Всего новостей: 4228802, выбрано 6801 за 0.050 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Милан, Лондон и Лос-Анджелес оказались худшими городами для водителей.
Среди европейских и североамериканских мегаполисов Милану досталось звание "короля дорожных заторов".
Хотя Лондон и Лос-Анджелес по праву занимают место в первой десятке кошмарных городов для автолюбителей, пугая скоплением машин на дорогах, Милан обогнал всех ожидаемых кандидатов и занял бесславное первое место, сообщает портал Daily Mail.
Компания INRIX, которая занимается контролем потоков автотранспорта, использовала архивные данные, чтобы создать рейтинг заторов в городах Европы и Северной Америки. Она также подробно проанализировала среднее количество часов, которые водители проводят в пробках. Оказалось, что в Лондоне автолюбители простаивают ошеломляющие 83,4 часа в год - это худший результат среди 25 крупнейших городов. В Лос-Анджелесе на заторы уходит чуть меньше - 64,3 часа, а в Милане водители теряют только 57 часов в год.
С помощью сложных расчетов INRIX сравнивает нормальную скорость движения на проблематичных участках дороги с ситуацией в час пик, что дает число минут, потраченных впустую из-за пробок. Этот показатель умножается на среднестатистические данные по числу поездок в год и длине пути.
Исследование показало, что в 2013 году закончился семилетний период не очень интенсивного дорожного движения. Рост числа автотранспорта наблюдался даже в тех странах, где экономика все еще стагнирует. Число пробок на дорогах повысилось в шести из проанализированных 15 стран: США, Великобритании, Ирландии, Швейцарии, Люксембурге и Италии. А экономический рост, в среднем, увеличивает число автомобильного транспорта на дорогах в пропорции один к трем.
Однако европейцам пока далеко до 74-процентной загруженности дорог Москвы.
ТОП-10 худших городов мира для водителей:
1. Милан, Италия
2. Брюссель, Бельгия
3. Антверпен, Бельгия
4. Гонолулу, США
5. Лос-Анджелес, США
6. Лондон, Великобритания
7. Сан-Франциско, США
8. Манчестер, Великобритания
9. Париж, Франция
10. Роттердам, Нидерланды
11. Остин, США
12. Ноттингемшир, Великобритания
13. Гент, Бельгия
14. Монреаль, Канада
15. Ливерпуль, Великобритания
16. Нью-Йорк, США
17. Бриджпорт, США
18. Штутгарт, Германия
19. Бирмингем, Великобритания
20. Сан-Хосе, США
Трое из каждых четырех опрошенных шведов, то есть подавляющее большинство, сохраняет дни отпуска, откладывая их на осень или зиму. Только один из десяти, то есть, 10 % планирует взять весь отпуск целиком и летом.
Одна из причин того, что шведы отходят от традиции "индустриального" отпуска, когда большинство брало отпуск в июле, является то, что во многих отраслях именно лето является "кульминационным" сезоном, например, в области туризма, ресторанно-гостиничного бизнеса и т.п.
Вторая причина - осенью и зимой поездки в отдаленные от Швеции места становятся дешевле, особенно в Азию. Любители лыжного спорта откладывают отпуск на сезон с января по март.
Третья причина: возможность добавить пару дней отпуска к субботе и воскресенью, чтобы поехать на уик-енд. Дешевые предложения таких коротких поездок то и дело возникают, поэтому лучше иметь в запасе несколько сэкономленных отпускных дней.
В среднем, у работающих шведов есть по закону 25 отпускных дней. К ним добавляются выходные и получается больше месяца. 14 % опрошенных ответили, что у них - после лета - остается больше 20 дней "сэкономленных" от отпуска.
По данным Eurostat, большое всех берут отпуск целиком и летом французы - 30 дней (по данным на 2010 год).
За жителями Франции идут:
Словения - 29 дней
Венгрия - 28
Кипр - 27
Люксембург - 27
Болгария - 26
Германия 26
Румыния 26
Исландия 26
Дания 25 дней.
Заместитель Министра природных ресурсов и экологи и РФ Ринат Гизатулин обратился в регионы России с просьбой предоставить необходимые данные для формирования рейтинга. В частности, 85 субъектам Российской Федерации направлена Форма со значениями показателей для оценки качества городской среды проживания в крупных городах Российской Федерации за 2013 год. Среди участников рейтинга – г.Севастополь и города на территории Республики Крым.
Рейтинг оценивает города по показателям 7 категорий: воздушная среда, водопотребление и качество воды, обращение с отходами, использование территорий, транспорт, энергопотребление, управление воздействием на окружающую среду.
В экологическом рейтинге за 2012 г. приняли участие 85 крупных российских городов. Методика оценки охватывает вопросы охраны окружающей среды и учитывает международные рекомендации и опыт аналогичных рейтингов для других стран и регионов. Рейтинг и Методика оценки соответствуют мировым аналогам и критериям Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Методология составления рейтинга подготовлена для Минприроды России компанией Эрнст энд Янг.
В офшорных зонах по всему миру хранится $7600 млрд — к таким выводам пришел профессор Лондонской школы экономики Габриэль Зукман (Gabriel Zucman). По его подсчетам, пишет Frankfurter Allgemeine Zeitung, если бы все владельцы этих средств платили налоги, многие страны смогли бы в мгновение ока решить проблемы с бюджетом.
По данным Зукмана, 80% этой суммы – то есть более $6000 млрд – не облагается налогами. Приблизительно 30% этих средств находится на швейцарских счетах, что делает Швейцарию крупнейшим "налоговым оазисом" мира. Ей уступают Сингапур, Гонконг, Люксембург, Багамские и Каймановы острова, а также остров Джерси в проливе Ла-Манш. При этом активы, зарегистрированные в Сингапуре и Гонконге, также по большей части управляются швейцарскими банками. Экономист полагает, что если бы все эти миллиарды облагались налогами, доход ряда стран повысился бы почти на $200 млрд ежегодно, что позволило бы им разом залатать дыры в бюджете.
В своем исследовании Габриэль Зукман сопоставил общедоступные статистические сведения: к примеру, данные центральных банков, Банка международных расчетов, статистических бюро и депозитариев. В результате он выяснил, что часть офшорных средств принадлежит анонимным владельцам, которые, скорее всего, избегают уплаты налогов. Экономист признает, что учитывал только ценные бумаги, а не наличные средства, яхты, виллы, предметы искусства и прочие ценности. Если брать в расчет и эти данные, то незадекларированные активы могут составить до 11% от мирового частного капитала.
По словам критиков этого исследования, мнение которых приводит Frankfurter Allgemeine, все-таки невозможно доказать, что владельцы 80% офшорных активов не платят налоги, ведь они могут предпочитать анонимность по иным причинам. К тому же, отмечает FAZ, меняется ситуация в крупнейшем офшоре — Швейцарии. Страна подумывает о стратегии "белых денег", которая потребует от иностранных клиентов швейцарских банков предоставлять декларации, подтверждающие, что их активы надлежащим образом облагаются налогами. В то же время в стране раздаются и другие голоса, призывающие провести референдум по закреплению банковской тайны в конституции.
KPI, дочернее предприятие кувейтской госкомпании KPC, в июне завершила сделку по приобретению у Shell свыше 800 АЗС в Италии, а также авиационного бизнеса в этой стране, сообщает ценовое агентство Argus. Благодаря данной покупке количество АЗС, принадлежащих KPI на территории Италии, вырастет с 2,7 тыс. до 3,5 тыс.
Укрепление позиций кувейтской компании может затруднить работу других участников итальянского топливного рынка, где присутствуют российские ЛУКОЙЛ (владеет 100% акций НПЗ Isab на Сицилии) и "Роснефть" (владеет 20,99%-ной долей НПЗ Saras и 112 АЗС в стране), а в авиазаправочном бизнесе – "Газпром нефть", которая реализует авиатопливо в 11 аэропортах Италии.
Компания Kuwait Petroleum International (KPI) занимается нефтепереработкой и продажами KPC. KPI также владеет перерабатывающими заводами в Роттердаме и Италии, что позволяет ей осуществлять прямые поставки значительному числу своих европейских розничных клиентов. KPC владеет заправочными станциями в Бельгии, Испании, Швеции, Люксембурге, Таиланде и Италии, а также имеет нефтеперерабатывающее СП с компанией AGIP в Милаццо (Milazzo), в Италии. С возрастанием рынков вторичной переработки в Азии, Кувейт в последнее время проявляет серьезный интерес к приобретению активов перерабатывающих предприятий на развивающихся рынках, например, в Китае и в Индии.
Швейцарское агентство по развитию и сотрудничеству (DEZA) совместно с Государственным секретариатом экономики (SECO) опубликовало ежегодный Доклад о международном сотрудничестве Швейцарии. В документе отражены пять основных направлений и целей деятельности Швейцарии по урегулированию глобальных проблем и борьбе с бедностью. В частности, на период 2013-2016 гг. к числу таких задач отнесены: предотвращение кризисов и предоставление срочной экономической помощи, обеспечение доступа к ресурсам и услугам, содействие устойчивому экономическому развитию, развитие демократии и рыночной модели экономики, развитие глобальных процессов, обеспечивающих экономический рост.
Объем средств, официально направленных Швейцарией в 2013 г. на содействие развитию, увеличился по сравнению с предыдущим годом и достиг 2,96 млрд шв. фр. (0,47% ВВП). По объему предоставленного технического и гуманитарного содействия Швейцария занимает восьмое место среди 29 стран, входящих в Комитет ОЭСР по содействию развитию. В соответствии с решением швейцарского парламента, к 2015 г. объем экономической помощи будет увеличен до суммы, составляющей 0,5% ВВП.
Деятельность Швейцарии по содействию развитию была сконцентрирована в основном в регионах со слабым институциональным развитием и недемократическим режимом управления, столкнувшихся с бедностью, коррупцией и насилием. Среди основных задач деятельности следует отметить решение таких глобальных проблем современности как изменение климата, исчерпание водных ресурсов, угрозы продовольственной безопасности. Принимая участие в многостороннем диалоге, Швейцария предлагает межнациональные проекты, направленные на содействие экономическому развитию и распространению знаний. Такая деятельность получила высокую оценку со стороны стран – членов ОЭСР.
источник – сайт admin.ch, 23 июня 2014 г.
По итогам 2013 г. Люксембург занял 1-е место среди стран-членов ЕС-28 по такому показателю, как среднедушевое индивидуальное потребление, более чем на 40% превзойдя среднее значение по Евросоюзу. При этом по сравнению с 2012 г. в Люксембурге наблюдается небольшое снижение индивидуального потребления. Данный показатель отражает уровень благосостояния домашних хозяйств и их покупательную способность.
Немецкий производитель сладостей компания «Харибо» (Haribo) заключила договор об аренде нового офиса площадью615 кв. м. в аэропорту Люксембурга. Деятельность представительства компании в Люксембурге направлена на осуществление финансовых операций.
Уровень инфляции в Люксембурге в мае с.г. несколько увеличился по сравнению с апрелем и составил 1,03%. Скрытая инфляция, напротив, снизилась с 1,43% до 1,33%. Одним из основных факторов, оказавших влияние на динамику инфляции, является рост цен на нефтепродукты, возобновившийся после четырехмесячного снижения.
В Люксембурге легализовали однополые браки – соответствующие поправки в законодательство поддержали 56 из 60 членов Палаты депутатов. Благодаря новым поправкам однополые пары в стране смогут заключать брак и усыновлять детей. Легализация однополых браков являлась одним из предвыборных обещаний действующего премьер-министра Люксембурга Ксавье Беттеля.
Сообщается, что с 30 июня по 5 июля с.г. состоится бизнес-миссия люксембургских финансовых кругов во главе с Министром финансов Пьером Граменья в Китай и Сингапур. Ожидается, что в состав делегации войдет около 70 представителей финансового сектора Люксембурга, что свидетельствует о высокой заинтересованности люксембургских деловых кругов в азиатском рынке. В Пекине у П. Граменья запланирована встреча со своим китайским коллегой Лоу Цзивеем и Главой Народного банка Китая Чжоу Сяоучанем. Помимо этого П. Граменья проведет переговоры с руководителями контрольных органов за финансовым сектором и главами китайских банков, представленных в Люксембурге. В Сингапуре состоится встреча П. Граменья с Министром финансов Сингапура Тарманом Шанмугаратнамом и ключевыми игроками финансового сектора страны.
Уровень безработицы в Люксембурге по состоянию на 31 мая 2014 г. составил 7,3%. В абсолютных цифрах безработными в стране являются 17 810 человек. С учетом корректировки сезонного фактора рост безработицы по сравнению с апрелем составил 1,6%. За год количество безработных выросло на 8,1% (+1340 человек).
В Люксембурге на территории выставочного комплекса «Люксэкспо» (LUXEXPO) прошли «Бизнес-дни Большого региона», собравшие предпринимателей и официальных лиц из Люксембурга, а также приграничных регионов – Валлония (Бельгия), Лотарингия (Франция), Рейнланд-Пфальц и Саар (Германия). Большой регион насчитывает 375 тыс. жителей и его экономика представляет 2,5% от ВВП Евросоюза. Целью проведения «Бизнес-дней Большого региона» является повышение конкурентоспособности, стимулирование экономического роста и развития малых и средних предприятий и инновационных стартапов. Организатором мероприятия является Торговая палата Люксембурга, и в 2014 г. оно состоялось в третий раз. Формат «Бизнес-дней» предусматривает проведение панельных дискуссий, тематических круглых столов, а также встречи и переговоры в формате В2В.
Компания ArcelorMittal сократит в течение2014 г. 3400 рабочих мест в Бельгии. В настоящее время на предприятиях компании в стране работают 9054 человека. В2009 г. общее число сотрудников равнялось 12528 человек. За пять лет персонал сократили на 27,7% в связи с убыточной деятельностью предприятий ArcelorMittal и сокращением объемов производства.
По состоянию на конец 2013 г. в Бельгии насчитывается 94500 миллионеров. По сравнению с 2012 г. это рост на 14,4% (82600).
По данным Евростат, ежегодные накопления среднестатистического бельгийца составляют 7400 евро.
Цена за1 литр бензина 95 составляет в Бельгии 1,68 евро (+0,27), литр дизтоплива – 1,47 евро (+0,29).
Согласно данным ОЭСР, уровень бедности в Бельгии снизился за шесть лет с 8,4% в 2007 г. на 0,6% и составил в 2013 г. 7,8%.
Компания Belgorail завершила 2013 г. с рекордным показателем за всю историю своей деятельности. Оборот компании составил 5,883 млн. евро, что на 11% больше, чем в 2012 г. Belgorail, созданная в 2004 г., занимается разработкой систем управления и безопасности на железнодорожном транспорте, тормозных систем для поездов (в т.ч. высокоскоростных) и трамваев. Компания в большом объеме поставляет свои услуги на экспорт в такие страны как Франция, Люксембург, Испания, Марокко, Турция, Алжир.
ВОЗ совместно с Европейским респираторным обществом презентовала программу по ликвидации туберкулеза в 33 странах с низким уровнем заболеваемости. По планам экспертов, полного искоренения туберкулеза в данных странах удастся добиться к 2050 г. В основу программы легла первая фаза по снижению заболеваемости (менее 10 новых случаев на 1 млн. населения в год) - уровень должен быть достигнут к 2035 г. К 2050 г., планируется достичь полной ликвидации инфекции. Цель будет достигнута, если заболеваемость составит менее 1 случая в год на 1 млн. населения.
В официальном сообщении ВОЗ отмечается, что принципы программы были сформулированы экспертами из стран с низким бременем туберкулеза и скорректированы с учетом новой глобальной стратегии ВОЗ по борьбе с туберкулезом на 2016-2035 годы.
Наиболее важным специалисты считают ориентацию на уязвимые группы населения, в том числе мигрантов; проведение скрининга на активную и скрытую формы туберкулеза в группах риска; оптимизацию системы профилактики МЛУ-ТБ и поддержку глобальных программ по борьбе с туберкулезом. Еще одним важным фактором является финансирование научных исследований в области лечения и профилактики туберкулеза.
В первую очередь программа будет внедрена в Австралии, Австрии, на Багамских Островах, в Бельгии, Германии, Греции, Дании, Израиле, Иордании, Ирландии, Исландии, Италии, Канаде, Кипре, Коста-Рике, Кубе, Люксембурге, Мальте, Нидерландах, Новой Зеландии, Норвегии, ОАЭ, Пуэрто-Рико, Словакии, Словении, США, Финляндии, Франции, Чехии, Швейцарии, Швеции и Ямайке. Кроме перечисленных стран настоящая программа может быть полезной для государств, на территории которых уровень заболеваемости держится на уровне менее 10 случаев туберкулеза на 100 тыс. человек в год.
Согласно статистике, представленной ВОЗ, в указанных странах ежегодно фиксируется 155 тыс. новых случаев туберкулеза и 10 тыс. связанных с ним смертей.
Президент провёл рабочую встречу с Министром экономического развития Алексеем Улюкаевым.
В.ПУТИН: Алексей Валентинович, знаю, что завершена работа по созданию Агентства кредитных гарантий.
А.УЛЮКАЕВ: Именно так, да.
В.ПУТИН: Попрошу поподробнее рассказать об этом – первое.
И второе: на одной из наших последних встреч с коллегами, которые работают в экономическом блоке Правительства, с участием председателя Центрального банка, Вы говорили о том, что результаты пока скромные по экономике, но в целом они даже чуть-чуть лучше ожидаемых. Здесь хотелось бы тоже Вас послушать и поподробнее поговорить на эту тему.
А.УЛЮКАЕВ: Во-первых, об Агентстве кредитных гарантий.
Правительство в начале года приняло соответствующие решения, были выделены бюджетные средства – 50 миллиардов. Мы прошли в ускоренном ритме за три месяца все процедуры: лицензирование, формирование, бизнес-план, стратегия, набор соответствующих проектов. 30 июня агентство заработало, заключены соглашения с крупнейшими нашими банками, которые работают в области предоставления кредитов малому и среднему бизнесу. Это Сбербанк, это ВТБ-24, это Газпромбанк, Россельхозбанк. И 30 июня были выданы первые гарантии и контргарантии.
Имеется в виду, что Агентство кредитных гарантий достраивает всю систему тех агентств, которые у нас имеются, на уровне регионов. Они сейчас работают практически во всех регионах Российской Федерации, но они могут давать только поручительство, это не банковская форма. Тем не менее примерно 120 миллиардов рублей поручительства составили в портфеле этих агентств, они выдали примерно 250 миллиардов рублей кредитов на приемлемых для малого и среднего бизнеса условиях.
Мы в этом году только через Агентство, федеральную структуру, дадим дополнительно 50 миллиардов гарантий, за четыре года – порядка 350 миллиардов кредитов под эти гарантии будут выданы. Примерно триллион рублей дополнительных кредитов малому и среднему бизнесу будет выдано. Причём мы хотели бы сконцентрироваться прежде всего на инвестиционных кредитах. Сейчас первые гарантии – это 5–7 лет, это проекты на 200–300 миллионов рублей, которые, как мы надеемся, будут и в сельском хозяйстве, и в пищевой, и в лёгкой промышленности, в деревообработке, машиностроении, в инновационных сферах. Мне кажется, очень хороший результат, и он как раз будет работать на изменение общей картины в экономике.
Вы тоже упомянули – первые полгода этого года завершились, мы имеем результаты чуть лучше, чем прогнозировали, именно «чуть». Конечно, хотелось бы иметь более серьёзный отрыв. Тем не менее самый главный наш показатель, валовой внутренний продукт, вырос на 1,1 процента. Это пока предварительные оценки, Росстат потом уточнит показатели, но думаю, что они несильно будут отличаться.
Причём поквартально есть некоторый рост: у нас 0,9 – первый квартал, и 1,2 – второй квартал. Это по итогу примерно на 0,2 лучше, чем мы прогнозировали на этот период, и на такую же величину, примерно 0,2, лучше, чем мы проходили прошлый год.
Ещё лучше картина в области промышленности. В этом году у нас промышленность становится главным локомотивом роста. У нас по промышленному производству рост за полгода – 1,8, то же самое поквартально: первый квартал – 1,1, второй – 2,5 процента, причём внутри промышленности мы тоже видим довольно позитивную тенденцию: обработка идёт лучше, чем добыча. У нас по обрабатывающей промышленности за полгода – 3,3, опять же по кварталам, если посмотрим, начинали – 2,4 в первом квартале, сейчас вышли за четыре: 4,1 по второму кварталу. Всё это очень неплохо. Конечно, нужно понимать, что здесь отразилось изменение курсовых соотношений, то есть издержки для наших производителей стали меньше, соответственно, они выигрывают конкуренцию и за экспортные рынки. У нас улучшился экспорт по металлам, по удобрениям, по продуктам химии и нефтехимии, и внутри импорт меньше, импортозамещение пошло. Если мы подхватываем эту тенденцию своими какими-то дополнительными мерами, получаем результат. Результат в области обработки таков.
Надеюсь, что сказываются также и те меры, которые мы принимаем в области снижения издержек через регулирование тарифов. У нас, как Вы помните, нулевой рост по тарифам по железной дороге уже с января и по тарифам для электрических сетей и газоснабжению для промышленных потребителей – с июля. Это значит одновременно, что тенденция по инфляции тоже становится более управляемой. Мы, видимо, прошли высшую точку роста инфляции – на 7,6 [по отношению] к концу июня прошлого года. Мы надеемся, что выше этого скорее всего не пойдёт и будет некоторое снижение инфляции. Лучше ситуация стала с точки зрения платёжного баланса, лучше торговый баланс, лучше текущий счёт платёжного баланса, крепче рубль, чем мы предполагали. Это даёт нам основание, видимо, для пересмотра прогноза. Формально мы этот прогноз будем пересматривать ближе к сентябрю, когда в соответствии с графиком Правительство должно вносить прогноз и проект бюджета в Государственную Думу. Но уже сейчас можно сказать, что у нас будут лучше, видимо, показатели по нашей конъюнктуре, в том числе по нефтяной конъюнктуре, по курсу рубля, а самое главное по промышленному производству и по валовому внутреннему продукту.
Я напомню, что мы за последний год четырежды снижали свой прогноз и наконец-то, впервые наверное, будем повышать. Хотелось бы, конечно, чтобы эта тенденция продолжилась и в дальнейшем, но я думаю, что меры экономической политики, в том числе в области малого и среднего бизнеса, с чего мы начали сегодняшний разговор, они в этом направлении будут работать.
В.ПУТИН: И в этой связи очень важный вопрос. Мы неоднократно на рабочем уровне обсуждали различные меры стимулирования развития экономики, разогрева экономики с учётом позитивных – скромных, но всё-таки позитивных – тенденций. Думаю, что сейчас нет уже никакой необходимости говорить о каком-то изменении бюджетного правила. Что касается проектного финансирования – да. Ну а здесь, мне кажется, нужно уже как-то исходить из того, что Правительство в целом должно быть известным гарантом тех решений, которые ранее принимались и соответствующим образом будут исполняться. На этот счёт были большие дискуссии. Посмотрим, давайте не будем спешить со всеми этими возможными вариантами. Пока будем работать в тех условиях, о которых мы договорились раньше.
А.УЛЮКАЕВ: Владимир Владимирович, мы работу по проектному финансированию рассматривали не как меру стимулирования экономического роста, а как расшивку узких мест в предложении прежде всего снять ограничения по инфраструктуре транспорта, энергетики в долгосрочных проектах, потому что главное для нас сейчас – это, конечно, снизить издержки, упростить путь от производителя к потребителю, и эти узкие места, бутылочные горлышки так называемые, раздвигать и решать общеэкономические задачи.
В.ПУТИН: Это и будет расшивать экономику и будет стимулировать развитие.
А.УЛЮКАЕВ: Абсолютно так.
В.ПУТИН: Как складываются наши отношения с международными организациями?
А.УЛЮКАЕВ: Они, несмотря на известные трудности политического характера, развиваются довольно позитивно. Я имел встречу с генеральным директором Организации экономического сотрудничества и развития господином Гурриа. И мы обсуждали широкий круг вопросов, несмотря на то что формальная процедура вступления России в ОЭСР «заморожена» по известным обстоятельствам, мы договорились, что мы тем не менее работаем на экспертном уровне. Мы исходим из того, что эта работа нужна не Организации экономического сотрудничества и развития, не странам – членам этой уважаемой Организации, это нужно нам.
Улучшение в области корпоративного управления и государственного управления, в области антимонопольного законодательства и содействия конкуренции, экологические законы, лучшая лабораторная практика, наилучшие доступные технологии, повышение производительности труда – это всё в наших интересах. А Организация экономического сотрудничества и развития будет предоставлять нам дополнительную экспертизу. У нас есть рабочий план этой деятельности. И мы надеемся, что довольно активно будем в этом направлении работать.
Кстати говоря, эксперты Организации экономического сотрудничества и развития, может быть, менее ортодоксально смотрят на проблему использования фискальных стимулов. Они говорят, что можно всё-таки немножко использовать нефтегазовые доходы, для того чтобы вкладываться опять-таки в довольно узконаправленные сектора, такие как образование, активная политика занятости, инновации и развитие инфраструктуры.
В.ПУТИН: Мы будем иметь это в виду и в нашей экономической политике, безусловно, я с Вами согласен. Мы, собственно говоря, отчасти так и делаем, имея планы по использованию ФНБ для развития инфраструктуры. По сути дела, это оно самое.
А.УЛЮКАЕВ: Абсолютно точно.
В.ПУТИН: И эти средства достаточно большие, серьёзные. Нужно только, чтобы своевременно и качественно эти проекты были подготовлены.
А.УЛЮКАЕВ: В общем объёме средств ФНБ сейчас примерно 420 миллиардов рублей определены по проектам, которые прошли все необходимые стадии подготовки. Мы готовим комплексное обоснование, оцениваем соответствующие риски, потом готовим паспорт проекта, и уже потом принимает Правительство решение о возможности финансировать. Эти первые средства здесь зафиксированы. Пока ещё финансирование не пошло практически, но я думаю, что уже в текущем третьем квартале, по крайней мере по двум проектам: один в области железнодорожного сообщения, другой в области информационных технологий, так называемая ликвидация цифрового неравенства, – [работы] начнутся, уже в этом году, мы рассчитываем на эту работу.
В.ПУТИН: Хорошо. Алексей Валентинович, как Вы оцениваете перспективы всё-таки по инфляции к концу года? Я понимаю, что ЦБ за это в основном отвечает, но он совместно с Правительством работает.
А.УЛЮКАЕВ: Мне кажется, мы выходим, уже вышли на траекторию постепенного снижения. Наверное, уже июль покажет неплохой результат, потому что у нас же обычно повышение тарифов коммунального хозяйства привязано к 1 июля в большом количестве регионов. Этого скачка не будет. Это первое.
Второе. Поскольку в нашей корзине по индексу потребительских цен 38 процентов составляют продовольственные товары, очень важна глобальная продовольственная и наша внутренняя продовольственная ситуация. Она больших беспокойств не вызывает сейчас. И по сообщениям Министерства сельского хозяйства, ожидается урожай на уровне примерно 97–98 миллионов тонн, это неплохо совсем.
В.ПУТИН: Хорошо.
А.УЛЮКАЕВ: Поэтому мы ожидаем, что здесь и эта составляющая будет неплохо работать.
