Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент Йемена Али Абдалла Салех приветствует предложенный государствами Персидского залива очередной план по передаче власти и прекращению политического противостояния в стране, но отмечает, что будет следовать ему строго в рамках конституции, согласно которой срок его полномочий истекает в 2013 году, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Предложенный в четверг план Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ, в него входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия) предусматривает отставку Салеха в течение 30 дней после формирования правительства национального единства. План также предусматривает, что после формирования правительства Салех передаст власть вице-президенту, а оппозиция прекратит свои демонстрации. Совет выступает в йеменском кризисе посредником.

"Мы приветствуем инициативу ССАГПЗ и будем следовать ей в рамках йеменской конституции", - заявил Салех, выступая в столице Сане перед толпой сторонников. Однако, отмечает Рейтер, по конституции Йемена, президентский срок Салеха заканчивается лишь в 2013 году.

В соответствии с предыдущим планом ССАГПЗ, Салех должен был передать власть вице-президенту, а оппозиция - сформировать правительство. Однако оппозиционеры отвергли эту "дорожную карту".

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха, который стал президентом Северного Йемена в 1978 году. Йеменские силовики применяют оружие для разгона антиправительственных акций. По данным западных СМИ, за два месяца народных волнений в стране погибли более 120 человек.

Противники Салеха требуют его незамедлительного ухода с поста президента, хотя его полномочия истекают только в конце 2013 года. Двадцатого марта Салех отправил в отставку правительство, а за два дня до этого объявил о введении в стране режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на ношение гражданами оружия.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

В "черном списке" ЕС нет больше ни одной украинской авиакомпании.

""Украинские средиземноморские авиалинии" (UM Air) стали последней украинской авиакомпанией, фигурировавшей в таком списке Европейской комиссии и исключенной из него на днях решением Комитета по безопасности полетов Еврокомиссии", - сообщили агентству "Интерфакс-Украина" в среду в Брюсселе в миссии Украины при Европейском Союзе.

"Евроинспектор SAFA отметил, что мы выполнили все требования по безопасности самолетов. Мы получили новый сертификат эксплуатанта, соответствующий европейским требованиям",- рассказал Коммерсанту гендиректор UM Air Сергей Полищук. По его словам, компания еще не решила, на какие направления полетов будет претендовать. UM Air основана в 1999 году. Сейчас выполняет рейсы в Ливан, Сирию, Иран и Иорданию. В ее парке - один самолет 1-MD-83. Мажоритарным акционером компании является ливанский предприниматель Родриг Мерхеж.

Кроме того, ни одна из украинских авиакомпаний также не входит и в так называемую "красную зону" контроля, которая является предварительной стадией для внесения в "черный список".

Это следует из результатов Анализа системы управления безопасностью полетов Европейского агентства по авиабезопасности за 2010 год. В соответствии с данными Государственной авиационной администрации Украины, коэффициент безопасности украинских авиаперевозчиков в 2010 году составил 0,85, что является средним показателем таких стран авиаперевозчиков, как Франция, Великобритания, Польша.

Опасности ядерного Ирана

Пределы сдерживания

Резюме: Желание и способность Вашингтона защитить партнеров в регионе от обладающего ядерным оружием Тегерана вызывают сомнения. Основы сдерживания СССР в эпоху холодной войны – официальные гарантии договоров и размещение значительных военных контингентов на территории стран-союзниц – вряд ли возможно применить в данной ситуации.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1 за 2011 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Что делать с ядерной программой Ирана – один из наиболее дебатируемых внешнеполитических вопросов, стоящих перед администрацией президента Барака Обамы. Ведущиеся дискуссии отмечены все большим пессимизмом относительно того, что с помощью дипломатических усилий мирового сообщества и экономических санкций Ирану можно помешать обрести ядерное оружие. Впрочем, присутствует и осторожный оптимизм, внушаемый надеждой на то, что с последствиями появления у Тегерана ядерного оружия удастся справиться. Весной прошлого года на страницах этого журнала Джеймс Линдсей и Рэй Тайкей из Совета по международным отношениям писали, что даже если Иран разработает ядерный арсенал, США смогут его сдерживать, установив четкую «красную линию», которую Тегеран окажется не в силах переступить, не рискуя столкнуться с ответными действиями. Например, если Иран применит свое ядерное оружие, передаст его третьим странам, вторгнется в соседние государства или увеличит поддержку таких террористических группировок, как ХАМАС или «Хезболла», Соединенные Штаты будут вынуждены ответить, хотя меры, которые предпочтет применить Вашингтон, не будут определяться заранее. Этот аргумент отражает публичную позицию многих высокопоставленных американских и европейских официальных лиц, а также ряда известных ученых и экспертов по обороне.

Однако эта точка зрения слишком оптимистична. Прежде всего, она базируется на спорных тезисах. О том, что обладание ядерным оружием побуждает действовать осторожно и сдержанно. Что другие ближневосточные страны выступят в качестве противовеса Ирану, а не объединятся с ним. Что, обладая ядерным оружием, Тегеран будет вынужден уважать новую «красную линию», хотя он и с обычным вооружением не слишком-то обращал внимание на подобные предупреждения. И что дальнейшего распространения ядерного оружия в регионе можно избежать. Более вероятной представляется другая перспектива. Получив ядерное оружие, Иран станет более агрессивным, союзники США на Ближнем Востоке, ощутив реальную угрозу, будут вынуждены ладить с Тегераном, способность Соединенных Штатов продвигать и защищать свои интересы в регионе ослабнет, а дальнейшее ядерное распространение со всеми вытекающими отсюда опасными последствиями все-таки произойдет. Наибольшую обеспокоенность в краткосрочной перспективе вызывает возникновение нестабильного ядерного соперничества между Ираном и Израилем с высокой вероятностью того, что одна из сторон способна первой нанести удар, несмотря на огромные риски и затраты. В долгосрочной перспективе у Саудовской Аравии и других стран Ближнего Востока может появиться желание разрабатывать собственный ядерный потенциал, что повысит вероятность ядерной гонки вооружений в очень нестабильном регионе.

Более того, стратегия, которая рассматривается как наиболее подходящее решение при таком исходе – комбинация сдерживания и усиленного сдерживания, – имеет серьезные недостатки, которые преуменьшаются или, что гораздо хуже, игнорируются. Согласно общепринятой точке зрения, обязательства США в сфере безопасности позволят держать Иран под контролем, а также воспрепятствуют сотрудничеству американских союзников на Ближнем Востоке с Тегераном, поскольку убедят их в бесперспективности разработки ядерного оружия. Однако желание и способность Вашингтона защитить своих партнеров в регионе от ядерного оружия Ирана вызывают сомнения. Соединенные Штаты сдерживали ядерный Советский Союз в период холодной войны, но тогдашние основы обеспечения безопасности – официальные гарантии договоров и размещение значительных военных контингентов на территории стран-союзниц – вряд ли материализуются снова в ближайшее время. Несмотря на заявления членов администрации Обамы о том, что не стоит исключать ни один из вариантов вплоть до применения военной силы, они не преуспели в разработке убедительного военного сценария. Такого, который отбил бы у Ирана охоту разрабатывать ядерное оружие или позволил бы сдерживать его в случае фиаско таких мер, как дипломатическая изоляция, экономические санкции и «красные линии». Разместив дополнительные контингенты ВВС и ВМС на Ближнем Востоке, Америка подкрепила бы свои дипломатические усилия инструментами принуждения, заложила бы основы режима усиленного сдерживания и обеспечила бы себе средства для применения силы, если военная операция окажется не самым худшим вариантом.

Иран, Израиль и бомба

Учитывая статус Израиля как предполагаемой, но официально не провозглашенной ядерной державы, непосредственно после того, как Иран пересечет порог, на Ближнем Востоке возникнет нестабильное биполярное ядерное соперничество. С учетом огромного количественного и качественного превосходства Израиля в ядерном вооружении (его арсенал, по оценкам, составляет от 100 до свыше 200 боеголовок и, по всей вероятности, включает термоядерное оружие) Тегеран может опасаться обезоруживающего упреждающего удара. Кризис поставит иранское руководство перед дилеммой «используй ядерное оружие или проиграешь», и в конечном итоге оно способно решиться атаковать первым.

Израильские лидеры, со своей стороны, тоже не исключают нанесение первого удара, несмотря на огромные риски. Для критических разрушений на незначительной территории Израиля достаточно всего несколько ядерных ударов. Бывший президент Ирана Али Акбар Хашеми Рафсанджани лишь отчасти преувеличивал, говоря, что «даже одна ядерная бомба по территории Израиля уничтожит все». Иранский ядерный арсенал, вероятно, вначале будет совсем скромным и уязвимым для упреждающего удара. Кроме того, даже если нынешняя и будущая система противоракетной обороны Израиля окажется неспособна остановить полномасштабный заранее спланированный удар баллистическими ракетами, она вполне эффективна против любого ответного удара Ирана, если его удастся атаковать первым. Готовность нанести обезоруживающий упреждающий удар при столкновении с серьезной угрозой – глубоко укоренившийся элемент стратегической культуры Израиля, это было продемонстрировано в ходе атак против Египта в 1956 и 1967 гг., против ядерной программы Ирака в 1981 г. и против предполагаемого ядерного объекта в Сирии в 2007 году. Единственный раз, когда Израиль сам стал объектом первого удара – в 1973 г., – чуть было не привел его к поражению. Иными словами, на ранних стадиях ирано-израильское ядерное соперничество будет нестабильным.

Даже если Ирану и Израилю удастся избежать прямого конфликта, ядерный арсенал Ирана останется постоянным источником нестабильности на Ближнем Востоке. Тегеран почти наверняка попытается увеличить потенциал, чтобы повысить выживаемость своей ядерной системы. В этой связи у него появится мощный стимул для использования северокорейской модели: вести переговоры с международным сообществом и при этом наращивать арсенал. Эксплуатируя желание президента Барака Обамы и других западных лидеров добиться прогресса в создании безъядерного мира , Тегеран также может ослабить давление со стороны международного сообщества, еслипредложит отказаться от собственного арсенала в обмен на аналогичный шаг Израиля. Однако с увеличением арсенала и уменьшением страха перед ответными действиями у Ирана может возникнуть желание использовать более тонкие, но не менее опасные формы агрессии, включая активную поддержку террористических группировок или силовую дипломатию.

Между тем, если Тегеран обретет ядерное оружие, на Израиль оказываться давление изнутри и извне с требованиями отказаться от политики ядерной неопределенности или непрозрачности, когда власти не подтверждают и не отрицают наличие ядерного оружия. Давление изнутри будет исходить от тех, кто считает, что признание ядерного арсенала Израиля необходимо для предотвращения удара со стороны Ирана. Давление извне станут осуществлять те, кто видит в таком признании Израиля первый шаг к ядерному разоружению. Но если Израиль откажется от политики ядерной неопределенности, значительно усложнится его сотрудничество с арабскими соседями, а реализовать стратегию сдерживания Ирана станет гораздо труднее. Признание Израиля в обладании ядерным оружием может также побудить другие страны региона начать разработку собственных программ. Большинство соседей пока готово мириться с неопределенным статусом еврейского государства. Но сочетание двух новых факторов – Иран, обладающий ядерным оружием, и Израиль, признавший свой ядерный статус, – способно изменить ситуацию из-за повышенного чувства опасности, стремления к престижу, внутреннего давления или по всем трем причинам.

Из Исламабада в Эр-Рияд

В докладах Комиссии Конгресса по оценке стратегического положения США и Комиссии по предотвращению распространения оружия массового уничтожения и терроризма, а также в других аналитических обзорах, отмечается риск того, что появление у Ирана ядерного оружия приведет к дальнейшему распространению на Ближнем Востоке, даже если Израиль не признает наличие собственного ядерного арсенала. В частности, Алжир, Бахрейн, Египет, Иордания, Саудовская Аравия, Турция и ОАЭ, подписавшие Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), недавно объявили о программах по ядерной энергетике или приступили к их реализации. И хотя некоторые из этих государств имеют разумные экономические основания для разработки атомной энергии, а низкообогащенное топливо для ядерных реакторов непригодно для производства оружия, эти шаги были истолкованы как сооружение барьеров против ядерного Ирана. ДНЯО не запрещает странам разрабатывать чувствительные технологии для собственного производства ядерного топлива, т. е. обогащать природный уран и извлекать плутоний из отработанного ядерного топлива. Однако обогащение и переработку также можно использовать, чтобы накапливать обогащенный оружейный уран и плутоний, и именно этой лазейкой, по-видимому, воспользовался Иран.

Разработка ядерного оружия остается длительным, дорогостоящим и трудоемким процессом даже для стран со значительными экономическими ресурсами, особенно если они сталкиваются с ограничениями доступа к ядерным материалам и технологиям со стороны других государств. Без поддержки извне вряд ли какая-либо страна, стремящаяся войти в ядерный клуб, в состоянии за 10 лет разработать атомное оружие.

Однако есть, по крайней мере, одно государство, которое могло бы рассчитывать на серьезную внешнюю поддержку – Саудовская Аравия. И если это произойдет, ядерное распространение в регионе ускорится. Иран и Саудовская Аравия давно являются геополитическими и идеологическими соперниками. Эр-Рияд столкнется с огромным давлением в связи с необходимостью как-то реагировать на ядерный статус Ирана, чтобы не только сдержать силовые действия Тегерана, но и сохранить ощущение, что Саудовская Аравия остается ведущей державой мусульманского мира. Правительство уже занимается программой по ядерной энергетике, которая может стать первым этапом в длительном процессе разработки ядерного оружия. И существуют серьезные опасения, что процесс ускорится благодаря тесным связям с Пакистаном. В 1980-е гг. Саудовская Аравия приобрела у Китая несколько десятков баллистических ракет средней дальности CSS-2 в ответ на использование ракет в ходе ирано-иракской войны и их распространение в регионе. Посредником при заключении сделки предположительно являлось правительство Пакистана, и оно могло предложить саудитам купить ядерные боеголовки для CSS-2S, недостаточно точных для эффективной доставки обычных боеголовок к цели.

По слухам, Эр-Рияд и Исламабад обсуждали вопросы ядерного оружия, ядерных технологий и гарантий безопасности. Этот «исламабадский вариант» может развиваться по нескольким сценариям. Например, Пакистан продает Саудовской Аравии действующее ядерное вооружение и средства доставки или обеспечивает ее необходимой инфраструктурой, материалами и технической поддержкой, что позволит производить собственное ядерное оружие уже через несколько лет, а не спустя десятилетие или больше. Пакистан и раньше предоставлял подобную помощь, ныне же он строит еще два реактора на тяжелой воде для производства плутония и второй объект химической переработки для извлечения плутония из отработавшего ядерного топлива. Иными словами, Исламабад способен накапливать больше ядерного материала, чем необходимо для поддержания его собственного (даже значительно увеличенного) арсенала.

В качестве альтернативы Пакистан может предложить Саудовской Аравии расширенные гарантии сдерживания и размещение ядерных вооружений, средств доставки и войск на ее территории – Соединенные Штаты десятилетиями практиковали это с союзниками. Не исключено, что такой вариант покажется и Саудовской Аравии, и Пакистану особенно привлекательным. Эр-Рияд тогда заявит, что он не нарушает ДНЯО, так как не разрабатывает собственное ядерное оружие. А расширенное сдерживание со стороны Пакистана выглядит более предпочтительным, чем со стороны США, поскольку развертывание на саудовской территории иностранных мусульманских сил не вызовет негативной реакции населения. Пакистан, в свою очередь, разместив в Саудовской Аравии ядерное оружие, извлечет финансовую выгоду и приобретет международный вес, а также стратегические преимущества в отношениях со своим главным соперником, Индией.

«Исламабадский вариант» поднимает целый комплекс проблем, из которых наибольшее беспокойство, вероятно, вызывает реакция Дели. Нацелит ли он обычное или ядерное оружие на пакистанские системы в Саудовской Аравии? Как это расширенное ядерное соперничество повлияет на стабильность в случае кризиса на Ближнем Востоке или в Южной Азии? Вне зависимости от действий Индии, любое решение саудовского правительства о приобретении ядерного оружия тем или иным способом возымеет дестабилизирующий эффект. Другие государства Ближнего Востока получат дополнительный стимул для разработки собственного ядерного оружия. А их возможности возрастут вследствие устранения оставшихся барьеров на пути ядерного распространения: каждое новое государство, завладевшее атомным оружием, ослабляет режим нераспространения, даже если конкретный способ его получения позволил обойти, но не нарушить ДНЯО.

Соперничество ядерных игроков

Если Саудовская Аравия завладеет ядерным оружием, на Ближнем Востоке появится три ядерных державы, а возможно, в скором времени и больше. Неизвестно, как будет развиваться подобное соперничество, поскольку анализ сдерживания основан преимущественно на опыте гонки между США и СССР в годы холодной войны. Однако, скорее всего, в соревновании трех или более держав вероятность неуклонной эскалации и ошибки в расчетах значительно выше, чем при биполярном противостоянии. В эпоху холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз беспокоило только одно – угроза взаимного обмена ударами. Многополярные системы в принципе менее стабильны, чем биполярные, поскольку состав коалиций быстро меняется, нарушая баланс сил и создавая различные мотивы для нанесения удара.

Кроме того, новоявленным ядерным державам Ближнего Востока может показаться, что предпринимать затратные шаги во имя сохранения стабильности в регионе и предотвращения обмена ударами не обязательно. Краеугольным камнем сдерживания является понимание того, что каждая из сторон обладает гарантированным потенциалом для ответа, поэтому ни одна страна не может нанести первый удар в надежде уничтожить силы противника и избежать разрушительного ответного удара. Однако новые ядерные державы, возможно, не будут вкладывать средства в дорогостоящее поддержание боеспособности, включая шахтные пусковые установки или ядерные силы, базирующиеся на подводных лодках. Учитывая эту вероятную уязвимость, тесное расположение стран на Ближнем Востоке и короткое время полета баллистических ракет, игрокам придется действовать по принципу «запуск по предупреждению» или даже – в условиях кризиса – использовать свои ядерные силы для превентивного удара.

Правительства также способны делегировать полномочия по пуску командирам низшего звена, что повысит риск ошибок в расчетах и вероятность эскалации. Кроме того, если системы раннего оповещения не будут интегрированы в полноценные системы командования и управления, риск несанкционированного или случайного пуска возрастет еще больше. А без современной системы раннего оповещения виновник ядерного удара может быть либо не распознан вообще, либо установлен неправильно. Иными словами, если предположить, что руководство страны выжило после первого удара, оно, скорее всего, не сумеет точно определить, какое государство несет за него ответственность. И эта неопределенность в сочетании с необходимостью быстро отреагировать создает серьезный риск того, что ответный удар будет нанесен неверно.

Большинство существующих ядерных держав предприняли шаги, чтобы защитить свое ядерное оружие от несанкционированного применения: от тщательного подбора персонала до разработки мер технической безопасности, включая предохранительные блокировочные устройства, которые требуют введения специальных кодов, прежде чем ядерные боеприпасы будут снабжены зарядом. Однако нет никакой гарантии, что новые обладатели атомного оружия захотят или будут способны принимать подобные меры, поэтому возникнет значительный риск того, что их правительства потеряют контроль над оружием или ядерными материалами, которые станут доступны негосударственным акторам. Вероятно, некоторые страны постараются уменьшить угрозу для своего ядерного арсенала; например, они попытаются засекретить местонахождение своего оружия. Однако в случае утечки информации их арсенал рискует подвергнуться удару или может быть похищен.

При этом государства за пределами Ближнего Востока также могут стать источником нестабильности. В период холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз были вовлечены в гонку ядерных вооружений, на которую другие страны практически не влияли. На многополярном ядерном Ближнем Востоке другие ядерные державы и страны, обладающие современными военными технологиями, воздействуют – позитивно или негативно – на военное соперничество в регионе путем торговли или передачи технологий, которых сегодня пока нет у большинства местных акторов. Это ракетные двигатели на твердом топливе, усовершенствованные системы наведения ракет, технология миниатюризации боеголовок, системы раннего оповещения, системы противовоздушной и противоракетной обороны. Передача таких технологий может стабилизировать хрупкий баланс, если в результате новые ядерные державы получат менее уязвимые арсеналы. Но может и дестабилизировать. Если, например, держава извне стремится заслужить расположение потенциального клиента или повлиять на перспективного союзника, она будет готова поделиться с ним технологией, повышающей точность ракет, что расширит его возможности нанесения первого разоружающего удара по любому противнику. Стремление существующих ядерных держав и других продвинутых в военных технологиях государств воздействовать на возникающее на Ближнем Востоке ядерное соперничество грозит привести к новой «Большой игре» с непредсказуемыми последствиями.

Невероятные средства сдерживания

Если Иран станет ядерной державой, сможет ли стратегия сдерживания сохранить стабильность на Ближнем Востоке? Некоторые аналитики, в том числе Линдсей и Тайкей, заявляют, что, хотя временами Иран агрессивен, он контролирует свое поведение, чтобы не спровоцировать ответные действия. Поскольку режим чувствителен к затратам, логично предположить, что он осознает опасности эскалации конфликта, поэтому сдерживание сработает. Другие аналитики заявляют: антагонизм Ирана по отношению к США и Израилю столь велик и занимает настолько важное место в идеологии его руководства, что, приобретя ядерный арсенал, Тегеран станет более враждебным, независимо от последствий.

Истина находится где-то посередине. Иран, вероятно, не столь иррационально агрессивен, но структура его руководства и система принятия решений непрозрачны. Высказывания иранской верхушки в адрес Америки, Израиля и арабских государств часто провокационны. А враждебное поведение Тегерана, включая поддержку представителей «Хезболлы», попытки диверсий в соседних странах и вызывающие морские маневры в Персидском заливе, легко могут привести к кризису. Иными словами, непонятно, как обладающий ядерным оружием Иран оцениват затраты, выгоды и риски балансирования на грани эскалации и насколько просто будет его удержать от попыток подорвать интересы Соединенных Штатов и их партнеров на Ближнем Востоке.

Одним из наиболее важных элементов американской стратегии сдерживания является усиленное устрашение с целью предотвратить атаки Ирана на другие страны Ближнего Востока. За последние несколько лет популярность обрела идея о том, что сдерживание ядерного Ирана, стабилизация отношений между ним и Израилем и предотвращение дальнейшего ядерного расползания потребуют распространения американских гарантий безопасности на некоторых союзников и партнеров на Ближнем Востоке. Так, в июле 2009 г. госсекретарь Хиллари Клинтон предложила расширить «зонтик безопасности над регионом». Тем самым предполагается противодействовать продолжению иранской ядерной программы и не допустить агрессии Ирана, если Тегеран все же получит ядерное оружие. Также, по-видимому, имеется в виду убедить союзников и партнеров США не разрабатывать собственное ядерное оружие.

На первый взгляд, политика усиленного сдерживания может показаться разумным и эффективным подходом. Она сыграла важную роль в предотвращении советского удара по странам Запада и ограничении ядерного распространения в период холодной войны. Поиски ядерной державы-патрона – привлекательный вариант для стран, которые не чувствуют себя в безопасности, но не хотят или не могут взять на себя бремя и риски разработки собственной ядерной программы. Кроме того, Соединенные Штаты уже заложили прочный фундамент альянсов и партнерства в сфере безопасности, включая длительные «особые отношения» с Израилем, тесные связи с Бахрейном, Египтом, Ираком, Иорданией, Саудовской Аравией и ОАЭ, не говоря уже о членстве Турции в НАТО. США также обладают уникальными военно-техническими возможностями, которые включают системы противоракетной обороны (может быть применена против основных иранских средств доставки) и раннего оповещения (особенно важны с учетом короткого времени полета любых ракет, запущенных Ираном в направлении соседних стран). Государства региона, без сомнения, хотели бы видеть их на службе собственной безопасности.

Однако стратегия, основанная на усиленном сдерживании, может оказаться гораздо более сложной в реализации и гораздо менее эффективной, чем это признает большинство политиков и экспертов. Ее сторонники опираются главным образом на опыт холодной войны, но эти параллели слишком упрощают проблемы, с которыми столкнутся Соединенные Штаты, если на Ближнем Востоке начнется распространение ядерного оружия. В период советско-американского противостояния США и союзники под их «ядерным зонтом» были не просто объединены одной главной угрозой; у них практически не было серьезных претензий друг к другу в сфере безопасности, особенно после того как в 1950–1960-е гг. прекратилось соперничество между Францией и Германией. Сегодня большинство ближневосточных государств рассматривает Иран как угрозу, но их собственные отношения остаются напряженными, а зачастую даже враждебными. Эти многочисленные противоречия способны воспрепятствовать усилиям Америки по созданию эффективного режима усиленного сдерживания в регионе, особенно если Вашингтон пообещает защитить Израиль и ряд арабских государств.

В годы холодной войны США разместили несколько сотен тысяч военнослужащих в демократических странах Западной Европы, над которыми нависала тень авторитарного Советского Союза. Противостояние Вашингтона и Москвы было борьбой за глобальное доминирование. Американские союзники в культурном и политическом плане гораздо больше походили на Соединенные Штаты, чем их нынешние партнеры на Ближнем Востоке, а договорные обязательства Америки и войска передового базирования четко демонстрировали готовность выступить на защиту союзников. Но вот по поводу готовности Вашингтона применить ядерное оружие против Советского Союза, чтобы нанести противнику военное поражение в Европе, оставались сомнения. Если в ту пору не было полной уверенности, что американцы рискнут Нью-Йорком ради спасения Бонна, Лондона или Парижа, почему же теперь, появись у Тегерана средства для нанесения ядерного удара по территории США, на Ближнем Востоке должны поверить в готовность Америки рискнуть ради Каира, Дубая и Эр-Рияда? А ведь Иран может вместо межконтинентальных баллистических ракет использовать нестандартные средства доставки, например, транспортировку на грузовом судне.

При этом Конгресс вряд ли охотно одобрит обещание защитить арабские государства, особенно учитывая неприязненное отношение многих из них к Соединенным Штатам. Даже неофициальные публичные гарантии вызовут серьезную оппозицию в Конгрессе. А частные заверения не произведут эффект, поскольку в этом случае Вашингтон не поставит на карту свою репутацию. Еще одно различие между СССР и ядерным Ираном заключается в том, что с Ираном у США, вероятно, не будет широких возможностей задействовать значительные передовые силы и таким образом продемонстрировать готовность ответить на любой удар по своим партнерам на Ближнем Востоке. Многие правительства выступят против присутствия американских войск, поскольку не захотят, чтобы население воспринимало их как протектораты, не способные защитить себя.

Принять неприемлемое

Ряд серьезных вопросов возникает и по поводу надежности американского режима усиленного сдерживания. Первый и самый главный: Вашингтон собирается давать гарантии, хотя ему не удалось остановить иранскую ядерную программу. И это после того как подряд три президента заявляли, что Иран, обладающий ядерным оружием, будет представлять основную угрозу безопасности Соединенных Штатов и стабильности на Ближнем Востоке. Управление балансом страха в годы холодной войны, возможно, требовало «вообразить невообразимое», но неспособность США остановить стремление Ирана стать ядерной державой означала бы для многих «принять неприемлемое». Если американцы не в состоянии помешать Ирану, обладающему обычными вооружениями, получить ядерное оружие, американские партнеры на Ближнем Востоке наверняка поставят под сомнение и способность противостоять ядерному Тегерану.

Более того, если Вашингтон выполнит свои обязательства по новому Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений и планы Доктрины ядерной стратегии по дальнейшему сокращению ядерных сил, а также воздержится от разработки новых боеголовок, то американский ядерный арсенал будет уменьшаться при одновременном значительном расширении обязательств по безопасности. Соединенные Штаты традиционно соотносили масштабы и состав своего ядерного арсенала с силами Советского Союза (и позже России). Однако сейчас США должны иметь возможность сдерживать удары по своей территории со стороны нескольких стран: по-прежнему России, а также Китая, КНДР и в скором времени, возможно, Ирана. Кроме того, возникла необходимость предотвращать удары по многим странам, находящимся под американским «ядерным зонтиком», включая более 20 членов НАТО в Европе и их союзников в Азии, таких как Япония и Южная Корея, а также по Австралии. С сокращением американского арсенала у Вашингтона будет меньше оружия, чтобы обеспечить выполнение любых обязательств. Поскольку до сих пор Соединенные Штаты отказывались от разработки ядерного оружия нового поколения, оставшийся арсенал будет состоять преимущественно из боеголовок большой мощности, предназначенных для ударов по крупным городам и мирному населению. В результате у союзников и противников может создаться впечатление, что США сдерживают сами себя – Вашингтон не захочет применять ядерное оружие в ответ на атаку против одного из своих партнеров из-за огромного сопутствующего ущерба и большого числа жертв среди мирного населения.

Америка действительно обладает значительными средствами противоракетной обороны, призванными укрепить расширенное сдерживание путем противодействия наиболее вероятным системам доставки ядерного оружия Ирана. Однако, учитывая другие требования, в особенности необходимость защитить союзников и базы Соединенных Штатов в Европе и Азии, маловероятно, что Вашингтон будет располагать достаточным количеством систем наземного и морского базирования, чтобы обезопасить своих партнеров на Ближнем Востоке. Эта проблема будет обостряться по мере постепенного роста иранского арсенала баллистических ракет. В конечном итоге Тегеран сможет подавить системы ПРО США с помощью залпового запуска ракет с неядерными боеголовками. Поскольку существующие системы ПРО не различают ядерные и неядерные боеголовки, подобные атаки могут вывести из строя противоракетную оборону Америки и ее союзников, оставив эти страны уязвимыми для последующего ядерного удара. Системы противоракетной обороны стоят значительно дороже, чем наступательные баллистические ракеты, поэтому, сооружая новые системы ПРО, чтобы не отстать от Ирана, который увеличивает число ракет, США рискуют оказаться в минусе по объему затрат – и это в момент, когда ресурсы Пентагона сократятся.

Опасность баллистических ракет Ирана порождает дополнительные сомнения по поводу американских гарантий безопасности. Захотят ли Соединенные Штаты изматывать свою противоракетную оборону для защиты Египта, Ирака или Саудовской Аравии от иранских атак, если в результате Израиль окажется уязвимым для последующего ядерного удара? Доверят ли ближневосточные государства свою защиту Америке, готовой применить все имеющиеся в ее распоряжении перехватчики, зная, что Вашингтон очень неохотно оставит без защиты Израиль, своего самого близкого союзника в регионе? Направят ли США дополнительные средства ПРО морского базирования в случае кризиса, понимая, что это грозит спровоцировать упреждающий удар либо Ирана (до того, как его противники станут менее уязвимыми), либо кого-то из американских союзников (считающего, что американцы перехватят ответ Тегерана)?

Наконец, пытаясь сдерживать ядерный Иран, Вашингтон столкнется с фундаментальной дилеммой: действия Тегерана, которые проще всего сдерживать, а именно – подготовленный удар с применением обычного или ядерного оружия, являются наименее вероятной формой иранской агрессии. Наиболее же вероятные ее формы, в особенности поддержку терроризма и диверсий, сдерживать значительно сложнее. Ближневосточные государства очень серьезно относятся к подобным угрозам более низкого уровня. Но в отличие от удара с применением ядерного или обычного оружия трудно определить, откуда исходят эти угрозы, а ущерб от них меньше. И любое обещание Соединенных Штатов обеспечить силовой ответ с использованием ядерной компоненты или без нее вряд ли будет восприниматься как заслуживающее доверия и в Тегеране, и среди союзников США.

Одним словом, любые американские попытки установить режим усиленного устрашения на Ближнем Востоке, чтобы сдерживать ядерный Иран и предотвратить ядерное распространение в регионе, столкнутся с серьезным противодействием. Учитывая масштабы подобного вызова, Соединенным Штатам следует удвоить усилия, чтобы помешать Ирану обрести ядерное оружие, а также предпринять шаги по укреплению доверия к себе – если сдерживание станет необходимым в случае обретения Ираном ядерного оружия.

Что делать?

Неудивительно, что, когда дело доходит до борьбы с опасностями, сопряженными с ядерной программой Ирана, хороших вариантов просто не находится. Дипломатия и экономические санкции, кажется, пока только укрепили решимость Тегерана разрабатывать ядерный потенциал. Хотя секретные попытки сорвать иранскую ядерную программу могут замедлить ее реализацию, они вряд ли помешают Ирану получить ядерное оружие. Удар Израиля по ядерным объектам способен отбросить программу назад, но лишь на короткий срок, учитывая ограниченные возможности Израиля по поражению противника на большой дальности. Даже если Соединенные Штаты сосредоточат более крупные силы, а военная операция США против иранских объектов предоставит больше шансов по отсрочке выполнения иранской ядерной программы, затраты и издержки военной кампании будут ошеломляющими.

Кроме того, подобная атака грозит пагубными последствиями: она может вернуть народную поддержку режиму, который в последнее время становится все менее популярным, еще больше укрепить решимость Ирана стать ядерной державой, а также спровоцировать ответные меры, которые нанесут серьезный ущерб Соединенным Штатам и их союзникам на Ближнем Востоке. Альтернативные же действия – попытки надежно удержать обладающий ядерным оружием Иран от агрессивного поведения в отношении США, их союзников и их интересов в регионе – почти наверняка будут чрезвычайно дорогостоящими и сложными.

Что же в таком случае предпринять Америке? На сегодняшний день наилучшей стратегией является трехсоставной подход: дипломатические санкции, секретные мероприятия и угроза применения военной силы. Во-первых, Соединенным Штатам следует продолжать оказывать дипломатическое и экономическое давление. В результате возрастут издержки Тегерана по созданию ядерного потенциала, Иран попадает во все большую изоляцию во мнении международного сообщества, а его руководство – в глазах иранского народа. Тем самым будет внесен раскол в иранское правительство, и радикалы отдалятся от более прагматичных коллег. Хотя до сих пор эта политика была успешной лишь отчасти, но, учитывая непрозрачность режима, вполне вероятно, что ему нанесен гораздо больший ущерб, чем кажется на первый взгляд. Более того, надежное разрешение данного конфликта зависит от вероятности (пусть и невысокой) того, что значительная доля иранского общества и иранской элиты придет к выводу, что игра не стоит свеч. Если Соединенным Штатам и международному сообществу удастся замедлить процесс обретения Тегераном ядерного оружия, в конечном итоге санкции, изоляция и осознание Ираном того, что он останется государством-изгоем, пока не откажется от своих ядерных амбиций, возымеют эффект. Как минимум продолжение использования дипломатических и экономических инструментов продемонстрирует, что США предпочитают невоенный подход к проблеме, что поможет смягчить критику, если более решительные меры когда-нибудь все-таки потребуются.

Во-вторых, последние сообщения СМИ позволяют предположить, что сразу несколько государств пытаются нанести урон ядерной программе Ирана. Если это так, и они добьются успеха, появится время для действия дипломатов, разработки эффективных военных сценариев и для того, чтобы предпринять шаги, которые уменьшат уязвимость Соединенных Штатов в случае ответного удара Ирана. Подрывная деятельность особенно важна, если Тегеран выберет стратегию «ядерного прорыва», откладывая момент вооружения, пока он не накопит достаточно ядерного материала для небольшого количества боеголовок. В действительности это наиболее вероятное поведение Ирана: она не только позволит избежать упреждающего удара благодаря неопределенности, которая окружает сейчас иранскую ядерную программу, но и обеспечит Тегерану более мощное средство сдерживания, когда он войдет в ядерный клуб. Однако поскольку Ирану нужно значительное количество расщепляемых материалов, прежде чем он сможет создать и испытать свой арсенал, препятствия на пути к производству обогащенного урана поставят его перед непростой дилеммой. Быстро изготовить очень скромный арсенал, даже если он будет уязвим для удара, или ждать, пока можно будет сразу произвести больше оружия. Если Тегеран выберет второй вариант, США получат значительно больше времени, чтобы остановить программу или подготовиться к появлению ядерного Ирана.

В-третьих, Соединенным Штатам следует расширить свои военные возможности в регионе Персидского залива и разместить там дополнительно бомбардировщики B-2 вертикального взлета, высокоточное вооружение, радиоэлектронные системы, средства подводной атаки, включая ракетные субмарины, платформы ПРО морского базирования и, возможно, вторую авианосную ударную группу. Если дипломатия не поможет, такое дополнение к силам США, уже дислоцированным в регионе, подкрепит дипломатические усилия администрации Обамы и расширит возможности по противодействию ядерной программе. Дополнительные войска предоставят дипломатам больше возможностей для оказания давления. В последнее время высокопоставленные военные и гражданские чиновники, включая министра обороны Роберта Гейтса и председателя Объединенного комитета начальников штабов адмирала Майка Маллена, в своих официальных заявлениях практически предлагали сбросить со счетов военный вариант, ссылаясь на трудности операции и опасности ответного удара. Если руководство Ирана придет к выводу, что Америка не захочет или не сможет применить силу, это не добавит Тегерану стимулов для отказа от ядерного оружия.

В то же время более твердая военная позиция Соединенных Штатов продемонстрирует, что преимущества, которые Иран рассчитывает получить от ядерной программы – вытеснение США из региона и ослабление местных альянсов, – вряд ли достижимы. Это также поможет убедить американских союзников и партнеров в том, что Вашингтон придерживается обязательств по их защите. Даже если администрация Обамы посчитает, что ядерный Иран можно сдерживать, и дальнейшего распространения ядерного оружия на Ближнем Востоке удастся избежать, либо если усилия по противодействию вступлению Ирана в ядерный клуб провалятся, Соединенным Штатам все равно уже сейчас пора предпринимать шаги по укреплению доверия. А проблемы с ним обязательно возникнут, если Иран получит ядерное оружие и сдерживание станет необходимым. Наконец, дополнительные силы улучшат позицию США для быстрого осуществления военной атаки, если Вашингтон решит, что таковая отбросит иранскую ядерную программу, по крайней мере, на несколько лет назад, а потенциальный ущерб от ответных действий Ирана сочтут приемлемым.

Несмотря на привлекательность поисков эффективного решения мирными средствами, скорее всего, Америке придется выбирать между двумя малоприглядными сценариями – нанесением военного удара, не допускающего вхождения Тегерана в ядерный клуб, и применением стратегии сдерживания, позволяющей сосуществовать с ядерным Ираном. Использование силы всегда рискованно и особенно в этом случае, поскольку значительное число американских войск дислоцировано вблизи Ирана. Будет ли применена сила, зависит от ответов на три непростых вопроса. Насколько близко находится Иран к получению ядерного оружия? Будет ли удар эффективным? Как Иран ответит, и какой ущерб понесут в результате Соединенные Штаты, их союзники и партнеры? Риски войны следует соотнести с другими обстоятельствами. Например, с вероятностью того, что сдерживание позволит сохранить региональную стабильность и избежать дальнейшего ядерного распространения, с потребностью введения и поддержания стратегии сдерживания, а также с неизбежным сокращением возможностей США в плане защиты своих жизненно важных интересов в других регионах.

