Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Самолет ВВС Нигерии, участвующий в боевых операциях против боевиков в Мали, в понедельник разбился на западе Нигера, оба пилота погибли, передает агентство Рейтер.

Представитель нигерийских ВВС Юсуф Анас (Yusuf Anas) сообщил, что речь идет о многоцелевом самолете Alpha, который базировался в Нигере в рамках контингента международной миссии поддержки Мали (MISMA).

В понедельник самолет был направлен в Мали с разведывательным заданием, но потерпел крушение на границе с Мали. Источники в службе безопасности Нигера заявили, что самолет не был сбит и разбился из-за технической неисправности.

Агентство отмечает, что гибель летчиков стала первыми потерями нигерийского военного контингента, участвующего в боевых операциях в Мали.

Уроки на будущее

Военные итоги афганской кампании НАТО

Н.А. Мендкович – эксперт Центра изучения современного Афганистана.

Резюме: Все страны-участницы операции НАТО в Афганистане накопили определенный опыт контрпартизанской войны, который, судя по всему, будет актуален для конфликтов будущего.

Ключевым для описания ситуации в современном Афганистане остается понятие «военный конфликт», однако в аналитических статьях военная составляющая событий зачастую заслоняется геополитикой, межнациональными отношениями и экономикой. Все они, несомненно, важны для понимания причин противостояния и его долгосрочных перспектив, но без учета процессов, идущих непосредственно на поле боя, эти знания мертвы.

Между тем страны НАТО извлекли военный опыт из этой кампании, и ряд стратегических схем, знакомых по Афганистану, был применен в Ливии и Мали, где вновь показал свою эффективность. Очевидно, что приемы, отработанные в ходе войны с афганскими талибами, еще долго будут важной составляющей операций альянса, и для понимания логики действий Запада в будущих конфликтах необходимо их изучить.

Начало войны и американский блицкриг (2001–2002)

Несмотря на обилие реальных и предполагаемых стратегических интересов Соединенных Штатов на Среднем Востоке, основной причиной для новой афганской войны стали теракты 11 сентября 2001 года. «Атака 9/11» требовала быстрого и жесткого ответа, иначе у террористов мог появиться соблазн повторить столь резонансный теракт против страны, чья внешняя политика слишком у многих вызывала и вызывает неприятие.

Виновной в терактах была признана группировка «Аль-Каида». Ее основная инфраструктура находилась в Афганистане, на территориях, подконтрольных движению «Талибан», который вел войну за воссоединение страны и установление в ней клерикального исламского режима. Противник уступал Америке в материальных ресурсах и технологическом развитии, однако мог считаться достаточно серьезным. На стороне «Талибана» было до 100 тыс. боевиков, кроме того, в стране находились 10 тыс. иностранных добровольцев, привлеченных «Аль-Каидой». Разумеется, в ходе гражданской войны 1990-х гг. не все они находились на фронтах, многие несли службу в тылу, но вмешательство в конфликт сверхдержавы должно было привести к тотальной мобилизации сторонников «Талибана». Режим талибов также располагал некоторыми собственными системами ПВО, небольшим парком бронетехники и авиации.

Усама бен Ладен и лидер талибов Мухаммад Омар надеялись, что события 11 сентября помогут превратить гражданскую войну в Афганистане в общемировой вооруженный джихад. Судя по всему, они ждали ответной реакции на теракты, но предполагали, что противостояние с США примет затяжной характер. Бен Ладен мог рассчитывать на то, что неизбежные жертвы иностранных бомбардировок позволят мобилизовать антиамерикански настроенное население арабских государств, вызвать глобальную войну или подорвать престиж Соединенных Штатов в мире.

Одновременно приближенные муллы Омара искали возможности создания антиамериканского блока в Евразии. В частности, талибы пытались установить контакт с Россией для заключения тактического союза против США. Российская сторона отказалась от подобного рода предложений, однако в Вашингтоне должны были прекрасно понимать, что в случае затягивания войны в Афганистане внешнеполитические риски будут постоянно расти. Кампанию требовалось завершить быстро и победоносно, избежав масштабных человеческих потерь и перенапряжения материальных ресурсов, которые вызвали внутренний политический кризис в эпоху вьетнамской войны.

Для сохранения личного состава наиболее логично было прибегнуть к ведению сугубо воздушной войны. Однако опыт Югославии и попытки бомбежек афганских позиций «Аль-Каиды» в 1990-е гг. показал, что таким образом невозможно в сжатые сроки разгромить противника. Выходом оказалась принципиально новая стратегия: поддержка ударами авиации наступления наземных сил союзников, которыми в этой войне для Соединенных Штатов были отряды «Северного альянса». Осеннее наступление талибов поставило «северян» на грань полного разгрома, но прямое вмешательство Запада могло резко изменить ситуацию.

При кажущейся простоте решение было труднореализуемым, так как «северяне» не знали военных уставов США и не имели должной подготовки, чтобы наладить эффективное взаимодействие с авиацией, указывать цели, корректировать огонь. Положение спасли специальные подразделения американского спецназа, прикомандированные к отрядам «Северного альянса». Эти группы оказывали полевым командирам консультативную помощь, делясь опытом. Но их основной функцией была разведка целей и поддержание радиоконтакта с ВВС США и их союзников, которые наносили удары по контролируемым талибами районам.

Бомбежки начались в октябре. Первая волна уничтожила системы ПВО «Талибана», что обеспечило союзникам полное господство в воздухе на всем протяжении конфликта. Вторая волна была направлена на разрушение инфраструктуры противника, нарушение связи между его подразделениями и лишение талибов возможности быстро манипулировать ресурсами. Целью третьей волны ударов стал сам фронт «Талибана» на севере страны, где авиация поддерживала военные усилия «северян». Также осуществлялись тревожащие удары на юге в районе Кандагара, где располагалась ставка муллы Омара.

Афганские боевики оказались не готовы к столь масштабному применению авиации, с которым им не приходилось сталкиваться со времен советского военного присутствия. «Северяне» прорвали фронт во многих местах, талибы отступили к Кундузу, где осенью 2001 г. пережили настоящую военную катастрофу. «Северянам» и американцам удалось блокировать в городе, а затем взять в плен около 3,5 тыс. человек. Некоторых влиятельных полевых командиров вывезла пакистанская авиация, но Северный фронт «Талибана» с этого момента практически перестал существовать. Многие боевики утратили веру в победу, началось массовое дезертирство, имели место случаи выхода полевых командиров из движения. Фактически война была проиграна уже тогда, а к декабрю от отрядов боевиков были освобождены южные провинции, включая Кандагар.

Описанная выше схема взаимодействия авиации, спецназа и слабо подготовленных отрядов ненатовских союзников получила высокую оценку военных теоретиков на Западе и позже была применена в Ливии для поддержки бенгазийских повстанцев и в Мали для обеспечения операций правительственных войск.

Следует отметить, что в Афганистане очень хорошо проявила себя логистическая система НАТО, а в особенности США. С помощью воздушного транспорта группировка быстро доставляла необходимые силы и ресурсы в районы боевых действий, в т.ч. при переброске их с баз за пределами страны. Однако дальнейшие события показали ограниченность «сугубо авиационной» стратегии для нужд «малой войны».

«Малая война» и кризис НАТО в Афганистане (2003–2008)

США и их союзники, участвовавшие в афганском конфликте, не были готовы к долгой и тяжелой партизанской войне. После молниеносного разгрома сил «Талибана» и «Аль-Каиды» казалось маловероятным, что те смогут вновь стать значимой военной угрозой. Основными задачами Соединенных Штатов и их союзников должна была стать поддержка становления нового режима в Афганистане и охота на видных функционеров террористических организаций, в особенности на Усаму бен Ладена.

По данным разведок НАТО, на 2002 г. численность афганских талибов составляла около 4 тыс. человек, еще около 1,5 тыс. подчинялись руководству «Аль-Каиды». Для сравнения, число одних только иностранных военных в республике превышало 10 тыс. человек. Большинство боевиков скрывались в соседнем Пакистане и не проявляли особой активности: миссия ООН фиксировала около 60 вылазок в месяц, включая обстрелы и случаи минирования, причем чаще всего они не влекли за собой потерь среди иностранных военных. Натовцы в 2002–2003 гг. спокойно перемещались по всей стране, не слишком опасаясь атак боевиков, свободно контактировали с населением. В Афганистане успешно прошли первые президентские выборы, принята новая Конституция, формировались органы власти и политические институты. Это спокойствие убаюкивало.

В 2003 г. США начали войну в Ираке, которая на долгие годы отвлекла внимание Вашингтона от афганского театра военных действий. Командование афганской операцией перепоручили НАТО, причем командующие были преимущественно из европейских государств. Численность американского контингента в Афганистане увеличивалась крайне медленно, а Международные силы содействия безопасности (МССБ), под мандатом которых осуществлялась вся военная активность в стране, усиливались преимущественно за счет европейцев.

В отличие от американцев представители Евросоюза показали себя в Афганистане не слишком хорошо. Сказывалась и слабая мотивация личного состава (ведь афганский конфликт был «не их» войной), курс на сокращение военных расходов в ряде европейских стран, объективно более низкий уровень подготовки в сравнении с американской армией. Европейское командование МССБ отличала сравнительно пассивная стратегия. Оно развернуло сеть автономных опорных баз, удерживаемых силами до батальона, которые должны были контролировать территорию и пресекать деятельность террористических отрядов, однако активность военных за стенами баз была крайне ограниченной.

Здесь, конечно, сказывалась малая численность иностранных войск. По американским нормативам, для эффективной контрпартизанской войны необходимо 20–25 человек на каждую тысячу местного населения, а вплоть до конца 2000-х гг. уровень присутствия иностранных военных и местных активистов проправительственных военных формирований в Афганистане был менее 10 на 1000.

Реальная зона контроля каждой из опорных баз зависела от ландшафта и других специфических условий, но практически никогда не покрывала всю определенную сверху зону ответственности подразделения («оперативный район»), которая часто охватывала довольно большие территории. Кроме нехватки людей сказывалась вышеупомянутая пассивность многих офицеров, которые избегали активных действий в районе многих населенных пунктов, якобы чтобы не раздражать население.

Главной причиной этого подхода был, естественно, страх перед потерями, неизбежными при большом числе наземных операций. Их опасались и военные, и политики. Командующий МССБ Стэнли Маккристал писал: «Мы были слишком заняты защитой собственных подразделений, так что образ наших действий отделял нас физически и психологически от тех людей, которых мы стремились защищать». Фактически это создавало вакуум власти, который могли заполнить талибы, оправившиеся от катастрофы 2001 г. на своих пакистанских базах.

Афганская наступательная стратегия также имела массу недостатков. На протяжении всей войны 2001–2013 гг. разведка стран – участниц МССБ оставалась очень слабой. Остро не хватало оперативников со знанием языка (не только сравнительно редкого пушту, а даже дари), надежной агентурной сети. Работе в Афганистане мешал культурный барьер, в Пакистане – эффективная контрразведывательная деятельность ISI, которая часто разоблачала агентов ЦРУ, работающих в стране. Периоды оперативных успехов, таких как уничтожение бен Ладена, обычно приходились на время улучшения отношений с Исламабадом, когда Вашингтону удавалось склонить пакистанскую разведку или ее высокопоставленных функционеров к сотрудничеству (подробнее о взаимодействиях США и Пакистана см. статьи Вячеслава Белокриницкого и Хусейна Хаккани в этом номере. – Ред.).

Хромала даже работа с захваченными боевиками. Рассекреченные сейчас архивные документы показывают, что следователи часто не знали обстоятельств пленения подследственных, общались с ними через переводчиков, испытывали серьезные коммуникативные трудности. Например, не могли оперировать датами в рамках используемых собеседниками календарей (лунной и солнечной хиджры), что мешало хотя бы датировать события, о которых рассказывали арестованные. Подобные проблемы, собственно, и были причиной широкого применения пыток в Гуантанамо, так как о нормальных допросах и установлении психологического контакта просто речи не шло.

В результате война, особенно в первые годы, велась без четкого представления о противнике. Единственным средством уничтожения проникающих из Пакистана отрядов становились масштабные войсковые операции по прочесыванию местности, от которых в большинстве случаев боевики успешно укрывались, заблаговременно покидая район или растворяясь среди местного населения. В некоторых случаях перед отступлением боевикам даже удавалось нанести противнику существенные потери, как это было во время печально памятной операции «Анаконда» (2002).

Но на Западе многие надеялись, что афганская война пройдет сама, как простуда, дали противнику восстановить силы и нанести ответный тяжелый удар.

Возрождение «Талибана» и новая стратегия МССБ

«Талибан» и «Аль-Каида» использовали данную им историей военную паузу для восстановления сил. К 2006 г. состав вооруженной оппозиции увеличился с 5,5 до 19 тыс. человек и практически сравнялся по численности с иностранными войсками. Мулле Омару и бен Ладену удалось обеспечить возобновление финансирования движения, в первую очередь со стороны арабских и пакистанских спонсоров, а также путем покровительства производству опия в Афганистане и рэкету. На полученные средства боевики были перевооружены и оснащены транспортом, открыты тренировочные лагеря и подпольные фабрики по производству взрывчатых веществ. Фактически в 2002–2005 гг. «Талибан» возродился и снова стал представлять значимую угрозу для официального Кабула и МССБ.

В южных районах ситуация начала накаляться еще в 2004 г., а в следующие два года активность талибов возросла на большей части территории Афганистана. Резко увеличилось число атак на войска НАТО: в 2002 г. фиксировалось около 60 таких случаев в месяц, в 2005 г. – 130, в 2006-м – более 400, в 2007-м – более 500. Вместе с интенсивностью атак расширялась зона боевых действий. По данным миссии ООН в Афганистане, к «зонам риска» в 2003 г. относилось около 10 уездов на востоке страны, в 2004-м это определение стало применяться ко всей южной приграничной зоне. В 2005–2006 гг. эксперты организации относили к местностям с высоким и крайне высоким уровнем опасности практически весь юг и восток страны. А в 2007–2008 гг. талибам впервые удается проникнуть в непуштунские уезды на севере.

В 2008 г. «Талибан» провел ряд масштабных наступательных операций, включая налет на Кандагар, в ходе которого была захвачена городская тюрьма, тысяча заключенных вышли на волю. Властям пришлось открыто признать наличие в стране больших зон, контролируемых боевиками, которые создавали на местах «теневую» вертикаль власти, собиравшую налоги и устанавливавшую свою систему правосудия.

Долгое время реакция МССБ на возникшие проблемы оставалась неадекватной. «Большое наступление» талибов заставило командование еще больше сократить наземные операции и все чаще прибегать к авиационным ударам. Это снижало риски для личного состава МССБ, но вело к росту потерь среди мирного населения. Например, в мае 2006 г. только на юге было проведено 750 авиационных ударов, в ходе которых погибли 400 мирных жителей. В результате престиж иностранных войск значительно упал, хотя в начале 2000-х гг. большинство местных жителей, включая пуштунов, относились к ним скорее нейтрально.

Радикальные перемены в деятельности иностранных войск произошли в конце 2008 г., когда группировка МССБ перешла под командование офицеров американских вооруженных сил. Новое руководство одновременно с переброской дополнительных войск из США (в 2008–2010 гг. их число удвоилась) и работой по повышению численности и уровня подготовки афганской армии взялось за создание новой стратегии контрпартизанской войны. Был учтен позитивный опыт Ирака, где к концу 2000-х гг. удалось полностью делегировать функции по охране правопорядка местным силам, а один из архитекторов «иракской победы» Дэвид Петрэус какое-то время даже возглавлял афганские МССБ.

Прежде всего американское командование пыталось восстановить утраченный контроль над территорией. Для этой цели за счет прибывших в Афганистан подкреплений расширялась система форпостов, небольших слабо укрепленных позиций, которые позволяли усилить присутствие в местах, далеких от опорных баз. Удерживать новые объекты предполагалось совместно с афганскими частями, это позволяло обменяться опытом, повысить квалификацию национальных сил и придать им уверенности, поддержав в первых боях. Создание подобной «опорной сети» было бы невозможно без хорошей логистической системы, которая позволяла регулярно снабжать удаленные гарнизоны всем необходимым и оперативно перебрасывать подкрепления.

Наравне с этим стала применяться новая стратегия «наступательных операций». Частям МССБ было приказано отказаться от упора на воздушную войну, а перейти к более широкому использованию спецназа. Авиацию, включая беспилотники, предполагалось применять в первую очередь для поражения целей в соседнем Пакистане, где наземные операции затруднены по политическим причинам. В Афганистане же на информацию о появлении в том или ином районе отрядов боевиков реагировали не авиационными ударами или масштабными войсковыми операциями, а небольшими десантами, целью которых был захват и уничтожение полевых командиров. Новая стратегия, оказавшаяся весьма эффективной, получила название «ночных рейдов».

С декабря 2009 г. по сентябрь 2011 г. в ходе таких операций было убито более 3 тыс. боевиков, арестовано свыше 7100 человек. При работе с задержанными большая роль отводилась афганским полицейским и контрразведчикам. Хотя они и были подготовлены хуже американских оперативников, зато не испытывали проблем из-за языкового и культурного барьера. Это позволило значительно улучшить информированность проправительственных сил. С началом использования «ночных рейдов» участились случаи раскрытия ячеек бандподполья в городах, включая Кабул и Кандагар, что больно ударило по талибам.

Общий эффект смены стратегии в 2009–2010 гг. был весьма значительным. Боевиков удалось потеснить в западных и южных провинциях, включая Кандагар, традиционный оплот «Талибана». Талибы несли крупные потери, ежегодно теряя тысячи человек убитыми и арестованными. Пытаясь скорректировать ситуацию, они стали избегать прямых столкновений с военными подразделениями МССБ и национальной армии и пытаться нанести урон противнику с помощью минирования дорог. Это закономерно вело к росту жертв среди мирного населения и падению популярности «Талибана».

По данным социологических исследований, в 2009 г. те или иные симпатии к боевикам испытывали 56% населения, в 2011 г. – менее 30%. В 2012 г. участились случаи самосудов над талибами со стороны местных жителей, во многих районах созданы отряды антиталибского ополчения, которые в прошлые годы малоуспешно пытались «насадить» сверху. Разумеется, эта практика может иметь негативные последствия для государственного строительства в Афганистане в долгосрочной перспективе, но полезна в рамках решения текущей задачи по ослаблению террористов.

Не забудем, что более активная наземная стратегия МССБ имела неизбежный побочный эффект в виде роста потерь, чего в прошлые годы западные военные пытались избежать любой ценой. Однако практика показала, что затягивание иностранной войны подрывает ее престиж в глазах собственных граждан едва ли не в той же мере, что и высокие потери. Таким образом, внедрение новой стратегии привело к некоторому улучшению ситуации в Афганистане, однако обстановка продолжает оставаться сложной.

Перспективы передачи ответственности и завершения конфликта

На текущий момент в Афганистане продолжается интенсивная партизанская война. Особенно острую форму она принимает в период с мая по июль из-за наступления теплого времени года. Наиболее надежным оплотом афганских талибов остаются районы в восточной части страны, особенно приграничные провинции, например, Нуристан. Боевики в последнее время избегают нападений на военные гарнизоны и избрали главной мишенью полицейских и гражданских служащих. Довольно широко практикуется использование террористов-смертников, каковую практику талибы переняли у своих союзников из «Аль-Каиды».

Ситуация в центральных и северных провинциях в последние годы значительно улучшилась, прогресс отмечен и в западных и юго-западных районах, однако теоретически отдельные теракты по-прежнему возможны в любой точке. Очень тяжелое впечатление на прессу производят налеты на объекты в Кабуле, которые не имеют военного смысла, но создают психологическое напряжение у мирных жителей.

Основной целью НАТО в Афганистане сейчас является передача ответственности за безопасность в стране местным силовикам. Сегодня текущий контроль над большей частью территории уже осуществляют афганская армия и полиция, создан даже национальный спецназ, проводящий самостоятельные «ночные рейды», наиболее сложную составляющую современной контрпартизанской войны. Квалификация афганских силовиков ниже, чем у западных союзников, однако она представляется достаточной для ведения войны с «Талибаном» и «Аль-Каидой».

В 2014 г. после вывода из страны МССБ неизбежно определенное обострение конфликта, но есть надежда, что афганским властям удастся удержать общий контроль над страной, как это произошло в Ираке после ухода армии США. Несомненно, в Афганистане еще надолго сохранится множество проблем, включая большое влияние различных «полевых командиров», коррупцию, недостатки социального и экономического развития. Однако ситуация вряд ли вернется к 2001 г., когда страна являлась источником террористической угрозы для всего региона.

Для НАТО основным итогом операции в Афганистане является подтверждение американского лидерства в альянсе, без которого возможности союзных сил весьма ограниченны, особенно при решении нестандартных военных задач. Тем не менее все страны – участницы операции накопили определенный опыт контрпартизанской войны, который, судя по всему, будет актуален для конфликтов будущего.

Афганский опыт показывает, что для удержания текущего контроля над большими аграрными районами необходимо постоянное использование крупных наземных сил, компенсировать малую численность которых не может ни авиационная, ни спутниковая разведка. Важной остается роль воздушно-десантных войск, которые должны вести наступательные операции по уничтожению и разгрому локализованных отрядов. Эффективность авиации наиболее высока в начале войны, когда возникает необходимость уничтожить или рассеять крупные соединения противника, освободив от них основные города. Затем роль авиации должна сокращаться, так как исключительно ее силами невозможно уничтожить партизанское движение, а необоснованно широкое применение ракетно-бомбовых ударов влечет за собой массовые жертвы среди мирного населения и дискредитирует контрпартизанские силы.

Практика показала, что даже численное превосходство, а также большой разрыв в технологическом и организационном уровне между противоборствующими сторонами не позволяет полностью исключить потери антипартизанской группировки. Сам характер войны подразумевает применение обеими сторонами небольших мобильных групп, включая патрули и диверсионные отряды, судьба которых зависит от массы субъективных факторов. Кроме того, сохраняется угроза нападений крупных партизанских соединений на удаленные опорные пункты, которые могут стать тяжелым испытанием для их гарнизонов.

Сейчас в Мали идет конфликт, в котором принимают участие страны НАТО, состоявшие в афганских международных силах. Он должен показать, в какой мере западные политики и военные усвоили уроки Афганистана и как они намерены применять свой опыт в схожей ситуации, но в ином регионе.

Афганистан > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886299 Никита Мендкович

Жизнь после смерти

Придет ли Новое партнерство на смену программе Нанна–Лугара?

В.А. Орлов – президент ПИР-Центра (Центра политических исследований России), член Международной академии по ядерной энергии, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ.

А.Я. Чебан – научный сотрудник ПИР-Центра

Резюме: Программа Нанна-Лугара внесла немалый вклад в обеспечение ядерной безопасности, но она себя исчерпала. Ей на смену должно прийти Новое партнерство, которое поставит сотрудничество на равноправную основу.

Одни считают ее панацеей, позволившей избежать утечек ядерных материалов и умов из России в лихие девяностые. Другие – удобным изобретением разведсообщества США, чтобы проникнуть в святая святых российского ядерного комплекса, воспользовавшись временной слабостью «вероятного противника». Крайности – в сторону, как и черно-белую картинку, хотя за два десятилетия, что уж кривить душой, случалось всякое. Были спасительные миллионы и коррупционные скандалы, попытки под предлогом помощи выведать секреты и паранойя по сохранению тайн там, где их нет.

Как бы то ни было, мы провожаем программу Нанна–Лугара в последний путь. Двадцать лет прошло, и она тихо скончалась. Похороны предлагаем сделать праздничными, с музыкой, на новоорлеанский манер: все-таки эта инициатива сыграла немалую роль в укреплении ядерной безопасности и поддержании российско-американского стратегического диалога.

Однажды двадцать лет спустя

Программа была разработана благодаря усилиям сенаторов Сэма Нанна и Ричарда Лугара, которые сумели обратить внимание американского руководства на необходимость срочного решения проблем, связанных с ядерным оружием и ядерными материалами в СССР, а затем в России. «Зеленый свет» зажегся 17 июня 1992 г., когда президенты Джордж Буш-старший и Борис Ельцин подписали официальный документ с очень длинным и не очень русским по грамматическим нормам названием – Соглашение между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки относительно безопасных и надежных перевозки, хранения и уничтожения оружия и предотвращения распространения оружия. В дальнейшем мы будем для простоты называть его Соглашение от 17 июня 1992 года.

Документ действовал семь лет и дважды – в 1999 и в 2006 гг. – продлевался еще на семь лет. 16 июня 2013 г. срок его действия истекает. На протяжении 2012 г. американские представители предлагали пролонгировать программу Нанна–Лугара (ПНЛ) в ее нынешнем формате до 2017 года. Однако в октябре 2012 г. Россия заявила об отказе. Это решение вызвало у некоторых западных экспертов опасения, что и без того непростые отношения еще более осложнятся – прекращает действовать один из немногих отлаженных механизмов взаимодействия. После этого, по мнению экспертов, не останется почти ничего, что сближало бы позиции, и как следствие страны могут скатиться к ситуации, близкой к временам холодной войны.

Россию не устраивает то, что благодаря программе американцы получали возможность посещать секретные ядерные объекты. Такое право приходилось предоставлять ввиду того, что жизненно важные работы по улучшению физической защиты и ядерной безопасности осуществлялись за американские деньги, и поэтому представители Соединенных Штатов регулярно посещали места ограниченного доступа в России, чтобы контролировать расходование выделенных средств. С этими навязчивыми визитами Москва еще мирилась в тяжелые девяностые, но теперь такая практика унизительна. Далее, Россию особенно раздражало то, что участвующие в программе Нанна–Лугара граждане США наделялись чрезмерно широкими привилегиями. Особенно вопиющим является освобождение от любой ответственности за нанесенный на российской территории ущерб, даже умышленный. Россия несколько раз пыталась изменить ситуацию, но безуспешно, и, согласно пока действующему Соглашению от 17 июня 1992 г., участвующие в ПНЛ американцы до сих пор имеют право безнаказанно наносить ущерб российским предприятиям, на которые они вообще-то допущены для прямо противоположного – оказания помощи в повышении их ядерной безопасности.

