Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Власти западноафриканского государства Мали объявили о начале работы по восстановлению туристической индустрии, пострадавшей из-за близкого соседства «Аль-Каеды». Об этом заявил министр туризма Мали Мохамед Эль Моктар в интервью агентству AFP.

Проект будет направлен на повышение безопасности иностранных туристов. В его рамках планируется расширить транспортную инфраструктуру и коммуникации, а также разместить военные силы в районах массового пребывания туристов. При этом власти рассчитывают не ущемлять свободу туристов.

Проект также предусматривает предоставление налоговых льгот для владельцев отелей, турагентов, гидов. По предварительным оценкам, на возрождение туризма правительству Мали придется потратить миллионы долларов.

Туризм изначально являлся одним из основных источников доходов Мали, наряду с экспортом золота и хлопка. Страна не имеет прямого выхода к морю, но располагает несколькими объектами, включенными в список ЮНЕСКО и представляющими интерес для туристов. Это древний город Томбукту, поселения догонов, мечеть в Дженне и гробница Аскиев.

Однако с 2009 года туриндустрия государства переживает кризис из-за нескольких случаев захвата в заложники иностранных граждан боевиками «Аль-Каеды», действующими на севере республики. В связи с этим Ростуризм выпускал рекомендации для россиян воздержаться от поездок в эту страну. По официальной оценке, потери туротрасли Мали за два года составили 108 млн. долларов.

Ветер ужаса и ветер надежды

Большой Магриб: джихадисты и их заклятые враги

Резюме: Либерализация в Северной Африке сталкивается с двумя вызовами: угрозой джихадизма и бесправием этнических и религиозных меньшинств. Власть пытается сохранить равновесие между сдерживанием исламистов и противодействием джихадистам, с одной стороны, и замедлением демократических реформ – с другой.

Данный текст – глава из ставшей пророческой книги «Грядущая революция. Борьба за свободу на Ближнем Востоке» (The Coming Revolution. Struggle for Freedom in the Middle East), опубликованной осенью 2010 г. в издательстве Threshold Editions. Русский перевод выйдет в серии «Библиотека “КоммерсантЪ”» издательства «Эксмо», которое любезно предоставило материал журналу.

У племен и народов, живших испокон веку от Египта до Атлантики, включая пустыни Ливии, Туниса, Алжира и Марокко до самой Мавритании, есть три общих особенности. Во-первых, они коренные жители Северной Африки. Во-вторых, все они в течение многих столетий находились под игом одной мусульманской империи (Османской). В-третьих, испытывали и до сих пор испытывают тиранию националистических арабских режимов и крайнюю жестокость современных джихадистов. Среди этих народов выделяются следующие в порядке их численности: берберы Магриба (живущие преимущественно в Марокко, Алжире и частично в Сахеле), копты Египта и чернокожие племена южной Мавритании. Арабо-мусульманское большинство в этих странах также лишено многих свобод, и их права тоже часто ущемляются, но этнические меньшинства испытывают на себе двойной или даже тройной пресс.

Давление на культурно-лингвистические и религиозные меньшинства с целью заставить их отказаться от своей «самобытности» оказывается во многих странах Большого Ближнего Востока и арабского мира. В Северной Африки они подвергались дискриминации в течение многих веков, но особенно агрессивно это происходит в наши дни. Процессы культурной и политической эмансипации в этих странах всячески сдерживаются.

Если арабо-мусульманское большинство ущемляется по политическим мотивам, то неарабские мусульманские общины подавляются в силу самого их существования. На Большом Ближнем Востоке идет борьба между силами авторитаризма и джихадизма (хотя джихадисты нередко устраивают разбирательства друг с другом), с одной стороны, и гражданским обществом (в особенности его меньшинствами) – с другой.

Один и тот же сценарий в целом повторяется во многих странах Северной Африки, но с местными культурно-историческими особенностями. Большинство правительств авторитарны по своей сути, с разной степенью напористости. Ливия – единственная настоящая диктатура, которая держит в застенках тысячи политзаключенных. Режим Муаммара Каддафи, вдохновляемый радикальным арабским национализмом, идеями социализма и политического исламизма, находится у власти с 1969 года. В Египте, Тунисе, Алжире и в какой-то степени в Марокко существует многопартийная система, но, по мнению оппозиционных движений, правительства этих стран находятся под контролем авторитарных элит, а политзаключенные томятся в тюрьмах по много лет.

Дебаты относительно демократизации этих четырех стран продолжаются, и эксперты выделяют несколько факторов, по которым можно судить о легитимности находящихся у власти режимов. Во внимание принимается тот факт, что правящие круги этих стран наращивают давление и сохраняют контроль над оппозицией и гражданским обществом в целом. (Статья написана до начала политических перемен в регионе. – Ред.)

Арабские страны Северной Африки пока не достигли уровня демократизации Турции, Израиля или Кипра, своих средиземноморских соседей. Но если посмотреть на эволюцию политических систем, в глаза бросается колоссальная разница между четырьмя многопартийными конституциями Марокко, Алжира, Туниса и Египта и грубой диктатурой в Ливии, которая больше напоминает режимы Сирии, Ирана и Судана. В четырех недиктаторских, но авторитарных государствах Северной Африки у оппозиции есть доступ к газетам, и она может критиковать правительство (в известной степени), а представители оппозиции имеют возможность избираться в законодательные собрания. В Марокко конституционная монархия постоянно подвергается нападкам оппозиции, но у свободы слова есть пределы. В Алжире, Тунисе и Египте оппозиционные партии могут организовываться и участвовать в выборах разными способами. «Братья-мусульмане» в Египте хоть и стремятся к смене режима и установлению эмирата вместо республики, контролируют фракцию членов египетского законодательного собрания.

Многочисленные исследования последнего десятилетия свидетельствуют о том, что демократические движения в Северной Африке, как и в целом в арабском мире, становятся все более организованными и энергичными, добиваются расширения гражданских прав и свобод. Они все еще далеки от достижения полной либерализации, которая позволила бы гражданскому обществу иметь все те свободы, которыми пользуются на северном побережье Средиземного моря. Процесс либерализации сталкивается с двумя вызовами: угрозой джихадизма и суровой дискриминацией этнических и религиозных меньшинств. Власть пытается сохранить равновесие между сдерживанием исламистов и противодействием джихадистам, с одной стороны, и замедлением демократических реформ – с другой. Но по крайней мере в двух странах государственная идеология по-прежнему отвергает полную эмансипацию этнических меньшинств. Иллюстрацией может служить состояние меньшинств в Алжире и Египте, а также проблема рабства в Мавритании.

Берберы и краткая история их борьбы

Наряду с коптами в Египте, берберы являются старейшими жителями Северной Африки. Их опыт сродни тем переживаниям, которые выпали на долю индейцев в США. Арабские националисты, мусульманские историки, идеологи и политики дружно отвергают мысль о том, что представители этих меньшинств имеют законное право на самоопределение, независимость или даже на автономию и самоуправление. Исламисты и, естественно, джихадисты утверждают, что поскольку вся эта территория была честно завоевана халифатом 13 веков назад, она снова должна стать частью мусульманской империи. Мало того, они считают необходимым противодействовать созданию на этих землях небольших независимых государств, в том числе и мусульманских. Исламисты, поддерживающие идею возвращения к халифату, считают, что даже такие большие страны, как Марокко и Алжир, должны исчезнуть с карты мира. Тем более, по их мнению, нельзя допускать даже мысли о возникновении на пространствах Магриба, на западе Северной Африки, отдельной страны для берберов. Однако исламисты приглашают берберов присоединиться к движению салафизма и джихадизма, чтобы наравне с арабскими этническими группами участвовать в джихаде во имя восстановления праведного и справедливого халифата.

Арабские националисты, большинство из которых являются социалистами и сторонниками авторитарных режимов, прибегают к более конкретным аргументам, отвергая право берберов на самоопределение. Каддафи часто заявлял, что берберы – это те же арабы, потому что «они пришли сюда с Аравийского полуострова примерно 4 тысячи лет назад», то есть задолго до арабского вторжения на континент. Каддафи и его прислужники из числа националистов также пытаются утверждать, что берберы – это арабы, даже если отказываются это официально признавать. Это все равно что англосаксы Америки сказали бы американским индейцам: «Вы европейцы, потому что пришли сюда из Евразии примерно 10 тысяч лет тому назад, так что мы такие же коренные жители Америки, как и вы, и ваши земли – это наши земли».

Древние берберские народы под названием «мазих» или «амазих» имеют афро-хамитское происхождение и всегда населяли территории между Марокко и Западным Египтом, которые на юге простирались до самого Сахеля. Их многочисленные царства встретились с финикийскими поселенцами, основавшими Карфаген, и берберы сформировали ядро населения Карфагенской империи. После окончания Пунических войн берберов завоевывали римляне, византийцы и вандалы. Однако им удавалось сохранять свои культурные особенности на протяжении многих веков. Среди регионов их обитания называют Нумидию, Мавританию и некоторые другие. Христианство распространилось по Северной Африке в течение первых веков новой эры, и новый город Карфаген стал оплотом североафриканского христианства параллельно с Александрией, в которой обосновалась патриархия коптов.

Крупные еврейские общины начали появляться на берберских территориях в первом веке нашей эры.

После вторжения в Египет под командованием Амр Ибн Аль-Аса полчища халифата совершили марш-бросок через пустыню Сахара, дойдя до берберских поселений, где столкнулись с упорным сопротивлением в 642 и 669 гг. н. э., особенно в районах современного восточного Алжира и Туниса. Завоевание арабами берберских территорий стало важной исторической вехой, подобно англо-иберийскому освоению обеих Америк. Оно ознаменовало полное изменение облика преобладающей культуры, существенное преобразование этнического большинства, а также смену религиозной принадлежности.

После ряда сражений, которые начались в Киренаике (современной Ливии) и распространились на некоторые западные регионы Северной Африки (современные Тунис, Алжир и Марокко), завоеватели халифата под предводительством полководцев и эмиров, назначаемых на Аравийском полуострове, сломили сопротивление берберов. Огромные территории на севере африканского континента были присоединены к империи, расширяющейся с востока. Арабские войска собрались в Кайруане к югу от города Тунис и продвинулись к Атласским горам и окружающим их равнинам. Исконная родина берберов пала жертвой мусульманской экспансии в Северной Африке, с берегов которой произошло последующее вторжение в Испанию.

В отличие от предыдущих завоевателей, арабские правители настаивали на полной ассимиляции. С начала VII века в процессе арабизации и исламизации серьезным испытаниям была подвергнута самобытность крупных сегментов берберского населения. Важно отметить, что хотя сопротивление берберов замедлило процесс ассимиляции, некоторые коренные племена присоединились к завоевателям, как это происходило в Сирии и Месопотамии.

Одним из известных берберов, вставших под знамена халифата, был Тарик бен Зияд – блестящий полководец оккупационных войск, которые высадились на побережье Испании и примерно в 715 г. н. э. разгромили армии христиан-вестготов. В его честь гора, возвышающаяся над узким проливом между Иберией и Марокко, была названа «горой Тарика». В европейских языках это название со временем превратилось в «Гибралтар». Тарик провел армию халифата через всю Иберию, дав сначала династии Омейядов, а затем династии Аббасидов то, что не мог себе представить ни один предводитель мусульманской империи: часть христианской Европы. В этой местности были плодородные земли и множество пресноводных источников. Завоеватели назвали ее Андалусией, или землей вандалов. Однако полководец, который был для халифата примерно тем же, что спустя многие века Кортес для испанской империи, не удостоился тех почестей, которых заслуживал. Как только он добился победы в Андалусии, арабская знать из Дамаска захватила власть от имени чисто арабской династии Омейядов, известной своим пренебрежительным отношением к другим этническим группам, особенно к выходцам из Африки, даже если последние были мусульманами.

С самым знаменитым бербером в арабской истории обошлись как с второразрядным обывателем, несмотря на то, что он бросил несметные богатства к ногам правителей арабского халифата в Леванте. «Просто с этнической точки зрения он не был первостатейным подданным, – говорит Ферхат Мехенни, лидер современного движения за автономию берберов в Алжире, – потому что не являлся выходцем из правящего класса арабов, двигавшихся с востока со времени начала завоевания».

История Тарика в высшей степени показательна для всей многовековой истории вплоть до наших дней. Берберы разделились на две группы.

Первая группа – это арабизированные берберы, ставшие частью арабского населения, переселившегося в эти места из Аравии и Леванта. Это эквивалент метисов в Латинской Америке – смесь европейцев с коренным американским населением. Некоторые утверждают, что арабо-берберы, обратившиеся в ислам, вполне возможно, сегодня являются демографическим большинством в регионе от Марокко до Алжира. Вторая группа берберов сохранила свои доарабские культурные традиции и наследие – в частности, в отдельных анклавах, встречающихся на территории всего Магриба.

С утратой Андалусии западные границы халифата отступили к северному Марокко. Арабские правители, опасаясь дальнейших набегов европейцев, ослабили процесс арабизации берберов. В XVI веке Османский султанат заявил о притязаниях на всю Северную Африку, назначив своих чиновников «валисами» в Магрибе. Эти исторические события дали берберам возможность перевести дух и вздохнуть свободнее. Они позволили их культуре пережить еще несколько столетий, пусть и под игом султаната. Постепенно турецкое владычество отступило, и в 1830 г. Магриб начали колонизировать европейские державы. Франция прибрала к рукам Алжир, Марокко и Тунис, Испания захватила север Марокко, а Италия установила контроль над Ливией. И арабы, и берберы оказались оккупированными западными державами.

Когда в середине XIX века европейцы начали селиться в Алжире, французские власти попытались заручиться поддержкой берберов против усиливающегося влияния арабского национализма и ваххабизма. В течение нескольких десятилетий внутри общин берберов «амазих» сталкивались две тенденции. Одна идеология призывала берберов к более решительной поддержке ислама для противодействия французскому колониализму, тогда как другая утверждала, что реальной угрозой для берберского этноса является арабский национализм.

Историки берберских народов соглашаются с двусмысленностью эволюции их политических движений. Хотя многие берберы сражались с французским колониальным игом с самого начала вплоть до достижения полной независимости всех стран Магриба, другие сосредоточились на борьбе за автономию и независимость берберских народностей. Перед этими коренными народами стоял выбор: либо примкнуть к арабскому националистическому движению (в частности, в Алжире) и воевать с французами за светское постколониальное государство, либо вести битву непосредственно за берберское государство или несколько государств.

Эту дилемму было нелегко разрешить. Будучи в основной массе мусульманами, берберы не обладали стойким иммунитетом против призывов к джихаду, чтобы покарать «неверных» колонистов. Арабские националисты при всей своей светскости нередко использовали идею «великого джихада против Франции», чтобы поднять на борьбу племена «амазих». Французские алжирцы и местные власти разыгрывали карту автономии берберов, направленной против будущего арабского доминирования. В конце концов, большинство берберских политических лидеров решили примкнуть к этническим арабам в их противостоянии французскому владычеству, и в Магрибе образовалось три арабских государства: Марокко, Тунис и Алжир. Все это бывшие провинции арабского и османского халифата.

В Марокко, обретшем суверенитет в 1956 г., этнические берберы составляют 40% населения. В современном Алжире, независимом с 1962 г., эта группа представляет собой внушительное меньшинство примерно в 30%. Однако, если учесть арабо-берберов, то численность коренного населения «амазих» может достигать свыше 70% всего Магриба. Как и в Судане, количество арабских переселенцев здесь уступает по численности коренным североафриканским жителям. Однако смешанное население Магриба в политическом отношении находится под влиянием арабских националистов и исламистов, хотя в повседневной культурной жизни дают знать о себе как берберские, так и арабские корни.

Гораздо более многочисленные берберы Марокко, особенно те, что живут в районе Атласских гор, чувствуют себя намного комфортнее алжирских соплеменников. Конституционная монархия в Марокко связана кровными узами со многими представителями этих племен. Но даже в умеренном Марокко некоторые берберы опасаются джихадизма, поскольку он угрожает их образу жизни и робким попыткам установить выборную демократию.

В отличие от Марокко, в Алжирской Народно-Демократической Республике берберский вопрос стоит намного острее. Центром борьбы берберов в Алжире является регион Кабилия, стремящийся к автономии. Его жители поднимают вопросы самоопределения и демократизации так настойчиво, как никто этого еще не делал в истории Магриба.

Проблема кабилов

Берберское население распространено по всему региону – от небольших общин в Ливии, Тунисе и Египте до более крупных групп в Сахеле, таких как туареги, живущие в Мавритании, Мали и Нигере и до северных пределов Буркина-Фасо. Самые многочисленные берберские народности живут в Магрибе. Среди них шилу, ташелхиты на юге Марокко численностью 8 миллионов человек, народ риффиан на севере Марокко и шауйи в Алжире.

Однако наибольшее стремление к автономии и берберский этнический национализм присущи народности кабилов в северном Алжире, которая в значительной степени сохранила свой древний язык и культуру.

Географически Кабилия располагается к востоку от столичного города Алжир. В этой преимущественно гористой местности живет 5 миллионов кабилов-берберов. Большинство сосредоточено в трех берберских провинциях: Тизи-Узу, Беджая и Буира. Примерно 50% населения провинций Сетиф, Бордж-Бу-Арреридж и Бурмедес также говорят на кабильском языке. Кроме того, половина населения в трехмиллионной столице Алжир – это кабилы. В силу бедности и плотности населения Кабилия – источник более половины всех алжирских эмигрантов во Франции. Будучи одним из старейших очагов сопротивления в берберской культуре, Кабилия бунтовала несколько раз за последние несколько десятилетий, требуя культурной автономии, которая включала бы и право получать образование на древнем языке амазих.

С Ферхатом Мехенни, президентом Движения за автономию кабилов, я встречался в Конгрессе США осенью 2009 г., где он ознакомил конгрессменов с положением дел на его родине. Он, в частности, заявил: «На протяжении многих веков, в полной изоляции от внешнего мира, наш народ всячески оберегал самобытность своей горной родины, когда весь регион находился во власти династий Омейядов, Аббасидов и Османов, а также их вассалов. Во времена французского колониализма наш народ стремился к автономии, поэтому кабилы присоединились к движению сопротивления, чтобы создать независимый, свободный и светский плюралистический Алжир, где арабы и берберы, включая кабилов, мусульман и немусульман, могли бы жить в мире и справедливости. Но после освобождения арабские националисты захватили власть в Алжире и не пожелали создать кабильскую автономию. С тех пор мы сражаемся за наши фундаментальные права – право на сохранение самобытной культуры и право просто быть другими, несмотря на совместное проживание с арабами».

Подобно многим кабильским лидерам, Мехенни находится в изгнании, живет во Франции и служит послом своей этнической общины, странствующим по всему миру. В Вашингтоне проявили интерес к его делу, но для начала задали на удивление простые вопросы: «Кто такие кабилы? Кто такие берберы? Вы арабы? Какую религию вы исповедуете?» – спрашивали законодатели, руководители исследовательских центров и даже журналисты. Подобные вопросы никогда не задаются в отношении палестинцев, не говоря уже об израильтянах или курдах. Почему на Западе проявляют такое невежество в отношении этого народа численностью 5 миллионов человек, будучи прекрасно информированы о населении Косово? Кабилы боролись за свою культурную самобытность и политические права с 70-х гг. прошлого века, когда их подавлял правящий Фронт национального освобождения (ФНО), североафриканская разновидность партии Баас в Сирии и Ираке. Режим, поглощенный процессом арабизации, систематически отвергал требования ввести язык амазих для обучения детей в школах и в качестве одного из государственных языков.

По словам Алекса Медуни, представителя кабилов в Вашингтоне, навязывание со стороны ФНО арабского языка и арабской культуры берберам в целом и кабилам в частности воспринималось этими меньшинствами как разновидность «этнических чисток». «С самого первого дня независимости кабилы непрестанно подавлялись на протяжении трех десятилетий – прежде всего панарабистами и социалистической элитой в Алжире. Когда после окончания холодной войны власть военных была демонтирована и произошла смена режима, арабские националисты, поддерживаемые военными, а также набирающим силу движением исламистов-салафитов, возобновили давление. У кабилов не было передышки после ухода французов, и это несмотря на то, что они сражались на передовой линии освободительной борьбы». Первое поколение изгнанных с родины кабилов продолжило борьбу за права своего народа в эмиграции. Ряд изгнанных берберов-интеллектуалов поддерживали идею создания берберского государства или по крайней мере кабильской автономии.

В 1980-е гг. в арабских националистических кругах Леванта и во всем Магрибе не допускалось и мысли о том, что неарабские меньшинства могут быть чем-то недовольны. Разговоры на эти темы – от проблемы курдов в Ираке до бедственного положения берберов в Алжире – считались под запретом. В эти бурные годы, пока продолжалась холодная война, я писал о деле кабилов и берберов в ежемесячной газете, которую издавал в Бейруте. В крайне враждебном окружении, где всякий, кто поднимал вопрос о положении меньшинств в арабском мире, считался врагом, мои статьи были заклеймены как «подстрекательство к дроблению региона путем распространения вредоносной пропаганды о бедственном положении меньшинств в арабском мире».

Кабилы и джихадисты в алжирской гражданской войне

В 1991 г. Исламистский фронт спасения (ИФС) с небольшим перевесом победил на первых многопартийных выборах в Алжире. Хотя исламисты находились в меньшинстве, многочисленные слои населения, включая берберов, проголосовали против прежних авторитарных кандидатов, поддерживаемых ФНО. Однако ИФС не скрывал своих намерений сразу после прихода к власти установить исламистский режим, в котором не будет места светской многопартийной системе. С тех пор многие исламисты-салафиты прибегают к джихадистскому насилию и ведут террористическую войну.

В течение последнего десятилетия гражданская война в Алжире ведется джихадистами посредством вооруженных исламских групп салафитов (ВИГ), которые боролись не только с правительством, но и со светским гражданским обществом. Алжирские гражданские лица, арабы и берберы, сильно пострадали, находясь между джихадистами и правительственными войсками, как между молотом и наковальней. В результате варварской бойни от рук салафитов-террористов погибло 140 тыс. гражданских лиц. Слепой террор салафитов был в равной мере направлен против арабов и берберов. Женщины, дети, старики, художники и музыканты, государственные служащие были убиты или изувечены.

Джихадисты расправлялись с гражданским населением, стремясь посеять панику среди светски и умеренно настроенных граждан. В частности, убийство знаменитого кабильского певца Лунеса Матуба в 1998 г. послужило сигналом к эскалации конфликта между арабскими джихадистами и кабилами амазих. Матуб, убитый в районе Тизи-Узу, столицы Кабилии, был гордостью берберов. Помимо гражданской войны между салафитами и правительством, а также терактов джихадистов против светских символов, вспыхнула конфронтация между джихадистами и кабилами.

Столкновение джихадистов с этой особенно умеренной и светской общиной берберов имело ярко выраженные и глубокие идеологические корни. На поверку исламисты-салафиты ВИГ оказались экстремистской разновидностью джихадистов, своим фундаментализмом напоминающей «Талибан». Их призывы к созданию радикального исламского государства, естественно, противоречили интересам светских и либеральных кабилов. Джихадисты не только идеологически чужды кабилам, говорящим на языке амазих, но и олицетворяют в их глазах возрождение средневекового халифата, вооруженное вторжение которого в VII веке привело к падению берберских государств.

Борьба между джихадистами и кабилами всегда была борьбой между возрождающимся тоталитарным халифатом и либеральной демократией, между прошлым и будущим. Столкновения на территории компактного проживания кабилов и берберов оставили незаживающие душевные раны у миллионов людей, живущих в Алжире и в эмиграции.

Кабилы и будущее региона

После терактов 11 сентября и войны в Ираке 2003 г. борьба кабилов стала восприниматься в совершенно ином свете. Прежде всего, в рамках глобальной войны с джихадистами кабилы позиционировали себя как движение сопротивления тоталитарным террористам, и во многом им помогли в этом алжирские салафиты. Хотя верно то, что «“Аль-Каида” в Магрибе», новый оплот алжирских и марокканских джихадистов с 2006 г., вербовала в свои ряды немало кабилов, верно и то, что берберское общество в северном Алжире и во всем регионе всегда было более решительно настроено против салафитской повестки дня, чем другие меньшинства в регионе. Светские кабилы – самые непримиримые и интеллектуальные противники идеологии «Аль-Каиды».

Помимо идеологического столкновения, кабилы были вдохновлены другими событиями в регионе: «Мы видели, как член Лиги арабских государств Ирак предоставил курдам фундаментальные права через несколько лет после падения партии Баас», – сказал мне Ферхат Мехенни. Далее этот политический лидер, глубоко тронутый гибелью кабильского музыканта, провел своего рода историческую параллель. Почему бы с кабилами и берберами в целом не обращаться как с курдами в Ираке? Почему не предоставить им автономию, право на формирование местных органов самоуправления, культурных и общеобразовательных учреждений? И курды, и кабилы являются неарабскими этническими группами, волей судеб живущими в арабском государстве. В конце концов, им должны предоставить фундаментальные права или позволить создать собственное государство. Мехенни также упомянул Дарфур и чернокожее население Судана – еще одной арабской страны, которая отказывается предоставить фундаментальные права своим меньшинствам. В отличие от Курдистана или Дарфура, Кабилия не переживала бойни или резни таких масштабов, как та, что имела место в Ираке и Судане. «Но все зависит от того, кто находится у власти в Алжире, – сказал Медуни, американский лидер кабилов. – Если джихадисты захватят власть в Алжире, и арабы, и кабилы заплатят высокую цену», – справедливо заключил он.

Сложность ситуации в Алжире состоит в том, что там существуют три враждующих полюса: правительство, джихадисты и кабилы. Кабилы обвиняют режим в том, что он препятствует признанию самобытности берберов амазих. Признание Алжиром кабилов имеет огромное значение для этой доарабской народности. «Наше правительство активно участвует в международных форумах в поддержку прав палестинцев, которые находятся на расстоянии нескольких тысяч километров от нас, но не признает права собственного народа в Кабилии», – говорит Мехенни. Он и его единомышленники недоумевают, почему Лига арабских стран добивается справедливости в отношении Газы и требует вывода вооруженных сил с Западного берега, но не обращает внимания на положение дел в Тизи-Узу. Этнические притязания кабилов законны и должны быть рассмотрены международным сообществом и правительством Алжира.

Правительство Алжира ведет тяжелую битву против «Аль-Каиды» и местных террористических группировок. Многие алжирские арабы являются светскими людьми и гуманистами, решительно сопротивляющимися наступлению салафитов. Международное сообщество должно помочь алжирскому правительству противостоять джихадистам и в то же время облегчить диалог между Алжиром и Тизи-Узу.

Лучшим решением, в пользу которого выступают представители кабильских демократов, стало бы создание коалиции либеральных алжирцев, кабилов и других берберов. Вне всякого сомнения, это привело бы к образованию демократического большинства в Алжире. Такая коалиция и светское правительство образовали бы единый фронт, оставив «Аль-Каиду» в изоляции. «В случае подобного поворота демократическая культура могла бы возобладать в стране, и в конечном итоге центр признал бы периферию», – говорит Мехенни. Летом 2010 г. он и его соратники сформировали правительство в изгнании.

Если арабы и кабилы вместе выступят в защиту демократии, они смогут осуществить настоящую революцию против тоталитарных доктрин джихадистов. Проблема в том, чтобы найти мужественное меньшинство, которое начнет реформу большинства.

На берегах Северной Африки дуют два ветра: ветер ужасов джихадизма и ветер надежды на демократическое обновление.

Валид Фарес – американский ученый и публицист ливанского происхождения, автор многих книг о ситуации на Ближнем Востоке.

Африка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739768

После стабильности

Арабский мир и пределы авторитарной модернизации

Резюме: Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии.

В феврале в Мюнхене проходила очередная конференция по безопасности, на которую собирается весь мировой истеблишмент. Организаторы загодя составили насыщенную повестку дня, но выдерживать ее удавалось с трудом. Участникам явно не терпелось досидеть до перерывов, чтобы в прямом эфире увидеть трансляцию с главной площади Каира. Искушенные в международных делах, они казались обескураженными.

Неожиданные потрясения в Северной Африке и на Ближнем Востоке сформировали другую повестку дня не только мюнхенской конференции, но и, по сути, всей большой политики. Осмысление новой ситуации, которая продолжает стремительно развиваться сразу в нескольких странах региона, еще впереди, и, судя по судорожным шагам, предпринимаемым внешними игроками, они слабо понимают, что именно происходит. По крайней мере, готовность ведущих западных держав вмешаться в гражданскую войну в Ливии, не имея не только плана действий, но даже достоверных данных о диспозиции на месте, демонстрирует скорее растерянность, чем решительность. Между тем, кровь мирного населения льется и в других частях Ближнего Востока. И если коалиция, спешно собранная против полковника Каддафи, захочет быть последовательной в своей политике, то конца вмешательству в дела этого региона не видно.

Причины революций – вовне и внутри

Первая реакция Запада на народные выступления в Северной Африке и на Ближнем Востоке оказалась дежурной. В Вашингтоне и европейских столицах заговорили о фундаментальных ценностях – о правах человека и демократии. То есть о том, чем длительное время в отношении североафриканских и ближневосточных режимов пренебрегали. Ради интересов относительной стабильности и нефти.

Незадолго до нынешних событий, в ноябре прошлого года, состоялся саммит Евросоюз – Африка. Лидер ливийской революции полковник Муаммар Каддафи объявил, что Африка готова сотрудничать только с теми европейскими государствами, которые не будут выставлять «непомерных» требований по части соблюдения прав человека и норм демократии. И заодно запросил у Брюсселя 5 млрд евро на предотвращение миграции в Европу.

Надо сказать, что Запад не то что «непомерных», а вообще никаких сколько-нибудь серьезных требований такого рода к Каддафи и не предъявлял. Как и к другим руководителям Северной Африки и Ближнего Востока, которые теперь либо свергнуты, либо продолжают сопротивляться. Лишь изредка из Брюсселя раздавались вежливые сожаления о том, что в государствах региона права человека все же нарушаются, управление экономикой и обществом не укладывается в демократические нормы, а экспорт беженцев не сокращается.

Подход с моральной точки зрения сомнительный, но рациональный. Ведь без двойных стандартов странам НАТО пришлось бы жить в условиях постоянных санкций против недемократических режимов, а то и воевать с каждым из множества диктаторов, сменяющих один другого. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, требовались бы длительные оккупации освобожденных от тиранов территорий, что влетает в копеечку. К тому же есть невеселый опыт силового распространения демократии в Ираке и войны в Афганистане. Там оккупационные контингенты попросту застряли при удручающем, с точки зрения целей вторжения, эффекте.

Волнения в Северной Африке и на Ближнем Востоке начались внезапно. Правда, эксперты указывают на «рейтинг ботинкометания», составленный летом прошлого года Всемирным банком, который сопоставлял такие показатели, как уровень нищеты, грамотности населения, безработицы, коррупции и прочее. В среднем для бунтующего сегодня региона цифры оказались если и не на предреволюционном, то уж точно на весьма тревожном уровне. Но внимание на это обратили только задним числом.

Устроить революцию извне, о чем сейчас много говорят, невозможно, если к ней нет предрасположения внутри. Вероятнее всего, имеет место комплексный феномен, который включает в себя разнообразные факторы экономического, социального, геополитического характера. Например, ряд экспертов справедливо говорят об общем росте национального самосознания в арабском мире. Среди прочего он порожден неудачами Израиля, извечного «экзистенциального» оппонента, в ливанской кампании 2006 г. и операции в секторе Газа два года назад, да и вообще некоторым ослаблением политических позиций еврейского государства.

Нельзя сбрасывать со счета коммуникационный фактор. С одной стороны, массовая доступность данных о «настоящей» жизни в более благополучных частях планеты, с другой – повсеместное распространение «революционной литературы» через информационные и социальные сети. Если большевистскую «Искру», выходившую крошечными тиражами, по мере возможностей несли в массы курьеры-одиночки, то «твиттер» позволяет пустить революционную искру повсюду и в режиме реального времени.

Можно назвать и вполне конкретные экономические причины взрыва. Так, в начале года индекс цен на продовольствие превысил 230 пунктов, что исчерпало способность правительств субсидировать базовые продукты питания. Прогнозы Всемирной продовольственной организации на текущий год не радужные – мировое производство зерна снизилось из-за засухи в США и России, наводнений в Австралии и Канаде. Более долгосрочные продовольственные прогнозы тоже тревожны. Среди причин кризиса называют производство биотоплива. Только в Соединенных Штатах от пищевых нужд отвлекается на замену бензина до трети всего урожая кукурузы. И велика вероятность, что мировое сообщество в скором времени столкнется с массовыми «голодными бунтами», которые дестабилизируют прежде всего африканские страны, расположенные южнее нынешней горячей линии.

Правда, в Северной Африке удорожание продовольствия все-таки трудно отнести к главному спусковому крючку восстаний. В той же Ливии Муаммар Каддафи за счет нефтяных доходов обеспечил вполне приемлемый уровень жизни, хотя с безработицей среди молодежи он не справился. Ливийская конъюнктура в целом положительно оценивалась и МВФ, и Всемирным банком, а мировой кризис весь этот регион, как ни странно, пережил сравнительно легко. Специалисты российского МГИМО полагают, что решающую роль в раскачивании лодки сыграл не абсолютный, а относительный уровень благополучия – в североафриканском обществе возник взрывоопасный «разрыв между ожиданиями роста благосостояния и реальностью».

