Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

"Умеренные" и "воинственные" – стирание граней

Как Обаме скорректировать внешнеполитический курс на Ближнем Востоке

Резюме: Традиционные союзники на Ближнем Востоке, чувствуя себя брошенными, могут утратить доверие к Вашингтону или восстать против него, тогда как новые партнеры, сознавая слабость США, окажутся ненадежными. И все же надежд на положительный исход будет еще меньше, если упорно придерживаться устаревшей политической парадигмы.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2010 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Первые полтора года нахождения у власти президент США Барак Обама посвятил попыткам выправить положение дел на Ближнем Востоке, которое стало следствием неумелых действий его предшественника. Некоторые сдвиги имеются, но, судя по темпам изменения американской политики, чтобы добиться успеха, идеи администрации Обамы надо было начать реализовывать еще в президентство Джорджа Буша 10 лет тому назад. Тем временем Ближний Восток пришел в движение.

Ситуация до боли знакомая. На протяжении десятилетий Запад играет в догонялки с регионом, который он считает застойным. На самом деле Ближний Восток развивается быстрее и менее предсказуемо, чем могут представить себе западные политики. Как правило, американское и европейские правительства в конце концов приходят к осознанию своих ошибок и неверных действий. Но к тому времени, когда на них снисходит озарение, корректировка политического курса оказывается безнадежно запоздалой, несвоевременной и неэффективной.

По окончании эпохи колониализма, когда националистические движения стали набирать силу на всем Ближнем Востоке, Европа либо игнорировала их вызов, либо воспринимала их как следствие интриг Советского Союза. К тому времени, когда Запад осознал все значение и популярность этих движений, влияние Европы ослабло, а ее репутация в регионе была безнадежно подорвана политикой неоколониализма.

Точно так же Соединенные Штаты полностью осознали угрозу джихада лишь после событий 11 сентября 2001 г., хотя Вашингтон собственными руками укрепил джихадистов, поддерживая воинственные исламистские группировки в Афганистане в 1980-е годы. США одобрили идею создания Палестинского государства только в 2000 г., когда в результате стремительного развития событий в этом регионе, а также перемен в политике Израиля и Палестины, план создания двух государств становился все более эфемерным.

И сегодня мы являемся свидетелями той же тенденции, когда Запад берет на вооружение политический курс, давно утративший актуальность: несмотря на похвальную попытку исправить неверные шаги администрации Буша, администрация Обамы перекрывает себе путь ошибочными допущениями относительно регионального баланса сил. Вашингтон по-прежнему видит Ближний Восток разделенным на два лагеря: проамериканских умеренных, которых следует поддерживать, и воинственный проиранский лагерь, подлежащий сдерживанию. Однако подобное представление не имеет ничего общего с действительностью.

Как ни парадоксально, подобная кривая призма воспроизводит мировоззрение администрации Буша, отвергнутое Обамой почти во всех других аспектах. Сторонники такого подхода полагают, что так называемые умеренные силы в регионе могут сплотиться вокруг привлекательной западной идеи мира и процветания даже в тот момент, когда американцы и европейцы пользуются наименьшим доверием на Ближнем Востоке за всю историю международных отношений. Запад недооценивает и не понимает роль новых видных региональных игроков, таких как Турция, которая не вписывается ни в одну из двух вышеупомянутых осей, и руководящим принципом которой является стирание различий между двумя лагерями. И, что самое главное, Запад исходит из того, что в регионе сравнительно статичный политический ландшафт, тогда как он крайне динамичен и изменчив.

Игнорирование меняющегося расклада сил на Ближнем Востоке затрудняет понимание важности последних политических веяний. Если главная цель заключается в победе над радикалами и усилении умеренных сил, как тогда оценивать возобновление диалога между Саудовской Аравией и движением ХАМАС или укрепление ее связей с Сирией? Как можно иметь дело с режимом в Дамаске, который одновременно снабжает оружием движение «Хезболла», осуществляет совместные планы безопасности и обмена разведданными с Тегераном, но и препятствует достижению Ираном стратегических задач в Ираке? И как истолковывать многогранную дипломатию Турции, которая поддерживает связь с Западом, углубляет отношения с Сирией, служит посредником на ядерных переговорах с Ираном и протягивает руку помощи ХАМАСу?

Не обращая внимания на едва уловимые сдвиги в регионе и тщетно ожидая тектонических трансформаций, Вашингтон упускает реальные шансы оказать помощь в региональном переустройстве. У Обамы есть возможность изменить курс, приняв более гибкую политику, но он не может долго ждать: вскоре Соединенные Штаты очнутся и осознают, что Ближний Восток стал еще менее доступен для понимания, и на него еще труднее влиять.

Каков отец, таков и сын

В 1990-е гг. США, по-видимому, достигли высшей точки своего могущества и престижа на Ближнем Востоке. Президент Джордж Буш-старший продемонстрировал грозную военную силу Вашингтона, заставив Ирак уйти из Кувейта в 1991 году. Не менее впечатляющей была и его дипломатия: он собрал разнородную коалицию в поддержку операции «Буря в пустыне» и в том же году созвал беспрецедентную мирную конференцию по вопросам арабо-израильского урегулирования в Мадриде. Президент Билл Клинтон опирался на эти достижения: он сдерживал Иран и Ирак и пытался разрешить арабо-израильский конфликт с помощью мирного процесса. Между тем ливанская бомба замедленного действия была временно обезврежена благодаря тому, что Соединенные Штаты поддержали идею Pax Syriana. Она гарантировала стабильность в обмен на подчинение Бейрута его более могущественному соседу.

При этом Вашингтону удалось успешно заморозить три важнейшие и наиболее взрывоопасные области конфликта: арабо-персидскую линию противостояния, оккупированные палестинские территории и Ливан. Это вновь найденное равновесие привело к формированию нежесткой коалиции между Египтом, Саудовской Аравией и Сирией, объединенных такими общими интересами, как сохранение статус-кво в регионе, мирный процесс, управляемый США, и порядок в Ливане, поддерживаемый Сирией и финансируемый Саудовской Аравией. Эта коалиция позволила стабилизировать межарабский баланс сил. С какими бы препятствиями, потерями и разочарованием ни был сопряжен мирный процесс, он позволял уменьшить раздражение по поводу особых отношений между Вашингтоном и Израилем. Однако этот непрочный баланс и порядок в регионе рухнул с началом палестинского восстания в сентябре 2000 г., при этом ситуация еще больше осложнилась в годы президентства Джорджа Буша-младшего.

Подход его администрации к Ближнему Востоку и реакция на теракты 11 сентября принципиально изменили архитектуру безопасности в регионе. Избавив Афганистан от «Талибана», а Ирак от Саддама Хусейна, Вашингтон невольно устранил два главных стратегических вызова доминированию Тегерана в регионе и тем самым – два основных препятствия на пути Ирана к проецированию своей силы и влияния. В то же время после провала мирных переговоров между Израилем и Палестиной команда Буша изменила формулировку ключевых принципов, лежащих в основе мирного процесса. Она поставила дальнейшее его продвижение в зависимость от выполнения предварительных условий, таких как изменение в палестинском руководстве, создание государственных учреждений на оккупированных территориях и достижение туманно сформулированных целей борьбы с неопределенной террористической угрозой. Итогом такой политики стала поляризация региона в целом и палестинского истеблишмента в частности. Подобный подход также повысил издержки американо-израильского альянса в глазах арабской общественности. Наконец, Соединенные Штаты перегнули палку, когда, не довольствуясь выводом сирийских войск из Ливана, поставили перед собой нереалистичную трехсоставную цель: изоляция Дамаска, разоружение «Хезболлы» и приведение Ливана в прозападный лагерь.

Хотя политика США в то время позволила найти выход из тупиков в Ираке и Ливане, это достигнуто неприемлемо высокой ценой в смысле человеческих жертв и утраты политического влияния. В более широком смысле возобновление кризисов в Персидском заливе, Ливане и между израильтянами и палестинцами спровоцировало непрерывно идущий и периодически сопровождающийся вспышками насилия порочный пересмотр баланса сил между странами (Египтом, Ираном, Израилем, Катаром, Саудовской Аравией, Сирией и Турцией), а также внутри некоторых стран и образований (таких как Ирак, Ливан и палестинские территории). Внезапно на Ближнем Востоке снова воцарился хаос, в котором побеждает сильнейший.

Эскалация конфликтов и появление новых угроз интересам Соединенных Штатов совпали с общим ослаблением американского могущества и усилением противников Америки в регионе. Серьезные ограничения военных возможностей Вашингтона обнаружились как прямо (во время затянувшихся военных действий в Афганистане и Ираке), так и косвенно (когда союзник Вашингтона Израиль получил решительный отпор в ходе военных столкновений в Ливане и Газе).

А между тем Белый дом сделал пропаганду либеральных ценностей и глубоко морализаторское представление о своей роли краеугольным камнем ближневосточной политики. И это произошло как раз в тот момент, когда им попирались те самые принципы, на которых основано подобное представление. Президент, внешняя политика которого зависела от способности вдохновлять арабов, прибегая к риторике о демократических ценностях, ввел войска в Ирак, отказался признать итоги январских выборов 2006 г. в Палестине, всячески выказывая подчеркнуто уважительное отношение к политике Израиля, допустил нарушения прав человека в Гуантанамо и Абу-Грейбе.

Философия «кто не с нами, тот против нас», взятая на вооружение в целях войны с терроризмом, поставила арабских союзников Вашингтона в крайне неловкое и политически невыгодное положение по мере того, как враждебное отношение к США стало почти повсеместным. Тем временем Иран, Сирия, ХАМАС и «Хезболла» выиграли от всплеска народной симпатии и сплотились, несмотря на всю двусмысленность их взаимоотношений и конфликт интересов.

Враги Соединенных Штатов обнаружили, что исчезли преграды на пути их географической экспансии и политического восхождения: после развала иракской государственности у Ирана появилась возможность беспрепятственно распространять влияние в арабском мире за пределами своих государственных границ. Вывод сирийских войск из Ливана развязал руки движению «Хезболла», которое превратилось в более независимого и влиятельного игрока в регионе. А банкротство мирного процесса подняло ставки движения ХАМАС и ослабило ФАТХ.

Слишком мало и слишком поздно

Даже после развала Советского Союза американские стратеги упорно придерживались внешнеполитического курса времен холодной войны. Они разделяли весь мир на верных друзей и явных врагов, делая ставку в своей дипломатии на сравнительно стабильные двусторонние отношения и полагаясь на союзников, видящих свой долг в отстаивании четко сформулированных американских интересов и сдерживании недругов Америки. В 1990-е гг. подобная парадигма служила более или менее эффективным путеводителем по ближневосточной политике, поскольку у Соединенных Штатов было поле для маневра и отсутствовали серьезные вызовы. Сегодня эта модель стала неактуальной.

США в настоящее время играют на конкурирующих и подчас несовместимых интересах. В числе прочих это ослабление растущего влияния Тегерана и его ядерной программы и при этом стабилизация положения в Ираке, находящемся под сильным влиянием Ирана. Укрепление режима Договора о нераспространении ядерного оружия и одновременное оправдание двусмысленного ядерного статуса Израиля. Поддержка связи с дружественными, но репрессивными режимами и пропаганда демократии во всем мире. Предотвращение насилия в Газе и Ливане при явном нежелании иметь дело с движениями ХАМАС и «Хезболла». Продвижение мирного процесса при сохраняющемся расколе среди палестинцев. Что еще хуже, Соединенным Штатам все это понадобилось именно тогда, когда они уже не воспринимаются, как раньше, безоговорочно доминирующей силой в мире. Региональные игроки усвоили всевозможные риторические и практические способы противостоять давлению США, способы выживания, а иногда и процветания в случае объявления решительного «нет» американскому диктату. Местные негосударственные течения и организации, которые гораздо труднее убеждать или сдерживать, стали более могущественными и влиятельными. Враги Вашингтона научились извлекать для себя преимущества из общественного мнения, как это делают ХАМАС и «Хезболла», или пытаться завоевать расположение соперничающих держав, как это делает Иран в отношении Бразилии, Китая и Турции.

Есть некоторые признаки того, что администрация Обамы перестраивается. Президент осознает, что Соединенные Штаты пользуются все меньшим доверием на Ближнем Востоке и не способны разрешать кризисные ситуации по отдельности и независимо друг от друга. Поэтому Барак Обама пытается вдохнуть новую жизнь в израильско-палестинский мирный процесс, установить партнерские отношения с Ираном и Сирией и отказаться от примитивной ментальности «войны с террором», унаследованной от администрации Буша. США пересмотрели доктрину государственной безопасности, чтобы в ней было больше места для многополярного мира.

На самом деле Обама проводит политику, которая могла бы сработать, если бы в свое время ее взял на вооружение Буш. Но Ближневосточный регион не стоит на месте и, учитывая нынешнюю стремительность происходящих там перемен, Вашингтон рискует слишком поздно внести жизненно важные коррективы в свою политику.

Администрация Барака Обамы будет добиваться заключения соглашения между израильтянами и палестинцами, но, скорее всего, признает важность внутрипалестинского единства для достижения этой цели лишь после еще нескольких лет стравливания ФАТХ и ХАМАС, когда разногласия между двумя течениями настолько углубятся, что мир между ними станет невозможен. Вашингтон пытается взаимодействовать с Дамаском, но, откладывая серьезный стратегический диалог на высшем уровне о будущей роли Сирии в регионе после заключения мирного договора, он рискует несоизмеримо повысить для Дамаска цену ослабления связей с Ираном, ХАМАСом и «Хезболлой». Точно так же Белый дом может формально согласиться, что Иран имеет право обогащать уран в мирных целях лишь после того, как Тегеран дойдет до точки невозврата в реализации программы создания собственных ядерных вооружений.

По сути дела, Соединенные Штаты по-прежнему видят Ближний Восток поделенным на умеренные и воинственные режимы, что заслоняет от них движущие силы современного ближневосточного общества, которые определяют динамику в регионе. В конце концов, что касается ключевых интересов Вашингтона, как он сам их определяет, формальные союзники Америки на Ближнем Востоке часто преследуют цели, несовместимые с целями США, тогда как цели их врагов порой совпадают с линией Вашингтона. Например, Иран и Саудовская Аравия, оставаясь непримиримыми врагами, смотрят на Ирак через одну и ту же конфессиональную призму (хотя и занимают разные стороны в борьбе основных течений ислама), в то время как Вашингтон видит в Ираке светское государство, что гораздо ближе к точке зрения Сирии и Турции. Несмотря на это, когда речь заходит об Ираке, американское правительство склонно осуждать Иран и Сирию и хвалить Саудовскую Аравию и Турцию. Необъявленная ядерная программа Израиля, умышленное затягивание им мирного процесса и зачастую одностороннее упование на военные средства разрешения конфликтов едва ли можно примирить с намерением Обамы восстановить позиции Соединенных Штатов в арабском и мусульманском мире. Как быстро открыл для себя Буш (и как хорошо понимает его преемник), принципы демократии и прав человека, которым США придают такое большое значение, отвергаются большинством дружественных Вашингтону ближневосточных режимов, но вполне созвучны с повесткой исламистских партий, усиление которых так претит Америке.

Региональные силы просто не вписываются в общепризнанный шаблон умеренных и воинственных режимов. Сирия, будучи одной из наиболее светских стран арабского мира, в то же время тесно сотрудничает с воинственными мусульманскими движениями. «Хезболла», символ шиитской воинственности, приспособилась к политическому устройству Ливана с его конфессиональным плюрализмом, склонностью к либеральной экономической модели и хронической коррупцией, хотя все это противоречит самопровозглашенным принципам данного движения. Светский либеральный арабский демократ может вместе с тем питать глубокую неприязнь к Вашингтону и Западу, а союзник Запада может оказаться членом известных джихадистских группировок.

Ирония в том, что Иран разделяет биполярную логику осей, которой придерживаются Соединенные Штаты, стремясь возглавить и укрепить лагерь, разделяющий его воинственные ценности, тогда как Турция, член НАТО и близкий союзник США, дистанцируется от этой схемы Вашингтона и пытается стереть разграничительную черту между двумя мнимыми группировками. Катар разместил на своей территории американскую военную базу, развивает торговлю с Израилем и в то же время поддерживает тесные связи с Сирией и ХАМАСом и дружеские отношения с Ираном. В лице всемирной телевизионной сети «Аль-Джазира» Катар создал (особенно на арабоязычном канале) самого могущественного пропагандиста «воинственной» позиции. В мае 2008 г. Катар стал посредником при заключении внутриполитического ливанского соглашения, а Турция выступила медиатором на переговорах между Израилем и Сирией. Ни Доху, ни Анкару нельзя однозначно отнести к той или иной оси – обе страны заслужили репутацию открытости для всех стран региона.

Миф о консенсусе воинственных режимов

Вряд ли стоит удивляться тому, что Западу все труднее преодолевать сложные ситуации с помощью жесткой одномерной парадигмы. Трудно втиснуть в так называемый лагерь умеренных одновременно Израиль, ФАТХ, Саудовскую Аравию, в которой доминируют ваххабиты, и переизбирающегося на новый срок премьер-министра Ирака Нури аль-Малики, поскольку у них нет общих ценностей или интересов. Конечно, все они поддерживают тесные связи с Вашингтоном, но эти отношения мотивируются разными и подчас диаметрально противоположными соображениями. Не много общего и у таких стран, как Египет, Иордания и Саудовская Аравия, которые считаются знаменосцами умеренного лагеря. Они не жаждут взаимодействовать с Израилем, у них разные системы государственного управления, и каждая из них придерживается независимого подхода к религиозному экстремизму: Каир пытается подавлять его, Амман направляет в русло совместного участия в контролируемом процессе демократизации, а Эр-Рияд стремится ассимилировать.

Умеренный лагерь отчаянно нуждается в том, чего у него почти нет – в американской программе действий, пользующейся всеобщим доверием. Вокруг такой программы могли бы сплотиться все представители умеренного лагеря, поскольку ее можно было бы использовать для оправдания равнения на Вашингтон. В отсутствии подобной программы происходит наиболее ожесточенное столкновение двух разных мировоззрений, преобладающих в Ближневосточном регионе. Первое, взятое на вооружение Ираном, делает акцент на сопротивлении Израилю и Западу, создании альянсов в сфере обороны и безопасности и наращивании военных арсеналов. Второе, продвигаемое Турцией, делает ставку на сильную дипломатию, взаимодействие со всеми сторонами и экономическую интеграцию. Хотя эти два мировоззрения сформированы неарабскими региональными державами, они вполне созвучны мироощущению арабов. Как оказывается, самоорганизация региона происходит не столько под влиянием американской политики, сколько в отсутствие четкой внешнеполитической линии Соединенных Штатов.

Так называемая проиранская ось тоже с трудом поддается определению. С точки зрения идеологии, интересов, практических ограничений и даже религиозной принадлежности Иран, Сирия, ХАМАС и «Хезболла» сильно отличаются друг от друга. Характер их взаимодействия все время меняется, отражая динамику событий в регионе. Описание этой оси часто напоминает карикатуру и гротеск. Вопреки бытующему мнению, она не является воинственной разновидностью шиизма. На самом деле в Сирии правит алавитское меньшинство, у которого мало общего с иранской ветвью шиизма, тогда как ХАМАС, по сути, является суннитским движением и не стремится быть слишком обязанным Ирану. Сирия предпочла бы видеть примирение между палестинцами, при котором ХАМАС будет играть важную, но не исключительную роль в принятии политических решений. Движение «Хезболла» больше не желает быть доверенным лицом Сирии и кровно заинтересовано в обеспечении таких отношений между Ливаном и Сирией, при которых возвращение старого порядка было бы невозможным.

Противоречия между Ираном и Сирией еще глубже и сказываются на жизнедеятельности всего региона. В то время как Иран исключает какое-либо взаимодействие с Израилем и открыто призывает к его уничтожению, Сирия неоднократно заявляла о готовности к переговорам, а в случае подписания мирного договора и к нормализации отношений. События в Ираке еще ярче высветили противоречивость интересов Ирана и Сирии.

В современном Ираке Тегеран и Дамаск поддерживают разные партии и добиваются разных целей, как они делали это в Ливане в 1980-е гг.: Иран хочет усилить свое влияние на Ирак, тогда как Сирия надеется сделать страну неотъемлемой частью арабского мира.

Членов так называемого воинственно настроенного лагеря принципиально сплачивает лишь необходимость противодействовать так называемой американо-израильской угрозе. Двоякий выбор, стоящий перед ними – поменять свои ценности и предпочтения или сохранить враждебный настрой в отношении США – не оставляет им пространства для маневра. Напротив, чем сильнее давление со стороны Соединенных Штатов, Европейского союза и Израиля, тем легче им не обращать внимания на свои разногласия или преуменьшать их. Беспрецедентная координация в сфере безопасности между Ираном, Сирией, ХАМАСом и «Хезболлой» лучше всего иллюстрирует преобладающую сегодня тенденцию, поскольку каждая из сторон готовится к возможной широкомасштабной конфронтации. Тем временем «умеренные» арабские режимы, выбитые из колеи полным застоем в мирном процессе и слабым руководством со стороны Америки, сталкиваются с нарастающими социально-политическими противоречиями, возможными кризисами преемственности и усиливающимся искушением заняться решением исключительно своих внутренних проблем. Ирония в том, что в последнее десятилетие США куда успешнее сплачивали ряды своих врагов и недоброжелателей, чем поддерживали единство в рядах своих союзников.

Перевернуть страницу

Некоторые поспешили заключить, что Соединенные Штаты стали маргинальной силой, что эпоха Вашингтона на Ближнем Востоке закончилась и что будущее за Тегераном или Анкарой. Но это чистые фантазии. Вне всякого сомнения, Иран и Турция начинают понимать, что их возможности добиться чего-либо без и тем более вопреки США жестко ограничены. Хотя Турция становится все популярнее на арабской улице, ей предстоит осуществить прорыв в практической реализации любой из своих ключевых инициатив: проведение мирных переговоров между Израилем и Сирией, согласование условий ядерной сделки с Ираном, посредничество в перемирии между Израилем и ХАМАСом или попытка примирить между собой ХАМАС и ФАТХ.

И все же в отсутствии более эффективного американского руководства Ближний Восток быстро превращается в регион «спойлеров». Главная и единственная возможность таких стран чего-либо добиться заключается в том, чтобы мешать другим выполнить задачу, которая им самим не под силу. Египет пытается сорвать попытки Турции примирить соперничающие палестинские группировки и заставить Израиль снять блокаду с Газы. Сирия препятствует работе по достижению мира, которая ставит под угрозу интересы ее союзников. Саудовская Аравия намерена блокировать успехи Ирана в Ираке. Практически ни у одной страны нет позитивной программы или же отсутствует возможность успешно реализовать такую программу из-за противодействия других игроков. Конечно, несмотря на усиление соперничающих сил, Соединенные Штаты по-прежнему способны наложить вето практически на любую важную инициативу в регионе, но это мало утешает. Быть главным «спойлером» в регионе – это печальная перспектива для Вашингтона и гнетущее наследие для Обамы.

Более привлекательная альтернатива – выступить в роли дирижера, координирующего ансамбль разных стран при сохранении привилегированных связей с Израилем и другими акторами. Например, Египет и Саудовская Аравия вместе с Катаром и Турцией могли бы способствовать национальному примирению в Палестине в рамках мирного процесса под руководством США. Анкара, исходящая из того, что необходимо восстановить связь с Израилем и сохранить вновь обретенное доверие арабских стран, могла бы послужить посредником в мирном диалоге Сирии и ХАМАСом или в переговорах по ядерной проблематике Ирана. Арабские соседи Ирака и Иран могли бы под эгидой Соединенных Штатах достичь минимального согласия о будущем Ирака, чтобы сохранить его территориальную целостность и арабскую идентичность, защитить права курдского меньшинства и обеспечить здоровые сбалансированные отношения между Багдадом и Тегераном. Вашингтону следует активизировать попытки возобновления и завершения мирных переговоров между Израилем и Сирией, которые гораздо эффективнее повлияли бы на Иран, чем новые санкции ООН. Сирия могла бы также быть полезной в умиротворении остаточных очагов вооруженного суннитского сопротивления в Ираке.

Точно так же забуксовавший мирный израильско-палестинский процесс показывает, почему необходим новый подход. Один за другим столпы, на которые издавна опирается американская политика в этом вопросе (сильные и представительные израильские и палестинские лидеры, поддержка арабских государств, непревзойденная сила и притягательность США), рушились, и сегодня почти утратили какое-либо значение. Палестинское национальное движение раздроблено, влияние и легитимность ФАТХ сошли на нет, а другие страны настолько усилили свое влияние на Палестину, что от них в равной степени зависят решения ФАТХа и ХАМАСа.

Наиболее политически активные израильские и палестинские группы избирателей – израильские поселенцы и представители религиозного правого крыла в Израиле, с одной стороны, и палестинская диаспора, беженцы и исламисты, с другой стороны – меньше всего участвуют в дискуссиях по окончательному урегулированию, хотя именно эти группы могут пустить мирный процесс под откос. Египет, Иордания и Саудовская Аравия – арабские страны, на которые привычно опирается Вашингтон – уже недостаточно популярны в регионе, чтобы самостоятельно санкционировать сделку. Сирия, ХАМАС, «Хезболла» и «Аль-Джазира» могут выхолостить или даже заглушить любую положительную реакцию на возможное мирное соглашение, осудив его как предательство. Учитывая повсеместный скептицизм, вызываемый мирным процессом в широких кругах арабской общественности, критика соглашения получит гораздо более широкий отклик, чем ее поддержка. Приспособление к новому раскладу сил для Соединенных Штатов будет означать как минимум согласие с необходимостью внутрипалестинского примирения и признание того, что сильный и единый палестинский партнер с большей вероятностью сумеет прийти к подписанию устойчивого мирного соглашения, чем слабый и раздробленный. США следует учитывать озабоченности разных групп израильских и палестинских избирателей (например, согласиться с правом евреев на национальное самоопределение и признать историческую несправедливость, от которой пострадали палестинские беженцы), признать, что действенные израильско-сирийские переговоры, а не уклонение от них, становятся необходимым дополнением к израильско-палестинским переговорам. Необходимо также осознать важность подключения новых региональных игроков, которые помогли бы Вашингтону и его союзникам добиться того, чего они не в состоянии осуществить без их содействия – придания легитимности мирному соглашению между Израилем и Палестиной.

Соединенным Штатам будет непросто так резко изменить свою стратегию, поскольку это сопряжено с определенными рисками. Традиционные союзники, чувствуя себя брошенными, могут утратить доверие к Вашингтону или восстать против него, тогда как новые партнеры, сознавая слабость США, окажутся ненадежными. И все же надежды на положительный исход будет еще меньше, если упорно придерживаться устаревшей политической парадигмы. Вероятными последствиями в этом случае будут углубление раскола в регионе, растущая напряженность и повышение вероятности вооруженного противостояния. Обама начал свой президентский срок с постановки правильной цели: перевернуть страницу. Чтобы добиться успеха на Ближнем Востоке, ему придется пойти еще дальше и закрыть книгу неудачной региональной политики прошлых лет.

Роберт Молли – директор Центра исследований Ближнего Востока и Северной Африки Международной группы по предотвращению кризисов. Он был помощником президента США по арабо-израильскому урегулированию с 1998 по 2001 год.

Питер Харлинг возглавляет Проект по Ираку, Ливану и Сирии в Международной группе по предотвращению кризисов. С 1998 по 2004 гг. работал в Багдаде, в 2005–2006 гг. – в Бейруте, а сейчас трудится в Дамаске.

США. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739752

Валютные войны

Кто оплатит выход из кризиса?

Резюме: Инструменты, имеющиеся у мирового сообщества для урегулирования валютного спора между США и Китаем, весьма ограничены. При неблагоприятном сценарии конфликт выльется в общий рост протекционизма. В случае второго витка долгового кризиса он приобретет геополитическое измерение.

«Сегодня, как и в прошлом, обострение экономических и финансовых проблем приводит к нарушению социального равновесия, подрыву демократии, падению доверия к институтам, и может перерасти в войну – гражданскую или международную».

Доминик Стросс-Кан, директор-распорядитель МВФ, 8 декабря 2010 года

В 1990-е гг. Международный валютный фонд с подачи Соединенных Штатов настойчиво рекомендовал странам с переходными экономиками привязывать обменные курсы к сильным и устойчивым мировым валютам, то есть к американскому доллару. Жесткие курсы минимизировали валютные риски зарубежных инвесторов и таким образом стимулировали приток иностранных капиталов, особенно в страны Юго-Восточной Азии.

В середине десятилетия США подняли ставки для борьбы с инфляцией. Чтобы удержать фиксированные курсы, развивающиеся страны были вынуждены тоже поднять ставки. Их валюты стали дорожать, что тормозило экспорт и увеличивало внешнюю задолженность. В 1997 г. на фоне обрушения тайского бата, индонезийской рупии, филиппинского песо и малайзийского ринггита Юго-Восточная Азия оказалась во власти сильнейшего финансового кризиса.

Понесенный ущерб фактически был той ценой, которую страны региона заплатили за одностороннее приспособление к денежно-кредитной политике Вашингтона. Теперь, 15 лет спустя, угроза односторонней адаптации нависла над Соединенными Штатами. Огромный дисбаланс по внешним расчетам, особенно с Китаем, делает американцев зависимыми от курса юаня. Впервые в современной истории страна – эмитент главной мировой валюты борется за проведение независимой экономической политики. До сих пор это право принадлежало ей безоговорочно и безраздельно.

Линия фронта

После окончания острой фазы кризиса главным стал вопрос о том, кто заплатит за восстановление экономического роста. Средства платежа определены заранее – безработица и снижение уровня жизни.

По официальным данным, рецессия в США закончилась в середине 2009 года. В четвертом квартале 2009 г. и в первом квартале 2010 г. ВВП рос со скоростью 4–5% годовых. Но во втором и третьем кварталах, когда отменили фискальные стимулы, темпы упали до 2% годовых. А этого явно недостаточно для сокращения безработицы, которая за время кризиса увеличилась вдвое – с 5 до 10% рабочей силы. Из потерянных к концу 2009 г. 8,4 млн рабочих мест за последующие три квартала удалось восстановить только 900 тысяч.

В начале ноября руководство Федеральной резервной системы (ФРС) объявило о втором этапе количественного смягчения: до конца второго квартала 2011 г. планируется скупить казначейских облигаций на общую сумму в 600 млрд долларов. Глава ведомства Бен Бернанке, выступая 19 ноября во Франкфурте-на-Майне, так объяснял это решение: «При нынешней траектории экономического развития Соединенные Штаты подвергаются риску иметь на протяжении многих лет миллионы безработных… Как общество мы должны признать этот выход неприемлемым». Согласно позиции ФРС, поддержка экономического роста в США вносит вклад в общий рост мировой экономики, а также повышает устойчивость доллара, который играет ключевую роль в международной валютно-финансовой системе.

Правда, ФРС умалчивает, что дальнейшая накачка долларовой ликвидности способствует долговременному обесценению доллара. А также о том, что дополнительная эмиссия всегда ведет к инфляции, и только страна с доминирующей в мире валютой может, по меткому выражению французского экономиста Жака Рюэффа, позволить себе «дефицит без слез». ФРС привычно рассчитывает на то, что новая порция избыточной долларовой массы будет размазана по миру, и потому не вызовет всплеска цен в самих Соединенных Штатах. То есть в денежно-кредитной политике Вашингтон действует по праву сильнейшего игрока: защищает национальные интересы и не слишком беспокоится об интересах партнеров.

Но есть сфера, где эта независимость уже нарушена. Речь идет о хроническом дисбалансе внешних расчетов США по текущим операциям, в том числе о значительном превышении импорта над экспортом (Рис. 1). В 2008 г. отрицательное торговое сальдо превысило 800 млрд долларов, увеличившись с 2001 г. вдвое. За тот же период времени дефицит в торговле с Китаем вырос в 3,2 раза, а доля КНР в данном показателе поднялась с 20 до 32%. Уже в 2004–2005 гг. Соединенные Штаты всерьез озаботились проблемой недооцененного курса юаня и начали требовать от Пекина его ревальвации. Американская позиция нашла поддержку на встречах министров финансов G7. Результатом этой кампании стало то, что Народный банк Китая (НБК), то есть центробанк, официально перешел от фиксированного курса юаня к управляемому плаванию.

Рис. 1. Баланс США по торговле товарами в 2001–2010 гг., млрд долл.

Примечание: 2010 г. – данные за 10 месяцев. Источник: U.S. Census Bureau, Foreign Trade Division

В июле 2005 г. обменный курс, находившийся долгие годы на отметке 8,28 юаня за 1 доллар, повысился до 8,11. Следующие три года он плавно рос и в сентябре 2008 г. достиг 6,82 юаня за доллар. В общей сложности за это время юань подорожал на 20%. Дальше случился глобальный кризис. Инвесторы стали уходить из валют развивающихся стран в доллары, считавшиеся самым надежным вложением. Хотя США находились в эпицентре кризиса, доллар испытал повышательное, а не понижательное давление рынков – исключительно благодаря статусу главной мировой валюты. Соответственно, укрепление юаня к доллару прекратилось, но, в отличие от многих других валют развивающихся стран, юань не обесценивался. Полтора года курс стоял на месте, а летом 2010 г. наметилось новое, очень осторожное повышение.

По итогам 2009 г. Соединенные Штаты значительно сократили импорт – с 2,1 до 1,6 трлн долларов, что позволило на 40% уменьшить дефицит торгового баланса – с 840 до 500 млрд долларов. В торговле с Китаем успех был минимальным, в результате на него пришлось чуть менее половины всего внешнеторгового сальдо США. Данные за десять месяцев 2010 г. немного лучше, но общей картины они не меняют. Американские власти убедились, что они могут сократить дефицит по внешним расчетам, но, увы, не с Китаем. Поднять пошлины на китайские товары или ограничить их ввоз количественно не позволяют правила ВТО. Остается только заставить Пекин ревальвировать юань. Для этого Вашингтону нужна широкая международная поддержка, особенно в лице МВФ и «Большой двадцатки».

На последнем саммите G20, состоявшемся 11–12 ноября 2010 г. в Сеуле, вопросам курсообразования придавалось первостепенное значение. В принятом совместном плане действий на первом месте значатся меры, призванные «обеспечить дальнейшее восстановление и устойчивый рост [мировой экономики], а также повысить стабильность финансовых рынков, в особенности за счет движения к рыночным системам курсообразования и поощрения гибкости валютных курсов». Участники саммита заявили о стремлении «воздерживаться от конкурентных девальваций». Развитым странам с резервными валютами было рекомендовано «избегать излишней волатильности и беспорядочных колебаний обменных курсов».

Саммит ясно обнаружил две точки зрения на происходящее в мировой валютной системе – развитых и развивающихся стран. У первых (главным образом в лице Соединенных Штатов) вызвал недовольство заниженный курс юаня и то, что были девальвированы некоторые другие валюты быстро растущих экономик. Вторые обеспокоены сильными колебаниями курсов доллара и евро, а также безответственной, по их мнению, денежно-кредитной политикой Вашингтона. И тех и других курсы валют волнуют по той причине, что в них сегодня уперся вопрос о глобальной стратегии возобновления экономического роста. То есть о том, какие страны будут на выходе из кризиса руководствоваться исключительно национальными интересами, а каким придется приспосабливаться к политике более сильных игроков. Важны не курсы сами по себе, а то, кто сможет навязать свою волю партнерам и переложить на них плату за восстановление мировой экономики.

Пекин, как и следовало ожидать, полностью отвергает обвинения США в заниженном курсе юаня. Согласно официальному заявлению, с 19 июня 2010 г. НБК перешел к более гибкому режиму курсообразования. Он также начал кампанию по подготовке китайских предприятий и банков к более частым и значительным колебаниям юаня. Экспортерам рекомендуется переключаться с трудо- и ресурсоемких производств на выпуск технологически сложных изделий, а также вкладывать средства в сферу услуг. Считается, что ее развитие позволит нарастить емкость внутреннего рынка, снизить зависимость от внешних рынков и создать множество рабочих мест.

Заместитель управляющего НБК Ху Сяолянь в заявлении, сделанном 30 июля 2010 г., главными целями экономической политики страны назвала экономический рост, полную занятость, ценовую стабильность и баланс расчетов НБК. По ее словам, «реформа режима обменного курса продемонстрировала международному сообществу приверженность Пекина задаче достижения глобального экономического баланса и обеспечения более благоприятного международного климата», притом что «плавающий курс юаня характеризует Китай как …ответственного участника мирового сообщества». Словосочетание «валютные войны» в официальных материалах НБК по понятным причинам не упоминается.

Куда более свободно и напористо выражает свои мысли Сяо Ган, председатель Совета директоров Банка Китая, одного из крупнейших коммерческих банков страны, бывшего до недавнего времени государственным. Его двухстраничная статья «Валютная война без победителей», опубликованная 12 ноября 2010 г., производит впечатление внешнеполитического ультиматума. Первый абзац звучит отрывисто, как выстрел: «Перекладывание государственного долга на другие страны, блокирование китайских инвестиций и ограничение экспорта нанесут ущерб восстановлению мировой экономики».

Федеральная резервная система Соединенных Штатов прямо называется «главной силой, подрывающей доллар», а политика денежного смягчения – опасной. «При процентных ставках, близких к нулю, страна снова печатает деньги, проталкивая их на американские рынки, откуда они растекаются по всему миру. В результате доверие к доллару подрывается, инфляционные ожидания растут, а цены на сырьевые товары бьют новые рекорды. Еще хуже то, что обесценение доллара уже негативно сказалось на экономике и валютах других стран, которые в ответ вынуждены ограничивать движение капитала или проводить интервенции на валютных рынках». По словам господина Сяо, США проводят политику разорения соседа, пытаясь интернационализировать госдолг, образовавшийся вследствие национализации частных долгов в период кризиса.

Особенно показательной является фраза, брошенная как будто невзначай, хотя в этом манифесте нет ни одного случайного слова: «Распределение накопленного долга по миру путем ослабления доллара заставит другие страны принять меры по защите своих валют, и, в конечном счете, изолирует доллар от тех, кто им пользуется. Поэтому Соединенным Штатам следует воздержаться от второго этапа количественного смягчения» (курсив мой. – О.Б.). Устами Сяо Гана Пекин сообщает Вашингтону, что век доллара не бесконечен, что его судьба зависит от доброй воли миллионов рядовых участников рынка, которых никто не может заставить использовать ту или иную валюту для заключения сделок. О том, что будет с курсом доллара, если Китай начнет диверсифицировать свои официальные резервы, достигающие 2,6 трлн долларов, говорить не приходится.

За китайской стеной

Действующий в Китае режим обменного курса власти именуют регулируемым плаванием, однако МВФ расценивает его как фиксированный – исходя из реального движения котировок. Возникает вопрос: почему Китай не переходит к свободному плаванию, то есть к курсу, который бы целиком определялся спросом и предложением на валютном рынке? Попытаемся ответить.

В финансовой сфере любая страна сталкивается с «магической триадой»: фиксированный курс, автономия денежно-кредитной политики и либеральный режим движения капиталов. Из трех условий можно выбрать только два, третьим приходится жертвовать. Когда центральный банк повышает или понижает ставку рефинансирования (иначе – учетную ставку), это приводит к соответствующему повышению или снижению всех остальных процентных ставок в экономике и заодно – доходности ценных бумаг с плавающим процентом. Зарубежным инвесторам становится более или менее выгодно, чем раньше, вкладываться в местную валюту. При росте процентной ставки их спрос на валюту растет, а при падении – падает. Приток или отток капиталов в страну толкает вверх или вниз курс местной валюты. То есть при свободном движении капиталов процентная политика самым прямым образом воздействует на обменный курс.

На практике это выливается в три возможные схемы. Первая – фиксированный курс плюс независимая денежно-кредитная политика и минус свободное движение капиталов. Именно эту схему практикует сегодня Китай. Вторая – фиксированный курс плюс свободное движение капиталов и минус независимая денежно-кредитная политика. Данная комбинация наиболее уязвима, поскольку денежные власти теряют возможность проводить антициклическое регулирование экономики. В периоды кризиса они обязаны любой ценой держать валютный курс, жертвуя интересами реального сектора. Именно это произошло в 2008–2009 гг. со странами Балтии, чьи национальные валюты были привязаны к евро в рамках механизма обменных курсов – 2 (МОК-2). Не случайно Эстония с 1 января 2011 г. поспешила перейти на евро, чтобы, наконец, освободить национальную экономику от валютного пресса. Третья схема – плавающий курс плюс независимая денежно-кредитная политика и свободное движение капиталов. Ее придерживаются все промышленно развитые страны и, естественно, эмитенты резервных валют.