Как бы то ни было, в обамовском Вашингтоне не стали ни паниковать, ни раздражаться. Тон задал сам президент, сказав в декабре прошлого года, что ничего страшного не происходит, время «искать новые формы». Американские представители, присутствовавшие на расширенном заседании рабочей группы ПИР-Центра по ядерной безопасности в марте с.г., также признали, что в Вашингтоне осознают необходимость замены этого далеко не нового механизма более современным форматом. Переговоры ведутся полным ходом. Вопросы «жизни после Нанна–Лугара» обсуждались во время февральского визита в Москву и.о. заместителя госсекретаря Роуз Готтемюллер, а затем на ее встрече с заместителем министра иностранных дел России Сергеем Рябковым в апреле в Женеве. Несмотря на значительный объем предстоящей работы, прогресс, кажется, наметился. По словам советника генерального директора «Росатома» Владимира Кучинова, «рельсы еще не проложены, но шпалы уже кладем». Но что за рельсы? И зачем – разве России еще требуется американская помощь?

Вопрос находится сейчас в стадии горячего обсуждения, и мы решили – на основании исследовательского проекта, ведущегося сейчас в ПИР-Центре, – предложить свое видение того, куда направить новые рельсы, чтобы у России был не конъюнктурный, но долгосрочный и не меньший, чем у Соединенных Штатов, интерес.

Мы исходим из того, что у действующей ПНЛ есть только один путь – демонтаж, включая правовые механизмы и фактическую реализацию. Она действительно себя исчерпала, и здесь российская позиция представляется обоснованной.

Но демонтаж должен быть обеспечен без зияющей дыры, без временнЧго зазора. Такой зазор пошел бы во вред укреплению международного режима ядерного нераспространения и ядерной безопасности.

Шпалы и рельсы

На смену ПНЛ, по нашему мнению, должна прийти новая российско-американская программа, ограниченная сроком в 10 лет (допускающая продление) и гораздо более компактная по объемам финансирования и числу проектов. Назовем ее условно Новым партнерством (НП). Главный принцип – равноправие, а не опека через донорские вливания. Еще 10 лет назад в докладе, подготовленном ПИР-Центром совместно с вашингтонским Центром стратегических и международных исследований (CSIS), предлагалось перейти «от назидательной опеки к реальному партнерству». Недопустимость деления партнеров на «старшего» и «младшего», донора и реципиента должна касаться не только выбора направлений деятельности, но и финансирования, и правовых вопросов.

Направления деятельности (проекты) должны отвечать национальным интересам России не в меньшей мере, чем США. В НП соответственно предполагается включать только те проекты, которые попадают в естественное пересечение интересов. В 2013 г. таковых наберется не больше десятка, а можно ограничиться и всего пятью – но такими, которые представлялись бы российскому политическому руководству не «проходными», а выгодными в военном, внешнеполитическом, имиджевом (использование «мягкой силы» в третьих странах) или коммерческом плане.

Первое. Уничтожение химического оружия (УХО) должно быть продолжено при двустороннем и международном участии. Сегодня работы в этой области в России завершаются, причем за счет российского государственного бюджета. Поэтому направление по УХО в рамках российско-американского сотрудничества, завершив в России, целесообразно перенести на третьи страны, где может быть использован отечественный опыт в этой сфере.

Второе. Деятельность по обеспечению безопасности ядерных боеприпасов следует прекратить. Задачи здесь решены, возвращаться к ним нецелесообразно. Благодаря американскому финансированию повышена безопасность хранения ядерных боеголовок на 50 ядерных объектах Военно-морского флота, 25 складах Ракетных войск стратегического назначения и двух оружейных предприятиях «Росатома». Работы по улучшению физической защиты складов ядерных боеприпасов завершены еще в 2008 г., в настоящий момент при помощи США проходят тренинги по поддержанию системы защиты. Срок программы тренингов истекает в текущем 2013 году.

Третье. Совместные действия по повышению физической ядерной безопасности (ФЯБ) на предприятиях атомной отрасли пора закончить, задачи могут решаться далее без американского участия. Госкорпорация «Росатом» осуществляет масштабную деятельность по обеспечению физзащиты ядерных материалов и установок, по организации охраны, предупреждении террористических актов. К тому же благодаря помощи Соединенных Штатов в прошлом многие проблемы физзащиты уже решены, и теперь нет нужды выделять на эти цели значительные средства.

Помимо Соединенных Штатов значительный вклад в совершенствование физзащиты ядерных объектов внесли Канада (63,1 млн долл.), Великобритания (11,54 млн фунтов), Германия (63,4 млн евро). Таким образом, России оказано самое широкое международное содействие по решению проблем атомной отрасли, и теперь эти проблемы, если и остались, носят не катастрофический характер и далее могут решаться самостоятельно.

Четвертое. НП следует переключить на российско-американское сотрудничество в укреплении ФЯБ в третьих странах – прежде всего в государствах СНГ: Украине, Казахстане, государствах Центральной Азии, а также, со временем, на Южном Кавказе (включая Грузию). Особенно эффективным может оказаться двустороннее российско-американское взаимодействие в Центральной Азии, где уже есть совместные наработки. Так, на саммите по ядерной безопасности в Сеуле в марте 2012 г. президенты Соединенных Штатов, России и Казахстана выступили с Совместным заявлением о трехстороннем сотрудничестве на бывшем ядерном испытательном полигоне в Семипалатинске. Россия и США вместе работали в Узбекистане по решению проблем ядерных исследовательских реакторов, отработанное топливо которых было транспортировано в Россию. Однако при этом следует отметить, что Москва явно отстала от Вашингтона в сфере реализации ядерных проектов в Центральной Азии. Но более активное подключение России не будет запоздалым и на данном этапе.

По соседству также есть чем заняться. Полезной (хотя и политически чувствительной) может стать реализация совместных программ в Пакистане, где американцы работают уже давно, выделяя Исламабаду значительные средства на предотвращение хищения ядерных материалов. В Афганистане России интересно обучение вместе с Соединенными Штатами специалистов в области экспортного контроля и второй линии защиты. Россия и США способны содействовать повышению уровня радиационного мониторинга на границах Афганистана, а также реализации программы по предотвращению хищения ядерных материалов с целью не допустить их нелегальный транзит через афганскую территорию. Полезен опыт применения российских радиационных детекторов «Янтарь».

Использование позитивного потенциала ПНЛ для реализации проектов в третьих странах должно стать приоритетом. Выводя американские программы содействия из России, Москва не только устранит анахронизм, но и автоматически снимет больные вопросы наподобие ответственности за ущерб, иммунитеты и т.п. Правила игры на третьих площадках две державы должны устанавливать вместе.

Пятое. На Ближнем и Среднем Востоке интересным для России представляется переобучение ученых-ядерщиков, военных химиков и биологов из Ирака и Ливии. Правда, Соединенные Штаты уже провели здесь значительную работу без нашего участия. Но, с другой стороны, в Ираке и Ливии предстоит решать проблемы, схожие с теми, которые не так давно решались в России по УХО и ядерной безопасности, поэтому опыт российских специалистов может оказаться незаменимым.

Шестое. В Африке южнее Сахары США и Россия в рамках НП могли бы начать совместную работу над предотвращением исходящих оттуда угроз биобезопасности – эпидемий естественных и, возможно, искусственных. Например, требуется содействие медицинскому исследовательскому центру в Кении и вирусологическому исследовательскому институту в Уганде, где ведутся, в частности, работы с вирусом Эбола. К тому же в регионе Сахеля (Мавритания, Мали, Чад, Нигер) активно действуют радикальные исламистские группировки, проявлявшие интерес к возможности приобретения вируса Эбола.

Международное сотрудничество – единственная возможность добиться позитивных результатов в сфере предотвращения биотерроризма. Российско-американская инициатива по Африке в рамках Нового партнерства могла бы стать в этом отношении новым и заметным ходом, причем инициированным Москвой.

Седьмое. В Юго-Восточной Азии первоочередный интерес представляют комбинированные усилия по укреплению ФЯБ и тренингу местных специалистов-ядерщиков. Целый ряд стран ЮВА (Индонезия, Малайзия, Вьетнам, Таиланд) заявили о планах развития атомной энергетики в условиях отсутствия необходимого опыта и специалистов. России и Соединенным Штатам вполне по силам сотрудничать по строительству ядерных реакторов и вывозу отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) из этих стран, а также по утилизации или обеспечению хранения многочисленных источников ионизирующего излучения в Индонезии и Вьетнаме.

Восьмое. Противодействие ядерному терроризму, оценка и моделирование угроз также должны стать элементом НП. Параметры сотрудничества уже очерчены. Одним из наиболее эффективных инструментов является Глобальная инициатива по борьбе с актами ядерного терроризма (ГИБАЯТ), начало которой положило принятие президентами в Санкт-Петербурге 15 июля 2006 г. совместного российско-американского заявления. На данный момент членами ГИБАЯТ являются 85 государств, причем Россия и США до 2015 г. сопредседатели данной инициативы, что открывает широкие перспективы для двустороннего сотрудничества. Примерами его стали совещания спецслужб в рамках ГИБАЯТ по вопросу предотвращения актов ядерного терроризма (Хабаровск, 2007 г.), организация совместных семинаров и особенно проведение 27–28 сентября 2012 г. в Москве и г. Дмитрове Московской области международного показательного учения «Страж-2012» с участием представителей спецслужб более 50 стран. Целью мероприятия стал обмен опытом по пресечению незаконного перемещения ядерных материалов и радиоактивных источников.

К уже намеченным форматам сотрудничества следует, на наш взгляд, добавить еще два проекта. Прежде всего совместную оценку киберугроз для безопасности ядерных объектов. А также противодействие финансированию ОМУ-терроризма и распространения в рамках уже имеющихся решений Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), где Россия председательствует начиная с июля этого года.

Девятое. Развитие российско-американского сотрудничества по нераспространению в сфере образования – то направление Нового партнерства, которое наименее противоречиво, наименее политизировано и остро востребовано уже сегодня. Обмен опытом, совместная передача знаний молодому поколению по определению позволят снизить градус напряженности в двусторонних отношениях. Оптимальным форматом могла бы стать совместная магистратура, созданная ведущими российскими и американскими научными центрами и университетами – МГИМО в России и Мидлбери-колледж в США. Такая магистратура будет особенно полезной, если она нацелится на подготовку не только российских и американских молодых специалистов, но и на специалистов из третьих стран, где атомная энергетика развивается и, следовательно, риски, связанные с распространением, потенциально возрастают.

Поезда: по какому расписанию?

Мы не наивны. При нынешнем, мягко говоря, охлажденном состоянии двусторонних отношений нужны розовые очки, чтобы ожидать, что поезд Нового партнерства уже скоро легко и непринужденно заскользит по новеньким рельсам, а правовые разногласия, отравлявшие завершающуюся программу, вмиг будут урегулированы. Далеко не все из предложенных нами направлений НП смогут стартовать в этом году даже при успешной работе дипломатов. Тут потребуются и терпение, и пошаговые решения. Но вот что важно, если мы хотим не наломать дров – или, точнее, шпал – еще до старта.

Во-первых, все текущие проекты в рамках программы Нанна–Лугара, которые еще не завершены, надо планово завершить, не прерывая их (но и не начиная новых проектов или новых фаз действующих проектов). Это вытекает и из пока действующего Соглашения между РФ и США от 17 июня 1992 года. В статье 14 сказано, что после окончания его действия статьи 6, 8 и 12, подразумевающие продолжение незавершенных проектов, будут действовать, если не появится иной письменной договоренности между сторонами.

За этими сухими формулировками из официального документа стоит живой интерес многих российских институтов и работающих в них специалистов. За десятилетия действия программы Нанна–Лугара некоторые предприятия «Росатома» и ядерные научно-исследовательские институты буквально подсели на донорскую иглу, с которой им не так просто сразу слезть. Их представителей приводили в ужас предложения завершить финансирование российской атомной отрасли иностранными государствами. Этих людей понять можно. Они опасаются, что если резко прекратить предоставление американской помощи, то в российском бюджете не удастся сразу найти финансирование для компенсации выпадающих средств. Пострадают же не только сами сотрудники институтов, но и тысячи или даже миллионы российских граждан.

Например, сейчас в России завершается утилизация радиоизотопных термоэлектрических генераторов (РИТЭГов), из прогнившей оболочки которых необходимо срочно извлекать радиоактивные вещества и помещать их в места хранения радиоактивных отходов, чтобы они не попали в окружающую среду и не вызвали экологическую катастрофу. Американцы продолжают финансировать процесс утилизации, поскольку боятся террористических угроз, связанных с РИТЭГами. И Россия, и США заинтересованы в уничтожении этих опасных устройств уже в ближайшие годы. Обе страны не хотят растягивать процесс на десятилетия, что может случиться из-за проблем российского финансирования, если внезапно прекратить предоставление американской помощи. Поэтому таким проектам, как утилизация РИТЭГов, надо дать возможность завершиться при американском содействии. Их немного (в основном они касаются улучшения физической защиты российских ядерных НИИ), и завершить их можно в ближайшее время.

Во-вторых, одной из основных движущих сил реализации проектов Нового партнерства должны стать российские бизнес и промышленность – точно так же, как одним из главных двигателей программы Нанна–Лугара всегда был интерес американского бизнеса, приближенного к Пентагону и Министерству энергетики («Ратеон», «Парсонс», «Хелибертон», «Бектел» и др.). Американский бизнес и сейчас действует инициативно. Важно, чтобы российский не отставал. России необходимо выработать принципы государственно-частного партнерства, которое должно увеличить возможности по финансированию проектов в третьих странах. В перспективе Москва должна быть готова играть с Вашингтоном в третьих странах на паях, пополам (в том числе в вопросах финансирования). Иначе сама идея равноправного партнерства будет скомпрометирована. Адекватное финансирование проектов с российской стороны «зацепит» отечественный бизнес.

Юристам и политикам придется еще приложить немало усилий, чтобы остающиеся препятствия правового характера – такие как ответственность за ядерный ущерб – были преодолены не «как было», а «как надо». А надо – не в ущерб российским интересам. Здесь работа продвигается вперед, хотя и не гладко. Но выход на новое исполнительное соглашение, адаптируя к сегодняшнему дню имеющиеся еще с 1999 г. «лекала», возможен уже к июню.

Ни Россия, ни США не будут выделять деньги на сотрудничество ради сотрудничества. Последнее должно быть подкреплено конкретным взаимным интересом, а от выделяемых средств требуется отдача. Так, взаимодействие в сфере повышения качества ядерного образования специалистов из стран, планирующих развитие атомной энергетики, обещает конкретную коммерческую выгоду для Соединенных Штатов и России, поскольку государства, приступающие к развитию ядерной энергетики, накопили достаточно финансов, чтобы оплатить услуги по обучению своих специалистов-ядерщиков.

В-третьих, ни суровые политические реалии, о которых мы говорили выше, ни трудности правового оформления новых договоренностей не должны послужить предлогом для того, чтобы утопить саму возможность Нового партнерства, затягивая введение его в действие. Времени терять нельзя. Президенты Путин и Обама встретятся в Северной Ирландии на саммите «восьмерки» в июне этого года. Затем американский президент приедет в Санкт-Петербург в сентябре. Непосредственно накануне встречи «двадцатки» он готов провести, по его же словам, «полноценный двусторонний саммит» с президентом Путиным.

В середине апреля Вашингтон дал понять Москве: если к июню обе стороны определятся с новыми правовыми рамками относительно продолжения нашей работы по совместному уменьшению угрозы, это было бы убедительным сигналом, подтверждающим взаимную готовность работать сообща у себя дома и в третьих государствах по проблематике обеспечения безопасности и уничтожения оружия массового уничтожения.

Нет причин, мешающих Москве отреагировать на этот сигнал позитивно. Так что период между летом и осенью этого года – хорошее время для того, чтобы первый поезд уже отправился по новым рельсам.

«Арабская весна» – туман и тревога

Ближний Восток: все опаснее

Георгий Мирский

Резюме: В мире происходит мощное возрождение религиозного духа, значение религии в политике чрезвычайно возросло, можно наблюдать такой феномен, как «реисламизация» – новый, невиданный со времен халифата подъем ислама.

«Арабская весна» открыла если не новую эпоху, то по крайней мере новый период в истории самого бурного и непредсказуемого региона современного мира. Многое стало совершенно непонятным, попытки что-либо прогнозировать выглядят бессмысленными. Единственное, что не вызывает сомнения, – это резко возросшая роль тех, кого называют исламистами, салафитами, исламскими фундаменталистами, радикалами, джихадистами. Все вертится вокруг главного вопроса: куда пойдут силы, возглавляемые этими людьми? Произойдет ли исламизация всего региона? Приблизилось ли хантингтоновское «столкновение цивилизаций»?

Салафиты, джихадисты, просто набожный народ

Салафиты (от арабских слов, означающих «достойные, или благочестивые, предки)» – это фундаменталисты, зовущие мусульманское общество вернуться к «золотому веку», когда господствовал чистый, незапятнанный ислам, а благочестивые правители жили строго в соответствии с Кораном и Сунной. Отсюда – лозунг «Братьев-мусульман» и фактически всех салафитов: «Ислам – вот решение».

Термин «джихадисты» – от слова «джихад», «максимальное усилие» (подразумевается – во имя веры), чаще всего ошибочно переводится как «священная война». Джихадисты стремятся к возрождению халифата, но не обязательно. Главное – обеспечить доминирование ислама в мире, а для этого – беспощадная борьба с неверными, которые никогда не откажутся от намерения погубить ислам.

Салафит стремится не столько к воссозданию халифата, сколько к образованию исламского государства у себя. Например, талибы провозгласили эмират в Афганистане, и этого было им достаточно, а подлинным джихадистам, боевикам «Аль-Каиды», они просто предоставили убежище. Отсюда Усама бен Ладен намеревался вести планетарную борьбу повсюду, на любом участке земного шара, ведь он вменил джихад в обязанность каждого мусульманина.

И для этого недостаточно было просто образования «ячеек» в тех или иных регионах; требовалась мобилизация самоотверженных, готовых стать шахидами молодых людей везде, где только можно. Акции смертников становились главным оружием, посильнее, чем атомная бомба врага. Ультрасовременная технология должна быть побеждена силой веры. Сверхоружию противопоставлялась сверхсамоотверженность. «Мы счастливы умереть во имя Аллаха так же, как вы счастливы, что живете», – неоднократно заявлял бен Ладен западным «крестоносцам». Земля должна была запылать под ногами «неверных» всюду, и на тех исламских землях, которые они незаконно захватили – от Палестины и Ирака до Андалузии и Чечни, и внутри их собственных стран. Цена этой постоянной войны должна была оказаться чересчур высокой для «крестоносцев», и тогда они уйдут из исламских земель, как Советский Союз ушел из Афганистана, бросят на произвол судьбы своих презренных ставленников, королей и президентов, и поле будет расчищено для торжества идей халифата.

Создание глобальной сетевой организации существенно изменило ландшафт мирового исламского сообщества. Оно фактически разрушает традиционные исламские авторитетные структуры: вместо духовных лиц на передний план выдвигаются боевые исламисты, часто даже не имеющие религиозного образования. Они дерзко берут «дело ислама» в свои руки, пользуясь отсутствием в этой религии единого духовного центра, распространяют при помощи интернета свои проповеди по всему миру, создают многочисленные ячейки, образующие глобальную джихадистскую сеть. Новые джихадисты делают упор не столько на локальные и региональные действия и проблемы в исламских странах, сколько на создание глобального фронта. В свои сети они вовлекают выходцев из мусульманских стран, живущих в западных государствах, для которых первостепенным делом является уже не внутренняя борьба на их родине (они от нее чаще всего оторвались), а всемирный, не знающий границ поход «в защиту ислама».

Но леопард не избавится от своих пятен, и вот, например, «Аль-Каида в Ираке» переиграла сама себя. Ее зверства, акции смертников, при которых гибла масса простых жителей, ее стремление насаждать самые бесчеловечные и мракобесные нормы шариата – все это привело к тому, что значительная часть суннитских боевиков-иракцев повернулась против пришельцев. Союзники стали врагами, а суннитские боевики вступили в альянс с американцами по принципу «Америка – плохо, но “Аль-Каида” – еще хуже». Это вовсе не означает, что «Аль-Каида в Ираке» примирилась с поражением. Взрывы продолжаются. Но второй исламской республикой Ирак не стал.

Стабильные ячейки «Аль-Каиды» удалось создать лишь во второстепенных, маргинальных странах исламского мира – Афганистане, Йемене, Сомали. Но подорвать хоть сколько-нибудь могущество и влияние саудовской монархии, свержение которой было заветной мечтой бен Ладена, джихадистам не под силу. Многочисленные террористические акты в Европе, Африке, Азии привели лишь к гибели нескольких десятков военнослужащих западных стран и сотен мирных жителей. Со «второй сверхдержавой», Соединенными Штатами, не удалось справиться так, как это, по мнению бен Ладена, получилось с Советским Союзом. А широкое применение тактики акций смертников-шахидов, даже продемонстрировав всему миру волю и фанатизм джихадистов, возымело и контрпродуктивные последствия. Сначала казалось, что чуть ли не все мусульмане Западной Европы поддерживают такие действия, но последующие опросы продемонстрировали, что, например, в Англии акции смертников одобряют всего 4% мусульман. И хотя 87% египтян в 2008 г. приветствовали стремление «Аль-Каиды» заставить американцев вывести войска из мусульманских стран и прекратить поддерживать Израиль, 74% опрошенных в Египте считали, что акция 11 сентября имела негативное значение для мусульманского мира. В Саудовской Аравии в 2007 г. положительно отозвались об «Аль-Каиде» лишь 10% опрошенных.

Сейчас в мире происходит мощное возрождение религиозного духа, значение религии в политике чрезвычайно возросло, можно наблюдать такой феномен, как «реисламизация» – новый, невиданный со времен халифата подъем ислама. Это заметно во всем – от строительства новых мечетей до внимания к проблеме мусульманской одежды для женщин и т.д. Но «реисламизацию» нельзя смешивать с исламизмом. Как писал профессор Эрфуртского университета Кай Хафез, «политический ислам, ставящий своей целью установление исламского политического порядка, является не более чем лодочкой в широком потоке реисламизации». Простой набожный мусульманин – это еще не исламист.

Дело ведь еще и в том, что у людей нет представления о том, как исламистам удастся управлять современной страной. Кардинальная слабость «Аль-Каиды» заключается в том, что у нее нет проекта, нет взгляда в будущее. Понятно, что «возвращение к чистому исламу праведных предков» – это не программа действий для ХХI века. А имеющиеся примеры исламистов во власти (хотя бы «Талибан») кроме ужаса и отвращения ничего вызвать не могут.

В среде мусульманской интеллигенции неизбежно возникает мучительная двойственность. Образованные молодые люди, знакомые с интернетом и, соответственно, с жизнью в «остальном мире», оказываются перед ужасным выбором: либо отказ от антизападного бунта, от лозунгов борьбы за самобытность исламского общества, за избавление его от зловредного влияния чуждой культуры вчерашних колонизаторов, либо молчаливое согласие с тем, что в результате такого бунта в конечном счете власть попадет в руки людей типа талибов.

Джихадизм, глобальный исламизм не смог превратиться в мощную мировую силу. Это не значит, что пришел конец «Аль-Каиде». Но упор делается, судя по всему, не на подготовку новых крупномасштабных акций на территории «дальнего врага», а на создание крепких баз по периметру исламского мира. Три из таких ячеек считаются наиболее эффективными: «Аль-Каида в Месопотамии», убившая в Ираке немало американцев и гораздо больше арабов-шиитов, а сейчас распространившая свои операции и на Сирию; «Аль-Каида на Аравийском полуострове», нацеленная на свержение саудовской монархии, но оперирующая в Йемене; и «Аль-Каида в Исламском Магрибе», район действия которой – Ливия, Алжир, Мали.

Какое отношение к этому интернационалу имеют исламисты, играющие сегодня первую скрипку в Египте и Тунисе? Они вряд ли думают о халифате, но тем, кто становится объектом их преследований, от этого не легче. Помощник президента Туниса, члена пришедшей к власти путем выборов исламистской партии «Ан-Нахда», отвечая на предостережения по поводу упадка туризма в случае проведения подлинно шариатской (в экстремальном смысле слова) политики, сказал, что туризм – это разновидность проституции. При входе в Тунисский университет бородачи-исламисты и их соратницы, закутанные в черные абайи, атаковали студенток, чья одежда «не соответствовала нормам шариата», а также профессоров либеральной ориентации. Декан Тунисского университета сделал замечание двум студенткам, явившимся на экзамен в никабе (парандже, полностью закрывающей лицо), и тут же исламисты объявили его агентом «Моссада» и потребовали бросить в тюрьму на пять лет.

