинского кризиса. Никакого диалога, учета мнений и законных интересов всех сторон конфликта даже не подразумевалось, хотя мы не раз заявляли о своей готовности к переговорам и компромиссам по Украине с учетом сложившихся реалий, прежде всего, на земле, в то время, как Киев отказывался от любых здравых начинаний на этом направлении. Выбор же Швейцарии в качестве места проведения этой встречи был призван придать ей некий "нейтральный" статус. Однако этот трюк явно не сработал.

Что же касается межсуданских переговоров в Женеве, то, насколько нам известно, правительственная делегация Судана на них приглашалась. Тем не менее, в какой-то момент в Порт-Судане начали опасаться (видимо, небезосновательно) дополнительного давления, которое могло бы быть оказано на суданскую сторону в ходе встречи. Это ещё раз указывает на спад привлекательности Женевы как международной переговорной площадки.

В целом же оба мероприятия свидетельствуют о продолжающихся попытках Запада навязать свою позицию вместо того, чтобы искать компромисс в рамках равноправного диалога. Организация различных переговорных форматов, которые призваны лишь закрепить западные односторонние подходы, не имеет ничего общего с многосторонностью и подрывает доверие к международным механизмам, усложняя урегулирование кризисов.

Россия. Швейцария. ООН > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 29 декабря 2024 > № 4777224 Геннадий Гатилов

Александр Токовинин: НАТО нацелена на подготовку конфликта с Россией

Завершающийся 2024 год стал особенно сложным и напряженным во взаимодействии России со странами Запада. Посол России в Бельгии Александр Токовинин, которому также поручено осуществлять в случае необходимости контакты со штаб-квартирой НАТО в Брюсселе, рассказал в интервью РИА Новости, есть ли в повестке блока завершение конфликта на Украине и как альянс готовится к конфликту с РФ, а также подвел неутешительные для Бельгии итоги исполнения антироссийских санкций.

– Александр Аврельевич, подходит к концу очень сложный, напряженный год, особенно в том, что касается отношений России со странами НАТО. По-прежнему отсутствуют какие-либо контакты в Брюсселе со штаб-квартирой Североатлантического альянса?

– Чтобы осуществлять такие контакты, надо понимать, о чем говорить. В ситуации, когда НАТО проводит враждебную политику в отношении России, а государства-члены альянса наращивают агрессивные действия в конфликте на Украине, поставляя все более смертоносные, разрушительные и дальнобойные вооружения, собственно, нет темы для разговора. Сначала альянс должен прийти к пониманию, что этот курс является в корне ошибочным, контрпродуктивным и, более того, опасным, так как ведет к дальнейшей эскалации напряженности на европейском пространстве с непредсказуемыми последствиями. Технически у нас есть открытый канал для связи. В случае необходимости и в штаб-квартире альянса, и в посольстве знают, кому позвонить.

– Как вы оцениваете разговоры среди государств-членов НАТО о возможной поддержке прекращения боевых действий на Украине в той или иной форме? Можно ли говорить о том, что они набирают обороты в преддверии прихода в США администрации Дональда Трампа?

– Насколько мне известно, на последних встречах министров обороны, министров иностранных дел стран альянса такие темы, как завершение конфликта или мирные переговоры, в повестке дня не фигурировали. Альянс продолжает следовать курсом, определенным под руководством Вашингтона, на конфронтацию с Россией. Складывается впечатление, что в блоке стараются "зацементировать" такую политику и осложнить внесение в нее изменений после смены администрации США.

Главное, на чем делается акцент – это наращивание военной помощи Украине. В этих целях запускается отдельное натовское командование в Висбадене, которое будет заниматься координацией такого содействия Киеву и подготовкой украинских военнослужащих. Правда руководить этой деятельностью будет все тот же американский генерал Каволи, который и ранее занимался координацией военной помощи под руководством США. Кроме того, речь идет о наращивании оборонного производства, раскручивании военной промышленности стран НАТО, в том числе в Европе, дальнейшем повышении военных расходов, активизации маневров. Все это – с прицелом на подготовку к конфликту с Россией. К сожалению, сейчас акцент ставится именно так. Генеральный секретарь НАТО Марк Рютте упирает на то, что надо меньше говорить о мире, а больше – о военном содействии Украине. Дескать, когда речь зайдет о мирных переговорах, надо, чтобы киевский режим мог это делать "с позиции силы". Стремления к поиску компромисса, который неизбежно лежит в основе любой договоренности, на данном этапе на уровне НАТО мы не видим.

Другое дело – нюансы в подходах отдельных государств. Как мы знаем, есть отдельные страны-члены НАТО, которые активно выступают за скорейшее прекращение конфликта. Это относится к Венгрии, недавно Москву посетил премьер-министр Словакии. На уровне общественности эти настроения видны отчетливо. Все больше людей убеждены, что раскручивание конфронтации с Россией является в принципе пагубным и глубоко ошибочным стратегическим курсом.

– Чего можно ожидать в случае начала серьезных мирных усилий? Будет ли противодействие со стороны общественности в случае их отсутствия?

– Определенные проявления недовольства тем, что происходит, есть на разных этажах восприятия обществом текущей ситуации. Это касается и понимания того, что конфронтация с Россией опасна, что она может вести к тяжелейшему столкновению между ядерными державами, поскольку НАТО все дальше продвигается по пути прямого участия в конфликте на Украине.

Такие настроения проявляются и в том, что углубляется сознание негативного влияния конфликта на Украине на социально-экономическое положение практических во всех государствах ЕС, то, что это оборачивается повышением стоимости жизни. Насколько такие взгляды будут трансформироваться в политику правящих кругов и правительств, сказать пока трудно. Все ждут каких-то импульсов со стороны новой американской администрации. Но здесь надо судить не по словам, а по делам, смотреть, что будет происходить на практике.

– Если говорить о двусторонних отношениях с Бельгией, насколько сильно пострадало торгово-экономическое сотрудничество в уходящем году из-за новых санкций, касающихся российских поставок СПГ через европейские порты, запрета на импорт российских алмазов?

– Да, рестрикции сказываются самым непосредственным образом. По итогам 2023 года зафиксировано падение товарооборота между Россией и Бельгией почти на 60%. Этот процесс продолжился и в завершающемся году. Мы видим прямое воздействие антироссийских ограничений, нанесен огромный ущерб историческим направлениям двустороннего сотрудничества с Бельгией. Это касается, в частности, алмазно-бриллиантовой отрасли. С начала года введены санкции, которые фактически обрушили этот сегмент нашего взаимодействия. Очевидно, что алмазный центр в Антверпене очень сильно пострадал в результате этих решений. Его обороты снизились фактически на треть в течение 2023 года и продолжают падать. Надо, разумеется, учитывать и общую негативную конъюнктуру алмазного рынка. Но ясно, что принятые с согласия Бельгии решения в формате "Группы семи" и ЕС нанесли тяжелейший удар по позициям алмазного бизнеса в Бельгии. Есть ощущение, что Антверпенский центр уже не является первой торговой площадкой для алмазно-бриллиантовой продукции в мире, уступает позиции другим центрам в других регионах.

Другой пример – конечно, энергетическое направление, где взаимодействие также значительно просело. С марта будущего года вводится запрет на транзит российского сжиженного природного газа через европейские порты, что наносит удар по структурам в порту Зебрюгге. В целом, негативная тенденция в торговых связях России и Бельгии сохраняется. Продолжается разрушение того, что было создано в двусторонних отношениях в предшествующие годы и десятилетия. При этом бельгийский бизнес расстроен такой ситуацией и его представители хотели бы получить возможность восстановления нормального сотрудничества со своими партнерами в России.

– Что касается активов России, замороженных в ЕС, значительная часть которых удерживается в бельгийском депозитарии "Евроклир". Есть ли у России какие-либо рычаги для попытки решить этот вопрос на двустороннем уровне, или это имеет смысл только на уровне ЕС и "Большой семерки"?

– Наша оценка этих решений однозначна: мы считаем их абсолютно незаконными и противоправными, рассматриваем как прямое воровство российских активов. На данном этапе речь идет об использовании доходов, а не самого тела российских авуаров, на цели поддержки Евросоюза. Сейчас данный процесс будет переходить под "крышу" "семерки" в контексте предоставления масштабных кредитов, которые должны оплачиваться из тех же доходов. Бельгия выполняет решения ЕС, отмена которых также должна осуществляться на уровне Евросоюза.

Бельгийские суды занимаются делами, которые касаются частных лиц, физических и юридических, не охваченных санкциями. Есть определённые позитивные решения, но это не касается суверенных активов России, заблокированных в "Евроклире". При этом руководство "Евроклира" признает, что эти рестрикции наносят мощный удар по репутации этой структуры, отнюдь не являются для нее подарком, а, скорее, тяжелым обременением.

В целом, антироссийские санкции сильно подтачивают всю созданную самими же западными государствами международную финансовую систему и доминирующую роль Запада в этой системе, что уже сказывается и, уверен, будет в долгосрочном плане еще сильнее сказываться на направлении эволюции мировой экономической системы при опоре на принципы многополярного мира. В рассуждениях политологов нередко проводятся параллели между текущей обстановкой в мире и тем, что происходило в годы перед Первой мировой войной, когда политики ведущих европейских государств демонстрировали удивительный дефицит мудрости и дальновидности и как бы "с закрытыми глазами" привели свои государства к катастрофе глобального масштаба.

Россия. Бельгия. НАТО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 декабря 2024 > № 4777353 Александр Токовинин

Запасы тихоокеанской сайры не вызывают оптимизма

Научный комитет Комиссии по рыболовству в северной части Тихого океана рекомендовал сократить в 2025 г. ОДУ тихоокеанской сайры на 10% по сравнению с текущим годом. Снижение промысловой нагрузки нацелено на сохранение и восстановление ресурса.

Специалисты Тихоокеанского филиала ВНИРО в составе российской делегации приняли участие в работе научных органов Комиссии по рыболовству в северной части Тихого океана (NPFC/СТО). Представители Вануату, Евросоюза, Канады, Китая, Китайского Тайбэя, Республики Корея, России, США и Японии, а также приглашенные наблюдатели и эксперты обменялись информацией по вопросам промысла и оценки запасов донных и пелагических рыб в конвенционном районе комиссии.

В рамках пятой встречи малого научного комитета по донным рыбам и морским экосистемам рассматривался ряд вопросов, связанных с донным промыслом и новыми данными об изучении и состоянии глубоководных донных экосистем на Императорском подводном хребте и возвышенностях северо-восточной части Тихого океана. Ученые обсудили актуальные данные по промысловым глубоководным объектам, таким как кабан-рыба, низкотелый берикс, морской монах и угольная рыба.

По результатам глубоководных исследований подводными аппаратами Комиссии СТО рекомендовано рассмотреть вопрос о возможности временного закрытия двух участков на горе Юрияку с высокими концентрациями организмов-индикаторов уязвимых морских экосистем. Малый научный комитет не рекомендовал к закрытию для донного промысла всей горы Юрияку и других поднятий Императорского хребта.

На 14-й встрече малого научного комитета по тихоокеанской сайре обсуждалась оценка запаса сайры с учетом различных моделей и подходов. Как сообщили Fishnews в пресс-службе Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии, модельные расчеты не прогнозируют высокого пополнения сайры в ближайшие годы. Стороны пришли к заключению, что с целью сохранения и восстановления запаса необходимо постепенно снижать промысловую нагрузку. На 2025 г. рекомендовано снижение общего допустимого улова сайры на 10% по сравнению с объемами текущего года.

Отчеты руководителей малых научных комитетов, технической группы и рабочих групп были заслушаны в ходе девятого заседания научного комитета Комиссии СТО. Для решения проблемных вопросов по оценке запасов японской скумбрии решено провести ревизию входных данных для когортной модели. Особое внимание уделено вовлечению информации по изменению климата в модели оценки запасов.

По итогам заседания были одобрены согласованные рекомендации научного комитета и подчиненных ему органов, адресованные Комиссии СТО для принятия решений по управлению рыбными ресурсами и защите уязвимых морских экосистем в районе действия конвенции.

Следующее заседание научного комитета планируется провести 15–18 декабря 2025 г. в Японии, а предшествующие ему заседания малых комитетов по сайре и по донным рыбам и морским экосистемам — 8–13 декабря.

Fishnews

Гарантии опасности Киева

Константин Косачев: Мы не делаем ставку на изменения на Западе

Константин Косачев (Заместитель Председателя Совета Федерации РФ)

Чем ближе дата инаугурации избранного президента США ДональдаТрампа, тем больше предположений и спекуляций по поводу того, как именно он собирается выполнять обещания о быстром прекращении украинского конфликта, превратившегося в глобальный.

О модальностях, возможных участниках и сроках грядущих переговоров высказываются буквально все заинтересованные стороны, но если брать западный спектр мнений, то гадания на политической "гуще" сводятся примерно к таким вопросам: где именно пройдет линия "водораздела"? Как укрепить позицию Украины, чтобы она могла вести переговоры с позиции силы? Как гарантировать, что Россия больше не применит военную силу? В какой мере и в каком темпе продолжить интеграцию Украины в евроатлантическое сообщество? И как принудить Россию принять все это, а заодно заплатить и отступиться от целей СВО?

Военное измерение спасает ЕвроАтлантику от внутренних проблем

Сам перечень вопросов основывается на их собственной трактовке событий последних трех лет как "неспровоцированной и необоснованной агрессии России", продиктованной некими "имперскими устремлениями", "желанием России подчинить или уничтожить украинское государство" и т.п. С этого угла выглядит логичным не потакать "агрессору", не заниматься "умиротворением" и гадать, кто будет "следующим" после Украины. Чем, собственно, и руководствуются основные "ястребы" нынешнего конфликта в странах Балтии, Польше или Скандинавии.

Однако основываясь на абсолютно ложной, сугубо пропагандистской версии происходящего, категорически невозможно выйти на решение базовых проблем, приведших не просто к военному конфликту, но к более опасной версии "холодной войны", которая становится все "горячее". Лавинообразно выросший масштаб событий сам по себе подчеркивает, что дело отнюдь не в российско-украинских противоречиях, а, значит, и выход нужно искать в ином измерении.

Президент России Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров в эти дни весьма подробно высказались о наших возможных переговорных позициях, но с учетом того, что таковые не совпадают с "имперской" версией конфликта, на Западе предпочитают продолжать гадать о прикладных вещах: линия разграничения, гарантии Украине и ее вооружение для недопущения новой "российской агрессии" в будущем.

При этом в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией с учетом ее обеспокоенностей и интересов, к чему взывала Россия начиная с 2008 г., когда она предложила проект договора об архитектуре безопасности в Европе, и заканчивая осенью 2021 г., когда проект такого договора был предложен США и НАТО.

Но с западной стороны от игнорирования этих предложений на фоне СВО перешли к разговорам о том, как подготовиться к войне, вооружиться, поднять уровень военных расходов, строить бункеры и ПРО, размещать американские ракеты и, коли придется, вести диалог с позиции силы, диктовать свою волю к расширению НАТО.

Налицо две диаметрально противоположные концепции. Одна: "Мир наступит только тогда, когда сломаем Россию, и все будет так, как решит одна сторона". Вторая: "Мир будет возможен, если другая сторона поймет, что нужно договариваться, а не ломать несогласных и игнорировать их интересы". То есть когда европейское пространство будет функционировать на принципах демократии, а не диктата сильного.

На Западе в принципе не рассматриваются варианты договориться с Россией

В разнице двух подходов - первопричина вообще всех конфликтов и проблем в Европе, включая украинскую, грузинскую или молдавскую. И если это фундаментальное противоречие не будет преодолено в мирном ключе - то есть не через подавление одной из сторон конфликта, - никакой мир в регионе не будет долгосрочным и справедливым.

Даже холодная война не шла по таким правилам, поскольку был баланс интересов и уважение к оппоненту. Сегодня даже эти правила, выраженные в Заключительном акте Хельсинки 1975 г. или в Хартии для Новой Европы 1990 г., полностью отменены. На Украине НАТО бьется за свое право не считаться ни с кем вне альянса, и прежде всего с Россией - самой большой страной континента и ядерной державой, что само по себе выглядит абсурдом.

Однако это факт: наиболее неприемлемым в победе России был бы не вынужденный отказ от превращения Украины в "Антироссию", и даже не провал всех инвестиций в этот проект. Абсолютно неприемлемо то, что пришлось бы считаться с Россией и ее интересами, как это было в 1945 году, когда советские войска стояли в Берлине.

То есть пришлось бы отказаться от стремления диктовать ей свои "правила", игнорировать любые ее озабоченности, выбирать в одностороннем порядке поля сотрудничества, выгодные только самому Западу. Прекращение всего этого стало бы обрушением всей картины мира, признанием того, что нужно с кем-то вести себя на равных, а не вводить санкции за любое неподчинение. Потому на Украине сейчас идет битва за миропорядок, основанный на праве и принципе суверенного равенства народов, а не на самописаных правилах, подкрепленных военной и экономической мощью.

При этом, в отличие от 1945 г., сегодня Запад не уверен, что он выиграет мир. Тогда он верил в свои принципы и ценности, в свою систему. Сегодня же страх стал экзистенциальным, и военное измерение спасает Евро-Атлантику от внутренних проблем и с демократией, и с экономикой. Как, кстати, и киевский режим, который может рухнуть без питательной среды военного конфликта.

Пропагандистская ложь заключается в тезисе о том, что это Россия вероломно и беспричинно перешла от диалога к конфронтации. "Уведомительный" порядок расширения НАТО после обещаний не двигать альянс на Восток, тотальное игнорирование возражений России - вот параметры "диалога" последних 35 лет. "Васька слушает, да ест", планомерно пожирая постсоветское пространство, превратив внешне "мягкую" экспансию на Восток в стратегию невоенного расширения "Lebensraum". Хотя цели экспансии ничуть не отличались от предыдущих военных походов на Восток: теснить Россию и диктовать ей свою волю.

Цель всех "переговоров" после 1991 г. заключалась в создании их видимости. Чтобы у России не было аргументов против все более наглого игнорирования ее интересов. Декоративные структуры, вроде Совета Россия-НАТО и Совета Европы, были призваны создавать иллюзию реального участия Москвы в европейских процессах, но когда дело заходило до главного - расширения НАТО, переговоров по интеграции Украины в западные структуры, газовых споров и т.п. - любой диалог обрывался. Все "сигналы" Запада и сегодня звучат так же: Россия не должна сомневаться в решимости НАТО и ЕС, как и прежде, не считаться с ее интересами.

Ровно поэтому практически все западные схемы договоренностей с Москвой включают гарантии безопасности для Украины и гарантии опасности для России, а не безопасности для всех. Но все дело в том, что СВО началась именно по причине возросшей системной и, - как теперь четко подтвердилось - экзистенциальной опасности для России. Что наглядно показала моментальная консолидация Запада на стороне Киева, которой Запад так гордится. Дескать, Россия не ожидала такой решительности и сплоченности.

Напротив: как раз это и подтвердило самые худшие опасения, как и ту роль, которая отводилась Украине в общих замыслах. Военно-финансовая поддержка Запада Киеву доказала не ошибочность, а неизбежность СВО, о которой наш президент сказал, что с ней даже затянули. Надежды на благоразумие оппонентов теплились слишком долго и были мгновенно опровергнуты его стопроцентной готовностью к стремительной тотальной антироссийской мобилизации. Такое не возникает стихийно.

Между тем, ни один мир без гарантий безопасности России не будет долгосрочным и справедливым. Более того: самая надежная, а возможно и единственно возможная гарантия безопасности Украине - не членство в НАТО, а гарантия безопасности России. Как и любому европейскому государству.

Именно от этого Запад принципиально отказался в конце 2021 г., не оставив России иного выбора, кроме решения проблемы посредством "мира через силу". Минский и Стамбульский тупики лишь подтвердили, что другая сторона не готова выполнять никакие договоренности, пока не откроет для себя, что интересы России, оказывается, могут быть реализованы не только через неравноправные "переговоры".

Альянс "оборонительный" и "атлантический" неоднократно и без оглядки на кого-либо реализовывал военными средствами собственные интересы за тысячи километров от Атлантики, в отличие от России, для которой речь идет о безопасности у ее границ. Причем угроза исходит от стран, которые за столетия не раз пересекали эти границы и приходили с войной на тотальное уничтожение - в отличие от иракцев, афганцев или ливийцев, которые ни разу не напали ни на одну из стран НАТО. И где не ущемлялись права людей, говорящих на европейских языках.

В этом контексте и санкции Запада есть смысл характеризовать как неспровоцированную, неоправданную и незаконную экономическую агрессию против России, и никак иначе. И обсуждать их нужно не как предмет торга или неких просьб об их снятии, а исключительно в русле безусловного прекращения нелегитимных действий в качестве предпосылки для хоть какого-то диалога о модальностях будущих отношений. Лучше не иметь никаких связей, чем вести торг о том, как Россию будут постепенно поощрять снятием очередных мер шантажа за "примерное поведение".

Никакую привязку санкций к происходящему на Украине рассматривать принципиально нельзя, ибо Украина - не член НАТО или Евросоюза. СВО, как и поддержка Россией ЛНР и ДНР, никоим образом не угрожали Западу. А потому экономическая агрессия - исключительно его собственный, ничем не спровоцированный и отнюдь не вынужденный выбор. Весь ущерб от этих санкций вполне логично было бы подсчитать и выставить в виде счета за экономические репрессии в отношении России, которая не совершала никаких враждебных действий по отношению к Западу.

Отойдя (временно?) от утопической идеи нанести стратегическое поражение России и изучая те или иные сценарии перемирия или мира на своих условиях, уже не скрывается, что основная ставка будет делаться на обрушение политической власти в России и приход "демократических" (то есть прозападных) политиков. Хотя уже давно на соседних примерах понятно, что "демократический" и "прозападный" - далеко не синонимы, а чаще взаимоисключающие понятия.

Но пока на Западе под надеждами на "демократическое будущее России" понимают ее подконтрольность внешним силам по украинскому или молдавскому образцу (к которому сейчас грубо принуждают и Грузию), никакого нормального диалога между нами не будет.

При этом на Западе всерьез полагают, что Россия занята ровно тем же, "вмешиваясь в выборы", распространяя "дезинформацию", "работая" с гражданским обществом и т.п. Нелепо думать, что Россия делает ставку на что-то, происходящее у наших оппонентов. На их демократизацию, победу вменяемых сил, которые сегодня искусственно не пускают к власти, игнорируя мнение населения собственных стран.

Ровно наоборот: если все это и произойдет, то станет следствием исключительно наших успехов. Разговоры про необходимость переговоров, смена общественных настроений в Европе проявились именно после провала столь разрекламированного контрнаступления Украины. До этого была исключительно болтовня про стратегическое поражение, будущие трибуналы и репарации, планы по расчленению России.

Мы ни в коем случае не делаем ставку на изменения на Западе. Все попытки надеяться на отрезвление, на нерасширение НАТО, на партнерство, на внимание к нашим интересам, на соблюдение гарантированных Западом договоренностей между Януковичем и оппозицией, Минских соглашений - все это уже себя не оправдало.

Выход один: добиваться целей на поле, в дипломатии, в экономике, в развитии самой России, в связях с государствами мирового большинства. И только когда Запад примет новые реалии, он начнет меняться сам, не в результате чьего-то вмешательства.

Поэтому в зоне СВО нашими ребятами сегодня решается не только то, сколько территорий еще будет освобождено. И даже не то, в какой позиции каждая из сторон придет к переговорам. Там решается судьба всего континента, а то и всего мира, будущих правил его существования, права государств и народов жить независимо от внешнего диктата. Цена победы имеет поистине исторический масштаб.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 28 декабря 2024 > № 4752363 Константин Косачев

Нужно понимать, что все решения о продолжении поставок газа из России в Европу будут временными

Бовт: Возможное продолжение поставок российского газа в Европу будет временным

Транзит российского газа через Украину прекратится с 1 января 2025 года в связи с истечением пятилетнего контракта между "Газпромом" и "Нафтогазом". Киев в течение всего года показывал упорство контракт не продлять ни при каких условиях. Владимир Путин во время недавней "Прямой линии" тоже констатировал, что продления не будет, добавив, что "Газпром" это переживет. "Это же не мы отказались, это Украина отказывается", - подчеркнул он. При этом ежегодно, по словам Путина, Украина зарабатывала на транзите российского газа около $700-800 млн.

По условиям контракта "Газпром" должен был прокачивать в Европу (включая Молдавию) в 2020 г. 65 млрд куб. м, а с 2021 г. - ежегодно по 40 млрд куб. м газа (109,5 млн куб. м в сутки). Также в 2021-2024 гг. "Газпром" должен платить за транзит около $1,25 млрд в год. Однако после начала СВО объемы транзита резко снизились, поскольку Киев отказался принимать заявки на прокачку газа через газоизмерительную станцию "Сохрановка" в Ростовской области, откуда газ поступает далее на территорию ЛНР.

Транзит сохранился только через ГИС "Суджа" в Курской области, откуда уже поступает в подконтрольную Украине Сумскую область. В итоге суточный объем прокачки российского газа через Украину упал более чем вдвое - до 41-43 млн куб. м. Транзит через Украину - один из оставшихся после подрыва "Северных потоков" и остановки поставок через Польшу двух маршрутов экспорта газа в Европу. Второй - это одна из двух веток газопровода "Турецкий поток", который имеет продолжение уже на Балканах. Там идут сопоставимые с украинским маршрутом объемы.

Прекращение транзита через Украину (примерно 15 млрд кубометров в год) будет, конечно, чувствительно и для "Газпрома". Он лишится части экспортной выручки и будет вынужден сократить добычу примерно на те же 15 млрд куб. м, поскольку сейчас перенаправить эти потоки некуда. Потери могут составить до 6 млрд долл.

Однако следует понимать, что даже если сейчас будет найдено какое-то решение продолжения поставок в Европу, то оно будет именно временным, поскольку руководство ЕС поставило целью полностью избавиться от импорта российского трубопроводного газа к 2027 году, в том числе ограничив в правах на его импорт те несколько стран, для которых сейчас сделано исключение. "Газпром" же в любом случае будет наращивать поставки на других направлениях. Так, началась проработка проекта поставок в Китай в объеме около 50 млрд куб.м через Казахстан.

В 2021-2024 годах "Газпром" должен был платить за транзит около 1,25 млрд долларов в год

Киев в последний момент может пойти на какие-то подвижки. Все-таки несколько сотен миллионов долларов за транзит для украинской казны, опустошенной военными тратами, лишними не будут. Премьер Денис Шмыгаль говорит, что транзит может быть возобновлен по запросу Еврокомиссии, но, если это будет не российский газ. Еврокомиссия, правда, от этих переговоров устранилась, давая понять Киеву, что поддержит в его упорстве прекратить транспортировать российский газ в Европу, в том числе ценой удара по экономике таких стран, как Словакия, Венгрия и Австрия, тем более что первые две страны не 100-процентно лояльны общеевропейскому антироссийскому курсу.

В начале декабря ведущие газовые компании из Австрии, Венгрии, Италии и Словакии публично выступили в поддержку продолжения транзита через Украину. Особенно активно пути решения ищет Словакия, для которой лишение российского газа может стать настоящей экономической катастрофой. Словацкий премьер Роберт Фицо приезжал, к великому неудовольствию Киева и Брюсселя, в Москву к Путину, чтобы оговорить какие-то варианты. Теоретически, Словакия может теперь импортировать газ и через Польшу и ее СПГ-терминал после того, как в августе 2022 года введен в строй газопровод между польской и словацкой газотранспортными системами. Однако это в любом случае будет дороже, чем покупать газ у России.

Вариантов не так много. Публично пока более активно обсуждалась возможность прокачки в ЕС сначала по российской, а затем по украинской территории азербайджанского газа. Летом 2024 года с такой идеей выступил президент Азербайджана Ильхам Алиев. И хотя у республики сейчас вряд ли найдутся свободные объемы (Баку наращивает поставки в ЕС по Южному газовому коридору через Грузию и Турцию), речь может, теоретически, идти о спотовых поставках, когда Россия компенсирует своим газом Азербайджану увеличение его экспорта.

Такая формула работает с некоторыми странами Средней Азии. При такой схеме какие-то "молекулы" российского газа все равно окажутся в Европе, но тамошние компании будут формально получать именно азербайджанский газ и платить за него будут Баку, а не "Газпрому". Оплачивать транзит через Украину будут либо сами европейцы, либо Азербайджан, но точно не Россия.

Даже если сейчас будет найдено какое-то решение о продолжении транзита, оно будет временным

Также ранее обсуждался вариант, при котором Словакия покупала бы газ на российско-украинской границе (такой вариант предложили впервые еще 10 лет назад), а затем сама оплачивала бы транзит. Возможно, словацкий премьер Фицо снова поднимал этот вопрос в Москве с Путиным. Такая схема отработана на экспорте российской трубопроводной нефти: венгерская компания MOL получает ее на границе Белоруссии и Украины, оплачивает и далее уже сама берет на себя транзитные риски.

Наконец, есть, чисто теоретически, еще один вариант. При котором "Газпром" мог бы участвовать в аукционах на "разовое" бронирование газотранспортных мощностей на Украине. Такая система действует в ЕС уже несколько лет и не противоречит украинскому законодательству. Европейские компании - импортеры в этом случае будут сами бронировать мощности ГТС Украины на прокачку.

В любом случае решение будет временным. А будучи сильно зависимым от текущей политической, скажем прямо, крайне неблагоприятной конъюнктуры, оно будет еще и крайне неустойчивым. Возможно также как временное, так и полное (на неопределенный срок) прекращение поставок газа через Украину в любой форме. В более отдаленном будущем решение вопроса экспорта российского газа в Европу будет зависеть от того, когда и чем закончится нынешний военный конфликт.

Георгий Бовт

В Германии 2024 год стал самым тёплым с начала ведения учёта

По данным Немецкой метеорологической службы (DWD) в Оффенбахе, 2024 год стал самым тёплым с начала проведения общенациональных измерений в 1881 году.

Это выяснилось ещё за две недели до конца года: "С конца XIX века в Германии никогда не было так тепло, как в 2024 году", – пояснил Тобиас Фукс, председатель отдела климата и окружающей среды DWD.

2023 год уже стал самым тёплым годом в Германии, а 2022 год – одним из двух самых тёплых за всю историю наблюдений. DWD планирует 30 декабря опубликовать свой официальный отчёт за 2024 год. В нём будет представлена более подробная информация о рекордных температурах, количестве осадков и количестве солнечных дней.