При всем многообразии режимов обменного курса (валютное управление, фиксированный курс, валютный коридор, управляемое плавание и свободное плавание) главные баталии разворачиваются вокруг выбора между фиксированным и плавающим курсом. Их влияние на макроэкономическую политику одним из первых описал американский экономист Милтон Фридман, который еще в начале 1950-х гг. показал несостоятельность Бреттон-Вудской системы фиксированных курсов. Выкладки Фридмана подразумевали свободное движение капиталов, однако до начала 1990-х гг. почти все страны сохраняли валютные ограничения, а технические возможности систем трансграничных расчетов оставались весьма скромными. Рост информационных технологий, переход социалистических и развивающихся стран к открытой рыночной экономике, а также повсеместная отмена валютных ограничений радикально изменили обстановку на финансовых рынках.

Первый звонок прозвучал в 1992–1993 гг., когда под ударами спекулянтов были девальвированы фунт стерлингов, итальянская лира, шведская крона и еще несколько европейских валют. Валютный коридор, в рамках которого они привязывались к ЭКЮ (официально он именовался механизмом совместного плавания), оказался ненадежным укрытием в условиях развитых и подвижных финансовых рынков. Экономисты заговорили о том, что половинчатым решениям в курсовой политике приходит конец. Это только укрепило решимость стран ЕС перейти к единой валюте, незадолго до этого провозглашенной Маастрихтским договором. После кризисов в Юго-Восточной Азии и России 1997–1998 гг. вопрос о том, быть ли курсу фиксированным или плавающим, окончательно перебрался из учебников экономической теории на торговые площадки и в правительственные кабинеты.

С этого момента в мировой структуре валютных режимов началось вымывание середины. На Рис. 2 показано, как менялось число стран, практикующих различные валютные режимы. Для корректного сравнения из статистики исключены 34 страны с населением менее 1 млн человек (29 из которых имеют фиксированные курсы) и 14 государств Западноафриканского и Центральноафриканского валютных союзов (ЗАВС, ЦАВС). По данным МВФ, из оставшихся почти 140 стран в 1996 г. де-факто фиксированный курс имели 26, а в 2010 г. – уже 45. Число стран со свободным плаванием возросло за указанное время с 53 до 66. Правда, в 2009 г. МВФ изменил методику классификации валютных режимов, что добавило очков данной категории. Количество государств, практикующих смешанные режимы (валютные коридоры и управляемое плавание), сократилось в два с лишним раза – с 55 до 25.

Рис. 2. Режимы обменных курсов стран МВФ с населением более 1 млн человек в 1996–2010 гг.

Примечание. МВФ дает сведения о реальных, а не декларируемых странами курсовых режимах. В группу стран с фиксированными курсами включены государства, практикующие также режим валютной палаты и официально отказавшиеся от национальных денежных единиц.

Источник: IMF Annual Report за соответствующие годы

Как видно, сегодня мировая практика не дает однозначного ответа в пользу свободного плавания. Да, его применяют все промышленно развитые страны и многие государства с формирующимися рынками, в том числе Мексика, Аргентина, Колумбия, Чили, Индонезия, Филиппины, Таиланд, Турция, Венгрия и Польша. Тем не менее, число стран, считающих необходимым избавить свой бизнес и население от валютных колебаний, неуклонно растет. Кроме Китая, к этой группе в 2010 г. относились, например, Гонконг, Бангладеш, Ирак, Шри-Ланка, Вьетнам, Саудовская Аравия, ОАЭ, Оман, Катар, Бахрейн, Иордания, Кувейт, Ливия, Марокко, Намибия, Сирия, Тунис, Боливия, Венесуэла, Дания, Болгария, Латвия, Литва и Эстония. В списке мы видим не только крупный финансовый центр – Гонконг – но и богатых нефтеэкспортеров, а также членов Европейского союза.

Хотя международные институты обычно пропагандируют либеральный режим движения капиталов, его издержки не скрываются. В последнем «Глобальном докладе о финансовой стабильности», опубликованном МВФ в апреле 2010 г., говорится, что приток капиталов в страну расширяет базу для финансирования экономики, особенно в странах с недостаточными сбережениями, и содействует развитию финансовых рынков. Если же реальный сектор неспособен принять значительные объемы поступающих в страну инвестиций, это приводит к неадекватному расширению внутреннего спроса, перегреву экономики, инфляции и повышению реального обменного курса национальной валюты. Массированный приток капиталов «может также вызвать вздутие цен на фондовые активы и повышение системных рисков в финансовом секторе – в отдельных случаях даже при надлежащем надзоре и эффективной работе регуляторов». Далее эксперты МВФ честно признают, что эффективность контроля над движением капиталов оказывается тем выше, чем дольше он действует. Иначе говоря, сняв ограничения однажды, их нельзя ввести вновь, рассчитывая на прежний результат.

То есть фиксированный курс юаня вкупе с ограниченным движением капиталов необходимы Китаю для того, чтобы обеспечить управляемость национальной экономики. Легко представить, как это важно для страны с огромным населением, низким уровнем жизни и не поддающейся подсчету безработицей (по разным оценкам, она составляет от 30 до 150 млн человек). Сменив парадигму, Пекин улучшит условия для выхода из кризиса Соединенных Штатов, но оставит без тормозов собственную экономику. Возможно, через несколько лет обстоятельства изменятся, и страна проведет полную либерализацию валютной сферы. Но сейчас цена такого перехода была бы необоснованно высокой.

Мирные переговоры

Международная финансовая архитектура нуждается в коренной перестройке, с этим согласны все. Специалисты даже говорят о третьем Бреттон-Вудсе. Подразумевается, что действующая с 1971 г. система будет заменена на что-то кардинально иное. Главные направления реформы хорошо известны: изменение правил МВФ и его политики регулирования текущих балансов, совершенствование надзора за финансовыми рынками и использованием новых инструментов, учет возросшей роли развивающихся стран в мировых финансах, увязка действий МВФ и ВТО с тем, чтобы не допустить роста протекционизма.

Движение к новой системе займет несколько лет, возможно, десять и более. А решать вопрос конкурентных девальваций предстоит сейчас. Какие же для этого имеются средства?

Надо сказать, что вопрос о «правильном» обменном курсе – один из самых загадочных в современной экономике. Есть мнение, что, пока в ходу были монеты из благородных металлов, их обмен не вызывал проблем. Но это не так. Первые монеты появились в VI в. до н. э., а уже в III–II вв. до н. э. в Риме внутреннее денежное обращение было отделено от внешнего. В пределах государства ходили денарии и тяжелые бронзовые отливки полновесной монеты – aes grave. Для нужд внешней торговли чеканились монеты из серебра и легкой меди, не имевшие в самой метрополии официального статуса. Во второй половине XIX века большинство стран мира перешло с серебряного стандарта на золотой. Международная торговля велась исключительно на золото, а позже – на переводные векселя в фунтах стерлингов. Так или иначе, до краха Бреттон-Вудской системы обменные курсы базировались на золотом содержании валют.

Когда в 1971 г. это мерило исчезло, на первый план вышла концепция паритета покупательной способности (ППС), разработанная шведским экономистом Густавом Касселем. Согласно ей, валютный курс уравнивает количество товаров и услуг, которые можно приобрести за данную денежную единицу в стране-эмитенте и в другой стране после конвертирования. Увы, на практике ППС почти никогда не соблюдается. Известно, что за один доллар в Индии можно купить намного больше товаров, чем в Швейцарии. Внутренние цены сильно зависят от цен на местное сырье, топливо и рабочую силу. А поскольку в международную торговлю попадает не более трети всех производимых в мире товаров и услуг, то валютный курс не может и не должен отражать общего соотношения цен между странами. Как правило, обменные курсы развивающихся стран отклоняются вниз от ППС, а развитых – вверх (Рис. 3).

Рис. 3. Отношение номинального курса национальных валют к паритету покупательной способности в 2009 году

Примечание: рассчитано на основе вмененного курса международного доллара, используемого МВФ. Источник: World Economic Outlook Database, IMF

По данным МВФ, в 2009 г. текущий курс юаня составлял 55% от ППС, что находилось в одном ряду с показателями других развивающихся стран Азии. В России курс равнялся 58%, а в Польше – 63% ППС. Приведенные цифры не позволяют утверждать, что курс юаня в настоящее время занижен. Точно так же, как нельзя считать завышенными курсы норвежской кроны и швейцарского франка, хотя они в полтора раза выше ППС. Здесь уместно вспомнить девальвацию рубля в августе 1998 года. Кризис наступил в момент, когда курс поднялся до 70% ППС. По мнению многих аналитиков, для России – страны с переходной экономикой – данный уровень был завышен и не соответствовал рыночным реалиям. То, что сейчас курс рубля находится на более низкой отметке по отношению к ППС, усиливает эмпирическое обоснование данного утверждения.

Кроме ППС, существует несколько моделей равновесного курса. Их цель – рассчитать, при каком курсе экономика страны будет находиться в состоянии внутреннего и внешнего равновесия. Речь идет о нулевом или минимальном сальдо баланса по текущим расчетам, низкой инфляции, минимальной безработице и устойчивых темпах роста. Хотя данные модели позволяют выяснять, какой уровень курса лучше отвечает задачам экономического развития конкретной страны, они непригодны для международных сравнений. Тем более с их помощью невозможно измерить «справедливость» курсовых соотношений.

Трудно себе представить, как мировое сообщество могло бы заняться урегулированием валютного конфликта между США и Китаем, перейди он в острую фазу. Величина искомого курса неизвестна, а инструменты воздействия на участников поединка крайне ограничены. Да, G20 рекомендовала странам с активными балансами текущих расчетов наращивать внутренний спрос, а странам с пассивными балансами увеличивать размер сбережений и стимулировать экспорт. Начать первым, конечно, не захочет никто. Вернее, обе стороны осуществят небольшие подвижки, не противоречащие их текущим интересам. Китай, например, уже неоднократно повышал ставку рефинансирования и норму обязательного резервирования.

Решения G20 не имеют обязательной силы, и проведение их в жизнь зависит от приверженности участников общим целям. Средства принуждения возникают у МВФ, но только когда страна обращается к нему за кредитом. Изначально фонд создавался для помощи развивающимся и бедным странам на случай, если их отрицательное сальдо по внешним расчетам ведет к резкому обесценению национальной валюты. Механизмы МВФ не рассчитаны на то, чтобы заставить страну с главной мировой валютой восстановить баланс внешних расчетов или прекратить кредитную экспансию. Точно так же фонд не обладает полномочиями на случай заниженного курса валюты при большом профиците торгового баланса. То есть конфликт США и Китая выходит за пределы мандата МВФ. Тем более им не хочет и не будет заниматься ВТО, хотя некоторые склонны толковать конкурентные девальвации как необоснованные преимущества национальным экспортерам.

Еще один широко обсуждаемый выход – возвращение (частичное или полное) к золотому стандарту. С началом кризиса тема приобрела всемирную популярность, в России же с ностальгией стали вспоминать золотой червонец периода НЭПа. 8 ноября 2010 г. новостные ленты многих стран сообщили, что глава Всемирного банка Роберт Зеллик предложил привязать валюты ведущих экономик мира к золоту. Ничего подобного профессиональный экономист сказать, конечно, не мог. Дословно Зеллик заявил следующее: «Двадцатке следует дополнить ее программу восстановления экономики планом построения валютной системы, работающей на принципах взаимопомощи и отражающей экономические условия стран с формирующимися рынками. В новую систему, как представляется, нужно включить доллар, евро, иену, фунт и юань… Следует также рассмотреть возможность использования в данной системе золота как международного ориентира рыночных ожиданий в отношении инфляции, дефляции и будущей стоимости валют». В действительности возвращение к золоту невозможно, поскольку на этом пути лежит несколько непреодолимых препятствий.

Первое – золота недостаточно для того, чтобы обеспечить растущие потребности мировой экономики. Если курс валют будет жестко фиксирован к золоту, выпуск каждой новой банкноты должен будет сопровождаться новой порцией желтого металла, положенного в государственное хранилище. С 2004-го по март 2010 г. объем золота в резервах стран МВФ сократился с 898 до 871 млн унций (примерно с 28 до 27 тыс. тонн). Ежегодная мировая добыча золота держится в последние годы на уровне 2,5 тыс. тонн и не увеличивается, несмотря на рост цен. Почти половину названного объема добывают пять стран: Китай, Австралия, ЮАР, США и Россия (автор благодарит пользователя журнала old-pferd.livejournal.com за дискуссию и консультацию по вопросам добычи золота).

Отношение добычи к резервам составляет 9%, а ежегодный прирост денежной массы – не менее 6–8% (исходя из 4–5-процентного прироста ВВП и 2–3-процентной инфляции). Иначе говоря, привязав сегодня все валюты мира к имеющемуся золоту, мир очень скоро столкнется с его нехваткой для обеспечения нормального денежного оборота. И это при условии, что вся добыча пойдет в хранилища центробанков.

Вторая причина коренится в показанной выше взаимосвязи денежно-кредитной и валютной политики. При курсе, фиксированном к золоту, странам удастся сохранить свободное движение капиталов, только если они откажутся от проведения независимой денежно-кредитной политики. Другими словами, возвращение к золотому стандарту означало бы, что все страны переходят к режиму валютной палаты (currency board), при котором ЦБ фактически не может проводить антициклическую политику. Что станет при золотом стандарте с межбанковскими ставками, вообще трудно себе представить. Не исключено, что денежные рынки тихо отомрут.

Третья причина – золото не только денежный, но и обыкновенный промышленный товар. Спрос на него предъявляют ювелирная промышленность, а также электронная, электротехническая, космическая и передовое приборостроение. То есть при гипотетической привязке денег к золоту цели денежной политики будут вступать в противоречие с развитием высоких технологий. Коллизия, прямо скажем, не из лучших.

Общие выводы, которые следует сделать мировому сообществу, включая Россию, сводятся к следующим тезисам:

Трансформация мировой валютной системы в сторону многополярности, начавшаяся с введения в 1999 г. единой европейской валюты, медленно набирает силу. Участие в нынешнем валютном конфликте первой и третьей по величине ВВП стран мира придает происходящему важное геополитическое звучание.

Конфликт еще раз высвечивает проблемы, с которыми сталкиваются промышленно развитые страны ввиду усиливающейся глобализации. В последнее десятилетие они поддерживали экономический рост и уровень благосостояния во многом за счет увеличения государственного долга. Теперь этот источник близок к исчерпанию, а противоречие между экономическими центрами с разной стоимостью рабочей силы и разными системами социального обеспечения приобретает новые формы.

России следует максимально осторожно подходить к дальнейшей либерализации ее валютного режима и режима движения капиталов. Не исключено, что в ближайшее время отдельные страны начнут усиливать контроль над этой сферой, особенно если политика денежного смягчения в США усугубит волатильность курсов главных валют и мобильность спекулятивных капиталов.

Инструменты, имеющиеся у мирового сообщества для урегулирования валютного спора между Соединенными Штатами и Китаем, весьма ограничены. При благоприятном сценарии конфликт останется латентным. При неблагоприятном – выльется в общий рост протекционизма. Многое будет зависеть от того, насколько странам Запада удастся снизить уровень государственной задолженности. При втором витке долгового кризиса он приобретет геополитическое измерение.

О.В. Буторина – д. э. н., профессор, заведующая кафедрой европейской интеграции, советник ректора МГИМО (У) МИД России, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

США. Китай > Финансы, банки > globalaffairs.ru, 14 февраля 2011 > № 739751 Ольга Буторина

ОАО «Интер РАО ЕЭС» реализует в Иордании проект ветряной электростанции Al-Kamshakh мощностью 42 мвт., стоимость проекта составляет 105 млн.долл., сообщил глава российской компании Борис Ковальчук в ходе открытия представительства «Интер РАО» в ОАЭ. У «Интер РАО» в проекте – 51%, у соинвестора – 49%.

Площадка под строительство электростанции «Аль-Камшах» находится в 30 км. севернее столицы страны – города Амман. Проект реализуется по схеме «строительство-владение-эксплуатация» на 20 лет.

Участие в данном инвестиционном проекте предполагает проектирование, поставку оборудования, строительство, эксплуатацию и обслуживание ветряных турбогенераторов и питающей подстанции, а также обеспечение ее подключения к сети электроснабжения. Согласно условиям конкурса, покупка всей электроэнергии, выработанной на электростанции, будет осуществляться министерством энергетики Иордании.

Договор на расчет технико-экономического обоснования (ТЭО) проекта и подготовку технического предложения был заключен еще в 2008г. с компанией ESB International. Первый вариант ТЭО, на базе которого разработана финансовая модель проекта, получен в конце июля 2008г.

Подача заявки ОАО « Интер РАО ЕЭС» на участие в тендере, а также технического и финансового предложения по проекту строительства станции состоялась 31 авг. 2008г.

ОАО «Интер РАО ЕЭС» реализует в Иордании проект ветряной электростанции Al-Kamshakh мощностью 42 мвт., стоимость проекта составляет 105 млн.долл., сообщил глава российской компании Борис Ковальчук в ходе открытия представительства «Интер РАО» в ОАЭ. У «Интер РАО» в проекте – 51%, у соинвестора – 49%.

Площадка под строительство электростанции «Аль-Камшах» находится в 30 км. севернее столицы страны – города Амман. Проект реализуется по схеме «строительство-владение-эксплуатация» на 20 лет.

Участие в данном инвестиционном проекте предполагает проектирование, поставку оборудования, строительство, эксплуатацию и обслуживание ветряных турбогенераторов и питающей подстанции, а также обеспечение ее подключения к сети электроснабжения. Согласно условиям конкурса, покупка всей электроэнергии, выработанной на электростанции, будет осуществляться министерством энергетики Иордании.

Договор на расчет технико-экономического обоснования (ТЭО) проекта и подготовку технического предложения был заключен еще в 2008г. с компанией ESB International. Первый вариант ТЭО, на базе которого разработана финансовая модель проекта, получен в конце июля 2008г.

Подача заявки ОАО « Интер РАО ЕЭС» на участие в тендере, а также технического и финансового предложения по проекту строительства станции состоялась 31 авг. 2008г.

ОАО «Интер РАО ЕЭС» – одна из крупнейших российских электроэнергетических компаний, контролирующая ряд генерирующих и распределительных энергетических активов в России и за рубежом. Суммарная установленная мощность электростанций, находящихся в собственности и под управлением компании, составляет 18 Гвт.

ОАО «Интер РАО ЕЭС» открыло свое представительство на Ближнем Востоке, в столице Объединенных Арабских Эмиратов г.Абу-Даби, передает корреспондент РИА Новости с места события.

Главой представительства компании в Абу-Даби назначен руководитель дирекции по торговле Турции и Ближнего Востока ОАО «Интер РАО ЕЭС» Хусам Авад. Он будет отвечать за реализацию стратегии компании в регионе, а также осуществление совместных проектов «Интер РАО» и ее ближневосточных партнеров.

«Интер РАО» реализует сейчас несколько проектов на Ближнем Востоке, в т.ч. строительство комплекса по переработке сланца и ветряной электростанции в Иордании, а также модернизация ТЭС «Аль-Хисва» в Йемене.

«Ближний Восток является одним из приоритетных направлений развития «Интер РАО». Наша стратегия в этом регионе предусматривает расширение бизнеса в таких областях, как строительство и модернизация энергообъектов, инжиниринг, добыча топлива и энерготрейдинг. Объединенные Арабские Эмираты являются одним из наиболее экономически развитых государств региона, и мы видим широкие возможности для реализации взаимовыгодных проектов в области электроэнергетики в тесном взаимодействии с участниками экономики ОАЭ», – сказал на открытии представительства председатель правления «Интер РАО ЕЭС» Борис Ковальчук.

В торжественной церемонии участвовали официальные представители правительства ОАЭ, представители крупного бизнеса и инвестиционного сообщества стран Ближнего Востока.

Глава «Интер РАО», рассказывая в ходе презентации компании о планах по новым проектам, сообщил, что в ближайшее время планируется подписание ряда новых соглашений о параллельной работе, в т.ч. и меморандума с министерством энергетики Грузии о мерах по обеспечению параллельной системы энергосистем.

Он также сообщил, что «Интер РАО» активно прорабатывает проект строительства гидроэлектростанций в Грузии, установленной мощностью 100 мвт. Стоимость данного проекта оценивается в 150-190 млн.долл.

Говоря о работе на турецком рынке, Ковальчук отметил, что российская компания намерена принять участие в предстоящей приватизации турецких энергоактивов.

ОАО «Интер РАО ЕЭС» – одна из крупнейших российских электроэнергетических компаний, контролирующая ряд генерирующих и распределительных энергетических активов в России и за рубежом. Суммарная установленная мощность электростанций, находящихся в собственности и под управлением компании составляет 18 Гвт.

Российская энергетическая компания ОАО «Интер РАО ЕЭС» планирует построить в Иордании комплекс по переработке нефтеносных сланцев и генерации электроэнергии. Об этом сообщил журналистам глава компании Борис Ковальчук перед церемонией открытия представительства «Интер РАО» в Объединенных Арабских Эмиратах, передает РИА «Новости».

Установленная мощность по электрогенерации, по прогнозу, может составить 90-150 мвт. Стоимость всего проекта составляет 250 млн.долл. Его финансируют «Интер РАО» (33% суммы) и соинвестор из Саудовской Аравии (67%). «Интер РАО» планирует продавать электроэнергию и нефть иорданским госкомпаниям. Общие запасы сланцевой нефти в Иордании оцениваются в 0,5 трлн. бар.

Отвечая на вопрос о проектах компании на Ближнем Востоке, Ковальчук отметил, что есть ряд проектов, связанных со строительством генерации на базе нефтеносных сланцев в Иордании. Есть также проекты, касающиеся строительства ветропарков и модернизации существующих мощностей в Йемене по российским технологиям.

Россия и Иордания активно развивают взаимодействие в энергетической отрасли. Министры энергетики двух стран 19 янв. подписали меморандум о сотрудничестве возглавляемых ими ведомств. Москва проявляет заинтересованность в развитии ядерной энергетики страны.

Швеция намерена интенсифицировать свои усилия по поддержке социальных сетей и интернет-технологий, препятствующих тоталитарным режимам блокировать интернет. Министр Швеции по оказанию помощи зарубежным странам Гунилла Карлссон считает, исходя из последних событий в Египте и Тунисе, что такая поддержка эффективна в борьбе, которую демократические движения ведут с диктатурами.

• Эти деньги уже заложены в годовом бюджете, и деньги, я думаю, самая маленькая проблема, потому, что это то, что мы приоритируем. Сейчас главное – решить, как мы наилучшим образом можем поддержать активистов на местах. И здесь технологии играют важную роль. Важно, чтобы мы и со стороны Швеции и со стороны ЕС, по-настоящему поддержали тех, кто делает столь важный вклад в то, чего мы желали так долго: распространения демократии на Ближнем Востоке, – сказала министр Гунилла Карлссон в интервью нашему коллеге из арабской редакции Талибу Яссу.

Шведские программы «Бамбусер» и «Телекомикс» использовались в последнее время в борьбе с блокировкой интернета в странах северной Африки: Египте, Тунисе, Иордании.

Власти Иордании выразили обеспокоенность, что сообщения СМИ о народных волнениях в регионе могут негативно сказаться на продажах туров в эту страну, в то время как демонстрации в Иордании носят мирный, согласованный и немассовый характер. Об этом заявили представители управления по туризму Иордании на брифинге в Москве 9 фев.

Так, несколько иностранных туристических групп уже были эвакуированы в безопасную Иорданию из Египта, где продолжаются массовые волнения.

По словам представителя управления по туризму страны Елены Гарвардт, Иордания может принять на себя часть потенциального потока в Египет. Правда, туроператоры эту точку зрения не разделяют: «целевая аудитория» направлений не пересекается, ведь уровень цен на иорданский турпродукт выше среднего. Кроме того, в стране наблюдается недостаток гостиничной базы, особенно бюджетного уровня. Впрочем, как утверждают представители управления по туризму, эта проблема решаема: до конца 2011г. будут привлечены инвестиции в строительство новых отелей.

Отметим, с янв. 2011г. управление по туризму Иордании в России представляет новое агентство – Nexensa, работающее на российском рынке всего год. Недавно был утвержден новый план по продвижению страны в России. При этом детали и механизмы работы не озвучиваются, как не называется и размер рекламного бюджета. Известно только, что средства будут традиционно направлены на рекламу в прессе и на ТВ, наружную рекламу (билборды), софинансирование маркетинговых и рекламных кампаний туроператоров, участие в выставках (MITT, «Отдых/Leisure»), организацию обучающих семинаров, рекламных и пресс-туров. При этом стратегия работы с турфирмами по части совместной рекламы также пока неясна.

Туристический поток из России в Иорданию за янв.-окт. 2010г. вырос на 49%. Общее количество иностранных прибытий в Иорданию увеличилось в 2010г. на 20%, составив 4,6 млн. ночевок (8,2 млн. прибытий). Приоритетным для направления является экскурсионный и лечебно-оздоровительный туризм.

Россия не выходит из болгарского проекта АЭС Белене. Об этом сообщил журналистам первый вице-президент «Атомстройэкспорта» Александр Дыбов после подписания контракта с украинским «Энергоатомом» на проектирование реакторов для третьего и четвертого блоков Хмельницкой АЭС. «Компания не выходит из проекта, нет для этого никаких оснований. Болгарский проект продолжается, процесс идет и мы им управляем», – подчеркнул представитель компании.

А.Дыбов добавил, что «Атомстройэкспорт» имеет серьезный портфель заказов, в т.ч. в Индии, Китае, Болгарии. Активно ведется работа по участию в строительстве АЭС в Египте, Иордании, Бангладеш и других странах. «Мы будем обязательно участвовать в тендерах», – отметил он, добавив, что обычно переговоры по таким программам ведутся на межгосударственном уровне.

Представитель «Атомстройэкспорта» не исключил, что политическая ситуация в Египте может снизить активность переговоров по сооружению АЭС, – передает РБК.

Король Иордании Абдалла Второй в среду привел к присяге новое правительство во главе с Маруфом аль-Бахитом, сообщает агентство Рейтер. Прежний кабинет, который возглавлял Самир ар-Рифаи, было отправлено в отставку 1 фев. на фоне народных протестов, грозивших повторением тунисского и египетского сценариев.

Чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить массовые беспорядки, король Иордании распустил правительство и пообещал провести политические и экономические реформы.

Нынешний премьер Маруф Сулейман аль-Бахит уже возглавлял правительство Иордании с нояб. 2005г. по нояб. 2007г. Ранее он также занимал ряд важных государственных, военных и дипломатических постов, в частности, был послом королевства в Турции и Израиле, а также курировал в правительстве страны вопросы обеспечения безопасности.

Фьючерсы на пшеницу на Чикагской бирже выросли в цене почти на 2% на фоне увеличения спроса на экспорт, побив 30-месячный рекорд. Соя также дорожает накануне объявления ежемесячного доклада правительства США по запасам зерна. Ожидается, что в нем будет содержаться информация об истощении запасов сои и пшеницы в США и во всем мире.

По результатам торгов 8 фев. пшеница с поставками в марте подорожала на 15,5 цента до 8,74 долл. за бушель, соя – почти на 10 центов до 14,34 долл. В среду цены продолжили рост, пшеница на электронных торгах Чикагской биржи торгуется по 8,8125 долл. за бушель.

За день на Чикагской зерновой бирже заключено 184 тыс. сделок. Иордания закупила 100 000 т. американской цельнозерновой пшеницы, Турция, Ирак, Алжир и Бангладеш разместили крупные заказы.

Негатива трейдерам добавляет и сильная засуха в Китае, из-за которой часть урожая в этой стране погибла. «Все понимают, что если такой крупный игрок, как Китай, придет на рынок, он перевернет его», – заявил представитель Prudential Bache Commodities Шон Маккембридж. Он высказал свои опасения относительно того, что ситуация на изменится вплоть до весеннего урожая.

В связи с взрывом газопровода на Синайском полуо-ве Израиль подготовился к перебоям с поставками топлива. Об этом сообщил министр инфраструктуры страны Узи Ландау, передает The Jerusalem Post. По его словам, сценарий со взрывом газопровода, прокачивающего топливо из Египта, был отработан на учениях в июне 2010г. Правительство Израиля готово переключиться на альтернативные источники энергии.

По словам Узи Ландау, в связи с нестабильностью в соседней стране Израиль решил ускорить строительство прибрежного терминала по приему судом со сжиженным газом, передает AFP. Терминал будет расположен близ северного города Хадера. Строительство должно быть завершено в течение двух лет, его строительство обойдется в 300 млн.долл.

Газопровод Египет-Иордания был взорван накануне близ египетского города Эль-Ариш. В Израиль газ поставляется по ответвлению от этого газопровода.

Иордания обеспечивает 80% выработки электроэнергии за счет египетского газа. По информации источников Reuters, власти страны в экстренном порядке перевели электростанции на нефть и дизельное топливо. Иорданская национальная электрогенерирующая компания прогнозирует, что газопровод не будет работать по меньшей мере в течение недели.

Итальянская компания Danieli подтвердила факт поставки оборудования для строительства сталеплавильного цеха и цеха по производству арматуры в рамках возведения металлургического завода в Курдистане (Северный Ирак). Данный проект реализует иорданская Mass GLobal Investment.

Производственные мощности завода будут составлять 1 млн.т. продукции в год. Ожидается, что его запуск в эксплуатацию состоится в I кв. 2012г.

В состав метзавод будут входить в себя 120 тонную электрическую печь, печь-ковш и пятиручейную машину непрерывного литья заготовок размером 130-150 мм.

На прокатном стане будет производиться арматура 10-32 мм, в его состав будет входить 16 ручейная машина непрерывного литья, а также блок высокоскоростной отделки.

Кавказ особого назначения

Об авторе | Вадим Павлович Дубнов родился в 1962 году в Киеве. Закончил Московский институт инженеров транспорта по специальности “Прикладная математика”. С 1994 по 2006 год работал в журнале “Новое время” обозревателем, редактором отдела политики, заместителем главного редактора. После смены собственника журнала работал в газете “Газета”, сотрудничал с российскими и зарубежными СМИ, с 2004 года — постоянный колумнист раздела “Комментарии” сетевого издания “Газета.ру”. С 2009 года — обозреватель Русской службы “Радио Свобода”.

Кавказ особого назначения

Родина на своих самых южных рубежах меня явно не ждала. Километровый мост через реку Самур, соединяющий Азербайджан и Россию, заканчивался наглухо закрытыми воротами. “Закрыто, — сказал пограничник голосом продавщицы и пояснил: — Здесь нет пешеходного погранперехода”. То есть пешком нельзя, только на колесах. Вернее, можно — если минут сорок подождать что-нибудь колесное и, проехав на нем метров десять, получить заветный штамп в паспорте. И попытавшись, наконец, с этим штампом начать свое путешествие по Кавказу, услышать уже на выходе с погранпоста: “Пешком нельзя. Ждите машину…”.

По мосту, кстати, курсируют в обе стороны специальные маршрутки. По сто рублей с пассажира. Мост еще в советские времена назывался Золотым. Без всякого намека на восточную цветистость.

Дагестан

Счастье в кредит

Россия начинается с Дербента. Самый древний и самый южный город России — как запущенный склад с реквизитом к восточной сказке, поставленной так давно, что об успехе постановки все уже давно забыли, научившись жить на подмостках. Но это история на тысячи лет старше самой России, она вместе с географией оказывается словно немного чужой, как и весь Дагестан. Хотя и сам Дербент, где азербайджанцы переплавили в себе потомков персов и арабов, русские стали просто одним из кавказских народов, а евреи говорят на персидском, оказался Дагестаном словно лишь по прихоти истории, в чем, кажется, и черпал свое городское, такое непонятное Махачкале или Хасавюрту, вдохновение.

Еще несколько лет назад здесь не слышали ни о ваххабитах, ни о беспощадной войне за власть. В Дербенте и думать не думали, что их выборы станут событием общероссийского значения.

Путь к нынешней катастрофе, которым Дагестан шел десятилетиями, в Дербенте можно изучать по нескольким последним годам. Здесь нет работы, как в древних кварталах нет воды, но за высокими заборами, в тенистых двориках ничего не напоминает о разбитых мостовых. Здесь машина может чиниться с дедовских времен, но дом — всегда торжество евроремонта и особого южного уюта. “Работа у дагестанца не заканчивается” — смеются дагестанцы, и работа — это и есть дом, ради которого откладывается каждый рубль.

И эту форму благосостояния можно было принять за тайну, если бы ее кто-нибудь скрывал. Никто не собирается бить тревогу по поводу поистине африканского уровня детской смертности — и правильно. Ребенок рождается здесь так же внезапно, как и умирает после получения детского пособия. Цена инвестиции — всего две справки. Количество пенсионеров тоже должно бы взволновать демографов, но и они спокойны. Страшный бич Дагестана — повальная инвалидность, и если, скажем, девушка не имеет соответствующего свидетельства, ее шансы выйти замуж, говорят, существенно снижаются — кому нужна нищая жена. Услуга в последнее время дорожает. Если еще недавно справка оценивалась в полугодовую доходность, то есть тысяч в тридцать рублей, то теперь ставки выросли вдвое. Зато, как говорят знающие люди, теперь ее можно купить в кредит.

“И вы думаете, что в Москве этого не знают?” — запальчиво спрашивает лидер коммунистов затерянного в горах Табасаранского района Казихан Курбанов. Коммунистов он не любит, но другой формы хоть какой-то оппозиционности не видит. Когда он пошел регистрировать учрежденный им Антикоррупционный комитет, с него, разумеется, попросили взятку. Он знает ответ на свой вопрос. “Просто Москве легче завалить нас халявными деньгами, чем что-то придумать. А когда деньги кончатся? Или кому-то станет их для нас жалко? Что будет? Я скажу: будет Киргизия”.

Дагестанский экономист Михаил Чернышев, не боясь Киргизии, мечтает о том дне, когда Дагестан оторвут от бюджетной кормушки. Но, кажется, он не очень верит в то, что этот день близок. В связи с чем дает, кажется, исчерпывающую формулировку.

— Отношение Москвы к Дагестану совершенно колониальное, но хуже другое: у нас нет ресурсов, которыми колония может быть интересна. Банановая республика — без бананов. Поэтому к нам не идет никто, кто мог бы колонию хоть как-то модернизировать, поднять с ее феодального уровня. А единственным ресурсом — в отсутствие газа, нефти, рыбы или золота — становится близость к бюджетным потокам.

Все остальное — вторичные следствия. Включая и то, что так заунывно принято перечислять в списке корней зла — терроризм и коррупцию.

Охрана для и.о.

В Дагестане убивают милиционеров, боевиков, тех, кого подозревают, что они боевики, министров, глав местных администраций. Недавно убитого главу администрации Магарамкентского района на юге Дагестана, недалеко от Дербента, сменил новый, в начале июня его тоже убили. “Расстрельная должность, ничего не поделаешь”, — объясняет коллега. Глава администрации, может быть, и не хотел бы на этой должности работать, но надо, потому что на него уже сделаны ставки у тех, кто повыше. Но у соперников тех, кто повыше, сделаны другие ставки, и глава администрации вынужден ждать, кто выстрелит первым. А еще есть “лесные братья”, у которых имеются свои вопросы. Точно так же, говорят, не хотел быть мэром Дербента Феликс Казиахметов. Но пришлось. Ставки были куда как высоки — служивший тогда президентом Муху Алиев должен был показать Москве, что контролирует ситуацию в республике сверху донизу. А соперники Муху Алиева должны были показать обратное.

Так в Дербент пришла большая политика. Через Дербент пролегли все дагестанские фронты, здесь столкнулись в великой, будто бы за сам пост президента, битве все самые значимые фигуры полыхающей республики. Как победил, не желая того, Казиахметов вместе с президентом Муху Алиевым, знает теперь вся Россия и ее Верховный суд, который результаты выборов отменил. Казиахметов, который был до этого мэром, свою должность сохранил. Однако Муху Алиев не доказал того, что должен был доказать. Феликс Казиахметов с явным облегчением покинул свой пост.

Только в том-то и суть Дагестана, что любой руководитель здесь — лишь исполняющий обязанности. Которому очень нужна охрана.

Мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов — один из дагестанских тяжеловесов первого порядка и первого призыва и один из немногих, кто из этого состава по сей день жив. “За всеми терактами, которые здесь происходят, стоит какой-нибудь богатый дагестанец, который рвется к власти”, — убежден он. Он ищет деликатные формулировки.

— Новый президент Дагестана Магомедсалам Магомедов — парень молодой, грамотный. Но если бы он был самостоятельным руководителем, может быть, что-то бы и получилось. Я думаю, у него есть какие-то обязательства, которые мешают ему работать. И те люди, которым он дал обязательства, мне кажется, слишком многого хотят.

Умаханов не называет этих людей, хотя дает понять, что иные из них проживают в Москве. У него ко многим из них свои счеты, но, кажется, он невольно выдал политическое дополнение к той исчерпывающей формуле про банановую республику без бананов, но с бюджетными дотациями, которую вывел экономист Чернышев.

Вертикаль и ее вольница

В Дагестане уже давно перестали, как заклинание, повторять миф о сложившемся национальном разделении труда: аварцы, дескать, занимаются нефтью, даргинцы — шерстью, лакцы — рыбой, и все это — часть тонкой балансовой настройки говорящего на сорока языках Дагестана. На самом деле уже давным-давно здесь убивают за право быть диспетчером того потока, который называется бюджетными дотациями. Это называлось борьбой за власть, в которой при всей своей беспредельности были хоть какие-то закономерности и даже некоторые компромиссы. Гаджимурад Камалов, бизнесмен и издатель популярной в Дагестане газеты “Черновик”, объясняет наблюдаемую динамику так, как и положено выпускнику физфака.

— По крайней мере, была формула, по которой можно было хотя бы оценить ситуацию — о том, чтобы ее просчитать, речи не было никогда. Имелось такое политическое число Авогадро. Одни беспредельщики увеличивали критическую массу с одной стороны, другие беспредельщики увеличивали ее с другой стороны, и это позволяло канатоходцу-лидеру удерживать равновесие. Но любая попытка навести порядок чревата. Скажем, Муху Алиев пытался провести системные изменения на таможне. И что получилось: из организма была вырвана голова, а все, что было заражено, ушло вовнутрь, и теперь это уже даже не контролируется.

А потом необходимость договариваться и составлять хоть временные коалиции отпала сама собой: лидера республики стала назначать Москва. Теперь силу надо было показывать не друг другу, а Кремлю, и договариваться между собой стало почти не о чем.

А великих беспредельщиков в Дагестане остались единицы — кто-то ушел, но большая часть просто отстреляна. Правозащитник Заур Газиев вспоминает убитого в прошлом году министра внутренних дел Адильгирея Магомедтагирова, и уже никто с традиционной уверенностью не говорит, что он стал жертвой “лесного” подполья.

— Весь Дагестан знал, что Магомедтагиров контролировал участок нефтепровода Баку — Новороссийск от Махачкалы до границы с Азербайджаном — со всеми врезками, “самоварами” — кустарной нефтеперегонкой, таможней. И, конечно, ему надо было договариваться со всеми центрами силы.

А теперь место Магомедтагирова заняли эти самые центры силы помельче. В полном соответствии с законами вертикали: на каждой ее ветке висит список обязательств перед теми, кто веткой повыше. Москва, как известно, ставит на сильного, а бесспорно сильного в Дагестане нет, поэтому вертикаль президентом по сути и заканчивается. Ниже начинается вольница, при которой день без контртеррористической операции или убийства в Дагестане как редкий праздник, которого никто уже и не ждет. В Дербенте, кажется, уже на полном серьезе решили считать себя центром дагестанской политики. “Через год начнем Магомедсалама валить”, — доверительно анонсировал свои планы один из местных делателей местных королей.

Лес навсегда

Заур Газиев рассказывает обычную для Дагестана историю.

Гусейн Мусалаев был младшим братом шести сестер, и можно только догадываться, как ждал его появления отец. В двадцать лет Гусейн женится. У него две дочки. К его отцу приходит милиция: ваш сын изнасиловал девушку. Гаджияв Мусалаев, сам бывший милиционер, начинает собственное расследование. Девушка признается: оговорить его сына ее заставили. Мусалаев-старший с ее помощью составляет фоторобот, добивается нового расследования, сына, уже три месяца просидевшего в СИЗО, выпускают и даже дают компенсацию порядка 90 тысяч рублей.

Однако через восемь месяцев к Гусейну снова приходят: ты, дескать, похож на того, кто совершил ограбление в Буйнакске. Отец снова проводит свое расследование. Сына опять отпускают. Через полгода новая история — теперь связанная с хранением оружия. Снова забирают и люто бьют. Снова выпускают.