Последствия присоединения Ирана к числу ядерных держав будут очень серьезными, а проблемы стратегии сдерживания, коренящиеся в усиленном устрашении, нельзя назвать тривиальными. Военный вариант не следует сбрасывать со счетов, основываясь только на привлекательном, но неоднозначном убеждении, что сдерживание – относительно простой или менее рискованный способ решения весьма сложной проблемы. Напротив, сдерживание может потребовать от Соединенных Штатов значительно более широкого военного присутствия на Ближнем Востоке, в особенности ВВС и ВМС, а также крупных инвестиций в дорогостоящие виды вооружений, включая противоракетную оборону, модернизированный ядерный арсенал с оружием малой мощности. Кроме того, потребуется гибкая дипломатия для создания и поддержания сплоченности таких разных союзников и гораздо более жесткие экономические санкции, чем были возможны до сих пор. Понимание и выполнение этих требований будет иметь ключевое значение, если США решат попытаться сдерживать Иран. Независимо от того, посчитают ли они издержки и трудности превентивных действий слишком высокими, либо потому, что Иран пересечет ядерный порог быстрее, чем ожидается, и других вариантов уже не останется.

Эндрю Крепиневич – президент Центра стратегических и бюджетных оценок

Эван Брэйден Монтгомери – научный сотрудник Центра стратегических и бюджетных оценок

Эрик Эдельман – почетный сотрудник Центра стратегических и бюджетных оценок, в 2005–2009 гг. был заместителем министра обороны США по политическим вопросам

Иран. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 20 апреля 2011 > № 739773

Азия как единый организм

Арабское пробуждение – залог интеграции от Красного моря до Желтого

Резюме: Революции в западной части огромного азиатского континента способствуют ее сближению с Востоком Азии. В XX веке человечество было вынуждено приспосабливаться к доминированию Америки в мировой экономике. Сегодня американцам приходится мириться с тем, что глобальному хозяйству становятся присущи азиатские черты.

Во всем виноваты греки, предложившие нелепое понятие «Азия». Тысячелетия существования этой евроцентричной концепции многие неевропейские народы, населявшие огромный евразийский континент, пребывали в блаженном неведении, что на них навесили общий ярлык «азиатов». Ведь, если не считать попытку монголов объединить азиатские просторы, у населявших их людей всегда было мало общего. Арабы и китайцы, индусы и японцы, малайцы и персы, русские и турки – все эти и другие нации обладали самобытной культурой, богатой историей, у каждой свой язык, свое религиозное наследие и собственные политические традиции. Их экономические связи держались лишь на тонкой паутине Шелкового пути и его морского аналога.

Но сегодня все меняется. «Азия» перестает быть греческим мифом и становится реальностью. Богатство и сила все больше сближают жителей этой части света. Деятельность их компаний и влияние в целом выходят далеко за пределы континента. В XX веке человечество было вынуждено приспосабливаться к доминированию Америки в мировой экономике. Сегодня американцам приходится мириться с тем, что глобальному хозяйству становятся присущи азиатские черты.

Медленное освобождение Азии

В последние десятилетия прошлого столетия пережитки колониального наследия в большинстве стран Азии подчас окрашивали политику в черно-белые тона приязни либо ненависти, что мешало строить нормальные отношения с Западом. Колониализм унизил национальные армии, растоптал самоуважение, подавлял ценности и политические традиции самых разных азиатских обществ – от Турции до Китая.

В Передней Азии турки, арабы и персы в угоду европейским хищникам шаг за шагом расставались со своим суверенитетом, территорией и национальным достоинством. В Индии англичане, опрокинув владычество мусульман, ввели единоличное правление и втянули некогда изолированный субконтинент в европейские распри. Страны Южной Азии, которые долгое время обеспечивали около 20% мирового ВВП, оказались под пятой британского меркантилизма и покорились Лондону.

Ост-Индию и Индокитай также поработил европейский империализм. В Восточной Азии только Таиланд и Япония восприняли ключевые элементы западной культуры, одновременно проявив достаточную жизнеспособность, чтобы держаться на почтительном расстоянии от Запада. Японии к тому же хватило энергии и самодисциплины, чтобы вскоре навязать колониальное правление Корее и отчасти Китаю. Русско-японская и Вторая мировая войны показали, что национальные боевые традиции в сочетании с современной технологией позволяют Японии реально выступать в значительно более крупном военно-экономическом весе.

Россия поглотила Среднюю Азию и «вгрызлась» с севера в Китай, тогда как западные державы начали «отщипывать» кусочки южных и восточных китайских территорий. Иностранные державы поделили Поднебесную на сферы влияния, частично аннексировав ее территорию и подчинив остатки своей экстерриториальной юрисдикции. Европа и Америка сделали это, как мы тогда говорили, чтобы воспользоваться своим правом на беспрепятственный сбыт наркотиков и прививать китайцам чуждую им религиозную философию, несмотря на энергичный протест их правителей.

Колониальный порядок в Азии рухнул после Второй мировой войны. И в то время как страны континента в основном отвергли чужеземный протекторат, Япония подчинилась оккупации Соединенных Штатов, взявших ее под свою опеку и покровительство. Китай бросил открытый вызов внешним державам, изгнав со своей земли иностранцев и избавившись от их влияния. Юго-Восточная Азия восстала против европейских колонизаторов и их американских союзников. Пути Индии и Пакистана резко разошлись после того, как обе страны освободились от британского колониального владычества. Иран заявил об амбициях стать региональной державой. Турция стала активным участником евро-атлантического альянса, оплота Запада против экспансионизма советской империи.

И только в Западной Азии, где встречаются Африка, Азия и Европа, где родились такие мировые религии как иудаизм и христианство, где находятся главные святыни ислама и сосредоточены мировые энергетические ресурсы, сохранились основные элементы довоенного порядка. На закате эпохи колониализма европейские евреи захватили и колонизировали 80% территории Святой Земли, изгнав многих коренных жителей. Палестинские арабы и другие жители региона испытали страх и ужас, захваченные врасплох всплеском европейского антисемитизма и неожиданным возвратом эпохи империализма. Ни израильской, ни западной дипломатии до сих пор так и не удалось избавить регион от этого шока.

Холодная война ввергла страны Ближнего Востока в непростую зависимость от конкурирующих сверхдержав, которые рассматривали любые локальные конфликты там как опосредованные войны друг с другом. Если не считать Израиль, региональные лидеры отличались фаталистической приверженностью могущественным зарубежным покровителям и тщетными потугами приспособиться к пренебрежительному отношению европейских, советских и американских хозяев, попирающих суверенитет, независимость и культуру местных народов. Первая прореха в неоколониальном порядке образовалась в результате исламской революции в Иране в 1979 году. Тем самым был положен конец роли Тегерана как «жандарма Америки» на Ближнем Востоке. Соединенным Штатам пришлось переключиться на военный альянс с Саудовской Аравией и Египтом. Почти одновременно мирный договор между Египтом и Израилем при посредничестве США сделал сохранение автократического статус-кво в регионе главным приоритетом американской политики.

Даже при беглом прочтении Кемп-Дэвидских договоренностей бросается в глаза, что главной предпосылкой мирного урегулирования явилось недвусмысленное обещание Израиля прекратить оккупацию Западного берега Иордана и сектора Газа и облегчить палестинцам процесс самоопределения. Невыполнение обязательства способствовало тому, что мир между Израилем и Египтом оставался зыбким, не сулившим перспектив на потепление в отношениях. Палестинцы так и не избавились от чувства унижения и несправедливости. С ними стали обращаться еще хуже. Мир с Израилем утратил все шансы на легитимность в Египте и других странах. Во многом по этой же причине жители Египта, других арабских стран и мусульманский мир в целом стали питать глубокое отвращение к Израилю и Соединенным Штатам.

Готовность Америки оказать финансовую, военную и моральную поддержку диктатуре Хосни Мубарака и Хашимитской монархии в Иордании придало рамочным Кемп-Дэвидским соглашениям по крайней мере видимость прочности. Однако умение США подменять реальные усилия по умиротворению сторон политическим лавированием и уходом от конфликта, возможно, останется в прошлом вместе с режимом Мубарака. Поскольку Израиль упорно предпочитает миру с палестинцами или своими соседями дальнейшую экспансию и расширение границ, а сколько-нибудь серьезного «мирного процесса» на Ближнем Востоке не наблюдается уже более десяти лет, неясно, как Вашингтон собирается в дальнейшем сдерживать конфликт между израильтянами и палестинцами и добиваться стабильности. Нет полной ясности, сможет ли Америка вообще сохранить какое-либо влияние в этом регионе.

Мятежи арабов против своих правителей ознаменовали тот факт, что в мусульманских странах покончено с фаталистической психологией собственного бессилия и раболепной почтительности к иностранным державам, которая долгое время сковывала их. Эти революции не были направлены непосредственно против израильтян и американцев, но решение египтян и других арабских народов взять под контроль собственное будущее не сулит ни Израилю, ни Америке ничего хорошего. Через тридцать лет после иранского восстания постколониальный порядок на Ближнем Востоке наконец-то рушится.

Беспорядки в Западной Азии получили столь широкое распространение вследствие того, что за последние десять лет США дискредитировали себя как в политическом, так и в военном отношении, вольно или невольно усилив влияние Ирана в Ираке, Ливане, Газе и Сирии. Регион пришел в движение в тот момент, когда Америка уходит из Ирака, оставляя за собой разоренную страну, раздираемую противоречиями и лишенную определенной стратегической ориентации. Следствием действий американских вооруженных сил явилось то, что ряды террористов пополняются быстрее, чем их уничтожают в Афганистане и Пакистане. Это тот контекст, для некоторых – весьма зловещий, в котором усиливаются связи запада Азии с другими частями континента.

Эмансипация арабского мира

2011 г. начался с восстаний в Рабате и Каире, народного бунта и гражданской войны в Ливии и беспорядков во многих других странах арабского мира, где вышедшие на улицы манифестанты требовали реформ. Управляемые массы обнаружили, что способны, если понадобится, отозвать свое согласие быть управляемыми и тем самым осуществить смену режима. Век иностранных протекторатов в этом регионе завершен.

Ближайшими последствиями беспорядков станут растущие и нестабильные цены на углеводороды, затормозившееся экономическое восстановление Америки и еще более медленное – Европы и Японии. Ускорится смещение мирового богатства к усиливающимся державам на Востоке и Юге Азии, а также к странам – поставщикам энергоресурсов в Западной Азии. Долгосрочные последствия нынешних событий прогнозировать труднее. Наиболее вероятными представляются следующие тенденции:

Более либеральная и самоуверенная национальная политика арабских государств в сочетании с экономической самодостаточностью и большей независимостью в сфере региональной политики. Заметное сокращение возможностей внешних держав – в первую очередь, Соединенных Штатов – определять тенденции и события в Западной Азии и Северной Африке. Углубление изоляции Израиля. Возрождение Каира, Багдада и Дамаска в качестве ведущих игроков на политической авансцене арабского Востока, выступающих в этой роли наравне с Эр-Риядом. Утрата Ираном недавно приобретенных преимуществ в виде роста престижа и влияния в арабском мире – в связи со всплеском активности в арабских странах. Возможное усиление Турции благодаря новому для нее статусу регионального лидера. Ускоренное сближение между арабскими странами и государствами Востока и Юга Азии (и, возможно, Россией), чтобы избавиться от былой зависимости от США, Великобритании и Франции. Ослабление джихадистской угрозы арабским обществам в связи с тем, что более мягкие формы ислама будут играть все более заметную роль в политическом руководстве арабских стран. Возможное формирование новых моделей консультационного управления в арабском мире, которые распространятся и на неарабские страны мусульманского сообщества.

Одной из самых удивительных особенностей революций стало нарочитое избегание религиозной, классовой или внешнеполитической повестки дня. К разочарованию Ирана и «Аль-Каиды», в восстаниях почти незаметно влияние исламистских или джихадистских элементов. Полностью отсутствуют лозунги в духе панарабизма. Правда, многие протестующие инкриминировали непопулярным лидерам политику угодничества перед американцами или соглашательство с Израилем, но за редким исключением их ярость не была направлена непосредственно против Америки или Израиля.

Эти революции – дело рук тех, кто стремится сделать общество более свободным и выступает за приход к власти такого правительства, которое будет выражать волю народа, а не служить иностранной марионеткой. Повстанцы недовольны жизнью в собственной стране. Гораздо проще понять, против чего они ведут борьбу, нежели найти какую-то положительную программу. Пока рано говорить о том, будет ли их стремление к демократии полностью удовлетворено военными властями, которые в настоящее время принимают решения. Трудно предугадать, какое соотношение сил установится между приверженцами светской и исламистской политики. Мусульманское понятие «шура» – консультационное правительство – не противоречит демократии, но имеет ряд отличий. Страны, настроенные на конституционную реформу, совместимую с исламом, располагают широким выбором демократических форм правления – от турецкой модели до Палестины, управляемой движением ХАМАС.

Независимо от того, какая судьба ожидает демократию в этих странах, арабские правительства, включая те, что избежали беспорядков или пережили их, теперь будут более уважительно относиться к волеизъявлению граждан. В результате следует ожидать подъема исламских настроений в той или иной форме. Для многих мусульман легитимность правителей измеряется тем, в какой мере они олицетворяют нравственные устои, управляя «уммой» или сообществом правоверных. В новых обстоятельствах этот критерий будет иметь гораздо большее значение, чем прежде.

Повсюду в арабском мире могут быть созданы новые мусульманско-демократические партии наподобие христианско-демократических партий Европы в конце XIX – начале ХХ веков. Появление их следует приветствовать. Этот процесс еще больше отодвинет «Аль-Каиду» на обочину мусульманской цивилизации. Ей и без того уготована роль пассивного наблюдателя за развитием революций. Скорее всего, волна террора против арабских правительств ослабеет. К несчастью, политически мотивированное насилие, направленное против Израиля и Америки, грозит лишь усилиться. Оккупационные и колонизационные усилия Израиля на Западном берегу, а также жесткая осада Газы преградили палестинцам мирный путь к самоопределению, а арабов в целом лишили стимула мириться с существованием еврейского государства в мусульманском мире.

Арабская молодежь остается лояльной своим государствам, одновременно принимая активное участие в жизни виртуального пространства стран Ближнего Востока и Магриба. Местные лидеры, игнорирующие настоятельную потребность в реформе, больше не могут чувствовать себя в безопасности. Через год или два ни одна страна этого региона не будет проводить ту внутреннюю и внешнюю политику, которую проводит сегодня.

Так, если египтяне изберут эффективных лидеров, они снова будут играть ключевую роль в политике своего региона. В их силах выработать идеологию, способную завоевать популярность в арабском мире и за его пределами. Почти наверняка следует ожидать возрождения египетской дипломатии, которая отражала бы мнение и ценности рядовых граждан, а не отдельных политических деятелей. В результате ни Соединенные Штаты, ни Израиль не смогут рассчитывать на сотрудничество Египта по поддержке той политики, которая ненавистна арабской улице.

Воспрянувший Египет уравновесит влияние Ирана. Освободившись от бремени тесного сотрудничества с Госдепартаментом США, Каир, скорее всего, преуспеет в сдерживании Тегерана гораздо больше, чем в прошедшее десятилетие. Ведь Ирану удалось усилить свое влияние в Ираке, Ливане и Палестине во многом благодаря грубым просчетам американской дипломатии, вялости и апатии египетских правителей и политике вытеснения на периферию большинства арабских стран, за исключением Саудовской Аравии. Теперь Египет почти наверняка восстановит утраченные позиции грозного конкурента Ирана за лидерство в арабском и мусульманском мире, что повлечет за собой корректировку во внутриарабских отношениях.

Ирак, откуда уходят американцы, не способен играть историческую роль участника арабской коалиции по сдерживанию гегемонистских устремлений персов в Западной Азии. Необходимость оказывать противодействие Ирану с неизбежностью предполагает продолжение военного присутствия Соединенных Штатов в Персидском заливе для сохранения баланса сил. Однако недавние события стоили Вашингтону того небольшого доверия и престижа в арабском мире, которые он еще сохранял.

Неторопливое, двусмысленное и неэффективное одобрение Америкой смены режима в Тунисе и Египте нисколько не убедило людей на арабской улице в том, что американцы искренне поддерживают их требования демократизации. Им будет трудно вычеркнуть из памяти тот факт, что США десятилетиями братались с диктаторскими режимами. А запоздалые требования Америки к своим стародавним протеже немедленно отказаться от власти приводят правителей региона к мысли о том, что на Вашингтон нельзя положиться, поскольку он не хранит верности друзьям и отказывается защищать их. В итоге арабы, турки и даже израильтяне больше не верят (если когда-либо верили) в мудрость и добросовестность Соединенных Штатов. Даже запоздалое согласие американцев с требованиями Лиги арабских стран и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива создать в Ливии «зону, запрещенную для полетов военной авиации» скорее ударило по Вашингтону. Бомбежки Ливии лишь закрепили за американцами репутацию безжалостных истребителей гражданского населения мусульманских стран вместо того, чтобы убедить арабов в том, что Америка на их стороне.

Но если народные антипатии в арабских странах Персидского залива или финансовый кризис в самих США приведут к существенному сокращению американского присутствия в Ближневосточном регионе, это еще больше дестабилизирует обстановку. Оказавшись не в состоянии по-прежнему обеспечивать противовес Ирану, Ирак и страны Персидского залива окажутся перед выбором: умиротворение Тегерана или создание новой коалиции для его сдерживания. Едва ли есть основания рассчитывать на то, что нынешний Ирак не солидаризируется с Ираном. Не приходится серьезно говорить и о том, чтобы когда-либо был положен конец извечному соперничеству между персами и арабами.

Пока даже на горизонте не маячит возможность появления какой-либо иной великой державы, кроме Соединенных Штатов, которая была бы способна проецировать силу в регионе Персидского залива. Несмотря на выдающуюся способность многочисленных европейских министров обороны торговаться, Европе недостает сплоченности и последовательности, чтобы прийти на смену Америке. Россия имеет ограниченные возможности для того, чтобы откликнуться на призывы арабов: с одной стороны, сложности во взаимоотношениях с Европой, с другой – внутренние проблемы. Индия накапливает потенциал, и Дели мог бы играть заметную военно-политическую роль в этом регионе, но пока не готов к этому, поскольку поглощен стратегическим соперничеством с Китаем и Пакистаном. В долгосрочной перспективе КНР и другие страны Восточной Азии могли бы взять на себя бремя защиты своих и мировых интересов в Западной Азии. Но в скором будущем они вряд ли способны мобилизовать для этого политическую волю и военные ресурсы.

Получается, что в отсутствии США любая коалиция, созданная для обеспечения безопасности в данном регионе, будет вынуждена опираться на военную силу близлежащих стран, не имеющих превосходящей военной мощи – Турцию, Египет, Пакистан и государства Персидского залива. Но создание подобной коалиции, весьма громоздкой и поэтому не особенно эффективной, потребует больших усилий, затрат времени и денежных средств.

Пакистан мог бы быть особенно полезен для обеспечения ядерного сдерживания Ирана и Израиля, но его интересы всегда будут скорее направлены в сторону Индии, Кашмира и Афганистана, нежели Персидского залива. В зависимости от того, как будут развиваться события в оккупированной Палестине, нынешний «холодный мир» между Египтом и Израилем может вполне уступить место холодной войне. Тем самым египтяне озаботятся пробелами в собственной обороноспособности и способами ее укрепления. А Турция пока, похоже, больше настроена на умиротворение Ирана, нежели на участие в коалиции по его сдерживанию.

Как бы сильно страны Западной Азии ни сомневались в надежности Америки, на практике они не в состоянии полностью отказаться от опеки. Ирония состоит в том, что ужасающее состояние американских финансов, скорее всего, не позволит наращивать военную мощь в регионе. Неотложная необходимость для Вашингтона сокращать бюджетные расходы и отчаянные усилия арабских стран Персидского залива как можно больше снизить зависимость от Соединенных Штатов будут катализировать друг друга. В грядущее десятилетие ближневосточные государства попытаются гарантировать стабильность с помощью новых партнерств в области безопасности. Странам Восточной и Южной Азии, заинтересованным в энергетических ресурсах данного региона, придется гораздо быстрее разделить бремя защиты своих интересов на Ближнем Востоке, чем они предполагают.

Арабские государства, скорее всего, добьются (на самом деле они на это обречены) большей самодостаточности и независимости во внутренней политике, к чему так стремятся нынешние революционеры. От того, что будет представлять собой новый курс, зависят судьбы всего мира.

Интеграция Азии: запад встречается с востоком

Арабы, турки и представители других родов Западной Азии пытались ослабить зависимость от Америки задолго до того, как текущие события наглядно показали, как глубоко они презирают наше лицемерие и сколь легковесно по их мнению слово американцев. Конечно, они хорошо сознают, что не могут полностью разорвать связь с Вашингтоном. США остаются единственной военной державой, способной осуществить интервенцию в любой части земного шара. На них приходится более одной пятой общего потребления, и они являются самым крупным должником в мире. Соединенные Штаты не могут оставаться единственным источником новых идей в том, что касается глобального управления и региональной политики, но в состоянии воспрепятствовать реформам, инициируемым другими странами. Поэтому, как и вся Азия, государства Ближнего Востока связаны с Америкой узами вселенского брака. Как бы сильно некоторые из них – например, иранцы – ни желали, чтобы янки собрали «вещички» и убрались из их дома, развод невозможен. Но жители региона в большинстве своем мусульмане, и их ничуть не смущает многоженство. Поэтому они заняты налаживанием новых отношений, призванных ослабить зависимость от Вашингтона.

Китай и Индия наготове. Это не только самые быстроразвивающиеся экономики мира, но и самые быстрорастущие рынки нефти и газа. Ожидается, что в предстоящее десятилетие более половины прироста мировых потребностей в энергоносителях придется на эти две страны. Впечатляющее усиление предприимчивого Востока и Юга Азии порождает бум на западе Азии, богатом месторождениями углеводородов. Доказав способность осуществлять колоссальные инфраструктурные проекты у себя дома, китайские строительные компании берутся за крупные начинания по всей Азии от Мекки до Тегерана. Если символами присутствия Соединенных Штатов в регионе являются бомбардировщики, сухопутные войска и атомные подводные лодки со смертоносным оружием на борту, то Поднебесная все больше ассоциируется с башенными и портальными кранами, инженерами и контейнерами, доверху набитыми потребительскими товарами.

Китайцы наращивают влияние и присутствие в регионе по тем же причинам, которые когда-то побуждали это делать американцев. Они платят наличными, обеспечивают адекватное соотношение цены и качества и не навязывают деловым партнерам или принимающей стороне своих ценностей и политических предпочтений, не требуют от них помощи в реализации своих империалистических замыслов. В этом плане Америка получила серьезного соперника, который напоминает ее саму в недавнем прошлом. Но если Китаем восхищаются за его скромность и компетентность, никто на Ближнем Востоке, и тем более в других регионах Азии, не принимает КНР за политический идеал, каким многие (если не большинство) когда-то считали Соединенные Штаты.

В этом главная особенность азиатской интеграции – ею движут финансово-экономические факторы, а не политика или идеология. Торговля между странами Персидского залива, Китаем и Индией в последнее десятилетие росла на 30–40% ежегодно. За тот же период китайская экономика выросла с 10% до 40% относительно американской. Менее чем через 40 лет, к 2050 г., экономика Китая может в два раза превысить по размерам американскую, а экономика Индии с ней сравняется. Мы говорим о серьезных экономических сдвигах в Азии, которые возымеют фундаментальные геостратегические последствия.

У арабских инвесторов карманы набиты наличностью, и когда-то они очень стремились к тому, чтобы их деньги работали в Соединенных Штатах. Однако американская исламофобия, а также возобновление старинных связей мусульманских стран с Китаем и странами Центральной и Юго-Восточной Азии быстро избавляют их от прежних предпочтений. Государственные и частные арабские инвестиции в нефтехимическую промышленность Китая, а также в сферу услуг, банки, телекоммуникации и недвижимость Поднебесной растут лавинообразно. Та же тенденция наблюдается и во взаимоотношениях арабов с Индией, хотя на пути сотрудничества то и дело возникают коррупционные скандалы и внутрииндийские политические трения.

Мусульманское банковское дело, в котором нет места заемному капиталу и производным финансовым инструментам, что кажется привлекательной практикой в нынешних условиях, строится по одним и тем же принципам и в Малайзии, и в странах Персидского залива. Этот опыт также перенимается в Китае и других государствах. Туризм, духовное паломничество, обмен студентами и изучение языков – все эти сферы быстро развиваются в отношениях между КНР, Индией, Южной Кореей, арабскими странами. Знание языков заметно подхлестывают деловую активность.

Хотя Индия считает Китай своим главным стратегическим соперником в Азии, взаимная торговля выросла с 200 млн в 1989 г. до 60 млрд в 2010 году. В 2007 г. Китай опередил Соединенные Штаты, став главным торговым партнером Индии. А к 2015 г. Китай и Индия собираются увеличить ежегодный торговый оборот до 100 млрд долларов. Экономики двух стран прекрасно дополняют друг друга, что стимулирует взаимные инвестиции. Индии нет равных в сфере услуг, а Китаю – в сфере промышленного производства. Визит в Южную Азию премьер-министра Китая Вэнь Цзябао в конце прошлого года стал поводом для новых обязательств Пекина, который собирается инвестировать по 16 млрд долларов в экономику Индии и Пакистана.

Несмотря на общую заинтересованность в обеспечении безопасных морских путей и способов транспортировки сырья, перспективы военного сотрудничества сомнительны. В настоящее время граница с Индией – единственный сухопутный участок, где Китаю не удалось провести демаркацию путем мирных переговоров. В 1962 г. между двумя странами вспыхнула короткая пограничная война, и до сих пор нередки вооруженные столкновения между боевыми патрульными подразделениями. Опасения Индии в связи с растущей военной мощью КНР – не менее сильный стимул для модернизации вооруженных сил, чем враждебные отношения с Пакистаном и конфликт в Кашмире.

Обеспокоенность Индии усилением военной мощи Китая заставляет ее укреплять военные связи с Соединенными Штатами, вести диалог в сфере безопасности с не менее встревоженными соседями, такими как Вьетнам и Япония. Со времени Реставрации Мэйдзи в 1868 г. Токио привык быть «первым номером» в Азии, но в прошлом году экономика Поднебесной обогнала японскую, став второй в мире. Усиление КНР вывело Японию из психического равновесия, поставив ее перед нелегкой задачей смены места в неофициальной иерархии азиатских стран. Некоторые политики в Токио считают оборонный союз с Дели и укрепление военного сотрудничества с Сеулом (несмотря на глубокую историческую неприязнь) полезной защитой от Китая, поскольку лидерство Америки в мировой политике и экономике продолжает ослабевать. Тем не менее, многие факторы, включая растущую зависимость будущего процветания Японии от роста китайской экономики, по-прежнему вынуждают Токио искать сближения с Пекином. В настоящее время на его долю приходится 20% всего внешнеторгового оборота Японии, это главный экономический и торговый партнер. Еще больше от КНР зависит Южная Корея, четверть внешнеторгового оборота которой приходится на Поднебесную.

Всю Восточную Азию (включая японские и корейские компании, а также корпорации Китая и стран Юго-Восточной Азии) сегодня неразрывно связывает система снабжения и поставок. Индия также начинает втягиваться в эту систему и другие отношения с Восточной Азией. Трудно переоценить значение Юго-Восточной Азии как горнила азиатской экономической интеграции. Китайские общины в регионе сыграли ключевую роль в выковывании капиталистических кадров КНР, которые заимствовали многие элементы финансовой и коммерческой культуры китайской диаспоры. Всекитайский консенсус состоит в том, что «дело Китая и его народа – делать бизнес», если перефразировать саркастическое описание Америки начала XX века, предложенное Кальвином Кулиджем. Этот лозунг помог Китаю отказаться от территориальных претензий и других потенциальных конфликтов, чтобы дать возможность своим жителям зарабатывать деньги вместо того, чтобы вести войны.

Как и надеялся Дэн Сяопин, его лозунг «Быть богатым – это почетно» породил Большой Китай. Эта концепция ликвидировала пропасть между китайцами по обе стороны Тайваньского пролива. Большой Китай объединяет многочисленные политэкономии континентального Китая, Гонконга, Макао и Тайваня с их системными различиями. Его идеологию в той мере, в какой она здесь присутствует, лучше всего выражает упорядоченная меритократия и прагматичное использование промышленной политики в Сингапуре. Экономики Большого Китая, стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и, в меньшей степени, традиционно протекционистских Японии и Южной Кореи в настоящее время далеко продвинулись по пути создания гигантской зоны свободной торговли, в присоединении к которой заинтересованы Индия и страны Южной Азии.

Еще одна крупная держава Азии – Россия – пока держится в стороне от процессов интеграции. Она остается главным источником вооружений и военных технологий, экспортируемых в Индию и Китай, и начинает играть роль крупного поставщика энергоносителей в КНР, уже на протяжении долгого времени являясь таковым для Европы. Пляжи китайского острова Хайнань, Вьетнама и Индии российский средний класс облюбовал в качестве мест для зимнего отдыха. Множество россиян учатся и работают в Китае и других странах Азии.

Вместе с КНР и странами Центральной Азии Россия создала Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). В сфере своего влияния ШОС стремится пресекать соперничество великих держав, мусульманский экстремизм и китайский этнический сепаратизм. Но Москву, похоже, больше интересуют отношения с Европой, чем с Азией. Поставки энергоресурсов из Центральной Азии в Китай и создание соответствующих транспортных коридоров подрывают традиционное доминирование России в этом регионе. Богатый полезными ископаемыми, но малонаселенный российский Дальний Восток втягивается в экономические орбиты Китая, Японии и Кореи. Сельское хозяйство Сибири все больше зависит от труда китайских мигрантов. Будущие отношения России со странами Азии остаются такими же непредсказуемыми и неопределенными, как и ее политическая ориентация и политический строй. То же можно сказать и о роли Москвы в Европе и на Ближнем Востоке.

Вероятно, определять облик нынешнего столетия наряду с глобализацией предстоит «азиатизации». Уже очевидны проявления единой азиатской логистики как сердца и кровеносной системы мировой торговли. Большинство финансовых аналитиков предполагают, что азиатские валюты, такие как китайский юань, со временем потеснят пока еще всесильный доллар в качестве резервной мировой валюты и платежного средства в мировой торговле. Многообразие людских и природных ресурсов Азии с ее усиливающейся интеграцией создают все предпосылки для продолжения экономического подъема на фоне быстрорастущей производительности труда на этом континенте.

Наши лучшие банкиры и экономисты утверждают, что менее чем через четыре десятилетия (в 2050 г.) ВВП Китая достигнет 70 трлн нынешних долларов США (для сравнения, на сегодня ВВП Соединенных Штатов – 14 трлн долларов, а к 2050 г. он может вырасти до 35 трлн долларов). В том же году ВВП Индии, говорят нам, должен сравняться с ВВП США или даже превзойти его. Пропорционально вырастут и другие азиатские экономики – например, экономика Индонезии. Цифры можно оспаривать, но не приходится сомневаться в том, что к середине века экономический центр тяжести мира будет находиться в Азии – где-то между Пекином и Дели. Арабы и индонезийцы, турки и японцы, индусы и американцы, европейцы, африканцы, латиноамериканцы и другие народы будут тянуться за китайцами. Усиливающиеся Китай и Индия поднимут всю Азию, а Азия уже начала поднимать всю мировую экономику.

Три столетия тому назад Европа, а затем и Америка отняли у Азии первенство в научно-техническом прогрессе и инновациях. Изобретение нуля, компаса, ракеты, бумажных денег, типографского шрифта из подвижных литер, химии, салона красоты и банковского чека – это вклад индусов, китайцев, корейцев, арабов и других мусульман в современную цивилизацию. Сегодня ряды образованных азиатов растут, множатся учреждения, в которых идеи превращаются в готовые изделия – речь идет об исследовательских институтах и венчурном капитале. Не следует удивляться, что в середине и конце XXI века Азия может вернуть себе лавры главного двигателя мирового научного прогресса.

Мы редко задумываемся, до какой степени азиатский образ жизни уже стал частью нашего быта. Прежнее поколение американцев было бы крайне удивлено восхищением наших современников такими блюдами, как суши и сашими («Рис, обернутый в морские водоросли, и сырая рыба на обед – вы шутите?»). Пирсинг, булавки на лице и свисающие украшения в индийском стиле, когда-то считавшиеся варварством и экзотикой, теперь украшают или (если вам так больше угодно) обезображивают многих американцев, молодых и старых. Кальян проник в наши городские салоны. Судоку – последний писк моды. Люди интересуются системой фэн-шуй, а дети изучают восточные боевые искусства. Что еще мы позаимствуем у Азии? Вне всякого сомнения, кое-что из того, что сейчас кажется невероятным. Но пройдет совсем немного времени, и эти вещи прочно войдут в нашу жизнь и быт, мы станем воспринимать их как нечто само собой разумеющееся и забудем о том, что они пришли к нам из Азии.

Америка в поисках врага

Любимая всеми американцами тема – поиск вероятных противников, которые могли бы заменить канувший в Лету Советский Союз. Созданная русскими империя крайне безответственно самоустранилась из гонки за мировое господство, предоставив нам пальму первенства, но при этом лишив нас привычного образа врага. Поиск врага стал навязчивой идеей американских политиков. Нужна экзистенциальная угроза, чтобы оправдать растущие военные расходы, которые превышают совокупный оборонный бюджет всех остальных стран мира вместе взятых, и нежелание идти на их сокращение – даже во имя избежания надвигающегося банкротства. Россия уже не годится, поэтому мы переключились на двух альтернативных кандидатов – один находится в Западной Азии, а другой в Восточной, ислам и Китай. Но и эти два кандидата не дотягивают до роли системного «супостата».

Мусульмане просто хотят вернуть себе достоинство в мировой политике. В странах шариата нарастает ожесточенный спор, переходящий порой в вооруженные столкновения, о том, как навести порядок в обществе. Иногда проявляется сопротивление влиянию западной культуры и попытки полностью исключить его. В иных случаях, как это видно на примере Туниса и Египта, принимаются отдельные идеалы, на которых основано современное политическое устройство стран Запада, но отвергается сама модель государственного устройства или наши обычаи и нравственные устои.

Большинство хочет, чтобы мы ушли с Ближнего Востока, надеясь самостоятельно уладить все существующие разногласия. Мало кто из них испытывает желание обратить нас в свою веру. Никто из них не способен противостоять нам. От ислама не исходит экзистенциальная угроза. Его не устраивает наше военное доминирование в соответствующих странах, но он и не является вызовом для независимости, ценностей или безопасности светской Америки.

Что касается Китая, то больше всего пугает возможность того, что он станет похожим на нас – державу, которую воодушевляет агрессивная миссионерская деятельность, подкрепляемая вооруженными силами, готовыми к броску в любую точку земного шара для навязывания своих ценностей. Слово «Китай» состоит из двух иероглифов, которые дословно означают «центральная страна». В XXI веке Китай, скорее всего, снова будет в полной мере соответствовать этому названию во многих сферах деятельности.

Поднебесная находится в центре и еще в одном смысле. Со всех сторон ее окружают могущественные в военном отношении соседи – Россия, Индия, Япония, Корея, Вьетнам и, конечно, Соединенные Штаты, наращивающие грозный военно-морской потенциал в непосредственной близости от территориальных вод КНР, ширина которых не превышает 12 морских миль. Кроме того, США держат внушительные контингенты сухопутных войск и ВВС в Афганистане и других местах. Китаю приходится отвечать на многочисленные вызовы своей национальной безопасности, лишь некоторые из которых касаются Соединенных Штатов. И все они возникают в непосредственной близости от китайских границ.

Словом, перед Китаем стоит слишком много сиюминутных военных и социально-экономических проблем, которые не дадут ему возможности подражать Америке, даже если бы у китайских лидеров появилось искушение поиграть в доминирование. Мировой ландшафт XXI века в сфере безопасности будет отражать меняющийся баланс сил и постоянную перетасовку состава коалиций «за» и «против» Китая. В этом отношении Азия все больше напоминает Европу XIX века. Наверняка появятся возможности для дистанционной корректировки баланса сил на азиатском континенте, если только Америка пожелает воспользоваться тогдашним опытом Великобритании. Англичане поддерживали тех или иных игроков на континенте там и тогда, когда и где им нужно было усилить свои позиции, чтобы остудить пыл честолюбивых соседей, но они редко осуществляли прямые интервенции – неплохая работа правительства.

Наконец, чтобы проиллюстрировать неоднозначность формирующихся на азиатском континенте военных реалий, стоит проанализировать ядерное измерение военного баланса сил. Если не считать США (которые развернули ядерные силы с трех сторон азиатского континента), в Азии уже находятся шесть из девяти ядерных стран мира. Многие подозревают, что со временем Иран станет седьмой из 10 держав ядерного клуба. Но даже без Ирана ядерная геометрия в Азии уже достаточно сложна. Китай, Россия и Америка нацеливают боеголовки друг против друга. Для Северной Кореи мишенью служат Япония и Южная Корея; если бы ей было это по зубам, она бы целилась и в Соединенные Штаты. Для Пакистана и Китая объектом также является Индия. Пока ни одна из ядерных стран Азии с ядерным оружием не направляет его против Израиля, но Израиль развивает свой ядерный арсенал с учетом всех своих соседей. Ни Индия, ни Израиль, ни Пакистан не подписывали и не ратифицировали Договор о нераспространении ядерного оружия. Северная Корея игнорирует режим нераспространения. Это одна из причин, по которой странными и нелепыми кажутся титанические усилия США по недопущению расползания ядерных вооружений. Тигров уже выпустили из клетки. Теория ядерного сдерживания проходит последний экзамен именно в Азии. В этом контексте гротескно избыточные ядерные арсеналы, унаследованные Россией и Соединенными Штатами от эпохи холодной войны с ее взаимно гарантированным уничтожением, сегодня совершенно неадекватны и представляются напрасной тратой огромных средств.

То же самое, но с некоторыми оговорками, можно сказать и о давно развернутой в Америке истерии в связи с вероятным нанесением ядерных ударов негосударственными группами или организациями. Все государства, имеющие на вооружении атомные бомбы, вложили немалые суммы в их создание, и сделали это для того, чтобы решить конкретную проблему национальной безопасности. Ни одна из этих стран не собирается отдавать столь дорогостоящую вещь каким-то непонятным группам лиц. Опасения по поводу умышленной передачи ядерного оружия террористам представляются сильно преувеличенными, если не сказать бредовыми.

Однако сохраняется вероятность того, что ядерная держава, охваченная общественными беспорядками, с ослабленной государственной властью подвержена риску, при котором повстанцы или террористы могут организовать похищение одной-двух бомб. В этой связи на ум невольно приходят пакистанские боевики или израильские переселенцы. В предстоящие десятилетия могут возникнуть другие подобные ситуации, если только не будут искоренены источники возможных конфликтов, которые служат питательной средой для фанатизма. Поэтому бдительность нельзя терять ни на минуту. Нужно также уделять повышенное внимание разрешению цивилизационных конфликтов, покончить со случаями социального угнетения, всемерно способствовать развитию мирного процесса, торжеству справедливости и процветания и в Азии и на других континентах.

Мы ничего не выиграем, если не признаем, что Азия вернулась на мировую авансцену после двух неудачных для нее тысячелетий. На наших глазах фактически формируется «большой организм». Если провести зоологическую аналогию и сравнить его со слоном, то нам не удастся управлять им, если мы сосредоточимся на его задних конечностях, но не будем обращать внимания на хобот, голову, ноги или живот. Каждая часть этого огромного азиатского организма имеет свои проблемы и требует особого подхода, но главный вызов сегодня – рассматривать азиатский континент как единое целое и соответствующим образом строить свою стратегию. Ни современные академии и государственные структуры, ни прошлый опыт не помогут нам в этом деликатном вопросе, на который, тем не менее, необходимо найти ответ.

