Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Наводнение, вызванное проливными дождями в столице Мали Бамако, привело к гибели не менее 34 человек, сообщает в пятницу агентство Рейтер.

Ранее сообщалось о 24 погибших. "Сообщается о 34 погибших. Экономический ущерб значительный, его оценка сейчас проводится", - сказал представитель властей.

Не прекращающиеся со среды проливные дожди вызвали резкий подъем уровня воды в протекающей через город реке Нигер и привели к затоплению низин. В шести районах столицы стихией разрушены жилые постройки и инфраструктура. Ливни имеют в данном районе Африки сезонный характер и идут с июня по октябрь.

Австралия - под номером один в рейтинге стран мира по благотворительности за 2012 год, хотя за прошедший год мир стал менее щедрым.

Рейтинг - Всемирный индекс благотворительности (World Giving Index (WGI)) составляется организацией Charities Aid Foundation на основе данных, собранных институтом Гэллапа, включает, в разные годы, 146-153 страны мира и показывает, насколько активно население этих стран в сфере благотворительности.

Charities Aid Foundation утверждает, что WGI является крупнейшим исследованием из когда-либо проводившихся, изучающим отношение наций к пожертвованию денег, труда и личного времени.

Первое издание WGI было выпущено в сентябре 2010 года, оно показало, что максимальное число пожертвований делают народы Новой Зеландии, Австралии ( поделили первое место) и Ирландии, Россия находилась на 138 месте. В рейтинге 2011 года РФ поднялась до 130 места, а возглавили рейтинг США.

В этом году Австралия оказалась на первом месте, за ней следуют Ирландия, Канада, Новая Зеландия и Соединенные Штаты. Россия - на 127 месте.

Участия в благотворительности, для целей составления индекса, оценивается по количеству пожертвованных денег, волонтерской работы и готовности помочь незнакомцу.

Исследование показало, что во многих странах счастье играет большую роль в вопросе жертвования денег, чем богатство. Так, 79% жителей Ирландии , 76% австралийцев , 73% живущих в Нидерландах, 72% - в Великобритании и 71% таиландцев и индонезийцев регулярно дают деньги на благотворительные цели.

В России так же, как на Украине, в Киргизстане, африканских республиках Того и Мали, денежной благотворительностью занимаются только 7% .

Зато по количеству населения, занимающихся волонтерской работой, Россия, вместе с другими странами блока БРИКС, вошла в первую десятку рейтинга - 21 миллион россиян жертвуют свой труд на благотворительные цели ( 8 место), далее следует Бразилия с 18 миллионами волонтеров ( 9 место). Индия и Китай, достойные члены БРИКС, заняли 2- е место ( 87 миллионов индийцев-добровольцев) и 4-е место ( 44 миллиона добровольцев в Китае). Конечно, обогнать Соединенные Штаты, где 105 миллионов жителей беззаветно отдают свой труд, будет тяжело любой стране, особенно Австралии, с небольшим населением.

В исследовании отмечается, однако, что ни в одной из стран мира, в отличие от денежных пожертвований, в качестве волонтеров не участвовало более чем 60% населения, а самое большое количество добровольцев в мире, в процентом отношении к числу проживающих в стране людей, оказалось в Туркменистане - 58% жителей. Узбекистан ( 44% волонтеров) занял 3-е место, после Либерии. Таджикистан - 4-е место, 45% населения. Соединенные Штаты Америки - на 7-м месте ( 42%),Новая Зеландия и Австралия оказались на 11-м (38%) и 12-м (37%) местах, соответственно. Россия - на 67 месте ( 17% населения).

В Либерии 81% населения не видят проблемы в том, чтобы помочь незнакомым людям, что тоже, согласно индексу, относится к благотворительности. И в категории помощи незнакомцам именно Либерия заняла первое место. На 9-м месте - Новая Зеландия ( 68% населения) , десятое место разделили Австралия, Канада и Судан - 67%. 29% россиян помогут незнакомым людям.

В целом, составители индекса указали, что размеры и частота пожертвований отражает экономическую ситуацию в мире, и не перестают удивляться, что, при росте безработицы и снижении среднего дохода семьи, миллионы людей по всему миру находят возможность проявлять щедрость, чтобы помочь тем, кому государство не всегда в состоянии оказать поддержку.

Российская коррупция стала предметом исследования социологов. Ученые считают: чтобы обезвредить коррупционера, надо сделать явной процедуру принятия решений.

Каждый год влиятельная международная организация Transparency International составляет рейтинг, характеризующий распространенность коррупции в государственном секторе различных стран мира. В этом рейтинге чем выше место, тем меньше коррупции. По итогам 2012 года Россия в нем на 133-м месте, в списке мы соседствуем с Гондурасом и Казахстаном. Дела с коррупцией у нас хуже, чем в Уганде, Мали и Кот-д’Ивуаре. Только за прошлый год, если верить докладу Генеральной прокуратуры, число коррупционных преступлений увеличилось на 22,5% — с 40 407 до 49 513. Однако проблема коррупции интересует не только правоохранителей, но и ученых-социологов. Специалисты Российской академии госслужбы при президенте РФ провели исследование, в ходе которого опрашивали чиновников, пытаясь понять их психологию и мироощущение. О том, что удалось выяснить, в интервью «Профилю» рассказал директор Центра методологии федеративных исследований академии Дмитрий Рогозин.- Насколько высок, по-вашему, уровень коррупции в России?

- Думаю, не ошибусь, если скажу, что лишь единицы не пытаются выйти за рамки отношений, определенных законом и нормами морали. И тут не имеет значения, берет ли рядовой гаишник 500 рублей или крупный чиновник сотни тысяч долларов. И судя по количеству научных статей и научных исследований коррупции, мы действительно в числе лидеров. О российской коррупции пишут очень много. Правда, преимущественно зарубежные исследователи.

- Какие существуют методы изучения коррупции, кроме анализа статей?

- Мы не можем изучать коррупцию прямо, непосредственно, как, например, наркоманию или политическую активность. Мы не можем спросить у человека, сколько коррупционных сделок он провел за прошлый месяц или какого уровня чиновники включены в эти сделки. Даже если мы знаем, что имеем дело с коррупционером, и говорим с ним о коррупции, все равно мы должны говорить с ним эзоповым языком. При этом нельзя забывать, что мировоззрение чиновников имеет некоторые особенности. Мы сейчас заканчиваем исследование, посвященное как раз этой теме в связке с темой коррупции. Мы пообщались со многими чиновниками, начиная с рядовых и вплоть до уровня вице-губернаторов.

- Интересно, а как они сами относятся к тому, что все их считают коррупционерами?

- Крайне негативно. Но мы отметили такую любопытную особенность. Стоит государству и обществу объявить какое-то действие коррупцией, как эти проявления сразу начинают мельчать. Взять, к примеру, такую чисто коррупционную статью УК, как «взятка». Этих дел сейчас единицы, а суммы смехотворны по сравнению с общим объемом коррупционных сделок. Но возьмем такую «нейтральную» статью, как «превышение должностных полномочий», — здесь принципиально иная картина. Тут и многомиллионные откаты, и офшорные компании, и все прочие атрибуты коррупции. Почему? Скорее всего, потому, что слово «коррупционер» по-прежнему воспринимается как позорное клеймо. Коррумпированных чиновников настолько не любят, что попадание в этот список сродни вечному проклятию. Поэтому коррупция уходит туда, где воспроизводится фигура умолчания, где это явление не имеет своего имени, где каждый знает, как работает государственная система, но улыбается, когда ему предлагают законные решения. «Ну, мы же понимаем, что так это не делается… Ну, вы же понимаете, что не за этим столом принимаются решения…»

- Как удавалось разговорить чиновников на такую болезненную тему?

- Через те же фигуры умолчания. Мы старались построить разговор так, чтобы люди проговорились о том, о чем они даже не задумываются. К тому же исследования были анонимными, у нас не было задачи схватить кого-то за руку.

- Что они рассказывают о своей жизни?

- Слово «чиновник» в последнее время стало почти ругательным. Наверно, поэтому большинство сразу встают в позицию оправдания. Не столько себя лично — мол, я-то честный, — сколько чиновников из своего окружения. «Я вот, когда решил сюда прийти, думал, что все чиновники — хапуги. А пришел, посмотрел — люди-то все нормальные. Со всеми договориться можно. Главное ведь — договориться, и все тебе помогут, пойдут навстречу. Мы же очень много работаем. Тянем эту лямку. И начальство такое, что не дай бог — ни в одной фирме таких нет». Так говорил каждый второй. Причем стоит спросить о чиновниках вообще, как тут же услышишь, что все сплошь хапуги и взяточники, но конкретно тут работают «золотые люди». Вот это ощущение своего небольшого круга хороших людей внутри порочной системы — это и есть основной маркер коррупциогенности.

- Коррупция — это порок госслужбы?

- Некоторые исследователи считают именно так — что коррупция свойственна исключительно структурам государственного управления, а за его пределами это экономические нарушения, коммерческий подкуп и т.д. Но я считаю, что коррупционные отношения могут одинаково успешно развиваться и в госструктурах, и в коммерческих организациях. С точки зрения социальных взаимодействий, формирования неких сообществ и отношений между ними существенных различий не наблюдается. Коррупция в бизнесе и коррупция в государстве работают по одним правилам. И в том и в другом случае человек получает выгоду от распоряжения каким-то ресурсом, к распределению которого он причастен. И в том и в другом случае это приносит вред за счет снижения конкуренции. Правда, не всегда за «решением проблемы» приходят к чиновнику. Бывает и наоборот. В Иваново я беседовал с одним человеком, который не имеет никакого отношения к госслужбе, но без его участия в городе не обходится ни один значимый проект. За определенное вознаграждение он в кратчайшие сроки может согласовать все необходимые решения во всех инстанциях. Причем время от времени к нему приходят не только бизнесмены, но и местная власть.

- А они-то зачем? Это же они дают разрешения и согласования.

- Это так, но в нашей административной системе вертикальные отношения проработаны намного лучше горизонтальных. Проще говоря, комитет, отвечающий за прокладку сетей, в рамках официальной процедуры не может повлиять на решение комитета, который выделяет землю под эти сети. А так как сети прокладывать все же надо, деньги выделены и сроки уже поджимают, то без таких вот «решателей» не обойтись. Беда в том, что коррупция не только снижает конкуренцию, но работает как решение для конкретного места и в конкретный момент времени. Коррупционер не имеет длительного горизонта планирования, как и все, кто с ним связан. А это тормозит любое развитие.

- Наша коррупция чем-то отличается от иностранной?

- Отличается отношение людей к коррупционной деятельности. Мы сравнивали коррупцию у нас и в Швейцарии. Не удивляйтесь, там она тоже есть. Мы опрашивали представителей крупного бизнеса. Запомнилось отличие в манере говорить о коррупции. Наши сразу соглашались на беседу под диктофон, и даже вопросов им задавать не пришлось. Рассказывали и рассказывали. Обо всех ситуациях, во всех подробностях. Очень много было моральных суждений вроде такого: «Я же себя чувствую некомфортно и не хотел бы этого делать, но как иначе? Надо же как-то бизнес строить». Швейцарские бизнесмены откровенничать не хотели, и тем более под диктофон. Отвечали очень скупо, и то после двух-трех бутылок вина. Им проще было рассказать об особенностях своих сексуальных отношений вне брака, чем об отношениях коррупционных. Это самая чувствительная тема. Там об этом не только опасно говорить, но еще и стыдно. Стыдно решать проблемы в обход закона. Стыдно настолько, что человек начинает говорить о каких-то своих патологиях, лишь бы уйти от темы коррупции. Швейцария — маленькая страна. Там развита гражданственность и гражданская ответственность. Каждый понимает, что, незаконно решая проблемы для себя, он опосредованно действует в ущерб тем людям, которых он знает, которые знают его или его родственников. Это стыдно и неприлично.

- И поэтому там коррупции меньше?

- Намного. В России коррупцию можно найти на каждом шагу. В Швейцарии такого нет. Разработанные нормы устойчивы, они не меняются каждые два года, там просто невыгодно «решать проблемы», их практически не возникает. Местная коррупция сильно локализована и существует лишь в отдельных секторах экономики. Часто это международные компании или организации, имеющие штаб-квартиры в Швейцарии, в том числе связанные со спортом…

- Есть ли региональные отличия у российской коррупции?

- Разумеется. Я бы разделил Северный Кавказ и остальную Россию. Причем кавказская коррупция отличается от российской сильнее, чем российская отличается от европейской. Казалось бы, на Кавказе коррупция повсеместная и таких коррупционеров еще поискать. Но когда начинаешь разбираться в логике их жизни, понимаешь, что не все так очевидно. Что это даже не коррупция, а комплекс этнокультурных особенностей, наложенный на экономические отношения. Там в порядке вещей покупать рабочее место. Как отмечал один наш респондент, должность врача с зарплатой 7 тыс. рублей, например, может стоить 3 или 5 тыс. долларов — в зависимости от статуса учреждения.

- Где же логика?

- С логикой тут все в порядке, так как финансовые потоки, в том числе и зарплаты, проходящие через белые кассы, не имеют ничего общего с тем, что реально проходит через эти учреждения. Жизнь устроена так, что для человека, который приехал из горного аула лечиться в райцентр, будет позором не привезти доктору барана. Коррупция — это нарушение формального порядка, принятого в обществе. Но когда мы попадаем на Кавказ, то понимаем, что там нет того формального порядка, который мы рассчитываем увидеть. Местный порядок настолько трансформирован, что коррупция уже не выглядит каким-то нарушением.

- Весь Кавказ такой?

- О Кавказе трудно говорить в целом, потому что там собрано множество этносов со своими культурными особенностями, которые проецируются на все прочие отношения, включая экономические. Одно их объединяет — абсолютное нивелирование любого закона перед личными отношениями. Если я договариваюсь с человеком, то мое слово весит больше любого законодательного акта. Там обязательства и гарантии распространяются даже на коррупционные сделки — в отличие от России, где чиновник требует вознаграждения, но не несет никакой ответственности. «Я постараюсь решить вашу проблему, но если что — не обессудьте». На Кавказе такое неприемлемо. Во-первых, не сдержавший слова покроет себя позором, потеряет уважение, авторитет и все, что с этим связано. Во-вторых, жизнь такого человека вправе забрать в качестве неустойки.

- Возможно ли одолеть коррупцию?

- Вопрос на Нобелевскую премию по экономике. Экономисты занимаются этим вопросом с 80-х годов. Именно тогда они стали рассматривать коррупцию как некие транзакционные издержки при принятии решений в организационных структурах. Тогда-то, собственно, и был сформулирован основной принцип борьбы с коррупцией — надо создать такую систему экономических обменов, чтобы коррупционная сделка была невыгодна потенциальному коррупционеру. Надо повысить риски коррупционной сделки настолько, чтобы они превышали предполагаемую выгоду. Но самое главное — надо убирать закрытые темы и фигуры умолчания, называть вещи своими именами, описывать ситуации, при которых возникает коррупция. Тогда она сама начинает распадаться. Чтобы обезвредить коррупционера, надо сделать явной его процедуру. Если сделать прозрачными механизмы работы того ивановского «решальщика» и трансформировать их в официальные процедуры, то места для него не останется. Хороший пример — с оформлением загранпаспортов. Благодаря выстраиванию регламентов с рынка ушло огромное количество фирмочек, помогавших в оформлении. Это был целый бизнес, построенный на непрозрачности процедуры. Никто с ним не боролся, он сам ушел, как только люди поняли, что в нем нет необходимости.

- Откуда же берутся эти непрозрачные процедуры в нашем законодательстве?

- Надо правильно установить причинно-следственную связь. Не коррупция возникает оттого, что создаются эти процедуры, а наоборот — такие процедуры появляются потому, что есть коррупция. Они и есть коррупция. Не Васю Пупкина надо обсуждать, который получил «откат», а саму систему, при которой у Пупкиных появляется слишком большая степень свободы.

- Но так ведь можно дойти до… страшно подумать кого?

- Вот у вас и появилась фигура умолчания...

Ни дня без взятки

14 мая. Суд приговорил бывшегоГлавного военного медика внутренних войск МВД Юрия Сабанина к пяти годам колонии строгого режима за получение взятки в 3,5 млн рублей за помощь в закупке медицинского оборудования по завышенной стоимости.

6 мая. Завершено расследование уголовного дела против бывшего вице-премьера Волгоградской области Павла Крупнова, обвиняемого в получении «отката» в 17 млн рублей за помощь при заключении госконтракта на капитальный ремонт здания Волгоградского областного клинического онкодиспансера.

6 мая. Следователи предъявили мэру Бердска, второго по величине города Новосибирской области, Илье Потапову обвинение по статье «получение взятки в особо крупном размере». По данным регионального СУСК, градоначальник получил взятку в 3 млн рублей за участок земли на побережье Новосибирского водохранилища.

30 апреля. Суд арестовал чиновника Росздравнадзора Александра Филатова, пойманного на вымогательстве 8,7 млн рублей за регистрацию медицинских товаров.

29 апреля. Задержаны заместитель руководителя Московско-Окского бассейнового водного управления — начальник отдела водных ресурсов по Московской области Росводресурсов Иван Стец и его зам Валерий Антонов. Их подозревают в систематическом вымогательстве денег у предпринимателей.

11 апреля. Тверской суд Москвы арестовал бывшего замглавы Минсельхоза Алексея Бажанова, задержанного в рамках дела о хищении 1,1 млрд рублей у «Росагролизинга» в Воронежской области.

17 марта. При получении взятки в 4,25 млн рублей задержан начальник отдела по надзору за исполнением законов на транспорте Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Денис Евдокимов. За эту сумму прокурор обещал прекратить проверки в отношении двух юридических лиц.

13 марта. Задержан начальник тыловой службы Центрального таможенного управления ФТС России Валерий Жовтобрюх. Он подозревается в попытке дать взятку работнику Счетной палаты, выявившему нарушения в управлении.

13 марта. Глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин попросил Высшую квалификационную коллегию судей дать согласие на возбуждение дела о взятке в 20 млн рублей в отношении судьи арбитражного суда Краснодарского края Сергея Русова.

2 января. Арестован замглавы Минрегиона РФ Роман Панов, обвиняемый в мошенничестве в особо крупном размере по делу о хищении 93,3 млн рублей, выделенных на саммит АТЭС во Владивостоке.

18 декабря 2012 года. Тверской областной суд приговорил главу Конаковского района Тверской области Виктора Крысова к 8 годам и 9 месяцам лишения свободы за взятку в 45 млн рублей.

Роман Уколов, «Профиль»

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 5 августа 2013 > № 869997 Дмитрий Рогозин

Четыре деревни коммуны Бушат будут связаны новой дорогой. Деревни Мали и Юшит, Хотен, Кукель и новую деревню в коммуне Бушат, в Шкодре теперь свяжет новая асфальтовая дорога.

В этих деревнях проживает минимум 6 тыс. жителей. Дорога, построенная на инвестиции Албанского Фонда Развития, свяжет эти деревни также с национальной дорогой Лежа-Шкодра, пишет Albania news.

Строительство дорог в районе города Шкодры и особенно строительство прибережной дороги Велипойя-Шенджин благоприятно будут влиять на рынок недвижимости города Шенджин, который располагается на первой линии Адриатического моря, считает владелец агентства по недвижимости "Bora Property Albania" Юлиан Джелили.

В течение двух последних лет в этом районе были отремонтированы и продолжают ремонтироваться 80 километров вторичных и местных дорог. Также ожидается начало работ по строительству дорог Дайч – Драгуше, Шкодра-Широка, национальной дороги Дайч и прибрежной дороги Велипойя-Шенджин.

Многие русскоговорящие покупатели албанской недвижимости и туристы из России выбирают аэропорты Черногории и таким образом время в пути до Шенджина достаточно значительно сократится.

Двадцать семь кандидатов в воскресенье примут участие в выборах президента Мали, в числе участников предвыборной гонки - несколько бывших премьер-министров страны, а также одна женщина.

Это первые в Мали президентские выборы после военного путча и последующего перехода северных областей страны под контроль исламистов и повстанцев-туарегов весной 2012 года.

Правом голоса на этих выборах обладают около 6,8 миллиона граждан.

Туарегское Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА) в апреле 2012 года провозгласило независимое государство Азавад на севере Мали. Позднее экстремисты вытеснили НДОА с подконтрольных территорий. Французские и малийские военные, в свою очередь, в начале этого года вытеснили экстремистов из крупнейших северных городов, однако НДОА установило в городе Кидаль свое правительство. В июне правительство Мали и представители двух повстанческих группировок туарегов заключили перемирие.

Ранее генсек ООН Пан Ги Мун выразил надежду на то, что выборы в стране пройдут мирно и их результаты будут признаны всеми партиями.

Основные фавориты

Западные СМИ сообщают, что в числе пяти основных фаворитов гонки находится, в частности, бывший премьер Ибрахим Бубакар Кейта (Ibrahim Boubacar Keita). Кандидату 68 лет и он является ветераном политической сцены страны.

Пост главы правительства Мали Кейта занимал с 1994 по 2000 годы, с 2002 года является спикером парламента. Кандидат в президенты учился в Сорбонне и в настоящее время считается одним из богатейших граждан своей страны.

Кейта выдвинула партия "Объединение за Мали" (Rassemblement pour le Mali, RPM), руководителем которой он является. Избирательная кампания проходит под лозунгом "В первую очередь Мали".

Еще одним из наиболее вероятных кандидатов на президентский пост является 60-летний Модибо Сидибе (Modibo Sidibe). Сидибе учился во Франции и уже в юности работал консультантом в министерстве обороны Мали. В девяностые годы двадцатого века Сидибе был министром здравоохранения, а затем министром иностранных дел. С 2007 по 2011 годы Сидибе работал премьером Мали.

Другой фаворит - Шейк Модибо Диарра (Cheick Modibo Diarra). В апреле 2012 года он был назначен председателем переходного правительства Мали. Астрофизик по образованию, в 2011 году он основал партию "Движение за развитие Мали". Как пишут СМИ, уже тогда Диарра имел президентские амбиции. В декабре Диарра подал в отставку вместе со всем кабинетом после того, как его арестовали по обвинению в превышении должностных полномочий.

Временный премьер Мали с 1991 по 1992 годы Сумана Сакко (Soumana Sacko) тоже, по сообщениям СМИ, имеет шансы на успех. Сакко избирается от партии "Национальная конвенция за солидарность Африки"

Еще одним фаворитом кампании считается 63-летний Сумаила Сиссе (Soumaila Cisse). В 2002 году политик уже баллотировался на выборах президента, однако во втором туре проиграл Амаду Тумани Туре. По образованию программист, Сиссе занимал различные политические посты, в том числе, был министром финансов. В настоящее время он является руководителем комиссии Западноафриканского экономического и валютного союза (UEMOA). Сиссе выдвигается от политического "Союза за республику и демократию", основанного в 2003 году.

В числе участников президентской борьбы есть одна женщина - Айссата Хайдара Сиссе (Aissata Haidara Cisse). Ее поддерживает крупная женская организация Мали. Кандидатке на пост президента 54 года, она родом с севера страны и ранее работала в парламенте Мали, где занималась проблемами женщин и детей.

Жертвами столкновений между туарегами и представителями народа сонгай в Мали стали не менее четырех человек, инцидент произошел на фоне перемирия между властями и туарегами, установленного в связи со скорыми президентскими выборами, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Туарегское Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА) в апреле 2012 года провозгласило независимое государство Азавад на севере Мали. Позднее экстремисты вытеснили НДОА с подконтрольных территорий. Французские и малийские военные, в свою очередь, в начале этого года вытеснили экстремистов из крупнейших северных городов, однако НДОА установило в городе Кидаль свое правительство.

В начале июля, после подписания соглашения о перемирии, военнослужащие армии Мали смогли войти в город вместе с миротворцами ООН. Также в город был допущен мэр, который вновь приступил к исполнению своих обязанностей. При этом, как отмечает агентство, вооруженные туареги все еще присутствуют в Кидале.

Столкновения начались после того, как "представитель туарегов напал на человека из народа сонгай", - рассказала агентству врач местной больницы. Отмечается, что народ сонгай поддерживает правительство Мали.

На 28 июля в стране запланированы президентские выборы, и участие жителей Кидаля в голосовании является необходимым условием легитимности избранного президента. Тем не менее, многие кандидаты полагают, что ситуация с безопасностью в городе мешает проведению в нем выборов.

В МАЛИ ОТМЕНЕН РЕЖИМ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПОЛОЖЕНИЯ

Африканское государство, ставшее ареной кровавых сражений между повстанцами и войсками международной коалиции, готовится к выборам президента

Правительство африканского государства Мали, ставшего ареной кровавых сражений между повстанцами и войсками международной коалиции, отменило продолжавшийся 5 месяцев режим чрезвычайного положения (ЧП). Это решение принято в преддверии начала кампании перед выборами президента (назначены на 28 июля), сообщает информагентство AFP.

Режим чрезвычайного положения начал действовать в Мали 12 января - на следующий день после того, как Франции начала неожиданную военную интервенцию в стране. Париж вмешался во внутренние дела страны, чтобы помочь законным властям изгнать вооруженные группы исламистов и туарегов, оккупировавших в первой половине 2012 года северные территории Мали. Боевики установили на оккупированных территориях шариатский суд и добывали провиант посредством грабежей. Французские войска в предотвратили захват боевиками, близкими к "Аль-Каиде", столицы Мали города Бамако (расположен на юге страны). Военная операция Франции в Мали получила кодовое название "Сервал" и она не завершена до сих пор. Впоследствии войска в Мали с согласиля Франции и малийского правительства ввел Чад, а ряд государств Африки и Европы оказали логистическую поддержку военной операции "Сервал".

По данным западных СМИ, Франция потеряла в Мали 6 военнослужащих и вертолет, Мали - 70 солдат и офицеров, Чад - 30. Противники международной коалиции понесли серьезные потери: около 660 убитых (в том числе высокопоставленный полевой командир) и до 300 пленных, потеряно около 70 единиц техники.

К настоящему времни отряды боевиков, туарегов и исламистов рассеяны по пустяням Мали. В этих условиях правительство Мали надеется на мирное проведение выборов президента, которые государство согласилось объявить только под давлением международного сообщества. Выборы будут осложнены тем, что около 500 тысяч жителей Мали еще не вернулись по домам, которые они покинули из-за войны с повстанцами.

Тем не менее ситуация для правительства Мали значительно улучшилась в связи с тем, что малийские войска 5 июля захватили город Кидаль - оплот восстания туарегов. Этот город долгие месяцы находился в руках сепаратистов - Национального движения за освобождение Азавада. Отсутствие государственного контроля над ключевыми городами севера Мали рассматривалось как серьезное препятствие для организации выборов.

Франция сократит количество своих военных в Мали до двух тысяч человек к июлю и до одной тысячи - к концу текущего года, сообщил в конце марта президент Франции Франсуа Олланд. Туареги в июне смогли договориться с правительством Мали о перемирии.

Правительство Мали в преддверии президентской кампании объявило об отмене режима чрезвычайной ситуации, который был введен в январе этого года из-за столкновений с боевиками, которые взяли под контроль ряд городов на севере страны, передает телерадиовещательная корпорация Би-би-си.

Режим ЧС был введен после ввода на территорию Мали французских войск, которые провели войсковую операцию против боевиков-исламистов и повстанцев-туарегов. Сейчас французские войска почти полностью выведены из Мали, безопасность в стране обеспечивают миротворцы ООН.

"Режим чрезвычайной ситуации был отменен де факто в полночь. Ситуация с безопасностью стабилизировалась, отмена ЧС позволит кандидатам проводить избирательную кампанию", - цитирует агентство Рейтер офицера малийской армии Модибо Намана Траоре. По его словам, уже несколько партий, участвующих в выборах, на субботу запланировали мероприятия с избирателями.

Ранее режим ЧС запрещал собрания в более 50 человек, что затрудняло проводить политическую и предвыборную работу с населением.

Президентская избирательная кампания официально начнется в воскресенье. Выборы назначены на 28 июля и, как ожидается, пройдут при содействии наблюдателей ЕС и Африканского союза.

Военнослужащие армии Мали в пятницу "мирно" вошли в город Кидаль на северо-востоке страны, который ранее был занят повстанцами-туарегами, после того, как власти Мали заключили перемирие с представителями повстанческих группировок, сообщает интернет-портал газеты Monde со ссылкой на представителя армии.

Туарегское Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА) в апреле 2012 года провозгласило независимое государство Азавад на севере Мали. Позднее экстремисты вытеснили НДОА с подконтрольных территорий. Французские и малийские военные, в свою очередь, в начале этого года вытеснили экстремистов из крупнейших северных городов, однако НДОА установило в городе Кидаль свое правительство.

Правительство Мали и представители двух повстанческих группировок туарегов в июне заключили перемирие в городе Уагадугу при посредничестве президента Буркина-Фасо Блэза Компаоре. Достигнутое соглашение предусматривало создание комиссии, в задачи которой входит определение шагов по возвращению малийских правительственных войск в регион. Сообщается, что в пятницу около 150 военнослужащих армии Мали прибыли на базу в Кидале.

Ранее, 1 июля, операция против исламистских экстремистов и сепаратистов в Мали перешла под контроль контингента миссии ООН (MINUSMA), который будет доведен до 12 тысяч человек.

АФРОСОЮЗ НАМЕРЕН ПРИОСТАНОВИТЬ УЧАСТИЕ ЕГИПТА В ОРГАНИЗАЦИИ

Обсуждение этого вопроса состоится 5 июля

Африканский союз (АС) рассматривает возможность лишения Египта права участия в организации в связи со свержением законного правителя страны Мухаммеда Мурси, сообщил агентству Reuters источник из АС.

По его словам, представители совета АС по миру и безопасности встретятся 5 июля, чтобы принять окончательное решение. На заседании они обсудят ситуацию, возникшую в Египте. Источник сообщил, что на встрече,скорее всего, будет рассматриваться вопрос о временном прекращении деятельности страны, где произошел военный переворот, в рамках АС. Как отметил собеседник агентства, данное решение предусматривается правилами организации в случае прерывания легитимной, конституционной власти в одной из стран-участниц.

Африканский союз начал свою деятельность в 2002 году. Одной из ключевых целей АС является укрепление сотрудничества и развитие связей между африканскими государствами. Организация объединяет в себе 54 страны. Среди главных принципов АС выделяется принципиальный отказ от сотрудничества со странами, где произошла неконституционная смена правительства. В случае "переворотов" членство подобных стран приостанавливается. На сегодняшний день к такой категории африканских стран относятся Гвинея-Бисау, Мадагаскар и Мали. Участие Марокко в АС прекращено окончательно. Это связано с протестом страны, выраженным после включения в состав участников АС Западной Сахары, которую Марокко считает своей территорией.

3 июля представители руководства армии Египта заявили, что Мурси больше не является президентом страны. Временным главой государства военными был назначен председатель Конституционного суда Адли Мансур. Сегодня Мансур принял присягу в качестве главы Конституционного суда, а затем в качестве временного главы государства.

22 июня президент Франции Франсуа Олланд (François Hollande) посетил юбилейную 50-ю Международную авиакосмическую выставку в Париже, прибыв на борту нового европейского военно-транспортного самолета А400М, сообщает сегодня defencetalk.com.

В течение ближайших нескольких недель А400М должен вступить в эксплуатацию в составе ВВС Франции. Самолет способен перевозить до 37 т различных грузов или военнослужащих на расстояние 3300 км (2000 миль), может садиться и взлетать с грунтовых аэродромов, расположенных вблизи зоны боевых действий или стихийных бедствий. Задержки в создании самолета, которые в основном касались силовой установки, были причиной того, что А400М не использовался для перевозки французских войск и техники во время военной операции в Мали.

«Самолет готов и будет пользоваться большим успехом», заявил Олланд, и подчеркнул важность производства этих самолетов для создания остро необходимых французской промышленности новых рабочих мест. Французский лидер пообещал, что А400М примет участие в воздушном параде 14 июля в честь национального праздника Дня взятия Бастилии. В течение 30 лет консорциум Airbus планирует продать 400 машин, 174 самолета уже заказаны Великобританией, Бельгией, Францией, Германией, Люксембургом, Испанией и Турцией.

Когда Олланд прогуливался по выставке, к нему подбежали две женщины-активистки движения Femen и обнажили свои груди в знак протеста против ареста 29 мая двух тунисских девушек, также продемонстрировавших топлесс. Сотрудники службы безопасности быстро надели на них наручники и увели прочь от президента.

Франция > Авиапром, автопром. Армия, полиция > militaryparitet.com, 24 июня 2013 > № 849550

Коммюнике лидеров «Группы восьми».

Преамбула

1. Мы, лидеры стран «Группы восьми», выражаем приверженность открытости экономик, обществ и правительств, в качестве основы долгосрочного роста и стабильности. Сегодня мы договорились предпринять конкретные шаги с тем, чтобы внести свой вклад в обеспечение безопасного и процветающего мира.

2. Наша встреча прошла на фоне сохраняющейся неопределенности в мировой экономике. Неотложным приоритетом для нас является содействие экономическому росту и созданию рабочих мест, в особенности для молодежи и хронически безработных. Мы договорились продолжать предпринимать необходимые шаги в интересах оздоровления глобальной экономики путём поддержания спроса, укрепления государственных финансов и реформирования наших экономик для обеспечения роста.

3. Экономики наших стран в совокупности составляют около половины от объёма мировой экономики, и на нас лежит ответственность за поддержание процветания во всём мире. Мы договорились предпринять действия в трёх конкретных областях:

Торговля является движущей силой глобального экономического роста. Мы устраним препятствия для внутренней и внешней торговли путём противодействия протекционизму и заключения ряда амбициозных торговых договоров. В частности, мы приветствуем заключение торгового соглашения между Европейским союзом (ЕС) и Канадой, начало переговоров о заключении соглашения о торговле между ЕС и США, значительный прогресс в работе по созданию Транстихоокеанского партнёрства, а также старт переговоров между ЕС и Японией об экономическом партнёрстве. Нашей целью является скорейшее заключение соответствующих соглашений. Мы также приветствуем основанную на принципах Всемирной торговой организации (ВТО) торговую и экономическую интеграцию России с рядом стран – соседей по региону. Мы выражаем приверженность укреплению системы многосторонней торговли и заключению в декабре в рамках ВТО соглашения, позволяющего упростить бюрократические процедуры в целях обеспечения более доступного и быстрого прохождения товаров через границу. Мы выполним наши обещания относительно помощи беднейшим странам в преодолении торговых барьеров, препятствующих росту.

Налоговая система является залогом справедливости и процветания для всех. Мы выражаем приверженность введению механизмов автоматического обмена информацией налогового характера между налоговыми службами в качестве нового глобального стандарта, и будем проводить совместную с ОЭСР работу в целях скорейшего развития многосторонней системы, которая позволит правительствам легче выявлять случаи уклонения от уплаты налогов и наказывать за них. В плане избежания налогообложения мы поддержим работу ОЭСР по борьбе с размыванием налоговой базы и выводом прибыли. Мы будем вести работу по созданию единых форм отчётности транснациональных компаний с тем, чтобы они предоставляли необходимую информацию налоговым ведомствам тех стран, в которых они получают прибыль и платят налоги, по всему миру. Мы будем оказывать поддержку развивающимся странам в плане сбора причитающихся им налогов путём предоставления доступа к необходимой им информации налогового характера на глобальном уровне. Мы согласились опубликовать национальные Планы действий с тем, чтобы сделать информацию о том, кто действительно владеет и получает прибыль от компаний и доверительных фондов, доступной для налоговых и правоохранительных органов, например через центральные реестры бенефициарных владельцев таких компаний.

Транспарентность открывает людям возможность контроля за деятельностью правительств и компаний. Мы согласовали основополагающую Хартию по открытым данным в целях предоставления общественности доступа к сведениям о бюджете, а также иной правительственной информации в легкодоступной форме. Мы будем двигаться в направлении выработки единых общемировых стандартов в целях повышения прозрачности платежей в добывающих отраслях. Мы также окажем содействие государствам, обладающим значительными запасами природных ресурсов, в организации более эффективного управления доходами от деятельности добывающих отраслей, с тем, чтобы открыть им путь для преодоления бедности и зависимости от внешней помощи.

4. Выполняя свои обещания о предоставлении помощи и позволяя обществу контролировать их выполнение, мы, как прежде, будем оказывать содействие беднейшим государствам в борьбе с нищетой. Мы интенсифицируем наши усилия в том, что касается поиска решения проблемы недоедания, губящей миллионы жизней. Мы продолжим работать с правительствами и гражданами африканских стран в целях продвижения устойчивого роста.

5. Мы разделяем приверженность совместной работе по противодействию терроризму и по борьбе с источниками нестабильности, где бы они ни находились, в особенности в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Мы согласовали пять приоритетных направлений деятельности по противостоянию растущей угрозе, которая исходит от террористов, действующих на «дуге нестабильности» от Мавритании до Сомали. Наряду с самими государствами мы будем работать совместно, сосредоточив наши коллективную политическую и практическую поддержку с тем, чтобы предоставить правительствам помощь в обнаружении и ликвидации террористических сетей и построении эффективных и подотчётных систем управления.

6. Мы выражаем приверженность делу защиты наших граждан и сокращения доступа террористических групп к источникам финансирования, которые обеспечивают их процветание. Мы недвусмысленно отвергаем возможность выкупов террористам и призываем государства и частный сектор во всем мире следовать нашему примеру и покончить с этим и другими источниками, приносящими прибыль террористам. Мы будем оказывать друг другу содействие в разрешении ситуаций с захватом заложников посредством заблаговременного обмена лучшей практикой, а также делясь по мере необходимости экспертным опытом при возникновении подобных случаев.

7. Мы решительно поддерживаем предложение по созыву конференеции в целях достижения политического решения принимающего драматические формы конфликта в Сирии путем реалиации в полном объеме Женевского коммюнике 2012 года. Мы предоставим существенные взносы в ответ на недавний призыв ООН об оказании гуманитарной помощи Сирии. Мы самым решительным образом осуждаем любое использование химического оружия и любые нарушения прав человека Сирии. Мы готовы взять на себя лидирующую роль в вопросах международной поддержки обеспечения безопаности Ливии и ее перехода к демократии, а также энергично работать в интересах прочного мира на Ближнем Востоке.

Мировая экономика

8. Поддержка роста и занятости являются нашими приоритетами. Мы договорились содействовать восстановлению мировой экономики путем поддержания спроса, укрепления государственных финансов и задействования всех источников роста. Борьба против безработицы, в особенности среди хронически безработных и молодежи, продолжает оставаться одним из важнейших вопросов на повестке дня как внутри наших стран, так и между нами.

9. Перспективы мировой экономики по-прежнему остаются неблагоприятными, хотя риски снижения экономической активности уменьшились отчасти благодаря серьезным политическим шагам, предпринятым в США, Еврозоне и Японии, а также в связи с устойчивостью экономик крупнейших развивающихся стран и стран с формирующейся рыночной экономикой. Это привело к заметному укреплению большинства финансовых рынков. Однако этот оптимизм еще должен в полной мере воплотиться в более масштабных достижениях в сфере экономической активности и занятости в большинстве развитых экономик. В действительности, в некоторых регионах со времени Кэмп-Дэвидского саммита перспективы роста стали даже менее благоприятными. Хотя страны предприняли шаги с целью не допустить наихудшие из побочных рисков, грозивших мировой экономике в 2012 году, многие из этих факторов уязвимости сохраняются в 2013 году, что подчеркивает необходимость принятия странами энергичных мер по проведению требуемых реформ, направленных на восстановление устойчивого роста и занятости.

10. Риск спада в Еврозоне в последнее время снизился, но экономическая рецессия еще не преодолена. Необходимо дополнительное укрепление архитектуры Европейского экономического и валютного союза, в том числе через развитие согласованных элементов банковского союза, в целях дальнейшего преодоления финансовой раздробленности, а также продолжения усилий по укреплению банковских балансов. Меры по повышению устойчивости налогово-бюджетной сферы и восстановлению финансовой стабильности должны предприниматься одновременно с реализацией тщательно разработанных стратегий роста, включая ориентированные на развитие структурные реформы. В США продолжается восстановление экономики, а дефицит бюджета быстро сокращается на фоне сохраняющейся необходимости в сбалансированной средне-срочной налогово-бюджетной устойчивости и инвестициях. направленных на укрепление роста. В Японии развитие экономики будет обеспечиваться за счёт налогового стимулирования в краткосрочной перспективе, решительной кредитно-денежной политики, а также недавно провозглашенной стратегии поддержки частных инвестиций. Вместе с тем, ей придется заняться решением задачи создания реалистичного среднесрочного налогово-бюджетного плана. Некоторые из наших центральных банков продолжают проводить весьма гибкую кредитно-денежную политику с целью поддержания экономик своих стран, используя при этом, в том числе, такие нетрадиционные средства, как количественное смягчение. В России сохраняется низкая безработица и благоприятная налогово-бюджетная ситуация, однако умеренный глобальный рост и волатильность товарных цен будут оставаться потенциальным вызовом.

11. На этом фоне мы преисполнены решимости предпринять дальнейшие действия по восстановлению доверия, стимулированию инвестиций и занятости, а также по поддержке восстановления экономики и сокращению глобальных дисбалансов. Сегодня мы договорились о том, что:

– Решительные действия необходимы для поддержки устойчивого оздоровления и восстановления мировой экономики. Развитые экономики должны гармонично сочетать меры по поддержке внутреннего спроса c реформами по преодолению структурных слабостей, которые мешают росту, реализуя при этом реалистичные налогово-бюджетные планы. Мы подтверждаем наши обязательства по сотрудничеству в целях достижения долгосрочного сокращения глобальных дисбалансов, с которыми должны бороться страны, имеющие как профицит, так и дефицит бюджетов;

– Кредитно-денежная политика должна по-прежнему быть ориентирована на поддержку восстановления экономики и достижения устойчивости внутренних цен в соответствии с полномочиями центральных банков;

– Одной из приоритетных задач по-прежнему является восстановление устойчивости налогово-бюджетной сферы в среднесрочной перспективе. Налогово-бюджетная политика должна допускать краткосрочную гибкость, чтобы соответствовать текущим экономическим условиям, в том числе быть направленной на преодоление, в случае необходимости, структурных дефицитов. Фискальная консолидация должна проводиться дифференцированно с учетом различий в экономических условиях наших стран;

– Структурные реформы являются важнейшим фактором достижения устойчивого роста и повышения уровня жизни в долгосрочной перспективе, наращивания конкурентоспособности, предоставления эффективно функционирующих финансовых каналов для инвестиций, включая со стороны малых и средних предприятий, и укрепления доверия. Необходимо срочно предпринять конкретные меры, направленные на создание высококвалифицированных рабочих мест, в особенности для молодёжи и хронически безработных. Все мы преисполнены решимости провести необходимые реформы экономик наших стран с целью поддержания более сильных финансовых систем, эффективного функционирования рынков труда и экономического роста, а также придания импульса мировой торговле.

Торговля

12. Торговля и инвестиции являются важнейшими движущими силами глобального экономического роста, создания рабочих мест и устойчивого развития. Характер международной торговли меняется коренным образом, и в настоящее время товары все чаще производятся в рамках сложных производственно-сбытовых цепочек с использованием комплектующих из стран, расположенных в различных уголках мира. Сегодня комплектующие составляют почти 60% объема торговли товарами. Торговля услугами также вносит все больший вклад в мировую экономику и во все в большей степени связана с торговлей товарами. Эта реальность XXI века служит убедительным аргументом в пользу развития свободной торговли, основанной на справедливой, сильной и подчиняющейся правилам торговой системе, а также защиты и стимулирования инвестиций и углубления экономической интеграции.

13. В этой связи мы обязуемся предпринять шаги по дальнейшему раскрытию потенциала торговли и инвестиций в целях ускорения роста, увеличения рабочих мест и обеспечения устойчивого развития. Мы также выполним свое обещание воздерживаться от принятия протекционистских мер и постепенно отменять такие действующие меры и поддерживаем пролонгацию обязательств «Группы двадцати» об отказе от введения новых протекционистских мер в торговле. Мы призываем других последовать нашему примеру. Мы обязуемся поддерживать усилия по либерализации торговли «зелеными» товарами и услугами, подчеркивая, что прогресс в этой области мог бы стимулировать «зеленый рост». В этой связи мы приветствуем как важный шаг в этом направлении решение форума «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» в сентябре 2012 г. о сокращении тарифов на экологические товары.

14. Демонстрируя свою приверженность открытым рынкам, мы будем добиваться заключения содержательных, полномасштабных и обеспечивающих подлинную либерализацию двусторонних, региональных и плюрилатеральных соглашений. Эти соглашения будут охватывать широкий круг вопросов в дополнение к снижению тарифов, в том числе внутригосударственные барьеры, правила, сближение регуляторной среды и гармонизацию стандартов, имеющих решающее значение для полного раскрытия потенциала торговли. Такие соглашения будут соответствовать нормативным рамкам ВТО и дополнять их, выступая в качестве элементов будущих многосторонних соглашений в рамках ВТО, которые в конечном итоге остаются наиболее эффективным средством снижения торговых барьеров на глобальном уровне.

15. Мы вновь заявляем о своей поддержке центральной роли ВТО в определении правил, регламентирующих международную торговлю, в ликвидации торговых барьеров, которые сегодня препятствуют росту мировой экономики, в противодействии протекционизму и его снижению, а также в обеспечении соблюдения соответствующих правил в целях создания равных возможностей в мировой торговле. Мы выступаем за эффективный механизм мониторинга протекционистских практик, а также за меры по дальнейшему укреплению обзорного процесса в рамках ВТО. Мы приветствуем нового Генерального директора Организации и обещаем поддерживать усилия по формированию весомой повестки дня, направленной на сохранение центральной роли ВТО.

16. Сокращение издержек в торговле, за счет упрощения и упорядочения бюрократических процедур на границах принесло бы пользу всем и могло бы привести к увеличению глобального ВВП на 1 трлн. долл. США. Меры в этой области могли бы открыть новые экспортные возможности для развивающихся стран, что, в свою очередь, способствовало бы увеличению занятости и росту. Кроме того, совершенствование пограничных процедур будет способствовать увеличению таможенных и налоговых сборов в развивающихся странах. В этой связи мы намерены предпринять решительные усилия для достижения на девятой Министерской конференции ВТО, которая состоится на Бали в декабре этого года, договоренности по пакету мер, центральной из которых является упрощение процедур торговли. Отмечаем, что достижение этой цели потребует содействия со стороны всех основных партнеров по ВТО. Успешное проведение Балийской конференции создало бы предпосылки для активизации переговоров по всем вопросам повестки дня ВТО.

17. Каждый доллар, израсходованный в рамках программы «Помощь в интересах торговли» на борьбу с бюрократизацией торговли, может обеспечить прирост объема торговли стран-получателей такой помощи почти на 700 долл. США в год. В рамках наших текущих обязательств в этой области мы готовы продолжать оказывать широкую техническую помощь и услуги по укреплению потенциала в целях содействия реализации согласованного пакета мер по упрощению процедур торговли в ВТО, в частности, в интересах наименее развитых стран. Мы намерены также обеспечить большую транспарентность наших отчетов о предоставляемой помощи и будем сотрудничать с развивающимися странами, особенно с наиболее бедными из них, с тем, чтобы предоставляемые им ресурсы лучше соответствовали бы их потребностям.

Торговля и развитие инфраструктуры в Африке

18. Африка стала еще одним континентом, доля которого в мировой торговле, инвестициях и производстве растет. Перед нами открывается историческая возможность работать совместно с нашими африканскими партнёрами в целях содействия инклюзивному и устойчивому росту в Африке за счет мер по повышению транспарентности, совершенствованию инфраструктуры, упрощению торговых режимов, устранению торговых барьеров и более рациональному использованию природных ресурсов. Мы приветствуем вклад пятой Токийской международной конференции по вопросам развития в Африке в достижение этих целей.

19. «Группа восьми» решительно поддерживает меры в области региональной интеграции, которые принимают сами африканские страны в целях сокращения торговых барьеров и дальнейшего раскрытия внутреннего потенциала Африки. Мы приветствуем План действий Африканского союза (АС) по увеличению объёмов внутриафриканской торговли. Сокращение затрат времени при осуществлении транзитных перевозок будет способствовать развитию как внутриафриканской торговли, так и торговых связей континента с глобальными рынками. “Группа восьми” будет работать совместно с африканскими странами и региональными экономическими объединениями для достижения цели АС по удвоению объёмов внутриафриканской торговли и сокращению на 50 процентов к 2022 году времени прохождения основных пограничных пунктов.

20. Для оптимизации пограничных процедур и увеличения объема торговли необходимы инвестиции в инфраструктуру, в том числе транспортную, энергетическую и телекоммуникационную. В частности для стимулирования частных инвестиций необходимы усилия по обеспечению лучшего планирования проектов и снижению возможных рисков. «Группа восьми» обязуется расширить поддержку организаций, занимающихся подготовкой проектов в рамках африканских региональных инфраструктурных программ, и признает важную роль Механизма финансирования подготовки инфраструктурных проектов Нового партнерства для развития Африки (НЕПАД), функционирующего при Африканском банке развития, а также других аналогичных структур.

21. «Группа восьми» настоятельно призывает многосторонние институты развития создать в приоритетном порядке, в контексте продолжающейся работы по пополнению ресурсов 17-го бюджетного цикла Международной ассоциации развития, 13-го бюджетного цикла Африканского фонда развития, 11-го бюджетного цикла Европейского фонда развития, более эффективные механизмы сотрудничества в вопросах подготовки и финансирования проектов и снижения рисков в рамках региональных инфраструктурных программ в Африке, таких как Программа развития инфраструктуры. «Группа восьми» отмечает важность работы по финансированию инфраструктуры в Африке, проводимой по линии «Группы двадцати».

22. «Группа восьми» до следующей встречи лидеров изучит вопрос о том, какие дополнительные шаги могли бы быть приняты ею или отдельными её участниками в сотрудничестве с частным сектором, международными финансовыми учреждениями и другими международными организациями с целью привлечения институциональных инвестиций в перспективные с точки зрения окупаемости инфраструктурные проекты, связанные с торговлей в развивающихся странах.

Налогообложение

23. Стремясь к сохранению устойчивости налогово-бюджетных систем, обеспечению занятости и экономического роста для наших граждан, мы обязуемся участвовать в поиске глобальных решений таких проблем, как уклонение от уплаты налогов и избежание налогообложения. Мы будем добиваться восстановления веры в справедливость и эффективность международных налоговых правил и практики, а также обеспечения условий при которых, каждая страна сможет собирать причитающиеся ей налоговые поступления. Развивающиеся траны также должны иметь возможность вопсользоваться плодами прогресса в данной области.

24. Мы приветствуем усилия ОЭСР по борьбе с практикой размывания налогооблагаемой базы и выводом прибыли, к которой прибегают транснациональные корпорации, и подчеркиваем важность подготовки ОЭСР далекоидущего и всеобъемлющего плана действий к совещанию министров финансов и руководителей центральных банков «Группы двадцати» в июле этого года. Мы ожидаем скорейшего завершения разработки рекомендаций ОЭСР и обязуемся предпринять необходимые национальные и коллективные действия. Мы готовы объединить усилия для решения проблемы размывания налогооблагаемой базы и вывода прибыли и добиваться того, чтобы международные и наши собственные налоговые правила не позволяли бы транснациональным корпорациям сокращать общий объём своих налоговых выплат путем искусственного вывода прибыли в низконалоговые юрисдикции и не стимулировали бы их к этому. Проводимая ОЭСР работа требует дальнейшего взаимодействия со всеми заинтересованными сторонами, включая развивающиеся страны.

25. Исчерпывающая и необходимая информация о финансовом положении транснациональных корпораций помогает налоговым органам всех стран эффективно выявлять и оценивать налоговые риски. Такая информация была бы еще более полезна, в том числе для налоговых органов развивающихся стран, если бы она представлялась в стандартной форме с акцентом на качественные данные о глобальном распределении прибылей и налоговых выплат. Мы призываем ОЭСР разработать общие формы налоговой отчетности с разбивкой по странам дляведущих транснациональных корпораций с учётом имеющихся озабоченностей в отношении отказывающихся от сотрудничества юрисдикций. Это улучшит обмен информацией между транснациональными корпорациями и налоговыми органами стран, где такие корпорации осуществляют свою деятельность, в целях обеспечения большей прозрачности и более точной оценки рисков.

26. Исключительно важным инструментом в борьбе с уклонением от уплаты налогов является обмен финансовой информацией между юрисдикциями. Мы считаем, что последние решения, направленные на повышение фискальной транспарентности, устанавливают новые стандарты в данной области, и заявляем о своей приверженности делу формирования на базе существующих систем единой, подлинно глобальной модели автоматического обмена налоговой информацией на двусторонней и многосторонней основе. Мы приветствуем доклад ОЭСР, касающийся практических аспектов создания многосторонней системы автоматического обмена информацией, и в сотрудничестве с ОЭСР, а также в рамках «Группы двадцати» будем добиваться незамедлительного выполнения рекомендаций этого доклада. Мы призываем все юрисдикции обеспечить скорейшее принятие и эффективное соблюдение этого нового единого глобального стандарта в области обмена информацией. Важно, чтобы выгоду от данного стандарта получали все юрисдикции, включая развивающиеся страны. Поэтому мы призываем ОЭСР принять меры к обеспечению максимальной доступности соответствующих систем и процессов, с тем чтобы все страны имели возможность перейти на новый стандарт.