И парень, как следовало ожидать, уходит в лес — боевиков здесь называют на старый советский манер “лесными братьями”. Отец снова бросается на поиски, и ему советуют: “Спроси у ментов”. Знакомый милиционер организует ему встречу в одном из РУВД с одним из лесных командиров. Тот возвращает ему сына, который в лесу довольно быстро почувствовал себя чужим.

Люди, посвященные в процесс, утверждают: тех, кто приходит в лес, боевики фотографируют и MMS-ками отправляют фото милиционерам, лишая новобранцев обратной дороги. Проверить это невозможно. Но с Мусалаевым происходит следующее. Он возвращается, полгода не выходит из дома. А потом однажды за ним приходит машина от вчерашних лесных коллег. На первом же перекрестке машину расстреливают милиционеры.

— “Лесники” сами сдают тех, кто уходит от них, — убежден Газиев, — у них есть налаженные связи и договоренности с милиционерами. Они нужны друг другу. Милиционеры получают неплохие бюджеты на борьбу с лесом, лесные получают наводки на тех, кто хорошо зарабатывает. Менты пополняют свою отчетность за счет мелкой пехоты, которой боевикам не жалко.

Человек из исламского государства

“Где в Махачкале улица Салаватова?” — на бегу спросил я у администратора гостиницы. “А что случилось?” “Контртеррористическая операция”, — бездумно выпалил я, и она, охнув, села: “Я там живу…”.

Впрочем, больше, кажется, новость никого не взволновала. Зевак, собравшихся у оцепленного квартала в центре города, было не больше, чем телеоператоров местных каналов, скучавших в ожидании спецпредставителя ФСБ. По заранее известному сценарию он после нескольких часов вялой перестрелки должен был выйти из-за кулис и чеканно сообщить, сколько убито боевиков (три), к чему кто из них причастен (к теракту в Каспийске) и нет ли среди них лидера дагестанского подполья Магомедали Вагабова (нет)…

— Про Вагабова, когда я учился в университете, ходили легенды, — вспоминает Газиев. — Он мог на спор выпить трехлитровый баллон пива. Он был душой студенческого театра миниатюр, он любил женщин, и женщины любили его. Что должно было случиться, чтобы такой человек ушел в ислам и стал лидером подполья?

В тот ислам, который одни называют радикальным, другие — истинным, третьи ваххабизмом, Вагабов, рассказывают, ушел еще в середине 90-х. В то время многие из тех, чья юность выпала на излет атеистической эпохи, оказавшись в Саудовской Аравии, Иордании или Египте, обнаружили, что увиденный там ислам совсем не похож на то, что они привыкли считать исламом на родине. Эти прозрения органично вплетались в романтическую ткань открытий ранних 90-х, но религиозного диспута не получилось, как, впрочем, не получается его в таких случаях никогда.

“Нельзя брать из ислама только то, что нравится”, — наставляет меня в элитном махачкалинском кафе молодой человек со светским юридическим и двумя исламскими образованиями. Он и его спутник, вполне интеллигентного вида человек средних лет, некогда авторитетная фигура в местном криминале, не бравируют своей связью с лесом, это данность, из которой в разговоре и приходится исходить. “Ислам надо принимать полностью”. Это значит, что привычка жить по адату, то есть по традиции, а не по шариату, порочна, а с пороком надо бороться. В сложившейся традиции нормы ислама вполне комфортно сочетаются со светскими вольностями, в чем, собственно, и назначение традиции, и чем традиция большинству и нравится. “Вы спрашиваете, что первично — адат или шариат, и тем самым выдаете в себе атеиста, — резюмировал “лесной” богослов. — У вас получается, что традиция была всегда, а потом кто-то пришел и написал Коран. Но мы-то знаем, что все было наоборот”. И — очередной аят, который декларируется на арабском.

Между тем, “истинные” мусульмане, кажется, сами еще не до конца разобрались в своих планах. Государство, функционирующее по законам шариата, — это понятно, но дальше начинаются разночтения. Расул, торгующий в центре Махачкалы холодильниками и кондиционерами, призывающий не смотреть на женщин с вожделением, честно признается, что с искушениями бороться непросто и ему самому. Он полагает, что в будущем государстве, построенном по законам чистого ислама, всем, кому эти законы не понравятся, надо позволить уехать, не платя ни копейки за вывозимое имущество. “Лесной” богослов называет Расула провокатором, но и сам, кажется, не уверен в существовании модели, по которой неистинное меньшинство будет уживаться с истинным большинством. Он вспоминает средневековую арабскую Испанию, которая была торжеством веротерпимости. “Но, согласитесь, исламское государство в вашей модели сродни коммунизму или царствию небесному — это не вопрос одной — двух пятилеток…” Он снисходительно улыбается и снова что-то выразительно зачитвает наизусть на арабском…

Но, возможно, если бы дело ограничивалось лишь тем раздражением, которое естественным образом вызывали неофиты у тех, кто, ни в чем себе не отказывая, полагал себя добрыми мусульманами, все могло бы несколькими драками и обойтись. Накал Варфоломеевской ночи в планы оппонентов ни с одной, ни с другой стороны не входил. Но уже вовсю разыгрывалась чеченская драма, уже готовилось к назначению виновными мировое исламо-террористическое подполье. Тем более что и сами борцы за веру, назвавшие себя салафитами, к своей борьбе были готовы с самого начала.

“Что такое “ислам”? — продолжают меня экзаменовать и ставят двойку: — Ислам — это покорность”. Но в том-то, кажется, и лукавство, что это не просто покорность — это покорность Аллаху. И если он велит очистить ислам, надо быть готовым к покорности любой ценой. Нельзя принимать ислам фрагментами. У Абу-Муслима, торгующего на дербентском рынке джинсами, исчез брат, и на то, что он жив, никто уже особенно не надеется. Абу-Муслим готов к вопросу, почему он еще не ушел в лес. Его ответ “не все из нас в лесу” звучит, кажется, как “всему свое время”. “Мы победим!” — сказал он, хотя я спросил его всего лишь о готовности к диалогу с официальной мечетью.

Идеалисты, мстители, бандиты

Однако, никто не мешает Абу-Муслиму торговать джинсами, а Расулу в центре Махачкалы — кондиционерами. И наши непреклонные собеседники с хорошим знанием арабского не выказывают в кафе в центре Махачкалы ни малейших признаков беспокойства за свою безопасность. Да и вообще, по улицам дагестанских городов и сел в немалом количестве ходят мужчины и женщины, своим видом вполне способные вызвать подозрение в том, что ислам они принимают целиком. “Есть ситуации, в которых мусульманину позволено лгать, — объясняют мне. — В частности, когда признание религиозных взглядов может быть опасным”. Но и лгать по этому поводу тоже никто не собирается. Хоть никто не удивится, если завтра за тем же Абу-Муслимом все-таки придут.

— За что забирают людей? — переспрашивает адвокат Сапият Магомедова. — Да за все что угодно. Скажем, подвез таксист незнакомого человека. Откуда ему знать, что он из леса? Но к таксисту приходят, его забирают. Пытки душераздирающие. И когда вам говорят, что посадят на бутылку или на ваших глазах изнасилуют жену, вы подпишете все, что угодно — потому что они все это на самом деле делают.

Но Сапият занимается отнюдь не только теми, кто подозревается в связях с подпольем. Через две недели после нашего разговора ее жестоко избили в Хасавюртском ГУВД, когда она попыталась встретиться со своей подзащитной. Подзащитная никакого отношения к лесу не имела — она просто пыталась спастись от милиционера, который ее не только насиловал, но еще и вымогал деньги за то, что оставит это в секрете. “Выкиньте эту сучку!” — кричал начальник ГУВД людям в маске, избивавшим Сапият, а за две недели до этого она рассказывала про задержанную женщину, которую избивали в камере: “Причем били по женским частям тела, так, чтобы она не могла показать следы побоев адвокату-мужчине”. Я тогда, еще чего-то не понимая, наивно спрашивал: “Почему милиционеры не боятся? Ведь есть родственники, есть тот же лес, в конце концов?” — “А почему они должны бояться?” — спрашивала Сапият, не понимая, почему дагестанские милиционеры должны чем-то принципиально отличаться от своих общероссийских коллег.

В том-то и дело, что милиция в Дагестане обычная, и ей в общем-то все равно, кому ломать кости и с кого брать деньги — с таксиста, подвезшего “лесного брата”, или Гусейна Мусалаева, которого оговорила жертва изнасилования. Обычная практика. Но дело происходит в Дагестане.

— Сколько осталось бы в лесу народу, если бы вдруг все ваши религиозные требования были удовлетворены? — спросил я у своего собеседника в махачкалинском кафе. “Около трети”, — ответил он. Он не заметил случайного подвоха, улыбнулся и поправился: “То есть, нет, никого бы не осталось”. Но его первая нечаянная искренность приблизила наше общее понимание к оценкам других наблюдателей: стойких борцов за построение исламского государства в лесу не более половины.

Подполье развивается уже по собственным законам, весьма далеким от шариатских. Идеалы леса оказываются близки и обычному криминальному беспределу. В лес уходит Гусейн Мусалаев. В лес идут те, у кого остается в жизни одна радость — завалить мента. Идеалисты, мстители и бандиты переплавляются в одном котле, превратившись в воинство, которому, с одной стороны, уже нечего терять, а с другой особенно и непонятно, за что воевать.

Остается только одно — конечно же, исламское государство.

Закон ваххабизма

“А бывает такое, что “лесу” кого-нибудь заказывают, чтоб не тратить время и патроны самому?” спросил я у Сапият Магомедовой. “Конечно”.

Лес стал органичной частью дагестанского ландшафта. Тем более размытого, чем меньше необходимости у “лесных” на самом деле сидеть в лесу. Куда удобнее жить дома. О чем милиция не может не знать. Если все соседи знают, что у соседки родился ребенок, и все знают, что ее муж — в лесу. Да ведь и не в лес носят деньги те, кого “лесные” считают достаточно обеспеченными, чтобы удостоить отправленной флэшкой, на которой записывается высокопарное обращение с предложением поделиться во имя, конечно, Аллаха, и от таких предложений отказываться здесь не принято. “Ни один глава администрации не выживет, если не будет поддерживать конструктивного диалога с боевиками” — уверены разбирающиеся в вопросе люди. В Хасавюрте взорвали магазин, торгующий водкой. Что это было — послание на шариатскую тему или просто назидание тем, кто вовремя не расплатился? Или, в самом деле, и то, и другое?

“Мы просто хотим таких же прав, какие имеет официальная мечеть”, — настаивает богослов. Он, конечно, имеет в виду право проповедовать. Но у официальной мечети сегодня, говорят, есть и другие проблемы: ее очень интересует вопрос о распределении долей в махачкалинском порту. И мечеть альтернативная об этом, конечно, тоже знает.

Тем временем богословский диспут в нашем махачкалинском кафе меняет тональность. “Да, — признают они, — в последнее время появились признаки того, что дагестанская власть готова пойти на диалог”. И даже дает понять, что готова отменить закон о запрете ваххабизма, принятый еще в 1999 году. Только, говорят, Москва против. Пребывать в уверенности в том, что дело именно в ваххабизме, ей по-прежнему ничего не мешает.

ЧЕЧНЯ

Фараон, сын муфтия

По центральной площади Грозного удрученно брели чеченские телевизионщики. “Не хочет народ на камеру говорить. А всего-то и просим, чтобы рассказали, за кого болеют на чемпионате мира…” Я с пониманием кивнул. Я это уже прошел, пытаясь разговорить хоть кого-нибудь из прохожих, хоть о чем-нибудь, хоть со словами благодарности власти. “Нет, — опасливо отвечали прохожие, — спросите у кого-нибудь другого…”

Мы нашли друг друга. Я со всей прямотой рассказал эфиру Чеченского телевидения о своих симпатиях испанцам. Корреспонденты чеченского телевидения так же честно изложили мне свое видение переживаемого Чечней исторического момента:

— Спасибо нашей власти, лично Рамзану Кадырову за то, что так расцвела республика! У нас строятся дома, у нас есть прекрасная футбольная команда, волейбольная команда… И, иншалла, будет хоккейная…

Глобус Чечни

В том, что чеченская хоккейная команда непременно будет играть в Континентальной хоккейной лиге, сомнений почти нет. По крайней мере у того, кто, бродя по развалинам Грозного лет семь назад, не мог себе и представить, что увидит на месте этих руин сегодня. Там, где катакомбы казались вечными, а люди бродили словно тени, потому что людям здесь делать было нечего, теперь город-сад. С просторными площадями и широкими проспектами, с парками, в которых по выходным гуляют счастливые горожане, с кофейнями и бутиками на проспекте Путина, и этот проспект должны увенчать пять настоящих небоскребов. Гудермес, который разрушен не был, но и городом мог считаться лишь по понятиям чечено-ингушской урбанизации, теперь выглядит так, как и должна выглядеть неофициальная столица, давшая миру героя, и строительство продолжается, не останавливаясь ни на миг, словно и нет никакого кризиса.

Счастье должно иметь формулу, которую, конечно, никто не обязан открывать первому встречному. Но пусть не формула — хотя бы какие-нибудь цифры. Рамзан Адалаев, человек, который должен знать об экономике все, потому что именно по экономике замещает главу гудермесской администрации, смущенно улыбается: “Не знаю”. “Количество построенных метров?” — “Не знаю”. — “Общий бюджет восстановления?” — “Честное слово, не знаю!”

Адалаеву вдруг приходит в голову спасительная мысль: “А вы обратитесь со своими вопросами к самому Рамзану Ахмадовичу…”.

— Но он же не экономист, не строитель, не менеджер…

— Так в этом и феномен: он не строитель и не менеджер, но все понимает намного лучше любого строителя и экономиста!

…Байсангур Бенойский — чеченский герой Кавказской войны, славой немногим уступающий самому Шамилю. “Бесстрашие Байсангура, мудрость шейха Мансура, проницательность великих имамов — все это соединилось в одном человеке: Ахмаде-хаджи Кадырове” — писала одна популярная чеченская газета в годовщину гибели ичкерийского муфтия, ставшего чеченским президентом. Про его сына пока таких од не возносят, но в этом нет никакой необходимости. Со всех фасадов смотрят Рамзан с отцом, Рамзан с Путиным, Рамзан с Медведевым, Рамзан в темных очках и в ковбойке — “Я — за молодежь”, Рамзан в камуфляже. Чуть нарушает общую гармонию некоторый диссонанс с первоисточником: “Спасибо Рамзану за заботу о детях!”.

Но дело не в этом, и даже не в огромном глобусе на въезде в город, рядом с российской военной базой в Ханкале, на котором начертано “Грозный — центр мира”, и “мир”, видимо, следует читать в обоих его смыслах. Тому, кто уже стал Большим Братом, не надо быть Байсангуром. Он — Лидер, он вместо отца стал Отцом Нации. Он треплет за холку скакуна и задумчиво произносит: “А почему бы нам не вывести нашу чеченскую породу лошадей?”. Говорит по-чеченски: “нохч пород”, но все понятно, и все, даже хоккейная команда, меркнет перед очередными планами: “Почему бы нам не послать в космос чеченского космонавта”…

Тот, кто попал в Грозный впервые, кто Чечню видел в руинах только по телевизору, и в самом деле уедет потрясенным. И заключить: что бы ни говорили — молодец Рамзан, кто и где еще мог бы такое совершить?

Новое имя для проспекта

В чеченском городе Солнца по окончании рабочего дня становится тихо и безлюдно. Здесь не живут, да и, по правде сказать, приличествующего случаю количества чиновников тоже пока не набирается. Знакомый в Гудермесе, вполне благополучно нашедший себя при новой власти, везет меня к себе домой. Не в одну из роскошных новостроек — он привычно предпочитает свой старый дом в старой части города.

Тайна чеченского счастья скрыта не очень глубоко. Примерно в том же духе проходили первые работы по восстановлению Грозного. Строя на свои — то есть на собранные жесткой рукой правителя со всех, и экономя на всем, чеченская власть предъявляла Москве смету, рассчитанную по официальным расценкам, то есть в разы больше. Бонусы из Москвы поступали бесперебойно, несмотря на вечное удивление федерального Минфина, для которого бой с Кадыровым за каждую копейку стал поистине вечным. Но на то именем Путина и назван бывший грозненский проспект Победы, чтобы даже недоплаченного российской казной организаторам чеченского возрождения вполне хватало.

Сегодня технология осталась прежней, но больше размах и намного сильнее чеченская власть. Замглавы администрации одного горного села долго подбирал точное слово для обозначения того финансового потока, который оросил их край. Не инвестиции, не дотации… Кредит? “Да, кредит. Новый глава администрации привез сюда своих друзей-бизнесменов, они осмотрелись и вместе с главой дали нам в долг”. То есть главный чиновник дает себе и своим подчиненным в долг для исполнения служебных функций — действительно, точного слова сразу не подберешь. “Уже расплатились?” — “Еще нет…” Из каких средств расплачивается местная администрация? Из тех, которые придут из Грозного, в который они, соответственно придут из Москвы, в количествах, достойных самого удачливого инвестора.

У Рамзана Кадырова теперь есть разветвленная и действенная сеть разбогатевших соратников, всем ему обязанных. Каждый из них получил задание, и это задание исполняется с тем большим задором, чем больше всеобщая уверенность в несокрушимой мощи патрона. А есть ведь еще и богатые соотечественники, которые одновременно осознали свой долг перед родиной. У Дагестана есть Сулейман Керимов, в Ингушетии — Гуцериев, но это те, кто на слуху, а сколько их, безымянных, но богатых подвижников социальной ответственности бизнеса? В Чечне таких, может быть, и побольше, чем у соседей. Не говоря о том, что ее сыном является Руслан Байсаров. Именно ему выпала честь строить горнолыжный курорт мирового класса. На самой границе с Грузией. Деньги, говорят, уже выделены.

Как провожают журналистов

Итум-Кале, село в несколько сотен жителей, оспаривает право считаться красивейшим местом Чечни с соседями-шатойцами. “Двадцать лет не могу доехать до Итум-Кале”, — вздохнул таксист из Шатоя, пускаясь в путь, еще не зная, что и на этот раз он эти заветные 12 километров снова не преодолеет. Банальная проверка документов на горной дороге обернулась многочасовым задержанием. Чеченские милиционеры извинялись и звали к столу. “Еще немного подождем, вот ФСБ приедет, и все решится…” — “А в чем вообще проблема?” — “Режим КТО”.

В этих местах, где хочется остаться навсегда среди водопадов и фьордов, режим контртеррористической операции не отменен, хоть признаков терроризма здесь не наблюдали с прошлой осени. Но приехавший часа через три лейтенант ФСБ беспрестанно связывался с кем-то, и, судя по сосредоточенности лейтенантского лица, этот кто-то должен был быть Центром. “Как вас зовут?” — спросил я. “Военная тайна”. Чеченцы вежливо отошли, чтобы не пугать лейтенанта громким смехом. “А как же будут туристы ездить на горнолыжный курорт? С охраной?” Чеченцы не поняли. “Какой курорт? А, байсаровский… Вы что, правда думаете, его кто-то будет строить?”

Ночью в ФСБ было принято решение: отправить меня обратно в Шатой. Снова приехал лейтенант, и, срывая на нем досаду за депортацию, я сказал: “Я раскрыл вашу военную тайну”. И назвал его по имени. Он смущенно опустил глаза. “Да. Только я вас прошу: больше никому не говорите…”

И только начальник шатойского ФСБ не знал, чему смеяться больше: незадачливости моей поездки, глубине связанной с нею разработки или самому себе, который должен был наконец решить, что со мной делать. “Может, интервью?” — предложил я компромиссный вариант.

В общем, никаких боевиков в этих краях, по словам начальника, нет. “По крайней мере, постоянно. Они передвигаются совсем небольшими группами, по три—пять человек, и долго в одном месте не остаются”. В общем, ловить их бессмысленно, на что, судя по всему, никто особенно сил и не тратит.

В отличие от Дагестана с его неутихающей финансово-политической вольницей, в Чечне боевое подполье действительно перестает быть серьезным фактором. Вопрос, который в Дагестане звучит для подполья как “против ментов, но с их помощью”, в Чечне решен окончательно с формулировкой “ментом быть выгоднее, чем боевиком”. То есть те, кто когда-то не успел уйти в лес или по каким-то причинам там не задержался, нашел себя в структурах людей с ружьем у Кадырова, что во всех отношениях комфортнее. Лес становится вещью в себе. И дерется — как Портос, потому что дерется, потому что обратного пути нет, как нет и обильного притока новых сил.

Как полагает Хеда Саратова, руководитель чеченской правозащитной организации “Объектив”, сам Кадыров боевого опыта не имеет, но, окружив себя людьми, у которых другого опыта зачастую и нет, разделил функции: они знают, как бороться с подпольем, он заряжает их лютой беспощадностью. А поскольку вся его жизнь в атмосфере этой лютости и прошла, и другого — кроме, понятно, встреч с Путиным и пары академических званий — в ней ничего не было, она вкупе с поистине звериной энергией становится той силой, которая согнула Чечню, одновременно ее отстроив. Любой министр или начальник отделения милиции знает: неподчинение или простая нерадивость чревата не просто потерей кресла и денег. Он рискует стать изгоем, что, впрочем, тоже будет выглядеть везением и признаком того, что Рамзан обозлен не до конца. “Я не думаю, что Наташу Эстемирову убил именно он, — полагает Саратова, подруга Наташи. — Но он мог об этом подумать, а для подчиненных мысль Рамзана — прямое руководство к действию”.

И Чечня тихо ворчит, наблюдая за бесчинствами этих подчиненных, гоняющих по проспекту Путина на бронированных джипах или устраивающих очередную облаву. Как говорят правозащитники, количество бесследных исчезновений людей в последнее время уменьшилось. Теперь пропавшие обнаруживаются — либо мертвые с непременной гранатой в руке, либо в суде, во всем признающиеся. “Наслушавшись, как здесь все хорошо, парень решил вернуться в родную Ассиновскую из Польши, — рассказывает Саратова. — Едва он появился, дома, его забрали. Избили. Отпустили. В мечети к нему подошел начальник милиции и сказал: “Как ты похож на “шайтана”!” Шайтанами называют боевиков. Снова забрали и избили. Он решил уехать. В Ростове его с поезда снимает чеченская милиция из Серноводска. В итоге суд, он во всем признается…”

Идеальная вертикаль

Люди, которые готовы хоть что-то сказать, назначают встречу на оживленном перекрестке, но минут через пять начинают тревожно оглядываться по сторонам. И только старик, помнящий, что мы стоим там, где когда-то стоял президентский дворец Дудаева, пытливо всмотревшись в незнакомца, тихо роняет: “Все забыто. И никто ни за что не ответил…”.

…Конечно, это случилось не сегодня и не вчера, хотя еще, кажется, позавчера чеченцы, узнав в человеке журналиста, привычно окружали его нескончаемой новостной лентой, не забывая при этом еще и обсудить и актуалии мировой политики. Предъявляя свой счет Масхадову за его слабость, они, тем не менее, прекрасно знали, что Кадыров-старший, вручивший Кремлю ключи от Чечни, ни при каких условиях не будет избран на сколь-нибудь честном голосовании, а мысль о том, что ими может править Кадыров-младший, не тянула даже на скверный анекдот.

Но прекратились свист авиабомб и шелестение мин. Исчезли блокпосты. Оказалось, что, как и повсюду, дети могут ходить в детские сады, по выходным можно пойти на настоящий стадион с настоящим футболом, а в кофейне, удивляясь звуку собственного голоса, заказать двойной эспрессо. Ну да, исчезают люди. Но ведь если вести себя осмотрительно, то и ничего страшного, и что за зуд у этих правозащитников, они что, не понимают, что больше нет войны, и дети ходят в детский сад? Да, из компенсации за разрушенное жилье половину надо отдать чиновнику, в новых стильных многоэтажках квартиры покупать никто не собирается, и лично средний чеченец с этих чудес ничего для себя не получил. Но разве небоскреб — не символ уверенности в том, что больше не будут бомбить? К тому же по всем законам известной всей стране экономики шальные деньги все-таки тонкими струйками растекаются, и тому подтверждением — активно строящиеся на вчерашних пустырях близ Гудермеса поселки частных домов, каждый в 5—10 миллионов рублей ценой. А дом для чеченца — это главное.

“Нет, чеченцы ничего не забыли. Ни Кадырову, ни Путину, — задумчиво произносит Хеда Саратова. — Просто они упрятали это куда-то в глубину сознания”. Это значит, что они искренни и тогда, когда благодарят Кадырова, и тогда, когда, уже познакомившись поближе, вспоминают войну, и уже никакого Кадырова нет, а есть бомбежки и единственные честные выборы — выборы президента Масхадова. “Нас банально купили, — все так же тихо говорит старик и повторяет: — И все забыто”.

“Не забыто, — возражает мой старый грозненский знакомый. — Раз купили, значит, вопрос в цене. И если завтра шальное чудо вдруг прекратится, Кадырову вспомнят все. И первыми вспомнят его нынешние клевреты”.

А с продолжением чуда обнаруживаются естественные трудности. Появление хлопонинского полпредства в Чечне восприняли если не как черную метку, то, по крайней мере, как признак определенной усталости от Кадырова даже у того человека, которого он неустанно называет своим кумиром. Отношения с Хлопониным не лучезарны, а именно на него, как подозревают в Грозном, теперь и придется ему замыкаться — по замыслу тех, кого стали несколько тяготить постоянные визиты чеченского лидера в Кремль.

И идеальная вертикаль, нервничая, оказывается, обречена быть азартным игроком: она снова и снова повышает ставки. Она, не останавливаясь ни на минуту, строит, создает хоккейную команду и готовит своего космонавта. Великий и ужасный лидер обречен быть еще более великим и ужасным. Чтобы ему оплатили предыдущий счет, он должен выкатить новый и больший.

И счета оплачиваются. Пусть и не целиком. По крайней мере пока. Вот, собственно говоря, и вся история.

ИНГУШЕТИЯ

Полковнику никто не верит

Где в этих местах заканчивается Чечня и начинается Ингушетия, можно догадаться только по руинам, которые когда-то были селом Бамут — это Чечня. Пять километров по разбитой дороге без единого намека на административную границу — это уже Ингушетия, село Аршты. И никто не возьмется сказать точно, за какими, ингушскими или чеченскими боевиками здесь охотились в феврале, когда под огонь спецоперации попали мирные жители — то ли опять же ингуши, то ли чеченцы. Глава администрации Аршты Бейали Акиев проводит для меня экскурсию по селу и показывает в разные стороны света: там — чеченский Ачхой-Мартан, там — Грузия, там была стоянка для автобусов, которые привезли в тот день охотников за лесной черемшой, вайнахским лакомством и одним из немногих способов заработать. “Мы предупреждали за две недели: будет спецоперация, не ходите. Но вы же знаете наших людей…”

Спецоперация, о которой предупреждают за две недели, повергает в некоторое удивление даже видавших виды милиционеров. Для Резвана Бакашева здесь границ тоже нет — он и помощник Адама Делимханова, чеченского депутата и близкого сподвижника президента Кадырова, и охотник на боевиков в ингушских горах, — “Силовикам виднее. Но за восемнадцатью трупами так ведь никто и не пришел”.

Как официально принято считать, 18 боевиков в той спецоперации были убиты. По тем же официальным данным, погибли и четверо мирных жителей. Правозащитник Тимур Акиев, руководитель ингушского отделения “Мемориала”, тоже склонен полагать, что боевиков тогда в лесу накрыли, правда, более или менее уверен он в 14-ти. Почему вся эта февральская история вызвала такой резонанс? Да потому что все было организовано так, что погибших могло быть гораздо больше. “И еще, — добавляет Акиев, — те четверо погибших селян погибли не от минометного обстрела. Мы — не эксперты, мы можем не определить, с какого расстояния стреляли. Но уж ножевое ранение от огнестрельного мы все-таки отличим…”

Три задачи Юнус-Бека Евкурова

То, что произошло в феврале в Аршты, подняло на ноги всю Чечню и Ингушетию не только из-за того, что погибли четыре человека — такая арифметика здесь давно воображения не поражает. Дело, возможно, еще и в том, что это случилось почти одновременно с разрушением иллюзии, которой ингуши к этому времени жили уже почти два года.

Имя иллюзии — Юнус-Бек Евкуров. И будто бы и не плясала от счастья Ингушетия, как в честь всенародной победы, в день избавления от Мурата Зязикова. И будто бы все разом прозрели, догадавшись, что даже знаменитый полковой разведчик роль президента Ингушетии обречен исполнять в той же манере, в которой ее исполнял Зязиков.

Популярную гипотезу о том, что Евкурова будто бы подменили после покушения, в Ингушетии считают мифом. “Я не вижу, что изменилось, — недоумевает Тимур Акиев. — Позиция Евкурова относительно боевиков та же: он никогда не собирался вести себя с ними, как Кадыров. Если кто хочет вернуться — пожалуйста. Но сначала каждый должен получить по заслугам”.

“А вы как думаете — зачем его вообще ставили?” — спрашивает меня Магомед, молодой и удачливый бизнесмен, с весьма редкой для сегодняшней Ингушетии внешностью недавнего выпускника Гарварда. Он некоторое время вместе со всей Ингушетией питал надежды, а теперь знает ответ на свой вопрос, и мы, будто играя в слова, начинаем по очереди перечислять свои версии. К игре подключается его друг, вчера тоже бизнесмен, сегодня высокопоставленный госслужащий, то есть знающий ответы еще лучше, но — анонимно.

“Снять то нервное напряжение, которое создавала фигура Зязикова?” Правильно. Зязиков стал олицетворением всех генеральских московских мечтаний, которые казались несбыточными при Руслане Аушеве. Там, где раньше любые претензии на ингушскую власть со стороны московских людей в погонах встречали жесткий отпор, теперь царила приветливость готового исполнить любую прихоть официанта. Однако платить за это стремительным переходом от предчувствия гражданской войны к ее полномасштабному старту Москва была явно не готова. “Проблема Зязикова была в том, что он при полном беспределе силовиков не подавал голоса. Евкуров, по крайней мере, реагирует. В Ингушетии нельзя не реагировать”, — объясняет ингушский омбудсмен Джамбулат Оздоев.

В общем, следующий ход в нашей игре ходом почти и не считается, являясь продолжением первого: на место Зязикова должен был прийти человек, который, помимо прочего, должен вызывать аллюзии с Аушевым. Полковой разведчик — это уж никак не вчерашний замначальника астраханского ФСБ.

Дальше. “Закрыть на продолжительное время полемику на тему Пригородного района?” Правильно. Едва ли не первым значимым действием Евкурова были съезд ингушского народа, на котором эта московская задача была провозглашена, и местные выборы, без которых Ингушетия жила довольно долго в ожидании возвращения Пригородного района, все-таки состоялись без “исконных территорий”. И изрядной частью ингушей были сочтены предательством. Правда, тут трудно не согласиться с омбудсменом Оздоевым: “Я не понимаю, что значит: отдал Пригородный район. Чтобы отдать, этим надо обладать”. Тот же Оздоев, кстати, еще в те времена, когда и не помышлял о государственной должности, пытался донести до соотечественников простую мысль о том, что неплохо бы хоть как-то устроить жизнь на тех скромных просторах, которые у ингушей имеются и без Пригородного района. Соотечественников эта мысль не увлекала. Теперь все могут хоть на время перевести дух.

Но и это, кажется, не главное. Следующий ход. Может быть, самый главный. “И все, ради чего Евкуров сюда приехал, он должен сделать так, чтобы тем, кому было хорошо вчера при Зязикове, не стало хуже и сегодня при нем. В чем, собственно говоря, и залог стабильности…”

Люди, которые не возвращаются

Руслан Точиев, помыкавшись по якутским холодам, вернулся в родной Малгобек, где, в ожидании обещанной работы, промышлял частным извозом. Первый раз его задержали еще при Зязикове, но тогда он принял это за недоразумение. В ноябре 2008 года на заправке к его машине подъехали две белые “семерки” без номеров, и Руслан исчез. Обычная история, за исключением одного: как говорит отец Руслана Магомет Точиев, это было первое похищение эпохи Евкурова. Прошло без малого два года, уголовное дело по факту похищения человека пылится где-то на полке без движения. “Люди, которые так пропадают, как правило, уже не возвращаются?” — уточнил я у Тимура Акиева в “Мемориале”. “Как правило, не возвращаются”.

Таксист посадил в машину человека, подозревавшегося в связях с боевиками. По дороге увидел знакомого студента. Расстреляли всех троих. Во время спецоперации по задержанию двоих подозреваемых расстреляли их, а заодно и молодых жильцов дома. Их мать прибежала на шум из больницы, в которой работала медсестрой. Ее пропустили через оцепление и расстреляли — как пособницу, о чем и было торжественно отмечено в рапорте о спецоперации. У Тимура Акиева — толстые папки таких историй.

По официальной статистике, их тоже становится меньше. Но так называемый дворовой эфир транслирует совсем другое. И дело не в том, что официоз, может быть, и резонно призывает не верить досужим сплетникам. Дело в том, что эти сплетники уже не видят никакой разницы между временами Зязикова и временами Евкурова. А особенно запальчивые — и между ними вообще.

То, что в 2009 году боевики в Ингушетии значительно активизировались, официальная пропаганда объясняет двумя причинами. Первая — откуда-то у подполья появилось дополнительное финансирование. Версия вызывает зевоту даже у официальной пропаганды. Вторая: с приходом Евкурова с боевиками стали бороться, в связи с чем произошла и ответная реакция, включая знаменитое покушение. Опять без вдохновения.

Есть, впрочем, и третья версия. При Зязикове, что бы ни говорилось об ингушском подполье, отлаженной структурой оно отнюдь не являлось. То есть на территории Ингушетии имелись группы, приходившие из Чечни, но, если речь не шла о каких-то масштабных операциях вроде атаки на Назрань в 2004 году, эти боевики в Ингушетии больше отсиживались и лечились. Активность же местных боевиков сводилась больше к отчаянным акциям мщения, которые не требовали ни выучки, ни опыта, и у каждой из которых, соответственно, имелась своя предыстория с участием силовиков. Может быть, поэтому, кстати, ингушское подполье, в отличие от чеченского и дагестанского, не выдвинуло из своих рядов мало-мальски знаменитого лидера. Собственно, одним лишь Магасом их список и ограничивается, да и тот, прежде чем в июне быть задержанным, в Ингушетии, по мнению местных силовиков, не появлялся.

Но границы между Чечней и Ингушетией как не было, так и нет. И чеченские командиры по мере своего ухода на периферию чеченской жизни, не замечая разницы в ландшафте, продолжили свое расширение за счет соседней республики. Тем более что чеченские силовики это сделали намного раньше. Глава администрации Аршты Бейали Акиев обыденно, как сводку погоды, рассказывает, как чеченские милиционеры спокойно заезжают в село и забирают тех, кто им подозрителен. Впрочем, про такие истории рассказывают и в Назрани. Тимур Акиев вспоминает и случаи проявления ингушским руководством политической воли, чувствуя которую ингушские милиционеры иногда даже вступают в бой с чеченскими: “И несколько чеченцев как-то были убиты. Был приказ не пропускать — и их не пропустили”. Бывает такое нечасто, но и без того непростые натянутые отношения между Кадыровым и Евкуровым от этого лучше не становятся.

И Евкуров, зажатый между Москвой, Кадыровым и боевиками, продолжает галерею образов северокавказских кадровых подходов Москвы. Если в Дагестане в соответствии с ежечасно вычисляемым балансом вычисляется доминирующая на данный момент коалиция, если в Чечне, кроме этого сильного лидера, вообще нет никого и ничего, то единственным ресурсом Евкурова было то, что он не Зязиков. И, может быть, надо сказать слово в его защиту: не он виноват в том, что этого ресурса не хватило и на два года. Среди задач, сформулированных в ходе нашей игры в слова, не значилось ни одной из тех, которая могла сделать этот ресурс хоть сколь-нибудь самовоспроизводящимся.

Другое задание

А силовики как стреляли на поражение, так и продолжают стрелять, причем поражение становится все более массовым. “Почему?” — спросил я у правозащитника Акиева. “Потому что они сюда прикомандированы, и всем хочется вернуться домой живыми. Поэтому легче и безопаснее стрелять по всему живому”.

Но противоборство республики с подпольем отнюдь не является основным сюжетом ингушской жизни, будучи, как и везде на Северном Кавказе, лишь одним из вторичных ее проявлений. Однако описанный подход тех, кто прикомандирован к Ингушетии, имеет полное право считаться аллегорией.

“Ингушетия — кажется, единственный субъект Федерации, у которого в графе “промышленное производство” гордо значится ноль”, — объясняет бизнесмен Магомет. Даже то, что еще вчера могло бы дать хоть пару сотых, умерло — включая промышленные достижения времен пресловутой особой экономической зоны. Например, типография, которая должна была зачем-то стать едва ли не крупнейшей в регионе. “Оборудование износилось окончательно”, — печально произносит омбудсмен Оздоев, и, кажется, только статус государственного человека не позволяет ему улыбнуться. Из того, что было построено на доходы от зоны, функционируют из последних сил только гостиница да новый аэропорт, из которого как летал один рейс в Москву, так и летает.

И дело, конечно, не в Евкурове, который, как гласит современный ингушский эпос, ушел однажды из родного Тарского, обещав никогда больше в эти края не возвращаться. У него была славная биография, и ингуши его если и винят, то совсем не запальчиво и как-то обреченно. Мне объясняют то, что объясняли и в Дагестане, и в Чечне: Москве нужна от нас только лояльность и бюджетные откаты, и неужели никто там, в Кремле, не боится, что все рухнет и в лес начнут подаваться целыми селами или вместо леса все хлынут однажды на площадь? “А если не боятся, — печально подводит итог собеседник, вчерашний бизнесмен, сегодняшний госслужащий, — значит все будет еще больше загибаться, и зря кто-то думает, что загибаться дальше некуда. И никаких Киргизий”.

А человек, который однажды ушел из Тарского, в отличие от своего предшественника, не боится полемики, он реагирует и выступает, по его мобильному телефону могут звонить правозащитники. Но сами правозащитники признают: если об одном и том же ему расскажем мы и расскажут военные, он поверит последним. “Это позиция человека, который считает себя хозяином: говорите, пожалуйста, никто не мешает. Но решение буду принимать я”, — объясняет Акиев. И это решение будет таким, что обязательно понравится Москве.

Но перед Евкуровым был Зязиков, и, когда Зязиков ушел, на улицах танцевали счастливые люди. Эти люди из последних сил заставляют себя верить, что тогда было еще хуже, значит, надо из этих последних сил держаться хотя бы за Евкурова. И без того не слишком убедительная ингушская оппозиция теперь может регулярно общаться с президентом, и ей тоже только и остается вяло его защищать неизвестно от кого, обвиняя во всем его окружение, разогнать которое ему не позволяет, конечно, Москва. И никто лично, получается, не виноват в том, что, как и прежде, здание в Назрани, которое не могли продать за 22 миллиона, вдруг покупается для республиканского Минздрава за 70 миллионов. Впрочем, власть может и не называть это коррупцией. Совершенно искренне. Знакомый, вхожий в ингушскую власть, рассказывает про нее со смехом: “Там как-то очень удивились: если я дал бизнес своему брату, а он потом меня отблагодарил — разве это коррупция?”. Я на всякий случай уточнил у рассказчика: писать это можно — его не вычислят? Собеседник снова рассмеялся: думаете, только со мной делятся такими сомнениями?

Евкуров действительно ни в чем не виноват. Он просто выполняет совсем другое задание.

СЕВЕРНАЯ ОСЕТИЯ

Забытый форпост

Вице-спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев, смеясь, вспомнил “Путешествие в Арзрум”: “Осетинцы — самое бедное племя из народов, обитающих на Кавказе”.

— Пушкин, кстати, удивлялся, что мы не боремся за свободу. Все вот кругом воюют, а мы нет. Можно было бы сказать, что осетины к покорению отнеслись с пониманием, хотя с пониманием к покорению никогда не относятся. Просто есть такое понятие — историческая необходимость. Это когда, будучи малочисленным народом, понимаешь, что не надо объявлять войну Китаю.

А я всего-то и спросил, где в Северной Осетии традиционные северокавказские проблемы. “А кто вообще сказал, что они существуют?” — ответил вице-спикер вопросом на вопрос.

Там, где ходят трамваи

С формальной точки зрения Черменский круг, обычный кольцевой разворот, является территорией Северной Осетии, но после осетино-ингушского конфликта 92-го года он стал неофициальной линией размежевания, которую все уже привыкли считать административной границей между Северной Осетией и Ингушетией. На самом же деле Черменский круг — рубеж почти метафизический.