Последствия дальнейшего усиления глобального потепления проявляются в виде более частых и более интенсивных экстремальных погодных явлений, подчеркнул Фукс. "Как общество в целом, так и отдельные его представители должны стремиться к повышению эффективности защиты климата", – призвал он.

Предвидится глобальный рекорд

Похоже, что в глобальном масштабе также ожидается очередной температурный рекорд. К этому всё идёт в 2024 году, сообщила служба ЕС по наблюдению за изменением климата Copernicus. 2024 также может стать первым годом, когда средняя температура была более чем на 1,5 градуса Цельсия выше, чем в доиндустриальный период.

Copernicus опирается на комплекс данных, основанных на миллиардах измерений со спутников, судов, самолётов и метеостанций по всему миру. Данные предоставляет и Немецкая метеорологическая служба. 2024 год, скорее всего, станет рекордным также по актуальным расчётам климатического ведомства США NOAA.

Требуются масштабные меры по защите климата

Кроме того, служба Copernicus сообщила, что ноябрь 2024 года стал вторым по теплу ноябрём в глобальном масштабе.

"Основываясь на данных Copernicus, полученных в предпоследнем месяце года, мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что 2024 год станет самым тёплым за всю историю наблюдений... ", – подвела итог Саманта Бёрджесс, заместитель директора Службы по изменению климата Copernicus, в пресс-релизе. Амбициозные меры по защите климата сейчас актуальны, как никогда, считает она.

Источник: dpa / Оффенбах

Музыкальные итоги-2024: мы и пели, и начинали решать накопившиеся проблемы отечественного шоу-бизнеса

Как политика, ИИ и "транспортные войны" повлияли на музыкальные итоги года

Александр Алексеев

Каждый год, слушая музыку, мы ждем песен, которые сделали бы нашу жизнь более щедрой на радости или хотя бы чуть понятнее и счастливей. А еще хороших концертов и чутких к нашим душам артистов, ведь как спел еще в ХХ веке Леонид Утесов: "Нам песня строить и жить помогает/Она, как друг, и зовет, и ведет" - и лучше с тех пор уже, наверное, не скажешь. Но 2024 год получился совсем иным... Ведь впервые в музыкальные итоги года столь резко вмешались политика, "транспортные войны" и искусственный интеллект, на который артисты в канун Нового года впервые пожаловались, мол, помогите, грабят! Подсчитали, что сумма понесенного ущерба от использования ИИ их образов и песен за 2024-й составила 3,5 миллиарда рублей... Некоторые из-за этого, мол, почти разорены. Кто-то из меломанов даже загрустил: а вдруг скоро на сцену будут выходить аватары, а не любимые всеми звезды - хотя бы для экономии?! Так что в 2024 году мы и пели, и начинали решать накопившиеся проблемы отечественного шоу-бизнеса.

Агутин теперь N1

В этом году мы стали ходить на концерты на 22 процента чаще, чем в прошлом. Это данные флагманского сервиса "Яндекс. Афиша". Потом сообщат свои цифры и остальные, но сильно отличаться они не будут. Чаще всего покупали билеты на Леонида Агутина, который даже впервые выступил на самой большой арене страны - БСА "Лужники". Душевность, компанейский дух, задорные мелодии или нежная лирика - поэтому Агутина очень любят и дети, и их родители. Ходят на концерты семьями. Дальше на пьедестале повышенного спроса рэперы Баста и Macan. Чуть дальше Anna Asti, и то потому, что в начале года лечила травму, полученную на гастролях.

А "Мюзикл года" - уже рок-н-ролльный: "Ничего не бойся, я с тобой" по песням бит-квартета "Секрет" 80-90-х. И вообще 2024-й - год мюзиклов. Их популярность так растет, что в этом жанре теперь работает и Сергей Жуков. Готовит мюзикл "Ты у меня одна" - о Великой Отечественной войне. Он будет посвящен 80-летию Победы. Ждал ли кто-то такое от фронтмена "Руки вверх!"?

Есть и два знаковых возвращения года: возродился "Ленинград" - уже не только для корпоративов. А виртуозный лидер-гитарист Андрей Звонков покинул "Би-2", остался с российским паспортом (трое его бывших коллег стали "новыми молдаванами") и вернулся на Родину. Собрал свою группу "Нитрофуз", очень драйвовую. И 20 декабря у нее состоялся уже первый концерт в Москве.

"Билетные войны"

Артистам бы петь да радовать зрителей, но именно в 2024-м они резко повысили цены на билеты. Часть тура "Алисы" в поддержку альбома "Гойда" в ноябре была перенесена на более поздние даты. Именно потому: для провинции было дороговато и билеты на Урале продавались плохо. Хотя в двух столицах были аншлаги. Есть о чем задуматься.

А в целом развлечения, по данным "Яндекс. Афиши", подорожали на четверть. Грустно.

Да и на праздник День города по стране звезды резко взвинтили цены. Узнав об этом, жители Ставрополя и Самары первыми попросили отменить их выступления за 10 миллионов и выше. Написали в соцсетях, что тратить такие суммы на развлечения из бюджета неуместно. Мол, у города и так много забот. И отменили. А позднее депутаты Госдумы предложили тратить не более миллиона рублей из бюджета на приглашение звезд. Артисты выступили против, кто-то грозит, что тогда не поедет. Окончательно решать "разногласия" придется, очевидно, уже в следующем году.

Борьба с санкциями

После ухода из России компании Sony в стране не осталось крупных компаний, тиражирующих CD и винил. На всю страну остался только один завод для винила "Ультра Продакшн" в Москве. Да и импорт дисков из Европы запрещен санкциями Евросоюза. Но зато уже осенью в пригороде Екатеринбурга начали строить новый завод Muzilla, а "Фирма "Мелодия" вложилась в создание своего завода в Новосибирске. Обещанные мощности - 100 тысяч пластинок в год. Не заснем без "Сони".

Гастролеры с Запада возвращаются

Впервые за три года в Россию поехали значимые рок-артисты и рэперы. Из США: Onyx, Джо Линн Тернер и Brazzaville. Игорь Бутман объяснил "РГ", чем они рискуют: "Официальных запретов, написанных в документе, нет. Но тех, кто поедет в Россию, ждет много неприятностей. Сразу какая-то "инициативная группа" начнет срывать их концерты в США, они могут лишиться выгодных контрактов на выпуск релизов или гастролей. Провокации разные могут быть..." Все, кто в итоге приехал, выступили при аншлагах. Но теперь у наших организаторов масса проблем, которые надо решать: прямых рейсов нет, и лететь приходится через Стамбул, подбирая гастролерам рейсы и отели. Да и визы артистам американская сторона дает неохотно... Девичья группа X: IN стиля K-Pop тоже непросто пробилась в Россию! Но приспосабливаемся к трудностям.

ИИ - друг или соперник?

В конце года звезды пожаловались, что из-за песен, созданных искусственным интеллектом с использованием их образов и творческой манеры, недополучили в общей сложности под три с половиной миллиарда рублей. Чем же ушлые компьютерные мозги напугали обычно самоуверенных артистов? Проблему обсудили в Совете по развитию цифровой экономики при Совете Федерации. Пока предложили запретить зарабатывать на "искусственных" песнях их разработчикам. Мол, идет вытеснение человека, и скоро все песни могут оказаться без души, однотипными и предсказуемыми.

Заменит ли аватар артиста - вот в чем вопрос

"Редакторы пока не берут такие песни в эфир. Но нас, продюсеров, уже завалили песнями, созданными ИИ, - рассказал "РГ" глава компании "Навигатор Рекордз" Алексей Козин, работающий с Кипеловым, Сукачевым, "Мельницей" и выпускающий архив Владимира Высоцкого. - Хотя есть киберспорт, и есть спорт обычный, они существуют по отдельности. Может, так надо поступить и в музыке?!"

Год принес и эту проблему, которая тоже пока не решена. Тем интереснее нам будет уже в 2025 году!

Почему конкурент Зеленского выступает против проведения выборов на Украине

Павел Дульман

Бывший президент Украины Петр Порошенко (внесен в реестр террористов и экстремистов Росфинмониторинга), с момента проигрыша на последних выборах в 2019 году и по сей день дававший понять местной аудитории, что не прочь вернуть себе президентскую булаву, выпадающую из слабых ручонок самозванца Владимира Зеленского, вдруг заявил, что эти самые выборы именно сейчас для его страны вредны и чреваты потерей единства, а все, кто о них рассуждает, суть "недальновидные политиканы". Тем самым "седовласый гетман" присягнул на верность диктатуре Зеленского, от которой продолжает получать немало выгод.

Громкое заявление он сделал в эфире собственного "Пятого канала". В почти домашней студии Порошенко, еще буквально вчера кляузничавший "европейским партнерам" на узурпатора Зеленского, сказал, что "на Украине уже не пахнет, а воняет выборами, в Раде уже смердит выборами", и ему эти флюиды отвратительны.

Это прозвучит странно, но против принципов Порошенко не пошел. Еще в ноябре 2023 года Верховная рада приняла декларацию о недопустимости президентских и парламентских выборов во время боевых действий, и фракция "Европейской солидарности" партии Порошенко единогласно, то есть вместе с ним, эту бумагу подписала. Другое дело, что любое соглашение украинские политики заключают для того, чтобы на следующий день нарушить. И западные журналисты, в последние месяцы регулярно писавшие о неизбежности выборов на Украине, черпали "инсайдерскую" информацию в том числе из окружения Порошенко.

У внезапной категорической позиции Порошенко есть несколько причин. Во-первых, он понимает, что, случись сегодня президентские выборы, шансов у него нет. Вся в высшей степени сомнительная украинская социология ставит Порошенко в лучшем случае на четвертое место - после Залужного, Буданова и собственно Зеленского. Соревноваться за позорные доли процентов ему предстоит с Дмитрием Разумковым, подругой по первому "майдану" и традиционной соперницей Юлией Тимошенко, а также с обманкой для "русскоязычных украинцев" Юрием Бойко. Его верный электорат - застрявшие в 2014 году жители Галиции, Волыни и Буковины, преимущественно пенсионеры из сельской местности.

Во-вторых, Порошенко - это давний клиент Джо Байдена, что следует из еще вице-президентских мемуаров уходящего президента США. И хотя властвовал Порошенко по большей части при первом сроке Трампа, вряд ли у того есть иллюзии по его поводу. Скажем больше - наверняка Порошенко справлялся у вхожих в близкий круг Трампа лоббистов о перспективах сотрудничества и получил негативный ответ. Да и его европейские партнеры, знакомцы, конфиденты - сплошь представители брюссельской бюрократии, выстраивающие сегодня в ЕС плотную оппозицию против Трампа, а с Орбаном и Фицо высокомерный Порошенко не дружил и в лучшие свои годы.

Растущие доходы, слабые электоральные перспективы и опасение репрессий - все это толкает Порошенко цепляться за нелегитимного Зеленского

В-третьих, диктатура на Украине - не фигура речи, а жестокая реальность. Чем неувереннее ощущает себя Зеленский на внешней арене - а усталость от него в лучших домах Европы действительно нарастает, тем сильнее он закручивает гайки внутри Украины. Исчезают без вести блогеры, рискнувшие критиковать украинскую действительность. В тюрьме можно оказаться за неосторожное слово, мобилизация угрожает любому, кто считает, что Зеленский воюет неправильно. И Порошенко, уже испытавший жгучий стыд и публичное поношение, когда его показательно не выпустили из страны на встречу с европейскими политиками, шаткость и эфемерность своего нынешнего положения и благополучия понимает как никто. Уж если создатель образа Зеленского и его учитель в бизнесе и политике Коломойский второй год сидит на нарах, а его активы схематично экспроприируются, то Порошенко, реши он сейчас всерьез посягнуть на президентское кресло, пощады не будет и подавно.

Тем более, если верить апрельским данным Национального агентства по предотвращению коррупции (НАПК), с начала 2022 года официальные задекларированные доходы Порошенко выросли в 10 раз. То есть, несмотря на все тяготы войны, его бизнес процветает. И если сложить все вместе - растущие доходы, хиленькие электоральные перспективы, отсутствие контакта с Трампом, европейский проект "анти-Трамп", который, по-видимому, в Киев приезжал на днях обсуждать действующий глава ЦРУ Уильям Бернс, и опасность репрессий за президентские поползновения, то выбор Порошенко - быть младшим партнером в акционерной диктатуре Зеленского, выглядит вполне рационально.

"Пустые разговоры" об Украине и возможный диалог с Трампом. О чем говорил Лавров с журналистами

Глава МИД Сергей Лавров ответил на вопросы журналистов на пресс-конференции

Юрий Когалов

Ситуация на Украине и в Сирии, отношения России с США, Европой, Латинской Америкой и Китаем. Эти темы оказались в центре внимания на пресс-конференции, которую дал в четверг министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Право задать вопросы было предоставлено всего шести СМИ, четыре из них были зарубежными - из разных концов мира: из Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки, Европы. Тут была и "Медиакорпорация Китая", и Asharq News из ОАЭ, и Telesur из Венесуэлы, и французский новостной канал LCI.

Вопросы, касающиеся украинского конфликта, возможности его урегулирования, поднимали несколько журналистов. Удовлетворяя их любопытство, Лавров отметил, что российскую сторону не интересуют "пустые разговоры". По его словам, перемирие, о котором говорят на Западе, нужно для того, чтобы выиграть время для продолжения накачивания Украины оружием и дополнительной мобилизации". "Перемирие - это путь в никуда. Необходимы окончательные юридические договоренности, которые будут фиксировать все условия обеспечения безопасности России и наших соседей", - подчеркнул глава МИД РФ, добавив, что в этих договоренностях необходимо закрепить и пункт о невозможности их нарушения.

Этот акцент Лавров сделал, напомнив о Минских соглашениях, которые были растоптаны. И это при том, что они были подкреплены декларацией лидеров России, Украины, Франции и Германии, где было сказано о том, что евроатлантическая безопасность будет учитывать интересы всех стран, что будут восстановлены усилия по созданию единого пространства от Атлантики до Тихого океана.

Как обратил внимание министр, главными первопричинами украинского кризиса стало нарушение НАТО своих обязательств по продвижению на восток и агрессивное поглощение натовцами пространства у российских границ, а также расистские действия киевского режима после госпереворота по истреблению всего русского. "Я очень надеюсь, что администрация Дональда Трампа, включая господина Кита Келлога (спецпосланника по Украине), вникнут в первопричины конфликта. Мы готовы всегда к консультациям, готовы еще раз, если кто-то не понимает нашу многократно и предельно ясно изложенную позицию, подтверждать: открыты к любым переговорам, если переговоры будут, по сути, о первопричинах и принципах, о которых сказал президент Путин в июне нынешнего года", - отметил Лавров. Глава МИД РФ также заявил, что Россия не выдвигает предварительных условий насчет переговоров по урегулированию на Украине, а лишь требует выполнить ранее достигнутые договоренности. "Нам, как выясняется, лгали. И когда заявляли, что НАТО не будет продвигаться на Восток, и когда подчеркивали свою приверженность урегулированию на основе Устава ООН, но категорически забывая, что в Уставе есть не только подтверждение и принцип территориальной целостности, а там есть и принцип равноправия и самоопределения народов", - указал глава российского внешнеполитического ведомства.

Что касается вопроса, с кем Москве вести переговоры в Киеве, Лавров отметил, что украинцы должны сами с этим разобраться, приведя положение дел в Киеве в соответствие с украинской конституцией. "Для этого, конечно, нужно, если они хотят, чтобы у них президент был легитимный, выборы провести. Пока легитимностью обладает только Верховная рада и соответственно ее председатель", - напомнил министр недавние разъяснения президента РФ Владимира Путина.

А пока продолжается спецоперация, Россия будет отвечать на атаки киевского режима по гражданским целям в РФ. Как обратил внимание Лавров, в Европе информацию о таких ударах "приглушают". "До тех пор пока подобное поведение будет продолжаться, мы будем отвечать, но не так как Киев. Отвечать по гражданским целям - это не в наших правилах, это правила нацистов, которые засели в Киеве при поддержке Запада и правил тех, кто поставляет им вооружение", - указал министр.

Касаясь возобновления диалога между Москвой и Вашингтоном, Лавров указал, что со стороны США поступают такие сигналы - от команды Трампа. "Это абсолютно разумно и нормально", - отметил министр, добавив, что дипломаты продолжают свою работу, даже когда между странами враждебные отношения. "Поэтому если сигналы, которые поступают от новой команды в Вашингтоне о том, чтобы возобновить, восстановить прерванный Вашингтоном после начала СВО диалог, если они серьезны, конечно, мы на них откликнемся", - заявил Лавров, подчеркнув, что первый шаг должны сделать США. "Мы ждем официального формулирования политики администрацией Трампа в отношении России. Если в Вашингтоне будут учитывать наши законные интересы, то диалог, конечно же, будет небесполезен, будет результативен, а если не будут наши интересы учитываться, то все останется так как есть", - отметил глава МИД РФ.

Впрочем, Россия не отказывается от контактов и с другими странами Запада, правда, пока диалог сложно назвать конструктивным. Его представители стремятся лишь добиться изоляции России, применяя, в том числе, методы шантажа. Но это дело бесполезное, что признал и экс-глава евродипломатии Жозеп Боррель. Более того, санкции наносят ущерб, в первую очередь, населению тех стран, которые их вводят. По мнению Лаврова, это выгодно США, которые стремятся убрать конкурентов, к которым относятся не только Россия и Китай, но и Европа. В ЕС же есть те, кто готов к диалогу с Москвой. "Венгрия, Словакия и другие члены ЕС обращаются к России и готовы к доверительному диалогу. Однако мало кто готов говорить об этом открыто", - отметил глава МИД РФ.

А вот отношения России с Китаем отличаются позитивом. Примером такого взаимодействия глава российского внешнеполитического ведомства назвал взаимодействие в рамках БРИКС, популярность этого объединения в текущий момент огромна, в особенности среди стран Глобального Юга и Глобального Востока. А угрозы США поднять тарифы за отказ стран БРИКС от использования доллара, попытки давить на конкурента Лавров назвал отличительной чертой политики Вашингтона. "Все-таки жизнь должна заставить Соединенные Штаты понимать тенденции и реальные процессы современного мира и также понимать, что диктат более не может быть главным инструментом функционирования международных отношений", - выразил уверенность министр. Да и в целом Западу пора понять, что эпоха его доминирования подошла к концу, мир становится многополярным.

Активно развиваются отношения и со странами Латинской Америки. В предстоящем году, как обратил внимание Лавров, пройдет целый парад юбилеев установления дипломатических отношений. "У нас в основе связей равноправие, взаимные выгоды, взаимное уважение, нет никакой идеологии, нет никаких доктрин", - подчеркнул министр. Прекрасной характеристикой отношений является тот факт, что 27 из 33 стран региона имеют соглашение с Москвой о безвизовом режиме. А в следующем году в регионе откроется еще одно российское посольство - в Доминиканской республике.

Большое внимание во время пресс-конференции журналисты уделили Сирии. "Мы заинтересованы и готовы к диалогу вопросам наших двусторонних отношений и по вопросам региональной повестки дня", - отметил Лавров. По его словам, Россия рассчитывает на возобновление экономического сотрудничества с новым руководством республики, "когда окончательно устоится новая структура власти". В стране должны пройти выборы, и глава МИД РФ выразил надежду, что в них примут участие все политические и этноконфессиональные группы. "Непростой процесс, но мы готовы этому процессу содействовать, в том числе в рамках Совета Безопасности ООН, в рамках астанинского формата", - заявил Лавров. "Россия готова играть роль поддержки консолидации всех процессов в Сирии и организации выборов таким образом, чтобы они были признаны всеми и не вызывали никаких вопросов. У нас на эту тему есть контакты с Саудовской Аравией, Ираком, Иорданией, Египтом, Катаром, ОАЭ, Бахрейном, Ливаном. Все они заинтересованы в том, чтобы Сирия не повторила путь, по которому пошло ливийское государство, после того как НАТО просто разрушило это государство", - указал на возможные риски министр.

А вот отношение Запада к новым властям Сирии Лавров назвал хамским. На них оказывается огромное давление. "Американцы активизировались, европейцы, и все хотят работать не на то, чтобы сохранить единство всех этнополитических сил в Сирии, а на то, чтобы оторвать себе побольше влияния и даже территории", - указал глава МИД РФ. "Очень показательно выступила новая глава дипломатии Евросоюза Кая Каллас, требуя, чтобы Сирия перестала сотрудничать с Россией, а такая важнейшая держава как Эстония устами своего министра иностранных дел заявила, что Эстония не будет оказывать поддержку новым властям в Дамаске, если они не выгонят российские военные базы из Сирии", - отметил Лавров. "Представляете, как страшно? Такое уже дипломатическое хамство становится привычным. Так действуют и украинские власти, оскорбляя всех подряд, кто не подпевает им хором, так действуют и наши европейские соседи. Надеюсь, что их тоже жизнь научит уважать интересы всех без исключения государств и отказаться от неоколониальных замашек", - подвел итог глава российского внешнеполитического ведомства.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 27 декабря 2024 > № 4752662 Сергей Лавров

Кому выгодна остановка транзита газа из России через Украину

Сергей Тихонов

Высока вероятность, что с 1 января 2025 года прервется пятидесятисемилетняя история поставок нашего газа в Европу через Украину. Действие контракта на транзит нашего газа по этому маршруту истекает 31 декабря. Начаты по нему поставки были в 1967 году, на максимуме в 1998 году они составили 141 млрд кубометров, а по итогам этого года они едва ли сильно превысят 15 млрд кубометров.

В итоге плохо будет и продавцам, то есть "Газпрому", который еще больше сократит свое присутствие на европейском, премиальном для компании рынке, и покупателям, теряющим надежный источник дешевого газа. Есть и явный бенефициар остановки транзита - США, которые гарантируют спрос на свой сжиженный природный газ (СПГ) в Европе. На руку остановка будет Турции, активно работающей над созданием на своей территории газового хаба - точки виртуальной и физической торговли голубым топливом.

Как ни странно, но свою выгоду может получить Украина. Но не одна, а вместе с Польшей. С одной стороны, Украина лишается денег за транзит, но с другой - Киев продвигает идею о создании своего газового хаба, где получателем сырья станет Польша, а накапливать и отправлять его покупателям станет Украина, используя мощности своих подземных хранилищ газа (ПХГ). Естественно, такие поставки окажутся для Европы дороже, чем наш газ: сначала производство СПГ, морская доставка до Польши, регазификация, прокачка до украинских ПХГ, хранение там и опять прокачка до конечного покупателя.

Остановка украинского транзита выгодна США, которые гарантируют спрос на свой газ в Европе

Как поясняет замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач, на западе Украины расположен крупнейший в Европе кластер ПХГ. Их емкость превышает все возможности по хранению газа в Германии. Поляки, разумеется, имеют виды на эту инфраструктуру. Учитывая, что стоимость хранения в украинских ПХГ бросовая, в несколько раз меньше, чем в ЕС, это выгодно, хотя и рискованно. Поляки хотят взять их под контроль: поставлять туда СПГ со строящегося терминала в Гданьске (6,1 млрд кубометров газа в год), а зимой перепродавать с хорошей премией оставшимся без транзита словакам и австрийцам. Объемы, конечно, не сопоставимые даже с нынешними объемами транзита, но для причастных это может быть приличным бизнесом, не говоря уже о политическом влиянии на соседей, считает эксперт.

Может отразиться прекращение транзита и на внутреннем газовом рынке России. Во-первых, исчезнет канал сбыта газа на 15 млрд кубометров в год. Во-вторых, европейский рынок для "Газпрома" премиальный, газ продается там по ценам выше, чем для стран СНГ или Китая. Ранее нередко говорилось, что за счет высокой выручки от экспорта в Европу удерживаются низкие цены на газ в России. Теперь объем этой выручки опять снизится. В 2024 году цены на газ выросли на 11,2% для всех категорий потребителей. В 2025 году планируется повышение на 11,3%. Хотя эксперты, опрошенные "Российской газетой", отрицают связь роста тарифов и снижения экспорта газа в Европу.

Индексация внутренних цен на газ напрямую никогда не зависела от его экспорта, но рост внутренних цен в ближайшее время может опережать официальную инфляцию, отмечает руководитель направления консалтинга NEFT Research Александр Котов. "Газпром" будет и дальше требовать установления цен на уровне, обеспечивающем равнодоходность экспорта и поставок на внутренний рынок. Но это еще сильнее разгонит инфляцию по всей цепочке потребления газа плюс нанесет сильнейший удар по газохимии. Поэтому на это пока не пойдут, считает эксперт.

Схожее мнение высказал доцент Финансового университета при правительстве РФ Валерий Андрианов. Тарифы на газ на внутреннем рынке России регулируются государством и традиционно остаются ниже котировок на основных зарубежных рынках, отмечает он. Потеря "Газпромом" части прибыли к факторам, влияющим на тарифы, не относится. Кроме того, в последние несколько лет экспорт "Газпрома" в Европу уже резко сократился, и это не привело к резкому повышению тарифов. Прекращение украинского транзита на этом фоне - относительно небольшая потеря.

На закуску остается вопрос о возможности возобновить транзит российского газа через Украину в дальнейшем. По словам Котова, никаких перспектив возобновления поставок российского газа через Украину сейчас нет. Европа скорее "отморозит себе уши" назло России. И нам пора уже не рассчитывать на европейский газовый рынок. Нужно было остановить поставки еще в 2022 году. Хотя и без этого ЕС сейчас пожинают плоды разрыва энергоотношений с Россией в виде закрывающихся каждый месяц предприятий химической, автомобильной и металлургической промышленности.

Иная точка зрения у Андрианова, он считает, что переговоры о возобновлении транзита будет инициировать бизнес. Собственно, газовые компании из Центральной Европы это уже сделали, подписав декларацию о поддержке продолжения газового транзита через Украину на 2025 год. В целом прекращение поставок через Украину вряд ли приведет к существенному дефициту газа в Европе, да и в ценах на газ это событие уже фактически заложено, так что для рынка оно не будет новостью. Однако прерывание поставок повысит нестабильность европейского газового рынка, сделает его еще более зависимым от множества внешних и практически неконтролируемых факторов - будь то цены на газ в Азии и направления поставок американского СПГ или динамика добычи на норвежском шельфе, считает эксперт.

Перевернули мир. Чем запомнится рынок зарубежной недвижимости в 2024 году

Редакция Prian вспоминает главные экономические и политические события, впечатлившие в 2024 году. Кто порадовал, кто удивил, кто разочаровал – всё, о чём вспоминаем в последние часы уходящего года.

Бюрократия года, или Как Венгрия «золотую визу» запускала

Её ждали. Венгрия начала год с громких обещаний. Новая программа «Золотая виза» предлагала райские условия: проинвестируйте €250 тыс. в фонды или €500 тыс. в недвижимость – и возобновляемый ВНЖ на десять лет (!) ваш.

В реальности всё оказалось сложнее: программу должны были запустить в июле, но лицензии первому фонду выдали только в ноябре. А возможность получить визу через покупку недвижимости перенесли на 2025 год. Поначалу…

Логической кульминацией абсурда стал рождественский «подарок» от венгров: россиянам, даже с двойным гражданством, похоже, откажут в участии в программе, а возможность инвестировать в недвижимость вообще отменят. Для всех. Но главный «прикол» – ни одного даже начатого кейса к концу года. Триумф бюрократии!

Эпопея года, или Как Испания с «золотой визой» прощалась

Венгры могли победить и в этой номинации. Но наше правило – по одной награде в руки.

Почти весь год испанцы закрывали свою «золотую визу». Это был классический латиноамериканский сериал: слухи, угрозы, интриги, споры... Финал – «хеппи-энд» для тех, кто заварил кашу, то есть для испанских социалистов: программы в ближайшие месяцы уже не будет.

Кстати, одно время казалось, что чиновники Испании одумаются. Сенат даже наложил вето. Но конгресс его преодолел, и законопроект приняли. Правда, реально принимать заявки от тех, кто вложил более полумиллиона евро в квадратные метры, перестанут принимать уже в 2025-м…

Самое нелепое – в правительстве Педро Санчеса закрытие программы объяснили заботой о кошельках испанцев. Оказывается, именно иностранцы, участвовавшие в программе (за ними от силы тысяча сделок в год), своей активностью сделали местное жильё менее доступным. В бизнес-сообществе робко напоминали: программа привлекла более €3 млрд в экономику, создала рабочие места. Увы…

Кстати, до последнего испанцы вполне успешно одобряли заявки от россиян. Потому закрытие программы расстраивает.

Стабильность года, или Как ОАЭ все пророчили разворот, а страна не разворачивается

На рынке ОАЭ снова бум – и не иначе. Всё началось в пандемию, ковидные ограничения здесь были минимальными. А в последнее время – рекордное число сделок (например, в октябре 2024-го больше 20 тыс. – рекорд за все времена) и рост цен около 15% в год.

Эмираты живут по своим правилам: цены продолжают расти, спрос впечатляет, экспаты прибывают толпами, почти 90% жителей – приезжие. И остаётся лишь вопрос: произойдёт анонсируемый разворот в 2025 году или нет? А в 2026-м? Или ещё позже?

Находка года, или Как греки перехитрили всех, сохранив ВНЖ за €250 тыс.

Точно хитрецы! С сентября начали действовать новые ограничения для инвесторов, желающих стать резидентами Эллады: купить нужно только один объект площадью минимум 120 кв. м и стоимостью €400 тыс. или €800 тыс. Всё, чтобы не слишком разгулялись.

Сейчас выясняется: получить греческий ВНЖ за инвестиции в €250 тыс. реально более чем когда-либо. Инвестор может приобрести недвижимость, переделанную из коммерческой в жилую. Площадь не ограничивается. Локации – самые лучшие, девелоперы увидели и быстро освоили новую жилу.

Результат – даже в России греческая «золотая виза» осталась популярнее прочих. Да, если у вас есть только паспорт РФ, подавать заявку нельзя. Но второе гражданство для реально заинтересованных в наше время не такая уж большая проблема…

Битва года, или Как Европа с краткосрочной арендой борется

Даже «золотые визы» не так раздражают европейских чиновников, как ЭТО. В уходящем году борьба с краткосрочной арендой велась на всех фронтах: испанском, немецком, кипрском, французском, греческом, швейцарском… Страны ужесточают законы, урезают льготы для собственников, вводят новые налоги.