Чез Фримен – президент Совета по ближневосточной политике (г. Вашингтон), председатель Projects International, в течение многих лет работал на ответственных должностях в Государственном департаменте США и Пентагоне, занимался проблемами Африки, Ближнего Востока, Китая, Южной Азии и европейской безопасности.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739776 Чез Фримен

Когда «сбываются» мечты

Израиль на другом «новом Ближнем Востоке»

Резюме: Многолетние грезы о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли Западу рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечтания иногда становятся явью – но к этому, как оказалось, не готов никто.

В 1990-е гг. Шимон Перес, а в 2000-е – Джордж Буш-младший рисовали радужные картины будущего «нового Ближнего Востока». Тогдашний министр иностранных дел, а ныне – президент Израиля делал упор на взаимовыгодной экономической кооперации. Его книга так и называлась: «От экономики, работающей на нужды войны, к экономике мира». Джордж Буш верил, что цементирующим фактором «нового Ближнего Востока» будут процессы демократизации. Едва ли не любимой книгой Буша и его помощницы по национальной безопасности, а затем госсекретаря Кондолизы Райс стало сочинение израильского политика Натана Щаранского «В защиту демократии» с жизнеутверждающим подзаголовком «Свобода победит тиранию и террор». Речь самого Джорджа Буша о путях урегулирования палестинской проблемы, произнесенная 24 июня 2002 г., объявлялась в этом произведении образцом «ясности моральных критериев» и «нового смелого политического курса».

«Если цветок свободы распустится на каменистой почве Западного берега и Газы, это вдохновит миллионы мужчин и женщин на земле, которые также устали от нищеты и угнетения, которые также имеют право на демократическое правительство», – упоенно цитировал Щаранский бесконечно пафосные слова тогдашнего американского президента.

«Величайшей ошибкой арабов в XX веке – ошибкой, которая до сих пор так и не исправлена, – явилась их приверженность тоталитарным военным или президентским режимам», – писал, в свою очередь, Шимон Перес. Он убеждал читателей в том, что «только подлинная демократизация, и ничто иное, принесет настоящую пользу арабскому миру и не в последнюю очередь – палестинскому народу». В 1993 г. нынешний президент Израиля полагал, что «наиболее эффективное оружие палестинских организаций против ХАМАСа – демократические выборы: они должны привести к созданию властной структуры законно избранного большинства, которая поставит заслон вооруженному и фанатичному меньшинству».

Сегодня это звучит как издевка, ибо многопартийные демократические выборы в Палестинской администрации, прошедшие в январе 2006 г., ХАМАС как раз уверенно выиграл. А вот проверить тезис о желательности падения «тоталитарных военных или президентских режимов», вероятно, удастся теперь. Впервые в истории региона конец нескольким авторитарным правлениям был положен путем мирного протеста, в котором приняли участие широкие слои населения. Оказалось, однако, что выглядит «новый Ближний Восток» совсем не так, как его принято было рисовать. Израильтянам, нравится им происходящее или нет, совершенно необходимо понять, что же представляет собой «новый Ближний Восток», появившийся вокруг них.

В израильской прессе отмечалось, что «израильское политическое и военное руководство… вяло отреагировало на политическое цунами. Израильские лидеры не удостоили нас серьезным анализом происходящего». Известный политический обозреватель Ярон Декель выделяет несколько важных вопросов: как Израиль готовится к существованию в новой ближневосточной реальности? Предпринимают ли руководители какие-либо действия в связи с происходящим в арабских странах? Имеется ли опасность разрыва дипломатических отношений с Египтом и Иорданией, с которыми Израиль подписал мирные договоры? Стоит ли, несмотря на происходящие события, попытаться добиться мирного урегулирования с палестинцами и Сирией? Однако «молчание наших руководителей вызывает подозрение, что они просто-напросто не знают, что делать, – отмечает Декель. – У них нет ни малейшего представления о том, как Израиль должен готовиться к новой реальности».

Забудьте об Израиле и Палестине

Еще полгода назад никто не предвидел падения режимов Зина аль-Абидина Бен Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте, не обсуждалась даже теоретическая возможность массовых демонстраций протеста по всему арабскому миру. А те, кто предсказывал всплеск напряженности на Ближнем и Среднем Востоке, почти единодушно связывали его с вероятным обострением палестино-израильского конфликта.

События в регионе кардинально меняют привычную систему понятий: то, на чем десятилетиями заостряли внимание едва ли не все, кто писал о Ближнем Востоке, в настоящее время точно не является наиболее важным. В течение долгого времени три принципиально разных понятия – «ближневосточный конфликт», «палестино-израильский конфликт» и «арабо-израильский конфликт» – практически приравнивались друг к другу и воспринимались как синонимы.

Очевидно, что арабо-израильский конфликт не исчерпывается его палестинским измерением. Он включает в себя также проблемы отношений с Сирией и Ливаном – странами, с которыми мирных договоров нет до сих пор, а также многими другими арабскими государствами – от Алжира до Саудовской Аравии – до сих пор не признавшими право еврейского государства на существование в каких бы то ни было границах. Очевидно и то, что наиболее сложными на сегодняшний день являются отношения Израиля с Ираном – страной мусульманской, но не арабской. Используя словосочетание «ближневосточный конфликт» для описания исключительно проблем отношений Израиля с кем бы то ни было, мы лишаемся адекватной терминологии для понимания того, что в настоящее время происходит на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Ведь к Израилю (как и к палестинцам и даже к Ирану) все это не имеет практически никакого отношения. Как справедливо отметила в этой связи профессор кафедры востоковедения МГИМО Марина Сапронова, «взрыв Ближнего Востока и всего арабского мира прогнозировался уже давно, но источник опасности видели в тупиковой ситуации ближневосточного урегулирования, расколе Палестины и подъеме исламского движения. Классический народный бунт, тем более в самой развитой и европеизированной арабской стране, стал неожиданностью».

Волна беспорядков, причины и механизм которых, если говорить начистоту, по-прежнему не вполне прояснены, прокатилась по большинству стран Северной Африки и Ближнего Востока. Нечто подобное происходит впервые, и это требует серьезного переосмысления реальности. Центральная и непререкаемая аксиома на протяжении многих лет состояла в том, что для урегулирования ближневосточных проблем необходимо прежде всего решить именно палестинскую проблему. Действительно, даже те арабские страны, которые не имеют ни территориальных, ни водных, ни иных претензий к Израилю, как, например, Алжир или Саудовская Аравия, из чувства солидарности с палестинцами не идут на примирение, однако факт состоит в том, что нынешний кризис никак не связан с этими вопросами. С 1973 г., когда крайне тяжелый для развитых стран Запада нефтяной кризис был спровоцирован именно арабо-израильской войной, ситуация изменилась кардинальным образом.

Сейчас совершенно ясно, что проблемы Ближнего Востока отнюдь не сводятся к палестино-израильскому конфликту и его разрешение не приведет к успокоению региона. Как не без иронии отмечалось в редакционной статье газеты «Ха’арец», «кого сейчас интересует мирный процесс, демонтаж поселений, разметка границ между Израилем и Палестиной или урегулирование вопросов безопасности [между ними]? Палестинская администрация также оказалась в новой для себя ситуации. Неожиданно для палестинцев их конфликт с Израилем был вытеснен на периферию общественного внимания».

В мире много проблем, и палестино-израильская – никак не ключевой фактор международной напряженности. Более того: на самих палестинских территориях никаких волнений нет, в настоящее время это удивительно спокойное место. Для снижения напряженности в регионе «большого Ближнего Востока» мировой дипломатии нужно заниматься другими вопросами.

В то же время нельзя не обратить внимание на «фестиваль признаний» несуществующей палестинской государственности, открытый 3 декабря 2010 г. завершавшим свою каденцию президентом Бразилии Луисом Инасио Лула да Силвой и продолженный в последующие два месяца еще шестью странами Южной Америки, вследствие чего количество государств, признавших независимость Палестины, перевалило за 110. Все это ни на йоту не изменило реальную ситуацию: с одной стороны, все границы территорий Палестинской администрации (ПНА) контролируются Израилем, с другой – сами власти ПНА ни в малейшей степени не контролируют сектор Газа. На Западном берегу у палестинцев одно правительство во главе с Саламом Файедом, в котором нет представителей ХАМАСа. В Газе – другое, во главе с Исмаилом Ханийей (который на самом деле подотчетен находящему в Дамаске Халеду Машалю), в котором нет никого, кроме активистов ХАМАСа, и между ними нет никакого взаимодействия.

Учитывая, что четырехлетний срок полномочий Махмуда Аббаса на посту главы ПНА истек еще в январе 2009 г., а пятилетний срок полномочий Законодательного совета ПНА закончился в январе 2011 г. (при этом никакие новые выборы не назначены), речь идет о распавшемся надвое несостоявшемся государстве, не имеющем легитимных органов власти и управления. Ситуация вернулась к «до-ословским» временам, когда реальные руководители палестинцев находятся за пределами Палестины. Перед нами – второе Сомали, государство также де-факто давно распавшееся, но в Палестине еще и все границы контролируются внешней силой – Израилем. Признание в этих условиях государственного суверенитета Палестины наглядно демонстрирует, насколько далека от реальности политико-правовая риторика на Ближнем Востоке.

Крах международно-правовых механизмов региональной безопасности

После каждой из двух мировых войн были предприняты попытки сформировать международные структуры, которые ставили целью переход от «права кулака» к «праву мира». Лига Наций, ООН, ее Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности, Международный суд – все эти и многие другие организации были созданы, чтобы решать межгосударственные споры не силой, а путем достижения коллективного согласия.

На Ближнем Востоке эти структуры, прямо скажем, никогда не работали идеально. Примеров тому много, ограничимся двумя наиболее наглядными. Решение Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 г. о разделе территории бывшего британского мандата, согласно которому создавались палестинское и еврейское государства, а Иерусалим объявлялся международным городом, выполнено было лишь в части создания Израиля. Другой пример – вопреки консультативному заключению Международного суда, принятому в июле 2004 г. четырнадцатью голосами против одного, Израиль продолжил строительство стены безопасности.

Нынешний кризис вновь показал ограниченность международно-правовых механизмов. Как справедливо отметила Марина Сапронова, Лига арабских государств практически бездействует, и это лишний раз доказывает ее слабость, демонстрируя силу дезинтеграционных процессов в арабском мире, вследствие которых правящая элита каждой страны исходит из своих собственных интересов. Совбез ООН начал 22 февраля обсуждение ситуации в Ливии, но многочисленные жертвы среди мирного населения при разгоне демонстраций в Египте, Сирии, Йемене и других странах региона не удостоились никакого внимания. Показательно в этой связи удивительное равнодушие всех стран мира, кроме Ирана, к судьбе участников выступлений протеста шиитов (составляющих три четверти населения страны, но лишенных доступа к власти) в Бахрейне и вводу туда объединенных войск Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). События не обсуждалось ни на Генассамблее, ни в СБ ООН.

Иным оказался расклад применительно к ситуации в Ливии, где между войсками, верными Муаммару Каддафи, и силами оппозиции началась гражданская война. Хотя Каддафи в Совете Безопасности не поддержал никто, крупнейшая страна Европы – Германия, а также все страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай – при голосовании воздержались. Это превратило операцию против Ливии едва ли не в личный проект президента Франции Николя Саркози, поддержанный новым правительством Великобритании, к которому с оговорками и, что называется, «на расстоянии» присоединилась администрация Барака Обамы. О готовности поддержать операцию по установлению зоны, запретной для полетов военной авиации, объявили Норвегия, Дания, Канада, Польша, Катар, ОАЭ, а позднее и Швеция – для демонстрации мирового единства этого, конечно, мало.

Раскол в международном сообществе очевиден, как очевидно и то, что в существующей сегодня вокруг Ливии ситуации торжествует «право кулака». Международно-правовая система обеспечения безопасности потерпела полный крах: Ливию, по инициативе президента Франции, бомбит авиация НАТО, в Бахрейн введены войска Саудовской Аравии и других стран – членов ССАГПЗ, в Египте власть захватило местное военное командование… Для Израиля, не имеющего мирных договоров с подавляющим большинством стран региона, все это – плохие новости. В Израиле хорошо помнят события мая 1967 г., когда Гамаль Абдель Насер закрыл для израильского судоходства Тиранский пролив, блокировав порт Эйлат на Красном море, и никакая международная организация не встала на защиту интересов еврейского государства – что в итоге привело к Шестидневной войне, перекроившей контуры ближневосточной политической географии. Как оказалось, с тех пор мир изменился меньше, чем многие предполагали и надеялись.

Без сверхдержав: Ближний Восток в эпоху бесполярного мира

Ближний Восток перешел к новому геополитическому состоянию: никакая внешняя сила не сможет реально влиять на происходящее в регионе.

И Соединенные Штаты, и Европейский союз, и Россия были застигнуты врасплох событиями в арабских странах. При этом и в Египте, и в Тунисе с политической арены ушли светские и лояльные Западу режимы, и пока неясно, какие силы придут им на смену. Способность американского руководства воздействовать на происходящие процессы минимальна. Администрация вначале поддерживала Хосни Мубарака, а затем, видя, что маятник качнулся в противоположную сторону, «сдала» его, при этом 11 февраля президент Барак Обама заявил, что руководству Египта следует «четко и недвусмысленно встать на путь демократии». Верховный совет вооруженных сил Египта, получивший власть в стране после отставки Мубарака, это пожелание фактически проигнорировал. В конце марта, спустя полтора месяца после ухода президента, объявлено, что парламентские выборы пройдут только в сентябре 2011 г., а президентские пока не назначены вовсе. Предполагается, что они состоятся лишь летом 2012 г., т.е. более чем через год!

Равнодушно отнеслись к американским призывам не только в 80-миллионном Египте, но и в Бахрейне, население которого в сто раз меньше и на территории которого находится база Пятого флота ВМС США, которая позволяет контролировать нефтяной экспорт из Персидского залива. 15 марта король Бахрейна Хамад ибн Иса аль-Халифа объявил о введении чрезвычайного положения сроком на три месяца. Действия преданных королю сил, разгромивших при поддержке войск Саудовской Аравии и ОАЭ палаточный лагерь оппозиции, вызвали резкую реакцию Вашингтона, представители которого призвали к политическому диалогу с оппозицией. Однако монархии региона проигнорировали пожелание Белого дома. Барак Обама в телефонном разговоре с королем Бахрейна выразил «глубокую озабоченность» методами подавления протестных выступлений и потребовал от властей «максимальной сдержанности». Резкой критике действия официальной Манамы подвергла и Верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй. Но никакого эффекта это не возымело.

Кроме того, определились границы американского силового участия. Объясняя 28 марта в телевизионном обращении к согражданам позицию правительства относительно военной операции в Ливии, Барак Обама публично пообещал, что американские самолеты там не задержатся. О наземной операции, как не устают повторять в Белом доме, речь и вовсе не идет. Итак, стало очевидно: ближневосточные походы Соединенных Штатов закончились в Афганистане и Ираке. Период, когда США пытались играть роль «мирового полицейского», завершился. Двадцать лет назад на смену эпохе противостояния двух сверхдержав, Соединенных Штатов и Советского Союза, пришла эпоха фактически однополярного мира, однако на наших глазах завершается и она. Страны и народы Ближнего Востока, и в том числе Израиль, где многое «завязано» на партнерстве с США, должны адаптироваться к жизни в «бесполярном» мире.

На сегодняшний день никто не знает, какими будут новые режимы Ближнего Востока. 75-летний Мохаммед Хуссейн Тантауи, возглавивший Египет после ухода Хосни Мубарака, едва ли может рассматриваться в качестве долгосрочного президента. Ключевыми фигурами в диалоге между политическими элитами Египта и Израиля со стороны Каира на протяжении многих лет были Осама эль-Баз, ближайший советник Мубарака, и глава Службы общей разведки в 1993–2011 гг. Омар Сулейман. В конце января он был назначен вице-президентом, но уже в день отставки Мубарака 11 февраля 2011 г., о которой он же и объявил, потерял этот пост и с тех пор не появлялся на публике. Все эти люди – очень пожилые: Осаме эль-Базу исполняется 80 лет, Омару Сулейману – 75. Ровесник Сулеймана – еще один многолетний член «команды Мубарака» Амр Муса, на протяжении последних десяти лет – генеральный секретарь ЛАГ, а до этого десять лет возглавлял египетский МИД. 70-летний премьер-министр маршал авиации Ахмед Шафик, фактически последний назначенец Хосни Мубарака (утвержден на высший пост в правительстве 29 января 2011 г.), 3 марта отправлен в отставку. На его место назначен 59-летний инженер Эссам Абдель-Азиз Шараф, который до этого лишь однажды на протяжении полутора лет работал в правительстве в должности министра транспорта, а с декабря 2005 г. не входил в руководство страны. Наработанных контактов с ним ни у кого на Западе (равно как и в Израиле) нет, непонятно, сколько он продержится на посту, каков будет круг его полномочий и есть ли у него президентские амбиции и перспективы.

На данный момент невозможно спрогнозировать и кто именно придет к власти в Тунисе. И.о. президента Фуад Мебаза и премьер-министр Каид Эс-Себси в силу возраста вряд ли могут на это претендовать (первому – 78 лет, второму – 85). Как отмечает бывший посол РФ в Тунисе Алексей Подцероб, вернувшийся из эмиграции руководитель Конгресса за республику Монсеф Марзуки широкой известностью в стране не пользуется. Легальные оппозиционные организации – Партия народного единства, Прогрессивная демократическая партия, «Ат-Тадждид», Демократический форум за труд и свободы и другие массовой поддержки не имеют. И в Египте, и в Тунисе весьма вероятно существенное увеличение представительства исламистов в высших органах власти.

Неизбежность исламизации

Идея всемирной демократизации как способа решения существующих, в том числе на Ближнем Востоке, проблем потерпела крах. Представляется, что такие активные сторонники этой идеи, как Кондолиза Райс и Натан Щаранский, фатально путали понятия «политическая культура» и «форма правления», причем второе в их понимании вытесняло первое. Демократические режимы там, где они реально существуют, являются следствием самостоятельного социально-политического развития этих стран и народов. Пожалуй, лишь в Японии «работающая» либеральная демократия оказалась привнесенной извне.

Политическая культура куда важнее формы правления. Культура толерантности и уважения прав национальных, конфессиональных, сексуальных и иных меньшинств значительно важнее демократической формы правления и связанных с нею процедур, например, свободных многопартийных выборов. Однако подобной либеральной политической культуры в арабо-мусульманском мире нет – и введение новой, формально демократической, формы правления не приведет к торжеству либеральных ценностей и отказу от насилия как средства разрешения внешних и внутренних конфликтов.

Наиболее свободные выборы в странах Ближнего Востока – в Турции, Иране, Ливане и Палестинской администрации – привели к власти значительно более фундаменталистские силы, чем те, что находились у руля правления до этого. Даже в Израиле от выборов к выборам усиливаются позиции традиционалистов и религиозных фундаменталистов, хотя в целом страна остается единственным примером либеральной демократии в регионе.

В этой связи важно трезво оценивать перспективы проведения многопартийных демократических выборов в Египте. Эти выборы, даже если не приведут к победе «Братьев-мусульман», усилят их позиции. Движение «Братья-мусульмане», основанное в 1928 г., с 1954 г. находилось в Египте под запретом. Это осложняло их деятельность, одновременно окружая ее ореолом мученичества, по традиции весьма позитивно воспринимаемого широкими слоями общества. По существу, в ходе демонстраций января-февраля 2011 г. «Братья-мусульмане» впервые за много лет по-настоящему вышли из подполья, открыто участвуя в публичных массовых акциях. Кстати, нынешний глава Египта министр обороны Мохаммед Хуссейн Тантауи, выступая на площади Ат-Тахрир, во всеуслышание заявил, что «Братья-мусульмане» достойны хотя бы одного портфеля в будущем правительстве. В комитете, названном «Коалиция за перемены» и насчитывавшем пятьдесят членов, «Братья-мусульмане» представлены четырьмя делегатами. 15 февраля лидеры движения объявили о планах по созданию политической партии.

Сразу после обнародования этих намерений 67-летней руководитель «Братьев-мусульман» Мохаммед Бади, отсидевший девять лет в тюрьме за общественно-политическую деятельность, дал интервью, в котором призвал арабские и исламские страны к кооперации «для осуществления проектов против колониализма, вестернизации и сионистской гегемонии». Вот что, в частности, сказал Бади: «Мы обращаемся к нации с просьбой объединиться перед лицом сионистского образования [так Бади, как и многие другие в арабо-мусульманском мире, именует Израиль. – Авт.] и западного проекта». 11 февраля 2011 г. Сами Абу-Зухри от имени ХАМАСа поздравил «Братьев-мусульман» с «победой над режимом Мубарака» и выразил надежду, что новые египетские власти помогут снять израильскую осаду сектора Газа.

Интенсификация контактов «Братьев-мусульман» с ХАМАСом в непосредственной близости от границ с Израилем может привести (а, возможно, уже и привело) к разработке совместных планов действий против еврейского государства, что способно спровоцировать локальное или масштабное вооруженное противостояние. Совершенно очевидно, что в случае прихода исламистов к власти в Египте существует реальная вероятность возникновения угрозы Израилю. Как справедливо отмечает Григорий Косач, для египетского общества мир с Израилем «всегда оставался “холодным”, а сохранение этого мира всегда определялось авторитарным характером египетской власти (да и власти в любой другой стране арабского мира), которая едва ли не полностью игнорировала общественные настроения, проводя свой внешнеполитический курс».

На Ближнем Востоке мы оказываемся перед замкнутым кругом, когда исламисты в любом случае усиливаются если не в краткосрочной, то в средне- и долгосрочной перспективе. С одной стороны, Марина Сапронова права, утверждая, что сегодня на Ближнем Востоке «исламизация … равнозначна демократизации». С другой стороны, противодействие демократизации тоже не способно изменить общий вектор. Как указывает Рупрехт Поленц, эксперт по Ближнему Востоку и глава комитета Бундестага по внешней политике, «чем дольше авторитарное правительство находится у власти, тем выше вероятность того, что исламистские движения становятся сильнее». Авторитарные правительства не допускают свободу слова, печати, однако они не в силах запретить религию, поэтому общественные дискуссии, невозможные в СМИ, перемещаются под своды мечетей. Там ислам обретает высокий градус политизированности. Либеральным странам поддерживать на Ближнем Востоке некого: и военная хунта, и исламисты не соответствуют западной политической культуре, а приверженцы западного пути развития постепенно оказываются в арабо-мусульманском мире просто нерелевантными.

В прошлом, когда речь заходила о том, что военные являются заслоном перед исламистами, в пример всегда ставились Алжир и Турция. Однако очевидно, что нельзя говорить о «демократичности» режима, который держится исключительно на военных; «гарнизонное государство» – не синоним, а антоним демократии. В любом случае, для западного мира и для Израиля оба сценария – и длительное правление в Египте военной хунты, и резкое усиление исламистов – означает существенное ухудшение ситуации.

Вероятно, прав директор Института востоковедения РАН Виталий Наумкин, который полагает: даже если предположить, что «Братья-мусульмане» станут влиятельной легальной силой, они не будут требовать денонсации мирного договора с Израилем и примут этот договор как политическую реальность. Пример Турции, где исламисты пришли к власти, но не прервали дипломатические отношения с Израилем, свидетельствует в пользу такого вывода. Однако правительство Реджепа Тайипа Эрдогана направило в Газу флотилию солидарности, следствием чего стали трагические события, в которых погибли девять человек, а израильско-турецкие отношения оказались на грани разрыва. Если подобным же курсом будет следовать и новое египетское руководство, то это уже точно будет совсем другой Ближний Восток, у Израиля не останется ни одного стратегического союзника во всем регионе.

В Израиле с особым вниманием следят за тем, что происходит в соседней Иордании, где опасность прихода к власти исламистов давно считается высокой (в 1970-е – 1980-е гг. в Израиле так же считали весьма вероятным падение Хашимитской династии, однако под натиском ООП). Критическое значение имеет для Израиля сохранение Иордании в качестве независимого государства, не рассматривающего свою территорию как плацдарм для нападения на еврейского соседа. На протяжении многих десятилетий сохранение в Иордании статус-кво считается судьбоносным для Израиля.

Как отмечал политический обозреватель израильской газеты «Маарив» Шалом Иерушалми еще в середине февраля, «Биньямин Нетаньяху наблюдает за происходящим в Египте и видит перед собой два сценария: Турция-1 и Турция-2. Первый сценарий – Турция Ататюрка и продолжателей начатой им секулярной революции, которая превратила страну в модернизированное и относительно либеральное общество, где ислам перестал играть центральную роль. Второй вариант – Турция Эрдогана и правящей исламской партии. Турция-1 всегда поддерживала прочные связи с Израилем. Турция-2 вступила с Израилем в конфликтные отношения, однако не стала окончательно разрывать связь с Иерусалимом». Иерушалми считает, что и такая модель устроила бы Израиль, однако существует опасность развития событий в Египте по иранскому сценарию. «То, что в Тегеране 1979 г. началось как революция интеллектуалов, молодежи и представителей среднего класса, выступавших против шаха Резы Пехлеви, очень быстро переродилось в радикальный исламский режим, который наводит ужас на весь ближневосточный регион. В последние дни Нетаньяху часто упоминает имя Шахпура Бахтияра, первого иранского премьер-министра периода антишахских волнений, правившего в Тегеране до тех пор, пока аятолла Хомейни и его соратники окончательно не взяли власть в свои руки. Подобный сценарий, опасаются в Израиле, может иметь место и в Египте, если “Братья-мусульмане” будут принимать участие во властных структурах или просто-напросто захватят власть силой».

Традиционно пользующийся большим влиянием в израильских интеллектуальных кругах аналитик Ари Шавит опасается, что под прикрытием лозунгов о демократизации значительная часть арабских стран Персидского залива перейдет под фактический контроль Ирана. «Под лозунгами освобождения от гнета диктаторов радикальный ислам возьмет под контроль значительную часть арабских стран. Мир между Израилем и палестинцами, между Израилем и Сирией станет невозможным. Мирные соглашения с Иорданией и Египтом постепенно сойдут на нет. Исламистские, неонасеристские и неоосманские силы будут формировать облик Ближнего Востока. С арабской революцией 2011 г. может произойти то, что произошло с революцией 1789 г. в Европе: ее узурпирует какой-нибудь арабский Наполеон, использует революционные чаяния и превратит революцию в серию кровавых войн», – предполагает Шавит.

Дилемма, возникающая в связи с тем, что демократизация неизбежно приводит к исламизации, оказывается для автора – и отнюдь не для него одного – неразрешимой. С одной стороны, Шавит пишет, что «американцы правы, становясь на сторону народных масс, требующих прав и свободы, это верный подход, с исторической точки зрения». Однако прямо за этим он утверждает, что «американцы ошибаются, способствуя развалу тех режимов, которые были их союзниками на Ближнем Востоке, собственными руками прокладывая путь к победе “Братьям-мусульманам” и Ирану». Как и почему правота вдруг превращается в ошибку, Ари Шавит не объясняет, и это в полной мере отражает смятение умов, которое царит в Израиле и в западном мире относительно происходящих на «большом Ближнем Востоке» событий. Многолетние мечты о демократизации в арабском мире в силу, как казалось, их заведомой недостижимости позволяли рассчитывать на вечное моральное превосходство и возможность смотреть на окружающий мир сверху вниз. Однако мечты иногда сбываются – но к этому, как оказалось, не готов никто.

Алек Эпштейн – доктор философских наук, преподаватель Открытого университета Израиля, Еврейского университета в Иерусалиме и Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова, эксперт московского Института Ближнего Востока.

Израиль. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739775 Алек Эпштейн

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

Закон о чрезвычайном положении в Сирии будет отменен на следующей неделе, максимум - через неделю, заявил сирийский лидер в субботу, обращаясь с напутствием новому правительству страны, состав которого был объявлен в четверг.

"Новый закон, который заменит действующий, начиная с 1963 года закон о чрезвычайном положении, будет готов на следующей неделе, максимум - через неделю", - сказал Асад.

"Отмена закона о чрезвычайном положении будет способствовать укреплению безопасности и соблюдения достоинства граждан", - заявил Асад.

"Унижение достоинства это не только, когда один человек унижает другого, но означает также недостаточное внимание к людям, задержки с оформлением (документов) в различных госучреждениях, требование взяток... Мы должны избавиться от этого раз и навсегда", - сказал сирийский лидер.

Новому правительству Сирии предстоит претворение в жизнь реформ, объявленных властями под давлением народных выступлений. Они включают, в частности, отмену действующего с 1963 года закона о чрезвычайном положении, введение многопартийной системы и предоставление демократических свобод, в том числе для СМИ.

Сегодняшняя речь сирийского лидера - второе его публичное выступление после начала в средине марта массовых протестов в Сирии.

В предыдущей своей речи в парламенте 30 марта, Асад назвал события в стране результатом "большого заговора", цель которого - "развалить Сирию", устранив тем самым "последнее препятствие на пути реализации израильских планов" в регионе.

Ранее на прошлой неделе со ссылкой на местные СМИ сообщалось, что комиссия сирийских юристов в четверг представит руководству страны законопроект о борьбе с терроризмом для замены действующего с 1963 года закона о чрезвычайном положении.

Закон о ЧП ограничивает права и свободы граждан, допускает задержание и допрос любого лица, наблюдение за личными связями, устанавливает цензуру СМИ. Его отмена является одним из главных требований участников вспыхнувших в стране протестов, которые призывают к проведению широких политических реформ.

Волнения в Сирии начались в середине прошлого месяца после ареста в расположенном на границе с Иорданией городе Дераа группы школьников, писавших антиправительственные лозунги на стенах. Люди вышли на улицы с требованием освободить их. Позже волнения распространились на другие регионы страны.

В столкновениях с полицией за две с половиной недели погибли, по неофициальным данным, около 80 человек. Павел Давыдов

ЗАО "Атомстройэкспорт" ждет от Иордании финальных данных по площадке размещения АЭС для формирования тендерного предложения на строительство в этой стране атомной станции, сообщил РИА Новости руководитель российской компании Александр Глухов.

В Иордании проходит тендер, который подразумевает выбор технологии (проекта энергоблока) для дальнейшей реализации на площадке в центральной Иордании, недалеко от промышленной зоны Зарка, где находится нефтеперерабатывающий завод и другие предприятия. Предполагается построить АЭС в пустыне.

"Мы ждем окончательных данных от иорданского заказчика по площадке строительства с точки зрения оценки геологической основы, сейсмических данных, чтобы предоставить заказчику адекватное предложение, и по технике и по коммерческим оценкам. Я полагаю, что этот процесс будет происходить в течение 2011 года", - сказал он.

Глухов также сообщил, что "параллельно иорданской стороной был направлен запрос о финансировании этого проекта".

Ранее председатель комиссии по атомной энергии Иордании Халед Тукан сообщил, что Иордания рассматривает трех серьезных партнеров для строительства АЭС, среди которых Росатом в лице инжинирингового ЗАО "Атомстройэкспорт", канадская компания, которая предложила проект реактора CANDU (CANada Deuterium Uranium), и компания Areva. По словам Тукана, выбор между ними будет сделан к середине 2011 года

Арабские государства Персидского залива выступили против проведения встречи лидеров арабских стран, запланированной на середину мая, в столице Ирака - Багдаде, сообщило в среду государственное информационное агентство Бахрейна.

"Страны-члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) настаивают на отмене запланированного на май арабского саммита в Багдаде", - заявил в Манаме министр иностранных дел Бахрейна шейх Халед бен Ахмедом Аль Халифа.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Требование главы бахрейнского МИД прозвучало на фоне резкого обострения отношений между государствами-членами ССАГПЗ и Ираком, а также крайне напряженной внутренней обстановки в самом Королевстве Бахрейн.

В конце прошлого месяца премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, комментируя ситуацию в регионе, назвал лидеров некоторых арабских стран "трусливыми тиранами" и в подтверждение своих слов привел пример, "как власти Бахрейна, Ливии и Саудовской Аравии отвечают на требования населения удовлетворить их законные права". Кроме того, иракский премьер открыто выступил в поддержку шиитской общины Бахрейна, которая составляет основу движения за демократические изменения в королевстве.

Ранее проведение саммита в Багдаде было отложено по решению Лиги арабских государств (ЛАГ) до середины мая этого года "в связи с напряженной ситуацией в регионе".

Массовые народные протесты в последние месяцы охватили арабские государства и уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Массовые антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Бахрейне, Ираке, Иордании, Марокко, Омане.

В преддверии визита в Китайскую Народную Республику Дмитрий Медведев дал интервью Центральному телевидению Китая CCTV. Запись интервью состоялась 7 апреля.

* * *

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Уважаемый господин Президент!

Большое Вам спасибо за то, что Вы согласились дать нам интервью. Прежде всего я хотел бы уточнить у Вас: мы знаем, что одна из горячих тем, которую сейчас все обсуждают, это то, что через несколько дней, 12-го числа, будет отмечаться 50-летний юбилей первого полёта человека, Юрия Гагарина, в космос. Как Вы считаете, какое значение это имело для страны, для всего человечества, какое будущее нас ожидает в освоении космоса?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я уверен, что это было абсолютно революционное событие и абсолютно символическое, это было выдающееся достижение советской космонавтики. После этого весь мир разделился на то, что было до полёта человека в космос, и то, что стало космической эрой. Уже много чего было сделано за это время: много полётов в космос, люди были на Луне, было огромное количество космонавтов из разных стран, в том числе из Китайской Народной Республики. Но значение того события, оно остаеётся даже в качестве такой фундаментальной вехи развития человеческого гения, потому что всё-таки было важно совершить этот первый шаг. И я очень горд, что этот первый шаг был совершён моей страной. Конечно, мы все будем отмечать 50-летие полёта нашего выдающегося первого космонавта Юрия Гагарина в космос, и не только мы в России, но и наши друзья в других странах. Поэтому это большое событие.

Что касается будущего освоения космоса. Вы знаете, здесь было много, может быть, неких идеалистических представлений, сегодня исследования космоса стали более прагматичны. Мы стараемся делать эксперименты, опыты, мы стараемся использовать новые технологии в космосе. Но остаётся и мечта, конечно, мечта о покорении других планет, других звёздных систем. Я не знаю, когда это будет происходить. Но я думаю, что человечество всегда будет стараться соединять два этих подхода: с одной стороны, желание, мечту осваивать космическое пространство и дальше, а с другой стороны, вполне прагматичное отношение к космосу, который может приносить не только интересные научные результаты, но и вполне практические вещи.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, через несколько дней Вы поедете в Китай на остров Хайнань, будете принимать участие в саммите БРИКС. Фактически после того, как к этому формату присоединилась ЮАР, это первый саммит именно в формате БРИКС, пяти стран. Какие у Вас ожидания связаны с предстоящим саммитом? И также я хотел бы узнать, с точки зрения России, как Вы считаете, какое значение имеет БРИКС? Какое политическое влияние, значение, помимо экономического измерения, он может иметь?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я с большим интересом готовлюсь к саммиту, первому саммиту БРИКС, который состоится на Хайнане в Китайской Народной Республике.

Во-первых, потому что это действительно уже сформировавшийся новый и очень важный международный формат, который сегодня дополнен ещё и Южно-Африканской Республикой. Вначале было много разговоров: «А что такое БРИК? Что это за сообщество стран? Да, они большие, некоторые очень большие, как Китайская Народная Республика, у них достаточно большие экономики, но они просто встретятся, о чём-то поговорят, и не более того». Но когда этот формат начал набирать обороты, а это уже происходило в том числе и в мою бытность Президентом Российской Федерации, такие вопросы стали исчезать, потому что страны БРИК, а теперь БРИКС, начали проводить совместные инициативы, координировать свою экономическую политику, стараться вырабатывать общие подходы к решению самых разных международных проблем. А к тому времени, когда действительно мы стали работать теснее и интенсивнее, возникла одна огромная проблема – международный финансовый кризис. И, надо признаться, я вообще прямо об этом хочу сказать, что мы достаточно быстро преодолели последствия кризиса ещё и потому, что страны БРИК были едины в своих подходах. Я не говорю, что это главное, но это тем не менее помогало договариваться, потому что мы, например, приезжали на «двадцатку» уже с единой позицией.

Я надеюсь, кстати, что точно так же будет и после нашей встречи на Хайнане, где мы поговорим о том, как нам способствовать международному развитию; как нам бороться с существующими проблемами, а их много, включая и проблемы международной финансовой системы; какие критерии мы должны использовать для общения с международными финансовыми институтами. Мы же в предварительном порядке обсуждали, например, вопрос о том, каким образом договариваться по теме перераспределения квот во Всемирном банке и Международном валютном фонде. И эту общую консолидированную позицию мы как раз и представили на обсуждение «двадцатки».

Так что БРИК, а сегодня БРИКС, – это уже вполне сформировавшийся, работающий механизм согласования позиций ряда крупных, быстро развивающихся стран, к числу которых относится Китай, Индия, Бразилия, Россия, ну и теперь Южно-Африканская Республика, очень важный инструмент. Я абсолютно уверен, что мои предстоящие контакты тоже будут весьма и весьма позитивными. Я, естественно, надеюсь встретиться со всеми руководителями стран БРИКС, в том числе и с Председателем Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао. Мы будем обсуждать и двусторонние вопросы, и, конечно, вопросы координации нашей политики по международным делам.

Вот такова повестка. Надеюсь, всё будет успешно. Я уж не говорю о том, что мне просто интересно будет посмотреть Хайнань. Я там не был никогда. Огромное количество туристов из нашей страны было. Это прекрасный курорт, и просто будет любопытно узнать, как всё выглядит, как всё устроено. Я уверен, что мне понравится.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я уверен, что если у Вас будет чуть-чуть побольше времени на Хайнане, чтобы посмотреть местные пейзажи, Вам очень понравится. Там действительно очень много туристов из России, и прекрасные пейзажи этого острова привлекают россиян.

Вы очень правильно сказали, что в этом году саммит впервые проходит в формате пяти стран, и он проходит на Хайнане. Это остров с достаточно теёплой погодой. Я уверен, что атмосфера саммита тоже будет очень тёплой.

Господин Президент, я бы также хотел задать вопрос, касающийся двусторонних отношений между Россией и Китаем. Мы знаем, что в этом году исполняется 10 лет с момента подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем. Уже более 10 лет активно развивается стратегическое партнёрство между нашими странами, и в целом отношения эти достаточно зрелые, очень хорошие, фактически сейчас они находятся на высшей точке своего развития за всю историю двусторонних отношений. Считаете ли Вы, что действительно сейчас наши отношения находятся на самом высоком уровне за всю свою историю? И что ещё нужно сделать, какие, может быть, существуют недостатки, какие перспективы развития наших отношений?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я полностью согласен с тем, что наши отношения сейчас находятся на высшей точке своего развития за всю историю российско-китайских отношений. Это, правда, не значит, что мы должны успокоиться, расслабиться и смотреть за тем, как всё идёт, с горы, ничего не предпринимая. У нас сейчас действительно очень мощные отношения. Во-первых, мы стратегические партнёры, и это констатировано и нашим договором, и многочисленными политическими заявлениями, которые делались лидерами двух стран.

Во-вторых, у нас колоссальный объём экономических связей, экономического сотрудничества. В прошлом году товарооборот снова вернулся на уровень 60 миллиардов долларов. Если говорить прямо и откровенно, я абсолютно уверен, что это не предел для наших экономик. Китайская экономика огромна, российская экономика, в общем, тоже немаленькая. И я думаю, что планка в 100 миллиардов долларов абсолютно достижима в относительно близкой перспективе, о чём мы, кстати, уже с нашими китайскими партнёрами, по сути, говорили, как о среднесрочной перспективе развития торговых связей.