Кроме того, то изменение курсовых соотношений, которое произошло в феврале и в марте, наполовину уже отыграно в обратную сторону. То есть результат так называемого эффекта переноса, когда ослабление, девальвация национальной валюты ведёт к ускорению инфляции, которую действительно мы имели в последние 2–3 месяца, наверное, уже завершается или завершился, и теперь мы ожидаем постепенного снижения инфляции. Наверное, конечный результат можно будет оценить в диапазоне от 6 до 6,5 процента по индексу потребительских цен, что, конечно, цифра довольно большая. Но, учитывая инерционность нашей экономики, сам по себе факт снижения, а в прошлом году у нас было 6,5, поэтому снижение весьма вероятно, уже является, наверное, хорошим сигналом для всех экономических агентов.
В.ПУТИН: Согласен.
У нас положительное сальдо торгового баланса? Сколько?
А.УЛЮКАЕВ: У нас весьма положительное сальдо.
В.ПУТИН: Оно подросло немного?
А.УЛЮКАЕВ: Оно существенно подросло, у нас существенно подрос текущий счёт.
В.ПУТИН: Текущих операций?
А.УЛЮКАЕВ: Счёт текущих операций порядка 40 миллиардов долларов за четыре месяца текущего года. Это существенно лучше, чем было в прошлые периоды. Так что в этом смысле тоже ситуация не вызывает большого беспокойства.
К сожалению, по-прежнему у нас довольно негативные результаты по сальдо капитального счёта. Чистый отток частного иностранного капитала у нас порядка 80 миллиардов долларов, это в основном результаты первого квартала, когда большое количество депозитов – и домашних хозяйств, и бизнеса – были переоформлены, переведены в валютные депозиты или даже просто в наличную иностранную валюту, это примерно 20 миллиардов долларов.
В.ПУТИН: То есть, по Вашим оценкам, они никуда не ушли, просто переведены из рублей в иностранную валюту?
А.УЛЮКАЕВ: Они остались, безусловно, в экономике, но статистика ведётся не по принципу резидентства, а по принципу валюты номинации. Поэтому с этой точки зрения произошёл отток капитала, фактически эти средства находятся у населения и бизнеса.
В.ПУТИН: У нас в прошлом году положительное сальдо торгового баланса было сколько?
А.УЛЮКАЕВ: Порядка 170 миллиардов долларов, в этом году оно будет больше, в основном за счёт того, что экспорт не сильно изменится, а вот импорт будет существенно ниже. Поэтому мы ожидаем существенного увеличения сальдо торгового баланса.
Обычно капитальный счёт и текущий счёт находятся между собой в такой противофазе. Когда увеличивается положительное сальдо текущего счёта, как правило, возникает некоторый отток капитала. Поэтому они между собой находятся в большем или меньшем балансе. Но всё-таки мы должны принимать меры, которые стимулировали бы приток капитала, принятие решений инвесторов и внутренних, и внешних относительно инвестиций в российскую экономику.
Но мы сейчас видим, что на фондовом рынке немножко лучше ситуация, начиная со второй половины апреля улучшаются эти позиции. И в целом мы рассчитываем, что, наверное, мы не сможем перейти в положительную область во втором полугодии в части чистого оттока частного в основном капитала, он немножко продолжится, но будет незначительным по величине.
В.ПУТИН: Какой у нас сейчас объём инвестиций? Объём [иностранных] инвестиций в российскую экономику?
А.УЛЮКАЕВ: У нас в прошлом году был третий в мире объём иностранных инвестиций – в российскую экономику.
В.ПУТИН: После США и Китая, да?
А.УЛЮКАЕВ: Порядка 80 миллиардов долларов. В этом году он будет, наверное, меньше по двум причинам: потому что у нас нет такой большой разовой сделки, как это было в прошлом году с Роснефтью, и по тем причинам, о которых мы уже говорили, – ухудшение капитального счёта в конце первого – начале второго квартала. Но всё-таки, безусловно, величина будет довольно большая. Думаю, что она будет измеряться тоже десятками миллиардов долларов.
Россия > Финансы, банки > kremlin.ru, 7 июля 2014 > № 1116308
Алексей Улюкаев
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) совместно с Европейским респираторным обществом презентовала программу по ликвидации туберкулеза в 33 странах с низким уровнем заболеваемости. По планам экспертов, полного искоренения туберкулеза в данных странах удастся добиться к 2050 году.
В основу программы легла первая фаза по снижению заболеваемости (менее 10 новых случаев на 1 млн населения в год). Данный уровень должен быть достигнут к 2035 году. В дальнейшем, к 2050 году, планируется достичь полной ликвидации инфекции. Эта цель будет считаться достигнутой, если заболеваемость составит менее 1 случая в год на один миллион населения.
В официальном сообщении ВОЗ отмечается, что принципы программы были сформулированы экспертами из стран с низким бременем туберкулеза и скорректированы с учетом новой глобальной стратегии ВОЗ по борьбе с туберкулезом на 2016-2035 годы.
Наиболее важным специалисты считают ориентацию на уязвимые группы населения, в том числе мигрантов; проведение скрининга на активную и скрытую формы туберкулеза в группах риска; оптимизацию системы профилактики МЛУ-ТБ и поддержку глобальных программ по борьбе с туберкулезом. Еще одним важным фактором является финансирование научных исследований в области лечения и профилактики туберкулеза.
В первую очередь программа будет внедрена в Австралии, Австрии, на Багамских Островах, в Бельгии, Германии, Греции, Дании, Израиле, Иордании, Ирландии, Исландии, Италии, Канаде, Кипре, Коста-Рике, Кубе, Люксембурге, Мальте, Нидерландах, Новой Зеландии, Норвегии, ОАЭ, Пуэрто-Рико, Словакии, Словении, США, Финляндии, Франции, Чехии, Швейцарии, Швеции и Ямайке. Кроме перечисленных стран настоящая программа может быть полезной для государств, на территории которых уровень заболеваемости держится на уровне менее 10 случаев туберкулеза на 100 тыс. человек в год.
Согласно статистике, представленной ВОЗ, в указанных странах ежегодно фиксируется 155 тыс. новых случаев туберкулеза и 10 тыс. связанных с ним смертей.
Швейцария перестала быть европейским налоговым раем для крупного бизнеса.
Берн и Брюссель договорились об отмене специального налогового режима, который действовал на территории Швейцарии с 2005 года.
Евросоюз и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) с самого начала не готовы были мириться и всячески критиковали страны, которые предлагают слишком благоприятные налоговые условия. На протяжении девяти лет между представителями швейцарской экономической системы и ЕС велась настоящая «война», конец которой был положен 1 июля 2014 года, пишет Наша Газета.
Стороны заявили, что найден компромисс, на деле же Швейцария «сдалась» и согласилась на отмену всех специальных налоговых льгот для юридических лиц в стране.
Напомним, претензии со стороны ЕС вызывали низкие налоги для холдингов и других иностранных компаний, центральные офисы которых расположены в этой альпийской стране. Естественно, такой выгодный налоговый климат привлекал в Швейцарию множество крупных европейских компаний, а их «родные» страны теряли крупных налогоплательщиков.
В официальном пресс-релизе говорится, что Федеральный совет страны намерен отменить действующие льготы и установить новые правила налогообложения для юридических лиц, которые будут соответствовать нормам, принятым Брюсселем. В ответ на это, страны Евросоюза должны будут отказаться от всех тех экономических ограничений, которые применялись по отношению к Швейцарии.
Изменение налоговой системы могут заставить некоторые иностранные компании покинуть Швейцарию, ведь «жизнь» в стране для них заметно подорожает. Чтобы этого не произошло, правительство планирует внедрить «евросовместимые» привилегии для фирм, получающих доход от эксплуатации прав интеллектуальной собственности (licence box). В этом случае обычные доходы компании будут облагаются налогом на прибыль в размере 6%, а доходы от использования прав интеллектуальной собственности - по ставке 1,2%.
Без иллюзий, или Словения между сломом социализма и кризисом капитализма
Йоже Менцингер
Спустя двадцать лет Словения бьется в экономических, социальных, политических и моральных судорогах, конца которым не видно. Потому не лишне поразмыслить о событиях, приведших к нынешнему состоянию. Могла ли Словения выбирать пути —лучшие, чем те, что она выбрала в действительности? Мы сбились —и когда? —с дороги, которая привела бы нас к чему-то более близкому тем романтическим ожиданиям двадцатилетней давности? Или же тогда это были лишь иллюзии? Вникнем в экономические проблемы, сопровождавшие Словению, —от слома социализма через депрессию переходного периода, десятилетия спокойного развития и периоды азартных игр к сегодняшнему кризису.
1. Слом социализма
Социализм должен был бы устранить недостатки капиталистической экономики, в первую очередь — капиталистическую эксплуатацию и экономическую неэффективность. Между тем в одних странах — семьдесят, а в других — пятьдесят лет социалистической системы показали, что «исключительно быстрый» экономический прогресс социализма сопровождался дефицитом и очередями в Москве, отсутствием света и холодными радиаторами в Бухаресте, забастовками в Варшаве, «серостью» в Праге. Страны, считавшие себя социалистическими — за исключением большей социальной защищенности и равенства — не могли гордиться достижениями в других областях. Чтобы хоть как-то соответствовать уровню развития капиталистических стран, они пытались проводить экономические реформы, которые в большей или меньшей степени «капитализировали» социализм. Но, когда последствия таких реформ становились социально и в первую очередь политически неприемлемыми, за ними следовали антиреформы. В 1980-е годы стало ясно, что опыты «строительства коммунизма» остались за бортом и что «дорога напрямик» в лучшем случае приведет к неразвитому капитализму. Несмотря на это, слом социалистической системы в Восточной Европе произошел поразительно быстро.
СФРЮ и Словения — как ее часть — разделили судьбу других социалистических стран, хотя с большей легкостью, основательнее и чаще, чем другие, меняли хозяйственную систему. Раз от разу изменения хозяйственной системы было возможно осуществлять при помощи политической монополии Коммунистической партии и — внутри нее — бесспорного лидерства Тито. Инициаторами, или идеологами всех изменений хозяйственных систем — от введения централизованного планирования экономики «советской» конституцией 1946 г., через введение самоуправления в 1950-е годы и рыночного социализма в 1960-е, вплоть до «договорной» экономики в 1970-е — были словенские политики: Борис Кидрич, Борис Крайгер и Эдвард Кардель. Причины реформ чаще всего были, скорее, политическими, чем экономическими; а у социологов никогда не было проблем с поиском «идеологических оснований» для реформ — достаточно было по-новому перечитать Маркса и из этой «богатой сокровищницы» общеупотребительных цитат выбрать наиболее подходящие. И те, вплоть до следующих нововведений, служили бесспорным доказательством верно выбранного на сей раз направления. Так оно и шло вплоть до 1980-х годов, когда легендарная способность изменять хозяйственную систему исчезла вообще. Число комиссий, резолюций и слов, посвященных прежде всего «открытым вопросам и реальным трудностям», затем «экономическому кризису» и наконец «всеобщему экономическому, политическому и моральному кризису», возрастало с неимоверной скоростью. Одновременно — особенно в академических кругах — увеличивалось и количество идей: как же все-таки выйти из кризиса? Вереница запретов сокращалась. Сюда относятся признание рынка труда и капитала как необходимых составляющих рыночной экономики (Horvat 1985, Jerovšek и др., 1985), изменения в самоуправлении (Goldstein 1985), смена концепции общественной собственности на коллективную (Bajt, 1986, 1988) или же реставрация смешанной экономики (Popović, 1984). Вскоре, несмотря на множество идей, стало очевидно, что время реформ истекло. Политики все еще, как шаманы во время засухи, твердили — заклинали о «необходимости дать проявиться экономическим и рыночным закономерностям» — точно так же, как десять лет назад говорили о «необходимости заменить рынок всеобъемлющей согласованностью на договорной основе, при помощи которой рабочие целиком овладели бы общественным воспроизводством». Среди попыток отыскать путь, который вывел бы страну из кризиса, самыми многообещающими были хлопоты внутри так называемой «крайгеровской» комиссии в первой половине 80-х, которая, однако, дальше замены утопичной «договорной» экономики семидесятых возвращением к социалистической рыночной экономике 60-х никуда так и не пришла. Все отчетливее становилось ясно, что изменения хозяйственной системы возможны лишь при отказе от ее основ — общественной собственности и самоуправления (Mencinger, 1988).
Объяснений для неожиданной неспособности продолжать реформы множество. От самого простого, согласно которому причины следует искать в уходе политиков, всегда «знавших», как быть дальше, и именно потому окруженных заурядностями, повторяющими лозунги, — до гораздо более хитросплетенных, согласно которым безветрие возможно объяснить появлением распределительных коалиций (Olson, 1982) — достаточно сильных, чтобы предотвратить изменения, но слишком слабых, чтобы их осуществить. Когда во второй половине 80-х кризис все еще продолжал усугубляться, стали предпринимать более радикальные попытки изменить хозяйственную систему: необходимость реформировать социалистическую экономику сменилась необходимостью преобразовать ее в капиталистическую. В эту сторону были обращены предложения, изложенные в тексте «Основные направления реформы хозяйственной системы», подготовленные в 1988 г. Комиссией Федерального Исполнительного Совета, или так называемой «микуличевской»1 комиссией. Комиссия восприняла идею об «интегральном рынке», состоящем из рынков продукции, труда и капитала, и переложила принятие решений с рабочих на собственников капитала. Последовавшие за этим два системных закона — Закон об иностранных инвестициях и Закон о предприятиях, собственно, и ввели капитализм еще прежде, чем социализм был формально устранен2.
Поиски «новой» хозяйственной системы были вызваны и сопровождались рецессией, начавшейся после второго нефтяного кризиса в 1980 г., когда Югославия больше не могла рассчитывать на кредиты и начался период купонов, четных и нечетных дней, периодической нехватки масла, стирального порошка и т.п. Рецессия стремительно углубляла противоречия между интересами республик, которые прежде прикрывались лозунгами о «братстве и единстве», признанию же противоречий препятствовала политическая монополия Союза коммунистов, которая, однако, быстро превращалась в политическую олигополию республиканских партий.
Неспособность изменить хозяйственную систему, с одной стороны, и еще более рецессия, с другой, породили «югославский синдром» — уверенность, что твои дела плохи, поскольку другие тебя используют. «Сербы использовали словенцев, словенцы — сербов, сербы — хорватов, хорваты — боснийцев…» Уже во второй половине 1980-х гг. в связи с этим стали появляться исследования о распаде Югославии и непосредственно об отделении Словении (Mencinger, 1990). В конце 1989 г. во время рецессии, переходящей в депрессию, высокая инфляция стала переходить в гиперинфляцию. Самой серьезной попыткой остановить гиперинфляцию стала стабилизационная программа Марковича3, выдвинутая в декабре 1989 г.; ее краеугольными камнями были фиксированный курс «нового» динара, рестрикционная денежная политика и контроль над заработком. В июне 1990 г. за ошибками начального этапа программы «шоковой терапии» последовали новые; программа эта провалилась частично еще и потому, что все попытки союзных властей что-либо предпринять успешно блокировались отдельными республиками.
В начале 1990 г. дело дошло и до фундаментальных политических изменений; введение партийной демократии в Словении и Хорватии привело к власти «право»-ориентированные правительства. Это углубило «югославский синдром» и ускорило распад хозяйственной системы. Осенью 1990 г. союзное государство СФРЮ как экономика перестала существовать; оно больше было не способно собирать налоги, контролировать «печатный станок», а также препятствовать введению «таможни» между республиками и появлению различных хозяйственных систем4. Потенциальная экономическая выгода отсоединения Словении стала превышать неизбежные экономические и социальные потери; независимость явилась запасным выходом и одновременно условием для изменения хозяйственной системы. Вместе с тем совершенно неясным и непредсказуемым оставалось лишь то, как это будет происходить.
2. Из социалистической Югославии в капиталистическую Словению
Поразительно быстрый слом социализма в СССР, в Восточной Европе и в СФРЮ потребовал таких же быстрых ответов на вопрос: как можно осуществить возвращение в капитализм без больших социальных потрясений? Правильных ответов не было; переход от социалистической экономики к капиталистической начался без ясного понимания реального экономического положения, без контуров новой хозяйственной системы и без соответствующих экономических и социальных решений проблем, неизбежно возникающих в переходный период.
Их заменили иллюзии: якобы устранение деформированных рыночных и нерыночных институтов, реставрация рынка и частной собственности, а также рыночный механизм laissez-faire автоматически превратят социалистические хозяйства в государственное благосостояние. К новым, неопытным правительствам с их романтическими ожиданиями «гуманитарной помощи» быстренько подскочили международные финансовые институты и консультанты, зачастую узнававшие о странах, которым они давали советы, из туристических брошюр и поездок от аэропорта до гостиницы «Холидей Инн» в их столицах. Кроме того, как и новые местные политики, многие иностранные специалисты были так же идеологически ослеплены и политически ангажированы — основной целью для них было окончательно устранить социализм и существующие институты, а вовсе не постепенно создать соответствующую определенной стране хозяйственную систему и повысить жизненный уровень для всего общества, а не только для «элиты»5. Различные идеологии прежнего «предотвращения капиталистической эксплуатации» сменила идеология «рыночного фундаментализма».
Принято говорить о трех или четырех составляющих переходного периода: приватизации, макроэкономической стабилизации, микроэкономической перестройке и установлении нового правопорядка.
Приватизация должна представлять собой упорядоченный и законный перенос прав собственности от «народа», т.е. государства и прочих государственных институтов, на участников гражданского права, т.е. частных предпринимателей и компании. Это повысило бы экономическую эффективность, гарантировало бы законность при разделе народных богатств и благ, а также служило бы устранению однопартийной системы. В действительности же превращение прежнего регулирования собственности в регулирование, которое соответствовало бы механизмам рыночной экономики и обеспечивало бы достижение поставленных экономических, социальных и политических целей, оказалось самой большой проблемой переходного периода. Оно, к сожалению, стало лишь целью, но не средством обеспечения экономической эффективности, а его стремительность и результаты перераспределения — критерием оценки успешности6. Различные приватизационные модели, вместо того чтобы отражать характерные особенности экономик, в действительности же отразили раздел, осуществляемый политическими силами и зачастую случайно выбранными приватизационными экспертами.
Макроэкономическая стабилизация — другой краеугольный камень переходного периода. Дело в том, что так называемый «monetary overhang» (излишек денег, денежный навес), или избыточный спрос, должен быть нормальной составляющей социалистической экономики; это проявлялось в очередях перед магазинами, в которых покупатели ожидали продукты и какие-то дефицитные товары, а также в низком качестве последних. Поэтому макроэкономического равновесия в бывших социалистических экономиках можно было бы достичь увеличением предложения, т.е. либерализацией торгового обмена, уменьшением спроса посредством рестриктивной денежной и фискальной политики, либерализацией цен, фиксированным курсом, а также заморозкой выплат и государственных расходов. Однако очень скоро стало ясно, что оценка исходного положения экономики из-за ускоренной инфляции или гиперинфляции, уничтоживших покупательную способность и тем самым спрос, была ошибочной; та же политика углубляла депрессию перехода, превращая все большее число отечественных изделий в «продукт исключительно социалистического производства», которые возможно продавать лишь в закрытом социалистическом хозяйстве, и тем самым ускоряя продажу предприятий иностранным межнациональным корпорациям.
Третью составляющую переходного периода — микроэкономическую перестройку — сложно отделить от приватизации и макроэкономической стабилизации. Вместе с тем несомненно то, что значительная часть быстрых структурных изменений являлась скорее навязанной, чем необходимой для данного уровня развития, из-за чего в менее развитых экономиках создавались ненужные или даже вредные для них институты.
В то же время созданию и установлению нового правопорядка, позволявшего «невидимой руке» рынка сменить направление деятельности администрации, не было уделено должное внимание7.
Словения как часть СФРЮ обладала всеми ее хорошими и плохими — в сравнении с другими странами Восточной Европы — качествами, но у нее были и дополнительные преимущества; несомненно, что в начале переходного периода она обладала самыми лучшими стартовыми условиями для успешной его реализации. Эти условия были созданы открытостью страны, наполовину осуществленными экономическими реформами и краеугольными камнями тогдашней хозяйственной системы: общественной собственностью и самоуправлением, делавшими возможными автономию предприятий, нормальную работу рынка продукции и принятием вполне стандартных политико-экономических мер.
К дополнительным словенским преимуществам следует отнести и социально стабильное население, географически рассредоточенную и довольно современную промышленность, частное (хотя и весьма неэффективное) сельское хозяйство, отчасти также частный сектор сферы услуг и укоренившиеся связи с западными хозяйствами. Наряду с этим нельзя не отметить, что словенская экономика так и не была полностью интегрирована в общеюгославскую. «Республиканизация» после 1974 г. с другими югославскими республиками наладила торговый обмен по образцу международного торгового обмена.
В мае 1990 г. мандат получило правительство «Демоса», состоявшее из политиков-любителей с весьма разношерстными взглядами на мир8. Согласно документу «Программный курс» оно должно было бы попытаться: 1) обеспечить необходимое для того, чтобы пережить период трансформации системы; 2) установить новую хозяйственную систему и 3) путем обращения к отдельным частям системы и политики сделать возможной экономическую самостоятельность таким образом, чтобы это не вызвало ломки экономики и не спровоцировало противомер со стороны других республик, федерации и заграницы. Правительство своими мерами (ограничением роста зарплат и уменьшением государственного потребления) реально поддерживало стабилизационную программу Марковича. Но от этой поддержки оно отказалось в середине 1990 г., когда в «Меморандуме об экономической политике до конца 1990 года» потребовало изменений в стабилизационной политике, и хотя союзное правительство этих требований никогда бы не приняло, правительство Словении объявило о выходе отдельных составных частей экономической политики из ведения федерации9. Устранив «черный валютный рынок», оно уже летом ввело параллельную систему «плавающего курса» для населения. После распада фискальной системы в июле (когда Словения прекратила платить в фонд поддержки менее развитых югославских республик и областей) и в сентябре 1990 г. (когда Сербия и Словения не перечислили в союзный бюджет половину собранного налога с продаж), межреспубликанской торговой войны (в октябре Сербия ввела специальные депозиты на все платежи в Словению и Хорватию) и вторжения Сербии в денежную систему в конце декабря 1990 года — Словения отклонила все предложения по усилению присутствия союзного правительства, вновь потребовала изменений в экономической политике и предложила принципы для разделения долгов, обязательств, а также нефинансовых активов между Словенией и остальными республиками СФРЮ. Однако эти требования союзное правительство вновь проигнорировало, поэтому, когда Национальный Банк Югославии прекратил вмешиваться в валютный рынок, Словения ввела собственный «квазивалютный рынок» и систему гибкого денежного курса для предприятий. Вместе с тем вплоть до июня 1991 г. словенское правительство сохраняло возможность создания таможенного союза с остальными частями Югославии, поэтому не вторгалось в систему таможенной охраны, а также регулярных выплат таможенных доходов в союзный бюджет10. Находясь в неопределенности по поводу будущей политической судьбы Словении и Югославии, правительство занималось расчетами расходов и прибылей от различных будущих мер11.
Уменьшение рынка12 и предложения по сырью из оставшейся части Югославии, остановка торговых потоков, налаженных Словенией через Югославию, снижение интереса иностранцев к маленькому словенскому рынку, разделение долгов, валютных резервов и недвижимого имущества, а также подготовка и подписание 2500 различных международных соглашений были отнесены к расходам. Прибыли были скорее потенциальными; посредством отсоединения Словения избежала бы политического беспорядка, увеличила бы возможности успешного изменения хозяйственной системы и введения экономической политики, соответствующей словенской экономике, а также возможности для вступления в ЕС. Осенью 1990 г. потенциальные прибыли перевесили расходы, независимость стала «запасным выходом».
При создании новой хозяйственной системы — еще до провозглашения независимости следует отличать те изменения, которые должны были бы обеспечить нормальную экономическую политику, от изменений, направленных на независимость, тогда еще остававшуюся под вопросом13. К первой группе изменений относится введение системы непосредственных налогов и первого бюджета с заложенным участием в делах федерации. С другой стороны, тайно появлялись законы, регулирующие денежную и фискальную систему будущей независимой страны; к этой группе мер относится также и печатание талонов в октябре 1990 г. Политика прагматичного приспосабливания к экономической ситуации и весьма неопределенным политическим решениям была успешной; в течение года Словения увеличила свою относительную конкурентоспособность на 35%, достигла суверенности в фискальной и курсовой политике, а также подготовила институциональные рамки для нового государства.
Накануне и во время обретения независимости разгорелся спор между приверженцами «шоковой терапии» и сторонниками «поступательности». Первые, поддерживаемые иностранными советниками, верили в то, что провозглашение независимости и переходный период необходимо связать в единый пакет экономических мер, включающий в себя централизованную приватизацию, стабилизационную программу с характерными особенностями «шоковой терапии» и государственную перестройку экономики, особенно банковской системы; но прежде всего они верили в то, что незамедлительно нужно «позабыть» о самоуправляющемся прошлом. Приверженцы же «поступательности», собравшиеся в Совете Банка Словении, видели различие мер по обретению хозяйственной независимости и меры переходного периода; к поступательным мерам относилась децентрализованная приватизация, постепенное создание отсутствующих рыночных институтов, а также гибкая экономическая политика (Mencinger, 1991). Такая политика должна была бы сопровождаться меньшими потерями национального продукта, более низким уровнем безработицы, меньшим расслоением общества, но — более высокой инфляцией.
Поступательность была характерна и для макроэкономической стабилизации, ответственность за которую после провозглашения независимости — в значительной мере реально, а не только формально, — взял на себя Банк Словении. Основанием для нее были незамедлительное введение системы плавающего курса, ползущая привязанность курса и «пренебрежение» инфляцией. Больше всего проблем вызвала абсолютная и относительная малость, а поэтому и исключительная чувствительность финансовой сферы. Уже во время первоначальной консолидации денежной системы (с октября 1991 г. по июнь 1992 г.) Банку Словении удалось определить основные принципы изыскания денег для «новой» экономики и снизить уровень ожидаемой инфляции. Страх перед нехваткой валютных средств оказался необоснованным. Вместо избыточного спроса довольно быстро воцарилось избыточное предложение валюты. Поэтому Банк Словении быстро отменил первоначальные ограничения на валютном рынке и перешел к системе управления плавающим курсом, тем самым препятствуя чрезмерному реальному повышению курса толара. Инфляция же уменьшалась прежде всего благодаря уменьшению инфляционных ожиданий, усилению конкурентоспособности посредством открытия экономики, а также — вплоть до 1999 года — благоприятному развитию «terms of trade»*, которые основывались на длящемся десятилетие снижении цен на нефть (Mencinger, 2000 b). Внутреннее и внешнее равновесие в течение всего периода от провозглашения независимости до 2004 г. оставалось характерной чертой, а также и особенностью словенской — в сравнении с другими переходными ситуациями — экономики, соответственно сохранялась и высокая доля государственных затрат в национальном продукте. Именно последнее, среди прочего, в значительной мере отражало поступательность во взглядах на то, каково социально приемлемое перераспределение национального продукта.