Лидеры запретов – испанцы. Мэр Барселоны объявил о завершении эпохи краткосрочной аренды в городе с 2028 года…

Декларируемая цель – борьба с дефицитом жилья и ростом цен. Пока результаты, мягко говоря, скромные. Впрочем, так часто бывает, когда истинные причины ограничений лежат в плоскости политической, а не экономической.

Закон года, или Как Турция арендодателей напугала

Если быть точными, турки встряхнули рынок аренды ещё в 2023-м, объявив о новых правилах краткосрочной сдачи с 1 января 2024 года. Владельцы жилья должны получить специальную лицензию, если они хотят сдавать недвижимость на срок до 100 дней.

Всё усложнили капитально: оформление лицензии занимает больше времени, чем покупка, согласование условий с жильцами крупных комплексов (а как получить одобрение на сдачу в доме на 500 квартир от ВСЕХ жильцов?!) стало невыполнимой задачей.

В начале года, введя ограничения, турки параллельно запустили проверки – не поголовные, но заметные. Достаточные для того, чтобы собственники боялись сдавать свои квартиры нелегально.

Затем в течение года правила смягчили. Получить лицензию комплексу стало проще. Проверок стало меньше. Ну а новые проекты ещё на стадии строительства вносят в устав право собственников зарабатывать на туристах.

Дебют года, или Как Камбоджа стала крутой

Пол Пот, Полонский… Что ещё вы знали об этой стране несколько лет назад? Не лукавьте, о местной недвижимости вы точно не задумывались.

Но – скромнейший порог входа (от $40 тыс.), шикарный рост цен от котлована до ключей (25–30% в год), хорошая доходность от аренды (больше 10% годовых), да ещё покупателей особо не проверяют – мимо таких предложений сегодня не проходят! Хотя рынок откровенно молодой и в негативном смысле тоже: качество строительства порою скверное, случаются недострои, надёжных партнёров приходится искать и т. д.

Но! На выставку зарубежной недвижимости в Москве в ноябре 2024 года приехали сразу пять компаний из Камбоджи – больше, чем из Италии, Испании, Черногории, Чехии, Болгарии, Греции, всех скандинавских и балтийских стран, вместе взятых. Вот это триумф!

Цифра года, или Как Юго-Восточная Азия осталась в фаворитах

Мы могли выбрать любой статистический показатель в Юго-Восточной Азии – спрос, заполняемость отелей, туристический поток, рост цен. Все скажут об одном: регион – лидер у покупателей и туристов. А теперь детали.

В Таиланде иностранцы приобрели более 11 тыс. квартир за первые девять месяцев 2024 года – на 3,1% больше, чем годом ранее.

В 2024 году было заключено 12 сделок по продаже отелей на сумму 16 млрд бат ($465,5 млн).

Туристический поток в Таиланде вырос на 30%, что вывело доходность аренды в престижных районах Пхукета на уровень 10% годовых.

На Бали число туристов с января по август выросло на 22,6%.

Продолжение следует…

Падение года, или Как Германия закончила тормозить

Крупнейший рынок Европы буксовал и даже пятился. В 2024 году квартиры подешевели примерно на 5%, объёмы строительства упали более чем на 20%.

К осени – ура! – наметилась стабилизация. Цены даже подросли на символические 1,3%. Не революция, но для рынка, где тенденции не менее важны, чем абсолютные показатели, – тоже результат.

Эксперты осторожно оптимистичны: в ближайшие три года прогнозируют рост цен, правда, всего на несколько процентов в год. Консервативные инвесторы продолжают считать недвижимость Германии надёжным выбором, особенно в крупных городах.

Проекты года, или Как в Грузии перешли к масштабным решениям

Они пошли в масштаб! На побережье Чёрного моря строятся всё более впечатляющие комплексы: Wyndham Grand Batumi Gonio, Montemar, Petra Sea Resort – выделить один-единственный среди них невозможно. Поэтому выделяем ТРЕНД!

Да, сомнения, как и всегда, есть. Стройка идёт на побережье, где купальный сезон, мягко говоря, короткий. С другой стороны, это и стало причиной появления таких проектов: приезжающим в Грузию хочется отдыхать в гостеприимной стране круглый год. А спрос рождает…

В 2025-м перспективы таких проектов станут более очевидными. Пока же они бойко представляют себя по всей планете. Мировые бренды по небольшим ценам и гибкие финансовые возможности – это интересно.

Страна года, или Как Черногория продолжила бить рекорды

Prian анализирует спрос на недвижимость. В начале 2025 года опубликуем данные за 2024-й. Один факт уже несомненен – Черногория в топе.

На побережье и в горах растут проекты и целые города. Качество и маркетинг подстегнули цены на новостройки на 40% (не удивляйтесь, черногорская статистика оценивает цены предложения, поэтому появление одного элитного проекта в конкретном городке может радикально изменить цифры). При этом рынок универсален: спрос есть на всё – от бюджетного жилья до элитной недвижимости.

Черногория предлагает редкое сочетание: относительно доступные цены, возможность получить ВНЖ, живописные виды и комфорт для жизни или отдыха. Да ещё здесь могут покупать все – этого достаточно, чтобы оставаться в фаворитах.

ЕС утвердил квоты на беспошлинный ввоз норвежской рыбы

Евросоюз объявил о введении квот для беспошлинного ввоза рыбы и морепродуктов из Норвегии с 1 января 2025 г. Ожидается, что эти лимиты сыграют важную роль в росте норвежского экспорта.

Это соглашение является частью более широких по тематике переговоров о Европейской экономической зоне (ЕЭЗ) между Норвегией и ЕС на период с 1 мая 2021 г. по 30 апреля 2028 г., сообщает корреспондент Fishnews со ссылкой на зарубежные отраслевые СМИ.

Поскольку соглашение имеет обратную силу, то объемы, которые не удалось ввезти с мая 2021 г. по январь 2025 г., будут перераспределены на оставшийся период действия документа.

Квоты распространяются на мороженую сельдь и другую рыбу, мороженое и охлажденное филе сельди, рыбную муку, маринованную сельдь, мороженую креветку (очищенную и в панцире), разделанный лосось, копченый лосось, свежую и охлажденную рыбу, а также мороженое, охлажденное и свежее рыбное филе.

По словам норвежского министра рыболовства и аквакультуры Марианне Сивертсен Нэсс (Marianne Sivertsen Næss), рынок ЕС является одним из важнейших для экспортеров рыбы и морепродуктов королевства. Поэтому новые квоты на беспошлинный ввоз имеют важное значение для экономики страны.

Fishnews

Алексей Климов: Россия не вводила ограничений на выдачу виз гражданам США

Россия не вводила ограничений на выдачу виз гражданам США, а число выданных американцам виз выросло по сравнению с 2023 годом, заявил директор консульского департамента МИД России Алексей Климов. В интервью РИА Новости дипломат также рассказал, будет ли Москва ужесточать визовый режим для Евросоюза, поведал о готовящемся соглашении с КНДР о взаимных поездках, а также ответил на вопросы о возможном улучшении условий пребывания иностранцев в России по единой электронной визе.

– Алексей Владимирович, сколько на сегодняшний день граждан иностранных государств получили российское гражданство? Из каких стран?

– По имеющимся данным, с 1992 года по настоящее время в дипломатических представительствах и консульских учреждениях России оформлен прием в российское гражданство порядка 2,8 миллиона человек. Большинство поданных заявлений пришлось на страны постсоветского пространства, а также государства с многочисленной русскоязычной диаспорой: Болгария, Великобритания, Греция, Израиль, Испания, Италия, США, Турция, Франция, ФРГ.

– В планах Москвы было как увеличение срока действий электронных виз, так и перечня стран, граждане которых могут оформлять электронные визы в Россию. Какие новые страны будут включены в список? На сколько дней будет выдаваться такая виза? Сколько всего иностранцев посетили Россию с начала года? Граждане каких стран чаще всего запрашивали российские визы?

– Пятого декабря было издано распоряжение правительства России № 3583-р, расширяющее перечень иностранных государств, гражданам которых оформляется единая электронная виза (ЕЭВ). Теперь в него включены еще 11 стран: Барбадос, Бутан, Зимбабве, Иордания, Кения, Папуа – Новая Гвинея, Сент-Люсия, Тонга, Тринидад и Тобаго, Туркменистан, Эсватини. Одновременно из перечня были исключены Андорра и Сербия, с которыми имеются действующие двусторонние соглашения о взаимных безвизовых поездках граждан. Таким образом, в обновленный перечень входят 64 страны.

В настоящее время министерством ведется работа по внесению изменений в законодательство в части увеличения срока действия ЕЭВ с 60 до 120 суток, а также разрешенного срока пребывания иностранного гражданина в России по электронной визе с 16 до 30 суток при сохранении ее кратности.

Упомянутые нововведения призваны способствовать увеличению числа иностранных граждан, въезжающих в нашу страну с туристическими, деловыми, гуманитарными и гостевыми целями, при одновременном сохранении должного уровня миграционного контроля и требований обеспечения национальной безопасности России.

Годовой мониторинг проекта ЕЭВ, введенного с 1 августа прошлого года, показал его результативность и растущую востребованность. Только за истекший период 2024 года уже было оформлено более 600 тысяч единых электронных виз, наибольшее количество таких виз было выдано гражданам Китая, Саудовской Аравии, Германии, Турции, Индии и Эстонии.

Подробная информация о количестве выданных виз, в том числе электронных, ежемесячно актуализируется на официальном сайте консульского департамента в разделе "открытые данные".

Что касается статистических данных относительно общего количества иностранных граждан, въезжающих в Россию, рекомендовали бы запросить их в Пограничной службе ФСБ России.

– В прошлом году вы говорили о крайне низком спросе среди граждан США на деловые визы в Россию, как обстоит ситуация в этом году? Сколько всего было выдано виз американским гражданам с начала 2024 года?

– Оформление российских виз, включая деловые, гражданам США осуществляется в прежнем порядке, предусмотренном в том числе действующим соглашением между РФ и США об упрощении визовых формальностей для граждан двух государств. Каких-либо ограничений на выдачу виз американским гражданам, не включенным в список лиц, въезд которым в Россию запрещен, до настоящего времени не вводилось.

За первые 11 месяцев 2024 года гражданам США российскими дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями было выдано всего 7 737 виз (из них 165 деловых), тогда как за весь 2023 год гражданам США было выдано 5 694 визы (из них 136 деловых).

– Ранее вы сообщали, что Москва ведет переговоры с девятью странами о безвизовом режиме. Что это за страны? С какими государствами в 2025 году будет установлен безвизовый режим? Готовится ли соглашение о безвизовом режиме с Китаем не только для групповых туристических поездок, но и для индивидуальных туристов?

– Мы на постоянной основе проводим работу по совершенствованию договорной базы с иностранными государствами по вопросам, связанным с упрощением взаимных поездок граждан.

Проработка таких соглашений находится на различных стадиях и имеет свою специфику, от деталей пока хотелось бы воздержаться. Как обычно, будем информировать общественность по мере достижения конкретных результатов переговорных процессов и их документального оформления с нашими партнерами.

Информация о вступающих в силу безвизовых соглашениях будет, как и обычно, своевременно доведена до наших граждан.

– Когда планируется открыть российские консульства на Мальдивах, Бали, в Самарканде? В каких еще странах Азии и Африки Россия планирует открыть свои консульства?

– Планомерная работа по расширению российского консульского присутствия продолжается. Так, ведется активная подготовка к открытию генконсульства России в Самарканде. С учетом большого количества организационных вопросов о конкретных сроках начала его функционирования говорить пока преждевременно.

В азиатском регионе, с учетом полученных согласий партнеров на открытие российских генеральных консульств в Мале (Мальдивская Республика) и Денпасаре (Республика Индонезия) предпринимаются шаги по запуску их полноценного функционирования. Кроме того, возобновлена работа по открытию генерального консульства России в городе Ухане (Китайская Народная Республика). На африканском континенте планируется открытие российских диппредставительств в Нигере, Сьерра-Леоне и Южном Судане, в составе которых будут функционировать и консульские отделы.

– Глава миграционной службы Евросоюза заявляла, что Брюссель может ужесточить условия получения россиянами шенгенских виз. Возможен ли ответ со стороны России? Рассматривает ли Москва ужесточение условий получения российских виз гражданами западных стран?

– Высказывания официальных лиц ЕС относительно необходимости ужесточения условий получения российскими гражданами шенгенских виз далеко не единичны. При этом стоит учитывать, что недавнее выступление комиссара Евросоюза по вопросам миграции и внутренних дел Илвы Йоханссон (когда она высказала сожаление по поводу того, что в 2023 году, несмотря на введенные есовцами ограничения, россиянам было выдано около 450 000 виз) представляет собой, по сути, личное мнение о недостаточно жесткой политике некоторых стран-членов ЕС в отношении выдачи виз россиянам.

Со своей стороны в вопросе корректировки условий получения российских виз гражданами стран-членов ЕС будем, как и прежде, опираться на наш анализ конкретных шагов в визовой сфере, реализуемых есовцами в отношении россиян. В этом смысле наша позиция остается неизменной: ответ должен носить выверенный характер, чтобы не нанести ущерб, прежде всего, обычным европейским гражданам, многие из которых не поддерживают антироссийский курс, проводимый их правительствами.

Именно по этой причине, несмотря на то, что в сентябре 2022 года Евросоюз, Дания, Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария приняли синхронное решение об отмене соглашений с Россией о взаимных визовых упрощениях, российская сторона продолжает частично придерживаться положений этих соглашений. Соответствующие льготные условия сохранились по отношению к иностранным предпринимателям, лицам, участвующим в научной, культурной, спортивной деятельности, школьникам, студентам, аспирантам, а также иностранцам, близкие родственники которых проживают в России.

Более того, все без исключения европейские государства были включены в реестр стран, граждане которых вправе получить для въезда в Российскую Федерацию электронную визу.

– Возможно ли ослабление визового режима между Москвой и Пхеньяном в контексте углубления сотрудничества России и КНДР?

– Мы придаем большое значение взаимодействию с северокорейскими партнерами, в том числе и на консульском направлении. В настоящее время ведется работа над проектом соглашения о взаимных поездках граждан. Кроме того, КНДР включена в список стран, граждане которых могут посетить Россию по электронным визам.

– Сколько граждан Украины запросили гражданство России в этом году?

– В 2024 году в российские загранучреждения обратилось около 600 граждан Украины, желающих оформить прием в российское гражданство.

– С какими проблемами чаще всего обращались российские граждане в консульских учреждения за границей в этом году?

– Российские загранучреждения продолжают оказывать содействие российским гражданам, находящимся за рубежом, по целому спектру вопросов. В частности, отмечаем высокий спрос граждан на консульские услуги по оформлению заграничных паспортов, свидетельств на въезд (возвращение) в Российскую Федерацию, регистрации актов гражданского состояния, легализации документов, совершению нотариальных действий.

Планируем дополнительно информационно подсветить итоги работы министерства на консульском направлении за 2024 год по мере обобщения соответствующих статистических данных в начале нового 2025 года.

– Может ли консульский учет стать обязательным, или он так и будет носить добровольный характер, особенно для граждан, постоянно проживающих за пределами России?

– МИД России рассматривает консульский учет как важный инструмент реализации задач по обеспечению прав, интересов и безопасности граждан Российской Федерации, находящихся за рубежом. К примеру, его сведения используются при организации эвакуационных мероприятий, проведении за рубежом голосования на федеральных выборах. Вместе с тем сегодня назрела очевидная необходимость его переосмысления, в том числе в контексте комплексной модернизации российской нормативной правовой базы в миграционной сфере. Напомню, что правительством России в январе был утвержден план мероприятий по реализации в 2024-2025 годах Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019-2025 годы, в том числе предусматривающий введение обязательного консульского учета граждан РФ, проживающих за рубежом. В настоящее время во исполнение данного акта правительства и во взаимодействии с заинтересованными органами государственной власти России ведется профильная работа в межведомственном формате. О заслуживающих внимания моментах будем информировать.

– Ранее стало известно о том, что переводить фамилии иностранцев с латиницы на кириллицу будет специальный сервис машинного перевода МИД России. О какой машине идет речь, какая языковая норма взята за основу?

– МИД России разработал сервис машинного перевода фамильно-именных групп иностранных граждан с латинского на кириллическое написание, целью которого является обеспечение единообразного подхода к написанию фамилий и имен в документах, удостоверяющих личность иностранных граждан и лиц без гражданства. Данный сервис представляет собой программный комплекс, который обеспечивает перевод по правилам, учитывающим фонетические и орфографические особенности конкретного иностранного языка. Такая система в целом не нова и уже используется, например, государственными органами в рамках межведомственного электронного взаимодействия.

Россия. США > Миграция, виза, туризм. Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 декабря 2024 > № 4777363 Алексей Климов

Александр Лукашевич: ОБСЕ не справилась с урегулированием конфликтов

В декабре 2024 года на Мальте прошло ежегодное заседание Совета министров иностранных дел (СМИД) стран ОБСЕ. Участники мероприятия обсуждали текущее состояние организации, охваченной глубоким кризисом и разногласиями среди стран-участников. Глава МИД России Сергей Лавров принял участие в совещании, несмотря на введенные против него санкции ЕС. Постпред РФ при ОБСЕ Александр Лукашевич в интервью корреспонденту РИА Новости Светлане Берило указал на причины кризиса, оценил попытки новых глав институтов организации наладить диалог и рассказал о создании новых форматов сотрудничества, а также почему, несмотря на сложную ситуацию на площадке, Москва не рассматривает приостановку членства в ОБСЕ.

— Александр Казимирович, как вы оцениваете итоги заседания СМИД ОБСЕ на Мальте? Удалось ли российской делегации донести свою позицию в условиях текущего кризиса внутри организации?

— Да, министр подвел итоги, представив развернутую картину происходящего как в Евро-Атлантике, так и внутри самой организации. Причем он делает это системно уже второй год подряд. На Мальте министр подробно разобрал причины текущего кризиса европейской безопасности. Что же касается ОБСЕ, это скорее кризис не только самой организации, а ее идентичности.

— Что вы подразумеваете под этим?

— Идентичность ОБСЕ была заложена Хельсинкским Заключительным актом и развивалась в последующих документах, включая решение 1994 года о преобразовании Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе в организацию. Тогда был принят целый комплекс инициатив и обязательств, среди которых ключевым стало положение о неделимости безопасности. Под этим подписались все участники, включая положения Парижской хартии для новой Европы. Хотя я не люблю цитировать этот документ, поскольку он изначально не имел прямого отношения к ОБСЕ, — это исторический факт. Хартия была подготовлена в рамках НАТО и привезена из Лондона после министерской встречи в апреле 1990 года. Она не прошла полноценной подготовки в ОБСЕ, поскольку в то время фокус был на распаде нашей страны. Радужные ожидания строительства "общеевропейского дома" затмили необходимость вдумчивой проработки документа.

ОБСЕ задумывалась как центральный элемент европейской системы безопасности — всеохватывающий, но не превращающийся в иерархию институтов. Предполагалось, что вокруг ОБСЕ будут выстраиваться межинституциональные отношения с НАТО, Советом Европы, Европейским союзом и другими организациями. Под этими принципами в 1999 году подписались все в Хартии европейской безопасности, которая стала творческим развитием Хельсинкского Заключительного акта, адаптированного к современным реалиям. Однако на практике все эти положения были быстро забыты. Например, Стамбульская декларация предписывала действующему председательству, которым в 2000 году была Австрия, незамедлительно начать переговоры и выработать план действий по реализации Хартии. Однако ничего сделано не было. Вместо этого волюнтаристским решением тогдашнего министра иностранных дел закрыли две миссии — в Латвии и Эстонии, которые стремились вступить в НАТО.

Именно поэтому министр был прав, отметив, что и Хельсинкский Заключительный акт, и все последующие документы были попросту растоптаны так называемым коллективным Западом. Эти документы превратились в фиговые листки, формальности, которые игнорировались ради натоцентричного подхода. В результате ОБСЕ оказалась на обочине, став лишь обслуживающим инструментом западных интересов.

Россия всегда противодействовала подобным тенденциям и намерена делать это впредь. Об этом ясно заявил министр, неоднократно подчеркивало руководство страны, включая президента. Такой волюнтаризм в международных отношениях недопустим. Если договоренности нарушаются, это ставит под сомнение дееспособность и договороспособность тех, кто их игнорируют. В этих условиях верить так называемому коллективному Западу практически невозможно, что особенно явно продемонстрировала встреча на Мальте в рамках СМИД.

Подводя итоги, можно отметить гнетущую атмосферу: налицо галопирующая деградация как самой ОБСЕ, так и ситуации в Европе. Обстановка уже накалена до предела: это не просто "холодная война", а предвестник более серьезных осложнений. Если не предпринять коллективных усилий, все может привести к крайнему сценарию. Министр справедливо заметил, что заигравшиеся западные политики могут довести ситуацию до "горячей фазы".

ОБСЕ когда-то играла роль амортизатора, платформы для равноправного взаимодействия без доминирования какой-либо силы в Европе. Эти идеи закреплены в таких документах, как Хартия европейской безопасности и Астанинская декларация. Последняя, несмотря на необязательный характер, содержит важные оперативные положения. В частности, лидеры государств договорились формировать концепцию "сообщества безопасности" от Евро-Атлантики до Евразии.

В оперативной части декларации были прописаны обязательства для государств-участников и предстоящего председательства. Например, Литва, возглавившая организацию в 2011 году, получила конкретное поручение — начать разработку этой концепции и доложить о результатах на следующем СМИД в Вильнюсе.

Однако вместо этого Запад проигнорировал консенсусные договоренности и начал продвигать собственные инициативы, что вылилось в Вильнюсское решение о так называемом "конфликтном цикле". Никто не поручал заниматься этим вопросом, задачи, поставленные главами государств и правительств, были совершенно иными. Подобные действия демонстрируют, с какой легкостью западные страны переступают через договоренности, чтобы добиться своих целей. Это вызывает серьезный вопрос о том, насколько такие страны действительно привержены общим принципам, и мы вновь убедились в этом на Мальте.

Сегодня в ОБСЕ, по сути, не действуют суверенные государства. Хотя суверенитет стран-участников был закреплен в Хельсинкском Заключительном акте, на практике многие государства представляют интересы военно-политических блоков — НАТО и Европейского союза. Эти структуры обладают большинством, что стало особенно очевидно в атмосфере антироссийской истерии, когда Россию обвинили во всех возможных грехах.

Несмотря на это, удалось достичь ряда консенсусных решений. Например, были согласованы руководители ключевых институтов ОБСЕ, а также место проведения следующей министерской встречи — Вена. Однако общее впечатление остается удручающим: мы наблюдаем серьезную идеологическую и политическую деградацию самого формата ОБСЕ.

Тем не менее, это пока единственный оставшийся канал коммуникации в евроатлантическом регионе.

— Российский министр покинул площадку вскоре после своего выступления. Планов вступать в дискуссии с оппонентами у Москвы не было?

— Понимаете, дискуссий в последнее время вообще не получается. Причина в том, что мы концептуально разошлись. Россия остается приверженной принятым решениям и принципу консенсуса, в то время как евроатлантический блок — НАТО, ЕС и их меньшие партнеры — придерживаются иной аксиомы: "во всем виновата Россия", и "без разрешения украинского конфликта никакого взаимодействия с Россией в этом формате быть не может".

Когда приводишь конкретные исторические факты, такие как агрессия НАТО против бывшей Югославии, которая привела к исчезновению этого государства с политической карты Европы, никто не вспоминал тогда Хельсинкский Заключительный акт или принцип нерушимости границ, который они сейчас так активно защищают. Ситуация с Грузией в 2008 году, когда председательствовала Финляндия, также показательна. Никто тогда ничего не остановил, несмотря на сложные месяцы подготовки к министерской встрече в Хельсинки. Тем не менее, она состоялась, и были приняты решения, которые намечали дальнейший путь.

Однако в последние годы министры не принимают никаких решений из-за сопротивления наших оппонентов и разрушения принципа консенсуса. Волюнтаристские программы разрабатываются в других столицах, а не государствами-участниками ОБСЕ.

Но, извините, господа, правила организации другие. Попытки перестроить формат под ваши правила не пройдут, пока Россия участвует в ОБСЕ. Принцип консенсуса, хоть и подорван, все еще остается незыблемым механизмом для принятия ключевых решений. Это подтверждается и согласованием руководящей "четверки" (генеральный секретарь, директор БДИПЧ, верховный комиссар по делам национальных меньшинств, представитель по вопросам свободы СМИ), и договоренностью о СМИД в Вене в 2025 году. Эти элементы пока сохраняются, хотя сама конструкция ОБСЕ испытывает сильное давление.

Именно поэтому министр заявил: будем наблюдать, что будет дальше, и решать, как действовать в организации, где пытаются навязать чуждые правила.

— Учитывая этот кризис, Россия рассматривает сценарий приостановки своего членства в ОБСЕ?

— Я не слышал о таком. Да, Россия приостановила свое участие в Парламентской ассамблее ОБСЕ, и это было вынужденное решение. Атмосфера там стала совершенно нетерпимой, далекой от установленных правилами процедуры и тех принципов, на которых должны работать парламентарии.

Враждебная и агрессивная позиция оппонентов в отношении наших представителей сделала конструктивную работу практически невозможной. К тому же в Парламентской ассамблее отсутствует правило консенсуса, что позволяет продавливать неудобные и неправомочные решения с политической точки зрения.

Тем не менее, это решение не является окончательным. Мы не закрываем дверь окончательно, но возвращение наших парламентариев возможно только в случае изменений, которые сделают работу в этой структуре приемлемой. К сожалению, на данный момент мы наблюдаем лишь прогрессирующую деградацию.

Отдельно стоит отметить, что Финляндия в 2025 году будет председательствовать одновременно в двух структурах — самой ОБСЕ и ее Парламентской ассамблее. Это беспрецедентная ситуация, которая осложняет взаимодействие. Я даже не могу вспомнить подобных примеров. Более того, Финляндия в конце следующего года также возглавит Форум по сотрудничеству в области безопасности. Таким образом, накануне Совета министров в Вене мы можем ожидать серьезные проблемы, учитывая агрессивно антироссийский настрой этой страны. Перспективы взаимодействия с Финляндией, мягко говоря, далеки от оптимистичных. Это вызывает серьезную тревогу за будущее самой организации.

— Но при этом сценарий заморозки нашего членства во внимание пока не берется?

— Нет, таких процедур не существует. В международно-правовом смысле организация должна обладать учредительным документом — уставом. У ОБСЕ такого документа нет, и его появление в ближайшем будущем не предвидится. Причина проста: западные страны заблокировали эту инициативу, предпочитая рассматривать ОБСЕ "как гибкий формат без четких правил". Это позволяет подменять одни понятия другими и обходить установленные нормы поведения. Хотя определенные правила прописаны в различных документах, но они не кодифицированы.

С 1997 года Россия вместе с группой единомышленников постоянно поднимала этот вопрос, даже распространив проект учредительного документа — устава. Была создана рабочая группа на основе консенсуса, которая занималась правовым статусом ОБСЕ вплоть до недавнего времени. Однако, как только работа группы начала давать реальные результаты, процесс был свернут. Особенно заметно это стало при ирландском председательстве в 2012 году, когда удалось достичь значительного прогресса. Была согласована конвенция о привилегиях и иммунитетах, но при всей ее важности она не может заменить устав — основополагающий документ организации. В результате ОБСЕ до сих пор формально классифицируется как "соглашение" (arrangement) в соответствии с главой VIII Устава ООН, посвященной региональным организациям. Это, пожалуй, единственная структура, которая так и не обрела полноценный международно-правовой статус. Таким образом, несмотря на громкое название "организация", по сути, ОБСЕ остается конференцией, что создает серьезные трудности для всех участников. Это усложняет работу как Секретариата, так и миссий ОБСЕ, поскольку любые правовые коллизии не могут быть рассмотрены в судах из-за отсутствия статуса субъекта международного права.

— Сейчас на повестке дня не стоит вопрос создания учредительного документа?

— Нет. В какой-то момент нам казалось, что мы действительно занимаемся укреплением общей безопасности — не за счет других и без создания новых разделительных линий. Мы полагали, что совместными усилиями работаем в интересах общей безопасности, предотвращая горячие фазы конфликтов и способствуя мирному урегулированию споров. Все эти принципы зафиксированы в документах. Однако сейчас становится очевидным, что подобный подход утратил актуальность. Сегодня все менее релевантно говорить о создании правовых рамок для организации, которая, возможно, уже утратила свои перспективы.

— С какими из стран у российской стороны были контакты на площадке или в кулуарах мероприятия? Партнеры каких стран выражали понимание российской позиции?

— Министр провел несколько встреч в рамках СМИД. Были переговоры с главами МИД Венгрии и Словакии, а также контакт с представителем Швейцарии, хотя это был не уровень министра. Проходил ряд других кратких встреч, так называемых "на ногах". Мы были открыты для диалога с любыми желающими, однако сами не настаивали на контактах, понимая, что в столь враждебной к России атмосфере ожидать позитивных результатов от таких встреч маловероятно.

— А партнеры каких стран выражали понимание российской позиции?

— Да, западная публика, находящаяся под давлением антироссийской пропаганды, конечно, в микрофон не могла озвучить подобного. Однако я точно знаю, что многие разделяют позицию России и ее опасения относительно будущего ОБСЕ, Европы и Евро-Атлантики. Те идеи, которые озвучил российский министр, и которые мы продолжаем транслировать здесь, в Вене, находят отклик у многих. Но для того, чтобы открыто заявить об этом, требуется значительная политическая смелость. К сожалению, таких бойцов немного. Среди них, безусловно, наши коллеги по СНГ, в первую очередь Белоруссия.

Что касается критики оппонентов о якобы нарушении Россией Хельсинкского Заключительного акта, это не более чем политический блеф, удобная ширма. На самом деле именно Запад блокировал реализацию тех направлений межгосударственного сотрудничества, под которыми подписались в свое время все лидеры.

— После выступления Сергея Лаврова среди западных участников встречи были обвинения в адрес российской стороны якобы в дезинформации…

— Да, злобные, недалекие люди. Люди, которым чуждо уважение к иной позиции, попытка понять ее, не обязательно соглашаясь. Но в этом и заключается искусство дипломатии: когда идет диалог, ты выслушиваешь позицию, даже если она неприятна, получаешь взамен, возможно, то же самое, но при этом ищешь точки соприкосновения. Однако такие точки никто не пытался искать. Вместо этого все свелось к конфронтационной риторике.