Все, что по эту его сторону, — империя. Ее форпост. Уютный город отставных военных Владикавказ со старейшим русским театром и бульварами, по которым ходят трамваи. По ту сторону Черменского круга не ходят трамваи, потому что там, где живут будто бы временно, трамваи не нужны. За Черменским кругом нет городов, потому что их там никто не строил, кроме разве что древних персов, но первый город России Дербент им уже давно перестал быть, Махачкала, памятник революционной урбанизации Дикого Поля, городом стать так и не успел. В то, что по ту сторону Черменского круга, будто бы и незачем было вкладывать деньги, нервы и державную душу, потому что все это можно с удовольствием и комфортом вкладывать в форпост, гарнизон и русский Баден-Баден.

В теплых провинциальных городах вообще намного труднее уберечься от ностальгической рефлексии.

…Что при царе, что после него, в тихом очаровании теплой провинции кое в чем жилось, может быть, даже получше, чем в столицах. Про то, что случилось после империи, в Северной Осетии рассказывают так же, как рассказывают от этом в Воронеже или Сибири. Да, был ВПК. Ничего не осталось. Конечно, разрыв производственных цепочек. Еще здесь была горная металлургия. Дорога через поселки-рудники — словно экскурсия по памятникам былому благоденствию, которыми не только в моногородах обычно служат руины.

Но то, что за Черменским кругом, — озлобленная безнадежность, на окраинах империи — депрессия, такая же тихая и безропотная, как сама вчерашняя провинциальность. Министр экономики Заур Кучиев печально рисует картину происходящего, и картина привычна, из местной экзотики только одно: остановилось водочное производство, и это действительно удар. Умер даже знаменитый “Исток”, и Заур Кучиев с готовностью поддерживает версию о том, что завод просто “заказали” конкуренты. Но он оживляется и рассказывает мне про фотоэлектронные пластинки, которые республика делает лучше всех в стране, и, может быть, даже во всем мире, и будто бы это настоящий инновационный шанс и вообще Сколково, а не занятие для нескольких десятков счастливчиков.

Вице-спикеру Кесаеву уже и раньше приходилось выслушивать это подозрение — мол, какие-то вы, осетины, совсем не северокавказские. “И я, когда мне это говорят, стучу по дереву… Да, мы — часть большой страны, и из-за этого у нас имеются маленькие, но большие проблемы”.

В форпосте все спокойно

Во Владикавказе, как и повсюду на Северном Кавказе, все друг друга, кажется, знают, и мой старый знакомый, обнявшись с очередным прохожим, усмехнулся: “Ты хотел посмотреть на нашу оппозицию?”. Прохожий улыбнулся, как мне показалось, не без того же легкого ехидства. Молодой человек оказался организатором местных флэшмобов, которые здесь, на центральной площади, иногда случаются — по поводу какой-нибудь неправильной застройки или отравляющих выбросов агонизирующего “Электроцинка”. Власть выслушивает протестующих с пониманием, но уютную ткань былого Владикавказа продолжают протыкать невообразимого цвета многоэтажки, как продолжают пропитывать атмосферу трупные газы “Электроцинка”. Еще по части оппозиции здесь, конечно, есть коммунисты, но запоминаются либерал-демократы, которые бомбардируют полпредство идеями вроде социального такси: партии — ее логотипы на машинах, пассажирам — смешные цены, вопрос только в том, кто будет оплачивать разницу, и жириновцы никак не могут понять, почему этого не хочет взять на ебя бюджет.

Оппозиции нет. Вообще. Как в Чечне. Только, в отличие от Чечни, здесь никто не врывается в дома по ночам, и на вопрос об отсутствии оппозиции власть сама, кажется, удивлена. “У вас что, все хорошо?” — “Да ничего хорошего, как везде”. — “Может быть, у вас дотаций в бюджет намного меньше, чем у соседей?” — “Да нет, ненамного, около семидесяти пяти процентов”. — “Может быть, у вас выросло поколение честных чиновников, которые не дают украсть из них ни копейки?” Собеседники окончательно расслабляются и только спорят между собой, когда я рассказываю, что в Дагестане цена справки об инвалидности — ее годовая доходность. “Нет, у нас подешевле…” — “Ну ладно, ничего не дешевле, примерно столько же…”

Отличие от всех остальных северокавказских пространств одно, но принципиальное. Здесь — стабильность, которая соседям и не снилась. Это значит, что за близость к бюджетным потокам здесь никто не бьется. В борьбе за право черпать из них североосетинские чиновники достигли невиданного консенсуса.

Здесь больше нет внутреннего и негасимого конфликта за право быть главным финансовым диспетчером. Наезд на водочную промышленность здесь воспринимают как общенациональную беду. Над идеей энергетического кластера здесь посмеиваются одинаково и вне всяких различий в политических пристрастиях: никакой сетью малых ГЭС Северная Осетия не покроется по той простой причине, что гораздо выгоднее с точки зрения чиновного счастья вечно строить Зарамагскую ГЭС. И никому в Северной Осетии от этого хуже жить не становится.

И вся формула про маленькие, но большие проблемы. Раньше на бонусы от паленой водки, которую разливали в каждом подвале, здесь строились дворцы. Теперь дворцов стало меньше, нет даже “Истока”, скромнее стал бюджет. Пугать Москву Владикавказу нечем — ни тебе готовой перейти в перестрелку борьбы кланов, ни ваххабитов, ни идей независимости, ни захудалого межнационального конфликта. Все друг друга знают, во главе республики тот, кто для каждой мало-мальски значимой чиновной команды — свой. И нет ничего такого, что можно было бы продать на рынке природных политических ресурсов. В форпосте все спокойно, особенно когда всем ясно, что никакой необходимости в форпосте нет, а имперская инерция продолжает работать. В отличие от “Истока”.

Солидарность по-осетински

И тут, казалось бы, такая невиданная удача: война в Южной Осетии. Северная Осетия, конечно, никакая не передовая, но чем не повод обозначить свою стратегическую значимость. “Почему восстановлением Южной Осетии занимается кто угодно, только не осетинские строители?” — не боясь текстуальных совпадений с творчеством президента братской Южной Осетии, говорят североосетинские чиновники. В попытке найти хоть какую-нибудь тему для счета, который можно было предъявить Москве, Владикавказ не стесняется быть запальчивым, и Теймураз Мамсуров говорит о неминуемом объединении двух Осетий. И если Северная Осетия не становится тыловой базой, то пусть ей достанется хотя бы часть функций штаба по восстановлению Южной Осетии. А поскольку любая политическая позиция во Владикавказе практически сразу становится единой, Южная Осетия оказывается ловушкой и способом раздвоения сознания — вполне, кстати, северокавказского. С одной стороны, северные осетины по-прежнему отнюдь не в восторге от массового переселения энергичных южан на север, которое началось еще после первых конфликтов в Южной Осетии в начале 90-х. И уж тем более они не испытывают восторга от лидера этих южан. Не говоря о том, что среди северян не так уж мало тех, кто и вовсе полагает осетинское родство формальным, считая, что за века жизни в Грузии южные осетины стали куда ближе к соседям, чем к братьям. С другой стороны, солидарность, в том числе и внутриэлитная, — фирменный осетинский знак, даже вполне либерально настроенные люди вынуждены комментировать боевые югоосетинские сюжеты так, будто их история и на самом деле началась только в начале августа 2008-го. И Эдуард Кокойты обречен быть “нашим”, просто потому, что быть в оппозиции здесь как-то вообще не принято.

В общем, так и выглядит гармония по-северокавказски. Переназначение на новый срок Теймураза Мамсурова в Москве сомнений не вызвало. То, что делает Северный Кавказ — большой и бурный распил бюджетного потока, здесь проходит тихо, без полемики и дорогостоящих сюрпризов. Чтобы быть у Москвы на самом хорошем счету, больше ничего не требуется. “Забытый форпост” — это второй вариант идеальной вертикали. Первый, напомним, в Чечне — там, куда этот форпост переехал.

КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИЯ

Искусство играть в карту

В любом национальном конфликте есть та счастливая фаза, когда его еще можно изучать по анекдотам. Один из лидеров черкесского национального движения “Адыгэ Хасэ” Мухаммед Черкесов рассказал о тысячелетнем черкесском этикете и истории этих бескрайних земель, в которой еще шестьсот лет назад признаки существования карачаевцев не прослеживались. О мире и дружбе, которые все равно царили между народами, и в частности о том, как любая карачаевская свекровь мечтала заполучить черкешенку-невестку. Почему? “Не скажу”, — вдруг создал Мухаммед Черкесов интригу. И только с оговоркой “не для прессы” рассказал анекдот про карачаевцев. Не бог весть какой смешной и новый. Как выяснилось уже через час, точно такой же анекдот рассказывают про черкесов карачаевцы. Вполне беззлобно. “Если черкесы у нас историю украли, что им стоит украсть у нас анекдот?”

“Из республики уезжают все. Кроме карачаевцев. Подумайте сами — о чем это говорит?” — спрашивает Черкесов. “Они очень много требуют, — парирует лидер карачаевского национального движения Мухаммед Абайханов. — Их же меньшинство? А у нас демократия, значит, меньшинство должно подчиняться. И у кого в руках крупный бизнес? У черкесов”. “Да, а что нам остается?” — все так же заочно отвечают черкесы и загибают пальцы: — Министр сельского хозяйства — их, министр финансов — их”.

И тогда я спросил Мухаммеда Черкесова без обиняков: “То есть все у черкесов настолько плохо, что они отстранены даже от коррупционных потоков?” “Ну, конечно!” “Весь сыр-бор из-за того, что одна группировка проигрывает другой в доступе к финансовым потокам?” — так же прямо спросил я у Мухаммеда Абайханова, и он посмотрел на меня с любопытством, как на человека, который наконец догадался, что творог делают из молока.

Проект “Каждому по Ингушетии”

В общем, съезд черкесского народа потребовал разделения республики и создания Черкесской автономии. Сенсацией требование не стало.

Хроника совместного существования черкесов и карачаевцев так же захватывающа, как и вообще история перекройки местных административных рубежей. Латая карту после ликвидации Горской республики, так и не ставшей воплощением большевистской мечты о всеобщем кавказском умиротворении, карачаевцев и черкесов в 22-м году объединили — чтобы спустя четыре года снова разъединить. Как уверяют и карачаевцы, и черкесы, истинную формулировку от народов скрыли: в связи с невозможностью совместного проживания. Потом, в 43-м, карачаевцев депортировали — и границы опять меняли, как пришлось менять их снова, когда они вернулись, и совместное их проживание с черкесами было признано не только возможным, но и необходимым. Словом, черкесы, привыкшие быть отдельной автономией, оказались меньшинством в странном образовании внутри Ставропольского края. Когда в 91-м году вехи снова сменились, и Карачаево-Черкесия обнаружила себя полноправным субъектом Федерации, все пять ее государствообразующих народов — карачаевцы, русские, черкесы, абазины и ногайцы — предложили и вовсе счесть республику анахронизмом и разделить ее на пять же отдельных территорий. С учетом размеров республики местные остряки назвали эту систему проектов “Каждому по Ингушетии”.

Теперь о своих тогдашних ошибках говорят и карачаевцы — дескать, погорячились, не стоило поддаваться на черкесские провокации, и незачем вообще этот вопрос поднимать, и черкесы: “Мы дали слабину и сняли требование о разделе. Чиновнику же лучше руководить большим колхозом, чем маленьким, и наши же, черкесские, чиновники нас уговорили”.

А статистика смешанных браков еще оставалась жизнеутверждающей, и, как вспоминают 40-50-летние, национальность тех, с кем они учились в одной школе, они узнают только сегодня. Идиллии, может быть, и не было, но все знали, что при любом раскладе все разрулится, до крайностей дело не дойдет, и сотня черкесов врукопашную против сотни карачаевцев — это из истории какого-то другого города. Оказалось, того самого. Станицы Баталпашинской, потом Ежово-Черкесска и, наконец, просто Черкесска. Межнациональная полемика перешла в обыденность поножовщины. В центре города и на его окраинах. Где-то раз в месяц и уже несколько лет.

В Карачаево-Черкесии даже точно знают если не день, то неделю, в которую все началось: в мае 99-го, на президентских выборах. Вечный начальник республики Владимир Хубиев уходил в историю вместе, как могло показаться, с принципом, согласно которому первый человек в республике должен быть карачаевцем. Мобилизация могла быть только национальной. И, как оно бывает в таких случаях, беспощадной. Мобилизация удалась на славу — с обеих сторон.

Оказалось, что в межнациональном конфликте действительно не бывает победителей и проигравших. И вовсе не по той причине, по которой, как принято считать, не бывает таковых в ядерной войне.

Победа — не цель, и поражение — не провал. Это просто разные технологии и разные амплуа.

Национальный откат

В карачаевских аулах пейзажи ничуть не менее лунные, чем в черкесских. Как бы ни распределялись посты в правительстве. Свой диагноз Карачаево-Черкесии и, может быть, всему Северному Кавказу публицист Мурад Гукемухов облекает в форму сочувствия местному чиновнику: живется ведь ему намного труднее, чем, скажем, красноярскому коллеге. “У того — Енисей. У нашего — жалкая Кубань. Тому, чтобы построить дом в Сочи, нужно из дотаций на укрепление береговой линии украсть процент-другой. Наш должен украсть все…”

Как утверждается, в Карачаево-Черкесии поголовье овец — около миллиона. “Но даже в самые счастливые советские годы в Карачаево-Черкесии оно едва достигало четырехсот тысяч”, — говорит Гукемухов. Говорят про десять тысяч лошадей, и осведомленные люди готовы пойти на самоубийство, если их наберется хотя бы тысячи две. “Когда-то прямо с гор по трубам сюда текло молоко, — словами из детской сказки вспоминает минувшее казачка Татьяна Козырева из станицы Исправная. — Там были пастбища, а здесь — сырзавод”. Оказалось, именно сырзаводом когда-то были руины, отделенные от ее дома бурьяном и наводящие на подозрение, что бомбардировщики, летевшие утюжить Грозный, по дороге случайно уронили пару бомб здесь, в предгорьях Архыза. И в самом деле, зачем нужен сырзавод, если рентабельность скота, существующего исключительно в отчетах, в разы выше каких-то дурацких технологических цепочек, о которых мы, смеясь, рассуждаем с экономистами, и зачем строить дороги, если деньги исправно идут на те, что давным-давно и построены, и уже разбиты.

А бюджет страны ведь и вправду выглядит настолько бездонным, что коммерческие схемы издевательски просты. Скажем, сорок тысяч рублей выделяется на душу населения ветхого жилья. Чего-то приличного на эти деньги в Черкесске не купишь, зато можно прописать в лачуге десяток человек, которые немедленно, всего за половинный откат получают четыреста тысяч произведенных из воздуха рублей. Надо ли кому-то объяснять, что источник неиссякаем и лачуга ждет следующих счастливых клиентов?

А в связи с тем, что сырзавод никому не нужен, дотаций требуется все больше. Чем больше дотаций, тем острее борьба. Поэтому политика на Северном Кавказе — это искусство повышать ставки. По всем законам финансовой пирамиды, потому что пирамида, переставая расти, немедленно рушится. У каждой республики технология своя, в Карачаево-Черкесии она незамысловата, как схема получения компенсации за ветхое жилье, и называется “Межнациональный конфликт”. Поэтому, допустим, откат, который везде откат, в ситуации межнационального противостояния ко всем своим преимуществам еще и монополизируется, потому что и откатывать надо по национальной вертикали. Может быть, кстати, и по этой причине в Черкесске, который даже самые большие его патриоты не решаются назвать лучшим городом на земле, стоимость квадратного мера приближается к московской.

Бюджет для Великой Черкесии

Естественно, самые бюджетные министерства вроде минсельхоза отдаются карачаевцам. “Но ведь что такое национальная вертикаль? — задается вопросом Гукемухов. — Ты же не просто складываешь деньги в чемодан или раздаешь тем, кто под тобой. Деньги — это ресурс, они должны быть готовы к работе, и ты, сидя наверху, должен в любую минуту быть уверен: в нужный момент твои люди скинутся и мобилизуются”. Так было всегда, в нужный момент по своим вертикалям скидывались и мобилизовывались и карачаевцы, и черкесы. Вопрос только в том, кого считать своими людьми.

Карачаевцами были все три президента — и Владимир Семенов, и Мустафа Батдыев, и нынешний глава республики Борис Эбзеев. Но Мухаммед Абайханов хитро улыбается: “Чего черкесы жалуются — у них же был свой президент” “Кто это?” “Батдыев”. Обида карачаевцев на своего соплеменника непреходящая, но и не запальчивая. Все понятно, и обижаться не на что — бизнес. Батдыев, получивший власть, быстро обнаружил, что присягать ему на верность карачаевские элиты не торопятся — они к этому времени уверенно ставили на других предводителей, и никого из сильных карачаевцев Батдыеву не осталось. Пришлось ставить на черкесов. Впрочем, Абайханов не совсем точен, и “черкесским президентом” Батдыев тоже был недолго. Карачаевцы, осознав ошибку, изъявили готовность к сотрудничеству. Все стало на свои места, вертикаль восстановилась, и Мустафа Батдыев остался в новейшей истории российского федерализма сильным президентом.

Его сменщик Борис Эбзеев судьбу искушать не стал, какие карачаевские элиты у него были, на те он и положился, не дожидаясь присяги. В связи с чем уверенности в том, что в случае необходимости карачаевская вертикаль скинется и мобилизуется, как и вообще в существовании такой вертикали, никакой нет. “Ему, скажем, перед выборами приносят список его будущего большинства в парламенте, он его благословляет, а после выборов выясняется, что большинство это не его, а совсем другой карачаевской группировки”, — посмеиваются люди, посвященные в политическое таинство республики. Поэтому в Москве Борис Эбзеев считается слабым президентом. И тем острее борьба. И, как считается, межнациональный конфликт.

И, с одной стороны, на площадях пока никто не собирается. А, с другой стороны, Мурад Гукемухов убежден, что сегодня ситуация даже хуже, чем она была в горячие майские дни 1999-го. “Тогда каждый из национальных лидеров контролировал свою толпу. И отвечал за нее перед Москвой — таковы были правила игры. Сегодня если толпу кто-то и контролирует, то никакой ответственности ни перед кем он уже не несет”. Вертикаль пожирает саму себя, к радости тех, кто должен ее крепить. Карачаевские группировки, побеждая в борьбе с черкесами, бьются между собой, а черкесы время от времени спорят, кто именно из их сильных людей, борясь за право быть опорой Москвы, организовал свое самоутверждение на историческом и никем не замеченном съезде. В его требованиях ничего, кстати, не было про Великую Черкесию, которая охватывает и Кабарду, и Адыгею, которая вообще в Ставрополье, и изрядную часть олимпийского Краснодарского края. Но в приватных разговорах поверившие в идею черкесы подтверждают: да, Кабардино-Балкария должна войти в состав Черкесии. “А как же балкарцы?” “Пусть задумаются…” И все понимают: с таким же успехом можно присоединить Турцию или Иорданию по факту нахождения там большой черкесской диаспоры. Но ничего не остается, и нельзя останавливаться. Политика в этих краях только и может быть искусством повышения ставок.

ЭПИЛОГ, ИЛИ ПЕРЕДНИЙ КРАЙ В ГЛУБОКОМ ТЫЛУ

Татьяна Ивановна Козырева продает свой дом в карачаево-черкесской станице Исправная, хотя вполне могла бы и учредить в нем маленький этнографический музей. За два века существования станицы в ее казачьем доме нечему было меняться: дотошно выбеленные стены, печка, из мебели кровать, на стене иконка. Больших денег она за свой дом не выручит, продаст она его, скорее всего, карачаевцам, с которыми обитателей русской станицы всегда связывали непростые отношения. Но рассказывает она о них без обиды и запальчивости, и я вспоминаю начало своего кавказского путешествия в древнем дагестанском Дербенте, где русские, ведущие свою здешнюю историю с петровских времен, уже устали объяснять: мы здесь — другие, мы — кавказцы.

Бабка у Козыревой — черкешенка. О набегах нынешних горцев, которые нет-нет, да уведут у кого-нибудь корову, она рассказывает как о продолжении истории, которую она знает от бабки. “Если они украдут у нас девушку — значит, все, отрезанный ломоть, если наши пленят горянку, то обращали в православие. Воевали жестоко, но и куначили сильно”. Но горцы, пленившие казачью красавицу, — это было полбеды. Хуже, если никому не приглянувшуюся дочку надо было отдавать за “мужика” — за пришлого русского, волею судьбы сюда заброшенного, или вообще, отправлять с глаз долой в большую империю. Про такую если и вспоминали, то лишь как печальный курьез, под сочувствующие взгляды соседей и кунаков-горцев. Татьяна Ивановна улыбается: в ее роду есть и такая.

В ее голосе чуть добавляется чеканности. “Была национальная политика. И при царе, и при советах. А теперь нет”. Что за политика? Козырева задумывается. “Зачем здесь были нужны казаки? Чтобы проводить политику империи”. Черкесов, живших в горах, для пущего контроля переселяли на равнину, а в предгорьях ставили станицы, Исправную или Сторожевую, чтобы окончательно отрезать горцев от гор. Империя шла на Кавказ, она воевала с Турцией, она расширялась, в ее обозе сюда ехали обрусевшие дети лояльных ей народов — армяне, греки, евреи. “А вы, значит, вместо того, чтобы исполнять имперское предназначение, взяли да и стали таким же кавказским народом, как и черкесы, даргинцы, чеченцы?” Козырева улыбается. Кажется, радоваться этой мысли ей мешают только неисчислимые мужики, которые сюда понаехали — и при царе, и при советах, в соответствии с той самой национальной политикой. Но она продолжает настаивать: Кавказ был передовой линией империи, ее вечным фронтом, который надо было защищать. “А когда этот смысл исчез, другого так и не появилось?” Козырева, председатель русского общества “Казачка”, кивает. Она продает свой дом. И это вкратце вся история, теория и практика всех кавказских исканий большой страны.

Армия для счастливчика

Империя расширялась, и Кавказ был форпостом. Форпосту не отказывалось ни в чем, и даже ссылка сюда оборачивалась в итоге “Хаджи-Муратом” и “Героем нашего времени”, по которым империя и изучала свою диковинную окраину. К ней по привычке относились как к форпосту и потом, когда, в соответствии с доктриной, соседом в этих краях был враг и член агрессивного блока НАТО. А потом выяснилось, что никакого врага больше нет, а есть огромное пространство, на котором люди с навязчивой частотой цитируют Расула Гамзатова, сформулировавшего кредо: мы в Россию добровольно не входили, и добровольно из нее не выйдем.

Может быть, поэтому, не находя никаких ответов, власть с аналогичным упорством продолжает настаивать на мифе о великом стратегическом назначении Кавказа. Не турки, которые уже двести лет мечтают о реванше, то хотя бы трубопроводы, хотя бы всемирное нашествие ваххабитов, с помощью которых мир пытается поставить страну на колени, и передний край этой битвы снова проходит по Кавказу. И большая страна верит, потому что для нее это единственный ответ на вопрос, зачем ей Кавказ.

А народ-покоритель, который бился и куначил с покоренными, действительно уходит. В Карачаево-Черкесии его численность уменьшилась на треть, и в русских станицах все больше карачаевцев, и в Черкесске мой русский собеседник, который из-за своего статуса госслужащего, увы, в нашем рассказе останется анонимом, дал на этот счет исчерпывающий ответ: “Да, русские уезжают. Не потому, что их отсюда гонят. Просто уничтожена экономическая среда обитания”. То, что можно было здесь делать, и то, ради чего сюда ехали те же советские “мужики”, исчезло, развалилось, растворилось в горных потоках, как деньги, выделенные на укрепление береговой линии. А еще — есть куда и к кому ехать, в отличие от тех, кто, уезжая отсюда, становится лицом кавказской национальности, но все равно тоже уезжает, хоть и не в таком количестве.

И, наверное, прав коллега из Черкесска Мурад Гукемухов — тот, кто сформулировал разницу между Северным Кавказом и всей остальной бескрайней страной: красноярскому, скажем, чиновнику достаточно из выделяемых из Москвы дотаций украсть процент, а северокавказскому для эквивалентного уровня благосостояния нужно украсть все. Только зря он северокавказскому чиновнику при этом издевательски соболезнует. Потому что есть у этой разницы и другая, чрезвычайно выигрышная сторона: этому чиновнику это все украсть не просто позволено — это непреложное правило игры.

Все неповторимое своеобразие Кавказа связано не с горами, не с покоренностью и не с геополитикой, а с тем, что делало теплые советские края торжеством советской же коррупции. Секрет укладывался в скучную тогдашнюю формулу экономического процветания: завышенные цены на сельхозпродукцию и смешную цену на энергоносители. То, что наполняло счастьем Кавказ и Среднюю Азию, их и сгубило, когда было предложено по нормальным экономическим законам.

Однако то, что стало крахом для населения, вынужденного срочно осваивать турецкие и польские рынки, для чиновника стало счастьем даже покруче того, которым была осенена жизнь его советского предшественника. Тому даже для знаменитых приписок надо было хоть что-нибудь все-таки вырастить, выпустить или хотя бы перевезти. Теперь эта тягостная необходимость исчезла. Чиновник перестал нести ответственность даже за никому не нужные заводы. Первым и естественным шагом к спасению утопающих республик стали бюджетные дотации, и единственным назначением чиновника стало их распределение.

Но теперь и счастливчиком мог стать любой из тех, кто был способен доказать свою силу, и только из-за чеченских фронтовых дымов никто как-то не заметил, что в соседнем Дагестане у каждого честолюбивого человека имеется своя небольшая армия. Вчерашний хасавюртский рэкетир стал главным дагестанским нефтяником, вчерашний заготовитель шерсти — мэром, вчерашний криминальный авторитет — председателем госкомитета. И в этом жизнерадостном ключе в той или иной степени со временем стали разворачиваться события везде. Просто на Северном Кавказе и советской власти всегда было не больше, чем у местного милицейского начальника — желания выйти из кабинета с намерением противопоставить местной традиции смешной советский закон.

“Неужели в Москве не боятся, что у нас дело постепенно дойдет до Киргизии?” — спрашивали меня в Ингушетии люди, от своего приобщения к власти не потерявшие любопытства к происходящему. И сами качали головами: может быть, только Киргизии они и боятся. “А Киргизии не будет. Значит, все будет еще хуже. Это ведь только кажется, что хуже быть не может…”

“Наши” на Кавказе

И, как в каждой северокавказской республике играют в одну и ту же игру в бюджетный распил, так в каждом здании местной власти обязательно найдется человек, который знает простое решение всех кавказских проблем. Один из высокопоставленных министров в Махачкале даже удивился нашим сомнениям. “Надо устранить из этой власти 10, ну, 12 человек, и все станет на свои места. Необязательно убивать — просто отстранить от бизнеса и от власти”. В Ингушетии правительство поменьше, поэтому один из чиновников доверительно ограничился пятью—шестью. В раскаленных Ессентуках, где резиденция полпредства встретила нас прохладой и безлюдьем, решения не знают, но программа-минимум формулируется примерно в тех же параметрах: “Как минимум в половине республик руководителей надо менять”.

Да и вообще, со всеми вопросами, которые у меня накопились за тысячу километров путешествия, в полпредстве нас встретили с полным пониманием. Я ведь очень хотел наконец узнать, почему за полгода работы федеральные посланцы на Кавказ прорывом и революцией объявили знаменитый туристический кластер из пяти горнолыжных курортов, которые обязаны стать отечественной заменой Куршевелю. Когда властные люди в Махачкале, Владикавказе или Черкесске говорят про курорты официально, их уверенность в туристическом будущем может сравниться лишь с тем напряжением, которое позволяет им сдержать улыбку. Выключение камеры становится сигналом к расслаблению, и мы говорим на одном языке, и я снова слышу то, что слышал всю эту тысячу километров: помилуйте, какие курорты? Кто их будет строить? Какой дурак будет инвестировать? Я в ответ рассказываю про чеченский опыт, который учит: инвестировать совершенно необязательно в то, что может потом принести доход. Люди понимают. “Это другое дело…”

В полпредстве интрига затянулась еще туже. При упоминании курортов там улыбнулись уже знакомой нам смущенной улыбкой, которая должна была скрыть легкое и недоуменное раздражение:

— Ну что нас все донимают этими курортами?

— А есть что-нибудь еще?

— Если бы вы почитали проекты, которыми нас бомбят республиканские лидеры, вы бы над курортами не смеялись.

Нариман Гаджиев, коллега из Махачкалы, ведет на дагестанском телевидении передачу, один из героев которой, пародируя творчество власти, задался вопросом: “Зачем нам курорты? Давайте сразу создадим управление по аэронавтике и построим космодром”. Собеседник из полпредства понимающе кивает. Проектов выделения бюджетного финансирования под производство вечных двигателей и маниловских беседок в полпредстве накопилось несколько папок. “А это все надо было читать. А кому читать?”

Ударный форпост президента на Северном Кавказе — как кадрированная дивизия: есть полпред, шесть замов, пара начальников управлений. Здание в Ессентуках — пристанище, потому что в Пятигорске, объявленном столицей округа, помещение нашли только через полгода после учреждения округа. В Пятигорск, впрочем, полпредство все равно не стремится — один опыт начальственного визита в сторону Машука парализовал город намертво, никаких симпатий федеральному начинанию не добавив.

А прошло более полугода. “Лагерь! — радостно вспоминают в полпредстве. — Молодежный лагерь для ребят с Северного Кавказа, где они могли бы нормально общаться”. — “Что-то вроде Селигера?” — “Нет, никакой политики и никаких “Наших”. Даже депутатов не надо”. Уже через несколько дней стало ясно, что курировать лагерь будет Министерство по делам молодежи. То есть “Наши”.

Полномочия для кризис-менеджера

Майя Аствацатурова, политолог из Пятигорска, к людям из полпредства относится с симпатией и хорошо понимает: за полгода полпредство не дало повода даже для критики. Она не спорит с гипотезой о том, что рачительное вложение небольшой суммы в дряхлеющий Пятигорск могло бы явить результат куда более впечатляющий, чем все взятые вместе макеты будущих Куршевелей. “А вы ждали немедленного прорыва? Вы же проехали весь Кавказ, все видели?”. “А что они вообще могут сделать?” — спросил я, поскольку успел увидеть и в самом деле достаточно. “Кое-что могут…”

“Что-то из этого может получиться, — без особого, как мне показалось, воодушевления предполагал во Владикавказе спикер североосетинского парламента Станислав Кесаев. — Нам уже присылали генерала, присылали чиновника. Может быть, здесь и в самом деле нужен менеджерский подход”.

— Топ-менеджер или кризис-менеджер?

— Топ-менеджер, работающий в режиме кризис-менеджера.

Полномочия, которые у кризис-менеджера должны быть хоть сколь-нибудь диктаторскими, пока позволяют полпредству не столько наступать, сколько обороняться, и лучшим примером этой обороны можно, кажется, считать его немноголюдность. Помимо проектов века, которыми республики принялись закидывать полпредство, каждый местный руководитель, естественно, счел делом чести провести в новую структуру своих людей. Может быть, поэтому было сочтено полезным не набирать вообще никого, чем брать лоббистов. Слабину Ессентуки, как полагают наблюдатели, дали только один раз: после долгих борений одним из замов Хлопонина стал генерал Еделев — как уверены на Кавказе, большой друг Рамзана Кадырова.

Но если и так, то, надо полагать, это стало последней удачей чеченского президента. Он, говорят, вообще в хлопонинском кресле видел одно время себя или того же Еделева. И по всему Северному Кавказу таксисты и торговцы на рынках уже убеждены: Кадыров — заместитель Хлопонина, но это формально, потому что на самом деле это Хлопонин — заместитель у Кадырова. “Вот как? — совсем не удивились в полпредстве. — А про совещание по энергетике вы не слышали?” С этого совещания Кадыров со скандалом ушел, не добившись привычных преференций по оплате Чечней электроэнергии. Но это еще полбеды. Хуже для Кадырова то, что с учреждением полпредства ему стало несколько труднее проникать в ту самую последнюю и самую высокую инстанцию, именем которой в Грозном назван центральный проспект. “Похоже, Хлопонин должен помочь Путину несколько дистанцироваться от своего немного назойливого протеже”, — предполагал в Грозном знакомый политолог. “Да, что-то в этом есть”, — частично подтвердили версию в Ессентуках.

Перемирие

“Да, половину надо менять, — говорят в безлюдном полпредстве и тут же оговариваются: — Но как? Куда вы в одном случае денете ауру Беслана, в другом — ауру покушения, в третьем — еще что-то?”

Да, с курортами получилось как-то незамысловато. С энергетикой тоже. “А сколько у вас времени?” — “Мало. Мы это тоже понимаем”. — “И что делать?”

На самом деле, из всех вожделенных полномочий, как надеются в полпредстве, одно у них и в самом деле есть. “Мы можем в режиме капли, которая точит камень, влиять на кадровую политику на Кавказе”. То есть будоражить Москву рассказами про очередное достижение кого-то из той половины, которую надо менять. И верить, что от них можно избавиться. И в то, что это хоть что-то изменит. И, может быть, удовольствоваться тем, что, глядишь, и уволят кого-то из каких-нибудь заместителей.

Впрочем, Майя Аствацатурова видит в учреждении нового округа и более глубокий смысл. “Это — сигнал к перемирию. К паузе. Если хотите, попытка выиграть время. Ведь сам факт учреждения полпредства заставил всех участников северокавказской игры по крайней мере затаиться. Посмотреть, что из этого выйдет. А для того чтобы разобраться, им потребуется время”. Сколько? Если даже ничего не выйдет, по мнению Аствацатуровой, у власти год-два появляется. В полпредстве эту версию тоже не оспаривают. Правда, насчет года-двух высказывают осторожный скепсис.

Здесь вообще не питают иллюзий. Здесь не рассказывают про стратегическое назначение Кавказа, про неуправляемых горцев, здесь даже не говорят о коррупции, клановости и ваххабитах. Здесь все понимают о том, что вторично. А о том, что первично, в приватных разговорах даже позволяют себе предположить: может быть, не стоит отдавать “Единой России” во всем контрольный пакет? Может быть, чуть ослабить хватку, чтоб появился интерес к нормальной политической борьбе, в том числе, может быть, и у тех, кто завтра-послезавтра уйдет в лес?

Им, кажется, даже довольно комфортно в теплом городе Ессентуки, в стильном здании, в своем кругу и в кадрированном состоянии. Они должны держать руку на пульсе, и пусть будет спокойно хоть год-два, лишь бы без Киргизии, остальное не страшно, а там будет видно. За эти год-два на деньги для курорта Мамисон в Северной Осетии, наверное, построят еще пару мостов через горные реки. В Хасавюрте взорвут несколько десятков машин и расстреляют несколько десятков милиционеров. В Итум-Кале, может быть, отменят режим КТО, но потом поймут, что погорячились, и введут его снова. В Грозном построят хоккейный дворец. Черкесы, видимо, проведут еще один съезд. И Татьяна Ивановна Козырева, наверное, продаст свой дом. Кажется, последний обитаемый дом на ее улице. Вадим Дубнов. Москва — Махачкала — Грозный — Назрань — Владикавказ — Черкесск — Ессентуки

Король Иордании во вторник отправил в отставку правительство страны и назначил нового премьер-министра, сообщает агентство Рейтер. По данным агентства, вместо Самира ар-Рифаи главой кабинета министров назначен Маруф Бахит (Marouf Bakhit).

В конце янв. в Иордании прошли массовые демонстрации против экономической политики правительства и роста цен. Так, в минувшую пятницу в столице страны Аммане около трех тысяч демонстрантов, собравшихся в центре города после пятничной молитвы, потребовали проведения «политических реформ» в стране и отставки правительства Самира ар-Рифаи.

Акции протеста, организованные влиятельным оппозиционным «Фронтом исламского действия» и насчитывающими более 200 тысяч членов профсоюзами проходят в Иордании уже четвертую неделю подряд, несмотря на объявленные властями меры, направленные на улучшение условий жизни населения.

Отправленное во вторник в отставку правительство ранее объявило о выделении 550 млн.долл. в качестве субсидий на топливо и базовые продукты питания. Однако организаторы сочли эти меры недостаточными для изменения положения в стране, где четверть населения живет за чертой бедности, а безработица, по неофициальным данным, достигает 30%.

Исключительным правом назначать и смещать главу правительства в Иордании обладает король. Акции протеста в Иордании проходят на фоне народного восстания в Тунисе, приведшего к отстранению от власти президента Бен Али, и волнений в Египте, где президент Хосни Мубарак на фоне массовых акций протеста так же был вынужден изменить состав кабинета министров.

Назначенный во вторник на должность премьера доктор Маруф Сулейман аль-Бахит (Marouf Suleiman al-Bakhit), уже возглавлял правительство Иордании с нояб. 2005г. по нояб. 2007г. Ранее он также занимал ряд важных государственных, военных и дипломатических постов, в частности, был послом королевства в Турции и Израиле, а также курировал в правительстве страны вопросы обеспечения безопасности.

Король Иордании Абдулла II распустил правительство, формирование нового кабинета министров поручено бывшему военному советнику Маруфу Бахиту, передает национальное агентство «Петра».

Предыдущее правительство c 14 дек. 2009г. возглавлял Самир Рифаи. Он является подданным Иордании палестинского происхождения и представителем политической династии Рифаи. Его дед Самир Рифаи возглавлял правительство Иордании с 15 окт. 1944г. по 19 мая 1945г. и с 4 фев. 1947г. по 28 дек. 1947г., а его отец Заид Рифаи занимал пост главы правительства с 26 мая 1973г. по 13 июля 1976г. и с 4 апреля 1985г. по 27 апреля 1989г.

Маруфу Бахиту поручено принять «скорейшие и конкретные» шаги по продвижению политической реформы и укреплению демократии. В частности, монарх уже в ближайшем будущем ждет от нового премьера внесения поправок в избирательное законодательство и вынесение их на суд широкой общественности.

Новому премьер-министру также поручено проведение реформ, направленных на укрепление свободы слова и средств массовой информации. Вместе с тем подчеркивается, что свобода СМИ не значит вседозволенности и публикации заведомо ложной информации.

Интервью В.В.Путина Н.Кэмпбелл для британского издания журнала GQ

Санкт-Петербург, 23 ноября 2010 года

Н.Кэмпбелл (как переведено): Вы находитесь в прекрасной физической форме. Как Вам удается её поддерживать?

В.В.Путин: Очень просто. Так же как и Вам, наверное.

Н.Кэмпбелл: Может, я меньше провожу времени в тренажёрном зале, чем стоило бы. Однако я убеждена, что здоровый дух очень способствует и здоровью тела, поэтому спокойствие и здоровье, пожалуй, главное.

В.В.Путин: Ну вот Вы и дали полный, развёрнутый ответ на свой вопрос. Просто нужно работать, заниматься этим и всё.

Н.Кэмпбелл: Вы ходите в тренажёрный зал каждый день? Занимаетесь с тренером или самостоятельно?

В.В.Путин: Я хожу в тренажёрный зал и бассейн каждый день. И время от времени встречаюсь со своими друзьями, с которыми провожу определённое время на татами. Позавчера, например, я провёл очередную тренировку, а потом приехал сюда.

Н.Кэмпбелл: Я видела Вашу знаменитую фотографию, где Вы плывете баттерфляем. Я заметила, что здесь, в России, этот стиль плавания очень популярен, а для меня это что-то довольно необычное. Впервые в этом году я была в Иордании, и там в Мёртвом море мне удалось поплавать этим стилем.

В.В.Путин: Я думаю, что в Мёртвом море можно плавать любым стилем. А я этим стилем - баттерфляй - проплыл там только потому, что вода была довольно холодная. Это сибирская река, одна из наших великих сибирских рек - Енисей. И вода там была 16-17 градусов. Мне нужно было побыстрее выбраться на берег.

Н.Кэмпбелл: Вы занимаетесь самыми различными экстремальными видами спорта, в том числе Вы сплавляетесь по горным рекам, катаетесь на мотоциклах, занимаетесь лыжным спортом, охотитесь. Скажите, какие эмоции Вы при этом испытываете, приходилось ли Вам получать какие-то травмы?

В.В.Путин: Нет, слава Богу, никаких травм я не получал и, надеюсь, не получу. Ещё в студенческие годы во время уличной драки сломал палец, но это было наказание за нарушение общественного порядка.

Н.Кэмпбелл: Этим летом Вы на мотоцикле «Харлей Дэвидсон» приняли участие в российско-украинском пробеге. Как Вас приняли «Ночные волки» - байкеры?