Ничего удивительного – эти люди всегда были такими, ведь так они воспитаны, таково их мировоззрение. Как назвать, например, афганских талибов, которые на мотоциклах догоняли девочек, шедших в школу, чтобы плеснуть им в лицо кислоту – ведь женщины не имеют право ни учиться, ни работать. Талибы, запретившие музыку, телевидение, спорт, заставившие всех мужчин носить бороды определенного размера – изуверы, как и боевики «Аль-Каиды» в Ираке, отрубавшие пальцы курильщикам. Египетские или тунисские исламисты до этого не дошли, но порода одна и та же. Разумеется, глупо и безответственно употреблять такие выражения, как «исламский террор», и возлагать на ислам, на мусульманское сообщество в целом вину за бесчинства крайних салафитов, но человеконенавистническая идеология исламистских (не исламских, а именно исламистских) мракобесов выстроена на основе одной определенной религии, пусть даже некоторые из ее базовых принципов чудовищно извращены. Почему именно эта религия породила таких злобных уродов – вопрос особый, сложный, не изученный.

Вот эти люди, как их ни называй – джихадистами, крайними салафитами, суперрадикальными исламистами, – представляют собой сегодня одну из главных угроз человечеству, его безопасности, прогрессивному развитию. И нам в России не надо думать, что нас это не касается, пусть западники отвечают за свои прошлые колониальные грехи. Зараза мракобесия доползет и до наших краев – да уже доползает, стоит ознакомиться с ростом экстремистских тенденций в Татарстане.

Арабский мир – испытательный полигон радикального политического ислама. Затаив дыхание мир смотрит на то, что происходит в странах, по которым прокатилась «арабская весна», и в первую очередь, конечно, в Египте. Там тон задают не джихадисты и даже не салафиты, а «Братья-мусульмане» с их репутацией умеренных исламистов. Но дистанция между всеми этими категориями радикального политического ислама не так велика, как хотелось бы думать оптимистам.

Египетская неразбериха

Надежда на победу прогрессивных, демократических сил на любых выборах в египетский парламент невелика. Основная масса населения Египта – городская и сельская малограмотная беднота. К человеку приходит агитатор «Братства» и говорит: «Ты за ислам или за Америку, за сионистов? Если ты мусульманин – голосуй за “ихванов” (братьев)». А в сельской местности, как и десятки лет тому назад, крестьяне голосуют так, как укажет шейх, деревенский староста. И мало кто сомневается, что «Братья» выйдут на первое место.

Но еще в декабре 2012 г. международное агентство, устанавливающее экономические рейтинги стран, поместило Египет в ту же категорию, что и обанкротившуюся Грецию. Гостиницы пустуют, три четверти судов, обслуживающих туристские круизы по Нилу, стояли на якорях в период рождественских каникул – этого не было никогда. Иссякают резервы иностранной валюты, растут темпы инфляции. Увеличивается безработица. Международный валютный фонд обещает предоставить Египту заем в 4,8 млрд долл., и это открыло бы путь к притоку новой внешней помощи и к частным иностранным инвестициям, однако заем будет предоставлен при условии введения суровых мер экономии, включая сокращение субсидий на электроэнергию. Как это воспримет население, которое и без того уже давно спрашивает: ради чего совершили революцию, свергли Мубарака, что изменилось к лучшему?

Могут ли и хотят ли «Братья» каким-то образом увести в тень, сделать неактуальной самую главную, коренную основу существования своей организации – исламизацию общества? А здесь ведь не только внутренние реформы, перевоспитание людей в духе отторжения «пагубного для ислама» западного влияния с его светскими порядками, органически неприемлемыми для исламистов (хотя и этого хватило бы для взаимного отдаления «исламизированного Египта» от Запада). Здесь и активная поддержка борьбы за «великое святое дело веры», за Аль-Кудс, т.е. Иерусалим, поддержка ХАМАС (по сути, палестинское ответвление египетского «Братства»). А соответственно – и пересмотр отношений с Израилем, который с точки зрения ортодоксального исламизма положено уже будет именовать «сионистским образованием».

Пока ничего подобного из Каира не слышно. Оптимисты уверены, что, придя к власти, «Братья» будут руководствоваться прагматизмом, отдавая лишь риторическую дань своим убеждениям. Но это еще вопрос – смогут ли и захотят ли они менять кожу или хотя бы постепенно избавляться от своих броских исламистских одежд, которые и создали им репутацию. А если при этом еще и с экономикой дела пойдут не так, как ожидает народ, всегда надеющийся на быстрые перемены к лучшему после избавления от ненавистной старой власти? На «Братство» обрушатся и единомышленники-салафиты – за отход от исламских принципов, и светские силы, включая военных – за неспособность вывести страну из кризиса. Тогда, безусловно, можно ожидать раскола внутри организации, и поднимут голову все ее враги.

Но не только мер экономии добивается Запад, прежде чем финансировать новый египетский режим. Нужны гарантии того, что не будет никакой радикальной исламизации. Каирским властям необходимо возрождать туризм, получать кредиты из-за рубежа, звать, приглашать иностранных инвесторов. Но ради этого придется чем-то жертвовать, отказаться от введения шариата в его максималистском значении, близком к мракобесным установкам «Аль-Каиды» или «Талибана». Вот тут-то «ихванов» могут обойти на повороте их еще более радикальные единомышленники, бородачи-салафиты из партии «Ан-Нур», получившие на прошлых выборах четверть мест в парламенте.

На фоне кризиса и беспомощности гражданских политических сил, особенно «Братства», популярность которого тает на глазах, возрастают шансы военных. В толпах манифестантов даже слышатся возгласы: «Да лучше уж военный переворот!»

Все неясно, кроме одного: джинн выпущен из бутылки, народ уже вырвался на волю. Люди не боятся ни власти, ни полиции, ни армии; нет безусловных авторитетов. Выборы ничего не решат – это единственное, в чем можно быть уверенным.

Сирия погибает

Кто бы мог подумать, что из всех стран Арабского Востока самой несчастной окажется Сирия – «жемчужина», «сердце арабского мира»? Даже судьба Ирака, где то и дело звучат взрывы, выглядит не так безотрадно. Да, это уже не бедствие, даже не трагедия, а настоящая катастрофа. На наших глазах гибнет страна.

Кто сейчас поверит, что гражданская война в Сирии – дело рук кучки террористов, иностранных наймитов? Кто помнит о «реформах» президента Асада, о новой конституции, о референдуме?

Когда в феврале 2011 г. пятнадцать подростков в городе Дераа ночью стали рисовать на стенах домов надписи «Аш-шааб юриду искат ан-низам» («Народ требует свержения режима»), никто не думал, что с этого все начнется. Конечно, можно только гадать, способен ли был правящий режим предотвратить эскалацию конфликта, если бы вовремя провел демократизацию. Возможно, было уже поздно – слишком много горючего материала накопилось.

Первоначально борьбу, еще в форме уличных демонстраций, вели молодые люди из среднего класса, как и в других странах «арабской весны». Но по мере эскалации стало появляться все больше суннитов-боевиков, как доморощенных, так и иностранных, таких же, как те, которые в свое время нахлынули в Афганистан для борьбы с Советской Армией, а затем в Ирак, чтобы бить американцев. Эти люди, играющие авангардную роль в оппозиции благодаря своей идейной убежденности, энергии, свирепости и умению привлекать массы простыми и понятными лозунгами, полагают, что время работает на них.

А что же международная дипломатия? Полное фиаско. План Кофи Аннана не работал с самого начала. И вряд ли кто-то верил в то, что воюющие стороны перестанут стрелять, Асад уведет войска в казармы из городов, где идут бои (нелепо, ведь эти города сразу же захватит оппозиция), а повстанцы сложат оружие, чтобы потом всем собраться за круглым столом национального примирения. Зачем Асаду, далеко не исчерпавшему свои ресурсы, имеющему мощную российскую технику, своими руками губить систему, созданную его отцом? И зачем прекращать борьбу повстанцам, которым ветер дует в паруса, на сторону которых переходят все больше военнослужащих правительственных войск, включая генералов, и которые получают оружие и от арабских стран, и (скрыто, но несомненно) от Турции и Запада?

Гражданская война – война до победного конца, беспощадная борьба на уничтожение. Может быть лишь один вариант, при котором воюющие стороны согласятся на ничью – если на них надавит мощная внешняя сила. И в случае Сирии такая сила есть – ООН, которая в крайнем случае имеет право даже послать вооруженные силы, миротворцев, чтобы буквально заставить дерущихся образумиться. Именно в этом и мог заключаться единственный шанс плана Кофи Аннана – но при условии солидарных действий ООН. Однако это оказалось нереальным с самого начала; в первой же резолюции Совета Безопасности, представленной Западом, российские дипломаты обнаружили формулировки, которые в случае чего возможно истолковать как оправдание интервенции. И понять эти опасения можно: вспомним Ливию.

А раз Совет Безопасности был парализован, пошла другая игра. Сбросить режим Асада американцам надо, поскольку Сирия – единственный союзник Ирана. Но воевать ради этого? Ирак многому научил. Недаром, уходя в отставку, министр обороны США Роберт Гейтс сказал: «Любого будущего министра обороны, который опять посоветует президенту послать крупные американские сухопутные силы в Азию, или на Ближний Восток и в Африку, надо будет отправить на обследование к психиатру». И в Англии или Франции не найдешь человека, который согласился бы пожертвовать жизнью хотя бы одного «нашего парня», солдата, для свержения какого-то арабского диктатора.

Но может реализоваться видоизмененный ливийский сценарий: создается «гуманитарная зона» на границе с Турцией, убежище для спасающихся от перекрестного огня гражданских беженцев, в этой зоне концентрируются силы «Свободной сирийской армии», рассчитывающей как раз там и обустроить с помощью турок плацдарм, свой «Бенгази». Асад, чтобы этого не допустить, бросает туда армию, образуется новый очаг военных действий, оппозиция обращается за помощью к Западу, чтобы ударами с воздуха парализовать правительственные войска. Это был бы максимум того, на что готов пойти Запад, и то неохотно – ведь Асад получил от России несравненно более мощные средства ПВО, чем Каддафи, существует риск потерять самолеты и летчиков.

И все равно режим Асада уже стратегически проиграл войну, даже если он продержится многие месяцы. Этот полутоталитарный, полицейско-кагебешный режим на поверку оказался бумажным тигром. Беда в другом: чем дольше продолжается война, тем большую роль в стане оппозиции играют исламистские экстремисты, джихадисты, оголтелые отморозки типа боевиков «Аль-Каиды» или «Талибана». Что будет, когда они захватят власть, – не хочется даже думать. Горе алавитам и всем шиитам, горе христианам и курдам.

Даже когда режим Асада падет и алавитская элита потеряет власть, в лучшем случае сохранив за собой какую-то автономную территорию в Латакии, – в остальной стране не наступит стабильность. Более того – даже если частично истребят, частично выгонят христиан и как-то договорятся с курдами, к суннитскому большинству населения мир не придет. Крайние исламисты, оголтелые джихадисты ненавидят не только иноверцев, но и мусульман иных сект и школ. Вспомним Афганистан: когда ушли советские войска, группировки схватились между собой в жестокой внутренней борьбе; именно тогда и был разрушен Кабул. А потом пришли еще большие изуверы – талибы – и разбили исламистов всех иных разновидностей. Боюсь, что нечто подобное ждет Сирию.

Когда-нибудь историки, вероятно, напишут, что на первом этапе (год-полтора) сирийской войны еще был шанс добиться пристойного исхода. Для этого Башар Асад должен был обратиться к народу: «Я – законный президент, и только народ может меня сместить. Но, желая прекратить страдания народа, покончить с кровопролитием, я передаю власть своему заместителю и покидаю страну». Похожий вариант, между прочим, Владимир Путин предложил Саддаму Хусейну 10 лет тому назад, послав в Багдад с этой целью Евгения Примакова. В 2011 г. то же предлагалось мировым сообществом и Муамару Каддафи. Оба диктатора отказались, и судьба обоих известна.

Конечно, неизвестно, наступил бы мир и в таком случае. Но еще была возможность диалога между умеренными силами с обеих сторон. Сегодня ее больше нет. В лагере повстанцев ключевые позиции неуклонно захватывают «Джабхат-ан-Нусра» и подобные ей группировки, созданные «Аль-Каидой». Это самые лихие и бесстрашные, но и самые жестокие, бесчеловечные из боевиков. И чем дольше продолжится война, унося жизни десятков тысяч людей под аккомпанемент бесполезных разговоров о необходимости переговоров, диалога и пр., чем острее взаимное ожесточение – тем больше шансов, что верх возьмут и начнут рвать друг друга на куски, уничтожая страну, самые изуверские и беспощадные группы. Из Ирака в Сирию уже идут потоки суннитских боевиков на помощь повстанцам, и надо ожидать таких же потоков шиитских боевиков из Ирака и Ирана на помощь Асаду. А еще под боком Ливан с его шиитами, суннитами, маронитами и друзами. И все это на фоне усугубляющейся конфронтации между суннитами и шиитами, между Саудовской Аравией и Ираном. Не будем даже продолжать.

Те, кто поддерживают власть Асада и его группы, объясняют свою позицию тем, что нельзя допускать иностранной интервенции. Но, во-первых, в Сирию западные державы и не собирались посылать войска; Ирак, Афганистан, Ливия кое-чему их научили. А во-вторых, жизнь показывает на примере именно этих стран, что даже иностранная интервенция – это еще не худшее, что может произойти с народом, ставшим жертвой демонов насилия и ненависти, даже если первоначально этих демонов привели в движение внешние силы.

Вокруг Сирии (и Ирана)

Давно уже говорят: «Бьют по Сирии, а целят в Иран». Действительно, если бы режим Асада не был единственным – и поэтому особо ценным – союзником Ирана, главного врага США и некоторых арабских стран, ни у кого не было бы причин стремиться покончить с ним. В отличие от Саддама Хусейна Башар Асад никому не насолил так, чтобы считать его неприемлемой фигурой, лидером сопротивления «империализму и сионизму». Но ситуация сейчас такова, что Вашингтону надо ослабить Тегеран как только можно, и не одними экономическими санкциями. Иран должен быть изолирован, в этом смысл американской позиции. Здесь все ясно, но почему ополчились на Сирию ее соседи?

Здесь мы уже подходим к вопросу фундаментальному – конфронтации между суннитскими арабскими странами региона Персидского залива, а также Иорданией, с одной стороны, и шиитским, в основном персидским Ираном. Дело здесь не только и не столько в тысячелетних разногласиях между двумя толками ислама, сколько в политике. Когда иорданский король Абдалла несколько лет тому назад с тревогой говорил о «шиитском полумесяце», он имел в виду, конечно, не угрозу «шиитизации» суннитских стран; это нереально, сунниты не станут шиитами. Король помнил о призывах лидера исламской революции в Иране аятоллы Хомейни к тому, чтобы повсюду свергнуть «нечестивых правителей» мусульманских стран. Хомейни, кстати, никогда не подчеркивал шиитский характер иранской революции, он всегда делал упор на ее общеисламском содержании, и в этом-то и была угроза иранской революционной экспансии для монархов и президентов арабских государств.

Война с Ираком и смерть Хомейни, казалось, надолго отодвинули эту угрозу, Иран зализывал раны, но вот президентом стал Махмуд Ахмадинежад, и перед взором арабских властелинов предстал «неохомейнизм», возобновивший борьбу за душу мусульманского мира и в первую очередь – за душу Арабского Востока.

Многие до сих пор не понимают, зачем Ахмадинежаду было говорить о том, что Израиль будет стерт с карты мира, повторять гнусные утверждения насчет Холокоста? Кто его дергал за язык? Но эти разглагольствования были рассчитаны не столько на иранцев, сколько на арабов. Завоевать «арабскую улицу», расположить к себе арабов, по существу лишенных собственного лидерства после ухода таких фигур, как Насер, иорданский король Хусейн, Хафез Асад, Арафат – вот задача, которую поставил перед собой Ахмадинежад. И он ее выполнил. Настоящий подвиг, беспрецедентный в истории Ирана: это персидское и шиитское государство, преодолев историческую неприязнь между арабами и персами, между суннитами и шиитами, смогло стать лидером того, что принято называть «арабским сопротивлением империализму и сионизму». Ахмадинежад добился того, что не получилось у Саддама Хусейна – превратить страну в авангард «революционного Арабского Востока».

Именно это сделало Иран главным врагом Саудовской Аравии, равно как и малых стран Персидского залива, а заодно и Иордании. Саудовская Аравия и Катар фактически взяли под свой контроль Лигу арабских государств, и антииранские тенденции породили антисирийскую кампанию. Асад оказался изолированным в арабском мире.

И наконец – Турция. До последнего времени эта страна рассматривалась в исламском мире как аутсайдер, принадлежащий больше к Европе, чем к мусульманскому сообществу. Все изменилось после прихода к власти Реджепа Эрдогана. Процветающая, набирающая силу Турция уверенно вступает на ближневосточную арену, завоевывая там все больше симпатий в первую очередь благодаря тому, что ее возглавляют исламисты, пусть и умеренные. Включившись в борьбу за региональную гегемонию, твердо встав на сторону палестинцев – и ради этого демонстративно ухудшив свои отношения с Израилем, – Турция намерена стать региональным тяжеловесом. А для этого надо отобрать у Ирана знамя лидера и авангарда «арабского сопротивления». Логичный шаг в этом направлении – ослабить главного потенциального соперника, Иран, путем перевода его основного партнера, Сирии, в свою орбиту. А этого можно добиться только сменой нынешнего сирийского режима. Отсюда – столь удививший многих поворот Турции от традиционной дружбы с Сирией к резко враждебной позиции в отношении правящего в Дамаске режима. Нельзя забывать при этом, что турки – сунниты, и Анкара не без основания рассчитывает на то, что найти общий язык с новой суннитской властью в Сирии ей будет гораздо легче, чем шиитскому Ирану.

Наконец, немного о международном кризисе вокруг иранской ядерной программы. «Арабская весна» и междуусобица в Сирии отодвинули этот кризис в тень, между тем он может стать источником большой войны.

Иран целеустремленно идет по пути создания условий для производства атомного оружия. Доказательство этого – даже не столько наращивание числа центрифуг и строительство нового завода по обогащению урана вблизи Кума, сколько тот факт, что тегеранские правители несколько раз отклоняли предложение России и других держав перенести процесс обогащения на российскую территорию. Не хотят контроля – вот в чем дело, ведь в России им не дали бы превысить уровень обогащения урана от нынешних 20% до 90%, что как раз и нужно для производства бомбы.

Но создать условия для производства бомбы еще не означает, что ее надо непременно произвести. Трудно представить себе, чтобы иранцы решились на ядерную войну с Израилем. Нынешних тегеранских правителей можно считать узколобыми фанатиками, но не безумцами. При всей их ненависти к «сионистскому образованию» вряд ли они намереваются бросить бомбу на еврейское государство, поскольку прекрасно понимают последствия такой попытки. Израиль в состоянии в последний момент нанести превентивный удар, который был бы для Ирана катастрофой. Да если бы даже удалось пробить израильскую систему ПРО, жертвами удара были бы не только 6 млн евреев, но и такое же число арабов на израильской и палестинской территории, что неприемлемо для Ирана, стремящегося стать лидером всего исламского мира.

Чего же Иран желает добиться? Снятия санкций и содействия Запада в развитии своей экономики как платы за то, что Тегеран не сделает «последний шаг». Америка должна раз и навсегда официально, при участии ООН, отказаться от «агрессивных намерений» в отношении Ирана. Неправильно было бы считать, что иранские правители только делают вид, что они боятся американской агрессии; они этого опасаются на самом деле, и эти настроения резко возросли после американского нападения на Ирак.

Тегерану необходимо, чтобы его исключили из американского «черного списка», из числа стран «оси зла». И смысл его ядерной программы, возможно, состоит прежде всего в том, чтобы добиться от Запада как экономической помощи, так и политических уступок. Но есть и другая, более зловещая версия: тегеранская «муллократия», а тем более набравший огромную силу Корпус стражей исламской революции, опасаются и не хотят примирения с Америкой – ведь тогда резко ослабнет способность власти мобилизовать вокруг себя на патриотической основе население.

Похоже, что правители Ирана в принципе хотели бы довести процесс развития ядерной энергетики до такой точки, когда у них будет реальная возможность создать атомную бомбу. Но именно возможность. Реально произвести бомбу необязательно. Скорее всего, гипотетическая иранская атомная бомба – оружие политическое. Важно не столько иметь бомбу в руках физически, сколько достичь «состояния пятиминутной готовности», чтобы заявить: «В случае необходимости мы способны себя защитить и такими вот средствами, до этого нам осталось сделать один шаг».

Беда вот в чем: население Израиля вряд ли поверит в какие-то гарантии того, что Иран остановится в одном шаге от реального производства бомбы. И давление народа на правительство может быть столь велико, что когда иранцы пересекут некую красную черту по пути от 20-процентного до 90-процентного урана, у израильского руководства не останется другого выбора, кроме удара по ядерным объектам. Так может начаться война, в нее, несомненно, будут втянуты и Соединенные Штаты, а отсюда недалеко и до «войны цивилизаций», способной принести немало бедствий многим странам, включая, между прочим, и Россию.

Нынешние экономические санкции США и Западной Европы против Ирана – это попытка предотвратить войну, которая грозила бы катастрофическими последствиями для западного мира, и не только для него: вспомним здесь о проблеме цен на нефть. Экономика Ирана серьезно страдает, но будут ли санкции более эффективными, чем попытка Барака Обамы в начале его президентства «протянуть Ирану руку дружбы» – вопрос открытый. Если в ближайшие месяцы никаких изменений в ситуации не произойдет, следует ожидать худшего. И глупо будут выглядеть те, кто полагают, что все как-то рассосется, что Иран просто шантажирует, Израиль блефует, а Обама лишь делает вид, что готов на крайние меры. История не раз показывала, что война может начаться, даже когда никто ее по-настоящему не хочет.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 мая 2013 > № 886292 Георгий Мирский

• «В учебный центр французской армии в Гвиане направлены бойцы спецназа из Люблинца, а также из гдыньского подразделения «Формоза» и краковского «Нила». Полученные навыки могут пригодится солдатам, к примеру, во время операции в Мали». (Марек Козубаль, «Жечпосполита», 13 февр.)

• «Первая встреча руководства стран Вышеградской группы в таком большом составе. Вчера в Варшаву прибыли главы правительств Чехии, Словакии и Венгрии — Петр Нечас, Роберт Фицо и Виктор Орбан, а также канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. Они обсуждали дальнейшее реформирование ЕС. Министры обороны стран Вышеградской группы подписали декларацию о создании вышеградской военной группировки. (...) Это будет одно из полутора десятков международных боевых соединений, созданных на базе вооруженных сил стран ЕС, которое в течение считанных дней можно будет перебросить в охваченный кризисом регион, находящийся на расстоянии не свыше 6 тыс. км». («Газета выборча», 7 марта)

• «На финансовую помощь загранице Польша выделила в этом году почти 2 млрд. злотых. Это почти на 50% больше, чем в прошлом году. Большая часть этих фондов пойдет в бюджет ЕС (часть взноса, предназначенная для участия в развивающих программах ЕС, составит около 1 млрд. злотых). Мы также планируем аннулировать долги Судана и Мозамбика (87 и 23 млн. долларов соответственно). Немало наших средств будет направлено на развитие международных организаций. (...) 17 млн. злотых получит белорусский телеканал «БелСат», 4 млн. злотых — белорусское же «Радио Рация» и «Европейское радио для Белоруссии». (...) 7 млн. злотых предназначено для Грузии на финансирование проектов, реализуемых НРО, а для Азербайджана — только 240 тыс.злотых (...) (продвижение демократии и борьба за права человека посредством нашего МИДа там явно бы не одобрили)». (Мачей Милош, «Дзенник — Газета правна», 20 февр.)

Служба безопасности Мали ликвидировала ячейку экстремистской группировки "Движение за единство и джихад в Западной Африке" (MUJAO) в столице страны Бамако, арестовав семь ее членов, передает агентство Франс Пресс.

Как заявил агентству источник, знакомый с деталями операции, аресты были произведены в прошлом месяце, что "положило конец MUJAO в Бамако". Сообщается, что арестованным от 16 до 57 лет и они проходили военную и идеологическую подготовку на севере Мали.

Экстремистская группировка "Движение за единство и джихад в Западной Африке" взяла ответственность за взрыв в городе Гао на севере Мали в феврале этого года и за атаку смертника на расположение малийских военнослужащих в Гао, в результате которого был ранен один военнослужащий.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В конце марта президент Франции Франсуа Олланд объявил, что вывод французских войск из Мали начнется в конце апреля, однако первые 100 военнослужащих покинули страну в начале месяца.

Шестой по счету военнослужащий из французского контингента, участвующего в миротворческой операции в Мали, погиб в понедельник в ходе военной операции, говорится в сообщении администрации президента Франции.

"Президент с глубокой скорбью сообщает о гибели военнослужащего Первого воздушно-десантного полка морской пехоты, которая произошла во второй половине дня на севере Мали. Глава государства выражает свои глубочайшие соболезнования родным и близким погибшего и передает им уважение всей нации", - говорится в распространенном в понедельник заявлении Елисейского дворца.

Французские военные проводят в Мали операцию по борьбе с боевиками-исламистами с 11 января. Ситуация в этой африканской стране обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). Виктория Иванова.

Правительство Эстонии в четверг направило в парламент законопроект, согласно которому страна может отправить в Мали до десяти военнослужащих в составе учебной миссии Евросоюза, сообщило правительство страны.

В пояснительной записке к законопроекту значится, что решением парламента создается возможность внести свой вклад в состав учебной миссии, что позволит поддержать вооруженные силы Мали расширенным составом экспертов.

Силы обороны Эстонии готовы отправить в Мали штабных офицеров, основным заданием которых было бы участвовать в процессах консультирования и планирования учений, проводящихся разными странами для подразделений Мали.

Совет ЕС в январе сформировал учебную миссию в Мали, которая первоначально продлится 15 месяцев, в составе почти 550 солдат из 22 стран. Миссия Евросоюза по реорганизации и обучению личного состава малийской армии (EUTM Mali) приступила 2 апреля к выполнению поставленной перед ней задачи.