Это было ожидаемо, и мы все это фиксировали. Мы не собирались комментировать, но подчеркивали, к чему привела такая политика.

— Есть ли вообще перспектива восстановления диалога на площадке?

— Необходимо прекращать эту галопирующую конфронтацию, садиться за стол переговоров и договариваться, принимая во внимание позиции друг друга. В текущей ситуации это вряд ли возможно, учитывая те позиции, которые мы услышали, и не только на Мальте — мы сталкиваемся с ними каждый день. Поэтому даже сложно фантазировать, когда и в каких формах это может стать достижимым.

Посмотрим, как проявит себя финское председательство. Возможно, нам удастся проложить какую-то "тропинку" для будущего, сохранив этот канал коммуникации, несмотря на всю конфронтационную спираль. Либо же Финляндия окончательно разрушит эту площадку. Здесь нужна ответственность. К сожалению, у нынешних лидеров мы не видим, кто мог бы взять на себя эту роль. Пришла новая поросль политиков, которые не знают истории, совершают ошибки и не смотрят будущее. Эта организация построена на другой теории и практике, и если она будет превращаться в свою противоположность, то, конечно, не сможет иметь перспектив.

— Нужно ли в таком случае создавать новые форматы сотрудничества?

— Они уже создаются. И в контексте этого российский министр показал всем, что мы уже работаем над новыми перспективами и горизонтами. Это большой Евразийский континент, где уже формируются новые механизмы, основанные на тех же принципах и нормах поведения государств, которые когда-то были заложены в ОБСЕ. Это взаимное уважение, равенство, учет интересов друг друга и сотрудничество ради блага народов, проживающих на этом огромном пространстве. Уже существует совместное видение документа о многообразии и многосторонности в XXI веке, который был представлен в Минске в этом году. Я присутствовал на этой конференции и видел серьезный интерес со стороны множества стран этого большого региона. Министр упомянул Венгрию, Словакию и ряд наших партнеров из Средиземноморья и Азии — у них также есть интерес к этой новой форме сотрудничества. Я уверен, что дело пойдет, тем более что речь идет не только о новой форме взаимодействия государств, но и о новой модели взаимодействия региональных и субрегиональных организаций. Я имею в виду Шанхайскую организацию сотрудничества, ОДКБ, Евразийский экономический союз, Союзное государство России и Белоруссии, а также Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, которое неплохо работает по инициативе Казахстана, собирая большое количество государств с разным уровнем развития и идеологическими ориентирами. Мы уже строим новый многополярный мир, в котором все будут уважать друг друга. Это может быть отдаленное будущее, но это новая перспектива. Как глоток свежего воздуха.

— Учитывая такое развитие ситуации, насколько важно Москве сохранять контакты на площадке ОБСЕ?

— Это, на мой взгляд, важно. На данный момент это единственный оставшийся канал диалога с евроатлантическим сообществом, и было бы преждевременно его закрывать. В будущем к нам все равно будут обращаться. Думаю, интерес к восстановлению диалога с Россией есть у многих стран. Посмотрим, с какими идеями и предложениями к нам придут. И для этого неизбежно потребуется формат для разговора.

— Как вы уже упомянули, в 2025 году председательство в ОБСЕ перейдёт к Финляндии. Как оцениваете планы Финляндии на посту председателя ОБСЕ в 2025 году?

— Честно скажу, финские приоритеты пока остаются "темной лошадкой". Они немного приоткрыли свои планы, но это далеко от того, чем на самом деле должна заниматься организация для исправления критической ситуации, в которой она оказалась. Это не консенсусные формулы, а скорее западные приоритеты, ориентированные на Европейский союз и НАТО, которые не учитывают интересы всех государств-участников. Финны упорно хотят продолжать фокусировать усилия в поддержку Украины.

На площадку организации привозят национальные интересы. В последние годы работа председательств фактически нарушает выданный мандат. Вот выдержка из мандата: решение номер восемь СМИД ОБСЕ в Порто (2002 г.) о роли действующего председательства: "Не допускать несоответствия своих действий позициям, согласованным всеми государствами-участниками, а также обеспечивать учет всего спектра мнений государств-участников". Разве проводятся консультации для выработки программ председательства? Нет. Это разрабатывается в других форматах, а не в рамках согласованной программы действий. Это требует серьезной корректировки, что мы и будем делать в своих контактах с финскими представителями.

Вот еще одна цитата из того же решения: как должно действовать председательство в контактах с другими. "Несет ответственность за представительство ОБСЕ во внешних контактах. При выполнении данной функции Действующее председательство консультируется с государствами-участниками и действует согласно итогам этих консультаций". Ничего подобного не происходит. С государствами-участниками никто не консультируется. То, что делается во внешних контактах, например, в ООН или Совете Безопасности — это прямое нарушение подмандатных задач.

И последнее. Как нужно работать с общественностью. Цитата, но уже из решения Постсовета (2002 год): "Официальная позиция ОБСЕ выражается в решениях, заявлениях и документах, принятых директивными органами на основе консенсуса". Но кто дал право председательству говорить от имени ОБСЕ по Украине? Нет такой консенсусной позиции, нет таких решений и заявлений. Есть только желание Запада использовать ОБСЕ в своих целях, как вывеску для внебюджетной деятельности, словно это картель: скидывают деньги и ставят табличку "ОБСЕ", считая, что это деятельность от имени всей организации. Мы надеемся, что новая "четверка", в частности генеральный секретарь (турецкий представитель), будут работать по-другому. Мы действительно надеемся на это. И именно из таких соображений мы поддержали его кандидатуру, о чем была достигнута соответствующая договоренность.

— Вы уже встречались с новым генсеком ОБСЕ, турецким дипломатом Ферийдуном Синирлиоглу?

— Я кратко переговорил с ним после церемонии утверждения его кандидатуры и других кандидатов на итоговом заседании Совета министров. Мы обменялись несколькими словами, я его поздравил, и мне понравилась его фраза, хотя пока она остается лишь фразой, о том, что "будем сотрудничать" и "постараемся создать новый климат". Я ему ответил, что такие "изменения климата" мы приветствуем. Также мы поговорили с госпожой Марией Телалиан (Греция), которая возглавит БДИПЧ. Здесь предстоит огромная работа, чтобы перестроить деятельность в соответствии с мандатными задачами этого института. Это, пожалуй, самая сложная роль – роль представителя Греции. Мы будем встречаться со всеми новыми главами институтов. Впереди кардинальная перестройка работы секретариата и всех его подразделений. Важно обеспечить сбалансированное участие всех государств, и, конечно, России в первую очередь, поскольку у нас неприемлемое положение с роспредставленностью в организации и в ее структурных подразделениях, особенно в секретариате.

Словом, нужно решить множество задач с новыми лидерами и главами институтов. Подчеркиваю, что это не "автономные институты", как утверждают западные представители. Это исполнительные структуры, действующие согласно правилам процедуры. Они исполняют волю и решения государств-участников, а не функционируют в автономном режиме. Это, опять-таки, миф, который постоянно распространяют западные делегации, утверждая, что это "самостоятельные структуры". Приходится каждый раз напоминать, что это не так, указывая на правила процедуры.

— А с лидерами двух других институтов уже удалось переговорить? Я имею ввиду новых глав института ОБСЕ по делам национальных меньшинств и по вопросам свободы СМИ.

— Да, мы их знаем. Представитель Нидерландов, господин Кристоф Камп, который возглавил структуру ОБСЕ по делам национальных меньшинств, всегда отличался сбалансированным подходом. Посмотрим, как он будет работать на этом посту. Мы давно знакомы, он в свое время представлял Европейскую комиссию, хорошо зарекомендовал себя как переговорщик, начинал работу с первым Верховным комиссаром по делам национальных меньшинств еще в середине 1980-х годов. Так что эта область для него не нова. Будем надеяться, что найдем общий язык, ведь проблемы национальных меньшинств в зоне ответственности ОБСЕ, особенно на Украине, стоят крайне остро.

Что касается представителя по вопросам СМИ, то задача тоже предельно серьезная. На этот институт избран, на мой взгляд, достойный дипломат — господин Ян Броту из Норвегии. Он отлично зарекомендовал себя по работе в двух миссиях — в Приштине и сейчас в Белграде. Мы давно знакомы, у меня с ним хорошие личные контакты. Он достаточно трезво мыслящий и адекватный человек, несмотря на то, что выходец из натовской страны. Не все натовцы такие твердолобые и недалекие. Среди них есть внятные и интеллигентные люди, с которыми вполне можно работать. Но проблемы, которые запустила его предшественница, объемны. Этот институт уникален, однако, по сути офис стал заниматься политиканством, опять же против России, против интересов нашего журналистского сообщества, не замечая того, как на Западе расправляются с российскими СМИ. Практически все российские медиа там уничтожены. Даже в Вене вы видите, что работает только один российский представитель СМИ. Это абсолютно ненормальная ситуация.

— Вы уже переговорили после назначения с новым представителем института по вопросам СМИ?

— Он не смог приехать на Мальту, но я поздравил его заочно, получив заверение в готовности к сотрудничеству. Думаю, что без сотрудничества с Россией ничего не будет происходить. По сути, весь хельсинкский процесс, на котором базируется ОБСЕ, является плодом советской и российской мысли. Мы были двигателем этой общеевропейской идеи сотрудничества. К сожалению, она переродилась, но без России эта организация потеряет смысл.

— Ожидаете ли вы, что работа нового генсека поможет сбалансировать интересы стран-участниц ОБСЕ?

— Хочется на это надеяться, но будем судить по делам. Он хорошо знает ООН, но не занимался ОБСЕ, у него колоссальный политический потенциал и вес. Но надо понимать, что роль генсекретаря — не политическая, а административная. Это вопросы бюджета, управления миссиями, Центром по предотвращению конфликтов. Конечно, по мандату он помогает действующему председательству, но не заменяет его. Он может представлять ОБСЕ в других форматах, как это происходило в предыдущие годы, хотя иногда это приобретало уродливые формы. Например, госпожа Хельга Шмид вообще не консультировалась с другими, действовала как "еврокомиссар": ездила, о чем-то договаривалась, выбивала деньги. Здесь предстоит ментально настроить турецкого представителя, чтобы он понял, что политические функции ограничены, и что ему предстоит заниматься менеджментом, управлением. Но мы готовы подставить плечо, предложить свою экспертизу — она у нас разнообразна и накоплена десятилетиями. Главное — преодолеть сопротивление, которое наверняка будет исходить из секретариата, где доминируют "эксперты с Запада".

— Давнее отсутствие представителя ОБСЕ по свободе СМИ привело к тому, что многие вопросы, касающиеся инцидентов с журналистами, в том числе российскими, не получали никакой оценки со стороны организации. Как вы думаете, можно ли будет сейчас рассчитывать на то, что ОБСЕ обратит внимание и на случаи гибели и ранений сотрудников российских СМИ от действий ВСУ?

— Конечно, концептуально здесь предстоит проделать большую работу, чтобы изменить отношение. Ведь с журналистским корпусом никто не работал. Когда создавался этот офис в 1997 году, мы рассчитывали, что им будут руководить профессионалы. Однако на посту главы этого института всегда находились политики, а не журналисты.

Из-за этого политиканство неизбежно становилось основной формой воздействия на информационную среду. Никто не занимался работой с журналистским корпусом. Единственное исключение — когда офис возглавил французский представитель Арлен Дезир. Он тоже был политик, но при его участии и содействии министерства иностранных дел России удалось провести серьезную международную конференцию по свободе СМИ, на которую приехало много западных представителей медиа и "капитанов" СМИ. Все это было организовано под эгидой офиса. Кстати, у нас с преемницей, госпожой Терезой Рибейру были планы продолжить эту практику, но она предпочла огульную критику России, особенно после начала специальной военной операции. Поэтому никакого сотрудничества не получилось. Мы очень надеемся, что удастся переломить такую тенденцию хотя бы частично, наладить взаимодействие, чтобы голос нашей прессы был слышен по всему миру. Журналисты должны иметь право информировать международную общественность о событиях.

— По итогам встречи на Мальте ряд участников высказались в пользу того, что ОБСЕ должна занимать более нейтральную позицию. Видите ли вы, что намечается тенденция, по крайней мере, у некоторых стран, к смене отношения к России на этой площадке?

— Судя по тому, что мы услышали в зале заседаний, нет. Однако, по тому, что мы чувствуем через контакты здесь, в кулуарах и неформальной обстановке, ощущение тревоги за судьбу организации присутствует. Есть в целом понимание российских озабоченностей. Я думаю, что это понимание будет расти, потому что все заинтересованы в сохранении этой платформы, и западные представители об этом говорили в своих выступлениях. Все заинтересованы в каналах диалога на будущее.

Но есть бойцы, а есть те, кто предпочитает оставаться в окопах. Бойцов мало. Те, кто готовы противопоставить свою позицию, даже понимая, что она пойдет вразрез с общезападной. Например, министр иностранных дел Венгрии не побоялся смело выступить, почти без бумаги. Не то, что ему написали из Брюсселя, а он представлял Совет Европейского союза. И он сказал то, что другие представители ЕС вряд ли бы осмелились. Он — боец. Я наблюдал его на многих форумах, и он не боится отстаивать свою позицию. Вы видите, как Венгрия часто выступает против ряда решений Европейского союза, занимая самостоятельную, суверенную позицию, несмотря на свою причастность к этому объединению. После этого было жалкое выступление представителя Германии от имени Еврокомиссии. Неприятие России зашло слишком далеко, и чтобы изменить курс, нужно приложить титанические усилия.

Мы готовы к диалогу. Но вопрос в том, готовы ли оппоненты разговаривать на равных, воспринимая российскую позицию, аргументированную и подкрепленную фактами, доводами и знанием истории. Просто отмахнуться от нее невозможно.

— Стоит ли ожидать перемен в работе ОБСЕ в свете скорого вступления в должность Дональда Трампа? Есть ли признаки этого?

— Одному Дональду Трампу известно. Большой вопрос, как он будет относиться к Европе, к ЕС. Его предшествующая позиция показала, что он достаточно жестко подходил к курсу Европейского союза, даже в контексте Украины. Он прагматик. Но посмотрим, знает ли он вообще о существовании ОБСЕ, и станет ли эта организация определенным приоритетом в системе координат новой администрации. Тем не менее, будем надеяться, что какие-то изменения и новые веяния все же появятся. Потому что то, как ведут себя американские представители в ОБСЕ на протяжении последних лет, конечно, вызывает тревогу и непонимание.

— Вы ранее говорили, что действия потерявшего всякую легитимность режима Владимира Зеленского открыто нарушают соответствующие положения конституции Украины, а также ее многочисленные международные обязательства, в том числе в рамках ОБСЕ. В ОБСЕ по-прежнему продолжают не замечать происходящее на Украине?

— Абсолютно. И в этом трагедия нынешней ОБСЕ, которая предпочла закрыть глаза на все преступления. Украина открыто нарушает как международные обязательства, так и собственные законы. Ведь 10 статья конституции Украины, гарантирующая защиту русского языка и прав русских, не отменена, но на Украине продолжается борьба со всем русским, и это поощряется Западом. В этом и заключается трагедия современной Украины. То, что преступный режим, игнорирующий все принципы, получил "защиту" западного сообщества, крайне негативно сказывается на работе ОБСЕ. Организация в 2015 году получила исторический шанс содействовать завершению конфликта на основе мирных соглашений. Это был Комплекс мер, направленный на выполнение Минских соглашений, одобренных Советом Безопасности ООН, но ОБСЕ полностью провалилась. Признание бывших канцлера ФРГ и президента Франции, что Минские соглашения были лишь предлогом для передышки, чтобы вооружить Украину, только подчеркивает низменность подходов западных подписантов.

Тот шанс ОБСЕ упустила. Организация не зарекомендовала себя как честный посредник в урегулировании конфликтов. Она потерпела неудачу и в Грузии, и в армяно-азербайджанском контексте, и в Приднестровье. Хотя важнейшая функция ОБСЕ — раннее предупреждение и урегулирование споров. Но на деле, где появляется ОБСЕ, возникают хаос или война, потому что западные страны пытаются манипулировать этими деструктивными процессами, считая ОБСЕ "своим институтом". Но ОБСЕ — наша общая организация, и мы в немалой степени ее создавали. У меня глубокое разочарование тем, что происходит. Почти 30 лет отдал этому формату, видел его перспективы и то, как вокруг ОБСЕ выстраивались многие модели развития в Европе и Евро-Атлантике. Организация должна была стать форумом для диалога, консультаций и выработки решений, направляющих дальнейшее развитие Европы. Лидеры стран подписались под этим на саммите в Хельсинки в 1992 году, и эта функция прописана и в других документах СБСЕ/ОБСЕ.

Но желание Запада сделать ОБСЕ "натоцентричной", по сути сохранив модель доминирования США в Европе, ощущается по сей день в полной мере в действиях нашей организации. Заключу словами из меморандума бывшего госсекретаря Джеймса Бейкера, который докладывал президенту Джорджу Бушу-старшему перед Парижским саммитом СБСЕ в 1990 году в Кэмп-Дэвиде, куда приехали канцлер Гельмут Коль и президент Франсуа Миттеран, чтобы предложить центрально-ориентированную роль СБСЕ в новой архитектуре безопасности: "Теперь мы точно знаем, что главная угроза для НАТО — сильная ОБСЕ". Это первопричина того, что мы сегодня наблюдаем.

Россия. ОБСЕ > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 декабря 2024 > № 4777360 Александр Лукашевич

Интервью директора Консульского департамента МИД России А.В.Климова МИА «Россия сегодня», 26 декабря 2024 года

Вопрос: Сколько на сегодняшний день граждан иностранных государств получили российское гражданство? Из каких стран?

Ответ: По имеющимся данным, с 1992 года по настоящее время в дипломатических представительствах и консульских учреждениях Российской Федерации оформлен прием в российское гражданство порядка 2,8 млн человек. Большинство поданных заявлений пришлось на страны постсоветского пространства, а также государства с многочисленной русскоязычной диаспорой (Болгария, Великобритания, Греция, Израиль, Испания, Италия, США, Турция, Франция, ФРГ).

Вопрос: В планах Москвы было как увеличение срока действий электронных виз, так и перечня стран, граждане которых могут оформлять электронные визы в Россию. Какие новые страны будут включены в список? На сколько дней будет выдаваться такая виза? Сколько всего иностранцев посетили Россию с начала года? Граждане каких стран чаще всего запрашивали российские визы?

Ответ: 5 декабря было издано распоряжение Правительства Российской Федерации № 3583-р, расширяющее перечень иностранных государств, гражданам которых оформляется единая электронная виза (ЕЭВ). Теперь в него включены еще 11 стран: Барбадос, Бутан, Зимбабве, Иордания, Кения, Папуа – Новая Гвинея, Сент-Люсия, Тонга, Тринидад и Тобаго, Туркменистан, Эсватини. Одновременно из перечня были исключены Андорра и Сербия, с которыми имеются действующие двусторонние соглашения о взаимных безвизовых поездках граждан. Таким образом, в обновленный перечень входят 64 страны.

В настоящее время Министерством ведется работа по внесению изменений в законодательство в части увеличения срока действия ЕЭВ с 60 до 120 суток, а также разрешенного срока пребывания иностранного гражданина в России по электронной визе с 16 до 30 суток при сохранении ее кратности.

Упомянутые нововведения призваны способствовать увеличению числа иностранных граждан, въезжающих в нашу страну с туристическими, деловыми, гуманитарными и гостевыми целями, при одновременном сохранении должного уровня миграционного контроля и требований обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Годовой мониторинг проекта ЕЭВ, введенного с 1 августа прошлого года, показал его результативность и растущую востребованность. Только за истекший период 2024 года уже было оформлено более 600 тыс. ЕЭВ, наибольшее количество таких виз было выдано гражданам Китая, Саудовской Аравии, Германии, Турции, Индии и Эстонии.

Подробная информация о количестве выданных виз, в том числе электронных, ежемесячно актуализируется на официальном сайте Консульского департамента в разделе «открытые данные».

Что касается статистических данных относительно общего количества иностранных граждан, въезжающих в Российскую Федерацию, рекомендовали бы запросить их в Пограничной службе ФСБ России.

Вопрос: В прошлом году Вы говорили о крайне низком спросе среди граждан США на деловые визы в Россию, как обстоит ситуация в этом году? Сколько всего было выдано виз американским гражданам с начала 2024 года?

Ответ: Оформление российских виз, включая деловые, гражданам США осуществляется в прежнем порядке, предусмотренном в том числе действующим Соглашением между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки об упрощении визовых формальностей для граждан двух государств. Каких-либо ограничений на выдачу виз американским гражданам, не включенным в список лиц, въезд которым в Российскую Федерацию запрещен, до настоящего времени не вводилось.

За первые 11 месяцев 2024 года гражданам США российскими дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями было выдано всего 7 737 виз (из них 165 деловых), тогда как за весь 2023 год гражданам США выдано 5 694 визы (из них 136 деловых).

Вопрос: Ранее Вы сообщали, что Москва ведет переговоры с девятью странами о безвизовом режиме. Что это за страны? С какими государствами в 2025 году будет установлен безвизовый режим? Готовится ли соглашение о безвизовом режиме с Китаем не только для групповых туристических поездок, но и для индивидуальных туристов?

Ответ: Мы на постоянной основе проводим работу по совершенствованию договорной базы с иностранными государствами по вопросам, связанным с упрощением взаимных поездок граждан.

Проработка таких соглашений находится на различных стадиях и имеет свою специфику, от деталей пока хотелось бы воздержаться. Как обычно, будем информировать общественность по мере достижения конкретных результатов переговорных процессов и их документального оформления с нашими партнерами.

Информация о вступающих в силу безвизовых соглашениях будет, как и обычно, своевременно доведена до наших граждан.

Вопрос: Когда планируется открыть российские консульства на Мальдивах, Бали, в Самарканде? В каких еще странах Азии и Африки Россия планирует открыть свои консульства?

Ответ: Планомерная работа по расширению российского консульского присутствия продолжается.

Так, ведется активная подготовка к открытию Генконсульства России в Самарканде (Узбекистан). С учетом большого количества организационных вопросов о конкретных сроках начала его функционирования говорить пока преждевременно.

В азиатском регионе, с учетом полученных согласий партнеров на открытие российских генеральных консульств в Мале (Мальдивская Республика) и Денпасаре (Республика Индонезия) предпринимаются шаги по запуску их полноценного функционирования.

Кроме того, возобновлена работа по открытию Генерального консульства Российской Федерации в г. Ухане (Китайская Народная Республика).

На африканском континенте планируется открытие российских диппредставительств в Нигере, Сьерра-Леоне и Южном Судане, в составе которых будут функционировать и консульские отделы.

Вопрос: Глава миграционной службы Евросоюза заявляла, что Брюссель может ужесточить условия получения россиянами шенгенских виз. Возможен ли ответ со стороны России? Рассматривает ли Москва ужесточение условий получения российских виз гражданами западных стран?

Ответ: Высказывания официальных лиц ЕС относительно необходимости ужесточения условий получения российскими гражданами шенгенских виз далеко не единичны. При этом стоит учитывать, что недавнее выступление комиссара Евросоюза по вопросам миграции и внутренних дел И.Йоханссон (когда она высказала сожаление по поводу того, что в 2023 году, несмотря на введенные есовцами ограничения, россиянам было выдано около 450 000 виз) представляет собой, по сути, личное мнение о недостаточно жесткой политике некоторых стран-членов ЕС в отношении выдачи виз россиянам.

Со своей стороны в вопросе корректировки условий получения российских виз гражданами стран-членов ЕС будем, как и прежде, опираться на наш анализ конкретных шагов в визовой сфере, реализуемых есовцами в отношении россиян. В этом смысле наша позиция остается неизменной: ответ должен носить выверенный характер, чтобы не нанести ущерб, прежде всего, обычным европейским гражданам, многие из которых не поддерживают антироссийский курс, проводимый их правительствами.

Именно по этой причине, несмотря на то, что в сентябре 2022 года Евросоюз, Дания, Исландия, Лихтенштейн, Норвегия и Швейцария приняли синхронное решение об отмене соглашений с Россией о взаимных визовых упрощениях, российская сторона продолжает частично придерживаться положений этих соглашений. Соответствующие льготные условия сохранились по отношению к иностранным предпринимателям, лицам, участвующим в научной, культурной, спортивной деятельности, школьникам, студентам, аспирантам, а также иностранцам, близкие родственники которых проживают в России.

Более того, все без исключения европейские государства были включены в реестр стран, граждане которых вправе получить для въезда в Российскую Федерацию электронную визу.

Вопрос: Возможно ли ослабление визового режима между Москвой и Пхеньяном в контексте углубления сотрудничества России и КНДР?

Ответ: Мы придаем большое значение взаимодействию с северокорейскими партнерами, в том числе и на консульском направлении.

В настоящее время ведется работа над проектом соглашения о взаимных поездках граждан. Кроме того, КНДР включена в список стран, граждане которых могут посетить Россию по электронным визам.

Вопрос: Сколько граждан Украины запросили гражданство России в этом году?

Ответ: В 2024 году в российские загранучреждения обратилось около 600 граждан Украины, желающих оформить прием в российское гражданство.

Вопрос: С какими проблемами чаще всего обращались российские граждане в консульские учреждения за границей в этом году?

Ответ: Российские загранучреждения продолжают оказывать содействие российским гражданам, находящимся за рубежом, по целому спектру вопросов.

В частности, отмечаем высокий спрос граждан на консульские услуги по оформлению заграничных паспортов, свидетельств на въезд (возвращение) в Российскую Федерацию, регистрации актов гражданского состояния, легализации документов, совершению нотариальных действий.

Планируем дополнительно информационно подсветить итоги работы Министерства на консульском направлении за 2024 год по мере обобщения соответствующих статистических данных в начале нового 2025 года.

Вопрос: Может ли консульский учет стать обязательным или он так и будет носить добровольный характер, особенно для граждан, постоянно проживающих за пределами России?

Ответ: МИД России рассматривает консульский учет как важный инструмент реализации задач по обеспечению прав, интересов и безопасности граждан Российской Федерации, находящихся за рубежом. К примеру, его сведения используются при организации эвакуационных мероприятий, проведении за рубежом голосования на федеральных выборах.

Вместе с тем сегодня назрела очевидная необходимость его переосмысления, в том числе в контексте комплексной модернизации российской нормативной правовой базы в миграционной сфере.

Напомню, что Правительством Российской Федерации в январе с.г. был утвержден План мероприятий по реализации в 2024-2025 годах Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019-2025 годы, в том числе предусматривающий введение обязательного консульского учета граждан Российской Федерации, проживающих за рубежом. В настоящее время во исполнение данного акта Правительства и во взаимодействии с заинтересованными органами государственной власти Российской Федерации ведется профильная работа в межведомственном формате. О заслуживающих внимания моментах будем информировать.

Вопрос: Ранее стало известно о том, что переводить фамилии иностранцев с латиницы на кириллицу будет специальный сервис машинного перевода МИД России. О какой машине идет речь, какая языковая норма взята за основу?

Ответ: МИД России разработал сервис машинного перевода фамильно-именных групп иностранных граждан с латинского на кириллическое написание, целью которого является обеспечение единообразного подхода к написанию фамилий и имен в документах, удостоверяющих личность иностранных граждан и лиц без гражданства.

Данный сервис представляет собой программный комплекс, который обеспечивает перевод по правилам, учитывающим фонетические и орфографические особенности конкретного иностранного языка.

Такая система в целом не нова и уже используется, например, государственными органами в рамках межведомственного электронного взаимодействия.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 декабря 2024 > № 4756908 Алексей Климов

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова российским и зарубежным СМИ, Москва, 26 декабря 2024 года

Вопрос: Безусловно, сейчас самый главный вопрос – о переговорах. Раздаётся много голосов из дипломатических кругов, экспертов и т.д. Проще говоря – нас активно мирят. Но с кем сейчас в Киеве договариваться? Будущий специальный посланник избранного Президента США Д.Трампа по Украине К.Келлог выступил с инициативой. Как Вы видите ситуацию по этому вопросу?

С.В.Лавров: На эту тему многое уже было сказано. Президент В.В.Путин неоднократно обращался к этому вопросу, в том числе во время «Прямой линии», до этого в ходе заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай», других мероприятий.

Нас не может устроить пустой разговор. Пока всё, что мы слышим, это разговоры о необходимости придумать какое-то перемирие. При этом особо не скрывается, что оно нужно для того, чтобы выиграть время для продолжения накачивания Украины оружием, чтобы они «привели себя в порядок», осуществили дополнительную мобилизацию и т.д.

Перемирие – это путь в никуда. Нам нужны окончательные юридические договоренности, которые будут фиксировать все условия обеспечения безопасности Российской Федерации и законные интересы безопасности наших соседей. Но в контексте, который будет международно-правовым способом закреплять невозможность нарушения этих договоренностей. А они должны касаться первопричин украинского кризиса. Две главные из которых – это, во-первых, нарушение всех обязательств не продвигать НАТО на восток и агрессивное «поглощение» натовцами всего геополитического пространства вплоть до наших границ. Украине была уготована эта участь. Да и сейчас об этом продолжают говорить. Вторая первопричина – это абсолютно расистские действия киевского режима после госпереворота. Тогда официально было разрешено и затем законодательно закреплялось истребление всего русского: языка, средств массовой информации, культуры, даже использования русского языка в быту. И, конечно, запрет канонической Украинской православной церкви.

Нам говорят, что, мол, Россия выдвигает предварительные условия. Это не предварительные условия, а требования выполнить то, о чем раньше договаривались. Нам, как выясняется, лгали, когда заверяли, что НАТО не будет продвигаться на восток. И когда подчеркивали свою приверженность урегулированию на основе Устава ООН. Категорически забывая о том, что в этом Уставе есть не только подтверждение принципа территориальной целостности. Там есть и принцип равноправия и самоопределения народов. Причем Генеральная Ассамблея долгое время рассматривала взаимосвязь между этими принципами и постановила консенсусом в своей мудрости, что нужно уважать территориальную целостность всех государств, чьи правительства уважают принцип самоопределения, и в силу этого представляют всё население, проживающее на соответствующей территории.

Как может киевский нацистский режим представлять интересы крымчан, жителей Донбасса, Новороссии, которых он же сразу после госпереворота объявил террористами, и начал против них войсковую «антитеррористическую операцию»?