В.В.Путин: Вы знаете, они действительно крутые парни. Я видел среди этих байкеров человека, который проделал на мотоцикле - на двухколёсном мотоцикле! - путь в несколько тысяч километров с одной ногой. Человек с ограниченными возможностями, он во время - я так понял, что во время конфликта в Югославии, - потерял ногу. С одной ногой на двухколёсном мотоцикле проделал путь в несколько тысяч километров! Не я, а такие ребята, они - по-настоящему крутые парни.

Н.Кэмпбэлл: Вы, кажется, производите сильное впечатление на женщин. Понравился ли Вам календарь молодых девушек-журналисток, которые специально для Вас его подготовили?

В.В.Путин: Девушки понравились, красивые девушки. Именно девушки. Мне само по себе это понравилось. Ведь в современном мире вообще - почти в любой стране, а у нас в России может быть, тем более, - очень модно ругать действующие власти. И, знаете, это такой особый способ самовыражения. Но вот что-то сказать и что-то сделать доброе в поддержку властей - это на самом деле требует мужества, потому что всегда есть опасность, что тебя обвинят в заигрывании с властями. А эти девушки этого не побоялись, хотя - они же на факультете журналистики учатся - прекрасно понимали, что они потом услышат в свой адрес. И не побоялись, спокойно сделали. Поэтому мне, честно говоря, вот это понравилось больше всего.

Н.Кэмпбелл: Я знаю, что Вы посещаете бои без правил. А Вы сами когда-нибудь принимали в них участие?

В.В.Путин: Нет, это не мой спорт. Я всю жизнь, с 14 лет, занимался дзюдо. Но то, что я видел на боях без правил, - это, конечно, впечатляет. Должен сказать, что вот это, конечно, крутые парни. Я смотрел выступления французской команды, российской, британской. Все - каждый из участников - заслуживает уважения. В том числе и среди женщин есть такие соревнования.

Н.Кэмпбелл: Крупные такие женщины?

В.В.Путин: Нет, просто с характером.

Н.Кэмпбелл: Я бы посмотрела. Вы известны как человек, который занимается решением очень серьёзных проблем. Однако здесь Вы проявили свою очень человечную сторону. Что же подвигло Вас принять участие в инициативе по спасению тигров?

В.В.Путин: Очень простая история. Я просто увидел по телевидению один из репортажей о том, как работают российские и американские учёные на нашем Дальнем Востоке. На меня произвело впечатление то, что я увидел. Я повнимательнее подошёл к этой проблеме, почитал кое-что, поговорил со специалистами и понял, что эти усилия нужно поддержать.

Мы организовали специальную программу с небольшим внебюджетным финансированием - где-то в районе 5 миллионов долларов. Эта программа до сих пор осуществляется. И потом мы начали её немножко расширять: и леопарды попали, и белые медведи, и некоторые другие виды животных.

Н.Кэмпбелл: Я думала, что сегодня во время «Тигриного саммита» увижу настоящего живого тигра. Но надеюсь по крайней мере белого медведя увидеть, поскольку я уже два года живу в России. Я знаю, что Вам довелось в условиях дикой природы повстречаться с тигром. Каковы были Ваши ощущения?

В.В.Путин: Мои были ничего, а вот ощущения некоторых Ваших коллег, российских коллег, были, наверное, гораздо более острыми. Когда я туда приехал, как раз эксперты в ловушку поймали тигра, чтобы его обследовать. И наша съёмочная группа государственного канала подъехала, чтобы вести репортаж об этом. Они как раз расположились напротив пойманного тигра, который сидел в ловушке, включили камеру, и корреспондент - молодая женщина - начала комментировать происходящие события. Тигр оказался хитрее всех нас. Он вылизал свою лапу и вытащил её из ловушки. После этого съёмочная группа прыгнула в одну сторону, а тигр - в другую. Я думаю, что они сильно перепугались. Потом мы, правда, его нашли, смогли его усыпить. И учёные смогли осуществить все свои манипуляции, в том числе мы надели на него ошейник и взяли кровь. Оказалось, что это самка. И анализ крови показал, что она беременна. И через некоторое время мы на фотоловушках увидели, как она ходит с двумя котятами. Так что у меня самые благоприятные впечатления от тигров в живой природе.

Н.Кэмпбелл: «Тигриный саммит» прошёл на очень высоком уровне. Сложно ли было собрать на это мероприятие так много лидеров, пригласить их к участию?

В.В.Путин: Нет. Вы знаете, практически все откликнулись сразу же. И я бы сказал, что сегодня, особенно за обедом, когда мы собрались в узком составе, - разговор принял совсем неформальный характер. Это был очень доверительный разговор. Все коллеги очень искренне говорили о проблемах сохранения природы и о сохранении тигров в том числе. Это наводит на мысль о том, что многое из того, о чём мы сегодня говорили, будет реализовано.

Н.Кэмпбелл: По итогам саммита участники согласовали Глобальную стратегию по спасению тигра, а также выработали декларацию, которая содержит конкретные меры. Как Вы думаете, удастся ли в результате принятых решений снизить количество браконьеров, а также увеличить общую популяцию тигров с 3200 особей до более высоких показателей?

В.В.Путин: Я думаю, что удастся. Я вижу настрой моих коллег на государственном уровне решать эти проблемы. Более того, некоторые меры по сохранению популяции, которые принимаются, скажем, в Индии, в некоторых других странах, в Бангладеш например, были очень интересными и для нас. Мы впервые об этом услышали и с удовольствием будем перенимать опыт наших коллег.

Из нефтяной скважины «Хенгам», которую Иран эксплуатирует совместно с Иорданией, добыта нефть зеленого цвета, вместо всем известного черного. Нефть, добываемая на морском месторождении «Хенгам», считается самой качественной в мире, сообщает Iran News. Запасы месторождения оцениваются в 700 млн. бар. нефти и 2 триллиона куб.м. газа.

Месторождение «Хенгам» расположено в 50-км. Ормузском проливе, являющимся основными «воротами» стран Персидского залива. Технические работы по введению в эксплуатацию морского месторождения «Хенгам» начались в мае пред.г.

Иранская нефтяная компания континентального шельфа вложила в разработку «Хенгам» более 400 млн.долл. Ожидается, что ежесуточная добыча нефти на месторождении, в котором Ирану принадлежит 80%, составит 30 тыс. бар. нефти. Месторождение «Хенгам» было открыто в 1975г. после того, как бурение первой разведочной скважины оказалось удачным. Energyland.info

Каирский офис «Аль-Джазиры» закрыт. Египет закрыл каирский офис телекомпании «Аль-Джазира». Вещание телеканала было прекращено в момент его максимального влияния на протестные настроения граждан Египта и Туниса

Каирский офис телеканала «Аль-Джазира» закрыт властями страны в рамках борьбы с массовыми антиправительственными демонстрациями; 5 журналистов англоязычной службы катарского канала арестовано. Вещание телеканала было прекращено в тот момент, когда он, вероятно, достиг максимального влияния за всю свою 15-летнюю историю, подпитывая протестные настроения граждан Туниса и Египта, комментирует британская The Independent. Пристрастный и критичный стиль подачи информации телекомпании «Аль-Джазира» всегда вызвал недовольство правительств арабских стран.

Панарабский телеканал, принадлежащий эмиру Катара, осудил действия Египта как попытку «заглушить голос египетского народа». У властей Египта есть все основания для опасений. По мнению многих обозревателей, «Аль-Джазира» своими взвинченными репортажами с момента первых вспышек протеста способствовала перевороту в Тунисе. Агрессивная политика катарского телеканала в освещении происходящих событий усугубляла мятежные настроения и провоцировала их перехлест из одной страны в другую.

«Аль-Джазира» с первых дней активно распространяла кадры беспорядков в Тунисе и их жестокого подавления силами полиции. Протестанты, тем не менее, свергли президента бен Али, находившегося у власти 23г. – пример Туниса вдохновил другие страны региона, страдающие от бедности и безработицы, волна протестов прокатилась в Ливии, Йемене, Иордании и Египте.

Молчание добровольное и вынужденное. Во вторник, когда в Египте начались уличные протесты, «Аль-Джазира» вопреки обыкновению не спешила выводить их в эфир, предъявив вместо этого публике 1600 секретных документов палестино-израильских мирных переговоров.

Обозреватели полагают, что в Катаре, по-видимому, не хотели выглядеть разжигателями волнений. Многие египтяне восприняли это как предательство. В соцсетях Facebook и Twitter распространились слухи о договоренности между Катаром и президентом Египта Хосни Мубараком, который в дек. нанес визит катарскому эмиру. Уже через день «Аль-Джазира» освещала события в Каире в привычном стиле.

В итоге телеканал зашел слишком далеко, когда выдал в эфир интервью проповедника и идейного лидера оппозиционного движения шейха Юсуфа аль-Кардави (Yusuf al-Qaradawi), который призвал президента Хосни Мубарака покинуть страну. После этого телеканалу было запрещено выходить в эфир.

Информационное агентство MENA передало заявление министра информации Египта о том, что вышло распоряжение о прекращении работы Al Jazeera Arab Republic of Egypt, аннулировании всех лицензий и аккредитаций.

«Аль-Джазира» является общей нитью, которая связывает волны протестов в арабском мире. Комментируя события на африканском континенте и в самых бедных странах арабского мира, The New York Times отмечает, что «Аль-Джазира» сыграла в этом свою роль. С момента своего основания 15 лет назад телеканал создавал хронику народного возмущения против деспотических арабских правительств, финансируемых американцами, а также против Израиля. Соответствующие подтексты изначально присутствовали в акцентировании тягот арабского населения и политических кризисов, в скандальных ток-шоу, сенсационных новостных заголовках, пишет The New York Times. Газета называет «Аль-Джазиру» общей нитью, которая связывает волны протестов, сотрясающих в последнее время арабский мир.

«Аль-Джазира» способствовала формированию представлений об общей борьбе, ведущейся по всему арабскому миру, – комментирует Марк Линч (Marc Lynch), преподаватель курса Ближнего Востока в George Washington University, который много писал об арабских новостных СМИ. – Не они вызвали эти события, но без «Аль-Джазиры» такое почти невозможно представить».

«Аль-Джазиру» обвиняют в искаженной подаче материалов в интересах поддержки движений Хамас и «Хизболла» против их палестинских и ливанских соперников. Критики строят предположения, что, не давая на начальном этапе активного освещения протестов в Египте, телеканал соблюдал дипломатические интересы своего владельца, катарского эмира.

Определенно «Аль-Джазира» не беспристрастна и в палестино-израильском конфликте: телекомпания представляет Хамас в более выгодном свете, чем их противников, и более открыто на фоне прочих СМИ демонстрирует арабское недовольство Израилем, пишет The New York Times. Даже сторонники телеканала признают за ним определенные недостатки и политическую уязвимость.

На минувшей неделе глава Палестинской автономии Махмуд Аббас обвинил «Аль-Джазиру» в искажении фактов, провокации насилия и попытках подорвать его политические позиции.

Накануне «Аль-Джазира» обнародовала переписку между палестинскими и израильскими переговорщиками 2008г., согласно которой представители Палестинской автономии готовы были пойти на уступки и предлагали Израилю сохранить контроль над большей частью Восточного Иерусалима. Также в материалах указывается, что палестинцы соглашались с передачей Храмовой горы под международное управление. Кроме того, согласно документам, палестинцы были согласны на ограничение количества возвращаемых беженцев. В ответ на публикацию палестинского досье толпа сторонников Аббаса разгромила офис «Аль-Джазиры» в Рамалле.

«Во времена бен Али журналисты не посмели бы транслировать такие кадры, например, как полицейский бьет рядовых граждан, они боялись прихода полиции, – цитирует The New York Times слова Лофти Хаджи, который по просьбе своего друга, ведущего «Аль-Джазиры», передавал информацию с места событий. – Но как правозащитник я должен был показать, что на самом деле происходит». Тунисское правительство запретило журналистам «Аль-Джазиры» работать в стране, но телеканал выводил в эфир съемки с камер мобильных телефонов, которые Лофти Хаджи получал от своих знакомых через Facebook. Наталья Бокарева

Президент России выступил на открытии Всемирного экономического форума

Дмитрий Медведев рассказал о своём видении ситуации в России и мире, об основных принципах российской стратегии модернизации и сформулировал ряд конкретных предложений и инициатив.

Глава Российского государства отметил, что глобализация сделала мир ещё более взаимозависимым, и подчеркнул необходимость создания единой системы безопасности. Нужно сделать всё, чтобы глобальное развитие стало устойчивым, безопасным и справедливым. Необходимо объединиться для борьбы с терроризмом и искоренения его социально-экономических причин: бедности, безработицы, неграмотности.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемый господин Шваб! Уважаемые господа!

Позавчера в Москве в международном аэропорту Домодедово был совершён террористический акт, унёсший жизни десятков ни в чём неповинных людей. От рук террористов погибли граждане разных стран: России, Британии, Таджикистана, Украины, Германии, Австрии, Киргизии, Узбекистана. Пострадали более сотни человек, они сейчас находятся в больницах.

Эта трагедия стала настоящим потрясением для российского общества, несмотря на то что наша страна и раньше подвергалась испытаниям. Она вызвала негодование во всём цивилизованном мире. Мною были получены многочисленные послания, телеграммы, телефонные звонки от лидеров зарубежных государств, руководителей международных организаций с выражением соболезнования и солидарности. Я благодарен за соболезнования и за те слова, которые я только что услышал от Вас и от других участников форума. Мы вместе скорбим о погибших.

Боль от утраты человеческих жизней, конечно, останется в наших сердцах надолго. Но случившееся только усилило наше общее желание и решимость найти эффективную защиту от международного террора, и, мне кажется, это исключительно важно. Те же, кто совершил это злодеяние, направив свой удар на граждан разных стран, рассчитывали на то, что это поставит Россию на колени, заставит занять нас оборонительную позицию, рассчитывали в том числе на то, что Президент России не приедет на этот форум. Именно по этому критерию было выбрано место и время нанесения террористического удара. Они просчитались. Россия осознаёт своё место в мире. Россия осознаёт обязанности перед своими гражданами (и будет их исполнять) и обязанности перед мировым сообществом, именно поэтому в этот день я выступаю с этой трибуны.

Терроризм отрицает самое главное – ценность человеческой жизни. Он попирает любые права и свободы, какими бы идеологическими выкладками он ни сопровождался, он насаждает страх и ненависть, мешает преобразовать и улучшить наш мир. Драматизм ситуации ещё и в том, что теракты кардинальным образом ломают нормальный ход жизни, привычный уклад этой жизни и заставляют принимать подчас очень жёсткие решения, радикально меняют мышление не только тех, кто пострадал от террора, но и всех, кто живёт на нашей планете.

К сожалению, сегодня ни одно государство в мире не застраховано от террора. Реальность такова, что террористический акт, подобный тому, что мы только что, не в первый раз, к сожалению, пережили в России, может произойти в любой момент и в любой точке мира. От этого сегодня не гарантирован никто. Нет универсальных рецептов борьбы с этим злом. Но одно можно сказать определённо: от нашей солидарности и согласованных действий зависит успех противостоянию этой общей угрозе, особенно в тот период, когда глобализация сделала наш мир куда более зависимым, взаимозависимым, чем он был некоторое время назад, и нам необходимо наращивать усилия по совместной борьбе с терроризмом. Сделать всё, чтобы хотя бы повлиять если не на идеологию, то на социально-экономические корни терроризма: бедность, безработицу, неграмотность, сиротство – и чтобы глобальное развитие стало устойчивым, безопасным и справедливым. Я ещё раз искренне благодарю вас за проявленные чувства.

Нынешний форум проходит в тот момент, когда многие склонны говорить об окончании мирового финансового кризиса. В то же время очевидно и то, что не всё так просто. Период сверхбыстрого развития привёл к тому, что очень многие подвержены эйфории. Кризис всех отрезвил. Мы справились со значительной частью его симптомов, но только с частью. И пока не найдена новая модель роста, экономическое развитие будет медленнее, чем всем нам того хотелось бы.

При этом важные уроки в последние годы нам преподносила не только экономика. Современная цивилизация технологически весьма совершенна, во всяком случае, если сравнить её с тем, что было ещё 100–200 лет назад. Но достаточно одной природной аномалии или технологической ошибки, чтобы целые регионы оказались на грани экологической катастрофы, а континенты были отрезаны друг от друга, как в прошлые века. Извержение вулкана в Исландии, крупная авария на нефтяной платформе в Мексиканском заливе, аномальная жара, которая была в прошлом году в России, катастрофические наводнения, снегопады, которые происходили в различных уголках мира – всё это заставляет задуматься о хрупкости человеческого могущества на земле.

Я считаю, что медлить в этом плане дальше опасно. И речь не только о том, чтобы завершить давно идущие, долгоиграющие климатические переговоры (хотя это сделать нужно обязательно), – речь и о том, чтобы создать общую систему мониторинга окружающей среды и опасных объектов, а также общую систему предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Россия выступала с такой инициативой. И я рассчитываю на то, что наши партнёры также согласятся с тем, что этот вопрос уже давным-давно перезрел.

Сегодня очень нужны новые идеи, способные изменить мир к лучшему, идеи, которые затем обретут силу требований к практической политике и станут стандартами современности для государств, для работы бизнеса, для общественного развития и отношений между странами.

Если говорить о безопасности, Россия некоторое время назад высказала свои конкретные предложения о заключении нового договора о европейской безопасности. Я думаю, что такие темы могут обсуждаться везде, и это было бы полезно и здесь, на экономическом форуме в Давосе.

Сегодня действия политиков, международные отношения и принципы регулирования всё меньше успевают за прогрессом. В то же время часть людей, часть политиков продолжает жить фантомами «холодной войны», увлекается примитивными силовыми амбициями. Но именно в этот период значительная часть людей, уже почти миллиард человек – давайте вдумаемся в эту цифру, – пользуется социальными сетями, впервые в истории человечества, тысячелетней истории, общается друг с другом непосредственно, находясь на самых разных континентах. Это поражает.

Современный мир становится, как принято говорить, всё более плоским, стирает формальные границы и барьеры. Благодаря интернету создаются сообщества людей, находящихся в разных странах, но объединённых одним делом или одной идеей, и ни одно национальное правительство не может претендовать на полноту влияния на такие сообщества. Может быть, это и к лучшему. С похожими факторами столкнулся и бизнес.

Но есть и опасная сторона этих процессов, порой они служат очень важным инструментом для экстремистов, которые разжигают этническую и религиозную ненависть, для торговцев наркотиками и оружием, для террористов. Эти проблемы тоже усиливаются, и не видеть этого нельзя.

Одновременно всеобщая связанность должна стать мощнейшим драйвером экономического роста, а любые попытки разорвать эти связи, например, ограничение свободы интернета или распространения инноваций, я думаю, это сегодня понимают все, приведут мир к стагнации. Россия не будет поддерживать инициативы, которые ставят под сомнение свободу в интернете, разумеется, свободу, которая основана на требованиях морали и законодательства.

Уважаемые коллеги!

Наша задача – использовать все возможности, чтобы сделать наш новый мир, который подавляющее большинство граждан будет считать и миром более справедливым, мир, в котором успех определяется в большей степени талантом и трудом, чем тем, в какой семье кто-либо родился, мир, где миллиарды людей смогут общаться друг с другом напрямую, мир, где люди не боятся власти, а международные отношения свободны от двойных стандартов и лицемерия, где проще, эффективнее и лучше работать друг с другом, работать вместе. Тем более что во многих странах пришло к власти новое поколение лидеров – политиков, которые сформировались уже после окончания «холодной войны». И мы, в данном случае я имею в виду Россию, можем обсуждать и реализовывать наши мечты вместе, мы к этому готовы. Всё это должно заставить нас двигаться к более высокому уровню прозрачности и координации наших действий. Считаю, что те позитивные изменения, о которых только что сказал господин Шваб, в отношениях между Россией и Соединёнными Штатами являются хорошим примером новых принципов и подходов международной политики.

Я хотел бы, кстати, напомнить, что вчера нашим парламентом был окончательно ратифицирован Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Чтобы построить такой мир, мы должны опираться на целый ряд известных принципов, о которых мы порой забываем. Я назову их. Этих принципов, на мой взгляд, несколько.

Во-первых, это стратегический долгосрочный подход к решению проблем. Простые, а зачастую популистские решения в 90 случаях из 100 оказываются неверными, а может быть, и худшими из тех, которые могут только предлагаться. Один из таких ярких примеров – это склонность решать все экономические проблемы при помощи национализации, в том числе национализации финансовых институтов.

Действительно, в период финансового кризиса многие государства об этом задумались, и многие государства на это пошли, в том числе государства с весьма развитой либеральной экономикой. У нас ещё недостаточно развитая экономика (я имею в виду российскую экономику), но мы от этого воздержались. Я считаю, что это было сделано абсолютно правильно. Уверен, что в большинстве случаев возможно найти варианты разрешения кризиса в рамках частного сектора, а в долгосрочной перспективе это является и более эффективным.

Второе. Это реализм и готовность жить по средствам. Во время кризиса лопнули многие пузыри, не только финансовые, но и пузыри иллюзий, самонадеянности. Я думаю, мы все понимаем, никто из нас не застрахован от надувания новых таких пузырей. Право на риск необходимо, это часть свободной экономики. Но это право должно быть уравновешено соответствующей частью ответственности. Право на чрезмерный риск должно быть у предпринимателей, у граждан, вне всякого сомнения, у учёных, но в пределах разумного, конечно. Но его не может быть у государств и у мира в целом – права на чрезмерный риск.

Реальность сегодняшнего дня во многих развитых странах составляет кризис суверенного долга, бюджетные дефициты и, несмотря на это, неготовность сокращать бюджетные расходы. Такая ситуация чревата для мира новыми экономическими и политическими кризисами. Кстати, весьма показательным в этом плане является вчерашнее ежегодное послание Президента Соединённых Штатов о положении в стране, где было сказано о замораживании бюджетных расходов в Америке на пять лет. Это серьёзная мера.

В-третьих – это глобальное партнёрство и его правильная организация. Как бы ни было сложно отказываться от практики единоличных и узкогрупповых интересов, это необходимо делать. Создание «двадцатки», говорю об этом абсолютно искренне и откровенно, я считаю огромным шагом вперёд. С одной стороны, чем больше стран сидит за круглым столом, тем сложнее согласовывать точки зрения, тем больше на это уходит времени, но с другой – тем качественнее получаются эти решения. И, я надеюсь, хотя бы до какой-то степени «двадцатка» это продемонстрировала.

Мы готовы использовать все существующие методы работы, но эффективность работы той же самой «большой двадцатки» должна стать на порядок выше. От дискуссий, пусть и очень интересных, необходимо переходить к решению конкретных задач. Их много. И мы кое-чего добились, в конце концов, определили развитие международных финансовых институтов, таких, как МВФ и Всемирный банк. Это хорошо. Но очень многого мы не сделали.

Вот одна такая тема, о которой я бы хотел сказать сейчас. Для меня очевидно, что прежние принципы регулирования в сфере интеллектуальной собственности уже не работают, особенно в сети Интернет. Это грозит коллапсом всей системе авторских прав. Поэтому, на мой взгляд, уже на ближайшей «двадцатке» нужно поставить этот вопрос в повестку дня и предложить мировому сообществу новые решения, которые затем должны быть сформулированы в виде международных конвенций. Россия свои предложения сделает.

Одновременно нужно развивать новые лидерские альянсы. Важно, чтобы смоделированная экономистами когда-то группа БРИК приобрела свой авторитет, статус реально действующей организации в будущем. Мы, во всяком случае, намерены расширять работу в этом формате, с этого года к нему присоединяется Южная Африка. Теперь уже не БРИК, но БРИКС. Это страны, которые имеют все шансы быть лидерами глобального развития, брать ответственность на себя. Я полагаю, что одну из идей можно было бы реализовать уже в ближайшее время, а именно включить валюты БРИКС в корзину специальных прав заимствования МВФ (SDR).

И, наконец, четвёртое – это разнообразие. То, что в сегодняшнем мире сосуществуют различные модели рыночной экономики и национальной модели демократии, – это достоинство, а не недостаток. Кризис показал, что даже те модели, которые казались совершенными, испытали настоящее потрясение и понесли большие потери, поэтому одноформатный мир, на чём бы он ни был основан, полон рисков. Многоформатный мир эти риски компенсирует, даёт возможности адаптироваться к новым вызовам.

Несколько слов о России. Россию часто критикуют, иногда критикуют заслуженно, иногда абсолютно незаслуженно, упрекают в недостатке демократии, авторитарных тенденциях, слабости правовой и судебной системы. Мы сегодня такие, какие мы есть. Хотел бы сказать, что у России действительно хватает трудностей и в построении правового государства, и в создании современной эффективной экономики. Россия в наибольшей степени столкнулась с вызовом в виде терроризма и экстремизма. У России хватает социальных проблем, хотя за последние годы их стало меньше. Наконец, Россия, а стало быть, все, кто принимает решения в России, не застрахованы от обычных ошибок. Но следует понять одну очевидную вещь: у нас действительно происходят важные изменения, важные общественные изменения, и мы действительно развиваемся, мы действительно идём вперёд. В частности, борьба с коррупцией, модернизация судебной и правоохранительной сфер, несмотря на то что, может быть, мы здесь ещё не достигли впечатляющих успехов, – это наши реальные попытки улучшения инвестиционного климата в нашей стране и качества жизни в России. Действительно, ещё раз скажу, мы не достигли пока выдающихся успехов, но мы полны решимости действовать дальше. Мы учимся сами, и мы готовы принимать дружеские советы. Но вот поучать, конечно, нас не надо – надо работать вместе.

Ощущения людей, их социальные оценки, самочувствие – это, может быть, главный показатель успешности развития страны. Устойчивая убеждённость граждан в том, что они живут в демократическом государстве, честный диалог между властью и гражданами – это ключевые признаки современной демократии, зачастую прямой демократии. Качество и эффективность этой демократии зависит не только от политических процедур и институтов, но и от того, насколько власть и гражданское общество способны слышать друг друга. Мало обладать собственной свободой, надо уважать свободу другого. Этот принцип справедлив и для отношений между демократическими государствами.

Я также убеждён, что демократия будет развиваться благодаря экономической модернизации. Примитивная сырьевая экономика не может гарантировать улучшения качества людей, особенно в будущем, а значит, не способна обеспечить и устойчивость нашей демократии. Чтобы не подвергнуться угрозам популизма, демократия должна иметь надёжную базу в виде развитой экономики, общества самостоятельных и независимых людей.

Дорогие друзья!

Та стратегия модернизации, те принципы, которые мною были обозначены, вполне соответствуют только что сказанному. Сегодня я остановлюсь на новых возможностях, которые даёт модернизация для успешного ведения бизнеса в России, даже несмотря на трудности. Для краткости я назову десять пунктов.

Первое. Некоторое время назад я инициировал программу, беспрецедентную за последние годы программу приватизации крупных государственных активов. Перечень стратегических предприятий в России сокращён в соответствии с моим указом в пять раз. За ближайшие три года будут приватизированы пакеты акций ведущих компаний банковского, инфраструктурного и энергетического секторов на общую сумму в десятки миллиардов долларов. При этом доходы бюджета для нас не самоцель, хотя они и важны, но главное – это повышение эффективности самих компаний, улучшение конкурентных условий ведения бизнеса в нашей стране. Именно поэтому к управлению приватизацией нами привлечены ведущие мировые банки.

Второе. В ближайшее время будет создан специальный суверенный фонд, который разделит риски с иностранными инвесторами путём совместных инвестиций в проекты модернизации нашей экономики.

Третье. Мы рассчитываем на получение существенных выгод от развития российского финансового сектора. Именно поэтому я хотел бы ещё раз объявить в этом зале, что мы не будем вводить в этом финансовом секторе специальные налоги, наоборот, с 1 января начавшегося года отменён налог на доходы от реализации ценных бумаг при осуществлении долгосрочных инвестиций. И в этом плане наша позиция несколько отличается от точки зрения наших партнёров, в том числе по «двадцатке».

Мы не намерены дополнительно ограничивать финансовую деятельность. Напротив, мы хотим максимально расширить возможности для финансовых институтов. Именно с этой целью реализуется проект превращения Москвы в международный финансовый центр. Он должен стать не только ядром российской финансовой системы, но и катализатором развития финансовых рынков всего постсоветского пространства, а также, надеюсь, Центральной и Восточной Европы. Для этого уже сделаны первые практические шаги.

Я надеюсь, в частности, что с этого года иностранные компании смогут заимствовать и привлекать капитал на российском рублёвом рынке. Этот проект имеет и глобальное значение, является важным инструментом интеграции России в мировую экономику. Добавлю, что мы работаем над повышением эффективности судебной системы для финансовых компаний, которые будут работать на площадках московского финансового центра.

Четвёртое. Мы создаём новые крупные рынки с едиными правилами регулирования, чтобы сделать их привлекательными для инвесторов. Россия уже давно готова к вступлению в ВТО. Я рассчитываю, что этот процесс наконец-то завершится в этом году. Все мои партнёры мне это обещали. За ним последует присоединение к ОЭСР. Наконец, мы работаем над созданием общего экономического пространства с Евросоюзом. Оно будет основано на принципах неделимой безопасности, свободы движения людей, капиталов и товаров на единых технических стандартах.

Совсем недавно мы сформировали Таможенный союз с Беларусью и Казахстаном. Ускоренно формируем вместе с ними Единое экономическое пространство по модели, близкой к европейской. Все эти процессы значимы. Они не противоречат друг другу, а, надеюсь, будут помогать. В конечном счёте мы двигаемся к тому, чтобы создать единый рынок от Атлантики до Тихого океана – огромный рынок, на котором всем должно быть выгодно работать.

Пятое. Мы создали и продолжаем активно формировать новые возможности для инновационного предпринимательства и венчурного бизнеса, венчурных инвестиций. Я предложил закон, который даёт право университетам открывать предприятия с использованием интеллектуальной собственности. Он уже действует. Таких компаний создано уже около тысячи. В этом году полностью заработает законодательство, которое делает более удобным венчурное финансирование.

Самым крупным нашим проектом в этой сфере должен стать инновационный центр «Сколково». Его участниками в этом году станут десятки крупных и малых предприятий, работающих в разных частях России. Все они получат специальные преференции. И я уверен, что мы можем ожидать появления новых глобальных брендов, которые родятся в России в ближайшие годы, а вовлечённость иностранного бизнеса, иностранного инновационного бизнеса в этот процесс повысит наши шансы на успех.

Шестое. Дополнительные возможности для бизнеса создаёт наша масштабная программа энергоэффективности. Мною утверждены чёткие количественные ориентиры и реализуются пилотные проекты во многих регионах страны. Любые новые проекты должны отвечать самым современным требованиям к эффективности использования энергии. Такие стандарты либо уже установлены, либо вскоре будут введены в действие.

Не менее важно для России с учётом её особого энергетического места, чтобы энергетический сектор стал одним из главных двигателей инноваций. Именно с этой целью модернизация будет осуществляться с помощью глобальных партнёрств, основанных на обмене активами. Кроме того, такие партнёрства будут одним из ключевых факторов энергетической безопасности, о которой мы ещё пять лет назад сказали на саммите «восьмёрки» в Петербурге. Сегодня здесь, в Давосе, а ранее, некоторое время назад, в других меcтах были подписаны крупнейшие сделки этого года в этой сфере. Я рассчитываю, что новые альянсы «Роснефти» – это переход от слов к делу в этом направлении.

Седьмое. Мы будем в полной мере использовать механизмы трансферта технологий для модернизации российской промышленности. Совместная работа, обмен технологиями очень важны во всех сферах, включая, кстати, и оборонную сферу. Убеждён, что в перспективе они создадут новый уровень доверия общей безопасности, существующей в мире. Вот почему мы особенно приветствуем создание российско-французского консорциума по строительству вертолётоносцев класса «Мистраль».

Восьмое. Мы реализуем масштабную программу распространения широкополосного интернета по всей России и готовы предоставить возможности для любого законного бизнеса с его использованием. Самым важным государственным проектом, которым и мне приходится заниматься, является интеграция банковских и публичных услуг на основе универсальных платёжных карт. Развитие электронных платежей, государственных закупок и услуг удобно людям, обычным людям, нашим гражданам, и удобно бизнесу. Ну и, наконец, это действенный инструмент в борьбе с коррупцией в нашей стране.

Девятое. Мы понимаем, что успех модернизации – это комбинация десятков миллионов личных историй успеха, успеха наших граждан, сотен тысяч историй успеха бизнесменов, предпринимателей и специалистов со всего мира. В современном мире источник силы любой страны, её способности лидировать в глобальной экономике – это умные и образованные люди, которые наделены знанием, воображением, желанием творить.

В ближайшее десятилетие, я надеюсь, не менее десятка тысяч наших молодых учёных, инженеров, чиновников и профессионалов в других областях получат магистерские и докторские степени в ведущих университетах мира. Надеюсь, потом они займут ключевые позиции в российском бизнесе, в государственном управлении, в науке и образовании. Наша задача – сделать Россию более привлекательным местом для лучших умов мира. Я считаю, что это реалистичная задача – привлечь к нам на работу тысячи лучших учёных и инженеров со всего мира. Приток зарубежных специалистов нужен прежде всего для того, чтобы перенять опыт, создать питательную среду для творчества наших специалистов. Именно поэтому мы готовы пойти и на одностороннее признание, автоматическое признание дипломов и учёных степеней, полученных в ведущих университетах мира, сейчас такой проект прорабатывается. Хотел бы также отметить, что мною упрощён миграционный режим для приезжающих к нам высококвалифицированных специалистов. Представители бизнеса просили меня об этом, я это сделал.

Десятое. Мы начали реализацию масштабных инфраструктурных проектов, в том числе получив право на проведение крупнейших международных спортивных соревнований. И это не просто прихоть отдельных любителей спорта – это реальный шанс обновить инфраструктуру, именно из этого мы исходили, сделать её удобной прежде всего для граждан, для бизнеса, для торговли. Все эти проекты будут основаны на частно-государственном партнёрстве. И конечно, эти проекты – это просто способ развить отдельные регионы России, а, соответственно, возможность для многих людей из разных уголков мира посмотреть на Россию, понять, наконец, что Россия, несмотря на свои текущие трудности, это открытая страна, которая уже стала частью мирового сообщества.

Я очень рассчитываю на то, что эти десять направлений, которыми я вас, наверное, несколько утомил, завтра вы смогли бы подробнее обсудить на специальных сессиях, посвящённых модернизации нашей страны, с участием членов Правительства Российской Федерации, присутствующих в этом зале.

Завершая, я не могу не вернуться к тому, с чего начал своё выступление. Все наши усилия по восстановлению, дальнейшему развитию мировой экономики будут тщетны, если мы не победим терроризм, экстремизм и нетерпимость, не объединимся, чтобы навсегда искоренить это зло – зло, представляющее наибольшую опасность для человечества.

Ещё раз хотел бы подчеркнуть: успех на этом пути не может быть обеспечен усилиями одних государств – необходим широкий общественный диалог с различными структурами гражданского общества, экспертных кругов, они могут сыграть огромную роль в сфере образования, продвижения идеалов терпимости и взаимопонимания между различными социальными группами.

К сожалению, я вынужден сократить своё пребывание на давосском форуме, и сегодня вечером, сразу же после этой сессии, я немедленно вернусь в Москву. Спасибо вам за понимание. (Аплодисменты.)

К.ШВАБ (как переведено): Господин Президент!

Позвольте поблагодарить Вас за то, что Вы разъяснили нам свои идеи и, должен добавить, достижения, связанные с современной, обращённой в будущее Россией на основе сотрудничества.

Хочу также воспользоваться этой возможностью для того, чтобы поблагодарить членов вашего Правительства. Здесь присутствует замечательная группа руководителей из вашего Правительства, для того чтобы продолжить работу в ближайшие дни по ряду проблем, которые Вы затронули.

Могу сказать, господин Президент, что, когда Вы здесь выступали четыре года тому назад, Ваша речь была высоко оценена. Я сказал, что мы надеемся, что это выступление будущего государственного деятеля. Теперь, спустя четыре года, я могу сказать, мы слышали выступление настоящего государственного деятеля. Прежде чем мы договорились о проведении этой сессии с согласия Президента Медведева, мы, зная о Вашем энтузиазме в отношении социальных сетей, спросили, какие вопросы надо задать, спросили у общественности и получили тысячи ответов. Но должен сказать, что большая часть ответов уже Вами была предоставлена. Тем не менее я хотел бы поднять три или четыре вопроса, которые возникли. Они отражают одинаковую тематику.

Первый вопрос, господин Президент. Учитывая последние события в Тунисе, как Вы думаете, правительства должны реагировать на такие призывы к открытости? Вы сами привержены открытости интернета. Но каково Ваше чувство в отношении того, что произошло на прошлой неделе, и того, что сейчас эти события в Тунисе у всех на слуху?

Д.МЕДВЕДЕВ: То, что произошло в Тунисе, на мой взгляд, довольно существенный урок для любых властей. Власти должны не почивать на лаврах, сидеть в удобных креслах, а развиваться вместе с обществом. И не имеет значения, о какой стране идёт речь: стране в Европе, в Африке, в Латинской Америке. Когда власть не успевает за общественным развитием, не отвечает на ожидания людей, всё заканчивается очень печально, наступает дезорганизация и хаос. И в этом проблема самой власти и её ответственность. Даже если многое из того, что предлагается для действующих властей, представляется неприемлемым, власть должна находиться в диалоге с самыми разными людьми. В противном случае эта власть теряет реальную основу. Это не означает, что власть должна обязательно следовать любым рекомендациям, но власть должна слышать людей. Поэтому, мне кажется, это существенный урок и для Африки, и для арабского мира, и для любой власти в целом. В то же время это испытание на прочность. Я очень рассчитываю на то, что ситуация в Тунисе стабилизируется и не окажет своего неблагоприятного воздействия на общую ситуацию в арабском мире.

Я только что посетил Палестинскую автономию и был в Иордании. Конечно, я понимаю, насколько трудны проблемы, существующие в Палестине, и что ещё нужно сделать всем для того, чтобы на палестинской земле установился мир и согласие со своим ближайшим соседом – Израилем. Это большая и трудная проблема. Но при этом мы должны помнить, что в ряде случаев в результате выборов к власти могут прийти силы, которые не вполне симпатичны мировому сообществу, и с ними придётся считаться. Поэтому, ещё раз повторю, это урок и в то же время испытание для Туниса, повод для того, чтобы провести самый существенный анализ ситуации в этом регионе.

К.ШВАБ: Господин Президент, было много вопросов, связанных с недавними событиями, которые вызвали озабоченность относительно достаточной правовой поддержки тех, кто хочет вести бизнес в России. Коррупция также упоминалась довольно часто. Хотите что-нибудь добавить к тому, что Вы уже сказали раньше?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я, конечно, должен, может быть, чуть подробнее сказать об этой очень существенной проблеме для России. Россия не единственная страна, где существует коррупция и где правовая система действует не всегда эффективно. Но мы должны отвечать за свою страну, а не показывать пальцами на другие страны и говорить: «У них коррупции не меньше». Мы должны решать свои проблемы. Как это сделать? Только за счёт методичной борьбы, за счёт противодействия самому коррупционному давлению. Это включает в себя целый ряд элементов.

Во-первых, это реальное расследование коррупционных преступлений, с тем чтобы любой чиновник, который совершает такие действия, понимал, что он может закончить очень плохо.

Во-вторых, это внедрение современных и цивилизованных форм отчётности. Не так давно я в нашей стране ввёл обязательное декларирование для всех государственных служащих. Хочу сказать, что это непростой процесс, далеко не все к этому готовы, потому что это нужно пропустить через себя. Но тем не менее это уже вошло в наш быт, и это важно.

Третье – это, конечно, совершенствование деятельности суда и правоохранительных органов. Я знаю обо всех проблемах, которые существуют в этой сфере. В то же время хотел бы сказать, что за последние несколько лет впервые за всю историю нашей страны было принято антикоррупционное законодательство. Это уже шаг вперёд. Теперь им нужно научиться пользоваться. Правоохранительные органы не свободны от общественных тенденций, они должны измениться. И именно на это направлена моя работа как руководителя соответствующих структур и как Верховного Главнокомандующего.

Наконец, суд. Суд должен быть, с одной стороны, абсолютно независим, а с другой стороны, суд должен чувствовать свою ответственность перед обществом, перед людьми. Он не должен закрываться глухой стеной, не допуская в свою корпорацию никого, кто полагает, что в суде существуют проблемы. Именно поэтому я считаю, что нам необходимо совершенствовать и законодательство, касающееся мониторинга состояния дел в самой судебной системе.

Всё это делается. У меня нет иллюзий по поводу того, что нам всё удастся за год или за два, но я рад тому, что мы приступили к этой работе. Я уверен, что нам удастся победить коррупцию.