Налогообложение и развитие

27. Все заинтересованы в том, чтобы развивающиеся страны смогли укрепить свои налоговые базы для создания стабильных и устойчивых государств, а также увеличили возможность пополнения собственных бюджетов за счёт внутренних доходов и повысили уровень национального участия в процессах развития собственных государств. Мы продолжим оказывать практическую поддержку развивающимся странам в деле наращивания потенциала для сбора причитающихся им налогов, а также для извлечения выгоды из измененяющихся всемирных стандартов в области обмена информацией, в том числе в автоматическом режиме. Мы призываем все юрисдикции присоединиться к работе Глобального форума по вопросам транспарентности и обмена информацией для целей налогообложения и соответствующей многосторонней конвенции, а также выражаем намерение продолжать оказывать практическую поддержку развивающимся странам, желающим присоединиться к работе Глобального форума. Каждый из нас заявляет о своей приверженности продолжению обмена опытом, работе по наращиванию потенциала, в том числе путём участия в долгосрочных программах партнерства для достижения успеха.

28. Мы с удовлетворением отмечаем проведенный ОЭСР анализ целесообразности реализации предложения «Налоговые инспекторы без границ»«« для оказания содействия налоговым органам в расследовании специфических и сложных налоговых дел. Мы будем предпринимать практические шаги для поддержки этой инициативы, в частности предоставлять специалистов по налогообложению для ее осуществления.

29. Необходимым условием эффективного действия правил трансфертного ценообразования является возможность сопоставления налоговыми органами соответствующей информации о ценообразовании в различных юрисдикциях. Отсутствие данных о сопоставимых операциях представляет собой серьезную проблему, сказывающуюся на эффективности сбора налогов, особенно в развивающихся странах. Мы обращаемся с просьбой к ОЭСР найти возможность отреагировать на беспокоящие развивающиеся страны проблемы, связанные с качеством и доступностью информации о сопоставимых операциях, необходимой для эффективного регулирования трансфертного ценообразования.

Транспарентность компаний и юридических структур

30. Отсутствие информации о подлинных руководителях, владельцах и бенефициарах компаний и юридических структур, в том числе доверительных фондов, выгодно не только тем, кто уклоняется от уплаты налогов, но и лицам, занимающимся легализацией доходов, полученных преступным путем, которые часто действуют на трансграничном уровне. Подставные компании могут быть использованы неправомерным образом для осуществления незаконных переводов финансовых средств, полученных в результате коррупции, уклонения от уплаты налогов и отмывания денег. Неправомерное использование подставных компаний может создавать серьезные препятствия на пути к устойчивому экономическому развитию и эффективному управлению. Мы будем прилагать согласованные и коллективные усилия для решения этой проблемы и повышения уровня транспарентности компаний и юридических структур. Кроме того, повышение уровня транспарентности будет способствовать улучшению условий для инвестирования и созданию более благоприятной и безопасной среды для предпринимательской деятельности, борьбе с коррупцией и взяточничеством. Это поможет правоохранительным органам в выявлении преступных сетей, повышении эффективности санкционного воздействия, а также обнаружении и возврате похищенных активов.

31. Мы преисполнены решимости принять меры для борьбы с неправомерным использованием компаний и юридических структур. Мы будем применять стандарты Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), подавая пример всем остальным. Сегодня мы договорились опубликовать национальные планы действий, основанные на общих принципах (прилагаются). Принимая во внимание различие конституционных устройств наших государств, эти планы действий предусматривают принятие конкретных мер в сфере противодействия отмыванию денег и уклонению от уплаты налогов. Каждая из наших стран предпримет усилия по решению этой проблемы с тем, чтобы компании располагали информацией о том, кто ими владеет и управляет, путем введения требований к компаниям о получении и хранении информации о бенефициарных собственниках, а также того, чтобы данная информация своевременно предоставлялась сотрудникам правоохранительных, налоговых и других заинтересованных ведомств в случае необходимости, в том числе служб финансовой разведки, например через центральные регистрационные службы; обеспечение того, чтобы компании, переданные в доверительное управление, обладали сведениями о своих бенефициарах и чтобы эти сведения были доступны правоохранительным, налоговым и другим заинтересованным органам в случае необходимости, в том числе финансовым разведкам. Мы будем сотрудничать с нашими партнерами по ФАТФ для достижения значительного прогресса на глобальном уровне, в том числе путём уделения первостепенного внимания оценкам соответствующих рекомендаций ФАТФ.

Борьба с отмыванием денег

32. Наши финансовые системы подвержены серьезным угрозам, связанным с отмыванием денег и финансированием терроризма. Мы полностью одобряем стандарты ФАТФ и выражаем приверженность их эффективному применению. Мы поддерживаем деятельность ФАТФ по выявлению юрисдикций, входящих в группу повышенного риска в связи с наличием серьезных изъянов в их стратегиях противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ПОД/ФТ), и наблюдению за такими юрисдикциями, а также рекомендуем всем странам принять меры по обеспечению соблюдения стандартов ФАТФ. Мы стремимся обеспечить соразмерный и эффективный надзор за соблюдением наших требований, касающихся ПОД/ФТ, и их применение для привлечения к ответственности компаний, нарушающих такие правовые нормы.

33. Меры по повышению транспарентности в финансовой сфере будут расширять возможности развития африканского бизнеса и рынков. По мере развития экономик африканских стран возрастает угроза вовлечения африканских финансовых учреждений в незаконную финансовую деятельность, что отрицательно сказывается на возможностях для расширения африканских рынков и бизнеса. Мы проведем первое совещание представителей государственного и частного секторов восточно- и южноафриканских стран с участием правительств и представителей финансовых учреждений стран «Группы восьми» и стран региона в Свакопмунде (Намибия) 6-8 сентября. На этом совещании будет заложена основа для расширения текущего взаимодействия, диалога и государственно-частного партнерства, и мы рассмотрим возможность проведения подобных совещаний также в других регионах на ежегодной основе.

Добывающие отрасли

34. Природные ресурсы обладают потенциалом – в случае их ответственной разработки и управления ими в соответствии с международно признанными стандартами охраны окружающей среды и социальными стандартами – стать одним из главных двигателей мощного и устойчивого роста, особенно в развивающихся странах, богатых природными ресурсами. К примеру, в 2010 году объем доходов всего одной африканской страны от экспорта нефти превысил общий чистый объем помощи странам, расположенным к югу от Сахары. Эти ресурсы дают в долгосрочной перспективе многим развивающимся странам возможность ликвидации бедности и сокращения их зависимости от внешней помощи.

35. Однако отсутствие надежных систем обеспечения транспарентности и отчетности в управлении горнодобывающей отраслью в ряде богатых ресурсами стран слишком часто позволяло отвлекать доходы от решения первоочередных национальных задач. Повышение общемировых стандартов транспарентности в добывающих отраслях и наращивание потенциала стран по эффективному управлению их ресурсами улучшит контроль за ними, сузит возможности для коррупции и другой противоправной деятельности, а также позволит гражданам в полной мере воспользоваться выгодами от добычи природных ресурсов.

36. «Группа восьми» примет меры по повышению общемировых стандартов транспарентности в добывающих отраслях и будет двигаться в направлении выработки общемировых стандартов отчетности как в странах, обладающих значительной отечественной горнодобывающей промышленностью, так и в странах, где расположены крупные транснациональные горнодобывающие корпорации. Согласно подобныы общим стандартам компании смогут отчитываться о платежах за добычу полезных ископаемых. Правительства предпримут меры в целях обеспечения выполнения требования о раскрытии данных, а государства, стремящиеся соответствовать стандартам Инициативы прозрачности в добывающих отраслях (ИПДО), отчитаются о своих доходах на добровольной основе. Это позволит сократить бремя отчетности, лежащее на компаниях, будет содействовать борьбе с коррупцией и послужит стимулом для более эффективных и действенных инвестиций, в том числе в развивающихся странах.

37. Тридцать девять стран присоединились к ИПДО, которая повышает уровень транспарентности и отчетности по платежам, осуществляемым компаниями, и доходам, получаемым правительствами от продажи их природных ресурсов. Мы приветствуем новые правила ИПДО, принятые в мае этого года, которые нацелены на расширение охвата и доступности представляемых данных, и гарантируют, что страны-участницы ИПДО будут придерживаться высоких стандартов. Мы призываем другие страны присоединиться к ИПДО.

38. Соединенные Штаты приняли законодательство, требующее от добывающих компаний, акции которых торгуются на биржах, сообщать о соответствующих выплатах в пользу правительств по всему миру. Директива ЕС об отчетности и транпарентности введет аналогичные стандарты для стран-членов ЕС. Страны «Группы восьми», являющиеся членами ЕС, обязуются оперативно реализовать данную директиву. Это потребует от всех зарегистрированных и крупных незарегистрированных на бирже добывающих компаний, действующих в ЕС, обязательного представления информации о платежах правительствам, в соответствии с разделом 1504 американского законодательного акта Додда-Франка и новым стандартом ИПДО. США, Великобритания и Франция будут стремиться к получению статуса стран-кандидатов на присоединение к новому стандарту ИПДО к 2014 году. Канада начнёт консультации с заинтересованными сторонами внутри страны с целью создания в течение ближайших двух лет аналогичного режима обязательной отчётности добывающих предприятий. Италия будет добиваться скорейшего получения статуса страны-кандидата на внедрение стандартов ИПДО. Германия планирует провести эксперимент по внедрению стандартов ИПДО в одном из пилотных регионов с прицелом на получение статуса страны-кандидата в рамках ИПДО. Россия и Япония поддерживают цели ИПДО и будут поощрять свои национальные компании к такой же поддержке.

39. Мы призываем другие страны, где размещены крупные транснациональные или государственные предприятия, инвестирующие капиталы за рубежом, ввести аналогичные правила обязательной отчетности для создания международного режима, снимающего с бизнеса бремя двойной отчетности. Эти глобальные стандарты должны постепенно продвигаться в сторону введения отчетности на уровне проектов.

40. Считая это частью своего обязательства по обеспечению транспарентности в добыче полезных ископаемых, мы по-прежнему поддерживаем ответственные поставки из регионов, охваченных конфликтами, полезных ископаемых, которые не относятся к категории «конфликтных», в том числе золота, алмазов и других драгоценных камней. Мы будем содействовать позитивному экономическому развитию и ответственной добыче в кустарном секторе добывающей отрасли, особенно в охваченных конфликтами и характеризующихся высокими рисками регионах. Мы подтверждаем нашу дальнейшую поддержку Принципам ОЭСР по добросовестному управлению цепочками ответственных поставок минералов из охваченных конфликтами и характеризующихся высоким риском регионов, а также разработанному Международной конференцией Великих озер региональному механизму сертификации, рассматривая их как часть глобальных многосторонних усилий по борьбе с торговлей «конфликтными» минералами путем сертификации, ответственного ведения бизнеса и соблюдения прав человека. Мы также подтверждаем нашу поддержку Кимберлийскому процессу как глобальной, многосторонней инициативе, призванной пресечь торговлю «конфликтными алмазами», и призываем Кимберлийский процесс принять решение по вопросу о дискуссии, касающейся обновленного определения «конфликтных алмазов».

41. Мы приветствуем руководящую роль Африканского союза и Межправительственного форума по добывающей промышленности в продвижении надлежащего управления и транспарентности в добывающем секторе, в том числе через Африканскую концепцию добычи полезных ископаемых, Африканский центр развития и Политическую платформу добычи полезных ископаемых. Мы приветствуем также растущий интерес НЕПАД к этим проблемам. Техническая помощь, предоставляемая для укрепления потенциала развивающихся стран в проведении переговоров при заключении договоров о добыче полезных ископаемых, имеет первостепенное значение. Мы приветствуем финансовую поддержку, предоставляемую Фонду правовой поддержки Африканского банка развития и Фонду добросовестной эксплуатации полезных ископаемых Африки, и призываем другие страны взять на себя обязательства перед этими фондами. Для поддержки подобных инициатив мы будем устанавливать партнерские отношения с богатыми ресурсами развивающимися странами, частным сектором и гражданским обществом с целью укрепления потенциала и повышения транспарентности в секторах добычи полезных ископаемых.

42. На этой неделе мы установили первые партнерские связи с Буркина-Фасо (Франция), Колумбией (ЕС), Ганой (Великобритания), Монголией (Германия), Бирмой/Мьянмой (США), Гвинеей (США), Перу (Канада) и Танзанией (Канада). Завершается процесс подготовки партнёрства Италии с одной из африканских стран. Они будут выстраиваться в соответствии с потребностями каждой страны и служить опорой национальных планов развития с целью повышения транспарентности и улучшения управления добывающей отраслью к 2015 году.

Земельные ресурсы

43. Слабые системы управления земельными ресурсами и обеспечения прав собственности могут привести к непрозрачным сделкам с землей, которые облегчают коррупцию и отсекают ответственных игроков, стремящихся получить доступ к земле для вложения средств в производство. Слабость системы управления многих развивающихся стран открывает дорогу непродуктивным спекулятивным операциям с землей и подрывает продуктивность сельского хозяйства. Обеспечение большей защиты прав на землю и повышение транспарентности управления земельными ресурсами стимулируют участие граждан, способствуют улучшению государственной отчетности, сокращают издержки для бизнеса и улучшают климат для ответственного инвестирования. Мы приветствуем международную деятельность по совершенствованию системы управления землепользованием, в том числе посредством предоставления гражданам доступа к информации и их участия в процессе принятия решений. Мы приветствуем многосторонние усилия по повышению уровня транспарентности в области землепользования, в частности роль Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) в выработке глобальной политической линии по надлежащему управлению земельными ресурсами и транспарентности. Мы приветствуем начало консультаций по Принципам ответственного инвестирования в сельское хозяйство, в соответствии с которыми надлежащее управление в земельном секторе является основой развития сельских районов, продовольственной безопасности и устойчивых частных и государственных инвестиций в сельское хозяйство.

44. Мы намерены поддерживать повышение уровня транспарентности в сделках с землей, в т.ч. на ранних стадиях, и наращивание потенциала с целью разработки систем надлежащего управления земельными ресурсами в развивающихся странах. В прошлом году «Группа восьми» приветствовала принятые Комитетом ООН по всемирной продовольственной безопаности Добровольные руководящие принципы ответственного государственного регулирования вопросов владения и пользования земельными, рыбными и лесными ресурсами в контексте национальной продовольственной безопасности КВПБ ООН. Для их реализации и поддержки региональных процессов, таких как Инициатива АС по земельной политике, мы в этом году создаем партнерства с некоторыми развивающимися странами и соответствующими международными организациями с целью ускорения оказания целевой помощи в рамках существующих в странах программ управления земельными ресурсами совместно с частным сектором, в особенности фермерами, и гражданским обществом.

45. На этой неделе мы установили первые партнерские отношения с Буркина-Фасо (США), Южным Суданом (ЕС), Намибией (Германия), Нигерией (Великобритания), Нигер (ЕС), Сенегалом (Франция) и Танзанией (Великобритания). Такие партнерства будут разрабатываться с учетом потребностей каждой страны, а также содействовать реализации национальных планов развития с тем, чтобы улучшить ситуацию в сфере управления земельными ресурсами и, в частности, повысить уровень транспарентности в сделках с землей к 2015 году. Кроме того, Япония и Италия предоставляют дополнительную помощь по линии ФАО и ВБ в целях поддержки внедрению Добровольных руководящих принципов ответственного государственного регулирования вопросов владения и пользования земельными, рыбными и лесными ресурсами в контексте национальной продовольственной безопасности КВПБ ООН в развивающихся странах.

Открытость информации

46. В эпоху информации открытость государственных данных является исключительно важным ресурсом. Предоставление данных общественности может способствовать улучшению жизни граждан, а расширение доступа к этим данным может способствовать развитию инноваций, экономическому росту, созданию качественных рабочих мест. Предоставление общественности государственных данных по умолчанию, с возможностью многократного бесплатного использования, в машиночитаемых, доступных и открытых форматах, а также ясное описание этих данных с тем, чтобы общественность могла хорошо понимать их содержание и значение, дают новую почву для продвижения инноваций частным сектором и неправительственными организациями. Открытый доступ к данным также повышает уровень информированности об использовании природных ресурсов страны и распределении доходов, полученных от их добычи, об осуществлении сделок с землей и управлении земельными ресурсами.

47. Сегодня мы согласовали и опубликовали «Хартию открытых данных» (прилагается), основными принципами которой являются:

– Открытость данных по умолчанию – закрепление понимания того, что государственные данные будут публиковаться открыто при сохранении конфиденциальности личных данных;

– Качество и количество – опубликование качественных и актуальных данных и их должное описание;

– Доступность для всех – опубликование максимального количества данных во всех возможных форматах;

– Опубликование данных для улучшения управления - обмен опытом и транспарентность в сфере сбора данных, стандартов и методов публикации;

– Опубликование данных в целях инноваций - проведение консультаций с пользователями и поддержка будущих поколений новаторов.

48. Сегодня мы согласовали и опубликовали «Хартию открытых данных», которая расширит предоставление государственных данных по ряду важных категорий, включая такие, как здравоохранение, окружающая среда, транспорт; поддержит демократические процессы, а также обеспечит простоту использования, сопоставимость и взаимоувязку предоставляемых данных. Мы призываем всех остальных принять данную Хартию. Члены «Группы восьми» разработают до конца текущего года планы действий в целях реализации Хартии и ее технического приложения не позднее конца 2015 года. Мы проведём обзор результатов в данной сфере в ходе нашей следующей встречи в 2014 г.

49. Согласно принципам Хартии прозрачность данных по содействию развитию, оказываемому «Группой восьми», важна также для обеспечения отчетности. Мы все договорились к 2015 году обеспечить применение Пусанского общего стандарта по транспарентности помощи, включая как Систему отчётности кредиторов Комитета по содействию развитию ОЭСР, так и положения Инициативы по транспарентности предоставляемой помощи. Для укрепления лидерства «Группы восьми» мы обеспечим открытость, своевременность, всеобъемлющий характер и сопоставимость данных по помощи, предоставляемой «Группой восьми» в целях развития.

50. Члены «Группы восьми» должны со временем обеспечить применение общих Пусанских стандартов в области транспарентности в отношении своих институтов финансирования развития и международных финансовых потоков, направленных на противодействие изменению климата, в соответствии с отчетностью о климатическом финансировании в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН).

Отчетность

51. Мы заявляем о своей приверженности отчетности о выполнении взятых обязательств в транспарентной и открытой форме в соответствии с решениями саммита в Аквиле в 2009 году. Мы приветствуем Лох-Эрнский отчетный доклад 2013 года – комплексный доклад, охватывающий 56 обязательств в области развития, закрепленных в Комплексном отчетном докладе 2010 г., а также обязательства лидеров, взятые на саммитах в Мускоке, Довиле и Кэмп-Дэвиде. Мы подтверждаем нашу решимость продолжать работу со странами-партнерами и другими заинтересованными сторонами в целях искоренения крайней нищеты, используя наш общий опыт и решая новые задачи в соответствии с национальными стратегиями развития. Основой нашего подхода по-прежнему остаются транспарентность и взаимная отчетность.

52. В докладе отмечается значительный прогресс в таких областях, как охрана здоровья матери и ребенка, обеспечение доступа к чистой воде, повышение уровня продовольственной безопасности, а также содействие миру и безопасности, в особенности в Африке. В докладе также признается, что для выполнения наших обязательств необходимы более активные действия. Помимо работы в рамках существующих обязательств, мы также признаем необходимость противодействовать новым вызовам в тесном партнерстве с другими сторонами.

Продовольственная безопасность и питание

53. Члены «Группы восьми» подтверждают свое обязательство ответить соответствующими действиями на масштабную и острую необходимость достижения устойчивой глобальной продовольственной безопасности и безопасности питания и отмечают, что финансовые обязательства, взятые ими в Аквиле в 2009 году, выполнены, и работа по выделению средств будет продолжена. Мы подтверждаем приверженность Новому альянсу по продовольственной безопасности и питанию и приветствуем результаты, достигнутые с момента его создания в 2012 году. Мы подтверждаем приверженность Комплексной программе развития сельского хозяйства в Африке (КПРСХА), рассматривая ее в качестве «руководства к действию» по проведению преобразований в сельскохозяйственном секторе Африки, признавая Новый альянс средством для расширения инвестиций частного сектора для содействия реализации Страновых инвестиционных планов КПРСХА. Опираясь на результаты, достигнутые в период председательства США в «Группе восьми», мы имеем в виду предпринять действия в следующих четырех областях:

– Лидерство: путем усиления самостоятельности африканских стран и создания Руководящего совета как основного надзорного органа Нового альянса;

– Отчетность: путем разработки надежного и эффективного транспарентного контроля за ходом работы и предоставления отчетов во взаимодействии с механизмом мониторинга КПРСХА;

– Расширение: путем расширения участия в Новом альянсе африканских стран, глобального и африканского частного сектора, а также партнеров по развитию;

– Углубление воздействия: путем обеспечения инвестирования таким образом, чтобы инвестиции оказывали измеримое влияние на сокращение бедности и недоедания, особенно в отношении мелких фермеров и женщин, а также чтобы инвестирование осуществлялось ответственно и с учетом необходимости содействия устойчивому использованию природных ресурсов.

54. В отчете о ходе работы, представленному Руководящему совету Нового альянса, подчеркивается: подписание соглашений о партнерстве с шестью африканскими странами; результаты, достигнутые в ходе реализации политических реформ и содействия инвестициям частного сектора; начало использования механизмов мобилизации капитала, расширения доступа к новым технологиям, управления рисками и улучшения питания. Мы приветствуем расширение Нового альянса и присоединение к нему Нигерии, Бенина и Малави, а также первые шаги по развитию нового Рамочного документа о сотрудничестве с Сенегалом. Мы признаем важную роль мелких фермеров, особенно женщин. Мы приветствуем создание надежной системы отслеживания достигнутых результатов, интегрированной в механизм мониторинга КПРСХА. Мы продолжаем поддерживать Глобальную программу в области сельского хозяйства и продовольственной безопасности с целью финансирования национальной деятельности по развитию сельского хозяйства, особенно те ее виды, которые приводят к положительным результатам в области обеспечения питания, а также с целью содействия направлению больших объемов частного капитала мелким фермерам и агропромышленным предприятиям в странах с низким уровнем дохода.

55. Мы приветствуем заявление о недавнем заключении Соглашения о глобальном питании в целях роста, где содержатся обязательства по сокращению масштабов недоедания к 2020 году. Мы также приветствуем финансовые и политические обязательства, взятые в целях ускорения работы, направленной на прекращение недоедания женщин и маленьких детей. О ходе данной работы должны представляться регулярные отчеты и проводиться обзоры, в том числе, задействуя с этой целью Движение за усиление внимания к проблематике питания, которое мы продолжаем поддерживать.

Изменение климата

56. Изменение климата является одним из главных вызовов нашему экономическому развитию и благополучию в будущем. Мы сохраняем приверженность решению задач, связанных с острой необходимостью значительного сокращения выбросов парниковых газов к 2020 г. и продолжению впоследствии проведения «низкоуглеродного» курса с тем, чтобы внести свой вклад в ограничение роста глобальной средней температуры до 2°С по сравнению с ее уровнем доиндустриальной эпохи в соответствии с научными данными.

57. Мы предпримем далекоидущие и транспарентые действия, как в своих странах, так и на международном уровне, используя механизм РКИК ООН, дополняя их усилиями на других профильных площадках, включая:

а) Форум ведущих экономик, где мы будем работать с нашими партнерами в целях обеспечения выполнения плана действий Форума и преодоления разногласий на пути к заключению глобального соглашения в 2015 году;

б) Международную организацию гражданской авиации (ИКАО), в рамках которой мы призываем к принятию в ходе Ассамблеи в сентябре 2013 г. согласованного решения по амбициозному пакету договоренностей, касающихся как рыночных, так и нерыночных мер по противодействию росту авиационных выбросов;

в) Международную морскую организацию (ИМО), где мы продолжаем совместно работать над дальнейшими мерами по борьбе с выбросами парниковых газов в сфере судоходства;

г) Коалицию по климату и чистому воздуху, к которой мы все обязались присоединиться на предыдущем саммите и в рамках которой мы будем продолжать выполнение восьми глобальных инициатив, укреплять научную базу и содействовать вовлечению частного сектора.

58. Мы признаем, что изменение климата является фактором, способствующим увеличению рисков в сфере экономики и безопасности в мировом масштабе. Участники «Группы восьми» договорились рассмотреть способы более эффективного реагирования на этот вызов и связанные с ним риски, принимая во внимание тесную взаимосвязь между международной политикой в области изменения климата и устойчивым экономическим развитием.

59. На площадке Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН) мы будем добиваться того, чтобы к 2015 г. были приняты, а с 2020 г. вступили в силу и начали выполняться новый протокол, другой правовой документ или иная форма договоренности, имеющая юридическую силу в рамках Конвенции и применимая ко всем сторонам. Мы также глубоко озабочены разрывом между имеющимися обязательствами стран и тем, что необходимо сделать, и будем вести дело к дальнейшему сокращению выбросов парниковых газов в период до 2020 г. Мы вновь заявляем о своей приверженности поставленной развитыми государствами цели мобилизовать общими усилиями 100 млрд. долл. США ежегодно до 2020 г. за счет широкого спектра источников финансирования в контексте осуществления решительных действий по сокращению выбросов парниковых газов и обеспечению транспарентности их реализации, и прилагаем усилия по дальнейшему повышению транспарентности международных финансовых потоков, направленных на противодействие изменению климата. Мы приветствуем усилия Генерального секретаря ООН по мобилизации политической решимости в 2014 г. в целях успешного достижения глобального соглашения в 2015 г. в ходе Конференции сторон, провести которую высказала готовность Франция. Мы с нетерпением ожидаем публикации пятого оценочного доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК).

Довильское партнерство с арабскими странами, переживающими переходный период

60. Стремление народов Ближнего Востока и Северной Африки к свободе, достоинству и процветанию не слабеет. Прогресс налицо. Но регион по-прежнему сталкивается с серьезными проблемами. Мы обещаем продолжать поддержку политическим и экономическим реформам в регионе и призываем лидеров арабских стран, переживающих переходный период, продолжать, преодолевая имеющиеся трудности, движение к демократии, процветанию, открытым экономикам и более инклюзивным обществам, включая уважение прав женщин и девочек, а также права на отправление религиозных культов в безопасных условиях.

61. Посредством скоординированной двусторонней и многосторонней поддержки мы поможем странам, переживающим переходный период, осуществлять работу по достижению экономической стабильности, проведению структурных реформ, реформ в области надлежащего управления и борьбы с коррупцией с целью обеспечения устойчивого и инклюзивного роста и создания рабочих мест.

62. Мы будем и далее поддерживать проводимые странами реформы, включая проекты по содействию институциональным реформам, расширению торговли, инвестиций и созданию рабочих мест, в том числе за счет средств Транзитного фонда, наряду с другими видами поддержки со стороны партнеров. Мы приветствуем тот факт, что в течение первого года деятельности Фонда были одобрены проекты на сумму около 100 млн. долл. США, и призываем партнеров выполнить свои текущие обязательства и увеличить взносы с тем, чтобы обеспечить достижение начальной капитализации в размере 250 млн. долларов США. Мы также приветствуем новых доноров Фонда, не являющихся членами Довильского партнёрства.

63. Мы будем продолжать поддерживать расширение торговли, инвестиций и экономической интеграции в регионе, в том числе посредством масштабных двусторонних торговых и инвестиционных соглашений и улучшения доступа к капиталу для правительств и частного сектора. Мы рассчитываем, что Йемен вскоре станет членом ВТО и поддерживаем усилия Ливии по присоединению к этой организации. Мы приветствуем инвестиции, осуществляемые в регионе международными финансовыми институтами и международными организациями. Мы приветствуем предстоящую ратификацию всеми странами-членами расширения географического мандата Европейского банка реконструкции и развития в целях облегчения дальнейших инвестиций в страны, переживающие переходный период, Мы признаем важную роль, которую играет молодежь, женщины, а также малые и средние предприятия (МСП) в достижении экономической стабильности и роста. Мы будем продолжать работу с международными финансовыми учреждениями по продвижению Планов действий в сфере МСП параллельно с новой инициативой по предоставлению МСП наставнической поддержки.

64. Мы вновь подтверждаем высокий уровень нашей решимости в отношении возвращения похищенных активов в страны, переживающие переходный период, в том числе посредством участия в деятельности Арабского форума по вопросам возвращения активов. Мы будем и впредь укреплять сотрудничество на двусторонней основе и развивать дальнейшее взаимодействие между нашими специалистами. [[[Каждая страна «Группы восьми» представит ко второму Арабскому форуму по возвращению активов (АФАР II) в октябре 2013 года дорожную карту с описанием шагов, которые мы предпринимаем для выполнения своих обязательств в рамках Плана действий по возвращению активов 2012 года.]]] Мы будем усиливать координацию в области укрепления потенциала и оказания технического содействия. Мы будем продолжать работу по согласованию и принятию к АФАР II принципов наилучшей практики в вопросах транслитерации арабских имен в наших правовых документах. Мы будем поддерживать развитие действенной правоохранительной сети по возвращению активов в регион Ближнего Востока и Северной Африки.

65. В соответствии с существующей в «Группе восьми» традицией отчетности министры иностранных дел стран-членов Партнерства в ходе их встречи в сентябре 2013 года рассмотрят отчет о достигнутом в выполнении обязательств прогрессе.

Борьба с терроризмом

66. Мы вновь подтверждаем наше осуждение терроризма во всех его формах и проявлениях. По-прежнему обеспокоены тем фактом, что угроза, которую представляют собой террористические группы, включая «Аль-Каиду» и ее филиалы, становится все более фрагментарной и географически рассредоточенной. Никто из нас от нее не застрахован: после кемп-дэвидского саммита все страны-участницы «восьмерки» напрямую столкнулись с направленными против них актами терроризма либо на своей территории, либо за рубежом. Подчеркиваем важность руководящей роли ООН, в том числе в контексте реализации Глобальной контртеррористической стратегии, а также значимость работы Римской/Лионской группы и роль Глобального контртеррористического форума (ГКФ). Мы привержены продолжению совместной работы, направленной на снижение террористических рисков в отношении наших собственных граждан, в том числе от терроризма, получившего развитие в условиях наших стран, а также в отношении наших партнеров за рубежом. Наш ответ на эту угрозу требует решительных и продуманных мер, основанных на всеобъемлющем подходе (при соблюдении прав человека и уважения принципов верховенства закона), который предусматривает противодействие радикализации, насильственному экстремизму, финансированию террористов (в том числе тем потокам, которые идут через офшорные юрисдикции), нацелен на изменение условий и факторов социального недовольства, которые террористы стремятся использовать в своих интересах.

67. Признавая глобальный характер угрозы, которую представляет терроризм, отмечаем, что развитие событий в Африке в последнее время, особенно по дуге от Мавритании на западе до Сомали на востоке, со всей очевидностью показывает, как терроризм в сочетании с другими факторами может угрожать стабильности и экономическим интересам. По этой причине мы поддерживаем усилия, направленные на то, чтобы положить конец существованию на севере Мали безопасного убежища для террористов. Мы приветствуем важный вклад Франции на этом направлении. Вслед за успешным проведением донорской международной конференции высокого уровня в Брюсселе 15 мая с.г. мы поддерживаем развертывание сил ООН по стабилизации в Мали и настоятельно призываем правительство Мали энергично продвигать политический процесс, способный обеспечить стабильность на долгосрочную перспективу. Мы также поддерживаем федеральное правительство Сомали в его шагах по восстановлению мира и безопасности после многих лет конфликта, подпитываемого действиями террористических группировок, и высоко оцениваем обязательства в отношении сил Миссии Африканского союза в Сомали (АМИСОМ). Поддерживаем усилия правительства по формированию прочной, справедливой и эффективной системы правосудия. Мы также поддерживаем действия сомалийского правительства по запуску экономических реформ, которые будут способствовать налаживанию долгожданного процесса возобновления сотрудничества Сомали с международными финансовыми институтами.

68. Нам необходимо последовательно и сообща работать по пресечению распространения терроризма и устранению факторов, вызывающих нестабильность в Северной Африке и регионе Сахеля. Мы будем стремиться наращивать наши усилия на этом направлении, в том числе по линии ООН, ЕС, Африканского союза, Экономического Сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС) и ГКФ. Нами определены пять основных сфер деятельности в тех странах Северной Африки, где проблемы терроризма и усугубляющих его факторов наиболее серьезны. Мы будем работать над этим в тесном сотрудничестве с самими странами региона.

69. Укрепление потенциала по обеспечению безопасности и правопорядка. Мы будем как самостоятельно, так и сообща, в том числе по линии ООН, Африканского Союза и ГКФ, оказывать помощь в наращивании потенциала по выявлению и пресечению деятельности террористов, обеспечивая при этом соблюдение прав человека. Мы также будем поддерживать международные усилия, включая тренировочную миссию ЕС в Мали и Сомали. Приветствуем создание в Тунисе под эгидой ГКФ международного института по вопросам правосудия и верховенства закона.

70. Борьба с незаконной торговлей и укрепление границ. Мы предложим политическую и практическую поддержку региональным и международным организациям, которые идут в авангарде усилий по укреплению национального потенциала стран в обеспечении контроля на границах, борьбе с коррупцией и транснациональной организованной преступностью, а также незаконным оборотом наркотиков и торговле людьми как факторами, которые подрывают систему управления и верховенство закона, и в отдельных случаях являются важными источниками финансирования террористов. В этой связи мы отмечаем важное значение работы, проводимой Управлением ООН по наркотикам и преступности (УНП ООН). Мы призываем к УНП ООН (при поддержке ГКФ и ЭКОВАС) созвать встречу на высоком уровне с участием стран региона, доноров и структур, имеющих соответствующий опыт, для изучения конкретных вызовов, стоящих перед Северной и Западной Африкой, в том числе вопросов, касающихся сотрудничества в борьбе с трансграничными террористическими группировками с задействованием широкого набора средств и методов. Мы также предпримем шаги по противодействию нелегальной торговле охраняемых или находящимися под угрозой исчезновения видов.

71. Противодействие насильственному экстремизму. Будем содействовать работе по пресечению насильственного экстремизма, в частности через противодействие экстремистской риторике, направленной на оправдание террористической деятельности в указанных странах, а также поддержку Глобального контртеррористического форума (ГКФ) и его деятельности по созданию первого международного центра наилучших практик по борьбе с проявлениями насильственного экстремизма – Хедая. Кроме того, мы полны решимости расширить сотрудничество по борьбе с эскалацией рисков вербовки террористов и радикализации, включая содействие уязвимым группам населения на местном уровне, а также наращивать национальный потенциал противодействия насильственному экстремизму.

72. Снижение уязвимости транснациональных компаний. Иностранные прямые инвестиции помогают обеспечить экономический рост и являются, таким образом, средством борьбы с факторами, которые лежат в основе нестабильности. В этой связи мы приветствуем намерение Римской/Лионской группы разработать набор принципов, которыми будем руководствоваться в работе с транснациональными компаниями с тем, чтобы они могли спокойно и без угрозы для себя осуществлять деятельность в условиях повышенного риска, защищая при этом свой персонал и активы от действий террористов. Как только эти приципы будут согласованы, будем стремиться содействовать их принятию на глобальном уровне.

73. Меры, касающиеся более общих факторов нестабильности. Бедность и социально-экономическое неравенство являются факторами, способствующими нестабильности, и активно используются террористами. Будем поддерживать усилия международных и региональных организаций, в том числе международных финансовых институтов (МФИ), чтобы содействовать устойчивому развитию и экономическому росту в Северной Африке, а также созданию условий, позволяющих людям почувствовать на себе преимущества стабильности, безопасности и верховенства закона. В качестве Инициативы по прозрачности в добывающих отраслях (ИПДО) и требований обеспечения открытой информации в случае необходимости, мы также будем содействовать транспарентному и подотчетному управлению минеральными ресурсами. Мы одобряем работу, которая была проведена для улучшения ситуации в сельском хозяйстве и животноводстве с опорой на Глобальный альянс за инициативу «Жизнестойкость в Сахеле» (AGIR-Sahel). Будем поддерживать переходные процессы в странах «арабской весны» в Северной Африке в рамках «Довильского партнерства», работая в интересах экономической открытости и всеобъемлющего экономического роста.

74. Мы решительно настроены на использование наших коллективных ресурсов для достижения прогресса в этих областях. Эти коллективные усилия будут подкреплены сотрудничеством на двусторонней основе, которое отражает наши разные исторические, экономические, культурные и политические связи со странами Северной Африки и зоны Сахеля, а также наработками по наращиванию потенциала в традиционных для нас сферах. Мы договорились провести в рамках «Группы восьми» до конца текущего года встречу на уровне советников по национальной безопасности или других старших должностных лиц с привлечением региональных и международных партнеров для обзора достижений и определения дальнейших задач.

Угроза, которую представляет собой похищение людей террористами в целях получения выкупа, и превентивные меры, которые может принять международное сообщество

75. Международное сообщество добилось существенного прогресса в блокировании финансовых потоков, подпитывающих террористические организации. Тем не менее, по нашим оценкам, за последние три года группы, связанные с «Аль-Каидой», и другие организации исламских экстремистов по всему миру за счет выплаченных выкупов получили десятки млн. долл. США. Выплата выкупов террористам на пространстве от Сахеля до Африканского Рога подпитала дальнейшую дестабилизацию в регионе и способствовала осуществлению крупных терактов, таких как нападение в Ин-Аменасе. Выкупы, выплачиваемые террористическим группам, являются одним из источников их доходов, которые помогают привлекать новых сторонников, укрепляют их боеспособность, позволяя организовывать и осуществлять террористические акты и провоцируют всё новые похищения людей в целях получения выкупа, тем самым увеличивая риски для наших граждан.

76. Опираясь на соответствующие международные конвенции, мы выражаем приверженность защите жизней наших граждан и ограничению доступа террористических групп к финансовым средствам, за счёт которых им удаётся выживать и процветать. Мы безоговорочно отвергаем выплату выкупов террористам в русле резолюции Совета Безопасности ООН 1904 (2009), предписывающей государствам-членам Организации предотвращать прямо или косвенно выплату выкупов террористам, на которых распространяется режим санкций ООН в отношении «Аль-Каиды», путем замораживания денежных средств и активов.

77. Мы приветствуем усилия, направленные на предотвращение похищений людей и обеспечение безопасного освобождения заложников без выплаты выкупа, в том числе рекомендованные Глобальным контртеррористическим форумом (ГКФ), в частности, в Алжирском меморандуме по наилучшей практике в области предотвращения и недопущения получения террористами выкупа при похищении ими людей в этих целях. Мы выступаем за проведение дальнейших экспертных консультаций, в том числе в рамках Римской/Лионской группы, в целях более глубокого изучения данной проблемы. Мы также призываем партнёров из частного сектора, в том числе компании, занимающиеся оказанием помощи и информационной деятельностью, работающие в туристическом и страховом секторах, и иные организации принять свои собственные аналогичные руководящие принципы и эффективные методики предотвращения похищения людей террористами и реагирования на такие действия.

78. Мы продолжаем поддерживать направленные на ограничение доступа террористических групп к финансовым средствам усилия, поощряя деятельность Группы разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (ФАТФ), нацеленной на укрепление во всем мире структур противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма. Мы призываем все страны эффективно внедрять обновленные Стандарты ФАТФ.

79. При этом, если случится самое худшее, мы договорились оказывать совместную помощь государствам, предпринимающим меры для освобождения похищенных террористами людей, в том числе, по мере необходимости и возможности, посредством обмена информацией, предоставления экспертной помощи или поддержки или выделения ресурсов для спасения заложников. Мы также будем поддерживать инициативы по укреплению потенциала с тем, чтобы помочь странам не допускать похищение людей террористами и быть готовыми к принятию необходимых мер реагирования, в том числе путём более эффективного привлечения террористов к ответственности и обеспечения неотвратимости их наказания.

80. Мы призываем начать обсуждение в рамках ООН новых механизмов повышения международной осведомлённости об угрозе похищения в целях получения выкупа и предлагаем рассмотреть возможность принятия дополнительных резолюций Совета Безопасности ООН, нацеленных на противодействие данной угрозе.

81. Мы решительно поддерживаем меры, осуществляемые международным сообществом в целях пресечения других форм похищения людей и снижения угрозы пиратства.

Международная политика

82. Мы полны решимости работать вместе для того, чтобы прекратить кровопролитие и гибель населения в Сирии и поддержать сирийский народ в деле установления мира и стабильности политическими средствами. Мы выражаем глубокую обеспокоенность нарастающей человеческой трагедией, которая, по оценкам ООН, унесла жизни более 93 тыс. человек и привела к появлению 4,2 миллиона внутренне перемещенных лиц и 1,6 миллиону беженцев. Мы признаем крайне важную гуманитарную роль, которую играют соседние с Сирией страны, принявшие у себя сирийских беженцев, прежде всего Ливан и Иордания, которым приходиться преодолевать значительные экономические трудности и проблемы в сфере безопасности, явившиеся следствием конфликта и наплыва беженцев.

83. С учетом чрезвычайных гуманитарных потребностей, зафиксированных в последнем гуманитарном призыве ООН, на уровне 5,2 миллиарада долларов США в 2013 году, мы полны решимости сделать дополнительные взносы, соответствующие масштабу проблемы. На этой встрече лидеры «восьмерки» подтвердили выделение дополнительно порядка 1,5 млрд.долл. США для удовлетворения гуманитарных потребностей в Сирии, а также в соседних с ней странах. Мы признаем, что, учитывая масштабы вызовов, потребуются и новые вносы. Призываем другие страны и организации принять на себя похожие обязательства. Мы также призываем к обеспечению незамедлительного гуманитарного доступа для оказания помощи всем нуждающимся гражданским лицам в соответствии с гуманитарными нормами и международным правом, особенно в наиболее пострадавшие районы, каким, например, является Кусейр.

84. Мы подтверждаем свою приверженность достижению политического решения кризиса в контексте перспективы формирования единой, внутренне целостной, демократической Сирии. Со всей решимостью выступаем в поддержку решения о проведении как можно быстрее женевской конференции по Сирии в целях полной реализации Женевского коммюнике от 30 июня 2012 года, в котором определен ряд ключевых шагов, начиная с достижения соглашения о переходном управляющем органе, наделенным всеми полномочиями исполнительной власти и сформированным на основе общего согласия. Как отмечается в Женевском заявлении, государственные органы должны быть сохранены или восстановлены. Это касается вооруженных сил и служб безопасности. Подчиняясь высшему руководству страны, которое пользуется общественным доверием, все правительственные структуры и государственные учреждения должны осуществлять свою деятельность на высоком профессиональном уровне и с соблюдением стандартов в области прав человека под контролем переходного управляющего органа.

85. Обе стороны должны со всей ответственностью и конструктивным настроем взаимодействовать на конференции. Они должны в полной мере представлять сирийский народ и быть привержеными реализации Женевского заявления и достижению стабильности и примирения. Мы будем активно работать со сторонами для достижения позитивных результатов.

86. Выражаем глубокую обеспокоенность по поводу нарастающей угрозы терроризма и экстремизма в Сирии, а также в связи с усилением конфессионального характера конфликта. Сирия должна принадлежать всем сирийцам, включая национальные меньшинства и все религиозные группы населения. Мы призываем сирийские власти и оппозицию взять на себя на Женевской конференции общее обязательство ликвидировать или изгнать из Сирии все организации и всех связанных с «Аль-Каидой» лиц, а также любых негосударственных игроков, имеющих связи с терроризмом. Мы поддержим действия ООН по планированию перехода в Сирии, а также по определению потребностей в деле восстановления, особенно в части, касающейся обеспечения преемственности деятельности государствнных учреждений во время переходного периода, а также содействовать тому, чтобы службы безопасности были бы эффективны и подотчетны и могли противодействовать угрозе терроризма и экстремизма.

87. Мы осуждаем любое использование химического оружия в Сирии и призываем все стороны конфликта разрешить доступ для миссии ООН по расследованию в соответствии с мандатом Генерального секретаря ООН и с опорой на экспертизу ОЗХО и ВОЗ в целях проведения объективного расследования сообщений о применении химического оружия. Миссия ООН должна подготовить и представить доклад Совету Безопасности ООН для его оценки. Мы полны решимости в отношении того, чтобы те лица, которые возможно будут признаны ответственными за применение химического оружия, понесли наказание. Мы отмечаем необходимость безопасного и надежного хранения всего имеющегося химического оружия в Сирии вплоть до его уничтожения под международным контролем. Самым решительным образом осуждаем все нарушения и злоупотребления прав человека в Сирии, включая неизбирательные нападения на гражданское население. Призываем все стороны уважать международное право в области прав человека и международное гуманитарное право, отмечая при этом особую ответственность сирийского правительства в этих вопросах.

88. Принимая во внимание состоявшиеся в прошлом году (первые за последние 40 лет) выборы в Ливии, приветствуем успехи, которые были достигнуты ливийским правительством, возглавляемым премьер-министром А.Зейданом. Мы призываем правительство продолжать движение на этом пути для достижения конкретных результатов. В интересах обеспечения эффективного перехода Ливии к более стабильному, демократическому и процветающему будущему мы призываем международное сообщество и далее оказывать в координации с Миссией ООН по поддержке в Ливии устойчивое содействие. Это содействие должно быть направлено на поддержку усилий правительства Ливии по повышению эффективности работы и возможностей органов безопасности и правопорядка; по завершению успешного перехода страны к демократии, а также по развитию ливийской экономики и улучшению работы сектора общественных услуг после четырех десятилетий ненадлежащего управления страной. Мы призываем всех ливийцев присоединиться к политическому процессу примирения и конституциональной реформы мирным и комплексным путем на основе уважения верховенства права.

89. Мы пришли к соглашению, что все заинтересованные стороны должны предпринять срочные шаги для достижения справедливого, прочного и всеобъемлющего мира на Ближнем Востоке. Мы поддерживаем решение проблемы на основе принципа двух государств с созданием независимого демократического, территориально непрерывного и жизнеспособного Палестинского государства, живущего бок о бок в мире и безопасности с Израилем и другими своими соседями. Мы выступаем за принятие необходимых мер для укрепления доверия и проведение совместной работы в целях возобновления прямых переговоров без предварительных условий, принимая во внимание заявление «ближневосточного квартета» от 23 сентября 2011 г. Мы заявляем о нашей поддержке Палестинской администрации и ее усилий по созданию государства и призываем международное сообщество оказывать всевозможную помощь в целях оживления палестинской экономики.

90. Мы отмечаем прогресс, достигнутый афганскими силами безопасности в процессе принятия на себя с середины 2013 г. ведущей роли в обеспечении безопасности по всей стране. Продолжим оказание помощи правительству Афганистана с тем, чтобы он смог выполнить свои обязательства по укреплению институтов управления, по борьбе с коррупцией и угрозой терроризма. Мы подчеркиваем необходимость дальнейшей работы афганского правительства при поддержке международного сообщества с целью эффективного пресечения незаконного производства, торговли и оборота наркотиков. Должны быть продолжены усилия по сокращению посевов опиумного мака, а также производства, оборота и потребления опиатов. Президентские и провинциальные выборы в Афганистане в 2014 г. должны быть всеобъемлющими, прозрачными и заслуживающими доверия, как это было определено в Токийской рамочной программе взаимной отчетности. Каждый афганец должен мирно участвовать в построении политического будущего страны. Мы поддерживаем всеобъемлющий, руководимый и направляемый самими афганцами процесс национального примирения, в основу которого заложены принципы отказа от насилия, разрыва связей со всеми террористическими группами и соблюдение Конституции Афганистана, включая ее положения о правах человека, в особенности о правах женщин и меньшинств. Наши обязательства в отношении Афганистана под углом обеспечения стабильности региона выходят за временные рамки нынешнего исключительно важного года переходного процесса.

91. Одним из наших важнейших приоритетов является предотвращение распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Распространение ОМУ представляет одну из основных угроз международному миру и безопасности.

92. Ядерная программа Ирана, которую он продолжает совершенствовать в нарушение резолюций СБ ООН и Совета управляющих МАГАТЭ, остается источником серьезной обеспокоенности. В очередной раз призываем Иран к полному и безотлагательному соблюдению этих международных обязательств. Мы призываем международное сообщество обеспечить полное выполнение санкций ООН. Мы заявляем, что Иран должен безотлагательно предпринять шаги по сотрудничеству в полном объеме с МАГАТЭ по всем аспектам своей ядерной программы, в том числе по урегулированию вопросов, касающихся ее возможного военного измерения, а также активно и конструктивно взаимодействовать с «шестеркой» (Китай, Франция, Германия, Россия, Великобритания, США и высокий представитель Европейского союза) в поиске решения ядерного вопроса дипломатическим путем, за которое мы все выступаем. Вновь подтверждаем, что в рамках одобренного Советом Безопасности ООН двухтрекового подхода у Ирана есть возможность избежать дальнейшей изоляции и улучшить свое положение при условии, если он незамедлительно отреагирует на озабоченности международного сообщества. Мы решительно призываем Иран полностью выполнять свои обязательства в области прав человека. Отмечая тот факт, что президентом был избран Х.Рухани, мы призываем Иран воспользоваться этой ситуацией для преодоления имеющихся разногласий в отношениях с международным сообществом.

93. У нас по-прежнему вызывают глубокую озабоченность программы создания ядерного оружия и баллистических ракет в Северной Корее. Северная Корея должна выполнить свои международные обязательства, полностью и необратимо отказавшись от ядерных и ракетных программ подающимся проверке образом. Эта страна должна принять конструктивное участие в заслуживающих доверия и имеющих реальную повестку дня многосторонних переговорах, воздерживаться от провокационных действий. Она должна соблюдать свои обязательства по соответствующим резолюциям Совета Безопасности ООН и Совместному заявлению от 19 сентября 2005 года, принятому в рамках шестисторонних переговоров. Поскольку Северная Корея до сих пор отказывается выполнять эти обязательства, мы призываем международное сообщество обеспечить полную имплементацию санкций, введенных Организацией Объединенных Наций в отношении Северной Кореи. Мы настоятельно призываем Северную Корею дать ответ на озабоченности международного сообщества по поводу нарушений прав человека в этой стране, в том числе по проблемам похищенных и обращения с беженцами, возвращаемыми в КНДР.

94. Мы приветствовали принятие 11 апреля 2013 года министрами иностранных дел стран «Группы восьми» исторической Декларациио предотвращении сексуального насилия в условиях конфликтаи призвали к скорейшей реализации ее положений. В Декларации отражены политические и практические аспекты, в том числе признание «Группой восьми» того, что изнасилование и серьёзные формы сексуального насилия в ходе вооруженных конфликтов представляют собой серьезные нарушения Женевских конвенций.

Ядерная безопасность

95. Спустя два года после аварии на АЭС Фукусима-1 достижение и сохранение самого высокого уровня ядерной безопасности во всем мире по-прежнему остаётся одним из приоритетов. Мы вновь заявляем о важности международного сотрудничества, а также о нашей полной поддержке Плана действий МАГАТЭ по ядерной безопасности. Мы продолжим в национальном качестве и во взаимодействии вносить полноценный вклад в его реализацию. В этой связи мы одобряем и поддерживаем проводимую МАГАТЭ работу по повышению эффективности Конвенции о ядерной безопасности, подчёркиваем необходимость дальнейшего укрепления режима имплементации других соответствующих конвенций, а также национального потенциала и международных механизмов готовности к ядерным авариям и реагирования на них.

Заключение

96. Мы встретимся снова под председательством России 4–5 июня 2014 года в Сочи.

Россия. Великобритания. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 18 июня 2013 > № 848502

Владимир Путин посетил новый студийный комплекс телеканала Russia Today и встретился с руководством и корреспондентами телеканала.

Глава государства осмотрел, в частности, монтажные аппаратные, кабины озвучивания программ, редакции английского, испанского и арабского вещания, студию визуальных эффектов.

Russia Today – российская международная многоязычная информационная компания, в которую входят пять круглосуточных телеканалов: каналы на английском, арабском и испанском языках; телеканал RT America; документальный канал RTД, а также новостное видеоагентство Ruptly и мультимедийная платформа rt.com.

* * *

Стенографический отчёт о встрече с руководством и корреспондентами телеканала Russia Today

М.СИМОНЬЯН: Первый вопрос я про Вас задам, если можно, нескромно: какие впечатления?

В.ПУТИН: Хорошие впечатления.

Когда мы задумывали это предприятие в 2005 году, мы исходили из того, что на мировой информсцене должен появиться ещё один сильный игрок, который не только будет объективно рассказывать о том, что происходит в нашей стране, в России, но и попытается – я хочу это подчеркнуть, попытается – сломать монополию англосаксонских СМИ на информационные мировые потоки. И, мне кажется, вам это удаётся.

И хотелось бы сразу подчеркнуть, это самое главное: мы никогда не исходили из того, что это будет информслужба или канал, который будет заниматься апологетикой российской политики. Нам хотелось, чтобы на информационной арене появился абсолютно независимый информационный канал.

Конечно, он финансируется государством, и так или иначе не может не отражать позицию российских официальных властей на то, что происходит в нашей стране и за рубежом. Но всё-таки я хочу это подчеркнуть ещё раз: мы не задумывали этот канал – RT – как какую-то апологетику российской политики – и внешней, и внутренней.

М.СИМОНЬЯН: Спасибо.

Теперь более по нашим журналистским темам.

Тема, которая по крайней мере сегодня будоражит умы нашей аудитории – это Сноуден, которого называют вторым Ассанжем, человек, который «слил», по-русски говоря, информацию о том, что американские власти занимались тотальной слежкой.

Есть два аспекта: с одной стороны, вроде бы это тайна, вроде бы он предатель; но, с другой стороны, [он обнародовал] мегазначимую для общества – американского в первую очередь – и всего мира информацию. Вы что об этом думаете?

В.ПУТИН: Он не сказал ничего такого, чего кто-то не знал.

