Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Плевать на детей и женщин: страна выбрала, кого будет спасать

Елена Караева

Французское государственное радио France Info на своем портале опубликовало открытое письмо ведущих интеллектуалов страны, в котором они обращаются к президенту с просьбой эвакуировать из Кабула "артистов, журналистов, художников, писателей, кураторов выставок".

Письмо, судя по сообщениям, которые появились спустя несколько часов, до адресата дошло: Макрон распорядился выслать за афганской творческой интеллигенцией военный борт.

Сделаем паузу, чтобы подчеркнуть: вывозить парижская intelligentsia призвала не детей, не больных, не стариков, не тех, кто, к примеру, служил в армии, не переводчиков, которые работали на французских военных и кому сейчас угрожает смерть, а своих. Коллег, так сказать.

Тем более свои они в буквальном смысле, поскольку именно эти люди получали щедрые средства для продвижения идей вестернизации афганского общества из рук этой самой парижской intelligentsia.

Таким образом, Европа обозначила свои приоритеты в том, кого она намерена принимать у себя, введя самый настоящий апартеид.

Только основан он не на цвете кожи, а на образовательном цензе и, что не менее важно, на годами доказанной лояльности хозяевам.

Сомневаться, что это решение общеевропейское, принятое, как и полагается в ЕС, на основе консенсуса, не приходится, поскольку Эммануэль Макрон, обращаясь к нации на текущей неделе, заявил это прямо. Ну насколько это возможно для политика его уровня, разумеется.

Президент Франции, страны, где на всех общественных зданиях и даже на площадке для игры в петанк красуются слова Liberté, Égalité, Fraternité ("Свобода, Равенство, Братство" — официальный девиз государства) сказал, что "будет предоставлять убежище тем, кто в нем нуждается, но разбираясь с прошениями на основе действующего законодательства", дабы — продолжил Макрон — "предупредить крупные нерегулируемые потоки мигрантов, которые могут подвергать опасности тех, кто их принимает, и защитить себя от них".

Франция намерена принять около 30 тысяч афганцев.

Макрон сослался на разговор с канцлером Германии Меркель, подчеркнув, что эта позиция ею разделяется.

Германия, со своей стороны, сообщила, что готова принять приблизительно то же количество мигрантов из Афганистана (цифра включает и членов семей), Британия, хоть уже и не в Евросоюзе, дала понять, что не против распахнуть ворота королевства перед 20 тысячами беженцев.

Эстония, вначале сказав, что примет 100 (сто) человек, решила забросить чепец за мельницу и увеличила квоту аж втрое: до 300 (трехсот) человек.

Эти анекдотичные цифры в другое время вызвали бы саркастический смех: общая численность населения Афганистана (перепись давно не ведется, поэтому цифры могут быть лишь приблизительными) превышает 35 миллионов человек.

Даже если предположить, что с европейскими институциями, как военными, так и гражданскими, было связано менее процента взрослого населения, то это превышает минимум на порядок квоту, объявленную ЕС.

Вообще, что касается оставления на произвол судьбы бывших союзников, опыт у европейских стран накоплен многовековой и колоссальный.

Особенно отличилась Франция.

Тут можно упомянуть не столь давние события (2015 год), когда в согласованных на высшем уровне (между Путиным и Олландом) военных действиях против ИГ* французы выдвинули в акваторию Средиземного моря к сирийским берегам авианосную группу во главе с флагманским кораблем "Шарль де Голль", а русские летчики на боезапасе делали надписи "Это вам — за Париж!" (Путин тогда сказал, что "мы помним союзническое братство Второй мировой и его традиции"), как менее чем через десять дней, не сообщив ни о чем, не поставив союзников в известность, авианосная группа из акватории ретировалась.

Спустя несколько лет стало известно, что Обама, узнав о российско-французском сотрудничестве, в ярости позвонил Олланду и практически приказал тому прекратить любую координацию с Россией военных действий против террористов ИГ*.

А можно вспомнить и события колониальной войны в Алжире (1954-1962), где на стороне Франции против партизан из Фронта национального освобождения сражались, как их называли сами французы, харки. Харки принадлежали преимущественно к народности берберов и, примкнув к колонизаторам, надеялись в том числе получить побольше прав и возможностей для своего этноса.

За несколько месяцев до окончания войны, когда вырисовывались очертания Эвианских соглашений, в 1962-м, харки по приказу Парижа были обязаны сдать все оружие, которое французские военные забрали (зачем же пропадать добру?). На следующий день после подписания документа, по которому Алжир обретал независимость, харки узнали, что в них больше не нуждаются.

Всего харки насчитывалось (и опять с членами семей) примерно 350 тысяч человек.

С колоссальными усилиями во Францию перебраться смогли не более пары десятков тысяч, а остальных при новой власти просто вырезали.

Как сотрудничавших с колонизаторами.

Убивали всех, не щадили даже грудных младенцев.

И лишь через 60 с лишним лет официальные французские лица промямлили, что да, конечно, тогда не слишком красиво получилось, не совсем в духе гуманизма и европейских ценностей, о чем мы, конечно, страшно сегодня сожалеем.

Лишь очень наивные, очень простодушные люди могли предполагать, что, убегая из Афганистана с позором (наполеоновская битва при Березине на этом фоне выглядит образцом мужества и благородства), европейцы и американцы с собой в свой обоз возьмут хоть кого-то.

Тезис о спасении, убежище, предоставлении крова и стола перестает быть сколь-нибудь значимым, если речь идет о спасении собственной политической шкуры. Для Макрона, которому предстоит избираться менее чем через восемь месяцев, это крайне актуально.

Какие "афганские беженцы", помилуйте? В стране, где более половины взрослого (то есть голосующего) населения — а именно 64 процента — видят прямую связь "между иммиграцией и терроризмом", никакой политик не согласится совершить самоубийство, открыв двери настежь афганцам.

Так что чуть больше восьми с небольшим тысяч в год рассмотрений прошений о предоставлении убежища афганцам (с большим соответствующие государственные службы не справятся, уже успела заявить госсекретарь Марлен Шьяппа) — долгие дипломатические игры с Ираном, Пакистаном и Турцией, где, как предполагается, просители могут ожидать своей очереди для получения разрешения на въезд в ЕС.

Разумеется, эта услуга со стороны Анкары, Тегерана и Исламабада не будет бесплатной (прецедент имеется: за то, что Эрдоган не пропускает сирийцев в соответствии с соглашением с Еврокомиссией, Турция получает от нее 3,5 миллиарда евро ежегодно).

Сегодня, чтобы не увидеть на территории ЕС беженцев из Афганистана, Брюссель за ценой тем более не постоит.

Кого-то, конечно, вывезут — кто бойко лопочет на европейских языках, имеет университетский диплом или ведет "политически важную работу".

Все остальные могут передавать детей за ограду аэропорта (как в еврейских гетто во время войны передавали малышей в надежде спасти), умолять, кричать, требовать — ЕС, в конце концов, ценит свободу слова и в такой форме тоже.

Мы все стали свидетелями не просто политического кризиса, когда "что-то пошло не так", не просто военного провала, когда накосячила разведка и армия, не просто хаоса, когда может пролиться очень большая кровь. Мы наблюдаем за тектоническим сдвигом и крушением ценностей, которые Европа многократно декларировала, которые, как заявлялось со всех высоких трибун и медийных площадок, лежат в основе ЕС, — мы видим, что эти ценности существуют "только для своих".

Эти ценности очевидно сословны, а сословия есть признак средневековья.

Точно так же, как честность, благородство и милость к падшим и слабым есть признак Ренессанса.

Гибель цивилизации — но не под ударами варваров, а в результате алчности, скудоумия, человеческой несостоятельности тех, кто руководит сегодня ЕС, — лишь вопрос времени.

Евросоюз шустро идет вниз по лестнице, где каждая ступенька — в крови тех, кто в европейские идеалы поверил.

Европа, вам имя — вероломство!

*Террористическая организации, запрещенная в России.

Франция > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > ria.ru, 21 августа 2021 > № 3811510 Елена Караева

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Правительства национального единства Ливии Н.Манкуш, Москва, 19 августа 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Рады приветствовать в Москве ливийскую делегацию во главе с г-жой Н.Манкуш – первой в истории ливийского государства женщиной на посту министра иностранных дел.

Констатировали, что отношения между двумя странами уходят глубоко в историю. Они характеризуются дружелюбием, взаимным интересом, тягой друг к другу наших народов и последовательным сотрудничеством как по двусторонней линии, так и на международной арене. Сегодняшние переговоры подтвердили общий настрой на сохранение преемственности в этих дружеских связях.

Обсудили необходимость возобновления экономических проектов, приостановленных 10 лет назад после того, как натовцы совершили агрессию против Ливии и разрушили ливийское государство. В этом смысле особое внимание уделили возобновлению работы межправительственной российско-ливийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству с подключением таких компаний, как: ПАО «Газпромнефть», ПАО «Татнефть», ОАО «РЖД», которые по 2011 г. вместе со своими ливийскими партнёрами занимались разработкой взаимовыгодных проектов.

Разумеется, для того, чтобы экономические связи восстановились полностью к обоюдной выгоде наших стран крайне важно консолидировать те сделанные начиная с осени прошлого года позитивные шаги в контексте продвижения процесса урегулирования и завершить эти процессы путём достижения договорённости между всеми ливийцами об объединении структур, государственных институтов в сфере экономики и финансов, социальной сфере и в сфере обороны и безопасности.

Подтвердили поддержку со стороны Российской Федерации тех решений, которые принимаются в рамках Совместного военного комитета «5+5», включая решения, принятые на его заседании 15 августа с.г., в т.ч. по вопросу необходимости вывода всех без исключения иностранных военных с территории Ливии.

Наши ливийские друзья проинформировали нас о том, как развивается работа по осуществлению договорённостей в политической сфере. Эти договорённости включают подготовку к проведению всеобщих выборов в конце декабря нынешнего года.

Согласны с мнением ливийских коллег о необходимости ускорить разработку законодательной базы электорального процесса с тем, чтобы она как можно скорее была утверждена в парламенте.

Договорились и о том, что будем продолжать наращивать контакты между внешнеполитическими ведомствами, обмениваться оценками относительно тех кризисов и конфликтов, которые сохраняются на Ближнем Востоке и в Северной Африке. У нас имелся такой полезный диалог в предыдущие годы. Мы, с обеих сторон, полны желания его восстановить.

Уверен, что визит г-жи Министра и её делегации будет способствовать продвижению нашего сотрудничества на всех упомянутых и других направлениях. Были бы также рады возобновить образовательные, гуманитарные, культурные контакты.

Вопрос: Насколько Москва готова работать с движением «Талибан» теперь, когда оно уже почти контролирует всю территорию страны? Можно ли содействовать в достижении стабильности и безопасности в Афганистане совместно с соседними странами?

С.В.Лавров: Талибы пока еще не контролируют всю территорию Афганистана. Поступают сообщения о ситуации в Панджшерском ущелье, где сконцентрировались силы сопротивления вице-президента А.Салеха и А.Масуда. От этого наши позиции становятся еще более последовательны.

В ситуации, когда весь Афганистан был охвачен гражданской войной, мы выступали за необходимость срочного перехода к общенациональному диалогу с участием всех противостоящих друг другу афганских сил и этноконфессиональных групп страны. Точно так же и сейчас, когда талибы по сути дела взяли власть в Кабуле, большинстве других городов и провинций, выступаем за общенациональный диалог, который позволит сформировать представительное, репрезентативное правительство. Уже оно при поддержке граждан Афганистана будет заниматься выработкой договоренностей об окончательном обустройстве многонациональной страны.

Как мы это видим? В последние годы активнейшим образом в рамках «расширенной тройки» (Россия, США, Китай, Пакистан) и Московского формата, который по общему признанию является наиболее эффективным механизмом для продвижения внешней поддержки афганского урегулирования, выступали за скорейшее начало этих переговоров. Правительство и Президент Афганистана, имевшие договоренности на этот счет, не очень активно стремились их выполнять. Произошло то, что произошло. Когда политики не могут эффективно работать, повышается риск искушения к военному решению. В любом случае то, что сейчас имеем, абсолютно подтверждает нашу последовательную линию на создание внешних условий, оказание всяческой поддержки общенациональному диалогу в Афганистане.

Убежден, что Московский формат имеет наибольшую перспективу, т.к. ситуация уже приобрела общерегиональное измерение. На нее реагируют соседние и расположенные дальше от Афганистана страны. Напомню, в Московском формате участвуют все пять центральноазиатских государств, а также Китай, Пакистан, Иран, Индия, Россия, США и сами конфликтующие стороны. Пока никаких официальных предложений не делали. Но эффективность этой «группы сопровождения» афганских переговоров признавалась всегда и всеми. Готовы возобновить работу Московского формата, если это будет сочтено целесообразным.

Приветствовали заявление талибов о желании вступить в диалог с другими политическими силами в Афганистане. Уже анонсирована встреча с участием Председателя Высшего совета по национальному примирению Абдуллы Абдуллы, бывшего президента Х.Карзая и Председателя Исламской партии Афганистана Г.Хекматияра. Исходим из того, что все участники этой группы объявили о своем желании встречаться и договариваться в интересах афганского народа. Будем всячески поощрять такие процессы и добиваться, чтобы эти намерения воплощались в конкретные дела.

Вопрос (адресован Н.Манкуш): Как обстоят дела с реализацией договорённости о выводе иностранных сил из Ливии с учётом того, что Турция не хочет обсуждать этот вопрос, а другие стороны вовсе не признают своё присутствие в Ливии?

С.В.Лавров (добавляет после Н.Манкуш): Не стал бы утверждать, что Турция отказывается, а другие стороны не признают своего присутствия. Эта тема обсуждалась на конференции «Берлин 2». Она закреплена в итоговом документе. Да, Турция сделала интерпретирующие заявления, но от этого решения Берлинской конференции не изменились. Более того, 15 августа с.г. Совместный военный комитет «5+5» чётко подтвердил задачу вывода всех без исключения иностранных вооружённых формирований независимо от их статуса.

В своё время, когда ещё шли боевые действия, одна сторона – Правительство в Триполи запросило военную помощь в одной части региона. Вторая, не менее легитимная сторона, парламент в Тобруке, запросил военную помощь из других источников. Именно благодаря тому, что «на земле» оказался соблюдённым баланс военных усилий, включая усилия самих сторон и тех, кто им помогал, удалось прийти к договорённости о прекращении огня, которая уже больше года держится.

Вывод этих войск – а он обязательно должен состоятся – необходимо организовать, как упомянула г-жа Н.Манкуш, поэтапно и синхронно, не создавая ни на каком этапе перевес на чьей бы то ни было стороне. Именно это является главным, а не попытки увести дискуссию в сторону разговора о том, кто там легитимный, а кто – нелегитимный.

Министр иностранных дел Ливии нас проинформировала о том, что ливийское руководство сейчас разрабатывает консультативный механизм, который будет призван сформировать конкретные параметры реализации решения о выводе всех иностранных военных. Будем готовы конструктивно вместе с другими странами участвовать в этой работе.

Россия. Ливия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 августа 2021 > № 3810634 Сергей Лавров

Посол РФ в Афганистане рассказал "РГ" о ситуации в Кабуле

Текст: Константин Волков

Посол России в Афганистане Дмитрий Жирнов рассказал "РГ" о ситуации в Кабуле, своей встрече с представителями движения "Талибан" (запрещено в РФ - РГ) и о перспективах отношений с новой властью.

Талибы говорят о полной безопасности на улицах Кабула, а каковы ваши наблюдения?

Дмитрий Жирнов: Я согласен с этой оценкой. Ситуация с 16 августа стабилизировалась. Талибы навели порядок, уже третьи сутки подряд не слышно ни одного выстрела, чего не было до их прихода. То есть обстановка лучше, чем была до прихода талибов.

В каком режиме сейчас работает посольство?

Дмитрий Жирнов: В нормальном, штатном полноценном режиме. Мы на работе каждое утро с 8:30. Перерыв на обед с 13:00 до 14:00. Выход в город временно ограничен в целях дополнительной перестраховки, потому что идет смена власти. С продуктами, ГСМ и другими припасами перебоев нет. Ко мне уже намереваются приехать некоторые послы, поскольку ситуация в городе нормализуется. Находимся в регулярном контакте с посольствами США, Китая, Пакистана и других стран.

Что обсуждалось на встрече с талибами, которая прошла в посольстве во вторник?

Дмитрий Жирнов: На встречу пришли представители старшего звена организации в городе, которые принимали капитуляцию остатков самораспустившихся афганских национальных сил безопасности. Обсуждались практические вопросы обеспечения безопасности нашего посольства и персонала. Встреча прошла позитивно и конструктивно. На все без исключения поставленные нами вопросы об обеспечении безопасности посольства был получен положительный ответ. Отношение к России позитивное. Они это подтверждают и публично. Выделили нас наряду с Пакистаном и Китаем. То же самое было нам сказано и в доверительном разговоре. Будем с ними в постоянном контакте.

Планируется ли обсуждать более расширенную повестку, включая межгосударственные связи?

Дмитрий Жирнов: Пока говорить об этом преждевременно, спешить не надо.

Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 19 августа 2021 > № 3807859 Дмитрий Жирнов

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе встречи с преподавательским составом и студентами Балтийского федерального университета им. И.Канта, Калининград, 17 августа 2021 года

Уважаемый Антон Андреевич,

Уважаемый Александр Александрович,

Дорогие друзья,

Искренне приятно вновь быть в Калининграде, в Балтийском федеральном университете им. И.Канта, на западном форпосте Российской Федерации. В июле с.г. был во Владивостоке, встречался с местными студентами, преподавателями Дальневосточного федерального округа.

На восточном и западном рубежах нашей Родины наиболее ярко ощущается уникальная роль связующего звена обширного евразийского пространства. История и география предопределили наши внешнеполитические задачи, многовекторный курс. Не имеем права отворачиваться от Запада или Востока и игнорировать происходящее на Юге. Наш независимый внешнеполитический курс требует выстраивания добрососедских отношений со всеми партнерами на всех географических направлениях.

Мы встречаемся в БФУ им. И.Канта, одном из десяти отечественных вузов, обладающих наивысшим научно-академическим статусом. На площадке университета реализуются многочисленные программы инновационного развития в сферах нейронауки, искусственного интеллекта, экологии. Порядка тысячи студентов – иностранные граждане, что лишний раз подчеркивает высокую репутацию и авторитет учебного заведения.

Наша встреча проходит в год 80-летия начала Великой Отечественной войны. СССР внес решающий вклад в разгром гитлеровской Германии, в спасение Европы и мира от «коричневой чумы». Сегодня с огромным сожалением наблюдаем множащиеся попытки переписать историю Второй мировой войны и ее итоги, закрепленные в приговоре Нюрнбергского трибунала и в Уставе ООН. Будем и далее последовательно противодействовать подобным попыткам. Они несут в себе не только идеологический заряд, но и преследуют цель перекройки унаследованной после Второй мировой войны системы международных отношений, подрыва основополагающих принципов Устава ООН: суверенное равенство государств, невмешательство во внутренние дела, урегулирование споров мирным путем и уважение права народов самим определять свою судьбу.

Западные коллеги пытаются раскачать эту архитектуру, подменить международное право и универсально согласованные и одобренные документы некими правилами, на которых, по их оценке, должен быть основан миропорядок. Эти правила вырабатываются отнюдь не в многосторонних форматах: узкие группы, прежде всего западных стран, принимают различные решения и предъявляют их всему остальному миру как универсальные и обязательные к применению. Например, вместо того, чтобы решать вопросы в рамках ООН, где представлены все точки зрения, западные коллеги выдумывают площадки, вынесенные за рамки Организации.

В конце 2020 г. американские коллеги заявили, что планируют провести «Саммит за демократию». Они сами будут определять круг приглашенных (то есть степень «демократизации» того или иного государства) и повестку дня. Нет сомнений, что итоги будут предъявлены как истина в последней инстанции, а все остальные «отстающие» страны, которые не могут называться «развитыми демократиями», должны будут воспринимать это как руководство к действию. В 2019 г. аналогичный процесс запустили французы и немцы, выдвинув инициативу «Альянса за мультилатерализм». Мы спросили, почему не организовывать эти дискуссии в ООН. Что может быть более многосторонним, чем Организация с уникальной легитимностью, в которой представлены все страны мира? Нам ответили, что далеко не все понимают многосторонность «правильно», поэтому они хотят обеспечить альянс «эффективных мультилатералистов». На вопрос, почему нельзя обсуждать такие вопросы в кругу всех стран мира, Президент Франции Э.Макрон сказал, что «отстающие» не должны сковывать инициативу «передовиков». Эти подходы однозначно показывают желание отойти от равноправных начал международной системы, основанной на Уставе ООН.

Когда распался СССР, государства Запада стали активно продвигать идею о том, что теперь мир «окончательно определился». Политологи типа Ф.Фукуямы назвали тот период «концом истории», имея в виду, что коммунизм и все другие альтернативы либеральному миропорядку и философии отныне и вовеки больше не существуют. Многие из вас наверняка помнят, как западные коллеги присвоили себе титул «вершителей судеб мира» и стали продвигать свои методы ведения международных дел. По сути дела они осуществляли экспорт демократии, навязывая, в том числе и силовым путем, другим народам чуждые им ценности и рецепты. Жертвами такого рода «линий» стали многие страны: Югославия, Ирак, Ливия, Сирия.

Кульминацией курса на подстраивание под себя тех или иных ситуаций без учета мнений других заинтересованных стран стал государственный переворот на Украине в феврале 2014 г. На Западе сейчас предпочитают не вспоминать, что Германия, Франция и Польша (ваши соседи) были гарантами достигнутого соглашения между тогдашним президентом В.Ф.Януковичем и оппозицией. Когда оппозиция буквально наутро совершила государственный переворот, немцы, французы и поляки отказались от своих гарантий, санкционировав захват власти ультранационалистами, неонацистами. Цель была абсолютно ясна – создать у границ нашей страны очаг напряженности, зачистить пространство на Востоке для его последующего геополитического освоения.

Философия «деятелей», поддержавших тогда украинскую «революцию достоинства» (как они её называют), а на самом деле вооруженный государственный переворот, хорошо характеризуется следующим примером. Когда в 2004 г. на Украине произошел первый «майдан» и тоже было противостояние власти и оппозиции, Евросоюз выступал посредником. Из Брюсселя звучали заявления о том, что украинский народ должен сделать выбор, с кем он – с Европой или с Россией. Этот менталитет никуда не делся. То же самое произошло в 2013 г. Созревали условия для госпереворота, когда Украина взяла курс на подписание соглашения об ассоциации с ЕС. Мы обратили внимание соседей на то, что целый ряд обязательств, которые Киев мог взять на себя в рамках соглашения с ЕС, вступали бы в противоречие с обязательствами в рамках СНГ, прежде всего в области торговли. В Содружестве существует зона свободной торговли, а для товаров из Европы при вступлении в ВТО Россия согласовала достаточно серьезные, комфортные защитные тарифы. Если бы Украина (как развивалась тогда ситуация) подписалась под нулевые тарифы в торговле с ЕС, то мы были бы вынуждены защищать нашу границу с Украиной от европейских товаров.

Честно предупредили В.Ф.Януковича, что есть такая проблема и её нужно урегулировать. В частности, предложили провести трехсторонние консультации Еврокомиссия-Украина-Россия, чтобы выработать общеприемлемый подход, и никто не понёс бы торгово-экономического ущерба. Еврокомиссия высокомерно заявила, что не собирается обсуждать с нами свои отношения с Украиной. В пример привела то, что Россия не обсуждает с Брюсселем сотрудничество с Китаем. Это высокомерие глубоко сидит и продолжает сидеть во многих политических деятелях современной Европы. В этой ситуации В.Ф.Янукович на саммите «Восточного партнерства» попросил отложить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом (не отменить), чтобы он лучше разобрался в том, какие будут торгово-экономические последствия для его страны. Запад стал активно требовать изменения курса. «Майдан» был как раз организован в русле философии «либо Украина с Европой, либо с Россией».

Тупиковая логика «или-или» по-прежнему сохраняется в Брюсселе. Видим это на примере того, как ЕС продолжает действовать на Украине, напрямую вмешивался в недавние парламентские выборы в Молдавии и во многом другом. Говорят, что хотят иметь нормальные отношения с нами, но сначала Россия должна «извиниться» и «изменить свое поведение». Европейцы ничего менять не будут, т.к. они – «образец демократии». Знаю, что и здесь наблюдаются попытки дестабилизировать ситуацию. Некоторые наши зарубежные партнеры и идеологи пытаются насаждать «кёнигсбергскую идентичность». Подчеркну, мы приветствуем деполитизированное сотрудничество со всеми без исключения странами по линии гражданских обществ, если оно на самом деле продиктовано желанием развивать контакты между людьми, помогать им общаться и дружить. Но если под видом деятельности различных институтов гражданского общества и под вывеской «народной дипломатии» будут наблюдаться (как это часто бывает) попытки вмешиваться в наши внутренние дела, то таких попыток мы не оставим без реакции и не потерпим.

Тем не менее продолжим работать со всеми нашими партнерами, исходя из того, что будем решать свои вопросы самостоятельно, без подсказок извне. Это касается и предстоящих выборов в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации. Есть основания полагать о готовящихся попытках подвергнуть сомнению их результаты. Прежде всего для нас важен итог, основанный на мнении населения страны. Народ сам даст оценку власти и сам определит свое развитие на дальнейший исторический период. Будем последовательно укреплять национальный суверенитет. Для этого у нас есть мощная, современная армия, дипломатические возможности, передовая наука, образование. В этом смысле ваша работа является одним из воплощений национального суверенитета и частью того, что мы называем человеческим капиталом, без которого суверенитет невозможен. Самостоятельность и уверенность в своих силах всегда отличали нашу страну. Столетиями это наш генетический код. Именно такой подход обеспечивает предсказуемое будущее народа, страны и, что немаловажно, баланс сил на мировой арене.

Твердо отстаиваем национальные интересы, но никогда не скатываемся к автаркии, самоизоляции, конфронтации. Продвигаем повестку дня, призванную объединять страны на основе международного права и принципов Устава ООН. В этом русле плодотворно развивается сотрудничество с подавляющим большинством государств. В их числе наши союзники и единомышленники по ОДКБ, СНГ, ШОС, ЕАЭС и БРИКС. Подлинно стратегическое партнерство сложилось с такими великими державами евразийского континента, как Китай и Индия. В 2019 г. состоялся первый в истории саммит «Россия-Африка» в Сочи, который заложил очень прочный фундамент под дальнейшими планами развития наших связей с африканским континентом. Укрепляются отношения со странами Латинской Америки, с ее субрегиональными структурами и объединяющей все страны региона Латинской Америки и Карибского бассейна структурой - организацией СЕЛАК. Если брать численность населения, то на принципиальных, равноправных, взаимовыгодных основах развиваем отношения примерно с 80% населения планеты. К сожалению, наши западные партнеры пока не готовы вести дела таким же образом. Неоднократно подчеркивали, что если наши европейские коллеги заинтересованы развивать отношения с нами на принципах равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга, то за нами дело не станет. Мы – часть большой Европы, соседи. Несмотря на текущий кризис в отношениях с Западом, есть целый ряд областей, где наше взаимодействие весьма актуально. Регулярно встречаюсь с представителями немецкого, французского бизнеса, с Ассоциацией европейского бизнеса в России. Все они подчеркивают заинтересованность в развитии сотрудничества, реализации крупных проектов, совместных инвестиций.

Никуда не ушли трансграничные вызовы и угрозы. Они общие для всех нас, не знают национальных границ: терроризм, наркотрафик, в последнее время весьма обострилась проблема киберпреступности, вопросы климата, коронавирусная инфекция и т.д. Совместная работа в этих сферах востребована так же, как и по содействию в урегулировании многочисленных сохраняющихся в мире региональных кризисов и конфликтов. Это вновь весьма ярко проявилось на фоне обвала ситуации в Афганистане после спешного ухода оттуда США и НАТО. Несмотря на санкционные выпады в наш адрес со стороны Евросоюза и других западных стран и США, продолжается взаимодействие по линии программ приграничного сотрудничества с членами Евросоюза, Норвегией. На сегодня семь таких программ Россия, Польша и Литва реализуют с участием Калининградской области, а также Еврорегион «Балтика». Всячески поддерживаем. Это прагматичные, деполитизированные проекты, реально помогающие решать проблемы жизнедеятельности соответствующих частей наших стран и вопросы, интересующие наших граждан. Если бы принципами, на которых основываются проекты приграничного сотрудничества, можно было руководствоваться и при рассмотрении более глобальных вопросов в отношениях с ЕС, то от этого выиграли бы все. Пора отбросить иллюзию (она пока еще у многих остается), что ЕС – это идеал демократии, старший товарищ, которого все должны слушаться. Такого уже давно нет, но есть естественный, нормальный интерес к тому, чтобы ладить с соседями, торговать с ними, обмениваться опытом, ездить в гости, дружить в конце концов.

Ваша область подает пример деполитизированных связей. С интересом прочитал информацию о реализующихся гуманитарных проектах. Целый ряд программ с Польшей, северными странами, ФРГ, Францией и другими. Зачастую препятствия на пути контактов между людьми создают наши соседи. Это было и продолжает происходить. Варшава приостановила безвизовый режим поездок жителей Калининградской области и приграничных воеводств Польши. Наши коллеги из ЕС должны все-таки осознать, что от желания нас «наказать» они ничего не выиграют. По моей оценке, они давно должны были понять, что игры в одни ворота не будет. Санкции никакого результата не дадут. На любые недружественные шаги будем вынуждены реагировать по принципу взаимности. Это никто во внешней политике и дипломатии не отменял.

Дорогие друзья,

Убежден, что без патриотизма и запроса на подлинно суверенную политику невозможно представить наших граждан. Хочу вас заверить, что руководство России будет и далее максимально использовать все ресурсы, в том числе внешнеполитические, на благо многонационального народа страны. Утвержденная Президентом России В.В.Путиным линия на международной арене носит долгосрочный стратегический характер, не подвержена колебаниям политической конъюнктуры. Её магистральным направлением было и остается создание максимально благоприятных внешних условий для полноценного развития страны, обеспечения безопасности, повышения уровня жизни наших граждан.

Вопрос: Мой вопрос связан с темой, по которой рано или поздно создадут блокбастер. В основе сюжета фильма будут реальные события с «Северным потоком – 2». На Ваш взгляд, мы уже прошли кульминацию? Близка развязка или по другим процессам впереди еще много противоречий?

С.В.Лавров: Если говорить о странах и компаниях, которые осуществляют этот проект, его инициировали, профинансировали и построили уже практически до последней мили, то вопросов никогда и не возникало.

Есть те, кто не имеет к нему никакого отношения, и хочет продолжать занимать иждивенческую позицию, как это происходит с нашими украинскими соседями. Мол, Россия должна качать, платить за транзит, а они будут продолжать заниматься своими «играми» с Западом, науськивать их, закрывать глаза на проявления неонацизма – то есть делать все, чтобы Запад еще больше ополчился на Россию. Эти потуги продолжаются.

Если брать позицию США, то как при прошлой Администрации, так и при нынешней, которая, по сути, подтвердила отношение Вашингтона к «Северному потоку – 2», они видят в этом, во-первых, раздражитель для Украины, хотят «защитить» своего нового союзника. Во-вторых, они с самого начала видели конкуренцию для своего сжиженного природного газа (СПГ). Тогда они активно заставляли европейцев строить заводы и терминалы по приемке сжиженного газа и соответствующую инфраструктуру, признавая, что их СПГ дороже нашего трубного газа. Говорили немцам, что те могут эту разницу покрыть из своего бюджета, чтобы население не почувствовало повышения тарифов. Это идеологизированная геополитика, попытки обыграть конкурентов на экономическом поле и укрепить свои позиции в одностороннем порядке.

Польша тоже постоянно нападает на «Северный поток – 2», прежде всего по соображениям русофобии. Пытаются представить дело таким образом, что он понизит энергобезопасность Европы. Хотя ключевая страна для его реализации – Германия – утверждает, что этот проект реализуется при поддержке Берлина именно потому, что он укрепляет энергетическую безопасность Европы и особенно Евросоюза. Убежден, что все попытки его подорвать, оспорить, обставить какими-то условиями его завершение обречены на провал. Хотя они будут.

Еврокомиссия ведет себя непорядочно. Несколько лет назад были обращения относительно легитимности «Северного потока – 2», насколько он соответствует Газовой директиве ЕС, т.н. Третьему энергетическому пакету. Юристы Еврокомиссии абсолютно официально, в соответствии с правовыми требованиями и процедурами вынесли заключение, что «Северный поток – 2» не подпадает под новую Газовую директиву ЕС, т.к. был согласован, юридически оформлен и профинансирован задолго до того, как эта Директива увидела свет. Обратной силы такого рода международные договоренности не имеют. Несмотря на это четко выраженное, официальное, «на бумаге», мнение юристов Еврокомиссии, было принято иное решение. Задним числом она распространила действие Третьего энергетического пакета на «Северный поток – 2» и на состыкованные газопроводы на территории Германии. Такие попытки мы вполне предвидим. Но за нами не просто решение двух стран, России и Германии, поддержанное многими членами ЕС, за нами еще и юридическая правота, которую мы будем отстаивать.

Вопрос: Калининградская область в силу своего уникального положения представляет собой некую «витрину» России. В связи с этим хочется, чтобы Балтийский федеральный университет им. И.Канта тоже производил сильное впечатление. Должен ли Балтийский федеральный университет им. Канта быть университетом в европейском плане с его кампусной идеей, чтобы стать более понятным и привлекательным для международной среды?

С.В.Лавров: Сегодня говорили с ректором насчёт планов по развитию университета. То, о чём Вы спрашиваете, вполне совпадет с идеями, которые вот-вот обретут уже материальное оформление. Будем активно поддерживать такой подход, потому что, как я уже сказал, наш западный форпост находится в Калининградской области. Гордимся тем, что здесь есть такой университет со столетними традициям, который держит марку высоко и пользуется популярностью у иностранных студентов. Мы только рады этому.

Вопрос: В России зарегистрировано уже четыре вакцины, которые успешно работают как у нас, так и во многих странах. Тем не менее, на Западе эти вакцины не регистрируются. Какие причины для этого?

С.В.Лавров: Думаю, что здесь не обходится без политики. Нас самих обвиняют в том, что мы вместе с Китаем начинаем новую «войну вакцин». Это ещё весной публично заявлял Президент Франции Э.Макрон. Министр иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дриан тоже говорил, что мы используем вакцины как оружие, чтобы подорвать авторитет Евросоюза, но потом это всё успокоилось. Причём это было странно слышать из Парижа, учитывая, что мы приглашали французов прошлой осенью. Они с интересом осмотрели наши предприятия, институт им. Н.Ф.Гамалеи. Мы никогда ни от кого не скрывали то, что мы делаем.

Нас стали обвинять в том, что мы провоцируем антипрививочное движение в Европе – в той же Франции, Германии, Нидерландах, Великобритании или других странах. Вы видели, что сотни тысяч людей выходят, протестуют против ограничительных мер, но обязательно нужно кому-то кивать на Россию.

Мы привыкли к этой предвзятости. Она проявляется практически в любой сфере международной жизни. Везде, когда что-то идёт не так, обвиняют Россию, не предъявляя ни единого факта. Так произошло и на этот раз. Так было и с вмешательством в американские выборы. Фактов нам никто не дал. Так было с отравлением Скрипалей, которые живы, здоровы и никто их больше не видел. Так было и с нашим блогером А.Навальным. Нас обвиняют резко и грубо, вводят санкции под эти обвинения, но ни единого факта не приводят. Можно долго на эту тему говорить.

Периодически на сайте Министерства иностранных дел вывешиваем анализ происходящего и, к стыду наших западных партнёров, им ответить нечего. По крайней мере они молчат и лишь твердят, что мы должны сознаться, что кроме нас никто не мог это сделать, «хайли лайкли» и т.д. То же самое происходит, когда нас обвиняют в подрывных действиях против западных вакцин. Якобы мы пытаемся опорочить их качество и стимулировать антипрививочную кампанию, чтобы вызвать дестабилизацию на европейском континенте.

Когда год назад Президент Российской Федерации В.В.Путин объявлял о том, что первая вакцина «Спутник V» уже готова, об этом достижении российских вирусологов, он в первом же выступлении сказал, что Россия открыта к самому широкому сотрудничеству по производству вакцин. Это приглашение чётко прозвучало. Тогда, повторю, никакой реакции не последовало.

В первые месяцы этого года было обсуждение между производителями «Спутник V» и «АстраЗенека» о том, чтобы попытаться совместно поработать над скрещённой комбинированной вакциной. Потом, не по нашей инициативе эта тема куда-то исчезла. Конечно, очень важно понять, как происходит процесс сертификации. Например, когда Еврокомиссия подписывала контракты о закупке западных вакцин, на тот момент эти вакцины даже не были зарегистрированы.

Насчёт «Спутник V» Еврокомиссия вообще ничего не собирается делать пока он не пройдёт процесс регистрации во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Активно помогаем Министерству здравоохранения России в том, чтобы все процедуры этой организации были как можно скорее соблюдены. Там много бюрократических требований, перестраховочные вопросы, которые ВОЗ хочет «осветить», чтобы быть на 100 и даже больше процентов уверенной.

Везде есть какие-то признаки «торможения». Сейчас речь идёт о наших контактах с Евросоюзом, даже не о том, чтобы они сертифицировали нашу вакцину, а о том, что сертификаты, пусть даже на непризнанные в другой стране вакцины, взаимно признавались. Инициатива, кстати сказать, исходила со стороны ЕС. Их представитель в Москве М.Эдерер её озвучил. Мы, конечно, откликнулись. Сейчас мы помогаем диалогу, который с нашей стороны ведут представители Министерства здравоохранения России и института им. Н.Ф.Гамалеи. Есть ещё некоторые вещи, которые нужно отрегулировать – и технические, и правовые, включая защиту персональных данных. Это вопрос, который и ЕС волнует, и нам его важно решить, включая унификацию технологический подходов. Там сугубо профессиональные вещи, но, к огромному сожалению, западные коллеги к такому полноценному взаимодействию пока не готовы.

Уже цитировал высказывания представителей Франции по поводу нашей вакцины. Потом руководство Еврокомиссии устами У.фон дер Ляйен заявляло публично, что им не нужна российская вакцина и призвало всех отказаться от её использования. Печально, потому что угроза-то общая и наша вакцина доказала свою безопасность и эффективность. Все те, кто её приобретают и пользуются, отзываются о ней самым восторженным образом. Но по политизированным соображениям такие настроения в Евросоюзе существуют. Но хочу ещё раз подчеркнуть, что, когда мы договоримся с европейскими коллегами о взаимном признании сертификатов, практическое решение, которое позволит гражданам приехать в ту или иную страну принимает не Брюссель, а Правительство соответствующей страны. В этом смысле вы знаете, что в Венгрии, например, «Спутник V» уже давно применяется и встречает самые позитивные отзывы. Я буду в Венгрии на следующей неделе и мы обсудим и эту тему.

Вопрос: У нас в университете большое значение уделяется как теоретическим вопросам в области приграничного сотрудничества, так и практике. У нас 7 проектов реализуется в рамках программ приграничного сотрудничества, о которых Вы говорили. Они имеют для нас большое значение, однако большое количество мероприятий в рамках проектов не состоялось по причине невозможности пересечения границ. Это одно из негативных последствий пандемии. Как оценить негативное влияние пандемии на развитие приграничного сотрудничества между Российской Федерацией и Европейским союзом?

С.В.Лавров: Только что об этом говорил. Такого рода ситуации, общемировые кризисы наподобие пандемии новой коронавирусной инфекции должны объединять, сплачивать страны. Когда впервые прозвучала из ВОЗ идея о том, чтобы в интересах вакцинирования всех граждан Земли, включая страны, которые соответствующими финансовыми, техническими и медицинскими возможностями не располагают, приостановить патентную защиту для всех вакцин, первым, кто на это откликнулся позитивно, был Президент Российской Федерации В.В.Путин. Это как раз происходило в апреле 2020 г. в ходе саммита «Группы 20» по борьбе с коронавирусной инфекцией. США до сих пор не выставили своего позитивного отношения к этому. В Евросоюзе тоже каких-либо практических действий не предпринимается.

Упомянул уже целый ряд примеров предвзятости Евросоюза по отношению к сотрудничеству с нами. Последняя инициатива о взаимном признании сертификатов о вакцинации позволяет надеяться на то, что мы пойдём каким-то прагматичным путём и здравый смысл будет главным критерием, мерилом при принятии соответствующих решений.

У нас до пандемии все подобные встречи были «обрушены» брюссельской бюрократией. До 2014 г. много лет наши отношения с Евросоюзом опирались на разветвлённую политическую инфраструктуру. Два раза в год проходили саммиты с участием первых лиц, ежегодная встреча всего Правительства Российской Федерации со всем составом Еврокомиссии, ежегодные встречи на уровне министров иностранных дел России и Высокого представителя по внешней и оборонной политике Евросоюза, 17 секторальных диалогов. У нас существовала договорённость о формировании четырёх общих пространств. По каждому из этих пространств была дорожная карта. Специальный механизм для движения к безвизовому режиму. Это ежегодно насыщенный график. Всё это было перечёркнуто, когда крымчане проголосовали за возвращение в Россию перед лицом прямых угроз физической расправы со стороны новой власти в Киеве, которую прямо в её русофобии поддерживали европейцы. Это парадокс. Они допустили колоссальную ошибку. Это был провал всех их усилий по нормализации обстановки на Украине. Оппозиция (под обязательствами которой они подписали свои гарантии) просто наплевала на Евросоюз и наутро совершила государственный переворот. Евросоюз попытался сделать хорошую мину при плохой игре и сказал, что это демократия победила, как будто не было ясно, какая русофобская заряженность преобладала у этих путчистов.

Сейчас готовы любые контакты возобновить. Есть периодические встречи (в основном по видеосвязи), когда мы обсуждаем отдельные проблемы мировой политики, например, ближневосточное урегулирование (БВУ) между палестинцами и израильтянами. Евросоюз, как и Россия входит в «квартет» международных посредников наряду с американцами и ООН.

Есть у нас диалог по Ливии. Недавно состоялась очередная конференция по ливийскому урегулированию в Берлине. Мы в ней участвовали.

Есть диалог и по некоторым другим вопросам. Например, по Балканам Евросоюз просто встаёт в такую позицию, что это «их территория», не надо её трогать и Россию они «здесь» не видят. Это такой менталитет: «Там, где мне выгодно, я утилитарно буду тебя вовлекать, а где ты сам был бы готов поучаствовать, но я этого не хочу, там ты знай свой шесток». Это неистребимая логика, менталитет наших европейских коллег. Там есть здравые политики, которые понимают тупиковость подобной линии, но всё-таки бал там правит русофобское меньшинство, как мы его называем. Оно меньшинство, но очень агрессивное.

Вопрос: В текущих проектах приграничного сотрудничества нам пришлось скорректировать общие мероприятия в связи с пандемией. Сейчас планируются две новые программы на 2021-2027 годы. Есть ли какие-то предпосылки к открытию границ и появлению возможности проводить какие-то совместные мероприятия с нашими партнёрами из Литвы и Польши? Насколько я знаю для бизнеса есть возможность ездить, а будет ли такая возможность для участников подобных проектов?

С.В.Лавров: Что касается программ приграничного сотрудничества с Литвой, Польшей и Еврорегионом «Балтика», однозначно их поддерживаем. Будем продолжать выделять федеральное финансирование этим программам. По-моему, только с Польшей – это где-то 60 с лишним млн евро. Это солидный объём. Наполнение программ – это очень важная вещь. Предпочитаем полагаться на интересы и идеи тех, кто здесь живёт и непосредственно участвует в этих программах с вашими соседями.

Разработка новой семилетки немного задерживается из-за пандемии. Мероприятия и проекты, которые планировались к завершению в этом году, по-моему, сейчас продлеваются до 2023 г. Чуть-чуть, но сдвиг в графике произойдёт.

Что касается режима передвижения, есть проблемы. Прежде всего пандемические. Вы были пионерами вместе с Дальним Востоком по введению в действие электронных виз. Сегодня это тоже с А.А.Алихановым обсуждали. Из-за пандемии всё это было подвешено, потому что с 1 января 2021 г. должны были вступить в действие правила об электронных визах для всей территории Российской Федерации. Но всё вернётся. Это облегчает передвижение. У вас уникальное геополитическое положение. Важно иметь возможность максимально комфортно осуществлять безвизовые поездки друг к другу в Польшу, Литву. У нас есть такие безвизовые приграничные обмены с Норвегией и были с Польшей ещё при введении этого режима между Калининградской областью и польскими приграничными воеводствами. Поляки рекламировали это как своё достижение, а потом в русле западных санкций в одностороннем порядке прекратили действие этого соглашения.

Обсуждали сегодня это с губернатором. Считаю, что польские коллеги должны ещё раз взглянуть на своё решение. Мы бы были заинтересованы в том, чтобы они возобновили действие того соглашения. Параллельно было бы правильно, чтобы литовские соседи тоже согласились на такую же договорённость. От этого выиграли бы все те, кто живёт в этом важном регионе Европы.

Вопрос: Экономика и политика – это настолько взаимосвязанные вещи, что иногда не знаешь, что первично, курица или яйцо, политика или экономика. Вы сказали, что существующее финансирование в 60 млн евро от Российской Федерации – это достаточно приличная сумма. Здесь я позволю себе не согласиться, потому что на самом деле это очень мало для большого амбициозного региона, который Вы несколько раз сегодня назвали форпостом России на Западе. Наша «витрина» может выглядеть более достойно. Можете ли Вы как человек, поддерживающий программу приграничного сотрудничества, каким-то образом оказать влияние на значительное увеличение финансирования этих программ?

С.В.Лавров: Не буду комментировать взаимоотношения между политикой и экономикой. К.Маркс это сделал до меня. Причём там и курица, и яйцо, и петух тоже могут участвовать. Много вариантов. Что касается финансирования этих программ, говорят, денег много не бывает. Считаю, 62 млн евро – это гораздо лучше, чем 5 млн евро. Бывали и периоды, когда подобное финансирование было на низком уровне. То, что лучше иметь больше проектов и подкреплять их соответствующим финансированием, вопросов не вызывает. Но Вы не забывайте, что это паритетное финансирование с Евросоюзом. Такие вещи согласовываются с учётом всех факторов. Могу Вас заверить, что многие наши регионы на такого рода деятельность хотели бы тоже получать деньги, но не получают. Всегда учитываем особое положение Калининградской области и необходимость сделать Ваши внешние связи максимально комфортными.

Насчёт того, чтобы реализация проектов не прерывалась, не знаю, в чём здесь причина. Если это пандемические причины, то это не ко мне. На себя ответственность не возьму, но несмотря на коронавирусные ограничения МИД будет настаивать, чтобы проекты реализовывались. И на стороне Евросоюза тоже смотрят на эти озабоченности. У Вас же Ваши власти эти санитарные вопросы решают.

Вопрос пересечения границ находится в компетенции Оперативного штаба. Справедливости ради большое количество наших предложений, которые мы вносили, в т.ч. при поддержке Министерства иностранных дел, находили отражение в распоряжениях Правительства России. То есть многое из того, о чём мы просили, уже предусмотрено в действующей нормативной базе, которая регулирует порядок пересечения границы.

Всегда будет поддерживать то, что касается выполнения договорённостей, развития сотрудничества. Но никогда не возьмём на себя главную роль в вынесении вердикта, можно ли по санитарным соображениям тот или иной контакт осуществить. Так что у нас много планов не только на этом направлении отложилось из-за коронавирусной инфекции. Надеюсь, что всё-таки не так долго нам осталось ждать, хотя зарекаться трудно. Думали, что это на пару-тройку месяцев, но видите, как оно обернулось.

Вопрос: Мой вопрос про дружбу, сотрудничество и новые рабочие места. Я из небольшого города Озерска (Калининградская область), которому посчастливилось находиться на реке Анграпа, начинающейся в Польше. Когда Вы стали первым Президентом Федерации рафтинга России, я делал первые шаги в организации сплавов в Калининградской области. Мы учились у наших польских коллег. На сегодняшний день у нас накоплен хороший опыт организации сплавов в Калининградской области. Благодаря Правительству области (особенно хочу поблагодарить А.Г.Иванову за поддержку) у нас была возможность организовывать сплавы с пересечением границы. Сплавы начинались в Польше и заканчивались на территории нашего региона. Они имели разовый характер. Но, например, между Польшей и Белоруссией есть Августовский канал, где сделан сезон пропуска на воде. Туристы спокойно, в уведомительной форме за три-четыре часа предупредив погранслужбы, могут пересекать границу как в одну, так и в другую сторону по водной артерии. Моя мечта такая же, только сделать это для своего родного города. Я представляю объемы и потоки туристов, которые могут перемещаться по реке с польской стороны.

Если вспомнить практику работы пограничных переходов до пандемии, то 80-90 процентов автомобилей – тот транспорт, который в нашем случае ехал за топливом или для реализации топлива соседей. Обычный турист становился заложником этой большой очереди. В нашем случае это возможность на не требующем топлива транспорте спокойно пересекать границу. По этой идее проведена подготовительная работа. С польскими коллегами обсуждена возможность ее технической реализации. Хотел бы услышать Вашу оценку, насколько в перспективе может быть реализована идея по организации сезонного пункта пропуска там, где он не существует. Министерство туризма Калининградской области поддерживает ее не только относительно байдарок, но и велопропуска в поселке Железнодорожный, являющимся сегодня одной из достопримечательностей Калининградской области.

Как Вы смотрите на организацию сезонных пунктов пропуска для туристов в пограничной сфере для велосипедов или байдарок? Учитывая, что пропускная способность ограничена, как можно реализовать мою идею в реальности? Какие шаги Вы бы посоветовали для того, чтобы мечта стала ближе к реальности?

С.В.Лавров: Я не возглавляю Федерацию рафтинга, а являюсь председателем Попечительского совета Федерации гребного слалома – это байдарки, каноэ, каяки, бурная вода. В этом смысле рафтинг тоже бурноводный вид спорта. К сожалению, наши попытки объединить две федерации пока не дали результата. Федерации рафтинга хочется проявить свою самостоятельность. Ради Бога. Но понимаю спортсменов, занимающихся рафтингом и сплавом по рекам. Считаю, что это одно из наиболее приятных времяпрепровождений – отдыхаешь, закаляешься, дышишь свежим воздухом.

Не знаю, как сейчас работает доверенность между Белоруссией и Польшей. Не слышал о ней.

Мы только «за» относительно того, что Вы сейчас предложили. Но несколько минут назад привел пример того, как наши польские соседи прекратили действие соглашения, позволявшего без виз общаться друг с другом. Они продолжают сохранять эту логику. Сильно сомневаюсь, что если мы предложим сделать исключение (водные туристы в сезон перемещаются безвизово между нашими странами), они согласятся с учетом их позиции по блокированию контактов между людьми на безвизовой основе. Но предложить можно.

Вопрос: Я из Эквадора, представляю институт гуманитарных наук. Будут ли вакцинировать иностранных студентов?

С.В.Лавров: Удивляюсь, что такой вопрос существует. Исхожу из того, что нужно всем предлагать такую возможность.

Вопрос: Пока нет.

С.В.Лавров: То есть Вы не вакцинированы?

Вопрос: Нет.

С.В.Лавров: Считаю, что это неправильно. Мы активно добивались возвращения всех иностранных студентов в свои ВУЗы. Оперативный штаб, Т.А.Голикова активно нас поддерживали. Тот факт, что Вы приехали на учебный год и будете посещать занятия, уже о многом говорит. Я в растерянности про вакцинирование иностранных студентов.

С.В.Лавров (добавляет после А.А.Алиханова): Считаю, что это недоработка с нашей стороны. Например, мы решали вопрос в ответ на конкретное обращение Туниса. Они хотели, чтобы их студенты вернулись и гарантировали, что они привьются «Спутником V» сразу по приезду или перед отъездом. Если в данном случае «Спутник V» в Тунисе есть (его туда поставляли), то почему студент может привиться им перед отъездом из Туниса, а приехав в Россию, не может?

Спасибо, что привлекли к этому внимание. Это наша недоработка. Посмотрю, в чем там проблема.

Вопрос: В одной статье пару дней назад Вы написали, что Москва продолжает контакты со всеми политическими силами в Афганистане. Можно немного развернуть это предложение?

С.В.Лавров: Я сказал политическими силами. Это исключает группировки, которые там есть и ассоциированы с «Аль-Каидой», ИГИЛ. Это чисто террористические группы. Мы не относим их к политическим силам.

У талибов есть общепризнанный политический офис, с которым вели и продолжают вести переговоры и представители Кабула, второе лицо Абдулла Абдулла, бывший президент Х.Карзай. Они, находясь в Кабуле, подтвердили сейчас свою готовность вступить в диалог с талибами для того, чтобы создать какие-то параметры для переходного периода с талибами.

Давным-давно американцы вели контакты, не говоря про китайцев, страны Персидского залива, ЕС всегда проявлял заинтересованность в том, чтобы подключиться к этим процессам. Хотя там не наблюдалось большой добавленной стоимости.

Афганистан – страна, которая никогда в истории не была по-настоящему централизованной. Даже несильно вертикально устроенная, а какие-то элементарные централизованные договорённости, когда центральные власти принимают решения для всей страны. Всегда афганские провинции имели огромную степень самостоятельности. Их отношения с Кабулом, с центральной властью, если брать европейские аналогии, были, скажем так, конфедеративные. Кабул уважал узбеков, таджиков, хазарейцев, туркмен. Был неписаный баланс, позволявший этой стране существовать. Каждая провинция имела очень широкую степень автономии.

Мы всё это испытали в советское время, когда находились в Афганистане и потом оттуда уходили. Уходили предельно организованно. После нашего ухода тогдашний Президент М.Наджибулла три года оставался у власти, хотя потом был зверски казнен.

Мой первый визит, как я стал Министром, был в Афганистан в 2004 г. Председателем Парламента был бывший моджахед, который с оружием в руках воевал против советских солдат. Было интересно с ним поговорить, посмотреть на него. Он начал с того, что выразил искреннее уважение к советским воинам и сказал, что (по сравнению с некоторыми другими, приходившими к ним в гости с оружием) наши вели себя как мужчины, достойно и никогда просто из страха не стреляли по кустам.

Мы хорошо знаем Афганистан. Убедились, что контрпродуктивно пытаться навязать ему некие иные формы государственного правления. Американцы попытались сделать там то, что называли «демократией», как они делают везде (сейчас в Ливии): обязательно роль женщин, должны быть какие-то нормы организации выборов. Какие нормы организации выборов в Афганистане, когда в ходе всех избирательных кампаний, несколько миллионов беженцев голосовали, находясь в Пакистане? Туда везли на ишаках бюллетени, потом они там каким-то образом заполнялись, никакого наблюдения, ОБСЕ или кого-то еще и в помине не было. Потом на тех же ишаках по горным перевалам и тропам эти бюллетени в мешках доставлялись назад.

Когда А.Гани последний раз два года назад избирался, подсчет голосов занял не один месяц. Потом объявили, что выиграл не он, а высшее должностное лицо, второе после Президента, Абдулла Абдулла. При этом Центральная избирательная комиссия (не без консультаций с США) назначила пересчет голосов. Они пересчитывали еще три месяца и по итогам не привели ни одной цифры, просто сказали, что пересчитали и оказалось, что на самом деле победил не Абдулла Абдулла, а А.Гани. Всё. В этой ситуации наивно делать вид, что можно заставить афганский народ жить по западным канонам. Это опять попытка все свои т.н. «ценности» навязать всему остальному миру, полностью игнорируя традиции, по которым столетиями живут другие страны.

Здесь, я считаю, была главная ошибка. Убеждены (убедились в этом давно), что только инклюзивный, то есть всеохватный диалог с участием всех ключевых сил возможен как шаг к нормализации обстановки в Афганистане. Но у меня нет сомнений, что нужно руководствоваться не теми критериями, которые американцы и натовцы пытались в течение 20 лет там внедрить, а уважением к традициям, истории, обычаям всех афганцев. Поддерживаем призыв бывшего президента Х.Карзая к началу такого диалога. В него нужно вовлекать узбеков, хазарейцев, таджиков и все другие этнические и конфессиональные группы. Иного пути нет. То, что талибы в Кабуле сейчас декларируют и на практике доказывают свою готовность уважать мнение других, я считаю, позитивный сигнал. Они сказали, что готовы обсуждать правительство, в котором будут участвовать не только они, но и другие афганские представители.

Вопрос: Я гражданин Нигерии, получил высшее образование в России. Три года учился в аспирантуре. Как правило, для завершения работы над диссертацией в аспирантуре требуется не менее одного года. Однако иностранным студентам выдается учебная виза на период обучения в России, и после окончания аспирантуры студенты вынуждены выселиться из общежития и уехать домой. А потом каким-то образом получить визу, чтобы снова вернуться в Россию для защиты диссертации. Можно ли после успешного окончания аспирантуры продлевать иностранным студентам срок пребывания в России для защиты диссертации? Выезжать обратно сложно, долго и дорого.

С.В.Лавров: Вы справедливо затронули эту тему. Считаю, что нужно принять такое решение. Поговорю с нашими консульскими службами, другими ведомствами, занимающимися вопросами выдачи виз на пребывание в Российской Федерации. Думаю, это абсолютно оправданная постановка вопроса.

Вопрос: В процессе формирования Вашего успеха, апеллировали ли Вы к неудачному опыту Ваших знакомых или идейных вдохновителей?

С.В.Лавров: Трудно ответить единообразно, чтобы это охватывало все жизненные ситуации. Говорят, что умные люди учатся на чужих ошибках. Не знаю, насколько это получается. Но всегда, когда ты видишь ошибки своих партнеров, не хочешь представлять себя на их месте. Никогда об этом специально не размышлял, но очевидно где-то интуитивно, инстинктивно люди, занимающиеся своей профессией и встречающиеся с такого рода ситуациями, делают для себя выводы.

Не буду перечислять случаи, когда, на мой взгляд, партнеры ошибались. Я делал это сегодня немало раз. Главная ошибка Запада в том, что он считает себя вершителем судеб, непогрешимым и требует от всех делать так, как он приказывает. Такая системная проблема с нашими западными друзьями связана с тем, что им трудно пережить (я это понимаю) ситуацию, когда после 500-летнего доминирования во всех сферах жизни – экономике, культуре, географических открытиях, военных делах – Запад оказался в ситуации, когда эта эпоха закатывается и формируется то, что мы называем многополярным миром: Китай – даже нет нужды говорить. Индия – мощнейшее развитие. Турция – посмотрите, как она активно действует на мировой арене. Можно с чем-то соглашаться, с чем-то нет, но это влиятельный мировой игрок, равно как и Иран. Страны Персидского залива, Африки – континента, где наряду с нашим Севером сосредоточены самые главные природные богатства нашей планеты. Латинская Америка, в которой растет самосознание и которая активно продвигает свою повестку дня. Не желая иметь плохие отношения с США и Канадой, они создали свою группу стран – СЕЛАК. До этого была (и остается) Организация американских государств, куда наряду с этими странами входили США и Канада. Они хотят, сохраняя канал общения, все-таки иметь свою структуру, свой форум, где они будут отстаивать свою идентичность, а не размывать ее в общелиберальных понятиях.

КНР объявлена главной угрозой США только потому, что экономически становится мощнее Америки и из-за сохраняющихся территориальных споров в т.н. Южно-Китайском море. Эти споры США хотят решать не в пользу Китая. А КНР со странами, имеющими претензии на те или иные водные пространства, учредила диалог стран АСЕАН. Он привел к принятию ряда документов. Сейчас они работают над юридически обязывающим кодексом поведения. Все это развивается в русле мирного урегулирования. Но одним из проявлений попытки Запада удержать свою гегемонию стали т.н. концепции «индо-тихоокеанского региона». Не азиатско-тихоокеанского региона, как он назывался всю жизнь, а «индо-тихоокеанский регион», стремясь подчеркнуть индийский фактор (Индийский океан, Индия) и явно пытаясь завлечь Индию в игры, которые публично объявлены как направленные на сдерживание КНР. Уже создана «четверка» – США, Австралия, Япония и Индия, которую пытаются «оснастить» еще военной повесткой дня. Проводятся учения с подключением таких «индо-тихоокеанских стран», как Франция, Германия, Великобритания. Учения проводятся с прицелом на Южно-Китайское море, на то, чтобы направлять сигнал Китаю. Показательно, что целый ряд военных кораблей, участвующих в этих учениях в Южно-Китайском море, направились туда из Крыма, где они демонстрировали, сами знаете какими методами, свою приверженность «территориальной целостности Украины, против российской аннексии». Так же, как в случае с Китаем, попытки демонстрировать в Черном море курс на сдерживание Российской Федерации. Эти телодвижения Запада довольно резкие в ряде случаев, к сожалению, будут продолжаться. Запад теряет свою гегемонию. Из Европы ускользают нити управления всем миром. Это болезненно. Есть желание какими-то новыми агрессивными, инициативными шагами удержать доминирование. Ради этого на основе упомянутой мной «четверки» прямо декларируется «азиатское» НАТО. До этого Д.Трамп пытался создать «ближневосточное» НАТО, сейчас будет создаваться «азиатское» НАТО. НАТО как организация, всегда говорившая, что она «оборонительный союз только для того, чтобы защищать членов, если на них нападут», сейчас уже видит смысл своего существования в глобальной миссии. Об этом публично заявлял Генсек НАТО. НАТО должна будет отвечать за безопасность «индо-тихоокеанского региона». Период, когда многополярный мир будет утверждаться, длительный. Это не год, не два, даже не десятилетия. Думаю, это будет историческая эпоха не очень продолжительная, но и не очень короткая. Западные коллеги должны осознать, что реалии и реальная политика, каковой всегда славились Германия, Великобритания, исключают поведение, которое демонстрирует Запад, пытаясь подчинить всех и вся своей воле, навязать свои ценности, которые абсолютно не совпадают с ценностями, традициями, обычаями подавляющего большинства населения планеты.

Вопрос: Вопрос абсолютно немеждународной тематики. У меня младший сын болеет за «Спартак». Когда я его спрашиваю, почему, он как-то не может сформулировать. Когда, как и почему Вы стали спартаковцем?

С.В.Лавров: Я стал спартаковцем в раннем детстве. Я тогда жил на окраине города Ногинска у дедушки с бабушкой в деревянном доме со всеми атрибутами деревенской избы. У нас был крайний дом. Такая улочка была из деревянных домов. И крайний дом (к сожалению, давно уже сгорел) тогда был для меня центром цивилизации. Он стоял в ста метрах от стадиона «Спартак». И по пути на этот стадион была колонка, куда я ходил за водой. Естественно, на стадион «Спартак» мы ходили, когда там местная команда заводская играла с кем-то из своих соперников. Там же зимой организовали команду в рамках турнира «Золотая шайба». Из покрышек резиновых вырезали щитки. Кто-то нам там помогал из дюраля делать кружочки, мы их привинчивали к этим покрышкам, катались, как настоящие мастера. Но, к сожалению, потом я уже переехал в Москву, и эти хоккейные игры для меня, по крайней мере, прекратились. Ну а летом мы там играли в футбол, в который я до сих пор практикуюсь раз в неделю по воскресеньям. Такая история. Надеюсь, что и сегодняшний «Спартак» будет вдохновлять молодых людей на то, чтобы присоединяться к клубу болельщиков этой великой команды. Но для этого надо играть чуть-чуть поактивнее и порезультативнее.

Вопрос: Сегодня Вы косвенно упоминали международные неправительственные организации, в связи с чем хотелось бы спросить: насколько большую роль они играют для внешней политики России? Бытует мнение многих экспертов-политологов, что усиление роли международных неправительственных организаций в будущем может привести к ослаблению позиций государств. Разделяете ли Вы это мнение?

С.В.Лавров: Это одна из линий наших западных коллег. Они постоянно требуют подключать к межгосударственным форумам неправительственные организации, гражданское общество. В ООН эта практика регламентируется очень четко: есть Экономический и Социальный Совет, при котором есть Комитет неправительственных организаций. Он там был многие годы. И в рамках этого Комитета есть процедура предоставления статуса при Экономическом и Социальном Совете некоммерческим организациям. Надо соответствовать определенным критериям: и охват должен быть солидным, и транспарентность с точки зрения членских взносов или ещё какие-то там правила участия существуют. И чтобы тематика подпадала под идеалы Устава ООН. Тысячи неправительственных организаций имеют такой статус. Достаточно придирчивы процедуры. Наших там чуть больше пятидесяти – мало, по сравнению с общим числом. Мы всячески заинтересованы, чтобы российские организации присоединялись к числу вот таких статусных партнеров Экономического и Социального Совета. Я провожу ежегодно встречи с нашими неправительственными организациями. Если у вас есть интерес, если вы представляете какую-то из них, вот сейчас пандемия пройдет, мы эту практику возобновим. А между этими ежегодными встречами и мои заместители, каждый по своей компетенции, проводят встречи с неправительственными организациями. Там есть разоруженческие, есть защищающие права человека, социально ориентированные, права детей. Много у нас есть структур, которые в этих сферах себя хорошо зарекомендовали. Но, например, в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе тоже есть гуманитарное измерение. К этому же измерению относится Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ), одной из функций которого является наблюдение за выборами. Они недавно и выкинули фортели: когда мы их пригласили на наши выборы, они сказали, мы пришлем пятьсот человек. Мы говорим, а почему пятьсот? Вот нам так, по нашим критериям… А где эти критерии? Это наши рабочие выкладки, опыт подсказывает, что нужно пятьсот человек для России. Обратили их внимание на то, что мы многие годы ОБСЕ предлагаем (официально вносили предложение вместе с нашими партерами по ОДКБ и СНГ), чтобы разработать консенсусные критерии наблюдения за выборами. Чтобы там были учтены такие понятия, как размер страны, численность ее населения и другие вещи, которые обусловливают количественные параметры наблюдателей. Запад категорически отказывался всегда и нам говорил, что эти самоизобретенные правила, которыми БДИПЧ пользуется, это «золотой стандарт». В этом Бюро наших практически не было никогда, лишь в последнее время мы пытаемся там хоть какое-то кадровое присутствие обеспечить. И там эти все «золотые стандарты» разрабатывали западные дипломаты. Как я говорил вам, международное право есть. Хельсинкский Заключительный акт, правило консенсуса в ОБСЕ – это международное право. Они придумали правила, сами написали правила, как надо наблюдать за выборами и в какую страну сколько посылать людей мониторить, в какой стране сразу надо сказать, что у нее ничего не получится. Как они заранее в том же Казахстане, например. Только первая миссия по оценке приехала (когда там были последние выборы), а они уже негативный доклад выпустили. Обратили их внимание, что единственным обязательством в ситуации, когда Запад отказывается правила наблюдения за выборами разработать совместно, единственным обязательством, записанным в документах ОБСЕ, является следующее: каждый участник ОБСЕ обязан приглашать международных наблюдателей на общенациональные выборы. Точка. Там даже не сказано, что это должны быть наблюдатели из этого БДИПЧ. Просто международные наблюдатели. И в этом смысле мы свои обязанности свято выполнили. Пригласили и ОБСЕ, и Совет Европы, и Межпарламентскую Ассамблею СНГ, и представителей межпарламентских движений ОДКБ, а также многих западных наблюдателей, которые сами попросили, в индивидуальном качестве. Центризбирком приглашает тоже. Гуманитарное измерение ОБСЕ проводит каждую осень двухнедельное совещание. Их штаб-квартира находится в Варшаве. И в отличие от ООН, наши попытки согласовать какие-то критерии допуска неправительственных организаций на эти форумы наталкиваются на стену категорического отказа со стороны Запада. Опять же, не нужны никакие согласованные правила, у них свой «золотой стандарт». Как результат, там «с улицы» люди заходят. Таджикистан, например, выражал протест, потому что там оказалась какая-то неправительственная организация, которая включена в список террористических структур в Таджикистане. Им ничего не требуется, они просто вошли, распахнули дверь. В этой ситуации мы сказали, что мы не будем участвовать в этой деятельности, если неправительственные организации Крыма не будут туда допущены. Допустили. Отказ вырабатывать общеприемлемые критерии и принципы приводит к тому, что нагнетается конфронтационность в сфере сотрудничества неправительственных организаций. Они используются как инструмент во многих сферах жизни. И попытки размыть межправительственный характер многих организаций нарастают. Особенно, скажем, в ЮНЕСКО. Например, французская неправительственная организация «Репортёры без границ» (которая далеко не универсальная) начинает диктовать «моду» по целому ряду вопросов, касающихся свободы прессы, свободы средств массовой информации. А то, что «Russia Today» и «Sputnik» многие годы получают отказ от аккредитации в Елисейском дворце в том же Париже, это никого особенно не волнует. Когда в Лондоне (они взяли логотип ЮНЕСКО каким-то образом) проводилась конференция в поддержку свободы СМИ, корреспондента «Sputnik» туда не пустили. Много таких примеров. Есть попытки размыть межгосударственный характер и других структур, включая ООН. Или подменить их другими форматами. И «саммит за демократию», который в конце года американцы собрались проводить, уже сказали, что туда будут приглашены демократические страны, которые достойны такого приглашения, и большая группа участников будет из гражданского общества. И бизнеса наверняка. Особенно с учетом той роли, которую бизнес играет в киберпространстве.

Это большая тема – кто регулирует интернет. Уже многие годы в Международном союзе электросвязи рассматривается этот вопрос. Туго идут дела, потому что основные ресурсы находятся на территории Соединенных Штатов. И Соединенные Штаты не заинтересованы в том, чтобы каким-то образом обеспечивать транспарентность в этой сфере, дабы было понятно, почему все эти платформы вдруг раз и блокируют то Трампа, то наши ресурсы, наших политиков, да вообще кого заблагорассудится. Но проблема есть, и она будет все больше актуализироваться.

Будем твердо отстаивать необходимость дружить с неправительственными организациями, которые исповедают совпадающие с целями ООН идеи, но при понимании, что решающую роль во всей системе ООН должны играть государства, которые учредили и образовали эту систему.

Россия. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > mid.ru, 17 августа 2021 > № 3810636 Сергей Лавров

ОРЁЛ АВАРИЙНО ПРИЗЕМЛИЛСЯ: КОЛЛАПС АМЕРИКАНСКОГО ПРЕВОСХОДСТВА И ПОБЕДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ «ТАЛИБАНА»

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

Как же так получилось, что державшаяся в течение двадцати лет на американских штыках центральная афганская власть «сточилась» буквально за два с половиной месяца? Как так получилось, что пять из семи корпусов афганской армии не явились на войну? Есть ли в этом чудовищном провале вклад американских военных и разведки?

Никаким другим эпитетом, кроме «триумфальный», реставрацию движения «Талибан»[1] во главе Афганистана описать невозможно. Строго как мы и говорили: стоило только американским частям свернуться и отправиться домой, афганская власть, силовые, административные и военные структуры начали стремительно осыпаться. Даже в наших самых смелых прогнозах мы не предполагали, что афганская центральная власть окончательно рухнет в середине августа. Если на первых порах Кабул хотя бы на словах демонстрировал способность к сопротивлению, отражению наступательных операций талибских отрядов, управлению подведомственными территориями, то с первых чисел июля, когда талибы стали ставить под свой контроль провинцию за провинцией, административный и силовой аппарат центральной власти начал испаряться, как дым. Талибы тем временем в рамках своих дипломатических гастролей последовательно провели переговоры с Москвой, Тегераном и Пекином. И, видимо, в каждой из столиц давали определенные гарантии соблюдения стратегических интересов ключевых региональных игроков. Можно лишь спекулировать, что это были за гарантии, но, к примеру, в случае с Москвой допустимо предположить, что это были обязательства не предпринимать попыток проникновения в среднеазиатские страны СНГ, а также бороться с наркотрафиком, Пекину могли пообещать неприкосновенность наземных транзитных маршрутов в сторону Ирана, Тегерану – спокойствие на ирано-афганской границе и борьбу с контрабандистами.

В Кабуле прекрасно понимали, что ключи от мирного урегулирования и договорённостей с талибами лежат в Дохе и Исламабаде, именно поэтому группа политических тяжеловесов, уже двадцать лет безраздельно властвовавших в афганской политике (Абдулла, Мохакек, Дустум, Хекматияр и ряд других), предприняла марш-бросок в Катар для проведения переговоров с политическими представителями движения, а заодно и для того, чтобы договориться о символическом перемирии на период Ид аль-Адха (Курбан-Байрама). На что талибы не пошли, не собираясь давать кабульским властям даже минимальную передышку. С 19 июля события приняли необратимый, лавинообразный характер. Судорожные попытки Гани лично договориться с Исламабадом о том, чтобы пакистанская Межведомственная разведка ISI повлияла на темпы наступления «Талибана» привели к обратному результату: видимо, в пакистанском руководстве поняли, что правительство Гани не способно удержать власть и договариваться с ним решительно не о чем.

Судите сами: со 2 августа под контроль «Талибана» последовательно перешли Сарандж, Шеберган, Сари-Пуль, Кундуз, Талукан, Пули-Хумри, Файзабад, Газни, Герат, Кандагар, Лашкар-Гах, Асадабад, Мазари-Шариф – все ключевые провинциальные столицы. Тем самым талибы подтвердили собственный же переговорный тезис о том, что на момент начала вывода американских войск из Афганистана они контролировали 70 процентов афганских уездов.

Но как же так получилось, что державшаяся в течение двадцати лет на американских штыках центральная афганская власть «сточилась» буквально за два с половиной месяца (июнь, июль и первая половина августа)? Как так получилось, что пять из семи корпусов афганской армии, которая насчитывала 300 тысяч человек, вооружённых артиллерией, танками, вертолётами и даже истребительной авиацией (контрпартизанскими самолетами Embraer EMB 314 Super Tucano), не явились на войну, растворившись среди соотечественников? Как так произошло, что оставленное американцами вооружение: вертолёты, «хамви», грузовики практически без сопротивления оказывались в распоряжении инсургентов? И есть ли в этом чудовищном провале вклад американских военных и разведки?

Если и есть, то косвенный. Не стоит вешать всех собак на американское военно-политическое руководство. Собственно, это самое руководство решало там свои собственные задачи, которые по большому счёту сводились к сохранению устойчивости ситуации и целенаправленной «работе» по странам Средней Азии.

В частных разговорах представители американского посольства не стеснялись говорить о том, что их задача состояла в создании давления на «мусульманские» регионы России, а также на ограничение влияния Китая на территорию Афганистана.

С точки зрения афганской политики американцы никогда не скрывали того, что для них приоритетным оставалось удержание Кабула и провинциальных столиц, а что там творилось на остальных территориях, их волновало мало. Но в целом, если бы не американское влияние, кабульская администрация рухнула бы гораздо раньше 2021 года.

Основная и непосредственная вина в сегодняшнем коллапсе афганской центральной власти лежит целиком на президенте Ашрафе Гани и его непосредственных подчинённых. Дело в том, что (теперь уже бывший) президент Гани преследовал две цели: обеспечить доминирующее влияние пуштунов на внутриполитическую повестку (исключив из процесса другие афганские народности – таджиков, узбеков и хазарейцев) и не допустить сокращения американской силовой и финансовой поддержки, замкнутой на «офис президента». Для этого были хороши любые средства: Главное управление национальной безопасности Афганистана было в большей степени ориентировано на то, чтобы следить за политическими соперниками Ашрафа Гани, держать подальше от афганской политики «старых моджахедов» и бывших полевых командиров «Северного Альянса». Афганские источники в 2018 г. утверждали, что для этой цели кабульская администрация не гнушалась договорённостями с отдельными талибскими полевыми командирами (к примеру, проводившими время от времени этнические чистки в районах компактного проживания хазарейцев), «перекраиванием» предвыборных округов для того, чтобы исключить влияние этнического фактора на результаты президентских выборов в 2019 г., которые обеспечили безоговорочную победу Гани (тут вспоминается апокрифическая фраза, приписываемая Сталину и Наполеону III: «Неважно, как проголосуют, важно, как посчитают»). Стоит вспомнить также и бесконечное маневрирование Ашрафа Гани с целью не допустить в афганскую политику влиятельных этнических лидеров, за которыми стояли как многочисленные вооружённые отряды, так и этнические партийные структуры: «Хизб-э Вахдат», «Хизб-э Ислами», «Вахдат-э Ислами», «Джунбеш-э Милли» и многие-многие другие. Американцы, англичане и французы активно потакали попыткам Гани ликвидировать любую значимую оппозицию, рассчитывая на постепенную пуштунизацию страны, которую было бы куда легче контролировать. Гани же тем временем возлагал особые надежды на то, что американский спецназ и авиация будут держать талибов подальше от Кабула и провинциальных столиц.

Стоит напомнить также и тот факт, что правительство Гани не особо стремилось выстраивать отношения с ключевыми региональными игроками, предпочитая ориентироваться только на американцев. Так, бывший посол Афганистана в России Абдул Каюм Кучай (родной дядя президента Гани) предпочитал занимать последовательную антироссийскую позицию в части поддержки и развития контактов с представителями российской политики, гражданского общества, ключевыми сотрудниками МИД РФ. Тем более удивительными выглядели судорожные попытки президента Гани установить доверительные контакты с российским руководством по линии МИД и Совбеза в июне 2021 г. через советника по национальной безопасности Хамдуллу Мохиба. Москва явно не оценила такой внезапной пылкости: встреча Мохиба с секретарем СБ РФ явно окончилась ничем – афганскому представителю не удалось донести до российского руководства причину своего внезапного стремления к двухстороннему диалогу.

Но как же так получилось, что талибы молниеносно захватили территорию страны? Уже не год и не два было известно: в подавляющем большинстве уездов действуют так называемые «ночные администрации» «Талибана», которые по сути своей были альтернативными управленческими и административными структурами, подменявшими собой недееспособных представителей центральной власти, успешно контактировали с дислоцированными на территориях военными частями, представителями госбезопасности и этническими лидерами. И стоило только случиться «часу Ч» (наступлению талибов), они вышли на авансцену, обеспечили гарантии неприкосновенности и плавный транзит полномочий. Проще говоря, к приходу «Талибана» в отдалённых провинциях всё уже было подготовлено, а достаточно нейтральные взаимоотношения центральной власти и инсургентов позволили последним в нужный момент выйти на авансцену и взять власть.

Была ли власть талибов получена при молчаливом согласии американцев? Такое вполне возможно допустить: несмотря на то, что США грозили использовать американские ВВС для помощи афганским властям в противостоянии с талибами, за последние пару месяцев можно по пальцам двух рук пересчитать, когда американцы приходили на помощь афганским спецподразделениям, действовавшим против талибов, американские войска уходили, буквально бросая оборудование и транспорт, без предупреждения союзников.

Фактически правительство Гани бросили на произвол судьбы, как не оправдавшее надежд к способности удержания власти. Недаром и сам новый президент США и многочисленные члены его администрации подчёркивали – с момента вывода американских войск всё, что происходит в Афганистане, является предметом ответственности Кабула.

Их в этом сложно винить: логика вывода войск из бесперспективной военной кампании в Афганистане была заложена предыдущим президентством в попытках максимально осложнить внешнеполитическую повестку демократической администрации.

Единственное, чего старательно пытались избежать в администрации Байдена – это картинок поспешной эвакуации американских дипломатов из Кабула. Таких картинок, которые бы создали неудобные аллюзии на спешный вывоз посольства из Сайгона в 1975 году. Пока что американцам это в целом удаётся, несмотря на алармистские репортажи из афганской столицы. Хотя избежать аналогий очень сложно: кадры хаоса в аэропорту имени Хамида Карзая уже обошли все новостные ленты. Но США тут как бы ни при чем – ситуация усугубляется, и Госдеп (а также иные американские структуры) действует в рамках своих протоколов безопасности: обеспечить вывоз дипломатов, уничтожить посольские архивы. А после этого хоть потоп. Тем временем все разговоры об эвакуации афганских помощников американской оккупационной администрации как бы забыты.

Открытым остаётся вопрос, как этой ситуацией воспользуется республиканское меньшинство в Сенате и Конгрессе США. Будут ли они раскачивать повестку, заявляя о том, что американская армия, дипломатия и разведка потерпели, благодаря Байдену, сокрушительное поражение в самой протяжённой военной кампании в истории Америки? Или же это будет плавно спущено на тормозах? Развитие событий покажет. Отдельные голоса в пользу этого сценария уже раздаются из верхней палаты американского парламента, но делать выводы пока рановато. Нас же больше интересует, как будут развиваться события в самом Афганистане в ближайшем времени.

Приход талибов не означает консолидацию власти в стране. Талибы не представляют из себя монолитной военной организации – это разрозненные (хоть и крупные) отряды, объединённые по племенному признаку. Да, они продемонстрировали удивительную способность к координации в рамках своего наступления на подчиненные Кабулу части. Вот только способность «политического офиса» в Катаре или пакистанских оперативников в рядах талибских отрядов влиять на дальнейшее развитие ситуации остаётся открытой. Те, кто сегодня взял Кабул и вошёл в президентский дворец, совершенно не обязательно тождественны тем, кто сможет предотвратить этнические чистки или проводить провокации против стран СНГ, с которыми граничит Афганистан.

Сегодняшняя эйфория от захвата Кабула и президентского дворца в рядах инсургентов завтра сменится пониманием того, что страну населением в более чем 30 млн человек нужно как-то кормить. Вот только как?

Последние двадцать лет ежегодно по несколько миллиардов в скудный госбюджет Афганистана вкладывали США. Причём эти средства шли в основном на финансирование армии и силовых структур. Откуда деньги будет брать администрация, состоящая из талибов, которые сегодня взяли всю полноту власти в Афганистане и которым из внешних влиятельных игроков никто ничего не обещал, вопрос открытый.

В этом смысле история Афганистана очень поучительна для любых других американских сателлитов, безоговорочно действующих в фарватере американской внешней политики, ведь, как показывает практика, при малейших признаках изменения ситуации их просто оставят за бортом.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

США. Афганистан. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 августа 2021 > № 3817701 Илья Фабричников

Талибы и новая реальность Евразии

Захват Афганистана создал абсолютно новую ситуацию в центрально-азиатском регионе и в масштабах Евразийского континента в целом

Стремительный захват Афганистана движением Талибан (террористическая организация, запрещенная в РФ) создал абсолютно новую ситуацию в центрально-азиатском регионе да и в масштабах Евразийского континента в целом.

Последствия событий в Афганистане могут быть самыми неожиданными и, самое главное, малопредсказуемыми. Достаточно посмотреть на географическую карту для того, чтобы осознать стратегическое значение этой страны. Среди соседей Афганистана — Китай, Пакистан, Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Индия (в непосредственной близости, хоть и без общей границы), а кроме региональных соседей еще и большой список внешних игроков из тех, кто хотел бы принять участие в «Большой игре».

В свое время в XIX веке и Британская и Российская империи делали высокие ставки на этот регион, а в недалеком XX-м самая мощная держава Евразийского континента — СССР — вынуждена была ввести войска в Афганистан и на долгие 10 лет увязнуть в решении внутренних вопросов взаимоотношений между многочисленными афганскими народами и их конфликтующими идеологиями. Но еще более длинный путь проделал уже в текущем XXI веке мировой гегемон — США. Целых 20 лет и почти триллион долларов американцы потратили на то, чтобы, не добившись ровным счетом ничего, в короткий срок все потерять — вот уж действительно эпический провал во всех смыслах.

Но это уже прошлое, а чего же ждать уже в ближайшем будущем?

Вполне очевидно, что в течение короткого срока в Афганистане будет сформировано новое правительство переходного периода.

На это правительство ляжет нелегкий труд вывода нации из тяжелейшего затяжного экономического и политического кризиса. Новой власти понадобятся масштабные инвестиции и международная политическая поддержка.

И конечно же, нужно будет создавать каркас новой экономической модели, и ключевым здесь станет вопрос доступности энергетических ресурсов. Тут к месту будет вспомнить проект поставок природного газа из Туркмении в Индию и Пакистан через территорию Афганистана. Также нельзя не учитывать тот факт, что поставки моторного топлива, авиакеросина и СУГов идут потребителям в Афганистане из стран бывшего СССР. Есть проекты по добыче нефти и газа и по строительству перерабатывающих мощностей в самом Афганистане, которые обсуждались в разные периоды с внешними инвесторами.

Вот и получается, что кроме уже набивших оскомину разговоров о новых террористических угрозах возникают и новые экономические возможности для стран бывшего СССР. В такой ситуации необходим гарант стабильности и баланса сил в регионе и им может стать только Россия.

Вячеслав Мищенко

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина

Афганистан. Туркмения. Узбекистан. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > oilcapital.ru, 16 августа 2021 > № 3809180 Вячеслав Мищенко

Бой гремит в окрестностях Кабула

реальный расклад сил в Афганистане

Андрей Серенко

Расклад сил в Афганистане сегодня достаточно прост и понятен. Можно описать его так: руками движения "Талибан"* ведётся афгано-пакистанская война. Пакистанские генералы традиционно опекают и контролируют талибов, используя их против правительства и народа Афганистана.

Талибы сегодня при поддержке пакистанской армии и разведки пытаются свергнуть правительство Афганистана и привести к власти в Кабуле более лояльные Исламабаду и зависимые от него силы. Я думаю, что достичь этой цели они не смогут, поскольку их военно-политические возможности всё-таки ограничены. В Афганистане 34 провинции и, соответственно, 34 города — провинциальных административных центра. Ни один из них талибы по состоянию на начало августа не смогли взять под свой контроль. Ожесточённые бои ведутся в Герате, Кандагаре, Кундузе, Гельманде, Джаузджане, но решающего перевеса талибы пока достичь не могут. Поэтому сегодня сложился определённый паритет сил в Афганистане между талибами, которые опираются на поддержку Пакистана, и афганской армией, которая поддерживается коалицией антиталибских ополчений.

Афганская армия сейчас не стремится удержать те или иные сельские территории, делая ставку на максимальное сохранение своих солдат и уничтожение живой силы противника, в рядах которого находятся не только граждане Афганистана и этнические пуштуны. Талибан сегодня — это ещё и тысячи боевиков из Пакистана, государств Центральной Азии, российского Северного Кавказа, других стран мира. Это уже настоящий террористический интернационал, управляемый в основном из Исламабада.

В связи с уходом войск США и их союзников мы наблюдаем острую фазу конфликта ради контроля над территорией страны. И нельзя согласиться с тем, что этот конфликт представляет собой триумфальное шествие талибов, как утверждает талибская пропаганда. Правда заключается в том, что само присутствие американцев, которые больше года не принимали участия в боевых действиях, несомненно было для талибов сдерживающим фактором, а теперь его нет, декорации убраны, и это смещает общий баланс сил, а главное — ожиданий, в сторону "Талибана".

Надо сказать, что американцы за почти двадцать лет присутствия в Афганистане несколько раз меняли официальные цели своей миссии. Поэтому говорить об их полном провале тоже было бы неоправданным преувеличением. Напомню, в 2001 году они зашли в эту страну с целью возмездия, наказания "Аль-Каиды"* и приютившего её "Талибана" за теракты 11 сентября 2001 года. С растяжкой почти в десять лет американцы эту задачу выполнили: структуры "Аль-Каиды" в Афганистане были практически разрушены и вытеснены в Пакистан вместе с талибами, а её главарь Усама бен Ладен убит 2 мая 2011 года в пакистанском Абботтабаде.

Но после выполнения этой задачи американцы поставили себе новую цель: демократизацию Афганистана, создание там государства западного типа с общенациональными выборами президента и парламента, с соответствующими законодательством и органами исполнительной власти. И эта цель тоже была в целом достигнута. Может быть, созданная под крылом США политическая система Афганистана была несовершенной, относительно слабой, недостаточно эффективной и слишком коррумпированной, но эти недостатки в равной мере присущи всем государствам центральноазиатского региона, в том числе практически всем бывшим республикам СССР.

Надо отметить, что борьба с производством наркотиков в Афганистане приоритетной задачей для США, мягко говоря, никогда не являлась, так что в этом отношении упрекать американцев в каком-то провале тоже нельзя.

Но вот задачу военной победы над "Талибаном", для чего в Афганистан было введено не менее 130 тысяч солдат США и их западных союзников, выполнить не удалось. Прежде всего потому, что основная инфраструктура талибов (с госпиталями, складами оружия, учебными центрами и так далее) была предоставлена им пакистанской армией и разведкой на территории Пакистана — многомиллионного государства, обладающего ракетно-ядерным оружием. Под руководством пакистанских кураторов талибы больше двух десятилетий ведут гибридную войну против афганского правительства. Такая война не предполагает наличия где-либо в Афганистане «рейхстага», над которым можно было бы повесить победное знамя, принять капитуляцию противника и считать войну законченной. К сожалению, эта гибридная война весьма далека от завершения.

Не удалось американцам и договориться с талибами о политическом устройстве Афганистана после вывода своих войск, к которому в Вашингтоне готовились уже с 2010 года. Тогда для переговоров с «яростными муллами» был открыт полуофициальный офис движения в столице Катара Дохе, откуда, кстати, и прибывали недавно делегации талибов в Россию и Китай. Даже об условиях вывода западной коалиции чётко договориться не удалось, поэтому талибская пропаганда сейчас на разных языках мира, включая русский, объявляет этот вывод бегством США из Афганистана, а своё движение — новой сверхдержавой, поскольку оно якобы победило американскую сверхдержаву.

Конечно, это не соответствует действительности — американцы уходят не из-за того, что талибы нанесли им военное поражение. Причинами их ухода являются, прежде всего, внутренние социально-экономические и политические проблемы США. Но активно продвигаемая талибская интерпретация ухода американцев из Афганистана, несомненно, рекламирует "Талибан", прежде всего, — среди исламской молодёжи, что закономерно вызывает растущее беспокойство во многих странах мира, особенно в республиках постсоветской Центральной Азии.

Когда талибы заявляют, что не намерены распространять свою активность за пределы границ Афганистана, надо помнить о том, что они не являются самостоятельным политическим субъектом, что за ними стоит Пакистан, у которого интересы в регионе Центральной Азии, очевидно, есть, и они достаточно амбициозны.

Нынешнее афганское правительство в лице Мохаммада Ашрафа Гани не зависит от Пакистана, стремится самостоятельно развивать связи с государствами постсоветской Центральной Азии, а также с Россией. Поэтому талибы этим летом так активны именно на севере страны, так жёстко нацелены на захват и полный контроль границ с Таджикистаном, Туркменией, Узбекистаном. Главная цель боевиков — лишить правительство Афганистана «северного маршрута» развития (через совместные проекты с центральноазиатскими республиками), усилить зависимость Кабула от Исламабада (именно поэтому афгано-пакистанская граница в целом остаётся открытой для торговли и экономических контактов, что закрепляет зависимость афганцев от пакистанского коридора). Так что талибы действительно активно работают сегодня внутри Афганистана, решают там свои локальные задачи, но — в интересах Пакистана, прежде всего.

На фоне происходящих в Афганистане событий позицию России можно назвать одновременно противоречивой и многомерной. Уже многое сказано про «странные» летние переговоры с делегацией талибов в Москве, которые с нашей стороны курировал спецпредставитель президента РФ по Афганистану и бывший российский посол в этой стране Замир Кабулов. Целью таких контактов традиционно называлось прекращение огня и начало гражданского диалога в Афганистане с перспективой формирования нового общенационального правительства, где были бы представлены все политические силы и этнические группы страны. Однако пока эти цели остаются труднодостижимыми — прежде всего потому, что сами талибы не заинтересованы в реальных переговорах о мире. Главари "Талибана" по-прежнему делают ставку на силовой захват власти в Афганистане и рассматривают игру в переговоры лишь в качестве своей военной хитрости.

Очевидно, в Москве это понимают, и потому не слишком доверяют обещаниям талибов обеспечить безопасность рубежей центральноазиатских республик. Коллективные августовские учения военнослужащих России, Узбекистана и Таджикистана являются лучшим доказательством тому, что Москва не рассчитывает всерьёз на заверения джихадистов. И не случайно Владимир Путин дал гарантии президенту Таджикистана Эмомали Рахмону, что официальный Душанбе может рассчитывать на всестороннюю помощь России в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), включая использование 201-й базы РФ.

С точки зрения интересов национальной безопасности, Центральная Азия является «мягким подбрюшьем» России, и стратегически она для нас не менее важна, чем, например, Украина или Кавказ. Лишь на первый взгляд кажется, что Центральная Азия и Афганистан — «это далеко», на самом деле, всё это рядом, даже слишком. Тем более, что с Россией в этом регионе намерены конкурировать не только США и их союзники — есть ещё мощный фактор Китая, чьи инициативы в регионе зачастую перебивают российские, особенно в финансово-экономическом плане, где с КНР очень трудно тягаться.

Зато мы очень неплохо решаем проблемы, связанные с военно-политической безопасностью, и этот потенциал, конечно, необходимо использовать применительно к сегодняшнему Афганистану и региону Центральной Азии в целом.

Кстати, показательно, что спецпредставителем США по Афганистану Залмаем Халилзадом уже анонсирована встреча по афганской проблеме с «тройкой» в составе РФ, Китая и Пакистана, подтверждённая российской стороной. Другими словами, американская игра вокруг Афганистана не прекращается. Вывод войск США из этой страны — это не уход Вашингтона из региона, а всего лишь переформатирование его присутствия для того, чтобы избавиться от ненужных обременительных обязательств, приобретая дополнительные возможности для политического манёвра. Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани и руководство афганских силовых структур подали Москве целый ряд сигналов о готовности к стратегическому сотрудничеству, причём не только в сфере борьбы с терроризмом. Будем надеяться, что в российской столице эти сигналы услышат.

*запрещённые в РФ террористические организации

Афганистан. США. Пакистан. Азия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 августа 2021 > № 3847662 Андрей Серенко

Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам посещения Ростовской области, Ростов-на-Дону, 13 августа 2021 года

Вопрос: Вы упомянули о том, что Ростовская область привлекательна для международных мероприятий. В чем такой высокий статус Ростовской области, и какие конкретно мероприятия здесь могут проводиться?

С.В.Лавров: Любые. Здесь есть вся инфраструктура, прекрасные люди, прекрасная природа, география. Вопрос даже вызывает у меня недопонимание. Вы из Ростова сами?

Вопрос: Конечно.

С.В.Лавров: И Вы не гордитесь своим регионом? Считаете, что он не достоин принимать любые мероприятия?

Вопрос: Наоборот, гордимся.

С.В.Лавров: И я так считаю. Видите, я приехал и согласился с Вами.

Вопрос: Как Вы оцениваете наш Народный военно-исторический музейный комплекс «Самбекские высоты», который создавался на пожертвования, а организаторами были ветераны?

С.В.Лавров: Считаю, что это великое дело. Сейчас вопрос сохранения, увековечения исторической памяти стоит особенно остро. Наши западные коллеги пытаются переписать историю и итоги Второй мировой войны, подвергнуть сомнению принципы, заложенные в приговоре Нюрнбергского трибунала и в Уставе ООН. Поэтому то, что здесь всё сделано своими руками, не по указке, а просто потому, что люди ощущают потребность в таком комплексе (он великолепен), - это о многом говорит. В народе, проживающем здесь, как и в российском народе в целом, глубоко укоренилось уважение к своей истории, особенно к памяти тех, кто сложил свои головы за нашу свободу и независимость.

Сегодня мне пришла в голову такая идея – предложить учредить день поисковика. Аллея памяти, созданная здесь, заслуживает того, чтобы этому примеру следовали во всех российских регионах, где есть подобные мемориалы. Поисковики выполняют важную и благородную миссию. На днях состоялось совещание штаба общественной поддержки «Единой России», на котором поисковики были представлены, как сильный, растущий сегмент нашего гражданского общества. Поэтому я буду целиком поддерживать такую инициативу.

Вопрос: Как Вы оцениваете ситуацию на предстоящих думских выборах Ростовской области в связи с тем, что жители ДНР и ЛНР, получившие российские паспорта, смогут проголосовать, не только дистанционно, но и очно, в том числе на участках нашей области? С какими сложностями это может быть сопряжено?

С.В.Лавров: Граждане Российской Федерации, где бы они ни проживали, а их немало по всему миру, имеют те же самые права, что и граждане Российской Федерации, проживающие в России. Выборы у нас (и президентские, и парламентские) каждый раз организуются в том числе и за рубежом, где открываются избирательные участки. Если гражданин России, проживающий в другой стране, заинтересован приехать в Россию, чтобы проголосовать в Российской Федерации, он имеет на это полное право. Так что здесь я никаких проблем не вижу.

Вопрос: Какова на сегодняшний день официальная позиция России относительно афганского урегулирования?

С.В.Лавров: Мы за то, чтобы афганское урегулирование состоялось с участием всех политических, этнических, конфессиональных сил этой страны. Процессы, одобренные в СБ ООН, которые сейчас затормозились из-за того, что, к сожалению, правительственная делегация уже полтора-два года не очень заинтересована в том, чтобы такие переговоры возобновились. На этом фоне талибы решили попытаться урегулировать ситуацию военным путем: они завоевывают всё больше городов, уездов. Всё это плохо, неправильно.

Разговариваем со всеми мало-мальски значимыми силами в Афганистане: с правительством, талибами, представителями узбеков, таджиков, хазарейцев. Видим, как не просто в афганском обществе сформировать консенсус. Поэтому международные посредники здесь могут сыграть более значимую роль, чем в других конфликтных ситуациях. Именно на это направлены наши усилия в «тройке» – Россия, США, Китай в рамках «расширенной тройки» с подключением Пакистана. Были бы заинтересованы, чтобы и иранцы подключились, а на последующих этапах и другие страны, в частности, Индия. Но пока такой «обвальный» уход американцев из Афганистана сыграл свою роль. С одной стороны, правительство пытается сохранять какие-то конфликтные трения, чтобы постараться (тщетно, но они пытаются) убедить американцев задержаться.

А с другой – талибы, видя, что ниша освобождается, и что правительство не склонно идти на уступки талибам, начинают применять военную силу. Это довольно грубое описание данной ситуации. Совершенно не удовлетворены этим. Считаем, что нужно возобновлять переговорный процесс. Наша ключевая озабоченность – чтобы происходящее в Афганистане не перебросилось в Центральную Азию, на территорию наших союзников по Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

Американцы, как вы знаете, пытались договориться с центральноазиатскими странами, чтобы разместить на их территории часть выводимых вооружений и вооруженных сил из Афганистана. Наша позиция совпадает с позицией Казахстана, Таджикистана, Узбекистана: никому это не нужно. Пытаться создавать свое новое присутствие с очевидной целью применять силу через границу по территории Афганистана, делает наших союзников заложниками американской политики, которые в этом регионе и в других частях мира, к сожалению, позитивных результатов не показали.

Сейчас афганские представители просят срочно созвать СБ ООН. Это будет полезно в том случае, если он соберется не просто, чтобы «отговориться» и выместить зло друг на друге, а с подготовленным результатом, который поможет начать деловые переговоры, а не пытаться маневрировать в надежде переиграть друг друга.

Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 августа 2021 > № 3810642 Сергей Лавров

Для крылатой гвардии нет задач невыполнимых

Воздушно-десантные войска решают широкий спектр задач, в том числе и за пределами Российской Федерации.

Воздушно-десантные войска – это основа войск быстрого реагирования, способная оперативно противостоять возникающим угрозам и успешно выполнять задачи не только по обеспечению обороноспособности страны, но и по поддержанию военного паритета на мировой арене. Сегодня ВДВ решают большой спектр задач, имеющих как тактическое и оперативное, так и стратегическое значение, в том числе и за пределами территории Российской Федерации. С какими результатами крылатая гвардия подошла к 91-й годовщине со дня основания и как с учётом современных требований меняются подходы к подготовке и обучению воинов-десантников, рассказывает командующий ВДВ генерал-полковник Андрей Сердюков.

– Андрей Николаевич, за минувшие годы какие только рекорды не ставили российские десантники. Только ВДВ России смогли выполнить десантирование с 10 000 метров в Арктике. До сих пор никто, кроме нас, не способен десантировать технику парашютным способом с личным составом внутри. На что ещё сегодня способна крылатая гвардия?

– Действительно, вся линейка боевых машин десанта: БМД-1,2,3,4 на вооружении Воздушно-десантных войск предназначена для десантирования из самолётов военно-транспортной авиации парашютным способом с размещённым внутри боевой машины личным составом. Это позволяет подразделениям воздушного десанта немедленно вступать в бой после приземления. Ни в одной армии мира не существует подобных способов десантирования техники.

В ходе проведённого в апреле 2020 года тактико-специального учения с подразделениями специального назначения Воздушно-десантных войск в Арктическом регионе были апробированы возможности личного состава и воздушно-десантной техники по десантированию с высоты 10 тысяч метров с последующим выполнением учебно-боевой задачи.

Главная цель высотного десантирования – определение возможностей по созданию в Воздушно-десантных войсках мобильных, оснащённых высокоэффективными перспективными средствами десантирования, автоматизированным специальным оборудованием подразделений специального назначения с постоянной готовностью совершения прыжков с высот 8–10 тысяч метров, с максимальной дальностью планирования в район выполнения специальных задач.

В настоящее время и в ближайшем будущем оснащение Воздушно-десантных войск новыми образцами вооружения, военной и специальной техники, реализация задач Концепции высотного десантирования позволит соединениям и воинским частям ВДВ выполнять задачи по предназначению на любых стратегических направлениях как в составе сухопутной группировки, так и самостоятельно, в отрыве от главных сил.

– К исходу 2020 года Воздушно-десантные войска превысили 71-процентный уровень оснащённости современным вооружением и военной техникой. В каких единицах измеряется этот показатель в текущем году?

– В этом году планируется поставить более 300 единиц вооружения, военной и специальной техники и более 12 тысяч комплектов средств десантирования и парашютных систем, что позволит довести уровень обеспеченности современными и модернизированными образцами до 75 процентов.

– Как сегодня развивается воздушно-десантная подготовка? Чем она отличается от аналогичной подготовки воздушного десанта в других странах? И в чём различия отечественных и зарубежных парашютных систем?

– Система воздушно-десантной подготовки нашей страны является самой передовой и эффективной в мире. Вы нигде не увидите таких воздушно-десантных комплексов, какие построены и оборудованы практически в каждой воинской части ВДВ. И если в армиях зарубежных государств обучение действиям парашютиста в сложных условиях и экстремальных ситуациях изучается теоретически по разработанным инструкциям, то наша главная методика при подготовке личного состава – это отработка до автоматизма практических действий десантников на тренажёрах воздушно-десантных комплексов.

Что касается парашютных систем, то по своим конструктивным особенностям и характеристикам российские парашютные системы превосходят иностранные парашюты. Основные преимущества российских систем в сравнении с зарубежными аналогами – управляемость, дублирование раскрытия основного парашюта страхующим прибором, возможность выброски при увеличенной скорости летательного аппарата.

Надо отметить, что имеющиеся парашютные системы полностью соответствуют современным требованиям по применению Воздушно-десантных войск. Однако работа по созданию перспективных средств ведётся постоянно. К примеру, в настоящее время разработана и прошла государственные испытания перспективная парашютная система специального назначения, предназначенная для десантирования с высот 1200–8000 метров. При этом с максимальным полётным весом десантника в 190 килограммов дальность полёта под основным парашютом с высоты 8000 м может достигать 60 км. На подвесной системе предусмотрено крепление грузового контейнера переднего расположения весом до 50 кг.

– Как с учётом современных требований меняются подходы к обу­чению специалистов? Какие возможности реализованы на базе прославленного Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища по подготовке офицеров и младших командиров?

– С развитием технологий, форм и способов ведения вооружённой борьбы изменяются и подходы к обучению специалистов. Основная кузница кадров Воздушно-десантных войск – Рязанское гвардейское высшее воздушно-десантное командное училище имени генерала армии В.Ф. Маргелова, где создана и эффективно работает система изучения, обобщения и внедрения в образовательный процесс современного опыта ведения вооружённой борьбы и прежде всего опыта применения новейших боевых средств.

Сейчас в РВВДКУ создана уникальная учебно­-материальная база, а само училище стало центром подготовки специалистов, не имеющим аналогов. Ещё в недавнее время таких современных тренажёров, на которых сейчас тренируются курсанты, не было, но в современном учебном процессе без этого никак. Чтобы качественно подготовить специалиста, сегодня нельзя обойтись без инновационной учебно-материальной базы. За многолетнюю историю десантного училища она претерпела значительные изменения.

Инновационные методы применяются для формирования умений и навыков, в первую очередь, на стационарной учебной базе. В их числе специальные аппаратно-программные модули, применение которых обеспечивает обучение с моделированием тактики действий Воздушно-десантных войск. Например, возможно программирование учебного боя: оборонительного, наступательного, различного рода рейдовых действий.

Для отработки практических навыков полностью обновлён полигон училища Сельцы, расширены направления боевой подготовки, созданы учебно-тренировочные площадки. Для того чтобы курсанты не приступали к практическим действиям неподготовленными, изначально они отрабатывают соответствующие навыки на различных тренажёрах и компьютерах, оснащённых обучающими программами.

В учебном процессе в настоящее время находят широкое применение более 20 типов электронных тренажёров. Так, на кафедрах училища существует несколько типов тренажёров, направленных на формирование и поддержание навыков вождения боевых машин десанта в условиях, максимально приближенных к боевым. Широко используется комплексный классный тренажёр «Логос» для подготовки органов управления тактического звена по организации боя и управлению подразделениями в бою.

Также применяется типовой модуль полевого автоматизированного командного пункта командира батальона для практических и групповых занятий по организации десантирования и боя. Курсанты занимаются на классном тренажёре для подготовки огнемётчиков и малом артиллерийском полигоне. Училище в целом сделало значительный шаг вперёд в совершенствовании огневой подготовки. Особое внимание уделяется развитию армейской тактической стрельбы. РВВДКУ занимает одну из лидирующих позиций по подготовке специалистов в этой области.

В соответствии с требованиями министра обороны Российской Федерации в программу обучения Рязанского десантного училища включено изучение опыта ведения боевых действий в Сирии. Практическую направленность получило использование беспилотных летательных аппаратов. Ведение разведывательных действий, усовершенствованные задачи по огневому поражению противника – всё это и многое другое находит отражение в учебных программах.

В настоящее время десантное училище выполняет государственный кадровый заказ по подготовке дипломированных специалистов высшего профессионального образования по семи военным специальностям. С 2019 года в училище началась подготовка специалистов со средним профессиональным образованием по военной специальности «Эксплуатация беспилотных авиационных систем».

С 2021 года планируется начать обучение курсантов по военной специальности «Применение подразделений Воздушно-десантных войск с беспилотными летательными аппаратами». Подготовка специалистов среднего профессионального образования ведётся по четырём специальностям. На сегодняшний день по сравнению с 2010 годом количество обучаемых в училище возросло более чем в два раза.

– А как вы оцениваете подготовку военнослужащих в Омском учебном центре? Изменились ли подходы к обу­чению и как обновилась его учебно-материальная база?

– Учебный центр способен одновременно проводить подготовку более 1500 курсантов по 25 военно-учётным специальностям. Подготовка военнослужащих по призыву проводится по трёхмесячной программе, а военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, в течение двух месяцев. В прошедшем году подготовлено более 3 тысяч военнослужащих по призыву, дополнительную подготовку по специальности прошли более 600 военнослужащих контрактной службы.

С нового учебного года планируется кардинально изменить подходы к подготовке младших специалистов в Омске. Используемая на данный момент система последовательной подготовки военнослужащих по призыву и по контракту будет заменена на параллельную, когда обе категории военнослужащих будут готовиться одновременно.

Это вызвано прежде всего тем, что с развитием ВДВ и формированием новых воинских частей и подразделений, перевооружением на перспективную технику возрастает потребность в специалистах, в первую очередь военнослужащих контрактной службы. Кроме того, это позволит в два раза нарастить возможности по переподготовке

военнослужащих по контракту за счёт увеличения учебного времени по основным предметам подготовки, а также повысить качество подготовки специалистов из числа военнослужащих по призыву.

С этого года в учебном центре осуществляется подготовка на все современные образцы вооружения и техники, поступающие в ВДВ. Для этого совершенствуется учебно-материальная база центра. В учебном центре уже находятся в эксплуатации тренажёры вождения современной боевой машины десанта БМД-4М и бронетранспортёра БТР-МДМ.

К концу этого года спланирована поставка тренажёра БМД-4М для подготовки экипажа в полном составе. Кроме того, будут поставлены компьютерный класс по технической подготовке и автоматизированная система контроля при проведении занятий по вождению. Таким образом, обеспеченность учебного центра современными образцами и учебно-тренировочными средствами будет доведена до 100 процентов.

– Совсем скоро нас ждут финальные этапы Армейских международных игр. В каких конкурсах АрМИ собираются выступать десантники на этот раз?

– Индивидуальный уровень профессиональной подготовки военнослужащих ВДВ поддерживается на высоком уровне, что подтверждается в том числе результатами выступлений на Армейских международных играх. В прошлом году сборные команды ВДВ приняли участие в 22 из 31 конкурса Армейских международных игр и заняли призовые места в 14 из них: пять первых, восемь вторых и одно третье место.

На международном этапе АрМИ команды ВДВ участвовали в трёх конкурсах. В «Десантном взводе» и «Эльбрусском кольце» команды заняли первые места, в конкурсе «Полярная звезда» – второе место. Стоит отметить, что победа в конкурсе «Десантный взвод» нашей команде досталась в упорной борьбе с командами Республики Беларусь и Китайской Народной Республики.

В этом году на всеармейском этапе команды ВДВ приняли участие также в 22 конкурсах и заняли призовые места в 15 из них. Такие результаты позволили десантникам быть представленными в составе сборных команд Вооружённых Сил Российской Федерации на международном уровне более чем в 10 конкурсах. Наиболее представительные составы военнослужащих ВДВ в конкурсах «Тактический стрелок», «Эльбрусское кольцо» и, конечно, «Десантный взвод».

– Что ожидает участников и болельщиков на конкурсах «Десантный взвод» и «Тактический стрелок»? Тем более что в этом году один из конкурсов сменил место дислокации на Рязань, а второй и вовсе проводится впервые…

– Конкурс «Десантный взвод» в последние годы претерпел заметные изменения. С каждым годом появляется всё больше номинаций, в прошлом году в программу конкурса включён новый этап рукопашной схватки. Кроме того, возрос уровень участников соревнований, а итоговые результаты на этапах, которые демонстрируют команды, повышаются из года в год.

В этом году ожидается участие около 25 команд. Своё участие уже подтвердили команды из 19 стран, традиционно принимающих участие в конкурсе «Десантный взвод». Это Китай, Белоруссия, Абхазия, Алжир, Венесуэла, Судан, Казахстан, Киргизия, Мали, Южная Осетия, Таджикистан, Конго, а также новички конкурса – Бразилия, Зимбабве, Катар, Мьянма, Узбекистан, Намибия, Пакистан. Ожидается также участие Анголы, Индонезии, Камеруна, Вьетнама и Индии.

Что касается конкурса «Тактический стрелок», то в этом году он будет проводиться впервые.

Условия современного боя и скоротечность огневых контактов требуют повышения боевых возможностей и индивидуальной подготовки во владении стрелковым оружием в сочетании с воспитанием психологической устойчивости воен­нослужащего, его способности сделать контролируемые выстрелы на поражение. В связи с этим возникла острая необходимость в выработке новой концепции тактико-огневой подготовки военно­служащих.

Так появилась армейская тактическая стрельба, которая получила в Вооружённых Силах особый статус и стала неотъемлемой частью бое­вой учёбы, способствующей повышению навыков владения штатным стрелковым оружием, обобщению передовых методик огневой и тактической подготовки с целью подготовки личного состава к выполнению задач в различных условиях обстановки в плотном соприкосновении с противником.

Впервые в июне этого года на базе новороссийской дивизии проводился всеармейский этап конкурса «Тактический стрелок». По результатам соревнований в сборную команду отобраны лучшие стрелки со всех Вооружённых Сил, которые представят нашу страну на первом международном этапе конкурса на базе Рязанского десантного училища. В конце августа сюда планируют прибыть команды иностранных государств, которые уже подтвердили своё участие. Это Абхазия, Армения, Белоруссия, Вьетнам, Казахстан, Узбекистан, Марокко, Иран, Индонезия, Шри-Ланка, Афганистан, Куба, Венесуэла, Конго, Намибия, Мали, Таджикистан, Южная Осетия и Камерун.

– В канун профессионального праздника с какими словами вы обратитесь к личному составу и ветеранам, гражданскому персоналу ВДВ, а также разработчикам и производителям ВВСТ для крылатой гвардии?

– Уважаемые товарищи! Дорогие ветераны! Боевые друзья! Сегодня мы празднуем 91-ю годовщину образования наших славных Воздушно-десантных войск! Все эти годы десантники разных поколений создавали и приумножали славу и боевые традиции. Гвардейцы «крылатой пехоты» всегда проявляли мужество и героизм, смелость и отвагу в годы Великой Отечественной войны, в локальных войнах и горячих точках, в борьбе с международным терроризмом.

Успех Воздушно-десантных войск основан на внутреннем духе русского воинства, взаимовыручке и настоящей мужской дружбе. Эти качества сквозь десятилетия надёжно связывают крепкими узами людей, превращая десантное братство в единую родную семью, которая год от года становится больше и сильнее.

Как командующий войсками, выражаю благодарность всему личному составу и ветеранам войск за добросовестный ратный труд, верность воинскому долгу и военной присяге, любовь к родной Отчизне!

Желаю крепкого десантного здоровья, чистого неба, новых успехов в службе на благо нашей Родины – великой и сильной России!

Никто, кроме нас!

Кристина Уколова, «Красная звезда»

Россия > Армия, полиция > redstar.ru, 2 августа 2021 > № 3794017 Андрей Сердюков

Генерал-майор Куй Яньвэй: Тандем «Китай – Россия» стал непоколебимой гарантией мировой справедливости и прогрессивной силой

В год 100-летия Коммунистической партии Китая Народно-освободительная армия Китая отметила своё 94-летие.

100 лет назад, летом, Коммунистическая партия Китая вступила на арену истории. Подобно пылающему факелу она озарила китайский народ, истерзанный войной и тяжкими бедствиями, и подарила ему надежду. С тех пор Коммунистическая партия Китая по зову долга возложила на себя миссию по борьбе за счастье и развитие китайской нации. От осуществления невозможного – создания партии – до коренных изменений – образования нового Китая, грандиозной политики реформ и восемнадцатого съезда партии, результатом которого стали исторические достижения и изменения. История КПК – это великолепный эпос о героическом и непоколебимом духе.

Куй Яньвэй

Атташе по вопросам обороны при посольстве КНР в России генерал-майор Куй Яньвэй родился 9 апреля 1964 года. В декабре 1981 года вступил в Народно-освободительную армию Китая. В 1987 году окончил военный институт и стал штабным офицером министерства обороны КНР. С марта 1989 года – секретарь военного атташе при посольстве КНР в Румынии. С сентября 1992 года – секретарь, затем помощник военного атташе при посольстве КНР в России.

С октября 1998 года – заместитель начальника, затем начальник отделения министерства обороны КНР, с мая 2004 года – военный атташе при посольстве КНР в Эстонии, с октября 2006 года – заместитель заведующего канцелярией по миротворческим делам при министерстве обороны КНР, заместитель начальника управления министерства обороны КНР. С июля 2011 года Куй Яньвэй – военный атташе при посольстве КНР в Румынии. В августе 2016 года ему присвоено воинское звание генерал-майора.

С сентября 2016 года – военный атташе при посольстве КНР в Российской Федерации.

94 года назад, 1 августа 1927 года, на городской стене в Наньчане был произведён выстрел, ознаменовавший начало вооружённого сопротивления китайского народа против Гоминьдана и начало независимого руководства Коммунистической партии Китая в революционной вой­не, а также создание НОАК и начало вооружённого захвата власти.