Политики на юге и севере Судана, в Эфиопии, Джибути, Объединенных Арабских Эмиратах говорят, конечно, о подрывной роли США, Израиля и неких неправительственных организаций. Но даже они признают, что основные причины революций в Египте и Тунисе, которые открыли «ящик Пандоры», кроются в поколенческом разрыве. В глазах молодых людей существующие несменяемые или династические режимы утратили либо быстро утрачивают легитимность, которую за ними признавали предыдущие поколения.

Институциональный дизайн региона не менялся с середины прошлого века. Большой Ближний Восток, по сути, обошли потрясения, прокатившиеся по мировой политике в конце ХХ столетия и радикально преобразившие Европу, Восточную Азию, Латинскую Америку и юг Африки. Нынешняя молодежь не выбирала тех, кто десятилетиями сидит у власти. Ей надоело терпеть и искать лучшей доли за границей, стыдиться за свою страну, сидеть во внутренней эмиграции и выслушивать вранье пропаганды. Надоели уверовавшие в собственное величие лидеры, за которых, будь выборы честными, едва ли кто-то проголосовал бы. И люди в арабском мире теряют страх.

Отрыв местного правящего сословия, семей и кланов руководителей, практически приватизировавших национальные богатства, от народа столь велик, что говорить о каких-то общих целях бессмысленно. Североафриканские и ближневосточные элиты не поспевали за обстановкой, прозевали появление среднего класса. В странах региона под предлогом угрозы исламского экстремизма была уничтожена всякая системная оппозиция, отсутствовала социальная мобильность. Стабильность режимов Северной Африки и Ближнего Востока оказалась видимостью.

Однако оппозиция состоит не только из эмансипированных молодых людей. Противники режимов разношерстны, и, скажем, волнения в Бахрейне и частично в Сирии имеют выраженный межрелигиозный характер. Среди тех, кто сражается против Каддафи, обнаружены боевики «Аль-Каиды». Революционные выступления в Тунисе и Египте, наиболее продвинутых государствах региона, стали предлогом для выяснения отношений с властью в других странах Африки и Ближнего Востока, где ситуация иная. Авторитарные режимы региона поражены кризисом, нуждаются в реформах, но разные группы оппозиционеров под прикрытием вполне демократических лозунгов могут преследовать и разные цели.

Главная мина еще не взорвалась

После того как коалиция, собранная для предотвращения резни в Бенгази, приступила к выполнению резолюции СБ ООН 1973, внимание политиков и экспертов сосредоточилось на Ливии. Но страсти не утихают и в других странах региона, а если говорить об Африке, то кровь льется и южнее средиземноморского побережья.

В Сирии демонстрации проходили в городах Нава, Тафас, Хомс, Эс-Санамейн, Алеппо. В Латакии сожгли офис правящей партии Баас. В город ввели войска. Основные требования демонстрантов – положить конец коррупции, улучшить систему социального обслуживания населения, решить проблему безработицы, отменить чрезвычайное положение. Президент Асад после долгих колебаний согласился на отмену ЧП. Но причины волнений, очевидно, не сводятся только к этому.

Господствующее положение в стране занимают алавиты – шиитское меньшинство, составляющее чуть более 10% от общего населения. В свое время, когда страна была еще подмандатной территорией Франции, эта община пользовалась французским покровительством. В 1982 г. Хафез Асад уничтожил 50 тысяч суннитов в Хаме. И надо полагать, что отголосок этой истории присутствует и в нынешних выступлениях против его сына Башара. Есть сведения о бесчинствах исламских экстремистов, которые занимаются поджогами и атакуют тех, кто требует реформ. Волнениями охвачена северо-восточная часть страны, населенная курдами. Лозунг курдов, многие из которых не имеют сирийского гражданства: «Мы хотим не только гражданства, но и свободы». Новый кабинет министров, назначенный президентом Асадом, приступил к работе над обновлением законодательства. Учрежден Институт по исламским и арабским исследованиям, что расценивается как попытка Дамаска привлечь на свою сторону духовенство.

В Египте события развиваются более благоприятно – гарантом плавных реформ выступает армия. Переходное правительство утвердило закон об уведомительном создании политических партий, но сохраняется запрет на партии, которые проводят дискриминацию по религиозному, этническому, половому или расовому признаку. Исламизации политики не заметно – глава Высшего военного совета заявил, что Египет не планирует разрывать мирный договор с Израилем, а операция в Ливии у Каира озабоченности не вызывает. В отношении видных представителей режима Мубарака и его семьи заведены коррупционные дела, его партия распущена.

В Иордании бунтующая молодежь требует отставки премьер-министра, прекращения политических репрессий, проведения реформ. Требования молодых оппозиционеров такие же, как в соседних странах – борьба с коррупцией и безработицей, принятие закона о выборах, упразднение марионеточного парламента и секретной службы. Премьер аль-Бакит был назначен на этот пост месяц назад. Ему-то король Абдалла II и поручил провести реформы. Но аль-Бакит уже был главой правительства в 2005–2007 гг., и оппозиция не видит в нем проводника обновления.

В Бахрейне борьбу с суннитской королевской династией ведет шиитская оппозиция. Военную помощь в подавлении выступлений оказала Бахрейну Саудовская Аравия. Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) возложил на Иран ответственность за события в Бахрейне. Есть сведения, что члены Совета готовят высылку граждан Ливана и Ирана, которых обвиняют в связях с «Хезболлой» и иранской разведкой. Дело зашло далеко – Бахрейн прекратил воздушное сообщение с Ираном, Ливаном и Ираком. Отозваны послы – Бахрейна в Иране и Ирана в Бахрейне. Тегеран обвиняется и во вмешательстве во внутренние дела Кувейта. Там раскрыта шпионская сеть, работающая на Иран. Два иранца и один кувейтец приговорены за шпионаж к смертной казни, послы отозваны и между двумя этими странами.

Уместно заметить, что Бахрейн, пожалуй, самое модернизированное государство арабского мира. Половину мест в парламенте, который выбирается так, как положено, занимает оппозиция. Женщины уравнены в правах с мужчинами, во всяком случае, могут голосовать.

В Йемене продолжаются массовые волнения. Президент Али Абдалла Салех, занимающий этот пост более тридцати лет, согласился уйти в отставку до конца 2011 г. и мирно передать власть военному совету. Но это не устраивает оппозицию. ССАГПЗ открыто призывает Салеха уйти, в США опасаются, что междоусобица отвлекает власти Йемена от антитеррористической борьбы. Есть информация, что в эту страну прибывают боевики «Аль-Каиды» и вступают в вооруженную борьбу с силами безопасности. А офицеры правительственных войск переходят на сторону восставших. Йеменская оппозиция вроде бы согласна вести переговоры с властями при посредничестве Эр-Рияда, однако столкновения не утихают. Война в Йемене способна поколебать относительную стабильность в Саудовской Аравии.

Сохраняется вероятность нового взрыва в Алжире. Оружия там не меньше, чем в Ливии, а исламисты уже побеждали на демократических выборах в 1991 г. и вели кровопролитную войну против военно-бюрократического режима. Новая междоусобица грозит вовлечением в нее Марокко. Ведь проблема спорной Западной Сахары не решена, а бойцы фронта ПОЛИСАРИО штыков в землю не воткнули. Боевые действия могут пересечь границы стран зоны Сахеля: Мали, Чада, Нигера, а есть еще и неспокойные районы Судана. Власти Алжира укрепляют границы с Ливией, откуда, по их мнению, просачиваются боевики «Аль-Каиды» в странах исламского Магриба. Они известны как похитители европейцев, но их может привлечь и шанс отомстить за поверженных когда-то братьев по идеологии. Тогда в Алжире главной действующей силой окажутся откровенные радикалы-исламисты.

Огонь бикфордова шнура, подожженного в Тунисе, еще не дошел до самой большой мины, которая заложена под существующий порядок на Большом Ближнем Востоке. Это возможность противостояния между самой мощной шиитской державой Ираном и его суннитским аналогом – Турцией. Судя по тому, как стремительно демократические движения в той же Сирии или Бахрейне переходят в шиито-суннитский конфликт, к тактическим союзам Анкары и Тегерана, которые сейчас демонстрируют друг другу подчеркнутую почтительность, следует относиться осторожно. Потому что обе эти страны откровенно претендуют на лидерство в исламском мире, обе достаточно сильны в военно-экономическом отношении. Каждая из них следует собственным модернизационным исламским проектам и настойчиво предлагает их близким и далеким соседям.

Неуемный полковник

В отличие от президентов Туниса и Египта глава Ливии не отступил перед оппозицией и развернул боевые действия против повстанцев. Иначе говоря, Каддафи не выполняет резолюцию СБ ООН 1973. Россия и Китай воздержались при голосовании по этой резолюции, другими словами, «пропустили» ее. Суть документа – защита гражданского населения Ливии от насилия, совершаемого его собственным правительством, но формулировки открывают возможность широкой военной операции против войск Триполи.

Резолюция 1973 – первый в истории документ ООН, разрешающий военное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Сербию бомбили без санкции ООН, вторжение в Ирак тоже происходило в обход Совета Безопасности. Иначе говоря, резолюция 1973 – это признание того факта, что в случае с Ливией отсутствие насилия извне означает его рост внутри.

Разумеется, у ведущих членов коалиции есть интересы в Северной Африке. Личные счеты к ливийскому полковнику, вероятно, имеются и у Николя Саркози, и у Сильвио Берлускони, двух европейских руководителей, которые особенно усердствовали в налаживании коммерческих отношений с Триполи. Лондон тоже не отставал, но в лице предыдущих лейбористских властей, так что консерватор Дэвид Кэмерон в этом смысле запятнаться не успел. Как бы то ни было, среди причин бомбовых ударов по Ливии не стоит искать следы мирового заговора или американских нефтяных интересов (2% мировой добычи – не настолько солидный куш). Скорее речь идет о беспомощности мирового сообщества перед теми, кто стреляет в собственный народ. Поспешные удары еще до составления каких-либо конкретных планов операции – это следствие смятения, которое охватило западных лидеров после начала событий в регионе.

Некоторые из друзей Каддафи (надо сказать, весьма немногочисленных) именуют его сейчас не иначе как «лидером арабского мира». И утверждают, что Запад развернул на него охоту именно в этом качестве. На самом деле полковник никогда таковым не являлся, хотя очень хотел. Хотел настолько, что вызвал стойкое отторжение практически у всех соседей, что и аукнулось при голосовании в СБ ООН по резолюции 1973 – не поддержи ее активно Лига арабских государств, ни Россия, ни Китай, вероятнее всего, не согласились бы «пропустить» документ.

Каддафи всегда был неугомонным революционером. Во имя реализации своих экстравагантных идей бомбил Хартум. Разжигал гражданскую войну в Чаде, да так, что ухитрился объединить против себя таких антагонистов, как Ирак, Египет и США. Семь раз принимался сколачивать союзы с Сирией, Египтом, Тунисом и Чадом. Вошел в историю как автор всполошившего Африку плана Великой исламской сахарской империи. Все кончилось, однако, убийством президента Гвинеи-Бисау, свержением президента Верхней Вольты и неудавшимся переворотом в Нигерии и Гамбии.

Подвергаться атакам Каддафи тоже не впервой. Рональд Рейган бомбил Триполи и Бенгази в 1986 г. в качестве возмездия за теракт на берлинской дискотеке, где погибли американские военные. В 1989 г. Соединенные Штаты наносили удары по Ливии, подозревая, что полковник строит завод по производству боевых отравляющих веществ. Много говорят об американском лайнере, сбитом в 1988 г. над Шотландией, но это отнюдь не единственный такого рода «подвиг» вождя Джамахирии. Кстати, остается только диву даваться, как при таком послужном списке Муаммар Каддафи сумел не просто договориться с Западом в начале 2000-х гг., но и стать для всех желанным деловым партнером.

Ливийская кампания, как и всякая локальная война, весьма непрозрачна. Например, только спустя несколько недель после начала событий более или менее прояснились основные группировки внутри повстанцев. Среди них – исламисты, в том числе боевики «Аль-Каиды» и регионалисты. Эти силы первоначально шокировали своих французских покровителей антисемитскими лозунгами. Третьей силой эксперты считают ливийских берберов, претензии которых на собственную этничность Каддафи не признавал. На самом деле они составляют чуть ли не десятую часть всего населения и относятся к числу наиболее непримиримых противников полковника.

Лондонская конференция, которая прошла в конце марта без участия главы Лиги арабских государств, представителей России, Китая и Африканского союза, наконец, выдвинула некий план и обозначила цель: Каддафи должен уйти – живым или мертвым. (О резолюции 1973 на этом собрании напоминало, пожалуй, лишь присутствие Генсека ООН.) Свои выступления перед прессой авторы плана неизменно заканчивали заявлением, что после ухода Каддафи ливийский народ должен сам решать свою судьбу. Такого рода стратегии составлялись накануне вторжения и в Афганистан, и в Ирак с той же конечной целью – предоставить народам право решать свои судьбы. Прошли годы, а иностранные державы по-прежнему не могут покинуть эти страны. Именно не могут, хотя явно все больше хотят. Есть основания предполагать, что в Ливии все может сложиться похожим образом.

Мирный выход или бесконечная рознь

К резолюции 1973 есть обоснованные претензии. Россия справедливо критикует ее за расплывчатые формулировки. Де-факто коалиция, не мудрствуя лукаво, встала на сторону повстанцев, которых, по сути, нельзя считать чисто гражданским населением – они вооружены. Среди причин, по которым Россия только «пропустила» резолюцию, а не проголосовала за нее, министр иностранных дел Сергей Лавров назвал именно отсутствие в документе четких ограничений применения силы. Полагаю, что Москва заняла совершенно верную позицию по отношению к происходящему в Ливии: у нас хватает дел внутри страны, скоро выборы, нужна модернизация и т.д. Театр этих военных действий от России достаточно далек, но у Москвы есть возможность претендовать на посредничество, требовать прекращения огня и скрупулезного следования резолюции 1973.

Стороны конфликта в Ливии предельно ожесточены. Но это не основание, чтобы отвергать инициативы мирного урегулирования. Прецедент есть – развод противоборствующих сторон в Судане без применения силы, который, правда, закончился отделением Юга страны от Севера. Зато появились возможности их мирного развития. Потребовалось заинтересованное сотрудничество стран «большой пятерки» СБ ООН. Оно состоялось в том числе благодаря перезагрузке российско-американских отношений, российско-китайскому стратегическому партнерству и желанию Евросоюза обрести субъектность во внешней политике. Общими усилиями удалось переломить скептическое отношение к официальному Хартуму Великобритании и Франции. Помогла, конечно, и слаженная работа с ООН и Африканским союзом. Решающую роль сыграл консенсус элит Севера и Юга Судана, которые прагматично согласились, что лучше справедливо делить нефтяные прибыли, чем лить кровь и бесчинствовать ради неких идеологических догм.

Заметную роль в суданском урегулировании сыграл институт специальных представителей, среди которых был и спецпредставитель президента России. Главная их задача состояла в том, чтобы контролировать Всеобъемлющее мирное соглашение и следить за ситуацией в Дарфуре. Спецпредставителю России выпала особая роль в «суданском досье», ведь западные посредники обязаны были избегать личных встреч с президентом Судана Омаром Аль-Баширом, на которого завел дело Международный уголовный суд. У российской стороны сложились исключительно конструктивные отношения со всем пулом международных посредников, прежде всего с представителями США и Китая. При всех тонкостях работы не было зафиксировано ни единого случая, когда российские позиции разошлись бы с американскими. Это очевидное, хотя не столь известное свидетельство успеха перезагрузки. Представляется, что мы недооцениваем нашу собственную роль в суданском урегулировании. А ведь это демонстрация реальных возможностей России играть важную роль в делах Африки и Ближнего Востока.

Надо сказать, что жестокости, которыми сопровождалась междоусобица в Судане, намного превосходили то, что пока наблюдается в Ливии. Однако международные организации, ООН и Африканский союз вместе с институтом спецпредставителей добились демократических (по африканским меркам) всеобщих выборов и референдума по самоопределению суданского Юга. Это кропотливая работа – челночная дипломатия между центрами Юга и Севера страны, консультации с лидерами соседних стран, с ООН, с контингентом миротворцев, с вождями повстанцев, инспекции лагерей беженцев в Дарфуре и т.д. Имея такой опыт, можно с уверенностью сказать – при желании мировое сообщество в состоянии обойтись в Ливии и без бомбометания. И это – главный урок суданского урегулирования. Тем более что за прекращение огня в Ливии вместе с Россией выступает и Африканский союз, сыгравший чрезвычайно важную роль в установлении мира в Судане.

Есть угроза, что после свержения Каддафи Ливия пойдет путем, с которого в Судане в конце концов удалось сойти – бесконечная племенная рознь, замешанная на деньгах, этнической неоднородности и религии. Если коалиция сумеет привести к власти в Триполи лояльное правительство, оно тут же погрузится в поиски мучительного компромисса по дележу нефти между племенами. А с востока грянет новое наступление, теперь уже подкрепленное силами «Аль-Каиды» и не гнушающееся откровенно террористическими методами. И тогда вмешиваться в ливийские дела извне придется вновь и вновь, а поток беженцев начнет захлестывать Европу.

К сожалению, вероятность такого сценария высока. Процессы, идущие сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока, не надо сравнивать с падением Берлинской стены. Арабские события – это не «бархатные революции» в Восточной Европе, хотя западные журналисты с надеждой ищут аналогии. Параллели успокаивают. Но у народов Восточной Европы были идеологии, ясные цели и явные вожаки. В Северной Африке и на Ближнем Востоке демократические лидеры, мягко говоря, не ярки, зато со всех концов света срочно прибывают фигуры из ранее запрещенных экстремистских организаций. А в программах оппозиций внятно звучит только требование отставки президентов, после чего следуют общие пожелания. В обыденной жизни это называется «сорвать зло». А вот кто воспользуется затем революционным порывом – большой вопрос.

Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке имеет и еще одно толкование. В значительной степени это кризис авторитарных модернизаций в регионе, то есть такой политической модели, когда власти вознамериваются осчастливить и просветить свой народ без его участия. Такие страны, как Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Иордания, Бахрейн не назовешь отсталыми, все они относительно успешно развивались (исключение составляет, пожалуй, Йемен). Но чтобы добиться устойчивости и социальной гармонии, мало одних только рыночных реформ, высоких темпов роста ВВП и приличного состояния финансовой сферы. Наступает время, когда народ больше не желает удовлетворяться материальными подачками, а требует свобод и прав. И подробный анализ социально-экономической ситуации в странах региона дал бы нам возможность увидеть пределы, на которые натыкаются авторитарные модернизации.

М.В. Маргелов – председатель Комитета по международным делам Совета Федерации Федерального Собрания РФ, специальный представитель президента России по Африке.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739767 Михаил Маргелов

Мирное сосуществование XXI века

Закат вульгарного мультикультурализма как возрождение культуры модерна

Резюме: Мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет. Необходима новая модель.

Критика мультикультурализма становится модной политической тенденцией в Европе, но вызывает разноречивые отклики в России. При этом само значение этого понятия не вполне прояснено, дискуссии же носят исключительно политический характер. В данной статье я излагаю свою гипотезу о том, что ослабление позиций сугубо традиционалистской идеологии, выраженной в концепции вульгарного (упрощенного, выхолощенного) мультикультурализма, обусловлено фундаментальными историческими тенденциями – приливами и отливами модернизации.

Концепция «обратной волны»

В 1990-е гг. Самьюэл Хантингтон предложил модель глобального распространения демократизации, в которой использовал образ морских приливов и отливов. Он ввел в научный оборот понятие «обратной волны» (rеverse wave) демократизации, обосновав почти неизбежные, но временные отступления ранней демократии под напором традиционных и более укорененных в жизни народов недемократических режимов. Концепция «обратной волны» хорошо объясняет не только трудный и извилистый путь демократизации, но и более широкий круг процессов, объединяемых понятием «модернизация». Эта концепция позволяет лучше понять и природу одного из парадоксов глобализации.

Речь идет об одновременном проявлении с конца XX века двух, казалось бы, взаимоисключающих тенденций. С одной стороны, рост взаимосвязи стран мира и определенная стандартизация их культур. С другой – нарастание культурной дифференциации и дезинтеграции, связанное с феноменом так называемого «этнического и религиозного возрождения». Рост традиционных групповых форм идентичности (этнической, религиозной, расовой) стал активно проявляться с конца 1960-х и усилился в 1980–1990-х годах. Эта тенденция охватила большинство стран мира, что и обусловило глобальный кризис модерна, затянувшийся почти на полвека. Глубокой эрозии подверглись в это время основополагающие ценности культуры модерна, прежде всего ценности индивидуальной свободы, рационального сознания и прав человека. Эти процессы сопровождались обострением конфликтов между этническими и религиозными группами не только в постколониальных странах с незавершенной национальной консолидацией общества, но и в давно сложившихся государствах-нациях Европы и в США.

Чаще всего отмеченный парадокс глобализации объясняют естественным сопротивлением незападных культур модернизационным переменам, процессам стандартизации и унификации человеческой деятельности. Но основным фактором, подтолкнувшим волну традиционализма, стали, вероятнее всего, внешние по отношению к культуре импульсы, а именно – совокупность радикальных перемен в экономической, интеллектуальной и политической жизни мира, произошедших в конце 1960-х – начале 1970-х годов.

Экономические перемены. Начала радикально меняться глобальная экономическая стратегия, обусловившая в немалой мере и изменения в культурной политике. С конца 1960-х гг. стремление к сокращению издержек на рабочую силу, затрат на развитие социальной инфраструктуры, на обеспечение экологической безопасности и других требований индустриального и демократического общества стимулировали вывоз капитала и перенос промышленных мощностей из развитого мира в развивающийся. Эта стратегия побуждала корпорации приспосабливать как индустриальные технологии, так и управленческие идеологии к культурным особенностям соответствующих стран. Простота применения новых технологий сделала их доступными для использования в разных культурных и социальных условиях. Внедрение этих технологий не потребовало столь значительных изменений в традиционной культуре, какие произошли в предшествующие эпохи при появлении первых гидравлических и паровых машин, а затем и механизмов на дизельной и электрической тяге. Поэтому вместо прежних западных стратегий слома традиционных культур возникала политика адаптации западной экономики к традиционным культурам.

Она проводилась и в самих западных странах в связи с массовой заменой местной рабочей силы на более дешевую, рекрутируемую из среды иммигрантов. Эта новая стратегия не только уменьшила стандартизирующие функции индустриализации по отношению к традиционным культурам, но и стимулировала рост традиционализма, легитимировала его. Бизнес перестал играть роль основного защитника и проводника модернизации и идей культурного универсализма, что, в свою очередь, повлияло на развитие мирового интеллектуального климата в последней трети XX века.

Изменение общественных настроений. Господствовавшая с XIX века идея модернизации как универсального прогресса подверглась в конце 1960-х и в 1970-х гг. сокрушительной критике. В этот период (времена деколонизации) модернизацию все чаще стали называть «насильственным цивилизаторством и орудием колониализма», а также «имплицитным тоталитаризмом». Левый европейский постмодернизм в лице Ролана Барта, Мишеля Фуко, Жиля Делеза, Герберта Маркузе и ряда других философов-шестидесятников буквально бомбардировал классическую теорию модернизации упреками в антигуманизме и подавлении прав народов на культурную самобытность.

Одним из поводов для сокрушительной критики модернизации послужили проблемы (реальные и мнимые) в ряде стран «третьего мира», подвергшихся модернизации в значительной мере под давлением внешних сил. В некоторых из этих государств, прежде всего африканских, она сопровождалась разрушением традиционных институтов и жизненных укладов, повлекших рост социальной дезорганизации.

Однако в те годы еще рано было оценивать результаты индустриальной модернизации, позитивные последствия которой проявились лишь к началу нового века. Только ныне они стали заметными как раз там, где процесс оказался наиболее полным и последовательным. Например, ряд стран преодолели или существенно смягчили основное бедствие африканского континента – высокую детскую смертность. В период с 1995 по 2007 гг. Бенин, Ботсвана, Намибия, Нигер, Лесото, Маврикий, Мали, Мадагаскар, Сейшелы, Сенегал и некоторые другие (всего около 25% африканских государств) сумели обеспечить сокращение детской смертности в среднем на 18%. Здесь же сложились и сравнительно стабильные демократические режимы, достигнут 15-процентный совокупный рост доходов на душу населения. В большинстве же из 24 автократических государств континента, элиты которых боролись не столько с накопившимися веками внутренними проблемами, сколько с так называемым «экспортом модернизации», с 1995 г. наблюдается отрицательная динамика экономических и социальных показателей.

Но все это стало известно лишь в начале XXI века, а в 1970-е гг. большинство западных интеллектуалов демонизировали модернизацию в «третьем мире», описывая ее исключительно как форму колониализма, и одновременно идеализировали подъем национальных движений, возвращение народов к традиционным социальным практикам и образу жизни. Эти идеи были подхвачены в странах Востока, где послужили основой для формирования разнообразных фронтов сопротивления «новым западным крестоносцам». Многие исследователи давно обращают внимание на то, что политическая философия исламского фундаментализма представляет собой коллаж из идей левого европейского постмодернизма и антиглобализма.

Таким образом, в 1960–1970-е гг. западные интеллектуалы оказали существенное влияние на изменение глобальных политических стратегий, подстегнув волну традиционализации. По отношению к модернизации это была «обратная волна», отступление от идеи органического и целенаправленного обновления общества.

От гражданской интеграции к общинному строю

Одним из важных проявлений кризиса культуры модерна стало изменение в 1970-х гг. западных концепций национальной и культурной политики. До этого на протяжении нескольких веков процесс трансформации империй и становления национальных государств сопровождался политикой поощрения культурной однородности. Георг Фридрих Гегель и Франсуа Гизо, Эдуард Тейлор и Алексис де Токвиль, Жан Жорес и Макс Вебер при всех различиях в их политических предпочтениях твердо поддерживали принцип культурной однородности национального государства.

При этом в его истолковании и способах воплощения в жизнь единства не наблюдалось. Различались представления о мере культурной однородности, для одних она выражалась в формуле французской революции: «Одна страна, один народ, один язык», а для других – только в однородности политической и правой культуры при допущении разнообразия этнического и религиозного самосознания. В последнем случае можно было говорить о переходе страны от политики культурной ассимиляции к политике интеграции разных культур в единую гражданскую общность. Со временем идея национально-гражданской интеграции вытеснила доктрину культурной ассимиляции и после Второй мировой войны стала на Западе основой национально-культурной политики.

Культурная ассимиляция в XVIII–XIX веках достигалась преимущественно за счет навязывания населению страны единого языка, насильственного подавления местных или привнесенных языков, жестких запретов на функционирование локальных культур. На совершенно иных основах утверждалась гражданская интеграция. Она базировалась на идее дополнения множества культур единой гражданской и поощрения такой дополнительной культурной однородности косвенными методами. Так, американская политика «плавильного котла» (melting pot) переплавляла культуру иммигрантских групп, используя социально-экономические рычаги, преимущественно систему льгот. Такая политика не запрещала национальные культуры в быту и вместе с тем поощряла освоение иммигрантами единых гражданских норм на основе усвоения ими английского языка, а также совокупных норм культуры так называемого «белого протестантского большинства». Эта политика показала, что гражданская культура развивается не вместо национальных культур, а вместе с ними.

С конца 1940-х гг. политика «плавильного котла» и гражданской интеграции (в различных модификациях) стала доминирующей в Соединенных Штатах и в Европе. Однако уже в 1960-х гг. под давлением постмодернизма такая политика постепенно стала все более негативно восприниматься западным общественным мнением, которое тогда не умело отличить насильственную ассимиляцию от добровольной гражданской интеграции. Кроме того, интеграция тогда была еще непоследовательной и неполной, например, в США она ограничивалась расовой сегрегацией. Эти ограничения должны были быть сняты, однако вместо совершенствования интеграционной политики ее просто отбросили. Такое часто бывало в истории.

С 1970-х гг. началось победное шествие другой концепции, «мультикультурализма», отказавшейся от идеи гражданской интеграции и направленной на поощрение группового культурного разнообразия и простого соседства общин в рамках единого государства. В 1971 г. принципы мультикультурализма были включены в Конституцию Канады, в 1973 г. ее примеру последовала Австралия, в 1975 г. – Швеция. С начала 1980-х гг. эти принципы вошли в политическую практику большинства стран Запада и стали нормой, своего рода кредо для международных организаций.

Почти четыре десятилетия наблюдения за последствиями внедрения в жизнь этой политической доктрины дают основания для вывода о том, что она, решая одни проблемы, например, обеспечивая привыкание людей к неизбежному и растущему в современном мире культурному разнообразию, порождает другие, усиливая межобщинный раскол общества и провоцируя межгрупповые конфликты. Однако значительные сложности в оценке последствий этого феномена проявляются не только в силу этой двойственности.

Мультикультурализм и его трактовки

Мультикультурализм до сих пор является одним из наиболее расплывчатых терминов политического лексикона, означающим лишь то, что в него вкладывает каждый говорящий. Защитники мультикультурализма рассматривают его как характеристику современного общества, представленного многообразием культур, и как сугубо культурологический принцип, заключающийся в том, что люди разной этничности, религии, расы должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего культурного своеобразия. Такой подход, как правило, не встречает возражений среди серьезных европейских политиков. Они выступают против других сторон мультикультурализма, рассматривая его сквозь призму государственной политики.

Поскольку сторонники и противники мультикультурализма оценивают его с различных позиций, то порой дискуссии на эту тему превращаются в сплошное недоразумение, как если бы люди серьезно спорили о том, шел дождь или студент? Примерно такая коллизия возникла при обсуждении политических заявлений, сделанных в конце 2010 – начале 2011 г. лидерами трех стран – Германии, Великобритании и Франции – по поводу «провала» политики мультикультурализма.

О чем шла речь? Ни один из трех лидеров не подверг сомнению саму необходимость мирного сожительства представителей разных культур в одном государстве. Все они использовали слово «провал», оценивая мультикультурализм исключительно как особую политическую стратегию, т. е. говоря об ошибочном, неверно выбранном государственными деятелями, принципе организации взаимодействия разных этнических, расовых и религиозных общин в единой стране. По сути, три европейских политика говорили только о мультикультурной дезинтеграции.

Первой на эту тему высказалась Ангела Меркель 18 ноября 2010 года. В речи канцлера ФРГ содержалось как признание в качестве общепринятого факта сосуществования в Германии разных культур (по словам Меркель, «ислам уже стал неотъемлемой частью Германии»), так и критика вульгарного мультикультурализма, т.е. такой политической практики, которая привела к раздельному и замкнутому существованию общин в составе одного государства. Именно эту замкнутость («живут бок о бок, но не взаимодействуют») канцлер определила как «абсолютный крах» политики мультикультурализма.

Эту же мысль повторил и британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, внеся важное уточнение. Выступая в Мюнхене на международной конференции по безопасности (5 февраля 2011 г.), он подчеркнул, что проблему мультикультурализма составляет не столько специфичность разных религиозных культур, представленных в современной Великобритании, сколько отсутствие у новых британцев единой гражданской, общей британской идентичности. В 2007 г. было проведено социологическое исследование, которые выявило: треть британских мусульман считает, что им ближе мусульмане из других стран, нежели их сограждане-англичане. Эти и другие факты дали Кэмерону основание для вывода о том, что «отсутствие у молодых людей, выходцев из мусульманских стран, других идентичностей, кроме соотнесения себя с общиной, заставляет их придерживаться извращенных интерпретаций ислама и сочувствовать террористам». В целях преодоления культурного раскола общества и установления позитивного плюрализма британский премьер предложил особую либерально-гражданскую концепцию, названную им «мускулистый либерализм». На его взгляд, интеграция произойдет, если люди, принадлежащие к разным культурным сообществам, «освободившись от государственного гнета, обретут общую цель», например, в виде общей гражданской заботы о своей стране как едином доме.

В феврале 2011 г., последним из лидеров стран ЕС, тему мультикультурализма затронул президент Франции Николя Саркози, сам являющийся живым воплощением этого феномена современной Европы. Ведь история рода Саркози – пример переплетения по крайней мере трех традиций: французской, венгерской и еврейской. Понятно, что и претензии к мультикультурализму носят с его стороны не культурологический, а сугубо политический характер. Провал этой стратегии он, как и его коллеги по Евросоюзу, связывает с нарушением принципов гражданской интеграции: «Общество, в котором общины просто сосуществуют рядом друг с другом, нам не нужно, – отметил Саркози 12 февраля 2011 года. Если кто-то приезжает во Францию, то он должен влиться в единое сообщество, являющееся национальным». Напомню, что во Франции уже более двух веков под нацией (национальным сообществом) понимается согражданство и единая гражданская идентичность.

Невольники общин: либеральная критика мультикультурализма

В политических кругах у мультикультурализма есть два вида критиков. Консервативная критика (обозреватели часто называют ее «культурным империализмом» или «новым расизмом») исходит из необходимости замены мультикультурализма монокультурализмом и настаивает на законодательно закрепленном режиме привилегий для доминирующих культурных групп (религиозных и этнических). Апологеты такой позиции (неонацисты в Германии; активисты крайне правой «Английской лиги обороны» в Великобритании или партии Марин Ле Пен во Франции) резко отрицательно оценили выступления нынешних лидеров своих стран, рассматривая их как «беззубые», «пустой пиар», «обман общества» и т.д.