Инициативы Китая, Бразилии по украинскому кризису – все они подчеркивают необходимость уважения Устава ООН. От случая к случаю упоминается принцип территориальной целостности. Говорим с нашими китайскими, бразильскими друзьями, другими странами, которые сотрудничают в продвижении этой продиктованной самыми добрыми намерениями инициативы о том, что Устав ООН гораздо многограннее, чем просто принцип территориальной целостности. Принцип самоопределения народов не менее важен. Если бы не он, то наверное были бы проблемы с проведением деколонизации африканских и других народов. Именно этот принцип стал международно-правовой основой деколонизации. А она отразила нежелание, неготовность, невозможность африканских народов жить под управлением колонизаторов.

Ровно также население Крыма, Донбасса, Новороссии не хочет, не может и никогда не будет жить под управлением нацистов, которые захватили власть в Киеве. Стало быть, вступает в силу принцип самоопределения народов. Они самоопределились. Крымчане в 2014 г., Донбасс и Новороссия в 2022 г. Это уже реалии, отраженные в нашей Конституции.

Если мы хотим говорить всерьез, то нужно относиться к принципам Устава ООН не выборочно, а во всей их полноте и взаимосвязи. Конечно, не забывая столь любимый Западом принцип уважения прав человека. Это не они придумали, это написано в Уставе ООН. В самой первой статье Устава говорится, что все обязаны уважать права человека независимо от пола, расы, языка и религии. Русский язык законодательно истреблен на Украине. Религия – Каноническая Украинская православная церковь запрещена. Поэтому считаю, что все, кто хочет искренне помогать искать основы для урегулирования кризиса, не могут обходить вниманием его первопричины.

Напомню, что Председатель КНР Си Цзиньпин в своей инициативе о глобальной безопасности в феврале 2023 г., посвященной любым конфликтам и принципам их урегулирования, особо выделил в тексте этого документа необходимость увидеть и устранить первопричины любого конфликта для того, чтобы его урегулировать.

Вы упомянули г-на К.Келлога, который «анонсирован» в качестве будущего спецпредставителя Президента Д.Трампа по Украине. Он недавно заявил, что, мол, они увидели попытку России и Украины договориться в рамках Минского процесса, которая провалилась. Поэтому, мол, не будем её повторять, сказал он. Конечно, г-ну К.Келлогу еще предстоит поглубже погрузиться в украинское досье, но Минские договоренности – это была не попытка. Это были подписанные документы, гарантированные дополнительной декларацией лидеров России, Украины, Франции и Германии. В ней было сказано о том, что евроатлантическая безопасность будет учитывать интересы всех стран, что будут восстановлены усилия по созданию единого пространства от Атлантики до Тихого океана. Там много чего было сказано. Ничто из того, что было записано в этой декларации, равно как и в самом Минском документе касательно обязанностей украинского режима, не было выполнено. А ведь этот документ был согласован, подписан на высшем уровне и единогласно одобрен в Совете Безопасности ООН.

Наверное, г-ну К.Келлогу нужно поглубже в этом разобраться. Минские договоренности были не попыткой. Это было решение Совета Безопасности ООН, которое растоптали при поощрении Соединенных Штатов. П.А.Порошенко (подписывавший документ тогда в качестве президента Украины) и бывшие лидеры Германии и Франции А.Меркель и Ф.Олланд. Все трое два года назад признались, что не собирались их выполнять. Нужно было время накачать Украину оружием. И сейчас в воздухе витают все эти же идеи, которые гораздо менее обязывающие, чем Минские договоренности. Они преследуют ту же самую цель – выиграть время для нацистского режима.

Как сказал Президент В.В.Путин, мы готовы рассматривать любые серьезные и конкретные предложения. Рассуждать, гадать на кофейной гуще сейчас, наверное, преждевременно. Надеюсь, что Администрация Д.Трампа, включая г-на К.Келлога, вникнет в первопричины конфликта.

Всегда готовы к консультациям. Если кто-то не понимает нашу многократно и предельно ясно изложенную позицию, готовы всегда эту позицию подтверждать. Открыты к любым переговорам, если они будут по сути, о первопричинах и о тех принципах, о которых сказал Президент В.В.Путин в июне с.г., выступая в Министерстве иностранных дел. Особо отмечу, что они не являются никакими предварительными условиями. Это требование выполнить то, под чем все подписались, принимая Устав Организации Объединенных Наций.

Вопрос: В недавнем интервью Вы сказали, что окружение становится токсичным, когда кто-то видит, что с Вами разговаривает американец или европеец. Европейцы вообще убегают, когда Вас видят. При таком настрое западных политических деятелей возможно ли вообще решение каких-либо серьезных международных проблем? В настоящий момент дипломатия как инструмент внешней политики еще действует в международной жизни?

С.В.Лавров: Насчет методов, которые сейчас применяют наши западные коллеги в международном общении, можно много сокрушаться, но дело бесполезное. У них принято политическое решение – во всех смыслах добиться изоляции России. Выдвигаются безумные требования к остальным странам: не встречаться с российскими представителями, не принимать их, не ездить к ним, перестать торговать, покупать более дорогие энергоносители себе в убыток. Вот что сейчас является методами «западной дипломатии», которая сводится к угрозам, санкциям, наказаниям и шантажу.

Ж.Боррель, который недавно оставил пост Высокого представителя ЕС по вопросам внешней политики и политики безопасности, недавно заявил (будучи уже необременен официальными обязанностями), что Запад не смог изолировать Россию. Евросоюз обещал помогать Киеву сколько потребуется, но ничто не безгранично. Говоря о санкциях, он прямо сказал, что Китай заменил Европу и «Группу семи» в торгово-экономических отношениях с Россией. Уверен, что Ж.Боррель «прозрел» не за последнюю неделю. Все всегда понимали, что западные санкции наносят ущерб населению тех стран, которые их применяют.

В Америке недавно был ураган, который Президент Дж.Байден сначала не «заметил», но потом туда поехал. Там были какие-то «смешные» выплаты по 700 долл. на человека. Произошли массовые протесты в отношении того, что при таком отношении к собственным гражданам, более 150 млрд долл. направлены за последние пару лет на Украину. Во Франции тоже был неурожай, сельскохозяйственный кризис, фермеры протестовали. Германская промышленность просто «упала», рухнула.

Им виднее, как себя вести. У американцев такая политика – убирать конкурентов. Сейчас «убирают» Россию, уже начинают делать то же самое с КНР. Китаю ограничивают поставки различных чипов, элементов микроэлектроники, желая сдержать технологическое развитие. Китайский народ, как и российский всё равно сделает то, что необходимо для нашего развития. Но эти методы абсолютно ясны.

Помимо нас и Китая, Европа в значительной степени тоже стала жертвой курса Соединенных Штатов на устранение любых конкурентов. Мы всё это видим. Готовы (неоднократно об этом заявляли) говорить со всеми западными представителями, настроенными на равноправный диалог, поиск баланса интересов, на взаимовыгодные договоренности. Такие представители есть. Это Венгрия, Словакия. Другие члены Евросоюза тоже потихоньку начинают проситься на доверительные разговоры. Но «в открытую» мало кто решается.

В Евросоюзе действует «палочная дисциплина». Новая глава евродипломатии К.Калас диктует всем, как себя надо вести. Посмотрим, насколько брюссельская бюрократия, которую уже все сравнивают с более жестким вариантом советской авторитарной системы, будет в состоянии убедить страны-члены, что она лучше них знает настроение их населения и нужды этих народов.

Вопрос: Китай и Россия проводят работу по консолидации Мирового большинства, объединяют силы Глобального Юга. Во время саммита БРИКС в Казани наша медиакорпорация совместно с ВГТРК провели «круглый стол» СМИ стран БРИКС, на котором участники единогласно высказались за создание механизма доступа к объективной и справедливой информации. В 2025 г. в Китае состоится саммит ШОС. Вместе будем отмечать 80-летие Победы над фашизмом. Какие шаги страны Глобального Юга вместе с Китаем и Россией, по Вашему мнению, должны предпринять (в том числе в области СМИ), чтобы защитить международный порядок после окончания Второй мировой войны и мир во всем мире?

С.В.Лавров: Прекрасно понимаем, что Россия и Китай (это широко признается) действительно представляют собой стабилизирующий фактор в международных отношениях.

В качестве примера позитивного воздействия Пекина и Москвы на международную остановку приведу взаимодействие по линии БРИКС. В рамках этого объединения сотрудничают страны, представляющие разные континенты, цивилизации, религии, культуры. И всё это гармонично вписывается в договоренности, которые регулярно согласовываются в рамках объединения, которые без преувеличения охватывают все сферы деятельности – политику военно-политические вопросы, безопасность, экономику, культуру, образование, в общем, все сферы деятельности человечества.

Популярность БРИКС огромна. На саммите в Казани присутствовали делегации 35 государств и руководители шести многосторонних организаций, включая Организацию Объединенных Наций. Такая представленность говорит об авторитете этой структуры, о растущем интересе к сближению с объединением других организаций Глобального Юга и Востока, которые придерживаются независимой линии в международных делах.

Убеждён, что устойчивое развитие многополярного мира невозможно без налаживания взаимодействий между этими объединениями нового типа, где нет «ведущих» и «ведомых», «начальников», никаких приказов, которые необходимо исполнять, как мы это наблюдаем в Евросоюзе и в НАТО.

Надеюсь, что многополярный мир предполагает участие в этих процессах наших западных коллег. Они никуда не исчезнут с нашей планеты. Но как они будут себя позиционировать, как переживут такую тяжелую психологическую утрату доминирования, которым они наслаждались половину тысячелетия – это зависит от их политической культуры, понимания своего реального места в современной жизни и способности действовать сообразно этому реальному месту при уважении законных интересов и достижений других стран, включая государства БРИКС.

Что касается информационного аспекта работы объединения. Исходим из того, что необходимо в хорошем смысле разъяснять принципы, на которых функционирует БРИКС, на которых обеспечивается его информационная работа. Слишком много слухов и сознательных фейков о деятельности нашего объединения распространяется на Западе для того, чтобы отвадить от БРИКС страны Глобального Юга, расположенные на всех континентах Африки, Азии и Латинской Америки.

Продвижение информационного взаимодействия важно для того, чтобы укреплять позиции объединения и в целом Глобального Юга в универсальных структурах. Это ООН, АТЭС, ШОС, «Группа двадцати» и другие форматы. Во всех них российско-китайская связка играет важную, консолидирующую роль для государств Глобального Юга.

Вы упомянули предстоящий юбилей Победы во Второй мировой войне. Наши страны, Китай и Россия, приняли на себя основной удар немецкого фашизма и японского милитаризма, понесли самые крупные потери во Второй мировой войне. Наши лидеры договорились достойно отметить предстоящие юбилейные даты – 80-летие Победы в Великой Отечественной войне и во Второй мировой войне в Европе 9 мая 2025 г., и 3 сентября 2025 г. – 80-летие Победы во Второй мировой войне на Дальнем Востоке.

Убежден, что информационные структуры БРИКС и других организаций, где мы сотрудничаем с Китаем, будут достойно и широко освещать эти события.

Заинтересованы в дальнейшем укреплении медиасотрудничества в рамках БРИКС. В сентябре с.г. в Москве, когда Россия была председателем, прошел Медиасаммит, который был организован ТАСС при поддержке китайской стороны. Там были представители 60 средств массовой информации из 45 стран. В октябре с.г. состоялся упомянутый Вами круглый стол «Диалог СМИ стран БРИКС» в Казанском университете. Уверен, что подобные мероприятия должны быть регулярными и проводиться чаще.

Это создает альтернативные платформы для доступа к информации населения Глобального Юга и Востока и заинтересованным гражданам западных стран (а таковых все больше), кто хотел бы знать правду относительно происходящего за пределами контура Евросоюза и НАТО.

Вопрос: Москва постоянно утверждает, что она готова к переговорам. Несколько минут назад Вы еще раз это подтвердили. Президент России В.В.Путин на пресс-конференции заявил, что Москва готова вести переговоры с легитимными властями, каковым В.А.Зеленский не является. С кем тогда вести переговоры? Каким Москва видит исход специальной военной операции?

С.В.Лавров: Относительно легитимности нынешней «украинской власти» Президент В.В.Путин на «Прямой линии» четко сказал, что украинцы должны с этим разобраться сами, чтобы привести положение дел в Киеве в соответствие с украинской конституцией. Если они хотят, чтобы у них был легитимный президент – надо провести выборы.

Согласно Конституции Украины, как разъяснил В.В.Путин, легитимностью обладает только Верховная Рада и ее председатель. Но говорить об этом преждевременно. Самое главное не «подобрать» переговорную команду киевского режима, а разобраться с первопричинами этого кризиса, которые мы хотим устранить. А без их устранения никакой договоренности быть не может.

Подробно остановился на этих первопричинах, надеюсь, что все, кто заинтересован в продвижении переговоров, понимают, о чем идет речь. Повторю, это не предварительные условия. Это то, что всем участникам этого процесса и конфликта необходимо было давно выполнить в соответствии с уже взятыми на себя обязательствами, в том числе согласно Уставу ООН, принципы которого должны применяться во всей их полноте и взаимосвязи.

При таком понимании мы открыты к любым серьезным предложениям. Надеюсь, что все понимают, что временная приостановка огня, чтобы через какое-то время опять возобновить конфликт, неприемлема.

Настаиваем на необходимости окончательного завершения конфликта на устойчивой, юридически безупречной основе путем устранения его первопричин. Рассчитываю, что понимание безальтернативности такого подхода будет укрепляться.

Вопрос: Москва также утверждает, что ведет переговоры с новыми силами, которые контролируют власть в Сирии. Как можно охарактеризовать эти переговоры? Какими Вы видите будущие отношения Москвы и Дамаска?

С.В.Лавров: Что касается Сирии, мы не отзывали своих дипломатов из Дамаска. Наше Посольство продолжает там работать, как и многие другие.

Поддерживаем контакты с новыми сирийскими властями по линии нашего дипломатического представительства. Обсуждаем практические вопросы, касающиеся обеспечения безопасности российских граждан и безопасного функционирования нашего посольства. Заинтересованы и готовы к диалогу и по другим вопросам наших двусторонних отношений и региональной повестки дня.

Как подчеркнул Президент России В.В.Путин, мы открыты к контактам со всеми действующими общественно-политическими силами в Сирии. Поддерживаем эти контакты уже достаточно давно. До последних событий такие контакты были с большинством из них.

Отмечу, что глава новых властей Сирии А.аль-Шараа недавно выступал. Он давал интервью «Би-Би-Си», в котором назвал отношения между нашими странами давними и стратегическими. Мы разделяем такой подход. У нас много общего с сирийскими друзьями.

Мы внесли большой вклад в освобождение Сирии от колониальной зависимости, в подготовку кадров. Десятки тысяч сирийцев получили у нас образование. Сейчас обучаются 5 тыс. граждан Сирии. Будем готовы развивать такое взаимодействие.

Надеюсь, что по вопросам экономического, инвестиционного сотрудничества, где у нас уже есть определенные достижения прошлых лет, сможем возобновить работу с новыми руководителями, когда новая структура власти окончательно «устоится».

Это непростой процесс. Это переходный период, который, как было объявлено, является подготовкой к выборам. Предстоит согласовать основы проведения выборной кампании. Все ведущие страны подчеркивают необходимость сделать это таким образом, чтобы процесс был инклюзивным, чтобы в нем могли участвовать все политические и этноконфессиональные группы сирийского народа.

Повторю, что это непростой процесс, но мы готовы ему содействовать, в том числе в рамках Совета Безопасности ООН, деятельности «Астанинского формата», где Россия вместе с Турцией и Ираном и при участии целого ряда арабских стран готова играть роль в поддержку консолидации всех процессов в Сирии и организации выборов таким образом, чтобы они были всеми признаны и не вызывали никаких вопросов.

На эту тему у нас есть контакты с Саудовской Аравией, Ираком, Иорданией, Египтом, Катаром, ОАЭ, Бахрейном и Ливаном. Все они заинтересованы в том, чтобы Сирия не повторила путь, по которому пошло ливийское государство после того, как НАТО разрушило его, страну до сих пор приходится «собирать» по частям. Это пока не очень удается.

Важно, какую роль будут играть соседи Сирии. Слышали заявление Президента Турции Р.Т.Эрдогана. Понимаем законные озабоченности турецкого руководства и народа по поводу безопасности на границе с Сирией, где неоднократно уже случались инциденты, связанные с террористическими структурами, устраивавшими там беспорядки.

Эти законные интересы безопасности должны быть обеспечены таким образом, чтобы Сирия сохранила свой суверенитет, территориальную целостность и единство. В пользу этого Р.Т.Эрдоган высказывается. Мы это поддерживаем.

Важно разобраться с востоком Сирии. Там американцы незаконно оккупировали значительную часть территории, где расположены основные месторождения нефти, наиболее плодородные земли. Это все добывается и экспортируется. Деньги уходят на поддержку сепаратистских структур, которые американцы создали на востоке сирийского государства. Это необходимо принимать во внимание. Нельзя допустить развала Сирии на части. Некоторым этого хотелось бы.

Важно, чтобы Израиль понимал свою ответственность за общие усилия и не пытался обеспечивать свою безопасность за счет безопасности других. Этот принцип был провозглашен достаточно давно – принцип неделимости безопасности. Нельзя рассчитывать на то, что, уничтожив все военные объекты соседа, можно будет жить в мире и благости до скончания века. Это называется «посеять бурю», которая обязательно вернется тем, кто это делает.

Вопрос: Латинскую Америку и Россию давно соединяют узы больших исторических, культурных и человеческих симпатий. Какие конкретные шаги будут приняты Россией в наступающем году и в целом в будущем для укрепления наших связей? Каковы приоритеты российской политики в Латиноамериканском регионе?

С.В.Лавров: Вы абсолютно правы. Отношения между Россией и странами Латинской Америки и Карибского бассейна традиционно дружественные. У россиян и латиноамериканцев давние взаимные симпатии. Взаимное уважение проявляется и в сфере отношения к мировой культуре и культуре друг друга. Это прочно связывает наши народы.

Мы получаем сигнал от подавляющего большинства латиноамериканских стран о заинтересованности укреплять и расширять партнерство с Российской Федерацией. Активно развивается диалог и сотрудничество по политическим вопросам, по дипломатическим каналам на тему экономики, культурно-гуманитарного сотрудничества. Улучшается взаимодействие между регионами наших стран и даже муниципалитетами.

Это такая разветвленная структура взаимодействия. Готовы максимально ее углублять, развивать в той степени, в которой заинтересованы сами латиноамериканские страны.

В основе наших связей – равноправие, взаимная выгода и уважение. Нет никакой идеологии, доктрин, будь то «доктрина Монро» или какая-то другая.

Обращаем внимание, что администрация Дж.Байдена в последние четыре года своего правления несколько раз устами официальных представителей заявляла, что озабочена тем, что Россия направила делегацию в Никарагуа или в Венесуэлу и это, мол, создает риски для безопасности США.

Но надо иметь совесть. Потому что все прекрасно понимают, какие риски для безопасности других стран создают США, имея несколько сотен военных баз в более 100 странах, и при этом запрещают кому-то иметь отношения с Российской Федерацией. Это бесперспективный подход. Надеюсь, что новая администрация в Вашингтоне это осознает.

У нас хорошие планы на будущий год. Планируется ряд взаимных визитов, развиваем наши отношения не только по двусторонней линии, но и с региональными структурами, такими как СЕЛАК, АЛБА, ЦАИС, МЕРКОСУР, КАРИКОМ и многие другие.

Исходим из того, что год будет плодовитым на мероприятия. Особенно с учетом того, что в предстоящие месяцы у нас будет «парад» юбилеев установления дипломатических отношений между Россией и государствами Латинской Америки: в марте 2025 г. – с Венесуэлой и Доминиканской Республикой, в апреле 2025 г. – с Гватемалой, в июне 2025 г. – с Эквадором и Колумбией, в сентябре 2025 г. – с Кубой и Гондурасом, в октябре 2025 г. – с Аргентиной, а в декабре 2025 г. – с Мексикой. Каждый из этих юбилеев будет отмечен достойным образом. Мы планируем выставки, конференции, встречи общественных деятелей, молодежи и культурные мероприятия. Это позволит наметить новые перспективы наших отношений.

В 2025 году мы открываем полноценное Посольство в Доминиканской Республике. В июне 2025 г. будем рады видеть латиноамериканских гостей на Петербургском международном экономическом форуме. Там традиционно существует латиноамериканская секция.

В июне 2024 г. на ежегодном Международном экономическом форуме в Санкт-Петербурге главным гостем стал Президент Боливии Л.Арсе. Впервые в таком качестве участвовал представитель Латиноамериканского региона.

Обращу внимание на другие форумы, которые проходят в России и будут представлять интерес для наших латиноамериканских друзей. Это Восточный экономический форум, Российская энергетическая неделя, Санкт-Петербургский международный культурный форум и многие другие.

Несмотря на пандемию коронавируса, на санкционную войну, развязанную Западом, наш товарооборот с Латинской Америкой устойчив и остается стабильным все последние годы. Основные наши торговые партнеры – это Бразилия, Мексика, Эквадор, Аргентина, Колумбия, Чили. Заинтересованы в расширении наших торговых и инвестиционных связей с Никарагуа и Венесуэлой, в отношении которых наиболее серьезно сказываются незаконные санкции, вводимые США.

Реализуем двусторонние проекты с рядом государств в различных областях, в том числе в сферах высоких технологий. Заинтересованы в том, чтобы страны континента укрепляли свои контакты с ЕАЭС. Сейчас единственным внерегиональным наблюдателем в Евразийском экономическом союзе является Куба. Упоминал сотрудничество в образовательной, гуманитарной, культурной, спортивной сферах. Заинтересованы развивать это самыми быстрыми темпами.

Сегодня у нас обучается почти 5 тыс. латиноамериканских студентов за счет российских государственных стипендий. Знаем, что в некоторых латиноамериканских странах для того, чтобы получить такую стипендию, проводятся конкурсы. Там бывает до 10 претендентов на одну стипендию. Нам это приятно. Будем увеличивать ежегодные квоты.

Среди уникальных черт нашего сотрудничества – 27 из 33 стран Латинской Америки и Карибского бассейна имеют соглашения с Россией о безвизовых поездках наших граждан. Это рекорд в процентном отношении по сравнению с другими частями мира. Российские туристы без виз посещают Кубу, Доминиканскую Республику, Венесуэлу, достопримечательности в Перу, Мексике, Гватемале, бразильский карнавал, футбол в Латинской Америке. Все это привлекает туристов и обеспечивает увеличение турпотока.

В следующем году будет новая возможность приложить совместные усилия к развитию многостороннего взаимодействия. Проводим в сентябре 2025 г. Международный конкурс песни «Интервидение», уже более 25 стран выразили свою заинтересованность участвовать в нем, в том числе ряд стран Латинской Америки.

Готовы всячески приветствовать и привечать туристов из латиноамериканских стран, показывать Москву, Петербург, Байкал, Камчатку, Сочи, Суздаль, Алтай. У нас много живописных мест и исторических памятников. Есть такой вид туризма, как прокатиться по Транссибирской железнодорожной магистрали сквозь всю Россию до Тихого океана и окинуть ее одним взглядом.

Вопрос: С приходом к власти в США Администрации Д.Трампа Россия надеется выстроить с ней более прагматичные отношения. Вместе с тем известны угрозы многих представителей новой американской администрации в адрес многих друзей и союзников России среди стран Глобального Юга. Как это может отразиться на отношениях между Россией и США?

С.В.Лавров: Что касается действий администрации Соединенных Штатов, оформляющей свой «персональный состав», который вступит в полномочия 20 января 2025 г., – не питаем иллюзий и надежд. Не будем рассуждать о том, что, мол, придет такой-то президент, будет лучше в этом вопросе, а если придет другой, то постараемся еще где-то что-то сделать. Не будем гадать. Будем ждать, когда политика новой администрации будет окончательно сформулирована.

У нас есть полное понимание того, что в США существует двухпартийный консенсус в отношении России. Этот консенсус не дружественный, а, прямо скажем, русофобский. Независимо от партийной принадлежности правящая элита будет продвигать свою линию на то, чтобы Россия как конкурент была всячески ослаблена. Уже касался в начале нашей пресс-конференции этого вопроса. Соединенные Штаты стремятся всячески ослабить любого конкурента, будь то Россия, Китай или Европа. У них давно уже был провозглашен принцип, что ни одна страна в мире не должна быть сильнее, чем Соединенные Штаты. Понятно, что жизнь жёстче, чем всякие заявления и декларации, но для того, чтобы осознать неизбежность вести себя по-другому, Соединённым Штатам ещё предстоит пройти немалый путь, посмотреть, как реально развивается ситуация, и почувствовать на себе, что такое реалии многополярного мира.

Пока Россия в доктринальных документах Соединённых Штатов записана как «противник». В выступлениях представители нынешней администрации называли её и «врагом». Она также обозначена как «немедленная экзистенциальная угроза», Китай – это следующий «вызов». В действиях США последовательность сохраняется. Тем не менее слышим поступающие от команды Д.Трампа сигналы о заинтересованности в возобновлении диалога. Это абсолютно разумно и нормально.

Всегда, даже когда между странами враждебные отношения, поддержать диалог, посмотреть, кто что хочет донести до собеседника, – в этом и заключается смысл дипломатии. Дипломаты общаются даже во время войн. Если поступающие от новой команды в Вашингтоне сигналы о том, чтобы восстановить прерванный Вашингтоном после начала специальной военной операции диалог, серьезны, мы на них откликнемся. Но диалог прервали американцы, поэтому им делать первый шаг.

Мы ждем официального формулирования политики администрации Д.Трампа в отношении России. Если в Вашингтоне будут учитывать наши законные интересы, то диалог будет не бесполезным, а результативным. Если они учитываться не будут, все останется так, как есть.

Что касается упомянутых Вами угроз представителей новой администрации в адрес Глобального Юга и Востока (поднять тарифы, наказать тех, кто будет использовать не доллар, а какие-то другие валюты, платежные платформы), нас это не удивляет. Как уже сказал, подавление любых конкурентов, извлечение односторонних выгод всегда отличали политику Соединенных Штатов. В этом нет ничего нового. Линия на вмешательство во внутренние дела суверенных государств уже с давних пор отражает методы Вашингтона. Это будет продолжаться. К этому надо быть готовым.

Но жизнь должна заставить США понимать тенденции и реальные процессы современного мира, а также то, что диктат более не может быть главным инструментом функционирования международных отношений.

Вопрос (перевод с французского): Вчера, 25 декабря с.г., около десятка ракет были выпущены в сторону Украины. Почему это произошло в святой для сотен миллионов христиан праздник – Рождество? Вас не шокирует, как это было воспринято во всем мире?

С.В.Лавров: Что касается ведущихся боевых действий в рамках нашей специальной военной операции, а лучше сказать, в рамках войны, которую Запад, включая Францию, объявил Российской Федерации и ведет её руками украинского режима. Надеюсь, Вы как представитель журналистской профессии не только обратили внимание на происходящее в связи с действиями наших Вооруженных Сил 25 декабря с.г., но и следите за историей вопроса, сопровождаете все эти процессы, анализируете и понимаете гносеологию проблемы и направление ее развития.

Не хочу много говорить на эту тему. Многократно выражали наше неприятие поставок дальнобойных ракет западного производства киевскому режиму, включая французские SCALP, американские ATACMS, британские Storm Shadow. Предостерегали, что передача смертоносных вооружений будет вести лишь к эскалации, что киевский режим не в состоянии соблюдать правила ведения войны, международное гуманитарное право. Если Вы следите за той информацией, которую в Европе, может быть, «приглушают», то у нас она доступна по телевидению, в соцсетях, в интернете. Идут ежедневные удары беспилотниками либо вашими западными ракетами по откровенно гражданским целям. Гибнут мирные люди. Удары наносятся по машинам скорой помощи, школам, больницам, рынкам и другим гражданским объектам.

Никто из западных государств, поставляющих оружие нацистскому режиму в Киеве, ни разу не предостерег его от того, чтобы он занимался подобным грубейшим нарушением международного гуманитарного права и правил ведения войны. До тех пор, пока подобное поведение киевского режима будет продолжаться (а оно не просто поощряется, а направляется Западом, включая Францию), мы будем отвечать. Но отвечать не так, как это делает киевский режим по вашему наущению. Мы «прицеливаемся» исключительно по военным объектам, объектам военно-промышленного комплекса и другим объектам, которые связаны с обеспечением Вооруженных сил Украины.

20 декабря с.г., когда ракеты ATACMS и Storm Shadow ударили по гражданским целям в Российской Федерации, мы ответили высокоточным оружием по пункту управления СБУ, по киевскому конструкторскому бюро «Луч», который осуществлял проектирование и производство ракетных комплексов «Нептун», крылатых ракет и ракетных систем залпового огня, а также по позициям американского ЗРК «Патриот». Все цели поражены. Поражаем «точки», из которых ведутся обстрелы наших территорий, гражданских объектов и от которых гибнут мирные граждане.

Президент России В.В.Путин говорил, что цели для поражения на территории Украины мы подбираем, исключительно исходя из угроз Российской Федерации. Это могут быть военные объекты, предприятия оборонной промышленности. Центры принятия решений в Киеве вполне могут быть тоже такими целями. Отвечать по гражданским целям – не в наших правилах. Это правила нацистов, засевших в Киеве при поддержке Запада, и тех, кто поставляет им вооружение для уничтожения сугубо гражданской инфраструктуры и мирных граждан.

Вопрос (перевод с французского): В декабре с.г. Президент Франции Э.Макрон организовал встречу Д.Трампа и В.Зеленского в Париже. Не думаете ли Вы, что американский президент может поддерживать Киев больше, чем говорил в ходе своей кампании? Что Вы думаете об этой встрече, организованной по инициативе Франции?

С.В.Лавров: Уже привыкли к большому количеству инициатив, которые Франция объявляет, проводит различные встречи, конференции. Помню, как в декабре 2015 г. Президент Франции Ф.Олланд неожиданно объявил, что надо срочно созвать конференцию по Ливии. Съехались на эту конференцию, полтора дня поговорили, а потом все про все «забыли». Зато саму конференцию красиво показали по французскому телевидению.

Есть у наших коллег во Франции стремление играть инициативную роль по самым разным вопросам. Мы это приветствуем, но я не знаю, каков результат от таких «инициатив» и насколько стремление играть позитивную роль является искренним.