Но дело не только в торговле. У нас очень мощное инвестиционное сотрудничество. Причём оно касается самых разных областей и энергетики, что само собой разумеется, потому что Китай – очень большой потребитель энергии, а Россия – весьма мощный поставщик энергоносителей. Мы занимаемся высокими технологиями, мы занимаемся космосом совместно, мы занимаемся созданием атомных станций, мы занимаемся развитием различного рода сельхозкооперации. Бессмысленно даже перечислять направления сотрудничества, не говоря уже о традиционных связях в области машиностроения и поставке продукции тяжёлой промышленности. Поэтому все эти направления, конечно, должны укрепляться. Но нужны и новые сферы инвестирования.

На самом деле, если говорить об инвестициях, то они пока не достигли необходимых величин. Торговый оборот большой, это да, а инвестиций нет. Я считаю, что те 2 миллиарда 600 миллионов прямых китайских инвестиций, накопленных в Российской Федерации, и около миллиарда российских прямых инвестиций в Китай – это пока совсем немного. Мы знаем, что и Китай много вкладывает, да и Россия немало вкладывает в экономики других стран. Я считаю, что мы должны думать о том, чтобы наращивать инвестиционное сотрудничество, тем более что взаимные инвестиции очень сильно укрепляют сотрудничество самих государств, позволяют совместно противостоять кризисам, решать самые разные задачи, создавать совместные производства. Поэтому инвестиционную составляющую я считаю исключительно важной.

Ну и, наконец, гуманитарное сотрудничество. Вы знаете, я очень рад и просто с удовольствием всегда вспоминаю, что я был Председателем Года России в Китае и Китая в России, когда работал в Правительстве нашей страны. Мне тогда по долгу службы приходилось неоднократно бывать в Китайской Народной Республике. Я проводил всякого рода совещания, обсуждения, мы планировали мероприятия, их состоялось очень много, почти пять сотен, многие из них получились очень интересными.

Но самое главное, что наши люди в большей степени узнали жизнь Китайской Народной Республики в нынешних условиях, новую жизнь, а китайские граждане узнали, чем живёт наша страна. Поэтому гуманитарное сотрудничество, сотрудничество в области культуры остаётся весьма и весьма важным. И, кстати сказать, и Годы русского языка в Китае, это следующая перспектива, и китайского языка в России, как раз именно на это и направлены. Так что есть чем заниматься.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я Вам рассказывал о том, что мой отец занимался вопросами России, был русистом, работал профессором в университете, преподавал русский язык и литературу. Действительно очень многие в Китае интересуются Россией и имеют очень тёплые чувства к вашей стране.

Я думаю, что очень важно, что изменяется общественное мнение, и это общественное мнение меняется в лучшую сторону. Наши страны – такие близкие соседи, у нас столько общих интересов, но я считаю, что очень важно, конечно, общественное мнение.

Я бы вот хотел ещё узнать: раньше была ситуация, когда Китай учился у России, и мы звали Советский Союз «большим старшим братом», сейчас, в последние десятилетия – эпоха реформ и развития, Китай быстро развивается, и сейчас некоторые русские, я не знаю, испытывают ли они какой-то психологический дискомфорт в этой связи? Как Вы считаете, что простые россияне думают о Китае?

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, я абсолютно убеждён, что простые россияне, как Вы говорите, они очень хорошо относятся к Китайской Народной Республике по разным причинам. Во-первых, у нас действительно есть общая история, она была разной, она была временами трудной, но это наша общая история, и в этот период было многое сделано для развития добрых отношений. Во-вторых, многие наши люди с восхищением смотрят за тем, как развивается Китайская Народная Республика. Вот Вы говорили, что в какой-то период китайцы многому учились у жителей нашей страны. Нормальные люди должны понимать: всегда есть чему поучиться у соседей. Сейчас нашим компаниям, нашим предпринимателям, некоторым нашим социальным структурам есть чему поучиться у наших китайских друзей – это нормально. И ни в коем случае здесь не нужно надуваться и говорить, что вот мы когда-то были такие важные, а сейчас мы ещё у кого-то учиться должны. Тот, кто перестаёт учиться, тот начинает умирать. И поэтому я считаю, что в целом мы всегда должны учиться друг у друга, всегда есть чему поучиться, особенно у соседей. Поэтому я считаю, что мы, во-первых, можем друг у друга учиться и должны это делать, и, во-вторых, для большинства наших граждан, как, надеюсь, и граждан Китайской Народной Республики, наши страны остаются близкими, соседними, дружественными, в чём я убедился, кстати, когда некоторое время назад около недели отдыхал в Китайской Народной Республике. Могу Вам сказать, это было на Жёлтом море. Огромное количество наших туристов, которые с удовольствием отдыхают в Китае, им нравится это делать. Поэтому, я считаю, никакой границы или никакого разграничения такого не существует, как и не должно быть никаких предрассудков.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Фактически в современное время, в современной ситуации Россия и Китай активно сотрудничают по многим международным вопросам. У нас схожие позиции, общие позиции. Например, в прошлом году во время обострения ситуации на Корейском полуострове Россия и Китай очень много сделали для смягчения ситуации, для возобновления шестисторонних переговоров. И фактически позиции наших двух стран абсолютно идентичны. Как Вы считаете, сейчас возможно ли возобновление шестисторонних переговоров? И если да, то какую роль они могут сыграть в разрешении вопроса Корейского полуострова? Как Вы считаете, как должна создаваться система обеспечения стабильности и мира в Северо-Восточной Азии? Какие планы у России есть на этот счёт?

Д.МЕДВЕДЕВ: Планы России на эту тему просты – мы хотим вместе с другими странами обеспечивать безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе и, соответственно, в этой части света.

Как этого добиться? Только путём многосторонних консультаций. Вот Вы упомянули о проблеме Корейского полуострова, взаимоотношений между Югом и Севером, проблеме денуклеаризации Корейского полуострова. Может ли это сделать одна страна? Нет! Я в этом абсолютно уверен. Мы готовы к тому, чтобы вносить свой вклад, в том числе и в шестисторонние переговоры. Способны ли они возобновиться? Я считаю, что да, при определённых условиях, только мы все должны постараться. Авторитет Китая в этом смысле является одной из составляющих успеха с учётом того, что у Китая существуют разноплановые отношения с Корейской Народно-Демократической Республикой. У нас тоже есть отношения с КНДР, и они тоже исторические и достаточно многоаспектные. В этом смысле мы можем помогать этому процессу.

С другой стороны, у нас есть добрые отношения с Республикой Корея, как и у Китайской Народной Республики. Но нельзя, чтобы по этому вопросу кто-то один доминировал, и не потому, что мы уж так против односторонних или двусторонних переговоров, я просто не верю в их результативность. Иногда говорят: отдайте это всё другой стране, допустим, Соединённым Штатам Америки, они обо всем договорятся. Не договорятся! Так мир устроен, что необходимы гарантии, необходимо создавать комплексную систему безопасности, и поэтому шестисторонние переговоры, в которых участвуют две Кореи, Китай, Российская Федерация, Япония, Соединённые Штаты Америки, в этом смысле мне представляются гораздо более объективным механизмом. Надо пробовать, надо общаться, надо стараться предлагать некие стимулы той же самой Северной Корее, для того чтобы они понимали, что не существует никакой альтернативы сотрудничеству, что ядерная энергетика, ядерные программы должны быть абсолютно мирными. Только в этом случае может быть достигнут успех. Мы к этому готовы. Кстати, мы находимся в постоянной и прямой кооперации, постоянных и прямых консультациях на эту тему с нашими коллегами из Китая.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Действительно, Вы очень правильно говорите. В прошлом году было очень серьёзное обострение ситуации на Корейском полуострове. И мы видели различные попытки с обеих сторон: то военные учения, то другие действия провокационного характера. И, в общем-то, ситуация была на грани войны, по сути.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Мы даже боялись, что, возможно, в этом регионе сложится новый баланс сил. И речь шла именно о некоем военном альянсе между Америкой, Кореей и Японией в данном направлении.

Как Вы считаете, возможно ли такое изменение расстановки сил в регионе и какие соображения на этот счёт есть у России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы тоже являемся частью этого региона. Мы же не с другой планеты. И для нас небезразлично, что там происходит. И если бы, не дай бог, произошло бы то, о чём Вы говорите, и начался бы военный сценарий, это была бы просто катастрофа, потому что мы понимаем, что использование силы имеет свойство распространяться.

Во-вторых, здесь могут быть применены различные способы ведения военных действий. Это очень насыщенный регион, где живёт много людей, это было бы просто страшным испытанием для всех. Поэтому я считаю, что военного способа решения этой проблемы нет, потому как на это уйдут годы, десятилетия. На Корейском полуострове уже была война. Хватит. Я считаю, что обе Кореи способны договариваться. Нагнетание страстей, бряцание оружием, проведение различного рода манёвров – они же просто нагнетают ситуацию. Конечно, это иногда является и способом такого политического торга: мы здесь что-то продемонстрировали, показали наше вооружение, мы в эту сторону выстрелили, что-то долетело куда-то... Но мы же понимаем, что в определённый момент механизмы сдерживания могут отказать. И что произойдёт? Произойдёт развязывание полноценного военного конфликта. И тогда уже вступят в силу другие законы – законы войны. И посреднические механизмы, в том числе упомянутая Вами «шестёрка», уже не сработают. Придётся проводить разделение, вновь устанавливать границы, и это будет самым страшным сценарием, какой только можно представить.

Поэтому наша задача сделать всё, чтобы никакого военного конфликта не было. Хватит человечеству военных конфликтов в других местах. Этот год в этом смысле оказался тоже не самым простым.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Вы очень верно сказали, что в этом году также у нас очень много конфликтов, и, конечно, всех волнует вопрос Ливии и других конфликтных и проблемных точек. Но говоря, кстати, о Ливии, считаете ли Вы, что ситуация в Ливии может полностью выйти из-под контроля, и возможно ли такое, чтобы Ливия стала вторым Ираком?

Д.МЕДВЕДЕВ: Так она уже вышла из-под контроля, её никто не контролирует. Эту ситуацию не контролирует Каддафи, потому что страна объята гражданской войной, и он совершил массу действий, которые могут быть истолкованы, в том числе и как преступления. Эту ситуацию не контролирует НАТО, потому что по понятным причинам у них нет мандата на то, чтобы проводить какие-либо широкомасштабные операции. А операция по блокированию воздушного пространства, по закрытию неба, приобрела очень своеобразные очертания, потому что она, по сути, свелась к применению силы. Тем не менее результат не достигнут, и, насколько я понимаю, планы в этом смысле у всех очень разные. Европейцы говорят одно, американцы говорят другое, то «будем принимать участие», то «не будем принимать участие». Эту ситуацию не контролируют повстанцы, потому что у них нет на это ни сил, ни средств, ни возможностей. Она уже вышла из-под контроля, и это очень грустно.

В то же время я считаю, что для того, чтобы наводить порядок, необходимо действовать строго в соответствии с существующими международными мандатами. Россия, кстати, как и Китайская Народная Республика, здесь занимала абсолютно симметричные, одинаковые позиции. Мы сначала осудили то, что там происходило, и проголосовали за одну из резолюций – резолюцию 1970, а потом мы воздержались при принятии резолюции, связанной с возможностью закрытия воздушного пространства и применения силы, тем самым заняв вполне определённую позицию.

Мы и дальше должны координировать наши усилия и в формате двустороннего сотрудничества, и, кстати, в формате того же самого БРИКС. Прогнозы делать в этой ситуации – штука очень сложная, в любом опять же варианте мне бы хотелось, чтобы события в этой стране развивались по какому-то спокойному сценарию, чтобы были использованы все механизмы примирения, потому что страна раздроблена, она поляризована, хотим мы этого или не хотим. И, кстати сказать, что бы там ни говорили, это придумали не другие страны, это придумали не участники даже этой операции, это отражение внутренних противоречий в самой Ливии, и эти противоречия создал существующий там режим, об этом не стоит забывать.

Во-вторых, все стороны должны взять на себя определённую долю ответственности, начать разговаривать и выработать новую конфигурацию того, что может в Ливии происходить в дальнейшем;

В-третьих, нужно понимать, что сейчас на карту поставлена жизнеспособность самого Ливийского государства. Что мы будем иметь: единую Ливию – я имею в виду мировое сообщество и, конечно, сам народ Ливии – или несколько государств, которые управляются марионеточными правительствами, а может быть, вообще никем не управляются, управляются радикалами, экстремистами? Это угроза вполне очевидная.

Я за этот месяц провёл консультации с руководителями большого количества государств Ближнего Востока, севера Африки, продолжаю эти консультации.

Сегодня у меня был с визитом король Иордании. Вчера я разговаривал по телефону с Президентом Асадом. Но эти консультации необходимо продолжать, для того чтобы всё-таки выработать какие-то общие подходы к урегулированию этой ситуации, в том числе ситуации вокруг Ливии. Не буду скрывать: нас это очень заботит, тем более что нас традиционно связывали хорошие отношения с арабскими государствами, и с Ливией в том числе. Но сейчас нужно смотреть в будущее. Все политики, которые там есть, должны принять для себя ответственные решения во имя народа Ливии. Кому-то надо принять для себя такое серьёзное, может быть, судьбоносное решение уйти, дать возможность развиваться своей стране. Я думаю, что это было бы во всех отношениях на пользу дела.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я знаю, что и Вы во время Вашего пребывания в должности Президента провели очень много реформ, очень много важных мер, включая антикоррупционные меры, и продолжаете проводить очень серьёзные реформы. Например, сейчас чиновники высокого ранга уйдут из корпораций, с руководящих должностей в компаниях.

Не могли бы Вы вкратце поделиться своим видением и планами по дальнейшему реформированию России?

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Это, безусловно, важный вопрос, прежде всего для нашей страны, конечно, но, надеюсь, что и для наших партнёров, таких важных и дорогих для нас, как Китай.

Изменения назрели. Тот, кто не меняется, тот остаётся в прошлом. Это очевидно. Все крупнейшие страны быстро меняются. Мы смотрим за тем, как меняются наши партнёры; за тем, как развивается Китай; отмечаем блестящие успехи китайского народа в деле развития, модернизации своей страны. И мы должны меняться. Поэтому ни одна из существующих конструкций не может быть вечной. То, что хорошо было 10 лет назад, уже нехорошо сегодня. Мы должны приспосабливаться под меняющийся мир, приспосабливать этот мир под себя.

Но в 2000 году никто не думал, что в 2008 году будет глобальный финансовый кризис, который тряхнёт всю мировую экономику; что очень многие успехи, которые мы все делали, окажутся под угрозой. Но это произошло. И никакими теориями это не объяснить. Знаете, сколько бы сейчас на умные книжки ни ссылались, ни говорили, что этот кризис предполагали, – всё это неправда. К этому кризису оказались не готовы все, в том числе и известные международные экономисты-теоретики, не говоря уже о практикующих политиках.

Почему я об этом говорю? Потому что мы должны развиваться. Россия не исключение. Я считаю, что мы должны изменить нашу страну, мы должны внедрить в нашу жизнь новые технологии. И не только на бытовом уровне, это само собой разумеется, но и, самое главное, на уровне производства. Мы должны поменять культуру производства в нашей стране. Мы должны создать технологический приоритет. Мы должны постараться перевести нашу экономику на рельсы инноваций, новых высоких технологий. Только в этом случае мы будем конкурентоспособны в новом мире. Конечно, мы и дальше будем поставлять энергоносители, но за счёт нефти и газа благополучия в XXI веке не обеспечишь. Никто из нас не понимает, что будет в 2050 году. Вполне вероятно, что нефть не будет использоваться в качестве ключевого топлива. Может быть, придут другие виды топлива, которые будут обеспечивать энергобаланс.

Я напомню, что по тем расчётам, которые существуют, в историческом плане каждые 50 лет последние два столетия человечество меняло для себя главный источник топлива. Поэтому нельзя строить своё будущее только на энергетике, только на поставках сырья. Это сегодня понятно всем. Вопрос только в том, как поступить.

Мой курс – это модернизация экономики и модернизация политической жизни. Мы не должны отказываться от всего хорошего, что мы сделали, скажем, за последние 20 лет, и в особенности за последние 10 лет, но мы должны смотреть вперёд. Идеальна ли наша политическая система? Нет, не идеальна, она развивается. У нас есть Конституция, которая в целом отражает сегодняшнее общественное устройство. Но тем не менее мы должны менять законодательство в необходимых случаях, мы должны создавать непосредственные, новые формы осуществления демократии в нашей стране. Мы должны быть открыты и к той критике, которая раздаётся. Это не значит, что мы должны следовать всем тем рецептам, которые нам пытаются предлагать, но мы должны их всё-таки внимательно выслушивать и уж только потом делать выводы, что нам принимать, а что не принимать. Нельзя отгораживаться, нельзя говорить: знаете, мы всё сами хорошо знаем, мы сами у себя разберёмся. Потому что, как правило, за этим следует заскорузлость, нежелание меняться, а потом и застой, стагнация, разрушение основ государства.

К сожалению, наша страна это переживала. Это произошло в конце 80-х – начале 90-х годов, когда наша прежняя страна исчезла. Поэтому мы должны быть готовы к изменениям, мы должны меняться, мы должны модернизировать и экономику, и социальную жизнь, и политическую систему. Должны приходить новые люди, должны приходить новые политики, должны приходить новые руководители на предприятия, экономика должна жить по своим законам. В какой-то период нужно было укрепить основы нашего государства и собрать воедино разрушенные части государственного экономического комплекса, но мы не собираемся строить государственный капитализм, это не наш выбор. Наш выбор должен заключаться в том, чтобы создавать свободную рыночную экономику, поэтому представители государства в советах директоров крупнейших компаний должны подвинуться, они сделали своё дело. Пусть приходят независимые директора, а министры пусть концентрируются на своих задачах, пусть занимаются управлением экономикой, промышленностью, социальной сферой, а не просиживают штаны в советах директоров и на различных совещаниях. Вот чем надо заниматься.

Ну и есть ещё масса самых разных вопросов, по которым мы должны принять очень важные решения. Мы должны впитывать опыт других стран, смотреть за тем, как развиваются экономические системы, которые показали свою жизнеспособность, смотреть за опытом друзей, смотреть за тем, что и наши китайские товарищи делают. Это не значит, что мы должны всё копировать, но мы должны здравые вещи воспринимать. Вот в этом состоит курс на модернизацию, и я хотел бы этим заниматься.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, я несколько раз был в России, и я считаю, что ещё осталось очень много вещей, которым нам стоит поучиться. И у меня лично такое впечатление, что в области регулирования, например, дорожного движения в Москве есть многое, чему Пекину стоило бы поучиться.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо за это. (Смех.) Если нас услышит сейчас мэр города, новый мэр Собянин, он может решить, что ничего и делать не надо в этом смысле. Я могу Вам честно сказать, что большинство москвичей крайне недовольны тем, как обстоят дела с регулированием дорожного движения и с пробками в Москве. Но всё познаётся в сравнении, конечно.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: В Пекине тоже очень сильные пробки. Поэтому, может быть, те, кто приезжает из Пекина, думают, что в Москве ситуация лучше. Но это, конечно, моё личное мнение.

Сегодня в ходе интервью у меня возникает впечатление, что, во-первых, Вы очень глубоко размышляете по очень широкому кругу вопросов. И, в общем-то, Россия действительно очень большая, великая страна: 140 с лишним миллионов населения, огромная территория, политические, экономические вопросы. Огромный груз ответственности. И мне кажется, что Вы всё-таки молодой человек, с моей точки зрения. Вы устаёте или нет?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это как посмотреть. Я уже не кажусь себе таким молодым. Что касается усталости, любой человек устаёт. Это нормально. Вопрос в том, как ты преодолеваешь усталость. Если ты просто ложишься отдыхать на кровать, скорее всего ты не справишься с теми жизненными вызовами, которые существуют перед любым человеком, кем бы он ни работал. А если ты стараешься как-то активным образом преодолевать эту усталость, тогда всё может получиться.

Что нужно делать? Нужно заниматься спортом, гимнастикой, как наши китайские друзья, разгружаться как-то, читать книжки, ходить в театр, смотреть фильмы, общаться с друзьями, проводить время с семьёй. В этом случае усталость отступает. И это помогает преодолевать проблемы.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Господин Президент, поскольку я журналист, я не могу удержаться от того, чтобы задать Вам такой вопрос, которым, в общем-то, весь мир интересуется: каков формат Вашего сотрудничества с премьером Путиным?

И, кроме того, уже меньше чем через год состоятся выборы – очередные выборы Президента Российской Федерации. Будете ли Вы в них участвовать?

Д.МЕДВЕДЕВ: Не могу сказать, что это самый оригинальный вопрос, который я услышал. Но это нормально. Вы должны такие вопросы задавать, я обязан на них отвечать.

По поводу моих отношений с Владимиром Путиным. Я неоднократно об этом говорил и ещё раз хотел бы сказать. У нас дружеские, очень тёплые, товарищеские отношения, которые сформировались за последние 20 лет. Это большой период, в том числе в моей жизни, Вы сказали, что я ещё не такой старый. Я Путина знаю практически полжизни, это немало, и мы встретились с ним впервые ещё в Петербурге много-много лет назад. Мы общаемся; общаемся, естественно, в товарищеском ключе, но при этом у нас сегодня разные позиции, разные роли: я Президент страны, гарант исполнения её Конституции, глава государства. Президент формирует Правительство, управляет многими процессами в стране. Правительство занимается своими делами, занимается экономикой, социальной сферой, делает это в ежедневном режиме – это тоже большая работа. Это, естественно, наложило свой отпечаток и на мои отношения с моим коллегой, другого и быть не могло, точно так же, когда я работал в Правительстве, а Президентом был Владимир Путин, ситуация была зеркальная – это нормально.

Ну а что касается будущего; будущего, конечно, не знает никто, но я могу Вам сказать, что я, как действующий глава государства, как Президент, конечно, о нём думаю, я просто обязан это делать. Я не исключаю того, что я буду баллотироваться на новый срок, должность Президента. Решение будет принято, причём в достаточно уже короткой перспективе, потому что, как Вы правильно сказали, уже меньше года остаётся. Но это решение должно, во-первых, быть зрелым и, во-вторых, оно должно опираться на существующую социальную ситуацию, на существующий расклад политических предпочтений и, самое главное, на отношение людей. Прежде чем такие решения принимать, надо взвесить все шансы, не действовать механистически, а именно действовать с полным пониманием ситуации. Я рассчитываю, что такое понимание в относительно короткой перспективе сформируется, я о нём расскажу.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Я помню, что и Вы, и премьер Путин говорили, высказывались в таком ключе, что наша задача, чтобы через десять–двадцать лет Россия была одним из самых сильных, мощных государств в мире. У вас единая задача в этом плане, если я правильно понял?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я уверен, что у нас в этом плане единая задача. Я даже больше скажу. Я думаю, что нет ни одной здоровой политической силы в стране, которая не желает своей стране, в данном случае Российской Федерации, нашей любимой стране, процветания. Мы просто, может быть, по-разному видим методы и способы достижения этого процветания. Но это и есть демократия, это и есть конкуренция. Вот у меня одна позиция, у кого-то она может быть немножко другой. И только взаимообогащение способно создать результат. Но приоритеты развития, мне кажется, должны быть очень близкими, только тогда возможен успех.

ШУЙ ЦЗЮНЬ-И: Большое спасибо, господин Президент.

Власти Чечни поставили перед собой цель в ближайшие годы превратить Грозный в один из ведущих культурных, торговых и промышленных центров России. О том, какие проблемы решаются в первую очередь, какие удается привлечь инвестиции и на чьи деньги строится Грозный-Сити, рассказал в интервью РИА Новости мэр города Муслим Хучиев.

- Какой будет столица Чечни, которая сегодня практически отстраивается заново?

- Последний проект Генплана развития города был разработан еще в 2004 московским институтом Гипрогор, сегодня он дорабатывется, коррективы вносятся в связи с расширением границ города и включением в его состав в 2010 году двух населенных пунктов - Старая Сунжа и Алханчурт. Площадь города увеличилась более чем на три тысячи гектаров. В соответствии с новым планом, до 2030 года предполагается увеличение населения Грозного почти вдвое, то есть до 500 тысяч человек,  сегодня численность грозненцев составляет до 300 тысяч.

- Каковы особенности нового проекта, чем новый город будет отличаться от прежнего?

- Предполагается, что в столице будут построены современные архитектурные здания, по типу строящегося  высотного жилищного и торгово-офисного комплекса Грозный-Сити. Промышленная зона будет в Заводском районе, где раньше стояли заводы-гиганты, но, естественно, вместо них будут возводиться мобильные современные производства. Промышленный потенциал города будет сосредоточен на окраине,  чтобы не доставлять жителям неудобств, как раньше, когда, если  вы помните, в центре города стоял машиностоительный завод "Красный молот". На месте пустырей и разрушенных зданий будут строиться новое жилье и торговые площади.

- Все-таки европейский или восточный будет облик нового Грозного? Здесь ведь строят здания разной архитектуры - и с восточными, и с европейскими элементами.

- Мы будем строить современные здания, с элементами национальной архитектуры, на сооружениях и зданиях будет высечен чеченский орнамент, чтобы было видно, что это столица Чеченской Республики. Это установка главы республики Рамзана Кадырова, который лично руководит строительным процессом и вносит свои коррективы с учетом национальных особенностей.

- Комплекс Грозный-Сити с сорокаэтажными высотками и вертолетными площадками - это совершенно новое явление не только для Грозного, но и всего Северного Кавказа. На какие средства он возводится?

- Грозный-Сити - это инвестиционный проект. Более того, напротив него планируется возвести еще один зеркальный комплекс. Уже есть инвесторы, которые изъявили желание и дальше  строить по этому проекту. Проспект Кадырова также будет реконструирован, по плану там будут возводиться высотные здания.

- А кто инвесторы?

- Это коммерческие организации, довольно известные…

- Зарубежные?

- В том числе.

- Недавно бизнесмены из ОАЭ заявили о намерении инвестировать в Чечню. Что они будут строить и в каком объеме?

- На сегодняшний день с ними достигнуты предварительные соглашения о строительстве жилого комплекса в Старопромысловском районе Грозного на территории 45 гектаров, планируется возведение 2-3-этажных  домов коттеджного типа, общая площадь жилья – до 100 тысяч квадратных метров. Город уже готовит эту строительную площадку, с тем, чтобы инвестор мог  приступить к своей деятельности, наша задача подвести коммуникации, что практически уже сделано.

- Речь шла еще о строительстве отеля?

- Это предварительные обсуждения, на сегодня достигнута договоренность о строительстве жилья.

- Когда они приступят к реализации проектов?

- Мы ждем  их визита. Дополнительно обговаривается еще вопрос строительства спорткомплекса.

- Сколько инвестиций удалось привлечь за последние годы в Грозный?

- Я уверенно могу сказать, что на сегодняшний день инвестиционные вложения в город каждый год увеличиваются в полтора-два раза.

- С какого периода?

- С тех пор как республику возглавил Рамзан Кадыров, примерно с 2008 года, реально идет приток инвестиций, и особенно это заметно в Грозном.

- Каков объем этих вложений?

- Речь идет о десятках миллиардов рублей.

- Тяжело завлекать в Чечню бизнес?

- Для инвестора главное - знать истинное состояние дел, мы им предоставляем полный расклад. Конечно, ничего легко не делается, если вы хотите, чтобы кто-то пришел со своими деньгами  в республику, надо работать над этим, но при нашем руководстве это и  не самая сложная задача.

- Когда вопрос жилья перестанет быть для властей проблемой номер один? Понятно, что город и, соответственно, жилье были разрушены, но все-таки вы для себя ставите какие-то сроки?

- Сегодня самая острая проблема в Грозном - это коммуникации и жилье. В результате войны мы потеряли более 30 тысяч частных и муниципальных квартир, и дефицит жилья на сегодняшний день в Грозном составляет более 2 миллионов квадратных метров.

С помощью федерального центра, усилиями властей республики и инвесторов вопрос решается. Мы возлагаем большие надежды в решении этой проблемы на жилищные сертификаты, по которым люди могут получить на каждого члена семьи 18 квадратов, перемноженное на стоимость квадратного метра. Мы всю документацию, списки подготовили, вопрос прорабатывается уже в Москве, и мы в ожидании начала реализации этой программы, она должна существенно помочь в решении этой проблемы.

За последние три-четыре года более 2 тысяч квартир мы уже распределили среди особо нуждающихся. Надеемся, что в ближайшее время удастся снять остроту этой проблемы.

У нас достигнуты договоренности с Московским индустриальным банком о строительстве 300 тысяч квадратных метров жилья в течение четырех лет. Но, естественно, помимо этого есть и федеральная программа, по линии которой восстанавливается жилье, по программе инвестиционного жилищного строительства строится 1654 квартиры площадью 220 тысяч квадратных метров.

На проспекте Жуковского, улице Митаева строится более десятка многоэтажных домов, также на месте бывшего центрального рынка планируется возведение восьми 16-этажек,  уже есть инвесторы для трех домов, это российские бизнесмены.

- Какова стоимость жилья в Грозном? Цены доступные? В последнее время эксперты отмечают рост цен на жилье в Грозном - с чем это связано? Растет спрос?

-  Цену определяет каждый инвестор - так, как ему выгодно. Сегодня можно сказать, что цена квадратного метра жилья  в Грозном где-то в пределах 30 тысяч рублей - это не самая высокая цена в России, несмотря на то, что у нас дефицит жилья.

Спрос на недвижимость, на жилье растет с каждым днем, не хватает также торгово-офисных площадей. Возвращение людей в республику приобретает массовый характер, в том числе и русскоязычного населения, и это тоже одна из причин растущего спроса.

После последней поездки Кадырова  в Иорданию и встречи с диаспорой несколько семей на этом же самолете вернулись в Грозный. Люди осознали, что в Чечне есть широкие  перспективы экономического развития, и многие хотят приобрести здесь жилье. Спрос, а соответственно, и цены на жилье, со временем будут расти.

- Вы сказали, что коммуникации - острая проблема для города. Как она решается?

- В результате войны вся инфраструктура города пришла в негодность. Мы разработали новую программу  развития коммуникационной инфраструктуры Грозного на 3-4 года с перспективой развития на 10 лет вперед. Заложим необходимые коммуникационные мощности по воде, канализации, теплу. Задача - за три года полностью восстановить коммунальную систему города. Для этого мы создаем отдельное муниципальное предприятие со своей техникой, чтобы не зависеть от разных коммерческих организаций, и открываем завод по производству пластиковых труб, чтобы было свое сырье.

- Грозный раньше был крупным промышленным центром. Какие предприятия будут строиться сейчас?

- По федеральной целевой программе и  инвестиционным проектам заложено строительство предприятий - это и нефтеперерабатывающий завод, и стекольный завод, и обувная фабрика, и производство стройматериалов. Они дадут и тысячи рабочих мест городу и республике, и свое сырье.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 12 апреля 2011 > № 314529

Президент Йемена Али Абдалла Салех согласился на предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в стране, предусматривающий передачу власти, сообщает со ссылкой на заявление представителя канцелярии главы государства агентство Рейтер.

"Президентство приветствует усилия наших братьев в Совете сотрудничества стран Залива по разрешению кризиса в Йемене. Он (Салех) не имеет возражений относительно передачи власти мирным путем в рамках конституции", - цитирует агентство заявление офиса президента Йемена.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

Оппозиция, со своей стороны, в понедельник отклонила план ССАГПЗ.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Коалиция оппозиционных движений Йемена в понедельник отвергла предложение Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) по разрешению политического кризиса в этой стране, согласно которому президент республики Али Абдалла Салех должен будет передать власть своему заместителю, а оппозиция сформирует новое правительство, сообщает агентство Рейтер.

Основной причиной неприятия плана ССАГПЗ оппозиция назвала предполагаемое им предоставление Салеху иммунитета от возможного судебного преследования.

"Какой глупец предоставит гарантии режиму, убивающему мирных демонстрантов? Наше принципиальное требование - сначала Салех уходит в отставку", - заявил официальный представитель оппозиции.

"Дорожную карту" урегулирования политического кризиса в Йемене ССАГПЗ обнародовал в воскресенье. Об этом заявил в Эр-Рияде генсек ССАГПЗ Абдуллятиф бен Рашид Аз-Зияни по итогам встречи министров иностранных дел организации.

Переговоры йеменской оппозиции с властью, по замыслу ССАГПЗ, должны были бы пройти в ближайшее время в Эр-Рияде. Основным пунктом "дорожной карты" является мирная передача власти в Йемене.

В состав ССАГПЗ входят шесть стран: Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.

Эмир Катара 7 апреля, говоря о "дорожной карте" ССАГПЗ в посреднической миссии в Йемене, заявил, что арабские страны Персидского залива надеются "заключить с йеменским президентом соглашение по поводу его отставки".

Однако сам Салех категорически и в резкой форме отверг предложение о своем уходе. В субботу стало известно, что правительство Йемена отозвало своего посла из Катара. Как заявили в Сане, посол из Дохи был отозван "для проведения консультаций".

Салех объявил 18 марта о введении в стране режима чрезвычайного положения сроком на 30 дней в связи с массовыми антиправительственными демонстрациями по всей стране. ЧП было введено после обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в Сане, где, по данным западных СМИ, погибли более 50 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне и Сирии. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Азербайджан и Иордания обсудят возможность импорта природного газа из Азербайджана.

Об этом сказал в интервью Trend в четверг министр промышленности и торговли Иорданского Хашимитского Королевства Хани аль-Мульки в преддверии визита в Баку.

"Будет также рассмотрена возможность подписания меморандума о взаимном сотрудничестве в области энергетики и минеральных ресурсов между двумя странами, - сказал он. - Мы готовы поощрять инвестиции азербайджанских компаний в проекты по разведке нефти и газа в Иордании в соответствии с соглашениями о разделе продукции".

По мнению Хани аль-Мульки, торговый обмен между Иорданией и Азербайджаном еще не достиг того уровня, к которому стремятся обе страны. Объем торговли за 2010 год составил около 1,3468 миллиона долларов против рекордного показателя в 2,3688 миллиона долларов в 2009 году.

"Мы будем прилагать все усилия для поиска практических и эффективных механизмов развития торговли и инвестиций между нашими странами, будем вместе работать над повышением объема торговли между двумя странами, и над тем, чтобы устранить все трудности, которые ограничивают рост взаимного торгового обмена",- сказал он.

Иорданская делегация во главе с Хани аль-Мульки прибудет в Баку в апреле. Целью визита является участие 11-12 апреля во втором заседании азербайджано-иорданской межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству, - передает "Тренд".

Беспорядки, вспыхнувшие в пятницу в ряде городов Сирии, судя по сообщениям сирийского телевидения, усиливаются. "Вооруженные люди", сообщает телеканал "Syrian News", открыли огонь по представителям сил безопасности и народным дружинам в расположенном в 150 километрах к северу от Дамаска городе Хомс. Ранее, по информации телеканала, в городе прошли демонстрации в которых принимали участие "не более нескольких десятков человек".

Тем временем все более тревожные сообщения поступают и из расположенного на границе с Иорданией города Дераа. Там, по данным сирийского телевидения, в столкновениях убиты несколько человек, десятки ранены. Сирийское агентство САНА сообщает, в частности, что в числе убитых - шофер машины "скорой помощи" и один сотрудник сил безопасности.

Вину за это власти возлагают на "вооруженную группу" людей, которые "открыли огонь по армии, силам безопасности и жителям города, нарушив тем самым мирный характер проходившей в городе демонстрации с призывами к свободе".

Сирийское телевидение показало "группу провокаторов" в масках, стреляющих по людям.

В свою очередь, активисты, стоящие за сегодняшними акциями протестов, и ряд иностранных СМИ, в частности телеканал "Аль-Арабия", сообщают, что огонь по демонстрантам в Дераа открыла полиция.

Одновременно с вспыхнувшими в Дераа беспорядками и стрельбой, заключенные подожгли расположенное в городе здание тюрьмы.

Телекомпания BBC сообщает о четырех погибших в Дераа и называет ситуацию в городе "критической".

К проведению массовых акций протеста по всей стране призвала через интернет оппозиционная группа, именующая себя "Сирийская революция 2011".

Волнения в Сирии начались в Дераа 18 марта. Толчком для них послужил арест группы школьников, писавших антиправительственные лозунги на стенах. Люди вышли на улицы с требованием освободить их. Позже волнения распространились на некоторые другие районы страны. По неофициальным данным, в них погибло, по меньшей мере, 80 человек. Павел Давыдов

Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин встретился с Королём Иордании Абдаллой II

Стенограмма начала встречи:

В.В.Путин: Ваше Величество, позвольте мне Вас ещё раз поприветствовать в Москве! Я знаю, что Президент Медведев это уже с удовольствием сделал. Мы знаем, что Вы большой друг нашей страны, и очень рады видеть Вас в России.

В основе любых межгосударственных отношений лежат прежде всего вопросы экономического характера, и я с сожалением могу констатировать, что у нас даже по сравнению с 2009 годом сократился объём товарооборота в 2010 году. Но ещё большее сожаление вызывает то обстоятельство, что в значительной степени это произошло по нашей вине, потому что мы прекратили поставки зерна, которое поставляли на иорданский рынок. Я хочу Вас заверить, что мы сделаем всё возможное по мере исправления ситуации на зерновом рынке, чтобы возместить эти поставки в последующие годы и восстановить наш имидж надёжных партнёров. Проблема заключалась в том, что два года подряд наше сельское хозяйство сталкивалось с очень сложными, аномальными погодными условиями.

Но не только экономика представляет взаимный интерес. Это и культура, и образование. В России обучается 600 иорданских студентов, и мы готовы продолжать это сотрудничество дальше. Мы готовы развивать туризм. Знаю, что ваше правительство выделило участок земли правительству Москвы для строительства соответствующего комплекса. Мы будем поддерживать любые проекты в этой сфере.

Хочу Вас ещё раз поблагодарить за поддержку проекта, связанного со строительством православного центра на берегу реки Иордан. Я помню, с каким энтузиазмом один из членов Вашей семьи рассказывал мне о перспективах развития туризма, касающихся, в том числе, и паломников, и всех тех, кто интересуется историей. И, конечно, мы готовы продолжать сотрудничество и в военно-технической области. У нас много направлений взаимодействия. И мы очень рады Вас видеть.

Абдалла II (как переведено): Господин Премьер-министр, я благодарю Вас. Я очень рад быть здесь и видеть Вас. Мы очень ценим наши отношения как с Вами, так и между нашими двумя странами. И как Вы только что упомянули, у нас есть очень много возможностей для сотрудничества. Для российского бизнеса есть много различных областей, где мы можем сотрудничать – например, ядерная энергетика, железнодорожная область, а также различные проекты в области инфраструктуры. У сотрудничества в области бизнеса также много возможностей. Надеюсь, что мой сегодняшний визит позволит нам открыть новые возможности для дальнейшего сотрудничества.

Как Вы уже упомянули, туризм – это одно из важных направлений нашего сотрудничества, не только обыкновенный туризм, но и религиозный туризм. Мы высоко ценим роль Русской православной церкви, которая очень сильна в Иерусалиме. Я очень рад быть здесь, и я надеюсь, что мы будем в дальнейшем всё больше развивать отношения между нашими двумя странами.