Позиция Меркель, Кэмерона и Саркози ближе к либеральной критике мультикультурализма, которая исходит из того, что сохранение культурного своеобразия является безусловным правом всех граждан. Однако зачастую такое сохранение своеобразия отнюдь не добровольно, оно происходит под давлением общин и вступает в противоречие с правами других людей, с принципом равноправия и с гражданской сущностью современного общества.

Либеральная критика приводит следующие аргументы.

Во-первых, эта политика обеспечивает государственную поддержку не столько культурам, сколько общинам и группам, которые необоснованно берут на себя миссию представительства интересов всего этноса или религии.

Во-вторых, государственное спонсирование общин стимулирует развитие коммунитарной (общинной) идентичности, подавляя индивидуальную. Такая политика закрепляет безраздельную власть общины, группы над индивидом, лишенным возможности выбора.

В-третьих, мультикультурализм искусственно консервирует традиционно-общинные отношения, препятствуя индивидуальной интеграции представителей разных культур в гражданское общество. Во многих странах Европы и в США известны многочисленные случаи, когда люди, утратившие этническую или религиозную идентичность, вынуждены были возвращаться к ней только потому, что правительство спонсирует не культуру, а общины (их школы, клубы, театры, спортивные организации и др.). В России же льготы, предназначенные для «коренных малочисленных народов Севера», вызвали в 1990-е гг. стремительный рост численности таких групп за счет того, что представители иных культур, прежде всего русские, стали причислять себя (разумеется, только по документам) к коренным народам в надежде на получение социальных льгот.

В-четвертых, главным недостатком политики мультикультурализма является то, что она провоцирует сегрегацию, порождая искусственные границы между общинами и формируя своего рода гетто на добровольной основе.

Во многих странах мира возникли замкнутые моноэтнические, монорелигиозные или монорасовые кварталы и учебные заведения. В студенческих столовых возникают столы «только для черных». Появляются «азиатские» общежития или дискотеки для «цветных», вход в которые «белым» практически заказан. В 2002 г. имам небольшого французского города Рубо посчитал недопустимым въезд в этот населенный пункт Мартины Обри, известнейшей политической персоны – мэра города Лилля, бывшего министра труда, впоследствии лидера Социалистической партии и кандидата в президенты Франции. Имам назвал свой городок «мусульманской территорией», на которую распространяется «харам», т.е. запрет для посещения женщины-христианки. Это пример часто встречающейся и парадоксальной ситуации – мультикультурализм на уровне страны оборачивается жесткой сегрегацией на локальном уровне.

Такие же превращения происходят и с иными ценностями, которые в 1970-е гг. лежали в основе самой идеи мультикультурализма. Эта политика, по замыслу ее архитекторов, должна была защищать гуманизм, свободу культурного самовыражения и демократию. Оказалось же, что на практике появление замкнутых поселений и кварталов ведет к возникновению в них альтернативных управленческих институтов, блокирующих деятельность избранных органов власти на уровне города и страны. В таких условиях практически неосуществима защита прав человека. Например, молодые турчанки или пакистанки, привезенные в качестве жен для жителей турецких кварталов Берлина или пакистанских кварталов Лондона, оказываются менее свободными и защищенными, чем на родине. Там от чрезмерного произвола мужа, свекра или свекрови их могла защитить родня. В европейских же городах этих молодых женщин зачастую не спасают ни родственники, ни закон. Карикатурный мультикультурализм, из которого выхолощены ценности гуманизма, способствует возрождению таких архаических черт традиционной культуры, которые уже забыты на родине иммигрантов.

В ряде исламских стран женщины становились не только членами парламента, судьями, министрами, но и главами правительств (Беназир Бхутто в Пакистане, Тансу Чиллер в Турции). А в исламских кварталах европейских городов турецкую, арабскую или пакистанскую женщину могут убить за любое неподчинение в семье мужчине, за подозрение в супружеской неверности, за не надетый платок. Правда, и в Германии турчанка Айгёль Озкан стала министром земельного правительства Нижняя Саксония (апрель 2010 года). Однако как раз она представляет ту, пока небольшую, часть иммигрантов, которая сумела вырваться из локальной общины и индивидуально интегрироваться в немецкое гражданское сообщество.

В замкнутых же исламских кварталах Берлина, Лондона или Парижа молодежь имеет значительно меньшие возможности социализации и адаптации, чем их сверстники, живущие вне добровольных гетто. Уже поэтому невольники общин заведомо не конкурентоспособны на общем уровне страны. К началу 2000-х гг. в Берлине лишь каждый двенадцатый турецкий школьник сдавал экзамены за полный курс средней школы, тогда как из числа немецких школьников такие экзамены сдавал каждый третий выпускник. Понятно, что и безработица затрагивает молодых турок в значительно большей степени, чем немцев. В 2006 г. 47% турчанок в возрасте до 25 лет и 23% молодых турок являлись безработными и жили за счет социальных пособий. При этом сама возможность получения пособий почти без ограничений по времени не стимулирует иммигрантов к интеграции в принимающее сообщество. Более того, социологические исследования показывают, что турецкая молодежь в Германии демонстрирует меньшее стремление к интеграции, чем турки старшего поколения. Вот это и есть реальное выражение краха политики мультикультурализма, точнее – политики культурной дезинтеграции.

Концепция «культурной свободы»: контуры политики нового века

Накапливается все больше доказательств того, что мультикультурализм появился лишь как исторический эпизод, как проявление кратковременной «обратной волны», завершающей цикл индустриальной модернизации. Эта волна была вызвана внешними по отношению к культуре импульсами, сила которых ныне слабеет.

Экономика. В 1970-е гг. мировое разделение труда определялось потребностью экономики в снижении издержек на рабочую силу, при этом ее качество, квалификация работников имели тогда меньшее значение, чем обилие и дешевизна трудовых ресурсов. Индустриальная экономика сама упрощала технологии, адаптируя их к социальным и культурным стандартам, сложившимся в данной местности. Новая же постиндустриальная экономика высоких технологий значительно менее пригодна для адаптации к локальным традиционным культурам. Сама сущность «высокой технологии» исключает возможность ее упрощения, поэтому она более требовательна к качеству трудовых ресурсов, оцениваемому по универсальным и стандартизированным критериям.

Это обстоятельство уже сейчас меняет характер мирового разделения труда. В странах «глобального Севера» уменьшается спрос на рабочую силу низкой квалификации. Большинство этих государств своей миграционной политикой поощряет приток только высококвалифицированных специалистов. Изменяется и отношение к вывозу капитала. Эксперты отмечают, что ныне американские фирмы предпочитают размещать производства первой стадии (высококвалифицированный умственный труд и опытное производство) у себя дома, второй стадии (производство элементов, требующих квалифицированного ручного труда) – в регионах, отличающихся высоким качеством технической культуры и долгой традицией квалифицированного индустриального труда (например, в Шотландии). Наконец, производства третьей стадии, требующие рутинной, трудоемкой, малоквалифицированной деятельности (скажем, изготовление элементов электронных изделий и сборка) – в таких странах, как Китай (Гонконг), Филиппины, Индонезия.

Странам, сохраняющим значительные пласты традиционной культуры, присущей неурбанизированным обществам, в современном разделении труда достаются лишь трудоемкие производства, требующие рутинного и малоквалифицированного труда. По мере того как эти государства или некоторые из них будут втягиваться в развитие собственного постиндустриального производства, им придется существенно изменять сложившийся в стране культурный климат. Экономика вновь воспроизводит креативную функцию по отношению к традиционной культуре, которую она частично утратила в эпоху ее адаптации к локальным традициям.

Политика. Индустриальная фаза модернизации могла осуществляться при разных политических режимах: демократических, авторитарных и тоталитарных. На постиндустриальном этапе модернизации возрастают требования к индивидуальной активности и творчеству работника. А это, в свою очередь, требует сравнительно радикальных изменений в обществе. Экономическая модернизация рано или поздно подталкивает модернизацию социально-политическую. Не случайно переход ряда стран Азии (прежде всего, Японии и Южной Кореи) к инновационному этапу модернизации сопровождался процессом их демократизации. Аналогичные процессы происходили в Латинской Америке (например, в Бразилии), а еще раньше – в странах Южной Европы (Испания, Португалия и Греция). Да и в России политический истеблишмент все яснее осознает, что экономические успехи будут все больше зависеть от «честных выборов». А факт того, что они уже и сегодня невозможны без справедливого суда, осознан уже давно.

Культурное развитие. Волна традиционализма в немалой мере породила архаичную политику мультикультурализма, возродившую и усилившую разобщенность. Ныне этот факт признается не только большинством экспертов, но и политическими кругами. В «Белой книге по межкультурному диалогу», выпущенной Советом Европы (2009), равно негативно оценены как концепция «культурной ассимиляции», так и «мультикультурализма» в его нынешнем виде. Международные организации и практически все демократические страны перешли к новой стратегии.

Во-первых, это поощрение интеграции иммигрантских групп в принимающее сообщество с использованием системы льгот и санкций. Во-вторых, «разделение сфер культуры». В публичной сфере поощряется культурная однородность, основанная на принятии единых формальных норм, контролируемых гражданским обществом. В приватной же области, также как и в духовной жизни, гарантируется возможность культурного разнообразия. Например, место для отправления специфических культов – это храм, тогда как улица – сфера общего светского пользования. Исходя из такого подхода, Саркози заявляет: «Мы не хотим, чтобы во Франции устраивали показательные уличные молитвы, но мечети – это нормально». Предполагается, что такая компромиссная модель позволяет обеспечить соблюдение прав человека вне зависимости от его культурных особенностей при сохранении разнообразия мультикультурного общества.

Модель «разделения сфер культуры», несомненно, отражает назревшие изменения общественных настроений, хотя и остается теоретически весьма несовершенной. В реальной жизни невозможно провести демаркационную линию между приватной и публичной жизнью. Например, воспитание детей в семье, казалось бы, относится к сугубо приватной сфере. Тогда как же оценить принятые в ряде европейских стран запреты на использование физических наказаний при воспитании детей? Таким же фактическим вторжением в личную жизнь являются законы, обязывающие родителей выплачивать алименты на поддержание детей при разводах. Да и сами защитники интересов той или иной культурной группы в приватной сфере неизбежно апеллируют к публичности. Само существование этнических или религиозных общин сегодня невозможно без общественных собраний, собственных изданий, системы просвещения и другой публичности.

Несомненно, новая концепция чрезвычайно противоречива. Вместе с тем, такая противоречивость характерна для большинства принципов, на которых держится современное политическое устройство государства-нации. Так права человека могут вступать в противоречие с принципом защиты национальной безопасности. И в случае роста угроз в любой стране вводятся ограничения прав человека, начиная с личного досмотра в аэропортах и заканчивая – в крайних случаях – установлением режима чрезвычайного положения. На практике противоречия между базовыми принципами политики всегда разрешаются за счет установления системы приоритетов. Они действовали во все времена и во всех сферах общественной жизни, в том числе и в национально-культурной.

Даже в период расцвета политика мультикультурализма имела ограничения. Так, ни одна европейская страна, допустившая на свою территорию ислам, не разрешала многоженства, принятого в мусульманской традиции, вначале потому, что этот принцип был способен разрушить всю систему европейского семейно-имущественного права, созданного для моногамной семьи. Затем этот принцип отвергался как безусловно дискриминационный по отношению к женщине. Ныне, в связи с ростом критики мультикультурализма, общегражданские нормы становятся еще более приоритетными по сравнению с нормами групповыми.

В мире не прекращаются поиски новых стратегий культурной политики. Одним из наиболее перспективных направлений является модель «индивидуальной свободы и культурного выбора», базовые принципы которой изложил Амартия Сен – известный мыслитель и ученый, лауреат Нобелевской премии по экономике. Главная его идея состоит в постепенном ослаблении групповых форм идентификации и переходе к индивидуальному выбору. «Культурная свобода, – объясняет Сен, – это предоставление индивидам права жить и существовать в соответствии с собственным выбором, имея реальную возможность оценить другие варианты». Амартия Сен подчеркивает, что «множество существующих в мире несправедливостей сохраняется и процветает как раз потому, что они превращают своих жертв в союзников, лишая их возможности выбрать другую жизнь, и даже препятствуют тому, чтобы они узнали о существовании этой другой жизни». Вот и этнические, религиозные и другие групповые культурные традиции по большей части не добровольны, они «аскриптивны», т.е. предписаны индивиду от рождения. Поэтому основная цель политики поощрения культурной свободы состоит в ослаблении этой предопределенности, в развитии индивидуального мультикультурализма.

Концепция «культурной свободы» была с энтузиазмом встречена многими специалистами в области изучения культурной политики. Однако она пока не стала нормой и в западных странах. Что касается возможности ее применения в российских условиях, то это представляется крайне маловероятным в обозримой перспективе. И вовсе не потому, что этому будет препятствовать российский народ. Наиболее труднопроходимым для инноваций слоем культурной почвы является тот, который принято называть «российской элитой».

Россия: возможно ли продвижение к мультикультурной интеграции?

На февральском (2011) заседании Госсовета России, обсуждавшем проблемы межнационального общения, президент Дмитрий Медведев попытался реабилитировать слово «мультикультурализм», заметив, что новомодные лозунги о его провале неприменимы к России. На мой взгляд, такая оценка – результат недоразумения, «эффекта Журдена», не знавшего, что он тоже говорит прозой. Дело в том, что российский лидер сам неоднократно критиковал те же стороны мультикультурализма, что и его европейские коллеги. Особенно часто он это делал, говоря о ситуации на Северном Кавказе, где мультикультурная дезинтеграция чрезвычайно ярко проявляется в клановости, в этническом сепаратизме и в религиозном радикализме. Все это порождает почти непреодолимые преграды для управляемости региона, формирует беспрецедентную волну терроризма, не говоря уже о проблемах модернизации этой территории. Президент России, как и европейские лидеры, неоднократно связывал проблему преодоления такой раздробленности с гражданской интеграцией, которую он определял по-разному. На декабрьском (2010) Госсовете, посвященном взрыву русского национализма, Медведев назвал интеграцию развитием «общероссийского патриотизма», а на февральском Госсовете в Уфе – задачей становления «российской нации».

Российская версия политики мультикультурализма древнее и намного сложнее по своим последствиям, чем европейская. Мультикультурализм как форма поощрения групповой, общинной идентичности был неотъемлемой частью сталинской политики создания национальных республик (союзных и автономных), а также национальных округов и областей. Однако в советское время дезинтеграционные последствия такой политики частично снималась имитационным характером всей системы автономий, за фасадом которой скрывалось единое территориально-партийное управление. Проблема обострилась в постсоветское время, когда местные элиты попытались наполнить реальным содержанием формальный и мнимый суверенитет своих республик.

Девяностые годы прошли под знаком мобилизации представителей так называемых титульных национальностей в республиках России, поднимаемых местными элитами на борьбу за суверенитет. В ряде случаев такая мобилизация приводила к открытым вооруженным столкновениям больших групп населения с федеральной властью, как это было в Чеченской Республике. В 2000-е гг. ситуация изменилась, ее фокусом стали другие проблемы, а именно: отторжение иноэтнических мигрантов принимающим сообществом, прежде всего жителями крупнейших городов России.

Эта проблема породила столкновения между разными группами населения, вроде того, что произошло в Кондопоге в 2006 году. Вместе с тем, этнополитическая ситуация в России стала напоминать проблематику стран «глобального Севера». Это, казалось бы, позволяет в большей мере использовать зарубежные концепции и практики культурной, миграционной и этнической политики. Однако в реальности возможность прямой имплементации позитивных концепций и практик весьма ограничена.

Проблема объекта политики. На Западе ксенофобия принимающих сообществ направлена в основном на иммигрантов, т.е. иностранных граждан, прибывших из-за рубежа. В России же основным объектом ксенофобии выступают внутренние мигранты, граждане Российской Федерации, жители республик Северного Кавказа. Уже одно это показывает, что применяемая на Западе политика ослабления миграционных проблем за счет ограничений въезда иностранных граждан и изменений условий предоставления им гражданства или вида на жительство не может быть использована в качестве инструмента решения межэтнической и религиозной напряженности в России.

Проблема раздробленности политического менеджмента в сфере миграционной и этнической политики. В странах Европейского союза направленность развития законодательства и политических практик в сфере регулирования миграции, защиты прав человека и обеспечения прав национальных меньшинств взаимоувязаны как институционально (входят в единый блок управления), так и идеологически (опираются на единые ценности). В России же нет не только единого идеологического основания для интеграционной политики, но разорваны и само управление, и законодательные практики. Так, миграционная политика в 2000-х гг. претерпела изменения. Этническая же («национальная») политика России застыла в том положении, в каком она сформировалась в 1990-е годы. Концепция государственной национальной политики, принятая в 1996 г., не пересматривается. В 2000–2010 гг. законодательная активность Государственной думы в сфере этнической («национальной») политики была парализована, а министерство, которое в 1990-е гг. под разными названиями отвечало за проведение такой политики, ликвидировано.

Проблема фундаментальных особенностей функционирования государственной власти. На Западе основные новации в сфере этнической и миграционной политики формируются политическими партиями и институтами гражданского общества, проходят общественное обсуждение, затем принимаются и кодифицируются законодательной властью, становясь нормой для власти исполнительной. В России же принципиально иной способ формирования политики во всех сферах жизни. Ее принципы и нормы создаются исполнительной властью и затем одобряются партиями, представленными в Федеральном собрании. При таком способе функционирования политики участие экспертного сообщества и широкой общественности в ее выработке и реализации весьма ограничено, а возможность принятия контрпродуктивных политических решений, напротив, чрезвычайно велика. Кроме того, партии, отчужденные от реального участия в выработке политики и не обремененные ответственностью за ее проведение, склонны к популизму. Не случайно практически все партии, представленные в Государственной думе, эксплуатируют этнофобии и мигрантофобии, тогда как в крупнейших странах Евросоюза такие партии либо не попадают в парламент (как в Германии и Великобритании), либо находятся там в меньшинстве, как во Франции. Россия в числе европейских лидеров и по уровню массовой мигрантофобии, хотя и не опережает такие страны ЕС, как Венгрия, Латвия, Греция и Португалия.

В странах Европейского союза основным механизмом реализации этнокультурной и миграционной политики выступает взаимодействие органов исполнительной власти с институтами гражданского общества. Такое взаимодействие делает участие граждан в политике непрерывным, не ограниченным только временем очередных выборов. В России же институты гражданского общества крайне слабы. Более того, наша страна, судя по материалам международных исследований, отличается от 28 стран ЕС самым низким уровнем ценности гражданской солидарности и взаимного («горизонтального») доверия. При этом подстегнуть процесс гражданской интеграции одними лишь информационными манипуляциями по развитию «общероссийского патриотизма» не удастся. Все это делает маловероятной активизацию процесса гражданской интеграции в нашей стране в ближайшие годы.

И все же я верю, что движение России от мультикультурного раскола к мультикультурной интеграции стратегически неизбежно. Наша страна вступила на путь инновационной модернизации, и это не лозунг очередного лидера, а жизненная необходимость для государства с великой историей и великой культурой. Сама же инновационная экономика настолько же неизбежно требует модернизации политико-правовой и социально-культурной, насколько вдох требует выдоха.

Э.А. Паин – доктор политических наук, профессор Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, генеральный директор Центра этнополитических исследований.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2011 > № 739745 Эмиль Паин

На исходе второго месяца гражданской войны в Ливии миротворческий план неожиданно пришел из Африки. Лидеры Африканского союза (АС) побывали в Триполи и Бенгази в надежде убедить стороны сесть за стол переговоров. Инициативу едва ли ждет успех, зато Афросоюз, идеологом которого можно считать Муаммара Каддафи, получил возможность политически самоутвердиться.

Несколько сот ливийцев с портретами Каддафи и зелеными флагами джамахирии встречали в воскресенье в аэропорту Триполи лидеров ЮАР, Мавритании, Мали и Уганды. Африканские лидеры провели нескольких часов в шатре Муаммара Каддафи, обсуждая с ним условия перемирия с повстанцами. По итогам встречи президент ЮАР Джейкоб Зума сообщил, что Каддафи принял план Афросоюза. Сам Каддафи этого не подтвердил.

АС предлагает сторонам немедленно прекратить боевые действия, обеспечить доставку гуманитарной помощи и приступить к переговорам с участием представителей всех социальных групп и племен, составляющих ливийское общество. Инициатива также подразумевает, что НАТО перестанет наносить удары по военным и гражданским объектам в Ливии.

Вчера посредники из Афросоюза побывали и в столице повстанцев Бенгази, где встретились с представителями Переходного национального совета. Впрочем, еще накануне встречи мятежники повторили, что война закончится только после того, как Каддафи уйдет в отставку. Тогда же станет возможным обсуждать будущее Ливии. Оппозиция также категорически не согласна вести переговоры с сыновьями Каддафи, которые ранее выразили готовность сменить отца на его посту.

Каддафи и африканские лидеры обсуждили в Триполи его добровольный уход, заявил комиссар совета Афросоюза по безопасности и миру Рамтан Ламамра агентству Reuters, однако деталей не сообщил. «Дискуссии по этому поводу были. Выбирать своих лидеров должен ливийский народ демократическим путем», — заявил Ламамра.

Заведующий Центром африканских исследований Института всеобщей истории Аполлон Давидсон объяснил «МН», почему роль посредника в ливийском конфликте взял на себя именно Африканский союз: «Инициатором создания Афросоюза был именно Муаммар Каддафи. Учитывая сложные отношения с мусульманскими странами, он всегда делал ставку на черную Африку. Ее лидеры никогда не займут по отношению к нему жесткую позицию. С одной стороны он подкупил африканских лидеров деньгами, с другой, предложил им привлекательную идеологию. Каддафи не раз заявлял, что выгнал 20 тыс. белых, имея в виду итальянцев, из Ливии и что все африканские страны должны сделать то же самое. Ливия и соседние страны объединяла идея Африки, которая может решать свои проблемы без вмешательства Запада».

По словам Давидсона, у стран посредников нет прямого интереса в Ливии, они лишь используют возможность «показать свои флаги» и доказать собственную политическую состоятельность.

Африканскую инициативу формально поприветствовали Евросоюз и НАТО. Об этом заявила представитель ЕС по международным делам Кэтрин Эштон, которая в среду прилетит в Каир, где обсудит ситуацию в Ливии с представителями ООН, Африканского союза и Лиги арабских государств.

«Мы приняли к сведению предложение Африканского союза о прекращении огня. Нам было ясно с самого начала, что этот кризис не может быть разрешен исключительно военными методами. И мы приветствуем любой вклад в международные действия, направленные на прекращение насилия в отношении гражданского населения в Ливии», — говорится в заявлении Североатлантического альянса.

План Афросоюза действительно удовлетворяет интересам всех сторон, но едва ли когда-нибудь будет осуществлен, полагает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. «Каддафи имеет возможность показать, что он готов к переговорам. Африканский союз получает шанс доказать, что он как политическая организация не полная пустышка. Европе эта инициатива позволила бы сохранить лицо, учитывая, что военным путем решить конфликт не получается, и это становится все очевиднее с каждым днем. Но перемирие не будет заключено никогда. Все это нужно и Каддафи, и повстанцам только для одного — выиграть время и перевооружиться», — уверен Сатановский.

«Каддафи отступать некуда. Он знает, что после того, как отречется от власти, ему никто не сможет гарантировать даже безопасность», — добавил Давидсон. Мария Ефимова.

Премьер-министр Республики Мали Модибо Сидибе (Modibo Sidibe) подал в отставку в среду за год до предстоящих президентских выборов, сообщает в ночь на четверг агентство Рейтер со ссылкой на коммюнике президента страны Амаду Тумани Туре (Amadou Toumani Toure).

Причины отставки Сидибе, занимавшего пост главы правительства Мали с 2007 года, не называются. По словам президента Туре, новое правительство будет сформировано в ближайшее время.

"На оставшийся мне срок выпадает начало новой главы в истории деятельности правительства, и я убеждён, что достижения вашей команды будут полезны", - сказал президент Туре в своём заявлении СМИ, обращаясь к Сидибе.

Амаду Тумани Туре стал президентом Мали в 2002 году и в 2007 был переизбран на второй и последний пятилетний срок. Он не раз повторял, что не намерен изменять конституцию страны, чтобы на предстоящих выборах 2012 года иметь возможность быть переизбранным на третий срок.

Республика Мали является крупнейшим в регионе экспортёром хлопка и занимает третье место в Африке по добыче золота.

Правительство Ливии в четверг поддержало инициативу президента Уганды Йовери Мусевени, который осудил авианалеты западных стран на верные ливийскому лидеру силы и призвал собрать внеочередной саммит Африканского союза для обсуждения ситуации в Ливии, сообщает агентство Рейтер.

Африканский союз в середине февраля сообщил о формировании группы экспертов по разрешению ситуации в Ливии, в которую вошли представители ЮАР, Уганды, Мавритании, Мали и Демократической республики Конго. По итогам заседания комитета 20 марта в мавританской столице Нуакшоте представители Африканского союза призвали к немедленному прекращению военных действий в Ливии и потребовали обеспечить защиту иностранцев, включая проживающих в Ливии трудовых мигрантов из Африки.

В середине февраля в Ливии начались выступления с требованием ухода правящего страной более 40 лет лидера страны Муамара Каддафи, которые впоследствии переросли в вооруженное противостояние между правительственными силами и мятежниками. Международные организации заявляют о тысячах жертв столкновений восставших с правительственными войсками, власти Ливии это отрицают.

СБ ООН 17 марта принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией и дающую возможность проведения иностранной военной операции против сил Каддафи. В операции, получившей условное наименование "Одиссея Рассвет", участвует ряд стран, в частности Великобритания, Франция, США, Канада, Бельгия, Италия, Испания, Дания.

По данным ливийских властей, в результате начавшихся 19 марта ударов сил коалиции погибли десятки мирных граждан. Страны-участницы коалиции эти сведения не подтверждают. В среду Пентагон сообщил, что силы международной коалиции за пять дней операции в Ливии совершили более 300 боевых вылетов. Число выпущенных ракет Tomahawk превысило 160.

Власти Ливии поприветствовали создание Африканским союзом специальной группы экспертов, которые должны будут прибыть в охваченную столкновениями страну для разрешения кризиса, сообщает в воскресенье агентство Рейтер со ссылкой на ливийское государственное телевидение.

"Ливийские власти предпримут все шаги для того, чтобы принять посланников, и создадут им все условия для выполнения их миссии", - заявил представитель правительства Ливии.

Африканский союз в пятницу сообщил о формировании группы, в которую войдут представители ЮАР, Уганды, Мавритании, Мали и Демократической республики Конго.

С 15 февраля в Ливии продолжаются народное восстание против лидера страны Муамара Каддафи, правящего в стране более 40 лет. Ливия фактически разделилась на подконтрольный Каддафи Запад и Восток, который удерживают вооруженные силы повстанцев.

Десятого марта в Аддис-Абебе в ходе очередной сессии Совета мира и безопасности Африканского союза было принято коммюнике по ситуации в Ливии. В документе, как подчеркивает МИД РФ, выражается глубокая озабоченность по поводу нынешней обстановки в Ливии, а также "содержится категорическое осуждение неизбирательного применения кем бы то ни было вооруженной силы, подтверждаются приверженность принципам соблюдения единства и территориальной целостности Ливии и неприятие иностранного военного вмешательства в любых формах".

Марокко не станет следующей страной в цепочке «цветных» революций, проходящих в наст.вр. в ряде стран Северной Африки, считает председатель Палаты советников (верхней палаты парламента) Марокко и генеральный секретарь правящей партии «Подлинность и современность» (PAM, Partie Authenticite et Modernite) Мохамед Шейх Биадиллах (Mohamed Cheikh Biadillah).

«Марокко в этой цепочке является исключением и все благодаря тому, что в свое время наш король Мохаммед VI предпринял ряд очень серьезных и важных реформ, позволивших установить стабильную структуру в стране», заявил Мохамед Шейх Биадиллах в интервью корреспонденту РИА Новости в ходе встречи в рамках прошедшей в минувшие выходные в Касабланке международной конференции «Проект автономии Сахары». Конференция была организована PAM и Ассоциацией друзей России.

Того же мнения придерживаются и ряд членов центрального бюро партии, с которым корреспонденту РИА Новости удалось переговорить в Касабланке. Да и немногочисленные – не более 150 чел. – манифестации, прошедшие в воскресенье и понедельник в Рабате и Танжере, свидетельствуют о том, что Марокко – во всяком случае пока – довольно пассивно реагирует на события в Тунисе и Египте.

Более того, как бы подтверждая тот факт, что в Марокко «все спокойно», король Мохаммед VI в минувшую пятницу отправился на отдых во Францию, где, по данным испанской газеты Pais, намерен провести несколько дней в своей частной резиденции.

«В Марокко нет социальной базы для подобных беспорядков. В Тунисе был откровенно диктаторский, полицейский режим. В Египте – почти тотальная бедность и совершенно отсутствует свобода слова. А у нас хотя и много бедных, но уровень бедности все же не такой, как в других арабских странах, есть средний класс, а это очень важно для экономики, соблюдаются свобода слова и демократические права», – отметил член центрального бюро партии РАМ.

Один из экспертов, опрошенных корреспондентом РИА Новости, хотя и считает, что в Марокко все же существует социальная база для «восстания» народа, поскольку наблюдается сильное расслоение населения на очень богатых и очень бедных, не видит серьезных перспектив для «революции» в этой стране.

«Имейте в виду, что Марокко – все же конституционная монархия. Здесь, в отличие от Туниса или Египта, сложнее, чтобы народ поднялся против правителя, потому что правитель здесь – король, избранник аллаха на земле, прямой потомок пророка Мухаммеда. В Тунисе и Египте – это диктаторы, избранные когда-то на выборах пусть даже формально на демократической основе, но узурпировавшие позже власть и превратившие ее в диктатуру. А в Марокко – монархия, причем, король инициировал и возглавил довольно серьезные реформы, ведет себя очень демократично, много ездит по стране, периодически устраивает показательные наказания зарвавшихся чиновников, и это импонирует населению», – отметил источник.

По мнению Мохамеда Шейх Биадиллаха, то, что происходит сейчас в странах Северной Африки во многом связано с выросшим в последнее время влиянием исламистских движений в этом регионе.

«Африка, особенно Северная Африка в настоящий момент подвержена серьезной дестабилизации. Мы находимся в зоне, граничащей на юге с нестабильными территориями – Большой Сахарой, Чадом, Мавританией, Нигером, Мали, где исламистская группировка «Аль-Каида в странах исламского Магриба» уже много лет действует свободно и очень активно. Вспомним хотя бы недавние события с испанскими и итальянскими заложниками, захваченными в 2009г. исламистами. Их история завершилась удачно, и они были в конце концов освобождены. (В нояб. 2009г. трое активистов испанской неправительственной организации Barcelona Accio Solidaria (BAS) были похищены в Мавритании членами террористической организации «Аль-Каида в странах исламского Магриба» и затем долгое время удерживались в заложниках на территории Мали. Одна из заложниц была освобождена в марте, двое – в авг. 2010г. Итальянская супружеская пара была освобождена в апр. 2010г.) Но вот недавно исламисты убили двоих французов-заложников (в середине янв. 2011г. двое французов были похищены исламистами в Нигере и были убиты, когда их пытались освободить.) Это очень нестабильный и конфликтный регион из-за исламистских тенденций и народы этого региона совершенно выведены из равновесия», – отметил он.

Председатель верхней палаты марокканского парламента выразил поддержку событиям, происходящим в Тунисе и Египте.

«Мы уважаем волю тунисского народа и солидарны с египетским народом. И это свидетельствует о правоте позиции Марокко, поскольку с момента достижения независимости мы всегда выступали и выступаем за многопартийность. И сейчас мы видим, что без демократии и без активного участия народа в жизни государства невозможно добиться стабильности», – заявил Мохамед Шейх Биадиллах.

По мнению спикера, поводов для подобных событий в Марокко нет, поскольку ситуация в стране стабильна.

«Стабильность и мир в нашем королевстве являются результатом тех перемен, которые провел король Мохаммед VI. В первую очередь, мы сделали оценку политики государственного управления, и вывод был очень простым: перед Марокко стоял выбор, или оставить все как есть, тогда Марокко ждут серьезные проблемы, или провести реформы, чтобы создать «Марокко возможностей». И страна пошла по второму пути. Мы разработали программу реформ, предусмотренных на ближайшие 20 лет», – отметил он.

По словам Биадиллаха, среди этих реформ важное место занимает семейный кодекс, принятый и 2004г. и базирующийся на принципе равноправия мужчины и женщины, политика идентичности национальностей, населяющих страну, в частности, признание и развитие культуры и идентичности берберов, вопросы прав человека, которые решаются в рамках созданной в 2002г. национальной комиссии «Справедливость и примирение» (Instanсe Equite et Reconsiliation), занимающейся расследованием преступлений, совершенных в годы правления короля Хассана II.

Но самым важным в складывающейся в регионе ситуации является борьба с социальной несправедливостью, бедностью и социальным исключением – базой беспорядков, проходящих в Тунисе и Египте.