Поступательность, характерная для экономического развития Словения, собственно, никогда не была поставлена под угрозу; при образовании нового государства Словения не являлась членом Международного валютного фонда и у нее не было никаких «stand-by»** кредитов, при помощи которых МВФ принуждает воплощать в жизнь свои рекомендации, а потому могла отклонить тот тип стабилизации, которую рекомендовал «Вашингтонский договор». Можно сказать, Совет Банка Словении из рук экономически весьма необразованного правительства взял в свои руки стабилизационную политику и проводил политику отличную от действующих в то время доктрин МВФ.
Опасность рыночного фундаментализма начиная с 1993 г., когда была пройдена нижняя точка депрессии переходного периода, на целое десятилетие с лишним совсем пропала, ведь тогда последовал период солидного экономического роста, снижения безработицы и инфляции, сопровождавших внутреннее и внешнее равновесие14.
3. Приватизационные трудности
Еще до переходного периода в Словении существовал более или менее нормальный рынок продукции и несколько необычный рынок труда, который был приспособлен под нужды самоуправления. Гораздо больше трудностей было связано с рынком капитала, который должен был бы передавать сбережения от их владельцев инвесторам и обеспечивать их эффективное использование15. Но его невозможно создать без частной собственности, ведь собственность «всех и никого» нельзя покупать и продавать. Бóльшая часть производственного сектора, по крайней мере принципиально, целиком принадлежала «народу»; каким образом его приватизировать? Это и было в Словении самой сложной проблемой переходного периода. Вместе с тем приватизации государственного или общественного имущества никто из тех, кто в начале 1990-х гг. получил или сохранил политическое влияние, не противился. Да и всем тем, кто немного раньше еще «верил» в общественную собственность и самоуправление, приватизация казалась само собой разумеющейся. Однако как ее проводить, чтобы она привела к эффективной экономике и социально справедливому обществу, никто не знал ни тогда — ни сейчас.
В работах о том, что делать, если упростить, наметились два направления: 1) концепция децентрализованной, поступательной и возмездной приватизации и 2) концепция централизованной, быстрой и безвозмездно-распределительной приватизации. В каждой концепции были свои экономические достоинства и недостатки, но последние для проведения в жизнь этих концепций не имели особого значения; речь шла о перераспределении экономической и политической власти. Первый вариант предполагал ее сохранение в руках прежней экономической и политической элиты, а другой — передавал бы ее в руки новой экономической и политической элиты. «Закон о переоформлении общественной собственности» от ноября 1992 г. является своеобразным компромиссом между обеими; из первой концепции в него вошла децентрализованность, из второй — безвозмездное распределение при помощи сертификатов. Важнейшей положительной стороной этого закона была изначальная неопределенность структуры собственности по окончании формальной приватизации, а самой уязвимой — установление в сфере имущества института посредничества вместо устойчивого длительного хозяйствования.
Несмотря на окольные пути, словенская приватизация считалась успешной; в большом количестве предприятий стала возможной форма участия работников в собственности16 — без чего, скорее всего, их обанкротилось бы гораздо больше, а лучшие оказались бы в иностранной собственности, как практически все в Восточной Европе. Вместе с тем уверенность в относительной справедливости и эффективности словенской модели приватизации особенно после 2005 г. сильно пошатнулась; именно в сертификационной приватизации следует искать и корни словенского «казино капитализма». Посредством сертификатов и их обменом на акции в хозяйственных обществах и проектах производства работ мы создали, так сказать, два миллиона «капиталистов» — собственников имущества, которых не заботит судьба «их» хозяйственного общества, но лишь дивиденды и капиталистические прибыли, а следствием является истощение предприятий. Обладатели сертификатов, если им повезло, стали собственниками имущества в «Леке», «Крке», «Петроле» и других успешных хозяйственных обществах, но и здесь их реально интересовали лишь дивиденды и обращение акций в деньги, на которые они могли бы заменить свое имущество производственного назначения на имущество непроизводственного назначения, например автомобили или недвижимость, а не долгосрочная перспектива судьбы хозяйственных обществ, собственниками которых они стали. Большому количеству обладателей сертификатов, как всегда, оставалось лишь «вложение» в ППР, которые были преобразованы в инвестиционные общества; так мы и на другом уровне получили собственников имущества. А потому при помощи приватизации, собственно, по крайней мере в том, что касается ответственности, мы попали «из огня да в полымя». По-новому устроенная частная собственность зачастую оказывалась менее эффективной нежели прежняя общественная; она была действительно коллективной собственностью, являющейся по своей природе, скорее, владением хозяйственным обществом, чем владением его имуществом. Как таковая она была гораздо более связана с предпринимательством, чем с ним связана сегодняшняя частная собственность17.
4. Как мы оказались там, где находимся?
В таблицах 1а и 1b представлены самые важные показатели двадцатилетнего развития экономики Словении; номинальный валовый внутренний продукт, валовый внутренний продукт на душу населения, темпы роста реального ВВП, безработица, выраженная в числе ищущих работу, и инфляция. Доля государственного потребления и доля расходов на образование, здравоохранение, социальный сектор и культуру косвенно указывают на социальную сплоченность, которая обычно измеряется коэффициентом риска бедности или различными коэффициентами распределения доходов, каковыми являются коэффициент неравенства, или коэффициент Джини; обе указывают на то, что доходы в Словении распределяются гораздо более соразмерно, нежели в Европейском Союзе. Затем следуют показатели внутренней стабильности: сбалансированность бюджета и государственный долг. Характерные особенности экономических отношений Словении с остальным миром демонстрируют сальдо счета текущих операций, объем экспорта и импорта, а также коэффициент открытости экономики.
Таблица 1a
Экономическое развитие Словении, 1991–2010
Источник сведений: Статистическое управление Республики Словения и Евростат
Таблица 1b
Экономическое развитие Словении, 1991–2010
Источник сведений: Статистическое управление Республики Словения и Евростат, собственные расчеты,
* — млн долларов США
В конце Таблицы 1b представлены менее употребимые, но для передачи изменений экономического состояния весьма важные финансовые показатели. Нетто финансовое положение (разница между неоплаченными долгами и обязательствами Словении по отношению к другим экономикам, которую составляет разница между размещением капиталов резидентами Словении за рубежом и иностранцами у нас в форме непосредственных вложений, вложений в ценные бумаги и прочими вложениями) демонстрирует зависимость экономики от финансовых колебаний в мире. Отношение между кредитами и ВВП показывает финансовое «погружение» экономики, а отношение между кредитами и депозитами связывает характерные особенности банковского сектора с финансовой зависимостью Словении от происходящего на мировых финансовых рынках.
Рисунок 4.1
Экономическое развитие Словении 1991– 2010
экономический рост ищущие работу (в тысячах)
инфляция (в %) дефицит бюджета (в % ВВП)
дефицит текущего счета
(в % ВВП) открытость экономики
финансовая глубина кредиты / депозиты
Экономическое развитие18 Словении можно разделить на четыре периода: период переходной депрессии (1991–1993), период выздоровления и безветрия (1994–2004), период азартных игр (2005–2008) и вытекающий из него период экономического кризиса (2009–2010).
Депрессия переходного периода
Словения как национальная экономика формально появилась 8 октября 1991 г., когда истек трехмесячный срок, в течение которого, согласно Брионскому договору, она должна была отказаться от мер, предпринятых для того, чтобы отстоять свою независимость. Страна сразу же столкнулась с продолжением кризиса, в течение которого падение активности, обусловленное переходным периодом, смешивалось с практически абсолютным исчезновением югославского рынка. Промышленное производство после 10,5-процентного падения в 1990 г., в 1991 г. сократилось еще на 12,5 %, в 1992 г. — на 13,2 %, а в 1993 г. — еще на 2,7 %. Валовый внутренний продукт в 1991 г. снизился на 9,3 %, в следующем году — еще на 6 %. Это сопровождалось снижением занятости населения на 5,6 % в 1992 г. и на 3,5 % в 1993 г. Количество ищущих работу с 44 тысяч в 1990 г. возросло до 129 тысяч в 1993 г.; удвоилось количество неработающих пенсионеров. И те и другие требовали бóльших социальных выплат и увеличения доли государственного потребления в валовом внутреннем продукте. Инфляция, которая в 1991 г. с 549-процентной в 1990 г. снизилась «лишь» на 118 % и вновь поднялась на 201 % в 1992 г., в 1993-м успокоилась на 32,3 %. Вместе с тем вынужденный переход с югославского на «настоящий» иностранный рынок уже в 1991 и 1992 гг. принес на удивление значительный избыток в товарообмене: потеря югославского рынка ускорила реструктуризацию, вынудила на соответствующую экономическую политику и быстрое формирование нормальных макроэкономических рамок. В середине 1993 г. было достигнуто дно депрессии, а в следующем году — четырехпроцентный экономический рост. Двойной переход — из социалистической в рыночную и из региональной в национальную экономику — сопровождался переходом из индустриальной в сервисную экономику, а также крахом крупных и появлением мелких предприятий19. Реструктуризация была постепенной, рассредоточенной и по большей части без государственной поддержки. В первый период значительную часть реструктуризации составили именно увольнения и отправка на пенсию. Социальные издержки переходного периода, которые хотя и были гораздо ниже, чем в других странах, переживавших переходный период, в первую очередь ударили по тяжело адаптирующимся к новым условиям промышленным рабочим среднего возраста, потерявшим место: прежняя «самоуправляемая» асимметрия рынка труда, так сказать, превратилась в «неоевропейскую» асимметрию, однако вплоть до 1993 г. увеличение «скрытой» безработицы и ранний выход на пенсию смягчали социальные проблемы, однако это усугубляло долгосрочные проблемы пенсионной системы. Социальная стабильность осталась важной особенностью Словении. Она основывалась на рассредоточенности индустрии, которая вместе с особенностями уклада в сельском хозяйстве способствовала появлению важной социальной группы — полукрестьян. Начальные условия, определенные реформами в бывшей Югославии, отклонение рекомендаций международных финансовых институтов, поступательность и прагматичность в экономической политике и в создании экономической системы, а также нерешительность в устранении институтов прежней экономической системы — важные факторы относительно успешного перехода. Утверждения о том, что переход был бы еще более успешным, если бы Словения приняла рекомендации международных финансовых институтов и если бы еще в 1990 г. новая власть отстранила бы людей, придерживавшихся «непрерывности» пути развития, ошибочны. Экономической успешности и малым социальным издержкам переходного периода, несомненно, способствовало и то, что Словения избежала политических потрясений и что прежней политической и экономической элите удалось сохранить или же во время переходного периода вновь обрести экономическое и политическое влияние.
Период выздоровления и безветрия
Экономические достижения периода с 1994 по 2004 год можно считать, по крайней мере, удовлетворительными. Для процессов этого периода был характерен стабильный и в соответствии со степенью развитости также довольно высокий экономический рост, при внутреннем (бюджет) и внешнем (платежный баланс) равновесии достигший уровня около 4 %. Безработица, приобретшая черты безработицы европейских рыночных экономик (Mencinger, 2000), постепенно шла на убыль, так же постепенно уменьшалась и инфляция. Колебания доли государственного сектора в ВВП, вполне соответствующей «европейскому» уровню, и колебания расходов на образование, здравоохранение, социальный сектор и культуру, превосходивших средние «европейские» показатели, происходили скорее из-за колебаний в знаменателе, чем в числителе этой доли. Внутренний дисбаланс, отразившийся в бюджетном дефиците и государственном долге, был не слишком велик. Излишков в части услуг по текущему счету хватало на покрытие дефицита в его коммерческой части; внешнее равновесие наряду с унаследованной структурой экономики обеспечивалось также принятым решением о скользящем курсе, постоянной сбалансированной монетарной и курсовой политикой, а также размышлениями о продажах имущества «во благо малой родины»20. От других бывших социалистических экономик Словения отличалась прежде всего относительно малыми непосредственными вложениями из-за рубежа, ведь она меньше, чем другие экономики, продавала богатства своего производства и сохранила значительную часть финансовой экономики. В отличие от большинства прочих бывших социалистических экономик, она сохранила и высокую степень социальной сплоченности. Это демонстрирует Рисунок 2, на котором показана комбинация критерия экономической успешности и критерия социальной сплоченности для стран — участниц ЕС. Согласно комбинации критериев Словения попадает в «скандинавский квадрат», объединяющий государства, экономически и социально более успешные, чем средние показатели Евросоюза.
Рисунок 2
Экономическая успешность и социальная сплоченность
(по горизонтали уровень занятости населения, по вертикали уровень риска бедности в %)
Примечание: Для измерения экономической успешности все чаще используется уровень занятости: доля работающих среди населения в возрасте от 15 до 64 лет — на горизонтальной оси; а для измерения социальной сплоченности — уровень риска бедности (доля населения, имеющего доходы меньше 60 % медианы) — на вертикальной оси. Словения (2007), по оценке обеих, попадает в так называемый «скандинавский квадрат».
Источник сведений: Евростат
Рисунок 3
Зависимость экономики Словении от ЕС
(годовой прирост ВВП 1998/I–2011/I)
Источник сведений: Евростат
Потоки товаров, услуг и капитала постепенно привязали Словению к Евросоюзу, и таким образом она, потеряв экономические атрибуты государства (деньги, налоги, границы и правила игры) и вступив в ЕС и ЕВС, также формально стала областью ЕС21.
Период азартных игр и кризис
По вступлении в Европейский Союз или, еще более, по вступлении в еврозону Словения сошла с пути прежнего консервативного развития. «Устаревшее» (физиократическое и «во благо малой родины») мышление сменилось «современными» идеями, согласно которым богатство можно приумножать «финансовым погружением», поиском «случая» прибрать к рукам предприятия в бывших югославских республиках и покупкой «высокодоходных» ценных бумаг в различных фондах дома и по всему миру. Экономический рост, усиливавшийся и в 2007 г. (в первую очередь благодаря 15-процентному росту строительства и финансовых услуг), достиг 6,8 %; число ищущих работу с 2004 по 2008 г. быстро снизилось на треть; благодаря быстрому росту ВВП уменьшились государственно-финансовый дефицит, доля государственного сектора и государственный долг. Значение словенского фондового индекса, которое прежде более или менее соответствовало росту нормального ВВП, за три года утроилось. Понятие экономии изменилось, обычные формы сбережений в банках вытеснили инвестиционные спекуляции в «высокодоходных» отечественных или зарубежных инвестиционных или пенсионных фондах. Биржа, призванная аккумулировать сбережения и контролировать управление предприятиями, стала местом для посреднических сделок с имуществом и создания виртуального богатства. Сформировалась среда, в которой укоренилась практика выкупа предприятий собственным руководством22. Все это стало возможным лишь при быстром росте кредитов. А поскольку депозиты в банках росли гораздо медленнее, приблизительно с той же скоростью, что и номинальный ВВП, довольно скоро рост кредитов, необходимых для финансирования производства, расширения путем покупки предприятий, выкупа предприятий руководством и «сбережений» в ценных бумагах, привел лишь к обременению банков долгами за рубежом.
Рисунок 4
Внутреннее и внешнее равновесие, 1994–2010
(А: жирным — дефицит бюджета, тонким — дефицит текущего счета; Б: жирным — государственный долг, тонким — нетто внешний долг; и там и там по вертикали — % ВВП)
Источник: Банк Словении и Министерство финансов
Рисунок 5
Азартные игры (финансовое погружение, создание виртуального богатства и долга)
(Серым обозначен период азартных игр.)
Кредиты и депозиты кредиты/депозиты
Словенский фондовый индекс НЕТТО ДОЛГ
Источник:Банк Словении и Министерство финансов
В результате процессов 2005–2008 гг. Словения «вернется» к странам, развитие которых в переходный период опиралось на иностранные сбережения, поступавшие к ним в различных формах, чаще всего в форме иностранных непосредственных вложений или сумм за проданное имущество. «Финансовое погружение» 2005–2008 гг., как видно, окончательно расправится и с «национальным интересом». Распродажа предприятий, являющаяся следствием неуспешных выкупов их собственным руководством и политической демагогии, вернет ее в ряд других бывших социалистических экономик, судьбы которых в большей или меньшей степени решают собственники мультинациональных корпораций, прежде всего банков и финансовых институтов, находящихся практически целиком во власти
иностранцев23.
Начавшегося в конце 2008 г. кризиса Словения, естественно, избежать не могла, поскольку — и прежде всего — активность производства абсолютно зависит от экономической активности в ЕС, однако она встретила его дисбалансом, который сильно снизил или даже свел на нет возможности того, чтобы при помощи остатков экономической политики, по крайней мере, смягчить его социальное воздействие24 и ускорить выход из него.
Предпринимаемые государством финансовые усилия в период кризиса в Словении вовсе не представляют собою ничего особенного; значительное увеличение бюджетного дефицита и государственного долга в 2009 г. — непременное условие сокращения экономической активности, что немедленно снижает государственную финансовую прибыль от посредственных и непосредственных налогов, в то время как государственные финансовые расходы снижаются не так быстро — а если бы и снижались, кризис оказался бы еще более глубоким. Кризисная ситуация требует даже еще бóльших расходов для поддержки общественной безопасности и, как в текущей кризисной ситуации, для социализации банковских потерь, при помощи которой государства пытались предотвратить крах финансовой системы и частично в этом преуспели. Такое спасение финансовой системы демонстрирует Рисунок 6, на котором изображен пример словенских банков: это — уменьшение задолженности «частного» сектора (банков) за рубежом при увеличении задолженности государства25 за рубежом. Наряду с предпосылкой о том, чтобы только государство принимало на себя обязательства по облигациям, увеличение долга в 2009 г. было в Словении несколько бóльшим, чем в среднем по ЕС27 (бóльшим было и сокращение ВВП), но еще более, чем Словения, государственный долг в период кризиса до конца 2011 г. должны были бы увеличить еще десять членов Евросоюза. Однако из-за малой задолженности до кризиса государственный долг в размере около 45 % ВВП должен был бы оставаться на 20 индексных пунктов ниже, чем в среднем в ЕС27. Гораздо более опасным, чем государственный долг, является общая задолженность Словении (банков, населения, нефинансового сектора и государственных учреждений) за рубежом26 и большая внутренняя задолженность или неликвидность нефинансовой части экономики, которая точно так же появилась в результате финансового погружения или кредитной зависимости нефинансовых обществ в период до кризиса и которая препятствует оживлению экономики.
Рисунок 4.6
Перенос долга за рубежом с «частного» на государственный сектор
(в % ВВП; тонкая линия — задолженность банков; жирная линия — задолженность государства)
Источник: Банк Словении, собственные расчеты
Уровень государственного долга, не являющегося критичным, и появление нетто задолженности и кредитной зависимости в прошлом указывают на сомнительность пути решения проблем при помощи такого рода консолидации государственных финансов и уменьшения государственного долга, с одной стороны, и посредством требований о немедленном введении новых правил капиталистического соответствия банков — с другой. Чересчур быстрое фискальное и монетарное ужесточение сделает невозможным избавиться от кредитной зависимости и неликвидности предприятий, а также уменьшить задолженность банков за рубежом. Парализованный внутренний спрос дополнительно может активизировать лишь государство, но не принуждением к экономии, а поощрением экономической активности. При этом для него оказывается доступен лишь безрадостный выход — займы и бóльший государственный долг; и то и другое с развитием паралича экономики, естественно, будут увеличиваться, а это еще хуже.
***
Дать ответ на вопрос об окончании кризиса и о том, что будет со Словенией в конце второго десятилетия XXI века, невозможно. Вероятно, кризис, или колебание роста около нулевой отметки, — это нормальное состояние, к которому просто следует привыкнуть? При этом не стоит забывать о том, что Словения — это лишь область Евросоюза, ведь от ответственности, присущей государству как экономической единице, — в деньгах, налогах, границах и правилах игры — осталось совсем немного.
Таким образом, размышления о 2020 г. могут быть лишь размышлениями о Европейском Союзе и его судьбе, что возвращает нас к «официальным» стратегиям европейских властей. «ЕВРОПА 2020 — Стратегия разумного, устойчивого и всеобъемлющего роста» присоединилась к потоку стратегий в прошлом году27. Может ли Европа ожидать от нее большего, чем от лиссабонских стратегий? Если собранной в ней риторики окажется достаточно, о жизни в 2020 г. мы смело можем больше не заботиться. Крах двух стратегий несколько отрезвил брюссельских плановиков: так, например, глобализацию теперь определяют туда, где ей и место, — к трудностям ЕС, вместе с давлением на природные ресурсы и старением населения. Также и важнейшая цель — 75 % занятости — ведет к осознанию того, что проблемой современного мира оказывается создание достаточного количества рабочих мест, а не достижение еще большей производительности и богатств, и что создание новых услуг, учреждений и правил — это лишь способ, как хотя бы немного преодолеть последствия технического прогресса для сферы занятости.
А что, если в 2020 г. Европейского Союза вообще больше не будет, по крайней мере такого, каким мы его знаем сейчас? Еще несколько лет назад об этом было неприлично даже подумать, но два с лишним года кризиса привели к появлению в ЕС «югославского синдрома» и к различного рода исследованиям, подобным тем, что наводнили Югославию накануне ее краха. Ведь вдруг оказалось, что Евросоюз-2011 очень похож на СФРЮ-1983, когда югославские политики еще искали выход для Югославии, а нынче европейские политики ищут выход для Евросоюза. И если им не повезет, Словении останется лишь опыт двадцатилетней давности.
Использованная литература
Bajt, A.(1986): Preduzetništvo u samoupravnoj socijalističkoj privredi, Privredna kretanja 159, 32?46.
Bajt, A. (1988): Samoupravna oblika družbene lastnine, Globus, Zagreb.
Bole, V. (1993): Restrukturiranje gospodarstva, Gospodarska Gibanja, EIPF, Ljubljana, 239, 21-34;
Goldstein,S. (1985): Prijedlog 85, Scientia Yugoslavica, Zagreb.
Horvat, B. (1985): Jugoslovensko društvo u krizi, Globus, Zagreb.
Jerovšek,J.,et al.: (1985) Kriza, blokade i perspektive, Globus, Zagreb.
Kornai, J. (1990): The Road to a Free Economy, WWNorton&Company, New York;
Krugman, P (2010): The Return of Depression Economics and the Crisis of 2008.
Mencinger, Jože (1988) Ideološki preboj, teoretska zmeda in stvarne prepreke, Gospodarska Gibanja, 6/1988, 39-45;
(1990) Slovensko gospodarstvo med centralizmom in neodvisnostjo, Nova Revija, 108,
(1991) «Makroekonomske dileme Republike Slovenije» Gospodarska gibanja, 5/1991, 25-35;
(2000a): Restructuring by Firing and Retiring”: The Case of Slovenia v Landesmann M.A. in Pichelmann, K.:(2000) Unemployment in Europe, McMillanPress, London, 374-389;
(2000b) Zunanje ravnotežje ter avtomobilski in bencinski trg, Gospodarska gibanja, februar 2000, 25-38;
Olson M (1982): The Rise and Decline of Nations, Yale University Press, New Haven
Popović, S. (1984) Ogled o jugoslovenskom privrednom sistemu, Marksistički centar Beograd.
Stiglitz, J.: (2010): Freefall, Free Markets and the Sinking of the Global Economy, Penguin Books, London;
Источники сведений:
Статистическое управление Республики Словении — Statistični urad Republike Slovenije;
Евростат — EUROSTAT;
Банк Словении — Banka Slovenije;
Министерство финансов — Ministrstvo za finance.
Примечания
1 Микулич, Бранко – югославский политик, государственный деятель, председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ в 1986–1989 гг., предпринявший ряд жестких мер ради стабилизации экономического положения страны. – Примеч. пер.
2 Введение капитализма обычно связывают с обретением самостоятельности и переходным периодом, а также с принятием в конце 1992 г. «Закона о преобразовании общественной собственности». Вместе с тем более или менее официальными являются и замыслы по приватизации, отраженные в документе «Отказ от безсобственнической концепции для общественной собственности». Таким образом, этот документ не мог стать ничем другим, как отказом от общественной собственности, или ее «вырождением» в коллективную и затем в частную собственность. Право управления и постоянного пользования в соответствии с инвестированным капиталом, вводимые тезисами документа, как раз являются составляющими капитализма. При этом общественная собственность все-таки была бы основной формой собственности, однако без дополнительных ограничений по отношению к другим формам она не могла оставаться доминирующей. «Официальное» введение рынков товаропроизводителей также потребовало бы «официального» признания и последствий, а это не что иное, как «официальный» отказ от провозглашенных основ общественного устройства – общественной собственности и самоуправления, ведь и то и другое идеологически, теоретически и практически несовместимы с рынком товаропроизводителей.
3 Маркович, Анте – югославский политик, государственный деятель, последний председатель Союзного Исполнительного Вече СФРЮ (1989–1991). – Примеч. пер.
4 Распад Югославии и отделение Словении прикрыты политическими и этническими рассуждениями, однако ясно, что все это невозможно отделить от процессов переходного периода. И более того, именно возможности перехода и присоединения к Евросоюзу оказались среди важнейших аргументов к достижению самостоятельности Словении.
5 Экономисты во все более обширной литературе в области «трансформатологии» занимаются так же и классификацией событий перехода по переходным моделям. Чаще всего используется разделение на модель «шоковой терапии» и поступательную модель. Однако можно быстро удостовериться, что такое разделение не дает классификации государств, осуществляющих переход, ведь отдельные составляющие перехода в определенных странах являлись смесью скорее разнообразных системных изменений и экономических политик, чем согласованных решений. Некоторые из них могли бы трактоваться как составляющие поступательного перехода, другие – как составляющие «шоковой терапии». Кроме того, целиком отдельное системное изменение или решение хозяйственной политики, например либерализацию цен, в отдельной экономике (Польша) возможно трактовать как «шоковое», в другой (Венгрия) как составляющую поступательности, в третьей (Словения) оно просто является начальным состоянием. Разделение Станислава Гомулки (2000) на три модели неопределенности не устраняет. Согласно ему к модели «шоковой терапии» относится лишь переход, осуществленный в бывшей Восточной Германии, в поступательную модель попадают наследницы бывшего Советского Союза, а в модель быстрого приспособления – все восточноевропейские экономики. В действительности же важными являлись и различия в исходном положении, и различия созданных политических элит.
6 То, что частная собственность является условием эффективности, само собой разумеется, однако она является лишь необходимым, но недостаточным условием для достижения трех целей, ведь «настоящих» собственников, которые обеспечивали бы эффективное использование средств, невозможно создать декретами и административной передачей собственнических полномочий. Именно поэтому можно было ожидать, что эффект приватизации по отношению к эффективности экономик будет маленьким и, прежде всего, отложенным на будущее. Работает ли другая предпосылка – о том, что приватизация обеспечит законность, – это еще больший вопрос. Законность в экономике – исключительно неопределенный концепт, на что указывают, например, уже весьма разнообразный опыт распределения материальных ценностей даже в наиболее развитых капиталистических хозяйствах. Хотя частная собственность и рыночная экономика являются основой стабильной политической демократии, однако новая или ново-старая политическая и экономическая элита приватизацию поняла в первую очередь как возможность быстрого усиления своей политической легитимности и увеличения своего благосостояния. Таким образом «настоящая» приватизация была лишь той приватизацией, результатом которой стала удовлетворявшее их перераспределение богатств и сфер влияния. Капитализм в Южной Америке и не только вовсе не является эффективной хозяйственной системой, не обеспечивает разумного распределения богатств и благ и еще меньше является основой политической демократии.