В.В.Путин: Спасибо.

Дмитрий Медведев и Король Иордании Абдалла II обсудили перспективы развития двусторонних отношений и актуальные международные вопросы. Обсуждались, в частности, пути урегулирования ситуации в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Ваше Величество, я сердечно приветствую Вас в Москве, очень рад нашей новой встрече. У меня хорошие воспоминания о моём визите в Иорданию, который состоялся относительно недавно.

С тех пор прошло вроде и немного времени, но произошло довольно много событий, которые приковывают внимание практически всех государств и которые создают довольно много сложностей на севере Африки и в арабском мире.

Российская Федерация и Иорданское Хашимитское Королевство являются очень добрыми партнёрами, и мы регулярно сверяем часы. В этом смысле я также рассматриваю Ваш короткий, но насыщенный визит в нашу страну для того, чтобы поговорить о текущей ситуации, которая существует в ближневосточном регионе, поговорить о ближневосточном урегулировании, его перспективах. Конечно, сверить часы по двусторонней повестке дня, обсудить другие актуальные вопросы международной жизни.

Скажу прямо, наша страна заинтересована в выполнении всех международных резолюций, резолюций Совета Безопасности, направленных на урегулирование ситуации как вокруг Ливии, так и по ближневосточному треку, ближневосточному урегулированию. Мы надеемся, что, несмотря на то что этот год начался очень трудно для целого ряда стран, просто драматически, тем не менее стабилизация будет достигнута, в том числе путём мирного посредничества и использования возможностей ООН и других международных институтов.

Ещё раз приветствую Вас и хотел бы сказать, что Вы всегда желанный гость в нашей стране.

КОРОЛЬ ИОРДАНИИ АБДАЛЛА II (как переведено): Господин Президент, большое спасибо за возможность встретиться с Вами.

Я помню Ваш визит, который состоялся в январе, в ходе которого мы обязались укрепить наши взаимоотношения по разным вопросам. Я хотел бы с радостью обсудить все направления нашего сотрудничества, а также вызовы, с которыми мы сталкиваемся, в особенности в нашей части света.

Мы осознаём, какое внимание Россия уделяет мирным реформам, которые принимаются в нашей стране, а также обсуждению двусторонних отношений в экономической области. Мы понимаем, какова ваша роль в сегодняшнем мире, в особенности какое внимание вы уделяете мирным процессам, и мы знаем, что вы позитивно участвуете в этих процессах. Мы хотим укрепить взаимоотношения с Россией и сделать всё возможное, для того чтобы посадить Израиль и Палестину за стол переговоров, так же как и укрепить и стабилизировать ситуацию в этом регионе.

Господин Президент, позвольте Вас поблагодарить за гостеприимство, которое Вы оказали Иордании, и за возможность встретиться с Вами и обсудить все наши взаимоотношения.

Россия сделает все возможное, чтобы восстановить свой имидж надежного поставщика зерна, и в перспективе возместит Иордании зерно, недополученное из-за приостановки экспорта, заявил в четверг премьер-министр РФ Владимир Путин.

РФ с 15 августа 2010 года ввела эмбарго на экспорт пшеницы, ячменя, ржи, кукурузы и муки в связи с неурожаем из-за засухи, которая уничтожила треть посевов зерновых. Изначально эмбарго действовало до конца 2010 года, затем его продлили до середины 2011 года, исключив из списка только муку. Власти РФ обсуждают возможность продления эмбарго до конца этого года.

"Хочу заверить - мы сделаем все возможное для исправления ситуации на зерновом рынке, чтобы возместить поставки в следующие годы и восстановить имидж надежных партнеров", - сказал Путин на встрече с королем Иордании Абдаллой II.

В свою очередь, король отметил, что Иордания открыта для сотрудничества с Россией в широком спектре отраслей - от туризма до ядерной энергетики.

"Для российского бизнеса есть много направлений для взаимного сотрудничества: ядерная энергетика, различные проекты в области инфраструктуры", - сказал король Иордании.

Российский премьер отметил, что обе страны связывают не только экономика, но и культура, и сотрудничество в гуманитарной сфере. По его словам, порядка 600 студентов из Иордании обучаются в России.

"Мы готовы продолжать сотрудничество, готовы развивать туризм", - добавил Путин.

Глава правительства отметил, что знает о выделении Иорданией земли для правительства Москвы с целью строительства "соответствующего комплекса",

"Мы будем поддерживать любые проекты в этой сфере", - отметил Путин и поблагодарил за оказанную поддержку при строительстве Русского православного центра на берегу реки Иордан.

Фонтан научных идей забил в пустыне. Мусульманские страны, не жалея денег, развивают науку. Пожалуй, никто не ожидал такого полета научной мысли в регионе, обычно ассоциируемом с нефтью и войнами

Наука в Турции развивается столь же стремительно, как и в Китае, почти в два раза опередившем Великобританию по количеству публикаций в рецензируемых журналах. Иран, периодически переругивающийся с Западом из-за своей ядерной программы, с научной точки зрения вовсе не является международным парией. Благодаря кооперации с учеными из других стран, прежде всего, американцами, иранцы всего за несколько лет увеличили число публикаций в мировых научных журналах на 470% — это рекорд. Катар через 5 лет намерен тратить на исследования и разработки в два раза больше в процентном соотношении к ВВП, чем это делает сейчас Россия. Тунис за 10 с небольшим лет увеличил госфинансирование исследований и разработок более чем в 40 раз. Агрессивно развивающие науку страны-новички, которых до сих пор никто не числил в авангарде научного знания, угрожают гегемонии традиционных мировых супердержав, констатируют составители вышедшего на днях обстоятельного доклада Королевского общества, британской Академии наук.

В целом отчет «Знание, сети и страны: глобальное научное сотрудничество в XXI веке» (Knowledge, networks and nations: Global scientific collaboration in the 21st century) фиксирует относительно благополучное состояние науки в начале столетия, несмотря на финансовые пертурбации минувших лет. В научных центрах по всему миру работают около 7 млн исследователей, публикующих все большее количество статей в 25 тысячах рецензируемых журналов. Расходы на исследования и разработки (R&D) к концу первого десятилетия XXI века составили почти 1 трлн долларов — 45-процентный рост по сравнению с 2002 годом. В научный процесс постепенно втягиваются страны, о которых раньше, говоря о науке, не вспоминали вовсе. Так, ученые из одного из самых бедных государств планеты, Камбоджи, в 1996 году опубликовали в международных научных журналах 7 статей, в 2008 — целых 114. Успехи продемонстрировали их коллеги из Тувалу: в 2009 году в рецензируемом American Journal of Applied Sciences вышла первая статья, принадлежащая перу исследователя из этого крохотного островного государства с населением чуть более 10 тысяч человек. Автор писал на злобу дня — о том, как повышение уровня мирового океана угрожает островам в Тихом океане.

Основные мировые научные центры прежние: Северная Америка, Европа и Япония. На США проходится почти половина мирового научного бюджета (400 млрд долларов) и 20% публикаций в специализированных изданиях. Сильны позиции Великобритании, Японии, Германии и Франции. С 2002 года по 2007 траты на исследования и разработки в этих странах выросли на треть, а вкупе с Соединенными Штатами они «отвечают» за 59% глобальных расходов на R&D.

Глобализация обусловила увеличение количества статей, над которыми поработали ученые сразу из нескольких стран, — с 25% в середине 1990 годов до 35% сейчас. Рекорд в этом отношении оставила научная статья о поведении частиц в Большом адронном коллайдере (БАК), опубликованная год назад в журнале Physics Letters B. У нее было 3,2 тысячи авторов из 32 стран. «Коллабораций действительно стало больше. В моей области — геномике и бионформатике — все чаще публикуют большие исследования с десятками авторов», — рассказал BFM.ru замдиректора Института проблем передачи информации РАН Михаил Гельфанд.

«Максимальные значения интеграции в мировую науку у маленьких европейских стран вроде Швейцарии и Финляндии — там до 50% статей написано в соавторстве с иностранцами. Среди российских публикаций процент с участием иностранных авторов тоже растет», — отметил в беседе с BFM.ru доктор биологических наук, профессор Александр Пудовкин. Он проанализировал количество напечатанных статей авторов из России в основных мировых базах данных о публикациях в области естественных, биомедицинских и инженерных наук. Увеличивается число перекрестных цитирований. Чаще всего цитируют исследователей из США (30% в 2008 году), второе место занимает Великобритания (8%), на третьем — немцы (7%).

Тем не менее, общепризнанные научные лидеры, пусть медленно, но все же утрачивают гегемонию на мировой арене, полагают авторы доклада Королевского общества. С 1996 по 2008 год количество научных статей, написанных американскими учеными, сократилось на 20%, японскими — на 22%, российскими — на 24%. Такая же тенденция в других европейских государствах с долгими научными традициями: Великобритании, Германии и Франции. Противоположный процесс происходит в странах БРИК за исключением России: Китае Индии и Бразилии. За последние годы они вдвое увеличили финансирование исследований и разработок.

Результат не заставил себя долго ждать: КНР ускорилась настолько, что стала вторым после Америки производителем научных знаний в мире. Эту ситуацию отражает число публикаций в рецензируемых научных журналах в 2008 году: США — 320 тысяч, Китай — 163 тысячи, Великобритания — 98 тысяч. К 2020 году власти Китая планируют довести расходы на R&D до 2,5% ВВП. Для сравнения: соответствующий показатель в ЕС сейчас — 1,78% ВВП. Вполне вероятно, что отчасти ориентированность на инвестиции в знание в КНР связана с большим количеством дипломированных технарей в руководстве страны. Председатель КНР Ху Цзиньтао по образованию инженер-гидравлик, его наиболее вероятный сменщик на высшем государственном посту Си Цзиньпин — выпускник пекинского Политеха. У премьера Вэнь Цзябао диплом геолога, пять членов Политбюро ЦК КПК — дипломированные инженеры или ученые.

Индия, вузы которой ежегодно покидают 2,5 млн выпускников, вытеснила Россию из первой десятки стран по числу научных публикаций, проделав путь с тринадцатого места в 1996 году до десятого в 2008. Одним из самых громких достижений индийских ученых стал запуск в 2008 году спутника и его посадка на Луне — до Индии это удавалось всего трем государствам. Бразилия, которая стремится стать страной с «экономикой знания», основанной на природных ресурсах, планирует нарастить финансирование исследований и разработок до 2,5% ВВП к 2022 году с 1,4% в 2007.

Входящую в БРИК Россию с ее богатым научным прошлым авторы доклада Королевского общества в перечне перспективных стран не упоминают, хотя планы российского руководства на общем фоне выглядят не так уж бледно. Опубликованная за несколько часов до наступления 2011 года на сайте Минэкономразвития «Стратегия инновационного развития РФ на период до 2020 года» предусматривает, что внутренние затраты на исследования и разработки к этому времени должны вырасти до 2,5-3% ВВП (в 2009 году — 1,24% ВВП). В процентном соотношении это вполне сопоставимо с планами китайцев или бразильцев.

«На протяжении 2000 годов внутренние затраты на исследования и разработки в РФ в абсолютных цифрах неуклонно возрастали и увеличились с 48 млрд рублей в 1999 году до 485,8 млрд рублей в 2009 году. В итоге Россия входит в первую десятку ведущих стран мира по общему объему таких затрат, хотя и существенно отстает от лидеров по такому показателю, как доля затрат исследования и разработки в ВВП (1,24% по сравнению с 2,77% в США, 2,64% в Германии и 4,86% в Израиле)», — констатируют составители стратегии. По их прогнозу, к 2020 году доля российских исследователей в общемировом числе публикаций в научных журналах к 2020 году должна повыситься до 5% (в 2008 году – 2,5%); средняя цитируемость научных работ — до 5 ссылок на статью в 2020 году (в 2009 году — 2,4 ссылки на статью).

В 2008 году доля российских работ составила 1,8% от их общемирового количества, фиксируемого базой данных Scopus, а доля ссылок на них — 1,42%, сообщил BFM.ru профессор Пудовкин. В докладе британского Королевского общества из российских ученых упомянуты только нобелевские лауреаты Андрей Гейм и Константин Новоселов, да и то в контексте их международного опыта работы. Хорошие российские ученые известны за границей, но таких исследователей очень немного, отмечает Михаил Гельфанд из Института проблем передачи информации: «В небольшой степени можно говорить о социальных причинах: меньше денег — меньше поездок на конференции — меньше видимость. Но основная причина, связанная опять же с отсутствием денег, — не производятся современные дорогие исследования в «горячих» областях».

Гельфанд уточняет, что нехватку финансирования не стоит понимать буквально: «Деньги выделяются такие, что на все достойные группы хватило бы, но нет механизма выделения этих достойных. Из-за этого, например, Курчатовский научный центр, купающийся в деньгах, производит статей — в расчете на миллион рублей — на порядки меньше, чем нормальные сильные учреждения. Оговорюсь: речь идет не о классическом «физическом» Курчатовском институте, а о новомодных НБИК-направлениях [сочетаний нано-, био-, информационных и когнитивных технологий — BFM.ru]».

Сводного научного бюджета в России нет, сообщили BFM.ru в комитете Госдумы по науке и наукоемким технологиям: деньги выделяются отдельно на гражданскую науку, на военные разработки, исследования в области сельского хозяйства, развитие университетов и т.д. Бюджет на 2011-2013 годы предусматривает рост расходов на 10%. На гражданскую науку из федерального бюджета предполагается направить 228 млрд рублей, что составит 0,41% ВВП или 2,13% расходной части бюджета.

Отголоски советской закрытости

«В 2010 году по числу напечатанных статей Россия занимала 15 место», — говорит Александр Пудовкин. «В [основных мировых научных журналах — BFM.ru] Science и Nature всем трудно опубликоваться. Там печатают либо чрезвычайно хорошие работы, статьи нобелевских лауреатов, хотя и их, бывает, заворачивают, либо работы большого общественного звучания, и тоже очень качественные. В нашей стране работ такого уровня практически нет. Те публикации российских авторов, которые все же попали в эти журналы, были подготовлены в соавторстве с американскими или европейскими исследователями.

У малого числа публикаций из России есть и другие причины, продолжает Пудовкин, — плохое финансирование нашей науки и отголоски советской закрытости. «Не разрешали публиковаться за границей, да и внутренние публикации не особенно поощрялись. Считалось, что писать отчеты важнее. Сейчас опубликоваться за границей для российского автора очень трудно: и наука у нас не та, и английский язык российские авторы знают плохо», — говорит Пудовкин.

В своей недавней статье «Как публикуются и цитируются российские ученые» профессор отмечает, что россияне преимущественно печатаются в российских журналах, которые доступны мировому научному сообществу через переводные версии российских журналов, публикуемые, в основном, издательством МАИК «Наука/Interperiodica». «Эти англоязычные версии публикуются очень маленькими тиражами (десятки экземпляров) и подписка на них очень дорога. Например, подписка в 2010 году на англоязычную версию журнала «Генетика» (Russian Journal of Genetics) стоила почти 5 тысяч евро, в то время как подписка на американский журнал Genetics, который по объему и по качеству статей значительно превосходит «Генетику», стоит лишь 60 долларов».

Угроза научному доминированию Запада?

«Некоторые страны серьезно угрожают традиционным научным супердержавам», — сообщил газете The Financial Times один из авторов доклада Крис Левеллин Смит из Оксфорда. Какие это страны, он не конкретизировал, но и без объяснений понятно: первые в списке государств с быстро развивающейся наукой это Турция и Иран.

Турция развивает науку темпами, которые сопоставимы с китайскими: государственные инвестиции в эту сферу между 1995 и 2007 выросли в 6 раз. В абсолютных цифрах турецкое правительство закачивает в исследования и разработки больше, чем Норвегия, Финляндия и Дания. Количество ученых в Турции за эти годы увеличилось на 43%, число научных публикаций — в 4 раза.

Количество статей, напечатанных в основных мировых рецензируемых журналах учеными из Ирана, выросло с 736 в 1996 году до 13 с лишним тысяч в 2008 — по этому показателю Исламская республика стала мировым лидером. Несмотря на политические разногласия с США из-за ядерной программы, иранские ученые чаще всего пишут научные работы в соавторстве с американцами (в 2008 году совместных статей было более 1,8 тысячи — рост на 470% по сравнению с началом десятилетия). Кстати, в докладе Королевского общества содержится еще один пример мирного сотрудничества ученых из тех стран, политикам и дипломатам из которых договориться непросто, — задуманный по аналогии с европейским БАКом и реализуемый в Иордании ближневосточный проект SESAME. Это аббревиатура от английского сочетания «Синхротронное излучение для научных экспериментов и прикладного применения на Ближнем Востоке». В рамках проекта, который должен быть завершен через несколько лет, если не помешают волнения и революции в арабском мире, вполне миролюбиво сотрудничают ученые из Израиля, Палестины, Ирана, Пакистана, Египта, Бахрейна и других стран региона.

В планах иранского руководства — почти восьмикратное увеличение бюджета на R&D к 2030 году (до 4% ВВП против 0,59% в 2006). С августа 2009 года власти Исламской республики претворяют в жизнь новую стратегию, направленную на улучшение системы высшего образования и повышение кооперации учебных заведений и промышленности. В рамках этого плана был создан центр нанотехнологий (по сравнению с бюджетом «Роснано» он обошелся в смешные 2,5 млн долларов). Конек ученых из Ирана — технические и инженерные дисциплины.

Успехи налицо, но до мировых лидеров претендентам на более заметное место в мировой науке еще очень далеко. «Иранцы, кажется, стали чуть более заметны, но все равно в моей области — на уровне температурного шума», — поделился наблюдениями с BFM.ru доктор биологических наук Гельфанд. «Турки опубликовали в 15 раз меньше, чем американцы, а иранцы еще меньше. Хотя, конечно, наблюдается очень значительный рост публикаций из этих стран», — подтверждает Александр Пудовкин.

То тут, то там на Ближнем Востоке в последние годы видны всплески научного сознания. Богатый газом Катар с населением всего 1,4 млн человек, из которых 85% — рабочие из других стран, к 2015 году намерен тратить на исследования и разработки 2,8% ВВП. В инфраструктурные проекты, направленные на превращение Катара в «экономику знаний», уже вложено 130 млрд долларов. В ОАЭ строят инновационный Масдар-Сити. За счет использования солнечной энергии он призван стать первым в мире городом с нулевым выбросом углекислого газа. В числе 1,5 тысячи компаний, которые решили перенести в Масдар-Сити исследования в области энергоэффективных и ресурсосберегающих технологий, GE, BP, Shell, Mitsubishi и Rolls-Royce. Открывшийся недавно в Саудовской Аравии новый университет KAUST (King Abdullah University of Science and Technology), по прогнозу авторов доклада «Знание, сети и страны: глобальное научное сотрудничество в XXI веке», лет через 20 будет конкурировать с лучшими технологическими вузами США.

Тунис сделал ставку на медицину и исследования в области фармацевтики. Через 5 лет страна намерена в 5 раз увеличить экспорт лекарств и на 60% покрывать внутренние потребности за счет собственного производства медикаментов. Увеличение финансирования R&D более чем в 40 раз (с 0,03% ВВП в 1996 году до 1,25% в 2009 году) — во многом заслуга свергнутого президента Бен Али. Курьезно, но среди тунисцев, восставших против насквозь коррумпированного режима, было много молодежи, выучившейся в университетах как раз на волне стремления Туниса к большей научной роли в мире. Толчком к смещению Бен Али стало самосожжение уличного торговца с университетским дипломом, не сумевшего найти работу по специальности, как и многие его сверстники в Тунисе.

«Бедные арабские страны относились к науке как к неподъемной для них роскоши. В богатых же государствах, продающих нефть и газ, царило ложное ощущение сопричастности к мировому научному и технологическому прогрессу. Там считали: нефтяные деньги плюс западные технологии и знания являются простой формулой для инноваций и модернизации. Большинство арабов относится к науке как к еще одной разновидности сырья, которая существует отдельно от мыслительного процесса и социокультурных особенностей, порождающих научные знания стран». Это фрагмент статьи, которую несколько лет назад в журнале Science опубликовал медик из Сирии Васим Мазьяк (Wasim Masiak). На тот момент он заведовал одним из самых продвинутых научных учреждений арабского мира — Центром изучения табака в Алеппо. Сдвиг в арабском сознании применительно к науке Мазьяк, выпускник киевского мединститута, объясняет распространением новых коммуникационных технологий вроде спутникового телевидения или Интернета. «Современные арабы добровольно прониклись западной культурой и ценностями гораздо глубже, чем их деды на рубеже XIX-XX столетий при вторжении европейских армий», — полагает Мазьяк.

Данные, собранные Королевским обществом Великобритании, похоже, подтверждают наблюдения Мазьяка. В Иране число пользователей Интернета по сравнению с концом прошлого века выросло на 13 тысяч процентов (отправной точкой было мизерное число в 250 тысяч пользователей), в Тунисе — на 3,6 тысячи процентов (со 100 тысяч до 3,6 мллн пользователей). Екатерина Тропова, Дмитрий Мунгалов

Власти Бахрейна запретили главное оппозиционное издание страны газету "Эль-Васат" в рамках широкой кампании по подавлению антиправительственных СМИ, сообщает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на бахрейнское государственное информагентство.

Воскресный выпуск "Эль-Васат" не был опубликован после телевизионного заявления о том, что министерство информации Бахрейна распорядилось о закрытии газеты. Была заблокирована и интернет-версия издания.

По данным государственного информагентства Бахрейна, чиновники обвинили "Эль-Васат" в "неэтичном" освещении восстания шиитов против суннитского руководства страны.

В Бахрейне с февраля проходят многотысячные акции протеста шиитской оппозиции, требующей расширения прав и влияния в стране, которой руководят мусульмане-сунниты, составляющие меньшинство в государстве. В столкновениях с полицией погибли семь человек, сотни получили ранения.

Под предлогом обеспечения общественного порядка 14 марта в Бахрейн из Саудовской Аравии прибыли более 1 тысячи военных в рамках миссии Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Оппозиционеры-шииты квалифицировали эту военную помощь как "оккупацию". Король Бахрейна 15 марта ввел в королевстве трехмесячный режим чрезвычайного положения, одновременно усилив контроль над интернетом и прочими средствами массовой информации.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене и Сирии. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. В Ливии волнения переросли в вооруженные столкновения мятежников с армией.

Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Пан Ги Мун выразил обеспокоенность ситуацией в Сирии, откуда поступили сообщения о гибели гражданских лиц во время антиправительственных демонстраций, говорится в распространенном в субботу сообщении пресс-службы ООН.

"Он осудил использование силы против мирных участников демонстраций и призвал к немедленному прекращению насилия", - говорится в сообщении.

Пан Ги Мун также призвал правительство Сирии выполнять обязательства по соблюдению прав человека, осуществить обещание о реформах в стране, подчеркнув, что иного пути не существует перед лицом законных чаяний сирийского народа.

Волнения в Сирии начались 18 марта в расположенном на границе с Иорданией городе Дераа и позже перекинулись на ряд других районов страны. Жертвами возникших беспорядков стали более 50 человек. Ранее ряд информационных агентств сообщали со ссылкой на очевидцев о "массовых акциях протеста" в сирийских городах Дамаск, Дераа, Хомс, Латакия, участие в которых принимали "тысячи человек", а также о разгонах демонстраций с использованием оружия. При этом местные СМИ утверждали, что ситуация в Дамаске спокойная. Иван Захарченко

Башар Асад демонстрирует уверенность в своих силах. Президент Сирии предпочел продемонстрировать сплоченность режима и не стал отменять чрезвычайное положение. Оппозиция созывает на пятницу новые антиправительственные акции

Активисты сирийских оппозиционных групп призвали своих сторонников выйти в пятницу на массовые акции протеста после того, как президент Башар Асад накануне не ответил на главное требование противников режима — отмену чрезвычайного положения. Как выразился один из сирийских правозащитников Висам Тариф в своем микроблоге Twitter из Дамаска, президент в среду «обращался не к нации, а к машине подавления, — и усилил ее». Поскольку лидеры сирийской оппозиции находятся за решеткой или под домашним арестом, пока неясно, насколько массовыми станут антиправительственные акции.

В среду, сразу по окончании выступления Асада, в городе Латакия несколько тысяч человек вышли на улицы; полиция применила силу, есть жертвы.

Газета The Wall Street Journal пишет, что, к удивлению многих наблюдателей, Асад в своем выступлении не привел ни временных рамок, ни деталей плана ожидавшихся реформ в Сирии. Зато он назвал участников акций протеста «маргиналами» и «предателями». Власти в Дамаске также утверждают, что столкновения последних дней, в которых, по разным данным, погибли не менее двух десятков человек, инспирированы из-за рубежа, в частности, из Израиля.

По мнению западных аналитиков, смысл речи Асада в том, что правящий класс сомкнул ряды в попытке стабилизации ситуации. Власти намерены проводить реформы, но только на собственных условиях. «Очевидно, что режим больше не ощущает опасности. Они думают, что стоит только начать делать уступки, — и этому не будет конца», — приводит издание мнение неназванного эксперта, базирующегося в Ливане.

Газета The New York Times называет речь сирийского президента «хорошо срежиссированной демонстрацией того, насколько прочно он держит власть в своих руках». Подобную тактику, когда президент Асад хранил молчание в течение двух недель беспорядков, и только теперь обратился к нации, газета называет «классической тактикой авторитарных лидеров, которые таким способом повышают ожидания от своего выступления и при этом демонстрируют равнодушие к давлению общества».

Несбывшиеся ожидания

От обращения Башара Асада сирийцы ожидали помимо отмены режима чрезвычайного положения, предусматривающего, в частности, запрет на проведение антиправительственных акций, объявления о структурных реформах, способных улучшить качество жизни населения.

Сам режим ЧП был введен в Сирии после переворота 1963 года, когда 8 марта того года «Баас» (Партия арабского социалистического возрождения) пришла к власти. Месяцем ранее подобный переворот произошел в Ираке. Впоследствии между иракскими и сирийскими баасистами возникли идеологические расхождения. Причем настолько серьезные, что до свержения Саддама Хусейна в 2003 году сирийцы не могли ездить только в две страны — Израиль (его Дамаск не признает государством) и Ирак.

Выступлению Башара Асада предшествовала волна протестов, начавшихся в городе Дераа близ границы с Иорданией. До этого с гражданами общалась советник президента Бутаина Шаабан. Она-то и обещала реформы и отмену режима чрезвычайного положения. Возможно, Шаабан и некоторые другие люди из окружения президента действительно верили собственным обещаниям. А, возможно, речь идет о привычной практике сирийского режима раздавать обещания и не выполнять их, пишет The New York Times.

Но, скорее всего, власть действительно даст некоторые послабления гражданам. Так, в конце марта президент Башар Асад подписал указ о реформировании системы поощрения государственных служащих, который предусматривает повышение зарплат. Вместо двух разрядов у чиновников теперь будет один. С 1 апреля уравниваются госслужащие, получавшие менее 10 тысяч фунтов (около 210 долларов) и более 10 тысяч фунтов. Первым зарплата будет повышена до 10 тысяч фунтов, а затем уже все ведомства ждет увеличение зарплат на 20%. Зарплата сотрудников дипломатических представительств за рубежом повысится на 25%.

31 марта 2011 года Башар Асад поручил создать специальную комиссию, которая рассмотрит вопрос об отмене режима чрезвычайного положения и замены его законодательством о противодействии терроризму.

Оппозиция не верит президенту. «Лозунги протестующих сменятся с «Народ хочет реформирования режима» на «Народ хочет падения режима»; Асад доказал, что режим не может измениться», — заявил живущий за пределами страны руководитель Сирийской национальной ассоциации за права человека Аммар Кураби.

Жизнь правозащитников в самой Сирии незавидна. За противодействие политике власти их сажают под домашний арест. В стране действует цензура. Несмотря на демократические поблажки последних лет и увеличение количества СМИ, вопрос о свободе слова в Сирии остается еще крайне чувствительным. Так, в 2009 году в стране была закрыта единственная неправительственная организация, которая занималась мониторингом СМИ, Интернета и выборов, — «Сирийский центр за свободу слова и прессы». Но в начале 2011 года правительство страны в ответ на обвинения в цензуре вновь открыло свободный доступ к социальным сетям типа Facebook и видеосервису YouTube. Следует заметить, что никакого запрета на вещание зарубежных телеканалов в стране нет.

По данным прессы, главным сторонником предоставления сирийцам глотка свободы в Интернете был именно президент Башар Асад. После прихода к власти западные политологи называли его неолибералом, начавшим постепенный перевод страны к «социалистической рыночной экономике». Так, после 2000 года правительство в значительной мере либерализовало частный бизнес (частные в Сирии, например, аптеки) и отменило ряд запретов, касающихся сделок купли-продажи. Как рассказал BFM.ru один из жителей города Эль-Хасака, расположенного на севере страны, около двух лет назад, в частности, был отменен нормативный акт, предусматривавший согласование сделок с жильем на приграничных территориях со службой разведки. Кроме того, местные жители получили послабления при покупке земель сельскохозяйственного назначения — если ранее нужно было получать согласование с Министерством обороны (такой порядок действует, например, и в Греции), то теперь вопрос решается на уровне местных органов власти и суда, который признает право собственности.

Кроме того, после прихода к власти Башар Асад обратился за помощью к МВФ и Всемирному банку, чего его отец Хафез Асад при жизни никак не мог допустить. А в 2005 году министром финансов был назначен бывший экономист Всемирного банка.

Еще одна заслуга Башара Асада, которую отмечает исследователь Анджела Джоя из Университета Йорка (Канада), — значительное ослабление генералитета внутри правящей партии «Баас» и разрушение баасистской структуры, сформировавшейся в 1950-1960-х годах.

Тяжеловес ближневосточной политики

Развенчать культ «Баас», чего требуют сторонники оппозиции, президент страны пока не решился. Именно сращение государственного аппарата и правящей партии является одним из основополагающих препятствий на пути реформ. Есть и другие. «Эти препятствия можно обозначить как остатки традиционного общества, для которого характерны сохранение «моральной» экономики и обычаев. Другими препятствиями являются структурные слабости сирийской экономики и правовые рамки, которые не способствуют развитию конкурентоспособности в мировой экономике, где инвесторы ищут гарантий частной собственности», — пишет Анджела Джоя в работе «Экономическая либерализация и реформы в Сирии в 1997-2005 годах».

В непростой экономической и внешнеполитической ситуации Башар Асад предпочел в первую очередь говорить о том, что неизменно найдет отклик в лице каждого араба — о двойственности стандартов западных стран и об иностранном заговоре. Сирия — сердце арабского национализма, считает обозреватель лондонской газеты The Independent Роберт Фиск. Именно сирийцы считают свою страну «матерью единой арабской нации» (впрочем, попытка создания Единой Арабской Республики между Сирией и Египтом в 1958-1961 годах, провалилась), а Башар Асад в речи напомнил, что его граждане всегда держали голову гордо поднятой. Сирия действительно считается тяжеловесом ближневосточной политики и имеет тесные связи с Ираном, к которому с крайним недоверием относятся, например, в странах Персидского залива.

Кроме того, Дамаск в течение многих лет непосредственно влиял на действия Бейрута. В 2005 году, однако, эпоха прямого сирийского вмешательства в Ливане завершилась. После «кедровой» революции 2005 года Башар Асад вывел из Ливана войска, которые были введены туда еще во время гражданской войны. Как считают многие эксперты, близкие связи с Ираном, оказывающим всемерную поддержку ливанским шиитам, позволяют Дамаску балансировать между Ливаном, Ираном и нефтедобывающими аравийскими монархиями. «Если израильтянам нужен мир в Ливане, им нужен Асад, а если Асад хочет поддержать свой вес в регионе, ему нужен Иран. Сирия — это арабские ворота, через которые может входить Иран. А Иран — мусульманские ворота, через которые может входить Асад, который, надо помнить, является алавитом и, соответственно, шиитом», — проводит параллели Роберт Фиск. Впрочем, в научных кругах (особенно во Франции) алавитов причисляют к шиитам с большой осторожностью (зачастую считая отдельной религиозной ветвью), а суннитские консерваторы вообще не признают их мусульманами. Екатерина Карпенко

На массовых направлениях авиакомпании смогут получать разрешения на полеты без согласования с назначенными перевозчиками: 30 марта на очередном заседании лицензионной комиссии в Росавиации должно быть обнародовано поручение Минтранса, отменяющее действие 20 пункта приказа № 92 от 2008 года, пишет «Коммерсант».

Совместно с Ростуризмом был составлен список таких направлений (не считая Египет и Турцию): Болгария, Греция, Кипр, Китай, Индия, Иордания, Тунис, Марокко, Франция, Австрия, Черногория, Швейцария, Германия, ОАЭ, Норвегия, Венгрия, Куба, Доминиканская Республика, Малайзия, Индия, Хорватия, Вьетнам, Португалия, Чехия, Англия и Финляндия.

Однако, как выяснилось, не все так однозначно. По словам руководителя транспортного комитета АТОР Дмитрия Горина, фактически, система допусков все равно останется.

Во-первых, никто не отменял межправительственных соглашений (есть страны, с которыми подписано множество документов, ограничивающих допуск к выполнению полетов, например, Франция). Правда, не исключено, что и в этой области будут корректировки, однако надо учитывать, что полное открытие неба с другими странами невыгодно самим российским авиакомпаниям: на рынок массово придут иностранные лоукостеры.

Во-вторых, при выдаче разрешения Росавиацией всегда учитываются объективные факторы – финансовое состояние авиакомпании, парк самолетов и т.д.

Отказаться от регуляции извне невозможно, поэтому, скорее всего, рынок ожидает изменение регламента допусков с постепенным упрощением, считает Дмитрий Горин. Еще один возможный сценарий развития событий: полное изменение приказа №92.

Напомним, приказ, подписанный в 2008 году, на деле заработал только перед летним сезоном 2010 года. Тогда на ряд направлений (Болгария, Крит, Кипр) не были допущены некоторые перевозчики, планировавшие поставить чартерные цепочки. А буквально на днях проблема возникла у авиакомпании Sky Express при согласовании рейса в чешский город Пардубице: не удалось получить разрешение от назначенной «Трансаэро».

Россия надеется, что Йемен преодолеет своим внутренние проблемы мирным путем и посредством диалога, сообщил в пятницу МИД РФ.

В пятницу развитие обстановки в Йемене обсудили специальный представитель президента Российской Федерации по Ближнему Востоку, заместитель министра иностранных дел Александр Салтанов и посол Йеменской Республики в Москве Мухаммед Салех Аль-Хиляли.

В Йемене с начала февраля продолжаются антиправительственные выступления с требованием отставки Салеха. Салех стал президентом Северного Йемена в 1978 году, а после объединения Севера и Юга в 1990 году возглавил образовавшуюся Йеменскую Республику.

"В Москве надеются, что проблемы, с которыми столкнулась Йеменская Республика, будут преодолены самими йеменцами мирными средствами. Единственной возможностью для этого является запуск широкого общенационального политпроцесса, открывающего дорогу к проведению необходимых и назревших трансформаций экономической и общественно-политической жизни йеменского общества", - отмечается в сообщении.

Как говорится в документе, "главное, чтобы политсилы Йемена начали разговор друг с другом, направленный на достижение национального согласия, что позволило бы предотвратить сползание к опасной силовой конфронтации".

При этом в сообщении говорится, что посол Йеменской Республики в Москве отметил, что в Йемене очень рассчитывают на помощь и поддержку со стороны России, с которой Йемен связывают многие годы дружбы и сотрудничества.

Президент Салех объявил 18 марта о введении в стране комендантского часа сроком на 30 дней. В среду это решение было одобрено йеменским парламентом. Объявление о введении ЧП прозвучало вскоре после того, как западные СМИ сообщили, что в результате обстрела йеменскими силовиками участников антиправительственной демонстрации в столице страны городе Сане погибли более 40 человек и около 300 получили ранения. Президент Йемена выразил сожаление в связи с гибелью людей, однако опроверг утверждения, что в этом виноваты сотрудники правоохранительных органов.

Ранее президент Салех заявлял, что не будет стремиться к продлению своих полномочий, которые истекают в 2013 году, или пытаться передать власть сыну. Затем, стремясь снизить напряжение в стране, Салех пообещал уже в этом году представить на общенародный референдум проект новой конституции, предусматривающей переход к парламентской форме правления, которой добивается оппозиция. Однако йеменская оппозиция отвергла инициативу президента, назвав ее запоздавшей.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Сирии.

Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Бахрейне. Наиболее ожесточенные столкновения до сих пор продолжаются в Ливии, где верные Муамару Каддафи силы безопасности пытаются подавить выступления повстанцев. В ситуацию в Ливии вмешались международные силы.

Президент Сирии Башар аль-Ассад в четверг распорядился создать комитет для повышения уровня жизни населения и рассмотреть возможность отмены чрезвычайного положения, которое действует в стране уже 48 лет, сообщает в четверг агентство Рейтер со ссылкой на заявление советника президента Сирии по политическим и информационным вопросам Бусейны Шаабан.

Антиправительственные выступления начались в Сирии 15 марта. Наиболее сильные антиправительственные демонстрации вспыхнули на юге страны, в частности в расположенном на границе с Иорданией городе Дераа, где, по данным СМИ, погибли около 100 человек.

"Эти требования (жителей Дераа), важные и справедливые, сейчас находятся в канцелярии президента Башара аль-Ассада и других сирийских руководителей", - добавила Шаабан.

Она также отметила, что отмена чрезвычайного положения будет проходить одновременно с созданием механизмов эффективной борьбы с коррупцией.

Между тем, в четверг группа правозащитников сообщила, что сирийские власти арестовали активиста по соблюдению человеческих прав Мазена Дарвиша (Mazen Darwish).

Ситуация в Дераа накалилась после того, как в ходе разгона демонстрации в минувшую пятницу погибли люди. Участники акции протеста требовали проведения демократических реформ и эффективных мер по борьбе с коррупцией, отмены указа, согласно которому жители Дераа, как приграничного района, должны получать специальное разрешение на строительство жилья и операции с недвижимостью.

В среду силы правопорядка вновь разогнали акции протеста в городе. По данным правозащитников, силовики применили боевые патроны, погибли более 100 человек. Власти признали гибель 43 человек.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. В ситуацию в Ливии вмешались международные силы.

Власти Сирии на фоне массовых антиправительственных выступлений на юге страны заявили о готовности удовлетворить требования народа, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление советника президента Сирии по политическим и информационным вопросам Бусейны Шаабан.

"Сирия примет важные решения в соответствии с чаяниями народа, и народ будет участвовать в процессе принятия всех этих решений", - заявила Шаабан на пресс-конференции.

Антиправительственные выступления начались в Сирии 15 марта. Противники действующего режима организовали несколько небольших акций протеста в столице страны Дамаске при помощи страницы "Сирийская революция против Башара аль-Ассада 2011" в социальной сети Facebook. Затем антиправительственные демонстрации вспыхнули на юге страны, в частности в расположенном на границе с Иорданией городе Дераа.

Ситуация в Дераа накалилась после того, как в ходе разгона демонстрации в минувшую пятницу погибли люди. Участники акции протеста требовали проведения демократических реформ и эффективных мер по борьбе с коррупцией, отмены указа, согласно которому жители Дераа, как приграничного района, должны получать специальное разрешение на строительство жилья и операции с недвижимостью.