Совет безопасности ООН в четверг единогласно одобрил создание миротворческих сил для Мали численностью в 12,6 тысячи военнослужащих, которые примут участие в борьбе с исламскими экстремистами.

Ситуация в Мали обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов

Экономического сообщества западноафриканских государств. Николай Адашкевич.

Организатор ряда терактов и захватов заложников, в том числе недавнего нападения на нефтегазовый комплекс в Тигентурине на юге Алжира, известный террорист Мохтар Бельмохтар заочно приговорен у себя на родине к смертной казни, сообщила во вторник алжирская газета "Аль-Хабар".

Бельмохтара судили заочно. В марте власти Чада сообщили о его гибели в ходе операции в Мали, но достаточных доказательств представлено не было. В Алжире Бельмохтар по-прежнему проходит как "скрывающийся от правосудия".

Всего уголовный суд Алжира рассматривал дела 12 обвиняемых в терроризме, шесть из которых присутствовали на заседании. Пятеро сообщников Бельмохтара были также заочно приговорены к смертной казни, остальные шесть обвиняемых получили разные сроки тюремного заключения от одного года до 13 лет.

Суд признал их виновными в "создании угрозы национальной безопасности, принадлежности к террористической группировке, действовавшей на юге Алжира и в странах Сахеля, организации нападений, в том числе в Тигентурине", сообщает издание.

Боевики группировки "Подписавшиеся кровью", которая связана с международной террористической организацией "Аль-Каида", 16 января в районе нефтегазового предприятия близ города Ин-Аменас в Алжире захватили несколько сотен алжирских и иностранных специалистов. Жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран, 29 террористов были уничтожены, еще трое задержаны.

Сам Бельмохтар в захвате заложников не участвовал, а руководил действиями террористов из Мали. Бельмохтар считается одним из наиболее опасных террористов на севере Африки. В 1990-е годы он создал экстремистскую "Салафитскую группу проповеди и джихада". На счету группировки десятки терактов, несколько случаев захвата заложников. Позже группировка была переименована в "Отделение "Аль-Каиды" в странах Магриба". Надим Зуауи.

Главы МИД 27 стран Евросоюза на заседании в понедельник в Люксембурге высказались за поставки военной техники малийской армии.

"Совет (ЕС по иностранным делам) подчеркивает необходимость подготовки сил малийской армии в лучших условиях, поставки им соответствующей военной техники", - говорится в заключительных документах по итогам обсуждения вопроса.

Миссия Евросоюза по реорганизации и обучению личного состава малийской армии (EUTM Mali) приступила 2 апреля к выполнению поставленной перед ней задачи. Глава миссии французский генерал Франсуа Лекуантр ранее высказался за поставки Евросоюзом вооружений для малийских военнослужащих.

Миссия EUTM Mali рассчитана на 15 месяцев. В ее состав вошли 550 военнослужащих - 200 военных инструкторов, а также военный персонал, который обеспечивает их безопасность. Своих военных в состав миссии выделили 23 из 27 стран ЕС, включая Францию, Германию и Великобританию.

Ситуация в Мали обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств. Александр Шишло.

Бывший премьер-министр Италии, экс-председатель Европейской комиссии Романо Проди в пятницу вечером снял свою кандидатуру с выборов президента республики, которые с четверга проходят в национальном парламенте.

Кандидатуру Проди официально выдвинул в пятницу утром секретарь Демократической партии (ДП) Пьер Луиджи Берсани. На собрании всех членов ДП, принимающих участие в выборах нового главы государства, предложение Берсани было встречено овацией, а кандидатура Проди одобрена единогласно.

Однако в ходе утреннего третьего тура голосования за Проди проголосовали лишь 22 из 1007 выборщиков, несмотря на то, что демократы располагают наиболее многочисленной фракцией в парламенте. В пятницу вечером в четвертом туре голосования Проди набрал 395 голосов, то есть существенно меньше 504 голосов, необходимых для избрания.

"Тот, кто привел меня сюда, должен взять на себя ответственность за происшедшее", - говорится в распространенном в Риме заявлении Проди, который сейчас в качестве спецпосланника генерального секретаря ООН по Сахелю находится в

Мали. После заявления Проди о снятии своей кандидатуры с президентских выборов одна из его ближайших соратниц Роза Бинди заявила, что уходит в отставку с поста председателя Демпартии.

Первоначальный кандидат Демпартии на выборах президента - экс-председатель Сената Франко Марини в первом туре голосования набрал 521 голос, а во втором - всего 15 голосов, после чего снял свою кандидатуру. Сергей Старцев.

Россия поддерживает проведение Францией операции по борьбе с боевиками-исламистами в Мали, бездействие могло бы привести к росту насилия в регионе, сказал спецпредставитель президента РФ по сотрудничеству со странами Африки, глава международного комитета Совета Федерации Михаил Маргелов.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В операции против боевиков участвуют военнослужащие из Франции, а также военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

"Поддержка Россией французской операции в Мали - естественна, она не противоречит интересам народов Сахеля. Россия поддержала Резолюцию СБ ООН 2071 от 12 октября 2012 года и 2085 от 20 декабря 2012 года о развертывании (международной миссии по поддержке Мали) АФИСМА", - сказал Маргелов, выступая в четверг в Париже на круглом столе в рамках конференции "Франция - Россия: будущее стратегического партнерства".

Бездействие опасно

По его словам, Россия также приветствовала решение ЭКОВАС о срочном развертывании в Мали контингентов стран-членов этой организации в рамках операции. "Ситуация в Сахеле обострена до предела и отсутствие насилия со стороны Франции и соседей Мали привело бы к еще большему насилию", - добавил он. Сахель - регион в Африке, который включает в себя такие государства, как Сенегал, Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Чад, Судан и Эритрея.

"Если сепаратисты ставят целью разделение страны, то джихадисты стремятся уничтожить государственность вообще. Свои победы они немедленно доводят до бесчинства. И бездействие превратит Сахель в одно большое Сомали. Ситуация там принуждает нас быть не просто наблюдателями, а наблюдателями участвующими. Потому что не редки случаи, когда локальный пацифизм приводит к кровавым региональным войнам", - отметил сенатор.

По его словам, события в Мали - это выплеск напряженности, которая после "арабской весны" поразила обширное пространство, протянувшееся в виде "дуги нестабильности" от Сахеля до Африканского рога. Она захватывает Мавританию, Мали, Нигерию, Нигер, Эфиопию, Судан, Сомали, Ливию, Алжир, Западную Сахару. И военная операция в Мали выходит далеко за локальные рамки одной страны, вне зависимости от первоначальных планов СБ ООН, Франции, Евросоюза, ЭКОВАС и Африканского союза. "Речь идет о новом витке борьбы с терроризмом и организованной преступностью теперь на африканском континенте", - сказал Маргелов.

По его словам, "арабская весна" резко активизировала и связанные с "Аль-Каидой" экстремистские группировки в Сахеле. "По некоторым оценкам, боевая мощь исламистских подразделений Сахеля сопоставима с мощью регулярных армий сахельских государств. На вооружении исламистов вывезенная из Ливии тяжелая артиллерия, реактивные снаряды, стрелковое оружие и даже переносные зенитно-ракетные комплексы", - добавил он. Проблема ливийского оружия стала проблемой международного сообщества - вопрос рассматривался "Большой восьмеркой" в Кэмп-Дэвиде в мае прошлого года, напомнил глава комитета.

Он указал, что на севере Мали действуют "Аль-Каида в исламском Магрибе", "Ансар ад-Дин", "Движение в защиту ислама и джихада в Западной Африке". Эти группировки связаны с исламистами Сомали, Судана, Нигерии. "Есть сведения, что только кокаина через Сахель в Западную Европу поставляется на 2 миллиарда долларов в год", - сказал Маргелов.

Россия возвращается в Африку

По словам сенатора, в МИД РФ в свое время поступила нота посольства Франции в Москве с предложением России участвовать в конференции доноров по ситуации в Мали под эгидой ООН. В той же ноте ставился вопрос и о российской помощи Мали в вооружениях и военной технике.

"Но Россия уже вносит вклад в повышение боеготовности малийской армии. В ноябре прошлого года переходное правительство Мали получило стрелковое вооружение и боеприпасы. Россия подключилась к международным усилиям по оказанию Мали гуманитарного содействия. В том же ноябре прошлого года в Бамако доставлена срочная гуманитарная помощь на сумму 1,5 миллиона долларов. Прорабатывается вопрос о продолжении такой помощи", - уточнил Маргелов.

Он также подчеркнул, что ситуация в Африке не безразлична России, которая с 2000 года возвращается на этот континент.

"Это возвращение преследует исключительно экономические интересы без вмешательства во внутренние дела африканских государств и геополитики "на дальних подступах", как это было во времена "холодной войны", отметил он. "Поэтому мы надеемся, что действия малийских властей, Франции, Афросоюза и региональных партнеров создадут условия для политического урегулирования кризиса в Мали и стабилизации обстановки в Сахеле в целом", - заключил Маргелов.

Первая группа французских военнослужащих, участвовавших в Мали в операции против боевиков-исламистов, покинула африканскую страну, сообщают во вторник французские СМИ.

Около 100 военных уже прибыли в кипрский город Пафос, где проведут три дня до возвращения во Францию. До настоящего времени численность французских военнослужащих в Мали составляла чуть более 4 тысяч человек.

В интервью в конце марта президент Франции Франсуа Олланд заявил о том, что численность военного контингента в Мали будет к концу года сокращена до тысячи человек. По словам Олланда, Франция добилась решения основных задач, которые ставила перед началом операции: остановить наступление террористов и вернуть контроль над городами, занятыми боевиками.

Французские военные проводят в Мали операцию по борьбе с боевиками-исламистами с 11 января. Ситуация в этой африканской стране обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. Помимо военнослужащих из Франции в операции также участвуют военные государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС). Виктория Иванова.

Генеральная дирекция по вооружениям (DGA) Минобороны Франции 3 апреля приняла на вооружение вариант авиационного модульного боеприпаса AASM (Armement air-sol modulaire) с лазерным наведением. Эта квалификация открывает путь к применению нового оружия с истребителей Rafale ВВС и ВМС Франции. Ранние версии AASM с GPS/инерциальным и инфракрасным наведением использовались в операциях Harmattan (Ливия) и Serval (Мали).

AASM с лазерным наведением предназначена для дальнего («stand off») высокоточного поражения подвижных наземных и морских целей. Наведение на цель может быть осуществлено подвесным контейнером Damocles истребителя «Рафаль» или передовым наземным наводчиком. Квалификационные испытания, проведенные в декабре 2012 года на ракетном полигоне DGA в Бискароссе, продемонстрировали способность лазерного ASSM поражать движущиеся цели.

Разработанный компанией Sagem модульный боеприпас AASM состоит из комплекта наведения и аэродинамических поверхностей для установки на обычные авиабомбы. Управляемый боеприпас может использоваться на безопасном, вне зоны действия ПВО противника, расстоянии от цели (более 50 км) в любую погоду, днем и ночью. DGA заказала 380 комплектов AASM с лазерным наведением.

Чешские военнослужащие в понедельник приступили к охране командования миссии ЕС в Мали (EUTM), которое размещено в столичном городе Бамако, сообщает Чешское информагентство ЧТК со ссылкой на пресс-секретаря министерства обороны Яна Пейшека.

"Чешские военные приступили к охране главной военной базы европейской миссии в Бамако", - сказал Пейшек. Солдаты будут находиться на военных базах в Мали, но не будут участвовать в боевых действиях.

Парламент Чехии одобрил отправку 50 военнослужащих в Мали сроком на 15 месяцев. Они будут охранять базу в Бамако только первые полгода, в последующие месяцы - делиться опытом с малийскими военными. На данный момент в Мали находятся 34 чешских военнослужащих. В Мали военно-транспортным самолетом были также переброшены три бронетранспортера LR-130 Kajman и два бронеавтомобиля T-815.

Оборонное ведомство отмечает, что "это первая чешская военная миссия в Африке, поэтому для военнослужащих это будет совершенно новая ситуация и новый опыт". Большая часть командированных военных имеет опыт несения службы в Афганистане. Расходы на военную миссию в текущем году составят около 135 миллионов чешских крон (порядка 7 миллионов долларов США).

Ситуация в Мали обострилась за последнее время - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западно-африканских государств. Леонид Свиридов.

Террорист-смертник подорвал себя в ночь на воскресенье на окраине города Тимбукту на северо-западе Мали, после того как не смог преодолеть баррикады малийских вооруженных сил, сообщает агентство Франс Пресс.

По данным агентства, в результате взрыва пострадал один из военнослужащих.

"Исламистский террорист взорвал свой пояс смертника после неудачной попытки пробиться сквозь баррикады на западной границе города Тимбукту, которая охраняется малийскими военными. Один малийский военный был ранен", - сообщил агентству представитель вооруженных сил страны.

Исламисты, ранее контролировавшие север Мали, были выбиты из городов Гао, Тимбукту и Кидаль, где находились их основные базы, в конце января этого года, однако правительственные войска продолжают сталкиваться с сопротивлением экстремистов, которые минируют в регионе дороги и организуют теракты.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. В Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции, а также военные из государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС).

ВВС США продолжают поддерживать французскую военную операцию в Мали и недавно провели 100-й вылет по дозаправке топливом французских самолетов.

KC-135R 100-го крыла самолетов-заправщиков ВВС США с авиабазы ВВС Великобритании Милденхолл (Англия) 17 марта выполнили 100-й заправочный вылет.

Летчики и самолеты были переброшены с авиабазы Милденхолл на юго-запад Европы 26 января и начали летать как 351-я экспедиционная авиазаправочная эскадрилья (Expeditionary Air Refuelling Squadron - EARS) 27 января, сказали в Африканском командовании США.

Менее чем за два месяца 351-я эскадрилья совершила 100 боевых вылетов по дозаправке топливом французских самолетов. Во время вылетов выполнено более 1000 контактов

Первая группа чешского воинского контингента в количестве 34 человек отправится в Мали на следующей неделе, сообщает в субботу Чешское радио со ссылкой на источник в министерстве обороны Чехии.

Ранее предполагалось, что чешские военные прибудут в Мали в апреле.

"Чешские военные будут охранять руководство французской армии в Бамако, а также содействовать подготовке местной армии к боям против исламистов", - отмечается в сообщении. В Мали также будут переброшены три бронетранспортера Land Rover Kajman и три бронеавтомобиля Iveco.

Первые полгода чехи будут охранять военную базу в столице Мали, в последующие 6 месяцев - делиться опытом с малийскими военными. Чешское правительство одобрило отправку 50 военнослужащих в Мали на 15 месяцев. Ранее премьер-министр Петр Нечас заявил, что "чешские военнослужащие будут находиться на военных базах в Мали, но не будут участвовать в боевых действиях".

Ситуация в Мали обострилась за последнее время - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западно-африканских государств. Леонид Свиридов.

Уроки французского

Посол Франции в России господин Жан де Глиниасти — о самодисциплине участников «двадцатки», двадцатилетнем отставании в сознании и ложных страхах парижских бизнесменов

Традицию встреч журналистов «Итогов» с главами дипломатических миссий ведущих государств мира продолжил посол Франции в России господин Жан де Глиниасти, побывавший недавно в нашей редакции.

— Господин де Глиниасти, состоялся первый визит президента Франсуа Олланда в Москву. Как вы оцениваете состояние отношений между Россией и Францией?

— Приезд президента Франсуа Олланда в Россию является признаком того, что мы восстанавливаем нормальный ритм межгосударственных контактов. И Россия, и Франция пережили за последний год президентские избирательные кампании, во время которых внешнеполитические проблемы отходят на второй план. В Пятой республике, например, этот процесс завершился в июне. Но уже тогда состоялась первая встреча наших президентов. Затем неоднократно встречались наши министры. Интенсивность этих контактов показывает: они настолько динамичны, что становятся явлением, независимым от политических превратностей. Новая встреча наших президентов отлично показала: Франция и Россия полны желания и в дальнейшем идти по пути сотрудничества и взаимопонимания.

— Вы преисполнены таким оптимизмом, словно экономический кризис уже в прошлом.

— Кризис еврозоны позади. Это, кстати, было отмечено на недавней встрече «двадцатки» в Москве. Развитые страны планеты приняли решение об отказе от конкурентной девальвации валют. «Двадцатка» — это межгосударственная структура, которая предлагает каждому из участников проявить самодисциплину и взять на себя моральные обязательства не прибегать к агрессивным действиям против других финансовых игроков. Важно, что это делается не в казенных, договорных рамках, а в форме морального обязательства каждого из участников.

— Другими словами, вы хотите сказать, что после московского заседания валютных войн не будет?

— Надеюсь, что не будет стран, которые попытаются получить преимущества за счет искусственного занижения своей валюты. И тут встает вопрос: можно ли считать нынешний курс евро адекватным, или он завышен? Франция считает, что этот курс несколько выше. Впрочем, мы вовсе не собираемся оспаривать деятельность ЕЦБ.

— Как вы оцениваете экономические и торговые связи Франции с Россией?

— Франция является третьим инвестором в России после Германии и Швеции. Если, конечно, сбросить со счетов офшоры. Правда, Италия идет впереди нас в объеме внешней торговли с Россией, но присутствие Франции во всех сферах российской экономики становится все более весомым. Это и банковский сектор (Росбанк), и крупная розничная торговля («Ашан», «Леруа Мерлен»), и агропромышленный сектор («Danone-Юнимилк»)… Renault-Nissan вместе с «АВТОВАЗом» и Peugeot Citroen покрывают треть рынка автомобилей в России. А в области авиации Safran — совместное российско-французское предприятие — производит двигатели для Sukhoi Superjet 100 и двигатели-турбины для российских вертолетов… Судите сами: в прошлом году рост экспорта французских товаров в Россию составил 23 процента. Прежде всего за счет передовых технологий и сельскохозяйственных продуктов. И эта тенденция отнюдь не нова: за последние десять лет экспорт из Франции в Россию вырос в пять раз. Правда, в 2012 году был замечен спад импорта российских товаров во Францию, но это связано с сокращением потребления природного газа в европейских странах из-за экономического кризиса.

— Иначе говоря, формула генерала де Голля о Европе «от Атлантики до Урала» жива как никогда. Тогда почему образ России во французских массмедиа большей частью негативный?

— Я серьезно задумывался над этим вопросом и пришел к выводу, что существует некоторая дистанция между реальной ситуацией в стране и восприятием ее зарубежной прессой. Франция и Россия не исключение. Это отставание в сознании я определяю примерно в два десятка лет. Вот и получается, что сегодня в представлении французов о России мы имеем дело не с Советским Союзом с дежурными трафаретами о «тоталитарном режиме», а скорее с «лихими девяностыми». С Россией, напоминающей Чикаго тридцатых годов... Хотя надо сказать, что и у российских журналистов тоже существует неадекватное восприятие нашей страны. Мало кто в России знает, что Франция — это пятая экономическая держава в мире. Если двадцать лет назад у нас было четыре крупные компании, которые входили в топ-100 компаний мира, то сегодня в этом списке почти двадцать французских фирм... К сожалению, в России бытует представление о Франции как о стране забюрократизированной, где граждане изнемогают от пресса налогов.

— Это Жерар Депардье виноват! А на что жалуются французские бизнесмены, работающие в России?

— Здесь необходимо сразу разграничить французских бизнесменов, уже работающих в России, и тех, которые еще сомневаются, стоит ли им ступать на российскую землю. Последние читают газеты, смотрят телевидение и, конечно, получают о России в основном негативное представление. Это их пугает. Россия кажется страной непреодолимых трудностей — рейдерских захватов, юридических подвохов, бесконечных взяток. Ну а те французы, которые живут и работают в России, довольны происходящим и своим положением в вашей стране. Поверьте, через меня проходит огромный объем информации, и я не помню ни одного спорного дела, связанного с французскими бизнесменами в России, которое не было бы благополучно разрешено.

И наоборот: в России у деловых людей нередко существует неправильное восприятие Франции. Так, россияне не знают, что Пятая республика является первой страной в Европе по привлечению производственных инвестиций. Когда я говорю об этом российским бизнесменам, они мне не верят: дескать, все это пропаганда французского посла. Но вы-то мне верите?

— Верим, верим. Однако, может, сама Франция еще недостаточно усилий предпринимает для создания своего имиджа за рубежом?

— Так оно и было. Но сегодня положение меняется. Одна из четких установок нашего правительства: способствовать развитию инвестиций из России во Францию. И первые шаги в этом направлении уже сделаны. Примерно тридцать российских компаний разместились во Франции, где они создали три тысячи рабочих мест. Совсем недавно «РЖД» приобрели за восемьсот миллионов евро крупнейшую в Европе, если не в мире, платформу логистики — фирму Gefco.

— И при этом Евросоюз и США начали переговоры о создании зоны свободной торговли. Две крупнейшие экономики мира объединяются, оставив Россию в стороне.

— Это не более чем дискуссия. У России с Евросоюзом уже есть соглашение о партнерстве и сотрудничестве, которое вступило в силу в 1997 году и возобновлялось каждый год, начиная с 2007-го... Преимущество, которым обладают США, объясняется тем, что они являются членами ВТО уже долгое время. Россия же только недавно вступила в ВТО, то есть в зону свободной торговли. Это значит, что договоры об этом еще будут заключены в ближайшее время между Евросоюзом и вашей страной. Россия — страна максимально свободного движения капиталов, чего не скажешь даже о некоторых странах — членах ЕС.

— И все же не кажется ли вам, что за последнее время отношения между Россией и Западом если не ухудшились, то отнюдь не стали лучше? Война в Ливии, теперь в Сирии… Не говоря уже об «Акте Магнитского», который после США многие прочат к принятию и в Европе.

— Ливия сегодня осталась в прошлом... Когда же я смотрю на восприятие мировых проблем Россией и Францией, убеждаюсь, что на все «горячие досье» — кроме Сирии — у нас одни и те же взгляды. Да и по большому счету по отношению к Сирии мы тоже придерживаемся схожих воззрений. В наших общих интересах сохранить статус этого государства и защитить его национальные и религиозные меньшинства. Правда, у нас есть расхождения в подходах к тому, как достичь общих целей. Зато существует ряд других досье, где мы едины: Афганистан, Мали, борьба с терроризмом и с наркотиками… Противоракетная оборона? Президент Франции выступил в Чикаго с речью, в которой сказал, что необходимо, решая этот вопрос, принять во внимание интересы России.

Впрочем, нельзя сказать, что последние события в России не повлияли на французское общественное мнение. Если же говорить об «Акте Магнитского», то, насколько знаю, никаких документов, подобных тому, что были приняты американскими парламентариями, вырабатывать во Франции не собираются.

— Когда, на ваш взгляд, падут визовые барьеры в Европе?

— Мы всегда были сторонниками упразднения виз. Но существует Шенгенское пространство из 26 государств, среди которых 22 из ЕС, и мы не в состоянии единолично решать этот вопрос. Со своей стороны, Франция дает отказы на менее чем два процента от всех поступающих заявок. И сорок процентов виз, которые мы выдаем в России, — долгосрочные и многократные: от одного до пяти лет в зависимости от годности паспорта заявителя. В среднем визы выдаются за три дня. Поймите, это же в наших интересах, чтобы люди беспрепятственно приезжали во Францию. Работать, отдыхать и изучать французский.

Кирилл Привалов

Франция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 4 марта 2013 > № 769318 Жан де Глиниасти

Лидер террористической группировки "Подписавшиеся кровью", ответственной за недавний захват заложников на нефтеперерабатывающем комплексе в Алжире, был уничтожен на севере Мали военнослужащими армии Чада, сообщает в ночь на воскресенье агентство Рейтер со ссылкой на представителя чадских вооруженных сил генерала Захарию Гобонгве (Zacharia Gobongue).

"В субботу, 2 марта, днем вооруженные силы Чада, задействованные на севере Мали, полностью уничтожили базу террористов. Среди убитых - несколько террористов, в том числе их лидер Мохтар Бельмохтар", - рассказал генерал Гобонгве.

Боевики группировки "Подписавшиеся кровью", которая связана с международной террористической организацией "Аль-Каида", 16 января в районе нефтегазового предприятия близ города Ин-Аменас в Алжире захватили несколько сотен алжирских и иностранных специалистов. Руководил подготовкой боевиков и их действиями во время захвата заложников хорошо известный алжирским властям контрабандист и главарь террористической группировки Мохтар Бельмохтар. В ходе операции по освобождению заложников алжирские военные освободили 685 алжирцев и 107 иностранцев. Жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран.

Ранее в пятницу президент Чада Идрис Деби заявил об уничтожении военными этой страны лидера группировки "Аль-Каида в странах исламского Магриба" Абдельхамида Абу Зейда.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года, когда боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали в рамках операции против экстремистов находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции и 5,4 тысячи солдат из контингента африканской миссии MISMA, куда, в частности, входит контингент Республики Чад.

Американские конгрессмены лишатся возможности использовать самолеты ВВС при поездках за рубеж в случае, если парламентарии не предотвратят ожидаемый с 1 марта автоматический секвестр бюджета. Такое решение было принято в среду спикером палаты представителей конгресса Джоном Бонером.

Члены конгресса регулярно пользуются услугами ВВС страны для полетов в зарубежные командировки. Стоимость перелетов оплачивается из бюджета. Однако в случае секвестра парламентарии будут вынуждены пользоваться коммерческими рейсами, оплачивая билеты из собственных средств.

"Спикер уведомил членов палаты, что в дополнение к прочим мерам он приостанавливает использование конгрессменами военных самолетов для поездок в командировки. Спикер уверен, что это благоразумное и ответственное решение", - рассказали журналистам сотрудники аппарата Бонера.