Это великое событие в истории Коммунистической партии Китая, великое событие в истории китайской революции и великое событие в истории развития китайской нации. С тех пор руководство Коммунистической партии Китая было инициатором ряда вооружённых восстаний и постепенно вступило на революционный путь контроля сёл, окружения городов и захвата власти вооружёнными силами.

Искра китайской революции превратилась в настоящий факел. 22 года спустя была создана Китайская Народная Республика. Народно-освободительная армия Китая была основана Коммунистической партией Китая. Под руководством Коммунистической партии она прошла через пламя войны, преодолевала различные препятствия, несла большие жертвы, но вместе с тем раз за разом добивалась блистательных побед и великих исторических заслуг. История в полной мере доказала, что без Коммунистической партии не было бы Нового Китая.

Приверженность абсолютному руководству партии над НОАК является основной характерной чертой социализма с китайской спецификой, политическим преимуществом партии и государства, основой военного строительства и сильной армии.

Вступая в новую эру, сосредоточив внимание на реализации китайской мечты и мечты об усилении армии, основываясь на общей ситуации в области национальной безопасности и стратегии развития, Центральный комитет Коммунистической партии Китая, ядром которого является товарищ Си Цзиньпин, анализирует обстановку, с твёрдой решимостью проводит реформы, укрепляет армию и реализует мечту, а также призывает вступить в эпоху «высококлассной армии».

Сильное государство должно укреплять армию, безопасность государства может быть достигнута только при сильной армии.

Идя в ногу с развитием дела партии и народа, НОАК растёт в битвах, используя опыт прошлого, привносит инновации, развивается и совершенствуется. Непрерывно усиливаются революционные настроения, продолжается модернизация, всё чаще используются стандартные нормы. Возможности сдерживания и реальных боевых действий увеличиваются.

Развитие Китая – это укрепление мирных сил. Китайская цивилизация всегда придерживалась принципа «Находиться в согласии, имея разные взгляды, защищать мир как ценность».

«Искусство войны» – это известный китайский военный трактат, в его первом предложении говорится: «Нельзя игнорировать солдат, важные дела страны, место смерти и жизни, а также жизненный путь». Смысл этого высказывания состоит в том, что воевать необходимо осторожно.

Китайские вооружённые силы – это цивилизованные, сильные и миролюбивые войска. За последние 30 лет они участвовали в 25 миротворческих операциях ООН. Китайские миротворцы побывали в более чем 20 странах и регионах: Камбодже, Конго (Киншаса), Либерии, Судане, Ливане, на Кипре, в Южном Судане, Мали и ЦАР. Они внесли выдающийся вклад в содействие мирному урегулированию споров, защиту региональной безопасности и стабильности и ускорение экономического и социального развития соответствующих стран.

К настоящему времени Китай направил более 40 тысяч миротворцев, это самое большое количество миротворцев среди постоянных членов Совета Безопасности ООН. Китай также стал второй страной по объёмам финансирования операций ООН по поддержанию мира.

С нуля до 40 тысяч человек, из ничего до второго крупнейшего участника миротворческих операций ООН – все эти изменения являются убедительным доказательством того, что Китай, идя путём мирного развития и добиваясь огромных успехов в строительстве собственной страны, не зацикливается на совершенствовании лишь самого себя, а стремится приносить пользу миру и активно берёт на себя обязательства, соизмеримые с собственными силами.

Председатель КНР Си Цзиньпин отметил, что Китай всегда был, есть и будет строителем мира во всём мире, страной, которая вносит вклад в глобальное развитие, и защитником международного порядка, а армия Китая всегда была и остаётся мощной силой в защите мира во всём мире. Китайские военные будут продолжать осуществлять международный военный обмен и сотрудничество, совместно реагировать на вызовы глобальной безопасности, активно выполнять обязательства, отвечающие международному статусу Китая, тем самым способствуя построению Сообщества единой судьбы человечества.

С момента начала пандемии COVID-19 Председатель КНР Си Цзиньпин лично руководил работой по профилактике и контролю, лично давал распоряжения, ведя за собой партию, армию и весь народ, предпринимал самые всесторонние, строгие и основательные меры для борьбы с эпидемией, чтобы всеми силами начать повсеместную народную войну против коронавируса.

НОАК в соответствии с единым планом страны сосредоточила внимание на трёх основных задачах.

Первое – сплочённая координация армии с местными органами власти в противоэпидемической работе. Армия Китая незамедлительно запустила механизм действий в экстренных ситуациях. Для оказания помощи провинции Хубэй и городу Ухань она в срочном порядке привлекла медицинские бригады, задачей которых было спасение больных в трёх больницах Уханя. Более 10 тысяч медицинских работников вышли на передовую для оказания медицинской помощи больным, сыграв важную роль в достижении ключевых стратегических результатов в вой­не против коронавируса в Китае.

Наряду с этим армия Китая развернула ряд научно-исследовательских проектов и завершила разработку вакцины от коронавируса на основе аденовирусного вектора.

Второе – строгое усиление мер профилактики. Согласно распоряжению Военного комитета, а также в соответствии с принципами «повышенного внимания, активного реагирования, совместной профилактики и контроля, а также научного подхода» армия Китая провела всестороннюю подготовку для проведения работы по профилактике и контролю эпидемии, сохранив хороший уровень подготовки и привычный распорядок дня, а также находясь на хорошем уровне готовности. В настоящее время в соответствии с единым планированием проводится последовательная работа по вакцинации граждан.

Третье – активное международное сотрудничество. С момента начала эпидемии военное руководство России, Пакистана, Камбоджи, Лаоса, Мьянмы, Сербии, Киргизии и Таджикистана, а также соответствующие международные организации направили руководству страны и вооружённым силам КНР телеграммы с выражением сочувствия в связи с распространением коронавируса. Более того, многие страны предоставили Китаю гуманитарную противоэпидемическую помощь, за что Китай выражает глубокую признательность.

Армия Китая активно осуществляет противоэпидемическое сотрудничество с оборонными ведомствами и вооружёнными силами многих стран, оказывая поддержку и помощь международному сообществу насколько это возможно. Руководство китайских вооружённых сил посредством телефонных звонков и переписки обменялось мнениями с руководителями вооружённых сил многих стран по вопросам укрепления противоэпидемического сотрудничества.

Китай направил в четыре страны военные группы экспертов-эпидемиологов для борьбы с коронавирусом, отправил гуманитарную противоэпидемическую помощь вооружённым силам 50 стран, провёл видео­конференции с вооружёнными силами 18 стран и международными организациями для обмена опытом борьбы с пандемией.

С февраля этого года по запросу других стран армия Китая предоставила вакцины против коронавируса военным из более чем 20 стран, включая Пакистан. Это важная мера, принятая Китаем для выполнения своих международных обязательств и продвижения вакцины как мирового общественного блага, за что Китай получил широкое признание и одобрение со стороны международного сообщества.

Под стратегическим руководством Председателя КНР Си Цзиньпина и Президента РФ В.В. Путина китайско-российское всеобъемлющее партнёрство и стратегическое взаимодействие в новую эпоху выдержало испытание пандемией и небывалыми за столетие переменами, достигнув за всю свою историю высочайшего уровня во всех сферах.

Тандем «Китай – Россия» стал непоколебимой гарантией мировой справедливости и прогрессивной силой, что способствует мировому развитию и процветанию, твёрдо защищая мировую безопасность и стабильность.

В этом году исполняется 20 лет со дня подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем и Россией. Главы двух государств 28 июня в формате видеоконференции официально объявили о продлении действия договора, что явилось символом развития дружбы поколений народов наших стран.

Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем и Россией соответствует главному лейтмотиву эпохи – миру и развитию и является ярким примером практики создания международных отношений нового типа и Сообщества единой судьбы человечества.

Военные отношения между Китаем и Россией являются основным преимуществом и важной поддержкой стратегического сотрудничества двух стран. Обмен и сотрудничество между военными становятся всё более углублёнными во всех областях, постоянно наполняя стратегическое содержание двусторонних межгосударственных отношений.

В истории Китай и Россия были главными полями сражений с немецким фашизмом и японским милитаризмом, они понесли колоссальные национальные жертвы и внесли в победу в этой войне неизгладимый исторический вклад. Народы обеих стран мужественно сражались плечом к плечу, скрепив кровью несокрушимую великую дружбу, и заложили прочную основу развития двусторонних отношений на высоком уровне.

В последние годы Китай и Россия продолжают поддерживать в военных отношениях высокий уровень взаимодействия, осуществляя целый ряд сотрудничеств в таких областях, как обмен на высоком уровне, профилактика и контроль эпидемии, совместные учения, вооружение и военная техника и прочее.

В 2020 году член Государственного совета и министр обороны Вэй Фэнхэ дважды посещал Россию: для участия в военном параде, посвящённом 75-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне, и в совместной встрече министров обороны стран – участниц ШОС, СНГ и ОДКБ, достигнув широкого консенсуса с Россией и другими заинтересованными сторонами в вопросах совместной борьбы с эпидемией, в сопротивлении односторонней травле, а также развитии «шанхайского духа».

Министры обороны Китая и России провели видеоконференцию, на которой совместно объявили о пролонгации на 10 лет соглашения между Китаем и Россией о взаимном уведомлении о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей, что позволит ещё больше укрепить двустороннее стратегическое сотрудничество.

В июне этого года министр обороны Вэй Фэнхэ выступил с видеообращением на Московской конференции по международной безопасности, проведя координацию с российской стороной в вопросах создания более высокого уровня взаимного доверия в сфере военной безопасности и других вопросах.

22 июня посол КНР в РФ Чжан Ханьхуэй принял участие в церемонии открытия «Аллеи союзников», организованной Министерством обороны России в ознаменование 80-й годовщины начала Великой Отечественной войны, где вместе с министром обороны России С.К. Шойгу открыл мемориальную скульптуру, посвящённую участию китайского народа во Второй мировой войне, что продемонстрировало общую позицию Китая и России по защите победы во Второй мировой войне и сохранении исторической правды.

В сфере профилактики и контроля эпидемии вооружённые силы Китая и России укрепили взаимную поддержку, тесное взаимодействие и сотрудничество в самых разных формах – от обмена письмами руководителей, материальной помощи до видеоконференций по обмену опытом среди военных медицинских экспертов и др.

В области совместных учений Китай и Россия поддерживают прежний высокий уровень и частоту, в конце 2020 года две армии организовали второй совместный полёт стратегической авиации.

Во второй половине этого года Народно-освободительная армия Китая продолжит направлять в Россию делегации для участия в Армейских международных играх, а также Китай организует три важных проекта.

Наряду с этим Китай направит в Россию представителей для участия в совместных учениях ШОС «Мирная миссия – 2021» и наблюдения за совместными российскими военными учениями «Запад-2021». Российская сторона также направит свои войска в Китай для участия в военных учениях «Западное объединение».

Сегодня китайско-российские отношения отличает зрелость, стабильность, прочность и способность выдержать испытания любыми международными переменами. Обе стороны твёрдо поддерживают друг друга в вопросах, затрагивающих коренные интересы обеих сторон, создав образец международных отношений нового типа, основанных на взаимном уважении, беспристрастии, справедливости и взаимовыгодном сотрудничестве.

Военное сотрудничество между Китаем и Россией в полной мере отражает высокий уровень и исключительность китайско-российских отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия в новую эпоху.

Вооружённые силы Китая и России будут продолжать углуб­лённое сотрудничество в области обменов на высоком уровне, стратегического сотрудничества, совместных учений, оснащения, технологий и других областях, всесторонне развивая военные связи Китая и России в новую эпоху, чтобы придать позитивную энергию защите общих интересов друг друга, а также отстаиванию мира и стабильности во всём мире.

Россия. Китай > Армия, полиция > redstar.ru, 30 июля 2021 > № 3794026 Куй Яньвэй

Посол России в США Антонов: такого обращения с собой мы терпеть не намерены

Перед встречей в Женеве российский посол в США Анатолий Антонов рассказал РИА Новости о том, что Россия готова обсуждать с США любое оружие со стратегической "нагрузкой", кого две страны могут позвать с собой в стратегические соглашения, и как обстоит дело с другими наболевшими проблемами между Россией и Америкой.

– Одним из итогов саммита в Женеве стали договоренности о запуске диалога по кибербезопасности. Чего от него ждать? Когда и на каком уровне, между какими ведомствами будут вестись переговоры? Видите ли вы готовность США сделать такие консультации регулярными?

– Сотрудничество в сфере кибербезопасности в настоящее время является одним из наиболее перспективных направлений российско-американских отношений. Складывается устойчивое впечатление, что этот вопрос становится одним из центральных в двусторонней повестке дня. По крайней мере, к такому выводу можно прийти здесь, в Вашингтоне. Не будет преувеличением сказать, что фактически каждый день мне приходится сталкиваться с материалами местных СМИ о хакерских атаках на объекты в США, которые якобы осуществляются с территории России. Доказательства никогда не приводятся.

Весьма примечательный момент: согласно выводам американских исследователей, Россия не относится к числу стран, с информпространства которых осуществляется наибольшее количество кибератак. Соединенные Штаты, в свою очередь, этот список возглавляют. Очевидно, что наши государства в равной степени сталкиваются с вызовами в цифровой среде. Случаи с недавними хакерскими нападениями на систему здравоохранения Воронежской области и американскую информкомпанию Kaseya подтверждают этот факт. Именно поэтому мы последовательно выступаем с инициативой в адрес Вашингтона наладить профильные контакты. В частности, начиная с 2015 года американской стороне направлено шесть предложений запустить такое взаимодействие. Среди них: заключить двустороннее соглашение о предотвращении инцидентов в киберпространстве; обменяться гарантиями невмешательства во внутренние дела друг друга, включая избирательные процессы, в том числе с использованием информационно-коммуникационных технологий (ИКТ); заключить глобальную договоренность о принятии политического обязательства государствами о ненанесении первыми удара с использованием ИКТ друг против друга и др. Кроме того, 25 сентября 2020 года президентом Российской Федерации Владимиром Путиным была озвучена инициатива о комплексной программе мер по восстановлению российско-американского сотрудничества в области информбезопасности.

К сожалению, ни на одно из наших предложений ответа не получено. К слову, без реакции американской стороны остаются и запросы российских компетентных органов относительно кибератак. В 2020 году таких было 45, а в первом полугодии 2021 года – 35. Со своей стороны мы удовлетворили десять обращений из США в прошлом году и два в текущем. Все это говорит о том, что нашим странам есть над чем работать.

Что касается непосредственно реализации достигнутой в Женеве договоренности, то при координации Советов безопасности двух стран эксперты из профильных министерств и ведомств уже начали активно контактировать. В процесс вовлечены и представители специализированных структур по реагированию на вызовы в цифровой среде, в том числе российского Национального координационного центра по компьютерным инцидентам. И это очень важно.

Американские коллеги, правда, выступают с избирательных позиций, предпочитая фокусировать консультации на вопросах кибервымогательства. Рассчитываем, что диалог все же приобретет всесторонний характер, поскольку проблематика информбезопасности намного шире.

В любом случае надеемся, что регулярное предметное общение поможет снять накопившиеся в этой сфере озабоченности. Россия всегда открыта для честного и взаимовыгодного сотрудничества, без политизации и скрытых повесток.

Мы ответственно подходим к вопросам обеспечения кибербезопасности. Свидетельство тому то, что Россия стала первым государством, разработавшим и внесшим 27 июля в ООН проект Конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях.

– Просили ли США исключить их из списка недружественных стран? Какая была реакция со стороны США, когда Россия сделала соответствующее заявление? Есть ли предпосылки к тому, что США будут исключены из списка? Что должно произойти, чтобы США из списка убрали?

– В итоговом коммюнике саммита НАТО от 14 июня содержался призыв к России отменить решение о внесении США и Чехии в список недружественных государств. Насколько мы понимаем, это и есть официальная американская реакция. О каких-то обращениях на сей счет по двусторонним каналам нам неизвестно.

Думаю, коллеги прекрасно осознают, что указанный перечень стал закономерным следствием враждебных действий по ухудшению условий работы российских диппредставительств в США. В нелепой "охоте на ведьм" Вашингтон резко ужесточил процедуру выдачи виз. Нас полностью лишили консульского присутствия на Западном побережье Америки, где проживают десятки тысяч соотечественников. Регулярно осуществляются массовые высылки российских дипломатов. Нам закрыт доступ в собственные дома с тех пор, как американские власти по-гангстерски прибрали к рукам шесть дипломатических объектов, являющихся государственной собственностью России и обладающих иммунитетом.

В ответ на очередную санкционную агрессию 15 апреля мы были вынуждены предпринять контрмеры, встречно выслав американских дипломатов и запретив дипмиссиям США, как "недружественному государству", нанимать граждан России и третьих стран.

К слову, наша формулировка семантически не столь радикальна, как у американцев. Россия еще в августе 2017 года на законодательном уровне была объявлена "противником Америки". Аналогичным враждебным восприятием нашей страны пронизаны основополагающие доктринальные документы США, подающие самостоятельный российский курс в качестве угрозы нацбезопасности.

Очевидно, что пересмотр российских решений потребовал бы корректировки американских подходов, ставших генератором нестабильности в двусторонних отношениях. Не надо ставить телегу впереди лошади. Нами дана объективная и справедливая оценка политике США, которая проводилась в отношении России все последние годы. Такого обращения с собой мы терпеть не намерены.

В то же время постоянно доносим до коллег, что открыты к конструктивному сотрудничеству в той мере, в какой к этому готова американская сторона. Как она откликнется на это, будем судить по конкретным делам в контексте реализации пониманий, достигнутых на Женевском саммите.

– Стоит ли в ближайшее время ждать нормализации работы диппредставительств?

– Данная тематика находится в центре двусторонней повестки дня. Об этом условились президенты. Продолжается работа по линии внешнеполитических ведомств. Исходим из целесообразности "обнулить" на взаимной основе существующие ограничения на деятельность загранучреждений друг друга. Казалось бы, что может быть проще? Увы, света в конце тоннеля не видно. В госдепартаменте не готовы даже обсуждать возможность полного отказа от всех введенных мер и контрмер, настаивая на поэтапности. Однако эта поэтапность на поверку сводится к тому, чтобы первостепенное внимание уделялось американским проблемам. А решение вопросов, которые интересуют нас, коллеги стремятся отложить на потом. Такой подход неприемлем. Эти вещи ведь как делаются, если смотреть на них профессионально. Вы заинтересованы в одном, мы заинтересованы в другом. Надо составлять график взаимной увязки. Это обычный способ ведения дел. К сожалению, мы здесь такого способа пока не видим.

Сейчас американцы принялись сетовать на всех уровнях по поводу упомянутого запрета на найм местного персонала. Настойчиво ставят вопрос о безоговорочной выдаче виз тем, кого они будут командировать в Россию на замену увольняемым россиянам. Мы не против, но при обязательном условии, что будут прекращены попытки выхолащивания нашего дипприсутствия в США.

Чтобы не быть голословным, приведу конкретные примеры. В декабре прошлого года госдепартамент в одностороннем порядке ввел трехлетний лимит на командировки сотрудников двусторонних РЗУ в США, заехавших с января 2020 года. Кстати, к другим странам подобного рода ограничения не применяются. По логике, данное правило должно сработать только через три года, то есть не ранее января 2023 года. Тем не менее, одновременно нам передали список из 24 работников, которым предписывается покинуть страну до 3 сентября 2021 года. Никаких внятных объяснений о причинах такого шага, по сути придающего обратную силу указанному "нововведению", мы не получили.

Успокаивая нас и изображая уступчивость, в госдепе заверяли, что будут оперативно выдавать визы сменщикам наших коллег. Но в реальности большинство сотрудников из этого пресловутого списка будут вынуждены уехать без замен, поскольку выдача американских разрешений на въезд парализована. Оформление виз по-прежнему замыкается Вашингтоном на обременительные схемы разменов, которые происходят крайне медленно из-за существенных различий в структурах диппредставительств двух стран.

У нас в посольстве есть случаи, когда некоторые члены семьи имеют визы, а другие – нет. У супруги одного из старших дипломатов и его детей вообще без объяснения причин аннулировали действующие визы. Это одно из одиозных проявлений политики выдавливания наших дипломатов. Как это соотносится с проповедуемыми здесь с большим апломбом постулатами о семейных ценностях, абсолютно непонятно.

В общей сложности в очереди на продление истекших виз находятся порядка 60 российских сотрудников (с членами семей – около 130 человек), включая советников-посланников. Люди не могут выехать из США на Родину даже по неотложным делам гуманитарного характера. Мы неоднократно предлагали пойти на взаимное годичное продление виз, но американцы "заматывают" этот вопрос. Что касается обращений госдепартамента по визам для новых сотрудников для заполнения освободившихся должностей, здесь тоже нет динамики. Подобные запросы носят единичный характер. И это при том, что до 1 августа остается совсем мало времени. Мы готовы рассмотреть такие визовые заявки, как только они к нам поступят. Естественно, на основе принципа взаимности.

– Что происходит в вопросе с захваченной российской дипсобственностью? Поднимался ли этот вопрос в Женеве?

– Позитивных новостей нет. Данный вопрос жестко ставится российской стороной на всех встречах. Женевский саммит – не исключение. Мы настаиваем на том, чтобы нам вернули дипсобственность без каких-либо условий. Недавно имели возможность вновь заострить эту проблему в беседах с высокопоставленными представителями администрации. Но в ответ услышали категорическое "нет".

Несмотря на вроде бы обещанное нам право запрашивать доступ на российские объекты, мы получаем из госдепартамента отказы на еженедельные просьбы временно пропустить российские эксплуатационные бригады. Очевидно, что без надлежащего ухода и поддержания систем жизнеобеспечения наши здания приходят в аварийное состояние. Уже направили более 470 официальных нот. Все ответы – отрицательные.

При этом наши ссылки на несоблюдение Вашингтоном обязательств по Венской конвенции о дипломатических сношениях и нарушение собственного законодательства о неприкосновенности частной собственности с порога отметаются. Американские власти по заведенной традиции действуют с позиции исключительности, считая себя вольноопределяющимися по отношению к любым правовым нормам и принципам.

– Как продвигается диалог о судьбе отбывающих тюремные сроки россиян и американцев?

– Это один из крупнейших раздражителей в российско-американских отношениях. За последние годы по запросам США в третьих странах были арестованы около 60 россиян. В Вашингтоне уклоняются от использования двустороннего Договора о взаимной правовой помощи по уголовным делам, предпочитая хватать российских граждан по всему миру с помощью союзников. Многие из задержанных и экстрадированных в США россиян подвергались психологическому давлению, жесткому обращению и даже пыткам. Наши соотечественники постоянно сталкиваются с отказами в медобслуживании и предоставлении необходимых лекарств.

Напомню о гражданском летчике Константине Ярошенко, вывезенном из Либерии и осужденном нью-йоркским судом на 20 лет лишения свободы на основании показаний подставных агентов (за "сговор" с целью перевозки наркотиков, несмотря на слабое знание английского). Тогда в госдепе прямо заявили, что раз он не признал вины, то будет сидеть в назидание другим арестованным в США россиянам, чтобы заставить их быть покладистее.

В схожей ситуации Виктор Бут, задержанный американцами в Таиланде по подозрению в торговле оружием и после отказа признать вину приговоренный к 25 годам. Он уже провел в тюрьме 13 лет, а Ярошенко – 11. Мы неоднократно ставили перед властями США вопрос о возвращении соотечественников в Россию в рамках Конвенции Совета Европы 1983 года о передаче осужденных лиц, на что всякий раз получали отказ.

Что касается Пола Уилана и Тревора Рида, к освобождению которых призывают американские власти, то все "охи" и "ахи" по этому поводу, мягко говоря, выглядят наигранными. Уилана взяли с поличным при проведении разведоперации. Он осужден за шпионаж. Рид несет наказание за то, что, будучи в нетрезвом состоянии, напал на сотрудника полиции. Вина этих американских граждан доказана. К ним обеспечивается регулярный консульский доступ, оказывается необходимая медицинская помощь.

Давно призываем американскую сторону выработать совместные правила поведения в этой сфере на основании имеющихся правовых механизмов. Рассчитываем на налаживание равноправного и взаимоуважительного диалога по поиску взаимоприемлемых развязок.

– Насколько приоритетной является тема Сирии для отношений России и США в данный момент? В каком контексте она обсуждается?

– Сирийская проблематика обсуждалась президентами в ходе июньского саммита в Женеве. В развитие встречи завязался конструктивный диалог на экспертном уровне. Обе наши страны признают важность поддержания бесперебойной работы каналов связи в рамках механизма деконфликтинга, что позволяет избегать ненужных инцидентов между военными в Арабской Республике. Удалось также найти компромиссное решение по трансграничному механизму гумпомощи в САР в Совете Безопасности ООН.

Видим перспективы для взаимодействия по Сирии с администрацией Джо Байдена в различных областях, включая постконфликтное восстановление и оказание гумпомощи, возвращение сирийских беженцев, а также в сфере антитеррора. Разумеется, строго при условии соблюдения суверенитета и территориальной целостности ближневосточного государства.

– Как вы оцениваете перспективы российско-американского взаимодействия по Афганистану?

– Россия и США поддерживают предметный диалог по Афганистану. Сергей Лавров и Энтони Блинкен положительно оценивают двусторонние контакты на уровне спецпредставителей. Координация усилий между нашими странами нацелена на достижение национального примирения в Исламской Республике.

Интересы Москвы и Вашингтона в афганском урегулировании во многом близки. С учетом эскалации обстановки в стране важно запустить процесс субстантивных переговоров между Кабулом и талибами (движение признано террористическим и запрещено в РФ — ред.). Сформировать новое коалиционное переходное руководство.

Со своей стороны готовы, когда созреют необходимые условия, провести в Москве очередное заседание "расширенной тройки" с участием России, США, Китая и Пакистана. Пригласить на мероприятие представителей афганского правительства и вооруженной оппозиции. В конструктивной обстановке обсудить конкретику будущего государственного управления Афганистана. Важно, чтобы афганские политсилы договорились об этом без внешнего давления.

– Как будет строиться диалог о стратегической стабильности? Какой вы видите конечную цель переговоров? Как, на ваш взгляд, следует организовать переговоры, чтобы они получились максимально эффективными?

– В сфере стратегической стабильности за последнее десятилетие накопилось столько проблем, что без систематических экспертных усилий по их проработке не обойтись. Необходимы комплексные двусторонние переговоры о будущем контроля над вооружениями. На июньской встрече в Женеве президенты России и США договорились начать такой диалог. Первая установочная встреча 28 июля в межведомственном формате посвящена обсуждению общих вопросов поддержания и укрепления стратстабильности и перспектив контроля над вооружениями. На определенном этапе безальтернативным станет разделение субстантивных дискуссий по рабочим группам. Такой сфокусированный подход неоднократно использовался на консультациях по стратегической стабильности в прошлом. Он доказал свою эффективность в ситуациях, когда сторонам необходимо обсудить широкий спектр проблем – и не поверхностно, а с разбором конкретных, зачастую технических деталей.

– Готовы ли стороны обсуждать тактическое ядерное оружие, помимо стратегического, и неядерное, но обладающее стратегическим потенциалом? Размещение или неразмещение РСМД в Европе и Азии? Наши новейшие стратсистемы? ПРО? Как быть с ядерными державами – союзниками США?

– Россия открыта к дискуссии по любым вопросам в сфере контроля над вооружениями. Для нас запретных тем нет. Мы готовы обсуждать американские озабоченности, связанные с нашими новейшими стратсистемами. Однако такой разговор не должен стать улицей с односторонним движением. Американцам придется выслушать и наши претензии, учесть российские интересы в контексте обеспечения безопасности. Без открытого равноправного обмена мнениями диалога не получится.

Что касается российских приоритетов. О них неоднократно говорил президент Владимир Путин, руководство внешнеполитического ведомства. Американцам наши инициативы также известны. Соответствующие соображения переданы Вашингтону еще в 2020 году. В основе нашего предложения по выработке так называемого нового уравнения безопасности лежит учет всего спектра наступательных и оборонительных вооружений в ядерном и неядерном оснащении, способных решать стратегические задачи. Мы считаем, что для обеих сторон важно сосредоточиться на системах, которые составляют потенциал первого контрсилового удара. Тех, которые могут "дотянуться" до целей на национальной территории противоположной стороны. Также важно уделить внимание перспективным технологиям, которые позволяют решать стратегические задачи без использования ядерного оружия. Давно назрело обсуждение противоракетной проблематики. Тем более что принцип неразрывной связи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями зафиксирован в преамбуле продленного в феврале этого года ДСНВ. Среди других приоритетов – обеспечение безопасности и предупреждение гонки вооружений в космосе, предотвращение развертывания наземных ракет средней и меньшей дальности в регионах мира.

В долгосрочной перспективе не удастся обойти вопрос о расширении состава участников договоренностей по контролю над вооружениями. Наиболее приоритетным представляется вовлечение Великобритании и Франции. Они плотно координируют с Вашингтоном политику в военной ядерной сфере в рамках союзничества по НАТО. Особую актуальность этот вопрос приобрел в свете недавнего решения Лондона о повышении максимального уровня ядерных боезарядов на 40% – до 260 единиц.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 июля 2021 > № 3789425 Анатолий Антонов

НЕ ТОЛЬКО ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ (ИНТЕРЕСУЕТ РОССИЮ В СВЯЗИ С АФГАНИСТАНОМ)

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

России стоит шире смотреть на отношения с соседями и их обеспокоенность. Страны бывшего СССР, как и сама Россия, уже не являются пространством, изолированным от остального мира. И столь же нерационально было бы ограничивать российский ответ на афганский вызов пределами узкого по мировым меркам географического ареала.

Изменения в Афганистане после эвакуации оттуда США, естественно, стали поводом для озабоченности Москвы. Основной вопрос – как это может угрожать ей или её соседям в Центральной Азии. Но странно, если для державы такого масштаба и мировых претензий новая афганская реальность – повод для выработки исключительно оборонительной стратегии и тактики применительно к отдельному региону. На деле разумно постепенно отказываться от того, чтобы любой региональный сюжет рассматривался как проблема для российских интересов или обязательств, а задача звучала: что делать для её решения с минимальными потерями.

Пока мы в основном рассматриваем природу афганского вопроса именно так, а новый раунд «большой игры» строится по умозрительной схеме: втягивание России и поиск другими своей выгоды. Однако с точки зрения российского геополитического положения и силовых возможностей положение дел на границе Афганистана и стран Центральной Азии не является наиболее фундаментальным сюжетом. Что бы ни произошло после вероятного падения правительства в Кабуле, в регионе не появится держава или группа держав, для которых борьба с Россией была бы целью внешней политики, опирающейся на военные возможности.

Если талибы придут к власти или ввергнут страну в новую гражданскую войну, это не нанесёт ущерба основным российским проектам. Такой сценарий потребует укрепления солидарности стран ОДКБ и ШОС, возможно, увеличится тяготение к евразийской интеграции таких стран, как Узбекистан. Россия поддерживает стремление этих государств к диверсификации своих внешнеэкономических связей, но транспортно-логистические возможности на её территории остаются для них наиболее безопасными.

Радикальный режим в Афганистане может угрожать России, только если она сама столкнётся с внутренними проблемами, сопоставимыми с сепаратизмом мусульманских регионов периода 1990-х годов.

Так же, как ваххабитские режимы в странах Залива или турецкий активизм были опасны, пока Москва плохо контролировала Северный Кавказ и Поволжье. Но странно в 2021 г. строить внешнюю политику исходя из презумпции обрушения собственной политической и экономической систем. Также Афганистан мог бы интересовать России как объект силового давления, если бы у неё были амбиции СССР. Но такого не наблюдается, урок, полученный в 1980-е гг., усвоен правящим поколением, а те, кто рано или поздно придёт ему на смену, даже более прагматичны.

Поэтому новая реальность в Кабуле – не угроза, а возможность отредактировать существующие форматы отношений с партнёрами – региональными, и не только. Сейчас большая часть дискуссии сконцентрирована на условной оборонительной повестке: что Москва может или не может сделать против запрещённого в России «Талибана». Это неправильно. Для нас гораздо важнее понять, что установление этим движением контроля над афганским государством будет означать для региональной и глобальной политики в целом. В конечном итоге Россия не должна ставить задачу борьбы с тем или иным потенциальным противником, пока он не наносит ей ущерба. Или пока Москва не придёт к выводу, что он всерьёз угрожает её союзникам.

Говоря о политике России в Центральной Азии, мы не можем ограничиваться аргументами только силового или геополитического характера. Для России мораль и интересы во внешней политике неразделимы. Поэтому она нуждается в этической мотивации, а вероятная судьба соседей в Центральной Азии – достаточно серьёзное основание для включения в дело принципа «русские своих на войне не бросают». Именно на этом, как и на исторически укоренённой традиции российской политики в регионе, строится аргументация в пользу подготовки столкновения с «Талибаном».

Как бы ни был важен этический фактор, было бы удивительно поддаваться желаниям тех, кто хочет, чтобы Россия разгребала завалы, оставленные после фиаско стран Запада. Россия не только не обязана это делать, но, возможно, и не настолько заинтересована, как многие хотели бы видеть. Стратегия оборонительная и охранительная в отношении союзников ни к чему хорошему не приведёт. В первую очередь потому, что она станет продолжением исторического пути, чего от Москвы, собственно, все и ждут. Предсказуемость внешней политики для других держав является её самым большим недостатком.

В России должны прагматично оценивать перспективы афганской ситуации с точки зрения собственных интересов безопасности. Вероятная угроза на южных рубежах не может затмевать все остальные сюжеты. Даже экспансионистская политика нового режима в Кабуле не принесёт самой России большой угрозы. Выпады, которые возможны, Москва сможет купировать, оказывая техническую и логистическую поддержку странам, столкнувшимся с угрозой выживания. Для этого у России есть инструменты в виде уже упомянутой ОДКБ и Договора о союзнических отношениях с Узбекистаном. Деградация социальной и политической ситуации в странах Центральной Азии может вести к усилению там радикальных настроений.

Но первичны не афганские талибы, а способность властей этих государств строить стабильную экономику и проводить рациональную внешнюю политику.

В этом свете гораздо важнее, как новое положение дел в Афганистане повлияет на позиции России в отношениях с Китаем, Индией, Турцией, Ираном, даже с США и Европой. Пока из всех новых измерений афганской ситуации вероятна только возможность усилить давление на универсалистское «Исламское государство» (запрещенное в России). Оно несёт одинаковую угрозу для религиозных и светских национальных режимов. Но, возможно, этим не исчерпывается список решений, не связанных напрямую с очевидной позицией России как гаранта безопасности своих южных соседей.

Например, более активное участие Турции в афганских делах могло бы направить энергию Анкары в русло политики, финал которой предсказуем (см. опыт других внешних сил в Афганистане). То, как изменения в Афганистане скажутся на позициях Китая в Пакистане и Южной Азии вообще, какими станут последствия ухода Запада из региона для индийской стратегии – не менее важно, чем непосредственные тактические сюжеты, которыми все сейчас озабочены.

Геополитическое положение России, которая «нависает» над всем регионом Центральной Азии – не проклятие, не обязательство, а ресурс в распоряжении российского государства. Россия не может «уйти» из этой части своей периферии, поскольку является здесь важнейшей военной силой. Стратегия России исторически является оборонительной и это оправданно её положением и ресурсами. Но сейчас России стоит, наверное, шире смотреть на отношения с соседями и их обеспокоенность. Страны бывшего СССР, как и сама Россия, уже не являются пространством, изолированным от остального мира. И столь же нерационально было бы ограничивать российский ответ на афганский вызов пределами узкого по мировым меркам географического ареала.

Афганистан. Россия. США. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 16 июля 2021 > № 3817718 Тимофей Бордачев

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на пленарном заседании международной конференции «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности», Ташкент, 16 июля 2021 года

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемые коллеги,

Дамы и господа,

Прежде всего хотел бы присоединиться к словам благодарности в адрес Президента Республики Узбекистан Ш.М.Мирзиёева за инициативу проведения сегодняшней конференции. Представительный характер нашего мероприятия наглядно подтверждает растущую востребованность объединительной повестки дня на евразийском пространстве и в мире в целом.

К сожалению, в последние дни мы стали свидетелями стремительной деградации ситуации в Афганистане. В свете спешного вывода контингентов США и НАТО резко возросла неопределенность развития военно-политической обстановки в этой стране и вокруг нее. Афганский кризис обостряет террористическую угрозу и проблему нелегального оборота наркотиков, который достиг беспрецедентного уровня. Очевидно, что в нынешних условиях существуют реальные риски «перетока» нестабильности в сопредельные государства. Угроза такого сценария является серьезным препятствием на пути вовлечения Афганистана в региональное сотрудничество.

Исходим из того, что планы продвижения транспортно-логистических и энергетических проектов, связывающих Центральную и Южную Азию, должны в полной мере учитывать ситуацию с безопасностью «на земле». Только при условии всеобъемлющего урегулирования внутриафганского конфликта можно рассчитывать на успешную реализацию экономических начинаний и инициатив с участием Кабула. Поэтому достижение прочного мира в Афганистане, на наш взгляд, должно оставаться первоочередной задачей коллективных усилий как в самом регионе, так и на международной арене.

Хотел бы подтвердить заинтересованность России в оказании содействия диалогу противоборствующих афганских сторон с целью прекращения многолетней войны и становления Афганистана в качестве мирного, независимого и нейтрального государства. Только прямые инклюзивные межафганские переговоры при помощи международных партнеров могут привести к установлению долгосрочного мира. Созданию необходимых условий для движения в этом направлении призваны помогать хорошо зарекомендовавшие себя механизмы Московского формата, Контактной группы «ШОС – Афганистан», а также расширенной «тройки» (Россия – КНР – США плюс Пакистан). К работе «тройки» могут присоединиться и другие влиятельные внешние игроки. Мы с коллегами обсуждаем такую возможность.

Разумеется, мы готовы к самому широкому международному сотрудничеству по всем аспектам афганского урегулирования. Особо признательны нашим узбекистанским друзьям и всем другим коллегам, вносящим вклад в коллективные усилия по продвижению мирного процесса.

Уважаемые дамы и господа,

Вопрос о взаимосвязанности между Центральной и Южной Азией мы рассматриваем прежде всего через призму интеграционных процессов, набравших высокую динамику во всем евразийском регионе. Россия последовательно выступает за формирование Большого Евразийского партнерства – объединительного интеграционного контура на всем пространстве от Атлантики до Тихого океана, максимально свободного для движения товаров, капиталов, рабочей силы и услуг, открытого для всех без исключения стран нашего общего континента – Евразии – и созданных здесь интеграционных объединений, включая Евразийский экономический союз (ЕАЭС), Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) и Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Они уже проявили интерес к российской инициативе. Реализация этого долгосрочного проекта позволит не только обеспечить ускоренное экономическое развитие всех участников, но и создать надежный материальный фундамент общей безопасности, стабильности и процветания.

Неотъемлемой частью процесса становления Большого Евразийского партнерства является углубление и расширение интеграционного взаимодействия в рамках Евразийского экономического союза. Хотел бы с удовлетворением отметить, что в декабре 2020 г. к работе ЕАЭС в статусе наблюдателя подключился Узбекистан.

Координация между действующими в Евразии интеграционными объединениями ведется, в частности, в рамках сопряжения планов ЕАЭС с проектом Китайской Народной Республики «Один пояс, один путь». Совместно с партнерами работаем над формированием взаимосвязанного пространства между Содружеством Независимых Государств (СНГ) и ШОС – через реализацию комплекса скоординированных мер в торговой, транспортной, цифровой, энергетической и других сферах.

Планомерно осуществляются транзитно-логистические инициативы. Прежде всего это создание Международного транспортного коридора «Север – Юг», связывающего Европу, Закавказье и Центральную Азию с побережьем Индийского океана, а также трансконтинентальный транспортный маршрут «Европа – Западный Китай». Для повышения их эффективности ведется масштабная реконструкция Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей. Обновляется российская портовая инфраструктура в Арктике, на Балтийском, Каспийском и Черном морях и на Тихом океане.

В таком широком контексте повышение взаимосвязанности между Центральной и Южной Азией открывает новые перспективы для развития торгово-экономических и инвестиционных процессов на евразийском континенте.

Во-первых, это расширение транспортных, особенно железнодорожных, путей сообщения между двумя регионами. Это стало бы важным элементом создания «бесшовного», единого логистического пространства, которое связывало бы южные порты Ирана и Индии с северными городами России и стран Евросоюза. ОАО «Российские железные дороги» совместно с партнерами готовы принять участие в подготовке технико-экономического обоснования соответствующих проектов.

С интересом восприняли предложение Президента Республики Узбекистан Ш.М.Мирзиёева о сопряжении Транссибирской железнодорожной магистрали и коридора «Европа – Западный Китай» с новыми региональными проектами. Готовы предметно обсуждать эту инициативу.

Весьма перспективно сопряжение энергетической инфраструктуры Центральной и Южной Азии.

В ЕАЭС ведется работа по формированию единого рынка электроэнергии. Можно было бы синхронизировать этот процесс с проектами по поставкам электричества в Центральной и Южной Азии.

Российские экономические операторы вносят весомый вклад в укрепление энергетического сектора центральноазиатских государств. Речь идет о десятках проектов. Особо выделю один из последних. Имею в виду наше сотрудничество в области использования мирного атома с Узбекистаном, где реализуется проект создания первой в Центральной Азии атомной электростанции. Заинтересованы и в участии в прокладке новых газотранспортных маршрутов, включая газопровод ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия).

Все более востребовано внедрение передовых информационно-коммуникационных технологий.

В России реализуется национальная программа «Цифровая экономика», важной частью которой является создание комплекса электронных платформ для транспортной отрасли. Готовы к обмену опытом с региональными партнерами на этом направлении.

По линии ЕАЭС внедряются мобильные приложения «Работа без границ» и «Путешествую без COVID-19», нацеленные на содействие скорейшему восстановлению деловой активности. Разработан и утвержден план формирования экосистемы цифровых транспортных коридоров ЕАЭС.

Такого рода проекты мы осуществляем и на двусторонней основе, в том числе с Узбекистаном. Готовы к взаимодействию с другими партнерами.

Уважаемые коллеги,

Осуществление планов экономического развития потребует мобилизации политической воли и совместных мер по обеспечению региональной безопасности. Речь не только об Афганистане, а в целом о военно-политических тенденциях в Азии, где появляются новые стратегии и концепции, нацеленные не на объединение усилий в интересах коллективной работы, а на сдерживание, изоляцию конкурентов. Подобные стратегии едва ли способствуют созданию благоприятной атмосферы для реализации высоких целей, стоящих перед нашей конференцией, значение которых для процветания стран региона убедительно показал в своем выступлении Президент Республики Узбекистан Ш.М.Мирзиёев.

Считаем необходимым подняться над геополитическими схемами и совместно работать над созданием максимально благоприятных условий для развития исторически сложившихся хозяйственных связей с использованием современных технологий в интересах формирования общего евразийского пространства, основанного на равноправии, взаимном уважении и поиске баланса интересов.

В свою очередь, наращивание взаимовыгодных связей между Центральной и Южной Азией и их соседями в инвестиционной, инфраструктурной, гуманитарной и других сферах, несомненно, будет способствовать углублению объединительных процессов в Евразии и в более широком политическом контексте. Россия заинтересована в продвижении именно такой конструктивной повестки дня. Уверен, что этому будут способствовать и итоги нынешней конференции.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 июля 2021 > № 3792764 Сергей Лавров

Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова по итогам участия в международной конференции «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность», Ташкент, 16 июля 2021 года

Вопрос: Сейчас, по мере развития ситуации в Афганистане, у многих экспертов складывается впечатление, что поспешный вывод войск США из страны был спланированной акцией, чтобы создать напряженность в зоне геополитических интересов России. Согласны ли Вы с такой оценкой?

Допускаете ли вы вероятность, что уже через некоторое время придется иметь дело напрямую с Талибаном как с администрацией Афганистана?

С.В.Лавров: Я не сторонник конспирологических теорий. Я слышал, что, возможно, этот спешный вывод войск преследует какие-то геополитические цели. Мы не должны гадать. Американцы ушли, как подтвердил Президент США Дж.Байден, потому что сочли свою миссию выполненной. Он старался представить ситуацию в максимально позитивных красках, но все понимают, что миссия провалилась. Это открыто признается, в том числе и в самих США.

Терроризм никуда не исчез. ИГИЛ и отделения «Аль-Каиды» укрепили свои позиции в Афганистане. Наркопроизводство достигло рекордных высот: 90 процентов всех наркотиков в мире происходит из Афганистана. Практически ничего не делается для борьбы с этим.

Создание Афганских национальных сил безопасности – Вооруженных сил страны – можно считать таковым очень условно. Статистика говорит о том, что 300 тыс. военнослужащих состоят на службе афганского правительства. Талибов в три-четыре раза меньше. Тем не менее, Вы видите такой результат.

Мы не заинтересованы в том, чтобы там был хаос. Не только потому, что не хотим его «перелива» в соседние, союзные нам страны, но и потому что желаем добра афганскому народу. Рассчитываем на то, чтобы эти дружественные нам люди жили мирно, в обществе, развивающемся стабильно, без каких-либо угроз терроризма, наркобизнеса, происходящих с этой территории.

Будем по-прежнему работать с американцами в формате расширенной «тройки» (Россия-США-Китай плюс Пакистан), а также со всеми другими странами, которые так или иначе могут повлиять на ситуацию в Афганистане, в том числе с нашими партнерами из Центральной Азии, с Индией, Ираном, с теми же США. У нас есть Московский формат, который включает всех основных игроков.

Мы работаем не для того, чтобы какая-то одна сила в Афганистане одолела другую, потому что это будет неустойчивым, хрупким и временным решением. Такое уже проходили. Весь наш пафос в заявлениях в контактах со сторонами, все усилия нацелены на то, чтобы диалог, который должен привести к политическому урегулированию, был инклюзивным, с участием всех без исключения политических, этнических и иных групп в Афганистане. Это включает талибов как часть пуштунского этноса, узбеков, хазарейцев, таджиков – всех тех, кто проживает в ИРА. На все это нацелены наши усилия как членов Московского формата, расширенной «тройки».

Нынешняя конференция в значительной степени посвящена созданию благоприятных внешних условий для того, чтобы Афганистан «замирился». В свою очередь, это принципиально важно для главной цели нынешней конференции, а именно – развития перспективных проектов сотрудничества, которые будут связывать Центральную и Южную Азию.

Едва ли в нынешней ситуации, пока в Афганистане продолжается деградация, кто-то будет всерьез думать об инвестициях в эту страну. Но если ИРА будет мирным и надежным для прихода сюда бизнеса, капиталов, инфраструктурных проектов, это серьезно поможет обеспечить эффективное функционирование единых транспортных, логистических и прочих систем этого огромного региона.

Вопрос: Россия планирует работать со всеми странами, которые могут повлиять на ситуацию в Афганистане, и вот недавно МИД Пакистана заявил о том, что готовит конференцию и пригласил принять в ней участие. Будет ли МИД России представлен и на каком уровне?

Не могли бы вы прокомментировать ситуацию в ЮАР. Президент ЮАР С.Рамафоса заявил о том, что протесты и провокации в т.ч. с лозунгами, призывающими к этнической конфронтации были намерено спровоцированы. Как Вы оцениваете эту ситуацию? Затрагиваются ли интересы России с учётом нашего партнёрства стран в БРИКС?

С.В.Лавров: Сразу скажу, что мы не имеем какого-либо отношения к процессам, тем более насильственным протестам и в Южноафриканской Республике, и в любой другой стране мира.

Что касается предстоящих мероприятий по Афганистану, то их сейчас будет множество. Планируется поездка группы афганских политических деятелей, но без представителей Правительства, во главе с А.Абдуллой. Он является Председателем Высшего совета по национальному примирению Афганистана. С ним, как я слышал, ожидается поездка делегации, в которой будут представлены другие этнические группы Афганистана – таджики, узбеки и другие. Они собираются ехать для встречи с талибами в Доху. После этого они планировали посетить Исламабад. Министр иностранных дел Пакистана Ш.М.Курейши так мне об этом рассказывал. Хотели это сделать поскорее, но теперь всё это откладывается на 25 июля.

Здесь, на конференции, в кулуарах рассуждают о каких-то иных форматах. Их сейчас может быть великое множество. Каждый хочет (большинство из лучших побуждений) каким-то образом помочь придать импульс политическому процессу, который давно находится в тупике. Нам кажется для этого не нужно изобретать каких-то новых договорённостей, а нужно выполнить то, что уже было согласовано Правительством Афганистана, прежде всего, и Движением талибов.

Вопрос: Создалось ли у Вас впечатление по итогам переговоров в Душанбе и Ташкенте, что страны Центральной Азии прислушаются к совету Москвы не допускать создания американских военных баз на своей территории? Какие страны могут дополнить формат расширенной тройки? Обещала Москва какую-либо помощь Кабулу на Вашей встрече с Президентом Афганистана А.Гани?

С.В.Лавров: У меня никаких обязательств перед Президентом Исламской Республики Афганистан нет. У Президента А.Гани, как и у талибов, есть обязательства начать всерьез политический процесс. Напомнив об этом, мы выразили надежду, что все стороны в этой ситуации будут выполнять договоренности, которые в том числе достигались при участии международного сообщества.

Что касается планов американцев, то они их не скрывают, а активно озвучивают. Во-первых, постараться уговорить страны Центральной Азии и Пакистан разместить у себя часть военной инфраструктуры, которую американцы выводят из Афганистана. Но Пакистан и Узбекистан уже официально заявили, что это исключено. Они не будут на своей территории размещать такую инфраструктуру. Говорили также и о двусторонних контактах. На встрече министров иностранных дел пяти центральных азиатских стран и Российской Федерации никто из наших союзников не сообщал об их намерении подвергать свои территории и население подобному риску. Обсудили и другую инициативу американцев. О том, что они попытаются сотрудничавших с ними афганцев вывести из Афганистана и разместить то ли временно, то ли постоянно на территории центральноазиатских стран. Речь шла сначала о десяти тысячах. Недавно я слышал уже в рамках американских дискуссий в различных политологических центрах США упоминалась цифра в сто тысяч до конца года. Сегодня это тоже было упомянуто в контакте с моими центральноазиатскими коллегами. Они прекрасно понимают все риски, которые таятся в этих замыслах. Наверное, они примут правильное решение, исходя из собственных интересов.

Мы имеем в виду, что эта тройка обсуждала в частности кандидатуры Индии и Ирана. Считаю, что это бы обогатило возможность этого формата. Посмотрим, как пойдет дело.

Вопрос: Вы встретились сегодня с лидером Узбекистана Ш.М.Мирзиёевым. Какие вопросы были на повестке? О чем договорились? В целом, оправдались ли «макроожидания» от нынешней конференции?

С.В.Лавров: Не знаю, какие были ожидания. Ехали сюда с прицелом на интересную дискуссию, предметный разговор о том, как это представительное собрание может помочь продвигать сотрудничество и проекты взаимосвязанности Центральной и Южной Азии.

Практически со всеми странами этих двух регионов у нас тесные отношения. С большинством из них реализуются крупные инфраструктурные, энергетические и иные проекты. Нам интересно, как партнеры видят будущее сотрудничество в этих областях.

Слышали немало правильных, на наш взгляд, инициатив, которые помогут продвигать практические проекты более эффективно. Выделю солидное выступление Президента Узбекистана Ш.М.Мирзиёева, назвавшего десять направлений, по которым эта связанность может быть максимально эффективно воплощена в конкретные дела, опираясь на многовековую историю, накапливавшийся все эти столетия опыт и используя современные технологии. Это хорошее сочетание, которое должно позволить достичь максимального результата.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 июля 2021 > № 3792762 Сергей Лавров

ПОВОД ДЛЯ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПЕССИМИЗМА

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ПОБЕДА ТАЛИБОВ В АФГАНИСТАНЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К АКТИВИЗАЦИИ ИСЛАМСКОГО ФУНДАМЕНТАЛИЗМА ВО ВСЁМ РЕГИОНЕ

Для России возможное безраздельное воцарение талибов в Афганистане сегодня представляет собой вызов, возможно, даже более серьёзный, чем Украина. С той разницей, что Афганистан уже долгое время не занимал значимого места в перечне отечественных внешнеполитических приоритетов и приложения усилий.

События на южных рубежах СНГ разворачиваются стремительнее, чем можно было предполагать. Движение «Талибан»[1] быстро вышло на пограничные рубежи по Пянджу и Амударье, а также, как сообщают, контролирует практически все 700 километров ирано-афганской границы. При этом отряды не спешат наступать в направлении крупных городских центров за исключением Кандагара, вокруг которого, впрочем, пока происходят только отдельные боестолкновения с правительственными войсками.

Эмиссары движения «Талибан» уже развернули бурную дипломатическую активность. Представители политического крыла талибов и отдельные полевые командиры одновременно, 7 июля, появились в Тегеране и Москве, где обсуждали вопросы безопасности (прежде всего в приграничных районах). Иранцы, правда, в подкрепление своей переговорной позиции, развернули в приграничных районах 65-ю воздушно-десантную бригаду спецназначения, Москва пока ограничилась словесными интервенциями: министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о готовности поддержать союзников по ОДКБ и наших партнёров в Центральной Азии, если они окажутся перед угрозой нападения со стороны талибских формирований. И ещё раз подтвердил приверженность Москвы американской концепции мирного урегулирования: талибы проводят переговоры по мирному урегулированию с существующей пока афганской властью, инкорпорируются в политическую жизнь страны на правах политического движения.

С высокой степенью уверенности можно сказать, что ничего из предлагаемого «политического меню» не произойдёт. Терять «Талибану» нечего, а в числе возможных и вполне реальных достижений – институциональное закрепление и международное признание в качестве главной афганской военно-политической силы. Отдельные российские наблюдатели сообщают о том, что центральное правительство Гани проводит дерзкие и успешные операции против талибских отрядов, боевики движения гибнут сотнями. Это, впрочем, не совсем соответствует действительности: афганское правительство, как мы неоднократно отмечали, находится не в том организационном положении, чтобы активно и последовательно противодействовать «Талибану» в захвате всё новых уездов (в конце концов они были не в состоянии это сделать в течение последних восьми лет), а Гани – не та фигура, которая способна сплотить вокруг себя очень разнородные политические силы.

«Талибан» же, напротив, не только не собирается останавливаться, но и достаточно успешно отвоёвывает у центрального правительства территории. Сами талибские посланники заявили в Москве, что уверенно контролируют 85 процентов территории страны, что, хоть и не в полной мере соответствует действительности, даёт им основания для стратегического оптимизма. Пока хотелось бы оставить в стороне обещания талибских эмиссаров относительно борьбы с отрядами ИГИЛ[2], декларирующими построение «Вилаята Хоррасан»[3] и противодействие наркотрафику и производству опиумного мака, реверансы в сторону китайских инвесторов и заверения в адрес России, что у талибов отсутствуют экспансионистские планы. Доверять подобным заявлением особых оснований пока нет.

Имеет смысл посмотреть на картину более широко: талибы – пока единственные в регионе, да и шире – во всём восточном полушарии, могут сегодня испытывать оптимизм, тогда как у их западных и региональных визави таким эмоциям места нет. Победа «Талибана» над широкой западной коалицией (а это именно победа, кто бы что ни говорил, пусть и достигнутая путём выжидания), доставшаяся ценой двадцати лет затяжного и затратного противостояния – повод для эмоционального подъёма исламского народно-национального самосознания и активизации «спящих исламистов». Впервые за сорок лет фундаменталистское исламское движение добилось успеха в борьбе против многократно превосходящих ресурсов западного мира.

В чём-то нынешнее достижение талибов можно сравнить с триумфом антишахской исламской революции 1979 г., когда ориентированный на Запад и США режим шаха Резы Пехлеви «сточился» буквально за год.

Да, предпосылки и мизансцена были совершенно иными, и тем не менее – на территории полностью лояльного западному миру государства в один момент воцарился абсолютно антизападный режим. Американцы тогда утверждали, что падение Пехлеви было для Вашингтона неожиданностью. Строго говоря, это лукавство: от начала народных антишахских волнений до бегства монарха прошёл год. В Вашингтоне взвешивали разные сценарии вплоть до военного вторжения, а из страны сбежали все, у кого для этого были возможности и финансы. Режим пал, во главе государства встал аятолла Хомейни, а западный мир содрогнулся – ведь у власти оказались шиитские фундаменталисты, картинами расправ революционной иранской молодёжи над «контрреволюционными элементами» были заполнены все европейские и американские телеканалы. Иранская революция, несмотря на особенное положение Ирана в мусульманском мире, привела к значительному подъёму исламского самосознания на Ближнем Востоке.

Талибы на протяжении двадцати лет подвергались целенаправленным атакам со стороны более чем 140-тысячной объединенной западной группировки, вооружённой всем – от спутников и БПЛА до высокоточного оружия и новейших стрелковых систем. О какой-то внешней помощи со стороны мирового сообщества (в противоположность ситуации с их предшественниками и прародителями в лице «старых моджахедов») в случае с «Талибаном» не шло и речи. Частично финансовая и организационная поддержка талибам поступила из Катара, частично – из Саудовской Аравии (которая вместе с ОАЭ в конце 1990-х гг. признала талибский режим на государственном уровне). Остальные предпочитали не афишировать свои контакты и договорённости.

Да, основную помощь (и это никогда не было секретом) силы движения получали от структур пакистанской межведомственной разведки ISI, оперативники которой на постоянной основе присутствовали во всех наиболее боеспособных подразделениях талибов. Об этом, в частности, подробно пишет исследователь афгано-пакистанских отношений Стивен Коул в своём фундаментальном труде Directorate S: The C.I.A. and America‘s Secret Wars in Afghanistan and Pakistan. И хотя пакистанцы это всегда последовательно отрицали, имелось множество свидетельств тому, что ключевые командиры «Талибана» проводили свои «отпуска» и залечивали раны в Карачи – пятнадцатимиллионном мегаполисе, где легко затеряться, избежав ненужного постороннего внимания. Сложно, однако, оценить, насколько в действительности эффективной была эта помощь. После первоначального разгрома в 2001 г. талибы достаточно быстро пришли в себя, поставили под контроль финансовые потоки от контрабанды и наркотрафика и перешли на самофинансирование.

Если талибам в итоге удастся полностью демонтировать проамериканский режим Ашрафа Гани и успешно установить свой фундаменталистский исламский режим ашарийского толка, это, вероятно, приведёт к возбуждению широких народных масс в традиционно консервативных странах, где давно зреет глубинное недовольство действующими режимами. Это же чревато и дальнейшим ростом недовольства в отношении американского военного присутствия в регионе – США наглядно продемонстрировали свою неспособность достигать заявленные цели по демократизации фундаменталистских или же просто автократических региональных режимов. Такие настроения могут воздействовать и на отношение к Европе: Евросоюз последовательно показывает, что не может справиться с внутренним исламским экстремизмом, предпочитая ретушировать ситуацию социальными инвестициями. А в условиях, когда у европейской исламистской молодёжи перед глазами появляется пропагандистский и идеологический пример в лице талибов, задача умиротворения недовольных и вдохновлённых победой «Талибана» молодых мусульман в европейских странах становится только сложнее.

У России тоже нет повода для радости из-за окончания американской оккупации и триумфа «студентов», нет оснований и переоценивать способность с ними договориться: заверения «политического офиса» в Дохе – это одно, а намерения командиров «на местах» – совершенно другое.

В центральноазиатских республиках СНГ экономическая и политическая ситуация не является устойчивой. Уставшие от экономической несостоятельности бедные слои населения, они своими глазами могут наблюдать успех национального сопротивления (а при всех издержках на стороне талибов – симпатии большинства простых афганцев, истерзанных десятилетиями гражданской войны) и пасть лёгкими жертвами исламистской пропаганды. Это относится и к значительным национальным диаспорам на территории России.

Практически все рычаги по принуждению «Талибана» к чему бы то ни было сегодня находятся в Исламабаде. Пока талибы всё ещё являются общепризнанной террористической организацией, а Афганистан – нищей страной, чьим основным экспортным товаром являются военная напряжённость и опиумный мак. Без значительной внешней финансовой помощи Афганистан – неважно, с талибами или без них – обречён оставаться внесистемной территорией, неспособной к консолидации, обречённой на постоянную гражданскую войну и разгул бандитизма. Впрочем, сколько таких государств «гуляй-поле» появилось в последние несколько десятилетий на мировой политической карте? Похоже, что спешный уход коалиции из этой Афганистана символизирует начало новой глобальной эпохи. Такой, в которой долгое время не будет ни мира, ни войны, а идеология станет играть определяющую роль. Для России же возможное безраздельное воцарение талибов в Афганистане сегодня представляет собой вызов, возможно, даже более серьёзный, чем Украина. С той разницей, что Афганистан уже долгое время не занимал значимого места в перечне отечественных внешнеполитических приоритетов и приложения усилий.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

[2] Запрещено в России.

[3] Запрещено в России.

Афганистан. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 12 июля 2021 > № 3817722 Илья Фабричников

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Республики Судан М.Аль-Махди по итогам переговоров, Москва, 12 июля 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Рады приветствовать в Москве делегацию Судана во главе с Министром иностранных дел М.Аль-Махди. Наши переговоры были весьма полезными. Обсудили весь комплекс двусторонних отношений, сотрудничество в ООН и проблемы, связанные с усилиями международного сообщества по урегулированию конфликтов на Африканском континенте.

В январе этого года мы отметили 65-летие установления дипломатических отношений. За этот период наш политический диалог, экономическое сотрудничество, гуманитарные связи вышли на качественно новый уровень.

Сегодня подтвердили нашу нацеленность на дальнейшие усилия по выполнению договоренностей, которые достигаются на высшем уровне. В частности, в ходе беседы в октябре 2019 г. Президента России В.В.Путина с Председателем Верховного Суверенного Совета Судана А.Бурханом, которая состоялась «на полях» саммита Россия-Африка в Сочи.

В феврале прошлого года «на полях» Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности у нас состоялись продолжительные переговоры с Премьер-министром Судана А.Хамдуком.

В экономической области у нас функционирует Российско-Суданская межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству. Совсем недавно суданские друзья назначили нового сопредседателя — Министр нефти, газа и минеральных ресурсов, наш сопредседатель — Министр природных ресурсов и экологии А.А.Козлов. Завтра у госпожи Министра состоится с ним встреча. Уверен, что она будет полезной для определения сроков следующего заседания межправительственной комиссии и действующей под ее эгидой рабочей группы по геологии.

Мы также поддержали продолжение деятельности Российско-Суданского делового совета, который объединяет бизнес сообщества двух стран.

Подтвердили нашу неизменную поддержку усилиям суданского руководства по достижению национального согласия в переходный период развития страны, а также по решению сложных внутренних социально-экономических проблем. В частности Россия последовательно выступает за необходимость приступить к снятию санкций, введенных СБ ООН еще в 2004 г. и в современных условиях не только утративших смысл, но и ставших препятствием на пути развития страны.

Говорили о необходимости наладить международное сотрудничество, которое будет опираться на Устав ООН без двойных стандартов и которое будет способствовать урегулированию различных конфликтов, особенно на Ближнем Востоке, Севере Африки и на остальной части Африканского континента исключительно мирными, политико-дипломатическими методами.

С таких позиций обменялись мнениями о положении дел в палестино-израильском, сирийском урегулировании, в ситуации вокруг Ливии по итогам, состоявшейся недавно Берлинской конференции. Договорились продолжать тесную координацию по этим и другим вопросам в рамках ООН.

Проинформировали наших коллег о том, как в России выполняются договоренности, достигнутые в октябре 2019 г. на первом в истории саммите Россия-Африка и о том, какие шаги планируем предпринять в сотрудничестве с руководством Африканского союза (АС) по подготовке новой встречи на высшем уровне между нашей страной и всеми государствами АС.

Договорились активизировать работу Российско-Суданского Рабочего комитета высокого уровня под председательством заместителей министров иностранных дел двух стран, который занимается мониторингом выполнения договорённостей по всем направлениям нашего сотрудничества.

Хочу поблагодарить госпожу Министра за то, что она приняла наше приглашение. Это позволило нам сегодня продуктивно наметить пути дальнейшего развития сотрудничества.

Вопрос: Помимо приближения окончательного срока вывода американских войск из Афганистана, в Вашингтоне дают понять, что в Центральной Азии возможно создание точек поддержки американских сил в регионе. Не противоречит ли это договорённостям в рамках ОДКБ в области безопасности?

С.В.Лавров: Американцы много что давали понять за 20 лет своего присутствия в Афганистане, начиная от провозглашения победы демократии и заканчивая достаточно поспешным уходом, побросав огромное количество техники и другого оборудования. Не их надо спрашивать о том, какие планы у стран Центральной Азии, а соответствующие страны этого региона. Напомню, что помимо Центральной Азии они уже обращались к Пакистану. Пакистанское руководство публично сказало, что они даже не обсуждают такой вариант. Аналогичное заявление сделал Узбекистан.

Что касается других стран Центральной Азии, то действительно Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан являются членами Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Все вопросы о присутствии иностранных военных на территории любого члена ОДКБ подлежат, согласно Уставу, согласованию в этих рамках. Я не думаю, что интересам безопасности в этом регионе отвечало бы появление новых американских военных объектов в Центральной Азии.

Показательно, что никто из этих стран никаких обращений о необходимости провести соответствующие консультации в ОДКБ не подавал. Помимо обязательств в рамках ОДКБ существуют и чисто прагматические соображения. Американское руководство в Пентагоне заявляет, что они хотели бы иметь возможности расположить свои военные ресурсы вокруг Афганистана для того, чтобы при необходимости наносить удары по афганской территории. Не думаю, что в чьих бы то ни было интересах превращать себя в заложника такой политики, таких намерений США, вызывая на себя ответный удар.

Если американцы, располагая более, чем 100-тысячным контингентом НАТО, в течение 20 лет ничего не смогли сделать находясь внутри страны, каких результатов они собираются достичь существенно меньшим присутствием за пределами Афганистана. Думаю, что здесь ответ достаточно понятен.

Скорее всего речь идёт о желании просто обеспечить своё военное присутствие в Центральной Азии и тем самым оказывать влияние на обстановку в этом регионе. Думаю, все это понимают и будут исходить из тех обязательств, которые уже существуют в рамках различных структур.

Вопрос (обоим министрам): 1 июля с.г. Президент Российской Федерации В.В.Путин внёс на ратификацию в Государственную Думу Российской Федерации соглашение о строительстве в Судане российского пункта ВМФ. При этом ранее суданская сторона заявляла о пересмотре этого соглашения. Обсуждалась ли эта тема на переговорах? Какие остаются нерешённые вопросы и самое главное, будет ли построен этот пункт?

С.В.Лавров: Мы этот вопрос обсуждали. Проинформировали о том, что в России начался процесс ратификации. Как Вы понимаете, сейчас Парламент на каникулах. Поэтому по их завершении Государственная Дума Российской Федерации определит график рассмотрения этого документа. Видимо это произойдёт уже в новом составе Госдумы.

Министр иностранных дел Судана М.Аль-Махди сообщила, что в Судане также готовят начало процесса ратификации. Он будет реализован в соответствии с теми процедурами, существующими для этой цели в суданском Парламенте.

Россия. Судан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 12 июля 2021 > № 3792769 Сергей Лавров

СОВЕТНИК ПРЕЗИДЕНТА АФГАНИСТАНА ПО БЕЗОПАСНОСТИ ХАМДУЛЛА МОХИБ: НАМ НЕ НУЖНО ЗАМЕНЯТЬ ОДНУ СВЕРХДЕРЖАВУ ДРУГОЙ

ХАМДУЛЛА МОХИБ

Советник президента Афганистана по безопасности.

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

ИНТЕРВЬЮ ПОДГОТОВЛЕНО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБОЗРЕНИЕ» (РОССИЯ 24)

Джозеф Байден объявил, что операция в Афганистане завершится 31 августа. Талибы[1] уверены, что их возвращение к власти в Кабуле – вопрос ближайшего времени. Американская разведка даёт правительству Ашрафа Гани максимум полгода. Есть ли шанс, что после ухода американцев афганское правительство справится? Как можно оценить итоги пребывания США в Афганистане? Кто станет наиболее важным внешним партнёром Афганистана в сфере безопасности? Об этом в интервью, подготовленном специально для передачи «Международное обозрение», рассказал Фёдору Лукьянову советник президента Афганистана по безопасности Хамдулла Мохиб.

Из Афганистана поступают тревожные новости, успехи «Талибана»[2] превосходят ожидания. Можно ли рассчитывать, что после ухода американцев афганское правительство справится?

Мы надеялись, что «Талибан» вступит в серьёзный диалог о том, как принести в Афганистан мир и стабильность. Вместо этого «Талибан» без предупреждения начал атаку по всем направлениям – на органы власти, школы, объекты инфраструктуры, мосты, больницы. Силы безопасности отвечают, мы стараемся восстановить наши позиции, отвоевать территории, захваченные талибами. Но есть зоны, которые невозможно защитить. Например, посты, расположенные в отдалённых местах, где «Талибан» всегда претендовал на контроль. Оттуда нам пришлось уйти, и отчасти это породило эффект каскада.

В конце 1980-х – начале 1990-х годов, когда СССР ушёл, а потом прекратилась поддержка коммунистического правительства, в Афганистане вспыхнула гражданская война. Сценарий не повторится?

Если «Талибан» попытается захватить власть силой, люди будут сопротивляться. Мы это уже видим во многих местах, где талибы устанавливают контроль. Конечно, есть риск, что подобные формирования превратятся в ополчения со своей собственной повесткой, что чревато гражданской войной. У талибов есть возможность вступить в переговоры о своём месте в афганском обществе. Никто не отрицает наличия у них сторонников, они имеют право на то, чтобы наряду с другими быть легитимной политической силой. На что они не могут претендовать, так это на монополию. Нельзя действовать, приставляя пистолет к виску. Свои взгляды и ценности надо отстаивать в нормальной политической борьбе.

Американцы постараются сохранить какое-то присутствие, но не хотят брать на себя ответственность. Кто может стать наиболее важным внешним партнёром Афганистана в сфере безопасности?

Нам не нужно заменять одну сверхдержаву другой. Мир и стабильность возможны только в случае сотрудничества со всеми – в регионе и за его пределами. Но мы призываем внешних партнёров помогать нашим силам обороны и безопасности бороться с терроризмом, для чего они и предназначены, а не вмешиваться со стороны.

Мы приветствуем техническую поддержку от всех внешних партнёров, естественно, из Китая, Индии, России.

Мы противодействуем транснациональным криминальным и террористическим группировкам. Они распространились по всему региону, и невозможно определить, где их деятельность начинается, а где заканчивается – это наркоторговля, контрабанда оружия, похищение людей, теракты. Причём они стремятся играть заметную роль во всех соседних странах. Без объединения усилий в области безопасности и разведки не справиться.

Талибы с самого начала были тесно связаны с Пакистаном – разведкой, армией. Какова роль Пакистана сегодня? Вы видите его как партнёра в борьбе с талибами или наоборот?

К сожалению, не партнёра. Пакистан мог бы играть очень позитивную роль в установлении мира и стабильности, стать звеном во взаимосвязи Центральной и Южной Азии. Пакистанцы говорят, что так и делают, но на практике мы видим другое. Они продолжают поддерживать Талибан, и до сих пор мы не видели никаких шагов для поддержания мира. Надеемся, что Пакистан осознает реальность и станет содействовать мирному процессу, а не пытаться навязать власть талибов афганскому народу.

Многие эксперты предупреждают об угрозе ДАИШ[3] в Афганистане. В зонах, неподконтрольных правительству, они создают анклавы. Есть риск вернуться к ситуации до 2001 г. – переплетение талибов и экстремистов из других стран.

Многие полагают, что имеют дело с разными группировками: «Аль-Каида»[4] – отдельно от «ДАИШ», «Исламское движение Узбекистана»[5] – отдельно от них обоих и талибов и так далее. Но если посмотреть на идеологию, логистику, техническую инфраструктуру – это единый конгломерат, у них общая ресурсная основа. Важно не то, как кто называется, а единая цель – навязать людям свою идеологию. Я бы даже не связывал её с исламом: хотя они апеллируют к Корану, на деле это агрессивная политическая идеология, которая хочет распространиться на весь мир. Названия меняются, а она остаётся.

Двадцать лет – долгий срок. Как вы оцениваете итоги пребывания США в Афганистане. Нам кажется, что ничего не получилось, но, возможно, мы необъективны.

Я бы не хотел, чтобы эти двадцать лет воспринимались как время пребывания американцев. Международный контингент пришёл в Афганистан после 11 сентября по решению Совбеза ООН, в принятии которого важную роль сыграла Россия. Как и в боннских договорённостях[6], которые создали постталибскую систему.

У России много разногласий с США в разных частях мира, но здесь ваши интересы совпадают – противодействовать терроризму. То, что мы имеем сегодня в Афганистане, – это продукт международного сотрудничества в рамках Совбеза ООН. И этот продукт – институты, которые были полностью разрушены в предшествующий период: не было ни школ, ни университетов, ни телефонов, по сути, не было никакого госуправления. Сейчас система далека от совершенства, но хотя бы появилась основа. Мы не хотим обратно к беспределу полевых командиров. За 20 лет страну собрали из осколков и установили хоть какой-то порядок.

Чего вы ждёте от России?

Мы не ожидаем от России какой-то специальной поддержки, мы хотим, чтобы у нас было общее понимание угроз. Тогда каждый будет выполнять свою часть работы.

Мы можем работать и в двусторонних, и в многосторонних форматах, например в рамках ШОС. У нас в заключении, например, содержатся граждане России, стран Центральной Азии. Вам же важно понять, почему эти люди пошли воевать и как это предотвратить в будущем.

В Афганистане сейчас много неопределённости, и есть два возможных подхода. Первый – выжидать и смотреть, что будет. Второй – предпринимать что-то, чтобы повлиять на то, что будет. Я за второй сценарий. Сидеть и выжидать, а потом сожалеть, что всё так вышло – это неправильно.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

[2] Запрещено в России.

[3] Запрещено в России.

[4] Запрещено в России.

[5] Запрещено в России.

[6] Соглашение о временных механизмах в Афганистане до восстановления постоянно действующих правительственных институтов (2001 г.) – прим. ред.

Афганистан > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 10 июля 2021 > № 3817731 Хамдулла Мохиб

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Бахрейна А.Аз-Зайяни по итогам переговоров, Москва, 2 июля 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

На переговорах с моим бахрейнским коллегой уделили значительное внимание двусторонним связям. В интересах увеличения и диверсификации товарооборота поддержали скорейший созыв Межправительственной Российско-Бахрейнской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству.

Высказались за продолжение весьма эффективной совместной работы по линии Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) и бахрейнского фонда «Мумталакат».

Хорошо развивается сотрудничество в борьбе с коронавирусной инфекцией. Наши бахрейнские друзья зарегистрировали не только «Спутник V», но и «Спутник Лайт». Это открывает дополнительные возможности.

Открывается новая область сотрудничества. Имею в виду вступление в силу меморандума о взаимопонимании в мирном исследовании и использовании космического пространства. Готовятся дополнительные документы, которые обогатят нашу договорно-правовую базу. Обсудили конкретные планы по активизации межпарламентских контактов, контактов в научно-образовательной сфере и туристических обменов.

Договорились продолжать тесную координацию на международной арене, в т.ч. в рамках ООН. У нас общие подходы по большинству острых вопросов современности, которые рассматриваются в Совете Безопасности ООН. Это касается и безальтернативности мирного политического урегулирования в Сирийской Арабской Республике на основе резолюции Совета Безопасности ООН 2254. Оно предполагает незамедлительные усилия по решению гуманитарных проблем в этой стране, вызванных и незаконными санкциями, и тем фактом, что на территории САР её природные ресурсы, углеводороды и плодородные земли находятся под оккупацией иностранных войск. Говорили о необходимости серьёзной активизации международных усилий по содействию созданию условий для возвращения беженцев в Сирию.

Поделились нашими последними действиями в рамках «Астанинского формата». Совместно с Турцией и Ираном готовим очередное заседание, которое в значительной степени будет посвящено максимально эффективной подготовке к заседанию Конституционного комитета, вернее его Редакционной комиссии.

Приветствуем решение Бахрейна вернуть своё посольство в Дамаск. Готовы на месте продолжать тесный обмен оценками по линии наших дипломатических представительств. Безусловно, рассматриваем в качестве важного ближайшего шага возвращение Сирии в Лигу арабских государств.

В отношении БВУ мы подтвердили неотъемлемое право палестинского народа на создание собственного государства. На этот счёт есть соответствующие решения Совета Безопасности, Генеральной Ассамблеи ООН и очень важный документ – Арабская мирная инициатива.

Для того, чтобы окончательно, полностью этот застарелый конфликт на международной арене урегулировать, необходимо как можно скорее возобновить прямые палестино-израильские переговоры. У нас в этом есть не просто заинтересованность, но и конкретные предложения о том, как двигаться в этом направлении. Считаем, что оптимальным решением было бы вовлечь внешних игроков в составе «квартета» международных посредников, имею в виду Россию, Евросоюз, Соединённые Штаты и ООН, но при взаимодействии с ЛАГ.

Со своей стороны приветствовали процесс нормализации ситуации в рамках Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Заинтересованы в том, чтобы этот важный механизм действовал согласовано, говорил одним голосом, в т.ч. и по проблемам установления коллективной безопасности в Персидском заливе в целом с участием Исламской Республики Иран. Наши друзья проявляют интерес к нашей давней концепции обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива. С учётом последних событий сейчас работаем над её обновлённой версией. В самое ближайшее время будем готовы поделиться с заинтересованными сторонами.

Ещё раз хотел бы поблагодарить моего доброго друга за полезные, доверительные переговоры, которые наверняка позволят нам по целому ряду вопросов достигать больших результатов.

Вопрос: В последнее время усилилась военная активность ИГИЛ и ее влияние в Ираке и Сирии. Представляет ли это, по российским оценкам, серьезную угрозу для региона? Какова позиция России по этому вопросу?

В Сирии курды считают, что их права не обеспечены. Какие шаги предпримет Россия для их реализации?

С.В.Лавров: Что касается угрозы со стороны ИГИЛ, не думаю, что она серьезно выросла в Ираке и в Сирии. В обеих странах удалось не допустить реализации планов халифата, которые вынашивались этим т.н. «Исламским государством».

Активно поддерживаем усилия правительства Ирака по ликвидации оставшихся отдельных отрядов террористов. То же самое можем сказать в отношении Сирии. Находясь на сирийской земле на основании приглашения законного правительства, мы активно помогаем сирийским силам безопасности, армии в искоренении остатков терроризма со своей территории. Там ведь не только находятся остатки ИГИЛ, но прежде всего такая структура, как «Хейат Тахрир аш-Шам», и аффилированные с ней бандитские формирования.

Считаем, что страны, объявившие причиной своего незаконного присутствия на сирийской земле борьбу с террористами (как я понимаю, недавно США проводили специальную встречу антиигиловской коалиции), должны прежде всего заниматься ликвидацией этой угрозы, а не оккупировать значительные части сирийской территории и не эксплуатировать незаконно ее природные ресурсы.

Говоря об угрозах ИГИЛ в регионе, важно обратить внимание на Афганистан, куда игиловцы активно стягивают свои силы. Причем делают это используя непростительно затянувшийся процесс подготовки реальных мирных переговоров. Те в правящих структурах Афганистана, кто всячески пытаются этот процесс затянуть еще больше, должны задуматься над последствиями этих действий для своей родины. В условиях безответственного поведения некоторых официальных лиц в Кабуле, поспешного вывода войск НАТО из Афганистана без возможности доложить о выполнении хоть каких-то задач игиловцы активно осваивают территории, прежде всего на севере ИРА, прямо на границах стран, являющихся нашими союзниками.

Мы проводим консультации по двусторонним каналам и в рамках ОДКБ, чтобы надежно защитить соседей в Центральной Азии от этой прямой и очень серьезной угрозы.

Пытаемся вразумить политические круги в отношении необходимости прекратить затягивание процесса переговоров, достижения договоренностей о формировании переходного правительства. Делаем это в том числе в составе расширенной «тройки» – Россия, США, Китай и Пакистан.

Что касается вопроса про курдов, их озабоченности тем, что правительство не хочет учитывать их интересы, нам он тоже хорошо знаком. На всем протяжении кризиса, особенно с направлением в Сирийскую Арабскую Республику по просьбе законного правительства нашего воинского контингента, мы поощряли, в том числе в контактах «на земле», прямые отношения между курдскими представителями и Дамаском с тем, чтобы они начали договариваться, как им жить вместе в одной стране. Тем более что рядом, в Ираке, есть хороший пример совместного проживания в едином государстве. Когда в 2019 г. я был в Багдаде и Эрбиле, призывал моих собеседников делиться с сирийскими курдами этим позитивным опытом.

Общаемся с курдскими структурами, доводим до них нашу позицию. Но главное – они должны проявлять самостоятельность и заинтересованность в решении всех вопросов с центральным правительством.

Когда Президент США Д.Трамп объявил, что американцы полностью уходят из Сирии, лидеры курдов незамедлительно стали обращаться к нам с просьбой помочь «навести мосты» с Дамаском. Через несколько дней Вашингтон передумал, сказал, что они там остаются. У наших курдских коллег интерес к контактам пропал. Они опять подумали, что американцы за них все решат. Мы готовы помогать контактам, консультациям, но для этого должна быть последовательность в позициях сторон.

Наконец, есть значительная часть сирийских курдов, объединенных в определенные структуры, которых американцы явно поощряют к сепаратизму. Надеюсь, что те из курдов, которые хотят нормализации отношений с Дамаском, понимают провокационный характер и большую опасность подобных игр.

Вопрос: До перехода к заключительному этапу международных переговоров по СВПД некоторые участники процесса попросили дополнительное время, чтобы вернуться к переговорам. Какие препятствия стоят на пути окончательного решения? Ожидаете ли Вы, что приход нового руководства Ирана может помочь переговорам?

С.В.Лавров: Оценки по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе, изложенные сторонами переговоров в последние несколько месяцев, в течение которых они продолжаются, показывают, что прогресс значительный. Удалось согласовать очень многое, но пока не все.

Если говорить о том, что мешает быстро заключить эту договоренность, то ключом является следующее. Если США в одностороннем порядке вышли из договоренности и тем самым грубейшим образом нарушили резолюцию Совета Безопасности ООН, то возвращение Вашингтона в СВПД предполагает полное и безусловное возобновление всех обязательств, которые на США накладывает СВПД и резолюция СБ ООН 2231. Это очевидно не только в принципе, но и с учетом такого дополнительного фактора, как то, что сейчас в Вашингтоне у власти демократы во главе с Президентом Дж.Байденом. Он был вице-президентом в Администрации Б.Обамы, когда она подписалась под всем, что содержится в СВПД и резолюции СБ ООН.

Иран полностью соблюдал все, что обязался сделать, до выхода США и даже после выхода продолжал выполнять эти обязательства. Лишь через какое-то время Тегеран стал приостанавливать выполнение некоторых из них, заявив, что как только СВПД в полном и нерушимом виде будет восстановлен, он тут же вернется в режим своих обязательств по этому документу в соответствии с резолюцией СБ ООН 2231.

По-моему, честный подход – это восстановить все, что было подписано и единогласно утверждено Совбезом ООН. Но наши западные партнеры по этим переговорам пытаются всячески использовать эту ситуацию, чтобы изменить Совместный всеобъемлющий план действий «задним числом» и навязать Ирану новые обязательства. Причем не только в контексте самого СВПД, но и по вопросам, не имеющим к нему никакого отношения. Наша позиция простая: вернитесь к стопроцентному выполнению СВПД и резолюции СБ ООН 2231. Давайте обсуждать все, что сверх того и не имеет отношения к ядерной программе Ирана, отдельно, дополнительно. Но сначала запустите работу возобновленного СВПД.

Дополнительные озабоченности, выдвигаемые Западом к Ирану, включая его ракетную программу, проблемы в региональных делах, как и многое другое, можно обсуждать на форуме, который в частности мы предлагаем созвать. Имею в виду продвижение концепции коллективной безопасности в районе Залива. Понятно, что это должно происходить на основе взаимности. Все озабоченности, которые есть у арабских стран, у Ирана и у других потенциальных участников, должны составить повестку дня для равноправной, взаимоуважительной дискуссии на этом форуме.

Россия. Бахрейн > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 2 июля 2021 > № 3792774 Сергей Лавров

"Позор и катастрофа"

Бывший президент Хамид Карзай рассказал об итогах кампании США и НАТО в Афганистане

Текст: Александр Гасюк

Тревожные новости приходят из Афганистана в последние дни. На фоне начавшегося вывода войск США и НАТО из "горной страны", который должен завершиться к сентябрю, в СМИ все чаще звучат сообщения о захвате экстремистами все новых и новых провинций. Как на самом деле развивается ситуация в стране и чем она грозит Кабулу? Каковы перспективы межафганского урегулирования? Грозит ли Центральной Азии дестабилизация из-за эскалации в Афганистане? Каковы итоги 20-летней кампании США и НАТО в этой стране? Об этом и многом другом в эксклюзивном интервью "РГ" рассказал бывший президент Исламской Республики Афганистан Хамид Карзай, который и сегодня играет значительную роль в политической жизни своей страны. Господин Карзай - регулярный спикер на политологических мероприятиях Международного дискуссионного клуба "Валдай", а на минувшей неделе выступил на 9-й Московской конференции по международной безопасности.

Последние 20 лет США вместе с НАТО боролись с терроризмом и экстремизмом в Афганистане. Успехи оказались, мягко говоря, сомнительными - безопаснее в стране не стало. В свете объявленного президентом США Джозефом Байденом и уже идущего полным ходом окончательного вывода американских войск из Афганистана какова ваша оценка самой долгой войны в истории Америки?

Хамид Карзай: Существует два измерения этого вопроса. Первое - это военные цели США по борьбе с экстремизмом. Второе - присутствие Америки и международного сообщества для реконструкции Афганистана, развития афганской экономики и улучшения жизни простых афганцев. Последнее во многом было сделано, и это хорошо. Отмечу, что в этом приняли деятельное участие многие, в том числе наши соседи, Россия и Индия, а также Япония, Китай и Европа.

Однако первая часть - борьба США с экстремизмом и терроризмом - обернулась позором и катастрофой. Это полный провал. Ведь речь идет не только о решении чисто военных задач. Последствиями этого провала стали огромные страдания людей в Афганистане.

В период присутствия американцев и НАТО в Афганистане здесь появилась ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России. - Прим. "РГ"). До 2001 года у нас не было боевиков ИГИЛ. А в 2015 году под присмотром США ИГИЛ возникло в Афганистане. Спрашивается, почему это произошло? Это провал? Или это можно объяснить по-другому?

Заявлено, что, несмотря "на полный вывод войск", США все же оставят около 650 военнослужащих для обеспечения безопасности своего посольства в Кабуле. При этом, согласно информации в СМИ, речь может идти о гораздо большем масштабе американского военного присутствия за счет массового использования контрактников частных военных компаний (ЧВК). Каково ваше отношение к этому?

Хамид Карзай: Официально заявленная цель и политика США в Афганистане - полный вывод войск с оставлением какого-то количества персонала, необходимого для охраны посольства. Вскоре мы увидим, так ли это на самом деле. Но мы слышали о возможности использования американцами ЧВК. Пока у нас нет никаких подтверждений о развертывании таких контрактников в Афганистане. Но если это действительно произойдет, то станет негативным фактором для нашей страны. Надеюсь, афганцы не позволят этого сделать.

Сразу после объявления США о выводе войск из Афганистана движение "Талибан" (организация запрещена в России. - Прим. "РГ") начало масштабное наступление, добившись значительных успехов на поле боя и захватив целый ряд провинций. Все это наводит на мысли о возможном крахе правительства в Кабуле, как это уже происходило спустя несколько лет после вывода советских войск из Афганистана в конце 1980-х годов. Следует ли нам опасаться повторения этого сценария?

Хамид Карзай: Мы не хотим конфликта в Афганистане. "Талибан" совершает ужасные ошибки, ведя войну против собственных сограждан. Сейчас, когда США объявили о намерении уйти из Афганистана, - а талибы, напомню, сражались именно за это - такому оправданию их действий больше нет места. Как я говорил много-много раз, внутри афганский конфликт вызван иностранными интересами. Прежде всего, интересами США и Пакистана. Но огромную цену за это платят рядовые афганцы на обеих сторонах конфликта - и правительства, и "Талибана". В конце концов, все они афганцы. То, что делают талибы, - неправильно, и это служит исключительно иностранным интересам. Они не должны этого делать. Для нас приоритет - это мир. И единственный путь к нему - это межафганский диалог. Если США действительно желают лучшего людям в Афганистане - мы надеемся, что это так, - то они должны честно участвовать в этом процессе, наряду с другими ведущими странами мира и региона. Честно способствовать работе механизма, который включает США, Россию, Китай и Пакистан. Надеюсь, что к этому формату подключится Иран, а также Индия и Турция. Это создаст нам благоприятные условия для того, чтобы положить конец войне и принесет наконец мир в Афганистан.

И все же есть конкретные оценки перспектив развития обстановки в Афганистане. Так, согласно информации The Wall Street Journal, американская разведка полагает, что правительство в Кабуле сможет продержаться всего от 6 до 12 месяцев после ухода США. Насколько такой пессимистичный прогноз отвечает реалиям?

Хамид Карзай: Если доклад правдив, то это прямой путь к катастрофе. Если же это один из методов психологической кампании против стабильности в Афганистане, то тогда намерения его авторов ясны. Мы надеемся, что такой прогноз не оправдается. Хотели бы верить, что пойдет настоящий, честный и искренний мирный процесс с участием всех заинтересованных сторон и при поддержке ведущих стран.

Раз уж речь зашла о мирном урегулировании, то хотелось бы спросить: проявит ли нынешний президент Афганистана Ашраф Гани достаточно гибкости в формировании переходного правительства, согласится ли включить в него талибов? Без этого шансы на успех невелики, не так ли?

Хамид Карзай: Для установления мира в Афганистане все афганцы, включая президента Гани, должны сделать максимум возможного. Если для мира необходимо формирование переходного правительства, то так и должно быть. Это то, чего хотят наши люди. Но, повторюсь, для достижения этой цели необходимо, чтобы США искренне и в партнерстве с другими влияющими на ситуацию в Афганистане странами - Россией, Китаем, Индией, Ираном, Пакистаном и нашими соседями - способствовали диалогу на двух уровнях. Первый - это разговор между афганцами по разрешению наших внутренних противоречий. Второй - диалог между заинтересованными в афганском урегулировании ведущими державами и сотрудничество между ними, а не соперничество.

В минувшую пятницу Ашраф Гани посетил Вашингтон, где встретился с президентом США Джозефом Байденом и другими американскими политиками. Какова ваша оценка этого визита?

Хамид Карзай: Мои главные надежды с этой поездкой были связаны с тем, что США дадут ясную и сильную поддержку усилиям по налаживанию мирного процесса в Афганистане. Но я не услышал многого со стороны американских официальных лиц об этом. Надеюсь, что я ошибаюсь по этому поводу. В любом случае самим афганцам и странам региона предстоит сделать основную работу по налаживанию мира в моей стране.

Будет ли "Талибан", по вашему мнению, уважать условия ранее достигнутой с США сделки в Дохе (вывод американских войск в обмен на отказ талибов от насилия и их участие в политическом процессе. - Прим. "РГ")?

Хамид Карзай: Ради людей в Афганистане "Талибан" должен уважать заключенные сделки со всеми сторонами, с которыми они взаимодействуют. Талибы должны думать о мире в Афганистане. Военного решения конфликта не существует. Никто не победит с помощью насилия - ни правительство, ни талибы. Страдать будут обе стороны, а на обеих сторонах обычные афганцы. Таким образом, они должны уважать договоренности именно ради людей. А сейчас основной интерес этих людей - мир. Поэтому я через ваше СМИ призываю "Талибан" заключить мир и завершить этот затянувшийся конфликт, который служит лишь иностранным, а не национальным интересам Афганистана.

Каковы последствия ухода США и НАТО из Афганистана для Центральной Азии? Считаете ли вы, что ситуация с безопасностью в регионе может серьезно осложниться, в том числе на фоне недавнего захвата талибами афганских погранзастав на границах с Узбекистаном и Таджикистаном?

Хамид Карзай: Я бы поставил вопрос по-другому. Не о последствиях ухода США из Афганистана для Центральной Азии. А о последствиях текущего конфликта и его распространения в Афганистане. Чем дольше продолжается военный конфликт, тем больше угроз исходит для наших соседей в Центральной Азии. На самом деле в этом и заключается истинная цель конфликта - нестабильность в Афганистане направлена не только на самих афганцев. Но служит более масштабной задаче, а именно созданию определенных негативных последствий для более широкого региона. И некоторые намерения отдельных держав могут стать катастрофическими для центральноазиатских стран.

Сообщалось о желании Пентагона перебросить войска, беспилотники и другое военное оборудование из Афганистана в соседние с ним Узбекистан и Таджикистан. Ваше отношение к этому?

Хамид Карзай: Если военное присутствие США в Афганистане со всем вооружением и ресурсами не принесло стабильность и не помогло справиться с терроризмом, то как это можно сделать, например, из Узбекистана?

С 2014 года аэропорт в Кабуле носит ваше имя - международный аэропорт имени Хамида Карзая. Известно, что Турция согласилась обеспечивать безопасность этой воздушной гавани после ухода американцев. Какую роль стремится и может сыграть Анкара в афганских делах?

Хамид Карзай: Турция очень старый друг Афганистана, наши отношения развиваются уже более века. Да, они члены НАТО и поэтому связаны с США. Но Турция - это также страна со своими специфическими интересами в этом регионе в целом и в Афганистане, в частности. Поэтому афганцы видят в Турции друга и приветствуют любую конструктивную роль, которую может сыграть Анкара. В том числе проводя небольшими силами операцию по обеспечению безопасности в аэропорту и способствуя, таким образом, миру в Афганистане. Но туркам следует это делать в тесной координации с региональными и ведущими странами.

Ключевой вопрос

За время операции США и НАТО в Афганистане тысячи мирных афганцев оказались "сопутствующим ущербом". Многие погибли под ударами американских беспилотников. Каковы шансы добиться справедливости для тех, кто пострадал от незаконных действий западной коалиции в вашей стране?

Хамид Карзай: Мы очень пострадали. Потери среди мирных афганцев, бомбежки деревень, создание в стране тюрем для наших людей в нашей собственной стране. Все это стало одной из основных причин моего конфликта с Соединенными Штатами и их союзниками в Афганистане. Именно поэтому я отказался подписать с ними двухстороннее соглашение о безопасности (в 2013 году Хамид Карзай заблокировал принятие этого документа, но в 2014 году он был подписан его преемником Ашрафом Гани. - Прим. "РГ"). Это же стало и одной из причин провала США в Афганистане, поскольку такое отношение глубоко задело афганцев.

Но сейчас мы не будем поднимать этот вопрос и разбираться с причинявшими нам ущерб странами. То, что нам нужно сегодня, - это мир в стране. Конфликт должен завершиться не завтра, а сегодня. Не сегодня, а прямо сейчас. И после того как мир наступит, афганцы получат свое суверенное право задавать вопросы. И требовать объяснений.

"РГ" благодарит за помощь в организации интервью пресс-службу Международного дискуссионного клуба "Валдай"

Афганистан. США. НАТО > Армия, полиция > rg.ru, 1 июля 2021 > № 3765048 Хамид Карзай

И АД СЛЕДОВАЛ ЗА НИМ

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

ПО СЛЕДАМ УХОДА ДЖО БАЙДЕНА ИЗ АФГАНИСТАНА

Судя по темпам и скоординированности военных маневров запрещённого в России движения «Талибан», центральная афганская власть может закончиться уже в сентябре этого года. Скорее всего, в ближайшее время мы станем свидетелями бесконтрольного разрастания полномасштабной и кровопролитной гражданской войны в Афганистане. Как так вышло?

23 июня министр обороны США Ллойд Остин выступал перед комитетом Конгресса по вооружённым силам с обоснованием новых бюджетных трат. Пентагон запрашивал дополнительные пять миллиардов долларов на противостояние с Китаем, десять миллиардов долларов на противостояние с Россией (преимущественно в киберпространстве), шестьсот миллионов на борьбу с изменениями климата, много говорил о поддержке военных операций. Шла речь и об Афганистане.

Ллойд Остин, в частности, сказал буквально следующее: «Афганистан постоянно напоминает нам о себе, и я хочу заверить вас, что вывод наших войск идёт по графику. Наши союзники по НАТО поддерживают все наши шаги. Наша миссия, которую мы начали двадцать лет назад, завершена, и я горжусь нашими храбрыми мужчинами и женщинами, теми, кто отдал свои силы этой задаче, и теми, кто отдал свои жизни… Мы переходим к новым формам двухстороннего взаимодействия с нашими афганскими партнёрами, таким отношениям, которые позволят им выполнять свои обязательства перед собственным народом, но не потребуют значительного присутствия американских войск».

Чуть раньше подчинённый Остина, председатель комитета начальников штабов Марк Милли, осторожно заявил, что под контролем «Талибана»[1] находится 81 из 419 афганских уездов (причём шестьдесят из них, по его словам, контролировались до начала вывода войск западной коалиции). Милли заявил, что талибы не контролируют ни одного административного центра провинций. 15 июня Центральное командование армии США сообщало об успешном выводе половины своего контингента (предположительно около 1300 человек).

В реальности ситуация выглядит менее оптимистичной. Турки, которые так активно продвигали идею наращивания собственного контингента для контроля кабульского аэропорта имени Хамида Карзая, от этого замысла, похоже, отказались. В процессе ухода военнослужащие бундесвера, полностью покинул территорию итальянский контингент, флаг на своей базе спустили датчане. Только за 21 июня под контроль талибов (правда, по их собственным заявлениям) перешли еще 24 уезда (за неделю до этого сообщалось о том, что талибы полностью контролируют 90 уездов, что ставит под сомнение данные, озвученные Милли). Каждый день во время стычек с отрядами «Талибан» гибнут десятки афганских военнослужащих. Так, только в начале июня о потере 150 сотрудников в боях 6 и 7 июля признались афганские власти, на этой неделе по талибским пропагандистским каналам сообщалось о переходе на сторону движения отряда афганского спецназа (вероятно, в одной из центральных провинций), больше сотни афганских военнослужащих, спасаясь от талибских отрядов, перешли через афгано-таджикскую границу и сдались в плен местным силовикам, отряды движения взяли Герат и заявили о выходе к Пянджу в районе пограничного города Шерхан, в четверг в плен сдались ещё несколько сотен. Начиная с конца апреля атаки талибов на инфраструктуру афганских вооруженных сил еженедельно исчислялись сотнями. Мягко говоря, фронт афганских правительственных войск рухнул.

Это произошло даже раньше, чем прогнозировали: ожидалось, что талибы не будут предпринимать никаких действий по эскалации ситуации, по крайней мере, до того момента, как американцы хотя бы не эвакуируют большую часть своего оставшегося контингента.

Сегодня уже открыто говорится о том, что талибы уверенно контролируют 70 процентов афганской территории, хотя ещё полгода назад об этом предпочитали молчать как зарубежные, так и отечественные наблюдатели.

Хотя по факту такие оценки были ещё в 2017–2018 году. Если сегодня взглянуть на инфографику, распространяемую западными СМИ и исследовательскими организациями, можно обратить внимание, что центральное правительство в Кабуле относительно уверенно контролирует обстановку лишь вокруг Кабула и в центре страны, в провинциях Вардак, Бамиан, Гур и Газни, на севере, в провинции Балх и отдельные части провинции Бадахшан на границе с Таджикистаном и Китаем. Нет никаких сомнений, что к сентябрю контролируемая правительством Ашрафа Гани территория уменьшится драматически, а с учётом того, насколько успешными оказались талибы в открытом противостоянии с афганскими вооружёнными силами и отрядами Главного управления национальной безопасности, можно предположить, что уже совсем скоро мы увидим совершенно другой Афганистан.

Правительство Гани, пользуясь покровительством со стороны США, последние лет пять занималось, прежде всего, внутренними разборками и консолидацией собственной власти. Одной из основных задач, как это казалось со стороны, было укрепление позиций пуштунской племенной ветви гильзаев, к которому принадлежит и сам нынешний президент Афганистана. Судя по поступавшей два-три года назад из страны информации, Гани рассматривал поползновения талибов как риск второстепенный, который можно было переложить на плечи коалиционных войск. Ближайшее окружение президента было уверено, что союзные войска останутся в стране до тех пор, пока угроза движения «Талибан» не будет полностью ликвидирована. Администрацию президента гораздо больше беспокоило выстраивание отношений с сохранявшими своё влияние на внутреннюю афганскую повестку авторитетными политиками (а в прошлом полевыми командирами) – Гульбеддином Хекамтияром и Абдул-Рашидом Дустумом, снижение потенциала ситуативного альянса хазарейцев и таджиков в лице Мохаммеда Мохакика и Атты Мохаммада Нура. Гани до последнего отказывался возвращать авторитетного узбекского лидера Дустума в страну из изгнания в Турции, на кооптацию лидера «Хизб-э Ислами» Гульбеддина Хекматияра он согласился только под нажимом американцев и под впечатлением от специально распускаемых слухов о смертельной болезни «старого моджахеда». Мохаммад Нур полувоенными, принудительными методами был наконец несколько лет назад отстранён от власти в провинции Балх, а хазарейцы-шииты, составляющие до 20 процентов от населения страны, под руководством лидера партии «Хизб-э Вахдат» Моххамада Мохакека вообще оказались в положении парии и меж двух огней – давлением центрального правительства в Кабуле и военной угрозой со стороны талибских группировок, действовавших в ситуативном союзе с игиловцами[2].

Чем обернулось в итоге это интриганство? Положение Кабула сегодня гораздо хуже, чем тридцать лет назад, когда под стенами города стояли войска Хекматияра, а социалистический президент Наджибулла был вынужден скрываться в миссии ООН, низложенный собственным союзником Дустумом. Американское разведывательное сообщество на этой неделе опубликовало прогноз, согласно которому правительство Гани падёт через шесть месяцев. Это, на наш взгляд, чрезмерно оптимистичный сценарий.

Судя по темпам и скоординированности военных маневров движения «Талибан», центральная афганская власть может закончиться уже в сентябре этого года.

Как так вышло? С 2016 г. талибы выстраивали параллельные управленческие структуры в провинциях, где они смогли обеспечить себе уверенное присутствие. «Ночная администрация» при этом вызывала у местных жителей гораздо больше доверия, чем «дневная», погрязшая в межфракционных склоках, коррупции и контрабанде.

Конечно, не надо воспринимать талибов как современных большевиков, которые поставили себе задачу построить общество на принципах справедливости. Талибы сегодня и талибы вчера (до 2002 г.) – разные организации. Если в прошлом «Талибан» активно противодействовал выращиванию опийного мака (посевные площади в конце девяностых сократились на 98 процентов), то сегодня под контролем движения значительные площади маковых посевов. Мак – основа талибской (да и что греха таить – афганской в целом) экономики. Если, по оценкам ООН, торговля опийным маком приносит теневой экономике страны около 2 млрд долларов в год (при афганском ВВП в 19 млрд), то по неофициальным внутренним оценкам – более 4 млрд. Сколько даёт рынок афганской традиционной трансграничной контрабанды, контролируемый как талибами, так и близкими к афганским властям операторами и бандформированиями, – исчислению не поддаётся вовсе.

С чем столкнётся «Талибан», как только возьмёт Кабул? Против него выставят свои изрядно оскудевшие ряды традиционные мастодонты афганской политики – Дустум, Мохакек, возможно, примкнувший к ним Нур. Все трое – последовательные противники «Талибана». Но если ещё лет пять назад они могли мобилизовать до 80 тысяч вооружённых сторонников, сегодня вряд ли выставят больше 40 тысяч штыков. При этом у них в распоряжении не будет такого изобилия тяжёлого вооружения в виде танков и вертолётов, как это было 25 лет назад. Афганские силы безопасности рассыпаются на глазах – без американской поддержки с воздуха, как оказалось, они не представляют для талибов серьёзного препятствия. Хекматияр, традиционно разделявший мировоззрение движения «Талибан», скорее всего, сможет найти свою нишу в новой конфигурации афганской политики, а вот что делать остальным?

Велика вероятность, что мы уже в ближайшее время станем свидетелями бесконтрольного разрастания полномасштабной и кровопролитной гражданской войны, которая только набирала обороты последние несколько лет (при полном попустительстве экспедиционных и правительственных сил). Произойдёт полное «схлопывание» властных структур на местах. Талибы показали себя эффективными организаторами и идеологами, которые пользуются популярностью у пуштунской части афганского населения (гарантируя ему хотя бы минимальную безопасность, справедливость и защиту, в отличие от центральной власти). Возможно ли ожидать репрессий со стороны талибов в адрес афганских хазарейцев и таджиков? Ответ скорее да, чем нет: вряд ли стоит надеяться, что новые хозяева Афганистана будут действовать с позиций гуманитарного права, особенно, если принять во внимание традиционный антагонизм хазарейцев.

Что потом? Вполне вероятно, талибы займутся уничтожением «попутчиков» – действующих на территории Афганистана группировок боевиков ИГИЛ[3], «Лашкар-э Таиба»[4], «Джаиш-э Мухаммад», «Лашкар-э Джангви», «Исламского движения восточного Туркестана»[5], с которыми они столь эффективно сотрудничали на своём долгом пути к возврату полного контроля над территорией страны. Их общую численность можно оценить где-то в 10–14 тысяч бойцов. Для, как показывают последние события, хорошо организованной военной машины «Талибана», насчитывающей по разным оценкам свыше 80 тысяч – это статистическая погрешность.

На афганскую политику действуют разнонаправленные интересы. Китай протоптал дорожку к сердцу Гульбетдина Хекматияра). Индия нуждается в общей стабильности и ограничению влияния Исламабада. Пакистан, как считается, до сих пор активно поддерживает и финансирует основных полевых командиров движения «Талибан». Для Ирана критически важно влияние внутриафганских процессов на сепаратистские устремления приграничного Афганистану Иранского Белуджистана, а также на попытки транзита наркотиков. Турция потратила много сил на ликвидацию влияния структур Фетуллаха Гюлена в Афганистане при помощи сил афганской госбезопасности в обмен на удержание Дустума на своей территории. Саудовская Аравия активно спонсировала строительство мечетей и медресе в рамках своих программ «мягкой силы». Россия, связанная обязательствами по ОДКБ и двусторонними отношениями, будет содействовать Таджикистану и Узбекистану в укреплении их безопасности, если талибы предпримут «поход за реку». Об последнем, в частности, говорил на Московской конференции по безопасности министр обороны Сергей Шойгу. Риск этого, впрочем, пока относительно невелик.

Может ли наша страна позволить себе новый поход в Афганистан для того, чтобы ослабить давление на внешние рубежи СНГ?

Не на это ли намекал Байден на встрече с Путиным в Женеве, когда говорил о необходимости России подключиться к помощи по Афганистану? Ответ однозначный – ввязываться в афганское межплеменое и межнациональное урегулирование России на стороне какой-то из фракций нельзя. Как бы нам ни были несимпатичны талибы, вероятно, придётся выстраивать диалог и с ними, и с другими региональными игроками, влияющими на политику Афганистана. Маркер движения «Талибан» как «запрещённого в Российской Федерации» будет мешать – нужны трансграничная торговля, гуманитарная помощь, инфраструктурные проекты, отношения на уровне хотя бы представительств, подкреплённые военными возможностями, договорённости о гарантиях региональной безопасности, сокращение поставок наркотиков в обмен на минимальные инвестиции. Всё сгодится, лишь бы не допустить продвижения талибских сил в союзную нам Центральную Азию с ощутимыми перспективами образования там радикальных исламистских метастаз на фоне ухудшающейся экономической ситуации.

Наш главный шанс на успех (в содействии с другими региональными державами) – изолировать Афганистан для решения его собственных застарелых внутренних политических, социальных и экономических проблем и в надежде на то, что там, наконец-то, спустя более чем сорок лет, появится дееспособное, хоть и, скорее всего, совершенно недемократическое центральное правительство, способное к консолидации страны. Любая альтернатива в долгосрочной перспективе выглядит гораздо хуже.

США. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 июня 2021 > № 3766592 Илья Фабричников

Побеждают мыслящие и действующие нешаблонно

Подготовка к учению «Запад-2021» вступила в основную фазу.

Повышение эффективности боевой учёбы за счёт внедрения новых методик обучения и форм занятий, освоение современных способов ведения боевых действий, подготовка к совместному стратегическому учению вооружённых сил Республики Беларусь и Российской Федерации «Запад-2021» – всё это в числе основных направлений повседневной деятельности объединений, соединений и воинских частей Западного военного округа в ходе летней боевой учёбы. Об этом «Красной звезде» рассказывает командующий войсками ЗВО Герой России генерал-полковник Александр Журавлёв.

– Александр Александрович, в начале беседы коротко об итогах завершившегося зимнего периода обучения – это, как известно, свое­образный фундамент летней боевой учёбы…

– Спланированные мероприятия боевой подготовки в прошедшем периоде обучения выполнены в полном объёме. В ходе контрольной проверки комиссиями управления округа и объединений проверено более 60 органов управления, соединений и воинских частей. Часть контрольных занятий проводилась в рамках внезапных проверок войск. Соединения и воинские части осуществили перегруппировку на большие расстояния комбинированным способом и отработали учебно-боевые задачи на назначенных полигонах. Проверенные соединения и воинские части боеготовы.

В нашем активе более пяти тысяч практических контрольных занятий, половина из них – ночью. На едином оперативном фоне проведено около 50 командно-штабных и тактических (тактико-специальных, лётных, зачётных) учений и тренировок.

Кораблями Балтийского флота отработаны и сданы курсовые задачи. Выполнено более 200 бое­вых упражнений с применением артиллерийского, ракетного, морского подводного оружия. В ходе решения задач корабельными группами флота в оперативно важных районах Мирового океана обеспечивалась проводка караванов и судов в Аденском заливе. Также отряд кораблей Балтийского флота принял участие в совместных с ВМС Ирана и Пакистана учениях по борьбе с пиратством.

Налёт авиации округа в зимнем периоде обучения вырос на 4 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На лётных тактических учениях экипажи выполнили более 130 боевых упражнений с применением авиационных средств поражения.

По итогам контрольной проверки количество отличных и хороших оценок по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличилось на 6 процентов, а уровень подготовки органов военного управления вырос на 10 процентов.

– Что можно сказать об освоении новейших способов ведения боевых действий?

– Мероприятия учебно-боевой деятельности должны способствовать приобретению максимального практического опыта командирами всех уровней и подчинённым им личным составом. Достижению этой цели способствует освоение войсками новых способов и форм занятий по боевой подготовке.

Особенностью подготовки войск (сил) округа является проведение тактических учений с привлечением воинских частей и подразделений в различном составе, используя модульный подход по видам ведения боевых действий. Это позволяет привить командирам навык принятия нестандартных решений в ходе подготовки и ведения боя.

В подразделениях специального назначения на занятиях по тактико-специальной и огневой подготовке отработана новая тактика действий усиленной группы спецназа на штатной бронированной технике. Это позволило увеличить огневые и манёвренные возможности, повысить живучесть разведгрупп и вероятность выполнения поставленных им сложных боевых задач.

Продолжается внедрение новых принципов и подходов к подготовке и проведению учений. Так, в войсках округа постоянно проводятся двусторонние батальонные (ротные) тактические учения с применением межвидовой составляющей, разведывательно-ударных (разведывательно-огневых) контуров.

При этом обучаемые заранее не знают, какие вводные их ждут на учении. Иными словами, обстановку, которая сложится, предугадать невозможно – всё, как в реальном бою. В результате у командиров появляется возможность полнее проявить свои знания, умение просчитать задумку противника и грамотно управлять своими и приданными подразделениями.

– Многие генералы и офицеры ЗВО имеют боевой опыт, полученный в Сирийской Арабской Республике. Как он используется? Что в первую очередь применяется в процессе обучения подчи­нённых?

– Хочу сразу же подчеркнуть: само понятие «сирийский опыт» и его внедрение – это не какое-то отдельное направление боевой подготовки, а её органичная составляющая. В ходе практической отработки учебно-боевых задач мы стремимся максимально использовать всё, что накоплено в ходе ведения боевых действий в современных вооружённых конфликтах, в том числе в Сирийской Арабской Республике.

Нами отработаны и внедрены в войска нестандартные способы действий батальонных тактических групп при отражении ударов низколетящих воздушных целей, беспилотных летательных аппаратов и в борьбе со скоростными бронеобъектами.

При проведении тактических, тактико-специальных и командно-штабных учений особое внимание уделяем нешаблонному мышлению, уходу от сложившихся стереотипов и использованию нестандартных способов действий при решении генералами и офицерами поставленных задач.

Современный бой, и это подтвердил сирийский опыт, требует от командиров всех уровней проявления военной смекалки, изыскания возможностей для того, чтобы ввести противника в заблуждение, заставить его действовать в выгодном для нас ключе. Поэтому повышенное внимание уделяется опережающей готовности систем управления и всех видов обеспечения, а также скрытному развёртыванию необходимой группировки. Все эти вопросы мы будем отрабатывать с нашими белорусскими коллегами в ходе совместного стратегического учения «Запад-2021».

– Как идёт подготовка к совместному стратегическому учению?

– С началом летнего периода обучения мы приступили к основному этапу подготовки к совместному стратегическому учению «Запад-2021». До этого проведён ряд штабных переговоров и командно-штабных тренировок с привлечением оперативных групп штабов различного уровня.

Определены полигоны на территории Российской Федерации и Республики Беларусь, на которых будут отрабатываться практические действия органов военного управления и войск. В плановом порядке идёт рекогносцировка и подготовка учебно-материальной базы.

С июня по сентябрь будет проведён комплекс специальных учений по всем видам обеспечения, три из которых проведём совместно с вооружёнными силами Республики Беларусь.

Особое внимание будет уделяться совместному решению задач подразделениями войск РХБ защиты, инженерных войск, материально-технического обеспечения и военной полиции.

– Каков уровень подготовки офицеров округа? Какие новшества внедряются в систему командирской подготовки, учитывая, что сегодня уровень самостоятельности в бою при принятии решения в звене «взвод – рота – батальон» значительно возрос?

– В летнем периоде обучения в подготовке офицеров тактического звена основные усилия направим на повышение уровня индивидуальной выучки, дальнейшее совершенствование знаний и практических навыков организации, ведения и всестороннего обеспечения боевых действий как самостоятельно, так и во взаимодействии с соединениями, воинскими частями и подразделениями видов и родов войск. Офицеры должны обладать необходимыми навыками боевого применения вооружения, военной и специальной техники, работы на существующих и перспективных средствах (комплексах) автоматизированных систем управления войсками и оружием. Необходимо постоянно изучать способы ведения боевых действий подразделениями, частями и соединениями армий (флотов) иностранных государств. Напряжённая боевая учёба позволяет офицерам овладевать твёрдыми навыками в подготовке и проведении учений, тренировок, боевых стрельб и занятий, способствует повышению уровня методического мастерства.

Все мероприятия профессионально-должностной подготовки в округе объединены единым замыслом и нацелены непосредственно на подготовку к проведению основных мероприятий боевой учёбы, совершенствование умений и навыков действий при совместном выполнении боевых и других задач.

– В округе продолжается масштабная работа по совершенствованию инфраструктуры и вводу в строй новых объектов боевой подготовки. Что здесь можно отметить?

– Развитие и совершенствование учебно-материальной базы проводится в соответствии с планами в целях обеспечения боевой подготовки войск округа на 2020–2021 годы.