По-моему, все давно знали о том, что электронная разведка занимается контролем за гражданами, за организациями. В условиях борьбы с международным терроризмом это приобретает глобальный характер, и в целом такие методы работы востребованы. Вопрос только в том, насколько они контролируются обществом.

Ведь нельзя просто, допустим, прослушать телефонный разговор, допустим, в России – уж точно могу вам сказать – без соответствующих санкций суда. Вот по большому счёту так же должно происходить в цивилизованном обществе при борьбе с терроризмом с использованием любых современных технических средств. Если это делается в рамках закона, который регламентирует правила поведения специальных служб, то это нормально, если это делается вне рамок закона, то это плохо.

М.СИМОНЬЯН: Обама так витиевато сказал, что нельзя иметь и стопроцентную безопасность, и стопроцентную приватность в частной жизни.

В.ПУТИН: Можно.

Повторяю ещё раз: внутри страны мы же исходим из необходимости получения санкций суда на те или иные оперативные действия. Почему это не должно распространяться на работу спецслужб в данном случае? Может и должно.

М.СИМОНЬЯН: Тема недели у нас в стране, как Вы, конечно, знаете или догадываетесь, – обсуждали не Сноудена, не Турцию, не Сирию, а обсуждали Ваш развод.

Вы об этом сказали и сказали довольно подробно – Вы и Людмила Александровна, – когда выходили из театра, с балета. Но некоторые вещи всё же ещё остались неотвеченными, некоторые вопросы. Мне интересно: как быть с религиозным аспектом Вашего развода? Много людей об этом пишут, думают, задаются вопросом.

В.ПУТИН: Во-первых, хочу сказать, что и я, и Людмила Александровна исходили из того, что сказать прямо и честно о том положении, которое у нас по факту сложилось, – это гораздо более правильное поведение, чем что-то скрывать.

М.СИМОНЬЯН: Так и пишут сейчас, причём из «обоих лагерей».

В.ПУТИН: Слава богу, спасибо. Что касается религиозной стороны дела, то её не существует, потому что мы никогда не венчались.

М.СИМОНЬЯН: Спасибо.

Следующий вопрос задаст Маша Финошина, это наш боевой корреспондент английского канала. В Сирии, когда уже шла война, 56 дней в последний раз подряд там провела?

М.ФИНОШИНА: Да, почти 54.

М.СИМОНЬЯН: Она каждый день выходила в эфир.

В.ПУТИН: Вам, как руководителю канала, могу сказать, что так делать нельзя.

М.ФИНОШИНА: Я сама, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Нет-нет-нет, я вам серьёзно говорю.

Это говорят некоторые мои друзья, ваши коллеги, в частности, из европейских стран, профессиональные люди, которые всю жизнь работают в журналистике. Один из них мне прямо сказал: нельзя так долго журналиста держать в стране, охваченной конфликтом. Почему? Потому что он…

М.ФИНОШИНА: Теряет ощущение реальности.

В.ПУТИН: Да, теряет ощущение реальности. Притупляется чувство опасности.

М.ФИНОШИНА: Абсолютно.

В.ПУТИН: И надо вовремя человека оттуда убирать.

М.СИМОНЬЯН: Вот я тебе сколько раз звонила и говорила: возвращайся! На самом деле.

М.ФИНОШИНА: А у меня уже притупилось чувство опасности…

М.СИМОНЬЯН: День на двадцатый я начала ей звонить и говорить: «Маша, что-то ты там… как ты? Возвращайся!» – «Нет-нет-нет, я ещё вот это хочу и вот это».

В.ПУТИН: На самом деле, это действительно опасно. Правда, это не шутки.

М.СИМОНЬЯН: Да, конечно. Здесь практически все из нас прошли боевые точки, и это, конечно, опасно для жизни в прямом смысле слова. Маша, тебе слово.

М.ФИНОШИНА: Спасибо большое, Маргарита.

Здравствуйте ещё раз, Владимир Владимирович! Ещё раз спасибо большое, что пришли к нам. Очень рада Вас видеть в нашем новом доме. Здесь было… ну чего-то не хватало, сейчас здесь стало теплее и уютнее.

Вот меня представили как боевого корреспондента… Некоторые считают, что репортёры вообще все – это солдаты, бойцы невидимого фронта. Действительно, в последние два года приходилось ездить на фронт видимый. Много работали в местах, где проходит настоящая война.

Много времени я провела в Сирии, 54 дня… Страну объездили вдоль и поперёк. Буквально зашли в каждую деревню, в каждый город. Были в соседних странах, где в большинстве случаев не поддерживали действующий режим Асада.

И вот что бросилось в глаза и что поразило: с каждым моим приездом я отмечала, что всё больше и больше людей вовлекаются в конфликт. Мы поговорили с колоссальным количеством людей, совершенно разных. И сейчас, спустя два года, уже нет ни одного человека, который бы мог остаться в стороне. Так или иначе задет каждый, и задеты все.

Все разные абсолютно, то есть мы разговаривали с жёнами расстрелянных офицеров сирийской армии, с их детьми, которые бы и рады остаться в стороне, но как? Их отцы были убиты, и они должны мстить. Может, они не хотят, но они должны мстить, это дело чести.

Конечно, встречались с повстанцами, с сирийцами и не сирийцами, в Сирии и не в Сирии, в Европе, в Турции, в Иордании. Такие боевые ребята, очень оптимистично были настроены вначале, потом как-то начали сдавать, жаловаться: мол, Запад нас забыл, предал. Стали просить больше денег, больше оружия.

Как Вы сами тоже подчёркивали, Башар Асад не ангел, поэтому приходилось встречаться и с теми, кто открыто и откровенно его ненавидит. Я помню, буквально встретила в гостинице, где останавливались ооновцы в Дамаске, дедушку, он обувь чистил. И вот он чистил эту обувь, не думал об этом, потому что механически выполнял все действия, и думал только о том, когда, в какой момент его застанет эта прекрасная новость, что Башара Асада больше нет. Физически или как президента. То есть он его ненавидел прямо совсем открыто. Ещё с папы [Хафеза Асада], ещё с 1982 года, за Хаму.

В соседнем Ливане удалось выйти на торговцев оружием, которые говорят: нам вообще всё равно, кто это оружие получит, когда мы его переправим через границу, кто из него будет убит, кто будет стрелять, мы бизнесмены, нас интересуют только деньги.

Поговорили с ребятами, мальчишками 11–12 лет, которым всучили в руки вот эти самые автоматы, которые, может, из того же самого Ливана и пришли, повязали какие-то платки, поставили перед камерой и заставили читать текст… В общем, очень грязно. Вы знаете, используют детей в этом конфликте.

В общем, целый калейдоскоп прошёл перед нашими глазами. И действительно, за 56 дней уже как-то становишься частью этого всего. И, что страшно, не важно, где все эти люди были в марте 2011 года, когда всё это началось.

Сейчас ощущение, что они все подошли к какому-то рубежу, некоторому финальному рубежу, на котором они потеряли надежду, веру – в себя, в других людей, в человечество, в доброту, в справедливость. И они обозлились. Очень сильно на всех и вся.

И вот приближаясь к моему вопросу, есть среди них и те, кто обозлились на Россию. Сильно, серьёзно обозлились. За что? Кто-то за бездействие, что, мол, нет решительных мер, чтобы остановить кровопролитие, а кто-то, наоборот, за действие, мол, поддерживаете Асада, поставляете оружие.

И вот как-то все ждут чего-то от России, все спрашивают, все надеются. Все спрашивают: почему Россия так, почему Россия не так? И, если отходить от сирийского конфликта, это везде.

В Сербии – просто на каждом шагу, на баррикадах в Косово: что, где Россия? Или в Иране сейчас мы были. Даже на Мали вспомнили. И как Президенту этой страны я бы хотела задать Вам вопрос от лица этих людей.

В.ПУТИН: Как Президенту? Или Вы как Президент?

М.ФИНОШИНА: Нет-нет-нет. (Смех). Я хотела сказать, как Президента этой страны я хотела бы Вас спросить. Так вот мне что этим людям отвечать?

В.ПУТИН: У Вас был такой длинный вопрос. Я постараюсь ответить как можно короче. Прежде всего, вот Вы сказали, что я сказал однажды, что Башар Асад не ангел.

Я об этом не говорил. Я стараюсь быть очень аккуратным в этих выражениях. Но что я говорил – я говорил о том, что в стране, видимо, назрели какие-то… не какие-то, а серьёзные изменения. И руководство страны должно было это почувствовать вовремя и эти изменения начать проводить.

Это очевидный факт, иначе бы то, что сейчас происходит, не произошло. Это первое, что я говорил. Второе, что я говорил: мы не являемся адвокатами действующего правительства и самого действующего Президента Башара Асада. Но что нас беспокоит и в чём заключается наша позиция…

Да, ещё что бы мне хотелось сказать. Мы ни в коем случае не хотим вмешиваться в конфликт между различными направлениями в исламе, между суннитами и шиитами. Это внутреннее дело самого ислама. У нас очень хорошие отношения с арабским миром. У нас хорошие отношения с Ираном, слава богу, и так далее.

Но что нас беспокоит и почему мы занимаем такую позицию, о которой Вы знаете? Вы посмотрите, что происходит в регионе в целом. Ирак явно неспокоен, и нет уверенности в его единстве на будущее и в сохранении территориальной целостности. Йемен неспокоен. Тунис не угомонился. В Ливии происходят межплеменные этнические столкновения. То есть весь регион погрузился как минимум – я очень аккуратно скажу – в состояние неопределённости и конфликтов. И ещё Сирия туда же.

Во-первых, на мой взгляд, почему это происходит. Потому что некоторым людям со стороны думается, что если весь этот регион как бы причесать под ту гребёнку, которая кому-то нравится, которая кем-то называется демократией, то там будет мир и порядок. А это совсем не так.

Без учёта истории, традиций, религиозных особенностей этого региона делать ничего нельзя. Особенно нельзя вмешиваться со стороны. Вот вмешались в события в Ливии. Хороший был, плохой режим, но уровень жизни был самый высокий в регионе. Что там сейчас происходит? Происходит борьба за ресурсы, непрекращающаяся межплеменная борьба. Во что она превратится, никто не знает.

Нас очень беспокоит, что если так же мы будем действовать и в Сирии, то там будет такое же состояние. Нам что, мало того пространства неопределённости и терроризма, которое образовалось между Афганистаном и Пакистаном? Где никто ничем не управляет, только базы боевиков там функционируют? Разве мы этого хотим? А это ж совсем близко от наших границ. Вот это нас беспокоит прежде всего.

Это первое. И второе. Нас беспокоит будущее всех этнико-религиозных групп, проживающих на территории Сирии. Мы хотим, чтобы там установился долгосрочный мир и порядок, были обеспечены законные интересы и права всех людей, которые там проживают.

Поэтому наша позиция всегда заключалась в том, чтобы сначала дать им возможность определиться с тем, как будет выстроена власть в Сирии, как будут обеспечены законные права, интересы и безопасность всех, кто там проживает, а потом уже на основе этих договорённостей переходить к каким-то системным изменениям. А не наоборот: сначала всех выгнать, а потом погрузить всю страну в хаос.

Ведь на что нам наши коллеги не могут ответить? Одной из ключевых организаций в стане так называемой вооружённой оппозиции является – здесь арабисты, наверное, есть, мне подскажут – организация «Джабхат ан-Нусра». Это одна из ключевых организаций вооружённой оппозиции. Госдеп США признал её террористической и связанной с «Аль-Каидой». Она, собственно, этого и не скрывает. И что? Она будет входить в будущее правительство? Нам говорят: «Нет». А я говорю: «А как вы, возьмёте газетку и их прогоните, как мух?» – «Нет». – «А что будет?» – «Не знаем». Но это же не шутки, это всё серьёзные вещи.

Или другой пример. С одной стороны, поддерживаем некоторые организации, которые воюют в Сирии против Асада. С другой стороны, эти же страны, которые их там поддерживают, воюют с ними в Мали. Это не только одни и те же организации – те же самые люди. Часть людей ушла в Мали и там воюет. Там с ними борются, а потом они переезжают назад, в Сирию, их там начинают поддерживать. Где логика? И к чему это всё приведёт? Понимаете, это же всё не пустые фразы, не пустые слова.

Я очень надеюсь на то, что те инициативы, которые были выдвинуты и Президентом Египта – мы с ним недавно встречались в Сочи, и он предложил более активное участие стран региона; инициатива Премьер-министра Великобритании, который исходит из того, что надо более активно подключить постоянных членов Совета безопасности ООН; инициатива МИДа России и Госдепа США, то, над чем мы сейчас все вместе работаем, – что вот эта совместная работа даст наконец шанс для урегулирования в стране.

М.СИМОНЬЯН: Ира Галушко, тоже корреспондент английской редакции, которая тоже ездила много где, Фукусиму освещала, одной из первых в Японии.

И.ГАЛУШКО: Сейчас не про Фукусиму. В частности, мы очень часто в последнее время ездили в Европу, освещали всяческие протесты. Протестов там много, и можно сказать, что большинство из людей, которые протестуют на улицах Европы, – это молодые люди.

И они там находятся, потому что им, по сути, нечего делать: они получили образование или всё ещё получают, но они не могут найти работу. У них нет никаких перспектив на какое-либо не то что светлое, а просто будущее. И, естественно, они недовольны, они на улицах, они громко выражают свой протест тому, что происходит в государствах.

А между тем правительства этих европейских государств считают, что единственное, что они могут сделать, – это ужесточить экономические меры, закрутить гайки, особенно в том, что касается каких-то социальных секторов. И говорят: потерпите ещё лет 10–15, а потом, может быть, вздохнёте, ну пожалуйста. Как Вы считаете, такой подход – он правильный? И если нет, то есть ли у России какой-то рецепт? Как с этим бороться?

В.ПУТИН: Для них правильный.

И.ГАЛУШКО: А для нас?

В.ПУТИН: А для нас неправильный. У нас разные экономики. У нас развивающаяся экономика и рынки развивающиеся, а в Европе в основном мы имеем дело с развитыми экономиками. И разное состояние этих экономик сегодня. Она у нас в целом достаточно здоровая. У нас нет отягощения внешним долгом, таким, который есть в Европе и в Соединённых Штатах, кстати сказать. Там, в Европе, средняя задолженность бюджета уже около 90 процентов. В США тоже к этому приближается или даже чуть больше, сто с лишним процентов.

Там действительно очень большая безработица. Там у всех дефицитные бюджеты. Мало того что государственный долг огромный, ещё и дефицит огромный. У нас внешний долг 2,5 процента, общий – около 10 процентов. У нас бездефицитный бюджет, у нас безработица 5,6 процента, а в Европе – 25–26 процентов в некоторых странах, а среди молодёжи достигает 40 процентов, а в некоторых странах к 60 процентам приближается. Катастрофа! У нас разные ситуации.

Да, конечно, мы можем использовать так называемые нефтегазовые доходы. Но я хочу обратить Ваше внимание на другое: у нас нет печатного станка для резервных валют, а у них есть. И ситуация заключается не в том, что у нас есть нефтегазовые доходы и, соответственно, резервы, а в том, что мы ограничивали расходы. Вот постоянно ругают Центральный банк за то, что у нас высокие ставки. Сейчас у нас 8–8,5 процента? 8,25 процента? Не важно, но она большая.

В США, посмотрите, 0,25 процента, по-моему. В Европе тоже к этому приближается. И говорят: вот нам бы так. Да, ЦБ держит такую высокую ставку в том числе и для того, чтобы не раздувать так называемые «финансовые пузыри». Ведь можно раздать дешёвые кредиты, можно добиться того, что на эти дешёвые кредиты производители произведут продукцию, но потом она не будет иметь спроса. Вот вам, пожалуйста, «пузырь».

И, конечно, найти ту грань, за которой и смягчение денежно-кредитной политики, и ужесточение, связанное с расходами, приведёт к максимальному эффекту, – вот это экономическая политика на грани искусства. Я не думаю, что мы такую грань нашли, что мы так уж эффективно во всём работаем. Надеюсь, что сейчас Правительство России после наших неоднократных встреч сделает какие-то дополнительные шаги, стимулирующие развитие экономики и деловую активность.

Но вот одна из них, одна из этих мер, она у нас постоянно применяется, нас за это, конечно, критикуют, кстати, наши коллеги – либеральные экономисты. Но, скажем, поддержание темпов роста реальных доходов населения у нас достаточно высокое. В прошлом году это было, по-моему, 4,5–4,6 процента. За январь, февраль, март, апрель этого года уже 5 процентов с лишним – рост реальных располагаемых доходов населения. А это увеличение внутреннего спроса.

Понимаете, у нас немного разные ситуации. И поэтому в целом я разделяю позицию тех наших европейских коллег, которые видят выход из кризиса в консолидации бюджетов, в наведении порядка и дисциплины в экономике. Конечно, всё имеет какие-то границы. И всё перекладывать на плечи граждан, конечно, невозможно.

М.СИМОНЬЯН: Дэниэл Бушелл, ведущий одного из шоу на английском канале. Наверное, самый скандальный ведущий, о нём периодически пишут западные СМИ, вроде Foreign Policy и New Statesman, – о том, что он слишком критически относится к «мейнстримовскому» представлению о мире. Это, я думаю, действительно так. Дэниэл.

Д.БУШЕЛЛ: Да.

Владимир Владимирович, очень хотелось услышать Ваше мнение о мультикультурализме. Лидеры ЕС не так давно неохотно признали, что их эксперимент с мультикультурализмом не удался. Когда я жил и учился в Англии, а потом работал во Франции и Бельгии корреспондентом RT, было ясно видно, что у коренного населения и иммигрантов очень мало общего. И Россия сейчас, в последние годы, сталкивается с массовой иммиграцией. Хотелось спросить, как Россия может избежать проблемы, ошибки Евросоюза с иммиграцией?

В.ПУТИН: У нас разные исходные позиции. Ведь проблемы иммиграции в Западной Европе, кстати говоря, и в Штатах отчасти, они связаны… они более жёсткие, на мой взгляд. Они более выпуклые и более опасные, потому что ведь и Западная Европа, и Штаты имеют дело с людьми, которые приехали из других стран и очень трудно ассимилируются на своей новой родине, годами не учат язык, не владеют языком, не могут влиться в рынок труда.

Мне один из моих западноевропейских коллег говорил: «По десять лет, даже больше, приезжают выходцы, скажем, из Северной Африки, и не могут говорить». (В данном случае говорил прямо на испанском). А наши эмигранты? Сейчас-то уже, наверное, лучше, а вот те, которые в Штаты приезжали в 80-е годы, в 90-е. У меня один знакомый был в известном районе, где жили наши, до сих пор наши живут…

РЕПЛИКА: Брайтон-Бич.

В.ПУТИН Да-да, правильно. И бабушка одна уже в возрасте, она уже живёт там лет пятнадцать, по-английски не говорит. И говорит своим гостям: «Завтра поеду в магазин, в Нью-Йорк». Она не считает даже, что она в Нью-Йорке живёт.

Это вообще общая проблема, связанная, конечно, прежде всего с экономикой, с необходимостью привлечения дешёвой рабочей силы. У нас, собственно говоря, то же самое происходит. Но у нас при всей остроте этой проблемы всё-таки она не такая тяжёлая и опасная, как в Европе или в Штатах. Почему?

Потому что если мы говорим об иммиграции, то есть об иностранных гражданах, то всё-таки должны признать, что это выходцы из республик бывшего Советского Союза. У нас хоть они, новые поколения, плохо владеют языком, но в семьях так или иначе кто-то говорит на русском, общий менталитет сохраняется, общая историческая память есть, кто-то жил в каких-то российских регионах, есть какие-то родственники. То есть гораздо проще людям вливаться в жизнь тех этнических групп, куда они переселяются на постоянное жительство.

Но и у нас тем не менее нужно заниматься более целенаправленно, нужно готовить тех людей, которые хотят приехать в Россию жить, нужно, как мы говорим, у нас плохо пока это получается, открывать в этих республиках, в этих новых государствах курсы русского языка, истории, помогать людям ещё со школьной скамьи лучше понимать друг друга.

И здесь, конечно, нужно прививать нашим гражданам или тем, кто хочет стать гражданами России, чувство ответственности, понимание того, что они приехали в другую страну и обязаны соблюдать наши традиции, наши законы, с уважением относиться к нашей культуре и к нашей истории. Это отдельная большая работа. Раньше просто на неё не обращали внимания. Но сейчас нужно обратить и нужно целенаправленно заниматься этим.

Что касается внутренней иммиграции, то тоже не всё так просто. В Советском Союзе просто с этим поступали: была прописка. Нарушил прописку – будь здоров, как у нас в народе говорят, Иван Петров, поезжай в места не столь отдалённые или за 101?й километр.

Сейчас всё сложнее. Конституцией прописка признана незаконной, поэтому нужны какие-то более современные механизмы, но повторяю ещё раз: всё-таки у нас есть преимущество, которое заключается в том, что мы многонациональный народ, но это всё-таки единая цивилизация.

М.СИМОНЬЯН: К вопросу об иммигрантах. У нас тут есть одна иммигрантка – Елена Милинчич, она работает у нас на испанском канале, сама из Сербии.

Е.МИЛИНЧИЧ: Да, я из Сербии и в России уже 11 лет живу. Я могу сказать, что Россия стала для меня второй родиной, но у меня всё ещё нет российского гражданства. И если я подам документы, весь процесс будет длиться 5–6 лет как минимум. Для того чтобы это сделать, мне нужно иметь квартиру, например. На квартиру нужно взять ипотеку, для ипотеки нужно иметь российское гражданство – получается какой-то замкнутый круг.

И на самом деле, похоже, что на Западе, где, Вы сами сказали, эта проблема стоит гораздо более остро...

В.ПУТИН: Там всё-таки легче получить гражданство, чем в России.

Е.МИЛИНЧИЧ: Поэтому там и «остро». Потому что там легче получить гражданство. В этом смысле что-то будет меняться в России?

В.ПУТИН: Мы должны действовать очень аккуратно, для того чтобы обеспечить интересы коренных жителей Российской Федерации прежде всего. Мы всё-таки Российское государство, и у нас 85 процентов считают себя русскими. И другие народы нам всё-таки ближе, чем все те граждане, которые проживают за территорией Российской Федерации, то есть это наши коренные народы. Их много у нас – свыше 120.

Вы же 11 лет прожили? А чтобы получить гражданство, нужно 5–6 лет, как Вы сказали. Вот подали бы уже.

Е.МИЛИНЧИЧ: А чтобы подать документы, нужно иметь прописку.

В.ПУТИН: Ну Вы могли ведь за это время купить какую-то элементарную жилую площадь.

Е.МИЛИНЧИЧ: А кредит как взять?

В.ПУТИН: Я думаю, что, если бы Вы захотели получить гражданство, Вы смогли бы приобрести хоть какую-то комнату где-то в Подмосковье, чтобы иметь формальное право подать документы на гражданство.

Е.МИЛИНЧИЧ: А то, что я живу здесь 11 лет и работаю, – это не является формальным?

В.ПУТИН: Является. И я думаю, что Вы правы, и мы в определённых случаях, конечно, должны скорректировать свою политику в этом направлении.

Нужно привлекать в нашу страну квалифицированных и нужных для различных сфер деятельности людей. Вот таких, как Вы. Вы ещё совсем молодая и красивая женщина. Вы уж меня извините, но это правда. В репродуктивном возрасте. Вот Ваша руководительница показывает хороший пример.

То есть в принципе ведь во многих странах – очень хорошим примером среди них является Канада – целые программы привлечения нужных стране людей. А у нас всё так закостенело, к сожалению, в этом смысле.

Есть сейчас некоторые идеи и некоторые подвижки в том смысле, чтобы приглашать так называемых соотечественников – выходцев из республик бывшего Советского Союза, и облегчить им возможность приобретения гражданства, если они отвечают ряду критериев.

Но в целом наша политика в миграционной сфере должна быть более гибкой, обеспечивающей, безусловно, интересы наших коренных граждан, но должна быть более гибкой для привлечения нужных нам хотя бы трудовых ресурсов. Поэтому Вы абсолютно правы, и сейчас Правительство работает над этим, я уже говорил Вам.

М.СИМОНЬЯН: У другой нашей ведущей английского канала – Софико Шеварднадзе, есть российское гражданство, по отношению к ней политика оказалась более гибкой.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Но при этом, должна сказать, тоже не сразу получилось.

М.СИМОНЬЯН: Да, не сразу, это правда, через пень колоду.

Софико, наша ведущая.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Я уже здесь живу давно, 8 лет. Я работаю в Москве, но, Владимир Владимирович, я родилась в Тбилиси, всё своё детство провела в Грузии. Будет лукавством говорить, что я не переживаю из-за отношений между Россией и Грузией. Это меня трогает очень лично, очень глубоко.

У Вас есть понимание, если уже в скором будущем эти отношения снова станут нормальными, особенно учитывая то, что, например, мы знаем о том, что Грузия примет участие в сочинской Олимпиаде, да и вообще она готова помочь в соблюдении безопасности.

В.ПУТИН: Я уже говорил на этот счёт многократно, в чём заключается позиция России. Я считаю, что действующий президент совершил большую ошибку. Мы с ним много раз говорили на этот счёт, и, думаю, он не будет этого отрицать. Я ему говорил: «Михаил Николаевич, всё что угодно, только ни в коем случае не доводите до кровопролития». И он мне всё время говорил: «Да-да, ни в коем случае, мы будем работать, наберёмся терпения, будем работать и с Абхазией, и с Южной Осетией». Но всё, к сожалению, закончилось войной.

Многие ваши коллеги, особенно в зарубежных странах: и в Европе, и в Штатах, и в самой Грузии, часто обвиняют Россию. Но я думаю, что любой объективный наблюдатель понимает, что Россия здесь ни при чём. Конфликт межэтнический тянется уже, наверное, не десятилетиями, а столетиями. И в Грузии не могут этого не знать. Ну не могут не знать о событиях 1919 года, 1921 года. Не могут не знать об отношениях между людьми.

И нужно было действительно набраться терпения и государственной мудрости, чтобы выстроить отношения в рамках единого государства и с Южной Осетией, и с Абхазией. Но, к сожалению, этого не удалось. И, как реакция на происходившие тогда события, Россия сделала тот шаг, который привёл к признанию независимости Южной Осетии и Абхазии. Я не представляю себе обратного шага, я просто его не представляю.

Но это и для Грузии в известной степени красная черта, через которую Грузия тоже не может перейти. Потому что она борется, как считает сама Грузия, за восстановление территориальной целостности. Это вопрос, требующий очень внимательного рассмотрения и, я бы сказал, не просто компетентного решения, а желания решить этот вопрос на основе уважения к интересам людей, которые проживают на всей этой территории.

Вы знаете, я точнее не скажу. Вот если с уважением относиться к интересам всех людей, которые проживают на этих территориях, и на основе этого подхода найти решения, то это может быть долгосрочно. Но это могут сделать только люди, которые там проживают, без навязывания какого-либо решения извне.

Что касается решения нового правительства Грузии принять участие в Олимпиаде, сделать какие-то другие шаги навстречу, мы их видим. Мы в состоянии их оценить, мы, как вы, наверное, заметили, отвечаем им тем же самым.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Вы готовы принять их помощь? Если они вам предлагают помощь в соблюдении безопасности?

В.ПУТИН: Да, конечно. Мы вообще готовы к сотрудничеству с Грузией. Мы хотим восстановления отношений с Грузией, мы относимся к Грузии очень тепло. Мы очень близкие народы с грузинами. И Вы здесь живёте, Вы имеете гражданство. Но сколько грузин живёт в России, достижениями которых Россия гордится как достижениями своих граждан!

М.СИМОНЬЯН: Много.

В.ПУТИН: Я уж не буду вспоминать про войну 1812 года, мы знаем, кого я имею в виду. Но и в советский период, да и сейчас тоже... Поэтому культура очень нам близка, в общем, очень многое нас связывает, я уж не говорю о чисто духовной стороне, религиозной стороне дела. Я встречался с католикосом…

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: С Илиёй II.

В.ПУТИН: Да, он очень добрый человек, и он настоящий грузин, конечно. Понимаете, секунды не было, чтобы он не говорил об интересах грузинского народа. Но он всё так мудро, мягко, спокойно.

Вы знаете, что мы приняли решение о допуске грузинских товаров на русский рынок. Мы понимаем, что это может быть не ключевой вопрос, но всё-таки это важно для Грузии, для её экономики. Мы будем и дальше действовать в этом направлении. Будем развивать отношения, а вот эти самые сложные вопросы, конечно, должны решить, ещё раз повторяю, только те люди, которые на этой территории живут, в диалоге и без всякого давления извне.

С.ШЕВАРДНАДЗЕ: Можно не про самое сложное, а про визы. Просто я буквально пару лет назад задала тот же вопрос Дмитрию Анатольевичу, и тогда всё сводилось к тому, что, пока Михаил Саакашвили у власти, об этом вообще речи не может быть.

Что должно сейчас произойти, для того чтобы мои родственники, близкие мне люди, могли беспрепятственно приезжать ко мне, в Москву, так же, как и мои русские друзья ездят сейчас в Грузию, потому что им виза не нужна?

В.ПУТИН: Если мы действительно будем работать совместно в борьбе с преступностью, с террором, то тогда это возможно. Ведь я же, наверное, Вам не открою большого секрета, Вы, наверное, знаете, что с территории Грузии на Кавказ к нам постоянно просачивается террористический элемент.

И вот те малоприятные эпизоды, связанные с нанесением ударов по грузинской территории, были связаны с тем, что мы наносили удары лет шесть-семь назад не просто по грузинской территории, а по бандформированиям, которые на 30 километров подошли к Сочи. Вы понимаете? Вот до чего дошло.

М.СИМОНЬЯН: Вы имеете в виду в Кодорском ущелье?

В.ПУТИН: Нет, не в Кодорском, там было другое. Но не важно, во всяком случае их грузовики МВД перебросили. Грузовики МВД перебрасывали их к границам с Россией. Мы вынуждены были осуществить превентивные действия. Я тогда сказал об этом действующему Президенту.

И нам бы очень хотелось, чтобы такого никогда больше не повторилось. Мы хотим сотрудничать, хотим работать с Грузией, хотим восстановить отношения в полном объёме. И, повторяю, если мы сможем наладить такую работу в сфере правоохранительных органов, специальных служб – это будет первым шагом к тому, чтобы восстановить безвизовый режим.

М.СИМОНЬЯН: Спасибо.

Салям Адиль, работает в арабской редакции, замруководителя этой дирекции. Салям, Вам слово.

С.АДИЛЬ: Спасибо, Маргарита.

В нынешнем качестве, в котором меня представила наш главный редактор, всего лишь неделю. А так я на протяжении 20 лет работал журналистом, объездил практически весь мир, был во многих горячих точках. Поэтому у меня взгляд не притупился, и я живой до сих пор.

В.ПУТИН: Слава богу.

С.АДИЛЬ: Да, слава богу.

В.ПУТИН: Дай Вам бог здоровья.

С.АДИЛЬ: Спасибо большое. А вопрос тоже из горячих тем – это применение «дронов», в смысле беспилотников.

Как известно, Америка чуть ли не каждый день использует эти дроны, бомбит. Особенно часто это происходит в Пакистане, в ряде других стран. Вы уже упомянули об этом – о той опасной ситуации, которая сложилась на границе между двумя государствами: Пакистаном и Афганистаном.

На первый взгляд это очень удобно: никакого риска для солдат воюющей страны, здесь не происходит прямых столкновений. Как в компьютерной игре – дистанционное управление. Однако это чревато, как мы это видим каждый день, большими человеческими жертвами среди гражданского населения.

Вот такая возникает ситуация: с одной стороны, да, это применяется эффективно. С другой стороны, мы видим, какой результат. Общественность этим шокирована во многих странах мира. И сейчас поднимается вопрос о запрете на международном уровне применения дронов. Поэтому я хотел бы узнать, какую позицию наша страна занимает по этому вопросу. Спасибо.

В.ПУТИН: В своё время в Китае изобрели порох. Никто не смог удержать его распространение. Потом возникло ядерное оружие. И оно тоже начало распространяться. Современные средства ведения вооружённой борьбы, они совершенствуются и будут совершенствоваться дальше. Сомневаюсь, что можно всё запретить. Но поставить под контроль и подчинить определённым правилам, конечно, можно и нужно.

И Соединённые Штаты, конечно, не стремятся к тому, чтобы были жертвы среди мирного населения – разумеется, нет. И те операторы, о которых Вы сказали, они тоже живые люди, и я думаю, что они тоже это понимают. Но бороться с терроризмом нужно. Повторяю ещё раз: знаю, что и в Штатах сейчас идут дебаты на этот счёт, и на площадке ООН всё чаще и чаще этот вопрос поднимается. Нужно поставить это под контроль, нужно выработать определённые правила применения, с тем чтобы минимизировать или лучше свести к нулю случайные жертвы. Это чрезвычайно важно.

Не знаю, пойдут ли наши партнёры на это, но я полагаю, что это и в их интересах было бы сделать. Но у нас и другие угрозы существуют. Скажем, в Штатах дебатируется вопрос о применении стратегических баллистических ракет в неядерном исполнении. Вы представляете, какая это угроза? А если откуда-нибудь из акватории Мирового океана стартует такая ракета? А если средства обнаружения ракетного нападения отфиксируют, что эта ракета летит в направлении ядерной державы? Как эта держава должна реагировать? Откуда она знает, ядерная там боеголовка или неядерная? Эта ракета упадёт рядом с её границами или уже в рамках её границ? Представляете, какая это угроза?

А теория применения ядерного оружия небольшой мощности? Представляете, насколько это может размыть сам факт применения? Опускание этого порога? И к чему это может привести? Где граница этого порога, кто его определил? У нас очень много угроз в современном мире. И есть только один способ их решения – это совместная работа в рамках международного права.

М.СИМОНЬЯН: Питер Лавелль, ведущий одной из самых главных, пользующихся большим успехом программ, – Crosstalk. С самого начала Питер работает с нами. Он, наверное, по-английски будет задавать вопрос, я переведу. Питер Лавелль.

П.ЛАВЕЛЛЬ: Благодарю.

Господин Президент, я задам короткий вопрос. Считается, что мы живём во времена оппозиции: «арабская весна», кризис в Европе, движение Occupy, которое было замечательно освещено каналом RT… А что насчёт оппозиции в России? Опросы показывают, что она слаба и не имеет широкой поддержки населения. Какую оппозицию Вы хотели бы видеть в качестве своего оппонента? И ещё я хотел бы узнать о господине Кудрине.

М.СИМОНЬЯН: Не надо переводить?

В.ПУТИН: Нет.

Вы знаете, любая оппозиция полезна. Вы упомянули сейчас Occupy Wall Street. Мы видели, как на каком-то этапе органы власти, полиция – как жёстко они начали действовать в отношении активистов Occupy Wall Street. Я сейчас не буду говорить, правильно, неправильно, – я хочу сказать о том, что любая оппозиция хороша и правильна, и полезна, если действовать в рамках закона.

А если законы не нравятся, то демократическим способом оппозиция должна стремиться к изменению этих законов, она должна добиваться привлечения симпатии избирателей на свою сторону, пройти в законодательные органы, иметь возможность влиять на законодательные процессы. И вот таким образом менять реалии.

Если же какие-то люди действуют вне рамок закона, то государство обязано в интересах большинства применять законные средства, для того чтобы всех вывести в законодательное поле. Это в Штатах так происходит, и так же происходит у нас.

Правда, нас за это критикуют, а когда в Штатах это происходит – это считается нормой. Вот эти двойные стандарты, мы к ним уже давно привыкли и, в общем, уже мало обращаем внимания.

М.СИМОНЬЯН: Когда в Штатах происходит, мы критикуем.

В.ПУТИН: Да, правильно делаете. Потому что подходы должны быть одинаковыми. Ведь это одно и то же на самом деле. Правда, скажем, наши дипломатические службы не сотрудничают активно с Occupy Wall Street, а ваша дипломатическая служба активно взаимодействует и напрямую поддерживает. На мой взгляд, это неправильно, потому что дипломатические службы призваны налаживать отношения между государствами, а не погружаться во внутриполитические дела.

Так вот этот авантюризм никому не нужен, никому не нравится. Он является незаконным, если участники этих движений нарушают действующее законодательство. Если нарушений закона нет, если люди выражают свою позицию законными средствами, то они имеют на это право. И это положительно для любой страны, потому что это возможность донести до граждан оценку действий власти по тем или иным направлениям: по социальной политике, по внутренней, по внешней.

Что касается господина Кудрина, то это мой давний товарищ. У нас по принципиальным вопросам мнения очень часто совпадают, что касается развития страны. Но иначе, наверное, и не могло бы быть, потому что мы с ним и в Петербурге работали вместе, и потом он был много лет членом Правительства, одним из наиболее эффективных людей.

И обращаю Ваше внимание, что я всегда его поддерживал по принципиальным вопросам. Если бы я не поддерживал, он бы не смог работать, он бы не смог реализовывать те идеи и принципы, которые он защищал. Так что это в известной степени была наша общая политика.

У него есть свой взгляд на определённые вещи. В своё время он разошёлся во взглядах с Дмитрием Анатольевичем Медведевым по ряду позиций, но господин Медведев был Президентом, он имел право принять определённое решение. Сейчас Алексей Кудрин утверждает, что он вернулся бы в исполнительную власть, если бы власть действовала более решительно.

Но когда речь идёт о конкретике – в чём более решительно? Вот тогда не очень хочется говорить вслух. Почему? Потому что более решительно – это значит жёстче действовать в направлении проведения пенсионной реформы, поднять пенсионный возраст. Говорить вслух об этом не хочется никому, в том числе представителям оппозиции. Хоть они считают, что это правильно, а говорить не хотят.

По некоторым другим вопросам – более жёстко. Сократить расходы нужно. И прежде всего социальные расходы. Многие наши либеральные экономисты считают, что мы завышаем социальные расходы, слишком быстро повышаем заработные платы, слишком быстро повышаем пенсии, социальные пособия. И этот рост реальных располагаемых доходов населения – в прошлом году 4,2 процента, в этом году за 4 месяца уже 5,9 процента, – что он является необоснованным и что производительность труда у нас отстаёт от темпов роста заработной платы, и это плохо и опасно для экономики.

С этим трудно не согласиться, кстати говоря, на самом деле они в этом смысле правы. Но, может быть, нам нужно не снижать реально располагаемые доходы населения, а просто поработать больше над повышением производительности труда? Это, понимаете, известная шутка по поводу того, что хотелось, чтобы в России было не больше богатых, а меньше бедных. Вот это всегда такая сложная вещь, но об этом думающая часть оппозиции – она с нами в приватных и профессиональных беседах говорит открыто – публично-то не решается сказать.

На самом деле это неправильно. Я им много раз уже говорил об этом. Если у вас такая позиция, говорите об этом честно и прямо. И не бойтесь, что какой-то части граждан это не понравится. Потому что, только занимая принципиальную позицию, можно добиться того, чтобы ваше мнение и поддержка вашего мнения расширялась, чтобы платформа вашей поддержки была более основательной.

Потому что – как сейчас в Западной Европе происходит? Вот довели некоторые страны до банкротства, и чего бы людям сейчас ни говорили, они не хотят снижения заработных плат. Поэтому, может быть, было бы правильнее аккуратней повышать социальные расходы, аккуратней залезать в долги и так далее. И в принципе это и для власти было бы полезно, если бы кто-нибудь об этом всё время говорил.

Я, например, как я уже сказал, не считаю, что мы избыточно всё это делаем. Не считаю, что это избыточное повышение пенсий, зарплат, социальных пособий. Но в том, что нам говорят такие люди, как Кудрин, определённые резоны есть, и к ним надо прислушиваться. Вообще, это полезная вещь. И поэтому думающая национально ориентированная оппозиция, конечно, очень востребованна.

М.СИМОНЬЯН: Оксана Бойко, тоже ведущая нашего только что «свежепроизведённого» шоу – недавно она стала ведущей из корреспондента английского канала. Тоже была боевым корреспондентом, объездила много войн.

О.БОЙКО: Я, собственно, хотела задать вопрос, наверное, в продолжение Вашего предыдущего ответа в части принципов и принципиальной позиции. Мне бы хотелось, правда, привязать это к Ирану, где в ближайшее время будут президентские выборы. Я знаю, что Россия предпочитает не вмешиваться во внутренние политические процессы, поэтому я постараюсь сформулировать это очень общо, даже, мне кажется, немного философски.

Как мне кажется, Иран – это такой очень яркий пример того, как можно довести двусторонние отношения до предельного накала на достаточно несущественных противоречиях, потому что ядерная программа, о которой все говорят последние десятилетия, по сути, основана на размытых подозрениях, которые из года в год даже самими американцами не подтверждаются.

При этом за рамками остаётся тот факт, что на 99 процентов, а может быть, и все сто процентов Иран соблюдает режим нераспространения. Однако мы все сосредоточены на подозрениях, и, как мне кажется, ключевое здесь, конечно, это характер отношений между Штатами и Ираном.

И Иран, безусловно, способствовал нагнетанию обстановки. Но, как мне кажется, в корне лежит позиция Соединённых Штатов, их основной, классический принцип подхода к внешней политике разделения стран на «друзей» и «врагов». Те, кто не с нами, те против нас. И, как мне кажется, порог толерантности к инакомыслию, к различиям достаточно низок, и за ним либо угроза войны, как в случае с Ираном, основанная на неподтверждённых подозрениях, либо содействие войне, как в случае с Сирией.

Собственно, мой вопрос – извините за такое долгое вступление – заключается в следующем: как мне кажется, Россия достаточно аккуратно обходила острые углы, и из Ваших ранних некоторых заявлений ясно, что Вы понимаете цену вражды, открытого противостояния. В то же время, как мне кажется, у России и США есть идеологические, фундаментальные противоречия, особенно по вопросу применения силы, который Вы не можете решить ни при каких личных встречах. Потому что, на мой взгляд, они вообще лежат в национальной идее Соединённых Штатов, в том, что у них якобы есть большая ответственность, что на самом деле является большим правом.

Как Вы для себя определяете эту грань: попытку не втянуть страну в открытое противостояние, что может быть чревато для нашей безопасности, в то же время отстаивание этих принципиальных противоречий, от которых тоже зависит наша безопасность? Извините, что так долго.

В.ПУТИН: Вы сейчас на кого наехали: на Иран или на США?

М.СИМОНЬЯН: Она у нас самая жёсткая.

В.ПУТИН: Вы знаете, на этот вопрос можно до утра отвечать. Он очень ёмкий. Я постараюсь, насколько это возможно, лаконично. Я считаю – и много раз об этом говорил, в этом заключается официальная позиция Российской Федерации, – Иран имеет право на ядерную мирную программу, и он не может быть дискриминирован в этом отношении по сравнению с другими участниками международного сообщества, международной жизни. Это первое.

Второе. Несмотря на это, всё-таки – и я говорил об этом нашим иранским друзьям – нельзя забывать, что Иран находится в очень сложном регионе. И когда мы слышим со стороны Ирана угрозы в отношении соседних стран, в частности, Израиля – мы слышим из Ирана, что Израиль может быть уничтожен, – я считаю, что это совершенно неприемлемо. Это не идёт на пользу.

О.БОЙКО: Это не совсем корректное цитирование того, что говорил Президент.

В.ПУТИН: Корректное, некорректное, но если люди видят, что такое некорректное цитирование возможно, то лучше избегать этих двойных формулировок, с двойным смыслом, правда? Вот это второе. И поэтому внимание к этой проблеме, оно не пустое.

То, что Иран соблюдает правила в этой сфере, у меня сомнений нет, потому что нет никаких доказательств, которые бы говорили об обратном. И последний доклад МАГАТЭ говорит о том, что в принципе Иран соблюдает взятые на себя обязательства. Есть ещё незакрытый вопрос. Но, я думаю, если набраться терпения, работать доброжелательно друг с другом, то выйти на эти ответы можно.

Вы знаете, я лично отношусь к Ирану с большим уважением и большим интересом. Иран – это… Мы нечасто употребляем подобные слова, но Иран – это великая страна, страна с великой культурой, с великой историей и с великим народом. У них есть своя гордость, своё понимание их места – не только в регионе, но и в мире, и нужно относиться к этому с уважением.

Вы сами, на мой взгляд, затронули суть проблемы, которая заключается в том, что иранцы, будучи людьми очень умными, грамотными и хитрыми, я бы сказал, политиками, они отчасти даже используют это противостояние с США…

О.БОЙКО: И не они одни.

В.ПУТИН: Но они особенно искусно это делают для решения внутриполитических проблем. Есть враг, он объединяет общество. То же самое, по-моему, делают и Штаты. Потому что после того, как прекратил существование Советский Союз, нет внешней угрозы, которая позволила бы Штатам доминировать в западном сообществе.

Штаты должны всегда своих союзников от кого-то защищать. Это даёт преимущества не только в политике, но и в экономике. Если страна является лидером в защите других, то она имеет право на какие-то преференции. Вот этот статус защитника – это очень важная вещь, которая позволяет решать очень многие вопросы, напрямую даже не связанные с внешней политикой, с международной политикой и безопасностью.

Думаю, что и Штаты используют Иран для этого – для того чтобы объединять западных союзников против какой-то реальной или несуществующей угрозы. Для нас здесь сложности большой-то нет. Проблема непростая, но для России она не является сложной. Мы последовательно выполняем все свои международные обязательства, в том числе по мирной ядерной программе Ирана.

Вы знаете, мы построили Бушер, мы довели это дело до конца. Мы и дальше готовы сотрудничать. Но мы, допустим, предложили обогащать ядерное топливо на нашей территории, но почему-то наши иранские партнёры отказались. Не очень понятно почему. Они настаивают, что в рамках известных международных правил [будут] заниматься обогащением самостоятельно.

Вот, я полагаю, как я Вам уже сказал вначале, отвечая на Ваш вопрос, если они ничего не нарушают, они имеют на это право. И мы будем это право поддерживать, но не будем забывать и об озабоченностях соседних государств, международного сообщества по соблюдению этих правил.

О.БОЙКО: Можно небольшое уточнение? Просто мой вопрос был не только об американо-иранских отношениях, но и американо-российских отношениях и наличии – согласны Вы с этим или нет – идеологических и фундаментальных противоречий по ключевым вопросам международного права.

В.ПУТИН: То есть перед встречей с Обамой Вы меня прямо так туда и толкаете.

О.БОЙКО: Это же очень важно! Потому что если страна считает, что ей позволено больше, чем всем остальным, то…

В.ПУТИН: Я думал, что Вы не заметите, но нет – Вы заметили. Вы действительно такой цепкий боец. Значит, у нас идеологических противоречий на сегодняшний день практически нет – у нас есть фундаментальные, культурологические.

В основе американского самосознания лежит индивидуалистическая идея. В основе российского – коллективистская. Вот есть один из исследователей Пушкина, который об этом очень точно и ясно сказал. Вот в «Унесённых ветром», помните, там главная героиня говорит: «Я не могу себе представить, что я буду голодать». Для неё это самое главное.

А в нашем представлении, в представлении русского человека, всё-таки другие задачи, что-то такое, за горизонт уходящее. Что-то такое душевное. Что-то такое, связанное с Богом. Понимаете, это немного разные философии жизни. И поэтому понять друг друга довольно сложно. Но можно.

О.БОЙКО: Для этого, наверное, есть международное право, для того чтобы поставить всех в равные условия?

В.ПУТИН: Да… Вот Соединённые Штаты, безусловно, демократическая страна, и она развивалась изначально как демократическое государство. Ведь когда люди начали осваивать этот континент, они приезжали и выстраивали отношения друг с другом. И по факту жизни вынуждены были это делать в диалоге друг с другом. Поэтому она изначально зарождалась как фундаментальная демократия.

Вместе с тем не будем забывать, что освоение Американского континента – Вы меня заводите прямо в дебри, мне не хочется об этом говорить, – освоение Американского континента началось с крупномасштабной этнической чистки, которая не имела себе равных в истории человечества.

Ведь европейцы, когда туда приехали, они именно этим и занимались – надо прямо об этом сказать. Человечеству не так много известно из истории. Скажем, уничтожение Карфагена римлянами: когда они уходили, они даже землю – так легенда гласит – солью посыпали, чтобы там ничего не росло.

А освоение Американского континента европейцами – там землю никто не посыпал, потому что её использовали, но уничтожали коренное население. После этого американская история знала рабство. И оно так глубоко проникло! Ведь Колин Пауэлл ещё в своей книжке написал, как ему было тяжело – человеку с тёмным цветом кожи – тяжело было пробиваться. Как он всё время чувствовал на себе взгляды окружающих. Значит, это сидит, сидит наверняка до сих пор, в душах и сердцах людей.

Смотрите, мы знаем – во всяком случае, сегодня – разные стороны советского режима. Знаем Сталина. Так, как раньше мы его не знали. Знаем, что это был диктатор, тиран. Я очень сомневаюсь, что Сталин весной 1945 года, если бы у него была атомная бомба, применил бы её против Германии.

В 1941–1942 годах, когда стоял вопрос о жизни или смерти государства, может быть, и применил бы, если бы у него было. А в 1945?м, когда уже противник сдавался по сути дела, шансов у него никаких не было, – я сомневаюсь. Вот я лично. А американцы применили против Японии, терпящей поражение. Причём против неядерного государства.

Знаете, у нас большие различия между нами. Но это ведь нормально, когда люди с такими большими различиями полны решимости искать пути, которые помогают понимать друг друга. И мне представляется, что у нас нет другого выбора. И более того, ведь не случайно, что в критические периоды современной новейшей истории Россия и США объединялись: и в Первую мировую войну, и во Вторую мировую войну.

Как бы ни противостояли друг другу, а когда гром грянул, произошло объединение. Что-то всё-таки объединяет. Какие-то фундаментальные интересы объединяют. Нам нужно на это обращать внимание прежде всего. Знать наши различия, но при этом всё-таки обращать внимание на тот позитив, который поможет нам сотрудничать.

М.СИМОНЬЯН: Для нас это тема важная – Америка, отношения с Америкой. Во многом потому, что у нас основная аудитория – США. Понятно, что Вам на других телеканалах – и на российских в первую очередь – не будут столько вопросов про это задавать, сколько мы. Но если даже смотреть статистику посещения сайта – просто посещения, где мы распространяемся, основная наша аудитория – Америка, поэтому для нас это главная тема, всё, что с этим связано.

И Настя Чуркина специально из Нью-Йорка прилетела для нашего общения. Она работает как раз на нашем канале RT America, который из Штатов вещает на Штаты, и американские темы освещает. Настя.

Н.ЧУРКИНА: Да, спасибо.

В Нью-Йорке я последние пять лет. Вы затронули исторические более фундаментальные различия и вещи, которые объединяют Россию и США. Мне бы хотелось, если можно, вернуться к дипломатическим проблемам и, может быть, даже к проблемам международного права сегодняшнего дня.

Поскольку в настоящий момент и в последнее время, общаясь зачастую с американскими политиками и с экспертами по российско-американским отношениям, мы слышим, как за кадром они говорят о том, что акт Магнитского превратился в продолжение и замену поправки Джексона–Вэника, соответственно, показывая какой-то устаревший подход к отношениям с Россией. Барак Обама, как мы знаем, в прошлом году на саммите в Сеуле намекал Дмитрию Анатольевичу Медведеву о том, что после переизбрания у него будут более свободные…

В.ПУТИН: Вот привязались-то. Как вы здесь работаете, я не пойму? (Смех).

П.ЛАВЕЛЬ: Это всегда так.

Н.ЧУРКИНА: Это последний вопрос, я обещаю. Намекал на то, что работать будет легче с Россией. Тем не менее мы не совсем это наблюдаем. И многие темы сегодня, естественно, затрагивались. Как Вы думаете, почему не состоялась всё-таки перезагрузка и может ли она вообще в принципе состояться на реальных равных основаниях или же всё-таки от нас всё время ждут, что мы будем поступаться своими интересами?

В.ПУТИН: Я уже, в принципе, начал отвечать на Ваш вопрос. Любое государство стремится к соблюдению своих национальных интересов, и в этом смысле Соединённые Штаты не исключение. Уникальность ситуации заключается в том, и это всем понятно, что после развала Советского Союза США остались на какое-то время единоличным лидером.

Но это для них определённая засада, которая заключается в том, что Штаты начали чувствовать себя империей. А империя порождает не только определённые элементы во внешней, но и во внутренней политике. Империя не может себе позволить проявление слабости, а любое стремление договориться на паритетных началах часто внутри страны воспринимается как слабость. А это руководство страны себе позволить не может по внутриполитическим соображениям.

Я думаю, сегодняшнее руководство Штатов – я знаю об этом – понимает, что в одиночку основные проблемы сегодняшнего мира решить невозможно. Но очень хочется, во-первых. А во-вторых, невозможно действовать иначе, кроме как имперскими методами. Очень сложно по внутриполитическим соображениям. Иначе тебя сразу обвинят в слабости.

Чтобы иметь возможность поступать иначе, нужно либо иметь какой-то неограниченный кредит доверия от избирателей, населения, либо должно нечто такое произойти внутри страны, должно измениться сознание того, что договариваться и искать компромиссы – это гораздо выгоднее, чем навязывать свою точку зрения всем и всюду.

Это время какое-то должно пройти, чтобы такое понимание возобладало внутри собственной страны, в данном случае в Штатах. Причём, конечно же, прежде всего в правящей элите в широком смысле этого слова. Я не считаю, что это невозможно. Я считаю, что в целом мы к этому должны подойти, и очень на это рассчитываю.

М.СИМОНЬЯН: Спасибо, Владимир Владимирович.