За последние недели американские сенаторы и конгрессмены посетили с рабочими поездками Афганистан, Мексику, Израиль, Иорданию, Тунис, Сенегал, Мали, Алжир, Демократическую республику Конго и ЮАР.

Автоматический секвестр бюджета - сокращение расходов на 1,2 триллиона долларов в течение ближайших десяти лет и уже на 85 миллиардов к концу нынешнего финансового года, поровну распределенное между военной и гражданской сферами - начнется в стране после 1 марта, если администрация США и конгресс не договорятся о способах сокращения бюджетного дефицита. Денис Ворошилов.

ПРЕЗИДЕНТЫ РФ И ФРАНЦИИ ХОТЯТ УВЕЛИЧИТЬ ВЗАИМНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ

Владимир Путин и Франсуа Олланд обсудили вопросы экономического сотрудничества

Президенты России и Франции Владимир Путин и Франсуа Олланд заявили о необходимости расширения экономического сотрудничества и наращивания объемов взаимных инвестиций, сообщает пресс-служба Кремля.

Российский президент подчеркнул, что Франция является давним и привилегированным партнером России, и экономические отношения двух стран продолжают развиваться. "В позапрошлом году у нас была хорошая цифра: оборот составил где-то 28, почти 30 миллиардов долларов. За прошлый год произошло определенное сокращение на фоне проблем в мировой экономике", - сказал Путин. Он назвал визит Олланда "очень своевременным" и призвал обсудить все проблемные вопросы и наметить совместные действия по выходу из этой ситуации.

Глава российского государства отметил, что стороны активно сотрудничают в сфере автомобильного и железнодорожного транспорта, в энергетике и фармацевтике, а также по целому ряду других направлений. По словам Путина, на сегодняшний день объем французских инвестиций в Россию превысил 9 млрд евро. "В общем, нам есть о чем поговорить", - заключил он.

Президент Олланд, в свою очередь, заявил об огромном потенциале развития двусторонних связей и пообещал сделать все необходимое для их укрепления и расширения. "Мы хотели бы, чтобы количество инвестиций еще больше выросло. Необходимо использовать все возможные методы и пути для того, чтобы увеличить количество французских капиталовложений в России и российских капиталовложений во Франции", - подчеркнул он.

Помимо экономических отношений стороны намерены обсудить ряд острых международных вопросов, в том числе, ситуацию в Мали и Сирии.

Расходы Франции на военную операцию против боевиков-исламистов в Мали уже превысили 100 миллионов евро, сроки завершения операции пока не ясны, заявил министр обороны Франции Жан-Ив Ле Дриан в эфире радиостанции RTL.

"Сегодня можно считать, что расходы составили немногим более 100 миллионов евро с середины января... В бюджете Минобороны ежегодно закладывается статья внешних операций - 630 миллионов евро, которая и прежде, и в этом году использовалась для Афганистана. Сто миллионов также проходят по этой статье", - сказал Ле Дриан, отвечая на вопросы радиослушателей.

Министр обороны не смог назвать примерные сроки вывода французского контингента. Он напомнил, что глава МИД Франции Лоран Фабиус ранее заявлял, что в начале марта может начаться постепенный вывод контингента, который сейчас составляет около 4 тысяч человек.

"В начале операция продвигалась быстро, а сейчас мы в самом сердце конфликта, идут ожесточенные бои. Мы должны довести миссию до конца. Я могу сказать только, что мы не должны там оставаться все время. Мы выйдем, как только операция завершится", - сказал министр.

Он отметил, что Франция и ряд других стран предложат поместить действующую в стране миссию Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) под эгиду ООН. Эта миссия и должна будет сменить французский контингент, когда территория Мали будет освобождена от террористов. Ле Дриан также отметил, что Франция и ее союзники уничтожили множество исламистов, однако не назвал их числа. "Мы еще не идентифицировали результаты наших ударов", - заявил министр.

Командование вооруженными силами Мали, воюющими против боевиков-исламистов на севере страны, отозвало с передовой военнослужащих, подозреваемых в нарушении прав человека, передает в ночь на вторник агентство Франс Пресс со ссылкой на капитана малийской армии Модибо Траоре (Modibo Traore).

Об отзыве ряда военных Траоре рассказал, отвечая на вопрос местного телевидения по поводу сообщений правозащитников об имевших место серьезных нарушениях прав человека со стороны вооруженных сил Мали.

"Да, это правда, но начальник генерального штаба принял меры", - сказал капитан. По словам Траоре, теперь все подозреваемые вернутся с поля боя и предстанут перед судебными органами.

Ранее представители международной правозащитной организации Human Rights Watch заявляли, что располагают достоверными сведениями о серьезных нарушениях прав человека со стороны вооруженных сил Мали, поддерживаемых французскими войсками в борьбе против боевиков-исламистов. По данным правозащитников, были зафиксированы неоднократные убийства мирных жителей - в основном, представителей туарегов, арабов и прочих этнических групп, к которым принадлежат оккупировавшие север Мали исламисты.

Ситуация в Мали обострилась в конце 2012 года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции и 5,4 тысячи солдат из контингента африканской миссии MISMA.

ЧЕГО ХОЧЕТ ТЕЛЕЗРИТЕЛЬ

ИРИНА СОЛОВЬЕВА

Новостей каждые 15 минут. Не обязательно свежих, но обязательно острых

13 февраля во французском городе Нанте заживо сгорел человек. Безработный мужчина поджег себя в знак протеста: многим теперь приходится тяжело - по всей стране закрываются предприятия. В деревне Алье рабочие даже пригрозили взорвать свой завод - уже и взрывчатку заложили, мол, нам терять нечего, либо давайте нам работу (и зарплату!), либо все взлетит на воздух. Ну ладно, будет новость, когда взорвут, а пока вот мужчина себя поджег и сгорел, а следом за ним - еще один, но второго успели спасти.

Кто бы мог подумать, что есть степень невезения больше той, что доводит людей до самоубийства. Ан есть! Злополучный безработный умудрился поджечь себя в тот самый день, когда футбольный клуб Пари Сен-Жермен подписал контракт с Дэвидом Бекхэмом. Журналисты справедливо рассудили, что безработных во Франции хватит на всех, а Бекхэм у нас один. Да и суициды сотрудников крупных предприятий - последняя, отчаянная попытка привлечь внимание к экономическим проблемам - давно уже не новость. Так что про несчастного мужчину рядовой телезритель ничего толком не узнал - все эфирное время ушло на подробности личной жизни звезды футбола и детали его нового контракта.

Зачем смотреть про отчаянье и всякую безнадегу, когда можно вдоволь помечтать о новых перспективах, открывающихся перед французским футболом? Людям нужна надежда. Впрочем, экономические проблемы, олицетворяемые простаивающими предприятиями и рабочими на грани нервного срыва, тоже хороший сюжет для новостей. Главным образом потому, что тут есть пространство для любимого спора власти и оппозиции: кто больше ничего не делает.

Все время, пока шли дебаты вокруг гей-браков, правые возмущались тем, что правительство почему-то не устраивает таких горячих споров о проблемах экономического роста (который на самом деле спад) и безработицы. Но о чем можно спорить, если оппозиция никаких конструктивных решений не предлагает, а правительство на все обвинения в бездействии неизменно отвечает: Мы работаем над этим?

Мужчина забрался на подъемный кран и не хотел слезать, пока его не выслушают по делу опеки над детьми. Тема хорошая, социальная и про детей

Да вообще, до этого ли, когда война? Война в Мали - главное событие года. Сначала журналисты стеснялись и называли происходящее операция в Мали, но война звучит привлекательней, так что теперь это война. Громкое слово, громкие успехи: французские войска бодро продвигаются на север страны, потом совершают тактические отступления, потом наступления, сдают города, снова освобождают - вот-вот придет лесник и всех прогонит.

Уже даже погибло 2 солдата, а врагов убито и того больше. Точные цифры не сообщаются, но это неважно. Где нет возможности брать количеством, можно взять качеством подачи материала. Солдат похоронили с почестями, церемонии транслировали в эфире, перемежая сводками с фронта.

Война - это вам не забастовки, война - дело серьезное, политическое. Тут уж и президент выглядит как настоящий мужчина, и злой исламист точит кинжал - саспенс. Даже оппозиция притихла, а им ведь только повод дай правительство поругать (будто без них правительство ругать некому). Но тут, хоть президент и не подходящий, дело уж очень правое. По такому поводу грех не соорудить красивую рекламу Вступайте в вооруженные силы! и показывать ее по всем каналам. Такая прямота в пропаганде даже немного смущает. Но, видимо, французы еще не наслушались песен про то, откуда и до каких морей французская армия всех сильней, так что и плакаты, и рекламные ролики в прайм-тайм хорошо идут.

И как бы ни соблазнительно было сказать, что война - не самый подходящий способ тратить бюджетные деньги в разгар кризиса, все-таки еще приятней, когда есть враг, и можно всем сплотиться в патриотическом порыве. Выяснилось на днях, что уже целых 32% населения согласно с политическими предложениями правых партий - не пускать иммигрантов, ужесточить полицейский контроль и защищать традиции. Есть, правда, такой нехороший момент: правоцентристы со своими рацпредложениями настолько приблизились к ультра-правым политическим движениям, что раз уж на то пошло, то почему бы не проголосовать за Национальный Фронт? Националистские движения вообще хорошо себя чувствуют во время кризиса. Хоть на Грецию взглянуть, или на другие страны (не будем показывать пальцем).

Безработный зря сгорел? Зависит от того, чего хочет телезритель

А вот еще хороший новостной сюжет: французские заложники в Камеруне. Тут и исламисты, и почти как война, а главное, пока заложников не отпустят, можно раз в 15 минут сообщать по всем каналам, что новых сведений пока нет. Внутри страны тоже есть о чем рассказать. Мужчина забрался на подъемный кран и не хотел слезать, пока его не выслушают по делу опеки над детьми. Тема хорошая, социальная и про детей. Только с крана слышно плохо, так что пришлось корреспондентам дежурить внизу и рапортовать, что обстановка пока не прояснилась. Потом мужчина слез и оказалось, что не такой уж он и хороший отец, да и вообще какой-то странный тип, к тому же женоненавистник. Но все три дня, пока он сидел наверху, у людей были новости. Может, сгоревший безработный и за лучшее дело боролся, но даже за самую прекрасную идею человек не будет полыхать три дня к ряду, а на кране сидеть - запросто, поэтому переживать за бастующего мужчину зрителю интересней: нужно же выяснить, зачем он там сидит.

Да еще и Папа подал в отставку, а в Париже ограбили ювелирный магазин, а пьяный водитель врезался в полицейский автомобиль и два сотрудника полиции погибли. Говорили же правые, что больше надо тюрем и больше уголовных статей. Ну вот теперь можно снова эту тему поднять и хорошенько ее обсудить. Уже не говоря о том, что вторую неделю не могут найти виноватых по делу о конском мясе - оказывается под видом говядины французам продавали конину. Этого нельзя так оставить!

Есть, между прочим, еще хороший повод повозмущаться. Глава американской компании по производству шин Titan Морис Тейлор написал письмо французскому министру промышленности, где заявил, что французские рабочие дорого обходятся, потому что им социальные гарантии подавай, пенсию и медстраховку, а работать по 16 часов в день они не готовы. Так что выгодней нанять китайцев за 1 евро в час, и ни о каких переговорах не может быть и речи. Так и написал, не стесняясь в выражениях. Такой плевок в лицо от капитализма спокойно снести невозможно. Об этом обязательно надо поговорить. Но про все в новостях не расскажешь, а события все происходят и происходят.

Выходит, безработный зря сгорел? Зависит от того, чего хочет телезритель. Эфирное время не резиновое, так что показывать будут то, про что хотят узнать. Про мир во всем мире и диктатуру пролетариата? Про свободу равенство и братство? Про это обязательно покажут, как только вам это станет интересно. В противном случае - да пребудет с нами Бэкхем.

Ростуризм рекомендует туроператорам информировать россиян, планирующих поездки в страны с высоким риском заражения желтой лихорадкой, о необходимости сделать прививки, говорится в сообщении на сайте ведомства, размещенном в понедельник.

"Ростуризм рекомендует туроператорам и турагентствам организовать работу по информированию российских граждан, планирующих поездки в страны с высоким риском заражения желтой лихорадкой, и настоятельно рекомендовать каждому из них проведение профилактической иммунизации с оформлением международного свидетельства о вакцинации", - говорится в сообщении. Список стран с высоким риском заражения был опубликован Роспотребнадзором.

Желтая лихорадка остается единственным заболеванием, требующим проведения вакцинации при въезде в страны, в которых существует риск заражения. Согласно оценке ВОЗ, территории 45 стран Африки и 13 стран Южной и Центральной Америки являются эндемичными по желтой лихорадке.

Прививка против желтой лихорадки является единственным и самым надежным средством предупреждения заболевания. Иммунитет после введения вакцины вырабатывается через 10 дней и продолжается в течение 10 лет. Подвергшиеся вакцинации получают международное свидетельство, которое действительно в течение десяти лет.

Туристам требуется наличие международного свидетельства о вакцинации против желтой лихорадки для въезда, в частности, в Анголу, Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Камерун, ЦАР, Конго, Кот дИвуар, Конго, Французскую Гвиану, Габон, Гану, Гвинею-Бисау, Либерию, Мали, Нигер, Руанду, Сьерра-Леоне, Того, Сан-Томе и Принсипе. Среди стран, при въезде в которые туристу рекомендуется прививка против желтой лихорадки - Аргентина, Бразилия, Эквадор, Панама, Парагвай, Перу, Венесуэла, Боливия, Эфиопия, Кения и другие.

Россия направила в Мали 36 тонн одеял, палаток и продовольствия, говорится в сообщении департамента информации и печати МИД РФ.

"По решению правительства Российской Федерации и в связи с просьбой правительства Республики Мали 23 февраля в город Бамако самолетом МЧС России доставлена очередная партия гуманитарной помощи. Продовольствие, палатки, одеяла общим весом 36 тонн предназначены для беженцев и перемещенных лиц, населения освобожденных от экстремистов районов страны. Малийскими партнерами была выражена глубокая признательность российскому руководству и народу России за содействие в трудный для Мали период", - говорится в сообщении.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции и 5,4 тысячи солдат из контингента африканской миссии MISMA.

Подразделения алжирской армии ликвидировали 12 боевиков, в том числе трех особо разыскиваемых преступников, в ходе боестолкновений в пятницу и субботу на территории северных провинций Эш-Шелифф и Бумердес, сообщает агентство Франс Пресс со ссылкой на министерство обороны Алжира.

Как отмечает агентство, в провинции Бумердес, расположенной всего в 50 километрах к востоку от столицы страны, города Алжир, активно действуют боевики террористической организации "Аль-Каида в странах исламского Магриба".

В середине января боевики связанной с "Аль-Каидой" группировки "Подписавшиеся кровью" захватили в районе нефтеперерабатывающего комплекса близ Ин-Аменаса на востоке Алжира несколько сотен алжирских и иностранных специалистов. По данным СМИ, жертвами теракта стали 37 заложников из восьми стран, в том числе трое граждан США. Спустя несколько дней после этого лидер алжирского исламистского "Движения общества за мир" (ДОМ) Бугерра Солтани заявил о том, что боевые действия, которые ведутся в Мали против боевиков-исламистов, могут иметь "самые опасные последствия" для граничащих с Мали государств и для всего региона Северо-Западной Африки.

"Аль-Каида в странах исламского Магриба" - одна из наиболее опасных террористических организаций в Западной Африке. На ее счету множество дерзких и жестоких акций, в том числе похищения и убийства иностранцев. Террористы скрываются в малонаселенных районах Сахары на стыке границ Алжира, Мали и Нигера, а также в Ливии.

Самолет МЧС России с грузом гуманитарной помощи прибыл в Мали, где политический кризис обернулся вооруженными столкновениями правительственных войск с боевиками.

"В 23.50 мск субботы самолет Ил-76 с гуманитарной помощью приземлился в аэропорту малийской столицы Бамако", - сообщили РИА Новости в управлении информации министерства.

МЧС доставило в эту западноафриканскую страну 36 тонн гуманитарных грузов - 45 палаток, 2 тысячи одеял, предметы первой необходимости и продукты. Самолет летел с посадкой в Тунисе для дозаправки.

Кризис в Мали начался почти год назад и стал последствием свержения режима Муамара Каддафи в соседней Ливии. Исход из страны племен туарегов, пользовавшихся покровительством бывшего ливийского лидера, привел к сепаратистской войне и образованию в апреле 2012 года самопровозглашенного государства Азавад, которое заняло почти весь север Мали.

В конце прошлого года боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. После этого на помощь малийским войскам прибыли французские военные. Сейчас на территории страны находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств.

Белый дом не комментирует сообщения СМИ о намерениях США разместить на северо-западе Африки базу для беспилотных самолетов.

Ранее газета New York Times и другие СМИ сообщали, что американские военные планируют разместить базу беспилотников в северо-западной Африке, скорее всего в Нигере в связи с обострением ситуации в Мали.

"Эти сообщения уже давно появились, и у меня нет комментария на этот счет", - сказал на пресс-брифинге в пятницу официальный представитель Белого дома Джей Карни.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также принимают участие военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Вопрос об использовании беспилотников - одна из самых "скользких" тем в Вашингтоне. Американскую администрацию, регулярно применяющую беспилотники в целях борьбы с боевиками, обвиняют в том, что данная тактика, спасая жизни военных, зачастую приводит к гибели мирных жителей. Мария Табак.

Евросоюзу следует поставить вооружения для малийской армии, считает глава миссии ЕС по реорганизации и обучению личного состава армии Мали (EUTM Mali) французский генерал Франсуа Лекуантр.

"Европейский союз должен инвестировать сегодня в оснащение армии Мали, а не только в подготовку ее личного состава", - приводит слова генерала брюссельская интернет-газета EUobserver.

Ранее Лекуантр сообщил, что, начиная со 2 апреля, инструкторы ЕС приступят к обучению личного состава четырех батальонов малийской армии, по 650-700 солдат каждый.

С этой целью в столицу Мали город Бамако, где будет располагается штаб-квартира миссии, будет направлено около 200 военных инструкторов, а также военный персонал, который будет обеспечивать их безопасность, всего порядка 500 вооруженных военных.

EUTM Mali рассчитана на 15 месяцев, бюджет миссии составляет 12,3 миллиона евро. Александр Шишло.

Самолет МЧС России в пятницу вылетел в Мали с грузом гуманитарной помощи, сообщили РИА Новости в управлении информации министерства.

"В 10.30 мск самолет Ил-76 с гуманитарной помощью вылетел с подмосковного аэродрома "Раменское" в Мали", - сказала собеседница агентства.

МЧС доставит в западноафриканскую страну 36 тонн гуманитарных грузов - палаток, одеял, предметов первой необходимости и продуктов питания.

Кризис в Мали начался почти год назад и стал последствием свержения режима Муамара Каддафи в соседней Ливии. Исход из страны племен туарегов, пользовавшихся покровительством бывшего ливийского лидера, привел к сепаратистской войне и образованию в апреле 2012 года самопровозглашенного государства Азавад, которое заняло почти весь север Мали.

В конце прошлого года боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. После этого на помощь малийским войскам прибыли французские военные. Сейчас на территории страны находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС).

Военнослужащие Мали и французского контингента уничтожили около 20 исламистов в ходе боя в северном малийском городе Гао, куда боевики ворвались накануне, говорится в сообщении, опубликованном в пятницу на сайте министерства обороны Франции.

Группа вооруженных людей ворвалась в Гао в четверг, после того как боевики обстреляли южный и северный въезды в город. Агентство Рейтер со ссылкой на очевидцев сообщило, что двое из боевиков были замаскированы под женщин. Экстремисты укрылись в зданиях мэрии и городского суда на площади Независимости в западной части Гао.

Военнослужащие Мали при поддержке французской бронетехники и двух вертолетов открыли по экстремистам огонь из пулеметов. В ходе боя шесть силовиков получили ранения, а в здании суда и на соседней автозаправочной станции возник пожар. Очевидцы сообщили агентству, что один из военных автомобилей был взорван. Минобороны отмечает, что французские саперы разминировали в городе несколько взрывных устройств.

Это не первое боестолкновение между армией Мали и повстанцами в черте Гао. В начале прошлой недели группа боевиков ворвалась в город и укрылась в здании полицейского участка, после чего между террористами и малийскими силовиками завязалась перестрелка. Также ранее в четверг сообщалось о взрыве рядом с лагерем французских военных в городе Кидаль, в результате двое гражданских получили ранения.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также принимают участие военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Россия изучает возможность присоединения к антитеррористической операции Евросоюза в Мали, заявил в пятницу РИА Новости спецпредставитель президента РФ по вопросам международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью Александр Змеевский.

"Вопрос изучается. Там есть целый ряд правовых условий, которые необходимо соблюдать, для того, чтобы принять грамотное решение", - сказал он.

Змеевский добавил, что Россия очень активно принимает участие в борьбе с терроризмом, которая "не должна сводиться к какому-то конкретному участию, к примеру, войсками". По его словам, существует масса проблем, которые необходимо решать в первую очередь, в частности, в социально-экономической сфере.

Ранее источник в МИД РФ подтвердил информацию СМИ, что Россия получала предложения, в том числе от ЕС, по поводу участия в операции в Мали.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также принимают участие военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Россия уже поставляла Мали отдельные виды вооружения, в том числе стрелкового, и готова продолжить это сотрудничество, заявил журналистам глава федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Александр Фомин.

"Да, они обращались, и мы имели контакты и контракты, и даже осуществили поставку отдельных видов вооружения", - сказал Фомин.

"Они просили в основном стрелковое вооружение, средства ближнего боя, необходимые правительственным войскам для поддержания стабильной мирной обстановки в стране, - добавил он. - Это было недавно, в прошлом году. То вооружение, которое они попросили на тот момент, мы удовлетворили".

Глава ФСВТС не уточнил, на какую сумму было поставлено оружие, и заявил о готовности продолжить сотрудничество.

"Если у заказчика будут еще просьбы, мы также будем вести переговоры и заключать контракты", - сказал Фомин.

Президент Франции Франсуа Олланд удостоился Премии имени Феликса Уфуэ-Буаньи, которая вручается ЮНЕСКО за вклад в укрепление мира, говорится в четверг в сообщении организации.

"Жюри приняло решение присудить Премию мира имени Феликса Уфуэ-Буаньи президенту Франции Франсуа Олланду за его огромный вклад в укрепление мира и стабильности в Африке", - заявил председатель жюри премии, экс-президент Мозамбика Жоакин Чиссано.

По его словам, проанализировав текущую ситуацию в мире, члены жюри сконцентрировали свое внимание на Африке. Они высоко оценили солидарность Франции по отношению к жителям африканским стран, проявленную при решении провести военную операцию в Мали. "Жюри осуждает нарушение территориальной целостности Мали, нарушения прав человека, захват заложников и уничтожение культурного наследия человечества в Тимбукту", - сказал Чиссано.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. Французская операция в Мали, получившая название "Сервал", началась 11 января текущего года. По данным министерства обороны Франции, на территории Мали находится около четырех тысяч французских военных. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Премия мира ЮНЕСКО, которая носит имя первого президента Кот-д'Ивуара с момента получения страной независимости, присуждается отдельным лицам, общественным институтам или частным организациям за вклад в дело продвижения, укрепления, защиты и поддержки мира.

Палата депутатов (нижняя палата) парламента Чехии одобрила отправку контингента военнослужащих в Мали, сообщает Чешское информагентство ЧТК.

Чешский воинский контингент в Мали первые шесть месяцев будет охранять главную военную базу в столице страны Бамако. Правительство Чехии на прошлой неделе приняло решение направить в Мали 50 военных инструкторов на 15 месяцев.

За отправку военнослужащих в Мали высказались 130 парламентариев из 179, присутствовавших в зале. Всего в Палате депутатов парламента Чехии - 200 народных избранников. Для принятия решения необходим был 101 голос. Чешские военнослужащие будут находиться на военных базах в Мали, "но не будут участвовать в боевых действиях", сказал премьер-министр Петр Нечас, выступая в парламенте.

Как ожидается, чешские военные прибудут в Мали в апреле.

Ситуация в Мали обострилась за последнее время - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. Сейчас в стране находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западно-африканских государств. Леонид Свиридов.

МИД Франции требует от своих граждан немедленно выехать с севера Камеруна после похищения в регионе семерых французов, говорится в сообщении на интернет-сайте ведомства.

Во вторник пятеро вооруженных мужчин на мотоциклах похитили французов, которые возвращались из национального парка Ваза на севере Камеруна. Заложники - члены одной семьи: трое взрослых и четверо детей в возрасте пяти, восьми, десяти и 12 лет. Глава МИД Франции Лоран Фабиус заявил, что за похищением могут стоять боевики радикальной группировки нигерийских исламистов "Боко Харам". По информации камерунского МИД, заложников перевезли в Нигерию. Местные СМИ сообщили, что детей и родителей разделили.

"После похищения французов 19 февраля официально рекомендуется не ездить в регион на севере Камеруна и в приграничный с Нигерией район до новых указаний. Французские граждане, которые находятся на севере страны, должны обязательно отправиться в надежное место и как можно быстрее выехать из этой зоны", - отмечает ведомство.

МИД также рекомендует французам, находящимся в Чаде, избегать поездок в приграничный с Камеруном регион. Граждан Франции также официально призывают не ездить в районы Нигера, Ливии, Судана и Центральноафриканской республики, которые граничат с Мали и "могут использоваться как коридор или зоны отступления некоторыми группами с севера Мали".