В числе последних поступлений – новое радиоуправляемое полигонное оборудование. Это позволило оборудовать 10 учебных точек на шести полигонах округа. Соответственно, увеличилось количество и повысилось качество проводимых занятий по боевой подготовке. Всего в 2021 году спланировано получение по гос­оборонзаказу 44 комплектов полигонного оборудования. Всё это поможет поднять подготовку войск на ещё более высокий уровень.

Олег Починюк, «Красная звезда»

Россия. Белоруссия. СЗФО > Армия, полиция > redstar.ru, 11 июня 2021 > № 3794962 Александр Журавлев

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на международном форуме «Примаковские чтения» в режиме видеоконференции, Москва, 9 июня 2021 года

Уважаемый Александр Александрович,

Уважаемые дамы и господа,

Друзья,

Признателен за приглашение в очередной раз выступить на «Примаковских чтениях». Это одна из наиболее авторитетных (хотя, наверное, самая молодая) международных площадок заинтересованного, профессионального диалога. Хотел бы поблагодарить руководство ИМЭМО за инициирование этой площадки и за организационную работу, проделанную для подготовки нынешней встречи, несмотря на пандемические ограничения.

Приветствую всех участников форума – представителей российского и зарубежного экспертно-политологического сообщества. Диалог на нынешнем этапе по всем вопросам «мироздания» крайне необходим.

Чтения неразрывно связаны с интеллектуальным наследием Е.М.Примакова – великого государственного деятеля. Именно в его бытность Министром иностранных дел Российской Федерации были заложены принципы современной внешней политики нашей страны – самостоятельность, прагматизм, многовекторность, уважение международного права, открытость к сотрудничеству со всеми, кто готов это делать на равноправной, взаимоуважительной основе. Эти принципы легли в фундамент Концепции внешней политики Российской Федерации, которая была одобрена в 2000-м году после избрания Президентом России В.В.Путина и впоследствии модифицировалась. Сейчас действует её редакция от 2016 г. Но все эти принципы, перечисленные мной, которые были сформулированы академиком Е.М.Примаковым, сохраняют свою преемственность.

Для России важное преимущество заключается в том, что упомянутые принципы позволяют нам обеспечивать предсказуемость и устойчивость нашей внешней политики. Это особенно важно в условиях, когда вся мировая система переживает крайне противоречивый этап своего развития, находится в состоянии повышенной турбулентности. Но, как гласит китайская мудрость, нынешний момент открывает большие возможности, которыми важно воспользоваться на благо развития сотрудничества в интересах всех народов мира. Мы видим, как укрепляются позитивные тенденции. Прежде всего упомянул бы в этом ряду укрепление новых центров экономического и политического влияния, демократизацию межгосударственных связей в целом. Этот процесс, кстати, был «предсказан» еще в середине 1990-х Евгением Максимовичем в его концепции формирования многополярного мира.

Россия будет активно способствовать продолжению мирных перемен в направлении полицентричности, основанной на коллективном лидерстве ведущих государств в решении глобальных проблем. Но мы реалисты и не можем игнорировать упорное, я бы даже сказал, агрессивное нежелание наших западных коллег признавать эту объективную действительность как она есть. Не можем игнорировать стремление коллективного Запада обеспечить себе привилегированное положение на мировой арене, чего бы это ни стоило. Индикатором состояния умов в ведущих странах Запада станут итоги предстоящих саммитов «семерки», НАТО и в формате США-ЕС.

Не только Россия, но и многие другие сталкиваются с тем, что представители Запада не готовы к честному диалогу, основанному на фактах, предпочитают действовать в духе «хайли лайкли». Примеров такого подхода множество. Это, безусловно, подрывает доверие к самой идее диалога как способа урегулирования разногласий и размывает возможности дипломатии как важнейшего инструмента внешней политики.

Тем более нерациональным, бесперспективным выглядит то рвение, с которым западные коллеги взялись за продвижение печально известной концепции «миропорядка, основанного на правилах». Правила всегда нужны. Напомню, что Устав ООН – это тоже свод правил, но правил универсально принятых, согласованных всеми членами международного сообщества, никем не подвергаемых сомнению. Это называется международным правом. Устав ООН – основная часть международного права, его фундамент. Наши западные коллеги, когда уходят от использования термина «международное право» и применяют выражение «миропорядок, основанный на правилах», имеют в виду совсем другое: выработку в западноцентричных форматах неких концепций, подходов, выдающихся потом за идеал мультилатерализма, за истину в последней инстанции. Такие действия предпринимаются в сфере химического оружия, в сфере журналистики, в сфере кибербезопасности, международного гуманитарного права. По всем этим вопросам существуют универсальные организации, но наши коллеги, прежде всего в ЕС, а также в США, хотят продвигать свою концепцию по каждому из этих направлений. На вопрос, почему не делать это в высшей структуре мультилатерализма – в ООН, ответа ясного нет. Нам понятно, что, конечно, гораздо сложнее продвигать какие-то свои инициативы, достигать договоренностей в универсальном формате, где есть не только «послушные» члены западного клуба, но есть Россия, Китай, Индия, Бразилия, африканские страны. Посмотрим, как эта концепция «миропорядка, основанного на правилах» будет преломляться в результатах уже объявленных мероприятий, включая т.н. саммит демократий, анонсированный Президентом США Дж.Байденом, а также инициативы в сфере мультилатерализма, объявленные Президентом Франции Э.Макроном и рядом других лидеров.

Убежден, что мы не можем игнорировать непреложный факт, заключающийся в том, что нынешнее мироустройство – это сумма договоренностей держав-победительниц во Второй мировой войне. Россия будет возражать тем, кто хочет подвергнуть сомнению итоги этой войны. Мы не можем и не будем подыгрывать тем, кто хочет попытаться обратить вспять естественный ход истории. У нас, кстати, нет сверхдержавных амбиций, как бы кто-то ни убеждал себя и всех остальных в обратном. У нас нет и того мессианского задора, с которым западные коллеги пытаются распространить на всю планету свою ценностную, «демократизаторскую» повестку. Нам давно уже понятно, что навязывание извне моделей развития ни к чему хорошему не приводит. Посмотрите на Ближний Восток, Север Африки, Ливию, Йемен, Афганистан.

Специфика текущего момента в том, что пандемия коронавируса существенно ускорила ход событий, при этом не только не разрешила имеющиеся проблемы, но и породила новые вызовы. Имею в виду всеобщий экономический спад, разрыв производственно-сбытовых цепочек, усиление настроений изоляционизма, геополитический оппортунизм. При этом эта общая беда через все эти обострившиеся проблемы стала напоминанием и о беспрецедентной взаимозависимости всех членов международного сообщества. Никто не может «отсидеться в тихой гавани». Наверное, это один из главных уроков, который нам нужно извлечь.

Россия выступает за сотрудничество со всеми, еще раз подчеркну, на основе взаимного уважения, равноправия, поиска баланса интересов. Мы видим самостоятельную ценность в каждом международном партнере – и в двусторонних делах, и в многосторонних сферах. Дорожим дружбой со всеми, кто отвечает взаимностью и готов искать честные договоренности, а не пытаться работать ультиматумами и односторонними требованиями.

Вопросы, которые мы готовы обсуждать, охватывают практически все актуальные сферы человеческой жизни: безопасность, торговля, охрана окружающей среды, климата, цифровая трансформация, искусственный интеллект и многое другое.

Россия продвигает свои подходы на пространстве Евразии. На принципах, упомянутых мной, функционируют Содружество Независимых Государств (СНГ), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Евразийский экономический союз (ЕАЭС), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Эти объединения построены исключительно на принципах добровольности, равноправия и общей выгоды. Здесь нет «начальников» и «подчиненных». Все эти организации работают на созидательные цели и не направлены против кого бы то ни было, тем более не претендуют на распространение т.н. узко сформулированных ценностей на весь земной шар, требуя их соблюдения от всех без исключения государств, как мы это наблюдаем в ряде других интеграционных структур.

В числе наших безусловных приоритетов – укрепление всеобъемлющего взаимодействия с Китаем. В этом году мы отмечаем 20-летие большого двустороннего Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. В этом же ряду и углубление особо привилегированного стратегического партнерства с Индией. Именно так оно называется в документах, которые принимались на высшем уровне. Расширяем сотрудничество с членами АСЕАН, другими странами Азиатско-Тихоокеанского региона. Делаем это в русле объединительной философии, лежащей в основе выдвинутой Президентом России В.В.Путиным инициативы содействовать формированию Большого Евразийского партнерства. Оно открыто для всех без исключения стран нашего общего Евразийского континента, принадлежность к которому резко увеличивает сравнительные преимущества в высококонкурентном мире для всех евразийских стран при понимании, что они будут пользоваться этими естественными, Богом данными преимуществами, а не пытаться проводить на континенте новые разделительные линии и углублять старые.

Концепцию, о которой я говорю - «Большого Евразийского партнерства» - в принципе поддерживают и Китай, и Индия. Она высоко оценена в рамках ШОС. Мы обсуждаем ее со странами АСЕАН. Открыты для разговора с ЕС как естественным соседом на этом огромном континенте.

Считаю, что такие форумы, как «Примаковские чтения», являются идеальными площадками для обсуждения идей, возникающих в этой связи. Наверняка, могут быть какие-то альтернативные подходы, но мы хотим, чтобы дискуссия была обращена в будущее в интересах всех стран этого огромного региона.

Россия будет продолжать активно содействовать решению международных конфликтов. Мы работаем в Сирии, помогаем восстановлению мирной жизни после того, как остановили кровопролитие в Нагорном Карабахе. Активно содействуем международным усилиям по урегулированию в Афганистане, Ливии, вокруг Ирана, на корейском полуострове, во многих других «горячих точках».

Говорю об этом не для того, чтобы привлечь внимание к нашим достижениям. У нас нет комплекса неполноценности (равно как и нет «комплекса полноценности» в мировой политике), но мы всегда готовы оказать помощь тем, кто в ней нуждается. Это наша историческая миссия, она уходит корнями в столетия нашей истории. Поэтому будем продолжать, в том числе и таким, на первый взгляд, нерешаемым проблемам, как ближневосточное урегулирование. Мы активно добиваемся скорейшего возобновления работы Квартета международных посредников, продвигаем Концепцию обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Открыты для скорейшей организации встречи лидеров Израиля и Палестины в Москве. По понятным причинам сейчас нужно дождаться результатов внутриполитических процессов в Израиле. Но, к огромному сожалению, наши многократные, многолетние напоминания о том, что нельзя продвигать Концепцию нормализации отношений между Израилем и арабами в ущерб палестинской проблеме, были проигнорированы. Думаю, что это одна из серьезнейших проблем, которая будет только усугубляться.

Активно продвигаем задачу согласования уже в многостороннем формате в рамках ООН правил ответственного поведения в информационном пространстве. Продвигаем сотрудничество в борьбе с коронавирусом. Хочу подчеркнуть, вопреки тому, что пытаются нам приписывать на Западе, мы неизменно заинтересованы в прагматичных, взаимовыгодных отношениях с кем бы то ни было, включая сам Запад – будь то США или их союзники по НАТО, или ЕС. Продвигаем целую серию инициатив по недопущению полного развала договоренностей и понимания в сфере разоружения, контроля над вооружениями, нераспространения после того, как американцы разрушили многие из договоров, например, Договор о РСМД. Мы предложили организовать добровольный мораторий на их развертывание, по крайней мере, в Европе. Несмотря на предложенные нами механизмы верификации такого моратория, Запад по-прежнему уходит от честного разговора, равно как натовцы уже больше двух лет просто забалтывают наши предельно конкретные предложения, нацеленные на деэскалацию, снижение военной опасности вдоль всей линии соприкосновения России и Североатлантического альянса.

Мы готовы к работе совместно с любым партнером, но никакой «игры в одни ворота» не будет. Ни санкции, ни ультиматумы не годятся для того, чтобы пытаться разговаривать с нами и достигать каких-то договоренностей.

В заключение процитирую Е.М.Примакова: «Сильная Россия сегодня не должна ассоциироваться с угрозой стабильности в мире. К выводу об опасности, исходящей от России, может привести только инерционность мышления…». Россия никогда не будет отворачиваться от своих коренных ценностей, будет верна духовным истокам, своей стабилизирующей роли в международной политике. Поэтому будем и далее делать все необходимое для твердого, но неконфронтационного продвижения наших национальных интересов, налаживания сотрудничества с самым широким кругом государств. Единственное что подчеркну – не надо принимать нашу готовность к диалогу с любым партнером за слабость. Президент России В.В.Путин не так давно в ответ на ультиматумы Запада подчеркнул, что «красные линии» в отношениях с зарубежными партнерами будем определять мы сами и прежде всего будем отстаивать свои взгляды на мироустройство, на то, как надо развивать международные отношения, в полном соответствии с теми принципами, ценностями, которые закреплены не в чьих-то узко согласованных документах, а в Уставе ООН.

Вопрос: Вопрос от руководителя форума «Диалог Европа-Россия», Федерального канцлера Австрийской Республики в 2000-2007 гг. В.Шусселя. Встреча лидеров России и США – это всегда значимое международное событие, которое вносит новые векторы в работу дипломатов, военных, бизнеса над конкретными вопросами. Не все встречи были успешными, как, например, последний саммит в Хельсинки с участием 45-го Президента США Д.Трампа. В этот раз, надеемся, всё может быть иначе. Президент США Дж.Байден заинтересован в вопросах контроля над вооружениями, возобновлении иранской ядерной сделки.

Каковы Ваши ожидания от возможной новой повестки дня после встречи двух лидеров в любых вопросах, в частности, киберпространство, автономное оружие, региональные конфликты в Афганистане, Сирии, Ливии, а также ситуация вокруг Северной Кореи?

С.В.Лавров: Рад приветствовать моего доброго друга В.Шусселя. Благодарю его за вопрос.

Мы неоднократно озвучивали нашу позицию в связи с предстоящим саммитом в Женеве 16 июня. У нас нет никаких завышенных ожиданий, иллюзий о том, что грядут некие «прорывы». Но есть объективная необходимость в обмене мнениями на высшем уровне о том, какие угрозы видят Россия и США как две крупнейшие ядерные державы на международной арене. Сам факт разговора лидеров двух ведущих ядерных держав, безусловно, важен. Всячески поддерживаем такой настрой наших американских коллег.

Понятно, что нормализация российско-американских отношений, подчеркну это еще раз, возможна исключительно при соблюдении принципов равноправия, взаимоуважения, невмешательства во внутренние дела друг друга. Это необходимое условие не только для поддержания нормального, предсказуемого и стабильного диалога (чего хотят американцы, по их заявлению), но это важно и для снятия накопившейся конфронтационности между нашими странами. Мы к такому честному разговору будем готовы.

Надеюсь, что при подготовке к саммиту те, кто сейчас занимается Россией в Администрации Дж.Байдена (раньше была «советология», сейчас – даже не знаю, возможно, «русология», а хорошо бы, если бы это была «русофилия»), оценят действия, интересы и позицию Российской Федерации, наши «красные линии», в конце концов, и сделают «работу над ошибками» прошлых лет, откажутся от ведения диалога исключительно с позиции претензий на гегемонию в мировых делах.

Понятно, что в любом случае диалог лучше, чем его отсутствие. Но если менталитет гегемона будет определять американскую позицию, если наши коллеги из США по-прежнему будут идти вслед за собственной пропагандой, оглушающей в том числе и американскую элиту, то многого ждать не приходится. В любом случае, откровенно обменяться мнениями на высшем уровне, даже при наличии расхождений, которые многим кажутся непреодолимыми, я считаю важным.

У нас совместный интерес в стратегической стабильности. У нас достаточно интенсивные контакты на тему того, как сейчас подходить к этому направлению мировой политики. Скажу прямо, мы выступаем за всеобъемлющий подход, учет в дальнейшем диалоге с США всех без исключения факторов, влияющих на стратегическую стабильность. Имею в виду ядерные и неядерные, наступательные и оборонительные вооружения. Все, что влияет на стратегическую стабильность, должно быть предметом диалога.

У американцев гораздо более узкий подход. Они заинтересованы лишь в отдельных аспектах нашей ядерной триады, не склонны, по крайней мере, на данном этапе, соглашаться на всеобъемлющую концепцию, которая включала бы все без исключения.

Надеюсь, что Президент России В.В.Путин и Президент США Дж.Байден на основе наработок, предварительных консультаций, которые мы ведем при подготовке к саммиту, смогут определить стратегическую, магистральную линию дальнейшей работы на этих направлениях.

В.Шуссель упомянул и кибербезопасность. Здесь у нас нет недостатка в доброй воле. Еще с 2016 г., когда Администрация Б.Обамы начала обвинять нас в том, что Россия «вмешивается» в их выборы, мы десятки раз предлагали сесть за стол переговоров и профессионально, доверительно выложить конкретные факты, озабоченности, имеющиеся у обеих сторон. Категорический отказ. Сейчас, надеюсь, мы обсудим эту тему и поймем, насколько Администрация Дж.Байдена готова по-честному вести работу и на этом направлении.

Вы упомянули Афганистан, Сирию, Ливию, Северную Корею. По всем этим вопросам, особенно по Афганистану, Северной Корее, а также по некоторым аспектам сирийского кризиса, ливийской ситуации у нас есть контакты. Вместе с американцами мы участвуем в многосторонних структурах, сформированных и получивших признание мирового сообщества. Имею в виду переговоры по ядерной проблеме Корейского полуострова и то, что мы называем расширенной «тройкой» по Афганистану (Россия, США, Китай, Пакистан).

По Сирии есть двусторонний механизм, прежде всего занимающийся вопросами деконфликтинга. Мы каждый раз подчеркиваем незаконность присутствия США на сирийской земле, тем более что оно сопровождается разграблением природных богатств САР, эксплуатацией нефтяных месторождений, сельскохозяйственных угодий. На вырученные деньги они поддерживают (всем это известно) сепаратистские тенденции на восточном берегу р.Евфрат, заигрывая с очень опасной проблемой – имею в виду курдскую. Эти игры могут плохо закончиться.

Поскольку американцы присутствуют своими вооруженными силами на сирийской земле, у них там есть боевая авиация, у нас существует механизм деконфликтинга по линии министерств обороны. Помимо этого иногда у нас проходят и политические консультации о том, как дальше двигаться. Были бы заинтересованы в том, чтобы США возобновили свое участие в качестве наблюдателя в «Астанинском формате» и в целом были бы более привержены ключевым принципам резолюции Совета Безопасности ООН 2254 по сирийскому урегулированию.

У саммита нет согласованной на бумаге повестки дня. Иногда наши коллеги из Евросоюза (в то время, когда у нас еще были отношения, структуры взаимодействия) уделяли основное внимание дословному, скрупулезному согласованию каждого пункта, которые потом должны стать повесткой дня переговоров. С американцами у нас такого не было. Мы просто перечисляли темы, которые стороны имеют в виду затронуть. Так же поступаем и на этот раз. Работа продолжается. Ждать осталось недолго. Думаю, скоро все прояснится. Будем заинтересованы в позитивных результатах саммита, но, как говорится, «для танго нужны двое». А если кто-то танцует брейк-данс, то это получается сложнее.

Вопрос: Администрация Д.Трампа разрушила механизм Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). В ответ Россия пошла на беспрецедентный шаг доброй воли. Российское руководство направило предложение США и странам-членам НАТО о введении моратория на размещение ракет средней и меньшей дальности в Европе. Реакции от Администрации Д.Трампа не последовало. Была вялая реакция европейских столиц. Есть ли сейчас ожидание продвижения диалога по этой проблеме? Возможен ли такой мораторий?

С.В.Лавров: Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) ушел в небытие. Его больше не существует. Мы выражали сожаление по этому поводу.

Вы упомянули очень важный факт. Сразу после того, как это произошло, мы не только выразили сожаление, но устами Президента Российской Федерации В.В.Путина объявили односторонний мораторий на развертывание соответствующих систем средней и меньшей дальности в наземном исполнении, т.е. мораторий на развертывание запрещенных бывшим договором систем на нашей территории до тех пор, пока аналогичные системы американского производства не появятся в том или ином регионе мира. Это был односторонний мораторий.

Впоследствии, несколько лет назад, когда этот объявленный мораторий не вызвал какой-либо заинтересованной реакции, Президент России В.В.Путин предпринял еще один шаг. Он направил послание не только США, но и всем членам НАТО, Евросоюза, нашим восточным соседям (всего около пятидесяти стран), где развернуто воспроизвел наше решение об одностороннем моратории и дополнил эту инициативу приглашением к сотрудничеству, с тем чтобы западные страны также, в добровольном порядке объявили о встречном моратории, не заключая каких-либо юридически обязывающих договоренностей, просто как жест доброй воли. В этом развернутом послании мы учли то обстоятельство, что после объявления об одностороннем моратории Российской Федерации на развертывание наземных систем, запрещенных бывшим договором, Запад стал скептически высказываться. Якобы «Россия хитрая, она уже развернула свои «Искандеры» в Калининградской области, а они нарушают параметры, установленные бывшим договором», а у натовцев пока ничего нет, поэтому это будет неравноценный обмен. Но никто не доказал, что наши известные системы – «Искандеры» – нарушают критерии и запреты, установленные по дальности ракет в бывшем ДРСМД. Американцы отказывались предоставлять нам доказательства.

В скобках также отмечу, как они до сих пор упрямо категорически отказываются предоставлять спутниковые снимки, сделанные в июле 2014 г., когда произошла катастрофа с малайзийским «Боингом». На днях нидерландский суд прямо объявил о том, что надежды на то, что американцы предоставят эти снимки, больше нет. Для суда вопрос закрыт. То есть факты колоссальной важности утаиваются.

Точно так же нам никто не показывал спутниковые снимки, использованные американцами для того, чтобы утверждать или доказать, что «Искандеры» нарушают ДРСМД.

Учитывая, что Запад решил, что «Россия уже все сделала, а они не успели, поэтому Москва предлагает эту ситуацию «заморозить», что явно будет в пользу Российской Федерации», в послании Президента России В.В.Путина было прямо сказано: понимая взаимное недоверие, мы предлагаем меры верификации такого встречного моратория. А именно: мы приглашаем вас посетить Калининградскую область и увидеть собственными глазами те самые «Искандеры», взамен мы хотим, чтобы наши специалисты посетили базы противоракетной обороны, создаваемые в Румынии и Польше, поскольку производитель пусковых установок «Локхид Мартин» («Lockheed Martin») на своем сайте открыто рекламирует их как имеющие двойное применение – и для запуска противоракет, и для запуска ударных крылатых ракет. По-моему, очень честное предложение. Давайте посмотрим: вы имеете озабоченность по поводу «Искандеров», мы имеем озабоченность по поводу двойного применения тех самых установок противоракетной обороны.

Единственным, кто откликнулся позитивно, был Президент Франции Э.Макрон. Он сказал, что это интересная идея, он готов участвовать при понимании, что будет налажен многосторонний диалог. Многосторонности не получилось, потому что американцы проигнорировали по понятным причинам – они никого не хотят пускать на свои базы противоракетной обороны (это отдельная тема) – а все остальные послушно промолчали.

Наше предложение остается в силе. Я считаю, что мы обязательно о нем напомним на саммите в Женеве 16 июня. Посмотрим на реакцию.

Вопрос: Вы часто, особенно в последнее время, говорите, что Европейский союз является ненадёжным партнёром. К сожалению, это так, особенно на фоне безумной, неадекватной для XXI века русофобской пропаганды и придуманных без всяких доказательств скандалов.

У Вас большой политический опыт. Как Вы считаете, сможет ли дефицит лидерства в ЕС хотя бы частично восполниться на выборах, которые пройдут в этом году в Германии и других странах? Сможет ли всеобщий кризис породить современных европейских лидеров, которые будут хотя бы немного «эмансипироваться» от США и исполнять свою миссию – служить своим народам? Это предполагает кардинальное изменение политики ЕС в отношении России. Надо забыть о несправедливых и неэффективных санкциях и вернуться к диалогу и доверию для решения общих проблем. Их не решить без полноценного диалога и сотрудничества, в т.ч. с Россией.

Мы ждем Вас в Болгарии на открытие бюста нашего учителя Е.М.Примакова.

С.В.Лавров: Обязательно приеду, если на то будет воля Божья. У нас с Болгарией развивается диалог по линии министерств иностранных дел. Но в последнее время не на нашей стороне появились некие факторы, не способствующие дальнейшему развитию конструктивного взаимодействия. Надеюсь, что все это временно.

Что касается Вашего вопроса о Евросоюзе, наших отношениях с ЕС, я уже многократно высказывался на эту тему. Мы хотим иметь отношения с Европейским союзом, которые будут равноправными и взаимоуважительными. Мы не можем иметь отношения с ЕС, основанные на требованиях для России поменять свое поведение. Министры иностранных дел ФРГ и других европейских стран многократно говорили: надо партнерствовать («дружить» они уже не говорят) с Россией, но сначала она должна изменить свое поведение. Это целый менталитет, который невозможно изменить.

Я говорил про «порядок, основанный на правилах». Они придумали этот порядок. По сути дела, это западное видение того, как развивать отношения между странами в XXI веке и, более того, как организовывать жизнь внутри государств. Эти «мессианские» процессы с продвижением демократии достаточно агрессивные. Но как только ты начинаешь говорить с Западом о демократии на международной арене, мол, давайте обсудим, как ее продвигать не только внутри стран (это забота каждого государства), а в международных делах, чтобы все были равны, прислушивались к голосу большинства, но уважали меньшинство, они тут же «уходят в кусты». Они не хотят обсуждать демократизацию международных отношений. Сама концепция «миропорядка, основанного на правилах» перечеркивает любые надежды на то, что Запад будет втягиваться в дискуссии по демократизации мировых процессов в международных отношениях.

Буквально в мае с.г. Президент Франции Э.Макрон, продвигая один из главных элементов концепции «миропорядка, основанного на правилах», а именно – эффективный мультилатерализм – прямо заявил, что многосторонность не означает необходимость добиваться единогласия: «Позиция консерваторов не должна быть препятствием для амбициозных передовиков». По-моему, все понятно. «Консерваторы» – это ревизионисты (можно и так их называть, хотя это антонимы). Нас и Китай называют «консерваторами, которые не хотят перемен» и «ревизионистами, которые хотят затормозить то, что продвигает западный мир». При этом Президент Франции Э.Макрон ни про ООН, ни про международное право не упомянул. По этой логике, есть «амбициозные передовики», продвигающие эту концепцию, а есть те, кто хочет «консервативно» держаться за принципы Устава ООН. Вот, в чем проблема. Это говорит президент страны, которая – одна из тех, кто в свое время призывал к стратегической автономии Европейского союза. Но эти дискуссии даже в Германии были «приглушены».

На одном из мероприятий ЕС Председатель Евросовета Ш.Мишель превозносил возвращение США к евроатлантической солидарности. Было видно, какое облегчение испытывает руководство ЕС от того, что все теперь снова «хорошо», Соединенные Штаты опять «у руля», а они могут следовать за ними.

Я не хочу никого обидеть. Надеюсь, что никто это не воспринимает с обидой. Но это факт, это публично заявленные оценки, многократно произносившиеся руководством ЕС.

В мае с.г. проводилась Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности, на которой Председатель Евросовета Ш.Мишель говорил, что альянс США и Европы – это «основа миропорядка, опирающегося на правила». Международное право не было упомянуто. Он подчеркнул, что надо напористо продвигать демократию для защиты этого порядка от «нападок» России, Китая, Ирана и прочих «авторитарных режимов». То есть из этого вытекает, что демократию в этих целях нужно продвигать внутри соответствующих стран, а не на международной арене. Это даже не саморазоблачение. Уже без стеснения выдвигается концепция, откровенно носящая характер доминирования, по крайней мере, претендующая на доминирование.

Председатель Еврокомиссии У.фон дер Ляйен сказала, что, например, в сфере цифровой трансформации надо, чтобы США и Европа разработали некую «книгу правил», которым должен будет следовать весь мир.

Совсем недавно наши американские коллеги произнесли, что новые правила торговли должны определяться Западом, а не Китаем. Что это означает? Сейчас идет разговор о реформе Всемирной торговой организации (ВТО), потому что американцы поняли одну простую вещь: на основе тех правил, которые одобрены на настоящий момент в мировой торговле и экономике, были инициированы США после Второй мировой войны (имею в виду Бреттон-Вудскую систему, Международный валютный фонд, Всемирный банк и Всемирную торговую организацию) и определяли ход глобализации. Китай добился гораздо больших успехов, играя с американцами «на их поляне». Поэтому сейчас работа ВТО заблокирована. США не позволяют назначить должностных лиц на вакансии в Органе по разрешению споров. Все иски, направляемые в этот Орган, которые американцы стопроцентно проиграли бы, не могут быть рассмотрены.

Сейчас речь идет о том, чтобы создать новую систему, реформировать ВТО. Прямо говорится, что «новые правила мировой торговли должны определять США и Европа, а не Китай». Вот о чем речь. Вот, что лежит в основе концепции «порядка, основанного на правилах».

Вы спросили, чем могут закончиться предстоящие в европейских странах, в частности, в Германии выборы. Это вопрос, на который могут дать ответ только немецкий народ и народы других стран Евросоюза.

Насчет перспектив «эмансипации» ЕС от США я уже сказал.

Вопрос: США часто вводят санкции против иностранных компаний или государств через систему СВИФТ – основной финансовый инструмент, которым они пользуются как гегемон. Фактически многие страны, в т.ч. Китай, и даже европейские страны страдают от системы СВИФТ, контролируемой Соединёнными Штатами. Недавно Правительство Российской Федерации заявило о возможности исключить доллар из резерва иностранной валюты. Правительство Китая начало выпуск цифровой валюты. Теоретически цифровая валюта может привести к созданию новой системы международных транзакций, которая значительно снизит угрозу со стороны СВИФТ. Какие у Вас есть предложения по созданию Россией и Китаем новой системы международных финансовых транзакций, чтобы уменьшить финансовую зависимость от США?

С.В.Лавров: На этот счёт очень подробно ответил Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая на ПМЭФ на прошлой неделе. Мы не стремимся убежать из той системы, которая сейчас существует и которая в решающей степени опирается на доллар. Все проблемы возникают от того, что Соединённые Штаты не осознают своей ответственности как страны-эмитента главной резервной мировой валюты, либо осознают, но грубо злоупотребляют этой своей ролью. Есть целый ряд историй, когда все убеждали, что доллар может быть использован в политических целях, и это ненадёжно. Продолжая стремится к тому, что бы всё-таки универсальная многосторонность уважалась всеми, чтобы раз и навсегда согласованные механизмы не политизировались, а использовались ровно для тех задач, которые лежали в основе их создания, мы, конечно же, думаем о том, как быть, если наши коллеги проявят очередные свои устремления диктовать, «наказывать» и использовать для этого рычаги международной торговли, международных финансовых расчётов.

Обращу внимание на то, что никто из официальных лиц Запада никогда на моей памяти не требовал перекрыть СВИФТ для России, Китая или кого бы то ни было ещё. К этому призывают отдельные политики, но это никогда не находило подтверждения ни в заявлениях официальных представителей ведущих западных стран, ни в заявлениях представителей самой этой системы СВИФТ.

Мы действительно хотим, и это официально провозглашено, заниматься дедолларизацией нашей экономики, нашей финансовой системы. На днях было принято решение, в соответствии с которым в структуру средств нашего Фонда национального благосостояния (ФНБ) больше не будет входить доллар. Соответствующие действия уже осуществлены. Но, ещё раз подчеркну, это не означает, что мы отказываемся от использования доллара вообще. В силу того, о чём я сказал, мы стремимся всё больше и больше опираться на другие валюты, на национальные валюты, когда идёт речь о двусторонней торговле с нашими партнёрами, в т.ч. с китайскими партнёрами, с другими членами ШОС, целым рядом стран. Также готовы опираться на расчёты, которые не будут вовлекать доллар, будут основаны на использовании других валют.

Криптовалюта в этой связи очень популярная сейчас тема. Её разработкой активно занимаются в Китае и уже достигли значительных результатов. У нас также эта тема в самом предметном плане прорабатывается. Думаю, что неизбежно наступит время, когда криптовалюты будут играть существенную роль, занимать значительный сегмент международных расчётов, но подробнее, наверное, лучше говорить со специалистами. Министерство иностранных дел России видит политическую картину. Мы озабочены необходимостью сделать так, чтобы экономические связи нашей страны не создавали угроз нашей безопасности.

Вопрос: В настоящее время проходит достаточно интенсивный трёхсторонний процесс по разблокированию транспортных коммуникаций в регионе. В этом процессе участвуют Армения, Россия и Азербайджан, но нет Турции, которая была полноправным участником последней войны в Карабахе, и которая фактически является стороной конфликта. Между тем, Вы знаете, что в течение 30 лет после обретения Арменией независимости турецко-армянская граница заблокирована. Это, кстати говоря, единственная блокада на территории географической Европы и в ней работает коммуникация, в частности, железная дорога, которая построена ещё во времена царской России, в ней задействованы возможности перетока электроэнергии через высоковольтные линии электропередач, которые существуют ещё с советского времени. Не считаете ли Вы, что Турцию нужно вовлечь в этот процесс разблокирования коммуникаций в регионе и заставить её нести свою часть ответственности за это?

С.В.Лавров: Хочу добавить, что в работе этой трёхсторонней группы не участвует ещё и Иран, который не меньше, а может быть и больше заинтересован в том, чтобы его интересы были учтены. Вы сказали, не стоит ли Турцию привлечь к этой работе и заставить её нести ответственность. Работа трёхсторонней группы по возобновлению экономических связей, разблокированию всех коммуникаций не про наказание, она про восстановление нормальной хозяйственной жизни, существовавшей до конца 80-ых годов, когда разразилась война, которая была остановлена только через 4 года.

Сейчас кровопролитие закончилось. Закончилось чуть позже, чем мы предлагали сторонам. И не наша вина в том, что война длилась дольше, чем могла бы, и перемирие было достигнуто позже, чем оно могло бы быть достигнуто. Мы были только посредниками, мы не могли заставлять одну или другую сторону делать какие-то вещи. Мы лишь убеждали их в том, что дальнейшее кровопролитие бессмысленно и крайне опасно, прежде всего, для того, как будут дальше на этой земле жить люди.

Сейчас наши миротворцы выполняют свой мандат. Каких-то крупных инцидентов вообще нет. Это признают и в Баку, и в Ереване. Отдельные мелкие шероховатости достаточно быстро ликвидируются. Да, есть напряжённость на отдельных участках армяно-азербайджанской границы, но это не имеет отношения к Нагорному Карабаху. Одновременно с остановкой боевых действий 9 ноября прошлого года лидеры наших стран договорились разблокировать все коммуникации. Это, собственно говоря, один из главных принципов, который был согласован многие годы назад по линии Минской группы ОБСЕ, её сопредседателей в лице России, Франции и США.

А в развитие этой принципиальной договорённости в январе с.г. состоялась встреча лидеров России, Армении и Азербайджана, на которой была создана трёхсторонняя рабочая группа на уровне вице-Премьеров, которая занимается исключительно разблокированием всех экономических, транспортных и прочих коммуникаций в регионе. Перечисленные Вами примеры – железные дороги и линии электропередач, всё это находится на столе переговоров. Там сидят профессионально подготовленные люди, занимающиеся приоритизацией маршрутов, которые должны стать первыми в плане практической реализации этого разблокирования.

Конечно же, стороны учитывают и интересы своих соседей. Было бы, наверное, нереалистично рассчитывать на то, что втроём договорились, а что там думает Турция, Иран – это, дескать, неважно. Это неправильно. Через этот критически важный район проходят многие стратегические маршруты: Север-Юг, Восток-Запад. Здесь нужно думать не о том, чтобы кого-то привлечь или не привлечь, нужно думать о том, как выстраивать отношения на долгую перспективу.

Я понимаю, что сейчас многие говорят о том, что остался всё-таки нерешенным статус Нагорного Карабаха. Это предстоит окончательно согласовать с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которые на данном этапе должны не будировать проблему статуса, а содействовать укреплению мер доверия, решению гуманитарных вопросов, тому, чтобы армяне и азербайджанцы снова стали жить бок о бок, вместе, в безопасности и в экономическом благополучии. И тогда, я Вас уверяю, через пару-тройку лет, если мы наладим такую жизнь, все проблемы статуса будут решаться гораздо проще.

Я бы не стал сейчас делать акцент на тех или иных заявлениях, которые звучат из столиц региона и столиц непосредственных участниц конфликта. Там во многом доминируют и преобладают эмоции. Мы призываем всех вовлечённых в эту ситуацию всё-таки способствовать успокоению и налаживанию нормальной жизни тех, кто находится «на земле». Мы через наш миротворческий контингент, Министерство по чрезвычайным ситуациям активно этим занимаемся. Результативность деятельности трёхсторонней рабочей группы будет определяться тем, насколько это разблокирование будет напрямую помогать улучшать жизнь людей.

Что касается Турции и её роли. Как я уже сказал, в этих трёхсторонних дискуссиях интересы Турции, Ирана однозначно учитываются, иначе разблокирование не будет иметь максимального эффекта.

А в рамках наблюдения за прекращением огня действует российско-турецкий центр по мониторингу, который с территории Азербайджана, используя технические средства, обеспечивает совместное наблюдение за тем, что происходит «на земле». Это очень полезный компонент общей договорённости, и он обеспечивает вовлечённость наших турецких коллег в этот процесс. Это стабилизирующий фактор.

Вопрос: Несмотря на то, что мир переживает трудный период, партнёрство России и Индии продолжает процветать. Наше сотрудничество по вакцине «Спутник V» тому подтверждение. Индия и все индийцы благодарны за помощь, предложенную нашими друзьями в России во время отступающей второй волны пандемии.

Каковы краткосрочные и долгосрочные уроки международному сообществу относительно происхождения и распространения COVID-19? Некоторые обеспокоены, что даже спустя 18 месяцев мы до сих пор не знаем о происхождении вируса, который впервые появился в Ухани. Это не помогает в предотвращении будущих пандемий.

Как нам сбалансировать национальную ответственность и международное сотрудничество для того, чтобы ВОЗ и международные медико-санитарные правила могли выявлять и предотвращать будущие вспышки?

С.В.Лавров: В целом, конечно, пандемия новой коронавирусной инфекции создала беспрецедентный вызов. Она стала своеобразным тестом на «настоящую дружбу». Друг познается в беде, это известно. Но ряд государств решил своими вакцинами не делиться. Такой подход, наверное, неправомерен с точки зрения общечеловеческой морали и нравственности, особенно в условиях взаимозависимости, глобализации. Эти принципы морали близки и нам, и дорогой для нас Индии, индийскому народу.

Спасибо за добрые слова в отношении того содействия, которое мы оказали и оказываем индийцам в эти трудные времена. В течение последнего месяца нам удалось организовать несколько достаточно крупных поставок гуманитарной медицинской помощи, не только вакцины «Спутник V», но и других препаратов. Активно работаем над налаживанием производства «Спутник V» в Индии. Надеемся, что этими и другими шагами, совместными усилиями мы сможем как можно скорее справиться с этой тяжелой болезнью и защитить здоровье наших граждан.

Что касается выявления источников вируса, как Вы знаете, при координации ВОЗ проведена серьёзная работа. В Китай были направлены соответствующие эксперты, специалисты. Эксперты были из 10 стран, в т.ч. из России, а также представители соответствующих международных структур. Результаты были обнародованы сразу же после визита, а на днях были представлены на 74-ой сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения, которая завершилась на прошлой неделе.

Вы правы, однозначных выводов в отношении первопричины возникновения COVID-19 пока нет, но это не уникальная ситуация. Напомню, что до сих пор нам и специалистам ВОЗ не известно происхождение вируса Эбола, появившегося ещё в 70-х годах прошлого столетия. Но специалисты продолжают над этим работать. Я, как Вы понимаете, не владею всеми тонкостями этой профессии, но убеждён, что нужно продолжать эту работу, но продолжать её без политизации. Попытки политизировать ситуацию вокруг COVID-19 – это часть того, что мы наблюдаем и в других сферах, и что отражает стремление ряда стран всё-таки действовать с помощью методов недобросовестной конкуренции. Нужно развивать широкое, транспарентное международное сотрудничество по продолжению изучения причин его возникновения и главное – по преодолению пандемии, чтобы разговоры о том, кто виноват, а кто нет, не мешали бы реализовывать принцип «что делать».

Самое важное, когда возникают чрезвычайные ситуации в области здравоохранения, – иметь сильные национальные системы санэпидемнадзора и охраны здоровья. Пандемия COVID-19 подтвердила мой вывод. Страны, обладающие отлаженными системами здравоохранения и высокой способностью к мобилизации медицинских и иных ресурсов, по-моему, дали более эффективный ответ на вызов коронавирусной инфекции.

Что касается международного сотрудничества, мы развиваем его на протяжении длительного периода, практически с самого начала пандемии и по двусторонним каналам, и через международные организации, оказываем помощь во внедрении разработанных Международных медико-санитарных правил. Они были разработаны по нашей инициативе и одобрены ВОЗ, но пока ещё не воплощены в практические системы во многих странах. Международные медико-санитарные правила – это главный международно-правовой инструмент и ориентир в выстраивании национальных систем предупреждения и готовности к эпидемиям, подобным сегодняшней. Поэтому координация действий, транспарентность, способность и готовность делиться опытом и объединять усилия, наверное, в этом заключается ключ к выходу из нынешнего кризиса.

Вопрос: Было бы возможно и желательно для США и России, чтобы они в рамках изучения проблем киберпространства взяли на себя обязательства работать над противодействием кибератакам на ту или иную страну со стороны преступных групп с целью выкупа, исходящими из России или США? Какими могли бы быть параметры подобного сотрудничества? Или уровень недоверия настолько велик, что такое сотрудничество сейчас просто невозможно?

С.В.Лавров: Мы уже многие годы выслушиваем обвинения в наш адрес во всех «смертных грехах». В том, что касается киберсферы, я уже упоминал выборы 2016 г. И в последующем целый ряд инцидентов, происходящих в США или других странах, тут же ассоциировались в публичных заявлениях, обвинениях с Российской Федерацией. Ни разу ни одного факта нам предоставлено не было. Сейчас, из последних поводов (Президент России В.В.Путин на Питерском международном экономическом форуме уже это комментировал) – пресловутая атака на «Колониал Пайплайн», а также на мясоперерабатывающую компанию «Джи-Би-Эс». Даже Вы в своем вопросе поинтересовались, нельзя ли наладить сотрудничество между Россией и США по расследованиям такого рода вещей и бороться с криминальными группами, в частности с требованиями заплатить выкуп. Даже в этом вопросе видно, что Вы мотивированы вот этим всплеском общественного мнения по поводу двух конкретных инцидентов. Причем, я отмечаю, что американская администрация не продвигает тезис об ответственности за эти инциденты российского государства. Э.Блинкен недавно сказал, что это, наверно, частные хакеры, но Россия обязана их остановить, потому что это происходит на её территории.

Напомню в этой связи (из ряда двойных стандартов), что, когда был разгар проблем в США, американские социальные сети и интернет-платформы блокировали доступ к информации по тому или иному вопросу. Эта тема обсуждалась в том числе в ОБСЕ и в Совете Европы. Мы подчеркивали обязательства США, как и любой другой страны, обеспечивать стопроцентный доступ своих граждан к любой информации. Тогда американская сторона нам отвечала: «Да, но это обязательства государства, а речь идет о действиях, предпринимаемых частными корпорациями. Мы не можем за них отвечать». В данном случае американцы призывают Россию найти этих «частников» и, всё-таки, выполнить функцию государства по пресечению неправомерных действий. Давайте делать так, чтобы мы были едины в необходимости следовать каким-то правилам, но правилам, универсально применимым. Любое государство, подписавшееся под обязательством обеспечивать свободу доступа к информации, обязано делать это независимо от того, кто укрывает информацию – государственная структура или частные корпорации. Тем более, что «львиная доля» всей информации сейчас находится в руках частных корпораций.

Теперь конкретно о кибербезопасности. Мы не только хотим, мы многократно предлагали США, даже, может, где-то навязчиво, заняться этим вопросом. Когда в рамках упомянутых мной обвинений 2016 г. (администрация Б.Обамы стала выдвигать их еще в октябре, до дня голосования) нам предъявляли претензии, мы напомнили американским коллегам, что между Москвой и Вашингтоном существует закрытый канал на случай возникновения инцидентов, в том числе в киберпространстве. После того, как были громогласно зачитаны обвинения Российской Федерации во вмешательстве в американские выборы, мы предложили, чтобы американцы нам по этому закрытому каналу предоставили факты, подтверждающие их озабоченности. Это предложение было продублировано, по-моему, семь раз с октября 2016 г. по январь 2017 г., вплоть до инаугурации Д.Трампа. Ни на одно из этих предложений не последовало никакого ответа от соответствующих служб администрации Б.Обамы. Вместо этого, Б.Обама в раздражении в конце своей каденции забрал у нас рейдерским захватом дипломатическую недвижимость, выгнал дипломатов. Этот импульсивный шаг был ответом на наши профессиональные предложения заняться честной, конкретной работой.

Это не единственный пример. Диалог по проблемам кибербезопасности с Вашингтоном был «заморожен» не по нашей вине. Впоследствии мы предлагали вернуться к нему. В июле 2017 г. передали проект Меморандума о создании российско-американской группы по безопасности в сфере информационно-коммуникационных технологий. Вроде, реакция была позитивной, и на начало 2018 г. договорились провести первую встречу такой группы в Женеве. Американская делегация туда прилетела. Российская делегация вылетела, но, когда наши специалисты приземлились в аэропорту Женевы, им сообщили, что американцы отменяют встречу. Каких-то вменяемых причин нам не назвали.

В сентябре 2020 г. Президент России В.В.Путин на своем уровне обнародовал заявление о том, как мы видели бы сотрудничество США и Российской Федерации в разработке комплексной программы мер по восстановлению сотрудничества в этой сфере. Там сугубо конкретные вещи. После того, как произошла инаугурация Дж.Байдена, мы переподтвердили это предложение. Оно находится на рассмотрении в американской администрации. Рассчитываю, что в Женеве мы узнаем, какова реакция Дж.Байдена и его команды. В ООН идет работа по международной информационной безопасности в контексте военно-политических проблем, и параллельно принято решение о начале разработки конвенции по борьбе с киберпреступностью. Это ровно то, что произошло с «Колониал Пайплайн» и мясоперерабатывающей компанией «Джи-Би-Эс». И в том и в другом случае был найден консенсус, хотя до этого возникали возражения наших западных коллег. Но консенсус был найден по обоим вопросам. У меня есть основания надеяться, что это поможет развивать и двусторонний диалог. Но самое главное, нужно вести диалог профессионально, а не громогласно и голословно.

Вопрос: А.Меркель 16 лет на посту Канцлера Германии. Как Вы оцениваете отношения Германии и России за этот период? Как они будут изменяться?

С.В.Лавров: Это, опять же, вопрос, который затрагивал Президент России В.В.Путин на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Он высказал свою оценку профессионализма, опыта Канцлера А.Меркель и своё удовлетворение от совместной работы с ней. Мы, конечно же, следим за процессами, происходящими в Германии в связи с предстоящими выборами. Рассчитываем, что результаты выборов помогут обеспечить, я хотел сказать, преемственность в наших отношениях, но, на самом деле, лучше бы это была не просто преемственность, выражающаяся в ведении регулярного диалога, а преемственность, которая вобрала бы в себя и уроки прошедших шестнадцати лет.

Когда Президент России В.В.Путин пришел в Кремль после выборов в 2000 г., один из его первых визитов был в ФРГ. Он выступал в Бундестаге на немецком языке. Многие, в том числе и Ваш покорный слуга, тогда восприняли этот эмоциональный, очень позитивный заряд, который он привнес в свою речь в Бундестаге, как свидетельство того, что состоявшееся ранее историческое примирение российского и германского народов теперь обрело еще такое личное измерение. Это было видно. Он инвестировал в российско-германские отношения, именно в примирение, которое должно воплощаться в конкретных делах в самых разных сферах, огромную часть своего авторитета, своей политики. Не по нашей вине эти отношения стали охладевать. Кстати, такие тревожные сигналы происходили еще до 2013-2014 гг. В частности, в 2010 г., когда Президентом России был Д.А.Медведев, состоялся саммит с Канцлером Германии А.Меркель в г. Мезеберге. Среди прочих вопросов, там было решено создать совместный комитет России и ЕС по кризисному регулированию. Не просто для дискуссии, а для того, чтобы Россия и ЕС вырабатывали совместные механизмы преодоления кризисов. В практическом плане там упоминалось Приднестровье. Документ был согласован, но потом германская сторона отошла от усилий по его воплощению в жизнь. Конечно, мы не можем не понимать, что главной причиной нынешнего не самого радужного состояния отношений между нашими странами является поддержка Берлином и всем Евросоюзом, всем Западом вооруженного, кровавого, антиконституционного переворота, произошедшего на Украине в феврале 2014 г., через 12 часов после того, как Германия, Франция и Польша «руками» своих министров иностранных дел гарантировали Соглашение об урегулировании между Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией. Это соглашение было разорвано подписантами от оппозиции на утро после самой церемонии подписания. Не то, что Германия, Франция, Польша и весь ЕС, от имени которого они выступали, не призвали оппозицию к порядку, они в ответ на наши обращения, даже не смирились, а поощрили такой ход событий. А к власти пришли люди, которые сразу же в первых своих выступлениях обозначили свою ярую русофобскую позицию, потребовали вышвырнуть русских из Крыма, направили туда поезда с вооруженными бандитами.

Германия среди других европейских стран (США заняли такую же позицию) просто промолчала и стала говорить, что реальность «на земле» изменилась. В ответ на эту свою очень негативную политику обвинили нас в том, что мы нарушаем какие-то правила, изобретенные нашими коллегами, и объявили аннексией акт, основанный на свободном волеизъявлении Крыма. На Россию наложили санкции за провал, который потерпела европейская дипломатия, не сумев заставить оппозицию выполнить то, о чем она при посредничестве Германии, Франции и Польши договорилась с Президентом Украины В.Ф.Януковичем. Вот когда всё началось.

Но мы ни в какие «позы» не вставали, не мы отменили саммит Россия-ЕС. Тем не менее Президент России В.В.Путин в 2014 г. участвовал в тожественных мероприятиях, посвященных очередному юбилею высадки союзников для открытия Второго фронта в Нормандии. Там был согласован формат «Нормандской четверки», работа которого в итоге вылилась в подписание Минских договорённостей в феврале 2015 г. Опять мы думали, что вот, сейчас подписи поставлены. Но так же, как подписанные в феврале 2014 г. соглашения, Минские договоренности пока не выполняются. К огромному нашему сожалению, Германия и Франция как участники Нормандского формата пытаются всячески выгораживать абсолютно деструктивную позицию, занимаемую Киевом. В.А.Зеленский не раз говорил: «Не хочу выполнять Минские договоренности, но надо их оставить, потому что пока они есть, будут санкции против России». Эту логику ни разу не опровергли и даже не прокомментировали наши немецкие, французские и прочие коллеги. Мы очень хотим нормальных отношений с Германией, сотрудничать с ней в преодолении кризисов, существующих о сохраняющихся в нашем общем пространстве, соседстве. Но хотелось бы, всё-таки, видеть Германию договороспособной.

Мы оценили позицию Берлина перед лицом американских нападок (еще с администрацией Д.Трампа) на «Северный поток – 2». Об этом Президент России В.В.Путин тоже сказал. Но он подчеркнул, Германия заняла такую позицию не просто за «красивые глаза» - это отражает коренной интерес немецкого государства. Сейчас, кстати, история вокруг «Северного потока – 2» не закончилась. Я прочел очередные комментарии Э.Блинкена о том, что США сейчас изучают способ сохранить за Украиной транзитные сборы за поставку газа в Евросоюз. У нас с Украиной есть транзитный договор до 2024 г. Что будет дальше – нужно обсуждать, но уже сейчас американская администрация думает о том, чтобы Украина «не пострадала». Один из вариантов, сказал Э.Блинкен, это продление соглашения о транзите на много лет вперед, чтобы Украина получала прибыль от транзитных сборов. А второй вариант, если первый не сработает, – нужно найти способ компенсировать Киеву финансовые потери – это то, за что нужно будет взяться европейцам.

Поэтому отношение европейцев к тем вопросам, где мы сотрудничаем, будет еще неоднократно испытываться на прочность. Я очень надеюсь, что немецкий народ, как это всегда было в истории, будет руководствоваться своими интересами. Мы заинтересованы в том, чтобы самым плотным образом углублять наше партнерство. Есть много тех, кто видит в российско-германском партнерстве, сближении угрозу для трансатлантического союзничества. Это уже для дальнейших периодов изучения геополитики.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 июня 2021 > № 3751542 Сергей Лавров

Глава МИД Монголии: мы чувствуем себя в безопасности между Россией и КНР

Глава МИД Монголии Батмунхийн Батцэцэг рассказала в интервью корреспондентам РИА Новости Дмитрию Виноградову и Дарье Лабутиной о том, будет ли ее страна присоединяться к различным интеграционным структурам с участием России и почему, объяснила, зачем Улан-Батору на притоках реки Селенги ГЭС, которая по мнению российской стороны может угрожать экосистеме Байкала, каковы перспективы участия РФ в строительстве железных дорог в Монголии, и как монгольская сторона намерена привлекать российских туристов.

– Какова основная цель вашего визита в Россию? С кем планируются встречи? Планируется ли подписание каких-либо соглашений?

– Мой нынешний визит приурочен к 100-летию установления дипломатических отношений между Монголией и Россией. Обе стороны приняли обширный план по празднованию этой знаменательной даты. На посту министра я совершаю свой первый зарубежный визит именно в РФ, это имеет большое символическое значение. С главой МИД РФ Сергеем Лавровым мы планируем обсудить широкий круг вопросов двусторонних отношений. Например, вопросы регионального и международного свойства. Отдельное внимание будет уделено согласованию контактов глав наших двух стран в будущем. Планируем обсудить график контактов на высшем и высоком уровне, взаимные визиты, а также реализацию того плана, который приурочен к столетию дипломатических отношений.

Скоро состоятся выборы президента Монголии – 9 июня. Так что планируем обсудить контакты между лидерами двух стран. После выборов наш МИД будет разрабатывать внешнеполитическую повестку нового президента страны, где важное место будет уделено развитию отношений и сотрудничества с Россией.

Кроме того, я приму участие в работе ПМЭФ, встречусь с представителями парламента, правительства и бизнес-структур. Будет подписан Меморандум о взаимопонимании между Управлением малых и средних предприятий Монголии и Федеральной корпорацией по развитию малого и среднего предпринимательства России.

Надеюсь, что итоги моего визита положительно повлияют на дальнейшее развитие российско-монгольских отношений.

– Вы упомянули, что будете обсуждать с Лавровым визиты на высшем и высоком уровне. Когда их можно ожидать?

– После выборов 9 июня состоится церемония инаугурации, которая совпадает со столетием Монгольской народной партии, Монгольской народной революции. Все празднования пройдут в июле, туда мы пригласили заместителя председателя совета безопасности Дмитрия Медведева. Россия является для нас важнейшим партнером, и мы ждем, что ваша страна будет представлена на этих мероприятиях на очень высоком уровне.

Кого бы ни выбрал монгольский народ, мы вполне уверены, что новый президент будет поддерживать курс развития с РФ. Планируются контакты на высшем уровне в ходе некоторых международных мероприятий, например – на заседании совета глав стран-участников ШОС. Мы думаем, что уже в течение этого года состоятся контакты на уровне президентов.

– Продолжая разговор о ШОС – Монголия является страной-наблюдателем. А возможно ли ее вступление в эту организацию?

– Монголия давно является наблюдателем при ШОС. Мы участвуем во всех встречах на высшем уровне и на уровне глав правительств, на уровне всевозможных ведомств. С присоединением к ШОС Индии и Пакистана значение этой международной организации выросло. Мы считаем ее одним из важных выходов для сотрудничества в Центрально-азиатском регионе. Также участвуем в рамках ШОС в торгово-экономических проектах, которые существуют в рамках ее деятельности. У нас есть заинтересованность сотрудничать с организацией по торгово-экономическим вопросам, сельскому хозяйству, транспорту, инфраструктурным проектам, в образовательно-гуманитарном плане.

Монголия рассматривает ШОС как один из каналов установления сотрудничества с Центральной Азией. Со стороны участников ШОС нам предлагают повысить уровень нашего участия, предлагают стать постоянным членом этой организации. Мы изучаем основополагающие документы ШОС и другие документы, регулирующие деятельность в рамках этой организации. За последние годы наши исследователи, ученые, люди, принимающие государственные решения, провели массовое публичное обсуждение этого вопроса и пришли к выводу, что сохранение нынешнего статуса в организации является оптимальным.

– Монголия рассматривала также возможность вступления в ЕАЭС или создания зоны свободной торговли с ЕАЭС. В какой стадии эти переговоры сейчас? Можно ли ждать запуск зоны свободной торговли и когда? Возможно ли вступление Монголии в ЕАЭС и когда?

– Отношения между нашими странами развиваются на уровне всеобъемлющего стратегического партнерства. Но остается много неиспользованных возможностей. Нашим странам необходимо подтянуть торгово-экономическое сотрудничество. Здесь у нас есть некоторые проблемы. В доковидные времена общий объем торговли достигал двух миллиардов долларов, но 90% его составлял импорт из России в Монголию: нефтепродукты, товары широкого потребления, техника и технологии. А вот экспорт из Монголии в Россию составляет мизерное количество. Это очень сильный перекос. Такое состояние длится уже много лет. Играют роль высокие таможенные тарифы и большое количество нетарифных ограничений. Чтобы решить комплекс этих вопросов, считаем необходимым развивать сотрудничество именно с Евразийской экономической комиссией, чтобы в будущем подписать с ними соглашение о свободной торговле. Была создана совместная исследовательская группа между правительством Монголии и Евразийской экономической комиссией, чтобы изучить целесообразность принятия соглашения о свободной торговле. Надеемся, что до конца 2021 года эта группа придет к какой-то оценке, и мы сможем начать переговоры по разработке соглашения о свободной торговле до конца этого года. Надеюсь, что выводы будут положительные.

– Можно ли ожидать, что уже в этом году соглашение будет подписано?

– Нет, в этом году подписать соглашение мы не успеем. Сначала нужно исследовать, насколько целесообразно иметь такое соглашение. Для этого и создана исследовательская группа. По итогам их оценок мы и будем думать.

– Если Монголия так переживает за низкий уровень своего импорта в Россию, то, может быть, ей стоит вступить в Таможенный союз? Тогда вы сможете поставлять свои товары без пошлин.

– Мы не можем обсуждать вопросы торговых условий только с Россией, потому что она является участницей Таможенного союза. Именно поэтому мы проводим переговоры с ЕАЭС для того, чтобы увеличить объем нашего экспорта не только с Россией, но и с другими участниками этого союза. Пока Монголия не рассматривает участие в Таможенном союзе.

– Еще одна интеграционная структура – ОДКБ. Возможно ли вступление в нее Монголии?

– В концепции национальной безопасности нашей страны прописано, что наша страна не будет участвовать в каких-либо военно-политических организациях, если нет прямой угрозы нашей безопасности со стороны других стран. К счастью, нам никто не угрожает, у нас нет никаких прямых угроз. Поэтому у нас нет необходимости вступать в военно-политические организации, такие как ОДКБ. С другой стороны, мы очень тесно и хорошо сотрудничаем в военно-технической сфере именно с РФ. У нас очень глубокое и продуманное сотрудничество. В российских военных вузах готовятся военные специалисты. Осуществляется поставка российской военной техники в нашу страну. Представители Вооруженных сил Монголии участвуют в парадах Победы

Наша страна находится между Россией и Китаем, такое положение несет в себе трудные моменты: нет выхода к морю, до третьих партнеров надо добираться транзитом через обширные территории России и Китая. Но есть и сильная сторона – мы чувствуем себя в безопасности.

Монголия более заинтересована участвовать в торгово-экономических проектах, это больше отвечает нашим интересам.

– Раз Монголия делает такую ставку на развитие экономики, то давайте обсудим экономические проблемы. В какой стадии сейчас находится проект строительства Монголией ГЭС на реке Селенга? Готова ли Монголия все-таки отказаться от него в обмен на поставки электроэнергии из России? В каких объемах нужны поставки?

– Вы задали очень важный вопрос, я хотела бы подробнее остановиться на нем. Проекты строительства гидроэлектростанции на территории Монголии остановлены по требованию России. Я бы хотела остановится на моментах, которые являются позицией нашей страны по этому вопросу. Во-первых, надо понимать, что эту станцию не планировали строить на реке Селенга. Планировали строить на ее притоках – это реки Шурен и Эгийн-Гол. Протекая по монгольской территории, река Селенга составляет всего лишь 18% водосбора озера Байкал. То есть больше 80% водосбора Байкала находится на территории Российской Федерации. Река Эгийн-Гол, на которой планировали строить электростанцию, составляет всего лишь 5% водосбора озера Байкал. С другой стороны, строительство ГЭС не подразумевает, что река остановится. Она будет дальше течь, вода никуда не уйдет и не исчезнет. И говорить, что озеро Байкал обмелеет из-за этого, что будут построены эти электростанции – тоже очень спорный вопрос.

Во-вторых, надо учитывать факт, что еще советские гидрологи, проводя свои исследования, рекомендовали именно Эгийн-Гол и Шурен, чтобы строить на них гидроэлектростанции. Мы опирались на эти заключения советских гидрологов. Поэтому нам была очень непонятна позиция Российской Федерации, когда мы начали этот проект.

В-третьих, высказывались опасения, что строительство и эксплуатация гидроэлектростанции будут загрязнять озеро Байкал. Но это не секрет, что озеро загрязняется именно с территории Российской Федерации на водосборах. На самом озере до сих пор работает целлюлозно-бумажный комбинат. На территории водосбора озера находится очень много промышленных объектов. Вокруг озера построены многочисленные туристические места. Поэтому здесь очень много спорных моментов.

В-четвертых, до начала разработки проекта ГЭС "Шурен" независимой французской компанией было произведено исследование оценки воздействия на уровень воды в Байкале и на биоразнообразие озера. Результаты этих исследований были вполне положительными. То есть воздействие на озеро было бы мизерным, практически сводилось к нулю. Но российская сторона не стала принимать это во внимание. Россия вынесла этот вопрос на обсуждение заседания комитета по Всемирному наследию ЮНЕСКО, и в результате эти проекты были остановлены.

Наши проекты были остановлены, и взамен российская сторона предложила нам покупать у них электроэнергию. Но у нас проводятся проекты по модернизации, увеличению мощностей существующих уже теплоэлектростанций. Планируется строительство новых электростанций. Увеличивается доля производства электроэнергии от возобновляемых источников энергии – солнечные панели, ветровые установки. Поэтому у нас в принципе вопросов с обеспечением электроэнергией нет.

У нас вопрос встает не о дефиците электроэнергии, а о том, что нам необходимы регулирующие мощности, регулирующая электростанция. В ночное время, когда потребление электричества падает, электричество перетекает обратно в Российскую Федерацию за низкие тарифы, а потом недостатки мы импортируем из Российской Федерации уже по рыночным тарифам. Переток излишка в ночное время, импорт недостатка из России ложатся тяжким бременем на бюджет страны.

– Это сейчас такая ситуация?

– Такая ситуация сейчас. Поэтому вопрос не в том, что у нас не хватает электроэнергии, а то, что именно не хватает регулирующих мощностей. И мы предлагали российским энергетикам сотрудничество по этому вопросу, но пока ответа не услышали.

– Если сейчас строительство ГЭС заморожено, то есть ли перспектива, что оно возобновится?

– Мы очень много лет обсуждали строительство ГЭС с российской стороной. Надеюсь, мы найдем взаимоприемлемое решение.

– РЖД планируют реализовать ряд проектов по модернизации и развитию железных дорог в Монголии и оценивают первоочередные инвестиции в них в 260 миллионов долларов. Россия, в частности, может выдать Монголии кредит объемом 100 миллиардов рублей, в том числе на модернизацию УБЖД. Началось ли уже выполнение этих проектов? Известно ли, что это будут за проекты?

– У нас есть совместное предприятие – АО "Улан-Баторская железная дорога" (УБЖД). Чтобы эта железная дорогая стала эффективной и современной, необходимы масштабные мероприятия по модернизации. Надо сделать солидные инвестиции. К тому же у предприятия есть большие долги по ранее взятым кредитам. Правительство Монголии направило РЖД, которое является российским акционером УБЖД, предложения по урегулированию долгов и инвестициям. Транспортные ведомства двух стран активно обсуждают предложения правительства Монголии и другие вопросы, касающиеся работы УБЖД.

В нашей стране строятся новые линии железных дорог. Это весьма перспективные и многообещающие проекты. Прежде всего – железные дороги, соединяющие крупнейшее месторождение угля Таван-Толгой с китайской границей. Также планируется строительство объездной железной дороги в обход Улан-Батора. Ведь сейчас УБЖД проходит через город, что создает немало неудобств для жителей. Во всех этих проектах мы предлагаем участвовать компании РЖД.

– Готовятся ли новые российские проекты в Монголии в сфере добычи угля?

– Монголия – богатая углем страна. Наши общие запасы угля составляют 173,3 миллиарда тонн. У нас несколько больших месторождений, самое большое – Таван-Толгой. Горнодобывающая промышленность, особенно добыча угля, является одним из стратегических направлений развития экономики, поэтому мы придаем этому огромное значение. Надо сказать, у нас хорошая традиция сотрудничества с Россией в этой сфере. Еще с советских времен у нас работали специалисты на горнообогатительном комбинате "Эрдэнэт", наши специалисты готовились в СССР. Проводились многочисленные геологические экспедиции, открывались месторождения полезных ископаемых. Сегодня продолжается подготовка специалистов в этой области, но, к сожалению, размах сотрудничества значительно сократился. С российской стороной на данное время у нас нет совместных проектов в сфере добычи угля. Мы заинтересованы развивать с Россией сотрудничество в инвестиционной сфере, в том числе, и в угольную отрасль. Но пока здесь нет результатов.

Тем не менее сотрудничество развивается по другим направлениям. Например, "Эрдэнэт" и российское АО "Росгео" подписали договор на выполнение прогнозно-геологических исследований. Также мы поддерживаем взаимодействие между АО "Росгео", Министерством горнорудной и тяжелой промышленности Монголии и Агентством полезных ископаемых и нефти Монголии по развитию минерально-сырьевой базы углеводородов нашей страны. Мы всегда открыты и рады новым совместным проектам с российской стороной, но их мало.

– Монголия в последнее время активно внедряет цифровую валюту, электронную торговлю. Возможно ли сотрудничество с Россией в этой сфере? Готова ли Монголия обсуждать с Россией переход на системы банковских расчетов, альтернативных SWIFT?

– Да, действительно в Монголии активно идет цифровизация торговли, государственных и банковских услуг. Центробанки наших двух стран некоторое время назад обсуждали вопрос перехода монгольских банков к системе передачи финансовых сообщений Банка России и сопряжения национальных систем платежных карт. Но выяснилось, что объемы банковских переводов между нашими странами малы из-за того, что нет больших объемов торговли. Ведь банковские услуги и торговля тесно связаны друг с другом. Поэтому первоочередной задачей является увеличение торговли, а все, что этому помогает и сопутствует, будет развиваться вместе с ней.

Мы хотим развивать электронную торговлю с Россией. Пока у нас не налажена логистика товаров, заказанных в интернет-магазинах Монголии и России. Сейчас интернет-торговля – это огромный сегмент, который не стоит игнорировать. Министерством иностранных дел Монголии проводятся мероприятия по развитию электронной торговли, поддерживаются тоновые платформы. Поэтому нам нужно уделить особое внимание поддержке предпринимателей двух стран для того, чтобы у них был доступ к торговым платформам другой стороны.

– Монголия – один из основных импортеров российского мороженого. Планируется ли увеличивать поставки? Не рассматривается ли возможность создания совместных предприятий, создания производства на территории Монголии? Вы сами любите российское мороженое?

– Кто же не любит мороженое? Это любимое лакомство всех детей и солидной части взрослого населения. Насколько мне известно, США стали лидером среди покупателей российского мороженого. На втором месте находится Китай, куда за январь-март этого года было поставлено мороженого на 2,6 миллиона долларов. По сравнению с этими крупными державами для экспорта в Монголию российского мороженого не так уж велика. В новостях мы видим, как президент Путин угощает своих коллег из других стран российским мороженым. Это своего рода новый вид дипломатии – "мороженая дипломатия".

В последние годы у нас интенсивно развивается отечественное производство различных видов мороженого. Наши производители мороженого с каждым годом увеличивают объемы производства. Идет большая конкуренция между производителями. Но ведущим производителем в этой отрасли остается компания "Айс марк", которой принадлежит 72% внутреннего рынка Монголии. На сегодняшний день компания выпускает более 40 видов мороженого. Их дальнейшей целью является поставка своего бренд-мороженого на мировой рынок.

Также на нашем рынке представлен и широкий выбор российского мороженого. Оно пользуется большим спросом и уважением среди населения. Можно сказать, что на рынке мороженого в нашей стране существует здоровая конкуренция, что хорошо с точки зрения улучшения качества и доступности товаров.

Мы с детства любили есть мороженое в вафельных стаканчиках, которые были к сожалению большим дефицитом в свое время. Но хочу отметить, что эти "стаканчики" производились по рецепту советских технологов. И этот незабываемый вкус детства до сих пор невозможно забыть.

– Несмотря на все возможности, туризм из России в Монголию пока остается больше индивидуальным, штучным. Что Монголия намерена сделать, чтобы привлечь массового российского туриста?

– Правительство Монголии считает, что одним из основных направлений экономики должен быть туризм. Туризм является одним из ключевых рычагов развития Монголии. Наше правительство поставило перед собой амбициозную цель – довести число туристов до одного миллиона за год. Например, в 2019 году Монголия приняла около 577 тысяч туристов. Министерство окружающей среды и туризма Монголии в рамках проекта Стабильного туризма занимается созданием туристических центров в двух значимых местах Монголии: на озере Хубсугул и месте рождения Чингисхана – Хэнтийском аймаке.

Из-за пандемии туристическая отрасль приостановила свою деятельность. Надеюсь, что в скором будущем все станет на свои места. Поэтому для нас сейчас крайне важно делать подготовку для принятия иностранных туристов. До начала пандемии наши туристические фирмы предлагали турпродукт "Улан-Батор – Улан Удэ – озеро Байкал", который имел большой успех. Нужно также отметить, что туристы наших двух стран с помощью социальных платформ делятся крайне нужной информацией для туристического отдыха не только в Монголии, но и в России.

Министры по делам туризма Монголии, России и Китая полностью поддержали совместный проект создания и развития кластера туристического пояса в Гобийском направлении Монголии, в Алтайском крае России и во Внутренней Монголии Китая. Надеюсь, что в ближайшем будущем мы сможем привлечь массового российского и китайского туриста. Для этого наши страны на уровне правительств должны содействовать развитию туристической отрасли, проявлять поддержку турагентствам и частным лицам.

– Монголия одобрила российскую вакцину "Спутник V". Возможны ли в этой связи ее поставки? Если да, то в каком объеме? Прививались ли лично вы от коронавируса? Российской вакциной? Как ее расцениваете?

– Министерство здравоохранения Монголии тесно сотрудничает с российским фондом прямых инвестиций. В результате этого сотрудничества было поставлено 60 тысяч доз вакцин "Спутник V". Это было хорошей поддержкой для того, чтобы успешно организовать вакцинацию населения. Между прочим, у нас уже практически все взрослое население страны получило первую дозу вакцины. Мы рассчитываем, что уже в течение июня закончим всеобщее вакцинацию, и с 1 июня начнем поэтапно открывать границы.

В деле вакцинации неоценимую помощь оказало правительство КНР. Я провакцинировалась китайской вакциной, потому что она была доставлена раньше российской. А "Спутник V" позднее был использован для иммунизации населения старше 55 лет.

В настоящее время в Монголии регистрируется "Спутник Лайт", и мы ждем, когда в России или в какой-нибудь другой стране разработают детскую вакцину. Ведь у нас треть населения составляют дети. Это очень важный вопрос для правительства Монголии, чтобы к сентябрю обеспечить нормальные школьные занятия в классах.

Россия. Монголия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 1 июня 2021 > № 3739901 Батмунхийн Батцэцэг

Михаил Мишустин посетил международную специализированную выставку «Металлообработка-2021»

Выставка «Металлообработка» объединяет профессионалов станкоинструментальной отрасли с 1984 года. В 2021 году в ней участвуют ведущие производители и поставщики металлообрабатывающего оборудования и технологий – более 750 компаний из 28 стран. Среди участников – представители бизнеса и промышленности из России, Великобритании, Германии, Италии, Китая, Австрии, Республики Корея, США, Турции, Финляндии, Франции, Швейцарии, Японии.

Площадь выставки составляет свыше 31 тыс. кв. м.

Из стенограммы:

М.Иванов (заместитель Министра промышленности и торговли): Михаил Владимирович, мы подошли к первому стенду. Хочу Вам представить Диану Каледину, она инвестор компании «Саста», город Рязань.

М.Мишустин: Диана, как произошло, что вы инвестируете в станкоинструментальную промышленность?

Д.Каледина (учредитель ОАО «Саста»): Я уже 20 лет занимаюсь станками и пришла к тому, что надо создавать в нашей стране своё оборудование.

М.Мишустин: А что Вы окончили?

Д.Каледина: У меня два высших образования – технических. Я окончила ЛИИЖТ (Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта) и «Военмех». Сейчас преподаю в Санкт-Петербургском политехническом университете, заведующая кафедрой.

Скажу немного о заводе. Мы находимся в Рязанской области, город Сасово. Являемся на сегодняшний день одним из крупнейших предприятий в своей отрасли. Завод полного цикла, то есть от создания конструкторской идеи до реализации технологии заказчика.

Приобрели мы завод в 2018 году. Это было предприятие ещё советского времени с ворохом проблем: закредитованность, долги, просрочки.

С проблемами мы работаем. Один из плюсов – завод ни на день не останавливался, поэтому удалось сохранить полностью технологическую цепочку и основной производственный персонал, это очень важно.

Перед нами стояла задача: сделать из этого предприятия современное станкостроительное производство, которое будет производить конкурентоспособную продукцию.

На сегодняшний день вложения в завод составили около 1 млрд рублей. Выпуск товарной продукции вырос на 40% и на 72% – производственные мощности.

О станках. Перед Вами станок СА1100. Это тяжёлый токарный станок, который производит «Саста». Он здесь в двухметровом исполнении, то есть это самый маленький, он может быть и 20 м. Когда мы пришли на завод, изменения были минимальные. Мы изменили конструкцию шпиндельной бабки. Он стал более точным.

М.Мишустин: Софт российский? Локализованный?

Д.Каледина: Этот не локализованный. И изменили эргономику. Он стал более удобным, более современным. Но этого станка изменения коснулись минимально, он классический, «Саста» производила его долгие годы. Она как производила все части, так и производит на сегодняшний день. Максимально используем российские комплектующие, здесь их не менее 70%.

М.Мишустин: Каков объём выпуска в год примерно?

Д.Каледина: Примерно мы делаем их около 60–70 штук, только этой модели.

Полтора миллиарда в рублях выручка. А в этом году, думаем, будет около двух.

М.Мишустин: Растёте. Очень хорошо.

Д.Каледина: Для нас это очень важно, мы развиваем завод.

Когда мы пришли на завод, нужно было делать обрабатывающие центры. Это то, что в мире нужно, то, что пользуется популярностью за рубежом, и это самое главное. И самый первый токарный обрабатывающий центр представлен здесь. Это токарный станок, обрабатывающий центр с фрезерной функцией. Это самый маленький, 250-й. Есть 500-й, 700-й – это гораздо более сложные, тяжёлые станки. Он, 250-й, производит высокоскоростную обработку, силовое резание при необходимости. Ничем не уступает, больше того, по многим техническим параметрам превосходит зарубежные аналоги – немецкие, корейские. На самом деле нам конкуренцию больше даже Азия составляет. По техническим параметрам мы многие европейские станки превосходим.

Вчера я подписала соглашение с одним из предприятий «Росатома» на производство 100 вот таких револьверных головок – это основной узел. У станка хороший экспортный потенциал. Мы на экспорт поставляем в Эквадор, Австралию, в Белоруссию, Казахстан, Пакистан.

М.Мишустин: Практически вы осуществляете полный цикл производства металлорежущих станков – от проектирования и литья до финальной сборки.

Д.Каледина: Мы отрабатываем технологию и сдаём. «Саста» известна больше 50 лет как производитель исключительно токарных станков. Когда мы пришли на завод, нам надо было его загружать. И ритмичность производства должна присутствовать. Поэтому мы решили занять нишу фрезерных станков – это самый первый широкоуниверсальный станок. У нас ещё есть литейный завод, и он работает на нужды «Састы», почти 50% на нужды «Састы». Поэтому перед конструкторами мы ставили задачу делать максимально тяжёлый… Смотрите, ширина направляющих. Потому что нужен такой станок, который может много снимать. Жёстко снимать.

М.Мишустин: А трубонарезные станки?

Д.Каледина: Трубонарезной в соседнем павильоне стоит, и это мой самый главный станок, который поставляется на экспорт. И у нас сейчас новое исполнение будет для Арктики, он будет уже в контейнерном исполнении.

М.Мишустин: Для Арктики, Вы имеете в виду…

Д.Каледина: Да, чтобы он в любых условиях работал. Грубо говоря, может вертолёт забросить, подключаем дизель – и он работает. Мы его на выставке в Милане будем показывать.

Этот станок – обрабатывающий центр. Всё, что Вы здесь видите, произведено у нас, на заводе. Комплектующие – из моего родного города Санкт-Петербурга. Это уже отечественная система управления. Следующий шаг – к концу года мы уже произведём опытный образец фрезерного с ЧПУ.

М.Мишустин: Самое главное: система управления технологическими процессами – это то, чего нам не хватает.

Д.Каледина: Если мы говорим про технологические процессы, то мы, наверное, единственные в отрасли, кто полностью внедрили «Аскон» и «1С», то есть мы объединили всех – юристов, конструкторов. Мы работаем в единой системе… Конструктор придумал и рисовал, технологи проработали, и всё в единой системе.

Чем бы мы хотели больше всего похвастаться, наше достижение за последние два с половиной года, – это производство многофункциональных тяжёлых токарных обрабатывающих центров. По двум причинам не можем показать. Первая – он бы занял здесь половину павильона. Вторая и, наверное, основная – его сейчас в наличии нет готового. Один мы сдали год назад по индивидуальному требованию. И один – тоже год назад одному из предприятий «Ростеха». Он сейчас уже больше года работает. Заказчик доволен. А сейчас мы работаем над новым проектом, гораздо более тяжёлым и сложным. Одно из предприятий «Роскосмоса» заказало такой станок.

У нас есть возможность увидеть с Вами шпиндельный узел – это сердце станка. И даже заглянуть вовнутрь. Чтобы мы понимали масштабы: станок, когда соберётся, будет весить 146 т. Более 25 м. Я говорила, что «Саста» в советское время производила станки тяжёлые. Допустим, 22 кВт мощность главного двигателя, здесь будет 125 кВт. И два двигателя по 125.

О станке: отлито на нашем заводе, обработано, сделана точная расточка. Сам шпиндель, зубчатые колёса, всё на 100% сделано на заводе. Аналогов такого станка никто не производит ни в нашей стране, ни за рубежом.

Реплика: Для сравнения, если взять «Тесла», у них двигатели 220 кВт, они выдают 600 Нм крутящего момента. Двигатель «БелАЗа», самого большого, 450 т который, выдаёт 9 тыс. Нм крутящий момент. А двигатель этот, который будет крутить шпиндель, – 32 тыс.

Д.Каледина: Почему в мире не много заводов это делает? Это дорогое удовольствие. Но самое главное – индивидуальная работа с заказчиком. Потому что в данном случае работали конструктора, технологи заказчика вместе с нашими конструкторами и технологами.

К.Харитонов (генеральный директор ОАО «Саста»): О текущей ситуации. Мы растём, растём примерно на 30% в год. Это 2021 год, и на 2022-й, 2023-й планы такие. Задачи, которые диктует нам рост, это готовность производственной инфраструктуры и персонал. Если говорить об инфраструктуре, то уже было сказано: идут инвестиции, и в 2021 году мы существенно расширяем сборочное производство – в 1,5 раза оно увеличивается. Переходим на новую систему окраски. По персоналу – конечно, проблема есть в стране, прежде всего это конструкторско-технологический персонал. Но здесь есть сотрудничество с ведущими вузами. Станкин – базовая кафедра, в Санкт-Петербурге…

М.Мишустин: В Костроме был хороший институт в своё время. Ещё целый ряд, Бауманский... Откуда основные выпускники приходят, которые работают на заводе?

К.Харитонов: Политех санкт-петербургский. И рязанские вузы.

М.Мишустин: И ваш, «Саста», тоже имеется в виду. А в Рязани какой университет?

Д.Каледина: Политех.

Мы специалистов начинаем готовить ещё в колледже. Если мы вкладываем в специалиста, то получим его только через 10 лет.

К.Харитонов: Игра вдолгую, но её надо продолжить.

Д.Каледина: Мы заключаем договор и оплачиваем целевым образом. Мы детей уже в школе отбираем.

М.Мишустин: То есть по целевому набору. Плюс 10 лет. Имеется в виду обучение плюс пять лет он специализируется? Много таких ребят уже есть у вас?

К.Харитонов: В настоящий момент – мы порядка пяти-шести человек в год сейчас выпускаем.

Д.Каледина: В Политехе у меня гораздо больше, но они идут ко мне в Санкт-Петербург, у меня там предприятие.

М.Мишустин: Надо бороться за людей.

К.Харитонов: Есть задача, которую хотелось бы решить, – это развитие поставщиков комплектации по станкоинструментальной отрасли. В 2020 году было выпущено постановление о субсидировании станкоинструментальной продукции. Тем не менее, если говорить применительно не к станкам, а к следующему уровню – к комплектации …

М.Мишустин: Постановление №1206?

К.Харитонов: Да, 1206. Из-за невысокой серийности есть сложности с освоением, с подготовкой нормальной качественной комплектации. Если будет возможность увеличить долю субсидирования до 50%, тогда будет большой задел.

М.Мишустин: Очень важно. Субсидирование мы сделали, действительно это стимулирует и помогает как снизить цену, так и расширить рынок, но сейчас 25% всего, да?

Давайте мы дадим поручение коллегам из Минпромторга. Посмотрим, подумаем, потому что вас надо стимулировать 100%. Поэтому подумаем, ещё какими методами. Там и скидки есть, и на НИОКР целый ряд... Спасибо Вам большое.

Д.Каледина: У нас в честь Дня машиностроения проходит конкурс детских рисунков на предприятии. Дети сотрудников рисуют станок будущего.

Когда мы собираем все рисунки, оцениваем не мастерство художника прежде всего, а конструкторско-инженерную идею. Поэтому, когда все рисунки видишь, ты понимаешь, что всё-таки (мы говорим про кадры будущего, а дети – это наше будущее) будущее у станкостроения есть, потому что действительно очень много инженерной идеи присутствует. Вот такой памятный небольшой подарок.

К.Харитонов: Как дети сегодня видят будущее станкостроения.

М.Мишустин: Спасибо вам большое. Удачи. Очень большое вы дело делаете.

Специальности очень важные. Станкостроение в своё время было важнейшим элементом развития технологического Советского Союза. К сожалению, много что утеряно, но то, что вы сейчас показываете, радует. Дай вам Бог здоровья и успехов, производственных и всяческих других. Удачи!

М.Иванов: Мы с Вами продолжаем движение. Надо сказать, что отрасль станкостроения у нас сегодня находится в росте. За последние пять лет объём производства достиг в целом по станкоинструментальной промышленности 42 млрд рублей. Объём экспорта вырос на ¾.

М.Мишустин: Плюс 75%?

М.Иванов: Да. В два раза практически вырос экспорт. Сейчас я хочу представить Игоря Джикаева, это инвестор компании «Иннотехмет». Он расскажет о своей продукции.

И.Джикаев (генеральный директор ООО ПО «Иннотехмет»): Прежде всего хотел бы выразить свою признательность за Ваше внимание к столь важной отрасли в машиностроении, как станкоинструментальная продукция.

Наше предприятие уже более 15 лет работает в сфере высокотехнологичной металлообработки, изготавливает сложные корпусные детали – узлы и агрегаты для оборонно-промышленного комплекса. Естественно, всё это нам позволило создать столь высокотехнологичный продукт, который представлен на этом стенде, – это инструментальный блок для станков с числовым программным управлением.

М.Мишустин: Говорят, они прошли свои соответствующие экспериментальные обработки в том числе в Германии, Японии. Это так?

И.Джикаев: Да. И по своим техническим характеристикам превзошли аналоги. На сегодняшний день мы их поставляем только нашему итальянскому производителю.

М.Мишустин: Мне сказали, что уже начали за рубеж поставлять.

М.Иванов: Они поставляют их для иностранных станков, которые здесь, на территории России, уже установлены. Это своего рода сменный элемент.

М.Мишустин: Для каких станков?

И.Джикаев: Вот это для DMG MORI, который Ульяновский станкостроительный завод (DMG) производит…

М.Иванов: Японо-немецкий концерн.

М.Мишустин: Узел серьёзный.

И.Джикаев: Узел серьёзный, он полностью изготовлен на нашем предприятии. Здесь и сырьё российского производства, здесь и технологии российские, в том числе и промышленный дизайн. На самом деле очень много бывает случаев, когда кто-то может подойти и сказать, что это копия. Нет, это исключительно наш…

М.Мишустин: У вас КБ своё есть?

И.Джикаев: Да, у нас своё КБ. Мы резиденты «Сколково». Производственный участок находится в Калужской области, городе Козельске. Таким образом, мы объединили все свои усилия и создаём такой интересный продукт.

М.Мишустин: Вы, когда опробовали агрегаты, использовали западные станки?

И.Джикаев: Конечно. Мы работаем сегодня на максимально высокотехнологичном передовом оборудовании, которое существует в принципе на мировом рынке. Чтобы было некое понимание, это интерфейс станка. Это режущий инструмент.

М.Мишустин: Поэтому и хочу спросить, по интерфейсу, по стандартизации взаимозаменяемости и техническим измерениям это может подходить к западным станкам?

И.Джикаев: Существует всего лишь 12–15 стандартов у станкостроителей. Под каждый стандарт мы изготавливаем инструментальную основу.

М.Мишустин: Я именно это хотел услышать.

И.Джикаев: Все представленные единицы металлообрабатывающего оборудования на российском рынке нами покрываются. В том числе и на мировом рынке.

На данном стенде представлены специальные решения. К примеру, данный инструментальный блок создан для того, чтобы в ограниченном пространстве проводить обработку. Это подача от станка, это выход режущего инструмента. То есть для того, чтобы сделать сложную контурную обработку внутренних полостей, применяются вот такие методики обработки. Естественно, это не серийность, это какие-то исключительные решения.

М.Мишустин: А специалистов у вас сколько примерно работает?

И.Джикаев: 80 человек у нас штат сотрудников, из них 15 инженеров-технологов, программистов. При этом ещё раз хотелось бы отметить, что все разработки исключительно наших конструкторов. Есть даже, казалось бы, простые, элементарные вещи, Вы, наверное, у наших коллег увидели, это для сверлильного станка решение. То есть сверлильный станок универсальный, он имеет один выход шпинделя. Здесь два шпинделя представлено, но мы можем делать даже до 12 шпинделей сразу одновременно.

Соответственно, простой универсальный сверлильный станок может одним входом делать в детали сразу 12 отверстий. Здесь представлено шесть шпинделей. Внутри редуктор.

М.Иванов: Причём, есть редуктора, которые один к четырём делают передачу.

И.Джикаев: Это наш патент. На данном мультипликаторе стоит передача один к четырём…

М.Мишустин: Детали машин, разрезы – нелюбимое занятие студентов Станкоинструментального института.

И.Джикаев: Раньше на всех предприятиях было разнообразие станков – и фрезерные и токарные, и зубообработка, и зубодолбёжная обработка. Сегодня это всё позволяет вести обработку в обрабатывающих центрах. Соответственно, станкостроители могут создать определённые опции, которые нам позволяют делать специальные решения … Вот, например, здесь представлены решения для обработки зуба на токарно-фрезерном станке. Это тоже уникальная разработка. Зарубежные наши коллеги к этому ещё не подошли, но так как мы везде используем редукторы, то понимаем, что нам важны шестерёнки, мы для себя такое создали.

М.Иванов: Для этого не нужен отдельный зубообрабатывающий центр на предприятии.

И.Джикаев: Отдельный станок нам не нужен. Мы делаем второй класс точности по нему. При этом под себя же заказываем специальные режущие инструменты.

М.Мишустин: Объём продаж какой у вас примерно?

И.Джикаев: Объём продаж сегодня достигает порядка 250 млн рублей. Мы находимся практически на стадии развития. Мы создавали этот продукт на протяжении последних пяти лет. То есть это было непростое решение, непростая задача, но вот сегодня мы полноценно уже работаем…

М.Мишустин: Использовали возможности для НИОКРа?

И.Джикаев: В этом году мы это сделали по ряду новых технологий. Но мы использовали и Фонд развития промышленности, мы, естественно, пользуемся всеми возможными механизмами, которые предоставляет и Минпромторг, и Калужская область нам очень сильно помогает. Конечно, без этого всего создать такое невозможно.

М.Мишустин: А что ещё, может быть, подскажете?

И.Джикаев: Я бы хотел ещё продемонстрировать одну гордость нашего предприятия. Конечно, по причине того, что это международная выставка, мы многие экземпляры показать не можем. Это шариковинтовые механизмы, управление подкрылками и закрылками самолёта. С особой гордостью хочу сказать Вам, что вот этот шариковинтовой механизм стоит на ТУ-214, на котором Вы летаете.

М.Мишустин: Совсем недавно на нём приземлился, на российском самолёте.

И.Джикаев: Эта работа ведётся с нашей стороны очень внимательно, мы всю ответственность понимаем. Вот это вроде простые детали, казалось бы, но это детали гироскопа. Это тоже делаем мы. Это для разведки газовых и нефтяных месторождений. Хотелось бы затронуть еще один вопрос. Мы на сегодняшний день, ещё раз повторюсь, очень здорово пользуемся всеми механизмами. И уже ощущаем некий эффект, который нам позволяет выходить на госзакупки с определённым показателем процентов закупок российского происхождения, сегодня он достигает 65% квотирования по нашей продукции.

М.Мишустин: Через два года будет 75.

И.Джикаев: Это для нас на самом деле очень весомый результат. То есть мы его ощутили мгновенно, как только это вошло в работу.

М.Мишустин: Хотите больше квотирования?

И.Джикаев: Да. Потому что мы сегодня за счёт даже вот этого небольшого старта уже расширяем свой аутсорсинг. То есть наши производственные мощности уже не покрывают те объёмы, которые мы изготавливаем.

М.Мишустин: Понятно. Игорь, понимаете, вообще, есть последовательная политика промышленная, которая продумана, и с Минпромторгом мы часто это обсуждаем. Здесь разные инструменты есть, соответствующие инструменты для НИОКРа, возмещение части НИОКРа, которые вы потратили, далее стимулирование производителей, стимулирование покупателей со скидкой в другую сторону, и, соответственно, локализация 65 сейчас, 75% через два года – это тоже медленный путь к тому, чтобы сначала освоили производство. Я попрошу коллег из Минпромторга посмотреть, что можно сделать, потому что для каких-то конкретных вещей можно применить также другие инструменты, которые есть у Фонда развития промышленности. Но здесь есть план – 75% через два года по квотированию.

М.Иванов: Посмотрим, как мы выйдем на 75 через два года.

М.Мишустин: Мне важно очень, я хочу это почувствовать. На самом деле здорово, что занимаетесь именно агрегатами, это здорово, что компетенцию сохранили. И то, что Вы сказали, сейчас идёт мощная очень кооперация, потому что если делать универсальную машину и ставить на неё все варианты узлов, а вы практически владеете основными всеми механизмами, это может быть отличным таким рывком, если хотите, вперёд, чтобы мы не отставали. В системах управления бы ещё сделать рывок.

И.Джикаев: Мы сегодня единственные производители этой продукции. Сейчас следующий шаг – в технологиях машиностроения, это как раз такие управляемые приводные блоки, и мы сегодня уже закладываем свои силы в то, чтобы не опоздать потом со своими зарубежными коллегами, а успеть с ними одновременно войти в эту работу.

М.Мишустин: Продолжайте, пожалуйста, государство делает всё возможное, чтобы вас поддержать. Мы посмотрим, «Иннопром» собираемся посетить, также скоро будет выставка промышленная. Там немного другое, но мы обязательно весь инструментарий, который есть сегодня, сделаем для вас комфортным и удобным. И мне важно услышать мнение производителей, мнение тех, кто занимается технологиями, чтобы мы обсудили ещё раз с Денисом Валентиновичем (Мантуровым) всё возможное, что государство в силах здесь сделать. Спасибо вам.

И.Джикаев: Мы со своей стороны не подведём.

М.Мишустин: Скоро 75% будем квотировать.

И.Джикаев: Осилим.

М.Мишустин: Удачи вам.

М.Иванов: Там 70% локализация запланирована к 2025 году.

Хочу Вам представить: Кузнецов Василий, генеральный директор и совладелец ООО «НПК “Дельта-Тест”».

М.Мишустин: Интересно, будем называть – семейная компания. Это Ваш отец или дед, кто учредил её?

В.Кузнецов: Мой отец учился в ЛЭТИ в Питере и по распределению попал во Фрязино на НПП «Исток». И работал, он программист, руководителем лаборатории САПР и роботизации. Это были 1980-е годы. Он с Вами немножко знаком.

М.Мишустин: Он был учредителем международного компьютерного клуба, где я начинал работать.

В.Кузнецов: И он с Вами встречался в аэропорту. Он мне это рассказал, когда Вы стали премьер-министром.

Это семейная компания. В 1990-е годы наша станкостроительная промышленность падала вниз. А он собрал группу единомышленников, программистов, это в первую очередь были электронщики. Они как раз и смогли преодолеть этот трудный период.

Сначала расскажу, для чего это. Это электроэрозия. Основной инструмент – это искра. Тут очень наглядно. Маленькие разряды, в секунду десятки и сотни тысяч. Но на самом деле это очень деликатная обработка, можно обрабатывать любой материал. Главное, чтобы он был токопроводящий. Любые твёрдые сплавы, любые сложные материалы. И делать это очень деликатно. И так как Фрязино, естественно, первая тематика – это СВЧ-техника. Это определённые элементы этих устройств. Здесь, например, деталь, это анодный блок магнетрона. Там ламелька высотой где-то миллиметр, и шириной она может быть десятки микрон. Как-то по-другому, механически, даже лазером, это не получить. Тоньше человеческого волоса. Излучатели магнитных волн на самолётах, на спутниках.

М.Мишустин: Из него ещё искусственные клапаны сердца делают.

В.Кузнецов: Один из наших клиентов – пензенская компания «МедИнж». Они, кстати, делают клапаны сердца инновационные, они известны в мире. И там материал углеситалл – это некая структура углерода. Почему углеситалл, почему углерод – потому что углерод хорошо воспринимается организмом. Соответственно, эти элементы – сами створки, замковые вещи смогли получить только с помощью электроэрозионной обработки, и их делают в том числе на наших станках. Трудно сказать, где электроэрозия не применяется. Форсунка ракетного двигателя в «Энергомаше» – отверстия делаются на наших станках. Спутниковые форсунки. Естественно, инструментальная промышленность. Вы попробуйте, сразу понятно, что такое точность электроэрозионного станка. Микронной можно достигать точности. Процесс уникальный.

Изобретатели – это, естественно, Советский Союз, супруги Лазаренко. В 1946 году государство патентует это в Швейцарии, США, Великобритании и Франции. Сталинская премия. То есть это наш метод. Дальше – «Исток», это те же Sodick японская, швейцарская «Шармели» признают, это колыбель, где созданы первые станки в мире. Это был важный момент на самом деле.

Мы с тех пор, с 1990-х годов к сегодняшнему дню владеем этой технологией фундаментально. Сейчас немножко про локализацию. Что я имею в виду? Здесь инструмент – это же ведь не фреза, это система ЧПУ, специфическая определённая, с интегрированным генератором вот этих электрических импульсов. Это определяет весь спектр технологий: то, что мы можем получить по производительности, по точности и так далее. Мы полностью, до последнего кода пишем каждую программу (здесь порядка семи микропроцессоров), разводим архитектуру и делаем эти платы. И если появятся любые российские комплектующие, мы запросто на них перейдём. Мы знаем фундаментально эту вещь. Это важно.

Михаил Владимирович, этот вектор, который появился в 2014 году, когда государство, наконец, сосредоточилось на импортозамещении, на поддержке наших предприятий и внутри, и снаружи рынка, мы поддерживаем. Мы пользуемся этими вещами, инструментами.

Мы работаем с коллегами в Министерстве в плане даже корректировки. Мы же эксперты в этой теме, что-то подсказываем, как это более правильно сделать. Естественно, это и Российский экспортный центр – выставки, компенсация транспортировки. Это очень важно.

Понимаете, весь опыт говорит о том, что и внутренний, и внешний рынок сильно занят, конкуренция жёсткая. И тут два таких основных пути: либо мы сосредоточены на себестоимости, то есть делаем качественный продукт, (комплектующие), либо второй вариант, для малого бизнеса он, мне кажется, более правильный, – мы делаем какую-то уникальную технологию, мы находим какую-то нишу, то есть мы делаем станки, не похожие на другие, чтобы у нас не было практически конкурентов. А мы знаем эти ниши – скажем, микроэрозия.

Пожалуй, основной вопрос: сможет ли государство нам в этом помочь.

М.Мишустин: На НИОКРы, во-первых, есть возможность брать соответствующие субсидии. Вы пользуетесь?

В.Кузнецов: До НИОКРов пока не дошли.

М.Мишустин: Но это основное для вас. Если вы делаете ЧПУ-генераторы собственной разработки полного цикла, на НИОКР сам бог велел вам конкретно приходить и с Минпромторгом обсуждать возможности субсидирования соответствующих затрат на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. У вас целый набор есть. Есть возможности соответствующие скидки для покупателей брать. Вся линейка, которая есть у Минпромторга, она в принципе может подходить под вашу деятельность. То, что Вы рассказали, это здорово.

Что очень важно на сегодняшний день, что систему ЧПУ (числового программного управления) вы делаете полным циклом. Правильно я понимаю? То есть вы разрабатываете софт сами.

В.Кузнецов: Архитектура, какие-то специальные блоки, каждый программный код – всё сами. Комплектующие – те, которые есть, те, которые надёжные.

М.Мишустин: Но они не столь сложны – комплектующие. Сколько там нанометров в среднем для продукции микроэлектроники, которая Вас бы удовлетворяла? Примерно.

В.Кузнецов: Наверное, 90.

М.Мишустин: Я про это и хочу сказать. В мире вообще есть четыре компании производства полного цикла продукции микроэлектроники. То, что сегодня вы полностью как дизайн-центр делаете сами дизайн и полностью делаете саму систему управления, это здорово. Потому что произвести по соответствующим лекалам чип в принципе всего-то несколько компаний могут в мире. Но мы, Российская Федерация, сегодня абсолютно серьёзно инвестируем в производство продукции микроэлектроники. И как раз в ближайшие полтора-два года, я думаю, мы сможем основные блоки и элементы, связанные с ЧПУ не самыми сложными, уже производить. И нам нужны требования соответствующие отраслей.

Почему я Вам всё это говорю? Потому что я попрошу обязательно чтобы Минпромторг Вас послушал на тему соответствующих отраслевых требований – что вам надо. Нужно формировать соответствующие требования с отраслями, этим занимается в том числе Минцифры, для того чтобы потом вы уже понимали, что вы будете потреблять. Мы могли бы сделать соответствующие скидки, то есть предоставить возможности, чтобы на первом этапе эта продукция была подешевле или как минимум сравнима с импортными аналогами и, соответственно, загрузить в производственную цепочку продукции микроэлектроники то, что будет потреблять наша промышленность. Этот элемент я бы попросил Вас обязательно заметить.

В.Кузнецов: Всё правильно. Не надо всё пытаться разом сделать.

М.Мишустин: Да, по нишам. Мы этим сейчас занимаемся. Минпромторг занимается производством. Есть стратегия государства, каким образом идти в производство соответствующих элементов микроэлектроники. И есть отрасли разные. Минцифры сводит сейчас отраслевые требования. Это могут быть совершенно различные вещи – от маленьких симок, карточек для оплаты чего-то, датчиков энергоэффективности, это могут быть датчики для элементов умного дома до контроллеров, до станков с числовым программным управлением. И вот наборы соответствующих элементов, которые надо производить, на сегодня надо сформировать, профессионально, с соответствующим ГОСТом, я имею в виду стандартизацию.

Поэтому я Вас попрошу такое поручение, чтобы Вы формализовали. Там, где если 90 и так далее это нормальная линейка, Вы формализуйте то, что вы потребляете, объёмы примерные, и сделайте, попробуйте на три-пять лет прогнозы. Если всё будет хорошо, государство будет вас поддерживать, каким образом мы могли бы это сделать. Будем обязательно работать над тем, чтобы производить свои собственные элементы микроэлектроники.

Своему папе передавайте огромный привет. Неважно, где мы встречались, но человек, который работал во Фрязино на НПО «Исток», ещё и специалист по системам автоматизированного проектирования, – это очень достойно.

И спасибо Вам. Это здорово, что семейный бизнес Вы делаете практически. Ещё и соревнуетесь с соответствующими западными аналогами.

Я Вам желаю удачи, и храни Господь Ваших родителей. Всего Вам доброго.

М.Иванов: Это Фёдоров Кирилл, генеральный директор «дочки» «Ростеха», который является сегодня акционером нашего крупнейшего станкостроительного холдинга «Стан».

К.Фёдоров: Михаил Владимирович, рады Вас приветствовать на стенде компании «Стан». Прежде чем показать наши последние разработки, хотелось бы рассказать о самой компании. Основана она в 2012 году и вобрала в себя самые значимые станкостроительные предприятия России. На сегодняшний день является крупнейшим отечественным производителем.

М.Мишустин: Какие основные предприятия?

К.Фёдоров: Рязанский завод, Ивановский, Коломенский…

М.Мишустин: В Москве ни одного не осталось?

К.Фёдоров: Завод шлифовальных станков.

М.Мишустин: Завод шлифовальных станков был около Вадковского переулка. Он там же сейчас?

К.Фёдоров: Да. А основная наша площадка – Стерлитамак, где мы производим практически всё оборудование. В 2018 году компания столкнулась с дефицитом ликвидности, очень тяжёлое было для неё время, практически всё остановилось. И тогда по согласованному с Минпромторгом решению «Ростех» вошёл в капитал «Стана», оказал финансовую поддержку. Мы за 2019 год перезапустили деятельность компании, возобновили исполнение старых контрактов. Компания начала жить и на сегодняшний день динамично развивается. За прошлый, непростой во всех отношениях год мы заключили новых контрактов на 5 млрд рублей. Сейчас портфель заказов компании «Стан» 14 млрд рублей. Динамично развиваемся по двум направлениям – расширение номенклатуры, новых предложений для заказчиков и разработка цифровых решений для автоматизации производства.

На этой выставке мы впервые представляем две наши разработки – платформа виртуальной реальности и система мониторинга.

А.Ловыгин (IT-директор ООО «Стан»): Цифровизация проникает не только в экономику, но и в станкостроение, это один из драйверов развития отрасли. Мы как одни из лидеров российского станкостроения стараемся развивать данное направление и сегодня на выставке представляем новые разработки. Первая – это AR/VR-платформа, которая позволяет дистанционно обслуживать, ремонтировать станки с ЧПУ. Это решение особенно актуально в условиях карантинных ограничений и когда заказчик находится далеко.

М.Мишустин: Цифровой двойник.

А.Ловыгин: По сути, да. Хочу продемонстрировать, как работает эта система. (Идёт демонстрация.) В 70% случаев, если речь идёт о мелких неисправностях, это позволяет не выезжать на место и экономить на командировках, в том числе в удалённые регионы, сотни тысяч рублей.

Второе назначение VR-системы – это образование. Студенты, школьники, не имея нужной инфраструктуры, могут изучать конструкцию станков.

М.Мишустин: Вы куда-то внедряете эту систему в плане образования?

А.Ловыгин: Пока это прототип, но с будущего года мы хотим запустить коммерческий проект и сделать полные цифровые двойники всех станков.

М.Мишустин: В станкоинструментальной и в промышленности в целом это было бы хорошим пособием. Надо с Минцифры посмотреть, чтобы цифровая образовательная среда, которой они занимаются, абсолютно точно включала в себя этот блок.

Реплика: У нас уже есть опыт работы с Минпросвещения в части оснащения школ аддитивными установками.

М.Мишустин: Тоже хорошо, но школы – это всё-таки другой уровень. Я имею в виду базовые университеты, которые готовят специалистов для станкопрома, для промышленности в принципе. Это очень хорошая история – цифровые двойники, возможности соответствующих технологических процессов, которыми молодые ребята могут овладевать даже бесконтактно. Это совершенно другой уровень или толчок к тому, чтобы время подготовки специалиста было достаточно разумным. Сегодня мы как раз были на одном из стендов здесь, и коллеги говорили о том, что фактически 10 лет – это необходимый минимум времени от институтской скамьи, первого курса, до того, как человек выйдет специалистом (например, технологии машиностроения), понимающим все циклы механообработки и так далее. Поэтому я бы это отметил как важнейшее направление. Просил бы вас, может быть, связаться по этим вопросам с Министерством образования и науки.

Реплика: У нас есть второй продукт. Это более приземлённое решение, но оно уже используется. Это программно-аппаратный комплекс. Есть аппаратная часть – это терминал, блок мониторинга. Вы можете потом увидеть, что смонтировано на станках. Он позволяет собирать данные о работе станка, о состоянии всех параметров. Отправлять по серверу, а дальше руководитель предприятия видит в реальном времени, что происходит (зелёная – станок работает, красная – авария…), для принятия оперативных решений. Он может выдавать различную аналитику, смотреть эффективность работы станка, например за месяц или за квартал. Или посмотреть фотографию рабочего дня станка, чтобы понимать, что происходит. Система не следит за оператором, она помогает всем участникам производственного процесса. Руководитель принимает правильные управленческие решения на основе объективной информации с оборудования. Цеховые службы становятся более оперативными. Потому что запросы о проблемах идут прямо от станка к ним (смс, e-mail и так далее). А сам оператор мотивирован на выполнение работы в срок, потому что на дисплее у него есть и задание, и количество деталей, и время на выполнение. Это решение позволяет сделать любое практически предприятие со станками современным, безбумажным и эффективным. И опять же это работает всё на основе Linux, поэтому нам Windows не требуется. Экономический эффект.

М.Мишустин: Очень важно. Вообще, данные – это главная стоимость любого процесса сегодня. То, что вы этим занимаетесь, ещё раз убеждает нас в том, что цифровая трансформация идёт, особенно в промышленности, очень активно. И я вам хочу пожелать успеха.

М.Иванов: Разрешите продемонстрировать нашу последнюю новинку. Этот обрабатывающий центр востребован в двигателестроительной промышленности, авиастроении. Сейчас здесь демонстрируется обработка моноколеса авиадвигателя именно за счёт его точности. Очень точная конструкция, симметричная. Работает в любых температурных режимах и способен обрабатывать любые материалы: композиционные, жаропрочные стали. Это целое семейство, отличаются размерами.

Очень тяжёлый рабочий станок. Это наша рабочая лошадка, двухосевой токарно-обрабатывающий центр. Мы уже 150 штук произвели, продали. Постоянно совершенствуем. Мы сделали главную вещь за последний год: выделили отдельные входы продукции для ЧПУ. Таким образом, мы зафиксировали одну подотрасль и теперь можем её интегрировать в наши инструменты поддержки…

М.Мишустин: Долю локализации будете считать. Очень важно импортозамещение во всех направлениях.

М.Мишустин: Сколько человек в КБ, то есть непосредственно кто занимается НИОКР?

К.Фёдоров: 240 конструкторов и технологов.

М.Мишустин: А всего сколько человек?

К.Фёдоров: В компании 2,5 тысячи.

М.Мишустин: 240 – в КБ. Примерно 10%.

Вы пользуетесь всеми инструментами? Субсидированием НИОКР?

К.Фёдоров: Конечно. Я хотел отдельно сказать огромное спасибо за поддержку, которую Правительство оказывает. «СТАН» воспользовался льготным займом ФРП – 2 млрд рублей было привлечено (ещё до «Ростеха», но мы сейчас доводим эти проекты) на модернизацию. Последнее постановление №1206, которое в прошлом году вышло, – по стимулированию спроса – очень нам помогает.

М.Мишустин: 20%.

К.Фёдоров: Парадоксально, но факт. Вот станок, на 78% состоит из российских деталей, но если он будет на конкурсе с западными аналогами, то проиграет по цене – либо вровень, либо чуть дороже. Поэтому жизненно необходимо финансовое расширение этой поддержки – выделенных денег недостаточно.

М.Мишустин: Сколько?

К.Фёдоров: Хотя бы миллиард в год если будет выделяться…

М.Мишустин: Давайте так. Важный вопрос, все об этом говорят. Когда мы подходим к уровню возможного соревнования и конкуренции с соответствующими западными аналогами, нужно увеличивать эту сумму. Поручение – посмотреть по возможности, Денис Валентинович Мантуров пусть доложит. И Министерству финансов, и Вам – подумайте. Вы предложения свои также сформулируйте. Это очень важно.

К.Фёдоров: Сделаем. Большое Вам спасибо.

М.Мишустин: Вам спасибо. Удачи! И всем ребятам спасибо огромное. Всех благ.

М.Иванов: В Советском Союзе было множество опытных научно-исследовательских институтов и опытно-экспериментальных производств. Сейчас осталось шесть, включая два – ВНИИИНСТРУМЕНТ и ВНИИАЛМАЗ, которые Вы посмотрели. Поэтому с ними мы работаем.

Это концерн «Калашников», Дмитрий Тарасов, генеральный директор.

Д.Тарасов (генеральный директор концерна «Калашников»): Все знают концерн «Калашников». Выпускаем легендарное боевое оружие. Но сегодня я хотел бы с другой стороны о нас рассказать.

Мы приняли стратегическое решение на гражданский рынок работать и в прошлом году достигли планки 25%. Я считаю, что самое перспективное в этом направлении – это станкостроение. Но перед тем, как я покажу наши станки, я хотел показать инструмент цифровизации, который мы используем для развития бизнеса. Эта система для мониторинга состояния станков была создана специально для нас, мы даже не хотели её продавать, для того чтобы видеть резервы производительности, которые есть. Сейчас здесь показан рабочий станок. Это как раз гибрид.

Что здесь важно – это анализ простоев. Я считаю, что ни одна компания не должна инвестфазу начинать, пока не понимает своих простоев. Здесь, например, простой, кроме того, нет операторов. И, когда мы анализируем статистику, уже видно, что нет оператора как раз. Если мы увеличиваем количество станков, у нас просто масштабируется проблема. Это уже третья версия. Здесь появились и ремонтные заявки, здесь появился скрин со стойки оператора, что тоже важно, потому что нужно наблюдать за тем, что происходило на станке в тот или иной момент времени. Здесь можно посмотреть детали, которые сейчас производятся на станке, и вплоть до того, что сверять с эталонным техпроцессом. Потому что бывает так, что у оператора какие-то погрешности и так далее.

М.Мишустин: Что ещё интересного у вас? ИЖ-250?

Д.Тарасов: 90 лет станку. Это старый новый ИЖ, мы его глубоко модернизировали. Могу сказать, что решение продолжать работу в станкострое было во многом связано с тем, что многие клиенты звонили и говорили, что у нас 50 лет работает это изделие. Это уже оперативные системы управления, надёжные как автомат Калашникова.

Что касается работы комплектующих. Нами был выбран сегмент комплектующих, которых нет у российских производителей. И совместно с Минпромторгом России мы как раз получили субсидию на проведение ОКРов и эволюция как раз шариковинтовых пар…

ШВП сделали полностью сами. Сейчас это ШВП испытывается на DMG, есть заявка со стороны «Стана», «Састы».

М.Мишустин: То есть вы тоже всё производите сами?

Д.Тарасов: Да.

М.Иванов: В рамках диверсификации самостоятельно разработали ШВП и будут поставлять отечественным станкостроителям. Не только отечественным, сейчас испытания и на немецких станках проходят.

Д.Тарасов: Известно, что это сердце станка, а мы сейчас всё завозим. Это у нас либо Тайвань, либо Восточная Европа. Хочется стать серийными производителями.

М.Мишустин: Много производите?

Д.Тарасов: Сейчас пока только ОКРы заканчиваем. Они сейчас на стадии серийных испытаний.

М.Мишустин: Серийными испытаниями пользоваться тоже можно – соответствующие инструментальные меры. Серийные партии…

М.Иванов: Пилотные партии мы субсидируем в зависимости от объёмов. Мы субсидируем до 50% стоимости производства пилотной партии.

Д.Тарасов: Здесь есть несколько сегментов, где бы мы хотели дальше развиваться. Есть 634-е постановление, в рамках которого мы можем получить субсидию на такие пилотные партии. Но сейчас есть некое ограничение, что мы должны показать выручку, в 10 раз превышающую объём субсидии. А рынок станкостроения такой узкий…

М.Мишустин: Всё правильно. Тут надо анализировать, что вы делаете. Потому что выручка в 10 раз больше – вы же туда можете и другую продукцию засунуть, показать другие объёмы.

Мы поговорим с Минпромторгом, поручение такое дадим.

Конечно, если специализироваться только на элементе, который подходит под возможности опытной партии, то я в принципе не против. Но вы же считаете для этого только производимую продукцию опытной партии? Критерий сейчас какой?

Д.Тарасов: Один к десяти. На 1 рубль субсидии нужно 10 рублей объёма продукции.

М.Мишустин: А вы бы хотели сколько?

М.Иванов: Четыре-пять.

Я могу пример привести. Тоже чувствительная отрасль – это либо атомщики используют, либо судостроение. Там, если мы возьмём субсидию 100 млн, мы должны показать миллиард выручки. А там рынок – 700–500 млн.

М.Мишустин: Это Вы хороший пример нашли.

В любом варианте, мы договорились, Минпромторг рассмотрит.

Д.Тарасов: Потому что импортозамещение – для нас это гвоздь программы. В августе прошлого года мы показали и запустили станок IZH H600. Это гибрид. Мы были четвёртой компанией в мире, которая в принципе производит такие станки, – после известных компаний.

М.Мишустин: Какая здесь локализация?

Д.Тарасов: Локализация в этом станке – порядка 30%, но мы знаем, как её поднять до 75%.

М.Иванов: Что важно, Михаил Владимирович? Такой вид станков появился в природе в 2018 году. И здесь концерн «Калашников» просто занял эту ещё новую, неосвоенную фактически нишу.

М.Мишустин: Это очень хорошо, что такие концерны, как «Калашников», занимаются реальной диверсификацией, потому что вы не дуршлаги и чайники делаете, а серьёзные вещи. Такой станок, гибридный обрабатывающий центр, который совмещает в себе и функции технологии лазерной наплавки, и пятиосевую фрезерную обработку, это просто здорово. Это вселяет в нас уверенность в том, что мы на правильном пути.

Я вам хочу пожелать удачи.

Инструменты, которые есть, как мы уже сегодня сказали, должны настраиваться на непосредственные элементы продукции, которыми вы занимаетесь, на рынки, которые вы будете занимать. И вы сейчас именно на этом пути. Мы с Минпромторгом подумаем, что ещё можно хорошего сделать. А Вам пожелаю удачи. Спасибо.

Д.Тарасов: Спасибо огромное за поддержку.

М.Иванов: Это Тарарыкин Юрий, генеральный директор и владелец компании «Мехатроника», о которой мы уже сегодня наслышаны.