Те темы, которые мы сейчас обсуждали, – это, собственно, главные темы в нашем эфире. Это же не интервью в классическом смысле этого слова. Мы хотели поговорить с Вами о том, о чём разговариваем с аудиторией каждый день. И, конечно, эти темы сильно отличаются от того, что в российских СМИ – естественно, поскольку они вещают на совсем другую аудиторию – и главным образом от того, как в западных СМИ это освещается тоже.

Мы здесь разные, у нас разные, конечно, ценности, разные взгляды и на внутренние российские дела, и на то, как вообще всё должно быть устроено в мире, но, я думаю, не ошибусь, если я скажу, что мы сходимся в одном. Нам представляется, что в мире не должен доминировать кто-то один, в том числе и в информационном мире.

Если все каналы в миллион голосов рассказывают, что главная новость сегодня – ну не сегодня, а в другой день – заключается в том, что в Ливии сбит натовский беспилотник, должен быть кто-то, кто расскажет, что в этот же день в Ливии натовский снаряд убил семью из 13 человек. У нас просто был как раз такой день, когда мы так сильно отличались от коллег. Мы это делаем, мы рады, что у нас есть возможность это делать, потому что это действительно то, во что мы верим при всех различиях. Сегодня мы Вам хотели показать, как и где мы это делаем. Спасибо, что зашли к нам в гости.

В.ПУТИН: Спасибо вам за приглашение. Хочу пожелать вам удачи, спасибо большое. Всего хорошего, до свидания.

Министерство обороны Туниса выразило крайнюю обеспокоенность "опасным развитием ситуации" после подрыва в четверг на фугасе военной автомашины в приграничном с Алжиром горном районе страны, где в последние месяцы проводится антитеррористическая операция против боевиков североафриканской ячейки "Аль-Каиды", пришедших из Мали, сообщило тунисское радио "Мозаик-ФМ".

Армейский джип подорвался в четверг утром на фугасе на автодороге в горном районе аш-Шаанби в провинции Аль-Касрейн на западе Туниса. Погибли двое военных, еще двое в тяжелом состоянии находятся в госпитале.

"Взрыв произошел в районе, где расположены населенные пункты, а, значит, опасности подверглись не только военные, но и гражданские лица, которые также могли стать целью террористов.

Это очень опасное развитие ситуации, требующее бдительности со стороны всех граждан и их сотрудничества с военными и силами безопасности для защиты страны и полного истребления этого зла", - заявили в министерстве.

В апреле-мае этого года в районе аш-Шаанби экстремисты подорвали четыре фугаса, пострадали в общей сложности десять сотрудников национальной гвардии и шестеро военных. По данным

МВД Туниса, в этой местности действует "Группировка аш-Шаанби", связанная с североафриканской ячейкой "Аль-Каиды", в состав которой входят, в том числе, экстремисты из Мали. Группировка объявила своей целью атаки на силы безопасности и армию Туниса. Маргарита Кислова.

США в понедельник резко увеличили фонд для награждения тех, кто поможет задержать лидеров исламистских движений в Африке: по сообщению госдепартамента, в Вашингтоне готовы выплатить награды на общую сумму в 23 миллиона долларов за информацию, которая приведет к поимке пяти экстремистов.

В частности, 7 миллионов долларов назначено за голову Абубакара Шекау, лидера экстремистской группировки "Боко Харам". Нигерийские власти в мае начали полномасштабные военные действия против этой группировки. Еще по 5 миллионов долларов получат те, кто поможет поймать бывшего деятеля "Аль-Каиды" Мохтара Бельмохтара и руководителя "Аль-Каиды в исламском Магрибе" Яхья Абу аль-Хаммама. В 3 миллиона долларов оценен еще один руководитель африканского подразделения "Аль-Каиды" Малик Абу Абделькарим, а также Умар Ульд Хамаха, который представляет экстремистское исламистское движение в Мали.

США обеспокоены распространением экстремизма в Западной Африке и Нигерии. Так, минувшей зимой Вашингтон выказал поддержку операции Франции, которой удалось восстановить статус-кво в Мали, выбив из ряда районов страны вооруженных исламистов. Кроме того, США опасаются, что подразделения "Аль-Каиды" установят в Западной Африке тесную связь с местными организациями, такими как "Боко Харам".

Госдепартамент США проводит программу "Награда за правосудие", в рамках которой власти США награждают тех, кто помогает им задержать или ликвидировать подозреваемых в терроризме. По данным госдепартамента, в рамках программы 70 человек получили около 100 миллионов долларов. Кто и за какие заслуги получил награду, власти США не сообщают из соображений безопасности. Алексей Богдановский.

Неиспользованные возможности

Арабские революции: какие стратегические вызовы они бросают Франции

Резюме: Хотя Франция была одним из главных действующих лиц в ливийском и сирийском конфликте, она забыла, что подход должен базироваться на общей стратегии и четких принципах.

Арабские революции зимы-весны 2011 г. стали полной неожиданностью для подавляющего большинства западных стран, включая Францию. Открытое сотрудничество с авторитарными режимами арабского мира долгое время не сулило ничего, кроме выгод. С точки зрения правительств Европы и США только диктаторы могли эффективно бороться с исламизмом, выступая гарантами западных интересов и стабильности в регионе. Поэтому потеря двух ближайших союзников, Зин эль-Абидина Бен Али и Хосни Мубарака, не могла не внушить Западу опасения. Действительно, с трудом верилось, что свергнутых диктаторов могут сменить столь же энергичные альтернативные лидеры. Создавалось впечатление, что стабильность и безопасность в регионе внезапно оказались под угрозой.

Подобные опасения не совсем рассеялись до сих пор. «Арабская весна» стала серьезным вызовом для всех держав, имеющих влияние в регионе, в том числе и для Франции. Париж в состоянии принять брошенный вызов, если сумеет пересмотреть стратегию решения возникающих проблем. Необходимо прояснить позицию по отношению к арабскому миру, направление эволюции которого по-прежнему не до конца ясно.

ФРАНЦИЯ И «АРАБСКАЯ ВЕСНА»: ОТСУТСТВИЕ ЕДИНОЙ РЕАКЦИИ

Падение первых двух президентов, ставших жертвами «арабской весны», стало для Парижа тяжелым ударом. Франция традиционно делала ставку на эти образчики умеренной политики и стабильности. На подавление главой Туниса Бен Али политических свобод и прав граждан предпочитали закрывать глаза, а что касается египетского лидера Мубарака, то именно Париж содействовал его назначению сопредседателем Средиземноморского союза. Чтобы привыкнуть к новым реалиям, Франции потребуется много времени. Но последствия первого шока удалось преодолеть, когда Париж выступил в пользу военного вмешательства в дела Ливии. Несмотря на все знаки внимания, которые Николя Саркози оказывал в прошлом своему коллеге Муаммару Каддафи, тот не оправдал ожиданий Франции в плане французских инвестиций. Поэтому для Елисейского дворца его уход обещал гораздо больше выгод, чем неприятностей.

Западные государства, а также примкнувшие к ним страны, наподобие Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, поспешили взять курс на свержение Каддафи. Франция поддержала это начинание, хотя во главе операции в результате оказалась НАТО. Но приходится признать, что, избавившись от Каддафи, державы, которые, вмешавшись, взяли на себя обязательства относительно Ливии, не нашли времени для решения подлинных проблем страны. Их внимание приковано теперь к другой горячей точке региона – Сирии.

Нет сомнений, что Николя Саркози решил воспользоваться возможностями, которые открылись в арабском регионе, и компенсировать выжидательную позицию, занятую перед революциями в Тунисе и Египте. При этом он подчеркивал огромные прибыли, которые-де после падения Каддафи можно будет извлечь из дешевой ливийской нефти. Но главным следствием уничтожения диктатора оказалось погружение региона в хаос: отсутствие традиций выборов в арабских странах делает их будущее крайне неустойчивым. Ситуация в Ливии показала, что безопасность в этой части мира подвержена многочисленным угрозам, что не соответствовало обязательством по содействию стабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые взяла на себя Франция.

Можно найти немало причин, толкнувших Саркози к разрыву с Каддафи. Среди них и задетое самолюбие. Во время визита ливийского лидера в Париж в декабре 2007 г. французский президент устроил ему очень теплый прием, однако Каддафи, в сущности, проигнорировал его предложения о сотрудничестве. Он даже не побоялся раскритиковать продвигаемый Францией проект Средиземноморского союза и объявить ему бойкот. Поэтому Франция не видела причин не участвовать в операции, которая могла бы придать ей статус союзника ливийцев, протестовавших против режима. «Освобождение» Ливии должно было открыть Парижу доступ к нефтяным месторождениям и к участию в восстановлении страны, сулящему немалые доходы. Проявив инициативу, Саркози, как казалось, обошел даже самих американцев. Подобное положение дел не ново. После прихода к власти в 2007 г. французский президент также проявил бÓльшую жесткость относительно «ядерной программы» Ирана, чем администрация Джорджа Буша.

Однако в ливийском случае Соединенные Штаты решили вернуть себе пальму первенства. Они приняли участие в разработке стратегии борьбы с Каддафи, а затем передали эстафету НАТО. Франция отошла на второй план. Кстати, что касается широко обсуждавшейся роли французского интеллектуала Бернара-Анри Леви в решении Саркози разыграть военную карту, то она кажется сильно преувеличенной. В противном случае бывший французский президент прислушался бы к рекомендациям этого философа и по сирийскому вопросу.

Ливийская акция значительно осложнила ситуацию с безопасностью в регионе. Вскоре после свержения Каддафи возрос поток мигрантов в соседние страны (прежде всего в Египет и Тунис), равно как и обратное движение в сторону Ливии; люди, желающие покинуть зону нестабильности, пытались воспользоваться царящим вокруг хаосом, чтобы достичь Европы. Одновременно с этим на юге страны, где еще при Каддафи процветала нелегальная торговля и контрабанда, утвердились вооруженные исламисты, способные перемещаться и в другие страны-соседи. Эхо ливийских событий отзывается не только в Египте, но и в Республике Мали.

Как бы то ни было, «арабская весна» продемонстрировала стремление Франции занять ведущую позицию среди государств, имеющих интересы в этой части мира. Идея о вмешательстве в ливийские дела активно продвигалась Саркози, пока ему не пришлось согласиться на коллективную стратегию и признать главенство НАТО (то есть Соединенных Штатов). К тому же обстоятельства, сопровождавшие преобразования в Ливии, показали, что Франция отдает предпочтение связям и действиям, которые подчеркивают ее роль. Вовсе не стремясь отмежеваться от Европейского союза, Франция проводила собственную политику, и точно так же она поступала во время сирийских событий, когда постаралась направить в нужное ей русло деятельность Сирийского национального совета (СНС), оппозиционного режиму Башара Асада. Но такая стратегия не позволяет увидеть ясные перспективы в новой политике Франции в отношении Ближнего Востока.

Особая заинтересованность сирийским вопросом Франсуа Олланда и его министра иностранных дел свидетельствует об их преемственности курсу Николя Саркози и Алена Жюппе: поддержка оппозиции, осуждение репрессий Асада, стремление урегулировать ситуацию – одинаково приоритетные задачи для обоих президентов.

Тем не менее Олланд стремится подчеркнуть свое отличие от предшественника в сирийском вопросе. Вопреки официальным заявлениям, Париж стал одним из первых активных союзников вооруженной сирийской оппозиции. Больше того: первый председатель СНС Бурхан Гальюн и его официальная представительница Басма Кодмани не один десяток лет жили во Франции. Подчеркивая роль и значение СНС, выражая поддержку его действиям, Париж делал ставку на альтернативу Асаду в расчете на влияние, которое сможет оказывать на политику Сирии после его падения.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Совет запутался в противоречиях. Хуже того, он, в сущности, перестал представлять кого-либо, кроме самого себя. В Национальной коалиции Сирии, пришедшей ему на смену, Франция пользуется меньшим авторитетом. Однако это не заставит Париж отказаться от попыток подчеркнуть свой интерес: именно Коалиции позволено назначить сирийского посла. К этому можно добавить недавно принятое обязательство оказывать вооруженным отрядам оппозиции помощь в материально-техническом обеспечении. Франция явно склонна считать, что особые отношения, которые установились у нее с Ливаном, точнее с частью политического класса этого государства, в сочетании с влиянием на будущую Сирию позволят держать под контролем одну из «болевых точек» региона.

НЕОБХОДИМОСТЬ ПЕРЕСМОТРА «АРАБСКОЙ» ПОЛИТИКИ ФРАНЦИИ

Наблюдатели часто обращали внимание на тот факт, что линия Франции на Ближнем Востоке фактически является «проарабской». Отбросив идеологические аспекты, такие, например, как соблюдение прав человека, Париж до настоящего времени неизменно строил отношения в регионе на прагматизме и «реальной политике». Но это не мешало с большим недоверием относиться к исламистам, особенно с того момента, когда их популярность стала резко расти.

Одним из краеугольных камней восприятия арабского мира Париж всегда считал защиту собственных интересов. Положение не особенно изменилось с приходом к власти нового президента – социалиста Франсуа Олланда. Поэтому французам стоило бы пересмотреть некоторые аспекты отношения к данному региону. Во главу угла надо поставить несколько четких принципов. Например, декларируемая приверженность идее справедливости должна быть подтверждена конкретными делами.

Текущие события требуют от Франции ревизии взглядов касательно исламистов и их политики. Среди противоречий французской стратегии можно отметить, что Париж неизменно отказывается доверять исламистам, пришедшим к власти путем избрания, и, напротив, уже много лет находит общий язык с невыборными исламистскими властями (например, в Саудовской Аравии). Вот и рост влияния исламистов в Марокко, какую бы тревогу ни вызывало это событие, оправдано в глазах Франции «умеренной политикой» короля Мухаммеда VI. Но если крах исламистов в Алжире и низкие результаты, полученные ими на выборах в Ливии, кажутся Парижу обнадеживающими, не стоит забывать, что среди прочих сил, борющихся против Асада в Сирии, он поддерживает исламистов. Тот же курс Франция проводила и во время ливийских событий, оказывая содействие Национальному переходному совету. По нашему мнению, Парижу стоило бы из прагматических соображений отказаться от вечных страхов в отношении исламистских политиков в целом. Недавние преобразования в регионе продемонстрировали, что исламисты могут быть легальной и легитимной силой, если их власть санкционирована волей избирателей. Отсюда вытекает необходимость готовиться к повторению такого сценария без излишней настороженности.

Что касается экономики, она по-прежнему во многом связана с политикой, и именно в этой сфере Франция могла бы извлечь большую выгоду, четко определив принципы своего курса. Конечно, Париж заинтересован в создании сильной общеевропейской внешней политики. Но это нисколько не отменяет задачи декларировать бÓльшую ясность относительно того, что Франция ждет от своих партнеров из арабского мира. Как бы хорошо ни было замаскировано красивыми фразами направление французской дипломатии, создается стойкое впечатление, что никто не понимает, насколько важно сохранять последовательность в подходе к Ближнему Востоку, находящемуся в переходном периоде. То, что Франция официально приветствует (пусть иногда и с оговорками) политические перемены в Тунисе, Египте и Ливии, достойно, конечно, всяческих похвал, ибо это соответствует общественным настроениям упомянутых стран. Однако Парижу нужна более четкая (и более решительная) позиция по событиям в Бахрейне, в Иордании, а также в Йемене, в котором дела принимают серьезный оборот. С другой стороны, злоупотребления, имеющие место в Саудовской Аравии и ОАЭ, заслуживают более серьезного осуждения. Впрочем, то же можно сказать и в отношении Алжира и Марокко: Франция уже много лет воздерживается от критики в их адрес, чтобы не упускать возможностей в экономической и политической сферах, так же как и в области туризма.

Экономические интересы Франции в арабском мире следует рассмотреть более внимательно. Годовой оборот торговли с регионом составляет около 50 млрд евро, то есть примерно 15% от общего объема внешней торговли. Но ближайшими торговыми партнерами Французской республики являются страны Магриба (начиная с Алжира), а Ближний Восток и государства Персидского залива значительно отстают.

В июле 2012 г. Франция устами министра иностранных дел Лорана Фабиуса предложила строить отношения с другими государствами на основании т. н. «изменяемой геометрии». Подразумевается применение в каждом конкретном случае особой политики – в зависимости от страны, от ее условий и перспектив. Тем не менее Франции следует освободиться от слишком тесной связи с Магрибом. Не то чтобы их надо было оставить и забыть. Напротив, необходимо активно укреплять связи со странами – членами Союза арабского Магриба. Но та же тенденция должна прослеживаться и на уровне всего Ближнего Востока и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Особый характер отношений, которые Франция поддерживает со странами Магриба и с Ливаном, мешает раскрыться потенциалу, скрытому в других частях арабского мира.

Впрочем, не всегда ясно, к чьему мнению прислушивается Франсуа Олланд, определяя ближневосточную стратегию, особенно в сфере политики. Разумеется, на него влияет советник по Ближнему Востоку Эммануэль Бонн. А тот факт, что в июле 2012 г. Олланд опроверг заявления своего министра Лорана Фабиуса относительно проекта закона об отрицании геноцида в Османской империи, свидетельствует об отсутствии согласованности позиций. Но если верить окружению президента, он сам принимает окончательное решение в соответствии с собственной оценкой фактов. События, связанные с Сирией, подтвердили это. После вступления в должность Олланд получил массу предложений о необходимости ужесточения позиции Франции по сирийскому вопросу. Он не остановился ни на одном из них, полагая, что ситуация взрывоопасна. Но его действия становятся все более решительными. На это указывает принятое в ноябре 2012 г. решение позволить «сирийской оппозиции» назначить посла во Франции. Сначала, вероятно, политическое чутье, потом консультации с советниками и экспертами убедили французского президента в необходимости занять более уверенную позицию в отношении режима, который, по его мнению, «исчерпал себя».

НАВСТРЕЧУ «ВЕСНЕ» ВО ФРАНЦУЗСКОЙ ДИПЛОМАТИИ?

Некоторые из противоречий, характерных для Ближнего Востока и Северной Африки, заметно обострились с наступлением «арабской весны». Хотя Франция, со своей стороны, выражает достойную похвалы поддержку желанию Палестины занять место государства-наблюдателя при Генеральной ассамблее ООН, палестино-израильский конфликт продолжает оставаться эпицентром нестабильности в регионе. Терроризм принимает более опасные формы, как свидетельствует наличие ячеек исламского джихада в Алжире, Ливане, Сирии, Ираке и Йемене. Отметим также угрозу этнического изоляционизма: Ирак эволюционирует в сторону федерализации, предела которой не видно, тогда как в Ливии возрастают племенные и клановые различия. В то же время в Ливане и Сирии сохраняются конфессиональные барьеры, а разрыв между суннитами и шиитами на Аравийском полуострове, похоже, достиг наивысшей точки.

Беспокойство вызывает Иран. Его радикализация и политические амбиции, связанные со стремлением стать ядерной державой, сочетаются с неким региональным курсом на Среднем Востоке, который многие считают крайне опасным. Таким образом, «арабская весна» является синонимом глубоких противоречий.

Данный контекст благоприятствует «французской весне» в ближневосточной дипломатии. Серьезное участие Парижа продолжает ощущаться в сирийских делах, равно как и в проблемах Мали. Особую активность проявляет министр иностранных дел Лоран Фабиус. Тем не менее в глобальном плане голос Франции звучит не столь громко, как при президенте Саркози. А между тем Париж должен сегодня не только решительнее отстаивать свои приоритеты в области внешней политики, но и подчинить более жестким критериям участие в международных альянсах.

Тенденции, проявившиеся в последние годы, продемонстрировали особый характер отношений между Францией и Катаром. Такой политики Николя Саркози придерживался с момента прихода к власти. Об этом свидетельствует, например, присутствие эмира Катара рядом с президентом во время парада 14 июля 2007 года. Благодарность Дохе за роль, которую она сыграла в освобождении болгарских медсестер, осужденных в Ливии, тесный диалог между Саркози и эмиром о позиции, которую следует занять относительно «арабской весны», приобретение Катаром бÓльшей части акций футбольного клуба «Пари Сен-Жермен», объявление об инвестициях Катара в парижские пригороды – вот лишь некоторые подтверждения «особых отношений».

Суждено ли этой тенденции стать долгосрочной? Ничто не говорит об обратном. Но позволим себе усомниться в том, что Парижу удалось извлечь значительные дивиденды. Открыто афишируя близость к Катару, Франция сужает для себя поле политического маневра. Эмират все чаще критикуют за политическую неразборчивость. К тому же сакрализация исключительных отношений с Катаром не может не вызвать раздражения Саудовской Аравии, страны, которая терпеть не может, когда соседнее маленькое полуостровное государство выступает в качестве ее соперника. Разрыв франко-катарских связей, разумеется, крайне нежелателен. Но – идет ли речь обо всем арабском мире или только о странах Персидского залива – Париж должен строить отношения с партнерами на равных условиях. Без этого заметная всем исключительность связей с Катаром может обернуться против Франции.

У Парижа мало шансов отделить собственную стратегию от общеевропейского контекста. Активно продвигающая идею сильной европейской внешней политики Франция будет и дальше придерживаться этой линии. Но некоторые направления ее действий, вытекающие из понятия национального интереса, придется корректировать. Речь идет прежде всего об отношениях с арабскими странами Персидского залива, а также с Ираном. Переговоры с Тегераном по вопросам ядерной безопасности не принесли значительных результатов, не в последнюю очередь потому, что Париж начинал их с излишней настороженностью. Престижа Франции это тоже не прибавило. Такая позиция не позволила ей добиться популярности среди арабских монархий. Иначе говоря, Франция оказалась в тупике, но сближение с определенными государствами Персидского залива (в данном случае – с Саудовской Аравией и ОАЭ) позволило бы ей получить бÓльший доступ к остальной части арабского мира (Ливан, Сирия, Иордания, Египет, Тунис, Марокко, все государства Аравийского полуострова). Таким образом, Франция производит впечатление страны, которая плетется в хвосте у некоторых западных партнеров, включая США. Требуется изменить эту ситуацию.

Перед Францией также стоит задача переоценки отношений, связывающих ее с другими мировыми державами – как в целом, так и в том, что касается ближневосточных проблем. Во время событий в Сирии Франция сделала выбор в пользу вооруженных повстанцев, что сближает ее с Америкой, отдаляя от России и Китая. Теперь уже можно констатировать, что плоды такой политики оказались одновременно и опасными (невинные жертвы, отсутствие единства во взглядах оппозиционеров), и скудными в смысле конкретных результатов. Отбросив мысль, что у всех заинтересованных сторон должно наблюдаться единство взглядов, Франция могла бы перейти к более интенсивным переговорам, в частности с Россией, у которой есть преимущество в виде доступа к сирийскому президенту. Каким бы справедливым ни казался бойкот режима Асада, будущее Сирии требует смелых решений. Все чаще звучат слова о необходимости переговоров между Асадом и оппозицией, что продиктовано прагматическими соображениями. При условии, что подобный сценарий будет развиваться успешно, Франция (а через нее и весь Евросоюз), оказавшись на первых ролях, многое выиграет.

Что касается стремления Франсуа Олланда реанимировать проект средиземноморского сотрудничества, важно, чтобы оно воплотилось в жизнь. Для начала Франция должна выйти за рамки чисто технических вопросов и энергично взяться за решение политических проблем. Приоритет имеет арабо-израильский конфликт, хотя не стоит забывать и о ситуации в Западной Сахаре. Главный просчет Саркози состоял в том, что он верил в способность экономики разрешить политические разногласия. Однако его ставка оказалась неверной. Если Олланд совместит политический волюнтаризм с прагматизмом, он покажет, какую возможность дают последствия «арабской весны» Ближнему Востоку, Европейскому союзу, а также самой Франции.

* * *

Традиционно оставаясь незаменимым участником событий на Ближнем Востоке, Франция, несмотря на явный волюнтаристский подход, не до конца воспользовалась выгодами, которые можно было извлечь из «арабской весны». Хотя Франция была одним из главных действующих лиц в ливийском конфликте, а сейчас сосредоточила усилия на решении проблем Сирии, она как будто забыла, что ее подход должен базироваться на общей стратегии, основанной на четких принципах.

В арабском мире и сейчас не завершился переходный период, и будущее может таить немало сюрпризов. Но это должно служить для Парижа лишним стимулом к тому, чтобы проявлять последовательность в политике и быть готовым принять сегодняшние и будущие вызовы; иначе он может быстро потерять позиции в регионе. Благодаря своей истории и дипломатической активности Франция находится в центре пересечения интересов Ближнего Востока, Европы и всего мира. «Арабская весна» должна послужить стимулом к модернизации методов ее деятельности и пересмотру некоторых ключевых моментов в дипломатии и стратегии.

Барах Микаил – руководитель программы исследований Северной Африки и Ближнего Востока в Фонде международных отношений и внешнего диалога (FRIDE, Мадрид), автор книги «“Арабская весна”: необходимость повторного прочтения» (Editions du Cygne, 2012).

Франция. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885403 Барах Микаил

Миф об исламизации

Европа как лаборатория модернизации ислама

Резюме: Налицо конфликт между прежним поколением французских мусульман и современной генерацией верующих, которые нередко проявляют бОльшую религиозность.

Вопреки распространенному мнению о том, что ислам для французского общества – просто инородное тело или вредный нарост, мусульманство за последнее десятилетие стало, если можно так выразиться, подлинно французской религией.

ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ

До этого времени к нему действительно подходило определение религии меньшинства, религии выходцев из бывших колоний, прежде всего из стран Магриба (особенно из Марокко, Туниса и Алжира), в меньшей степени из стран, лежащих к югу от Сахары (например, из Сенегала или Мали), и некоторых островных государств (Коморы). Впрочем, и в тот период мы не наблюдали не только конфронтации, но даже существования каких-либо барьеров между французским обществом и иммигрантами, людьми из другой цивилизации. Они представляли собой национальные меньшинства, у которых фактически было две родины: принимающая страна – Франция – и «страна-спонсор», чьими гражданами они являлись. С пятидесятых до девяностых годов прошлого века ислам был «привозным», составлял часть культуры тех, кто приезжал – марокканцев, тунисцев, алжирцев, малийцев, турок, коморцев и др.

Отправление религиозного культа осуществлялось в культурном контексте стран, откуда происходили его приверженцы, и служило для первого поколения иммигрантов способом сохранять живую связь с родиной. Арабские государства принимали участие в финансировании мусульманской общины Франции – для того чтобы подпитывать в своих гражданах, работающих за рубежом, чувство верности родной стране (Алжир, например, взял на себя расходы на содержание Великой парижской мечети). Выделение средств на нужды французских мусульман, особенно выходцев из государств Магриба, являлось, по сути, вложением, которое вполне окупалось со временем. Действительно, непрерывающаяся связь, которую мусульманские страны поддерживали со своими эмигрировавшими гражданами, вела к огромному притоку денег в эти государства от экспатриантов. Создание Французского совета мусульманского культа (ФСМК) – организации, вобравшей в себя основные мусульманские идеи, – потребовало огромных усилий, даже сейчас его деятельность наталкивается на серьезные противоречия. Причина в том, что здесь объединены под одним знаменем различные этнокультурные интересы.

Именно этот «устаревший» ислам, как его иногда презрительно называют новые поколения, ислам, для которого не характерен фанатизм, но присуща связь с культурой и память о «родной стране», находится в стадии исчезновения. Я, конечно, не хочу сказать, что его уже нет; просто такой ислам неинтересен новым поколениям. Они могут быть потомками иммигрантов предыдущего поколения, но привержены исламу как таковому, его внутренней и обрядовой стороне гораздо больше, чем своим этнокультурным корням. Кризис легитимности, переживаемый сегодня ФСМК, непосредственно связан с конфликтом между прежним поколением мусульман, воспринимавшим ислам через призму своих этнокультурных особенностей, и современной генерацией верующих, которые нередко проявляют бÓльшую религиозность. Стремясь открыто, без стеснения, выразить свою принадлежность к мусульманской конфессии, они остаются полноправными французами, а не французскими мусульманами тунисского или марокканского происхождения.

Нам никогда не приходилось видеть столкновения цивилизаций. Ни раньше, когда во Франции доминировал ислам постколониального толка, сильно окрашенный этнокультурными различиями и лишенный ярко выраженного конфессионального характера, ни сегодня, когда у нас появился более унифицированный тип ислама, свойственный молодым поколениям французских мусульман, которые ощущают себя настоящими французами и настоящими мусульманами. Нет конфликта цивилизаций, есть конфликт поколений.

Меньше чем за 20 лет у следующего поколения мусульман развился новый тип духовного энтузиазма, который все больше отдаляется от идей постколониального ислама. Этот феномен выходит за рамки французского общества, являясь частью общемирового процесса: развиваются мусульманские организации глобального масштаба, среди которых, конечно, попадаются и неофундаменталистские, и неосуфийские. В исламе возникает все больше новых богословских теорий, адаптированных к современной экономической системе. Они придают большое значение преуспеванию и позволяют новому среднему классу из мусульманской среды оправдывать «с исламской точки зрения» их деловую активность; отсюда такая популярность «мусульманского бизнеса» – не только в исламском мире, но и в Европе. В одном русле с этими индивидуалистскими и универсалистскими тенденциями современного общества утверждается и новая мусульманская идеология. С одной стороны, она нацелена на личное развитие и своекорыстие, а с другой – на поддержание стабильности, защиты окружающей среды и глобального сознания. Ислам, наряду с неошаманизмом и необуддизмом, популярными и в России, и в остальной Европе, удивительным с точки зрения здравого смысла образом участвует в становлении нового духовного сознания, характерного для промышленно развитых обществ. В основе такой новой духовности лежит «энергетическое сознание» (политика экономии энергоресурсов), нечто среднее между культом субъективности и признанием всеобщей связи.

Ежегодная весенняя ярмарка в Бурже, которая успевает за выделенные на ее проведение три дня привлечь около 300 тыс. человек и остается, пожалуй, самым крупным в Европе регулярным собранием мусульман, служит своеобразным смотром всех сверхсовременных течений ислама, начиная с ригоризма и заканчивая духовными исканиями почти анархистского толка, близкими движению «Нью Эйдж».

Многообразие и динамизм ни в коей мере не чужеродны европейскому обществу, скорее, наоборот, они близки некоторым тенденциям христианской религии. Но они остаются незамеченными по причине какой-то почти маниакальной подозрительности к исламу, которая стала ощущаться с начала 2000-х годов. В итоге широкое распространение получил миф об «исламизации», ставший частью политического дискурса и популярной темой для прессы: вся Европа, а особенно Франция, якобы переживают исламизацию. По мере роста подозрительного отношения к исламу мусульмане перестали восприниматься как нормальные люди со своими достоинствами, недостатками, проблемами, достижениями и провалами, со своим непростым опытом адаптации к иной среде. Теперь, независимо от того, являются они французскими гражданами или нет, в них видят лишь чужеродный элемент и даже скрытого врага, стремящегося уничтожить европейскую культуру во имя всепобеждающей исламской идеи. Кажущееся многообразие течений ислама, с точки зрения этих людей, – не более чем видимость.

СКОЛЬКО ВО ФРАНЦИИ МУСУЛЬМАН?

Прежде чем ответить на этот вопрос, может быть, стоит задуматься, почему он вызывает такой интерес. Клод Геан, министр внутренних дел при президенте Саркози, с обезоруживающей простотой заявил в апреле 2011 г., что уже сам факт «многочисленности» мусульман представляет собой проблему. Вообще ни одна другая мировая религия не является объектом столь тщательных подсчетов. Считают количество мечетей, число минаретов и, конечно, численность мусульманского населения. Создается впечатление, что «проблема ислама» каким-то образом связана со статистическими показателями.

В связи с падением рождаемости в Европе как минимум с 1950-х гг. начинает ощущаться подозрительность и даже недоверие к странам третьего мира, чье население «слишком быстро воспроизводится» и грозит хлынуть потоком в «наш» богатый Старый Свет. И только с начала 2000-х гг. возникает тенденция связывать эту демографическую проблему исключительно с исламом. Свидетельством может служить фильм, распространенный Ватиканом осенью 2012 г.: зрителей пугали почти безудержным ростом числа мусульман, армия которых с каждым днем увеличивается, готовясь завоевать Европу.

Действительно, миф об исламизации покоится на утверждении о колоссальном росте числа мусульман, росте, в котором якобы заинтересованы сами мусульмане, поскольку их цель – экспансия. В Европейском союзе сейчас проживает от 13 до 16 млн мусульман, т.е. примерно 3% от всего населения Европы, составляющего около 500 млн человек. Во Франции количество мусульман колеблется, по разным оценкам, от 2,1 млн до 6 с лишним миллионов человек, тогда как общее население Франции – 65 миллионов. Если включать в число мусульман только взрослое население, исполняющее религиозные обряды и признающее себя приверженцами ислама, их общее количество будет равняться 2–3 млн человек (если же принимать в расчет несовершеннолетних, цифра возрастет до 4 млн, составив почти 6,5% от всего французского населения). В любом случае, их никогда не было 6 млн, хотя такая цифра бесконечно муссировалась в прессе (вероятно, с целью довести число мусульман во Франции до «пугающего» символического уровня – 10%).

Заметим, впрочем, что упомянутые 6 млн уже больше 10 лет назад фигурировали в публичном дискурсе людей, которые видят в исламе причину для беспокойства и предсказывают его быстрое распространение. Выходит, те, кто на протяжении последних 10 лет пророчат стремительный рост мусульманского населения, грозящий, на их взгляд, исламской «демографической экспансией» в ближайшие десятилетия, приводят те же завышенные цифры, что и раньше: за прошедшие годы они не изменились. Во всем мире кривая роста мусульманского населения пошла на убыль; в Европе этот рост стабилен или даже клонится к отрицательному значению. Во Франции, в частности, темпы роста тех, кого можно теоретически причислить к мусульманам, сопоставимы со средними показателями изменения населения по стране в целом. (Известно, что во Франции не ведется статистики, относящейся к религиозной и этнической сферам, но мне удалось отыскать один научный опрос, проведенный немецкими исследователями в 2007 году.)

Во Франции и Европе есть только три источника увеличения мусульманского населения: естественный прирост, иммиграция и, наконец, обращение в ислам. Конечно, в Европу и, в частности, во Францию идет приток иммигрантов, которых с большой долей вероятности можно причислить к мусульманам: в Европу они попадают главным образом из Марокко; во Францию – из всех стран Магриба, в меньшей степени – из государств, лежащих к югу от Сахары. Но конкуренцию им составляют иммигранты из Азии (Китай занимает второе место по числу граждан, эмигрирующих в Европу). За недостатком места я не могу подробно останавливаться здесь на каждой проблеме в отдельности – рождаемости у мусульманского населения, обращения в ислам или иммиграции в Европу. (Заинтересованного читателя я отсылаю к моей последней книге «Миф исламизации», в которой анализируются данные практически всех имеющихся опросов по теме.) Но общий вывод такой: ни один из этих трех факторов не способен привести к заметному увеличению доли мусульман во французском населении.

КТО ТАКИЕ ФРАНЦУЗСКИЕ МУСУЛЬМАНЕ?

Во Франции можно встретить самых разных мусульман. Как правило, мы видим оживление религиозного чувства и внешней стороны культа, но одновременно с этим имеет место «обуржуазивание» ислама. Разумеется, присутствует тяга к фундаментализму, особенно салафитского толка. Но даже среди салафитов вы найдете три категории верующих. Одиночки, которые не собираются менять мир, но хотят измениться сами (таковых большинство). Те, чья цель на самом деле – социальные реформы. И, наконец, люди, которые верят в прямое действие, т.е. в действие насильственное (они составляют ничтожно малую группу). Среди столь разнообразных духовных и социальных течений нам встретится Ассоциация французских мусульман-гомосексуалистов (HM2F), единственная исламская организация такого рода; ее существование пробивает брешь в почти единогласном осуждении гомосексуализма в мусульманском мире. Мы найдем здесь и столь неожиданные явления, как союз «Амазонок республики», объединяющий юных девушек в парандже, готовых, несмотря на то, что подобная одежда является в глазах обывателя символом притеснения, отстаивать свободу женщин и бороться с мачизмом мусульманских мужчин. Можно лишь отметить такие общие для всех черты, как большое религиозное рвение, распространенность халяльных продуктов, популярность праздника Рамадан, возрастающая открытость, желание быть мусульманином, «потому что это мой выбор».

Европа и особенно Франция стали своего рода лабораторией, в которой ислам постепенно модернизируется, несмотря на неизбежное сопротивление религии, не прошедшей через процесс обновления, подобный тому, какой пришлось пережить католической церкви после Второго Ватиканского собора. Впрочем, это сообщество живет в состоянии вечного движения, испытывая на себе влияния самого разного характера, откуда бы они ни шли: из Катара, Саудовской Аравии или какой-нибудь другой страны. Среди источников нельзя выделить одну главную линию, преобладающее направление. Самых восприимчивых к чужому воздействию (а ими нередко оказываются новообращенные) легче всего сагитировать и даже завербовать – как любого внушаемого человека, которому пообещали блестящее будущее и обретение идентичности.

Организационные проблемы, до сих пор актуальные для французского ислама (если оставить в стороне теологическую основу религии, которая не допускает посредников между человеком и Богом, так что каждый становится, так сказать, сам себе священником, находясь в прямом контакте со Всевышним), связаны прежде всего с этим многообразием мусульманских группировок, многочисленностью течений, которыми полнится сегодня бурлящий исламский мир. У французских мусульман, например, нет ничего общего с боевиками из Мали. Представление о том, что всех мусульман в мире объединяет исламская солидарность, глубоко ошибочно и является производной мифа об исламизации. Одним из его источников служат работы британского востоковеда Бернарда Льюиса, автора известного выражения «столкновение цивилизаций», под которым следует понимать не что иное, как конфронтацию между Западом и «исламской цивилизацией». Сэмюэль Хантингтон перенял у Льюиса это выражение, придав ему примерно тот же смысл, т.е. приписав мусульманам всего мира – как бы ни различалось их социальное, культурное и экономическое положение – чувство солидарности, которое якобы сплачивает их и делает непримиримыми к врагам.

Конфликт в Мали, скажем, никак не связан с исламизацией. Мы видим, что толерантное мусульманское общество, где с давних пор мирно сосуществуют традиционный ислам и суфизм, подверглось атаке со стороны экстремистских групп, провозглашающих себя мусульманами, но на деле исповедующих идеологию, которая имеет по отношению к исламу экзогенный характер. Тут мы имеем борьбу мусульман против мусульман. Подоплекой их противостояния являются вполне конкретные геостратегические и экономические интересы. Французские мусульмане не чувствуют своей причастности к этой войне малийских экстремистов. Между тем «арабская весна» была встречена ими благожелательно и подчас даже с гордостью, поскольку продемонстрировала, что арабское население может сплотиться и освободиться от диктатур (из которых такие как Тунис пользовались поддержкой Франции). Однако у французских мусульман больше нет чувства солидарности с исламистскими режимами. Скорее, наоборот – преобладает критическое отношение и недоверие. Наряду с этим ощущается раздражение против однозначного и слепого восприятия исламизации, против непонимания того, что такие революции не могут совершаться в один день. Великая французская революция тоже прошла периоды террора, прежде чем удалось восстановить порядок. Можно увидеть хороший знак в том, что стремление некоторых исламистов, занимающих правительственные посты, навязать народу свою волю натолкнулось на массовые митинги протеста (например, в Египте и в Тунисе).

Сейчас наблюдается процесс массового приобщения мусульман к демократическим ценностям, к свободе выражения и вообще к современным идеалам, но во французском исламе остаются глубинные проблемы, а также догмы, несовместимые с духом времени. Однако надо ясно понимать, что к случаю с Мохаммедом Мера, совершившим в 2012 г. шумный теракт в Тулузе, эти догмы, конечно, отношения не имеют. Мера – социальный изгой с неустойчивой психикой, он страдал алкоголизмом, был связан с уличной преступностью, работал осведомителем для полиции и даже собирался вступить в Иностранный легион, но был признан негодным к службе. К исламу он прибег как к последнему средству и поэтому не может считаться сколько-нибудь типичным представителем мусульманской молодежи, воодушевленной новым духовным подъемом. Напротив, Мера – типичный продукт мифа об исламизации. Он облекся в одежды ислама, потому что эта религия внушает страх. Он захотел стать исламистом раньше, чем стал мусульманином, чтобы отомстить за себя, чтобы оправдать свое насилие и преодолеть комплекс неполноценности. Он начал с убийства солдат Иностранного легиона (между прочим, мусульман), ибо те ассоциировались у него с неудачной попыткой вступить в их ряды.

Рафаэль Лиожье – профессор Института политических исследований в Экс-ан-Провансе, директор научного центра Observatoire du religieux. Последняя изданная работа – «Миф об исламизации. Исследование коллективного наваждения» (Париж: изд-во Seuil, 2012).

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885399 Рафаэль Лиожье

Арена борьбы и сотрудничества

Переплетение геоэкономических интересов в Африке

Резюме: Вынужденный перерыв в российско-африканских связях чуть было не превратил Москву в участника чужих игр на континенте. Отсутствие «африканского досье» не отвечало международному статусу России.

Сегодня Африка вызывает интерес Соединенных Штатов, Китая, стран Евросоюза и России. В основе современной экспансии на Черный континент – стремление игроков укрепить позиции в глобальном ресурсном обеспечении, от чего ныне и в будущем зависит национальная безопасность. При этом их не останавливают политические риски, обусловленные конфликтогенностью региона.

В конце прошлого – начале нынешнего века эксперты отмечали, что острота конфликтов в Африке снижается, а к власти в ряде стран пришло новое поколение политиков-технократов, стремящихся привести свои народы к модернизации и экономическому росту. Однако «арабская весна» в Северной Африке придала активность силам, которые относят как раз к противникам модернизации. Влияние ваххабитов Саудовской Аравии и Катара усиливается, а светский противовес этому воздействию после свержения Каддафи, Бен Али и Мубарака исчез. И вполне вероятно, что образующаяся «зеленая дуга» от Сахеля до Африканского Рога привнесет тревожную тенденцию в развитие региона на обозримую перспективу.

ЧЕМ ВАЖНА АФРИКА

Джихадисты готовы воспользоваться любым конфликтом, чем бы он ни был вызван. В Мали они примкнули к сепаратистскому движению туарегов, вернувшихся на свои земли из Ливии после свержения Каддафи. Повод для вмешательства представляется выгодным – участие в боевых действиях можно пропагандистски прикрыть национально-освободительной борьбой.

Истинные намерения джихадистов расходятся с целями туарегов. Этим, должно быть, и объясняется скорый разрыв племени с экстремистами. И военная операция в Мали означает не только локальную войну за неделимость страны, но и новый виток борьбы с терроризмом на африканском континенте. Эксперты считают, что в малийский конфликт вмешалась глобальная «Аль-Каида». И военная победа в Мали будет, скорее всего, временной, за которой последует длительная партизанская война. С другой стороны, силовое вмешательство диктовалось необходимостью. Армия Мали слаба, а мощь джихадистских группировок Сахеля, по некоторым оценкам, не уступает суммарной мощи регулярных вооруженных сил всего региона.

Государство Мали подошло к черте «сомализации». Сепаратизм северных территорий может вызвать соответствующий отклик не только в других населенных различными этносами регионах Мали, но и в соседних странах. Нестабильность усиливают джихадисты из «“Аль-Каиды” в исламском Магрибе», а также группировки «Ансар аль Дин», «Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке», превращающие Мали и весь Сахель в базу терроризма.

В малийской ситуации можно увидеть и элементы охватившей мир «ресурсной войны». Мали – крупнейший мировой поставщик золота, а в недрах страны залегает, помимо прочих полезных ископаемых, уран. В Мали урановые руды пока не добываются, но разработка их ведется в Нигере, на части территории которого проживают туареги. Поэтому Франция, заинтересованная в уране, вмешалась в малийские события, опасаясь дестабилизации Нигера. Так что, если учесть мощность атомной промышленности Франции, можно говорить и о геоэкономической составляющей операции «Сервал» в этом регионе.

Россия выступает за территориальную целостность Мали, считая, что упор следует делать не на вмешательство извне, а на политико-дипломатические средства. Об этом, в частности, шла речь на встрече российского министра иностранных дел Сергея Лаврова с президентом Алжира Азизом Бутефликой. Россия оказывает помощь властям Мали на двусторонней основе, но не принимает участия в военно-тренировочной миссии Евросоюза. Для этого нет соответствующей правовой базы.

Уместно заметить, что у ряда российских компаний – «Росатома», «Газпрома», «Северстали» – есть экономические интересы в Мали.

Конечно, голод, авторитаризм, коррупция, бедность, вооруженные конфликты – все это есть в Африке, но лидеры африканских стран заинтересованы в рациональной экономической политике и в прямых иностранных инвестициях. Средние темпы экономического роста в странах к югу от Сахары в 2010–2011 гг. колебались в переделах 5–5,5%, по этому показателю Африка занимала второе место в мире. Те же проценты прогнозируются и на 2013 год. Эксперты утверждают, что цены на нефть в реальном выражении окажутся в обозримой перспективе высокими, а по мере преодоления кризиса мировой экономики могут расти. Ожидается, что и цены металлов останутся на высоком уровне, главным образом благодаря спросу Китая и других стран АТР.

На этом континенте противоречие между транснациональными корпорациями (ТНК) и суверенными государствами (иначе – проблема «один рынок – много стран») во многом разрешается в пользу государств – в том смысле, что они политически и экономически поддерживают экспансию своих компаний. Это характерно не только для Китая с его централизованно управляемой экономикой, но также и для США и стран Евросоюза. То есть, вопреки тенденции к ослаблению суверенитетов, государства стоят на страже собственных экономических интересов, а правительства стараются политическими методами обеспечить конкурентные преимущества своих компаний.

Здесь практика противоречит распространенной логике, согласно которой ТНК становятся чуть ли не главными субъектами внешней политики, вытесняя государства с их военно-политической силой. Недаром о сегодняшней экономической экспансии в Африку пишут как о столкновении интересов Соединенных Штатов, Европейского союза и Китая, а не их компаний. ТНК при всех их противоречиях с «материнскими» государствами выступают в качестве агентов этих государств, стремясь снизить конкурентоспособность чужих экономик. Недаром у мировой дипломатии появился сегодня экономической и нефтяной крен. Ведь та же «война трубопроводов» преследует не только экономические цели – речь идет о снижении опасности политического шантажа со стороны государств-транзитеров.

На долю Африки, по разным оценкам, приходится 12% мировых разведанных запасов нефти и 11% ее мировой добычи. Но экономические интересы глобальных игроков обусловлены не только нефтяным фактором. Континент богат ресурсами, привлекательными даже для такой богатой минералами страны, как Россия. Речь идет о титане, ниобии, тантале, цирконии, высокоглиноземистом сырье. Причем добычу полезных ископаемых в Африке ТНК ведут не только для того, чтобы закрыть их дефицит у себя дома. Большое значение придается резервированию ресурсов в собственных недрах. Что, кстати, также свидетельствует о том, что ТНК не всегда действуют без оглядки на стратегические интересы своих материнских государств.

Силу государства в продвижении компаний в Африку наиболее ярко демонстрирует Китай. Пекин дает руководству африканских стран льготные и практически безадресные кредиты, не ставя условий относительно демократии и прав человека. Особую активность КНР развернула в последнее десятилетие. С 2000 г. раз в три года проводятся встречи «Форума сотрудничества “Китай – Африка”». Доля Африки в китайском импорте нефти приближается к 30%, основные поставщики – страны Гвинейского залива и Судан. Всего же партнерские отношения Пекин поддерживает с более чем 50 африканскими странами, которые в ближайшие три года получат китайские кредиты в размере 20 млрд долл., что в два раза превышает кредитование в 2009–2012 годах. В Африке работают 11 китайских центров, которые содействуют инвестициям, обеспечивают платежи, консультируют бизнесменов, занимаются страховкой и т.д. Под эгидой Госсовета действует «Группа торгово-экономического и технико-экономического сотрудничества и координации отношений со странами Африки». Для поддержки и страхования вкладов китайских компаний Пекин создал фонд в 5 млрд долларов.

Геоэкономическая экспансия Китая на Черном континенте может потеснить Запад. Именно этой проблеме, считают обозреватели, было посвящено африканское турне госсекретаря США Хиллари Клинтон летом 2012 года. За американскими компаниями в Африке также стоит государственная инфраструктура. Вынесем за скобки военные инициативы – тот же АФРИКОМ, в задачу которого, помимо прочего, входит охрана залежей полезных ископаемых и путей их транспортировки. Уместно упомянуть и разработанную Пентагоном в 2001 г. «Стратегию для стран Африки южнее Сахары». Этот документ не только предусматривает участие вооруженных сил в миротворчестве, борьбе с организованной преступностью и проч., но и прямо вменяет им в обязанность обеспечивать поставки из Африки стратегического сырья.

Политические и экономические интересы Соединенных Штатов в Африке оформлены в принятом в 2000 г. Законе о содействии африканскому развитию. В его рамках Белый дом создал в Африке три центра поддержки конкурентоспособности американских товаров на континенте. Учрежден специальный «Форум торгово-экономического сотрудничества США со странами Африки южнее Сахары». Расположенный в Вашингтоне Корпоративный совет по Африке координирует деятельность частного американского бизнеса на континенте. Этой организации 20 лет, ее услугами пользуются почти две сотни американских компаний. Непосредственную поддержку компаниям, рискнувшим работать там, оказывают основные экономические министерства Соединенных Штатов. Эксперты указывают, что 60% хрома, марганца, платины, кобальта, импортируемых на американский рынок, поступает из Африки. От африканского кобальта военная и энергетическая промышленность Америки зависит чуть ли не наполовину.

ВОЗВРАЩЕНИЕ РОССИИ

Сегодня можно говорить о восстановлении присутствия России в Африке, прерванного по понятным причинам в 1990-е годы. Во время противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов, когда бывшие колонии принимали либо капиталистический, либо социалистический путь развития, у Москвы была соответствующая тогдашней международной среде и политическому строю государственная стратегия в отношении Африки. Сегодня Россия делает первые шаги по разработке новой стратегии, основываясь на современных политических и организационных принципах. Речь идет об установлении деловых взаимовыгодных связей, оказании гуманитарной и миротворческой помощи на двусторонней основе и на уровне международных организаций.

Вынужденный перерыв в российско-африканских связях чуть было не превратил Россию в «важного участника чужих игр» на этом континенте. Отсутствие должного африканского досье в российской повестке дня не отвечает и статусу постоянного члена таких международных институтов, как СБ ООН, G8 и G20, наносит ущерб безопасности России от угроз исламского экстремизма. Таким образом, налаживание российско-африканских отношений основано на объективных предпосылках, обусловленных местом России и Африки в современном мире.

Начало новому африканскому этапу в нашей внешней политике положили визиты президентов России Владимира Путина и Дмитрия Медведева в Марокко, ЮАР, Ливию, Алжир, Анголу, Намибию, Нигерию, Египет. И хотя ситуация в Северной Африке с тех пор изменилась, сформулированные встречами на высшем уровне основные направления политического и экономического сотрудничества остаются актуальными. Вопреки мнению о малой «мировой вовлеченности», Россия входит в число 15 крупнейших экспортеров капитала, а число компаний, отвечающих критериям ТНК, эксперты определяют не одним десятком. Это не говоря уже о присоединении России к ВТО. Нельзя также считать, что у нас вообще отсутствуют экономические отношения с Африкой, просто пока еще далеко не все возможности использованы. Ряд ведущих российских компаний присутствует на континенте вполне успешно.

В Гвинее работают ОК «Русал», ООО «Северсталь-золото», ОАО «Гаммахим». В ЮАР – группа компаний «Ренова» и ОАО «Мечел». В Анголе – АК «АЛРОСА», ОАО «Технопромэкспорт», дочернее предприятие ОАО «Газпромнефть» – концерн «НИС», «Росатом», ОАО «Атомредметзолото». В Намибии – группа компаний «Ренова», есть планы сотрудничества у ОАО «Газпромбанк». В Нигерии – ОК «Русал», возможно участие там в проектах ОАО «Газпром» и ЗАО «Атомстройэкспорт». Расширяется круг африканских государств, с которыми налаживается инвестиционное сотрудничество – Экваториальная Гвинея, Ботсвана, Гана, Либерия, Сьерра-Леоне. ЮАР заинтересована не только в импорте высокотехнологичных российских товаров, но и в их совместном производстве. Сегодня Россия занимает 12-е место по количеству инвестиционных проектов в ЮАР и 5-е место по объему вложений среди всех стран.

Россия постепенно возвращает позиции на африканском рынке вооружений. «Рособоронэкспорт» сотрудничает с 15 из 47 стран Черной Африки. Африканские государства заинтересованы в модернизации ранее приобретенной у России техники, а также в новых закупках самолетов и вертолетов. Эксперты считают, что упущения 90-х гг. в этой области полностью преодолеть трудно, хотя потенциал расширения военно-технического сотрудничества в Африке не исчерпан.

Торговля России с африканскими странами все еще развита слабо и до последнего времени на три четверти осуществлялась лишь с Северной Африкой. Правда, в российском экспорте существенный процент составляет продукция машиностроения и металлообработки. Это, пожалуй, одно из самых перспективных направлений торгово-экономического сотрудничества России и Африки – рано или поздно, но структуру сырьевой российской экономики придется менять.

Особенность Африки состоит в том, что политический результат переговоров трудно отделить от результата экономического. Мне в работе спецпредставителя президента России пришлось убедиться на практике – решение более или менее значимых вопросов, затрагивающих экономические интересы, требует прямых контактов с руководством африканских стран. Именно таков самый эффективный способ лоббирования на континенте. Причем контакты желательно постоянно подкреплять визитами на высшем уровне, перепиской, обменом посланиями и прочее.