В среду силы правопорядка вновь разогнали акции протеста в городе. По данным правозащитников, силовики применили боевые патроны, погибли более 100 человек.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. В ситуацию в Ливии вмешались международные силы.

Выборы в муниципальные и городские советы пройдут в апреле в Саудовской Аравии, сообщает в среду официальное агентство информации королевства SPA.

Предыдущие выборы в муниципалитеты в Саудовской Аравии были проведены в 2005 году и стали первыми с момента создания государства в 1932 году.

"Министр городского и сельского хозяйства принц Мутиб бен Абдель Азиз ас-Сауд издал распоряжение о формировании комиссии по подготовке выборов в городские и сельские муниципалитеты... выборы пройдут на всей территории Саудовской Аравии. Первый этап голосования начнется 23 апреля", - говорится в сообщении SPA.

Вторые муниципальные выборы в Саудовской Аравии были намечены еще на 31 октября 2009 года, однако были отложены почти на два года. В правительстве королевства это решение тогда объяснялось желанием расширить электорат, изучить возможность разрешить голосовать женщинам и принять новый избирательный закон.

Муниципальные выборы в королевстве пройдут на фоне протестных акций в провинции Аш-Шаркийя, которая граничит с Бахрейном и населена преимущественно шиитами. Шиитские манифестанты требуют выпустить из тюрем всех политических заключенных. Силы безопасности жестко подавляют любые протестные акции, которые в стране запрещены законом.

Несколькими днями ранее монарх Саудовской Аравии впервые за всю историю страны обратился к нации и издал ряд указов, направленных на социальную поддержку подданных. Среди них - распоряжение о выделении 250 миллиардов саудовских риалов (67 миллиардов долларов) на постройку жилья для подданных королевства и 16 миллиардов риалов (4,26 миллиарда долларов) на развитие здравоохранения. Король также, распорядился повысить стипендии студентам государственных учебных заведений, выплатить двухмесячное жалование госслужащим.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене, Омане и Бахрейне. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании и Марокко. Наиболее ожесточенные столкновения проходят с 15 февраля в Ливии, где, по данным международных организаций, уже погибли несколько тысяч человек.

Монарх Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз аль Сауд в пятницу впервые в истории страны выступил с обращением к своим подданным в прямом телеэфире, поблагодарив их за то, что они не поддались смуте.

"Вы отделили истину от лжи, верность от предательства и проявили свою искреннюю волю. Я благодарю народ, ученых и сотрудников сил безопасности за то, что они смогли противостоять смуте", - сказал король Садовской Аравии.

Король Абдалла также издал ряд указов, направленных на социальную поддержку граждан, установив, в частности, выплату двойного месячного жалования гражданским и военным служащим королевства.

Между тем протестные акции проходят в граничащей с Бахрейном и населенной преимущественно шиитами провинции Аш-Шаркийя. Шиитские манифестанты требуют выпустить из тюрем всех политических заключенных. Силы безопасности королевства жестко подавляют любые протестные акции, которые законодательно запрещены на территории страны.

Марши тех, кто не согласен с политикой правящей династии аль-Саудов, планировали провести и оппозиционно настроенные жители столицы королевства. Однако в намеченный на 11 марта "День гнева" на улицы Эр-Рияда вышел только один человек. Среди требований протестующих - установление в стране конституционной монархии, освобождение политических заключенных, соблюдение прав женщин.

Ранее, 86-летний саудовский монарх распорядился выделить в национальный фонд развития 40 миллиардов риалов (10,7 миллиарда долларов), что практически удваивает его размер. Средства планируется потратить на жилищные субсидии для жителей королевства, повышение зарплат, помощь молодым семьям и поддержку бизнеса.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене, Омане и Бахрейне. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании и Марокко. Наиболее ожесточенные столкновения проходят с 15 февраля в Ливии, где, по данным международных организаций, уже погибли несколько тысяч человек.

Силы безопасности Сирии в пятницу открыли огонь по демонстрантам в городе Дераа (Deraa) на юге страны, по меньшей мере три человека убиты, десятки ранены, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на местных жителей. Это первый подобный инцидент в Сирии с тех пор, как страны региона охватила волна беспорядков.

По данным агентства, несколько тысяч человек, собравшихся на мирную демонстрацию, требовали от правительства политических реформ и эффективных мер по борьбе с коррупцией. Обвинения звучали и в адрес семьи президента Башара Асада, в частности, его двоюродного брата Рами Махлуфа, владеющего крупным бизнесом. "Махлуф - ты вор!", - скандировали манифестанты.

Очевидцы рассказывают, что на разгон демонстрантов были брошены силы безопасности и военные, а также вертолеты. "Ожесточенные столкновения продолжаются", - приводит агентство слова одного из местных жителей.

В свою очередь официальное сирийское информационное агентство САНА сообщило, что небольшая группа "одстрекателей" попыталась смешаться с толпой людей, собравшихся после пятничной молитвы в мечете Аль-Омари в расположенном в 101 километре к югу от Дамаска городе Дераа и "создать хаос и беспорядки, нанося повреждения государственной и частной собственности".

Сотрудники сил безопасности, "вмешалась в события с целью защиты граждан и их имущества и рассеяли бунтовщиков", сообщает САНА.

Еще одна акция протеста прошла в тот же день в сирийском средиземноморском порту Банияс. Она, отмечается в сообщении, обошлась "без инцидентов".

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. Наиболее ожесточенные столкновения сил безопасности с противниками режима продолжаются в Ливии.

На юге Сирии в пятницу произошли столкновения демонстрантов с силами безопасности, сообщает официальное сирийское информационное агентство САНА.

Согласно неофициальным сообщениям, основанным на данных очевидцев событий, по демонстрантам в Дераа силами безопасности был открыт огонь. По меньшей мере, три человека убиты, десятки ранены, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на местных жителей.

Это первый подобный инцидент в Сирии с тех пор, как страны региона охватила волна беспорядков.

По данным агентства, несколько тысяч человек, собравшихся на мирную демонстрацию, требовали от правительства политических реформ и эффективных мер по борьбе с коррупцией. Обвинения звучали и в адрес семьи президента Башара Асада, в частности, его двоюродного брата Рами Махлуфа, владеющего крупным бизнесом.

По словам очевидцев, на разгон демонстрантов были брошены силы безопасности и военные, а также вертолеты.

Монарх Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз издал указ о создании 60 тысяч новых рабочих мест в системе МВД, сообщило в пятницу государственное телевидение страны.

Монарх Саудовской Аравии Абдалла бен Абдель Азиз аль Сауд в пятницу впервые в истории страны выступил с обращением к своим подданным в прямом телеэфире, поблагодарив их за то, что они "не поддались смуте". Сразу после краткого выступления короля дикторы государственного телевидения зачитали свыше двадцати указов монарха, направленных на социальную поддержку подданных и усиление национальной безопасности.

"Учитывая важность защиты нашего государства квалифицированными национальными кадрами... указываем создать 60 тысяч новых рабочих мест в системе МВД", - говорится в тексте указа саудовского короля.

Также монарх издал указ о выделении 250 миллиардов саудовских риалов (67 миллиардов долларов) на постройку жилья для своих подданных и 16 миллиардов риалов (4,26 миллиарда долларов) на развитие здравоохранения. Король также, в частности, распорядился повысить стипендии студентам государственных учебных заведений, выплатить двухмесячное жалование госслужащим, увеличить уровень ипотечного кредита.

"Лжи вы противопоставили истину, предательству - верность, вы проявили свою искреннюю волю. Я благодарю народ, ученых, религиозных деятелей, сотрудников сил безопасности за то, что они смогли противостоять смуте... Благородный народ Саудовской Аравии, я очень горд вами. У меня нет слов, чтобы описать это чувство", - сказал в своем обращении 86-летний саудовский монарх.

Обращение саудовского монарха к народу состоялось на фоне проходящих протестных акций в провинции Аш-Шаркийя, которая граничит с Бахрейном и населена преимущественно шиитами. Шиитские манифестанты требуют выпустить из тюрем всех политических заключенных. Силы безопасности жестко подавляют любые протестные акции, которые в стране запрещены законом.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене, Омане и Бахрейне. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании и Марокко. Наиболее ожесточенные столкновения проходят с 15 февраля в Ливии, где, по данным международных организаций, уже погибли несколько тысяч человек. Рафаэль Даминов

Потенциал российского рынка для Иордании очевиден, однако он по-прежнему очень подвержен сезонности, в то время как страна давно позиционирует себя как круглогодичное направление. Об этом сообщил «Туринфо» руководитель туристического представительства Иордании Наиф Аль Фаиз. Необходимо представлять Иорданию как страну не только для зимнего отдыха, считает он, напоминая, что в настоящее время чартерные рейсы из России летают туда только в сезон.

Согласно статистическим данным, большинство туристов из России приезжают в Иорданию на короткий срок – 2-3 дня. По словам Наифа Аль Фаиза, это очень мало для такой страны, как Иордания. Поэтому одной из основных задач является привлечение российских туристов в более длительные поездки – на неделю и больше. Для этого в 2011 году Иордания планирует продвигаться на российском рынке с помощью тесного сотрудничества с туроператорами, в том числе софинансируя их рекламные кампании. Кроме того, будут устраиваться обучающие семинары, рекламные туры для агентств.

В январе российский турпоток в Иорданию вырос на 13%. Показатель продолжает тенденцию роста, наметившуюся в 2010 году, в течение которого Иорданию посетили 70 тысяч российских туристов, что на 14% превышает результат предыдущего, кризисного года.

При этом стоит отметить, что гостиничная база Иордании в ее нынешнем состоянии вряд ли позволит принимать намного больше туристов: как известно, одна из основных проблем направления заключается в дефиците номерного фонда и отсутствии средств размещения бюджетного уровня.

Объединенные Арабские Эмираты проведут 24 сентября вторые в истории государства выборы в Федеральный национальный совет (ФНС) - консультативный орган при правительстве, говорится в заявлении Национальной избирательной комиссии ОАЭ. Результаты выборов будут объявлены 28 сентября.

Половина из 40 членов ФНС избираются коллегией выборщиков, остальные 20 назначаются правителями семи эмиратов, входящих в федерацию ОАЭ, в том числе: по восемь из Абу-Даби и Дубая, по шесть из Шарджи и Рас-эль-Хаймы, и по четыре из Аджмана, Умм-эль-Кайвайна и Фуджайры.

Первые выборы в ОАЭ были проведены в 2006 году, на них проголосовали 6,6 тысячи выборщиков, в том числе 1160 женщин. Состав выборщиков, число которых составило менее 1% населения Эмиратов, определили семь правителей эмиратов, входящих в федерацию ОАЭ.

В прошлом месяце в качестве первого шага на пути политических реформ правительство ОАЭ приняло решение об увеличении числа выборщиков втрое. Число граждан ОАЭ составляет около 15% населения страны.

На прошлой неделе представители эмиратской интеллигенции обратились к руководству ОАЭ с призывом провести в стране свободные выборы. В обращении к президенту ОАЭ они призвали к прямому избранию всех членов ФНС.

ОАЭ, третий по количеству поставляемой на внешний рынок экспортер нефти в мире, остаются едва ли не единственной арабской страной на Ближнем Востоке, которую не затронули народные волнения, охватившие в том числе богатый нефтью регион Персидского залива.

Так, в Бахрейне, островном государстве в Персидском заливе, с февраля проходят многотысячные акции протеста шиитской оппозиции. Протестующие, большинство из которых мусульмане-шииты, составляющие 75% населения Бахрейна, требуют расширения прав и влияния в стране, которой руководят мусульмане-сунниты. В столкновениях с полицией погибли несколько человек, сотни получили ранения. Во вторник в стране на три месяца введен режим чрезвычайного положения.

На востоке Саудовской Аравии, населенном преимущественно шиитами, в марте прошли акции протеста. Манифестанты требовали выпустить из тюрем всех политических заключенных. В столице страны Эр-Рияде оппозиционеры планировали организовать "марши несогласия" с политикой королевской семьи. Саудовское МВД пообещало жестко преследовать участников акций.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане. Наиболее ожесточенные столкновения сил безопасности с противниками режима зафиксированы в Ливии. Денис Малков

Министерство культуры и информации Саудовской Аравии лишило аккредитации корреспондента Рейтер гражданина Германии Ульфа Лессинга и вынуждает его покинуть страну, сообщается на сайте международного информационного агентства.

Депортировать журналиста, по словам чиновников министерства, их вынудила "крайняя неточность" при освещении корреспондентом протестных акций в королевстве.

"Мы привыкли к исключительной точности агентства Рейтер при освещении различных событий, однако этот корреспондент в одном из своих репортажей обрисовал совершенно искаженную картину происходящего в стране", - сказал министр культуры и информации Саудовской Аравии Абдуль Азиз Ходжа.

Старший корреспондент информационного агентства Рейтер Ульф Лессинг работал в Эр-Рияде с 2009 года. Как сообщили знакомые журналиста, во время протестных акций шиитов в Восточной провинции Саудовской Аравии Лессинг, освещавший эти события на месте, задерживался полицией. За плечами журналиста работа в Египте и Кувейте.

Агентство Рейтер является одним из крупнейших в мире международных агентств новостей и финансовой информации, оно существует с середины 19 века.

"Мы опечалены тем, что... Лессинг вынужден покинуть королевство, однако мы приветствуем заявление министра о разрешении аккредитовать нового корреспондента в этой стране", - сказал главный редактор агентства Стефен Адлер.

Саудовские власти обязали Лессинга покинуть королевство в течение этой недели.

Протестные акции прошли в марте на востоке Саудовской Аравии, населенном преимущественно шиитами. Манифестанты требовали выпустить из тюрем всех политических заключенных. В столице страны Эр-Рияде оппозиционеры планировали организовать "марши несогласия" с политикой королевской семьи.

Саудовское МВД пообещало жестко преследовать участников протестных акций. Судя по сообщениям, которые пришли на телефоны подданных короля Саудовской Аравии накануне не состоявшегося 11 марта "Дня гнева", только за присутствие в районе митингов местным жителям грозило три года тюрьмы, а иностранцев обещали немедленно депортировать. Под запретом также находится любая фото- и видеосъемка акций оппозиции.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В настоящее время беспорядки продолжаются, в частности, в Йемене, Омане и Бахрейне. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Алжире, Ираке, Иордании и Марокко. Наиболее ожесточенные столкновения проходят с 15 февраля в Ливии, где, по данным международных организаций, уже погибли несколько тысяч человек.

Король Иордании Абдалла II намерен в этом году приехать в Чечню, сообщает пресс-служба главы и правительства Чеченской республики во вторник после встречи короля с главой российского региона Рамзаном Кадыровым в Аммане.

Кадыров уже приглашал иорданского короля приехать в республику, когда был в Аммане с официальным визитом летом 2007 года.

"Я помню о вашем приглашении. Я и сейчас подтверждаю, что имею большое желание в ходе поездки в Россию посетить Чеченскую Республику и намерен до конца текущего года осуществить эти планы", - заявил Абдалла II, отвечая на новое приглашение Кадырова.

Он также поручил сформировать рабочую группу, которая в ближайшее время приедет в республику, чтобы изучить возможности инвестировать в экономику региона из средств иорданского частного бизнеса.

Кадыров также вручил королю указ о присвоении площади и улице в Грозном имени короля Хусейна бен-Талала (1935-1999 годы), отца Абдаллы II. Король с благодарностью принял документ и в свою очередь сообщил Кадырову, что именем первого президента ЧР Ахмата-Хаджи Кадырова назван парк в столице страны, а одной из улиц присвоено имя Рамзана Кадырова.

На встречу были приглашены глава королевской администрации и ряд должностных лиц, ответственных за вопросы социальной политики и инвестирования.

По приглашению главы Чечни во вторник вечером Абдалла II будет присутствовать на концерте чеченского Государственного ансамбля танца "Вайнах", который пройдет в Королевском дворце культуры Иордании.

В феврале Чечню посетила делегация из ОАЭ, которая заявила о намерении построить отель и жилищный комплекс в Грозном.

Арабские страны Персидского залива приняли решение выделить на программы развития Омана и Бахрейна 20 миллиардов долларов, передает корреспондент РИА Новости.

Такое решение было принято на внеочередном заседании глав МИД государств Персидского залива в четверг в Эр-Рияде.

Эти средства пойдут на решение социально-экономических проблем Бахрейна и Омана, которые стали причинами народных волнений в этих странах.

"Совет министров иностранных дел Совета Содружества Арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) постановил создать программу по развитию залива для финансирования проектов в странах Персидского залива. В частности, Совет министров постановил: в течение 10 лет выделить 20 миллиардов долларов для проектов развития в Бахрейне и Омане. Десять миллиардов долларов будут направлены в Бахрейн, остальные 10 - на финансирование программ в Омане", - сказал по окончании внеочередного совещания министров иностранных дел ССАГПЗ глава внешнеполитического ведомства ОАЭ Абдулла Бензейд.

Массовыми антиправительственными выступлениями под лозунгами демократических и социально-экономических преобразований охвачен в настоящее время целый ряд стран арабского мира. Народные акции уже привели к падению правящих режимов в Тунисе и Египте. Выступления прокатились по Алжиру, Марокко, Иордании. Беспорядки происходят также в Йемене и Бахрейне.

С середины февраля продолжаются акции протеста в Ливии с требованием ухода Муамара Каддафи, правящего в стране более 40 лет. Власти оказывают жесткое противодействие восставшим. По оценкам международных организаций, в столкновениях с силами безопасности и иностранными наемниками погибли несколько тысячи человек.

Считается, что лучшие клиники эстетической хирургии находятся в Швейцарии. У Яны Лапутиной популярной телеведущей и дочери известного пластического хирурга, есть собственное мнение на этот счет.

Говорят» хорошо там, где нас нет, и касается это всего: лучше жить в солнечной Италии, чем в пасмурной Москве, круассаны на Елисейских Полях мягче и вкуснее, чем в наших кафе, а обитатели Папуа — Новой Гвинеи доброжелательнее и воспитаннее пассажиров московского метрополитена, Всеобщее мнение таково, что отдыхать, лечить зубы, рожать детей и стареть нужно исключительно за пределами Родины. А что уж говорить о красоте! За ней, казалось бы, уж точно стоит ехать... но куда? На Восток, где древние традиции переплетены с космическими технологиями, в традиционную Европу, которая представляет собой квинтэссенцию стиля и истории, или же в Северную Америку, породившую одних из самых красивых женщин, ежегодно вышагивающих по красной дорожке в ожидании «Оскара»?

ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ

• Начнем с тех мест, где встает солнце. Изначально мои познания о традициях в эстетической медицине этого региона ограничивались множеством историй о том, что девушки из Хоккайдо и Пекина ездят за «европейским разрезом глаз», что ожидаемо, в Европу. Результаты нельзя назвать удивительными, а жительница Минато (район Токио) не становится похожей на обитательницу 16-го района Парижа, но от традиционно азиатского разреза глаз асе же удается избавиться.

Познавательной оказалась поездка во Владивосток, где встречавший нас пластический хирург рассказал много интересного о специфике местного рынка, а также поведал, что делается по ту сторону российско-китайской границы. Мои же собственные наблюдения привели меня к выводу, что с конкуренцией и проблемой выбора дела обстоят в Дальневосточном регионе совсем плохо: выбора просто нет, а хороших врачей можно сосчитать по пальцам одной руки. Хороший -плохой — выбирать не приходится. Впрочем, у дальневосточных пациентов все же есть альтернатива: ехать в Москву или... в Китай!

Китай

• Я была уверена, что трудолюбивые китайцы наверняка придумали чудо-технологии, позволяющие помолодеть за сутки и при этом избежать синяков, болей и традиционного восстановительного периода! На деле все оказалось иначе.

Итак, житель Дальнего Востока за пару часов добирается на автобусе до границы с Китаем, там он попадает на большой «вещевой рынок», где и услуги пластических хирургов представлены в избытке и почти «на развале». Цены, по сравнению с Россией и Европой, ниже в 10 раз! А теперь самое интересное: такая операция, как блефаропластика, является вполне отработанной, методики ее выполнения давно стандартизированы, однако Китай и тут удивительно самобытен. При классическом выполнении верхней блефаропластики делается разрез на веке, удаляются грыжи, иссекается избыток кожи, далее делается ровный шов, со временем превращающийся в тонкую ниточку. Китайцы же разрез делают в области брови, через этот доступ удаляют грыжи верхнего века, иссекают лишнюю ткань и зашивают, а через несколько месяцев выполняют татуаж брови, чтобы шов стал менее заметным.

В довершение ко всему я услышала еще одну забавную историю: модно ездить в Китай за услугами стоматологов, так как стоимость ниже во много-много раз, а эстетический результат вполне адекватен. За одним маленьким исключением: на территории России все же чаще используют немецкую металлокерамику, а в Китае нередко за $300 вы получаете полный рот... сантехнического фаянса!

БЛИЖНИЙ ВОСТОК

Спускаясь далее, к Ближнему Востоку, вы заметите, что большинство восточных красавиц ходят с удивительно похожими носами, если их не скрывает паранджа. Такие страны, как Ливан, Сирия и Иордания, — Мекка арабской пластической хирургии. Знакомый как-то восхищенно рассказывал о своей поездке в Ливан, замечая, что таких красивых женщин он не видел нигде, с одной лишь поправкой, что, по статистике, каждый второй житель региона побывал у пластического хирурга.

Вообще здесь развит медицинский туризм. Причем в большинстве случаев делают ринопластику, так как эта операция поставлена почти на поток. Более того, нижняя граница ее стоимости составляет $100, а средняя цена -S300, при этом продолжительность операции не больше 20 минут (по словам очевидцев).

Интересно, что в Дамаске кабинетов хирургов почти столько же, сколько уличных закусочных, на операцию вас готовы взять прямо в день обращения и без анализов... «Это легкая операция», -говорят местные врачи. Думаю, очевидно, что в кабинетах не всегда есть оборудование для экстренной реанимации, впрочем, это не пугает юных сириек, которые уже в 17 лет становятся пациентами пластических хирургов. Русские женщины тоже периодически оказываются в Иордании на приеме у врачей, но тем удивительнее это для меня, так как «наши» — одни из самых капризных и взыскательных потребителей рынка красоты.

ЕВРОПА

• Перелетая в Европу, вы оказываетесь в академичном комфорте, основной идеей которого является минимальная травматичность. В отличие от Америки и России, здесь стараются обойтись «малой кровью». Разговаривая с хирургами из Италии и Франции, я слышала одну фразу: «Будущее — за малоинвазивными методиками».

Правда, есть поправка: эффект от них не слишком заметен, результат продержится несравнимо меньше, чем в случае хирургического вмешательства, но синяков действительно практически не будет, хирург лишается многих забот, а процент осложнений (читай: недовольных пациентов) — практически минимален. Если бы русские хирурги пропагандировали такую политику, то наши же, русские пациентки ходили бы с недовольными лицами и возмущались тому, что у них выманили деньги, взамен не сделав практически ничего. Однако, когда в Москве наездами бывает французский хирург арабской внешности, наши дамы, заходясь от восторга, записываются почти на круглосуточный прием. Что же он делает? С умным видом осуществляет самую простую и банальную процедуру липофилинга, а потом несколько минут с проникновенным видом изучает свою работу, поглаживая и пощупывая лицо пациентки.

Результат: малозаметная, но пафосная борьба с возрастными изменениями. Что ж, успокаивает то, что и в своем кабинете в Париже он делает то же самое!

Теперь про цены: они не ниже, не выше, а такие же, правда, с законодательной точки зрения европейские хирурги и пациенты защищены гораздо лучше. И это — неоспоримое достоинство.

АМЕРИКА

• Пересекая Атлантику, мы оказываемся в Америке. Местные врачи не боятся шрамов, предпочитая устанавливать грудные имплантаты не с помощью мест, где вмешательство будет малозаметно, а используя те, что удобны им: под грудью, через пупок или в подмышке. Имплантат скорее напоминает пустой целлофановый мешочек, который просовывают через разрез, а после накачивают физраствором — и вперед, фанатка футбола готова! Ни о каких текстурах, наполнителях и анатомических формах зачастую не может быть и речи.

В случае ринопластики американцы предпочитают открытые доступы, при которых швы заметны гораздо больше; при круговых пластиках они чаще «не дотягивают», хотя плюсом такой политики является то, что реже, чем в Москве, можно встретить маскообразный эффект, С точки зрения комфорта стоит заметить, что большинство операций проводятся на базе городских клиник, так что ни о какой одноместной палате речи быть не может, а уже вечером вас отпускают домой. Наши врачи считают, что необходимо наблюдать за пациентом в течение суток после оперативного вмешательства. И последнее. В Америке, как и должно быть в по-настоящему правовом государстве, изначально оговаривается сумма компенсации в случае неудовлетворенности пациента. Единственная статья, по которой могут быть возвращены деньги, — компенсация морального ущерба.

РОССИЯ

• Напоследок давайте посмотрим, а что же творится у нас? После всего написанного, логично было бы ожидать, что я скажу: а у нас вот все делают правильно и хорошо. Отнюдь. У нас, в России, все делают так же, иногда даже хуже, к тому же ни пациент, ни хирург зачастую никак не защищены с точки зрения законодательства, что приводит к тому, что все конфликты должны решаться на уровне «джентльменского соглашения». Если же доходит до суда, то это многолетняя волокита, имеющая шанс быть показанной в «Пусть говорят».

Еще одна проблема: у нас слишком много хирургов, Любой проктолог, уролог и травматолог теперь умеет делать ринопластику, Единственное, что может спасти ситуацию, — это недавнее введение специальности «пластический хирург», когда диплома хирурга уже недостаточно для того, чтобы увеличивать грудь. Я советую изучать дипломы врачей, смотреть их портфолио, внимательно разглядывать пациенток, которые выходят из их кабинета, да и просто слушать врача, оценивая степень его грамотности. Иногда это гораздо более эффективный метод селекции.

В заключение хочется сказать, что свои особенности есть везде, существуют тренды, некие основные тенденции, которым подвержены рынок и его фигуранты; смешные и странные, а иногда -вопиюще страшные истории, но все же люди везде одинаковы и потому «методы работы» тоже идентичны.

Автор: Яна Лапутина

Беспорядки и столкновения в Ливии привели к снижению добычи нефти более чем в три раза - с 1,6 миллиона баррелей в сутки до половины миллиона, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на главу национальной нефтяной компании страны.

"Добыча нефти снизилась. Сейчас она примерно на уровне половины миллиона (баррелей в сутки)", - сказал на пресс-конференции в Триполи председатель крупнейшей в Ливии нефтяной корпорации National Oil Шокри Ганем (Shokri Ghanem).

Причиной этого Ганем назвал кризисную ситуацию в стране, из-за которой многие работники нефтяной отрасли, в основном иностранцы, захотели покинуть страну.

"Многие иностранные работники запаниковали и захотели уехать, ливийские работники - тоже", - сказал Ганем.

Нефтяные доходы составляют основу ливийского бюджета. Кроме того, народные волнения в странах Ближнего Востока и севера Африки, в том числе в Ливии, резко повлияли на цены в мире, которые взлетели до уровня 105-110 долларов за баррель.

С 15 февраля 2011 года в ливийских провинциях идут акции протеста с требованием ухода Каддафи, который правит более 40 лет. По данным международных организаций, власти жестоко подавляют демонстрации, а в столкновениях с силами безопасности и иностранными наемниками погибли порядка 2 тысяч человек, более 4 тысяч получили ранения. В свою очередь, ливийские медики сообщили, что за это время на востоке страны, где в основном идут столкновения, погибли 400 человек.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены массовыми народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. Антиправительственные выступления ранее прошли также в Йемене, Алжире, Бахрейне, Ираке, Иордании, Марокко, Омане.

В Базеле состоялся первый российско-швейцарский Форум промышленников и предпринимателей. Он собрал 170 участников - представителей крупного и среднего бизнеса, чиновников государственных служб и министерств, ученых, наблюдателей и всех заинтересованных в развитии экономического партнерства России и Швейцарии.

ТЕКСТ: Марина Карлин

В списке организаторов форума значатся солидные организации: Торговое представительство России в Швейцарии, Союз машиностроителей России, Швейцарская ассоциация машиностроителей Swissmem и другие. Среди таких названий имя швейцарской компании CIM-Ingenia SA просто теряется. Однако именно она (во главе с исполнительным директором Сергеем Ганиным) стала основным инициатором и организатором проведения форума.

Своевременное решение банка Gazprombank (Schweiz) поддержать начинание стало тем поворотным пунктом, после которого прожект стал реальным проектом: форум вырулил на финишную прямую, и в итоге не просто состоялся, но прошел, и успешно.

Сто семьдесят участников в течение двух дней обсуждали вопросы сотрудничества в области машиностроения, энергетики и фармакологии, передовых технологий и возможности их передачи из одной страны в другую, равно как и жизнеспособность инвестиционных и инновационных проектов на государственных, региональных и частных уровнях.

Крупные делегации участников и уровень самих участников априори поставили планку отсчета дальнейшего развития форума достаточно высоко: губернатор Свердловской области Александр Мишарин рассказал о стремительном развитии Уральского региона, о накопленном экономическом и стратегическом потенциале и о возрастающей потребности уральцев сотрудничать с Конфедерацией.

Популярная и уже международная тема строительства инограда в России стала одной из центральных и обсуждаемых на форуме. Председатель совета директоров московского технопарка «Сколково» Михаил Лифшиц в течение двух дней неустанно отвечал на многочисленные вопросы и предложения.

Президент Swissmem Ханс Хесс (Hans Hess) в своем выступлении на форуме отметил, что эта встреча стала одним из результатов заключенного в сентябре 2009 г. меморандума о сотрудничестве между Swissmem и Торговым представительством России в Швейцарии. Соглашение было подписано торгпредом Юрием Хромовым и тогдашним президентом Swissmem, г-ном Шнайдером-Амманом (Johann Schneider-Ammann), нынешним министром экономики Швейцарии.

Первый Форум промышленников и предпринимателей закончил свою работу. Cледующие встречи планируется проводить в разных кантонах Швейцарии и на территории России, но они не всегда будут носить формат широкого представительного собрания, поэтому-то в английской версии форум обозначается как «Russian-Swiss Industry Meeting» (Встреча промышленников России и Швейцарии).

Перспективы развития российской экономики и возможности швейцарских бизнесменов

«Русская Швейцария», выступившая информационным партнером форума, задала организаторам, спонсорам и участникам несколько вопросов и попросила прокомментировать ход и результаты встречи.

Business to Business

Сергей Ганин, исполнительный директор компании CIM-Ingenia SA

— Как появилась идея организовать форум?

— Прожив достаточное время в Швейцарии, поработав здесь, пообщавшись с людьми, я понял, что здесь формат «Business to Business» или отсутствует, или имеет эпизодический характер. Я поставил перед собой цель создать, организовать мероприятия, которые будут приносить реальную пользу. Они должны выйти из формата неких суаре и бизнес-пати и давать определенный результат. Я хочу, чтобы этот форум стал постоянной площадкой в областях индустриальных проектов и передачи технологий.

В свою очередь, форум решает две задачи: помогает швейцарскому бизнесу открыть новый для себя российский рынок и, с другой стороны, помогает российской экономике, ее индустриальному сектору решать свои задачи в области современных технологий, современных материалов, современного оборудования.

— Удалось?

— Удалось. На это первое мероприятие мы привлекли 170 человек — это факт. Мы услышали положительные отзывы, но мы трезво смотрим на ситуацию и понимаем, что работа только началась, — мы готовы к ней.

Развитие кооперации в передовых отраслях индустрии

Доктор, профессор Юрий Хромов, руководитель Торгового представительства России в Швейцарии

— Полагаю, что в целом нам удалось за эти два дня работы форума в Базеле добиться главного — делового обсуждения как проблем развития экономики двух стран в послекризисный период, так и реальных проектов двустороннего сотрудничества. Главным результатом встречи стало желание провести новые встречи и переговоры, заключить деловые контракты. Только я, например, знаю, что на полях форума обсуждались детали как минимум семи инвестиционных контрактов по различным направлениям развития промышленности двух стран.

Сейчас мы получаем предложения провести очередные российско-швейцарские встречи промышленников и предпринимателей. Они могут проходить в разных режимах, но важно, как нам представляется, сохранить выбранный формат перекрестного общения на заседаниях, в переговорных, в кулуарах и на выставочных стендах. Надо отметить, что проведение подобных форумов предусмотрено российско-швейцарским Планом экономического сотрудничества на 2011-2013 гг., который был подписан министром экономического развития России Э.С. Набиуллиной и руководителем федерального департамента экономики Швейцарии Дорис Лойтхард в августе 2010 года.

Первый блин — не всегда самый удачный

Владимир Рыскин, Председатель Правления Gazprombank Switzerland Ltd

— Это инициатива группы местных энтузиастов, которых поддержало Тогпредство. Насколько я знаю, до сегодняшнего дня не было мероприятия для бизнесменов, где бы представители двух стран могли общаться между собой, и я не помню ни одного российского крупного мероприятия, проходившего в Базеле, в отличие от Цюриха или Женевы, где регулярно устраиваются более общие финансово-банковские форумы.

Поскольку сотрудничество среднего бизнеса в области инноваций — одна из центральных тем сегодняшнего дня, то мы посчитали нужным поддержать это начинание. Это был первый форум, первая попытка. Как всегда, первый блин — немножко комом. Состав участников со стороны Швейцарии мог бы быть более представительным, но это легко объясняется тем, что швейцарцы планируют свои мероприятия на год-два вперед... Думаю, что организаторы, люди толковые и думающие, смогут учесть недостатки. Затеять и провести такой форум — это просто благое начинание.

Накопленный потенциал

Кристоф Блеттлер, руководитель станкостроительного дивизиона Swissmem

— Непосредственный обмен между русскими промышленниками и инвесторами и швейцарскими бизнесменами, согласно ожиданиям, состоялся. Жалко, что швейцарцы недооценили важность форума и были не так представительны здесь, — это обязательно должны учесть устроители при организации следующей встречи. Потенциал сотрудничества очень велик. И мы, швейцарцы, должны лучше использовать его и эту саму возможность — быть доступным к нему.

Концентрация на других сферах деятельности

Доктор Елена Денисова-Шмидт, научный сотрудник университета Санкт-Галлена

— Какие же цели преследует научный работник, посещая промышленный форум?

— В рамках своей работы в университете я изучаю особенности ведения бизнеса в России. Докладчики форума — это представители региональных властей, а также промышленники и предприниматели. Мне было интересно услышать непосредственно из первых уст, чем же живет сегодня бизнес в России.

— И что же нового ты узнала?

— У меня появилось много новых импульсов — и для моих исследований, и для моей преподавательской деятельности. Я узнала о некоторых новшествах в таможенном законодательстве, о новом определении «моногорода», а также о многочисленных изменениях в сфере здравоохранения. Особенно интересными для меня были презентации на тему особых экономических зон. Так, например, очень перспективный проект «Титановая долина», инициатором которого выступила корпорация «ВСПМО-АВИСМА», — это то предприятие, которое я знаю, когда-то сама работала там. У проекта большой потенциал, и надеюсь, что он действительно будет воплощен в жизнь.

— В каком направлении, на твой взгляд, форум может и должен развиваться?

— Одна из тем прошедшего форума была посвящена фармацевтической промышленности. Это и понятно, ведь где, как не в Базеле, говорить об этом. Я думаю, это очень хорошая идея — проводить форум в разных городах Швейцарии, таким образом можно было бы сконцентрироваться и на других сферах промышленности.

Начиная с 1-го апреля 2011 года, в Эдинбург можно будет летать до 5 раз в неделю. Авиакомпания "Международные Авиалинии Украины" будет выполнять код-шеринговые рейсы совместно со своим новым партнером - авиакомпанией British Midland International (bmi).

Благодаря удобным стыковкам в Брюсселе, теперь МАУ связывает своими воздушными маршрутами не только 2 столицы - Киев и Эдинбург, - но также обеспечивает сообщение между Донецком, Днепропетровском, Одессой, Симферополем и Эдинбургом.

Рейсы между Киевом и Эдинбургом будут выполняться ежедневно, кроме субботы и воскресенья. Вылет из Киева - в 10:15, вылет из Эдинбурга - в 06:25.

"МАУ, ведущий украинский авиаперевозчик, с радостью объявляет об открытии воздушного сообщения между Киевом и его городом-побратимом Эдинбургом, - отметил Саймон Бандл, вице-президент МАУ по управлению доходами и развитию сети. - МАУ - первая украинская авиакомпания, которая будет выполнять рейсы между этими великими городами".

"Отныне путешественникам из Украины станет еще проще добираться до Эдинбурга, - отметил коммерческий директор авиакомпании British Midland International Йорг Ханнеман. - Мы рады сотрудничеству с МАУ, благодаря которому мы имеем возможность расширить сеть наших маршрутов".

Забронировать и купить билеты, а также ознакомиться с дополнительной информацией можно на веб-сайте МАУ www.flyUIA.com и веб-сайте bmi www.flybmi.com.

British Midland International - вторая по объемам перевозок авиакомпания, базирующаяся в одном из крупнейших узловых аэропортов мира - лондонском аэропорту Хитроу. Сеть маршрутов авиакомпании охватывает такие города как Абердин, Аддис-Абеба, Алматы, Амман, Баку, Базель; Бейрут, Белфаст, Берген, Берлин, Бишкек, Каир, Касабланка, Дамаск, Дамам, Дублин, Эдинбург, Франкфурт, Фритаун, Глазго, Ганновер, Джадда, Хартум, Лондон (Хитроу), Манчестер, Марракеш, Москва (Домодедово), Эр-Рияд, Ставангер, Тбилиси, Тегеран, Триполи, Вена и Ереван.

Авиакомпания British Midland International является членом альянса Star Alliance. Этот альянс был создан в 1997 году как первый по-настоящему международный авиационный союз. Основной целью создания организации является обеспечение доступа пассажирам в любую точку мира. Признание альянса на рынке было подтверждено многочисленными наградами, был признан мировым лидером авиаперевозок (Air Transport World Market Leadership Award), а также лучшим авиационным альянсом мира по версии журнала Business Traveller и британской консалтинговой компании Skytrax. Членами альянса являются: Adria Airways, Aegean Airlines, Air Canada, Air China, Air New Zealand, ANA, Asiana Airlines, Austrian, Blue1, bmi , Brussels Airlines, Continental Airlines, Croatia Airlines, EGYPTAIR, LOT Polish Airlines, Lufthansa, Scandinavian Airlines, Singapore Airlines, South African Airways, Spanair, SWISS, TAM Airlines, TAP Portugal, Turkish Airlines, THAI, Unite d и US Airways. Авиакомпании Air India, Avianca-TACA, Copa Airlines и Ethiopian Airlines присоединятся к альянсу в ближайшем будущем. Ежедневно самолётами авиакомпаний альянса выполняется более 21 тысячи регулярных рейсов в 1160 аэропортов в 181 страну мира.

Федеральное агентство воздушного транспорта (Росавиация) опубликовало обновленный допуск российских перевозчиков к выполнению международных перевозок, сообщает «Транспорт сегодня».

В частности, авиакомпания «Башкортостан» получила право открыть регулярные рейсы Москва – Ленкорань – Москва, «Уральские авиалинии» – Москва – Нахичевань – Москва, «РусЛайн» – из Москвы в Гродно, Брест и Минск.

Кроме того, полеты в Минск из Москвы с частотой 4 раза в неделю разрешено открыть авиакомпании «Авианова» (в наст.вр. авиакомпания не выполняет полеты за пределами РФ). Эта же авиакомпания получила право открыть рейсы из Москвы в Симферополь и из Сочи в Харьков.