Ю.Тарарыкин (учредитель ООО «Мехатроника»): Рад Вас приветствовать на нашем стенде. Научно-производственное предприятие «Мехатроника» специализируется на разработке и производстве систем управления. Управляющий программно-аппаратный комплекс, который мы здесь демонстрируем, прошёл все проверки, и получено заключение о том, что он российский.

Сейчас у нас есть возможность использования российских процессоров, российской электроники, широкий номенклатурный ряд. И производимая нами продукция отвечает всем требованиям станкостроительной отрасли. При этом мы качественно отличаемся от опытных конкурентов. Это отсутствие закладок, аппаратных программ.

М.Мишустин: Всё понятно. Вопрос сразу же. Вы представляете сейчас самую важную часть того, что называется «система управления». Сегодня все практически на выставке, кто показывал нам экспонаты, говорили о том, что мы уже ставим «Мехатронику». Но ЧПУ «Сименс», ЧПУ других компаний. Нам нужно с вами сделать всё, что в силах государства, чтобы вас поддержать как основу, если хотите, создания системы управления, включая соответствующие элементы микроэлектроники, которые должны производиться у нас.

Мы сегодня обсуждали это на двух стендах. И обязательно нужны отраслевые требования или отраслевые стандарты, для того чтобы та часть Минпромторга, которая будет заниматься производством соответствующего цикла продукции микроэлектроники, вас полностью удовлетворяла.

Я Вас попрошу после этой выставки прямо конкретно или господину Морозову, или Шпаку Василию все соответствующие элементы, связанные с вашими объёмами потребления, на ближайшие два, три, четыре, пять лет как согласовать, так и заказать. Потому что это очень важно. Сколько человек у вас сейчас работает, программистов?

Ю.Тарарыкин: Сейчас около 40 человек. Мы развиваемся и растём. Мы активно сотрудничаем с альма-матер – это Ивановский энергетический университет на постоянной основе. Сейчас мы по ряду вузовских программ участвуем как индустриальный партнёр.

М.Мишустин: С Минцифры работаете?

Ю.Тарарыкин: Да, у нас программное обеспечение, наши программы есть в реестре.

М.Мишустин: Всё правильно. Надо с Минцифры встретиться обязательно. А вы пользуетесь льготой как разработчики?

Ю.Тарарыкин: Собираемся пользоваться.

М.Мишустин: Вы как дизайн-центр попадаете под это? Вы же практически дизайн-центр.

Ю.Тарарыкин: Мы попали в реестр и собираемся пользоваться льготами в дальнейшем.

М.Мишустин: Льгота 3% налога на прибыль и 7,6 % страховых взносов – это же вам хорошо.

Ю.Тарарыкин: Спасибо, но у нас центр разработки, у нас разработки не прекращаются.

М.Мишустин: В этом и смысл. Именно для разработчиков и сделаны льготы. Почему вы этим не пользуетесь?

Ю.Тарарыкин: Достаточно большой механизм льгот и так существует. Сейчас субсидии.

М.Мишустин: Вы 3% налога на прибыль не хотите платить?

Ю.Тарарыкин: Хотим.

М.Мишустин: Государство для этого и предоставляет льготы. Президент все эти инициативы, когда озвучивал, имел в виду именно таких ребят, как вы. Тех, кто разрабатывает соответствующие технологии.

Ю.Тарарыкин: Сначала вообще не было никакой поддержки. Сейчас вау-поддержка.

М.Мишустин: Вы почему сопротивляетесь льготам от государства?

Ю.Тарарыкин: Мы не сопротивляемся.

М.Мишустин: Пожалуйста, две вещи. Я попрошу Шпака Василия встретиться с Юрием. И второе, замминистра Минцифры, который отвечает за отраслевые стандарты для микроэлектроники и за требования, тоже с Вами встретиться и переговорить.

Если что-то непонятно, Минцифры вам разъяснит, как пользоваться соответствующими льготами для компаний-разработчиков. Если 90% продукции, которую вы производите, – программное обеспечение, и она вся подпадает под соответствующие требования, которые установлены Минцифры, то вы пользуетесь этой льготой.

3% налога на прибыль даст вам возможность совершенно по-другому вырасти. А элементы и соответствующие инструменты поддержки, которые есть у Минпромгорга, дадут возможность расти.

Ю.Тарарыкин: Спасибо.

М.Мишустин: Вы нам нужны. Системы управления должны быть российскими.

Где вы располагаетесь?

Ю.Тарарыкин: Иваново.

М.Мишустин: У вас губернатор – системный человек. Точно поддержит вас.

Ю.Тарарыкин: Есть ряд знаковых проектов. Я думаю, Вы о них наслышаны. Это работа с российскими станкостроителями, это предметная работа с иностранными компаниями – DMG MORI. Мы прошли все фазы испытаний, и на нашу систему есть подписанный договор.

М.Иванов: Впервые. Они сопротивлялись, не хотели, но в итоге дожали.

М.Мишустин: Что ещё от государства могло бы быть вам предоставлено?

Ю.Тарарыкин: В рамках 616-го постановления. Стоит отметить, что этот рынок и отрасль очень консервативные…

М.Мишустин: 616-е постановление означает запрет. Вы хотите запрет систем с ЧПУ иностранных?

Ю.Тарарыкин: Да.

М.Мишустин: Давайте подумаем. Это такая область непростая. Заказчики, которые будут требовать соответствующую систему с приводами, могут иметь на это право пока. Но точно абсолютно мы должны сделать всё, чтобы конкурентоспособные продукты – системы управления, числовое программное управление, промышленные технологии, которыми вы занимаетесь, – были в приоритете. Это разные линейки продуктов. Можно пользоваться и соответствующим постановлением для субсидирования НИОКР, и субсидиями для покупателей серийной продукции.

Ю.Тарарыкин: Мы можем рассчитывать на российские станки?

М.Мишустин: На российские станки? Да.

Ю.Тарарыкин: Это нас бы очень сильно поддержало и придало сильное развитие.

М.Мишустин: С Денисом Валентиновичем (Мантуровым) мы переговорим по этому поводу. Просьба в письменном виде, пока вы на выставке, всё оставить господину Морозову. Договорились?

Держитесь. Замечательно, что вы занимаетесь таким важным делом. Спасибо вам.

Россия. Весь мир. ЦФО > Металлургия, горнодобыча. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 25 мая 2021 > № 3734275 Михаил Мишустин

Комментарий Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова для СМИ по итогам переговоров с Государственным секретарем США Э.Блинкеном, Рейкьявик, 19 мая 2021 года

Как вы видите, мы проговорили больше, чем планировали. Беседа показалась мне конструктивной. Есть понимание необходимости преодолеть нездоровую ситуацию, которая сложилась в отношениях между Москвой и Вашингтоном в предыдущие годы. «Завалов» очень много. Разгребать их непросто. Почувствовал у Э.Блинкена и его команды нацеленность на то, чтобы это сделать. За нами дело не станет. Как не раз подчеркивал Президент России В.В.Путин, на основе равноправия, взаимного уважения, поиска баланса интересов готовы рассматривать и решать любые вопросы, стоящие на нашей двусторонней повестке дня, и в том, что касается региональных и глобальных проблем, конфликтов, кризисов.

Затронули тему дипломатических «присутствий» России в США и США в России. «Порочный круг» ударов был начат бывшим президентом США Б.Обамой. Когда он уходил из Белого дома, по сути рейдерскими захватами конфисковали нашу дипломатическую собственность в США, выгнали российских дипломатов с семьями в неподобающей, грубой манере. Мы долго терпели. Думали, что новая администрация Д.Трампа пересмотрит эти решения. Этого не произошло. Напротив, в 2017 г. США приняли новые антироссийские, антидипломатические решения. Тогда уже были вынуждены отвечать. Эта цепная реакция никого не устраивает. Почувствовал сегодня у американских коллег такое же ощущение. Будем готовить предложения для наших президентов по этим вопросам и по развитию диалога по стратегической стабильности – это ключевая задача, о решении которой волнуется большинство государств в международном сообществе. Это обязанность России и США как крупнейших ядерных держав. Подтвердили наше предложение начать диалог, рассматривая все факторы, влияющие на стратегическую стабильность: ядерные, неядерные, наступательные, оборонительные. Не увидел отказа от такой концепции, но экспертам предстоит над этим еще поработать.

Договорились продолжать совместные действия, достаточно успешно развивающиеся, по региональным конфликтам, где интересы России и США совпадают: ядерная проблема Корейского полуострова; ситуация с усилиями по восстановлению СВПД по иранской ядерной программе; Афганистан, где активно работает расширенная «тройка» в составе России, Китая, США и Пакистана. Говорили о том, как на данном этапе можем сделать более эффективными все наши совместные действия.

Считаю, что это был очень полезный разговор. Будем докладывать нашим президентам. Встреча состоялась по итогам телефонной беседы В.В.Путина и Дж.Байдена в апреле с.г. Надеюсь, они определят дальнейшие пути общих усилий по исправлению явно нездоровой ситуации в двусторонних отношениях.

Вопрос: А Россия дала добро на саммит?

С.В.Лавров: Мы не таможня, чтобы «давать добро».

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 мая 2021 > № 3740000 Сергей Лавров

«Время Ч» для Си

Китай накануне больших перемен

Николай Вавилов Игорь Шнуренко

Игорь ШНУРЕНКО. Николай Николаевич, в гонконгской газете South China Morning Post, обычно критически настроенной по отношению к центральной власти Китая, неожиданно вышла статья, в которой есть следующие строки: "Политика Байдена в отношении Китая оказывается продолжением политики администрации Трампа и, возможно, превосходит её в лицемерии, высокомерии, конфронтации и милитаризме. Фундаментальная цель США — продолжение гегемонии". Причём эти выводы делает не китайский автор, а колумнист Марк Валенсия. Статья получилась полностью соответствующей линии Компартии КНР, хотя эта газета — орган деловых кругов Гонконга. Почему гонконгцы сегодня смыкают позиции с установками континентального Китая?

Николай ВАВИЛОВ. Для многих на Западе источником информации о Китае долгое время были именно гонконгские издания, и South China Morning Post здесь не исключение. Поскольку Гонконг (Сянган) — это хаб для британо-китайских корпораций, позиция этой газеты зачастую диаметрально противоположна точке зрения официальных органов КНР "Синьхуа" и "Жэньминь жибао". Но в данном случае совпадение связано с тем, что надежды деловых кругов и Китая, и Гонконга на расцвет китайско-американского сотрудничества после прихода к власти Байдена не оправдались.

В чём различие подходов администраций Трампа и Байдена к отношениям с Китаем? При внешнем давлении на КНР всё же Трамп называл Си Цзиньпина своим другом, они несколько раз встречались, пытались выстроить общую политику как антиглобалистские силы. Методы, которые использовал Трамп для давления на Китай, — это методы создания суверенной экономики США, размежевание с китайской экономикой. При этом вопрос об устранении режима Си Цзиньпина не ставился.

Администрация Байдена использует те же методы давления, но они направлены не против Китая в целом, а против режима действующей военно-политической группы, конкретно Си Цзиньпина. Ставится задача как минимум не допустить его прихода к власти на третий срок в 2023 году. Но на торговле между странами это никак не отражается, даже наоборот, закупки американцев в Китае в начале этого года увеличились на 90%, также возросли поставки сжиженного природного газа из США в КНР.

Игорь ШНУРЕНКО. В своей книге "Китайская власть" вы даёте необычный взгляд на современную политическую ситуацию в Китае. Не все знают, что помимо компартии Китая, там существует масса кланов, неформальных групп, образовавшихся внутри системы по территориальному, родственному или цеховому принципам, которые оказывают огромное влияние на принятие решений в стране. Они связаны друг с другом, сходятся или расходятся во мнениях, иногда объединяют усилия для достижения определённых целей. Поэтому порой заявления руководства страны выглядят парадоксально.

Николай ВАВИЛОВ. Да, в востоковедении часто сталкиваются с подобным диссонансом, и многие российские политики, имеющие дело с китайцами, видят их противоречивые высказывания. Например, Си Цзиньпин к 100-летию КПК запустил декларативную идеологему, что Китай победил бедность, все китайцы вышли из нищеты. Но незадолго до этого премьер Госсовета КНР Ли Кэцян говорил, что в Китае 600 миллионов граждан живут на несколько долларов в день, многим элементарно не хватает средств на пропитание. Как сопоставить эти заявления? А всё просто: Си Цзиньпин — это одна группа влияния, а Ли Кэцян — другая. Я не хочу примитивизировать китайскую политику, но в данном случае совершенно очевидно противостояние армейской суверенной группы и проамериканского клана бывших функционеров китайского комсомола.

О Китае выходит много книг, их пишут, в том числе, и наши именитые востоковеды. Но недостаток подобной литературы в том, что в ней вы найдёте скорее теоретические расклады, чем понимание китайской специфики на практике. Это всё равно, как если бы вы пошли в лес за дровами, но вместо этого стали бы фиксировать разнообразие флоры и фауны — считать количество колец на пне, смотреть, сколько здесь произрастает видов деревьев и так далее. Но этими действиями вы никак не решаете прикладную задачу — ту, что привела вас в лес.

Уверен, что Китай в ближайшее время будет иметь на нашу политику гораздо большее влияние, чем США и Евросоюз. Поэтому выстраивать отношения с ним надо не с теоретической точки зрения, а с позиций защиты собственных интересов на основе знания всех политических и экономических раскладов. Моя книга — не для теоретиков, а для практиков, хотя в ней, разумеется, рассмотрены и теоретические, и исторические вопросы.

Мы должны чётко понимать: разговоры о том, что создаётся некая "большая двойка" Китай — США, которая поделит Россию, договорившись между собой, — это вбросы западной пропаганды. Никакой "большой двойки", пока у власти Си Цзиньпин, Китай и США не создадут.

Игорь ШНУРЕНКО. В книге вы много места уделяете противоречиям между китайскими группами влияния, они, действительно, существенные. Но нет ли ощущения, что сейчас эти противоречия внутри Китая постепенно уходят на задний план, и даже можно говорить о каком-то их сближении? Неслучайно я привёл цитату из South China Morning Post. Там же несколько месяцев назад была напечатана статья некой относительно влиятельной китаянки, бывшей телеведущей CCTV, а ныне сотрудницы Школы государственного управления имени Кеннеди в Гарварде. В этой статье с заголовком: "В динамичном будущем Азии, ведомом Китаем, нет места мировоззрению США XIX века" — она пишет, что "мир выходит за рамки того порядка, который культивирует администрация Байдена, и никакое восстановление или нормализация не могут вернуть прежний статус-кво в конкурентное сосуществование… Конкурентное сосуществование — реальность для Китая, но для США — новая стратегия, Китай здесь занял уже прочную позицию, а Америка только пытается…" Не знаю, к какой группе принадлежит эта женщина, но налицо некое единство китайской элиты. Или я ошибаюсь?

Николай ВАВИЛОВ. Конечно, хорошо бы понять, что побудило комментатора так написать: желание заработать, страх перед происходящими в Гонконге переменами или собственное мнение по этому вопросу? Тем не менее, хочу объяснить, что происходит на этой территории сейчас. Гонконг де-факто присоединён к Китаю. Туда введена масштабная китайская гвардия, Народная вооружённая милиция. Квалификационная комиссия китайского парламента взяла на себя право отменять действие мандатов гонконгских депутатов. То есть установлен полный контроль над законодательной ветвью власти, которая является главной в Гонконге.

Значительно уменьшился китайско-гонконгский товарооборот, поскольку формируются свободные зоны торговли в соседнем Гуанчжоу, у которого такие же преференции, как и у корпораций Фуцзяня и свободных зон Шанхая. То есть Гонконг перестаёт быть единственным хабом и каналом связи между китайским и британским мирами, его роль размывается.

Гонконг, конечно, мечтает восстановить свои позиции, вновь стать единственным каналом, через который идут все финансовые офшорные потоки. Но и там понимают, что если уж к ним вошла китайская армия, то никто из мировых игроков не захочет, чтобы в финансовом хабе начались боевые действия или террористические акты.

Времена, когда Гонконг имел влияние на китайскую политику, закончились. Сейчас он максимально зависим от Китая. Поэтому и произошла смена риторики — даже в South China Morning Post. Не в главном, но в каких-то моментах, касающихся внутренней политики, отношения к США, Гонконг становится более красным, более китайским. Это определённо итог присоединения.

Игорь ШНУРЕНКО. Насколько соответствует реалиям российская оценка теперешнего состояния Китая? Чаще всего мы получаем информацию о нём из западных источников. А где наши журналисты, китаисты? Ничего актуального мне просто не попадалось в руки. Может быть, я не знаю, где искать? Вот ваша книга мне на многое открыла глаза, показала в динамике, как складывается система китайской власти. Скажите, кто сегодня находится в мейнстриме китаистики?

Николай ВАВИЛОВ. К сожалению, глубокие востоковеды, специализировавшиеся на описании внутрикитайского политического процесса, такие как Юрий Михайлович Галенович, ушли из жизни. Можно назвать несколько фамилий серьёзных профессионалов, но их активная исследовательская работа пришлась на середину 80-х годов, когда Китай вошёл в фазу выстраивания такой же, как и в позднем Советском Союзе, а потом и в Российской Федерации новой экономической политики. То есть в стране явно обозначился правый уклон, и критиковать его было невыгодно, так как ельцинская Россия была полностью либеральной и прозападной. Поэтому обычно оценки китаистов сводились к идеологическому восприятию событий: китайская модель продуктивная, китайский правый уклон эффективный — по сути дела, это пропаганда в чистом виде. Почти никто не исследовал, скажем, методы приватизации, её этапы. А если такие исследования появлялись, то не получали широкой огласки.

Востоковедение сильно деградировало с 90-х годов, как, впрочем, и вся российская гуманитарная наука. Востоковеды сейчас просто не дорабатывают. Про каждого персонажа, упоминаемого в моей книге: про Дэн Сяопина, Чжоу Эньлая, Цзян Цзэминя и других, — можно было бы написать по главе. Но я один не могу же заменить целый институт, который должен был бы над этим работать.

Игорь ШНУРЕНКО. Вы пишете в книге, что Чжоу Эньлай и председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин много общались между собой.

Николай ВАВИЛОВ. Да, Чжоу Эньлай выстраивал тесные отношения с Косыгиным — человеком, который положил начало правому повороту в Советском Союзе и ввёл понятие прибыли. Интересно, что он конкурировал с Андроповым, который был выходцем из ВЛКСМ и курировал кадры китайского комсомола.

Очевидно, что в Китае шанхайская группа — это правая группа, тесно связанная с национальной партией Гоминьдан, ушедшей на Тайвань, — Чан Кайши и Цзян Цзинго… Это и есть основные лоббисты мирного соединения Китая с Тайванем. Поэтому, когда к власти пришёл "шанхаец" Цзян Цзэминь, начался диалог с Тайванем.

Игорь ШНУРЕНКО. Может, и Си Цзиньпин в этом так же заинтересован?

Николай ВАВИЛОВ. Здесь нужно сначала пояснить, что в Китае, конечно, есть борьба тех или иных личностей за политическое место под солнцем, но очень сложно чего-то достичь, а тем более стать председателем КНР, не будучи хоть как-то связанным с одной из неформальных влиятельных группировок страны.

Си Цзиньпин своё политическое возвышение начал с поста главы горкома Шанхая. Но у него не получилось бы это сделать без определённого консенсуса с шанхайской группой. В момент вступления Си Цзиньпина в эту должность была совершена попытка группы комсомольских функционеров ("туаньпай") сместить возглавлявшего тогда горком Шанхая преемника Цзян Цзэминя "шанхайца" Чэнь Лянъюя. Они хотели поставить на это место своего — комсомольского выдвиженца Хань Чжэна. И тогда проармейская группа ("Новая Чжицзянская Армия") договорилась с шанхайской — и Си Цзиньпин занял на год пост главы горкома Шанхая и далее пошёл по карьерной лестнице. Именно тогда обозначился его шанс стать лидером страны. Но говорить о том, что он является выходцем из шанхайской группы, нельзя. Там есть другой лидер — нынешний зампредседателя КНР Ван Цишань, один из патриархов шаньдунской группы. Его возвышение шло одновременно с Си Цзиньпином. В то время он стал главой горкома Пекина, и это также было бы невозможно без санкции на то со стороны шанхайской группы.

Вот две глобалистские группы — "шанхайцы" и "комсомол", одна — правая глобалистская группа, другая — левая. У них разные методы, разные связи. Скажем, если с Мао Цзэдуном Никсон за всё время своего президентства говорил буквально 15 минут, то с Чжоу Эньлаем он проводил дни. То есть, очевидно, что состыковка шла на уровне Республиканской партии и "шанхайцев". А за ними стоял банк Рокфеллеров "Чейз".

Игорь ШНУРЕНКО. Сейчас Тайваньский вопрос становится центральным в мировой геополитике. И когда мы о нём говорим, необходимо учитывать связь в прошлом, десятки лет назад, Гоминьдана (консервативной политической партии Китайской Республики) с Компартией КНР.

Николай ВАВИЛОВ. Конечно, интересно, сможет ли Си Цзиньпин вернуть Тайвань? Скорее, это может случиться уже после сворачивания локдаунов. Напряжение в китайско-американской политике достигло сейчас небывалого градуса. Очевидно, что в Китае есть группы, которые рассчитывают на снос действующего военно-политического режима, лояльного к России, который возглавляет Си Цзиньпин, и восстановление китайско-американского консенсуса. А при "комсомольцах" Китай фактически вошёл в американский глобальный порядок, стал дойной коровой, если не сказать грубее, что "молочное животноводство" при них переходило в "мясное". Ведь в Китае разворачивается настоящая демографическая катастрофа. КНР — номер один по онкологии и гепатиту… И всё это ради глобального американского порядка?! Так вот, когда эта группа установила по всему Китаю жёсткие локдауны, при которых человек, в острой форме болеющий ОРВИ, лишался всех конституционных прав, стали видны конкретные лица организаторов. Многие из них сейчас находятся под арестом, хотя главные персонажи ещё, скажем так, в разработке. Думаю, к концу этого года или к началу следующего мы увидим серьёзные потрясения в КНР.

Очевидно, что Си Цзиньпину брошен реальный вызов, его хотят сделать политическим трупом. Но политическая смерть часто бывает равна физической. А бывает, что физическая гибель приходит раньше политической… Когда речь идёт о собственной жизни, необходимо действовать.

Радикальный китайский сценарий очень близок к осуществлению. Закономерен вопрос: прежде чем начнёт разрушаться экономика страны, нарушатся китайско-американские связи, будет нанесён удар по уровню жизни населения и так далее, что профилактически должен сделать Си Цзиньпин, чтобы удержать свой режим, чтобы дать народу патриотическую таблетку? Конечно, это воссоединение с Тайванем.

Си Цзиньпин 20 лет находился в руководстве, в том числе военном. В Китае сейчас подготовлен флот, приведён в готовность десантный корпус. Недавно Си Цзиньпин посетил провинцию Фуцзянь, а это форпост Тайваньской операции. Если Китай займёт Тайвань, это будет гигантская политическая победа. Американцы не будут ввязываться в ядерную войну из-за Тайваня, а станут, скорее всего, направлять материально-техническое обеспечение Тайваньской береговой охране.

Многие говорят, что у Китая нет такой силы для противостояния, и присоединение Тайваня не будет мирным референдумом, как в Крыму. Но мы должны помнить, что на Тайване есть национальная партия Гоминьдан, чётко построившая свои отношения с шанхайской группой; она поддерживает воссоединение Китая с Тайванем и готова организовать референдум, а после занять все административные посты. Более того, она имеет опыт "белого террора", когда эта партия подавляла национальные меньшинства (сейчас представители этих меньшинств составляют ядро Демократической прогрессивной партии, которая находится у власти выступает за суверенитет Тайваня и переименование его в Тайваньскую республику). То есть у Гоминьдана есть опыт очень жёсткой, репрессивной диктатуры, который поможет им взять ситуацию под контроль.

При таком раскладе Китаю достаточно просто окружить Тайвань своими судами, гибридной армией рыбаков — береговая охрана обучила дополнительно 100 тысяч человек. Китай на это способен, он готов к мега-проектам!

Игорь ШНУРЕНКО. Сторонники суверенитета Тайваня тоже ведь без дела не сидят…

Николай ВАВИЛОВ. Да, конфронтация идёт по ускоренному сценарию. В руководстве Демократической прогрессивной партии создаётся группа (пока ещё не парламентская), ставящая своей целью признание Тайваня независимым. Но на фоне надвигающегося кризиса фондового рынка США (а никто уже не сомневается, что он рухнет в ближайшие год-два), у Китая появится шанс. Когда Америка окажется в критическом состоянии, в условиях потери управляемости и неразберихи с её союзниками, тогда и начнётся Тайваньская операция.

Игорь ШНУРЕНКО. Какую роль здесь будет играть Россия?

Николай ВАВИЛОВ. Прежде всего, мы создаём Китаю противоракетную оборону. То есть мы де-факто закрываем Пекин "зонтиком". Поэтому прямая агрессия китайскую территорию не затронет. Война сосредоточится в Тайваньском проливе. Может быть, она частично коснётся провинции Фуцзянь, где проживают порядка 40 миллионов китайцев. Конечно, пострадает экономика. Но гражданская жизнь внутри Китая не будет сильно задета.

Игорь ШНУРЕНКО. А как в этих условиях поведут себя китайские "комсомольцы"?

Николай ВАВИЛОВ. Думаю, что они "перекрасятся" в более суверенные цвета. Большинство из них конформисты, они готовы просто присоединиться к побеждающей стороне. Но их верхушка, которая сейчас занимает почти весь Госсовет КНР — это вице-премьеры, первый вице-премьер, сам премьер — все они будут отстранены от власти. На сессии китайского парламента уже ставился вопрос, можно ли отстранять вице-премьеров Госсовета. Начнётся всё очень скоро с устранения Ху Чуньхуа, который назван основным преемником Си Цзиньпина. И тогда американцы поймут, что у них нет внутреннего лобби в Китае, что внутренний переворот не произойдёт, что в Синьцзяне не начнётся "хлопковое" восстание, что монголы с правами защиты своего языка не поднимутся, как и все остальные меньшинства. То есть, что ставка на внутреннюю революцию провалилась.

Игорь ШНУРЕНКО. Китай умеет незамедлительно отвечать на провокации. Например, совсем недавно шведская компания H&M, являющаяся крупнейшей в Европе розничной сетью по торговле одеждой, под предлогом возможных нарушений Китаем прав человека и использования "подневольного труда" уйгуров объявила, что не будет использовать для своих продуктов китайский хлопок. Китайский ответ на это был моментальным: китайские информационные платформы удалили приложения H&M из своих магазинов приложений, китайские интернет-магазины сняли товары H&M, китайские артисты заявили о расторжении контрактов с компанией. Буквально за один день H&M перестала существовать в Китае. И шведы тут же пошли на попятную, начали делать примирительные заявления…

Николай ВАВИЛОВ. Здесь интересно то, что Запад часто использует в таких акциях условно нейтральные страны. Китай, конечно, сразу понял, что это провокация, и продемонстрировал, что готов превратить в нуль любую продукцию любого крупного или маленького западного производителя в ответ на попытку раскрутить "хлопковое" дело. Иначе вскоре за H&M от китайского хлопка отказался бы весь западный мир.

КНР — лидер по производству хлопка. Его производят почти все китайские провинции. Ведь даже Пекин, чьё имя в переводе с китайского означает "северная столица", находится примерно на широте Ташкента, поэтому хлопок в Китае можно выращивать практически везде. Это огромная текстильная отрасль. Если западные страны отказываются от него в пользу индийского и пакистанского производителя, то сотни миллионов китайцев оказываются просто не у дел. Возникает недовольство. Куда они пойдут? Они либо начнут производить опиум, либо попадут под влияние террористических групп. В этом вся глубина лицемерия Запада: за надуманным предлогом защиты уйгуров скрывался удар по всему населению Китая, по его благополучию.

Игорь ШНУРЕНКО. Можно отметить и такой факт дискриминации по отношению к Поднебесной. В руководстве крупнейших американских корпораций вы практически не встретите фамилии этнических китайцев. Зато довольно много индийских. Совершенно ясно, что англо-американская элита пытается инкорпорировать индийцев в свои ряды. К примеру, в Google китайцы составляют большинство разработчиков, но при этом не допущены к глобальному управлению корпорацией.

Николай ВАВИЛОВ. Да, вы это верно подметили. Налицо глобальное соперничество Индии и Китая. И ощущение, что в конце XXI века наступит этакое новое Средневековье — битва слона с драконом. А все остальные страны мира будут находиться уже на вторых ролях.

Недавно Байден предложил разработать альтернативу китайскому проекту "Один пояс — один путь". Идея не нова, вопрос только в том, кто будет создавать этот некитайский "Шёлковый путь" — Индия или Пакистан? У американских демократов более тесные связи, разумеется, с Пакистаном, но и Индия сейчас делает большие шаги в сторону администрации Белого дома. Поэтому США могут сделать ставку и на Индию, учитывая её отношение к Китаю.

Какую позицию занимает Индия в тайваньском вопросе, сказать сложно. Очевидно, что Индия не хочет, чтобы наносились ядерные удары, поскольку у неё нет паритета с КНР в плане ядерного оружия. К тому же, от границы Китая до столицы Индии — порядка 900 километров. А от индийской границы до Пекина — несколько тысяч километров. А из-за того, что Тибет находится в составе КНР, Китай просто нависает над Индией и делает фактически невозможной ядерную войну.

Игорь ШНУРЕНКО. Как вы оцениваете понимание руководством России важности китайского направления? Как не допустить промахов хрущёвского периода, когда советское руководство неверно оценивало значение Китая, допускало в его отношении непродуманные шаги? Был ли возможен какой-то другой путь? Ответы на эти вопросы имеют прямое отношение к сегодняшнему дню.

Николай ВАВИЛОВ. Начнём с того, что уход Китая из социалистического лагеря де-факто означал в то время его развал. Из-за того, что Китай переориентировался на США, социалистический лагерь потерял примерно треть своих потенциальных возможностей. Китай, кстати говоря, тоже растерял свой потенциал. И культурная революция, и правый поворот низвели его до плачевного состояния. А если бы сталинский путь в Китае был продолжен: плановая экономика, гармоничное развитие всех сил — то к 2000 году КНР превзошла бы и Советский Союз, и Соединённые Штаты и мирным путём стала бы номером один в мире.

Надо сказать, что китайцы теряли потенциал поэтапно. И не только из-за поведения Хрущёва и неразберихи в Советском Союзе после смерти Сталина. В те же годы Мао Цзэдун убрал председателя Госплана КНР Гао Гана, который был просталинским лидером, абсолютно лояльным к Советскому Союзу. Не все в Китае были благожелательны к СССР. Кстати, отец Си Цзиньпина, Си Чжунсюнь, был когда-то тесно связан с Гао Ганом.

Игорь ШНУРЕНКО. Заметим, Гао Ган — это человек, который хотел практически объединиться с Советским Союзом.

Николай ВАВИЛОВ. Да, Гао Ган предложил Сталину включить Маньчжурию, все три нынешних провинции, в состав СССР в качестве 17-й республики. И тогда американцы не посмели бы нарушить суверенитет СССР и подвергнуть ядерным бомбардировкам Китай.

Но с 1952 года Мао Цзэдун начал борьбу и с проамериканской группировкой Лю Шаоци, и с просоветским Гао Ганом — они на тот момент были самыми мощными управленцами в стране. Гао Ган курировал многомиллиардные поставки из СССР, в его руках была вся собственность, все заводы, всё вооружение Китая. По сути, он реально руководил китайской экономикой, которая создавалась по плану Сталина. Мао Цзэдун начал стравливать Гао Гана со всеми остальными группами в руководстве, и в результате в 1954 году, как гласит официальная китайская версия, он покончил жизнь самоубийством.

Не было стабильности и в руководстве СССР. Хрущёв пришёл к моменту восстановления связей с Китаем уже без рычагов влияния. Он приехал в Пекин в позиции слабого, в позиции просителя, ему не на кого было опереться. Ни он, ни его советники абсолютно не разбирались во внутриполитической структуре Китая.

Если Сталин лично до полевых командиров знал, кто какому лагерю принадлежит, читал все шифровки из посольства и детально разбирал их, то у Хрущёва на момент его прихода к власти такого аппарата не было. Он хотел максимально задобрить Китай: вернул базу Далянь, оставил Порт-Артур… Мао Цзэдун умело пользовался слабостью советского руководства. Он получил атомное оружие, атомные разработки.

Когда у Китая появилась ядерная бомба, пошёл процесс активного размежевания КНР с Советским Союзом. Начали поднимать голову проамериканские силы. Хотя никто в США тогда не мог представить, что эта страна станет на их сторону. Как и в России не могут окончательно поверить, что Китай на сегодняшний день — наш союзник.

Игорь ШНУРЕНКО. Тема Китая бесконечно интересна. В вашей книге "Китайская власть" показано, как в реальности устроено управление в Китае, какова его диалектика, движущие силы. Но и это всегда нужно рассматривать в совокупности с процессами, происходящими в мире в данный момент.

Вы пишете, что Китай — это не какая-то вещь в себе. Что, к примеру, для меня было удивительно. У меня есть своё представление об этой стране, я много раз бывал в Китае — в Пекине, Шанхае, Гонконге. Но для меня это всё равно был некий особый, замкнутый мир. Что сегодня должна делать Россия в отношении Китая, как смотреть на него?

Николай ВАВИЛОВ. К сожалению, наше современное востоковедение из-за невозможности углубиться и проанализировать накопленный материал часто окутывает Китай флёром некой особенности, загадочности, "непостижимости" китайской души и непредсказуемости поведения. Но если реально, долго и добросовестно заниматься темой, систематизировать материал, вы поймёте диалектику китайской жизни, в том числе политической. Китайцы — такие же люди, у них тоже две ноги, две руки. На основе базовых потребностей они создают свой социум.

Конечно, Китай, как и все древнейшие страны, самобытен, и подходить поверхностно к нему нельзя. Но грамотно выстраивать отношения с ним в условиях сегодняшней нестандартной геополитической обстановки в мире можно и нужно.

Китай. США. Индия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 7 мая 2021 > № 3864505 Николай Вавилов

КАКИЕ УРОКИ МОЖЕТ ИЗВЛЕЧЬ РОССИЯ ИЗ ПОРАЖЕНИЯ США В АФГАНИСТАНЕ || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || УГОЛОК РЕАЛИСТА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Сегодня у нас реалистичный мир Тимофея Бордачёва.

↓ ↓ ↓

Вне зависимости от наличия материальных ресурсов, необходимых для того или иного стиля внешней политики, её результаты определяются способностью ставить задачи на основе здравого сопоставления собственных интересов и международного контекста, а не из плена иллюзий.

Решение США двадцать лет назад о начале масштабной военной интервенции в Афганистане было продиктовано как раз иллюзиями – оценкой собственного военного, экономического и идеологического могущества как самоценного и способного на реализацию любой задачи безотносительно воздействия таких категорий, как история и география. Результатом стало стратегическое поражение Соединённых Штатов в Афганистане, масштабы влияния которого на их место в международной системе ещё предстоит оценить.

Пока эвакуация из Афганистана американцев и их союзников не похожа на бегство из Вьетнама в середине 1970-х гг., хотя неизвестно, как всё будет выглядеть через несколько месяцев. Противник, для уничтожения которого США пришли в Афганистан и с которым они заключили соглашение в начале 2020 г., не имеет за своей спиной ни одну из великих держав, которая бы давила и требовала быстрых и зрелищных успехов. Более того, международная изоляция и осуждение в отношении движения «Талибан»[1] заставляют его лидеров быть более осторожными, чем позволяют их военные возможности. Но нет и объективных оснований считать, что после полного вывода иностранных войск из страны у талибов останутся причины для отказа от выстраданной годами победы во всей её полноте. Тем более что поведение соседних держав создаёт у талибов уверенность в том, что «стратегия салями» окажется наиболее верной.

То, что США не получат после ухода из Афганистана угрозу непосредственно рядом со своими границами, не имеет принципиального значения. Уход из Вьетнама пятьдесят лет назад также не мог привести к непосредственным негативным эффектам для их безопасности – таково географическое положение этой державы. Но гораздо важнее другое – начав и проиграв войну на южном периметре Евразии, Вашингтон сократил собственную способность участвовать в формировании и динамике баланса сил в этом важнейшем для мира регионе.

Вряд ли найдётся держава, которая теперь отважится противостоять афганцам в одиночку на их собственной территории. Поэтому в ближайшие годы Афганистан станет важным центром, из которого будут исходить импульсы дестабилизации политических режимов в средних и малых государствах по соседству. Наиболее крупные из таких стран, Узбекистан или Пакистан, будут стремиться решать возникающие проблемы самостоятельно, но с опорой на Россию и Китай. Свою роль в международной политике региона будут играть Индия, Иран и даже более удалённые географически Турция и Саудовская Аравия. Все они будут обращаться к Соединённым Штатам только во вторую или третью очередь, если вообще станут это делать.

Собственно говоря, вся политика США после холодной войны и до прихода к власти Дональда Трампа – это разрушение системы баланса сил, которая сыграла решающую роль в том, что они одержали верх над Советским Союзом.

Эта политика имела только одно гипотетически успешное для Америки завершение – установление контроля над основными международными институтами и единоличное лидерство на этой основе. Но эта цель абсолютно иллюзорна с точки зрения законов международной политики, в которой не может быть монополии на использование силы.

Если брать более реалистичные задачи, речь может идти о максимизации преимуществ на основе тактического силового преобладания, наиболее ёмким определением которого был «момент однополярности» Чарльза Краутхаммера. Но если судить по результатам, а конец афганской эпопеи здесь один из наиболее важных, то это тоже не так. Ставили бы американцы перед собой настолько мудрёные задачи, эффективнее использовали бы свои в любом случае небезграничные ресурсы. Сейчас США начали движение к политике баланса сил, но начинать им приходится в намного менее благоприятных для себя условиях, чем после Второй мировой войны.

75 лет назад философская основа успешной политики великой державы была сформулирована в работе эмигрировавшего за океан голландского политического философа Николаса Спикмена в работе «Стратегия Америки в мировой политике» (1942). Можно выделить три основные идеи этого произведения: сила играет решающую роль в международной политике, она является инструментом, при помощи которого государство обеспечивает свою безопасность в отношениях с другими государствами, и, наконец, в ХХ веке международная система перестала быть европейским феноменом. Это значит, что для собственного выживания держава, находящаяся на значительном географическом удалении от остальных, должна активно участвовать в глобальном балансе сил. Основным объектом критики Спикмена была стратегия удалённости от мировых конфликтов, исторически присущая американскому внешнеполитическому мышлению на основе геополитических доводов, важность которых автор признавал. При этом целью участия в европейских и азиатских делах могло быть не установление контроля над этими регионами, а поддержание там баланса сил – невозможности для одной великой державы собрать все силы в своих руках.

Широко известно, что в момент выхода основных работ Спикмена его идеи встретили сдержанную реакцию критики. Причина сдержанности была не в апологии автором фактора силы – в максимально упрощённом виде этот аргумент действительно захватил умы его новых соотечественников и остаётся для большинства из них «символом веры». Главное, что не было принято и понято у Спикмена – признание невозможности «конца истории» и природы баланса сил, как постоянно нестабильного и меняющегося способа взаимодействия государств. Как писал один из критиков, «реализм Спикмена – это реализм прошлых столетий», исходящий из того, что порочный круг войны всех против каждого не может быть разорван.

Тем не менее на протяжении нескольких десятков лет идея о повсеместном силовом присутствии действительно стала центральной для американской внешней политики, на неё до сих пор тратятся колоссальные ресурсы. Другими словами, на политическом уровне был полностью воспринят геополитический аргумент Спикмена, но его системные характеристики международной политики оказались отвергнуты. Уникальное геополитическое положение США делало политику на основе проповеди Спикмена противоестественной, поскольку она, за исключением проникновения СССР в западное полушарие, никогда не отвечала прямым и непосредственным угрозам. Результатом оказалось стремление после холодной войны добиться изоляционизма в глобальном масштабе – сделать весь мир настолько же подконтрольным и свободным от внешних угроз, как собственная территория. Практические последствия – это не усиление, а ослабление американских позиций как итог многолетнего использования американской мощи.

С точки зрения реалистского подхода к пониманию международной политики для нас не имеет большого значения, какие внутренние причины привели к неправильной интерпретации идеи о необходимости активного участия Соединённых Штатов в международных делах. Совокупные внутренние ресурсы этой страны достаточны, чтобы быть одним из важнейших международных игроков, особенно если они будут благоразумно использоваться.

Значение имеют выводы, которые, опираясь на этот опыт, может сделать Россия для собственной внешней политики. Главный из них – попытки добиться абсолютной безопасности приведут к быстрому истощению сил и конфликту с окружающими. Пробовать решить одну из проблем раз и навсегда – не просто сомнительно с точки зрения ресурсов (их может не хватить даже на полный силовой контроль Киргизии или Таджикистана), а совершенно бессмысленно с учётом природы международных отношений и глобального контекста.

Сколько бы ни было у России возможностей применительно к каждому конкретному случаю, она не может исходить из вероятности достижения постоянного статуса и, соответственно, ставить перед собой такой задачи. Сейчас для России имеет важное значение дальнейшее вытеснение Соединённых Штатов из Евразии. После ухода из Афганистана ещё больший ущерб американскому присутствию нанесло бы уничтожение украинского государства, проблема существования которого создает причину для напряжённости между Россией и основными европейскими державами. На первый взгляд, не будет Украины – не останется причин для конфликта между Россией и франко-германским Европейским союзом, и европейский международный порядок приобретёт сравнительно законченную форму. Но это может оказаться опасной иллюзией – соотношение сил держав всё равно сохранит свою динамичность, и завтра мы столкнёмся в Европе с новыми вызовами.

Реалистский стиль мышления отвергает возможность самоизоляции точно так же, как и способность государства добиться сколько-нибудь продолжительного выгодного для себя постоянного статуса. Российская внешняя политика в Евразии, центральным компонентом которой останется её военная сила, должна в будущем решать массу тактических задач. На Западе это будет сдерживание США, на Востоке – примирение остальных с ростом китайского могущества, а самого Китая – с ограниченностью его потенциала, на Юге – сплочение стран Центральной Азии против угрозы из Афганистана и их прямая поддержка. Тактический успех во всех этих вопросах является результатом сочетания военных и дипломатических усилий.

Но при этом нельзя забывать и о стратегическом императиве – постоянном поддержании в Евразии и за её пределами многостороннего баланса сил с участием растущего количества самостоятельных игроков. То, что Россия не может думать о самоизоляции в упрощённом смысле этого понятия, объясняется её географическим положением. Участие в делах соседей и применение силы за пределами национальных границ продиктовано для неё не столько статусом в глобальной иерархии, сколько соображениями собственной безопасности. Но чем более благоразумным всё это будет оставаться с точки зрения стратегической оценки природы международного взаимодействия, тем меньше ресурсов потребуется отвлекать от решения самой важной задачи – внутренней устойчивости и социальной стабильности внутри самой России.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

США. Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 мая 2021 > № 3766621 Тимофей Бордачев

НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ

ТОМАС КРИСТЕНСЕН

Профессор международных и общественных отношений Колумбийского университета.

На протяжении последних десятилетий китайские эксперты и дипломаты обвиняли США в переходе к менталитету холодной войны в отношении Пекина. Обычно такие заявления звучат, когда Вашингтон укрепляет военное присутствие или оказывает военное содействие союзникам в Азии.

Действительно, после холодной войны Соединённые Штаты вместе с союзниками и партнёрами в Азиатско-Тихоокеанском регионе вступили в стратегическое военное соперничество с КНР, которая модернизировала войска и наращивала возможности проецирования силы. До сих пор США удавалось удерживать материковый Китай от силового разрешения территориальных споров в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также в Тайваньском проливе. Кроме того, США и их ближайшие союзники запретили продажу оружия Китаю и попытались ограничить передачу ему некоторых военных технологий.

На этом основании, по крайней мере до недавнего времени, проводилась аналогия с холодной войной. Однако в 1950–1960-е гг. американское сдерживание СССР и его блока выходило далеко за рамки военной сферы. Все усилия были направлены на то, чтобы ограничить экономические контакты с этими странами, подорвать их экономики и расстроить дипломатические планы на международной арене. После начала реформ в Китае в 1978 г., напротив, никто (кроме самих китайцев) не содействовал масштабному экономическому развитию страны так, как это делала Америка. Открытие американских рынков для китайского экспорта, огромные инвестиции в китайскую промышленность, сотни тысяч китайских студентов в американских университетах – всё это способствовало стремительному росту и технологической модернизации КНР. Соединённые Штаты предлагали Пекину играть более активную роль в международной дипломатии или, как выразился бывший замгоссекретаря Роберт Зеллик, выполнять свою часть работы в качестве «ответственного акционера» международной системы[1]. Китай в ответ действовал спонтанно, но в любом случае слова Зеллика опровергают идею о том, что Вашингтон десятилетиями не позволял Китаю оказывать влияние на международную систему.

Сейчас ситуация меняется, «ястребы» укрепляют позиции в американской политике. После прихода Дональда Трампа в Белый дом в 2017 г. многие комментаторы предсказывали холодную войну с Китаем. В качестве доказательств они приводили не только активизацию военного соперничества в Индо-Тихоокеанском регионе (что не ново), но и американо-китайскую торговую войну, сопровождаемую призывами к полномасштабному экономическому разъединению. Вашингтон внёс Huawei и ряд других китайских компаний и учреждений в список контроля за экспортом Министерства торговли, а также в список иностранных активов Минфина – американские компании лишились права вести бизнес с этими организациями без специальной лицензии. В стратегии национальной безопасности США, опубликованной в декабре 2017 г. Китай и Россия были названы противниками Америки, а администрация Трампа расценила внешнеэкономическую политику Пекина как «хищническую»[2]. COVID-19 явно не улучшил отношения. Вместо того, чтобы сообща решать проблему, две страны обвиняли друг друга в пандемии и выясняли, какая политическая система лучше справляется с ситуацией.

Во второй половине 2020 г. в различных выступлениях, правительственных документах, статьях и твитах администрация Трампа практически объявила КНР холодную войну. Утверждалось, что Пекин пытается разрушить либеральный международный порядок и заменить его своей гегемонией. Администрация Трампа называла Китай экзистенциальной угрозой Америке и базовым свободам, которые традиционно защищал Вашингтон. Как и в случае с Советским Союзом, предлагалось единственное долгосрочное решение – Соединённые Штаты должны возглавить глобальную коалицию стран-единомышленниц, чтобы ослабить Китай за рубежом и содействовать фундаментальным политическим изменениям внутри страны.

Критики такой политики могут сказать, что США создают самореализующееся пророчество: объявив холодную войну, Вашингтон провоцирует её появление. Но ничего похожего на холодную войну с Советским Союзом или с тем же Китаем в 1950–1960-е гг. в перспективе не просматривается – независимо от декларируемых стратегий.

Холодная война – это сложный набор отношений со многими странами. Ни одна держава, даже очень мощная, не может в одиночку развязать холодную войну.

Не холодная война

Американо-китайское соперничество реально и несёт в себе опасности, но ему не хватает трёх ключевых элементов холодной войны США и СССР.

Америка и Китай не ведут идеологическую борьбу за сердца и умы третьих стран.

Сегодняшний глобализированный мир невозможно чётко поделить на два экономических блока.

Соединённые Штаты и Китай не возглавляют противоборствующие альянсы подобные тем, что вели кровопролитные опосредованные войны в середине XX века в Корее и Вьетнаме и создавали ракетные кризисы в Берлине и на Кубе.

Без любого из этих трёх факторов холодная война между США и Советским Союзом была бы менее ожесточённой и опасной. Поэтому, хотя подъём Китая связан с реальными вызовами для Соединённых Штатов, их союзников и партнёров, угрозу следует понимать правильно. Призывающие использовать против Китая стратегию сдерживания времён холодной войны, не понимают природу китайского вызова и поэтому предлагают ответные действия, которые лишь ослабят Америку.

Если Вашингтон в одностороннем порядке примет ушедшую в прошлое стратегию холодной войны в отношении Пекина, то оттолкнёт от себя союзников, которые слишком зависят от КНР. Хотя многие страны и разделяют обоснованную обеспокоенность Вашингтона по поводу политики Пекина, большинство американских союзников и партнёров не считают Китай экзистенциальной угрозой. Если президент Джо Байден продолжит политику своего рода холодной войны с Китаем, которую проводила администрация Трампа, Соединённые Штаты ослабят собственные позиции, лишившись одного из главных конкурентных преимуществ – альянсов и партнёрства с более чем шестьюдесятью странами, среди которых представлены и наиболее технологически развитые державы мира. Сравните с галереей партнёров Китая: в первую очередь в голову приходят Северная Корея, Иран, Пакистан, Судан и Зимбабве.

Кто-то может сказать, что реальное различие между холодной войной и нынешним стратегическим соперничеством Вашингтона и Пекина заключается в ограниченном значении КНР по сравнению с СССР в 1950–1960-е годы. США по-прежнему существенно опережают Китай по общей национальной мощи. Однако этот факт не должен успокаивать американцев. Ещё в 2001 г. я говорил, что Китай создаёт асимметричные угрозы войскам и базам США в Восточной Азии – регионе, имеющем геостратегическое значение. На региональном уровне Китай сегодня мощнее, чем тогда, мощнее, чем любой американский союзник в Азии[3].

Споры о морских границах между Китаем и Японией, Тайванем и несколькими государствами Юго-Восточной Азии (включая американского союзника Филиппины) несут серьёзный риск вовлечения США и КНР в прямой конфликт. К счастью, как отмечает норвежский профессор Эйстейн Тюншё[4], кризисы и даже конфликты за морские территории опасны, но более управляемы в сравнении, например, с обычным конфликтом между США и СССР за территорию в Центральной Европе в годы холодной войны. Государство не может просто захватить и удерживать контроль над морской территорией. Кроме того, за исключением Тайваня, спорные острова, скалы и рифы вблизи Китая – не очень привлекательные цели для захвата.

Помимо различий в силе и географии есть ещё три фактора, которые делают нынешнее американо-китайское стратегическое соперничество менее опасным, чем холодная война Соединённых Штатов и Советского Союза. Если бы США и КНР возглавляли противоборствующие и экономически независимые блоки, основанные на фундаментально противоположных идеологиях, их стратегическое соперничество быстро вышло бы на сушу и из Восточной Азии распространилось на всю планету. Даже если бы Китай не был в состоянии проецировать военную мощь таким образом, чтобы бросить вызов Америке в отдалённых районах мира, он мог бы снабжать, готовить и поддерживать идеологически близкие пропекинские государства, которые, в свою очередь, атаковали бы американских союзников и партнёров в регионах. Иными словами, нынешнее региональное соперничество в Восточной Азии могло бы перерасти в глобальное. И это больше бы напоминало холодную войну, поскольку за локальными конфликтами между американскими и китайскими марионетками стояли бы США и КНР с их ядерным и обычным наступательным вооружением дальнего радиуса действия.

К счастью, пока всё это политическая научная фантастика. Нет фактов, подтверждающих, что Китай пытается распространить свою идеологию в мире или что идеология является лакмусовой бумажкой отношений КНР с другими странами. Некоторые эксперты подняли шумиху после заявления председателя КНР Си Цзиньпина на XIX партийном съезде в ноябре 2017 г., где он сказал, что китайский путь может стать альтернативой так называемому вашингтонскому консенсусу. «Путь, теория, система и культура социализма с китайской спецификой продолжает развиваться, прокладывая новую дорогу для других развивающихся стран, стремящихся к модернизации. Это новый вариант для стран и народов, которые хотят ускорить своё развитие, сохранив при этом независимость», – сказал Си Цзиньпин[5]. Его заявление скорее выглядело как обоснование правления и экономической политики Компартии Китая (КПК), чем как призыв к экспорту «китайской модели».

Последующие заявления Си Цзиньпина говорят в пользу такой интерпретации. В декабре 2017 г. в Пекине состоялся Диалог КПК с политическими партиями мира, на котором присутствовали представители 300 политических партий из 120 стран. Выступая на мероприятии, Си Цзиньпин отверг утверждения о том, что Китай экспортирует свою идеологическую модель: «Мы не импортируем иностранные модели и не экспортируем китайскую модель, мы не можем требовать от других стран повторять китайский подход к жизни»[6]. А ведь этот форум мог бы быть подходящим местом для пропаганды китайской модели. В период реформ КПК добавляла термин «с китайской спецификой» для описания своего бренда так называемого социализма, который опирается на рыночные принципы ценообразования и страдает от большего неравенства, чем многие капиталистические страны, включая США.

Трудно экспортировать модель, если даже её апологеты говорят, что она должна быть глубоко укоренена в китайской истории и культуре.

Менять сердца и умы?

Пекин авторитарно и часто пугающе репрессивно действует дома, создавая «лагеря перевоспитания» в Синьцзяне, подавляя протесты тибетцев и голоса политических диссидентов, журналистов и правозащитников. Однако в отличие от России, которая активно пытается подорвать демократию в Восточной Европе и других странах, Китай индифферентно относится к внутриполитическим структурам других стран. Пекин гораздо больше заботит отношение этих стран к внутренней политике КПК, территориальным спорам Китая и экономическому сотрудничеству с КНР – именно в таком порядке. Доклад RAND метко упрекнул администрацию Трампа в том, что она объединила Россию и Китай в списке угроз: «Россия – изгой, но не соперник; Китай – соперник, но не изгой»[7]. Бывший китайский дипломат Ши Цзэ, работавший в России, говоря о различиях Москвы и Пекина, резюмирует: «У Китая и России разные подходы. Россия хочет разрушить нынешний мировой порядок. Россия считает себя жертвой нынешней международной системы, в которой её экономика и общество не развиваются. А Китай получает пользу от нынешней международной системы. Мы хотим улучшить и модифицировать её, но не разрушать»[8].

Тем не менее, как и Москва, Пекин использует нелиберальные методы влияния на общественное мнение в мире. Лора Розенбергер, американский чиновник с большим опытом, отмечает, что Пекин перенял российскую тактику интернет-атак для подрыва доверия к демократии. Её статья касается примеров кампаний по дезинформации в Гонконге, но выводы справедливы и для Тайваня[9]. Однако поведение Китая в регионах, которые он считает своими, не стоит экстраполировать на внешнюю политику Пекина в целом. Попытки Китая оказывать влияние в других странах – в частности, в Австралии, Новой Зеландии и даже США – называют примерами идеологического ревизионизма. Да, они вызывают обеспокоенность, но кардинально отличаются от атак на демократию в Гонконге и на Тайване. В период коронакризиса китайские дипломаты и СМИ ополчились на иностранные правительства и экспертов, которые критиковали Пекин за действия на начальном этапе пандемии, отсутствие прозрачности и свободы слова. То же самое касается критики репрессий против уйгуров в Синьцзяне и подавления протестов китайских интеллектуалов, юристов, журналистов и правозащитников. Но вместо того, чтобы пытаться подорвать либеральную демократию в критикующих его странах, Пекин сосредоточил усилия на изменении их отношения к правлению КПК и предотвращении поддержки оппонентов Китая, в том числе в Тайваньском проливе.

В докладе Института Гувера (Стэнфордский университет) содержится, пожалуй, наиболее резкая критика попыток Китая влиять на другие страны. Однако даже там отмечается, что главная цель Пекина – защитить правление КПК от зарубежной критики, а не экспортировать китайскую авторитарную модель в другие государства[10]. Китайский подход, по сути, не нацелен против иностранных демократий и очень далёк от поддержки коммунистических революций во времена Сталина и Мао Цзэдуна.

Попытки Пекина оказывать влияние всё же представляют серьёзную проблему, хотя и не являются основой для новой холодной войны. Используя деньги, чтобы повлиять на исход выборов или освещение в СМИ тех или иных событий, а также заставляя представителей научного сообщества и студентов занимать выгодную Пекину позицию по вышеперечисленным вопросам, КПК наносит ущерб важнейшим институтам свободного общества, хотя и не подрывает основы либеральной демократии в ярко выраженной форме. Потенциально ущерб может быть достаточно серьёзным и поэтому должен вызывать обеспокоенность в экспертном и журналистском сообществе.

Китаевед Элизабет Экономи отмечает, что региональные власти в Китае проводят для иностранцев курсы по эффективному госуправлению. Среди обучающихся есть исследователи, эксперты и чиновники из соседних государств. Китай предлагает обучающие программы по госуправлению и экономическому развитию авторитарным государствам, например Камбодже и Судану. Данную практику можно считать максимально приближенной к пропаганде авторитаризма со стороны КПК. Но было бы гораздо опаснее и могло бы создать условия для новой холодной войны, если бы Китай обучал проавторитарные партии и группировки в демократических странах, как захватить власть и уничтожить демократию[11]. Это напоминало бы поддержку Советским Союзом и КНР международных коммунистических организаций в начале холодной войны. Нынешние китайские обучающие программы стоит рассматривать как усилия общественной дипломатии – они призваны показать, что китайская модель управления работает и является легитимной, несмотря на критику со стороны США и других демократий по поводу отсутствия гражданских свобод и демократических выборов в КНР.

До того, как президентом стал Трамп, американская внешняя политика, возможно, была более идеологизированной, чем в Китае.

При администрации Байдена тенденция возродится. США приветствовали демократизацию и поддерживали прореформистские «цветные революции» в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной Европе и Центральной Азии. Трамп, однако, выдвинув лозунг «Америка прежде всего», отказался от традиционной формы идеологического ревизионизма, присущей обеим партиям. Он также отверг усилия по проведению либеральных институциональных реформ, например, в рамках Транстихоокеанского партнёрства, и подвергал нападкам многосторонние экономические соглашения, в том числе ВТО. Наконец, Трампу было вполне комфортно общаться с диктаторами, и он мог в равной мере критиковать и либеральные демократии, и авторитарные государства. В результате за президентский срок Трампа Америка и Китай оказались ещё дальше от идеологической холодной войны 1950–1960-х годов. Китай не экспортировал свою идеологию, как при Мао, а Соединённые Штаты при Трампе больше не экспортировали свою.

При администрации Трампа наиболее идеологической была кампания «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» с участием четырёх ведущих демократий: США, Японии, Австралии и Индии. Эта «четвёрка», или «бриллиант безопасности», – концепция японского премьер-министра Синдзо Абэ – гипотетически могла создать некий географический и политический сдерживающий свод над Китаем. Взаимодействие четырёх стран в сфере безопасности совершенствуется, но пока далеко от многосторонних альянсов холодной войны, особенно с учётом присутствия традиционно неприсоединяющейся Индии и при наличии прочных экономических связей всей «четвёрки» с КНР. Другие ключевые демократические союзники Соединённых Штатов в Азии, включая Южную Корею и Филиппины, по-видимому, не хотят участвовать в многосторонних (тем более идеологических) блоках, направленных против Китая. Фактические и потенциальные американские региональные партнёры, например, Таиланд после переворота и коммунистический Вьетнам, не подходят для идеологических альянсов и не хотят делать выбор между США и Китаем.

Реализация собственных целей

Подход Байдена к Китаю увязывается с необходимостью восстановить испорченные отношения с американскими союзниками и партнёрами. Многие из них разделяют обеспокоенность США по поводу агрессивного поведения Китая на международной арене и несправедливых экономических условиях дома. Сосредоточиться на укреплении коалиций – разумное решение администрации Байдена, но было бы ошибкой строить альянсы и партнёрства исключительно на общей идеологии или заставлять союзников и партнёров выбирать между Соединёнными Штатами и КНР.

Китайские эксперты убеждены, что Пекин в состоянии предотвратить формирование альянса холодной войны в Индо-Тихоокеанском регионе. Они подчеркивают: Китай – а не США – является крупнейшим экономическим партнёром многих ключевых американских союзников в АТР, включая Японию, Южную Корею и Австралию. Ян Цземянь, брат высокопоставленного китайского дипломата Ян Цзечи, считает, что холодная война нарушит транснациональные производственные цепочки и окажется слишком затратной для американских союзников в Европе и Азии, поэтому им будет проще договориться с Китаем независимо от Вашингтона[12].

Несмотря на территориальные споры с КНР, десять стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) также экономически зависят от Китая. Китайские аналитики убеждены: эти государства – плохие кандидаты для американской коалиции против Китая. Эксперты отмечают подозрительность, с которой друг к другу относятся Япония и Южная Корея. Все эти трения усугубляет печальная история японского империализма в Восточной Азии и то, как нынешние политические акторы манипулируют исторической памятью, скрывают или искажают факты в политических целях, в том числе на выборах.

Администрация Трампа создала два новых источника напряжённости с партнёрами: торговые споры, инициированные Соединёнными Штатами против своих давних союзников – Японии, Кореи и Евросоюза, и требования – нередко публичные – разделить с США бремя затрат на альянсы. После введения Соединёнными Штатами пошлин для Японии и Китая в 2018 г., произошло потепление в отношениях Токио и Пекина. Введение пошлин навредило Токио, как и выход администрации Трампа из Транстихоокеанского партнёрства. При этом немногие признают, что пошлины против КНР ударили по японским и американским компаниям, которые завершают производство в Китае или продают комплектующие для цепочки поставок, конечной точкой которых является Китай, а основным целевым рынком – США[13]. В октябре 2018 г. Абэ стал первым за несколько лет японским премьером, посетившим Китай. В целом дипломатические и экономические отношения между двумя самыми мощными государствами Азии улучшились. То же относится и к Южной Корее, где после начала американо-китайского торгового конфликта зафиксировано падение экспорта полупроводников, ключевой отрасли корейской экономики.

Команда Байдена понимает, что альянсы и партнёрства – главная сила США в соперничестве с Китаем. Отказаться от идеи Трампа ослабить эти отношения будет разумно и относительно несложно. Однако было бы ошибкой считать, что американские партнёры и союзники хотят выступить единым фронтом с Америкой против Китая или что они готовы способствовать замедлению экономического роста и ограничению международного влияния КНР, как это делала американская система альянсов против Советского Союза в период холодной войны.

Также было бы ошибкой сконцентрировать американскую политику альянсов или многостороннюю дипломатию на идеологической борьбе с Пекином. Многие важные потенциальные партнёры США, в частности – Вьетнам или Таиланд, не являются государствами-единомышленниками, а либеральные страны-партнёры – Индия и Южная Корея – не хотят, чтобы стратегическое сотрудничество с Америкой означало подход с нулевой суммой в отношении Пекина. То же можно сказать о многих странах Евросоюза. ЕС разделяет опасения Вашингтона по поводу грубой дипломатии и агрессивности Китая после финансового кризиса 2008 года. Он работает над улучшением защиты от краж интеллектуальной собственности и шпионажа. В марте 2019 г. в документе, касающемся безопасности, Еврокомиссия даже назвала Китай «системным соперником, продвигающим альтернативные формы госуправления». Но в стратегических документах той же Еврокомиссии подчёркивается необходимость сотрудничества и экономической интеграции с Пекином и даже «стратегического партнёрства». В конце декабря 2020 г. Евросоюз заключил двустороннее соглашение об инвестициях, которое призвано ещё прочнее связать европейские экономики с Китаем в будущем. Вряд ли это можно назвать холодной войной.

Пределы влияния Китая

Перспектив формирования альянса холодной войны на другой стороне американо-китайского противостояния ещё меньше. У Китая есть формальный союз только с Северной Кореей и прочное партнёрство в сфере безопасности с Пакистаном. Кроме того, выстроены тесные связи с некоторыми членами АСЕАН, прежде всего с Лаосом и Камбоджей. Эти отношения помешали АСЕАН сформировать единую позицию по территориальным спорам в Южно-Китайском море. Но они не укрепили способность Китая проецировать мощь или противодействовать американской системе альянсов в Восточной Азии. Исключением можно считать только Камбоджу, где Китай получил особые портовые права, которые могут облегчить постоянное присутствие китайских ВМС. Но даже там постколониальный национализм препятствует такому развитию событий.

С помощью инициативы «Пояс и путь», запущенной в 2013 г., Пекин сможет выстроить особые отношения с большим числом азиатских и африканских государств, соответственно, будет расти и глобальное влияние Китая. Такие особые отношения скорее помешают этим странам проводить политику, противоречащую интересам Китая, но не заставят их объединиться в альянс, чтобы навредить США и их союзникам. Тем не менее это может стать вызовом для дипломатических усилий Вашингтона и его партнёров. Например, член НАТО Греция блокировала резолюцию ЕС по правам человека в Китае после того, как китайский гигант морских грузоперевозок COSCO инвестировал огромные средства в греческий порт Пирей в рамках проекта «Пояс и путь». Но даже в этом случае Пекин использовал особые отношения для защиты собственной политической системы и не собирался превращать Грецию в платформу для наступления против интересов безопасности НАТО.

С точки зрения Соединённых Штатов, самые важные отношения Китая в сфере безопасности – партнёрство с Россией, ещё одной великой державой со значительным военным потенциалом. Сотрудничество предусматривает совместные военные учения, продажу оружия и дипломатическое взаимодействие в ООН с целью блокировать усилия США и их союзников по оказанию давления или свержению лидеров, подобных сирийскому президенту Башару Асаду. Но китайско-российские отношения не достигают уровня реального альянса. Трудно себе представить, что Китай принимает прямое участие вместе с Россией в событиях вокруг Грузии, Украины или в потенциальном конфликте на Балтике. Точно так же сложно представить, чтобы российские военные участвовали в конфликте в Тайваньском проливе или в морских спорах со странами Восточной Азии. Россия, кстати, продаёт усовершенствованные системы вооружений Вьетнаму и Индии, соперникам Китая в территориальных спорах.

Самая мощная сила, подталкивающая Россию и Китай друг к другу, – это их общее недовольство стремлением предыдущих американских администраций к смене репрессивных режимов и «цветным революциям».

Китай не пытался подрывать демократии, как это делала Россия, но на международных форумах Пекин не раз выступал вместе с Москвой против давления США и либеральных демократий на другие страны из-за их внутренней политики и гуманитарных преступлений. Особенно ярко такое сотрудничество проявилось в случае с Сирией – Москва и Пекин накладывали вето на многочисленные проекты резолюций, подвергавшие критике режим Асада, а также в случае с Венесуэлой, где Америка стремилась свергнуть президента Николаса Мадуро.

Китай известен инвестициями в ресурсы и инфраструктуру в регионах с явным дефицитом демократии. Не менее важно, что Китай экспортирует технологии наблюдения (в том числе камеры высокого разрешения и ПО для распознавания лиц) ради прибыли, потенциально укрепляя наиболее репрессивные режимы мира. Если администрация Байдена откажется от слогана «Америка прежде всего» и вернётся к традиционному продвижению демократии за рубежом, эта практика станет серьёзной проблемой. Тем не менее Китай продаёт такое оборудование любому желающему, независимо от режима, поэтому было бы преувеличением говорить, что китайская политика экспорта направлена на распространение авторитаризма и подрыв демократии. Китай гораздо больше ведёт бизнес с развитыми экономиками мира, в том числе со многими либеральными демократиями, которые являются союзниками или партнёрами Америки в Азии и Европе. Согласно статистике КНР за 2016 г., США и семь их союзников вошли в десятку ведущих торговых партнёров Китая. Поскольку легитимность КПК внутри страны базируется на экономических показателях, будет глупо, если Пекин оттолкнёт от себя развитые либеральные демократии, которые загружают его производство, содействуют технологическому развитию и обеспечивают рынки сбыта для произведённых в КНР товаров. Китай и Россия продолжат сопротивляться попыткам США поддерживать «цветные революции», но только Россия, менее интегрированная в глобальные производственные цепочки, будет стремиться к распространению нелиберальных форм госуправления в мире.

Поучительная история

Глобализация, взаимозависимость и транснациональное производство – безусловно, улица с двусторонним движением, и благополучие многих развитых экономик с либеральной идеологией зависит от Китая. КНР – крупнейший торговый партнёр ключевых союзников США и цель их прямых инвестиций. И хотя многие из них были обеспокоены, когда Пекин отошёл от умеренной внешней и экономической политики после финансового кризиса 2008 г., они разделяют позицию Вашингтона, который всё чаще называет КНР главной угрозой безопасности и идеологической угрозой. Поэтому призывы отделиться от китайской экономики, как во времена холодной войны, не только нереалистичны, но и неразумны. Американская сеть из более чем шестидесяти союзников и партнёров включает самые развитые и высокотехнологичные экономики мира, в том числе Австралию, Францию, Германию, Израиль, Японию, Сингапур, Южную Корею и Великобританию. Эта система безопасности позволяет Соединённым Штатам проецировать мощь по-настоящему глобальной супердержавы. У Китая такой сети альянсов нет, что серьёзно ограничивает проецирование его мощи. Многие американские партнёры скорее станут на сторону США, если Китай перейдёт к агрессивным и экспансионистским действиям.

Китайские элиты, безусловно, об этом знают. Это одна из причин, почему поведение поднимающегося Китая до сих пор остаётся относительно благоразумным. КНР не вела открытых конфликтов с 1988 г. и не участвовала в полномасштабной войне с 1979 года. Сдерживание работает и продолжит работать при соблюдении определённых военных и дипломатических условий. Если Китай не ввяжется в агрессивные военные авантюры, ни один американский союзник не подпишется под жёсткой политикой сдерживания КНР, подобной холодной войне. Даже внутри администрации Трампа не было согласия по поводу таких инициатив, как торговая война с Китаем. Существовал ли план создания рычагов, чтобы сделать китайскую экономику более открытой и углубить интеграцию США и КНР? Американские союзники, сталкивавшиеся с закрытием рынков, госсубсидиями и нарушением прав интеллектуальной собственности, могли бы его поддержать. Но если введение пошлин и других ограничений было призвано замедлить экономический рост Китая, то предложения, напоминающие стратегию холодной войны, могут лишить Вашингтон поддержки союзников.

Однако в период правления Трампа сформировался консенсус, что в некоторых высокотехнологичных сферах, например пятого поколения мобильной связи (5G), Соединённым Штатам и их союзникам лучше избегать интеграции с такими китайскими провайдерами, как Huawei. В этом вопросе администрация Трампа получила мощную поддержку обеих партий – США и их партнёры не должны полагаться на китайские системы. Борьба за внедрение стандартов 5G во всём мире повлияет на будущие бизнес-транзакции, развитие индустрий с использованием искусственного интеллекта и разработку автоматизированных систем вооружений.

В некоторых особо значимых секторах экономики соперничество с Китаем может выглядеть как игра с нулевой суммой по образцу холодной войны. Высокотехнологичная сфера напоминает военную отрасль после введения оружейного эмбарго в 1989 г., а Соединённые Штаты попытаются замедлить прогресс КНР в развитии 5G и искусственного интеллекта. Но даже борьба за 5G демонстрирует низкую вероятность того, что мир будет чётко разделён на два экономических блока. Большинство друзей и союзников США осознают риски вовлечения компаний вроде Huawei в свою коммуникационную инфраструктуру, но американцам пришлось серьёзно потрудиться, чтобы заставить, например, Великобританию и Германию полностью отказаться от продуктов и услуг Huawei. Способность Вашингтона убеждать единомышленников в том, чтобы они избегали китайских продуктов, быстро уменьшится, если речь пойдёт о бойкоте не телекоммуникационных технологий, явно связанных с национальной безопасностью, а более широкого набора продуктов и технологий.

Любая попытка просто навредить экономике Китая или заставить других отделить свою экономику от китайской в XXI веке обречена на провал.

Такую же поучительную историю можно рассказать об отношении правительства США практически к любой внешнеэкономической деятельности Китая, включая инфраструктурные инвестиции, которые в стратегии национальной обороны 2018 г. названы «хищническими»[14]. Такое огульное осуждение звучит неубедительно в Восточной Азии, Центральной Азии и Южной Азии, где Всемирный банк определил более значительные инфраструктурные потребности, чем могут быть удовлетворены даже в рамках масштабной инициативы «Пояс и путь». Вместо того, чтобы жаловаться на китайские кредиты, США и их союзникам следует конкурировать с КНР в экономической дипломатии. Администрация Трампа получила от Конгресса (по Закону о лучшем использовании инвестиций, ведущих к развитию, BUILD Act) 60 млрд долларов для Международной корпорации финансирования развития. Но называя американские деньги «хорошими», а китайские – «хищническими», Соединённые Штаты рискуют проиграть конкуренцию в этой сфере. Большинство стран по-прежнему будут приветствовать китайские инвестиции и ноу-хау в инфраструктурные проекты и не поймут, если американцы назовут их наивными дураками.

Вашингтон также утверждает, что Пекин практикует дипломатию «долговой ловушки», создавая неприемлемый уровень задолженности в определённых странах. Но в Азии эти заявления не услышали. Единственный пример прямой замены долговых обязательств инвестициями – аренда Китаем ланкийского порта Хамбантота на 99 лет. Но это скорее исключение, а не правило. И даже в этом случае вряд ли Пекин изначально хотел спровоцировать долговой кризис и потом этим воспользоваться. Более того, если никто не готов финансировать новые проекты прямыми грантами вместо кредитов – ЕС и США такую готовность не демонстрируют – любой новый проект неизбежно повлечёт за собой рост долгов страны независимо от источника кредитования. А поскольку рыночных стимулов недостаточно, чтобы европейские и американские банки инвестировали в инфраструктуру Азии, деньги Китая часто являются единственной возможностью. Япония, ближайший союзник Соединённых Штатов в Азии, понимает это лучше, чем американцы. Токио не только увеличил собственную инфраструктурную помощь и инвестиции в Азии, но и выразил готовность совместно с Пекином работать по проекту «Пояс и путь» в таких странах, как Индия.

Чего ожидать?

Ключевая позиция Китая в глобальной производственной цепочке и отсутствие борьбы за идеологическое господство между авторитаризмом и либеральной демократией означают, что новая холодная война маловероятна. Должны измениться два фактора, чтобы повторилось нечто похожее на противостояние США и СССР. Если Китай осознанно начнёт кампанию по укреплению авторитаризма и подрыву демократии в мире, тогда американские и китайские союзники будут постоянно сталкиваться друг с другом. Если Пекин решит заменить определённые звенья глобальной производственной цепочки китайскими компаниями вместо иностранных и будет меньше полагаться на глобальные рынки, тогда Китай, возможно, окажется готов принять издержки идеологической борьбы. Подобное развитие вероятно и в том случае, если некоторые страны слишком резко отреагируют на пандемию COVID-19 и станут жертвами национализма и антиглобализации – тогда произойдёт отказ от глобальных экономических трендов, которые связывают Китай и другие крупные экономики в транснациональные цепочки поставок.

Соединённым Штатам и их международным партнёрам необходимо изучить результаты пекинской экономической модели «двойной циркуляции». По крайней мере судя по риторике, этот подход призван отдавать предпочтение внутреннему спросу и производству вместо международных контактов, хотя пространство для последних, безусловно, сохраняется. Движение в противоположном направлении – недавнее открытие Китаем своего финансового сектора для американских инвестиционных банков и двустороннее соглашение об инвестициях между КНР и ЕС, подписанное в декабре 2020 года.

Если политиков и экспертов беспокоит перспектива новой холодной войны, им нужно проанализировать последствия интеграции Китая в глобализированную экономику и отделения от неё. Надо также последить за изменениями в китайской внешней политике в отношении международных конфликтов и гражданских войн, где сталкиваются либеральные и авторитарные политические силы. Пока Китай кардинально не изменит свою позицию по обоим аспектам, холодной войны между США и КНР не будет.

Опубликовано на сайте журнала Foreign Affairs в марте 2021 года. © Council on foreign relations, Inc.

--

СНОСКИ

[1] Zoellick R. “Whither China? From Membership to Responsibility.” a speech to the annual gala of the National Committee on US-China Relations. September 21, 2005. URL: https://2001- 2009.state.gov/s/d/former/zoellick/rem/53682.htm.

[2] See The National Security Strategy of the United States, The White House, December 2017. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf.

[3] Christensen Th.J. “Posing Problems without Catching Up.” International Security 25, No. 4 (2001): 5-40; and The China Challenge, chapter. 4.

[4] Tunsjo O. The Return of Bipolarity in World Politics: China, the United States, and Geostructural Realism. New York: Columbia University Press, 2018.

[5] See Full Text of Xi Jinping’s Report to the 19th CPC National Congress, Xinhua, November 3, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com/english/download/Xi_Jinping’s_report_at_19th_CPC_National_ Congress.pdf.

[6] Ў°эНвўЛп设МЪКҐЪёыїоЬб¦НЈЎЄЎЄо¤сй国Нм产党与б¦НЈпЩ党Н‘层对话会ЯѕоЬс«т©讲话.Ў±[CooperationinBuilding a More Beautiful World: The Keynote Speech at the Dialogue of the CCP and World Political Parties]. Xinhua, December 1, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com//politics/leaders/2017-12/01/ c_1122045658.htm.

[7] Dobbins J., Shatz H., Wyne A. “Russia Is a Rogue, Not a Peer; China Is a Peer, Not a Rogue: Different Challenges, Different Responses” Rand Corporation PE-310-A, 2019. URL: https:// www.rand.org/pubs/perspectives/PE310.html.

[8] Trofimov Y. “The New Beijing-Moscow Axis.” The Wall Street Journal/ February 1, 2019. URL: https://www.wsj.com/articles/the-new-beijing-moscow-axis-11549036661?emailToken=a611 4fbfd51b469e6df782cf715bfcfcAP9uXXksXFWULgQXn73dxERuZagXDtlN3jwDQ1TJd8fs0541 bVJ0KtgTCScVMH6FR/2mICf+bPZkntPeQMYWyA%3D%3D&reflink=article_email_share

[9] Rosenberger L. “Making Cyberspace Safe for Democracy.” Foreign Affairs, May/June 2020. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2020-04-13/making-cyberspace-safe- democracy.

[10] Hoover Institution. “Chinese Influence Activities in Select Countries.” URL: www.hoover.org/sites/ default/files/research/docs/13_diamond-schell_app2_web.pdf.

[11] Economy E. “Yes, Virginia, China is Exporting Its Model.” Council on Foreign Relations Blog. July 10, 2020. URL: https://www.cfr.org/blog/yes-virginia-china-exporting-its-model

[12] Yang J. “Bu Hui you Xin de Lengzhan,” “There Cannot Be a New Cold War,” Shanghai Institute of International Studies. November 22, 2018. Supporting Yang’s view is Scott, Christopher Scott, “China Hysteria Falls on Deaf Ears in Europe,” Asia Times, March 22, 2019. URL: https://www. asiatimes.com/2019/03/article/in-europe-us-china-hysteria-falls-on-deaf-ears/.

[13] See the Bloomberg video on this topic, entitled “A Third of Japan Inc Hurt by US-Chins Trade War-Reuters Poll.” October 16, 2018. URL: https://www.reuters.com/video/2018/10/16/a-third-of- japan-inc-hurt-by-us-china-tr?videoId=473938099.

[14] Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America: Sharpening the American Military’s Competitive Edge, US Department of Defense. URL: https://dod.defense.gov/ Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763775 Томас Кристенсен

ГРУСТНАЯ МАТЕМАТИКА АФГАНСКОГО БУДУЩЕГО

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

«НЕСОКРУШИМАЯ СВОБОДА» ЗАКОНЧИЛАСЬ С СОКРУШИТЕЛЬНЫМ РЕЗУЛЬТАТОМ

30 апреля США начали вывод своих войск. Можно предположить, что как только последний самолёт с солдатами ISAF покинет Афганистан, талибские лидеры прекратят любые переговоры с Кабулом и начнут широкомасштабное наступление на правительственные структуры. А американцы никогда не признаются, что это бегство от собственноручно созданной проблемы.

Чуть менее двадцати лет назад, всего-то спустя несколько недель после терактов 11 сентября 2001 г., ведомая США коалиция вошла на территорию Афганистана в попытке разгромить движение «Талибан»[1] и уничтожить, как заявлялось, инфраструктуру международной террористической организации «Аль-Каида»[2]. Спустя одиннадцать лет, в 2012 г., в Абботтабаде во время спецоперации ССО США основатель «Аль-Каиды» Усама бен Ладен был застрелен. Ещё через девять лет, 30 апреля, США и их союзники по ISAF начали вывод своих войск.

На пике кампании «Несокрушимая свобода», в 2011 г., на территории Афганистана находилось 98 000 военнослужащих США и 41 000 военных других стран коалиции. Им помогали свыше 300 000 военнослужащих афганской армии и МВД. В этот же период на территории Афганистана работали и около 120 000 частных контрактников, из которых почти 23 000 были сотрудниками американских и иных ЧВК, привлечённых Пентагоном. По самым скромным оценкам затраты только на военную кампанию могли составить свыше 750 миллиардов долларов (некоторые источники говорят о сумме в 975 миллиардов долларов без учёта программ реконструкции). Согласно открытым источникам, США и прочие спонсоры афганского процесса направили на программы помощи по восстановлению дееспособности страны 143 миллиарда долларов за восемнадцать лет. Причём эти средства шли в основном на финансирование афганского правительства, армии, МВД и Главного управления национальной безопасности. Всемирный банк со своей стороны выделил около 6 миллиардов долларов кредитов за девятнадцать лет, а пожертвования в Фонд восстановления Афганистана (ARTF) составили ещё около 13 миллиардов. ВВП страны в настоящее время составляет 19,2 миллиарда долларов.

Число афганских беженцев к сегодняшнему моменту составляет почти 3 миллиона человек. Ещё 3 миллиона относятся к категории временно перемещённых лиц, бежавших от ужасов гражданской войны в более спокойные области страны. И это из 30-миллионного населения. Согласно отчётам ООН за 2019 г., под посевы опийного мака было задействовано 163 000 гектар. 82 процента опийного мака поставляется на мировой наркотический рынок из ИРА (в 2001 г. эта цифра составляла всего 5 процентов). По самым скромным оценкам «доходы» от выращивания опиума приносят в экономику страны 2,1 миллиарда долларов. Из 34 афганских провинций только десять не выращивают мак.

По некоторым афганским оценкам «Талибан» уже несколько последних лет уверенно или частично контролирует до 70 процентов страны, во многих провинциях существуют параллельные управленческие и административные структуры – правительства Гани и подконтрольные «Талибану».

Математика со всех сторон пугающая. Особенно учитывая тот факт, что президент США Джо Байден в своём обращении от 14 апреля 2021 г. без экивоков заявил: нам в Афганистане уже давно делать нечего, непонятно, зачем мы там вообще находились последние восемь лет, пусть с вопросами и проблемами ИРА теперь разбираются русские, китайцы, индийцы и турки. Таким образом Байден, хотя и косвенно, хотя и со всеми возможными реверансами, но признал: США в Афганистане подавляющее время не просто не имели внятной стратегии, не просто теряли время, ресурсы и жизни, но не добились ровным счётом ничего, кроме уничтожения «Аль-Каиды», на осколках которой, после масштабного ребрендинга, проросло с полдюжины не менее зловещих и куда более оформленных террористических движений.

Вопросы дальнейшего урегулирования с «Талибаном», вероятно, также лягут на плечи как администрации Гани, так и сопредельных государств и региональных лидеров. А ведь у «Талибана» под ружьём около 80 000 бойцов. И к тому же весьма деятельная поддержка местного пуштунского населения. Пущей пикантности придаёт и мимоходом отпущенное замечание о том, что дипломатическая стратегия (как и параметры присутствия дипмиссии) будут американцами пересмотрены

После ухода советских войск из Афганистана режим президента Наджибуллы без всякого значимого содействия со стороны российского правительства продержался три года. Ещё два года назад, когда США при Дональде Трампе начинали мирные переговоры с «Талибаном» в Дохе (без участия, надо подчеркнуть, афганских властей), было понятно, что как только американские и союзнические штыки покинут территорию страны, талибы развернутся во всю мощь. Да, переговоры с центральной властью, начавшиеся после подписания мирного соглашения между талибами и США в феврале прошлого года, начались, но до сих пор ни к чему не привели.

Время играет на руку талибам. Как только последний самолёт с солдатами ISAF покинет Афганистан, можно с высокой степенью уверенности предположить, что талибские лидеры прекратят любые переговоры с Кабулом и начнут широкомасштабное наступление на правительственные структуры. А нынешние, впрочем, очень условные союзники Гани (Хекматьяр, Дустум), обладающие реальной военной и политической властью, быстро станут решать вопросы собственного выживания. Говорили, что Гани в последние дни, видимо, понимая крайнюю шаткость своего положения, попытался заручиться поддержкой пакистанцев и даже неофициально посетил Исламабад в поисках гарантий, но вряд ли кто-то из пакистанского руководства будет давать какие-либо гарантии человеку, сумевшему за семь лет своих президентских зигзагов рассориться не только с соседями, но и с политическими оппонентами в попытках консолидировать собственную власть. Вероятно, он не рассчитывал на столь спешное сокращение и уход коалиционных сил.

Байден заявил, что вывод войск из ИРА закончится аккурат к годовщине их ввода – в октябре. Срок для вывода 2 500 человек более чем достаточный. Американцы никогда не признаются, что это бегство от собственноручно созданной проблемы: в медиа это будет обставлено с максимально возможной помпой и преподнесено, как тяжёлое, но единственно возможное, практически победное решение. Но «на земле» афганцами (в том числе и талибами) это будет воспринято именно как бегство: после вывода американцы никакой военной поддержки (в том числе и с воздуха) больше не обещали. А природа не терпит вакуума власти.

Это значит, что уже в ближайшее время у российского внешнеполитического блока прибавится головной боли в части «контроля ущерба» от столь долгого, затратного и такого малоэффективного пребывания США на афганской территории.

И некоторые подходы к афганской повестке – к вопросам жёсткого противодействия контрабанде наркотиков из Центральной Азии, к вопросам укрепления наших партнёров по ОДКБ на афганском направлении, к вопросам системной и затратной работы с афганскими народами и их лидерами, ко всему тому, что длительное время находилось, давайте это признаем, на периферии нашего внимания – придётся самым серьёзным образом пересмотреть. Тем более что в Центральной Азии и так в последнее время неспокойно.

Потому что в своём новом походе за властью «Талибан» сдерживаться не будет. Сдерживающих факторов просто не осталось.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

[2] Запрещено в России.

США. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 апреля 2021 > № 3766625 Илья Фабричников

ПЕРЕСМОТР ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ КАНАДОЙ И РОССИЕЙ: НОВАЯ ПАРАДИГМА ДЛЯ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА

ЗАХАРИЙ ПАЙКИН

Зарубежный научный сотрудник Института за мир и дипломатию в Торонто и исследователь Центра европейских политических исследований в Брюсселе.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира.

Предисловие

Реакция Канады на украинский кризис 2013–2014 гг., когда премьер-министром страны был Стивен Харпер, выделялась в западном сообществе как одна из самых жёстких. Хотя формально дипломатические связи не были разорваны, уровень взаимодействия между Оттавой и Москвой сильно снизился. Если не считать ограниченного и непродолжительного заигрывания после федеральных выборов 2015 г., когда министром иностранных дел был Стефан Дион, с тех пор отношения между двумя странами остаются в состоянии глубокой заморозки.

Последним премьер-министром Канады, который провёл двусторонний саммит с российским президентом (а не встречу в кулуарах многостороннего саммита) был Пол Мартин. Другими словами, прошло уже более пятнадцати лет со времени последнего взаимодействия на высшем уровне между Канадой и соседней великой державой, с которой она соприкасается на трёх мировых театрах. Первый театр – это Евроатлантический регион, где Россия остаётся самым могущественным игроком в военном отношении, если не считать Соединённых Штатов. Второй театр – это Арктика, где Канада и Россия делят между собой большую часть береговой линии. Третий театр – это Тихий океан, который быстро превращается в центральный регион мировой геополитики.

Несмотря на рост напряжённости, другие лидеры «Большой семёрки» не прекращали вести диалог с Москвой, что необходимо для управления вызовами безопасности и сохранения стратегической стабильности. Наверно, неслучайно другие страны «Большой семёрки» продолжают регулярно добиваться места в Совете Безопасности ООН. Канада также играет ведущую роль в усилении передового базирования НАТО в Восточной Европе, и она созвала Оттавскую группу, чтобы предложить реформы Всемирной торговой организации. Однако будущее происходящего сдвига и пока ещё неясные контуры нового мирового порядка не будут определяться исключительно в многостороннем и союзническом контексте.

Угасающие отношения Оттавы с Москвой – лишь часть всё более тревожных внешнеполитических перспектив Канады. Растущая зависимость Канады от США после терактов 11 сентября предопределила внешнеполитическую линию, опирающуюся исключительно на ценности, а не на интересы, и зачастую направленную не на внешнюю, а на внутреннюю аудиторию. Это создаёт видимость несерьёзного отношения Канады ко многим вопросам и вредит её способности вносить вклад в многосторонние отношения на высшем уровне.

Напряжённые отношения Оттавы с несколькими ведущими столицами на евразийском континенте, включая Москву, Пекин и Дели, угрожают усилить отношения зависимости между Оттавой и Вашингтоном.

Избрание Джо Байдена президентом США также делают более тесные отношения между Канадой и США в большей степени политически приемлемым выбором.

Чтобы обратить эту тенденцию вспять и наметить стратегически автономный путь, пригодный для жизни во всё более многополярном мире, Канада должна разработать всеобъемлющую ментальную карту для правильной навигации во взаимоотношениях с другими ведущими державами. В нынешних обстоятельствах это кажется неординарным вызовом с учётом ограничений, вызванных враждебными отношениями Вашингтона с Москвой и Пекином. Но если посмотреть внимательнее, Канада и Россия имеют определённые стратегические императивы, которые во многом совпадают. Трёхсоставная стратегическая концепция, постулирующая разные парадигмы для канадско-российских отношений в Европе, Азии и Арктике, могла бы принести добрые плоды. Хотя стремление Канады к многостороннему сотрудничеству в Заполярье хорошо известно, имеется немало возможностей для развития сотрудничества между Канадой и Россией также и в Азии.

Канада в формирующемся многополярном мире

В западных политических кругах преобладает мнение, согласно которому США и их союзники породили «либеральный мировой порядок» после Второй мировой войны, который, хоть и ограничивался западным блоком в годы холодной войны, начал расширяться в мировом масштабе после краха Советского Союза. Большой вопрос, было ли такое монолитное, западноцентричное представление о мировом порядке достаточно точным описанием мировой политики. Как бы то ни было, Ричард Хаас и Чарльз Купчан доказывают, что такой порядок больше не может обеспечить стабильность во все более многополярном и идеологически многообразном мире.

Однако альтернативой мировому порядку, опирающемуся на гегемонию Запада, вовсе необязательно должна стать китайско-российская антанта в качестве гегемона-противовеса. Китай в значительной степени стал бенефициаром нынешних условий международного сотрудничества, которые позволили ему осуществить впечатляющий рывок в экономическом развитии. Со своей стороны, Россия оспаривает некоторые случаи злоупотребления Западом силой, но в целом не является противницей устоявшихся мировых норм и организаций.

Следовательно, вероятный исход нынешнего соперничества между великими державами – не новый монолитный порядок, а скорее утверждение многополярного и многоукладного мира с разными порядками.

Такой многоукладный мир может быть разделён по тематическим линиям – таким, как торговля, контроль над вооружениями и права человека. В каждой из этих областей может быть выстроен свой особый порядок. Новый мир может также быть организован по географическому признаку, когда разные регионы будут подчиняться разным нормам, в соответствии с которыми государства этого региона будут взаимодействовать друг с другом. Вовсе необязательно, что это будет мир совершенно разобщённых регионов с учётом мировой экономической интеграции, международного права и глобальных вызовов, например, пандемий и изменения климата. Однако в таком мире признавалось бы, что организации, механизмы и институты, необходимые для выстраивания порядка в Азии, могут отличаться от механизмов, действующих в евроатлантическом регионе.

Евроатлантические взгляды Канады по-прежнему зацементированы благодаря НАТО, которая в последние годы вернулась к своей первоначальной миссии сдерживания России. В эпоху холодной войны и железного занавеса, а также в течение первых двух десятилетий после окончания холодной войны, когда в мире доминировал победивший Запад, членство в НАТО обеспечивало Канаде «место за столом» в кругу других ведущих держав, рядом с США, Великобританией и Францией. Но в виду того, что мировая сила сдвигается на Восток, Канада вынуждена будет признать, что структура азиатско-тихоокеанской политики будет неизбежно отличаться от евроатлантической динамики, к которой она привыкла. Следовательно, Канаде следует подумать, как выстраивать отношения с региональными державами.

Никакой монолитный блок или «азиатское НАТО» не сформировалось для сдерживания всё более самонадеянного поведения Китая в последние годы, несмотря на углубление сотрудничества между США и их избранными партнёрами – Японией, Индией и Австралией. Торговля с Китаем остаётся критически важной составляющей экономического роста для нескольких союзников США. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) отчасти призвана сдерживать последствия конкуренции между великими державами – её члены отвергают постулат, согласно которому им необходимо сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Хотя конкуренция между США и Китаем грозит миру опасным противостоянием двух сверхдержав в краткосрочной и среднесрочной перспективе, долгосрочной тенденцией в Азии остаётся движение в направлении некой разновидности многополярного мира по мере того, как Индия и Юго-Восточная Азия продолжают усиливаться в экономическом плане. В отличие от евроатлантического театра, где продолжается биполярный российско-американский диспут по поводу норм обеспечения панъевропейской безопасности, многополярный порядок в Азии не создаёт динамики «выбора сторон». Следовательно, Канаде нужно развивать отношения с разными игроками на азиатском поле, чтобы успешно продвигать свои интересы в этом регионе.

Восхождение Азии на ведущие позиции в мире совпало с размыванием трёх главных столпов послевоенной внешней политики Канады: континентализм, мультилатерализм и атлантизм.

Тектонические сдвиги в интерпретации Соединёнными Штатами своих экономических и геополитических интересов означают, что особые отношения с США больше нельзя считать само собой разумеющимися.

Канада не может добиться места в Совете Безопасности ООН в течение двух десятилетий, когда и многосторонний подход переживает не лучшие времена в мире, где всё отчётливее вырисовывается соперничество двух сверхдержав. А один лишь атлантизм больше не может гарантировать Канаде статус в мире, где сила и влияние всё больше сдвигаются на Восток.

Канада плохо готова к этой новой реальности. Если представить себе карту, в центре которой находится Канада, то канадская внешняя политика по идее должна определяться четырьмя векторами – по одному на каждую сторону света. Южный и восточный векторы – континентализм и атлантизм – наиболее развиты у Канады в принципе и практически. Однако будущее первого не гарантировано, тогда как относительная важность второго вектора снижается. Хотя Канада по-прежнему страдает от недостаточных инвестиций в развитие северных территорий с их неблагоприятными климатическими условиями, она интуитивно позиционирует себя как «северная страна», придавая большое значение северному или арктическому вектору своей внешней политики. В свете вышесказанного западный внешнеполитический вектор Канады – Азия – остаётся наименее развитым, как психологически, так и эмпирически.

Учитывая отсутствие «азиатского НАТО», Канаде вряд ли удастся увеличить своё влияние в Азии, если она просто прицепит свой вагон к внешнеполитическому поезду Соединённых Штатов. Это особенно справедливо с учётом того, что усиливающееся противостояние Китая и США угрожает характеру регионального порядка, опирающегося на чёткие правила, открытое многостороннее сотрудничество и торговлю, на которые полагается Канада для усиления своих позиций суверенного игрока на мировой арене. Следовательно, азиатская стратегия Канады должна включать более обстоятельный диалог и избирательное сотрудничество с целым рядом региональных игроков. Парадокс в том, что, несмотря на недружественные отношения между Россией и Канадой на евроатлантическом театре, Россия могла бы стать одной из таких стран, во взаимодействии с которыми Канада была бы заинтересована на азиатском театре.

Канада и Россия: общие стратегические интересы

Если смотреть поверхностно, то у Канады и России имеются некоторые очевидные сходства. Обе страны занимают большие территории и вместе делят большую часть арктической береговой линии. Обе страны расположены в северной части своих полушарий, и обе сделали какую-то разновидность интеграции на своём полушарии ключевым столпом своей международной стратегии: у Канады это НАФТА/USMCA (соглашение между США, Мексикой и Канадой – прим. ред.), а у России – наметившийся план создания «Большой Евразии». В последние годы Оттава и Москва также стремятся проводить многовекторную внешнюю политику, при этом Канада громко заявляет о выгодах диверсификации торговли, а Россия подчёркивает свой «поворот на Восток» в качестве противовеса чрезмерной зависимости от Европы.

У обеих стран развился смешанный комплекс неполноценности-превосходства в отношении своего более могущественного соседа. Канада довольствуется знанием того, что её общество более миролюбиво и прогрессивно, чем в США, – оно «добрее и мягче». В то же время она опасается избыточной силы и превосходства США. Аналогичным образом Россия во всеуслышание заявляет о превосходстве своих ценностей в сравнении с «упадничеством» либерального и космополитического Запада, но в то же время она надеется «догнать» Европу в части экономического и технологического развития. Обе страны также стремятся получить «место за столом» в качестве компенсации своей ограниченной или уменьшающейся мощи: Россия желает быть частью консорциума великих держав на мировом уровне, а Канада использует НАТО в качестве рычага влияния, поскольку в НАТО она имеет такой же голос, как и другие страны Запада.

И Канада, и Россия сталкиваются с дилеммой на стыке географии и национального самоопределения. У канадцев развито чувство принадлежности к Северной Америке, но они также твёрдо верят в свои отличия от американцев. Россия в течение многих веков была неотъемлемой частью европейской политики и общества, но сегодня она оказывается на периферии европейского континента. Она больше похожа на многонациональную империю, чем на обычное европейское национальное государство. Тот факт, что Россия в равной степени принадлежит двум континентам, объясняет её неизбывное стремление к великодержавному статусу и её чувство особой ответственности за поддержание порядка в мире. Тем временем регулярные попытки Канады как-то преодолеть своё удалённое и изолированное географическое положение через утончённую дипломатию и повышение своей значимости в укреплении безопасности – неразрывно связаны с утверждением ею своего статуса независимого и влиятельного игрока на мировой сцене.

Однако самые важные сходства между Канадой и Россией находятся на стратегическом уровне – конкретно в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Оттава и Москва предпочли бы избежать участия в противостоянии между США и Китаем, поскольку это не сулит им никакой выгоды. Китайско-американское соперничество повредило устремлениям Оттавы к диверсификации торговли, поскольку администрация Трампа убедила Канаду согласиться с положением о создании общего фронта в геополитическом споре Вашингтона с Пекином в процессе переговоров о перезаключении договора НАФТА. Хотя материальные факторы, подкрепляющие великодержавный статус России (большое население, грозный ядерный арсенал, квалифицированный дипломатический корпус, обилие природных ресурсов и огромная территория, граничащая с несколькими стратегическими важными регионами), не зависят от состояния китайско-американских отношений, затяжная конфронтация между США и Китаем, охватывающая существенную часть мировой геополитики, грозит вытеснением Москвы на относительную периферию.

Наверно, ещё важнее то, что внешняя политика, проводимая Канадой и Россией, уже начала обнаруживать тенденцию разъединения азиатского и европейского векторов. Другими словами, обе страны уже начали сеять семена многоукладного мирового порядка. Вопрос сегодня в том, смогут ли люди, принимающие ответственные политические решения в Оттаве и Москве, признать эту общность интересов и на этой основе развивать взаимовыгодный диалог, а в долгосрочной перспективе также и сотрудничество.

В евроатлантическом регионе Оттава и Москва сохраняют недружественные отношения. Хотя российское политическое руководство уделяет существенное внимание евразийскому и азиатскому вектору внешней политики в последние годы, ключевые интересы России в сфере безопасности по-прежнему находятся в Европе, поскольку большинство россиян живёт западнее Уральских гор. С учётом важности форума, который НАТО обеспечивает Канаде для утверждения её статуса и (несколько устаревшего) самоопределения «срединной державы», отношения между Канадой и Россией в Европе структурно ограничены соперничеством России с НАТО.

Однако на тихоокеанском театре динамика совершено иная. В противовес позиции Канады в Европе, которую она сверяет с позицией США, в отношениях с Китаем Канада с большим трудом старается балансировать на тонком «льду», несмотря на ухудшение отношений между Вашингтоном и Пекином. Канада также не спешит солидаризироваться с четвёркой в этом регионе (США – Япония – Индия – Австралия), и ей ещё предстоит установить дружеские отношения с любым индийско-тихоокеанским альянсом, цель которого – отчасти дистанцироваться от тех стран, которые опасаются усиления Китая.

То же свойственно и российской внешней политике. В последние годы отношения Москвы с западными столицами омрачены соперничеством – от конфликта вокруг Украины до обвинений во вмешательство в выборы и дезинформации. Россия остаётся самым могущественным игроком в Европе, хотя и не является членом двух её ключевых политико-оборонных организаций: НАТО и ЕС. Таким образом, динамика конфронтации носит структурный характер, и вряд ли градус противостояния снизится в ближайшем будущем.

С учётом продолжающегося соперничества с Вашингтоном Россия может использовать своё углубляющееся партнёрство с Китаем, чтобы стратегически нервировать Соединённые Штаты – например, через участие Китая в военных учениях «Восток-2018» или китайско-российское сотрудничество в сфере обнаружения пуска ракет. Но даже ввиду вышесказанного, российская внешняя политика не направлена исключительно на уравновешивание влияния и мощи США. России удалось объединить исторически непримиримых противников, Индию и Пакистан, под эгидой Шанхайской организации сотрудничества – межправительственной организации, нацеленной на углубление сотрудничества в сфере безопасности и решение других проблем в Евразии, – членами которой обе страны теперь являются. В свете усиления поляризации китайских и американских интересов в Южной Азии у России появляется уникальная возможность играть роль полезного посредника в этом регионе. Россия прилагала усилия по снижению градуса противостояния и напряжённости во время пограничных столкновений Китая и Индии в середине 2020 г., а также предлагала посреднические услуги в разрешении конфликта между США и Северной Кореей в самом начале президентства Трампа.

Канада в Азии: избегание логики конфронтации

В связи с резким ухудшением отношений Канады с Китаем в последние годы, многие призывают Оттаву занять более жёсткую позицию в отношении Пекина и теснее согласовывать свою усилия в этом регионе со странами-единомышленницами, хотя не вполне понятно, в чём это должно выражаться. Однако Канада сталкивается со структурным вызовом во внешней политике, проводимой в Тихоокеанском бассейне. С одной стороны, Канаде нужно сохранять добрые отношения с соседней американской сверхдержавой. С другой стороны, соперничество США и Китая – движущая сила размывания условий международного сотрудничества, которые на протяжении нескольких десятилетий были жизненно важны для безопасности, процветания и независимости Канады. Чтобы избежать этой дилеммы, Канаде придётся занять позицию, предполагающую стратегическую неразборчивость в некоторых вопросах.

Проблематику, связанную с безопасностью в Европе, легко представить игрой с нулевой суммой: если включение России в архитектуру европейской безопасности в качестве «равноправной» великой державы предположительно повлечёт за собой ограничение суверенитета соседних с Россией небольших стран, то путь к выстраиванию отношений сотрудничества неизбежно становится сложным и стрессовым. В отличие от европейского вектора азиатский внешнеполитический вектор России отражает менее воинственную динамику с более позитивным исходом, хотя это направление всё ещё недостаточно развито из-за исторической ориентации страны в направлении Европы. Более того, распределение силы и ресурсов в Азии гораздо в меньшей степени способствует длительному биполярному противостоянию, что создаёт потенциал для перекрывающих друг друга партнёрств в регионе.

Канада заинтересована в сохранении многополярной структуры на тихоокеанском направлении, которая бы компенсировала излишества китайско-американской конкуренции. Поэтому Оттаве следует приветствовать дальнейшее развитие азиатского вектора российской внешней политики, который мог бы ещё больше усилить многополярный характер региона.

Более устойчивый и уверенный поворот России в сторону Азии мог бы также благотворно сказаться и на евроатлантическом взаимодействии, поскольку позволил бы найти новую точку равновесия в долгосрочной перспективе с учётом того, что Москва будет стремиться к новому балансу во внешнеполитических приоритетах.

Продолжая согласовывать свою позицию с НАТО по вопросам евроатлантической безопасности, Оттава могла бы занять такую точку зрения по азиатской проблематике, которая, если и не будет нейтральной в полном смысле, вместе с тем подчеркнёт предпочтительность дипломатического подхода в разрешении проблем вместо того, чтобы своими действиями углублять соперничество. Из-за сравнительно небольших военно-стратегических инвестиций Канады в Азию такой подход лучше соответствовал бы имеющимся у Канады возможностям и был бы более надёжным путём для усиления позиций Оттавы в этом регионе. В то время как континенталистское и атлантическое измерения канадской стратегии безопасности сосредоточены по большей части на военном взаимодействии посредством NORAD[1] и НАТО, азиатский вектор больше поддаётся преимущественно дипломатической стратегии.

Благодаря многополярному характеру региона именно в Азии Канада в случае активного вовлечения имеет потенциал стать в большей степени стратегическим мыслящим игроком и в меньшей степени заниматься уникальным нормотворчеством. Оттава отличалась от Вашингтона во время биполярной холодной войны тем, что вносила большой вклад в разработку норм и принципов многостороннего взаимодействия. Хотя последние, несомненно, останутся важными, хотя и менее надёжными столпами канадской внешней политики, лишь занимаясь стратегическими вопросами и полярностью, Канада сможет выйти из тени своего соседа в многополярном веке Азии. Канадская и американская экономика сохранят высокую степень интеграции. Вашингтон будет и дальше считать безопасность Северной Америки синонимом своей собственной безопасности, особо не считаясь с суверенными устремлениями Канады, которая никогда не сможет представлять серьёзную военную или стратегическую угрозу для Соединённых Штатов. Следовательно, у Оттавы есть рычаг и гибкость для аккуратного (если она того пожелает) проведения более неразборчивой внешней политики.

Таким образом, есть веское основание для того, чтобы в канадской внешней политике были обозначены разные парадигмы для взаимодействия и построения порядка в разных регионах земного шара. Оттава может выделить диспуты с Москвой по проблемам европейской безопасности в отдельную категорию и начать взаимовыгодный двусторонний диалог, нацеленный на исследование общих интересов обеих стран на азиатском континенте. Такой диалог позволил бы реализовать постоянный механизм, посредством которого обе страны смогут углублять своё участие в делах региона и вносить свой вклад в дискуссии о построении оптимального порядка в Азии.

Выводы

Оттава сможет играть существенную роль в формировании норм и уставов Азиатско-Тихоокеанского региона лишь в случае полной открытости, так как её деятельность в этом регионе малозаметна. Если Канада бросится принимать сторону того или иного игрока, это сразу же ограничит перспективы её участия в жизни региона и низведет до положения третьеразрядной страны, находящейся в тени великих держав и других стран, вкладывающих больше сил и средств в региональную безопасность Азии. Стратегический каркас, определяющий общее положение Канады в Азии, должен быть всеобъемлющим и выходить за рамки ведущихся сегодня споров с отдельными странами.

Стратегический диалог Оттавы с Москвой мог бы начаться с попыток выявления элементов общности в видении развития и стабильности в Азии, которое разделяют обе страны. Принимая во внимание заинтересованность Канады в углублении экономических связей с Азией, эти попытки могут включать исследование того, какую роль Россия отводит Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) в архитектуре региональной торговли. Канада может подумать о том, как ей встроиться в будущие усилия по гармонизации имеющихся сегодня региональных торговых блоков, включая Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнёрства и недавно подписанное соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Исследование возможностей канадских компаний и представительств по усилению федерализма и экономического развития на Дальнем Востоке России – ещё один потенциально общий стратегический интерес, поскольку это способствовало бы многополярному распределению силы в Азии.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира. У Канады уже накоплен некоторый опыт в этой области, поскольку в прошлые десятилетия она прилагала усилия по отделению своей политики в Арктике от геополитических диспутов в других регионах мира. Во всё более децентрализованном мире лишь принятие отличительных особенностей каждого вектора может компенсировать Канаде её географическую изолированность, увеличить её влияние в мире и вписать разнонаправленные региональные подходы в единое стратегическое целое.

Данная статья была издана Peace Diplomacy совместно с Сетью стратегического анализа, которая входит в Программу мобилизующих взглядов на оборону и безопасность (MINDS) Департамента национальной обороны Канады.

--

СНОСКИ

[1] Командование воздушно-космической обороны Северной Америки (англ. North American Aerospace Defense Command

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 апреля 2021 > № 3708360 Захарий Пайкин

Анна Кузнецова: тема вывоза детей из лагерей беженцев стала общемировой

Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Анна Кузнецова рассказала в интервью РИА Новости о планах по репатриации российских детей из зон боевых действий в Сирии, о готовящейся к запуску горячей линии, на которую можно будет обратиться по любым вопросам, связанным с защитой семьи, поделилась результатами работы по сбору проб ДНК у детей из неподконтрольных властям территорий в Дамаске, которые потенциально могут являться россиянами, а также обозначила первые шаги на пути к реформированию системы органов опеки и попечительства. Беседовала Алена Самарева.

– Анна Юрьевна, пожалуй, начнем нашу беседу с одной из важнейших тем последних лет. Число жалоб на работу органов опеки и попечительства, поступивших в возглавляемый вами аппарат, выросло более чем на 40% в 2020 году. В октябре в Минпросвещения РФ была создана группа по разработке концепции реформирования упомянутой системы. Расскажите, какая сейчас работа ведется в этом направлении? Когда в РФ, по вашему мнению, все же могут обновить систему органов опеки? Что для этого нужно сделать, как ускорить процесс?

– Тема работы органов опеки и попечительства не сходит с уст уполномоченного по правам ребенка. Рост числа обращений, вопросов и проблем, связанных с деятельностью этого ведомства в последние годы, говорит о том, что в данном случае не просто накопилось много проблем, но недостаточно ресурсов для их решения. Сегодня мы видим, что органы опеки действуют совершенно по-разному в регионах России: где-то есть смешанные формы работы, то есть часть полномочий находится в ведении органов исполнительной власти субъекта, часть отдана муниципалитетам, где-то действует только федеральная система. Но все это многообразие говорит об отсутствии единого подхода к деятельности органов опеки и попечительства, а требования растут.

Мы видим два решения в этой ситуации. Первое – это необходимость определения органа исполнительной власти на федеральном уровне, который бы координировал и направлял всю эту большую работу и содействовал четкому исполнению задачи по защите семьи. Второе – безусловно, нужно решать и тактические задачи, а именно – реформирование органов опеки.

С этим предложением мы обратились к президенту РФ, было принято положительное решение. Минпросвещения работает в рамках созданной рабочей группы, в которую мы тоже входим. Сейчас утвержден порядок мониторинга, который включает в себя 21 показатель, определены критерии эффективности работы органов опеки и попечительства. Но уже сейчас скажу, что у нас достаточно информации о том, какие нарушения и их виды могут быть выявлены, а также в каком соотношении между собой они находятся. Возьмем даже одну простую цифру – у нас сегодня, к сожалению, лишь 40% детей в детских домах получают алименты. А вместе с тем органы опеки и попечительства должны следить, чтобы эти средства доходили до детей. Ребенок там зачастую находится без статуса. Недавняя проверка в Дагестане это доказала. Дети в некоторых учреждениях региона находятся там продолжительное время – никто не работает ни с семьей, и одновременно с этим не решается вопрос о статусе ребенка, это значит, что он находится там просто так, не получая алименты, и не имея шансов вернуться в семью или найти любящих родителей.

И все же кардинальное решение этих вопросов, на мой взгляд, должно начинаться с определения органа власти, который будет специализироваться на реализации задачи по защите семьи.

– В последнее время СМИ стали неким рупором в части освещения резонансных случаев, связанных с грубым нарушением прав детей. Вспомним истощенных девочек, обнаруженных в Талдоме. После инцидента вы говорили о создании платформы с единой горячей линией, куда смогут обращаться свидетели, пострадавшие и другие лица, наблюдавшие беззакония в отношении детей. Когда планируется разработать систему? Есть ли договоренность с Минцифры, федеральным правительством?

– Сейчас не просто ведется работа, есть готовый цифровой продукт – информационная система, позволяющая обрабатывать обращения человека, которые связаны не только с экстренными случаями, но и с любыми тревожными сигналами, в том числе простыми вопросами из повседневной жизни. Например, как устроить ребенка в садик, где найти ближайшую поликлинику и так далее. Предполагается, что это будет трехзначный номер. Маршрутизация полученного системой обращения определяется автоматически в зависимости от характера запроса. Главная цель – максимально включить весь ресурс на помощь человеку, ребенку и семье, где воспитываются дети. Эта инициатива уже проработана с Минцифры РФ, получена поддержка этого проекта.

Мы, на самом деле, очень долго работали над созданием этой системы, это стоило нам больших усилий – разработать сам цифровой продукт, продумать всю нормативную базу, ведь нужно подключить все ведомства, чтобы они с этой программой умели работать. Мне сейчас очень радостно, что этот формат поддержан, более того, он вписывается в разрабатываемую сегодня цифровую систему. Для нас важно, чтобы маршрутизация обращений была без лишних проблем для человека.

Вы напомнили про девочек, я не могу не рассказать о них, потому что мы постоянно на связи с уполномоченным по правам ребенка (в Москве – ред.), постоянно следим за их состоянием. Вы знаете, предварительная информация по младшей девочке была о том, что есть некоторые вопросы к ее здоровью, которые якобы носили врожденный характер. Сейчас, к счастью, мы видим иную картину. Сейчас девочка уже ходит, но еще есть признаки, остаточные явления той страшной жизни, которой она жила. Конечно, страшно предположить, что бы было, если полицейские тогда не проследили за этим человеком. Среди мусора, завернутая в мусорный мешок, сидела девочка… Когда я пришла в больницу к девочке, она лежала, накрывшись одеялом, сама укачивала себя, сосала пальчик – мы часто видим таких детей в ДДИ (детские дома-интернаты – ред.), то уже спустя буквально полторы недели ребенок кардинально изменился. Она улыбается, такая улыбка светлая, добрая. Конечно, очень хотелось бы, чтобы нашлись любящие, заботливые родители, которые ей помогут забыть все то, что с ней было, восстановить ее здоровье, поставить на ноги, сопровождать по жизни.

– А старшая девочка?

– Старшая девочка тоже находится сейчас в социальном центре, она занимается игрой на гитаре, первые звуки я слышала, пока еще она играет с открытым грифом, начинает, но уже интересно. Кто-то даже аккомпанирует ей. Я надеюсь, что она найдет свой интерес и сумеет устроиться в жизни. Пока делается все возможное, чтобы вернуть девочек к нормальной детской жизни. Дети расцветают от любви, у некоторых снимаются даже диагнозы. Не так давно у меня в гостях был маленький Сережа, которого мама усыновила из ДДИ в Крыму. Раньше это был "невесомый", лежачий ребенок, а в семье он окреп. Он по кабинету у меня так бегал. Сережа просто поражает. Когда видишь лежачего ребенка в детском доме-интернате, и нам говорят, что его состояние связано с особенностями его здоровья… Но когда мы видим, как преображаются дети, находясь в семье… Возникают вопросы: какие диагнозы? Где они? Действует закон: когда ребенка любят, он расцветает. Если есть рядом мама, которая заботится, все остальное приложится.

– Когда вы планируете отправиться за детьми, чтобы забрать их с территории боевых действий – из лагерей, тюрем и приютов Сирии, лагерей беженцев "Аль-Холь", "Рош"?

– Сегодня работа по вывозу детей из лагерей беженцев "Аль Холь", "Рош" все чаще востребована на международной арене, ведь мы начинали практически одни. Были мы, коллеги из Казахстана и еще несколько государств... Буквально единицы. И сейчас все чаще международное сообщество обращает внимание на то, что дети их государств находятся на территориях лагерей беженцев. Эти дети могут просто не выжить, а те, кому удастся спастись, будут подвергнуты страшным идеологическим деформациям. Забирая этих детей, мы спасаем не только их жизни, но и разрываем порочный террористический круг.