Французские и малийские войска при поддержке контингента стран ЭКОВАС проводят на севере Мали операцию против боевиков-исламистов, которые заняли больше половины страны после восстания туарегов весной прошлого года.

Военнослужащий второго парашютно-десантного полка французского Иностранного легиона погиб в ходе операции на севере Мали, сообщил в ходе визита в Грецию президент Франции Франсуа Олланд.

"Легионер второго парашютно-десантного полка погиб в ходе столкновения с исламистами на севере Мали", - сказал Олланд, слова которого приводит агентство Франс Пресс.

По словам главы государства, серьезные боестолкновения произошли в ходе спецоперации в горном массиве на севере Мали. Операция продолжается, среди террористов есть жертвы, отметил президент.

Это второй французский военный, погибший в ходе операции "Серваль" - в середине января в Мали был убит лейтенант Дамьен Буате.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится более 3 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Люди гибнут за уран

Французская армия в Африке защищает энергетическую независимостьПятой республики

В начале февраля на северо-западе африканского континента, в Мали, боевые действия с участием иностранных войск вступили в активную фазу. Французские сухопутные подразделения при поддержке авиации, а также местной малийской армии оттеснили врага — вооруженные племена повстанцев-туарегов и соединения исламистов — на север страны. Уже заняты ключевые города Гоа, Тимбукту и Кидаль.

Только за январь нынешнего года Франция потратила на военную операцию 70 млн евро. Из них 50 млн ушло на переброску четырех тысяч военных и десяти тысяч единиц техники. Таким образом, французы на военные операции уже израсходовали десятую часть годового бюджета на 2013 год. И еще потратят как минимум столько же — Париж, как официально объявлено, начнет выводить войска в марте, чтобы уступить место подразделениям специально созданного объединения североафриканских стран АФИСМА (The African-led International Support Mission to Mali), которые будут обеспечивать безопасность в регионе.

Статистика по расходам других стран, оказывающих Франции логистическую помощь в операции под кодовым названием «Сервал», публично не оглашена, но известно, что доставка грузов оплачивается из национальных бюджетов Германии, Великобритании, США, Бельгии, Дании, Испании, Италии и Канады.

Как всегда в таких случаях, встает вопрос: что забыли европейцы и американцы в глубине африканского континента? Официальная причина проведения операции «Сервал» — обращение руководства Мали за помощью, борьба с терроризмом, стремление защитить интересы нескольких тысяч французских граждан в этой беднейшей африканской стране и обеспечить ее целостность. Официально Мали перестала быть французской колонией в 1960 году, однако незримое влияние Парижа на происходящее в регионе ощущается до сих пор.

При этом Франция — единственная из всех стран-участниц блока НАТО, непосредственно принимающая участие в боевых действиях. Такая недешевая жажда помощи бывшей колонии становится понятной, если проанализировать другие события в регионе.

Светящиеся соседи

Как только повстанцы и «потенциальные террористы» были оттеснены на север, Франция в начале февраля отправила отряды своих войск специального назначения и на восток Мали, поближе к границе соседнего Нигера. Цель — охрана урановых рудников в нигерийских городах Арлит и Имурарен.

На арлитских шахтах Сомаир и Коминак, разрабатываемых компанией Areva, добывается ежегодно 3,5 тыс. тонн природного уранового сырья (в пересчете на металлический уран). Это обеспечивает около 20–30% потребностей 58 французских атомных реакторов, которые производят около 80% электроэнергии в стране, и соответствует одной трети ежегодной глобальной добычи урана компанией Areva. Две шахты в Арлите удерживают Нигер на четвертом месте в мире по добыче урана после Казахстана, Канады и Австралии, делая регион значимым не только экономически, но и геополитически. И это его значение вряд ли уменьшится. В сентябре 2012-го Areva подписала с французской энергетической компанией EDF новый долгосрочный договор на поставку уранового сырья с 2014 по 2035 год.

Кроме того, Areva инвестировала 1,2 млрд евро в строительство новой шахты в нигерийском городе Имурарен, которая должна войти в строй в нынешнем или следующем году. При выходе на полную мощность она будет добывать до пяти тысяч тонн урана, что выведет Нигер на второе-третье место в мире по добыче этого радиоактивного ископаемого.

И тут пришли туареги

Французы очень сильно зависят от атомной энергетики, которая, в свою очередь, «сидит» на нигерийском уране. А добыча в Нигере сейчас становится всё более небезопасной, и это не связано с радиацией. В 2010 году исламисты захватили семерых сотрудников Areva в заложники, четверо из них до сих пор удерживаются в плену. Руководство компании с просьбой защитить рудники неоднократно обращалось к французским военным, но раньше те отмахивались — дескать, солдаты не могут охранять экономические интересы частной фирмы в течение длительного периода.

Однако после поражения режима Муаммара Каддафи в Ливии группировки туарегов были отброшены к югу (см. «Железная пята демократии»). Этот этнос берберской группы рассеян по всей Северо-Западной Африке (живут они и в Мали, и в Ливии, и в Нигере) и давно лелеет мечту создать собственное государство. В марте прошлого года туареги и примкнувшие к ним иные вооруженные группировки, вытесненные из Ливии, стали предпринимать активные действия по захвату территории Мали. Риск того, что французская энергетика останется без урана, стал слишком очевиден.

В начале февраля нынешнего года факт введения французских специальных войск на территорию уже не Мали, а Нигера для защиты урановых рудников подтвердил президент этой страны Махамаду Иссуфу. Причем почти в то же время он заявил, что намерен более активно сотрудничать с инвесторами из других стран. Иссуф недоволен тем, что сотрудничество с компанией Areva приносит только сто миллионов евро ежегодно, что, по его оценкам, составляет всего пять процентов бюджета страны.

Одним из поводов для недовольства также является затягивание проекта Имурарен — изначально предполагалось ввести шахту в строй в 2012 году, однако из-за проблем, в том числе связанных с личной безопасностью рабочих, строительство затормозилось. В начале 2013-го Areva предложила правительству Нигера компенсацию за эту задержку в размере 40 млн евро, которые будут предоставлены в течение трех лет. Это, похоже, указывает на серьезность недовольства со стороны нигерийских властей. Между тем китайская China Nuclear International Uranium Corporation разрабатывает третью по величине шахту в стране — Сомина — и проявляет активный интерес к другим возможным урановым проектам.

Официальная разработка урана в Мали, которая стала ареной боевых действий, пока не ведется, хотя она, как и Нигер, обладает немалыми запасами полезных ископаемых. Полностью выявить и раскрыть этот потенциал не удавалось из-за постоянной политической нестабильности и слабого обеспечения безопасности на северо-востоке страны — в районах Кидаль и Тесалит, находящихся к западу от нигерийских рудников. Там, по предварительным оценкам, находятся ключевые залежи урана. Однако пребывание на этих территориях племен туарегов затрудняло проведение геологических работ, необходимых для более точной оценки месторождений.

В более спокойных регионах Мали геологическое изучение и точный подсчет ресурсов продвигаются успешно. Например, в декабре 2012 года канадская компания Rockgate Corporation, разрабатывающая месторождение Фалеа на юго-западе страны, сообщила о переоценке запасов, которые в результате проведенных геологических работ увеличились в полтора раза — до 13,5 тыс. тонн. Таким образом, проводя военную операцию в Мали, Франция обеспечивает как безопасность текущей добычи уранового сырья, так и реализацию потенциальных проектов в будущем.

Автор: Сергей Рыбальченко

Крик Майастры

Перспектива консервативной революции в Европе

Каграманов Юрий Михайлович — культуролог, публицист, постоянный автор “Дружбы народов”. Последние публикации в “ДН”: “Понять Украину” (№ 1, 2006), “Еврабия: призрак или реальность?” (№ 5, 2006), “Был ли Гете мусульманином?” (№ 8, 2006), “Зеленый бык на зеленом поле” (№ 4, 2007), “Как уберечь луну от волков” (№ 11, 2007), “Мазепа и другие. Украина в поисках отцов-основателей” (№ 2, 2009), “Вокруг “иранской идиомы”” (№12, 2009), “Что нам готовит год 2083?” (№12, 2011).

Европа, стань собою!

Иоанн-Павел II

В истории Европы идеологи, именуемыерадикальными правыми, всегда — будем считать от Жозефа де Местра и Луи де Бональда — оставались маргинальной величиной. По серьезному счету было лишь одно исключение: консервативные революционеры веймарской Германии в определенной мере поспособствовали, хотя бы и невольно, становлению нацистского режима.

По моему впечатлению, во второй раз в Европе складывается ситуация, когда радикальные правые, в последние десятилетия именующие себя новыми правыми, получают некоторые шансы на успех. Конечно, не в следующем году, но уже в обозримом будущем.

Откуда пришли новые правые и куда зовут?

Еще о “вечном возвращении”

Начало ворвалось в наше будущее. Оно гонит вдаль свое величие, которое нам необходимо нагнать.

М. Хайдеггер

Как и новые левые, они же неомарксисты, новые правые — “дети 68 года”; и возникли они в эпицентре культурной революции — бунтующем Париже. Новыми они себя назвали потому, что решительно отмежевались от парламентских правых, типа английских тори или германских демохристиан. В отличие от тех и других и им подобных они не торопились выступить в политическом поле, но поставили первоочередной целью завоевание “культурной власти” (в этом они, как и неомарксисты, явились учениками коммуниста Антонио Грамши). И не в партию организовались они, но в сообщество интеллектуалов, занятых неторопливым созданием академически фундированной идеологии; притом сообщество не формализованное, состоящее из взаимодействующих кружков и групп.

В то же время они заявили себя продолжателями консервативных революционеров веймарской Германии. В самой Германии консервативные революционеры считались “скомпрометированными” связями с гитлеризмом, хотя на самом деле гитлеризм, по справедливому замечанию В.А. Сендерова, явился всего лишь пародией (злой, злейшей пародией) на идеалы консервативных революционеров. За исключением итальянца Юлиуса Эволы, все ведущие консервативные революционеры или сразу после прихода Гитлера к власти, или очень скоро после этого отвернулись от него и ушли во “внутреннюю эмиграцию”. Кое-кто был даже репрессирован: Эдгар Юнг, например, был убит в тюрьме после жестоких пыток; даже Освальд Шпенглер и Эрнст Юнгер одно время подвергались угрозе ареста, и только мировая слава их уберегла.

Конечно, бдительность в отношении всего, что напоминает фашизм, необходима. Того, что б ы л о при Гитлере, забыть невозможно. Хотя очень хотелось бы — не только ради провинившихся немцев, но ради всего человечества. Увы, должна пройти тысяча лет, чтобы люди, ужаснувшись тому, например, что происходило в лагерях смерти, могли все-таки вздохнуть с облегчением: это ведь такая д р е в н о с т ь (конечно, при условии, что в следующую тысячу лет ничего подобного уже не повторится, что, к сожалению, не гарантировано). Но надо различать сигнальные огни, предупреждающие о реальной опасности. Те, кто был причастен к преступлениям, отмечены знаком нравственной деградации, ниже уровня которой невозможно было опуститься. А если кто-то из них продолжал считать себя носителем немецких культурных традиций (Гитлер с упоением слушал “Лоэнгрина”, Геббельс декламировал Шиллера), то это загадка медицинского свойства.

А консервативных революционеров, чьи личности сложились в густом воздухе культуры эпохи до Первой мировой войны, отличал духовный аристократизм, который они, к сожалению, не могли передать всем тем, кто прикасался к их сочинениям. Это значит не то, что идеи их были хороши, а то лишь, что они или, точнее, некоторые из них заслуживали и сейчас еще заслуживают стать предметом для размышлений.

Добавлю, что есть книги, которые, вероятно, не следует давать читать тем, кто способен судить “не свыше сапога”.

Французы как нация не несут ответственности за преступления фашизма, поэтому французские последователи консервативных революционеров не испытали особых стеснений в своей деятельности. Респектабельности им добавил тот факт, что к ним присоединились известные персоны — старейшина французских историков Пьер Шоню, писатели Морис Бардеш, Морис Дрюон, Эжен Ионеско и другие. Ядро новых правых составили молодые люди, исполненные корпоративного духа и выступившие под коллективным псевдонимом “Майастра”. Это образ, взятый из румынской мифологии, — “легендарная птица, в сгустившихся сумерках испускающая боевой крик, чтобы внушить человеку веру в его судьбу”. В Париж эта птица залетела в виде изваяния, созданного известным румынским скульптором Константином Бранкузи.

С течением времени к французским новым правым подтянулись их немецкие единомышленники, видимо, решившие, что “из вины шубу не сошьешь” (возможно, у немцев есть свой аналог этой русской пословицы). Появились свои новые правые в Англии и других европейских странах. Но французы в этом движении пока продолжают лидировать, при этом отдавая предпочтение “германскому гению” перед “французским гением”, чрезмерно, на их взгляд, рационалистическим. В особенности, как уже было сказано, они считают себя обязанными немецким консервативным революционерам.

Сильное место равно консервативных революционеров и новых правых — критика того, что можно назвать издержками либерализма, а именно материализма (как в бытовом, так и в философском смысле этого понятия) и экономизма. Сюда относится и наступление “плебейской” культуры, резко усилившееся после 1968 года, когда неомарксисты, они же культурмарксисты, главные идейные противники новых правых, осуществили революцию, действительно ставшую перманентной (мечта Троцкого реализовалась в несколько ином плане, именно — плане культуры).

Что касается, условно говоря, позитивной части программы консервативных революционеров, то в этом они существенно расходились друг с другом. Одни, например, выступили за монархию, другие за демократическую республику. Общим для них было видение общества как “органического целого”, предполагающего высокую степень единодушия его граждан. Из того, что последующие годы явили миру “яркие” примеры дурного единодушия, не вытекает, что идея эта сама по себе дурна. Определенная степень единодушия обществу так же необходима, как и либеральная свобода личности. Это вопрос “не веры, а меры”.

Можно сказать так, что консервативные революционеры явились продолжателями романтической реакции на Просвещение с его рационализмом и технократическим оптимизмом.

Разошлись консервативные революционеры и в важнейшем вопросе — отношения к христианству. Эдгар Юнг и Отмар Шпанн, а также менее известный Фридрих Хильшер оставались христианами (протестантами или католиками); Юнг даже считал, что Германия призвана инициировать повторную христианизацию Европы и что в этом состоит главная задача нового рейха. Но большинство консервативных революционеров отошло от христианства. Вынесенную здесь в эпиграф витиеватую фразу Хайдеггера они понимали так, что пришло время вернуться в дохристианское прошлое и, как писал Артур Меллер ван дер Брук, “начать все сначала”.

Хотя Меллер “уважительно” относился к христианству, он считал, что Германии нужна “религия действительности”. Христос, писал он, велик как человек-мечтатель (заметим, что Христос для него — только человек!), а сейчас нужны герои, а не мечтатели. В поисках образцов одни консервативные революционеры обратились к древнегерманским сагам. Подлинные герои, с их точки зрения, — те, которых рождал “немецкий лес”: это крепковыйные дружинники, окружавшие варварских конунгов (в этом месте, действительно, показались из тумана предупреждающие об опасности сигнальные огни, но тогда мало кто обратил на них внимание). Другие консервативные революционеры (Юнгер, в частности) образцы усматривали в средневековом рыцарстве.

Французские новые правые подхватили эту веру в “немецкий лес”, разве что “уравняв в правах” кельтов с германцами (новые правые — европеисты, в отличие от консервативных революционеров, которые были умеренными националистами), и вообще веру в доисторические реальности. Ален де Бенуа, с самого начала и на долгое время ставший главным теоретиком новых правых, писал: мы не верим в смысл истории, а верим только в вечное возвращение. Язычество, согласно де Бенуа, не было искоренено христианством, оно оставалось в сознании человека “спящим”, и легко может пробудиться; на деле оно уже давно пробудилось.

Точнее, речь идет не о язычестве как определенном культе, но о “духе язычества”. Что утверждает самодостаточность мира и самотождественность человека: каждое “я” равно самому себе, и нет никакого “сверх-я”, с которым оно могло бы себя соотносить. И нет и не должно быть никакого ощущения собственного несовершенства, а следовательно, и стыда за свои поступки, который христианство внушает человеку. От материалистического взгляда на мир и на человека такой взгляд отличается тем, что в нем нет и следа того, что называется научной объективностью. Напротив, здесь человек погружен в миф (употребляю это понятие не в отрицательном, но в нейтральном смысле): его сознание ограничено непосредственно чувственным восприятием, непосредственно видимыми и осязаемыми вещами и явлениями.

Гийом Фэй, другой новый правый, считает, что язычество — это “зеркало живого мира”; оно открывает человеку, что жизнь есть трагедия, но такова уж его судьба. И так как в жизни, по видимости, торжествует сильный, то Фэй испытывает, по его признанию, “обаяние силы”; молитву он оставляет слабым.

Пробуждение интереса к языческому прошлому имело место, как известно, уже в эпоху Ренессанса, но тогда внимание было направлено на классическую Грецию — царство Разума и Красоты; хотя это тоже был по-своему ущербный век (я говорю о классической Греции): он привел к чисто эстетическому упорядочению хаоса, не способному вобрать всю полноту смыслов бытия; отчего и оказался относительно коротким. А новых правых манит — наряду с германскими и кельтскими древностями — архаическая Греция. Де Бенуа берет на себя смелость утверждать, что царство хаоса было по-настоящему “продуктивным”. Андре Конт-Спонвиль, новый правый, призывает “стать греками” досократических времен — героями Гомера. Ему вторит немецкий новый правый Петер Кребс: мы (современные европейцы) происходим от народов “Илиады” и “Эдды”, а не от народов Библии. Немецкий философ Петер Слотердайк, в последнее время тяготеющий к новым правым, заглядывает еще глубже — во времена жестокого Кроноса (напомню, что, согласно мифологии, он оскопил отца и съедал собственных детей), по его словам, “достойного пастуха человеческого стада”.

Архаические общества для новых правых хороши тем, что в них на виду были только боги и “богоравные” герои (в “Одиссее” даже свинопас назван “богоравным”). Некоторая, по меркам позднейших времен, “носорожистость” (салют Эжену Ионеско!) этих обществ их не смущает. Зато там не было или не видно было, скажем, менял или торговцев. Даже жрецов почти не видно было.

“В то время как Библия, — пишет де Бенуа, — проявляет стремление ограничить самовластие человека посредством ряда запретов… религии древней Европы героизируют человека, который преодолевает себя и таким образом приобщается к божеству”1. Приобщение, увы, оказывается неполным, потому что бессмертие обитателей Олимпа (если имеются в виду они) такому герою недоступно. В перспективе его ждет завораживающе мрачная обитель, изображенная на знаменитой картине “Остров мертвых” Альфреда Беклина, самого яркого (если уместно употребить здесь это слово) выразителя немецкого Kulturpessimismus конца XIX — первой трети ХХ века. Другое дело, если имеются в виду божества “немецкого леса”, более всего известные нам по тетралогии Вагнера “Кольцо нибелунгов”, — они, как известно, и сами плохо кончают.

“Дубовый герой” — сказанное Андреем Белым о вагнеровском Зигфриде может быть отнесено и к тому представлению о герое, которое вынашивают новые правые.

Христианство отвращает новых правых не в последнюю очередь потому, что все дефекты современного общества, реальные или мнимые, они относят на его счет. Оттого, как пишет Кребс, “любой дискурс, призывающий к возрождению Европы, не отделяя себя от иудеохристианской цивилизации, наперед обречен на неудачу, так как он заключает себя в самую матрицу упадка”2. Главное зло современного общества, с точки зрения новых правых, — эгалитарная демократия, которую вызвало к жизни, желая того или нет, христианство.

Действительно, демократия, которая веками строилась в Европе

Под клики свободных народов,

Под шум благородных дубов,

имеет преимущественно христианское происхождение. Но в христианстве правда равенства, влекущая к “вышним”, отягощена, так сказать, противовесом в виде правды неравенства, имеющей природные корни. Обе правды надо держать в уме — и в сердце. Порицая эгалитаризм, надо понимать, что это извращение христианства, а отнюдь не его естественное следствие.

Еще один упрек, который новые правые адресуют христианству — оно-де породило неограниченную эксплуатацию природы и привело таким образом к нынешнему экологическому кризису. На самом деле неограниченную эксплуатацию природы инициировала идеология Просвещения. Последняя, действительно, возникла в лоне христианства, хотя одновременно и в противоборстве с ним и, во всяком случае, христианство не несет ответственности за все то, что было спроектировано просветителями.

Но вообще замечу, что сильное место новых правых, как и прежде консервативных революционеров, — критика современного общества. Принадлежащий к этой духовной “семье” писатель Рено Камю совершенно справедливо, на мой взгляд, указывает на то, что главное зло сегодня — “гипердемократия”, которая “стремится распространиться с политического поля не другие поля, где ей нечего делать”. И она “оказывает разрушительное действие в таких доменах (между прочим, взаимосвязанных), как семья, воспитание, культура”; эти три домена “всеми силами отталкивают демократию как решительно с ними несовместимую и если не преуспевают в этом, то гибнут”3. Добавлю, что если гибнут они, то гибнет и сама демократия.

Еще одно сильное место новых правых — они ставят антропологию в центр истории. На Западе все внимание обращено на институты, которые, как предполагается, “сами собою” должны формировать личности. А для новых правых институты — на втором месте. В аспекте экономики и политики разные новые правые находят приемлемыми для себя те или иные структуры, взятые из либерального капитализма, социализма и даже фашизма в его итальянской версии. Главное же для них — качество личности, что, на мой взгляд, правильно. Беда лишь в том, что “качественная” личность слишком часто являет у них черты “дубового героя”, противопоставленного человеку, воспитанному в христианских правилах (по крайней мере, так было до последнего времени).

Справедливо порицая в современном обществе “момент” Содома и Гоморры, новые правые бросаются в иную крайность, принимая за образец “противоестественную твердость духа”, как ее определил Шиллер, имея в виду спартанцев древности.

Что касается “гипердемократии” — у которой есть другое имя: культурмарксизм, — то она замешена на философии кинизма, а отнюдь не на христиа-нстве. И чтобы противостоять ей, совсем не обязательно откатываться во времена, определяемые как плюсквамперфектум, что делают новых правых или, во всяком случае, то их крыло, которое направляет де Бенуа.

Сам ценимый новыми правыми Хайдеггер определяет такой путь, как Holzwege, что означает “путь в лес за дровами”, то есть в такое место, откуда можно вернуться назад, но пути дальше вперед нет.

Академические по видимости штудии, которым предались новые правые, не дали, однако, большого эффекта — внушительный объем текстов, вышедших из-под их перьев за последние несколько десятилетий (и о чем только они в эти годы не писали: о вопросах женского равноправия, фольклоре, музыке Вагнера и теории эволюции, о квантовой механике и демографии и о многом, многом другом), до сих пор не привел к радикальным переменам и общественном сознании. Отчего к началу нового века в рядах движения возник кризис, выдвинувший на первые роли уже упоминавшегося Гийома Фэя. Он пришел к выводу, что “язычество, как метаполитическое знамя, не имеет шансов на успех, в отличие от христианства, иудаизма и ислама”4. Таков парадокс: люди далеко отошли от христианства, но совершенно порывать с ним не хотят.

Фэй теперь заявляет, что он всегда испытывал “глубокую симпатию” к христианству в обеих его основных версиях — католической и православной. При этом он не думает отрекаться от язычества, как он его понимает. “Языческая душа, — пишет он, — есть внутренняя сила и должна пронизывать все идеологические и культурные выражения… Говорить “я — язычник” не имеет смысла. Каждый человек есть язычник”5. Что ж, это верно в том смысле, что некое стихийное язычество есть начальная ступень религиозности, но если не пытаться подняться выше, то содержащаяся в нем малая истина превращается в ложь.

Фэй находит решение религиозного вопроса в ключе социологии. Для масс, считает он, следует оставить католицизм; более того, следует укрепить его до его средневековых кондиций. А вот творческие элиты, которые призваны сменить правящие ныне плутократии, должны быть воспитаны в духе “здорового” язычества (для чего им следует брать уроки, например, у Ликурга и Катона Старшего), несовместимого со всеобщей распущенностью и разрушением жизненных энергий, которые мы видим на современном Западе. Эти элиты должны исполниться “фаустовского духа” и бесстрашно двигать вперед науку и технику, в какие бы умопомрачительные дали они ни заводили. (В этом Фэй резко разошелся с консервативными революционерами, в особенности с Хайдеггером и Юнгером, много писавшими на данную тему: у тех отношение к миру техники было преимущественно враждебным.) Только не ради большего комфорта для человека, а того ради, чтобы укреплять в себе сознание собственного могущества. И коль скоро этому способствуют, например, генная инженерия и биотехнологии (против чего резко выступает христианство, бдящее на службе человечности), то да здравствуют и они!

Между прочим, “фаустовский дух” исходит не от Ликурга и Катона Старшего и даже не от Цицерона и Марка Аврелия (при всем к ним уважении). Откуда он исходит, можно прочесть у Шпенглера, которого новые правые считают одним из своих предшественников и который ввел в оборот само это выражение (напомню, что для него истоком “фаустовского духа” являлось определенным образом понятное христианство).

И еще возникает вопрос: как может осуществиться чаемая новыми правыми однородная органичность” общества, если оно будет связываться из столь различных в религиозном отношении слоев?