Не буду вдаваться в детали, чтобы никого не подвести. Несколько раз по закрытым каналам нам поступали обращения французских коллег с предложением помочь наладить диалог по украинскому вопросу без Украины. Кстати, в нарушение принципа, который Запад постоянно повторяет: «ни слова об Украине без Украины». Мы не отказываемся от контактов – готовы послушать. Но параллельно с этим Франция выступает главным инициатором направления «миротворческих войск» на Украину, готовит на своей территории боевые подразделения вооруженных сил Украины, напрямую заявляет о том, что нужно продолжать «долбить» Россию и добиться того, чтобы Украина подготовилась к переговорам с более сильных позиций. Такое двусмысленное поведение не вызывает стремления всерьез относиться к тому, что происходит по инициативе наших французских коллег.

Что касается встречи, состоявшейся в связи с церемонией открытия Нотр-Дам-де-Пари, то я не увидел «на картинке» каких-то обнадеживающих сигналов. У меня сохраняется чувство, что главным в этой встрече была именно «картинка», когда два политика и один расист нацистского толка сфотографировались на фоне этого собора.

М.В.Захарова: Завершая тему, которую поднял французский журналист, хотела бы обратить его внимание, что ровно две недели назад Премьер-министр Венгрии В.Орбан заявил на своей странице в соцсетях о том, что В.А.Зеленский отказался от рождественского перемирия.

Вопрос: Представитель НАТО П.Тернер, говоря о планах на 2025 г., заявил об усилении присутствия альянса на Украине. Он сказал, что в 2024 г. присутствие альянса здесь утроилось и они планируют еще больше его усилить в следующем году. Как Вы прокомментируете планы блока по расширению своего присутствия на Украине? Стоит ли ожидать официальной реакции Москвы на это расширение?

С.В.Лавров: НАТО – это, прежде всего, США. Американские спецслужбы – ЦРУ и другие – присутствовали на Украине задолго до госпереворота. А после него они там обосновались. В СБУ у них был целый этаж, а, может быть, и два. Несамостоятельность киевского режима в результате путча хорошо известна. Никто в этом не сомневается. Украиной руководят англосаксы и некоторые другие страны Североатлантического альянса и ЕС.

Что касается упомянутых Вами сообщений, то там был создан аппарат старшего представителя НАТО на Украине. Эта должность была введена по решению Вашингтонского саммита в июле с.г. По нашим данным, сейчас в этой «миссии» работают порядка 50 человек. Еще 20 должны появиться в следующем году. Возможно, об этом и шла речь в той информации, которую вы упомянули. Это не такое значительное событие. Но, тем не менее, это дополнительный факт, подтверждающий, что Вашингтон и его союзники «прибирают» Украину к рукам, «уплотняют» уже установленный контроль за всеми сферами жизни этого государства, включая сектор безопасности и обороны. Конечно, Запад всячески советует В.А.Зеленскому действовать в выгодном им ключе.

Посмотрите, как они открыто, бесцеремонно требовали понизить призывной возраст до 18 лет, не скрывая, что это в первую очередь в интересах США. Американский сенатор Л.Грэм, который, посетив Украину и фотографируясь с В.А.Зеленским, прямо заявлял, что на Украине, дескать, большое количество богатств, прежде всего редкоземельных минералов. По его словам, «нельзя отдать России эту житницу мира, самую богатую в Европе на редкоземельные металлы». Госсекретарь США Э.Блинкен известен тем, что до сих пор публично отстаивает необходимость войны на Украине (как он выразился) финансово-экономическими выгодами для США. А то, что многие плодородные земли и залежи минеральных ресурсов Украины достаточно давно приобретены американскими корпорациями, – не секрет.

Все, что мы излагаем в отношении украинского кризиса, все, что Президент России В.В.Путин обозначил в качестве принципов его урегулирования на основе устранения первопричин, опирающегося исключительно на международное право и существующие обязательства Запада и Украины, в полной мере остается нашей безальтернативной позицией.

Вопрос: Каково будущее переговоров в рамках «Астанинского формата» с учетом того, что он продемонстрировал высокую эффективность в координации со всеми сирийскими сторонами?

С.В.Лавров: Что касается Сирии и роли «Астанинского формата», то я уже касался этой темы. Он был создан по итогам специальной общенациональной конференции сирийских политических и этноконфессиональных сил. В рамках «Астанинского формата» мы собирались более 20 раз. Последняя встреча была в Дохе 7 декабря с.г. накануне сирийских событий. Мы имели возможность обсудить ситуацию с моими коллегами из Турции и Ирана с подключением спецпосланника Генсекретаря ООН Г.Педерсена. До сих пор обмениваемся оценками, мнениями.

Позиции Турции, Ирана и России заключаются в том, что этот формат может сыграть и на нынешнем этапе полезную роль. Тем более, что в его работе традиционно в качестве наблюдателей участвовали и арабские государства – Ливан, Ирак и Иордания. Проявляют интерес и монархии Персидского залива. Мы обозначили свою готовность помогать. Это же сделали и турки, и иранцы. О наших возможностях знают арабские страны, контактирующие сейчас с новыми властями в Дамаске. Учитывая то, что А.Шараа сказал о наших отношениях, назвав их давними и стратегическими, думаю, что новые сирийские власти смогут определиться, в каком конкретно виде, в каких формах «Астанинский формат» может оказать содействие процессам, которые сейчас начались в САР.

У нас плотные связи с сирийским народом еще со времен СССР. Тогда наша страна активно поддержала стремление сирийцев избавиться от французского колониализма. Все последующие годы мы способствовали созданию основ экономики, промышленности, социальной сферы Сирийской Арабской Республики. Нам понятно, что интерес сирийского народа заключается в том, чтобы установить хорошие отношения со всеми без исключения «внешними игроками». Считаем это правильным. Это один из главных факторов, который будет гарантировать единство, территориальную целостность и суверенитет сирийского государства. Всячески готовы этому способствовать.

Понятно, что на А.Шараа и его соратников сейчас оказывается большое давление со стороны Запада. Американцы и европейцы активизировались. Они хотят работать не на то, чтобы сохранить единство всех этнополитических сил в Сирии, а на то, чтобы «оторвать» себе побольше влияния и территории.

Что касается западного эгоизма, то показательно выступила новая глава евродипломатии К.Каллас, потребовав, чтобы Сирия перестала сотрудничать с Россией. А такая «важнейшая» держава, как Эстония устами своего министра иностранных дел заявила, что эта страна не будет оказывать поддержку новым властям в Дамаске, если они не «выгонят» российские военные базы из Сирии. Представляете, как «страшно»? Такое дипломатическое хамство становится привычным. Так действуют и украинские власти, оскорбляя всех подряд, кто не «подпевает» им хором, и наши европейские соседи. Надеюсь, что жизнь научит их уважать интересы всех без исключения государств и отказаться от неоколониальных замашек.

Будем работать дальше.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 декабря 2024 > № 4756862 Сергей Лавров

Компонент уже существующего препарата от кашля эффективен против легочного фиброза

Ученые из Европейской лаборатории молекулярной биологии (EMBL) выяснили, что декстрометорфан, основной компонент многих сиропов от кашля, способен замедлять образование коллагена — ключевого белка, участвующего в формировании рубцовой ткани в легких. Эта работа была опубликована в журнале Science Translational Medicine.

Фиброз легочной ткани чаще всего диагностируется у пожилых пациентов. Его развитие может быть спровоцировано различными факторами, включая загрязнение окружающей среды, применение химиотерапевтических препаратов и аутоиммунные нарушения. Заболевание приводит к потере эластичности легочной ткани, что затрудняет дыхание и вызывает нехватку кислорода в организме. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), на 2019 год около 761 тысячи человек в европейском регионе страдали этим заболеванием.

Чтобы ускорить поиск новых терапевтических решений, исследователи сосредоточились на уже существующих препаратах. Они изучили коллекцию медикаментов, одобренных Управлением по санитарному надзору за продуктами и лекарствами США (FDA). Среди них декстрометорфан продемонстрировал способность ингибировать выработку коллагена, снижая риск развития рубцовой ткани.

Авторы исследования подчеркивают, что это соединение может стать основой для создания новых методов лечения. В дальнейшем планируется детально изучить механизм его действия и разработать более эффективные варианты лекарств на его основе.

Источник: https://pharmnewskz.com

Зачем Трампу далекие льды: Дания усилит оборону Гренландии собачьими упряжками

Как в Дании относятся к заявлению Трампа о покупке Гренландии

Евгений Шестаков

Заявления избранного президента США Дональда Трампа о желании купить Гренландию и вернуть Америке управление Панамским каналом можно было бы объяснить блестящей работой его пиарщиков. Но, как утверждают близкие к Трампу люди, тот на 100 процентов серьезен, когда говорит о своих планах. И это вовсе не "троллинг", как в случае с Канадой, которую Трамп иронично назвал 51 штатом США.

Эксперты убедительно объясняют, какие геополитические и финансовые выгоды Вашингтон получит, если Белый дом реализует задуманное в отношении Гренландии и Панамы. Категоричные возражения нынешних руководителей этих регионов, Трамп, разумеется, выслушал, но принимать в расчет их мнение не стал. Просто потому, что в его плане "сделать Америку снова великой" такие внешнеполитические демарши выглядят ничтожными. Или в мире найдутся страны, которые пойдут на открытый конфликт с Вашингтоном ради Панамы или Гренландии? Сомневаюсь. Поэтому для новоизбранного президента США вопрос заключается не в том, нужно ли покупать гренландские льды - сделать он это уже решил, а в том, как приобрести желаемое подешевле и побыстрее.

В 2009 году Дания сама дала ключ к возможной сделке по Гренландии, приняв закон о самоуправлении острова. Этот документ формально представил 56 тысячам его жителей право на самоопределение и тем самым определил их путь к гипотетической независимости. На данный момент Гренландия имеет собственное правительство, но остается частью Дании, откуда получает ежегодные субсидии. Без них экономика региона прекратила бы существовать - не менее 95 процентов продаваемых в Гренландии товаров завозные. И цены на них многократно выше, чем в датской метрополии.

В местном ресторане - сбитом из досок деревянном бараке на сваях, стоящем в полукилометре от берега, - бокал самого дешевого столового вина к обеду стоил в районе 30 долларов. А сам обед - из трех простеньких блюд - больше сотни долларов. Рядом с рестораном находилась под открытым небом "стоянка" собак, так что запах в округе стоял соответствующий. А вдалеке сурово потрескивали льды - проплывавшие вдоль берега отколовшиеся мини-айсберги здесь никого не удивляют. Вдоль этих осыпающихся от дневного тепла исполинов, временами проносились каюки местных жителей, ловко орудующих веслами в ледяной воде. А на протянутых вдоль жилых, также сделанных из привозного дерева, разноцветных прямоугольных сарайчиков, сушились на веревках шкуры белых медведей. Такой я увидел Гренландию, побывав там несколько лет назад.

После заявления Трампа о желании приобрести остров, датские власти практически сразу объявили о собственных планах по укреплению обороноспособности Гренландии стоимостью в полтора миллиарда долларов. Министр обороны Дании назвал предстоящие траты "масштабным пакетом мер" по укреплению боеготовности. И перечислил, что Гренландия получит. На подотчетный остров датчане отправят два новых патрульных катера, два новых беспилотника и две дополнительные упряжки ездовых собак. Приходится признать: для того, чтобы остановить вторжение американской армии, этого будет явно недостаточно. А поскольку других желающих, кроме США, присоединить Гренландию на горизонте не видно, действия Копенгагена выглядят как минимум нерациональными и представляют робкую попытку датчан обозначить свое военное присутствие на острове и псевдоготовность его защищать.

Трамп назвал контроль над Гренландией абсолютной необходимостью в целях национальной безопасности

В Гренландии до сих пор существуют датские военные патрули, которые используют для передвижения по острову упряжки, состоящие из элитных ездовых собак. Их военнослужащие входят в специальное подразделение, прикрепленное к военно-морскому флоту Дании. Они вооружены винтовками с продольно скользящим затвором и пистолетами. Узнав о планах Трампа, датчане сразу же решили модернизировать аэропорты Гренландии для приема истребителей F-35. И увеличить численность персонала на своем командном пункте, расположенном на острове.

Но, как торопливо подчеркнули в Копенгагене, эти военные приготовления не направлены против США. И Дания, как член североатлантического альянса, готова сотрудничать с Вашингтоном для обеспечения безопасности Гренландии.

Впрочем, датские военные "экзерсисы" на Трампа не произвели ни малейшего впечатления. Он уже заявил, что "США считают владение и контроль над Гренландией абсолютной необходимостью в целях национальной безопасности и свободы во всем мире". А мнение чиновников королевства - продается или не продается Гренландия - его совершенно не интересует. Тем более, в 2019 году во время своего первого президентства, команда Трампа была близка к заключению трехсторонней (с Данией и Гренландией- от Ред) взаимовыгодной сделки. "Мы быстро продвигались по этим вопросам вплоть до последних дней. Мы надеялись, что администрация Байдена это поймет", - рассказал о закулисье тех переговоров бывший сотрудник Министерства финансов США Томас Дэнс. По его словам, в 2019 году Королевству Дании "не хватало реального понимания положения гренландцев". Предлагаемое Трампом соглашение он назвал путем гренландцев к новому будущему, которого у них нет в составе Дании. "Они (гренландцы) богаты активами и бедны деньгами - они как бы заморожены на месте", - объяснил стратегию Трампа бывший чиновник американского минфина.

Новый приход Трампа в Белый дом в состоянии сдвинуть ситуацию с той мертвой точки, в какой она оказалась при Байдене, не проявлявшем интереса к Гренландии. По мнению экспертов, выделение денег на покупку покрытого практически полностью льдами острова на ранних стадиях не потребует одобрения Конгресса и все полномочия на этот счет есть у финансового ведомства США. К тому же контроль республиканцев над обеими палатами Конгресса облегчит Трампу заключение сделки по переводу Гренландии под контроль Америки, когда дело дойдет до этой практической части.

Судя по настроениям в окружении Трампа, многие в его команде загорелись идеей прирасти Гренландией. Газета "Нью-Йорк Пост" приводит слова неназванного чиновника, работавшего с Трампом над этим проектом во время его первого срока. Собеседник издания напомнил, что покупку Аляски у России в 1867 году за 7,2 миллиона долларов в Америке тогда насмешливо называли "глупостью Сьюарда" по имени тогдашнего госсекретаря США Уильяма Сьюарда. И так было до тех пор, пока стратегическое положение и энергетические ресурсы 49 штата не стали для всех очевидными.

"Трамп определенно не троллит. Он сигнализирует о серьезности того, что значит, по его мнению, быть лидером амбициозной Америки и быть лидером на мировой сцене", - утверждает источник в окружении избранного президента. По словам другого источника, "Трамп верит, что империи, которые не растут, начинают рушиться. Он изучает историю, и это одна из школ мысли".

Эксперты говорят, что практический план переговоров по привлечению на свою сторону 56 тысяч населяющих Гренландию инуитов был разработан в последний год президентства Трампа. А передача власти на острове США, скорее всего, будет осуществляться в форме договора о свободной ассоциации, аналогичного отношениям Америки с номинально независимыми тихоокеанскими островными государствами Палау, Маршалловыми Островами и Микронезией.

Что же касается Дании, то ее руководству остается лишь с горечью, знаменитой фразой из Гамлета, беспомощно констатировать: "Неладно что-то в датском королевстве". Потому что ничего другого, более убедительного запертая в натовском коконе и обложенная правилами Евросоюза Дания противопоставить экспансионистским планам Трампа не в состоянии.

Ответы на вопросы журналистов

По окончании заседания Высшего Евразийского экономического совета Владимир Путин ответил на вопросы российских журналистов.

В.Путин: Добрый вечер! Пожалуйста, какие вопросы?

Е.Абрамова: Добрый вечер, Владимир Владимирович!

Телерадиокомпания «Мир», Екатерина Абрамова.

Весь вчерашний день был у Вас посвящён неформальному саммиту стран Содружества, и Вы целый день провели с коллегами-президентами. Сегодня, можно сказать, уже полноформатный саммит, саммит ЕАЭС, и с большой повесткой дня. Скажите, какие итоги этих двух дней Вы бы отметили?

В.Путин: Вы знаете, дело не в итогах двух дней, дело в итогах года. Есть показатели, они официальные, никто с ними не спорит, это объективные данные: у нас существенный рост товарооборота, несмотря на рецессию у многих наших традиционных ранее партнёров. В еврозоне, вы знаете, 1 процент роста, а в Белоруссии – 5,4–5,5 процента по результатам года будет.

В России мы тоже в целом довольны результатами – 3,9, скорее всего, будет под 4. Но в Беларуси – 5,5. Это хороший результат. В Армении, скажем, ещё больше. А объём товарооборота между Россией и Арменией в два раза по сравнению с прошлым годом вырос, в два раза, и будет составлять по итогам года больше 10 миллиардов долларов. И так практически со всеми странами. Вот результат.

А что касается работы последних двух дней, то можно сказать коротко: мы стали ближе друг к другу.

Пожалуйста.

П.Зарубин: Добрый вечер! Павел Зарубин, телеканал «Россия».

Всё больше мы слышим заявлений и рассуждений из-за рубежа – и от политологов, и от официальных лиц – о том, что конфликт на Украине может быть завершён уже в следующем году, и все гадают, каким образом. А в команде Трампа и рассуждают…

В.Путин: У нас так говорят в народе: «Вашими бы устами да мёд пить». Мы тоже стремимся к завершению конфликта.

П.Зарубин: А в команде Трампа и говорят, и прямо заявляют, что конфликт может быть заморожен при условии гарантированной отсрочки от вступления Украины в НАТО на 10–20 лет. Как Вам такая формула?

В.Путин: А кто так говорит?

П.Зарубин: В администрации Трампа, есть и рассуждения со ссылкой на спецпосланника по украинскому кризису по этому поводу.

В.Путин: Понятно. Я не знаю, что сейчас говорят в формирующейся команде избранного Президента Соединённых Штатов. Я знаю, что мне об этом говорил – это не тайна никакая – ещё в 2021 году действующий пока Президент Байден. Он мне предложил именно это – отсрочить принятие Украины в НАТО на 10–15 лет, потому что она сейчас не готова. На что я резонно ответил: «Ну да, она не готова сегодня, но вы её подготовите и примете». С точки зрения исторических расстояний и сроков это одно мгновение. Для нас какая разница – сегодня, завтра или через 10 лет?

Я не знаком с этими высказываниями будущей команды избранного Президента. Но если это так, то какая разница между действующей администрацией и теми предложениями, о которых Вы только что сказали? Разницы никакой.

Я не знаю, как будет дальше развиваться эта ситуация и каковы будут установки от избранного Президента своим коллегам в администрации. Посмотрим.

Да, пожалуйста, Андрей.

А.Колесников: Газета «Коммерсантъ».

Владимир Владимирович, скажите, Вы до конца года ещё ожидаете чего-то для себя и, главное, от себя?

В.Путин: Вопрос туманный. Что значит «от себя»? Андрей, я не очень понимаю, что значит «от себя»? Я от себя ничего такого особенно не ожидаю. Я считаю себя человеком предсказуемым, уравновешенным, действующим по плану. Этот план – всех действий моих, Правительства, Администрации, Центрального банка – мы между собой согласовываем, все наши шаги, и действуем вполне стабильно и предсказуемо. Ничего необычного мы не прогнозируем, ничего необычного прогнозировать и невозможно.

А.Колесников: Кто-то ждёт, что взлетит и приземлится «Орешник», например.

В.Путин: Вы понимаете, мы же всегда отвечаем зеркально. Против нас используют определённое оружие – мы используем такое же. Послушайте, они применили пять-семь систем ATACMS. Вы слышали, что сказано было вчера или позавчера? Российская армия ответила комплексным ударом – 240 или 221, что ли, удар – высокоточным дальнобойным оружием.

Если нужно будет, мы увидим, что требуется применение более мощного оружия средней дальности, мы, конечно, его используем. Но мы не спешим. У нас ведь – это не секрет, да мы и не скрываем, и я говорил, – пока не много систем «Орешник». Но они у нас есть, и не одна система. Но мы не спешим их применять, потому что это оружие мощное, оно предназначено для решения определённых задач. Мы начали серийное производство, сейчас произведём должное количество и нужное нам, разместим что-то на территории Белоруссии. Мы действуем системно. Но мы не исключаем возможности применения и сегодня, и завтра, если будет такая необходимость.

Вопрос: Владимир Владимирович, у нас заканчивается високосный год, и, как положено високосному году, он был тяжёлый. Каким Вы хотели бы видеть следующий год? Что для Вас самое главное, если говорить о России, конечно?

В.Путин: Самое главное – благополучие российского народа, уровень жизни, стабильность. В сфере экономики это стабилизация инфляции, чтобы у нас не было никаких витков, скачков. Чтобы у нас продолжался экономический рост.

Мы уже с коллегами обо всём договорились по поводу этого роста. Мы не планируем, что он будет таким же, как в этом году, под 4 процента. Как это ни странно прозвучит, с учётом реалий макроэкономического характера нам такой рост пока и не нужен. Хотя, конечно, чем больше, тем лучше, казалось бы, но это всё должно происходить в рамках соблюдения макроэкономических параметров, иначе наступают какие-то перекосы в экономике, что в конечном итоге при игре вдолгую может нанести нам ущерб.

Поэтому у нас предложения и планы являются сбалансированными, у нас сбалансированная макроэкономическая политика.

Рассчитываем на дальнейший рост доходов населения. Разумеется, исходим из того, что будем решать все задачи специальной военной операции. Это вообще задача номер один.

Будем поддерживать ребят наших. Мы с вами разговариваем – а они сражаются.

Вы знаете, сейчас не буду говорить о деталях, о конкретных участках фронта, но когда я интересуюсь, а я делаю это каждый день, днём и ночью, в прямом смысле этого слова. На определённых участках происходят определённые события, ребята форсируют водные преграды. Где-то они делают это с помощью технических средств, а где-то нет. Я спрашиваю у командиров: «А как ребята преодолевают эту водную преграду?» Вброд. Вот мы с вами стоим здесь: тепло. На улице ветрено, а здесь тепло и светло. А ребята – вброд. Что это такое? Идут по грудь в воде и автоматы несут сверху. Они воюют за Россию.

Мы исходим из того, что мы будем добиваться успехов на линии боевого соприкосновения. И будем добиваться тех успехов, решения тех задач в сфере экономики, а она база всего – и решения социальных вопросов, вопросов военной безопасности, безопасности в самом широком смысле этого слова. Мы будем двигаться в соответствии с намеченными планами. У меня есть основания полагать, что всё так и будет.

Пожалуйста.

О.Матвеева: Ольга Матвеева, радиостанции «Маяк» и «Вести ФМ».

Жители Курской области, которые пострадали от обстрелов ВСУ, сейчас начали получать жилищные сертификаты. Их они могут использовать для того, чтобы либо отремонтировать пострадавшее жильё, либо купить другое жильё в разных регионах России.

В Белгородской области совсем другой подход. Там деньги жителям поступают на специальные счета, которые они могут потом использовать только для ремонта своих пострадавших домов. Скажите, пожалуйста, не планируется ли федеральной властью или Вами точно так же ввести в Белгородской области жилищные сертификаты, чтобы они могли потратить их, чтобы приобрести жильё в других регионах России и, возможно, переехать в более безопасные места, если они этого хотят? Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, мы исходим из того, что такие вопросы должны решаться местными и региональными властями в диалоге с людьми. Задача федеральных органов власти, Министерства финансов – выделить необходимый финансовый ресурс. У нас эти деньги есть, и мы даём столько, сколько нужно региону. А регион в диалоге с людьми – именно это хочу подчеркнуть и повторяю ещё раз – должен выбрать наиболее оптимальный для себя и для людей способ решения этих вопросов.

Если кто-то решит в Курской области, в любом другом месте, что лучше получать сертификаты и дать людям возможность, право выбирать приобретение жилья где угодно на территории Российской Федерации, мы пойдём навстречу людям. Для нас задача заключается только в этом – чтобы люди, которые и так пострадали, и так прошли через тяжёлые испытания, чтобы они решили свои фундаментальные задачи. Одна из них, безусловно, это жильё. Поэтому это вопрос даже не к нам, это вопрос к региональным властям.

Я только что разговаривал с губернатором Белгородской области, вот только что, трубку положил и к вам пришёл. Мы обсуждали разные вопросы, но мы с ними постоянно в контакте. Мы будем делать так, как они нам рекомендуют. Надеюсь, что их рекомендации будут основаны на пожеланиях тех людей, которые живут на этих территориях.

А.Юнашев: Здравствуйте, Владимир Владимирович, с наступающим Вас!

Юнашев, Life. Вы сами только что сказали, что постоянно на связи с командирами – и днём, и ночью. Значит, у Вас самая полная информация о ситуации на линии боевого соприкосновения.

В.Путин: Полная. Самая, не самая – трудно сказать, но достаточно большая.

А.Юнашев: И интуиция у Вас развита, мы заметили.

Вы сами для себя во что верите? Верите, что в 2025 году конфликт будет закончен, естественно, нашей победой?

В.Путин: Я в Бога верю, а Бог с нами.

Что ещё? Пожалуйста.

Ю.Бубнова: Агентство ТАСС, Юлия Бубнова.

Хотели спросить про визит Роберта Фицо к нам, на прошлых выходных он приезжал. Не могли бы Вы рассказать, о чём удалось договориться? Получилось ли решить газовый вопрос – с поставками в Словакию и в Европу вообще? И правда ли, что он предлагал свою страну как площадку для переговоров с Трампом? Если да, то что Вы ответили ему?

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, мы, как правило, не выкладываем на публику то, о чём говорим, если не согласовываем сообщать прессе то, о чём мы договариваемся. Но я думаю, что на меня господин Фицо не обидится.

Да, действительно, он сказал, что если переговоры будут по мирному урегулированию, а хочу подчеркнуть, что господин Фицо, я не знаю, у него там могут быть какие-то перепалки с действующим украинским руководством, ещё с кем-то, в Евросоюзе как-то у них там не всё складывается с точки зрения взаимопонимания, но он-то как раз прежде всего и главным образом говорил о мирном урегулировании на украинском направлении. Он за это, что называется, и «подтапливал», и «топил» за это. Так что здесь уж не знаю, какие к нему могут быть претензии со стороны Европы или кого бы то ни было. Но он именно об этом говорил, на этом и сосредотачивал своё внимание. Первое.

Второе, что касается места проведения – да, он сказал, что, если дойдёт дело до переговоров, они были бы рады предоставить площадку его страны для проведения таких переговоров. Да мы и не против, если до этого дойдёт. Почему нет? Потому что Словакия занимает нейтральную позицию. С нашей точки зрения эта позиция является нейтральной, и это приемлемый для нас вариант.

По поводу договорённостей в сфере энергетики. Мы всегда выступали за поставки, всегда выступали за деполитизацию вопросов экономического характера. Мы же не отказывались никогда от поставок в Европу. Разве мы отказывались? Я тысячу раз уже сказал, могу повторить: Польша закрыла маршрут через свою территорию. Там же действующий маршрут, никто его не поражал, взрывов никаких нет, он работающий. Достаточно только кнопку включить, и всё, и пойдёт через территорию Польши. Называется «Ямал – Европа», проходит ровно через территорию Польши. Пожалуйста, включите завтра, мы будем поставлять.

Другой маршрут – через территорию Украины.

Война войной, а мы же поставляли регулярно и платили, и платим до сих пор, кстати говоря, деньги за транзит. И что? Украина взяла там два маршрута: через Суджу и через Сохрановку.

Сохрановку наши войска взяли под контроль, и полгода, по-моему, даже если не больше, спокойно всё это функционировало. И на пункте пропуска находились украинские специалисты, они там работали, их никто не обижал, никто не трогал. Они спокойно там функционировали, и всё было нормально. Потом почему-то кому-то в голову в Киеве пришло, что надо бы это закрыть. Взяли закрыли. Под тем предлогом, что российские войска контролируют. А полгода назад вы о чём думали? Всё работало. Значит, какие-то были причины другие. Я не понимаю какие.

Теперь Суджа. Там боевые действия идут, находится фактически под украинским контролем, но мы просто продолжаем поставлять 14 миллионов по суткам. Понимаете?

Тем не менее, несмотря на то что они сейчас контролируют Суджу, они объявили о том, что продлевать транзитный контракт не будут. Не мы же сказали, что мы заканчиваем, а они объявили, что не будут продлевать контракт. Не будут – не надо.

Они клюют с руки, как я уже говорил, у Европы, потому что без европейской поддержки Украина не то что воевать – существовать не может. Но теперь наказывают ту же Европу, закрывая транзитный контракт на поставку нашего газа в Европу. И так-то им там не просто, уже под 500 долларов за 1000 кубов цена на газ выросла.

Сейчас мы с вами говорим, я говорю – контракта нет. И за три-четыре дня заключить его невозможно, его не будет. Там сейчас опять подрастут цены. Но не мы же это провоцируем, это их политика. Так?

А в чём проблема заключается? Они объявили об этом: «Не будет контракта, не будем продлевать». А потом осознали, что для них для самих это проблема. Засуетились. Суета в чём начала выражаться? Начали обращаться, по сути, ко всем подряд, чтобы кто-то вместо «НАК «Нафтогаз Украины» заключил с нами контракт на этот транзит по территории Украины, чтобы до границы он шёл под управлением «Газпрома», а по территории Украины – под чьим-то другим контролем, чтобы там, не знаю, соответствующие структуры Венгрии, Словакии, Турции, Азербайджана заключили контракт на транзит через территорию Украины, а на границе Украины и Европы чтобы опять «Газпром» со своими партнёрами разбирался.

Проблема в том, что у «Газпрома» контракты длительные, до 2035-го, до 2049 года. И для того, чтобы изменить ситуацию, связанную с транзитом, надо вскрывать эти контракты. Это сложная процедура очень, трудноразрешимая, неразрешимая – во-первых.

А во-вторых, есть ещё одна вещь. Я вам так подробно говорю, чтобы не было спекуляций, пускай все знают, о чём речь. Украина закрыла нам один из маршрутов через территорию Украины поставок в Европу – через Сохрановку. Закрыли, и всё. А у нас контракт с ними Ship-or-pay («транзитируй или плати»). Они закрыли, а потом предъявили нам иск в суде с требованием оплатить то, что не шло транзитом через Украину. На вопрос «Газпрома»: «Вы чего, с ума сошли, что ли? Вы же закрыли этот транзит». – «Ну, мы закрыли, а вы платите нам всё равно деньги». Бред какой-то!