В ближайшее время мы планируем выехать за детьми. Сейчас тот этап, когда работа по возвращению детей уже поставлена на хороший темп. Конечно, он прерывается в связи с непредсказуемыми обстоятельствами на территориях. Мы каждый раз не знаем, что нас там ждет – выведут нам детей или нет. Мы оформили документы на 120 детей, мы не знаем, скольких из них удастся найти на территории лагерей. И, конечно, у меня болит за это сердце. Ситуация неопределенности, она не просто тревожна, это сигнал к действиям, в том числе и международному сообществу. Очень хочется, чтобы эта работа проходила более активно – не только слова, декларации, заявления о необходимости, призывы, но и были реальные шаги в этом направлении, а именно те, которые помогают иметь больше гарантий по возращению наших детей, которых по сути никто не в праве удерживать.

Параллельно с этой работой сейчас все большую актуальность приобретают вопросы по реабилитации тех ребятишек, которых мы уже привезли. Есть проблемы стигматизации. Такие дети могут иметь проблемы со здоровьем, даже визуально. Вы знаете, несложно определить на глаз возраст ребенка. Смотришь – ребенок лет пяти, а ему на самом деле 8-9 лет. Условия, в которых они жили, оставляют отпечаток. Но наша работа, родные семьи, в которые возвращаются дети, призвана все исправить.

Сегодня есть соответствующее поручение, в результате реализации которого должна быть разработана системная программа реабилитации таких детей. В чем еще вопрос: недостаточно исследований, как эти дети дальше адаптируются, что происходит. У нас в России есть исследование на небольшой группе детей из Ирака, которых мы привозили ранее. Это социально-педагогическое исследование говорит о том, что дети хорошо адаптируются и имеют высокий реабилитационный потенциал.

Конечно, исследования нужно углублять, чтобы иметь больше инструментов для работы, помощи семье. Большинство детей маленькие, им по три, четыре года, и здесь мы понимаем, что им нужна любовь, забота, лечение в ряде случаев, а с детьми постарше, конечно, нужен более серьезный комплексный подход.

– Ранее вы попросили посла Ирака в РФ Абдулрахмана Хамида Мохаммеда Аль-Хуссайни помочь с поисками российских детей, которые еще могут оставаться на территории этой страны. Поступали ли какие-то сообщения на этот счет? Есть ли данные, что российские дети все же могут оставаться в Ираке?

– Да, мы вели переговоры с Ираком. У нас до сих пор есть обращения людей, которые разыскивают своих детей на этих территориях. Несколько лет о них не было никакой обратной связи. Мы знаем, что на этих территориях велись активные боевые действия, но мы не вправе отказать в надежде родным, с одной стороны, и с другой стороны, не можем отказаться сами от розыска этих детей, несмотря ни на что. Мы собрали список детей, которых мы разыскиваем на территории Ирака, и передали послу. Он обещал проработать все эти вопросы, будут отправлены запросы соответствующим службам, надеюсь, на обратную связь. Повторюсь, это дело небыстрое, об этих детях не было информации в течение нескольких лет. Про некоторых детей нам сообщили, что часть из них может находиться на территории "Аль Холя" или пересекла границу с Турцией, то есть придется разыскивать где-то еще. Хочу отметить, что мы уже нашли российских детей на территории Турции, Пакистана. Несколько десятков детей находятся там, и мы планируем в ближайшее время их тоже вернуть. Их здесь очень ждут родственники.

– У скольких потенциальных российских детей, которые находятся на неподконтрольных властям территориях в Сирии, возьмут пробы ДНК в ближайшее время? В течение какого периода? Может есть готовые результаты? О каких цифрах речь?

– Забор проб ДНК – это очень важный для нас момент. В основном речь идет о детях, о которых мы догадывались, что они могут находиться на территории лагеря "Аль Холь". И вот, они впервые оказываются перед нами именно в момент забора ДНК и, честно сказать, очень сложно их отпускать назад. Некоторые дети говорят нам: "А ты заберешь меня? Ты за мной приехала?". Это, конечно, очень тяжело, но в то же время мы понимаем, что есть требования законодательства, мы должны для начала доказать, что это гражданин РФ. Число детей, которые приходят на анализ ДНК, когда мы оповещаем, очень разное. Могут прийти 10 человек, могут 80. Мы не можем сейчас до конца сказать, сколько наших детей еще остается на территориях лагерей беженцев "Аль Холь" и "Рош".

Еще один ребенок был обнаружен на территории приюта Дамаска, хотя мы думали, что забрали всех. Вдруг нам поступает заявление родственницы. Когда у нас появилась информация, мы сразу сказали, что знаем этого ребенка, потому что я сама была в этом приюте на территории Дамаска в Сирии. Конечно, там у них гораздо лучше условия, чем в лагерях беженцев. За детей можно не переживать, но лучше побыстрее вернуть домой.

– Анна Юрьевна, в конце февраля вы анонсировали создание информационной платформы, которая станет подспорьем для родителей, имеющих детей с орфанными заболеваниями. Посредством новой системы, в частности, семьи смогут найти ответы на многие вопросы социальной, юридической и благотворительной направленности. Прорабатывается ли инициатива с федеральными властями, причастными ведомствами? Подготовлен ли проект? Известны ли сроки разработки системы?

– Инициатива по созданию единой цифровой платформы, куда могла бы обратиться семья, где есть ребенок не только с орфанными заболеваниями, но и с иными особенностями, обсуждается давно. Эту тему поднимали общественные организации, которые в той или иной части помогают детям-инвалидам. Но толчок к началу работы был дан на встрече с руководителем "Деловой России". Когда мы проработали эту идею, то, конечно, увидели, в том числе, и поддержку со стороны министерства здравоохранения РФ. Это делает прозрачными все запросы по разным форматам поддержки со стороны общественных организаций, фондов. Сейчас идет уже непосредственно проработка технических заданий, которые недавно были утверждены, и работа над самим программным продуктом, он выверяется – что будет в начале, что в конце, как будут распределяться заявка и обращение, с чем это связано, какую это проблему призвано решить. Первая задача системы – информирование. Для большинства родителей, которые впервые столкнулись с определенным заболеванием ребенка, сложно найти достоверную информацию, как лечить, где лечить, к кому обратиться, с кем посоветоваться, где найти помощь. Но кроме информации мы ставим также задачи второго уровня – это возможность получить действенную помощь. И, безусловно, после того, как будет решен так скажем "медицинский" вопрос, можно расширять и дальше этот функционал.

Но сейчас для нас важно, чтобы именно вот эта первая задача была решена. Надеемся, что это хотя бы в пилотном формате будет работать в ближайшее время. Мы возьмем сначала несколько видов заболеваний, чтобы апробировать систему, то есть как это будет работать, как будут идти запросы, какие будут сложности в пользовании этой платформой.

– Мониторинг прошлого года, проведенный вашим аппаратом, выявил, что лишь 8% образовательных учреждений обеспечивают детей с ОВЗ горячим питанием. Скажите, какая работа ведется в этом направлении? Направлены ли школам рекомендации, как – и самое главное за какой период – удастся решить эту проблему, как вы полагаете?

– На самом деле мы провели масштабный мониторинг, он стал очень репрезентативным и показательным. В более 40 тысячах образовательных организаций проверили обеспечение горячим питанием детей с ограниченными возможностями здоровья и, конечно, пришли к неутешительному выводу. Знаете, 8% -– это учреждения, в которых хоть что-то сделано, фрагментарно, мы их также учитывали в статистике. До того момента, как мы вышли с коллегами с проектом к Минпросвету, и он был одобрен, никакого системного механизма и подхода в регионах не было. Можно по пальцам перечесть субъекты РФ, в которых более менее системно был решен этот вопрос, то есть детей кормили специализированно, и это меню было отработано.

После того, как мы увидели эту ситуацию, в том виде, в котором она предстала перед нами, а именно – ребенка в садик приводили, например, после завтрака и забирали перед обедом, потому что ему нельзя было есть то, что там предлагали. Проще организациям вообще было не связываться с такими родителями, с таким ребенком.

Есть еще одно решение – это отдельные группы. Но мы с вами прекрасно понимаем, что в масштабе больших мегаполисов, да даже в небольших муниципальных образованиях достаточно сложно возить ребенка в какую-то одну группу на другом конце города. Таким образом, мы выработали несколько предложений, в том числе предложений по изменению СанПиН, по системе организации самого питания для детей с ОВЗ, они нашли концептуальную поддержку, в частности и по вопросу введения диетсестры в образовательные учреждения. Дальше вопрос в реализации этих решений.

Мы сейчас стараемся очень плотно взаимодействовать с родительским сообществом, как показала практика, это самый эффективный способ обратной связи. Можно бесконечно писать запросы, но самая точная обратная связь только от родителей. Да, в предыдущий мониторинг многое не сходилось: родители говорят одно, официальные цифры – другое. Это еще один важный вопрос. Мы держим руку на пульсе. После нашего обращения прокуратурой проведены масштабные проверки организации бесплатного горячего питания, внесено около 300 представлений.

Мониторинги будут продолжены, и сейчас, в режиме реального времени, мы смотрим, что происходит в регионах, следим за организацией питания несовершеннолетних с ОВЗ, в том числе вместе с коллегами из Роспотребнадзора, прокуратуры, как будут исполняться новые СанПиНы. Есть рекомендации – мы с Роспотребнадзором об этом говорили – по организации родительского контроля в образовательных учреждениях. Все это призвано дать объективную обратную связь, как кормят детей, как исполняется поручение президента.

– В начале года вы заявляли о критическом росте случаев преступлений против половой неприкосновенности детей в сиротских учреждениях. В настоящее время психологический институт РАО совместно с Минобрнауки разрабатывают систему, позволяющую выявлять насилия в таких учреждениях? В какие сроки планируется ее разработать и запустить?

– Буквально на днях созванивалась с Юрием Петровичем Зинченко (директор психологического института РАО – ред.), сейчас стадия формирования технического задания, ведь работа предстоит огромная, мы говорим о масштабах всей страны. Соответствующие поручения уже даны Министерством науки и высшего образования РФ. О чем мы говорим – растущее число преступлений в сиротских учреждениях возможно связано и с выявляемостью. Нам никогда столько не писали дети в социальных сетях. Мы понимаем, что есть закон, мы работаем по 59 ФЗ, где должно быть оформлено обращение граждан и так далее. Когда ребенок пишет и рассказывает о какой-то беде, а параллельно просит не называть его имени, не рассказывать, что это он… Мы выезжаем, и у нас есть четкий алгоритм, как решаются эти детские вопросы, чтобы никто и никогда не узнал, что написал ребенок, что это было обращение от него. Мы выезжаем в учреждения, разбираем эти ситуации. История с социальными сетями позволила создать такую негласную "службу доверия", конечно, всю информацию мы проверяем. Порой об этих историях мы слышим из рассказов приемных родителей, которые берут детей из детского дома, и дети начинают постепенно раскрываться, рассказывать, что с ними было. Вся эта детская беда заставила выйти на системные решения.

Здесь я хотела бы вспомнить наш разговор выше о едином федеральном органе власти, который здесь очень бы помог. Разные сиротские учреждения подведомственны разным органам региональной исполнительной власти – какие-то министерству социальной защиты, какие-то министерству образования, министерству здравоохранения. Но в целом позаботиться о ребенке некому. Поэтому, к сожалению, мы видим эти проблемы в детских домах. Ведь нет единого подхода к подготовке кадров, решения вопросов профвыгорания.

Когда преступление в отношении несовершеннолетнего уже совершено, этим занимается Следственный комитет РФ, прокуратура. Понимаете, система приходит на помощь, когда уже свершился факт насилия, беда произошла. Потом начинаются поиски виновника – причин и условий, как говорится.

Но нам ведь важно, чтобы этого не происходило вовсе. Так вот, мониторить эту ситуацию призваны как раз новые методы, которые разработают психологи. Это не просто методы или методичка – это комплексная система обследования, которой будут обучены специалисты органов опеки, специалисты, которые будут работать непосредственно с детскими учреждениями, более того, будет обратная связь и мониторинг эффективности.

Такой комплексный подход позволит закрепить заботу о детях за конкретным детским учреждением. И я уверена, что профессиональный подход позволит нам дать объективную информацию о том, что нужно менять, чтобы не допустить нарушения прав детей в учреждениях. Но мы с вами знаем, что лучше для ребенка, чем любящая семья, ничего нет. Помимо совершенствования подходов к организации сегодняшних сиротских учреждений, нужно работать и в другом направлении – это их открытость и возможность как можно большему числу детей найти семью.

Сирия. Россия > Образование, наука. Миграция, виза, туризм > ria.ru, 19 апреля 2021 > № 3699513 Анна Кузнецова

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Исламской Республики Пакистан Ш.М.Курейши, Исламабад, 7 апреля 2021 года

Спасибо, уважаемый господин Министр,

Дамы и господа,

Хотел бы начать с выражения признательности нашим пакистанским хозяевам за радушный, теплый прием.

Российско-пакистанские отношения носят конструктивный и взаимовыгодный характер. У нас установился доверительный политический диалог, в том числе на высшем и высоком уровнях. Отрадно, что регулярность двусторонних контактов удалось сохранить, несмотря на пандемию коронавируса.

Удовлетворены тем, что прошлый год стал рекордным для двустороннего товарооборота – его объем увеличился более чем на 45 процентов и достиг 790 млн долл. У нас общее мнение, что это не предел. Нужно искать пути по дальнейшему углублению нашего экономического взаимодействия. Решающую роль здесь призвана сыграть Межправительственная российско-пакистанская комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, заседание которой должно состояться в этом году в России.

Состоялось обсуждение перспектив сотрудничества в энергетике в том числе флагманский проект – газопровод «Север-Юг» из Карачи в Лахор. У нас есть соответствующее межправительственное соглашение 2015 года. Сейчас уточняются некоторые вопросы, которые станут частью протокола к этому соглашению. Надеюсь, что он будет подписан, и мы сможем быстро приступить к работе.

Подтвердили готовность российской стороны продолжать содействовать укреплению антитеррористического потенциала Пакистана, включая поставки соответствующей техники. Считаем, что это отвечает интересам всех государств региона. Договорились продолжать практику регулярных совместных тактических учений в горных условиях «Дружба», а также военно-морских учений «Аравийский муссон» по борьбе с терроризмом и пиратством.

С совпадающих или близких позиций обсудили международные дела. У нас общий интерес продолжать и усиливать координацию на международных площадках, включая ООН. Констатировали, что с момента присоединения к ШОС в качестве полноправного члена три года назад пакистанские коллеги активно участвуют в практической деятельности Организации, включая ее Региональную антитеррористическую структуру.

Мы, как и пакистанские коллеги, серьезно озабочены деградацией ситуации в сфере безопасности в Афганистане. Там растет террористическая активность, укрепляются позиции ИГИЛ на севере и востоке страны. Договорились и далее содействовать созданию условий для того, чтобы противоборствующие стороны вышли на конструктивные развязки, которые позволят прекратить гражданскую войну в ИРА через договоренности о формировании инклюзивных структур власти. На достижение этих целей была направлена встреча т.н. расширенной «тройки» в Москве 18 марта с.г. с участием России, Китая, США и Пакистана по афганскому урегулированию.

Рассмотрели ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки, в частности, в Сирии, Ливии, Йемене, а также ситуацию в палестино-израильском урегулировании. Считаем, что на фоне бурных событий в регионе непозволительно предавать забвению задачу создания палестинского государства. Россия готова содействовать прямому диалогу между палестинцами и израильтянами и будет активно продвигать этот подход.

Подробно обсудили ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь разворачиваются неоднозначные процессы. Под эгидой Вашингтона выстраивается разобщающая геополитическая конструкция, продвигаются стратегии, противоречащие всему, что делалось до сих пор в АТР. Категорически против попыток выстраивать тут разделительные линии. Мы — за сохранение открытых структур, сформированных при центральной роли АСЕАН.

В ходе переговоров также приветствовали недавние шаги Индии, Пакистана по нормализации двусторонних отношений.

Удовлетворены состоявшимися переговорами. Зафиксировали взаимную готовность к дальнейшему расширению российско-пакистанских связей.

Вопрос (перевод с английского): Как Вы видите будущее торговли между Россией и Пакистаном?

С.В.Лавров: У нас был существенный рост товарооборота в прошлом году. В основном это было достигнуто за счет поставок российской пшеницы на более чем 200 млн долларов.

Заинтересованы в том, чтобы придать тенденции увеличения товарооборота устойчивый характер. Для этого нужно диверсифицировать наши отношения в этой сфере. Важную роль здесь призван сыграть проект сооружения газопровода «Север-Юг» между Карачи и Лахором.

Некоторое время назад был обоюдный интерес к поставкам российского сжиженного природного газа по линии компаний «Газпром», «Роснефть» и «Новатэк». Соответствующие предложения были сделаны. Ожидаем реакции пакистанских партнеров.

Еще одна новая сфера, касающаяся энергетики, – это наше сотрудничество между «Росатомом» и Комиссией по атомной энергии Пакистана. Сейчас в практическом плане обсуждается конкретное взаимодействие в сфере неэнергетического использования ядерной энергии в мирных целях, в частности, в медицине и промышленности.

Эти и другие направления, которые также будут обсуждаться в рамках Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству между Россией и Пакистаном, помогут придать дополнительную устойчивость нашим связям.

Вопрос (обоим министрам, перевод с английского): Российская вакцина «Спутник V» была одобрена в Пакистане для частного использования на коммерческой основе. Она завоевала серьезную популярность, особенно среди молодых пакистанцев. Могли бы Вы подробнее рассказать о возможностях для расширения российско-пакистанского сотрудничества в области производства и распространения «Спутника V»?

С.В.Лавров (отвечает после Ш.М.Курейши): Мы действительно обсуждали этот вопрос. В Пакистан уже поставлено 50 тыс. доз, скоро поступят еще 150 тыс. Как сказал Ш.М.Курейши, потребности Пакистана неизмеримо больше, но пока все упирается в способность производить эту вакцину не только в Российской Федерации, но и в странах, являющихся нашими зарубежными партнерами. Такое производство уже налажено в Индии, Белоруссии, скоро начинается в Республике Корея и ряде других стран.

Будем готовы в силу имеющихся возможностей стараться помочь пакистанским коллегам удовлетворить их потребности. Но у нас есть обязательства перед теми странами, которые раньше обратились к нам с этой просьбой.

Это очень перспективная тема. Наши соответствующие эксперты будут работать над ее реализацией.

Вопрос (перевод с английского): Какова текущая ситуация со строительством пакистанского газопровода «Север-Юг»?

С.В.Лавров: Подробно об этом уже говорили. Есть Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Исламской Республики Пакистан о сотрудничестве в реализации проекта строительства газопровода «Север-Юг» от 2015 г. Сейчас обсуждается протокол к нему, поскольку возникли обстоятельства, которые должны быть дополнительно учтены. Как только пакистанские коллеги будут готовы подписать протокол, проект начнет реализовываться.

Вопрос (обоим министрам): Ранее Россия подписала меморандум о взаимопонимании с Ираном и Пакистаном по проекту морского газопровода «Иран-Пакистан-Индия». Однако об этом проекте уже довольно давно ничего не слышно. Рассматривается ли он сейчас в практическом плане? Или он заморожен из-за обострения противоречий между Индией и Пакистаном?

С.В.Лавров: Сегодня эта тема не обсуждалась.

Россия. Пакистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 7 апреля 2021 > № 3694782 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Республики Индия С.Джайшанкаром по итогам переговоров, Нью-Дели, 6 апреля 2021 года

Дамы и господа,

Дорогой друг,

Господин Субраманиам Джайшанкар,

Наши переговоры были конструктивные, полезные, доверительные, как это и принято в отношениях между Россией и Индией.

Эти отношения носят традиционно взаимоуважительный, самоценный характер и не подвержены конъюнктурным колебаниям. С удовлетворением констатировали сохранившуюся, несмотря на пандемию коронавируса, высокую динамику двустороннего политического диалога. У нас общее мнение о том, что это подчеркивает зрелость и значительную устойчивость наших отношений, характеризующихся в документах, подписанных на высшем уровне, как особо привилегированное стратегическое партнерство.

Большое внимание уделили вопросам наполнения предстоящих двусторонних контактов, в том числе на высшем уровне, имею в виду визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Республику Индия. Передал моему коллеге устное послание Президента России В.В.Путина на имя Премьер-министра Индии Н.Моди, в том числе по этим вопросам.

Договорились приложить совместные усилия в целях преодоления вызванного пандемией спада в товарообороте. Намерены наращивать инвестиционное взаимодействие в соответствии с действующими в двух странах национальными программами. Особое внимание уделили таким сферам, как энергетика, включая ядерную, мирное освоение космического пространства, транспортно-инфраструктурные проекты, в том числе на Дальнем Востоке и в Арктическом регионе. Решению этих задач будет способствовать проведение в ближайшее время встречи сопредседателей и очередного заседания межправительственной российско-индийской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству.

Высказались в пользу активизации работы над обновленным межправительственным соглашением о взаимной защите капиталовложений, а также увеличения доли национальных валют во взаиморасчетах.

Налаживание торгово-экономического взаимодействия с Нью-Дели – один из приоритетов Евразийского экономического союза. В соответствии с достигнутыми ранее договоренностями рассчитываем на скорейший запуск переговоров о заключении соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Индией на основе принципа взаимной выгоды.

Обсудили состояние и перспективы двустороннего военно-технического сотрудничества, включая совместное производство в Индии современных видов вооружений. В этой стратегически важной области Россия остается для Нью-Дели ведущим внешним контрагентом. Отмечу, что мы – единственный партнер, который на деле передает Индии новейшие военные технологии. Убеждены, что дальнейшее углубление российско-индийского ВТС соответствует национальным интересам обоих государств. При этом уважаем право индийских друзей диверсифицировать свои связи в данной области.

Положительно оценили развитие кооперации в сфере мирного освоения космоса с особым упором на такие направления, как пилотируемые программы, ракетное двигателестроение и спутниковая навигация.

Обмен мнениями по ключевым темам современности и острым региональным проблемам показал совпадение или близость подходов. В этом ключе мы рассмотрели такие вопросы, как мирное урегулирование в Афганистане, сирийский кризис, ситуацию вокруг иранской ядерной программы, положение в Мьянме. Обсудили обстановку на Евразийском континенте и в целом в АТР, включая наши отношения с АСЕАН. С обеих сторон была подчеркнута важность сохранения центральной роли АСЕАН в различных сформировавшихся в этом регионе форматах. Дали высокую оценку тесному сотрудничеству России и Индии на международной арене, в том числе на таких площадках, как ООН, ШОС, «Группа двадцати», БРИКС, где Индия в этом году председательствует. Отметили востребованность взаимодействия в формате РИК, а также в рамках ВАС. Признательны индийским партнерам за ответственный подход в мировых делах, за плотную координацию по значимым для наших стран вопросам. Дополнительный импульс этой координации придает членство Индии в СБ ООН в 2021-2022 годах.

Удовлетворен итогами переговоров и обоюдным настроем на дальнейшее расширение многопланового сотрудничества между нашими странами.

Пригласил своего коллегу и друга посетить с ответным визитом Российскую Федерацию. Рассчитываю, что это произойдет в обозримом будущем.

Вопрос (перевод с английского): В последние годы растет политическое доверие и военное сотрудничество между Россией и Китаем. Это ведет к разговорам о возможности создания военного союза. Считает ли МИД России, что вы идете в этом направлении?

С.В.Лавров: Нет. В двусторонних документах, одобренных на высшем уровне в ходе российско-китайских саммитов, зафиксировано, что наши отношения достигли лучшего за всю историю уровня, но не преследуют цель создания военного союза.

Слышим спекуляции про военный союз не только в связи с российско-китайскими отношениями. Есть разговоры и о том, чтобы продолжать продвигать проекты создания «ближневосточного НАТО», а в последнее время заговорили даже об «азиатском НАТО».

Обменялись сегодня мнениями на этот счет. У нас с индийскими друзьями общая позиция, что это будет контрпродуктивно. Заинтересованы в том, чтобы сотрудничество было инклюзивным и в пользу чего-то, а не против кого-то.

Вопрос (обоим министрам, перевод с английского): Есть ли вероятность, что российская вакцина «Спутник V» будет одобрена для экстренного использования в Индии? Обсуждалась ли возможность закупки Россией индийской вакцины «COVAXIN»?

С.В.Лавров: У нас тесные контакты с индийскими друзьями. Российский фонд прямых инвестиций заключает контракты с несколькими индийскими контрагентами для производства вакцины «Спутник V» в общем количестве 750 млн доз. Это становится возможным благодаря имеющимся на территории Индии мощностям. Не исключаю, что дальнейшее сотрудничество в этой сфере охватит и производство вакцины на российской территории. Специалисты должны это обсуждать и исходить из максимальной эффективности такого рода взаимодействия.

Вопрос: Как бы Вы прокомментировали последние заявления украинских чиновников и офицеров о ситуации в Донбассе? Насколько близко регион подходит к эскалации? Какова позиция США и Европы по этому вопросу?

С.В.Лавров: На этот счет было много аналитических статей, репортажей. Нас это тревожит. Говорим об этом европейским коллегам. Надеемся, что соответствующее понимание имеется и в Вашингтоне.

К сожалению, пока действия и реакция западных коллег на наращивание военной инфраструктуры, переброску войск к линии соприкосновения в Донбассе разочаровывают. Они по-прежнему исходят из того, что нужно всячески, всемерно поддерживать украинскую власть, в том числе в ее абсолютно неприемлемых действиях и заявлениях.

Президент Украины В.А.Зеленский и те, кто отвечают за работу в «нормандском формате» и Контактной группе по Донбассу, постоянно заявляют о том, что Минские соглашения нужны только чтобы сохранять санкции Запада против России. Либо требуют их полного пересмотра, либо предлагают нарушать согласованные форматы, приглашать откровенно проукраинских представителей в «нормандский формат» и Контактную группу. Все это прискорбно. Не видели никакой реакции на эти заявления со стороны западных коллег, хотя очевидные нарушения Киевом всех Минских договоренностей налицо.

Теперь Киев перешел от критики политических рамок урегулирования кризиса в Донбассе к угрозам военных действий. Надеюсь, это все-таки поможет «встряхнуть» благостное отношение в европейских столицах. Они потребуют от В.А.Зеленского выполнять Минские договоренности в полной мере, для того чтобы на деле начинать через диалог с Донецком и Луганском, как того требует «Комплекс мер» по выполнению Минских соглашений, продвигаться к устранению угроз в сфере безопасности, прекращению обстрелов гражданского сектора, от чего гибнут мирные жители (это уже далеко не в первый раз), определяться в этом прямом диалоге с вопросами окончательного статуса районов, о которых идет речь, с вопросом о проведении там выборов на согласованных с Донецком и Луганском условиях. Все это хорошо известно. К сожалению, каждый раз, когда «нормандский формат» встречается в том или ином качестве – на уровне лидеров, представителей или сотрудников министерств иностранных дел – мы не видим энергичных действий со стороны французских и германских коллег по приведению украинской стороны «в чувство». Сейчас слишком много свидетельств того, что это требуется сделать безотлагательно.

Вопрос (перевод с английского): Москва играет ведущую роль в мирном процессе в Афганистане. Можно делить власть с Движением талибов. Может ли это стабилизировать ситуацию в Афганистане? Будучи крупной державой в регионе, важной силой, может ли Россия взять на себя ответственность в качестве гаранта безопасности в Афганистане? В каких областях Россия и Индия могут сотрудничать в Афганистане?

С.В.Лавров: Что касается талибов. Движение «Талибан» – это часть афганского общества. Решение об урегулировании в Афганистане должно быть таким, чтобы оно предусматривало участие всех политических и этноконфессиональных групп в Афганистане, иначе оно не будет устойчивым. Это решение должно опираться на баланс интересов этих объединений, включая их представительство в органах власти. Любой иной путь, предполагающий исключение той или иной группы из процесса, не привёл бы к договорённости, которая была бы выполнима и устойчива, содержал бы риск возобновления боевых действий. А это не является задачей никого из участников нынешнего процесса.

Рассчитываем, что договорённости, заключённые между Соединёнными Штатами и «Талибаном» при прошлой Администрации США, будут выполняться, потому что они действительно в своё время создали шанс на достижение согласия между всеми противоборствующими сторонами. Будет печально, если они разрушатся.

Что касается обеспечения безопасности Афганистана, то в первую очередь это зависит от того, как быстро и эффективно будет достигнуто урегулирование. Оно должно включать вопросы политического устройства, представительства во власти и обеспечения безопасности. Россия уже многие годы немало делает для того, чтобы укрепить потенциал афганских сил безопасности, афганской армии: готовим персонал, поставляем продукцию военного назначения, в т.ч. на льготных или даже безвозмездных условиях.

Исходим из того, что с воссоединением и с урегулированием всех вопросов политического плана международное сообщество будет в состоянии более активно помогать укреплению афганских сил безопасности. Разумеется, мы не можем сбрасывать со счётов общерегиональный контекст. Параллельно с решением вопросов внутриафганского урегулирования мы приветствовали бы процесс консультаций, переговоров о том, как подкрепить эту договорённость согласием по мерам доверия, по укреплению безопасности уже и с вовлечением соседей Афганистана. С Индией у нас очень близкие позиции.

Всегда выступаем за то, чтобы соседи и все влиятельные страны региона участвовали в создании условий, которые позволили бы афганцам договориться между собой. Считаем, что оптимальным форматом привлечения внешних игроков является т.н. «Московский формат». Мы несколько раз собирали его участников. Напомню, что это не только непосредственные соседи Афганистана, – это все страны Центральной Азии, Индия, Пакистан, Китай, Иран, США и Российская Федерация. Готовы провести соответствующие консультации, если это будет признано целесообразно всеми названными мной странами. Будем рассчитывать на то, что это подтолкнёт процесс межафганских переговоров, который, как вы знаете, начался в столице Катара, Дохе, но в последнее время столкнулся с серьёзными проблемами и «забуксовал».

Повторю ещё раз: сейчас накапливается целый ряд факторов, которые необходимо прояснить, чтобы понять, как нам действовать дальше в афганском урегулировании с точки зрения «внешнего вклада» в создание необходимых условий. Договорились сегодня с Министром иностранных дел Индии С.Джайшанкаром о том, что наши спецпредставители по Афганистану будут оставаться в тесном контакте на регулярной основе.

Вопрос: Ранее Вы отмечали, что США жестко «давят» на Индию в вопросе военно-технического сотрудничества с Россией. Затруднило ли это реализацию уже существующих договоренностей с Нью-Дели и переговоры по новым контрактам?

С.В.Лавров: Не я отмечал, что США оказывали давление на Индию и на любую другую страну, которая имеет или планирует подписать контракты с Россией на поставку вооружений. Это публично заявлено США, без всяких стеснений. Все это хорошо знают. Так же хорошо знаем ответную реакцию со стороны Индии.

Американские «заходы» сегодня не обсуждали. Подтвердили нашу нацеленность на развитие военно-технического сотрудничества (ВТС). У нас действует Межправительственная комиссия по ВТС, у которой есть свои планы. В том числе обсуждаются перспективы дополнительного производства российской военной техники на территории Индии в рамках концепции «Делай в Индии» и «Самодостаточная Индия». Не почувствовал здесь колебаний со стороны наших индийских друзей и партнеров.

Россия. Индия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 апреля 2021 > № 3694783 Сергей Лавров

Ответы на вопросы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе специальной сессии Международного дискуссионного клуба «Валдай» по Ближнему Востоку, Москва, 31 марта 2021 года

Вопрос: Тема нашей конференции – «Ближний Восток: в поисках утраченного возрождения». Вчера дискуссия носила достаточно живой характер. Поднимались вопросы о том, в какой степени Ближний Восток является субъектом международных отношений, какова его динамика с точки зрения позиционирования в мире, можем ли мы говорить о завершении «арабской весны». Как Вы видите роль Ближнего Востока в современном мире?

С.В.Лавров: Десятилетия назад, когда углеводороды стали движителем мирового развития, регион обрел колоссальное геополитическое значение, стал ареной различных игр, продиктованных попытками получить доступ к ресурсам.

Здесь расположено перекрестье многих международных путей – Суэцкий канал. Мы видели, что случилось, когда один контейнеровоз неудачно маневрировал в этой водной артерии.

Считаю, что значение региона сохранится, даже когда человечество перейдет к безуглеродной экономике. Такие цели сейчас ставятся. Называют 2050, 2060 годы. Наверняка значение углеводородов будет постепенно снижаться. Тем не менее, учитывая стратегическое значение Средиземного моря, Персидского залива, у меня нет сомнений, что большие игроки сохранят интерес к региону. К сожалению, на данном этапе этот интерес выливается в соперничество далеко не всегда дипломатическими методами.

Выступаем за то, чтобы Ближний Восток перестал быть ареной столкновений интересов ведущих держав. Необходимо сбалансировать эти интересы, примирить их как между странами БВСА, так и между партнерами, находящимися вне региональной структуры.

Наше предложение разработать концепцию безопасности в регионе Персидского залива шире (об этом тоже не надо забывать – она не только про Персидский залив) как раз про то, чтобы все страны-протагонисты внутри региона – прежде всего арабские монархии и Иран – собрались за одним столом. А вместе с ними были такие структуры, как Лига арабских государств (ЛАГ), Организация исламского сотрудничества (ОИС), «пятерка» постоянных членов Совета Безопасности ООН, Евросоюз. В такой конфигурации можно будет собрать за одним столом представителей всех значимых для БВСА игроков. Постараться начать процесс, как в свое время в Хельсинки, сделать что-то подобное в регионе в надежде на то, что, в отличие от общеевропейского «Хельсинкского процесса», здесь получится нечто более конструктивное.

Общеевропейский процесс был начат на основе компромисса, обеспечившего баланс интересов. Затем Запад стал его разрушать. Сейчас пытаются использовать создававшуюся в качестве общерегиональной Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) для того, чтобы продвигать свои интересы.

Надеюсь, что в регионе Ближнего Востока и Севера Африки мы сможем создать более жизнеспособные договоренности, которые позволят БВСА эволюционировать в направлении баланса интересов, не становиться в очередной раз территорией конфронтации больших стран.

Вопрос: Китайская Народная Республика (КНР), отношения с которой у нас дружественные и носят стратегический характер, в последнее время активизирует работу на Ближнем Востоке. Обозреватели и аналитики стали говорить о совершенно новом этапе во внешней политике Китая. Одно из ее измерений заключается в большем присутствии на Ближнем Востоке и повышенном интересе к региону. Обращает на себя внимание то, что последние инициативы Китая в какой-то мере идут по параллельным трекам с инициативами Российской Федерации. Это касается, например, коллективной безопасности в Персидском заливе, палестино-израильского конфликта, некоторых других направлений. Что Вы можете сказать по этому поводу? Как нам нужно рассматривать эту активность Китая?

С.В.Лавров: Китай – глобальная держава, имеющая интересы во всех регионах мира. КНР продвигает свои экономические проекты в рамках концепции «Один пояс, один путь», Сообщества единой судьбы человечества. Да, у страны глобальные интересы, но они подкрепляются реальными глобальными возможностями.

То, что концепция «Один пояс, один путь» имеет под собой очень серьезную экономическую основу, это факт. Недавно это обсуждалось на мероприятиях, проводившихся Евросоюзом вместе с американцами в рамках НАТО. Они прямо выдвигали задачи формирования некой альтернативы экономической «экспансии».

Мы выступаем за то, чтобы конкуренция была честной. В данной ситуации против Китая применяются недобросовестные методы, как и против Российской Федерации. Попытки США и взявшей с них пример Европы по поводу и без прибегать к рестрикциям, подрыву позиций конкурентов, введение искусственных ограничений на мировых рынках, противоречащих нормам Всемирной торговой организации (ВТО), – все это из той же области.

Естественно, Китай имеет право отстаивать свои интересы, как и мы делаем это в регионе. КНР недавно предложил свою площадку для возможного прямого диалога между Израилем и Палестиной, как это сделали в свое время и мы. Если брать Афганистан, за то, чтобы провести очередную встречу по ИРА, стоит очередь. Правда, недавно она «рассосалась». После встречи в Стамбуле, афганцы сами предлагают приехать в Кабул, потому что больше желающих нет. Это интересная история про Афганистан. Если будет желание, можно и на эту тему поговорить.

Возвращаясь к Китаю, у них есть инициатива, которую называют «платформа для многостороннего диалога» в зоне Персидского залива. Не только они вместе с нами продвигают такие идеи. Иранцы выдвинули Ормузскую мирную инициативу. По иранскому видению, она должна охватывать (по крайней мере, на начальном этапе) только прибрежные страны Персидского залива. По нашему видению, внешние игроки, серьезно влияющие на ситуацию в регионе, должны участвовать с самого начала.

Есть и французское предложение. Они называют его «Европейская миссия морского наблюдения в Ормузском проливе». Это может быть компонентом итоговой договоренности, если помимо мер доверия и прочих соглашений там будут присутствовать некие наблюдатели. Думаю, если все согласятся, это будет небесполезно. Считаю, что в таких вопросах конкуренция не вредит. Если она наблюдается в контексте выработки общих подходов и в итоге помогает вырабатывать общие базовые принципы, на которых потом будет строиться урегулирование, это можно только приветствовать. Не думаю, что китайская инициатива в данном случае нацелена на то, чтобы все согласились именно с предложенным ими вариантом. Мы не настаиваем на конфигурации, выдвинутой в нашей инициативе о концепции безопасности в Персидском заливе. Приглашаем к диалогу. Как говорят китайцы: «Пусть расцветают сто цветов». Надо собираться, объединять идеи, искать баланс интересов. Без него все будет неустойчиво и хрупко.

Вопрос: Хотел бы вернуться к Вашему первому ответу. Слово «инклюзивность» часто употребляется как необходимый элемент дипломатии. Рискну усомниться в том, что это настолько действенно, потому что сейчас возникло такое количество самых разных интересов, причем иной раз у игроков, которые раньше не имели такой роли. Если пытаться все их включить и учесть, то в результате ничего не получится. У упомянутой Вами ОБСЕ (или СБСЕ в ту эпоху, когда оно работало), на самом деле, было два интереса. Не надо ли пересмотреть подход в том русле, что есть интересы, необходимые для решения конкретных проблем, есть заинтересованные страны, имеющие влияние, а есть страны, которые считают необходимым участвовать просто потому, что надо участвовать? Это престиж и т.д. Как найти баланс между включением тех, кого нужно, но чтобы это не стало «Ноевым ковчегом», куда собирают всех?

С.В.Лавров: Только эмпирическим путем. Пока мы не начнем разговаривать и сопоставлять подходы, мы не сможем понять, какие из них продвигаются для «престижных целей», а какие действительно отражают искреннюю заинтересованность в решении проблемы. В этой конфигурации будет больше, чем два интереса, как это было, когда созывалось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). Но их будет не так много. По крайней мере, Запад уже един. Это один интерес. Последние встречи показали, что Европа не столько вздохнула с облегчением, сколько возрадовалась тому, как ее опять «взяли под свое крыло» США. Публичные заявления на сей счет прозвучали от руководителей ЕС. У Запада будет один интерес. Если кто-то будет пытаться нарушать стройность рядов, эти попытки будут достаточно быстро и эффективно преодолены.

Есть обнадеживающие моменты и в том, что касается самой зоны Персидского залива. Недавнее восстановление единства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) на саммите 5 января с.г. (очень полезное и важное мероприятие, надо отдать должное американцам) – это шаг в важном направлении.

Я надеюсь, что он будет предтечей и договоренности о том, чтобы начать разговор с Ираном, подключая внешних игроков. Мы сознательно здесь обозначаем «пятерку» постоянных членов. Как показывает практика, в самых разных конфликтах, в самых разных регионах мира, если в «пятерке» достигается консенсус, то остальные это приветствуют. Консенсус «пятерки» практически всегда отражает баланс интересов не только этих пяти стран, но и их союзников, партнеров и большинства стран мира. Поэтому мы придаем такое значение возрождению духа сотрудничества в «пятерке», возрождению духа Думбартон-Окса и того, что связано со статусом постоянных членов СБ ООН и с их правом вето. Институт создавался для того, чтобы на международном уровне никаких решений не принималось, если одна из этих стран возражает. Можно говорить о том, что круг государств, заслуживающих сейчас быть особо выделенными в международных конфигурациях, расширился. Мы выступаем за то, что бы и Африка, и Азия, и Латинская Америка имели своих дополнительных представителей в СБ ООН, но «пятерка» все равно играет очень важную роль.

Президент России В.В.Путин выдвинул инициативу проведения саммита «пятерки», где мы хотим обсудить не столько какой-то конкретный кризис (хотя это тоже всегда можно сделать), сколько предназначение этого института в международной политике. К сожалению, коронавирус не позволил сделать это в прошлом году, хотя прозвучала поддержка КНР, Франции. Великобритания ждала, когда отреагируют США. Вашингтон сказал, что он будет готов, тогда и Лондон сказал, что они присоединятся. Но потом разразилась пандемия. Мы сейчас думаем о том, как эту идею реализовать, проводим консультации с нашими партнерами. Надеюсь, что такой разговор состоится. Он действительно важен.

Вопрос (перевод с английского): У меня два вопроса. Первый вопрос: Вы и многие другие отмечали Хельсинкский формат. Мы уже в течение двух дней обсуждаем необходимость новой архитектуры безопасности для ближневосточного региона, потому что это единственный способ решения многочисленных проблем, проявившихся там. Хельсинкский формат интересен, потому что он объединяет и «жесткие», и «мягкие» вопросы безопасности. «Жесткие» – свободы, права человека и т.д. Это то, что так насущно необходимо региону на этом уровне.

Есть ли какой-то «ближневосточный Хельсинкский формат», по крайней мере, по задумке России, потому что Россия является одной из крупнейших игроков в этом регионе? Если это не так, то каковы препятствия на этом пути?

Второй вопрос связан с Сирией. Вы знаете, что в САР предстоят президентские выборы через два месяца. Изначально, резолюция СБ ООН 2254, которую вы не только поддержали, но и выступили одним из соавторов, упоминает, что Конституционный комитет должен достичь прогресса в своей работе, и какие-то поправки в конституции должны быть приняты до проведения выборов. Мы знаем, что сейчас календарь это не предусматривает, и выборы пройдут без принятия поправок в конституцию. Означает ли это, что нам нужно забыть резолюцию СБ ООН 2254 в рамках разрешения конфликта в Сирии?

С.В.Лавров: Относительно первого вопроса. Действительно, Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе завершилось согласованием Хельсинского Заключительного акта, который базируется на трех измерениях безопасности: военно-политическом, экономическом и гуманитарном. Это должно быть положено и в основу дискуссий, о которых мы сейчас говорим – в зоне Персидского залива и в целом на Ближнем Востоке и на Севере Африки. Только так можно прийти к какому-то комплексному результату. В наших предложениях предусмотрена и военно-политическая сторона – это меры доверия, транспарентность военных бюджетов, приглашения друг друга на учения, проведение совместных учений. Там предусмотрена и политическая часть – восстановление дипломатических отношений между всеми странами. Должны быть разблокированы экономические контакты. Это комплексный подход.

Не хотелось бы, чтобы это «будущее» (надеюсь, будущее, а не гипотетическая конструкция) повторило судьбу ОБСЕ в Европе, где сейчас острые военно-политические проблемы, учитывая расширение НАТО, последовательное продвижение военной инфраструктуры к границам России, развертывание под видом ротации постоянного военного присутствия и в Прибалтике и в Норвегии. Наше предложение было о том, чтобы ОБСЕ осознало свою ответственность за военно-политическую ситуацию в Европе, стимулировала договоренности между Россией и НАТО. Натовцы категорически отказываются даже обсуждать меры военного доверия, предложенные нами, в том числе о том, чтобы договориться об отводе учений от линии соприкосновения на согласованную дистанцию, определить дистанцию максимального сближения самолетов и кораблей. При этом Й.Столтенберг заявляет, что Россия отказывается работать в Совете Россия-НАТО. Мы не отказываемся там работать, просто мы не хотим сидеть и слушать там про Украину. НАТО не имеет никакого отношения к Украине. Они всегда, предлагая созвать Совет Россия-НАТО, настаивают, что первым вопросом должна быть Украина. Мы пару раз посидели, послушали. Знаем все это. Поэтому мы предложили восстановить контакты по линии военных, чтобы спасти то самое комплексное соглашение по безопасности, заключенное в Хельсинки. Они отказываются.

Экономика также с трудом движется в ОБСЕ. Наши коллеги из ЕС тоже не очень хотят этим заниматься. А вот на права человека наседают. Если этим все закончится в зоне Персидского залива, то это будет печально. Хотя, я сомневаюсь, учитывая специфику стран, о которых мы ведем речь, и их отношения с Западом. Здесь есть надежда, что ситуация может быть более позитивной. Не нужно забывать, что Россия предлагает инклюзивный процесс, тогда как еще сильна инерция, доставшаяся от прошлой администрации США, рассматривающая все проблемы в регионе через антииранскую призму – собирать коалиции арабов, Израиля, Запада против Ирана.

Сейчас есть обнадеживающий сигнал от администрации Дж.Байдена в направлении поиска какого-то компромисса с тем, чтобы вывести из тупика ситуацию вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и параллельно начать рассматривать дополнительные озабоченности. Мы активно это поддерживаем. Но Запад будет говорить, чтобы восстановили СВПД, но не в прежнем виде, а «с плюсом» – ввели бы дополнительные ограничения на ракетную программу, посмотрели бы, как Иран может изменить свою политику в регионе, продлили бы СВПД за пределы сроков, установленных и одобренных СБ ООН в изначальной версии. Иран настаивает на восстановлении СВПД в прежнем виде, и уже потом они будут готовы обсуждать взаимные претензии. Это вполне логичный подход. Восстановив СВПД без всяких довесков, можно параллельно начать процесс по безопасности и сотрудничеству в регионе. Если в рамках этих переговоров есть претензии к Ирану – пожалуйста, кладите их на стол, но и Иран положит свои какие-то претензии к своим соседям и западным странам. Это будет по-честному. Инклюзивность здесь ключевое слово. Надеюсь, что эта антииранская инерция, прослеживающаяся на первых шагах, уступит место здравому смыслу, и что идеи типа создания «ближневосточного НАТО», «азиатского НАТО» уйдут в прошлое. Нам хватит НАТО и там, где она есть. По мере того, как идея «Ближневосточного НАТО» отходит в небытие, идея «Азиатского НАТО» наоборот начинает обретать какое-то движение через Индо-Тихоокеанские стратегии. Здесь разница в мировоззрениях и в политике, наблюдаемой между администрацией Д.Трампа и администрацией Дж.Байдена. Хотя Д.Трамп тоже уделял внимание Индо-Тихоокеанской стратегии, но сейчас акцент явно больше на продвижение блоковых подходов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На Ближнем Востоке, надеюсь, сможем запустить процесс, который будет вовлекать всех участников. Можно только приветствовать нормализацию отношений между рядом арабских стран и Израилем. Считаем, что договариваться и дружить или, по крайней мере, нормально соседствовать – всегда лучше, чем сваливаться в конфронтацию и конфликтовать. Надеемся, что это не будет делаться в ущерб палестинской проблеме, по которой тоже сейчас есть обнадеживающий сигнал из Вашингтона. Если предыдущая администрация хотела все делать сама, не испытывала никакого интереса к возобновлению деятельности «квартета» международных посредников, то администрация Дж.Байдена, формируя сейчас свою ближневосточную команду, уже обозначила свою позицию в поддержку двухгосударственного решения (это уже важная констатация), заявила о готовности возобновить свое участие в работе «квартета». Мы сейчас выстраиваем такие контакты. Надеюсь, что здесь тоже будет позитив.

Был также вопрос по Сирии. Мы не рассматриваем резолюцию СБ ООН 2254, как требующую проводить любые выборы после того, как будет одобрена новая конституция.

Конституционный комитет заседает. Когда Г.Педерсен был назначен на эту должность после своего предшественника, то он в контактах с Россией четко обозначал понимание, что Конституционный комитет не может иметь каких-то искусственных сроков завершения работы.

Вчера Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель, выступая на конференции по сирийским беженцам, сказал, что только сами сирийцы могут договориться между собой. Правильно, но нынешний процесс, который позволяет сирийцам напрямую договариваться, был запущен по инициативе России, Турции и Ирана. «Астанинский формат» сыграл решающую роль. Напомню, что до того, как этот формат был создан, ситуация на переговорах под эгидой ООН была тупиковой. Целый год бывший спецпосланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура то ссылался на Рамадан, то на еще какие-то причины, – просто не созывал эти переговорные группы и раунды. Тогда уже «Астанинская тройка», сформировавшись, выступила с инициативой проведения Конгресса сирийского народа в Сочи. На этом Конгрессе были приняты документы, которые были затем были положены в основу всей работы ООН.

Давайте посмотрим, как Запад комментирует Правительство Б.Асада. Если кто-то и говорит, что готов с ним сотрудничать, то выдвигает множество условий, которые практически невыполнимы. За большинством подходов прослеживается необходимость смены режима. На Западе в открытую говорят, что Б.Асад не имеет будущего в Сирии, а также тормозили создание Конституционного комитета.

Когда С.де Мистура согласовал наконец с оппозицией 150 фамилий: 50 от Правительства, 50 от оппозиции и 50 от гражданского общества (это был по-моему конец 2018 г.), он сообщил трем министрам иностранных дел «Астанинской тройки», которым принадлежит инициатива Конституционного комитета, что приглашает нас в Женеву. Там мы вместе с ним должны были торжественно объявить о создании Конституционного комитета. Пока мы летели в Женеву, ему позвонили из Нью-Йорка и сказали, что западные страны запрещают С.де Мистуре оглашать состав комитета, потому что там присутствуют 6 фамилий, которые у Запада вызывают озабоченность, хотя у оппозиции они озабоченности не вызвали. Представители Франции, Великобритании и Германии при ООН даже написали письмо Генеральному секретарю ООН А.Гуттерешу, в котором потребовали от него не утверждать состав, согласованный С.де Мистурой.

Из-за этого мы потеряли год в начале работы Конституционного комитета. Поэтому если у Запада есть претензии к тому, что Конституционный комитет медленно работает, то пусть, наверное, сделают выводы из своего поведения и впредь ведут себя более конструктивно. Я не вижу трагедии в том, что Конституционный комитет не очень споро функционирует. Мы говорили недавно со спецпосланником Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсеном. Говорили и с Правительством Б.Асада, и с оппозиционными партнерами. Мы стимулируем их движение навстречу друг другу.

Очередная встреча, которая, мы надеемся, может состоятся до начала священного месяца Рамадан, должна стать качественно новой, поскольку впервые есть договоренность о том, что главы проправительственной и оппозиционной делегаций будут встречаться напрямую друг с другом. Г.Педерсен активно приветствовал эту договоренность, которую мы помогли согласовать. Я очень надеюсь, что она будет реализована.

Ежедневно Сирия подвергается нападкам и новым санкциям. «Акт Цезаря» был открыто провозглашен, как преследующий цель задушить сирийскую экономику и заставить народ восстать против своего Правительства. Выглядит циничным то, как Запад просит нас сделать поведение делегации из Дамаска более конструктивным. Это «потребительское» отношение к политике проявляется почти по любому региональному и функциональному кризису, который мы наблюдаем в международных отношениях: «Вот вы, давайте, сделайте, а мы будем давать оценку, хорошо вы поработали или не очень».

Если мы все заинтересованы в том, чтобы сами сирийцы договорились о своем будущем, то надо сирийцам дать такую возможность и время. Слишком глубокие «рвы» оказались на территории Сирии в переносном политическом смысле и надо их преодолевать, помогать сирийцам дружить, начать разговаривать и договариваться о том, как им жить в одном государстве.

Какие главные проблемы на этом пути? Незаконная оккупация Соединенными Штатами восточного берега Евфрата, создание зоны Ат-Танф. Причем если в отношении доставок гуманитарной помощи в идлибскую зону деэскалации Запад до истерики требует сохранения трансграничных механизмов, исключающих даже какое-либо участие или информирование Правительства, иначе мол задохнется Идлиб, то в отношении Ат-Танф на границе с Ираком западники требуют, чтобы гуманитарная помощь шла из Дамаска. Мы говорим: «Если вы там незаконно находитесь, напрямую из Ирака снабжаете своих военных, которые эту зону оккупируют, так снабжайте и беженцев, которые сейчас живут там в этих лагерях». Так что здесь двойных стандартов очень много.

Присутствие США, которое они сейчас продекларировали, будет продлено на веки вечные, по крайней мере никакого срока вывода войск не обозначено, – это тоже не новость. Американцы – хозяева своего слова – слово дали, слово взяли. Сначала заявили о выводе войск из Афганистана, а потом поменяли свое решение. И в Сирии они хотят оставаться. Они эксплуатируют углеводороды, продают зерно, которое там производится, и оплачивают за этот счет, за деньги сирийского народа сепаратистские действия некоторых курдских организаций, блокируют диалог между курдами и Дамаском, делают все, чтобы он не состоялся, и одновременно заявляют, что на неподконтрольных Правительству Б.Асада территориях Сирийской Арабской Республики опять возрождается ИГИЛ. Это такое «королевство кривых зеркал».

Не забудем, что ИГИЛ был создан Соединенными Штатами, когда они совершили агрессию против Ирака и натворили там таких дел, что до сих пор огромное количество стран и народов «расхлебывает» последствия. ИГИЛ был создан после того, как разогнали партию «Баас», разогнали все силовые структуры, когда П.Бремер руководил Ираком как генерал-губернатор, и никто особо ему никаких указаний не давал. А впоследствии ИГИЛ активно использовался и продолжает использоваться Соединенными Штатами, чтобы препятствовать процессам, которые будут вести к урегулированию в Сирии с полноправным участием нынешней власти.

Смена режима никуда не исчезла в качестве задачи, которую там преследуют. Поэтому, исходя из таких подходов, очень трудно ожидать, что Правительство САР будет бежать с распростертыми объятиями на каждое приглашение приехать в Женеву. То, что вчера и позавчера происходило на брюссельской онлайн-конференции по беженцам в Сирии, – это очень серьезная проблема в т.ч. для ООН. Когда в ноябре сирийское Правительство пригласило к себе на конференцию, которая нацелена на создание условий для возвращения беженцев к своим очагам, зарубежных партнеров, включая ООН, американцы сделали все, чтобы максимально ограничить количество стран, которые примут приглашение. Тем не менее нашлись государства, в т.ч. ОАЭ, Алжир, которые направили свои делегации. Вот ярчайший пример приватизации международных организаций – при помощи давления США заставили ООН ограничить свое участие в конференции по возвращению беженцев в Сирию статусом наблюдателя. То есть не было полноправного участия.

А сейчас Евросоюз проводил свою конференцию, причем совместно с ООН (А.Гуттереш лично выступал с обозначением подходов). Он сказал правильные вещи, только мне не очень понятно почему конференция, которая посвящена возвращению беженцев в Сирию, не была удостоена никаким представителем от ООН кроме наблюдателя.

Брюссельская конференция в свою очередь была посвящена мобилизации средств прежде всего для того, чтобы содержать беженцев в лагерях в Турции, в Иордании, в Ливане, а также для того, чтобы помогать людям на территориях, не контролируемых Правительством Сирийской Арабской Республики. То есть эта конференция изначально созывалась с грубейшим нарушением норм международного гуманитарного права, которые предполагают решение всех подобных вопросов непосредственно в контакте с правительством соответствующего государства. Вот это двойной стандарт. И когда вы сравните, как Запад отнесся к конференции по возвращению беженцев в Сирию, и как он проводит свою собственную конференцию, даже не приглашая официальный Дамаск, поставьте себя на место Президента Сирии Б.Асада и его Правительства.

Вопрос: Приближается знаковая дата для региона Ближнего Востока – 30 лет Мадридской конференции, которая положила начало ближневосточному мирному процессу, но вслед за Мадридом была Московская встреча, которую сейчас многие вспоминают в связи с тем, что там были образованы полезные для региона рабочие группы по безопасности, экономическому развитию, водным ресурсам. Сейчас эта тематика очень актуальна. Водные проблемы обостряются. Насколько реалистично было бы сейчас положительно отвечать на инициативы о воссоздании подобного рода рабочих групп по водным ресурсам. Можно ли на это рассчитывать или пока рановато?

С.В.Лавров: Недавно я читал статью в газете «Коммерсант» с цитированием Ваших предложений. Считаю, что это было очень важно на том этапе, когда была достигнута договоренность о создании рабочих групп. Не исключаю, что это пригодится и сейчас, хотя время прошло и всегда нужно соотносить прежние идеи с современной обстановкой.

Водная проблема никуда не исчезнет. Понятно, что, когда будут нормализовываться отношения между Израилем и Палестиной, – это тоже будет предметом обсуждения, как беженцы и другие вопросы окончательного статуса. Мы за прямые переговоры. Как я уже упоминал, мы готовы предоставить свою площадку. Тем более что об этом нас несколько лет назад просил Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху – пригласить его и Президента Палестины М.Аббаса встретиться в Москве без предварительных условий. Мы согласовали такую встречу. Потом, к сожалению, израильские коллеги попросили отложить ее, потом еще раз перенести. Мы не хотим быть навязчивыми, но мы предупредили, что наша готовность сохраняется в силе, и, когда израильская сторона будет готова, за нами дело не станет. Я уже сказал, что сейчас обнадеживающий момент – это возобновление деятельности «квартета» международных посредников.

Убеждены, что вполне реалистично и даже необходимо сделать так, чтобы эта деятельность развивалась параллельно с вовлечением в процесс арабских государств. Неформально обсуждается механизм «4+4+2+1», где 4 – это международный квартет, 4 арабских государства, которые нормализовали отношения с Израилем (Египет, Иордания, Эмираты, Бахрейн), 2 – это стороны (Израиль и Палестина), и «плюс один» – это Саудовская Аравия как автор Арабской мирной инициативы, одобренной Советом Безопасности ООН. Нам кажется, что в этой конфигурации провести неформальные консультации было бы полезным. И если мы выйдем на какие-то договоренности, которые впитают в себя опыт Московской конференции, опыт этих рабочих групп, будем только рады.

Вопрос (перевод с английского): Я представитель швейцарского Центра международного диалога. Каждый день, который проходит без возвращения к СВПД, усложняет ситуацию. Возможно ли еще возродить СВПД сегодня или мы можем говорить о полном окончании этого всеобъемлющего соглашения?

С.В.Лавров: Коротко суммирую. Есть несколько проблем. Во-первых, кто сделает первый шаг по возвращению к выполнению обязательств? Иран требует, чтобы американцы полностью отказались от санкций, и тогда Тегеран за несколько дней восстановит все параметры, которые от него требует соблюдать изначальная редакция СВПД. Американцы говорят, что необходимо сначала вернуться в СВПД полностью, а потом они «подумают, какие санкции ослабить и что еще сделать». Вторая проблема – это «СВПД плюс». Мол, надо не просто возродить СВПД, а сделать это таким образом, чтобы изменить (в сторону увеличения, естественно) сроки ограничений, которые на Иран накладываются, добавить также ракетную программу и т.н. «поведение Ирана в регионе». Я считаю, что это тупиковая позиция. Мы выступаем за то, чтобы СВПД была восстановлена, как она была одобрена Советом Безопасности, без каких-либо модификаций, и чтобы параллельно с этим начинался процесс переговоров о системе безопасности и сотрудничества в регионе залива и вокруг него. И в ходе этого разговора и ракеты можно обсуждать. Причем не только иранские, а в целом ракетную проблему. И то, как страны региона позиционируют себя в различных кризисных ситуациях, – здесь тоже взаимные претензии существуют, а не односторонние. Мне кажется, это честное предложение. Дополнительно я знаю, там наши французские коллеги посредничают. Что касается восстановления СВПД в изначальном, первородном виде, важно, кто сделает первый шаг. Мы предложили неформальную «дорожную карту», где последовательно, одновременно и Иран, и Соединенные Штаты будут шаг за шагом возвращаться к выполнению своих обязательств. Французские коллеги помогают сформулировать содержание этих шагов, особенно первого шага, который должен запустить процесс восстановления СВПД в полном объеме. Я в детали вдаваться не буду. Здесь никаких секретов нет. Переговорная работа сейчас идет и лучше на публику конкретику не выносить.

Вопрос: Спасибо большое за Ваши разъяснения, за Ваше внимание к нашим проблемам. К проблемам Ближнего Востока в целом, и, в частности, к проблемам Палестины. Мы в Палестине высоко ценим те усилия, которые прилагает Российская Федерация на пути активизации деятельности квартета. И в этом контексте надо сказать, что этот формат при Д.Трампе затормозился. Начал продвигаться другой формат, а именно «сделка века». И я думаю, что деятельность квартета во многом способствовала срыву американского плана. И в связи с этим мы хотели бы обсудить вопрос об аннексии Израилем оккупированных палестинских территорий. После выборов в США возник новый международный «климат». Новая американская Администрация послала нам некоторые сигналы, достаточно очевидные, о том, она отказывается от прежней стратегии Д.Трампа. Они нам дали понять, что Администрация согласна с планом создания двух государств и будет работать на проблему мира. Они выступают за переговоры, за воссоздание американского консульства в Иерусалиме, а также палестинского представительства в Вашингтоне и восстановление также американской помощи Ближневосточному агентству ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (БАПОР). И вопросы, дескать, имеют технический характер, но возникли некоторые проблемы. И был еще акт Тейлора Форса, и в американском Сенате также возникли некоторые проблемы в связи с объявлением террористической деятельности нашей организации. И мы согласны с Вами, что, безусловно, необходимо расширить квартет, но Вы знаете, что и американцы, и европейцы выступают против такого расширения. Они предлагают расширить формат консультаций «4+4+2+1». Для нас как для палестинцев важно расширить такой формат. Он прекращает американскую монополию на то, чтобы служить единственным гарантом этих соглашений. Мы как палестинцы не вернемся к двусторонним прямым переговорам под единственно американским представительством. Для нас этот вопрос даже не стоит на повестке. То есть именно в этом формате. И мы рассчитываем, что вы совершите качественный сдвиг с тем, чтобы квартет возобновил свою деятельность и чтобы, может быть, в рамках этого квартета обсуждался палестинский вопрос.

С.В.Лавров: Я это уже комментировал достаточно подробно. Скажу Вам только, что «4+4+2+1» – это наша идея. Это российская идея. Она не отвергается Западом, ООН, Евросоюзом, палестинцами. Мы сейчас ее обсуждаем. Сначала мы ждали результатов выборов в Израиле. Вот теперь дождались и отключаем «режим ожидания». Считаю, что можно было бы и на этом этапе уже какие-то контакты налаживать, но понимаю тех, кто говорит, что сейчас в Израиле, пока не разрешится внутренняя ситуация, очень трудно надеяться на то, что они смогут какую-то позицию занять, даже если такой контакт состоится. «Сделка века» действительно ушла в прошлое. С ней ушло в прошлое и запланированное действо по аннексии очень существенной части палестинских территорий. Опасность реализации сценария «сделки века» понимают и в Израиле. В том числе и в партиях, которые представлены в коалиции. Два сценария для Израиля, если бы это произошло: либо нужно предоставлять гражданство всем, кто будет жить на аннексированных территориях, и тогда еврейский характер государства Израиля в очень обозримом будущем просто испарится, либо нужно создавать альтернативу этому – создание государства-апартеида. К этому, я уверен, в Израиле не готовы, будучи все-таки цивилизованной нацией и видя перед собой примеры подобного рода из нашей прошлой истории. Особо нечего добавить. Мы будем эти усилия продолжать. Те шаги, которые Вашингтон в администрации Дж.Байдена проанонсировали, мы приветствуем: и по возвращению палестинского представительства в Вашингтоне, и по возвращению ближневосточного агентства по делам беженцев. Согласен с Вами, надо продолжать работать в этом направлении.

Вопрос: Сергей Викторович, какая наша генеральная линия по Афганистану и принципиальные подходы по разрешению афганского кризиса?

С.В.Лавров: Генеральная линия не «закрытая». Мы ее продвигаем публично. Это, конечно же, межафганский процесс с участием всех соседей Афганистана и других ключевых стран региона. То, что мы называем «Московским форматом». В нем участвуют не только непосредственные соседи, но и вся Центральная Азия, Китай, Пакистан, Индия, Иран, Россия, США. Эта конфигурация, на наш взгляд, достаточно представительна, чтобы любые вопросы в этом формате обсуждать и стараться найти решение, а с другой стороны, достаточно компактна по сравнению с конференциями, которые собирают 30-40 стран, многие из которых просто рассматриваются как потенциальные доноры будущего финансирования договоренностей о примирении. И в качестве инструмента продвижения этого «Московского формата» сформировалась «тройка». Это не отдельный формат, а – вспомогательный инструмент «Московского формата» – тройка «Россия-США-Китай», в рамках которой достаточно конструктивно, несмотря на серьезные проблемы в отношениях между всеми тремя участниками, налажен деловой процесс.

Несколько раз представители встречались втроем. Затем договорились продвигать расширенные консультации «тройка плюс»: пригласили Пакистан и Иран. Пакистанцы участвовали, а иранцы сказали, что готовы, но, учитывая их проблемы с американцами, им будет на данном этапе «не с руки» садиться за стол и решать какие-то вопросы. Мы их тоже понимаем.

18 марта с.г. провели в Москве встречу «тройки плюс» с участием Пакистана, а также в качестве гостей пригласили Иорданию и Катар. Самое главное, что на этой встрече участвовали представители практически всех слоев афганского общества: делегация талибов, Правительство, Высший совет национального примирения (возглавляемый Абдуллой Абдуллой) и представители т.н. этнических меньшинств (таджики, хазарейцы, узбеки). Была очень полезная встреча. Если переговоры в Дохе отвечают интересам сторон, будем их активно поддерживать. Во время проведения заседания в Москве, переговоры в Дохе «буксовали». По итогам московских консультаций афганцы выразили нам признательность, т.к. контакты между афганскими сторонами, состоявшиеся «на полях» этого большого мероприятия, по их оценке, позволяют с большим оптимизмом смотреть в будущее.

30 марта с.г. в Душанбе состоялась министерская конференция «Стамбульского процесса» по Афганистану. Сейчас анализируем ее итоги. Там уже прозвучали интересные заявления Президента А.Гани. Если я правильно понял изложение его слов в СМИ, то он готов на организацию выборов и, если дело «упрется» в его персону, готов «отойти в сторону». Мы все это читаем, но важно проанализировать первоисточник и понять, что за этим стоит. Нам нужен мир в Афганистане. Будем готовы продолжать помогать Кабулу в создании и укреплении сил безопасности. Это явно слабый момент во всем происходящем, т.к. они не в состоянии справиться с антитеррористическими задачами без посторонней помощи, и тем более с антинаркотическими целями. Наркотики там расцветают буйным цветом, а наркобизнес – главный источник финансирования терроризма. Хотим, чтобы ситуация была преодолена. Сделать это можно только через межафганские договоренности.

В феврале 2020 г. приветствовали достигнутое соглашение между Вашингтоном и талибами. Как нам казалось, оно, во-первых, открывало путь к прекращению кровопролития, братоубийства, т.к. борьбу с ИГИЛ никто не отменит. Эта группировка там окапывается достаточно серьезно, в том числе по соседству в Центральной Азии. Во-вторых, рассчитывали, что соглашение позволит начать переговорный процесс и сформировать общеафганские структуры власти. Все это было завязано на вывод американских войск к 1 мая 2021 г. Теперь в Вашингтоне идет процесс переосмысления этого обязательства, и, судя по тому, как комментируют этот процесс в США, американцы и кто-то из их натовских союзников задержатся. Это будет новая ситуация. Талибы уже пообещали отреагировать соответствующим образом, если обязательства Вашингтона будут пересмотрены в одностороннем порядке. К сожалению, усилий много, форматов немало, вроде бы понятно, что делать, но каждый раз возникает какая-то ситуация, которая проделанные усилия либо подрывает, либо серьезно тормозит.

Вопрос: На Ближнем Востоке осталось два неупомянутых конфликтных узла – Ливия и Йемен. По Ливии вроде наметились «радужные» перспективы (во всяком случае, возможности), в появлении которых значительную роль сыграла Россия, это все отмечают. По Йемену ситуация более грустная, хотя и здесь есть некоторые моменты, которые позволяют предположить оптимистичные сценарии. В частности то, что ОАЭ вышли из военных действий и декларируют приверженность мирным инициативам. Саудовская Аравия предлагает инициативы, например, о размораживании поставок топлива. Какие изменения может претерпеть российская позиция по этим темам?

С.В.Лавров: По Йемену очень тесно работаем в формате, который создан с участием России, Запада и других игроков. Он функционирует в саудовской столице. Посол России в Йемене уже несколько лет находится в Эр-Рияде – с момента, когда разразился кризис, мы перевели туда Посольство. Он регулярно общается с другими внешними игроками, которые помогают ООН в поисках путей урегулирования. Надеюсь, что последние изменения позволят более продуктивно работать на этом направлении. Инициативу Саудовской Аравии обсуждали во время моего визита в Эр-Рияд и Абу-Даби. Как сказал Наследный принц Абу-Даби М. бен Заид Аль Нахайян, ОАЭ сейчас выходят на траекторию, когда они не хотят иметь ни одного врага, ни вокруг страны, ни в целом. Приветствуем такой подход.

Саудовская инициатива была прохладно встречена хуситами. Вслед за ней была еще попытка спецпредставителя Генерального секретаря ООН по Йемену М.Гриффитса. Он постарался «вобрать» в свои идеи саудовские подходы и одновременно учесть пожелания хуситов. Одна из составляющих его инициатив, которые вроде бы разделяются и в Саудовской Аравии, – это одновременное открытие аэропорта в Сане и порта в Ходейде. Считаю, что здесь есть над чем поработать. Мы в контакте со всеми сторонами и стараемся побуждать их к договоренностям.

Что касается Ливии, то после Берлинской конференции начались процессы, которые сейчас вылились в договоренности. Их все приветствовали, несмотря на то, что есть подводные камни. Многие до сих пор высказывают опасения, что они были достигнуты в формате 75 делегатов в Женеве, сформированных и.о. спецпредставителя Генерального секретаря ООН по Ливии С.Уильямс. Еще на том этапе в Ливии не очень понимали критерии, по которым выбираются эти 75 человек. Еще больше удивления вызвало объявление конкретных фамилий в состав Президентского совета и на пост главы Правительства. Никто не ожидал таких результатов выборов. Может, это и хорошо, сюрприз для всех. Я общался с председателем Президентского совета М.Менси, главой Правительства А.Дбейбой. Посмотрел на их послужной список – они достаточно опытные люди. Исходим из того, что есть договоренность, достигнутая параллельно с назначением этих временно исполняющих обязанности, о проведении выборов 24 декабря 2021 г. Не знаю, насколько реализуемы такие конкретные даты в ливийских условиях. Несколько лет назад уже назначали выборы тоже на точную дату – не получилось. Будем делать все, чтобы это сработало. Считаем, выборы должны быть организованы таким образом, чтобы это устраивало все ливийские политические силы и «тяжеловесов» (Ф.Сарадж, Х.Хафтар, Х.Гвейл и других коллег, не раз приезжавших в Москву). Обязательно необходимо учесть интересы руководства Ливийской национальной армии и представителей режима М.Каддафи. Это сейчас все осознают. Такая инклюзивность помогла бы как можно скорее выйти на устойчивый процесс урегулирования. Будем всячески способствовать этому.

К нам обращаются с претензиями, что мы должны что-то сделать в Ливии или что-то не делаем. Готовы конструктивно сотрудничать, но все время просим не забывать о том, откуда этот кризис возник и как он состоялся в конечном итоге, – агрессия НАТО в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН. Потоки беженцев, хлынувшие сейчас в Европу, – это прямой результат того, что было сделано. Равно как и потоки оружия и террористов, которые через Ливию уже в южном направлении пошли в Сахара-Сахельскую зону, где продолжают «безобразничать».

Решая сиюминутные проблемы, важно делать выводы на будущее. Ирак развалили, сейчас с огромным трудом пытаются собрать. В Ливии то же самое. Пытались сделать это в Сирии. При всей важности призывов, звучащих в наш адрес, по принципу «кто старое помянет, тому глаз вон», надо старое «поминать» не для того, чтобы делать кому-то морально больно, а для того, чтобы не было страданий, влекущих за собой сотни тысяч человеческих жертв в будущем.

Нас приглашают обсуждать проблему ливийских беженцев (или из других стран, потоки которых спровоцированы ливийской агрессией) и раньше предлагали подписаться под документом, где звучало обязательство «разделенной ответственности» за решение проблем беженцев. Мы извинились и сказали, что эту проблему не создавали и вину за произошедшее разделять не собираемся.

На международных площадках в ходе этих дискуссий возникала тема, как ЕС мог бы решать проблему беженцев, незаконных мигрантов таким образом, чтобы бороться не с симптомами, а с сутью проблемы. Прозвучал один вопрос: почему бы ЕС не обнулить пошлины на сельскохозяйственную продукцию из Африки. Оказывается, она существует, если я правильно понимаю. Но учитывая сельскохозяйственную политику самого ЕС, им не нужна конкуренция на рынках продовольствия, там и так переизбыток. Это сложная тема. Если бы пошлины уже были сняты, это позволило придать существенный импульс развитию сельскохозяйственного и продовольственного сектора, в том числе экспорта в африканские страны, создало бы дополнительные рабочие места. Это один пример. Очень много случаев, когда международное сообщество озабочено симптомами, а не самой болезнью и не сутью проблемы.

Вопрос: Команда Байдена-Блинкена кажется по некоторым принципам более профессиональной на ближневосточном направлении. Есть признаки реалистичной политики. Вы подробно говорили о палестинском треке. Можно ли ожидать каких-то подвижек в сторону большего реализма, например, в отношении сирийских курдов со стороны этой команды?

С.В.Лавров: Это комплексная проблема. Она имеет не только сирийское, но и региональное измерение. Полтора года назад был в Эрбиле. Иракские курды, клан Барзани высказывали озабоченности тем, как может развиваться курдская ситуация в соседней Сирии, и хотели передавать опыт сосуществования, сожительства в рамках одного государства при наличии каких-то полномочий, которые будут между культурной и национальной автономией. Это сложная тема. Она очень болезненная, в том числе, потому что внутри сирийских курдов нет единства. Там есть структуры, не скрывающие сотрудничество с Рабочей партией Курдистана. Есть структуры, которые американцы пытаются примирить с различными «своими» движениями. Турция жестко воспринимает все происходящее. Насколько я понимаю, они ведут диалог с американцами, чтобы найти компромиссы. Американцы пытаются их убедить не записывать всех в террористов. Но для нас принципиально важно (это неоднократно звучало в документах, подписанных Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Эрдоганом), что мы твердо вместе с Турцией выступаем за единство, территориальную целостность САР.

Недавно проводили встречу дополнительной «тройки» – Россия, Турция, Катар в Дохе. Там приняли министерское заявление, где это четко зафиксировано. Также зафиксирована неприемлемость каких-либо поползновений по поощрению сепаратизма в Сирии. Диалог между Правительством и курдами складывается непросто. Он не имеет устойчивого характера. Контакты осуществляются.

Когда Д.Трамп объявил о выходе из Сирии, у курдов тут же возникла просьба к нам постараться помочь им навести мосты с Дамаском. Через два дня Д.Трамп передумал или кто-то объявил о том, что он передумал. И курды сразу охладели к контактам с Дамаском и вновь стали взаимодействовать с американцами как главными «гарантами» их благополучия.

Мы в контакте с различными сирийскими группами. Недавно принимали в Москве Сопредседателя Исполнительного совета «Совета демократической Сирии» госпожу И.Ахмед. У нас есть контакты с главнокомандующим Силами демократической Сирии Мазлумом Абди. Готовы помогать. Но насильно мил не будешь, если у них самих пока колебания полагаться ли на нахождение долгосрочных и устойчивых договоренностей с Дамаском либо понадеяться, что американцы (раз они решили там задержаться) каким-то образом помогут. Американцы тем временем запрещают всем поставлять какие-либо экономические товары и даже гуманитарную помощь на территории, контролируемые Правительством. Они активно обустраивают восточный берег Евфрата, где они находятся. Создают там местные органы власти, используют средства, вырученные на продажу награбленного в виде углеводородов, зерна и т.д. Еще настаивают на том, чтобы арабские соседи Сирии вкладывались в эти территории. Конечно, когда такая линия открыто реализуется, возникают серьезные вопросы. Если стратегия заключается в создании здесь если не рая на земле, но вполне благополучной жизни, а на остальных территориях, контролируемых Правительством, добиться того, чтобы народ обнищал и сверг ненавистный режим, то, наверное, можем делать выводы о том, какие цели преследовали США, по крайней мере, до сих пор.

Сейчас не видно больших изменений, но исхожу из того, что их политика только формируется. Говорил со многими коллегами об «Акте Цезаря». Мало кто соглашается с тем, что это был правильный шаг. По сути, он вообще запрещает иметь какие-либо дела с Дамаском и сформулирован таким образом, что любой твой шаг, даже сделанный из лучших побуждений с прицелом на посредничество, может послужить введению против тебя вторичных санкций. Надеюсь, что сигналы, которые посылаются в Вашингтон (а я знаю, что такие сигналы идут из некоторых государств, непосредственно заинтересованных в стабилизации в Сирии), будут услышаны и возымеют эффект.

Вопрос: В Сирии сейчас, по сути, складывается «замороженный» конфликт. Как Вы считаете, чем опасно сохранение статус-кво?

С.В.Лавров: Это чревато распадом страны, что будет трагично, в том числе (но не только) по причине курдского фактора, который сразу примет региональное измерение. Последствия непредсказуемые. Мы стараемся этого всячески избежать. Согласен с Вами, что он выглядит как «замороженный» конфликт.

Вопрос: Один из предыдущих вопросов касался диалога между Ираном и арабскими странами региона Персидского залива. Есть российский план, есть китайский. Иран говорит о готовности к этому диалогу. Что ему препятствует?

С.В.Лавров: Я все это перечислял. Есть еще французское предложение о патрулировании Ормузского пролива.

Никто не говорит «нет». Но внутри Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива до конца нет единого мнения о готовности к такому диалогу с Ираном. Это принципиальный момент. Все остальное – конфигурации, внешние игроки – решится быстро. Думаю, это будет гораздо проще, чем обеспечить согласие всей заливной арабской «шестерки» на прямой диалог с Ираном, надеемся, без предварительных условий. Движение есть. Обсуждал это в Саудовской Аравии, в Арабских Эмиратах и Катаре. Мне показалось, что в том числе и в Эр-Рияде размышляют над тем, как начать двигаться в этом направлении. Не могу гадать, но я это почувствовал.

Вопрос: Как Вы видите развитие российско-турецких отношений в свете трений в области Идлиба? Какие там могут быть решения? Насколько постоянные и временные?

С.В.Лавров: Российско-турецкие отношения насыщенные и богатые как по контактам на высшем уровне, так и по содержательной повестке дня. У нас много совместных проектов. Президент России В.В.Путин не раз комментировал наши отношения, всегда подчеркивая, что у нас немало вопросов, по которым мы не занимаем единых позиций, а порой они даже серьезно разнятся. Но мы ценим наши отношения, потому что с турецкими коллегами всегда можем найти решение, устраивающее и нас, и их. Это характерно для встреч президентов. Могу это подтвердить, если говорить о встречах на уровне министров иностранных дел.

В Идлибе у нас есть согласованный пару лет назад президентами протокол. Он выполняется медленнее, чем договаривались, но турецкая сторона подтверждает все свои обязательства по нему, включая размежевание вооруженных оппозиционеров, которые сотрудничают с Турцией, от «Хейят Тахрир Аш-Шам» и прочих террористов, которые продолжают обстреливать из идлибской зоны позиции сирийской армии и пытаются атаковать нашу базу в Хмеймиме.

Из тех, вещей, которые были сделаны, – сняты турецкие наблюдательные посты с территорией, откуда ушли оппозиционеры. Это предусматривалось протоколом. Сейчас ведется работа над тем, чтобы полностью реализовать договоренность по дороге М-4, согласно которой обеспечивается зона безопасности по 6 км на север и на юг, где не должно быть никаких оппозиционных вооруженных групп и т.д., и будет осуществляться совместное патрулирование российско-турецким конвоем этой дороги на регулярной основе. Здесь был прогресс. Потом процесс замедлился. Сейчас выправляем ситуацию. Это будет реализовано. Но в конечном итоге главное – размежевать, чтобы террористы остались без прикрытия живыми щитами и были ликвидированы. Другого мнения быть не может.

Хотя есть тревожная вещь. Это началось еще при Администрации Д.Трампа, когда спецпредставитель США по Сирии Дж.Джеффри открыто, публично рассуждал о том, что «Хейят Тахрир Аш-Шам» не такая плохая организация. Это в период, когда она была официально внесена в террористические списки СБ ООН. Он пытался «продать» эту идею команде спецпосланника Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсена. Это тревожная вещь, подтверждающая то, о чем мы говорили несколько минут назад: когда американцы сокрушаются о том, что на подконтрольных Правительству территориях возрождается ИГИЛ, это не просто так.

Говоря о наших отношениях с Турцией, они непростые, трудные. Но всегда лучше договариваться с человеком, влияющим на конкретную ситуацию и имеющим отличные от твоих взгляды. У западных коллег есть термин «миропорядок, основанный на правилах». Он отражает четкую тенденцию, когда в универсальных форматах Западу приходится продвигать свои подходы, порой сталкиваясь с оппозицией со стороны России, Китая, других стран. Им удобнее вынести такого рода сложные дискуссии в свой круг единомышленников и там о чем-то договориться, а потом выдавать эти договоренности за решение мирового сообщества и требовать от всех их выполнения. Мы уже обсуждали французские инициативы создать партнерство против безнаказанности в сфере химического оружия, хотя есть ОЗХО. Зачем такое партнерство? А инициативы по свободе информации, хотя в ЮНЕСКО есть соответствующие структуры. Есть инициативы в защиту прав человека, а параллельно ЕС создает санкционные односторонние механизмы. Значит партнерство, созданное за рамками ООН, обвиняет кого-то в нарушении правил, созданных этим партнерством. А ЕС потом тоже за рамками СБ ООН объявляет виновных под санкциями. Такой междусобойчик. Важно, чтобы подобного рода подходы не проявлялись ни в какой ситуации. Заходы насчет того, что с террористами можно где-то договариваться, очень тревожат. Будем ждать, когда в Вашингтоне сформируется «сирийская команда». У нас помимо механизма деконфликтинга по линии военных были дипломатические контакты. Мы от них не уходим.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 31 марта 2021 > № 3695338 Сергей Лавров

Интервью Посла России в Албании М.Афанасьева в программе «EuropeIn» телеканала MCN TV, 26 марта 2021 года

- Европу в культурном плане трудно представить без России, даже несмотря на то что Россия не является частью Европейского сообщества. Господин Посол, видите ли Вы Россию частью европейской цивилизации?

Несомненно. Россия – неотъемлемая часть европейской цивилизации. И принадлежность российской культуры к европейской отнюдь не определяется формальными признаками – я здесь имею в виду географическое положение или членство России в различных евроструктурах, таких как ОБСЕ, Совет Европы и т.д. Русская нация формировалась под влиянием общих для всей Европы христианских ценностей, пришедших в нашу страну из Византийской империи, и на протяжении многих веков являлась форпостом европейской цивилизации на восточных рубежах континента.

С самого своего возникновения древнерусское государство играло важнейшую роль в Европе, проводя активную внешнюю политику, позволявшую ему быть желанным участником самых разных европейских союзов и коалиций.

На протяжении XVII-XIX веков происходило активное взаимопроникновение российской и западноевропейской культур, которые не только конкурировали, но и обогащали друг друга. Русское общество впитывало в себя передовые для того времени философские, научные, экономические и политические идеи и в свою очередь щедро поставляло «на экспорт» гениальные творения выдающихся представителей своей науки, литературы, живописи, театра и других сфер интеллектуальной деятельности, без которых немыслима сегодняшняя европейская цивилизация. Имена Пушкина и Достоевского, Чехова и Пастернака, Чайковского и Прокофьева, Менделеева и Павлова, Гагарина и Терешковой – это «фирменные знаки» России в Европе и мире.

Россия всегда играла одну из главных ролей во многих судьбоносных событиях на нашем континенте. Это и формирование расклада сил в Европе после наполеоновских войн в XIX веке, и Русская революция 1917 года, и победа над гитлеровским нацизмом в 1945 г. Наша страна внесла определяющий вклад в формирование современной системы международных отношений, ключевая роль в которой принадлежит ООН, а также системы европейской безопасности, вот уже несколько десятилетий успешно ограждающей Европу от угрозы новой войны.

- В Албании распространена любовь к русской культуре. Ценится ли албанская культура в России? Какие шаги предпринимаются для сближения наших двух стран?

По моим личным наблюдениям, Албания и всё, связанное с вашей страной, в последнее время стало чаще звучать в российском информационном пространстве. Это находит свое проявление, например, в телевизионных программах, документальных фильмах, газетных публикациях и во многом другом.

Российский читатель знаком и высоко ценит албанских писателей, таких, например, как Исмаиль Кадаре, оперных и эстрадных исполнителей, спортсменов и общественных деятелей.

Конечно, Албания в целом остается некой «терра инкогнита» для россиян. Ещё сохраняется огромный неосвоенный пласт, с которым можно было бы ознакомить людей, проживающих в России. Тем не менее, в двух университетах нашей страны ведется преподавание албанского языка, есть выдающиеся ученые-специалисты по балканскому региону и, в частности, по Албании. До пандемии с каждым годом все больше российских граждан посещало Албанию в туристических целях.

Важным фундаментом для укрепления двусторонних связей остаются традиции, заложенные во времена советско-албанской дружбы конца 1940-х - начала 1960-х гг. В Албании мне довелось познакомиться со многими людьми, хорошо знающими и любящими русский язык, литературу, театр и балет, осведомленные о наших научных достижениях. На мой взгляд, важно сохранить и передать эти ценности потомкам, что будет на благо как для албанцев, так и для россиян. В этом я абсолютно убежден.

К сожалению, пандемия коронавируса внесла свои коррективы. Проведение культурных мероприятий в привычном формате стало невозможным, часть из них была перенесена в онлайн-формат. Например, год назад был проведен международный симфонический онлайн-концерт «Музыка мира», посвященный 75-летию Победы. В нем участвовали и ваши соотечественники. Весной 2020 г. албанская певица Энджи Кумрия заняла третье место в международном музыкальном конкурсе «Дорога на Ялту». В планах также участие наших артистов в организуемых здесь фестивале духовых инструментов и фестивале гитары.

Выступления российских артистов в Албании, к слову, очень популярны. В первые дни моей работы здесь в качестве посла (ноябрь 2019) мне выпала часть открывать представление Санкт-петербургского балета на льду, который прошел на «ура» и вызвал неподдельный интерес у албанских зрителей.

Готов к выходу на экран и первый за 60 лет фильм совместного производства России и Албании – «Гирокастра», повествующий о трагической судьбе советских женщин и их мужей-албанцев, которые подверглись здесь репрессиям после разрыва советско-албанских отношений.

На Албанию распространяется программа российского правительства по предоставлению стипендий для бесплатного обучения в высших учебных заведениях России. В 2019 г., до начала пандемии, Россией были предоставлены 45 стипендий - абсолютный рекорд за всё время её работы. Как видите, потенциал развития российско-албанского гуманитарного сотрудничества весьма значителен.

- Поскольку Европе и России часто угрожают одни и те же враги, такие как эпидемия, терроризм или экономическое усиление Дальнего Востока, каково ваше видение сотрудничества с Европой, а также со странами Западных Балкан?

Конечно, наряду с национальными проблемами существуют и глобальные вызовы, главные из которых – ядерная безопасность, международный терроризм, региональные конфликты, экология, борьба с инфекционными заболеваниями, экономическая отсталость. Ни одна страна не может решить эти проблемы в одиночку.

В регионе Западных Балкан, к сожалению, присутствует практически весь спектр перечисленных мною вызовов, и тем настоятельнее видится необходимость широкого международного сотрудничества по их преодолению.

Россия, расположенная в непосредственной близости от Балканского полуострова, является естественным участником всех происходящих здесь процессов, которые не могут не затрагивать её интересы. Любые попытки исключить нас из этих процессов обречены на неудачу.

При этом целью России является не приобретение каких-либо политических, военных или экономических преимуществ, а налаживание конструктивного взаимовыгодного сотрудничества во всех областях как залога стабильности, безопасности и социально-экономического процветания региона. Примерами такого сотрудничества может, в частности, служить запуск газопровода «Балканский поток» в текущем году. Москва заинтересована в расширении инвестиционных проектов на Западных Балканах, а также заключении Соглашений о свободной торговле ЕАЭС со странами региона, наподобие того, что был заключен с Сербией в 2019 г. Перспективной идеей, на мой взгляд, может стать налаживание диалога по проблемам Западных Балкан между ЕАЭС и ЕС.

Особый интерес для обеих сторон представляют наука, образование, экология, культура. Поэтому в данном контексте модели партнёрства с государствами-членами Европейского Союза и странами Западных Балкан схожи. Перед нами стоят общие вызовы и их надо решать сообща. Мы всегда были и остаёмся открытыми к взаимовыгодному сотрудничеству.

Что касается отношений России со странами Азии, то мы не рассматриваем экономический подъем этого региона как какую-то угрозу нашей безопасности. Наоборот, мы приветствуем формирование новой глобальной экономической модели с мощными региональными лидерами как опорный элемент более стабильного и надежного мироустройства. Россия активно развивает экономические и политические связи с Китаем, Индией, Пакистаном, Индонезией, Малайзией, рассматривая взаимодействие с этими странами как мощный противовес попыткам возродить не оправдавшую себя однополярность.

- С момента начала пандемии коронавируса Россия, наряду с немногими другими странами, решила разработать собственную вакцину, впоследствии названную «Sputnik V». Что стояло за этим решением, а также каковы преимущества и недостатки этой вакцины?

В России еще в советские времена сложилась сильная школа вирусологии и эпидемиологии, наша страна традиционно вносит большой вклад в борьбу с инфекционными заболеваниями в разных частях света – из последних примеров можно привести разработки наших ученых для борьбы с вирусом Эбола в Африке.

Решение о скорейшей разработке вакцины было естественным – мы исторически привыкли полагаться в первую очередь на самих себя. К тому же, присутствует положительный эффект синергии – чем больше высококвалифицированных ученых в разных частях планеты приступят к разработке препарата, который позволит покончить с эпидемией, заставшей врасплох весь мир, – тем лучше для всех нас.

Преимуществам «Спутника-V» посвящен целый ряд статей в научных журналах, основой которых стали клинические испытания препарата в разных странах мира. Первое, на что стоит обратить внимание, – её высокая подтвержденная эффективность (свыше 91%), минимальное количество выявленных побочных эффектов, простые условия хранения (при температуре +2-8 гр.) и немаловажное рыночное преимущество - невысокая по сравнению с другими аналогами цена.

- Некоторые европейские страны, такие как Венгрия и Чехия, открыты для поставок вакцин «Пфайзер», «АстраЗенека» и «Sputnik V». Какую позицию занимают балканские страны?

Россия с самого начала стремилась к налаживанию широкомасштабного международного сотрудничества не только в создании вакцин как таковых, но и в плане обеспечения этими вакцинами населения планеты для того, чтобы как можно быстрее преодолеть пандемию. Мы исходим из того, что активное международное сотрудничество в борьбе с пандемией является всеобщим благом, необходимым условием для перезапуска мировой экономики и возвращения нашей жизни в нормальное русло. Именно поэтому Россия на днях подала заявку на присоединение в качестве донора к механизму COVAX, благодаря которому доступ к вакцинам на льготных условиях получат многие небогатые страны мира, включая государства Западных Балкан.

Борьба с пандемией, последствиями природных стихий, терроризмом – это все явления одного порядка, когда межгосударственное сотрудничество возвышается над сиюминутными политическими выгодами и предпочтениями. Перед вирусом мы все едины. Развитие событий показало, что политика национального эгоизма, которая проявилась кое-где в мире, ведет в тупик. В результате большинство государств мира осознали необходимость все-таки обратиться за помощью друг к другу для того, чтобы обеспечить потребности своих народов в вакцинах. В настоящее время с 15 производителями в 10 странах подписаны контракты на производство 1,4 млрд доз для вакцинации 700 миллионов человек, однако этого недостаточно.

Мы не были инициаторами войны вакцин, которая, к сожалению, возникла сразу же после объявления Россией о создании вакцины «Спутник-V», и мы не стремимся участвовать в ней. Важно, что отторжение российских антиковидных препаратов, которое было продемонстрировано на начальном этапе вакцинации, постепенно сменяется осознанием необходимости не только совместных действий, но и совместного производства российских вакцин, которые, безусловно, доказали свою эффективность.

Как вы знаете, «Спутник – V» зарегистрирован и уже применяется в Сербии, Черногории, Северной Македонии, Республике Сербской в составе БиГ, Молдавии. Ряд латиноамериканских и африканских государств также начал вакцинацию «Спутником-V». Несколько недель назад и правительство Албании приняло решение о допуске в страну иных, отличных от американских и европейских, антиковидных вакцин, на основании которого, как я понимаю, сюда и поступила в качестве дара ОАЭ партия из 10 тыс. единиц российской вакцины «Спутник-V».

Поскольку российская вакцина занимает сейчас второе место в мире по количеству одобривших её стран, для того, чтобы удовлетворить столь большой спрос, возникший за небольшой период времени, нужно задействовать большее количество производственных мощностей. Российская сторона с самого начала заявляла о готовности сотрудничать по поставкам и производству вакцины со всеми без исключения странами.

- Как Вы оцениваете шансы производства европейскими странами вакцины «Sputnik V»?

Что касается конкретных европейских государств, которые выразили готовность производить «Спутник-V», то мы здесь уже имеем Италию; достигнуты также соглашения с испанскими и французскими производителями, ожидающими одобрения вакцины со стороны европейского регулятора, в Германии вопрос рассматривается на политическом уровне; в Швеции несколько фармацевтических компаний выразили готовность вести переговоры с РФПИ, который уполномочен в моей стране заниматься производством вакцин. Тенденции однозначны – Европа все активнее руководствуется своими собственными интересами, и я думаю, что совместными усилиями мы достигнем тех целей, которые мы перед собой ставим. В настоящее время РФПИ ведет диалог с Европейским органом по медицинским препаратам (EMA) по официальной сертификации вакцины «Спутник-V».

- Как сейчас обстоят дела в отношениях России и Албании? Какова была причина определенных трений в отношениях между нашими странами. И повлияет ли положительно на наши двусторонние отношения тот факт, что Албания недавно получила 10 тыс. доз вакцины «Спутник-V»?

Буду откровенен – отношения наших стран переживают не самые лучшие времена, причем объективных предпосылок для этого нет – наши государства не имеют территориальных претензий друг к другу, между нами нет конфликтов, каких-либо неразрешимых противоречий. Те, кто ссылаются на косовскую проблему как на якобы причину низкого уровня наших связей, сильно лукавят. Албания вполне успешно развивает отношения с рядом государств, не признавших «независимость» Приштины. У наших стран большой потенциал развития двусторонних связей, особенно в сферах туризма, транспорта, энергетики, сельского хозяйства и торговли.

Причины спада наших отношений мне кажутся несколько искусственными. Видимо, это является одним из элементов политической борьбы, которая идет не только между политическими силами в самой Албании, но и в регионе в целом, за влияние в котором соперничают различные внешние игроки. Живые примеры, в том числе, соседних стран, показывают, что такое состояние нашего двустороннего сотрудничества не является нормальным.

Есть все предпосылки для того, чтобы отношения между Россией и Албанией развивались по восходящей. Наши государства могут взаимодействовать и слышать друг друга по целому ряду международных проблем, включая вопросы европейской безопасности, что и подтвердили прошлогодний визит премьер-министра Э.Рамы в Москву в качестве действующего Председателя ОБСЕ и его переговоры с нашим министром иностранных дел С.В.Лавровым. Стороны обсудили достаточно широкий круг вопросов, которые могли бы быть предметами сотрудничества между нашими странами. Были затронуты также некоторые вопросы двусторонних экономических, культурных и торговых связей. Признано, что важным импульсом к началу восстановления полноценных и полнобъемных отношений между Албанией и Россией было бы возобновление работы межправительственной комиссии по вопросам экономического, научно-технического и культурного сотрудничества, которая очень эффективно и активно работала до 2009 г. В настоящее время комиссия, к сожалению, существует только на бумаге, и ее заседания не проводятся. Но именно этот межправительственный орган уполномочен решать вопросы по углублению и развитию наших отношений. Мы надеемся, что после завершения парламентских выборов 25 апреля и формирования нового правительства Албании у властей страны появится возможность обратиться к теме межправительственной комиссии, и тогда мы сможем общими усилиями вернуться за стол переговоров и обсудить все насущные вопросы нашего сотрудничества.

Мы уверены в том, что Албания в лице России может приобрести надежного и обстоятельного партнера, основным принципом внешней политики которого было и остается невмешательство во внутренние дела других государств. Мы не диктуем никому, как жить, и не даем советы, если нас об этом не просят.

Что касается предложения российской вакцины, то оно существует по умолчанию – как я уже неоднократно говорил, Россия готова к сотрудничеству со всеми государствами без каких-либо исключений или условий, поскольку борьба с коронавирусом является общей задачей человечества. Мы приветствуем появление здесь российской вакцины. Нам доставляет удовлетворение сам факт того, что российская медицина помогает спасти здоровье и жизни сотен албанцев.

- Как обстоят дела в отношениях России с Западными Балканами, особенно в свете ожидаемого развития событий между Косово и Сербией и недавних событий в Болгарии?

Отношения России со странами Западных Балкан в целом позитивные. Я не могу назвать вам ни одного государства в регионе, с которым Россия не поддерживала бы нормальных отношений. Существует также группа стран и энтитетов, с которыми Россия поддерживает привилегированные отношения – это Сербия, Республика Сербская в составе БиГ. Отношения с БиГ в целом у нас тоже прекрасные. Очень плодотворно развивается экономическое и политическое сотрудничество у России с Северной Македонией, Хорватией, Словенией. Наметились пути улучшения подпорченных ранее отношений с Черногорией. На этом фоне нам бы хотелось, чтобы ситуация в регионе была более стабильной, предсказуемой и безопасной, и именно с этой точки зрения Россия приветствовала возобновление диалога между Косово и Сербией, который должен привести к окончательному урегулированию косовской проблемы.

Позиция России предельно проста – основой косовского урегулирования была и остается соответствующая резолюция Совета Безопасности ООН. И в рамках этой резолюции должны действовать все участники урегулирования. Россию устроит любое решение, которое будет достигнуто сторонами. Если оно будет означать независимость – значит, Россия признает независимость. Полагаем также, что решение, которое будет принято в результате диалога, должно будет утверждено новой резолюцией СБ ООН для того, чтобы придать ему глобальную легитимность и навсегда снять косовский вопрос с международной повестки. Каких-либо иных препятствий для урегулирования проблемы Косово мы не видим.

- Какова позиция России по отношению к расширению европейского сообщества? Каков подход России в 21 веке относительно создания подобных больших союзов?

Что касается создания международных объединений государств, налаживания на их основе регионального сотрудничества, то Россия, безусловно, поддерживает эти процессы. Мы выступаем за то, чтобы государства мира объединялись в целях развития своей экономики, укрепления благосостояния населения, совместной борьбы с глобальными вызовами, создания наиболее благоприятных условий для развития демократического общества, обеспечения прав человека и верховенства закона. То есть, каких-либо предубеждений в отношении такого рода организаций и объединений у нас нет.

Россия сама стремится по возможности быть участницей таких объединений. Я ранее упоминал ЕАЭС, которое начиналось как объединение бывших постсоветских государств. В настоящее время к нему присоединился ряд стран, которые никогда не входили в сферу влияния Советского Союза. Россия является полноправным членом в «Группе Двадцати», БРИКС, а также входит в объединения, в которых участвует и Албания (например, ОЧЭС). Мы с вами если не соседи по Адриатическому морю, то по Черному точно.

В принципе, у нас такое же отношение и к Европейскому Союзу. ЕС для нас не враждебная организация. Более того, ЕС до последнего времени был связан с Россией, в том числе по инициативе самой Москвы, многочисленными партнерскими отношениями. Существует Соглашение о партнерстве и сотрудничестве Евросоюза и России, в рамках которого обсуждается весь спектр отношений между нашими странами, включая вопросы европейской безопасности.

К сожалению, в последнее время этот диалог заглох, что вынудило на днях нашего министра, господина Лаврова, заявить о фактической заморозке отношений между Россией и ЕС. Мы рассчитываем на то, что здравый смысл в ЕС все-таки возобладает, и отношения вернутся на уровень партнерства. В этой связи, естественно, нам не нравится, что в сфере безопасности ЕС все более блокируется с НАТО, но реальность сегодня такова, и мы живет в этой реальности.

Что касается расширения Евросоюза, к вступлению в который готовится Албания, мы относимся к этому спокойно. Это право каждого государства искать себе партнеров, выбирать для себя магистральные пути развития. Мы уважаем это право и не собираемся никому в этом препятствовать. Единственно, и это относится к нормам универсальной морали – ничто не должно делаться в ущерб интересов других. Поэтому Россия всегда настаивает на том, чтобы ее интересы тоже учитывались в процессе таких расширений.

Естественно, Россия навряд ли поставит в обозримом будущем вопрос о вступлении в ЕС. Россия – это целая цивилизация и говорить о том, что мы можем сосуществовать как единое целое в рамках подобной организации, пока еще рано. Тем не менее, пути сближения открыты, и мы готовы по ним идти.

Что касается причин, по которым нынешние международные отношения деградируют буквально на глазах, то, думаю, в данном случае всем участникам международного общения необходимо взять паузу, подумать над тем, что происходит, потом снова собраться за столом переговоров и разработать такой модус вивенди, который позволил бы всему миру, сплотившись на противодействии таким международным угрозам, как терроризм, пандемия и т.д., выйти на позитивную повестку и, в конце концов, преодолеть этот глобальный раскол в интересах всего человечества.

***

Большое спасибо. Мне было очень приятно побеседовать в этой студии, представить российскую точку зрения зрителям вашего телеканала. Я рад, что албанскую аудиторию интересуют вопросы международной политики и моя страна, которую я здесь представляю, – Российская Федерация.

Россия. Албания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 марта 2021 > № 3695350 Михаил Афанасьев

Обеспечивая непрерывность военного диалога

Главное управление международного военного сотрудничества Минобороны России отмечает 70-летие расширением географии оборонного взаимодействия.

Очередной юбилей Главное управление встречает заметным расширением международного военного сотрудничества как в количественном, так и в качественном выражении. В секторе ответственности специалистов ГУМВС сегодня свыше десятка международных организаций и более 100 государств, с каждым из которых поддерживаются тесные связи в области военного и военно-технического сотрудничества.

О том, какие приоритетные задачи и новые вводные диктует военной дипломатии современная геополитическая обстановка и как в таких условиях удаётся расширять связи с иностранными оборонными ведомствами этой, зачастую непубличной структуре Министерства обороны, – в интервью «Красной звезде» рассказал начальник Главного управления международного военного сотрудничества генерал-лейтенант Александр Кшимовский.

– Какие приоритетные задачи военной дипломатии диктует актуальная геополитическая обста­новка?

– Основная задача ГУМВС – обеспечение военной безопасности Российской Федерации с использованием несиловых, военно-дипломатических инструментов. В частности, развитие диалога, включая широкий спектр вопросов военного и военно-технического сотрудничества с коллегами из оборонных ведомств других государств. В таком формате Минобороны России сегодня поддерживает контакты с более чем 100 государствами.

ГУМВС планомерно расширяет тематику взаимодействия с иностранными партнёрами, совершенствует нормативно-правовую базу сотрудничества с зарубежными оборонными ведомствами. Например, с 2014 го­да до настоящего времени подписано более 120 различных соглашений в военной области.

Одно из важных направлений работы ГУМВС – подготовка и обеспечение визитов министра обороны Российской Федерации и его заместителей в дружественные страны, а также приём военных делегаций высокого уровня в России.

Такие контакты определяют базовые направления, которые в дальнейшем реализуют эксперты ГУМВС. Конечно, во взаимодействии со всеми центральными органами военного управления. Как видите, коллектив Главного управления международного военного сотрудничества решает широкий спектр разноплановых задач.

– Как вы охарактеризуете текущее состояние военных контактов с нашими западными партнёрами? Насколько востребован сегодня конструктивный диалог с Западом по вопросам безопасности?

– Несмотря на охлаждение отношений со странами Запада, Главное управление международного военного сотрудничества обеспечивает поддержание диалога военных ведомств в первую очередь по вопросам стратегической стабильности, глобальной и региональной безопасности, контролю над вооружениями и предотвращению инцидентов в ходе военной деятельности.

Полагаем, что диалог между военными важен, в первую очередь чтобы избегать недопонимания и неверных оценок действий. Неверные выводы могут дорого стоить для безопасности. Военные это знают не понаслышке и поэтому заинтересованы в предотвращении кризисных ситуаций.

– Что касается отношений с нашими ближайшими соседями по евразийскому континенту. Каких результатов военной дипломатии удалось достичь в последние годы?

– Особое внимание в рамках международного военного сотрудничества уделяем развитию военно-политического и военно-технического сотрудничества со странами Содружества Независимых Государств, Организации Договора о коллективной безопасности и Шанхайской организации сотрудничества – как на двусторонней, так и на многосторонней основе.

Одним из наиболее важных событий 2020 года стало проведённое под российским председательством 4 сентября 2020 г. в КВЦ «Патриот» Совместное заседание министров обороны государств – членов ОДКБ, СНГ и ШОС.

Напомню, в нём приняли участие 12 делегаций оборонных ведомств государств, являющихся членами этих объединений. В их числе: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Индия, Казахстан, Киргизия, Китай, Пакистан, Россия, Таджикистан и Узбекистан, а также Сербия – в качестве почётного гостя. Кроме того, на заседании присутствовали руководители Исполнительного комитета СНГ и Секретариата ОДКБ.

Встреча глав оборонных ведомств в таком расширенном составе проводилась впервые и позволила опробовать новую переговорную площадку для обсуждения и решения актуальных проблем национальной безопасности, а также реализовать приоритеты российского председательства в этих международных организациях, что, в свою очередь, способствовало росту их авторитета.

– С какими странами и в каких регионах, по вашим оценкам, удалось в большей степени продвинуться в укреплении военных и военно-технических связей?

– На высоком уровне находится стратегическое партнёрство с Китайской Народной Республикой. В прошлом году министры обороны России и Китая подписали Протокол о продлении срока действия межправительственного Соглашения об уведомлениях о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей, что стало подтверждением высокого уровня доверия между нашими странами. Офицеры ГУМВС принимали самое активное участие в подготовке двух совместных патрулирований самолётами ВКС России и ВВС Китая воздушного пространства в Азиатско-Тихоокеанском регионе в позапрошлом и прошлом годах.

Развивается военное и военно-техническое сотрудничество со странами Африки, Ближнего Востока и Латинской Америки. Особый акцент на взаимодействии с нашими ключевыми партнёрами по Азиатско-Тихо­океанскому региону. Они традиционно находятся в зоне особого внимания российской военной дипломатии ещё и потому, что многие представители иностранных военных ведомств являются выпускниками российских военных вузов и знают о нашей стране, что называется, из первых рук. Поддерживаем этот настрой и активно развиваем военные связи.

– Нельзя не отметить неизменную позицию российского военного ведомства в мирном урегулировании современных конфликтов. Как в этом задействованы ваши специалисты?

– В качестве примера могу привести Сирийскую Арабскую Республику. При участии офицеров ГУМВС в составе российской группировки на авиабазе Хмеймим был сформирован Центр по примирению враждующих сторон.

Эта структура была создана в кратчайшие сроки и до сих пор успешно выполняет большое число гуманитарных задач: оказывает содействие в поддержании режима прекращения боевых действий, доставке гуманитарной помощи населению, разминировании освобождённых от террористов территорий, а также способствует возвращению беженцев, освобождению задержанных и поиску граждан, пропавших без вести.

Военные международники при­нимают самое активное участие в подготовке и проведении переговорного процесса в астанинском формате. Нельзя не упомянуть работу офицеров Главного управления по подготовке Конгресса народов Сирии, который состоялся в январе 2018 года.

По сути, он стал отправной точкой процесса политического урегулирования в стране. Международная конференция по возвращению беженцев, состоявшаяся в прошлом году, придала дополнительный импульс решению проблемы сирийских граждан, вынужденно покинувших свои дома.

Сегодня деятельность ГУМВС связана с ещё одной горячей точкой у наших границ – Нагорным Карабахом. С прошлого года офицеры Главного управления принимают активное участие в международно-правовом обеспечении миротворческой операции российских войск в этом регионе.

– В каких странах по линии Главного управления международного военного сотрудничества сегодня работают официальные представительства Министерства обороны?

– Загранпредставительства Мин­обороны России или так называемые аппараты старших групп российских военных специалистов являются важным направлением работы ГУМВС и действуют в ряде стран Африки, Азии и Латинской Америки. В прошлом году для наращивания военного и военно-технического сотрудничества нами открыты представительства Мин­обороны России в Центрально-Африканской Респуб­лике и Республике Судан.

Российские военные специалисты в рамках своих полномочий оказывают консультативную помощь руководству оборонных ведомств иностранных государств и решают оперативные вопросы по перспективным проектам военно-технического сотрудничества с зарубежными партнёрами.

– Что касается российской военной деятельности, которая вызывает иногда чрезмерно бурную реакцию за рубежом. Удаётся ли донести достоверную информацию до иностранных военных представителей из первых уст?

– Военно-дипломатический корпус насчитывает около 300 аккредитованных в России представителей иностранных армий. Работа с ними – ещё одна важная задача, решаемая Главным управлением. Делается это для обеспечения транспарентности, то есть открытости нашей военной деятельности.

Один из таких форматов – организация брифингов руководства Минобороны России, в ходе которых до иностранных военных атташе доводится информация об основных мероприятиях оперативной и боевой подготовки российских Вооружённых Сил. Эти сведения также заблаговременно направляются в ОБСЕ и военные ведомства ведущих стран Запада и НАТО.

Кроме того, для военно-дипломатического корпуса ГУМВС организует посещение объектов Минобороны России.

– Какие новые задачи в международном военном сотрудничестве определяет время?

– Наряду с решением задач военного и военно-технического сотрудничества информационная работа сегодня становится одним из приоритетных направлений нашей деятельности. В частности, фейковые вбросы о Вооружённых Силах, которые публикуют иностранные СМИ, – для нас не редкость. При этом они отнюдь не безобидны, поскольку оказывают влияние на военную политику иностранных государств. Из-за этого возникает неверное понимание принимаемых в России мер по обеспечению военной безопасности.

Информационную работу организуем как на двустороннем уровне, так и в многосторонних форматах. Например, повестка любых двусторонних контактов включает обмен оценками по ситуации в различных регионах. Эксперты ГУМВС активно участвуют и в международных конференциях по вопросам безопасности разных уровней и масштабов.

Начиная с 2012 года в Москве под эгидой Минобороны России проводится Международная конференция по вопросам безопасности. Акцент форума сделан на обсуждение проблем, которые уже повлияли или в перспективе могут оказать воздействие на деятельность вооружённых сил во всём мире.

В Московской конференции участвует значительное число первых лиц военных ведомств государств, представляющих различные регионы. Форум предоставляет уникальные условия для ознакомления с максимально широким спектром экспертных взглядов на региональные вызовы и угрозы. За прошедшие годы авторитет конференции заметно вырос, а число её участников достигло 1000 официальных представителей.

В 2021 году Московская конференция по международной безопасности состоится в июне – в настоящее время к ней ведётся активная подготовка. Хотел бы подчеркнуть, что по сравнению с другими аналогичными международными площадками наш штаб подготовки конференции немногочисленный. Однако все специалисты высокой квалификации, ответственные и инициативные, что обеспечивает общий успех конференции.

– Неотъемлемой частью жизни современной армии стали также Международный военно-технический форум и Армейские международные игры. Учитывая их интернациональный характер, как в этом задействуются возможности ГУМВС?

– Это события общеармейского масштаба, и офицеры ГУМВС в этом принимают непосредственное участие: формируют списки приглашённых участников армий иностранных государств, занимаются всесторонним обеспечением работы прибывших зарубежных военных делегаций.

Особый акцент – на организации переговоров с иностранными партнёрами на полях этих крупных мероприятий, которые способствуют формированию положительного имиджа Вооружённых Сил Российской Федерации в глазах партнёров.

– Какое влияние оказал режим вынужденных ограничений, связанных с пандемией, на международную деятельность военного ведомства?

– Пандемия новой коронавирусной инфекции, безусловно, сказалась на методах работы ГУМВС. Однако принятые оперативные меры позволили удержать контакты с иностранными партнёрами на «доковидном» уровне и провести максимально возможное число из ранее намеченных мероприятий.

Сегодня для этого, наряду с традиционными формами работы, мы активно осваиваем перспективные методы проведения встреч и переговоров в режиме видео-конференц-связи. Подготовка и проведение мероприятий в этом формате потребовали поиска нестандартных технических и организационных решений, новых тактических приёмов ведения переговоров.

– В свете такой быстро меняющейся международной обстановки от уровня личной квалификации зачастую зависит как скорость, так и качество принятия сложных решений с учётом множества факторов. Как для своей сферы вы подбираете и работаете с кад­рами?

– Сложность и важность решаемых вопросов требует от руководства Главного управления ответственного, скрупулёзного и системного подхода к отбору кадров. Спектр задач весьма разнообразен, при том что уровень их сложности чрезвычайно высок. Поэтому к кандидатам на прохождение службы в ГУМВС начинаем присматриваться за­ранее.

К нам приходят служить из различных видов Вооружённых Сил и родов войск. Но чтобы стать международником, офицер наряду со стандартным набором морально-деловых качеств должен обладать глубокими знаниями военно-политической обстановки, военного страноведения и регионоведения, уверенно владеть иностранными языками, теорией и практикой ведения переговоров, быть специалистом в военно-технических во­просах.

Результаты этой кропотливой работы оправдываются, когда наши офицеры-международники оперативно и, что важно, качественно выполняют задачи в полном объёме за счёт высокого профессионализма, ответственного подхода к тому делу, которому они себя посвятили, и упорного, без преувеличения, самоотверженного труда. Это неоднократно отмечалось высшим руководством страны и Министерства обороны.

Особо важная роль в подготовке и становлении кадров Главного управления отводится наставникам – офицерам-ветеранам ГУМВС, готовым передать свой профессиональный и жизненный опыт молодым специалистам. Сегодня благодаря уровню компетентности опыту и самоотдаче личного состава Главного управления, мы имеем все основания заявлять, что готовы к любым новым вызовам и уверенно смотрим в будущее. И я убеждён, что легендарной «десятке» все задачи по плечу.

Пользуясь случаем, хочу пожелать ветеранам, всему сплочённому коллективу Главного управления международного военного сотрудничества здоровья, бодрости духа, благополучия, успехов в служении на благо Оте­чества!

Александр Александров

Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 15 марта 2021 > № 3663599 Александр Кшимовский

Русско-китайский тандем на старте новой эпохи

интересы национальной безопасности двух соседних держав в очередной раз совпали

Юрий Тавровский

Каждый год после Праздника Весны китайская элита собирается в Пекине, чтобы обсудить достижения и проблемы Поднебесной, утвердить планы на будущее. В этом мероприятии принимают участие депутаты законодательного органа ВСНП (Всекитайское собрание народных представителей) и члены совещательного органа НПКСК (Народный политический консультативный совет Китая). На длившемся целую неделю в нынешнем марте заседании были подведены триумфальные итоги создания «общества среднего достатка» (сяо кан) за счёт искоренения бедности, удвоения ВВП и доходов населения. Кроме того, коммунисты и беспартийные в дорогих костюмах, военной форме и национальных нарядах утвердили государственный план на ближайшие 5 лет и ориентиры на последующее десятилетие, которые должны к 2035 году превратить Поднебесную в «общество высокого достатка», удвоить нынешний ВВП и доходы на душу населения. Эти решения были ожидаемы – о них шла речь на пленуме ЦК КПК в октябре прошлого года. Сенсацией стало заявление Ван И, министра иностранных дел КНР и члена Госсовета КНР (это ещё выше, чем просто министр) об отношениях с Россией.