В минувшие годы де Бенуа и Фэй были едины в определении стратегии новых правых: сначала надо утвердить порядок ценностей (дело религии и философии), затем его должны воплотить произведения искусства и только потом его можно реализовать в политической жизни. Смею думать, что это методологически правильный подход к делу — безотносительно к тому, какой порядок ценностей утверждается и в каком направлении совершается движение. Не зря говорят: живая кость мясом обрастает. Хотя нельзя совершенно игнорировать мнение на сей счет Хайдеггера: “новое общемыслие” (которое философ считал необходимым для общества) должно стать результатом естественного, неотрефлектированного развития — явиться “через почву”. С “почвой” надо считаться, чтобы не провалиться сквозь землю. И все же исторический опыт говорит о том, что идея при определении какого-то нового пути имеет решающее значение6.

“Новый” Фэй решил, что нельзя откладывать достижение поставленных новыми правыми целей “до греческих календ”, что пришла пора действовать. По его словам, “общество, каким мы его знаем, не может быть спасено… Единственное решение в настоящий момент состоит в том, чтобы ввергнуть его в состояние хаоса — путем гражданской войны, экономической депрессии и т.д. Только так можно покончить с господствующим образом мыслей и сделать приемлемым и неизбежным то, что вчера еще только казалось невероятным”7.

К подобной точке зрения склонился и лидер немецких новых правых Кребс, ради создания хаоса готовый даже заключить союз с крайне левыми, анархистами, единственной целью которых является разрушение.

У “нового” Фэя нашлись многочисленные последователи, среди них — норвежский востоковед Педер Йенсен, ставший широко известным своими блогами, которые он публикует под ником “Фьордман” (человек фьордов). Этот “сумасшедший, полный ненависти викинг”, как назвала его одна левая газета, излагает в блогах позицию Фэя, полностью ей сочувствуя8.

В свою очередь, у “сумасшедшего викинга” есть свой особо рьяный последователь — его соотечественник Андерс Брейвик. Подсчитано, что в полуторатысячестраничном Манифесте Брейвика Фьордман цитируется сто одиннадцать раз!

Ганнибал у ворот!

Еще несколько лет назад разговоры о собственном упадке в Европе “плохо продавались”. Но чем дальше, тем труднее становится скрывать его от самих себя. Все чаще можно услышать, что Европа становится объектом “колонизации” со стороны южных народов, в первую очередь мусульманских, — еще дедам и прадедам нынешних европейцев мысль об этом показалась бы совершеннейшей дичью.

Ветер резко подул в паруса новых правых. Так вышло, что это, главным образом, они отстаивают сегодня ценности нации и — страшно сказать — расы. Фэй пишет, что о расе можно и должно говорить, коль скоро она переходит от наступления к обороне, и я не знаю, что тут ему возразить. Люди ведь заботятся об исчезающих видах животных и почему бы не позаботиться о сохранении человеческого вида — пусть еще пока не исчезающего, но вполне могущего исчезнуть в не столь отдаленном будущем. Такой “расизм” имеет мало общего с расизмом европейцев былых времен, затянутых в черные рединготы и жесткие белые воротнички.

Да и у тех, в черных рединготах, представление о превосходстве белой расы связывалось, как правило, не с биологическими ее особенностями (на чем настаивали лишь отдельные теоретики), а с превосходством ее культуры. Которою они, кстати, щедро делились с иными расами. А превосходство европейской культуры — факт, против которого опять-таки трудно что-либо возразить9.

Между прочим, Меллер ван дер Брук, которого нацисты поторопились залучить себе в союзники (благо он умер задолго до того, как они пришли к власти), писал, что европейцы — “раса в духовном смысле”, а это не совсем то же, что биологическая раса.

Но сегодня, если верить Кребсу, Европа в культурном отношении — “труп, разлагающийся на солнце”. Сказано, наверное, слишком сильно и все же не так далеко от истины.

Ощущение собственной слабости имеет следствием податливость перед лицом наступающих мусульман. Особенно это сказывается на школе, выпускники которой в Германии, например, чем дальше, тем больше оказываются “разнемеченными”. Пишет публицист Тило Саррацин: “Немецкое в Германии все больше иссякает, а интеллектуальный потенциал исчезает быстрее всего. Кто через 100 лет еще будет знать “Ночную песнь странника” (стихотворение Гете, известное у нас в переводе Лермонтова. — Ю.К.)? Школьники, изучающие Коран в медресе при мечети, уж точно этого знать не будут”10. Журнал “Der Spiegel” (в номере от 9.1.2007) нарисовал картину того, чем станет немецкая школа в не столь отдаленном будущем — много раньше, чем через сто лет. Здесь основным языком служит арабский, а наивысшие баллы получают ученики, умеющие выпевать суры Корана в строгом соответствии с мелодикой далеких знойных широт.

Возможно, в этих картинах будущего краски наложены излишне густо, но тенденция отображена верно.

Нечто подобное наблюдается и во Франции, а также в некоторых других европейских странах. Если верно говорят, что historia est magistra vitae (история — наставник жизни), то у нынешних школьников жизненные ориентиры будут существенно иными, чем у отцов и особенно дедов. Им, например, ничего не сообщается о том, кто такой был Хлодвиг (король, окрестивший французов), а о Карле Мартелле, разбившем арабов в исторической битве при Пуатье в 731 году и прогнавшем их обратно в Испанию, говорится, что он был “расистом” (это все равно как если бы у нас назвали расистом Дмитрия Донского за то, что он бросил вызов татаро-монголам на поле Куликовом). Очень немногое рассказано о Наполеоне, еще недавно бывшем для французов предметом культа, зато довольно подробно — о средневековой империи Мали и о Китае времен династий Хань и Мин. Я уже не говорю о Крестовых походах: авторы учебников представляют их, как несмываемое пятно позора на лице средневековой Европы. Да иной трактовки и не приняли бы становящиеся все более многочисленными учащиеся-мусульмане.

Не удивительно, что неуважение к европейцам у пришлых народов доходит до того, что их за глаза все чаще называют “белой швалью”11.

Поистине, для тех, кого выращивает европейская школа, грядущее “иль пусто, иль темно”. Китайские педагоги, не так давно приглашенные в качестве экспертов, пришли к заключению, что в значительной, если не в большей своей части это никчемные молодые люди, годные только на роли праздношатающихся. И если мусульмане и другие иммигранты не помогут делу, европейская экономика пойдет на спад уже в третьем десятилетии XXI века — из-за одной только нехватки кадров, независимо от всех прочих условий. В этом случае, говорят эксперты, нам, то есть китайцам, придется озаботиться поставками в Европу гуманитарного риса (то ли это сказано всерьез, то ли иронически — поди разбери).

Было бы странно, если бы в глубине “европейской души” не взыграла память о былой ее значительности. Память, требующая действий. К чему призывает, например, популярный немецкий блогер, выступающий под ником Mixi: “СОПРОТИВЛЕНИЕ! Если будет нужно, силой”12. Ганнибал у ворот! Хотя сейчас уже скорее по сю сторону ворот.

Европейская жизнь — река, в которой можно различить два очень разных слоя. Верхний — теплый, излучающий приветливость и доброжелательство; здесь еще что-то остается от изящной гуманности XIX века. Нижний слой, иногда вырывающийся на поверхность, — холодный и злой; особенно он дает о себе знать в сфере воображаемого. Один из самых ярких примеров — фильм Ларса фон Триера “Догвиль”, в котором благодушные с виду обыватели долго измываются над пришлой девушкой, а девушка в итоге всех их безжалостно расстреливает (действие перенесено автором в Соединенные Штаты в силу особой его неприязни к этой стране, но вполне могло бы быть разыграно и в Европе). Между прочим, если говорить о фильмах, то именно “Догвиль”, по признанию Андерса Брейвика, побудил его совершить то, что он совершил. (После такого признания режиссер фильма поспешил принести свои извинения: у него, дескать, в фильме одна только игра воображения, которую не следует впутывать в реальную жизнь; но человеческая жизнь так устроена, что реальное и воображаемое в ней не отделены друг от друга непроницаемой перегородкой, но обладают способностью в определенных случаях сквозь нее просачиваться).

Самый, пожалуй, известный на сегодня немецкий философ Слотердайк в книге “Гнев и время” (слово Zorn в заглавии может быть переведено как “гнев” и как “ярость”; я выбрал более мягкий вариант) считает, что не следует прятать гнев под поверхностью благодушия; ибо гнев может играть конструктивную роль. Первая строка “Илиады” “Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына” была первым словом европейской цивилизации. В гомеровские времена и позже гнев был “конструктивным инстинктом”, а сейчас он рассеян или подавлен; в последнем случае он превращается в ressentiment (злую память). Длительное время, пишет Слотердайк, христианство, как и ислам, было “школой гнева”, но теперь оно в этом качестве, в отличие от ислама, уже “не работает”.

Раз уж зашла речь о христианстве, следует заметить, что как раз отсутствие в дехристианизированной Европе высших, всеобъемлющих смыслов бытия порождает в человеке (среди прочих причин) подспудное раздражение и злобу. А выражение “школа гнева”, употребляемое Слотердайком применительно к христианству, слишком неопределенно. В этом аспекте, как и в некоторых других, христианское сознание, скажем так, “разноэтажно”. В верхнем его “этаже” гнев смиряется упованием на высший суд: “Мне отмщение и Аз воздам”. Но в нижнем “этаже” при определенных обстоятельствах п р а в е д н ы й гнев смеет искать выход, как в частной жизни, так и особенно на войне.

Никаких рекомендаций в своей книге Слотердайк не дает. В сущности, мы находим у него просто констатацию, типа:

Тучи над городом встали,

В воздухе пахнет грозой.

Но из какой тучи ударит гроза и кого она побьет, об этом ничего не говорится. “Никто, — утверждает Слотердайк, — ни на земле, ни в небе, не знает, что делать с праведным гневом людей”13.

Так писал Слотердайк несколько лет назад. Но за эти несколько лет что-то в атмосфере изменилось, и теперь Слотердайк, когда-то бывший учеником неомарксиста Т. Адорно и еще недавно мировоззренчески причислявший себя к киникам, откровенно дрейфует в сторону новых правых. В том же замечены и Саррацин, долгие годы состоявший в партии социалистов, и известный писатель-антифашист Мартин Вальзер, и не менее известный кинорежиссер Ганс-Юрген Зиберберг и еще кое-кто из менее значительных фигур. Это все немецкие примеры, но подобный же дрейф наблюдается и во Франции, и в некоторых других странах.

Гнев, считают новые правые и те, кто идут с ними на сближение, надо канализовать сразу в двух направлениях: против мусульман и против собственных элит, которые необходимо принципиально обновить. Если этого не сделать вовремя, Европу ждет место на “кладбище погибших народов”.

Неформальные лидеры французских и немецких новых правых Фэй и Кребс считают неизбежными гражданские войны, которые скорее всего перерастут во внешние войны. “Увы, — пишет Фэй, — только настоящая гражданская война может решить проблему колонизации, африканизации и исламизации — трагедии, которую Европа еще не переживала за всю свою историю”. И дальше: “Я не призываю к войне, я просто считаю ее неизбежной”14. Кребс полагает, что гражданские войны могут начаться тогда, когда некоторые муниципалитеты начнут переходить в руки мусульман, а это скорее всего произойдет уже в ближайшие годы.

Фэй рисует широкую картину грядущего великого противостояния Севера и Юга Евразии. Условного “леса” и условной “пустыни”. Северу, по его убеждению, следовало бы соединиться в единую империю — “Евро-Русь”, “от Лиссабона до Владивостока”; с высокой степенью автономии отдельных ее частей. Это, пишет Фэй, был бы подлинный Третий Рим, которым Россия в отдельности не смогла стать.

Наверное, это все-таки фантастический план. Но сближение или даже тесный союз народов России и Европы (каковы бы ни были на сегодня их взаимные чувства) мне кажется в высокой степени вероятным, почти неизбежным. Основанием для него стала бы не только их этнокультурная близость, но и прагматические соображения: это был бы союз слабеющих — на данном историческом этапе — народов против народов, входящих в силу.

“Титаны возвращаются в город”?

Я вижу на холме героев, могучих и гневных.

Н. Гумилев

Вера в героев, которые придут и все переменят, — постоянный мотив новых правых. Некоторые из них считают, что время для этого приспело уже сейчас. “Титаны возвращаются в город”, — утверждал Кребс пару лет назад.

Пока что лишь один “титан” явил себя миру — Андерс Брейвик. Но и он, по мнению многих новых правых, оказался не совсем тот или даже совсем не тот, кого они ждали.

Во-первых, “профессорские” кружки новых правых все-таки шокировала учиненная им бойня. Одно дело планировать гражданскую войну на бумаге и совсем другое — выпускать пулю за пулей в трепещущие от боли тела.

Во-вторых и в главных, Брейвик вышел с “лесной” тропы язычества на большак христианства; по крайней мере, он сделал это декларативно. Мы видели, что язычество изначально было коньком, на котором выезжали новые правые, даже те из них, кто, подобно Фэю, терпимо относился к христианству. Последователь Фэя — Фьордман, непосредственный, хотя бы и заочный, наставник Брейвика, сделал шаг в сторону христианства, признав, что Европа обязана ему величайшими своими культурными свершениями. Но для Фьордмана приемлемым в христианстве является то, что объединяет его с античным языческим миром; а что разъединяет, остается вне его поля зрения.

Брейвик же заявил себя христианином и христианским рыцарем, “тамплиером”, готовым сразиться за крест, положив за него сколь угодно жизней, в их числе и свою собственную.

Мне уже приходилось комментировать Манифест Брейвика на страницах “Дружбы народов”15 . Повторю только, что в нем он объявляет войну сразу на два “фронта”: против культурмарксизма и против мусульманства. Новые правые изначально (точка отсчета — 1968 год) явились антиподами культурмарксизма, но они, как правило, считают его неизбежным “продолжением” либерализма, а Брейвик совершенно справедливо видит в нем извращение либерализма. Мимикрируя под либерализм, пишет Брейвик, культурмарксизм грозит стать его могильщиком; и станет им, если его самого прежде не загнать в могилу.

Самое существенное, что выделило Брейвика, это готовность к действию. Его кровавая акция одних новых правых перепугала, но других восхитила. Видный новый правый Себастьян Ронин, глава международной организации Renaissance Vanguard International, пишет, что “кровавое и архаическое событие” на острове Утейя “стало для нас (новых правых), хотим мы того или нет, политическим Рубиконом”. Назад пути нет: “акция Брейвика на годы вперед определяет дискурс и политическую траекторию белого этно-националистического движения”16.

Обозреватель сетевого издания “Counter–Currents Publishing” Грег Джонсон пишет, что если нет сегодня у Брейвика единомышленников-“тамплиеров”, то они наверняка появятся. “Будет много Брейвиков”. Со временем он может стать культовой фигурой, и его портрет будет красоваться на майках, как это случилось с портретом Гевары. То, что он поубивал беззащитную молодежь, не помешает его возвеличиванию: Нельсон Мандела и Менахем Бегин, напоминает Джонсон, тоже были террористами, но со временем стали национальными героями. А Брейвик, в отличие от иных террористов, не убивал людей без разбора, в качестве мишеней он выбрал “детей предательской элиты”, которые в будущем должны были занять место отцов”17.

Последнее утверждение слишком категорично: о молодом человеке никогда нельзя сказать с уверенностью, кем он станет в будущем. Между прочим, наставник Фьордман в юности состоял в организации тех же “молодых социалистов”, которых расстрелял Брейвик.

В пользу Брейвика высказываются иногда люди, как будто далекие от новых правых. Так, писатель Ришар Милле, лауреат Французской академии, заявил: “Норвегия заслужила Брейвика”. Потому что “мультикультурализм… это худший путь для Европы”; он “создает мозаику из гетто, в которой (принимающая) нация перестает существовать”. Почему бы тогда не сказать: Европа заслужила Брейвика? Впрочем, выступление Милле вызвало скандал во Франции. Английская “Guardian” писала по этому поводу (в номере от 18.4.12), что очень многие в Европе думают сегодня, как Брейвик, но не признают этого на словах и даже осуждают тех, кто публично высказывается в его пользу.

Распространенные характеристики Брейвика: “предвестник”; просто “вестник”; даже “буревестник”; еще “симптом близких перемен”. Лидер Гиперсионистского движения (ставящего целью создание Великого Израиля) раввин Авраам Шмулевич пишет: “Феномен Брейвика много глубже, чем это кажется на первый взгляд. Это — начало новой духовно-милитаристской мобилизации Европы”18.

Кинорежиссер Зиберберг назвал Брейвика Черным рыцарем. Понятно, почему — черный, но все-таки — рыцарь? Может быть, Белого рыцаря типа Лоэнгрина, приплывшего на лебеде, Европа просто не заслужила? Лоэнгрин ведь тем является, кто в него верит.

Конечно, в юридических категориях Брейвик — злодей, а по человеческим понятиям заслуживает смертной казни. Но преступление, как писал И.А. Ильин, может иметь духовную значимость. У Брейвика ведь нет психологической склонности к насилию над себе подобными (сравните с кинематографическими героями, даже вполне, как будто, положительными: они сплошь и рядом убивают с о в к у с о м); напротив, он принуждал себя сделать то, что он сделал. Брейвик полагал, что, принося свою гекатомбу, он начинает “священную войну” и призывал судить его как воина, а не как уголовного преступника.

Фишка, как теперь говорится, здесь в том, что один в поле не воин. Вот е с л и, не приведи бог, в Европе начнется гражданская война, тогда новоявленный “Сигурд” (как называет себя Брейвик в память норвежского короля Сигурда I, принявшего участие в Первом крестовом походе; норвежские саги любовно описывают, как Сигурд Крестоносец с дружиною, состоящей из великанов, освобождал Гроб Господень) окажется, фигурально выражаясь, на коне и его кровавая акция сможет быть оценена — по крайней мере, одной из воюющих сторон — как превентивная (на чем он сегодня настаивает).

Брейвик — фигура “рисковая”, притом в двояком смысле, ибо он поставил на кон не только собственную жизнь, но, может быть, и судьбу Европы. Неведомо чем кончится гражданская война, к которой призывает Брейвик, как и некоторые новые правые теоретики, если она однажды начнется. Это, правда, не означает, что она обязательно кончится плохо. Не всегда худой мир лучше доброй ссоры.

Жизнь по сути своей трагична: в этом согласны христианство и язычество (только в христианстве любая трагедия — светлая, если она не связана с отдалением от Бога, а в язычестве, не знающем выхода из мира сего, трагедия по-настоящему трагична). В то же время для человека естественно стремиться к мирному и безопасному существованию. И если ход жизни принимает трагический оборот, это значит, что есть на то воля Божья. В таких обстоятельствах человек может стать “орудием Провидения”, но он не должен брать на себя эту роль добровольно-сознательно. “Человек, — пишет Б.П. Вышеславцев, — не имеет права становиться на точку зрения Провидения в своей этической деятельности и в своих этических суждениях”19. И даже если совершенное им преступление отвечает вышнему замыслу, это не освобождает его от наказания. Сказано: взявший меч мечом и погибнет.

Можно, однако, извлечь из кровопролития, учиненного Брейвиком, некоторый позитив: оно привлекло широкое внимание к его Манифесту. Который в части, относящейся к культурмарксизму, содержит, как мне уже приходилось писать, вполне справедливую и очень своевременную его критику.

И если новые правые, действительно, будут переориентироваться на идеалы Брейвика (христианство плюс все то ценное, что заключал в себе “классический” либерализм), что, как мы видели, отчасти уже происходит, это будет исторически очень значимая и перспективная — для Европы и, разумеется, для самих новых правых — трансформация.

В этом случае движение консервативных революционеров (назовем его общим для него родовым именем) в лице наиболее дальновидных его участников повторит путь, пройденный одним из его кумиров — Рихардом Вагнером, который после пронзительно-возвышенного “Лоэнгрина” углубился в темный “немецкий лес” (в тетралогии “Кольцо нибелунгов”), но затем вышел из него — к “христианской мистерии” (по авторскому определению) “Парсифаля”, великолепным образом завершив свой творческий путь. Кстати говоря, на байрейтской сцене Парсифаль традиционно выступает со щитом тамплиера (красный крест на белом поле — геральдический знак святого Георгия).

А вот поступь движения будет по-настоящему действенной лишь в том случае, если оно, несмотря ни на что, последует проекту де Бенуа, лидера новых правых на раннем этапе, — постепенное завоевание умов; ибо дух строится не силой, но убеждением. Только двигаться надо не в “лес” (где, по меткому русскому слову, “пенью богу молятся”), а в противоположном направлении.

Будущее, писал Ницше, принадлежит людям “долгой (в смысле большого объема) памяти”. Но даже культурно богатое греко-римское язычество занимает в памяти европейцев относительно скромное, сравнительно с христианским периодом, место. А северное, “лесное” язычество сохранилось на задворках ее в виде обрывков, за ветхостью не подлежащих даже реконструкции, не говоря уже о реставрации.

Между тем на другом “фронте” Брейвика взгляды на ислам, которые он разделил с частью новых правых, грешат сильным упрощением.

Заметим, что изначально новые правые испытывали определенную симпатию к исламу. Ее им завещал Рене Генон, остающийся для них одним из первейших авторитетов. Генон ценил в исламе приверженность интегризму, верность истокам и отвержение модерна, что соответствовало вкусам новых правых. Де Бенуа говорил даже, что скорее предпочел бы жить в соседстве с мечетью, чем с торговым центром.

Но ближе к концу прошлого века во взглядах новых правых на ислам произошел поворот, инициатором которого явился опять-таки Фэй: большинство из них склонилось к мысли, что “нашествие” мусульман угрожает идентичности Европы и с ним необходимо так или иначе бороться. Эти настроения нашли крайнее выражение в идее Брейвика о возобновлении Крестовых походов, ставящих целью изгнание всех мусульман из Европы (не исключая балканских потурченцев, исповедующих ислам уже несколько веков) и, паче того, возвращение христианам некоторых территорий на Ближнем Востоке.

Между тем некоторые новые правые или близкие к ним мыслители и сейчас смотрят на ислам иначе. Так, английский историк Гэри Гленн пишет: “Мы можем найти некоторое утешение в допущении, что исламская культура жизни (то есть ставящая целью продолжение жизни. — Ю.К.) может оказаться более соответствующей достоинству человека, чем европейская и, конечно, не только европейская, культура смерти. Папа Бенедикт сказал, что "реальный антагонизм, типичный для современного мира, — не между различными религиозными культурами; скорее это антагонизм между радикальной эмансипацией человека от Бога, от корней жизни, с одной стороны и великими религиозными культурами с другой"”20. (Кстати, слова о надвигающейся на Европу “культуре смерти” принадлежат тому же Бенедикту XVI.) Полагаю, что доля истины в этом соображении есть.

Сходный взгляд на ислам и у обозревателя лондонской “Financial Times” американца Кристофера Колдуэлла. В своей книге “Размышления о революции в Европе” (перекличка с “Размышлениями о Французской революции” Э. Берка, чьи взгляды автор во многом разделяет) он пишет: “То, что секулярная Европа называет сегодня “исламом”, представляет собою порядок ценностей, который Данте и Эразм признали бы своим… А вот то, что сегодня называют "основополагающими европейскими ценностями", и Данте, и Эразма сильно озадачило бы”. Правда ли, задается вопросом Колдуэлл, что мусульманский мир — отсталый? Или это Европа слишком далеко убежала “вперед”, оторвавшись от своих корней? Встреча с подлинным исламом, заключает он, “может быть болезненной, но она может обернуться тем, что нынешняя бесцветная, погрязшая в мелочности и материализме интеллектуальная жизнь Запада получит необходимый ей кислород”21. Положим, и Данте, и Эразм хорошо знали, чем ислам отличается от христианства, но в остальном рассуждения Колдуэлла в высокой степени справедливы — они показывают напряженную проблемность отношений современной Европы с миром ислама.

М. Цветаевой сказано: “правда — перебежчица”. Конечно, не всегда и не везде, но применительно к нашей теме это верно, и чтобы дойти до сути дела, надо следить за перемещениями правды “туда и обратно”. Подчеркну, что речь идет о правде, а не об истине, которая всегда остается “на своем месте”.

В то же время агрессивный исламизм нуждается в решительном противодействии — это задача равно Европы и России; и переселенческому движению мусульман, пусть даже вовсе и не агрессивных, следовало бы поставить определенные пределы.

А в рядах новых правых, судя по всему, крепнет интуитивная догадка, что попытка окопаться в языческой идее бесперспективна, что противостоять исламу может только христианская Европа, а отнюдь не языческая, давным-давно отыгравшая свое.

Возможны ли новые Крестовые походы? Скорее всего, эта идея Брейвика, выглядящая сегодня достаточно фантастически, останется висеть в воздухе. Другое дело, что ко времени стала бы объективная оценка крестоносного движения XI — XIII веков, которого европейцев за последние годы приучили стыдиться. Это тоже немаловажный вопрос: должны ли люди краснеть за своих предков или гордиться их свершениями. Напомню, для сравнения, что в европейских аристократических фамилиях особым “знаком качества” считалось участие предков в Крестовых походах.

Характерную для современного европейского сознания оценку Крестовых походов дал Слотердайк в его кинический период. Тогда он называл их “социально-психологическим взрывом протофашистского свойства” и “попыткой христианизированных феодальных властей выплеснуть наружу собственный цинизм” (хотя и признавал, что с ними связаны также “несказанные лишения и проявления отваги”)22. В угоду такого рода общественному “запросу” историки подчеркивают чисто материальные причины Крестовых походов: обилие “непристроенных” рыцарей (результат действия системы майората, лишавшего наследства младших сыновей), занявшихся грабежом и разбоем, коммерческие интересы на Востоке и т.п. Все это хорошо известно, но самое примечательное в Крестовых походах другое — “возгонка” материального до идеального. Материальные интересы оказались невольными пособниками высокого стремления к отвоеванию Гроба Господня. В иных случаях даже игра гормонов канализовала себя в том же направлении, что нашло отражение и в поэзии (шиллеровский рыцарь Тогенбург, пушкинский “рыцарь бедный”).