К.ШВАБ: Господин Президент, Вы упомянули Договор об СНВ. Как Вы видите следующий этап развития в направлении мира, свободного от ядерного оружия, и каковы отношения Вашей страны с Ираном?

Д.МЕДВЕДЕВ: Я тоже рад тому, что мы всё-таки довели процесс по Договору об ограничении стратегических наступательных вооружений до логического конца, точнее, почти довели. Я вернусь из Давоса, и через некоторое время ко мне на стол ляжет текст ратифицированного Договора. Я разговаривал совсем недавно с Президентом Обамой, и мы договорились даже о том, каким образом осуществить обмен этими документами.

Но на этом нельзя останавливаться. На мой взгляд, это был очень оптимистический момент за последние годы. И несмотря на то, что на нашем пути стояло много трудностей, тем не менее и с российской стороны, и с американской мы довели этот процесс до конца. Я надеюсь, что после этого легче стало дышать очень многим людям на нашей планете просто потому, что мы договорились, а это тоже имеет огромное значение. Я считаю, что мы должны продолжить наши усилия в области ограничения стратегических наступательных вооружений и в области ещё одной темы, которая с ней связана, – противоракетной обороны.

Сегодня в Европе размещается система европейской ПРО. Россия считает себя частью Европы. С этим, вроде, никто и не спорит нигде. И мы хотели бы, чтобы мы тоже чувствовали себя не менее безопасно хотя бы потому, что противоракетная оборона в какой-то момент может превращаться в часть стратегического ядерного потенциала. Мы сделали свои предложения. Мы открыты для сотрудничества. И мне очень хотелось бы, чтобы через 10 лет будущие лидеры России, Соединённых Штатов Америки, европейских стран по этому поводу не конфликтовали, а принимали согласованные решения. Это очень важно для будущего. Мы должны следить за тем, как выглядит общая ситуация с ядерным оружием в мире.

Вы упомянули Иран. Иран – наш сосед, наш партнёр. В то же время к Ирану есть целый ряд вопросов у международного сообщества, и на эти вопросы Иран должен ответить. У международного сообщества пока нет информации о том, что Иран создаёт ядерное оружие. Более того, Иран является участником Договора о нераспространении ядерного оружия. Но именно поэтому Иран должен развеять сомнения международного сообщества по поводу своей ядерной программы, убедить нас в том, что эта программа носит мирный характер. У России есть свои давние и глубокие отношения с Ираном, и мы хотели бы использовать все наши возможности для того, чтобы тот трудный диалог, который идёт сегодня, увенчался успехом. Я не так давно говорил на эту тему с Президентом Ахмадинежадом, сказал ему об этом. Он сказал, что согласен с этим.

К.ШВАБ: Господин Президент, Вы очень щедро потратили своё время. Позвольте закончить это обсуждение, задав ещё один или два общих вопроса. Один возник в результате обзора из интернета, один из вопросов, довольно провокационный. Если бы кто-то в «Викиликс» сообщил что-то о России, что бы он сообщил?

Д.МЕДВЕДЕВ: Хороший вопрос, спасибо. Я считаю, только что, выступая на этой трибуне, я отчасти выступил в защиту «Викиликс», когда сказал, что сегодня миллиард человек связаны незримыми сетями общения. Ни одна, даже самая серьёзная, тайна сегодня не может быть гарантирована от раскрытия. В конечном счёте, я считаю, что история с «Викиликс» должна оздоровить дух международных отношений. Несмотря на то что, наверное, само по себе это является незаконной деятельностью в понимании ряда государств, влияние этой истории мне представляется для международных отношений весьма и весьма позитивным.

Ну а в том, что касается, скажем, того, что, собственно, утекает и утекло, по-моему, это для кого-то интересно, а для кого-то не представляет никакой тайны. Скажу о себе: из того, что я прочитал о России, из тех материалов, которые попали туда, для меня не было новым ничего. Периодически у меня возникало ощущение, что большинство оценок о России, которые попали в «Викиликс», скачаны с общеполитических сайтов в интернете. Но, может быть, кого-то это и задело, только не нас. Мы – ребята крепкие.

К.ШВАБ: Это правда.

Два последних вопроса, господин Президент. Я уверен, что многие здесь, в зале, слушая Вас, изменили своё восприятие России. Вы показали нам современную, открытую Россию. А для Вас лично каково восприятие, с которым Вы сталкиваетесь в своём обсуждении проблем России? Что больше всего расстраивает Вас? Что Вы считаете наиболее неверным восприятием в отношении России за границей?

Д.МЕДВЕДЕВ: На мой взгляд, любые стереотипированные представления могут раздражать. Поэтому я не думаю, что существует какая-то одна вещь, которая в этом смысле вызывает, допустим, у меня наиболее отрицательные эмоции. Хотя, конечно, подчас очень бывает неприятно какие-то вещи читать. И знаете, на чём я себя поймал. Я с утра открываю интернет, читаю отзывы о России, о Правительстве России, о себе лично. Могу вам сказать, во-первых, сразу хорошо просыпается, сон уходит. Но, с другой стороны, у меня возникает желание быстро ответить на что-то через «Твиттер», снять трубку и позвонить в Администрацию Президента, развеять какие-то неверные представления. А потом я откладываю это в сторону, потому что никогда не надо суетиться, а надо действовать чётко и осмотрительно. И в любом случае правда всегда пробьёт себе дорогу.

ВОПРОС: И самый последний вопрос. Вы – очень молодой Президент. И когда Вы рассматриваете свой собственный президентский срок (я знаю, что это вопрос, на который Вы отвечали в каком-то смысле), что для Вас лично является Вашей движущей силой? В качестве человека. Вы так много работаете, не спите. Что Вас побуждает работать так?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, ответ очень простой: у меня очень интересная работа. И тот из президентов, кто считает иначе, наверное, обманывает себя. Это работа, которая заставляет быть мобилизованным 24 часа в сутки, ответственность, которую ты ощущаешь круглые сутки, ответственность перед своей страной, перед людьми, которые тебя избрали. Знаете, в этом случае всегда можно найти силы, даже если ты очень устал, страдаешь от «джэт лэга» и происходят какие-то неприятные вещи. Мне кажется, это главное для любого человека, и для президента, конечно, тоже. У меня очень интересная и очень важная работа.

К.ШВАБ: Господин Президент, в Вашей важной работе мы желаем Вам всяческих успехов.

Пожалуйста, примите наши соболезнования.

Мы надеемся, что Вы продолжите делать то, что Вы нам разъяснили. Желаем Вам всяческих успехов. Спасибо большое, что приехали сюда.

В 2010г. металлургическая компания Emirates Steel (ОАЭ) увеличила производство металлопродукции по сравнению с 2009г. на 17,5%, а реализацию – в 2,2 раза.

В частности, согласно сообщению компании, производство арматуры за год выросло на 7,5%, катанки – на 64,5%, квадратной заготовки – в 2,5 раза, продукции DRI – в 7,4 раза.

По словам главы компании Грегора Мастурманна, Emirates Steel претендует на лидерство в регионе и реализует на местном рынке 80% готовой металлопродукции, а остальное экспортирует в Иорданию, Саудовскую Аравию, Кувейт, Оман, Индию, Китай, на Дальний Восток и Пакистан.

В компании уверены, что главными металлопротребляющими отраслями на Ближнем Востоке в 2011-12гг. будет строительство, нефтегазовый комплекс, химический комплекс и инфраструктурные проекты.

Франция и другие страны Запада могут ужесточить санкции против Ирана в связи с неудачей завершившегося в Стамбуле очередного раунда переговоров по иранской ядерной программе. Об этом сообщила в ходе визита в Иорданию министр иностранных дел Франции Мишель Аллио-Мари.

По ее словам, Франция и союзники по-прежнему готовы к переговорам с Тегераном, однако в случае, если Иран будет продолжать занимать неконструктивную позицию, возможно введение новых санкций, передает радио «Свобода».

В ходе переговоров с представителями шести ведущих мировых держав в Стамбуле иранская делегация вновь заявила, что Тегеран не откажется от права самостоятельно обогащать уран. Международное сообщество добивается согласия Ирана на производство топлива для его ядерной программы за границей.

Стоит отметить, что 6 дек. 2010г. в Женеве проходили переговоры между «шестеркой» международных посредников по иранской ядерной проблеме (Россия, США, Китай, Великобритания, Франция и Германия) и Ираном по вопросу ядерной программы Тегерана. Представители «шестерки» еще раз призвали Тегеран отказаться от программы по обогащению урана. Иранские делегаты тогда отметили, что этот вопрос обсуждаться не может, т.к. мировое сообщество признает за Исламской Республикой право развивать ядерные технологии в мирных целях.

Напомним, летом 2010г. на Иран были наложены санкции ООН из-за его ядерной программы. Позднее США и страны Евросоюза ввели против Тегерана дополнительные меры, более жесткие, чем санкции Организации Объединенных Наций. В свою очередь президент Ирана Махмуд Ахмадинежад 18 янв. с.г. заявил, что, несмотря на ряд санкций, Иран стабильно реализует свою ядерную программу. РБК.ру

«Зарубежнефть» изучает возможность реализации проектов в Иордании. Соответствующий протокол подписан министрами энергетики России и Иордании во время визита Дмитрия Медведева в эту ближневосточную страну, сообщает пресс-служба компании.

«Протоколом предусмотрены основные направления работы российской госкомпании в регионе на ближайшую перспективу, а именно, изучение возможности освоения нетрадиционных ресурсов, реализации инфраструктурных, геологоразведочных и добывающих проектов, как на территории Иордании, так и других стран региона», – сообщает «Зарубежнефть». В частности, компания планирует изучить эффективность применения российских методов разработки нетрадиционных ресурсов углеводородов применительно к геологическим условиям Иордании.

Накануне Дмитрий Медведев встретился в Аммане с королем Абдаллой II. Главы государств обсудили в т.ч. сотрудничество в сфере атомной энергетики, сообщает пресс-служба Кремля. Ранее Москва подала заявку на участие в строительстве АЭС в Иордании, ввод которой в эксплуатацию намечен на 2018г.

Визит президента России совпал с празднованием Крещения. Когда россияне на родине ныряли в ледяные проруби, Дмитрий Медведев совершал омовение в реке Иордан на месте крещения Иисуса Христа. На территории одноименного заповедника президент также осмотрел строящийся Странноприимный дом для паломников из России. Этот участок земли был передан России в 2006г. в бессрочное пользование по инициативе короля Иордании.

Дмитрий Медведев ответил на вопросы журналистов по итогам визита в Иорданию и Палестину.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, расскажите об итогах Вашего визита на Ближний Восток. А также, может быть, расскажете, какова позиция России в отношении возможного проведения Совета Безопасности ООН, на котором Палестина хотела бы объявить в одностороннем порядке о своей независимости? И будет ли Россия проводить консультации с Израилем по этому вопросу?

Д.МЕДВЕДЕВ: Итоги визита я кратко готов подвести. Они заключаются в том, что мне удалось провести консультации с нашими близкими партнёрами. Имею в виду и Администрацию Палестины, в частности, Президента Палестины и главу Национальной администрации Махмуда Аббаса, и здесь, в Иордании, с его величеством Королём Абдаллой II.

Обе страны, оба этих визита, это для нас не просто встречи, это наши партнёры на Ближнем Востоке. Палестина понятно находится в каком положении. Мы много говорим о том, как вывести на нормальный уровень процесс урегулирования. Мы проводим консультации в рамках «четвёрки» и в рамках других институтов. Здесь была возможность проконсультироваться с нашими ближайшими партнёрами, непосредственно прикоснуться ко всем этим проблемам, что называется, воочию. Это было очень полезно и для того, чтобы сохранять, что называется, прямой контакт с нашими коллегами, и для того, чтобы придать какие-то импульсы переговорному процессу. В ближайшее время начнутся консультации в Мюнхене, там будет встреча «четвёрки» посредников. Надеюсь, что определённые рекомендации мы дадим.

Что касается тех процессов, которые идут в Организации Объединённых Наций, и тех предложений, с которыми выступила палестинская администрация, то, вы знаете, мы свои позиции сформировали очень давно, ещё в конце 80-х годов. И даже те процессы, которые сейчас идут по признанию, по определению отношения к Палестине среди, скажем, латиноамериканских стран, мы же всё это давно прошли. Все приоритеты, которые мы формулировали, остались прежними. Я об этом говорил и ещё раз могу сказать, что мы выступаем за создание современного, национального, ориентированного в будущее, единого по территории государства Палестина с соответствующим центром – столицей в Восточном Иерусалиме. Здесь тоже нет ничего сверхъестественного, нового. Это позиция, которую мы неоднократно заявляли.

В зависимости от того, как будут проходить консультации, мы будем определяться и с тем, каким образом поддерживать наших палестинских коллег. Мы будем проводить консультации со всеми сторонами и обязательно будем консультироваться с нашими израильскими партнёрами.

В ближайшее время в рамках моей поездки в Давос я собираюсь встретиться с Президентом Пересом, по всей вероятности, через какое-то время состоится встреча с премьер-министром. Так что эти контакты тоже не будут забыты, потому что невозможно урегулировать палестинскую проблему, не общаясь с израильтянами, это очевидная вещь.

Но есть целый набор вопросов, на которые нужно дать ответы. Один из них сегодня обсуждает практически всё мировое сообщество, это вопрос поселенческой активности. Здесь, по-моему, сегодня практически у всех участников переговорного процесса, и у европейцев, да и у американцев, позиция предельно простая, наша позиция такая же. Она заключается в том, что такого рода активность должна быть прекращена как минимум на время и не должна блокировать проведение переговоров. То есть для того, чтобы проводить полноценные переговоры, надо, чтобы эта поселенческая активность была приостановлена, а как максимум для того, чтобы [Палестине] создать независимое государство, Израиль от неё должен отказаться. Но это лишь часть проблемы (может быть, такая наиболее выпуклая), есть и другие проблемы.

Что же касается наших двусторонних отношений, то и отношения с Палестиной, и отношения с Иорданией – это устойчивые дружеские и партнёрские отношения.

Палестинцам по понятным причинам мы помогаем прежде всего в обретении государственности, помогаем в качестве одного из коспонсоров переговорного процесса. Но это не означает, что мы не оказываем финансовой поддержки, мы её оказываем, не оказываем поддержки другими способами. Естественно, всё это будет продолжено.

Что касается наших отношений с Иорданией, то это наш очень близкий партнёр на Ближнем Востоке. У нас действительно очень добрые, исторически сложившиеся отношения, ещё сформировавшиеся во времена Короля Хусейна, и сейчас они очень хорошо развиты.

Сегодня мы говорили о продвижении очень крупных проектов с его Величеством и с правительством Королевства. В частности, по созданию так называемых мегапроектов, мы хотели бы в них поучаствовать. Одна из идей касается создания атомной станции. Наши иорданские друзья собираются объявлять конкурс, мы собираемся в нём принять участие. Кто победит, поживем – увидим, это зависит от того, насколько конкурентным будет наше предложение.

Так что я доволен итогами визита, несмотря на то, что этот визит мог быть шире по объёму, но в силу известных причин оказался чуть меньше. С другой стороны, произошло то, о чём я вчера сказал на своей пресс-конференции в Палестине. Впервые лидер крупного государства совершил абсолютно автономный визит в Палестинскую автономию. Думаю, что это первый, но не последний визит. Реакция, что называется, зала, реакция ваших коллег, прежде всего с палестинской стороны, была, мне кажется, вполне очевидным ответом.

Не знаю, как вам здесь нравится, но мне кажется, что всё-таки в этом месте что-то есть особенное.

РЕПЛИКА: …экономические проекты, о которых Вы… (одновременно звучит несколько вопросов)

Д.МЕДВЕДЕВ: Только не все вместе. Ладно? Я не Юлий Цезарь, который мог всё делать одновременно.

ВОПРОС: Вы сказали про экономические проекты, которые сегодня обсуждались. Россия в последние годы вообще демонстрирует довольно конкретное упрощение экономических контактов с арабскими странами. Сегодня было подписано Соглашение.

А не получается ли так, что Россия в погоне за экономикой чрезмерно сближается с арабским миром?

Д.МЕДВЕДЕВ: Невозможно с кем-то чрезмерно сблизиться, если это основано на взаимной симпатии, на желании совместно работать и даже совместно деньги зарабатывать, экономику осуществлять.

Почему мы слишком близко подходим друг к другу? Нет. Мы, кстати, никогда и не отходили от арабских стран. Вы знаете, какие отношения были исторически у Советского Союза с арабским миром. Мы не хотели бы их терять. Это не означает, что отношения с арабским миром должны идти в ущерб отношениям с другими странами. Нет, конечно. Мы хотели бы развивать со всеми отношения. Но чем продвинутее, чем более мощными будут наши отношения с арабскими странами, тем, мне кажется, лучше для общей ситуации на Ближнем Востоке, да и для нас неплохо. Так что будем по полной программе с ними развивать отношения.

ВОПРОС: Можно чуть подробнее об этом месте? Уникальное место, удалось ли почувствовать энергетику, удалось ли уже, я не знаю, умыться?

Д.МЕДВЕДЕВ: Нет, ещё не удалось.

ВОПРОС: Собираетесь ли Вы окунуться в Иордане?

Д.МЕДВЕДЕВ: Собираюсь сейчас это сделать, обязательно сейчас пойду, во всяком случае, умоюсь – это точно. Если вас рядом не будет, то, может, и окунусь (смех).

А насчёт места, знаете, мне кажется, место это абсолютно уникальное. Если по-честному, здесь желательно находиться совсем одному, чтобы рядом никого не было, для того чтобы проникнуться и местом, и самим моментом. Но даже в такой большой компании у меня есть ощущение того, что это абсолютно необычное, уникальное место. Как у вас ощущения?

РЕПЛИКА: То же самое, тем более что у нас была возможность побыть здесь чуть побольше.

Д.МЕДВЕДЕВ: Побыть здесь одним. Понятно.

РЕПЛИКА: Надеемся ещё тоже походить немножко, подышать.

Д.МЕДВЕДЕВ: Сейчас погода такая чудесная, здесь тепло, и в то же время не жарко, летом так не походишь.

РЕПЛИКА: Таких мест в мире немного – мощная энергетика.

Д.МЕДВЕДЕВ: Абсолютно, и с духовной точки зрения абсолютно уникальное, это даже как бы нет смысла анализировать, это нужно просто принимать. Оно и с географической точки зрения уникальное, потому что это одна из самых низких точек на планете. Это, конечно, создаёт определённые ощущения.

РЕПЛИКА: Про Палестину просто хотел уточнить один вопрос.

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста, конечно.

ВОПРОС: Россия говорит о признании неотъемлемого права на создание независимого государства, означает ли это, что Россия уже признаёт независимость Палестинского государства? Вот как тут? Просто есть моменты, очень хотелось понять.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это всё вопросы скорее формального порядка, потому что Россия имеет уже дипломатические отношения с Палестиной. У нас есть представительство, у нас есть представитель, который наше государство представляет в отношениях, у нас есть самые разнообразные, очень многоаспектные отношения с Палестиной, мы встречаемся с руководством Палестинской автономии на высшем уровне. Всё это в комплексе и означает наше отношение к Палестине как к правосубъектному образованию.

Это тем не менее не отменяет того, что Палестине ещё предстоит пройти остаток пути, связанный с созданием самостоятельного, независимого государства. Скажем так, Палестина сейчас находится на пути этого создания. После известных решений ООН и до сей поры Палестина проходит свой очень тяжёлый, крайне драматический путь. А степень развитости правосубъектности Палестинской автономии – это пусть юристы на эту тему рассуждают. Вот так я отвечу.

ВОПРОС: Дмитрий Анатольевич, кажется Вам, что Россия из ближневосточного квартета наиболее эффективна, имеет самые большие шансы стать альтернативным переговорщиком, в то время как ООН, Соединённые Штаты и Брюссель пока были не в состоянии?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне кажется, что лучше нас не делить внутри этого квартета, иначе все начнут надуваться и говорить о том, что россияне какой-то свой путь избрали. Мы хотим все вместе работать.

Кстати сказать, в нынешней ситуации позиции Организации Объединённых Наций, Евросоюза, Соединённых Штатов Америки (что не всегда так бывало) и Российской Федерации по текущей ситуации на Ближнем Востоке очень во многом совпадают. Да, американцы не хотят, например, голосовать за часть резолюции. Мы в принципе готовы идти так далеко, как будет готово идти в целом мировое сообщество в поддержке усилий палестинцев на уровне Организации Объединённых Наций. Мне не хотелось бы, чтобы мы отделялись от этого процесса. Наша сила именно в том, что мы вместе. Только таким образом можно постараться найти компромисс, который устроит обе стороны: и палестинцев, и израильтян. Только в результате такой работы можно это сделать. У всех свои плюсы, у всех свои минусы. Не секрет, что американцы имеют очень большое влияние на Израиль. Ни одна другая страна такого влияния не имеет. Можно сказать и наоборот, Израиль имеет большое влияние на Соединённые Штаты Америки. У нас хорошие отношения с арабским миром, в то же время у нас хорошие отношения с государством Израиль. В этом смысле у нас тоже есть свои возможности. В Израиле большая русскоговорящая диаспора. То есть все должны применять свои способности, для того чтобы наконец эту проблему решить.

Мы вчера на эту тему за ужином говорили с Его Величеством. Очевидно, что если человечество, в широком смысле этого слова, эту проблему за ближайшие годы не решит, она может быть катализатором крайне опасных тенденций на Ближнем Востоке, включая радикализацию различного рода религиозных движений, поддержку экстремизма, терроризма. А узел проблем как раз в том числе здесь – на Ближнем Востоке, на палестинской улице, в некоторых других местах, поэтому эта задача номер один на ближайшее время.

ВОПРОС: Господин Медведев, Вы не считаете, что именно санкции Израилю создадут, чтобы они остановили всё-таки переселенческую деятельность…

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, санкции вообще вещь не очень продуктивная, хотя иногда приходится на эти санкции идти. Вопрос в том, возможны ли санкции или невозможны санкции. В определённой ситуации человечество и объединённые нации должны использовать весь ресурс правовых инструментов. Надеюсь, что это не та ситуация, тем более что если говорить о перспективе какого-либо рода санкционного давления на Израиль, думаю, что это нереалистично в виду позиций отдельных постоянных членов Совета Безопасности. Вы сами понимаете, о ком я говорю. Тем не менее нужно обязательно продолжить поиск компромиссов и обязательно выйти на решение этой проблемы, потому что поселенческая проблема блокирует всё. И наши израильские друзья это должны понимать.

Начало беседы с Королём Иордании Абдаллой II

АБДАЛЛА II (как переведено): Ваше Превосходительство, добро пожаловать в Иорданию.

Отношения между нашими странами, заложенные ещё Его Величеством Королём Хусейном, всегда были добрыми и тёплыми. Я горжусь тем, что вместе с моими российскими коллегами мы продолжаем развивать эти отношения. Мы знакомы уже несколько лет, и мы искренне приветствуем Вас в Иордании и ценим тот высокий уровень, на который вышло наше сотрудничество, особенно в экономической сфере. Сегодня мы сможем это обсудить более подробно.

Мы приветствуем ту исключительно важную роль, которую Россия играет в ближневосточных делах, в установлении стабильности в регионе, и прежде всего последовательную позицию Вашей страны в мирном процессе.

Мы, как и Россия, верим в перспективу решения проблемы на основе принципа двух государств и создания независимого Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Мы по-прежнему приветствуем активное участие России, столь важное для установления стабильности в регионе, и значительную роль Вашей страны в налаживании диалога между палестинцами и израильтянами.

Как Ваш друг и коллега лично приветствую Вас в Иордании. Надеюсь, что этот визит станет первым в числе многих других Ваших визитов в нашу страну. Мы очень рады встрече с Вами и с Вашей делегацией. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ваше Величество, мне доставляет большую радость побывать впервые с визитом в Иордании, потому что это дружественная нам страна. Нас связывает огромное количество различных кооперационных и других возможностей. Мы часто встречаемся. Это происходит в России и в других местах во время международных форматов и, конечно, это идёт на пользу развитию многообразных отношений между нашими странами – экономических, гуманитарных.

Вчера вечером мы с Вами начали обсуждать эти вопросы, сейчас беседы будут продолжены. Мы с оптимизмом смотрим на развитие этих отношений и считаем, что они будут весьма полезными и взаимовыгодными для наших государств.

Я приехал к Вам из Палестинской автономии. Это, безусловно, большая и серьёзная тема. Вчера у меня были переговоры с Президентом Аббасом, и я считаю, что мы можем сделать всё от нас зависящее и должны сделать для того, чтобы на Ближнем Востоке воцарился мир. Россия участвовала и будет участвовать в качестве одного из коспонсоров этого процесса. Мы понимаем свою ответственность и будем действовать дальше в соответствии с теми решениями, которые принимало на себя международное сообщество. Безусловно, конечной целью является создание независимого современного единого государства Палестина со столицей в Восточном Иерусалиме, о чём я вчера сказал нашим палестинским друзьям.

Ещё раз хотел бы поблагодарить Вас, Ваше Величество, за то, что сегодня наша делегация находится у Вас, в Вашей прекрасной стране. Я уверен, что сейчас мы продолжим наши беседы к взаимной пользе.

В столице Иордании Аммане состоялись официальные переговоры Дмитрия Медведева с Королём Абдаллой II Бен Аль-Хусейном.

Дмитрий Медведев и Абдалла II обменялись мнениями по широкому кругу вопросов мировой политики, прежде всего по вопросам ближневосточного урегулирования, ситуации в Ираке и Ливане.

Особое внимание в ходе переговоров было уделено укреплению и расширению двусторонних торгово-экономических связей, сотрудничеству в энергетике, в том числе атомной. В мае 2009 года Россия и Иордания подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного освоения атома. Россия подала заявку на участие в строительстве АЭС в Иордании, ввод которой в эксплуатацию намечен на 2018 год.

На переговорах также обсуждались вопросы борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом, меры по преодолению последствий глобального финансово-экономического кризиса.

По окончании переговоров глава Российского государства посетил историко-религиозный заповедник «Место крещения Христа» на реке Иордан, где совершил омовение и осмотрел строящийся Странноприимный дом для паломников из России. Этот участок земли был передан России в 2006 году в бессрочное пользование по инициативе Короля Иордании. Комплекс Странноприимного дома будет включать гостиницу для паломников, православный храм, трапезную и дом приёма почётных гостей. Работы планируется завершить в марте 2011 года.

Военно-техническое сотрудничество (ВТС) между Россией и Иорданией на сегодняшний момент заключается в совместном производстве гранатометов РПГ-32 «Хашим» и закупке этой арабской страной в РФ военно-транспортных самолетов типа Ил-76, сообщил РИА Новости в среду руководитель Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Игорь Коротченко.

Президент РФ Дмитрий Медведев, находящийся сейчас в Иордании с двухдневным рабочим визитом, планирует обсудить широкий круг вопросов, в т.ч. в сфере ВТС. «Совместная программа по производству гранатометов РПГ-32 «Хашим» на текущий момент является наиболее важной программой ВТС между Россией и Иорданией», – сказал Коротченко.

В нояб. 2010г. российская и иорданская стороны подписали документы о создании СП по производству этих РПГ (доля участия каждой из сторон составляет 50 на 50). Предприятие будет построено на территории Иордании в конце 2011 – начале 2012гг. Российская сторона будет поставлять комплектующие для финишной сборки гранатометов.

Проектная мощность предприятия составит 60 тысяч гранатометов в год. Объем выпуска будет зависеть как от заказа иорданской армии, так и экспортных поставок в третьи страны. Последние будут осуществляться по согласованию с российской стороной. Интерес к закупке РПГ-32 «Хашим» проявили несколько стран Ближнего Востока и Северной Африки.

Гранатомет разработан производственным объединением «Базальт» по заказу и на средства Иордании. Контракт на создание РПГ-32 был заключен в 2005г.

РПГ-32 представляет собой оружие нового поколения, обладающее наиболее прогрессивными характеристиками среди всех существующих в мире образцов аналогичного класса. Гранатомет предназначен для ведения огня гранатами калибров 72 и 105 миллиметров и является оружием многоразового применения. Он состоит из двух частей: пускового устройства многоразового применения и набора одноразовых мультикалиберных картриджей.

«Второй крупной программой, находящейся в стадии реализации, является поставка ВВС Иордании двух военно-транспортных самолетов Ил-76МФ», – сказал руководитель ЦАМТО.

В 2010г. Пермский моторный завод (ПМЗ) полностью выполнил обязательства по поставке авиадвигателей ПС-90А-76 для двух военно-транспортных самолетов Ил-76МФ-ЭИ, предназначенных для ВВС Иордании. В начале нояб. ПМЗ передал четыре таких двигателя для второго самолета.

Первое воздушное судно, по состоянию на нояб. 2010г., проходило летно-доводочные испытания в подмосковном Жуковском. Как планируется, к середине 2011г. после прохождения всех испытаний оба самолета будут переданы заказчику.

В перспективе не исключена возможность покупки Иорданией и другой российской авиатехники. Иордания также ведет переговоры с Россией о закупке противотанковых систем, ПЗРК и боевых вертолетов.

В 2007г. в Иордании прошел полигонные испытания ЗРПК «Панцирь-С1». Амман рассматривается как перспективный заказчик этого комплекса. По заявке на реактивные системы залпового огня Иордании вручены соответствующие коммерческие предложения. Вопрос о поставках находится в стадии обсуждения.

Амман проявил также большой интерес к ряду образцов специального оружия. С Иорданией подписано многотраншевое соглашение о кредите под закупку российских вооружений.

В конце 2005г. было создано российско-иорданское СП JRESCO (Jordan Russian electronic systems Co), учредителями которого стали КБ KADDB и «Рособоронэкспорт». В наст.вр. это СП реализует в Иордании ряд проектов в области военной электроники, бронетехники и авиации.

Ранее Россия поставила Иордании шесть многоцелевых вертолетов Ка-226, крупные партии ПТРК «Корнет-Э», РПГ-26, РПГ-27, стрелкового оружия, а также ЗУР «Игла-С» в составе опорно-пусковых установок «Джигит».

«Следует отметить, что большую роль в прорыве России на рынок вооружений Иордании сыграла практика лоббирования интересов российского ОПК на самом высоком государственном уровне», – сказал Коротченко.

Министр энергетики РФ Сергей Шматко и министр энергетики и минеральных ресурсов Иордании Сулейман Аль Хафез подписали меморандум о сотрудничестве министерств в области энергетики, а также протокол о деятельности по энергетическим проектам ОАО «Зарубежнефть», сообщает российское министерство.

Данные документы подписаны в рамках визита президента РФ Дмитрия Медведева в Иорданию.

Подробности возможных проектов и направлений сотрудничества не сообщаются. При этом государственная нефтекомпания «Зарубежнефть» ранее не реализовывала конкретных проектов в Иордании, проводилось лишь их обсуждение.

«Иорданская сторона выразила глубокое удовлетворение развитием двустороннего сотрудничества и отметила большие перспективы работы с ОАО «Зарубежнефть», – говорится в сообщении. В подписанных документах зафиксирована взаимная заинтересованность сторон в развитии двустороннего сотрудничества в нефтегазовой сфере и электроэнергетике.

Кроме того, в ходе встречи главы министерств не исключили совместной работы в третьих странах региона.

Министр энергетики и минеральных ресурсов Иордании отметил, что богатый опыт российских компаний в области нефте- и газодобычи может оказаться крайне востребован при проведении геологоразведочных работ на территории Иордании, говорится в сообщении.

«Зарубежнефть» на 100% принадлежит РФ. Компания участвует в реализации нефтегазовых проектов в различных регионах мира, в частности, в СНГ, Алжире, Сирии, Ираке, Вьетнаме, Ливии, Индии, Йемене, на Кубе и в других странах.

Москва будет вести консультации с Тель-Авивом в связи с намерением Палестины объявить о своей независимости в одностороннем порядке, сообщил президент России Дмитрий Медведев и отметил, что в конце янв. встретится с президентом Израиля Шимоном Пересом. «Обязательно будем консультироваться с нашими израильскими партнерами (по вопросу ближневосточного регулирования)», – заявил Медведев журналистам в среду.

Он сообщил, что в рамках своей поездки на Всемирный экономический форум в Давосе, который пройдет с 26 по 30 янв., встретится с президентом Израиля Шимоном Пересом. «По всей вероятности, через какое-то время состоится встреча и с премьер-министром», – сказал президент РФ.

«Эти контакты не будут забыты, потому что невозможно урегулировать палестинскую проблему, не общаясь с израильтянами», – отметил Медведев. По его словам, во время визита в Палестину и Иорданию, который проходит во вторник и среду, он обсуждал вопросы ближневосточного урегулирования с палестинской и иорданской сторонами.

«Мы проводим консультации и в рамках «четверки» (международных посредников в составе России, США, ООН и ЕС), и у меня была возможность в ходе визита проконсультироваться и прикоснуться к этим проблемам», – сказал Медведев. «Это было очень полезно, необходимо сохранять прямой контакт с коллегами и для того, чтобы придать импульсы переговорному процессу», – отметил он.

Президент РФ заявил, что «к предстоящей встрече «квартета» в Мюнхене Россия даст свои рекомендации». Говоря о возможном проведении заседания Совета безопасности ООН, на котором власти Палестины намерены объявить о независимости государства в одностороннем порядке, Медведев отметил, что Россия давно, в конце 1980гг., сформировала свои позиции.

«И даже те процессы, которые идут по признанию и по определению отношения к Палестине среди латиноамериканских стран, – мы все это прошли, и все сформулированные нами приоритеты остались прежними», – сказал президент РФ.

«Могу еще раз это сказать: мы выступаем за создание современного национального, ориентированного в будущее, единого по территории государства Палестина со столицей в Восточном Иерусалиме», – заявил глава российского государства, добавив, что «здесь нет ничего сверхъестественного, нового».

«Россия, по сути, имеет уже дипломатические отношения с Палестиной, у нас есть представительство, которое представляет наше государство, у нас самые разнообразные и очень многоаспектные отношения с Палестиной», – сказал Медведев журналистам.

По его словам, Россия относится к Палестине как «к правосубъектному образованию». «Но это, тем не менее, не отменяет того, что Палестине еще предстоит пройти остаток пути, связанного с созданием самостоятельного, независимого государства», – сказал российский президент.

Палестина, отметил Медведев, сейчас находится в середине этого пути. «В зависимости от того, как будут проходить консультации, мы будем определяться в отношении того, каким образом поддерживать наших палестинских коллег», – сказал он.

Россия, по словам Медведева, «будет проводить консультации со всеми сторонами». Он отметил, что «есть ряд вопросов, на которые нужны ответы».

«Вопрос поселенческой активности обсуждает все мировое сообщество, и у всех участников переговорного процесса позиция предельно простая: такого рода активность должна быть прекращена, как минимум, на время и не должна блокировать проведение переговоров», – сказал президент.

Президент РФ Дмитрий Медведев прибыл во вторник с двухдневным рабочим визитом в Иорданию, где планирует обсудить вопросы сотрудничества в энергетике, ВТС, борьбу с религиозным экстремизмом, ближневосточное урегулирование и последствия мирового финансово-экономического кризиса.

В Иорданию президент прибыл после посещения Палестины, где он провел переговоры с главой Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом. Лидеры также приняли участие в открытии музейно-паркового комплекса в Иерихоне.

Программа пребывания российского лидера в Иордании начнется во вторник вечером с официального ужина с королем Абдаллой II. В среду в столице Иордании Аммане пройдут российско-иорданские переговоры на высшем уровне. В этот же день президент РФ посетит историко-религиозный заповедник «Место крещения Христа». В рамках визита в Аммане состоится торжественное открытие Русского центра при Иорданском университете

Во вторник в Тегеране проходит Седьмой международный форум профессоров персидского языка. Двухдневный международный форум будет проходить с 18 по 19 янв. В конференции примут участие 350 иранских и зарубежных профессоров различных университетов с целью передачи опыта обучения персидскому языку.

Как сообщает иранское агентство ISNA, для участия в мероприятии были приглашены также и профессора азербайджанках университетов. Участники мероприятия обсудят персоязычную литературу, Исламскую революцию в Иране, а также сравнительную литературу и перевод.

Официальный представитель Организации культуры Ирана и исламских связей Гахраман Сулеймани, сообщил, что данный форум проводится раз в два года в Иране или одной из других исламских стран. Пять предыдущих встреч проходили в Иране, а одна в Таджикистане. По словам Сулеймани, свое участие в мероприятии подтвердили 250 зарубежных ученых.

Отметим, что для участия в Международном форуме персидского языка были приглашены профессоры университетов Азербайджана, Украины, Иордании, Афганистана, Великобритании, Армении, Беларуси, Бангладеш, России, Ирака, Франции, Казахстана, Кыргызстана, Ливана, Литвы, Венгрии, Венесуэлы, Алжира, Таиланда, Германии, Бельгии и Колумбии. The First News

Дмитрий Медведев встретился с председателями обеих палат Федерального Собрания, их заместителями, руководителями ключевых комитетов Совета Федерации и фракций Государственной Думы. Предполагается сделать такой формат встреч регулярным.

Президент поздравил парламентариев с началом работы весенней сессии и призвал обратить особое внимание на ряд приоритетных документов, в частности проект закона «О полиции» и российско-американский договор по СНВ.

Кроме того, глава государства выразил надежду, что парламентарии уделят пристальное внимание социальным инициативам, высказанным в Послании Президента Федеральному Собранию.

Дмитрий Медведев также сообщил, что оптимизация политической системы и реформа Совета Федерации будут продолжены, а все преобразования будут проходить в рамках действующей Конституции.

Президент затронул тему межнациональных отношений. Глава государства подчеркнул, что нужна кропотливая работа депутатов, чиновников, общественных деятелей, представителей бизнеса, всего гражданского общества по поддержанию межнационального согласия. Гражданский мир и национальное согласие – главные условия для решения многих задач, подчеркнул Дмитрий Медведев.

* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Добрый день, коллеги!

У нас с вами новый формат общения – с руководством Федерального Собрания. Чтобы у нас это не совпадало с нашей встречей с руководством фракций, есть предложение: после того как я выскажусь, предоставить слово руководителям двух палат, потом – заместителям руководителей палат, а там уж как дело пойдёт, что называется. Чтобы никому обидно не было, потому что я с другими коллегами и так встречаюсь, много общаюсь.

Здесь у нас присутствуют руководство обеих палат, заместители руководителей обеих палат, руководители ключевых комитетов Совета Федерации и фракций Государственной Думы.

Встречи с лидерами парламентских фракций проходят регулярно. Считаю эти встречи очень полезными, потому что они позволяют не только говорить друг другу какие-то важные вещи, анализировать ситуацию в стране, но и создавать определённые рекомендации, которые впоследствии (здесь руководители фракций не дадут мне соврать) достаточно часто воплощаются в жизнь, если, конечно, по ним есть более или менее серьёзный консенсус.

Учитывая, что от качества взаимодействия двух важнейших политических институтов – Президента и парламента – прямо зависит положение миллионов российских граждан, считаю, что подобные встречи могут носить регулярный характер и также могут сопровождаться формулированием предложений по развитию законодательства, по развитию парламентаризма и других институтов демократии в нашей стране.

Мне также было бы крайне важно видеть работу Федерального Собрания как единого конституционного органа, потому как обычно такого рода встречи проходят либо на площадке верхней палаты, либо на площадке нижней палаты, либо с участием соответствующих руководителей Совета Федерации и Государственной Думы. Вместе мы почти никогда не собираемся, может быть, кроме случаев, когда Президент обращается с Посланием Федеральному Собранию, и каких-то других эксклюзивных форматов. Считаю, что именно такую совместную площадку можно было бы использовать.

Почему это важно? Потому что от того, насколько мы согласованно работаем, зависит качество законодательства, зависит то, можем ли мы находить компромиссы и преодолевать так называемые ведомственные подходы. А ведомственные подходы есть везде: они есть в исполнительной власти, они есть и во власти законодательной, и, безусловно, существует и разница в подходах между, скажем, Советом Федерации и Государственной Думой. Иногда это на пользу, потому что, собственно, это и есть демократия, которая заключается в столкновении мнений, а иногда это бывает и во вред, и об этом тоже можно и нужно говорить.

Коллеги, началась весенняя сессия, я вас с этим сердечно поздравляю, наконец-то вы вернулись к работе. И хотел бы сказать, что в Послании Федеральному Собранию, как вы, наверное, обратили внимание, были сформулированы инициативы. Большинство этих инициатив направлено на социальную защиту наших граждан, на защиту и воспитание наших молодых граждан – детей.