Ван И, в частности, сказал в ходе пресс-конференции 7 марта: «В прочном тандеме Китай и Россия играют стабилизирующую роль в обеспечении мира и стабильности во всём мире. Чем больше турбулентности и потрясений в мире, тем важнее продвигать вперёд китайско-российское сотрудничество. Китай и Россия, как стратегическая опора друг для друга, взаимно предоставляют возможности развития и выступают настоящими партнерами по насущным проблемам мировой повестки дня». Главный китайский дипломат конкретизировал свою мысль: «В этом году отмечается 20-летие подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем и Россией. Мы с российскими друзьями условились о продлении Договора и наполнении его новый содержанием. Для китайско-российских отношений это будет очередной исторической вехой и новым стартом».

Новый термин «российско-китайский тандем» явно неспроста применил также посол России в Китае А.И. Денисов. В интервью агентству Синьхуа под ярким заголовком "Настоящее золото проходит закалку огнём" он назвал Договор 2001 года «отправной точкой формирования российско-китайского стратегического тандема, вносящего важный вклад в поддержание мира и стабильности на планете, в защиту послевоенного мироустройства и системы межгосударственных отношений, основанной на международном праве при центральной координирующей роли ООН».

Итак, Москва и Пекин собираются «налить новое вино в старую бутыль». Прежде, чем порассуждать о количестве и качестве свежего напитка, стоит получше разглядеть «старую бутыль». Российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве был подписан 16 июля 2001 года в Москве новым тогда Президентом России Владимиром Путиным и Председателем КНР Цзян Цзэминем. Этот договор стал одним из первых, подписанным В.В.Путиным. Он же стал первым российско-китайским международно-правовым документом в новом веке, в новом тысячелетии.

Московский договор 2001 года – победа реализма и оптимизма

Московский договор оказался не просто договором-долгожителем, сохранявшим своё действие все 20 лет, предусмотренные в тексте документа. Он позволил развить отдельные статьи в целые новые направления взаимодействия. В то же время Договор был написан с учётом непростой судьбы предыдущих договоренностей, зигзагов в отношениях между Москвой и Пекином. Реализм проявился уже в названии Договора – на первое место было поставлено добрососедство...

Покончить с взаимным недоверием и закрыть токсичный территориальный вопрос не на словах, а на деле была призвана 6-я статья, в которой «закрепляется отсутствие у сторон взаимных территориальных претензий». Два небольших участка «с неурегулированным статусом» предстояло обсудить «для нахождения взаимовыгодного компромисса». Такой компромисс был достигнут после активных переговоров к 2004 году, когда было подписано «Дополнительное соглашение о государственной границе на её Восточной части». После ратификации оно вступило в силу в 2005 году. Важность устранения последней щёлки на сопредельной линии очевидна на фоне истории с такой же щёлкой в Китайско-японском договоре 1972 года. Дипломаты тогда не могли договориться насчёт принадлежности нескольких необитаемых скал под названием острова Сэнкаку, и Дэн Сяопин предложил «оставить вопрос следующим поколениям». Эти поколения уже через 40 лет чуть не развязали вооружённый конфликт. Вот почему решение судьбы нескольких островов на Амуре площадью в 375 квадратных километров по принципу «50 на 50» надо считать мудрым и дальновидным.

Инновации бывают и в такой консервативной сфере, как дипломатия. Уже в первой статье Договора впервые в документе подобного калибра был выделен принцип «равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия» в качестве долгосрочной основы двусторонних отношений. Новаторский принцип «стратегического партнерства» был настолько же ёмким, сколь и неопределённым, позволяя наполнять его реальным содержанием с учётом развития мировой обстановки, нюансов в понимании национальных интересов двух стран. Неудивительно, что этот новый в международно-правовом обиходе термин уже вскоре вошёл в моду, стал использоваться не только в документах Москвы и Пекина. В двусторонних же отношениях к «стратегическому партнерству» дипломаты стали добавлять всё новые напыщенные определения, последним из которых стало «новой эпохи», которое появилось во время встречи В.В. Путина и Си Цзиньпина в июне 2019 года.

Ещё до появления формулировки «стратегическое партнёрство новой эпохи» особенно эффективно шло наполнение именно стратегического компонента. Расширились контакты военных в ходе совместных учений, обмены новинками военной техники и технологии. Прочной основой для возрождения доверия стала Статья 7: «Договаривающиеся Стороны предпринимают усилия по обеспечению собственной безопасности, основываясь на принципе разумной достаточности вооружений и вооружённых сил».

Ещё большее значение для грядущего форсажа стратегического партнерства имела Статья 9. В ней были понятия, обычно встречающиеся в «договорах безопасности», означающих военно-политический союз. «В случае возникновения ситуации, которая, по мнению одной из Договаривающихся Сторон, может создать угрозу миру, нарушить мир или затронуть интересы её безопасности, а также в случае возникновения угрозы агрессии против одной из Договаривающихся Сторон Договаривающиеся Стороны незамедлительно вступают в контакт друг с другом и проводят консультации в целях устранения возникшей угрозы».

Для продвижения в будущее надо было избавиться от дурных воспоминаний о недавнем прошлом. Отсюда такие положения Статьи 2: «Договаривающиеся Стороны в своих взаимоотношениях не применяют силу или угрозу силой, не используют друг против друга экономические и иные способы давления и разрешают разногласия между собой исключительно мирными средствами… Договаривающиеся Стороны подтверждают обязательства не применять первыми друг против друга ядерное оружие, а также взаимно не нацеливать стратегические ядерные ракеты». Совокупность «стратегических» статей Московского договора и их практическая реализация позволили создать ситуацию, которую китайцы описывают ярким выражением «стоять спина к спине».

Интересным примером одновременной реализации сразу нескольких статей Московского договора стало также создание в том же 2001 году Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС). К этой новой региональной организации (сейчас включает Китай, Россию, Казахстан, Таджикистан, Киргизию, Узбекистан, Индию и Пакистан) относится в первую очередь Статья 14: «Договаривающиеся Стороны всемерно способствуют укреплению стабильности, утверждению атмосферы взаимопонимания, доверия и сотрудничества в регионах, прилегающих к их территориям, и содействуют усилиям по созданию в этих регионах соответствующих их реалиям многосторонних механизмов взаимодействия по вопросам безопасности и сотрудничества».

К созданию ШОС также имеет отношение и Статья 20: «Договаривающиеся Стороны в соответствии со своим национальным законодательством и международными обязательствами каждой из них активно сотрудничают в области борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом…». Нетрудно разглядеть истоки создания в июне 2006 года также и организации БРИКС (Бразилия, Россия, Индия и Китай) в Статье 17 Московского договора: «Договаривающиеся Стороны развивают сотрудничество в международных финансовых учреждениях, экономических организациях и форумах».

Само собой разумеется, в Московском договоре содержались традиционные для подобных документов статьи о торговле, экономическом, научно-техническом и гуманитарном сотрудничестве. Достижения на этом направлении за 20 лет можно назвать весомыми – объём торговли даже в 2020 году, на который пришлась вспышка пандемии КОВИД-19, превысил 107 миллиардов долларов. Обмен студентами исчисляется десятками тысяч, число туристов в удачные годы измерялся миллионами. На этой основе выросли взаимные симпатии простых людей, об этом говорят опросы общественного мнения. Но даже невооружённым глазом видно, что Договор не устранил, да он и не мог устранить, все накопившиеся за годы противостояния преграды и предрассудки, «бутылочные горлышки» в торговых и финансовых операциях. Но самое главное, от количества и качества в областях «партнёрства» жизненные интересы России Китая зависели меньше, чем от содержания «стратегического» компонента.

Этот компонент стал нарастать под влиянием постепенного осознания в Кремле и Чжуннаньхае иллюзорности надежд на равные и конструктивные отношения с Западом. Россия перешла Рубикон в 2007 году после известной речи В.В. Путина в Мюнхене. В начале своего руководства страной он даже предлагал включить Россию в состав НАТО, рассчитывал на широкое участие Запада в возрождении российской экономики. Западные руководители оттолкнули протянутую руку дружбы и возродили антирусскую политику, стали восстанавливать «железный занавес». Пекин с начала века тоже начал сталкиваться с рецидивами политики «сдерживания»: активизировались военные приготовления вдоль китайского побережья, обвинения в «нечестной конкуренции» стали лейтмотивом на торговых переговорах, в печати и официальных документах. Китай перешёл Рубикон в 2012 году, когда новый руководитель Си Цзиньпин обнародовал свой долгосрочный план «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Теперь пути назад, к наращиванию экономического потенциала в тени политики «реформ и открытости» не было. Для Запада «великое возрождение» Поднебесной было неприемлемо.

Национальные интересы России и Китая в очередной раз в четырёхвековой истории их отношений стали быстро сближаться, и Московский договор 2001 года послужил устойчивой основой для расширения стратегического взаимодействия. Свой первый зарубежный визит Си Цзиньпин совершил в Москву весной 2013 года, и затем его встречи с В.В. Путиным проходили ежегодно и по несколько раз. Оба лидера откровенно обсуждали международные кризисы, проясняли позиции по неизбежным проблемам двусторонних отношений. Си Цзиньпин проявил понимание позиции Путина в 2014 году во время кризиса на Украине. Путин, в свою очередь, поддержал насторожившую экспертов инициативу «Один пояс и один путь», дал команду воздерживаться от уже начавшейся критики Пекина во время обострения ситуации в Южно-Китайском море. Подобных примеров взаимной поддержки в международных делах накопилось довольно много. Ко времени встречи в июне 2019 года планка взаимодействия находилась на таком высоком уровне, что инновационная добавка «новая эпоха» к устоявшейся формуле «стратегического партнёрства» была расценена как доброжелателями, так и недоброжелателями как прелюдия к «большому скачку» - оформлению отношений военно-политического союза.

Договор России и Китая о союзе – двухвековая традиция

Договор о союзе – вовсе не новинка в истории российско-китайских отношений. Первый из них был заключен в 1896 году. «Союзный договор между Российской империей и Великой империей Цин» был подписан под большим секретом во время коронации нового императора Николая II в Москве 22 мая 1896 года. Союз заключался против Японии, и одним из его последствий стала Русско-японская война 1904-1905 годов.

Следующий договор, направленный опять против Японии, не имел слова «союз» в названии, но означал реальное боевое сотрудничество Советского Союза и Китайской Республики. 7 июля 1937 года японские войска спровоцировали столкновение на линии соприкосновения с китайскими частями в окрестностях Пекина. Как всегда, без объявления войны японцы сразу развернули широкомасштабное наступление. К концу 1937 года они заняли Тяньцзинь, Шанхай и десятки других городов. Получить реальную помощь в борьбе с агрессорами китайские власти смогли только от Советского Союза. Уже 21 августа, всего через 6 недель после начала тотальной фазы Войны китайского народа против японской агрессии (официальное название в истории) в Нанкине был подписан Советско-китайский договор о ненападении. Ещё спустя несколько недель через советскую Среднюю Азию и китайский Синьцзян пошли караваны с оружием, были построены автодороги, аэродромы, сборочные заводы. За первые четыре года китайско-японской войны Китай получил от нас 1285 самолетов, 1600 артиллерийских орудий, 82 танка, 14000 пулеметов, 110000 винтовок, а также другое оружие и снаряжение. С японскими пилотами сражались 3665 советских лётчиков-добровольцев, 211 из них погибли, 14 стали Героями Советского Союза. Неоценимой помощью Китаю и фактическим участием СССР в войне стали стратегические операции Красной армии в районе озера Хасан в 1938 году и реки Халхин-Гол в 1939 году.

В следующем двустороннем документе слово «союз» не пришлось маскировать под теми или иными терминами. «Советско-китайский Договор о дружбе и союзе» был заключен 14 августа 1945 года сроком на 30 лет. Он. был первым международно-правовым документом, который отражал новый статус Китайской Республики как одной из стран-победительниц во Второй мировой войне. Документ фиксировал итоги войны и обеспечивал реализацию Ялтинских соглашений 1945 года. Советский Союз ценой колоссальных потерь внёс решающий вклад в разгром войск фашистского блока на Европейском театре. Приняв участие в войне на Тихоокеанском театре, СССР сократил время военных действий и потери союзников, которые планировали ещё год-полтора воевать на Японских островах. Антияпонская война китайского народа тоже продолжалась бы не один год. Недаром в тексте документа ещё в августе 45-го говорилось о решимости сторон «вести войну против Японии до полной победы».

Договор 1945-года просуществовал недолго по объективной причине –правительство Китайской Республики во главе с Чан Кайши проиграло гражданскую войну и не могло выступать от имени Китая. 1 октября 1949 года победители-коммунисты во главе с Мао Цзэдуном провозгласили в Пекине Китайскую Народную Республику. На Востоке Евразии возник мощный плацдарм соцлагеря. Было необходимо оформить военно-политическую связку СССР и его нового союзника в лагере социализма. Именно эта задача была выполнена с подписанием советско-китайского «Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи» в Москве 14 февраля 1950 года во время пребывания там Мао Цзэдуна.

Развитие мировой социалистической системы воспринималось лидерами Запада как реальность, несовместимая с их жизненными интересами. Разрабатывались планы ядерных атак, готовились прорывы наземных сил. Непосредственная и реальная опасность войны нависла над Китаем. В США разрабатывались планы возвращения на материк войск Гоминьдана. В полной готовности к интервенции были корабли ВМС США в Тайваньском проливе и войска на американских тихоокеанских островах, на базах в Японии и Южной Корее. О степени готовности Соединённых Штатов к борьбе с Красным Китаем красноречиво говорят события Корейской войны 1950-53 годов, Американцы за считанные недели отмобилизовали и перебросили ударный контингент, достаточный не только для разгрома войск Северной Кореи, но и для уничтожения как минимум 300 тысяч «китайских добровольцев». Союзный договор 1950 года реально действовал примерно до начала 60-хгодов и был разорван в 1979 году по указанию Дэн Сяопина. Он тогда не только установил дипломатические отношения с США, но и «прицепил» Китай к мировому антисоветскому блоку.

Российско-китайский союз возвращается в повестку дня

Москве и Пекину пришлось преодолеть огромную дистанцию по времени и политическому пространству, прежде чем подписать Московский договор 2001 года. Ни о каком союзе тогда не могло быть и речи. Только спустя почти два десятилетия среди экспертов и дипломатов раздались первые голоса в пользу восстановления традиций союза. В России первые статьи появлялись в "Завтра". Прозападные СМИ и эксперты с пеной у рта отвергали эту идею.

Вопрос о подписании очередного союзного договора в истории российско-китайских отношений с новой силой стал обсуждаться в экспертных кругах и СМИ двух стран летом 2019 года. И это не случайно. Количество враждебных слов и дел администрации президента Трампа к тому времени перешло в качество под названием «холодная война». Россия и Китай стали двумя фронтами, на которых одновременно стала действовать самоуверенная Америка. Кроме того, начался отсчёт времени до завершения срока действия Московского договора. Согласно Статье 25, этот двадцатилетний срок «автоматически продлевается на последующие пятилетние периоды, если ни одна из Договаривающихся Сторон не менее чем за один год до истечения соответствующего периода действия Договора не уведомит в письменной форме другую Договаривающуюся Сторону о своём намерении прекратить его действие». Конечно, ни Москва, ни Пекин даже не помышляли о таком развитии событий. Но вот проанализировать сильные и слабые статьи Договора, внести в текст изменения или дополнить его новыми соглашениями…

В Москве и Пекине к тому времени сложились группы экспертов, предлагавших юридически оформить союзнические отношения, де-факто сложившиеся между двумя странами. Предлагались разные формы – от заключения «Договора новой эпохи» до подписания документа типа секретного Союзного договора 1896 года. Активно действовали и другие эксперты, под разными предлогами категорически отвергавшие новый союз. По мере приближения предельного срока коррекции Договора полемика обострялась, а её уровень поднимался и достиг самого высокого.

22 октября 2020 года президент Путин в режиме видеоконференции принимал участие в заседании дискуссионного клуба "Валдай". Он несколько раз затрагивал отношения с Китаем, но самое большое внимание привлекло такое «размышления вслух» о возможности оформления альянса России и Китая: «Мы всегда исходили из того, что наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы в этом не нуждаемся, но теоретически вполне можно себе такое представить. Мы проводим регулярные военные мероприятия совместно, учения и на море, и на земле, и в Китае, и в России, мы обмениваемся лучшими практиками в сфере военного строительства. Мы достигли большого уровня взаимодействия в сфере военно–технического сотрудничества, причём это, наверное, самое главное, речь не только об обмене продукцией или купле–продаже военной продукции, а об обмене технологиями. И здесь есть вещи очень чувствительные. Я сейчас не буду говорить об этом публично, но наши китайские друзья об этом знают. Наше сотрудничество с Китаем, без всяких сомнений, повышает обороноспособность Китайской народной армии. И Россия в этом заинтересована, и Китай. Так что как это будет развиваться дальше – жизнь покажет. Но перед собой такой задачи сейчас не ставим. Но в принципе и исключать этого не собираемся».

Сенсационное «размышление вслух» вызвало шквал комментариев в российской, китайской и международной прессе. Однако реакции из Пекина на соответствующем уровне не последовало. Официальный представитель МИД КНР заявил, что «в традиционной дружбе Китая и России нет пределов и запретных зон для расширения двусторонних связей». Он также отметил, что заявление российского лидера «демонстрирует высокий уровень и особую природу наших двусторонних связей».

Несимметричность отношения Путина и Си Цзиньпина к идее оформления союза можно объяснить несколькими причинами. В ещё недавно регулярных личных контактах двух лидеров возникла длительная пауза из-за пандемии коронавируса, а обсуждение столь деликатной темы через послов или в переписке не даёт полного понимания настроений партнера. Важно и то, что в октябре 2020 года ещё продолжалась предвыборная борьба в США, и в Пекине оставались надежды на смягчение антикитайского курса Трампа в случае победы Байдена. Среди советников Си Цзиньпина и Путина, в руководстве внешнеполитических ведомств и экспертных центрах двух стран по традиции доминируют специалисты по Америке. Накопленный багаж знаний, личный опыт взаимодействия с американскими коллегами подталкивает их к восприятию отношений с Вашингтоном сквозь розовые очки.

Сейчас деятельность администрации нового президента Байдена развеивает остаточные иллюзии в Москве и Пекине. Словами и делами Вашингтон подтверждает прогнозы дальновидных экспертов, которые предсказывали, что при Байдене Америка станет наращивать противодействие именно Китаю, сохраняя текущий уровень враждебности России. Так, в программном документе «Национальная стратегия безопасности» за подписью 46-го президента США, опубликованном 3 марта, чёрным по белому написано: «Китай является единственным конкурентом, потенциально способным за счёт объединения своей экономической, дипломатической, военной и технологической мощи стать постоянным вызовом стабильной и открытой международной системе». За словами идут и дела – ни на одном из фронтов начатой Трампом «холодной войны» против Китая не наблюдается перемирия.

Стратегия враждебности к Китаю в полном объёме унаследована режимом Байдена от своего предшественника. Существенные различия проявляются только в тактике. Если Дональд Трамп надеялся одержать верх за счёт одной только американской мощи, то Джозеф Байден старается объединить союзников и сочувствующих в «Антикитайский Интернационал». В Китае тоже привыкли к стратегии «опоры на собственные силы» и твердят о нежелании вступать в какие-либо объединения, коалиции или, упаси Бог, союзы. Однако очевидный рост антикитайских настроений в ключевых странах и первые успехи в сколачивании «Антикитайского Интернационала» подталкивают Пекин к корректировке завещанного ещё Мао Цзэдуном принципа. Возможны изменения и в отношении официального вступления в союз с Россией. Интересы национальной безопасности двух соседних держав в очередной раз совпали. У них в очередной раз появился общий противник.

Как корабль назовёшь, так он и поплывет…

16 июля нынешнего года действие нынешнего Московского Договора 2001 года будет автоматически продлено ещё на 5 лет. Но это вовсе не мешает активизировать работу над текстом нового документа. Для этого созрели как объективные, так и субъективные причины. Прежде всего, необходимо зафиксировать новый уровень военного взаимодействия. Сейчас боевые планы Запада, окружение России и Китая ракетами с ядерными боеголовками и граничащие с нацизмом русофобия и синофобия вновь приближают опасность глобальной катастрофы. Синергия потенциалов возмездия России и Китая станет непреодолимым препятствием на пути стратегов-авантюристов. На деле такая синергия уже складывается и даже проходит тестирование. Российские и китайские стратегические бомбардировщики уже совершают совместное патрулирование вблизи границ Китая и России, а также Японии и Южной Кореи, где расположены американские базы носителей ядерного оружия. После передачи Китаю уникальной Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) произошла унификация этих ключевых компонентов ядерного потенциала двух стран. Всё это - только видимая часть айсберга…

Ещё одна причина для заключения нового договора состоит в необходимости оформления единым документом высшего международно-правового уровня договоренности о прохождении государственной границы. Сейчас линия разграничения зафиксирована в Московском Договоре 2001 года, 6-я статья которого оставляла два небольших участка «с неурегулированным статусом». Потребовались мощные усилия дипломатов и учёных двух стран, прежде чем в 2004 году было подписано «Дополнительное соглашение о государственной границе на её Восточной части». После ратификации оно вступило в силу в 2005 году.

Однако токсичность территориального вопроса оказалась настолько велика, что и в последующий период в СМИ и блогосфере Поднебесной появлялись материалы, повторяющие старые штампы с претензиями на российские земли. Даже китайские туристы, посещавшие города и природные памятники Дальнего Востока, делали подобные заявления, оставляли записи в книгах посещения музеев. Всё это порождало противоречивые настроения среди местного населения – воскрешало настороженность в отношении сотрудничества с соседями и усиливало желание переехать в европейскую часть России. Окончательная фиксация линии границы и её режима в едином документе, а также обязательство положить конец спекуляциям в области истории призваны устранить остатки взаимного недоверия как среди населения, так и в элитах двух стран.

Субъективной причиной для подписания нового договора может стать подспудное желание нынешних лидеров России и Китая зафиксировать свою роль в установлении нынешнего, небывало высокого уровня двусторонних отношений. Московский договор 2001 года стал, пожалуй, самым результативным из всех двусторонних соглашений с лёгкой руки В.В. Путина, поставившего под ним свою подпись. Ускорение в развитии отношений Китая с Россией совпало с началом периода правления Си Цзиньпина в 2012 году. Очевидно, он предвидел неприятие Западом своего долгосрочного плана «Великого возрождения китайской нации» и параллельно с попытками умиротворить Америку решил ускоренно сближаться с северным соседом. Этот курс привёл Пекин и Москву к наполнению формата «стратегического партнёрства» таким объемом договоренностей и реальных дел, что в 2019 году было подписано «Совместное заявление о развитии российско-китайских отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху». В Китае термин «новая эпоха» является эвфемизмом, под которым подразумевается вся деятельность Си Цзиньпина на посту национального лидера. Было бы справедливо включить слова «новая эпоха» и в название будущего российско-китайского договора. В этом названии можно обойтись без штампов о «дружбе и сотрудничестве», которые кочуют из одного документа в другой, но не соответствуют реальности. Зато слово «добрососедство» из Договора 2001 года прошло проверку временем и вполне уместно повторить. Таким образом, вырисовывается название «Российско-китайский Договор о союзе и добрососедстве новой эпохи».

Название можно менять, в него, например, можно вставить красивое слово «тандем». Главное не в этом, а в том, что в новой международной реальности, в ускорившихся в обеих странах позитивных процессах наши отношения нуждаются в новой линии старта и в новом названии дистанции, которую нам предстоит преодолеть вместе.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 12 марта 2021 > № 3677267 Юрий Тавровский

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Турецкой Республики М.Чавушоглу и Министром иностранных дел Катара М.Аль Тани по итогам трехсторонней встречи, Доха, 11 марта 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Присоединяюсь к словам благодарности в адрес наших катарских друзей за оказанное гостеприимство и инициативу о проведении этой встречи.

Сегодня мы впервые встречаемся в таком формате на министерском уровне. До этого работали наши специальные представители, которые наладили общение по сирийской проблематике между тремя странами. Отдельная благодарность экспертам за подготовку сегодняшнего заседания, включая проект Совместного заявления.

С удовлетворением констатировали совпадение или близость подходов к различным аспектам сирийского урегулирования. Отметили общее понимание безальтернативности политического процесса на основе резолюции 2254 Совета Безопасности ООН и итогов Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, созванного по инициативе «Астанинской тройки». Едины во мнении, что во всех наших действиях и других международных игроков необходимо безусловно уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность САР.

Акцентировали важность оказания сирийцам неотложного гуманитарного содействия, в том числе в борьбе с последствиями коронавирусной инфекции, а также помощи в восстановлении разрушенных в ходе войны объектов гражданской инфраструктуры. Решению этих неотложных задач препятствуют нелегитимные односторонние санкции Запада, введенные против законных властей Сирии и, по большому счету, против всего сирийского народа.

Общие цели России, Турции и Катара отражены в Совместном заявлении. В нем подтверждена решимость бороться с терроризмом во всех его формах и проявлениях, противодействовать реализации сепаратистских планов, подрывающих территориальную целостность Сирии и ставящих под угрозу национальную безопасность соседних стран.

В Заявлении подчеркивается важная роль сирийского Конституционного комитета и готовность наших стран оказывать ему всяческое содействие, в том числе в сотрудничестве со специальным представителем Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсеном с целью обеспечения устойчивой и эффективной работы на конституционном направлении. Договорились использовать все возможности, чтобы следующая встреча Редакционной комиссии Конституционного комитета была результативной. Рассчитываем, что она состоится до начала священного месяца Рамадан.

Россия, Турция и Катар также выразили намерение принимать активное участие в международных усилиях по обеспечению безопасного и добровольного возвращения сирийских беженцев и внутренне перемещенных лиц в места постоянного проживания.

Особо отмечен общий настрой на поддержку инициатив, направленных на укрепление доверия между сирийскими сторонами, в том числе в вопросах освобождения задержанных лиц.

Непосредственной координацией совместных усилий по достижению общих целей, изложенных в Заявлении, будут заниматься наши специальные представители. Периодически будем проводить другие встречи на министерском уровне. В целом трехсторонние контакты будут полезным дополнением к работе России, Турции и Ирана в рамках «Астанинского формата».

Еще раз выражаю искреннюю признательность нашим катарским друзьям.

Вопрос: Россия планирует провести в Москве 18 марта конференцию по Афганистану. Является ли эта инициатива по отношению к межафганским переговорам в Дохе параллельным треком или альтернативным?

С.В.Лавров (добавляет после М. Аль Тани): Поддерживаю то, что сказал мой коллега и друг. Мы все действительно заинтересованы в том, чтобы трагедия Афганистана как можно скорее прекратилась. Это ещё один пример того, как на практике выглядят последствия демократизации, которую внерегиональные страны пытаются привнести в т.ч. в Ираке, Ливии и Сирии.

В этом вопросе не соперничаем ни с Катаром, ни с кем бы то ни было ещё. Мы не выступаем здесь с позиции, которую можно было бы сделать предметом какой-то «ревности». Напомню, что до того, как начался «дохийский процесс», был «стамбульский процесс», «московский формат» и никто даже не подумал упрекать наших катарских друзей за то, что они «перетягивают одеяло на себя». Эта логика ущербная.

Действительно внимательно следили и активно поддерживали дохийские переговоры. Не могу с Вами согласиться, когда Вы сказали, что они успешно развивались. Там много нерешенных проблем. Мы сегодня об этом говорили в т.ч. с Эмиром Катара Тамимом бен Хамад Аль Тани и Министром иностранных дел Катара М. Аль Тани. Хотим помочь продолжению этих переговоров с более конструктивной позиции, которую необходимо занять каждой стороне-участнице этого процесса.

Московская встреча ровно для этого и созывается. Она инициирована т.н. «тройкой» – Россия, США, Китайская Народная Республика. «Тройка» будет встречаться в расширенном формате с подключением Пакистана, и с приглашением афганских сторон. Этот формат никоим образом не является официальным, закрепленным каким-то решением. Он призван через неформальные свободные дискуссии, доверительный разговор побудить стороны к большей кооперабельности. Поэтому я только могу еще раз поддержать то, что сказал Министр иностранных дел Катара М. Аль Тани.

Вопрос: Сегодня было заявлено, что этот формат будет постоянным. Чем сегодняшний формат будет отличаться от Астанинского? Тот будет больше посвящен военным вопросам, а этот гуманитарным или что-то еще?

С.В.Лавров (добавляет после М.Чавушоглу и М.Аль Тани): Согласен с тем, что сейчас было сказано в отношении этого формата. Один из первых вопросов был задан, почему именно сейчас мы собрались. Мы собрались не сейчас, этот формат уже существует больше года. Наши представители как минимум три встречи проводили для обмена мнениями о том, как можно помочь урегулировать сирийский кризис в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Он никак не подменяет Астанинский формат, а дополняет его.

Астанинский формат в своё время создал основу для всех тех усилий, которые сейчас предпринимаются на сирийском направлении, создал основу для выполнения резолюции СБ ООН 2254 прежде всего через проведение Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. Астанинский формат посвящен всем аспектам урегулирования – военным, политическим и гуманитарным. Конечно же, мы будем приветствовать ту роль, которую Катар заинтересован сыграть. Это проявление естественного желания помочь братской арабской стране.

Что касается совместного патрулирования, то оно предусмотрено (если вы знакомы с историей вопроса) договоренностью Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Турецкой Республики Р.Т.Эрдогана о том, как урегулировать ситуацию в провинции Идлиб. Там помимо отмежевания вменяемой оппозиции от террористов есть взаимное согласие организовать совместное российско-турецкое патрулирование трассы М-4. Сегодня об этом тоже говорили. Вчера мы с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу проводили двустороннюю встречу, где все эти вопросы обсуждались. Поэтому я только могу приветствовать желание Катара внести свой вклад в создание условий для преодоления нынешней трагической ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Вопрос: Как может повлиять на урегулирование политического кризиса в Сирии сложившееся благосклонное отношение ряда арабских стран к вопросу её возвращения в Лигу арабских государств (ЛАГ)? Можем ли мы увидеть какое-то движение вперёд в отношениях между Катаром и Сирией? Возможно открытие посольства Катара в Дамаске?

С.В.Лавров: Я могу только приветствовать прогресс формирования коллективного мнения арабских государств о необходимости возвращения Сирийской Арабской Республики в ЛАГ. Считаю, что это будет консолидирующим фактором и сыграет позитивную роль в усилиях по стабилизации всего этого большого региона, также как недавнее восстановление единства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива сыграло в этом смысле очень позитивную, положительную роль по итогам саммита, состоявшегося 5 января с.г. в Саудовской Аравии. Так что мы всегда за объединение усилий, а не за разобщение.

Россия. Турция. Катар > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 марта 2021 > № 3665267 Сергей Лавров

КОСМИЧЕСКИЙ ТРАМПЛИН ЭРДОГАНА

АЛЕКСАНДР БАУРОВ

Врио директора исследовательско-аналитического центра ГК «Роскосмос» в 2018–2019 годах.

Рывок Эрдогана в дальний космос вызвал настоящий информационный взрыв в турецкой прессе и глобальных медиа. Почему вопрос об участии в лунной космической гонке встал именно сейчас и какой может быть кооперация с другими странами, позволяющая Турции в столь сжатые сроки выйти в высшую космическую лигу?

2021 г. начался с громких заявок на участие развивающихся стран в космической гонке. Первый межпланетный зонд ОАЭ “Al Amal”, созданный в кооперации с ведущими университетами США и выведенный в космос Японским космическим агентством, достиг орбиты Марса и приступил к выполнению миссии. Но даже на этом фоне программа правительства Турции по освоению Луны и созданию масштабной космической инфраструктуры стоит особняком.

9 февраля Турция представила свою космическую программу – план, «основанный на реалистичных и конкурентоспособных целях», по мнению местной “Hürriyet Daily News”. «Национальная космическая программа выведет нашу страну в высшую лигу международной космической гонки», – заявил президент страны Реджеп Тайип Эрдоган в ходе презентации в Анкаре. Лидер отметил, что подготовкой и реализацией программы занимается Турецкое космическое агентство. Инициатива, по словам Эрдогана, «откроет дверь в космическое путешествие для страны, которая на протяжении веков прокладывала путь для справедливости, нравственности и мира во всём мире». Заявленная программа рассчитана на десять лет. Одной из основных миссий Эрдоган назвал «первый контакт с Луной» к 2023 г., когда Турецкая республика отпразднует столетие со дня своего основания.

По завершении этой части миссии Турция «станет одной из немногих стран, которым удалось побывать на Луне», где учёные соберут данные, необходимые для второго этапа, добавил Эрдоган. Затем к 2028 г. Турция собирается своими силами (национальной ракетой-носителем) вывести созданный на базе отечественных технологий аппарат на орбиту естественного спутника Земли, чтобы проводить на Луне научные исследования. Для запуска ракет Турции понадобится космодром, но так как географическое положение страны для таких целей не слишком подходит, в этом направлении Анкара планирует, согласно заявлению президента, сотрудничать со своими партнёрами.

Вторая цель турецкой космической программы, по заявлениям Эрдогана, заключается в разработке спутников нового поколения. «Благодаря повышению уровня нашей конкурентоспособности в рамках этой инициативы, мы планируем занять значительную долю мирового спутникового рынка», – подчеркнул Эрдоган.

Подобный рывок в дальний космос вызвал настоящий информационный взрыв в турецкой прессе и глобальных медиа. Почему вопрос об участии в лунной космической гонке встал именно сейчас и какой может быть кооперация с другими странами, позволяющая Турции в столь сжатые сроки выйти в высшую космическую лигу?

Где будут строить космодром?

Широтность Турции как геофизический фактор значительно лучше, чем у всех российских космодромов, и облегчает ракетные запуски на космические высоты, но уступает Космическому центру им. Джона Кеннеди на мысе Канаверал, китайским и индийским космодромам. В связи с этим решение ещё не принято, но обсуждаются в основном внешние варианты, оформленные как аренда по типу военной базы. Это что-то наподобие договорённостей между Россией и Казахстаном по эксплуатации Байконура. Скорее всего, решение будет найдено в развивающейся африканской стране с растущей геополитической зависимостью от турецкого военного присутствия и экономической помощи.

В последние месяцы накануне и после выступления Эрдогана по космосу активность на африканском направлении действительно возросла. В феврале стало известно, что Турция предлагает себя в качестве посредника в разрешении спора между Кенией и Сомали в вопросе о морских границах, для этого страны несколько раз посетил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу.

Телеграмм-каналы, посвящённые милитаристским тематикам, отмечают, что «заработал воздушный мост между Турцией и Сомали: в некоторые дни туда прибывали сразу три военно-транспортных самолёта Airbus A400M». Наконец, в конце февраля турецкая газета Daily Sabah, ссылаясь на лондонское сетевое агентство новостей Middle East Eye, сообщила, что правительство Турции планирует построить соответствующую ракетную площадку в указанной африканской стране, где уже имеется (под Могадишо) крупнейшая турецкая военная база. Между двумя странами налажено активное взаимодействие.

Остаётся добавить, что вдоль границы Кении и Сомали проходят экваториальные широты наиболее выгодные для ракетных пусков и строить там точку национального космического присутствия очень выгодно, если исходить из будущей экономии топлива ракет-носителей и разгонных блоков.

Зачем?

Турция может похвастаться стабильным ростом вложений в ВПК, качественным обновлением военного парка и, что большая редкость для развивающихся стран, успешным применением отечественных вооружённых сил и новейшей техники в локальных конфликтах. С 2010 по 2019 гг. расходы страны на оборону, по данным SIPRI, выросли почти вдвое, достигнув 20,5 млрд долларов в год, и эксперты сходятся во мнении, что Турция тщательно скрывает значительную часть оборонных программ. По самым свежим данным уважаемого и достаточно объективного рейтинга “Global Firepower”, Турция с её рейтингом 0,2098 (чем меньше, тем лучше) занимает примерно 8–11 место среди 138 рассматривавшихся армий мира – практически на одном уровне с Бразилией, Пакистаном и Великобританией. Отличие лишь в том, что у Турции в отличие от Пакистана и Великобритании пока нет оружия массового уничтожения. И уж точно Турция является крупнейшим силовым игроком в Восточном Средиземноморье. Однако здесь её экспансия почти повсеместно упирается в альянсы обязательств и интересы развитых держав (США/Франции/Великобритании) и их союзников (Израиль/Египет). Текущего технологического и экономического уровня явно недостаточно, чтобы каким-либо образом изменить такое положение дел. В настоящий момент у Турции семь космических аппаратов, два из которых эксперты относят к оптико-электронной разведке в интересах Минобороны. Однако в том, что касается связи и навигации, вооружённые силы Турции вынуждены полагаться на союзников по Североатлантическому альянсу или на «некосмические» средства. В части боевого ракетостроения давно известна баллистическая ракета малой дальности Yildirim J-600T, которая, по неподтверждённым данным, может иметь модификации с дальностью до 900 км. Эта ракетная система включает до ста пусковых установок в армии Турции. Но и тут при подходе к космическим рубежам при создании ракет средней дальности и МБР (межконтинентальных баллистических ракет) Турция упирается в международные режимы нераспространения, которые далеко не все готовы нарушать.

Оперативная навигация имеет большое будущее для тех, кто разрабатывает массовые роботизированные военные системы, а тут Турция в мировых лидерах. В последние пять лет на выставках и на практике заявлен разрастающийся парк автономной и роботизированной техники.

28 октября 2020 г. в Анкаре презентован проект морского ударного дрона ULAQ. Согласно заявлению, ULAQ является первым морским ударным беспилотником, созданным в Турции. Он способен развивать скорость до 65 км/час, радиус действия – 400 км, вес – две тонны. ULAQ оснащён оптико-электронной станцией и радиолокационной станцией для обнаружения и сопровождения целей. Есть система ночного видения, связь осуществляется с помощью защищённых каналов. Также в 2020 г. был продемонстрирован беспилотный и электрический вариант вертолёта Т629. Применение осенью 2020 г. в Нагорном Карабахе на стороне поддержанного Турцией Азербайджана ударных БПЛА Bayraktar TB2 повлияло на скоротечность конфликта и успехи азербайджанской стороны. Это было отмечено множеством экспертов по военному строительству и техническому развитию армии.

Для более широкого применения автономных роботизированных боевых систем необходимо развёртывание локальных навигационных систем, систем связи и радиообнаружения с космическими составляющими. Особенно если потенциальные конфликты будут вестись со странами, технически равными Турции, а не с оставшимися на уровне девяностых годов прошлого века. Опираться на поддержку НАТО в условиях нарастающего кризиса отношений Турции с соседями по восточному Средиземноморью не приходится. Едва ли техническая поддержка США и НАТО возможна в случае гипотетического конфликта между членами альянса. В свете этого разворачивание собственной космической программы под лозунгами общечеловеческих ценностей освоения дальнего космоса, фундаментальных космических исследований и занятия нишевого рынка гражданского спутникостроения идеально ложится в канву развития космических технологий двойного назначения и/или их покупки у готовых к взаимодействию, но не желающих огласки стран-партнёров.

Вернёмся к словам президента Эрдогана о ракете-носителе собственного производства, способной к 2028 г. доставлять исследовательскую аппаратуру на орбиту Луны. Очевидно, что такие технические решения в разы превосходят параметры, необходимые для создания МБР. Вкупе с развитием национального спутникостроения специального назначения, увеличения точек присутствия и размещения оружия на африканском континенте это может привести к изменению геополитического баланса сил в восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке в целом к концу 2020-х гг., а также к постепенному снижению «порога недопустимой опасности» между заинтересованными державами. И, конечно, водружение национального флага на Луне, пусть и путём «сброса вымпела», – событие для национального самосознания, повышения престижа турецкой науки и техники, что может стать символом двадцатипятилетнего политического лидерства Реджепа Тайипа Эрдогана.

Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 марта 2021 > № 3708385 Александр Бауров

Манифест Великого Пробуждения

Имперский Ренессанс против «Большой Перезагрузки»

Александр Дугин

Часть 1. Great Reset

5 пунктов принца Чарльза

В 2020 году на форуме в Давосе его основатель Клаус Шваб и Принц Чарльз Уэльский провозгласили новый курс человечества «Great Reset», «Большая Перезагрузка».

План, озвученный Принцем Уэльским, состоит из 5 пунктов:

1. Захват воображения человечества (так как изменения случаются только тогда, когда люди действительно их захотят);

2. Восстановление экономики после пандемии Covid-19, что должно привести к началу «устойчивого развития». Необходимо изобрести иные устойчивые производственные структуры, нежели те, которые оказали зловредный эффект на окружающую среду планеты;

3. Переход к экономике без использования нефти на глобальном уровне. Добиться этого следует с помощью критического влияния на цены на нефть с целью достижения устойчивости рынка;

4. Наука, технологии и инновации должны получить новый импульс развития. Человечество стоит на пороге радикального прорыва, который изменит все наши представления о том, что возможно и что выгодно в контексте устойчивого будущего;

5. Необходимо изменить структуру баланса инвестиций. Следует увеличить долю «зеленых инвестиций» и создать рабочие места в области «зеленой энергии», циклической экономики и био-экономики, развивать эко-туризм и «зеленые» публичные инфраструктуры.^[1]

Термин «устойчивое» (sustainable) является важнейшим концептом «Римского клуба» – «устойчивое развитие». Эта теория основана на другой теории – «пределов роста», согласно которой перенаселение планеты достигло критической черты (что подразумевает необходимость сокращения рождаемости).

Тот факт, что слово «устойчивое» используется в контексте пандемии Covid-19, что, согласно некоторым аналитикам, и должно привести к сокращению населения, вызвало значительную реакцию в мировом масштабе.

Основной смысл «Большой Перезагрузки» сводится к:

управлению сознанием населения в глобальном масштабе, что лежит в основе «cancel culture» – введения цензуры в сетях, подконтрольных глобалистам (пункт 1);

переходу к экологической экономике и отказе от индустриальных структур Модерна (пункты 2 и 5);

вступлению человечества в 4-й экономический уклад (ему была посвящена предыдущая встреча в Давосе), то есть постепенной замене рабочей силы киборгами и внедрение развитого Искусственного Интеллекта в глобальном масштабе (пункт 3).

Основная идея «Большой Перезагрузки» – это продолжение глобализации и укрепление глобализма после серии неудач: консервативного президентства антиглобалиста Трампа, роста влияния многополярного мира – прежде всего Китая и России, подъема исламских стран Турции, Ирана, Пакистана, Саудовской Аравии и выхода их из-под влияния Запада.

На Давосском форуме представители глобальных либеральных элит декларируют мобилизацию своих структур в преддверии столь желательного для них президентства Байдена и победы в США демократов, управляемых глобалистами.

Имплементация

Маркером глобалистской agenda становятся слова песни (Jeff Smith) «Build Back Better» («Построим снова и ещё лучше» – лозунг предвыборной компании Джо Байдена). Имеется в виду, что после серии неудач (таких, как тайфун или ураган Катрина), люди (имеется в виду, глобалисты) отстраивают свои инфраструктуры еще лучше, чем было прежде.

«Большая Перезагрузка» – «Great Reset» – начинается с победой Байдена.

Мировые лидеры, главы крупнейших корпораций – Big Tech, Big Data, Big Finance и т. д. – объединились и мобилизовались, чтобы победить своих оппонентов – Трампа, Путина, Си Цзиньпина, Эрдогана, аятоллу Хаменеи и других. Началом стало вырывание победы у Трампа с использованием новых технологий – через «захват воображения» (пункт 1), введение цензуры в интернет и махинаций с голосованием по почте.

Приход Байдена в Белый дом означает, что глобалисты переходят и к дальнейшим пунктам.

Это должно затронуть все области жизни – глобалисты возвращаются к тому месту, где их остановил Трамп и другие полюса поднимающейся многополярности. И здесь контроль над сознанием (через цензуру и манипуляции с социальными сетями, тотальным слежением и сбором данных обо всех) и внедрение новых технологий играют ключевую роль.

Эпидемия Covid-19 дает для этого основания. Под предлогом санитарной гигиены «Большая Перезагрузка» рассчитывает резко изменить структуры контроля мировых глобалистских элит над населением земли.

Инаугурация Джо Байдена и уже подписанные им указы, отменившие практически все решения Трампа, означают, что план начал приводиться в действие.

В своей речи, посвященной «новому» курсу внешней политики США, Байден фактически озвучил основные направления глобалистской политики. «Новым» – да и то лишь отчасти – этот курс может казаться только по сравнению с курсом Трампа. В целом же Байден просто анонсировал возврат к прежнему вектору:

постановку глобальных интересов выше национальных;

укрепление структур Мирового Правительства и его филиалов в виде глобальных наднациональных организаций и эконмических структур;

укрепление блока НАТО и сотрудничество со всеми глобалистскими силами и режимами;

продвижение и углубление демократических перемен в мировом масштабе, что на практике означает:

1) эскалацию отношений с теми странами и режимами, которые отвергают глобализацию – прежде всего с Россией, Китаем, Ираном, Турцией и т. д;

2) усиление военного присутствия США на Ближнем Востоке, в Европе и Африке;

3) распространение нестабильности и «цветных революций»;

4) широкое применение практики «демонизации», «деплатформирования» и сетевого остракизма (cancel culture) в отношении всех тех, кто придерживается точки зрения, отличной от глобалистской (как за рубежом, так и в самих США).

Таким образом, новое руководство Белого Дома не просто не демонстрирует ни малейшего желания вести с кем бы то ни было равный диалог, но лишь ужесточает свой собственный либеральный дискурс, не терпящий никаких возражений. Глобализм прочно вступает в тоталитарную фазу. А это делает более чем вероятной возможность новых войн – включая повышенный риск Третьей мировой.

Геополитика «Большой Перезагрузки»

Глобалистский «Фонд Защиты Демократий» (Foundation for Defence of Democracies), выражающий позицию неоконсервативных кругов США, совсем недавно выпустил доклад, содержащий рекомендации Байдену, где отметил, что такие Трамповские направления как:

1) усиление противостояния Китаю,

2) усиление давление на Иран

– положительны, и Байдену следует двигаться по этим осям во внешней политике.

Осудили же авторы доклада такие действия Трампа во внешней политике, как:

1) работу по дезинтеграции НАТО;

2) сближение с «тоталитарными лидерами» (китайским, КНДР и российским);

3) «плохую» сделку с талибами;

4) вывод американских войск из Сирии.

Таким образом, «Большая Перезагрузка» в геополитике будет означать сочетание «продвижения демократии» с «неоконсервативной агрессивной стратегией полномасштабного доминирования», что является главным вектором политики «неоконсерваторов». При этом, Байдену рекомендуется продолжать и наращивать противостояние с Ираном и Китаем, но основное внимание сосредоточить на борьбе с Россией. И для этого необходимо усиление НАТО и расширение американского присутствия на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Также, как и Трамп, Россия, Китай, Иран и некоторые иные исламские страны рассматриваются адептами «Великой Перезагрузки» как главные преграды на её пути.

Так экологические проекты и технологические инновации (прежде всего внедрение Искусственного Интеллекта и роботизация) сочетаются с ростом агрессивной военной политики.

Часть 2. Краткая история либеральной идеологии: глобализм как кульминация

Номинализм

Чтобы отчетливо понять, чем именно является в историческом масштабе победа Байдена и «новый» курс Вашингтона на «Большую Перезагрузку», следует окинуть взором всю историю становления либеральной идеологии – начиная с ее корней. Только в этом случае мы сможем по достоинству оценить всю серьезность нашего положения. Победа Байдена не случайный эпизод, а анонсирование глобалистской контратаки не просто агония провалившегося проекта. Все намного более серьезно. Байден и те силы, которые за ним стоят, воплощают в себе кульминацию исторического процесса, который берет начало еще в Средневековье, достигает зрелости в Новое время вместе с появлением капиталистического общества и сегодня доходит до своей последней стадии – теоретически намеченной с самого начала.

Корни либеральной (=капиталистической) системы уходят в схоластический спор об универсалиях.

Этот спор расколол католических богословов на два лагеря: одни признавали бытие общего (вида, рода, универсалии), а другие считали существующими только отдельные конкретные – индивидуальные вещи, а их обобщающие имена толковали как чисто внешние условные системы классификации, представляющие собой «пустой звук». Те, кто были убеждены в существовании общего, видового, опирались на классическую традицию Платона и Аристотеля. Они стали называть «реалистами», то есть признающими «реальность универсалий». Самым ярким представителем «реалистов» был Фома Аквинский и в целом традиция монахов-доминиканцев.

Сторонники того, что реальны только отдельные индивидуальные вещи и существа, стали называться «номиналистами», от латинского nomen, «имя». Требование «не двоить сущности» восходит именно к одному из главных защитников «номинализма», английскому философу Уильяму Оккаму. Еще раньше эти же идеи отстаивал Иоанн Росцелин. И хотя на первом этапе победили «реалисты», а учение «номиналистов» было предано анафеме, позднее пути западно-европейской философии – особенно Нового времени – пошли вслед за Оккамом.

«Номинализм» заложил основу будущего либерализма – и в идеологии, и в экономике. Человек здесь мыслился именно индивидуумом – и ничем больше, а все формы коллективной идентичности (религия, сословие и т. д.) подлежали упразднению. Также и вещь рассматривалась как абсолютная частная собственность, как именно конкретная отдельная вещь, которую было легко приписать как собственность тому или иному индивидуальному владельцу.

Номинализм возобладал прежде всего в Англии, получил широкое распространение в протестантских странах и постепенно стал основной философской матрицей Нового времени – в религии (индивидуальные отношения человека с Богом), в науке (атомизм и материализм), в политике (предпосылки буржуазной демократии), в экономике (рынок и частная собственность), в этике (утилитаризм, индивидуализм, релятивизм, прагматизм) и т. д.

Капитализм: первая фаза

Отталкиваясь от номинализма, мы можем проследить весь путь исторического либерализма – от Росцелина и Оккама до Сороса и Байдена. Для удобства разделим всю эту историю на три фазы.

Первая фаза заключалась во внедрении номинализма в сферу религии. Коллективную идентичность Церкви, как ее понимал католицизм (и в еще большей мере православие), протестанты заменили отдельными индивидуумами, которые могли отныне толковать Священное Писание, опираясь только на свой рассудок и отвергая любую традицию. Так многие аспекты христианства – таинства, чудеса, ангелы, посмертное вознаграждение, конец света и т. д. – были пересмотрены и отброшены, как не соответствующие «рациональным критериям».

Церковь как «мистическое тело Христа» была разрушена и заменена клубами по интересам, создававшимся по свободному согласию снизу. Это породило множество спорящих друг с другом протестантских сект. В Европе и в самой Англии, где номинализм дал самые основательные плоды, этот процесс был несколько сглажен, а самые яростные протестанты ринулись в Новый Свет и создали там свое общество. Так позднее, после борьбы с метрополией, появились США.

Параллельно разрушению Церкви как «коллективной идентичности» (чего-то «общего») стали упраздняться сословия. На место социальной иерархии священников, аристократии и крестьян вступили неопределенные «горожане», а это и есть изначальное значение слова «буржуа». Буржуазия вытеснила все остальные слои европейского общества. Но именно буржуа и был оптимальным «индивидуумом», гражданином без рода, племени и профессии, но зато с частной собственностью. И новый класс стал перестраивать под себя все европейское общество.

При этом наднациональное единство Папского престола и Западно-Римской Империи – как еще одно выражение «коллективной идентичности» – также упразднялось. А на его месте устанавливался порядок на основе суверенных национальных государств, своего рода «политических индивидуумов». После окончания 30-летней войны Вестфальский мир закрепил именно такой порядок.

Так к середине XVII века в Западной Европе сложился в основных чертах буржуазный строй, то есть капитализм.

Философия нового строя была во многом предвосхищена еще Томасом Гоббсом и развита Джоном Локком, Дэвидом Юмом и Иммануилом Кантом. К экономической области эти принципы применил Адам Смит, положив начало либерализму как экономической идеологии. Фактически, капитализм, основанный на систематической имплементации номинализма, приобрел характер связного системного мировоззрения. Смысл истории и прогресса отныне заключался в том, чтобы «освобождать индивидуума от всех форм коллективной идентичности» – вплоть до логического предела.

К XX веку – через период колониальных завоеваний – западно-европейский капитализм стал глобальной реальностью. Номиналистский подход возобладал в науке и культуре, в политике и экономике, в самом повседневном мышлении людей Запада и всего человечества, оказавшегося под сильным западным влиянием.

ХХ и триумф глобализации: вторая фаза

В ХХ веке капитализм столкнулся с новым вызовами. На сей раз это были не привычные формы коллективной идентичности – религиозной, сословной, профессиональной и т. д., но искусственные и также современные (как и сам либерализм) теории, отвергающие индивидуализм и противопоставляющие ему новые – скомбинированные концептуально – формы коллективной идентичности.

Социалисты, социал-демократы и коммунисты противопоставляли либералам классовую идентичность, призывая рабочих всего мира сплотиться, чтобы опрокинуть власть мировой буржуазии. Эта стратегия оказалась действенной, и в некоторых крупных странах, правда, совсем не в тех индустриально развитых и западных, где рассчитывал основатель коммунизма Карл Маркс, пролетарские революции победили.

Параллельно коммунистам произошел – на сей раз в Западной Европе – захват власти крайне националистическими силами. На сей раз они действовали во имя «нации» или «расы», снова противопоставляя либеральному индивидуализму нечто «общее», некоторое «коллективное бытие».

Новые противники либерализма относились уже не к инерции прошлого, как на предыдущих стадиях, а представляли собой модернистские проекты, сложившиеся на самом Западе. Но они также строились на отвержении индивидуализма и номинализма. Это было ясно осмыслено теоретиками либерализма – прежде всего Хайеком и его учеником Поппером, которые объединили «коммунистов» и «фашистов» под общим названием «врагов открытого общества». И начали с ними смертельную войну.

Тактически использовав Советскую Россию, капитализму вначале удалось справиться с фашистскими режимами, и это стало идеологическим результатом Второй мировой войны. Последовавшая за этим «холодная война» между Западом и Востоком к концу 80-х годов ХХ века завершилась победой либералов над коммунистами.

Так проект освобождения индивидуума от всех форм коллективной идентичности и «идеологический прогресс» в понимании либералов прошел еще одну стадию. В 90–е годы либеральные теоретики заговорили о наступившем «конце истории» (Ф. Фукуяма) и о «однополярном моменте» (Ч. Краутхамер).

Это стало ярким доказательством вступления капитализма в свою наиболее продвинутую фазу – в стадию глобализма. Собственно, именно в это время в США у правящих элит и восторжествовала стратегия глобализма – намеченная еще в Первую мировую войну 14 пунктами Вильсона, но по итогам «холодной войны» объединившая элиту обеих партий – как демократов, так и республиканцев, представленных преимущественно «неоконсерваторами».

Гендер и постгуманизм: третья фаза

После победы над последним идеологическим противником – социалистическим лагерем, – капитализм подошел к решающей черте. Индивидуализм, рынок, идеология прав человека, демократия и западные ценности победили в глобальном масштабе. Казалось бы, повестка дня выполнена – никто больше не противопоставляет «индивидуализму» и номинализму ничего серьезного и системного.

В этот период капитализм вступает в третью фазу. При ближайшем рассмотрении, после победы над внешним врагом либералы обнаружили ещё две формы коллективной идентичности. Прежде всего, пол. Ведь пол – это также нечто коллективное: либо мужское, либо женское. Поэтому следующим этапом стало уничтожение пола как чего-то объективного, существенного и неотменимого.

Половая принадлежность требовала отмены, как и все иные формы коллективной идентичности, изжитые и упраздненные еще раньше. Отсюда гендерная политика, превращение категории пола в нечто «опциональное» и зависящее от индивидуального выбора. И снова здесь мы имеем дело с тем же номинализмом: зачем двоить сущности?! Человек и есть человек как индивидуум, пол же можно выбирать произвольно – как раньше выбирали религию, профессию, нацию и образ жизни.

Это стало главной повесткой дня либеральной идеологии именно в 90-х после победы над СССР. Да, на пути гендерной политики вставали внешние противники – те страны, у которых еще сохранились по инерции остатки традиционного общества, ценности семьи и т. д., а также консервативные круги на самом Западе. Борьба с консерваторами и «гомофобами», то есть защитниками традиционного взгляда на бытие полов, стала новой целью адептов прогрессивного либерализма. К этому примкнули многие левые, заменившие гендерной политикой и защитой иммиграции прежние антикапиталистические цели.

По мере успехов институционализации норм гендерной политики и успехов массовой миграции, атомизирующей население в странах самого Запада (что также вписывается полностью в идеологию прав человека, оперирующей с индивидуумом без учета его культурных, религиозных, социальных или национальных аспектов), стало очевидным, что либералам остается сделать последний шаг – и упразднить человека.

Ведь человек – это тоже коллективная идентичность, а значит, ее следует преодолеть, отменить, упразднить. Этого требует принцип номинализма: «человек» – это только имя, пустое сотрясение воздуха, произвольная, а поэтому всегда спорная классификация. Есть лишь индивидуум, а человеческий или нет, мужской или женский, религиозный или атеистический – это зависит от его выбора.

Таким образом, последний шаг, который осталось сделать либералам, прошедшим многовековой путь к своей цели, заменить людей – пусть частично – киборгами, сетями Искусственного Интеллекта и продуктами генной инженерии. Human optional логически следует за gender optional.

Эта повестка уже вполне предвосхищена постгуманизмом, постмодернизмом и спекулятивным реализмом в философии, а технологически с каждым днем становится все более реалистичной. Футурологи и сторонники ускорения исторического процесса (акселерационисты) уверенно смотрят в ближайшее будущее, когда Искусственный Интеллект станет сопоставим по основным параметрам с человеческим. Этот момент называется Сингулярностью. Ее наступление прогнозируется в пределах от 10 до 20 лет.

Последний бой либералов

Вот именно в этот контекст и следует помещать продавленную победу Байдена в США. Именно это и означает «Большая Перезагрузка» или лозунг «Построим снова и ещё лучше».

В 2000-е годы глобалисты столкнулись с рядом проблем, которые носили не столько идеологический, сколько «цивилизационный характер». С конца 90-х в мире практически не осталось более или менее стройных идеологий, способных бросить вызов либерализму, капитализму и глобализму. В разной мере, но эти принципы принимали все или почти все. Но, тем не менее, процессы имплементации либерализма и гендерной политики, а также упразднения национальных государств в пользу Мирового Правительства затормозились сразу на нескольких направлениях.

Этому все активнее сопротивлялась Россия Путина, имевшая в запасе ядерное оружие и историческую традицию оппонирования Западу, а также ряд консервативных традиций, сохранившихся в обществе.

Китай, хотя и активно включился в глобализацию и либеральные реформы, не спешил применять их к политической системе, сохранял господство Компартии и отказывался от политической либерализации. Более того, при Си Цзиньпине стали нарастать национальные тенденции в китайской политике. Пекин ловко использовал «открытый мир», чтобы преследовать свои национальные и даже цивилизационные интересы. А это в планы глобалистов не входило.

Исламские страны продолжали свою борьбу против вестернизации и, несмотря на блокаду и давление, сохраняли (как, например, шиитский Иран) свои непримиримо антизападные и антилиберальные режимы. Все более независимой от Запада становилась политика таких крупных суннитских государств, как Турция и Пакистан.

В Европе стала подниматься волна популизма, которая нарастала по мене взрыва недовольства коренных европейцев массовой иммиграцией и гендерной политикой. Политические элиты Европы оставались полностью подчиненными глобалистской стратегии, что и видно на Давосском форуме – в докладах его теоретиков Шваба или принца Чарльза, но сами общества пришли в движения и подчас поднимались на прямое восстание против власти – как в случае протестов «желтых жилетов» во Франции. Кое-где – например в Италии, Германии или Греции – популистские партии стали прорываться даже в парламент.

И, наконец, в 2016 году в самих США президентом умудрился стать Дональд Трамп, подвергший глобалистскую идеологию, практику и цели резкой и прямолинейной критике. И его поддержало около половины американцев.

Все эти антиглобалистские тенденции в глазах самих глобалистов не могли не сложиться в зловещую картину: история последних столетий с, казалось бы, неизменным прогрессом номиналистов и либералов была поставлена под вопрос. Это была не просто катастрофа того или иного политического режима. Это была угроза конца либерализма как такового.

Даже сами теоретики глобализма почувствовали неладное. Так, Фукуяма отказался от своего тезиса о «конце истории» и предложил еще сохранять национальные государства под властью либеральных элит, чтобы с опорой на жесткие методы лучше подготовить массы к окончательной трансформации в постчеловечество. Другой глобалист Чарльз Краутхаммер вообще заявил, что «однополярный момент» закончился, а глобалистские элиты не сумели им воспользоваться.

Именно в таком паническом и практически истерическом состоянии провели последние 4 года представители глобалистской верхушки. И поэтому вопрос устранения Трампа с поста Президента США был для них вопросом жизни и смерти. Если бы Трамп сохранил свой пост, обвал глобалистской стратегии был бы необратим.

Но Байдену удалось – правдами и неправдами – изгнать Трампа и демонизировать его сторонников. Тут-то и начинает работать «Большая Перезагрузка», Great Reset. В ней, действительно, нет ничего нового – это продолжение основного вектора западно–европейской цивилизации Нового времени в направлении прогресса, истолкованного в духе либеральной идеологии и номиналистской философии. Осталось совсем немного: освободить индивидуумов от последних форм коллективной идентичности – завершить упразднение пола и перейти к постгуманистской парадигме.

Успехи высоких технологий, интеграция обществ в социальные сети, жестко управляемые, как сейчас выясняется, либеральными элитами в открыто тоталитарном ключе, отработка способов слежения и влияния на массы делают достижение глобальной либеральной цели вполне близкой.

Но чтобы совершить этот решающий бросок, им необходимо в ускоренном режиме (и уже не обращая внимания на то, как это выглядит) стремительно расчистить путь к финализации истории. А это значит, что зачистка Трампа является сигналом к атаке на все остальные преграды.

Так мы определили наше место на шкале истории. И тем самым получили более полное представление о том, чем является «Большая Перезагрузка». Это не что иное, как начало «последней битвы». Глобалисты в своей борьбе за номинализм, либерализм, освобождение индивидуума и гражданское общество представляются сами себе «воинами света», несущими массам прогресс, освобождение от тысячелетних предрассудков, новые возможности – и, вероятно, даже физическое бессмертие и чудеса генной инженерии.

Все, кто им противостоит, в их глазах представляют собой «силы тьмы». И по этой логике с «врагами открытого общества» надо поступать по свей строгости. «Если враг не сдается, его уничтожают». А врагом является каждый, кто ставит под сомнение либерализм, глобализм, индивидуализм, номинализм – во всех их проявлениях. Такова новая этика либерализма.

Ничего личного. Все имеют право быть либералами, но никто не имеет права не быть либералом.

Часть 3. Раскол в США: трампизм и его враги

Враг внутри

В более ограниченном контексте, нежели рамки общей истории либерализма от Оккама до Байдена, вырванная у Трампа победа демократов в битве за Белый дом зимой 2020-2021 годов также имеет огромное идеологическое значение. Это связано прежде всего с процессами, развертывающимися внутри самого американского общества.

Дело в том, что после падения СССР и наступления «однополярного момента» в 90–е годы ХХ века у глобального либерализма исчезли внешние противники. По крайней мере, так тогда казалось в контексте оптимистичного ожидания «конца истории». Пусть такие прогнозы оказались преждевременными, но в целом Фукуяма не просто гадал – наступило ли будущее? – он строго следовал самой логике либерального толкования истории, и поэтому с определенными поправками его анализ был в целом верен.

Во всем человечестве, на самом деле, в той или иной мере установились нормы либеральной демократии – рынок, выборы, капитализм, признание «прав человека», нормативы «гражданского общества», согласие с технократическими трансформациями и стремление примкнуть к развитию и внедрению высоких технологий – прежде всего дигитальных. Если кто-то и упорствовал в своей неприязни к глобализации, это можно было рассматривать как простую инерцию, как не готовность быть «осчастливленным» либеральным прогрессом.

Иными словами, это было не идеологической оппозицией, но лишь досадной помехой. Цивилизационные различия должны были постепенно стереться. Капитализм, принятый и Китаем, и Россией, и исламским миром, рано или поздно повлек бы за собой процессы политической демократизации, ослабление национального суверенитета и привел бы, в конце концов, к принятию общепланетарной системы – то есть к Мировому Правительству. Это было не делом идеологической борьбы, но делом времени.

Именно в этом контексте глобалисты и принялись за дальнейшие шаги по продвижению своей основной программы – упразднению всех остаточных форм коллективной идентичности. Это прежде всего касалось гендерной политики, а также усиления потоков миграции, призванных окончательно размыть культурную идентичность самих западных обществ – в том числе европейского и американского. Таким образом, основной удар глобализации пришелся по своим.

В этом контексте на самом Западе стал проявляться «внутренний враг». Им стали те силы, которые возмутились уничтожению половой идентичности, остатков культурной традиции (через миграцию) и ослаблению позиций среднего класса. Постгуманистские горизонты надвигающейся Сингулярности и замена людей Искусственным Интеллектом также внушали все большие опасения. А на философском уровне не все интеллектуалы приняли парадоксальные выводы Постмодерна и спекулятивного реализма.

Кроме того, наметилось явное противоречие между западными массами, живущими в контексте старых норм Модерна, и глобалистскими элитами, стремящимися любой ценой ускорить социальный, культурный и технологический прогресс, понятый в либеральной оптике. Так стал складываться новый идеологический дуализм – на сей раз внутри Запада, а не вне его. Враги «открытого общества» отныне появились в самой западной цивилизации. Ими стали те, кто отвергали последние выводы либералов и совершенно не принимали ни гендерной политики, ни массовой миграции, ни упразднения национальных государств и суверенитета.

При этом, такое нарастающее сопротивление, названное обобщенно «популизмом» (или «правым популизмом»), опиралось на ту же самую либеральную идеологию – на капитализм и либеральную демократию, но толковало эти «ценности» и «ориентиры» по-старому, а не по-новому.

Свобода здесь мыслилась как свобода иметь любые взгляды, а не только соответствующие нормам политкорректности. Демократия истолковывалась как власть большинства. Свобода менять пол сочеталась со свободой сохранить верность семейным ценностями. Готовность принять мигрантов, выражающих желание и доказывающих способность к интеграции в западные общества, строго отличалась от поголовного принятия всех без различия в сопровождении непрерывных извинений перед любыми приезжими за колониальное прошлое.

Постепенно «внутренний враг» глобалистов достиг серьезных пропорций и большого влияния. Старая демократия бросила вызов новой.

Трамп и восстание ничтожеств

Кульминацией этого стало избрание Дональда Трампа в 2016 году. Трамп построил свою компанию на этом самом расколе американского общества. Кандидат от глобалистской партии – Хилари Клинтон – опрометчиво назвала сторонников Трампа, то есть «внутреннего врага» – «depplorables», то есть «жалкими», «достойными сожаления», «ничтожествами». «Ничтожества» в ответ выбрали Трампа.

Так раскол внутри либеральной демократии стал важнейшим политическим и идеологическим фактом. Те, кто толковали демократию «по-старому» (как власть большинства), не просто восстали против нового толкования (как власть меньшинств, направленную против большинства, склонного вставать на популистскую точку зрения, что чревато… ну да, конечно, «фашизмом» или «сталинизмом»), но сумели одержать победу и привести в Белый Дом своего кандидата.

Трамп же со своей стороны провозгласил свое намерение «осушить Болото» (drain the Swamp), то есть покончить с либерализмом в его глобалистской стратегией и «сделать Америку снова великой» (Make Americagreat again). Обратим внимание на слова «снова» (again). Трамп хотел вернуться к эпохе национальных государств, то есть сделать ряд шагов против течения истории (как её понимали либералы). То есть «старое доброе вчера» противопоставлялось «глобалистскому сегодня» и «постгуманистскому завтра».

Следующие 4 года стали для глобалистов настоящим кошмаром. Подконтрольные глобалистам СМИ все 4 года обвиняли Трампа во всех возможных грехах – в том числе в работе «на русских», так как «русские» также упорствовали в непринятии «прекрасного нового мира», саботируя укрепление наднациональных институтов – вплоть до Мирового правительства – и препятствуя проведению гэйпарадов.

Все противники либеральной глобализации собирались логическую в одну группу, куда попали не только Путин, Си Цзиньпин, некоторые исламские лидеры, но и – только вдумайтесь! – Президент Соединенных Штатов Америки, человек номер один «свободного мира». Для глобалистов это было катастрофой. И пока Трампа – с использованием цветной революции, спровоцированных беспорядков, поддельных бюллетеней и методов подсчета голосов, ранее применявшихся лишь в отношении других стран и неугодных США режимов – не сбросили, они не могли чувствовать себя спокойно.

Лишь после этого, снова захватив бразды правления в Белом Доме, глобалисты стали приходить в себя. И снова взялись за… старое. Но в их случае «старое» (build back) означало возврат к «однополярному моменту» – в до-трампистские времена.

Трампизм

Трамп в 2016 году оседлал волну популизма, чего не удалось сделать ни одному европейскому лидеру. Поэтому он стал символом противостояния либеральной глобализации. Да, это была не альтернативная идеология, а всего лишь отчаянное сопротивление последним выводам, сделанным из логики и даже метафизики либерализма (и номинализма). Трамп оспаривал отнюдь не капитализм и не демократию, но лишь те формы, которые они приобрели на последней стадии и постепенной и последовательной имплементации. Но и этого было достаточно, чтобы обозначить фундаментальный раскол американского общества.

Так сложился феномен «трампизма», во многом превосходящий масштаб личности самого Дональда Трампа. Трамп сыграл на антиглобалисткой волне протеста. Но совершенно очевидно, что он не являлся и не является идеологической фигурой. И тем не менее, именно вокруг него стал формироваться оппозиционный блок. Американская женщина консерватор Энн Култер, написавшая книгу "In Trump we trust"^[2], позднее переформулировала свое кредо так: «in Trumpism we trust».

Не столько сам Трамп, сколько намеченная им линия противостояния глобалистам, стала ядром трампизма. В роли Президента Трамп далеко не всегда был на высоте сформулированной им самим задачи. И уже тем более ничего даже близко напоминающего «осушение Болота» и победу над «глобализмом» ему осуществить не удалось. Но, несмотря на это, он стал центром притяжения для всех тех, кто осознавал или только чувствовал опасность, исходящую от глобалистских элит и неразрывно связанных с ними представителей Больших Финансов и Больших Технологий.

Так стало складываться ядро трампизма. В этом процессе важную роль сыграл американский интеллектуал консервативной ориентации Стив Бэннон, мобилизовавший в поддержку Трампа широкие слои молодежи и разрозненные консервативные движения. Сам Бэннон вдохновлялся серьезными антимодернистскими авторами – такими как Юлиус Эвола, и, следовательно, его оппозиция глобализму и либерализму имела более глубокие основания.

Важную роль в трампизме сыграли последовательные палео-консерваторы – изоляционисты и националисты – Пат Бьюкенен, Рон Пол, а также отодвинутые ранее – с 80-х годов – на периферию неоконами (глобалистами справа) адепты антилиберальной и антимодернистской (следовательно, фундаментально антиглобалистской) философии – Ричард Вивер и Рассел Кирк.

Выразителем массовой мобилизации «трампистов» стали представители сетевой организации QAnon, которые облекли критику либерализма, демократов и глобалистов в форму теории заговора. Они распространяли в сетях потоки обвинений и разоблачений глобалистов, замешанных в секс-скандалах, педофилии, коррупции и сатанизме.

Верные интуиции о зловещем характере либеральной идеологии – ставшем очевидным на последних стадиях её триумфального распространения в человечестве – сторонники QAnon сформулировали на уровне среднестатистического американца и массового сознания, едва ли склонного к углубленному философскому и идеологическому анализу. Параллельно этому QAnon расширяли свое влияние, но одновременно придавали антилиберальной критике гротескные черты.

Именно сторонники QAnon как авангард массового конспирологического популизма оказались во главе протестов 6 января, когда возмущенные украденными выборами сторонники Трампа ворвались в Капитолий. Они не добились при этом никакой цели, но лишь дали Байдену и демократам повод еще больше демонизировать «трампизм» и всех противников глобализма, приравняв всякого консерватора к «экстремистам». За этим последовала волна арестов, а наиболее последовательные «новые демократы» предложили лишить сторонников Трампа всех социальных прав – включая возможность покупки билетов на самолет.

Поскольку социальные сети регулярно мониторятся сторонниками именно либеральной элиты, то собрать сведения практически о всех гражданах США и их политических предпочтениях не составляло проблемы. Так приход в Белый Дом Байдена ознаменовался тем, что либерализм прибрел откровенно тоталитарные черты.

Отныне трампизм, популизм, защита семейных ценностей и любые намеки на консерватизм или на несогласие с установками глобалистского либерализма приравнены в США почти к преступлению – к hate speechи «фашизму».

Но все же трампизм не исчез с победой Байдена. В его рядах в той или иной степени оказались те, кто отдал на прошедших выборах свои голоса Дональду Трампу – а это более 70 000 000 голосов.

Поэтому совершенно очевидно, что «трампизм» отнюдь не закончится вместе с Трампом. Половина населения США фактически оказалась в положении радикальной оппозиции, а наиболее последовательные из трампистов представляют собой ядро антиглобалистского подполья в самой цитадели глобализма.

Нечто аналогичное происходит и в европейских странах, где популистские движения и партии все больше осознают себя диссидентами, лишенными всех прав и подвергающихся идеологическим гонениям в условиях ставшей очевидной глобалистской диктатуры.

Как бы ни хотели глобалисты, снова захватившие власть в США, представить предыдущие 4 года «досадным недоразумением», а свою победу объявить окончательным «возвратом к нормальности», объективная картина предельна далека от успокоительных заклинаний глобалистской верхушки. Против нее и против ее идеологии мобилизованы не только страны с иной цивилизационной идентичностью, но на сей раз и половина собственного населения, постепенно приходящего к осознанию серьезности своего положения и приступающего к поиску идеологической альтернативы.

Вот в каких условиях Байден возглавил США. Сама американская почва горит у глобалистов под ногами. И это придаёт ситуации «последнего боя» особое, дополнительное измерение. Не Запад против Востока, не США и НАТО против всех остальных, но либералы против человечества – включая тот сегмент человечества, который оказался на территории самого Запада, но все больше и больше отворачивается от своих же глобалистских элит – вот, что определяет стартовые условия этой битвы.

Индивидуум и дивидуум

Следует прояснить еще один существенный момент. Мы видели, что вся история либерализма представляет собой последовательное освобождение индивидуума от всех форм коллективной идентичности. Последним аккордом в процессе этой логически безупречной имплементации номинализма станет переход к постгуманизму и вероятной замене человечества иной – на сей раз постчеловеческой – цивилизацией машин. Именно к этому ведет последовательный индивидуализм, взятый как нечто абсолютное.

Но здесь либеральная философия подходит к принципиальному парадоксу. Освобождение индивидуума от человеческой идентичности, к чему готовит его гендерная политика, осознанно и целенаправленно превращающая человека в извращенное чудовище, не может гарантировать того, что это новое – прогрессивное! – существо останется индивидуумом.

Более того, и развитие сетевых компьютерных технологий, и генная инженерия, и сама объектно-ориентированная онтология, представляющая собой кульминацию Постмодерна, явно ведут к тому, что «новое существо» будет не столько «животным», сколько «машиной». Именно с этим и связаны горизонты «бессмертия», которые скорее всего будут обеспечиваться искусственным сохранением личных воспоминаний (которые достаточно легко симулировать).

Таким образом, индивидуум будущего, как исполнение всей программы либерализма целиком, не сможет гарантировать именно того, что было главной задачей либерального прогресса – то есть своей индивидуальности. Либеральное существо будущего даже в теории представляет собой отнюдь не индивидуума, то есть нечто «неделимое», но напротив, «дивидуума», то есть нечто делимое и состоящее из заменяемых деталей. Такова машина – она состоит из комбинации частей.

В теоретической физике уже давно состоялся переход от теории «атомов» (то есть «неделимых единиц материи») к теории частиц, которые мыслятся не как «части чего-то целого», но как «части без целого». Индивидуум как целое также разлагается на составные детали, которые можно снова собрать, но можно и не собирать, а использовать как биоконструктор. Отсюда образы мутантов, химер и монстров, которыми изобилует современная фантастика, населяя ими большинство воображаемых (а значит, в каком-то смысле, предвосхищаемых и даже планируемых) версий будущего.

Постмодернисты и спекулятивные реалисты уже подготовили для этого почву, предложив заменить тело человека как что-то цельное на представление о «парламенте органов» (Б. Латур). Тем самым индивидуум – даже как биологическая единица – превратится в нечто иное, мутирует именно в тот момент, когда достигнет своего абсолютного воплощения.

Прогресс человечества в либеральном толковании с неизбежностью заканчивается упразднением человечества.

Именно это и подозревают – пусть весьма смутно – все те, кто встает на путь борьбы с глобализмом и либерализмом. И хотя QAnon и свойственные им антилиберальные теории заговора только искажают действительность, придавая своим подозрениям гротескные черты, которые легко опровергнуть либералам, реальность в ее трезвом и объективном описании оказывается намного страшнее самых тревожных и чудовищных ее предвосхищений.

«Большая Перезагрузка» – это, действительно, план ликвидации человечества. Потому что именно к такому выводу логически приводит доведенная до конца линия либерально понятного «прогресса»: стремление освободить индивидуума от всех форм коллективной идентичности не может не завершиться освобождением индивидуума от него самого.

Часть 4. Великое Пробуждение (Great Awakening)

«Великое Пробуждение»: вопль в ночи

Мы подошли вплотную к тезису, представляющему прямую противоположность «Большой Перезагрузке» – к тезису о «Великом Пробуждении», Great Awakening.

Этот лозунг первыми выдвинули представители именно американских антиглобалистов – ведущий альтернативного телеканала Infowars Алекс Джонс, подвергшегося глобалистской цензуре и деплатформированию из социальных сетей ещё на первом этапе президентства Трампа, и активисты QAnon. Важно, что это произошло именно в США, где назрело ожесточение между глобалистскими элитами и популистами, получившими – пусть на 4 года – своего президента, хотя и стреноженного административными преградами и ограниченностью собственного идеологического кругозора.

И, сами не обремененные серьезным идеологическим и философским багажом, антиглобалисты сумели схватить сущность самых важных процессов, развертывающихся в современном мире. Глобализм, либерализм и «Большая Перезагрузка», являясь выражением решимости либеральных элит довести свои планы до конца, причем любыми методами – включая прямую диктатуру, масштабные репрессии и компании по тотальной дезинформации – натолкнулись на все более растущее и все более осознанное сопротивление.

Алекс Джонс заканчивает свои программы одним и тем же возгласом – «You are Resistance!», «Сопротивление – это вы!» При этом сам Алекс Джонс или активисты QAnon не имеют строго определенных мировоззренческих взглядов. В этом смысле они – представители именно народных масс, те самые «deplorables», которых так больно унизила Хиллари Клинтон. То, что просыпается, это не идеологические противники либерализма, не враги капитализма и не идейные оппоненты демократии. Это даже не консерваторы. Это просто люди – люди как таковые, самые обычные и простые. Но… люди, желающие быть и оставаться людьми. То есть иметь свободу, пол, культуру и живые конкретные связи с Родиной, окружающим миром, народом.

«Великое Пробуждение» – это не о элитах и интеллектуалах, но о народе, о массах, о людях как таковых. И Пробуждение, о котором идет речь, не связано с идеологическим анализом. Оно есть спонтанная реакция едва ли компетентных в философии масс, живо и внезапно осознавших, – как скот перед бойней, – что их судьба уже решена правителями и что в будущем для людей больше нет места.

«Великое Пробуждение» спонтанно, во многом неосознанно, интуитивно и слепо. Это еще отнюдь не выход на осознание, на вывод, на глубокий исторический анализ. Как мы видел в кадрах из Капитолия, активисты трампизма и участники QAnon выглядят как персонажи из комиксов или супергерои из сериалов Marvel. Конспирология – это детская болезнь антиглобализма. Но с другой стороны, это начало фундаментального исторического процесса. Так возникает полюс оппозиции самому ходу истории в ее либеральном понимании.

Поэтому не следует поспешно нагружать тезис о «Великом Пробуждении» идеологической детализацией – фундаментальным консерватизмом (в том числе религиозным), традиционализмом, марксистской критикой капитала или анархическим протестом ради протеста. «Великое Пробуждение» это нечто более органическое, более спонтанное и в то же время тектоническое. Так человечество внезапно озаряется осознанием близости своего неминуемого конца.

И поэтому «Великое Пробуждение» столь серьёзно. И поэтому оно исходит из США, той цивилизации, где сумерки либерализма гуще всего. Это вопль из центра самого ада, из той зоны, где черное будущее уже отчасти наступило.

«Великое Пробуждение» есть спонтанный ответ человеческих масс на «Большую Перезагрузку». Конечно, можно отнестись к этому скептически. Либеральные элиты –особенно сегодня – держат в своих руках управление всеми основными цивилизационными процессами.

Они управляют мировыми финансами и способны делать с ними все, что угодно – от безграничной эмиссии до любых махинаций с финансовыми инструментами и структурами.

В их руках вся американская военная машина и управление союзниками по НАТО. Байден обещает снова укрепить влияние Вашингтона в этой структуре, почти распавшейся в последние годы.

Либералам подчинены практически все гиганты High Tech – компьютеры, айфоны, сервера, телефоны и социальные сети строго контролируются несколькими монополистами, входящими в глобалистский клуб. А значит, у Big Data, то есть у всего объема сведений о практически всем населении земли, есть хозяин и владелец.

Технологии, научные центры, мировое образование, культура, СМИ, медицина и социальные службы полностью в их руках.

Либералы в правительствах и властных кругах страны есть органические компоненты планетарных сетей – все с тем же штабом.

На глобалистов работают спецслужбы стран Запада и их агентура в других режимах, завербованная или подкупленная, принужденная к сотрудничеству или добровольно на него пошедшая.

Казалось бы, как в такой ситуации сторонникам «Великого Пробуждения» осуществить восстание против глобализма? Как – не имея никаких ресурсов – эффективно противостоять мировой элите? Каким оружием пользоваться? Какой стратегии придерживаться? И более того – на какую идеологию опереться, ведь либералы и глобалисты всего мира едины и имеют общую идею, общую цель и единую линию, а их противники разрозненны не только в разных обществах, но и в рамках одного и того же.

И конечно, эти противоречия в рядах оппозиции еще более усугубляется правящими элитами, привычно разделяющими, чтобы властвовать. Поэтому мусульман натравливают на христиан, левых на правых, европейцев на русских или китайцев и т. д.

Но «Великое Пробуждение» происходит не благодаря, а вопреки всему этому. Против либералов восстает само человечество, человек как эйдос, человек как общее, человек как коллективная идентичность, причем сразу во всех ее формах – органических и искусственных, исторических и новаторских, восточных и западных.

«Великое Пробуждение» только начинается. Оно даже толком еще не началось. Но уже тот факт, что у него есть имя, и что это имя появилось в самом эпицентре идеологических и исторических трансформаций – в США, на фоне драматического разгрома Трампа, отчаянного захвата Капитолия и поднимающейся волны либеральных репрессий, когда глобалисты не скрывают более тоталитарной сути и своей теории, и своей практики, имеет огромное (может быть, решающее) значение.

«Великое Пробуждение» против «Большой Перезагрузки» – это восстание человечества против правящих либеральных элит. Более того, это восстание Человека против своего извечного давнего врага, против врага самого рода человеческого.

Если есть те, кто провозглашают «Великое Пробуждение», как бы наивно ни выглядели их формулы, уже значит, что не все потеряно, что в массах зреет ядро Сопротивления, что они начинают мобилизацию. С этого момента начинается история всемирного восстания – восстания против «Большой Перезагрузки» и ее адептов.

«Великое Пробуждение» есть вспышка сознания на пороге Сингулярности. Последняя возможность принять альтернативное решение о содержании и направлении будущего. Полное замещение людей новыми сущностями, дивидуумами, не может быть просто навязано силой сверху. Элиты должны соблазнить человечество, получить от него – пусть смутное, но согласие. «Великое Пробуждение» призывает сказать решительное «нет!».

Это еще не конец войны, даже не сама война. Более того, это еще и не ее начало. Но это возможность такого начала. Нового Начала истории Человека.

Конечно, «Великое Пробуждение» совершенно не подготовлено.

Как мы видели, в самих США противники либерализма – как Трамп, так и трамписты – готовы отвергнуть последнюю стадию либеральной демократии, но и не помышляют о полноценной критике капитализма. Они защищают вчера и сегодня против надвигающегося зловещего завтра. Но у них отсутствует полноценный идеологической горизонт. Они пытаются спасти предыдущую стадию той же либеральной демократии, того же капитализма, от последующих и более продвинутых стадий. А это само по себе содержит противоречие.

Современные левые также имеют границы своей критики капитализма – и потому, что разделяют материалистическое понимание истории (Маркс был согласен с необходимостью мирового капитализма, который он наделся преодолеть через мировой пролетариат), и потому, что в последнее время социалистические и коммунистические движения были перехвачены либералами и переориентированы с ведения классовой войны против капитализма на защиту мигрантов, сексуальных меньшинств и борьбу мнимыми «фашистами».

Правые же ограничены своими национальными государствами и культурами, не видя того, что в таком же отчаянном положении оказались народы и других цивилизаций. Буржуазные нации, возникшие на заре Нового времени, представляют собой рудимент буржуазной цивилизации. Эта цивилизация сегодня разрушает и упраздняет то, что сама же создала вчера, но использует все ограничения национальной идентичности для поддержания противостоящего глобалистам человечества в разрозненном и конфликтном состоянии.

Поэтому «Великое Пробуждение» есть, а идейной основы у него пока нет. Но если оно действительно и является по-настоящему историческим, а не эфемерным и чисто периферийным явлением, то такая основа ему просто необходима. Причем за пределом существующих политических идеологий, сложившихся в Новое время на самом Западе. Обращение к любой из них будет автоматически означать, что мы оказываемся в идеологическом плену становления капитала.

Значит, в поисках платформы для «Великого Пробуждения», вспыхнувшего в США, мы должны выйти за пределы американского общества и довольно короткой американской истории и двинуться за вдохновением в иные цивилизации – прежде всего в нелиберальные идеологии самой Европы. Но и этого недостаточно, так как наряду с деконструкцией либерализма мы должны обрести опору в самых разных цивилизациях человечества, далеко не исчерпывающихся Западом, откуда собственно и исходит основная угроза и где – в швейцарском Давосе! – и была провозглашена «Большая Перезагрузка».

Интернационал народов против интернационала элит

«Большая Перезагрузка» хочет снова сделать мир однополярным, чтобы перейти к глобалистской бесполярности, когда элиты станут в полном смысле слова интернациональными и их местопребывание будет распылено по всему пространству планеты. Именно поэтому глобализм несет в себе конец США – США как страны, государства, общества. Это-то и чувствуют – подчас интуитивно – трамписты и сторонники «Великого Пробуждения». Байден – это приговор США. А через США и всем остальным.

Соответственно, «Великое Пробуждение» в целях спасения народов и обществ должно начинаться с многополярности. Это не просто спасение самого Запада, но даже и не спасение от Запада всех остальных. Это спасение человечества – и западного, и незападного – от тоталитарной диктатуры либеральных капиталистических элит. А это в одиночку не могут сделать ни люди Запада, ни люди Востока. Здесь надо действовать сообща. «Великое Пробуждение» предполагает интернационал народов против интернационала элит.

Многополярность становится важнейшим ориентиром и ключом к стратегии «Великого Пробуждения». Только обратившись ко всем государствам, культурам и цивилизациям человечества мы способны собрать достаточно сил, чтобы эффективно противостоять «Большой Перезагрузке» и ориентации на Сингулярность.

Но в этом случае вся картина неизбежного финального столкновения оказывается далеко не столь отчаянной. Если мы окинем взглядом все то, что может стать полюсами «Великого Пробуждения», ситуация будет представлена в несколько ином свете. Интернационал народов, стоит только начать мыслить в этих категориях, оказывается далеко не утопией и не абстракцией. Более того, мы легко можем увидеть уже сейчас огромный потенциал, который может быть задействован в борьбе против «Большой Перезагрузки».

Перечислим кратко тот диспозитив, на который «Великое Пробуждение» может рассчитывать в глобальном масштабе.

Гражданская война в США: выбор нашего лагеря

В США мы имеем опору в трампизме. И хотя сам Трамп проиграл, это не значит, что и сам он опустил руки, смирившись с украденной победой, и что его сторонники – 70 000 000 американцев – успокоились и приняли либеральную диктатуру как должное. Ничего подобного. Отныне в самих США действует мощное многочисленное (половина населения!), озлобленное и доведенное до отчаяния тоталитаризмом либералов антиглобалистское подполье. Дистопия Оруэлла из романа "1984" воплотилась в жизнь не в коммунистическом или фашистском режиме, но в либеральном. Однако опыт и советского коммунизма и даже нацистской Германии показывает, что сопротивление возможно всегда.

Сегодня США находятся, по сути, в состоянии гражданской войны. Власть захватили либерал-большевики, а их противники отброшены в оппозицию и оказались на грани того, чтобы перейти на нелегальное положение. 70 000 000 оппозиции – это серьезно. Конечно, они разрознены и могут растеряться в ходе карательных рейдов демократов и новых тоталитарных технологий Big Tech.

Но американский народ рано списывать со счетов. Явно, что у него еще есть определенный запас сил, и свою индивидуальную свободу половина населения США готова защищать любой ценой. А сегодня вопрос стоит именно так: или Байден – или свобода. Конечно, либералы попытаюсь отменить Вторую поправку и разоружить становящееся все менее лояльным глобалистской верхушке население. Вероятно, что демократы попытаются добить и саму двухпартийную систему, введя по сути однопартийный режим – вполне в духе современного состояния их идеологии. Это и есть либерал-большевизм.

Но Гражданская война никогда не имеет заведомого исхода. История открыта, и победа любой из сторон всегда возможна. Особенно если человечество осознает, насколько важна американская оппозиция для всеобщей победы над глобализмом. Как бы мы ни относились к США, к Трампу и трампистам, мы все просто обязаны поддержать американский полюс «Великого Пробуждения». Спасти Америку от глобалистов, а значит, содействовать тому, чтобы он снова стала великой, это наша общая задача.

Европейский популизм: преодоление правых и левых

Не спадает волна антилиберального популизма и в Европе. Хотя глобалисту Макрону и удается сдерживать бурные протесты «желтых жилетов», а итальянским и германским либералам изолировать и блокировать правые партии и их лидеров, предотвращая их приход к власти, эти процессы неостановимы. Популизм выражает собой то самое «Великое Пробуждение», но только на европейской почве и с европейской спецификой.

Для этого полюса сопротивления чрезвычайно важна новая идеологическая рефлексия. Европейские общества намного более идеологически активны, нежели американцы, и поэтому традиции правой и левой политики – и присущие им противоречия – ощущаются намного более остро.

Именно этими противоречиями и пользуются либеральные элиты, чтобы сохранять свои позиции в странах Евросоюза.

Дело в том, что ненависть к либералам в Европе нарастает одновременно с двух сторон: левые видят в них представителей крупного капитала, эксплуататоров, потерявших последние приличия, а правые – провокаторов искусственной массовой миграции, уничтожителей последних остатков традиционных ценностей, губителей европейской культуры и могильщиков среднего класса. При этом в большинстве своем и правые и левые популисты отложили традиционные идеологии, не отвечающие больше историческим потребностям, и выражают свои взгляды в новых формах – подчас противоречивых и обрывочных.

Отказ от идеологий – ортодоксального коммунизма и национализма – в целом положителен, это дает популистам новую, гораздо более широкую базу. Но это же является и их слабым местом.

Однако самое фатальное в европейском популизме это не столько деидеологизация, сколько сохранение глубокого отторжения между левыми и правыми, сохранившееся с предыдущих исторических эпох.

Становление европейского полюса «Великого Пробуждения» должно быть сопряжено с решением этих двух идеологических задач: окончательным преодолением рубежа между левыми и правыми (то есть обязательный отказ одних от надуманного «антифашизма», а других от сталь же надуманного «антикоммунизма») и возведением популизма как такового – интегрального популизма – в самостоятельную идеологическую модель. Ее смысл должен заключаться в радикальной критике либерализма и его высшей стадии – глобализма, но при этом сочетать требование социальной справедливости и сохранения традиционной культурной идентичности.

В этом случае европейский популизм, во-первых, приобретет критическую массу, которой фатально не достает, пока правые и левые популисты тратят время и усилия на сведения счетов друг с другом, а во-вторых, станет важнейшим полюсом «Великого Пробуждения».

Китай и его коллективная идентичность

У противников «Большой Перезагрузки» есть и еще один существенный аргумент. Это современный Китай. Да, Китай воспользовался открываемыми глобализацией возможностями, чтобы усилить экономику своего общества. Но Китай не принял сам дух глобализма, либерализм, индивидуализм и номинализм его идеологии. Китай взял у Запала то, что сделало его сильнее, но отверг то, что его ослабляло. Это опасная игра, но до настоящего момента Китай с ней успешно справляется.

По сути, Китай – это традиционное общество с многотысячелетней историей и устойчивой идентичностью. И он явно намерен оставаться таким же и дальше. Особенно ясно это видится в политике нынешнего руководителя Китая Си Цзиньпиня. Он готов идти на тактические компромиссы с Западом, но строго следит за тем, чтобы суверенитет и независимость Китая только росли и укреплялись.

То, что глобалисты и Байден будут действовать с Китаем солидарно, является мифом. Да, на него опирался Трамп и об этом говорил Бэннон, но это следствие узости геополитического горизонта и результат глубокого непонимания сущности китайской цивилизации. Китай будет следовать своей линии и укреплять многополярные структуры. По сути, Китай является важнейшим полюсом «Великого Пробуждения», что станет понятным, если мы примем за отправную точку необходимость интернационала народов. Китай и есть народ с ярко выраженной коллективной идентичностью. Китайского индивидуализма вообще не существует, а если он есть, то представляет собой культурную аномалию. Китайская цивилизация – это торжество вида, рода, порядка и структуры над всякой индивидуальностью.

Конечно, «Великое Пробуждение» не должно становиться китайским. Оно вообще не должно быть единообразным – ведь у каждого народа, у каждой культуры, у каждой цивилизации – свой дух и свой эйдос. Человечество многообразно. И свое единство оно пронзительнее всего может ощутить лишь при столкновении с серьезной угрозой, которая нависла надо всем им. А именно этим и является «Большая Перезагрузка».

Ислам против глобализации

Еще один аргумент «Великого Пробуждения» – это народы исламской цивилизации. То, что либеральный глобализм и западная гегемония радикально отвергаются исламской культурой и самой исламской религией, на которой эта культура основана, очевидно. Конечно, в колониальный период и под силовым и экономическим влиянием Запада часть исламских государств оказалась в орбите капитализма, но практически во всех исламских странах в отношении либерализма и особенно в отношении современного глобалистского либерализма существует устойчивое и глубокое отторжение.

Это проявляется как в крайних формах – исламского фундаментализма, так и в умеренных. В некоторых случаях носителями антилиберальной инициативы становятся отдельные религиозные или политические течения, а в других случаях эту миссию берет на себя само государство. В любом случае, исламские общества идейно подготовлены к системному и активному противостоянию либеральной глобализации. В проектах «Большой Перезагрузки» не содержится вообще ничего того, что даже теоретически могло бы импонировать мусульманам. Поэтому весь исламский мир в целом и представляет один огромный полюс «Великого Пробуждения».

Среди исламских стран полнее всего в оппозиции глобалистской стратегии находятся шиитский Иран и суннитская Турция. При этом, если главная мотивация Ирана – это религиозные представления о приближающемся конце света и последней битве, где главным врагом – Даджалом – однозначно признается Запад, либерализм и глобализм, то Турцией движут больше прагматические соображения – стремление усилить и сохранить национальный суверенитет и обеспечить турецкое влияние на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье.

В политике Эрдогана, постепенно отдаляющегося от НАТО, национальные традиции Кемаля Ататюрка сочетаются с желанием играть роль лидера суннитских мусульман, но и то, и другое достижимо только в оппозиции либеральной глобализации, предусматривающей как полную секуляризацию обществ, так и ослабление (и, в пределе, полное упразднение) национальных государств. Как промежуточная фаза рассматривается предоставление малым этническим группам политической самостоятельности, что для Турции было бы губительно – в силу большого и достаточно активного курдского фактора.

Постепенно от США и Запада все больше отдаляется и суннитский Пакистан, представляющий собой еще одну форму сочетания национальной и исламской политики.

Хотя страны Залива больше зависят от Запада, при более внимательном рассмотрении и аравийский ислам, а тем более Египет, представляющий собой еще одно важное и самостоятельное государство исламского мира, оказываются социальными системами, не имеющими ничего общего с глобалистской повесткой дня и естественным образом предрасположенными к тому, чтобы встать на сторону «Великого Пробуждения».

Этому препятствуют лишь искусно разогреваемые тем же Западом и глобалистскими центрами управления противоречия между самими мусульманами, что касается не только шиитско-суннитских противоречий, но и региональных конфликтов отдельных суннитских государств между собой.

Контекст «Великого Пробуждения» мог бы стать идеологической платформой и для объединения исламского мира в целом, так как оппозиция «Большой Перезагрузке» является практически для каждой исламской страны безусловным императивом. Это и позволяет взять стратегию глобалистов и противостояние ей в качестве общего знаменателя. Осознание масштаба «Великого Пробуждения» позволило бы в определенных границах снять остроту локальных противоречий и содействовать формированию еще одного полюса глобального сопротивления.

Миссия России: встать в авангарде «Великого Пробуждения»

И наконец, важнейшим полюсом «Великого Пробуждения» призвана стать Россия. Несмотря на то, что Россия отчасти была вовлечена в западную цивилизацию – и через культуру Просвещения в царистский период, и при большевиках, и особенно после 1991 года, на всех этапах – и в древности, и в настоящее время – глубинная идентичность русского общества с огромным недоверием относится к Западу и особенно к либерализму и глобализации. Номинализм глубоко чужд русскому народу в самих его основах.

Русская идентичность всегда ставила во главу угла именно общее – род, вид, церковь, традицию, народ, державу, и даже коммунизм представлял собой – пусть искусственную, классовую – но коллективную идентичность, противопоставленную буржуазному индивидуализму. Русские упорно отвергали и продолжают отвергать номинализм во всех его формах. И это является общей платформой как для монархического, так и для советского периода.

После неудачной попытки интегрироваться в глобальное сообщество в 90-е годы ХХ века, благодаря провалу либеральных реформ, общество только еще больше убедилось в том, насколько глобализм и индивидуалистические установки и принципы чужды русским. Именно этим и определяется общая поддержка консервативного и суверенного курса Путина. Русские отвергают «Большую Перезагрузку» и справа, и слева – и это, вместе с историческими традициями, коллективной идентичностью, восприятием суверенитета и свободы государства как высшей ценности, составляет не сиюминутную, но долгосрочную, фундаментальную черту русской цивилизации.

Особенно обострилось отторжение либерализма и глобализации в последние годы, когда сам либерализм обнаружил свои глубоко отталкивающие для русского сознания черты. Именно этим обосновывалась определенная симпатия русских к Трампу и параллельно глубокое отвращение к его либеральным оппонентам.

Со стороны Байдена отношение к России вполне симметрично. Он и глобалистские элиты в целом рассматривают Россию как главного цивилизационного противника, упорно отказывающегося принимать вектор либерального прогрессизма и жестко отстаивающего свой политический суверенитет и свою самобытность.

Конечно, и у современной России нет законченной и внятной идеологии, которая могла бы составить серьезную проблему для «Большой Перезагрузки». Кроме того, в России либеральные элиты, укрепившиеся на верхах общества, по-прежнему сильны и влиятельны, а в экономике, образовании, культуре и науке до сих пор господствуют либеральные идеи, теории и методы. Все это ослабляет потенциал России, дезориентирует общество и создает почву для нарастания внутренних противоречий. Но в целом Россия представляет собой важнейший – если не главный! – полюс «Великого Пробуждения».

Именно к этому вела вся русская история, выражающая внутреннюю убежденность, что русским предстоит нечто великое и решающее в драматической ситуации конца времен, конца истории. Но именно этот конец – причем в наихудшей версии – и предполагает проект «Большой Перезагрузки». Победа глобализма, номинализма и наступление момента Сингулярности означали бы провал русской исторической миссии не только в будущем, но и в прошлом. Ведь смысл русской истории был обращен именно к будущему, а прошлое являлось лишь подготовкой к нему.

И в этом будущем, которое наступает как раз сейчас, роль России сводится к тому, чтобы не просто принять активное участие в «Великом Пробуждении», но и в том, чтобы встать в его авангарде, провозгласив императив «интернационала народов» в борьбе против либерализма – этой чумы XXI века.

Просыпающаяся Россия: имперский Ренессанс

Что значит в таких условиях для России «проснуться»? Это значит в полной мере восстановить свой исторический, геополитический и цивилизационный масштаб. Стать полюсом нового многополярного мира.

Россия никогда не была «просто страной» – тем более «просто одной из европейских стран». При всем единстве с Европой наших корней, уходящих в греко-римскую культуру, Россия на всех этапах своей истории шла по своему собственному – особому – пути. Это сказалось и в нашем твердом и непоколебимом выборе Православия и в целом византизма, что во многом и предопределило нашу отстранённость от Западной Европы, выбравшей католичество, а позднее еще и протестантизм. В Новое время этот же фактор глубинного недоверия к Западу сказался в том, что мы оказались не столь затронутыми самим духом Модерна – номинализмом, индивидуализмом, либерализмом. И даже когда мы заимствовали с Запад отдельные учения и идеологии, часто они были критическими, то есть содержали в себе столь близкое нам самим отторжение магистрального – либерально-капиталистического – пути развития западно-европейской цивилизации.

На идентичность России огромное влияние оказал и восточный – туранский – вектор. Как показали философы-евразийцы, в том числе и великий русский историк Лев Гумилёв, монгольская государственность Чингисхана стала для России важным уроком централизованной организации имперского типа, что во многом предопределило наш державный подъем начиная с XV века, когда Золота Орда распалась, а Московская Русь заняла ее место в пространстве Северо-Восточной Евразии. Эта преемственность геополитике Орды закономерно привело к могущественной экспансии последующих эпох. И всякий раз Россия отстаивала и утверждала не просто свои интересы, но и свои ценности.

Так Россия оказалась наследницей сразу двух Империй, которые рухнули приблизительно в одно и то же время, в XV веке – Византийской и Монгольской. Империя стала нашей судьбой. И даже в ХХ веке при всем радикализме большевистских преобразований Россия вопреки всему оставалась Империей – пусть на сей раз советской.

Это значит, что наше пробуждение немыслимо без возврата к исполнению заложенной в нашей исторической судьбе имперской миссии.

По своей ценностной структуре такая миссия прямо противоположна глобалистскому проекту «Большой Перезагрузки». И естественно было бы ожидать, что в своем решительном броске глобалисты сделают всё от них зависящее, чтобы не допустить имперского Ренессанса в России. Соответственно, нам нужен именно он – имперский Ренессанс. Не для того, чтобы навязать всем остальным народам, культурам и цивилизациям свою — русскую и православную – истину, но чтобы возродить, укрепить и защитить свою идентичность и по мере сил помочь другим возродить, укрепить и защитить свои. Ведь адепты «Большой Перезагрузки» нацелены не только против России, хотя во многом именно наша страна является главной преградой для исполнения и планов. Но в этом и состоит наша миссия – быть «катехоном», «удерживающим», препятствующим приходу в мир последнего зла.

Однако в глазах глобалистов остальные традиционные цивилизации, культуры и общества также подлежат демонтажу, переформатированию и превращению в недифференцированную глобальную космополитическую массу, а в ближайшем будущем и замещению новыми – постчеловеческими – формами жизни, организмами, механизмами или их гибридами. Поэтому имперское пробуждение России призвано стать сигналом для общечеловеческого восстания народов и культур против либеральных глобалистских элит. Возрождаясь как Империя, как православная Империя, Россия покажет пример и другим Империям – китайской, турецкой, персидской, арабской, индийский, а также латино-американской, африканской и… европейской. Вместо доминации одной единой глобалистской «Империи» Большой Перезагрузки, русское пробуждение должно стать зачином эпохи многих Империй, отражающих и воплощающих в себе все богатство человеческих культур, традиций, религий и ценностных систем.

К победе «Великого Пробуждения»

Если сложить трампизм в США, европейский популизм (как правый, так и левый), Китай, исламский мир и Россию, предусмотрев, что к этому лагерю могут примкнуть в какой-то момент и великая индийская цивилизация, и страны Латинской Америки, и заходящая на очередной виток деколонизации Африка, а также вообще все народы и культуры человечества, мы получаем не просто рассеянных и растерянных маргиналов, пытающихся что-то возразить могущественным либеральным элитам, ведущим человечество на финальную бойню, но полноценный фронт, включающий в себя разномасштабных акторов – от великих держав с планетарной экономикой и ядреным оружием до влиятельных и многочисленных политических, религиозных и общественных сил и движений.

Власть глобалистов, в конце концов, основана на внушении и «чёрных чудесах». Они правят не на основе действительного могущества, а опираясь на иллюзии, симулякры и искусственные образы, которые маниакально стараются внедрить в сознание человечества.

В конце концов, «Большую Перезагрузку» провозгласила горстка выродившихся и на ладан дышащих глобалистских стариков на грани деменции (сам Байдан, сморщенный злодей Сорос или упитанный бюргер Шваб) и маргинального извращенного отребья, отобранного для иллюстрации возможности сделать молниеносную карьеру для любого ничтожества. Конечно, на них работают биржи и печатные станки, мошенники с Уолл-стрит и наркоманы-изобретатели из Силиконовой долины. Им подчинены дисциплинированные люди разведки и послушные генералы армии. Но это ничтожно мало в сравнении с человечеством – с людьми труда и мысли, с глубиной религиозных институтов и фундаментальных богатейших культур.

«Великое Пробуждение» заключается в том, что мы начинаем догадываться о сути фатальной – убийственной и одновременно самоубийственной – стратегии «прогресса», как его понимают глобалистские либеральные элиты. И если мы это понимаем, то способны объяснить и другим. Пробужденные могут и должны пробуждать всех остальных. И если нам это удастся, то «Большая Перезагрузка» не просто не состоится, но справедливый суд настигнет тех, кто сделал своей целью уничтожение человечества – вначале духовное, а затем и телесное.

^[1] Английские формулировки 5 пунктов «Большой Перезагрузки» из доклада Принца Чарльза:

· To capture the imagination and will of humanity – change will only happen if people really want it;

· The economic recovery must put the world on the path to sustainable employment, livelihoods and growth. Longstanding incentive structures that have had perverse effects on our planetary environment and nature herself must be reinvented;

· Systems and pathways must be redesigned to advance net zero transitions globally. Carbon pricing can provide a critical pathway to a sustainable market;

· Science, technology and innovation need re-invigorating. Humanity is on the verge of catalytic breakthroughs that will alter our view of what it possible and profitable in the framework of a sustainable future;

· Investment must be rebalanced. Accelerating green investments can offer job opportunities in green energy, the circular and bio-economy, eco-tourism and green public infrastructure.

^[2] Ann Coulter. In Trump We Trust: E Pluribus Awesome! New York: Sentinel, 2016.

США. Россия. Весь мир. ЦФО > Экология. Образование, наука. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 7 марта 2021 > № 3718585 Александр Дугин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Исламской Республики Афганистан Х.Атмаром, Москва, 26 февраля 2021 года

Добрый день!

Провели полезные, содержательные переговоры с Министром иностранных дел Исламской Республики Афганистан (ИРА) Х.Атмаром.

Россия рассматривает Афганистан в качестве важного партнера. Последовательно выступаем за становление ИРА в качестве мирного, независимого, нейтрального государства, свободного от терроризма и наркотиков. Подробно обсудили состояние двусторонних отношений, включая торгово-экономическую составляющую. Договорились наметить очередное заседание Межправительственной комиссии, которая давно не собиралась.

Уделили большое внимание продолжению проектов, реализующихся с участием России: подготовка афганских национальных кадров по гражданским, военным, полицейским, дипломатическим специальностям, а также по вопросам, связанным с гуманитарным содействием (в том числе борьба с пандемией коронавируса).

Россия подтвердила свою принципиальную линию на всемерное содействие созданию условий для межафганского национального примирения. Будем продолжать эти усилия в контактах со сторонами и в рамках т.н. расширенной «тройки» – Россия, США, Китай – с подключением Пакистана. Готовы в любой момент возобновить деятельность Московского формата, где присутствуют все ключевые государства региона и США. Подтвердили значение американо-талибского Соглашения, подписанного в феврале 2020 г. в Дохе и одобренного резолюцией Совета Безопасности ООН.

Вызывает обеспокоенность то обстоятельство что, несмотря на запуск межафганского переговорного процесса, обстановка в Афганистане нестабильна, наблюдается эскалация. Едины в том, что существенным фактором деградации положения дел в ИРА является группировка ИГИЛ. Она нацелена на укрепление своего влияния, в том числе в северных провинциях Афганистана с прицелом на превращение этой территории в плацдарм для экспансии в государствах Центральной Азии.

Выразили озабоченность сохраняющейся проблемой производства и контрабанды наркотиков, которая подпитывает террористические структуры. К сожалению, Афганистан остается крупнейшим поставщиком опиатов – 90% мирового рынка данного продукта. Заинтересованы в том, чтобы афганские власти более эффективно боролись с этой угрозой. Будем укреплять потенциал соответствующих структур ИРА как по двусторонним каналам, так и через расширение реализуемого уже несколько лет совместного проекта России и Японии под эгидой Управления ООН по наркотикам и преступности.

Х.Атмар передал от имени руководства Афганистана заверения в неизменном настрое на дальнейшее углубление нашего сотрудничества во всех областях. Подтвердили, что этот настрой полностью разделяют в Москве.

Вопрос: Какова роль России в достижении национального примирения в Афганистане?

С.В.Лавров (отвечает после Х.Атмара): Я уже сказал о нашей линии в содействии национальному примирению в Афганистане. Она заключается в использовании вложенных с многих сторон усилий в формирование базы для прямых переговоров с тем, чтобы они увенчались успехом. Пока, к сожалению, дохийский раунд «буксует» и даже не смог выработать содержательную повестку дня.

Сегодня Х.Атмар позитивно отзывался о том значении, которое имеет Московский формат. Мы действительно заинтересованы в том, чтобы его возобновить, если и когда все стороны будут к этому готовы. Он является оптимальным, по нашей оценке и по мнению многих других участников, поскольку объединяет все региональные страны и США.

Будем продолжать контакты с ключевыми внешними игроками. Это США, КНР, Пакистан, Индия, Иран, страны Центральной Азии. Данные контакты должны способствовать обеспечению успеха прямых, инклюзивных межафганских переговоров. Это безальтернативная задача.

Вопрос: В Москве состоялись несколько раундов переговоров с участием талибов. Удовлетворены ли Вы предварительными результатами? Были ли консультации с Х.Атмаром по этому поводу?

С.В.Лавров: Регулярно поддерживаем контакты со всеми сторонами в Афганистане: с Правительством и с представителями талибов. Сегодня рассказали (как всегда это делаем) нашим партнерам из Кабула о том, что обсуждалось в ходе этих встреч.

Сам «посыл» талибам не является секретом. Это необходимость избегать какой-либо эскалации обстановки «на земле», уважать уже согласованные условия проведения прямых межафганских переговоров, не выдвигать новых предварительных требований, что является обязательным для обеих сторон, участвующих в переговорном процессе. Безусловно, для всех сторон, включая талибов, необходимо уважать решения Совета Безопасности ООН.

Вопрос: Как Вы оцениваете авиаудары, нанесенные США сегодня ночью по позиции проиранских формирований на востоке Сирии вблизи от границы с Ираком? Сообщили ли об этом американцы по военным каналам Москве? Как это повлияет на обстановку в регионе и на сотрудничество с новой Администрацией Президента США Дж.Байдена по сирийскому досье?

С.В.Лавров: Наших военных предупредили за четыре-пять минут. Если даже говорить о деконфликтинге, как это принято в отношениях между российскими и американскими военнослужащими, то такого рода уведомление, когда буквально уже наносится удар, ничего не дает. Это касается военной стороны дела. Но ни в коем случае нельзя рассматривать ее в отрыве от того факта, что США находятся на территории Сирийской Арабской Республики (САР) незаконно, в нарушение всех норм международного права, включая резолюции Совета Безопасности ООН по урегулированию в САР.

Не раз выражали озабоченность теми действиями, которые США предпринимают в Сирии, в том числе в районе Ат-Танфа на границе с Ираком и на северо-востоке, восточном берегу р.Евфрат. Они продолжают разыгрывать карту сепаратизма, блокировать, используя свои рычаги давления на другие государства, любые поставки (даже гуманитарной помощи, не говоря уже об оборудовании, материалах, необходимых для восстановления экономики) на территории, контролируемой Правительством Сирии, всячески поощряют, заставляют своих союзников вкладываться в регионы, не контролируемые Дамаском. При этом незаконно эксплуатируют ресурсы углеводородов на сирийской земле.

В последнее время получаем сведения из различных источников (пока не можем их подтвердить, хотим поинтересоваться у американцев напрямую) о том, что якобы они принимают решение вообще никогда не уходить из Сирии, вплоть до того, чтобы развалить эту страну.

Имеем каналы общения с американцами. По линии военных – это деконфликтинг. Они там присутствуют. Это реальность. Деконфликтинг нужен, чтобы избежать столкновений. Но по политико-дипломатической линии нам важно возобновить контакты. Надеемся, что новая Администрация США вскоре сформирует свои команды для этой цели. Важно понимать, как Вашингтон будет выстраивать свою стратегическую линию «на земле» и в регионе в целом, учитывая голосование США за резолюции, подтверждающие необходимость уважать суверенитет, политическую независимость и территориальную целостность САР.

Россия. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 февраля 2021 > № 3666325 Сергей Лавров

Саид Джавад: надеемся, вакцина "Спутник V" появится в Афганистане первой

Россия и США должны найти способ эффективнее сотрудничать в вопросе достижения устойчивого мира в Афганистане, Кабул призывает эти страны отбросить свои противоречия для объединения усилий, заявил РИА Новости новый посол Афганистана в Москве Саид Тайеб Джавад. В своем первом интервью российским СМИ на этом посту он рассказал, когда может быть достигнута договоренность по поставкам Кабулу вакцины "Спутник V", планирует ли Афганистан новые закупки российского вооружения, и какие препятствия стоят на пути заключения долгосрочного мира в стране.

– Господин посол, как вы оцениваете ход мирного урегулирования в Афганистане?

– Политический процесс в Афганистане состоит из двух частей. Первая – соглашение между Соединенными Штатами и "Талибаном", предусматривающее вывод американских сил. Вторая, более сложная часть заключается в достижении устойчивого мира в Афганистане, который примет большая часть афганского народа, а также вовлечение "Талибана" в политический процесс.