Объективная оценка крестовых походов важна для “самочувствия” современных европейцев перед лицом мусульманского мира. Необходимо знать, на кого опираться и от чего отталкиваться.

Конечно, в истории порою сбываются и самые фантастические планы, поэтому нельзя совершенно исключать возможность новых Крестовых походов как “сетевой” войны23. И материальные основания для них могут появиться. Экономисты считают почти неизбежным падение ВВП в европейских странах в третьем десятилетии и, как следствие, резкий рост безработицы, а значит, и рост преступности. Сложится таким образом контингент, способный в XXI веке сыграть роль “непристроенных” рыцарей XI века. И вождь у них может появиться — если новоявленный “Сигурд” по тем или иным причинам будет выпущен из тюрьмы или же его силой освободят оттуда какие-нибудь великаны.

“Высота” завоевательных или, если угодно, “отвоевательных” задач, поставленных Брейвиком, едва ли под силу даже великанам. Сейчас не IV век до Р.Х., когда Запад совершил мощный рывок в восточном направлении, на длительное время повлекший греческое господство на обширных пространствах Азии (в бассейне Инда и в Средней Азии на три столетия, в Восточном Средиземноморья на целое тысячелетие), целиком обязанное энергии одного человека — Александра Великого24. Но Брейвик поставил нарочито “высокие” задачи, чтобы пробудить героические чувства, уснувшие в его соотечественниках по Европейскому союзу.

Героика и вправду нужна Европе (Северу в целом) — хотя бы как ответ на явление шахадата. Многажды было сказано, что современный террорист-смертник — извращенный шахид; но это все-таки извращенный шахид: героическое начало в нем сохранено, но поставлено на службу ложным и преступным целям. Разумеется, ответ должен быть, как говорится, ассиметричным.

Чуткий Андрей Белый писал в 1923 году: “Мы ждем Персеваля” (Парсифаля)25. Впору и сегодня повторить эти слова надежды. Напомню, что вагнеровский Парсифаль не с мусульманами сражается26, он совершает совсем иной подвиг: священным копьем излечивает короля Амфортаса от страшной раны (символ человеческой греховности), которую он получил в объятиях колдуньи.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Бенуа А.де. Как можно быть язычником. — М.: 2004. — С. 90.

2 Krebs P. Fighting for the Essense. — London: 2012. — P. 137.

3 Camus R. La grande deculturation. — Paris: 2008. — P. 43, 44.

4 Faye G. Archeofuturism. — Sausalto (Calif.): 2010. — P. 33.

5 Там же, р. 35.

6 Это подтверждает и советский опыт. Советская культура в 30-х годах складывалась “от почвы”, опираясь на некоторые русские традиции (притом что другие русские традиции были отброшены и забыты). Роль организующего центра здесь сыграла коммунистическая идеология, первоначально народным сознанием отторгаемая, но затем принятая “через не хочу” (по принципу “стерпится — слюбится”). Зато когда ее ложь стала очевидной, тогда и все здание культуры рассыпалось.

7 Fay G. Why We Fight. — London: 2011. — P. 91. (Во французском оригинале книга вышла в 2002-м.)

8 См., например: http://missioneuropak.martell.wordpress.com/category/fjordman/.

9 К.Н. Леонтьев, который, как известно, вовсе не был западником, писал, тем не менее: “В жизни европейской было больше разнообразия, больше лиризма, больше сознательности, больше разума и больше страсти, чем в жизни других, прежде погибших исторических миров”. (Леонтьев К.Н. Записки отшельника. — М.: 1992. — С. 165). И это еще не все, что можно поставить в заслугу европейцам былых времен на ниве культуры.

10 Саррацин Т. Германия: самоликвидация. — М.: 2012. — С. 343.

11 Это выражение (white trash) родилось на рабовладельческом Юге США. Негры-рабы “уважали” “настоящих господ” — рабовладельцев, а небогатых белых фермеров, которым они тоже обязаны были оказывать знаки почтения, между собой называли “белой швалью”.

12 http://Wnov.pi-news.net/2009/03/deutschlands-zukunft-zwei gedankenspiele.

13 Sloterdijk P. Zeit und Zorn. — Frankfurt am Main: 2006. — S. 282.

14 Fay G. Why We Fight, р. 92, 93.

15 См. “Что нам готовит год 2083?” (№ 11, 2011).

16 http://sites.google.com/site/breivikreport/articles/the-breivik-action-the-first-arche-ofuturist-victory.

17 http://www.counter-currents.com2012/05/breivik-a strange-new-respect.

18 http://www.apn.ru/publications/article 26440.htm.

19 Вышеславцев Б.П. Трагическая теодицея. — Париж: Путь, 1928. — № 9, с. 14.

20 Glenn G. Is secularism the end of liberalism? — “The Catholic Social Reviеw”, 2008, № 13, р.102.

21 Caldwell Ch. Reflections on the Revolution in Europe. — London: 2009. — P. 16, 39.

22 Слотердайк П. Критика цинического разума. — Екатеринбург: 2001. — С. 267. В оригинале книга вышла в 1983 году и представляет собою уникальную, наверное, попытку критики цинизма — с позиции кинизма. Как если бы между ними существовала какая-то принципиальная разница!

23 Футурологи прогнозируют, что в наступившем веке межгосударственные войны будут вытесняться “сетевыми”, субъектами которых станут религиозные ордена и конгрегации, мафии и различные экономические структуры. Примером “сетевой” войны может служить террор, который осуществляет Аль-Каида. Исторические Крестовые походы тоже можно считать разновидностью “сетевой” войны.

24 Между прочим, мусульманские завоевания VII века можно рассматривать, как “реванш” собирательного Востока: мусульмане дошли почти в точности до тех границ, с которых начинали свою экспансию греки и римляне (если считать Востоком — для чего есть все основания — и Карфаген, простиравшийся до Пиренеев). И только турки спустя века продвинулись дальше, захватив Малую Азию и Балканы.

25 Белый А. На перевале. — Берлин: 1923. — С. 139.

26 Мусульманская тема присутствует в “Парсифале” лишь намеком. Замок короля Амфортаса расположен в Астурии, на христианском Севере Испании, а замок злодея Клингзора в мусульманской ее части. Но Клингзор не мусульманин, он колдун, а колдовство равно отвратительно христианству и мусульманству.

Опубликовано в журнале:

«Дружба Народов» 2013, №2

Военные инструкторы из стран Евросоюза подготовят четыре батальона малийской армии, сообщил в понедельник глава Военного комитета ЕС французский генерал Патрик де Рузье.

"Будут сформированы четыре батальона", - сообщил он журналистам в Брюсселе по итогам единогласно принятого сегодня главами МИД 27 стран ЕС решения о запуске миссии ЕС по реорганизации и обучению личного состава армии Мали (EUTM Mali).

Генерал де Рузье сообщил, что в поддержке миссии, которая заработает в начале апреля, участвуют около 20 стран ЕС. В Бамако уже прибыли 110 европейских военных. Миссия рассчита на 15 месяцев, ее бюджет составляет 12,3 миллиона евро.

Всего в столицу Мали город Бамако, где будет располагаться штаб-квартира миссии, будет направлено от 200 до 250 военных инструкторов, а также военный персонал, который будет обеспечивать их безопасность, всего 500 вооруженных военных. Александр Шишло.

Повстанцы из "Движения за справедливость и равенство" (ДСР) утверждают, что смогли заснять передвижение по суданскому региону Дарфур боевиков из Мали.

"Мы сумели сфотографировать их в разных местах Дарфура, и мы не позволим им исчезнуть с нашего поля зрения, пока ни разберемся с ними", - говорится в заявлении для СМИ представителя ДСР Джибрила Адама Биляля.

По его словам, малийские боевики стали частью проправительственных вооруженных группировок и в воскресенье в сопровождении военных переместились южнее населенного пункта Кутум в Северном Дарфуре. Повстанцы Дарфура считают, что суданское правительство позволило боевикам из Мали найти убежище в стране, чтобы потом использовать их в войне на своей стороне против антиправительственных сил.

На прошлой неделе несколько дарфурских группировок сообщили, что бежавшие после боев на севере Мали с французскими и правительственными войсками боевики оказались в Дарфуре. Однако официальный представитель суданской армии Саварми Халед Саад заявил на это, что базирующиеся в Южном Судане повстанцы, которые не имеют отношения к Мали, проникли на территорию Южного Дарфура через границу Судана с Центральноафриканской Республикой. Юлия Троицкая.

Двадцать польских военных инструкторов 15 марта отправятся в Мали в рамках миссии Евросоюза, где будут готовить саперов, логистиков и бойцов спецподразделений, сообщил в понедельник министр обороны Томаш Семоняк.

"Наши инструкторы будут работать в казармах, в центрах обучения малийской армии. Они будут готовить солдат, в основном в сфере логистики, будут готовить саперов и солдат специальных войск. У нас есть очень хорошие инструкторы в этих областях", - сказал министр в интервью Польскому радио.

По расчетам Минобороны Польши, участие польских инструкторов в миссии ЕС обойдется казне примерно в 6 миллионов злотых (около 1,4 миллиона евро) до конца 2013 года.

Семоняк напомнил, что решение отправить инструкторов в охваченную гражданской войной Мали исходило от правительство и было одобрено президентом Брониславом Коморовским. Поляки отправятся в Африку 15 марта, миссия завершается 31 декабря 2013 года, но может быть продлена в случае необходимости.

Участие в миссии ЕС по реорганизации и обучению личного состава армии Мали (EUTM Mali), которая заработает в начале апреля, принимает около 20 стран ЕС. В Бамако уже прибыли 110 европейских военных. Миссия рассчитана на 15 месяцев, ее бюджет составляет 12,3 миллиона евро. Всего в столицу Мали город Бамако, где будет располагаться штаб-квартира миссии, будет направлено от 200 до 250 военных инструкторов, а также военный персонал, который будет обеспечивать их безопасность, всего 500 вооруженных военных. В рамках миссии планируется подготовить четыре батальона малийской армии. Евгений Безека.

Хотя военная кампания в Мали все еще продолжается, можно подвести некоторые уроки, которые получили вооруженные силы Франции в этой воздушной операции низкой интенсивности.

1. Потребность в большом количестве средств воздушного наблюдения. ВВС Франции используют три беспилотных аппарата Narfang, два из них развернуты в Нигере. Для круглосуточного наблюдения по двум направлениям, как правило, необходимо иметь пять беспилотных аппаратов.

БЛА Narfang применялись для наблюдения за районом аэродромов и городов, где должны высадиться парашютисты. Нужны дополнительные беспилотные аппараты, чтобы обнаружить повстанцев, выискивать подозрительную активность и сопровождать конвои/специальные операции на больших территориях Центрального и Северного Мали.

Французские БЛА не вооружены и на обнаруженные ими цели нужно навести истребители-бомбардировщики. В этих случаях помощь американских беспилотников (некоторые из них являются вооруженными MQ-1) имеет первостепенное значение.

Последнее, но не менее важное, французские планировщики крайне нуждаются в слежении за повстанческими формированиями. По этой причине в операции были привлечены английские Sentinel R.1 из Сенегала и США якобы предлагали свои E-8 JSTARS.

2. Проблема с самолетами-заправщиками. Даже небольшое количество боевых самолетов, участвующих в воздушных ударах, французские ВВС не могут обеспечить необходимым парком самолетов-танкеров. Вот почему США направили свои КС-135 из английской авиабазы Милденхалл, другие страны тоже предложили свои самолеты-заправщики.

В относительно небольшой военной операции «Сервал» пришлось задействовать транспортные самолеты других стран, чтобы помочь в переброске французских войск в Мали. Передовые боевые самолеты также должны поддерживаться транспортными самолетами.

3. В настоящее время группировка ВВС Франции в Мали включает шесть Mirage 2000DS, шесть Rafale, два Mirage F1CR, четыре самолета-заправщика, два беспилотных аппарата и С-160, С-130 и CN-235, действующих с Бамако, Нджамены, Ниамей, Дакара и Абиджана.

Как и в Ливии, воздушная операция в Мали подтвердила необходимость наличия недорогих легких боевых самолетов: «Рафаль» является многоцелевым самолетом, который может выполнять широкий спектр боевых задач, в т.ч. разведку. Но он довольно дорогой с точки зрения затрат на один час полета, как и большинство самых современных истребителей.

Факт, что применение ВВС Франции Mirage F1CR должно уменьшить затраты длительной операции за рубежом.

4. Даже если Mirage 2000 и Rafale летали с высокоточными боеприпасами, тем не менее, в Мали понадобилось не только тяжелое (дорогое) оружие, учитывая количество легкопоражаемых наземных целей.

Вот почему Mirage F1CR брали в качестве основной бомбовой нагрузки (и дешевые) четыре 500-фунтовые неуправляемые авиабомбы Mk-82, оснащенных воздушными взрывателями DSU-33 для инициирования детонации над поверхностью.

Объединенные силы армии Мали и французского контингента в ночь на воскресенье взяли под контроль город Бурем (Bourem) на севере страны, где базировались экстремисты, после того как были вытеснены из крупнейших городов в регионе, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на военные источники.

Город Бурем расположен в 95 километрах к северу от Гао, на пересечении дорог, ведущих в города Кидаль и Тимбукту. Экстремисты переместились в Бурем после того, как как были выбиты из Гао, Тимбукту и Кидаля. Представитель одной из экстремистских группировок заявил, что боевики начнут использовать в Мали новую тактику, включающую минирование дорог и нападения смертников.

На прошлой неделе в результате подрыва на мине погибли четверо мирных жителей Мали. Через несколько дней террорист-смертник подорвал себя в расположении малийских военнослужащих в городе Гао, один из военных получил легкое ранение.

Как рассказал агентству военный источник, все теракты в Гао были спланированы боевиками, находившимися в Буреме. Он также отметил, что исламисты сдали город практически без боя.

Ситуация в Мали обострилась в конце прошлого года - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. По данным французских властей, на территории Мали находится более 3 тысяч военнослужащих из Франции. В операции также участвуют военнослужащие стран-членов ЭКОВАС.

Как заявили власти Франции, они вынуждены были пойти на этот шаг из-за "сложной международной ситуации". Начиная с 9 февраля, авиакомпании обязаны сверять имя пассажира в посадочном талоне с именем в паспорте на всех международных рейсах, вылетающих за пределы Шенгенской зоны. Это правило будет действовать в течение нескольких месяцев.Пассажиры будут обязаны предъявить паспорт по просьбе персонала авиакомпании. В том случае если кто-то этого не сделает, ему будет отказано в посадке.

Вводить усиленные меры безопасности власти страны начали 12 января - на следующий день после начала военной операции французских солдат в Мали.

На территории Франции усилена безопасность всех общественных зданий, железнодорожных станций, аэропортов, а также атомных электростанций.

Москва продолжит помогать Мали, сообщил на брифинге в Москве официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич.

"Мы продолжаем оказывать помощь в укреплении национальных вооруженных сил и правоохранительных органов в стране, также оказывается гуманитарное содействие", - сказал он. Лукашевич сообщил также, что очередная министерская встреча группы поддержки по ситуации в Мали намечена на март в Бамако.

Генеральный директор "Рособоронэкспорта" Анатолий Исайкин в среду сообщил, что компания обсуждает с властями Мали возможность поставки в эту страну дополнительных партий стрелкового оружия.

Ранее в СМИ также появились данные, что Россия может помочь властям Мали транспортными услугами. Однако позднее министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что такие услуги в рамках операции в Мали могут предоставлять лишь частные российские авиакомпании, власти страны оставляют это на усмотрение самих перевозчиков.

Ситуация в этой западноафриканской стране обострилась после того, как боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В настоящее время на территории страны находится около 4 тысяч военнослужащих из Франции, в операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств.

Генеральный директор ОАО "Рособоронэкспорт" Анатолий Исайкин подвел итоги работы компании за 2012 год: Россия заключила за этот период контрактов на сумму 17,6 миллиарда долларов, увеличив показатели 2011 года в 2,5 раза. На пресс-конференции в среду Исайкин рассказал об очереди длиною в 20 лет за зенитными ракетными системами С-400 и поставках в горячие точки планеты, а также пообещал, что все недостатки авианосца "Викрамадитья", который должен быть передан Индии, устранят к концу 2013 года.

Исайкин также заверил, что российско-американское соглашение на поставку в Афганистан вертолетов Ми-171 будет выполнено, несмотря на рекомендации конгресса США не сотрудничать с "Рособоронэкспортом".

Новый рекорд

Сумма заключенных в прошлом году "Рособоронэкспортом" контрактов составила 17,6 миллиарда долларов, сообщил генеральный директор компании. Исайкин подчеркнул, что это рекордное количество контрактов, заключенных за год. По его данным, по сравнению с 2011 годом объем соглашений увеличился в 2,5 раза.

Кроме того, Исайкин сообщил, что "Рособоронэкспорт" продал в прошлом году оружия за рубеж на сумму 12,9 миллиарда долларов.

Гендиректор Рособоронэкспорта сообщил, что очередь из стран, желающих приобрести российскую зенитную ракетную систему С-400, растянулась до 2021 года. По его словам, Россия сейчас ведет переговоры с десятью странами о возможных поставках учебно-боевых самолетов Як-130. "Также ведутся переговоры с шестью странами по поставке подлодки "Амур-1500" с анаэробной воздухонезависимой установкой", - отметил глава компании.

По словам Исайкина, "Рособоронэкспорт" ведет переговоры с рядом стран и по поставкам вертолетов - в частности, Ми-35М и Ми-28Н ("Ночной охотник"). "Несколько стран заинтересованы в приобретении вертолетов Ка-52", - добавил Исайкин.

В горячих точках

По словам Исайкина, "Рособоронэкспорт" обсуждает с властями Мали возможность поставки в эту страну дополнительных партий стрелкового оружия. Он отметил, что прошлая партия была поставлена две недели назад. Кроме того, Мали, по словам Исайкина, заинтересована в закупке у России вертолетов и бронетехники.

Ситуация в этой западноафриканской стране обострилась в последнее время - боевики экстремистских группировок начали атаковать позиции правительственных войск в центральной части страны. На помощь войскам в Мали 10 января прибыли французские военные. В настоящее время там находятся около 4 тысяч военнослужащих из Франции, в операции также участвуют военнослужащие стран-членов Экономического сообщества западноафриканских государств. Впоследствии в СМИ появились данные, что Россия может помочь властям Мали транспортными услугами. Однако вскоре министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил, что такие услуги в рамках операции в Мали могут предоставлять лишь частные российские авиакомпании, власти страны оставляют это на усмотрение самих перевозчиков.

Продолжая разговор об экспорте вооружений, глава Рособоронэкспорта сообщил, что Россия в 2012 году заключила контракты с Ираком на сумму 4,5 миллиарда долларов, однако эти соглашения пока еще не вступили в силу. Он отметил, что продолжается сотрудничество Ираном, возобновлен диалог с Ливией.

Кроме того, Россия не потеряла ни одного контракта с Египтом, подчеркнул Исайкин. Он отметил, что информация о том, что контракты на сумму более 4 миллиардов долларов отменены, не соответствует действительности. "Сейчас идет этап согласования документов, после чего выйдет постановление правительства. Такая же ситуация и с иракской стороны (документ проходит согласование)", - сказал глава Рособоронэкспорта.

Сирия, по словам Исайкина, занимает 13-14 место в объеме экспорта российского оружия. "Системы ПВО, ремонтная техника для различных видов вооруженных сил поставляется компанией в Сирию", - сказал он, отметив, что авиационную технику "Рособоронэкспорт" в эту страну не поставляет.

Гендиректор подчеркнул, что контракт на поставку в Сирию учебно-боевых самолетов ЯК-130 не отменен, но пока поставки приостановлены. Он подчеркнул, что у компании остались еще не выполненные контракты с Сирией, однако информацию о них раскрывать не стал, сославшись на конфиденциальность этих соглашений.

Учебно-боевой самолет Як-130

Конфликт между силами вооруженной оппозиции и правительственными войсками не прекращается в Сирии с марта 2011 года. Ранее сообщалось, что жертвами насилия в стране стали порядка 60 тысяч человек. Власти Сирии заявляют, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне.

СНГ и Китай

Говоря о поставках вооружения в страны Содружества независимых государств (СНГ), Исайкин сообщил, что доля поставок продукции военного назначения в страны СНГ составляет 12% от всего объема продаж "Рособоронэкспорта", тогда как раньше - 5-6%. Он отметил, что увеличение объема продаж происходит "за счет роста кооперации".

Кроме того, гендиректор главной российской компании-экспортера вооружений отметил, что РФ продолжает наращивать военно-техническое сотрудничество с Китаем; в прошлом году на Китай пришлось 12% от всего объема поставок "Рособоронэкспорта", что превышает прежние показатели (менее 5%) более чем в два раза.

По его словам, в последнее время улучшились отношения в плане передачи интеллектуальной собственности. "В то же время "Рособоронэкспорт" продолжает переговоры с Болгарией, которая продолжает незаконно использовать интеллектуальную собственность РФ", - добавил глава компании.

Проблемный авианосец

Работы по исправлению выявленных недостатков авианосца "Викрамадитья" идут по графику, он будет сдан индийской стороне в конце 2013 года, заявил Исайкин журналистам. Отвечая на вопрос о возможности установки российского оружия на строящиеся в Индии корабли, он сказал, что на них будут устанавливаться ракеты "Брамос", которые больше чем на половину являются российским оружием.

Официальная церемония передачи авианосца "Викрамадитья" (бывший российский "Адмирал Горшков") индийской стороне была запланирована на 4 декабря 2012 года. Однако во время очередного этапа испытаний корабля в сентябре был выявлен ряд неисправностей, в том числе не вышли на полную мощность паровые котлы главной энергетической установки. Из-за этого срок передачи сдвинулся на 2013 год.

Авианосец "Викрамадитья"

Крупнейший экспортный контракт в сфере военно-технического сотрудничества по модернизации "Адмирала Горшкова", проданного ВМС Индии, был заключен Россией в 2004 году и предусматривал, что РФ модернизует корабль за 750 миллионов долларов и поставит Индии палубную авиацию на такую же сумму.

Первоначально передача корабля заказчику планировалась в 2008 году, но из-за увеличения объема работ сроки сдачи неоднократно сдвигались. Новая сумма контракта составляет 2,3 миллиарда долларов и является дополнительной к подписанному в 2004 году соглашению. На корабле будут базироваться истребители МиГ-29К и вертолеты Ка-27 и Ка-31.

К настоящему времени авианосец "Викрамадитья" прошел масштабную реконструкцию на российском судостроительном предприятии "Севмаш".

Конгресс договору не помеха

По заявлению Исайкина, российско-американское соглашение на поставку в Афганистан вертолетов будет выполнено. "Опцион с Пентагоном на поставку в Афганистан 12 вертолетов Ми-171 выполняется и будет выполнен, несмотря на то, что Конгресс рекомендовал не сотрудничать с "Рособоронэкспортом", - сказал он.

Исайкин подчеркнул, что "Рособоронэкспорт" рассматривает сотрудничество с Пентагоном в Афганистане как совместную борьбу с терроризмом. "Именно поэтому был заключен данный опцион", - отметил глава Рособоронэкспорта.

Соглашение о поставке десяти российских вертолетов Ми-17 для армии Афганистана является дополнением к действующему контракту, заключенному в мае 2011 года. Он предусматривал поставку 21 вертолета Ми-17В-5, запасных частей и оборудования для Афганистана.

Вертолетный парк ВВс Афганистана . Вертолеты Ми-17 российского производства

По данным американских источников, полная стоимость соглашения оценивается в 900 миллионов долларов. По информации российских СМИ, цена базовой поставки составила 367,5 миллиона долларов. Контракт включал опционы на поставку до 12 дополнительных машин. Две машины были поставлены в феврале 2012 года. На данный момент для Афганистана заказаны 33 новые машины. Сборка вертолетов будет осуществляться в России и должна завершиться до 31 декабря 2016 года.

Вертолеты Ми-17 являются основой вертолетного парка Корпуса армейской авиации Афганистана. Машины просты в эксплуатации и хорошо знакомы афганским пилотам и авиатехникам.

По данным авторитетного издания "Джейнс дифенс уикли", на текущий момент ВВС Афганистана эксплуатируют 39 вертолетов Ми-8/17, которые были получены из ряда стран-доноров. ВВС Афганистана также имеют на вооружении девять ударных вертолетов Ми-24/35, в том числе шесть бывших чешских Ми-24, поставленных в 2008-2009 годах.

Москва считает, что после принятия в СБ ООН резолюций, разрешающих военную поддержку Францией правительства Мали в борьбе с террористами, все дальнейшие действия по урегулированию кризиса должны согласовываться с малийским руководством, заявил глава МИД РФ Сергей Лавров на пресс-конференции в Гвинее.

"В целом, безусловно, все дальнейшие действия (в Мали) должны осуществляться с учетом позиций малийского руководства и той работы, которая проводится ЭКОВАС", - сказал он.

"Мы заинтересованы в том, чтобы члены ЭКОВАС вырабатывали согласованные подходы в поддержку законных требований малийского правительства по оказанию содействия в ликвидации террористической угрозы", - добавил Лавров.

Он также сказал, что "арабская весна" должна научить международное сообщество тому, что использование двойных стандартов в урегулировании конфликтов неприемлемо.

Так, отвечая на вопрос о том, что международное сообщество должно сделать, чтобы избежать двойных стандартов при урегулировании конфликтов, в частности, в Мали, министр ответил, что их "надо перестать использовать". "Арабская весна должна послужить хорошим уроком для тех, кто пытается их использовать", - отметил он.