Реализация социальной политики остаётся ключевым приоритетом развития любого государства, и нашего в том числе. И хотел бы сказать в присутствии руководства верхней и нижней палат, что я очень рассчитываю на поддержку этих инициатив. Это как раз та тема, которая, как мне представляется, нас должна сплачивать даже при наличии разных подходов к решению других проблем. Но в том, что касается защиты детей, повышения социальных гарантий в тех пределах, конечно, на которые мы сегодня можем пойти, здесь я рассчитываю на то, что мы будем работать согласованно.

Рассчитываю также на то, что в результате достаточно уже долгого обсуждения своевременно будет принят закон «О полиции».

В приоритетном порядке просил бы также рассмотреть ещё один законопроект, который будет рассматриваться, имею в виду закон о введении выборов по партийным спискам на муниципальном уровне. Уверен (иначе бы я не вносил соответствующую законодательную инициативу), что этот законопроект должен усилить политическую конкуренцию, укрепить позиции российских партий, а значит, и позиции нашей демократии.

Ещё один документ очень важный идёт через процедуру ратификации, имею в виду договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Американцы сделали то, что обещали сделать: с определёнными нюансами ратифицировали договор. Теперь черёд нашего парламента. У вас есть все возможности поступить соответствующим образом. Рассчитываю на то, что такое решение будет принято.

Следует обязательно принять и законы, о которых я недавно говорил на совещании, посвящённом борьбе с коррупцией, – о совершенствовании госуправления в области противодействия коррупции и об установлении особой ответственности за целый ряд правонарушений. Имею в виду и ответственность за квалифицированные формы взятки, включая ответственность в форме штрафа.

Это абсолютная новелла для российского законодательства. На мой взгляд, интересная новелла. Если парламент её поддержит (я на это рассчитываю), то, надеюсь, это определённый смысл будет иметь и принесёт определённую пользу. А также об ответственности за создание так называемых фирм-однодневок. Правительство обязалось внести соответствующий законопроект до 1 февраля. Это тоже, как мне кажется, важно сделать именно сейчас.

И, конечно, нужно анализировать информацию, поступающую от избирателей о фактах коррупции. Надеюсь, что депутаты, члены Совета Федерации будут использовать свой статус и свои права для того, чтобы всеми возможными силами противодействовать коррупции в нашей стране. Тем более что мы с вами понимаем – это явление, к сожалению, носит универсальный характер, затрагивает не только государственных служащих, затрагивает и депутатов тоже.

Помимо законодательной деятельности будут происходить и другие события, которые значимы для парламента, для всей нашей политической системы.

Начинают применяться новые принципы формирования Совета Федерации. Теперь членами верхней палаты, сенаторами могут стать только граждане, которые избраны в местные законодательные органы. Регионам возвращается право досрочного отзыва своих представителей, отменяется ценз оседлости, который мы вводили некоторое время назад. Члены Совета Федерации наделяются этим статусом решением регионального органа власти. Утверждение этого решения актом Совета Федерации более не требуется.

Эта реформа, как и любая реформа, призвана вернуть Совету Федерации определённый специальный политический смысл, если хотите, изначальный политический смысл, которым его наделяет Конституция. Во всяком случае, это приближение к этому смыслу, а именно свойство представлять интересы жителей и властей всех российских земель, то есть быть полноценной палатой регионов.

Хочу сказать откровенно, думаю, что, может быть, на этом совершенствование деятельности Совета Федерации не закончится. Естественно, всё это нужно делать в рамках Конституции. Но мы должны всё равно оптимизировать нашу политическую систему. Я сейчас ничего не формулирую. Понятно, в каком направлении этот процесс может развиваться. Мы будем об этом с вами думать, совместно думать и обсуждать.

Депутатов Государственной Думы также ожидают важные дела. Политические партии уже вступили в борьбу за власть в 77, по-моему, субъектах Федерации. По итогам мартовских выборов можно будет оценить популярность и конкурентоспособность основных политических сил. Это обычная проверка, что называется, но и возможность делать прогнозы относительно главного политического события наступившего года – выборов в Государственную Думу.

Уважаемые коллеги!

На встречах такого уровня мы обязаны вырабатывать и решения стратегического характера. Хотел бы сказать, что есть очень важные темы. Некоторые из них я поднимал на заседании Государственного совета в декабре. Стоящие перед нашей страной экономические, социальные, политические задачи очень многомерны и очень сложны, но у меня нет никаких сомнений, эти задачи решаемы.

Для того, чтобы их решать, нам необходимо одно, но ключевое условие, и вы сами знаете, какое, – это гражданский мир. Какие бы трудные задачи мы ни ставили, без гражданского мира в стране мы ничего сделать не сможем – сможем лишь бороться с хаосом, поэтому нам нужен гражданский мир и межнациональное согласие, нам нужно взаимопонимание и солидарность всех народов нашей страны. Говорю об этом вам как руководителям двух наших палат парламента.

Именно поэтому Федеральное Собрание должно включиться в работу по поддержанию общественной стабильности, в повседневную работу не только в смысле принятия качественных законов, вы это и так делаете (ещё раз хотел бы вас всех за это поблагодарить), а именно в повседневную работу, которую вы ведёте не только в Москве, но и в округах, в местах, откуда происходят ваши полномочия.

Мне хотелось бы, чтобы вы тоже высказали определённые соображения на этот счёт. Чего не надо делать, так это, на мой взгляд, создавать новые структуры, я об этом сказал на заседании Государственного совета. Попытки создания очередных бюрократических структур типа «миннаца» никогда этих задач не решали. Нужна именно кропотливая работа депутатов, чиновников, общественных деятелей, представителей бизнеса, всего гражданского общества по поддержанию межнационального согласия.

И конечно, это должен быть диалог с различными нашими общественными структурами, причём самыми разными, включая проблемные регионы. Тем более что гостеприимство – это традиционная неотъемлемая часть культуры народов нашей страны, а нетерпимость, агрессивность, замкнутость – это проявление, как правило, низкого уровня культуры.

Все нацисты, независимо от места их происхождения, по своей природе антинациональны. Они просто подрывают культурные основы развития своего государства, а фактически разрушают всё, включая свой этнос, за который как будто бы борются. Вспомните печальный пример нацистской Германии.

В конечном счёте это ударило по германской нации, по немецкому народу. Поэтому этим процессам должен быть противопоставлен очень серьёзный ответ. Мы должны рассказывать о наших истинных ценностях, о наших обычаях, чтобы не давать распространяться идеологическим мифам, предрассудкам и всякого рода подделкам.

Мы должны уделять внимание нашей многонациональной культуре, но, вне всякого сомнения, особое внимание должно уделяться русской культуре. Это – основа, это – костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить.

Русские вообще являются самым большим народом нашей страны. Русский язык является государственным. Русская православная церковь является крупнейшей конфессией нашей страны. Сидящие в этом зале представляют разные культуры, но значительная часть – это представители русской культуры. И нам нужно развивать самые лучшие черты русского характера именно потому, что в какой-то период лучшие черты нашего характера сделали нашу страну сильной, по сути, создали нашу страну. Какие это черты?

Это абсолютно понятные вещи: терпимость, отзывчивость, умение уживаться вместе с соседями, строить совместное государство, уверенность в себе. И как следствие – известное всем великодушие, широкий взгляд на вещи, на свою историю и на историю других. Наверное, именно в этом и проявляется русская традиция и русский характер.

Почему я ещё об этом говорю? Завтра у меня будет особый визит: я отправляюсь с визитом в Иорданию и Палестинскую автономию. И помимо государственных элементов визита, которые всегда существуют, я, по всей вероятности, посещу соответствующие места. И я хотел бы отметить, что за последние годы Россия в Святой земле построила новые храмы, музеи, гостиницы для паломников. Это, безусловно, укрепляет русские традиции. Безусловно также и то, что мы будем говорить с моими коллегами о поддержке других национальностей и других вероучений в нашей стране.

Мы должны заниматься культурой. Я недаром уделил этому такое внимание в своём вступительном слове. Причём нам нельзя зацикливаться только на традициях, сколько бы объёмны и интересны они ни были. Мы должны создавать нашу современную российскую культуру, включая и русскую культуру тоже, конечно.

Нужно поддерживать и современный русский фольклор, и музыку, и литературу наших дней, и те обычаи, которые возникают у нас на глазах, а не только те, которые пришли к нам от предков. Только таким образом можно выработать синтетические национальные ценности.

Хотел бы сразу сказать, что с учётом того, что такие встречи предполагаются быть регулярными, если сегодня кто-то не успеет выступить, я рассчитываю на то, что это будет сделано в ходе следующих встреч.

В отличие от 2009г., который закончился падением доходов от туризма, по итогам 2010г. выручка туристического сектора Иордании увеличилась на 17%. Доходы в этом секторе за 2010 год составили 2,423 млрд. иорданских динаров (3,423 млрд.долл.), в то время как по итогам 2009г. – в 2,067 млрд. иорданских динаров (2920 млрд.долл.). Об этом сообщает The Jordan Times со ссылкой на министерство туризма страны.

Число туристов, которые провели в Иордании более суток, превысило в 2010г. 4,56 млн. (в 2009г. – 3,79 млн.), а количество отдыхающих, приехавших в страну на один день – 3,69 млн. (в 2009г. – 3,3 млн.).

Гендиректор совета по туризму Иордании Найеф Файез сообщил, что причиной увеличения доходов и турпотока стали рекламные кампании, проведенные в пред.г. Также Файез сообщил, что в 2011г. правительство выделило его организации на рекламу туристических возможностей страны 10 млн. иорданских динаров (14,13 млн.долл.).

По данным отчета за 2010 год, который был опубликован в The Jordan Times, 21% тех туристов, которые посещали страну не в рамках однодневных экскурсий, приехали из стран региона Персидского залива, 45% – из других арабских государств, 34% – из других стран мира (из них14% – иорданцы, проживающие за рубежом).

Среди туристических мест страны самый высокий рост турпотока зарегистрирован в Вади-Рам: число прибывших на 60,7% превосходит показатели позапред.г. и составляет почти 275 тысяч туристов. На втором месте – Мадаба с ростом в 48% и 339000 гостей. Самым же посещаемым местом Иордании остается Петра, куда в пред.г. приехали 962784 туриста.

Россия заинтересована в строительстве АЭС в Иордании, однако это не вопрос ближайшего года-двух, сообщил журналистам помощник президента РФ Сергей Приходько.

«Мы такую заинтересованность проявляли и сказали о том, что мы готовы сотрудничать. Но это вопрос не завтрашнего дня», – сказал Приходько журналистам в преддверии визита президента РФ Дмитрия Медведева в Иорданию.

Как отметил представитель Кремля, необходимо решить многие вопросы, иорданская сторона должна будет определиться с участием иностранных компаний в подобных проектах. «Они должны принять решение по площадке, мы должны принять решение по кредиту», – сказал Приходько.

Это вопрос «не одного-двух лет», заявил он. «Кроме заявки Российской Федерации, заявки подали корейцы, французы, канадцы», – сообщил помощник президента.

«Нам надо оценить площадку, которая там есть. По их внутреннему плану, ввод первого энергоблока планируется к 2018г.», – сказал он.

Приходько напомнил, что в мае 2009г. Россия и Иордания подписали соглашение о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии, которое закладывает необходимую правовую базу для взаимодействия.

Ситуация с израильскими дипломатами, забастовка которых привела к отмене визита президента РФ Дмитрия Медведева в эту страну, никак не скажется на отношениях между Москвой и Тель-Авивом, заявил помощник президента РФ Сергей Приходько в преддверии поездки Медведева на палестинские территории.

Медведев 18-19 янв. посетит Иорданию и Палестинскую автономию. Изначально планировалось, что он также приедет в Израиль, но визит туда был отменен из-за забастовки сотрудников израильского МИД, требующих повышения зарплаты. По словам главы МИД РФ Сергея Лаврова, израильские дипломаты категорически отказались обслуживать каких-либо посетителей из-за рубежа. «Ситуация с израильскими дипломатами на наших отношениях не может сказаться, это их внутренний вопрос», – сказал Приходько журналистам.

Президент РФ Дмитрий Медведев обсудит в ходе рабочего визита в Иорданию 18-19 янв. вопросы сотрудничества в энергетической и военно-технической сферах, борьбу с религиозным экстремизмом, ближневосточное урегулирование и последствия мирового финансово-экономического кризиса, сообщил журналистам помощник главы государства Сергей Приходько.

«Российско-иорданские переговоры на высшем уровне будут нацелены на поиск путей укрепления и расширения двусторонних связей, в первую очередь в сфере торгово-экономического сотрудничества, энергетики, в т.ч. атомной, ВТС», – сказал Приходько журналистам.

«Планируется также обсудить тематику борьбы с терроризмом и религиозным экстремизмом, налаживания широкого межцивилизационного диалога, преодоления последствий глобального финансово-экономического кризиса. Совпадение или близость позиций двух стран по основным международным и региональным проблемам предопределяет углубленный обмен мнениями по широкому кругу актуальных вопросов мировой политики. Прежде всего, по тематике ближневосточного урегулирования, а также обстановке в Ираке и Ливане», – отметил он.

Кроме того, по словам помощника президента, в числе тем переговоров – проблематика гуманитарного взаимодействия.

«На полях» визита в Аммане состоится торжественное открытие Русского центра при Иорданском университете, что также призвано содействовать популяризации русского языка, расширению культурного присутствия России в Иордании, развитию контактов между людьми», – сообщил он.

Медведев посетит историко-религиозный заповедник «Место крещения Христа», где, в частности, осмотрит строящийся российской стороной на реке Иордан Странноприимный дом.

«Реализация этого уникального проекта имеет большое значение, поскольку впервые в истории российское государство получило участок на этой территории и возводит на нем собственный комплекс сооружений, который будет принимать паломников из России», – отметил Приходько.

На расположенном в современной Иордании месте крещения Иисуса в реке Иордан в пред.г. побывало более 200 тысяч паломников и туристов. Иорданские власти завершают строительство главного паломнического центра с залом на 350 чел. и несколько аудиторий поменьше для проведения конференций и «круглых столов». Кроме того, помимо российского, у места крещения Иисуса возводятся паломнические центры еще 10 христианских конфессий.

«Россию и Иорданию связывают многолетние отношения дружбы и плодотворного сотрудничества в различных областях. Дальнейшее развитие двустороннего партнерства отвечает долгосрочным интересам народов обеих стран, является важным фактором, содействующим коллективным усилиям по продвижению к всеобъемлющему, долгосрочному и справедливому урегулированию на Ближнем Востоке», – заявили в Кремле.

Король Абдалла II неоднократно посещал Россию, последний раз он побывал здесь в марте 2010г. Последний визит в Иорданию президента РФ состоялся в 2007г. «Предстоящий визит – продолжение устоявшейся практики доверительного общения между лидерами двух стран», – отметил Приходько.

Россия продолжит оказывать Палестине гуманитарную помощь, заявил журналистам помощник президента РФ Сергей Приходько в преддверии рабочего визита главы российского государства Дмитрия Медведева на территории Палестинской национальной администрации (ПНА).

«В ходе визита будет подтверждена последовательная линия России на оказание всестороннего содействия палестинцам, в частности, путем предоставления гуманитарной помощи ПНА», – сказал кремлевский представитель.

Он напомнил, что Россия уже выделяла Палестине по 10 млн.долл. на удовлетворение первоочередных социальных нужд палестинцев в мае 2006, сент. 2008 и окт. 2010г.

«В авг. 2007-го, июне 2008 и янв. 2009 года по решению правительства России самолетами МЧС России в Амман была доставлена гуманитарная помощь, предназначенная для населения сектора Газы», – отметил Приходько.

В марте 2010г. завершена гуманитарная операция по оказанию продовольственной помощи Палестине. Всего было доставлено 9839 т. муки за счет средств российского добровольного целевого взноса (7,3 млн.долл.) в фонд Всемирной продовольственной программы ООН.

С середины 1970гг. ведется обучение палестинских специалистов в российских вузах за счет средств федерального бюджета по инженерным, гуманитарным, экономическим, с/х и ряду других специальностей. С 2006г. палестинцам ежегодно выделяется 170 стипендий. С окт. пред.г. на базе Дипломатической академии МИД России проходят обучение 60 слушателей из ПНА.

Тунисский вирус может оказаться заразным. Модель политического режима, на который более 20 лет в Тунисе опиралась власть президента Бен Али, существует и в других странах региона. Насильственное свержение власти в Тунисе в минувшую пятницу очень обеспокоило правителей и инвесторов в арабском мире с его схожими политическими и экономическими проблемами

Благодаря повышению уровня жизни в стране Бен Али удавалось отчасти гасить недовольство населения. Оно было возмущено богатством семьи президента и привычкой властей отправлять оппонентов в тюрьму, приводит Bloomberg сообщения американских дипломатов, отрывки из переписки которых были опубликованы в дек. на сайте WikiLeaks.

Массовые протесты в Тунисе, которые уже несколько дней подряд остаются основным новостным запросом в поисковой системе Google, начались с выступлений против подорожания продовольствия и роста безработицы. Это свидетельствует о том, как рост мировых цен на сырье и сокращение экспортных рынков усложняет задачу усмирения населения для правителей вроде Бен Али, пишет Bloomberg.

К моменту бегства Бен Али 14 янв. число жертв беспорядков составляло несколько десятков, а разрозненные протесты переросли в восстание против политических пороков системы – семейственности, коррупции, подавления несогласных и нарушения прав человека. Тунисцев буквально до белого каления довел небывалый размах коррупции и сосредоточение основных денежных потоков в руках семьи президента, точнее, клана его супруги. Покидая страну, семья президента, похоже, прихватила 1,5 т. золота из тунисского Центробанка.

«События в Тунисе определенно дают пищу для размышлений остальным режимам в регионе», – сказал в интервью Bloomberg Хью Робертс (Hugh Roberts), эксперт по североафриканским странам и автор книги «The Battlefield: Algeria 1988-2002» (Поле битвы: Алжир 1988-2002). Если такое произошло в Тунисе, это могло случиться и в другом государстве. Косвенно версию о цепной реакции событий в Тунисе может подтверждать и прокатившаяся по северу Африки волна самосожжений.

Инвесторы в Египте уже учитывают риск распространения нестабильности, о чем свидетельствует падение индекса EGX30 на 1%, максимальное за шесть недель. Падение тунисского индекса Tunindex на 13% по итогам прошлой недели стало максимальным за десятилетие.

В индексе восприятия коррупции Transparency International Египет, Алжир и Ливия оказались во II пол. списка, включающего 180 государств, тогда как Тунис занимает 65 строку. Все арабские страны, за исключением Ливана и Ирака, в индексе демократии журнала Economist 2010г. отнесены к авторитарным режимам.

Экономические проблемы, в особенности безработица, в арабском мире по большей части общие. Согласно октябрьской оценке МВФ, уровень безработицы в Тунисе в пред.г. достиг 13,2%, а среди выпускников этот показатель достигает 15%.

Задача борьбы с безработицей осложняется долговым кризисом, тормозящим экономический рост в ЕС, который является крупнейшим торговым партнером Туниса по уровню экспорта, доходов от туризма, репатриации трудовых доходов работников, а также прямых иностранных инвестиций, отмечали экономисты МВФ.

На фоне подорожания сахара, зерновых и растительного масла мировые цены на продовольствие в дек. поставили рекорд, превысив максимумы 2008г., когда в условиях продовольственной инфляции в Египте и десятках других стран прокатилась волна общественных беспорядков.

82-летний президент Египта Хосни Мубарак, правящий уже третье десятилетие, не делал заявлений о том, намерен ли он переизбираться на следующий срок после окончания нынешнего в 2011г. В окт. правительство объявило о выделении дополнительных средств в объеме до 3,5 млрд. египетских фунтов (600 млн.долл.) на покрытие растущих продовольственных расходов страны, что еще более усилило нагрузку на бюджет, дефицит которого вырос до 8,1% ВВП на конец прошлого финансового года, завершившегося в июне.

«Страна не может жить при прежней модели, когда правящий режим не в состоянии обеспечивать потребности своих граждан, – написал в воскресной редакционной статье в газете Al Masry Al Youm египетский оппозиционный политолог Усама эль-Газали Харб (Osama El-Ghazali Harb). – К счастью, революции и народные восстания заразительны, и это исторический факт».

От стабильности в регионе в частности зависит успех энергетических компаний. Британская BP, согласно информации на корпоративном сайте, является крупнейшим инвестором в Алжире, где она участвует в разработке нефтяного месторождения Рурд эль-Багель и двух газовых проектов. Компании необходимо изыскать 21 млрд.долл. на финансирование мер по ликвидации последствий катастрофы в Мексиканском заливе, и правительство Алжира в дек. заявило, что анализирует возможную перспективу продажи активов BP в стране.

У корпораций Exxon Mobil и ConocoPhillips есть интересы в Ливии, которая занимает в Африке первое место по объему доказанных запасов нефти (44,3 млрд. бар.), согласно данным исследования мировых энергоносителей BP Statistical Review of World Energy.

В соседних странах нет полного повторения ситуации, которая в Тунисе привела к перевороту, – в отличие от Туниса, в других арабских государствах у разочарованной общественности есть возможность выплескивать свой гнев, что снижает риск политической цепной реакции, полагает Амр Хамзави (Amr Hamzawy), директор фонда Carnegie за мир в Бейруте.

«Контроль служб безопасности и аппарат подавления в режиме Бен Али не знали себе равных, – говорит Хамзави. – В Египте, Марокко и Алжире всегда была определенная степень свободы слова и собраний». В Тунисе, кроме того, более обширный и более образованный средний класс, который сыграл главную роль в конфронтации с Бен Али.

У других арабских стран больше финансовых ресурсов для субсидирования нормального уровня жизни. Хотя Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты отстают от Туниса в индексе демократизации, им принадлежит более 27% мирового объема мировых ресурсов нефти, пишет Bloomberg.

Некоторые соседи Туниса принимают меры к предотвращению экономических беспорядков. В Иордании и Ливии были снижены цены на основные продукты питания, в Египте правительство увеличивает бюджет для субсидирования продовольствия и горючего.

В других государствах также имели место протестные выступления экономического характера. В Алжире в янв. были убиты три человека и 420 пострадали в столкновениях с полицией во время массовых выступлений против роста цен на продовольствие. Три человека устроили самосожжение по примеру тунисского лавочника, с которого в Тунисе месяц назад началась волна демонстраций, завершившаяся на пике падением режима Бен Али, сообщает газета El Khabar.

14 янв. тыс. протестующих устроили акцию в Иордании, требуя отставки премьер-министра Самира Рифаи (Samir Rifai) в связи с падением уровня жизни в стране.

Ближневосточные лидеры должны сделать не только экономические, но и политические шаги, заявила на прошлой неделе госсекретарь США Хиллари Клинтон (Hillary Clinton). Они должны выйти за рамки предпринимавшихся до последнего времени осторожных мер к расширению участия общества в политической системе и смягчению общественного недовольства, заявила Клинтон на конференции в Катаре.

США причисляют Египет и Саудовскую Аравию к своим главным союзникам в (ближневосточном) регионе, где американская сторона добивается прекращения ядерных разработок Ирана и заключения мира между Израилем и Палестиной.

При всех сходствах и различиях между политическими и экономическими системами в регионе, невозможно спрогнозировать, какая из них может пойти по тунисскому сценарию. Если вообще эта история будет иметь продолжение. По словам Амра Хамзави, еще месяц назад никто не ожидал революции в Тунисе. Алексей Малашенко из Московского Центра Карнеги и вовсе считает, что тунисское восстание не получит продолжения в других странах региона. «Аналогичные конфликты имеют и имели место по арабскому миру. От того, что происходит в Тунисе, в Египте ничего не подвинется. Это просто часть того, что происходит в арабском мире и мусульманском мире. Там обострение везде: что в Йемене, что в Египте, что в Сомали, что в Сирии. В Ираке война идет. Это рутина их жизни», – сказал Малашенко BFM.ru Наталья Бокарева

Министры туризма соседствующих государств Ближнего Востока – Иордании, Ливана, Сирии и Турции – предложили ввести единые визы для иностранных туристов, сообщает в воскресенье иорданская газета «Джордан таймс».

По мнению министра туризма Иордании Зейда Гуссуса, принимавшего участие в состоявшемся на этой неделе в Бейруте совещании министров туризма четырех стран, этот шаг позволит привлечь большее число туристов, особенно из отдаленных регионов, таких как Латинская Америка, имеющих большую арабскую диаспору.

Цель бейрутской встречи заключалась в поисках путей и средств, позволяющих использовать «общее историческое и культурное наследие четырех стран для развития туризма в регионе и увеличение международных и внутренних туристических потоков», говорится в сообщении.

Как заявил в преддверье встречи министр туризма Сирии Саадалла Ага аль-Калаа, эти страны обладают огромным туристическим потенциалом и могут привлечь «десятки млн. туристов со всего мира». В наст.вр. доходы от туристического сектора Сирии составляют 22% ВВП, Иордании – 14%, Ливана – 13%. Павел Давыдов

Хозяин Карфагена повержен. В Тунисе завершилось 23-летнее правление президента Бен Али, его родственники бежали или арестованы. Самого сверженного главу государства приютила Саудовская Аравия. Арабские страны пока молча наблюдают за бесславным закатом звезды клана Бен Али-Трабелси, превратившего Тунис в авторитарное государство

Власть в Тунисе перешла к спикеру парламента Фуаду Мбазаа, такое заявление сделал конституционный совет в соответствии со статьей 57 основного закона страны. В пятницу, 14 янв., власть в стране принял премьер-министр Мохамед эль-Ганнучи, который в телеобращении к нации объявил, что президент Зин эль-Абидин Бен Али (блогеры прозвали его Чаушеску из Карфагена) временно не может исполнять обязанности. Согласно конституции, через полтора-два месяца Тунис должен избрать другого президента.

Вместе с тем технократ Мохамед эль-Ганнучи, возглавляющий правительство с 1999г., ведет консультации с главными оппозиционными партиями относительно будущего развития Туниса и сдерживания волны народного гнева.

В субботу Тунис все еще находится на полувоенном положении. Многие дороги блокированы военными и полицией, в воздухе барражируют вертолеты.

Мохамед Бузизи – человек, свергнувший Бен Али. 23-летнее правление Зина эль-Абидина Бен Али бесславно завершилось в пятницу, 14 янв. В течение недели улицы крупных городов Туниса напоминали поле битвы. Последней каплей, переполнившей терпение граждан, стало самосожжение торговца, у которого отобрали прилавок. 17 дек. 26-летний выпускник факультета программирования Мохамед Бузизи из Сиди Бу Зид лишился единственного заработка – у него отняли прилавок, с которого молодой человек торговал фруктами и овощами. Доведенный до отчаяния Бузизи пришел к зданию мэрии, облил себя бензином и поджег. Его доставили в больницу, там молодого человека посетил сам глава государства. 4 янв. Мохамед Бузизи скончался.

Широкий жест Бен Али не спас – недовольные властью тунисцы стали организовывать акции протеста, которые неделю назад переросли в беспорядки. В социальных сетях и блогах появились сообщества, координировавшие действия. Один из лозунгов – «или сегодня, или никогда». По заявлению протестующих, их возмущает высокий уровень безработицы (15%, что ниже, чем в других арабских и даже некоторых европейских странах).

Спрут по имени Трабелси. Но безработица не главное, тунисцев буквально до белого каления довел небывалый размах коррупции и сосредоточение основных денежных потоков в руках семьи президента, точнее, клана его супруги Лейлы Трабелси.

В частности, один из самых богатых людей страны – старший брат уже бывшей первой леди Белхассен, который владеет авиакомпанией Karthago, а не так давно он стал председателем совета директоров Bank of Tunisia – старейшего и самого прибыльного частного банка страны. Не менее примечательна личность зятя Бен Али Мохамеда Сахра эль-Матери, который в 2004г. в возрасте 24 лет, женившись на дочери президента Несрин, возглавил конгломерат Princess El Materi Holding. Компания занимается торговлей автомобилями и недвижимостью, сельским хозяйством и финансами, владеет средствами массовой информации и туристическими бюро.

Зин эль-Абидин Бен Али родился в 1936г., получил военное образование во Франции и США, вступил в ряды борцов за независимость Туниса от Франции. В армии служил под началом знаменитого генерала Кефи, а в 1964г. женился на его дочери Найме. Тогда же карьера офицера резко пошла вверх, он учредил Департамент военной безопасности, который возглавлял в течение 10 лет. В 1977г. Бен Али назначен генеральным секретарем по национальной безопасности, в 1980работал послом Туниса в Варшаве, а в 1986г. стал министром внутренних дел.

В окт. 1987г. первый и единственный на тот момент президент Туниса Хабиб Бургиба назначил Бен Али главой правительства. Через месяц премьер-министр объявил, что 84-летний глава государства не может управлять страной по медицинским показаниям (на руках у него даже было врачебное заключение), а власть в стране переходит к нему.

В середине 1980гг. Бен Али знакомится с парикмахером Лейлой Трабелси, которая на 20 лет его младше. В течение нескольких лет тогда уже генерал Бен Али разрывается между женой и любовницей, которая в 1986г. родила ему дочь (от первой супруги у Бен Али было трое дочерей). На развод Бен Али решится в 1988г., уже будучи президентом. Глава государства и Лейла Трабелси поженятся лишь в 1992г. С тех пор на политическом небосклоне страны зажглась звезда клана Трабелси.

Лейла Трабелси зачастую не скрывала своих амбиций, иногда даже зачитывала речи президента. Большая часть экономики страны оказалась подконтрольной ее родственникам – у Лейлы 10 братьев, множество племянников. Пристроены были все. Спрут по имени Трабелси их и погубил.

Франция сдала Бен Али. До 14 янв. полиция и армия еще кое-как сдерживали волну протестующих, в ход шло огнестрельное оружие и слезоточивый газ. Однако в пятницу разъяренные толпы стали громить резиденции членов семьи Бен Али. Из роскошных особняков выносили имущество, из гаражей вывозили машины и жгли их прямо на улице. Так, по данным французской прессы, в Хаммамете группа молодежи ворвалась в особняк, принадлежащий, по слухам, дяде президента Суфьяну Бен Али. Два внедорожника сожгли, породистого скакуна выпустили на свободу, дом разгромили. Патруль береговой охраны с моря молчаливо наблюдал, как по территории резиденции молодежь раскатывает на мотоциклах.

Досталось даже дому бывшего министра, генерала Буазизи, сообщает Le Monde. Его особняк оказался разграблен по ошибке – толпа молодежи полагала, что дом принадлежит семье Трабелси.

Некоторые члены клана Бен Али – Трабелси в течение этой недели покинули страну. В пятницу стало понятно, что эвакуировать нужно и самого президента, его обещания не выставлять кандидатуру на выборах 2014г. оказались слишком запоздалыми.

Бегство было позорным. По свидетельству очевидцев, днем 14 янв. военные оцепили аэропорт Туниса, к вечеру воздушное пространство страны было закрыто (его открыли в субботу в т.ч. для эвакуации иностранных туристов). Самым естественным в этой ситуации выглядела эвакуация во Францию – Тунис во внешней политике всегда опирался на поддержку бывшей метрополии. По сообщению французской прессы, в одном из аэропортов страны даже объявили готовность для принятия борта с президентом Туниса. Но президент Франции Николя Саркози сказал: «Нет». Семья президента на четырех вертолетах добралась до Мальты, где пересела на самолет. Ночью высокопоставленные изгнанники прибыли в саудовскую Джидду.

Еще раньше зять президента Сахер эль-Махри нашел пристанище в Дубае. По информации газеты Le Parisien, одна из дочерей Бен Али с родственниками еще 13 янв. прибыла во Францию. Женщину видели в отеле близ «Диснейленда». По свидетельству очевидцев, VIP-номера зарезервированы до 16 янв. Вместе с тем премьер-министр Мохамед эль-Ганнучи в субботу подтвердил, что в Тунисе арестованы несколько родственников президента, которые не успели бежать.

Племянники супруги экс-президента хулиганили во Франции. Понять Николя Саркози можно. Семья Трабелси доставила немало хлопот французскому правосудию. Отношения между странами обострились в 2006г., когда на Корсике угнали яхту известного финансиста, топ-менеджера инвестгруппы Lagard, личного друга Жака Ширака и тогда еще главы МВД Николя Саркози Бруно Роже. Французская полиция с помощью итальянских пограничников установила, что 20-метровое судно стоимостью более 1,5 млн. евро направилось в Тунис. Через несколько недель перекрашенную яхту с перебитыми регистрационными номерами видели на рейде Сиди Бу Саида.

В ходе расследования французская полиция вышла на одного из исполнителей преступления. Он рассказал, что угнал яхту по заказу племянника Лейлы Трабелси Имада. И это было не первое подобное преступление – исполнитель ранее украл два дорогостоящие судна в Каннах и Ле-Лаванду. Всего же за последние 5 лет с Лазурного берега бесследно исчезли 30 подобных яхт, а более мелких – и вовсе около тыс. Этот же информатор поведал, что Имаду Трабелси удалось с помощью авторитета и взяток добиться от главы таможенного управления Сиди Бу Саида зарегистрировать лодку. Со слов исполнителя, кража небольших яхт у берегов Корсики всегда происходит по заказу. Больше всего клиентов из Восточной Европы (особенно Литвы), которые перепродают суда в Россию.

По обвинению в угоне яхты Бруно Роже были задержаны более 10 чел. Обвинения в организации преступного сообщества были предъявлены братьям Имаду и Моэзу Трабелси, их даже допрашивали, но в конце концов суд во Франции прошел без них. Французская прокуратура сделала реверанс в сторону бывшей колонии и постановила, что племянники президента Туниса должны нести ответственность на родине. В обмен тунисцы вернули яхту Бруно Роже.

Лейла Трабелси vs Суха Арафат. С именем Лейлы Трабелси связан еще один франко-тунисский скандал, произошедший в 2007г. В мае того года руководство элитного франко-тунисского лицея имени Пастера получило уведомление о закрытии в связи с несоответствием его программы национальным образовательным стандартам. Владельцам лицея – семье Буэбделли – было приказано в течение суток освободить помещение, где учились 1400 подростков. По «случайному» стечению обстоятельств в сент. 2007г. двери для школьников открыло другое элитное учебное заведение – Международная школа Карфагена. Ее учредителями были Лейла Трабелси и вдова палестинского лидера Ясира Арафата Суха. Воззвания родителей детей (не самых бедных людей Туниса) против закрытия франко-тунисского лицея и письмо Мадлен Буэбделли на имя Николя Саркози эффекта не дали. В Тунисе не оказалось места для двух подобных школ.

К слову, подруги Лейла Трабелси и Суха Арафат оставались таковыми недолго. В 2004г., после смерти Ясира Арафата, Суха перебралась в Тунис. По слухам, ей досталось состояние палестинского лидера. В сент. 2006г. вдове и дочери Арафата было предоставлено гражданство Туниса. Чуть менее чем через год, в авг. 2007г., документы Сухи были аннулированы (а у девочки-подростка нет), ее имущество конфисковано. Сама вдова Арафата в это время находилась на Мальте, оттуда в Тунис она уже не вернулась. Как сообщала газета Le Monde, причиной стало недовольство Лейлы Трабелси своей подругой.

Арабы молчат. В связи с обострением ситуации в Тунисе ведущие европейские державы и США высказались еще в пятницу. Главная мысль – передача власти должна проходить в соответствии с конституцией.

Практически все арабские лидеры до субботы хранили молчание. Скорее всего, коллеги Бен Али предпочли не раскачивать ситуацию во избежание перекидывания тунисского пламени на свои вотчины. Взоры международных наблюдателей обращены в первую очередь на Египет. Судьба его президента Хосни Мубарака похожа на политический путь Бен Али – он правит Египтом уже 29 лет.

Днем 15 янв. Лига арабских государств (ЛАГ) призвала политические силы страны к мирному разрешению конфликта и объединению во имя национального согласия, передает Reuters. В заявлении ЛАГ отмечается, что Тунис должен уважать права всех без исключения граждан. Генсек организации Амр Муса подчеркнул, что в Тунисе завершилась одна эпоха и началась другая.

Отдельное заявление выпустила лишь Саудовская Аравия, приютившая свергнутого президента Бен Али. Эр-Рияд выразил поддержку жителям Туниса и уверенность в том, что они преодолеют кризис. А пока солидарность с тунисцами выражают только обычные граждане. Так, по данным телекомпании «Аль-Джазира», у посольства Туниса в Аммане собралось несколько сотен человек, поддерживающих отставку президента Бен Али. Екатерина Карпенко

Девять дней одного сектора. Репортаж из непокорной Газы

По раскаленной и пустынной улице мчится ослик. Его задние ноги то и дело захлестывают передние, и, кажется, что он вот-вот споткнется. Но он не спотыкается, а резко тормозит, немножко кося глазом назад. Метрах в двадцати за ним спортивно бежит его хозяин. Но только тот приближается и норовит схватить, ослик весело встряхивает головой, уворачивается от широко расставленных рук и бежит назад. А его хозяин – за ним. На эту игру смотрят прохожие в теньке. Смотрят рабочие, которые в тяжелой пыли просеивают камни от завалов. Дети, которые зарабатывают на пропитание семье, возя в повозках отсортированные камни на камнедробилку. Совсем маленькие дети, которые просто играют на улице. Женщины, идущие небольшими стайками по своим делам. И я, два дня как приехавшая в Газу, куда так трудно было пробраться. Нам всем очень жарко. Все мы улыбаемся, потому что этот ослик выражает некую суть палестинского характера в обстоятельствах сегодняшней Газы. Он играет даже тогда, когда нет ни пространства, ни повода, ни самой игры, – и всем становится не так жарко, не так грустно и не так тяжело.

Газа – эта полоса земли длиной 37 км. и шириной 6-12 км. вдоль Средиземного моря на границе Израиля с Египтом. Она окружена забором, сторожевыми башнями, неусыпным наблюдением с суши, воздуха, моря и из космоса. Тыс. камер днем и ночью наблюдают за ее обитателями. Разного рода приспособления парят в воздухе и ведут съемку: как люди пашут, ловят рыбу, идут в школу, играют свадьбы. Иногда в небе слышен гул самолетов, на горизонте перемещаются корабли. Это самолеты и корабли оккупационного режима. Ни один палестинец и ухом не поводит на звук, который возникает благодаря самолетам, хотя этот ухающий звук трудно спутать: так падают и разрываются бомбы.

«Если мы будем реагировать на все шумы, то времени не останется», – сказал мне Ахмед. Ему 25, у него двухмесячная дочка, он говорит на английском и французском. Он из коренных уроженцев Газы, из интеллигентной семьи. Он знает, что здесь нет людей, у которых не было бы потерь в семье. Ахмед уверен, что блокада и оккупация разъедают человека и без того, но если поддаться горю и унынию, то они поглотят тебя и твоих близких без остатка. «Поэтому мы не теряем духа и не следим за самолетами», – Ахмед улыбается. Большинство тех людей, с кем мне удалось поговорить, улыбались, даже если улыбаться, с точки зрения обывателя, особо нечему. Такой народ.

Ахмед недавно побывал в Европе – он учился. «Я был готов к тому, что там придется пожимать руки девушкам и женщинам. Но оказалось, что необходимо еще и целоваться. «В Бельгии один раз, во Франции – два, а в Голландии – три!» – Ахмед заливается счастливым смехом. Я спрашиваю, где он черпает столько сил на такой жаре и при такой тяжелой работе – он переводит мне по 10 часов в день, утром и вечером пишет диссертацию и что-то по своей работе, а по ночам качает свою дочку, чтобы ее мама могла поспать. Ахмед счастливо улыбается: «Я молод, полон сил, у меня много планов и я точно знаю, что нельзя концентрироваться на трудностях. Мы не выживем и не победим, если концентрироваться на тяготах жизни».

За те девять дней, что я провела в Газе, ни один человек не жаловался мне и не просил меня забрать его с собой, как было сплошь и рядом в Ираке, в Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии. Даже две женщины, потерявшие в последнюю войну дом и семью, все средства к пропитанию, не жаловались. Они подошли на улице, узнав во мне иностранку, и рассказали, как они живут, продавая свой ооновский паек, чтобы заплатить за жилье, а потом, ходя из дома в дом, чтобы их покормили из милости. «Пиши правду. Мы – не нищенки, не попрошайки, люди помогают нам, как могут, это наш обычай. Но где весь мир, куда он смотрит, когда нас бомбят и держат здесь взаперти?», – сказали они мне.

«Пиши правду», – это то, что мне говорили здесь чаще всего.

На этой полоске земли нельзя выжить полутора млн.чел. Тем не менее, палестинцы выжили в условиях, когда любой другой народ сдался бы.