«Несколько лет назад в Марокко была разработана обширная программа по борьбе с бедностью и социальным исключением, которая получила одобрение Соединенных Штатов. США помогают нам в выполнении этой задачи в рамках программы Millennium challenge. Были составлены подробнейшие карты всей страны, в которую включены все города, горные и пустынные районы, деревни с указанием так называемых «карманов» бедных районов. Эти карты, кстати, опубликованы и их можно найти в интернете. Местным властям было поручено разработать свои проекты по борьбе с бедностью: жилищное строительство, создание условий для школьного обучения, особенно для девочек в сельских районах, где очень высок уровень безграмотности. Программа, рассчитанная на 20 лет, в первую очередь направлена на решение проблем женщин: безграмотность и социальное исключение», – пояснил он.

По данным спикера, в Марокко в наст.вр. 9,6 млн. бедных, из них примерно половина считаются относительно бедными, а остальные получают в день не более 2 долл. Высок и уровень безработицы. Но благодаря усилиям правительства уже более 3 млн.чел. вовлечены в различные проекты программы по борьбе с бедностью и повышению доходов населения.

«К примеру, мы создаем условия для того, чтобы люди могли взять в банке кредит на очень выгодных условиях и с государственными гарантиями и купить жилье. Разработана программа жилищного строительства, в рамках которой только в этом году будет построено 145 тысяч квартир стоимостью 25 тысяч долл. каждая. Много делается и для развития малого и среднего бизнеса», – уточнил он.

Большое внимание правительство Марокко уделяет и экономическим реформам. Разработана программа развития энергетического сектора, в который правительство намерено инвестировать в ближайшие годы более 9 млрд.долл.

«Наша цель – добиться того, чтобы к 2020г. как минимум 40% потребляемой энергии была собственного производства, причем базированная на возобновляемых источниках энергии: 14% – солнечная энергия, 14% – ветряная и 14% – гидроэнергия», – уточнил Биадиллах.

В последнее время Марокко делает серьезную ставку на развитие солнечной и ветряной энергии. Так, в ближайшие годы будут введены в эксплуатацию 5 парков солнечной энергии, которые будут производить до 2 тысяч мвт.

По признанию спикера, Марокко не обходит стороной проблема коррупции.

«Такие крупные компании, как Enron или Lehman Brothers обанкротились в первую очередь из-за коррупционных скандалов. Это – всемирная проблема, никуда от нее не денешься. От нее страдают и Испания, и Россия, и США. Что уж говорить о нас. Но мы очень жестко боремся с подобными преступлениями. Мы, к примеру, создали независимую комиссию для контроля за выполнением социальных программ. У нас только сейчас в судах разбирается более 20 процессов по обвинению в коррупции, и многие уже получили свои сроки за подобные преступления», – отметил он.

Недавно правительство приняло решение продлить на 2011г. субсидии, направленные на удержание цен на продукты первой необходимости, в т.ч. сахар, масло, зерно и топливо. По данным газеты Pais, Компенсационный фонд, созданный для этой цели несколько лет назад, получил в этом году 1,545 млрд. евро на субсидии, что равнозначно 2% ВВП страны. Елена Висенс

Граждане Нигера в понедельник начали голосование на президентских и парламентских выборах, которые должны восстановить гражданское правление в этой западно-африканской стране, сообщает агентство Франс Пресс. Участки закроются в 19.00 по местному времени (21.00 мск).

Армия 18 фев. 2010г. свергла президента Мамаду Танджа и распустила правительство. В вооруженных столкновениях, по разным данным, погибли до десяти человек. Представители захватившей власть военной хунты (Верховный совет по восстановлению демократии – ВССД) заявили тогда, что гражданское правление в Нигере будет восстановлено к фев. 2011г.

Первым проголосовал в мэрии столицы Ниамея глава ВССД генерал Салу Джибо (Salou Djibo), сам не выдвинувший свою кандидатуру на пост президента. «Этот новый старт должен позволить властям, свободно избранным нигерским народом, работать и отдать все силы на развитие Нигера», – заявил Джибо.

Избирательным правом обладают 6,7 млн. нигерцев. В борьбе за президентское кресло участвуют десять кандидатов. Фаворитами считаются четверо – бывший глава правительства Махамаду Иссуфу (Mahamadou Issoufou), чья партия победила на муниципальных выборах 11 янв., Хама Амаду (Hama Amadou), также бывший ранее премьером, первый демократически избранный президент Махаман Усман (Mahamane Ousmane), правивший в 1993-96гг. Партию свергнутого президента Танджа представляет бывший премьер-министр Сеини Умару (Seini Oumarou).

Умару, Амаду и Усман объединились в альянс против Иссуфу. Скорее всего, во второй тур 12 марта выйдут один из этой тройки и Иссуфу. Присяга нового президента назначена на 6 апреля.

Одной из основных задач нового президента будет борьба с бедностью, охватывающей 60% населения страны, и с нехваткой продовольствия, отмечает Франс Пресс.

Кроме того, новому главе Нигера придется противостоять растущей угрозе со стороны группировки «Аль-Каида в странах исламского Магриба», в последнее время совершившей многочисленные похищения европейцев в Сахаре. Так, в начале янв. исламисты на территории соседнего с Нигером Мали похитили и убили двух молодых французов.

Политическая обстановка в этой западноафриканской стране обострилась после того, как в окт. 2009г. президент Танджа решил провести парламентские выборы вопреки протестам оппозиции и предупреждениям о возможных санкциях. На этих выборах победила правящая партия Танджи – MNSD. В конце 2009г. Танджа отказался сложить свои полномочия, которые истекали 22 дек., и тем самым вызвал очередную волну критики со стороны оппозиции и международного сообщества. В результате инициативу в свои руки взяла армия, осуществив в фев. военный переворот.

В дек. 2010г. государственный суд Нигера лишил неприкосновенности экс-президента, который подозревается в хищении государственных средств и финансовых махинациях.

Несмотря на сложную внутриполитическую ситуацию, Нигер, занимающий третье место в мире по добыче урана, привлекает миллиарды долл. иностранных инвестиций. В частности, договоры о вложении средств в промышленность Нигера подписали китайская компания China National Petroleum (5 млрд.долл.) и французская ядерная корпорация Areva (1,7 млрд.долл.).

Более 31 тыс. беженцев покинули Кот-д'Ивуар, опасаясь беспорядков после президентских выборов в дек. пред.г., сообщает в пятницу Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ).

«По последним данным, сейчас в восточной Либерии насчитывается 31 тыс. 339 ивуарийских беженцев, которые покинули Кот-д'Ивуар из-за беспорядков в поствыборный период», – сообщил на брифинге в Женеве официальный представитель УВКБ Андрей Махечич, слова которого приводятся в коммюнике организации.

По его словам, в основном речь идет о женщинах и детях. Большинство беженцев разместились в 26 приграничных деревнях и ютятся бок о бок с местными жителями.

Махечич сообщил, что в Гвинее зарегистрированы 623 беженца из Кот-д'Ивуар, в Того – 173 чел., в Мали – 108.

В воскресенье УВКБ планирует направить в Либерию самолет с 83 тыс.т. гуманитарной помощи: 17 тысяч одеял, 11,4 тыс. туристических ковриков, 11,4 тыс. канистр, 5,7 тыс. кухонных наборов, 5,7 тыс. брезентовых полотнищ.

В начале дек. в Кот-д'Ивуаре прошел второй тур президентских выборов. По данным ЦИК, на выборах победил лидер оппозиции Алассан Уаттара. Однако конституционный совет аннулировал итоги голосования в ряде регионов страны, фактически присудив победу Гбагбо. И Уаттара, и Гбагбо объявили себя президентами. Легитимность избрания Уаттары признают, в частности, ООН и Африканский союз. После выборов по всей стране начались беспорядки, жертвами которых, по самым последним данным, уже стали более 200 чел.

В наст.вр. в Либерии нашли убежище более 20 тысяч ивуарийцев – главным образом, женщин и детей. К приему беженцев готовы также другие соседние с Кот-д'Ивуаром страны – Буркина-Фасо, Мали и Гана. По оценкам Красного креста, для закупки лекарств, продуктов и палаток для ивуарийцев сейчас требуется не менее млн. евро.

Управляющий Центрального банка государств Западной Африки (BCEAO), предположительно поддерживающий действующего президента Кот'д-Ивуара Лорана Гбагбо, уволился под давлением глав западноафриканских государств, сообщает в субботу агентство Франс Пресс.

Ивуариец Филипп Анри Дакури-Табли (Philippe-Henry Dacoury-Tabley), занимавший пост управляющего BCEAO – эмиссионного банка Западноафриканского экономического и валютного союза (UEMOA), объединившего восемь стран региона, уволился по собственному желанию, говорится в итоговом заявлении саммита UEMOA, состоявшегося в столице Мали г.Бамако.

Однако решение об увольнении Дакури-Табли принял после того, как его упрекнули в невыполнении принятого UEMOA решения о блокировке счетов, принадлежащих Гбагбо, и поддержке его режима в Кот'д-Ивуаре.

Ранее 23 дек. Западно-африканский Центробанк вслед за Всемирным банком заявил о «заморозке» счетов не желающего сдавать полномочия Гбагбо. Однако, как передает агентство, ряд официальных лиц заявили о том, что Гбагбо все еще имеет доступ к своим средствам, вопреки принятому решению. Более того, по данным агентства, на поддержание режима Гбагбо в Кот'д-Ивуаре банк выделил сумму, эквивалентную 200 млн.долл.

Однако сам Дакури-Табли не признает своей причастности к поддержке режима Гбагбо, утверждая, что решение стран-участниц UEMOA не было претворено в жизнь «по сугубо техническим причинам». Тем не менее, Европейский Союз в пятницу включил его в список лиц, против которых предусмотрен ряд санкций, в частности, запрет на въезд в Евросоюз и «заморозка» авуаров.

В начале дек. в Кот-д'Ивуаре прошел второй тур президентских выборов – они были первыми после начала гражданской войны (2002), завершившейся в 2004г. установлением шаткого мира. По данным ЦИК, на выборах победил лидер оппозиции Алассан Уаттара. Однако конституционный совет аннулировал итоги голосования в ряде регионов страны, фактически присудив победу Гбагбо. И Уаттара, и Гбагбо объявили себя президентами, приняв каждый свою присягу, и сформировали каждый свое правительство. Международное сообщество, в т.ч. США, Франция, ООН и Африканский союз, выдвинули ультиматум Гбагбо, призвав его уступить власть Уаттаре.

После выборов по всей стране начались беспорядки, жертвами которых, по самым последним данным, уже стали более 200 чел.

Начальники штабов государств-участниц Экономического сообщества стран западной Африки (ЭКОВАС) на встрече в нигерийском Лагосе (Нигерия председательствует в ЭКОВАС) согласовали план применения военной силы против Гбагбо.

Россия оказалась между демократией и авторитаризмом. Журнал The Economist присудил России по уровню развития демократии 107 место среди 165 государств, охарактеризовав российский политический режим как «гибридный» – между демократическим и авторитарным

Журнал The Economist присудил России 107 место среди 165 государств мира по уровню развития демократии, охарактеризовав российский политический режим как «гибридный». Эксперты посчитали, что выборы в России организованы, как в Уганде, политическая культура населения находится на уровне Мавритании, а уровень развития гражданских свобод близок к нигерийскому.

В рейтинге демократичности, составленном экспертами журнала, страны оценивались по пяти параметрам: выборный процесс, функционирование правительства, политическая культура, политическое участие и гражданские свободы. Исходя из полученных результатов, страны разделили на четыре типа: полная демократия, ограниченная демократия, гибридный режим и авторитарный режим.

Россия попала в третью группу – эксперты отнесли ее к «гибридному режиму», указав, что выборы проводятся под контролем властей, а гражданские свободы соблюдаются частично.

В списке The Economist Россия на 107 месте из 165 государств и двух территорий. Она находится между Киргизией и Непалом. От стран с авторитарными режимами наша страна отстоит на пять строчек. Самый демократичный гибридный режим в Гонконге, а последнее место в этой группе занимают Ирак и Гаити.

Впрочем, в категории «полной демократии» всего 26 государств. Возглавляет его тройка скандинавских стран – Норвегия, Дания, Швеция (лидер рейтинга два года назад), а также Исландия. Далее идет Австралия и Новая Зеландия. На седьмом месте располагается Финляндия. За ней следуют Швейцария и Канада, а замыкают Top-10 самых развитых демократий Нидерланды. Германия по уровню демократии – 14, США – 17-ые, Великобритания – 19-я.

Страны с ограниченной или «проблемной демократией» занимают в рейтинге места с 27 по 79-е. Возглавляет его Республика Кабо Верде, а замыкает – Мали. Среди стран группы: Италия, которая расположилась на 28 месте, Франция – на 31, Израиль – 37, Бразилия – 47, Мексика – 49, Румыния – 56, Сербия и Молдова – поделили 65 место, Украина – на 67 месте (опустилась на 14 позиций).

На постсоветском пространстве самая демократичная – Эстония, которая занимает 33 строчку. Эта страна, например, уступает Маврикию и опережает Польшу. Литва занимает 41 позицию, а Латвия с Польшей делят 48 место.

В сектор стран с «гибридным режимом» вместе с Россией попали Албания (84), Гондурас (88), Турция (89), Палестина (93), Босния (94), Венесуэла (96), Камбоджа (100), Грузия (103), Пакистан (104), Армения (109).

А к авторитарным режимам эксперты The Economist отнесли страны, которые находятся в рейтинге ниже 112 места. В этой группе в основном оказались страны Африки и Азии. Куба в рейтинге на 121 месте, Белоруссия – на 130, Казахстан – на 132, Азербайджан – на 135, Китай – на 136, ОАЭ – на 148, Таджикистан – на 149, Афганистан – на 150 месте. В самом низу списка – Узбекистан, Туркменистан, Чад и КНДР.

Самая демократичная Норвегия набрала в рейтинге 9,80 балла из 10 возможных, а самая авторитарная Северная Корея – 1,08. Но даже у северокорейцев не все безнадежно. Хотя по таким критериям, как выборный процесс и гражданские свободы, страна поучила 0 баллов, зато за функционирование правительства эксперты им поставили 2,50 балла, за политическую культуру – 1,67 балла, а за политическое участие – 1,25 балла.

Россия при общей оценке в 4,26 балла за выборный процесс и плюрализм получила 5,25 балла (как в Уганде), за функционирование правительства – 3,21 (как в Нигерии), за развитие политического участия – 5,00 (как в Киргизии, Эквадоре, Малави, Гане и на Филиппинах), за политическую культуру – 3,13 (как в Армении, Мавритании и Молдавии) и за степень развития гражданских свобод – 4,71 балла (как в Турции, на Мадагаскаре, в Нигере и Азербайджане). Причем с 2008г. общая оценка развития демократии в России снизилась на 0,22 балла, но это не отразилось на месте страны в рейтинге.

Эксперты разделились во мнениях и не сошлись в будущем

Как считает политолог Дмитрий Орешкин, оценка экспертов The Economist места России в мире смотрится адекватно. Наша страна, действительно, по уровню развития демократии должна находиться примерно в нижней трети среди остальных государств мира.

Он также согласен, что демократии в стране все меньше. «За последние несколько лет ситуация с правами и с гражданской активностью значительно ухудшилась, отменили выборы губернаторов, сейчас идет наступление на выборы мэров, которых все чаще заменяют сити-менеджерами или какими-то еще наемными персонажами, которые гражданами напрямую не избираются», – констатирует эксперт.

По его мнению, в России налицо срастание государственного менеджмента с силовыми и, отчасти, с преступными структурами, что тоже вполне характеризует существующую модель управления как авторитарную, даже с оттенком тоталитарной. При этом ситуация с разделением и независимостью разных ветвей власти значительно ухудшилась, суд стал более управляемым, парламент – более зависимым, а политические партии – менее самостоятельными.

«Все очевидней, что полюс принятия решений концентрируется в руках исполнительной власти, и это изменить очень трудно, потому что институты, которые призваны в гражданском и нормальном демократическом обществе решать конфликты между различными группами населения, практически уничтожены. И все отдано на откуп исполнительной власти в расчете на то, что она умна, великодушна, дальновидна, хотя это далеко не факт», – сожалеет Дмитрий Орешкин.

Поэтому он делает вывод, что общая тенденция снижения России по всем аналогичным индексам (коррупции, демократии или свободы прессы и т. д.) – вполне объективна и можно лишь спорить о том, какое у России место – 107 или 95, и о том, авторитарный у нас режим или гибридный. Сам же эксперт склоняется к тому, что все-таки в России авторитаризм, т.к. есть практически единственный политик, который представляет исполнительную власть. Он возвышается над всеми остальными ее ветвями и де-факто контролирует силовые, финансовые и медийные процессы.

«Бывают ситуации, когда авторитарная власть эффективнее, чем демократическая. Например, в случае войны, когда необходимо собрать все ресурсы и бросить их в каком-то одном направлении. Но в случае, когда стране надо развиваться сразу по нескольким направлениям и проводить модернизацию, это не так, и нужна некоторая независимость игроков и в принятии решений», – сказал Дмитрий Орешкин.

Он напомнил, что Советский Союз развалился, потому что слишком много усилий вкладывал в милитаризацию и, столкнувшись с изменением ситуации, оказался в тупике.

Но политолог предвидит, что ситуация в России будет и дальше развиваться в сторону усиления авторитаризма, т.к. действующая власть убеждена, что пример Советского Союза был позитивен, потому что страна была вторым по значимости государством в мировой политике. Хотя, на самом деле, есть люди, у которых прямо противоположная точка зрения и которые считают, что СССР был Верхней Вольтой с ракетами.

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий считает бессмысленным занятием выстраивание разнородных стран в едином рейтинге. Он указывает, что составление таких перечней уводит в сторону от содержательного анализа.

При этом он не считает, что в России происходит значимое изменение в функционировании политического режима. «Мы на своем месте и наш режим вполне устоялся – это управляемая демократия. Да, это, в общем-то, промежуточная форма – такой гибридный режим, который вобрал в себя худшие и слабые стороны либеральной демократии и авторитаризма», – заявил BFM.ru социолог.

«На Западе идет уход от режимов с «либеральной демократией», эти страны развиваются в сторону развала их политических систем. И этот процесс будет идти в зависимости от того, как будет развиваться кризис. Просто в России отстранение населения от принятия решений, следование формальным демократическим процедурам при игнорировании их содержания, ликвидация права на референдум и контроль за политикой и другие негативные моменты не воспринимаются населением так негативно и не встречают такого сопротивления», – считает Борис Кагарлицкий Алексей Щеглов

Шесть африканских нефтегазовых компаний претендуют на разведку и добычу в африканском островном государстве Сан-Томе и Принсипи, однако среди них нет крупнейших мировых энергетических компаний, т.к. результаты начальной разведки разочаровали потенциальных инвесторов.

Ранее сообщалось, что тендер на семь шельфовых нефтяных блоков пройдет 15 сент. и ими заинтересовались крупнейшие американские ConocoPhillips и Chevron, бразильская Petrobras и другие крупные международные компании.

В среду объявлено, что среди тех, кто будет участвовать в тендере: австралийская Force Petroleum, ангольская Grupo Gema, нигерийские Oranto Petroleum и Overt Energy, местная компания O.G. Engineering и частная компания, проводящая разведку в Анголе и Мали Afex Global.

Дата нового тендера будет объявлена позже. Начальную разведку проводила норвежская PGS-Exploration. Первые лицензии на разработку нефтяных месторождений Сан-Томе и Принсипи были предложены иностранным компаниям в 2004г. Однако из-за прений страны с Нигерией о водной границе их разработка была отложена.

В 2010г. объем экспорта манго из Мали вырос более чем на 50%, составив 10,4 тыс.т. Таким образом, манго стал лидером по объему экспорта в категории сельхозпродукции. Основным рынком сбыта манго оставалась Франция.

Далее следуют Германия и Нидерланды. Ливия и Марокко также являются приоритетными рынками сбыта этой продукции из Мали.

Тем не менее, как отмечают специалисты ведущих компаний-экспортеров, динамика экспорта манго довольно нестабильна. Согласно их данным, в 2007г. из Мали было экспортировано 8,5 тыс.т. манго, в 2008г. – рекордные 12,6 тыс.т., а в 2009г. – всего 6,9 тыс.т.

Чипы идут. Продажи чипов восстановились и значительно превысили свои предкризисные показатели. Рынок, однако, уже отыграл это в стоимости акций производителей. «Ф.» выяснял, когда тут начнется следующее ралли.

Нынешний рост продаж чипов оказался мощнее, чем даже в самое горячее время доткомов, когда на интернет-технологиях и компьютерах было массовое помешательство. Тогда, напомним, схлопывание пузыря было затяжным и глубоким – за 15 месяцев продажи сократились более чем на 46%. Последний же кризис, можно сказать, обошелся индустрии «меньшей кровью»: всего полгода и лишь 36% падения. Интересна тут и история восстановления – продажи в этом году установили новый и абсолютный рекорд. В минувшем июле общие продажи чипов превысили 25 млрд.долл. Это почти на 40% выше, чем в июле 2009г. Общими словами о «низкой базе» ситуацию объяснить сложно, поскольку рекорды фиксируются не только по продажам, но и по складским запасам и по загрузке мощностей.

Главная причина такого роста, как бы ни странно она звучала, проста: потребление чипов перешло совсем на другой уровень, чем было раньше. Множество факторов сошлось воедино, и это позволяет индустрии показывать такие рекорды. Перечислим их.

.хоть телефон куплю. Во-первых, из-за кризиса чипы подешевели, а значит, корпорации и конечные пользователи получили возможность обновить свой парк компьютеров, бытовой техники, всевозможных IT-систем. Это называется эффективным менеджментом: в кризис, когда нет спроса, компании стараются направить накопленный жирок на то, чтобы модернизировать или полностью заменить, скажем, конвейер.

Во-вторых, растущие экономики Азии. Суммарные продажи чипов в азиатских странах, за исключением Японии, начали превосходить показатели во всех остальных регионах с 2001г. Ну а прошлый год стал для индустрии знаковым – это первый год, когда Азия купила больше, чем Европа, Северная и Южная Америка, а также Япония, вместе взятые. Старый мир купил чипов на сумму 105 млрд.долл., азиатские тигры – на 114 млрд.долл. В Китае, Индии, Южной Корее и других государствах Азиатско-Тихоокеанского региона люди все чаще могут себе позволить приобрети компьютер, мобильный телефон и автомобиль. Такую ситуацию можно назвать и отложенным спросом, точнее, наконец реализованным. Очевидно, что покупки любых товаров, в которых используются чипы, в этих странах будут нарастать, даже несмотря на ухудшение макроэкономических показателей, ту же самую пресловутую вторую волну. Все просто – многие не могут себе позволить купить машину, квартиру, заплатить за образование ребенка, но новый, условно, iPhone, люди купить могут. ВЦИОМ в янв. этого года опросил россиян, куда они планируют потратить деньги. Выяснилось, что 23% – наибольший процент – намеривались прикупить аудио- и видеотехнику. Про все остальные планы – отремонтировать квартиру, поехать отдыхать, заплатить за обучение и прочее – респонденты говорили реже. К цифре 23% нужно прибавить и 17% тех, кто мечтал в этом году купить телефон, компьютер или автомобиль – товары, буквально «напичканные» чипами. Если учесть, что сегодня любая техника снабжена электронным управлением, не трудно понять, почему в индустрии такие высокие продажи чипов.

В-третьих, разумеется, бурное развитие интернета и интернет-технологий – от новых сайтов до все более сложных корпоративных IT-систем. Есть еще такой фактор, как цикл жизни электронного устройства: на рынке появляются все новые и новые поколения этих устройств. Наконец, немалый спрос формирует и финансовый сектор – ведущие банки переводят свои пластиковые карты на более защищенные чиповые технологии, эмиссия пластика растет.

Покупать или подождать? Повышенный спрос на чипы помог производителям выйти на безубыточный уровень – даже тем из них, которых кризис застал не в лучшей форме, – перекредитованным компаниям, например. Акции производителей дорожали вместе с ростом продаж и начали падать, когда компании стали, наконец, отчитываться о прибылях. В пред.г. биржевые фонды, которые вкладываются в акции производителей чипов, принесли инвесторам 70-90% доходности. В этом году у инвесторов одни убытки. Поэтому вскочить сейчас на этот поезд уже не получится, говорят на рынке.

Первым сигналом к тому, что рынок перегрет, стали прогнозы от Intel. На днях компания объявила, что в III кв. ее продажи будут в диапазоне $10,8-11,2 млрд., хотя ранее менеджеры уверяли рынок, что продадут на 11,2-12 млрд.долл. Другие игроки в этом секторе, в т.ч. компании, которые продают LCD-панели, также подают сигналы о скором насыщении спроса.

Мали Векатесан, аналитик International Data Corporation, считает, что индустрии не избежать падения темпов продаж со II пол. 2010 и спад может продолжиться в 2011 из-за того, что мировая экономика вступает вновь в полосу рецессии. «Однако, несмотря на это, продажи смартфонов, мобильных компьютеров и автомобилей уверенно будут сильными и в этом году, и в следующем», – оговаривается эксперт. Аналитики корпорации iSuppli, которая специализируется на маркетинговых исследованиях в электронной индустрии, более оптимистичны. По их мнению, темпы продаж, конечно, замедлятся в 2011-12гг., но спада никакого не ожидается, а снова начнут расти темпы продаж начиная с 2013-го.

В качестве драйверов для роста акций производителей на рынке выделяют фактор загрузки мощностей. Если сейчас загрузка мощностей достигла 96%, то вскоре компаниям потребуются новые конвейеры. А строительство новых производств небыстрое дело. Таким образом, повышенный спрос и дефицит мощностей может привести к росту цен. Наконец, еще одним драйвером станет сама стоимость акций производителей. На рынке считают, что они уже достаточно дешевы, чтобы начать расти вновь. Наконец, «бычьи» прогнозы поддержат сделки слияний и поглощений. Объем сделок в отрасли уже на 40% превысил прошлогодние показатели, но новые приобретения еще впереди. Буквально на днях корпорация Intel объявила о покупке подразделения по производству чипов для беспроводных устройств у немецкой компании Infineon Technologies. Другие игроки из этой отрасли, хотя и не занимающиеся напрямую производством чипов, также готовятся к покупкам. У корпорации IBM 13 млрд.долл. в виде кэша и высоколиквидных активов, у корпорации Cisco – 35 млрд.долл. Федор Чайка

Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сегодня утром отправился с однодневным визитом в Мали, сообщает информагентство IRNA. В ходе визита будут обсуждаться вопросы двустороннего сотрудничества, а также проблемы региональной и международной безопасности. После Мали Ахмадинежад направится в Нигерию для участия в саммите группы D8, на котором запланировано его выступление.

Саммит, основной темой которого является «Расширение инвестиционного сотрудничества между странами-участницами D8», начал свою работу 4 июля и продлится до 8 июля. Среди вопросов, которые будут обсуждаться в ходе совещания, будет рассмотрен График экономического сотрудничества стран D8 на 2008-18гг., а также вопросы сотрудничества в туристической, банковской, транспортной, энергетической и технологической сферах. Странами-участницами D8 являются восемь развивающихся стран: Иран, Индонезия, Малайзия, Турция, Египет, Бангладеш, Нигерия и Пакистан. trend.az.

В центральной части «черного континента» планируют создать пояс лесов, который протянется от западного до восточного побережья Африки. Средняя ширина «лесополосы» составит 15 км., а ее протяженность – свыше 7,1 тыс.км. Деревья будут высажены на территории Сенегала, Мавритании, Мали, Буркина-Фасо, Нигерии, Нигера, Чада, Судана, Эфиопии, Эритреи и Джибути.

Проект направлен на борьбу с опустыниванием тропических районов Африки. Его стоимость оценивается в 119 млн.долл., передает AFP. Проблема распространения Сахары на юг является крайне актуальной для центральноафриканских государств. Ранее предлагались другие способы борьбы с этим бедствием. В частности, архитектор Магнус Ларссон предлагал соорудить песчаную стену протяженностью 6 тыс.км.

Иностранные студенты должны будут, начиная с осеннего семестра 2011г., платить за свое обучение в шведских вузах. Законопроект с таким содержанием представил шведскому Риксдагу министр высшего образования Швеции, министр без портфеля Тобиас Кранц.

Университеты и институты страны сами будут определять размеры платы, но предполагается, что она должна соответствовать себестоимости обучения. 10 000 евро в год. Новый закон не будет распространяться на студентов стран Европейского Экономического пространства.

Одновременно, вводятся две системы стипендий для особо одаренных студентов и студентов из 12 стран, которым Швеция оказывает долгосрочную помощь: Бангладеш, Боливия, Буркина-Фасо, Эфиопия, Камбоджа, Кения, Мали, Мозамбик, Руанда, Танзания, Уганда и Замбия. Правительство намерено также установить законодательно: обучение в вузах шведских студентов – бесплатное.

Шведские посольства в Братиславе, Любляне, Дакаре, Дублине, Люксембурге и Софии будут закрыты, сообщил министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт/Carl Bildt на пресс-конференции после принятия решения правительством.

Статус других десяти шведских представительств будет повышен до статуса посольств: в Приштине (Косово), Тбилиси (Грузия), Кишиневе (Молдова), Тиране (Албания), Бамако (Мали), Уагаду́гу (Буркина Фасо), Монровии (Либерия), Кигали (Руанда), Ла-Пасе (Боливия), и в Пномпене (Камбоджа).

Присутствие на местах, особенно на Балканах и в Западной Африке, способствует укреплению поддержки проектов помощи этим странам в их развитии, – сказано в пресс-релизе министра по оказанию помощи развивающимся странам Гуниллы Карлссон. Начиная с 1990 года Швеция закрыла 54, а открыла 40 своих дипломатических представительств.

Королевство Бельгия является одним из наиболее активных участников процесса международной помощи развитию. Бельгия является страной-донором в рамках участия в программе Развития ООН (ПРООН), организации при ООН по оказанию помощи странам-участницам в области развития.

Бельгийская Официальная помощь развивающимся странам (ODA) на 95% финансируется FPS (Федеральной службой иностранных дел, внешней торговли и сотрудничества в целях развития) и на 5% – сообществами, регионами, провинциями и местными властями Бельгии. Большая часть помощи имеет форму неподлежащих возмещению пожертвований.

В 2005г. бельгийская Официальная помощь развивающимся странам (ODA) составила €1,58 млрд. или 0.53% валового национального продукта страны (ВНП), что поставило Бельгию на 6 место в мировом рейтинге стран-доноров. В 2008, ODA составила €1,65 млрд. или 0.48% ВНП.

Закон о бельгийском международном сотрудничестве от 25 мая 1999 постановляет, что помощь развитию должна способствовать устойчивому человеческому развитию, которое может быть достигнуто путем снижения бедности и должно строиться на базе партнерства между развивающимися странами и странами-донорами.

Устойчивое развитие концентрируется в пяти ключевых областях: (1) начальное образование и обучение, (2) базовое здравоохранение и репродуктивное здоровье, (3) сельское хозяйство и продовольственная безопасность, (4) основная инфраструктура и общественное строительство, (5) предотвращение конфликтов.

Каждый акт помощи развитию реализуется с учетом следующих критериев: (1) равенство полов и полноправие женщин, (2) защита окружающей среды, (3) поддержка социально-ориентированной экономики, (4) защита прав детей (поправка к закону о бельгийском международном сотрудничестве от 19 июля 2005).

Бельгийская политика помощи развитию близко следует Европейским и международным программам в данной области. Парижская декларация по повышению эффективности внешней помощи (полный текст www.oecd.org/dataoecd/36/63/35023545.pdf) и Европейский консенсус по развитию (полный текст http://ec.europa.eu/development /icenter/repository/european_consensus_2005_en.pdf) оба датированные 2005г., являются основными ориентирами Бельгийской политики, которая учитывает следующие индикаторы/

• Ассигновать ежегодно не менее 0?7% ВНП на цели помощи развитию к 2010г. Данное обязательство закреплено законом, датирующимся 2002г.

• Сделать помощь развитию более эффективной, увеличивая согласованность всего комплекса мероприятий проводимых Бельгией в этой области, гармонизируя Бельгийскую стратегию помощи развитию с европейской и международной и выстраивая помощь в соответствии с приоритетами стран партнеров.

• Ослабить долговое бремя, позволяя развивающимся странам выделять больше финансовых ресурсов на цели борьбы с бедностью. В 2003г. Бельгия отказалась от долговых претензий к Демократической Республике Конго на €644 млн., что составляет наибольшую долговую отмену в истории Бельгийского сотрудничества в области помощи развитию.

• Предпринимательство для развития: Бельгия способствует экономическому развитию, поддерживая сектор микрофинансов, обеспечивающий малоимущим семьям местные финансовые услуги, способствуя справедливой торговле и обеспечивая прямую финансовую поддержку частного сектора через Бельгийскую Инвестиционную Компанию (ВЮ), основанную с этой целью в 2001г.

• Обеспечить новые формы помощи: Бельгия все чаще предлагает странам-партнерам прямую финансовую помощь, поступающую непосредственно в их госбюджет. Такая «поддержка бюджета» предполагает со стороны правительства страны-партнера большую ответственность в определении стратегии снижения уровня бедности и определении собственных приоритетов развития.

Основной федеральный административный орган, управляющий Бельгийской ODA – гендиректорат сотрудничества и развития (Directorate-General for Development Cooperation (DGDC)), учрежденный при FPS (Федеральной Службе иностранных дел, внешней торговли и сотрудничества в целях развития).