7 Впрочем, рыночные институты и рамки закона, формально сходные с теми, что присутствуют в развитых рыночных экономиках, могут быть сформированы довольно быстро, но это не обеспечивает того, что работать они будут так же, как в развитых рыночных экономиках.
8 В правительстве сформировались три группы; наряду с политически сильной «государствообразующей», также политически слабая «экономическая» группа и группа «попутчиков», попавших в правительство благодаря выборной математике. Разделение между «державообразующей» и «экономической» группой явствовало из их отношения к Югославии; для первых (может быть??) отделение было целью, для вторых выход был вынужденным и в меньшей степени определенным переходным периодом. Что касается взглядов на переходный период или на приверженцев «шоковой терапии» и постепенщиков речь скорее шла о разделении между «правыми», желавшими возвращения к тому миру, каков он был до Второй мировой войны, и «левыми», о таком возвращении не помышлявшими.
9 В этом меморандуме словенское правительство требовало: 1) отменить привязку денег к немецкой марке и их девальвацию; 2) уменьшить налоговое бремя за счет расходов на оборону; 3) более эффективно контролировать рост заработной платы и вернуть зарплаты союзной администрации на сопоставимый уровень; 4) скорректировать денежную политику при налогообложении, а также перенести большую часть валютных запасов в коммерческие банки и 5) взять на себя часть претензий предприятий к Ираку. Одновременно оно объявило о собственных мерах по защите словенской экономики.
10 Поводом для выступления Югославской народной армии на пограничные переходы и войны за независимость могло бы стать именно нарушение словенским правительством обещания, что оно будет выплачивать в союзный бюджет собранные на границе таможенные пошлины.
11 Будущее политическое устройство вплоть до июньской войны, или июльского Брионского соглашения, несмотря на результаты декабрьского референдума, в действительности было еще совершенно неопределенным, о чем свидетельствуют исследования об асимметричной федерации и различных формах конфедерации.
12 Самой большой потенциальной и реальной проблемой было именно уменьшение рынка, ведь Словения на югославском рынке, если считать его иностранным рынком, продавала целых 58 % общего «экспорта».
13 Основная часть недостающих макроэкономических предпосылок для эффективной рыночной экономики появилась в 1990 – начале 1991 г., еще до политического провозглашения независимости. В конце 1990 г. Законом о доходах и Законом о налоге на прибыль была введена простая, прозрачная и недискриминационная система прямых налогов. В начале 1991 г. были подготовлены Закон о Банке Словении, Закон о банках и сберегательных кассах, Закон о валютной системе и Закон о реабилитации банков и сберегательных касс, которые вступили в силу одновременно с Декларацией о независимости в июне 1991 г.
* Условия торговли (англ.). – Примеч. ред.
** Резервный (англ.). – Примеч. ред.
14 Во второй раз угроза возникла в ноябре 2005 г., когда тогдашнее правительство приняло «Рамочное постановление об экономических и социальных реформах, направленных на увеличение благосостояния в Словении». Реформами должны были бы стать «процесс изменения основополагающих системных параметров», а также «экономической и общественной парадигмы, действовавшей начиная с обретения независимости». Исходной точкой подъема должна была бы стать налоговая реформа с пресловутой тройной ставкой единого налога, которую бы сопровождали реформа социальной системы, системы здравоохранения и системы образования, уменьшение государственного сектора и приватизация в производственном секторе имущества, которое в результате первой приватизации непосредственно или опосредованно оставалось в собственности государства. Опасности, что реформаторский подвиг 2005 г. состоится, не было. Налоговую реформу с бессмысленной тройной ставкой единого налога еще до ее начала собственным высокомерием развалили ее же авторы, а добили профсоюзы. Стратегический совет и Комиссия по реформам быстро завершили поход за введение «настоящего» капитализма и исправления при социализме «искривленных» ценностей. Партийные объединения в интересах развития – какой-нибудь современный вариант Социалистического союза трудового народа Словении – всегда были всего лишь частью «цирка» рекламных кампаний.
15 Частная собственность рождает необходимость в рынке капитала, где собственники могут продавать и покупать имущество посредством ценных бумаг. Судя по уровню заинтересованности в колебаниях курса акций, события на рынке капитала являются даже преобладающей и наиболее значимой частью экономической деятельности в Словении. Рынок капитала должен был бы выполнять две важные функции: на нем сосредоточивались бы средства для инвестиций и проверялась бы успешность управления. То, что в сборе средств для инвестиций (так же как и в других системах) он не важен, – это известно; более 70 % денежных средств, которые предприятиями направляются на инвестиции, происходит из их собственной амортизации и отложенной прибыли, в оставшейся же части преобладают банковские кредиты. А потому рынку капитала особо нечего делать в плане проверки успешности и смены неуспешных администраций отдельных обществ, хотя у нас он используется как инструмент для замены хороших или плохих администраций на «наши» администрации. Решение проблем при помощи «капиталистических» отношений происходит во много раз жестче, чем решение тех же проблем происходило бы при помощи «самоуправленческих» отношений.
16 В ноябре 1997 г., считающегося временем окончания формальной приватизации, было приватизировано 1127 предприятий, 70 предприятий осталось в государственной собственности, а 82 были ликвидированы. Лишь 32 общества обошлись без участия работников в приватизации, в 455 участие работников в собственности было неосновной, а в 795 – основной формой.
17 Хотя нельзя не заметить эффект глобализации и мирового экономического кризиса в современных процессах, происходящих в словенской экономике, банкротство многих предприятий показывает, что частные собственники и управляющие их имуществом менеджеры могут быть хуже от «несобственников» и «красных» директоров, или что частная собственность может быть гораздо менее эффективна, чем общественная, или коллективная.
18 Экономическая успешность государств обычно оценивается при помощи нескольких постоянных индикаторов: экономический рост, безработица, инфляция, внешнее и внутреннее равновесие и реже критерии социальной сплоченности.
19 Причинами сокращения валового внутреннего продукта стали переходный период и распад Югославии с потерей югославского рынка (который составлял целых 58 % от «иностранного» рынка в общем – настоящего и югославского). Эффект от перехода и эффект от распада невозможно размежевать, поскольку многие виды продукции именно из-за развала государства стали продуктом «исключительно социалистического производства». Таковыми были, например, грузовики «ТАМ», за одну ночь превратившиеся в товар, который был никому не нужен; два их крупных покупателя – Югославская народная армия и Советский Союз – развалились, а третий покупатель – арабские страны после американской «Бури в пустыне» в Ираке оказались в кризисе. Когда 8 октября 1991 г., с введением собственной валюты, Словения стала национальной экономикой, многие из еще в то время государственных предприятий, имевших продукцию, которую можно было продать, быстро переориентировались на рынки развитых стран. Наибольшие заслуги в быстрой переориентации принадлежат тогдашним «красным директорам». Многие из них на предприятиях, которыми они руководили, прожили целую жизнь; даже их организовывали или из маленьких и незначительных превратили в крупные и успешные. Самих себя они еще не воспринимали как «работодателей», а рабочие предприятий еще не стали для них «рабочей силой».
20 Утверждений о том, что и реструктуризация словенской экономики в этот период из-за поступательности была медленной, и развитие было ошибочным, эмпирически невозможно подтвердить. Как раз наоборот: спустя пятнадцать лет экономическая и социальная структура стала еще больше похожа на экономические и социальные структуры малых скандинавских стран – членов ЕС, чем на структуры новых его членов. Это и без «великих» реформ дает довольно большие возможности для развития – бóльшие, чем есть у экономик иных новых членов ЕС, что прекрасно показывает простая диаграмма степени занятости населения (являющейся основной целью Лиссабонской стратегии) на горизонтальной и степени риска бедности – на вертикальной оси. Словения по степени занятости и степени социальной сплоченности попадает в так называемый «скандинавский квадрат» (наряду со скандинавскими государствами в него входят также Австрия и Кипр).
21 Она окончательно потеряла большинство рычагов макроэкономической политики, что определяется прежде всего политикой управления совокупным спросом. Ведь Словения потеряла все атрибуты национальной экономики: право на «печатание» денег, право на формирование экономической системы, право направлять потоки товаров, услуг и капитала через государственные границы, – у нее осталось лишь весьма ограниченное право на «сбор налогов».
22 До «ускоренной приватизации», являвшейся составляющей частью как раз неудачной реформы 2005 г., казалось, что при помощи концентрации собственности частных собственников заменят собственники обществ, т.е. собственники, которые будут заниматься хозяйствованием, а не посредническими сделками. Выкуп предприятий собственным руководством также поначалу обнадеживал: мол, тем самым мы получим настоящих собственников обществ, подобных «боскаролам» и «акраповичам», самостоятельно создавшим предприятия. Возможно, многие даже намеревались стать длительными собственниками, но финансовый кризис застал их врасплох. Посредством залога переоцененных акций они превратились в собственников имущества, и они сами или же банки через заложенные акции начали на все четыре стороны распродавать предприятия, их части, товарные марки и территории.
23 Доля иностранных банков в государствах «старой» Европы равна приблизительно 24 % (если исключить Великобританию и Люксембург, то лишь 19 %). Кроме того, она гораздо ниже, чем доля иностранных обществ в иных экономических сферах. Доля иностранных банков в «новой» Европе превышает 75 % и значительно выше доли иностранных обществ в иных сферах.
24 Нынешний мировой и словенский кризис представляет собой кризис избыточного предложения; корни этого – в длящемся десятилетии создания избыточных производственных мощностей; за избыточным предложением в течение нескольких последних лет тянулся и совокупный спрос вместе с займами, «финансовым погружением» и надуванием разнообразных имущественных «пузырей». Кризису нет дела до специфической величины добавленной стоимости на душу населения или гибкости рынка труда; он ничуть не меньше, по сравнению со Словенией, и в технологически наиболее развитых, открытых экономиках, до недавнего прошлого вызывавших восхищение. Движение макроэкономических составляющих государств ЕС подтверждает, что глубина кризиса в отдельно взятой экономике наряду с его «глобальным финансовым погружением», определяется открытостью; чем больше она открыта, тем больше и сокращение производства, чем гибче у нее рынок труда, тем выше безработица. Лучшая ситуация в больших, более закрытых и самодостаточных экономиках, которые благодаря большой доле государственного сектора в ВВП и большим социальным трансфертам могут создать достаточный внутренний спрос и достаточное количество рабочих мест; меньше всего безработица затронула государства с жестко регулируемым рынком труда. Экономия путем сокращения социальных прав, «лишних» учителей, воспитательниц и государственных чиновников, которые прекратили бы «создавать работу», может лишь углубить кризис, ведь таким образом еще более снижается внутренний спрос, при этом не гарантируется спрос внешний. По крайней мере, в какой-то момент кажется, что для объяснения ситуации и поиска путей выхода из кризиса возможно использовать лишь «экономику депрессии» (P. Krugman, 2009), требующую немедленного освобождения от кредитов и активизации совокупного спроса. Однако освобождение от кредитов возможно лишь с непосредственным (частичная национализация с докапитализацией) или посредственным (благодаря принятию государством на себя долговых обязательств и его депозитам) входом государства в банковскую систему. Активизации совокупного спроса точно так же можно достичь лишь увеличением государственного и/или субсидированием частного потребления. Неизбежным последствием такого освобождения от кредитов без увеличения частных сбережений и создания спроса является увеличение бюджетного дисбаланса и рост государственного долга.
25 Государственный долг в 2009 г. значительно вырос из-за принятия государством на себя обязательств посредством облигаций и государственных депозитов в банках, что позволило последним уменьшить их задолженность за рубежом.
26 Хотя из-за нетто отрицательных инвестиций в размере 35,5 % ВВП Словения входит в число членов ЕС27 с наименьшей задолженностью и является вообще «новым» членом с наименьшей задолженностью (из числа вступивших в ЕС с 2004 по 2007 г.), однако значительна доля банков в отрицательных инвестициях и исключительно высока доля предприятий, обремененных банковскими кредитами, что парализует экономическую активность.
27 Ею Европейская комиссия «надстраивает» две лиссабонские стратегии: «оригинальную» (2000) и «обновленную» (2005). Первая была призвана создать из ЕС до 2010 г. общество знаний и наиболее эффективную мировую экономику, вторая – обеспечить экономический рост и занятость населения. Первая закончилась уклонением от цели, вторая – экономическим кризисом. Обе и не активизировали, и не воспрепятствовали ходу событий, приведших к нему. Совсем наоборот. Хотя Европейская комиссия трактует нынешний кризис так, будто речь идет о непредсказуемом стихийном бедствии, своею одержимостью либеризацией, дерегуляцией и приватизацией она поддержала развитие событий, которое должно было закончиться так, как и закончилось. Комиссия просмотрела то, что рабочие места, которые она теряет из-за увольнений на производстве, невозможно компенсировать рабочими местами в сфере услуг, что деятельность с высокой добавленной стоимостью из-за перемещения в государства с низкой зарплатой превращается в деятельность с низкой добавленной стоимостью и что посредством «общества знаний», большей приспособляемостью рынка труда, финансовыми продуктами и приватизацией государственных услуг невозможно конкурировать с гораздо более недобросовестными, с социальной точки зрения, обществами.
Перевод Ю. Созиной
Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2013, №37
Уровень безработицы в Евросоюзе в мае 2014 года составил 11,6% от трудоспособного населения.
В сравнении с апрелем 2014 года он остался стабильным.
Самый низкий уровень безработицы был зафиксирован в Австрии (4,7%), Германии (5,1%) и на Мальте (5,7%). А самый высокий – в Греции (26,8%) и Испании (25,1%), сообщает Евростат.
Самое большое годовое снижение уровня незанятости населения отмечено в Венгрии (с 10,5% до 7,9%), Португалии (с 16,9% до 14,3%) и Ирландии (с 13,9% до 12%). Самое большое повышение уровня безработицы отмечено в Люксембурге (с 5,8% до 6,3%), Италии (с12,1% до 12,6%), Финляндии (с 8,1% до 8,5%) и Нидерландах (с 6,6% до 7%).
Интересно, что в странах с самым низким уровнем безработицы, например, в Германии, наблюдается рост цен на жилье. А в государствах с высоким уровнем незанятости населения стоимость недвижимости все время снижается.
Окно в Азию
Что значит для России газовый контракт с Китаем
Резюме: Китайский контракт – крупный источник экспортной выручки для «Газпрома» и таможенных поступлений в бюджет, объективно снижающий финансовую зависимость России от продаж газа в европейские страны.
После того как схлынула первая волна оценок газового контракта между «Газпромом» и CNPC, сделанных по горячим следам, пришло время разобраться в том, что именно подписали российская и китайская госкомпании. Договоренности, к которым стороны шли добрый десяток лет, для России ни много ни мало – окно в Азию, позволяющее заняться освоением газового потенциала Восточной Сибири и Дальнего Востока и ускорить социально-экономическое развитие этих территорий.
Сметы и бюджеты
Сухие цифры и факты выглядят следующим образом. Контракт предполагает поставку в Китай до 1,032 трлн кубометров газа в течение 30 лет, начиная с последнего квартала 2018 года. У обеих сторон есть право сдвинуть начало экспорта на два года в зависимости от готовности инфраструктуры. В течение пяти лет с момента старта поставок – в 2023 или (в случае отсрочки начала) в 2025 г. – они должны выйти на контрактный уровень 38 млрд кубометров в год.
Основной ресурсной базой для исполнения контракта станет Чаяндинское месторождение в Якутии с доказанными запасами в 1,3 трлн кубометров газа и проектным уровнем добычи до 25 млрд кубометров в год. Впоследствии к ним добавятся ресурсы еще одного месторождения в Иркутской области – Ковыктинского (запасы 2,5 трлн кубометров, уровень добычи 40–50 млрд кубометров в год). Лицензии на оба принадлежат «Газпрому», который также располагает правами на ряд месторождений-сателлитов, они будут вовлекаться в добычу на более поздних этапах реализации Восточной газовой программы. Кроме того, нефтяные компании, прежде всего «Роснефть» и «Сургутнефтегаз», обладают ресурсами попутного нефтяного газа, которые могут быть утилизованы в рамках этого контракта.
Учитывая возможности ресурсной базы, не стоит удивляться, если еще до начала первых поставок стороны договорятся о расширении их объемов минимум до 50–55 млрд кубометров в год. Этому способствуют и технические параметры инфраструктуры. Для транспортировки газа из Восточной Сибири должен быть построен газопровод «Сила Сибири». Однако одной нитки (до 33 млрд кубометров в год) не хватает для того, чтобы выйти на контрактный уровень поставок в Китай, тем более что объем товарного газа будет примерно на 10–12% ниже добытого по итогам транспортировки и переработки. А пропускной потенциал двух ниток создает все возможности для расширения экспорта в КНР в полтора раза.
Конечно, нельзя исключать, что китайцы постараются использовать сложившийся статус-кво для контракта с другим продавцом из России, например «Роснефтью», глава которой Игорь Сечин является одним из лоббистов отмены монополии на экспорт трубопроводного газа. Но для российского государства нет никаких резонов устраивать конкуренцию между госкомпаниями, имея на другом конце единственного покупателя. Это не приведет ни к чему, кроме давления на цены, снижения выручки и, как следствие, платежей в бюджет. Вероятно, глава «Роснефти» это понимает. Поэтому, впервые официально озвучивая инициативу о либерализации экспорта газа в восточном направлении на заседании президентской комиссии по ТЭКу (состоялась в начале июня в Астрахани), секретарем которой Сечин является, он оговорился, что это «дискуссионный вопрос». Но, поднимая его сейчас, глава «Роснефти» рассчитывает как минимум получить более комфортные и выгодные условия продажи газа «Газпрому».
Кроме двух ниток «Силы Сибири» до пунктов сдачи на границе с КНР в Амурской области в Белогорске планируется построить большой газоперерабатывающий завод для выделения из газа товарного гелия и этана (сырья для газохимии). Там же, в Белогорске, сторонние инвесторы (предварительное соглашение подписано с «Сибуром») рассматривают строительство газохимического комплекса, который будет закупать этан для дальнейшей переработки.
Необходимые для реализации контракта мощности на российской территории, по заявлениям руководства России и «Газпрома», потребуют около 55 млрд долларов. Сумма складывается из сметной стоимости разработки Чаяндинского месторождения (440 млрд рублей, или 13 млрд долларов в ценах 2012 г.), первой нитки «Силы Сибири» (770 млрд рублей, или 23 млрд долларов), а также проектов по переработке газа и расширению добычи и ГТС, в соответствии с условиями договора между «Газпромом» и CNPC.
Встает обоснованный вопрос, насколько контракт выгоден «Газпрому» и российскому правительству? Как быстро можно окупить инвестиции?
Финансовые параметры контракта не раскрываются, так как являются коммерческой тайной. Но глава «Газпрома» Алексей Миллер оценил его стоимость в 400 млрд долларов за 30 лет. Таким образом, расчетная стоимость 1 тыс. кубометров составляет 387 долларов, что, видимо, совершенно не случайно, поскольку именно такова была средняя расчетная цена поставок «Газпрома» в Европу и Турцию в 2013 году. Следует отметить, что оценка стоимости контракта довольно условна. Конкретная цена газа будет определяться по формуле, привязанной к котировкам нефти и нефтепродуктов, с поправкой на инфляцию. Можно сказать, что данная расчетная цена газа корректна при стоимости нефти около 105 долларов за баррель.
Получается, что прогнозная выручка от контракта примерно в восемь раз выше ожидаемых инвестиций. При том что инвестиции сами по себе – это вложения в российскую экономику: заказы на трубы, компрессоры, добычные комплексы, оборудование по подготовке газа, строительные работы и так далее. Объем прямых инвестиций придется освоить примерно за 10 лет, в среднем по 5–6 млрд долларов без учета мультипликационных эффектов, связанных с развитием самих восточносибирских регионов.
Правительство собирается обнулить ставку НДПИ на газ и конденсат. Но, учитывая, что по Налоговому кодексу для восточных месторождений действует коэффициент 0,1, будущие потери от обнуления ставки составят всего 2–3 доллара с тысячи кубометров. При этом оговоренная в контракте цена позволила государству не думать о предоставлении «Газпрому» льготы по основному источнику изъятий в газовой отрасли – экспортной пошлине. Она составляет 30% от таможенной стоимости товара, или, по нашей расчетной цене на границе с Китаем, 116 долларов с тысячи кубометров. За 30 лет набегает без малого 120 млрд долларов, до 4,4 млрд долларов ежегодно.
Теперь что касается «Газпрома». За вычетом экспортной пошлины ему остается около 270 долларов на каждую тысячу кубометров. По нашим оценкам, концерн получит примерно 22 млрд долларов в первые 5 лет и по 10 млрд долларов каждый последующий год. За счет этих денег нужно покрывать операционные расходы и окупить 55 млрд долларов инвестиций. Чистые операционные расходы (lifting costs) мы оцениваем в 20–25 долларов за тысячу кубометров в сфере добычи и до 10 долларов за тысячу кубометров в транспортировке (стоимость топливного газа и эксплуатации трубы). Также не стоит забывать, что с того же Чаяндинского месторождения «Газпром» сможет продавать жидкие углеводороды (нефть и конденсат) на сумму около 1 млрд долларов в год. Таким образом, за 10 лет «Газпром» окупит капитальные вложения с учетом стоимости финансирования. Если же будут применены схемы предоставления более дешевых финансовых ресурсов из государственных фондов, о чем на астраханском заседании говорил Владимир Путин, то скорость возврата инвестиций может оказаться еще выше.
Конечно, инвестор должен реализовать проект в рамках заявленной сметы. А значит, контроль над расходами и качеством работ – безусловный приоритет. Однако все разговоры о том, что проект изначально невыгоден для России и «Газпрома», мягко говоря, плохо соотносятся с действительностью. Есть также риски, связанные с тем, что Китай выступает единственным покупателем этого газа и использует такое положение для получения дополнительных уступок. Но, строго говоря, для поставок трубопроводного газа такая жесткая зависимость между поставщиком и потребителем характерна. Чтобы хеджировать эти риски, заключается долгосрочный договор с принципом «бери или плати», который страхует поставщика от капризов единственного импортера.
Зачем это Китаю
Но почему же несговорчивый Китай вдруг оформил сделку на второй день визита, совсем не предназначенный для газовых дел, когда казалось, что подписание вновь сорвалось? Дело в том, что газ из Восточной Сибири чрезвычайно важен для перспективного энергетического баланса Поднебесной и устойчивого развития северо-восточных регионов страны. Пекин, чувствуя остроту геополитического момента и очевидную заинтересованность Москвы в том, чтобы показать западным партнерам наличие альтернативных вариантов экономического сотрудничества и торговли, решил выбить дополнительную скидку. Однако когда стало понятно, что поступаться коммерческими выгодами лишь ради звонкого эффекта российская сторона не намерена, китайцы отказались от тупиковой тактики. Ведь, не сумев договориться с CNPC о цене в прошлом году, «Газпром» попросту законсервировал работы на Востоке и даже не стал включать расходы в обустройство Чаяндинского месторождения и проектирование газопровода «Сила Сибири» в инвестпрограмму на 2014 год. Для Китая это означало лишь одно – отсрочку с получением газа, на который и так можно всерьез рассчитывать только через пятилетку. Теперь же работы над инфраструктурой можно быстро реанимировать.
Несмотря на весьма комфортный уровень для поставщика, цена вполне отвечает и интересам покупателя. С одной стороны, она существенно выше изначальных запросов китайских переговорщиков. Они то пытались добиться того, чтобы российский газ мог конкурировать с главным местным энергоносителем – углем. То хотели взять за точку отсчета цену газа на американском Henry Hub, которая в последние годы кратно ниже и азиатского, и европейского уровня. С другой – цена российского газа примерно на 15% ниже средней стоимости сжиженного газа, импортированного Китаем в 2013 г. (444 доллара за тысячу кубометров). Новые объемы СПГ в Азии предлагаются еще дороже – от 600 долларов.
К тому же если мы посмотрим на газовую карту Китая, то увидим, что северо-восток (провинции Хейлунцзян, Цзилинь, Ляонин и Хэбэй, без учета двух главных мегаполисов – Пекина и Тяньцзиня), где проживают около 180 млн человек, в настоящее время фактически отрезаны от единой газотранспортной системы Китая «Запад-Восток» – от основных месторождений в западных провинциях к основным рынкам потребления на побережье. Туда же приходит газ из Центральной Азии, которая на сегодняшний день является крупнейшим источником импортного газа для Китая. Но до северо-востока (за исключением столицы) он не доходит. И уровень использования газа в энергобалансе этих провинций в среднем 2% (от 1,4 до 3,2%), вдвое ниже, чем в среднем по КНР.
Доля угля в энергобалансе этих провинций варьируется от тяжелых 56% до кошмарных 89%. В 2011 г. потребление газа составило всего 12,5 млрд кубометров, в основном добытых здесь же. Общую газовую статистику северо-востока вверх тянут два мегаполиса (имеющие статус отдельных территориальных образований) – Пекин и Тянцзинь, где принята стратегия постепенного отказа от использования угля. Однако по состоянию на 2011 г. только Пекин мог похвастать всего 22-процентной долей угля и семипроцентной – газа. Тянцзинь по газу едва-едва превосходил среднекитайские показатели.
Ситуация должна и будет меняться в долгосрочной перспективе. А для этого Китаю нужны новые надежные и относительно дешевые источники импорта газа, поскольку добыча собственных ресурсов уже на протяжении 5 лет все больше и больше отстает от спроса.
По данным CNPC, ответственной за подготовку инфраструктуры на территории Китая (газопроводов высокого давления, сетей распределения и ПХГ, обеспечивающих сглаживание неравномерности спроса в течение года), труба от границы будет проложена как раз до провинции Хэбэй, Пекина и Тянцзиня, газифицируя фактически весь северо-восток. Общий объем инвестиций на китайской стороне оценивается в 15–20 млрд долларов.
Предусмотренные договоренностями 38 млрд кубометров газа в год позволят заместить около 50 млн т угля и снизить выбросы СО2 на 55 млн тонн, и примерно на 1 млн тонн уменьшить эмиссии в атмосферу диоксида серы. Для северных регионов Китая, где начало отопительного сезона, как правило, равносильно экологической катастрофе, это существенное подспорье.
Из Европы в Азию
А как же Европа? Напрямую китайский контракт никак не влияет на поставки российского газа в ЕС. Под него планируется разрабатывать новую ресурсную базу в Восточной Сибири, которая вряд ли могла быть задействована для экспорта в Европу. И, конечно, выполнению действующих долгосрочных соглашений «Газпрома» с европейскими компаниями (по которым еще предстоит поставить до 4 трлн кубометров в ближайшие 25 лет) ничто не угрожает. Другое дело, что отсутствие новых долгосрочных контрактов на европейском направлении объективно сократит или даже прекратит инвестиции в ресурсную базу с прицелом на европейский рынок. К тому же российская сторона планирует вернуться к обсуждению с CNPC продаж газа из Западной Сибири через газопровод «Алтай». И это уже будет прямое «покушение» на запасы газа, традиционно использовавшиеся для снабжения Запада.