«Чеченский батальон решил бы эту проблему в три дня», – сказал мне один бравый парень, выслушав мой рассказ о Газе. Увы, в этом странном мире, где мы живем, чеченцы и черкесы нанимаются в армию, которая убивает палестинцев. Сайты так называемого кавказского сопротивления все больше повторяют израильскую пропаганду и вовсе не спешат солидаризоваться с палестинцами. Удивительно, что и «Голос Америки», и «Свобода» активно поддерживают и моджахедов, и националистические движения на Кавказе, но в ближневосточном регионе прочно держат сторону Израиля.

Не стану лукавить: мне стоило больших усилий попасть сюда. Мне помогли посольство Египта в Москве и посольство России в Египте. Спасибо им. Мне пришлось покататься по раскаленной пустыне между Каиром и Рафахом за удивительными бумажками, открывающими в XXI веке калитку на границе для журналистов. Эта калитка при мне не открылась ни для врачей из Иордании, ни для американского адвоката Стэнли Коэна, которого в Газе знает каждый ребенок. Здесь его зовут доктор Стенли. Он защищает права палестинских семей, будучи евреем, успешным адвокатом и жителем Нью-Йорка.

В тот день, когда мне отказали на границе в первый раз, отказали и Стенли Коэну. Как и я, он не смог пройти дальше закрытых ворот, как и со мной, с ним не вышел поговорить ни один офицер, как и я, он вернулся в Каир. Мои знакомые слали смс: «Что ты хочешь, они не пустили самого доктора Стенли!»

Разница в нашем положении заключалась в том, что после неудачи на границе я пошла в российское посольство, и оно мне помогло: всюду, куда надо, были совершены звонки, и коллекция моих охранных грамот удвоилась. А Стенли Коэну, гражданину США, американское посольство ничем не помогало.

Во вторую попытку прохода через КПП мы встретились. Меня опекал приставленный ко мне офицер – без него я бы и за день не обошла всех чиновников на границе, которые переписывали мои бумаги.

Стенли уже несколько часов стоял у стойки. Ему то обещали, то качали головой, то куда-то звонили. Я помахала Стенли, и мы поприветствовали друг друга. Боясь сглазить, я сказала ему, что пока не уверена, пройду ли на этот раз. Ему обязательно надо было пройти, чтобы семьи подписали ему различные поручения для судов. «Я тоже из России, – радостно сказал он мне, пока очередной чиновник бесстрастно переписывал его бумаги. При слове «Россия» он вздрогнул. По-моему, Стенли именно на такой эффект и рассчитывал. Во всяком случае, он сверкнул глазами, победно посмотрев на чиновника: «Мои предки жили в Литве, потом уехали в Зимбабве, потом в Америку. Как я им благодарен, что они не поехали в Палестину».

В тот день я прошла, и мы еще часа три ждали, пройдет ли Стенли.

Его не пропустили, и он вернулся в Каир и дал гневное интервью о том, что египетские власти слишком усердно для мусульманской страны поддерживают израильский геноцид сектора Газы.

Наверное, это так. Но я не встретила в египтянах того воодушевления, которое им приписывают в деле удушения сектора Газы. Они полагают, что вся мера ответственности за это злодеяние должна лежать на Израиле. Простым исполнителям стыдно за то, что им приходится так не по-братски поступать со своими братьями. А судить их я не отважусь.

Вопреки ожиданиям, блокада не снята. Граница закрыта: ее ворота буквально на замке. По статистике Египта, за первые две недели июня он пропустил в обе стороны 7 тысяч человек. За три часа, что я простояла под раскаленным солнцем, при мне туда прошел один палестинец, и один вышел.

Сектор Газа населен изобретательными, неунывающими и терпеливыми людьми. Сейчас они разбирают завалы разбомбленных строений, отделяют металлические прутья, просеивают камни и строительный мусор. Тыс. осликов и лошадок с повозками доставляют все это добро на стройплощадки. С его помощью они ремонтируют дома и даже немножко строят новые. Они лепят из глины тандыры, чтобы печь хлеб без электричества. И освоили древнее умение создавать из глины дома. Если присмотреться, некоторые крыши прикрыты фанерой, полиэтиленом, а иной раз просто картонками. Но издалека можно снять жизнь Газы так, как будто здесь все в порядке.

В Газе стоит грохот – его издают генераторы. Каждый генератор – неслыханное богатство. Те, у кого он есть, обладают электричеством, а это свет, холодильник, горячая вода и даже, может быть, компьютер и телевизор. Вода у всех, даже самых счастливых, если и есть, то горькая. Она разъедает кожу, глаза, детский организм и трубы. Но другой воды здесь нет. И нет оборудования, чтобы пробурить новые скважины.

В Газе есть машины и много чего еще – все это привезено через туннели с египетской стороны. Туннели – изобретение блокадников. Не будь их, полтора млн. жителей не выжили бы. Абсолютно все, что вы видите в магазинах и на рынках, доставлено в Газу по туннелям.

Все заводы, мастерские, фабрики и предприятия разрушены бомбардировками. Абсолютно все. Но палестинцы не унывают и работают на пепелище, просеивая камни.

«Вы следите за чемпионатом мира?» – это был первый вопрос, едва я шагнула на землю Газы. Футбол, свадьбы и море здесь – символы мира и свободы. Это надо просто принять как должное, без обсуждений, иначе придется поверить в то, что в наше время можно три года держать в блокаде полтора млн. женщин, мужчин, детей и стариков за то, что они не так проголосовали на выборах.

ДЕТИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ

Мне не завязывали глаза, когда вели посмотреть на туннели. Но фотографировать можно было только внутри и только стены – не людей, которые их копают и которые транспортируют грузы.

Первый туннель, который я увидела, располагался просто среди жилого квартала. Его не рассмотреть с воздуха, как ни старайся.

Сам туннель похож на пустой колодец глубиной 28 м. На лебедке – цепь, на цепи – сиденье. Усевшись на жердочку, паренек перевернулся вниз головой и стремительно с шутками и прибаутками исчез в колодце. Внезапно дали свет, и внизу загорелась лампочка. В таких туннелях работают с кислородными баллонами – они иногда взрываются, люди гибнут, но без них нечем дышать.

Парни веселятся, пока я с опаской заглядываю вниз, уговаривают меня спуститься и обещают, что если электричество кончится, не оставят меня сидеть внизу. Я расспрашиваю, чем они «заправляются», чтобы рыть туннели на такой жаре, да еще сохранять силы на юмор. Ходят слухи, что они сидят на каких-то «энергетиках» и антидепрессантах. Один аптекарь убеждал меня, что у него таких средств нет, но у соседа есть, и их покупают копатели.

«Ну, во-первых, мы должны быть бодрыми – работа такая. Мы рады, что вы приехали в Газу из России. Тоже ведь нужна бодрость, чтобы приехать? Мы ничем таким не «заправляемся». Опасно – ведь нужно внимание каждую секунду. Помолимся – и за работу», – объясняет молодец, который только что бегал, как ниндзя, по колодцу вверх-вниз.

Туннели бомбят израильтяне. Там в любой момент может произойти обвал грунта – они вырыты в песке и похожи на монастырские пещеры. Во время дождей туннелями не пользуются – обвалы неминуемы. После дождей приходится их заново расчищать.

«Раньше, когда туннелей было мало, рабочим платили большие деньги. Сейчас 30 шекелей в день. На других туннелях и по 100 получают», – говорит дитя подземелья.

Люди, далекие от этой индустрии, убеждали меня, что заработки тут по 100 долл. в день. Мои собеседники не похожи на тех, кто получает такие деньги.

По туннелям запрещено передавать наркотики, алкоголь, оружие и деньги. За этим следят сами хозяева туннелей. Если они не уследят, то у них будут проблемы. Так мне объяснили рабочие. Это же подтвердили в парламенте.

Второй туннель, который мне довелось увидеть, уходил вниз широким коридором – в некоторых его местах прошла бы повозка. Воздуха там тоже мало, зато есть канаты, которые перетягивают грузы.

Тут рабочие не похожи на японских каскадеров. Это степенные люди. Но когда они вели меня в туннель, тоже очень веселились. До сих пор, как они мне сообщили, им не доводилось водить на экскурсии иностранцев.

Есть, по слухам, и совсем широкие туннели, по которым пройдет автомобиль. В Газе можно увидеть новые машины – все они пришли по туннелям. За них, по рассказам, платят двойную цену. Я видела только ролик о такой транспортировке. И видела, как новая машина попала в аварию в центре города: движение полностью прекратилось. Водители, возницы осликов и лошадей, прохожие и дети всей округи пришли сочувствовать водителю. Не злорадствовать, что богатей «попал» на бабки, как можно было бы ожидать от млн. нищих, а сочувствовать.

«Почему ему сочувствуют? Потому что все понимают, что он богатый человек – мог бы уехать, но он живет в Газе и вместе со всеми делит трудности», – так мне объяснили палестинцы суть их многогранной солидарности.

Две женщины, обе из бывших республик СССР, обе – жены палестинцев, рассказали мне, как по таким туннелям пробирались к своим семьям, отчаявшись получить разрешение на пересечение границы сектора от израильских властей. Дело было еще до войны 2008-09гг. Тогда туннелей было мало, они были очень узкими, проход по ним стоил тыс.долл., а то и больше. Ни с той, ни с другой не взяли ни копейки. Одна из мамочек ползла по туннелю со своими детьми: «Сыновья впереди ползут, я сзади. Чувствую, что застряла. Выдохну, наберусь сил, и дальше. Уже вот-вот дожди должны были начаться. 700 м. проползли».

«С египетской стороны невозможно отыскать туннель – его не видно. В огороде поднимают кусок земли – и говорят: прыгай. Хорошо, что я в походы раньше ходила», – рассказала мне Наталья.

Спрашиваю у строителей туннелей, что будет, если блокада продолжится, а египетские власти построят железную стену, уходящую в глубь на 20 м.

«Тогда мы придумаем, как обойти эту стену», – расплывается в ослепительной улыбке мальчишка, каждый день рискующий своей жизнью.

ЧТО ТАКОЕ БЛОКАДА НА ЯЗЫКЕ МЕДИЦИНЫ

Профессор Ханис Наджар – гематолог, закончил каирский университет в 1973г. и тель-авивский в 1984. Он отвечает за здравоохранение в парламенте и полагает, что врач не имеет права и времени на партийные разборки. Он специально пришел в офис к главе парламента, когда узнал, что я там буду. Он дождался окончания нашего разговора и увел меня разговаривать о предметах, которые считает самыми важными в Газе на сегодня – о здоровье детей.

Его кабинет в парламенте буквально нависает над руинами – остальная часть парламента разбомблена. Стены в его кабинете выщерблены от осколков и в окне нет стекла – оно затянуто полиэтиленом. Но профессор Наджар считает, что главное – это больницы и школы, а кабинеты могут подождать.

«У нас 50% населения моложе 15 лет – это будущее народа. Медицина должна быть в первую очередь для них – они менее защищены, их страдания тяжелее. Бюджет на медицину поступает из Рамаллы. Газа должна получать 40% всех средств, мы едва ли получаем 5-10% от этой доли. Благотворители жертвуют громадные суммы. Но мы получаем лекарства от гриппа, которые нам не нужны, а не от рака, хотя весь мир знает, какой скачок раковых больных всех возрастов произошел после войны 2009г. Нам присылают лекарства с истекшим сроком годности. Бахрейн жертвует 2 млн.долл. – все идет через Рамаллу, до Газы не доходит и полмиллиона. На эти деньги Рамалла закупает по дешевке просроченные лекарства у фармакомпаний, и нам их отдают. Нам нужно 200 наименований лекарств – мы с трудом получаем 30. Корабли «Свободной Газы» везли нам эти лекарства, Израиль обещал их передать – мы не получили ничего.

50% медицинского оборудования мы получаем уже использованным, бывшим в употреблении. Из 1000 видов оборудования у нас есть меньше трети. 30% не работает, потому что мы не можем привезти заменяемые детали и вещества. Часть оборудования вообще отслужила свой срок – оно опасно для пациентов. С лекарствами против рака у нас катастрофа. Мы пытаемся посылать больных за границу – вы проходили границу, видели, каково ее пройти здоровому человеку. Представьте, каково это выдержать больному, тем более раковому. Многие не могут передвигаться в одиночку. Требуется пройти невероятное количество согласований – на больного, на сопровождающее лицо. За 2009г. умерли 350 чел., большая их часть раковые больные – потому что они не могли получить помощь и не могли выехать. В госпиталях Шифа и Хан-Юнус три года назад начали строить дополнительные корпуса. Они так и стоят – найти инвесторов на продолжение строительства невозможно при нашем положении со стройматериалами – Израиль их запретил, все идет через туннели. Люди готовы строить с нуля, но продолжать строить брошенное – желающих нет. В результате госпитали не достроены. Блокада описывается в тыс. деталей – и это лишь часть из них.»

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ РЫБАЛКИ

В теории любой человек из полутора млн. жителей Газы при наличии лодки мог бы ловить себе пропитание в море. Если ехать вдоль берега, днем лодки видишь на суше, вечерами они отплывают от берега. Больше всего лодок в порту города Газы. Там же можно встретить и рыбаков.

Порт – это дамба в форме буквы «г» в центре города Газы. Все портовые строения и краны разбомблены еще при жизни Ясира Арафата во время интифады 2000г. Сюда должна была причалить флотилия «Free Gaza». Сюда причаливали все пять корабликов, которым с 2008г. удалось преодолеть блокаду.

Снаружи дамбы плещется прибой. На причалах лодки рыбаков и сами рыбаки, которые сидят с удочками. Многие жители Газы сидят с удочками – это местная форма терапии. Здесь играют их дети. Один доктор так и сказал мне: «Я не рыбу ловлю, я свои мысли в море бросаю».

Если взглянуть на город с дамбы, то видишь красивую набережную счастливого города в лучах солнца. Никаких признаков блокады отсюда не разглядеть, как и разрушений. Отсюда не видно ничего кроме красоты.

Когда немногие иностранные журналисты передают свои редкие репортажи из Газы, они встают с камерами именно здесь – и получается картинка тихого приморского счастья…

Сами Иоге 30 лет. Левой руки у него нет. Его несчастье приключилось с ним еще до операции «Литой свинец». Он ловил рыбу и был атакован израильскими военными в полутора км. от берега, хотя и тогда, и сейчас палестинским рыбакам разрешено ловить рыбу в трех км.

«Со мной был 12-летний ребенок. Я получил множество ранений. Мы час ждали «скорой помощи», – говорит Сами Иога. – В израильских новостях нас, меня и ребенка, назвали стрелками-террористами. Но почему-то из палестинского госпиталя Шифа меня перевезли в Израиль, в госпиталь Охлоф, хотя террористов они не возят. У меня были очень тяжелые ранения – я пролежал там 60 дней, министерство здравоохранения в Рамалле заплатило за операцию 40 тысяч долл., а Израиль ничего не заплатил. Я подал в суд, пока нет ответа».

Спрашиваю, выходит ли он в море сейчас. Сами Иога делает паузу, смотрит вдаль.

«Одной рукой, мадам, рыбачить невозможно. Лодку мою разбили – мне ее стоимость не компенсировали, а это ремонт на 10 тысяч долл. Только мотор стоит 5 тысяч долл. У меня таких денег нет», – говорит рыбак Сами.

У него двое детей. Сам он родом из городка Хамам под Ашкелоном. Хранит ключи и документы от своего дома. Как беженец получает раз в три месяца пакет еды. На четверых выходит 3 кг. сахара, 25 кг. муки, 2 банки масла. В день на человека получается по 8 грамм сахара, по 70 грамм муки. По расчетам Сами, примерно по 40 шекелей на каждого человека на три месяца. Он живет в лагере беженцев Шате.

«После Осло (соглашения 1993г. между ООП и Израилем – Н.К.) можно было ловить рыбу в 18 км., потом – в 6 км., теперь – в 3. На таком расстоянии рыбы нет. Израиль это знает. Многие рыбаки выходят в море просто понырять, покатать ребятишек, вот и я прихожу на берег, потому что море меня тянет. Я в школе не доучился два года, чтобы пойти в университет – море очень любил», – говорит он.

В июне после нападения на флотилию «Свободная Газа» Израиль сообщил про террористов в аквалангах, которых застрелили израильские военные в море. Спрашиваю его, много ли таких вооруженных отрядов аквалангистов.

«Это такие же, как и я, рыбаки. Я знаю их – это были братья из семьи Ради. У них не было никаких аквалангов, никакого оружия – только очки для ныряния. Их, как обычно, атаковали ночью. Каждый день атакуют рыбаков. Многие арестованы, лишились рук, ног, у них крадут лодки, конфискуют их», – рассказывает Сами.

О КАПРАЛЕ ШАЛИТЕ И МУСЕ БЕДАУИ

Назиру Бедауи 62г. В 2001г. Израиль арестовал его 22-летнего сына Мусу на перекрестке Абу Холли. При аресте его сыну прострелили ноги и приговорили к 25г. 9 лет он уже сидит. Семье не дали ни одного свидания, передачи и переписка запрещены.

Я пришла домой к старикам. Это бедный и чистый дом, где много детей – их внуков.

«Матери удалось его увидеть мельком, когда его сажали в фургон после суда. Это все – за девять лет. Мы не можем его ни увидеть, ни передать лекарства, мы не получаем ни писем, ни звонков. Я не учился праву, но я уже знаю наизусть Женевскую конвенцию. Международные законы признают мое право на восстание против оккупации».

Назир Бедауи гордится, что его сын был в сопротивлении: «Они называют наших сыновей террористами. Кто из нас террорист? Государство, которое нарушает наши права, которое убило одного моего сына, оставив сиротами трех его детей, которое арестовало моего другого сына? Они требуют освободить Гилада Шалита, который был военным в армии. Они хотят, чтобы мы требовали освободить Шалита. Наших детей они хватают из домов. Мать у соседей уже умерла, так и не увидев своего сына. Какая связь между нашим сыном и Шалитом? Разве я отвечаю за Шалита или знаю, где он? Семьи палестинских узников написали о своей солидарности с родителями Шалита. Мы считаем, что он должен вернуться. Но где солидарность еврейских родителей с нами? Я четыре раза писал в Израиль – обменяйте наших сыновей на Шалита. Нет ответа. Они называют меня террористом. Что я сделал им? Ничего – только под их бомбами сижу и горжусь, что мой сын был в Сопротивлении. За это отцу одежду не позволяют сыну передать?»

Многие люди – женщины, дети Газы – показывали мне свои мобильные телефоны с ежедневными смс и звонками из Израиля о Шалите. «Каждый день аппарат звонит и механическим голосом спрашивает одно и то же – где он, скажите и получите большое вознаграждение. Откуда мне знать? Почему бы им не спрашивать себя – где наши отцы и сыновья?» – удивляется учительница в школе для сирот Умм Мухаммад, у которой в семье несколько родных в заключении. Все получили гигантские сроки за то, что, будучи детьми, бросали камни в солдат. – «С одной стороны, мальчишки, которые камни бросают, и получают по 10 лет. С другой стороны – танки и самолеты. Весь мир озабочен Шалитом. Не пришло ли время озаботиться палестинцами в тюрьмах?»

Назир Бедауи, чтобы я не увидела его стариковских слез, убегает в комнату и через какое-то время выносит ботинки: «Смотрите, это тоже я не могу сыну передать. Они боятся всего, даже ботинок!»

Весь небогатый дом Бедауи увешан фотографиями их детей. Теперь их задача – дожить до освобождения Мусы. А задача Мусы – дожить до окончания 25-летнего срока. Когда он выйдет, ему будет 47 лет.

ПРАВОСЛАВНЫЕ В ГАЗЕ

Газа-сити – древний город, почти на две тыс. лет старше Иерусалима. Когда по его улицам прошел Александр Македонский, этот город уже утопал в пыли веков. С тех пор и веков, и пыли только прибавилось.

В центре Газа-сити есть средневековый квартал с извилистыми улочками. Тут и расположен храм святого Порфирия, первого местного епископа. Крест его виден издалека. И любой человек с удовольствием укажет, как быстрее туда пройти.

Сенатор Фернандо Росси, побывавший в Газе с корабликом «Флотилии свободы» в 2008г., рассказал мне, что первым человеком, который обнял его в море, был православный священник. Вместе с другими палестинцами, вместе со своими прихожанами он выплыл на лодке в открытое море приветствовать тех, кому удалось прорвать блокаду.

Православный храм Газы по древности не уступает прославленным святыням. Ему 1600 лет. В воскресенье в храме яблоку упасть негде. Оглушительно грохочет генератор – поэтому есть свет. В будни – тишина, и только солнечный луч прорезает кромешную тьму. За несколько дней я перезнакомилась со многими людьми из прихода – на службе меня приветствуют как родную.

К началу службы все скамьи заняты, несут пластмассовые стулья, люди рассаживаются в церковном дворе в теньке. Дети повсюду, никто на них не шикает. Сюда приходят семьями, все друг другу радуются. Церковь на Востоке – важнейший элемент жизни. Это не натужная община городских интеллигентов, как во многих новых московских приходах, заменяющая им дружеское общение, а то и просто «тусовку по интересам», а реальное сообщество единоверцев и свободных людей. Нет притворного благочестия, состязательности в смирении, искательства перед духовными лицами. Православные палестинцы радуются на службе, радуются друг другу, рады, что им удается многое организовать. Священник источает радость и воодушевление какими-то невероятными порциями, как будто он не в центре блокады, а в преддверии рая.

Отец Андрей – грек с о-ва Кипр. Деятельный и необычайно бодрый, как будто на улице не 35 градусов жары. В Газе он уже два года, приехал сюда за 4 месяца до бомбардировок 2008-09гг. в самые тяжелые месяцы блокады. Его священноначалие в Иерусалиме, а учился он в Москве, говорит по-русски, легко переходит на арабский и английский.

«За неделю до начала войны нам израильские власти усердно предлагали уехать. Но мы с владыкой Алексисом остались. Три панихиды отслужили во время бомбардировок. 16-летняя девушка умерла, потому что в больнице не было кислорода. Двое погибли от бомб», – говорит отец Андрей. Он ни на что не жалуется – ни на бомбардировки, ни на блокаду. – «Мы – как солдаты, у нас церковная дисциплина, жаль только, что раз в три года нас переводят. Быть в Газе – это честь для священника».

«У нас хорошие отношения с мусульманами, мы взаимно поздравляем друг друга в праздники. Посмотрите, – отец Андрей указывает на копию старинной грамоты в рамке на стене. – В 637г. Омар ибн Хаттаб выдал эту грамоту нашему патриарху Софронию Второму в Иерусалиме. Это письмо мира с христианами. У нас 400 православных семей и 50 семей католиков. У нас храм есть в Газе, и у них тоже».

Считается, что христиан в Газе 2 тысяч. Большая часть – православные, 100 чел. – католики. На Западном берегу православных гораздо больше – 20-30%, тоже в зависимости от того, кто дает статистику. Израильская сторона преуменьшает, да еще и приправляет ее «былью» о мнимых гонениях на христиан со стороны «исламистов». Исламские фундаменталисты же в свою очередь твердо помнят, что зачинателями палестинского Сопротивления против оккупации были христиане – дерзкие герои палестинской борьбы Джордж Хабаш и Вади Хаддад. Так что статус христиан освящен не только многовековой традицией мира между православными и мусульманами на Востоке, но и героическим ореолом борьбы за свободу.

ГЕТТО ГАЗА

Разговоры о снятии блокады с палестинского сектора после атаки израильской армии на корабли движения «Свобода Газе» – это множество заявлений, требований, путаницы в СМИ, км. бранных слов в интернете и мегабайты лжи.

Это не блокада и не концлагерь. Блокаду можно заставить снять, а концлагерь можно открыть и разрушить его решетки. Это особый вид внешнего администрирования, гетто, чья собственная администрация отказывается становиться коллаборационистами.

Израиль бомбит давно разбомбленный аэропорт, и его самолеты с ревом еженощно облетают погруженную во тьму Газу.

Его корабли ежевечерне маячат на фоне красиво ныряющего в море солнца. Они неусыпно стерегут рыбацкие лодки, иногда пристреливая рыбаков, которых тут же объявляют террористами.

Только я поднимаю голову и всматриваюсь в ночное небо, в котором гудит самолет, – палестинские дети даже глазом не ведут, когда что-то жутко ухает неподалеку.

Умывшись горькой соленой водой, разъедающей глаза, которая тут течет из крана, я пишу эти строки при свете, который дает оглушительно ревущий в ночи генератор. Непредусмотрительно я вымыла водопроводной водой палестинский виноград – теперь он тоже соленый, и есть его невозможно.

Если для кого-то и закончилась блокада, то для меня. Я безуспешно пыталась попасть сюда три года с момента ее объявления. Теперь я смогла пройти в сектор, прошагала его дорогами, поговорила с его людьми разных профессий и возрастов, разных взглядов и достатка, помолилась в его православных храмах с палестинцами-христианами и вышла из него. Я сделала это через погранпункт, а не как отчаявшиеся палестинцы, через пролом в заборе и не через туннели, по которым пробираются палестинские мамочки, в т.ч. русские мамочки, отчаявшись ждать, когда для них раскроют ворота, чтобы они увидели и обняли своих палестинских детей и своих палестинских мужей.

Мне не удалось обнаружить в Газе никого, кто подтвердил бы мне, что перемены есть и что блокада ослаблена.

Зато я обнаружила здесь новый тип личности, который умудрился, сам не желая того, выковать Израиль из добрых неграмотных гостеприимных и наивных крестьян. 62г. невиданного угнетения и немотивированной жестокости превратили палестинцев в самый образованный народ мира, спаянный, отлично организованный, неунывающий и бесстрашный при виде самых фантастических угроз. Здесь родятся бесстрашные дети, которые вырастают в мужчин с сердцами льва и в женщин с сердцами орлиц.

Все, кто испытывает кризис, впал в уныние или огорчается ничтожными огорчениями повседневной жизни, должен всмотреться в облик Палестины. И вы поймете, что значит – безоружным стоять на краю и, смеясь, смотреть в глаза вооруженному до зубов врагу, уповая на Бога. Надежда Кеворкова

Британский журнал The Banker, который ежегодно называет лучших в мире финансовых деятелей, присудил первое место в номинации «Лучший руководитель Центробанка в Европе-2011» председателю Банка России Сергею Игнатьеву.

Издание утверждает, что до летней засухи, которая толкнула вверх цены на продукты питания, инфляция в России в июле 2010г. оказалась на самом низком уровне со времени распада СССР. Устойчивость руб. значительно поддержала данную динамику, однако это не означает, что задача председателя российского ЦБ была простой.

Курс руб. сильно зависит от динамики цен на нефть, что делает инфляцию в России уязвимой к воздействию внешних факторов, поэтому ЦБ РФ стабилизирует обменный курс, отмечает журнал.

Лучшим главой Центробанка в Азиатско-Тихоокеанском регионе, по версии издания, стал руководитель сингапурского Центрального банка Хен Сви Кит (Heng Swee Keat). В Северной и Южной Америке лучшим стал глава Банка Канады Марк Карней (Mark Carney), а на Ближнем Востоке издание назвало лучшим главу ЦБ Саудовской Аравии Мохаммеда аль-Джассера (Muhammad al-Jasser).

Лучшим министром финансов года в Европе, по версии журнала, стал глава минфина Эстонии Юрген Лиги (Jurgen Ligi), в Северной и Южной Америке – министр финансов Чили Фелипе Ларейн (Felipe Larrain), на Ближнем Востоке – министр финансов Иордании Муххамад Абу Хамур (Mohammad Abu Hammour).

В статье отмечается, что, присуждая премии, издание намеревалось отметить тех финансовых деятелей, которые сыграли существенную роль в восстановлении национальных экономик после кризиса.

В 2010г. рынок пассажирских авиаперевозок продолжал расти, и тенденция эта должна сохраниться и в 2011г. Конкуренция в отрасли остается достаточно ограниченной, хотя стратегии ведущих компаний все больше пересекаются, пишут Экономические известия. 2011г. покажет, сформируют ли перевозчики единый фронт для подготовки к «единому небу», или будут делать свой вклад в развитие конкуренции по отдельности.

По данным Госавиаадминистрации, рост рынка воздушных пассажирских перевозок в 2010г. продолжался: за 11 месяцев года было перевезено 5,7 млн. пассажиров, что на 17,7% больше, чем за аналогичный период 2009г. Ведущие украинские компании сообщают об увеличении собственных производственных показателей: «Аэросвит» – на 20% (до 1,56 млн. пассажиров, данные за 11 месяцев), «Визз Эйр» – на 5,6% (до 356 тыс. за 9 месяцев), «Днеправиа» – рост 70% (в пределах Украины), МАУ – +12% (до 1,37 млн. за 9 месяцев). Говорят в авиакомпаниях и об увеличении коммерческой загрузки на регулярных рейсах, что свидетельствует о повышении экономической эффективности перевозок. Например, у «Аэросвита» этот показатель вырос на 0,5%, у «Визз Эйр» – на 5%.

Компании, лидеры рынка, в течение года расширяли географию своих полетов, правда, каждая в рамках особенностей своей стратегии. Так, «Международные авиалинии Украины» (МАУ) активно развивали чартерную программу. Компания начала нерегулярные полеты по ряду популярных и экзотических направлений. Из Киева были открыты рейсы до Пхукета (Таиланд), Тенерифе (Канарских островов), Ллейды (Испания), Эрзерума (Турция), Гренобля (Франция), Акабы (Иордания), Эль-Фуджайры и Рас-эль-Хайма (ОАЭ). Некоторые новые чартерные рейсы авиакомпании доступны и из областных центров Украины: в Хургаду и Табу (Египет) из Луганска, в Эрзерум (Турция) – из Донецка, Харькова и Одессы, в Дубаи (ОАЭ), Шарм-эль-Шейх (Египет) и Зальцбург (Австрия) – из Донецка. По словам вице-президента МАУ по продажам и маркетингу Сергея Фоменко, экзотические курортные направления сейчас пользуются среди пассажиров достаточно высокой популярностью. «Такие маршруты особенно актуальны в зимний сезон, когда в силу климатических особенностей отдых в Европе становится невозможным, зато в далеких экзотических странах отдыхать можно вне сезона». С текущего зимнего сезона расширился и список регулярных маршрутов МАУ – это рейсы из Киева на Гоа (Индия), в Куала-Лумпур (Малайзия), Коломбо (Шри Ланка) и Йоханнесбург (ЮАР). Столь отдаленные пункты достаточно необычны как для украинского рынка, так и для МАУ, чей флот располагает только среднемагистральными самолетами.

Дальние перелеты стали возможны благодаря использованию схемы перелета с посадкой на дозаправку в Абу-Даби (узловой аэропорт главного партнера МАУ на Ближнем Востоке – арабской Etihad Airways).

«АэроСвит» рост собственных показателей связывает с развитием удачных и востребованных стыковок в аэропорту «Борисполь», которые позволяют повысить загрузку рейсов за счет трансферных пассажиров. С начала года авиакомпания открыла 23 новых регулярных маршрута и повысила частотность на многих уже освоенных линиях.

Среди последних «новинок» авиакомпании – рейсы из Киева в Ташкент (Узбекистан), Копенгаген (Дания), Минск (Беларусь), Ереван (Армения), Гянджу (Азербайджан). «Рост объемов перевозок в тек.г. – результат сбалансированного развития маршрутной сети и увеличения транзитных потоков через базовый аэропорт «Борисполь»,- отмечают в пресс-службе компании.

Вопреки видимым разграничениям, маршруты компаний все больше пересекаются, стратегии обретают все больше общих черт. Основные из них – ориентация на транзитный потенциал страны, а также тщательный контроль над издержками. Так, эксперты усматривают сейчас в стратегии МАУ создание транзитных пассажиропотоков между Европой и Ближним Востоком и Юго-Восточной Азией.

Свою роль в развитии конкуренции сыграло и проникновение совершенно новой для украинского рынка модели бизнеса, представленной венгерской лоу-кост-компанией «Визз Эйр». «Визз Эйр», согласно своей концепции, стремится соединять Восточную и Западную Европу. Мы ориентируемся на людей, которые раньше не пользовались авиаперелетами, тех, которые путешествуют с целью посетить друзей и родственников, студентов, летающих на туры выходного дня в Европу»,- говорит директор «Визз Эйр Украина» Сергей Дементьев. Такая концепция предполагает пересечение и с «АэроСвитом», и с МАУ, которые также летают в Восточную и Западную Европу и стремятся завоевать пассажира лояльными ценами.

Как говорит господин Дементьев, в «Визз Эйр» пока не замечают особого усиления конкуренции. «На рынок вышло всего несколько новых игроков, некоторые компании расширили свои отдельные маршруты»,- говорит он. Вместе с тем в компании с нетерпением ждут «открытия» неба между Украиной и Европой, поскольку это позволит «Визз Эйр» активнее развивать собственную маршрутную сеть.

Будущий год покажет, встретят ли ведущие отечественные перевозчики «открытое небо» консолидированно или каждый сам по себе. Видение оптимального варианта развития событий у компаний разное. «Мы вынуждены наращивать мышцы, чтобы не оказаться вне игры после открытия доступа к отечественному небу. И заинтересованы в укреплении нашего альянса, в повышении его потенциала за счет присоединения к «Украинской авиационной группе» такого опытного и авторитетного авиаперевозчика, как МАУ»,- говорят в альянсе «УАГ» (включает «АэроСвит», «Днеправиа» и «Донбассаэро»). В то время как в МАУ считают, что покупка ее контрольного пакета компанией – участником альянса – несет в себе угрозу конкуренции на украинском рынке.

Иордания будет рекламировать туризм вместе с Google.

Десять правительственных организаций Иордании будут использовать службы Google для рекламы страны в качестве туристического направления и поиска инвесторов в сфере туризма. Трехгодичный контракт с интернациональным поисковиком подписан на 3г., сообщает Jordantimes.com.

Организации оплатили возможность использования ряда ключевых слов для индикации своих веб-сайтов в результатах поиска Google. В свою очередь, руководство интернет-ресурса реинвестирует 25% от суммы сделки в развитие информационных технологий королевства Иордания.

Министр по информационным и коммуникационным технологиям Иордании Марван Джума заявил, что Google займется интенсивной подготовкой иорданских специалистов по интернет-маркетингу, что позволит сделать туристические сайты страны более доступными для широкого круга пользователей сети.

«Если люди не смогут найти информацию о вас в интернете, они не обратятся к вашим услугам. Продвигая в интернете определенные ключевые фразы и слова, вы тем самым продвигаете себя», – утверждает Карло д’Акапо Биондо, вице-президент Google по Южной и Восточной Европе, Ближнему Востоку и Африке.

К новогоднему столу россиян Абхазия обещает поставить более 20 тыс.т. мандаринов. С окт. из солнечной страны, где в этом году большой урожай цитрусовых, привезено более 11 тыс.т., пожалуй, самого новогоднего фрукта.

«До конца года в Россию будет вывезено более 20 тыс.т. цитрусовых плодов», – пообещал министр сельского хозяйства Абхазии Юрий Акаба. В Россию из республики также вывезено более 60 т. фейхоа и до 2 тыс.т. хурмы, сообщает РИА «Новости».

В ОАЭ наблюдается резкий рост цен на фрукты и овощи. Скачок цен участники рынка объясняют дефицитом предложения многих видов свежей плодоовощной продукции, вызванным отменой поставок нескольких крупный партий импортного товара из соображений фито-санитарной безопасности.

Кроме того, на цены оказывает влияние низкий урожай овощей и фруктов в соседних странах. Например, производство томатов в Иордании и Сирии упало, что не могло не отразиться на объеме предложения этой продукции в ОАЭ.

Так, по сравнению с пред.г. цены томаты удвоились – с $0,80/кг. до $1,60/кг. Лук подорожал на $0,70/кг. и сейчас продается по $1,30/кг. Имбирь вырос в цене с $10/коробку (весом в 10 кг.) до $26/коробку.

Король Иордании Абдалла II выступил с инициативой улучшения отношений с Ираном «в интересах исламской нации».

Принимая в воскресенье в Аммане главу канцелярии иранского президента Рахима Мешаи, он высказался в пользу «принятия практических шагов по развитию двусторонних отношений на благо братских народов».

По словам монарха, диалог с Тегераном будет способствовать укреплению мира и стабильности в регионе. «Я готов обсудить с президентом Махмудом Ахмадинежадом перспективы нашего партнерства на саммите в Аммане или в иранской столице», – сказал Абдалла II.

Мешаи передал королю послание президента Исламской Республики, в котором также выражено пожелание «открыть новую страницу в двусторонних отношениях». В окт. между двумя лидерами состоялся первый контакт по телефону.

Две недели назад официальный представитель иорданского правительства опроверг появившиеся на сайте WikiLeaks сведения о том, что Абдалла II якобы подталкивал экс- президента Джорджа Буша к военной развязке кризиса с Ираном. «Его Величество никогда не ратовал за силовое решение проблемы вокруг иранской ядерной программы, а напротив, настаивал на дипломатических усилиях», – подчеркнул представитель.

Иорданский монарх, тем не менее, на протяжении последних лет неоднократно заявлял, что опасается растущего влияния Ирана на ближневосточной арене. С 1999г. в королевстве запрещена деятельность исламского движения Хамас, которое опирается на радикальную часть палестинских беженцев, осевших в Иордании.

Тегеран оказывает поддержку администрации Хамас, контролирующей сектор Газа, а также зарубежному руководству исламистов, которое базируются в Сирии и Катаре, передает Итар-ТАСС. ВЗГЛЯД.ру

Визы в Иорданию подорожают в 2-3 раза. Изменения вступят в силу с 1 янв. следующего года. Они коснутся и однократных (выдаются сроком на месяц), и многократных пол.х виз. Стоимость первых вырастет с $16,5 до $31,5, а вторых – с $31,5 до $91,5. Одновременно Иордания вводит новинку – двукратную визу, которая обойдется туристам в $46,5 и выдается на месяц. Она может заменить мультивизу в рамках комбинированных туров: Иордания-Израиль-Иордания. Такие туры в последнее время набирают все большую популярность, отметили в компании «Южный Крест».

Увеличение визового сбора можно объяснить тем, что Иордания чувствует себя уверенно на туристическом рынке. «Иорданцы ощутили приток отдыхающих, поэтому решили, что можно поднять цены – не только на визы, но и на экскурсии. Тем более, что в соседних странах визы тоже стоят в районе $30», – комментирует ситуацию Александр Воробьев, специалист департамента Иордании, Сирии и Ливана компании «Арт-тур».

Операторы подчеркивают, что повышение стоимости виз вряд ли отпугнет потенциальных клиентов. Иордания – далеко не бюджетное направление, и средняя стоимость тура составляет около $1,5 тыс. в даже низкий сезон.

Россия ожидает, что Иордания в конце этого года или в самом начале следующего года объявит итоги тендера на строительство АЭС, сообщил в пятницу журналистам глава госкорпорации «Росатом» Сергей Кириенко.

«Я исхожу из того, что это произойдет в ближайшее время – или самый конец этого года или первый квартал следующего года», – сказал Кириенко.

Он отметил, что иорданская сторона проводит финальные стадии тендера, и названные сроки подведения итогов возможны, если «не будет каких-то изменений или коллегам не потребуется дополнительной информации».

Ранее председатель комиссии по атомной энергии Иордании Халед Тукан сообщил, что Иордания рассматривает трех серьезных партнеров для строительства АЭС, среди которых Росатом в лице инжинирингового ЗАО «Атомстройэкспорт», канадская компания, которая предложила проект реактора CANDU (CANada Deuterium Uranium), и компания Areva. По словам Тукана, выбор между ними будет сделан к середине 2011г.

Росатом, по словам Тукана, предложил Иордании для строительства АЭС модель частного общественного партнерства (pubic private partnership, PPP).

Премьер Турции Тайип Эрдоган в четверг выступил с инициативой создания со странами арабского мира зоны по типу действующей в Евросоюзе зоны Шенгенского соглашения.

Выступая в Ливане, где он находится с официальным визитом, Эрдоган напомнил, что Турция подписала соглашения об отмене визового режима с Сирией, Ливаном, Ливией и Иорданией. «Евросоюз говорит «Шенген». Почему мы не можем осуществить подобное между нами?», – цитирует главу турецкого правительства местное телевидение.

«У нас масштабные цели в нашем регионе. Мы хотим только мира в регионе, хотим спокойствия, процветания и стабильности. Турция реализует политику нулевых проблем со своими соседями и искренне действует в этом направлении», – отметил Эрдоган.

«Турция – государство, одна сторона которого обращена на Запад, она ведет переговоры с ЕС о вступлении в него полноправным членом. С другой стороны, Турция является страной, которая верит в возможность синтеза мусульманской идентичности и европейских ценностей», – продолжил глава турецкого правительства.

Эрдоган также сообщил о планах создания Совета сотрудничества между Турцией, Сирией, Ливаном и Иорданией. «Что может быть более естественным?» – заметил он в этой связи.