Государственное сотрудничество Бельгии в целях развития согласовано на межправительственном уровне с 18 странами партнерами: Алжир, Бенин, Боливия, Бурунди, Демократическая республика Конго, Эквадор, Мали, Марокко, Мозамбик, Нигер, палестинские территории, Перу, Руанда, Сенегал, Южная Африка, Танзания, Уганда и Вьетнам. Основная часть помощи приходится на Руанду и Демократическую Республику Конго.

Бельгийская организация технического взаимодействия (ВТС) непосредственно отвечает за внедрение программ развития.

Бельгийская помощь развитию в рамках европейских и многосторонних программ кооперации состоит в оказании финансовой помощи по программам Евросоюза, ООН, Всемирного банка и ВМФ. Бельгия сотрудничает с 23 международными организациями-партнерами.

Неправительственное сотрудничество в целях развития включает государственные субсидии по программам развития неправительственных организаций, университетов, научных учреждений, некоммерческих образовательных организаций, профсоюзов и местных властей стран партнеров. Господдержка может составлять до 85% бюджетов таких программ. Кроме того, местные неправительственные организации стран-партнеров также получают финансовую поддержку своих проектов.

Работа пунктов пропуска на украинско-словацком участке государственной границы Украины, которая была временно приостановлена словацкой стороной в связи с эпидемией гриппа и ОРВИ, в пятницу утром полностью восстановлена. Как сообщила государственная пограничная служба Украины, с 8.00 начал работать пункт автомобильного пропуска «Малый Березный-Убля», с 9.00 – пешеходный пункт пропуска «Мали Селменци-Вельке Слеменце».Основанием для этого стали распоряжения Главного санитарного врача министерства здравоохранения Словакии и разрешение министра внутренних дел этой страны. 29 нояб. Словакия возобновила работу пропускного пункта «Убля-Малый Березный» для индивидуального легкового автотранспорта и грузовых автомобилей общей массой до 3,5 т.

В связи с эпидемией гриппа в Украине словацкая сторона соответствующими правительственными решениями от 3 и 8 нояб. закрыла два пункта пропуска на общей украинско-словацкой границе: «Убля-Малый Березный» и «Вельке Слеменце-Мали Селменцы». Словакия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > trans-port.com.ua, 11 декабря 2009 > № 193508

По случаю ежегодно отмечаемого Дня Африки президент Российской Федерации Д.А.Медведев направил поздравительное послание главам государств и правительств африканских стран. В послании руководству африканских государств говорится: «Эта знаменательная дата, связанная с основанием в 1963г. Организации африканского единства, символизирует общее стремление народов региона к устойчивому развитию, прочному миру и безопасности.Россию объединяют с африканскими государствами тесные и традиционно дружественные политические, экономические и гуманитарные связи. Десятки тысяч африканцев закончили учебные заведения в нашей стране. Сотни российских специалистов – врачей, строителей, геологов – работали и продолжают работать в разных странах вашего необъятного континента.

В последнее время российско-африканское взаимодействие вновь обретает заметную динамику. Повышается интенсивность политического диалога. Ведется планомерная работа по расширению обоюдовыгодного делового и гуманитарного сотрудничества. Уверен, что совместными усилиями нам удастся полнее использовать имеющиеся здесь возможности.

Прошедшие полвека отмечены существенно возросшей ролью Африки в мировых делах. Ваши страны активно участвуют в решении наиболее насущных проблем современности, в становлении справедливого миропорядка, основанного на уважении прав личности и мирном разрешении международных споров.

Высоко оцениваем стремление к углублению многоплановой интеграции в рамках Африканского союза и субрегиональных объединений. Как постоянный член СБ ООН Россия будет продолжать содействовать формированию в регионе основ коллективной безопасности, в т.ч. созданию собственного миротворческого потенциала. Мы значительно расширили помощь африканским государствам в подготовке национальных миротворческих кадров. Наша страна участвует во всех операциях ООН в Африке.

Разразившийся в мире глобальный финансовый кризис серьезно сказался на положении развивающихся стран. Россия последовательно выступает за более эффективное содействие Африке со стороны всего мирового сообщества. Намерены и впредь участвовать в этой работе в рамках ООН, «Группы восьми», «Группы двадцати».

При нашем непосредственном участии на саммите «двадцатки» в Лондоне было принято решение значительно увеличить помощь беднейшим странам, большинство из которых – африканские государства. Самым активным образом будем способствовать претворению этого решения в жизнь».

27 мая министр иностранных дел России С.В.Лавров провел прием для глав дипломатических миссий африканских стран в Москве. В своем выступлении С.В. Лавров сердечно поздравил всех присутствующих с Днем Африки.

Годовщина образования Организации африканского единства традиционно воспринимается в России как символ дружбы между российским и африканскими народами, солидарности и взаимодействия. Особо хотел бы обратиться со словами приветствия к министру иностранных дел Республики Мали. Сроки Вашего визита в Москву совпали с отмечающимся праздником, и нам приятно видеть Вас сегодня на нашем ежегодном приеме.

В соответствии с доброй традицией президент Д.А.Медведев направил поздравительное послание главам африканских государств. В нем отмечается активная роль Африки в решении ключевых проблем современности, подчеркнута готовность России участвовать в оказании континенту международного содействия, подтверждена нацеленность на дальнейшее развитие многопланового сотрудничества.

В российских государственных учреждениях и общественных организациях, наших посольствах в африканских странах в эти дни проходят посвященные этой дате торжественные мероприятия.

Наше сотрудничество с африканским регионом поступательно развивается. В основе нашей линии на выстраивание партнерства с Африкой лежат проверенные временем принципы равноправия и взаимного уважения. Обоюдный настрой на укрепление связей в самых различных областях, готовность взаимодействовать в создании новой демократической справедливой системы мироустройства неизменно проявляются в ходе наших контактов на высшем уровне, а также моих встреч с коллегами – министрами иностранных дел африканских государств. В последнее время такие контакты у меня состоялись с министрами иностранных дел Анголы, Демократической Республики Конго, Нигерии и сегодня с министром иностранных дел Республики Мали г М. Уаном.

Расширяющийся политический диалог с Африкой охватывает такие ключевые вопросы, как обеспечение глобальной стабильности, укрепление международного права, центральной роли ООН в деле противодействия глобальным угрозам и вызовам коллективными методами. Мы всегда встречаем понимание и поддержку российским инициативам со стороны африканских стран, в свою очередь отвечаем им взаимностью, неизменно поддерживаем справедливые подходы Африки к решению волнующих ее жгучих проблем.

Укрепление традиционно дружественных отношений с африканскими государствами, расширение с ними разнопланового взаимодействия остается приоритетом внешней политики России. Очевидно, что сегодня как никогда особое значение приобретает придание дополнительных стимулов расширению торгово-экономических связей. За прошлый год объем товарооборота заметно вырос и составил свыше 8,2 млрд.долл. Важно, чтобы нынешний финансово-экономический кризис на глобальном уровне не сказался слишком негативно на нашем взаимодействии, чтобы мы вместе прилагали усилия для минимизации последствий кризиса. Думаю, что планы, которые были составлены крупными российскими компаниями по реализации взаимовыгодных проектов на континенте, помогут это сделать.

Неизменно выступаем за повышение эффективности помощи, оказываемой Африке международным сообществом. Намерены и впредь активно участвовать в согласованных действиях по комплексной поддержке стран континента, в т.ч. по линии ООН и специальных учреждений организации, в рамках «Группы восьми» и по двусторонней линии.

Высоко оцениваем последовательный курс на углубление политической и экономической интеграции в рамках Африканского союза и различных субрегиональных объединений, что является важной предпосылкой выхода Африки на путь устойчивого развития, созданию условий для того, чтобы сами африканцы при поддержке мирового сообщества урегулировали сохраняющиеся на их континенте конфликты и кризисы. Со своей стороны готовы к дальнейшему расширению сотрудничества в самых различных сферах, включая сферу безопасности, урегулирование кризисов. Мы существенно – до 400 чел. ежегодно – увеличили количество проходящих подготовку в России миротворцев из Африки. Принимаем участие во всех проводимых ООН операциях по поддержанию мира в регионе.

В целом подготовка кадров как для правоохранительных, миротворческих структур Африки, так и для гражданских отраслей является важной сферой нашего сотрудничества. Ежегодно выделяются 750 государственных стипендий странам континента для обучения в российских вузах по самым различным специальностям. Будем работать над увеличением этого количества.

Убежден, что российско-африканские отношения будут и впредь неуклонно развиваться. Залог успеха – наша общая история, десятилетия сотрудничества и в экономике, и по международным делам, и в гуманитарной сфере, а также инициативы, которые особо требуются на нынешнем этапе, поиск современных механизмов взаимодействия, совершенствование договорно-правовой базы в целях приведения ее в состояние, адекватное требованиям сегодняшнего дня.

Хотел бы еще раз поздравить вас, в вашем лице руководство ваших государств, народы стран Африки с праздником, пожелать успехов на пути к развитию, процветанию, благополучию ваших народов и семей всех присутствующих». Россия > Внешэкономсвязи, политика > www.td-edinstvo.ru, 29 мая 2009 > № 162509

Слово и дело

Александр Игнатенко

© "Россия в глобальной политике". № 2, Март - Апрель 2009

А.А. Игнатенко – д. ф. н., президент Института религии и политики, член Общественной палаты РФ.

Резюме Исламские государства, и не только они, с интересом ждут, что Барак Обама будет делать в отношении тех организаций, структур и проектов в мусульманском мире, импульс возникновению и становлению которых придали Соединенные Штаты Америки в 70-е годы XX века.

27 января 2009 года, спустя неделю после инаугурации, президент США Барак Хусейн Обама дал свое первое интервью иностранному телеканалу. Им стал базирующийся в Дубае и существующий на саудовские средства вещатель «Аль-Арабия». По содержанию это было вербальное размежевание с политикой республиканского предшественника. «Вопрос языка серьезен», – сказал Обама. Ответом прозвучало спустя некоторое время высказывание верховного вождя Ирана Али Хаменеи «Слов недостаточно…».

Тот факт, что новый американский лидер с первых же дней озаботился исламским фактором, вполне объясним. Едва ли не все наиболее тяжелые пункты внешнеполитической повестки дня Соединенных Штатов так или иначе связаны с исламом.

Затянувшаяся «война с террором», которая стала ответом на теракты 11 сентября 2001-го, совершенные, согласно официальной американской точке зрения, исламистами из «Аль-Каиды». Война в Ираке, где значительная часть сопротивления представлена исламскими группировками, а перспективы «послеоккупационного» устройства страны в немалой степени зависят от них. Иран, постоянно набирающий вес на Ближнем Востоке, с его все более реальной «исламской атомной бомбой». Талибы в Афганистане, которые не позволяют США и другим странам НАТО контролировать трафик углеводородов из постсоветской Центральной Азии. Талибы в ядерном Пакистане, неуклонно двигающиеся либо к захвату власти, либо к развалу страны. Исламистский ХАМАС, не позволяющий урегулировать палестино-израильские противоречия… Вот далеко не полный перечень внешнеполитических проблем, так или иначе связанных с исламом.

Все эти проблемы невозможно не только решать, но и даже обсуждать без выработки специфического дискурса, апеллирующего к исламу, и проведения осмысленной политики, принимающей во внимание исламский фактор. Предшествующий, республиканский, период американского президентства показал, что не все благополучно как с дискурсом (чего стоит один только «исламофашизм»!), так и с политикой. «Война с террором» в Ираке привела к буйному расцвету терроризма и, что, пожалуй, важнее и опаснее, к его легализации в глазах значительной части исламского мира. Впрочем, корни многих из нынешних конфликтов уходят в события 30-летней давности.

1979 ГОД КАК ТОЧКА ОТСЧЕТА

В конце 70-х годов прошлого века именно Соединенные Штаты начали завязывать в международных отношениях тугой узел проблем и конфликтов, сердцевиной которого стал ислам. Война в Афганистане (1979–1989), представлявшая собой эпизод глобальной конкуренции двух сверхдержав эпохи холодной войны, была представлена как антисоветский джихад против коммунистов-«неверных» и афганцев-«вероотступников». Целью его объявили «освобождение исламских земель от оккупантов-безбожников». В этой логике проникновение США в Афганистан объяснялось «защитой ислама и мусульман», хотя на деле оно было связано с необходимостью создания геостратегического плацдарма у границ Ирана, где произошла антиамериканская «исламская революция». Сами американцы по понятным причинам не могли быть носителями джихадистского дискурса и соответствующей практики и делегировали эту задачу союзникам – Саудовской Аравии и Пакистану, которые занимались мобилизацией моджахедов.

Поражение Советского Союза в афганской войне внушило Соединенным Штатам ошибочную мысль о том, что они «держат Аллаха за бороду», то есть контролируют ислам и могут использовать его в своих интересах. Благо существовала возможность играть как на политических противоречиях разных режимов, так и на внутренней конфликтности самого ислама (самоуничтожающие конфликты, связанные с многовековым противостоянием суннитов и шиитов, не раз вспыхивали в Афганистане, Бахрейне, Ираке, Ливане, Пакистане, Саудовской Аравии, Сирии и других странах). Еще во время своего проникновения в этот регион на волне антикоммунистического джихада США использовали в своих интересах внутреннюю дифференциацию по преимуществу суннитского Афганистана и в основном шиитского Ирана.

Афганская война была с энтузиазмом воспринята в исламских государствах, первоначально – по внутриполитическим причинам. Массированная американская помощь – военная и невоенная – была лишь одним из преимуществ. Куда важнее, что правящие режимы смогли осуществить экспорт внутренней напряженности.

Обострение социально-экономических проблем на Ближнем и Среднем Востоке приводили в 1970-х к вспышкам недовольства вплоть до восстаний под исламскими лозунгами, как это было в 1979 году в Саудовской Аравии. Тогда группа «ихванов» (религиозные традиционалисты-салафиты, близкие к ваххабитам) захватила святыни в Мекке и провозгласила халифом никому не известного юношу по имени Мухаммед ибн-Абдалла. В Сирии в том же году члены суннитской организации «Братья-мусульмане» убили более 60 курсантов военного училища в Халебе, а в 1982-м устроили в Хаме вооруженный мятеж, при подавлении которого сирийскими войсками с применением артиллерии и авиации было уничтожено более 20 тысяч человек.

Эта напряженность во многом обусловливалась конфликтом между потребностями модернизации и исламскими традициями, которые стали тормозом на пути прогресса. Алжир, Египет, Республика Йемен (Северный Йемен), Пакистан, Саудовская Аравия, ряд других стран стали вытеснять, как выразился бы российский панегирист «огненного ислама» Александр Проханов, «пассионарные элементы» из своих стран – на джихад в Афганистане. Именно тогда был заложен механизм трансферта экстремистов и террористов: где-то обозначается либо создается точка для ведения джихада, и туда с использованием государственных и негосударственных структур высылаются мусульманские оппозиционеры, тяготеющие к насильственным методам борьбы. Официальное духовенство формирует идеологию и практику «невозвращенцев с джихада» – так называемых «шахидов».

Есть и внешнеполитическое обстоятельство, которое заставило арабские исламские государства активно участвовать в суннитском антикоммунистическом джихаде в Афганистане, – надежда на успех борьбы Соединенных Штатов против хомейнистского Ирана, который после победы «исламской революции» в 1979 году начал проявлять ярко выраженные экспансионистские устремления. Всё в том же 1979-м в восточной провинции Эль-Хаса в Саудовской Аравии, заселенной преимущественно шиитами и являющейся нефтяной «житницей» королевства, произошло восстание, явно инспирированное Тегераном.

Кстати, за три десятилетия Иран отнюдь не отказался от планов экс-пансии. Экс-кандидат в президенты страны и советник рахбара (верховного лидера) Исламской республики Иран Али Акбар Натек-Нури заявил в феврале 2009 года, что Бахрейн должен стать четырнадцатой иранской провинцией. Со времен революции Тегеран продолжал «осваивать» арабский мир в основном путем использования и расширения имеющегося шиитского присутствия. Иранский эксклав создан на юге Ливана и в южных регионах Бейрута. С 2004-го в Йемене под руководством семейства аль-Хути продолжается восстание шиитов (зейдитов), которое является формой экспорта «исламской революции» в Йемен, а также в Саудовскую Аравию и другие страны Аравийского полуострова. Время от времени вспыхивает территориальный спор с Объединенными Арабскими Эмиратами по поводу трех островов в Персидском заливе, происходит активная шиизация Сирии на манер того, как это делалось в Ливане. Образование «шиитского полумесяца» вызывает острую обеспокоенность арабских государств, которые теперь боятся Ирана больше, чем Израиля.

Вашингтон же за 30 лет, прошедших с момента начала афганской кампании СССР, только укрепился в убеждении, что способен использовать ислам как фактор международной политики. Шииты из Высшего совета исламской революции в Ираке и шиитские военные формирования «Бригады “Бадр”», дислоцированные в основном в Иране, использовались для нанесения удара по режиму суннита Саддама Хусейна. «Демократизация» Ирака после оккупации стала шагом назад даже по сравнению со светским государством левых националистов-баасистов. Конфессиональная система, узаконенная американцами, стала разрывать по этнорелигиозному признаку страну и крупные города, в первую очередь Багдад.

Сейчас Соединенные Штаты поощряют (а возможно, вооружают и финансируют) суннитскую группировку «Джундулла», которая воюет против шиитского режима в Иране. Вероятнее всего, нынешнее проникновение США и их союзников в Афганистан имеет целью, кроме всего прочего, воссоздать плацдарм для удара по Ирану. В СМИ просачиваются сведения об обсуждаемых американцами планах дробления Большого Ближнего Востока по конфессиональному признаку. Может показаться, что возможности использования религиозно-политических «рычагов», главный из которых ислам, едва ли не безграничны.

"ГЛОБАЛЬНЫЙ ДЖИХАД КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ

Именно после афганской войны страны, участвовавшие в ней на стороне Соединенных Штатов, стали в массовом порядке создавать и использовать для достижения внешних целей мусульманские экстремистско-террористические группировки, которых в настоящее время не менее полутысячи. Это дает возможность выводить международно-политическую активность в «темную зону», не регулируемую ни международным правом, ни международным обычаем, а самое главное, не позволяет государствам – объектам «нетрадиционной агрессии» реализовать свое право на применение статьи 5 Устава ООН.

Наиболее успешный проект – суннитский, патронируемый Саудовской Аравией и другими аравийскими монархиями Персидского залива, – получил название «Аль-Каида» («База»). «Аль-Каида» сформировала глобальную сеть, создавая филиалы в тех зонах, где проживают мусульмане-сунниты, или «абсорбируя» имевшиеся в этих зонах оппозиционные и/или повстанческие либо экстремистские и террористические группировки.

«Аль-Каида» стала инструментом реализации глобальных геополитических и геоэкономических интересов своих патронов: в первую очередь речь идет о контроле и регулировании рынка углеводородов внеэкономическими, силовыми методами. Свои цели «Аль-Каида» осуществляет как в зонах интересов (места ее наибольшей активности совпадают с районами добычи и транспортировки углеводородов), воюя, например, в Ираке против американцев и их союзников, а также против растущего иранского влияния, так и дистанционно – посредством терактов и иных форм силового давления на чувствительные точки, удаленные от зон «углеводородной заинтересованности» (взрывы в мадридских электричках весной 2004 года, теракты в Лондоне летом 2005-го).

Однако у этого проекта выявились очень серьезные издержки, перечеркивающие все его выгоды. Значительная часть ветеранов джихада в Афганистане, а впоследствии в Боснии, Чечне, Ферганской долине, Ираке и других местах (80–85 %) возвращались в свои страны, формируя группы с возросшей «пассионарностью», то есть готовностью убивать и быть убитыми за идеалы ислама, как их заставили понимать эти идеалы. По оценкам, армия ветеранов джихада в мире составляет не менее 150 тысяч. Все первое десятилетие XXI века возвратные волны «глобального джихада» несли с собой повстанческую войну и/или теракты в Саудовской Аравии и иных аравийских государствах, а также в Алжире, Марокко, Пакистане и других странах.

Усама бен Ладен, ветеран афганской войны, порвал с режимом правящей семьи Саудидов и обратил против него пропаганду и насильственные действия, когда в 1991-м, в ходе операции «Буря в пустыне», королевство разрешило пребывание на своей территории американским войскам, которые задержались там чуть ли не на два десятилетия. Если бы Абдалла Аззам, ныне покойный учитель бен Ладена, идеолог «защиты исламских земель от оккупантов-неверных» в период афганской войны, посмотрел на Аравийский полуостров, он точно сказал бы, что «земля двух святынь» едва ли не целиком оккупирована этими самыми «неверными»: десяток американских баз в Бахрейне, Катаре, Кувейте, Объединенных Арабских Эмиратах, Омане. Для ветерана джихада в Афганистане, Боснии или Ираке логично вести войну против оккупантов-«неверных», захвативших земли мусульман и против правителей-«вероотступников», которые этих «оккупантов» пригласили.

Возвратная волна «гасится» «таской и лаской». Ветеранов джихада уничтожают, их арестовывают и бросают в тюрьмы и лагеря, перевоспитывают, а перевоспитавшихся поощряют. Но «переваривать» такое количество «пассионариев» не удается да, наверное, не слишком и хочется: уж очень удобен и результативен этот внешнеполитический инструмент – «глобальный джихад».

Сейчас в кабинетах руководителей аравийских и иных арабских спецслужб витает вопрос: куда перенаправить возвратную волну «глобального джихада» из Ирака, где война так или иначе закончится? По некоторым сведениям, как потенциальное поле «глобального джихада» рассматривается ряд регионов: Ливан, Чечня, палестинские территории. Немалая часть возвращающихся моджахедов, по-видимому, остается в резерве – для вероятной войны с Ираном. C этой целью в среде воюющих моджахедов и «моджахедов»-ветеранов поддерживаются радикальные антишиитские настроения. Одно можно сказать с уверенностью: заинтересованность исламских государств в существовании или создании за пределами своих границ фронтов «глобального джихада» является постоянной.

"ХАЛИФАТ" КАК СУБЪЕКТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Трюизмом является утверждение о том, что «Аль-Каида» – это горизонтальная сетевая структура без вертикального подчинения и привязок к определенным государствам, что подразумевает отсутствие связи с официальными властями. В результате целенаправленных усилий координирующего центра выстраивается сеть трансгранично локализованных группировок, которые реализуют единый геополитический проект в формируемых территориальных «зонах ответственности». В разных местах «прорастают» либо «имплантируются» территориальные филиалы «Аль-Каиды». Они превращаются в латентные государства – «эмираты», «вилаяты», «шариатские зоны», другие религиозно-административные единицы, которые формируют такой же латентный «халифат». «Аль-Каида» действует только там, где есть мусульмане-сунниты, или там, где они появляются в результате миграций – стихийных либо регулируемых. Районирование данного глобального проекта происходит по историко-географическим зонам, как они сформировались в основном в период исламского Халифата.

Начать обзор необходимо с «Аль-Каиды на Острове арабов», хотя этот филиал возник на территории Королевства Саудовская Аравия и других аравийских монархий позже других. Члены аравийской «Аль-Каиды» верят в то, что пророк Мухаммед, умирая, дал последний завет мусульманам: «Удалите многобожников с Острова арабов!» И эти слова пророка стали официальным лозунгом «Аль-Каиды», как таковой. Заранее записанные заявления исполнителей терактов 11 сентября 2001 года передавались с этим вмонтированным в «картинку» призывом, который настоящий мусульманин игнорировать не может. Это заставляет его воевать против всех «многобожников» («неверных», «крестоносцев»), обосновавшихся на Острове арабов, как во времена пророка назывался Аравийский полуостров, а также против пригласивших их властей, которые тем самым стали «вероотступническими» и «неверными». По одной из базовых формул ислама тот, кто дружит с «неверными», становится одним из них.

«Аль-Каида в Двуречье» состоит в основном из иностранных моджахедов и действует в Ираке параллельно с национальным сопротивлением. Она уже успела провозгласить в суннитской зоне «Исламское государство Ирак». В случае распада страны (чего исключать нельзя) и создания самостоятельных государственных образований, например курдского, шиитского и суннитского, оно может быть признано арабскими странами, поддерживающими «Аль-Каиду в Двуречье» как форпост сдерживания иранской экспансии, курдского сепаратизма и экспансионизма (курды претендуют и на территории за пределами Иракского Курдистана). Примечательно, что в официальных материалах «Исламского государства Ирак» оно именуется «ядром Халифата». Багдад был столицей Халифата в период его расцвета. Правда, кажется, что суннитов в Ираке и за его пределами больше интересует не Багдад, а Киркук – нефтеносная зона на севере страны, на которую претендуют курды и которую обещала им передать республиканская администрация США.

Особого рассмотрения достойна «Аль-Каида в Хорасане». Эта организация очень мало известна или вовсе неизвестна широкой публике, но играет исключительно важную символическую и пропагандистскую роль в «глобальном джихаде». В период с III до середины XVIII столетия Хорасаном назывался довольно большой и не очень четко очерченный регион, который включал северо-восточную область современного Ирана, Мерв-ский оазис, оазисы юга современной Туркмении, северную и северо-западную части современного Афганистана. С Хорасаном в исламе связаны приписываемые пророку Мухаммеду предсказания о приходе в «последний час» Махди, или «Ведомого Аллахом», который является Халифом Аллаха. В одном из таких предсказаний-повелений говорится: «Коли увидите, что черные знамена вышли со стороны Хорасана, то присоединяйтесь к ним, пусть даже двигаясь ползком по снегу. Ведь под ними идет Халиф Аллаха – Махди».

В аль-каидовской пропаганде выпячивается тот факт, что знамя «Аль-Каиды» – черное и создана организация была на афганской территории, то есть в Хорасане, из чего для многих моджахедов прямо следует, что под Халифом Аллаха подразумевается создатель и руководитель «Аль-Каиды» Усама бен Ладен, приход которого, получается, предсказан пророком Мухаммедом.

Но и это еще не всё. В этом «центре Азии» предсказана и битва «последнего часа» между Махди и Даджжалем – антимессией, в которой Халиф Аллаха одержит неминуемую победу. И войска НАТО могут восприниматься «пехотой» «Аль-Каиды в Хорасане» и союзного ей движения «Талибан», как то самое войско Даджжаля, которому предстоит дать последнее сражение в истории. Тем более что ее в этом настоятельно убеждают да’и – аль-каидовские и талибские проповедники. Иными словами, в сознании моджахедов Махди Халиф Аллаха уже пришел под черными знаменами «Аль-Каиды» и идет последняя битва времен.

Еще до окончательной победы Халифа Аллаха в разных местах создаются региональные филиалы «Аль-Каиды» («эмираты», «вилаяты»). Есть «Аль-Каида в стране Аш-Шам», то есть в так называемой «Большой Сирии», куда включаются территории современных Сирии, Ливана, Иордании, Израиля и Палестинской автономии. Она не так реальна, как, скажем, «Исламское государство Ирак». Неудачей закончилась попытка установления «исламского эмирата» на севере Ливана, где воевал филиал «Аль-Каиды» – группировка «ФАТХ аль-ислам», состоявшая в основном из саудовцев. Подразделения «Аль-Каиды в стране Аш-Шам» пытаются обосноваться и в Газе – в видах противодействия иранскому проникновению, реализуемому через «обиранивающееся» движение ХАМАС.

Есть и «Аль-Каида в исламском Магрибе», которая действует в Алжире, Ливии, Мавритании, Марокко, Тунисе, а также в лимитрофных странах Черной Африки, в частности в Мали. На востоке Египет является «зоной ответственности» «Аль-Каиды в стране Аль-Кинана (старинное название Египта)». Юго-восточнее, в Сомали «Аш-Шабаб» не скрывает, что является организацией, союзной «Аль-Каиде», и, подобно алжирскому «Салафитскому движению проповеди и вооруженной борьбы» и действовавшему в Ираке «Движению единобожия и джихада», которые стали локальными филиалами «Аль-Каиды», готов присягнуть Усаме бен Ладену и назваться, например, «Аль-Каидой на Африканском Роге». На севере «Аль-Каида в исламском Магрибе» открыта в сторону Европы. Ее моджахеды совершали либо готовили террористические акты в европейских странах.

В целом можно говорить и об «Аль-Каиде в Европе», которая совершала террористические акты, используя отвлекающие названия типа «Бригады Абу-Хафса аль-Мисри», названные так по имени одного из ближайших соратников Усамы бен Ладена, убитого в Афганистане в ходе контртеррористической операции осенью 2001 года. Правда, Европа не входила в Халифат целиком, в отличие от Магриба, «страны Аш-Шам» или «страны Аль-Кинана». В Халифат входили только часть нынешней Испании – Андалусия – да еще остров Сицилия. Однако «Аль-Каида», готовя и совершая террористические акты в Европе, не только оказывает давление на соответствующие правительства (вспомним, что теракты в Мадриде заставили Испанию вывести ее войска из Ирака, а теракты в Лондоне совершили уроженцы Пакистана – государства, заинтересованного в экспансии в Афганистан), но и «борется за освобождение исламских земель» в Европе.

В одном из своих последних произведений, с восторгом встреченных джихадистской общественностью, Айман аз-Завахири, номер два в «Аль-Каиде», дал такое определение исламским землям: это территории, где хотя бы один день применялись законы Аллаха, то есть шариат. А шариат широко применяется параллельно государственным правовым системам во всех европейских странах, где есть мусульманские диаспоры. Например, в Великобритании действует шариатский суд, который, кстати сказать, приговорил Тони Блэра в его бытность премьер-министром к смертной казни.

Этот краткий очерк аль-каидовской «политической географии» закончим двумя «заявками», которые дали о себе знать в разных концах света.

Одна – на Кавказе, где провозглашено образование «Исламского имарата (эмирата) Кавказ», являющегося, по сути, филиалом «Аль-Каиды» в «Кавказии», – так Абдалла Аззам назвал Кавказский регион в своем трактате «Освобождение исламских земель». Этот эмират поделен на «вилаеты» – по северокавказским этнорелигиозным зонам.

Другая – на полуострове Индостан, где в 2008-м в индийском Мумбаи (бывший Бомбей) террористические акты совершила группировка «Декан Моджахеддин» (по названию Деканского плоскогорья, занимающего площадь около 1 млн кв. км) тем самым запросто вовлекая большую часть полуострова Индостан в зону контроля «Аль-Каиды», с которой эта группировка связана.

«Аль-Каида» как глобальная структура взаимодействует с Партией исламского освобождения (Хизб ат-Тахрир аль-Ислами), черное знамя которой идентично аль-каидовскому флагу, а территория Евразии также районирована на «вилаеты», включая, например, «Британский вилает». Главная цель всей деятельности Партии исламского освобождения – построение халифата. «Аль-Каида» союзна движению «Талибан», которое действует не только в Афганистане, но и в Пакистане. (Движение «Талибан» провозгласило два государства: в сентябре 1996 года «Исламский эмират Афганистана» на афганской территории и в феврале 2006-го «Исламский эмират Вазиристана» – на пакистанской.) В то же время «Аль-Каида» жестко конкурирует с шиитской организацией «Хезболла», поскольку та ориентирована на освоение тех же геополитических зон.

Таким образом, в настоящее время в мире существует значительное количество трансграничных исламских клирократических (клирократия – власть духовенства) квазигосударств экспансионистского типа. Они становятся субъектами международных отношений, имея возможность превратиться в полноценные государства, признанные де-факто мировым сообществом или его частью. Так, в сентябре 2008 года стало известно, что движение «Талибан» при финансовом участии Саудовской Аравии и поддержке Великобритании участвует в секретных переговорах о прекращении конфликта в Афганистане. А в августе того же года министр иностранных дел Швейцарии Мишлин Кальми-Рей заявила о готовности «сесть за стол переговоров с лидером “Аль-Каиды” Усамой бен Ладеном», став тем самым первой из глав дипломатических ведомств демократических стран, допустившей такую возможность. «Хезболла» во главе с Хасаном Насраллой, который является полномочным представителем верховного лидера Ирана Али Хаменеи в Ливане, продвигается на роль главной политической силы в Стране кедра и уже сейчас формирует отношения с рядом антиамериканских режимов, в частности с Венесуэлой.

ТРИДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Американский президент Барак Обама попытался сменить риторику и отчасти политику в отношении ислама в ситуации, когда на подъеме оказались экстремистские организации и идеологии. Адресаты посланий Обамы отвечают ему «свысока».

Что касается «Аль-Каиды», то в начале февраля 2009 года, спустя две недели после инаугурации Обамы, Айман аз-Завахири в аудиообращении, размноженном в исламистском Интернете, пожурил нового американского президента за то, что тот ни словом не упомянул войну в Газе. Он призвал мусульман всего мира атаковать американские цели в отместку за поддержку, оказанную США Израилю во время операции в Газе. А Али Хаменеи в марте прокомментировал видеообращение президента Обамы к иранцам по случаю Навруза — праздника весны и начала нового года. Выступая 21 марта 2009-го в Мешхеде по случаю того же Навруза он ответил Обаме: «Чтобы позиция Ирана изменилась, нужно измениться самой Америке».