С другой стороны, китайский контракт – это дополнительный крупный источник экспортной выручки для «Газпрома» и таможенных поступлений в российский бюджет, объективно снижающий финансовую зависимость России от продаж газа в европейские страны. Пусть это только 25% от текущих европейских доходов, но все равно органическая диверсификация, сочетающая рост поступлений за счет новых источников. А расширение контракта с КНР может увеличить вес этого источника уже до 45–50%.
Газовый рынок Китая – это еще не вся Азия, пусть и самая многообещающая с точки зрения емкости газового рынка ее часть. Доля газа в балансе развитых Японии (21%) и Южной Кореи (16%) все еще ниже средней для стран ОЭСР, а значит, есть потенциал для роста. В силу географии и инфраструктурных ограничений сам по себе китайский контракт не может получить продолжения в виде поставок в другие страны региона, но он, очевидно, подтолкнет других потенциальных партнеров из голодного до газа АТР активнее взаимодействовать с Россией по другим проектам. Вот уже японские парламентарии активно лоббируют проект строительства газопровода с Сахалина, хотя для реализации этой идеи потребуется перестроить всю систему газоснабжения Страны восходящего солнца. А если не получится – Токио будет первым в очереди на объемы газа с проектов по производству СПГ во Владивостоке и на Сахалине.
А.И. Гривач – заместитель директора Фонда национальной энергетической безопасности.
Алексей Гривач
Санкция на отсталость?
Новая реальность для российской экономики
Резюме: Полуизолированная финансовая система, расходование ресурсов на преодоление торговых барьеров, поиск новых рынков – все это потребует неоправданных затрат. Неминуемо снижение конкурентоспособности и эффективности экономики и обеднение населения.
С начала мирового экономического кризиса в 2008 г. эксперты, аналитики, экономисты представили немало сценариев и прогнозов развития российской экономики на ближайшую и среднесрочную перспективу. Но ни в одном из них по понятным причинам не мог быть учтен фактор под названием «экономические санкции», ибо невозможно было предвидеть события, которые произошли на Украине в 2013–2014 гг., и особенно их последствия. В марте-апреле 2014 г. в знак осуждения политики России в отношении Украины, в частности присоединения Крыма, Соединенные Штаты и Евросоюз опубликовали санкционные списки российских граждан и компаний. В отношении первых введены ограничения на поездки в США и ЕС и блокировки личных счетов в этих странах. Что касается компаний, им придется столкнуться с рядом ограничений на внешних рынках.
Осудив политику санкций как контрпродуктивную и бесперспективную, Москва одновременно постаралась внушить общественному мнению, что не опасается сколь-нибудь заметного воздействия этих мер на экономику и, напротив, их следствием будет столь необходимый российским предприятиям импульс, который послужит развитию и наращиванию собственного производства. Однако серьезные независимые экономисты высказали и иное мнение: даже первоначальный уровень санкций не может не оказать негативного воздействия. Если же будет применен следующий пакет, это воздействие может оказаться более глубоким и опасным.
Какие санкции есть и какие бывают
Чтобы лучше разобраться в вопросе, уточним, какого рода санкции вообще применяются в международной практике и какие из них в наибольшей степени могут нанести тот или иной ущерб России в настоящий момент. Санкции бывают торговыми; финансовыми; затрагивающими передвижение персон; относящимися к сфере науки, культуры и спорта; дипломатическими; процессуальными. Практически все перечисленные виды санкций уже затронули нашу страну. Уточним, что введенные в отношении России санкции не являются международными, каковыми они могут быть лишь в случае соответствующего решения СБ ООН или Международного уголовного суда. В нашем случае речь идет о санкциях со стороны отдельных стран.
Наиболее активными и видимыми за последние месяцы стали меры в отношении российских должностных лиц и бизнесменов. Как известно, 17 марта Соединенные Штаты решили ввести против высокопоставленных российских политиков санкции, предусматривающие запрет на въезд, блокировку активов и собственности. В этот же день главы МИД стран Евросоюза договорились об ограничениях в отношении российских и украинских официальных лиц, которых они считают виновными в «подрыве территориальной целостности Украины». Срок действия – шесть месяцев. Затем 20–21 марта список был дополнен российскими чиновниками, парламентариями и бизнесменами. 11 апреля США ввели санкции в отношении крымской компании «Черноморнефтегаз» и крымских чиновников. Затем 28–29 апреля Вашингтон и Брюссель расширили список. Наконец, 12 мая Совет Евросоюза по иностранным делам включил еще 13 человек в список санкций ЕС против лиц, виновных, по его мнению, в дестабилизации ситуации на Украине.
Если чиновники могли и не ощутить особых неудобств, тем более принятые меры не нанесли урона стране, то для российских ученых, в частности физиков-ядерщиков, американские ограничения на поездки и участие в крупных конференциях оказались чувствительными.
Среди уже принятых процессуальных санкций следует отметить такие события весны 2014 г., как остановка переговоров со стороны ОЭСР о принятии России, приостановление де-факто членства в G8, замораживание по инициативе Новой Зеландии переговоров о создании зоны свободной торговли. Сюда же следует добавить давление на российскую делегацию в ПАСЕ с угрозой лишения ее права голоса. В общем, позиции России в целом ряде международных институтов ухудшились.
Безусловно, наиболее вредными для любой страны являются торговые и финансовые санкции, и именно они наносят реальный урон национальной экономике. Они известны еще со времен Древней Греции. Примеры санкций в отношении Руси датируются концом XV века, когда соперничавшие с ней ливонские города прекратили поставлять медь, свинец, чугун, пушки, кольчуги, селитру. В начале XVI века Литовское княжество, ганзейские города и Ливонский орден приняли общее решение о запрете вывоза на Русь цветных и благородных металлов, который просуществовал до 1514 года.
Самой знаменитой торговой санкцией XIX века была континентальная блокада Англии Наполеоном. Как известно, стремление Парижа добиться от всех европейских стран строгого соблюдения режима блокады послужило причиной войны на Пиренейском полуострове и обострения отношений Франции с Россией, приведшего к войне 1812 года. Континентальная блокада способствовала интенсификации отдельных отраслей французской промышленности (главным образом металлургической и обрабатывающей), в то же время она отрицательно сказалась на экономике ряда европейских стран, имевших традиционные экономические связи с Великобританией, и потому непрерывно нарушалась. Главная цель блокады, поставленная Наполеоном, – сокрушение Великобритании – так и не была достигнута.
В ХХ веке торговые и финансовые санкции чаще всего применяли США. В июле 1941 г., когда японцы вторглись в Индокитай, Вашингтон заморозил все японские активы. Его примеру последовали Великобритания и Голландская Ост-Индия (ныне Индонезия). Санкции оказались достаточно эффективными, Япония была отсечена от основной международной торговли, утратив 90% своего импорта нефти. Тем не менее она не вывела войска из Индокитая, а ответила атакой на Пёрл-Харбор.
В 1996 г. в Соединенных Штатах были приняты сразу два закона, устанавливавших санкции. Первый – Д’Амато–Кеннеди (D'Amato-Kennedy Act) – был направлен против государств-«изгоев», а именно против Ирана и Ливии за поддержку международного терроризма, стремление к обретению оружия массового поражения и враждебность к мирному процессу на Ближнем Востоке. Закон с момента принятия вводил запрет на инвестиции любым государством или отдельным лицом от 40 млн долларов в нефтегазовый сектор Ирана и Ливии. Более жестким явился принятый в том же году закон Хелмса–Бёртона (The Cuban Liberty and Democratic Solidarity Act of 1996), который продлевал и ужесточал американское эмбарго в отношении Гаваны. Закон, в частности, предусматривал наказание иностранных компаний, поддерживавших торговые связи с Кубой.
Введенный в 2006 г. Россией запрет на ввоз вин, соков, минеральной воды из Грузии также рассматривался международным сообществом как торговые санкции, хотя формально Москва мотивировала эту меру санитарными соображениями.
Экономические санкции в отношении Ирана вводились Советом Безопасности ООН в 2006, 2007, 2009 годах. США и Европейский союз дополнительно ужесточали их путем ограничений в торговле, финансовой сфере, энергетике и технологиях, запретов на страхование и перестрахование страховыми компаниями Евросоюза. Считается, что эти меры в известной мере достигли цели, вынудив Иран свернуть военную часть ядерной программы. Вместе с тем в связи с выявленными нарушениями Тегераном своих обязательств санкции с него полностью не сняты.
История применения санкций против СССР показывает, что Запад может вводить их даже в ущерб собственным интересам, что, между прочим, опровергает утверждение о том, что Соединенные Штаты и их союзники не пойдут на наращивание санкций в отношении России, т.к. это невыгодно им самим. Так, в 1930–1933 гг. единственным товаром, который соглашался покупать Запад, оставалось зерно. В то же время в США зерно уничтожалось огромными партиями. Англия в 1932 г. отказалась принимать от СССР в оплату за станки не только золото, но и необходимые ей лес, руду, уголь и нефть – все, кроме зерна, которое она могла намного дешевле закупать в Америке. При иной конъюнктуре в условиях нехватки хлеба в Советском Союзе в 1980 г. Вашингтон ввел запрет на продажу зерна для СССР, хотя в Соединенных Штатах ввиду хорошего урожая был значительный его избыток. Частичные санкции посредством известных списков КОКОМ в 1960–1980-е гг. также чаще всего не отвечали экономическим интересам западных стран, но тем не менее исправно действовали в отношении Москвы.
После развала СССР применение Западом финансовых санкций в отношении Москвы рассматривалось по крайней мере дважды. В 1998 г., когда Россия оказалась не в состоянии выплачивать долги иностранным кредиторам, всерьез обсуждалась возможность ареста зарубежных счетов Центрального банка. В 2008 г. после войны с Грузией на Западе также изучались возможности блокирования зарубежных счетов российских чиновников и бизнесменов.
Чем грозят санкции
Как следует оценивать экономические последствия уже принятых в 2014 г. и возможных новых санкций в отношении России? В целом принято считать, что пока (на середину июня 2014 г.) санкции не оказали заметного воздействия на российскую экономику. Наверное, так оно и есть, но только пока. Ибо определенное изменение отношения к России и российскому бизнесу уже происходит и может стать гораздо ощутимее к концу года.
Первое, что уже произошло, – это общее снижение доверия к России и тесно связанное с ним бегство капитала и ухудшение инвестиционного климата, который и до этого был весьма далек от идеального. Как заявил в апреле с.г. министр финансов Антон Силуанов, «сохраняющийся отток капитала снижает возможности для роста инвестиций и экономики, что создает риски несбалансированности бюджетов. При этом основной причиной оттока капитала является неопределенность развития геополитической ситуации». Под воздействием экономических санкций за первые три месяца 2014 г. из России вывезено больше капитала, чем за весь 2013 год. Согласно прогнозам, к концу года общая сумма денежных средств, покинувших Россию, может составить 100 млрд долларов. Отток капитала также создает дополнительное давление на рубль и увеличивает инфляцию.
Примеров ухода с российского рынка, к сожалению, немало. В апреле с.г. стало известно, что бизнес в России сокращают японские банки, такие как Sumitomo Mitsui Banking Corporation и Bank of Tokyo. Первый, в частности, вышел из сделки по экспортному финансированию для «Металлоинвеста» и на некоторое время замораживал кредитные линии нефтетрейдеру Gunvor. О сокращении инвестиций в российские активы сообщил ряд американских банков: Citigroup за три месяца 2014 г. снизил их на 9%, JPMorgan Chase – на 13%, Bank of America Merrill Lynch – на 22%. В апреле же крупный американский инвестфонд избавился от акций одного из крупнейших российских агрохолдингов «Русагро», понеся при этом ощутимые потери. Среди отказавшихся вести бизнес в России есть и компании из КНР. Так, в мае 2014 г. китайская компания Beijing Interoceanic Canal Investment Management Cо(BICIM) вышла из проекта постройки глубоководного порта в Крыму из-за присоединения полуострова Россией.
По мнению бывшего министра финансов Алексея Кудрина, потери России при нынешнем уровне формальных и неформальных санкций составят 1–1,5% ВВП и катастрофическими для экономики пока не станут. В то же время Кудрин и некоторые другие российские экономисты еще в начале года обратили внимание на опасность санкций для отечественной экономики, связанную с тем, что российский корпоративный сектор более чем на 700 млрд долларов закредитован на Западе. И в этом кроется довольно серьезная проблема.
Все предыдущие годы крупный российский бизнес не возвращал краткосрочные долги, предпочитая перекредитоваться в тех же западных банках. То же самое он рассчитывает проделать и в этом году, иначе придется выплачивать огромную сумму порядка 100 млрд долларов. Однако уже весной с момента присоединения Крыма к России кредитные сделки между российскими компаниями и западными банками практически перестали совершаться. И отказ в перекредитовании в конце года – реальная перспектива. Либо могут предложить неподъемные проценты. Оба сценария крайне негативны, но избежать их почти невозможно.
Дело в том, что фактически все будет зависеть от позиции Вашингтона, который весьма эффективно контролирует международную финансовую сферу и в последние годы лишь укрепил этот контроль. Штраф за сотрудничество с субъектами, «помеченными» американским Минфином, может быть очень значительным. Так, в 2013 г. банк HSBC был оштрафован на 1,9 млрд долларов. Всего же в 2013 г. США оштрафовали шесть крупнейших банков ЕС на 7 млрд долларов за то, что те недоглядели за своими клиентами, имевшими дело с Ираном, Кубой и пр. И все штрафы были оплачены из страха отключения от долларовых счетов. Усилению контроля за движением денежных средств послужил принятый недавно в Соединенных Штатах закон под названиемFATCA (Foreign Account Tax Compliance Act).
FATCA является американским налоговым законом, требующим от финансовых организаций-нерезидентов предоставлять информацию о счетах американских резидентов и лиц, ими контролируемых, и выступать налоговыми агентами по операциям получения доходов от источников в США. Иными словами, это закон о раскрытии иностранных счетов в целях налогообложения. После его принятия большинство стран заключили с Соединенными Штатами межгосударственные соглашения, и обмен информацией происходит на уровне налоговых служб. Однако в результате введенных Вашингтоном антироссийских санкций США прекратили все переговоры с Москвой о присоединении к FATCA. В этой связи Минфину пришлось внести в Госдуму законопроект, позволяющий российским банкам напрямую передавать в иностранные налоговые органы данные о своих клиентах. К 1 июня 2014 г. более 500 российских банков, в т.ч. Сбербанк, зарегистрировались в Службе внутренних доходов США (Internal Revenue Service, IRS), чтобы выполнять FATCA.
Если же банки не подписывают соответствующее соглашение с Соединенными Штатами, то против них начинают действовать санкции. Со всех платежей в их пользу, проводящихся с использованием корсчетов в американских банках, будет взиматься 30-процентный налог: сначала только с пассивного дохода, полученного на территории США (например, процентов), а с 2017 г. – с доходов от продажи ценных бумаг и транзитных платежей. Поэтому, если банк хочет продолжать бизнес в Соединенных Штатах, он вынужден подчиниться. Если же банк попадает в «черный список» Минфина, то его просто исключают из международной финансовой системы. Для российских компаний это означает, что они могут не найти такого банка, который согласится дать им кредит в обход американских правил.
Не все еще осознают до конца, насколько вездесуща американская финансовая система. Если, к примеру, российский чиновник или бизнесмен пожелает приобрести недвижимость за рубежом, ему потребуются услуги банка, чтобы перевести деньги. Но каждому финансовому учреждению необходимо иметь связь с банком-корреспондентом в США, для того чтобы вести расчеты. Следовательно, такой платеж может быть заблокирован.
Существует угроза санкций, которые особенно болезненно скажутся на конкретных российских предприятиях. Так, американцы рассматривают возможность прекращения поставок российских ракетных двигателей РД-180, которые они используют для выведения на околоземную орбиту как гражданских, так и военных спутников. В этом случае сами американцы понесут немалый ущерб – эффективной замены российскому двигателю у них нет. Тем не менее вопрос появился в повестке дня. Для российской же стороны остановка контракта была бы крайне болезненной – предприятие-производитель «Энергомаш» фактически останется без средств к существованию. Контракт между тем заключен до 2020 г., и поставлено только 60 из запланированных 101 двигателя.
Политика западных санкций не обошла и российско-украинские экономические связи, в частности в сфере оборонно-промышленного комплекса (ОПК), что чревато серьезным уроном для российской стороны. К примеру, КБ «Южное» из Днепропетровска продолжает работы по техническому надзору и продлению сроков службы самых мощных российских стратегических ракет шахтного базирования РС-20 («Воевода» или «Сатана» по классификации НАТО). Эти ракеты составляют 70% всех межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования РВСН и являются основой нашего ракетно-ядерного щита. Система управления ракетой разработана также на Украине – на НПО «Электроприбор» в Харькове. Далее, двигателями запорожской компании «Мотор сич» оснащаются практически все российские боевые и транспортные вертолеты. Без участия Украины невозможен выпуск самолетов «Ан», т.к. держателем конструкторских разработок этих машин является украинское КБ «Антонов». Общий объем военных поставок предприятий юго-востока Украины в Россию оценивается примерно в 500 млн долларов в год. Трудно представить, как прервать эти кооперационные связи. Однако, как заявил украинский вице-премьер Ярема на совещании в апреле с руководством Днепропетровской и Запорожской областей, остановки этого сотрудничества требуют партнеры Киева из западных стран. 16 июня президент Украины Петр Порошенко распорядился прекратить все связи с Россией в военно-промышленной сфере.
Как ответить на санкции
Стремление найти ответ западным санкциям породило как рациональные, так и иррациональные варианты. К последним можно отнести набор так называемых «антисанкций». Одной из них стало предложение о дедолларизации российской экономики, исходящее от советника президента по экономическим вопросам. Инициатива предусматривает масштабные изменения финансовых операций как госсектора, так и частных компаний и даже населения. Государство должно вывести все активы и счета в евро и долларах из стран НАТО в другие страны и провести опережающую продажу облигаций государств НАТО. Одновременно с этим Центральный банк РФ должен сократить долларовые инструменты и избавиться от гособлигаций стран, поддержавших санкции.
В рамках пакета мер деньги для финансирования проектов госкорпораций и госбанков предлагается получить через целевую рублевую эмиссию ЦБ. Финансовые потери от подобных действий трудно оценить. А последняя мера может разогнать инфляцию до трех-четырехзначных чисел.
Не менее губительно прозвучавшее в правительственных кругах предложение о перерегистрации на Московской бирже крупнейших российских компаний, акции которых обращаются на иностранных биржах. Не надо быть профессионалом, чтобы сообразить, что массовый выкуп собственных акций на иностранных биржах для последующего их размещения у себя дома – откровенно убыточная операция, на которую вряд ли пойдет нормальная компания.
Еще одной антисанкцией стал проект создания Национальной платежной системы. После того как Visa и MasterCard перестали обслуживать карты российских банков, попавших под санкции, появилось требование к международным платежным системам размещать в Центробанке страховые депозиты. Из этих депозитов предполагалось компенсировать ущерб в случае блокировки операций по картам. Но поскольку первоначально предложенный размер потенциальных взносов многократно превосходит выручку Visa и MasterCard в России, встал вопрос о целесообразности их дальнейшего присутствия на российском рынке. К счастью, российские власти все-таки не пошли по жесткому сценарию, и в последнем майском изменении закона «О национальной платежной системе» из его норм об обеспечительных взносах в ЦБ для международных платежных систем должна быть убрана вся конкретика о размере депозитов, сроках их перечисления, порядке списания штрафов из этих сумм. Все это будет определяться нормативным актом правительства по согласованию с Центробанком.
И последний пример антисанкции, который хотел бы упомянуть, это предложение об отключении базовых станций GPS на территории России. Это вряд ли может навредить американцам. А вот российские геодезисты, геологи, строители, местные органы власти наверняка понесут реальный ущерб.
К рациональным методам противодействия санкциям наряду с разумным импортозамещением следует отнести использование механизмов ВТО. Так, в середине апреля глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что Россия может предъявить иск Соединенным Штатам в рамках ВТО за санкции в отношении банка «Россия». Речь идет о нарушении, с российской точки зрения, обязательств США в рамках Генерального соглашения о торговле услугами (General Agreement on Trade in Services), одного из базовых соглашений ВТО. Эти обязательства не позволяют совершать действия, способные ущемить права российских поставщиков услуг, осуществляющих деятельность в Соединенных Штатах или занятых в торговле услугами с американскими партнерами. ГАТС прямо запрещает введение каких-либо ограничений на международные переводы и платежи по текущим операциям, связанным со специфическими обязательствами США.
По заявлениям официальных лиц на Западе, Евросоюз и Соединенные Штаты могут ввести так называемые секторальные санкции против России, что будет означать введение произвольных ограничений на экспорт российских товаров. В этом случае, как полагает Улюкаев, Москва будет готова максимально активно использовать весь инструментарий Всемирной торговой организации для противодействия этому. Кстати, опыт использования механизмов ВТО для защиты своих торгово-экономических интересов имеется. После принятия США в 1996 г. упомянутого выше закона Хелмса–Бертона Евросоюз счел, что его торговые интересы ущемлены, и подал в ВТО иск, указав, что данный закон несовместим с рядом статей соглашения ГАТТ-94. В конечном итоге Европейский союз добился нужного для себя решения.
Однако применение серии секторальных санкций в отношении России создало бы ситуацию многочисленных грубейших нарушений норм и правил ВТО, которые запрещают вводить ограничения и запреты на экспорт, если только речь не идет об угрозе здоровью и безопасности людей или о временных ограничениях, предусмотренных самими правилами ВТО, если эти правила нарушаются. Иски, которые в этом случае могут быть поданы Россией, рискуют создать крайне напряженную ситуацию в самой ВТО и стать весьма серьезным испытанием организации на прочность. Понятно, что подобного сценария члены ВТО вряд ли желают.
На момент написания этой статьи актуальным оставался вопрос о том, как следует расценивать вероятность введения следующего этапа санкций против России с учетом неизбежных потерь для экономик западных стран. Показательным в этом смысле можно считать мнение президента Федерального объединения оптовой и внешней торговли Германии Антона Бёрнера. Он обращает внимание на тот факт, что выручка от экспорта нефти и газа составляет свыше половины доходной части российского бюджета и примерно четверть ВВП страны. При этом более 80% российских поставок нефти и газа идут на Запад. Объем европейско-российской торговли, по данным Бёрнера, составляет 1% суммарного ВВП Евросоюза, но 15% ВВП России. Введение запрета на импорт российских энергоносителей, по его мнению, привело бы, безусловно, к болезненным последствиям для Германии, однако для России стало бы угрозой существования ее экономики. Россия в этом случае, подсчитал Бёрнер, лишилась бы доходов в 100 млн долларов в день. Последствия же прекращения импорта, в частности российского газа для Германии, не столь плачевными. Запасов в немецких газохранилищах хватит примерно на полгода, а за это время вполне можно найти альтернативных поставщиков.
Разумеется, это мнение лишь одного из представителей германских деловых кругов. Но оно уже не является сугубо маргинальным в странах ЕС. Кроме того, с учетом приведенных выше примеров применения Западом санкций даже в ущерб себе нельзя исключать, что подход Бёрнера может быть реализован на практике.
Вместе с тем на Западе есть и иные мнения. Американский политолог, директор частной разведывательно-аналитической организации StratforДжордж Фридман считает, что санкции против России в любом случае будут неэффективны. По его мнению, Россия как восьмая в мире экономика и мощная военная держава располагает целым набором возможностей для ответных мер. И чем более жесткими будут санкции, тем свободнее Москва будет себя чувствовать в выборе мер противодействия. По этим причинам применение эффективных санкций против такой страны, как Россия, является гораздо более сложным делом, чем санкции в отношении Ирана, потому что у русских есть возможность потенциальных ответов вплоть до военных.
Завершить этот текст хотелось бы не какой-то итоговой формулой, позволяющей высчитать результат применения санкций с учетом мер противодействия со стороны объекта этих санкций. Само состояние, в котором санкции рассматриваются как нечто реальное и уже происходящее, не может считаться нормальным и приемлемым. Ибо в подобной ситуации мы уже так или иначе идем на ограничение экономических контактов с внешним миром. Но сегодня в условиях невиданной прежде взаимозависимости экономик невозможно ограничить контакты с группой стран (кстати, наиболее развитых) без утраты связей со всеми странами. Тот же Китай, на который мы нынче делаем ставку, вовсе не отгораживается от Запада. Отдаляясь от наиболее развитой части мира, Россия рискует оказаться отрезанной от возможностей современного развития. Создание собственного производства, работа в условиях полуизолированной финансовой системы, расходование ресурсов на преодоление воздвигаемых торговых барьеров, вынужденный поиск новых рынков и т.п. – все это потребует огромных неоправданных затрат, следствием которых будет неминуемое снижение конкурентоспособности и эффективности национальной экономики и обеднение населения. Развитие событий по такому сценарию в XXI веке кажется чем-то невероятным. Но, к сожалению, в создавшейся обстановке полностью исключать его нельзя.
А.П. Портанский – кандидат экономических наук, профессор кафедры торговой политики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «ВШЭ», ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН.
Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144830
Алексей Портанский
Сравнительный анализ цен на потребительские товары и услуги, проведенный Евростатом, показал, что Дания в 2013 году была самой дорогой страной из всех государств ЕС. Цены на товары и услуги здесь на 40% выше среднего по Евросоюзу уровню. За Данией в этом рейтинге следуют Швеция (на 30% выше среднего уровня), Люксембург и Финляндия (на 23%). По стоимости шести категорий товаров и услуг Дания заняла первое место: продовольствие и безалкогольные напитки, бытовая электроника, частный транспорт, рестораны и гостиницы. По ценам на одежду – четвертое место; на табачные и алкогольные изделия – седьмое (по данным Евростата).
Страны Европы не оставляют оптимизма в отношении скорейшего разрешения ситуации на Украине, в том числе конфликта между Киевом и Москвой, однако не исключают и возможности новых экономических санкций против России, если в ближайшее время не появится признаков улучшения ситуации, заявили главы МИД Италии, Люксембурга и Латвии на пресс-конференции по случаю председательства Италии в ЕС в Риме в понедельник.
"Я считаю, мы должны оставаться оптимистами", — отметил глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн, указав, что рассчитывает на то, что четверо очень опытных политиков — Меркель, Олланд, Путин и Порошенко — сумеют найти выход из создавшегося положения. По его словам, главной задачей на сегодняшний момент является введение в действие "плана Порошенко".
Руководитель внешнеполитического ведомства Люксембурга также считает важным прекращение, как он выразился, нелегальных поставок оружия через российско-украинскую границу.
Особые надежды министр в этой связи высказал в отношении нового раунда переговоров в формате ЕС-Украина-Россия, которые должны состояться в понедельник.
Со своей стороны, глава МИД Латвии Эдгарс Ринкевичс отметил как очень позитивный шаг освобождение наблюдателей ОБСЕ. Однако в то же время он указал на сложную, по его мнению, ситуацию на российско-украинской границе, где, по его словам, "продолжается контрабанда оружия, люди переходят границу, чтобы воевать на востоке Украины".