Достижение мира – процесс сложный. Прежде я работал послом в Колумбии, и мирный процесс в этой стране занял больше времени, нежели сама гражданская война. Мы надеемся, что подобного не произойдет с Афганистаном, однако не следует ожидать, что все проблемы удастся решить в одночасье.

– Вы знакомы с подходами как России, так и США к афганскому урегулированию. По вашему мнению, могут ли Москва и Вашингтон успешно сотрудничать на афганском направлении?

– Интересы России, США и Афганистана совпадают – все мы хотим положить конец терроризму, хотим увидеть в Афганистане порядок, который будет отражать плюрализм афганского общества. Наши российские друзья четко обозначили свою позицию, что "исламский эмират" был экстремистским режимом в Афганистане, и Москва не приемлет этого. И мы очень благодарны России за это.

Таким образом, у нас много общих точек соприкосновения. Мы должны найти способы более эффективно общаться и взаимодействовать друг с другом в целях достижения устойчивого мира. Устойчивого мира в Афганистане не удастся достичь, если не будут налажены тесное региональное сотрудничество и международная поддержка.

– Считаете ли вы, что сотрудничество РФ и США на афганском направлении может оказаться эффективным, учитывая все существующие разногласия в отношениях Москвы и Вашингтона?

– Если мы стремимся достичь мира в Афганистане, критически важно, чтобы страны региона, в частности Россия, играли в этом активную роль. Мы продолжаем просить наших российских друзей проводить консультации с региональными игроками, в особенности с Ираном, Индией и другими, чтобы сблизить их позиции и достичь мира в Афганистане.

К сожалению, у России и Соединенных Штатов есть разногласия. И мы в Афганистане считаем, что будет лучше, если стороны не будут фокусироваться на этих разногласиях. Мы хотели бы тесно работать и сотрудничать как с Москвой, так и с Вашингтоном.

Приведу пример из дипломатической практики. Когда я был послом в США, на протяжении многих лет мы поддерживали очень хорошие отношения с Ираном, поскольку для нас он является крайне важным соседом. По этой причине еще тогда, много лет назад, мы попросили США оставить свои разногласия с Ираном за скобками афганского вопроса. И мы хотели бы увидеть такое же сотрудничество по Афганистану между США и Россией, несмотря на различия в их подходах и сложности в их отношениях.

– На днях в СМИ появились публикации о том, что в конце февраля в Москве планируется провести международную встречу по Афганистану. Можете ли вы подтвердить эту информацию?

– Мы пока не располагаем официальными данными на этот счет. Я не могу комментировать, поскольку официально нас не уведомляли по данной теме.

– Ранее в МИД РФ сообщили, что на следующей неделе министр иностранных дел Афганистана Мохаммад Ханиф Атмар посетит Москву, с кем еще, помимо Сергея Лаврова, планируются встречи?

– Он встретится с главой МИД России Сергеем Лавровым, министром обороны Сергеем Шойгу и другими членами российского правительства.

– В том числе с секретарем Совбеза РФ Николаем Патрушевым? Господин Атмар посещал Россию раньше в другом статусе, и у них налажен контакт…

– Мы надеемся, что эта встреча также состоится. Детали пока прорабатываются, однако эта встреча также значится в графике министра.

– Могли бы вы рассказать подробнее о темах, которые будут подниматься в ходе предстоящего визита на встречах с официальными лицами РФ?

– Это будут насыщенные консультации по вопросам безопасности, торговли, по этой причине министр также планирует встретиться с представителями российского бизнеса. Мы хотели бы, чтобы Россия продемонстрировала готовность сыграть положительную роль в достижении устойчивого мира в Афганистане.

– В эти дни исполняется сто лет со дня подписания Договора о дружбе между РСФСР и Афганистаном. Между тем контакты между нашими странами в последние годы в некотором смысле поставлены на паузу. Можем ли мы надеяться, что с вашим назначением начнется новая глава в истории отношений России и Афганистана?

– Я – новый посол и, конечно, хотел бы, чтобы так и произошло. Вместе с тем нас с Россией связывает долгая история дружбы, и я считаю, что предстоящий визит господина Ханифа Атмара создаст хорошие возможности для усиления этого взаимодействия. Особенно с учетом того, что наш министр неоднократно посещал Россию и знаком со многими людьми.

– Если затрагивать торгово-экономическое сотрудничество между Россией и Афганистаном, еще несколько лет назад афганские бизнесмены проводили встречи в Российской торгово-промышленной палате, планировали наладить экспорт фруктов в Россию, однако с тех пор мы не видим подвижек, как вы оцениваете перспективы контактов в этой сфере?

– Потенциал торговли между нашими двумя странами велик. Существует множество российских товаров, которые пользуются хорошим спросом в Афганистане. Афганские предприниматели, со своей стороны, также хотели бы экспортировать больше своих товаров на север, в Центральную Азию и Россию.

Со дня своего назначения в Москве я призываю российских друзей напрямую инвестировать в Афганистан – в инфраструктуру, строительство дорог, дамб, электростанций. Делать это на двусторонней либо на трехсторонней основе с привлечением еще каких-то стран, таких как Узбекистан или Казахстан.

Мы приветствуем такое экономическое сотрудничество, подкрепленное инвестициями. Мы изучаем возможность создания воздушно-торгового коридора между Москвой и Кабулом. Это инициатива в рамках программы нашего правительства по экспорту афганских товаров, при которой власти покрывают значительную часть транспортных расходов. Я думаю, что потенциал нашей торговли велик.

Отношения России и Афганистана длятся как минимум один век, а торговля между вашим регионом и Индийским субконтинентом продолжается уже столетия. Намного дольше, чем наши политические отношения. Мы надеемся, что со спадом пандемии и других факторов наше взаимодействие на этом направлении будет более плотным. Но мы приветствуем участие и инвестиции российских компаний в крупные проекты, особенно инфраструктурные.

Если взглянуть в историческом контексте, можно вспомнить тоннель Саланг, гидроэлектростанцию Наглу, которая вырабатывала электричество, политехнический университет, который взрастил новое поколение афганцев. Таким образом, Россия и Советский Союз всегда были источником прогресса и возможностей. Мы хотели бы вернуться к тому опыту и увидеть такое же взаимодействие не только между афганскими и российскими предпринимателями, но также академиями, университетами.

– На ваш взгляд, такой спад в экономическом сотрудничестве в большей степени связан с пандемией коронавируса или с проблемами в сфере безопасности, которые отпугивают многих инвесторов?

– Думаю, здесь влияние оказали оба фактора. Честно говоря, многие инвесторы находят способы и возможности даже в столь сложных условиях. Бизнес инвестирует в страны Африки, во многие горячие точки. И мы должны поддерживать и стимулировать российских предпринимателей, чтобы те рассматривали Афганистан как серьезный рынок.

Как я уже сказал, мы хотели бы нарастить экономические и культурные связи с Центральной Азией. Мы все больше ориентируемся на север в нашей торговле, поэтому, например, в новой афганской железной дороге, которая будет запущена, мы намеренно сделали выбор в пользу российской колеи, тогда как наши соседи: Пакистан, Иран и другие – используют колею международного стандарта. Причина в том, что мы рассматриваем нашу интеграцию со странами Центральной Азии как важную цель.

– Если говорить о предлагаемом воздушно-торговом коридоре, какие товары планируют поставляться по нему?

– В основном это будет сельскохозяйственная продукция. Она быстро портится, поэтому лучше всего подходит для перевозки по воздуху, в то время как другие виды товаров можно доставлять на машинах или поездами.

Россия – большой рынок, и у вас много людей, кто готов покупать свежие или сухофрукты. Когда-то мы в большом количестве экспортировали в Советский Союз изюм, и мы хотели бы возобновить эти поставки. Таким образом, назначение воздушного коридора будет состоять главным образом в доставке сельскохозяйственной продукции.

– Ранее звучали заявления, что рынки Евразийского экономического союза могут оказать помощь в восстановлении Афганистана. Как вы оцениваете перспективы такого сотрудничества?

– Подобный многосторонний подход более выгоден, так как он понижает риски для российских компаний, намеревающихся работать в регионе. Мы стремимся к тому, чтобы в целом российские инвестиции в Афганистан росли, и в качестве приоритетной задачи хотел бы выяснить, что мешает налаживанию сотрудничества, сдерживает возможные инвестиции.

Ведь если посмотреть на объемы российских инвестиций в Узбекистан, который является нашим соседом, это несравнимые цифры, хотя типы продукции, которые мы производим в Афганистане, не сильно отличаются. Так что необходимо выяснить, что мешает российским инвесторам серьезно рассматривать афганский рынок, и мы должны работать над устранением этих проблем. И, наоборот, что может мешать работе афганских предпринимателей в России.

Что касается отдельных отраслей, и у меня уже состоялось несколько бесед с представителями российской стороны, мы заинтересованы в поставках в Афганистан топлива, зерна, леса. Мы нуждаемся в этих товарах и планируем вести переговоры на эту тему с российским правительством, чтобы наладить их экспорт в Афганистан.

– Что касается поставок топлива, о чем конкретно может идти речь? Ведутся ли переговоры с какими-то конкретными российскими компаниями?

– Речь идет о бензине, дизельном топливе, а также авиационном керосине. Пока мы рассчитываем на достижение межгосударственных договоренностей, и уже российское правительство будет решать, каким именно компаниям они предложат участвовать в этих поставках. Для нас это одно из важных направлений в переговорах, так как потребности страны в топливе очень высоки, а качество топлива, которое на данный момент поставляется в Афганистан, зачастую по нелегальным каналам, не отвечает стандартам. Так что для нас это не только вопрос цены, но и качества топлива, а российское топливо по качеству лучше, чем то, что доступно сейчас.

– Спецпредставитель президента РФ по Афганистану Замир Кабулов ранее сообщил РИА Новости, что афганские компании ведут переговоры с российскими партнерами об условиях и объемах возможных поставок российской вакцины "Спутник V". Появилась ли уже какая-то конкретика на этот счет?

– Мы высоко оцениваем тот факт, что российское правительство изучает наш запрос. Надеемся, что вакцина "Спутник V" станет доступна в Афганистане. Лично я и мои сотрудники уже привились, это произошло в прошлый четверг. Никаких жалоб у меня не было, чувствую себя очень хорошо. И я считаю, будет замечательно, если у афганцев появится эта вакцина. В последний раз я встречался с российскими официальными лицами на прошлой неделе, и мы поднимали этот вопрос. Мне ответили, что этот вопрос рассматривается. Сейчас, разумеется, приоритетом для России является сделать доступной вакцину всем россиянам. Мы это понимаем и будем приветствовать любое количество доступных вакцин. Если процесс ускорится, вероятно, "Спутник V" станет первой доступной вакциной в Афганистане.

– Будет ли этот вопрос обсуждаться в ходе предстоящего визита главы МИД Афганистана?

– Да, эта тема также будет стоять на повестке переговоров.

– Ожидаете ли вы, что первая партия российской вакцины прибудет в вашу страну в течение ближайших месяцев?

– Все зависит от того, как цепочка поставок будет работать здесь. Однако для нас это приоритетный вопрос, мы хотели бы получить ее как можно скорее.

– Планируете ли вы увеличить количество авиарейсов между странами по мере нормализации эпидемиологической ситуации?

– Да, планируем. Сейчас, даже несмотря на пандемию, у нас осуществляются нерегулярные рейсы между странами, между Москвой и Кабулом. Но как только все ограничения будут сняты, мы хотели бы видеть рост числа рейсов. Мы будем приветствовать, если, например, "Аэрофлот" или другая компания проявят к этому интерес. Мы хотели бы, чтобы в будущем больше рейсов совершалось из Афганистана в Европу как раз через Москву.

– Перейдем к вопросам безопасности. Считаете ли вы, что США должны пересмотреть свое решение об окончательном выводе войск из Афганистана до 1 мая 2021 года? Не кажется ли вам, что ситуация в вашей стране пока не благоприятствует таким шагам?

– Военные действия в Афганистане почти на сто процентов ведутся афганскими вооруженными силами. Роль международных сил НАТО и войск США в борьбе с "Талибаном" и террористами значительно снизилась. В действительности талибы с гордостью заявляют, что "больше не сражаются с американцами и не убивают американцев", а также что после подписания в прошлом году соглашения в Дохе ни один американский солдат не был убит, поэтому я не считаю, что присутствие американских сил в Афганистане имеет большое значение для военных действий. Вместе с тем мы ожидаем от НАТО и США ответственного подхода в контексте вывода их войск, что означает недопущение хаоса, а также финансовую поддержку как службам безопасности Афганистана, так и его экономике.

– То есть присутствие иностранных войск в Афганистане более не имеет решающего значения для поддержания безопасности в вашей стране?

– Оно больше не является решающим в том, что касается ведения боевых действий, поскольку международные силы больше не сражаются. "Талибан", в свою очередь, сосредоточил свои атаки на афганских военных и мирных жителях.

– Таким образом, нет нужды прекращать или приостанавливать вывод американских сил из Афганистана?

– Это их политика. Мы понимаем, что для них это была долгая война. К власти в США пришла новая администрация, и мы не исключаем, что у нее будут новые приоритеты. Чего мы ожидаем от США и НАТО, так это ответственного подхода, принятия решений на основе реальной ситуации на земле, а не политических соображений, выгоды.

– Говоря о политической выгоде, многие эксперты, оценивая сделку между США и талибами, говорили, что она была обусловлена как раз политической выгодой для самого Трампа и его администрации.

– Это было соглашение об уходе, президент Трамп думал о выводе американских войск. Но я думаю, что ошибка как раз заключалась в том, что эту договоренность начали подавать как мирное соглашение. Но это было не мирным соглашением, а как раз соглашением о выводе.

– Каким вы видите будущее этого соглашения, его перспективы? Ведь накануне талибы призвали США остаться в сделке и выполнить ее. К чему это приведет?

– Это зависит от настроя и желания талибов сесть за стол переговоров, начать политические переговоры. Но в этом контексте нет большой разницы, уйдут ли совсем американские войска, или же США просто сократят свое присутствие. Какая разница, будут ли присутствовать четыре тысячи военных, две тысячи или нисколько? С точки зрения прекращения насилия большой разницы здесь нет. В этом смысле успех сделки зависит от настроя талибов начать переговоры с афганцами внутри страны, вместо того чтобы ездить и вести переговоры по всему миру.

Если афганская делегация что-то не может решить или не может вести с вами диалог, тогда вы можете жаловаться. Но вместо того, чтобы приступить к такому диалогу, они разъезжают по миру – вместо того чтобы сесть за стол переговоров с афганской делегацией, которая находилась долгое время в Дохе.

Они жалуются, заявляя, что у этой делегации нет полномочий что-то решать, но пусть попробуют для начала вступить в переговоры, начните с чего-нибудь, предложите какие-нибудь документы. Если уж тогда они не будут отвечать, тогда да, можно предъявлять претензии. Но разве они что-то предлагали, чтобы услышать в ответ "нет, у нас нет полномочий договариваться об этом"? Никаких предложений, предмета для дискуссии не было. Так что будущее переговоров зависит как раз от готовности талибов начать с нами реальный диалог.

– Но что может стать предметом переговоров, какие, условно говоря, предложения можно было бы положить на переговорный стол?

– Мы готовы обсуждать все, любую степень их вовлеченности в политический процесс. Мирные переговоры – это и есть искусство компромисса. Мы должны стремиться к компромиссам.

– Ожидаете ли вы компромиссов от "Талибана"?

– Мира не будет, если не будет компромисса. И в этом проблема: если они считают, что могут победить военным путем, то не сядут за стол переговоров. Поэтому важно, чтобы страны-соседи по региону, мировые игроки подтвердили, что не приемлют превращения Афганистана в эмират. Это неприемлемо ни для афганцев, ни для остального мира. Мы уже это проходили.

– Опасаетесь ли вы, что "Талибан" начнет новое военное наступление, если запуска мирных переговоров в ближайшее время все-таки не произойдет, что они воспользуются ситуацией с нынешней отсрочкой начала переговоров?

– Если честно, они никогда не прекращали военные действия. Они прекратили военные операции против американцев, но никогда не прекращали их в отношении афганцев, правительственных сил. Они все еще ведут бои в провинциях, убивают простых людей: женщин, студентов, представителей духовенства, журналистов. Нападения происходят в городах практически ежедневно. Так что не было никакого сокращения насилия против населения Афганистана – лишь в отношении международного контингента. Так что если они решат наращивать военную активность, нужно быть готовым к этому.

– Правительство Афганистана готово к такому развитию событий?

– Мы всегда готовы защитить нашу страну и наш народ. Это наш долг, у нас нет выбора.

– Будете ли вы обсуждать этот вопрос – возможный рост напряженности – в ходе визита министра в Москву?

– Да, конечно.

– Планируется ли в этой связи обсуждение новых контрактов в сфере ВТС, новых поставок оружия, техники в Афганистан, в том числе вертолетов?

– Исторически российские вертолеты доказали свою эффективность в наших географических и климатических условиях. У нас обновленные, достаточно молодые военно-воздушные силы, так что мы будем приветствовать, если сможем развить наше сотрудничество с Россией в этой сфере. В предыдущие годы к нам поставлялись напрямую и через партнеров, например Индию, российские вертолеты (многоцелевые Ми-35), они доказали свою эффективность в боевых условиях.

По поводу нового соглашения я пока не знаю, об этом нужно будет говорить по итогам визита министра. Но в целом мы бы приветствовали какие-то подвижки в этой области.

– В контексте международных усилий по стабилизации в Афганистане все большую роль в последние годы стремится играть Узбекистан, там уже состоялась мирная конференция, не исключено, что может пройти и новая. Можно ли говорить о некоем соперничестве форматов или это скорее часть большого процесса? И как в целом вы оцениваете усилия центральноазиатских игроков?

– Мы хотели бы видеть это одним большим процессом. Узбекистан и другие страны Центральной Азии находятся в тесном контакте с Москвой по теме афганского урегулирования. И в целом мы хотели бы, чтобы международные игроки активнее сотрудничали друг с другом ради достижения мира в Афганистане. Мы не выиграем, если какое-то соперничество или противоречия между игроками будут отражаться на нашем мирном процессе. Работая послом в разных странах, я призывал их отбрасывать внутренние противоречия, если речь шла о возможной совместной работе по Афганистану, потому что цель общая – противодействие терроризму и экстремизму. И что касается региона, это наша общая цель: и для России, и для Центральной Азии, и для Афганистана. А для нас – это еще и угроза существованию. Мы должны работать вместе ради достижения мира.

– Планируете ли вы посылать больше афганских специалистов, специализирующихся на борьбе с терроризмом, на обучение в Россию?

– Мы хотели бы в целом увеличить число афганских студентов, обучающихся в России, как по гражданским специальностям, так и в военной сфере. Тех, кто проходит обучение по линии спецслужб, пограничного контроля. Эти специальности очень востребованы в Афганистане, потому что даже те афганцы, которые проходили обучение здесь, в России, десятилетия назад, до сих пор служат, до сих пор востребованы, учитывая их опыт. И для нас будет только плюсом, если все большее число афганцев смогут получить подобное образование, такой опыт.

– Какие задачи вы ставите перед собой на посту главы афганской дипмиссии в Москве? Каких бы целей вы хотели достичь в контексте развития отношений с Россией?

– У наших стран долгая история отношений, дружбы. Это в первую очередь гуманитарные связи, человеческий капитал. Многие афганцы стремились учиться в российских вузах. Афганская киноиндустрия, к примеру, получила развитие благодаря афганцам, учившимся в СССР. Современная афганская музыка – также результат обучения афганцев в России. Российские археологи, этнографы внесли большой вклад в развитие нашей исторической науки. Примеров того, какое громадное значение имеют наши гуманитарные связи, множество.

Так что своей главной задачей на этом посту считаю развитие этих контактов, этих связей, в том числе чтобы отдать должное, отблагодарить тех, кто на протяжении десятилетий помогал Афганистану. Например, экспертов, которые работали в стране в 60-70 годы, помогали ее становлению, причем не только в плане экономики. Например, знаменитая коллекция "Золото Бактрии", которая объехала весь мир, представляя нашу страну, наше историческое наследие – эти артефакты были найдены в ходе советско-афганской археологической экспедиции под руководством русского археолога Виктора Сарианиди.

Конечно же, я также надеюсь, что дипломатические и политические отношения между нашими странами выйдут на новый уровень. Я буду над этим активно работать.

Пока я знакомлюсь со страной, так как приехал всего четыре недели назад, но планирую много путешествовать. Россия – это невероятно разнообразная страна, и я очень хочу узнать ее как можно лучше. Раньше я несколько раз бывал в Москве и Санкт-Петербурге, но это были короткие официальные визиты, многого, разумеется, я не видел. Сейчас я планирую расширить географию.

Афганистан. Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Медицина. Армия, полиция > ria.ru, 20 февраля 2021 > № 3648820 Саид Джавад

Армия была и остаётся становым хребтом российской государственности

Но противостоять нападкам на нашу страну можно только консолидацией всего общества.

Запад выдвигает в отношении России одну претензию за другой. Нашу страну откровенно демонизируют, рассчитывая, по-видимому, навсегда убрать её из мировой политики. В этом же русле лежит и нарастающее желание взорвать, дестабилизировать внутрироссийскую ситуацию. Расчёт строится на имеющиеся противоречия, а ключевая ставка делается на молодёжь.

Как противостоять подобным устремлениям, что противопоставить им? Достаточно ли тех усилий, что уже предпринимаются, и какую роль в укреплении российской государственности может и должна сыграть армия?

Своим мнением по этим и другим вопросам в откровенном интервью «Красной звезде» поделился известный политолог и общественный деятель Сергей Кургинян.

– Сергей Ервандович, известный русский мыслитель Николай Данилевский в своё время писал в книге «Россия и Европа», что на Западе не устают кричать на все лады, что, мол, Россия – колоссальное завоевательное государство, беспрестанно расширяющее свои пределы, и, следовательно, она угрожает спокойствию и независимости Европы, представляя собой мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе. Прошло полтора века, а Запад продолжает извергать такие же слова, хотя Россия ни тогда, ни сегодня повода для этого не давала. Что вы можете сказать в этой связи?

– Когда-то волк говорил ягнёнку: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Я не хочу сказать, что Российская Федерация – это ягнёнок, но в постсоветскую эпоху, да и в конце советской эпохи, конфронтации с Западом не было. Наоборот, она хотела входить в этот Запад, всячески сближаться, это называлось и «теория конвергенции», и «мирное сосуществование», и «вхождение в мировую цивилизацию», и «общечеловеческие ценности».

Рональд Рейган, цитируя какого-то фермера, но явно от себя, говорил: «Пусть лучше моя девочка сгорит в ядерном пожаре, чем окажется в лапах безбожного коммунизма». В советской пропаганде такого близко не было. Как иронически пели в частушках, пародируя наше миролюбие:

«С неба звёздочка свалилась / Прямо милому в штаны. / Ничего, что все побило, / Только б не было войны!» У поколения, которое Оте­чественную войну пережило, а к нему относились и Брежнев, и Черненко, был ужас перед повторением подобного.

Потом Запад атаковал Россию, и – это мне кажется очень важным – он продекларировал Беловежские соглашения и вообще распад Советского Союза как победу над Россией в холодной войне.

Вы можете говорить с любым уважающим вас политическим деятелем или авторитетным западным интеллектуалом. Он будет вам улыбаться, он будет лично к вам относиться комплиментарно. Но он всё время будет твёрдо понимать, что ваша страна побеждена в холодной войне, что она подписала в Беловежье акт о капитуляции.

Это тут некоторые наши представители могут кричать, что мы освободились от коммунистического засилья, или мы воспарили на крыльях демократических процессов. Там нет такой точки зрения. «Мы вам поставили ногу на голову, и вы должны вести себя как побеждённые. То есть выполнять все наши условия».

Например, почему вы должны кормить Украину, если она суверенна? А потому, что «мы так хотим». Вы теперь всех будете кормить, потому что вы – побеждённые. Это определённая разновидность контрибуции. Вы подписали нечто, в чём содержится аннексия и контрибуция.

Поэтому любое движение и любое слово в сторону от признания «мы оккупированы», «мы побеждены», «мы выполняем вашу волю», «мы признаём ваше главенство» вызывает в западных элитах ненависть и отвращение.

Это первая позиция.

Вторая позиция, рациональная, это, конечно, ограбление. Время от времени мировому гегемону надо грабить кого-нибудь сильно. На этот раз ограбили Россию.

Третья позиция. Она заключается в том, что с Россией вроде как расправились, а Китай, Индия – существуют. Это страны с огромным подъёмом, миллиардным населением, внутренней гордостью за растущий уровень, жаждой процветания – с ними-то что делать? Хорошо бы русских натравить на Китай, но русские уже отказались, это ясно.

И, наконец, вещи совсем серьёзные. Например, есть понятие new world order – «новый мировой порядок». «Новый порядок» – это термин Гитлера. Но речь шла о порядке. За порядок надо платить.

И тут можно проводить параллель между Древним Римом, который везде ставил гарнизоны, прокладывал дороги и наводил порядок – Pax Romania. Современная Америка уже на Pax Romania не тянет. Потому что это надо послать 200–300 тысяч в Ирак, потом 400 тысяч – в Иран, потом ещё 400 в Пакистан, потом с «жёлтым исламом» разбираться – тоже 400 тысяч… Надо забыть про контрактную армию – всех под ружьё!

Но Запад слишком сильно раскормлен, чтобы силовым образом строить свой «новый мировой порядок» и предлагать сателлитам какое-то вхождение в Pax Romana, инфраструктурные и прочие прелести образа жизни.

Поэтому после того как Китай стал подниматься, где-нибудь с 1998–1999 годов, началась активная разработка понятия new world disorder – «новый мировой беспорядок». И одним из самых активных людей, которые это делали, был некий Стивен Манн. Он был советником госдепартамента по Каспию. Потом стал чуть ли не советником президента, у него возник «Институт Санта-Фе» (SFI) – Институт хаоса (иначе его называют «Институтом критичной сложности»). И постепенно центры разработки нового мирового беспорядка стали главными.

А для нового мирового беспорядка врагом является любое твёрдое национальное государство.

Кто такой был Мубарак? Человек, который всё сделал, что нужно американцам. А они его уничтожили. Кого они поставили? «Братьев-мусульман», которые были просто ненавистниками Америки.

Я хорошо знал ещё с советской эпохи Кондолизу Райс, она, выступая позже от республиканской администрации Буша, говорила: все наши прежние союзники, эти национальные лидеры – Мубараки, Бен Али и прочие – теперь наши враги, мы не будем препятствовать «тяжёлой работе сил демократии» на Ближнем Востоке и вообще в странах третьего мира.

А что такое «силы демократии» на Ближнем Востоке? Это радикальный ислам – исламизм так называемый (имеющий мало общего с исламом настоящим) – значит, это будет сброс в архаику.

Новая тактика Запада – это мир, где западная цивилизация – ядро, а вокруг огромная хаотическая периферия. Весь периферийный мир должен оказаться даже не в новом средневековье, а в новой архаике. И тогда можно с помощью своих вертолётов, самолётов, космоса и прочего держать его в относительном повиновении.

А Россия для Запада – это всё же «другое», и это «другое» дико злит Запад. Он сам всё больше исчерпывается, он уже перешёл на рельсы постмодернизма, расчеловечивания. Зачем ему кусок христианской цивилизации, где будут говорить: «А мы другие, у нас высокие моральные ценности»? Они ведь ещё есть в нашем народе.

Это уже не экономика (ограбить), не геополитика (создать хаос), не какая-нибудь военная стратегия. Это историософия и метафизика.

Зачем в России нужно было разрушать мораль? Для построения капитализма? Нет. Но её же разрушили. Зачем нужно было проповедовать бандитизм? Рационально – незачем. Но это произошло. И это всё было тем, что на «высоколобом» языке называют «контринициацией».

Ну и, наконец, русские стали выходить из абсолютного повиновения, устроили «урок непослушания». А как это позволить? Сегодня позволил русским, потом другим… – так всё и распадётся.

Значит, для того чтобы снова доказать, что ты господин, нужно с кем-то расправиться. А с кем?

Пока был Трамп, можно было расправляться с Ираном, с совокупным исламом (при этом Европу нельзя было брать в союзники) и, наконец, нужно было прямо бить по Китаю.

Теперь пришёл Байден, всё во внешней политике меняется – Европа снова кореш, с Китаем «отчасти воюем, отчасти смягчаем», радикальный ислам вообще не проблема… Ещё демократы не любят заниматься внутренней политикой. Значит, нужен враг. Кто? Да вот же он! И ещё он пять раз травил Навального боевыми веществами… (Всё никак дотравить не мог.)

Эта многоуровневая западная ненависть делает ставку на одно – что всё-таки наша страна в их понимании капитулировала. Есть элиты капитуляции, давно есть компрадоры и прочее. И если на них поднажать, то будет какой-нибудь мятежик и всё начнёт разваливаться. А если ещё поднажать извне, используя, например, Украину… Глядишь, оно и рухнет. И тогда можно сказать: «Вот мы какие! Какого мы врага-то добили».

– Надо полагать, что события последнего времени в России, те же митинги, шествия – это те самые попытки раскачать ситуацию. При этом очевидно, что главным объектом информационного воздействия становится молодёжь. В общественную жизнь втягивается поколение, которое не знает, что бывает, когда государственная власть проявляет себя слабой. Как противостоять этому? Что противопоставить выпадам в отношении нашей страны, прикрываемым мнимой необходимостью защиты прав человека?

– Молодёжь не едина. Я руковожу организацией, в которой я не скажу, что уж совсем молодёжь, но 25–35 лет, как-то так. В этой среде, наоборот, ренессанс советских ценностей, величие Победы.

Тем, кто пытается соединить лояльность к Западу, даже относительную, и державность, патриотизм, это всё труднее даётся. Потому что Запад всё более яростно нас ненавидит, и рано или поздно придётся сказать, что Запад является погибелью человечества.

Он заявил конец истории. Это погибель.

Он заявил конец проекта «человек». Это погибель.

Он заявил конец проекта «гуманизм». Он страшно смутировал.

И то, что мы – другие, надо наконец заявить.

Когда-то Маркс сказал, что капиталист производит пролетария как своего могильщика. Мы сейчас создаём могильщика в виде прозападной молодёжи, которую подключают и к западным ценностям, и к западным финансовым ресурсам. И к прямой западной опеке. Быть под западной опекой – это статус. О тебе заботятся. Не только денежки дают, тебя, глядишь, на какую-нибудь школу позовут, потом к тебе приглядятся…

И прозападные университеты, и прозападная интеллигенция, и, конечно, существенная часть прозападной нашей элиты, семьи которой живут на Западе, – всё это находится в состоянии расширенного воспроизводства. Мы сами это производим как могильщика. И потом могильщика видим на своих площадях и удивляемся.

Это «глобики», у них уже другие ценности. Это уже не то, что любит Россию или хочет ей процветания или хотя бы целостности. Запад на нашей территории занимается этим вопросом больше. Другие деньги в это вложены, другая мощь средств массовой информации. И есть же наши прозападные СМИ. Всё это вместе создаёт могильщика патриотизма.

И пока мы не скажем, что Запад не просто некий субъект, который к нам несправедлив, но что там погибель, а спасение здесь, нас не услышат в мире, и нас не услышит собственная молодёжь.

Запад плохой, мы хорошие – это одна картина.

Теперь другая: Запад-то в принципе хороший, и ценности мы его разделяем, и даже он светоч, но почему-то нас ругает, хотя ругает несправедливо. Любимый муж, но ведёт себя очень плохо.

В такой ситуации нельзя воевать, я имею в виду мягкую силу: информационную войну, психологическую, идеологическую, концептуальную и так далее.

Потому что пока ты говоришь, что это благо, а благо тебя ругает, значит, ты зло.

Внутри всех этих митингов, ещё достаточно слабых, уязвимых с разных позиций, – зачатки будущего могильщика. Причём он будет с сильным силовым привкусом. Его формируют явно по белорусско-украинской модели с уклоном в украинскую. Ну а это сулит много на следующем витке.

Прагматизм перестаёт быть спасительным и оптимальным в условиях наращивания русофобии на Западе. Я так считаю.

– Историческая память – она, увы, у современной молодёжи основательно деформирована. Молодые люди не знают правды даже о 1990-х годах, что уж говорить о советском периоде. Возможно, история и должна быть деидеологизирована и деполитизирована, но не обедняем ли мы этим наши знания о многогранном прошлом Отечества?

– Конечно, вы правы, это тоже есть. Но для того, чтобы она знала хорошо нашу историю, нужна матрица, в которую уложатся знания. Вы будете говорить, что ваша история замечательная, а ваш противник – что она плохая. Пока вы не скажете, что ваш противник плох, поэтому его слушать не надо, всё, что вы говорите, это вы говорите как «папа».

«Папа» хочет, чтобы девочка себя хорошо вела, а девочка хочет гулять. И главное, «папа» её не признаёт, он её за маленькую считает, он ею пытается управлять, а надо сделать так, чтобы он понял, что она взрослая и другая. Так молодёжь начинает отпадать.

С одной стороны, плохо сами работаем с молодёжью, с другой стороны, позволяем чужим работать с молодёжью хорошо.

Сорос умеет работать с гражданским обществом…

Там работают разведки, причём лучшие, стратегические. Есть очень хороший и эталонный для этих людей роман Киплинга «Ким». Британскому империализму нужны Кимы, и он их находит.

Он нашёл всё, что ему нужно, где-нибудь на Украине или в Армении. А почему мы-то своё не нашли?

Денег «там», конечно, больше, несравнимо больше. И их умеют тратить «правильно». Они отбирают актив, возят в соответствующие учебные центры и делают всё остальное не за страх, а за совесть. Сорос хочет нас уничтожить.

Сорос ищет разделяющего ценности, готового сражаться и ненавидящего противника. Он его находит. Он понимает, что это неудобный человек, но он его раскручивает.

Запад знает, кого надо сдать, кого не надо…

Русская миссия – построение человечества на основе технологического и антропологического роста, когда и человек восходит, и технологии становятся более могущественными.

А западная погибель в том, чтобы технологии развивать, а человека – нет. Или они даже будут ухудшать его. Человек становится зверем с растущими ядерными зубами и с неограниченным желанием уничтожать. Он не наедается. Сначала у него эти зубы ядерные, потом термоядерные, потом бактериологические. Потом это вирус Судного дня – приехали!

Русская идея всегда заключалась в том, что историческое движение необходимо, и вместе с тем человек восходит к Человеку с большой буквы, или, как говорится в православии, обоживается…

В этом русская сила и русская слабость. Достаточно русскую душу довести до определённости в данном вопросе, и будет сила. Погрузили её в неопределённость – будет слабость.

– Мы беседуем с Вами накануне Дня защитника Отечества. Само существование России вряд ли можно представить без наличия мощных армии и флота. Поддержание их боеспособности сегодня – задача весьма актуальная, учитывая, что за океаном всерьёз гремят барабаны войны. Наши Вооружённые Силы называют становым хребтом российской государственности. А каково ваше мнение по этому поводу?

– Конечно, армия – становой хребет государства. Но мы находимся настолько вблизи крупных испытаний, что профессиональную армию следует дополнить добровольно милитаризованной частью общества, желающей жить на основе самообеспечения и в военно-духовных парадигмах.

Россия. Весь мир > Армия, полиция > redstar.ru, 19 февраля 2021 > № 3663605 Сергей Кургинян

ПРОБУЖДЕНИЕ АЗИИ || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

ГЕОРГИЙ ДЕРЛУГЬЯН

Профессор социологии в Нью-Йоркском университете (Абу-Даби).

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || РАСХОДЯЩИЕСЯ КРУГИ МИР-СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. В этот четверг у нас Георгий Дерлугьян и расходящиеся круги мир-системного анализа.

↓ ↓ ↓

Идеологии ХХ века типично несли в названиях маскулинный суффикс -изм. Коммунизм на (вечно) догоняющей полупериферии; социал-реформизм в благополучном центре миросистемы; фашизм у страдающих комплексом расовой полноценности и реваншизмом; с 1950-х гг. недавние колонии обнаружили перспективы национального девелопментализма (привычного русского термина так и не придумано).

В 1990-е гг. мировое воображение захватили демократизация, либерализация, глобализация. Окончания вроде фемининные, мягкие. Почудилось даже, будто достигнут гегелевский конец-венец истории прогресса. Однако неолиберализм, последний великий -изм эпохи модерна, на деле оказался идеологией и практикой всё того же капитализма, достигшего подлинно глобального охвата и теперь потерявшего всякий страх перед толпами экспроприаторов.

Демократизацию подорвали два взаимосвязанные следствия неолиберализма. На рубеже ХХІ века они оказались разведены по разным полюсам многополярности, отчего единство системных причин обычно упускается. О первом последствии говорится много, даже слишком много в тональности скорее (само-) уничижительной. Речь о популизме, стремящемся заполнить гневными и мстительными эмоциями вакуум в центре как политического спектра, так и в центрах самой миросистемы. Развитые государства, прежде всего западные первопроходцы модерна, плюс почти было их догнавший восточноевропейский блок бывших соцстран, давно пережили свои грозные и славные эпохи индустриализации. Здесь уже завершился демографический переход от аграрного общества к чахлому постиндустриальному.

Неолиберальные бюджетно-финансовые приличия более не позволяли управляющим корпорациям и государствам поддерживать прежние уровни социального обеспечения и массовой занятости, восходившие ещё к мобилизациям мировых войн. Население утратило своё некогда колоссальное значение и в качестве патриотичных солдат-призывников, и квалифицированных индустриальных работников. Космополитичный по самой природе капитал, чуть что, отныне грозил национальным правительствам вывести производство в конкурентоспособную Азию, а прибыли – в безналоговые офшоры.

С чего бы теперь гражданам сохранять доверие к национальным политическим институтам и рулящим ими элитам? Ещё Алексис де Токвиль[1] заметил по поводу старорежимного дворянства, что привилегии элиты, переставшей исполнять свои обязанности, скоро делаются общественным раздражителем.

Во имя поддержания социального мира и потребительского спроса граждан оставалось посадить на хронический «вэлфер», всеобщее, якобы всё ещё высшее образование, раздать им кредитные карточки, игровые приставки и «Фейсбук», да возить (до пандемии) чартерами на дешёвые курорты, где «всё включено».

Философы провозгласили это состоянием постмодерна. На такую всё же не самую худшую жизнь правдами и неправдами сошлись-слетелись мигранты из несчастных зон мира, где государства и подавно рухнули. Под этим углом, кстати, хорошо видно, что Россия – страна европейская.

Однако в другом полушарии (и глобуса, и мозга) происходило нечто едва не противоположное. Почему-то внимание философов-постмодернистов (может, потому что в массе это французы и франкофилы?) не особенно привлекли процессы удивительной, если не сказать устрашающей гибридизации, творившейся тем временем в Азии. А ведь там коммунизм и национализм с различными местными особенностями не только не рухнули, но, напротив, стали главной надеждой глобального капитализма и магнитом для инвесторов. Молодое громадное население в этой зоне мира остаётся в целом непритязательно, да ещё и, в отличие от стран Африки и Латинской Америки, с глубокими традициями социального подчинения и ремесленно-базарной предприимчивости («азиатскими ценностями»). Благодаря транспортной революции современных контейнерных перевозок это создало предпосылки для гигантского роста сборочных производств. Рост ВВП по достижении определенных значений должен был обернуться либеральной демократизацией, как некогда в Японии и Южной Корее. Но далее что-то пошло не так.

Япония и её бывшие владения после 1945 г. оказалась не просто под американской оккупацией. Оккупация стала столь щедрой из-за идеологического накала и геополитики холодной войны. Фронты сдерживания коммунизма на востоке Азии и в Европе требовалось подкреплять экономическими и политическими чудесами. Помимо военного «зонтика» Америка предложила здесь мощнейшее экономическое преимущество – доступ на свой необъятный потребительский рынок. Так возникли антикоммунистические государства-витрины в Западной Германии и Южной Корее с экспортно ориентированными экономиками. На Ближнем Востоке успешным примером антикоммунизма и контрнационализма в пику арабскому мог стать Израиль – одно из самых националистических и девелопменталистских государств современного мира, на этапе своего зарождения превосходившее по внутренней социалистической организации даже сам СССР. Кстати, потому Мексике и Филиппинам, несмотря на их историческую близость к США, мало что светило. Слишком свои, слишком обычные для Третьего мира. Вдобавок, исторической возможностью ещё надо было воспользоваться. Иначе – провалы «марионеточного» Южного Вьетнама, Пакистана, шахского Ирана, Ирака, Афганистана. Разные контексты, разные конфигурации местных элит – и совсем другие результаты американского протектората.

Однако со временем возникли примеры третьего рода – те, кто смогли воспользоваться мировой конъюнктурой, но избежали прямой зависимости от США. Впереди, конечно, по-прежнему организационно коммунистический и в душе конфуцианский Китай. Это также Индия, имеющая свою цивилизационную гордость, и эксцентричный Иран, выпавший из глобализации после свержения шахского режима. Арабское единство ещё по результатам Первой мировой и сделки Сайкса – Пико подрывалось разобщённостью между военно-президентскими республиками (Египет, Сирия, Ирак) и нефтяными монархиями Залива. Саддам Хуссейн выступил было арабским Бисмарком, катастрофически неудачно. Однако арабский потенциал в новом поколении реализует Абу Даби, берущий за образец не столько Запад, сколько Сингапур и тот же Израиль. Помимо Китая, в данном ряду пока крупнейшего успеха добилась Турция, где ещё с 1980-х во власть проникают исламисты-рыночники совершенно нового поколения, чьим выразителем и вождем стал Реджеп Тайип Эрдоган.

Возникает целый куст тем для отдельного анализа. Какую роль играют география, историческая память и внутренние цивилизационные особенности пробудившейся Азии? Как растущие азиатские тяжеловесы адаптируют современные технологии к своим традициям? Чем могут быть чреваты их вековые разломы соперничества между собой и – в ряде случаев – с Россией? Не стоит ли российской дипломатии тактично напомнить некогда громадное значение примера Ленина для Сунь Ят-сена, Хо Ши Мина, Ганди, Ататюрка?

Но нам для начала хватит всего одной ленинской мысли, чтобы задуматься над перспективами нынешней глобализации и многополярности. Речь об империализме.

Возвращение Азии на свои исконные позиции в центре мировой экономики повышает степень конкуренции на рынках. Сегодня это уже слишком очевидно.

Более того, с середины ХХ века идёт выравнивание военных потенциалов Востока и Запада. «Убийственно эффективное изобретение крестьянского сына Калашникова», как восхищённо выразился британский историк Эрик Хобсбаум, сыграло некогда революционную роль в антиколониальном перевороте. Теперь происходит распространение уже практически всей номенклатуры новейших вооружений, от всё более доступных БПЛА до баллистических ракет и систем спутникового наведения. Всерьёз встает вопрос, насколько применимы танки и прочие основы тяжёлой мощи ХХ столетия? Повышается или, наоборот, снижается порог для боевого применения новейших средств? И это ещё не всё. Какие перспективы открывает электронная слежка во внутриполитическом контроле или в международном промышленном шпионаже?

Что, кроме былой идеологической самоуверенности Запада, доказывает мирные перспективы глобального и многополярного капитализма? Слишком многое сегодня перекликается с сюжетами рубежа ХІХ и ХХ веков. Тогда – грандиозные планы железных дорог из Берлина в Багдад и от Каира до Кейптауна. Сегодня – новейшие Шёлковые пути и перспективы навигации в Ледовитом океане. Тогда – Фашодский инцидент, заход канонерки «Пантера» в Агадир, выстрел в Сараево. Сегодня, быть может, что-то в Южно-Китайском море, Йемене или в Карабахе.

Пробуждение Азии оправдало давний прогноз Ленина лишь отчасти. Главной логикой миросистемы сегодня остается капитализм, пусть и со всяческими местными особенностями. Революционные сдвиги происходят, но лишь в геополитике и в мировом распределении индустриальной и военной мощи. Так не идёт ли Восток путём, ранее пройденным Западом? Станет ли империализм высшей стадией азиатского капитализма? Вопрос, боюсь, уже не риторический.

--

СНОСКИ

[1] Алексис де Токвиль (1805–1859) – французский политический деятель, лидер консервативной Партии порядка, министр иностранных дел Франции (1849).

США. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 февраля 2021 > № 3708391 Георгий Дерлугьян

Америка готова снова стать мировым лидером за счёт защиты прав ЛГБТКИ и наказания России?

о «странных» внешнеполитических тезисах Байдена

Владимир Овчинский

4 февраля Байден обратился к миру с внешнеполитической речью, выступив в Госдепартаменте США. Основные тезисы сводились к следующему:

«Америка вернулась, — заявил Байден. — Мы — страна, которая вершит великие дела. Американская дипломатия воплощает их в реальность. И наша администрация готова взять на себя эту роль и снова стать лидером»;

«Америка больше не может позволить себе отсутствовать на мировой арене».

Какими средствами Байден собирается снова сделать Америку мировым лидером?

Чтобы «восстановить наше (американское) моральное лидерство», Байден подписал президентский указ, согласно которому защита прав представителей ЛГБТКИ (лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры, квиры-люди с изменённым полом, интерсекс – люди) -сообщества станет частью возрожденной глобальной кампании по защите прав человека.

Как то странно это всё выглядит. Впрочем, как и вся политическая деятельность демпартии США последнего времени, особенно в 2020 году.

Россия

Байден жестко высказался в адрес России, призвав положить конец разгонам протестующих и освободить Навального.

Администрация Джо Байдена с первого дня работы делает все возможное для того, чтобы «привлечь российский режим к ответственности за его враждебные действия по всем направлениям». Об этом 9 февраля на пресс-брифинге заявил официальный представитель Госдепартамента Нед Прайс.

Нед Прайс добавил, что в данный момент Госдепартамент и директор Национальной разведки «рассматривают целый ряд враждебных действий» Москвы, принимая во внимание «вопиющие действия России в случае (с Навальным) и нарушения ею прав человека в более широком смысле».

На основе выводов, к которым придут ведомства, против России «как можно быстрее» будут приняты соответствующие меры, заверил Нед Прайс.

«Не хотел бы называть временные рамки, но я думаю, вы ясно видели, как мы предпринимаем ряд действий, координируем наши действия с союзниками и партнерами, что не оставляет никаких сомнений... в нашей позиции», - заявил представитель Госдепартамента.

Первым масштабным антироссийским делом станет специальное расследование крупномасштабной кибератаки на SolarWinds, в результате которой пострадали множество американских федеральных ведомств и тысячи частных компаний.

В декабре власти США обнаружили, что злоумышленники, предположительно (?! – В.О.), связанные с Россией, взломали 18 тысяч клиентских аккаунтов программного обеспечения SolarWinds. По мнению американского разведсообщества, целью хакеров был сбор разведданных.

Демократ Марк Уорнер, председатель Специального комитета Сената по разведке, и его заместитель, сенатор-республиканец Марко Рубио, направили письмо руководителям американского разведсообщества, попросив их определить лидера Объединенной координационной группы, которая занимается расследованием

Среди адресатов письма сенаторов – директор Национальной разведки Аврил Хейнс, гендиректор Агентства национальной безопасности Пол Накасоне, директор Федерального бюро расследований Кристофер Рэй и и.о. директора Агентства по кибербезопасности и безопасности инфраструктуры Брэндон Уэйлс.

Обращаясь к разведсообществу, сенаторы отметили, что ответные действия проводятся «разрозненно и не организованно». В результате, по мнению сенаторов, появился риск того, что федеральные ведомства не справятся с поставленной перед ними задачей.

«Угроза, с которой наша страна... столкнулась в результате этого инцидента, требует четкого руководства для разработки... единой стратегии и назначения руководителя, который будет обладать полномочиями для координации ответных мер, расстановки приоритетов и распределения ресурсов», - говорится в письме.

Китай

Говоря о Китае, Байден пообещал «оказать противодействие» агрессии Пекина в регионе, его экономическим преступлениям и нарушениям прав человека. «Американское руководство должно ответить на набирающий мощь авторитаризм, включая растущие амбиции Китая в вопросе соперничества с Соединенными Штатами и усилия России по нанесению ущерба и подрыву нашей демократии», — заявил он.

Во время брифинга в Белом доме советник Байдена по вопросам национальной безопасности Джейк Салливан сообщил о существенном сдвиге в политике по сравнению с курсом администрации Трампа. «Мы не собираемся пытаться сделать мир безопасным для многонациональных инвестиций, — сказал он репортерам. — Наш приоритет заключается не в том, чтобы получить для Goldman Sachs доступ в Китай. Наш приоритет заключается в том, чтобы разобраться с торговыми нарушениями Китая, которые наносят вред американским рабочим места и американским рабочим в Соединенных Штатах».

На самом деле, последний тезис мало чем отличается от подхода Трампа.

Ближний Восток

Байден в своей речи на удивление многих аналитиков мало внимания Ближнему Востоку. Байден ни разу не упомянул об Израиле и иранской ядерной сделке. Хотя именно здесь, исходя из анализа всей публикуемой информации в СМИ, готовятся наиболее радикальные решения, в отличии от трамповских.

Администрация Байдена разошлась во мнении относительно ядерной сделки. Одни считают, что она является «неотложной первоочередной задачей», требующей немедленных действий, как заявил советник по национальной безопасности Джейк Салливан, в то время как другие придерживаются мнения о том, что не следует спешить, так как этот вопрос требует тщательного рассмотрения.

Американское издание Politico сообщило о расколе в американской политике по вопросу ядерного соглашения, а также выявило сигналы, посланные республиканцами и демократами, о том, что они намерены делать, если Байден будет настаивать на возвращении к ядерной сделке.

Команда по национальной безопасности Байдена считает, что необходимо убедить Иран вернуться к выполнению обязательств по ядерной сделке 2015 года, а затем настаивать на принятии приложения к соглашению, устанавливающего более жесткие ограничения. Это одно из главных внешнеполитических обещаний Байдена, на реализацию которого уйдет много времени.

Более того, они отмечают, что главная цель приложения к ядерному соглашению — продлить строгие ограничения на ядерную деятельность Ирана, в том числе ограничить уровень обогащения урана до 3,67% и количество центрифуг, которые Тегеран может использовать.

Байден в свою очередь должен предпринять дипломатические усилия, чтобы убедить Иран вернуться к соблюдению ядерного соглашения. Он обещает отменить наложенные на него санкции, но тогда потребуются новые рычаги давления для сдерживания иранцев. Например, придётся вернуться к угрозам о введении новых санкций или предложить им некоторые меры по стимулированию экономического роста.

Многие оставленные Трампом ловушки стали серьезной угрозой для предвыборного обещания Байдена о возвращении США в ядерное соглашение. В первую очередь, Байден должен будет исключить Корпус стражей исламской революции (КСИР) из списка террористических организаций, а также отменить санкции, наложенные на Центральный банк Ирана, который обвиняется в финансировании марионеточных ополченцев на Ближнем Востоке.

Байден оказался перед трудной дилеммой. Если он ликвидирует ловушки Трампа, то вызовет сильное сопротивление даже со стороны самих демократов в свете растущих опасений, что Тегеран вернется к своим враждебным действиям.

Но Тегеран настойчиво стремится отменить все санкции или, по крайней мере, отложить введение новых, прежде чем вернуться за стол переговоров. Иными словами, если Байден не снимет ранее наложенные санкции, то это станет препятствием для урегулирования кризиса. Таким образом, Байдену практически невозможно выполнить свое главное предвыборное обещание, что будет иметь последствия как внутри, так и за пределами страны.

Ещё одна проблема, которая может усложнить переговорный процесс, связана с оказываемым на американскую администрацию давлением со стороны Израиля и его союзников на Ближнем Востоке во главе с Саудовской Аравией и ОАЭ. Их цель — как можно дольше сохранить санкции, введенные против Ирана.

Все вышесказанное ставит команду Байдена в незавидное положение. Ей придется действовать осторожно и снимать санкции, наложенные на Иран, постепенно, чтобы побудить его вернуться за стол переговоров, и в то же время не позволить ему усилить свое ядерное влияние в регионе.

27 января, новая администрация США подтвердила свое намерение вернуться к ядерному соглашению, из которого Трамп вышел в 2018 году, но госсекретарь США Энтони Блинкен ясно дал понять, что американцы не сядут за стол переговоров, если Тегеран не вернется к выполнению всех своих обязательств по предыдущему соглашению.

Министр иностранных дел Ирана Мухаммад Джавад Зариф на пресс-конференции в Стамбуле отверг американские условия, заявив, что американцы просят Иран воздержаться от шагов по развитию ядерной программы до снятия Вашингтоном санкций, чего возможно и не произойдёт.

Саудовская Аравия и ОАЭ обратились с просьбой об участии стран Персидского залива в будущих переговорах с Тегераном, указав, что следующий раунд переговоров должен включать в себя вопросы об иранской программе баллистических ракет и поддержке Тегераном своих марионеток на всем Ближнем Востоке, включая хуситов в Йемене.

МИД Ирана 30 января выступило против начала любых новых переговоров по иранской ядерной программе, а также против изменения состава участников ядерного соглашения, которое Иран заключил с мировыми державами.

Байден оказался в затруднительном положении. Ловушки Дональда Трампа остаются самой большой проблемой в карьере нового американского лидера, который не знает, как их обойти.

Бывший помощник Барака Обамы Роберт Малли назначен главным посланником Байдена по Ирану. Малли - 58-летний эксперт по арабо-мусульманскому миру, последние годы возглавлял International Crisis Group.

Малли на протяжении длительного времени демонстрирует свое доброжелательное отношение к иранскому режиму и враждебность по отношению к Израилю.

Американские ястребы написали коллективное письмо Тони Блинкену, новому госсекретарю США, в котором просили не назначать Малли, а выбрать более нейтральную кандидатуру, предупреждая, что Малли нарушит баланс сил в ближневосточном раскладе и вызовет большую тревогу у американских партнеров в регионе - Израиля, Саудовской Аравии, ОАЭ и т.д.

Почему Израиль и арабский мир против Малли?

Роберт Малли - это новая ядерная сделка, снятие санкций с Ирана, реанимация палестинского вопроса, гораздо более жесткая позиция в отношении израильских поселений на Западном берегу.

Малли - потомственный иранист. Экспертом по Ирану был и его отец Саймон Малли - египетский журналист, сочувствовавший коммунистам, Фронту национального освобождения Алжира и работавший иностранным корреспондентом в Al Gomhuria.

В 1969-м Малли-отец перевез семью из Египта во Францию, где основал левый журнал «Africasia». Семья Малли оставалась там до 1980 года, пока тогдашний президент Франции не изгнал их в Нью-Йорк из-за… враждебности к Израилю. И налицо парадокс. Еврей-сефард, изгнанный из Франции за антисионизм. Память об изгнании сквозит во всем, что делал Роберт Малли на высоких постах в президентских администрациях, начиная от Билла Клинтона, Барака Обамы и заканчивая Байденом.

В 2008 году ему пришлось даже уйти в отставку с публичной должности в избирательной команде Обамы, когда стало известно о его регулярных встречах с представителями палестинской группировки ХАМАС. Позже скандал улегся, и Малли вернулся в администрацию Обамы. В Белом доме он стал главным советником по Ближнему Востоку.

Вот вкратце его послужной список. Был специальным помощником президента Клинтона по арабо-израильским делам и директором по делам Ближнего Востока и Южной Азии в Совете национальной безопасности, при Обаме занимался ИГИЛ, наверняка мощно взаимодействуя с «Аль-Кудс», курировал International Crisis Group по делам Ближнего Востока и Северной Африки. В 2018 году, с приходом в Белый дом Дональда Трампа, ее возглавил.

У тех, кто внимательно следил в те годы за публикациями Crisis Group и отслеживал публичные высказывания ее директора, могло бы сложиться мнение, что именно Малли курирует и направляет Тегеран в его борьбе с Трампом.

Вот одна из цитат: «Если вы Иран, то инструменты, которые есть в вашем арсенале, - способность расширить свой ядерный арсенал, взбудоражить рынки или угрожать странам региона и присутствию в них США. Те инструменты, которые у них есть, они будут использовать в ответ на давление, которое они считают равносильным экономической войне». Собственно, Иран последовательно выполнял программу Малли.

За назначение Роберта Малли спецпосланником по Ирану Тегеран бился, как за вопрос жизни и смерти, посвящая ему обложки иранских газет и убеждая через своих лоббистов Вашингтон, что будущий успех американо-иранских переговоров прямо зависит от Малли.

А теперь самое интересное. В администрации Барака Обамы Роберт Малли считался куратором ИГИЛ, запрещенной в РФ международной террористической организации. Ну в смысле - куратором борьбы с ИГИЛ, которое зародилось на свет и развернулось во всю мощь в два обамовских срока.

Тогда же в мировую информационную повестку был вытащен Иран - как едва ли не флагман борьбы с ИГИЛ в регионе. И тогда же начал раскручиваться образ мало кому известного доселе иранского генерала Касема Сулеймани, который стал героем борьбы с ИГИЛ и даже попал на обложки американских журналов.

Удивительным образом взгляды и жизненный путь Малли совпадают со взглядами и политическим опытом других высокопоставленных назначенцев в команде Байдена. Речь идёт о новом директоре разведслужб в Совете национальной безопасности – Махере аль – Битаре и новом директоре ЦРУ Уильяме Бёрнсе.

Трамп же риторику резко поменял, стёр героический флер с борцов с терроризмом и внёс Корпус стражей Исламской революции и почти все проиранские прокси - от «Хезболлы» до йеменской «Ансаруллы» - в списки террористических организаций, подвергнув их санкциям.

Бороться с ИГИЛ в одиночестве Иран не смог, и переломить расклад в Сирии смогло только вмешательство России. Но сам Иран в своей официальной пропаганде предпочитает скромно обходить столь непреложный факт стороной.

Первый день правления Байдена оказался символическим: в Багдаде прогремели два взрыва, совершенных смертниками. Ответственность за теракты взял на себя, конечно, ИГИЛ.

Иран тут же обратился к Ираку, с которым за последнее время у него свои счёты, и предложил помощь в борьбе с ИГИЛ, пока террор не захлестнул всю Месопотамию.

Таким образом, можно заключить, что Роберт Малли уже работает и что в борьбе с ИГИЛ будет реабилитирован Иран: демократам надо выводить его из террористического списка и снова делать силой, противостоящей «Исламскому государству».

Кроме прочего первые дни Байдена на посту главы государства ознаменовались поднятым на массовую акцию протеста пакистанским городом-миллионник Карачи. Людская река из мусульман грозит Израилю гневом и поёт о поддержке бедного народа Палестины. Демократы вернулись в Белый дом. Роберт Малли рулит.

Своей основной задачей Малли называет преобразование регионального контекста - установку диалога между Саудовской Аравией, ОАЭ и Ираном. Нетрудно заметить, что в треугольнике государств отсутствует Израиль, и нетрудно предсказать, что треугольник, возможно, попробуют развернуть против него же, низвергнув успех Авраамского мирного договора, которым так гордились Трамп и его зять Джаред Кушнер.

Принцу Саудовский Аравии расслабляться, казалось бы, не стоит. «Что касается прав человека, то президент потребует ответственности по делу Джамаля Хашогги (журналиста, зверски убитого на территории посольства Саудовской Аравии в Стамбуле)», - заявил Малли Le Point.

Стоит напрячься турецкому президенту Реджепу Эрдогану, поскольку «Джо Байден проявит большую солидарность с сирийскими курдами, чем Трамп, что осложнит его отношения с Турцией».

Ну и главное. Если Дональд Трамп делал на Ближний Восток ставку и регион служил для него этаким театром действий (обострение с Ираном, ликвидация Касема Сулеймани, поддержка иранских протестов, подписание мирного договора Израиля с монархиями Персидского залива, несколько раз чуть не начавшаяся война, гуманитарный кризис в Йемене, авианосец в Персидском заливе), то новая администрация имеет другие приоритеты во внешней политике. А именно - Китай и проблема изменения климата.

«В США существует консенсус по поводу того, что страна слишком много инвестировала в Ближний Восток без реального получения прибыли, - утверждает Малли. - Американский народ устал от американского вмешательства в дела региона».

Как можно убедиться, политика Байдена в отношении Ирана планируется и осуществляется теми же самыми людьми, что вели при Обаме переговоры по СВПД и выступали за укрепление фундаменталистского режима.

1 февраля Иран испытал новую космическую ракету-носитель. Ракета "Зульджана" (названная в честь лошади третьего шиитского имама Хусейна ибн Али) — это 25-метровая трехступенчатая ракета с твердотопливным двигателем для первых двух ступеней и третьей ступенью, работающей на жидком топливе. Она способна нести полезную нагрузку в 225 кг (496 фунтов).

Тяга ракеты "Зульджана" составляет 75 килотонн, что намного превышает ту, что необходима для вывода спутника на орбиту. Это делает "Зульджану" куда более сопоставимой с межконтинентальной баллистической ракетой, нежели с космической ракетой-носителем. Так, например, американская межконтинентальная баллистическая ракета наземного базирования LGM-30 «Минитмен III» обладает тягой в 90 килотонн.

"Зульджана" способна подниматься на высоту до 500 километров, выходя, таким образом, на низкую околоземную орбиту, будучи же запущенной в качестве межконтинентальной ракеты обладает дальностью полёта до 5000 километров (3100 миль), иначе говоря, может из Ирана достичь Великобритании.

Большинство СМИ, осветивших запуск "Зульджаны", совершенно не отразили значимость проекта как с точки зрения того, что он говорит о военных возможностях Ирана, так и того, что он позволяет понять о намерениях режима, сосредоточившись вместо этого на выборе даты для проведения эксперимента. Иранцы сделали это демонстративно, нарушив ограничения на свою ядерную активность, наложенные на них в соответствии с ядерной сделкой, которую они подписали в 2015 году.

В настоящее время иранцы обогащают уран до 20% уровня, что намного превышает разрешенные им в так называемом Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД) 3.67%.

Они используют запрещенные усовершенствованные центрифуги для каскадного обогащения на своей ядерной установке в Натанзе. Они также запустили урановые каскады с центрифугами шестого поколения на своем подземном ядерном реакторе Фордо, полностью игнорируя договор СВПД.

Они накапливают урановый концентрат, так называемый жёлтый кек, в намного большем количестве, чем разрешено в сделке. Они производят металлический уран в нарушение условий сделки. И, наконец, теперь они провели испытания космической ракеты-носителя, которую можно легко превратить в межконтинентальную баллистическую ракету, способную нести ядерное оружие.

Эти агрессивные действия Ирана подаются СМИ в контексте появления в Вашингтоне новой администрации Байдена. Утверждается, что Иран идёт на эти вызывающие шаги с тем, чтобы заставить администрацию Байдена сдержать свое слово — вернуть США к договору СВПД и отменить экономические санкции.

В 2018 году президент Дональд Трамп вышел из договора СВПД и вернул экономические санкции, отмененные в 2015 году с подписанием сделки. Идея же Ирана, мол, состоит в том, что, опасаясь его стремительных ядерных успехов, команда Байдена срочно предпримет шаги, направленные на умиротворение режима.

По мнению израильских аналитиков испытание "Зульджаны" в полной мере выявило всю глубину стратегических ошибок, лежавших в основе сделки, задуманной, продвинутой и заключённой тогдашним президентом Бараком Обамой и его старшими советниками.

Основное стратегическое предположение, которым руководствовались Обама и его команда, заключалось в том, что Иран является ответственной державой и должен рассматриваться как часть решения — или даже как его важнейшая составляющая, а вовсе не как главная проблема Ближнего Востока. Мол, поддержка Ираном террора, те войны, которые режим ведёт через своих марионеток и его ядерная программа, якобы, стали прискорбными последствиями регионального баланса сил, в котором союзники США — в первую очередь Израиль и Саудовская Аравия получили слишком сильные позиции, в то время, как Иран был обделён.

Исходя из этого, Обама утверждал, что для стабилизации Ближнего Востока необходимо расширить возможности Ирана и ослабить союзников США. Как сказал в 2013 году занимавший в ту пору пост вице-президента Байден, «нашей самой большой проблемой стали наши союзники».

Обама утверждал, что новый баланс сил должен признать позиции Ирана в Сирии, Ираке, Ливане и Йемене. Что же касается ядерной программы, нарушающей Договор о нераспространении ядерного оружия, подписанный Ираном, это, мол, неизбежно и понятно. По мнению советников Обамы, на фоне того, что Пакистан, Индия и, предположительно, Израиль обладают ядерными арсеналами, желание Ирана заполучить его тоже выглядит вполне разумным.

Учитывая эту позицию участников переговоров, становится понятна легитимация ядерной программы Ирана, которую обеспечил СВПД.

По мнению израильских военных аналитиков цель сделки вовсе не состояла в том, чтобы не дать Ирану стать ядерной державой. Напротив, она должна была «нейтрализовать» Израиль, лишая легитимации любые попытки еврейского государства, направленные на предотвращение подобного сценария.

При этом, если Израиль и другие союзники Америки могли серьёзно пострадать от этого нового баланса сил, Обама и его европейские партнёры считали, что сами они окажутся в большей безопасности, поскольку, став устойчивым региональным гегемоном, Иран не будет им угрожать.

Неслучайно не имеющая, впрочем, обязательной силы, статья в СВПД призывает Иран ограничить дальность действия его баллистических ракет 2000 километров (1240 милями), что выводит за пределы досягаемости США и большую часть Европы.

Многие комментаторы рассматривают администрацию Байдена, не более, чем третьим сроком администрации Обамы. И, с точки зрения политики новой администрации в отношении Ирана, это, безусловно, так. Политика президента Джо Байдена в отношении Ирана спланирована а и осуществляется теми же самыми людьми, которые вели при Обаме переговоры по СВПД.

Помимо самого Обамы, главным официальным лицом, отвечавшим за СВПД, был уже упоминавшийся Роб Малли, который возглавлял переговоры с Ираном. В статье, опубликованной в журнале Foreign Affairs за октябрь 2019 года Малли изложил свои взгляды на то, как должна выглядеть политика администрации демократов в отношении Ирана. По его утверждениям, стратегия максимального давления Трампа поставила регион на грань войны, поскольку была основана на предоставлении союзникам США во главе с Израилем и Саудовской Аравией возможности бороться с региональной агрессией Ирана и его ядерной программой. Другими словами, она основывалась на восстановлении и укреплении регионального баланса сил, который Обама подорвал в пользу Ирана и в ущерб региональным союзникам Америки.

В статье Малли утверждал, что единственный способ предотвратить войну — это вернуться к СВПД и к прежней политике Обамы по укреплению Ирана за счёт союзников США, особенно Израиля и Саудовской Аравии.

Теперь, однако, испытание "Зульджаны" явно продемонстрировало то, что Иран вовсе не разделяет точку зрения Малли на свою позицию.

Что же касается даты проведения испытаний, "Зульджана" была запущена в феврале 2021 года, а не в октябре 2020 года, лишь потому что Иран сдерживался Трампом и его стратегией максимального давления.

По мнению израильских аналитиков при Трампе перспектива войны уменьшилась. Теперь она нарастает с каждым заявлением таких людей, как госсекретарь США Энтони Блинкен или советник по национальной безопасности Джейк Салливан.

В начале февраля оба высокопоставленных должностных лица предупредили, что Иран опасно приблизился к обладанию независимым военным ядерным потенциалом. И оба тут же ясно дали понять, что для решения этой проблемы администрация намерена вернуться к СВПД.

Команды Байдена — Обамы намерены пойти на безвозвратную уступку Ирану — предоставить режиму миллиарды долларов доходов, которые поступят в его казну после снятия санкций. В обмен они просят Иран сделать ответный жест. Иран восстановил свое ядерное обогащение в Фордо и мгновенно поднял уровень обогащения до 20%. Даже если он временно отключит центрифуги ради снятия санкций, он сможет опять включить их, как только средства начнут поступать.

Это почти наверняка произойдёт не позднее июня, когда в Иране пройдут президентские выборы. Президент Хасан Рухани и министр иностранных дел Джавад Зариф покинут свой пост. Все нынешние реальные кандидаты происходят из Корпуса Стражей Исламской Революции, и все они активные сторонники выхода из СВПД. Так что даже в лучшем случае оставшийся срок существования СВПД составляет четыре месяца.

Байден, Блинкен, Салливан, Малли и их коллеги не могут этого не понимать. Поэтому их упорное стремление продолжать лоббировать свою стратегию, указывает лишь на то, что идеологически они твёрдо привержены своему плану и будут придерживаться его, даже если он приведёт регион к войне.

В годы правления президента Трампа Израиль и США были полностью скоординированы в своих совместных и отдельных действиях по подрыву ядерной программы Ирана. Очевидно, времена эти прошли. И по мере того, как команда Байдена в полной мере дает о себе знать, возможности Израиля предотвратить превращение Ирана в ядерную державу стремительно исчезают.

Когда в январе начальник генерального штаба ЦАХАЛа (Армии обороны Израиля) генерал-лейтенант Авив Кохави объявил, что он приказал соответствующим командирам подготовить оперативные планы по нанесению ударов по ядерным объектам Ирана, большинство комментаторов предположили, что его целевой аудиторией является иранский режим.

Другие же утверждали, что он сделал предупреждение администрации Байдена. Первые считали, что это попытка заставить Иран отступить от ядерной точки невозврата. Вторые увидели в этом требование к администрации Байдена серьезно отнестись к позиции Израиля, прежде чем продвигать отмену санкций.

Однако, на фоне стратегического фанатизма команды Байдена и упорного стремления Ирана к ядерному арсеналу, в той же мере вероятно и то, что целевой аудиторией Кохави были не иранцы и не американцы.

Возможно, его слова стали обращением к израильской общественности готовя её к тому, что грядёт.

Европа

В рамках пересмотра Пентагоном вопроса о военном присутствии Соединенных Штатов в мире Байден объявил о приостановке вывода 12 тысяч американских военных из Германии. В июне 2020 года Трамп объявил о решении вывести американских военных из Германии, вызвав тем самым тревогу в Европе и обеих партиях в конгрессе.

В Европе главная проблема Байдена заключается в том, чтобы убедить ключевых дипломатических, экономических и военных союзников Соединенных Штатов снова поверить в Америку. Некоторые считают, что Соединенные Штаты, которые на протяжении многих десятилетий были самой сильной демократией в мире, утратили свои позиции в мире навсегда.

Репутация Америки на глобальной арене достигла насколько низкой точки, что теперь ключевых западных союзников будет крайне сложно убедить даже в необходимости объединиться для противостояния Китаю.

***

Странная «новая» внешняя политика США ведёт к разрастанию политической конфликтности между ведущими мировыми державами. А это чревато перерастанием политических конфликтов в военные. Внешнеполитические и разведывательные команды вокруг Байдена настолько «мутные» (извините за жаргонное слово), что доверять и договариваться с ними весьма проблематично. В безопасности страны надеяться можно, как обычно и случалось в русской истории, только на свои вооруженные силы.

Вот почему важным событием последнего времени является то, что российские военные учёные разработали концепцию противостояния американской "мультидоменной операции" - стратегии, которую в последние годы активно разрабатывает Пентагон.

Суть концепции - упреждающий массированный удар всеми доступными средствами. Он может быть нанесён «в условиях нависшей над Российской Федерацией угрозы локальной войны».

Концепция была опубликована в последнем номере ежеквартального журнала "Воздушно-космические силы: теория и практика", который издается Академией ВВС им. Жуковского и Гагарина. Номер вышел в декабре 2020 года, а концепция уже не на шутку встревожила западные СМИ, политиков и военных ( ВВС от 09.02.2021).

США > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 11 февраля 2021 > № 3642345 Владимир Овчинский

ПРАВОВАЯ СКОРЛУПА ДЛЯ БЕЗЪЯДЕРНОЙ ИЛЛЮЗИИ

БАХТИЯР ТУЗМУХАМЕДОВ

Профессор международного права

О БЕСПОЛЕЗНОСТИ И НЕКОТОРОЙ ПОЛЬЗЕ ДОГОВОРА О ЗАПРЕЩЕНИИ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ

Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. При всех своих очевидных недостатках Договор о запрещении ядерного оружия, вступивший в силу 22 января, мог бы невзначай принести и некоторую пользу. Какую?

Данная статья будет опубликована во втором номере журнала «Россия в глобальной политике».

22 января 2021 г. вступил в силу Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Амбициозный документ претендует на всеобъемлющий запрет ядерного оружия – от разработки, испытаний и производства до применения или угрозы его применения. В продвижении инициативы значительную роль сыграли не только несколько государств-энтузиастов, но и многочисленные неправительственные организации. Наиболее энергичная из них – Международная кампания за запрещение ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons – ICAN) – в 2017 г. удостоилась Нобелевской премии мира «за деятельность по привлечению внимания к катастрофическим гуманитарным последствиям любого применения ядерного оружия и за новаторские подходы к достижению договорного запрещения этого оружия».

Вступление в силу произошло через девяносто дней после того, как пятидесятая ратификационная грамота была сдана депозитарию – Генеральному секретарю ООН. Это сделал Гондурас, а к моменту написания этих строк полноправными участниками ДЗЯО стали также Бенин и, в день вступления ДЗЯО в силу, Камбоджа. Несмотря на пандемическую ситуацию, отвлекающую ресурсы государств от не самых первостепенных внутри- и внешнеполитических забот, ДЗЯО набрал в прошедшем году семнадцать ратификаций – против пятнадцати в 2019-м, шестнадцати в 2018-м и трёх – в 2017-м, когда он был принят на специально созванной под эгидой Генеральной Ассамблеи ООН конференции.

Для сравнения можно привести данные о динамике движения к вступлению в силу двух договоров, запрещающих другие известные виды оружия массового уничтожения – конвенций о запрещении биологического и химического оружия.

Первая была открыта для подписания 10 апреля 1972 г. и вступила в силу 26 марта 1975 г., набрав к этому моменту 51 ратификацию из требуемых 22, включая (и это главное) ратификации всех трёх депозитариев – СССР, Соединённого Королевства и США, без которых Конвенция не могла бы вступить в силу. В то время существовала такая юридико-дипломатическая уловка – тройственный депозитарий, позволявшая обойти политические препятствия в виде, к примеру, непризнания одними государствами Северного, а другими – Южного Вьетнама или Восточной и Западной Германии. Тройственный депозитарий предоставлял выбор наиболее приемлемого хранителя ратификационной грамоты.

Вторая Конвенция была открыта для подписания 13 января 1993 г. и вступила в силу 29 января 1997 г. – через 180 дней после сдачи 65 грамоты (это сделала Венгрия).

ДЗЯО предъявляет не самые строгие условия для вступления в силу – по количеству ратификаций, срокам или по участию в договоре государств, отвечающих определённым признакам. Кстати, именно трудности с соответствием третьему критерию не позволяют вступить в силу Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пока его не ратифицируют 44 государства, входящие в список обладателей ядерных энергетических или исследовательских реакторов. Россия, внесённая в список, ратифицировала Договор ещё в 2000 г., однако восемь государств, включая пять подтверждённых обладателей ядерного оружия (Индию, Китай, КНДР, Пакистан, США), а если считать Израиль, то шесть, делать этого не торопятся. И это при том, что Договор набрал уже 168 ратификаций.

Упрощена и процедура выхода из ДЗЯО, для чего достаточно уведомить депозитария об исключительных обстоятельствах, ставящих под угрозу интересы участника, – и по истечении двенадцати месяцев государство свободно от обязательств, если только оно не ввязалось в вооружённый конфликт. Для сравнения: чтобы выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) или Конвенции о запрещении биологического оружия, надо разъяснить исключительные обстоятельства как основание для выхода не только всем другим участникам, но и Совбезу ООН. Выход из Конвенции о запрещении химического оружия и того сложнее: помимо всех участников, Совбеза и депозитария объясняться придётся и с Организацией по запрещению химического оружия.

Может сложиться впечатление, что упрощённый порядок присоединения к ДЗЯО и выхода из него был призван сделать Договор более привлекательным для сомневающихся государств.

Международное регулирование ядерного оружия

Идеи запрета ядерного оружия витали в ООН практически с момента начала её деятельности. Самая первая резолюция, принятая Генассамблеей в январе 1946 г., когда она ещё заседала в Лондоне, предусматривала образование Комиссии по атомной энергетике, которая должна была выдвинуть предложения «относительно исключения из национальных вооружений атомного оружия». Таким оружием в то время обладала лишь одна страна – Соединённые Штаты. Впоследствии в ООН и вне её выдвигались разные предложения, включая проекты всеобщего и полного разоружения или хотя бы своды принципов переговоров об их осуществлении.

Однако впервые практическая и юридически обязательная мера была принята в 1963 г., когда СССР, Соединённое Королевство и США заключили Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, первоначально трёхсторонний, но открытый для участия всех государств. Ныне в нём участвуют 125 государств, включая Южную Африку (с 1963 г.) и Израиль (с 1964 г.), которых, тем не менее, подозревали в проведении совместного атмосферного испытания в 1979 году.

Крупнейшим этапом в правовом ограничении доступа к ядерному оружию стал ДНЯО, вступивший в силу в 1970 г., формально поделивший государства на «имущих» и «неимущих». К «имущим» были отнесены пять стран, испытавших на тот момент ядерные боеприпасы и создавших их запасы. По совместительству они же являются постоянными членами Совбеза ООН. Обладание ядерным оружием – не только и не столько привилегия, сколько немалая ответственность за его сохранность, предотвращение от случайного или несанкционированного применения, наконец, от попадания в чужие руки – с одной стороны, а с другой – за развитие мирной ядерной энергетики и содействие в доступе к её плодам. В том, что касается запрета ядерного оружия, ключевое значение имеет статья VI ДНЯО, обязывающая его участников «в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по прекращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и ядерному разоружению, а также о договоре о всеобщем и полном разоружении под строгим и эффективным международным контролем». В ДНЯО участвуют 190 государств, не считая КНДР, которая вроде бы заявила о выходе, но не выполнила все подобающие процедуры. Не участвуют в нём Индия и Пакистан, испытавшие собственное ядерное оружие, а также Израиль, в ядерном статусе которого сомнений немного. Так что ДНЯО не герметичен, но без него земной шар был бы менее безопасным местом для проживания.

Ни испытания ядерного оружия, ни производство оружейных расщепляющихся материалов запретить до сих пор не удалось: Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний – потенциально важная мера на стыке ядерного разоружения и нераспространения – не может вступить в силу по уже упомянутой причине, а переговоры о юридическом запрете производства расщепляющихся материалов буксуют на Конференции по разоружению, автономной от ООН межгосударственной дипломатической площадке.

Что касается средств доставки ядерного оружия, то за пределами российско-американских договоров, судьба последнего из которых – Договора о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений, иначе известного как СНВ-3, – решается в момент написания этой статьи, действуют режимы экспортного контроля с целью предотвращения распространения ракет и ракетных технологий – Режим контроля за ракетной технологией и Гаагский кодекс поведения по предотвращению распространения баллистических ракет, авторитетные договорённости в сфере экспортного контроля, впрочем, не обладающие силой юридического документа.

Для полноты картины следует упомянуть инструменты, направленные на предотвращение распространения оружия массового уничтожения в руки негосударственных субъектов, прежде всего вспомогательный орган Совбеза ООН – Комитет 1540, названный так по номеру учредившей его резолюции.

ДЗЯО – этапы (небольшого) пути

Заключение ДНЯО, если считать от первоначальной переговорной инициативы до вступления в силу, заняло более одиннадцати лет, на заключение Конвенции о запрещении биологического оружия потребовалось меньше времени – немногим более четырёх лет, если считать с момента разведения его с химическим оружием как предмета переговоров. А вот на заключение Конвенции о запрещении химического оружия – опять-таки, если отмерять от выделения химического и биологического оружия в отдельные направления, ушло не менее четверти века.

С этой точки зрения ДЗЯО – рекордсмен среди договоров о запрещении оружия массового уничтожения по скорости заключения: 23 декабря 2016 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о созыве в 2017 г. конференции «для согласования юридически обязывающего документа о запрете ядерного оружия, который привёл бы к полной ликвидации этого оружия». В рамках конференции прошли две сессии общей продолжительностью четыре недели, в итоге 7 июля 2017 г. был одобрен и 20 сентября того же года открыт для подписания текст, набравший за три года и один месяц достаточное число ратификаций для вступления в силу. Конференции не предшествовали заседания подготовительного комитета – его попросту не формировали; несмотря на техническую сложность предмета переговоров, их не сопровождала экспертная проработка. Трудно сказать, полностью ли понимали, за какие меры, предусмотренные ДЗЯО, отдали свои голоса 122 из 124 участников конференции (делегат Нидерландов голосовал против, Сингапура – воздержался).

Возникает вопрос: если конференция была созвана под эгидой ООН, какие же из 193 государств-членов воздержались от участия в ней? Ведь это 69 членов, то есть более трети нынешнего состава Организации. Нетрудно догадаться, что к этой группе принадлежат девять упомянутых обладателей ядерного оружия. Трое из них входят в состав НАТО, ещё 26 неядерных членов которой также не пожелали быть причастными к выработке ДЗЯО. Исключение составили только Нидерланды, которые, похоже, приняли участие в конференции лишь для того, чтобы продекларировать позицию блока. Не было в зале заседаний делегаций Австралии, Южной Кореи и Японии, имеющих договорённости с США о прикрытии их «ядерным зонтиком».

Заметим, что в октябре 2018 г. в ходе дебатов в Первом комитете Генассамблеи ООН, который занимается вопросами разоружения и международной безопасности, пятёрка постоянных членов Совбеза с редким по нынешним временам единодушием заявила об отказе «поддержать, подписать или ратифицировать этот Договор». Основания: подрыв режима ДНЯО, игнорирование стратегического контекста и существующих реалий международной безопасности. Это заявление, по сути воспроизводившее совместный пресс-релиз постоянных представительств при ООН США, Соединённого Королевства и Франции, выпущенный в день принятия ДЗЯО, было подтверждено МИД России в октябре 2019 г., когда стала известна дата вступления Договора в силу.

Продолжим статистическое упражнение. Из 122 участников конференции, проголосовавших за принятие ДЗЯО, некоторые (например, Швейцария и Швеция) сделали это с оговорками, означающими отказ от подписания и присоединения к нему, во всяком случае – в обозримом будущем. Да и подписали его на данный момент 86 государств, включая, впрочем, тринадцать государств, не представленных на конференции. Однако весьма любопытным представляется сравнение с участием в уже действующих договорах о региональных зонах, свободных от ядерного оружия, – от Антарктики до Центральной Азии. Так, из 54 сторон Договора об Антарктике 45 не подписали или не ратифицировали ДЗЯО. Для договоров о безъядерной зоне в Латинской Америке и Карибском бассейне эти значения составляют соответственно – 33 и 12, в Южной части Тихого океана – 13 и 4, в Юго-Восточной Азии – 10 и 6, в Африке – 41 и 33, в Центральной Азии – 5 и 4. Среди охваченных режимом безъядерных зон государств, многие из которых участвовали в принятии ДЗЯО, но теперь не торопятся подтвердить своё положительное отношение к нему путём присоединения или подписания, немало региональных тяжеловесов: Аргентина, Бразилия, Египет, Индонезия, Кения, Перу, Танзания, Филиппины, Чили.

Более того, ДЗЯО не подписали государства, на себе испытавшие последствия неконтролируемого высвобождения ядерной энергии, вырвавшейся из бомбы (Япония) или вышедшего из-под контроля промышленного реактора (Белоруссия, Украина и снова – Япония). Из государств, на территории которых производились испытания ядерного оружия, его не подписали Австралия и Маршалловы Острова, а Алжир, хоть и подписал, до сих пор не ратифицировал. У «зонтичных» Австралии и Японии есть хоть какое-то оправдание, а вот с Маршалловыми Островами вообще странная история. На входящих в состав этого государства атоллах Бикини и Эниветок США произвели около семидесяти испытаний ядерного и термоядерного оружия, и именно это крошечное островное государство в апреле 2014 г. обжаловало в Международном суде ООН отказ девяти государств, обладающих ядерным оружием, в том числе всех постоянных членов Совета Безопасности, прилагать усилия к ликвидации своих ядерных арсеналов и выполнять обязательства по статье VI ДНЯО. Те же из ответчиков, кто в ДНЯО не участвуют, связаны, по мнению заявителя, аналогичным по содержанию международно-правовым обычаем, то есть обязательным правилом, пусть и не оформленным в виде договора. Дело было проиграно, но репутацию борца за мировое благо вроде бы удалось заслужить. И теперь – отказ от идеалов?

Впрочем, не мог не сыграть свою роль нажим, который оказывали США на разные государства в преддверии конференции и затем в ожидании принятия ДЗЯО. Сомневающиеся вынуждены были учитывать и согласованную – отрицательную – позицию постоянных членов Совбеза ООН в отношении ДЗЯО, и мнение, выраженное или явно подразумеваемое, других влиятельных государств. Наконец, не исключено, что иные усомнились в целесообразности участия в договоре, свободными от обязательств по которому будут не только относительно предсказуемые «традиционные» ядерные державы, но и государства с незрелыми представлениями о ядерном сдерживании (Индия, Пакистан) или не проявляющие очевидных признаков наличия у них таких представлений (Северная Корея).

Что не так с текстом ДЗЯО?

Помимо перечисленных оснований для отрицательного или, по меньшей мере, сдержанного отношения к ДЗЯО, самому тексту Договора присущи недостатки, вплетённые в установленные им запреты, дозволения и процедуры. Например, с правовой да и с житейской логикой идёт вразрез попытка запретить то, чем участники ДЗЯО сами не владеют. Да, за принятие Договора выступили Аргентина, Бразилия и Южная Африка, в своё время развивавшие ядерные программы, имевшие военный потенциал. Однако пока лишь ЮАР, некогда собравшая шесть готовых к употреблению боеприпасов, распрощалась с ними в начале 1990-х гг. по мере интеграции в международное сообщество, ратифицировала ДЗЯО. О предположении, что упрощённый порядок вступления в силу или выхода из ДЗЯО является средством привлечения участников, мы уже упоминали.

Кроме того, нельзя не заметить, что текст Договора готовился в спешке. Признаком неумелой проектной работы является отсутствие определений. Например, в ДЗЯО нет дефиниции базового понятия «ядерное оружие». Но это не главное упущение, в конце концов – в отношении его содержания имеется устойчивое понимание. Не раскрывается оно и в ДНЯО, однако в нём явно прослеживается, что «ядерное оружие» и «другие ядерные взрывные устройства» – разные явления: первое – испытанное и развёрнутое средство вооружённой борьбы, второе – система, в которой ядерный взрыв является составной частью исследования и разработки или служит промышленным и иным мирным целям. В ДЗЯО смысл термина «ядерное оружие» ретушируется употреблением словосочетания «другие ядерные взрывные устройства», которое подразумевает его использование в военных целях.

ДЗЯО предусматривает то ли использование уже существующего, то ли создание некоего нового «компетентного международного органа» или даже «органов» с чрезвычайно широкими полномочиями по обеспечению выполнения Договора. Что это за органы – неясно, понятно лишь, что это не авторитетное Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), в совокупности с ДНЯО обеспечивающее режим нераспространения ядерного оружия. Между тем на орган (или органы) предполагается возложить функции «согласования и проверки» осуществления мер по ликвидации ядерного оружия и тех самых «других ядерных взрывных устройств», а также ликвидации или «необратимой конверсии» связанной с ними инфраструктуры. Не прописаны в ДЗЯО ни порядок ликвидации ядерного оружия и «устройств», ни процедуры проведения проверки. Последнее – не праздный сюжет, именно невозможность согласования методов проверки долгие годы тормозило принятие реальных мер ограничения, а позднее и ликвидации вооружений. Эти важнейшие вопросы оставлены на разрешение будущим протоколам, содержание которых даже в общих чертах не раскрывается.

ДЗЯО присваивает себе приоритет по отношению ко всем иным договорам, в которых состоят государства-участники, включая ДНЯО, в то время как мандат, выданный Генассамблеей конференции 2017 г., исходил из того, что именно ДНЯО является «краеугольным камнем ядерного нераспространения и ядерного разоружения» и новый договор должен дополнять и усиливать его режим. Новый Договор вторгается не только в систему гарантий ядерной безопасности, обеспечиваемых в рамках сотрудничества с МАГАТЭ, но и в повестку дня регулярных конференций по рассмотрению действия ДНЯО, очередная из которых должна была состояться в 2020 г., но перенесена на 2021 г. из-за пандемической ситуации.

Присвоенный приоритет может пагубно сказаться и на перспективах вступления в силу уже упомянутого Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, пусть даже ДЗЯО в своей преамбуле признаёт его «жизненно важным» и одним из «ключевых элементов режима ядерного разоружения и нераспространения». Не исключено, что какие-то государства предпочтут упрощённую процедуру входа и выхода и расплывчатые инструменты проверки первого договора строгому и регламентированному механизму второго.

Наконец, декларативное преимущество ДЗЯО по отношению к другим договорам вторгается в правовые основы военных союзов и военно-технического сотрудничества.

Перечень изъянов ДЗЯО можно было бы продолжать, ограничимся ещё парой. Во-первых, он не предусматривает запрет транзита ядерного оружия и всё тех же «других ядерных взрывных устройств» через территории, находящиеся под суверенитетом, юрисдикцией или контролем государств-участников, что обесценивает продекларированный запрет на его размещение.

Между прочим, если Шотландия всё же обретёт независимость и уже как суверенное государство решит присоединиться к ДЗЯО, придётся куда-то девать ядерные силы Великобритании, ныне базирующиеся в шотландских фьордах.

Во-вторых, заявленный ДЗЯО запрет на применение или угрозу применения ядерного оружия не находит безусловного подтверждения в международно-правовой практике. В 1996 г. Международный суд, главный судебный орган ООН, вынес консультативное заключение по запросу Генассамблеи, заявив, что не нашёл в международном праве твёрдых доказательств противозаконности ядерного оружия как крайнего средства обороны, когда под угрозу поставлено само дальнейшее существование государства. ДЗЯО в силу своей декларативности не опровергает эту правовую позицию; на ней (явно и осмысленно либо исподволь и инстинктивно) основаны военные доктрины государств, обладающих ядерным оружием, во всяком случае тех, которые публикуют такие документы. При этом лишь Китай и Индия заявили о неприменении ядерного оружия первыми, впрочем, с некоторыми оговорками. Помимо этих двух государств, только официальные воззрения России в области ядерного сдерживания адекватны правовой позиции Международного суда.

Кстати, в 1982 г. СССР взял на себя одностороннее обязательство об отказе от применения ядерного оружия первым, подтверждённое в декабре 1991 г. бывшими союзными республиками, на территории которых размещался ядерный арсенал бывшей сверхдержавы. В те дни ещё теплились надежды на сохранение объединённых вооружённых сил, включая их стратегический компонент. Однако вскоре наступило осознание катастрофического ослабления сил общего назначения, и в Основах военной доктрины России, принятых в ноябре 1993 г., была заявлена возможность обращения к ядерному оружию как средству сдерживания не только в ядерном контексте. Такое представление о роли ядерного оружия, пройдя этапы эволюции, оформилось в прошлогодних Основах государственной политики в области ядерного сдерживания. Однако если судить по открытым источникам – официальным, пропагандистским, экспертным – силы общего назначения восстановились и окрепли настолько, что способны выступать в качестве фактора неядерного сдерживания. А раз так – не вдохнуть ли новую жизнь в обязательство 1982 г., продумав его наиболее выигрышную внешнеполитическую подачу?

И всё же…

При всех своих очевидных недостатках ДЗЯО мог бы невзначай принести и некоторую пользу, к примеру, подхлестнув дискуссии на предстоящей конференции по рассмотрению действия ДНЯО, может быть, даже заставив активизировать поиски путей осуществления его статьи VI или, скажем, оживив Конференцию по разоружению. А то и государства, от которых зависит вступление в силу Договора о запрещении ядерных испытаний, обеспечат, наконец, затянувшееся введение его в действие, отшатнувшись от ДЗЯО и его последствий.

Не хотелось бы подвергать сомнению искренность стремления протагонистов ДЗЯО к миру без ядерного оружия. Но им стоило бы быть бережнее по отношению к уже имеющимся и порой хрупким правовым режимам или к другим, не столь амбициозным, но реалистичным проектам. Ядерное оружие – реальность, существующая среди международно-правовых дозволений, ограничений и запретов. Задача в том, чтобы сужать сферу влияния первых путём укрепления действующих правовых режимов, введения в силу новых, подкрепления их мерами доверия и проверки. А безъядерный мир, о котором в запальчивости раннего президентства говорил Барак Обама, за что был авансирован Нобелевской премией мира, – дело в лучшем случае неопределённо удалённого будущего.

США. Россия. КНДР. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 25 января 2021 > № 3632159 Бахтияр Тузмухамедов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам деятельности российской дипломатии в 2020 году, Москва, 18 января 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Коллеги,

Проводим традиционную пресс-конференцию, посвященную внешнеполитическим итогам 2020 г. Традиционную, но дистанционную. Выбираем форму, доминировавшую в течение прошлого года в связи с пандемией коронавирусной инфекции и ограничениями, введенными практически во всех странах, в том числе и в России.

Несмотря на пандемию, общение нашего Министерства на всех уровнях с вами и вашими коллегами было интенсивным. Мне самому доводилось с удовольствием выступать перед вами после переговоров, которые в Москве всё-таки несколько раз состоялись и будут продолжаться. Выступал перед вами и в видеоформате. Мои заместители регулярно общаются с агентствами. Официальный представитель МИД России М.В.Захарова еженедельно проводит традиционные брифинги, а в промежутках активно работает с большинством из вас. Уверен, что вы хорошо владеете фактами, информацией о том, что продвигает сегодня на международной арене российская внешняя политика.

Пандемия нанесла серьезный ущерб всем формам общения. Особенно жалко пострадавшие контакты между людьми: культурные, гуманитарные, спортивные, туристические. Это вызвало серьезные сдвиги в общественном сознании многих стран. Мы получаем этому подтверждение ежедневно в репортажах из европейских и других государств. В Российской Федерации также стараемся свести к минимуму неудобства, вызванные объективными санитарными ограничениями на повседневную жизнь, но определенные, не очень позитивные перемены всё же ощущаются. Вы, наверное, следите за дискуссиями вокруг российской эпидемиологической политики – вакцины «Спутник V», «ЭпиВакКорона» и третьей вакцины, находящейся сейчас на подходе.

Подтверждаем то, что сказал Президент России В.В.Путин в августе 2020 г., анонсируя регистрацию первой в мире вакцины против коронавируса: мы максимально открыты для сотрудничества в этих вопросах. Видим позитивный отклик на предложения, которые Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ) делает зарубежным партнерам для организации лицензионного производства. Эта тема обсуждается с нашими коллегами в Азии, на арабском Востоке, в Африке, Латинской Америке. Недавно Президент России В.В.Путин и Канцлер ФРГ А.Меркель также затронули перспективы российско-германского и российско-европейского сотрудничества в производстве и совершенствовании вакцин. Думаю, это правильный путь, опирающийся на стремление консолидировать наши усилия и на солидарность человечества. К сожалению, не везде и не всегда такое стремление к солидарности, совместной работе проявлялось в условиях пандемии. Некоторые западные коллеги, прежде всего США и их ближайшие союзники, пытались использовать ситуацию для наращивания своих методов давления, шантажа, ультиматумов, нелегитимных действий с введением односторонних ограничительных рестрикций и других форм вмешательства во внутренние дела многих стран, в том числе нашего ближайшего соседа – Белоруссии.

Запад дружно проигнорировал призывы Генерального секретаря ООН и Верховного комиссара ООН по правам человека приостановить, хотя бы на время пандемии, односторонние, нелегитимные санкции в части поставок медикаментов, продовольствия, оборудования, необходимого для борьбы с вирусом. Россия была готова поддержать такой подход. Президент В.В.Путин выступил с параллельной инициативой в ходе саммита «двадцатки» - о создании в экономике «зеленых коридоров», свободных от санкций и других искусственных барьеров. К сожалению, эти здравые призывы – и наши, и руководителей ООН – "повисли в воздухе".

В прошлом году мы отмечали 75-летие окончания Второй мировой войны и создания Организации Объединенных Наций, вступление в силу ее Устава. На фоне этих юбилеев у нас вызывают глубокое беспокойство продолжающиеся нахрапистые действия США и большинства их западных союзников, нацеленные на подрыв архитектуры международной жизни, опирающейся на ООН, её Устав и структуру, а также нацеленные на то, чтобы придать забвению классические формы и нормы международного права в угоду т.н. «миропорядку, основанному на правилах». В рамках этой линии, за пределами ООН и универсальных структур создавались некие эксклюзивные механизмы – группы т.н. единомышленников. Решения этих групп узкого состава пытаются навязать всем участникам межгосударственного общения. Одним из проявлений такого рода правил, на которых Запад хотел бы выстроить новый миропорядок, является концепция мультилатерализма, которую стали продвигать германские и французские коллеги в последние два года. Описания этой концепции, содержащиеся в публичных выступлениях руководителей внешнеполитических ведомств Германии и Франции, открыто говорят о том, что имеет место попытка представить ЕС и всё, что он делает в плане нормотворчества, идеалом внешней политики. Установление конкретных правил Евросоюз рассматривает в качестве своего эксклюзивного права и считает, что все остальные должны следовать этим вырабатываемым нормам. Примеров немало. ЕС уже провел за пределами структур ООН специальные мероприятия по кибербезопасности, свободе СМИ, международному гуманитарному праву, в которых участвовало несколько десятков стран. Сознательный вынос этих мероприятий за рамки универсально признанных структур ООН говорит о многом. Это понимание, что в ООН придется встречаться с людьми, у которых могут быть несколько иные взгляды на обеспечение кибербезопасности, на то, что такое свобода СМИ, особенно в сегодняшней жизни, и на то, как обеспечивать равноправное применение норм международного гуманитарного права. Вижу в этом, если меня никто не убедит в обратном, опасения конкуренции и понимание, что в современном мире Запад не может уже в одиночку диктовать свои порядки, как это было на протяжении пяти столетий. История движется, развивается. В этом нет никакой идеологии, это просто констатация факта. Необходимо считаться со странами, имеющими сейчас гораздо больший вес на мировой арене (тем более, несопоставимый с колониальной эпохой), и странами, желающими сохранить свою цивилизационную идентичность, которые не видят на Западе идеалов для своих обществ. Терпимость к многообразию – это тоже черта, которую Запад очень быстро утрачивает.

Наблюдаются ситуации, когда полдюжины человек, создавших свои технологические империи, даже знать не хотят о том, какие права у них есть в своем государстве. Они сами определяют свои права на основе т.н. корпоративных норм и ни в грош не ставят конституции своих государств. Мы наглядно видели такое в США. Это вызывает серьезную озабоченность. Об этом в последнее время много говорилось в телевизионных программах и в специальных аналитических материалах. Мы не получаем удовлетворения от тенденций, наблюдаемых на Западе, когда элиты в попытке решить свои внутриполитические проблемы, задачи внутриполитической борьбы активно ищут внешних «врагов» и находят их, конечно же, в России, Китае, Иране, Северной Корее, Кубе, Венесуэле. Этот перечень стран хорошо известен.

Видим, как ухватились за вчерашнюю новость о возвращении А.Навального в Российскую Федерацию. Чувствуется, с какой радостью идут комментарии, как под копирку. С радостью, потому что это позволяет западным политикам думать, что они таким образом смогут отвлечь внимание от глубочайшего кризиса, в котором оказалась либеральная модель развития.

Убежден, что нужно не искать внешние поводы для оправдания своих собственных действий или для отвлечения внимания от собственных глубочайших проблем и кризисов, а нужно, наоборот, играть по-честному и искать возможности решения своих внутренних проблем в справедливом, равноправном международном сотрудничестве. Сейчас никто не в состоянии в одиночку справляться с ними без вовлечения многосторонних форматов.

Российская Федерация стремится максимально конструктивно действовать на мировой арене. Убеждены, что необходимо не "собачиться" друг с другом, а садиться за стол переговоров и обсуждать все имеющиеся претензии. Мы были к этому готовы всегда: и на этапе обвинений России во «вмешательстве» в выборы то в США, то в Барселоне, то во время «брекзита», и в период истории со Скрипалями, и в том, что касается малазийского Боинга, сбитого над Украиной в июле 2014 г., и в том, что касается А.Навального. Могу потом подробнее привести хорошо известные вам аргументы. В каждом упомянутом мной случае и в других эпизодах, в которых нас обвиняют в чем-то конкретном, мы ни разу не получили доказательств, которые бы подтверждали эти голословные обвинения. Слышали только одно – «хайли лайкли», «никто другой не имеет подобных мотивов» либо «только у вас есть такие возможности, поэтому вы виноваты, и не надо нам ничего доказывать». Просто не дают фактов, на которых приличные люди всегда основывают свои дискуссии.

Заинтересованы в том, чтобы решать любые проблемы путем диалога. Но «ломиться в закрытую дверь», которую Запад держит «на замке и на засове», – ниже собственного достоинства. Ваши правительства хорошо понимают и знают все наши предложения: начиная от диалога по стратегическим наступательным вооружениям и по проблемам контроля над вооружениями и нераспространению, заканчивая взаимодействием, которое мы многократно предлагали по кибербезопасности, по проблемам неразмещения оружия в космосе. Есть масса направлений. По каждому из них у российской стороны есть предложения о налаживании честного сотрудничества по ключевым угрозам, общим для всех стран мира вместо того, чтобы использовать эти угрозы для достижения односторонних геополитических преимуществ методами нечистоплотной конкуренции. Проявление такого стремления к диалогу – инициатива Президента России В.В.Путина провести саммит пяти государств-постоянных членов СБ ООН. Все остальные лидеры членов «пятерки» позитивно отреагировали на это предложение. К сожалению, пандемия не позволила провести такую встречу. Убеждены, что она требует очного участия лидеров. Рассчитываем, что, как только позволит эпидемиологическая ситуация, такая встреча в верхах состоится.

В отношении продвижения позитивной повестки дня. Приглашаем западных партнеров вернуться к здравому смыслу и рассматривать под «зонтиком» ООН все идеи, возникающие у них по вопросам кибербезопасности, по свободе СМИ, по многим другим проблемам, которые они пытаются решать в своем кругу.

Будем внедрять подобные подходы и в рамках других организаций, где участвует Россия, в том числе в Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС, Организации Договора о коллективной безопасности, Содружестве Независимых Государств, Евразийском экономическом союзе.

Инициатива Президента России В.В.Путина, которую мы продвигаем, заключается в том, чтобы путем равноправного коллективного диалога формировать Большое Евразийское партнерство, открытое для всех без исключения стран Евразии. Это охватывает государства ЕС наряду с членами ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, в целом охватывает страны, не входящие ни в одну из региональных организаций, но расположенные на Евразийском континенте. Отмечу значение «Группы двадцати», объединяющей «семерку» западных стран, которая уже не в состоянии в одиночестве решать проблемы глобального значения. «Двадцатка» также объединяет страны БРИКС и их единомышленников, разделяющих нашу общую философию о необходимости отказа от конфронтации и важности решения всех существующих в мире проблем на основе поиска баланса интересов.

Мы сегодня поговорим и о конфликтах, сохраняющихся в современном мире. Активно работаем с другими странами по продвижению урегулирования в Сирии, по выводу из тупика внутриливийского конфликта, разразившегося после того, как почти 10 лет назад страны НАТО подорвали своей агрессией ливийскую государственность.

Нужно поговорить и о других горячих точках на Ближнем Востоке и Севере Африки, прежде всего о палестино-израильском конфликте, который пытаются незаслуженно задвинуть «на задний план».

Совсем недавно мы выпустили многостраничный документ «Основные внешеполитические итоги 2020 г.». Там много конкретики. Надеюсь, вы успели с ним ознакомиться.

Сегодня мы попробуем поговорить о стоящих перед современным миром проблемах, очень быстро меняющих нашу повседневную жизнь.

Вопрос: В каком направлении развиваются отношения России и Италии, особенно в год пандемии коронавируса?

С.В.Лавров: У России с Италией хорошие отношения. Италия одна из тех стран ЕС, которые, следуя дисциплине, принципам солидарности, существующим в ЕС, не считают целесообразным занимать агрессивную позицию в отношении Российской Федерации. Добросовестно присоединяясь к консенсусу о тех или иных санкциях, Италия не рассматривает их в качестве эффективных инструментов воздействия на кого бы то ни было, в данном случае на Российскую Федерацию. Италия, не без возражений со стороны Брюсселя, отстаивает свое право развивать двусторонние отношения с Россией и делает это искренне. Такая линия отражает правильное понимание национальных интересов Итальянской Республики – интересов бизнеса, её граждан, заинтересованных в продолжении гуманитарных, спортивных, культурных и прочих контактов между людьми.

У нас с итальянцами добрая традиция проводить перекрестные годы. Они посвящаются темам, интересующим граждан обеих стран, прежде всего из сфер культуры, языка, литературы, контактов по линии регионов. Это очень добрая традиция. Она на самом деле помогает отвечать на запросы простых людей и бизнеса, что немаловажно.

У России и Италии есть механизм «2+2», когда министры обороны и иностранных дел двух стран встречаются и проводят обзор ключевых проблем глобальной ситуации, Евроатлантики и других регионов, в которых присутствуют интересы Италии и Российской Федерации.

Статистику о том, какие конкретно мероприятия у нас проводились в прошлом году и какие запланированы на будущее, можно найти в Основных внешнеполитических итогах 2020 г. Там всё это подробно изложено.

Вопрос: Я одна из тех семи журналистов Латвии, задержанных в декабре местными спецслужбами за сотрудничество с порталами «Спутник Латвия» и агентства «Балтньюс». В декабре нас подвергли обыскам, изъяли нашу оргтехнику, компьютеры, диктофоны, и предъявили нам уголовное обвинение за нарушение «международных санкций». Прошло уже полтора месяца. Мы до сих пор не видим никакой реакции международных правозащитных структур на это, мягко говоря, нерядовое событие, в том числе со стороны лидеров, бурно отреагировавших вчера на задержание А.Навального через пять минут после того, как это случилось.

Как Вы думаете, почему наш вопиющий, на мой взгляд, случай – задержание семи журналистов в Латвии – обходится молчанием международных чиновников? Может ли МИД России что-то сделать в защиту журналистов, представляющих российские СМИ за рубежом?

С.В.Лавров: Мы стараемся. Я использую это слово не просто как отговорку. Мы на самом деле предпринимаем серьезные шаги. Обсуждаем эту тему на наших еженедельных совещаниях, которые провожу со своими заместителями и членами Коллегии МИД России. Мы не только должны где-то продекларировать свое неприятие подобных грубейших нарушений национального законодательства и международных обязательств, но и обязательно задействовать международные механизмы. Мы делали представление в ООН, ОБСЕ, Совет Европы. Продолжим эту работу.

Когда у нас есть неоспоримые, неопровержимые факты грубейшего нарушения свободы СМИ, еще и с угрозами завести уголовное дело, то механизмы, существующие в правозащитных форматах ООН (а там немало докладчиков по самым разным аспектам нарушения прав человека: есть комиссар по правам человека в Совете Европы, представитель ОБСЕ по свободе СМИ), не могут оправдать то, что делают с Вами. Таких случаев немало и вокруг Вас – в соседних странах Прибалтики. Они, как правило, пишут нам письма. Но мы хотим задействовать механизмы, существующие в конвенциях и требующие от соответствующей страны исправить подобное нарушение. Эти механизмы должны (извините за не очень дипломатичное слово) "не слезать" с нарушителя, пока нарушение не будет прекращено. Наши коллеги из многосторонних структур гораздо менее настроены биться за правду, когда речь идет о СМИ на русском языке. Хотя в случае с Латвией русский язык – родной. На нем думают, живут и используют почти половина населения Латвии, 40 процентов точно. Чтобы проявлять таким образом полное неуважение к своим собственным соотечественникам, нужно иметь специфическую политическую ориентацию.

Продолжим добиваться от международных структур вменяемых действий, но параллельно хотим «поднимать» неправительственные организации. Они имеют полное основание обращаться в суды. Отказ в судах позволяет обращаться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Он уже пару раз касался темы СМИ. Таких прецедентов раньше не было, но недавно они были созданы в отношении упреков, высказываемых с Запада в адрес российских СМИ. Поэтому ЕСПЧ теперь должен посмотреть на ситуацию, которая даже не подлежит какому-то двойному толкованию. Она настолько очевидная, и я не думаю, что суд должен долго рассматривать дело, прежде чем вердикт будет вынесен.

Вместе с тем работаем и будем продолжать работать с юристами-международниками. Будем использовать и существующий у нас Фонд поддержки и защиты прав соотечественников проживающих за рубежом, который, в том числе будет готов помогать журналистам.

Подтверждаю нашу поддержку «Спутнику» не просто потому, что это российское средство массовой информации. Граждане любой страны, в том числе и Латвии, имеют право на альтернативные источники информации. Доступ к информации обеспечивается многочисленными решениями ОБСЕ. Он гарантирован Международным пактом о гражданских и политических правах. Этот принцип доступа к информации был растоптан недавно в США при ошеломленном молчании или невнятных комментариях со стороны американских союзников. Сейчас пытаются это всё «загнать под ковер», мол, уже восстановили Д.Трампу доступ в «Фэйсбук» (но не восстановили в «Твиттер»). Речь не о Д.Трампе, а о том, что государство грубо провалилось с выполнением своих обязательств по обеспечению доступа к информации. Заявляли, что это не американское правительство "перекрыло кислород" для тех, кто был признан всеми этими платформами источником недостоверной информации. Дескать, корпорации не подписывали никаких пактов. Это всё «от лукавого». В пактах и решениях ОБСЕ, принятых на высшем уровне, которые Запад не устает цитировать (по крайней мере, не уставал до недавнего времени), записана обязанность государства обеспечивать на своей территории каждому человеку свободный доступ к информации. Так что «Спутник» пользуется нашей полной поддержкой. Я знаю, что он также пользуется популярностью у моих западных коллег. Они считают такие СМИ как «Спутник», «РТ» важным для того, чтобы иметь и другую точку зрения по сравнению с той, которая сейчас унифицирована и насаждается по любому хоть сколько-нибудь значимому поводу западными СМИ.

Вопрос: Вероятно, следующим Госсекретарем США станет Т.Блинкен, а ему в помощь «придана» всем хорошо знакомая В.Нуланд. Что Вы можете сказать по поводу этих кандидатур? Каковы Ваши предчувствия по поводу дальнейшей работы с ними?

С.В.Лавров: Никаких предчувствий ни по какому поводу стараюсь в себе не возбуждать. Насчет того, чего ждать от новой американской Администрации, уже сказано так много, что даже не буду занимать много времени.

Люди знакомые. С одной стороны, это позволяет, при наличии встречного желания, откликнуться на сделанные нами многочисленные предложения по российско-американской повестке дня, которые остаются на столе, начать переговоры без большого перерыва и «раскачки». С другой стороны, это дает нам возможность примерно представить, какую линию будут проводить «старые новые» члены внешнеполитической команды новой Администрации США, тем более что они сами не скрывают своих замыслов и планов. В регулярных интервью, статьях, советах, звучащих из «мозговых трестов» Соединенных Штатов, включая Североатлантический совет НАТО, другие структуры, видно, что линия на доминирование американского государства и образа жизни, без понимания уклада других стран продолжится. Сдерживание России и Китая, безусловно, будет фигурировать во внешнеполитической повестке дня. Они уже рассуждают, как сделать так, чтобы Россия и КНР не объединились настолько, чтобы стать мощнее, чем сама Америка. Звучат предложения «разыграть» противостояние России и Китая. Все это давно присутствовало в американской политике.

Возможно, на российском направлении манеры будут чуть более вежливыми, но суть политики едва ли изменится. Где американцам выгодно, где они понимают, что без России и Китая ничего не получится сделать, там они будут вынуждены идти на договоренности. Это касается борьбы с инфекциями (судя по всему, это долгоиграющая тема); изменения климата, которое тоже подразумевает конкретное, практическое взаимодействие между многими странами, включая Россию и Китай; борьбы с терроризмом, другими формами организованной преступности – наркотрафиком, торговлей людьми. Самое главное – это должно касаться ситуации (совершенно ненормальной) в сфере контроля над вооружениями. Слышим о намерении Администрации Дж.Байдена возобновить диалог с нами по этой теме, в том числе постараться до истечения срока действия Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ) 5 февраля 2021 г. согласовать его продление. Будем ждать конкретных предложений. Наша позиция хорошо известна и остается в силе.

Слышим о намерениях пересмотреть решения уходящей Администрации США по прекращению участия в целом ряде других многосторонних договоренностей, организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), ЮНЕСКО, Совет ООН по правам человека (СПЧ).

Не питаем никаких иллюзий. Мы реалисты. По всем значимым для человечества вопросам повестки дня у нас есть свои предложения, целый ряд из них реализуется. Упомяну работу ООН по международной информационной безопасности, пресечению киберпреступности, которую западные коллеги не хотели бы продолжать в универсальном формате, а сгруппировать ее в узком кругу своих единомышленников, выработать там те самые «правила», а потом уже требовать от всех остальных их соблюдать.

Если коротко, не ждем радикальных перемен. Но методы продвижения американского «лидерства» будут несколько иными.

Вопрос: Какой шаг Администрации Дж.Байдена, по Вашему мнению, может подтвердить, что она готова «перезагрузить» отношения с Российской Федерацией? Что готова сделать Россия, чтобы показать желание наладить отношения с США?

С.В.Лавров: Нам не надо ничего делать для того, чтобы показать желание иметь хорошие отношения с Соединенными Штатами, которые будут отражать обоюдную ответственность двух крупнейших ядерных держав за безопасность в мире на глобальном, региональном и всех прочих уровнях. Мы такие предложения сделали. Администрация Дж.Байдена прекрасно знает об этом.

Когда Президент России В.В.Путин поздравлял Дж.Байдена с избранием Президентом США, он подтвердил нашу нацеленность на сотрудничество по всем вопросам, отражающим взаимный интерес и имеющим важное значение для судеб мира. Считайте это приглашением к диалогу.

Но самое главное, что по кибербезопасности, по разбирательству, касающемуся обвинений во вмешательстве в дела США, по космическим делам, контролю над вооружениями – по всем этим темам российские предложения лежат на столе. Только в сентябре 2020 г. Президент России В.В.Путин публично пригласил США (не конкретно Президента Д.Трампа или кого-то еще, а Соединенные Штаты как державу, у которой, мы надеемся, останутся хоть какие-то признаки преемственности и договороспособности во внешней политике) к тому, чтобы разобраться раз и навсегда с нашими отношениями в сфере кибербезопасности и вмешательства в дела друг друга. Было предложено торжественно провозгласить, что мы не будем этим (имею в виду вмешательство во внутренние дела) заниматься; восстановить регулярный диалог по всем аспектам проблем, возникающих в киберсфере с точки зрения военно-политической безопасности государств и использования киберпространства различными преступниками – террористами, педофилами, торговцами людьми. Каких-либо ответов на это предложение мы не получили, как и реакции на инициативу двухлетней давности о том, чтобы в новых условиях четко подтвердить то, о чём в свое время заявили М.С.Горбачев и Р.Рейган – о недопустимости ядерной войны, невозможности победить в ней, в связи с чем она никогда не должна быть развязана.

Не знаю, как новый специальный посланник Президента США по контролю над вооружениями будет формулировать позицию Дж.Байдена, но М.Биллингсли (которому осталось работать два дня) никак не уймется и продолжает «фонтанировать» интервью, статьями. В одном из своих выступлений он прямым текстом сказал, что ни в коем случае нельзя, чтобы новая Администрация попалась на «русскую уловку» и сделала заявление о недопустимости ядерной войны. Это не просто каприз Дж.Биллингсли или любого другого американского деятеля, считающего неприемлемым для США подписаться под недопустимостью ядерной войны. Это отражение тех установок, которые закрепляются в американских доктринах по применению силы и ядерного оружия. Понижение уровня боезарядов с расчетом на то, что они могут использоваться на поле боя, отказ зафиксировать в доктрине, что ядерное оружие применяется только в ответ на нападение на США – эти доктринальные нюансы говорят о многом. Нам важно понять, кто и как в конечном счете будет определять позицию Соединенных Штатов в сфере стратегических наступательных вооружений, и не только ядерных.

Новые технологии позволяют развивать проект, который в США называется «Глобальный молниеносный удар» («Prompt global strike»). Он предполагает создание очень мощных и высокоточных стратегических вооружений в неядерном оснащении, способных достичь любой точки земного шара за один час.

Предложили уходящей Администрации подумать о новом документе по контролю над вооружениями, продлить ДСНВ, чтобы хоть что-то оставалось в сфере контроля над вооружениями, и тем временем работать над новым документом, который будет прежде всего охватывать все виды вооружений, не только упомянутые в СНВ-3, но и оружие стратегического характера, которое может представлять угрозу для территорий наших стран. По-моему, это очень понятный критерий. Он гораздо более актуален, нежели простой подсчет всех боеголовок любого вида, к чему нас пытались склонить, отказываясь от нашего предложения сосредоточиться на существующих сегодня реальных угрозах, которые могут быть воплощены в жизнь.

Подождем. Дж.Байден является специалистом в сфере разоружения, контроля над вооружениями. Думаю, он будет заинтересован в том, чтобы у него была профессиональная, а не пропагандистская команда.

Вопрос: Недавно Министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что Китай и Россия будут впредь служить примером развития отношений добрососедства и дружбы между крупными странами мира, придавать импульс восстановлению мировой экономики, поддерживать глобальную стратегическую стабильность. Какие возможности Вы видите для дальнейшего развития отношений двух стран? Как Россия и Китай могут противостоять внешнему вмешательству и попыткам вбить клин в их сотрудничество?

С.В.Лавров: У нас очень тесные, стратегические отношения с Китайской Народной Республикой. Наши лидеры являются друзьями, регулярно доверительно общаются между собой. В этом году личные контакты были затруднены, но не менее пяти раз состоялись подробные разговоры по телефону, видеоконференцсвязи. Прошла очередная, уже 25-я регулярная встреча глав правительств, состоялись контакты всех пяти созданных под руководством глав правительств подкомиссий, проведено заседание российско-китайской межпарламентской комиссии. Совместно отметили 75-летие окончания Второй мировой войны. Делегация КНР во главе с Министром обороны В.Фэнхэ и рота Почетного караула принимали участие в параде на Красной площади 24 июня 2020 г. Ценим это.

Сейчас проходит крупное мероприятие – Год российско-китайского научно-технического и инновационного партнерства. Это самая актуальная тема, призванная придать новое дыхание, новое качество нашему торгово-экономическому взаимодействию. В отличие от многих стран, во время пандемии нам удалось не допустить снижения товарооборота. Он развивается достаточно устойчиво. Реализуются крупные проекты в инфраструктурной, промышленной, аграрной, энергетической, инвестиционной областях.

Теснейшим образом с первого же дня сотрудничаем по борьбе с COVID-19 и преодолению его последствий. Когда китайские друзья только зафиксировали ситуацию в г.Ухань, нам было оказано самое тесное и эффективное содействие в возвращении российских граждан. Взаимодействуем по оказанию друг другу гуманитарной помощи. Такие примеры есть с обеих сторон. Сейчас работаем над вакцинами. Убежден, что мы достигнем успеха.

Сотрудничаем в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), БРИКС. Китайская Народная Республика и Евразийский экономический союз (ЕАЭС) подписали соглашение о сотрудничестве. Идет сопряжение интеграционных процессов в рамках ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс, один путь». В декабре прошлого года подписали протокол, который продлил на очередные 10 лет наше двустороннее Соглашение об уведомлении о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей. Также в декабре 2020 г. состоялось второе патрулирование Военно-воздушными силами Китая и Воздушно-космическими силами России района Японского и Восточно-Китайского моря. Это отражает доверительный, нацеленный на перспективу характер российско-китайских отношений, нашу обоюдную нацеленность на обеспечение стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Некоторые другие коллеги, в частности, США пытаются нагнетать напряженность как путем проведения военных мероприятий с откровенной антикитайской направленностью и нацеленностью на изоляцию России, так и с точки зрения весьма реальных планов Соединенных Штатов развернуть компоненты американской противоракетной обороны в АТР. Эти средства будут иметь возможность достигать территории как Китая, так и России.

Можно бесконечно говорить о российско-китайском взаимодействии. Оно охватывает огромное количество областей – практически все сферы деятельности человечества и государств. Упомяну нашу теснейшую координацию в ООН по многим конкретным вопросам. Ее пронизывает нацеленность России и Китая защитить международное право, не допустить развала универсальных структур и подмены ООН некими вынесенными за ее пределы форматами, партнерствами, в которых Запад пытается формулировать удобные для себя правила и затем навязывать их остальному миру. Россия и КНР твердо стоят на защите завоеваний, закрепленных в Уставе ООН и базирующихся на принципах равноправия, уважения суверенитета государств, невмешательства в их внутренние дела, мирного урегулирования споров.

В текущем году мы отмечаем 20-летие Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. У нас достаточно масштабный план того, как отметить эту знаменательную дату.

Вопрос: Несколько дней назад весь мир с изумлением наблюдал за тем, как буквально «по щелчку пальцев» корпорации отключили Д.Трампа от соцсетей. Как, по Вашему мнению, такой «цифровой ГУЛАГ», в который сейчас попадают политики и им сочувствующие, журналисты и обычные люди по всему миру, соотносится с понятием «американской демократии»? Возможно ли, что в будущем такая выборочная блокировка аккаунтов станет основой международной политики, и это будет вполне привычным делом?

С.В.Лавров: Сейчас на всех каналах, в соцсетях только об этом и говорят. Слышал, что «Телеграм» пригрозили лишить возможности предоставлять услуги. Это будет интересно.

Я уже упоминал тему обязательств государств. Хотел бы напомнить о них. США являются участниками Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Международного пакта о гражданских и политических правах. Интересно (хотя об этом предпочитают не вспоминать), что было подписано два международных пакта: О гражданских и политических правах и Об экономических, социальных и культурных правах. Подписав Международный пакт о гражданских и политических правах (это было в 1960-е годы), США категорически отказались и по-прежнему отказываются подписывать Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, равно как и Конвенцию о правах ребенка.

Это отказ от взятия на себя каких-либо обязательств, связанных с обеспечением уровня жизни населения и решения социально-экономических проблем. Но Международный пакт о гражданских и политических правах является обязательным документом для США. В Хельсинкском Заключительном акте и целой серии документов ОБСЕ (Парижской хартии для новой Европы, Хартии европейской безопасности, принятой в Стамбуле в 1999 г.) записано, что каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения. Это право включает свободу искать, получать, распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ, устно, письменно, посредством печати, художественных форм выражения или иными способами по своему выбору. Под «иными способами» имелось в виду провидческое осознание, что скоро у человечества появятся соцсети. Здесь нет никакого исключения. Сказано, что каждый человек имеет право на доступ к информации. А подписалось под этим обязательством государство. Поэтому кивать на то, что «Гугл», «Фэйсбук», «Ютуб» и прочие корпорации никаких обязательств не имеют, – смешно и по-детски. Государство обязано за них отвечать, а если они ведут себя подобным образом, оно обязано привести их действия в соответствие со своими обязательствами, имеющими юридический характер.

Не знаю, как дальше будет развиваться история. Было много пророчеств. Есть государственный, частный капитализм. Кто сейчас будет менять правила игры? Вспоминали К.Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина, других теоретиков капитализма и империализма как последней стадии капитализма. Я этого не знаю. Знаю только одно: если США не обеспечат подчинение свободе слова, собственной конституции (даже не будем говорить о международных пактах) деятельности ее нарушителей, тогда Соединенные Штаты предъявят себя миру в несколько ином виде, нежели в образе самого последовательного, яростного борца за демократию.

Говоря про свободу слова. Когда ежегодно Генеральная Ассамблея ООН по нашей инициативе принимает резолюцию о недопустимости героизации нацизма и прочих форм расизма, расовой дискриминации и ксенофобии, США голосуют против, прямо обосновывая это тем, что голосование за недопущение неонацистских проявлений означало бы нарушение первой поправки к конституции США. Прямо об этом говорят. Кстати, вместе с США против этой резолюции голосует только одна страна – Украина. По понятным причинам, потому что неонацисты там маршируют свободно, осуществляют факельные шествия и помимо внешних проявлений реально оказывают влияние на практическую политику этого, можно сказать, государства. В США ситуация несколько иная. Но и они не хотят нарушать первую поправку.

Будем надеяться, что американское общество не позволит элитам в борьбе друг с другом использовать очевиднейшую цензуру в грубейшее нарушение конституции и международных обязательств. Но это проблема американского общества. Если оно с ней не справится, мы ничего не можем с этим поделать. Но тогда все должны быть готовы к последствиям подобного провала американского государства. И они будут очень серьезными на мировой арене. Думаю, все это понимают. Не зря в Европе уже готовятся документы Евросоюза о том, как сделать так, чтобы сразу же после инаугурации Дж.Байдена начать диалог, предусматривающий все возможные сценарии развития событий.

Посоветовал бы обратить внимание на то, как США оказались в ситуации, рискующей подорвать американское государство, если с частными корпорациями, которых меньше дюжины, не удастся разобраться таким образом, чтобы они встроились назад в государственные механизмы, законодательство и, прежде всего, в свою конституцию.

Вопрос: Есть политик, российский гражданин, заявивший, что его пытались отравить российские спецслужбы. А.Навальный предоставил факты, которые пока убедительно никто не опроверг. Он решает вернуться в родную страну, где не возбудили дело по поводу отравления. Самолет с ним сажают не там, где было запланировано. Людей, встречавших его, в том числе журналистов, и А.Навального задерживают. Как Вам кажется, как выглядит Россия со стороны в этой ситуации? Или имидж уже ничто?

С.В.Лавров: Наверное, надо думать об имидже, но мы – не барышня, выходящая на бал. Должны, прежде всего, заниматься своей работой, а она заключается в реализации российской внешней политики. Случай с А.Навальным приобрел внешнеполитическое звучание искусственно, совершенно неправомерно. Все происходящее с ним в связи с возвращением и задержанием относится к компетенции правоохранительных органов. Есть подробное заявление ФСИН, в котором приведены конкретные факты, зафиксированы нарушения, объяснено, почему выдвигаются претензии. Здесь никаких вопросов к МИД России быть не может. Речь идет о выполнении российских законов. Если в некоторых других странах, как мы в том числе и сегодня упоминали, выполнение своих собственных законов считается чем-то второстепенным по сравнению с достижением геополитических целей, то это их проблемы. В нашем случае правоохранительные органы сформулировали свою позицию. И формулировали они ее очень долго – с августа, через несколько дней после того, как блогер покинул омскую больницу.

А.Навальный заявил, что возвращается с чистой совестью, т.к. никогда по своей воле из России не уезжал. Был подтекст, что его чуть ли не выгнали. На самом деле он был без сознания, тяжелейшая ситуация, речь шла о жизни и смерти человека. На выезде из России настояла его супруга, по чьей воле он оказался в немецком самолете, и власти Германии, достаточно агрессивно требовавшие срочно отдать его. Отдали.

Сегодня вышел репортаж «Евроньюс». Г.Полонская была в самолете и сообщила, что, по данным клиники «Шарите», А.Навальный был отравлен боевым отравляющим веществом, и это впоследствии подтвердила ОЗХО. Правда, добавила, что Правительство России это отрицает. По данным, изначально предоставленным немецкой стороной, в гражданской клинике «Шарите», как и в омской, не обнаружили боевого отравляющего вещества. Его нашли в клинике Бундесвера. Сначала нам отказали в предоставлении результатов анализа, объясняя тем, что мы узнаем, какими технологиями обладает Бундесвер для распознавания химического оружия. Как Вы это расцениваете? По идее там не должно было быть этих технологий, т.к. когда были перипетии с «Новичком» после Скрипалей, Запад клялся, что ни у кого из них нет таких знаний и технологий.

В случае с А.Навальным вдруг за несколько дней Бундесвер определил «Новичка» или что-то похожее (мы до сих пор ничего не знаем, нам никто ничего не показывает). Французы и даже шведы смогли подтвердить, что это вещество из семейства «Новичков», хотя оно не занесено в список запрещенных ОЗХО. В соответствии с многочисленными обязательствами по Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО), двусторонней и европейской, мы просили предоставить результаты анализов. Сначала было сказано, что вопрос уже многосторонний, и все материалы отданы в ОЗХО. Генеральный директор Организации Ф.Ариас поначалу пытался уходить от ответов на наши вопросы. Потом «задним числом» признался, что они брали анализы у А.Навального, но нам передать не могут, т.к. их «владельцем» является Берлин. Он запросил, его и спрашивать надо. Берлин говорит, что это не двусторонний вопрос, и направляет в многостороннюю организацию. Считаю это чистой воды издевательством. С ОЗХО давно все ясно, ее Запад активно приватизировал. Сейчас пытается сделать это и с другими структурами, но здесь он серьезно преуспел. Только после того, как нас «футболили» из Берлина в Гаагу и обратно, сказали, что есть другая причина – сам А.Навальный не хочет, чтобы эти данные попали в Россию.

На днях Германия радостно сообщила, что ответила на все четыре запроса Генеральной прокуратуры России. Весь этот ответ опирался исключительно на опрос А.Навального и его супруги. Вот и все, что нам предъявили. Никаких вещественных доказательств, ничего про какие-то бутылки с якобы следами яда, ни копии токсикологического заключения, ни биопробы, ни результатов анализов. А.Навальный говорит, что его отравило российское государство и лично Президент В.В.Путин. Западом это воспринимается без какого-либо отторжения. Однако западные страны предъявляют нам факты исключительно в виде того, что сам А.Навальный излагает на опросе в немецких правоохранительных структурах. Считаю, что это полное неуважение процесса.

В германском Парламенте партия «Альтернатива для Германии» (которую все считают чуть ли не созданием России) официально запросила конкретную информацию у правительства ФРГ. Ничего в ответ они не услышали. Вопросы были конкретные: где и у кого находилась бутылка во время полета из Омска в Берлин, было ли известно на момент полета, что его организаторы разрешили ее взять. Ответ – у правительства ФРГ нет сведений. Это как? В самолете, который забирал А.Навального из Омска, были не только врачи, но и представители немецких спецслужб. Это всем хорошо известно. Если они не знают, кто какие бутылки приносил в самолет, это уже на их совести.

Поначалу было упомянуто, что А.Навальный пил чай в аэропорту Томска, эта версия была сразу вброшена в публичное пространство. Потом ее убрали. Оказалось, что чай наливал его ближайший соратник. Затем появилась версия про бутылку. Она затихла. Новая версия – про одежду, потом опять про бутылку. Совсем недавно было сказано (через несколько месяцев после самого эпизода), что его пытались еще и раньше отравить, но в итоге отравили Ю.Навальную. Когда нагромождение все новых и новых чудесных фактов набирает такой объем и скорость, у нас, с точки зрения внешнеполитического ведомства, остается только один вопрос. Господа немцы, французы, шведы, выполните свое международное обязательство, предъявите результаты тех анализов, которые, по вашему утверждению, содержат некое, причем еще неизвестное, поскольку оно не значится в списках ОЗХО, боевое вещество. Нам не давали никаких ответов в случае с отравлением А.Литвиненко, сделав процесс по его делу секретным, и по Скрипалям. Всем, кто по требованию англичан выгонял российских дипломатов, обещали, что потом дадут факты. Ни единого факта не дали, все по Скрипалям осталось только в публичной сфере. «Хайли лайкли» и точка. Стыдно тем, кто поверил англичанам и, к сожалению, думаю, эта вера по-прежнему будет проявляться из ложно понятой солидарности.

Ничего не говорят и про вмешательство в американские выборы. Бывший Госсекретарь США Р.Тиллерсон отказался предъявлять «неопровержимые доказательства», о которых он публично заявил. Не дадут и все. Также с А.Навальным. Если вы хотите узнать правду, то будьте вежливыми и законопослушными людьми, выполняйте свои обязательства, не прибегайте к методам дипломатического хамства, заявляя, что России ничего не дадите, она отравитель по определению. Мы так разговаривать не будем. Именно это является внешнеполитическим измерением, за которое МИД отвечает во всей этой истории. Так себя вести нашим партнерам нельзя.

Вопрос: Будет ли Россия дополнительно отправлять запрос в Германию по делу А.Навального с учетом того, что предыдущий ответ Москву не устроил? Правильно ли я поняла из предыдущего ответа, что без разрешения А.Навального передать анализы уголовного дела в России не будет?

С.В.Лавров: Насчет запросов Генеральной прокуратуры России, это ее прерогатива. Думаю, что дополнительный запрос необходимо направить, чтобы немецкие коллеги не ощущали себя уже исполнившими свои функции. Это была отписка, недостойная ведомства, призванного отвечать за юридические аспекты правоохранительных дел.

Врачи в Омске, которые спасли А.Навального, прежде чем его бессознательного буквально вырвали, попросили его супругу подписать документ, что она на этом настаивает. Свои выводы и результаты анализов передали немецким врачам, а они тоже дали расписку о получении. В августе немцы сообщили, что в клинике «Шарите» ничего не обнаружили, т.к. это гражданская клиника, так же, как и омская. Передали образцы в клинику Бундесвера, где и были найдены те самые следы боевого отравляющего вещества. Поскольку в России в анализах А.Навального не было обнаружено ничего, что говорит об отравлении боевыми веществами, по нашему законодательству нет оснований возбуждать уголовное дело, что бы нам кто об обратном ни говорил.

Если возникла история, вызывающая у кого-то подозрения, то дело можно было давно урегулировать следующим образом. Немцы заявляют, что это уже не двусторонняя проблема, а многосторонняя, направляют в ОЗХО. Мы предложили Генеральному директору Организации воспользоваться статьей КЗХО, предполагающей оказание Техническим секретариатом этой структуры помощи стране-участнице. Сказали приезжать в Россию. У них есть образцы биоматериалов А.Навального. У нас тоже, они хранятся в омской больнице (может, их уже перевезли в соответствующую лабораторию). В России есть сертифицированная ОЗХО лаборатория. Их и наши врачи вместе сначала исследуют одни образцы, потом другие или наоборот. Сделают это вместе, чтобы было доверие друг к другу. Лаборатория полностью годится для проведения мероприятий такого рода. Если считают нужным привезти какое-то новое современное оборудование – могут привозить, мы на все это готовы. Единственное условие, чтобы делали это вместе. После некоторых эпизодов по якобы применению химического оружия в Сирии, после докладов Секретариата мы прямо сказали, что не доверяем. Поэтому хотим использовать перефразированный принцип Р.Рейгана «доверяй, но проверяй».

Очень долго пытались уйти от прямого ответа. Говорили, что они международно-признанные, просили дать наши образцы, а нам «потом расскажут». Нет, такого не будет. Не будет больше игр «в одни ворота». Не будет доверия ни клинике Бундесвера, ни французской и шведской клиникам, ни той, которую ОЗХО без нас выберет для своих внутренних целей, пока не убедимся, что эти люди являются честными учеными, специалистами. Не вижу, как можно что-то сделать, пока нам не предъявят запрошенные материалы, либо пока не проведут предложенный нами эксперимент. Струсили, наверное. Значит, совесть не чиста. Не зря же организация, на которую «кивали» немцы, что это теперь их собственность, говорит, что это собственность Берлина. Круг замкнулся. Как сказал В.В.Путин, не надо из нас делать лиц с недостаточным умственным развитием.

Вопрос: Главный вопрос, который тревожит армянское общество, – ситуация с пленными, находящимися в Баку. Как мы понимаем, он не находит решения. Азербайджан манипулирует пленными. Вся надежда армянской стороны связана с действиями России. Что предпринимается, чтобы добиться возвращения военнопленных? Есть ли понимание о сроках, в которые в этом вопросе может быть достигнуто положительное решение? Армения со своей стороны всех военнопленных выдала, но ответа не последовало. Происходят процессы, которые не совсем укладываются в рамки Заявлений, подписанных 9 ноября 2020 г. и 11 января 2021 г. Есть ли какие-то засекреченные приложения к этим Заявлениям, о которых нам пока неизвестно? Какие есть продвижения в вопросе о статусе Нагорного Карабаха? Насколько он отложен? В Карабахе идут разговоры о том, что раз Россия настолько помогла в этой ситуации, может быть, рассматривается возможность включения Нагорного Карабаха в ее состав? Предусматривается ли такой вариант?

С.В.Лавров: Вопрос военнопленных действительно обсуждался. Это часть договоренностей, подписанных в ночь с 9 на 10 ноября 2020 г. Он обсуждался в последующих телефонных разговорах Президента России В.В.Путина с Премьер-министром Армении Н.В.Пашиняном и Президентом Азербайджана И.Г.Алиевым, в моих разговорах с министрами иностранных дел А.Г.Айвазяном и Д.А.Байрамовым. Был частью достаточно продолжительных дискуссий во время визита лидеров двух стран в Москву 11 января с.г.

Если обобщать происходившее, то поначалу, действительно, наибольшие проблемы были у армян. Прежде всего нужно было, чтобы обе страны сформировали списки пропавших людей, которых они хотят вызволить из плена. Азербайджан такие списки дал, они были незначительные. Не сразу, но были возвращены все упомянутые в азербайджанских списках. Больше каких-либо ситуаций с пропавшими, пленными, удерживаемыми лицами со стороны Азербайджана не возникало. С армянской стороны списки были представлены не сразу и не полностью.

Впоследствии состоялись обмены участниками событий, завершившихся 9 ноября 2020 г. Сейчас главным является вопрос, возникший уже в начале декабря 2020 г. В конце ноября прошлого года группа из 62 армянских военнослужащих была направлена в Гадрутский район. Они попали в плен уже через неделю. Азербайджанская сторона на том этапе заявила, что поскольку они были заброшены в этот район после объявления о прекращении огня и всех боевых действий, то их необходимо рассматривать отдельным порядком, а не как подпадающих под Заявление от 9 ноября 2020 г. Тем не менее Президент В.В.Путин и я в контактах с коллегами все-таки продвигаем необходимость продолжить рассмотрение этого вопроса, чтобы его закрыть, руководствуясь принципом «всех на всех». Говорил с А.Г.Айвазяном, пытаясь уточнить окончательные списки тех, кого сейчас недостает. Оказалось, что их гораздо больше 62.

Наши военные в контакте с коллегами из Армении и Азербайджана выверяют уже поименные списки, чтобы понять, где могут находиться эти люди. Безусловно, тема существует. Если бы не было российских миротворцев, наверное, ее было бы сложнее решать. Непосредственно в контакте со своими армянскими и азербайджанскими коллегами находится командующий миротворческим контингентом генерал-лейтенант Р.У.Мурадов.

Не понял утверждения, будто бы процессы «на земле» не вполне вписываются в договоренности от 9 ноября 2020 г. и 11 января с.г., и есть ли в этой связи секретные протоколы и приложения. В чем конкретно «на земле» происходит «невписывание»? Считаю, что Заявление от 9 ноября 2020 г. реализуется достаточно эффективно, это оценка и И.Г.Алиева, и Н.В.Пашиняна. За исключением подвисшего по упомянутым выше причинам вопроса о военнопленных, который в его нынешней редакции возник в начале декабря 2020 г., через месяц после подписания договоренностей. Решается вопрос о мандате миротворцев. Он должен быть предметом трехсторонней договоренности, об этом говорилось в Москве 11 января с.г. Никаких секретных приложений нет. Не вижу, какие темы могут быть секретными.

Что касается статуса Нагорного Карабаха, то он не упомянут в договоренностях от 9 ноября 2020 г.. Это сделано сознательно. Территория, на которой развернуты российские миротворцы, является зоной ответственности миротворческого контингента России. Именно из этого исходим в наших контактах с Ереваном и Баку. Сейчас отрабатываются нюансы и детали, связанные с организацией транспортного сообщения, снабжения зоны ответственности миротворцев, оказания гуманитарного содействия вернувшимся людям (уже 50 тысяч). Там давно работает Международный комитет Красного Креста и продолжает это делать, координируясь с российскими миротворцами. Международные организации, включая ЮНЕСКО, Управление ООН по беженцам и гуманитарным вопросам, сейчас согласовывают формат своей оценочной миссии с Баку и Ереваном. Есть вопросы, связанные, прежде всего, с противоречиями вокруг статуса. Ровно потому, что проблема статуса Нагорного Карабаха является противоречивой, если брать позиции Еревана и Баку, тремя лидерами было решено обойти этот вопрос стороной, оставить его на будущее.

В том числе этим должны заниматься сопредседатели Минской группы ОБСЕ. Сейчас они возобновили свои контакты со сторонами, собираются еще раз ехать в регион. Вопросы статуса будут решаться тем легче, чем быстрее «на земле» будут выполнены заверения, прозвучавшие из Баку и Еревана о том, что главное наладить повседневную жизнь всех этнических и религиозных общин, сосуществовавших в Карабахе, восстановить мирное добрососедское проживание.

Насчет экзотического предложения о том, чтобы включить Нагорный Карабах в состав России. Как я понимаю, независимость Карабаха никем не признана, в том числе и Республикой Армения. У нас таких мыслей даже близко нет. Исходим из того, что все вопросы этого региона должны решаться между расположенными здесь странами, в первую очередь, между Арменией и Азербайджаном. Готовы помогать поиску и нахождению решения, обеспечивающего мир и стабильность в этом регионе. Самое главное – безопасность для людей, которые здесь жили всегда и должны жить в будущем.

Вопрос: Азербайджан выразил протест против визита официальных лиц Армении в Нагорный Карабах. Почему официальные лица Армении при посещении Нагорного Карабаха не получают разрешения у азербайджанской стороны? Как российские миротворцы будут урегулировать этот вопрос? Учитывается ли протест Азербайджана по этому поводу?

С.В.Лавров: Во всех договоренностях, прежде всего в договоренностях от 9 ноября 2020 г., записано согласие сторон на то, что между Арменией и Нагорным Карабахом будет обеспечиваться связь через Лачинский коридор, который будет находиться под контролем российских миротворцев. Связь Армении с Карабахом никто никогда не отрицал. На протяжении всех десятилетий переговоров никогда не стоял вопрос о том, чтобы отрезать Армению и Карабах друг от друга. Именно поэтому Лачинский коридор, как концепция, никем не отвергался. Он по-прежнему является предметом согласия сторон, включая согласие наших азербайджанских соседей. Точно так же в дополнение к Лачинскому коридору, который будет иметь новый маршрут, будет проложена надежная, постоянная связь между западными районами основной территории Азербайджана и Нахичеванской Автономной Республикой. Это закрепленная главами Армении, Азербайджана и России договоренность. Все согласны с тем, что между армянами Карабаха и армянами Армении должна быть связь, и я не вижу причин, по которым нужно препятствовать контактам, осуществляемым на этом уровне.

Армянские официальные лица вовлечены в оказание гуманитарного содействия Нагорному Карабаху, что не вызывает никаких негативных эмоций в Баку. Было бы странно, если это было иначе. То, что некоторые армянские официальные лица делают достаточно политизированные заявления в Карабахе, вызывает напряженность. Считаю, что лучше было бы этого избежать. До того, как началась 44-дневная война, мы уже были свидетелями того, как эмоциональные заявления, произнесенные из Карабаха либо по поводу Карабаха – «новая война, новые территории» – как все это претворилось в жизнь. Слово становится материальной силой. В данном случае слова с разных сторон стали очень негативной материальной силой. Поэтому уделяем такое большое внимание установлению контактов между руководством Азербайджана и Армении, созданию атмосферы доверия. В этом был еще один из важных смыслов той встречи, беседы, которая состоялась в Москве с участием Президента Российской Федерации В.В.Путина и лидеров Азербайджана и Армении. Надеюсь, что эмоции будут сейчас отведены на второй план.

Сейчас не самое лучшее время выдвигать в качестве приоритетной тему статуса Нагорного Карабаха. Она остается на будущее. Гарантирую, что зона ответственности российских миротворцев (а именно так пока этот статус определен в практическом плане) – это форма, которая будет обеспечивать интересы и азербайджанской, и армянской сторон. К этому вопросу предстоит вернуться. Есть сопредседатели Минской группы ОБСЕ, но самое главное, чтобы впоследствии дискуссии по статусу Карабаха между Арменией и Азербайджаном были конкретные, спокойные, правовые и на основе того добрососедства, которое нам всем нужно восстановить в регионе.

Вопрос: Ваш греческий коллега, Министр иностранных дел Греции Н.Дендиас, недавно выделил Россию как единственную державу, признающую право Греции на 12-мильную морскую зону территориальных вод. Несмотря на такие положительные моменты, российско-греческие отношения развиваются, я бы сказал, болезненно. Впервые за многие годы в Греции и на Кипре часто звучат мнения о том, что Россия ведет подрывную деятельность в Средиземноморском регионе. Так откровенно говорят американские дипломаты. Другие утверждают, что Москва бросает своих исторических партнеров, меняет свою политику в угоду союза с одной Турцией. Так ли это? Возможно ли сотрудничество Греции, Кипра и России в нынешних условиях? Или интересы наших стран расходятся?

С.В.Лавров: Вы сказали, что в Греции и на Кипре все чаще говорят о том, что Россия играет какую-то подрывную роль в регионе, после чего добавили, что об этом говорят американские дипломаты. Если об этом говорят американские дипломаты в Греции и на Кипре, то они говорят так и в любой другой стране. Так, что Вы тут не удивляйтесь. Американский дипломат в открытую, в нарушение всех канонов и устоев, в любой стране не стесняется брать в руки микрофон и заявлять, что государство, в котором он служит послом, должно прекратить общаться с Российской Федерацией. Иногда добавляется Китай, как это сделал Госсекретарь США М.Помпео, когда путешествовал по Африке и громогласно требовал от африканцев не торговать с Россией и Китаем, потому что у русских и китайцев какие-то «задние мысли», а вот США будут торговать с Африкой бескорыстно. Простенько, но вот такая сейчас дипломатическая манера.

Я был недавно в Греции и на Кипре. Не так давно разговаривал по телефону с Министром иностранных дел Кипра Н.Христодулидисом. Не вижу причин, по которым эти страны можно было бы убедить, что Россия является их противником или проводит недружественную по отношению к ним политику. Их пытаются убедить, но здравомыслящие политики видят всю «подноготную», которая заключается в том, чтобы просто создавать врага из Российской Федерации, заявлять о том, что наше присутствие на Балканах препятствует движению этих стран в НАТО, препятствует их евроатлантической интеграции.

Тут нет никакой дипломатии, просто грубый, публичный нажим. В таких странах, как Кипр и Греция, не все в состоянии публично ответить на такого рода призывы, боясь обидеть «Большого брата». Нет никакой глубинной неприязни между кем бы то ни было в России, Греции и на Кипре.

У нас очень теплые и тесные отношения, у нас духовная связь. Эту духовную связь пытаются активнейшим образом подорвать те же американские коллеги, которые заставили Вселенского патриарха Варфоломея пойти по пути раскола, подрыва многовековых традиций православного христианства, по пути того, что называется в православии «папизмом». Он всегда отвергался в Восточном православии. Не зря в православном мире не существует аналога Папы Римского. Есть Вселенский патриарх, который до недавнего времени почитался как первый среди равных. Под грубейшим и не скрываемым нажимом Вашингтона он пошел по пути раскола на Украине, создал марионеточную т.н. Православную церковь Украины, обманул Церковь, урезав обещанные ей права. Сейчас вместе с американцами он пытается обрабатывать другие православные церкви, включая Элладскую православную церковь, предстоятеля Кипрской православной церкви для того, чтобы и дальше идти по пути углубления этих подрывных антиканонических действий в отношении Восточного православия. «Ящик Пандоры», который Варфоломей открыл, уже привел к расколу в Кипрской православной церкви, к «брожениям» в других православных церквях. Миссия, уготованная ему американцами (а они не скрывают, что активно работают с ним под девизом «свободы религии и вероисповедания»), – похоронить влияние православия в современном мире. Другого объяснения действиям этого человека я просто не вижу.

Что касается споров, о которых Вы косвенно упомянули, задав вопрос о том, что Россия признала 12-мильную зону территориальных вод Греции. Это не Россия признала, это вытекает из универсальной Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Конвенция, под которой все (кроме США) подписались, гласит, что государство имеет право устанавливать ширину своих территориальных вод до 12 миль.

Когда Греция об этом объявила, мы сказали ровно то, что я сейчас произнес: это абсолютно легитимное решение. Другое дело – когда территориальные воды, объявленные государством, вступают в противоречие с интересами соседнего государства. Если будет определено, что эти интересы легитимны с точки зрения Конвенции ООН по морскому праву, то необходимо искать решение через диалог и баланс интересов. Призываем решать все проблемы, связанные с исключительными экономическими зонами и Греции, и Кипра через диалог.

Слышал, что Министр иностранных дел Греции, мой коллега, Н.Дендиас договорился о встрече с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу в конце января. Считаю, что это правильный формат, в котором нужно подобные вопросы обсуждать и решать. Конечно, никто не хочет каких-либо силовых действий в Восточном Средиземноморье. В том, что касается нас, если можем быть чем-то полезны, если можем использовать наши добрые отношения со странами, задействованными в этих спорах, – мы будем готовы, если такая просьба поступит.

Вопрос (неофициальный перевод с английского): Вы говорили о стратегическом партнерстве и прекрасных отношениях между Премьер-министром Индии Н.Моди и Президентом Российской Федерации В.В.Путиным. Каким Вы видите развитие отношений между Россией и Индией в меняющейся геополитической обстановке, в особенности в контексте угрозы санкций со стороны некоторых стран в отношении Индии и России, в т.ч. в связи с поставками систем противоракетной обороны «С-400»?

С.В.Лавров (перевод с английского): Партнерство между Россией и Индией называется несколько иначе. Вы назвали его «стратегическим» – это был первоначальный вариант. Несколько лет спустя индийская сторона предложила назвать его «привилегированным стратегическим партнерством», а еще через несколько лет, когда г-н Моди стал главой индийского Правительства, мы назвали его «особо привилегированным стратегическим партнерством».

Существует возможность для дальнейшего улучшения наших отношений, которые и сейчас достаточно хорошие. Индия – близкий, стратегический и привилегированный партнер. Возьмите экономику, сферу инноваций, высоких технологий, сотрудничество в военной и технической сферах. Индия – один из самых близких наших партнеров по всем этим вопросам. Находимся в тесной координации по политическим вопросам на таких площадках как ООН и БРИКС. Мы сделали многое для того, чтобы Индия и Пакистан присоединились к ШОС, где сложилась конфигурация, делающая эту организацию достаточно представительной для того, чтобы продвигать конструктивные, стабилизирующие идеи для Евразийского региона и АТР в целом.

Совместно с нашими индийскими друзьями на уровне Президентов, Премьер-министров, на уровне министров, экспертов, консультантов мы обсуждали как практические вещи, так и концептуальные вопросы, в т.ч. исходящие из новой концепции «Индо-Тихоокеанская стратегия». Не считаем, что это лишь изменение в терминологии. Если Вы посмотрите на это с точки зрения географии, тогда «индо» отсылает нас ко всем странам, граничащим с Индийским океаном. Однако Восточная Африка (как нам сказали) не включена в «Индо-Тихоокеанскую стратегию». Персидский залив тоже в нее не включён. Что включено? Как недавно заявил Госсекретарь США М.Помпео, США, Австралия, Индия, Япония – это каркас свободного открытого Индо-Тихоокеанского региона. Австралийцы, японцы и американцы продвигают этот формат и открыто говорят, что важно обеспечить стабильность в Южно-Китайском море для того, чтобы сдержать Китай.

Обсудив это с моим хорошим другом Министром иностранных дел Индии С.Джайшанкаром и другими индийскими коллегами, я понял, что они четко понимают: некоторые страны хотят использовать «Индо-Тихоокеанскую стратегию» так, чтобы это не было инклюзивно и предполагало некоторую конфронтацию. Наши коллеги в АСЕАН считают так же. Они обеспокоены тем, что подобное агрессивное навязывание, продвижение таких концепций будет подрывать центральную роль АСЕАН в Индо-Тихоокеанском регионе и в различных форматах, в т.ч. в Восточноазиатском саммите (ВАС), в центре которого в течение многих лет находится АСЕАН.

Насколько знаю, в Индии этот вопрос активно обсуждается. Индия собирается использовать это Индо-Тихоокеанское сотрудничество в конструктивном русле. Подробно остановился на этом вопросе, т.к. ранее мои комментарии по этому вопросу обсуждались в индийских СМИ, критично настроенных по отношению к правительству Индии. Я хочу, чтобы мои слова правильно понимали: Россия – это друг Индии. Мы сделаем всё возможное для того, чтобы гарантировать, что Индия и Китай – два наших больших друга и брата жили в мире друг с другом.

Это тот политический принцип, который мы продвигаем не только в контексте ШОС и БРИКС. У нас есть специальный трехсторонний формат РИК - «тройка», куда входят Россия, Китай и Индия. Он был создан в 2000-е годы и по-прежнему функционирует. Последняя встреча на уровне министров прошла в Москве в сентябре 2020 г.. Приняли совместное коммюнике, в котором признается поддержание мира и стабильности в Азии и в мире в целом, а также подтверждается сотрудничество между тремя странами.

Рад тому, что помимо политического диалога между нашими тремя странами, у нас есть много других форматов, которые подразумевают контакты между людьми, в т.ч. с участием научных кругов, молодежи и многие другие. Мы достаточно мудры, чтобы понять является ли данная стратегия скорее разделительной, нежели объединительной. Ни в коем случае наше самое близкое партнерство с Индией не пострадает. Самый искренний честный диалог даже по таким вопросам, по которым мы не всегда находим точки соприкосновения, является ключом к развитию нашего партнерства.

Вопрос: Вопрос о ситуации в Северо-Восточной Азии. Японию очень беспокоит, что КНДР укрепляет свою ядерную мощь. Это вынуждает Японию принять меры безопасности, т.е. приобрести систему противоракетной обороны. Россия похоже не разделяет нашей обеспокоенности, а наоборот видит в наших усилиях обеспечить свою безопасность некую угрозу. Ситуацию усугубляет намерение США разместить ракеты средней дальности в регионе АТР. Некоторые СМИ сообщили, что Россия и Китай рассматривают возможность принять совместные контрмеры в случае такого шага со стороны США. Так ли это? Складывается впечатление, что в регионе формируется два военных блока: США, Япония и Южная Корея с одной стороны и Россия, Китай с другой. Считаю, что между Японией и Россией сейчас сложились относительно хорошие добрососедские отношения. Как нам избежать ухудшения отношений или даже конфронтации, учитывая нынешнюю ситуацию в регионе? Считаете ли Вы возможным сохранить наши положительные отношения на фоне ухудшения отношений между Россией и США?

С.В.Лавров: В последние полтора года налицо сохранение трудностей в отношениях между США и КНДР, Республикой Корея и КНДР. Исходим из того, что стороны воздержатся от каких-либо резких практических шагов в военной сфере, которые вели бы к эскалации напряженности вокруг Корейского полуострова. Стороны не отказываются от взятых на себя ранее обязательств. В начале прошлого года Северная Корея, а потом и Южная Корея подтвердили свое желание выполнять договоренности, которые были достигнуты лидерами Севера и Юга еще в 2018 г.. Многие обратили внимание на военный парад по случаю очередной годовщины в КНДР. В целом каких-либо действий, которые будут на практике реально создавать материальную основу для эскалации, не предпринимается.

Подождем, как будет выстраивать политику на этом направлении Администрация Дж.Байдена. Заинтересованы в том, чтобы на полуострове был прочный мир. Вместе с нашими китайскими коллегами подготовили дорожную карту нашего общего видения движения к миру еще в 2017 г.. Обсудили её и с другими участниками шестисторонних переговоров, в т.ч. с Японией, с США и, конечно, с КНДР и РК. На основе общих пониманий и на основе этой дорожной карты с нашими китайскими партнерами подготовили план действий, который мы готовы предложить, как только появится возможность возобновить контакты. Еще раз хотел выразить наше искреннее желание содействовать здесь достижению прочного мира и согласия.

Что касается наших отношений с Японией, считаем их добрыми. Всегда были дружеские связи, личные симпатии у российского Президента и его японских коллег, премьер-министров. Уверен, что и с Премьер-министром Ё.Сугой установятся личные контакты.

Если же говорить о военной ситуации в регионе - да, мы с КНР занимаемся совместной работой в т.ч. в виде военных учений. Российско-китайские учения – далеко не что-то принципиально новое. Они несколько раз проходили в сухопутном варианте, в формате ШОС, в двустороннем формате. Сейчас состоялись учения по линии воздушно-космических сил. Они не направлены против Японии, а призваны проверить боеготовность авиации, которая обеспечивает безопасность границ Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Что угрожает этой безопасности? Немало угроз, но в т.ч. и та, о которой Вы упомянули, – планы США развернуть на территории Японии и на территории Республики Корея системы противоракетной обороны и ракеты наземного базирования средней и меньшей дальности, которые были запрещены разрушенным американцами договором.

Мы передали в Токио перечень наших конкретных озабоченностей в сфере безопасности, которые напрямую касаются возможности продолжения конструктивных переговоров вокруг темы мирного договора. Пока мы не получили ответ. Но и создание американской системы ПРО на японской территории, и возможность дислоцирования в Японии ракет средней и меньшей дальности американского наземного базирования входят в число этих озабоченностей. По противоракетной обороне японские коллеги нас заверяют, что они просто купят соответствующие системы «Иджис Эшор», но будут контролировать их сами, а американцы не будут иметь отношения к управлению этими системами. При всем уважении к нашим японским друзьям этого сделать невозможно. Не получится уйти от американского контроля за этими системами. Что касается ракет средней и меньшей дальности, я слышал, что японское правительство не в восторге от этой затеи Соединенных Штатов, но пытается перевести переговоры с развертывания наземных ракет средней и меньшей дальности в плоскость возможности их морского базирования. Это суть дела едва ли изменит, потому что базирование в Японском море ракет средней и меньшей дальности даже на кораблях будет означать, что эти ракеты смогут «доставать» значительную часть территории Российской Федерации.

Готовы к продолжению диалога, но на озабоченности в сфере безопасности, о которых японская сторона хорошо осведомлена, мы хотели бы получить ответ. Помимо материального воплощения вооружений, которые планируется разместить в Японии в том или ином виде, есть и военно-политическое измерение – союз Японии с Соединенными Штатами, в соответствии с которым они могут размещать свои вооружения на любой части японской территории. Как мы понимаем, Токио неоднократно, в том числе в истекшем году, подтверждал свою полную приверженность этому военному союзу, называя американцев своими главными союзниками. И это всё происходит в ситуации, когда США в свою очередь называют Россию своим главным противником и даже врагом, как недавно сказал М.Помпео. Когда японские друзья активно подтверждают и углубляют союз со страной, считающей Россию врагом, конечно, это создает достаточно специфическую ситуацию, в которой хорошо бы разобраться.

Вопрос (перевод с испанского): Я журналист публичного телевидения в Аргентине, Буэнос-Айресе. И есть одна тема, которая очень важна для нашего региона Латинской Америки, и особенно для Республики Аргентины, а именно суверенитет над Мальвинскими островами. Мне бы хотелось спросить у Вас, какова позиция Российской Федерации на этот счет, а также насчет изменений, которые повлечет за собой выход Великобритании из Европейского союза?

С.В.Лавров: Мы поддерживаем все резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по Мальвинским островам. Голосуем за них с самой первой минуты, когда эта тема появилась в ООН, и будем продолжать добиваться выполнения этих резолюций на практике. Есть такая тема как двойные стандарты. Проблема Мальвинских островов появилась давно. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии очень жестко настаивало на том, что жители Мальвинских островов (которые Лондон называет Фолклендскими) имеют право на самоопределение. Мы напомнили об этом англичанам, когда они «взволновались» в марте 2014 г. относительно референдума в Крыму. Спросили у них: «Неужели расположенные за 10 тыс. миль от Англии Мальвины имеют право на самоопределение, а крымчанам, которые всю жизнь были в составе нашей страны, в таком праве отказано?». Ответ был очень простой: «Это две разные вещи». Оставляю это на их совести. Убеждены, что спор нужно решать через диалог, как это и предусмотрено в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН.

Вопрос: 12 января 2021 г. в Берлине прошла первая в этом году встреча советников лидеров «нормандской четверки». Как заявил Заместитель Руководителя Администрации Президента Российской Федерации Д.Н.Козак, решения ни по одному пункту не удалось достичь. Каким Вы видите выход из того тупика, в котором оказалось урегулирование украинского кризиса?

С.В.Лавров: Не видим другого пути, кроме выполнения Минских договоренностей. Чем сейчас занимались советники лидеров «нормандского формата»? Они пытались в который раз составить «дорожную карту» движения к этой цели. То, что мы участвуем в составлении или в попытке составить «дорожную карту», является серьезной уступкой с нашей стороны. Уступка есть и со стороны Донецка и Луганска, с которыми мы теснейшим образом координируемся перед каждой встречей в «нормандском формате».

«Нормандский формат» - это лишь сопровождение главной работы. А главная работа идет в трехсторонней группе, как ее называют украинцы. Мы ее называем Контактной группой. Но можно говорить и «трехсторонняя», учитывая, что там три стороны — Киев, Донецк и Луганск, а Россия и ОБСЕ являются посредниками. «Дорожная карта», которую три или четыре года назад предложили разработать немцы и французы, сейчас вновь «всплыла». На том этапе замысел был в том, чтобы синхронизировать движение по треку безопасности: разведение сил, отвод тяжелых вооружений, обеспечение пунктов пропуска таким образом, чтобы они функционировали комфортно для гражданских лиц, и меры в сфере политического регулирования: продвижение по статусу, подготовка выборов, амнистия и т. д. Тогда этого не получилось, потому что украинская сторона категорически воспротивилась именно такому параллельному движению и стала говорить, что сначала надо решить все вопросы безопасности, а потом мы будем думать про политическое наполнение. В это «уперлась» в свое время и тема выборов.

Согласно Минским договоренностям (если их читать без политизации и без идеологических шор) сначала надо обеспечить специальный, особый статус Донбасса, а потом уже на основе этого статуса проводить выборы. А Украина говорила: «Давайте наоборот – сначала мы проведем выборы, а потом в зависимости от того, кого там изберут, если результат нам понравится, мы дадим особый статус. Не понравится – не дадим». Тогда был достигнут компромисс с участием Президента В.В.Путина, лидеров Франции, Германии, Украины – т.н. «формула Штайнмайера», которая синхронизировала проведение выборов и предоставление специального статуса этому региону. Это все было подтверждено в декабре 2019 г. на саммите в Париже. Президент В.А.Зеленский обязался воплотить эту формулу в законодательство.

Из парижских решений выполнено было немного. В частности, на нескольких участках состоялось разведение сил и средств, небольшой обмен пленными, удерживаемыми лицами. Попытки согласовать еще один обмен, которые продолжались все эти месяцы, окончились провалом из-за позиции Украины, которая выдвигала всё больше и больше каких-то искусственных требований.

ДНР и ЛНР при нашей поддержке объявили, что в ближайшее время планируют в духе доброй воли передать часть украинских граждан, которые удерживаются на их территории, Киеву в одностороннем порядке. Пусть хотя бы украинская власть испытает чувство стыда за то, что обмен «всех на всех», как договаривались раньше, затягивается по причинам, которые не имеют никакого отношения к гуманитарным соображениям. И сейчас, когда советники лидеров встречались, опять была предпринята попытка сделать какую-то «дорожную карту». Если пытаются представить Минские договоренности как договоренности непрямого действия, давайте тогда расшифруем каждый шаг, который там предусмотрен. Украина же занимает полностью обструкционистскую позицию.

Вот один пример. Минские договоренности говорят: надо отвести силы и средства на определенную дистанцию от линии соприкосновения. Везде. Накануне «Нормандского саммита» в Париже в декабре 2019 г. эксперты согласовали итоговое заявление лидеров, и там был пункт о разведение сил и средств к определенному сроку по всей линии соприкосновения. Завизировано уже было и экспертами, и министрами, и советниками. Президент В.А.Зеленский сказал, что не может на это пойти, а готов согласиться только на разведение в трех новых пунктах пропуска на линии соприкосновения. Лидеры Германии и Франции просто опешили. Украина всем «трезвонит» на каждом углу, что для нее главное - решение проблем безопасности «на земле». Вдруг президент, с которым связывали столько надежд на продвижение к миру и который сделал лозунг об установлении мира на Донбассе главным в своей избирательной кампании, сказал «нет, не буду разводить силы и средства, могу сделать это только в трех деревнях». Это уже наводит на мысль. Можно долго сокрушаться по этому поводу, но главная причина заключается в неспособности или нежелании Берлина и Парижа заставить их подопечных в Киеве прекратить подрывать Минские договоренности.

Президент В.А.Зеленский говорит, что Минские договоренности им нужны только для того, чтобы сохранять санкции против России, иначе он бы из этих договоренностей вышел, а из Парижа и Берлина следует полное молчание. Представитель Киева в Контактной группе, бывший президент Л.М.Кравчук, заявляет, что Минские договоренности — это главное препятствие на пути урегулирования проблемы Донбасса. Это означает только одно: они мешают Киеву силой попытаться восстановить там свои порядки. Очередной член делегации Киева в трехсторонней группе, г-н А.Ю.Резников, декларирует, что Минские договоренности, может быть, неплохие, но они не юридически обязывающие, а просто политическое пожелание... Полная неграмотность. Минские договоренности одобрены Советом Безопасности ООН в единогласно принятой резолюции и тем самым стали частью международного права. А еще он заявляет, что «там можно кое-что местами поменять, главное - сначала ввести украинских пограничников и занять всю границу с Российской Федерацией, тем самым окружив Донецкую и Луганскую народные республики, а когда украинские силовики их возьмут в окружение, там уже выборы можно и не проводить». Они там назначат каких-то генерал-губернаторов, посадят в тюрьму всех руководителей, потому что они названы террористами.

Сейчас для меня главное — это понять, что себе думают французы и немцы. В ответ на наши многочисленные, в том числе в виде моих писем, призывы урезонить и образумить киевских представителей на переговорах с Донбассом, они просто уходят «в тень», «под корягу» и ничего публичного не произносят. Если есть установка, что нельзя обижать страну (вернее, руководство Украины), с которой связана одна из надежд на сдерживание России, пусть нам так прямо и скажут. Тогда будем по-другому выстраивать свои действия на этом направлении.

Вопрос: Вопрос от агентства «САНА» и от сирийского народа, который страдает всё это время из-за агрессивных действий Израиля, который продолжает бомбить наши города, наши села, и последнее время расширил территорию своих действий в Сирии, а также одновременно от тех агрессивных санкций, которые накладывают Соединенные Штаты и их союзники на сирийский народ, который переживает непростое время. Скажите, пожалуйста, как бы Вы прокомментировали эту ситуацию?

С.В.Лавров: Мы уже не раз высказывали наши оценки происходящего в Сирии. Все подписались под единогласно принятой резолюцией Совета Безопасности ООН 2254, которая требует уважать суверенитет, территориальную целостность, политическую независимость Сирийской Арабской Республики. То, что делают Соединенные Штаты в Сирии, является грубейшим нарушением этой резолюции. Равно как грубейшим нарушением этой резолюции является и линия Вашингтона на блокирование всеми возможными средствами (шантаж, ультиматум) поставки гуманитарной помощи в Сирийскую Арабскую Республику. Резолюция 2254 требует обеспечить гуманитарную помощь сирийскому народу. Соединенные Штаты делают все, чтобы этого не произошло. Объявили жесточайшие санкции, пресловутый «Акт Цезаря». Запретили, в том числе международным организациям, принимать участие в конференции по возвращению сирийских беженцев и временно перемещённых лиц, которая состоялась в ноябре 2020 г. в Дамаске. Тем не менее, в ней участвовало около 20 стран, включая 5 арабских государств, которые оказались выше страха перед американским гегемоном. Тем временем, запрещая всем направлять даже гуманитарные товары в Сирию, Соединенные Штаты оккупировали значительные территории на восточном берегу Евфрата. Нещадно эксплуатируют сирийские углеводороды, сирийские национальные богатства, разворовывают, продают их и на вырученные деньги содержат своих ставленников, в том числе курдских сепаратистов, отговаривая курдов от диалога с Дамаском и поощряя сепаратистские настроения. Это вызывает большие проблемы и в Турции. Но самое главное — это происходит на территории Сирийской Арабской Республики, куда никто американцев и их западных союзников не приглашал.

Наша позиция на этот счет неоднократно излагалась публично, в том числе Президентом Российской Федерации. Да, у нас есть контакты с Соединенными Штатами по линии военных, но не потому, что мы признаем легитимность их присутствия там, а просто потому, что они должны действовать в определенных рамках. Не можем их оттуда выгнать, не будем с ними вступать в боестолкновения. Раз уж они там, то мы с ними ведем диалог по т.н. деконфликтингу, в ходе которого добиваемся соблюдения определенных правил и в том числе жестко говорим о недопустимости применения силы против объектов сирийского государства.

Что касается Израиля, мы в тесном контакте с Тель-Авивом. Президент В.В.Путин неоднократно обсуждал эту тему с Премьер-министром Б.Нетаньяху. Жестко ставим вопрос о необходимости соблюдения резолюции Совета Безопасности 2254, резолюции по Ливану. Она также нарушается израильтянами, когда они используют воздушное пространство Сирии для ударов по объектам на ливанской территории. Это серьезный вопрос в наших отношениях. Если Израиль, как они настаивают, вынужден реагировать на угрозы своей безопасности, которые проистекают с сирийской территории, то мы израильским коллегам много раз говорили: «Если вы видите такие угрозы, пожалуйста, передайте нам соответствующую информацию». Абсолютно не хотим, чтобы сирийская территория использовалась против Израиля либо (как многим того хотелось бы) как арена ирано-израильского противостояния. Дорогие израильские коллеги, если у вас есть факты о том, что с какой-то части сирийской территории проистекает угроза вашему государству, срочно сообщайте нам. Мы примем все меры, чтобы эта угроза была нейтрализована. Пока конкретного ответа на такое обращение не получили, но продолжаем настаивать.

Вопрос: Если позволите, вернусь к событиям в Соединенных Штатах. Дело в том, что уж очень драматичными они были. В первую очередь, в Вашингтоне. Мы все помним кадры из Капитолия. Помним то насилие, которое там происходило. Но также интересно, конечно, то, что было дальше, реакция на все эти события. Дело в том, что многие сейчас в США используют риторику, которая нам знакома. Речь идет о том, чтобы вычистить т.н. «трампистов» из рядов республиканской партии, фактически произвести люстрации и т.д. Вы уже говорили о том, как некоторых лиц, и даже президента лишают возможности иметь доступ к информационным платформам. Сергей Викторович, скажите, пожалуйста, не напоминает ли Вам лично это что-то? И также с учетом того, что по-прежнему многие в Америке воспринимают как факт то, что Д.Трамп в свое время четыре года назад пришел к власти благодаря России, не ожидаете ли Вы на волне последних событий новых ударов по России в политическом и информационном пространстве? Спасибо.

С.В.Лавров: Мы уже частично касались этой темы. На вопрос о том, не напоминает ли это мне что-то конкретное, я не буду отвечать, потому что это каждому может напомнить разные вещи. Человечество проходило через периоды репрессий в разной форме, в разные исторические периоды. Не думаю, что оно настолько беспамятно, что быстро забывает такого рода исторические периоды. Хотя человеческая память коротка, но у нас есть учебники истории, и надо молодежь учить на основе исторической правды. Иначе следующее поколение вдруг решит, что никогда ничего и не было, кроме «Твиттера», «Фейсбука», «Ютьюба» и прочих платформ, что вот это и есть истина в последней инстанции. Мне никакого удовольствия не доставляет, как и всем остальным нормальным людям, наблюдать за проблемами, которые в Соединенных Штатах сейчас прорвались наружу.

У кого-то есть искушение сказать: «Американцы учили весь мир, нас пытались учить, загоняли во всякие углы, а, пускай, теперь они сами расхлебывают, что они у себя насоздавали». Слишком огромная страна для того, чтобы забыть про нее, поскольку что бы там ни происходило, это будет иметь последствия. Хотя бы потому, что эти т. н. интернет-гиганты — это глобальные корпорации. И в отличие от глобальных корпораций прошлого, когда «Форд» и другие производители переносили производство в развивающиеся страны, сейчас производятся мысли. Как сказал классик, «мысль изреченная есть ложь». Это достаточно близко к описанию тех рисков, с которыми мы сталкиваемся.

Если мы вспомним историю и привычки, манеры внешнеполитических действий Соединенных Штатов, это всегда «Америка - номер один», «Америка должна доминировать», «американская демократия — образец для всех остальных», «демократия должна быть установлена повсюду». На Ближнем Востоке пытались и по-прежнему пытаются внедрить демократию американского образца вопреки всем цивилизационным традициям, культуре региона. Так же это пытались сделать в Афганистане, в Ираке, а теперь и в Ливии, полностью игнорируя традиции, историю, этноконфессиональные аспекты той или иной страны. Даже в такой европейской стране, как Украина, тоже меняли власть. Где из перечисленных мною государств (да и в любой другой стране, где американцы насаждали демократию) стали лучше жить? Таких стран нет.

В последние несколько лет Президент США Д.Трамп заявлял, что при нем не будет никаких войн. И действительно никто не начинал новых войн. Но "внедрение" во внутренние дела других стран шло весьма активно. Всё меньше используются физические методы вмешательства и всё больше – социальные сети. Упор на НПО, «вскармливание» лояльной, послушной Западу оппозиции. Всё это сопровождается резким повышением могущества социальных сетей, их возможностей. Сейчас перед американским государством стоит вопрос о том, брать ли их под контроль или оставить «нормы» их регулирования, отражающие либеральную идеологию, либеральное мировоззрение. Никаких ограничений на свободу «их слова», а «их слово», выраженное в корпоративных нормативах, оставляет за ними право ограничивать свободу слова других. Это серьёзная дилемма, и я искренне желаю американцам с ней разобраться. Это все-таки их страна, и им в ней жить.

Это лишний раз подчеркивает, что необходимо принимать многосторонние решения. Те, кто годами, десятилетиями тормозит дискуссии о демократизации управления Интернетом, и те, кто пытаются «вставлять палки в колёса» российской инициативе, уже воплощенной в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о согласовании правил ответственного поведения в киберпространстве и одновременно в проекте Конвенции о сотрудничестве в сфере противодействия информационной преступности, надеюсь, посмотрят на эти процессы другими глазами. Особенно на тему демократизации управления Интернетом. Обсуждаем её уже много лет в специализированном учреждении ООН – Международном союзе электросвязи. Практически все готовы искать общеприемлемые формы. Американцы категорически против.

Говоря о событиях, которые привели нас к этой ситуации, невозможно не вспомнить (об этом много говорилось), как соцсети сопровождали голосование на выборах президента США и как обеспечивали формирование общественного мнения и у себя, и в мире «в одни ворота».

Сейчас многие говорят о том, что было очевидно с самого начала, но «приглушалось». За два месяца до дня выборов в некоторых штатах начинают рассылаться бюллетени для того, чтобы голосовать по почте. Разослали 95 миллионов бюллетеней. Из них две трети оказались заполненными. Треть просто навязывали, но люди не отреагировали. Само это мероприятие по насильственному распространению бюллетеней не вполне вписывалось в американские избирательные нормативы. Когда больше 40 процентов голосов на выборах за обоих кандидатов, то «голоса по почте» – это достаточно серьезная вещь. Повторю еще раз, те, кто получал бюллетени, могли отправить их по почте, прийти на избирательные участки и там эти бюллетени сдать, направить их иным образом. Делалось это в течение нескольких недель. Всё это покрывалось соцсетями как нормальная практика и одобрялось людьми, выступавшими с жесточайшей критикой нашего голосования по поправкам к Конституции Российской Федерации. «Голосование на пеньках» бледнеет по сравнению с тем, что сделали с механизмом голосования в США. Решающая роль в освещении этого была у социальных сетей. Они играли на стороне одной партии, не скрывали этого, как и желания, чтобы в стране установилась система, когда только эта партия будет правящей. Это проблема американского общества, их избирательная система и то, как они устраивают политические дебаты у себя. Борьба с инакомыслием налицо. То есть то, против чего всегда выступали западные коллеги, а именно против борьбы с инакомыслием. Сейчас этот флаг, знамя в их прочных руках. Они едва ли будут его кому-то отдавать в ближайшем будущем.

Вопрос (перевод с английского): Хотела бы уточнить в отношении А.Навального. Немцы сказали, что передали вам образцы ткани и крови, которые необходимы для начала уголовного расследования. Мы не понимаем, что вам мешает? Что касается его задержания, сейчас сообщается о том, что в эти минуты проходит судебное заседание. Это не совпадает с принятыми процедурами. Почему здесь особой порядок, а не обычный для российских граждан?

С.В.Лавров: Не знаю, откуда вы взяли информацию о том, что Германия передала нам образцы его тканей, биоматериала. Это неправда. В том ответе, который германские власти прислали нам три дня назад, явно готовясь к возвращению А.Навального 17 января, сказано только, что ниже приводятся сведения, полученные от самого А.Навального и его жены Юлии. Не то, что биоматериалов или бутылок, о которых идет речь, у нас даже нет результатов анализов, токсикологического заключения! Ничего этого нет. Если вам сказали, что нам дали одежду, бутылки, его биоматериалы, то вас обманули.

Что касается процессуальной стороны дела, повторю, в клинике в Омске (гражданская клиника) брали биоматериалы, анализы. В этих биообразцах не обнаружили ничего, что напоминало бы некое боевое отравляющее вещество. В клинике «Шарите» (также гражданская клиника, как сообщала германская сторона) тоже у него не обнаружили ничего, что было бы похоже на боевое отравляющее вещество. Омская клиника и «Шарите» – гражданские. Немцы, как они сами рассказывали, передали образцы, взятые в «Шарите» у А.Навального, в клинику Бундесвера, где военные, видимо, обладающие соответствующими знаниями, обнаружили, как они говорят, запрещённое боевое отравляющее вещество, но какой-то новой модификации. Откуда у Бундесвера и в целом у немцев эти знания - интересный вопрос. Мы задали его в обращениях, направленных Генеральной прокуратурой России в Министерство юстиции ФРГ. С этим надо разбираться.

Совсем недавно в Германии, как и в Великобритании после «дела Скрипалей», нам дружно говорили, что никаких исследовательских работ по т.н. «Новичкам» они не вели, и соответственно у них не должно быть соответствующих маркеров и технологий, которые позволили в Германии, Франции и Швеции за три-пять дней определить, что это именно какой-то «Новичок», хотя и новой разновидности.

В нашей юридической практике для того, чтобы открыть уголовное дело, должно быть утверждение, обоснование в виде доказательства того, что преступление было совершено или была попытка его совершить. Поскольку в том, что наши врачи взяли у А.Навального, не обнаружили боевого отравляющего вещества, мы и просим предоставить нам анализы, взятые в Германии, Франции, Швеции, сделанные ОЗХО. Надеюсь, Вы слышали о том, что я подробно рассказал о нашем предложении этой организации провести совместное расследование. Я не могу поверить в то, что западные коллеги настолько высокомерны и аррогантны, что считают возможным требовать от России объяснений без предъявлений нам доказательств. У вас (имею в виду на Западе), как вы говорите, есть доказательства того, что он был отравлен, и это не подлежит никакому сомнению. Но когда нам говорят, что не дадут эти доказательства, позвольте сохранить как минимум скептицизм по отношению к тому, что происходит вокруг А.Навального.

Если вам нечего скрывать, если вы не боитесь «положить» правду на стол и дать нам эти факты, то почему вы этого не делаете? Как только мы это увидим, если действительно подтвердится попытка его отравления боевыми веществами, у нас будет заведено уголовное дело. Доследственная проверка, проводящаяся у нас в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, не выявила оснований для открытия уголовного дела. Понимаю, что вы многие вещи делаете «втихую». Уже упоминал, что следствие в Великобритании по отравлению А.Литвиненко вдруг пришло к необходимости сделать процесс закрытым, и многие вещи остаются секретными. Мы не получили никаких данных по Скрипалям, как и никто из британских союзников в НАТО и в ЕС. Также и с малазийским «Боингом» (рейс МН-17).

Обвиняя нас, голландцы организовали судебный процесс таким образом, что там представлено 13 свидетелей. Из них – 12 анонимные. Они отказываются раскрывать имена 12 из 13 свидетелей. Сначала, пожалуйста, «поприставайте» к британским, европейским правоохранительным органам и поинтересуйтесь у них, почему они играют «втемную», что скрывают, чего боятся. Потом я буду готов ответить на ваши вопросы, если вы получите от них вразумительные ответы.

Вопрос: Прошедший год был непростым для всех, в том числе и для российской диаспоры за рубежом. В этой связи, как НПО, объединяющее СМИ соотечественников, в том числе, независимых русскоязычных интернет-журналистов и блогеров, нас особенно интересует, как бы Вы оценили итоги года в этой области внешней политики России? Как, по Вашему, в этих трудных условиях проявили себя организации российских соотечественников? Какие хорошие новости ожидают нас в наступившем году?

С.В.Лавров: Уделяем работе с соотечественниками во всех их «ипостасях», включая СМИ, приоритетное внимание. Это одно из ключевых направлений, закрепленных в Концепции внешней политики Российской Федерации, которая была в обновленном виде одобрена в 2016 году Президентом В.В.Путиным. Конечно, пандемическая специфика сказалась на нашем общении. Большинство запланированных мероприятий были в этом году проведены в основном в режиме онлайн, но также и очно.

Сразу отмечу кампанию по возвращению россиян домой в момент, когда был объявлен практически глобальный, повсеместный карантин. То, как проявили себя наши ребята, соотечественники, живущие в соответствующих странах, заслуживает самой высокой похвалы. Была понятная суматоха. Рейсы назначались, потом отменялись по объективным причинам, не раз бывало и по субъективным. Люди, приезжавшие в аэропорты, оказывались перед необходимостью где-то переночевать. Соотечественники их встречали, предоставляли жилье, транспорт, давали им деньги, продукты, средства индивидуальной защиты. Организовывали информацию через соцсети, группы поддержки. Огромная признательность всем, кто принял участие в этой акции, которую мы организовали под хэштегом #мывместе. Волонтеры из числа соотечественников были отмечены специальной медалью «За бескорыстный вклад в организацию Общероссийской акции взаимопомощи «#МыВместе»» и почетной грамотой Президента Российской Федерации.

Из традиционных форм работы у нас функционировал Всемирный координационный совет российских соотечественников. Состоялись заседания в режиме онлайн, скоро будет сформирован его новый состав на ближайшие четыре года. Работают тематические группы, включая торгово-экономические структуры, нацеленные на то, чтобы способствовать развитию бизнес-инкубаторов для молодых соотечественников. Считаю, что это очень полезное начинание. Безусловно, будем его поддерживать.

Что касается нашего участия в содействии решению проблем соотечественников, наибольшего внимания с точки зрения защиты прав русскоговорящих, требует Украина, Прибалтика. У нас под эгидой МИД и Россотрудничества действует Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Он развернул 49 правозащитных структур более чем в 30 странах. Это центры правовой поддержки, консультативные пункты, регулярные правовые рубрики в СМИ российских соотечественников с весьма полезными консультациями.

Хотел бы через Вас также поблагодарить всех, кто принимал участие в акциях, посвященных 75-летию Победы – «Бессмертный полк», «Георгиевская ленточка», «Свеча памяти» в Израиле. Все эти акции вызывали у соотечественников живой интерес и искреннее стремление не предавать забвению память отцов и дедов. В сентябре у нас в очном режиме прошел в Оренбургской области Международный молодежный форум «Евразия Глобал». Запущена интерактивная платформа «Молодые соотечественники». Это тоже очень важное новшество. Разворачивает свою деятельность Всемирный Альянс русскоговорящих соотечественниц и его подразделение «Альянс женщин-предпринимателей». Работает Правительственная комиссия по делам соотечественников. Я ее возглавляю. У нас есть план работы, и в соответствии с ним центральным событием года должно стать проведение VII Всемирного конгресса соотечественников в Москве в четвертом квартале 2021 г. Надеюсь, мы сможем встретиться на этом мероприятии.

Если по линии СМИ, с которыми Вы имеете контакты, представляя Медиа-Альянс русских сообществ, наблюдаются какие-то дискриминационные действия стран-хозяек, безусловно, будем готовы оказывать соответствующую поддержку. Говорили сегодня, как российские СМИ дискриминируются в ряде стран. Не исключаю, что СМИ российских соотечественников подвергаются негативному воздействию. Если процедуры, которые вы сами можете предпринять, исчерпаны, мы будем готовы оказать правовую и другую поддержку.

Вопрос: Планируете ли Вы делать вакцинацию? С учетом роста масштаба вакцинации во всех странах мира, как скоро возможно возвращение уже к традиционной, привычной внешней, международной политике в формате офлайн? Когда соберемся очно? «Группа семи» планировала провести саммит очно. Ваши прогнозы, когда будут первые международные переговоры на высоком или высшем уровне в традиционном формате?

С.В.Лавров: Насчет высшего уровня, за подготовку мероприятий Президента отвечает Администрация Президента Российской Федерации. Не буду забегать здесь вперед.

Что касается министерского уровня, то мы потихоньку разворачиваемся. Я осуществил несколько визитов осенью 2020 г., в том числе в Грецию и Сербию. Принимал здесь гостей – Министра иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Скоро приезжают еще представители ряда стран и международных организаций. Потихоньку, с соблюдением всех мер предосторожностей и учитывая состояние здоровья каждого участника процесса. У меня антитела, потому что я перенес в легкой форме коронавирусную инфекцию. Услышал вчера, что специалисты советуют все-таки сделать прививку даже переболевшим. Буду советоваться с врачами.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 января 2021 > № 3620349 Сергей Лавров

Замир Кабулов: Байден вряд ли отменит решение об уходе США из Афганистана

Россия и Афганистан обсуждают возможность отправки в Исламскую республику партии вакцины "Спутник V", сейчас идет проработка объемов и условий возможных поставок. При этом Москва надеется, что интерес к вакцине проявят и другие страны региона, заявил спецпредставитель президента РФ по Афганистану, директор второго Департамента Азии МИД России Замир Кабулов. В интервью РИА Новости он рассказал о возможности проведения межафганских переговоров в Москве, о том, как смена администрации США повлияет на урегулирование в стране, а также стоит ли ожидать, что Джозеф Байден отменит решение об уходе американских войск из Афганистана.

– Как вы оцениваете итоги 2020 года с точки зрения продвижения мирного процесса в Афганистане? Можно ли считать его "потерянным" годом, или все-таки есть какие-то качественные сдвиги в лучшую сторону?

– С точки зрения продвижения мирного процесса в Исламской Республике Афганистан 2020 год, безусловно, можно назвать позитивным. В этом плане важной вехой стало, прежде всего, подписание 29 февраля соглашения о мире между США и движением талибов, которое ознаменовало собой переход к новому этапу в урегулировании вооруженного конфликта в Афганистане – прекращению военного противостояния коалиционных сил во главе с США и афганской вооруженной оппозицией и началу сворачивания иностранного военного присутствия в этой стране. Следует отметить, что на этапе подготовки американо-талибской договоренности Россия совместно с китайскими и пакистанскими партнерами оказывала содействие этому процессу, а после его подписания поддержала сделку.

Другим важным событием прошедшего года стала церемония запуска межафганских переговоров в Дохе 12 сентября. Впервые противоборствующие стороны собрались с целью начала субстантивного диалога о мирном урегулировании. Но, к сожалению, по прошествии более трех месяцев переговоры по существу так и не начались. Второго декабря команды Кабула и движения талибов лишь утвердили регламент переговорного процесса. Много времени потрачено на согласование процедурных вопросов и, вероятно, не меньше может уйти еще на согласование повестки дня. Вместе с тем, сам факт запуска переговорного процесса является важным позитивным событием.

– Какова вероятность того, что в наступившем году афганские стороны перейдут именно к субстантивной дискуссии по урегулированию? Как на перспективы переговоров может повлиять смена администрации США? Видят ли в Москве предпосылки к тому, что Байден может пересмотреть решение администрации Трампа о выводе американских войск из Афганистана и вернуть часть контингента обратно? Есть ли у вас информация, останется ли на своем посту Залмай Халилзад или будет новый переговорщик?

– Полноценного возобновления намечавшихся на 5 января межафганских переговоров, как мы понимаем, не произошло. Имевшие место контакты сторон, собравшихся в Дохе не в полном составе, имели формальный характер. Следует ожидать продолжения "вязкой" дискуссии относительно технических вопросов, связанных с согласованием повестки дня. По-прежнему важным считаем скорейшее завершение предварительного этапа переговоров и начало субстантивного обсуждения проблематики национального примирения в Афганистане.

Смена администрации США, вероятно, окажет влияние на процесс мирного урегулирования ситуации в ИРА. Не исключаем, что Джозеф Байден может внести коррективы в решение предыдущей администрации о выводе американских войск из Афганистана, однако вряд ли речь будет идти о кардинальных переменах. Скорее всего, следует ожидать изменений параметров вывода американских войск. Возможны и другие варианты, например, замена регулярных ВС США на частные военные компании, что, на наш взгляд, было бы ошибкой.

У нас налажен хороший диалог со спецпредставителем госсекретаря США по афганскому примирению Залмаем Халилзадом. Не знаю, останется ли он в этом качестве при новой администрации. Халилзад прекрасно знаком с афганской спецификой и обладает большим дипломатическим опытом. Вместе с тем, будем готовы работать с любым другим американским переговорщиком, главное, чтобы его подход к взаимодействию был деловым и конструктивным.

– Ранее российская сторона неоднократно заявляла о готовности принять у себя межафганские переговоры, может ли это случиться уже в первой половине 2021 года, ведутся ли какие-то переговоры по этому поводу сейчас? Какие конкретные действия может предпринять Россия, чтобы содействовать скорейшему началу переговоров?

– Допускаем возможность проведения межафганских переговоров на территории России, однако пока говорить об этом, а тем более прогнозировать какие-то сроки, преждевременно. В случае пробуксовки процесса готовы предпринять дополнительные усилия как в двустороннем формате, так и в рамках многосторонних механизмов, в том числе расширенной "тройки" и Московского формата, для побуждения обеих противоборствующих сторон к скорейшему началу переговоров.

– Возможен ли в ближайшее время визит в Россию и.о. главы МИД ИРА?

– Визит в Россию руководителя афганского внешнеполитического ведомства в ближайшее время не планируется. Как известно, официальные мероприятия подобного уровня требуют существенного содержательного наполнения.

– Ведутся ли сейчас переговоры о возможных поставках российских вакцин от COVID-19 в Афганистан и Пакистан, проявляли ли страны интерес к российским вакцинам? Если да, о каких объемах поставок может идти речь?

– Мы находимся в постоянном контакте с пакистанскими партнерами, которые проявляют интерес к российскому "Спутнику V", впрочем, как и к другим вакцинам зарубежных производителей. Надеемся, что в конечном итоге Исламабад сделает выбор в том числе в пользу закупки партии этой вакцины.

Российским "Спутником V" интересуются и афганские экономические операторы. В настоящее время они ведут переговоры с соответствующими инстанциями о конкретных условиях и объемах возможных поставок.

Хочу отметить, что большую заинтересованность в поставках российской вакцины проявляют и другие страны региона, в частности Непал. Одна из непальских фармкомпаний заключила меморандум с Российским фондом прямых инвестиций, согласно которому в гималайскую республику может быть поставлено до 25 миллионов доз "Спутника V".

– Иран ранее заявил, что сотрудничает с Россией по вопросам вакцины против коронавируса. Идет ли речь только о возможных будущих поставках "Спутника V" или о возможности совместной разработки вакцины?

– Мы приветствуем и поддерживаем развитие российско-иранского сотрудничества в научной сфере. Иран – наш серьезный партнер и крупный игрок в регионе. В рамках двусторонней межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству имеется отдельная рабочая группа, она активно работает. Что касается "Спутника V", то, насколько я знаю, между Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ) и иранской стороной установлены контакты, но не хотелось бы спекулировать на тему конкретных параметров этого диалога. МИД России будет приветствовать любые взаимовыгодные договоренности сторон. Знаем, что в Иране сохраняются серьезные проблемы, вызванные пандемией COVID-19, а также незаконными ограничительными мерами со стороны США.

Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 января 2021 > № 3622918 Замир Кабулов

ПАНДЕМИЧЕСКАЯ ДЕПРЕССИЯ

КАРМЕН РЕЙНХАРТ

Профессор международной финансовой системы в Гарвардской школе имени Кеннеди. После написания этой статьи была назначена главным экономистом Всемирного банка.

ВИНСЕНТ РЕЙНХАРТ

Главный экономист и специалист по макростратегии Mellon.

ГЛОБАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА НИКОГДА НЕ БУДЕТ ПРЕЖНЕЙ

Пандемия COVID-19 представляет для населения планеты уникальную угрозу, встречающуюся раз в поколение. Хотя это не первое заболевание, распространившееся по всему миру, но впервые в современной истории правительства вынуждены столь ожесточённо бороться со вспышкой.

Меры, включая локдаун и ограничения передвижения, направлены на замедление распространения инфекции и сбережение имеющихся медицинских ресурсов. Для финансирования этих усилий правительства привлекают экономический потенциал в невиданных ранее масштабах.

События, начавшиеся в 2008 г., назвали глобальным финансовым кризисом, хотя по сути это был банковский кризис в одиннадцати развитых экономиках. Благодаря двузначному росту в Китае, высоким ценам на сырьё и простым балансовым отчётам развивающиеся рынки выдержали удар последнего глобального кризиса. Нынешний экономический спад – другое дело. Из-за общей природы этого шока – новый коронавирус не признаёт национальных границ – в рецессии оказалась огромная часть мирового сообщества, больше, чем когда-либо прежде со времён Великой депрессии. И восстановление не будет таким же резким и быстрым, как спад. Фискальная и монетарная политика смягчит, но не ликвидирует экономические потери, понадобится длительное время, чтобы глобальная экономика вернулась к уровню начала 2020 года.

Пандемия привела к масштабному сокращению экономики, которое повлечёт за собой финансовый кризис во многих регионах планеты, необслуживаемые корпоративные займы будут расти, как и число банкротств. Также вероятен дефолт по госдолгу в странах развивающегося мира. Сегодняшний кризис будет развиваться по аналогии с событиями 2008 г., но масштабы краха глобальной экономики станут катастрофическими. Кризис ударит по семьям и странам с низким доходом сильнее, чем по более состоятельным. По оценкам Всемирного банка, около 60 млн человек в мире окажутся в нищете. Можно ожидать кардинального изменения функционирования мировой экономики: балансы уйдут в минус, и неумолимое шествие глобализации остановится.

Стоп машина!

В последнем отчёте Всемирный банк прогнозирует сокращение мировой экономики на 5,2 процента в 2020 году. Бюро трудовой статистики США недавно опубликовало худшие данные по месячной безработице за 72 года своего существования. Большинство аналитиков прогнозирует двузначные показатели безработицы в Соединённых Штатах до середины следующего года. Банк Англии предупреждает, что в этом году Великобритания столкнётся с самым значительным падением промышленного производства с 1706 года. Ситуация настолько тяжёлая, что её можно назвать депрессией, пандемической депрессией. К сожалению, воспоминания о Великой депрессии мешают экономистам и другим экспертам использовать это слово, потому что глубина и продолжительность спада тогда были настолько катастрофическими, что, кажется, их невозможно повторить. Но в XIX и XX столетиях было множество депрессий. Учитывая число людей, потерявших работу или вынужденных закрыть бизнес, кажется неуместным использовать другое слово для описания текущей ситуации.

Эпидемиологи считают коронавирус, вызывающий COVID-19, новым, следовательно, его распространение вызывает новые реакции общества и частных акторов. Существует консенсусный подход, согласно которому, чтобы замедлить распространение инфекции, нужно держать работников подальше от рабочих мест, а покупателей – от торговых точек. Если предположить, что второй и третьей волны, как в случае с эпидемией испанки в 1918–1919 гг., не будет, то нынешняя пандемия начнёт развиваться по перевёрнутой V-образной кривой: число заражений и смертей будет расти, а затем падать. Но даже если этот сценарий окажется верным, в некоторых регионах мира COVID-19, скорее всего, задержится (статья написана до начала второй волны заболевания – прим. ред.).

Пока заболеваемость идёт несинхронно. Количество новых случаев сначала упало в Китае и других странах Азии, затем в Европе, а потом очень постепенно в некоторых штатах США (позже стала вновь расти). В то же время горячие точки COVID-19 появились в таких отдалённых друг от друга странах, как Бразилия, Индия и Россия. А за болезнью следуют экономические потрясения. Такой сдвоенный удар оставляет глубокие шрамы на мировой экономической активности.

Ряд ключевых экономик сейчас вновь открывается, подтверждение этого факта мы видим в улучшении условий ведения бизнеса в Азии и Европе, а также в смене тренда на американском рынке труда. Однако этот отскок не стоит путать с восстановлением. Во всех самых тяжёлых финансовых кризисах с середины XIX века требовалось в среднем восемь лет, чтобы ВВП на душу населения вернулся к докризисному уровню (медианный показатель – семь лет). Учитывая рекордные уровни фискального и монетарного стимулирования, можно ожидать, что Соединённые Штаты справятся быстрее. Но у большинства стран нет возможности сгладить экономический ущерб от COVID-19. Поэтому наблюдаемый сейчас отскок – лишь начало долгого пути из глубокой пропасти.

Хотя в этих обстоятельствах любым прогнозам мешает неопределённость, есть три показателя, позволяющие предположить, что путь к восстановлению будет долгим.

Первый фактор, это экспорт. Из-за закрытия границ и локдаунов глобальный спрос на товары сократился, ориентированные на экспорт экономики получили тяжёлый удар. Ещё до пандемии многие экспортёры столкнулись с давлением. С 2008 по 2018 гг. рост мировой торговли снизился наполовину по сравнению с предыдущим десятилетием. В последнее время экспорт страдал от торговой войны между Вашингтоном и Пекином, которую президент Дональд Трамп развязал в середине 2018 года. Для экономик, основным источником роста которых является туризм, прекращение международных поездок стало катастрофой. По прогнозу Международного валютного фонда, в Карибском регионе, где в некоторых странах туристическая индустрия обеспечивает от 50 до 90 процентов дохода и занятости, прибыль от туризма вернётся на докризисный уровень постепенно через три года.

Упал не только объём торговли, снизились цены на многие экспортные товары. Драматичное падение особенно ощущается на нефтяном рынке. Экономический спад вызвал резкое снижение спроса на энергоресурсы и спровоцировал разногласия в хрупкой коалиции под названием ОПЕК+. В её состав входят члены ОПЕК, Россия и другие производители нефти, которые на протяжении последних трёх лет удерживали цены в диапазоне 45–70 долларов за баррель. ОПЕК+ удавалось сотрудничать, пока спрос был устойчивым и требовалось чисто символическое сокращение добычи. Однако из-за пандемии понадобилось более существенное уменьшение добычи, что вынудило двух ключевых игроков картеля, Россию и Саудовскую Аравию, пойти на действительно болезненные шаги, к которым они не были готовы. Перепроизводство и пикирование цен на нефть стало проверкой на прочность для бизнес-моделей всех производителей, особенно на развивающихся рынках, включая американский сланцевый нефтегазовый сектор. Дополнительные финансовые трудности усугубили положение и без того ослабленных компаний – как в США, так и в других странах. Зависимый от нефти Эквадор, например, объявил дефолт в апреле 2020 г., за ним могут последовать и другие нефтедобывающие страны.

Прежде удары по глобальной экономике не были полномасштабными. Так, во время десятилетнего долгового кризиса в Латинской Америке в начале 1980-х гг. и азиатского финансового кризиса 1997 г. большинство развитых экономик продолжали расти. Развивающиеся рынки (особенно Китай) стали главным источником роста во время финансового кризиса 2008 года. Сейчас всё по-другому. В последний раз сбой всех двигателей произошёл в период Великой депрессии, сейчас коллапс будет таким же резким. Всемирная торговая организация прогнозирует падение глобальной торговли на 13–32 процента в 2020 году. Если фактический результат окажется где-то в середине этого диапазона, это будет худший год глобализации с начала в 1930-х годов.

Второй фактор, указывающий на длительное и медленное восстановление, – это безработица. В результате мер по замедлению пандемии нарушились механизмы современной рыночной экономики, самой сложной системы в истории, и не удастся вновь собрать воедино все части быстро и без последствий. Некоторые закрытые предприятия и бизнесы уже не откроются. Их владельцы, потеряв сбережения, будут относиться к предпринимательству с большой осторожностью. Предпринимательский класс, прошедший естественный отбор, не будет поддерживать инновации.

Более того, некоторые отправленные в неоплачиваемый отпуск или уволенные сотрудники покинут рынок труда навсегда. Другие утратят навыки и лишатся возможности профессионального развития из-за длительного перерыва в работе. В итоге они окажутся менее привлекательными для потенциальных работодателей. Но самые уязвимые – это новички, выпускники вузов, столкнувшиеся с ослабленной экономикой. Уровень зарплат сорока- и пятидесятилетних всегда можно объяснить их статусом в начале карьеры. Те, кто споткнулся уже на старте, так и будут влачить шлейф неудачников. Нынешние школьники, в свою очередь, получат образование ниже стандарта в своих социально дистанцированных онлайн-классах. В странах с низкой скоростью интернета студенты массово покидают образовательные учреждения. Это ещё одна группа отстающих.

Конечно, политика того или иного государства имеет значение. Европейские экономики стараются субсидировать зарплаты сотрудников, не имеющих возможности работать или переведённых на сокращенный график, чтобы предотвратить массовую безработицу. Соединённые Штаты этого не делают. В развивающихся экономиках у людей нет государственной подушки безопасности. Но независимо от имеющихся ресурсов все правительства тратят больше, а получают меньше. Многие муниципальные и региональные органы власти по закону обязаны иметь сбалансированный бюджет, а значит, долги, которые они накапливают сейчас, позже потребуют урезания расходов. Пока центральные правительства увеличивают расходы, хотя их налоговая база сокращается. Страны, зависящие от сырьевого экспорта, туризма и денежных переводов граждан, работающих за рубежом, ждут сильнейшие экономические потрясения.

Но самое тревожное – депрессия началась в период, когда экономические основы во многих государствах, включая беднейшие, были уже ослаблены. Отчасти в результате такой нестабильности рейтинговые агентства понизили суверенный кредитный рейтинг рекордного числа заёмщиков с 1980 года. Корпоративные заёмщики повторяют эту траекторию, что чревато последствиями для правительств: ошибки частного сектора нередко становятся обязательствами для государства. В результате даже страны, разумно использующие ресурсы, могут опуститься на дно.

Третий фактор этого кризиса – его регрессивное воздействие внутри стран и на международном уровне. Экономические неурядицы особенно сказываются на людях с низкими доходами. Как правило, они не могут работать удалённо и не обладают ресурсами, чтобы пережить трудный период. В США, например, почти половина работников заняты в малом бизнесе, в основном в сфере услуг, где зарплаты низкие. Эти предприятия наиболее подвержены банкротствам, особенно на фоне воздействия пандемии на поведение потребителей, которое может продлиться дольше, чем сами локдауны.

В развивающихся странах, где господдержка недостаточна или вообще отсутствует, падение уровня жизни произойдёт в первую очередь среди беднейших слоёв общества. Регрессивную природу пандемии может усугубить глобальный скачок цен на продукты питания, поскольку распространение заболевания и локдауны нарушили цепочки поставок, а также схемы миграции сельхозработников. ООН уже предупредила об угрозе самого тяжёлого продовольственного кризиса за пятьдесят лет. В беднейших странах на продукты питания приходится от 40 до 60 процентов потребительских расходов, в процентах от своих доходов люди в беднейших странах тратят на еду в 5–6 раз больше, чем жители развитых стран.

Путь к восстановлению

Во второй половине 2020 г., когда кризис в системе здравоохранения медленно удалось взять под контроль, стали появляться позитивные данные об экономической активности и занятости, вызвавшие оптимизм финансовых рынков. Но эффект отскока не принесёт полного восстановления. Даже продуманная, скоординированная макроэкономическая политика не позволяет продавать продукты, которые не были произведены, и услуги, которые не были оказаны.

До сих пор фискальная реакция в мире была относительно узконаправленной и запланированной как временная мера. Обычно малоподвижный американский Конгресс принял четыре пакета законопроектов о мерах поддержки приблизительно за четыре недели. Однако большинство этих мер одноразовые или имеют чётко обозначенный срок действия. Скорость реакции безусловно связана с важностью и внезапностью проблемы, у политиков просто не было времени, чтобы добавить содержательности в законопроекты. На США приходится львиная доля из почти 11 трлн долларов финансовой помощи, которую страны G20 влили в свои экономики.

Как всегда, большой размер обеспечивает большое пространство для манёвра. Страны с большой экономикой разработали более амбициозные планы поддержки.

Суммарный размер помощи десяти развивающихся рынков G20 на 5 процентных пунктов ниже, чем у их развитых партнёров. К сожалению, это означает, что контрциклический ответ будет слабее в тех местах, которые сильнее пострадали от удара. Но, судя по цифрам, даже в странах с развитой экономикой фискальные меры не столь впечатляющи, как кажется. В G20 только Австралия и Соединённые Штаты потратили больше денег, чем было выделено компаниям и физическим лицам в форме кредитов, займов и гарантий. Меры поддержки в европейских странах – это в основном балансы крупного бизнеса, а не расходы, что вызывает вопросы об эффективности этих шагов в преодолении падения спроса.

Центральные банки тоже пытались стимулировать терпящую крах глобальную экономику. Регуляторы, у которых ещё не связаны руки предыдущими решениями держать ключевую ставку на минимальном уровне – как у Банка Японии и ЕЦБ, – ослабили контроль над финансовыми потоками. В эту группу вошли центробанки развивающихся экономик, включая Бразилию, Чили, Колумбию, Египет, Индию, Индонезию, Пакистан, ЮАР и Турцию. В прошлые кризисы главы центробанков таких стран обычно следовали в противоположном направлении: повышали ставки, чтобы не допустить обесценивания национальной валюты, сдержать инфляцию и отток капитала. Общий шок выровнял игровое поле, заставив забыть об оттоке капитала, который, как правило, сопровождает обесценивание валюты и падение ключевых выставок.

Не менее важно, что центральные банки отчаянно борются за сохранение финансовых потоков, закачивая валютные резервы в банковскую систему и снижая требования к резервам частных банков, чтобы заёмщики могли выплачивать долги. ФРС США, например, сделала и то и другое, удвоив объём вливаний в экономику за два месяца и снизив необходимый объём резервов до нуля. Статус Соединённых Штатов как эмитента мировой резервной валюты возложил на ФРС уникальную ответственность по обеспечению глобальной ликвидности доллара. Для этого она заключила соглашение по валютным свопам с девятью другими центробанками. В течение нескольких недель после соглашения данные финансовые институты заимствовали почти полтриллиона долларов, чтобы кредитовать свои банки.

Самое главное, что центробанкам удалось сохранить кредитоспособность временно лишившихся ликвидности компаний. Регулятор может сквозь пальцы смотреть на волатильность рынка и приобретать неликвидные активы, кажущиеся кредитоспособными. Центральные банки применили все пункты руководства по этой теме, взяв на себя обеспечение в том числе частных и муниципальных долгов. Длинный список банков, которые ввели подобные меры, включает почти всех обычных акторов развитого мира – Банк Японии, ЕЦБ и ФРС, а также регуляторов развивающихся экономик – Колумбии, Чили, Венгрии, Индии, Лаоса, Мексики, Польши и Таиланда. По существу, эти страны пытаются перекинуть мост над нынешней неликвидностью к будущей восстановленной экономике.

Центральные банки действовали вынужденно и поспешно. Но почему они должны были делать это? Разве законодательные и регулятивные усилия, предпринятые после прошлого финансового кризиса, не должны были смягчить следующий?

Вылазка центробанков за пределы привычной территории – результат конструктивных недостатков предыдущих попыток исправить ситуацию.

После кризиса 2008 г. правительства ничего не предприняли, чтобы изменить рисковые предпочтения инвесторов. Регулируемому сообществу, прежде всего крупным коммерческим банкам, просто стал дороже обходиться спрос на низкокачественные займы из-за введения ограничений по качеству активов, стресс-тестов и так называемого заявительного порядка. Результатом такого тренда стал рост теневых банков, когорты фактически нерегулируемых финансовых институтов. Центробанкам теперь приходится иметь дело с новыми активами и новыми участниками, потому что их официальная политика вытеснила коммерческие банки, которые ранее поддерживали неликвидные компании и правительства.

Конечно, действия центробанков остановили кумулятивное ухудшение функционирования рынков благодаря снижению ставок, масштабным вливаниям ликвидности и приобретению активов. Подобные действия встроены в ДНК центробанков с тех пор, как провал ФРС в 1930-е гг. привёл к трагическим последствиям. Однако чистый результат такой политики нельзя признать удовлетворительным в преодолении масштабного шока, который мир переживает сейчас. Ставки находились на достаточно низком уровне ещё до пандемии. И, несмотря на огромные объёмы долларов, которые ФРС направляет за границу, курс американской валюты скорее вырос, а не упал. Этих монетарных мер стимулирования недостаточно, чтобы заставить семьи и компании тратить больше, учитывая нынешние экономические проблемы и неопределённость. В итоге главные банкиры мира – управляющий Банка Японии Харухико Курода, председатель ЕЦБ Кристин Лагард и глава ФРС Джером Пауэлл – были вынуждены призвать правительства к введению дополнительных мер финансовой поддержки. Их призывы были услышаны и удовлетворены, но не полностью, поэтому мы наблюдаем резкое падение мировой экономической активности.

Экономика и недовольство ей

Тень нынешнего кризиса будет более длинной и тёмной, чем у предыдущих. По прогнозам МВФ, соотношение дефицита бюджета к ВВП в развитых экономиках возрастёт с 3,3 процента в 2019-м до 16,6 процента в этом году, в развивающихся – с 4,9 процента до 10,6 процента. Многие развивающиеся страны следуют примеру своих развитых партнёров и открывают финансовый кран. Но у многих стран как среди развитых, так и среди развивающихся, фактически нет такой возможности. Результат – раздутые государственные бюджеты.

Проблема долгов будет препятствовать восстановлению. G20 уже отложила выплаты 76 беднейших стран. В ближайшие месяцы богатым странам и кредитным организациям предстоит сделать больше, включив в схемы помощи по долгам другие экономики и привлекая частный сектор. Но для таких шагов может не хватить политической воли, если страны решат заниматься собственными проблемами, а не восстанавливать мировую экономику.

Глобализация впервые была отброшена назад с приходом к власти администрации Трампа в 2016 году. Темпы отступления будут только нарастать, потому что на глобализацию возложат вину за нынешнюю катастрофу.

Открытые границы облегчили распространение инфекции. Зависимость от экспортных рынков привела к экономическому спаду в ряде стран, когда мировая торговля приостановилась. Многие развивающиеся экономики пережили крах цен на их основные экспортные товары и прекращение денежных переводов от граждан, работающих за рубежом. Настроения общества влияют на экономику, и трудно представить, что отношение к зарубежным поездкам и образованию за границей восстановится быстро. Вообще, доверие – лучшее смазочное средство для рыночных транзакций, и сейчас его явно не хватает. Границы будет трудно пересечь, сомнения по поводу надёжности некоторых зарубежных партнёров усугубятся.

Ещё одна причина нарушения глобального сотрудничества – политики, которые могут принять краткосрочный отскок за длительное восстановление. Остановить падение доходов и производства – ключевая задача, но не менее важно ускорить восстановление. Чем дольше мы будем выкарабкиваться из воронки, которую нынешняя пандемия пробила в глобальной экономике, тем дольше некоторые люди будут оставаться без работы, а это значит – меньше перспектив среднесрочного и долгосрочного роста.

Экономические последствия ясны. Доходы падают, долговое бремя растёт. Социальные последствия прогнозировать сложнее. Рыночная экономика подразумевает договор между гражданами: ресурсы будут использоваться максимально эффективно, чтобы сделать большой экономический пирог и увеличить шансы на его дальнейший рост. Когда обстоятельства меняются в результате технологических прорывов или открытия международных торговых маршрутов, происходит перераспределение ресурсов, появляются победители и проигравшие. Пока пирог увеличивается в размерах быстро, проигравшие спокойны, потому что их кусок пирога стабильно растёт. Например, 4-процентный рост ВВП – норма для развитых экономик в конце прошлого столетия – предполагает удвоение производства за восемнадцать лет. Если рост составляет 1 процент – преобладающий показатель после кризиса 2008–2009 гг. и рецессии, – то на удвоение производства уйдёт 72 года. На фоне очевидных издержек нынешнего периода и преимуществ, скрывшихся далеко за горизонтом, вполне возможно, что люди решат пересмотреть этот рыночный договор.

Историк Генри Адамс отмечал, что политика – это систематическая организация ненависти. Избиратели, потерявшие работу, вынужденные закрыть бизнес и лишившиеся сбережений, ощущают злобу. Нет никаких гарантий, что нынешнему – или следующему – политическому классу удастся направить их гнев в конструктивное русло. В период экономических трудностей нередко нарастает волна популистского национализма, поэтому недоверие в мировом сообществе только углубится. Это ускорит упадок мультилатерализма и может привести к порочному кругу, который похоронит будущие экономические перспективы. Подобное уже происходило между двумя мировыми войнами, когда процветали национализм и политика «разори соседа».

У сегодняшних политических и социальных проблем нет решения, единого для всех. Но разумный план действий состоит в том, чтобы не допустить появления экономических условий для усугубления ситуации. Властям необходимо продолжать расширять меры поддержки. И самое главное, нельзя путать отскок с восстановлением.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №5 за 2020 год. © Council on foreign relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Медицина. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 11 января 2021 > № 3631176 Кармен Рейнхарт, Винсент Рейнхарт

ПРОТИВОСТОЯНИЕ С КИТАЕМ МОГЛО БЫ БЫТЬ БЫСТРЫМ И ОСТРЫМ

МАЙКЛ БЕКЛИ

Доцент политологии в Университете Тафта, приглашённый исследователь Американского института предпринимательства и автор книги «Непревзойдённая: почему Америка останется единственной сверхдержавой мира».

ХЭЛ БРЭНДС

Почётный профессор международных отношений в Школе передовых международных исследований Университета Джона Хопкинса, а также постоянный научный сотрудник Американского института предпринимательства.

ГРЯДУЩЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ: УГРОЗА ВОЙНЫ ВЕЛИКА КАК НИКОГДА

Весьма показательная статья с призывом к новому американскому руководству наращивать противостояние с Китаем, потому что осадить его нужно именно в ближайшие пару лет. «Политика обольщения и принуждения ушла в прошлое; сегодня мы имеем дело с линией на целенаправленное истощение сил противника».

Во внешнеполитических кругах США широко распространено мнение, что Соединённые Штаты и Китай решили принять участие в так называемом «марафоне сверхдержав», способном растянуться на целое столетие. Но, похоже, самой острой фазой этой гонки станет спринтерский забег, который нам предстоит наблюдать в течение следующего десятилетия. Китайско-американская борьба за первенство не обещает скорого финала. Однако сама история и траектория развития, которую выбрал для себя Китай, говорят о том, что от пересечения наивысшей точки опасности нас отделяет всего несколько лет.

Китай как растущая держава вступил в особенно опасный период: он обрёл способность подрывать и даже разрушать существующий международный порядок. Это, впрочем, не исключает того, что его коридор возможностей может сужаться. Баланс сил смещается в пользу Пекина в важнейших областях американо-китайского соперничества, таких как вопрос Тайваньского пролива и борьба за глобальные телекоммуникационные сети. Тем не менее КНР продолжает сталкиваться с выраженным замедлением темпов экономического роста, а также растущей негативной международной реакцией.

Хорошая новость для Соединённых Штатов заключается в том, что в долгосрочной перспективе противостояние с Китаем может оказаться более управляемым, чем считают многие скептики.

Возможно, когда-нибудь американцы смогут взглянуть на КНР так, как теперь смотрят на призрак Советского Союза, который хотя и был опасным соперником, но, как выяснилось, скрывал за стальными доспехами своей военной мощи экономическую стагнацию и уязвимость. Но есть и плохая новость для Вашингтона.

Она заключается в том, что Пекин сейчас испытывает огромное искушение броситься за геополитической выгодой, а это означает, что в течение следующих пяти-десяти лет темпы китайско-американского соперничества станут чудовищными, а перспектива войны – пугающе реальной. Да, США по-прежнему нуждаются в долгосрочной стратегии для ведения затяжной конфронтации. Но сейчас не менее важно разработать стратегию по успешному ориентированию в этой опасной зоне, и рассчитана она должна быть на куда менее отдалённое будущее, а на самом деле – на самое близкое.

Красные флажки

Сегодня значительная часть дискуссий о политике Вашингтона в отношении Китая сосредоточена вокруг анализа угроз, которые Пекин будет представлять в качестве равного конкурента к концу этого столетия. Однако на самом деле Соединённые Штаты сталкиваются с более серьёзной и подвижной угрозой уже сейчас: это могущественный, но все ещё ощущающий неуверенность Китай, который страдает от замедления темпов роста и усугубления враждебной реакции извне.

У Китая есть и деньги, и силы, чтобы бросить вызов Соединённым Штатам в ключевых областях их интересов. Благодаря десятилетиям стремительного роста КНР может похвастаться крупнейшей в мире экономикой (если измерять по паритету покупательной способности), профицитом торгового баланса, внушительными финансовыми резервами, крупнейшим по количеству кораблей военно-морским флотом и ракетным потенциалом в области обычных вооружений. Китайские инвестиции охватывают весь земной шар, и Пекин стремится к первенству в таких стратегических технологиях, как телекоммуникации 5G и искусственный интеллект (ИИ). Добавьте к этому четыре года полного раздрая, одолевавшего мировой порядок во время президентства Дональда Трампа, и вот попытки Пекина пересмотреть статус-кво от Южно-Китайского моря до границы с Индией уже перестают вызывать удивление.

Тем не менее окно возможностей, открытых сегодня перед Пекином, может начать стремительно закрываться. С 2007 г. ежегодные темпы экономического роста КНР упали более чем наполовину, а производительность снизилась на 10 процентов. Долг за это время вырос в восемь раз и к концу 2020 г. составит 335 процентов ВВП. Полагаться на то, что эти тенденции Китаю удастся переломить, оснований пока мало. Вдобавок к этому, специалисты предсказывают, что в течение следующих тридцати лет Пекин потеряет около 200 миллионов взрослых граждан трудоспособного возраста, и на 300 миллионов расширит группу пожилого населения. А по мере сокращения темпов экономического роста возрастает опасность социальных и политических волнений. Китайские лидеры, впрочем, это прекрасно осознают: председатель КНР Си Цзиньпин неоднократно выступал с предупреждениями о возможности распада государства по примеру СССР, а китайские элиты переводят свои деньги и детей за границу.

Тем временем глобальные антикитайские настроения взлетели до уровня, невиданного со времен трагических событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году. Почти десяток стран приостановили или отменили участие в проектах китайской инициативы «Пояс и путь». Еще шестнадцать стран, включая восемь из десяти крупнейших экономик мира, запретили или строго ограничили использование продуктов Huawei в своих сетях 5G. Позиция Индии в отношении Китая резко ужесточилась после того, как в июне в столкновениях на их общей границе погибло двадцать индийских солдат. Япония решила увеличить военные расходы, трансформировав свои десантные корабли в авианосцы, и разместила ракетные установки вдоль островов Рюкю близ Тайваня. Европейский союз назвал Китай «системным соперником», а Великобритания, Франция и Германия направляют военно-морские патрули для противодействия экспансии Пекина в Южно-Китайском море и Индийском океане. Так что Китай сегодня сталкивается с ответным ударом, вызванным его собственным поведением, сразу на нескольких фронтах.

История рифмуется

Сегодня многие видят главную угрозу для международной безопасности в подъёме глобального ревизионизма. Однако история указывает, что самые отчаянные попытки его возродить совершались державами, которые, находясь на подъёме, тем не менее опасались, что времени на качественный долгосрочный рывок может не хватить.

Первая мировая война тому классический пример. Растущая мощь Германии сформировала стратегический фон для этого конфликта, но страх Германии оказаться ослабленной привёл её к решению развязать войну. Растущая военная мощь и мобильность России угрожали восточному флангу Германии; новые французские законы о воинской повинности меняли баланс сил на Западе; и с ужесточением Франко-русско-британского союза Германия оказывалась, по сути, окружённой. Немецкие лидеры пошли на такой катастрофический риск во время июльского кризиса, опасаясь, что перспектива геополитического величия ускользнет от них, если они не будут действовать быстро.

Та же логика объясняет роковую авантюру, на которую в 1941 г. решилась императорская Япония, после того как американское нефтяное эмбарго и перевооружение флота существенно ограничили окно возможностей Токио для доминирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В 1970-е гг. советская глобальная экспансия достигла своего пика – Москва тогда стремительно наращивала военную мощь, а замедление темпов роста советской экономики создавало стимул для закрепления геополитических завоеваний.

Учитывая, что Китай в настоящее время сталкивается как с мрачным экономическим прогнозом, так и со всё более плотным стратегическим окружением, следующие несколько лет могут оказаться особенно турбулентными. В этих условиях Соединённые Штаты не смогут обойтись без долгосрочной стратегии для успешного противостояния Китаю. Но им также необходимо пресекать потенциальный всплеск китайской агрессии и экспансии уже сейчас, в текущем десятилетии.

В этом смысле интересно провести параллель с ранним периодом холодной войны. В то время американские лидеры понимали, что для конечной победы над Советским Союзом необходимо выигрывать решающие сражения по ходу развёртывания этой борьбы. План Маршалла, представленный в 1947 г., должен был предотвратить экономический крах Западной Европы. Ведь если бы это произошло, Москва получила бы блестящую возможность распространить политическую гегемонию на весь континент. Создание НАТО и перевооружение во время Корейской войны создали военный щит, который дал Западу возможность долговременного процветания. Стратегический рывок был прелюдией к стратегическому терпению: Соединённые Штаты могли использовать свои долгосрочные экономические и политические преимущества только в том случае, если они закрывали более неотложные потребности, обусловленные факторами собственной уязвимости.

Сегодня США вновь нуждаются в стратегии создания опасных зон, которая должна основываться на трёх принципах. Первый – сосредоточение усилий на недопущении краткосрочных успехов Китая, способных радикально изменить общий баланс сил. Наиболее серьёзными угрозами являются завоевание Китаем Тайваня, а также перспектива китайского доминирования в вопросе телекоммуникационных сетей 5G. Второй – заключается в необходимости полагаться на инструменты и партнёрские отношения, доступные прямо сейчас или в ближайшем будущем, а не на ресурсы, для развития которых требуются годы. Третий принцип состоит в том, чтобы сосредоточиться на стратегии избирательного ослабления китайской мощи, а не на изменении китайского поведения в целом. Политика обольщения и принуждения ушла в прошлое; сегодня мы имеем дело с линией на целенаправленное истощение сил противника. Само собой, такой подход влечёт за собой гораздо больший риск, но Соединённые Штаты должны проявлять решительность сейчас, именно для того, чтобы не дать дестабилизирующей спирали враждебности раскручиваться в дальнейшем.

Тайвань и технологии

Первоочередной задачей Вашингтона должно стать укрепление суверенитета Тайваня. Потому что если Китай поглотит Тайвань, то, помимо доступа к технологиям мирового класса, Пекин получит также «непотопляемый авианосец», с помощью которого сможет расширить границы своей военной мощи в западной части Тихого океана, а значит обретёт возможность блокировать Японию и Филиппины. Китай также сможет подорвать созданные США союзы в Восточной Азии и уничтожить единственную в мире китайскую демократию. Тайвань – это опора власти в Восточной Азии: контролируемый Тайбэем, остров является мощной крепостью на пути китайской агрессии; если бы им управлял Пекин, Тайвань мог бы стать опорной базой для дальнейшего продвижения китайской территориальной экспансии.

Китай потратил десятилетия, пытаясь «купить» воссоединение с Тайванем, налаживал с ним экономические связи. Но за время этих тщетных попыток народ Тайваня обрёл большую решимость в вопросе сохранения своей независимости, чем когда-либо. Неудивительно, что Китай перешёл в таких условиях к силовому рычагу воздействия. За последние месяцы китайские воздушные и морские патрули проводили в Тайваньском проливе операции по демонстрации силы, более провокационные, чем другие за последние 25 лет. И хотя перспектива вторжения или начала кампании по силовому принуждению не кажется пока слишком реалистичной, вероятность её, без сомнения, растёт.

Тайвань – сам по себе своеобразная природная крепость, но тайваньские и американские войска сегодня всё ещё слишком плохо оснащены для её защиты. Они полагаются на ограниченное количество передовых самолётов и кораблей, привязанных к крупным базам, то есть на силы, которые КНР может нейтрализовать одним или несколькими внезапными воздушными и ракетными ударами. Некоторые американские политики и эксперты призывают Вашингтон выступить с официальным заявлением о предоставлении Тайваню гарантий безопасности, но без реального оборонного потенциала такое обещание было бы равносильно пустой болтовне.

Поэтому Вашингтон будет вынужден развернуть десятки ракетных пусковых установок и вооружённых беспилотников вблизи Тайваня, а возможно, и на самой территории острова. Эти силы будут функционировать как высокотехнологичные минные поля, способные нанести серьёзный урон китайским силам вторжения или блокады. Китаю, чтобы достичь своей цели, необходимо получить контроль над морем и небом Тайваня, а значит – задача США предпринять все возможные меры, чтобы лишить Пекин этой перспективы. В случае необходимости Соединённым Штатам следует сократить финансирование дорогостоящих силовых платформ, таких как авианосцы, для финансирования быстрого развертывания барражирующих крылатых ракет и «умных» мин вблизи Тайваня.

США также следует оказать поддержку Тайваню в переоборудовании его вооружённых сил для ведения асимметричной борьбы.

Тайвань планирует приобрести огромные арсеналы ракетных установок и беспилотных летательных аппаратов; подготовить свою армию к развёртыванию десятков тысяч войск в любой момент, а также воссоздать крупные резервные силы, подготовленные для партизанской войны. Пентагон может ускорить этот переход, субсидируя тайваньские инвестиции в асимметричные возможности, безвозмездно передавая Тайваню оружие и расширяя совместную подготовку по воздушной и береговой обороне, противолодочной и противоминной войне.

Наконец, Соединённые Штаты должны привлекать и другие страны к обороне Тайваня. Япония, например, в случае войны сможет блокировать северные подходы Китая к Тайваню; Индия – позволить американскому флоту использовать Андаманские и Никобарские острова, чтобы перекрыть импорт китайских энергоносителей; европейские союзники – ввести серьёзные экономические и финансовые санкции против Китая в случае его нападения на Тайвань. США должны попытаться убедить партнёров публично взять на себя обязательства по принятию таких мер.

Причём даже если эти меры не будут решающими чисто в военном отношении, они могут выполнить чрезвычайно важную функцию сдерживания КНР, повысив вероятность того, что китайской армии для завоевания Тайваня придётся вести войну сразу на нескольких фронтах, чего Пекину вряд ли хотелось бы.

Параллельно с этим Соединённые Штаты должны работать над тем, чтобы не позволить Китаю создать обширную технологическую сферу влияния. Если китайские компании установят телекоммуникационные сети 5G по всему миру, Китай получит огромные разведывательные и экономические выгоды, а значит – и дополнительные стратегические рычаги воздействия.

Не менее опасно и потенциальное распространение технологий слежки китайского производства, которое может укрепить позиции автократов и нанести ущерб глобальным перспективам демократии.

За последние два года ряд развитых демократий отказались от сотрудничества с Huawei, главным технологическим гигантом Поднебесной. Но «Цифровой Шёлковый путь» Пекина остаётся популярным именно там, где демократия развита слабо, а дешёвые китайские товары по-прежнему привлекательны. Чтобы сдержать технологическую экспансию КНР, Вашингтон должен ограничить экспорт технологий, произведённых в США и других демократических странах, от которых всё ещё довольно сильно зависят технологии самого Китая. К ним относятся полупроводники, чипы искусственного интеллекта и станки с числовым программным управлением (ЧПУ). Ограничивая экспорт таких продуктов, Соединённые Штаты и их демократические союзники могут замедлить технологический прогресс Пекина и выиграть время, чтобы предложить развивающимся странам альтернативы китайскому проекту.

Кроме того, Соединённые Штаты должны защитить свои уязвимые зоны посредством выборочного ослабления зависимости от китайской экономики. Когда в марте 2020 г. государственные СМИ Китая пригрозили ввергнуть США в «могучее море коронавируса», отказав им в фармацевтических препаратах, они подчеркнули, что такое влияние Пекина на цепочки поставок является принудительным рычагом. Чтобы сохранить свободу действий в будущих кризисах, Соединённым Штатам необходимо исключить использование китайской продукции и боеприпасов для своих военных платформ и обеспечить альтернативные источники критически важных медицинских материалов и редкоземельных элементов. Со временем США могли бы сотрудничать с дружественными демократиями в разработке надёжных каналов поставок, что также защитило бы союзников и партнёров от китайского принудительного влияния.

Срочно, а не поспешно

Новые администрации США обычно тратят месяцы на пересмотр различных политических стратегий и разработку новых инициатив, которые могут не давать результатов в течение многих лет. Учитывая глубокие раны, нанесённые стране за последние четыре года, у новой американской администрации может возникнуть соблазн пойти на понижение градуса противостояния с Китаем, чтобы Соединённые Штаты могли восстановить свои прежние позиции, – укрепить демократию и экономику, а также стабилизировать систему общественного здравоохранения. Но как бы ни были важны эти задачи, Вашингтон просто не может позволить себе роскошь геополитической отсрочки. По мере того, как американо-китайские отношения вступают в опасную зону, Вашингтон должен укреплять свои средства обороны от назревающих угроз.

Однако для этого Америке следует сочетать одновременно силу и осторожность, чтобы не спровоцировать конфликт, которого они сами же стремятся избежать. Для этого новой администрации не следует предпринимать более радикальных мер, таких, например, как полное технологическое эмбарго Пекина, всеобъемлющие торговые санкции или крупная тайная программа действий по эскалации насилия внутри Китая. США также не должны резко усиливать давление на Китай сразу на всех направлениях. Если Пекин хочет щедро вкладываться в проекты «белого слона» в Пакистане или других регионах вдоль «Пояса и пути» или, скажем, инвестировать в наращивание военных возможностей, которые не будут иметь стратегического влияния в течение десятилетий, тем лучше. И хотя было бы ошибкой позволять Китаю использовать проблему антикризисного реагирования в контексте COVID-19 или изменения климата с целью ограничить американские возможности в геополитическом противостоянии, администрация Джо Байдена могла бы изучить перспективы сотрудничества в этих областях, хотя бы в качестве противовеса обострению соперничества в других.

Даже если эту опасную зону американо-китайской конфронтации удастся пройти успешно, ожидать окончания самого противостояния, разумеется, рано, – выживание в начале холодной войны тоже, как мы помним, не обеспечило её завершения. Сегодня наградой за мудрое государственное управление будет просто несколько менее ослабленное китайско-американское соперничество. Оно может быть глобальным по своему охвату и очень протяжённым по времени. Но перспектива большой войны может исчезнуть, если США продемонстрируют, что у Пекина не получится свергнуть существующий порядок силой, а сам Вашингтон постепенно будет становиться всё более уверенным в своей способности обогнать замедляющийся Китай. Теперь, как и прежде, Соединённые Штаты могут снова выиграть в затяжном поединке, если им удастся выдержать надвигающийся кризис.

Перевод: Елизавета Демченко

Foreign Affairs

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 января 2021 > № 3632168 Майкл Бекли, Хэл Брэндс