Теперь говорят: «Пускай третья сторона транзитирует по нашей территории». А иск из Арбитражного суда забирать не хотят. Что получится? Получится, что мы с вами, вот мы с вами и ещё сотни с лишним, 150 миллионов человек, российских граждан, будут поставлять газ в европейскую страну любую, а по решению Арбитражного суда в безакцептном порядке так называемом эти деньги будут сниматься, к нам не будут поступать, а будут поступать в Украину в счёт погашения иска Украины к «Газпрому». Ну бред! Мы же не можем.

Мы сказали, что мы будем поставлять, даже если это будет там SOCAR азербайджанский, либо турецкая компания, либо венгерская, либо словацкая. Ну пусть они иск заберут из суда. Это что за бред? Сказали: «Нет, забирать не будем». Ну, тогда «пожалуйте бриться», живите без нашего газа.

Надо завершать.

Давайте – вот красный галстук, он такой предновогодний.

Н.Иванов: Спасибо.

Николай Иванов, «Известия».

Владимир Владимирович, Служба внешней разведки в начале недели сообщила о том, что…

В.Путин: Не пугайте нас, мы и так смирные.

Н.Иванов: СВР сообщила о том, что Молдавия может стать новой горячей точкой на карте. МИД накануне сказал, что будет попытка расшатать ситуацию в Белоруссии, естественно, с помощью Запада. Может, наивный вопрос: а что нужно сделать, чтобы прекратились эти попытки поджигать наши границы?

В.Путин: Быть сильными.

С Новым годом! Всего хорошего! До свидания!

Россия. СНГ. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 26 декабря 2024 > № 4751533 Владимир Путин

Сергей Кононученко: Россия открыта к диалогу с США по климату

Западные участники конференции cторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата в Баку (КС-29 РКИК ООН/COP29) пытались перехватить повестку мероприятия, но делегация РФ и единомышленники не допустили включения сторонних формулировок в итоговые документы, рассказал посол по особым поручениям, спецпредставитель министра иностранных дел РФ по вопросам климата Сергей Кононученко. В интервью РИА Новости он высказался о попытках Запада на конференции уйти от неудобной темы климатического финансирования, о росте объема выбросов в атмосферу из-за накачивания Украины западным вооружением и об открытости Москвы к диалогу по климату с США, где к власти готовится прийти новая администрация.

– По итогам COP29 в ноябре была достигнута договоренность о выделении развитыми странами не менее 300 миллиардов долларов на борьбу с изменением климата ежегодно к 2035 году. Этот уровень финансирования жестко раскритиковали представители ряда стран Глобального Юга, указав на его недостаточность. Считаете ли вы обоснованной эту критику? Пыталась ли российская делегация на COP29 добиться взятия развитыми странами на себя больших обязательств?

– Центральной темой 29-й сессии конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, как и было заявлено, стал вопрос согласования новой коллективной цели в области климатического финансирования в интересах развивающихся стран. Действительно, цифра, зафиксированная в тексте итогового документа, вызвала серьезную волну критики со стороны делегаций Глобального Юга. Полагаем, что без наличия адекватных объемов финансовых средств нельзя говорить о постоянном "повышении амбиций" в области снижения выбросов парниковых газов. Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть, что, помимо постановки новых финансовых целей, необходимо также следить за выполнением странами-донорами ранее взятых на себя обязательств, о чем наши делегаты регулярно говорят на площадке РКИК ООН.

– В сентябре вы говорили, что западные страны с высокой долей вероятности попытаются перехватить повестку COP29. Наблюдались ли такие попытки в ходе прошедшей конференции? В каком направлении Запад пытался увести повестку?

– Безусловно, такие попытки имели место. В частности, делегации стран Запада в ходе конференции сторон предпринимали усилия, направленные как на то, чтобы расширить круг доноров, так и на то, чтобы сместить акцент дискуссии с неудобной для них темы климатического финансирования в сторону таких вопросов, как, например, гендерная проблематика, вооруженные конфликты и так далее.

– Тогда же, в сентябре, вы также упомянули, что Россия будет противостоять западному стремлению завладеть повесткой мероприятия. Удалось ли не допустить попадания повестки по контроль стран Запада?

– В этом контексте хотелось бы подчеркнуть, что нашей делегации совместно с единомышленниками удалось эффективно противодействовать такой линии Запада. В результате в текст итоговых документов КС-29 не были включены не имеющие прямого отношения к проблематике изменения климата формулировки по упомянутым темам.

– По информации СМИ, министр природы Украины Светлана Гринчук на полях COP29 сообщила журналистам, что действия России в рамках СВО якобы нанесли ущерб окружающей среде на 71 миллиард долларов. Как бы вы оценили это заявление? Как часто украинская делегация использовала площадку COP29 для нападок на Россию?

– Что касается заявлений представителей Украины относительно ущерба окружающей среде в регионе, то здесь необходимо отметить следующее. Страны Запада продолжают накачивать киевский режим вооружением. Такой подход приводит не только к дополнительным людским жертвам, разрушению инфраструктуры, но и к увеличению объемов выбросов в атмосферу.

США и ЕС поддержали антиконституционный переворот на Украине в 2014 году, поощряли саботаж Киевом Минских договоренностей и террор в отношении мирного населения Донецка и Луганска, "водную блокаду" в отношении жителей Крыма, что и привело в итоге к нынешней ситуации.

Непосредственно на площадке КС-29 РКИК ООН наша делегация не ввязывалась в политические дискуссии и сосредоточилась на работе над вопросами повестки дня мероприятия – климатическим финансированием, шестой статьей Парижского соглашения и так далее.

– Двадцатого января в США ожидается смена администрации. Дональд Трамп известен своим скептическим отношением к глобальным климатическим изменениям. Можно ли предположить, что его администрация не будет активно использовать для нападок на нашу страну изменение климата в мире и якобы резко отрицательную роль России в этом процессе? Открыта ли Москва к взаимодействию по вопросам климата с новой администрацией США?

– Рассчитываем на рациональный подход Вашингтона к международному сотрудничеству в сфере изменения климата. Надеемся на то, что новая администрация ответственно отнесется к взятым обязательствам в рамках Парижского соглашения, в частности в области климатического финансирования в интересах развивающихся государств.

Полагаем, что такие переговорные площадки, как РКИК ООН должны служить делу выработки конкретных шагов для решения общемировых проблем в интересах человечества, а не использоваться для сведения политических счетов.

Хочу подчеркнуть, что не Российская Федерация была инициатором сворачивания взаимодействия с Вашингтоном по климатической повестке. Мы всегда открыты к диалогу и не ставили вопрос изменения климата в зависимость от существующей геополитической конъюнктуры.

– Планируется, что COP30 пройдет в Бразилии в 2025 году. Какими могут быть основные цели российской стороны на этой конференции?

– Основным пунктом повестки 30-й сессии Конференции Сторон РКИК ООН под председательством Бразилии должно стать рассмотрение сторонами Парижского соглашения определяемых на национальном уровне вкладов – главного элемента ПС. Надеемся на то, что данный процесс пройдет в конструктивном неполитизированном ключе, а бразильская сторона, обладающая внушительным опытом проведения конференций по вопросам устойчивого развития и экспертным потенциалом, обеспечит принятие сбалансированных и эффективных решений под эгидой РКИК ООН и Парижского соглашения.

Россия. США. ООН > Внешэкономсвязи, политика. Экология > ria.ru, 25 декабря 2024 > № 4777365 Сергей Кононученко

Компания AstraZeneca приняла решение об отзыве заявки на регистрацию экспериментального препарата датопотамаб дерукстекан в Евросоюзе.

Препарат был разработан совместно с японской компанией Daiichi Sankyo для лечения рака легкого. Ранее в этом месяце Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств США (FDA) признало его революционно новым препаратом, позволяющим лечить один из видов рака легкого, при котором другие методы лечения оказались неэффективны.

В своем заявлении AstraZeneca сообщила, что решение было принято после получения отзыва от Комитета по лекарственным препаратам для медицинского применения (CHMP) Европейского агентства по лекарственным средствам. Заявка на регистрацию препарата была подана на основе результатов исследования III фазы ТROPION-Lung01.

Результаты данного исследования неоднократно становились причиной падения акций компании, последний раз — в сентябре, когда выяснилось, что препарат не обеспечивает значимого улучшения показателей общей выживаемости.

Препарат относится к перспективному классу конъюгатов антител с лекарственными веществами (ADC). Моноклональное антитело в составе препарата связывается с мишенью на поверхности опухолевой клетки, уничтожаемой под действием химиотерапевтического вещества.

«Границы сердца» и «Лозаннский синдром»

Как Турция, переопределяя себя, перекраивает международные границы

Дмитрий Зеленцов

Наши физические границы отличаются от границ нашего сердца. От Европы до глубин Африки, от Средиземноморья до бескрайних степей Средней Азии; все наши братья, живущие в этих регионах, находятся в нашем сердце. Для нас Балканы — это одна половина нашего сердца, а Кавказ — другая половина.

Президент Турции Реджеп Эрдоган

В первые десятилетия XXI века мы стали свидетелями поистине эпохальных событий и тектонических сдвигов на мировой геополитической сцене. Одним из ключевых регионов, в которых происходили радикальные перемены, стал, как водится, Большой Ближний Восток. При этом в число важнейших игроков региона совершенно неожиданно ворвалась Турция, которая, казалось бы, навеки была приговорена к статусу второстепенной региональной державы где–то на южных задворках НАТО.

Во многом такому положению вещей способствовала собственная турецкая стратегическая культура, сформированная в 20–е годы прошлого столетия Мустафой Кемалем (Ататюрком) под воздействием травмы от распада Османской империи и доминировавшая в турецкой политике вплоть до начала XXI столетия.

Ситуация стала быстро меняться, когда в 2002 году к власти в Турции пришла Партия справедливости и развития (ПСР), лидером которой в настоящее время является Реджеп Тайип Эрдоган. Сам политический успех ПСР во многом стал неожиданностью с учётом её исламского характера и довольно строгого секулярного характера турецкой политической системы, заложенного ещё Кемалем.

В итоге под руководством ПСР Турция претерпела ряд исторических — социальных, политических, экономических и культурных — преобразований. Не осталась в стороне и внешняя политика Турции, которая становилась всё более независимой — более независимой, чем хотелось бы некоторым международным игрокам или политикам, особенно на Западе. Пошли даже разговоры о том, что «Запад теряет Турцию», которая преследует интересы, противоречащие интересам своих традиционных партнёров и союзников в регионе и мире.

Более того, за последние годы Турция сделала серьёзную заявку к пересмотру своего статуса «страны на задворках Запада». Так, в 2012 году Джордж Фридман, искусный аналитик глобальной геополитики, писал: «Турция интересна именно потому, что это место для изучения перехода от небольшой страны к сверхдержаве. Сверхдержавы не столь интересны, поскольку их поведение в целом предсказуемо. Но организовать переход к такой державе гораздо сложнее, чем руководить ею. Подобный переход помогает сохранять равновесие, когда мир вокруг вас находится в хаосе, а земля уходит из–под ног. Нагрузка, которую он оказывает на общество и правительство, огромна. Он выявляет каждую слабость и проверяет каждую силу. И для Турции пройдёт некоторое время, прежде чем переход приведёт к созданию стабильной платформы власти».

Турция прикладывает большие усилия, чтобы улучшить своё международное положение и получить больше влияния в политическом, военном и других отношениях. Это было особенно очевидно в стратегических инициативах, которые Анкара предприняла в Сирии, Ираке, на Балканах, в Африке или Восточном Средиземноморье.

Вдохновителем и архитектором внешней политики Турции при ПСР выступил Ахмет Давутоглу, советник Эрдогана по внешней политике, который в 2009–2014 гг. занимал пост министра иностранных дел, а в 2014–2016 гг. — премьер-министра.

Новаторское геополитическое видение Давутоглу стало способом избавления Турции от её изоляционистского мышления и восстановления её международного положения, которого, по его мнению, она заслуживала как наследница Османской империи. В течение первого десятилетия правления ПСР это видение реализовывалось, главным образом, с использованием «мягкой силы», дипломатии, экономики, апелляции к культурным и религиозным ценностям. Этот «мягкий» характер изменился, когда ПСР начала консолидировать власть против кемалистского военного истеблишмента (особенно после провала переворота 2016 года), а Турция столкнулась с геополитическими потрясениями, связанными с «арабской весной» 2010 года.

В событиях, будораживших в те годы Ближний Восток, турецкие лидеры увидели для себя не только угрозы, но и возможности пересмотреть геополитический статус-кво, практически неизменный с 20–х годов прошлого столетия и олицетворяемый Лозаннским договором (1923 г.).

Хаос в Ираке, гражданские войны в Сирии и Ливии, рост и расширение ИГИЛ* — всё это вело к фактическому перекраиванию карты Ближнего Востока и Восточного Средиземноморья, зафиксированной в Лозанне почти 100 лет назад.

Происходящее дало повод турецким официальным лицам не только выступать с систематической критикой Лозаннского договора, но и предпринимать активные внешнеполитические усилия по его фактическому пересмотру. Более того, можно утверждать, что именно его «преодоление» и стало ключевым ориентиром турецкой внешней политики, в особенности во втором десятилетии XXI века. В связи с чем, к примеру, кипрский исследователь Зенонас Циаррас даже называет её основу «Лозаннским синдромом».

Крах Османской империи: осколки, травмы и зарождение «лозаннского синдрома»

Как возник этот самый «Лозаннский синдром» и каково его содержание? Что имеют в виду турецкие лидеры, когда ставят под сомнение Лозаннский договор и призывают к его пересмотру или обновлению? Какие границы имеет в виду Эрдоган, когда говорит о «границах нашего сердца» — рубежах, выходящих за пределы границ Турции?

Какое внешнеполитическое поведение предсказывает «Лозаннский синдром»?

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит совершить небольшой исторический экскурс, обратившись к последним годам Османской империи.

К началу XX столетия, несмотря на ряд предшествующих значимых потерь, она всё ещё сохраняла обширные территории в Средиземноморье, на Ближнем Востоке и Северной Африке. Вступление Турции в Первую мировую войну на стороне Германии и Австро-Венгрии в конечном счёте не принесло османскому государству ничего, кроме потерь и истощения в военном, экономическом, финансовом и моральном отношении. В конце октября 1918 года Турция подписала с союзниками Мудросское перемирие и вышла из войны.

Фиксируя итоги отгремевшего конфликта, 10 августа 1920 года Османская империя подписала с Антантой Севрский договор. Его подписание означало крах империи, поскольку он превратил её «во всего лишь осколок государства в северной части Малой Азии со Стамбулом в качестве столицы». Договор, в частности, предусматривал передачу Греции всех европейских владений Турции, признание Армении как независимого государства, французский мандат над Сирией и Ливаном, британский мандат над Палестиной, Трансиорданией и Ираком (включая богатый нефтью Мосул), итальянскую сферу влияния на юго-западе Малой Азии, а в перспективе и самостоятельное курдское государство.

И хотя Севрский договор по факту так и не был реализован, он оставил неизгладимый травмирующий след в турецкой коллективной памяти, на долгие годы питая чувства «сжатия, отталкивания, изгнания, поражения, расчленения и дезинтеграции» и породив особое, болезненное и параноидальное, мышление среди правящей элиты.

По мнению Малика Муфти, с тех пор и на длительный период турецкая внешняя политика характеризовалась «убеждением, что внешний мир по существу враждебен и исполнен угроз; тревогой по поводу способности внешних врагов проникнуть в политическую жизнь, используя внутренние разногласия, что приводит к озабоченности национальным единством и однородности; сильной предвзятостью в отношении геополитического статус-кво и сильным отвращением к международным связям».

В те годы Турция всё больше погружается в хаос. Империя трещит по швам, провинции отваливаются от центра, страны-победительницы вводят свои войска, начинают оккупацию и всё больше вмешиваются во внутреннюю политику, государство охватывает гражданский конфликт.

На обломках империи — усилиями Мустафы Кемаля — возникает Турецкая республика, которая откажется от имперского видения и сосредоточится на строительстве строго светского государства в Анатолии. Два столпа Османской империи — Султанат и Халифат — уйдут в прошлое.

В таком контексте в 1923 году и будет подписан Лозаннский договор, который на десятилетия вперёд определит географические и политические контуры Турции. И хотя Кемалю удалось избежать наиболее болезненных проблем типа создания независимого курдского государства или отторжения значительных территорий в пользу Греции, Турция утратила контроль над Аравией, Египтом, Суданом, Триполитанией, Киренаикой, Месопотамией, Палестиной, Трансиорданией, Ливаном и Сирией и островами в Эгейском море. Таким образом, в Лозанне был окончательно поставлен крест на Османской империи.

Впрочем, в кемалистском нарративе Лозанна — в сравнении с Севром — рассматривается как исключительная дипломатическая победа, позволившая сохранить костяк Турции как национального государства. Однако для консервативных сторонников Османской империи и пантюркистов он стал большим разочарованием. Как выразился один из лидеров оппозиции Кемалю Али Сюкрю: «Каждое место, где раньше развевался флаг Османской империи, должно быть возвращено. Это желание разделяют все мусульмане».

В таком свете «Лозаннский синдром», как его определяет Циаррас, тесно связан с «ностальгией по международному статусу Османской империи, её внутреннему социально-политическому и культурному порядку, а также её геополитическому размеру и влиянию».

В итоге в турецком политикуме стали соперничать две стратегические культуры: республиканская, связанная с установками Кемаля на национальное светское государство, и имперская, окрашенная в религиозные тона, связанная с тоской по империи, желанием пересмотреть определённый в Лозанне статус-кво и жаждой реванша.

Именно с этой последней стратегической культурой связаны внешнеполитические устремления ПСР и президента Турции Реджепа Эрдогана.

«Славное османское прошлое»: исламисты пересматривают статус-кво

В одном из выступлений в середине 2010–х годов Эрдоган, открыто оспаривая Лозаннский договор и делая конкретные ссылки на Мосул (Ирак), Фракию, Кипр и Крым, заявил, что Анкара «не может игнорировать своих сородичей» на этих территориях. «Мы не можем провести границы в нашем сердце и никому не позволим этого сделать», — провозгласил он, имея в виду границы, установленные Лозанной. Эрдоган ясно дал понять, что эти границы неприемлемы как минимум эмоционально. Кроме того, он подверг резкой критике как главного переговорщика по Лозаннскому договору Исмета Инёню, так и самого Мустафу Кемаля, назвав их «двумя пьяницами», чья некомпетентность привела к ограничению территориальных границ Турции.

Однако триумф имперской стратегической культуры при Эрдогане готовился турецкими ревизионистами ещё со второй половины минувшего столетия. Как минимум с начала 1970–х годов некоторые учёные начали критиковать компромиссы Кемаля, уступившего «исконно турецкие территории», в частности, речь шла о Западной Фракии, островах Додеканес и городе Мосул.

Однако ревизионистские мотивы сквозят уже в политике премьерминистра Аднана Мендереса (1950– 1960 гг.). К примеру, внутри страны помимо либерализации экономики он ослабил контроль государства над религией, приняв менее строгую интерпретацию секуляризма. Во внешней политике при Мендересе Турция всё больше отходит от изоляционизма и обретает западную ориентацию, кульминацией чего становится вступление страны в НАТО в 1952 году. Кроме того, в контексте выстраивания архитектуры безопасности НАТО и противостояния советскому влиянию Турция предпринимает значительные усилия на Ближнем Востоке, например, присоединившись к Багдадскому пакту (1954 г.) с Ираком, Пакистаном, Великобританией и Ираном, который позже (1959 г.) был преобразован в военно-политический блок СЕНТО. Кроме того, Турция возвращается к кипрскому вопросу с прицелом вернуть себе остров.

По этим и другим причинам Эрдоган часто превозносит Мендереса и время его пребывания у власти как символ демократизации в истории кемалистского государства, хотя во второй половине 50–х тот сам проявлял всё более авторитарные черты. В конце концов в результате военного переворота Мендерес оказался в тюрьме, а затем был казнён. Как мы знаем, в 2016 году сам Эрдоган столкнулся с угрозой госпереворота со стороны военных, однако, в отличие от своего предшественника, ему удалось взять верх и сохранить власть.

Следующим этапом пересмотра кемалистского статус-кво стала деятельность Тургута Озала, основателя Партии Родины (ANAP). Озал был одновременно прагматиком и приверженцем консервативно-религиозных ценностей, а также, по слухам, членом суфийского ордена Накшбандия.

В 1988 году Озал стал первым премьер-министром Турции, совершившим паломничество в Мекку. Он назначил членов Накшбандия в свою администрацию и узаконил благотворительные пожертвования религиозным организациям.

Озал провозгласил, что целью его правления было достижение трёх целей: «взглянуть в лицо нашей османской истории и остановить геноцид против боснийцев; использовать наши общие с мусульманскими общинами османские воспоминания, чтобы расширить влияние Турции, и переопределить себя не в этническом плане, но в контексте османского ислама».

В итоге, хотя Озал не оспаривал геополитический статус-кво в территориальном плане, он всё же пытался преодолеть национальные границы через отношения с «родственными» группами и государствами на основе османской и исламской идентичности с целью получения большего влияния за рубежом и усиления торговых отношений.

Кроме того, в исторической перспективе следует сказать несколько слов о «Милли Гёрюш» (Движении национального мировоззрения) Неджметтина Эрбакана, с которым с 1970–х годов была связана ПСР. «Милли Гёрюш» было (и остаётся) известно своей антизападной, антиевропейской, антисемитской и панисламистской идеологией. Сам Эрбакан считал, что Лозаннский договор «был заключён для того, чтобы создать государство, в котором турки будут отчуждены от своей религии и всех своих институтов, захваченных мировым сионизмом». Он стремился возвысить Турцию до лидера мусульманского мира (уммы), чтобы противодействовать Западу и сформулировать альтернативную цивилизационную идентичность. Он считал, что турецкая внешняя политика «должна быть адаптирована с учётом османско-исламской истории». Когда Эрбакан на короткий период в 1996 году стал премьер-министром, он предпринял значительные внешнеполитические усилия в арабском и в целом мусульманском мире с целью создания «исламского общего рынка» и «исламского НАТО» под руководством Турции.

Однако, вероятно, наиболее показательным событием XX века в контексте возрождения имперской стратегической культуры стало турецкое вторжение на Кипр в 1974 году. Тогда Эрбакан, будучи лидером Партии национального спасения, участвовал в коалиционном правительстве премьер-министра Бюлента Эджевита и занимал пост вице-премьера. Движение «Милли Гёрюш» рассматривало операцию на Кипре как антизападную кампанию, отвечающую национальным интересам. Однако в то же время для них «важность военной победы Турции в 1974 году заключалась в том, что после почти 300 лет непрерывного территориального сокращения у Запада, наконец, была отвоёвана земля» и она возродила «славное османско-исламское прошлое».

И «Милли Гёрюш», и ПСР мечтали о сильной — даже авторитарной — президентской системе и более религиозном обществе. Они разделяли общее консервативное видение: заставить новую Турцию соответствовать, насколько это возможно, обычаям и традициям старой. Этот нарратив османистов и исламистов о «новой Турции» поразительно — и показательно — схож с целью, провозглашённой ПСР, — создать «Новую Турцию» к 100–летию создания Турецкой Республики.

И в этой связи стоит напомнить, что многие члены ПСР были участниками «Милли Гёрюш», а сам Эрдоган был протеже Эрбакана.

Турецкий Киссинджер и «границы сердца» президента Эрдогана

Уже в наше время сходные идеи выразил в своей книге «Стратегическая глубина» ключевой интеллектуал ПСР Ахмет Давутоглу, прозванный турецким Киссинджером.

Давутоглу сожалеет о том, что Турция отказалась от утраченных территорий Османской империи и сосредоточилась на защите новых границ. Кроме того, он критикует — вполне в духе «Милли Гёрюш» — пассивность предшествовавшей турецкой внешней политики. По мнению Давутоглу, для того, чтобы Турция нашла своё место в мире, необходимо тщательно оценить опыт последних лет Османской империи, поскольку страна находится в процессе переопределения себя, в том числе с точки зрения внешней политики.

Давутоглу утверждает, что, приняв минимально приемлемые границы, руководство Турецкой Республики отвергло сильную позицию в международной системе, а также потенциал стать государством, которое могло бы представлять собой альтернативу западной оси. Пойдя на компромисс по Лозаннскому договору, новое турецкое государство также проигнорировало транснациональную исламскую идентичность Османской империи и Халифата, тем самым препятствуя своему собственному влиянию на постосманском пространстве.

Ему вторит и сам Эрдоган. Например, в преддверии операции против ИГИЛ в Мосуле он заявил: «Турция примет участие в Мосульской операции и получит своё место за столом переговоров. И речи идти не может о том, чтобы мы остались в стороне. Потому что для нас в Мосуле есть история. … В настоящее время в Мосуле находятся наши братья и сёстры, в том числе арабы, туркмены и курды. Аналогично и на севере, ближе к границе, у нас есть родственники… Никто не должен ожидать, что мы уйдём из Башики».

Два месяца спустя он выразил аналогичные взгляды по поводу Лозаннского договора, говоря о ситуации в Сирии: «За десять лет, предшествовавших созданию нашей Республики, мы регрессировали с 3 млн кв. км [территории] до 780 тыс. кв. км. Они навязали нам Севр, и мы согласились на Лозанну. Вот и всё. Разве это то, чего мы заслуживаем? Мы были сверхдержавой XVII— XVIII веков; однако теперь это всё, что у нас осталось».

И, наконец, лейтмотив устремлений Эрдогана: «Как я всегда говорил, наши физические границы отличаются от границ нашего сердца. От Европы до глубин Африки, от Средиземноморья до бескрайних степей Средней Азии; все наши братья, живущие в этих регионах, находятся в нашем сердце. Для нас Балканы — это одна половина нашего сердца, а Кавказ — другая половина».

Подобные идеи разделяют и другие лидеры ПСР. К примеру, Метин Кюлюнк, вице-председатель партийного комитета по международным отношениям, член парламента и давний участник «Милли Гёрюш», в своё время опубликовал в «Твиттере» карту, изображающую видение великой Турции. Карта включает территории Северной Сирии, Северного Ирака, Болгарии, Греции, Армении, Грузии и всего Кипра, а в своём комментарии Кюлюнк оправдывал такое видение, ссылаясь на «тысячелетнюю историю».

С консолидацией власти ПСР к 2016 году эти образы стали доминировать не только в государственных институтах, но и в общественном дискурсе. Контролируя большинство СМИ в стране, Эрдогану удалось вывести собственные идеи и идеи более широкого исламскоосманского движения в мейнстрим.

К примеру, в консервативной проэрдогановской газете Yeni Safak обозреватель Ибрагим Карагюль обвинил Запад в том, что он «взял Турцию в заложники под видом вестернизации и европеизации». Он заявил, что Лозаннский договор был схемой ограничения Турции её нынешними (неудовлетворительными) границами: «Мы смогли удержаться здесь [в Анатолии]. Мы укрылись в «последней крепости». Нам было недостаточно Лозанны, поэтому мы никогда не были удовлетворены. Потому что нас никогда не устраивало то, что мы ограничиваемся Анатолией». В заключение Карагюль провозгласил, что после десятилетий терпения под контролем Запада пришло время Турции: «Сотни веков одностороннего доминирования Запада закончились. […] Мы освежили нашу память, мы возродили нашу региональную принадлежность, нашу политическую и культурную идентичность, а механизмы опеки начали постепенно разрушаться. Мы возвращаемся к своей сути, к себе, к своей силе и притязаниям».

По сути, Эрдоган и его сторонники убеждены, что цикл, начавшийся в 1923 году, подходит к своему завершению. Исторический разрыв будет излечен, и Османская империя в той или иной форме возвращается.

Уже упоминавшийся Ахмет Давутоглу писал: «Не вступая ни с кем в войну, не объявляя врагов и не нарушая ничьих границ, мы однажды снова соединим Сараево с Дамаском и Эрзурум с Батумом. Это источник нашей силы. Теперь они могут казаться отдельными странами; однако 110 лет назад Йемен и Скопье были частью одной страны. То же самое можно сказать и об Эрзуруме и Бенгази. … Для меня большая честь быть связанным с историей Османов, Сельджуков, Артукидов и Айюбидов, однако мы никогда не нацеливались на землю другого народа».

Впрочем, как мы увидим дальше, внешнеполитические усилия Турции отнюдь не обходились без войны, вражды или нарушений границ.

Для Давутоглу и других лидеров государства «создание Турецкой Республики было ошибкой, а её основатель Мустафа Кемаль — не столько дальновидным государственным деятелем, сколько ошибавшимся военным офицером, чей кругозор был ограничен ложью его времени».

Ответом стала активизация дипломатических усилий Анкары на Ближнем Востоке, а также военные операции, беспрецедентные как по своему характеру, так и по масштабу. Всё это рассматривается как возможность для дипломатического и военного экспансионизма или, другими словами, как средство пересмотра геополитического статус-кво в соответствии с турецким интересами в политической и экономической сфере, а также в сфере безопасности.

Эти процессы — особенно во втором десятилетии правления ПСР — совпали с постепенной переориентацией Турции с Европы (и в целом Запада) на Евразию, не в последнюю очередь за счёт более тесного партнёрства с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), Россией и Китаем.

«Голубая родина». Турция выходит на морские просторы

Наряду с работами Давутоглу важным идейным проявлением имперской стратегической культуры Турции и её стремления к пересмотру статус-кво стала доктрина «Голубой Родины» (Mavi Vatan). Суть доктрины заключается в том, что континентальный шельф и морская акватория Турции (в особенности в Восточном Средиземноморье) имеют для государства такую же важность и значение, как и её сухопутная часть.

В 2019 году в рамках реализации доктрины Турция провела крупнейшие в своей современной истории военно-морские учения «Голубая Родина», которые проходили в акватории Чёрного и Эгейского морей, а также Восточного Средиземноморья. Кроме того, с тех пор в тех же морях регулярно проводятся учения «Морской волк».

Доктрина «Голубой Родины» отчасти наследует стратегии «двух с половиной войн» 1990–х годов, связанной с именем политика и дипломата Шюкрю Элекдага, в которой особая роль отводится Эгейскому морю.

Согласно этой стратегии, Турция должна иметь «адекватные, способные быстро разворачиваться и осуществлять сдерживание» силы как на Эгейском (против Греции), так и на южном (против Сирии) фронтах — это «две войны», и в то же время иметь возможность справиться с курдской угрозой на внутреннем фронте (т. е. «полувойной»).