"Если не будет заметного прогресса в ближайшее время, то ЕС должен подумать о том, чтобы применить новые ограничительные меры в области экономики в отношении России. Никто не хочет говорить с РФ на языке давления, но если не будет прогресса, мы будем вынуждены это сделать", — отметил Ринкевичс.
В то же время министр, как он выразился, "продолжает надеяться" на мирное урегулирование конфликта. "Сейчас мы должны многое предпринять, как Евросоюз, чтобы помочь Украине в период политического переходного процесса и в ситуации в восточной части страны. Однако мяч — на стороне российских партнеров, и я надеюсь, что позитивные шаги будут также предприняты нашими коллегами в России", — добавил глава МИД Латвии.
Министр иностранных дел Италии Федерика Могерини согласилась с коллегами. "Ясно, что сейчас у нас нет конкретных элементов, на которых бы устоял оптимизм, придающий сил нашей ежедневной работе. Однако мы все втроем надеемся, что в ближайшие часы нам будет предоставлена такая база для надежды на позитивный результат… Единственный путь урегулирования ситуации — политический… И я надеюсь, что наша совместная многомесячная работа по поиску решения ситуации на всех уровнях в ближайшие часы сможет продвинуться вперед. Альтернативы нет", — подчеркнула Могерини.
СОВЕТ ЕС ОДОБРИЛ ВВЕДЕНИЕ ЕВРО В ЛИТВЕ С БУДУЩЕГО ГОДА
Брюссель признал Вильнюс готовым к присоединению к зоне единой европейской валюты
Совет ЕС на заседании в Брюсселе одобрил введение в Литве евро с 1 января 2015 года, признав тем самым эту прибалтийскую республику готовой к вступлению в зону хождения единой европейской валюты.
Литва, таким образом, откажется от национальной валюты - литовского лита - как с 1 января 2014 года сделала Латвия, отказавшись в пользу евро от своей национальной валюты латвийского лата, и станет 19-м по счету членом еврозоны, передает Reuters.
"Евро не только принесет выгоду литовскому бизнесу и жителям страны, введение евро поможет обеспечить здоровую и ответственную финансовую политику, не допустит победы финансового популизма", - отметила в связи с происходящим президент Литвы Даля Грибаускайте. Сами литовцы смотрят на идею перехода на евро с пессимизмом.
Курс пересчета литов на евро установит Европейский Центробанк, и произойдет это примерно к концу июля текущего года. Тогда же ожидается принятие официально оформленного решения о присоединении Литвы к еврозоне.
Сейчас курс лита к евро зафиксирован на отметке в 3,4528 лита за 1 евро. Минфин Литвы прогнозирует, что ЕЦБ для пересчета примет такой же курс, так как данное соотношение зафиксировано уже достаточно давно. Тем не менее, Евроцентробанк имеет право изменить курс пересчета в любую сторону, но не более, чем на 15% от ныне зафиксированного.
Валюта евро была введена в безналичное обращение с 1 января 1999 года, и в наличное - с 1 января 2002 года. Сейчас евро использует 18 стран ЕС: Австрия, Бельгия, Германия, Греция, Ирландия, Испания, Италия, Кипр, Латвия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Португалия, Словакия, Словения, Финляндия, Франция и Эстония. Еще 6 гособразований используют евро, не входя в ЕС, по договоренности. Это Ватикан, Монако, Сан-Марино, Сен-Пьер и Микелон, Майотта и Андорра. Также евро используется без договоренности в Косово и в Черногории.
Список стран ЕС, не использующих в качестве своей денежной единицы евро, с вхождением в зону евро Литвы сократится до всего лишь 9 стран: Болгария (болгарский лев), Великобритания (фунт стерлингов), Венгрия (форинт), Дания (датская крона), Польша (польский злотый), Румыния (румынский лей), Хорватия (хорватская куна), Чехия (чешская крона), Швеция (шведская крона). Свою валюту используют также не входящие в ЕС Швейцария (швейцарский франк) и Норвегия (норвежская крона).
Структурные реформы в будущем принесут стране устойчивый и долгосрочный экономический рост.
Генеральный секретарь ОЭСР Хосе Анхель Гуррия заявил, что структурные реформы, которые были приняты в Мексике в последние полтора года, в будущем принесут стране устойчивый и долгосрочный экономический рост.
Во время своего выступления в Палате депутатов Гуррия заявил, что практические результаты от введенных реформ можно будет увидеть уже спустя два-три года. Также Гуррия сказал, что такая отсрочка во времени совершенно не связана с желанием высокопоставленных чиновников потянуть время и подольше оставаться при власти.
Все мексиканцы должны понимать, что реализация любых реформ требует времени и терпения.
Президент Украины Петр Порошенко расскажет участникам саммита Евросоюза о ситуации на Украине, не исключено, что будут обсуждаться дальнейшие санкции в отношении России, заявила канцлер Германии Ангела Меркель.
По словам канцлера, в первую очередь уже в четверг вечером лидеры стран Евросоюза будут беседовать на саммите о повестке на ближайшие 5 лет. "Если завтра у нас будет ясность на ближайшие 5 лет по таким важнейшим темам, как рост, консолидация бюджета, в свете юношеской безработицы — ясность по теме занятости, рабочих мест, —то тогда мы сможем принять решение и о кандидатуре будущего президента Еврокомиссии", — сказала канцлер.
На саммите, как ожидается, будут подписаны соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с Грузией и Молдавией, а также экономическая часть договора с Украиной.
В конце мая состоялись выборы в Европарламент, на которых крупнейшие партии евроинтеграторов — правоцентристы, социалисты и либералы — сохранили лидирующие позиции, но при этом потеряли часть мандатов. В свою очередь, представители евроскептиков добились заметных успехов. После выборов начался процесс избрания нового главы центрального органа ЕС — Еврокомиссии, который вызвал ожесточенные споры. Ряд европейских лидеров, в частности Меркель, выступает за назначение главой ЕК бывшего премьер-министра Люксембурга Жан-Клода Юнкера, однако некоторые политики, в том числе британский премьер Дэвид Кэмерон, открыто выступили против этой кандидатуры. По словам канцлера Германии, в этом вопросе с Великобританией "могут быть найдены очень хорошие компромиссы и можно немного пойти навстречу Великобритании".
"Я всегда говорила о "европейском духе" и я надеюсь, что этот "европейский дух" поможет нам найти разумные решения", — добавила она.
Политика США: развал Ирака практически начался
Петр Львов
Как бы ни старался премьер-министр Н.аль-Малики подавать в розовых тонах сражения своей армии против боевиков ИГИЛ и коалиционных с исламистами отрядов суннитских племен, военно-политическая обстановка в Ираке продолжает резко деградировать.
23 июня суннитские бойцы взяли под контроль крупнейший в стране нефтеперерабатывающий комплекс /НПЗ/ в Байджи (200 км севернее Багдада). Охранявшие предприятие подразделения правительственных войск сложили оружие и покинули его, после чего территорию НПЗ заняли так называемые «революционеры арабских племен», выступающие против центрального правительства шиита Нури аль-Малики. Армейские подразделения, согласно поступающей информации, сдали завод, расположенный в 40 км к северу от Тикрита (административный центр провинции Салах-эд-Дин), без боя после переговоров командования ВС с племенными шейхами.
На прошлой неделе НПЗ пытались захватить боевики экстремистской группировки «Исламское государство Ирака и Леванта», которые уже контролируют ряд важных районов страны. Однако, как утверждают суннитские бойцы, они не имеют никакого отношения к террористам, и преподносят происходящие в стране события как восстание или «народную революцию» против правления аль-Малики. В их рядах немало бывших военнослужащих иракской армии времен Саддама Хусейна и функционеров свергнутой партии БААС, ставящих своей целью свержение шиитского премьера и формирование в Ираке властных структур, которые учитывали бы интересы всех этно-конфессиональных общин страны. В частности, как заявляют представители военного командования «революционеров племен», Мосул, Тикрит, ряд других городов и пограничных пунктов находится в их руках, а не под контролем ИГИЛ. Как передают арабские телеканалы, на улицах Байджи идут народные гуляния по случаю «освобождения» НПЗ.
В этих условиях Багдад с блиц-визитом посетил госсекретарь США Джон Керри, где он заявил, что судьба Ирака может решиться в ближайшие недели и во многом будет зависеть от того, смогут ли лидеры государства сформировать новое правительство к 1 июля. «Ключевой задачей сегодня было получить разъяснения от каждого лидера правительства Ирака по дальнейшим шагам по формированию нового правительства. Премьер-министр страны (Нури аль-Малики) подтвердил свое намерение сделать это к 1 июля», — заявил Керри в ходе необъявленного визита в Багдад. «Пришло время лидерам Ирака принимать решение», — добавил госсекретарь. Он также отметил, что США намерены оказывать «интенсивную и постоянную» помощь Ираку в борьбе с террористами, однако она будет эффективной лишь в том случае, если «правительство предпримет шаги для объединения государства».
А между тем, группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» при поддержке суннитских племен, а также бывших военных из армии Саддама Хусейна за последние дни захватила ряд крупных городов на Севере и Западе Ирака — Эль-Каим, Рава, Ана и Рутба, а также заняли три КПП (один на границе с Иорданией и два — с Сирией), и грозят наступлением на Багдад. Иракские власти называют происходящее вылазкой террористов, в то время как ряд арабских стран и организаций назвали это обострением межконфессионального противостояния. Вчера стало известно, что боевики ИГИЛ взяли под контроль практически 70% территории западной провинции Анбар, а также удерживают контроль над провинциями Найнава и Салах-эд-Дин.
Кризис в Ираке, вызванный наступлением группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» и переходом под ее контроль значительной части страны, вынудил США принять экстренные меры по спасению западного проекта переустройства иракского государства. После посещения Багдада и Курдистана госсекретарь Джон Керри обсудит 24 июня ситуацию в Ираке с главами МИДов стран ЕС в Люксембурге. Как заявил накануне министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг, «ЕС поддерживает позицию США, согласно которой Ираку необходима политическая консолидация и создание правительства широкого представительства с участием всех основных политических сил, а европейские союзники рассчитывают, что премьер Нури аль-Малики сможет сформировать новое коалиционное правительство.
Исламисты же сделали еще один шаг к созданию «государства джихада», взяв под контроль границу с Сирией и Иорданией. Незавидная ситуация для правительственных войск складывается и в северной провинции Найнава, где находится второй по величине город страны Мосул, а также в провинции Салах-эд-Дин, где отряды ИГИЛ установили контроль над городом Аль-Шаркат. Иракское командование называет сдачу все новых территорий исламистам «тактическим отступлением», но местные власти признают: боевой дух сил безопасности остается «очень низким», они покидают поле боя, оставляя оружие и снаряжение исламистам. 23 июня премьер Нури аль-Малики объявил, что только за минувший день в столкновениях с боевиками погибли сотни солдат правительственной армии.
Эскалация конфликта в Ираке ярко продемонстрировала: американский проект переустройства этого государства после свержения режима Саддама Хусейна терпит позорное фиаско. Пришедший на смену диктатору шиитский режим не сделали устойчивым ни миллиарды финансовых вливаний, ни многолетнее военное присутствие, ни поставки оружия, ни обучение национальных сил безопасности инструкторами из США и НАТО. Наступление боевиков ИГИЛ в считанные дни перечеркнуло многолетние наработки в рамках проекта «демократического переустройства» Ирака.
Кризис в Ираке вынуждает администрацию Обамы спешно пересматривать свою стратегию. При этом поле для маневра у американцев ограниченно. С одной стороны, Вашингтон не может позволить себе полностью самоустраниться и допустить свержения исламистами светского режима Нури аль-Малики. С другой — США дают понять: о повторении операции, аналогичной иракской кампании президента Буша в 2003 году, не может быть и речи. Тщательно избегая военного сценария, Барак Обама не может решиться даже на ограниченные авиаудары по позициям исламистов, которых от него ждут иракские власти, и пока готов лишь к отправке в Ирак военных советников. В Вашингтоне не скрывают недовольства нынешним главой правительства, полагая, что разразившийся кризис во многом стал результатом его политики, неумения договориться с суннитским меньшинством. В то же время администрация Барака Обамы отказывается считать иракский кризис результатом американской политики в регионе. «США не несут ответственности за то, что случилось в Ливии, и за то, что сейчас происходит в Ираке»,— заявил в ходе своей поездки Джон Керри. Хотя все прекрасно понимают – госсекретарь США просто нагло лжет. А боевики же ИГИЛ намерены реализовать свой сценарий переустройства Ирака, превратив его в «государство джихада».
Дж. Керри после посещения Багдада направился на север страны, чтобы встретиться с лидерами курдской администрации региона. Он призвал их занять активную роль в период формирования нового правительства в Ираке. А тем временем распад Ирака уже начался в практическом плане. Так , накануне приезда Дж.Керри президент КАР Масуд Барзани в интервью телеканалу CNN International намекнул, что уже «пришло время курдам самоопределяться». Так и не произнеся слова «независимость» Барзани все же дал понять, что он говорит именно о полной независимости Иракского Курдистана от Багдада.
Собственно говоря, Иракский Курдистан уже давно фактически независим от центральных властей Ирака. Курды имеют свои (по сути государственные) структуры, в том числе военные. 80 тысяч боевиков пешмерги (курдская военизированная структура). Сейчас они якобы воюют с боевиками из ИГИЛ, а в реалии – не без их молчаливого согласия суннитские отряды взяли Мосул и Тикрит, а в обмен те не стали сражаться за Киркук. В упомянутом интервью Барзани также заявил, что туркменский (туркоманский) город Киркук «несомненно является частью Курдистана» (на деле Киркук никогда не входил в состав курдской автономии – прим. автора). Местное туркменское население опасается, что после окончания кризиса в стране курдские боевики больше не покинут город и силой сделают его частью Иракского Курдистана.
Как уже понятно, опасения туркменского населения не беспочвенны. Последние заявления Барзани говорят о том, что курды смотрят на нефтеносный Киркук, как на свою вотчину. А если Иракский Курдистан еще и объявит свою независимость от Ирака, туркмены могут поневоле оказаться гражданами государства, в котором у власти сидят те, кто в середине ХХ века устроил в том же Киркуке массовую резню туркмен.
Напомним, в 1959 году в богатом нефтедобывающем городе Киркук во время праздника в честь годовщины падения монархии, произошла резня туркмен, которые составляли большую часть населения и держали в руках коммерческую и деловую жизнь города. Дома и предприятия туркмен были разграблены и разрушены. Главным организатором резни туркмены считают Демократическую партию Курдистана, председателем которой, кстати, был отец Масуда Барзани — Мустафа.
Если так дела пойдут и дальше, то вскоре мы увидим не только независимый Курдистан, но и независимое суннитское государство в составе 6-8 провинций северного, западного и центрального Ирака с преимущественно суннитским населением. Главное сейчас – кому достанется Багдад, который исторически всегда был в суннитской части страны. Видимо, битвы за иракскую столицу не избежать. И многое здесь определится исходя из того, вмешается ли в иракский вооруженный конфликт Иран и США с задействованием крупных сухопутных войск и ВВС. США явно на это не идут, и в этой ситуации Тегерану предстоит сделать сложный выбор, чреватый опасными последствиями для безопасности ИРИ, поскольку решительно против этого выступают спонсоры нынешнего суннитского восстания в Ираке — Саудовская Аравия, другие аравийские монархии, а также Израиль – главные стратегические партнеры Вашингтона в регионе.
Всего 5% шведских учителей считают, что профессия учителя в Швеции имеет высокий статус и ценится обществом. Это результат сравнительного опроса проведенного ОЭСР. Сообщает агентство ТТ.
Меньшее уважение к своей профессии чувствуют лишь учителя во Франции и Словакии. А средний показатель, по этому пункту опроса, 39%.
Наибольшее уважение к себе ощущают учителя Малайзии. Очень высок результат также в соседней Финляндии, где 59% опрошенных учителей заявили о своем высоком статусе.
Люксембургская грузовая авиакомпания Cargolux развивает программу полётов через Международный аэропорт Новосибирск (Толмачёво) в рамках выполнения рейсов из Чжэнчжоу (Китай) в Люксембург. С 14 июня количество технических посадок воздушных судов авиакомпании в аэропорту Толмачёво для дозаправки увеличено на две до 16 в неделю.
Привлечение грузовых авиакомпаний для выполнения технических посадок — одна из стратегических целей работы Международного аэропорта Новосибирск. Аэропорт Толмачёво может обслуживать транзитные грузовые потоки благодаря выгодному географическому расположению на пересечении основных маршрутов между странами Европы и Азии. За счёт выполнения техстопов на маршруте следования перевозчикам удается снизить издержки на авиационное топливо и увеличить загрузку воздушных судов.
ОАО «Аэропорт Толмачёво» и Cargolux рассматривают вопрос дальнейшего расширения сотрудничества.
Международный аэропорт Новосибирск (Толмачёво) — крупнейший транзитный авиаузел в азиатской части России. Имеет две взлётно-посадочные полосы. Обслуживает регулярные рейсы грузовых самолётов российских и зарубежных авиакомпаний AirBridgeCargo, «Волга-Днепр», Cargolux, Yangtze River Express, Nordic Global Airlines и др. Пропускная способность грузового комплекса «Толмачёво Карго» – 50 000 тонн грузов в год. В 2014 году аэропорт планирует обслужить более 32 000 тонн грузов и почты.
Cargolux Airlines International S.A. — крупнейшая европейская грузовая авиакомпания, выполняющая регулярные грузовые рейсы на воздушных судах семейства Boeing 747. В парке авиакомпании — девять Boeing 747-8F и 11 Boeing 747-400F (включая воздушное судно, выполняющее рейсы Cargolux Italia). Базовый аэропорт — Международный аэропорт Люксембург-Финдел. Маршрутная сеть авиакомпании охватывает около 90 направлений по всему миру.
По данным Министерства образования и науки Дании, датские компании, по сравнению с другими скандинавскими странами, достигают максимальной выгоды от инвестиций в научно-исследовательскую деятельность в размере 34% с каждой вложенной кроны в НИОКР (финские и норвежские – 23%, шведские – 16%). С 2008 года компании ежегодно инвестировали в НИОКР порядка 2% ВВП Дании.В рейтинге ОЭСР за 2005-2010 гг. Дания входит в пятерку ведущих странпо объемам инвестиций в НИОКР. Общее увеличение объемов инвестиций компаниями в НИОКР в этот период составило 23%.
Отчет о бизнес-миссии представителей бельгийских деловых кругов в Москву и Санкт-Петербург
С 2 по 6 июня 2014 года состоялась бизнес-миссия бельгийских деловых кругов в Москву и в Санкт-Петербург, организованная Агентством по продвижению экспорта и инвестиций Валлонии (AWEX), Агентством по продвижению экспорта и инвестиций округа Брюссель-столица, а также при участии Торгового Представительства России в Бельгии и Люксембурге.
Основной задачей бизнес-миссии являлись переговоры по расширению сотрудничества в таких сферах как: научные исследования, медицина и фармацевтика, транспорт, цифровые технологии, мебельная промышленность.
В ходе бизнес-миссии участниками были проведены переговоры в рамках B2B и B2C с российскими предпринимателями, организовано посещение научно-исследовательских технопарков, а также российских предприятий в области здравоохранения, медицины и консалтинга. Бельгийские предприниматели провели презентации своих предприятий.
В настоящее время идет подготовка к подписанию «дорожных карт» о сотрудничестве между российскими и бельгийскими компаниями.
Россия и Иран готовы к полномасштабному экономическому партнерству по всем направлениям. Это послужит серьезным импульсом для экономического развития обеих стран, укрепления их независимости от Запада. Одним из наиболее перспективных из них может стать создание "южного транспортного коридора" - от побережья Индийского океана до Волги и далее в Европу. Реализация подобного гигантского проекта откроет новые горизонты в мировой геополитике, внесет серьезные изменения в глобальную экономику, прежде всего в ее транспортную инфраструктуру.
По мере того, как Иран приближается к снятию финансово-экономических санкций, введенных Западом из-за его мирной ядерной программы, встает вопрос о развитии широкомасштабного сотрудничества России с Ираном по всем направлениям, прежде всего в экономической и военно-технической сферах (ВТС). Особенно перспективны области энергетики, прежде всего нефти и газа, ядерной энергетики, и, что может стать особо значимым для обеих стран, в транспортном секторе. Ведь территория Ирана – это наиболее короткий транзитный путь для России к Южной Азии и Юго-Восточной Азии (ЮВА). А Россия, в свою очередь, – это транзитная территория в этом направлении для центральной и северо-западной Европы (Германии, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, стран Бенилюкс, Скандинавии и Балтии). Сейчас же коммерческим грузам из вышеупомянутых районов до Индии, Пакистана, Бангладеш, Вьетнама, Малайзии, Филиппин, Индонезии, Австралии и т.д. приходится проделывать сложный и длинный, а значит и дорогой по стоимости доставки путь, равно как и не менее обременительный путь в обратном направлении. То есть вокруг Африки, либо через Средиземное море, затем Суэцкий канал (за проход по нему нужно платить высокие пошлины) и т.д. Как тут не вспомнить проект 20-летней давности так называемого южного транспортного коридора, предполагавшего соединить один из портов Султаната Оман на Аравийском море Индийского океана через Персидский залив, далее железные дороги Ирака и Ирана и Каспийское море с каспийскими портами, железнодорожными узлами и системой речных каналов в России. Это по времени сделало бы доставку грузов в 3 раза быстрее, а по стоимости – в 4 раза меньше, нежели путь из Индии, например, через Индийский океан, Красное море, Средиземное море и Черное море в Новороссийск или Туапсе, или же вокруг Африки и далее через Атлантику в Балтийское море до Санкт-Петербурга, Риги, Клайпеды, Таллинна, Стокгольма, Хельсинки и т.д. или через северные моря до норвежских портов и Мурманска.
Теперь с учетом произошедших геополитических изменений, прежде всего «арабских революций», «южный транспортный коридор» можно сократить и удешевить еще на целый порядок. Для это нужно построить весьма крупный порт непосредственно на иранском побережье Аравийского моря поближе к Пакистану, т.е. фактически непосредственно на побережье Индийского океана, связав его, кстати, с пакистанским портом Карачи, провести оттуда скоростную железную дорогу с большой пропускной способностью до иранского порта Решт на Каспии, далее – мощную паромную переправу, способную перевозить ж/д вагоны до Астрахани или другого порта России, с использованием параллельно крупных судов «река-море», а далее – ответвления железной дороги на северо-запад до ЕС и на восток до КНР и Кореи.
Таким образом, был бы создан замкнутый треугольник: ЕС – Россия, Иран – выход на Индийский океан, минуя Средиземное море и путь вокруг Африки, а также многосторонний транспортный сегмент ЕС – РФ – (ответвление на Иран и Южную Азию) − Дальний Восток до Китая и Кореи. То есть Россия и Иран стали бы самым коротким и дешевым транзитным путем из ЕС в Южную и Юго-Восточную Азию. А для экономик России и Ирана это стало бы мощнейшим импульсом экономического развития, включая транспортную инфраструктуру. Ведь для этого пришлось бы строить или расширять порты и портовое хозяйство в Иране и России, причем не только на Каспии, но и на Волге, а также прокладывать скоростные железные дороги через иранскую территорию. А это – огромные заказы для российских компаний, производящих рельсы и шпалы, семафоры и другое ж/д оборудование, оптико-волоконные системы связи вдоль ж/д путей, ремонт огромного количества локомотивов и железнодорожных вагонов самого различного профиля – от цистерн, зерновозов до тяжелых платформ и спецвагонов. Такое крупное предприятие как «Уралвагонзавод» был бы обеспечен гигантскими прибыльными заказами на долгие годы. Как впрочем и многие предприятия иранской промышленности. Большие дивиденды от этого проекта получила бы ОАО «РЖД» и иранская национальная железнодорожная компания. Было бы создано большое число новых рабочих мест не только в промышленности РФ и ИРИ, но и для эксплуатации «южного транспортного коридора». Кроме того, для обслуживания этого коридора понадобилось бы построить специальный паромный флот на Каспии и суда «река-море» на Волге, что загрузило бы Объединенную судостроительную компанию (ОСК).
О геополитическом значении подобного проекта излишне говорить, так как его реализация способствовала бы формированию своего рода транспортного, а затем и политического союза Россия – Иран – Индия, а со временем и подключение к нему Китая, стран ЮВА и АТР. Он стал бы мощным противопоставлением агрессивной части блока НАТО во главе с США, способствуя его размыву, а также своего рода противовесом военно-политическим амбициям некоторых проамериканских стран ЕС. При этом коммерческие интересы всех членов Евросоюза были бы только в выигрыше. В этой связи можно сформулировать некоторые выводы:
1. Российская внешняя политика в условиях возрастания агрессивности США и их европейских союзников, а также подожженных США и аравийскими монархиями «арабских революций» должна ориентироваться на создание многостороннего и многопланового мирового полюса: РФ – Иран – Индия − Китай. Такой полюс интегрирует структуры, принадлежащие четырем различным цивилизациям, и тем самым станет глобальным. И он сможет игнорировать волю других полюсов, прежде всего Северо-Атлантического, имеющих гегемонистские амбиции навязывания западных демократических и цивилизационных ценностей остальному миру.
2. Российская экономическая политика должна иметь экспортно ориентируемый характер. В отношениях с глобальными экономическими партнерами ее следует ориентировать на экспорт средств производства, технологий и капитала, в отношениях с геополитическими противниками – на экспорт своих ценностей.
3. И, наконец, российская геополитика станет эффективной, если будет ориентирована на обеспечение и поддержание позитивной роли «связки» между Западом и Востоком, Севером и Югом.
Для того, чтобы превратить концепцию подобного рода «мирового посредника» цивилизаций в конкретную технологию, в первую очередь необходимо резко улучшить логистику полюса РФ – Иран – Индия, причем прежде всего на транспортном и экономическом уровнях. Главный проект этого направления − «южный транспортный коридор», связывающий Южную Азию, Средний Восток, Россию, Центральную Европу и регион Балтийского моря. Такой маршрут может стать транспортной осью российско-иранского союза и структурообразующим началом для экономики целого ряда регионов. Понятно, что в рамках перспективного будущего транспортный коридор должен охватывать все инфраструктурные компоненты – собственно грузопоток, финансовые и иные потоки.
Для Ирана такой транспортный коридор крайне необходим. В результате длительной экономической изоляции его доступ к современным технологиям весьма затруднен. Западная экономическая система не заинтересована в развитии Ираном какой-либо промышленности, кроме нефтегазодобывающей. Но образовавшийся вакуум могут заполнить простаивающие сейчас российские предприятия. Кроме того, переход Ирана от экспортно-сырьевой к транспортно-перерабатывающей деятельности позволит ему обрасти новую степень экономической независимости.
Воздействие южного транспортного коридора на российские реалии гораздо масштабнее. Путем создания транспортного и юридического пространства вдоль Волго-Балтийского и Беломоро-Балтийского каналов на протяжении всей Центральной России и Урала, обеспечения военного присутствия России в ряде ключевых регионов, установления контроля над Каспийским морем российским и иранским военно-морскими флотами будет образована дополнительная ось для укрепления единства нашей страны.