Авиакомпания «Полет» получила возможность начать полеты из Самары в Мюнхен, «РусЛайн» – из Екатеринбурга в Мюнхен, а «Сибирь» – в Штутгарт из Екатеринбурга, Казани, Иркутска, Санкт-Петербурга, Самары, Ростова-на-Дону, Перми, а также из Иркутска в Берлин.

Кроме того, «РусЛайн» получил право начать полеты из Краснодара в Амман, а «Якутия» – из Иркутска в Амман. «Трансаэро» теперь может начать полеты в Барселону из Тюмени, Красноярска, Новосибирска, Уфы, Казани, Самары, в Пафос из Екатеринбурга, Красноярска, Новосибирска, Уфы, Казани и Самары.

«ВИМ-Авиа», «Московия» и «Глобус» получили допуск на линию Москва – Бишкек – Москва.

«РусЛайн» получил разрешения на рейсы в китайский Тяньцзинь из Читы, Иркутска, Хабаровска, Улан-Удэ, Комсомольска-на-Амуре, Владивостока. В Тяньцзинь из Краснодара разрешено также открыть рейсы авиакомпании «Якутия». «РусЛайн» получил также право начать полеты в Урумчи из Екатеринбурга, Красноярска, Новосибирска, в Харбин из Читы, Комсомольска-на-Амуре, Улан-Удэ, Иркутска, в Шеньян из Улан-Удэ, Комсомольска-на-Амуре, Владивостока, Хабаровска, Читы и Иркутска.

Авиакомпании «Владивосток-Авиа» разрешено начать полеты из Петропавловск-Камчатского в Сеул и из Владивостока в Гонконг.

«РусЛайн» получил также право начать полеты из Москвы в Палангу, а «Скай Экспресс» – из Москвы в Каунас. «РусЛайн» получил возможность осуществлять рейсы из Екатеринбурга в Варшаву, а «ВИМ-Авиа» – из Краснодара в Варшаву.

Кроме того, «ЮТэйр» и «Башкортостан» получили доступ на линию Москва – Самарканд, «ЮТэйр» и «Уральские авиалинии» – Москва – Нукус и Москва – Навои, «Уральские авиалинии» и «Башкортостан» – Москва – Фергана, а «Башкортостан» может открыть полеты из Москвы в Андижан, Карши, Наманган и Термез.

«Уральские авиалинии» получили возможность начать полеты из Омска в Киев, «Якутия» – из Иркутска в Симферополь, «РусЛайн» – из Екатеринбурга в Днепропетровск, Донецк, Харьков, Симферополь, «ВИМ-Авиа» – из Москвы в Симферополь, «Владивосток Авиа» – из Хабаровска в Киев, «ЮТэйр» – из Нижневартовска в Донецк, а «Сибирь» – из Новосибирска в Киев.

«ЮТэйр» получил право открыть рейсы Москва – Подгорица, а «Глобус», «Башкортостан» и «Якутияю могут начать полеты из Москвы в Тиват. «Якутияю получила также право на рейсы из Омска в Тиват.

«Уральские авиалинии» могут открыть рейсы из Самары в Карловы Вары и из Омска в Прагу, «РусЛайн»- из Екатеринбурга в Стокгольм, «Глобус» – из Москвы в Сплит.

При этом «РусЛайну» отказано в выполнении рейсов в Харбин из Владивостока и Хабаровска. Из Хабаровска в Харбин без удовлетворения оставлена также заявка авиакомпании «Сибирь». Кроме того, «РусЛайн» получил отказ в открытии рейсов из Екатеринбурга в Амстердам.

Кроме того, ряду авиакомпаний разрешено увеличить частоты на уже выполняемых рейсах. К примеру, «ЮТэйр» получил право ввести второй ежедневный рейс из Москвы во Львов, «Аэрофлот» – увеличить число рейсов из Москвы в Ларнаку с 21 до 35 рейсов в неделю.

Росавиация также согласовала авиакомпаниям чартерные рейсы в предстоящий летний период. Однако не обошлось и без отказов. «Ак Барс Аэро» получила отказ в выполнении чартерной цепочки из Москвы в Варну и Бургас, «Аэрофлоту» отказано в выполнение чартеров из Екатеринбурга в Ираклион и Ларнаку, а «Оренбургским авиалиниям» – в Ираклион из Казани, Санкт-Петербурга и Екатеринбурга.

«Аэрофлоту», «Оренбургским авиалиниям» и I Fly отказано в чартерных рейсах из Москвы в Монастир, «Аэрофлот» получил также отказ на рейсы из Москвы в Энфиду (Тунис), а «Оренбургские авиалинии» – из Санкт-Петербурга и Казани в Монастир. Кроме того, «Скай Экспресс» не получил допуск на выполнение чартеров из Москвы в Пардубице, а «Якутия» – из Москвы в Брно. Авиакомпании I Fly также отказано в выполнении чартеров из Москвы в Коломбо.

Стоит отметить, что выданные разрешения только дают право открыть авиакомпаниям полеты по направлениям.

Бушерский проект по целому ряду параметров получился самым-самым. Самый долгоиграющий; выживший, несмотря на окружавшие его в разное время войны, угрожавшие ему международные санкции и бурлившие вокруг него споры. Проект, уникальный по технологическим решениям. Первая АЭС в исламской части Ближнего Востока.

Тридцать шесть лет Иран ждал этого дня. За это время сменилось целое поколение. Сооружение АЭС «Бушер» началось в 1974г., когда иранский шах Пехлеви взял курс на высокоскоростную модернизацию страны. Для строительства был выбран проект «Конвой» западногерманского концерна Kraftwerk Union (совместное предприятие Siemens и AEG Telefunke). Правда, спустя 5 лет, в фев. 1979г., после революции, в результате которой Иран из монархического государства стал исламской республикой, строительные работы были прекращены.

Не успела ситуация в стране стабилизироваться, как предъявил территориальные претензии соседний Ирак, а в 1980г. иракская армия вторглась в Иран. О продолжении строительства в таких условиях не могло быть и речи. Более того, во время войны между Ираном и Ираком в 1980-88гг. АЭС «Бушер» подверглась ракетному обстрелу и получила существенные повреждения. Но АЭС все же получила новую жизнь, казалось бы, вопреки всему.

Новое иранское руководство решило продолжать проект с помощью России, и вот 24 авг. 1992г. Правительства двух стран заключили соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, а 25 авг. 1992г. подписали договор о сооружении АЭС «Бушер». Условия заключаемых тогда внешнеэкономических контрактов в большинстве случаев были не самыми привлекательными для российской стороны. Однако нельзя не учитывать тот факт, что именно эти зарубежные проекты, и в т.ч. строительство Бушерской станции, позволили атомной отрасли нашей страны загрузить свои мощности и сохранить уникальные компетенции предприятий.

Российский Атомстройэкспорт подключился к строительству АЭС «Бушер» 29 авг. 1998г. При этом иранская сторона сразу поставила требование по интеграции российской технологии в строительную часть, выполненную по немецкому проекту, включая использование 12 тыс.т. оборудования, ранее поставленного Siemens-KWU.

Работа по обследованию, подготовка окончательных перечней оборудования, интегрируемого в проект или заменяемого на новое, завершилась в марте 2003г. До пуска станции оставалось, как мы теперь знаем, чуть более семи лет. Но та колоссальная работа, которую провели российские специалисты, позволила иранцам получить первый собственный ядерно-энергетический объект для обеспечения потребностей энергосистемы страны. Иран ликовал и праздновал свое вступление в «атомную эру». Пуск атомной станции стал одним из наиважнейших событий национального масштаба.

Выступая во время физического пуска АЭС, вице-президент республики Иран, глава Организации по атомной энергии Ирана Али Акбар Салехи сказал: «Мы ждали этого дня 40 лет. Мы благодарим Россию, правительство России и весь российский народ – наших друзей. Без них этот великий для нас день никогда бы не наступил, и строительство атомной электростанции не было бы завершено».

С кем и чем боролись

За время реализации проекта возникали самые разнообразные сложности и проблемы. Сначала стороны долго согласовывали договор о возврате отработанного ядерного топлива с Бушера. Без этого соглашения невозможны были бы поставки топлива для станции в силу ограничений, которые накладывает режим нераспространения ядерного оружия. Затем возникли трудности с финансированием проекта иранской стороной. Кроме того, ряд банков отказывался обслуживать иранские счета из-за международных санкций. Пришлось искать новые схемы и привлекать другие банковские структуры.

Природные условия Бушера также не были привычны нашим специалистам. Эта часть побережья Персидского залива отличается суровым климатом: даже зимой здесь держится температура 30 градусов выше нуля, а в период с апреля по окт. жара становится почти невыносимой. Комфортом с потребительской точки зрения Бушеру также трудно похвастаться: развлечений здесь мало, а исламские строгие нравы непривычны для наших соотечественников – и высококлассных специалистов достаточно сложно этим привлечь, если бы не тяжелая ситуация в экономике России и стран СНГ, сложившаяся в конце 1990гг. Во время физического пуска станции гендиректор Госкорпорации «Росатом» Сергей Кириенко не сдержал восхищения атомщиками, способными в столь жестких условиях вести работы на станции практически в круглосуточном режиме, назвав такую работу «трудовым подвигом».

Информационное поле вокруг АЭС «Бушер» также никогда не было спокойным, в основном в силу особенных отношений исламской республики с западным миром по вопросам ядерной программы Ирана. В США, Израиле и Западной Европе существовали опасения, что мирный атом иранские власти могут использовать в военных целях. Но российская сторона подобное развитие событий полностью исключает. Наблюдатели по линии Магатэ также неоднократно заявляли: станцию невозможно использовать в военных целях. Все работы на станции ведутся под контролем международных экспертов. Более того, с тех пор как был подписан протокол о возврате отработанного ядерного топлива в Россию, АЭС «Бушер» не несет в себе никаких «распространенческих» рисков.

За неделю до пуска в госдепе США признали, что АЭС в Бушере не представляет опасности распространения ядерного оружия. По словам гендиректора Госкорпорации «Росатом» Сергея Кириенко, сооружение АЭС в Бушере – это наглядный пример, что любая страна в мире, если она соблюдает международное законодательство и обеспечивает эффективное открытое взаимодействие с Магатэ, должна иметь возможности по доступу к благам мирного использования атомной энергии! Россия действует и будет действовать, исходя из этой позиции. Он также отметил, что проект АЭС «Бушер» – доказательство эффективности международной кооперации, механизмы которой активно использует Росатом в продвижении российских высоких технологий. Сооружение станции полностью соответствует действующим международным нормам, законодательству, режиму нераспространения и ведется под контролем Магатэ.

Все «за» и «против»

К безусловным плюсам этого проекта для российской стороны, как уже упоминалось ранее, относятся сохранение компетенций и кадров, обеспечение долгосрочными крупными заказами смежных предприятий. Кроме того, интеграция одного проекта в другой – это уникальный опыт для Атомстройэкспорта, который войдет в историю инжиниринга атомных станций. Пусть шаг и кажется спорным с экономической точки зрения, некоторые эксперты считают, что проще было станцию построить с нуля, однако таким было желание заказчика.

Нельзя также сбрасывать со счетов пресловутый «ядерный ренессанс». Опыт строительства АЭС на Ближнем Востоке открывает для российских атомщиков новые возможности по продвижению своих технологий в других государствах этого региона, и это также несомненный плюс. Сегодня Турция уже договорилась с «Росатомом» о сооружении своей первой атомной станции, и даже готова в итоге отдать ее в собственность российским компаниям. Планируют развивать атомную энергетику Иордания и Египет, интерес проявляют Бахрейн и Йемен, вскоре строительство АЭС должно стартовать в Объединенных Арабских Эмиратах.

Оценивать перспективы получения российскими атомщиками новых заказов на строительство АЭС в Иране в наст.вр. трудно. Но, по словам Али Акбара Салехи, сотрудничество между Россией и Ираном в сфере атомной энергетики имеет большие перспективы. Он отметил, что завершение строительства атомной станции значимо для Ирана. Работа АЭС обеспечит энергетическую безопасность Исламской Республики Иран и создаст условия для дальнейшего промышленного и экономического развития страны. Ранее г-н Салехи также заявлял, что «согласно решению парламента Ирана, мы должны в ближайшие 15-20 лет достичь годовой выработки 20 тыс. мвт., и в выполнении данной задачи Россия будет иметь приоритет».

Что день грядущий нам готовит

В Иране же строительство АЭС «Бушер» уже оказало положительное влияние на экономику и социальную жизнь страны. Так, существенно выросли налоговые поступления в бюджеты всех уровней, была построена скоростная дорога от станции до города Бушер, вырос и благоустроился сам город, был модернизирован по международным нормативам его аэропорт. После коммерческого пуска атомной станции будет ликвидирован дефицит электричества в юго-западных провинциях Ирана, а по сути – написана первая страница в истории национальной атомной энергетики Ирана. Как ожидается, первая иранская АЭС будет снабжать электроэнергией, в частности, крупнейшее месторождение газа Южный Парс.

После ввода станции в строй она еще несколько лет будет находиться в гарантийной эксплуатации у российских атомщиков. Председатель совета директоров и гендиректор NPPD (Компании по производству и развитию атомной энергии Ирана) Мохаммад Ахмадиан и президент ЗАО «Атомстройэкспорт» Дан Беленький подписали меморандум о создании СП по эксплуатации энергоблока АЭС «Бушер». Комментируя перспективы эксплуатационного СП, Сергей Кириенко сообщил, что будет создано NPPD и ЗАО «Атомстройэкспорт» на паритетных началах: 50% составит доля иранской стороны, 50% – российской, примерно в той же пропорции будет сформирован персонал. Постепенно российская доля в предприятии и число задействованных в эксплуатации наших специалистов будут уменьшаться, и в течение 2-3 лет оперативное управление станцией будет передано иранскому персоналу. После того, как иранская сторона будет готова полностью взять на себя фактическую ответственность за эксплуатацию АЭС, управление станцией будет ей передано полностью.

Иранский проект был необходим России, и он сыграл свою положительную роль, обеспечив в непростые 90 российских специалистов работой, а предприятия – заказами. А для Ирана собственная АЭС, к тому же первая на Ближнем Востоке, – это равнозначно статусу лидера региона.

Повторим общеизвестное – проект по строительству «Бушера-1» с самого начала был очень непростой. Россиянам пришлось обследовать десятки тысяч ед. брошенного оборудования, вырубать лишний бетон, восстанавливать затопленный водосбросный канал в Персидском заливе и фактически создавать новый, «комбинированный» проект блока.

Получить свой собственный мирный атом Иран мечтал очень давно. Даже на местных банкнотах печатают ядерную символику – движение частиц по орбитам – как символ того, что атомная энергия выведет страну на новый уровень экономического развития. Мечта сбылась. Пожалуй, самый известный и широко обсуждаемый в мире ядерный проект – строительство первой иранской АЭС «Бушер» – стартовал. До конца года АЭС выдаст свой первый ток.

Особое мнение

Глава МИД России Сергей Лавров: «Это объект, который находится под полными гарантиями Магатэ и который играет особо важную роль, что не раз признавалось и нашими партнерами в США, и другими партнерами в Европе. Проект Бушер играет особую роль в обеспечении сохранения Магатэ в Иране, в обеспечении выполнения Ираном своих обязательств по договору о нераспространении ядерного оружия».

Глава «Росатома» Сергей Кириенко: «С учетом принятых решений о том, что мы поставляем в Бушер топливо и забираем оттуда отработанное топливо, строительство станции в Бушере угрозы режиму нераспространения не представляет».

Официальный представитель госдепа США Марк Тонер: «правительство Соединенных Штатов признает, что строительство АЭС в Бушере является проектом гражданской ядерной энергетики. АЭС «Бушер» сама по себе не связана с какой-либо деятельностью по обогащению урана, более того, наличие атомной станции фактически доказывает, что Ирану нет необходимости строить собственные мощности по обогащению».

Министр энергетики РФ Сергей Шматко: «Нет никаких ограничений для сотрудничества с Ираном в энергетической области. Оно не противоречит ни санкциям Совета безопасности ООН, ни нормам международного права».

Пресс-секретарь Белого дома Роберт Гиббс: «Физический пуск реактора АЭС Бушер делает бессмысленным строительство дополнительных заводов по обогащению урана в Иране. Россия будет снабжать Иран топливом».

Постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин: «Сооружая атомную электростанцию в Бушере, Россия не только на словах, но и на деле подтвердила принципиальное право Ирана как члена Договора о нераспространении ядерного оружия на развитие мирной ядерной энергетики».

Депутат Госдумы Константин Затулин: «Неудивительно, что Россия часто сталкивается с проявлениями конкуренции со стороны мировых игроков, причем эта конкуренция далеко не всегда бывает добросовестной. Именно в таком контексте я рассматриваю ситуацию, связанную с реакцией ряда государств на строительство Бушерской АЭС в Иране. Запад никогда не будет доволен нашими победами».

Официальный представитель госдепа США Филипп Кроули: «Атомная электростанция в иранском Бушере не представляет собой опасности с точки зрения угрозы распространения ядерного оружия. В то же время АЭС в Бушере показывает, что Исламской Республике не требуется самой обогащать уран. Россия предоставляет этой стране те услуги, которой ей, фактически, так долго предлагало мировое сообщество – поставка ядерного топлива из-за рубежа. Мы выражаем надежду, что Иран и далее будет следовать нормам Магатэ, в т.ч. – позволит инспекторам этой организации проверять безопасность эксплуатации своего реактора».

Марина Евстигнеева

Госкорпорация «Росатом»

Король Марокко Мохамед VI в понедельник сформировал Экономический и социальный совет после волны массовых выступлений населения с требованием реформ политической системы страны, сообщает агентство Рейтер.

Правительство и парламент могут запрашивать мнение Совета по всем экономическим и социальным вопросам. Согласно конституции, он также выносит свое мнение по основным директивам, касающимся народного хозяйства страны и учебных программ. Хотя существование этого органа предусмотрено конституцией, ранее он не формировался.

«Собрав Совет по экономическим и социальным вопросам, мы дали сильный импульс динамике реформ. Мы открыли Совет сегодня, поскольку никогда не поддаемся демагогии и фантазиям в наших действиях, направленных на консолидацию нашей особой модели демократии и развития», – приводит слова короля на церемонии открытия Совета марокканское информационное агентство МАР.

В воскресенье в Марокко состоялись массовые акции протеста с требованием политических реформ, улучшения условий жизни и ограничения полномочий Мохамеда VI. В столице страны Рабате протестующие выкрикивали лозунги о свержении единовластия и заявляли о неприятии «конституции для рабов». Некоторые из демонстрантов размахивали египетскими и тунисскими флагами в знак поддержки произошедших там переворотов.

Власть короля в Марокко формально ограничена конституцией, но фактически монарх сохраняет обширные властные полномочия – он может распускать парламент, объявлять чрезвычайное положение и обладает решающим словом при назначении ключевых членов правительства.

Массовые народные протесты в последние недели охватили арабские государства и уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В наст.вр., беспорядки продолжаются в Ливии, Йемене и Бахрейне. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании.

Власти Ливии рассматривают возможность внесения поправок в конституцию страны на фоне вспышки выступлений антиправительственных демонстрантов, требующих проведения политических и экономических реформ, сообщает в воскресенье агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на министра иностранных дел Италии Франко Фраттини.

«Существует вероятность, что Народный конгресс начнет в ближайшее время рассматривать возможность реформирования конституции», – сообщил в воскресенье глава итальянского МИД госсекретарю США Хилари Клинтон.

По данным агентства, Ливия, которая до 1943г. была итальянской колонией, до сих пор поддерживает с бывшей метрополией тесные политические и экономические связи. Беспорядки в этом североафриканском государстве вызывают у Италии, пережившей в последние дни массовый наплыв беженцев из Туниса, особое беспокойство.

Акции протеста в ливийских провинциях с требованием ухода от власти правящего в стране 42г. Муаммара Каддафи и всех высокопоставленных чиновников продолжаются с 15 фев. Власти страны жестоко подавляют демонстрации. По данным Ассошиэйтед Пресс, за эти дни число погибших от рук стражей порядка составило не меньше 200 чел.

Массовые народные протесты в последние недели охватили арабские государства и уже привели к падению правящих режимов в Египте и Тунисе. В наст.вр. беспорядки продолжаются в Йемене, Бахрейне и Ливии. Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании.

Основной профсоюз Бахрейна General Union of Bahrain объявил в воскресенье о прекращении намеченной на этот день всеобщей забастовки в связи с выполнением властями его требований, сообщает агентство Франс Пресс.

Накануне профсоюз призвал своих членов начать 20 фев. всеобщую забастовку, чтобы отстоять свое право на мирные демонстрации без вмешательства силовых структур. «В связи с отзывом войск (из Манамы) и соблюдением права на мирные демонстрации, профсоюз принял решение прекратить всеобщую забастовку и призывает возобновить работу с понедельника», – говорится в коммюнике организации.

По данным профсоюза, большая часть предприятий откликнулась на призыв профсоюза. Многие из работников участвовали в демонстрациях с требованием политических реформ на Жемчужной площади в центре столицы Бахрейна Манамы.

Беспорядки в Бахрейне начались 14 фев. на фоне успешных народных протестов в Тунисе и Египте. Во вторник беспорядки достигли столицы, на Жемчужной площади в центре города демонстранты развернули палаточный лагерь. Протестующие, большинство из которых – мусульмане-шииты, требовали больших прав и влияния в стране, у руля которой стоят мусульмане-сунниты.

Однако в четверг полиция ликвидировала палаточный лагерь, погибли, по разным данным, от трех до пяти человек, более 230 были ранены. Затем в пятницу армия открыла огонь по демонстрантам в районе Жемчужной площади. После этого депутаты парламента от шиитской партии «Вефак» заявили о выходе из законодательного органа страны и потребовали отставки правительства.

В субботу военные покинули Жемчужную площадь, чего добивались оппозиционеры.

Выступления в небольшом островном королевстве Бахрейн происходят на фоне антиправительственных манифестаций, охвативших целый ряд стран региона, в числе которых Тунис, Египет, Йемен, Ливия, Алжир, Иордания и Ирак.

General Union of Bahrain является старейшим профсоюзом в странах Персидского залива и объединяет, в т.ч. предприятия нефтеперерабатывающей, алюминиевой и судоремонтной промышленности.

Жители Марокко собираются выйти в воскресенье на улицы с протестами против «коррумпированного, представляющего элиту и отдаленного от народа» правительства, сообщает в субботу агентство Ассошиэйтед Пресс.

Как сообщил агентству один из организаторов так называемого «Движения 20 фев.» Монтассер Дрисси (Montasser Drissi), против монархии демонстрация направлена не будет. «Мы хотим правительство, которое будет представлять народ, а не элиту», – сказал Дрисси.

Официальные власти не придают большого значения этим планам людей, даже несмотря на прокатившиеся по ряду стран Ближнего Востока и севера Африки антиправительственные демонстрации.

Как отмечает агентство, в намеченной на воскресенье акции, подготовка к которой идет не без помощи интернет-порталов Facebook и YouTube, будут принимать члены как минимум одной запрещенной исламистской организации.

В Тунисе, Египте, Йемене, Ливии, Алжире, Иордании, Бахрейне и Ираке в последнее время проходят антиправительственные манифестации, постоянно поступают известия о погибших и раненых.

Отправной точкой беспорядков в регионе стала «жасминовая революция», произошедшая в Тунисе 14 янв. Президент Зин аль-Абидин бен Али бежал из страны с семьей в Саудовскую Аравию и на следующий день был отрешен от должности. Следующим стал правивший Египтом в течение 30 лет Хосни Мубарак, который покинул пост главы государства 11 фев.

Тыс. демонстрантов вышли на улицы столицы Джибути, государства на Африканском роге, с требованием отставки президента, сообщает в пятницу агентство Ассошиэйтед Пресс.

В последнее время во многих странах Ближнего Востока и Северной Африки проходят массовые народные волнения. В Тунисе и Египте они привели к падению правящих режимов. В наст.вр. беспорядки продолжаются в Йемене и Бахрейне. Массовые антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании.

Нынешний президент Джибути Исмаил Омар Геле был избран главой государства уже два раза. В 2010г. он внес поправки в конституцию, согласно которой кандидат мог избираться в президенты лишь дважды. Теперь Геле может занять президентское кресло и в третий раз. Семья Геле находится у власти уже более 30 лет.

На предыдущих президентских выборах у Геле фактически не было соперников. На апрельских выборах 2011г. его соперником будет 51-летний Абдурахман Боре, который поддерживает демонстрантов, выступающих против действующего режима.

Боре постоянно проживает за рубежом, в данный момент в Лондоне. По его словам, если он вернется обратно в Джибути, его поместят в тюрьму и, возможно, будут пытать.

«Мы действительно хотим иметь право проводить мирные демонстрации, где люди могут выражать свое желание смены правительства, которое находится у власти последние 34г. Народ хочет перемен», – сказал Боре.

Вместе с тем, по его мнению, «в свете событий в Тунисе и Египте президент, несомненно, будет применять насильственные меры для разгона демонстрантов».

Первая антиправительственная демонстрация в Джибути прошла 28 янв. По данным местных СМИ, на митинг собрались от 2 до 3 тысяч человек. На прошедшем 5 фев. митинге полиция применила слезоточивый газ и резиновые пули для разгона демонстрантов.

Эфиопские производители завоевывают все новые и новые рынки. Согласно информации, предоставленной Институтом развития мясной и молочной промышленности при министерстве сельского хозяйства Эфиопии, Иран недавно подписал соглашение о закупке 10 000 т. говядины, баранины и мяса коз в Эфиопии. До этого Иран никогда не импортировал эфиопскую продукцию.

Глава Института, г-н Гедей Гебре Медхин, сообщил, что объем экспортного контракта с Ираном превышает показатели общего экспортного объема за весь пред.г.

Стремительно развивающаяся мясная промышленность Эфиопии привлекает все большее внимание мировых рынков и международных инвесторов. Новым рынком сбыта мяса для Эфиопии в ближайшем будущем обещает стать Ливан, делегация из которого прибудет на днях в Эфиопию для подписания экспортного контракта. Как ожидается, Ливан будет закупать эфиопское мясо не только для внутреннего пользования, но и для дальнейшего реэкспорта в Ирак, Иорданию и Сирию.

Как только Эфиопия начнет экспорт мяса в эти страны, она займет место среди крупнейших мировых поставщиков мяса, таких, как Пакистан, Австралия, страны латинской Америки.

Турция также планирует начать закупки мяса в Эфиопии. На данный момент турецкие импортеры ведут переговоры с эфиопскими партнерами о финальных условиях сделки.

Основной причиной такого повышенного спроса на продукцию мясной промышленности Эфиопии является улучшение и повышение стандартов качества и гигиенических и ветеринарных стандартов на выпускаемую продукцию.

В основном, Эфиопия экспортирует мясо коз и баранину в Саудовскую Аравию, ОАЭ, Катар, а также на рынки Йемена и Бахрейна. За I пол. бюджетного года объем экспорта мяса из Эфиопии составил 8 100 т. мяса. Страна активно разрабатывает программу повышения эффективности производства мяса, стремясь стать поставщиком 80% экспорта мяса на мировые рынки.

В связи с резким продвижением Эфиопии в роли экспортера, страна с каждым днем становится все более привлекательной для зарубежных инвестиций.

Институт развития мясной и молочной промышленности, созданный при министерстве сельского хозяйства Эфиопии несколько лет назад, направляет свою деятельность на разработку программ повышения эффективности мясного и молочного производства и развитие экспорта. Институт сотрудничает со скотобойнями, отслеживая качество производимой продукции и ее соответствия всем ветеринарным и санитарным нормам. Помимо этого, Институт занимается разработкой программы, направленной на завоевание европейских экспортных рынков. Институт также проводит маркетинговые исследования для потенциальных международных инвесторов. В планах Института – создание пилотных мясоперерабатывающих и молочных предприятий международного уровня с целью улучшения качества производства и обучения кадров.

Правительство Эфиопии планирует организовать фрахтовые перевозки замороженного мяса, что гораздо выгоднее для экспорта мяса, чем авиаперевозки. Замороженное мясо может храниться до 18 месяцев и является идеальным продуктом для экспорта.

Сегодня цена за кг. мяса, произведенного в Эфиопии, в среднем составляет 4 долл. США. Это гораздо ниже цен, предлагаемых другими крупными экспортерами. Эфиопское стадо является самым крупным на всем Африканском континенте.

Источник – «Meatinfo»

Сирия рассматривает возможность строительства первой в стране атомной электростанции, чтобы удовлетворить растущий спрос на электричество. Население Сирии, растущее в среднем на 2,5% в год, сталкивается с острым дефицитом электроэнергии.

Планируется, что АЭС будет построена к 2020г., сообщает Reuters со ссылкой на решение сирийской комиссии по атомной энергии. В документе подробно не говорится о том, как Сирия, которая находится под особым контролем Магатэ, собирается реализовать план по строительству АЭС.

Президент России Дмитрий Медведев во время визита в Дамаск в мае пред.г. заявил, что РФ займется изучением вопроса о помощи Сирии в строительстве АЭС. Сирийские власти пока не давали никаких комментариев. Из стран Ближнего Востока в 2010г. решение строить АЭС приняли Израиль и Иордания.

Восстание арабов

А.Г. Аксенёнок – кандидат юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посол, опытный дипломат, арабист, долго работавший во многих арабских странах, в том числе в качестве посла России в Алжире, а также спецпредставителем на Балканах и послом Российской Федерации в Словакии.

Резюме На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. От того, каким путем будет преодолен кризис власти в Каире, зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе.

«Жасминовая революция» в Тунисе, начавшаяся самосожжением 20-летнего юноши, быстро перекинулась на запад (Алжир, Мавритания), юг (Судан) и восток (Египет, Иордания, Йемен) арабского мира. И хотя масштаб внутренних потрясений в этих странах различен и в каждой из них своя специфика, ясно одно. Социальная почва для народных выступлений созрела, и созрела давно. Свержение режима Зин эль-Абидина Бен Али в Тунисе сыграло лишь роль неожиданного катализатора.

Социально-политические причины взрыва

Уличные демонстрации, митинги и другие проявления массового протеста сотрясали Арабский Восток и раньше, особенно часто в 50–70-е гг. прошлого столетия. Тогда, на этапе становления национальных государств, гнев «арабской улицы» был направлен против внешних сил – Израиля и империализма США. Отдельные протестные выступления последнего десятилетия носили в основном экономический характер. Теперь же, после того, как впервые в современной истории смена режимов в двух арабских странах произошла не в результате военного переворота, внешнего или внутреннего «дворцового заговора», а под давлением снизу, на повестку дня встал вопрос о кардинальных политических переменах, возможно, на всем Ближнем Востоке, включая смену «несменяемых» арабских правителей.

Как быстро, в каких формах и насколько радикально перемены будут происходить в каждой отдельно взятой арабской стране, пока трудно спрогнозировать. В то же время глубинные процессы внутреннего развития, которые подготовили эту «социальную бомбу», уже давно были предметом экспертных обсуждений. В этом смысле при всех различиях в затронутых волнениями арабских государствах имеется много общего.

Прежде всего это часть арабского мира с более низким уровнем жизни большинства населения, особенно Египет и Йемен. Если в Алжире и Ливии – странах – экспортерах нефти – правительствам удалось на время нейтрализовать народное возмущение ростом цен, а граждане Кувейта даже получили по 3,5 тыс. долларов США разовых денежных дотаций и дополнительные добавки к социальному пакету, то, к примеру, в Египте финансовые лимиты на популистские меры оказались исчерпанными.

Социальную базу протестных движений составила молодежь, отчаявшаяся улучшить свое материальное положение, и зарождающийся средний класс, недовольный коррупцией в верхах, непотизмом и авторитарными методами правления.

Как отмечалось на Давосском форуме по Ближнему Востоку (Мертвое море, 18–20 мая 2007 г.), занятость среди молодежи в этом регионе катастрофически низка (не более 30%) даже по сравнению с такими неблагополучными в этом отношении регионами, как Центральная и Восточная Европа и республики бывшего Советского Союза. При этом уже сегодня очевиден дисбаланс спроса и предложения на рынке труда, а в перспективе прогнозируется только усугубление этой проблемы. Дефицит требуемой рабочей силы на Арабском Востоке в ближайшие два десятилетия должен, по подсчетам экономистов, составить от 80 до 90 млн рабочих мест. Как заполнить этот дефицит – самый большой вызов социально-экономическому развитию всего региона, где общая численность молодых людей в возрасте до 30 лет приближается к 70% населения, и большинство из них, по проведенным опросам, мечтает о выезде за границу.

Другим серьезным раздражителем на уровне субъективного восприятия политической реальности в массах стала несменяемость власти и всего правящего класса. Бен Али оставался президентом Туниса более 23 лет, а Мубарак возглавлял Египет неполные 30 лет. Нынешние главы двух других арабских государств, Ливии и Йемена, пришли к власти в результате военных переворотов еще раньше – соответственно в 1969 и 1978 годах.

Кроме того, во всех этих четырех странах были широко известны планы передачи власти по наследству. В Тунисе ходили слухи о властных амбициях жены президента и ее клана, установившего свой контроль практически над всеми жизненно важными сферами национальной экономики. Сценарий передачи власти от отца к сыну получил одиозную огласку и в Египте. Банкир Гамаль Мубарак, сын президента, вошедший в руководство правящей Национально-демократической партии (НДП), символизировал срастание финансовых интересов бизнеса и официального политического класса.

За последние годы имущественная поляризация в Египте шла настолько быстро, что образовавшаяся пропасть между богатством верхов и бедностью большинства населения выглядит сегодня особенно разительной. В окрестностях Каира по соседству с трущобами, называемыми «народными кварталами», выросли коттеджные поселки новой бизнес-элиты из числа бывших военных и партийных функционеров. И это в стране, где 40% населения живет за чертой бедности и 30% продолжает оставаться неграмотными. Стабильность поддерживалась репрессивными методами традиционно разветвленных в стране спецслужб и путем дотирования продуктов питания. В результате бюджетный дефицит достиг 8%, а государственный долг вырос до 72% ВВП.

Широкое недовольство в Египте вызвали результаты состоявшихся в ноябре 2010 г. парламентских выборов. В отличие от предыдущих выборов 2005 г., когда «Братья-мусульмане», выступавшие как «независимые» кандидаты, получили 20% мест, на этот раз НДП практически полностью монополизировала законодательный орган власти (97% мест). Оппозиция объявила итоги сфальсифицированными. Накануне президентского голосования, намеченного на сентябрь 2011 г., было изменено конституционное законодательство, что сделало участие в выборах независимых кандидатов практически невозможным. Все это наряду с социальными факторами также повлияло на рост антирежимных настроений, предопределив перерастание чисто экономических требований в радикально политические.

Говоря о побудительных мотивах народных волнений, особенно в Тунисе и Египте, следует отдельно отметить рост современных коммуникационных технологий. У многих экспертов и наблюдателей возник вопрос: как поддерживалась организованность народных выступлений в условиях разобщенности оппозиции и давления репрессивного аппарата? К тому же до сих пор не вполне понятно, какие политические силы стояли за этим, или поначалу больше сработали элементы стихийности и подверженности эмоциональному взрыву. По свидетельству очевидцев, для координации действий использовался Интернет, особенно такие социальные сети, как Facebook, мобильная связь. Разумеется, подобные средства коммуникации на Арабском Востоке распространены не столь широко, как в Западной Европе, но даже 8–10% в Египте (в Тунисе этот процент выше) оказалось вполне достаточно для общения среди активистов. Не случайно власти не раз прибегали к блокированию Интернета и мобильной связи.

Маневры армии

Если в Тунисе после бегства Бен Али из страны контуры переходного периода в основном согласованы, что позволило временному правительству сбить волну народных выступлений и заручиться сотрудничеством оппозиции в подготовке новых парламентских и президентских выборов, то в Египте ситуация, вероятно, долго останется неопределенной.

Под давлением протестов и западной реакции президент сделал ряд шагов навстречу требованиям народа. Впервые за время его правления был назначен вице-президент (этот пост оставался вакантным с момента, когда в 1981 г. его покинул сам Хосни Мубарак), которому предполагалось передать часть президентских полномочий. Произведена замена правительства, начался переговорный процесс с оппозиционными партиями и новыми молодежными движениями о политических и конституционных реформах. К числу приоритетов нового правительства отнесено удовлетворение жизненных потребностей народа, то есть главных экономических требований протестующих.

Вместе с тем президент Египта сначала решительно отказался немедленно покидать свой пост, ограничившись обещанием не выдвигаться на предстоящих в конце этого года президентских выборах.

Тактика президента и военно-политического истеблишмента в разгар кризиса заключалась в следующем:

ослабить накал народных выступлений, опираясь на массовое присутствие армии на улицах в качестве стабилизирующей силы;

не допустить падения режима, обеспечив условия для его упорядоченной мирной эволюции с «сохранением лица»;

в диалоге с оппозицией договориться об условиях «достойного» ухода президента в течение «переходного периода», возможно, до новых президентских и парламентских выборов.

Однако эти расчетам не суждено было оправдаться. Количество манифестантов достигло критической массы, а требования отставки президента стали распространяться по всей стране, поставив государство на грань коллапса. Экономические потери катастрофически нарастали (150 млн долл. США в день, 1 миллиард от оттока туристов). Беспрецедентной силы достигло внешнее давление со стороны главного союзника Египта Соединенных Штатов и примкнувшей к ним Западной Европы. В этих условиях президент Египта по договоренности с армейским командованием, а, возможно, и под его нажимом вынужден был покинуть свой пост 11 февраля 2011 года и передать верховную власть Высшему военному Совету. Первым шагом этого коллективного органа было объявление о приостановке действия конституции и роспуске парламента.

Важная особенность ситуации в Египте заключается в той роли, которую играет там институт армии. Она традиционно является не только военной организацией, но и политической корпорацией, источником верховной власти, пользуется авторитетом в народе как гарант национального суверенитета. Многие генералы в отставке возглавляют государственные и частные компании, правительственные агентства, местные органы власти, образуя своего рода «внутренний круг», который гораздо шире, чем непосредственное окружение президента. От того, как поведет себя армия, во многом зависит дальнейшее развитие событий, особенно теперь, когда они вышли за конституционные рамки.

С другой стороны, и оппозиции не удалось быстро заполнить политический вакуум. Она также оказалась застигнутой врасплох силой и размахом народного гнева. Опасения в Израиле и на Западе насчет вероятности прихода к власти организации «Братья-мусульмане» вполне понятны, хотя и представляются несколько преувеличенными. С самого начала исламские лозунги на улице полностью отсутствовали, а сама организация египетских исламистов переживает период раскола на почве разногласий в отношении тактики поведения после парламентских выборов в ноябре 2010 года.

В этих условиях руководство «Братьев-мусульман» предпочло действовать совместно со светскими партиями, присоединившись к образованной ими коалиции оппозиционных сил. Шансы этого объединения выступить единым фронтом на переговорах с официальными властями представляются малозначительными, особенно когда энергия народного гнева начнет сходить на нет. Другое дело, что исламисты со временем обязательно попытаются оседлать волну антирежимных настроений, используя опыт организационной работы в массах и спекулируя на антиамериканских чувствах, широко распространенных в Египте (по последним опросам, рейтинг доверия к США не превышает 30%).Но и в этом случае «Братья-мусульмане», по прогнозам египетских политологов, могут рассчитывать только на 20% голосов избирателей.

Оппозиция разрозненна и многоцветна. Политический спектр простирается от старейшей правой египетской партии «Вафд» до радикалов из находящейся вне закона организации «Братья-мусульмане». В состав этой широкой коалиции входит и образованная манифестантами аморфная демократическая ассоциация «За перемены», выдвинувшая своим лидером нобелевского лауреата, бывшего генерального директора МАГАТЭ Мохаммеда эль-Барадеи. Разумеется, оппозиционерам будет нелегко договориться даже между собой о формировании переходного «правительства народного единства» для внесения поправок в конституцию, обеспечивающих проведение «свободных выборов».

Нынешний этап политического развития Египта является по-настоящему переломным. Центр внутренних борений сосредоточен вокруг того, кто будет контролировать переходный период. Останется ли контроль в руках армии или же под давлением толпы стихийно перейдет к старым и новым политическим силам, в том числе родившимся на волне массовых выступлений. В первом случае шансы на мирный переход к демократическим переменам значительно выше. Во втором – внутренний хаос может затянуться надолго.

11 февраля Египет совершил «прыжок в неизвестность».Как бы ни развивались события дальше, драматический уход президента (а верховная власть в Египте со времен Гамаля Абдель Насера освящена ореолом если не божественности, как при фараонах, то во всяком случае непререкаемости) знаменует собой начало качественно новой эпохи. Переход к демократии, как показывает мировой опыт революционных потрясений, отнюдь не гарантирован ни при диктатуре армии, ни при диктатуре народа.

Турецкая модель?

Если свержение Бен Али в Тунисе дало импульс народным выступлениям египтян (барьер страха был преодолен), то от того, каким путем и как быстро будет преодолен кризис власти в самом Египте, во многом зависит геополитический расклад на всем мусульманском Востоке и в более широком глобальном масштабе. На протяжении всей современной истории Египет был и остается лидером арабского мира, центром, из которого расходятся круги политических перемен. На Египте, этой первой арабской стране, заключившей мирный договор с Израилем, покоится вся, пока еще шаткая, система региональной безопасности. Также велика его роль в сдерживании исламского экстремизма и великодержавных амбиций Ирана.

Если демократические реформы в Египте примут обвальный характер, то такой оборот событий повысит градус напряжения в арабских странах – экспортерах нефти и газа с непредсказуемыми последствиями для мировой экономики и финансов. В любом случае обширный регион Ближнего Востока и Северной Африки ожидает время болезненных перемен. По прогнозам Генерального секретаря Лиги арабских государств, этот волатильный период продлится от двух до пяти лет. Арабские правители, получившие столь тревожный сигнал снизу, уже вряд ли смогут управлять прежними методами. Другое дело, какой характер примут внутриполитические преобразования, насильственный или мирный, как они отразятся на перспективах урегулирования арабо-израильского конфликта и архитектуре международной безопасности в целом.

С точки зрения внутреннего расклада сил, модели дальнейшей трансформации в каждой из арабских стран, не затронутых модернизационными процессами по децентрализации власти и внедрению политического плюрализма, могут быть различными. Выработка работоспособных механизмов представительной демократии с учетом специфики мусульманского Востока и будет составлять содержание переходного периода.

По мнению многих комментаторов, для Египта и Алжира с сильными светскими традициями и стабилизирующей ролью армии более приемлема была бы турецкая модель. Насер, как и Кемаль Ататюрк, заложил традиции обновления сверху при сохранении консолидирующей роли армии, но ни при нем, ни при Анваре Садате и далее Мубараке не возникло гибкой политической системы, в которой институционально сочетались бы интересы широкого спектра сил, порожденных современным развитием. Насеровский Арабский социалистический союз и Национально-демократическая партия Садата и Мубарака не выдержали испытания временем как правящие партии, представляющие интересы коррумпированной государственной бюрократии и крупного капитала.

В Йемене армия, приведшая к власти Али Абдаллу Салеха, также может сыграть роль страховочного инструмента от сильных потрясений в условиях политического вакуума. Чисто местная особенность выражается здесь в сохраняющейся племенной структуре общества. Президент Салех поспешил объявить о том, что он отказывается выдвигаться на очередной срок. До сих пор ему удавалось лавировать между запросами племен в попытках, не всегда успешных, удовлетворить интересы поглощенной им южной части Йемена и северян, завязанных больше на Саудовскую Аравию, а также поддерживать внешние атрибуты современной государственности. Со временем делать это будет гораздо труднее.

Монархические режимы в Иордании и Марокко имеют свои глубоко укоренившиеся династические традиции, восходящие к пророку Мухаммеду. Эти страны в отличие от большинства монархий Аравийского полуострова далеко продвинулись по пути политической модернизации. Поэтому можно полагать, что устои этих режимов менее уязвимы, хотя сами верховные руководители, судя по всему, восприняли происходящее в высшей степени серьезно.

Иранская модель «теократической демократии» – это скорее шиитский феномен, она вряд ли способна стать притягательным примером для арабских государств с преобладанием ислама более мягкого суннитского толка. Вместе с тем противопоставление современного развития национальным и религиозным традициям – гарантия неудачи. Политические реформы в большинстве мусульманских стран не будут успешными, если они осуществляются как альтернатива исламу и, следовательно, воспринимаются мусульманским сообществом в качестве угрозы религиозным ценностям. Линия на искусственную демократизацию и переориентацию традиционного мусульманского общества с целью внедрения либеральных ценностей несет опасность дестабилизации и играет на руку исламским экстремистам.

Международному сообществу, реакция которого на события в Тунисе и особенно в Египте была непоследовательна и противоречива, предстоит еще пройти между Сциллой и Харибдой, чтобы найти разумные балансы между требованиями сохранения стабильности и демократизации. Заявления ряда руководителей западноевропейских государств на конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2011 г. о том, что не все критерии западной демократии применимы к Арабскому Востоку, внушают некоторый оптимизм. В то же время мировые державы демонстрируют очевидную растерянность перед лицом мощной волны социально-политического пробуждения, которая поднимается на Ближнем Востоке.

Египет. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 2913961 Александр Аксененок

Революция и демократия в исламском мире

Резюме: Падающее воздействие великих держав создает политический вакуум на Ближнем и Среднем Востоке. Часть его заполнит Индия (в Афганистане), но в основном – на всей территории – усилится Китай. С учетом роста влияния Турции и Ирана состав игроков этого огромного региона и распределение сил будет в XXI веке больше напоминать XVII, чем ХХ столетие.

События в Тунисе и Египте продемонстрировали удивительный парадокс. Революции, вызвавшие эффект домино и поставившие на грань существования всю систему сдержек и противовесов в арабском мире, приветствовали не только Иран и «Аль-Каида», но и ряд западных политиков, первыми из которых должны быть названы президент и госсекретарь Соединенных Штатов. Отказ Николя Саркози предоставить убежище бежавшему из Туниса президенту Зин эль-Абидину Бен Али, который на протяжении десятилетий был оплотом интересов Парижа в Магрибе, еще можно было списать на растерянность или неизвестные широкой публике «старые счеты». Но призывы Барака Обамы и Хиллари Клинтон, которые в разгар охвативших Египет бунтов, погромов и антиправительственных выступлений требовали от египетского президента Хосни Мубарака немедленно включить Интернет, обеспечить бесперебойную работу иностранных СМИ, вступить в диалог с оппозицией и начать передачу ей власти, вышли за пределы не только разумного, но и допустимого. Вашингтон в очередной раз продемонстрировал, что в регионе у него нет не только союзников, но даже сколь бы то ни было ясно понимаемых интересов.

Непоправимые ошибки Америки

Откровенное до бесхитростности предательство главного партнера США в арабском мире, каким до недавнего времени полагал себя Мубарак, никак не может быть оправдано с практической точки зрения. «Либеральная оппозиция» во главе с экстренно прибывшим в Египет «брать власть» Мохаммедом эль-Барадеи, влияние которого в стране равно нулю, не имеет никаких шансов. Если, конечно, не считать таковыми возможное использование экс-главы МАГАТЭ в качестве ширмы, ликвидируемой немедленно после того, как в ней отпадет надобность. Заявления «Братьев-мусульман» о том, что, придя во власть, они первым делом пересмотрят Кэмп-Дэвидский договор, и сама их история не дают оснований для оптимизма. Амбиции еще одного потенциального претендента на египетское президентство, Генерального секретаря Лиги арабских государств Амра Мусы, несопоставимы с возможностями генерала Омара Сулеймана, которого Мубарак назначил вице-президентом. А переход власти к высшему военному командованию хотя бы оставляет надежду на управляемый процесс.

Ближний Восток: история проблемы

Георгий Мирский. Шииты в современном мире

Евгений Сатановский. Новый Ближний Восток

Усмотреть смысл в «выстреле в собственную ногу», произведенном американским руководством, очень трудно. Разве что начать всерьез воспринимать теорию заговора, в рамках которого Соединенные Штаты стремятся установить в мире «управляемый хаос», для чего готовы поддерживать любые протестные движения и организовывать какие угодно «цветные» революции, не важно, за или против кого они направлены. Альтернатива – полагать, что руководство США и ряда стран Европы охватила эпидемия кратковременного помешательства (кратковременного – потому что через несколько дней риторика все-таки стала меняться). Такое впечатление, что в критических ситуациях лидеры Запада следуют не голосу рассудка, государственным или личным обязательствам, но некоему инстинкту. Тому, который заставляет их во вред себе, своим странам и миропорядку в целом приветствовать любое неустроение под лозунгом «стремления к свободе и демократии», где бы оно ни происходило и кого бы из союзников ни касалось.

Какие выводы сделаны из этого всеми без исключения лидерами стран региона от Марокко до Пакистана – не стоит и говорить. Во всяком случае, израильтяне, которые до сих пор полагали, что в основе предвзятого отношения администрации Обамы к правительству Биньямина Нетаньяху лежат столкновение популистских американских теорий с торпедировавшей их ближневосточной реальностью, антиизраильское лоббирование и личная неприязнь, внезапно начали осознавать: дело гораздо хуже, это работает система.

В рамках этой системы исторически непоправимых ошибок, последовательно совершаемых президентами Соединенных Штатов, Джимми Картер в 1979 г. заставил шаха Ирана Мохаммеда Резу Пехлеви отказаться от противостояния с аятоллой Хомейни. Исламская революция в Иране, не встретив сопротивления, победила со всеми вытекающими для этой страны, региона и мира последствиями, одним из которых было введение советских войск в Афганистан.

Сменивший Картера Рональд Рейган поддержал не только фанатиков-моджахедов, но и создание «Аль-Каиды» во главе с Усамой бен Ладеном. Можно только вспоминать генерала ХАД (аналог КГБ в Демократической республике Афганистан) Наджибуллу, который при поддержке Запада мог стать в Афганистане не худшим руководителем, чем генералы КГБ и МВД СССР Алиев и Шеварднадзе в Азербайджане и Грузии. Вместо этого шиитский политический ислам в Иране получил достойного соседа и конкурента в лице террористического суннитского «зеленого Интернационала». Джордж Буш-старший в связи с краткосрочностью пребывания на президентском посту свой вклад в дело укрепления радикального политического ислама не внес. Он лишь провел «Войну в Заливе», ослабив режим Саддама Хусейна, но не уничтожив его в тот непродолжительный исторический момент, когда это могло быть поддержано всеми региональными игроками с минимальной выгодой для экстремистских организаций.

Зато Билл Клинтон, смотревший сквозь пальцы на появление ядерного оружия у Пакистана и проворонивший «черный ядерный рынок», организованный отцом пакистанской бомбы Абдулом Кадыр Ханом, поддержал авантюру израильских левых, приведшую Ясира Арафата на палестинские территории, и операцию пакистанских спецслужб по внедрению движения «Талибан» в качестве ведущей военно-политической силы Афганистана. Именно ближневосточный курс Клинтона привел к «интифаде Аль-Акса» в Израиле и мегатеракту 11 сентября 2001 г. в Соединенных Штатах.

Президент Джордж Буш-младший, пытаясь привести в порядок тяжелое ближневосточное наследство Клинтона, расчистил в Ираке плацдарм для деятельности не только «Аль-Каиды» и других суннитских радикалов, но и таких шиитских радикальных групп, как поддерживаемая Ираном Армия Махди. Иран, лишившийся в лице свергнутого и повешенного Саддама Хусейна опасного соседа, получил свободу рук для реализации имперских амбиций, в том числе ядерных, стремительно превращаясь в региональную сверхдержаву. Попытка иранского президента-либерала Мохаммеда Хатами наладить отношения с Вашингтоном после взятия американской армией Багдада была отвергнута, что открыло дорогу к власти иранским «неоконам» во главе с президентом Махмудом Ахмадинежадом. В Афганистане не были разгромлены ни талибы, ни «Аль-Каида», их лидеры мулла Омар и Усама бен Ладен остались на свободе, зато администрация, ведомая госсекретарем Кондолизой Райс, всерьез занялась демократизацией региона.

В итоге ХАМАС стал ведущей военно-политической силой в Палестине и, развязав гражданскую войну, захватил сектор Газа. Проиранская «Хезболла» укрепила позиции в Ливане, «Братья-мусульмане» заняли около 20% мест в парламенте Египта, а успешно боровшийся с исламистами пакистанский президент Первез Мушарраф и возглавляемая им армия уступили власть коррумпированным кланам Бхутто-Зардари и Наваза Шарифа. Страна, арсеналы которой насчитывают десятки ядерных зарядов, сегодня управляется людьми, стоявшими у истоков движения «Талибан» и заговора Абдула Кадыр Хана.

Наконец, Барак Обама, «исправляя» политику своего предшественника, принял политически резонное, но стратегически провальное решение о выводе войск из Ирака и Афганистана и смирился с иранской ядерной бомбой, которая, несомненно, обрушит режим нераспространения. Попытки жесткого давления на Израиль, переходящие все «красные линии» в отношениях этой страны с Соединенными Штатами, убедили Иерусалим в том, что в лице действующей администрации он имеет «друга», который опаснее большинства его врагов. Несмотря на беспрецедентное охлаждение отношений с Израилем, заигрывания с исламским миром, стартовавшие с «исторической речи» Обамы в Каире, не принесли ожидаемых дивидендов. Ситуацию с популярностью США под руководством Барака Обамы среди мусульман лучше всего характеризует реакция египетских СМИ на эту речь: «Белая собака, черная собака – все равно собака».

Поддержка американским президентом египетской демократии в варианте, включающем в систему власти исламских радикалов, помимо прочего откроет двери для дехристианизации Египта. Копты, составляющие 10% его населения и без того во многом ограничиваемые властями, несмотря на демонстрацию лояльности к ним, являются легитимной мишенью террористов. Их будущее в новом «демократическом» Египте обещает быть не лучшим, чем у их соседей – христиан Палестины, потерявшей за годы правления Арафата и его преемника большую часть некогда многочисленного христианского населения.

Упорная поддержка коррумпированных и нелегитимных режимов Хамида Карзая в Афганистане и Асифа Али Зардари в Пакистане, неспособность повлиять на правительственные кризисы в Ираке и Ливане, утечки сотен тысяч единиц секретной информации через портал «Викиликс», несогласованность действий Госдепартамента, Пентагона и разведывательных служб, череда отставок высокопоставленных военных и беспрецедентная публичная критика, с которой они обрушились на гражданские власти… Все это заставляет говорить о системном кризисе не только в ближневосточной политике, но и в американской управленческой машине в целом.

Инициативы Обамы по созданию «безъядерной зоны на Ближнем Востоке» и продвижению к «глобальному ядерному нулю», настойчиво поддерживаемые Саудовской Аравией, направлены в равной мере против Ирана, нарушившего Договор о нераспространении (ДНЯО), и Израиля, не являющегося его участником. Проблема не только в том, что эти инициативы не имеют шансов на реализацию, но в том, что они полностью игнорируют Пакистан, хотя опасность передачи части пакистанского ядерного арсенала в распоряжение Саудовской Аравии, а возможно, и не только ее, не менее реальна, чем перспективы появления иранской ядерной бомбы. Активная позиция в поддержку ядерных инициатив Барака Обамы, занятая в конце января с.г. в Давосе принцем Турки аль-Фейсалом, наводит на размышления. Создатель саудовских спецслужб известен не только как архитектор «Аль-Каиды», его подозревают в причастности к организации терактов 11 сентября в США и «Норд-Ост» в России. На этом фоне поспешные непродуманные заявления в адрес Хосни Мубарака только подчеркнули: Америка на Ближнем и Среднем Востоке (БСВ) действует исходя из теории, а не из практики, и, не считаясь с реальностью, строит фантомную «демократию» (как когда-то СССР – фантомный «социализм»), безжалостно и бессмысленно сдавая союзников в угоду теоретическому догматизму.

Демократия с ближневосточной спецификой

Принято считать, что демократия – наилучшая и самая современная форма правления. Соответствующая цитата из Уинстона Черчилля затерта до дыр. Право народа на восстание против тирании, которое легло в основу западного политического обустройства последних веков – это святыня, покушения на которую воспринимаются в Вашингтоне и Брюсселе как ересь, сравнимая с попытками усомниться в непогрешимости папы римского. При этом расхождения между теоретической демократией и ее практическим воплощением в большей части стран современного мира не только не анализируются, но даже не осознаются «мировым сообществом», точнее политиками, политологами, политтехнологами, экспертами и журналистами, которые принадлежат к узкому кругу, не только называющему, но и полагающему себя этим сообществом.

Констатируем несколько аксиом ближневосточной политики. Знаменующий окончательную и бесповоротную победу либеральной демократии «конец истории» Фрэнсиса Фукуямы не состоялся, в отличие от «войны цивилизаций» Самьюэла Хантингтона. Во всяком случае, на Ближнем и Среднем Востоке демократий западного типа нет, и в ближайшие десятилетия не предвидится. В регионе правят монархи, авторитарные диктаторы или военные хунты. Все они апеллируют к традиционным ценностям и исламу до той поры, пока это ислам, не подвергающий сомнению легитимность верховной власти. Республиканские режимы БСВ могут до мелочей копировать западные органы власти, но эта имитация европейского парламентаризма не выдерживает проверки толерантностью. Права этно-конфессиональных меньшинств существуют до той поры, пока верховный лидер или правящая группировка намерены их использовать в собственных целях и в той мере, в которой это позволено «сверху», а права меньшинств сексуальных не существуют даже в теории. В отличие от западного сообщества, права большинства не подразумевают защиту меньшинств, но в отсутствие властного произвола дают большинству возможность притеснять и физически уничтожать их. Политический неосалафизм приветствует это, а ссылки теоретиков на терпимость ислама в корне противоречат практике, в том числе современной.

Любая демократизация и укрепление парламентаризма в регионе, откуда бы они ни инициировались и кем бы ни возглавлялись на начальном этапе, в итоге приводят исключительно к усилению политического ислама. Националистические и либеральные светские партии и движения могут использоваться исламистами только как временные попутчики. Исламизация политической жизни может быть постепенной, с использованием парламентских методов, как в Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, или революционной, как в Иране рахбара Хомейни, но она неизбежна.

Период светских государств, основатели которых воспринимали ислам как историческое обоснование своих претензий на отделение от метрополий, а не как повседневную практику, обязательную для всего населения, завершается на наших глазах. Все это сопровождается большой или малой кровью. Различные группы исламистов апеллируют к ценностям разных эпох, от крайнего варварства до сравнительно умеренных периодов. Некоторые из них готовы поддерживать отношения с Западом – в той мере, в какой они им полезны, другие изначально настроены на разрыв этих отношений. В одних странах исламизация общественной и политической жизни сопровождается сохранением государственных институтов, в других – их ликвидацией. Каждая страна отличается по уровню воздействия на ситуацию племенного фактора или влияния религиозных братств и орденов. Но для всех без исключения движения, которые, взяв власть или присоединившись к ней, будут обустраивать режимы, возникающие в перспективе на Ближнем и Среднем Востоке, характерны общие черты.

Движения эти жестко противостоят укоренению на контролируемой ими территории «западных ценностей» и борются с вестернизацией, распространяя на Западе «ценности исламского мира», в том числе в замкнутых этно-конфессиональных анклавах, растущих в странах Евросоюза, США, Канаде и т.д., под лозунгами теории и практики «мультикультурализма». Наиболее известными итогами сложившейся ситуации являются «парижская интифада», датский «карикатурный скандал», борьба с рождественской символикой в британских муниципалитетах, покушения на «антиисламских» политиков и общественных деятелей и убийства некоторых из них в Голландии, общеевропейская «война минаретов», попытка построить мечеть на месте трагедии 11 сентября в Нью-Йорке. Несмотря на заявления таких политиков, как Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон о том, что мультикультурализм исчерпал себя, распространение радикального исламизма на Западе зашло далеко и инерция этого процесса еще не исчерпана. Усиление в среде местного населения Швейцарии, Австрии, Бельгии и других стран Европы консервативных антииммигрантских политических движений – реакция естественная, но запоздавшая. При этом антиглобалистские движения, правозащитные структуры и международные организации, включая ООН, с успехом используются исламистами для реализации их стратегических целей.

Консолидация против Израиля

Одной из главных мишеней современного политического ислама всех толков и направлений является Израиль. Борьба с сионизмом – не только единственный вопрос, объединяющий исламский мир, но и главное достижение этого мира на международной арене. Как следствие – гипертрофированное внимание мирового сообщества, включая политический истеблишмент и СМИ, к проблеме отношений израильтян и палестинцев. Утверждение в умах жителей не только исламского мира, но и Запада идеи исключительности палестинской проблемы – на деле едва ли не наименее острой в череде раздирающих регион конфликтов. Во имя создания палестинского государства многие готовы идти против экономической, политической и демографической реальности, да и просто против здравого смысла, о чем свидетельствует «парад признания» рядом латиноамериканских и европейских государств несуществующего палестинского государства в границах 1967 года.

Израиль пока выжидает и готовится к войне, дистанцируясь от происходящих в регионе событий, чтобы не провоцировать конфликт. Руководство страны осознает, что ситуация с безопасностью в случае ослабления режимов в Каире и Аммане, поддерживающих с Иерусалимом дипломатические отношения, вернется к временам, которые предшествовали Шестидневной войне. Любая эволюция власти в Египте и Иордании возможна только за счет охлаждения отношений с Израилем, поскольку на протяжении десятилетий главным требованием арабской улицы в этих странах был разрыв дипломатических и экономических отношений с еврейским государством. Этот лозунг используют все организованные оппозиционные группы, от «Братьев-мусульман» до профсоюзов и светских либералов.

Не только Амр Муса и эль-Барадеи, известные антиизраильскими настроениями, но и Омар Сулейман, тесно контактировавший на протяжении длительного времени с израильскими политиками и военными, либо другой представитель высшего генералитета будет вынужден (сразу или постепенно) пересмотреть наследие Мубарака в отношениях с Израилем. Как следствие, неизбежно ослабление или прекращение борьбы с антиизраильским террором на Синайском полуострове, поддерживаемым не только суннитскими экстремистскими группами, но и Ираном. Завершение египетской блокады Газы означает возможность доставки туда ракет среднего радиуса действия типа «Зильзаль», способных поразить не только ядерный реактор в Димоне и американский радар в Негеве, контролирующий воздушное пространство Ирана, но и Тель-Авив с Иерусалимом. Поддержка ХАМАС со стороны Сирии и Ирана усилится, а Палестинская национальная администрация (ПНА) на Западном берегу ослабеет. Все это резко повышает вероятность терактов против Израиля и военных действий последнего не только в отношении Ирана, к чему Иерусалим готовился на протяжении ряда лет, но и по всей линии границ, включая Газу и Западный берег.

Военные действия против Ливана и Сирии возможны в случае активизации на северной границе «Хезболлы». Война с Египтом вероятна, лишь если исламисты придут к власти и разорвут мирный договор с Израилем. В зависимости от того, прекратят ли США поставки вооружения и запчастей Египту, возможны любые сценарии боевых действий, включая, в случае катастрофичного для Израиля развития событий, удар по Асуанской плотине. При этом ситуация в Египте резко обострится через 3–5 лет, когда правительство Южного Судана, независимость которого обеспечил проведенный в январе 2011 г. референдум, перекроет верховья Нила, построив гидроузлы. Ввод их в действие снизит сток в Северный Судан и Египет, поставив последний на грань экологической катастрофы, усиленной катастрофой демографической. Физическое выживание населения Египта не гарантировано при превышении предельно допустимой численности жителей, составляющей 86 миллионов человек (в настоящий момент в Египте живет 80,5 миллионов).

Конфликт Израиля с арабским миром может быть спровоцирован кризисом в ПНА. Палестинское государство не состоялось. Улучшения в экономике Западного берега связаны с деятельностью премьер-министра Саляма Файяда, находящегося в глубоком конфликте с президентом Абу Мазеном. Попытка свержения президента бывшим главным силовиком ФАТХа в Газе Мухаммедом Дахланом привела к высылке последнего в Иорданию. Главный переговорщик ПНА Саиб Эрикат обвинен в коррупции. Абу Мазен полностью изолирован в палестинской элите. Агрессивные антиизраильские действия руководства ПНА на международной арене контрастируют с его полной зависимостью от Израиля в экономике и в сфере безопасности. Население Западного берега зависит от возможности получения работы в Израиле или в израильских поселениях Иудеи и Самарии. Без поддержки со стороны израильских силовых ведомств падение режима в Рамалле – вопрос нескольких месяцев.

Иран и другие

Последствия этого для Иордании могут быть самыми тяжелыми. Пока король Абдалла II сдерживает палестинских подданных, опираясь на черкесов, чеченцев и бедуинов. Смена премьер-министра и ряд других мер политического и экономического характера позволяют ему избежать сценария, реализованного его отцом в «черном сентябре» 1970 года (подавление палестинского восстания). Ситуацию в Иордании дополнительно отягощает фактор иракских беженцев (до 700 тысяч человек), а также финансовые и земельные аферы, в которых обвиняются палестинские родственники королевы Рании. В отличие от времен короля Хусейна, Иордании не грозит опасность со стороны Сирии и Саудовской Аравии, однако страна остается мишенью для радикальных суннитских исламистов. Следует отметить сдвиг в отношениях между Иорданией и Ираном.

Последний, наряду с Турцией, является ведущим военно-политическим игроком современного исламского мира, успешно соперничающим за влияние с такими его традиционными лидерами, как Египет, Саудовская Аравия и Марокко. Несмотря на экономические санкции, Иран развивает свою ядерную программу и хотя, по оценке экс-директора «Моссад» Меира Дагана, не сможет изготовить ядерную бомбу до 2015 г., накопил объем расщепляющих материалов, которого хватает для производства пяти зарядов, а к 2020 г., возможно, будет готов к ограниченной ядерной войне. При этом непосредственную опасность Исламская Республика Иран (ИРИ) представляет исключительно для своих соседей по Персидскому заливу и Израиля, который официальный Тегеран последовательно обещает уничтожить.

Предположения о возможности нанесения Ираном удара по Европейскому союзу или Соединенным Штатам представляются несостоятельными. Нанесение ракетно-бомбового удара по ядерным объектам ИРИ со стороны Израиля и США маловероятно. Америка может уничтожить промышленный потенциал Ирана, но не имеет людских ресурсов для проведения сухопутной операции, обязательной, чтобы ликвидировать иранскую ядерную программу. Израиль не обладает необходимым военным потенциалом, хотя поразивший иранские ядерные объекты компьютерный вирус не без основания связывают с противостоянием этих двух стран.

Борьба за власть в Иране завершается в пользу генералов Корпуса стражей исламской революции, оттесняющих на периферию аятолл. «Зеленое движение», объединившее ортодоксов и либералов, потерпело поражение. Сохраняя лозунги исламской революции, ИРИ трансформируется в государство, основой идеологии которого во все возрастающей степени становится великодержавный персидский национализм. Тегеран успешно развивает отношения с КНР, странами Африки, Латинской Америки и Восточной Европы, Индией, Пакистаном и Турцией, фактически поделив с последней сферы влияния в Ираке, правительство которого координирует свои действия не только с США, но и с ИРИ. На территории БСВ интересы Ирана простираются от афганского Герата до мавританского Нуакшота (усиление позиций Тегерана в Мавритании спровоцировало разрыв Марокко дипломатических отношений с ним). Было бы наивным полагать, что закрепление ИРИ на мавританском правобережье реки Сенегал вызвано исключительно желанием вытеснить оттуда Израиль, дипломатические отношения с которым правительство Мавритании прекратило, сближаясь с Тегераном. Скорее захолустную Мавританию можно полагать идеальным транзитным пунктом для переброски оружия, а возможно и чего-либо, связанного с иранской ядерной программой, наиболее близким к латиноамериканским партнерам Ирана – Венесуэле и Бразилии.

Тегеран избегает прямых конфликтов с противниками, предпочитая «войны по доверенности», которые ведут его сателлиты. Ирано-израильскими были Вторая ливанская война, операция «Литой свинец» в Газе, да и за конфликтом йеменских хауситских племен с Саудовской Аравией, по мнению ряда аналитиков, стоял Иран. Агрессивная позиция ИРИ в отношении малых монархий Персидского залива подкрепляется наличием в таких странах, как Бахрейн, Катар, в меньшей степени Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Кувейт шиитских общин. Единственным союзником Ирана в арабском мире по-прежнему является Сирия, которая при поддержке «Хезболлы» постепенно возвращает контроль над ситуацией в Ливане и продолжает курировать ХАМАС, политическое руководство которого дислоцировано в Дамаске. С учетом наложенных на Иран санкций, перспективы его газового экспорта в Евросоюз зависят от кооперации с Турцией, которая будет использовать эту ситуацию в своих интересах, пока они не войдут в противоречие с интересами ИРИ (что в перспективе, несомненно, произойдет).

Турецкое руководство, взяв курс на построение «новой Османской империи», опередило события, приступив к постепенной исламизации политической и общественной жизни в стране. Оттесняя армию от власти под лозунгами демократии и борьбы с коррупцией, правящая партия провела необходимые конституционные изменения парламентским путем, подавив в зародыше очередной военный путч. Экономические успехи Турции позволяют ей действовать без оглядки на Европейский союз и Соединенные Штаты. А участие в НАТО в качестве второй по мощи армии этого блока дает свободу маневра, в том числе в иракском Курдистане и в отношениях с Израилем, значительно охладившихся после инцидента с «Флотилией свободы». При этом страна расколота по национальному признаку (курдский вопрос по-прежнему актуален), светская оппозиция правящей Партии справедливости и развития сильна, а в руководстве армии продолжается брожение. Однако, какие бы факторы (или их сочетание) ни спровоцировали антиправительственные волнения, триумвират премьера, президента и министра иностранных дел сохраняет достаточный ресурс для реализации планов экономической и дипломатической экспансии в Африке, исламском мире и Восточной Европе. Турция с большим основанием, чем Иран, претендует на статус региональной сверхдержавы, имея для этого необходимый потенциал, не отягощенный, в отличие от ИРИ, внешними конфликтами.

Сирийская стабильность опирается на сотрудничество с Турцией и Ираном, при улучшении отношений с США и странами ЕС. Правящая алавитская военная элита во главе с Башаром Асадом балансирует между арабами-суннитами и арабами-христианами, подавляя курдов и используя деловую активность армян. Однако в случае резкого усиления египетских «Братьев-мусульман» в Сирии не исключены волнения, наподобие подавленных большой кровью Хафезом Асадом в 1982 г., которые способны ослабить или обрушить режим. Последний усилил свои позиции в Ливане, но обстановку в самой Сирии осложняет присутствие там иракских (до 1 млн) и в меньшей мере палестинских (до 400 тыс.) беженцев.

Ливан после падения правительства Саада Харири переживает собственный кризис, вызванный противостоянием сирийского и саудовского лобби (последнее, поставив на конфронтацию с Дамаском, проиграло). Не исключено постепенное сползание в гражданскую войну, в качестве ведущей силы в которой будет выступать «Хезболла» шейха Насраллы. Роль детонатора конфликта могут, как и в 1975–1978 гг., сыграть заключенные в лагеря палестинские беженцы (более 400 тыс.).

На Аравийском полуострове катастрофическая ситуация сложилась в Йемене, почти неизбежный распад которого после отстранения от власти президента Али Абдаллы Салеха, правящего в Сане с 1978 г. и контролирующего Южный Йемен с 1990 г., может спровоцировать необратимые процессы в Саудовской Аравии. На территории Йемена столкнулись интересы Ирана и США, Катара и Саудовской Аравии. Эта страна – не только родина многих бойцов «всемирного джихада» (корни Усамы бен Ладена – в Йемене), но настоящий «котел с неприятностями». Конфликт между президентом и племенами, категорически отвергшими попытку передать власть по наследству, напоминает схожую проблему в Египте. Однако противостояние южан-шафиитов и северян-зейдитов, усиленное недовольством отстраненной от власти и обделенной благами бывшей военной элиты юга – местная специфика.

Йемен – первая страна БСВ, которая способна развязать с соседней Саудовской Аравией «водную войну». В ближайшее время Сана рискует стать первой столицей мира с нулевым водным балансом, тем более что ряд исторических йеменских провинций был аннексирован саудовцами в начале ХХ века. Дополнительным фактором риска является нищета поголовно вооруженного населения, которое находится под постоянным воздействием местного наркотика «кат». Не стоит гадать, смогут ли 25,7 млн саудовцев, большая часть которых в жизни не брала в руки оружия, противостоять 23,5 млн йеменцев, большинство которых на протяжении всей жизни оружия из рук не выпускало. Способность саудовской элиты, правящая верхушка которой по возрасту напоминает советское Политбюро 1980-х гг., контролировать ситуацию иначе, чем через подкуп воинственных племен на южных границах и радикалов из «заблудшей секты» внутри страны, сомнительна. С учетом значения пролива Баб-эль-Мандеб воздействие потенциального конфликта между Йеменом и Королевством Саудовская Аравия или гражданской войны в Йемене на мировой рынок энергоносителей сравнимо с перекрытием Суэцкого канала. В отсутствие на президентском посту человека, способного сменить генерала Салеха, а такого человека в Йемене, в отличие от Египта, нет, страна рискует стать такой же пиратской территорией, как Сомали, тем более что сотни тысяч сомалийских беженцев и так уже живут на его территории.

Какие последствия обрушение правящего режима в Йемене вызовет в ибадитском Омане, где правящий страной с 1970 г. султан Кабус бен Саид не имеет наследников, и малых монархиях Персидского залива, предсказать трудно. Балансируя между Соединенными Штатами (военные базы в Кувейте, Катаре и на Бахрейне), Великобританией (присутствие в Омане) и Францией (анонсировавшей строительство военной базы в ОАЭ), с одной стороны, Ираном (конфликт с ОАЭ и Бахрейном), с другой, и Саудовской Аравией – с третьей, все эти страны на случай возможной войны наладили неофициальные отношения с Израилем. Израильские опреснительные установки, агрокомплексы и системы обеспечения безопасности стратегических объектов, без указания страны-производителя или с указанием зарубежных филиалов израильских фирм – столь же обычное явление на южном берегу залива, как иранские суда в местных портах, иранские счета в банках и иранцы в деловых центрах. Оман пребывает в самоизоляции, усиленной раскрытием исламистского заговора, в организации которого Маскат обвинил ОАЭ.

Кувейт не оправился от последствий иракской оккупации 1990–1991 годов. Влияние Бахрейна ограничено нелояльностью шиитского большинства населения суннитской династии. Экономический кризис ослабил ОАЭ, особенно Дубай, обрушив «пирамиду недвижимости», на которой в последние годы было основано его благополучие. Свое политическое влияние укрепляет лишь умеренно ваххабитский Катар, обладатель третьего в мире газового запаса. В качестве медиатора региональных конфликтов он успешно соперничает с такими гигантами арабского мира, как Египет и Саудовская Аравия. Главное оружие катарского эмира в борьбе за доминирование на межарабской политической арене – «Аль-Джазира», эффективность которой доказывает ее запрет в Египте, где телеканал в немалой мере способствовал «раскачиванию лодки». Но этот инструмент может оказаться бесполезным в случае перенесения беспорядков на территорию самого Катара. При этом главным фактором нестабильности в монархиях Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, могут стать иностранные рабочие, в ряде стран многократно превосходящие их граждан по численности.

Еще одним дестабилизирующим фактором для полуострова является его близость к Африканскому Рогу, на побережье которого сосредоточены самые бедные, охваченные междоусобицей и полные беженцев страны: Эритрея, Джибути и пиратское Сомали, распавшееся на анклавы, крупнейшими из которых являются Пунталенд и Сомалиленд. Исламисты из движения «Аш-Шабаб» и других радикальных группировок – единственная сила, способная объединить эту страну, подчинив или уничтожив полевых командиров, подобно тому как талибы в свое время проделали это в Афганистане. Пугающая перспектива, особенно на фоне полнейшего банкротства мирового сообщества в борьбе с пиратами, бесчинствующими на все более широкой акватории Индийского океана. Не стоит забывать и о проблеме границ, обширный передел которых неизбежен после бескровного распада Судана. Север Судана в ближайшей исторической перспективе может объединиться с Египтом, особенно в случае исламизации последнего. Не случайно лидер суданских исламистов Хасан ат-Тураби опять арестован властями.

Волнения в Тунисе и Египте грозят самым прискорбным образом сказаться на ситуации в Алжире, вялотекущая гражданская война в котором идет с 1992 года. Президент Абдулазиз Бутефлика стар, конфликт арабов с берберами так же актуален, как и десятилетия назад, а исламисты никуда не делись. Под угрозой стабильность в Марокко, на территории которого еврейские и христианские святыни являются для «Аль-Каиды» Магриба столь же легитимными объектами атаки, как и иностранные туристы. Мавритания, где число рабов, по некоторым оценкам, достигает 800 тыс., находится в полосе военных путчей и восприимчива к любым революционным призывам.

Не стоит забывать и о том, что экспрессивный Муамар Каддафи в Ливии правит с 1969 г. и легко может стать жертвой «египетского синдрома». Тем более что собственных сыновей в руководство страны он продвигает не менее настойчиво, чем Мубарак и Салех, а поддержкой на Западе и в арабском мире пользуется куда меньшей.

Единственным, хотя и слабым утешением в сложившейся ситуации может служить то, что региональное потрясение основ ничем не угрожает Ираку, Афганистану или Пакистану. Первые два давно уже не столько государства, сколько территории. Последнему же, с исламистами в Северо-Западной провинции и Пенджабе, пуштунскими талибами в зоне племен, сепаратистами Белуджистана и Синда и противостоянием правительства, армии и судебной власти, для развала достаточно и одного Афганистана. После чего его внушительные ядерные арсеналы пойдут на «свободный рынок», а мировое сообщество получит куда более значимый повод для беспокойства, чем судьба палестинского государства или правителя отдельно взятой арабской страны, даже если эта страна – Египет.

Констатируем напоследок, что падающее влияние на БСВ великих держав создает вакуум, часть которого в Афганистане заполнит Дели. На всей прочей территории, включая и Афганистан, усилится влияние Пекина. Как следствие, состав игроков и распределение сил на Ближнем и Среднем Востоке в XXI веке будет более напоминать XVII, чем ХХ столетие. Что соответствует теории циклического развития истории, хотя и несколько обидно, если рассматривать это через призму интересов Парижа, Лондона, Брюсселя или Вашингтона.

Е.Я. Сатановский – президент Института Ближнего Востока.

Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739764 Евгений Сатановский