Многие идеи Элекдага позже были развиты А. Давутоглу в книге «Стратегическая глубина» (2001). Давутоглу пишет, что вопросы Эгейского моря и Кипра «находятся в пространстве взаимодействия и транспортных связей Балкан и Ближнего Востока», что увеличивает важность Восточного Средиземноморья. Имея это в виду, он добавляет, что «Турция — это не только страна Эгейского моря, но и страна Восточного Средиземноморья, включённая в более широкую территориальную структуру, которая начинается от Адриатики и простирается до Александреттского залива и Суэцкого канала». И он добавляет: «Турция, которая была исключена из Эгейского моря и окружена на юге Румской администрацией Южного Кипра [имеется в виду Республика Кипр], означает, что её возможности для открытости миру были значительно ограничены».

Давутоглу отмечает, что нынешний статус-кво в Эгейском море ограничивает «жизненное пространство» Турции — и что угроза будет только нарастать, если Греция решит расширить свои территориальные воды.

Интересен и его взгляд на Кипр: «Страна, которая пренебрегает Кипром, не может играть решающую роль в глобальной и региональной политике. Она не может быть эффективной в глобальной политике, поскольку этот маленький остров занимает положение, которое может напрямую повлиять на стратегические связи между Азией и Африкой, Европой и Африкой, Европой и Азией. И она не может быть эффективной в региональной политике, поскольку Кипр своим восточным концом выглядит как стрела, направленная в сторону Ближнего Востока, а своим западным концом представляет собой краеугольный камень стратегического баланса в Восточном Средиземноморье, на Балканах и в Северной Африке».

Таким образом, в «Стратегической глубине» Давутоглу даёт первую всеобъемлющую формулировку стратегической культурной парадигмы, которая хотя и не является совершенно новой, но долгое время — после 1923 года — оставалась на периферии турецкой политики. Речь идёт о парадигме имперской османской стратегической культуры, которая становится доминирующей в годы правления ПСР.

Кульминацией этой новой внешней политики и стала концепция «Голубой Родины». Её интеллектуальным «отцом» является адмирал Джем Гюрдениз, который ввёл этот термин в 2006 году, будучи директором отдела планирования и политики штаба командования ВМС Турции. Его цель состояла в том, чтобы указать морские районы, на которые, по его мнению, должна распространяться юрисдикции Турции, в том числе те, на которые она пока таковой не имеет.

В частности, доктрина Mavi Vatan оспаривает границы исключительных экономических зон (ИЭЗ) Египта, Израиля, Кипра и Греции, предлагая пересмотренную версию морских границ, которая влечёт за собой гораздо более крупную ИЭЗ для Турции и размер её континентального шельфа.

Термин «Голубая родина» также использовали министр обороны Турции Хулуси Акар и адмирал Джихат Яйджи, который долгое время был доверенным лицом Эрдогана.

И доктрина, и военно-морские учения демонстрируют геополитические амбиции Анкары, в том числе её стремление стать военно-морской державой. В этой связи стоит отметить, что, по крайней мере, согласно «Глобальному индексу огневой мощи» 2021 года, совокупная военная мощь Турции занимает 11–е место в мире и 1–е место на Ближнем Востоке. При этом её военно-морская мощь занимает 20–е место в мире и 2–е в Восточном Средиземноморье (после Египта, занимающего 7–е место в мире).

Если посмотреть на проекцию военно-морской мощи Турции в сочетании с созданием передовых военных баз на Африканском Роге, в Северной Африке и Персидском заливе (например, в Сомали, Ливии и Катаре), помимо присутствия в Сирии, Ираке и на Кипре, а также её политико-экономическую деятельность, то усилия страны по расширению своей геополитической зоны влияния будут очевидны.

Это стратегическое измерение «Голубой Родины» было сформулировано более прямо почти за 20 лет до учений как цель Давутоглу: «Чтобы Турция стала настоящей региональной державой, ей необходимо усилить свое политическое и экономическое влияние на морских артериях, простирающихся от Эгейского моря до Адриатики и от Суэца до Красного моря. Для Турции неизбежно проводить активную политику в каждом пункте, который выводит Чёрное и Эгейское моря в открытые воды».

При этом, что интересно, тот же адмирал Гюрдениз ориентируется скорее на евразийские державы, чем на Запад. «Для Турции в XXI веке вполне разумно быть скорее евразийской, чем атлантической страной. Этому способствуют как география, так и обстоятельства, поскольку Вашингтонский консенсус разрушается… Следует также отметить, что ЕС как передовая база атлантической системы теряет свой особый вес. Мы увидим, как ЕС дистанцируется от США, а отношения с Китаем будут развиваться. В этих условиях я могу сказать, что Турция будет проводить более независимую политику, сохраняя статус члена НАТО. Турецко-российские отношения будут развиваться по мере совпадения интересов двух стран. Параллельно с этим в XXI веке Турция станет военно-морским государством, играя многоплановую роль для своих непосредственных соседей, а также в Красном и Аравийском морях, в Западном Средиземноморье, в Персидском заливе. Новая геополитическая ориентация потребует более тесного сотрудничества с Россией и Китаем».

Теперь — на нескольких наиболее показательных примерах — посмотрим, как вышеизложенные идеи и доктрины реализуются Турцией на практике.

Кипр: щит и плацдарм

По Лозаннскому договору Турция отказалась от любых прав на остров Кипр, приняв его аннексию со стороны Великобритании. Тем не менее Кипр раньше был частью Османской империи. А кроме того, в настоящее время — после вторжения 1974 года — Турция де-факто уже контролирует значительную часть острова. Естественно, что на различных картах «Великой Турции», в конце 2010–х гг. циркулировавших в проэрдогановских СМИ, весь остров входит в перечень турецких притязаний.

Кипр занимает важное место и в геополитическом видении, которое предлагает для Турции А. Давутоглу: «Балканская политика и ближневосточная политика больше не существуют независимо от глобального и регионального баланса, теперь это скорее ближневосточно-балканская политика, которая развивается с Восточным Средиземноморьем в качестве своего эпицентра, а Кипр является её важным инструментом».

Давутоглу определяет два аспекта важности Кипра для Турции: а) турецкая ответственность за «мусульманскую турецкую общину» острова и б) географическое положение и геостратегическая ценность Кипра. «Даже если бы там не было ни одного турка-мусульманина, Турции пришлось бы поднимать кипрский вопрос. Ни одна страна не может остаться равнодушной к острову, который расположен в самом центре её жизненного пространства».

Для Турции Кипр — это нечто большее, чем просто пространство сдерживания греческого влияния.

Военное присутствие Турции на оккупированном Кипре, начавшееся в 1974 году, является фактором, позволяющим Анкаре сохранять определённую власть и влияние в этом регионе. Это военное присутствие можно рассматривать как часть более широкой стратегической позиции её передовых баз, включающей Ирак, Сирию, Катар и Сомали. Кроме того, это также даёт Турции перевес в балансе сил в Восточном Средиземноморье преимущество, которое все турецкие правительства пытались сохранить, несмотря на свои идеологические разногласия.

Кроме того, региональные события в области энергетики — открытие месторождений природного газа у побережья Израиля, Кипра и Египта — с середины 2000–х годов повысили важность острова для Анкары и в рамках её энергетической стратегии. Управление его природными ресурсами создаёт несколько возможностей для Турции, которая хотела бы участвовать в энергетической архитектуре Восточного Средиземноморья. Это, в свою очередь, станет подспорьем в её усилиях стать центральным государством/гегемоном в регионе, способным определять здесь повестку дня и обеспечивать безопасность. Эти стремления проистекают как из регионального вакуума власти, так и из имперской стратегической культуры, доминирующей в турецком правительстве под руководством ПСР.

Турция отчётливо продемонстрировала свои намерения в вопросе природных ресурсов, когда в феврале 2018 года её военные суда помешали буровой платформе итальянской компании ENI достичь цели в кипрской исключительной экономической зоне (ИЭЗ). Платформа, которая по договорённости с греческими властями острова должна была изучить газовые месторождения, блокировалась турецким флотом с 9 по 22 февраля и в конце концов отправилась на следующую плановую операцию в Марокко. При этом Турция приобрела собственные буровые суда и с июня 2019 года неоднократно отправляла их для незаконных работ на континентальном шельфе и в ИЭЗ Республики Кипр. Тем самым она активно оспаривала статус-кво Лозаннского договора, поддерживая доктрину «Голубой родины», за что в конечном итоге получила санкции ЕС.

Мировая динамика XXI века в сочетании с консолидацией власти ПСР привела к более агрессивной внешней политике Турции, в том числе и в отношении Кипра. Более того, Кипр теперь воспринимался не только как «щит» против греческого влияния (или «эллинского окружения»), но и как передовая база и плацдарм для достижения более широких геополитических целей Анкары.

Ливия: общая история и ворота в Африку

Ливия занимала важное место в османском прошлом Турции. Как известно, Триполитания, примерно соответствующая территории современной Ливии, впервые была захвачена Османской империей ещё в 1551 году. При этом она оставалась последним регионом в Северной Африке, который османы контролировали накануне своего краха.

Сайт министерства иностранных дел Турции отмечает: «Турция имеет глубоко укоренившиеся отношения с ливийским народом. Благодаря своим историческим и культурным связям Турция придаёт первостепенное значение его безопасности и благополучию». В рамках своей внешней политики Турция рассматривает Ливию и другие страны арабо-мусульманского мира с точки зрения «старшего брата» и защитника, претендуя на роль лидера и гаранта безопасности.

А. Давутоглу, имея в виду, в том числе, и Ливию, писал: «Одной из сильных сторон нашей внешней политики… является продолжающийся процесс воссоединения с народами нашего региона, с которыми у нас общая история и которые готовы иметь общую судьбу. Эта цель будет продолжать определять наши внешнеполитические приоритеты, и мы не будем предпринимать шаги, которые отдалят нас от сердец и умов людей нашего региона ради краткосрочных политических расчетов… Благодаря расширению связей с соседями Турция получит возможность лучше играть свою роль ответственной страны на глобальном уровне».

Во времена Муаммара Каддафи в турецко-ливийских отношениях были взлёты и падения, но они оставались в основном позитивными, а при ПСР вообще значительно улучшились. Но всё изменилось, когда разразилась «арабская весна». Эрдоган призвал Каддафи уйти в отставку, а Турция приняла участие в операции НАТО в Ливии, хотя первоначально выступала против любого вмешательства. После этого Анкара пыталась продолжать политическое, дипломатическое и экономическое участие в делах Ливии, но из–за нестабильности это не всегда было легко.

Когда в 2014 году генерал Халифа Хафтар взял под свой контроль восточную Ливию, Турция отказалась признать поддерживаемое им правительство в Тобруке, которое признали ООН и ряд других стран. Анкара сделала выбор в пользу Всеобщего национального конгресса, базировавшегося в Триполи, в котором доминировали «Братья-мусульмане»*. В 2015 году Турция поддержала Правительство национального согласия (ПНС), созданное при посредничестве ООН в результате соглашения между Триполи и Тобруком. Когда в 2019 году армия Хафтара вновь развязала военные действия и уже была на подступах к Триполи, Турция начала широкомасштабную военную интервенцию в поддержку ПНС.

В речи, произнесённой двумя годами ранее, Эрдоган заявил: «Мы не будем простыми наблюдателям в ситуации вокруг Ливии. … Мы знаем, что, если не будем рассматривать проблему в широкой перспективе, они никогда не оставят нас в покое на этих землях. Судьба турецкого народа — взять на себя бремя всей географии от Балкан до Кавказа и от Центральной Африки до Центральной Азии. География — это судьба, и от своей судьбы нам не уйти. Наоборот, мы продолжим двигаться вперёд и, если позволит Аллах, построим безопасное и процветающее будущее не только для себя, но и для всех наших друзей».

Уже после интервенции Эрдоган оправдывал действия Турции, опять же исходя из представлений об общности: «Те, кто думает, что интерес Турции к Ливии обусловлен только экономическими, военными, дипломатическими и политическими причинами, ошибаются. Ливия никогда не была для Турции чужой страной. Ливия, наследие Барбароссы, на протяжении веков была важной частью Османской империи. У нас очень глубокие исторические, человеческие и социальные связи. Никто не может ожидать, что мы отвернёмся от наших ливийских братьев, которые ищут помощи у нашей страны».

Операция в Ливии была беспрецедентной в истории турецкого государства, особенно с учётом расстояния, разделяющего обе страны. Впервые со времён Османской империи Турция провела военную операцию так далеко от своих границ. Турция вместе с силами ПНС эффективно отразила наступление Хафтара и начала контрнаступление на восток, достигнув окраин Сирта.

Если ранее Анкара принимала косвенное участие в военных действиях в Ливии через связанную с правительством ЧВК SADAT Defense, то теперь военное вмешательство включало в себя беспилотники, радары и системы постановки помех, военную технику и артиллерию, разведку, военно-морскую поддержку и сухопутные войска, а также не в последнюю очередь участие поддерживаемых Турцией сирийских повстанцев. После победы над Хафтаром Турция и ПНС подписали два меморандума о взаимопонимании: один о делимитации морских зон, другой — о сотрудничестве в области безопасности.

Меморандум о взаимопонимании с Ливией о делимитации ИЭЗ стал попыткой укрепить и узаконить морские претензии Турции, учитывая, что до этого момента их разделяла только кипрско-турецкая администрация. Однако указанное разграничение остаётся произвольным, поскольку игнорирует суверенные права Греции и Египта, а также их право участвовать в переговорном процессе с Турцией по вопросам морских юрисдикций.

В целом участие Турции в ливийских делах вполне соответствует её ревизионистской стратегии в Восточном Средиземноморье (включая морские исследования и бурение). Достаточно сказать, что идея турецко-ливийской ИЭЗ пропагандировалась с 2011 года адмиралом Джихатом Яйджи, одним из идеологов «Голубой родины». Меморандум о взаимопонимании по морским зонам 2019 года стал точным воплощением его предписаний.

С помощью меморандума по безопасности и военному сотрудничеству Турции удалось консолидировать в Ливии своё военное присутствие и влияние. В частности, Анкара добилась для себя использования двух ливийских военных баз — военно-морской базы Мисрата и авиабазы Аль-Ватия, а также сохранения своих сил в стране.

Консолидация экономического, политического и военного присутствия Турции в Ливии также служит её более широкой политике в Африке. По состоянию на 2020 год Эрдоган посетил 28 африканских стран, а количество посольств Турции на континенте увеличилось с 12 в 2002 году до 42 в 2019–м. Помимо отношений, которые Анкара развивала в 2010–е годы с такими странами, как Сомали, Судан и Мавритания, в том числе в военном секторе, её опора в Ливии позволила расширить отношения и с соседними странами. В качестве примера можно привести Нигер, с которым Анкара подписала военный пакт в июне 2020 года. Всё это соответствует стремлению Турции добиться большего влияния на континенте и создать противовес влиянию Саудовской Аравии, ОАЭ, Франции и Египта.

А. Давутоглу с самого начала определил важность Африки и подчеркнул стратегическую роль как Средиземноморья, так и Ближнего Востока в достижении (Северной) Африки и увеличении международного влияния Турции: «Чтобы получить международное поле влияния в глубинах Африки или право голоса в Средиземноморье, Турция вынуждена установить стратегический мост между своей политикой в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке как частью её политики в прилегающем морском регионе и своей политикой на Балканах и Адриатике, которые, в свою очередь, являются частью её политики на прилегающей сухопутной территории, так что с этой конкретной стратегической точки зрения она поддерживает свою политику в Центральном Средиземноморье и Северной Африке».

Турция, возглавляемая ПСР, рассматривает Ливию как родственное пространство с общей историей и идентичностью, как территорию, которая была отрезана от своей естественной (османской) геополитической среды и где Анкара не только может справедливо проецировать своё влияние, но за которую берёт на себя ответственность, совершая стратегическое «возвращение» в районы, которые, по мнению А. Давутоглу, предыдущие правительства полностью оставили.

Очень похожие взгляды и стратегии можно увидеть во внешней политике Турции на Ближнем Востоке, особенно в случаях Сирии и Ирака. По словам А. Давутоглу, доминирование на Ближнем Востоке является «самым важным и необходимым шагом для любого государства, которое желает править глобально».

«Колониальная политика» в Сирии

Во время Первой мировой войны сирийский фронт (продолжение палестинского фронта) был, пожалуй, самым драматичным для Османской империи. Наступление британцев в Сирии в сентябре 1918 года имело решающее значение для разгрома истощённой османской армии, вынудив турков подписать Мудросское перемирие.

Для современной Турции Сирия стала восприниматься как серьёзная проблема после 2011 года. Несмотря на радикальное улучшение отношений между Анкарой и Дамаском в 2000–е годы начало сирийского конфликта в конечном итоге вынудило Турцию потребовать от президента Асада уйти в отставку. К концу года политика Турции в Сирии была направлена на смену режима, речь даже шла о военном вмешательстве. Эта позиция была связана с такими факторами, как растущие волны беженцев, обострение курдской угрозы, и желанием Анкары быть «на правильной стороне истории». В итоге в рамках своей стратегии Турция начала поддерживать прокси-группы, выступающие против Асада, а иногда даже и курдские силы.

К середине 2010–х годов курдская угроза стала гораздо более непосредственной и серьёзной, поскольку силы курдской Партии Демократического союза (ПДС) и её военного крыла — Отрядов народной самообороны (YPG) захватили большие территории в Восточной Сирии и продвигались на запад, вдоль реки Евфрат. Они уже создали де-факто государство под названием Республика Рожава (или Сирийский Курдистан) вдоль турецкой границы, не в последнюю очередь при поддержке США. Евфрат был «красной линией». После того как курдские силы пересекли его, Турция осенью 2016 года начала операцию «Щит Евфрата» и вторглась в страну совместно со своими антиправительственными прокси, установив в итоге зону контроля площадью свыше 2 тыс. кв. км на севере и создав военные базы в городах Аль-Баба и Азаза. В январе 2018 года в курдском кантоне Африн на северозападе Сирии Турция провела операцию «Оливковая ветвь» для «закрытия» турецкой границы от курдских угроз и угроз ИГИЛ. В октябре 2019 года последовала операция «Источник мира», в ходе которой турецкие силы захватили около 70 поселений. Впрочем, позднее турки оставили ряд занятых территорий, где их сменили сирийские правительственные войска.

Анкара представила свои операции в Сирии как оборонительные (в связи с террористической угрозой со стороны курдов и/или ИГИЛ), и в определённой степени это было правдой. Однако турецкая стратегия выходила за рамки обороны. Взяв под контроль в ходе операции «Щит Евфрата» район Джераблус — Азаз — Аль-Баб, Анкара стремилась усилить своё присутствие и расширить влияние способами, которые сирийское правительство назвало не иначе как «колониальными».

Так, Турция разместила здесь несколько военных объектов. Помимо прочего они служили тренировочными центрами для сирийских повстанческих групп. С 2016 года Турция также подготовила более 8000 сирийских арабов-суннитов в качестве полицейских для работы в районах, которые она контролировала. Эти сирийские силы безопасности присягали на верность Турции и президенту Эрдогану со словами: «Да здравствует Турция! Да здравствует Эрдоган! Да здравствует свободная Сирия!»

Поддерживаемая Турцией сирийская оппозиция выдавала людям новые удостоверения личности, уже на турецком языке. Кроме того, здесь появилось минимум пять отделений турецкой почты, были установлены указатели на турецком, турки осуществляли контроль над местным здравоохранением. Во всех этих делах непосредственное участие принимали министерство внутренних дел Турции и муниципалитет приграничного Газиантепа. Фактически местные советы подчиняются непосредственно губернаторам ближайших турецких провинций. То же самое и с контролируемыми Турцией территориями на северо-востоке Сирии.

Управление по делам религии (Диянет) в равной степени участвовало в насаждении влияния Турции в Северной Сирии. Оно отремонтировало или построило в регионе несколько мечетей, нанимая и обучая для службы в них местных сирийцев. Под его эгидой действует ряд благотворительных организации. По сути, Диянет действует здесь наравне с Национальной разведывательной организацией Турции (MIT).

Наконец, большое значение имеет демографическая политика Анкары в контролируемых регионах. Изза военных операций Турции десятки тысяч людей стали вынужденными переселенцами, большинство из них — курды. При этом в курдских районах Северной Сирии Анкара расселяет сирийских беженцев, нашедших убежище в Турции. По данным турецкого правительства, расселено более 400 тыс. беженцев, большинство из которых — сунниты. Это те, кого Эрдоган назвал «родственниками Турции», те, кто придерживается антиасадовских настроений и в известной степени лояльны Турции. Таким образом, Турция закрепляет здесь своё влияние, одновременно ослабляя курдское присутствие.

В целом можно сказать, что именно парадигма имперской стратегической культуры определяла долгосрочные цели политики Анкары в Сирии и в конечном итоге бросила вызов существующему статус-кво в практическом плане. Во многих отношениях различные зоны, созданные в Сирии в результате турецких операций, дефакто стёрли турецко-сирийскую границу и переместили её дальше на юг, вглубь сирийских территорий. Таким образом, Сирия стала ещё одним практическим проявлением ревизионизма во внешнеполитическом поведении Турции.

Ирак: курды-союзники и нейдачная попытка вернуть Мосул

На закате Османской империи турецко-иракские отношения в значительной степени вращались вокруг вопроса о Мосуле. После 1920 года турки предприняли попытку включить Мосул в состав своих территорий, однако в конце концов вынуждены были отказаться от претензий на него.

Мосул, безусловно, был важен не только территориально, но и экономически из–за своих богатых запасов нефти. В то же время, хотя в ХХ веке Турция и не особо охотно участвовала в деятельности тюркских сообществ за рубежом, случай с иракскими туркменами был исключением. В частности, после окончания холодной войны Турция стала вкладываться в значительное население иракских туркмен, сконцентрированное в районе Мосула (по оценкам Турции, это 3 млн человек).

Кроме того, на протяжении многих лет Турция проводила многочисленные трансграничные военные операции на севере Ирака. В 1980–е годы Анкара получила разрешение от иракского правительства на проведение таких операций для борьбы против сепаратистской Рабочей партии Курдистана (РПК). Так, в 1984 году Турция и Ирак подписали Соглашение о сотрудничестве в области безопасности границ, которое позволяло им входить на территорию друг друга на расстояние до 5 км без предварительного согласия. Однако соглашение разрешало «только преследование по горячим следам в случае террористических атак, а не долгосрочные широкомасштабные операции». В течение 1990–х годов Турция совершила 29 вторжений в Ирак. По крайней мере, два из них — к неудовольствию иракских властей — представляли собой многомесячные крупномасштабные операции (1995 и 1997 гг.) с участием примерно 35 тыс. военнослужащих на 80 и более километров вглубь страны. В то время это были самые крупные силы, когда–либо отправленные Турцией на чужую территорию.

Движущей силой этих военных вторжений было турецкое восприятие курдской угрозы, и турецкая политика, даже несмотря на нарушения соответствующего соглашения с Ираком, носила оборонительный характер. Те же опасения вновь всплыли во время вторжения США в Ирак в 2003 году и одного из наиболее значительных кризисов в американотурецких отношениях, который разразился, когда турецкий парламент запретил американским войскам доступ в Ирак через турецкую территорию. Опасения Турции начали ослабевать после 2005 года, когда Ирак принял новую федеральную конституцию, местные курды умерили свои надежды на независимое государство, а курдское региональное правительство (КРП, Иракский Курдистан) отмежевалось от деятельности РПК. Однако курдский вопрос и присутствие РПК на севере Ирака оставались проблемой в течение следующих нескольких лет. Когда в 2007 году было предотвращено крупномасштабное турецкое военное вторжение, отношения Турции и КРП изменились к лучшему и значительно улучшились в последующие годы — до такой степени, что КРП закрыло глаза на турецкие трансграничные операции в Северном Ираке и увязало собственную безопасность с Турцией. Улучшение отношений с КРП означало увеличение экономических выгод и политического влияния для Турции — как в Иракском Курдистане, так и в Ираке в целом.

Растущее влияние Турции в Ираке со временем приняло и другие формы. Наступление ИГИЛ в 2014 году и захват его боевиками Мосула лидеры Турции расценили не только как угрозу безопасности, но и как возможность. Благодаря успехам ИГИЛ в 2015 году турки развернули новый воинский контингент численностью около 3 тыс. в Башике, городе к северу от Мосула. Целью Анкары была подготовка курдов и арабов-суннитов для борьбы против ИГИЛ.

Впрочем, и без базы в Башике Турция создала комплексную систему сдерживания на севере Ирака. В конце концов всё вышло за рамки простых соображений безопасности и несло сильный элемент экспансионизма. Как и в случае с Ливией и Сирией, Турция воспользовалась вакуумом власти и потребностями безопасности (либо собственной, либо местного населения), чтобы укрепить свою стратегическую позицию.

В октябре 2016 года иракские власти решили, что турецкие силы, дислоцированные в Башике, являются «иностранными оккупационными силами», нарушающими суверенитет Ирака, и призвали к их выводу, сославшись на риск «региональной войны». Ответ Эрдогана был резким: «Не вам со мной разговаривать. Вы мне не ровня. У нас разный уровень и разный статус. Ваши вопли и крики в Ираке не имеют для нас значения. Вы должны знать, что мы пойдём своим путём. Турецкая армия не настолько слаба, чтобы подчиняться вашим приказам. Мы сделаем всё, что нам необходимо, как делали это до сих пор».

Кроме того, у Турции были большие планы на Мосул. «Можем ли мы оставить Мосул? — вопрошал Эрдоган. — Мы присутствуем в истории Мосула. А что они делают сейчас? Они замышляют отобрать Мосул у жителей Мосула и предложить его другим. Но мы настаиваем на том, чтобы в Мосуле жили жители Мосула».

Анкара стремилась максимально участвовать в операциях против ИГИЛ и тем самым добиться большего влияния и контроля в Мосуле и вокруг него. Однако её участие — из–за противодействия иракского правительства и США — было ограничено турецкими прокси, например, из числа курдов, туркменов и суннитов.

Через своих прокси — КРП или суннитскую «Хашд аль-Ватани» — Турция пыталась создать регион внутри Ирака, который был бы дружественным по отношению к её интересам, продолжал снабжать Турцию нефтью и позволял Турции действовать здесь, выступая при этом в качестве буфера между её собственными границами и Багдадом.

Не случайно почти 15 лет назад Давутоглу писал, что «неполитические границы» между Турцией и Ираком («Северная и Южная Месопотамия») находятся «под постоянным давлением реальных геополитических элементов», намекая на представление о том, что Северный Ирак является частью естественного геополитического пространства Турции.

Однако, несмотря на все усилия Анкары, позиции Турции в Ираке оставались ограниченными. Она по–прежнему сохраняет вооружённые силы и базы в Башике и на территории КРП, но ей не удалось добиться ни стабильного сдерживания (по–прежнему проводятся частые трансграничные операции против РПК), ни усиления своего влияния в Ираке, как это имеет место, например, в Сирии. Анкара стремилась стать центральным игроком, определяющим повестку дня после освобождения Мосула, как посредством своего присутствия, так и через «родственных» прокси. Но противодействие со стороны правительства Ирака и США послужило сдерживающим фактором, который помешал реализации её целей.

Более того, в сентябре 2017 года Турция столкнулась с ещё одной серьёзной проблемой, которая была связана с референдумом КРП о независимости. Несмотря на хорошие отношения, которые курдское региональное правительство поддерживало с Анкарой, президент КРП Масуд Барзани попытался извлечь выгоду из роли, которую его силы сыграли в битве против ИГИЛ, чтобы продвинуть независимость региона, а также пересмотреть свои отношения с центральным правительством в Багдаде. Однако Барзани не только не получил особой поддержки со стороны международного сообщества, но и вызвал гнев ключевых игроков, таких как Багдад, Иран и Турция, которые отреагировали различными мерами. Среди прочего Эрдоган пригрозил перекрыть поток нефти, экспортируемой из Иракского Курдистана через Турцию, который является важным источником доходов для КРП. В итоге, хотя иракские курды подавляющим большинством проголосовали за независимость, результаты референдума так и не были реализованы. Отношения Турции и КРП оставались холодными в течение следующих нескольких лет, но в конечном итоге вступили в процесс нормализации из–за общих политических, экономических и геостратегических интересов.

В целом в Ираке, как и в других случаях, Турция сочетала элементы обороны и нападения в своём внешнеполитическом поведении, чтобы противостоять угрозам безопасности, пересмотреть статус-кво и расширить своё влияние. Однако в случае с Ираком это была по большей части неудачная — или не совсем удачная — попытка ревизионизма. Турции не удалось ни защитить туркменские территории от шиитского влияния, ни расширить на них собственное присутствие. Аналогичным образом ей не удалось предотвратить референдум иракских курдов о независимости, несмотря на тесное сотрудничество, которое сложилось между Турцией и КРП с конца 2000–х годов. В этом смысле как ревизионистские, так и оборонительные цели Анкары оказались в значительной степени ограничены. С другой стороны, Турции удалось сохранить силы в Северном Ираке, что свидетельствует как о решимости Анкары, так и об ограниченных возможностях Багдада. Это присутствие может обеспечить некоторые рычаги воздействия в будущем по отношению к Багдаду и КРП и даже к другим игрокам, таким как Иран и США.

Подводя итог, можно сказать, что в последние два десятилетия Турция, всё более переосмысливающая себя, всё более порывающая со своим кемалистским — республиканским и секулярным — укладом и ориентирующаяся на османское — имперское и исламское — наследие, становится важным локомотивом пересмотра сложившейся во второй половине минувшего века геополитической картины мира.

Причём происходит это буквально явочным порядком, поскольку нарастающий хаос в международных делах даёт Турции множество поводов для реализации её ревизионистских амбиций, в основе которых стремление исправить «историческую ошибку» кемализма и Лозаннского договора.

Как мы видели, Турция предпочитает вмешиваться в дела стран, которые имеют для неё историческое, идеологическое (например, основанное на османском прошлом или религиозной/этнической идентичности) и геостратегическое значение (в контексте её геополитических устремлений) и которые пребывают в уязвимом положении, будь то в экономическом, военном или ином отношении. Её участие сопровождается различными видами поддержки государства-клиента, которую Анкара позже обменивает на стратегическое влияние, приближая физические границы к «границам своего сердца».

*террористические организации, запрещённые в рФ