Ведь проблемы российской промышленности (и в широком понимании – российской государственности) во многом − это проблемы логистики и транспортного сообщения. Россия не только имеет плотность дорожной сети на порядок меньше западноевропейской нормы, но и крайне неэффективную структуру управления и неудачную конфигурацию этой сети. Поэтому принципиально важным результатом проекта должно стать расширение Астраханского порта и возникновение как минимум двух новых транспортных узлов: в Казани, где «южный коридор» пересекается с Транссибирской магистралью, и в районе Санкт-Петербург − Петрозаводск. Первый узел изменит статус Татарстана и позволит глубже интегрировать его в структуру российской экономики, второй – даст возможность переключить часть транспортного потока из Финляндии и Северной Европы, разгрузив направление Петербург − Хельсинки и Санкт-Петербург − Балтия.
Весьма важным последствием станет возрастание загрузки предприятий среднего и тяжелого машиностроения, судостроительных и судоремонтных заводов. Речь идет о строительстве и обслуживании значительного количества судов «река-море», а также о заказах на модернизацию транспортной инфраструктуры Ирана, Прикаспийских областей России и Поволжья. На более поздних стадиях проекта возникнет проблема создания иранской промышленности.
Итак, на условной карте-схеме «южный коридор» представляет собой сложную транспортную систему, протянутую от Санкт-Петербурга через железные дороги и Волго-Балтийский канал, реку Волгу, Каспийское море и территорию Ирана к Аравийскому морю, Персидскому заливу и Индии. На севере эта дорога может быть продлена за счет Беломоро-Балтийского канала и замкнута на Северный Морской Путь. На юге она пересекается Транссибом, Волго-Донским каналом и транспортным коридором «Китай – Западная Европа». Кроме того, российское военное и экономическое присутствие на Каспийском море окажет сильное воздействие на транспортные потоки в Центральной Азии и в Закавказье.
Помимо уже существующего водного коридора Каспий − Волга в его основе будут магистральные скоростные железные дороги, связывающие Астрахань с Москвой и далее с Минском (далее – на Варшаву и Берлин), и скоростная ж/д линия Москва − Санкт-Петербург – Таллин − Рига.
Транспортная ось из Балтийского моря в Индийский океан, которая станет не только конкурентом, но и альтернативой пути через Суэц или вокруг Африки, подразумевает наличие двух «особых точек» в начале и в конце маршрута: транспортных узлов, играющих системообразующую роль соответственно для Северо-Европейского региона и для стран Среднего Востока и Южной Азии.
Проект может состоят из следующих этапов реализации:
- Создание в устье Финского залива международного порта и задействование в этих целях латвийского порта Вентспилс, замыкающих на себя все морские транспортные потоки Балтийского региона и являющихся конечными точками «южного коридора». В этих портах заключается конкретный экономический интерес стран ЕС, прежде всего Германии, Центральной Европы, Балтии и Скандинавии.
- Модернизация и прокладка новых высокоскоростных железных дорог из Северо-Западного региона РФ (Санкт-Петербург и Мурманск) и Балтии до Астрахани; использование уже существующих судов класса «река-море» на маршрутах каспийские порты Ирана – Астрахань – Волго-Балтийский канал – Санкт-Петербург − Северная и Центральная Европа, для чего имеется почти вся необходимая инфраструктура. Однако сквозное движение по этому маршруту до сих пор сдерживается геополитическими причинами.
- Создание иранской стороной (с использованием преимущественно российских технологий, с привлечением российских специалистов, с размещением заказов на российских предприятиях, расположенных по «южному коридору») адекватной поставленным задачам инфраструктуры на южном и восточном побережьях Каспийского моря и строительство скоростной ж/д магистрали от иранского берега Каспия до иранского побережья Аравийского моря.
- Строительство там крупного иранского морского порта с российским участием многоцелевого профиля. Кстати, для Тегерана будет безопаснее создать в этом районе мощности по сжижению газа с месторождения Южный Парс, нежели вывозить СПГ через Персидский залив и Ормузский пролив.
- Строительство разветвленной скоростной железнодорожной магистрали от Каспия до побережья на Аравийском море. Для этого может понадобиться привлечение иностранных инвестиций, в том числе из Индии и стран ЮВА, возможно КНР, а при необходимости, и заинтересованных стран Евросоюза. Технически же с реализацией этого участка «южного транспортного коридора» справится и Россия с ее предприятиями типа «Уралвагонозовод», специализированные локомотивостроительные заводы и предприятия по производству рельс, шпал, прокладки ж/д тоннелей и других необходимых средств для создания ж/д колеи в разных условиях местности – от равнин до гор и пустынь.
**************
Реализация такого масштабного, глобального проекта должна пройти под непосредственным руководством Президента РФ, а для этого необходимо вначале принять политическое решение об этом проекте. Для мобилизации необходимых для этого проекта ресурсов, своевременных инфраструктурных решений необходимо назначение специального куратора на уровне специального представителя Президента РФ с особыми, чрезвычайными полномочиями. Все эти вопросы, при желании, Владимир Путин может обсудить с президентом Ирана Хасаном Роухани на саммите ШОС в сентябре сего года в Таджикистане. Но начинать нужно уже сегодня, поскольку на завершение столь масштабного проекта уйдет при наличии необходимого финансирования и проведения соответствующих ТЭО 5-7 лет. Но зато с его запуском в мире сложится совершенно иная глобальная транспортная, экономическая и геополитическая конфигурация, которая серьезно укрепит роль России, Ирана и Индии в мировых делах.
Владимир Алексеев,
Специально для Iran.ru
САМОЙ ДОРОГОЙ СТРАНОЙ ЕВРОСОЮЗА В 2013 ГОДУ СТАЛА ДАНИЯ
Второе место досталось Швеции
Эксперты признали Данию самой дорогой страной в Евросоюзе в 2013 году. Соответствующее исследование опубликовала пресс-служба европейского статистического бюро.
Специалисты сравнивали цены на 2400 наименований товаров и услуг, которые пользуются активным спросом у потребителей. В результате они пришли к выводу, что в 2013 году цены на услуги и товары в Дании были выше общеевропейского уровня на 40%. Эксперты выяснили, что в Дании самые дорогие в Евросоюзе продукты и безалкогольные напитки, бытовая электроника, частный транспорт, рестораны и гостиницы.
Второе место в этом рейтинге досталось Швеции, уровень цен которой выше европейского на 30%. Третье место разделили Люксембург и Финляндия (23%). Согласно исследованию, самые низкие цены в Евросоюзе зафиксированы в Болгарии, Румынии и Польше.
Ранее шведский Стокгольм вошел в десятку самых богатых городов мира. Эксперты учитывали долю ВВП на душу населения. Самым богатым регионом ЕС оказался центральный Лондон (Великобритания). Вслед за ним расположились Люксембург и Брюссель (Бельгия).
Италия потребовала разъяснений от Украины по ходу следствия, относительно гибели итальянского фотографа Андреа Роккелли, погибшего близ Славянска в конце мая, заявила глава МИД Федерика Могерини по итогам визита в субботу в "лабораторию Cesura", где работал Роккелли.
"Мы настаиваем на продолжении расследования, которое было инициировано властями Киева, относительно факта гибели Андреа Роккелли. Полагаем необходимым требовать разъяснений по его развитию и наказанию виновных", — приводятся слова Могерини на сайте МИД Италии.
Министр сообщила, что накануне пообщалась с новым министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным и "получила от него заверения" в скорейшем разъяснении причин гибели Роккелли. Как ожидается, Могерини вновь поставит этот вопрос перед Климкиным в понедельник, на заседании глав МИД ЕС в Люксембурге.
"Расследование началось и следователи продвигаются вперед… Мы хорошо понимаем, что продолжающая на востоке Украины гражданская война является первопричиной, однако верим, что необходимо добиться объяснений случившегося", — добавила она.
В конце мая в районе поселка Андреевка близ Славянска под минометный огонь украинских военных попала группа иностранных журналистов, в числе которых был Роккелли и его переводчик, россиянин Андрей Миронов. Это подтвердил французский фотограф Вильям Рогулен из агентства Wostok Press, который находился вместе с итальянским коллегой и сам был ранен.
Роккелли был профессиональным фотографом, работал в нескольких итальянских фотоагентствах. В 2008 году он вместе с молодыми коллегами создал в Пьяченце независимую "лабораторию Cesura", члены которой осуществляли различные фотопроекты и снимали во многих регионах мира.
Дания является самой дорогой страной среди 28 стран — членов Евросоюза по данным Евростата, сообщает The Copenhagen Post.
Сравнительный анализ цен 2400 потребительских товаров и услуг в странах Европы показал, что в Дании цены на товары и услуги на 40% выше среднего уровня по Евросоюзу. Датчане больше всего платят за продукты питания и безалкогольные напитки, а также в список самых дорогих товаров входят бытовая техника, личные транспортные средства, рестораны и отели.
Самыми дорогими странами ЕС после Дании являются Швеция, Люксембург и Финляндия, сообщается в докладе Евростата. Однако за пределами Евросоюза есть еще более дорогостоящие страны – в Швейцарии уровень цен такой же, как и в Дании, а в Норвегии потребители сильно "переплачивают" за алкоголь и табак – на 59% по сравнению с ценами Еврозоны.
Самые дешевые цены были обнаружены в Болгарии, Румынии и Польше.
В рейтинге самых богатых стран Евросоюза Чехия занимает 17-е место. Такие данные опубликовало Европейское статистическое агентство Eurostat.
Валовой внутренний продукт (ВВП) ВП Чехии в пересчете на душу населения составляет 80% от уровня, установленного Евросоюзом. Среди «старых» стран ЕС уровень ВВП менее, чем Чехии, лишь в Греции и Португалии. Самый высокий уровень жизни в Люксембурге, где ВВП составляет 264% от уровня ЕС. Последнее место в рейтинге занимает Болгария с показателем в 47%. Ниже уровня, установленного Евросоюзом, оказались показатели ВВП в Италии и Испании.
В период с 16 по 20 июня 2014 года в рамках проекта Рабочей группы по безопасности потребительской продукции Комитета ОЭСР по политике в сфере потребления проводится совместная международная акция по привлечению внимания общества и бизнеса к опасности батареек таблеточного типа.
Согласно информации, представленной на 8-м заседании рабочей группы по безопасности потребительской продукции, подобные батарейки все чаще становятся причиной серьезных травм, а также смерти детей.
Батарейки таблеточного типа все больше используются как в бытовой продукции, так и в игрушках для детей, при этом отсеки для батареек часто не имеют специальной защиты и легко открываются при падении или иных манипуляциях, что повышает риск попадания батареек к ребенку и их последующее проглатывание. В свою очередь, это может привести не только к попаданию батареек в пищевод или дыхательные пути ребенка, но и к тяжелым химическим ожогам слизистой оболочки гортани, пищевода, желудка или кишечника, так как едкое содержимое батарейки разъедает стенки внутренних органов.
Для предотвращения повреждения слизистых тканей пищевода, желудка и внутреннего кровотечения подобные батарейки должны быть извлечены не позднее двух часов. Исход несчастного случая нередко бывает самым тяжелым, так как ребенок не в состоянии рассказать о причинах недомогания, а последствия проглатывания трудно поддаются диагностике особенно в случаях с детьми до 5 лет.
Роспотребнадзор принимает участие в данном мероприятии как национальный орган, отвечающий за защиту потребителей и безопасность продукции страны, обладающей статусом наблюдателя ОЭСР.
ЕС СОБИРАЕТСЯ ЗАПРЕТИТЬ ИМПОРТ ИЗ КРЫМА
Решение может быть принято в понедельник
Евросоюз должен, как ожидается, на будущей неделе запретить импорт продукции, в частности вина из Крыма в виде санкции за присоединение украинского полуострова к России, передает AFP.
Решение должно быть принято в понедельник на совещании европейских министров иностранных дел в Люксембурге, сказал один из европейских дипломатов. Другой дипломат добавил, что решение получило поддержку всех 28 стран Евросоюза.
В ходе последнего заседания в середине мая европейские министры в очередной раз расширили адресные санкции в ответ на украинский кризис, добавив в черный список 13 физических лиц и 2 крымские компании.
Евросоюз ввел санкции в отношении 61 российского и украинского лица, которым запретили выдачу виз и заморозили активы. Однако до сих пор ЕС не приступил к принятию расширенных мер наказания, которые прямо затронули бы отдельные секторы российской экономики, поскольку это может нанести удар по некоторому числу европейских партнеров.
Встреча с членами бюро правления Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей».
Стенограмма:
Д.Медведев: Уважаемые коллеги! Просили встретиться с бюро правления РСПП и вообще с представителями нашего бизнеса по одной достаточно актуальной теме, она касается законопроекта в сфере деофшоризации так называемой. Мы с вами понимаем, насколько это чувствительная задача. Для экономики принципиально важно создавать комфортную бизнес-среду, обеспечивать понятные и прозрачные правила работы для предпринимателей, повышать привлекательность нашей юрисдикции. Собственно, на это и должны быть направлены усилия Правительства, бизнес-сообщества, общественных организаций.
Если говорить о проблематике этого законопроекта, то контроль над офшорами, над специальными налоговыми юрисдикциями, над деятельностью резидентов таких юрисдикций – это распространённая практика, занимается этим абсолютное большинство государств. Подобные законы принимаются в самых разных государствах мира, скажем прямо, где-то они жёсткие, где-то они помягче.
Я помню, как это всё начиналось. Это, наверное, в такую активную фазу вошло в 2009 году, начинали мы это обсуждать на заседании «большой двадцатки». Сначала об этом французы заговорили, потом другие европейцы поддержали, потом американцы, затем были приняты известные нормативные акты, направленные на контроль налогообложения иностранных счетов. Дальше эта работа стала активно развиваться по линии ОЭСР, и были приняты отдельные законы в целом ряде развитых экономик. Ещё раз подчёркиваю: законы эти разные, здесь нет единообразия, собственно, поэтому мы с вами и собрались, для того чтобы поговорить на эту тему.
Общая цель, которую я здесь вижу, – совместными усилиями сделать новые налоговые правила не только прозрачными и понятными для участников, но и исполнимыми. Прожектёрством никто заниматься не собирается, смысла в этом никакого нет, тем более есть и определённая специфика в том уровне развития экономических отношений, правовой системы, которая существует в нашей стране. Поэтому крайне важно добиться чёткости формулировок, избежать двойного, а то и тройного и более толкования и постараться учесть все позиции, которые могут быть высказаны. Мы с Александром Николаевичем (А.Шохин) эту тему обсуждали. Я знаю, что прошёл целый ряд совещаний в Министерстве финансов, которое отвечает за подготовку законопроекта. Как я понимаю, часть вопросов удалось согласовать, часть вопросов сохраняется, с чем, собственно, и связано вот такое наше совещание с участием РСПП.
Я, наверное, больше специально об этом говорить не буду. Суть законопроекта известна: законопроект предлагает изменения в Налоговый кодекс в части, которая касается так называемых CFC, или контролируемых иностранных компаний. Речь идёт об иностранных компаниях, часть уставного капитала которых принадлежит нашим компаниям или нашим физическим лицам. Законопроект предлагает механизм их налогообложения. Как и всякий механизм, он, наверное, не идеален, и надо постараться на стадии подготовки законопроекта снять все возможные проблемы. Нам не нужно бежать впереди паровоза, но в то же время нужно находиться, что называется, в тренде, а этот тренд, как я уже сказал, сформировался в начале экономического кризиса.
Документ был опубликован для обсуждения бизнес-сообществом ещё в марте, прошёл через обсуждение в различных экспертных кругах, и вы в этом тоже участвовали как представители достаточно крупного бизнеса, которые так или иначе используют соответствующие иностранные компании для достижения коммерческих целей.
Я бы на этом, наверное, ограничил своё выступление и попросил бы тогда Александра Николаевича (Шохина) изложить те вопросы, которые ещё сохраняются по законопроекту.
Доклад президента Общероссийского объединения работодателей «Российский союз промышленников и предпринимателей» Александра Шохина.
А.Шохин: Во-первых, Дмитрий Анатольевич, хотел поблагодарить за достаточно оперативную реакцию. Эта встреча действительно является для нас очень важной, поскольку для Российского союза промышленников и предпринимателей эта тема не потому, что мы используем, как Вы намекнули, эти схемы (члены союза), а прежде всего потому, что...
Д.Медведев: Александр Николаевич, я, во-первых, не говорил про схемы, а я сказал о том, что используются соответствующие юридические приёмы. И я, кстати, не сказал, что это плохо. Я просто сказал, что это практика, ну и всё.
А.Шохин: Хорошо. Это принимается, безусловно, и речь идёт действительно о том, чтобы, с одной стороны, быть в тренде, как Вы выразились, и мы действительно поддерживаем здесь инициативы ОЭСР по борьбе с размыванием налоговой базы и перемещением прибыли. На нашей деловой «двадцатке», которую РСПП по поручению Президента проводил в прошлом году, мы эту тему специально обсуждали и давали свои рекомендации главам государств и правительств и Президенту России. Одновременно мы исходим из того, что самое главное – это обеспечить реализуемость предлагаемых мер на практике. Здесь у нас, безусловно, есть своё видение, свои предложения и так далее.
Собственно говоря, смысл сегодняшней встречи в том, чтобы обсудить, как лучше эти идеи деофшоризации и налогообложения контролируемых иностранных компаний реализовать, с тем чтобы, с одной стороны, получить эффект и для бюджета, и вернуть в российскую юрисдикцию часть капиталов, не сокращать возможности экспансии российского капитала за рубеж и так далее. Вот в этой связи несколько принципов я хотел бы упомянуть, на которых должно базироваться соответствующее законодательство.
Во-первых, это прежде всего борьба с серым и чёрным бизнесом, использующим офшоры и иностранные юрисдикции, контролируемые иностранные компании для уклонения от налогов. И вовсе эта цель не должна заключаться в борьбе с добросовестным налогоплательщиком и не должно быть концентрации усилий на тех компаниях, крупных в том числе, которые и так прозрачны, как правило, являются публичными компаниями и так далее.
Во-вторых, безусловно, нам важно, чтобы конкурентоспособность российских компаний по сравнению с зарубежными не снижалась, чтобы отсутствовали и не вводились новые ограничения для выхода российского капитала за рубеж. Безусловно, важно, что действительно стимулировалось возвращение капиталов в Россию.
И ключевой вопрос, абсолютно принципиальный, который сегодня хорошо было бы обсудить более подробно, – это техническая реализуемость, администрируемость предлагаемых норм, потому что Вы абсолютно правильно сказали, что прожектёрство...
Д.Медведев: Я об этом сказал.
А.Шохин: То есть самые идеальные конструкции, если они не будут работать, дискредитируют саму эту идею.
Сейчас уже обсуждается третий вариант законопроекта. Вы упомянули о том, что в марте он был вывешен. Окончательная версия была 27 мая вывешена. На неё, собственно говоря, мы сейчас и реагируем. Даже тот факт, что Минфин в течение вот этих двух месяцев корректировал некоторые принципиальные позиции, означает, что предмет довольно сложный, безусловно, тут есть предмет для обсуждения. Я хотел бы, пользуясь случаем, поблагодарить и Министра финансов, и его коллег по министерству, которые действовали как открытое министерство, и мы иногда по несколько раз в неделю собирались, особенно в последние дни. Важную роль в обсуждении законопроекта принимало Министерство экономического развития. Поскольку оно отвечает за экономический рост и за привлекательность и конкурентоспособность российской юрисдикции, то, безусловно, и позиция министерства принципиальное значение имеет.
Какие основные развилки и разногласия у нас остались? Во-первых, цель законопроекта. Хотелось бы сегодня из уст Министра финансов услышать, что предполагается облагать и какие задачи при этом будут решены. Во-вторых, кто подпадает под действие законопроекта и не слишком ли широк круг лиц (физических, юридических), которые столкнутся с новым таким серьёзным администрированием и фискальными проблемами, дополнительными транзакционными издержками после принятия. Не хотелось бы, чтобы законопроект стал ограничителем и для зарубежной экспансии добросовестного бизнеса, особенно для активных зарубежных операций.
Насколько корректно определение офшорности через предложенный в законопроекте механизм, и не окажутся ли многие белые юрисдикции благодаря предлагаемым компаниям, стимулирующим инвестиции, мерам в этих юрисдикциях – не окажутся ли они в числе офшоров, потому что мы сами используем такого рода стимулирующие меры. Это в том числе и территории опережающего развития, и здесь есть опасность, что мы получим зеркальные действия со стороны других стран.
Насколько реализуем законопроект на практике, будет ли у компаний возможность получать, например, все необходимые документы для отчётности перед российскими налоговыми органами и, соответственно, администрирование обеспечить? Дело в том, что подтверждение расходов, например, в практике Соединённых Штатов и англосаксонской практике не требуется, декларирует сам налогоплательщик. У нас и трамвайный билет нужно прикладывать, чтобы доказать тот или иной расход. Поэтому, безусловно, вот такое администрирование и проблема учёта оказываются не техническими, а принципиальными вопросами.
Насколько чёткие и однозначные формулировки используются в законопроекте? Вы тоже об этом сказали, что двойное или тройное толкование может привести к коррупционным в том числе рискам или к сложностям администрирования. Безусловно, речь идёт в том числе и прежде всего, может быть, о тех терминах, которые раньше не использовались в российском налоговом законодательстве и в целом в законодательстве.
Эти системные вопросы упираются в конкретные пороговые значения, конкретные оцифрованные предложения Минфина. Их, наверное, тоже сегодня коллеги будут обсуждать, и здесь в конкретике можно, наверное, как-то двигаться, но хотелось бы, чтобы мы системно...
Д.Медведев: Вы знаете, раз уж мы собрались, а мы в общем по вполне конкретному поводу собрались, пришло довольно много членов бюро правления РСПП, вы можете и цифры конкретные назвать, если вы считаете это правильным. Я кое-какие материалы смотрел.
А.Шохин: Коллеги назовут, чтобы я тут не солировал.
Д.Медведев: Хорошо. Пожалуйста.
А.Шохин: В принципе прогресс довольно существенный есть. Я хотел бы здесь отдельно отметить деятельность Открытого правительства, Экспертного совета при Правительстве. Мы на этой площадке, на мой взгляд, выработали перечень таких пунктов, по которым компромисс, безусловно, возможен.
Поскольку и Минфин, и бизнес, и эксперты, все сошлись на том, что предлагается, по сути дела, налоговая революция и введение достаточно новых правил игры для бизнеса в целом, то здесь цена ошибки, безусловно, очень велика. При этом Вы абсолютно правильно отметили, что надо быть в тренде, но это не означает, что надо быть лидерами во введении всех этих норм, поскольку многие страны адаптируют эти рекомендации ОЭСР – например, применительно к своим национальным интересам и возможностям трансформации существующей налоговой системы к этим рекомендованным стандартам ОЭСР.
Нам очень важно, учитывая, что инвестиционный климат в стране далёк от идеала, не создавать новых серьёзных трудностей в условиях, когда одна из главных задач – восстановление экономического роста и поддержание устойчивого роста. Мы считаем, что – об этом, кстати, Президент Путин говорил на съезде РСПП в марте – деофшоризация должна сопровождаться существенным улучшением инвестиционной и деловой среды, и, в частности, один из примеров – качество судебной системы. Мы, наверное, согласимся все с тем, что часто англосаксонские офшорные юрисдикции используются по причине использования и английского права, и судебной англосаксонской системы, которая в большей степени приспособлена для урегулирования контрактов, соглашений акционеров, и рядом других проблем она лучше владеет.
Мы считаем, что законопроект сейчас не в той степени проработки, чтобы можно было бы его Правительству продвигать в Государственную Думу и принимать в первом чтении в рамках весенней сессии. Поэтому даже при очень интенсивной работе, наверное, его надо оставлять на осень. Безусловно, это не означает просто передвижку. Мы готовы серьёзно работать, особенно если иметь в виду, что мы согласились с Минфином и Экспертным советом, что положения законопроекта должны предполагать этапность их реализации и наличие переходных периодов. Мы хотели бы сегодня также поговорить о том, что могло бы быть первым этапом, который мог бы быть с 1 января 2015 года задействован, какие этапы должны быть в результате подведения итогов первого этапа.
В принципе Минфин настроен на то, насколько я понимаю, чтобы принять целостный закон, а в нём определить этапность. Так было, например, в законе по трансфертному ценообразованию, отдельные положения которого вступали в силу в разные годы, и пороговые значения менялись, штрафные санкции тоже не сразу вводились и так далее. В принципе, если удастся этот закон прописать таким образом, это было бы идеально. Но, если вопросы окажутся достаточно сложными и по всем развилкам мы не пройдём, мы предполагаем (и вроде бы предварительное понимание есть), что в любом случае надо принимать какие-то меры по деофшоризации в виде поправок к Налоговому кодексу уже осенью, с тем чтобы 1 января они вступили в силу.
Остальное – по принципу антимонопольных пакетов. Игорь Иванович (Шувалов) хорошо знает, что такое «второй, третий, четвёртый», и сейчас четвёртый антимонопольный пакет обсуждаем. То есть по мере готовности и снятия разногласий можно будет вносить в Государственную Думу и в течение следующего года, например, можно отработать все элементы налогообложения контролируемых иностранных компаний по деофшоризации. Но при этом хотелось бы, чтобы параллельно (это не всегда компетенция Минфина, безусловно, а скорее ответственность Правительства) принимались какие-то решения по повышению привлекательности российской юрисдикции. Часть решений лежит в чисто налоговой сфере. Например, мы давно на встречах с Вами говорим о возможности возвращения к инвестиционной льготе, к ускоренной дополнительной амортизации и так далее. Хорошо бы принять закон о государственно-частном партнёрстве, в котором новые инструменты прописываются, такие как отсроченные налоговые платежи (механизм TIF).
Но часть вопросов, безусловно, за пределами компетенции Минфина. Например, мы обеспокоены тем, что только что вступил в действие закон, который перевёл в подведомственность судов общей юрисдикции споры по кадастровой стоимости объектов недвижимости. Идея эта очень простая: эти споры рассматриваются как споры с государством, стало быть, это не экономический спор, а административный.
Но и налоговый спор – это спор с государством. Не дай бог, что в следующем году и налоговые споры уйдут в суды общей юрисдикции. Поэтому есть вопросы, которые, на первый взгляд, напрямую никакого отношения не имеют к теме повышения привлекательности российской юрисдикции, к возврату капитала, к созданию стимулов по возврату капитала, но на самом деле они таковыми являются. Я бы на этом закончил своё общее представление нашей позиции.
Владимир Сергеевич Лисин у нас председатель Комитета по налоговой политике, он мог бы добавить, в том числе оцифровать какие-то идеи, которые и самим Министерством финансов высказываются, – комитетом была сделана оценка регулирующего воздействия с цифрами по этим предложениям, – и по целому ряду других позиций Владимир Сергеевич мог бы более конкретно высказаться.
Д.Медведев: Хорошо, Владимиру Сергеевичу мы слово дадим.
Спасибо за представленные предложения по совершенствованию закона. Очевидно, что, завершая публичную часть, нам нужно выработать оптимальную модель. Задача заключается не в том, чтобы всё сломать, а в том, чтобы новая модель действительно была работоспособной, администрируемой, полезной для государства и приемлемой для бизнеса.