Премьер-министр Эфиопии Мелес Зенауи инициировал проведение в Аддис-Абебе в декабре 2011 г. Делового российско-африканского форума. Здесь встретились министры стран Африки, включая Чад, Мали, Судан, представители Африканского союза, менеджеры российских и африканских компаний. Участники рассматривали форум как стартовое мероприятие перед оформлением его в постоянно действующий «российско-африканский Давос». Деловой форум в «дипломатической столице Африки» Аддис-Абебе может стать прорывом в российско-африканских отношениях, если его удастся сделать регулярным и повысить уровень представительства по типу «Форума сотрудничества “Китай-Африка”». Эта трибуна станет существенным вкладом в создание инфраструктуры торгово-экономических отношений с Африкой.

Россия возвращается в Африку с «низкого старта». Советское влияние, основанное на льготных кредитах и подарках в виде плотин и прочего, не по силам российскому бизнесу, а государство этим не занимается. Наших компаний в Африке относительно мало. Если не принять меры, Россия упустит выгодную площадку для своих инвестиций и товаров. И если руководствоваться долгосрочной программой торгово-экономических отношений с Африкой, то требуется геоэкономическая стратегия, для разработки которой нужны государственные усилия.

Необходимо на всех уровнях продолжить укрепление связей с руководством Африканского союза. При этом сосредоточить усилия на повышении роли этой организации в решении внутриафриканских проблем. Начать активный диалог с новым политическим руководством Туниса, Египта и Ливии. Установить тесные личные и деловые контакты с этими лидерами и воздерживаться от конфронтационной риторики в их адрес. По мнению экспертов, состояние хозяйств постреволюционных стран Северной Африки может побудить их к активному экономическому и иному сотрудничеству с Россией.

Москва должна предлагать встречи и конференции по борьбе с терроризмом в районе Магриба, Сахеля и Африканского Рога. Это поможет оживить повестку дня отношений с Североатлантическим альянсом и упрочить взаимодействие стран БРИКС в области безопасности и совместных проектов в Африке. Проблемами борьбы с терроризмом на континенте сегодня занимаются практически только США и НАТО. А это подрывает конкурентоспособность России. Целесообразно по возможности расширить участие в миротворческих операциях под эгидой ООН и Африканского союза.

Нам следует увеличить бесплатные квоты для студентов из Африки, в том числе по подготовке военных кадров. Активизировать участие российских фондов помощи, волонтеров и деловых учреждений в решении гуманитарных проблем. Это придаст весомость российской стратегии «возвращения в Африку», укажет на общую заинтересованность России в стабильности и благополучии континента. Однако главное в решении геоэкономической задачи возвращения в Африку – увеличение государственной поддержки российского предпринимательства. Потому что геоэкономика обязывает государство создать условия, которые повышают конкурентоспособность национальной экономики на международном рынке. Успешно участвовать в перераспределении мирового дохода и ресурсов без государственной стратегии, следуя лишь принципу «стимул-реакция», не удастся.

Экономические интересы России требуют привлечения государственных структур, которые занимались бы разнообразной поддержкой экспансии российского бизнеса за рубежом. Их задача – координировать действия компаний и ведомств для выхода на рынки и защиты от недобросовестной конкуренции. Они могли бы оказывать помощь в переговорах с иностранными государствами, активизировать и создавать межправительственные комиссии, проводить встречи разного уровня, конференции и выставки, вести профессиональную информационную работу. Совместно с российскими ТНК эти государственные структуры должны вырабатывать стратегию и тактику экономической экспансии. Государству следует оживить лоббирование нашего бизнеса в Африке, оказывая ему в том числе и политическую поддержку.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885398 Михаил Маргелов

Африканский разворот

Как кризис в Мали изменил политику Франции

Резюме: Главная трудность для Парижа в Мали заключается в том, чтобы заставить европейских партнеров понять, насколько важна стабилизация Сахеля.

11 января 2013 г. президент Олланд заявил в телеинтервью об «оказании французской армией поддержки войскам Мали» в их попытке остановить продвижение на юг страны экстремистских группировок АКМ, ДЕДЗА и «Ансар ад-Дин». Франция вступила в войну в Республике Мали. Внезапность операции и высокопарность, с которой говорил о ней глава французского государства, достойны удивления. Чем объясняется начало военной акции?

ПОЛИТИКА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА В АФРИКЕ

Операция в Мали стала для французов полной неожиданностью. Последние 15 лет Франция предпринимала попытки пересмотреть свою африканскую политику, нормализовать ее – в общем, перестать быть жандармом черного континента. Критика т.н. «франкафриканской» политики, которая сочетала авантюризм с поддержкой авторитарных режимов и коррумпированных лидеров, шок от руандийского геноцида 1994 г. (хотя официальная реакция была сдержанной) в конце концов возымели действие. В события 2002 г. в Республике Кот-д’Ивуар Париж был втянут против своей воли, сначала выступив в роли посредника, а уже потом оказав помощь в восстановлении законного порядка. Франция также пыталась ограничить участие в военных акциях Евросоюза, как это было в 2006 г. в Демократической Республике Конго, где контингент европейских сил EUFOR содействовал организации выборов, или в ходе операции того же EUFOR в Чаде по защите гражданских лиц (2007 год). В первом случае Париж отказался от руководства операцией в пользу Германии, во втором выдвинул условие – французские силы должны были составлять не больше половины контингента, необходимого для проведения миссии.

Необходимость корректировки африканского курса была официально признана двумя крупнейшими политическими партиями Франции – Союзом за народное движение и социалистами. Поэтому после избрания Николя Саркози президентом республики (2007 г.) он объявил о намерении пересмотреть условия военных соглашений с рядом африканских стран и сделать эти договоренности достоянием гласности. Целью инициативы было, во-первых, добиться большей прозрачности во французской политике по отношению к Африке, и во-вторых, отказаться от безоговорочного участия во всех военных операциях, направленных на защиту действующих режимов.

Кроме того, во время подготовки т.н. «Белой книги», посвященной национальной безопасности и обороне (2008 г.), и разработки новой редакции этого издания, которое должно выйти в конце февраля 2013 г., активно дебатировался вопрос о французских военных базах в Африке. По мнению авторов «Белой книги», сокращение числа баз в Африке с четырех до двух позволило бы сэкономить бюджетные средства и одновременно, с открытием базы в Абу-Даби, переориентировать французскую военную политику в сторону Ближнего Востока.

НЕУДЕРЖИМЫЙ РОСТ ВНЕШНЕЙ УГРОЗЫ

Еще до выхода в свет предыдущего издания «Белой книги» исламистские группировки, возникшие в результате гражданской войны в Алжире, дестабилизировали обстановку в зоне Сахеля, что создало угрозу французской безопасности. В 2008 г. опасность была реальной, но ее масштаб оставался ограниченным, она стала причиной регулярных контактов между французской и американской разведками. Для Парижа угроза приобрела материальную форму в сентябре 2010 г., когда были похищены пять граждан Франции, работавших на фирму «Арева» в Республике Нигер. После этого проявились все признаки полной дестабилизации: рост числа претензий общины туарегов к центру, коллапс центральной власти, подорванной коррупцией и не способной к управлению, расширение сети наркотрафика, вторжение исламистов, которые мало-помалу переместились на юг Сахеля, где промышляли торговлей наркотиками и захватом заложников. В период между 2008 и 2010 гг. исламистская угроза здесь стала главным источником беспокойства для Парижа, хотя он и не стремился это афишировать. Франции было чего опасаться: у нее есть экономические интересы в этой части Африки, здесь проживает большая французская община. Кроме того, Париж боится, как бы местные исламисты не нашли подражателей на территории самой Франции, учитывая рост исламофобии и экономический кризис.

Выгодное географическое положение Мали и деградация центральной власти способствуют превращению севера страны в некий «Сахелистан» – своего рода террористический анклав. Вторжение в Ливию усугубило ситуацию. Наемники из числа туарегов, воевавшие на стороне полковника Каддафи, после падения диктатора поспешили бежать из Ливии, уводя за собой отнюдь не замиренные армии. На север Мали бежало четыреста потенциальных боевиков. Далее события начали развиваться стремительно. В январе 2012 г. туареги из Национального движения за освобождение Азавада (НДОА) начинают наступление на севере Мали и практически без боя захватывают местные города. В марте 2012 г. в результате государственного переворота, организованного простым армейским капитаном, в отставку отправлен президент Амаду Тумани Туре. Этот эпизод много говорит о состоянии власти в Бамако. Тем временем исламисты из АКМ и «Ансар ад-Дин» постепенно вытесняют туарегов из администрации городов, отвоеванных у центральной власти – Кидала, Гао и Тимбукту.

ВОССТАНОВИТЬ КОНТРОЛЬ БЕЗ ВМЕШАТЕЛЬСТВА

Франция преследует двоякую цель. Во-первых, помочь малийским властям сделать их армию боеспособной, во-вторых, отвоевать территории на севере страны, захваченные исламистскими группировками. Поскольку восстановления армии Мали могло оказаться недостаточно, а главное, поскольку осуществление этой задачи требовало времени, Франция поставила перед собой цель убедить и соседей Мали, и все мировое сообщество в необходимости проведения операции по возврату захваченных повстанцами территорий силами межафриканских объединенных войск. Париж назначает в Сахель своего представителя, Жана Феликса-Паганона, поручив ему совершить турне по африканским столицам. В Западной Африке предстояло убедить местные государства в необходимости оказать военную помощь Мали; в ООН нужно было уговорить мировое сообщество поддержать создание межафриканских военных сил, но одновременно не забывать и об укреплении малийских войск.

Франции удалось добиться этого с помощью резолюций 2071 и 2085, принятых Советом Безопасности. Вторая из них, принятая 20 декабря 2012 г., содержала призыв к ООН, равно как и к региональным и интернациональным организациям, оказывать содействие малийским силам безопасности и предусматривала отправку в Мали международной миссии поддержки под руководством африканских стран (MISMA), которая должна была помочь отвоевать захваченные на севере земли.

Позиция Франции состояла в том, что в случае с Мали прямое военное вмешательство недопустимо. Подобный подход был обусловлен двумя соображениями. Во-первых, существовала опасность, что Францию обвинят в неоколониализме. Между тем она вот уже несколько лет пыталась избавиться от подобной репутации. Во-вторых, французы прекрасно сознавали, что прямое вмешательство таит в себе опасности самого разного свойства. С одной стороны, Франция считала, что африканские государства сами могут позаботиться о собственной безопасности. Атаки джихадистов угрожали больше всего таким странам, как Мавритания, Нигер, Алжир, Чад и Буркина-Фасо. С другой стороны, кризис в Мали вписывался в сложный местный контекст. Центральная власть в стране перестала существовать, атаки исламистов накладывались на требования туарегов о предоставлении автономии северу Мали – месту их компактного проживания – и вложении средств в развитие региона. АКМ, «Ансар ад-Дин» и ДЕДЗА – три экстремистские группировки, которые объединили усилия с целью захвата северной части Мали, – смогли расшириться потому, что легко находили приверженцев среди безработной молодежи. Как и в других подобных случаях, питательной почвой оказывалась отсталость страны, и в прошлом можно было найти немало доказательств того, что силовое вмешательство извне не может служить решением проблемы в долгосрочной перспективе.

Поэтому в конце 2012 г. Франция взяла курс на «политику сдерживания». К несчастью, наступление, начатое 9 января объединенными силами «Ансар ад-Дина», АКМ и ДЕДЗА (оно привело к взятию Конны, открывавшему повстанцам путь на юг, к Бамако) заставило Францию радикально изменить планы. Бамако очень скоро мог оказаться в руках у туарегов: нужно было действовать. Обращение президента Траоре за помощью к Франции и резолюция 2085 послужили легитимной базой военной операции Парижа.

ИНТЕРВЕНЦИЯ В МАЛИ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Наступление, которое было предпринято исламистами в начале января, стало реакцией на план, разработанный мировым сообществом. Повстанцы рассчитывали, что реализация предложенного Францией проекта неизбежно должна затянуться. Он включал три основополагающих пункта, которые перешли в резолюцию 2085 Совета Безопасности ООН: восстановление в Мали центральной власти путем проведения выборов, придание боеспособности малийской армии с помощью ее переобучения, создание объединенных межафриканских сил (MISMA) и их размещение в Мали. Осуществить всю эту программу раньше второй половины 2013 г. не представлялось реальным, тем более что было не очень понятно, как провести выборы на севере, когда повстанцы продолжали контролировать крупные города в этой части страны.

Время работало против исламистов. Им готовятся дать вооруженный отпор, их легитимность не признана общиной туарегов, поскольку они вытеснили НДОА. Бесчинства, которые творятся в Тимбукту и Гао во имя ложно понятых идеалов ислама, начинают вызывать недовольство местных жителей. Наступление объединенных сил АКМ, ДЕДЗА и «Ансар ад-Дина» было, таким образом, направлено на то, чтобы упредить действия мирового сообщества и, не дожидаясь прихода засушливого сезона, нанести молниеносный удар по Бамако. Расчет исламистов прост: армия Мали не в состоянии оказать сопротивление, а Франция не будет вмешиваться, судя по ее заявлениям о том, что она не заинтересована в военной операции. Парижу пришлось пересмотреть план, который он вынашивал в течение всего 2012 года. Захват Бамако исламистами означал бы необходимость гораздо более серьезных военных действий со стороны мирового сообщества; также нужно было защитить 6 тыс. французов, живущих в столице республики. Военная операция, возможность которой первоначально не рассматривалась, теперь стала настоятельно необходимой. Именно такое состояние дел констатировал президент Олланд 11 января 2013 года. Теперь остается узнать, какие перспективы ожидают Францию в Мали.

ОПАСНОСТИ БУДУЩЕГО

Интервенция была успешной. Меньше чем за три недели воздушные удары, за которыми последовала высадка четырех тысяч военнослужащих, позволили вернуть города Конна, Диабали, Тимбукту, Гао и даже Кидал, расположенный вблизи алжирской границы. Очень быстро – после первых же серьезных потерь – исламисты предпочли рассеяться по окрестностям и не вступать в открытые столкновения, избрав тактику партизанской войны. Отныне главный вопрос на повестке дня – как скоро войска Республики Мали и подразделения MISMA, начинающие прибывать в страну, смогут сменить французскую армию. Верные духу заявлений, которые делались накануне ввода французского контингента в Мали, министр обороны Жан-Ив Ле Дриан и президент Олланд продолжают твердить, что на французскую армию не возлагается задача закрепиться в Мали. Тем не менее Франция и международное сообщество столкнулись с рядом проблем.

Если говорить о безопасности, существует риск вычеркивания Мали и всего Сахеля из зоны действия законов; туда могут потянуться террористические группировки той же политической ориентации, что и «Аль-Каида». Нужно заметить, что французские власти для обозначения боевиков из «Аль-Каиды», ДЕДЗА и «Ансар ад-Дина» используют такие определения, как «террористы» и «преступники». При этом Париж преследует три цели:

• идентифицировать опасность, связанную с перспективой превращения Сахеля в прибежище террористов из близких «Аль-Каиде» групп;

• избежать акцентирования религиозного аспекта террористического движения в тот момент, когда Франция с ее большой мусульманской диаспорой столкнулась с ростом исламофобии;

• избежать вмешательства во внутриполитический конфликт между туарегами и центральной властью: вместо того чтобы вставать на сторону руководства республики или туарегов из НДОА, Франция должна помочь наладить диалог между ними. Париж извлек уроки из афганской операции, в которой действия НАТО стали восприниматься просто как защита правительства Хамида Карзая.

Для освобождения севера Мали понадобилось три недели: французы полностью справились со своей миссией. Выявленные во время операции проблемы (нехватка стратегического транспорта, беспилотных самолетов-разведчиков и средств дозаправки в воздухе) остаются нерешенными еще со времени интервенции в Ливии; если вспомнить, они рассматривались уже в программе Headline Goal в начале 2000-х гг., когда создавалась концепция Общей политики безопасности и обороны Евросоюза.

Гораздо более важным представляется военно-политический аспект, ибо он обуславливает успех проведенной операции в долгосрочной перспективе. Необходимо одновременно осуществить следующие меры:

• восстановить малийскую армию;

• поддержать межафриканские силы, которые вместе с малийской армией должны прийти на смену французским войскам;

• содействовать скорейшему демократическому избранию нового правительства Мали;

• способствовать развитию диалога между центром и туарегами для достижения компромисса по вопросу об автономии общины туарегов;

• дать импульс экономическому развитию Мали и, в частности, Сахеля с тем, чтобы ликвидировать отсталость, которая служит питательной почвой для роста исламского экстремизма вкупе с наркотрафиком.

В Мали, так же как и в Афганистане, военного решения недостаточно для ответа на новые угрозы безопасности. Если в регионе не будет создано подлинных условий для строительства национального государства, можно ожидать, что угроза исламизма, которая сегодня как будто отступила на второй план, встанет с новой остротой – каков бы ни был масштаб военного присутствия. Нужен продуманный план регионального развития Сахеля, применимый к нескольким странам региона, чтобы превратить его в зону экономического роста и избавить население от занятия незаконной торговлей и особенно наркобизнесом.

В долгосрочной перспективе нужно добиться также, чтобы на смену межафриканским силам пришли войска ООН. Бесчинства исламистов рискуют вызвать ответные действия со стороны этнических групп на юге Мали. Экстремисты попытаются углубить раскол между севером и югом, чтобы самим утвердиться в регионе: нельзя попасться в эту ловушку.

НЕДОПОНИМАНИЕ С ЕВРОПЕЙСКИМ СОЮЗОМ

Нынешняя ситуация напоминает историю со стаканом, который, по мнению одних, наполовину пуст, а для других – наполовину полон. Во Франции говорят о недостатке солидарности со стороны Евросоюза, что выразилось в почти полном отсутствии военной поддержки французским войскам. В Париже полагают, что французские солдаты в одиночку рискуют жизнью ради защиты европейской безопасности, это вызывает чувство законной обиды. Между тем французам стоило бы прислушаться к мнению партнеров по ЕС, которые считают, что Париж отстаивает прежде всего собственные национальные интересы, но, испытывая нехватку финансовых и военных средств, пытается возложить часть бремени на соседей.

Этот бессмысленный спор пора закончить, решив проблему в три этапа. Прежде всего следует обозначить позиции. Одинаково ли мы оцениваем ситуацию? Совпадает ли наша стратегия реагирования на возникающие угрозы? Вот вопросы, которые мы должны поставить перед собой в первую очередь.

На втором этапе необходимо скоординировать действия. При условии, что мы одинаково оцениваем ситуацию, нет надобности использовать одни и те же средства. Реальная проблема, стоящая перед Мали, – это политическое и экономическое восстановление страны, а не военная угроза, с которой при помощи Франции уже удалось справиться. Со своей стороны, ЕС располагает нужными ресурсами для ответа на экономические и политические вызовы, актуальные для нынешнего положения. Речь идет о гражданских рычагах Европейского союза, с помощью которых он сможет сыграть серьезную роль в урегулировании кризиса. Первым шагом в этом направлении стало решение Совета по иностранным делам Евросоюза, принятое 17 января 2013 г., об отправке в Мали обучающей и консультационной миссии, призванной содействовать укреплению боеспособности армии Мали. Но не надо останавливаться на этом. ЕС должен взять на себя заботу о развитии Сахеля: лишь это обеспечит прочный мир на наших южных границах.

Третий этап, который выходит за рамки вопроса о Мали, должен включать в себя переосмысление роли Общей внешней политики и политики безопасности как совершенно незначительного фактора в деле объединения Европы; напротив, принятие в расчет нужд безопасности всех европейских стран придаст политике Европы подлинный смысл. Следовательно, надо перестать противопоставлять политику на Юге и политику на Востоке и признать, что оба направления важны для безопасности Европейского союза.

Не столько непосредственная угроза, сколько именно политические вызовы (касающиеся в равной мере Евросоюза и Сахеля) обуславливают необходимость совместной операции стран ЕС и оправдывают решение кризиса в Мали силами именно Евросоюза, а не, например, НАТО.

МАЛИ И «БЕЛАЯ КНИГА»

Если события в Мали задержали на месяц публикацию нового издания т.н. «Белой книги», посвященной национальной безопасности и обороне, это объясняется не внесением поправок в готовый материал, а, скорее, необходимостью прямого участия многих объектов исследования «Белой книги» в управлении антикризисными действиями в Мали – например, министерства обороны. Вопрос о ликвидации военных баз в Африке отпадает; остается точно определить зоны их размещения. Франция была по существу способна одна выполнить описанную нами миссию, которая мало чем отличалась бы от аналогичных миссий 1970-х и 1980-х годов. У французов нет намерения оккупировать Мали, да и достаточного количества солдат для этого не наберется. Поэтому, с какой стороны ни посмотреть, разрешение правительственного кризиса в Мали должно перейти в руки самих малийцев. Вдобавок сложным оказалось обеспечение средствами, которые не производятся во Франции – такими, например, как самолеты-заправщики. Париж не располагает системами рекогносцировки для слежения за наземными целями. Наконец, концепция объединенных сил и общего командования оборачивается подчас долгим и мучительным процессом. Британцы выразили готовность внести вклад в операцию в сфере логистики, предоставив транспортные самолеты C17, но из соображений безопасности не захотели перевозить грузы, в составе которых были… спички!

* * *

Ситуация в Мали стала политическим и военным вызовом внешней политике и безопасности Франции. Главная трудность для Парижа заключается в том, чтобы заставить европейских партнеров понять, какое значение имеет стабилизация Сахеля. Как всякий другой кризис, события в Мали имеют свои особенности и отличительные черты. Не говоря уже о наличии террористической угрозы, Франция извлекла хороший урок из предыдущих конфликтов (Ирак, Афганистан, Ливия) и знает, что только способность международного сообщества помочь разным слоям малийского социума преодолеть проблемы может привести к приемлемому политическому решению и маргинализации экстремистских групп джихада. Франция надеется, что в результате выборов, намеченных на июль 2013 г., в Мали установится легитимная центральная власть. Наконец, определяющим фактором для разрешения этого кризиса явится экономическое развитие всех общин Мали, равно как и формирование надежных региональных армий, контингент которых должен получать достаточно хорошее вознаграждение, чтобы не быть втянутым в какие-либо нелегальные операции.

Жан-Пьер Мольни – зам. директора Института международных и стратегических отношений (IRIS), Париж.

Мали. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885397 Жан-Пьер Мольни

Перемены и преемственность

Что зависит, а что не зависит от личностей во внешней политике Франции

Резюме: По темпераменту Олланд – человек, склонный объединять, в характере Саркози скорее склонность к разобщению. Олланд уравновешен, Саркози раздражающе импульсивен.

Смена руководства в любой стране всегда вызывает беспокойство внешнеполитических ведомств других государств, опасающихся глобальных перемен. Каковы бы ни были разногласия с прежней властью, к ней успевают привыкнуть и берутся с известной точностью предугадать ее действия. Приход на высшую государственную должность нового человека всегда вызывает некоторую озабоченность. Неизвестное часто таит опасность. Вот и Франсуа Олланд, новый хозяин Елисейского дворца, в министерствах иностранных дел большинства стран воспринимался как темная лошадка.

Соединенные Штаты опасались прихода менее «проамерикански» настроенного президента. В Израиле считали, что в лице Николя Саркози потеряли верного друга. Европейские страны желали знать, каковы планы Олланда в области экономики. Даже в Москве чувствовалась обеспокоенность. Кремль привык к Саркози. То, что во время предвыборной кампании 2007 г. он заявлял о нежелании пожать руку Путину, забыли. Теперь тревогу вызывал вопрос, не займет ли Олланд непримиримой позиции по отношению к России.

В прошлом Франсуа Олланд был больше известен как экономист и специалист по внутренней политике, он почти никогда не отваживался высказывать мнение по геополитическим проблемам – даже когда занимал пост первого секретаря Социалистической партии. Во время предвыборной кампании 2012 г. внешнеполитические вопросы также отошли на второй план.

Николя Саркози рассчитывал воспользоваться неопытностью Франсуа Олланда в международных делах. Действующий президент хотел извлечь выгоду из своего общения с великими мира сего, кичась фотографиями, на которых он красуется рядом с Обамой, Путиным, Ху Цзиньтао и Пан Ги Муном, тогда как Олланд мог похвастаться знакомством лишь с главами французских департаментов. Выступая перед послами в августе 2011 г., Саркози обозначил некоторые внешнеполитические темы своей предвыборной кампании: свержение Каддафи, преобразование системы управления мировой экономикой, необходимость иметь во время кризиса президента, который посещает международные встречи в верхах…

Почему он не реализовал эту избирательную программу? В то время успех в Ливии стал менее очевидным, а многочисленные предложения Франции на саммитах «Большой восьмерки», «Большой двадцатки» и в рамках встреч Европейского союза не привели ни к созданию новой системы управления мировой экономикой, ни к преодолению кризиса евро. Поэтому Саркози рассудил, что у него нет оснований делать вопросы мировой политики приоритетом кампании. Олланд, в свою очередь, принял в расчет, что эксплуатация подобных тем не приносит победы на выборах, и постарался свести к минимуму свои поездки.

В ходе дебатов, которые во Франции традиционно устраивают после первого тура президентских выборов между двумя финалистами, международных дел коснулись только в конце эфира. Да и то их рассматривали сквозь призму вопросов, имевших скорее эмоциональную и личную окраску, чем относящихся к государственной стратегии. Так, затронули судьбу солдат в Афганистане (но не целесообразность военного вмешательства в дела других стран) и ситуацию с французскими заложниками в Мали (но не судьбу Африки или природу отношений между Францией и Черным континентом).

Однако стратегические вопросы небезразличны французам, а их решение находится в компетенции президента республики. Избрать президента в равной степени означает выбрать того, кто будет «лицом» страны для внешнего мира, кто станет проводником дипломатии и военной политики, кто имеет право в случае крайней необходимости прибегнуть к ядерному оружию.

ДВЕ ЛИНИИ

Во Франции существуют разные подходы к стратегическим вопросам; линия раскола проходит не между правыми и левыми, а между теми, кто представляет «платформу де Голля–Миттерана», с одной стороны, и «атлантистами» – с другой. Или, по последней версии, «западническое» и «неоконсервативное» направления. Адепты последнего считают, что самым важным фактором времен холодной войны была коммунистическая угроза. Теперь над западным миром нависли другие угрозы, такие как исламизм или возрастающая мощь Китая. Чтобы противостоять им, нужно безоговорочно примкнуть к линии, проводимой Соединенными Штатами, – единственной страны, которая имеет возможность справиться с этими «экзистенциальными» угрозами. Представители линии «де Голля–Миттерана» полагают, напротив, что безусловным приоритетом должна оставаться независимость Франции. Союз с США ни в коем случае не равнозначен подчинению. Париж должен любой ценой сохранять поле для маневра и множить число партнеров, для того чтобы иметь возможность отстаивать собственные интересы. По мнению представителей этой линии, даже в сегодняшнем стандартизированном мире Франция сохраняет специфическую роль на мировой арене. Этот водораздел проходит через две главные политические партии страны – Союз за народное движение и Социалистическую.

Саркози подчеркивал принадлежность Франции к западному лагерю с настойчивостью, которой не отличался никто из его предшественников, хотя из прагматических соображений и признавал многополярность мира. Перед его избранием в 2007 г. он объявил о разрыве с «голлистами», но так и не выполнил своего обещания. Подлинные стратегические революции в сфере дипломатии сравнительно редки; всегда во главе угла стоит преемственность, не зависящая от чередования выборных должностных лиц. Колебания политического курса происходят всегда, революции – редко.

Наставниками Олланда были Франсуа Миттеран и Жак Делор. Нельзя отрицать его приверженности созданию общей Европы, хотя он не возлагает больших надежд на федерализацию. Олланд более последовательно придерживается «голлистской» линии, чем Миттеран, хотя пока делает это скорее инстинктивно, нежели осмысленно. Выбор министров (Лорана Фабиуса в качестве руководителя внешнеполитического ведомства, Жан-Ива Ле Дриана – главой министерства обороны) и их окружения подкрепляет приверженность этому курсу.

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОРЫВ

Хотя в предвыборной кампании Олланд подчеркнуто не касался международных вопросов, стоило ему взять в руки бразды правления, как он ринулся в самую гущу внешней политики. Последовали саммиты европейских лидеров, связанные с кризисом евро (точнее было бы определить его как «кризис задолженности европейской экономики»); казалось, что само существование общеевропейской валюты находится под угрозой и что она может не дожить до следующего саммита «Большой восьмерки» и НАТО в мае 2012 года.

Хотя бОльшая часть глав государств и правительств в ходе французской президентской кампании явно симпатизировала Саркози, Олланд стал звездой саммитов, на которых появился впервые. В этом не было ничего противоестественного. Франция продолжает оставаться страной, играющей важную роль на международной арене, и фактор новизны, а для некоторых и неизвестности, вызывал довольно сильное любопытство к недавно избранному президенту, с которым придется иметь дело в ближайшие пять лет. Олланд не одинок в своем желании не ограничивать экономические проекты режимом жесткой экономии, за который ратовала Ангела Меркель, но в равной степени работать и над программами, направленными на активизацию данной сферы; в этом его поддержали другие европейские лидеры. Он продолжил попытки примирить позиции Германии и южной Европы. Конечно, стараниями не одного только Олланда теперь как будто преодолен так называемый кризис евро и больше не слышно разговоров о возможном разделении еврозоны. А ведь 2011-й и начало 2012 гг. были отмечены проведением следовавших один за другим саммитов, которые объявлялись «последним шансом» спасти евро.

Олланд продолжил свою линию и на саммите НАТО. Ранее он объявлял о намерении досрочно вывести французские войска из Афганистана. Обама, встревоженный таким решением, проявил достаточно такта, чтобы не пытаться отговорить коллегу. Как мог только что избранный президент, не потеряв доверия к себе на национальном и международном уровнях, отречься от одного из своих немногих программных обещаний по международной повестке дня, да еще перед выборами в парламент? Взамен Олланд пошел навстречу Обаме и не стал афишировать разногласия с Америкой по программе противоракетной обороны, воздержался от констатации провала операции западных войск в Афганистане и не повторил критических высказываний относительно реинтеграции Франции в НАТО, которые он позволил себе в 2009 году.

Олланд приступил к составлению т.н. «белой книги» по вопросам обороны. Впервые подобный документ появился во Франции в 1972 г., когда под эгидой тогдашнего министра обороны Мишеля Дебре, бывшего премьер-министра генерала де Голля, французская доктрина ядерного сдерживания, существовавшая лишь теоретически, была концептуализирована и увековечена на бумаге. С тех пор были составлены еще две «белых книги», но они не были столь же авторитетны, как первая. Инициатива Олланда, похоже, имеет целью подвести концептуальную основу под намеченное снижение военных расходов, призванное сократить бюджетный дефицит.

Данная проблема коснулась всех западных государств. Но Франсуа Олланд предварительно потребовал доклада о результатах возвращения Франции в объединенные командование НАТО у Юбера Ведрина, одного из ближайших советников Миттерана по внешней политике, возглавлявшего министерство иностранных дел с 1997 по 2002 год. Ведрин представляет «голлистскую» линию в левом лагере. Социалисты, в том числе и сам Олланд, резко критиковали возвращение Франции в лоно НАТО с тех пор, как Саркози в 2009 г. приступил к осуществлению этого проекта. Ведрин в своем отчете высказывался о нем критически. Вопреки аргументам, которые приводили сторонники реинтеграции Франции в структуры альянса, этот процесс отнюдь не способствовал укреплению европейской политики безопасности и обороны. Тем не менее Ведрин рекомендовал не менять позиции по вопросу, который затрагивает международный престиж страны. Париж не может пересматривать базовые направления политики при каждой смене власти. В то же время Ведрин настаивает на бÓльшей активности Франции в НАТО, для того чтобы ее голос был более ясно различим. По его мнению, Париж не должен пассивно соглашаться с любыми предложениями Америки, особенно в отношении противоракетного щита. Хотя военный бюджет стал, как и другие статьи бюджета, объектом режима экономии, наихудших сценариев, которые могли бы поставить под сомнение обороноспособность Франции, удалось избежать.

Президент хочет, чтобы дипломатия имела продолжение в экономике, способствуя преодолению экономического и социального кризиса, в котором оказалась Франция. Так, например, Лоран Фабиус во время конференции послов в августе 2012 г. настаивал на необходимости проведения некоей экономической дипломатии.

Начав президентскую карьеру как поборник мультикультурализма, Саркози закончил ее выпадами против мусульман и иммигрантов. Считалось, что такая линия сузит политическое пространство крайне правых, добавив голоса Союзу за народное движение. Результаты Марин Ле Пен на выборах показывают, что на национальном уровне эта стратегия потерпела полный крах. На международной арене она привела в первую очередь к ухудшению имиджа Франции, особенно в мусульманских странах и в Африке.

АФРИКА – ПРИОРИТЕТ

Во время первой после избрания рабочей поездки Олланда в Африку в октябре 2012 г. со стороны главы французского государства не последовало ни мелодраматических речей, ни театральных жестов. Он был серьезен и дал ряд обещаний, которые пока, правда, не подтверждены делами, но вызвали положительную реакцию на африканском континенте.

Не осталась без внимания его критика «Франкафрики» – французской постколониальной политики в Африке. Об этом говорят уже не в первый раз. В свое время Саркози тоже резко выступал против этого курса, но потом смирился с ним. Впрочем, еще нужно определиться с тем, что называть отказом от «Франкафрики». Дело не в отказе от проведения определенной политики в Африке, а в избавлении от порочных связей с наиболее скомпрометировавшими себя режимами, в которых экономическое отставание и коррупция сочетаются с отсутствием демократии и нарушением прав человека.

В Африке, как и на других континентах, Франция не может поддерживать отношения исключительно со стабильными демократиями. Она не должна выступать в роли ментора, если не хочет добиться обратного эффекта, вызвать раздражение и оказаться в изоляции. Но Франция может и должна постепенно перестраивать отношения, выделяя те государства, которым она благоприятствует, и те, от которых хочет дистанцироваться. Отход от «франкафриканской» политики будет осуществляться постепенно, под давлением гражданских обществ Африки и Франции. Во всяком случае, они будут внимательно следить за обязательством покончить с эксцессами прошлого, данным Парижем.

Новый президент Пятой республики оказался перед необходимостью посетить Саммит Франкофонии в Киншасе. Как пропагандировать французскую культуру, если Париж не участвует в подобных форумах? Но как поехать в Киншасу, не создав впечатление, что ты потворствуешь режиму Кабилы, законность которого вызывает сомнения? Париж, не желавший отказываться от влияния в регионе, не мог бойкотировать саммит, на который съехались главы африканских государств. Но Париж не остался здесь сторонним наблюдателем. Олланд не оказал поддержки Кабиле, однако встретился с оппозицией. Он публично выступил в защиту прав человека. Это определенно было гораздо более эффективным способом сдвинуть ситуацию в Демократической Республике Конго с мертвой точки, нежели отказ от визита в страну. Столь же показательно решение о предварительной поездке в Сенегал, считающийся образчиком демократического государства на африканском континенте: Сенгор был первым президентом, добровольно передавшим власть преемнику – Абду Диуфу, который, в свою очередь, стал первым президентом, признавшим свое поражение на выборах и смену власти, и следующий президент – Вад – после долгих колебаний сделал то же самое.

Но если Франция не боится обновления отношений с Африкой в тот момент, когда оказанная ей финансовая помощь рискует подорвать объявленный режим бюджетной экономии, она должна в первую очередь приложить усилия для решения вопроса о визах, необходимость получения которых многие считают чем-то дискриминационным и унизительным. Олланд взял на себя ответственность в деле, осуществление которого потребует особого контроля. Он обязался не препятствовать процедурам изъятия нечестно нажитого имущества. Это должно стать ощутимым признаком окончания «франкафриканской» политики.

О поездке Франсуа Олланда в Алжир в декабре 2012 г. было объявлено заранее как о событии чрезвычайной важности. Она имела прагматические цели.

Во-первых, наладить двусторонние отношения, ухудшившиеся за прошедшее пятилетие, несмотря на первоначальную доброжелательность Саркози и лелеемые им мечты по созданию некоего средиземноморского союза. В последний период пребывания у власти Саркози воспринимался как политик, враждебный мусульманам и иммигрантам. Это не могло не вызвать соответствующего резонанса в Алжире, равно как и у французов алжирского происхождения. В результате большая часть последних проголосовала за Олланда.

В представлении и Олланда, и Саркози внешняя политика неотделима от задач политики внутренней. Но выводы из этого они делают разные. Прежний президент считал, что получит дополнительные голоса, если станет демонизировать выходцев из стран Магриба, а нынешний – если он будет говорить с ними о примирении и необходимости жить вместе. Признание ответственности Французского государства за кровавое подавление мирной манифестации алжирцев в Париже 17 октября 1961 г., во времена войны за независимость, было позитивно воспринято жителями Алжира и французами алжирского происхождения. Поддержка, которую после долгих колебаний Франция оказала Палестине в ее стремлении стать страной-наблюдателем при ООН, сыграла столь же положительную роль.

БЛИЖНИЙ ВОСТОК: КОРРЕКТИРОВКА КУРСА

Пообещав в ходе предвыборной кампании признать Палестину, Олланд потом как будто засомневался. Возможно, он руководствовался соображениями внутренней политики, не желая вызвать недовольство еврейских организаций Франции, которые выражают безусловную поддержку действиям израильского правительства. Либо хотел расположить к себе израильское руководство, дав ему в начале своего президентства определенные гарантии.

Хоть и с большим трудом, Лоран Фабиус убедил президента признать Палестину, что позволило Парижу избежать действий, идущих вразрез с ее традиционной линией. Французской республике, которая давно билась за признание права палестинцев на собственное государство, не пристало уходить в сторону в тот момент, когда эта борьба начала пользоваться широкой международной поддержкой.

Наибольшее число критических выпадов против Олланда было связано с Сирией. Сторонники Саркози противопоставляли решительность последнего во время ливийских событий неспособности Олланда найти выход из сирийского кризиса. Хотя жестокая гражданская война в Сирии действительно еще далека от завершения, само сравнение с ситуацией в Ливии некорректно.

Во-первых, именно потому, что западные государства изменили смысл резолюции ООН 1973 по Ливии – перейдя от обязательства защищать страну, поддержанного Россией и Китаем, к намерению свергнуть правящий режим, Москва и Пекин отказываются сегодня дать «зеленый свет» новой резолюции Совета Безопасности. Несопоставимы также военная и стратегическая ситуации. Сирийская армия имеет гораздо больший военный потенциал, чем имела армия Ливии. Кроме того, военное вторжение в Сирию, не санкционированное Совбезом, не только не приведет к быстрому успеху, но может обернуться катастрофой. Стоит заметить также, что в отношении Сирии мы не наблюдаем такой ситуации, когда одна страна (Франция) сдерживала бы порыв других государств (США, Великобритании), которые хотели бы более решительных действий. Все западные державы, принимавшие участие в ливийской кампании, имеют общую позицию, которая заключается в военном невмешательстве в происходящее в Сирии.

Именно по сирийскому вопросу между Парижем и Москвой существуют наибольшие разногласия. Последние создают во французской прессе и в общественном мнении отрицательный образ России – страны, защищающей свои интересы в ущерб соблюдению прав человека. Но это не должно привести к разрыву между Францией и Россией. Есть стратегические задачи, по которым обе страны – постоянные члены Совета Безопасности ООН – могут и должны сотрудничать. В равной степени они имеют общие экономические и торговые интересы. Париж и Москва, не будучи связаны союзом, должны развивать многосторонние партнерские отношения.

Олланд проводит политику примирения с государствами, с которыми у Франции испортились отношения во время президентства Саркози. Японию задело то, что прежний французский президент не нанес официального визита в их страну, при этом сделал обидные замечания про национальный японский вид спорта – сумо. Саркози постоянно повторял, что Турции не место в Европейском союзе; отношения с Мексикой тоже стали напряженными после отмены года Мексики во Франции, вызванной заключением в мексиканскую тюрьму французской подданной. Выступление Саркози в Дакаре в 2007 г., в котором он объявил, что африканцы не имеют своего места в истории, в Африке сочли оскорбительным.

* * *

По своему темпераменту Олланд – человек, склонный объединять, тогда как в характере Саркози скорее просматривается склонность к разобщению. Олланд отличается уравновешенным характером. Саркози более импульсивен, причем настолько, что рискует вызвать раздражение у некоторых партнеров. По общему мнению, фамильярные манеры Саркози должны были показаться развязными и даже грубыми главам многих государств и правительств. Олланд не вызывает подобных упреков.

Но если забыть о личностных отличиях двух лидеров, мы почти не увидим изменений в статусе Франции. Она не стала сверхдержавой, но продолжает оставаться страной, имеющей вес в мире, кто бы ни был ее президентом. В сущности, из этого вытекает необходимость выработать прагматический подход к политике в русле линии «де Голля–Миттерана». Франсуа Олланд еще не определился с глобальным подходом к меняющемуся миру и той роли, которую должна играть в нем Франция.

Паскаль Бонифас – директор Института международных и стратегических отношений (IRIS), Париж.

Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885394 Паскаль Бонифас

Специальный выпуск о специальных отношениях

Федор Лукьянов, Арно Дюбьен

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Арно Дюбьен – директор Франко-российского Аналитического центра Обсерво.

Резюме Этот номер журнала «Россия в глобальной политике» – необычный, он – внеочередной и специальный. Его авторы – ученые, дипломаты, политики России и Франции, которые размышляют не только о настоящем и будущем двусторонних связей, но и о ситуации в своих странах, и о насущных международных проблемах.

Этот номер журнала «Россия в глобальной политике» – необычный, он – внеочередной и специальный. Его авторы – ученые, дипломаты, политики России и Франции, которые размышляют не только о настоящем и будущем двусторонних связей, но и о ситуации в своих странах, и о насущных международных проблемах. Данный выпуск редакция делает в тесном партнерстве с франко-российским аналитическим центром Обсерво, который содействует укреплению контактов между двумя странами на самых разных уровнях.

Нет нужды подчеркивать значимость отношений между Москвой и Парижем. С давних времен и по сей день две ведущие европейские державы объединяют общая история, культура, экономические и политические интересы. Как бы ни складывались дела в Старом Свете, Россия и Франция считают друг друга неотъемлемыми элементами конструкции, на которой базируется устойчивое и стабильное развитие Европы. Это не означает отсутствия проблем и полную безоблачность горизонта, но гарантирует взаимодействие при любых обстоятельствах.

О важности такого взаимодействия пишут министры иностранных дел Лоран Фабиус и Сергей Лавров. Оба подчеркивают, что в современной глобальной среде не существует альтернативы сотрудничеству, а соперничество оборачивается во вред всем. Особенности политики Парижа и Москвы при новых президентах, которые победили на выборах в 2012 году, анализируют Паскаль Бонифас и Дмитрий Тренин. Внутриполитическая ситуация в двух странах – тема статей Жерара Грюнберга и Михаила Виноградова.

При всех многочисленных и очевидных различиях выясняется, что набор проблем, с которыми сталкивается политический класс во Франции и России, аналогичен, поскольку многое определяется общими закономерностями мирового развития и глобальными вызовами. Наиболее явный из них – экономический. О готовности двух стран отвечать на него размышляют Пьер Копп, Сергей Дубинин и Ольга Буторина. Жан-Доминик Джулиани и Юрий Рубинский описывают европейский контекст, в который по-разному, но вовлечены оба государства. Ив Бойе и Тимофей Бордачёв обращают внимание на состояние НАТО – и французский, и российский автор не сомневаются в его будущем, хотя оценивают роль альянса по-разному.

Отдельный раздел посвящен «арабской весне» и ее последствиям – процесс «пробуждения» Северной Африки и Ближнего Востока затрагивает интересы всех. Об арабском мире – материалы Бараха Микаила и Петра Стегния, оба сходятся в том, что трансформация региона только начинается, впереди масса сюрпризов. Жан-Пьер Мольни и Михаил Маргелов делают упор на событиях в Мали и в Африке в целом, которые напрямую связаны с переменами в арабском сообществе.

Рафаэль Лиожье затрагивает смежную тему – мусульмане во Франции и миф о ее исламизации, которая создает угрозу идентичности. О схожей проблеме в отношении России пишет Анатолий Вишневский – страна будет нуждаться в существенном притоке мигрантов, между тем уже сегодня царит преувеличенное представление об опасности этого процесса. Эмиль Паин ставит вопрос шире – какова основа национального строительства в государствах, которые пережили утрату империи, но в силу многих причин – исторических и текущих – не могут стать моноэтническими. Здесь у России и Франции достаточно параллелей развития, опыт которого взаимно обогащает. Николя Тенцер рассматривает вопрос о том, как Франция может, опираясь на собственную идентичность и на инструменты так называемой «мягкой силы», оказывать влияние на глобальный мир.

Анн де Тенги и Евгения Обичкина пишут об образах – как Россия и Франция видят друг друга. Обе картины – совсем не пасторальные, отношения многообразны, а общественное восприятие отягощено негативными факторами. Тем не менее даже этот критический анализ убедительно подчеркивает одно: Москва и Париж останутся ключевыми партнерами, вопреки всем конъюнктурным колебаниям отношений. Мы надеемся, что этот выпуск «России в глобальной политике» поможет их укрепить, а заодно избавиться от некоторых стереотипов, которыми иногда руководствуется не только общественное, но даже и экспертное мнение.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 2906758

Россия и Франция: партнерство в глобализированном мире

Резюме: В мире, где одной из главных ценностей является культурное разнообразие, глобальные проблемы воспринимаются неодинаково. С помощью диалога мы сможем добиться консенсуса, который определит завтрашний день.

В истории российско-французских отношений были и войны, и союзы, и даже братская привязанность. Наши отношения всегда были отмечены глубоким взаимным интересом, который не ослабевал благодаря искусству, литературе, общественной мысли двух стран. Близость и симпатия между Францией и Россией бросаются в глаза во время встреч глав наших государств. Мы не во всем согласны, но считаем друг друга великими державами. Мы объединены желанием развивать отношения, которые с 1989 г., со времени окончания холодной войны, вышли на новый уровень.

Визит в Москву французского президента 28 февраля этого года продемонстрировал искренность наших политических отношений. Переговоры глав двух государств, которые уже дважды встречались в прошлом, дали новый импульс сотрудничеству, поставив во главу угла инновационную политику и расширение инвестиций. Наши страны продолжают работу по укреплению безопасности и готовы взять на себя необходимые обязательства.

Впечатляет рост экономических и торговых связей между двумя странами. За 10 лет они увеличились в пять раз, достигнув в 2012 г. 20 млрд евро. Многочисленные инвестиционные проекты, которые Франция осуществляет в России, включая слияние «Рено» с АвтоВАЗом, показывают желание французского бизнеса наладить прочные деловые контакты с Россией. Речь идет главным образом о долгосрочных инвестиционных проектах с участием российских партнеров, которые будут касаться стратегических направлений экономики, таких как транспорт, фармацевтическая промышленность, ядерная энергия, энергоэффективность, АПК. Франция принимает участие в важнейших российских проектах в сфере модернизации, в числе которых инновационный центр Сколково, олимпийский комплекс в Сочи, подготовка к чемпионату мира по футболу в России в 2018 г., разработка концепции «Большой Москвы». Мы также участвуем в крупных совместных российско-европейских энергетических проектах – «Северный поток» и «Южный поток», в числе акционеров которых французские компании GDF-Suez и EDF. В области мирного атома Франция и Россия развивают тесное сотрудничество по всем аспектам – от фундаментальных исследований до вопросов безопасности. С другой стороны, имеют место российские инвестиции во Франции, хотя они пока еще достаточно скромные: в 2010 г. «Уралвагонзавод» купил французское сталелитейное предприятие Sambre et Meuse, в конце 2012 г. «Российские железные дороги» приобрели логистическую компанию GEFCO. Российский инвестор должен выделить средства на реализацию одного из самых амбициозных европейских проектов последнего десятилетия – реконструкцию парижского квартала Дефанс.

По-прежнему прочны культурные связи. В 2010 г., который был объявлен годом Франции в России и России во Франции, наши страны провели несколько сотен культурных мероприятий, посвященных современному искусству, на которых побывали около 5 млн человек. Большой успех имел т.н. сезон русской литературы во Франции и французской литературы в России. Он завершился проведением в Париже в ноябре 2012 г. выставки «Интеллигенция между Францией и Россией. Неизданные архивы XX века», торжественно открытой премьер-министрами Жан-Марком Эро и Дмитрием Медведевым. Недавно выставку привезли в Москву. Чтобы закрепить достигнутый успех, планируется провести год французского и российского кино и театра. Взаимоотношения Франции и России касаются не только наших двух стран. Стабильность наших отношений необходима для сохранения баланса сил в Европе и мире, для ответа на вызовы, которые бросает XXI век. Франция и Россия, постоянные члены Совета Безопасности ООН, являются одними из главных игроков на мировой сцене и несут особую ответственность за обеспечение стабильности и безопасности в глобальном масштабе.

Франция особенно активно участвует в разрешении кризисов, которые угрожают мирному развитию планеты. Мы действуем в рамках международных законов и в соответствии с идеей многостороннего подхода, которому глубоко привержены. По просьбе малийцев и после соответствующих резолюций СБ ООН мы приняли участие в делах Республики Мали, чтобы не позволить террористическим группировкам захватить страну, содействовать восстановлению ее целостности. Мы действовали в тесном контакте с местными организациями, вовлеченными в данный конфликт (ЭКОВАС, Африканский союз), и с нашими союзниками. Оказать помощь так быстро стало возможно благодаря поддержке партнеров по Совету Безопасности: мы признательны России за помощь и за ту позитивную роль, которую она сыграла в разрешении малийского кризиса.

Подчеркнем, что именно в ООН мы пытаемся выработать меры, которые положили бы конец кровавому конфликту в Сирии, хотя разногласия по этой животрепещущей теме пока не позволяют принять необходимые решения. Но, расходясь в выборе средств, цель, как мне кажется, мы преследуем общую: и Франция, и Россия хотели бы видеть Сирию мирной страной, свободной от всякого вмешательства извне, государством, где соблюдаются права всех слоев населения. Мы хотим этого потому, что в наших интересах положить конец кризису, который угрожает дестабилизировать ситуацию на всем Ближнем Востоке. С самого начала кризиса мы не прекращаем диалога и совместной работы, и я, со своей стороны, убежден, что согласие по деталям переходного процесса вполне достижимо.

Перспективой на будущее является развитие сотрудничества и многосторонних действий. Для всех держав, какой бы территорией они ни обладали, одностороннее поведение, изоляция – пройденный этап. Мы считаем Россию важным партнером Европейского союза. Москву отделяют от Парижа всего четыре часа на самолете; по своей истории и культуре россияне принадлежат к числу европейских народов; Россия и Евросоюз поддерживают тесные экономические контакты. Поэтому Франция способствует заключению нового соглашения о глобальном партнерстве между ЕС и Россией, которое позволило бы развивать наши контакты в тех областях, где нужен прорыв. Речь идет о свободном перемещении граждан наших стран (Франция выступает за отмену краткосрочных виз для россиян), инвестициях (вступление России в ВТО открывает новые перспективы, так же как и роль России в «Большой двадцатке»), энергетике и охране окружающей среды (взаимозависимость России и стран Евросоюза здесь очевидна), научных исследованиях и обменах. На базе этого обновленного партнерства Россия, Франция и Европейский союз смогут быстрее двигаться по пути прогресса и принимать участие в общемировых попытках укрепления мира и безопасности.

Надо признать, что этой цели будет добиться нелегко. Она потребует от обеих сторон не только взаимного доверия, но и конкретных доказательств готовности к сближению. Тут я имею в виду прежде всего многочисленные посягательства на фундаментальные права граждан, которые до сих пор еще совершаются и которым нужно положить конец. Принципы Всеобщей декларации прав человека, принятой в 1948 г., незыблемы. Франция – родина гражданских прав; заботу об их соблюдении и распространении в мире она рассматривает как приоритетное направление своей внешней политики. Еще одним партнером наших стран является НАТО. Новые опасности, угрожающие мировому порядку, определили характер миссий Североатлантического альянса и механизм его работы: участие в конфликтах низкой интенсивности с целью поддержания мира, борьба с транснациональным терроризмом, который ставит под угрозу сплоченность наших обществ, борьба с организованной преступностью, торговлей людьми, торговлей оружием и наркотрафиком. НАТО должна осуществлять миссии в союзе со своим важнейшим стратегическим партнером – Россией. Франция всегда содействовала диалогу между НАТО и Россией и активно в нем участвовала. Этот диалог по вопросам международной безопасности продолжается в рамках ОБСЕ. Его результатом становится рождение новых инициатив, таких, например, как Парижский пакт, направленный на борьбу с трафиком героина, поступающего из Центральной Азии.

Помимо этого нужно вместе пытаться приспособиться к новым реалиям в международных отношениях. Теперь уже недостаточно заниматься урегулированием конфликтов между государствами и вмешиваться в региональные кризисы; нужно решать те глобальные проблемы, которые угрожают нарушить равновесие между деятельностью человека и сохранением окружающей среды.

Прежде всего речь идет об экологии: эксплуатация, которой подвергаются ныне ресурсы нашей планеты, может закончиться катастрофой. Франция и Европа вынашивают амбициозные проекты, направленные на уменьшение выбросов парниковых газов в атмосферу и на сохранение биологических видов. Они выступают за активизацию усилий международного сообщества в этом вопросе, создание своеобразной экологической Организации Объединенных Наций. Мы хотим, чтобы другие страны присоединились к нам в этом начинании.

Мы убеждены, что необходимость защиты окружающей среды непосредственно связана с экономическим ростом и социальным прогрессом. Франция играет не последнюю роль в глобальном экономическом развитии: одна из крупнейших стран-доноров, она занимает четвертое место в мире по объему предоставления официальной помощи в целях развития (13 млрд евро в год). Развитие осуществляется также путем совершенствования мирового управления финансами: недавний кризис выявил серьезные недостатки в этой области. Прогресса следует добиваться в рамках «Большой двадцатки», которую в 2013 г. впервые возглавила Россия.

Мировое сообщество нередко высказывает противоречивые суждения по всем обозначенным темам. В мире, где одной из главных ценностей является культурное разнообразие, глобальные проблемы воспринимаются и трактуются неодинаково. С помощью диалога народов, наций и государств мы сможем добиться консенсуса, который определит характер завтрашнего мира.

Этого консенсуса Франция хочет добиваться вместе с Россией – нашим соседом, великой страной, чья культура известна и ценится у нас, страной, ответственно подходящей к решению глобальных задач. Мы помним, что в критические моменты Россия и Франция всегда действовали заодно. В следующем году мы отмечаем столетие с начала Первой мировой войны. Объединенные стремлением к миру, Россия и Франция должны продолжать свои усилия в этом направлении и в XXI веке, работать вместе, чтобы сделать наш мир более безопасным, справедливым и процветающим.

Лоран Фабиус – министр иностранных дел Франции.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885408 Лоран Фабиус

Россия–Франция, Россия–Европа: горизонты партнерства

Резюме: Витающее в воздухе ощущение опасности подталкивает людей, тонко чувствующих тенденции, к сравнению 2013 года с 1913-м. Тогда тоже были и бурная глобализация, и быстрое развитие экономик, и беспрецедентные миграционные потоки.

Недавно по приглашению президента России Владимира Путина состоялся визит в Москву президента Франции Франсуа Олланда. Насыщенные переговоры лидеров подтвердили особый, привилегированный характер отношений между двумя странами.

Российско-французские связи уходят корнями в многовековую историю. В двусторонних отношениях случалось разное – наши государства были и противниками на поле боя, и союзниками. Но главным все-таки было и остается тесное переплетение исторических и человеческих судеб, взаимная искренняя симпатия и обоюдное уважение. Нельзя не вспомнить о боевом братстве в периоды военных катастроф, сотрясавших европейский континент в прошлом столетии, о том, как в 2010 г. французские военные прошли по Красной площади как участники парада Победы в ходе празднования 65-летия завершения Второй мировой войны.

В новых условиях, когда прекратилось идеологическое противостояние, Россия и Франция вышли на уровень стратегического партнерства. Примечательно, что вновь избранный президент России включил Париж в маршрут своей первой зарубежной поездки.

За последнее время удалось многое сделать, чтобы насытить наше сотрудничество амбициозными и масштабными совместными проектами в различных отраслях. В прошлом году на фоне проблем в мировой экономике и кризисных явлений в зоне евро объем товарооборота несколько снизился по сравнению с «рекордным» 2011 г., когда была достигнута отметка в 28,1 млрд долларов. Перед нами стоит задача не только вернуться к уже взятым рубежам, но и в ближайшее время превзойти их.

Мы приветствуем продолжающийся приток в отечественную экономику французских инвестиций, объем которых превысил 9 млрд евро. На российском рынке работают свыше 470 компаний с участием французского капитала, которые представлены практически во всех отраслях.

Активно сотрудничаем в топливно-энергетическом секторе, авиа- и автомобилестроении, в сфере железнодорожного транспорта, в реализации крупных инфраструктурных проектов, фармацевтике, пищевой промышленности. Ищем возможности для совместного выхода на рынки третьих стран. Реализуется подписанная в ноябре 2011 г. Совместная программа действий в интересах партнерства для модернизации.

Среди крупнейших совместных проектов – участие в строительстве газопроводов «Северный поток» и «Южный поток», программа запусков ракеты-носителя «Союз» из Гвианского космического центра, совместная разработка пассажирского самолета «Сухой Суперджет-100». Примеров много, одно их перечисление заняло бы несколько страниц.

Активно развиваются российско-французские гуманитарно-культурные связи. Этому способствует существенное упрощение процедуры выдачи французских виз для краткосрочных поездок россиян, на что мы отвечаем взаимностью. В 2010 г. общими усилиями были организованы «перекрестные года» – России во Франции и Франции в России. За ними последовали сезоны русского языка и литературы во Франции и французского языка и литературы в России. Сейчас на повестке дня новый интересный проект – сезоны театра и кинематографии в 2013–2014 годах.

В фокусе нашего внимания остается содействие распространению языка и культуры партнера. В ноябре прошлого года подписано соглашение о предоставлении дополнительных помещений Французскому лицею имени Александра Дюма в Москве. Как заверил Франсуа Олланд, скоро будет завершено согласование архитектурного проекта строительства на набережной Бранли в Париже русского православного храма и духовного культурного центра.

Очевидно, что потенциал российско-французского сотрудничества используется далеко не полностью, и об этом тоже говорили лидеры на встрече в Москве. При этом ясно, что размышлять о будущем российско-французского взаимодействия, о путях его дальнейшего развития невозможно вне общеевропейского и глобального контекста. Мы рассматриваем Францию как одного из ведущих партнеров в углублении отношений между Россией и Европейским союзом, в деле создания надежной архитектуры безопасности в Евро-Атлантике. И рассчитываем на продолжение – разумеется, с подключением других стран ЕС, предметного разговора о том, как выстраивать связи на перспективу.

Мы не должны забывать, в каком мире сегодня живем. Геополитический ландшафт меняется буквально на глазах, происходит перераспределение глобального баланса сил, причем эти процессы сопровождаются ростом нестабильности в международных отношениях.

В зоне турбулентности оказались и мировая экономика, и мировая политика. В результате этих масштабных перемен, которые, без сомнения, еще далеко не завершены, Европа уже не играет в международных делах той центральной, решающей роли, которая была привычной в течение нескольких минувших столетий. В то же время ясно, что не следует торопиться списывать со счетов Старый Свет. В конечном итоге место, которое Европа займет в формирующейся полицентричной системе XXI века, во многом будет зависеть от того, насколько действия европейских государств будут соответствовать новым международным реалиям.

На европейском континенте ЕС и Россия – две ведущие силы, оказывающие наибольшее влияние на его будущее. И, наверное, сейчас самое время задаться вопросом о том, какими видятся горизонты сотрудничества между Россией и Европейским союзом.

В контактах с европейскими коллегами мне не раз приходилось высказывать мысль о том, что отношениям Россия–Евросоюз недостает стратегической перспективы. Да, за 15 лет, прошедших после вступления в силу Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, удалось достичь серьезных результатов. Многократно возросли объемы взаимного товарооборота и инвестиций, Россия выступает ключевым гарантом европейской энергобезопасности, обеспечивая около трети совокупного импорта природного газа странами – членами Европейского союза. Воздвигнута многоярусная институциональная архитектура, состоящая из политических контактов на всех уровнях, отраслевых диалогов и экспертных консультаций.

Своеобразной проверкой на прочность наших отношений стал глобальный финансовый кризис, болезненно затронувший еврозону. Тем не менее в целом удалось сохранить позитивную динамику торгово-инвестиционного взаимодействия. Мы верим, что партнеры в ЕС успешно преодолеют неблагоприятную полосу своего развития – упомяну в этой связи о том, что около 40% валютных резервов России номинированы в евро.

Россия и Евросоюз объединены географической близостью, взаимодополняемостью и взаимозависимостью экономик, объективной неделимостью европейской безопасности и, что не менее важно, – общей принадлежностью к европейской культуре, европейской цивилизации в их широком понимании. Безусловно, историческим достижением России является то, что ареал распространения европейской культуры простирается до берегов Тихого океана.

В Москве не хотят, чтобы общеевропейское пространство становилось «великой шахматной доской». Мы – за то, чтобы это была территория великого исторического партнерства. В мире усиливается конкурентная борьба за природные ресурсы, рынки сбыта и влияния. На этом фоне возрастает значение культурно-цивилизационных, региональных кластеров, одним из которых могла бы, без сомнения, быть Большая Европа. Сегодня, когда главным источником роста в Евросоюзе является экспорт, ЕС находится в поиске внешних торгово-инвестиционных двигателей, способных разогнать посткризисное восстановление и вывести европейских производителей на новые емкие рынки. Россия, в свою очередь, продолжает усилия по интеграции в систему мирохозяйственных связей, взяла курс на перевод экономики на инновационный путь развития, повышение ее инвестиционной емкости, улучшение делового климата.

В обновленной Концепции внешней политики России, утвержденной президентом Владимиром Путиным 12 февраля 2013 года, закреплена стратегическая задача создания единого экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана. Долгосрочное партнерство Россия–ЕС могло бы стать комплексным инструментом синергии усилий, совмещения соответствующих сравнительных преимуществ, взаимного укрепления конкурентоспособности. Само собой, такого принципиально нового уровня партнерства не достичь одним рывком. Потребуются последовательные, хорошо просчитанные шаги. Но крайне важно прийти к совместному пониманию магистрального вектора движения и его конечных целей, что позволило бы более гармонично выстраивать практическое взаимодействие на всех направлениях.

Такое видение стратегического горизонта взаимоотношений помогло бы снять многие вопросы, в том числе связанные с совместимостью европейского и евразийского интеграционных проектов. Ведь интеграция в «тройке» Россия–Белоруссия–Казахстан, которая открыта для присоединения и других партнеров, базируется на тех же четырех свободах и принципах ВТО, что и интеграционные процессы в Евросоюзе. Поэтому странно, когда руководители Еврокомиссии заявляют о том, что участие, например, Украины в евразийском Таможенном союзе перечеркнет возможность подписания Киевом соглашения о зоне свободной торговли (ЗСТ) с ЕС. Кстати, в ходе переговоров с нами Брюссель весьма настойчиво добивается дальнейшей либерализации торговли с Россией (т.н. «ВТО плюс»), и наше членство в Таможенном союзе никого не смущает. Важно избавляться от двойных стандартов, от создания идеологических барьеров на пути расширения и развития взаимовыгодных торгово-экономических связей.

Россия заинтересована в устойчивых, предсказуемых отношениях с Европейским союзом. Настроена на углубление сотрудничества в сфере энергетики, которая продолжает играть цементирующую роль в нашем взаимодействии, вплоть до создания в перспективе единого европейского энергетического комплекса. Многое зависит от того, как скоро наши партнеры в Брюсселе смогут отказаться от односторонних подходов, как это имеет место с попытками ретроактивного применения «Третьего энергопакета» ЕС в нарушение действующих межправсоглашений.

Реальным прогрессом в деле избавления от разделительных линий стал бы переход к безвизовому режиму. Что касается России, то мы готовы отменить визы хоть завтра, списав эту проблему в архив истории.

Разумеется, мы понимаем, что немало политиков в Европе все еще находится во власти идей из прошлого – игр с нулевой суммой, предполагающих не только сохранение старых разделительных линий, но и создание новых и их продвижение на Восток. В том же ряду – попытки внедрить в политическую реальность на постсоветском пространстве примитивный выбор по принципу «свой-чужой».

Россия на протяжении столетий глубоко вовлечена в процесс политического обустройства Европы, ее геополитического самоопределения. Достаточно напомнить о том, что в 30-х годах прошлого века заключения союза между Великобританией, Францией и СССР было бы достаточно, чтобы остановить нацистскую угрозу. Сегодня мы сталкиваемся с вызовами иного характера, но это не ослабляет витающее в воздухе ощущение опасности, что подталкивает таких чутких к политическим тенденциям людей, как, например, Жак Аттали, к сравнению 2013 года с 1913-м. Ведь тогда тоже были и бурный процесс глобализации, и быстрое развитие экономик, и беспрецедентные миграционные потоки.

От формулирования совместной миссии России и Европейского союза в огромной мере зависят и перспективы построения евроатлантического сообщества безопасности. При этом мы, разумеется, готовы и далее искать и находить модели взаимодействия с Североатлантическим альянсом. Можно сказать, что ключевое значение в деле укрепления безопасности в Евроатлантике имеют сегодня два основных фактора: степень готовности России и НАТО совместно решать проблемы, унаследованные из прошлого или возникающие вновь на этом пространстве, и их способность к коллективному противодействию внерегиональным рискам.

За последние 20 лет существенно понижен уровень военного противостояния в Европе, ушла из практической политики опасность возникновения широкомасштабного вооруженного конфликта на континенте, военные доктрины и планирование все больше ориентируются на глобальные угрозы и вызовы.

Мы готовы далеко идти вперед в развитии отношений с НАТО на основе равноправия, доверия и взаимного учета интересов. Возможности для этого есть. Ведь если на первом этапе своей деятельности Совет Россия–НАТО являлся главным образом механизмом сглаживания взаимных озабоченностей в военной области, то в последние годы сотрудничество в этом формате все больше фокусируется на противодействии новым вызовам и угрозам. Речь и о парировании угроз, исходящих из Афганистана, и о развитии взаимодействия с альянсом в военной сфере, в борьбе с терроризмом и пиратством.

В то же время стереотипы холодной войны сохраняют поразительную живучесть. Они проявляются в не оправдываемом никакой логикой дрейфе в сторону дальнейшего расширения НАТО, во вновь звучащих заявлениях о возрастающей важности территориальной обороны в ее классическом понимании, в попытках альянса в одиночку отгородиться от любых рисков, как мы это наблюдаем в вопросах создания противоракетной обороны, кибербезопасности. Нашим партнерам в Североатлантическом альянсе должно быть понятно, что создание «оазисов безопасности» в современном взаимозависимом мире – занятие бесперспективное.

Важно, чтобы НАТО не вставала на путь присваивания себе функций, закрепленных за Советом Безопасности ООН, не пыталась оправдывать проецирование силы в любом районе мира по усмотрению блока. Результаты осуществленных до сегодняшнего дня операций НАТО лишь убеждают, что в современном мире большинство существующих проблем и конфликтных ситуаций военного решения не имеют.

Характер нашего сотрудничества с НАТО будет зависеть от вектора эволюции альянса, степени готовности его членов обеспечивать верховенство международного права, учитывать интересы других игроков, уважать принцип равной и неделимой безопасности.

Убеждены, что на такой основе Россия и члены альянса могут очень многое сделать вместе в интересах укрепления международной безопасности и стабильности, предотвращения сползания международных отношений к хаосу. Для этого необходимо, чтобы все руководствовались простыми и понятными правилами, такими как недопустимость внешнего силового вмешательства без четко сформулированного мандата Совета Безопасности ООН, поддержка устремлений народов к демократическим преобразованиям и лучшей жизни без навязывания извне собственной шкалы ценностей, содействие мирному урегулированию конфликтов и прекращению насилия через диалог при отказе от поддержки одной из противоборствующих сторон. Мы не погрешили против своих принципов, когда поддержали действия Парижа в Мали в интересах устранения террористической угрозы и создания условий для возвращения ситуации в этой стране в конституционное русло. Важно, чтобы и наши партнеры руководствовались одним стандартом в подходе к кризисным ситуациям, включая решительное осуждение терроризма во всех его формах и проявлениях.

В 2015 году будет отмечаться 40-летие Хельсинкского заключительного акта. С его принятием был сделан исторический выбор в пользу налаживания подлинно общеевропейского сотрудничества в политической, экономической и гуманитарной областях, начато движение к разрядке напряженности, которое позволило остановить гонку вооружений. Сегодня перед нами стоит задача не меньшего масштаба, связанная с созданием принципиально новой архитектуры неделимой безопасности и глубокого, устремленного в будущее сотрудничества на европейском континенте. Россия готова к тому, чтобы вместе с Францией и всеми другими партнерами в Евро-Атлантике серьезно и энергично работать над ее решением.

С.В. Лавров - Министр иностранных дел Российской Федерации.

Россия. Франция. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885407 Сергей Лавров

Четвертый вектор Владимира Путина

Внешняя политика России – что изменилось?

Резюме: С возвращением Путина международный курс Москвы модифицируется. Причина не в смене лидера: он и при Медведеве определял вектор. Но произошли изменения внутри страны и за ее пределами.

С 2000 г. внешняя политика России была многовекторной – в том смысле, что ее вектор не раз менялся. В самом начале первого путинского президентства главным направлением было установление прочных союзнических отношений с Соединенными Штатами и интеграция с Евросоюзом в рамках того, что тогда называлось «европейским выбором» России. Символом этого краткого периода стала поддержка Путиным США после терактов 11 сентября 2001 г., а наиболее ярким изложением – речь российского президента в германском бундестаге в октябре того же года. Затем в середине 2000-х гг. Москва сошла с «орбиты» политического Запада, встав в оппозицию Вашингтону по принципиальным вопросам мировой политики и мироустройства. Олицетворением этого времени стала пятидневная российско-грузинская война 2008 г., а наиболее характерным «литературным памятником» – Мюнхенская речь Путина в феврале 2007 года. Третий период – по форме «медведевский», но по содержанию, безусловно, тоже путинский. Его символом явилась «перезагрузка» российско-американских отношений, а характерным текстом – распоряжение Кремля о налаживании «модернизационных партнерств» с наиболее развитыми странами.

Смены вех в российской внешней политике не точно совпадают с президентскими сроками, но некоторая зависимость существует. Можно утверждать, что с возвращением Путина на пост президента курс Москвы в международных делах вновь модифицируется. Разумеется, основная причина здесь не в смене лидера: Владимир Путин и при Медведеве оставался «первым лицом» государства и определял вектор внешней политики. «Ливийский эпизод» поэтому вовсе не является медведевской импровизацией: санкцию воздержаться при голосовании в Совбезе ООН дал, несомненно, Путин. Главными новыми факторами являются существенное изменение внутренней ситуации в России и продолжающиеся фундаментальные изменения внешней среды, в которой эта политика реализуется.

ВНУТРЕННИЕ УСЛОВИЯ

Два десятилетия спустя после свержения власти КПСС в российском обществе произошли качественные перемены. Некоторые слои – примерно 20% населения – достигли материального и духовного уровня, делающего возможным и даже необходимым активное участие в общественной жизни. Эта часть общества в одностороннем порядке денонсировала негласный пакт с властью о «взаимном невмешательстве»: власти – в частную жизнь людей, а общества в целом – в политику. В результате формула российского правления: авторитаризм с согласия управляемых – отчасти подверглась эрозии. Довольные потребители начали превращаться в рассерженных горожан, протограждан. В конце 2011 – начале 2012 гг. это недовольство выплеснулось на улицы Москвы, Петербурга, других крупных городов.

Власть практически сразу же квалифицировала это движение как результат подрывных действий Запада, и прежде всего США. Владимир Путин публично обвинил Государственный департамент в финансировании протестантов. Тем самым власти стремились представить оппозицию в качестве «пятой колонны» Запада, добивающегося максимального ослабления России, а себя – в качестве национальной, патриотической силы, отстаивающей независимость и целостность страны. Когда Владимир Путин на митинге вечером 4 марта 2012 г. провозгласил себя победителем на президентских выборах, его слова звучали как сообщение о победе над внешним врагом и его внутренними приспешниками.

Уже первые шаги новоизбранного главы государства были нацелены на сведение к нулю потенциальных источников влияния внешнего мира на внутриполитическую ситуацию. Спешно принят закон, требующий от российских неправительственных организаций, получающих иностранное финансирование, регистрироваться в качестве иностранных агентов. Москва потребовала прекращения деятельности на территории России американского Агентства по международной помощи развитию (USAID). Российские власти также заявили о выходе из соглашений с Соединенными Штатами – таких, как программа совместного уменьшения ядерной угрозы (программа Нанна-Лугара), в которых США фигурировали как донор, а Россия – как получатель помощи. Одновременно в своей внутренней политике Кремль сделал упор на откровенно консервативные начала, а не на имитацию либерализма, как прежде.

В ходе президентских выборов 2012 г. в Америке российская тема почти не поднималась – за исключением невнятного заявления республиканского кандидата Митта Ромни о России как о «геополитическом противнике номер один». Тем не менее в конце года, Конгресс, отменив «поправку Джексона-Вэника», принял скандальный закон имени Магнитского, вводящий санкции против российских чиновников, обвиняемых в нарушении прав человека. В ответ российский парламент принял закон, запретивший усыновление российских детей-сирот американцами. Общественное мнение в Соединенных Штатах в этих условиях развернулось резко против политики Кремля, в России же антиамериканизм открыто стал одной из опор официального патриотизма.

Указанные шаги Москвы, а также точечные полицейские репрессии против российских оппозиционеров, суровый приговор участникам группы Pussy Riot, устроившим «панк-молебен» в главном православном соборе России – храме Христа Спасителя, а также проверки в офисах представительств германских политических фондов привели к заметному усилению критики российской внутренней политики в странах Европейского союза. Со своей стороны, российские власти впервые с 1991 г. заявили о том, что не разделяют полностью современные европейские ценности – в том числе в части прав человека – и будут следовать собственным ориентирам.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

• российская внутренняя политика и ее отражение в общественном мнении Америки и Европы впервые с постсоветский период «вторглись» в сферу отношений России с США и ЕС;

• это «вторжение» имеет тенденцию к тому, чтобы превратиться в частичную «оккупацию» двусторонних отношений внутренними сюжетами;

• российский официальный патриотизм открыто формируется в том числе на основе антиамериканизма;

• расхождения между Россией и Евросоюзом приобрели не только ситуативный и политический, но и сущностный, ценностный характер.

ВНЕШНИЕ УСЛОВИЯ

Мировой кризис 2008–2009 гг. не только стал самым глубоким со времен Великой депрессии. Он резко обнажил моральные изъяны современного капитализма и существенные недостатки в системе государственного управления в наиболее развитых демократиях Запада. Посткризисный рост в США оказался очень медленным, а в странах Евросоюза кризис перешел в затяжную рецессию. Долговые проблемы ряда государств поставили под вопрос не только целостность зоны евро, но и само существование общей европейской валюты. В условиях кризиса в ряде стран Европы резко обострились социальные проблемы. Государственный долг и бюджетный дефицит Соединенных Штатов достигли таких размеров, что стали серьезным ограничителем при проведении Вашингтоном внешней политики.

Тем временем итоги американского курса в начале XXI столетия выглядят отнюдь не впечатляюще. Ирак после вывода войск США сваливается в хаос, в Афганистане в преддверии такого вывода маячит призрак гражданской войны, Иран продолжает свою ядерную программу, несмотря на западные санкции и израильские диверсии, Северная Корея проводит ракетные и ядерные испытания и угрожает войной. Наконец, «арабская весна», которую Белый дом после некоторых колебаний поддержал, очевидно, проторила путь во власть исламистам, вовсе не намеренным продолжать лояльный Вашингтону внешнеполитический курс. При этом недружественный Вашингтону режим Башара Асада в Сирии, многократно «похороненный» Западом, все еще держится. На этом фоне продолжается, хотя и на несколько пониженных оборотах, экономический рост Китая, который все жестче заявляет о своих национальных интересах. Азиатско-Тихоокеанский регион становится главной площадкой не только мировой торговли, но и мировой политики.

Выводы, которые сделали в Москве, можно, по-видимому, свести к следующим позициям.

• Многополярный мир, о котором так много говорили с середины 1990-х гг., на глазах превращается в реальность.

• Эпоха безраздельного доминирования Запада на международной арене подходит к концу. Запад утратил моральный авторитет и не может более служить моделью для России. Демократия вообще не гарантирует высокого качества государственного управления.

• Внешняя политика Соединенных Штатов столь же затратна, сколь малоэффективна, Вашингтон «перенапрягся» на международной арене, а его стратегия более деструктивна, чем созидательна, и к тому же часто не отличается реализмом.

• Отсюда следует, что внешнеполитическая самостоятельность России должна быть наполнена ее морально-политической самостоятельностью. «Равнение на Запад» в вопросе о ценностях устарело. Москва пойдет своим путем.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ

На этом фоне изменилась внешнеэкономическая ситуация. Цена на нефть, резко упавшая в разгар глобального кризиса, стабилизировалась на сравнительно высоком уровне – 110–115 долларов за баррель североморской нефти марки «Брент». Дальнейшего роста после этого, однако, не последовало, а рецессия в Европе и медленное восстановление экономики Соединенных Штатов вкупе с падением темпов роста в Китае угрожают новым падением цены. Между тем бюджетные обязательства российского правительства могут быть исполнены лишь при сохранении существующей цены барреля. Кроме того, в США с началом промышленной разработки сланцевого газа произошла энергетическая революция, изменившая мировую конъюнктуру. Она открыла перспективу достижения энергетической независимости к 2030 г. и – как следствие – уже вызвала глобальное перераспределение потоков экспорта газа и изменение структуры газовой торговли в пользу спотовых сделок. В сочетании с мерами, принятыми в странах Европейского союза после «газовых войн» 2006 и 2009 гг., эти обстоятельства привели к тому, что зависимость Европы от российского газа заметно снизилась, а устойчивость к перебоям с его поставками – возросла.

Наряду с дальнейшим развитием производства сжиженного природного газа этот фактор существенно – и негативно – повлиял на позиции «Газпрома» на мировом рынке. В свою очередь Евросоюз принял решение начать расследование деятельности российской монополии на рынках некоторых стран – членов ЕС с целью изменения правил ведения «Газпромом» бизнеса в Европе и, в частности, пересмотра формулы цены на поставляемый из России трубопроводный газ. «Газпром» вынужден активнее развивать азиатское направление, пытаясь закрепиться на рынках Японии, Южной Кореи и выйти на рынок Китая. Существенным изменением внешнеэкономического положения России стало ее присоединение в августе 2012 г. к Всемирной торговой организации. В результате упорных 19-летних переговоров о приеме в ВТО российским переговорщикам удалось добиться значительных уступок у партнеров, и все же эффект от членства уже стал болезненным для ряда отраслей российской экономики, прежде всего сельского хозяйства. В этих условиях в России возникло даже нечто вроде временной аллергии к дальнейшей интеграции в мировую экономику.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА «ПО ВСЕМ АЗИМУТАМ»

Первые международные контакты Владимира Путина после вступления в должность президента России высветили рисунок «обновленной» российской внешней политики. В день инаугурации Путин принял глав государств СНГ, приехавших в полном составе в Москву, тем самым подчеркнув историческую роль России как центра постсоветской Евразии. Первый зарубежный визит Путин ритуально нанес в Минск – столицу союзной Белоруссии. После этого он посетил Берлин и Париж – главных партнеров Москвы в Евросоюзе. Европейская тема была продолжена несколько дней спустя в Петербурге в ходе саммита РФ–ЕС. В дальнейшем президент продолжал принимать лидеров европейских стран – от Италии до Люксембурга – на своей территории.

После этого настал черед Азии. Путин отправился в Ташкент, где предпринял попытку – по-видимому, безуспешную – привлечь к своим интеграционным планам президента Ислама Каримова. Вскоре после этого Узбекистан заявил о прекращении членства в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Следующим этапом путинской дипломатии стал Пекин, где президент провел двусторонние встречи с китайскими руководителями и принял участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В следующие месяцы Путин съездил в Казахстан, Киргизию и Таджикистан; был в Израиле и на Палестинских территориях; собирался, но в последний момент решил не ехать в Пакистан, посетил Турцию и Индию. Главным же дипломатическим мероприятием года стал саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) во Владивостоке, где российский президент в роли хозяина принимал лидеров двух десятков стран.

На этом фоне ярко выделяются многосторонние встречи, на которых Путин не захотел присутствовать. С самого начала было ясно, что саммит НАТО в Чикаго пройдет без российского участия: договоренности по ПРО достичь не удалось. Полной неожиданностью, однако, стал отказ Путина участвовать в саммите «восьмерки» в Кэмп-Дэвиде, куда мероприятие было перенесено в связи с «пропуском» российской стороной чикагского собрания Североатлантического альянса. Официально это объяснялось необходимостью поработать над составом нового правительства, а неофициально – было реакцией на неявку президента США Барака Обамы на саммит АТЭС. Беспрецедентный в истории российского участия в таких саммитах демарш продемонстрировал, что суперэлитная «восьмерка», где России так и не удалось стать «своей», не является для Путина безусловным приоритетом. Единственная встреча, которая действительно интересовала его – с президентом Соединенных Штатов, – состоялась месяцем позже, «на полях» другого саммита – «двадцатки» в Мексике.

Итак, география путинских визитов и встреч свидетельствует о приоритетах внешней политики России. Речь идет, во-первых, о внимании к интеграции в рамках СНГ; во-вторых, о повышении роли отношений с Азией; в-третьих, о сужении, «экономизации» связей с Евросоюзом и снижении приоритетности взаимодействия с НАТО и другими западными институтами; в-четвертых, о сохранении дистанции в отношениях с США. Эти выводы подкрепляются анализом не только очередного издания Концепции внешней политики РФ, утвержденного президентом в феврале 2013 г., но и практической политики на каждом из перечисленных направлений.

ЕВРАЗИЙСКИЙ СОЮЗ

Статья Владимира Путина о Евразийском Союзе, появившаяся в октябре 2011 г., в канун парламентских выборов, стала первым внешнеполитическим манифестом нового политического цикла. Безусловно, публикация имела внутриполитический подтекст: идея восстановления в какой-то форме единства постсоветского пространства популярна у избирателей. Тем не менее сводить все к простой пропаганде неправильно. Путин еще в 2009 г. принял решение форсировать создание Таможенного союза (ТС) с Белоруссией и Казахстаном, хотя в тот момент этот шаг, казалось, мог серьезно затруднить вступление России в ВТО. Очевидно, что из мирового экономического кризиса Путин извлек урок: региональная интеграция надежнее глобализации. Эта линия продолжается: с 2012 г. официально действует Единое экономическое пространство (ЕЭП) трех стран, а на 2015 г. намечено создание полноценного Евразийского экономического союза.

Говоря об экономической интеграции постсоветских государств, необходимо иметь в виду несколько вещей. Во-первых, глубокая интеграция возможна только на добровольной основе и преимущественно в экономической сфере. Политическая интеграция России и новых независимых государств выше уровня координации их политических курсов нереальна. Во-вторых, расширение пространства интеграции за пределы нынешней «тройки» ТС/ЕЭП либо недостижимо, либо сопряжено с серьезными потерями. Путин вслед за Михаилом Горбачёвым и Збигневом Бжезинским, убежден, что без Украины российский центр силы не будет иметь критической массы. Со своей стороны, однако, украинская элита, по-видимому, отдает себе отчет в том, что тесные интеграционные связи с Россией означали бы на деле движение в сторону ассимиляции и постепенного сворачивания «украинского проекта». Даже если то или иное правительство, оказавшись в безвыходном финансовом положении, пойдет на сближение с Москвой, такой курс неизбежно спровоцирует политический кризис и даже раскол Украины.

Не многим реальнее выглядит и интеграция Узбекистана. У Ташкента за 20 лет сформировалось свое представление о роли и месте страны в регионе, и стать частью российско-евразийского центра силы ни Ислам Каримов, ни его возможные наследники не захотят. Другое дело, конечно, малые страны Средней Азии – Киргизия и Таджикистан. Ни Бишкек, ни Душанбе на региональное лидерство претендовать не могут, но будут стремиться сохранять свободу рук. В то же время надо иметь в виду, что преждевременное включение в интеграционное поле этих двух государств не только потребует массированного донорства со стороны Российской Федерации, но и существенно снизит общий уровень и качество всего интеграционного проекта.

АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН

Поворот России к Азии и Тихому океану пока только заявлен. Есть опасения, что проведение саммита АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г. знаменует собой завершение поворота, а не его начало. Чтобы всерьез говорить о повороте, требуется переосмыслить современное геополитическое положение России как евро-тихоокеанской державы и выработать стратегию, адекватную этому положению. Она должна ставить во главу угла две важнейшие цели: «двойную интеграцию» – Востока России в общероссийское пространство и самой России – через ее восточные регионы – в АТР. Главная угроза безопасности страны сейчас определяется тем обстоятельством, что экономически наиболее депрессивная часть России физически соприкасается с самой динамичной частью мира. Для решения этой проблемы необходимы поиск и реализации адекватной модели развития Тихоокеанской России. От этого решения будет зависеть, удастся ли извлечь выгоды из непосредственного соседства с экономиками Азии.

Другие – косвенные – угрозы вытекают из обострения противоречий между ведущими государствами АТР: прежде всего между Китаем и США, а также между Китаем и его соседями – Японией, Вьетнамом, Индией. Москва должна научиться в этих условиях искусству маневра, обеспечивая собственные интересы и избегая вовлечения в чужие споры и конфликты. Все это в лучшем случае впереди. На сегодняшний день Москва маневрирует на тактическом и в лучшем случае оперативном уровне. Добившись в 2012 г. членства в престижных Восточноазиатских саммитах, Кремль счел возможным ограничить свое участие в первом же из них уровнем министра иностранных дел. Символично, что свой первый визит в качестве нового руководителя КНР Си Цзиньпин совершил в марте 2013 г. в Москву. Китайская стратегия направлена на укрепление отношений с Россией – стратегическим тылом и сырьевой базой Китая. Ответная стратегия пока что, по-видимому, отсутствует.

«ЭКОНОМИЗАЦИЯ» ОТНОШЕНИЙ С ЕС

Европейский союз остается главным торговым партнером РФ. Двусторонний оборот составляет свыше 400 млрд долл. – в пять раз больше, чем между Россией и Китаем. На долю ЕС приходится свыше 50% объема российской внешней торговли, в то время как на долю партнеров по Таможенному союзу – менее 7%. До последнего времени оставались надежды, что вступление в ВТО даст новый импульс торгово-экономическим связям с Евросоюзом. Однако они остались нереализованными. России требуется «переварить» последствия вступления в ВТО, а Европа в нынешней ситуации озабочена острейшим внутренним кризисом. В итоге оба партнера ограничили взаимодействие узким кругом практических, даже технических задач – визы, торговые споры и т.п. О все более критическом восприятии в странах Европы российской внутриполитической ситуации уже говорилось. С российской стороны негативное влияние на отношение к политике Европейского союза и, прежде всего, Германии, оказал способ, при помощи которого в марте 2013 г. решили проблемы кипрской задолженности, в результате чего крупные российские вкладчики кипрских банков лишились денег. Этот шаг публично критиковали президент Путин и премьер Медведев; многие СМИ расценили его как антироссийский.

В международных вопросах Россия поддержала военную операцию Франции в Мали, но далеко разошлась с Парижем, Лондоном и даже Берлином по Сирии. Позиция Москвы здесь резко контрастировала с подходом, проявленным ею к Ливии в 2011 г. Причина, однако, заключалась не в смене президента в Кремле, а в том, как именно НАТО провела ливийскую операцию. Москву возмутило, что акция, санкционированная СБ ООН для защиты мирных граждан от репрессалий со стороны правительственных войск, была расширена вплоть до смены режима в Ливии и уничтожения его главы. Именно с учетом ливийского урока позиция Москвы в ООН ужесточилась.

В российской линии поведения в ООН важнейшее место занимают вопросы санкционирования применения силы в международных отношениях, и особенно контроля за ее применением, а также оценка ситуации в Сирии и отдельно – характера и мотивации сил, борющихся против режима Башара Асада. Лишь затем следуют конкретные российские интересы в Сирии. Москва выступает не столько за сохранение Асада у власти, сколько за предотвращение иностранной военной интервенции в Сирии. Никак не устраивает Кремль и возможный приход к власти в Сирии исламистских радикалов. И то и другое имеет принципиальное значение, но также и практическую сторону: «кандидатами на выход» вслед за Асадом могут оказаться другие авторитарные правители, в том числе действительно союзные России. При всем этом Москва заявляет о готовности сотрудничать с Западом по Сирии, если США и их союзники согласятся действовать в рамках Устава ООН и откажутся от силовой смены режима. Проблема в том, что к весне 2013 г. потенциал политико-дипломатического решения сирийской проблемы, по-видимому, оказывается близким к исчерпанию.

«СУВЕРЕННОЕ ДИСТАНЦИРОВАНИЕ» ОТ США

В первый год после возвращения в Кремль президент Путин в основном был озабочен укреплением суверенитета России по отношению к США. Реальным ответом на закон имени Магнитского стал не закон об усыновлении, а акт, запрещающий российским чиновникам держать деньги за рубежом. Тем самым одновременно решались две проблемы: снижения уязвимости представителей российской власти по отношению к иностранным государствам и, наоборот, усиления внутриэлитной дисциплины, укрепления зависимости российской политической элиты от Кремля.

За исключением «суверенизации», имеющей гораздо большее касательство к внутрироссийской политике, чем собственно к отношениям с Америкой, Путин взял паузу в отношениях с Вашингтоном. Насколько можно судить, президент России делает ставку в отношениях с Западом и в частности США не столько на правительства и тем более не на общественное мнение, формируемое СМИ, сколько на крупный западный бизнес, который он надеется привлечь в Россию. Так, интересы американского делового сообщества, по его мнению, могут сделать то, чего нельзя добиться при помощи договоренностей в области вооружений с Вашингтоном, – заставить партнеров уважать интересы Москвы и отказаться от попыток вмешательства в ее внутренние дела.

В этой связи Путин дал указание правительству в короткие сроки – до 2020 г. – поднять позиции России в индексе Doing Business Всемирного банка сразу на 100 пунктов – со 120-го на 20-е место. Достижение этой цели при де-факто отсутствии правового государства представляется невозможным, но президент, по-видимому, считает сугубо технологический подход к этой задаче оправданным. На исходе первого года нового президентства Путина в его актив можно записать достижение ряда договоренностей между «Роснефтью» и западными энергетическими гигантами – ExxonMobil и BP. В рейтинге Всемирного банка Россия пока поднялась на 112-е место.

В военно-политической сфере Москва не стремится проявлять инициативу, с американцами Кремль уже давно предпочитает играть черными. Несмотря на антиамериканскую кампанию в публичном пространстве, договоренности с США и НАТО относительно транзита «афганских» грузов остаются в силе; первоначальная реакция на отмену в марте 2013 г. беспокоившей Москву четвертой фазы системы ПРО США/НАТО в Европе оказалась сдержанной. В Кремле готовятся к встречам Путина с Обамой – в июне на саммите «восьмерки» в Северной Ирландии и в сентябре на встрече «двадцатки» в Петербурге. «Перезагрузка» 2009 г. была идеей американской стороны; ответственность за «перезапуск» отношений после затянувшейся паузы 2012 г. также относится на счет Белого дома.

ПЕРЕВООРУЖЕНИЕ АРМИИ И ФЛОТА

«Слабых бьют» – эту максиму Владимир Путин повторял еще несколько лет назад. В 2008 г. в России началась военная реформа. В 2011 г. было объявлено о масштабном перевооружении армии стоимостью в 20 трлн руб. в течение десяти лет. Одновременно решено реформировать оборонную промышленность и превратить ее в локомотив новой индустриализации. Непосредственным исполнителем этой задачи – в ранге вице-премьера – был назначен амбициозный и деятельный Дмитрий Рогозин. Неудача переговоров с Соединенными Штатами и НАТО о сотрудничестве по европейской ПРО в 2010–2011 гг. побудила Кремль разработать программу строительства российской противоракетной обороны, направленной против США и НАТО, а также нарастить усилия по укреплению потенциала ядерного сдерживания. Хотя в действующей военной доктрине, принятой в 2010 г., крупномасштабная война против России считается маловероятной, Соединенные Штаты и Североатлантический блок рассматриваются как потенциальные противники на региональном и локальном уровнях.

Вынужденная – под грузом обвинений в ведомственной коррупции - смена министра обороны осенью 2012 г. внесла коррективы в ход военного строительства, но не изменила степени его приоритетности. Новым министром вместо Анатолия Сердюкова стал славящийся своей управленческой эффективностью Сергей Шойгу. В конце 2012 г. российский ВМФ провел первые за 20 лет учения в Средиземном море, а весной 2013 г. Путин впервые внезапно поднял по тревоге Черноморский флот.

Занятая укреплением военной мощи, Москва гораздо сдержаннее, чем еще недавно, относится к перспективам контроля над вооружениями. Дальнейшее сокращение стратегических наступательных вооружений увязано с ограничениями на систему американской ПРО; контроль над нестратегическими ядерными вооружениями ставится в зависимость, в частности, от решения проблемы высокоточного оружия, а возобновление контроля над обычными вооружениями видится на принципиально иной основе, чем в Договоре ОВСЕ, включая его адаптированный вариант. Мир без ядерного оружия считается опасной иллюзией, а продвижение к нему – рискованным делом.

ВЫВОДЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Круг лиц, принимающих участие в формировании и реализации российской внешней политики, за последний год – несмотря на смену президентов – изменился незначительно. Тем не менее внешнеполитический консенсус – иначе говоря, согласие большинства общества с правительственной политикой – уходит в прошлое. Два фактора играют при этом ведущую роль: формирование специфических внешнеэкономических интересов отдельных государственных и частных корпораций, компаний, кланов и т.п., и дальнейшее политико-идеологическое расслоение социума, разные группы которого предлагают разные внешнеполитические ориентации. Этот процесс не имеет прямого отношения к прошедшей в Кремле рокировке и будет развиваться и дальше по мере пробуждения общества. В обозримом будущем, конечно, внешняя политика на главнейших направлениях будет определяться прежде всего Владимиром Путиным и реализовываться существующим бюрократическим аппаратом, но в дальнейшем внешнеполитический курс станет предметом борьбы интересов и идеологий.

Пока рано делать вывод о том, какова будет внешняя политика президента Путина во время его третьего срока. Судьбоносные шаги еще впереди, «исторические» речи еще не написаны. Условия, в которых существует Россия, меняются быстро и не всегда предсказуемо. Уже можно констатировать, однако, что обозначенные тенденции – геополитической «перебалансировки» в пользу Евразии и АТР, символической «суверенизации» России и ее дальнейшего дистанцирования от США и ЕС, а также эрозии внешнеполитического консенсуса – будут развиваться. Четвертый вариант путинской внешней политики, вероятно, будет существенно отличаться от трех предыдущих.

Д.В. Тренин – директор Московского центра Карнеги.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885404 Дмитрий Тренин

2012 год – большие выборы, большие перемены

Президентство Олланда не будет безмятежным

Резюме: Президентство Франсуа Олланда не будет спокойным и безмятежным. Кризис и курс правительства способствуют снижению популярности, основы его политики начнут размываться.

Выборы, прошедшие во Франции весной 2012 г., изменили расклад политических сил. К власти вернулись левые, находившиеся в оппозиции с 2002 года. В мае на президентских выборах победу одержал социалист Франсуа Олланд, а в июне на парламентских – Социалистическая партия.

Смена власти была ожидаема, опросы ее предсказывали. Последствия финансового кризиса и проблемы европейской интеграции значительно ослабили позиции президента Николя Саркози и его партии «Союз за народное движение» (СНД). Победу Олланда часто объясняют отсутствием альтернативы: во втором туре избиратели скорее голосовали против Саркози, чем за его оппонента. Отчасти это так. Но даже если большинство французов желало ухода действующего президента, им среди других кандидатов требовался заслуживающий доверия претендент. Франсуа Олланд смог им стать. Поэтому стоит прежде всего проанализировать, почему социалист сумел завоевать доверие избирателей.

КАРЬЕРА ОЛЛАНДА И ПЕРВИЧНЫЕ ПАРТИЙНЫЕ ВЫБОРЫ У СОЦИАЛИСТОВ

После 1981 г. президентские выборы выигрывали только кандидаты от голлистского СНД и социалистов. После того как в 2002 г. срок президентства сократили до пяти лет, а график голосования изменился, общенациональные выборы превратились в своеобразную гонку, состоящую из четырех этапов: два тура президентского соперничества и два тура выборов в Национальную ассамблею. Только социалисты и голлисты имеют шансы победить на всех четырех этапах и тем самым получить всю полноту власти: Пятая республика является президентско-парламентской, и президент способен осуществлять исполнительную власть в полном объеме, только если располагает большинством в парламенте.

В 2010 г., когда популярность Николя Саркози стремительно падала, социалисты решили, что достойным кандидатом от их партии может быть Доминик Стросс-Кан, директор–распорядитель МВФ. Его арест в Нью-Йорке 15 мая 2011 г. поверг партию в замешательство и растерянность. Руководство социалистов хотело, чтобы свою кандидатуру выставила первый секретарь партии Мартин Обри, которая, как считалось, имела высокие шансы. Но тогда всплыло имя Франсуа Олланда.

Политическая карьера Олланда состояла из многих ступеней партийной иерархии. После поражения социалистов на парламентских выборах 1986 г. он вошел в экспертную группу первого секретаря Социалистической партии Лионеля Жоспена. А когда после победы социалистов на парламентских выборах 1997 г. Жоспен возглавил правительство, Олланд стал временно исполняющим обязанности первого секретаря Соцпартии, в конце года на съезде социалистов в Бресте его официально избрали на этот пост, который он сохранит до 2008 года.

Партийную карьеру Олланд совмещал с парламентской деятельностью: повторяя путь своего кумира Франсуа Миттерана, становится депутатом региональных органов власти, а затем и членом парламента. Таким образом, ему удалось сделать карьеру на обоих поприщах – стать депутатом парламента и одновременно руководителем одной из двух крупных президентских партий, т.е. совершить восхождение по лестнице, которое позволяет притязать на самые высокие государственные посты.

Однако в 2005 г. восхождение застопорилось. Дело в том, что в предыдущем году он рискнул высказаться в поддержку Конституции Европейского союза и идеи провести внутри Соцпартии референдум по этому вопросу. Олланд добился победы ценой глубокого партийного раскола. Провал же Конституции на общенациональном референдуме значительно ослабил его позицию в качестве лидера социалистов. Тогда он попытался сплотить партию под своим руководством, но соглашение, достигнутое на съезде в Ле-Мане в конце 2005 г., было лишено конкретного политического содержания и названо аналитиками «невнятным», что нанесло сильный удар по престижу Олланда. Не чувствуя достаточной поддержки общественного мнения и реагируя на критические голоса внутри собственной партии, он решил не выдвигаться на президентских выборах 2007 г., а вслед за этим, накануне съезда Соцпартии в Реймсе в 2008 г., отказался от попыток сохранить за собой пост первого секретаря.

Избрание первым секретарем Соцпартии Мартин Обри, с которой Олланда связывали натянутые отношения, ознаменовало новый период в его политической биографии: бывший лидер оказался в изоляции внутри собственной партии, а устойчивого имиджа в глазах населения он так и не обрел. В то время никто не прочил ему блестящего политического будущего, но Франсуа Олланд сохранил свободу действий и в 2009 г. решил стать кандидатом на выборах президента-2012. Это было обдуманное и зрелое решение, принятое со всей определенностью и с твердой верой в собственные силы.

Первичные выборы 2006 г., проведенные социалистами для определения своего кандидата на президентских выборах 2007 г., хотя и оставались внутрипартийным событием, стимулировали большой интерес у избирателей – не в последнюю очередь благодаря личности Сеголен Руаяль. Средства массовой информации и опросы общественного мнения сделали из этих закрытых выборов политическое событие национального масштаба. После поражения в президентской кампании 2007 г. Руаяль стала ратовать за открытость праймериз. В 2010 г. Социалистическая партия взяла на вооружение этот принцип. Любой избиратель, который ставил подпись под хартией, обязывающей его солидаризироваться с левыми идеями («Я привержен ценностям левого движения и республики, идеалам свободы, равенства, братства, светскости, справедливости и всеобщего прогресса») и делал взнос минимум в один евро, получал право участвовать в праймериз.

От открытости первичных выборов выиграла и Социалистическая партия в целом, и Франсуа Олланд в частности. Социалистам это позволило без серьезных последствий пережить эпизод с вынужденной отставкой Доминика Стросс-Кана. На горизонте еще не появилось других кандидатов, но тот факт, что партия одобрила принцип открытости праймериз, позволил ей сохранить жизнеспособность в критический момент. Надо сказать, что еще до катастрофы с главой МВФ несколько высокопоставленных социалистов выражали намерение выставить свои кандидатуры. Франсуа Олланд, похоже, был решительнее других настроен на борьбу со Стросс-Каном, и то, что он так рано объявил об участии в первичных выборах, оказалось для него явным преимуществом после устранения с дистанции основного соперника.

Открытость праймериз предрешила высокую явку на выборах: всего проголосовало более 3 млн человек. Французы всех политических убеждений оценили эти выборы как подлинный успех Социалистической партии. Праймериз позволили Олланду в течение долгого времени, не дожидаясь начала президентской гонки, вести избирательную кампанию, развить свои идеи и утвердить имидж. В первичных выборах участвовали шесть кандидатов, в том числе представитель левых радикалов, что придавало праймериз «гражданский» (непартийный) характер. Благодаря данной процедуре Олланд, пребывавший в Соцпартии в относительной изоляции, смог играть на равных с кандидатом от партийного руководства. Независимость от верхушки давала ему определенное преимущество. Опросы общественного мнения свидетельствовали о постоянном росте популярности, что обеспечило устойчивую позицию в борьбе с конкурентами на протяжении всей кампании. И первый, и второй тур голосования завершились его успехом с убедительным преимуществом.

Оставаясь независимым и решительным политиком при отсутствии четкого курса партии, Франсуа Олланд предпочел подчеркивать индивидуальные черты, избрав тот же принцип, какой используется на президентских выборах, и добился успеха. Победа на праймериз сделала его бесспорным кандидатом социалистов и позволила добиться легитимности не только внутри собственной партии (в которой, впрочем, до сих пор не было единства), но и во всем левом лагере.

ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ

Опросы избирателей продолжали называть фаворитом предвыборной гонки Франсуа Олланда, что давало ему психологическое преимущество в борьбе с Николя Саркози. Последний, дабы уравнять шансы, сделал резкий поворот вправо и заострил внимание на проблеме иммиграции, начав излагать идеи, близкие Национальному фронту. Со своей стороны Олланд позиционировал себя как левоцентрист. Правда, 60 пунктов его программы включали некоторые типично левые проекты, такие как увеличение налога на капитал и высокие доходы, снижение пенсионного возраста до 60 лет для лиц, рано начавших трудовую деятельность, или отказ в случае победы ратифицировать договор о бюджетной стабильности («фискальный пакт»), подписанный 25 странами – членами Европейского союза в марте 2012 года. Эти предвыборные обещания позволили Олланду объединить партию вокруг себя. Но главным пунктом программы, на котором он не раз останавливался, было снижение бюджетного дефицита до 3% в 2013 г. и достижение бюджетного равновесия к 2017 году. Это нелегкое и серьезное обязательство, свидетельствующее об ответственности кандидата и о его проевропейской ориентации, доказало принадлежность Олланда к левоцентристам.

Такое позиционирование оказалось эффективным. Продемонстрировав в ходе кампании решимость и уверенность в себе, Франсуа Олланд сумел отвести обвинения правых в слабохарактерности и мягкотелости. Дебаты с действующим президентом между двумя турами выборов были особенно показательны: Олланд выступал как будущий президент, и его соперник не смог ничего с этим поделать, несмотря на весь свой авторитет и опыт. Таким образом, в Олланде начали видеть достойную альтернативу Саркози.

В первом туре президентских выборов 22 апреля кандидат от социалистов выиграл, набрав 28,6% голосов. Он намного опередил других представителей левых сил, чем подтвердил доминирующее положение социалистов в левом лагере. Позднее старое правило «идеологической дисциплины» заставило кандидатов от Левого фронта и «экологической» партии, не прошедших во второй тур, призвать своих сторонников голосовать за кандидата социалистов или по крайней мере содействовать поражению действующего президента. Победа Франсуа Олланда стала возможна благодаря переходу к нему во втором туре 80% голосов избирателей Жан-Люка Меленшона и Евы Жоли, тогда как Саркози получил лишь половину голосов Марин Ле Пен. Во втором туре Олланд обошел Саркози с результатом 51,6% и стал седьмым президентом Пятой республики.

Победа Франсуа Олланда не должна преуменьшать значение правого «Союза за народное движение», побежденного, но не разгромленного. Кроме того, внушительный успех Национального фронта в первом туре показал, что эта организация, которая, казалось, была в 2007 г. вытеснена с политического поля «Союзом за народное движение», остается крупной парламентской партией. И наконец, 11% голосов, полученных кандидатом Левого фронта Жан-Люком Меленшоном, свидетельствуют о непотопляемости крайних левых.

ПОБЕДА СОЦПАРТИИ НА ПАРЛАМЕНТСКИХ ВЫБОРАХ-2012

Как и в прошлые годы (1981, 1988, 2002 и 2007), избранному президенту посчастливилось увидеть, что его победа перерастает в триумф партии на выборах в парламент. Набрав в первом туре 29% голосов, Соцпартия стала лидером. Следом за ней шел «Союз за народное движение», получивший 27%. В первом туре соцпартия вместе с кандидатами от «экологической» партии, которые получили поддержку социалистов в 60 округах, набрали в целом около трети голосов (лучший результат после 1988 г.), опередив СНД и его сторонников. Левый фронт, представленный в основном кандидатами от коммунистов, получил всего лишь 7% голосов. Таким образом, доминирование Соцпартии в левом лагере проявилось еще больше, чем во время президентской кампании. Так же, как на парламентских выборах 2002 и 2007 гг., голоса социалистов составляли почти две трети голосов, полученных всеми левыми. Но теперь результат социалистов (более 30% голосов) заметно выше, чем в предыдущие два раза. В правом лагере лидирующую позицию сохранил СНД. Во втором туре борьба между социалистами и голлистами развернулась в большей части округов. Набрав в общей сложности около 80% голосов, соцпартия и СНД доказали, что они остаются двумя крупнейшими электоральными силами.

Переведя эти данные в количество депутатских кресел, доставшихся социалистам, мы увидим, что их партия во второй раз за время существования Пятой республики получила парламентское большинство в Национальном собрании (первый раз это случилось в 1981 году). Социалисты составляют 88% от всех депутатов левого лагеря. Левый фронт, потерявший на выборах половину представителей, сумел образовать парламентскую фракцию лишь после того, как обратился к пяти депутатам из заморских территорий: минимальный состав фракции – пятнадцать депутатов.

Свое неоспоримое превосходство над прочими правыми партиями в Национальном собрании подтвердил Союз за народное движение, получивший 196 мест. Таким образом, французская партийная система продолжает строиться на оппозиции двух крупнейших президентских партий – социалистов и СНД, получивших в общей сложности около 90% мест в Национальном собрании.

НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И НОВЫЙ КУРС

Сразу после избрания Франсуа Олланд назначил премьер-министром Жан-Марка Эро, бывшего председателя фракции социалистов в Национальном собрании, мэра Нанта и человека, очень близкого ему как в политическом, так и в личном плане, сторонника реформ и европейской интеграции. Новое правительство получило поддержку 328 депутатов, среди которых 295 социалистов. Между тем парламентское большинство в Национальном собрании составляет 289 мест: социалисты и в одиночку преодолели бы этот порог.

Левый фронт, основу которого составляет Коммунистическая партия, во втором туре президентских выборов призвал голосовать за кандидата от социалистов, но отказался участвовать в правительстве, хотя после президентских выборов 1981 г. и парламентских 1997 г. был более сговорчив. С начала нового президентского срока крайние левые не находятся в оппозиции к правительству, при этом они не являются и частью нового большинства. Жан-Люк Меленшон отдает предпочтение стратегии немецких левых («Die Linke»), в соответствии с которой только ослабление Социалистической партии может дать Левому фронту достойное место в парламенте.

В первые месяцы своего пребывания на президентском посту Франсуа Олланд высказывался за укрепление европейской интеграции. Если во время предвыборной кампании он боролся за то, чтобы не дать ратифицировать договор о бюджетной стабильности, подписанный его предшественником, теперь он добился его ратификации Социалистической партией. Это решение продемонстрировало, что, несмотря на все расхождения с Ангелой Меркель, Олланд намерен любой ценой защищать евро и согласен с тем, чтобы бюджетную политику Франции контролировали наднациональные структуры, то есть что он собирается уменьшить не только бюджетный дефицит, но и государственные расходы. Его позицию по этому вопросу восприняли как неприемлемый компромисс с либералами – не только коммунисты, но и солидаризирующиеся с социалистами «зеленые». Когда проходило голосование по вопросу о ратификации, коммунисты и большинство «зеленых» проголосовали «против». В Сенате, где Соцпартия не обладает большинством, Олланду для ратификации понадобились голоса депутатов от СНД. Следовательно, хотя «зеленые» и решили пока оставаться в правительстве, Соцпартия может полагаться только на саму себя. Кроме того, против ратификации голосовало и левое крыло социалистов.

В начале 2013 г. Франсуа Олланду пришлось встретиться с новыми трудностями. Они связаны с резким падением занятости, необходимостью разрешения трудовых конфликтов, вопросом об однополых браках и военной интервенцией в Мали.

Столкнувшись с внезапным ростом безработицы, президент инициировал проведение широкомасштабных переговоров между профсоюзами и работодателями. Они привели к соглашению между работодателями и тремя профсоюзами, включая Французскую демократическую конфедерацию труда (CFDT). В данном вопросе президент добился успеха, но при обстоятельствах, которые еще больше увеличили пропасть между социалистическим правительством, с одной стороны, и самым левым крылом Соцпартии вместе с профсоюзом Всеобщая конфедерация труда (CGT) – с другой, которые подвергли договоренность критике. Французские левые переживают период раскола; радикальная фракция обвиняет правительство в переходе на либеральные или социал-либеральные позиции и в слишком больших уступках крупному бизнесу. Динамика раскола может сделаться еще более ощутимой, поставив под сомнение политическое значение термина «левые».

Вопрос об однополых браках и особенно о разрешении гомосексуальным парам заводить детей путем усыновления или с помощью репродуктивных технологий обострил разногласия между правыми и левыми в социальной сфере. Представители католической церкви приняли массовое участие в январских митингах против однополых браков, собравших около 400 тыс. человек. Под угрозой провала законопроекта президент добился, чтобы вопрос о легализации искусственного оплодотворения для гомосексуальных пар был исключен из правительственного варианта текста. Впрочем, в ближайшем будущем этой теме еще предстоит вызвать широкий резонанс и стать одним из главных предметов разногласий между правыми и левыми, в то время как французское общественное мнение остается глубоко расколотым. Правые требуют проведения референдума по данному вопросу, левые же отказываются пойти на это, ссылаясь на отсутствие соответствующей статьи в конституции.

В настоящий момент военную интервенцию в Мали поддерживают все крупные политические партии. Между тем операция может оказаться продолжительной и опасной и потребовать больших затрат. Безусловная поддержка общественного мнения и политический консенсус, которые мы наблюдаем ныне, не гарантированы, если операция столкнется с серьезными трудностями и вызовет волну терактов. Интервенция в Мали, по всей видимости, представляет собой переломный момент в правлении Олланда, но пока невозможно сказать, обратит ли французский президент его себе на пользу и поможет ли ему данная операция хоть немного повысить популярность, которая достигла к началу 2013 г. самой низкой отметки.

Правительству придется решать множество проблем. Хотя нынешняя политика представляется единственно возможной, она рискует усугубить глубокий раскол в левом движении, поскольку не согласуется с традиционной риторикой левых. В то время как кризис и политический курс, проводимый правительством, будут способствовать снижению популярности, традиционные основы его политики начнут размываться. Не приходится сомневаться, что президентство Франсуа Олланда не будет спокойным и безмятежным.

Жерар Грюнберг – ведущий научный сотрудник в Национальном центре научных исследований (CNRS), Центре европейских исследований Института политических наук (IEP), Париж.

Франция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 мая 2013 > № 885391 Жерар Грюнберг

Острая нехватка гуманитарной помощи на севере Мали привела к вспышке холеры, жертвами которой в мае стали два человека, пишет во вторник официальный сайт ООН.

Город Гао, расположенный на севере Мали, в 2012 году оказался в зоне боевых действий между правительственными войсками и повстанцами-туарегами, которые вынудили сотни тысяч мирных жителей покинуть свои дома и привели к гуманитарному кризису.

По данным ООН, свыше 60% жителей 70-тысячного города не имеют доступа к питьевой воде.

"Вода является главной проблемой. Из-за неработающих насосов и нехватки электричества в некоторых районах Гоа воды нет. За пределами города ситуация еще хуже, поскольку река Нигер была единственным источником воды и были опасения по поводу вспышек холеры" - сказал Йенс Лаерке (Jens Laerke), представитель Управления ООН по координации гуманитарных вопросов.

По данным Лаерке, в мае было зарегистрировано 22 случая заболевания холерой, два из которых привели к летальному исходу. При этом риск новых заболеваний остается высоким.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. Французские и малийские военные в начале этого года вытеснили экстремистов из крупнейших северных городов. С января этого года конфликт в Мали привел к тому, что 475 тысяч малийцев были вынуждены оставить свои дома, из них 175 тысяч бежали из страны.

Премьер-министр Туниса Али аль-Арейди потрясен масштабами разрушений и числом жертв продолжающегося с марта 2011 года конфликта в Сирии, и считает, что обстановка в этой стране представляет серьезную опасность для всего ближневосточного региона.

"Я потрясен числом жертв и масштабом разрушений в Сирии. Мы видим, как опасна эта ситуация для будущего Сирии и для всего региона", - заявил в понедельник аль-Арейди в интервью радиостанции "Голос России".

По словам премьера, Тунис "поддержит любую инициативу, которая имеет целью остановить эту войну". Он отметил, что это касается и предложенной Россией и США международной конференции по Сирии. "Надо найти хотя бы промежуточное решение, чтобы остановить кровопролитие. В результате, в Сирии должны произойти демократические перемены, а требования, выдвинутые народом, должны быть удовлетворены", - подчеркнул тунисский премьер.

Касаясь ситуации в Тунисе, аль-Арейди отметил, что в настоящее время страна переживает переходный период. По его словам, "сейчас идет подготовка новой конституции, которая будет принята летом, а парламентские выборы должны состояться до конца нынешнего года".

"Мы достигли компромисса в равном распределении полномочий между президентом и премьер-министром", - сказал премьер. "Через какое-то время, которое, возможно, будет определено и в конституции, мы поймем, что будет лучше для Туниса - президентская или парламентская республика, и тогда народ сам решит будущее устройство государства", - добавил глава правительства.

Аль-Арейди указал также на внутренние проблемы, с которыми в настоящее время сталкивается страна. Одна из них, по его мнению, определяется недавней революцией, "которая вскрыла многочисленные экономические и социальные проблемы, привела к новым требованием, а для их удовлетворения нужно время". Другая проблема, по его мнению, связанна с безопасностью Туниса: события, происходящие в соседних Ливии и Мали, приводят к тому, что "Тунис сталкивается с террористической угрозой, исходящей извне".

Французский спецназ участвовал в операции в Нигере после терактов в Агадесе и Арлите, сообщил министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан.

Террористы в четверг привели в действие взрывные устройства в городах Агадес и Арлит. При взрыве возле военных казарм в Агадесе погибли 19 человек, в том числе 18 солдат. Сообщалось, что четверо террористов-смертников в Агадесе погибли при взрыве, пятый был ликвидирован позднее.

"В настоящий момент ситуация стабилизировалась. В частности, в Агадесе, где наши силы специального назначения приняли участие в операции для поддержки военных Нигера и по просьбе президента (Махамаду) Иссуфу", - сказал Ле Дриан в эфире телеканала BFMTV.

Он отметил необходимость тесно сотрудничать с руководством стран региона, чтобы обеспечить безопасность в этой зоне, ситуация в которой остается нестабильной после событий в Мали.

Экстремистское "Движение за единство и джихад в Западной Африке" (MUJAO) взяло ответственность за взрывы рядом с военными казармами и на урановой шахте в Нигере, сообщает агентство Франс Пресс.

В четверг смертники на заминированных автомобилях устроили теракты в городах Агадес и Арлит. По данным Би-би-си, при взрыве возле военных казарм в Агадесе погибли 17 солдат. Второй взрыв прогремел рядом с урановым месторождением, которое разрабатывает в Арлите французская ядерная корпорация Areva. Компания сообщила, что пострадали 13 ее сотрудников.

Франс Пресс со ссылкой на свои источники сообщает, что теракты стали расплатой за войну против исламского государства, которую ведут в Мали Франция и ее союзник Нигер.

"Движение за единство и джихад в Западной Африке" действует на севере Мали, сражаясь против французских и африканских войск. Когда в январе-феврале этого года французы вытеснили боевиков из занятых ими городов, исламисты объявили о переходе к новой тактике, включающей атаки террористов-смертников. В ответ власти Франции направили на север Нигера отряды войск специального назначения для охраны урановых рудников, являющихся главным источником сырья для французских АЭС.

США ОКАЖУТ ПОМОЩЬ МАЛИ НА ОБЩУЮ СУММУ 180 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ

Деньги пойдут на здравоохранение, социальные нужды и поддержку демократии

США окажут Мали помощь на общую сумму 180 млн долларов, пишет AFP со ссылкой на госдепартамент США.

Ситуация в африканской стране обострилась после того, как экстремисты начали атаковать правительственные войска в центре Мали. В данный момент в государстве находятся порядка 4 тысяч французских солдат, также в операции по обезвреживанию боевиков участвуют военнослужащие государств Экономического сообщества стран Западной Африки.

После недавнего переворота в Мали помощь на сумму 188 миллионов долларов была заморожена, однако позднее США продолжили ее оказание. Так 83 миллиона долларов пошло на здравоохранение, еще 33,5 миллиона направлены на программы по поддержанию экономического роста, 7 миллионов - на поддержку демократии и оставшиеся 4,8 миллиона пошли на поддержание мира и безопасности. Также в среду было принято решение о выделении еще 32 миллионов долларов, которые планируется потратить на гуманитарную помощь стране.

Конфликт, начавшийся в январе этого года в Мали, привел к тому, что уже 475 тысяч граждан страны были вынуждены оставить свои дома, около 175 тысяч бежали из страны.

Бывший министр развития в правительстве Нидерландов Берт Кундерс (Bert Koenders) возглавит миротворческую миссию ООН по стабилизации положения в Мали (MINUSMA), сообщает в пятницу агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление организации.

Ситуация в Мали обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции, которые с 11 января проводят в Мали операцию по борьбе с боевиками-исламистами. В операции также участвуют военнослужащие государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

Как сообщалось ранее, в MINUSMA будут задействованы 11 тысяч 200 военнослужащих и 1440 полицейских. Ожидается, что трансформация находящегося в Мали контингента африканских стран в миротворческие силы, завершится в июле. К этому моменту, французский контингент должен быть выведен.

Спецслужбы Египта предотвратили серию терактов на территории страны, которые готовили симпатизирующие "Аль-Каиде" экстремисты, сообщил в субботу на пресс-конференции министр внутренних дел Мухаммед Ибрахим.

По его словам, задержанные - трое молодых египтян, у них было обнаружено около 10 килограммов взрывчатых веществ. Экстремисты планировали произвести взрывы в каирском метро и других общественных местах. Одной из главных целей террористов было посольство Франции. Таким образом, сказал министр, радикалы намеревались отомстить Парижу за преследование своих единомышленников в Мали. Задания и инструкции задержанные получали от представителей "Аль-Каиды" за рубежом, отметил министр. Он заявил, что группировки этой террористической организации в Египте нет, есть лишь "симпатизирующие и близкие к ней элементы". Рафаэль Даминов.

Париж серьезно относится к угрозам со стороны террористической группировки "Аль-Каида в странах исламского Магриба" (Aqmi), заявил президент Франции Франсуа Олланд.

В видеоролике, появившемся во вторник во французских СМИ, один из лидеров "Аль-Каиды в странах исламского Магриба" призвал мусульман по всему миру "атаковать интересы Франции из-за французской операции в Мали".

"Угрозы, которые повторяет Aqmi, мы воспринимаем всерьез", - сказал Олланд на пресс-конференции.

По его словам, французская операция в Мали привела к серьезным потерям со стороны боевиков в этой стране, однако ячейки группировки есть и в других странах. В этой связи он считает необходимым не опускать рук и продолжать контролировать ситуацию вокруг Мали и после завершения операции.

"Однако также мы должны защищать наши учреждения. Я отдал соответствующие распоряжения, чтобы мы не стали жертвой какой-либо операции Aqmi", - сказал президент.

Заминированный автомобиль взорвался 23 апреля возле посольства Франции в Триполи. В результате теракта пострадали два охранника представительства, один из которых получил серьезные ранения. Взрыв уничтожил часть забора вокруг здания, которое получило значительные повреждения. Сгорели также два автомобиля, припаркованные рядом с посольством.

СУЛЕЙМАН КЕРИМОВ ДОБРАЛСЯ ДО КАЗАХСТАНА

Сулейман Керимов скупил с рынка более 3% акций казахской горнорудной компании ENRC. Сенатор-миллиардер, вероятно, рассчитывает, что основатели казахской компании вновь захотят сделать ее частной и выкупят этот пакет по высокой цене

Сенатор-миллиардер Сулейман Керимов скупил с рынка 3,05% акций казахстанской горнодобывающей компании Eurasian Natural Resources Corporation (ENRC). Об этом сообщила сама компания на сайте Лондонской фондовой биржи. В ответ бумаги компании взлетели на 6,3%, а капитализация компании достигла 5,8 млрд долларов. Стоимость пакета российского инвестора - 175 млн долларов.

Примечательно, что несколько дней назад стало известно о решении сенатора перевести все свои активы в собственный благотворительный фонд Suleyman Kerimov Foundation, зарегистрированный в Швейцарии. Получил ли фонд права на акции ENRC, установить не удалось, поскольку его представили от комментариев отказались.

Информация о вхождении миллиардера в капитал компании появилась еще 29 апреля. На тот момент Керимов уже владел 2,86% акций ENRC. С тех пор акции горнорудного холдинга подорожали более чем на 12%.

Eurasian Natural Resources Corporation - горнорудный холдинг. Компания специализируется на добыче железной руды, меди, глинозема и ряда других полезных ископаемых. Активы расположены в Казахстане, Бразилии, Замбии, Зимбабве, ЮАР, Мали, Мозамбике и Конго. По итогам 2012 года выручка составила 6,32 млрд долларов, чистый убыток - 852 млн долларов. Крупнейшим акционером компании является группа "Казыхмыс", контролирующая 26% акций, пакеты по 14,6% акций принадлежат трем основателям - Александру Машкевичу, Алиджану Ибрагимову и Патоху Шодиеву.

Ранее тройка основателей заявляла о возможности вновь вернуть компании статус частной. Причин для такого шага несколько. Во-первых, британские финансовые регуляторы неоднократно подозревали компанию в коррупции и сейчас ведут расследование по возможными случаями подкупа в Африке и Казахстане. Внутреннее расследование ранее выявило, в частности, якобы имевший случай крупных выплат президенту одной из африканских стран, сама компания эти обвинения отвергает, пишет The Sunday Times.

На этом фоне акции компании за последний год упали на 56%. Одновременно ENRC столкнулась с уходом целого ряда топ-менеджеров. Например, в начале апреля из компании ушел руководитель отдела маркетинга и продаж Джим Кокрейн.

По данным The Sunday Times, основатели компании уже ведут переговоры со Сбербанком и ВТБ по организации финансирования для выкупа долей миноритариев. Чтобы выполнить требования британского законодательства, бизнесменам нужно сделать соответствующее предложение до 17 мая.

"Возможно, миллиардер рассчитывает заработать на оферте. Что бы провести выкуп, основателям ENRC нужно будет выставить весьма высокий ценник, чтобы побудить миноритариев продать их пакеты", отмечает аналитик Альфа-банка Андрей Лобазов. По оценкам Альфа-банка, справедливая цена акций казахской компании более чем на 30% превышает нынешние рыночные котировки.

Самолет ВВС Нигерии, участвующий в боевых операциях против боевиков в Мали, в понедельник разбился на западе Нигера, оба пилота погибли, передает агентство Рейтер.

Представитель нигерийских ВВС Юсуф Анас (Yusuf Anas) сообщил, что речь идет о многоцелевом самолете Alpha, который базировался в Нигере в рамках контингента международной миссии поддержки Мали (MISMA).

В понедельник самолет был направлен в Мали с разведывательным заданием, но потерпел крушение на границе с Мали. Источники в службе безопасности Нигера заявили, что самолет не был сбит и разбился из-за технической неисправности.

Агентство отмечает, что гибель летчиков стала первыми потерями нигерийского военного контингента, участвующего в боевых операциях в Мали.

Уроки на будущее

Военные итоги афганской кампании НАТО

Н.А. Мендкович – эксперт Центра изучения современного Афганистана.

Резюме: Все страны-участницы операции НАТО в Афганистане накопили определенный опыт контрпартизанской войны, который, судя по всему, будет актуален для конфликтов будущего.

Ключевым для описания ситуации в современном Афганистане остается понятие «военный конфликт», однако в аналитических статьях военная составляющая событий зачастую заслоняется геополитикой, межнациональными отношениями и экономикой. Все они, несомненно, важны для понимания причин противостояния и его долгосрочных перспектив, но без учета процессов, идущих непосредственно на поле боя, эти знания мертвы.

Между тем страны НАТО извлекли военный опыт из этой кампании, и ряд стратегических схем, знакомых по Афганистану, был применен в Ливии и Мали, где вновь показал свою эффективность. Очевидно, что приемы, отработанные в ходе войны с афганскими талибами, еще долго будут важной составляющей операций альянса, и для понимания логики действий Запада в будущих конфликтах необходимо их изучить.

Начало войны и американский блицкриг (2001–2002)

Несмотря на обилие реальных и предполагаемых стратегических интересов Соединенных Штатов на Среднем Востоке, основной причиной для новой афганской войны стали теракты 11 сентября 2001 года. «Атака 9/11» требовала быстрого и жесткого ответа, иначе у террористов мог появиться соблазн повторить столь резонансный теракт против страны, чья внешняя политика слишком у многих вызывала и вызывает неприятие.

Виновной в терактах была признана группировка «Аль-Каида». Ее основная инфраструктура находилась в Афганистане, на территориях, подконтрольных движению «Талибан», который вел войну за воссоединение страны и установление в ней клерикального исламского режима. Противник уступал Америке в материальных ресурсах и технологическом развитии, однако мог считаться достаточно серьезным. На стороне «Талибана» было до 100 тыс. боевиков, кроме того, в стране находились 10 тыс. иностранных добровольцев, привлеченных «Аль-Каидой». Разумеется, в ходе гражданской войны 1990-х гг. не все они находились на фронтах, многие несли службу в тылу, но вмешательство в конфликт сверхдержавы должно было привести к тотальной мобилизации сторонников «Талибана». Режим талибов также располагал некоторыми собственными системами ПВО, небольшим парком бронетехники и авиации.

Усама бен Ладен и лидер талибов Мухаммад Омар надеялись, что события 11 сентября помогут превратить гражданскую войну в Афганистане в общемировой вооруженный джихад. Судя по всему, они ждали ответной реакции на теракты, но предполагали, что противостояние с США примет затяжной характер. Бен Ладен мог рассчитывать на то, что неизбежные жертвы иностранных бомбардировок позволят мобилизовать антиамерикански настроенное население арабских государств, вызвать глобальную войну или подорвать престиж Соединенных Штатов в мире.

Одновременно приближенные муллы Омара искали возможности создания антиамериканского блока в Евразии. В частности, талибы пытались установить контакт с Россией для заключения тактического союза против США. Российская сторона отказалась от подобного рода предложений, однако в Вашингтоне должны были прекрасно понимать, что в случае затягивания войны в Афганистане внешнеполитические риски будут постоянно расти. Кампанию требовалось завершить быстро и победоносно, избежав масштабных человеческих потерь и перенапряжения материальных ресурсов, которые вызвали внутренний политический кризис в эпоху вьетнамской войны.

Для сохранения личного состава наиболее логично было прибегнуть к ведению сугубо воздушной войны. Однако опыт Югославии и попытки бомбежек афганских позиций «Аль-Каиды» в 1990-е гг. показал, что таким образом невозможно в сжатые сроки разгромить противника. Выходом оказалась принципиально новая стратегия: поддержка ударами авиации наступления наземных сил союзников, которыми в этой войне для Соединенных Штатов были отряды «Северного альянса». Осеннее наступление талибов поставило «северян» на грань полного разгрома, но прямое вмешательство Запада могло резко изменить ситуацию.

При кажущейся простоте решение было труднореализуемым, так как «северяне» не знали военных уставов США и не имели должной подготовки, чтобы наладить эффективное взаимодействие с авиацией, указывать цели, корректировать огонь. Положение спасли специальные подразделения американского спецназа, прикомандированные к отрядам «Северного альянса». Эти группы оказывали полевым командирам консультативную помощь, делясь опытом. Но их основной функцией была разведка целей и поддержание радиоконтакта с ВВС США и их союзников, которые наносили удары по контролируемым талибами районам.

Бомбежки начались в октябре. Первая волна уничтожила системы ПВО «Талибана», что обеспечило союзникам полное господство в воздухе на всем протяжении конфликта. Вторая волна была направлена на разрушение инфраструктуры противника, нарушение связи между его подразделениями и лишение талибов возможности быстро манипулировать ресурсами. Целью третьей волны ударов стал сам фронт «Талибана» на севере страны, где авиация поддерживала военные усилия «северян». Также осуществлялись тревожащие удары на юге в районе Кандагара, где располагалась ставка муллы Омара.

Афганские боевики оказались не готовы к столь масштабному применению авиации, с которым им не приходилось сталкиваться со времен советского военного присутствия. «Северяне» прорвали фронт во многих местах, талибы отступили к Кундузу, где осенью 2001 г. пережили настоящую военную катастрофу. «Северянам» и американцам удалось блокировать в городе, а затем взять в плен около 3,5 тыс. человек. Некоторых влиятельных полевых командиров вывезла пакистанская авиация, но Северный фронт «Талибана» с этого момента практически перестал существовать. Многие боевики утратили веру в победу, началось массовое дезертирство, имели место случаи выхода полевых командиров из движения. Фактически война была проиграна уже тогда, а к декабрю от отрядов боевиков были освобождены южные провинции, включая Кандагар.

Описанная выше схема взаимодействия авиации, спецназа и слабо подготовленных отрядов ненатовских союзников получила высокую оценку военных теоретиков на Западе и позже была применена в Ливии для поддержки бенгазийских повстанцев и в Мали для обеспечения операций правительственных войск.

Следует отметить, что в Афганистане очень хорошо проявила себя логистическая система НАТО, а в особенности США. С помощью воздушного транспорта группировка быстро доставляла необходимые силы и ресурсы в районы боевых действий, в т.ч. при переброске их с баз за пределами страны. Однако дальнейшие события показали ограниченность «сугубо авиационной» стратегии для нужд «малой войны».

«Малая война» и кризис НАТО в Афганистане (2003–2008)

США и их союзники, участвовавшие в афганском конфликте, не были готовы к долгой и тяжелой партизанской войне. После молниеносного разгрома сил «Талибана» и «Аль-Каиды» казалось маловероятным, что те смогут вновь стать значимой военной угрозой. Основными задачами Соединенных Штатов и их союзников должна была стать поддержка становления нового режима в Афганистане и охота на видных функционеров террористических организаций, в особенности на Усаму бен Ладена.

По данным разведок НАТО, на 2002 г. численность афганских талибов составляла около 4 тыс. человек, еще около 1,5 тыс. подчинялись руководству «Аль-Каиды». Для сравнения, число одних только иностранных военных в республике превышало 10 тыс. человек. Большинство боевиков скрывались в соседнем Пакистане и не проявляли особой активности: миссия ООН фиксировала около 60 вылазок в месяц, включая обстрелы и случаи минирования, причем чаще всего они не влекли за собой потерь среди иностранных военных. Натовцы в 2002–2003 гг. спокойно перемещались по всей стране, не слишком опасаясь атак боевиков, свободно контактировали с населением. В Афганистане успешно прошли первые президентские выборы, принята новая Конституция, формировались органы власти и политические институты. Это спокойствие убаюкивало.

В 2003 г. США начали войну в Ираке, которая на долгие годы отвлекла внимание Вашингтона от афганского театра военных действий. Командование афганской операцией перепоручили НАТО, причем командующие были преимущественно из европейских государств. Численность американского контингента в Афганистане увеличивалась крайне медленно, а Международные силы содействия безопасности (МССБ), под мандатом которых осуществлялась вся военная активность в стране, усиливались преимущественно за счет европейцев.

В отличие от американцев представители Евросоюза показали себя в Афганистане не слишком хорошо. Сказывалась и слабая мотивация личного состава (ведь афганский конфликт был «не их» войной), курс на сокращение военных расходов в ряде европейских стран, объективно более низкий уровень подготовки в сравнении с американской армией. Европейское командование МССБ отличала сравнительно пассивная стратегия. Оно развернуло сеть автономных опорных баз, удерживаемых силами до батальона, которые должны были контролировать территорию и пресекать деятельность террористических отрядов, однако активность военных за стенами баз была крайне ограниченной.

Здесь, конечно, сказывалась малая численность иностранных войск. По американским нормативам, для эффективной контрпартизанской войны необходимо 20–25 человек на каждую тысячу местного населения, а вплоть до конца 2000-х гг. уровень присутствия иностранных военных и местных активистов проправительственных военных формирований в Афганистане был менее 10 на 1000.

Реальная зона контроля каждой из опорных баз зависела от ландшафта и других специфических условий, но практически никогда не покрывала всю определенную сверху зону ответственности подразделения («оперативный район»), которая часто охватывала довольно большие территории. Кроме нехватки людей сказывалась вышеупомянутая пассивность многих офицеров, которые избегали активных действий в районе многих населенных пунктов, якобы чтобы не раздражать население.

Главной причиной этого подхода был, естественно, страх перед потерями, неизбежными при большом числе наземных операций. Их опасались и военные, и политики. Командующий МССБ Стэнли Маккристал писал: «Мы были слишком заняты защитой собственных подразделений, так что образ наших действий отделял нас физически и психологически от тех людей, которых мы стремились защищать». Фактически это создавало вакуум власти, который могли заполнить талибы, оправившиеся от катастрофы 2001 г. на своих пакистанских базах.

Афганская наступательная стратегия также имела массу недостатков. На протяжении всей войны 2001–2013 гг. разведка стран – участниц МССБ оставалась очень слабой. Остро не хватало оперативников со знанием языка (не только сравнительно редкого пушту, а даже дари), надежной агентурной сети. Работе в Афганистане мешал культурный барьер, в Пакистане – эффективная контрразведывательная деятельность ISI, которая часто разоблачала агентов ЦРУ, работающих в стране. Периоды оперативных успехов, таких как уничтожение бен Ладена, обычно приходились на время улучшения отношений с Исламабадом, когда Вашингтону удавалось склонить пакистанскую разведку или ее высокопоставленных функционеров к сотрудничеству (подробнее о взаимодействиях США и Пакистана см. статьи Вячеслава Белокриницкого и Хусейна Хаккани в этом номере. – Ред.).

Хромала даже работа с захваченными боевиками. Рассекреченные сейчас архивные документы показывают, что следователи часто не знали обстоятельств пленения подследственных, общались с ними через переводчиков, испытывали серьезные коммуникативные трудности. Например, не могли оперировать датами в рамках используемых собеседниками календарей (лунной и солнечной хиджры), что мешало хотя бы датировать события, о которых рассказывали арестованные. Подобные проблемы, собственно, и были причиной широкого применения пыток в Гуантанамо, так как о нормальных допросах и установлении психологического контакта просто речи не шло.

В результате война, особенно в первые годы, велась без четкого представления о противнике. Единственным средством уничтожения проникающих из Пакистана отрядов становились масштабные войсковые операции по прочесыванию местности, от которых в большинстве случаев боевики успешно укрывались, заблаговременно покидая район или растворяясь среди местного населения. В некоторых случаях перед отступлением боевикам даже удавалось нанести противнику существенные потери, как это было во время печально памятной операции «Анаконда» (2002).

Но на Западе многие надеялись, что афганская война пройдет сама, как простуда, дали противнику восстановить силы и нанести ответный тяжелый удар.

Возрождение «Талибана» и новая стратегия МССБ

«Талибан» и «Аль-Каида» использовали данную им историей военную паузу для восстановления сил. К 2006 г. состав вооруженной оппозиции увеличился с 5,5 до 19 тыс. человек и практически сравнялся по численности с иностранными войсками. Мулле Омару и бен Ладену удалось обеспечить возобновление финансирования движения, в первую очередь со стороны арабских и пакистанских спонсоров, а также путем покровительства производству опия в Афганистане и рэкету. На полученные средства боевики были перевооружены и оснащены транспортом, открыты тренировочные лагеря и подпольные фабрики по производству взрывчатых веществ. Фактически в 2002–2005 гг. «Талибан» возродился и снова стал представлять значимую угрозу для официального Кабула и МССБ.

В южных районах ситуация начала накаляться еще в 2004 г., а в следующие два года активность талибов возросла на большей части территории Афганистана. Резко увеличилось число атак на войска НАТО: в 2002 г. фиксировалось около 60 таких случаев в месяц, в 2005 г. – 130, в 2006-м – более 400, в 2007-м – более 500. Вместе с интенсивностью атак расширялась зона боевых действий. По данным миссии ООН в Афганистане, к «зонам риска» в 2003 г. относилось около 10 уездов на востоке страны, в 2004-м это определение стало применяться ко всей южной приграничной зоне. В 2005–2006 гг. эксперты организации относили к местностям с высоким и крайне высоким уровнем опасности практически весь юг и восток страны. А в 2007–2008 гг. талибам впервые удается проникнуть в непуштунские уезды на севере.

В 2008 г. «Талибан» провел ряд масштабных наступательных операций, включая налет на Кандагар, в ходе которого была захвачена городская тюрьма, тысяча заключенных вышли на волю. Властям пришлось открыто признать наличие в стране больших зон, контролируемых боевиками, которые создавали на местах «теневую» вертикаль власти, собиравшую налоги и устанавливавшую свою систему правосудия.

Долгое время реакция МССБ на возникшие проблемы оставалась неадекватной. «Большое наступление» талибов заставило командование еще больше сократить наземные операции и все чаще прибегать к авиационным ударам. Это снижало риски для личного состава МССБ, но вело к росту потерь среди мирного населения. Например, в мае 2006 г. только на юге было проведено 750 авиационных ударов, в ходе которых погибли 400 мирных жителей. В результате престиж иностранных войск значительно упал, хотя в начале 2000-х гг. большинство местных жителей, включая пуштунов, относились к ним скорее нейтрально.

Радикальные перемены в деятельности иностранных войск произошли в конце 2008 г., когда группировка МССБ перешла под командование офицеров американских вооруженных сил. Новое руководство одновременно с переброской дополнительных войск из США (в 2008–2010 гг. их число удвоилась) и работой по повышению численности и уровня подготовки афганской армии взялось за создание новой стратегии контрпартизанской войны. Был учтен позитивный опыт Ирака, где к концу 2000-х гг. удалось полностью делегировать функции по охране правопорядка местным силам, а один из архитекторов «иракской победы» Дэвид Петрэус какое-то время даже возглавлял афганские МССБ.

Прежде всего американское командование пыталось восстановить утраченный контроль над территорией. Для этой цели за счет прибывших в Афганистан подкреплений расширялась система форпостов, небольших слабо укрепленных позиций, которые позволяли усилить присутствие в местах, далеких от опорных баз. Удерживать новые объекты предполагалось совместно с афганскими частями, это позволяло обменяться опытом, повысить квалификацию национальных сил и придать им уверенности, поддержав в первых боях. Создание подобной «опорной сети» было бы невозможно без хорошей логистической системы, которая позволяла регулярно снабжать удаленные гарнизоны всем необходимым и оперативно перебрасывать подкрепления.

Наравне с этим стала применяться новая стратегия «наступательных операций». Частям МССБ было приказано отказаться от упора на воздушную войну, а перейти к более широкому использованию спецназа. Авиацию, включая беспилотники, предполагалось применять в первую очередь для поражения целей в соседнем Пакистане, где наземные операции затруднены по политическим причинам. В Афганистане же на информацию о появлении в том или ином районе отрядов боевиков реагировали не авиационными ударами или масштабными войсковыми операциями, а небольшими десантами, целью которых был захват и уничтожение полевых командиров. Новая стратегия, оказавшаяся весьма эффективной, получила название «ночных рейдов».

С декабря 2009 г. по сентябрь 2011 г. в ходе таких операций было убито более 3 тыс. боевиков, арестовано свыше 7100 человек. При работе с задержанными большая роль отводилась афганским полицейским и контрразведчикам. Хотя они и были подготовлены хуже американских оперативников, зато не испытывали проблем из-за языкового и культурного барьера. Это позволило значительно улучшить информированность проправительственных сил. С началом использования «ночных рейдов» участились случаи раскрытия ячеек бандподполья в городах, включая Кабул и Кандагар, что больно ударило по талибам.

Общий эффект смены стратегии в 2009–2010 гг. был весьма значительным. Боевиков удалось потеснить в западных и южных провинциях, включая Кандагар, традиционный оплот «Талибана». Талибы несли крупные потери, ежегодно теряя тысячи человек убитыми и арестованными. Пытаясь скорректировать ситуацию, они стали избегать прямых столкновений с военными подразделениями МССБ и национальной армии и пытаться нанести урон противнику с помощью минирования дорог. Это закономерно вело к росту жертв среди мирного населения и падению популярности «Талибана».

По данным социологических исследований, в 2009 г. те или иные симпатии к боевикам испытывали 56% населения, в 2011 г. – менее 30%. В 2012 г. участились случаи самосудов над талибами со стороны местных жителей, во многих районах созданы отряды антиталибского ополчения, которые в прошлые годы малоуспешно пытались «насадить» сверху. Разумеется, эта практика может иметь негативные последствия для государственного строительства в Афганистане в долгосрочной перспективе, но полезна в рамках решения текущей задачи по ослаблению террористов.

Не забудем, что более активная наземная стратегия МССБ имела неизбежный побочный эффект в виде роста потерь, чего в прошлые годы западные военные пытались избежать любой ценой. Однако практика показала, что затягивание иностранной войны подрывает ее престиж в глазах собственных граждан едва ли не в той же мере, что и высокие потери. Таким образом, внедрение новой стратегии привело к некоторому улучшению ситуации в Афганистане, однако обстановка продолжает оставаться сложной.

Перспективы передачи ответственности и завершения конфликта

На текущий момент в Афганистане продолжается интенсивная партизанская война. Особенно острую форму она принимает в период с мая по июль из-за наступления теплого времени года. Наиболее надежным оплотом афганских талибов остаются районы в восточной части страны, особенно приграничные провинции, например, Нуристан. Боевики в последнее время избегают нападений на военные гарнизоны и избрали главной мишенью полицейских и гражданских служащих. Довольно широко практикуется использование террористов-смертников, каковую практику талибы переняли у своих союзников из «Аль-Каиды».

Ситуация в центральных и северных провинциях в последние годы значительно улучшилась, прогресс отмечен и в западных и юго-западных районах, однако теоретически отдельные теракты по-прежнему возможны в любой точке. Очень тяжелое впечатление на прессу производят налеты на объекты в Кабуле, которые не имеют военного смысла, но создают психологическое напряжение у мирных жителей.

Основной целью НАТО в Афганистане сейчас является передача ответственности за безопасность в стране местным силовикам. Сегодня текущий контроль над большей частью территории уже осуществляют афганская армия и полиция, создан даже национальный спецназ, проводящий самостоятельные «ночные рейды», наиболее сложную составляющую современной контрпартизанской войны. Квалификация афганских силовиков ниже, чем у западных союзников, однако она представляется достаточной для ведения войны с «Талибаном» и «Аль-Каидой».

В 2014 г. после вывода из страны МССБ неизбежно определенное обострение конфликта, но есть надежда, что афганским властям удастся удержать общий контроль над страной, как это произошло в Ираке после ухода армии США. Несомненно, в Афганистане еще надолго сохранится множество проблем, включая большое влияние различных «полевых командиров», коррупцию, недостатки социального и экономического развития. Однако ситуация вряд ли вернется к 2001 г., когда страна являлась источником террористической угрозы для всего региона.

Для НАТО основным итогом операции в Афганистане является подтверждение американского лидерства в альянсе, без которого возможности союзных сил весьма ограниченны, особенно при решении нестандартных военных задач. Тем не менее все страны – участницы операции накопили определенный опыт контрпартизанской войны, который, судя по всему, будет актуален для конфликтов будущего.

Афганский опыт показывает, что для удержания текущего контроля над большими аграрными районами необходимо постоянное использование крупных наземных сил, компенсировать малую численность которых не может ни авиационная, ни спутниковая разведка. Важной остается роль воздушно-десантных войск, которые должны вести наступательные операции по уничтожению и разгрому локализованных отрядов. Эффективность авиации наиболее высока в начале войны, когда возникает необходимость уничтожить или рассеять крупные соединения противника, освободив от них основные города. Затем роль авиации должна сокращаться, так как исключительно ее силами невозможно уничтожить партизанское движение, а необоснованно широкое применение ракетно-бомбовых ударов влечет за собой массовые жертвы среди мирного населения и дискредитирует контрпартизанские силы.

Практика показала, что даже численное превосходство, а также большой разрыв в технологическом и организационном уровне между противоборствующими сторонами не позволяет полностью исключить потери антипартизанской группировки. Сам характер войны подразумевает применение обеими сторонами небольших мобильных групп, включая патрули и диверсионные отряды, судьба которых зависит от массы субъективных факторов. Кроме того, сохраняется угроза нападений крупных партизанских соединений на удаленные опорные пункты, которые могут стать тяжелым испытанием для их гарнизонов.

Сейчас в Мали идет конфликт, в котором принимают участие страны НАТО, состоявшие в афганских международных силах. Он должен показать, в какой мере западные политики и военные усвоили уроки Афганистана и как они намерены применять свой опыт в схожей ситуации, но в ином регионе.

Афганистан > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886299 Никита Мендкович

Жизнь после смерти

Придет ли Новое партнерство на смену программе Нанна–Лугара?

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

А.Я. Чебан – научный сотрудник ПИР-Центра

Резюме: Программа Нанна-Лугара внесла немалый вклад в обеспечение ядерной безопасности, но она себя исчерпала. Ей на смену должно прийти Новое партнерство, которое поставит сотрудничество на равноправную основу.

Одни считают ее панацеей, позволившей избежать утечек ядерных материалов и умов из России в лихие девяностые. Другие – удобным изобретением разведсообщества США, чтобы проникнуть в святая святых российского ядерного комплекса, воспользовавшись временной слабостью «вероятного противника». Крайности – в сторону, как и черно-белую картинку, хотя за два десятилетия, что уж кривить душой, случалось всякое. Были спасительные миллионы и коррупционные скандалы, попытки под предлогом помощи выведать секреты и паранойя по сохранению тайн там, где их нет.

Как бы то ни было, мы провожаем программу Нанна–Лугара в последний путь. Двадцать лет прошло, и она тихо скончалась. Похороны предлагаем сделать праздничными, с музыкой, на новоорлеанский манер: все-таки эта инициатива сыграла немалую роль в укреплении ядерной безопасности и поддержании российско-американского стратегического диалога.

Однажды двадцать лет спустя

Программа была разработана благодаря усилиям сенаторов Сэма Нанна и Ричарда Лугара, которые сумели обратить внимание американского руководства на необходимость срочного решения проблем, связанных с ядерным оружием и ядерными материалами в СССР, а затем в России. «Зеленый свет» зажегся 17 июня 1992 г., когда президенты Джордж Буш-старший и Борис Ельцин подписали официальный документ с очень длинным и не очень русским по грамматическим нормам названием – Соглашение между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки относительно безопасных и надежных перевозки, хранения и уничтожения оружия и предотвращения распространения оружия. В дальнейшем мы будем для простоты называть его Соглашение от 17 июня 1992 года.

Документ действовал семь лет и дважды – в 1999 и в 2006 гг. – продлевался еще на семь лет. 16 июня 2013 г. срок его действия истекает. На протяжении 2012 г. американские представители предлагали пролонгировать программу Нанна–Лугара (ПНЛ) в ее нынешнем формате до 2017 года. Однако в октябре 2012 г. Россия заявила об отказе. Это решение вызвало у некоторых западных экспертов опасения, что и без того непростые отношения еще более осложнятся – прекращает действовать один из немногих отлаженных механизмов взаимодействия. После этого, по мнению экспертов, не останется почти ничего, что сближало бы позиции, и как следствие страны могут скатиться к ситуации, близкой к временам холодной войны.

Россию не устраивает то, что благодаря программе американцы получали возможность посещать секретные ядерные объекты. Такое право приходилось предоставлять ввиду того, что жизненно важные работы по улучшению физической защиты и ядерной безопасности осуществлялись за американские деньги, и поэтому представители Соединенных Штатов регулярно посещали места ограниченного доступа в России, чтобы контролировать расходование выделенных средств. С этими навязчивыми визитами Москва еще мирилась в тяжелые девяностые, но теперь такая практика унизительна. Далее, Россию особенно раздражало то, что участвующие в программе Нанна–Лугара граждане США наделялись чрезмерно широкими привилегиями. Особенно вопиющим является освобождение от любой ответственности за нанесенный на российской территории ущерб, даже умышленный. Россия несколько раз пыталась изменить ситуацию, но безуспешно, и, согласно пока действующему Соглашению от 17 июня 1992 г., участвующие в ПНЛ американцы до сих пор имеют право безнаказанно наносить ущерб российским предприятиям, на которые они вообще-то допущены для прямо противоположного – оказания помощи в повышении их ядерной безопасности.

Как бы то ни было, в обамовском Вашингтоне не стали ни паниковать, ни раздражаться. Тон задал сам президент, сказав в декабре прошлого года, что ничего страшного не происходит, время «искать новые формы». Американские представители, присутствовавшие на расширенном заседании рабочей группы ПИР-Центра по ядерной безопасности в марте с.г., также признали, что в Вашингтоне осознают необходимость замены этого далеко не нового механизма более современным форматом. Переговоры ведутся полным ходом. Вопросы «жизни после Нанна–Лугара» обсуждались во время февральского визита в Москву и.о. заместителя госсекретаря Роуз Готтемюллер, а затем на ее встрече с заместителем министра иностранных дел России Сергеем Рябковым в апреле в Женеве. Несмотря на значительный объем предстоящей работы, прогресс, кажется, наметился. По словам советника генерального директора «Росатома» Владимира Кучинова, «рельсы еще не проложены, но шпалы уже кладем». Но что за рельсы? И зачем – разве России еще требуется американская помощь?

Вопрос находится сейчас в стадии горячего обсуждения, и мы решили – на основании исследовательского проекта, ведущегося сейчас в ПИР-Центре, – предложить свое видение того, куда направить новые рельсы, чтобы у России был не конъюнктурный, но долгосрочный и не меньший, чем у Соединенных Штатов, интерес.

Мы исходим из того, что у действующей ПНЛ есть только один путь – демонтаж, включая правовые механизмы и фактическую реализацию. Она действительно себя исчерпала, и здесь российская позиция представляется обоснованной.

Но демонтаж должен быть обеспечен без зияющей дыры, без временнЧго зазора. Такой зазор пошел бы во вред укреплению международного режима ядерного нераспространения и ядерной безопасности.

Шпалы и рельсы

На смену ПНЛ, по нашему мнению, должна прийти новая российско-американская программа, ограниченная сроком в 10 лет (допускающая продление) и гораздо более компактная по объемам финансирования и числу проектов. Назовем ее условно Новым партнерством (НП). Главный принцип – равноправие, а не опека через донорские вливания. Еще 10 лет назад в докладе, подготовленном ПИР-Центром совместно с вашингтонским Центром стратегических и международных исследований (CSIS), предлагалось перейти «от назидательной опеки к реальному партнерству». Недопустимость деления партнеров на «старшего» и «младшего», донора и реципиента должна касаться не только выбора направлений деятельности, но и финансирования, и правовых вопросов.

Направления деятельности (проекты) должны отвечать национальным интересам России не в меньшей мере, чем США. В НП соответственно предполагается включать только те проекты, которые попадают в естественное пересечение интересов. В 2013 г. таковых наберется не больше десятка, а можно ограничиться и всего пятью – но такими, которые представлялись бы российскому политическому руководству не «проходными», а выгодными в военном, внешнеполитическом, имиджевом (использование «мягкой силы» в третьих странах) или коммерческом плане.

Первое. Уничтожение химического оружия (УХО) должно быть продолжено при двустороннем и международном участии. Сегодня работы в этой области в России завершаются, причем за счет российского государственного бюджета. Поэтому направление по УХО в рамках российско-американского сотрудничества, завершив в России, целесообразно перенести на третьи страны, где может быть использован отечественный опыт в этой сфере.

Второе. Деятельность по обеспечению безопасности ядерных боеприпасов следует прекратить. Задачи здесь решены, возвращаться к ним нецелесообразно. Благодаря американскому финансированию повышена безопасность хранения ядерных боеголовок на 50 ядерных объектах Военно-морского флота, 25 складах Ракетных войск стратегического назначения и двух оружейных предприятиях «Росатома». Работы по улучшению физической защиты складов ядерных боеприпасов завершены еще в 2008 г., в настоящий момент при помощи США проходят тренинги по поддержанию системы защиты. Срок программы тренингов истекает в текущем 2013 году.

Третье. Совместные действия по повышению физической ядерной безопасности (ФЯБ) на предприятиях атомной отрасли пора закончить, задачи могут решаться далее без американского участия. Госкорпорация «Росатом» осуществляет масштабную деятельность по обеспечению физзащиты ядерных материалов и установок, по организации охраны, предупреждении террористических актов. К тому же благодаря помощи Соединенных Штатов в прошлом многие проблемы физзащиты уже решены, и теперь нет нужды выделять на эти цели значительные средства.

Помимо Соединенных Штатов значительный вклад в совершенствование физзащиты ядерных объектов внесли Канада (63,1 млн долл.), Великобритания (11,54 млн фунтов), Германия (63,4 млн евро). Таким образом, России оказано самое широкое международное содействие по решению проблем атомной отрасли, и теперь эти проблемы, если и остались, носят не катастрофический характер и далее могут решаться самостоятельно.

Четвертое. НП следует переключить на российско-американское сотрудничество в укреплении ФЯБ в третьих странах – прежде всего в государствах СНГ: Украине, Казахстане, государствах Центральной Азии, а также, со временем, на Южном Кавказе (включая Грузию). Особенно эффективным может оказаться двустороннее российско-американское взаимодействие в Центральной Азии, где уже есть совместные наработки. Так, на саммите по ядерной безопасности в Сеуле в марте 2012 г. президенты Соединенных Штатов, России и Казахстана выступили с Совместным заявлением о трехстороннем сотрудничестве на бывшем ядерном испытательном полигоне в Семипалатинске. Россия и США вместе работали в Узбекистане по решению проблем ядерных исследовательских реакторов, отработанное топливо которых было транспортировано в Россию. Однако при этом следует отметить, что Москва явно отстала от Вашингтона в сфере реализации ядерных проектов в Центральной Азии. Но более активное подключение России не будет запоздалым и на данном этапе.

По соседству также есть чем заняться. Полезной (хотя и политически чувствительной) может стать реализация совместных программ в Пакистане, где американцы работают уже давно, выделяя Исламабаду значительные средства на предотвращение хищения ядерных материалов. В Афганистане России интересно обучение вместе с Соединенными Штатами специалистов в области экспортного контроля и второй линии защиты. Россия и США способны содействовать повышению уровня радиационного мониторинга на границах Афганистана, а также реализации программы по предотвращению хищения ядерных материалов с целью не допустить их нелегальный транзит через афганскую территорию. Полезен опыт применения российских радиационных детекторов «Янтарь».

Использование позитивного потенциала ПНЛ для реализации проектов в третьих странах должно стать приоритетом. Выводя американские программы содействия из России, Москва не только устранит анахронизм, но и автоматически снимет больные вопросы наподобие ответственности за ущерб, иммунитеты и т.п. Правила игры на третьих площадках две державы должны устанавливать вместе.

Пятое. На Ближнем и Среднем Востоке интересным для России представляется переобучение ученых-ядерщиков, военных химиков и биологов из Ирака и Ливии. Правда, Соединенные Штаты уже провели здесь значительную работу без нашего участия. Но, с другой стороны, в Ираке и Ливии предстоит решать проблемы, схожие с теми, которые не так давно решались в России по УХО и ядерной безопасности, поэтому опыт российских специалистов может оказаться незаменимым.

Шестое. В Африке южнее Сахары США и Россия в рамках НП могли бы начать совместную работу над предотвращением исходящих оттуда угроз биобезопасности – эпидемий естественных и, возможно, искусственных. Например, требуется содействие медицинскому исследовательскому центру в Кении и вирусологическому исследовательскому институту в Уганде, где ведутся, в частности, работы с вирусом Эбола. К тому же в регионе Сахеля (Мавритания, Мали, Чад, Нигер) активно действуют радикальные исламистские группировки, проявлявшие интерес к возможности приобретения вируса Эбола.

Международное сотрудничество – единственная возможность добиться позитивных результатов в сфере предотвращения биотерроризма. Российско-американская инициатива по Африке в рамках Нового партнерства могла бы стать в этом отношении новым и заметным ходом, причем инициированным Москвой.

Седьмое. В Юго-Восточной Азии первоочередный интерес представляют комбинированные усилия по укреплению ФЯБ и тренингу местных специалистов-ядерщиков. Целый ряд стран ЮВА (Индонезия, Малайзия, Вьетнам, Таиланд) заявили о планах развития атомной энергетики в условиях отсутствия необходимого опыта и специалистов. России и Соединенным Штатам вполне по силам сотрудничать по строительству ядерных реакторов и вывозу отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) из этих стран, а также по утилизации или обеспечению хранения многочисленных источников ионизирующего излучения в Индонезии и Вьетнаме.

Восьмое. Противодействие ядерному терроризму, оценка и моделирование угроз также должны стать элементом НП. Параметры сотрудничества уже очерчены. Одним из наиболее эффективных инструментов является Глобальная инициатива по борьбе с актами ядерного терроризма (ГИБАЯТ), начало которой положило принятие президентами в Санкт-Петербурге 15 июля 2006 г. совместного российско-американского заявления. На данный момент членами ГИБАЯТ являются 85 государств, причем Россия и США до 2015 г. сопредседатели данной инициативы, что открывает широкие перспективы для двустороннего сотрудничества. Примерами его стали совещания спецслужб в рамках ГИБАЯТ по вопросу предотвращения актов ядерного терроризма (Хабаровск, 2007 г.), организация совместных семинаров и особенно проведение 27–28 сентября 2012 г. в Москве и г. Дмитрове Московской области международного показательного учения «Страж-2012» с участием представителей спецслужб более 50 стран. Целью мероприятия стал обмен опытом по пресечению незаконного перемещения ядерных материалов и радиоактивных источников.

К уже намеченным форматам сотрудничества следует, на наш взгляд, добавить еще два проекта. Прежде всего совместную оценку киберугроз для безопасности ядерных объектов. А также противодействие финансированию ОМУ-терроризма и распространения в рамках уже имеющихся решений Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), где Россия председательствует начиная с июля этого года.

Девятое. Развитие российско-американского сотрудничества по нераспространению в сфере образования – то направление Нового партнерства, которое наименее противоречиво, наименее политизировано и остро востребовано уже сегодня. Обмен опытом, совместная передача знаний молодому поколению по определению позволят снизить градус напряженности в двусторонних отношениях. Оптимальным форматом могла бы стать совместная магистратура, созданная ведущими российскими и американскими научными центрами и университетами – МГИМО в России и Мидлбери-колледж в США. Такая магистратура будет особенно полезной, если она нацелится на подготовку не только российских и американских молодых специалистов, но и на специалистов из третьих стран, где атомная энергетика развивается и, следовательно, риски, связанные с распространением, потенциально возрастают.

Поезда: по какому расписанию?

Мы не наивны. При нынешнем, мягко говоря, охлажденном состоянии двусторонних отношений нужны розовые очки, чтобы ожидать, что поезд Нового партнерства уже скоро легко и непринужденно заскользит по новеньким рельсам, а правовые разногласия, отравлявшие завершающуюся программу, вмиг будут урегулированы. Далеко не все из предложенных нами направлений НП смогут стартовать в этом году даже при успешной работе дипломатов. Тут потребуются и терпение, и пошаговые решения. Но вот что важно, если мы хотим не наломать дров – или, точнее, шпал – еще до старта.

Во-первых, все текущие проекты в рамках программы Нанна–Лугара, которые еще не завершены, надо планово завершить, не прерывая их (но и не начиная новых проектов или новых фаз действующих проектов). Это вытекает и из пока действующего Соглашения между РФ и США от 17 июня 1992 года. В статье 14 сказано, что после окончания его действия статьи 6, 8 и 12, подразумевающие продолжение незавершенных проектов, будут действовать, если не появится иной письменной договоренности между сторонами.

За этими сухими формулировками из официального документа стоит живой интерес многих российских институтов и работающих в них специалистов. За десятилетия действия программы Нанна–Лугара некоторые предприятия «Росатома» и ядерные научно-исследовательские институты буквально подсели на донорскую иглу, с которой им не так просто сразу слезть. Их представителей приводили в ужас предложения завершить финансирование российской атомной отрасли иностранными государствами. Этих людей понять можно. Они опасаются, что если резко прекратить предоставление американской помощи, то в российском бюджете не удастся сразу найти финансирование для компенсации выпадающих средств. Пострадают же не только сами сотрудники институтов, но и тысячи или даже миллионы российских граждан.

Например, сейчас в России завершается утилизация радиоизотопных термоэлектрических генераторов (РИТЭГов), из прогнившей оболочки которых необходимо срочно извлекать радиоактивные вещества и помещать их в места хранения радиоактивных отходов, чтобы они не попали в окружающую среду и не вызвали экологическую катастрофу. Американцы продолжают финансировать процесс утилизации, поскольку боятся террористических угроз, связанных с РИТЭГами. И Россия, и США заинтересованы в уничтожении этих опасных устройств уже в ближайшие годы. Обе страны не хотят растягивать процесс на десятилетия, что может случиться из-за проблем российского финансирования, если внезапно прекратить предоставление американской помощи. Поэтому таким проектам, как утилизация РИТЭГов, надо дать возможность завершиться при американском содействии. Их немного (в основном они касаются улучшения физической защиты российских ядерных НИИ), и завершить их можно в ближайшее время.

Во-вторых, одной из основных движущих сил реализации проектов Нового партнерства должны стать российские бизнес и промышленность – точно так же, как одним из главных двигателей программы Нанна–Лугара всегда был интерес американского бизнеса, приближенного к Пентагону и Министерству энергетики («Ратеон», «Парсонс», «Хелибертон», «Бектел» и др.). Американский бизнес и сейчас действует инициативно. Важно, чтобы российский не отставал. России необходимо выработать принципы государственно-частного партнерства, которое должно увеличить возможности по финансированию проектов в третьих странах. В перспективе Москва должна быть готова играть с Вашингтоном в третьих странах на паях, пополам (в том числе в вопросах финансирования). Иначе сама идея равноправного партнерства будет скомпрометирована. Адекватное финансирование проектов с российской стороны «зацепит» отечественный бизнес.

Юристам и политикам придется еще приложить немало усилий, чтобы остающиеся препятствия правового характера – такие как ответственность за ядерный ущерб – были преодолены не «как было», а «как надо». А надо – не в ущерб российским интересам. Здесь работа продвигается вперед, хотя и не гладко. Но выход на новое исполнительное соглашение, адаптируя к сегодняшнему дню имеющиеся еще с 1999 г. «лекала», возможен уже к июню.

Ни Россия, ни США не будут выделять деньги на сотрудничество ради сотрудничества. Последнее должно быть подкреплено конкретным взаимным интересом, а от выделяемых средств требуется отдача. Так, взаимодействие в сфере повышения качества ядерного образования специалистов из стран, планирующих развитие атомной энергетики, обещает конкретную коммерческую выгоду для Соединенных Штатов и России, поскольку государства, приступающие к развитию ядерной энергетики, накопили достаточно финансов, чтобы оплатить услуги по обучению своих специалистов-ядерщиков.

В-третьих, ни суровые политические реалии, о которых мы говорили выше, ни трудности правового оформления новых договоренностей не должны послужить предлогом для того, чтобы утопить саму возможность Нового партнерства, затягивая введение его в действие. Времени терять нельзя. Президенты Путин и Обама встретятся в Северной Ирландии на саммите «восьмерки» в июне этого года. Затем американский президент приедет в Санкт-Петербург в сентябре. Непосредственно накануне встречи «двадцатки» он готов провести, по его же словам, «полноценный двусторонний саммит» с президентом Путиным.

В середине апреля Вашингтон дал понять Москве: если к июню обе стороны определятся с новыми правовыми рамками относительно продолжения нашей работы по совместному уменьшению угрозы, это было бы убедительным сигналом, подтверждающим взаимную готовность работать сообща у себя дома и в третьих государствах по проблематике обеспечения безопасности и уничтожения оружия массового уничтожения.

Нет причин, мешающих Москве отреагировать на этот сигнал позитивно. Так что период между летом и осенью этого года – хорошее время для того, чтобы первый поезд уже отправился по новым рельсам.

«Арабская весна» – туман и тревога

Ближний Восток: все опаснее

Георгий Мирский

Резюме: В мире происходит мощное возрождение религиозного духа, значение религии в политике чрезвычайно возросло, можно наблюдать такой феномен, как «реисламизация» – новый, невиданный со времен халифата подъем ислама.

«Арабская весна» открыла если не новую эпоху, то по крайней мере новый период в истории самого бурного и непредсказуемого региона современного мира. Многое стало совершенно непонятным, попытки что-либо прогнозировать выглядят бессмысленными. Единственное, что не вызывает сомнения, – это резко возросшая роль тех, кого называют исламистами, салафитами, исламскими фундаменталистами, радикалами, джихадистами. Все вертится вокруг главного вопроса: куда пойдут силы, возглавляемые этими людьми? Произойдет ли исламизация всего региона? Приблизилось ли хантингтоновское «столкновение цивилизаций»?

Салафиты, джихадисты, просто набожный народ

Салафиты (от арабских слов, означающих «достойные, или благочестивые, предки)» – это фундаменталисты, зовущие мусульманское общество вернуться к «золотому веку», когда господствовал чистый, незапятнанный ислам, а благочестивые правители жили строго в соответствии с Кораном и Сунной. Отсюда – лозунг «Братьев-мусульман» и фактически всех салафитов: «Ислам – вот решение».

Термин «джихадисты» – от слова «джихад», «максимальное усилие» (подразумевается – во имя веры), чаще всего ошибочно переводится как «священная война». Джихадисты стремятся к возрождению халифата, но не обязательно. Главное – обеспечить доминирование ислама в мире, а для этого – беспощадная борьба с неверными, которые никогда не откажутся от намерения погубить ислам.

Салафит стремится не столько к воссозданию халифата, сколько к образованию исламского государства у себя. Например, талибы провозгласили эмират в Афганистане, и этого было им достаточно, а подлинным джихадистам, боевикам «Аль-Каиды», они просто предоставили убежище. Отсюда Усама бен Ладен намеревался вести планетарную борьбу повсюду, на любом участке земного шара, ведь он вменил джихад в обязанность каждого мусульманина.

И для этого недостаточно было просто образования «ячеек» в тех или иных регионах; требовалась мобилизация самоотверженных, готовых стать шахидами молодых людей везде, где только можно. Акции смертников становились главным оружием, посильнее, чем атомная бомба врага. Ультрасовременная технология должна быть побеждена силой веры. Сверхоружию противопоставлялась сверхсамоотверженность. «Мы счастливы умереть во имя Аллаха так же, как вы счастливы, что живете», – неоднократно заявлял бен Ладен западным «крестоносцам». Земля должна была запылать под ногами «неверных» всюду, и на тех исламских землях, которые они незаконно захватили – от Палестины и Ирака до Андалузии и Чечни, и внутри их собственных стран. Цена этой постоянной войны должна была оказаться чересчур высокой для «крестоносцев», и тогда они уйдут из исламских земель, как Советский Союз ушел из Афганистана, бросят на произвол судьбы своих презренных ставленников, королей и президентов, и поле будет расчищено для торжества идей халифата.

Создание глобальной сетевой организации существенно изменило ландшафт мирового исламского сообщества. Оно фактически разрушает традиционные исламские авторитетные структуры: вместо духовных лиц на передний план выдвигаются боевые исламисты, часто даже не имеющие религиозного образования. Они дерзко берут «дело ислама» в свои руки, пользуясь отсутствием в этой религии единого духовного центра, распространяют при помощи интернета свои проповеди по всему миру, создают многочисленные ячейки, образующие глобальную джихадистскую сеть. Новые джихадисты делают упор не столько на локальные и региональные действия и проблемы в исламских странах, сколько на создание глобального фронта. В свои сети они вовлекают выходцев из мусульманских стран, живущих в западных государствах, для которых первостепенным делом является уже не внутренняя борьба на их родине (они от нее чаще всего оторвались), а всемирный, не знающий границ поход «в защиту ислама».

Но леопард не избавится от своих пятен, и вот, например, «Аль-Каида в Ираке» переиграла сама себя. Ее зверства, акции смертников, при которых гибла масса простых жителей, ее стремление насаждать самые бесчеловечные и мракобесные нормы шариата – все это привело к тому, что значительная часть суннитских боевиков-иракцев повернулась против пришельцев. Союзники стали врагами, а суннитские боевики вступили в альянс с американцами по принципу «Америка – плохо, но “Аль-Каида” – еще хуже». Это вовсе не означает, что «Аль-Каида в Ираке» примирилась с поражением. Взрывы продолжаются. Но второй исламской республикой Ирак не стал.

Стабильные ячейки «Аль-Каиды» удалось создать лишь во второстепенных, маргинальных странах исламского мира – Афганистане, Йемене, Сомали. Но подорвать хоть сколько-нибудь могущество и влияние саудовской монархии, свержение которой было заветной мечтой бен Ладена, джихадистам не под силу. Многочисленные террористические акты в Европе, Африке, Азии привели лишь к гибели нескольких десятков военнослужащих западных стран и сотен мирных жителей. Со «второй сверхдержавой», Соединенными Штатами, не удалось справиться так, как это, по мнению бен Ладена, получилось с Советским Союзом. А широкое применение тактики акций смертников-шахидов, даже продемонстрировав всему миру волю и фанатизм джихадистов, возымело и контрпродуктивные последствия. Сначала казалось, что чуть ли не все мусульмане Западной Европы поддерживают такие действия, но последующие опросы продемонстрировали, что, например, в Англии акции смертников одобряют всего 4% мусульман. И хотя 87% египтян в 2008 г. приветствовали стремление «Аль-Каиды» заставить американцев вывести войска из мусульманских стран и прекратить поддерживать Израиль, 74% опрошенных в Египте считали, что акция 11 сентября имела негативное значение для мусульманского мира. В Саудовской Аравии в 2007 г. положительно отозвались об «Аль-Каиде» лишь 10% опрошенных.

Сейчас в мире происходит мощное возрождение религиозного духа, значение религии в политике чрезвычайно возросло, можно наблюдать такой феномен, как «реисламизация» – новый, невиданный со времен халифата подъем ислама. Это заметно во всем – от строительства новых мечетей до внимания к проблеме мусульманской одежды для женщин и т.д. Но «реисламизацию» нельзя смешивать с исламизмом. Как писал профессор Эрфуртского университета Кай Хафез, «политический ислам, ставящий своей целью установление исламского политического порядка, является не более чем лодочкой в широком потоке реисламизации». Простой набожный мусульманин – это еще не исламист.

Дело ведь еще и в том, что у людей нет представления о том, как исламистам удастся управлять современной страной. Кардинальная слабость «Аль-Каиды» заключается в том, что у нее нет проекта, нет взгляда в будущее. Понятно, что «возвращение к чистому исламу праведных предков» – это не программа действий для ХХI века. А имеющиеся примеры исламистов во власти (хотя бы «Талибан») кроме ужаса и отвращения ничего вызвать не могут.

В среде мусульманской интеллигенции неизбежно возникает мучительная двойственность. Образованные молодые люди, знакомые с интернетом и, соответственно, с жизнью в «остальном мире», оказываются перед ужасным выбором: либо отказ от антизападного бунта, от лозунгов борьбы за самобытность исламского общества, за избавление его от зловредного влияния чуждой культуры вчерашних колонизаторов, либо молчаливое согласие с тем, что в результате такого бунта в конечном счете власть попадет в руки людей типа талибов.

Джихадизм, глобальный исламизм не смог превратиться в мощную мировую силу. Это не значит, что пришел конец «Аль-Каиде». Но упор делается, судя по всему, не на подготовку новых крупномасштабных акций на территории «дальнего врага», а на создание крепких баз по периметру исламского мира. Три из таких ячеек считаются наиболее эффективными: «Аль-Каида в Месопотамии», убившая в Ираке немало американцев и гораздо больше арабов-шиитов, а сейчас распространившая свои операции и на Сирию; «Аль-Каида на Аравийском полуострове», нацеленная на свержение саудовской монархии, но оперирующая в Йемене; и «Аль-Каида в Исламском Магрибе», район действия которой – Ливия, Алжир, Мали.

Какое отношение к этому интернационалу имеют исламисты, играющие сегодня первую скрипку в Египте и Тунисе? Они вряд ли думают о халифате, но тем, кто становится объектом их преследований, от этого не легче. Помощник президента Туниса, члена пришедшей к власти путем выборов исламистской партии «Ан-Нахда», отвечая на предостережения по поводу упадка туризма в случае проведения подлинно шариатской (в экстремальном смысле слова) политики, сказал, что туризм – это разновидность проституции. При входе в Тунисский университет бородачи-исламисты и их соратницы, закутанные в черные абайи, атаковали студенток, чья одежда «не соответствовала нормам шариата», а также профессоров либеральной ориентации. Декан Тунисского университета сделал замечание двум студенткам, явившимся на экзамен в никабе (парандже, полностью закрывающей лицо), и тут же исламисты объявили его агентом «Моссада» и потребовали бросить в тюрьму на пять лет.

Ничего удивительного – эти люди всегда были такими, ведь так они воспитаны, таково их мировоззрение. Как назвать, например, афганских талибов, которые на мотоциклах догоняли девочек, шедших в школу, чтобы плеснуть им в лицо кислоту – ведь женщины не имеют право ни учиться, ни работать. Талибы, запретившие музыку, телевидение, спорт, заставившие всех мужчин носить бороды определенного размера – изуверы, как и боевики «Аль-Каиды» в Ираке, отрубавшие пальцы курильщикам. Египетские или тунисские исламисты до этого не дошли, но порода одна и та же. Разумеется, глупо и безответственно употреблять такие выражения, как «исламский террор», и возлагать на ислам, на мусульманское сообщество в целом вину за бесчинства крайних салафитов, но человеконенавистническая идеология исламистских (не исламских, а именно исламистских) мракобесов выстроена на основе одной определенной религии, пусть даже некоторые из ее базовых принципов чудовищно извращены. Почему именно эта религия породила таких злобных уродов – вопрос особый, сложный, не изученный.

Вот эти люди, как их ни называй – джихадистами, крайними салафитами, суперрадикальными исламистами, – представляют собой сегодня одну из главных угроз человечеству, его безопасности, прогрессивному развитию. И нам в России не надо думать, что нас это не касается, пусть западники отвечают за свои прошлые колониальные грехи. Зараза мракобесия доползет и до наших краев – да уже доползает, стоит ознакомиться с ростом экстремистских тенденций в Татарстане.

Арабский мир – испытательный полигон радикального политического ислама. Затаив дыхание мир смотрит на то, что происходит в странах, по которым прокатилась «арабская весна», и в первую очередь, конечно, в Египте. Там тон задают не джихадисты и даже не салафиты, а «Братья-мусульмане» с их репутацией умеренных исламистов. Но дистанция между всеми этими категориями радикального политического ислама не так велика, как хотелось бы думать оптимистам.

Египетская неразбериха

Надежда на победу прогрессивных, демократических сил на любых выборах в египетский парламент невелика. Основная масса населения Египта – городская и сельская малограмотная беднота. К человеку приходит агитатор «Братства» и говорит: «Ты за ислам или за Америку, за сионистов? Если ты мусульманин – голосуй за “ихванов” (братьев)». А в сельской местности, как и десятки лет тому назад, крестьяне голосуют так, как укажет шейх, деревенский староста. И мало кто сомневается, что «Братья» выйдут на первое место.

Но еще в декабре 2012 г. международное агентство, устанавливающее экономические рейтинги стран, поместило Египет в ту же категорию, что и обанкротившуюся Грецию. Гостиницы пустуют, три четверти судов, обслуживающих туристские круизы по Нилу, стояли на якорях в период рождественских каникул – этого не было никогда. Иссякают резервы иностранной валюты, растут темпы инфляции. Увеличивается безработица. Международный валютный фонд обещает предоставить Египту заем в 4,8 млрд долл., и это открыло бы путь к притоку новой внешней помощи и к частным иностранным инвестициям, однако заем будет предоставлен при условии введения суровых мер экономии, включая сокращение субсидий на электроэнергию. Как это воспримет население, которое и без того уже давно спрашивает: ради чего совершили революцию, свергли Мубарака, что изменилось к лучшему?

Могут ли и хотят ли «Братья» каким-то образом увести в тень, сделать неактуальной самую главную, коренную основу существования своей организации – исламизацию общества? А здесь ведь не только внутренние реформы, перевоспитание людей в духе отторжения «пагубного для ислама» западного влияния с его светскими порядками, органически неприемлемыми для исламистов (хотя и этого хватило бы для взаимного отдаления «исламизированного Египта» от Запада). Здесь и активная поддержка борьбы за «великое святое дело веры», за Аль-Кудс, т.е. Иерусалим, поддержка ХАМАС (по сути, палестинское ответвление египетского «Братства»). А соответственно – и пересмотр отношений с Израилем, который с точки зрения ортодоксального исламизма положено уже будет именовать «сионистским образованием».

Пока ничего подобного из Каира не слышно. Оптимисты уверены, что, придя к власти, «Братья» будут руководствоваться прагматизмом, отдавая лишь риторическую дань своим убеждениям. Но это еще вопрос – смогут ли и захотят ли они менять кожу или хотя бы постепенно избавляться от своих броских исламистских одежд, которые и создали им репутацию. А если при этом еще и с экономикой дела пойдут не так, как ожидает народ, всегда надеющийся на быстрые перемены к лучшему после избавления от ненавистной старой власти? На «Братство» обрушатся и единомышленники-салафиты – за отход от исламских принципов, и светские силы, включая военных – за неспособность вывести страну из кризиса. Тогда, безусловно, можно ожидать раскола внутри организации, и поднимут голову все ее враги.

Но не только мер экономии добивается Запад, прежде чем финансировать новый египетский режим. Нужны гарантии того, что не будет никакой радикальной исламизации. Каирским властям необходимо возрождать туризм, получать кредиты из-за рубежа, звать, приглашать иностранных инвесторов. Но ради этого придется чем-то жертвовать, отказаться от введения шариата в его максималистском значении, близком к мракобесным установкам «Аль-Каиды» или «Талибана». Вот тут-то «ихванов» могут обойти на повороте их еще более радикальные единомышленники, бородачи-салафиты из партии «Ан-Нур», получившие на прошлых выборах четверть мест в парламенте.

На фоне кризиса и беспомощности гражданских политических сил, особенно «Братства», популярность которого тает на глазах, возрастают шансы военных. В толпах манифестантов даже слышатся возгласы: «Да лучше уж военный переворот!»

Все неясно, кроме одного: джинн выпущен из бутылки, народ уже вырвался на волю. Люди не боятся ни власти, ни полиции, ни армии; нет безусловных авторитетов. Выборы ничего не решат – это единственное, в чем можно быть уверенным.

Сирия погибает

Кто бы мог подумать, что из всех стран Арабского Востока самой несчастной окажется Сирия – «жемчужина», «сердце арабского мира»? Даже судьба Ирака, где то и дело звучат взрывы, выглядит не так безотрадно. Да, это уже не бедствие, даже не трагедия, а настоящая катастрофа. На наших глазах гибнет страна.

Кто сейчас поверит, что гражданская война в Сирии – дело рук кучки террористов, иностранных наймитов? Кто помнит о «реформах» президента Асада, о новой конституции, о референдуме?

Когда в феврале 2011 г. пятнадцать подростков в городе Дераа ночью стали рисовать на стенах домов надписи «Аш-шааб юриду искат ан-низам» («Народ требует свержения режима»), никто не думал, что с этого все начнется. Конечно, можно только гадать, способен ли был правящий режим предотвратить эскалацию конфликта, если бы вовремя провел демократизацию. Возможно, было уже поздно – слишком много горючего материала накопилось.

Первоначально борьбу, еще в форме уличных демонстраций, вели молодые люди из среднего класса, как и в других странах «арабской весны». Но по мере эскалации стало появляться все больше суннитов-боевиков, как доморощенных, так и иностранных, таких же, как те, которые в свое время нахлынули в Афганистан для борьбы с Советской Армией, а затем в Ирак, чтобы бить американцев. Эти люди, играющие авангардную роль в оппозиции благодаря своей идейной убежденности, энергии, свирепости и умению привлекать массы простыми и понятными лозунгами, полагают, что время работает на них.

А что же международная дипломатия? Полное фиаско. План Кофи Аннана не работал с самого начала. И вряд ли кто-то верил в то, что воюющие стороны перестанут стрелять, Асад уведет войска в казармы из городов, где идут бои (нелепо, ведь эти города сразу же захватит оппозиция), а повстанцы сложат оружие, чтобы потом всем собраться за круглым столом национального примирения. Зачем Асаду, далеко не исчерпавшему свои ресурсы, имеющему мощную российскую технику, своими руками губить систему, созданную его отцом? И зачем прекращать борьбу повстанцам, которым ветер дует в паруса, на сторону которых переходят все больше военнослужащих правительственных войск, включая генералов, и которые получают оружие и от арабских стран, и (скрыто, но несомненно) от Турции и Запада?

Гражданская война – война до победного конца, беспощадная борьба на уничтожение. Может быть лишь один вариант, при котором воюющие стороны согласятся на ничью – если на них надавит мощная внешняя сила. И в случае Сирии такая сила есть – ООН, которая в крайнем случае имеет право даже послать вооруженные силы, миротворцев, чтобы буквально заставить дерущихся образумиться. Именно в этом и мог заключаться единственный шанс плана Кофи Аннана – но при условии солидарных действий ООН. Однако это оказалось нереальным с самого начала; в первой же резолюции Совета Безопасности, представленной Западом, российские дипломаты обнаружили формулировки, которые в случае чего возможно истолковать как оправдание интервенции. И понять эти опасения можно: вспомним Ливию.

А раз Совет Безопасности был парализован, пошла другая игра. Сбросить режим Асада американцам надо, поскольку Сирия – единственный союзник Ирана. Но воевать ради этого? Ирак многому научил. Недаром, уходя в отставку, министр обороны США Роберт Гейтс сказал: «Любого будущего министра обороны, который опять посоветует президенту послать крупные американские сухопутные силы в Азию, или на Ближний Восток и в Африку, надо будет отправить на обследование к психиатру». И в Англии или Франции не найдешь человека, который согласился бы пожертвовать жизнью хотя бы одного «нашего парня», солдата, для свержения какого-то арабского диктатора.

Но может реализоваться видоизмененный ливийский сценарий: создается «гуманитарная зона» на границе с Турцией, убежище для спасающихся от перекрестного огня гражданских беженцев, в этой зоне концентрируются силы «Свободной сирийской армии», рассчитывающей как раз там и обустроить с помощью турок плацдарм, свой «Бенгази». Асад, чтобы этого не допустить, бросает туда армию, образуется новый очаг военных действий, оппозиция обращается за помощью к Западу, чтобы ударами с воздуха парализовать правительственные войска. Это был бы максимум того, на что готов пойти Запад, и то неохотно – ведь Асад получил от России несравненно более мощные средства ПВО, чем Каддафи, существует риск потерять самолеты и летчиков.

И все равно режим Асада уже стратегически проиграл войну, даже если он продержится многие месяцы. Этот полутоталитарный, полицейско-кагебешный режим на поверку оказался бумажным тигром. Беда в другом: чем дольше продолжается война, тем большую роль в стане оппозиции играют исламистские экстремисты, джихадисты, оголтелые отморозки типа боевиков «Аль-Каиды» или «Талибана». Что будет, когда они захватят власть, – не хочется даже думать. Горе алавитам и всем шиитам, горе христианам и курдам.

Даже когда режим Асада падет и алавитская элита потеряет власть, в лучшем случае сохранив за собой какую-то автономную территорию в Латакии, – в остальной стране не наступит стабильность. Более того – даже если частично истребят, частично выгонят христиан и как-то договорятся с курдами, к суннитскому большинству населения мир не придет. Крайние исламисты, оголтелые джихадисты ненавидят не только иноверцев, но и мусульман иных сект и школ. Вспомним Афганистан: когда ушли советские войска, группировки схватились между собой в жестокой внутренней борьбе; именно тогда и был разрушен Кабул. А потом пришли еще большие изуверы – талибы – и разбили исламистов всех иных разновидностей. Боюсь, что нечто подобное ждет Сирию.

Когда-нибудь историки, вероятно, напишут, что на первом этапе (год-полтора) сирийской войны еще был шанс добиться пристойного исхода. Для этого Башар Асад должен был обратиться к народу: «Я – законный президент, и только народ может меня сместить. Но, желая прекратить страдания народа, покончить с кровопролитием, я передаю власть своему заместителю и покидаю страну». Похожий вариант, между прочим, Владимир Путин предложил Саддаму Хусейну 10 лет тому назад, послав в Багдад с этой целью Евгения Примакова. В 2011 г. то же предлагалось мировым сообществом и Муамару Каддафи. Оба диктатора отказались, и судьба обоих известна.

Конечно, неизвестно, наступил бы мир и в таком случае. Но еще была возможность диалога между умеренными силами с обеих сторон. Сегодня ее больше нет. В лагере повстанцев ключевые позиции неуклонно захватывают «Джабхат-ан-Нусра» и подобные ей группировки, созданные «Аль-Каидой». Это самые лихие и бесстрашные, но и самые жестокие, бесчеловечные из боевиков. И чем дольше продолжится война, унося жизни десятков тысяч людей под аккомпанемент бесполезных разговоров о необходимости переговоров, диалога и пр., чем острее взаимное ожесточение – тем больше шансов, что верх возьмут и начнут рвать друг друга на куски, уничтожая страну, самые изуверские и беспощадные группы. Из Ирака в Сирию уже идут потоки суннитских боевиков на помощь повстанцам, и надо ожидать таких же потоков шиитских боевиков из Ирака и Ирана на помощь Асаду. А еще под боком Ливан с его шиитами, суннитами, маронитами и друзами. И все это на фоне усугубляющейся конфронтации между суннитами и шиитами, между Саудовской Аравией и Ираном. Не будем даже продолжать.

Те, кто поддерживают власть Асада и его группы, объясняют свою позицию тем, что нельзя допускать иностранной интервенции. Но, во-первых, в Сирию западные державы и не собирались посылать войска; Ирак, Афганистан, Ливия кое-чему их научили. А во-вторых, жизнь показывает на примере именно этих стран, что даже иностранная интервенция – это еще не худшее, что может произойти с народом, ставшим жертвой демонов насилия и ненависти, даже если первоначально этих демонов привели в движение внешние силы.

Вокруг Сирии (и Ирана)

Давно уже говорят: «Бьют по Сирии, а целят в Иран». Действительно, если бы режим Асада не был единственным – и поэтому особо ценным – союзником Ирана, главного врага США и некоторых арабских стран, ни у кого не было бы причин стремиться покончить с ним. В отличие от Саддама Хусейна Башар Асад никому не насолил так, чтобы считать его неприемлемой фигурой, лидером сопротивления «империализму и сионизму». Но ситуация сейчас такова, что Вашингтону надо ослабить Тегеран как только можно, и не одними экономическими санкциями. Иран должен быть изолирован, в этом смысл американской позиции. Здесь все ясно, но почему ополчились на Сирию ее соседи?

Здесь мы уже подходим к вопросу фундаментальному – конфронтации между суннитскими арабскими странами региона Персидского залива, а также Иорданией, с одной стороны, и шиитским, в основном персидским Ираном. Дело здесь не только и не столько в тысячелетних разногласиях между двумя толками ислама, сколько в политике. Когда иорданский король Абдалла несколько лет тому назад с тревогой говорил о «шиитском полумесяце», он имел в виду, конечно, не угрозу «шиитизации» суннитских стран; это нереально, сунниты не станут шиитами. Король помнил о призывах лидера исламской революции в Иране аятоллы Хомейни к тому, чтобы повсюду свергнуть «нечестивых правителей» мусульманских стран. Хомейни, кстати, никогда не подчеркивал шиитский характер иранской революции, он всегда делал упор на ее общеисламском содержании, и в этом-то и была угроза иранской революционной экспансии для монархов и президентов арабских государств.

Война с Ираком и смерть Хомейни, казалось, надолго отодвинули эту угрозу, Иран зализывал раны, но вот президентом стал Махмуд Ахмадинежад, и перед взором арабских властелинов предстал «неохомейнизм», возобновивший борьбу за душу мусульманского мира и в первую очередь – за душу Арабского Востока.

Многие до сих пор не понимают, зачем Ахмадинежаду было говорить о том, что Израиль будет стерт с карты мира, повторять гнусные утверждения насчет Холокоста? Кто его дергал за язык? Но эти разглагольствования были рассчитаны не столько на иранцев, сколько на арабов. Завоевать «арабскую улицу», расположить к себе арабов, по существу лишенных собственного лидерства после ухода таких фигур, как Насер, иорданский король Хусейн, Хафез Асад, Арафат – вот задача, которую поставил перед собой Ахмадинежад. И он ее выполнил. Настоящий подвиг, беспрецедентный в истории Ирана: это персидское и шиитское государство, преодолев историческую неприязнь между арабами и персами, между суннитами и шиитами, смогло стать лидером того, что принято называть «арабским сопротивлением империализму и сионизму». Ахмадинежад добился того, что не получилось у Саддама Хусейна – превратить страну в авангард «революционного Арабского Востока».

Именно это сделало Иран главным врагом Саудовской Аравии, равно как и малых стран Персидского залива, а заодно и Иордании. Саудовская Аравия и Катар фактически взяли под свой контроль Лигу арабских государств, и антииранские тенденции породили антисирийскую кампанию. Асад оказался изолированным в арабском мире.

И наконец – Турция. До последнего времени эта страна рассматривалась в исламском мире как аутсайдер, принадлежащий больше к Европе, чем к мусульманскому сообществу. Все изменилось после прихода к власти Реджепа Эрдогана. Процветающая, набирающая силу Турция уверенно вступает на ближневосточную арену, завоевывая там все больше симпатий в первую очередь благодаря тому, что ее возглавляют исламисты, пусть и умеренные. Включившись в борьбу за региональную гегемонию, твердо встав на сторону палестинцев – и ради этого демонстративно ухудшив свои отношения с Израилем, – Турция намерена стать региональным тяжеловесом. А для этого надо отобрать у Ирана знамя лидера и авангарда «арабского сопротивления». Логичный шаг в этом направлении – ослабить главного потенциального соперника, Иран, путем перевода его основного партнера, Сирии, в свою орбиту. А этого можно добиться только сменой нынешнего сирийского режима. Отсюда – столь удививший многих поворот Турции от традиционной дружбы с Сирией к резко враждебной позиции в отношении правящего в Дамаске режима. Нельзя забывать при этом, что турки – сунниты, и Анкара не без основания рассчитывает на то, что найти общий язык с новой суннитской властью в Сирии ей будет гораздо легче, чем шиитскому Ирану.

Наконец, немного о международном кризисе вокруг иранской ядерной программы. «Арабская весна» и междуусобица в Сирии отодвинули этот кризис в тень, между тем он может стать источником большой войны.

Иран целеустремленно идет по пути создания условий для производства атомного оружия. Доказательство этого – даже не столько наращивание числа центрифуг и строительство нового завода по обогащению урана вблизи Кума, сколько тот факт, что тегеранские правители несколько раз отклоняли предложение России и других держав перенести процесс обогащения на российскую территорию. Не хотят контроля – вот в чем дело, ведь в России им не дали бы превысить уровень обогащения урана от нынешних 20% до 90%, что как раз и нужно для производства бомбы.

Но создать условия для производства бомбы еще не означает, что ее надо непременно произвести. Трудно представить себе, чтобы иранцы решились на ядерную войну с Израилем. Нынешних тегеранских правителей можно считать узколобыми фанатиками, но не безумцами. При всей их ненависти к «сионистскому образованию» вряд ли они намереваются бросить бомбу на еврейское государство, поскольку прекрасно понимают последствия такой попытки. Израиль в состоянии в последний момент нанести превентивный удар, который был бы для Ирана катастрофой. Да если бы даже удалось пробить израильскую систему ПРО, жертвами удара были бы не только 6 млн евреев, но и такое же число арабов на израильской и палестинской территории, что неприемлемо для Ирана, стремящегося стать лидером всего исламского мира.

Чего же Иран желает добиться? Снятия санкций и содействия Запада в развитии своей экономики как платы за то, что Тегеран не сделает «последний шаг». Америка должна раз и навсегда официально, при участии ООН, отказаться от «агрессивных намерений» в отношении Ирана. Неправильно было бы считать, что иранские правители только делают вид, что они боятся американской агрессии; они этого опасаются на самом деле, и эти настроения резко возросли после американского нападения на Ирак.

Тегерану необходимо, чтобы его исключили из американского «черного списка», из числа стран «оси зла». И смысл его ядерной программы, возможно, состоит прежде всего в том, чтобы добиться от Запада как экономической помощи, так и политических уступок. Но есть и другая, более зловещая версия: тегеранская «муллократия», а тем более набравший огромную силу Корпус стражей исламской революции, опасаются и не хотят примирения с Америкой – ведь тогда резко ослабнет способность власти мобилизовать вокруг себя на патриотической основе население.

Похоже, что правители Ирана в принципе хотели бы довести процесс развития ядерной энергетики до такой точки, когда у них будет реальная возможность создать атомную бомбу. Но именно возможность. Реально произвести бомбу необязательно. Скорее всего, гипотетическая иранская атомная бомба – оружие политическое. Важно не столько иметь бомбу в руках физически, сколько достичь «состояния пятиминутной готовности», чтобы заявить: «В случае необходимости мы способны себя защитить и такими вот средствами, до этого нам осталось сделать один шаг».

Беда вот в чем: население Израиля вряд ли поверит в какие-то гарантии того, что Иран остановится в одном шаге от реального производства бомбы. И давление народа на правительство может быть столь велико, что когда иранцы пересекут некую красную черту по пути от 20-процентного до 90-процентного урана, у израильского руководства не останется другого выбора, кроме удара по ядерным объектам. Так может начаться война, в нее, несомненно, будут втянуты и Соединенные Штаты, а отсюда недалеко и до «войны цивилизаций», способной принести немало бедствий многим странам, включая, между прочим, и Россию.

Нынешние экономические санкции США и Западной Европы против Ирана – это попытка предотвратить войну, которая грозила бы катастрофическими последствиями для западного мира, и не только для него: вспомним здесь о проблеме цен на нефть. Экономика Ирана серьезно страдает, но будут ли санкции более эффективными, чем попытка Барака Обамы в начале его президентства «протянуть Ирану руку дружбы» – вопрос открытый. Если в ближайшие месяцы никаких изменений в ситуации не произойдет, следует ожидать худшего. И глупо будут выглядеть те, кто полагают, что все как-то рассосется, что Иран просто шантажирует, Израиль блефует, а Обама лишь делает вид, что готов на крайние меры. История не раз показывала, что война может начаться, даже когда никто ее по-настоящему не хочет.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886292 Георгий Мирский

• «В учебный центр французской армии в Гвиане направлены бойцы спецназа из Люблинца, а также из гдыньского подразделения «Формоза» и краковского «Нила». Полученные навыки могут пригодится солдатам, к примеру, во время операции в Мали». (Марек Козубаль, «Жечпосполита», 13 февр.)

• «Первая встреча руководства стран Вышеградской группы в таком большом составе. Вчера в Варшаву прибыли главы правительств Чехии, Словакии и Венгрии — Петр Нечас, Роберт Фицо и Виктор Орбан, а также канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. Они обсуждали дальнейшее реформирование ЕС. Министры обороны стран Вышеградской группы подписали декларацию о создании вышеградской военной группировки. (...) Это будет одно из полутора десятков международных боевых соединений, созданных на базе вооруженных сил стран ЕС, которое в течение считанных дней можно будет перебросить в охваченный кризисом регион, находящийся на расстоянии не свыше 6 тыс. км». («Газета выборча», 7 марта)

• «На финансовую помощь загранице Польша выделила в этом году почти 2 млрд. злотых. Это почти на 50% больше, чем в прошлом году. Большая часть этих фондов пойдет в бюджет ЕС (часть взноса, предназначенная для участия в развивающих программах ЕС, составит около 1 млрд. злотых). Мы также планируем аннулировать долги Судана и Мозамбика (87 и 23 млн. долларов соответственно). Немало наших средств будет направлено на развитие международных организаций. (...) 17 млн. злотых получит белорусский телеканал «БелСат», 4 млн. злотых — белорусское же «Радио Рация» и «Европейское радио для Белоруссии». (...) 7 млн. злотых предназначено для Грузии на финансирование проектов, реализуемых НРО, а для Азербайджана — только 240 тыс.злотых (...) (продвижение демократии и борьба за права человека посредством нашего МИДа там явно бы не одобрили)». (Мачей Милош, «Дзенник — Газета правна», 20 февр.)

Служба безопасности Мали ликвидировала ячейку экстремистской группировки "Движение за единство и джихад в Западной Африке" (MUJAO) в столице страны Бамако, арестовав семь ее членов, передает агентство Франс Пресс.

Как заявил агентству источник, знакомый с деталями операции, аресты были произведены в прошлом месяце, что "положило конец MUJAO в Бамако". Сообщается, что арестованным от 16 до 57 лет и они проходили военную и идеологическую подготовку на севере Мали.

Экстремистская группировка "Движение за единство и джихад в Западной Африке" взяла ответственность за взрыв в городе Гао на севере Мали в феврале этого года и за атаку смертника на расположение малийских военнослужащих в Гао, в результате которого был ранен один военнослужащий.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В конце марта президент Франции Франсуа Олланд объявил, что вывод французских войск из Мали начнется в конце апреля, однако первые 100 военнослужащих покинули страну в начале месяца.

Шестой по счету военнослужащий из французского контингента, участвующего в миротворческой операции в Мали, погиб в понедельник в ходе военной операции, говорится в сообщении администрации президента Франции.

"Президент с глубокой скорбью сообщает о гибели военнослужащего Первого воздушно-десантного полка морской пехоты, которая произошла во второй половине дня на севере Мали. Глава государства выражает свои глубочайшие соболезнования родным и близким погибшего и передает им уважение всей нации", - говорится в распространенном в понедельник заявлении Елисейского дворца.

Французские военные проводят в Мали операцию по борьбе с боевиками-исламистами с 11 января. Ситуация в этой африканской стране обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). Виктория Иванова.

Правительство Эстонии в четверг направило в парламент законопроект, согласно которому страна может отправить в Мали до десяти военнослужащих в составе учебной миссии Евросоюза, сообщило правительство страны.

В пояснительной записке к законопроекту значится, что решением парламента создается возможность внести свой вклад в состав учебной миссии, что позволит поддержать вооруженные силы Мали расширенным составом экспертов.

Силы обороны Эстонии готовы отправить в Мали штабных офицеров, основным заданием которых было бы участвовать в процессах консультирования и планирования учений, проводящихся разными странами для подразделений Мали.

Совет ЕС в январе сформировал учебную миссию в Мали, которая первоначально продлится 15 месяцев, в составе почти 550 солдат из 22 стран. Миссия Евросоюза по реорганизации и обучению личного состава малийской армии (EUTM Mali) приступила 2 апреля к выполнению поставленной перед ней задачи.

Совет безопасности ООН в четверг единогласно одобрил создание миротворческих сил для Мали численностью в 12,6 тысячи военнослужащих, которые примут участие в борьбе с исламскими экстремистами.

Ситуация в Мали обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов

Экономического сообщества западноафриканских государств. Николай Адашкевич.

Организатор ряда терактов и захватов заложников, в том числе недавнего нападения на нефтегазовый комплекс в Тигентурине на юге Алжира, известный террорист Мохтар Бельмохтар заочно приговорен у себя на родине к смертной казни, сообщила во вторник алжирская газета "Аль-Хабар".

Бельмохтара судили заочно. В марте власти Чада сообщили о его гибели в ходе операции в Мали, но достаточных доказательств представлено не было. В Алжире Бельмохтар по-прежнему проходит как "скрывающийся от правосудия".

Всего уголовный суд Алжира рассматривал дела 12 обвиняемых в терроризме, шесть из которых присутствовали на заседании. Пятеро сообщников Бельмохтара были также заочно приговорены к смертной казни, остальные шесть обвиняемых получили разные сроки тюремного заключения от одного года до 13 лет.

Суд признал их виновными в "создании угрозы национальной безопасности, принадлежности к террористической группировке, действовавшей на юге Алжира и в странах Сахеля, организации нападений, в том числе в Тигентурине", сообщает издание.

Боевики группировки "Подписавшиеся кровью", которая связана с международной террористической организацией "Аль-Каида", 16 января в районе нефтегазового предприятия близ города Ин-Аменас в Алжире захватили несколько сотен алжирских и иностранных специалистов. Жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран, 29 террористов были уничтожены, еще трое задержаны.

Сам Бельмохтар в захвате заложников не участвовал, а руководил действиями террористов из Мали. Бельмохтар считается одним из наиболее опасных террористов на севере Африки. В 1990-е годы он создал экстремистскую "Салафитскую группу проповеди и джихада". На счету группировки десятки терактов, несколько случаев захвата заложников. Позже группировка была переименована в "Отделение "Аль-Каиды" в странах Магриба". Надим Зуауи.

Главы МИД 27 стран Евросоюза на заседании в понедельник в Люксембурге высказались за поставки военной техники малийской армии.

"Совет (ЕС по иностранным делам) подчеркивает необходимость подготовки сил малийской армии в лучших условиях, поставки им соответствующей военной техники", - говорится в заключительных документах по итогам обсуждения вопроса.

Миссия Евросоюза по реорганизации и обучению личного состава малийской армии (EUTM Mali) приступила 2 апреля к выполнению поставленной перед ней задачи. Глава миссии французский генерал Франсуа Лекуантр ранее высказался за поставки Евросоюзом вооружений для малийских военнослужащих.

Миссия EUTM Mali рассчитана на 15 месяцев. В ее состав вошли 550 военнослужащих - 200 военных инструкторов, а также военный персонал, который обеспечивает их безопасность. Своих военных в состав миссии выделили 23 из 27 стран ЕС, включая Францию, Германию и Великобританию.

Ситуация в Мали обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств. Александр Шишло.

Бывший премьер-министр Италии, экс-председатель Европейской комиссии Романо Проди в пятницу вечером снял свою кандидатуру с выборов президента республики, которые с четверга проходят в национальном парламенте.

Кандидатуру Проди официально выдвинул в пятницу утром секретарь Демократической партии (ДП) Пьер Луиджи Берсани. На собрании всех членов ДП, принимающих участие в выборах нового главы государства, предложение Берсани было встречено овацией, а кандидатура Проди одобрена единогласно.

Однако в ходе утреннего третьего тура голосования за Проди проголосовали лишь 22 из 1007 выборщиков, несмотря на то, что демократы располагают наиболее многочисленной фракцией в парламенте. В пятницу вечером в четвертом туре голосования Проди набрал 395 голосов, то есть существенно меньше 504 голосов, необходимых для избрания.

"Тот, кто привел меня сюда, должен взять на себя ответственность за происшедшее", - говорится в распространенном в Риме заявлении Проди, который сейчас в качестве спецпосланника генерального секретаря ООН по Сахелю находится в

Мали. После заявления Проди о снятии своей кандидатуры с президентских выборов одна из его ближайших соратниц Роза Бинди заявила, что уходит в отставку с поста председателя Демпартии.

Первоначальный кандидат Демпартии на выборах президента - экс-председатель Сената Франко Марини в первом туре голосования набрал 521 голос, а во втором - всего 15 голосов, после чего снял свою кандидатуру. Сергей Старцев.

Россия поддерживает проведение Францией операции по борьбе с боевиками-исламистами в Мали, бездействие могло бы привести к росту насилия в регионе, сказал спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки, глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В операции против боевиков участвуют военнослужащие из Франции, а также военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

"Поддержка Россией французской операции в Мали - естественна, она не противоречит интересам народов Сахеля. Россия поддержала Резолюцию СБ ООН 2071 от 12 октября 2012 года и 2085 от 20 декабря 2012 года о развертывании (международной миссии по поддержке Мали) АФИСМА", - сказал Маргелов, выступая в четверг в Париже на круглом столе в рамках конференции "Франция - Россия: будущее стратегического партнерства".

Бездействие опасно

По его словам, Россия также приветствовала решение ЭКОВАС о срочном развертывании в Мали контингентов стран-членов этой организации в рамках операции. "Ситуация в Сахеле обострена до предела и отсутствие насилия со стороны Франции и соседей Мали привело бы к еще большему насилию", - добавил он. Сахель - регион в Африке, который включает в себя такие государства, как Сенегал, Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Чад, Судан и Эритрея.

"Если сепаратисты ставят целью разделение страны, то джихадисты стремятся уничтожить государственность вообще. Свои победы они немедленно доводят до бесчинства. И бездействие превратит Сахель в одно большое Сомали. Ситуация там принуждает нас быть не просто наблюдателями, а наблюдателями участвующими. Потому что не редки случаи, когда локальный пацифизм приводит к кровавым региональным войнам", - отметил сенатор.

По его словам, события в Мали - это выплеск напряженности, которая после "арабской весны" поразила обширное пространство, протянувшееся в виде "дуги нестабильности" от Сахеля до Африканского рога. Она захватывает Мавританию, Мали, Нигерию, Нигер, Эфиопию, Судан, Сомали, Ливию, Алжир, Западную Сахару. И военная операция в Мали выходит далеко за локальные рамки одной страны, вне зависимости от первоначальных планов СБ ООН, Франции, Евросоюза, ЭКОВАС и Африканского союза. "Речь идет о новом витке борьбы с терроризмом и организованной преступностью теперь на африканском континенте", - сказал Маргелов.

По его словам, "арабская весна" резко активизировала и связанные с "Аль-Каидой" экстремистские группировки в Сахеле. "По некоторым оценкам, боевая мощь исламистских подразделений Сахеля сопоставима с мощью регулярных армий сахельских государств. На вооружении исламистов вывезенная из Ливии тяжелая артиллерия, реактивные снаряды, стрелковое оружие и даже переносные зенитно-ракетные комплексы", - добавил он. Проблема ливийского оружия стала проблемой международного сообщества - вопрос рассматривался "Большой восьмеркой" в Кэмп-Дэвиде в мае прошлого года, напомнил глава комитета.

Он указал, что на севере Мали действуют "Аль-Каида в исламском Магрибе", "Ансар ад-Дин", "Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке". Эти группировки связаны с исламистами Сомали, Судана, Нигерии. "Есть сведения, что только кокаина через Сахель в Западную Европу поставляется на 2 миллиарда долларов в год", - сказал Маргелов.

Россия возвращается в Африку

По словам сенатора, в МИД РФ в свое время поступила нота посольства Франции в Москве с предложением России участвовать в конференции доноров по ситуации в Мали под эгидой ООН. В той же ноте ставился вопрос и о российской помощи Мали в вооружениях и военной технике.

"Но Россия уже вносит вклад в повышение боеготовности малийской армии. В ноябре прошлого года переходное правительство Мали получило стрелковое вооружение и боеприпасы. Россия подключилась к международным усилиям по оказанию Мали гуманитарного содействия. В том же ноябре прошлого года в Бамако доставлена срочная гуманитарная помощь на сумму 1,5 миллиона долларов. Прорабатывается вопрос о продолжении такой помощи", - уточнил Маргелов.

Он также подчеркнул, что ситуация в Африке не безразлична России, которая с 2000 года возвращается на этот континент.

"Это возвращение преследует исключительно экономические интересы без вмешательства во внутренние дела африканских государств и геополитики "на дальних подступах", как это было во времена "холодной войны", отметил он. "Поэтому мы надеемся, что действия малийских властей, Франции, Афросоюза и региональных партнеров создадут условия для политического урегулирования кризиса в Мали и стабилизации обстановки в Сахеле в целом", - заключил Маргелов.

Первая группа французских военнослужащих, участвовавших в Мали в операции против боевиков-исламистов, покинула африканскую страну, сообщают во вторник французские СМИ.

Около 100 военных уже прибыли в кипрский город Пафос, где проведут три дня до возвращения во Францию. До настоящего времени численность французских военнослужащих в Мали составляла чуть более 4 тысяч человек.

В интервью в конце марта президент Франции Франсуа Олланд заявил о том, что численность военного контингента в Мали будет к концу года сокращена до тысячи человек. По словам Олланда, Франция добилась решения основных задач, которые ставила перед началом операции: остановить наступление террористов и вернуть контроль над городами, занятыми боевиками.

Французские военные проводят в Мали операцию по борьбе с боевиками-исламистами с 11 января. Ситуация в этой африканской стране обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. Помимо военнослужащих из Франции в операции также участвуют военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). Виктория Иванова.

Генеральная дирекция по вооружениям (DGA) Минобороны Франции 3 апреля приняла на вооружение вариант авиационного модульного боеприпаса AASM (Armement air-sol modulaire) с лазерным наведением. Эта квалификация открывает путь к применению нового оружия с истребителей Rafale ВВС и ВМС Франции. Ранние версии AASM с GPS/инерциальным и инфракрасным наведением использовались в операциях Harmattan (Ливия) и Serval (Мали).

AASM с лазерным наведением предназначена для дальнего («stand off») высокоточного поражения подвижных наземных и морских целей. Наведение на цель может быть осуществлено подвесным контейнером Damocles истребителя «Рафаль» или передовым наземным наводчиком. Квалификационные испытания, проведенные в декабре 2012 года на ракетном полигоне DGA в Бискароссе, продемонстрировали способность лазерного ASSM поражать движущиеся цели.

Разработанный компанией Sagem модульный боеприпас AASM состоит из комплекта наведения и аэродинамических поверхностей для установки на обычные авиабомбы. Управляемый боеприпас может использоваться на безопасном, вне зоны действия ПВО противника, расстоянии от цели (более 50 км) в любую погоду, днем и ночью. DGA заказала 380 комплектов AASM с лазерным наведением.

Чешские военнослужащие в понедельник приступили к охране командования миссии ЕС в Мали (EUTM), которое размещено в столичном городе Бамако, сообщает Чешское информагентство ЧТК со ссылкой на пресс-секретаря министерства обороны Яна Пейшека.

"Чешские военные приступили к охране главной военной базы европейской миссии в Бамако", - сказал Пейшек. Солдаты будут находиться на военных базах в Мали, но не будут участвовать в боевых действиях.

Парламент Чехии одобрил отправку 50 военнослужащих в Мали сроком на 15 месяцев. Они будут охранять базу в Бамако только первые полгода, в последующие месяцы - делиться опытом с малийскими военными. На данный момент в Мали находятся 34 чешских военнослужащих. В Мали военно-транспортным самолетом были также переброшены три бронетранспортера LR-130 Kajman и два бронеавтомобиля T-815.

Оборонное ведомство отмечает, что "это первая чешская военная миссия в Африке, поэтому для военнослужащих это будет совершенно новая ситуация и новый опыт". Большая часть командированных военных имеет опыт несения службы в Афганистане. Расходы на военную миссию в текущем году составят около 135 миллионов чешских крон (порядка 7 миллионов долларов США).

Ситуация в Мали обострилась за последнее время - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западно-африканских государств. Леонид Свиридов.

Террорист-смертник подорвал себя в ночь на воскресенье на окраине города Тимбукту на северо-западе Мали, после того как не смог преодолеть баррикады малийских вооруженных сил, сообщает агентство Франс Пресс.

По данным агентства, в результате взрыва пострадал один из военнослужащих.

"Исламистский террорист взорвал свой пояс смертника после неудачной попытки пробиться сквозь баррикады на западной границе города Тимбукту, которая охраняется малийскими военными. Один малийский военный был ранен", - сообщил агентству представитель вооруженных сил страны.

Исламисты, ранее контролировавшие север Мали, были выбиты из городов Гао, Тимбукту и Кидаль, где находились их основные базы, в конце января этого года, однако правительственные войска продолжают сталкиваться с сопротивлением экстремистов, которые минируют в регионе дороги и организуют теракты.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции, а также военные из государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).