Очевидно, что новый американский президент возлагает большие надежды на пиаровскую кампанию «Я свой парень!», ориентированную на мусульман. Любопытно, что за несколько недель до приезда Барака Обамы в первую для себя исламскую страну – Турцию (апрель 2009 года) в Стамбуле побывал его сводный брат из Кении и совершил намаз в мечети Султана Ахмеда. Там же, в Турции, Обама сообщил парламентариям, что он из исламской семьи, а Соединенные Штаты воюют не с исламом, а с «маргинальной идеологией». Результат этой кампании пока дает о себе знать не в исламском мире, а в США: по опросам, каждый десятый американец уверен, что Барак Обама – мусульманин. А немалая часть мусульман мира ассоциирует себя с «Аль-Каидой» и рассматривает борьбу против нее как борьбу против ислама. (Что такое «маргинальная идеология», никакому талибу или аль-каидовцу из Хузестана или Вазиристана не понять, а если они поймут, то еще больше оскорбятся.)

Да и в целом приход Обамы («чуть-чуть мусульманина») не без некоторых оснований рассматривается мусульманами мира как своя победа. Какая-то их часть (возможно, как раз сторонники «маргинальной идеологии») считает это шагом на пути превращения Соединенных Штатов в «американский вилаят» Халифата. (Многие мусульмане уверены, что Америку еще до Колумба открыли и освоили их единоверцы. То есть это «исламская земля», которую необходимо «освободить».)

В видеообращении к иранцам по случаю Навруза Обама предложил положить конец многолетнему периоду враждебности и недоверия в отношениях и заявил о намерении построить честные и уважительные отношения между двумя государствами. Впрочем, за пару недель до опубликования своего «примирительного» видеообращения к иранскому народу Барак Обама продлил еще на год санкции, введенные против Ирана Биллом Клинтоном в 1995-м. Американцы не могли не предвидеть реакцию: скеписис, ирония и отторжение. Как представляется, обращение было своего рода отвлекающим маневром – продемонстрировать, что Иран отталкивает протянутую ему оливковую ветвь, просто-таки вынуждая Вашингтон искать другие пути воздействия.

Во время войны в Ираке американцы смогли достоверно выяснить, кто воюет против них и что скрывается под лейблами «Аль-Каида в Двуречье» и «Исламское государство Ирак». И они смогли организовать успешное местное сопротивление арабских суннитских племен в форме ополчения «Комитеты пробуждения» (Маджалис ас-Сахва) против арабов-суннитов – моджахедов из других арабских стран, по преимуществу – из Саудовской Аравии и прочих аравийских монархий. Этот опыт бывшего командующего вооруженными силами США в Ираке генерала Дэвида Петреуса, ставшего командующим ЦЕНТКОМ США (охват – весь Большой Ближний Восток) сейчас распространяют на Афганистан и Пакистан. Инициируется раскол между «местными» талибами-пуштунами и «пришлой», арабской «Аль-Каидой» в Афганистане и Пакистане. Задача – мобилизовать «местное» движение «Талибан» на борьбу против «чужаков».

Тактика не нова. Летом 2001 года лидер талибов мулла Омар, имевший прямые и косвенные (через пакистанцев) связи с американцами, в результате тайных договоренностей пошел на разрыв с Усамой бен Ладеном и «Аль-Каидой». Первым важнейшим шагом было издание фетвы, которая дезавуировала все антиамериканские фетвы бен Ладена, как человека некомпетентного в вопросах исламского права, не имеющего соответствующего образования. Процесс «развода» талибов с «Аль-Каидой» в интересах США был прерван терактами 11 сентября 2001-го.

Успех Соединенных Штатов на этом направлении не исключен, хотя в прошедшие годы имела место своего рода «каидизация» движения «Талибан», всё большего его превращения в группировку, ассоциированную с «Аль-Каидой» и воспринявшую аль-каидовские идеологию, лозунги, методы борьбы – например, теракты «шахидов» и т. п.

Еще одно направление «исламской политики» новой американской администрации – это более активное вовлечение Европы в афгано-пакистанскую операцию. Цель – разделить с европейцами бремя военных расходов и политическую ответственность.

Первой акцией стало предложение распределить в европейских странах заключенных закрывающейся тюрьмы в Гуантанамо. Насколько пиаровская идея выпустить узников удачна в практическом отношении – вопрос отдельный. Ведь тем самым «глобальный джихад» получал новые руководящие кадры в ореоле «мучеников», настроенные яростно антиамерикански. Так, один из йеменских «гуантаномовцев» сразу по возвращении в страну возглавил «Аль-Каиду на юге Аравии» и совершил ряд терактов против американцев.

Барак Обама продолжает оказывать давление на европейских союзников по НАТО, чтобы те посылали больше военных в Афганистан (и косвенно в Пакистан). Однако европейские государства, как видно по всему, стремятся к тому, чтобы их не ассоциировали с США (что плохо получается: для афганцев все натовские военные – западные «крестоносцы») и стараются делать упор на участии в гуманитарных акциях, экономических проектах, поддерживают образовательные программы и т. п.

В других зонах исламского мира европейские государства жестко конкурируют с американцами: достаточно указать Францию, реализующую проект Средиземноморского союза, и Италию, налаживающую чуть ли не братские отношения с Ливией. Обаме прямо обозначают «красные линии» в зонах европейских интересов. В апреле 2009 года Николя Саркози открытым текстом сообщил американскому президенту, что Франция сама разберется с приемом Турции в ЕС, до которого Соединенным Штатам дела быть не должно. Барак Обама, как полагают многие в Европе, хотел поддержкой турецких планов вступления в Евросоюз «расплатиться» за то, что Турция создаст наиболее благоприятные условия для вывода американских войск из Ирака и в последующем станет поддерживать проамериканский статус-кво в северо-западной части Большого Ближнего Востока.

Есть и чисто спекулятивное предположение: новая американская администрация продолжает политику своих предшественников, направленную на «исламизацию» Европы. Это создаст дополнительный рычаг воздействия на европейские государства через использование религиозно-политических рычагов, что так хорошо удается Соединенным Штатам на Большом Ближнем Востоке.

Исламские государства, и не только они, с интересом ждут, что же будет делать президент Обама в отношении тех организаций, структур и проектов, импульс возникновению и становлению которых в уже далекие 70-е годы прошлого века придали Соединенные Штаты Америки.

3 марта в зале международных конференций телевидения Ирана начала работу вторая конференция министров здравоохранения стран-членов Организации Исламской конференции (ОИК), сообщило иранское телевидение.На церемонии открытия мероприятия было зачитано приветствие генерального секретаря ОИК. На конференции будет обсуждаться вопрос оказания равных медицинских услуг народам исламских стран. На конференции также будут обсуждены вопросы состояния здравоохранения в Палестине, особенно в секторе Газа. В ее работе участвуют 20 министров здравоохранения исламских стран, а также 30 делегаций из мусульманских и других стран.

Вторая конференция министров здравоохранения стран-членов ОИК проводится в Тегеране при поддержке этой организации, Всемирной организации здравоохранения и Всемирного фонда по борьбе с ВИЧ. В рамках конференции министр здравоохранения Ирана Багири Лянкярани проведет двусторонние встречи с министрами здравоохранения Сирии, Афганистана, Индонезии, Нигерии, Казахстана, Брунея, ОАЭ, Буркина-Фасо, Мали, Ирака, Судана и Палестины.

Первая конференция министров здравоохранения стран-членов ОИК состоялась в 2007г. в Куала-Лумпуре. На конференции было принято десять резолюций. Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 4 марта 2009 > № 141161

Саудовская Аравия и КНР подписали во вторник в ходе визита в Эр-Рияд председателя КНР Ху Цзиньтао меморандумы о взаимопонимании в области экономики, торговли, культуры и здравоохранения, сообщает в четверг газета «Эр-Рияд». Она отмечает, что подписан также контракт об участии Китая в строительстве железной дороги в районе исполнения ритуалов паломничества к святыням ислама. Китайский лидер прибыл в Саудовскую Аравию во вторник с официальным трехдневным визитом. Королевство – единственная арабская страна, которую он посещает перед своим недельным африканским турне, включающем визиты в Мали, Сенегал, Танзанию и Маврикий. На переговорах с саудовским королем Абдаллой ибн Абдель Азизом председатель КНР Ху Цзиньтао обсудил палестинскую проблему, развитие обстановки на Ближнем Востоке и перспективы установления справедливого всеобщего мира в регионе, указывает «Эр-Рияд». Никаких политических заявлений по итогам этих переговоров пока не сделано. Газета «Аль-Ватан» сообщает со ссылкой на источники в нефтяном секторе, что в результате состоявшихся переговоров в этом году «значительно возрастет экспорт в Китай саудовской нефти».

По ее сведениям, поставки саудовской нефти в Китай выросли в пред.г. на 40%, и королевство обеспечивает сейчас пятую часть всех потребляемых в КНР нефтепродуктов. Ху Цзиньтао посещает Саудовскую Аравию второй раз за последние неполные три года. За три месяца до его первого приезда в Эр-Рияд в апр. 2006г. Пекин посетил саудовский король Абдалла ибн Абдель Азиз, причем поездка в Китай в янв. 2006г. стала первым заграничным визитом монарха после его прихода к власти в стране.

За истекшие почти три года китайско-саудовские межгосударственные и экономические связи получили большое развитие. Страны сотрудничают в области энергетики, развития инфраструктуры, инвестиций и строительства. По сведениям саудовской печати, в Саудовской Аравии зарегистрированы более 60 китайских компаний, работают свыше 20 тысяч китайских рабочих. Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 11 февраля 2009 > № 142389

Федеральный департамент (министерство) иностранных дел Швейцарии официально сообщил о назначении нового посла Швейцарской Конфедерации в Российской Федерации Вальтера Гигера (Walter Gyger), который должен приступить к исполнению своих обязанностей в янв. 2009г.В. Гигер родился в 1946г. Получил степень доктора общественно-политических наук в университете Санкт-Галлена. С 1974г. – сотрудник министерства иностранных дел Швейцарии, проходил стажировку в Берне и Тегеране. С 1976г. входил в состав Постоянной миссии Швейцарии при Международных организациях в Женеве, с 1980 – член Швейцарской делегации при ОЭСР в Париже. В 1985г. назначен на должность советник посольства Швейцарии в Бонне, где отвечал за экономические вопросы. В 1987г. правительство Швейцарии назначило В. Гигера замдиректором бывшей Дирекции по международным организациям в ранге министра. В 1991г. назначен посолом в Сенегале, Гамбии, Мали, Гвинея-Бисау и Зеленом Мысе, с местонахождением в Дакаре. С 1995 был главой постоянной миссии Швейцарии при международных организациях в Женеве в ранге посла. В 1999г. назначен послом Швейцарии в Индии, Бангладеш, Бутане и Непале, с местонахождением в Нью-Дели. С авг. 2004г. является послом Швейцарии в Республике Турция; с марта по дек. 2007г. был также аккредитован как посол Швейцарии в Азербайджане. В. Гигер женат и имеет 3 детей.

В. Гигер сменит в Москве Эрвина Хофера (Erwin Hofer), посла Швейцарии в России с 2004г. В свою очередь Э. Хофер назначен послом Швейцарской Конфедерации в Республике Сербия и Республике Черногория с местонахождением в Белграде и должен приступить к своим новым обязанностям в янв. 2009г. Швейцария. Россия > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 30 ноября 2008 > № 126794

Министр энергетики Ирана Парвиз Фаттах во время посещения электростанции при нефтеперерабатывающем заводе в столице Омана Маскате в интервью заявил, что иранские компании не только достигли уровня самодостаточности в проектировании и строительстве плотин и электростанций, но и с успехом конкурируют с зарубежными компаниями в международных тендерах и в экспорте инженерно-технических услуг.Говоря об экспорте инженерно-технических услуг, оказываемых иранскими специалистами в области строительства плотин и электростанций, Парвиз Фаттах в качестве примеров назвал строительство ветровой электростанции и восстановление нескольких электростанций в Армении и Сирии, прокладку шестикм. тоннеля в Сирии, строительство плотины в Таджикистане, подписание контрактов на строительство электростанций и плотин в Ираке, Бангладеш и Мали.

По словам министра, еще одним примером успеха иранских компаний в конкурентной борьбе с известными международными компаниями стало строительство электростанции при нефтеперерабатывающем заводе в Маскате.

Два года назад иранская компания победила в международном тендере и подписала контракт стоимостью 90 млн.долл. на строительство двух энергоблоков мощностью 40 мвт. электроэнергии каждый на нефтеперерабатывающем заводе в Маскате. На данный момент строительные работы выполнены на 67%, и они ведутся хорошими темпами.

Наряду с названными энергоблоками электростанции иранские специалисты строят два водонагревательных котла и водоопреснительную установку.

Парвиз Фаттах отметил, что к числу преимуществ реализации промышленных проектов за рубежом относятся получение высокой прибыли, обеспечение занятости специалистов и развитие экспорта инженерно-технических услуг. Иран > Электроэнергетика > iran.ru, 10 ноября 2008 > № 123691

В Тегеране состоялась встреча замминистра энергетики ИРИ Хамида Чит-Чияна с министром энергетики Республики Мали Мухаммедом Ваджара (фамилия требует уточнения – п.п.). На этой встрече стороны основное внимание уделили конкретным финансовым и техническим вопросам иранского проекта гидротехнической электростанции (ГЭС) «Кения», которая должна быть построена иранской компанией «Фараб» на территории Мали.Соглашение по этому вопросу было подписано в период пребывания у власти восьмого правительства ИРИ и в течение многих лет проходило этапы согласования в Иране и Мали. Технические вопросы проекта полностью согласованы. По итогам предыдущих переговоров, Иран предоставит Мали целевой кредит на строительство ГЭС со сроком погашения 11 лет. Правительство Мали предлагает увеличить срок погашения кредита до 18 лет. На этой встрече стороны к согласию по финансовым вопросам проекта не пришли, т.к. это не в компетенции замминистра энергетики ИРИ. Мали > Электроэнергетика > iran.ru, 27 октября 2008 > № 123781

Всемирный банк выделил 250 млн.долл. на реализацию программы в Африке по изъятию устаревших пестицидов, которые представляют собой серьезную угрозу для окружающей среды и здоровья людей, сообщила министр по охране окружающей среды Нигерии Халима Тайо Алао.По оценкам Всемирного банка, на африканском континенте находится 50 тыс.т. устаревших высокотоксичных пестицидов, заявила Алао, которую цитирует агентство All Africa. Программа Всемирного банка по уничтожению пестицидов реализуется в Нигерии, Тунисе, Танзании, Мали, Марокко и ЮАР.

Согласно Стокгольмской конвенции о стойких органических загрязнителях, к запрещенным ядохимикатам отнесены 12 наиболее стойких органических загрязнителей, запасы которых изымаются и уничтожаются повсеместно.

Алао отметила, что устаревшие пестициды представляют собой большую опасность для здоровья людей, в частности, могут быть причиной бесплодия, выкидышей, возникновения рака, потери памяти и проблем с концентрацией. Она добавила, что проблемы со здоровьем могут возникнуть из-за применения устаревших пестицидов, употребления загрязненной пестицидами пищи, вдыхания испарений или пыли, содержащих частицы устаревших пестицидов.

Пестициды – химические или биологические препараты, используемые для борьбы с вредителями и болезнями растений, а также сорными растениями. Нигерия > Экология > ria.ru, 14 октября 2008 > № 127993

Африканцев, желающих нелегально перебраться в Испанию с территории Марокко, местная мафия учит плавать, чтобы они могли пересечь морскую границу, сообщает испанское информационное агентство EFE со ссылкой на источники в Гражданской гвардии (жандармерии).«Многие жители Гвинеи, Судана, Мали, Либерии и других стран прибывают в район испано-марокканской границы у города-анклава Сеута, не умея плавать, а посему местная мафия, помогающая за деньги перебираться в Испанию, открыла школу плавания», – пишет агентство.

По его данным, пересечение границы вплавь – по воде следует преодолеть всего 500 м. – стало более результативно после того, как Испания усилила охрану восьмикм. сухопутной границы, которая отделяет Сеуту, расположенную на берегу Средиземного моря, от Марокко. Желающие учатся плавать под руководством опытного тренера на одном из марокканских пляжей недалеко от границы с Сеутой. «За дополнительную плату (300 евро) африканцам выдается на прокат гидрокостюм», – пишет агентство.

Гражданская гвардия, которая выполняет в Испании функции пограничной стражи, узнала о существовании школы плавания от «нескольких нелегалов, которые были пойманы при попытке пересечь границу вплавь», поясняет EFE. Агентство уточняет, что эти попытки предпринимаются, как правило, рано утром группами иммигрантов по два-три человека.

По данным официальной статистики, южные рубежи Испании ежегодно пересекают от 30 до 40 тысяч африканцев. Большинство из них добираются на моторных лодках от берегов Западной Африки до принадлежащего Испании Канарского архипелага. Другие добираются до Марокко, где пытаются проникнуть на территорию двух испанских анклавов – Сеуты и Мелильи, а оттуда – в Европу. Испанию многие африканцы используют зачастую лишь для транзита, чтобы иммигрировать в другие страны Западной Европы. Марокко > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 29 июня 2008 > № 112550

Немногие африканцы имеют пластиковые карточки, регулярно наведываются в банк, или управляют своим счетом через интернет. Зато у большинства жителей Африки сегодня есть мобильные телефоны, что уже привело к невероятному всплеску популярности услуги мобильного банкинга. Для потребителей из развитых стран мобильные платежи – одно из приятных дополнений к контракту. Для людей из развивающихся стран приход мобильного банкинга стал настоящей революцией. Если деньги можно назвать «кровью» экономики, то именно их циркуляция обеспечивает ей жизнь. Большинство африканцев проживают в сельской местности. Они существуют на те средства, которые им присылают родственники из городов. Но получать деньги непросто – ближайший банк может находиться на расстоянии 1 тыс.км. от деревни. Жители Кении, работающие в городе, посылают часть своих заработков через водителей рейсовых автобусов. За определенный процент водители обещают делать остановки в тех деревнях, где живут родственники работников, чтобы передать им деньги. Но даже те, кто имеют счет в банке (а среди 950 млн. жителей Черного континента таковых всего несколько процентов), не могут пользоваться им полноценно. Как правило, банки не имеют филиалов в сельских районах, так что пересылать деньги через них бессмысленно. В Африке стремительно растет количество владельцев сотовых телефонов. Соотношение мобильников и банкоматов здесь составляет уже несколько тысяч к одному. Мобильный банковский сервис приходит на помощь африканцам, и эта услуга в потенциале может полностью трансформировать национальную экономику. Люди могут переводить деньги с помощью СМС с одного мобильника на другой. Эти сервисы опираются не на редкие банковские филилалы, а на многие тыс. местных магазинчиков, которые торгуют карточкам для пополнения баланса. «Вместо того, чтобы давать человеку пластиковую карточку, почему бы не использовать то, что уже есть у большинства – мобильные телефоны? – спрашивает руководитель подразделения мобильного банкинга провайдера Orange Мунг Ки Ву. – Людям не нужно будет искать филиал банка, достаточно прийти к местному ритейлеру, чтобы положить, или снять деньги со своего счета на телефоне».

В марте провайдер Orange, принадлежащий France Telecom, запустил услугу Orange Money в Кот-д'Ивуар, где только 7% граждан имеют счета в банках. В ближайших планах компании выход на другие рынки, включая Иорданию и Мали. Orange позволяет людям класть на депозит средства через сеть местных ритейлеров и отсылать деньги любым подписчикам услуги Orange Money,.

Vodafone запустил в Кении в пред.г. сервис M-Pesa, у которого уже 2 млн. клиентов. Их количество прибавляется на 200 тыс. каждый месяц. Как и Orange, компания использует сеть из тысяч местных ритейлеров, торгующих карточками для пополнения баланса. Но зарегистрированные клиенты M-Pesa могут переслать свои деньги пользователям любой другой сети.

Работающий в Алжире, Тунисе, Египте и Зимбабве оператор Orascom недавно анонсировал планы о запуске мобильного банкинга на всех своих рынках. Крупнейший мобильный провайдер Африки MTN уже предоставляет эту услугу в некоторых районах. В ЮАР мобильным банкингом занимается недавно созданная компания Wizzit.

Британская компания Monitise последние пять лет работала над технологией, которая должна превратить мобильные телефоны в такие же безопасные и надежные машинки для денежных операций, как банкоматы. Компания уже доказала надежность своей технологии в Великобритании – на одном из самых развитых банковских рынков мира, а теперь устремляется в Африку. Monitise хочет построить сервис, доступный для любого владельца мобильника. При этом совершенно не важно, есть у него счет в банке, или нет. Алексей Музычук. Кения > Финансы, банки > russarabbc.ru, 18 июня 2008 > № 112966

В Марракеше прошла конференция министров торговли африканских и южноамериканских стран. Министр иностранных дел Марокко Т.Фасси Фихри в своем выступлении отметил важность проводимого мероприятия, а также призвал к расширению сотрудничества по линии Юг-Юг.Министр внешней торговли Марокко А.Маазуз провел двусторонние встречи с участниками конференции, в т.ч. с министрами торговли Мали, Сенегала, Кот-Д'Ивуара, замминистра торговли Бразилии и министром промышленности и торговли Венесуэлы. По окончании работы конференции А.Маазуз дал торжественный обед в честь участников конференции. В форуме приняли участие делегации из 65 стран. Марокко > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 18 июня 2008 > № 107077

В ходе программы «Диалог» на 2 канале иранского телевидения специалист по строительству плотин инженер Камджу в телефонном разговоре со студией заявил, что в послереволюционный период в Иране производительная мощность ГЭС достигла 11 тыс. мвт. электроэнергии. До исламской революции этот показатель составлял 2 тыс. мвт.По словам инженера Камджу, до революции в Иране было построено 20 плотин и гидроэлектростанций. Все эти сооружения были спроектированы и построены зарубежными специалистами и подрядчиками. Иранские специалисты не принимали в этих проектах никакого участия.

В послереволюционный период специалисты Ирана обрели веру в свои силы и смогли построить более 90 плотин и ГЭС, с помощью которых электросеть страны получила 6 тыс. мвт. электроэнергии.

Завершается строительство гидроэлектростанций общей мощностью 5 тыс. мвт. электроэнергии, и на стадии проектирования находятся гидротехнические сооружения, которые позволят получить еще 15-16 тыс. мвт.

Далее инженер Камджу затронул вопрос о технических возможностях иранских специалистов и сказал, что иранские инженеры, консультанты и подрядчики, обладающие специальными техническими знаниями и навыками, оказывают инженерно-технические услуги, осуществляют проектирование и строительство ГЭС в таких странах, как Афганистан, Таджикистан, Шри-Ланка, Венесуэла, Колумбия, Никарагуа, Судан и Мали. Иран > Электроэнергетика > iran.ru, 16 мая 2008 > № 99424

По сообщению агентства ИРИБ со ссылкой на пресс-службу компании «Иран ходроу», члены экономической делегации Мали во время посещения предприятий компании «Иран ходроу» высказались за то, чтобы 20 тыс. старых такси в Мали были заменены на иранские автомобили «Саманд».Заместитель директора автопромышленной группы «Иран ходроу» Сейед Джавад Дехнади сообщил, что на первом этапе для обновления автомобильного парка Мали в эту страну будут направлены 3 тыс. автомобилей «Саманд» в виде комплектов CBU (completely built-up – полностью собранный), а остальная часть автомобилей будет поставлена с предприятия компании «Иран ходроу» в Сенегале.

По словам Сейеда Джавада Дехнади, Мали помимо легковых автомобилей нуждается также в коммерческой автомобильной технике. Данный вопрос прорабатывается.

В связи с тем, что в Сенегале построена линия по производству автомобилей «Саманд», Мали также проявляет заинтересованность в сотрудничестве с компанией «Иран ходроу». Мали относится к числу региональных партнеров Сенегала.

Глава ассоциации таксистов Мали Алио Гиссе заявил, что сотрудничество с компанией «Иран ходроу» позволит обеспечить занятость таксистов Мали и существенно улучшить их положение. На данный момент в их распоряжении находятся очень старые и изношенные автомобили. Когда таксопарки Мали пополнятся автомобилями «Саманд», водители будут меньше уставать, а клиенты получат полный перечень услуг. Мали > Транспорт > iran.ru, 11 апреля 2008 > № 98277

Вечером сотни протестующих против провозглашения независимости Косово подожгли пограничные переходы Митровица и Банье. Многое говорит о том, что эта акция была тщательно спланирована: к пограничным пунктам прибывали длинные колонны машин и автобусов. Как сообщают очевидцы, при нападении использовались бульдозеры и даже взрывчатка.
А в Белграде все более или менее спокойно. Люди мирно гуляют. По автострадам бегут автомобили, крутятся башни строительных кранов. Только кое-где, главным образом в центре, скучают полицейские. Подхожу к знаменитому рынку "Зеленый венец" в центре столицы. Среди торговцев вижу людей разных национальностей. Боян привез картошку и лук из Воеводины. Он венгр. Рядом продает сладости албанец Ибрагим. Спрашиваю его, как идет торговля.
- Очень хорошо, - отвечает тот с улыбкой. - Сладости здесь любят.
Интересуюсь, пойдет ли Ибрагим завтра на митинг к зданию Скупщины, где соберется много народу, чтобы выразить протест против провозглашения независимости Косово.
- Мне торговать надо. Народу будет много - мне только на руку. Вообще это дело сербов. Мне же в Белграде нравится. Моя родня живет здесь больше 20 лет. Надеемся, что скоро везде станет спокойно...
Представить Белград без маленьких и уютных кафешек, равно как без рынков и базарчиков, невозможно. Именно там сейчас все разговоры - о Косово. Правда, эмоции уже отступили на задний план. Белградцы, как я заметил, пытаются осмыслить происходящее. И большинство не верит в то, что одна из их территорий отделилась и стала независимым государством. Доводы - самые разные.
- В Косово сейчас создается не государство, а какое-то марионеточное образование под протекторатом Америки, - считает известный сербский журналист Милован Бркич. - Это сегодня албанцы молятся на американские флаги. Но пройдет месяца два-три, и они будут сжигать их. Тут, думаю, не обойдется без столкновений. Но не между сербами и албанцами, а между албанцами и американцами.
Американцы, кстати, времени зря не теряют. Не секрет, что на территории Косово в местечке под названием Бонстил около городка Урошевац они уже построили свою военную базу. Там расквартированы несколько тысяч американских военных. Именно они вчера взяли под контроль границу между Косово и Черногорией.
Еще один вопрос, который я задавал вчера многим белградцам: как они восприняли действия председателя Фонда гуманитарного права Наташи Кандич, которая приезжала в прошлое воскресенье в Приштину, чтобы поддержать отделение Косово от Сербии? Она была единственным человеком в Сербии, кто признал независимость края. Услышав знакомое имя, люди отворачивались.
ГОРЯЧИЕ ТОЧКИ ДЛЯ СЕПАРАТИСТОВ
"Евросоюз своими действиями по решению косовской проблемы наносит ущерб стабильности на Балканах и в Европе, поощряет сепаратизм в мире", - заявил вчера официальный представитель российского МИДа Михаил Камынин. По его словам, таким образом подготовлена почва для отделения автономий в различных регионах земного шара. Действительно, многие территории продолжают бороться за свою независимость. Сколько их? Сергей Лавров, глава МИД РФ, насчитал их не менее 200. "Народы, находящиеся в положении непризнанных образований, очень внимательно смотрят, как мировое сообщество, которое говорит о высоких идеалах справедливости и международного права, ведет себя в случае одностороннего объявления независимости Косово", - заявил дипломат.
Среди "отъявленных сепаратистов" - Внутренняя Монголия (Китай), Фламандия (Нидерланды), Северная Ирландия (Великобритания), Эльзас, Лотарингия (Франция), Сицилия (Франция), Тамил-Илам в Шри-Ланке, Пенджаб в Индии, мусульманские острова на Филиппинах, канадский Квебек, а также курды в Ираке, Иране и Турции, туареги Мали и Нигера, Биафра в Нигерии, баски в Испании...
БАСКИ И КАТАЛОНЦЫ ПОДДЕРЖИВАЮТ КОСОВО
Три главные сепаратистские силы страны решили разыграть карту Косово, пользуясь предвыборной занятостью правительства. Вразумлять их, естественно, стали оба главных оппонента - левый действующий глава кабинета Сапатеро и лидер правой оппозиции Рахой. Оба заявили сепаратистам Каталонии, Страны Басков и Галисии, что ссылаться на пример Косово некорректно и Мадрид не может признать независимость края. Тем временем правительство Страны Басков - автономной области на севере Испании - объявило, что "все мы живем в век национальной самостоятельности". Там видят в Косово пример для подражания и уже громко заявляют о своих планах на суверенитет. Региональное правительство намерено провести уже в этом году референдум о самоопределении.
Известный каталонский политик, депутат испанского парламента Жоан Тарда так же открыто поддержал независимость Косово, поскольку партия Левых республиканцев, которую он представляет, добивается того же для Каталонии - автономной области Испании, расположенной на северо-востоке Иберийского полуострова с населением в 7,2 миллиона человек.
КОРСИКАНЦЫ ТОЖЕ ХОТЯТ НЕЗАВИСИМОСТИ
В ночь на среду местные сепаратисты совершили налет на Дворец правосудия, который находится в самом центре Аяччо - главного города Корсики (Франция). Они ворвались на площадь Республики и открыли огонь из автоматов по зданию, а также по припаркованному неподалеку автобусу жандармов. Пока неизвестно, была ли акция корсиканских сепаратистов своего рода откликом на объявленную в одностороннем порядке независимость Косово. Ясно одно: косовары подали корсиканским сторонникам отделения от Франции пример, и он тех явно вдохновил. Об этом, в частности, свидетельствует письмо, направленное лидеру Косово Хашиму Тачи руководством корсиканской сепаратистской организации Corsica Nazione Independente. В нем высказывается "пламенная поддержка братского народа косоваров" и приглашение его представителям посетить "остров красоты", как иначе многие называют Корсику за ее великолепные ландшафты. Там сейчас действуют как минимум два десятка подпольных террористических группировок. После косовской независимости националисты лелеют надежду ее расширить и подтолкнуть "остров красоты" к дальнейшему отделению от метрополии. Косово > Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 21 февраля 2008 > № 407680

Многополярность и демография

© "Россия в глобальной политике". № 1, Январь - Февраль 2008

А.Г. Вишневский – д. э. н., директор Института демографии Государственного университета – Высшей школы экономики, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике». Данная статья представляет собой сокращенный вариант главы, которая выйдет в свет в коллективной монографии «Россия и мир – 2020: новая эпоха».

Резюме Позиции России в «северном клубе» могут опираться на тот факт, что по численности населения она вторая после США и первая в Европе страна. Но рядом с Китаем или Индией данный аргумент перестает действовать. Слишком тесные союзы с такими гигантами могут полностью лишить Россию самостоятельной роли.

ХХ век стал временем невиданного в истории ускорения роста населения Земли вследствие несинхронных показателей изменений смертности и рождаемости в процессе мирового демографического перехода. Темпы роста достигли максимума в 1960-е годы, в последующие три десятилетия они постепенно снижались, и эта тенденция продолжается. Тем не менее в середине XXI столетия на Земле будет жить примерно в 5–7 раз больше людей, чем в начале XX века. Расселение людей по планете никогда не было равномерным, но мировой демографический взрыв резко усилил эту неравномерность.

Главный глобальный вызов демографического взрыва, порождающий в свою очередь цепочку других вызовов, – экономический. Он обусловлен колоссальным увеличением потребностей вследствие появления миллиардов дополнительных потребителей и роста среднего уровня запросов каждого из них. В результате попыток ответить на взрывоподобноый рост глобальных потребностей интенсификацией производства во всех его формах, включая и самые традиционные, нарушение равновесия между жизнедеятельностью людей и используемыми ими природными ресурсами приобрело общемировые масштабы.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ВЗРЫВА

В современном мире экономические и экологические проблемы могут легко трансформироваться в политические, а то и военно-политические вызовы. В той мере, в какой они вытекают из демографической ситуации, у этих вызовов есть два ряда причин, которые можно условно назвать международными и внутренними.

Международные причины очевидны. Демографическая асимметрия мира резко обостряет экономические диспропорции, противостояние бедных и богатых государств, конкуренцию за ресурсы в условиях их нарастающего дефицита. В то же время подобный ход событий подталкивает развивающиеся страны к модернизации, а это коренным образом изменяет соотношение сил на мировой арене. В воздухе носится идея передела мировых богатств.

Внутренние причины связаны с тем, что модернизация, разрушая традиционные социальные структуры и институты, жизненный уклад десятков и сотен миллионов людей, создает множество неизвестных прежде каналов экономической и социальной мобильности. Люди приобщаются к новому образу жизни, вырабатывается иная система норм, институтов, ценностей. Однако многие экономические, социальные и демографические обстоятельства тормозят модернизацию и снижают ее темпы. Пропускная способность каналов социальной мобильности расширяется крайне медленно и не соответствует потребностям формирующихся социальных слоев. В обществе накапливается недовольство, которое обостряется на фоне неизбежного конфликта между полуразрушенными старыми и еще не полностью созревшими новыми формами жизни.

Повсеместно возникают контрмодернистские (обычно антизападные) идеологии и политические движения. Идеализируя прошлое, они ищут опору в традиционных ценностях, религиозном фанатизме, националистическом экстремизме и т. п. Парадокс истории состоит в том, что движущей силой подъема традиционализма, как правило, являются модернистские устремления.

Эта чрезвычайно сложная ситуация плохо осознается даже учеными, ее анализ зачастую подменяется конструированием поверхностных схем. Примером может служить концепция «столкновения цивилизаций» Самьюэла Хантингтона, подчеркивающая непроницаемость границ между «цивилизациями».

Между тем в действительности происходит стремительное усвоение достижений (и противоречий) промышленно-городской цивилизации сельскими, крестьянскими обществами, которые вынуждены за очень короткое время совершать переход из одной исторической эпохи в другую. Именно трудности столь быстрого перехода порождают промежуточные социальные состояния. Они крайне неустойчивы политически и чреваты вспышками беспорядков и насилия, государственными переворотами, кровавыми этническими конфликтами, военными авантюрами, ростом внутреннего и международного терроризма.

Ситуация осложняется важным, но, как правило, недооцениваемым демографическим фактором. Отметим, что выражение «Третий мир» – в противовес Первому (капиталистическому) и Второму (социалистическому) – было впервые введено в употребление французским демографом Альфредом Сови именно на основе анализа мировой демографической ситуации.

Одно из следствий демографического взрыва в развивающихся странах – их исключительно молодое население. Половина жителей России моложе 37 лет, Европы – 39, таких стран, как Германия и Италия, – 42, Японии – 43 лет. Между тем в Афганистане половина населения – это дети и подростки в возрасте до 16 лет, в Демократической Республике Конго, которая по числу жителей со временем обгонит Россию, – до 15 лет. Средний возраст всего населения Африки – 19 лет, Азии – 28 лет. К 2025-му медианный возраст населения повысится в России до 42 лет, в Европе – до 44, в Северной Америке – до 37 лет. В Африке же он сдвинется лишь к 22 годам, в Азии – к 34 годам. Таким образом, и сейчас, и в обозримом будущем огромной частью населения развивающихся стран будут подростки и молодые люди, незрелые в социальном отношении и в массе своей необразованные. Они не имеют ясных перспектив и легко поддаются манипулированию, склонны к религиозному или политическому фанатизму.

Все это усиливает политическую неустойчивость, которая ощущается во многих густонаселенных странах. Вписываясь в общие процессы глобализации, она грозит дестабилизировать обстановку в мире и привести к крупномасштабным военным конфликтам. При наличии у противоборствующих сторон современных средств массового уничтожения такие столкновения смертельно опасны для всего человечества.

НЕОБХОДИМОСТЬ СНИЖЕНИЯ РОЖДАЕМОСТИ

Очевидно, что международное сообщество должно направить усилия на снижение давления в мировом «котле». Один из способов – влияние на глобальную ситуацию с целью скорейшего завершения демографического взрыва и постепенного сокращения численности населения планеты. Единственный приемлемый способ такого воздействия – снижение рождаемости в развивающихся странах.

К настоящему времени на этом пути достигнуты немалые успехи. С середины до конца ХХ века рождаемость в менее развитых регионах снизилась практически вдвое. Однако она все еще значительно выше, чем требуется (при нынешнем уровне смертности) даже для стабилизации численности населения. Соответственно и мировое население продолжает расти довольно быстро, хотя и медленнее, чем в 50–70-х годах прошлого столетия.

Тем не менее рождаемость сокращается, и есть основания надеяться, что примерно в середине века рост числа жителей планеты прекратится. Но этого, скорее всего, недостаточно.

В соответствии с долгосрочным прогнозом ООН, можно выделить три версии роста населения планеты. Развитие ситуации по «высокому» сценарию – это прямой путь к катастрофе. Но и «средний» сценарий не внушает большого оптимизма (рис. 2).

«Стабильные» 9 млрд человек, помноженные на растущие нужды «среднего» жителя Земли, дают такой совокупный объем потребностей, удовлетворить которые едва ли возможно. Единственный путь, позволяющий сохранять оптимизм, – это развитие по «низкому» сценарию, предполагающему постепенное сокращение численности населения. В отдаленном прошлом (не менее 200 лет назад) число жителей Земли было примерно таким же, как в середине ХХ столетия, т. е. перед началом демографического взрыва (рис. 3). Следовательно, необходимо, чтобы рождаемость в мире опустилась ниже уровня простого воспроизводства.

Стратегия замедления демографического роста остается, пожалуй, единственным и не создающим дополнительных проблем способом относительно успешного ответа на глобальные вызовы. Хотя она не всегда эффективна и порой проводилась с большой жесткостью (Китай).

ГЛОБАЛЬНОЕ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ

На протяжении истории важным механизмом глобального демографического регулирования не раз оказывалось перемещение людей из густонаселенных регионов в менее обжитые. В XIX и XX столетиях ускорившийся рост числа жителей Европы снова включил этот механизм. Вплоть до середины прошлого века преобладало движение из экономически развитых стран Старого Света в колонизуемые регионы, в основном на неосвоенные либо слабо освоенные территории Нового Света и Океании. С 1820 по 1940 год из Европы за океан выехало более 60 млн человек.

Однако во второй половине XX века демографическая асимметрия и экономическая поляризация Севера и Юга привели к изменению направления межконтинентальной миграции и ее масштабов. Только за 30 лет (1960–1990) из южных районов в северные переместилось около 60 млн человек (примерно столько же в свое время выехало из Европы за океан за 120 лет), и этот поток не сокращается. Более того, годовые темпы увеличения количества переселенцев возросли с 1,4 % (1990–1995) до 1,9 % (2000–2004). С 1990 по 2005 год число мигрантов в мире выросло на 36 млн человек, причем 92 % из них (33 млн) переехало в промышленные страны. Среднегодовое сальдо миграционного обмена развитых государств с развивающимися в пользу первых составило в 2000–2005 годах 2,6 млн человек в год, или 2,2 %. Эти цифры привел на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в мае 2006-го Генеральный секретарь этой организации.

Согласно среднему варианту прогноза ООН (как представляется, заниженному, поскольку он предполагает сокращение притока мигрантов в развитые страны после 2010 года), за первую половину XXI века в эти страны смогут переместить еще 120 млн человек.

Движение жителей Юга на Север стало новой мировой реальностью, которая ведет к существенным изменениям этнического состава развитых стран. Уже к середине столетия белое неиспаноязычное население может перестать быть большинством в США. Во многих европейских государствах доля мигрантов и их потомков превысит четверть и приблизится к трети населения, но будет увеличиваться и далее.

Создав эффективный механизм перераспределения финансовых ресурсов между Югом и Севером, миграция превратилась в важный экономический компонент современных международных отношений. По оценке Всемирного банка, уже в конце 1980-х годов средства, которые мигранты ежегодно пересылали своим родственникам, в совокупности достигали 65 млрд долларов. (Сумма уступает только общим доходам от продажи сырой нефти на тот период.) В начале 1990-х получаемая странами Третьего мира часть доходов мигрантов составляла 31 % прибыли от внешнеэкономической деятельности Египта, 26 % – Бангладеш и Иордании, 25 % – Судана, 23 % – Марокко и Мали. С тех пор роль международных трансфертов зарабатываемых мигрантами средств значительно выросла. В период между 1995 и 2005 годами общая сумма денежных переводов, направляемых в развивающиеся страны, увеличилась (вероятно, по заниженным оценкам) с 58 до 167 млрд долларов и существенно превысила объем всей международной помощи Третьему миру. Согласно данным ООН, в 2004-м денежные переводы, поступившие от мигрантов в развивающиеся страны, составляли 1,7 % их ВВП. Три крупнейших получателя этих доходов – Китай, Индия и Мексика. Но большинство из 20 стран, в которых на долю денежных переводов приходится по крайней мере 10 % ВВП, составляют малые развивающиеся страны.

Хотя бóльшая часть этих средств используется на потребление, нельзя сказать, что они просто проедаются. В частности, деньги мигрантов зачастую служат основным источником покрытия расходов на образование и медицинские услуги, способствуя накоплению человеческого капитала.

Однако значимость мигрантов измеряется не только деньгами. Приобретаемые ими профессиональные знания и социальный опыт превращают их в агентов модернизации, носителей новых технологических и институциональных представлений, проводников современного социального и политического мышления.

ГРАНИЦЫ МИГРАЦИОННОЙ ЕМКОСТИ СЕВЕРА

Миграция с бедного Юга на богатый Север представляется, таким образом, вполне логичной. И кажется естественным, что потоки, сформировавшиеся во второй половине ХХ века, не только сохраняются, но и расширяются. Но переселенцы все чаще сталкиваются с серьезными препятствиями ввиду ограниченности миграционной емкости развитых государств.

Эти страны стали поощрять иммиграцию, когда в период послевоенного экономического роста испытывали нехватку рабочей силы, особенно неквалифицированной. Иммиграция способствовала их хозяйственному подъему. Но и Третий мир получил немалую экономическую выгоду, не говоря уже о пользе непосредственного соприкосновения с современной культурой. Так на какое-то время интересы сторон совпали (по крайней мере, частично). Однако постепенно стала обнаруживаться противоречивость найденного, казалось бы, пути.

Прежде всего дает себя знать количественное несоответствие. Потребности развитых государств в привозной рабочей силе, особенно если она служит структурным дополнением к уже имеющимся трудовым ресурсам, ограниченны, тогда как потенциальное предложение развивающихся стран практически безгранично.

Согласно произведенным недавно оценкам, в 2050 году в развитом мире понадобится 513 млн рабочих мест – на 84 млн меньше, чем в 1995-м. А развивающемуся миру для трудоустройства населения потребуется 3 928 млн рабочих мест – на 1 806 млн больше, чем в 1995 году. Даже если считать эти оценки приблизительными, бросается в глаза разительное несоответствие величин, свидетельствующих о неспособности Севера удовлетворить спрос развивающегося мира на рабочие места.

Дело, однако, далеко не только в емкости рынка рабочей силы. Серьезные проблемы связаны с ограниченными возможностями социально-культурной адаптации иммигрантов. До тех пор пока количество переселенцев – носителей иных социокультурных, правовых, политических традиций и стереотипов относительно невелико, они достаточно быстро растворяются в местной среде. Когда же абсолютное и относительное число иммигрантов становится значительным, а главное, быстро увеличивается, они образуют более или менее компактные анклавы. Интеграционные процессы замедляются, возникает межкультурное напряжение, которое усиливается экономическим и социальным неравенством «местного» и «пришлого» населения. Все это неизбежно порождает маргинализацию иммигрантов (по крайней мере, временную), ведет к кризису и раздвоению культурной идентичности. В результате достаточно широкие массы становятся восприимчивы к упрощенным «фундаменталистским» идеям, которые помогают избавиться от культурной раздвоенности и, как кажется, вновь обрести свое «я». При этом процесс интеграции блокируется, и многие (хотя, конечно, не все) иммигранты оказываются в оппозиции к принимающим их обществам. Иногда это противостояние приобретает крайне агрессивные формы.

Ситуация усугубляется тем, что параллельно обостряется кризис культурной идентичности в странах исхода. Постепенно продвигаясь по пути модернизации, страны Третьего мира вступают в крайне болезненный период внутреннего конфликта, жесткого противостояния ценностей традиционного и современного обществ.

В то же время государства, использующие иностранную рабочую силу, начинают осознавать ограниченность своей иммиграционной емкости. Развертываются дебаты вокруг проблемы иммиграции, которая становится картой в политической игре. Нарастают антииммиграционные настроения, и усиливаются меры по ограничению притока иностранцев. Однако реальное сокращение исхода населения из развивающихся стран в развитые маловероятно, и миграционное давление Юга на Север превращается в еще один глобальный вызов.

РОССИЯ И НОВЫЙ ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ПОРЯДОК

Россия принадлежит к мировому демографическому меньшинству, входит в «золотой миллиард». Это сближает ее с другими странами Севера и в то же время требует осмысления как ситуации внутри «золотого миллиарда», так и отношения к остальному миру.

Серьезному испытанию на прочность подвергается представление о биполярном мире, якобы существовавшем до недавнего времени. На самом деле, это была биполярность не мира, а Севера, в основном совпадающего со странами расселения «золотого миллиарда». Она поставлена под сомнение как изменением соотношения сил внутри Севера, так и постепенной утратой им роли единственного, пусть и «двуглавого», мирового центра принятия решений.

Тенденции международного развития подталкивают к поискам оптимальной внутренней конфигурации стран «золотого миллиарда». Будет ли она моноцентрической, бицентрической, полицентрической? Что больше отвечает интересам «мирового демографического меньшинства»?

Моноцентричность Севера, которая предполагает определенное неравенство и наличие единственного центра принятия решений, пытающегося взять на себя и всю ответственность, едва ли реализуема.

Странам европейской культуры, имеющим более или менее общие историческое прошлое и систему ценностей, более богатым, а главное, находящимся на стадии индустриально-городской цивилизации, противостоит многонаселенный, но бедный развивающийся мир. Для защиты общих интересов требуются консолидация сил и объединение ресурсов «золотого миллиарда». Трудно, однако, представить себе развитые страны, еще недавно разделенные идеологиями «капитализма» и «социализма», как нечто совершенно однородное. Природа сложных систем требует их внутренней дифференциации и структурирования растущего внутреннего разнообразия.

Поиски нового структурирования, отвечающего условиям меняющегося мира, идут уже не одно десятилетие. Страны Севера все яснее осознают себя экономическими, политическими и военными единицами, недостаточно крупными для того, чтобы выступать на мировой арене порознь. Это соображение, например, принималось во внимание при создании, укреплении и расширении Европейского союза. В одиночку ни одна европейская страна не может выступать в качестве центра экономической или политической силы, соизмеримой с Соединенными Штатами, а Евросоюз может. (В 2007-м население самой большой страны ЕС – Германии – составляло 82 млн человек, а всего в объединенной Европе проживало 497 миллионов.) При этом взаимоотношения Европейского союза и США, будучи конкурентными, не становятся конфронтационными, что во многом связано с пониманием общности коренных интересов перед лицом мировых вызовов.

Осознаны ли в полной мере требования нового мирового структурирования в России? Скорее всего, нет. Претензии Москвы на создание «третьего северного центра силы» (в дополнение к США и ЕС) если иногда и обозначаются, то слабо и невнятно, серьезных практических шагов в этом направлении не делается. Когда же Россия в одиночку пытается играть роль такого центра в общемировом масштабе, это свидетельствует о явной переоценке ею своего экономического и демографического веса.

Даже если оставаться в рамках только демографической логики, то нынешняя политика Москвы не может не вызвать беспокойство. Россия – самая населенная страна Европы, однако ее планка в мировой демографической иерархии устойчиво понижается. В 1993 году численность населения России достигла максимума – 148 млн человек, с тех пор уменьшилась более чем на 6 млн и продолжает снижаться. Но даже и 148 млн в наши дни – это далеко не то же самое, что 130 млн жителей Российской империи в конце XIX века, когда они составляли 8 % населения планеты. Напомним, что на территории США ныне проживают 306 млн человек, а в государствах ЕС – 497 миллионов.

В середине ХХ столетия Россия в ее нынешних границах уступала по численности населения только трем странам – Китаю, Индии и США. К 2000-му ее обогнали Индонезия и Бразилия, и она передвинулась с четвертого (если не считать СССР) на шестое место. Затем Россию опередили также Пакистан, Бангладеш и Нигерия, что отодвинуло ее на девятую позицию. Согласно среднему варианту прогноза ООН (пересмотр 2006 г.), Россия сохранит за собой девятую строчку и в 2017, и даже в 2025 годах, но к середине века потеряет еще несколько позиций и отступит на 15-е место. (При корректировке прогнозов ООН, которая производится каждые два года, ситуация несколько меняется. Так, по прогнозу-2000 Россия в 2050 г. занимала 17-е место, по прогнозу-2002 – 18-е, по прогнозу-2004 – 17-е; см. табл. 1: A - ранг, Б - страна, В - население, млн чел.).

Какими бы ни были экономические или военные возможности «третьего северного центра», он не может состояться и стать конкурентоспособным без наращивания демографического веса.

Если Россия заинтересована в появлении «третьего северного центра», она должна стремиться к созданию более крупного наднационального межгосударственного сообщества, чего-то вроде Евросоюза. Сейчас единственная возможность для этого – хотя бы частичное восстановление геополитического единства бывшего советского пространства, но на совершенно иной, неимперской, основе, без каких бы то ни было попыток воссоздания СССР.

Для движения по этому пути следовало бы использовать потенциал Содружества Независимых Государств, пока непрерывно слабеющий. Учитывая демографическую и экономическую ситуацию, самым естественным и выгодным было бы начать с создания единого рынка труда стран СНГ. В этом случае снималась бы проблема надвигающейся на Россию угрозы дефицита рабочей силы, появился бы промежуточный механизм по подготовке части мигрантов к натурализации, а Москва, благодаря своим нынешним экономическим преимуществам, автоматически заняла бы место общепризнанного неконфронтационного лидера Содружества.

В будущем единый рынок труда мог бы сыграть роль Европейского объединения угля и стали. (Эта организация, созданная в 1951-м при активном участии недавних смертельных врагов – Германии и Франции, затем превратилась в Европейское экономическое сообщество.) К сожалению, сейчас развитие идет в противоположном направлении.

Однако демографический потенциал даже всех стран СНГ также не очень велик. Численность населения многих из них будет снижаться – помимо России это Армения, Белоруссия, Грузия, Молдавия и Украина. Соответственно уменьшится общее число жителей региона (см. табл. 2).

Поэтому, даже если создание «третьего северного центра» за счет сближения бывших советских республик и состоится, Москве придется принимать меры по наращиванию демографического потенциала, двигаясь по трем главным направлениям: повышение рождаемости, снижение смертности, привлечение иммигрантов.

Следует остерегаться утопических надежд на то, что успех на первых двух направлениях избавит от необходимости крупномасштабной иммиграции. Все имеющиеся прогнозы показывают, что это не так и серьезный демографический подъем возможен только за счет миграционных потоков, причем в значительной мере из-за пределов СНГ. Для этого надо энергично наращивать возможности интеграции мигрантов в российский социум, но до 2020 года рассчитывать на это особенно не приходится.

Сейчас Россия не готова к приему большого числа иностранцев. Общественное мнение настроено крайне недоброжелательно в отношении иммиграции, что сказывается и на позиции власти. Это не соответствует ни императивам глобальной демографической эволюции, ни интересам России. Но изменить ситуацию в ближайшее время едва ли возможно.

РОССИЯ И ТРЕТИЙ МИР

Выстраивая отношения с «золотым миллиардом», Россия должна решать и вопросы сотрудничества с государствами остального мира – прежде всего с азиатскими соседями.

В Азии сильнее и дольше, чем в других частях мира (возможно, за исключением Африки, но это – дело более отдаленной перспективы), будет ощущаться внутреннее напряжение – экономическое, социальное, политическое, культурное, во многом связанное с небывалым ростом населения. Поэтому Азия останется очень неспокойным регионом. Выстраивание стабильных отношений с азиатскими державами – один из внешнеполитических приоритетов России. Однако демографическая логика требует очень взвешенного подхода к взаимодействию с этими государствами.

Нынешние позиции России в «северном клубе», несмотря на все сделанные выше оговорки, все же могут во многом опираться на ее демографический вес, на тот факт, что по численности населения она вторая после США и первая в Европе страна. Но рядом с Китаем или Индией данный аргумент перестает существовать. В 2025-м число жителей каждой из этих стран превысит 1,4 млрд человек, а к середине века их общее население перевалит отметку в 3 миллиарда. Слишком тесные союзы с такими гигантами способны полностью лишить Россию самостоятельной роли, в лучшем случае – превратить ее в «придаток» (хорошо еще, если не чисто сырьевой).

В России, особенно в слабо заселенной азиатской части, сосредоточены огромные природные богатства. Это не только энергоносители, но и бесценные ресурсы пресной воды, а также бескрайние земельные просторы. Размер пахотных земель на душу населения в мире сократится к 2050 году до 0,08 га. В России же к этому моменту на каждого человека будет приходиться по 1,14 га пахотных земель. Чрезмерное сближение, скажем, с усиливающимся Китаем, где ресурсов явно не хватает, может наложить на Россию «союзнические обязательства», способные в конечном счете привести к ограничению прав как на российские ресурсы, так и на территории, на которых они находятся. Успешно отстаивать свои интересы Москва сможет, только опираясь на солидарность стран Севера, находящихся с ней в одной демографической лодке.

Россия, как в прошлом и СССР, занимает уклончивую позицию по вопросам снижения рождаемости в развивающихся странах. В самой России вновь популярно «антимальтузианство» советских времен. Подвергаются нападкам международные организации, занимающиеся пропагандой планирования семьи, все чаще слышна критика решений Всемирной конференции по народонаселению и развитию (Каир, 1994), ориентированных на замедление роста населения Земли. Все это играет на руку традиционалистским настроениям, широко распространенным в развивающихся странах, но явно противоречит интересам России. Как и другие государства Севера, она объективно заинтересована в скорейшем прекращении демографического взрыва в Третьем мире. Только сокращение рождаемости в развивающихся странах может стать едва ли не единственным непротиворечивым ответом на многие мировые вызовы.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 16 февраля 2008 > № 2906365 Анатолий Вишневский

Инофирма

По законодательству Франции иностранцам разрешено участвовать в предприятиях любых организационно-правовых форм, из которых практический интерес потенциального инвестора могут привлечь следующие: Societe a responsabilite limitee (SARL) – закрытая компания с ограниченной ответственностью; Societe Anonyme (S.A) – открытое акционерное общество; Societe en Nom Collectif (SNC) – партнерство с неограниченной ответственностью; Societe en commandite par actions (SCA) – партнерство с ограниченной ответственностью.

Все иностранцы (кроме граждан Европейского Союза) для работы директорами или управляющими своих предприятий во Франции обязаны получить соответствующее разрешение на работу – Carte de Commercant (профессиональная карта) и вид на жительство, которые являются двумя различными документами, необходимыми иностранцу для постоянного проживания и работы во Франции. Заявление об их получении подается одновременно.

Выбор той или иной формы учреждаемого предприятия, как правило, зависит от масштаба предполагаемого бизнеса.

Представители малого и среднего бизнеса во Франции предпочитают регистрироваться в форме закрытой компании с ограниченной ответственностью SARL), которую учреждают минимум двое физических или юридических лиц с минимальным уставным капиталом в 7600 евро.

На момент регистрации оплачивается 20% суммы капитала, а остальная часть – в течение 5 лет. Для оплаты капитала не денежными активами необходимо получить заключение независимого эксперта во Франции.

В закрытой компании разрешен выпуск только именных акций, которые не могут свободно передаваться третьим лицам без одобрения остальных акционеров компании.

Управляет компанией менеджер, который вправе быть только физическим лицом.

Если компания имеет более 50 работников, либо чистый оборот компании превышает 500 000 евро, или ее общие активы 200 000 евро, то компания обязана назначить аудитора для ведения своего бухучета.

Открытое акционерное общество (SA) учреждают минимум 7 физических или юридических лиц для ведения крупного бизнеса или для работы с неограниченным числом потенциальных инвесторов.

Минимальный уставный капитал общества – 38 000 евро. На момент регистрации оплачивается 50% суммы капитала, а остальная часть – в течение 5 лет.

Обществу разрешен выпуск акций как именных, так и на предъявителя, которые можно свободно передавать третьим лицам без одобрения остальных акционеров компании. Регистрационный налог на передачу или продажу акций составляет 4,8% от рыночной стоимости акции.

Управляет открытым обществом Совет менеджеров, имеющий в своем составе от 3 до 24 членов (только физических лиц). Все менеджеры обязаны быть акционерами общества. Советом менеджеров управляет глава Совета.

Общество должно назначить аудитора для ведения своего бухучета.

Партнерство с неограниченной ответственностью (SNC) и партнерство с ограниченной ответственностью (SCA) учреждают минимум два физических или юридических лица (резиденты или нерезиденты Франции).

Принципиального отличия между партнерствами с неограниченной и ограниченной ответственностью нет, за исключением того, что:

• партнерство с неограниченной ответственностью состоит из генеральных партнеров, которые несут неограниченную ответственность по долгам и обязательствам своего предприятия;

• партнерство с ограниченной ответственностью состоит как минимум из одного генерального партнера с неограниченной ответственностью и одного или более партнеров с ограниченной ответственностью, которые несут ответственность по долгам и обязательствам своего предприятия только в пределах заранее определенной между ними суммы.

Партнеры не свободны в передаче своих прав третьим лицам, если нет одобрения общего собрания предприятия.

Управлять бизнесом могут только генеральные партнеры в соответствии с учредительным договором. Один из управляющих обязан быть резидентом Европейского Союза.

Компании и партнерства с ограниченной ответственностью подлежат во Франции налогообложению по совокупной ставке, равной 33,66% (33,33% на чистую прибыль, включая полученные дивиденды + дополнительно 10% на эту сумму).

Несмотря на то, что партнерства с неограниченной ответственностью не являются самостоятельными субъектами налогообложения во Франции и члены партнерства сами платят налоги по месту своей резидентности, мы рекомендуем внимательно изучить с местными юристами все налоговые нюансы будущей деятельности прежде, чем предпринимать какие-либо практические шаги в учреждении такого предприятия.

Франция занимает второе (после Великобритании) место в мире по числу действующих соглашений об избежании двойного налогообложения, подписанных с такими странами, как: Австралия, Австрия, Алжир, Аргентина, Бангладеш, Бахрейн, Бельгия, Бенин, Берег Слоновой Кости, Болгария, Боливия, Бразилия, Буркина-Фасо, Венгрия, Венесуэла, Габон, Германия, Греция, Дания, Египет, Замбия, Зимбабве, Израиль, Индия, Индонезия, Иордания, Иран, Ирландия, Исландия, Испания, Италия, Камбоджа, Камерун, Канада, Катар, Кипр, Китай, Конго, Кувейт, Ливан, Люксембург, Маврикий, Мавритания, Мадагаскар, Малави, Малайзия, Мали, Мальта, Мексика, Монако, Нигерия, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, ОАЭ, Оман, Пакистан, Польша, Португалия, Россия и все страны СНГ, Румыния, Саудовская Аравия, Северная Корея, Сенегал, Сербия, Сингапур, Словакия, США, Таиланд, Того, Тринидад и Тобаго, Тунис, Турция, Филиппины, Финляндия, Центральная Африканская Республика, Черногория, Чехия Швейцария, Швеция, Шри-Ланка, Эквадор, ЮАР, Япония.

Франция > Приватизация, инвестиции > corpagent.com, 15 февраля 2008 > № 340901

Новым главой Комиссии (исполнительного органа) Афросоюза стал выдающийся политический деятель Габона Жан Пен (Jean Ping), который назначен на эту должность во время десятого саммита АС, проходящего в столице Эфиопии г.Аддис-Абеба, сообщает в пятницу агентство Франс Пресс со ссылкой на заявление из дипломатических источников.Предыдущим главой Африканской комиссии был экс-президент Мали Альфа Умар Конаре.

Участники панафриканского саммита обсуждают, прежде всего, региональные конфликты, в частности, в Кении, Судане и Эфиопии. В повестке встречи также вопросы, связанные с изучением путей развития конкурентного индустриального сектора экономики африканских стран, необходимостью развития инфраструктуры как важного элемента интеграции континента, стратегией экономических реформ.

Африканские лидеры обсудят наиболее острые социальные и политические проблемы континента, двусторонние отношения между его государствами. Встреча в верхах завершится 2 фев. Эфиопия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 февраля 2008 > № 91110

Алжир как страна, которая одной из последних завоевала независимость от Франции, особенно выделяется в докладе с точки зрения анализа миграционных тенденций. Эмиграция рассматривается правительством как новая форма колониальной зависимости. Неспособность поддержать необходимый уровень занятости населения (безработица до 2005г. превышала 20%) диктует свою миграционную политику. Власти страны стремятся поддерживать связь с эмигрантами через консульства, оказывать им необходимую поддержку и защищать их интересы, поощрять инвестиции эмигрантов в экономику страны (проект Национального агентства инвестиционного развития Алжира Home sweet home). Статистика указывает на рост эмиграции из страны (1,7 млн. эмигрантов в 2005г.) в Европу, прежде всего во Францию и Испанию. Денежные переводы с 2003г. превысили 1 млрд.долл., а в 2007г. – 2,9 млрд.Растет иммиграция в Алжир из стран южнее Сахеля. Правительство принимает меры по задержанию «харрагас» (нелегальных мигрантов), но контролировать потоки незаконной миграции пока не удается (если вообще возможно контролировать эмиграцию людей, способных заплатить 1000 евро за «билет» на рыбацкое судно, чтобы перебраться с риском для жизни через море в Европу).

Отмечается продвижение Алжира по пути урегулирования миграционных процессов. Улучшилась кооперация между институтами, отвечающими за эмиграцию, положение алжирских граждан за границей, усилился контроль за нелегальной миграцией за счет создания специального агентства по борьбе с нелегальной миграцией, расширения полномочий национальной жандармерии, создания карты вилайев с риском проникновения нелегалов и других мер. Несмотря на это страна чаще выступает за экономические методы борьбы с эмиграцией из развивающихся стран. В сфере безопасности и контроля над миграционными процессами Алжир сотрудничает с Мавританией и Тунисом, однако из-за политических разногласий с Марокко подобное сотрудничество наладить не удается (результат – бойкот Конференции по миграции в Рабате в 2006г.). В других направлениях процесс налаживания сотрудничества протекает более успешно. Так, сегодня работает нигеро-алжирский пограничный комитет, чья компетенция распространяется на провинции Тамангассет и Иллизи (Алжир), Агадес и Тахуа (Нигер). Собрания комитета решают вопросы передвижения людей и товаров через границы двух стран. Подобные структуры созданы на границе с Мали.

Cохраняется необходимость доработки алжирского миграционного законодательства, поскольку, как отмечается в докладе Carim, многие его положения вступают в противоречия с нормами международного права: часто звучит критика алжирских властей в отношении условий пребывания иностранцев в стране и предоставления виз. О.А. Скопич. Алжир > Миграция, виза, туризм > russarabbc.ru, 12 января 2008 > № 91237

Британские защитники окружающей среды в скором времени отправятся в необычное путешествие из Европы в Африку. Необычность этой затеи заключается в том, что свои автомобили англичане будут заправлять исключительно биотопливом, сделанным из шоколада, передает Би-би-си.Для того, чтобы преодолеть путь длиной 6,5 тыс.км., путешественникам понадобится 2000 л. топлива, приготовленных из 4 т. шоколадных отходов. Цель авторов проекта – Энди Пага и Джона Гримшоу – продемонстрировать преимущества экологически безопасного топлива. «Шоколадный дизель» имеет низкие показатели выброса углекислого газа в атмосферу и, что немаловажно, производится из возобновляемых ресурсов.

Новый вид биотоплива включает в себя такие «ингредиенты», как переработанное масло какао, метанол и каустическая сода. Единственный «недостаток» нового вида топлива заключается в том, что его совершенно нельзя использовать для еды – из-за запаха и вредных составляющих.

Уже сегодня в Англии можно заправить автомобиль «шоколадным» топливом на заправке, где оно будет стоить дешевле обычного бензина. Чтобы убедить в преимуществе использования биотоплива как можно больше людей, экологи намерены совершить трехнедельное путешествие.

Их маршрут будет пролегать через Францию и Испанию, после чего экологи отправятся в Африку, где, преодолев пустыню Сахару, финишируют в г.Тимбукту республики Мали. Большую часть пути Паг и Гримшоу проедут на старом грузовике, а, чтобы преодолеть оставшиеся 210 км., пересядут на две машины Toyota Landcruiser.

Изобретатели также возьмут с собой портативное устройство для производства горючего из отработанного масла в качестве подарка местной благотворительной организации г.Тимбукту.

В свете постоянно растущих мировых цен на нефть и загрязнении атмосферы планеты углеводородами, перспективы использования биотоплива все чаще обсуждаются в разных странах.

На данным момент, существуют три вида биотоплива. В основном, оно производится путем переработки с/х отходов. Причем сырьем в данном случае могут служить куски древесины, солома, навоз и т.д.

Такой вид топлива под названием SunDiesel уже производит немецкая химическая компания Choren Industriers при поддержке концернов DaimlerChrysler и Volkswagen.

Второй способ получения биологического дизельного топлива – растительное сырье – соя, рапс, хлопок, а в последнее время еще и ятрофа, южноамериканское растение. Первым двигатель, работающий на горючем из арахисового масла, продемонстрировал еще Рудольф Дизель в 1900г.

Третий вид биологического топлива – это синтетическое горючее, получаемое из отходов деревообрабатывающей промышленности, сельского хозяйства и даже бытового мусора.

Первое в мире синтетическое дизельное топливо, разработанное корпорацией DaimlerChrysler, получило название Biotroll. Производимое из древесных отходов, при сгорании это горючее вообще не выбрасывает углекислый газ в атмосферу. Великобритания > Экология > ria.ru, 24 ноября 2007 > № 83681

Испанские власти задержали 226 нелегальных иммигрантов из стран Африки, которые прибыли к Канарскому архипелагу в ночь на понедельник и днем во вторник, сообщило агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на Международную организацию Красного Креста. Все нелегалы находились в трех лодках. Испанским медикам пришлось оказать помощь пятерым из них, пострадавшим от переохлаждения. В пред.г. на принадлежащий Испании архипелаг высадились 30 тыс. нелегальных иммигрантов – арабов и африканцев, лишь небольшую часть из них репатриировали. Остальных после 40 дней пребывания в лагере для нелегалов отпустили на свободу, и они смогли перебраться в Европу.

Большинство иммигрантов из Северной и Западной Африки – Марокко, Гвинеи-Конакри, Кот-д'Ивуара, Мали, Сенегала, Кабо-Верде и других стран – стремятся через Испанию попасть во Францию, Бельгию, Германию и другие страны Западной Европы. Испания > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 19 июня 2007 > № 67999

Тюменские геофизики открывают представительство в пустыне сахара. Совет директоров ОАО «Тюменнефтегеофизика» (входит в группу «Интегра») утвердил положение о представительстве в Исламской Республике Мавритания, сообщили «URA.Ru» в пресс-службе союза производителей нефтегазового оборудования. Исламская Республика Мавритания – государство в северо-западной части Западной Африки, расположено в пустыне Сахара и полупустынной зоне Сахеля, омывается на западе водами Атлантического океана, граничит на северо-западе с Западной Сахарой, на северо-востоке с Алжиром, на востоке и юго-востоке с Мали и на юго-западе с Сенегалом. Представительство российской компании открыто в столице Мавритании г.Нуакшот. Открытие представительства связано с тем, что в 2006г. «Тюменнефтегеофизика» выиграла тендер на проведение в стране сейсморазведочных работ, и по контракту до 1 июня 2007г. компания должна провести сейсморазведочные работы с последующим бурением по выявлению перспективных мест залегания нефти на участке площадью 1 тыс.кв.км., принадлежащим International Petroleum Group.

ОАО «Тюменнефтегеофизика» является одним из лидеров российской геофизики по объемам проводимых сейсморазведочных работ, квалификации персонала, оснащенности современным оборудованием, применению новых методов и технологий. Компания выполняет работы для «Газпрома», ТНК-ВР, Лукойла, «Роснефти», «Сургутнефтегаза», Shell, AMOCO, Oil India и других нефтегазовых компаний. Мавритания > Нефть, газ, уголь > russarabbc.ru, 10 ноября 2006 > № 50632

Одна из этнических групп Сахары на стыке территорий Алжира, Ливии, Мали, Нигера и Буркина-Фасо – туареги. В средние века туареги занимались, главным образом, грабежами караванов, следовавших по транссахарским путям, а также торговлей. В это время они создавали временные государственные образования, которые, объединяли лишь отдельные роды. Идеи создания независимого туарегского государства на основе традиционных территорий расселения легли в основу освободительных национальных движений в пост-колониальную эпоху – процесс, аналогичный происходившему по всей Африке. По одной из версий (tuaregs.free.fr), государство туарегов должно включать три основные области (или это три государства): Азавад (Azawad) – западная часть Мали до р. Нигер (юго-восток области Томбукту, северо-запад Гао, большая часть Кидала); Азаваг (Azawagh) – юго-восток области Гао (Мали); Азавак (Azawak) – запад Нигера (провинции Тиллабери (Tillaberi) и Тахуа (Tahoua).

В новообразованных государствах Западной Африки туареги, в связи с кочевым образом жизни, оказались в экономической и социальной изоляции. В связи с опустыниванием Сахары и прилегающих к ней территорий, зоны сахеля (во время засухи 1968-74 и 1984/5гг.) многие туареги были вынуждены переселиться в города, где стали вести маргинальный образ жизни. Другие эмигрировали в Ливию, где вошли в состав вооруженных группировок. С конца 1980гг. туареги начали возвращаться в Нигер с оружием, требованиями политической автономии и проведения реформ. В ответ центральное правительство начало проводить против них политические репрессии. Туареги стали создавать вооруженные объединения, основным из которых стал Фронт освобождения Аира и Азавака (Front de liberation de l’Air et de l’Azawak, FLAA) под руководством Риccы Аг Булы (Rhissa Ag Boula). В 1992г. фронт распался на 13 противостоящих друг другу террористических групп. (Crisis Group Africa Report N°92, 31 March 2005). Среди них – Объединение вооруженного сопротивления (Union des forces de la resistance armee, UFRA) во главе с Мохаммедом Анако (Mohamed Anacko); Салафистская группа проповеди и джихада (Groupe Salafiste pour la predication et le combat, GSPC) во главе с Амари Саифи (Amari Saifi); «Революционные военные силы Сахары» (Forces armees revolutionnaires du Sahara, FARS) во главе с Чахаем Баркаем (Chahai Barkay) (данные Ecowas на 26.04.2005). В то же время в Мали действовали и продолжают действовать независимые от FLAA вооруженные объединения (например, Народное движение Азавада, Mouvement populaire de l’Azawad, MPA).

С 1994г. между некоторыми группировками и центральным правительством Нигера начались переговоры. В 1995г. было достигнуто соглашение, согласно которому туарегов начали призывать в армию и привлекать к государственной службе. Основные требования, выдвинутые туарегами, не были удовлетворены, и в 1997г. террористическая деятельность возобновилась.

Глава переходного правительства (пришел к власти в 1999г.) майор Дауда Малам Ванке (Daouda Mallam Wanke) стал назначать туарегов на важные государственные посты, так Мохаммед Анко (Mohamed Anako) был назначен министром внутренних дел, а Чахай Баркай (Chahai Barkay) – министром туризма. Но эти меры не привели к положительному результату, и с 2002г. теракты возобновились. Территория, которую контролируют туареги, включает в себя горный массив Аир, богатый нефтью Кавар (Kaouar) (провинция Агадез, округ Арлит) и Манга (на востоке страны) (данные ECOWAS, 26.04.2005). Анна Маслова, Дарья Степ. Нигер > Госбюджет, налоги, цены > af-ro.com, 30 октября 2006 > № 51328

Исполнительный директор Комитета по борьбе с терроризмом ООН (Counter-Terrorism Committee) Хавьер Руперез (Javier Ruperez) в ходе своего недавнего пребывания в Мали обсудил с малийскими властями предпринимаемые ими меры по борьбе с терроризмом. На севере Мали действует алжирская Салафитская группа проповеди и джихада. По мнению представителя ООН, другая террористическая угроза для Мали исходит от некоторых религиозных сект, среди которых секта Dawa, а также секта Ийада Аг Гали (Iyad Ag Ghaly), лидера туарегских мятежников, участвовавшего в недавних волнениях на севере Мали (Altervision, 17.10.06). Согласно данным опубликованного в сент. 2006г. ежегодного Международного доклада о свободе вероисповедания, мечети Dawa (в докладе обозначена как «исламская фундаменталистская группа») действуют в Кидале, Мопти, Бамако. При этом отмечается ослабление традиционного влияния Dawa в Кидале. Среди последователей малийской Dawa – белла (до 1950гг. представители этой группы традиционно были рабами туарегов в Нигере, Буркина-Фасо и др.), а также безработная молодежь из пригородов. Е. Волкова, А. Маслова. Мали > Армия, полиция > af-ro.com, 30 октября 2006 > № 51322

Министерство с/х Мали сообщило о начале разворачивания групп по изучению саранчи. Первые группы начнут свою работу в регионах Каи и Куликоро, а также на границе с Мавританией. В ходе сельскохозяйственной кампании страна столкнулась с массовым нашествием саранчи, которое стало причиной продовольственного кризиса (Panapress, 17.10.2006). Е. Волкова, А. Маслова. Мали > Экология > af-ro.com, 30 октября 2006 > № 51321

Министры иностранных дел стран Южной Европы, входящих в Евросоюз, обсудят в Мадриде (Испания) проблему нелегальной иммиграции и контроля за морскими границами, сообщил представитель МИД Испании. «Министры средиземноморских государств Евросоюза – Испании, Португалии, Франции, Италии, Мальты, Греции, Словении и Кипра, а также Финляндии (как страны, председательствующей в ЕС) выработают совместные предложения по борьбе с нелегальной иммиграцией и охране морских границ», – сказал он. Предложения, сформулированные в Мадриде, будут представлены на рассмотрение участников встречи глав государств и правительств стран ЕС, которая состоится в Финляндии 20 окт., сообщил собеседник. «Морские границы Южной Европы ежедневно незаконно пересекаются сотнями иммигрантов из стран Африки и Азии, что создает множество проблем для всех стран – членов ЕС», – сказал представитель МИД. Как ранее сообщила первый заместитель председателя правительства Испании Мария Тереса Фернандес де ла Вега (Maria Teresa Fernandez de la Vega), совещание, созванное по инициативе испанской стороны, «призвано выработать новую модель охраны морских границ стран Южной Европы». «В Евросоюзе есть совместная концепция охраны общих сухопутных и воздушных границ, но нет концепции охраны границ морских, поэтому страны Южной Европы должны ее выработать», – отметил в связи с предстоящим совещанием министр иностранных дел Испании Мигель Анхель Моратинос (Miguel Angel Moratinos). Он сказал, что «борьба с нелегальной иммиграцией является общим делом стран ЕС».

По мнению политических наблюдателей в Мадриде, на предстоящем совещании речь пойдет о «большей координации в борьбе с нелегалами и финансировании этой борьбы, о совместном патрулировании морских границ, а также о дипломатических усилиях ЕС в Африке с целью обязать страны континента препятствовать миграции своих граждан в Европу». Недавно Еврокомиссия выделила Испании, Италии и Мальте 3,28 млн. евро на борьбу с нелегальной иммиграцией, из которых Испании досталось полтора млн. Мадрид считает эту сумму недостаточной, учитывая, что только на принадлежащие Испании Канарские острова с начала года высадилось 30 тыс. нелегальных иммигрантов.

Испания не согласна с позицией некоторых стран Евросоюза, в первую очередь, Франции, которые считают, что «каждая страна обязана сама защищать свои морские границы от иммигрантов». Полемизируя с Парижем, министр юстиции Испании Хуан Фернандо Лопес Агилар (Juan Fernando Lopez Aguilar) сказал, что «большинство иммигрантов из Западной Африки – Сенегала, Мали, Кот-д`Ивуара и других стран – используют Канарский архипелаг в качестве трамплина для дальнейшей иммиграции во Францию и страны Северной Европы». Испания > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 29 сентября 2006 > № 44618

23 мая туарегские мятежники атаковали 3 военных лагеря в городах Кидал и Менак под предводительством интегрированных в малийскую армию, а затем дезертировавших из офицеров. После этого мятежники укрылись в горах недалеко от г. Кидал (Le Potentiel, 3.07.06). Главы городов Томбукту, Гундам, Кидал и Дире (Tombouctou, Goundam, Kidal, Dire) обратились к лидерам мятежников с призывом вступить в диалог с властями. Один из лидеров туарегов Ийад Аг Гали (Iyad Ag Ghali) заявил, что он открыт для посредничества при условии привлечения к нему представителей других стран. Свою помощь в урегулировании кризиса предложил президент Ливии Муаммар Каддафи (Mouammar Kaddafi), приславший делегацию в Бамако (L’intelligent, 11.07.06). 3 июня малийское правительство обратилось к Алжиру с просьбой найти мирный компромисс между властями и мятежниками (La Tribune, 5.07.06). Алжир уже играл роль посредника в урегулировании мятежа, когда в 1992г. в г. Таманрассет на юге Алжира было подписано мирное соглашение между мятежниками и малийскими властями (Le Potentiel, 3.07.06).4 июля в столице Алжира был подписан договор о восстановлении мира и безопасности и развитии региона Кидал. Документ был подписан министром территориальной администрации Мали генералом Кафугуна Коне (Kafougouna Kone) и представителем «Демократического альянса 23 мая 2006г. за перемены» (l'Alliance democratique du 23 mai 2006 pour le changement) Ахмедом Аг Бибом (Ahmed Ag Bibe), в присутствии министра иностранных дел Алжира Мухаммада Беджауи (Mohammed Bedjaoui) (La Tribune, 5.07.06). Соглашение предусматривает, что бывшие туарегские мятежники отказываются от требований автономии для региона, а малийское правительство берет на себя обязательства по ускорению развития трех регионов на севере Мали (Кидал, Гао и Томбукту) (Le Potentiel, 3.07.06). Е. Волкова. Мали > Внешэкономсвязи, политика > af-ro.com, 30 августа 2006 > № 51309

Интервью с Сергеем Шиловым, кандидатура которого представлена на утверждение Национальному банку Анголы в качестве генерального управляющего банка «ВТБ – Африка». Сам банк должен быть открыт в Луанде, столице Анголы, в сент. этого года. Российскому «Внешторгбанку» будет принадлежать 66% акций, и последние 2г. Сергей Шилов готовил открытие этого банка.• Сколько времени прошло от появления идеи работать в Анголе до открытия банка?

18 месяцев. Как и в любом проекте, больше всего времени заняли переговоры с будущими партнерами. Хочу подчеркнуть, что мы – первый в истории Анголы банк с доминирующей долей иностранного капитала. Для ангольцев это было непросто психологически. Другие банки шли иным путем. За счет физических лиц добирали % которые давали контроль. Или по согласованию с партнерами назначали физических лиц в советы директоров. У нас 66% будет принадлежать непосредственно ВТБ, и это единственный такой случай в Анголе.

• Какая команда вам потребовалась, чтобы подготовить открытие банка?

Поскольку группа ВТБ развивается очень быстро, людских ресурсов у нас немного. Активно работали над ангольским проектом 10 чел. Нужно иметь в виду, что проект создания банка поддерживался государством, правительством, нашим наблюдательным советом во главе с министром финансов Кудриным, и поэтому мы могли рассчитывать на содействие министерства иностранных дел, посольства, других ведомств. Нам также помогало ангольское правительство.

Хотел бы отдельно отметить вклад посла Анголы в Москве, генерала Нгонго, который в этом году назначен министром внутренних дел Анголы. Он настоящий друг России, яркий руководитель, интересный собеседник. Он оказал неоценимую помощь в продвижении проекта, надеюсь, будет оказывать ее и дальше.

• Сколько денег вы потратили на подготовку открытия банка?

Я не буду называть в интервью точную сумму, но она не очень большая. Меньше, чем наш взнос в уставной капитал. Это потому, что мы с самого начала закладывались не на пустые поездки больших делегаций, а на конкретные, точечные переговоры.

• Почему вы выбрали именно Анголу для того, чтобы открыть банк?

ВТБ ставил задачу развития банковского присутствия по всему югу Африки, точнее, к югу от Сахары. Мы долго изучали этот вопрос и остановили выбор на Анголе. Во-первых, у нас традиционно глубокие связи с Анголой: СССР активно участвовал в национально-освободительном движении, помогал и в становлении MPLA, сохранились давние, в том числе, человеческие связи с ангольским народом. Ангола на сегодняшний день относится к стабильным политическим режимам в Африке, ангольское руководство ведет хорошо продуманную и амбициозную программу восстановления страны после 30 лет войны. Есть целый ряд инфраструктурных проектов, где российская промышленность может быть конкурентоспособна. Ангола богата минеральными ресурсами, которые привлекают внимание российской клиентуры ВТБ, в том числе «Алросы», «Норильского никеля», «Лукойла» и других компаний.

• Вы открыли сравнительно маленький банк, с уставным капиталом 10 млн.долл. Для ВТБ это небольшая сумма. Что будет основной функцией – операционная деятельность (провод средств, выплата зарплат российским сотрудникам) или это полноценное кредитное учреждение, которое будет выдавать кредиты непосредственно в Луанде?

Здесь очень важно понимать, что ВТБ на сегодняшний день – это не просто банк, это международная банковская группа, в которую уже входят 10-11 банков и разнообразных финансовых организаций: от СНГ до Вьетнама, Анголы и Намибии. Мы стремимся к тому, чтобы везде у нас были контрольные пакеты. И все банки группы могут рассчитывать на ресурсы всей группы. Уставной капитал нашего ангольского банка в данном случае не так важен. Безусловно, в Анголе действуют нормативы – такие же, как в России: объем кредитов для одного заемщика не может превышать 25% от уставного капитала. Но наш банк будет, в основном, выступать как инвестиционный банк, как агент по привлечению финансирования от других членов нашей банковской группы. И не обязательно только от членов группы, но и с мировых финансовых рынков. Акцент будет делаться на инвестиционную активность, на участие в инфраструктурных проектах как в Анголе, так и в других странах Африки. В наших планах работа и в Экваториальной Гвинее, и в Мали, и в Нигерии. Сейчас, когда банк уже находится на континенте, уже работает с учетом особенностей африканской финансовой системы, существенно легче доказывать приоритетность тех или иных проектов. В том числе и на мировых финансовых рынках. Многим финансистам, будь то в Лондоне или в Нью-Йорке, хотелось бы инвестировать в африканские страны. Но срабатывает фактор опасений, связанных с незнанием местной специфики, банкиры традиционно осторожно относятся к инвестициям во что-то или куда-то, где их физически нет. Появление такой структуры, как ВТБ-Африка, с его репутацией, с возможностью выхода на информационную и техническую поддержку материнской группы, позволяет снижать риски возможных инвесторов, не обязательно российских.

• Если у вас будет проект, например, в Конго, вы будете работать через ВТБ-Африка в Луанде или напрямую через Москву?

По концепции правления ВТБ, естественным для банков группы ВТБ является привлечение к анализу рисков, а также к любым финансовым проектам близких географически банков группы. На осень намечено открытие банка во Вьетнаме, и естественно, например, проекты в Лаосе будут идти при участии наших банков во Вьетнаме и Сингапуре, поскольку эти площадки лучше оснащены информационно.

• В Анголе вам приходится конкурировать с китайским капиталом?

В первую очередь, я хочу сказать, что с китайскими компаниями нам очень хочется максимально эффективно сотрудничать. ВТБ имеет хорошие связи и целый ряд соглашений с «Эксимбанком» Китая, с Банком внешней торговли Китая, соглашения, которые в том числе подразумевают сотрудничество на рынках третьих стран. Надеюсь, Ангола станет примером такого сотрудничества.

• Полтора года назад Вы говорили мне, что банк идет за клиентом. В Анголе работают «Алроса», «Технопромэкспорт», «Рособоронэкспорт», и поэтому ВТБ идет в Анголу. За это время акценты, как я понимаю, немного сместились. Теперь Россия превращается в глобального экспортера денег, и ВТБ готов абсолютно на равных конкурировать с международными банками, работать в Анголе с любыми клиентами. И вы готовы кредитовать проекты, где, кроме ВТБ, не будет других российских участников?

Конечно, мы – банк, мы предоставляем сервис, обслуживаем клиентуру независимо от цвета кожи и так далее. У ВТБ будет 66% банка, остальные 34%. У ангольских компаний. Основная – Portmil Trading Investment, она зарегистрирована на Виргинских островах. Это выбор ангольских партнеров, мы с ним согласны. 3,02% принадлежит двум ангольцам – физическим лицам и одной небольшой компании.

• И ангольские акционеры вносят живые деньги – 3,4 млн.долл.?

Да, живые деньги. Это признак того, что слухи о бесконечно рваческих настроениях африканских партнеров сильно преувеличены. Африканский бизнес развивается быстро, развивают его люди, которые понимают, чего хотят добиться; есть вполне развитые компании с серьезными финансовыми возможностями. И рассказы о том, что все белые компании должны непрерывно платить за входной билет, не всегда соответствуют действительности. Наш пример показывает, что при правильном понимании ситуации и при правильном выстраивании переговоров африканские партнеры понимают, что это общий бизнес и каждый должен внести свой вклад.

• У банка и теперь есть опыт, и накоплен значительный объем информации. И наверняка российские компании, которые хотят работать в Анголе или в других странах Африки, к вам обращаются или хотели бы обратиться за помощью. На каких условиях вы им помогаете?

Здесь есть два уровня. Во-первых, мы заинтересованы в продвижении российского бизнеса в Африке. Значительное количество российских компаний так или иначе являются клиентами группы ВТБ. Соответственно, между нами уже существуют некие договорные отношения. Самые простые отношения – это рассчетно-кассовое обслуживание. Но, конечно, в рамках этих отношений мы глубинной консультационной и инвестиционной поддержки оказывать не можем – в силу того, что иначе просто не сможем прокормить весь наш аппарат. Поэтому существует второй уровень: мы заключаем договора об инвестиционном консультировании, в которых определяем объем работ. Либо это просто консалтинг, либо с выходом на инвестиции. Вырабатываем взаимоприемлемые условия и с этого момента работаем. Здесь важно, чтобы Банк не путали с торгпредством. Торговые представительства и аппараты торговых советников содержатся за счет налогоплательщиков. И они обязаны всем российским налогоплательщикам помогать. Мы – организация коммерческая, при том, что мы заинтересованы в продвижении и, конечно, дверь не закроем, но наши взаимоотношения с компаниями в каждом случае должны определяться конкретными условиями.

• А ангольской стороне ваш банк будет оказывать аналогичные консультационные услуги? Можете вы, например, быть консультантом ангольского правительства?

Если ангольское правительство нас будет в таком качестве воспринимать и, если будет нанимать – обязательно будем. На тендерной основе мы будем бороться в том числе и за позиции консультантов. У нас есть договоренности с руководством Анголы и ряда других стран, что мы будем участвовать в становлении и развитии финансовой и банковской системы, развитии рынка ценных бумаг. В не слишком отдаленном будущем ряд стран выйдет на создание фондовых рынков.

• Мне кажется большим упущением, что до сих пор российские организации практически никогда не выступали в Африке в роли консультантов. Потому что в африканских условиях консультации – это путь к контрактам.

Россия выходит из кризисного периода в своем развитии, идет вверх. Мы очень долго привлекали консультантов из Америки по российским проблемам. Теперь этого нет. Скоро сами, возможно, станем консультировать.

• Из кого будет состоять клиентская база ВТБ в Анголе? Какие планы на 2007г.?

Мы рассчитываем, что она будет довольно широкая, причем не только российская. У нас недаром есть целый ряд сильных ангольских партнеров, с которыми достигнуты договоренности о том, что они станут нашими клиентами.

• Из российских компаний, кроме ВТБ, там фактически представлены только «Алроса» и «Технопромэкспорт».

Есть еще ВНИИ «Зарубежгеология», есть ряд небольших компаний, активно работающих на рынке авиаперевозок, поставок запчастей, в том числе в области военно-технического сотрудничества. Начинается какое-то движение в области сельского хозяйства.

• И вы готовы давать кредиты этому малому бизнесу? Какой самый маленький кредит можно будет взять в «ВТБ-Африка»?

Кредиты мы готовы давать тем, кто будет их нам возвращать. Что касается размеров, то, с учетом специфики рынка, я думаю, мы будем давать кредиты, начиная с нескольких десятков тысяч долл., что по ангольским меркам достаточно большие деньги. Но вообще этот вопрос будет обсуждаться уже после получения лицензии, после того, как кредитная политика будет утверждена решением собрания акционеров.

• Многие, кто узнает о планах открытия «ВТБ-Африка», полагают, что банк открывается главным образом для того, чтобы обслуживать «Алросу».

Это не так. И цель нашего интервью, в том числе, – развеять это заблуждение. ВТБ будет обслуживать и «Алросу», и De Beers, если De Beers понадобятся наши услуги.

• Наверное, российское государство – ваш главный акционер – заинтересовано в том, чтобы не только крупные российские компании, но и средний, малый бизнес приходил в Африку?

Судя по высказываниям высоких должностных лиц, это так. Мне за российское государство говорить трудно. Как я понимаю, российское государство заинтересовано прежде всего в том, чтобы предприятия развивались прибыльно и стабильно и создавали растущую налогооблагаемую базу. И если, например, кто-то недооценит свои риски в Африке и погубит свой бизнес, то российская налогооблагаемая база от этого потеряет. Поэтому здесь нужно не просто продвигать, но и сначала взвешивать все риски.

• Скажем, если идет поставка машин – 100 штук, – кого вы скорее будете кредитовать, покупателя или российский завод?

И тех, и других. В этом и смысл создания группы ВТБ. Например, тот же самый Горьковский автозавод, который активно продвигает свою продукцию на рынки Африки, является нашим клиентом в Нижнем Новгороде. В «КамАЗе» мы в капитале, и они являются нашим заемщиком. Работа с двух сторон эффективна. Мы можем увязывать графики погашения и снижать свои риски. И, соответственно, наше присутствие в Африке снижает риски для участников сделок.

• С Вашей точки зрения, на каких рынках российские компании конкурентоспособны?

В области геологоразведки, телекоммуникаций, спутникового вещания, в определенных секторах металлургии, в горнодобывающей промышленности. Довольно слабо мы выглядим в легкой промышленности, в рыболовстве. Серьезных кораблей и флотилий, вместе с рыбоперерабатывающими консервными заводами, в России просто нет на сегодняшний день. Можно сколько угодно просить какие-нибудь квоты на лов рыбы, но мы в любом случае будем проигрывать.

• С точки зрения продвижения российского экспорта, насколько может быть эффективно создание, например, в Анголе компаний, эксплуатирующих российскую технику? При каких условиях вы можете участвовать в кредитовании таких компаний?

Если такая компания докажет, что эксплуатация именно российской техники будет выгодна, если они смогут обеспечить логистику, если они смогут обеспечить своевременные поставки запчастей, подготовку кадров, в том числе по ремонту и производству мелких запчастей, то – безусловно.

• Вы видите такие варианты?

Есть такие варианты. Активно об этом думают «АвтоВАЗ», «КамАЗ», «ГАЗ». Если с одной стороны завод, а с другой стороны – мэрия города Луанды с населением 4,5 млн. чел., необходимо просчитать и логистику поставок, и муниципальные маршруты, продумать какие-то аппараты для взимания проездной платы, инкассацию. Все это имеет значение, в конце концов, с точки зрения погашения кредитов. Обеспечение сервиса – азбука вхождения на любой африканский рынок, и не только для российских компаний. Скажем, на рынке автомобилей в Анголе сейчас лидирует Toyota, именно за счет создания правильной ремонтной базы. А, например, Volvo, Nissan или Ford – существенно отстают. В ЮАР очень сильные позиции у Mercedes, а, скажем, в Анголе или Ботсване он слабо представлен. В Намибии лидирует опять же Toyota, и опять же за счет крупных сервисных центров. В общем, это сложный процесс, нужно быть к нему готовым. 2 тыс. «Уралов» на сегодняшний день ездят по Анголе. И их чинят. Значит, «УралАЗ» как-то обеспечивает поставки. То же самое касается и подвижного состава для железных дорог, локомотивов. Тот, кто сможет обеспечить обслуживание, тот и выигрывает тендер.

• Кроме «Уралов», какая еще российская машинотехническая продукция уже пользуется спросом на ангольском рынке?

Уже присутствуют на рынке ряд производителей горнодобывающей техники в алмазной промышленности. В энергетических проектах присутствует продукция корпорации «Силовые машины», «Пермских моторов», производителей трансформаторных станций.

• Как правильно должна строиться работа по выходу на африканские рынки?

Правление компании должно принять осознанное решение о необходимости проникновения на этот рынок для дальнейшего собственного развития как в России, так и в международном плане. При успешных примерах такого развития выстраивается система принятия решения, привлекаются правильные консультанты – необязательно российские, – банки и юристы. После этого начинается активная работа. Но зачастую этого не делается. Зачастую в сознании некоторых руководителей и советов директоров корпораций бытует заблуждение – опасное, как правило, – что вот там какая-то страна Папуасия, в которую нужно прийти и с помощью бус и бутылки водки решить вопросы, связанные с добычей урана или внедрением высокотехнологичных систем в области телекоммуникаций, безопасности… Это не так. Страны Папуасии осталась в книжках Стивенсона, вместе с картами алмазных россыпей, которые можно приобрести в соседнем баре. Нужна конкретная, позитивная работа, с соответствующим оснащением, технологическим, юридическим и финансовым. Вторая ошибка многих – это неточно сформулированная задача. Есть прекрасные правильные примера работы российских корпораций – «Норильского никеля», «Алросы», – когда при понятной задаче и при правильном распределении ресурсов, от финансовых до политических, задача решается. Это и «Катока» в Анголе, и работа с золотыми приисками в ЮАР, и работа в Нигерии.

• И еще представителям российских компаний зачастую не хватает уважения к партнеру.

Да, например, российским компаниям, выходящим на китайский рынок, почему-то не лень искать на рынке специалистов со знанием китайского языка, китайской культуры и так далее. А Африка воспринимается как некая выжженная пустыня, где несчастные африканцы ждут как манны небесной прихода российского предпринимателя. Это неправильное восприятие.

• Практика показывает, что в Африке переговорный процесс по любому контракту должен быть не импульсным – приехал-уехал, – а постоянным, то есть если ты обсуждаешь с африканскими партнерами какой-то проект, то они постоянно должны видеть у себя в стране тебя или, по крайней мере, твоих представителей.

Совершенно верно. В значительной степени это характерно не только для Африки, но и для России. Любой партнер вызывает больше доверия, если он предпринял усилия и затратил деньги, подобрал людей, привез с собой технологии непосредственно в страну. И нравится кому-то или не нравится жить в довольно тяжелых для белых европейцев климатических условиях, если люди предпринимают эти усилия, это вызывает доверие и уважение партнеров. Живой пример – успешная работа «Алросы» в Анголе, у которой на сегодняшний день уже 550 чел. сотрудников в этой стране.

• Большинство российских компаний в Африке стараются опираться на выпускников советских вузов, а ваши партнеры где учились?

И в России, и в Великобритании, и в Соединенных Штатах, и во Франции. Если говорить об Анголе, то это португалоговорящая страна, поэтому многие учились в Португалии. Последние лет 10, в основном, учатся поблизости, в ЮАР. Многие учились в Великобритании, многие учились в США. К сожалению, в Россию в основном едут учиться в военные училища, в лучшем случае – в медицинские. Акцента на инженерном образовании, а уж тем более на финансовом, к сожалению, в достаточной мере не делается. И это большая проблема, над которой нужно работать и МИДу, и Министерству образования. Это вопрос регулируемый. Португалоговорящим ангольцам, в общем, все равно, что учить сначала – английский или русский.

• В Анголе сейчас нигде не изучается русский язык, в отличие от многих других африканских стран, кстати.

Банк намерен занять активную позицию в этом вопросе. Есть в планах восстановление курсов русского языка. Банк будет активно заниматься продвижением культурных проектов. Это касается и Намибии, и Анголы. Когда находишься там, многое кажется существенно легче. Живой пример: в Анголе 15 тысяч русскоговорящих. Несколько лет идет дискуссия по поводу восстановления курсов русского языка. Мы посчитали, сколько стоит восстановить эти курсы на базе школы при российском посольстве: 20 тыс.долл. в год. Один билет первого класса по маршруту Москва-Луанда-Москва тоже стоит 20 тыс.долл. Если посчитать, сколько наши корпорации потратили на поездки, я уж не говорю про разнообразные международные конференции, – можно было уже университет построить. А эффективность курсов русского языка – политическая, экономическая, социальная, идеологическая, – мне кажется, может быть большей, чем эффективность поездки того или иного чиновника первым классом, на переговоры.

• За пределами Анголы и Намибии, где вы открыли инвесткомпанию, какие приоритеты по странам? Где вы планируете работать в ближайшее время?

Пока нет приоритетов. Мы изучаем этот вопрос. Есть ряд программ, и не одна из стран для нас не закрыта. Везде банковская система развита по-разному, в ЮАР и в Нигерии, например, очень хорошо. В Нигерии у ВТБ есть соглашение о сотрудничестве с First Bank of Nigeria – самым большим банком в стране, 400 отделений. Оно достигнуто полтора года назад, и пока ни разу ни нами, ни нигерийской стороной не использовалось. Договоренность у нас есть о том, что, в случае возникновения взаимовыгодных проектов, мы с ними будем сотрудничать, вместе оценивать риски, возможно – вместе кредитовать участников сделки. Соглашение – это инструмент, который ждет своего часа, когда он понадобится, он сработает. В некоторых странах мы, возможно, будем открывать представительства.

• Как Вы думаете, задачу открытия банка в Анголе мог бы решить частный российский банк?

Думаю, что да. Мы – государственный банк, поэтому очевидно, что мы не пошли бы в это сравнительно рискованное мероприятие без постоянных консультаций и с Администрацией президента, и с минфином, и с министерством иностранных дел. И мы очень благодарны им, а также нашему посольству в Луанде. Группа ВТБ является одним из важных инструментов укрепления межгосударственных отношений.

• Как Вы думаете, будут в ближайшее время открываться в Африке другие российские банки – частные, государственные?

Я слышал о подобных планах от представителей нескольких банков. Пока все они находятся в предварительной стадии проработки. В основном, это банки, которые обслуживают интересы какой-то одной крупной корпорации. Но если ВТБ будет развиваться в Африке так, как мы планируем, то не исключено, что этим корпорациям не потребуется использовать такой затратный путь. Вообще, банк сам по себе – далеко не самый прибыльный бизнес. И просто так идти открывать банк под одного клиента – спорная идея. В Африке существует достаточно развитая банковская система, со своими традиционными игроками, как, например, южноафриканский Standard Bank. В Анголе это португальская группа Espirito Santo. Можно обслуживаться и у них. Беседу вел Андрей Маслов. Ангола. Россия > Внешэкономсвязи, политика > af-ro.com, 30 августа 2006 > № 51298

Марокканские компании наращивают свое присутствие в соседних африканских странах. В строительном секторе компании Chaabi и Tazi реализуют проекты в Кот-д'Ивуаре, Мали, Сенегале и Гвинее. Сотовая компания Maroc Telecom контролирует 50% рынка мобильной связи в Мавритании. Национальное управление электроэнергетики (ONE) владеет долей в энергетической компании Senelec (Сенегал), а авиакомпания Royal Air Maroc приобрела доли в авиакомпаниях Мавритании и Сенегала. Кроме того, марокканские компании осуществляют свою деятельность в финансовой сфере (BMCE, Attijariwafa bank), рыболовстве и ирригации. Сенегал > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 24 августа 2006 > № 44206