Поэтому когда вы сказали о том, что есть суд, есть англосаксонская система и она даёт там определённые преимущества, то я сначала напрягся, думал, что вы имеете в виду, что и делать ничего не надо до тех пор, пока наша судебная система не заработает так же, как работает судебная система в целом ряде других стран, но потом я понял, что всё-таки речь идёт об определённых этапах по регулированию этой деятельности, этой сферы. Это, наверное, разумный подход, с ним трудно спорить, потому что невозможно ждать создания идеальной правовой и судебной системы – мы должны работать в тех условиях, в которых мы сегодня находимся.
Договорились.
Россия > Приватизация, инвестиции > premier.gov.ru, 18 июня 2014 > № 1103733
Александр Шохин
Названы страны с самыми значительными колебаниями цен на недвижимость.
В четвертом квартале 2013 года самое серьезное снижение было зафиксировано в Индии, где жилье потеряло в цене 9,1%.
Очередной индекс IMF Global Housing Watch report показал, что, несмотря на общемировую тенденцию к восстановлению рынка недвижимости, в некоторых странах продолжается падение цен, пишет Cyprus Property News.
Исследование основано на данных Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международного валютного фонда (МВФ), а также Global Property Guide, и Haver Analytics. Самое значительное падение в последнем квартале минувшего года было зафиксировано в Индии - на 9,1%. За ней идет Греция - "минус" 7%. В Италии цены упали на 6,5%, на Кипре на - 6,5% и в Хорватии - на 6,3%.
На противоположном конце «линейки» обосновались пять стран, жилье в которых за аналогичный промежуток времени подорожало. Здесь пальму первенства захватили Филиппины - 10,6%. Совсем немного от них отстает Гонконг с 10,3%. Третье место делят Новая Зеландия и Китай, здесь жилье подорожало на 9,1%. Группу лидеров замыкает Колумбия с 8,1% роста.
Новый кошелек ХХI века
По прогнозу Juniper Research, к 2018 году количество совершенных в мире бесконтактных платежей вырастет в 3,3 раза, до 9,9 млрд операций. Рывок произойдет благодаря внедрению технологий, позволяющих расплатиться в торговых точках с помощью смартфона <по воздуху>. Необходимо только скачать на мобильник платежное приложение и внести информацию о своих банковских картах.
Умные радиочипы
Бесконтактная оплата в торговых точках и ресторанах стала возможной благодаря усовершенствованию традиционной пластиковой карты. Платежные системы MasterCard и Visa с 2005 г. независимо друг от друга запустили на мировых рынках проекты бесконтактной оплаты (PayPass и Paywave соответственно). Встроенный радиочип позволяет совершать транзакции без традиционного <прокатывания> карты в терминале. Для сделки достаточно поднести карту близко к считывателю.
Новый чип с успехом можно встроить также в брелок или мобильный телефон, рассуждали разработчики. И весной 2011 г. о внедрении цифрового кошелька на основе смартфона объявила Visa. Как сообщил исполнительный директор КГ <Аспект> Артем Генкин, в конце 2012 г. крупнейшие мобильные операторы США (AT&T, Verizon и T-Mobile) запустили платежную систему ISIS. Вступив в соглашения с Visa и MasterCard, они фактически инициировали создание национальной системы приема бесконтактных NFC-платежей (Near field communication - <близкая бесконтактная связь>). Большого прогресса в этой сфере добилась Южная Корея - 95% смартфонов в этой стране уже оснащены NFC.
Аналогичные проекты развиваются в Японии, ЕС. Например, люксембургская компания DigiCash в апреле 2014 г. объявила о пилотном проекте NFC-платежей с банковского счета, аналогичный принцип собирается внедрить и система PayPal для оплаты покупок. Ожидается, что в IV квартале 2014 г. собственную систему электронных платежей под названием iWallet запустит и Apple. Она обеспечит мобильные бесконтактные транзакции через Bluetooth low energy (беспроводная технология Bluetooth с низким энергопотреблением) и второй беспроводной интерфейс (предположительно, также NFC).
В феврале 2014 г. украинский Приватбанк первым в мире объявил о запуске приложения, позволяющего оплачивать со смартфона покупки в торговых точках, принимающих любые бесконтактные платежи. Достаточно лишь скачать банковское приложение на смартфон и внести данные о счетах в банке.
В основе всех этих проектов лежит один принцип. Чтобы оплатить покупку, клиенту нужно лишь поднести свой мобильный телефон (он должен поддерживать технологию NFC) к специальному <считывателю> - по аналогии, например, с бесконтактной оплатой картами MasterCard PayPass в московском метро или пунктах оплаты <Аэроэкспресса>. Только пластиковая карта в процессе больше не участвует, средством платежа становится смартфон, содержащий информацию о счетах своего владельца.
Кто в лес, кто по дрова
Российские достижения в области бесконтактных мобильных платежей пока невелики. Отдельные проекты, в рамках которых абонентам предлагают заменить в офисе оператора обычную sim-карту на специальную, внедряют телеком-операторы. Кроме того, в конце 2013 г. компания i-Free успешно протестировала на нескольких моделях смартфонов пилотный проект NFC-приложения <Кошелек>. Приложение позволяет дистанционно выпускать банковские и транспортные виртуальные карты и оплачивать услуги поднесением смартфона к терминалу оплаты.
За рубежом давно поняли, что добиться успеха можно только совместно, отметил первый заместитель управляющего директора компании <Техносерв> Евгений Закрепин. По его мнению, в России же сейчас каждый игрок предлагает использовать свое собственное решение, но для массового продвижения бесконтактной технологии требуется единый стандарт. <Запоздание бума NFC-проектов относительно Западной Европы и США в России составляет 3-4 года, потому отечественная платежная карта в смартфоне станет популярной не ранее 2016 г.>, - считает Генкин. Упрощение способа оплаты психологически расширяет границы трат, которые пользователь может себе позволить, поэтому внедрение подобных систем всегда выгодно для рынка, уверен гендиректор группы электронных площадок Otc.ru Дмитрий Пангин.
А вот банкиры менее оптимистичны. <Услуга в России востребована, особенно у прогрессивной части населения, но проблема в отсутствии инфраструктуры приема бесконтактных платежей>, - говорит директор по маркетингу Банка24.ру Денис Охримович. С его слов, даже в самых продвинутых городах терминалами, способными принимать бесконтактные платежи, оборудованы около 5% торговых точек.
<В России пока всего лишь около 30 тыс. торговых точек принимают бесконтактные платежи. Инфраструктура важна, и массовое внедрение может начаться тогда, когда 1-2 крупных сетевых ритейлера сделают шаг вперед и поставят у себя оборудование>, - сообщила Марина Акперова, руководитель направления дизайна продуктов компании ibox. Для сравнения, по оценке Informa, в Японии установлено более 1 млн POS-терминалов, принимающих NFC-платежи.
Технологически поддержать подобную схему оплаты не слишком сложно, достаточно использовать новые терминалы. Все необходимые для приема бесконтактных платежей терминалы производятся за пределами России и совместимы с зарубежными системами, замечает Закрепин. Построение полноценной инфраструктуры технически возможно хоть сейчас, но организационно займет несколько лет и будет совсем не дешевым, дополняет Охримович.
Несколько российских банков уже выпускают карту-стикер для бесконтактной оплаты, которую можно прикрепить на заднюю стенку телефона, напомнила вице-президент банка <Океан> Татьяна Глазачева и добавила: <Стикеры не популярны, их эмиссия невелика, подобная участь может ожидать и другие похожие новинки>.
Риск утраты
Мнения экспертов по безопасности NFC в смартфоне расходятся. <Риск утраты банковских реквизитов при использовании телефона увеличится, так как придется передавать данные еще и владельцу приложения. Однако при утрате телефона современные аппараты позволяют не только его заблокировать (как и обычную пластиковую карту), но также запросить его местонахождение>, - убежден Пангин.
Риски возрастут, и значительно, категоричен Евгений Закрепин из <Техносерва>: если у вас украли <пластик>, вы тут же позвоните в банк и заблокируете карту, но что делать, если украдут телефон, содержащий абсолютно все данные? Откуда звонить? И многие ли помнят наизусть номер контакт-центра своего банка?
Риски не возрастут, возражает ему Охримович из Банка24.ру: <Привязка платежной карты к iTunes, например, точно так же подвергает опасности ее данные, риск в целом ничуть не выше, чем сейчас>. <При оплате в магазине пластиковой картой легко можно засветить ее данные и остаться без денег>, - добавил менеджер по развитию бизнеса компании Plantronics Юрий Тутов: даже если введенный покупателем PIN-код карты никто не видит, на обратной стороне <пластика> есть еще csv-код, а еще кругом видеокамеры, которые все фиксируют. Екатерина Суворова
Суд Европейского союза (ЕС) рассматривает дело, которое может привести к тому, что работодателей обяжут относиться к ожирению своих служащих как к инвалидности. Как сообщает BBC, датчанин Карстен Калтофт (KarstenKaltoft) весом в 160 кг был уволен из детского сада, по официальной версии, из-за сокращения числа воспитанников. Однако, по мнению Калтофта, причиной его увольнения стал лишний вес. Бывший сотрудник подал иск в датский суд, который обратился за помощью в Верховный суд ЕС в Люксембурге.
По оценкам экспертов, решение суда будет иметь значительные последствия в связи с увеличением количества тучных людей в Европе и других странах, включая США. Так, опрос, проведенный в Великобритании в 2012 году, показал, что более половины взрослого населения страны имеют лишний вес или страдают ожирением.
По словам истца, вредные привычки привели его к ожирению, но полнота не вызвала появление проблем на работе. В интервью Калтофт опроверг сообщения о том, что из-за своих размеров он не в состоянии наклониться достаточно для того, чтобы завязывать детям шнурки. «Я могу сидеть на полу и играть с ними, так что это не создает проблем подобного рода, — сказал он. — Мы надеемся, что суд подтвердит то, что нельзя увольнять толстого человека, если он выполняет свою работу должным образом».
Бывший воспитатель работал в детском саду города Биллунд в течение последних 15 лет и был уволен, по словам работодателя, из-за снижения количества вверенных ему детей. Известно также, что для того, чтобы помочь своему служащему, руководство учреждения оплатило ему трехмесячный абонемент в тренажерный зал. «Я регулярно занимался. Разумеется, я не мог бы пробежать марафон, но я делал силовые упражнения», — отметил Калтофт.
Теперь суду предстоит решить, следует ли в связи с этим прецендентом внести поправки в директиву ЕС о равенстве в сфере труда, согласно которой дискриминация по признаку инвалидности считается незаконной. По словам эксперта по вопросам дискриминации в сфере труда Одри Уильямс (AudreyWilliams) из юридической фирмы Eversheds, если судьи примут решение приравнять ожирение к инвалидности, работодатели могут столкнуться с новыми требованиями, например, обеспечить больше места на автостоянке или расширить рабочее место для страдающего ожирением персонала.
Развитие малого и среднего предпринимательства в рамках Единого экономического пространства во многом зависит от активности участия предпринимательского сообщества в формировании законодательства Таможенного союза и Единого экономического пространства.
Александр Мурычев, вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков РоссииАлександр Мурычев, вице-президент РСПП, председатель совета Ассоциации региональных банков России
Прошло немногим больше двух лет с момента создания Евразийской экономической комиссии. Таможенный союз в целом показывает неплохой интеграционный эффект.
Бизнес трех стран еще в декабре 2010 года объединил усилия, подписав Соглашение о сотрудничестве между тремя ведущими организациями Беларуси, Казахстана и России. С 15 июня 2012 года действует Меморандум о взаимодействии между ЕЭК и белорусско-казахстанско-российским бизнес-сообществом.
Национальный бизнес вовлечен в подготовку нормативных документов, но по мере расширения зоны интеграции и совместного регулирования глубина взаимодействия с официальными органами ЕЭК должна увеличиваться.
Для дальнейшего успешного развития малого и среднего предпринимательства в рамках Единого экономического пространства необходимо внедрить единые критерии отнесения предприятий к субъектам малого и среднего бизнеса в государствах ТС и ЕЭП. В настоящее время они в наших странах различны, например, в России численность работников малого предприятия не должна превышать 100 человек, а в Казахстане – 50 человек. Различаются критерии и по суммарной выручке (в России для малых предприятий – это не более 400 млн. рублей в год, в Казахстане – не более 21 млн. в год, в Белоруссии данного критерия нет).
Без выработки единых критериев определения субъектов малого и среднего бизнеса невозможно будет выработать меры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства, такие как льготное кредитование, субсидии, преференции при участии в госзакупках и т.д.
Обсуждение данных вопросов особенно важно в преддверии подписания Договора о Евразийском экономическом союзе, которым вводятся новые положения, регулирующие такие вопросы, как трудовая миграция или закупки для государственных и муниципальных нужд и др.
РСПП был проанализирован проект договора о Евразийском экономическом союзе, подготовлены замечания и предложения. В частности, необходимо дополнить проект договора положением, что проекты правовых актов Союза, регулирующие права и/или обязанности субъектов предпринимательской деятельности, подлежат оценке регулирующего воздействия. Оценка положительных и отрицательных последствий принятия правового акта Союза, выявление избыточных обязанностей, запретов, ограничений, расходов предпринимателей должна стать обязательным этапом принятия решений в ЕЭС и открытым для бизнеса процессом.
Сохраняются вопросы к содержанию функциональных статей проекта договора. В частности не урегулированы многие вопросы налогообложения субъектов малого и среднего предпринимательства. В проекте договора налоговый блок затрагивает исключительно вопросы косвенных налогов и налогообложения доходов физических лиц, хотя уровень фискальной нагрузки между Россией и Казахстаном по оценкам Всемирного банка различается почти в два раза. Углубление интеграционных процессов требует очертить основные направления гармонизации политики в данной сфере.
Правила и нормы ВТО и ОЭСР в сфере государственной поддержки экспорта распространяются также на меры по развитию экспорта работ и услуг. В этой связи предлагается предусмотреть в договоре совместные меры по развитию экспорта продукции (товаров, работ и услуг), а также широко используемую в России меру финансовой поддержки экспорта продукции субъектов малого и среднего предпринимательства.
Недостаточно проработан один из ключевых для предпринимателей и граждан вопросов – ситуация с профессиональным образованием. Одной из ключевых проблем бизнеса, в том числе малого и среднего предпринимательства, является нехватка квалифицированных кадров. Считаем целесообразным подготовить отдельный протокол, регулирующий вопросы признания образования и квалификаций с учетом законодательства страны трудоустройства.
В частности, в протоколе могут быть отражены вопросы:
процедур подтверждения независимыми органами соответствия уровня знаний, умений, профессиональных навыков и опыта работы работника требованиям, установленным законодательством государства трудоустройства;
формирования согласованных подходов и принципов в сфере сертификации квалификаций;
формирования национальных банков данных сертифицированных специалистов государств-членов и обмена соответствующими сведениями.
Требует дополнительного обсуждения и, возможно, корректировки статья 100 Договора, регулирующая права и обязанности трудящегося государства-члена в части мер его социальной защиты. Граждане государств-членов для России являются иностранными гражданами, на которых частично или полностью распространяются отдельные виды социального страхования.
На территории Российской Федерации правила, установленные трудовым законодательством, распространяются на трудовые отношения с участием иностранных граждан, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской Федерации.
Например, на иностранных работников в полном объеме распространяется страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. В то же время обязательному социальному страхованию на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством подлежат только постоянно или временно проживающие на территории России иностранные граждане. Кроме того, в России в данном виде страхования наряду с пособиями по временной нетрудоспособности выплачиваются и семейные пособия (пособия при рождении ребенка, пособия по уходу за ребенком и др.) как работающим, так и неработающим гражданам.
Положения проекта договора фактически создают «третью» категорию работников – к иностранным работникам и гражданам страны добавляются «граждане стран Евразийского экономического союза» с особым порядком социального страхования, получения медицинской помощи, доступа к услугам образовательных учреждений и т.д.
Скорее всего, это потребует ведения в компаниях отдельного учета по новой категории работников, серьезной корректировки национального законодательства, а также обсуждения возникающих вопросов с профсоюзными организациями. Это может повлечь дополнительную финансовую нагрузку на субъекты малого и среднего бизнеса.
Сегодня нам важно взаимодействовать с ЕЭК в рамках ежедневной реальной работы, поэтому мы готовы совместно с Опорой России, другими предпринимательскими объединениями вырабатывать консолидированные предложения по продвижению интересов как малого и среднего, так и бизнеса в целом в рамках Единого экономического пространства.
P.S. Материал подготовлен на основе выступления автора на VI ежегодном форуме по развитию малого и среднего бизнеса «Малый и средний бизнес: перспективы роста в Едином экономическом пространстве».
Социально-экономическое положение Канады
Канада вновь вошла в пятерку самых благополучных стран в мире
В новом только что опубликованном докладе Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР)о качестве жизни в развитых странах мираэксперты поместили Канаду на 5-е место. В докладе говорится, что Канада является одной из наиболее благополучных стран мира,выступая лидером или одним из лидеров в различных рейтингах по многим социально-эколномическим показателям.
72% канадцев в возрасте от 15 до 64 лет имеют оплачиваемую работу (65% в ОЭСР). Средняя продолжительность жизни в Канаде – 81 год – на год больше этого показателя в странах ОЭСР.
89% канадцев закончили школу. Для стран ОЭСР этот показатель в среднем составляет 75%. Канадские ученики более успешны в чтении, математике и естественных науках, чем большинство школьников стран ОЭСР.
В целом, 80% жителей страны в обычный день переживают больше позитивных эмоций, чем негативных.
О докладе организации «Канадцы за налоговую справедливость»
Общественная неправительственная организация «Канадцы за налоговую справедливость» опубликовала очередной рабочий доклад
2 мая общественная неправительственная организация «Канадцы за налоговую справедливость» опубликовала очередной рабочий доклад, в материалах которого указывается на то, что налоговые органы страны к настоящему времени располагают данными об активах канадских налогоплательщиков в суммарном объеме более 170 миллиардов долларов, хранящихся на банковских счетах и в компаниях, в странах, традиционно используемых жителями страны в целях минимизации международных налоговых обязательств.
Данные нового отчета собраны и проанализированы базируясь на статистической информации налогового ведомства Канады относительно размера и характера финансового потока между Канадой и Барбадосом, Бермудами, Британскими Виргинскими островами, Каймановыми островами, Кипром, Ирландией, Люксембургом, Швейцарией, Гонконгом и Сингапуром.
Одновременно с этим, как следует из комментария исполнительного директора организации «Канадцы за налоговую справедливость» ДеннисаХоулетта, реальный размер канадских фондов в этих странах может достигать даже больших размеров, в силу того, что ни его организация, ни налоговые органы Канады не в состоянии в настоящее время определить фактические размеры нелегальных или недекларированых перемещений финансовых активов.
Характеризуя отток капиталов такого рода из Канады, ДеннисХоулетт подчеркнул, что, по его мнению, международные корпорации и преуспевающие частные лица по-прежнему стараются увеличить свои накопления «за наш счет», активно снижая возможность правительства Канады финансировать и поддерживать важнейшие программы социального и экономического развития страны.
Для достижения поставленных климатических целей, шведскому правительству надо повысить экологические налоги. Это совет международной Организации экономического сотрудничества и развития.
Доклад ОЭСР/OECD представлен шведскому правительству сегодня. В нем анализируется шведская политика в области охраны окружающей среды за последние 10 лет - с 2004 по 2012.
Саймон Аптон/Simon Upton - глава департамента экологии ОЭСР считает, что Швеция и шведская политика достойны похвалы:
- Больше всего Швеция может гордиться тем, что вы были готовы использовать налоги ради изменений экологии в сторону улучшения, ради более чистой окружающей среды и более "зеленой" экономики, - сказал Саймон Аптон.
С другой стороны, он (т.е. ОЭСР) хотел бы видеть более строгие правила по отношению к налогам на выбросы в атмосферу двуокиси углерода. Поясним, что мы - частные лица - платим этот налог, можно сказать, на каждом шагу. Когда мы сидим за рулем автомобиля, когда покупаем товары в магазинах, когда обогреваем наши дома или покупаем услуги.
А вот для сельского и лесного хозяйств, для рыбной ловли, для воздушного и морского транспорта - пока - действуют исключения. То есть, они этого налога на вредные выбросы в атмосферу не платят. Шведское правительство постепенно отменяет эти "исключения" в некоторых отраслях, но ОЭСР желало бы в этом большей последовательности. То есть, чтобы налог за загрязнение атмосферы платили все без исключения, чтобы налоговые льготы, существующие для некоторых отраслей промышленности, были отменены.
Швеция сократила свои выбросы на 20 %, начиная с 1990 года. Другими словами, поставленной ЕС цели страна достигнет. Но...
Это "но" заключает в себя все те импортные вещи, которые шведы покупают, все те полеты самолетами за границу, которые шведы совершают, способствуя, тем самым, загрязнению атмосферы других стран. Это только одно из 27 предложений ОЭСР.
В представленном сегодня докладе ОЭСР есть и другие:
- вновь ввести отмененный было в Швеции налог на искусственные удобрения. Это нужно для спасения Балтийского моря от перенасыщения питательными веществами (этот процесс называется эвтрофикацией),
- ввести новые налоги на химические вещества, опасные для окружающей среды,
- ввести новые налоги на деятельность, которая разрушает экосистемы.
А в обмен - продолжать снижать налоги на работу. Вот этот "обмен одних налогов на другие, благоприятные для окружающей среды" и называется "зеленым налогообменом".
По мнению ОЭСР, шведское правительство должно делать больше для поощрения людей к сортировке мусора, к пользованию общественным транспортом вместо личных машин. Предлагается и введение особых "климатических" пошлин на грузовики, пересекающих границы страны и выбрасывающие в атмосферу высокое количество загрязнений.
Сделаны замечании и по поводу того, что лишь половина муниципалитетов Швеции (из 290) ориентировали свои общие планы на 16 шведских экологических целей, принятых страной, а нынешняя правоцентристская коалиция, стоящая у власти, не в состоянии проводить политику или обеспечить ресурсы, которые помогут достичь более одной или максимум двух из этих целей вовремя, т.е. в запланированные сроки, сказал Саймон Аптон, глава Директората охраны окружающей среды в ОЭСР.
В ответ на эти замечания министр охраны окружающей среды Швеции, Лена Эк/ Lena Ek, сказала, что после доклада ОЭСР 2012 года, правительство приняло много решений, способствующих достижению поставленных климатических целей:
- Шведские экологические цели уникальны. Первоначально их формулировки были довольно расплывчатыми. Сейчас мы делим путь к достижению на промежуточные этапы, вырабатываем стратегии и формализацию предложений, чтобы легче было продвигаться вперед, и это то, на что ОЭСР нам и указал, и мы начали с этим работу ", сказал Лена Эк в интервью Шведскому радио.
Добавим, что ОЭСР регулярно контролирует экологическую политику всех 34-х стран (членов организации), и очередь Швеции наступает в 3-й раз.
Тумас Стернер/ Thomas Sterner, профессор экономики в области экологии и один из главных соавторов последнего по времени доклада ООН о климатических изменениях, был и одним из авторов самого первого доклада ОЭСР о шведской экологической политике в 1990-е годы. По его мнению, польза нынешнего доклада очевидна:
- Я думаю, что доклад будет способствовать укреплению шведской политики в области экологии. Тут речь идет не о борьбе, где на одной стороне ОЭСР, а на другой - Швеция. Речь идет о силах, которые стремятся к улучшению экологической политики с одной стороны, и тех силах, которые представляют интересы отдельных групп, пытающихся лоббировать против этого, - говорит профессор Гетеборгского университета.
Ирина Макридова
Объемы сбережений жителей Швеции находятся ныне на самом высоком уровне за последние 20 лет, сообщает Институт исследований торговли/HUI. По мнению аналитиков института, проведенные в Швеции, за последние годы политические реформы: как-то снижения налогов для работающих граждан, а также сохранение низкого уровня инфляции, не привели к тому, что граждане, поголовно, стали больше тратить, и таким образом, выводить страну из экономического кризиса, за счет более активного потребления.
6.1% от доходов жителей Швеции, по данным за 2013 год, уходят именно на банковские счета и в другие "кубышки", а не стимулируют торговый оборот. Это самый высокий показатель сбережений, начиная с кризисных лет в начале 1990, времен, когда обрушились финансовый и жилищный рынки.
Объясняют эксперты такое поведения физических лиц затянувшимся экономическим кризисом и увеличениям разрыва в доходах у людей работающих и не работающих.
Уместны разъяснения: Сбережения на "черный день" могут позволить себе, как правило, люди с более высокими доходами. Об этом говорят и следующие цифры: Примерно четверть жителей Швеции, а точнее 27%, имеют 87% всех личных сбережений. Размеры этих активов, в среднем на человека, колеблются от 1 300 тысяч крон до 250 тысяч крон. Это данные Центрального статистического бюро/ЦСБ. А вот на другом полюсе, беднейших граждан, 19% жителей королевства, они не в состоянии справиться с непредвиденным расходом даже в 10 тысяч крон, без того, чтобы взять эти деньги в долг.
Но с другой стороны, именно эти беднейшие, если у них появляются дополнительные деньги в кошельке и тратят их все сполна, внося, таким образом, вклад в общий подъем или спасение экономики в кризисе.
Разрыв в росте доходов между этими полюсами в Швеции можно проиллюстрировать двумя цифрами от ЦСБ. Если среднее домашнее хозяйство, с двумя работающими, с 2005 по 2010 годы увеличило свои реальные доходы, за вычетом инфляции, на 50 тысяч крон в год, то за этот же период, люди не работающие, включая пенсионеров, потеряли в доходах 8 тысяч крон.
Именно на последнюю группу, по мнению аналитика Института исследований торговли Элин Габриельссон, интервью с которой публикует газета Дагенс Нюхетер, и следует делать ставку политикам, вне зависимости от того, кто придет к власти после следующих парламентских выборов. Ведь именно они, самые правильные, с точки зрения государственной макроэкономики, потребители.
В сравнении с другими странами Евросоюза, Швеция где то в середине табели о рангах по объемам сбережений граждан. В ЕС больше всего откладывают жители Германии, Бельгии, Франции, не говоря о рекордсмене по накоплениям, населении Люксембурга. Данные Евростата. А вот отрицательный уровень накоплений, отмечается в Латвии, невысокий в Литве, Эстонии, Польше.
При этом и уровень задолженности жителей в Швеции один из самых высоких в Европе, в среднем долги среднестатистического домашнего хозяйства составляют в Швеции 276% по отношению к его годовому доходу. А в экстремальных случаях, это у 6% населения, задолженности аж в 900% от доходов.
Займы, преимущественно, берутся на покупку жилья. Спасают положение постоянно падавшие в последние годы уровни кредитных ставок. Они ныне, в среднем, для ипотечных кредитов 2.5% годовых, что значительно ниже исторически нормальных величин.
Именно за счет таких низких ставок и получают люди с большими долгами, освободившиеся средства, которые они, к сожалению, для госэкономики, и предпочитают откладывать, а не тратить. Хотя, и здесь, по мнению аналитиков Института исследований торговли, наблюдается просветление, о чем говорит, например, рост объемов покупок товаров длительного пользования: автомобилей, мебели и тому подобное. Уже в этом году в этой сфере прирост составил около 10%, хотя прогнозировался лишь на 2015 год.
Максим Лапицкий
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter