Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В северной части Аравийского моря проходит активная фаза международного антинаркотического учения «Аравийский муссон – 2015». В нем принимают участие экипаж большого противолодочного корабля (БПК) Северного флота «Вице-адмирал Кулаков», подразделение ФСКН России, спецназ, корабли и вертолеты ВМС Пакистана.

Накануне, 6 декабря, БПК «Вице-адмирал Кулаков» вышел из пакистанского порта Карачи, где в течение нескольких дней находился с деловым визитом.

Учение проходит в несколько этапов. Сначала моряки-североморцы отработали взаимодействие с подразделениями сил специальных операций Пакистана – на борт БПК пакистанским вертолётом Harbin Z-9EC была доставлена группа быстрого реагирования. Затем разыгрывался эпизод, связанный с поиском судна, подозреваемого в незаконной перевозке наркотиков. В нем были задействованы экипажи российских корабельных вертолётов Ка-27, а также пакистанского Harbin Z-9EC.

Особое внимание в ходе учения уделялось отработке взаимодействия при досмотре «судна-нарушителя». Поочередно с российского БПК на его борт были доставлены досмотровые группы: спецназ ФСКН, — вертолётом Ка-27, пакистанская спецгруппа — вертолётом Harbin Z-9EC.

Активная фаза учения предусматривает выполнение практических стрельб корабельной артиллерией по морским целям.

Сегодня экипаж БПК «Вице-адмирал Кулаков» успешно поразил все мишени, выполнив стрельбу артустановками АК-100 и АК-630.

В ближайшие сутки учение будет продолжено. Развернутый на борту БПК «Вице-адмирал Кулаков» международный оперативный штаб, в состав которого помимо российских военных моряков вошли представители ФСКН России и силовых структур Пакистана, планирует продолжить отработку спецоперацийБПК по противодействию контрабанде наркотиков.

«Аравийский муссон – 2015» — первое международное учение за время дальнего похода БПК «Вице-адмирал Кулаков», начавшегося 23 октября. За период плавания за кормой российского корабля осталось уже более 8700 морских миль.

Пресс-служба Северного флота (г. Североморск)

Пакистан до сих пор не назвал сроков начала импорта иранского газа

Генеральный директор Иранской национальной компании по экспорту газа Али Реза Камели в интервью агентству ИРНА сообщил, что Пакистан до сих пор не назвал точных сроков завершения строительства газопровода и начала импорта иранского газа. В новых условиях у Исламабада появилась возможность найти инвестора.

Али Реза Камели напомнил, что последние переговоры с пакистанской стороной проводились около пяти месяцев назад и тогда пакистанцы объявили о том, что им удалось договориться о строительстве газового терминала и газопровода протяженностью 700 км с китайцами.

При этом Али Реза Камели подчеркнул, что для Ирана не имеет никакого значения, с какой страной и компанией Исламабад договаривается о строительстве газопровода. Важно, чтобы газопровод был наконец построен. В последние годы пакистанская сторона, к сожалению, заявляла о том, что из-за антииранских санкций она не может найти средств для строительства газопровода. А в подписанном с Пакистаном договоре Иран не брал на себя обязательств по финансированию проекта.

Как известно, строительство газопровода на иранской территории уже практически завершено, а Исламабад провел церемонию начала строительства своего участка газопровода лишь 11 марта 2013 года. Недавно министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангене объявил о том, что между Тегераном и Исламабадом должны состояться переговоры с целью определения новых сроков для строительства Пакистаном своего участка газопровода, а для этого потребуется пересмотреть некоторые положения двустороннего договора. Положить конец затянувшейся на несколько лет задержке в поставках иранского газа в Пакистан позволят шаги по финансированию проекта, которые должно предпринять китайское правительство.

Пакистан ищет возможности для экспорта пшеницы.

В текущем сезоне Пакистан располагает излишком пшеницы и ищет возможности для его экспорта, заявил министр национальной продовольственной безопасности Пакистана Sikandar Hayat Khan Bosan. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на Business Recorder.

Однако экспорту препятствуют высокие цены на пакистанскую пшеницу, которые выше мировых. Дороговизна пшеницы обусловлена высокой себестоимостью выращивания пшеницы в Пакистане. Министр планирует обсудить высокие затраты на выращивание пшеницы во время встречи с четырьмя региональными министрами, которая состоится в течение ближайшего месяца.

По оценкам МСХ США, в текущем сезоне Пакистан может экспортировать 600 тыс. т пшеницы.

В провинции Гельманд в уходящем году было произведено 13 тонн мёда, сообщили официальные источники.

Два года назад министерство восстановления и развития села распределило между желающими заняться пчеловодством крестьянами пчелиные семьи. В конце ноября 2015 года более 70 пчеловодов собрались на выставке-ярмарке в университете Бост (Лашкаргах) и представили там свою продукцию. Как заявил куратор проекта, местный мёд активно завоёвывает рынки, отмечает информационное агентство «Пажвок».

Кроме того, 11 тонн мёда было произведено в провинции Бамиан, где пчеловодством заняты более 400 женщин. Это в два раза больше, чем в прошлом году, заметил глава департамента сельского хозяйства Мохаммад Тахир Атайи.

Отметим, что Афганистан импортирует мёд из Ирана и Пакистана. Однако местный мёд, несмотря на несколько более высокую стоимость, пользуется популярностью из-за своего насыщенного вкуса и цветочного аромата.

Большой противолодочный корабль (БПК) Северного флота «Вице-адмирал Кулаков», выполняющий задачи похода в дальней океанской зоне, совершил сегодня деловой заход в порт Карачи (Пакистан).

В ближайшее время на борту БПК пройдут планирующие конференции по проведению международного антинаркотического учения, в котором помимо российских военных моряков также примут участие подразделения ФСКН России и специальные силы ВМС Пакистана.

Предполагается, что учение будет проведено в одном из районов Аравийского моря.

Во время стоянки в порту Карачи экипаж российского корабля также пополнит запасы топлива, пресной воды и продовольствия. Для моряков будет организован кратковременный отдых на берегу с посещением местных достопримечательностей.

Для российского корабля это уже третий заход в порт иностранного государства в ходе дальнего похода. В ноябре БПК «Вице-адмирал Кулаков» совершил деловые заходы в порт Лимасол Республики Кипр и порт Салала Султаната Оман.

За время дальнего похода, который начался 23 октября, БПК «Вице-адмирал Кулаков» прошёл более 8,5 тысяч морских миль.

Дальний поход БПК проходит под флагом командира соединения противолодочных кораблей Кольской флотилии разнородных сил Северного флота капитана 1 ранга Александра Машинецкого.

Пресс-служба Северного флота (г. Североморск)

Впервые за последние 70 лет в Германии будет переиздана книга Адольфа Гитлера "Майн кампф" (Mein Kampf). В январе истекает срок действия авторских прав на издание (они принадлежали правительству Баварии). Ожидается, что основной объем будущего двухтомника займут комментарии ученых, а не сама книга.

Новая версия подготовлена Институтом современной истории в Мюнхене. На сайте института подробно рассказывается о переиздании.

Ученые настаивают, что цель новой версии — в том, чтобы опровергнуть идеи и утверждения ксенофобского произведения Гитлера.

Практически каждая фраза его книги будет подвергнута критическому анализу. То есть фактически возможности читать "Майн кампф" строчку за строчкой не будет: как сообщается, комментариев будет примерно в два раза больше, чем собственно текста.

В Мюнхенском институте считают, что их труд показывает также и то, насколько безумны, непоследовательны и заурядны были утверждения Гитлера (помимо, естественно, бесчеловечной их сути).

Тем не менее новость о перевыпуске "Майн кампф" (а тираж нового издания всего лишь 4 тысячи экземпляров) вызвала много споров и негодующих комментариев политиков, экспертов и правозащитников.

"Зловещий знак переиздания нацизма"

Одной из первых в России по поводу нового издания "Майн кампф" высказалась глава комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Ирина Яровая.

По ее мнению, это "зловещий знак переиздания нацизма в мире", когда поощрение фашизма становится современным инструментом политики.

"Украина, превратившая антифашизм в руины, восхваляющая бандеровцев и головорезов УПА, последние случаи вандализма в Польше и демонтаж памятников солдатам-освободителям направлены на уничтожение национальной памяти о жертвах фашизма и тех, кто победил фашизм. В совокупности с ложью в учебниках истории, которая полностью демонтирует иммунитет защиты молодого поколения от нацистской идеологии, все это является опасными симптомами осмысленного заражения сознания людей вирусами агрессии и нацизма", — считает Яровая.

Уполномоченный МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов так отреагировал на новость о переиздании в своем аккаунте в Twitter: "В Германии собираются переиздать "Майн кампф" Гитлера. Странный способ борьбы с растущими неонацистскими тенденциями в Европе!".

"Берлину следовало бы активнее добиваться расформирования неонацистских батальонов на Украине и наказания их боевиков за военные преступления", — считает Долгов.

Есть и другие мнения: к примеру, глава департамента общественных связей Федерации еврейских общин России Борух Горин считает, что переиздание в Германии главного труда Гитлера ("мерзости и гадости") не приведет к возрождению нацизма, а поможет лучше понять его суть и природу.

Об этом Горин заявил в среду на пресс-конференции в МИА "Россия сегодня".

Без "Майн кампф", как важнейшего исторического документа, невозможно понимать суть и природу нацизма — без его мерзких законов, без свастик на улицах, без Der Sturmer; выкорчевывать из памяти — это палка о двух концах. Поэтому к академической публикации "Майн кампф" я бы относился с пониманием", — сказал Горин.

То, что в тех или иных книгах содержатся неполиткорректные по нынешним временам взгляды, не может являться основанием для их запрета: "Майн кампф" может присутствовать в общем обороте, но не должен быть легкодоступен.

"Это мерзость, это гадость, которую невозможно запретить и нельзя не знать взрослому образованному человеку", — считает представитель Федерации еврейских общин России.

То, что в Германии издают такую книгу, возмутительно, но не означает, что Германия возвращается к фашизму, считает глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева.

На вопрос РИА Новости о том, заденет ли факт переиздания этой книги чувства людей, пострадавших от нацизма, Алексеева ответила, что это, безусловно, может быть воспринято с возмущением.

Переиздание книги Гитлера — это проверка людей на нравственную зрелость, на понимание или, наоборот, непонимание опасности таких шагов, считает член комитета Совфеда по науке, образованию и культуре Николай Булаев. При этом переиздание "Майн кампф" сенатор назвал "провокацией".

Манифест Гитлера и ультраправые настроения

Конечно, факт выхода книги, запрещенной к изданию во многих странах, в том числе и России (пусть даже с комментариями ученых), — весьма спорный момент. Основные опасения связаны с тем, что это фактически новое привлечение внимания к идеям нацизма и антисемитизма.

С другой стороны — те, кто хотел, уже давно прочитал труд фюрера о расовой гигиене, немецком национализме, принципах "вождизма", идеологии "еврейской угрозы" и опасности "славянизации", а также о необходимости войны для "расширения жизненного пространства" немцев.

При всех запретах в век интернета найти текст расистского манифеста не составит труда, отсылы к нему есть на неонацистских сайтах. В магазинах книга, конечно, не продается (в России, напомню, "Майн кампф" входит в список запрещенной литературы), но в некоторых странах в ходу самиздат с переводами на английский, русский и другие языки. Книга издавалась в Польше, Эстонии, на Украине, а в Турции выходила тиражом в десятки тысяч экземпляров.

Безусловно, новость о переиздании "Майн кампф" может быть использована и в пропагандистских целях различными неонацистскими движениями и ультраправыми радикалами, рост влияния которых в Европе — уже факт.

Лавируя на поле набирающего популярность антиисламизма, ультраправые в той же Германии собирают многотысячные демонстрации.

Однако не стоит забывать, что правые радикалы часто придерживаются принципов супремасизма: для них превосходство одних групп и неполноценность других — это объективная реальность. Что ведет к отказу от нормы социального равенства и фактически перекликается с манифестом Гитлера.

В Германии, если говорить, к примеру, о Национал-демократической партии (НДПГ) или движении ПЕГИДА, явно ориентированном на насилие, правые радикалы и националисты становятся всё более масштабной политической силой.

Ультраправые партии также получают всё больше голосов избирателей во Франции, Великобритании, Дании, Швеции, Финляндии, Венгрии, Чехии (правда, некоторые из них — это просто консервативные движения, требующие в том числе бороться с нелегальной миграцией вполне цивилизованными методами).

В то же время несколько месяцев назад появлялись сообщения о том, что в Пакистане был обнаружен некий документ ИГ (запрещенной в России террористической организации), который является чуть ли не аналогом книги Адольфа Гитлера "Майн кампф".

Очевидно, что распространение идей национального или религиозного превосходства набирает популярность по разные стороны возможного глобального конфликта. И понятно, что противостоять этому могут как минимум активное просвещение и борьба с историческими фальсификациями.

Анастасия Мельникова, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Где ты, свобода слова?

Александр Проханов

беседуют главный редактор "Завтра" и писатель Виктор Ерофеев

В период ожесточённой информационной войны, развёрнутой против России по всем фронтам, остро стоит вопрос о свободе слова. Как её понимают и как используют это оружие массового поражения или преображения?

Виктор ЕРОФЕЕВ. Александр Андреевич, о свободе слова можно говорить на уровне метафизическом, можно — на физическом. Свободу слова каждый себе представляет в зависимости от того, как устроена его личность. Исходя из своей ответственности, своего понимания жизни, её смысла ищет ответ на то, что такое свобода слова. Это прежде всего свобода творчества человека.

Вообще понятие свободы слова связано ещё с самим понятием слова, которое, как известно из четвёртого Евангелия, готово предстать перед Богом, а Бог в какой-то степени готов предстать перед словом.Думаю, свобода слова в полном масштабе недостижима, потому что мы — каждый из нас — несовершенны. И тут происходит даже не покривление душой, а покривление нашей собственной природой.

Но если брать аспект более прагматический — что нести, что не нести в журнал, газету, как работать непосредственно с материалом, который отражается в головах других людей, то свобода слова, наверное, сегодня — это прежде всего стремление сохранить ту культуру, ту цивилизацию, которой угрожают со всех сторон. Нас всё время пугали "Волки, волки". Но вот сейчас реальная опасность: мы живём в мире переворачивающихся ценностей. На Валдайском форуме, как ты помнишь, Лавров своё выступление начал с того, что хаос в современном мире напоминает хаос предвоенного 1913-го — начала 1914-го годов, что планка допустимости или недопустимости использования оружия для разрешения проблем стремительно падает. И свобода слова — это сегодня, действительно, борьба за мир.

Сейчас главное — вести диалог и Западу, и Востоку. Надо пытаться совместно искать пути и на постсоветском пространстве, и на европейском. Только диалог даст возможность как-то выкарабкаться! Я вижу сегодня свободу слова прямо по-сталински — это борьба за мир.

Александр ПРОХАНОВ. Виктор, я в своей художественной работе романиста, литератора, также в своей журналистской работе, в которой занимался всегда актуальными проблемами — политикой, войной — никогда не апеллировал категорией свободы слова. Не включал её в реестр своих представлений о моей работе. Потому что всю жизнь участвовал и продолжаю участвовать в информационных бурях. Я не вижу ни одного серьёзного информационного потока, если он не касается жизни божьих коровок или, например, способов приготовления всевозможных салатов, который не являлся бы инструментом борьбы в лучшем случае, а в худшем — войны на уничтожение. И для меня свобода слова является категорией войны, а не борьбы за мир.

Когда во время перестройки была провозглашена так называемая свобода слова, когда сорвали табу с определённых тем и выпустили на свободу энергии, которые были закупорены в советском социуме, свобода была использована хорошо подготовленной к этому либеральной журналистикой для истребления всех констант, на которых зиждилось советское государство. Четыре года перестройки — это свирепая информационная война против моего государства, которая велась под эгидой свободы слова.

В страшные дни августа 1991 года, когда Советский Союз рухнул, когда дело ГК ЧП было кончено (а моя газета "День" поддерживала ГК ЧП и по нареканию Александра Яковлева, была лабораторией путча), ко мне пришли либеральные журналисты посмотреть, как раздавленная гадина (это я) корчится под сапогом победившей демократии. Они говорили со мной о свободе. И я им сказал: будь проклята ваша свобода, потому что она разрушила мою великую родину, мои символы веры, мои красные смыслы.

Тогда ещё никто не понимал, чего будет стоить это разрушение, к каким страшным последствиям приведут эти потрясения: крушение социума, внутренние войны, деградация. Я это интуитивно чувствовал.

В последующие и в нынешние времена я вижу, что в мире происходят только информационные войны. Не видно ни одного информационного потока, который бы проповедовал мир. Даже с амвонов церкви, с кафедр епископов и глав конфессий раздаются тихие, мягкие "в овечьих шкурах" слова, в которых заложена экспансия, заключены требования, жесточайшее интеллектуальное или мировоззренческое насилие. Сегодня свобода слова — это инструмент войны. Те государства, которые по представлению оппонентов не обеспечивают у себя свободу слова, а, значит, лишают своих граждан прав человека, эти государства подвергаются страшному остракизму, называются изгоями, сосредоточием зла. И в конечном счёте на эти государства летят бомбардировщики и крылатые ракеты.

То есть сначала я говорю, что Ирак — это страна, которая не обеспечивает свободу слова. А свобода слова — это высшее божественное приобретение человечества, и за это приобретение должно сражаться всё человечество. И если этой свободы в Ираке нет, то туда посылают истребители, бомбардировщики и ракеты.

Я считаю, что информационные войны — это норма поведения современных цивилизаций, что с помощью информационных потоков и войн государства сметаются без применения оружия, что сегодня моя родина, находится под мощнейшим воздействием негативных информационных потоков, которые готовы снести все наши устои и по-прежнему держать нас в состоянии жуткого анабиоза, в который мы впали после 1991 года.

Свобода слова — это генштабистская категория. Если вы хотите отстаивать свободу слова — наденьте на себя генштабистские мундиры, как это сделал я.

Виктор ЕРОФЕЕВ. Свободе слова нет альтернативы, потому что, так или иначе, получается этакий Сальвадор Дали: "Моя свобода в моей тюрьме".

Как это нет свободы слова? Когда ты, Александр, пишешь свои книги, у тебя абсолютная свобода слова. А газета "День" — это была свобода слова в условиях той страны, которая не хотела слушать эту газету. Тогда не хотели слушать, не хотели понимать, что есть и такая Россия. Вообще, надо признать, реформы были проведены так, будто бы мы живём в Польше, а не в Мурманске и не в Курске — совсем не считались с населением. И Путин пришёл как расплата за ошибки русской демократии. И это, безусловно, историческое возмездие.

Конечно, немало было сделано ошибок во время перестройки. Но сама по себе перестройка вовсе не была настроена на уничтожение государства. Попросту необходимо было внести коррективы, изменения, часто радикальные.

Я как раз в это время расширил представление о литературе и культуре. Да в Советском Союзе не печатался Андрей Платонов — "Чевенгур" был запрещён! Запрещено огромное количество книг.

Александр ПРОХАНОВ. Моя газета "День" при той "свободе слова" была этаким фанерным истребителем 1941-го года, который взлетал в небо, а на него набрасывались тысячи стальных "Мессершмиттов". Этот обугленный истребитель садился на аэродром, менял убитого лётчика на другого, штопал свои фанеры, и опять летел в бой. Это была свобода слова, которая позволяла доминировать господствующей информационной корпорации. И такие свободы, задуманные либералами, глумятся над реальной категорией свободы.

Нам эта свобода позволяла взлетать на этом самолёте и постоянно проигрывать битвы. Как, впрочем, и теперь. В России есть мощнейшие государственные информационные каналы — сильнейший инструмент воздействия на психику. Вот есть канал, скажем, "Дождь", или какая-нибудь маленькая радиостанция, которые говорят чудовищные вещи по поводу президента, нашей политики. Но государство понимает, что эти инъекции ничто по сравнению с сильнейшими антидотами, которые вливаются в общество по мощнейшим каналам. Поэтому свобода слова в современном мире — это насмешка над свободой как таковой, в этом есть что-то глумливое и издевательское.

Виктор ЕРОФЕЕВ. Мне кажется, правый лагерь — это лагерь политической романтики. Хотя некоторые говорят о них — либерал-фашисты.

У нас политический романтизм отразился почти на всех уровнях и дошёл до того, что руководство страны говорит, что мы духовная нация, как будто есть не духовная. Мне кажется, что все нации на земле духовные, в каждой стране есть люди, которые готовы представлять духовность. И мы, когда заявляем о своей исключительности, ослабляем свою же собственную духовность, а не увеличиваем её.

Александр ПРОХАНОВ. Конечно, все, кто считает себя исключительными, если согласиться с тобой, это кретины, глубоко заблуждающиеся мракобесы. Но что ты скажешь против философии "Град на холме", которая была транслирована во время неоконов? А по поводу недавнего заявления Обамы об исключительности Америки и американской миссии в мире?

Несомненно, Россия исключительна. Я как русский человек чувствую уникальность русской судьбы, уникальность России, русской истории, огромную задачу, которую несёт в себе русский народ и русское сознание испокон веков. Это мечта о божественной справедливости, о благе, готовность ради достижения этой задачи переколошматить полчеловечества и самих себя. Такова сущность нашей исключительности, нашей неповторимости. Запад и Россия, Запад и Восток разделены онтологически, разделены мировоззренчески, а не только борьбой за ресурсы, жизненное пространство. В основе наших противоречий лежат грандиозные смыслы, тайны, которые постоянно разделяют русских и западников. Они постоянно вызывают в западном мире русофобию, которая может быть необъяснима им самим и очень трудно нам объяснима.

Исключительность есть свойство нации. Та нация, которая не чувствует свою исключительность, перестаёт быть нацией, она входит как элемент в те конгломерации, в те имперские образования, которые понимают свою исключительность, свою субъектность. Горе тем народам, большие они или малые, кто не сознаёт свою исключительность и своё мессианство.

Виктор ЕРОФЕЕВ. Я не против исключительности всех наций. Только я назову это не исключительностью, а самобытностью. Исключительность значит война, значит — я лучше тебя.

Я полгода был в Берлине, читал лекции: мы плохо понимаем, что там происходит, они безобразно понимают, что происходит здесь. Степень непонимания фантастическая. И её надо преодолевать.

Абсолютная блокада! Но почему мы предполагаем Генштабы напускать на информационные войны, а сделать так, чтобы не политики, не оппозиционные силы сталкивались, а народы могли сосуществовать и понимать лучше друг друга. Всё-таки и литература, и вообще культура, работают на то, чтобы найти возможность диалога, а не разорвать его.

Александр ПРОХАНОВ. Виктор, ты начал с онтологии слова как некоей божественной субстанции, задуманной Создателем при сотворении мира. У Гумилёва есть восхитительный стих "Слово". И первое четверостишие звучит так:

"В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города".

Господь сотворил слово для того, чтобы им разрушали города. Так что в онтологическом смысле слово — это оружие, это ядерная бомба для исторических времён.

Ты прав, в Советском Союзе была запрещенная литература. Поздно были опубликован булгаковский "Мастер и Маргарита", платоновский "Чевенгур". Запрещены многие стихотворения Есенина. "Бесы" Достоевского я прочитал в подпольной литературной библиотеке.

Так было потому, что литература в советское время была могучая, грандиозная, влияла на мировоззрение страны. Советский проект начинался с книг и был закончен книгами. Книги в советское время были гигантским духовным строительным материалом. Писатели были инженеры человеческих душ, как сказал любимый тобой товарищ Сталин.

Но посмотри: все мы сегодня свободны. Ты свободен, никакого "Метрополя". Я свободен. Никого не арестовывают, все пишут. Но при этом влияние литературы на общество ничтожно. Литературе дали так называемую свободу слова и загнали её под стол. Она перестала быть могучим инструментом, который взращивал нацию. Перестала быть тем псалмом, который русский художник возносил в небо на протяжении всех веков своего существования. По сути, через литературу создавались идеологии. В России литература всегда была инструментом создания идеологии. Сегодня, поскольку литература отброшена на периферию, идеологии, которые создаются в недрах литературы — Ерофеев идеолог, я идеолог — эти идеологии не транслируются в общество, в истеблишмент. Поэтому свобода является величайшей несвободой, глумлением над такой категорией, как русская литература.

Страшно, когда ведутся информационные войны, переходящие в горячие войны. И твоя проповедь, Виктор, напоминала проповедь пастора. В этом смысле ты замечательный баптистский пастор, который приходит в собрание людоедов и проповедует мир. Но это — не более чем твой художественный моральный экспромт. Ты тоже воин. Мы с тобой сражались всю жизнь. Наши с тобой встречи были сражениями. Иногда мягкими, пластичными, доброхотными, как сегодня. Вчера они были более жестокими. Посмотрим, к чему нас приведёт завтрашний день.

Виктор ЕРОФЕЕВ. Я совершенно без иронии говорю, Саша: можно ссориться, но я признаю твой талант, признаю значимость как человека, который защищает и даже определяет какие-то ценности России, которые всегда были и всегда будут. Кровь пускать — это грех и это нельзя делать, а оспорить, конечно, можно.

Меня волнует тема политического романтизма, которым охвачено определённое количество наших идеологов, потому что когда мы вместе на Валдайском форуме слушали наших руководителей, я увидел, что идея политического романтизма становится захватывающей.

Ставка и славянофильства всегда была на то, что брали народ в идеале, не такой, какой он есть, а такой, как он должен быть, такой, каким сейчас ты его рисуешь в исключительном смысле, в божественном исполнении. Как будто мы не проходили все остальные этапы, когда приходилось не жить, а выживать, и когда из-за этого выживания приходилось народу крутиться, вертеться и видоизменяться.

Вот рисуется картина политического романтизма, и все, кто против этого — национальные предатели… Мне кажется, возникает довольно большая опасность, потому что политический романтизм в XXI веке уже затрагивает и Генштабы, и ядерное оружие, и исключительность.

А что значит — в Советском Союзе была великая литература? А до Советского Союза у нас не было великой литературы? У нас была полная свобода слова в Серебряном веке, был Гумилёв и сотни писателей, замечательных историков литературы, потрясающих музыкантов, художников, мы весь мир одарили, были как огромный развесистый платан, который своими листьями осыпал весь мир, и весь мир до сих пор этим питается, любит. Я часто бываю в Европе. Нет там никакой русофобии. Есть определённые круги, как и у нас, есть те, кто ненавидит Запад. Но есть и люди, которые с огромной любовью относятся к русской культуре, к русскому государству. Там огромное количество людей, которые с восторгом поддерживают Путина. Причём именно в культурной среде. Говорят: в России есть своя правда, есть своя правда в Крыме.

Я считаю, что есть правда в славянском лагере. Большая правда, правда очень важная. Но не понижайте уровень этой правды. Будьте на уровне Константина Леонтьева, раннего Василия Розанова, который был абсолютный монархист и консерватор, и верил в русский мир. Но будьте на этом уровне, а не ходите босыми и несчастными с криком о том, что мы бедные, зато за нами правда есть. Это некрасивый образ, надо его менять.

Александр ПРОХАНОВ. В Советском Союзе литература была грандиозным укладом. Уклад, который был даже не идеологическим, не идеологообразующим, а государствообразующим. Союз писателей — это была государственная идеологическая машина, она влияла на всё, так как страна была читающей. У толстых литературных журналов — миллионные тиражи.

Это проблема отношений литературы и социума, литературы и государства. Эти отношения после 1991 года нарушились. Толстые литературные журналы сейчас издаются тиражом в 4000 экземпляров. Писатель не в состоянии прокормить себя: издавая книгу, получает гроши. Поэтому литература находится на периферии.

Советская литература давала и национальным писателям через русский язык выйти ко всем народам. А сейчас у национальных художников всё меньше и меньше шансов интегрироваться в мировую культуру. В великой советской цивилизации существовали машины, которые собирались на русском Урале, в Дагестане на Каспии, в Киргизстане. Был синтез огромного количества потенциалов. В том числе в литературе. Например, Чингиз Айтматов — киргиз, который писал на русском языке, и его "Буранный полустанок" — это результат соединения степи и космоса. Космонавты были русские и украинцы. Если бы не было "Буранного полустанка", не было Бориса Пастернака, не было бы "И дольше века длится день". Он был интегрирован в эту гигантскую советскую общность, имперскую общность. Советский Союз ставил себе задачу — проинтегрировать всё это. Потом нас рассекли. И сейчас корчатся в этой рассеченности не только киргизы, туркмены и украинцы, мы, русские, корчимся, потому что мы перестали питаться грандиозными энергиями, например, Востока, чем питался Платонов, он обожал Восток. Мы перестали питаться великим Кавказом, Грузией, Казахстаном. Мои первые романы были связаны с великой степью. Сегодня задача — восстановить эту рассечённую общность. Запад собрался в клубок, он един, он является сгустком западных энергий, интеллектуальных сил. А мы расчленены, в том числе и Западом. Огромная мировоззренческая задача идеологическая, как русских, так и киргизов, так и украинцев, и белорусов — опять соединиться в общность. Но как это страшно трудно, потому что мы — рассечённый народ, мы народ-подранок. Эти раны кровоточат. Как их соединить?

Виктор ЕРОФЕЕВ. Ты, словно Киплинг, который говорит: "Ой, как жалко — Индию потеряли, Африку, да всё потеряли, весь мир потеряли. И вот мы сидим в Лондоне, подранок такой, английский народ, корчимся. Давайте снова возьмём Индию, возьмём Пакистан, всё назад возьмём, сделаем империю английскую и заживём в мире".

Не будет этого никогда, и Путин говорит, что не будет Советского Союза.

Александр ПРОХАНОВ. Голливуд — это и есть восстановленная империя Киплинга.

Виктор ЕРОФЕЕВ. Но это Голливуд!

Я не делю мир на Восток и Запад. Меня все представляют как какого-то ставленника Запада в русской литературе. Но я горжусь, что моя книжка "Хороший Сталин" выдержала четыре издания и стала бестселлером в Иране. Из Китая пишут: вы — один из самых читаемых русских авторов у нас. И мне это даёт ощущение, что мир един.

Ведь Бог сделал не русского и китайца отдельно — мы все люди. Почему мы должны отвергать общечеловеческие ценности ради того, что у нас, видите ли, была читающая нация, а сейчас стала менее читающая? Мы прежде всего люди. Это простые вещи. Но эти вещи должны быть особенно чётко прописаны тогда, когда идут разные войны, в том числе информационная страшная война.

Я совершенно не против удивительных качеств русского народа. Я здесь живу и питаюсь этим великим языком, которого нет нигде: наш язык — самый шаманистский в мире. Он создаёт какие-то неповторимые образы. Когда меня переводят на западные языки, я вижу, как ограниченно, как стереотипно их мышление. Но самое главное всё-таки сохранить человеческое единство, а не резать мир, не делить его, как колбасу. Давайте жить по возможности мирно. Это очень важная цель. Сейчас она звучит совсем не банально. Сейчас спасти мир, сохранить мир — это задача, которая ляжет на наше поколение и на дальнейшее. Надо спасать и политически, и информационно, и, конечно, культурно.

Александр ПРОХАНОВ. Вот ты ввёл понятие "политический романтизм".

Виктор ЕРОФЕЕВ. Я же, как ты говоришь, идеолог, вот тебе и идеологическое понятие.

Александр ПРОХАНОВ. Противоположностью политическому романтизму является политический эмпиризм. Народ нельзя судить по какому-то божественному модусу, ради которого он создан. Народ всякий: есть гомосексуалисты, есть святые, есть и убийцы. И когда шла Великая Отечественная война, когда дивизии сражались под Сталинградом, среди погибающих были и негодяи, и трусы. И в тылу было то же самое. И давайте судить об этих четырёх годах, как об эмпирическом народе, который жил всяко. Кто-то погибал от голода и становился на заводах на фанерные ящики в возрасте 12 лет, чтобы работать у станка в Сибири, а кто-то ел шашлыки в Ташкенте. Это так. Но у этого народа был интеграл. Интегралом является Победа.

И когда я говорю о четырёх годах войны, я не хочу рассуждать о том, как жила какая-нибудь мерзкая семейка антикваров в голодающем Петербурге, скупая картины по дешёвке. Я хочу судить о грандиозном народном порыве, осуществившем колоссальное деяние — Победу. Победа является категорией, которая позволяет судить мне о моём времени, о советском, моём народе, что принёс величайшие жертвы, о русском мессианском народе, в очередной раз ценой своих страшных жертв спасшем мир, Европу. Мы обновили Европу, конечно, русским конструктивизмом и подпольем Достоевского. Но мы обновили мир победой прежде всего. Поэтому я сужу о народе по этой категории. В этом смысле данная категория является политическим романтизмом. Иначе невозможно судить ни о чём, невозможно заниматься анализом.

Поэтому, дорогой Виктор, говоря о свободе слова, если быть реалистами, а не завсегдатаями стоек в баре и под рюмку вкусного вина порассуждать о красотах и добре, надо понимать, что мы живём в эпоху информационных войн, и те, кто проигрывает информационные войны под аккомпанементы свободы слова, являются недостойными называться воинами и народом-победителем. Информационная война включает в себя категорию свободы слова как очень мощный элемент.

Россия > СМИ, ИТ > zavtra.ru, 3 декабря 2015 > № 1641491 Александр Проханов

2 ДЕКАБРЯ ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ТРАНСПОРТА РФ НИКОЛАЙ АСАУЛ ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ В РАБОТЕ КРУГЛОГО СТОЛА «МЕЖДУНАРОДНЫЕ АВТОМОБИЛЬНЫЕ ПЕРЕВОЗКИ. СОВРЕМЕННЫЕ ВЫЗОВЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ»

В мероприятии, организованном Международным союзом автомобильных перевозок (МСАТ) совместно с Ассоциацией международных автомобильных перевозок (АСМАП), также приняли участие генеральный секретарь МСАТ Умберто де Претто, генеральный директор АСМАП Андрей Курушин, заместитель директора Департамента государственной политики в области автомобильного и городского пассажирского транспорта Минтранса России Ширухан Гаджимурадов, генеральный директор ФБУ «Росавтотранс» Алексей Двойных, представители автомобильных перевозчиков.

Н. Асаул высоко оценил многостороннюю деятельность МСАТ, направленную на оптимизацию и упрощение перевозок, снятие административных и физических барьеров в работе автомобильных перевозчиков и защиту их интересов, повышение престижа и конкурентоспособности отрасли автомобильного транспорта, обеспечение профессионального и качественного уровня предоставляемых услуг.

В ходе круглого стола отмечено, что 28 ноября 2015 г. принят федеральный закон № 337-ФЗ «О ратификации Соглашения между правительствами государств – членов Шанхайской организации сотрудничества о создании благоприятных условий для международных автомобильных перевозок». Подписание данного соглашения ШОС является ключевой задачей транспортного сектора. Посредством соглашения предполагается сформировать сеть маршрутов, открываемых для международного автомобильного сообщения, включая международный транспортный маршрут «Европа - Западный Китай», призванный соединить порты Желтого моря с портами Ленинградской области через территории Китайской Народной Республики, республики Казахстан и Российской Федерации. В связи с этим выражена уверенность, что соглашение внесет свой существенный вклад в решение задачи, на которую направлены значительные усилия МСАТ и его представительств в Евразии по реализации инициативы возрождения сухопутных сообщений древнего Шелкового пути.

Учитывая, что реализация соглашения ШОС предусматривается ближе к 2020 г., достигнута договоренность с Китаем согласовать на временной основе возможность, начиная уже с 2016 года, работы российских перевозчиков на участке одного из маршрутов, связывающих сибирские регионы России с западными районами Китая с транзитным проездом через территорию Казахстана посредством подписания соглашения между Минтрансом России и Министерством транспорта КНР о перевозках грузов автомобильным транспортом транзитом через территорию республики Казахстан.

Одним из важных направлений работы Минтранса России являются меры по защите национальных перевозчиков и национального рынка международных автомобильных перевозок. Так, с учетом подписания Молдовой и Украиной соглашения об ассоциации с Евросоюзом, с каждым из государств-членов которого у России имеются двусторонние соглашения, предусматривающие разрешительную систему, в настоящее время молдавской и украинской сторонам предложено заключить подобные соглашения с установлением контингентов разрешений на двусторонние перевозки. Также в ближайшие дни запланировано заседание российско-польской Смешанной комиссии по сотрудничеству в области международных автомобильных перевозок, на котором будут обсуждаться задачи обеспечения транспортного обслуживания внешней торговли России и Польши и обмен разрешениями на осуществление автомобильных перевозок грузов на следующий год.

Минюстом России зарегистрирован приказ Минтранса от 14 мая 2015 г. № 172, утверждающий типовую программу профессионального обучения повышения квалификации водителей, осуществляющих перевозку пассажиров и грузов в международном сообщении. Дополнительное обучение работников российских международных автомобильных перевозчиков по утверждаемым программам в области профессиональной компетентности позволит повысить их конкурентоспособность на международном рынке автотранспортных услуг, а выдача свидетельства профессиональной компетентности международного образца – устранить административные барьеры при организации и осуществлении международных автомобильных перевозок, в том числе в государствах-членах ЕС.

Накануне Н. Асаул провел личную встречу с Умберто де Претто.

В рамках встречи стороны обсудили вопросы введения в России платы с большегрузов массой свыше 12 тонн за проезд по федеральным трассам (действует с 15 ноября), применения Таможенной конвенции о международной перевозке грузов с применением книжки МДП и проведения в 2016 году в Санкт-Петербурге 8-ой Евроазиатской конференции МСАТ.

Умберто де Претто дал согласие на участие в согласовании оптимальной схемы формирования системы взимания платы за проезд с большегрузов с учетом положительного опыта введения таких механизмов в других странах (в первую очередь, в странах Европы и Аргентине).

Он также проинформировал о присоединении к системе МДП Пакистана и повышенном интересе к присоединению к системе МДП со стороны Китая и Индии, отметив при этом необходимость возобновления ее работы в России в полном объеме.

Международный союз автомобильного транспорта (МСАТ) является международной организацией, представляющей интересы национальных автотранспортных союзов и организаций, основанной в Женеве 23 марта 1948 года. Членами МСАТ являются 180 национальных союзов и ассоциаций в области транспортных перевозок различными видами автотранспортных средств: грузовиков, автобусов, такси и др. Одной из практических задач, решаемых организацией, является предоставление международных гарантий в рамках Таможенной конвенции международной дорожной перевозки (МДП).

Иран облегчит доступ Пакистану к Центральной Азии и России

Министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди во время встречи с министром по делам жилья Пакистана Акрамом Ханом Дуррани заявил, что Иран готов облегчить доступ Пакистану к странам Центральной Азии и России.

Аббас Ахунди напомнил, что между Ираном и Пакистаном подписан целый ряд соглашений в области железнодорожного, наземного, морского и воздушного транспорта и этим следует должным образом воспользоваться для развития отношений между двумя странами. По словам иранского министра, автодороги, связывающие Иран с Пакистаном, находятся в хорошем состоянии. Иран связывают с Пакистаном автомобильные и железные дороги, берущие свое начало в Захедане. Кроме того, активно работает пограничный переход Мирджаве.

Аббас Ахунди заявил о готовности Ирана создать транспортный коридор, который свяжет Пакистан с Азербайджаном, странами Центральной Азии и Россией. При этом министр отметил, что Пакистан хотел бы также создать коридор, ведущий в направлении Китая, и в реализацию этого плана уже инвестированы определенные средства. Однако такой коридор должен пройти через Афганистан и Таджикистан, и неспокойная обстановка в этих странах не позволит добиться больших успехов в этом деле. Иран же вполне может создать для Пакистана безопасный транспортный коридор.

Аббас Ахунди указал на то, что ведутся активные коммерческие перевозки между морскими портами Гвадар и Чабахар. При этом имеется относительно развитая транспортная инфраструктура, связывающая порт Чабахар с севером Ирана. Далее через Серахс и Инче-Барун имеется выход на Туркменистан. Кроме того, порт Чабахар связан с международными транспортными коридорами. И все это позволяет транспортировать пакистанские товары по международной транспортной сети.

Правительство Афганистана назначило новых послов в Туркменистане, Пакистане, Чехии, Норвегии и Бельгии, сообщает Министерство иностранных дел ИРА.

Посольство в Туркменистане возглавил Мирвайс Наиб, послом в Пакистане был назначен Хазрат Омар Захилвал, в Чехии – Саид Мусдак Халили, в Норвегии – Шукрия Баракзай, послом в Бельгии стал Мохаммад Омар Самад.

Посол Афганистана в США Хамдулла Мохиб был также назначен посланником в Колумбии, Доминике, Аргентине и Мексике.

29 ноября 2015 года в Княжестве Монако в рамках «Года России в Монако» открывается выставка «Космос и его тайны», подготовленная Калининградским историко-художественным музеем при поддержке РОСКОСМОСА, некоммерческого фонда Space Trust, Национального космического агентства Пакистана SUPARCO, Посольства России во Франции, Генерального Консульства Российской Федерации в Княжестве Монако и Министерства культуры Калининградской области.

Выставка посвящена истории изучения космоса и участию России: от полёта первого человека в космос, легендарного Юрия ГАГАРИНА, до орбитальной общемировой научно-технической площадки – Международной космической станции.

На выставке представлены экспонаты, рассказывающие и о людях, покоривших космическое пространство и победивших земное притяжение - о калининградцах Алексее ЛЕОНОВЕ, Юрии РОМАНЕНКО, Викторе ПАЦАЕВЕ, Александре ВИКТОРЕНКО.

Одна из основных тем – первый выход человека в открытый космос, «прогулка» Алексея ЛЕОНОВА, которая состоялась 18 марта 1965 года. Выход ЛЕОНОВА за пределы космического корабля «Восток» продолжался около 23 минут и произошло это 50 лет назад.

Часть экспозиции – видео телестудии РОСКОСМОСА о художественном творчестве Алексея ЛЕОНОВА, о первой Советско-Американской космической миссии «Союз-Аполлон», командиром которой был Алексей ЛЕОНОВ, и специальное приветствие российского экипажа с борта Международной космической станции.

Выставку открыл Его Высочество князь Монако АЛЬБЕРТ II, в церемонии участвовали заместитель генерального директора Госкорпорации «РОСКОСМОС» Сергей САВЕЛЬЕВ, специалисты РОСКОСМОСА и представители Посольства и культурного центра России во Франции, а также – Генерального консульства России в Монако.

Сергей САВЕЛЬЕВ: «Уверен, что эта выставка в рамках года России в Монако поможет лучше узнать нашу страну, Россию. Добро пожаловать в наш мир – мир первых космонавтов и сегодняшнего дня Международной космической станции, уникальной лаборатории за пределами земного притяжения!»

После того, как Афганистан подписал ряд соглашений о сотрудничестве в сфере безопасности, ситуация в стране, вопреки ожиданиям, дестабилизировалась, заявил спикер нижней палаты парламента Абдул Рауф Ибрагими.

В ходе сегодняшнего заседания последний напомнил о том, что правительство ИРА последовательно заключило серию соглашений о сотрудничестве с США, НАТО, Италией, Великобританией и Германией, но это не поспособствовало решению проблем с безопасностью. «К сожалению, по сравнению с президентством Карзая наша текущая ситуация ухудшилась», – признал он.

В свою очередь, депутат Устад Рабаба Парвани заявила о том, что ряд стран, подписавших соответствующие соглашения с ИРА, не выполнил своих обязательств по стабилизации ситуации в республике, передаёт информационное агентство «Хаама Пресс».

Многие из парламентариев и ранее подвергали критике политику США на афганском направлении, отмечая, что текущая ситуация с негативным влиянием Пакистана может быть приравнена к иностранной интервенции, против которой американская сторона, вопреки условиям соглашения, не принимает необходимых мер.

Россия заинтересована в развитии двустороннего и трехстороннего сотрудничества с Арабскими Эмиратами.

Дубай, ОАЭ. Россия заинтересована в развитии не только двустороннего сотрудничества с Объединенными Арабскими Эмиратами, но и в реализации совместных проектов в третьих странах. Об этом сообщил сегодня, 27 ноября, в Абу-Даби министр промышленности и торговли РФ Денис Мантуров. Заявление было сделано по итогам 5-го заседания российско-эмиратской межправительственной комиссии по научно-техническому и экономическому сотрудничеству, сопредседателем которой является глава Минпромторга.

Министр уточнил, что в настоящее время стороны уже реализуют ряд совместных проектов в Африке, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, особо отметив Мозамбик, Зимбабве, Пакистан, Египет и Кубу. "Изменения в глобальной экономике дают новые предпосылки для развития отношений между нашими странами, в том числе в инвестиционном сотрудничестве и в сотрудничестве в третьих странах, — сказал глава Минпромторга. — Мы рассчитываем, что эти направления дадут дополнительный приток инвестиций и будут способствовать увеличению торгового оборота между нашими странами".

Заседание межправительственной комиссии длилось в течение трех дней, по итогам был подписан протокол, в котором были обозначены приоритеты дальнейшего сотрудничества. В их числе – диверсификация номенклатуры в общей структуре товарооборота, в том числе наращивание взаимных поставок продукции животного происхождения и стимулирование роста внешнеторгового оборота в целом. В частности, группа российских компаний примет участие в международной выставке Gulfood, которая пройдет в Дубае в феврале 2016 года.

Один из ключевых приоритетов – увеличение объема инвестиций. В ходе заседания сторонами была отмечена важность развития партнерства эмиратской компании Mubadala и Российского фонда прямых инвестиций в реализации совместных проектов.

Также среди перспективных направлений – сотрудничество по вопросам гражданской обороны и предупреждения чрезвычайных ситуаций и развитие туризма. Как было отмечено, в 2014 году Эмираты посетили 600 тысяч россиян, которые потратили в стране US$ 1,3 млрд. Планируется, что по итогам 2015 года объем туристического потока вырастет, особенно с учетом закрытия некоторых популярных направлений для россиян. Также Россия ожидает притока эмиратских туристов – для продвижения России как туристического направления на Ближнем Востоке весной текущего года в Дубае был открыт региональный офис Ростуризма.

Нельзя не отметить сотрудничество в гуманитарной сфере. Так, в настоящее время прорабатывается проект открытия в Эмиратах филиала Государственного Русского музея, а также филиала Санкт-Петербургского института кино и телевидения.

ОАЭ. Россия > Внешэкономсвязи, политика > russianemirates.com, 27 ноября 2015 > № 1593736

Спикеры алматинской “Недели консалтинга” хотели бы изменений в тендерных процедурах по закупкам государством их услуг

Автор: Николай Дрозд

На этой неделе в Алматы прошла ежегодная неделя консалтинга, традиционно организуемая ЕБРР в сотрудничестве с Консорциумом консалтинговых и исследовательских организаций (ККИО). В ходе брифинга в рамках недели обсуждалось в основном то, какие изменения переживает рынок консалтинга в условиях кризиса и каковы особенности и объемы спроса на консалтинговые услуги со стороны государства.

По оценкам президента “Союза проектных менеджеров” Алексея ЦЕХОВОГО, кризис 2008 года показал, что рынок находится в условиях неопределенности примерно 3 месяца, потому спрос на консалтинг, особенно образовательный, начал расти. Что касается госсектора, то спикер видит серьезный рост интереса скорей со стороны квазигосударственных структур в связи с переживаемым процессом трансформации в последнее время. По мнению председателя Казахстанской палаты консультантов по мененджменту Гульсум АХТАМБЕРДИЕВОЙ, одна из главных особенностей, которые накладывает кризис, - это ожидание очень быстрой отдачи от консультантов. Фактически условием его успеха является необходимость снизить расходы или серьезно увеличить доходы клиентов буквально в течение трех месяцев. Если консультант обещает что-то подобное, но не осуществляет это в реальности, он “пропащий человек”. (Маркетолог одной из крупнейших глобальных компаний по производству потребительских товаров отметила в ходе панельной дискуссии, что традиционные исследования, касающиеся восприятия брендов и изменения потребительских предпочтений, рассчитанные на очень длительную перспективу, в нынешней ситуации выглядят первыми кандидатами на секвестр. Кроме всего прочего потому, что “это недешевое удовольствие”. Компаниям необходимо понимание, что будет происходить в ближайшие кризисные месяцы, и результатом исследований так или иначе должно стать получение определенного “исследовательского инсайда”, на основании которого можно принимать конкретные бизнес-решения). Ярко выраженным трендом, по мнению г-жи Ахтамбердиевой, является также то, что консалтинг фрагментируется и на рынке все больше мелких игроков и отдельных консультантов, раньше общепринятым представлением было, что рынок консалтинга будет неизбежно укрупняться. Комментируя тему конкуренции с компаниями “большой четверки”, спикеры отметили, что конкурентными преимуществами казахстанских консалтинговых компаний является лучшее понимание специфики рынка и задач, стоящих перед клиентом, а также существенно более низкие цены. Казахстанский консалтинг, конечно, действует, прежде всего, в сегменте оказания услуг МСБ, а крупный бизнес, связанный с добывающими отраслями, предпочитает по-прежнему иностранных консультантов. Хотя, по словам г-жи Ахтамбердиевой, растет понимание, что высокая стоимость услуг иностранных консультантов - это во многом плата за бренд, поскольку реально консалтинг осуществляют местные специалисты, и в независимых местных небольших консалтинговых компаниях работают сотрудники, прошедшие школу крупных компаний. Кроме того, спикер вспомнила ситуацию, когда один из клиентов, возглавляющий растущий бизнес в сегменте МСБ, вспомнил, что он просто не воспринимал рекомендации иностранного консультанта, которые делались 5 лет назад, и их смысл становится ему понятен только сейчас, на новом этапе развития бизнеса. Очень важной деталью становится необходимость “разговаривать с бизнесом на одном языке”. Г-н Цеховой отметил в качестве неудачного проекта от иностранных консультантов проект развития Алматы, “не выдерживающий никакой критики”, при этом конечная стоимость проекта была обозначена в Т1,7 трлн.

Серьезную озабоченность казахстанского консалтингового рынка вызывает также организация государственных закупок консалтинговых услуг. По словам Асель КАРАУЛОВОЙ, ответственного секретаря ККИО и президента Казахстанского пресс-клуба, проблемой остается крайне непрозрачный уровень проведения тендеров по консалтиновым услугам и процедурам определения победителей. Ими во многих случаях оказываются активно демпингующие структуры, предлагающие снижение цен более чем на 70% от первоначальных ценовых предложений, что и на законодательном уровне признается демпингом. Г-жа Ахтамбердиева отметила, что среди критериев определения победителей тендеров ценовой фактор не должен занимать главное место, поскольку важны и репутация потенциального подрядчика, и уровень привлекаемых специалистов, и фундаментальное качество предлагаемых решений задач. Модерировавший одну из панельных дискуссий издатель “Искер Медиа” Олег Хе отметил, что очень важно, чтобы в массовом общественном мнении появлялось понимание качества публикуемых исследований и доверие к структурам, обладающим определенной репутацией, как например у BRIF или Bisam. Между тем в глаза бросается наличие огромного количества “самодельных” рейтингов низкого качества, которые выпускаются журналистами и не только, при этом явно видны попытки домыслить ситуацию в условиях недостатка информации. Иногда такие рейтинги изначально являются попыткой манипуляции общественным мнением. Исполнительный директор Kaspi Вank Маржан ЕЛЬШИБАЕВА привела в качестве примера таких рейтингов опрос на одном из массовых интеренет-порталов, где “народным любимцем” среди банков был объявлен Банк Пакистана в Казахстане. Г-н ХЕ отметил, что формально к результатам опроса не может быть претензий, поскольку на сайте сделана оговорка, что рэнкинг сформирован на основе голосов посетителей портала.

Советы для состоятельных: как преумножить капиталы клиентов Private Banking

Наталия Трушина

Исследование риск-аппетитов состоятельных клиентов провели в «Уралсиб Private Bank». Его целью было выявить наиболее предпочтительные для таких людей стратегии вложения средств. В опросе участвовали не только владельцы состояния, но и совершеннолетние члены их семей.

Три группы клиентов

Респонденты были разделены на три группы. В первую попали владельцы состояний с капиталом от $1 млн до $5 млн, во вторую — с состоянием от $5 млн до $20 млн, а в третью группу вошли те, кто владеет состоянием, превышающим $20 млн. Как рассказала главный исполнительный директор «Уралсиб Private Bank» Ольга Дегтярева, во всех трех группах были выявлены своеобразные предпочтения по инвестициям и разный профиль риск-аппетита.

Так, первая группа клиентов заинтересована в том, чтобы получать стабильный и фиксированный доход. Они наиболее консервативно настроены к риску и готовы вкладываться только в те активы, которые гарантированно преумножат капитал, пусть и без громадных прибылей. Такие клиенты интересуются депозитными банковскими продуктами на индивидуальных условиях, и услугами в сфере life-style-менеджмента. Другими словами, они готовы прислушиваться к советам банковских консультантов по образованию для детей, приобретению яхт, самолетов, бриллиантов. Их также интересуют сложные путешествия или, например, получение гражданства других стран.

Вторая группа состоятельных клиентов готова инвестировать в недвижимость и тоже заинтересована в получении стабильного дохода в депозитных продуктах банков. Между тем, люди, относящиеся к этой группе, готовы вкладывать средства в долгосрочные проекты, срок окупаемости которых может превышать три года.

У третьей группы — семей с капиталом от $20 млн — потребность в продуктах с гарантией капитала также значительна, но при этом они готовы гораздо активнее рисковать ради получения большей прибыли. К примеру, им интересны ценные бумаги без гарантии капитала. Они готовы формировать портфели с инвестиционным горизонтом до пяти лет.

Чего же ждут владельцы капитала от своих управляющих банкиров? Согласно исследованию, состоятельным клиентам, во-первых, важно получить все необходимые услуги в одном месте. Речь идет об услуге «одного окна». Во-вторых, необходимо, чтобы частный банкир давал высокие гарантии сохранения капитала его владельцу в той форме, которая для него предпочтительна,— в консервативных или рискованных активах. В-третьих, эти клиенты ждут, что их менеджер будет личным советником и даже партнером в реализации бизнес-задач.

Какие возможности для вложения могут предложить сегодня банкиры всем этим группам состоятельных клиентов? Желающим надежно и доходно инвестировать можно предложить участие в проектах по покупке или строительству недвижимости. Тем, кто готов вкладывать средства с желанием получить более высокий доход, можно предложить вложения в рынки развивающихся стран. А тем, кто хочет рисковать,— так «альтернативные виды активов»: участие в интернет-проектах, медиаресурсах и всех видах производств, связанных с «индустрией 2.0».

Редевелопмент в Европе

Для примера рассмотрим такую область инвестиций, как недвижимость. Это традиционное направление для частных инвесторов, считает начальник департамента корпоративных финансов M2M Private Bank (Россия) Вера Лосева. Клиенты начинают с того, что смотрят на приобретение дорогого жилья для себя, а затем начинают интересоваться вложениями в недвижимость с хорошей арендной составляющей. Это могут быть торговые и бизнес-центры или другие помещения, которые создают хороший оборотный поток. Через некоторое время небольшая доходность от ренты перестает их устраивать, и владельцы капиталов думают про девелопмент и редевелопмент, то есть строительство и реконструкцию зданий в исторических центрах крупных городов Европы.

Доходность проектов редевелопмента, например в Великобритании, сравнима или даже превышает российские аналогичные проекты. По словам директора и сооснователя кипрской компании Consulco Group Дмитрия Хенкина, диапазон чистой доходности для инвестора после уплаты налогов и выплат гонораров посредникам при вложении в недвижимость Лондона сегодня составляет 5–9% в валюте. При этом средняя сумма возможных инвестиций составляет 350–400 тыс. фунтов стерлингов на срок до 12 месяцев.

Предразвивающиеся страны

Интересную сферу для вложений капиталов инвесторов, готовых разумно рисковать, могут предложить активы ряда государств. Большой потенциал для приложения частных банковских активов можно найти в рынках «предразвивающихся стран», уверен партнер Capital Strategies Partners Рикардо Милан. Его компания активно работает в Европе и странах Латинской Америки.

«Предразвивающиеся страны» — это государства, которые по ряду признаков не подпадают в классическое понимание «развивающихся», их экономика представляет собой смесь из трех-четырех ключевых сфер, как правило туризма, производства, добычи полезных ископаемых и т. д. Но при этом годовой прирост ВВП там может быть больше, чем в развитых экономиках.

По мнению эксперта, страны Африки относятся как раз к категории «предразвивающихся», которые часто недооценивают профессиональные игроки рынка капитала. На этом континенте много различных государств, каждое из которых может быть интересно для инвестиций в какой-либо отрасли. Ценные бумаги этих стран стоят более $100 млрд, что по объему больше, чем весь европейский корпоративный рынок.

Другими интересными для инвестиций государствами являются Пакистан и Никарагуа, где на государственном уровне реализуются интересные инфраструктурные проекты. В Монголии объем неразработанных ресурсов в 150 раз больше, чем уровень текущего ВВП. Все эти страны быстро растут, но почему-то ключевые инвесторы очень мало принимают их во внимание. МВФ прогнозирует 4–5% ежегодного прироста ВВП в следующие четыре-пять лет в этих государствах. При этом в таких странах очень низкий государственный долг, что доказывает, что в будущем для развития у них не будет никаких внутренних препятствий. Среди европейских стран к государствам с аналогичным потенциалом можно отнести Сербию. Управляющим частным капиталом следует обратить внимание на возможности, которые предоставляют перечисленные регионы, уверен эксперт.

Индустрия 2.0

К альтернативным видам активов, которые обладают повышенным риском, но в случае успеха сулят большую прибыль всем акционерам, относятся проекты в сферах hi-tech, медиа и интернет. Главная проблема здесь заключается в том, что не все инвесторы понимают, на какие метрики нужно обращать внимание при анализе их бизнес-модели. Более того, не все инвестиционные банкиры в этом разбираются. Даже вышедшие на биржу Facebook и Twitter прибыли не показывают. Хотя сектор считается очень перспективным. «Нам всем нужно изучать эту отрасль, так как она будет расти»,— уверена Вера Лосева.

Многие состоятельные клиенты имеют техническое образование и считают, что с легкостью разберутся в прибыльности постоянно возникающих новых hi-tech-проектов. На самом деле, если в технологиях они еще могут разобраться, то без помощи инвестиционных банкиров они не в состоянии понять, есть ли рынок для этих технологий.

Вложения в альтернативные активы связаны с тем, что сегодня называется «индустрией 2.0». Это финансирование разработок промышленных механизмов, облегчающих человеческий труд: создание роботов, дронов, беспилотников гражданского и военного назначения. Сегодня очевидно, что эта индустрия будет и дальше расти. «Это одна из самых интересных индустрий для инвестирования,— говорит Вера Лосева.— Грядет новая индустриальная революция».

Еще одна интересная отрасль для инвестирования в Европе — альтернативная энергетика. Государства, не имеющие собственных природных ресурсов, будут продолжать развивать технологии, способные удешевить добычу энергии. При этом во всех странах ждут российские частные деньги, несмотря на все политические сложности, поясняет эксперт M2M Private Bank.

Вопросы потенциальных рынков инвестиций подробно обсуждалась в ходе российского саммита по приват-банкингу и управлению благосостоянием, организованному компанией Fleming Europe.

Уроки политической демографии

Что значит отказ Китая от ограничения рождаемости

Игорь Денисов – старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО(У) МИД России.

Резюме Китайские власти решили отказаться от политики ограничения рождаемости «одна семья – один ребенок». Этот шаг отражает сдвиги в обществе, но одновременно и новый взгляд Китая на себя, свою будущую роль в мире.

Китайские власти решили отказаться от политики ограничения рождаемости, проводившейся под лозунгом «одна семья – один ребенок». Этот шаг отражает сдвиги в современном китайском обществе, но одновременно и новый взгляд КНР на себя, свою нынешнюю и будущую роль в мире.

За ослабление контроля над рождаемостью в октябре 2015 г. проголосовали участники пленума ЦК Компартии Китая, где рассматривался план социально-экономического развития на предстоящие пять лет – с 2016 по 2020 годы. Теперь всем китайским семьям можно будет иметь двух детей. Политического содержания в этом решении, пожалуй, не меньше, чем демографии.

Установка «одна семья – один ребенок» пережила несколько поколений руководителей – родилась при Дэн Сяопине почти одновременно с курсом реформ и открытости, в относительно неизменном виде проводилась при Цзян Цзэмине, чуть ослаблена при Ху Цзиньтао (семьям, где оба супруга были единственными детьми у своих родителей, разрешалось рожать второго ребенка) и окончательно отменена при нынешнем лидере. Си Цзиньпин также успел отметиться другим решением – с 2013 г. в качестве еще одного шага к отмене многолетнего запрета второго ребенка было разрешено заводить семьям, где хотя бы один из супругов был единственным ребенком в семье.

Конец эпохи

Разрешение иметь вместо одного ребенка двух на первый взгляд выглядит не слишком революционно. Однако здесь важен символический момент – Китай прощается с целой эпохой, которая останется потомкам в виде плакатов, убеждающих, что именно один сын или одна дочь – это и есть настоящее семейное счастье. В музейных витринах будут красоваться такие документы, как разрешение на второго ребенка, символ государственного контроля над одной из самых закрытых сфер человеческой жизни. В мире, наверное, не было столь масштабной попытки обезвредить «демографическую бомбу» – столь длительной по срокам, по количеству охваченного населения, по мощи административного ресурса, привлеченного к реализации политики «планового деторождения». Китай – одна из немногих стран мира, где обязанность супругов «осуществлять плановое деторождение» записана в Конституции.

По официальным данным, жесткие меры ограничения рождаемости привели к тому, что с 1980 г. в Китае не родились 400 млн детей (больше, чем нынешнее население США или суммарное население Бразилии и Пакистана). Что касается собранных за все это время штрафов с нарушителей запрета, то точных открытых данных на этот счет нет. Согласно экспертным оценкам, лишь с 1980 по 2011 гг. собрано 1,5–2 триллиона юаней (около 235,5 млрд долларов США по нынешнему курсу). Стоит учитывать, что это далеко не полные цифры. Сюда, например, не вошел крупный штраф, который в 2014 г. заплатил всемирно известный кинорежиссер Чжан Имоу и его супруга. За нарушение правил планового деторождения паре пришлось перевести в казну 1,2 млн долларов. Чжан Имоу и его жена официально признали, что у них до заключения в 2011 г. брака родились трое детей в 2001, 2004 и 2006 годах.

Скандальный случай произошел несколько лет назад с депутатом местного собрания народных представителей в провинции Шаньси (Северный Китай). Оказалось, что «слуга народа» имеет 4 жен и 10 детей, причем 3 незаконные жены и 9 детей, родившихся с нарушением нормы, смогли получить прописку. Согласно китайским нормативным актам, ребенок, рожденный вне брака, не может получить регистрацию по месту жительства. Такие истории вызывают особое возмущение общественности, которая справедливо указывает на существование лазеек для избранных. Богатые китайцы откупаются или выезжают на роды в Гонконг, где оформляют на своих детей гонконгские паспорта, чиновники используют коррупционные связи для решения проблем с оформлением незаконных детей. Получается, что и в этой области «общественный пирог» распределялся крайне неравномерно – кого-то ждут жесточайшие санкции, принудительные аборты и даже конфискация земли (на что жаловались многие крестьяне), а кого-то – полная свобода в вопросах деторождения.

Наиболее одиозные случаи преследования нарушителей происходят как раз не в процветающих мегаполисах, а в небольших депрессивных городах или преимущественно сельских районах. Бюджеты экономически менее развитых провинций КНР сильно зависят от такого источника доходов, как «социальные компенсации» (так официально называются штрафы за нарушения политики «одного ребенка»). С другой стороны, экономически отсталые провинции получают меньше налоговых поступлений и вообще обладают ограниченным набором возможностей по получению доходов бюджета. Именно поэтому местные комиссии в этих провинциях занимаются более активным сбором средств с «провинившихся» семей. А основания для того, чтобы «закинуть сети» в поисках нарушителей, в бедных регионах всегда есть: сельские жители и горожане с более низким уровнем жизни и образования, как правило, стремятся иметь больше детей.

«Избыточные дети», родившиеся в семьях, бюджет которых сильно ограничен, фактически лишались многих социальных гарантий, поскольку не могут оформить им прописку без уплаты штрафа. Это породило целый слой людей, которые реально существуют, а с точки зрения закона их нет. По некоторым оценкам, таких граждан без прописки сегодня насчитывается не меньше 6,5 миллиона.

Получается, что политика, задуманная как путь к общественной гармонии и справедливому распределению ограниченных ресурсов, в условиях сложившейся в Китае административной системы превращается в полную противоположность: давлению подвергается как раз наименее защищенная часть общества.

Среди неблагоприятных последствий политики планового деторождения обычно называют гендерный дисбаланс: давняя китайская традиция предпочитать сыновей дочерям приводила к тому, что родители прибегали к аборту, узнав (чаще всего за крупную взятку) пол ребенка (официально медицинским работникам запрещено сообщать результаты УЗИ). В результате миллионы китайских мужчин не могут найти себе невест.

Состариться раньше, чем разбогатеть и стать сильным

Еще одним негативным последствием многолетних ограничений рождаемости стало быстрое старение общества. При этом нагрузка на молодые семьи сегодня уже стала неподъемной – двум молодым супругам (как правило, единственным детям в своих семьях) приходится содержать четырех родителей, а иногда еще дедушек и бабушек.

Превращение Китая в «страну серебряных волос» без замещающего притока свежих молодых сил на рынок труда становится опасным для китайской экономики, которая с момента реформ как раз и опиралась на безграничные трудовые ресурсы как на одно из важнейших конкурентных преимуществ. Сегодня в китайских мегаполисах коэффициент воспроизводства населения опустился ниже единицы. Суммарный же коэффициент по стране приближается к отметке 1,6. Это существенно ниже уровня, достаточного для восполнения естественной убыли населения, – китайские демографы давно говорили, что с сохранением жесткого контроля над рождаемостью власти явно перегибают. Выводы китайских экспертов совпадают с международными оценками. Так, по прогнозам ООН, при сохранении нынешней ситуации Китай к 2050 г. может потерять примерно 17% своей рабочей силы.

С критикой политики планового деторождения в последние годы выступали не только экономисты, но и военные. По словам старшего полковника Лю Минфу из Национального университета обороны, 70% солдат Народно-освободительной армии Китая являются выходцами из семей с одним ребенком, а среди боевых частей эта цифра достигает 80 процентов. В открытом докладе центральному правительству в 2012 г. эксперт подчеркивал, что отправка единственного ребенка на войну была табу для китайских семей с древнейших времен, а также указывал на то, что политика планирования семьи негативно сказывается на боеготовности китайской армии. «Маленькие императоры», как называют единственных детей, плохо приспособлены к жизни, избалованы, часто бывают просто не готовы к военной службе – и физически, и морально.

Это тоже парадоксальный итог политики «одного ребенка». Нередко в китайских материалах, пропагандирующих «небольшую счастливую семью», можно было встретить доводы, как будто списанные с трудов по евгенике. Говорилось, например, что ограничение рождаемости – путь к усилению нации, поскольку родители могут уделять больше внимания единственному чаду, тем самым делая его сильным и полезным членом общества и чуть ли не сверхчеловеком. Здесь примешивались также традиционные китайские воззрения о том, что правильным питанием и «особой тренировкой» плода можно усилить природные качества человека. Воспитанию таких качеств (по-китайски – «сучжи») посвящена масса научной и популярной литературы, только вот, вырывая ребенка из привычной для китайцев обстановки большой многопоколенческой семьи и буквально испепеляя единственное чадо своей заботой, родители воспитывали индивидуалистов, слабо подготовленных к жизни в обществе.

От чего уходит Китай?

В данном случае критическое значение имел не сам процесс (отказ от традиционных больших семей характерен для всех модернизирующихся обществ), а его темпы. Разумеется, важно и то, какой огромной стране практически одномоментно решили «привить» цивилизованные темпы роста населения. Такой шаг привел не только к разрастанию аппарата контроля и принуждения. Пронизывающий страну сверху донизу, этот аппарат фактически превратился в одну из групп интересов, стремящуюся сохранить политику планового рождения как можно дольше. Напряжение чувствовалось и в обществе, похоже, на каком-то этапе критическая масса сработала: партийно-государственная машина, для которой поддержание стабильности в стране является первоочередной задачей, увидела, что сохранение прежних принципов ограничения рождаемости становится дестабилизирующим фактором.

Были восприняты доводы не только экономистов и демографов, которые резонно обращали внимание на гендерные и возрастные диспропорции, снижение числа граждан трудоспособного возраста и т.д. Услышаны те, кто видел негативные социально-политические последствия прежнего курса. Среди них – известный китайский эксперт по проблемам народонаселения Хэ Яфу. В своих выступлениях он, например, обращал внимание на порочность определения разных норм деторождения для разных национальностей. Для нацменьшинств действовали льготы. В то время как семьям представителей титульной нации ханьцев, проживающим в Синьцзяне, разрешалось завести только одного ребенка, живущие рядом с ними уйгуры или казахи могли иметь двух, а в случае рождения первых двух девочек – даже трех отпрысков. Хэ Яфу считает такой подход избирательным и несправедливым. Кроме того, по его словам, если следовать старой политике запретов, население будет по-прежнему рассматриваться как обуза для государства, а не как человеческий ресурс. Ученый полагает, что увеличивать показатель ВВП на душу населения, уменьшая само население, «наивно и абсурдно», при этом общество жертвует интересами будущих поколений ради краткосрочных эгоистических интересов поколения нынешнего. Высокая безработица вовсе не связана с перенаселенностью, явление это – скорее результат системных недостатков и экономической политики, подчеркивает Хэ Яфу. Некоторая резкость его суждений объясняется тем, что он является сторонником полной отмены контроля над рождаемостью.

Официальная партийная печать трактует последние меры как важную «адаптивную реформу», во многом являющуюся продолжением прежней правильной демографической политики. «В этом вопросе сведение старых счетов, особенно отрицание прошлого с помощью современности, может лишь усилить раскол в обществе и затруднить понимание истории», – отмечалось в одном из первых откликов «Жэньминь жибао» на решение октябрьского партийного пленума. Газета призвала комплексно оценить влияние новой политики на общество и семью, давать ответы на те вопросы, которые возникают у людей в ходе реализации этой политики, разработать соответствующие меры социальной поддержки.

Однако даже по этому консервативному комментарию видно, что механизмы обратной связи для власти важны. Есть понимание, что поддержание видимости благополучия запретами может усугубить существующие в обществе проблемы. На необходимость выработки новой концепции социальной стабильности не так давно обратил внимание видный партийный теоретик Юй Кэпин. Китайский политолог считает, что сегодня нужен «активный переход от статической стабильности, когда главным методом было создание плотин, к динамической стабильности, в основе которой лежит строительство каналов». Нагромождение запретов, многие из которых были непонятны гражданам, затрудняло достижение общественного консенсуса, при этом накопившийся протестный потенциал не имел легального выхода. В момент, когда процесс реформирования стал критически важен для каждого китайца, необходимы новые подходы – более гибкие и инклюзивные.

Китай, который становится все более разнообразным и сложным, пристально вглядывается в себя, ликвидируя то одну, то другую плотину, доставшуюся от прошлого. Работа эта, естественно, вписана в более широкий контекст – укрепления государственного аппарата, повышения способности партии управлять обществом в условиях внутренних и внешних вызовов.

Демография и китайская мечта

Если старт политики «одна семья – один ребенок» произошел не без влияния западных теорий «демографического взрыва», «ресурсного голода» и т.д., то финиш ее, похоже, определяется исключительно внутренними китайскими факторами. Сложно поверить, что контроль над рождаемостью был ослаблен в результате давления на партийно-государственное руководство западных правительств или правозащитных групп.

Скорее, логика китайских реформ подвела к тому, чтобы сделать еще один шаг к освобождению демографической сферы от излишнего государственного вмешательства. Оживление дискуссии о проблемах народонаселения в КНР позволило транслировать во внешний мир важный сигнал – Китай постепенно переходит к модели воспроизводства населения, характерной для большинства развитых стран. Согласно опросам, многие молодые семьи, особенно в городах, уже не хотят иметь много детей.

По предварительным официальным оценкам, около 90 млн семей подпадают под «политику двух детей», что позволит увеличить население до 1,45 млрд человек к 2030 г. (на конец 2014 г. – 1,37 млрд человек). Совершенно ясно, что никакого демографического взрыва или прогнозируемого некоторыми аналитиками небывалого миграционного давления со стороны Китая на близкие и далекие страны не будет.

Урок полемики с Западом по этому вопросу в свое время преподал Си Цзиньпин, когда он еще находился на посту заместителя председателя КНР. Во время встречи с китайской диаспорой в Мексике он заявил: «Некоторые хорошо откормленные, скучающие иностранцы не находят ничего лучшего, как тыкать пальцем в нашу страну. Во-первых, Китай не экспортирует революцию, во-вторых, Китай не экспортирует голод и нищету, и, в-третьих, Китай не причиняет вам головной боли, разве этого мало?»

Еще совсем недавно китайские официальные лица гордо заявляли, что политика планового деторождения на пять лет отсрочила появление на планете семимиллиардного жителя. При этом, исходя из сегодняшней ситуации, Китай вряд ли будет делать акцент на том, что его опыт решения социально-демографических проблем настолько уникален, что может быть использован в других развивающихся странах. История кампании «одна страна – один ребенок» закрыта, и вполне возможно, что уже в скором будущем Пекин будет интересоваться опытом стимулирования рождаемости. В некоторых крупных городах Китая об этом надо задумываться уже сейчас.

Наконец, интересы обеспечения более качественного и сбалансированного роста населения повысят активность КНР в таких специализированных международных организациях, как Всемирная организация здравоохранения, Фонд ООН в области народонаселения, ЮНЕСКО, Всемирная организация труда и т.д. Основные сферы, которые могут интересовать Китай – охрана здоровья женщин и детей, улучшение качества перинатальных услуг, репродуктивное здоровье и экология, проблемы старения населения, гендерное равноправие.

Новая демографическая политика определит спрос не только на рынке научной экспертизы, но и отразится на бизнесе. Симптоматично, что сразу же после объявления о решении пленума ЦК повысились акции производителей детского питания и музыкальных инструментов (последние, видимо, в расчете на то, что возрастет спрос на эстетическое воспитание детей). Китайские экономисты прогнозируют рост спроса на жилье, товары для детей и домашнего хозяйства, услуги здравоохранения и образования. К 2050 г. численность трудоспособного населения Китая в возрасте от 15 до 59 лет вырастет примерно на 30 млн человек.

Между тем многие эксперты призывают не сосредотачиваться исключительно на цифрах, поскольку решение знаменует глубинный социальный поворот в истории Китая. «Отмена политики “одного ребенка” отвечает требованиям общества, при этом подлинное значение этого шага состоит в лучшем обеспечении прав человека, в том, чтобы китайские граждане имели больше свободы и больше прав в рождении детей – сфере, которая, вне всякого сомнения, относится к частной жизни. Поэтому социальное и политическое значение новой политики “двух детей” намного превосходит ее экономическое значение», – так прокомментировал решения пленума ЦК КПК известный экономист Ху Цзулю.

Общая же мотивация китайской внутренней политики будет определяться емкой фразой, сказанной Си Цзиньпином через несколько дней после избрания генсеком – «за отсталость бьют, … только развитие ведет к самоусилению». При этом китайское руководство, уделяя основное внимание обеспечению устойчивого экономического развития, будет пытаться сбалансировать интересы общества и личности, что в силу исторических, политических и экономических причин далеко не полностью удалось сделать в ходе реализации курса «одна семья – один ребенок».

Китай > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 26 ноября 2015 > № 1582323 Игорь Денисов

Страшный сон Генри Киссинджера

Треугольник США–Китай–Россия меняет правила игры

Мэтью Берроуз – директор Инициативы стратегического прогнозирования при Атлантическом совете. Его последняя книга The Future Declassified: Megatrends that Will Undo the World Unless We Take Action. В августе 2013 г. он завершил 28-летнюю карьеру в ЦРУ и Государственном департаменте США, где последние десять лет работал в Национальном совете по разведке.

Роберт Мэннинг – старший научный сотрудник Атлантического совета.

Резюме Все кандидаты в президенты США будут критиковать Россию и Китай, вместо того чтобы поговорить о стратегии в условиях меняющегося мира. Остается мечтать о том, чтобы вернуться в 1971?1972 годы. Но машина времени в Кремниевой долине еще не построена.

Данная статья представляет собой обновленную и расширенную версию статьи по аналогичной тематике, которая вышла в журнале The National Interest. Данный материал подготовлен по заказу Валдайского клуба, полная версия опубликована в серии «Валдайские записки» в ноябре 2015 года.

В 1971 г. президент США Ричард Никсон и госсекретарь Генри Киссинджер сделали блестящий ход. Воспользовавшись опасениями китайского руководства в отношении СССР, они приняли историческое решение о сближении с Пекином. Эта шахматная комбинация привела к появлению стратегического треугольника, в котором Соединенные Штаты оказались в наиболее выгодном положении, заставив два коммунистических режима забыть об объединяющей их идеологии. Приходится только удивляться, почему теперь никто не обращает внимания на то, что нынешнее обострение отношений с Россией чрезвычайно невыгодно США и представляет серьезную угрозу для мирового порядка. За последние пятьдесят лет Пекин и Москва никогда не были так близки, как сейчас, и это дает им возможность изменить мировой порядок по своему усмотрению.

Именно такого поворота событий Генри Киссинджер боялся больше всего. Логика его действий в 1971 г. заключалась в том, чтобы обеспечить Соединенным Штатам преимущество за счет улучшения отношений с Россией и Китаем на фоне их ухудшения между этими странами. Теперь же всё говорит о том, что нарастающие противоречия между Вашингтоном и Москвой будут весьма полезны Пекину. Обычно при анализе этой ситуации внимание уделяется историческим различиям, расовым страхам и геополитическому соперничеству двух держав, но сближение Китая и России может быть в большей степени «браком по расчету», чем признает сейчас вашингтонская внешнеполитическая элита.

Американские санкции против путинской России привели к развороту Москвы на Восток и способствовали ее сближению с Пекином, хотя Россия и выступает в роли младшего партнера. Китай также уделяет все больше внимания евроазиатскому направлению. В долгосрочной перспективе будущее России связано с Азией. Многомиллиардные контракты с Китаем на поставку нефти и газа поддержат просевшую экономику России. Вместо соперника Китай обретает весомого партнера в деле стабилизации и модернизации Евразии. Еще недавно Пекин считал этот регион непривлекательным, а теперь связывает с ним будущее своей экономики.

То, что раньше считалось уязвимостью Китая – граница с 14 государствами, – в рамках новой стратегии продвижения на запад Евразии «Один пояс, один путь» становится стратегическим преимуществом. Теперь все эти страны стремятся претворить в жизнь концепцию Хэлфорда Маккиндера о евразийской «географической оси истории», с тем лишь исключением, что в нее может не войти Индия. И все это происходит на фоне экономического ослабления Евросоюза, когда сама идея единой Европы поставлена под вопрос, а ЕС все больше замыкается на решении внутренних проблем.

Успех евразийского партнерства, открывающего новые горизонты для экономического роста через развитие инфраструктуры и подавление угрожающего Москве, Пекину и Центральной Азии экстремизма, стал бы наглядным доказательством эффективности авторитарного государственного капитализма. А заодно и образцом для подражания не только для азиатского региона, но и для стран Африки и Латинской Америки, на рынки которых Китай уже активно проникает, финансируя там масштабные программы развития.

В некотором смысле такое партнерство уже существует. Китай обычно поддерживает инициативы России в ООН. Вместе они заблокировали решение о введении санкций против Башара Асада, стремясь избежать повторения ливийского сценария, когда западная коалиция свергла режим Каддафи, прикрываясь концепцией «обязанность защищать». По данным американской неправительственной организации Freedom House, отход от демократических принципов продолжается уже девять лет и ускорится в будущем. Ни Россия, ни Китай не скрывают, что предпочитают иметь дело с авторитарными режимами.

Россия будет и впредь укреплять Евразийский союз. Запущен процесс присоединения к ШОС Пакистана и Индии. После ухода США и НАТО из Афганистана страны региона явно почувствовали, куда дует ветер. Соединенные Штаты и их западные партнеры завязли на Ближнем Востоке, при этом продолжают гарантировать странам Центральной и Восточной Европы безопасность, согласно статье V устава НАТО.

Москве и Пекину удалось избежать конкуренции в стратегически важных областях в Центральной Азии, по крайней мере в краткосрочной перспективе. Складывается впечатление, что между Китаем и Россией заключено негласное соглашение о распределении обязанностей в регионе: Москва играет ведущую роль в том, что касается безопасности, тогда как Пекин наполняет страны Центральной Азии инвестициями и финансирует программы помощи. Успеху китайского проекта «Нового Шелкового пути» должны также способствовать Банк развития БРИКС и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. В то же время Запад потерял интерес к Центральной Азии в связи с разворачивающейся в США сланцевой революцией и выходом на рынок новых стран, в частности, Ирака и Ирана. Запад обеспечен нефтью сполна и в меньшей степени зависит от внешних поставок. Развитие рынка СПГ и открытие запасов газа в восточной части Средиземного моря свидетельствует об окончании века крупных трубопроводов и восхождении стран-поставщиков за рамками ОПЕК.

Кроме того, повышенное внимание к Центральной Азии было связано с осуществлением контртеррористических мер. Для отправки в Афганистан солдат и вооружений Соединенные Штаты и их союзники нуждались во взаимодействии со странами региона. К настоящему времени США существенно сократили присутствие в регионе и перешли на менее затратные методы борьбы с терроризмом, используя беспилотные летательные аппараты. В Пакистане и Афганистане им разрешается проводить такие операции без предварительного уведомления. Уход Соединенных Штатов дает Китаю возможность осуществить евразийский гамбит.

Глобальные последствия

Интересы Китая и России совпадают и в других областях. Обе страны не приемлют лидерство США, демократию по-американски и выступают за создание многополярного мира. И Россия, и Китай реализуют национальную повестку, основанную на исторической и культурной идентичности. Они противопоставляют модель авторитарного капитализма «вашингтонскому консенсусу», отвергают концепцию открытого Интернета, продвигая принцип его, образно говоря, «балканизации», а точнее – дробления суверенитета. Москва и Пекин подписали пакт по вопросам кибербезопасности.

Существенно расширилось военное сотрудничество. Недавно в Японском море прошли крупнейшие военные учения Китая и России с участием десятков боевых кораблей, подводных лодок, истребителей и тысяч морских пехотинцев, смысл которых должен быть понятен Соединенным Штатам.

Это заставляет серьезно задуматься о будущем глобального управления и происходящих в мире изменениях. Худшим сценарием может быть возникновение новой биполярной системы, включающей, с одной стороны, Китай, Россию и ряд центральноазиатских авторитарных режимов, а с другой − США, ЕС, их азиатских союзников и партнеров. Такой расклад сил вряд ли будет способствовать миру и процветанию. Многие страны из числа бывших неприсоединившихся государств, в том числе Индия, Бразилия, Турция и Египет, окажутся между двумя противоборствующими блоками.

Российско-китайские противоречия

Впрочем, наблюдаются и другие тенденции. Если Россия попыталась отойти от глобальной экономики, частью которой она стала после распада СССР в 1991 г., Китай, напротив, сделал на нее ставку и разработал реформы по переходу от инвестиционной экономики, ориентированной на экспорт, к инновационной модели с развитым потребительским сектором. Кроме того, говоря о Китае, следует учитывать соображения экономической целесообразности: товарооборот КНР с Соединенными Штатами, Евросоюзом и Японией в 2014 г. составил 1,4 трлн долларов, тогда как объем торговли с Россией – всего 88 млрд долларов. При этом в российско-китайских торговых отношениях наблюдается отрицательная динамика в результате замедления экономического роста Китая и экономического спада в России. Эти негативные тенденции, скорее всего, сохранятся до 2017 года.

Вероятно, ряд крупных нефтегазовых сделок, заключенных в последние годы, будут аннулированы или отложены. Снижение темпов экономического роста и спроса на энергоносители, падение цен на нефть и трансформация мирового газового рынка способны изменить энергетическую стратегию Китая. Трубопроводные мегапроекты со временем могут потерять привлекательность.

В ходе визита Путина в Китай в мае 2014 г. «Газпром» заключил тридцатилетний контракт на поставку газа, который, как говорили тогда, тянул почти на 400 млрд долларов. Однако вопрос о цене на газ пока остается открытым. Поставки нефти в Китай снизились и не достигают согласованных объемов. Вместо 5 млн тонн по договору, в 2015 г. было отгружено 1,48 млн тонн. Москва и Пекин так и не пришли к соглашению об авансовых платежах, которые нужны России для прокладки газопровода. Китай пока не выделил 25 млрд долларов на строительство газопровода «Сила Сибири». Москва возлагала большие надежды на газопровод, соединяющий Западную Сибирь с китайским рынком, который мог уменьшить зависимость России от Европы. Однако Китай пока не дал согласия на прокладку газопровода «Алтай» и не спешит выделять аванс в 25 млрд долларов на фоне перенасыщения мирового газового рынка и стремительного развития рынка СПГ.

Кроме того, Китай не проявил особого желания компенсировать России отток капитала, возникший в результате введения санкций. В 2014 г. Пекин инвестировал в экономику России не более 1,6 млрд долларов, тогда как отток капитала, по экспертным оценкам, составляет 152 млрд долларов. В прошлом году с Банком России заключено соглашение о свопе на 150 млрд юаней, однако этот инструмент оказался невостребованным, поскольку предусматривал исключительно краткосрочное финансирование. Для России ситуация вряд ли улучшится в обозримом будущем. Западные санкции останутся в силе еще несколько лет, а спрос на сырье не выйдет на прежний уровень даже после окончания спада в китайской экономике и увеличения потребности в энергоносителях.

В то время как сырьевая российская экономика медленно, но верно устаревает, Китай находится на подъеме, претендуя на статус великой державы, играющей главенствующую роль в Азии.

Одним из основных товаров в российско-китайских отношениях с середины 1990-х гг. было оружие, поставки которого способствовали модернизации китайской армии и обеспечивали России экспортную прибыль от отраслей, не принадлежащих к нефтегазовому сектору. Россия поставила КНР такие важные виды вооружений, как многофункциональные истребители Су-27, истребители Су-35, подводные лодки класса «Кило» (натовское обозначение российских дизель-электрических субмарин проектов «Варшавянка» и «Палтус». – Ред.), а также шесть подводных лодок проекта «Лада». Недавно заключен договор на продажу современных зенитных комплексов С-400 на 3 млрд долларов. По расчетам Москвы, к 2020 г. объем экспорта вооружений составит 20 млрд долларов. Однако Китай все активнее осваивает проектирование военной техники, что скажется на объемах российского экспорта. Россия способствует восхождению мощной военной державы, способной составить ей конкуренцию на оружейном рынке.

Пекин обеспокоен вмешательством Москвы в дела бывших советских республик и поддержкой сепаратистских движений, например, на востоке Украины. Китай в принципе уделяет серьезное внимание вопросам суверенитета. Именно поэтому он не является активным сторонником политики России на Украине. Если в США деятели типа Дональда Трампа пугают население нашествием латиноамериканцев, то Россия с тревогой наблюдает за проникновением на Дальний Восток выходцев из азиатских стран.

Эта проблема имеет также и расовый подтекст. Кроме того, территориальные претензии Китая в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях обосновываются соображениями исторического характера, а между тем Китай при династии Мин претендовал на протекторат над значительной частью Дальнего Востока, пока в конце XVII века эта территория не была оккупирована Россией.

России остается надеяться, что эскалация территориальных споров в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях между Соединенными Штатами и их союзниками и Китаем сблизят Пекин с Москвой. И Пекину станет ясно, насколько Вашингтон уважает его интересы на море.

Свидетельствуют ли эти тенденции о том, что дружеские отношения между Россией и Китаем могут оказаться не столь прочными, как считают некоторые аналитики? Возобладают ли исторически сложившиеся опасения и соперничество? Появится ли у США возможность воссоздать систему, похожую на стратегический треугольник Киссинджера?

Возможное будущее

Мы стоим на перепутье, и ситуация становится все более опасной. Впервые с окончания холодной войны развиваются конкурирующие видения миропорядка. Результатом российско-китайского сотрудничества может стать к формирование полюса власти вне западного мира, что приведет к мировому расколу. В дополнение к возрождению таких крупных держав, как Китай и Индия, появляется многочисленная когорта быстроразвивающихся «средних» стран (в частности, Бразилия, Индонезия, Иран, Нигерия, Южная Африка, Турция), которые играют все более важную роль в региональной безопасности и разработке принципов международных отношений. Эти страны, включая государства с демократическим (либеральным или нелиберальным) и авторитарным строем, выражают все большее недовольство политикой Соединенных Штатов и деятельностью созданных и контролируемых Западом институтов глобального управления, не претерпевших практически никаких изменений с 1947 года.

В отсутствие равнозначных полюсов власти современный мир, при всей своей фрагментарности и хаотичности, не является многополярным в классическом понимании этого слова. Соединенные Штаты остаются единственной военной сверхдержавой. Их оборонный бюджет превосходит расходы на вооружения всех остальных стран мира вместе взятых. Однако итоги войны в Ираке и Афганистане показали, что для решения региональных проблем недостаточно одной военной силы. При помощи внешнего вооруженного вмешательства невозможно обеспечить стабильность и модернизацию на Ближнем Востоке. Для искоренения бедности, борьбы с болезнями и изменением климата нужны не столько дипломатические договоренности и военное вмешательство, сколько налаживание частно-государственного партнерства.

В этом постзападном мире западные нормы и идеи все чаще воспринимаются как угроза национальному суверенитету и ставятся под сомнение. В результате вопросы, связанные с ценностными категориями, например, продвижение демократии или «обязанность защищать», вызывают активное неприятие не только в странах с авторитарным режимом, в частности Китае, но и в государствах с недавно установленной демократией, стремящихся сохранить национальный суверенитет. После катастрофического вторжения НАТО в Ливию, которое проводилось исключительно на гуманитарных основаниях, маловероятно, чтобы Россия или Китай одобрили подобные инициативы в Совете Безопасности ООН.

Несоответствие баланса сил, сложившегося на международной арене, распределению полномочий в многосторонних организациях вызывает протест быстроразвивающихся стран и является препятствием для решения мировых проблем. Многие государства способны без особых усилий блокировать глобальные инициативы, будь то Киотский протокол об изменении климата, Дохийский раунд переговоров ВТО или усилия ООН по выработке соглашения о прекращении производства ядерного топлива.

Создание альтернативных институтов, таких как чиангмайская инициатива, появившаяся после азиатского финансового кризиса 1997−1998 гг. (тесная интеграция по формуле «АСЕАН плюс три страны»: Китай, Япония и Южная Корея. – Ред.), или учреждение Пекином Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, лишь затрудняет международное сотрудничество в решении глобальных вопросов.

Возвращение миропорядка, в котором Запад продолжал бы играть центральную роль, маловероятно. Развитие событий невозможно предсказать, но можно рассмотреть три гипотетических варианта мироустройства.

Новая холодная война И Лидерство Евразии

Вспоминая речь Черчилля 1946 г., можно сказать: появился новый занавес, разделивший мир. С одной стороны – США, их союзники и партнеры, а с другой – аморфная коалиция Китая, России, центральноазиатских стран и других поддерживающих их государств. Ничего хорошего это не сулит. Со временем Китай и Россия лишатся доступа к западным рынкам. Вероятность начала открытого противостояния возрастет на фоне ослабления механизмов международного сотрудничества, необходимых для борьбы с изменением климата и спасения недееспособных государств. Ситуация на Ближнем Востоке может выйти из-под контроля. Этот сценарий поставит под вопрос процесс глобализации и положит конец устойчивому росту мировой экономики, а нарождающийся средний класс в развивающихся странах Юга утратит свой потенциал и вновь погрязнет в нищете.

Успешное российско-китайское партнерство может оказаться витриной незападной модели авторитарного государственного капитализма. Со временем оно способно повлиять и на развитие новой, незападной архитектуры мироустройства. При участии России и Китая ШОС способна стать основной региональной организацией Азии, оставив позади созданное под контролем США Транстихоокеанское партнерство. Активное сотрудничество в ООН, организациях Бреттон-Вудской системы и ВТО сделает эти институты более внимательными к целям незападного мира.

При таком сценарии следует ожидать не столько полного примирения Соединенных Штатов и Китая, сколько создания системы, которая будет регулировать конкуренцию и обеспечивать стабильность. Проведение рыночных реформ в Китае потребует разрядки напряженности с Западом. Между тем российская экономика нуждается в отмене западных санкций даже при концентрации на азиатском направлении. Региональное сотрудничество будет развиваться до тех пор, пока интересы России и Китая в Центральной Азии не придут в противоречие.

Новый глобальный пакт

Менее вероятным, но более благоприятным вариантом было бы заключение нового «глобального пакта». Для этого США и КНР должны вывести связи на новый уровень, оставив позади нынешнее стратегическое соперничество, и разработать новую модель отношений ведущих держав. Снижение напряженности в отношениях с Соединенными Штатами и Западом позволило бы Китаю продолжить рыночные реформы и не попасть в «ловушку среднего дохода». Не отказываясь от своих интересов в Азии, Россия со временем пойдет на политическое и экономическое сближение с Европой, чтобы выработать условия сосуществования с НАТО. Европа и играющая в ней ключевую роль Германия ответят тем же, создав всеобъемлющую систему безопасности, учитывающую интересы России и ее соседей.

Расширению сотрудничества между Западом, Россией и Китаем также может способствовать появление новых глобальных угроз, например, очередной виток насилия на Ближнем Востоке. Так, если Иран не выполнит условий заключенного недавно соглашения, международному сообществу придется объединить усилия для предотвращения полномасштабного конфликта между Израилем и суннитскими государствами, с одной стороны, и Ираном и его союзниками – с другой. В качестве примера глобальной угрозы можно также привести риск применения ядерного оружия Индией и Пакистаном друг против друга.

Основой «глобального пакта» мог бы стать всеобъемлющий механизм контроля над вооружениями и нераспространением, в рамках которого всем ядерным державам придется сотрудничать друг с другом. На этой основе будет реформироваться система международных организаций с усилением «Группы 20» и придания ей статуса Совета Безопасности ООН. Возрастет влияние азиатских стран в Бреттон-Вудских институтах. Реализацию мирных соглашений на Ближнем Востоке и в Южной Азии обеспечат международные миротворческие контингенты. Командование и координация действий может осуществляться совместно НАТО, Народно-освободительной армией Китая, а также военными Индии и России.

Мяч – на стороне США

Движется ли мир к новой, чреватой проблемами, биполярной модели или в направлении всеобъемлющего, глобального миропорядка? Ответ на этот вопрос не в последнюю очередь зависит от роли, которую Соединенные Штаты играют в мире, где сила рассеяна и ни одна страна не может самостоятельно определять ход событий.

От США потребуется больше гибкости и прагматизма, а также отказа от однополярного мышления. Америка должна осознать, что многополярность мира возрастает. Чтобы возглавить этот процесс, Вашингтону необходимо наладить хорошие отношения с другими участниками. В американских внешнеполитических кругах многие полагают, что про Россию можно забыть. Следуя логике биполярного мира, на смену России приходит новый достойный соперник в лице КНР. Теперь, мол, Китай является угрозой для амбиций США в Тихоокеанском регионе, и поддерживать связь нужно только с ним, несмотря на растущие осложнения в отношениях. Однако урок глобализации заключается в том, что в условиях размытости центров власти в мире следует принимать в расчет позицию не только ведущих, но и менее могущественных государств.

Соединенные Штаты, как никакая другая страна, вправе находиться в центре системы международных отношений, если того пожелают. Китай и Россия не обладают той «мягкой силой», которая привлекает сотни тысяч студентов со всего мира в американские университеты. Однако даже такой могущественной державе не под силу превращать другие страны в изгоев. В итоге хуже от этого становится только самой Америке. Страх перед действиями США по свержению режимов в Иране и Северной Корее заставил эти страны заняться разработкой ядерного оружия.

Новая модель взаимоотношений с Россией может потребовать серьезных компромиссов. Все кандидаты в президенты Соединенных Штатов будут критиковать политику России и Китая, упустив возможность поговорить о стратегии в условиях меняющегося мира. Остается только мечтать о возвращении в 1971−1972 годы. Но машина времени, описанная Жюлем Верном, в Кремниевой долине пока не построена. СМИ и заявления различных политиков не дают возможности осознать всю сложность мировых перемен. Началась новая «большая игра». И США в ней пока проигрывают.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 ноября 2015 > № 1582322 Мэтью Берроуз

Засухи, наводнения, ураганы и другие стихийные бедствия, вызванные изменением климата, значительно участились в течение последних трех десятилетий, нанося все больший ущерб сельскохозяйственному сектору многих развивающихся стран и ставя под угрозу их продовольственную безопасность, предупредила ФАО в новом докладе, опубликованном сегодня в преддверии 21-ой международной конференции сторон рамочной конвенции ООН по изменению климата (СОР 21).

Во всем мире в период с 2003 г. по 2013 г. (анализируемый период в исследовании) среднегодовое количество стихийных бедствий, в том числе связанных с изменением климата, почти удвоилось по сравнению с аналогичным показателем 1980 года. Общий экономический ущерб оценивается в 1,5 трлн. долл. США.

В развивающихся странах только на растениеводство, животноводство, рыболовство и лесное хозяйство пришлось 25% негативных экономических последствий, связанных со стихийными бедствиями. В случае с засухами более 80% убытков пришлось на сельскохозяйственный сектор, особенно животноводство и растениеводство.

Доклад ФАО основан на анализе 78 оценок потребностей населения после стихийных бедствий на местах, проведенных в развивающихся странах и дополненных статистическим анализом производственных потерь и изменений торговых потоков, связанных со 140 средними и крупными стихийными бедствиями, то есть теми, которые затрагивают не менее 250 тыс. человек.

В докладе четко говорится, что стихийные бедствия, в частности, экстремальные погодные явления, регулярно оказывают негативное воздействие, главным образом, на сельское хозяйство и препятствуют искоренению голода, нищеты и достижению устойчивого развития.

Ситуация, с большой степенью вероятности, будет ухудшаться, если не будут предприняты меры по укреплению устойчивости сельскохозяйственного сектора и увеличению инвестиций с целью укрепления продовольственной безопасности и повышения производительности, а также устранения вредного воздействия изменения климата.

«Только в этом году средства к существованию мелких фермеров, рыболовов, скотоводов и лесников от Мьянмы до Гватемалы и от Вануату до Малави были повреждены или уничтожены в результате циклонов, засух, наводнений и землетрясений», - сказал Генеральный директор ФАО Жозе Грациану да Силва.

Он отметил, что международное сообщество недавно приняло на себя обязательства по достижению Целей в области устойчивого развития и реализации Сендайской рамочной программы действий по снижению риска бедствий на период 2015-2030 гг. и, как ожидается, утвердит соглашение по изменению климата на Конференции СОР 21. Измерение прогресса на пути к достижению этих глобальных целей потребует точных, постоянно обновляемых данных, в том числе о последствиях стихийных бедствий, подчеркнул Грациану да Силва.

«Национальные стратегии по снижению риска стихийных бедствий и адаптации к изменению климата, которые способствуют укреплению устойчивости, должны быть направлены на борьбу с теми стихийными бедствиями, которые оказывают наибольшее влияние на сельскохозяйственный сектор», - сказал Генеральный директор ФАО. Он отметил, что отраслевые данные по убыткам необходимы для внедрения эффективной политики и практики, и что исследование ФАО стремится внести свой вклад в национальные, региональные и глобальные усилия по разработке всеобъемлющей базы данных по стихийным бедствиям и мониторинговых систем.

Засухи серьезно угрожают Африке к югу от Сахары, наводнения и штормы являются бичом Азии

Засуха имеет особенно пагубные последствия (около 90 процентов производственных потерь) для сельского хозяйства в Африке к югу от Сахары, где сектор в среднем производит до четверти ВВП и до половины ВВП, если включить агробизнес. Общий объем потерь в растениеводстве и животноводстве после засух составил в регионе более 30 миллиардов долларов США в период с 1991 г. по 2013 г.

Засуха часто имеет большое «каскадное влияние» на экономики стран, чему свидетельствует пример Кении, где в период с 2008 г. по 2011 г. засуха вызвала значительные потери в пищевой промышленности, в частности, в сфере обработки зерновых, кофе и чая.

Многие азиатские страны особенно уязвимы к воздействию наводнений и штормов. Например, потери урожая, вызванные наводнениями в Пакистане в 2010 г., напрямую повлияли на хлопкоочистительную, рисообрабатывающую и мукомольную промышленность, тогда как импорт риса и хлопка вырос. Тогда примерно 50% от общего объема убытков в размере 10 млрд. долл. США пришлись на сельскохозяйственный сектор.

Различные стихийные бедствия требуют различных ответных мер

Понимание влияния различных типов стихийных бедствий имеет решающее значение для обеспечения реализации наиболее подходящих стратегий.

В результате наводнений теряется более половины сельскохозяйственных культур, которые также очень уязвимы к штормам и засухам. Около 85 процентов ущерба, нанесенного животноводству, происходит в результате засухи, в то время как рыболовство, главным образом, страдает от цунами и ураганов. Большая часть негативных экономических последствий в лесном хозяйстве были спровоцированы ураганами и наводнениями.

Помимо производственных потерь, исследование показывает, что стихийные бедствия могут привести к безработице и сокращению доходов, особенно для небольших семейных фермерских хозяйств, что ставит под угрозу их средства к существованию. Например, в 2010 г. от наводнений в Пакистане пострадали 4,5 миллиона рабочих, две трети из которых были заняты в сельском хозяйстве, а более 70% фермеров потеряли более половины своего ожидаемого дохода.

Требуется больше инвестиций для обеспечения устойчивости сельского хозяйства

Во всем мире средства к существованию 2,5 млрд. человек зависят от сельского хозяйства, но только 4,2% от общего объема официальной помощи в целях развития было направлено на поддержку сельского хозяйства в период с 2003 г. по 2012 г. - менее половины намеченного показателя Организации Объединенных Наций в 10%. Объем инвестиций в снижение риска бедствий является крайне низким: лишь около 0,4% от официальной помощи в целях развития в 2010 г. и 2011 г.

ФАО подчеркивает, что помощь должна быть направлена на сглаживание воздействия стихийных бедствий на сельскохозяйственный сектор.

Инвестиции в устранение последствий стихийных бедствий и восстановление также должны повысить устойчивость сектора к будущим потрясениям посредством мер по снижению рисков и улучшению управления, в частности, в странах, постоянно сталкивающихся со стихийными бедствиями, где сельское хозяйство является важным источником средств к существованию, продовольственной безопасности и питания, а также ключевым фактором экономики.

На российских прилавках появились товары, которые визуально копируют абхазскую продукцию. С каждым годом товары из Абхазии набирают все большую популярность, в результате, включается хорошо известная схема, когда менее востребованный товар выдают за более востребованный. Остро встает вопрос: как быть?

Директор фонда "Горная Абхазия" Тенгиз Тарба выдвигал идею о необходимости создания для Абхазии собственного "брендбука".

Он считает, что отсутствие брендирования негативно сказывается на имидже Абхазии.

К примеру, рассказал Тарба, под этикеткой абхазского вина продается вино непонятного изготовления, а покупатель думает, что оно из Абхазии, приходит домой, пробует его и понимает, что оно не лучшего качества. По его словам, в итоге, он в следующий раз откажется покупать вино из Абхазии.

В беседе с корреспондентом Sputnik Тарба пояснил, что "брендбук" - это фирменный стиль, правила пользования визуальными образами. По его словам, брендирование - один из важнейших элементов рынка.

"Логотипы, графические элементы, названия. Все это имеет значение как с коммерческой точки зрения, так и с государственной", - добавил он.

По его словам, любой популярный продукт сталкивается с такой проблемой.

"Вопрос в том, что мы не уделяем этому никакого внимания", - считает Тенгиз Тарба.

Он отметил, что необходимо понимать, что Абхазии в первую очередь важно в целом позиционировать себя, потому что она является туристической страной, нужен "брендбук".

"Создание туристического "брендбука" - это задача государства, а с учетом непризнанности нужен еще и государственный "брендбук". Они есть у всех современных стран", - пояснил Тарба.

Этот вопрос особенно остро встает сегодня. "Мандариновый сезон" набирает обороты. С 15 ноября по всей республике начался массовый сбор мандаринов. Да еще и погода подходящая. На улице ярко светит солнце, и каждый сборщик старается, не теряя времени, использовать благосклонность высших сил и поскорее собрать один из главных символов Нового года - абхазский мандарин.

Львиную долю собранных мандаринов экспортируют в Россию. Их собирают, раскладывают по ящикам и везут прямиком на российско-абхазскую границу. На границе перед тем, как мандарины вывозятся, они проходят проверку, по результатам которой сертифицируются. Выдается сертификат качества.

Уже много лет абхазские мандарины пользуются большой популярностью в России, во многом это связано с их экологичностью и, конечно же, особым, неповторимым вкусом, который, как считают некоторые специалисты, связан с тем, что цветок абхазского мандарина опыляет пчела-абхазянка. Горная абхазская пчела известна во всем мире высокой продуктивностью и своим длинным хоботком, которым она собирает нектар из глубины соцветия.

Естественно, популярность абхазских мандаринов наводит многих продавцов на разные мысли. Они так и норовят выдать "иностранщину" за всеми любимые абхазские мандарины.

"Так как мы к этому никаких усилий не прикладываем последние 20 лет, получается, что наш абхазский мандарин - это только два слова. Нет визуального изображения этого мандарина, которое должно быть. Например, когда ты видишь логотип Мерседес или БМВ у тебя возникает ассоциативный ряд, который говорит, что это надежно, качественно и соответственно появляется желание приобрести это. В случае с мандаринами - это вкусно, это проверенное годами качество, но нет своего бренда", - сказал Тарба.

Он считает, что необходима государственная программа, так как одни коммерческие организации не смогут выработать инструменты для того, чтобы уже системно защищать абхазский продукт.

"Сегодня у государства нет эталонного герба, эталонного флага. Все это имеет реальную ценность. То есть, когда ты создал графическое изображение мандарина, приложил фразу, к примеру - абхазский мандарин, еще очень важно, запатентовал это изображение - в этот момент ты получаешь юридическую возможность защищать свой бренд. Этот бренд уже не просто произносимая фраза, а это ценность государства, которая может оцениваться в миллионы долларов", - подчеркнул Тенгиз Тарба.

"Мандариновый сезон" в разгаре

Мандариновый урожай в этом году будет гораздо меньше, чем, к примеру, в прошлом. Об этом в одном из интервью Sputnik рассказал министр сельского хозяйства Абхазии Тимур Эшба.

"Это связано, прежде всего, с погодными условиями, которые были летом, когда завязывались плоды. Была засуха. Очень много плодов осыпалось. И урожай в этом году гораздо меньше, чем в прошлом", - сказал он.

Но, несмотря на это, абхазские сборщики мандаринов приступили к делу. Мандарины попадают на российско-абхазскую границу, а дальше уже распределяются по всей России, и тут уже сложно определить, на каких прилавках в итоге оказываются абхазские мандарины.

Вполне закономерно возникает вопрос. Как не оказаться в дураках и не купить "лжеабхазский мандарин"?

По словам министра сельского хозяйства, не специалисту, конечно, сложно будет определить абхазские мандарины.

"Во-первых, абхазские мандарины имеют ярко выраженный желтый цвет. Например, марокканские, турецкие и греческие мандарины - ярко-оранжевые. Также они отличаются по вкусу, и, конечно же, экологическая составляющая. Наши мандарины в экологическом плане гораздо чище, гораздо полезнее, чем остальные. Когда чистишь наш мандарин, остро ощущается цитрусовый аромат", - рассказал Эшба.

Отвечая на вопрос, нет ли каких-то хитрых народных приемов по определению абхазских мандаринов, министр коротко и ясно ответил, что таковых нет.

Абхазские мандарины на прилавках российских магазинов

Старший госинспектор отдела карантинного фитосанитарного контроля на госгранице Российской Федерации Эдуард Макаров рассказал, что в Краснодарский край уже завезено около 1500 тонн абхазских мандаринов.

По его словам, это лишь малая часть от общего потока мандаринов со всех стран.

"Основная масса мандаринов привезена из Турции - это 62 процента, 25 процентов из Пакистана, восемь процентов привезли из Израиля и по три процента из Абхазии и ЮАР", - отметил Макаров.

По словам Макарова, в прошлом году по Краснодарскому краю было обнаружено 11 случаев поставок зараженных мандаринов, всего 277 тонн, из них 240 тонн было обеззаражено, остаток возвращен обратно. В основном, это были турецкие мандарины, пояснил Макаров. Саид Барганджия

«Sputnik-abkhazia.ru», 23.11.2015 г.

Азия представляет собой хороший рынок для экспортных поставок иранского газа

Высокопоставленный представитель Международного газового союза (МГС) Мел Идреос на полях заседания рабочей группы по природному газу МГС в Тегеране заявил, что в Индии, Пакистане и других странах региона наблюдается существенный экономический рост и это создает весьма благоприятные условия для экспорта в эти страны иранского природного газа.

По словам названного представителя, возглавляющего координационный комитет МГС, импорт энергоносителей в виде газа в указанные страны постоянно растет. Это имеет большое значение и открывает перед экспортерами газа широкие возможности.

Мел Идреос подчеркнул, что Иран, который располагает большими запасами природного газа, может заметно увеличить объемы экспортных поставок газа.

Мел Идреос напомнил, что в МГС представлена 91 страна и эта международная структура занимается изучением вопросов, касающихся газового рынка.

Заседание рабочей группы по природному газу МГС состоялось в Тегеране во вторник, 24 ноября, при участии руководителей Иранской национальной газовой компании и представителей МГС.

МИД Великобритании потратит до 24 миллионов фунтов стерлингов в течение ближайших четырех лет на отправку за границу дополнительного количества специалистов по борьбе с терроризмом, говорится в бюджетной стратегии правительства.

"Форин-офис потратит до 24 миллионов фунтов стерлингов в течение следующих четырех лет на усиление присутствия своих экспертов по борьбе с терроризмом и экстремизмом за границей", — говорится в тексте стратегии, опубликованной в среду.

Отмечается также, что бюджет фонда на разрешение конфликтов, обеспечение стабильности и безопасности, через который Форин-офис финансирует значительную часть своей работы по предотвращению конфликтов, вырастет на 19% к 2019-2020 году.

"Это усилит возможности Великобритании по помощи в стабилизации в Сирии, на Украине, Сомали и Пакистане и по реагированию на серьезные транснациональные угрозы, в том числе, экстремизм, организованную преступность и неконтролируемую миграцию", — говорится в документе.

"Также будет профинансировано усиление языковых направлений: мандаринского диалекта китайского языка, русского и арабского языков, а также усиление страноведческого компонента и уровня владения информацией по регионам", — отмечается в тексте стратегии.

Мария Табак.

Иран ведет переговоры с зарубежными компаниями о реализации проектов по производству LNG

Заместитель министра нефти, генеральный директор Иранской национальной газовой компании Хамид Реза Араки на заседании рабочей группы по вопросам природного газа Международного газового союза рассказал о ситуации в газовой отрасли Ирана и сообщил, что в настоящее время имеющийся в стране потенциал позволяет перерабатывать до 260 млрд. куб. м газа в год. При этом общая протяженность основных трубопроводов, по которым транспортируется газ, составляет 36 тыс. км и общая протяженность газораспределительных сетей – 273 тыс. км.

Как уточнил Х.Р.Араки, на долю газа в энергетической корзине страны приходится 60%, и на данный момент газоснабжением обеспечены более 1 тыс. иранских городов и 18,5 тыс. населенных пунктов. Мощности газоперерабатывающих предприятий постоянно растут, и к 2017 году планируется перерабатывать до 330 млрд. куб. м газа в год.

Коснувшись вопросов газового экспорта, Х.Р.Араки сообщил, что на данный момент Иран экспортирует газ в Турцию, Азербайджан и Армению и импортирует голубое топливо из Туркменистана. При этом завершена работа над договорами об экспорте газа в Ирак и Пакистан, и соответствующие поставки должны начаться в самое ближайшее время. Начались также переговоры о поставках газа с Индией, Оманом и Кувейтом.

Кроме того, ведутся переговоры с зарубежными компаниями о реализации новых проектов по производству сжиженного природного газа (LNG), и, как предполагается, производство LNG в Иране начнется к 2018 году.

Х.Р.Араки напомнил, что Иран занимает четвертое место в мире по производству и четвертое же место по потреблению газа. Так, в 2014 году в Иране было добыто 173 млрд. куб. м природного газа, и по этому показателю его опередили такие страны, как США, Россия и Катар.

Около двух тысяч сирийцев получили статус временное убежище в России с начала конфликта в Сирии, но эта цифра вряд ли будет расти, заявил РИА Новости руководитель Федеральной миграционной службы РФ Константин Ромодановский.

"В настоящее время в России находятся порядка 7-8 тысяч граждан Сирии. Из них порядка 2 тысяч человек у нас получили статус временного убежища. Эта цифра не значительная", — сказал он.

Ромодановский добавил, что не думает, что их количество будет расти, так как у них нет отдельно своей общины и им сложнее адаптироваться в условиях России.

"Мы видим, что сирийцы через Россию пытаются двигаться на запад, в Европу. Я не прогнозирую каких-либо напряжений в этом плане для России со стороны беженцев", — подчеркнул глава ФМС.

Ежедневно через границу РФ в Норвегию пересекают десятки, а то и сотни беженцев — в отдельные дни их число доходит до 200 человек. Это беженцы из более 20 стран — прежде всего, Афганистана, Пакистана, Египта, а также Сирии и других. На территории северной Норвегии создано уже несколько лагерей по приему беженцев. Некоторые норвежские политики высказываются за то, чтобы временно закрыть границу с Россией, чтобы остановить возрастающий поток беженцев, многие из которых, по мнению норвежских властей, не нуждаются в убежище.

По последним данным приграничного агентства ЕС "Фронтекс", за первые 10 месяцев 2015 года на территорию стран Евросоюза прибыли около 1,2 миллиона мигрантов. Еврокомиссия заявила, что нынешний миграционный кризис в мире является крупнейшим со времен Второй мировой войны.

Елизавета Исакова.

Россия и Китай в атомной энергетике на Ближнем Востоке

Дмитрий Бокарев

В настоящее время страны Ближнего Востока уделяют большое внимание развитию своих ядерных программ. Это понятно: развитие атомной энергетики свидетельствует об экономических успехах страны и способствует повышению ее международного авторитета, не говоря уже о выгоде для внутреннего рынка, получаемой от производства электроэнергии на местных АЭС.

Однако в области АЭ ни одна из ближневосточных стран не может обойтись без помощи других государств, а те государства, которые эту помощь окажут (деньгами или технологиями), несомненно, приобретут в регионе большое влияние на длительный срок. Одним из главных претендентов на это влияние является Российская Федерация, которая намерена принимать участие в развитии АЭ Ирана, Саудовской Аравии, Турции, Египта и Иордании. В мире РФ занимает 3-е место по производству атомной энергии для собственного потребления. Укрепление позиций на международном рынке ядерных технологий — один из российских приоритетов.

США же проявляют недальновидную позицию, игнорируя ближневосточный рынок атомной энергетики. АЭ может стать мощным рычагом для воздействия на ближневосточный регион, имеющий важнейшее стратегическое значение. Инвестиции в атомные проекты не приносят сиюминутных прибылей, но после завершения строительства АЭС могут приносить колоссальные доходы. Необходимость дальнейшего обслуживания станций и обучения персонала создает предпосылки для установления длительных отношений между страной, на чьей территории строится АЭС, и страной-строителем. Однако Америка не спешит вступать в игру, о чем свидетельствует недавнее прекращение лицензии Экспортно-импортного банка США, который отвечал за распространение глобального коммерческого присутствия США в мире, и отказ Конгресса ее продлить. Таким образом, единственным полноценным конкурентом России на Ближнем Востоке в области АЭ становится Китай.

Китай начал выходить на этот рынок недавно: освоив строительство АЭС у себя (не без российской помощи), он начал активно предлагать свои услуги на экспорт. При этом КНР предлагает очень выгодные кредиты на строительство. Китайские предложения стали интересны также благодаря новым китайским технологиям — например, ядерному реактору третьего поколения «Hualong One», который в 2014 г. был протестирован и одобрен МАГАТЭ. Сейчас такие реакторы строятся в КНР, и уже планируется их возведение в Аргентине и Пакистане.

Угроза того, что КНР потеснит Россию на рынке ядерных технологий на Ближнем Востоке, вполне реальна. Об этом свидетельствует ситуация с Ираном. До сих пор Россия и Иран были связаны глубокими и длительными партнерскими отношениями по АЭ. В 2010 г. российский «Атомстройэкспорт» окончил строительство Бушерской АЭС, а весь период действия санкций против Ирана «Росатом» поставлял на нее топливо. Помимо этого скоро планируется сооружение еще одной АЭС и дополнительных энергоблоков к Бушерской АЭС.

Однако еще до окончания санкций иранские чиновники посетили Пекин, где провели переговоры с китайской стороной. Было решено, что Китай также будет строить АЭС в Иране. В июле 2015 г. Иран и КНР заключили соглашение о строительстве двух АЭС на юге Ирана, в прибрежной зоне. При этом от сотрудничества с Россией Иран в будущем планирует отказаться: те работы, контракты на которые уже подписаны, станут последними. Россия была к этому готова и уже давно искала новых клиентов среди ближневосточных государств, которые с Ираном соперничают. Главная цель РФ — заполучить как можно больше контрактов на строительство АЭС, даже если условия на первый взгляд не самые выгодные. Так, проект АЭС «Аккую» в Турции, строительство которой «Атомстройэкспорт» планирует начать в 2016 г., предварительно оценивается в 20 млрд долларов, и 93% финансирования берет на себя Россия. Позже планируется продать турецким инвесторам до 49% акций. Критики проекта считают это чрезмерной нагрузкой для российского бюджета и призывают проект пересмотреть. Вряд ли это случится – на сегодняшний день это главный российский проект на Ближнем Востоке.

Тем не менее геополитические игры требуют партнерства, которое может быть очень неожиданным. Недавно Россия решилась на необычный шаг, воспользовавшись помощью собственного конкурента. Так, в Иордании проект «Росатома» будет реализован с участием Китая. Контракт на сооружение первой иорданской АЭС достался «Росатому» в 2013 г. Тогда планировалось, что российская сторона профинансирует половину проекта стоимостью $10 млрд. Однако осенью 2015 г. было решено, что около 50% затрат возьмет на себя Китай. До сих пор Пекин финансировал только те проекты «Росатома», которые осуществлялись в Китае. Как видно, опасаясь конкуренции, «Росатом» стремится как можно скорее занять свободные ниши на рынке ядерных технологий, даже если приходится прибегать к помощи своего соперника.

В феврале 2015 г. президент России Владимир Путин совершил визит в Египет, во время которого было подписано соглашение о строительстве АЭС с «Росатомом». Это будет первая коммерческая АЭС в Египте. В июне 2015 г. Россия подписала соглашение о сотрудничестве в области АЭ с Саудовской Аравией, которая после этого обязалась вложить в российскую экономику $10 млрд. Это может показаться странным, поскольку отношения России и Саудовской Аравии до сих пор были довольно напряженными. Вероятно, Саудовская Аравия пошла на это из-за сложного положения, в котором она сегодня оказалась. Угроза со стороны «Исламского государства» — террористической организации, запрещенной в РФ, конфликт с Йеменом, усиление Ирана — главного соперника Саудовской Аравии, и охлаждение отношений с давним союзником — США, все это заставило ее искать поддержки у России.

Таким образом, с одной стороны, конкуренция — равно как и партнерство — между Россией и Китаем в отношении экспорта услуг в области атомной энергетики стремительно набирает ход. С другой стороны, в глобальной перспективе, это приведет к необходимости разрабатывать более совершенные технологии ради получения более выгодных контрактов. С третьей стороны, от подобного положения дел выиграют именно те регионы, которые станут ареной этой борьбы. Ведь если будут строиться новые АЭС, то начнут поступать инвестиции, создаваться рабочие места, развиваться инфраструктура. И кто знает: возможно, с повышением уровня жизни местного населения начнется долгожданная стабильность на Ближнем Востоке.

И все же по заветам Неру

Индийская внешняя политика: приоритеты и императивы

Нандан Унникришнан – вице-президент и ведущий научный сотрудник исследовательского фонда Observer (ORF).

Ума Пурушотхаман – научный сотрудник ORF.

Резюме Индии удалось сблизиться с Вашингтоном, не расстроив Москву и не вызвав раздражение Пекина. Стратегия «быстрых свиданий» с великими державами успешна. Но если отношения между ними будут ухудшаться, Дели окажется перед сложным выбором.

Больше года прошло после судьбоносных выборов, в результате которых к власти в Индии пришла правая националистическая Бхаратия джаната парти (БДП). Впервые за несколько десятилетий страной управляет однопартийное правительство. Эту победу считают заслугой лидера БДП премьер-министра Нарендры Моди. Однако нельзя недооценивать разочарование общества в предыдущих коалиционных правительствах во главе с ИНК.

От нового кабинета ожидают решения проблем бедности, проведения политических и социальных реформ. Такие ожидания, возможно завышенные, есть не только у индийских граждан. Большинство международных партнеров также возлагают надежды на успехи Индии, рассчитывая, что ее подъем повысит стабильность и безопасность в мире.

Безусловно, правительство Моди добавило энергии во внешнюю политику. Премьер-министр совершил несколько важнейших визитов в соседние страны, встречался с лидерами великих держав и участвовал в многосторонних форумах.

Тем не менее анализ этих усилий и потенциальных изменений требует рассмотрения внутренних вызовов, стоящих перед Индией. В конечном итоге внешняя политика призвана защищать и расширять национальные интересы страны, которые определяются внутренними целями.

Вызовы

Сегодня в Индии проживает треть бедного населения планеты. По данным ООН и индийского правительства, это 21,9% (определяется по доходу менее 1,25 доллара в день). По данным Всемирного банка – 23,6%. Это приблизительно 300–400 млн человек. Кроме того, в Индии наибольшее число недоедающих детей – треть от общемирового уровня.

От других стран Индию отличает «молодежный бугор» или «демографический дивиденд». 65% населения – люди в возрасте до 35 лет. Во многих отношениях это позитивный тренд, но правительство сталкивается с проблемой занятости. Большинство исследований показывает, что Индии в ближайшие 20 лет необходимо создавать 12–15 млн рабочих мест. В то же время за последние 10 лет занятость в сельхозсекторе (традиционно крупнейший работодатель) снижается на 5 млн в год. Учитывая темпы создания рабочих мест предприятиями вне сельскохозяйственной отрасли с 2000 г. (ВВП рос почти в три раза быстрее занятости), Индии нужен экономический рост (исключая сельское хозяйство) на уровне 14% в год, чтобы справиться с безработицей. В противном случае демографический дивиденд может превратиться в демографический кошмар и станет причиной политического недовольства и социальных потрясений.

Правительству также придется пересмотреть систему образования, чтобы подготовить молодежь для работы в условиях новой экономики. Сегодня молодые люди, получившие образование, не обладают навыками для новых типов работ, возникающих в экономике. Кроме того, в ближайшие 20 лет Индии нужно будет обеспечивать высококачественным образованием дополнительно 7 млн детей ежегодно.

Еще один вызов – развитие инфраструктуры, ключевой компонент экономического роста. Индию тянут назад старые автомобильные и железные дороги, энергосистема и отсутствие канализации. По мнению экспертов, нехватка адекватной инфраструктуры снижает рост ВВП на 1–2% в год. По некоторым оценкам, ежегодные инфраструктурные инвестиции не должны быть меньше 200 млрд долларов. Кроме того, с 2014 по 2050 гг. численность городского населения возрастет на 404 млн, что еще больше увеличит нагрузку на существующую инфраструктуру.

Доступность медицинских услуг – еще один вызов. Миллионы людей не получают медицинской помощи. Продолжительность жизни в Индии – 65 лет, ниже, чем в соседней Шри-Ланке (75), Бангладеш и Непале (69,4) и других странах с аналогичными экономическими показателями.

Изменение климата – дополнительный вызов, с которым приходится справляться. Растет необходимость существенного сокращения выбросов от ископаемых видов топлива. Стоит отметить, что в стране не завершилась промышленная революция XX века. Развитый мир требует сокращения выбросов, однако не готов даже на коммерческой основе облегчить переход Индии на новые технологии, что позволило бы ей стать первым государством, прошедшим индустриализацию без преобладающего использования ископаемого топлива.

Задачи, перечисленные выше не по степени своей значимости, масштабны и вряд ли будут решены сразу, однако их решение станет главным импульсом для правительства. Этот импульс будет оказывать определяющее воздействие на то, как Дели смотрит на мир.

Стратегия правительства Моди заключается в стимулировании роста в производственном секторе под лозунгом «Сделано в Индии», что обеспечит не только устойчивый экономический рост, но и занятость. Стабильная экономическая ситуация последних трех лет помогла Индии опередить Китай и стать самой быстрорастущей экономикой в мире. Однако только стабильный долгосрочный рост позволит преодолеть мириады внутренних вызовов и играть роль ведущей державы в международных делах.

Приоритеты внешней политики

Все эти задачи предстоит решать в мире, претерпевающем бурные геополитические изменения. Появляются новые акторы, старые переживают упадок, и главный вызов заключается в том, как со всем этим справиться, одновременно продвигая собственные национальные интересы. Следует отметить, что мир никогда еще не был столь полицентричным. Единственное возможное сравнение – это Европа начала XIX века, когда существовало несколько держав, ни одна из которых не являлась достаточно мощной, чтобы победить остальных. Таким образом, внешняя политика Индии помимо внутренних императивов будет определяться тем, как вообще функционирует мир с многочисленными центрами силы, даже если они будут развиты асимметрично.

Сегодня Индия придерживается политики «соседи прежде всего». Об этом свидетельствует выступление Нарендры Моди в Шри-Ланке, где он заявил: «Будущее любой страны зависит от состояния ее соседей. Будущее, о котором я мечтаю для Индии, также является будущим, которого я бы хотел для всех наших соседей». В Дели понимают, что если вокруг страны будет неспокойно, поставленных целей достичь не удастся. Также очевидно, что Индия должна стать локомотивом развития всего региона. С этой целью она привлекает соседние государства к активному сотрудничеству. Первым шагом стало приглашение глав правительств стран Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии (СААРК) на церемонию присяги кабинета Моди в мае 2014 года. Тема более тесного взаимодействия, укрепления кооперации и расширения контактов доминирует в отношениях с соседями. Важно, что такая политика нашла у них отклик.

С Бангладеш Индия ратифицировала долго откладывавшееся соглашение о сухопутной границе, поставив точку в пограничном споре. Ранее страна приняла вердикт международного арбитража по морской границе. Бангладеш, в свою очередь, активно сотрудничает с Дели не только в экономике, но и в борьбе с терроризмом. Укрепились отношения с Бутаном, именно эту страну Моди посетил первой. В ходе визита он пообещал, что Дели продолжит оказывать содействие Бутану, поможет в развитии информационных технологий и системы образования, построит еще одну ГЭС. Гидроэнергетика – основа экономического сотрудничества двух стран. Индия пообещала закупать 10 тыс. МВт энергии к 2020 г., таким образом Бутан может стать единственным государством Южной Азии, имеющим положительное сальдо торгового баланса с Дели.

Моди стал первым за 17 лет индийским премьером, посетившим Непал. Стороны договорились обновить договор о мире и дружбе 1950 г., а также другие двусторонние соглашения. После 23-летнего перерыва в 2014 г. состоялось заседание совместной комиссии (учреждена в 1987 г.) по укреплению взаимопонимания и продвижению взаимовыгодного сотрудничества в экономике, торговле, транзите грузов и использовании водных ресурсов. Кроме того, Индия незамедлительно откликнулась на разрушительное землетрясение в Непале.

Моди также стал первым индийским премьер-министром, посетившим Шри-Ланку почти за 25 лет. Дели и Коломбо договорились об увеличении торговли и расширении сотрудничества в сфере обороны и безопасности. Подписано соглашение по мирному атому. После того как президент Шри-Ланки Махинда Раджапаксе проиграл выборы, в Индии несколько уменьшилась настороженность из-за связей Коломбо и Пекина, и отношения улучшились. Моди посетил все соседние страны, кроме Пакистана и Мальдив.

Индия также продвигает инициативу ББИН (Бангладеш, Бутан, Индия, Непал), которая направлена на расширение сотрудничества в использовании водных ресурсов, объединении энергосетей, создании мультимодальных транспортных узлов, грузовой и торговой инфраструктуры. Недавно четыре государства подписали автомобильное соглашение, которое облегчит трансграничное передвижение товаров и людей и станет первым шагом на пути к интеграции региона.

На недавнем саммите ШОС Моди попытался возобновить контакты с Пакистаном, согласившись провести переговоры на разных уровнях, в том числе между советниками по национальной безопасности. Однако премьер-министр Пакистана Наваз Шариф, по-видимому, не смог заручиться поддержкой этой идеи у себя дома. Несколько инцидентов с перестрелкой на линии контроля продемонстрировали недовольство пакистанской армии, а серия терактов в Индии не улучшила атмосферу для диалога. Переговоры советников по национальной безопасности отменили в последнюю минуту, когда Пакистан начал настаивать на встрече с лидерами сепаратистов в Дели. В ближайшем будущем напряженность между двумя странами, скорее всего, сохранится, но правительство Моди решительно настроено на диалог. Индия преодолела свою «пакистанофобию». Она считает Исламабад источником экстремизма в регионе, но она идет вперед. Пакистан же по-прежнему видит в Индии экзистенциальную угрозу.

Дели следует развивать многосторонние связи, чтобы закрепить за собой роль гаранта безопасности в Индийском океане. Премьер-министр Моди посетил Шри-Ланку, Маврикий и Сейшелы и сформулировал новый подход во время визита на Маврикий.

Важнейшим партнером Индии становятся Соединенные Штаты. Справедливо отметить, что страны никогда раньше не были настолько близки. Улучшение отношений обусловлено четырьмя факторами:

общность ценностей;

активное участие в политике обеих стран индийской диаспоры в США. Учитывая ее многочисленность, индийский средний класс и элиты инвестируют значительные средства в двусторонние отношения;

Соединенные Штаты рассматриваются как важный игрок с точки зрения экономического развития Индии. Передача американских производственных линий и технологий, в особенности высоких технологий, пойдет на пользу Индии и поможет ей стать экономикой XXI века;

в ближайшее время США, безусловно, останутся доминирующей державой в асимметрично полицентричном мире, и прочные отношения с ними вполне соответствуют амбициям Индии как великой державы.

Стратегическое сближение двух стран подчеркивается в концепции по Индийскому и Тихому океану, которая была опубликована во время визита Обамы в Индию в январе 2015 года. В документе сформулирована позиция по Южно-Китайскому морю и отношение Дели к происходящим там инцидентам. Стороны имеют единую точку зрения на морскую безопасность и считают Индийский и Тихий океаны единым стратегическим пространством.

Соединенные Штаты – главный гарант безопасности в Индийском океане, учитывая наличие баз на острове Диего-Гарсия и на Ближнем Востоке, альянсы с Филиппинами, Австралией и другими странами. Таким образом, партнерство с США и их индо-тихоокеанскими союзниками – Японией, Южной Кореей и Австралией – пойдет на пользу глобальным устремлениям Индии и поможет ей стать важным фактором безопасности в Индийском океане.

Экономическое взаимодействие тоже растет. Сегодня США являются вторым крупнейшим торговым партнером Индии. Расширение сотрудничества в сфере обороны, торговля и контакты между людьми, безусловно, будут способствовать дальнейшему стратегическому сближению. Однако предстоит сделать еще многое, чтобы реализовать потенциал.

На данном этапе Индия не готова участвовать в сдерживании Китая вместе с Вашингтоном. У Дели непростые отношения с Пекином. КНР – крупнейший торговый партнер Индии, но баланс существенно смещен в пользу Китая. Территориальный спор остается неразрешенным, периодически происходят столкновения. Дели воспринимает Пекин как главную угрозу своей безопасности. В индийской политической и экономической элите продолжаются дебаты о том, как строить отношения с КНР. Существует два основных подхода. Один лагерь считает Китай угрозой и выступает за наращивание военной мощи и даже за альянс с Вашингтоном против Пекина. Другой – за укрепление экономических связей, поскольку это привлечет китайские инвестиции, обеспечит взаимозависимость двух стран и таким образом снизит вероятность вооруженного конфликта между ними. В этом смысле показателен недавний обмен визитами премьер-министра Моди и председателя Си Цзиньпина, свидетельствующий о постепенном преодолении некоторых мировоззренческих проблем.

В 2014 г. Китай предложил 30-процентное финансирование индийских инфраструктурных проектов. В ходе визита в Индию Си Цзиньпин пообещал инвестиции в размере 20 млрд долларов в ближайшие пять лет. Многие индийские эксперты не доверяют КНР и сомневаются в ее благих намерениях, другие утверждают, что страны имеют общие устремления, поэтому должны сотрудничать на различных площадках.

Двойственная позиция по Китаю проявляется в том, как Индия ведет себя в таких форумах, как БРИКС, ШОС и недавно созданный Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Считается, что на этих площадках КНР если не доминирует, то задает тон. Но у Индии есть собственные стратегические основания для участия в данных структурах. По мнению экспертов, взаимодействие на подобном уровне помогает смягчить трения в двусторонних отношениях и избавиться от взаимных подозрений.

Кроме того, Индия, как и Китай, стремится переписать глобальные правила и не хочет видеть мир, в котором доминирует одно государство. Пекин и Дели стремятся реформировать существующий мировой порядок так, чтобы он отражал нынешнюю динамику сил. Они жаждут смены статуса – не следовать установленным правилам, а создавать их.

Третьи важные двусторонние отношения – с Россией. Между Индией и Россией нет серьезных разногласий по какому-либо из стратегических вопросов. Доверие двух стран друг к другу беспрецедентно для международных отношений. Россия предоставила Индии военные технологии и вооружения высочайшего уровня, включая атомные подводные лодки, ни одна страна ни делала ничего подобного. Россия и Индия также совместно производят оружие.

Дели и Москва взаимодействуют и координируют политику не только в двустороннем, но и в многостороннем формате – в составе БРИКС, ШОС и РИК. Совпадают взгляды на вопросы глобального управления и по поводу необходимой реформы соответствующих институтов, которые обе стороны видят как реликт эпохи после Второй мировой войны.

Россия возвращается на Ближний Восток в качестве крупной державы, демонстрируя волю и способность проецировать силу. Это означает, что Дели и Москва неизбежно должны активно сотрудничать в этом регионе. Там работает 7 миллионов индийцев, и объем средств, перечисляемых ими в Индию, достигает 40 миллиардов долларов в год. Более того, на Ближний Восток приходится 70% импорта энергоносителей. В отличие от большинства столиц Дели пошел дальше в том, что касается поддержки России в связи с украинским конфликтом. Но при этом Индия оказалась в ловушке между двумя принципами – нерушимость границ и право на самоопределение. Кроме того, у Дели есть собственные опасения по поводу «опосредованной» или «гибридной» войны.

Изменения в мире осложняют проверенное временем российско-индийское партнерство, для сохранения которого требуются новые подходы. Лидеры двух стран должны прежде всего найти решение проблемы, связанной с недостаточными экономическими связами. В эпоху все более глобального мира будет очень трудно сохранить и приумножить отношения без мощного экономического фундамента.

Стратегическую озабоченность Дели вызывает укрепление партнерства Китая и России. Советско-индийские отношения начинали когда-то строиться на антикитайских позициях. СССР давал Индии рычаги давления на Китай и США. Без советской помощи Индия не нанесла бы поражение Пакистану и не создала бы Бангладеш в 1971 году. Ранее в Дели полагали, что российско-китайское партнерство имеет свои пределы, и воспринимали его как «брак по расчету». Теперь кажется, что украинский кризис заставил Россию перейти Рубикон в отношениях с Китаем.

В ближайшем будущем Москва, вероятно, будет придерживаться неписаных обязательств по непредоставлению Пекину военных технологий, способных нарушить баланс сил между Индией и Китаем. Но индийское руководство не уверено, что упомянутое правило будет действовать и дальше. Кроме того, согласившись на интеграцию Евразийского экономического союза с китайским проектом «Один пояс, один путь», Россия дала сигнал, что готова признать за Китаем роль первого среди равных в Центральной Азии, отмечают некоторые влиятельные индийские наблюдатели.

Однако, учитывая масштабы российско-индийского военно-технического партнерства и беспрецедентный уровень доверия, преждевременно говорить, что у отношений нет будущего или что они неважны. Руководству обеих стран нужно искать пути сохранения связей, которые позволят выйти за рамки военного сотрудничества и вписать Россию в хронику развития Индии. Если этого не произойдет, отношения утратят значимость, и теоретически их место может занять Европа.

Отношения Индии с Евросоюзом – преимущественно экономические. Согласно концепции Моди, Европа может сыграть определенную роль в реструктуризации экономики. Поэтому, находясь с визитом во Франции и Германии, он прилагал усилия, чтобы привлечь европейские инвестиции. Индия обладает тесными связями с отдельными странами – Францией, Германией, Великобританией, а вот с институтами Евросоюза дела обстоят не столь успешно. Ситуация может измениться, если ЕС займется сферой безопасности.

Японское направление на подъеме. «Стратегическое партнерство» превратилось в «особое стратегическое глобальное партнерство». Япония участвует в развитии инфраструктуры, на две трети финансировала строительство метро в Дели через кредит агентства международного сотрудничества, также оно выделило половину из 7,7 млрд долларов, необходимых на проект грузового коридора Дели–Мумбаи. Токио принимает участие в создании индустриального коридора Дели–Мумбаи, строительстве дорог и различных городских проектах.

Дели и Токио договорились развивать сотрудничество в сфере безопасности через институционализированный диалог, совместные морские учения и, возможно, даже передачу военного оборудования. В 2014 г. Япония пообещала удвоить объем прямых инвестиций в Индию до 3,5 трлн иен в ближайшие 5 лет. Кроме того, планируется в два раза увеличить число работающих со страной японских компаний. Дели вступила в три новых трехсторонних диалога с участием Японии – с США и Австралией.

Индия также начала «действовать на востоке», чтобы укрепить связи с Юго-Восточной Азией. Планируется развивать взаимодействие с АСЕАН и продвигать двусторонние отношения с ее членами. Основными направлениями, вероятно, станут Вьетнам, Сингапур, Индонезия и Мьянма.

Ближний Восток важен для Индии с нескольких точек зрения. Во-первых, это крупнейший источник энергоресурсов. Оттуда поступает около 70% импорта нефти. Во-вторых, уже упомянутый фактор трудовой миграции и денежных переводов домой. В-третьих, любые потрясения в регионе могут пагубно сказаться на Индии. Распространение экстремизма и насилия – одна из основных причин обеспокоенности Индии. В-четвертых, некоторые страны Ближнего Востока являются крупнейшими торговыми партнерами Индии. Например, ОАЭ, которые недавно посетил Моди. Эти страны, учитывая размеры их национальных фондов, способны стать источником так необходимых инвестиций. Поэтому Индия будет укреплять отношения с этими государствами, включая военное сотрудничество.

После отмены санкций особенно значимым партнером для Дели станет Иран. Его значение будет расти, поскольку он окажется важным торговым коридором в Центральную Азию, Афганистан и Европу. Иран может быть коридором для поставки углеводородов, не только собственных, но и из России и Центральной Азии в Индию.

Правительство Моди также укрепляет отношения с Израилем – важным поставщиком военного оборудования и технологий в Индию.

Заключение

В Дели осознают необходимость мира не только у своих границ, но и глобально, поскольку взаимосвязанность и взаимозависимость ведут к тому, что нестабильность в одном месте эхом прокатывается по всему миру. Российский государственный деятель Петр Столыпин сказал в 1907 г., что России для достижения величия нужно «20 лет покоя – внутреннего и внешнего». Индия в схожей ситуации. Ей необходимы ресурсы, технологии и улучшение отношений с международными партнерами. Именно поэтому страна проводит многовекторную внешнюю политику, укрепляя отношения со всеми крупными державами, а также соседями. Осознавая реалии многополярного мира и многополярной Азии, Индия стремится строить двусторонние отношения со всеми ключевыми игроками. Индийцы уверены – прогресс на одном направлении открывает возможности и на других.

Поэтому, хотя нынешняя стратегическая элита занята демонтажом наследия Джавахарлала Неру, внешняя политика осуществляется в полном соответствии с его концепцией. В 1947 г. Неру сказал: «Мы предлагаем избегать переплетений блоков и групп держав, осознавая, что именно так мы служим не только делу Индии, но и делу мира во всем мире. Такая политика иногда заставляет участников одной группы полагать, что мы поддерживаем другую группу. Каждое государство ставит на первое место собственные интересы в проведении внешней политики. К счастью, интересы Индии совпадают с мирной внешней политикой и сотрудничеством со всеми прогрессивными государствами. Неизбежно Индия будет сближаться с теми странами, которые дружественны ей и готовы сотрудничать».

То, что Индии удалось сблизиться с Вашингтоном, не расстроив Москву и не вызвав раздражение Китая, доказывает успешность стратегии «быстрых свиданий» с великими державами. Однако если отношения между великими державами будут и дальше ухудшаться, Индия окажется перед сложным выбором.

Индия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582325

Сирийский гамбит Москвы

Риски и перспективы первой «заморской» операции России

Сергей Минасян - доктор политических наук, заместитель директора Института Кавказа (г. Ереван).

Резюме Важнейшей особенностью сирийской кампании стала стратегическая внезапность и сохранение Россией военно-политической инициативы в глобальном измерении. Во второй раз за два года Кремль застал всех врасплох.

Российская операция в Сирии стала важнейшим мировым событием с серьезными последствиями как в региональном, так и в глобальном измерении. Кампания только разворачивается, и чтобы оценить ее динамику и перспективы, важно понять контекст «сирийского гамбита» Москвы и ключевые военно-политические аспекты.

Региональный контекст и политические предпосылки

Ключевую роль в принятии российским властями решения о военном вовлечении в сирийский конфликт, по всей видимости, сыграли события весны 2015 г., когда после потери Идлиба на севере страны и ряда других районов позиции режима Асада катастрофически пошатнулись.Неудачи не только деморализовали военную машину и иррегулярные группировки лоялистов, но и вызвали волнения в руководстве многочисленных и конкурирующих сирийских спецслужб. Падение Пальмиры с демонстративным разрушением ее исторических памятников символизировало победу исламистов на фоне продолжающегося падения духа сирийской армии и силовых структур.

К сентябрю 2015 г. насущно стоял вопрос действий на упреждение. Москве необходимо было предпринять что-то до того, как международная коалиция и ее региональные союзники, в первую очередь Турция, решатся на создание бесполетной зоны над Сирией. Как предполагали в Москве, появление там даже сравнительно ограниченной зоны рано или поздно привело бы к воздушным ударам с предсказуемым исходом, как это было в Ираке и Ливии.

Турецкий фактор играл важную роль в эскалации сирийского кризиса. Анкара – один из наиболее непримиримых противников Асада, турецко-сирийская граница является основным путем снабжения умеренной оппозиции, а демпинговая контрабанда нефти через турецкую территорию – важный источник финансирования ИГ. С июля 2015 г. турки приступили к собственной воздушной кампании в Сирии под лозунгами борьбы с терроризмом, однако наносили удары в основном не по исламистам, а по отрядам курдских ополченцев.

После того как Россия начала операцию, выяснилось, что амбиции и неоосманские иллюзии Анкары в сирийском конфликте не вполне соответствуют ее возможностям. Попытки Москвы договориться с Анкарой о взаимодействии оказались бесплодными. В результате Турции пришлось терпеть переброску российских вооружений и снаряжения в Сирию через собственные черноморские проливы, будучи ограниченной положениями Конвенции Монтрё, а также отказаться от идеи создания бесполетной зоны. Залеты на турецкую территорию российских истребителей, начавших боевые вылеты на севере Сирии, вызвали еще более нервную реакцию в Анкаре. Свое недовольство она продемонстрировала «случайным» нарушением в начале октября 2015 г. турецкими военными вертолетами границ Армении, охраняемых российскими пограничниками.

Отсутствие договоренностей с Турцией Москва компенсировала ситуационным региональным военным альянсом с Ираном и Ираком. Непосредственно перед началом российской операции в Багдаде был создан четырехсторонний координационный центр, ответственный за сбор и анализ текущей военной информации, и даже, по всей видимости, совместное оперативное планирование. Учитывая очевидную зависимость центрального иракского правительства от США, участие Багдада было для Москвы принципиальным.

Символическим подтверждением намерений сторон стал удар по целям на севере Ирака и Сирии российских крылатых ракет 3М14 «Калибр», выпущенных 7 октября 2015 г. с кораблей российской Каспийской флотилии. Политический смысл запуска российских аналогов американских «Томагавков», пролетевших над территориями Ирана и Ирака, заключался в демонстрации общности целей этих стран и России. Другим косвенным итогом запуска ракет именно из юго-западной акватории внутреннего Каспийского моря стало недвусмысленное предупреждение о недопустимости дальнейшей эскалации военно-политической ситуации в том числе и на Кавказе.

Другому важному военно-политическому игроку в регионе – Израилю – приходится выбирать между плохим и худшим – сохранением поддерживаемого Ираном и ливанской «Хезболлой» режима Асада и победой радикальных исламистов. Москве, кажется, удалось обеспечить относительный нейтралитет Тель-Авива. В рамках переговоров между Путиным и Нетаньяху в Москве состоялась также встреча главы израильского Генштаба с российским коллегой, они обсудили координацию военной деятельности. Одно из основных условий израильской стороны – современное российское вооружение не должно попасть в руки шиитской «Хезболлы». Москва, видимо, это гарантировала.

Очевидно, что в отличие от Израиля Соединенные Штаты, их европейские союзники, а также арабские монархии отрицательно отнесутся к любым шагам, направленным на спасение режима Асада. В случае успеха российской операции позиции Вашингтона на Ближнем Востоке могут быть поставлены под сомнение, но пока он выжидает, оценивая масштабы и последствия неожиданного предприятия России. В Америке не скрывают надежд, что «стратегическое терпение» США позволит России глубже завязнуть в сирийском кризисе с возрастающими для Москвы потерями.

Однако арабские монархии (как и Турция) не могут даже в краткосрочной перспективе игнорировать действия Москвы. Они способны существенно усилить поддержку сирийских оппозиционеров, вплоть до открытых поставок самых современных видов оружия, которые в состоянии повлиять на ход противостояния.

Гражданская война в Сирии и международная коалиция

Гражданская война в Сирии идет уже несколько лет. Результаты ее как с политической, так и с гуманитарной точек зрения катастрофичны для страны, ее государственности и населения.

Сирийская война и авиационная кампания США и многонациональной коалиции против «Исламского государства» с первого взгляда являются некими «клонами» предыдущих конфликтов в Ираке, Афганистане и Ливии. Однако есть две отличительные черты.

Во-первых, более четкие и усиливающиеся признаки «войны по доверенности» (proxy-war), как в классических региональных конфликтах сверхдержав периода холодной войны. Масштабы и состав участников противостояния сравнимы с украинским конфликтом.

Во-вторых, большая насыщенность боевой техникой, а также значительная численность противостоящих сил. Правительственные войска и поддерживающие их иррегулярные отряды использовали в боях сотни, если не тысячи единиц бронетехники, артиллерийских систем, десятки самолетов и боевых вертолетов.

В свою очередь, десятки тысяч сирийских оппозиционеров и исламистов к осени 2015 г. уже обладали сотнями единиц легких пикапов и внедорожников, оснащенных пулеметами, малокалиберными орудиями и минометами, а также современными противотанковыми ракетными комплексами (ПТРК). В некоторых отрядах оппозиции и в частях ИГ имелось небольшое количество бронетехники и даже тяжелой артиллерии, захваченной в боях. Ни в Ливии, ни даже в постсаддамовском Ираке (до 2013 г.) противостояния регулярных и проправительственных сил с инсургентами не приобретали таких масштабов.

До начала гражданской войны Сирия обладала одним из крупнейших танковых арсеналов не только на Ближнем Востоке, но и в мире. Одних только танков Т-72 (сирийская армия явилась первой, кто использовал их в боях в долине Бекаа в 1982 г.) различных модификаций насчитывалось порядка 1700–1800 единиц. Всего же численность танков, с учетом находящихся на хранении Т-54/55 и Т-62 ранних модификаций, доходила до 4500 единиц. Плюс к этому – тысячи единиц БМП, БТР, другой легкой бронетехники. Ракетно-артиллерийский парк насчитывал тысячи единиц ствольной артиллерии, в том числе – сотни 122-мм 2С1 и 152-мм 2С3 самоходных гаубиц. Дамаск располагал также существенным арсеналом тактических и оперативно-тактических ракет советского производства или их иранских и северокорейских клонов, претендуя по уровню боеспособности чуть ли не на статус региональной военной сверхдержавы. Хотя на Большом Ближнем Востоке к началу XXI века вряд ли можно было кого-то удивить наличием оперативно-тактических ракет «Скад» и тактических «Точка-У», ракетный потенциал Сирии отличался большим количеством не только пусковых установок, но и ракет к ним.

Однако все это в прошлом. Значительная часть бронетанкового парка, равно как артиллерии, утрачена в тяжелых боях, вышла из строя или действует на пределе эксплуатационных возможностей. Существенные потери понесли также ПВО и боевая авиация. Причем не столько в результате противодействия несуществующей у ИГ или оппозиционеров боевой авиации или действий их слабой ПВО (в основном состоящей из ПЗРК и малокалиберных 23-мм автоматических пушек ЗУ-23 на джипах и пикапах). Большинство потерь ВВС Сирии связано с захватом авиабаз в северных и восточных районах страны, а также возросшей уязвимостью взлетно-посадочных полос и стоянок к обстрелам с земли минометами и пускам ПЗРК по взлетающим/садящимся самолетам и вертолетам. Только в танках и легкой бронетехнике общие боевые и эксплуатационные потери составили порядка 60–70% от довоенной численности.

Особых возможностей восполнить потери в военной технике и вооружении у сирийской армии после начала гражданской войны не было. Поступало преимущественно стрелковое и легкое вооружение, боеприпасы, запасные части, а также некоторое количество устаревшей техники с российских военных складов. Исключение составляли поставки из России современных противокорабельных ракет, а также зенитных ракетно-пушечных комплексов (ЗРПК) «Панцирь», которыми, как предполагается, и был сбит в июне 2012 г. в районе Латакии турецкий разведывательный самолет RF-4E Phantom. Существенные поступления российских вооружений в Сирию (в том числе – современных образцов) возобновились лишь перед самым началом военной кампании осенью 2015 года.

Сирийская армия понесла серьезные потери в личном составе. По различным оценкам, численность правительственной армии сократилась более чем в два раза по сравнению с довоенным периодом. В результате утраты значительной части территории (к сентябрю 2015 г. верные Башару Асаду силы контролировали менее четверти страны) существенно сузилась мобилизационная база комплектования силовых структур. Этому также способствовала все большая «секторизация» конфликта: усиление ожесточенности противостояния между суннитским большинством и алавитским меньшинством. Хронический недостаток людских ресурсов – одна из серьезнейших проблем для режима Асада. Компенсировать ее кроме как за счет внешних источников (ливанская «Хезболла», шиитская милиция из Ирака, иранские «добровольцы» и бойцы КСИР, а также прибывающие при поддержке Ирана отряды шиитов из Афганистана и Пакистана) сирийские власти, видимо, уже неспособны.

С другой стороны, средневековая жестокость исламистов сделала союзниками режима небольшие отряды ополчения из числа этноконфессиональных меньшинств. Таковыми, например, являются отряды ополчения армян в Алеппо и в приграничном Кесабе, или друзов из прилегающих к границам Израиля и Ливана южных районов страны, до последнего времени пытавшихся сохранять относительный нейтралитет в борьбе между преимущественно алавито-баасистскими силами и джихадо-салафитскими и умеренно-исламистскими группировками. Серьезной роли в военном балансе внутрисирийского противостояния они не играют, но решать некоторые локальные военные задачи, а также поддерживать стабильность на местах могут.

Гражданское противостояние в Сирии не ограничивается боевыми действиями асадовских лоялистов против ИГ, «Джабхат ан-Нусры», других разношерстых группировок радикальных исламистов, а также умеренных оппозиционеров. Одним из наиболее драматических и кровавых эпизодов стали бои в курдонаселенном городе Кобани (Айн-эль-Араб) на сирийско-турецкой границе с сентября 2014 г. по февраль 2015 года. Выдержав несколько атак исламистов, захвативших значительную часть осажденного города, курды лишь при активной поддержке союзной авиации смогли очистить город и его окрестности. Сирийские курды, имеющие значительный опыт вооруженной борьбы, пользуются поддержкой США, что вызывает резкое неприятие Турции. Тем не менее к середине октября 2015 г. появилась информация о возможном альянсе курдских отрядов народной самообороны (YPG) с прозападными оппозиционерами для наступления на столицу ИГ – Ар-Ракку, при поддержке авиации США и их союзников. Уже в начале ноября с помощью американской авиации курдам удалось занять город Синджар на севере Ирака, перерезав дорогу, связывающую Ракку с Мосулом: масштабы «прокси-войны» с элементами иррегулярной «гибридной войны» расширяются.

Военный потенциал оппозиции и исламистов по мере разрастания гражданского конфликта формировался различными способами. Иногда это могли быть небольшие отряды в несколько сотен или даже десятков бойцов, оснащенных преимущественно легким и стрелковым вооружением, минометами, мобильными РСЗО и малокалиберными автоматическими пушками и пулеметами на базе легких пикапов и джипов. Они контролируют один-два городка или поселения или же парочку кварталов в Алеппо. Группировки могли сливаться в более крупные альянсы, зачастую при содействии внешних спонсоров или в связи с изменением военно-политической конъюнктуры, однако с легкостью вновь распадались на мелкие отряды.

К примеру, если в 2011–2012 гг. многие неисламистские группировки формировались под знаменами децентрализованной Свободной сирийской армии, то по мере разрастания конфликта и возникновения новых группировок оппозиционные силы становились более раздробленными и разобщенными. Создавались и активизировались радикальные суннитские и джихадистские группировки (до гражданской войны не представленные в Сирии ни политически, ни институционально, маргинализированные и находящие в глубоком подполье), нацеленные не только на свержение Асада, но и на установление исламистского режима, такие как «Джабхат ан-Нусра», «Ахрар аш-Шам», «Лива ат-Таухид», «Сукур аш-Шам», увеличилось число иностранных боевиков.

Если группировка пользовалась поддержкой внешних игроков (Соединенных Штатов, Турции, Иордании, арабских монархий Персидского залива), то ее арсенал не ограничивался только трофейными вооружениями. Он мог включать и более современные виды оружия как западного, так и китайского производства, переданные Турцией и арабскими странами. Например, у наиболее удачливых группировок имелись ПТРК TOW-2 американского производства, китайские ПТРК H-9 и ПЗРК FN-5, современные средства связи.

Методы действий оппозиционеров и ИГ также менялись по мере развития конфликта. На начальном этапе большое влияние имели джихадисты и иностранные боевики из Ирака, научившие сирийцев использовать террористов-смертников, подрывы зданий и автомобилей, самодельные взрывные устройства. По признанию «Джабхат ан-Нусра», именно от иракских джихадистов начиная с 2012 г. ее боевики переняли опыт использования бомб и смертников. Постепенно от чисто террористических действий перешли к партизанским и полурегулярным способам ведения борьбы. Боевики начали действовать по единому замыслу, комбинируя применение мобильных отрядов на легких бронеавтомобилях и оснащенных крупнокалиберными пулеметами и автоматическими пушками пикапах с использованием гусеничной бронетехники, реактивной и ствольной артиллерии. От небольших отрядов в несколько десятков человек, зачастую объединенных по региональному или родственно-племенному признаку, некоторые группировки выросли до крупных многотысячных объединений со смешанным комплектованием, включая добровольцев из различных мусульманских стран, с налаженной системой связи, управления, снабжения, рекрутирования новых бойцов.

К осени 2015 г. ИГ удалось сформировать разветвленные структуры, насчитывающие, по различным оценкам, многие десятки тысяч человек, вооруженных не только легким и стрелковым оружием, но и минометами и гранатометами. Только после стремительного захвата Мосула в руки исламистов попали около 2300 бронеавтомобилей и большое количество легкого и стрелкового оружия. Имелась также и бронетехника, в том числе танки. У иракской армии отбили американские танки М1А1М «Абрамс» (правда, достоверной информации об их использовании исламистами в боях не было: скорее всего, они были уничтожены последующими ударами авиации США и их союзников), не говоря уже о десятках танков Т-54 и Т-55 советского производства и их китайских аналогов. Артиллерийское вооружение в основном включало легкие РСЗО (преимущественно 107-мм китайские и турецкие клоны советской 16-ствольной РПУ-14), однако захвачены также несколько 122-мм РСЗО БМ-21 «Град». Исламистам удалось даже применять в боях трофейную тяжелую артиллерию, например, 155-мм американские гаубицы М198 при осаде Эрбиля – которые и стали летом 2014 г. первыми целями американской авиации в начавшейся операции «Непоколебимая решимость».

Сетецентричная структура джихадистских группировок, в первую очередь таких крупных, как ИГ и «Джабхат ан-Нусра», а также децентрализованная система командования существенно затрудняют и до бесконечности продлевают любого рода вооруженную борьбу с ними. Например, потери, понесенные одной из группировок ИГ, существенно не сказываются на способности исламистов продолжать активные и успешные боевые действия.

Важным элементом гражданской войны в Сирии и Ираке стала продолжающаяся второй год военно-воздушная операция «Непоколебимая решимость». По официальным данным Пентагона, с августа 2014 г. по 6 октября 2015 г. ВВС и палубная авиация ВМС США и их союзники совершили около 57 843 боевых и вспомогательных вылетов, нанеся 7323 удара. При этом свыше 2622 ударов нанесено по позициям боевиков на территории Сирии. В результате иракским правительственным войскам и курдскому ополчению (пешмерге) удалось несколько ослабить наступательный порыв ИГ в Ираке. Однако авиаудары коалиции не сломили боевой натиск исламистов, уже в мае 2015 г. захвативших большую часть провинции Анбар, а также ее центр – город Эр-Рамади. Бои за этот город, равно как и ряд населенных пунктов северного Ирака, активно велись правительственными войсками, поддерживающим их курдским и шиитским ополчением, а также отрядами иранских КСИР и после начала российской военной кампании в Сирии.

По данным Центрального командования армии США (CENTCOM), к 8 октября 2015 г. авиация многонациональных сил уничтожила 126 танков, 354 бронеавтомобиля, 561 базовый лагерь, по 4 тыс. зданий и огневых позиций исламистов, 232 объекта нефтяной инфраструктуры – всего поражена 13 781 цель. Несмотря на большую интенсивность боевых вылетов, существенно снизить активность исламистов не удалось, хотя к лету 2015 г. иракские правительственные войска и курдская пешмерга в целом стабилизировали фронт в Ираке. Воздушная поддержка коалиции была критически важна особенно в боях иракских и сирийских курдских ополчений с исламистами в районе Эрбиля, Киркука и Кобани. Наряду с этим ход операции «Непоколебимая решимость» продемонстрировал существенное техническое преимущество многонациональной коалиции (по сравнению с последующей российской военной кампанией). Большая часть вылетов осуществлялась с использованием управляемого и высокоточного оружия, более эффективных систем связи, управления, разведки и целеуказания. При этом, в лучших традициях ближневосточных войн последней четверти века, кроме авиации активно использовались также КРМБ «Томагавк» ВМС США.

С лета 2014 г. активизировались действия иракской авиации, чему во многом способствовали поставки из России современных (но хорошо знакомых иракским летчикам по опыту эксплуатации предыдущих модификаций) боевых самолетов и вертолетов. В Ирак прибыло до 15 штурмовиков Су-25, 12 ударных вертолетов Ми-35М, планируется поставить до 40 новейших ударных вертолетов Ми-28НЭ. В рамках масштабных оружейных контрактов на сумму до 4,2 млрд долларов в Ирак из России также поставляются многоцелевые истребители Су-30, тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», ЗРПК «Панцирь», ПЗРК «Игла» и другое ВВТ. Поставки российских вооружений (наряду с авиаударами многонациональной коалиции и помощью соседнего Ирана) позволили стабилизировать ситуацию на линии фронта после понесенных летом 2014 – весной 2015 гг. тяжелых поражений и создать благоприятную основу для военно-политического взаимодействия Ирака с Россией.

Особенности развертывания сирийской кампании России

Российская кампания в Сирии беспрецедентна как по масштабам, так и по методам технической реализации. Именно поэтому возникают сомнения в успехе заявленных (или предполагаемых) целей.

Принято считать, что это первая военная кампания России за пределами постсоветского пространства после развала СССР. Если не считать конфликты на территории бывшего Союза, военная активность России за ее границами за последние четверть века имела достаточно ограниченный и специфический характер – от миротворческих операций до борьбы с морским пиратством. Сирийская кампания пока преимущественно ограничивается использованием боевых самолетов и вертолетов российских ВКС. В последний раз советские/российские летчики участвовали в боях на Ближнем Востоке в начале 1970-х годов. Речь идет о так называемой «Войне на истощение» между Египтом и Израилем, когда советские летчики и зенитчики были дислоцированы в районе Синайского канала для содействия египтянам в отражении ударов израильской авиации (операция «Кавказ»).

Участие военспецов и регулярных частей Советской армии на стороне Сирии в боевых действиях в долине Бекаа в 1982 г. имело более локальный характер. В конфликте ограниченное участие приняли лишь военные советники, преимущественно – зенитчики. В 1983–1984 гг. в ходе операции «Кавказ-2» в Сирию были переброшены два советских зенитно-ракетных полка, оснащенных новейшими на тот момент зенитно-ракетными комплексами дальнего действия С-200. Однако они лишь обеспечивали противовоздушную оборону Сирии после разгрома израильтянами сирийской ПВО летом 1982 года.

Таким образом, нынешняя сирийская кампания – первое за почти 40 лет комбинированное (военно-морское и военно-воздушное) проецирование российской военной мощи за тысячи километров от границ России. При этом, хотя на начальной стадии в информационном поле выделялась военно-воздушная составляющая (в конце концов, боевые действия начались и продолжительное время велись лишь ВКС РФ), но и роль военно-морского флота была весьма значимой.

На начальном этапе т.н. «Сирийский экспресс» включал преимущественно масштабную транспортировку военной техники, боеприпасов, топлива, а также личного состава из черноморских портов в Сирию. Использовались как штатные суда Черноморского флота (в том числе десантные корабли и морские танкеры, а также вспомогательные суда), так и суда обеспечения из состава Северного и Балтийского флотов. Однако уже через две недели после начала военной операции (в середине октября 2015 г.), с ростом объемов снабжения группировки в Сирии, а также увеличением количества поставляемых Дамаску ВВТ, стали привлекаться также коммерческие суда, даже бывшие турецкие сухогрузы, зафрахтованные Россией.

Транспортировка военных грузов через черноморские проливы под пристальным наблюдением турецкой стороны прикрывалась боевыми кораблями оперативного соединения российского ВМФ на Средиземном море. По мере развертывания авиационной группировки и наземных частей обеспечения и охраны в районе Латакии туда также подошли основные корабельные силы оперативной группы ВМФ во главе с флагманом Черноморского флота гвардейским ракетным крейсером «Москва». Будучи оснащен морской версией ЗРК С-300 (С-300Ф «Риф»), крейсер способен обеспечить ПВО в районе Латакии и основного пункта базирования «экспедиционных сил» российской боевой авиации – аэродрома «Хмеймим» в период развертывания операции. С целью демонстрации намерений российские боевые корабли уже после начала воздушной операции провели учебные стрельбы, в том числе пуски зенитных ракет совместно с наземными средствами ПВО развертываемой группировки российских войск. Фактически тем самым заявлено создание Россией бесполетной зоны для боевой авиации третьих сторон над западными прибрежными районами Сирии.

Однако наиболее заметным участием ВМФ России в сирийской операции стал залп крылатыми ракетами 3М14 «Калибр» с кораблей Каспийской флотилии. Впрочем, как уже отмечалось, политическая и пропагандистская значимость пуска дорогостоящих крылатых ракет превышала его военную целесообразность. «В соответствии с очевидной военно-политической логикой, последующие пуски КРМБ были осуществлены уже из акватории Средиземного моря. 17 ноября 2015 г. осуществлен первый в истории российского ВМФ боевой пуск крылатых ракет с борта российской дизель-электрической подводной лодки «Ростов-на-Дону» Черноморского флота по целям в районе столицы ИГ – Ракки. Отметим, что кроме «Ростова-на-Дону» в боевой состав недавно сформированной 4-й отдельной бригады подводных лодок ЧФ на данный момент входят еще две (запланированы поставки еще трех субмарин данного типа) дизель-электрические подводные лодки проекта 636.6 «Варшавянка». Не исключено, что дальнейшие пуски КРМБ из акватории Восточного Средиземноморья могут быть осуществлены уже с борта надводных кораблей и даже атомных подводных лодок ВМФ России.

Немаловажно участие в сирийской операции (пока еще в качестве сил охранения) морской пехоты. На данном этапе она представлена в Сирии усиленной батальонной тактической группой из состава известной еще с прошлогодней крымской операции 810-й бригады морской пехоты Черноморского флота. С советских времен она неоднократно привлекалась к учениям 5-й оперативной эскадры ВМФ СССР в Средиземном море, в том числе с десантированием на побережье Сирии в районе Тартуса, и предполагается, что офицерский состав бригады хорошо знаком с нынешним местом боевой командировки. По всей видимости, со временем будет осуществляться плановая ротация частей 810-й бригады морскими пехотинцами из состава других флотов.

Воздушная составляющая сирийской кампании включает два взаимозависимых элемента: военно-транспортный и боевой. Военно-транспортная авиация осуществляла переброску (преимущественно самолетами Ил-76 и тяжелыми Ан-124 «Руслан») личного состава, ВВТ и иных военных грузов. Именно ВТА были доставлены в Сирию ударные вертолеты Ми-24П, многоцелевые вертолеты Ми-17 и Ми-8, ЗРПК «Панцирь» (для организации ПВО аэродрома «Хмеймим», порта Латакия и формируемой военно-морской базы Тартус), а также беспилотные летательные аппараты (БПЛА), активно используемые российской стороной для разведки и целеуказания. ВТА также была осуществлена переброска наземных комплексов РЭБ, РСЗО «Смерч» и ряда других реактивно-артиллерийских систем, призванных на начальном этапе усилить охрану пунктов базирования боевой авиации и флота, хотя в дальнейшем не исключено их использование для поддержки наступления правительственных войск. Полеты ВТА осуществлялись через воздушное пространство Ирана и Ирака на больших высотах, недоступных для ПЗРК и зенитной артиллерии оппозиционеров.

Также через воздушное пространство Ирана и Ирака к середине сентября 2015 г. на авиабазу «Хмеймим» прибыли боевые самолеты и вспомогательный самолет Ил-20, осуществляющий радиоэлектронную разведку, РЭБ и целеуказание. Сформированная 30 сентября 2015 г. Авиационная группа ВВС России в Сирии к началу операции насчитывала 12 бомбардировщиков Су-24М, 12 штурмовиков Су-25СМ, шесть бомбардировщиков Су-34 и четыре многоцелевых тяжелых истребителя Су-30СМ. Кроме этого, в группе имеется примерно 15 ударных вертолетов Ми-24П и многоцелевых Ми-17 и Ми-8 (предназначенных для транспортировки, а также поиска и спасения сбитых пилотов).

Сухопутный компонент российской операции пока ограничен частями, осуществляющими ПВО, охрану и обеспечение действий боевой авиации и пунктов снабжения. Помимо уже упомянутых морских пехотинцев, эти задачи осуществляются частями дислоцированной в Новороссийске 7-й десантно-штурмовой (горной) дивизии ВДВ, войск специального назначения, а также частей ПВО и ракетно-артиллерийских войск. Однако очевидно, что после объявленных планов развертывания на территории Сирии одновременно военно-морской, военно-воздушной и сухопутной российской военной базы ее наземный компонент будет неизбежно увеличиваться, даже если, как сказал Владимир Путин, участие российских войск в сухопутной операции не рассматривается.

Важнейшей особенностью сирийской кампании стала стратегическая внезапность и сохранение Россией военно-политической инициативы в глобальном измерении. Во второй раз за последние два года (после крымской операции и начала украинского кризиса) Кремлю удалось застать врасплох своих контрпартнеров в США, Европе и на Ближнем Востоке. Причем эта внезапность была достигнута не столько на техническом уровне (в век космической и электронной разведки скрыть столь масштабную переброску сил и средств армии и флота невозможно), а на уровне стратегической культуры и специфики процесса принятия решений.

Хотя это обстоятельство обеспечило благоприятные стартовые условия для начала военной операции, уже звучат мнения, что подобная стратегическая внезапность не что иное, как безрассудная игра на грани фола. Впрочем, станет ли авантюрой «сирийский гамбит» и превратится ли Сирия для Москвы во «второй Афганистан» или же станет триумфом, способным создать основу для выхода из украинского кризиса и формирования новых отношений с Западом – покажет динамика как военных, так и политических процессов. Боевые действия в Сирии (как российской авиации, так и, что немаловажно, сухопутного наступления Асада и его союзников) будут совмещаться с политическими процессами, влияя на их результаты, и наоборот.

Первые итоги и промежуточные перспективы

Россия попыталась использовать в сирийской кампании максимум разработок в сфере конвенциональных вооружений за постсоветский период. Многие виды ВВТ применялись впервые или же были представлены существенно модернизированными образцами.

Впервые в боевых условиях использовались тяжелые истребители Су-30СМ, впрочем, пока лишь прикрывая действия штурмовой и бомбардировочной авиации. Впервые зафиксированы фронтовые бомбардировщики Су-34. Хотя они уже применялись в августовской кампании против Грузии в 2008 г., но тогда лишь для радиоэлектронной борьбы по подавлению грузинской ПВО – поддержка действий бомбардировщиков Су-24 и штурмовиков Су-25. В Сирии Су-34 использовали новые высокоточные боеприпасы, в частности – семейства КАБ-500 со спутниковым наведением (российский аналог американских управляемых бомб JDAM), а также управляемые ракеты Х-25 и Х-29. Однако уже через две недели стало очевидно, что российская авиация испытывает проблемы с высокоточным и управляемым оружием. В репортажах из Сирии все чаще появлялись кадры, на которых не только Су-24М и Су-25СМ, но и современные Су-34 вылетали на задания, оснащенные не управляемыми боеприпасами, а свободнопадающими бомбами (например, ОФАБ-250/500 или РБК-500), по всей видимости, выпуска если не 1980-х, то 1990-х годов.

В первые недели операции российская авиационная группа осуществила рекордное число боевых вылетов почти на пределе технических возможностей (отчасти этому способствовала относительная близость целей – иногда порядка 100–200 км от аэродрома «Хмеймим»). Только за первый месяц боев, к началу ноября 2015 г. российская авиация совершила свыше 1 тыс. боевых вылетов. Достаточно высокой оказалась летная подготовка пилотов самолетов, а также экипажей, активно применявшихся для непосредственной поддержки сухопутных войск ударных вертолетов Ми-24П. Несмотря на опасность пусков ПЗРК и действий зенитной артиллерии, российские Су-25СМ и Су-24М, как и ударные вертолеты, с первых же дней активно использовалась на низких высотах. Тем не менее, за полтора месяца боевых действий, к середине ноября 2015 г. российская авиация, за исключением парочки упавших беспилотников, потерь не имела. Однако вполне возможно, что рано или поздно российский боевой вертолет или самолет будет сбит, что заставит авиацию подняться на высоты свыше 4 км, чтобы не стать целями современных типов ПЗРК. Последние, по всей видимости, вскоре появятся у сирийской оппозиции. Естественно, это снизит эффективность поддержки с воздуха, тем более что численность российской авиационной группы невелика (фактически смешанный авиационный полк).

Видимо, в ближайшее время Москве придется количественно и качественно усилить авиационную группировку в Сирии. Согласно сведениям космической разведки западных стран, авиабаза «Хмеймим» уже существенно расширяется. По неподтвержденным данным, для расширения возможностей непосредственной огневой поддержки в Сирию прибыли новейшие российские ударные вертолеты Ми-28Н. Впрочем, активизация воздушной операции необязательно должна подразумевать базирование самолетов непосредственно на аэродромах в Сирии. 17 ноября, на следующий день после саммита «Большой двадцатки» (видимо, аналогично пусками КРМБ из акватории Каспийского моря, для придания большого политического и пропагандистского эффекта действиям российской дипломатии в переговорном процессе с партнерами на Западе) для ударов по позициям исламистов, уже была привлечена российская стратегическая бомбардировочная авиация, действующая с авиационных баз на российской территории. Как и предсказывали некоторые военные эксперты, взлетевшие с аэродрома в Моздоке 12 сверхзвуковых бомбардировщиков Ту-23М3 нанесли удары (по всей видимости, с использованием свободнопадающих бомб) по целям в районе Ракки и Дер-эз-Зоре. В свою очередь, пять российских дальних стратегических бомбардировщиков Ту-95МС и шесть ракетоносцев Ту-160 нанесли удар уже крылатыми ракетами воздушного базирования по целям на территории Сирии. В дальнейшем не исключено также использование в качестве «баз подскока» иранских авиабаз (теоретически – даже российской авиационной базы Эребуни в Армении) для действий дополнительных фронтовых бомбардировщиков Су-24М и Су-34.

Впрочем, даже в первоначальном составе российская авиационная группа в состоянии осуществлять широкий спектр боевых задач, включая поражение систем управления, складов, объектов нефтегазовой инфраструктуры, уничтожение бронетанковой и ракетно-артиллерийской техники. Действия российской авиации также способствовали дроблению отрядов ИГ и оппозиционеров, усложняя подвоз подкреплений и снабжение боеприпасами.

Но главное будет решаться на земле и зависеть от сухопутного наступления правительственных войск и их союзников. Хотя в последнее время активизировалось участие иранцев (подразделений КСИР/«Кодс» и шиитской милиции) в сухопутных боях, тем не менее пока не ясно, решится ли Иран на кардинальное увеличение военного присутствия в Сирии, послав туда регулярные войска. Даже в нынешнем геополитическом контексте это был бы слишком решительный шаг, особенно учитывая, что, вопреки расхожему стереотипу, возможностей по существенному проецированию сухопутной военной мощи у Тегерана не так уж и много. Надо также учитывать, что среди алавитско-баасистской верхушки сторонников Асада давно нарастает недовольство засильем иранцев не только в силовых структурах, но и в самых различных ветвях управления и госструктур.

Пока темпы наступления сторонников Асада неудовлетворительны и далеки от ожидаемых. Сирийская армия медленно вгрызается в оборонительные позиции умеренной оппозиции и местных исламистов, неся потери в боевой технике и живой силе. Особенно тяжелый урон армии Асада наносит использование повстанцами современных противотанковых ракетных комплексов. Потери в бронетехнике столь существенны, что некоторые эксперты даже отмечают, что успешное применение повстанцами ПТРК в горно-пустынной местности и в условиях плотной городской застройки может сыграть такую же роль, как использование афганскими моджахедами ПЗРК «Стингер» против советской авиации. После начала российской операции саудовцы приняли решение поставить оппозиционерам дополнительно 500 ПТРК Tow-2, и очевидно, что в скором времени это скажется на ходе наземных боев.

То, что гражданские войны и асимметричные конфликты выиграть одной авиацией невозможно, – аксиома. За последние десятилетия все примеры хотя бы частичных успехов применения авиации как против повстанцев и иррегулярных отрядов, так и против правительственных сил сопрягались с активностью на земле. Можно провести аналогии с действиями Северного альянса в афганской кампании 2001–2002 гг., операций США и их союзников против Саддама Хусейна в 1991 г. и в 2003 г., гражданской войной в Ливии в 2011 году. На фоне пока еще достаточно скромных успехов начавшегося сухопутного наступления спорны перспективы успешной реализации сторонниками Асада полноценной воздушно-наземной операции.

В случае провала сухопутного наступления лоялистов России, по всей видимости, придется или сворачивать сирийскую кампанию (что представляется весьма сомнительным с учетом политических издержек для Кремля) или же существенно увеличить вовлеченность. В этом случае уже не удастся ограничиться усилением воздушной компоненты, тем более что в ближайшие месяцы погодные условия могут ухудшиться, создав проблемы для активного применения авиации.

Не исключено, что на следующем этапе Москва будет вынуждена, кроме прямых поставок сирийской армии все новых систем вооружения (к примеру, тяжелые российские огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек» уже активно используются войсками Асада) перейти к использованию в сухопутных боях ракетно-артиллерийских систем уже с российскими экипажами. Это могут быть тяжелые РСЗО «Смерч» и «Торнадо», оперативно-тактические ракетные комплексы «Точка-У», крупнокалиберные самоходные артиллерийские системы «Мста-С» и другие виды ракетно-артиллерийского вооружения. Будет увеличено число военных советников, возможно также участие в боях элитных частей спецназа, ВДВ и морской пехоты.

Это не будет еще полномасштабным вовлечением российской армии в сухопутную операцию, но станет шагом в данном направлении. Хотя на самом высоком уровне говорилось о невозможности сухопутной операции, это не означает, что такой исход полностью исключен. Начиная в 1965 г. воздушную операцию Rolling Thunder против Северного Вьетнама, США также не предполагали, что отправят в Индокитай более чем полумиллионный контингент морских пехотинцев и сухопутных войск.

Впрочем, пока еще в запасе остается вариант активизации и согласования дипломатических усилий вовлеченных в конфликт игроков, включая политический диалог между оппозиционерами, спонсируемыми Соединенными Штатами, Турцией и арабскими монархиями, и Асадом, с последующей выработкой согласованных усилий против ИГ. Попытки диалога с Москвой по этому вопросу США и их союзниками уже предпринимались и дают некоторые надежды на координацию усилий. Теракты в Париже, похоже, привели к серьезному переосмыслению подходов к ситуации на Ближнем Востоке и действиям Москвы и проасадовских сил в Сирии не только у французского руководства. Встреча «Большой двадцатки» в середине ноября 2015 г. стала, по всей видимости, индикатором возможного изменения подходов западных стран и их ближневосточных союзников к действиям России в регионе. Как минимум – в вопросе если не совместной, то – хотя скоординированной борьбы с ИГ.

Тем не менее, надеяться на скорое полное уничтожение ИГ и салафитско-джихадских отрядов в Сирии и Ираке не стоит. Этноконфессиональные основы конфликта не должны скрываться под удобными идеологическими штампами: не упрощая межсекториальный характер внутрисирийского и внутрииракского противостояния, следует признать, что фактически основа ИГ – это фрустрированное по всем статьям за последние десятилетия суннитское население Ирака и Сирии, равно как в свое время основу движения «Талибан» составляли «сердитые и недовольные» пуштуны. Поэтому вооруженная борьба с радикальными исламистами без четких дипломатических перспектив на дорогостоящее и долговременное постконфликтное урегулирование с участием всего международного сообщества – тщетная задача не на годы или даже десятилетия, а на целое поколение вперед.

Заключение

Если по итогам сирийской кампании будет достигнута линия Аллепо-Дамаск и закрыта граница с Турцией, то к «ужасу и изумлению» всего мира Россия продемонстрирует способность проецировать военную мощь за пределами постсоветского пространства. Будет создана постоянная сухопутная, военно-воздушная и военно-морская база в Сирии, закрепляющая российское военное присутствие в регионе. В этом случае, как, по всей видимости, и рассчитывают в Москве, любое постконфликтное урегулирование в сирийском и иракском вопросах, будет невозможно без учета интересов России.

Если «сирийский гамбит» не имел для российского руководства самодостаточной цели, и предпринимался лишь для того, чтобы отвлечь внимание от Украины (или заставить Запад согласиться на новый формат отношений с Россией), то эта цель уже отчасти реализована, (не без помощи исламистов, устроивших масштабные теракты в Париже). Впрочем, если в ближайшее время не удастся скоординировать действия с западными партнерами по нахождению политического урегулирования внутрисирийской проблемы с одновременной концентрацией вооруженной борьбы с ИГ, сирийская кампания Москвы может серьезно затянуться в военно-политическом плане и привести ко все увеличивающимся политическим и военным издержкам. Тем самым «сирийский гамбит» Москвы вполне может превратиться в банальный военно-политический «цугцванг». Исключить это способно достижение Россией с США и их региональными союзниками компромиссного соглашения по политическому урегулированию, включая сохранение Асада у власти на переходный период с последующим формированием в Сирии новых коалиционных властей.

Однако возможно ли это – покажет дальнейшее развитие военно-политических процессов в сирийском конфликте и вокруг него.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582321 Сергей Минасян

Как победим?

Чем должна завершиться российская операция в Сирии

Александр Белкин – директор по международному сотрудничеству Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме Принципиально важна способность сформулировать главный критерий российского вооруженного участия в сирийском кризисе. Что считать моментом, когда цель будет достигнута? К такому выводу пришли участники дискуссии СВОП.

В конце октября в Совете по внешней и оборонной политике состоялась дискуссия на тему «Стратегия ухода – опыт выхода из локальных конфликтов». Организаторам и участникам заседания очевидно, что тема Сирии и Ближнего Востока, российского участия в урегулировании ситуации в регионе не только останется в центре общественного внимания, но с учетом сложности и запутанности ближневосточного клубка вполне может обостриться и потребовать безотлагательных ответов на жизненно важные вопросы. Одним из них является то, что в западной политической науке называется exit strategy, стратегия выхода из конфликта.

Для участия в дискуссии были приглашены эксперты по региону Ближнего Востока, а также ветераны МИДа и Минобороны, имеющие опыт как дипломатического, так и военного урегулирования подобных кризисов. Им было предложено обсудить вопросы реалистичных военно-политических задач российской военной вовлеченности в Сирии и ее пределов; правомерности сравнения российского военного участия в Сирии с советской кампанией в Афганистане; практических рекомендаций с учетом страноведческих знаний и «афганского» опыта.

Участники дискуссии согласились, что в вооруженном конфликте того типа, что происходит в Сирии, о победе в классическом понимании говорить невозможно. Боевые действия ведутся против террористической организации, легко переходящей от организованных форм войны к иррегулярным действиям, к мятеж-войне. В рамках объявленного российского военного присутствия с использованием «исключительно авиации» (С.Б. Иванов), когда «ни о каких наземных операциях и участии российских воинских подразделений в наземных операциях речь не идет и идти не может» (В.В. Путин) задача уничтожения т.н. «Исламского государства» не стоит, потому что она нереализуема. Ядро ИГИЛ находится на территории Ирака, то есть за пределами заявленной зоны российской военной операции. Вероятность того, что от Багдада поступит официальная просьба о российской авиационной поддержке действий иракских сил против ИГИЛ на иракской территории, участники дискуссии оценили как минимальную, в значительной степени по причине сохраняющейся серьезной политической зависимости Багдада от позиции США.

Эффективное применение российской авиации в таком случае возможно лишь в форме поддержки наступательных сухопутных операций сирийских правительственных войск, поскольку одними авиационными ударами по базам террористов территорию, контролируемую ими, не освободить. В идеале максимальной военной задачей российского контингента, достижение которой позволило бы перейти к решению проблем внутриполитического урегулирования в Сирии, могло бы стать вытеснение сирийскими войсками при российской авиационной поддержке организованных сил ИГИЛ из крупных провинциальных центров: Дейр-эз-Зор, Ракка, Пальмира (Тадмор).

Вместе с тем участники дискуссии по-разному оценивали реалистичность выполнения обозначенной задачи. Прежде всего как серьезный негативный фактор отмечалась ограниченность военных возможностей сирийских правительственных сил. Режим Башара Асада, похоже, достиг предела военных ресурсов еще весной текущего года. Показателей такой исчерпанности много, например, оппозиционные силы продолжают удерживать часть предместий Дамаска; недавняя попытка правительственной армии полностью освободить от оппозиции Алеппо провалилась, противники режима продолжают контролировать половину этого второго по величине города Сирии. Другими словами, велика вероятность того, что наличными силами правительство не вытеснит ИГИЛ из основных центров. В этом случае встанет вопрос о наращивании сухопутной поддержки сирийской правительственной армии. По общему мнению участников дискуссии, России ни в коем случае нельзя выходить за рамки заявленного участия, категорически недопустимо позволить втянуть себя в сухопутные операции.

Особое значение приобретает взаимодействие с Ираном и отрядами различного происхождения (ополчения, добровольцы и пр.), ориентированными на Тегеран. Притом что цели России и Ирана в Сирии в значительной степени совпадают, считать их общими нельзя. Региональная повестка дня Тегерана прочно завязана на факторы геополитического и религиозного противостояния локальных держав, чего Москва старается избегать.

В качестве возможного союзника в войне против ИГИЛ участники дискуссии называли курдских ополченцев, живущих на севере на границе с Турцией. В ходе военного противостояния с ИГИЛ курды продемонстрировали свою значимость, доказали, что на них можно положиться. Так, они собственными силами выбили ИГИЛовцев из провинции эль-Хасеке, которую полностью контролируют. Но в выстраивании взаимодействия с курдами понадобятся непростые дипломатические усилия, поскольку, во-первых, у них не слишком благоприятная история отношений с режимом Асада; во-вторых, на курдов уже делает ставку коалиция во главе с США. Наконец, ситуация осложняется глубокими конфликтами между курдами и турками. Тем не менее кооперация с курдами возможна в северной Сирии, несколько южнее зоны их компактного пребывания, а при наличии специальных договоренностей (обещания на будущее) даже при блокировании Алеппо. К северу от Дамаска (прежде всего район Хомса) активно действует ополчение из северокавказской диаспоры (сирийские черкесы), по факту они выступают на стороне правительства.

Во внутриполитическом урегулировании и послевоенном устройстве Сирии курды могут и должны сыграть большую роль. Чтобы остаться в прежних границах, сирийскому государству придется выработать более мягкую форму этнического представительства. Остаются еще друзы — большая конфессиональная группа, которая требует внимания. Между тем расширение прав курдов и прочих этнических меньшинств пока не относится к задачам ни официального Дамаска, ни многих представителей суннитской оппозиции, которые предполагают закрепить в будущей Сирии доминирование большинства.

Участники дискуссии разошлись в оценках целесообразности сохранения российских военных баз. По мнению некоторых, России, российскому военному флоту нужна опора в Тартусе, причем не в прежнем виде «бензозаправки» (пункта материально-технического обеспечения ВМФ), а полноценной военно-морской базы по типу той, которая была в Камрани (Вьетнам). Её наличие значительно способствовало бы автономности ВМФ в Средиземноморье и Атлантике, расширило бы возможности проекции силы. Разумеется, понадобится и прикрытие с воздуха, то есть потребуется и военно-воздушная база под Латакией. Сторонники подобной точки зрения полагают, что на ближайшие годы, если не десятилетия Ближний Восток превращается в очаг серьезных угроз и рисков, на которые России все равно придется реагировать, в том числе и военным способом, так что было бы странно уходить с обретенного плацдарма, чтобы потом создавать новые с нуля.

Другая часть дискутантов, напротив, подчеркивала, что военные базы в таком нестабильном регионе и еще более нестабильном государстве, как Сирия, послужат постоянным яблоком раздора и центром притяжения террористической активности. Возможность сохранения российских баз в Сирии может реалистично рассматриваться только в случае решения основной задачи военной кампании – вытеснения и локализации вооруженных сил ИГИЛ за пределы основных провинциальных центров Сирии, а затем внутриполитического урегулирования многолетнего гражданского противостояния в стране. Российское военное присутствие должно быть принято широкими спектром сирийских политических сил и признано ими в качестве фактора стабильности. Если же оно будет основано на договоренностях только с правительством Башара Асада, любая смена власти (а в долговременную устойчивость нынешней политической модели не верит практически никто из экспертов) спровоцирует очень опасную напряженность вокруг нашего военного объекта.

Относительно правомерности сравнения российской операции в Сирии с советской кампанией в Афганистане участники заседания высказались в основном однозначно: подобные параллели носят преимущественно спекулятивный характер. Шейх Абу Мухаммад Джулани, руководитель «Джабхат ан-Нусры», в памфлете, который сейчас по-русски вывешен в Интернете, многократно повторяет тезис о том, что в Сирии Россия получит второй Афганистан.

Прежде всего Сирия и Афганистан — два совершенно различных государства и общества, несопоставимых в историческом, социокультурном и экономическом отношениях.

Афганистан — страна, где государственное строительство имеет свою ярко выраженную специфику. Доминирующим фактором является наличие влиятельных пуштунских племенных объединений в условиях неурегулированной пограничной проблемы. Основной компонент в социальной структуре населения – крестьяне (дехкане), обреченные трудиться на своем наделе, шанс на самореализацию в других областях минимален. Если нет военных действий, их социальный статус очень низок. Война – невероятная возможность заявить о себе, повысить статус, значительно улучшить материальное положение. Поэтому афганцы, взявшие в руки автомат, уже никогда с ним не расстанутся.

Сирия — страна древнейшей, шеститысячелетней цивилизации, причем городской – в городах живет половина населения. Это светское секулярное государство, вполне модернизированное. Города достаточно европеизированы. Сирийская верхушка, будь то алавитская или суннитская, хочет жить по меркам цивилизованного западного мира. В этом отношении ориентация сирийского общества в целом, а не только алавитской или суннитской верхушки, друзов, курдов и так далее – стремление к подобию европейской модели общества. В Сирии тоже есть племенные сообщества, порядка 40 бедуинских кланов, но они не имеют того влияния, которым пользуются племена в Афганистане.

У сирийского крестьянина, помимо того что он с момента вступления в большую жизнь собирает деньги, чтобы обзавестись семьей, есть еще много других задач. Он интересуется внешним миром, обязательно пользуется спутниковой «тарелкой» и так далее. Сирийцы в массе своей живут интересами большого мира, а не только своей маленькой общины. И для сирийца война — это катастрофа, нечто экстраординарное, не случайно ИГИЛ в Сирии в основном (в значительно большей степени, чем в Ираке) состоит из пришлых людей.

В одном из недавних выступлений министр обороны Саудовской Аравии пытался надавить на Россию, мол, вы увидите второй Афганистан, намекая на то, что против российской авиации будут использованы «Стингеры». Однако заявление скорее является блефом. Если саудовцы решатся-таки на поставку повстанцам ПЗРК, это будет означать полную смену курса США в регионе вплоть до разрыва Вашингтона и Эр-Рияда.

Передача «Стингеров» и любых средств противовоздушной обороны непонятным формированиям будет означать расползание этого оружия в неподконтрольные группировки. Кого они завтра будут сбивать? Мало того что в небе над Сирией помимо российских работают и американские летчики, сами саудовцы проводят воздушную операцию в Йемене, куда установки тоже могут попасть. Союзники Вашингтона в регионе, прежде всего Израиль и Турция, такого поворота не поймут. Помимо этого Соединенные Штаты учитывают возможные ответные действия России по передаче комплексов С-300 Сирии.

Есть распространенное заблуждение, дескать, СССР был вынужден принять решение о выводе войск из Афганистана под влиянием потерь, которые авиация стала нести от американских «Стингеров» в руках моджахедов. Это не так. Во-первых, преувеличивается воздействие «Стингеров» как военного фактора. Действительно, в 1986 г. первыми же пусками «Стингеров» в советском вертолетном полку в Джалалабаде (провинция Кунар) было сбито четыре вертолета. Это стало первыми очень большими потерями. Но потом нашлось противодействие, урона стало меньше. В принципе потери от «Стингеров» не превышали ущерба, который наносили другие средства ПВО.

Во-вторых, принципиальное решение о выводе войск было принято раньше, чем начались поставки ПЗРК. Попытка советского контингента с 1983 по 1985 гг. задавить сопротивление за счет наращивания интенсивности боевых действий привела лишь к резкому росту численности моджахедов. И на этом фоне в 1985 г. было принято решение о выводе – значительно раньше появления «Стингеров».

Заявления чиновников Саудовской Аравии о вероятности поставок ПЗРК повстанцам в Сирии, равно как и декларирование намерения превратить Сирию для России во второй Афганистан, представляют собой ничем не подкрепленную попытку шантажировать Россию. По мнению экспертов, такой же попыткой отвлечь ресурсы и внимание Москвы от сирийской проблемы является создание структур ИГИЛ на севере Афганистана. Действия носят ярко выраженный искусственный характер, где просматривается рука межведомственной разведки Пакистана.

Основываясь на опыте советских боевых действий в Афганистане, участники дискуссии высказали ряд практических замечаний. Эксперты признали, что в Сирии у наших войск более передовая техника, способная наносить точные удары и позволяющая практически безнаказанно применять авиацию. С другой стороны, отмечалась недостаточная эффективность авиационной поддержки войск, проблемы координации воздушных и сухопутных акций. Серьезной помехой является языковой барьер, поскольку летчики не владеют арабским языком, а сирийские офицеры в основном не знают русского. Отчасти проблема может быть снята применением более современных средств боевой поддержки войск, в частности вертолетов К-52, Ми-28Н, способных благодаря хорошей оптике засекать огневые точки противника и наносить по ним удары, находясь позади наступающих частей. Для повышения эффективности применения штурмовиков Су-25 требуются авианаводчики в боевых порядках.

Оценивая соотношение военного и внутриполитического урегулирования в Сирии, участники дискуссии высказывали разные мнения. Превалировала точка зрения, что политическому урегулированию должно предшествовать военное подавление и вытеснение ИГИЛ. В условиях гражданской войны, отсутствия контроля над значительной частью территории, а также прямой и явной угрозы со стороны ИГИЛ всем социальным и этническим группам общества проведение корректных и адекватных реальным настроениям выборов представляется невозможным ни с технической, ни с политической точки зрения. В голосовании, проведенном в такой обстановке и лишь в отдельных провинциях, вероятнее всего, победит Асад, но смысла в этой победе будет мало, поскольку ее не признает законной ни большая часть сирийского общества, ни западная коалиция.

Другая точка зрения состояла в том, что ключевое звено в международных антитеррористических усилиях – именно Сирия, и до тех пор пока самими сирийцами при международном содействии не будут согласованы параметры переходного периода и не начнется реальный политический процесс, решающих успехов в борьбе с ИГИЛ ожидать трудно. Поэтому речь должна идти о выработке – пусть и параллельно с боевыми действиями – приемлемой для всех модели будущего государственного устройства.

Возвращение из сирийского похода без «потери лица» и возрастания рисков для России возможно лишь путем срочных усилий по установлению взаимодействия с Западом и заинтересованными региональными акторами для совместной борьбы против ИГИЛ и дискуссии о послевоенном политическом урегулировании. Это и условия ухода Асада, и гарантии ему, его окружению и алавитам, и обеспечение территориальной целостности Сирии с учетом интересов всех этнических и религиозных групп.

Россия фактически спасла официальный Дамаск от падения, однако она не может позволить себе оказаться заложницей лишь одной сирийской группировки, перспективы которой крайне неопределенны даже при столь активной российской поддержке. Обстановка вокруг российского участия меняется стремительно. Сирия – ключевой, но не единственный элемент. Рост террористической угрозы со стороны ИГИЛ, ясно обозначившийся после крушения самолета над Синаем, переводит кампанию в новое качество. Тем более что косвенной жертвой этого трагического инцидента, вероятно, окажутся отношения России и Египта – самой населенной страны суннитского арабского мира, с которой у Москвы до сих пор складывалось хорошее взаимопонимание. Это означает, что масштаб трений и противоречий в регионе в связи с российскими действиями может резко возрасти. Нападение террористов на Париж добавляет новый опасный элемент в складывающуюся мозаику, толкая Францию и другие западные страны к силовой реакции.

Принципиальным же для выработки «стратегии выхода» является способность сформулировать, что считать моментом, когда цель прямого вооруженного участия России в сирийском кризисе будет достигнута. Ведь устойчивый политический (дипломатический) успех (мир?) в Сирии и на Ближнем Востоке вряд ли достижим в ближайшие годы.

В обсуждении принимали участие А.Г. Аксенёнок, Чрезвычайный и Полномочный посол РФ, член Российского совета по международным делам, Ш.Н. Амиров, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии РАН, П.С. Золотарёв, заместитель директора Института США и Канады РАН, генерал-майор (в отст.), О.В. Кулаков, кандидат исторических наук, преподаватель Военного университета МО РФ, полковник (в отст.), А.И. Лукьянов, научный сотрудник Лаборатории общественной географии и страноведения Географического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, С.Г. Мелконян, главный редактор International Studies, А.В. Цалко, президент Ассоциации социальной поддержки уволенных с военной службы «Отечество», генерал-майор авиации (в зап.).

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582319 Александр Белкин

Между кризисом и катастрофой

Ближний Восток и будущее мира

Евгений Сатановский – президент Института Ближнего Востока.

Резюме К середине второго десятилетия XXI века ясно, что мир движется к соотношению сил, более характерному для XVII–XVIII столетий. Запада в плане его возможностей и влияния становится меньше, Востока и Юга больше.

Чем хороша текущая эпоха – исторических тайн все меньше. Что позволяет напомнить читателю о российско-британском Санкт-Петербуржском соглашении 1907 г., по которому Тибет оставался за Китаем, протекторат над Афганистаном получали англичане, а Иран они с русскими делили, так что Каспийское море становилось российским водоемом. И если б не октябрь 1917-го, так бы и закончилась «Большая игра». Благо от Оттоманской Порты после Первой мировой войны мало что осталось, соглашение Сайкса-Пико прирезало России дополнительные пространства в Восточной Анатолии (не говоря о Черноморских проливах, контроль над которыми Российской империи был оговорен особо), а присутствие США на Ближнем и Среднем Востоке было в ту пору несущественным: главную роль там играли Британия и Франция.

Османская империя не пережила потрясений столетней давности, но рухнула и Российская, воскреснув как Советский Союз, который к концу ХХ столетия распался на составные части, не слишком отличаясь в этом от всякой большой империи. Впрочем, еще до того рассыпались и соперничавшие с ним колониальные империи: Британская и Французская. К середине второго десятилетия XXI века ясно, что мир движется к соотношению сил, более характерному для XVII–XVIII столетий с понятными геополитическими поправками. С точки зрения возможностей и влияния, в том числе в военной сфере, Запада становится меньше, Востока и Юга – больше. Россия балансирует между ними, Китай, Индия, Турция и Иран возвращают свое место на международной арене, Япония и Южная Корея вернулись в клуб экономической элиты много раньше.

Новые игроки – латиноамериканские государства (среди которых выделяется Бразилия), ЮАР, Канада и Австралия – занимают свои ниши в системе мироустройства. Соединенные Штаты пытаются сохранить если не положение единственной сверхдержавы при соперничестве с Китаем, то монополию на статус глобального гегемона, чьи интересы распространяются на всю планету. Они ввязываются в одну локальную войну за другой только для того, чтобы, потерпев очередное поражение, уйти, оставить за собой хаос. Украина стала новым полем соперничества Запада с Россией. Центральная Азия превращается в такое же пространство с опорой США на Туркменистан и попытками расширить зону влияния на другие государства региона, в первую очередь Узбекистан. Страны арабского мира дестабилизированы, направленная против светских режимов «арабская весна», наступившая при активной поддержке Саудовской Аравии и Катара, переросла в борьбу за власть между исламистами и военными.

Хантингтон оказался прав, Фукуяма – нет. Война цивилизаций идет полным ходом, а «конца истории» и окончательной победы либеральной западной демократии нет и не предвидится. Глобализация не сулит Европе ничего хорошего: миллионы переселенцев из Африки и стран Ближнего и Среднего Востока, которые живут в государствах ЕС, и десятки миллионов, готовые переселиться ближе к европейским пособиям при первой возможности, намерены не ассимилироваться, а подогнать Старый Свет под свои стандарты. Европа при этом не испытывает недостатка ни в правых радикалах всех типов, ни в исламистах, постепенно становясь не заповедником социал-демократического либерализма, а полем столкновений радикалов. Причем балансирование континента между, условно говоря, Брейвиком и бен Ладеном в конечном счете ни для кого не окончится хорошо. К тому же при сохранении текущих темпов миграции к 2050 г. соотношение коренных и «пришлых» жителей Евросоюза изменится фундаментально.

Отдельная тема – по какому пути идет Россия и чем это для нее закончится. Ее исторический опыт свидетельствует о том, что в 30-е, максимум 40-е гг. текущего столетия, после смены по естественным причинам правящей в настоящий момент элиты, страну ожидают немалые потрясения. Проблемы ее экономики, образования и прочих ключевых для успешного функционирования государства и страны сфер деятельности – секрет только для правительства, усилиями которого эти процессы развиваются именно так, как развиваются. Однако настоящая статья посвящена не России (хотя не упоминать ее нельзя), а текущей ситуации и потенциальным перспективам развития Ближнего и Среднего Востока (БСВ) и его периферии: африканской и европейской, Центральной Азии и Закавказья. Ибо все в мире связано, и связи эти проявляются быстрее, чем в прошлом.

Это продемонстрировал спровоцированный Турцией кризис беженцев. В дополнение к непрерывному потоку беженцев из Африки и стран БСВ, прибывающих в Италию через Ливию, Грецию и Балканы, в Западную Европу, в первую очередь в Германию, был направлен поток в несколько сотен тысяч человек. К концу года он может достичь миллиона. Судя по заявлениям ответственных чиновников ООН, согласно которым в мире насчитывается около 60 млн беженцев и перемещенных лиц, а более 200 млн готовы стать мигрантами в силу экономических причин и невыносимых условий жизни, – это только начало. В способность европейских политиков найти адекватные механизмы реагирования на этот вызов автор поверить не готов.

Турция в европейском кризисе беженцев преследовала несколько целей. Президенту Реджепу Тайипу Эрдогану нужно было продемонстрировать к парламентским выборам 1 ноября способность справиться с критической ситуацией, к которой привела поддержка Анкарой гражданской войны в Сирии. А именно: разгрузить Турцию от части более чем трех миллионов беженцев, живущих на ее территории. Кроме того, оказывая давление на ЕС, он стремился получить от Брюсселя деньги (они на беженцев выделены), перекладывая на Европу (с прицелом на Германию) эту проблему. Наконец, пытался толкнуть европейских членов НАТО к удару по войскам Башара Асада (безрезультатно, с учетом появления в этой стране российских ВКС). Сама ситуация показывает, насколько западный мир уязвим перед процессами, происходящими на Ближнем и Среднем Востоке. Рассмотрим их чуть подробнее – ибо, как известно, дьявол кроется в деталях.

Неформальные альянсы и конфликты

«Арабская весна» – падение авторитарных правителей, которых заменили не либерально-демократические круги, молодежь, женщины, технократы и правозащитники, а исламисты – как и предполагалось, пошла на спад. В Тунисе «Братья-мусульмане» в лице партии «Ан-Нахда» утратили монополию на власть по итогам парламентских выборов. В Египте «Братьев» свергли военные. В Ливии исламисты разного толка воюют между собой, опираясь на поддержку Саудовской Аравии или Катара, а Каир поддерживает генерала Халифа Хафтара и его сторонников из бывшей армии Каддафи. Йемен стал одним из наиболее опасных для суннитских монархий Аравийского полуострова региональных плацдармов Ирана, хотя противостоят в этой стране Эр-Рияду и его «группе поддержки» не иранцы, а йеменские хоуситы и экс-президент Али Абдала Салех.

Проект свержения Асада завяз и имеет все шансы провалиться, хотя Дамаск, если бы не поддержка Ирана и действия российских ВКС, находился бы в одном шаге от падения под напором террористических группировок, поддерживаемых Турцией, Саудовской Аравией и Катаром. В регионе оформились два военно-политических и экономических альянса: Турция–Катар и Египет–Саудовская Аравия. Вооруженные силы, промышленность и значительное население, составляющие основной стратегический резерв Анкары и Каира, дополняют финансовые авуары Дохи и Эр-Рияда, гарантируя им безопасность в случае возникновения серьезных проблем. Авантюрная же политика катарцев и саудитов на протяжении первой половины 2010-х гг., почувствовавших при попустительстве США и европейцев вкус к переформатированию БСВ по собственной прихоти, эти проблемы гарантирует.

Турецко-катарский союз основан на единстве подходов к «группам внешней поддержки». Обе страны патронируют «Братьев-мусульман» всех типов, включая ХАМАС, и «Исламское государство» (ИГ), хотя у каждой есть и собственные креатуры, вроде «Ахрар аш-Шам» у Катара и туркоманов у Турции на сирийской территории. Правда, Анкара полагает для себя главной опасностью курдов, государственность или территориальная автономия которых в Ираке и Сирии чревата резким усилением сепаратизма в восточных провинциях Турции. В противоположность этому альянсу, АРЕ и Саудовскую Аравию сближает общий враг, в роли которого выступают «Братья-мусульмане» и ИГ. Их союз выглядит менее прочным. Для египетских военных салафитские радикальные группы – такой же естественный противник, как и все прочие исламисты. Для саудовской династии – скорее союзник (кроме «продавшегося» Катару ИГ), что в близкой перспективе чревато конфликтом интересов.

Возможно, главную проверку на прочность египетско-саудовская ось пройдет после ввода в эксплуатацию в 2017 г. четырехкаскадной плотины «Возрождение» в Эфиопии, на Голубом Ниле. На время заполнения водохранилища, которое должно занять 6 лет, объем стока Нила, получаемого Египтом, снизится на 30% (после чего сток Нила будет меньше «лишь» на 20% – если не будут построены другие гидроузлы). Выработка электроэнергии на Асуане, по предварительным расчетам, должна упасть на 40%. В АРЕ с ее демографией это может вызвать экономическую и социальную катастрофу. Сможет ли Каир без масштабной внешней поддержки выдержать этот удар, сомнительно, как и то, хватит ли для этой поддержки ресурсов Эр-Рияда, которые он истощает в ходе интервенции «Аравийской коалиции» в Йемене, борьбы с Катаром в Ливии, глобального противостояния с Ираном и поддержки группировок, борющихся против Асада, не говоря о ценовой войне на нефтяном рынке с США, разорительной для саудовского бюджета не меньше, чем для американских производителей сланцевой нефти.

Главные загадки на БСВ в текущий момент: курс, который после победы на внеочередных парламентских выборах Партии справедливости и развития выберет президент Эрдоган; перспективы развития ситуации в Афганистане и «Центральноазиатской весны» за его пределами, а также будущее исламистских группировок после начала действий в Сирии российских ВКС. Последнее может самым непредсказуемым образом сказаться на салафитских монархиях: Саудовской Аравии, на протяжении четверти века опирающейся на них в проведении внешней политики, и конкурирующем с ней в этом два десятка лет Катаре.

Турецкие загадки

Эрдоган с его взрывным конфликтным характером и амбициями по превращению Турции в новую Оттоманскую Порту, получив возможность сохранить контроль над однопартийным правительством, может сосредоточиться на изменении конституции, пытаясь реализовать проект превращения парламентской республики в президентскую – и, не исключено, добьется успеха. С другой стороны, он с такой же вероятностью способен начать очередную внешнеполитическую авантюру в Сирии, будь то попытка выкроить там «буферную зону» под предлогом защиты интересов туркоманского населения, удар по позициям курдов либо масштабная поддержка исламистов в районе Алеппо, традиционно считающемся зоной турецких интересов. Причем первый и третий сценарии сталкивают Турцию с Ираном в условиях, когда ее действия не поддержит Вашингтон, о чем Эрдоган знает, а второй – прямо противоречит планам Соединенных Штатов ударить по «столице ИГ» Ракке, который они готовят, имея в запасе в качестве главной атакующей силы именно курдов.

Коалиция, возглавляемая США, не может позволить себе продолжать вялотекущую борьбу против ИГ с неясными результатами и временной перспективой: на фоне успехов российских ВКС в Сирии это выглядит как потеря инициативы на БСВ в целом. Как следствие, несмотря на лоббирование со стороны аравийских монархий тех или иных исламистских группировок в качестве «умеренной оппозиции», идея использовать исламистов для свержения Асада или в качестве противовеса Ирану и шиитскому режиму в Багдаде может принести ее сторонникам в западных столицах больше минусов, чем плюсов. Заинтересованность Турции и ее президента в сохранении ИГ как партнера (контрабанда нефти, зерна и муки, археологических артефактов, продажа оружия и выкуп заложников – многомиллиардный бизнес для некоторых турецких фирм) и противника сирийских и иракских курдов до определенного времени сдерживала контртеррористическую коалицию, членом которой Анкара является, но личная неприязнь Эрдогана и Обамы зашла слишком далеко, чтобы Вашингтон перестал с этим считаться.

Опасения насчет возможного столкновения России и Турции в Сирии рассматривать всерьез не стоит: шантаж и угрозы – обычный стиль Эрдогана, который привел к его фактической изоляции в руководстве стран НАТО. Политика «ноль проблем с соседями», выдвинутая в начальный период его правления бывшим главой МИДа и нынешним премьер-министром Ахметом Давутоглу, за последнее десятилетие привела к тому, что нет ни одного соседнего с Турцией государства, у которого не было бы с ней конфликта той или иной степени. Анкаре не имеет смысла всерьез накатывать на Москву в условиях острого противостояния с Ираном из-за разногласий по Сирии. Доставка нефти и природного газа из Ирана в Турцию в настоящее время под угрозой из-за взрывов трубопроводов на востоке страны, ответственность за которые несет Рабочая партия Курдистана (РПК) – притом что разрывать перемирие с ней ради внутриполитических спекуляций Эрдогана никто не заставлял.

Отметим также, что строить в Турции АЭС «Аккую» на условиях, которые согласовал «Росатом», не будет больше никто. Превращение Турции в энергетический хаб мирового значения и главный транзитный узел по поставке газа в Южную и Восточную Европу зависит именно от России с ее проектом «Южный поток», трансформированным в «Турецкий поток». Для того чтобы эта задача была реализована, мало действующей трубопроводной системы, которая связывает Турцию с Азербайджаном, и надежд на Транскаспийский газопровод, призванный вывести на рынок ЕС природный газ Туркменистана (ТКГ). Последний проект на текущий момент в условиях жесткого оппонирования его реализации со стороны России и Ирана и заинтересованности Китая в ресурсной базе ТКГ не более реален, чем трубопровод в Турцию с Аравийского полуострова. В свое время Асад отказался дать Дохе, Эр-Рияду и Анкаре согласие на его прокладку, что во многом стало первопричиной кампании по его свержению.

Лихорадка в Центральной Азии

«Трубопроводные войны» в Центральной Азии, судя по всему, еще впереди. Конкуренция за туркменский газ идет не только между Европой, поддерживаемой Соединенными Штатами, и Китаем: проекты ТКГ и ТАПИ (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия) конкурируют между собой. Заявления Туркменистана о том, что природного газа в недрах республики хватит на всех возможных потребителей, имеют мало общего с реальностью. Осенью 2015 г. вместо китайских компаний на газовое месторождение-гигант Галкыныш пришли японские, что стало, помимо прочего, следствием отказа Пекина предоставить туркменскому руководству очередные льготные кредиты для покрытия острого дефицита финансов, вызванного затратами на Азиатские игры. У Туркменистана нет другого выхода, кроме роли разменной монеты в новой «Большой игре».

Попытка играть на всех направлениях одну и ту же игру провалилась: провозглашенный еще президентом Сапармурадом Ниязовым нейтралитет не предполагает предоставления США базы ВВС в Мары, переговоры о чем практически завершены. Реализация этого плана ставит Ашхабад в сложное положение в отношениях с Москвой, Пекином и Тегераном, не решая проблем безопасности перед угрозами со стороны Афганистана. Кабул не контролирует не только пуштунские районы юга, но и север страны, населенный туркменами, узбеками и таджиками. Иран «держит» районы, населенные шиитами-хазарейцами, и с большим или меньшим успехом прикрывает границу в провинции Систан и Белуджистан от проникновения наркоторговцев и боевиков просаудовской белуджской террористической организации «Джондалла».

Правительство Афганистана не может защитить бывшую афгано-советскую границу от проникновения талибов, расколовшихся после смерти их лидера муллы Омара, но не ставших менее опасными, пока их поддерживают Саудовская Аравия и Пакистан, и боевиков движений, финансируемых Катаром и Турцией, частично объявивших о присоединении к ИГ, как Исламское движение Узбекистана и исламистские движения и партии таджиков и уйгуров. Очевидно, что приближающиеся попытки дестабилизации Центральной Азии и свержения контролирующих постсоветские республики светских режимов – вне зависимости от уровня их авторитаризма и контактов с Западом – будут автоматически поддержаны «сирийской тройкой» (Дохой, Анкарой и Эр-Риядом), имеющей в регионе прочные позиции. Не приходится сомневаться, что эту деятельность поддержат США и ЕС просто в силу проблем, которые это создаст для России и Китая.

Система коллективной безопасности региона, будь то ШОС или ОДКБ, неполна: Ашхабад и Ташкент ее игнорируют, пытаясь играть собственную игру. Проблема легитимной передачи верховной власти в государствах Центральной Азии между тем достаточно остра. Традиция, если не считать наследования умершему национальному лидеру (как в Туркменистане) или свержения действующего (как в Киргизии), отсутствует. Парламентская оппозиция является фикцией или просто не существует. Уровень коррупции высок. Происламские настроения населения сильны, а движения, которые на них опираются, ориентированы на джихадизм и тесно связаны с крайними радикалами исламского мира и их спонсорами. Влияние на текущую ситуацию в странах Центральной Азии региональных элит, криминальных кланов и наркомафии стоит учитывать: оно значительно превышает возможности Соединенных Штатов.

Особый вопрос – проблема афганских наркотиков, являющихся главной статьей дохода населения и элиты этой страны. Афганистан, превратившийся за время международной оккупации в монополиста-производителя опиатов и героина, сохранит это место при любом правительстве. Тем более что претензии на контроль над ситуацией в этой стране Пакистана, поддерживаемого Саудовской Аравией, способствуют этому. Причем саудовско-пакистанский альянс, сложившийся на протяжении более трети века в рамках сотрудничества в Афганистане со времен борьбы с советскими войсками, имеет тенденцию к упрочению за счет расширения партнерства этих государств в ядерной сфере.

Ядерное измерение

Говоря проще, Саудовская Аравия финансирует расширение ядерных арсеналов Пакистана средней дальности, которые он пополняет в рамках противостояния с Индией и поддержания с ней ядерного баланса, как делал и ранее. Разница в том, что Иран, заключивший «ядерную сделку» с США и другими членами «шестерки» переговорщиков, на протяжении длительного периода пытавшихся выстроить баланс интересов с Тегераном, после снятия санкций представляет значительно большую угрозу для Эр-Рияда. Эксперты полагают, что Саудовская Аравия может в короткий срок получить от Пакистана небольшие, но готовые к бою ядерные запасы, не столько намереваясь их применить в случае внешней угрозы, сколько для того, чтобы гарантировать себе защиту на крайний случай. Ведь США, их официальный гарант безопасности, продемонстрировали в ходе переговоров с Ираном свое истинное отношение к старым ближневосточным союзникам.

Превращение Ближнего Востока в «безъядерную зону» в любом случае изначально имело основной, если не единственной, целью разоружение Израиля. Разработка ядерной программы Тегерана превратила безъядерную идею в фикцию, которой она, впрочем, была с самого начала, учитывая, что тесно связанный с консервативными арабскими монархиями Персидского залива ядерный Пакистан только географически является частью Южной Азии, составляя на протяжении всей своей истории неотъемлемую часть БСВ. Гонка ядерных вооружений в этом регионе – естественный итог провала санкционной политики в отношении Ирана и договора этой страны с мировым сообществом, фактически легитимировавшего его будущий ядерный статус. С этой точки зрения наилучшим выходом для обеспечения безопасности региона могло бы стать соглашение о ненападении между Израилем и Ираном. Однако Иран, в отличие от Израиля, пойти на него в обозримом будущем явно не готов.

При этом Израиль не имеет претензий к соседям и не претендует ни на что, помимо обеспечения собственной безопасности, но готов жестко реагировать на любые попытки ослабить его обороноспособность, с чьей бы стороны они ни исходили. В этой связи появление ВКС России в Сирии, мешающее Ирану взять ее под полный контроль, расценивается израильским руководством с позиции позитивного нейтралитета. Не случайно Израиль стал первой страной западного сообщества, наладившей с Москвой координацию по ситуации в Сирии. Отметим, что это прервало опасные попытки Саудовской Аравии втянуть израильский ЦАХАЛ в войну с Ираном, предпринимавшиеся на протяжении длительного времени не без определенных успехов.

Палестина и беженцы

Наконец, в рамках данной статьи нельзя не сказать о провале палестино-израильского «мирного урегулирования». Позиции сторон оказались абсолютно и окончательно несовместимыми – и были таковыми изначально. Односторонние уступки для поддержания иллюзии переговорного процесса не одобряются израильским обществом, в том числе вследствие поддержки антиизраильского терроризма руководством ХАМАС в Газе и Палестинской национальной администрации в Рамалле. Неготовность палестинской стороны к обсуждению вопросов, которые должны были быть разрешены еще в мае 1999 г., зашкаливающая в ПНА коррупция и явное нежелание строить собственное государство, притом что Израиль не демонтирует механизмы палестинского самоуправления, чтобы не брать на себя ответственность за палестинских арабов, контрастируют с надеждами 1990-х годов.

При этом катастрофическая ситуация с беженцами, в том числе арабскими, в ближайшее время может привести к унификации программ их поддержки международным сообществом, лишив палестинцев статуса «беженцев первого сорта». Тем более что положение Иордании, граничащей с Ираком и Сирией, а также Ливана более чем шатко. Алжир с его правящей геронтократией и борьбой за власть в элите нестабилен. Судан расколот, он так и не вышел из гражданской войны, несмотря на отделение Джубы. Сомали разделен на враждующие анклавы. Эритрея все больше ориентируется на Саудовскую Аравию и ОАЭ. Опорой Джибути служат иностранные военные базы. Все эти страны и территории представляют собой еще одну зону нестабильности. То же можно сказать об африканской периферии БСВ – Сахаре и Сахеле, сепаратистские и радикально-исламистские движения которых дестабилизируют зону от Марокко до Мавритании и значительную часть Черной Африки.

Пожалуй, единственная «хорошая» новость, касающаяся БСВ, состоит в том, что Балканы и Закавказье по сравнению с Сахелем и Аф-Паком являют буквально оазис спокойствия. Что само по себе демонстрирует, насколько запущена ситуация в регионе, несмотря (а скорее благодаря) попыткам его «демократизации». Демонтаж Шенгенской зоны из-за направляющихся в Германию через Балканы беженцев может стать началом конца Евросоюза. На Закавказье влияют Турция и Иран, а также противостояние между Вашингтоном и Брюсселем, с одной стороны, и Москвой – с другой. Но по сравнению с тем, что там могло бы происходить, их положение сравнительно стабильно. В Афинах, Белграде или Будапеште с этим вряд ли кто-нибудь согласится, однако, вспоминая хотя бы о проблеме рабства в Ираке, Судане и Мавритании и геноциде христиан в Сирии и Ираке и курдов-йезидов в Ираке, понятно, в чем состоит разница между кризисом и катастрофой.

Россия. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582318 Евгений Сатановский

Конец Pax Americana

Почему отступление Вашингтона на Ближнем Востоке кажется разумным

Стивен Саймон – приглашенный лектор Дартмутского колледжа, старший директор по делам Ближнего Востока и Северной Африки в Белом доме в 2011–2012 годах.

Джонатан Стивенсон – профессор стратегических исследований в Военно-морском колледже США, директор по политическим и военным вопросам на Ближнем Востоке и в Северной Африке в аппарате Совета национальной безопасности США в 2011–2013 годах.

Резюме Вашингтону следует стремиться к здоровому равновесию в отношениях с Ближним Востоком, что предполагает сокращение управленческой роли Америки. Политика военного вмешательства стала отклонением и не должна превратиться в долгосрочную норму.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 6, 2015 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Несмотря на укрепление «Исламского государства» (также известного как ИГИЛ) и авиаудары возглавляемой Соединенными Штатами коалиции по его позициям, администрация Обамы явно отступила от политики вмешательства на Ближнем Востоке. Критики связывают это с тем, что администрации надоела активность США в регионе, она не готова к крупным военным операциям, а президент Обама якобы предпочитает сокращать вовлеченность в мировые дела. На самом деле интервенции Вашингтона в регионе после 11 сентября – особенно вторжение в Ирак – были аномалиями и сформировали как в стране, так и в регионе ложные представления о «новой норме» американского вмешательства. Нежелание использовать сухопутные войска в Ираке или Сирии представляет собой не отступление, а скорее корректировку – попытку восстановить стабильность, существовавшую на протяжении нескольких десятилетий благодаря американской сдержанности, а не агрессивности.

Можно утверждать, что это отступление – не выбор, а необходимость. Некоторые эксперты-реалисты считают, что в период экономической неопределенности и сокращения военного бюджета экспансионистская политика в регионе стала слишком затратной. Согласно этой точке зрения, Соединенные Штаты, как в прошлом Великобритания, стали жертвой «имперского перенапряжения». Другие утверждают, что американские политические инициативы, особенно недавние переговоры по иранской ядерной программе, отдалили Вашингтон от традиционных союзников на Ближнем Востоке. Иными словами, США отступают не по своей воле, их вынуждают это сделать.

Однако в действительности отступление спровоцировано событиями не в Америке, а в самом регионе. Развитие политической и экономической ситуации на Ближнем Востоке сократило возможности эффективного американского вмешательства до минимума, Вашингтон признал это и начал действовать соответствующим образом. Учитывая вышесказанное, Соединенным Штатам стоит продолжать умеренное отступление, по крайней мере пока нет серьезной угрозы их ключевым интересам.

Обратно к норме

После Второй мировой войны и до терактов 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты были основным гарантом статус-кво на Ближнем Востоке, прибегая к военным интервенциям лишь в исключительных случаях. Прямого военного участия США не было вовсе, либо оно являлось номинальным или непрямым во время арабо-израильской войны 1948 г., суэцкого кризиса 1956 г., шестидневной войны 1967 г., «войны Судного дня» в 1973 г. и ирано-иракской войны в 1980-е годы. Миротворческая миссия Соединенных Штатов в Ливане в 1982–1984 гг. завершилась провалом и обусловила появление доктрины «подавляющей силы», которая препятствовала американским интервенциям вплоть до неожиданного вторжения Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 г., заставившего Вашингтон вмешаться.

Америке не нужна была политика с прицелом на будущее, потому что ее цели совпадали с интересами стратегических союзников и партнеров в регионе, и достичь их можно было посредством экономических и дипломатических отношений в сочетании с незначительным военным присутствием. США и арабские государства Персидского залива были заинтересованы в стабильности нефтяных поставок и цен, как и в политической стабильности вообще. После иранской революции 1979 г. общей задачей для Соединенных Штатов, Израиля и государств Персидского залива стало сдерживание Ирана. Начиная с Кэмп-Дэвидских соглашений (1978 г.) интересы США, Египта и Израиля все больше сближались, а трехсторонние отношения укреплялись благодаря существенной американской помощи и Египту, и Израилю. И даже после терактов 11 сентября у Соединенных Штатов, Израиля и арабских государств Персидского залива были общие приоритеты в борьбе с терроризмом.

Но за последние 10 лет несколько факторов, в основном не связанных с политической повесткой Вашингтона, ослабили фундамент этих альянсов и партнерств.

Прежде всего разработка технологии гидравлического разрыва пластов резко сократила прямую зависимость США от нефти из Персидского залива и снизила стратегическую ценность и приоритетность отношений с Саудовской Аравией и небольшими государствами Залива. На самом деле скоро Соединенные Штаты опередят Саудовскую Аравию, став крупнейшим мировым производителем нефти, и им придется импортировать значительно меньше ископаемых видов топлива. Хотя страны Персидского залива продолжат определять мировые цены на нефть, а американские компании сохранят свою долю в месторождениях Залива, США значительно расширят пространство для политического маневра.

Распространение и укрепление джихадизма также ослабило стратегические связи между Соединенными Штатами и их региональными партнерами. Десять лет назад американское давление в сочетании с шоком от масштабных атак «Аль-Каиды» убедили саудовцев и их соседей начать активную борьбу с джихадистами. Но сегодня подавление джихадизма отошло на второй план, а главной целью стран Персидского залива стало свержение сирийского президента Башара Асада и сдерживание его покровителей в Иране. Они поддерживают суннитских экстремистов в Сирии, несмотря на увещевания Вашингтона и желание Саудовской Аравии избежать прихода к власти в Дамаске радикалов после падения режима Асада. Региональные партнеры считают себя все менее подотчетными Вашингтону, а тот, в свою очередь, все в меньшей степени полагает себя обязанным защищать их интересы, которые становятся местническими и все дальше отходят от американских интересов и ценностей.

Кроме того, повсеместная радикализация ислама привела к возникновению панисламистской идентичности, что затрудняет участие Запада в делах Ближнего Востока. Возьмем, к примеру, нежелание многих представителей умеренной суннитской оппозиции в Сирии принимать помощь Европы или Америки, поскольку она лишит их доверия в глазах исламистов.

В то же время, с точки зрения США, Ближний Восток с его подорванными политическими и экономическими функциями стал слишком сомнительным местом для инвестиций. Регион испытывает нехватку воды, трудности с сельским хозяйством и серьезный переизбыток трудовых ресурсов. Из все еще функционирующих ближневосточных государств большинству приходится иметь дело со значительным внешним долгом и дефицитом бюджета, содержать огромный и неэффективный аппарат госслужащих, субсидировать топливо и другие нужды населения. Снижение доходов от нефти ограничит возможности стран Залива по финансированию этих изношенных механизмов. Из-за конфликтов, которые во многих странах Ближнего Востока находятся в активной стадии, значительная доля населения вынуждена покинуть свои дома, молодежь лишилась надежд на будущее и возможности получать образование. Эти обстоятельства ведут к полному отчаянию или, что более опасно, к политической и религиозной радикализации. Попытки превратить Ближний Восток в инкубатор либеральной демократии, чтобы утихомирить молодых мусульман, проваливались, даже когда у Соединенных Штатов было достаточно денег и оснований для оптимистичной оценки проекта – в первые годы после терактов 11 сентября.

Наконец, группы, которые когда-то были надежными бастионами прозападных настроений на Ближнем Востоке – военные, элита нефтяной отрасли, светские технократы – переживают спад своего влияния. А в случаях, когда традиционно прозападные элементы сохранили влияние, их интересы и политика серьезно отличаются от американской. Например, в Египте военные на протяжении десятилетий служили опорой отношений с американцами. После переворота 2013 г., в результате которого бывший армейский генерал Абдель-Фаттах ас-Сиси оказался во главе нового авторитарного режима, военные получили больше контроля в стране, чем когда-либо ранее. Но это вряд ли сулит что-то хорошее Вашингтону: если считать прошлое прологом, то жесткие действия военных против «Братьев-мусульман», вероятно, приведут к росту насилия со стороны джихадистов и подвергнут США рискам, которых они стремились избежать, оказывая помощь Египту. Надежды 1950-х – 1960-х гг. на появление светской, технократической, ориентированной на Запад арабской элиты, которая поведет за собой общество, давно исчезли.

Мощные, но бессильные

Одновременно со снижением значимости Ближнего Востока для Вашингтона и расхождением интересов Соединенных Штатов и их традиционных партнеров уменьшаются и возможности американских вооруженных сил добиваться кардинальных перемен в регионе. Децентрализация «Аль-Каиды» и появление ИГИЛ – экспедиционной армии джихадистов и квазигосударства – увеличили асимметрию между военным потенциалом США и первостепенными угрозами, стоящими перед регионом. Когда оккупированный американцами Ирак скатился в 2006 г. к гражданской войне, Пентагон занялся улучшением стратегии и тактики действий против повстанцев, перекроив военную структуру и сделав акцент на борьбе с нерегулярными формированиями и спецоперациях. Но либеральным и ответственным демократическим правительствам трудно проявлять стойкость и жестокость, которые обычно требуются для подавления непокорных и преданных идее местных жителей – особенно если речь идет об общественном движении регионального масштаба, не признающем физических и политических границ, как ИГИЛ. Это особенно справедливо, если у внешней державы нет в регионе партнеров со сплоченной бюрократией и народной легитимностью. Соединенные Штаты по-прежнему обладают достаточными ресурсами и военным потенциалом, чтобы вести войны против современных национальных государств и добиваться в них убедительной победы и вполне конкретных результатов. Но американцы на собственном горьком опыте узнали, как сложно управлять и тем более манипулировать этническими группами, заряженными религиозными идеями.

Военная операция американской коалиции против ИГИЛ, несомненно, может привести к впечатляющим победам на поле боя. Но последствия конфликта в конечном итоге докажут бессмысленность проекта. Для закрепления тактических побед потребуется политическая воля и поддержка американского общества; размещение большой группы гражданских экспертов по восстановлению и стабилизации; детальные знания о народе, за судьбу которого победоносные Соединенные Штаты возьмут на себя ответственность, и, что особенно проблематично, постоянный военный контингент для обеспечения безопасности населения и инфраструктуры. Даже при наличии всех этих условий Вашингтону будет непросто найти зависимых и преданных избирателей, клиентов или союзников, готовых помочь. Все это звучит знакомо, потому что вышеперечисленный набор условий США не смогли собрать в ходе двух последних интервенций на Ближнем Востоке – вторжении в Ирак в 2003 г. и натовских бомбардировок Ливии в 2011 году. Проще говоря, американцы, скорее всего, проиграют еще одну войну на Ближнем Востоке по тем же причинам, по которым проиграли две предыдущие.

Даже менее интенсивный, контртеррористический подход к ИГИЛ, который потребует постоянных ударов беспилотников и периодических операций спецназа, несет серьезные риски. Так, сопутствующий ущерб от атак беспилотников мешает правительству Пакистана расширять сотрудничество с США. Пять лет назад американские военные с гордостью рапортовали о спецоперациях в Афганистане, в результате которых были уничтожены или захвачены многие руководители «Талибана». Но жертвы среди мирного населения в ходе этих рейдов подорвали стратегические цели, так как вызвали негодование местных жителей и подтолкнули их к талибам.

Поэтому американские политики должны испытывать серьезные сомнения по поводу участия в любом из нынешних конфликтов на Ближнем Востоке. Особенно если эти сомнения объясняют и оправдывают нежелание администрации Обамы более активно вмешиваться в ситуацию в Сирии. С 2012 по начало 2013 гг. администрация рассматривала полный спектр вариантов по Сирии, включая введение бесполетной и буферной зоны, насильственную смену власти (для этого потребовалась бы более значительная военная помощь противникам Асада) и ограниченные ответные удары против режима в случае применения химического оружия. Но растущее участие иранского Корпуса стражей исламской революции и ливанской шиитской группировки «Хезболла» в защите Асада означало бы неприкрытую опосредованную войну с Ираном, которая в случае эскалации охватила бы весь регион. Плодотворные переговоры по сворачиванию ядерной программы Тегерана оказались бы невозможны, а Соединенным Штатам пришлось бы перекрывать уровень обязательств и инвестиций Ирана в этом конфликте. Кроме того, американская интервенция получила бы минимальную международную поддержку: Китай и Россия наложили бы вето на любую резолюцию ООН, разрешающую операцию, как поступали и с менее жесткими резолюциями, а Лига арабских государств и НАТО не одобрили бы операцию. Масштабное военное вмешательство Запада скорее всего подстегнуло бы распространение джихадизма в Сирии, как это происходило в других странах.

Сохранять спокойствие и двигаться дальше

Основной интерес Вашингтона на Ближнем Востоке – региональная стабильность. На данный момент факторы, сдерживающие США, и сложная, взаимозависимая природа американских интересов в регионе (а также вероятность длительного соперничества Соединенных Штатов и Китая, которое неизбежно переключит стратегическое внимание США на Азиатско-Тихоокеанский регион) позволяет предположить, что лучшая для Вашингтона политика на Ближнем Востоке – «оффшорное балансирование», как выражаются теоретики международных отношений. Это означает воздерживаться от участия в военных операциях за рубежом и квазиимперского строительства государств, сосредоточившись на выборочном использовании рычагов влияния для оказания воздействия и защиты американских интересов. Вашингтону следует экономить свою власть на Ближнем Востоке, если только не появится экзистенциальная угроза региональным союзникам, что маловероятно. Этот подход требует избегать дальнейшего проецирования американской военной мощи на Ближнем Востоке – например, масштабного развертывания сухопутных сил для борьбы с ИГИЛ.

Критики сдержанности утверждают, что в отсутствии твердо заявленной американской власти Иран или другие противники Соединенных Штатов усилят свои позиции – и тогда сдержанность приведет к войне. Но враги США, скорее всего, будут судить о решимости Вашингтона по условиям, сложившимся к тому моменту, когда они всерьез задумаются об агрессивных действиях, независимо от условий, существовавших за годы или месяцы до этого. Пока пределы сдержанности Вашингтона будут четко обозначены, и он будет давать понять, что альянс с Израилем остается без изменений, Иран не захочет конфликтовать с Израилем или действовать более агрессивно в Ираке, Сирии, Йемене или других странах региона. Тегеран попросту станет опасаться решительного ответа США, который приведет к срыву ядерной сделки и возвращению болезненных санкций, в первую очередь заставивших Исламскую Республику сесть за стол переговоров. В любом случае нельзя с полной уверенностью сказать, спровоцирует ли потенциального противника угроза применения силы или будет его сдерживать, потому что люди, принимающие решения, часто неверно судят о представлениях и темпераменте оппонентов.

Является ли сближение многообещающей парадигмой американо-иранских отношений – увидим. Тегеран явно стремится оказывать влияние, где это возможно, но пока не ясно, сможет ли он доминировать в регионе. Иранскому влиянию в Ираке способствовал вакуум, возникший в результате вторжения, но в более широком смысле оно обусловлено демографическим и политическим главенством иракских шиитов и поэтому неизбежно. Пока Багдад в борьбе с ИГИЛ зависит от США, они должны сохранять рычаги воздействия на иракскую политику и ограничивать влияние Ирана. Поддержка повстанцев-хоуситов в Йемене и диссидентов-шиитов в Бахрейне – скорее конъюнктурный, чем стратегический шаг Ирана, и он вряд ли кардинально изменит баланс сил в обеих странах. Участие Тегерана в палестино-израильском конфликте не дотягивает до уровня стратегического вызова: палестинская группировка ХАМАС не смогла трансформировать иранскую щедрость в серьезное преимущество в Израиле, не говоря уже о Египте и Палестинской администрации, оппонентах ХАМАС. Иранские позиции в Ливане и Сирии прочны десятки лет, но, хотя ставленники Тегерана в этих странах постоянно подтверждали обязательства защищать режим Асада, им не удалось предотвратить фактический распад страны. Даже если Иран решит превратить Сирию в свой Вьетнам, максимум, чего он сможет добиться в борьбе с пользующейся зарубежной поддержкой антиасадовской оппозицией, – консолидация статус-кво, а скромный успех придется разделить с Москвой. Таким образом, Сирия может стать трамплином для дальнейших маневров Ирана, но вряд ли превратится в плацдарм для контролирования региона. Иными словами, несмотря на заключение сделки по ядерной программе, сейчас Иран вряд ли способен делать больше – а скорее даже меньше – чем в прошлом.

Ядерная сделка расколола американцев и израильтян, считающих ее условия слишком мягкими и не способными помешать иранцам разрабатывать ядерное оружие. Но разногласия едва ли возымеют серьезные практические последствия. У Вашингтона есть обязательства по сохранению уникальных отношений с Израилем, а также стратегическая заинтересованность в двусторонних связях с израильскими военными – самой мощной силой в регионе. Ядерная сделка с Ираном также расстроила государства Персидского залива. Но глобальные экономические обязательства и контртеррористические интересы Вашингтона требуют сохранения стратегических отношений с этими странами, в первую очередь Саудовской Аравией. Кроме того, у государств Залива более тесные культурные связи с США, чем с другими ведущими державами: элита этих стран отправляет детей в американские университеты, а не в Китай, Россию или Европу.

Израилю и государствам Персидского залива не стоит паниковать: здравый смысл требует устойчивого военного присутствия Соединенных Штатов в регионе, чтобы не допустить дальнейшего распространения ИГИЛ (например, на Иорданию) и нарушения Ираном условий ядерной сделки, а также быстрого реагирования на его дестабилизирующие шаги вроде масштабного вторжения сухопутных сил в Ирак. Американское военное присутствие в регионе сохранится. По крайней мере одна авианосная ударная группа должна находиться в Аравийском море. Структуру и численность контингента американских военных баз на Ближнем Востоке следует оставить без изменений. Авиаудары по ИГИЛ нужно продолжать, а американские войска могут быть выборочно развернуты для ликвидации террористических угроз, ограниченного ответа на чудовищные злодеяния или на случай природных катастроф. Но последовательная политика сдержанности требует избегать крупных наземных интервенций на Ближнем Востоке, а региональных партнеров нужно убедить брать больше ответственности за собственную безопасность.

Более скромные цели – более крупные результаты

В дополнение к твердому отказу от военных вмешательств, характерных для периода после 11 сентября, Вашингтону следует пересмотреть дипломатические приоритеты. Последствия арабских восстаний 2011 г. – особенно в Египте, Ливии и Сирии – продемонстрировали, что в основном общество на Ближнем Востоке не готово к кардинальным шагам в сторону демократии, поэтому попытки США продвигать политическую либерализацию должны быть более мягкими. Американским властям также следует признать, что в среднесрочной перспективе устойчивого мира между Израилем и Палестиной не достичь. Упрямая решимость Соединенных Штатов добиться этой цели даже при неблагоприятных условиях создала моральные риски. Израильские правительства последовательно и практически безнаказанно противодействовали миротворческим усилиям американцев, твердо зная, что те будут пытаться снова и снова. В то же время неспособность Вашингтона привести стороны к соглашению способствовала восприятию США как державы, теряющей влияние, – при этом некоторые союзники Соединенных Штатов в Персидском заливе считают американское давление на Израиль еще одним примером того, что США как союзнику нельзя доверять.

Соединенные Штаты должны всегда поддерживать цели демократизации и палестино-израильского мирного урегулирования. Но в среднесрочной перспективе, вместо того чтобы стремиться к нереалистичным целям, Вашингтону стоит зарабатывать капитал на иранской ядерной сделке, чтобы наладить отношения с Тегераном. Если реализация соглашения пойдет относительно гладко, можно проверить иранскую гибкость в других сферах, но стараясь не спровоцировать какого-либо временного соглашения между Ираном и Саудовской Аравией – хотя, как и раньше, это кажется маловероятным. Один из вариантов – собрать вместе Иран и другие государства, чтобы попытаться остановить гражданскую войну в Сирии путем политического соглашения. Ключевые игроки – США, Россия, Иран и державы Персидского залива – начинают понимать, что, хотя мечта ИГИЛ о разрушающем границы халифате недостижима, непрекращающийся конфликт в Сирии может укрепить позиции группировки и ускорить распространение ее экстремистской идеологии.

Все игроки начали осознавать, что предпочтительный для каждого из них способ разрешения сирийского кризиса, скорее всего, не сработает. Соединенным Штатам и их партнерам в Заливе поддержка насильственной смены режима сирийскими повстанцами, которые все больше ассимилируются с ИГИЛ, кажется контрпродуктивной и сомнительной. В то же время после четырех лет военной безысходности ясно, что поддержка Асада Ираном и недавняя активизация помощи режиму со стороны России могут сохранить статус-кво, но не изменят ситуацию кардинально в пользу Асада. Тегеран и Москва понимают, что независимо от их поддержки режим Асада сейчас слабее, чем когда-либо раньше, и восстановить унитарное правление в Сирии, вероятно, не получится. Вот почему Иран и Россия недавно продемонстрировали заинтересованность в поиске путей урегулирования посредством переговоров. Хотя заявления России об отсутствии тесных связей с Асадом кажутся лицемерными, Москва не препятствовала расследованию Советом Безопасности ООН предполагаемых случаев применения бочковых бомб с хлором. В августе 2015 г. Россия поддержала заявления Совета Безопасности о «политическом переходе» в Сирии. Тегеран при содействии «Хезболлы» продвигает мирный план, предполагающий создание правительства национального единства и пересмотр конституции, при этом Асад или его режим останутся во главе страны по крайней мере на ближайший период.

Реалистичный механизм, который позволил бы воспользоваться условным совпадением интересов, пока не выстроен. Но иранская ядерная сделка продемонстрировала потенциал дипломатии в разрешении региональных кризисов. Помимо противодействия распространению джихадизма, соглашение о прекращении гражданской войны в Сирии, достигнутое при посредничестве Вашингтона, смягчит, а в конечном итоге и остановит самый острый мировой гуманитарный кризис, восстановит утраченный авторитет США в регионе. Эффективное и включающее всех урегулирование сирийского конфликта подкрепит налаживание отношений с Ираном и поможет убедить Израиль в действенности нового подхода американцев.

Вашингтон должен использовать дипломатические инструменты, наработанные в ходе ядерных переговоров ведущими державами – в особенности представителями Соединенных Штатов и Ирана, – чтобы придать импульс многосторонним переговорам по Сирии. Первым шагом может стать новое заседание конференции «Женева-2», которая собиралась в феврале 2014 г., теперь к участникам должен присоединиться Иран. Россия настаивает, что уход Асада не может быть условием политических переговоров, но это не должно стать препятствием для сделки, а скорее привлечет Тегеран к участию. Кстати, теперь госсекретарь Джон Керри может этому поспособствовать, напрямую обратившись к главе иранского МИДа Мохаммаду Джаваду Зарифу. Осторожное одобрение ядерного соглашения странами Залива и участие Саудовской Аравии в трехсторонних переговорах по Сирии с США и Россией в начале августа позволяют предположить, что эти страны все больше осознают значимость дипломатии как средства ослабления стратегической напряженности в отношениях с Ираном. Понимая актуальность угрозы ИГИЛ, Катар, Саудовская Аравия и Турция могут отказаться от требования ухода Асада как условия переговоров.

Разумеется, сложнее всего добиться приемлемых договоренностей по переходному периоду. Одна из возможностей – формирование органа исполнительной власти с участием различных политических сил, который сможет вытеснить ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», сирийскую группировку, аффилированную с «Аль-Каидой», как косвенно отмечалось в августовском заявлении СБ ООН. Еще один вариант – разделение страны и создание некой конфедерации взамен централизованного правления из Дамаска. Тактическое перемирие между режимом и умеренной оппозицией могло бы стать фундаментом для дальнейших политических договоренностей и позволило бы сторонам сосредоточиться на борьбе с общим врагом – джихадистами.

Зрелое отступление

Длительный период американского доминирования на Ближнем Востоке заканчивается. Война в Ираке подорвала доверие к Вашингтону и укрепила позиции его противников, но к моменту американского вторжения в регион уже стал менее податлив. Соединенные Штаты не могут и не должны уходить в буквальном смысле слова, им следует постепенно отступать ради стратегических приоритетов в других регионах, а также осознавая снижение своего влияния. Ни США, ни их региональные партнеры не хотят, чтобы Иран обладал ядерным оружием или существенно увеличил влияние в регионе. И никто из основных игроков в регионе не желает резкого скачка мощи ИГИЛ или других салафитских джихадистских группировок. Но поскольку рычагов американского воздействия стало меньше, нужно сосредоточиться на укреплении региональной стабильности. Это более разумный подход, чем продвижение политической либерализации и палестино-израильское урегулирование, к которым стремилась администрация Обамы, или попытки трансформировать регион силой – стратегия, на которую полагалась администрация Буша и получила печальные результаты.

В частности, Вашингтону пора признать, что уменьшение его военной роли будет означать большую независимость союзников в военных решениях. В свою очередь, союзники должны понимать, какую поддержку им готовы оказать Соединенные Штаты, прежде чем начинать рискованные военные авантюры вроде ударов Саудовской Аравии по повстанцам-хоуситам в Йемене. Америке и ее партнерам нужно улучшать двусторонние и многосторонние контакты и планирование. США должны более четко сформулировать, что может побудить их к военному вмешательству и какой уровень силы они готовы применить. Кроме того, нужно выработать детальный совместный план возможных ответных реакций.

Израиль по-прежнему предпочитает противодействовать Ирану, а не налаживать отношения, и Вашингтону придется проследить, чтобы выполнение ядерного соглашения убедило израильтян в эффективности такого подхода. На фоне укрепления ИГИЛ страны Персидского залива и Турция немного смягчили позицию в отношении американского подхода к Ирану, а также мнения Вашингтона, что сдерживание джихадизма сейчас важнее смены режима в Сирии.

Для успешного и конструктивного отступления с Ближнего Востока Соединенным Штатам придется приложить максимум усилий, чтобы избежать прямых противоречий с приоритетами своих союзников и партнеров – то же самое должны сделать и друзья Америки в регионе. Для этого понадобится целенаправленная дипломатия и четкая артикуляция приверженности Вашингтона своим основным интересам. Он должен, в частности, подчеркивать, что сделка по Ирану фактически будет обеспечивать устойчивое дипломатическое участие США в делах региона, а не угрожать ему. Вместо того чтобы двигаться назад, Вашингтон должен стремиться к здоровому равновесию в отношениях с Ближним Востоком, что предполагает сокращение управленческой роли Америки. Политика последних 14 лет, основанная на военном вмешательстве, стала отклонением от длительной истории американской сдержанности, но она не должна превратиться в новую долгосрочную норму.

США. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 23 ноября 2015 > № 1582317 Стивен Саймон, Джонатан Стивенсон

Первое: очень серьезный скандал разразился в США насчет того, кто виноват в военной катастрофе Америки на Ближнем Востоке. Второе: выяснение (опять же в США) того, почему террористы и экстремисты из "Исламского государства" выигрывают у сверхдержавы пропагандистскую войну. Вот что стоит за вроде как бодрыми и уверенными выступлениями президента Барака Обамы по сирийско-иракской тематике на саммитах в Азии.

Это уже не псакинг, это хуже

В Куала-Лумпуре, как и ранее в Маниле, Обама был в отличной боевой форме и активно высказывался перед несколькими аудиториями.

Здесь надо сказать, что после сложного саммита "Группы двадцати" в Анталье (Турция) мировая политика высшего уровня переместилась в две столицы Юго-Восточной Азии, Манилу и Куала-Лумпур, где США перешли в наступление, прежде всего против Китая. Что вписывается в прежнюю (и явно провалившуюся) американскую политику — уйти с Ближнего Востока, сосредоточиться на Азии.

В столице Филиппин был саммит АТЭС, а в столице Малайзии было десять саммитов подряд (мировой рекорд). Сначала встречались лидеры стран АСЕАН (ассоциация объединяет все государства Юго-Восточной Азии), потом они же устраивали встречи на высшем уровне с партнерами по диалогу — включая США, Китай, Россию, Индию и других. Произносились речи, в том числе, конечно, о борьбе с терроризмом.

Вот там и произошли два не очень различимых на общем фоне события. Первое: США обязались помогать стране-хозяйке встречи, Малайзии, управлять только что открытым региональным центром коммуникаций — по сути, пропагандистской конторой, которая будет бороться за умы мусульман, противостоя пропаганде "Исламского государства" и прочих экстремистов.

И второе событие: в Малайзии же Обама настойчиво, если не сказать — агрессивно, повторил все то, над чем в последнее время мир смеется. А именно: что российские авиаудары в Сирии только помогли террористам; что России следует "внести стратегические корректировки", которые позволят ей стать "эффективным партнером для нас и 65 государств, уже участвующих в кампании против ИГ".

Ну и в тот же день Обаме ответили, фактически одновременно, российский премьер Дмитрий Медведев (тоже находившийся в Куала-Лумпуре) и президент Сирии Башар Асад из Дамаска. Медведев сказал, что "ответственность за усиление ИГ лежит в том числе и на США, которые вместо борьбы с террористами начали бороться за уход президента Сирии Башара Асада". А Асад еще раз напомнил, что российская авиация за два месяца добилась больших успехов в борьбе с ИГ, чем все упомянутые Обамой "65 государств" за год.

Но их ответы как раз из серии очевидного, а вот что это за феномен — заявления Обамы, вопреки фактам продолжающего изрекать, мягко говоря, очевидные для всех неадекватные вещи? Это ведь уже не псакинг, когда выводят на трибуну неграмотную девочку, с которой и спорить смешно. Это, наверное, обаминг. Как его понять?

Понять вообще-то можно, если внимательно посмотреть на то, что происходит сейчас в США по части анализа ошибок того же Обамы и не только его. Это очень серьезный процесс, и касается он обоих куала-лумпурских событий — и открытия пропагандистского центра, и странных высказываний президента США.

Работа над ошибками

Вообще-то речь идет о серьезном скандале, который New York Times в минувшее воскресенье сделал темой своего главного (и громадного) материала. Он рассказывает, как Пентагон ведет внутреннее расследование того, что за документы поступали к министру обороны полтора года назад от Центрального командования (или Сенткома, ответственного за ближневосточный театр боевых действий).

Полтора года назад — это когда родилось ИГ, каким мы его сегодня знаем. Началось оно (в качестве не подпольной группировки, а как нечто, владеющее немалой территорией) с захвата второго в Ираке города — Мосула, вместе с поступившими из США арсеналами иракской армии. А что делала сама иракская армия, подготовленная американцами? Изначальные шифровки для Пентагона сообщали, что армия отступила. Затем кто-то из сенткомовцев уровнем выше отредактировал текст, написав "перегруппировалась". А сегодня, пишет газета, расследователи Пентагона изъяли у Сенткома множество документов и анализируют их. В частности, отмечают, что иракские солдаты даже не перегруппировались — они просто перешли на сторону нападавших.

Это вовсе не изолированная публикация, а один материал из большой серии. И ссылается эта серия на идущие в конгрессе слушания, где подробно выясняется, кто кому врал и кто что знал.

Читаешь эти материалы — и понимаешь, что в США очень много людей отлично понимают, что в куала-лумпурской перепалке между Обамой и Медведевым с Асадом прав отнюдь не Обама. Да, они все знают о мосульском провале, знают о том, что 75% американских самолетов, вылетающих бомбить ИГ, возвращаются с несброшенными бомбами и незапущенными ракетами (не знают, что бомбить?), и еще многое другое.

Теперь о пропаганде. Здесь тоже провал. Но в данном случае аналогичную серию громадных материалов (на темы об идеях, ценностях, социальных сетях) ведет другая мега-газета, Washington Post. Вот свежая ее публикация о том, что пропагандистская армия "халифата" куда сильнее и важнее его военного крыла, о том, как ежедневно по всей его захваченной территории разъезжают команды профессионалов с видеокамерами, как обрабатываются их материалы, как распространяются в социальных сетях, как работают вербовщики.

Будьте уверены, в этих публикациях никакого псакинга нет, тут все серьезно, помещаются карты, на которых обозначаются территории, кроме Ирака и Сирии, где ИГ ведет активные боевые действия — Ливия, Египет, Йемен, Пакистан, — и территории, где ведется пропаганда, — полмира.

И, как и в предыдущем случае, это вовсе не расследование журналиста-одиночки. Перед нами результат работы множества американских ведомств и институтов, которые расспрашивают перебежчиков из ИГ, анализируют интернет, изучают провалы официальных ведомств.

Кстати, решение помочь контрпропагандистскому центру в Малайзии — вполне разумное. Малайзия, с ее мусульманским большинством — лидер "движения умеренных", то есть очевидная идейная альтернатива экстремизму, разваливающему ислам изнутри. Ей есть что сказать. Такому процессу помогать можно и нужно.

Итак, Америка всерьез работает над ошибками и отлично понимает свой иракско-сирийский провал. А несчастный Обама, которому осталось досидеть год с лишним, тем временем занимается обамингом.

Это, кстати, очень американский феномен — массированное вранье — как в международных конфликтных ситуациях, так и во внутренних лоббистских войнах за умы потребителей. По американским правилам не принято говорить "мы врали". Надо продолжать нести чушь, пока не уйдешь в отставку.

Когда-нибудь кто-нибудь займется работой и над этими странностями американской цивилизации.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

США. Сирия > Армия, полиция > ria.ru, 23 ноября 2015 > № 1559122 Дмитрий Косырев

Оценивая влияние выхода иранской нефти на мировой рынок, глава Минэнерго РФ Александр Новак сообщил: «Ответ на этот вопрос не такой прямолинейный. Конечно, дополнительные объемы в любом случае повлияют на баланс спроса и предложения».

По его словам, "нужно посмотреть, что произойдет в целом по другим странам, какие будут цены на тот момент, какие инвестиции".

Напомним, что ранее замминистра нефти Ирана Амир Хоссейн Заманиния заявил, что Тегеран в течение 5-6 месяцев увеличит добычу нефти примерно на 1 миллион баррелей в сутки. А министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане сообщил, что страна уже обратилась в организацию стран-экспортеров нефти с просьбой сократить производство, чтобы оставаться в рамках квоты ОПЕК, которая на данный момент составляет 30 млн баррелей в сутки.

"ОПЕК добывает больше согласованной квоты. Я попросил их сократить производство нефти в соответствии с квотой. Но это не значит, что мы не будем производить больше, потому что вернуться на рынок - это наше право", - отметил Зангане.

Кроме того, Тегеран рассчитывает в течение пяти лет начать поставки газа в страны Персидского залива.

“Сейчас у нас очень мало газа для поставок. Мы поставляем лишь небольшое количество в Турцию… Мы ожидаем, что в течение 5 лет мы сможем поставлять газ нашим соседям на юге Персидского залива — Оман, ОАЭ, Кувейт и, возможно, Пакистан”, — сказал замминистра нефти страны Амир Хоссейн Заманиния.

Тем временем страны, участвующие в форуме ФСЭГ, выразили общую позицию по ситуации на рынке газа.

В 17-ой министерской встрече форума стран-экспортеров газа, которая состоялась в преддверии третьего саммита глав государств ФСЭГ, принял участие министр энергетики Российской Федерации Александр Новак.

«Страны еще раз подтвердили, что роль газа будет увеличиваться и признали важность таких инструментов как долгосрочные контракты, механизмы take-or-pay и привязку к цене на нефть", - сказал Александр Новак.

Глава Минэнерго России подчеркнул, что также было очень важным согласование в проекте резолюции обеспокоенности стран односторонними санкциями, что противоречит международному праву и создает неустойчивость, риски и дисбаланс.

По итогам встречи министров было объявлено, что следующая, 18-я министерская встреча ФСЭГ пройдет 17 ноября 2016 года.

Александр Новак также провел двусторонние переговоры с министром энергетики и промышленности Катара Мухаммадом Салехом Ас-сада и министром нефтяной и горнорудной промышленности Боливарианской Республики Венесуэла Эулохио Дель Пино.

Форум стран-экспортеров газа объединяет страны, лидирующие в мире по экспорту природного газа. Организация основана в 2001 году в Тегеране, учреждена юридически — 23 декабря 2008 года в Москве, где министры энергетики стран-участниц приняли устав форума и подписали межправительственное соглашение.

Участниками ФСЭГ являются Алжир, Боливия, Египет, Экваториальная Гвинея, Иран, Ливия, Нигерия, Катар, Россия, Тринидад и Тобаго, Объединенные Арабские Эмираты и Венесуэла. Ирак, Казахстан, Нидерланды, Норвегия, Оман и Перу участвуют в нем в качестве наблюдателей. Штаб-квартира ФСЭГ располагается в столице Катара Дохе.

Иран рассчитывает в течение пяти лет начать поставки газа в Оман, ОАЭ, Кувейт, заявил журналистам замминистра нефти страны Амир Хоссейн Заманиния.

По словам министра, пока что в стране недостаточно газа для поставок, Иран может поставлять лишь небольшое количество сырья в Турцию.

"Мы ожидаем, что в течение 5 лет мы сможем поставлять газ нашим соседям на юге Персидского залива - Оман, ОАЭ, Кувейт и, возможно, Пакистан", - сказал он.

Ранее стало известно, что Иран намерен увеличить добычу нефти на 1 млн баррелей в сутки

Президент Бангладеш Абдул Хамид в субботу отказался помиловать двух оппозиционных лидеров, приговоренных к смертной казни, заявил глава МВД страны Асадуззаман Хан.

Как передает агентство Рейтер, в среду верховный суд Бангладеш отклонил апелляции на смертный приговор Али Ахсана Мохаммада Муджахида (Ali Ahsan Mohammad Mujahid) и Салауддина Куадера Чоудхури (Salauddin Quader Chowdhury). Сообщается, что оппозиционеры приговорены к смертной казни за преступления в ходе войны за независимость 1971 года.

"Они представили два ходатайства в МВД через представителя тюрьмы, министерство немедленно передало их президенту", — передает агентство слова министра права Анисула Хука. Он добавил, что их могут казнить в любое время.

Конфликт между Индией, Западным Пакистаном и Восточным Пакистаном (на территории которого впоследствии было образовано государство Бангладеш) продолжался с марта по декабрь 1971 года. Индия оказала поддержку Бангладеш, в дальнейшем это послужило поводом для начала Третьей индо-пакистанской войны. Вынесенные ранее Международным трибуналом приговоры бангладешским исламистам неоднократно приводили к массовым акциям протеста и беспорядкам, в ходе подавления которых были убитые и раненые.

Авторитетное мнение: В России нужно стимулировать частный сектор

Угрожает ли эскалация политической напряженности на Ближнем Востоке глобальному экономическому росту? Что будет с ценой нефти? Стоит ли миру опасаться замедления китайской экономики?

О своем видении экономической ситуации в России и мире рассказал знаменитый американский экономист Нуриэль Рубини.

О СИТУАЦИИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

Профессор предрек перебои нефтяных поставок, еще большее увеличение потока мигрантов в Европу и предсказал появление нового поколения джихадистов. Очень серьезным он назвал один из геополитических рисков - дугу нестабильности, протянувшуюся от Магриба до Афганистана и Пакистана. Нестабильность по этой дуге нарастает, даже несмотря на угасание воспоминаний об «арабской весне». Он напомнил, что произошло с первоначальными государствами «арабской весны»: Ливия стала недееспособной, Египет вернулся, по его мнению, к авторитарному правлению, а Тунис дестабилизирован террористами. Большая часть Ближнего Востока нестабильна, правда, это не оказывает влияния на цены на нефть (цены, наоборот, резко снизились еще в прошлом году и не растут).

И главная причина, по мнению Рубини, скорее в том, что проблемы на Ближнем Востоке не спровоцировали перебоев в поставках нефти, потому что даже в контролируемых «Исламским государством» частях Ирака добыча нефти не останавливается.

Тем более существует мировой избыток нефти, многие страны активно добывают нефть плюс к тому обнаружены огромные запасы в Южной Америке и Восточной Африке.

ЧТО ЖДЕТ РОССИЙСКУЮ ЭКОНОМИКУ?

По мнению профессора, единственным путем к более быстрому росту является наращивание объемов производства, что предполагает инвестиции и государства, и частных инвесторов в человеческий капитал, инфраструктуру и технологии. В России же объем инвестиций остается на низком уровне. Рубини считает, что нужно стимулировать частный сектор, который способен подтолкнуть рост производства.

Некоторое экономическое восстановление можно будет ожидать уже в следующем году. Разгона инфляции не будет. Но потенциал восстановительного роста сегодня в России не превышает 1,5-2%. Реформы проходят медленно и не успевают за глобальными переменами в экономике.

Но будущее для российского сырья явно не лучшее: вакантное место поставщика газа в Европу, скорее всего, будет занято США - они сейчас в процессе отмены собственного запрета на экспорт нефти и получения лицензий на экспорт сжиженного газа. Дайте им 5-6 лет - и Европа перестанет надеяться на российский газ, который будет продан по меньшей цене Китаю. Выход в этой ситуации - начало диверсификации экономики. Это единственное решение.

ЧЕМУ РОССИЯ ОТДАЕТ ПРИОРИТЕТЫ В РАСХОДАХ?

Рубини считает, что Россия слишком озабочена политическими вопросами, военными делами, милитаризацией. В бюджете на 2016 год очевидна приоритетность расходов на оборону. Не лучше ли сфокусировать свои усилия на экономическом развитии?

Профессор отметил, что в России (как и в Китае) есть влиятельные группы, не заинтересованные в проведении реформ. При условии высоких цен на нефть эти группы имели доходы, процветала коррупция, а теперь это невыгодно.

В России необходимо установить соглашение между обществом и политической верхушкой, поскольку на частный сектор оказывается слишком большое давление и это никому не выгодно.

Каждому государству хочется быть сильным игроком на мировой арене не только в отношении экономики, но также в политической и геополитической сферах. Однако для достижения этой цели необходимо иметь хорошую экономику. Китай, например, решил сосредоточить свои усилия на достижении экономического результата и в итоге превратился в сильную и влиятельную страну, поскольку все успехи в экономике распространились на политику и геополитику. Экономическая уязвимость влияет на политическую сферу и дипломатические возможности.

А в настоящее время главным риском является замедление роста экономики в Китае. Россия относится к числу тех государств, для которых последствия этого могут быть нежелательными, поскольку Китай не будет нуждаться в таких объемах нефти, как сейчас, стоимость энергоресурсов будет оставаться низкой.

О САНКЦИЯХ ПРОТИВ РОССИИ

Если действие санкций в отношении РФ будет приостановлено, российская экономика начнет расти в лучшем случае с 2016 года.

Причем не столько санкции будут влиять, сколько общее падение цен на сырье, которое вызвано ростом добычи шельфового газа в США, Канаде и других странах мира. Кроме того, цена на нефть зависит и от цены на доллар, и укрепление американской валюты в целом в мире давит и на нефтяные котировки, и на рубль.

Россия должна достичь компромисса с Западом. Параллельно России необходимо думать о том, как вернуться к росту ВВП, - подойдет стратегия, включающая привлечение частного капитала, сокращение трат для ведения бизнеса, снижение уровня коррупции.

КТО ОКАЗАЛСЯ НАИБОЛЕЕ УСТОЙЧИВЫМ?

Те страны, которые проводят структурные реформы, оказались наиболее устойчивыми: Мексика (при президенте Энрике Нето), Индия (при премьер-министре Моди). Если раньше прогнозы мирового роста составляли 4%, то сейчас с замедлением потенциала роста развивающихся экономик до 4% мировой рост снизится до 3%.

Но что очень важно: качество роста, а не только количество.

Рубини назвал среди возможных угроз в политике для мировых рынков приход к власти радикальных партий в европейских странах, ситуацию на Украине. Во Франции, по его прогнозу, к власти может прийти Ле Пен (глава Национального фронта), а в Испании - «Подемос». Есть определенные проблемы в Таиланде, Аргентине.

А какие последствия возможны при продолжении снижения цен на нефть? По мнению профессора, это может подтолкнуть Тегеран к диалогу с Западом по урегулированию ядерного вопроса. Саудовской Аравии нужно повышать цены на нефть, чтобы не допустить сближения Ирана с США.

Елена Половцева

Россия. США > Госбюджет, налоги, цены > mirnov.ru, 20 ноября 2015 > № 1645978 Нуриэль Рубини

Группа "Газпром" изучит проекты по геологоразведке и добыче углеводородов в Пакистане

Группа "Газпром" заинтересована в проектах по геологоразведке и добыче углеводородов в республике Пакистан, соответствующий пункт включен в протокол межправительственной российско- пакистанской комиссии, заседание которой состоялось сегодня.

"Стороны отметили заинтересованность группы "Газпром" / ПАО "Газпром", "Газпром ЭП Интернэшнл Б.В.", "Газпром нефть"/ в изучении конкретных предложений пакистанской стороны по участию в реализации проектов геологоразведки и добычи углеводородов в Пакистане", - говорится в документе.

Премьер-министр Мухаммад Наваз Шариф передал приглашение президенту России Владимиру Путину посетить торжественное открытие газопровода «Север–Юг».

Газопровод протяженностью 1100 км с пропускной способностью до 12,4 млрд куб. м в год свяжет терминалы по приему сжиженного газа (СПГ) в портовом городе Карачи на юге Пакистана с городом Лахор на севере страны.

Напомним, что Россия и Пакистан подписали межправительственное соглашение о строительстве газопровода в октябре 2015 года в Исламабаде.

Проект будет реализован российской компанией «РТ – Глобальные ресурсы», входящей в госкорпорацию «Ростех». Конкурс на подрядные работы «Ростех» объявит в 2016 году. Сейчас ведутся изыскания по маршруту газопровода и проектно-инженерные работы.

Генеральный директор «РТ – Глобальные ресурсы» Андрей Коробов ранее говорил, что при осуществлении проекта будут в максимальной степени задействованы российские производители и подрядчики, рассматривается возможность привлечения в качестве поставщика оборудования для компрессорных станций Объединенной двигателестроительной корпорации. Фактически основная часть инвестируемых в проект средств будет вложена в российскую экономику, что будет способствовать увеличению российского несырьевого экспорта.

Партнером-заказчиком с пакистанской стороны выступает государственная компания Пакистана – ISGSL, которая занимается поставками газа, а также будет оплачивать услуги по транспортировке газа. Правительство Пакистана, в свою очередь, выдаст суверенную гарантию на оплату тарифа и проектное финансирование.

Афганистан увеличивает экспорт гранатов и географию поставок фруктов

По официальным данным ТПП страны, только поставщики провинции Кандагар в этом году отгрузили на внешний рынок 40 тысяч тонн гранатов и получили от экспорта выручку в 10 млн долларов США.

Основные рынки-потребители плодов из Афганистана - Пакистан, Индия и ОАЭ. В последнее государство гранаты доставляются воздушным транспортом.

Афганским садоводам в этом году не всегда благоприятствовала погода: обильные дожди препятствовали росту производства и отгрузок.

Представитель ТПП Кандагара Хаджи Насрулла Захир также сообщил, что в этом году провинцию посетили импортеры из Китая, которые выразили заинтересованность в поставках из Афганистана. Рост отгрузок и выход на новые рынки является, по мнению чиновника, необходимым шагом, так как те же Пакистан и Индия зачастую продают импортные гранаты по более высоким ценам.

Специалистами ФГБУ «ВНИИКР» синтезирован и применён аттрактант дынной мухи

Летом 2015 года на территории Республики Казахстан были применены при мониторинге феромонные препараты для ряда карантинных и особо опасных вредителей сельского и лесного хозяйства, синтезированные специалистами отдела синтеза и применения феромонов ФГБУ «ВНИИКР». Положительную оценку казахских специалистов заслужили феромоны непарного шелкопряда, восточной плодожорки, американской белой бабочки, хлопковой совки, калифорнийской щитовки.

Необходимо особо отметить успешное применение аттрактанта дынной (азиатской дынной) мухи Myiopardalis pardalina (Bigot) (Carpomyia pardalina Bigot, melon fruit fly), опасного вредителя бахчевых культур, входящего в перечни карантинных организмов ЕС (I/ A1) и Таможенного союза (А 2). Данный аттрактант разработан и применён на территории СНГ впервые.

Дынная муха Myiopardalis pardalina повреждает дикорастущие и культурные растения из семейства Тыквенные (Cucurbitaceae): дыню, арбуз, реже – тыкву и огурец, предпочитает дыню Сucumis melo.

В регионах распространения вредителя поврежденность культур часто бывает весьма высокой. К примеру, на Северном Кавказе она достигает 50 %, в Закавказье и Узбекистане - до 100%. Поврежденные плоды, как правило, загнивают и становятся непригодными для употребления. За последние годы было отмечено нарастание численности и вредоносности дынной мухи в Кызылординской области Казахстана. Потери урожая на пораженных участках достигают 20 - 100 %.

Разработанный препарат может быть использован для выявления и мониторинга, а также в составе комплекса экологически безопасных мер борьбы с этим опасным вредителем в зоне его распространения в Европе (Азербайджан, Армения, Кипр, Турция, Украина), Азии (Афганистан, Израиль, Индия, Ирак, Иран, Казахстан, Ливан, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Узбекистан) и Африке (Алжир, Египет, Сенегал).

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем, Москва, 18 ноября 2015 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с моим ливанским коллегой Министром иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем. Обсудили ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки с акцентом на обстановку в Сирии, Ираке, в самом Ливане.

Мы солидарны с нашими ливанскими друзьями, которые продолжают испытывать на себе все негативные последствия конфликтов в соседней Сирии и других частях региона. Сохраняется террористическая угроза. Подтвердили наши соболезнования в связи с кровавым терактом в пригороде Бейрута 12 ноября, когда погибло 43 человека и около 250 были ранены. В Ливане порядка 1,5 млн. беженцев из Сирии. Это – тяжелейшая нагрузка на инфраструктуру этого небольшого государства, учитывая, что на ливанской территории уже много лет находятся палестинские беженцы.

Россия неизменно выступает в поддержку суверенитета, единства и территориальной целостности Ливана, внутренней стабильности этой дружественной нам страны. Продолжаем выступать за скорейшее преодоление ливанцами нынешних проблем, связанных, прежде всего, с неспособностью парламента в течение полутора лет договориться по кандидатуре президента страны. Выразили надежду, что решение этих проблем будет найдено самими ливанцами через диалог всех политических и этноконфессиональных групп в рамках действующей конституции без вмешательства извне. Приветствуем очередной раунд национального диалога, который состоялся вчера, и в ходе которого все ливанские силы подтвердили единство общества перед террористической угрозой.

В том, что касается региональных и международных вопросов, нас с ливанскими друзьями объединяет совпадение, близость подходов к происходящим в регионе процессам. В контексте сирийского кризиса мы убеждены, что первоочередными задачами являются мобилизация широкого фронта для противостояния террористической угрозе, прежде всего со стороны «Исламского государства» («ИГ»), и одновременное продвижение политического процесса в Сирии в соответствии с теми принципами и конкретными шагами, о которых договорились в рамках встречи международной «Группы поддержки Сирии» в Вене 14 ноября. В ходе этой встрече мы с Дж.Бассилем продвигали взвешенные, сбалансированные подходы, которые опираются на необходимость уважения права самого сирийского народа определять свою судьбу. Удовлетворены, что эта принципиальная позиция возобладала в итоговых документах обеих встреч, которые состоялись 30 октября и 14 ноября.

Рассмотрели ситуацию, которая связана с борьбой против терроризма в самом широком контексте, не только в том, что касается Сирии. «Исламское государство» уже обосновалось на территории Сирии, Ирака, пустило корни в других странах региона и громогласно объявило о планах создания огромного халифата на обширных пространствах от Португалии до Пакистана. Поэтому это наша общая угроза. Мы едины в том, что СБ ООН должен уделить первоочередное внимание задаче создания прочной международно-правовой базы для борьбы с этим злом, мобилизации подлинно глобальной коалиции для ответа на общий для всех нас весьма жесткий вызов.

Россия будет активно продвигать международные усилия в этом направлении в русле инициативы, которую выдвинул Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая в Нью-Йорке на открытии ГА ООН.

Обсудили ситуацию в палестино-израильском урегулировании. Озабочены тупиком в переговорном процессе. Исходим из того, что, принимая меры по недопущению эскалации насилия в Святых местах, прежде всего на Храмовой горе, мы не можем этим ограничиваться и должны предпринимать все необходимое, чтобы возобновить переговорный процесс. Представители «квартета» в ближайшее время должны посетить Израиль и Палестину. Будем надеяться, что их стараниями нам удастся найти выход из нынешнего тупика.

Мы, безусловно, заинтересованы в дальнейшем развитии российско-ливанских отношений, и мы говорили сегодня об этом с моим коллегой. Россия готова, в том числе, в рамках работы международной «Группы поддержки Ливана» оказывать содействие укреплению потенциала ливанской армии, полиции и сил безопасности. Есть у нас и ряд проектов в гуманитарной сфере, в том числе, связанных с продвижением межцивилизационного, межконфессионального диалога в соответствии с инициативой, которую в марте этого года Россия, Ливан, Армения при участии Ватикана выдвинули в рамках Совета ООН по правам человека. Речь шла о защите христиан, которые весьма серьезно страдают в результате нынешних конфликтов на Ближнем Востоке и Севере Африки, защите всех без исключения народностей, этноконфессиональных групп от какой-либо дискриминации, а также о том, чтобы они солидарно выступали за диалог цивилизаций, религий и культур. Это будет оставаться среди приоритетов российско-ливанского взаимодействия на международной арене.

Искренне благодарю моего коллегу за хорошие переговоры.

Вопрос (адресован обоим министрам): Рассматривает ли Ливан возможность обратиться к России с просьбой об оказании военной помощи в борьбе с терроризмом? Если такая просьба поступит, готова ли Россия ее удовлетворить?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Бассиля): Мне нечего добавить. Такого обращения не было, поэтому сейчас нечего рассматривать. Мы полностью уважаем суверенное право Ливана самому определять пути обеспечения своей безопасности наиболее эффективными средствами.

Вопрос: Направил ли МИД России запросы партнерам в рамках работы по поиску и наказанию виновных в теракте российского авиалайнера А321? Были ли получены отклики на эту просьбу?

С.В.Лавров: Мы уже вчера по линии Департамента информации и печати МИД России распространили официальный комментарий, в котором сообщалось, что по поручению Президента Российской Федерации В.В.Путина мы обратились ко всем без исключения правительствам стран мира с просьбой оказать содействие в получении любой информации, которая может привести к нахождению виновных в террористическом акте в отношении российского самолета и привлечению их к ответственности. Что касается откликов, то практически из всех столиц вчера же прозвучали слова солидарности с нами. Так что политический отклик уже последовал. Что касается конкретного отклика о возможных уликах, данных и сведений, где могли находиться лица, так или иначе причастные к этому террористическому акту, то эти отклики частично уже поступили по линии специальных служб. Эта информация не подлежит огласке по понятным причинам.

Вопрос: Накануне Президент России В.В.Путин заявил, что Россия найдет виновных в теракте над Синаем и примет меры в соответствии со статьей 51 Устава ООН. Не могли бы Вы разъяснить, что это значит? Какие действия Россия будет предпринимать на практике?

С.В.Лавров: Как подчеркнул Президент России В.В.Путин, наши действия будут основываться на ст.51 Устава ООН, которая предполагает право любого государства на индивидуальную или коллективную самооборону в случае нападения на него. Террористический акт над Синайским полуостровом был именно нападением на российских граждан, что равнозначно нападению на государство. Право на самооборону будет реализовываться всеми доступными средствами: политическими, военными и по линии разведки, специальных служб и т.д.

Вопрос: Глава МИД Турции Ф.Синирлиоглу заявил сегодня, что на встрече по Сирии был достигнут консенсус по неучастию Президента Сирии Б.Асада в будущих выборах президента в этой стране. Действительно ли это так?

С.В.Лавров: В документе, принятом по итогам встречи по Сирии 14 ноября, равно как и в документе первого такого мероприятия, которое состоялось в Вене 30 октября, в части достигнутых договоренностей все изложено. Никаких договоренностей о том, что Президент САР Б.Асад не будет участвовать в том или ином этапе политического процесса, достигнуто не было. Действительно, некоторые страны, в том числе и наши турецкие коллеги, продвигали такие идеи, но они не получили консенсусной поддержки, поэтому говорить о том, что кто-то согласился в чем-то не участвовать, абсолютно некорректно. Все, о чем договорились, записано на бумаге и никакому толкованию и интерпретации не подлежит.

Вопрос (вопрос адресован обоим министрам): Удалось ли в Вене договориться о статусе «ИГ» и «Джабхат Ан-Нусры» как террористических группировок? Как продвигается работа по определению других террористических группировок? Известно, что некоторые участники венских переговоров видят в этом проблему?

С.В.Лавров: Как Вы сказали, в Вене мы договорились, что все страны, представленные в Международной группе поддержки Сирии, направят свои соображения о том, кого они рассматривают в качестве террористических организаций помимо «ИГ» и «Джабхат Ан-Нусры». Эта договоренность, которую российская сторона уже в течение нескольких месяцев продвигала, наконец, получила одобрение со стороны всех участников Международной группы поддержки Сирии. Координировать обобщение этих идей и предложений будет Иордания.

Мы считаем, что этот процесс не должен занять слишком много времени. Свои предложения о том, кого мы считаем террористическими группировками, действующими в Сирии и в соседних странах, мы передали нашим партнерам достаточно давно. Пару недель назад мы получили встречные соображения от наших американских коллег и ряда других участников процесса. Во многом они совпадают, но работа все-таки предстоит, достаточно непростая работа, учитывая, что различные группировки экстремистского толка порой меняют окраску, когда зарубежные спонсоры, желая придать им более удобоваримый и респектабельный вид, советуют отказаться от радикальной и террористической риторики и предстать перед взором мирового сообщества как т.н. «умеренная оппозиция». Проблема «хамелеона» существует, и нашим спецслужбам совместно с внешнеполитическими ведомствами придется поработать. Надеемся, что иорданские коллеги смогут организовать этот процесс так, чтобы, не затягивая, выйти с едиными позициями и одобрить их в Совете Безопасности ООН. У участников Международной группы есть понимание, что когда мы придем к общему согласию, будет необходимо внести соответствующие организации, помимо «ИГИЛ» и «Джабхат Ан-Нусры», по которым общее мнение уже есть, в террористический список Совета Безопасности ООН.

Вопрос: Как сказал Государственный секретарь США Дж.Керри, политическое урегулирование сирийского кризиса может начаться через несколько недель. Вы с этим согласны?

С.В.Лавров: В документах, которые одобрены в Вене 14 ноября, прямо сказано, что мы рассчитываем, что представители ООН, в частности специальный посланник Генерального секретаря ООН С.де Мистура и его команда в ближайшие дни и недели смогут сформировать общее понимание о том, что представляет собой делегация оппозиции. Отмечено, что будут приветствоваться усилия государств, представленных в Международной группе, в направлении содействия формированию такого единого списка. Затем специальный посланник Генерального секретаря ООН С.де Мистура (как он докладывал Совету Безопасности ООН и получил поддержку Совета еще в августе с.г.), должен провести предварительные консультации в рабочих группах по 4 темам, подтвержденным в Совете Безопасности в качестве повестки дня общесирийского диалога. В Венском документе выражена надежда, что запуск такого процесса состоится в районе 1 января 2016 года, т.е. в ближайшие полтора месяца. Это не ультимативный срок, а ориентировочная дата. Но мы рассчитываем, что ее удастся выдержать, потому что чем дольше мы затягиваем запуск политического процесса между сирийским правительством и оппозицией, тем хуже для сирийского народа. Как говорится, «дьявол в деталях».

Повторю, проблема формирования делегации оппозиции стоит не первый год. Еще после конференции в Монтре в январе 2013 г. мы подчеркивали необходимость обеспечить инклюзивный характер представителей оппонентов режима на переговорах с Правительством САР. Именно это требовалось в соответствии с Женевским коммюнике от 30 июня 2012 г., где сказано, что на переговорах должен быть представлен весь спектр сирийского общества. К сожалению, до недавнего времени некоторые наши партнеры на Западе и в регионе настаивали на том, что только одна группа сирийских оппозиционеров должна рассматриваться в качестве единственного представителя не то что оппозиции, а чуть ли не всего сирийского народа. Это упорствование в том, чтобы не допускать другие политические силы Сирии за стол переговоров, стоило многих жизней и кровопролитных событий, которые можно было бы, наверное, предотвратить, если бы политический процесс был начат раньше. В этом году понимание необходимости обеспечить подлинно общесирийский характер политического процесса наконец-то стало овладевать нашими партнерами. В августе на встрече с Государственным секретарем США Дж.Керри и Министром иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейром мы договорились в Дохе, что будем стимулировать формирование такого единого списка оппозиционной делегации. Но опять в ответ на наши предложения партнеры почему-то не ответили взаимностью, и лишь сейчас, спустя почти полгода, оформлена такая договоренность в многостороннем формате. Надеюсь, что ее реализация займет значительно меньше времени, чем процесс осознания именно такого подхода в соответствии с Женевским коммюнике от 30 июня 2012 г.

Вопрос: Что Вы можете сказать относительно возможности координации усилий Россией с Францией в деле борьбы с терроризмом?

С.В.Лавров: Вчера президенты Российской Федерации и Франции договорились, что они будут координировать эти усилия. У нас в Сирии работает наша авиационная группа, в Средиземном море есть группа ВМС России. Франция выдвигает в этот же район авианосную группировку. Как вы вчера в прямом эфире услышали, Президент России В.В.Путин, находясь в Национальном центре управления обороной России, дал приказ командиру наших моряков координировать действия против «ИГ» и прочих террористов с французскими коллегами как с союзниками.

Я рассчитываю, что изменение позиции наших западных коллег, которое далось, к сожалению, ценой жертв в результате ужасных террористических актов, будет наблюдаться и со стороны других наших западных партнеров, а позиция о том, что подлинную борьбу с «ИГ» и ему подобными можно наладить, только когда станет ясна судьба Б.Асада, будет отложена в сторону. Мы подробно говорили об этом с нашими американскими коллегами, которые эту логику активно продвигали. Теперь уже, по-моему, нет никаких сомнений, что просто неприемлемо выдвигать предварительные условия, чтобы объединиться в борьбе с террористами в лице, прежде всего, «Исламского государства», которое, конечно, никакое не исламское. Наша общая обязанность – не допустить, чтобы оно стало государством, а оно пытается создать свой халифат с угрозами огромному количеству стран и всей человеческой цивилизации.

Вопрос: Президент Российской Федерации В.В.Путин заявил, что некоторые из стран «Большой двадцатки» финансируют террористические группировки. Есть ли у Вас какие-либо детали на этот счет?

С.В.Лавров: Я думаю, все было сказано Президентом Российской Федерации В.В.Путиным на пресс-конференции в Анталье и в его комментариях относительно источников финансирования террористических организаций. Кроме того, мы представили фотографии со спутников и средств авиации России, которые показывают нескончаемый поток нефти и нефтепродуктов с захваченных «ИГ» территорий за границу, где все это продается, и за счет этих продаж «ИГ» в значительной степени финансирует свою преступную деятельность.

Эти вопросы вызывают серьезнейшую озабоченность у всех наших партнеров. Я думаю, что и здесь мы сможем наладить сообща такую работу, которая не будет зависеть от каких-то сиюминутных геополитических конъюнктурных соображений и позволит всем нам сконцентрироваться на главных задачах: пресечь поползновения «ИГ», подорвать его финансовую и материальную базу и, в конечном итоге, уничтожить это террористическое образование.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 ноября 2015 > № 1639180 Сергей Лавров

Как заявил глава Торгово-промышленной палаты провинции Кандагар, в этом году провинция экспортировала более 40 тыс. тонн гранатов общей стоимостью более 10 млн. долларов.

В основном афганские гранаты закупают Пакистан, Индия и ОАЭ, заявил Хаджи Насрулла Захир. Основная доля экспорта пришлась на Индию и Пакистан, однако ОАЭ также закупили 500 тонн гранатов, которые были поставлены воздушным транспортом, отмечает информационное агентство «Пажвок».

В текущем году урожай гранатов был не слишком хорошим из-за обильных дождей, поэтому экспорт не удалось расширить, добавил высокопоставленный чиновник. Он также заявил, что обработка свежих фруктов и сухофруктов в Кандагаре развивается и в принципе уже возможно расширять экспорт за их счёт, однако афганские бизнесмены по-прежнему испытывают сложности с получением виз и грузовым транспортом. Он выразил надежду, что государство поможет решить их проблемы и организовать поставки афганских фруктов в страны Европы и США. Кроме того, посол Китая недавно посетил провинцию и также выразил заинтересованность в импорте высококачественных фруктов из Афганистана.

Правительство должно обратить внимание на данный сектор экспорта, поскольку сейчас Пакистан и Индия перепродают афганские фрукты другим странам по более высоким ценам, заключил чиновник.

Кто срывает сирийское урегулирование?

Виктор Титов

Пока авиация России при опоре на проправительственные сирийские войска и вооруженные формирования при участии спецназа бригады «Кудс» иранского КСИР, ливанской «Хизбаллы» и хазарейцев, шиитов – добровольцев из Афганистана и Пакистана – ведут борьбу с террористической коалицией, выступающей против законного режима Х. Асада и спонсируемой внешними силами, ряд влиятельных международных и региональных игроков проводят политическую линию, препятствующую достижению быстрой победы над ИГИЛ и другими радикальными исламистами в САР.

Речь идет прежде всего о США, Турции, Саудовской Аравии и Катаре. Кроме того, при желании и Тегеран мог бы внести больший вклад в поддержку наступления сирийской армии. Хотя только к югу от Алеппо они потеряли за две недели боев больше десяти генералов и старших офицеров Корпуса стражей исламской революции. Но явно нужны регулярные части иранской армии. Особняком можно выделить и роль курдов в противодействии ИГИЛ.

Кроме того, дело тормозится еще и потому, что в силу пассивности иракской армии и курдов руководство ИГ может маневрировать своими силами и средствами между Сирией и Ираком. Эта медлительность объясняется не только общим хаосом в управленческих звеньях тех же курдов и в иракских вооруженных силах, но и целенаправленной политикой Вашингтона. В Белом доме вынуждены оглядываться на позицию Анкары по вопросу создания альянса с курдским ополчением. Отсюда совершенно невнятные попытки создания повстанческих сил, в которых курдам отведена некая вспомогательная роль. Курды, в свою очередь, ждут от Вашингтона ясности в отношении перспектив их государственной автономии. На этот шаг Белый дом сейчас, в условиях победы Р.Т. Эрдогана на парламентских выборах, пойти не может. И этот момент объективно тормозит организацию наступления на Ракку. А Дамаску крайне важно сохранять господство в стратегической военной инициативе. На сегодняшний день это является определяющим моментом развития ситуации в Сирии.

Сейчас потенциал антиасадовских «повстанцев» напрямую зависит от финансирования. Это заставляет Саудовскую Аравию резко увеличить затраты на войну в Сирии. Кроме того, при прямом поощрении и участии Анкары увеличивается контрабанда нефти в Турцию. Это должно привести Москву, Дамаск и Тегеран к пониманию необходимости срочного нанесения мощных воздушных и наземных ударов именно по этой инфраструктуре, что существенно отразится не только на ходе боев собственно в Сирии, но и в Ираке.

В любом случае переговоры в Венском формате расцениваются на Западе как провальные. США и Саудовская Аравия уже сейчас сделали все, чтобы сорвать венский процесс. Россия не приемлет навязывания решений сирийского кризиса и односторонних действий в этом процессе в условиях существования венского формата. Об этом заявила 12 ноября официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, комментируя начало работы в австрийской столице по инициативе Вашингтона подгрупп по урегулированию в САР. «США поспешно организовали работу рабочих групп по Сирии 12-13 ноября в Вене, – сказала она. – Это было сделано без консультаций с Россией. В этом явно прослеживается попытка делить участников процесса урегулирования в Сирии на ведущих и ведомых, мы таких правил игры принять не можем». «Ни в одной из групп не было предусмотрено участие таких стран, как Иран, Ирак, Ливан, Италия и ЕС, – сказала она. – Перед этими игроками снова закрыта дверь, формат их участия произвольно ограничивается». На эти переговоры западные страны подвигло не их стремление выйти с участием всех заинтересованных сторон на мирный вариант выхода из кризиса, а действия российской авиации в Сирии. Венский формат отличается от всех предыдущих только тем, что на нем присутствуют страны, которых и Запад, и аравийские монархии ранее игнорировали. Сам факт присутствия Ирана, чье участие в мирных консультациях по сирийскому конфликту прежде жестко отвергалось Саудовской Аравией и США, является дипломатической победой Москвы. А это предопределяет позицию по максимальному нивелированию любых позитивных результатов, пока существует неопределенность в принципиальном для них вопросе — будущем президента Сирии Б. Асада.

Бесполезно надеяться и на то, что в Эр-Рияде или Дохе в один момент откажутся от своих сирийских планов, в которые они уже вложили десятки миллиардов долларов. Из этого следует, что благоприятная база для действительно конструктивных переговоров создается только при достижении значительных результатов именно в ходе наступления сирийской армии. Контуры компромисса, на который могут пойти Запад и аравийские монархии – это проведение президентских выборов в Сирии без участия в них Б. Асада; выработка гарантий со стороны международно-правовых органов и отдельных стран по судебной амнистии функционерам сирийского режима (сейчас это встречает сопротивление Парижа); переход значительной части властных полномочий от президента к будущему выборному премьер-министру; а для Москвы и Тегерана – это сохранение военного присутствия России и Ирана в Сирии на среднесрочную перспективу.

Ясно, что ряд моментов этого компромисса являются для Саудовской Аравии неприемлемыми. По крайней мере, в настоящее время, когда просаудовские исламисты еще пытаются контратаковать и удерживают контроль над Идлибом.

Помимо судьбы Б. Асада Эр-Рияд очень сильно тревожит усиление военного присутствия иранского КСИР в Сирии. В общем-то, уход Б. Асада в таком случае мало что решает для КСА. Если же иранцы сохраняют в Сирии свое присутствие, то ситуация начнет стремительно развиваться по ливанскому образцу. С четким выделением алавитской и части христианской составляющей в обособленную военную силу наподобие ливанской «Хизбаллы».

Кроме того, для Эр-Рияда абсолютно неприемлемо создание некого «черного списка» террористических организаций в Сирии, что планируется сделать в Венском формате. Если это случится, то у КСА просто не окажется легальных военных союзников в Сирии. Подпись саудовского представителя под подобного рода документом будет де-юре означать отказ от продолжения материально-технической поддержки просаудовского исламистского альянса «Джейшт аль-Фатх», костяком которого является уже внесенная в «черный список» Госдепартамента США «Джабхат ан-Нусра». Поэтому вести переговоры с Эр-Риядом можно только исключительно с позиции силы.

Что касается Анкары, то при всей своей личной ненависти к Б. Асаду, президент Турции Р.Т. Эрдоган прекрасно отдает себе отчет, что усиление именно салафитского сегмента во внутриполитической жизни Сирии не отвечает его стратегическим интересам.

Кроме того, в случае прекращения контрабанды нефти в Турцию, исчезает и еще один фактор кровной заинтересованности Анкары, которая, как и Катар, делает ставку на «Братьев-мусульман».

Помимо этого, на повестке дня — наземная операция Турции против ИГИЛ. Анкара дает совершенно четкий сигнал, что в случае, если кризис в Сирии и показные операции против ИГИЛ будут продолжаться в прежней форме, она не будет воздерживаться от военных действий по защите туркоманов в регионе и других своих интересов на турецко-сирийской границе. Это «послание» Т. Эрдогана в первую очередь адресовано России, которая своими авиаударами по оппозиции, противостоящей Асаду и ИГИЛ в регионе, тем самым расчищает путь для Партии «Демократический союз» (PYD). Этот сигнал подкреплен дислокацией в семи районах на границе примерно 11 тысяч военнослужащих из специальных подразделений, которые ждут приказа из Анкары. Малейшая уступка в вопросе защиты туркоманов в приграничных районах САР равноценна отказу от видения «Великой Турции». В Анкаре опасаются, что если Турция перестанет считаться с тюркским элементом в этом регионе, тюркский мир перестанет считаться с ней.

В этих условиях президент Реджеп Т. Эрдоган вновь заявил в эфире телеканала «Си-Эн-Эн Тюрк», что союзники Турции по борьбе с группировкой «Исламское государство» (ИГ) склоняются к мысли о введении бесполетной зоны в Сирии, не уточнив, какие именно государства он имеет в виду. Эрдоган также завил, что Турция не потерпит продвижения курдских боевиков к западному берегу реки Евфрат, что, как опасается Анкара, приведет к созданию «курдского коридора» вблизи ее южной границы. Это заявление было опубликовано синхронно с выступлением премьер-министра Турции А. Давутоглу, который в интервью американской CNN обозначил возможность направления в Сирию турецких войск для борьбы с боевиками «Исламского государства» (ИГ).

Таким образом, на повестку дня вновь поставлен вопрос о проведении полномасштабной военной сухопутной операции в Сирии. Естественно, с участием авиации как США, так и Турции. Ясно, что смысл всей подобной сухопутной операции вообще сводится исключительно к поддержанию каналов материально-технической помощи исламистов в Сирии (в том числе и сторонников ИГ) и сохранению каналов поставок контрабандной нефти в Турцию.

Если сказать прямо – возможная военная операция Турции в Сирии будет преследовать две главные цели: спасение отрядов ИГ, которые сейчас терпят поражение в провинции Алеппо («зона безопасности» простирается от турецкой границы прямо до позиций ИГ в Алеппо); формирование условий, полностью исключающих создание некой полугосударственной курдской автономии.

Но делать это в одиночку для Анкары совершенно неприемлемо. К тому же очень значительная часть турецкого общества и силовых структур не поддерживает сценарий наземной операции в Сирии. Ввод войск без военной активности на этом направлении однозначно приведет к большим вопросам к Анкаре, в том числе и со стороны США, о ее отношении к ИГ. Другими словами, Анкара предлагает Вашингтону вариант размена поддержки курдской автономии и использования отрядов Сирийских демократических сил (СДС) в качестве ударной силы в борьбе с ИГ на участие регулярных турецких войск в сухопутной операции.

Теперь о роли Дохи. Хотя Катар формально сократил уровень финансовых связей с террористами в САР на государственном уровне, для этого был приведен в действие другой механизм – частные исламские благотворительные фонды, фонд, находящийся под контролем министерства по делам вакуфов и катарское Общество Красного Полумесяца. Но всем этим управляют семья эмира при участи духовного лидера «Братьев-мусульман» Ю. аль-Кардави. Все это координирует глава МИД Катара Х. аль-Аттыйя. Деньги формально собираются частными лицами во многих крупных торговых центрах Дохи и идут якобы на помощь мусульманам во всем мире. К этим «пожертвованиям» частных лиц присоединяются «газовые доллары» из катарской казны. А на деле все это сейчас идет террористам «Джабхат ан-Нусра» и ее филиалам. Иначе они прекратили бы свое существование под ударами авиации России.

Активное использование этих средств осуществляется с катарских счетов из швейцарских банков и оффшорных финансовых учреждений, а далее деньги поступают в Стамбул, и, после их обналичивания, специальными курьерами доставляются «конечному получателю». Именно поэтому нужно провести тщательное международное расследование деятельности этих катарских исламских благотворительных фондов. Ведь речь идет о нарушении Конвенций ООН о финансировании международного терроризма.

КИТАЙ ВЫШЕЛ К АРАВИЙСКОМУ МОРЮ

Правительство Пакистана передало китайской госкомпании China Overseas Port Holding 152 гектара в аренду на 43 года в порту Гвадар в пакистанской провинции Белуджистан на побережье Аравийского моря.

Права на управление порта Гвадар получит гонконгская компания. Кроме того, китайская компания будет управлять международным аэропортом и компанией по управлению прибрежной морской зоной.

Предполагаемый объём инвестиций Китая в Гвадар составят 1,62 млрд. долл. в строительство шоссе между гаванью и побережьем, железнодорожной линии и возведение волнорезов. В свою очередь, портовую инфраструктуру будут строить компании China Overseas Port Holding и Zhuhai Port Holding.

Гвадар единственная пакистанской глубоководная морская гавань, благодаря порту Китай получает доступ в стратегически важный для мировой торговли нефтью Ормузский пролив, соединяющий Оманский и Персидский заливы.

Напомним, ранее договор об аренде 115 тыс. га российской территории подписан между правительством Забайкалья и Zoje Resources Investment.

Китай. Пакистан. СФО > Внешэкономсвязи, политика > chinalogist.ru, 17 ноября 2015 > № 1593692

Росавиация составила список из 47 стран, выполнение в которые всех регулярных, транзитных и чартерных рейсов с пассажирами на борту должно осуществляться "с повышенными мерами авиационной безопасности". С соответствующим письмом главы Росавиации Александра Нерадько в адрес руководителей авиакомпаний страны удалось ознакомиться РИА Новости.

"Выполнение всех регулярных, транзитных и чартерных рейсов с пассажирами на борту из/в аэропорты иностранных государств: Австрия, Алжир, Албания, Азербайджан, Афганистан, Бангладеш, Болгария, Великобритания, Германия, Греция, Египет, Индонезия, Испания, Италия, Индия, Ирак, Иран, Казахстан, Кыргызстан, Кипр, Кувейт, Ливия, Ливан, Марокко, Малайзия, Македония, Молдавия, Мьянма, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Португалия, Румыния, Саудовская Аравия, Сирийская Арабская Республика, США, Судан, Таиланд, Таджикистан, Туркменистан, Турция, Тунис, Франция, Филиппины, Черногория, Уганда, Узбекистан, Шри-Ланка - осуществлять с повышенными мерами авиационной безопасности", - говорится в письме.

Руководителям авиакомпаний Росавиация предписала провести совещания в аэропортах вышеуказанных стран для усиления мер по обеспечению авиационной безопасности на воздушных судах, осуществляющих полеты в Российскую Федерацию.

По возможности Росавиация рекомендует планировать и осуществлять рейсы "с запасами сухого питания и питьевой воды, принимаемыми на борт воздушных судов в аэропортах РФ". "Планировать усиленный состав летных и кабинных экипажей воздушных судов (с привлечением сотрудников служб авиационной безопасности) и дополнительного технического персонала для обеспечения мер авиационной безопасности, охраны воздушных судов, препятствования проникновению в воздушное судно в аэропортах", - предписывается также в письме.

Командирам воздушных судов в аэропортах иностранных государств, согласно документу, необходимо обеспечить силами членов летного и кабинного экипажей контроль обслуживания воздушного судна и процедуры посадки пассажиров. "Организовать по возможности техническое обслуживание воздушного судна силами технического состава или экипажа авиакомпании, максимально сократить (без ущерба для безопасности полетов) число видов наземного обслуживания в аэропортах иностранных государств (уборка салонов, буксировка, загрузка багажа)", - говорится в письме главы Росавиации.

Нерадько поручил авиакомпаниям до 20 ноября доложить о принятых мерах в управление транспортной безопасности Росавиации.

Тонкости многовекторной политики президента Бердымухамедова

Виктория Панфилова, обозреватель "Независимой газеты"

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в конце минувшей недели посетил с блиц-визитом Пекин. На переговорах с председателем КНР Си Цзиньпином обсуждались вопросы региональной и международной проблематики, представляющей взаимный интерес. Эксперты считают, что эта встреча была вызвана необходимостью внести уточнения в китайско-туркменские отношения после визитов в Ашхабад премьер-министра Японии Синздо Абэ и госсекретаря США Джона Керри. Очевидно, в Пекине хотели получить заверения Бердымухамедова в прочности связи Ашхабад-Пекин или даже приоритетности отношений Туркменистана с Китаем перед США и Японией.

Си Цзиньпин в ходе встречи с Гурбангулы Берыдмухамедовым заявил, что Китай готов усилить сотрудничество с Туркменистаном в энергетике, промышленности, а также в таких сферах, как гуманитарные связи и безопасность. "Стороны должны углубить сотрудничество в обеспечении безопасности на фоне сложной и серьезной обстановки в регионе, совместно противостоять "трем силам зла" и транснациональной организованной преступности", – цитирует китайского лидера агентство "Синьхуа". Туркменский президент, в свою очередь, пригласил Си Цзиньпина в Ашхабад на торжества по случаю 20-летней годовщины нейтралитета Туркменистана, которые состоятся в декабре.

Ашхабад, комментируя визит своего лидера в Пекин, ограничился сообщением о том, что "китайские компании намерены укрепить свои позиции на перспективном туркменском рынке и активно развивать торгово-экономические связи".

Правительственное издание "Нейтральный Туркменистан" напоминает, что представители китайского бизнеса принимают самое активное участие в реализуемых масштабных инвестиционных проектах, в том числе по строительству важных объектов промышленного и социального назначения, в частности в рамках комплексного освоения крупнейшего газового месторождения на территории Туркменистана – "Галкыныш". Согласно двусторонним соглашениям, наращивание объемов поставок газа в Китай должно производиться за счет этого месторождения. Прежний успех в строительстве трех магистральных китайских трубопроводов был обусловлен решением Туркменистана предоставить китайским компаниям беспрецедентный доступ к месторождению "Галкыныш". Теперь новые объемы добычи газа на этом месторождении предполагаются для газопровода ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Индия-Пакистан), начало строительства которого на днях анонсировал Бердымухамедов. Церемония закладки газопровода ТАПИ запланирована на 13 декабря 2015 года. Еще часть месторождения "Галкыныш" будет осваивать Япония.

В ходе визита японского премьер-министра Синдзо Абэ 23 октября в Ашхабад были подписаны двусторонние соглашения по реализации проектов на общую сумму свыше 18 млрд долларов. Это, по мнению экспертов, резко меняет весь характер туркменско-китайского газового сотрудничества и всю геополитику самой Туркмении. "Помимо прочего, решение о строительстве ТАПИ и неизвестные пока гарантии США по безопасности и для газопровода и для самой Туркмении только подтверждают догадки о том, что военная активность талибских группировок на туркменской границе в течение 2014-2015 годах была организована для давления на руководство Туркменистана с целью сокращения поставок газа в Китай и окончательной переориентации Туркменистана на США в военном отношении", – сказал "Вестнику Кавказа" д.и.н. эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.

Ведущий научный сотрудник Института Востоковедения РАН д.и.н. Шохрат Кадыров считает, что "внезапный визит президента Бердымухамедова в Китай связан с последними посещениями Туркменистана премьер-министра Японии и госсекретаря США". "Пекин не могли не насторожить визиты в Ашхабад японского премьера и американского госсекретаря, и резонно предположить, что в Поднебесной захотели разъяснений, чтобы иметь четкое представление, куда все идет. Ведь всего две недели назад Япония заключила с Ашхабадом беспрецедентный договор с пакетом экономических соглашений на более чем 18 млрд долларов. "Разговор о ТАПИ ведется со времен Туркменбаши, и газ для трубопровода есть только на "Галкыныше". Посему особых сюрпризов в происходящем нет. Образно говоря: Китай это уходящая в прошлое огромная реальность, а Япония – только начинающееся будущее Туркменистана, с высокими технологиями для тепловых электростанций, без которых не в состоянии работать по международным стандартам возводимые Японией с помощью Турции и Южной Кореи высокотехнологичные промышленные комплексы, в том числе и уникальные заводы по производству бензина из природного газа. Превзойти Японию и ее союзников в помощи Туркменистану такого рода Китай не в состоянии. Есть свой конъюнктурный интерес и у Японии: вброс дешевеющей перед долларом йены в экономику Туркменистана – своевременный шаг, позволяющий превратить не только свои деньги, но и природный туркменский газ в товары высокого спроса на мировом рынке", – сказал Кадыров.

Директор Аналитического центра ИМИ МГИМО Андрей Казанцев считает, что Бердымухамедов затеял торг: "В России и других странах мира обычно недооценивают всю тонкость проводимой странами Центральной Азии многовекторной политики. Суть ее заключается в том, что контакты с одним партнером обычно используются для повышения интереса к соответствующей стране со стороны другого партнера. Примерно так, как на восточном базаре. У любого восточного человека есть интуитивное понимание, как это делается. Например, помощь или даже просто предложения со стороны США используются для получения альтернативной помощи от России, контакты с США и Россией используются в Китае, и т.п.". В этом контексте, по мнению Казанцева, визит Бердымухамедова в Пекин является частью обычной стратегии многовекторной политики. Ашхабад пытается использовать предыдущие активные контакты с Токио и Вашингтоном, как аргумент во взаимодействии с Пекином, или попросту говоря для укрепления своих переговорных позиций.

Эксперт отметил, что у визита Бердымухамедова в Пекин есть и другой аспект. Несколько шагов Туркменистана трактовались как направленные против неформального блока Москвы и Пекина, и, в свою очередь, дружественные Вашингтону и Токио. К этим шагам относили визит министра иностранных дел Туркмении в США на фоне слухов возможной передаче американцам авиабазы в Мары-2. К этому же можно относили заявление Ашхабада о строительстве ТАПИ (для чего неизбежно нужны гарантии безопасности от США, как единственной страны, имеющей серьезное военное присутствие в Афганистане). Наконец, активизация сотрудничества с Японией в нефтегазовой отрасли неизбежно интерпретировалась, как направленная на поиск альтернативы китайскому влиянию в туркменской экономике. Связка "США – Япония" могла заменить связку "Китай-Россия". "Однако США не готовы предоставить Ашхабаду никаких серьезных гарантий безопасности как из-за проблем с правами человека (ситуация в этой сфере не соответствует имиджу правительства Обамы), так и из-за общей линии американцев на постепенный вывод войск из Афганистана. Ашхабад понял это после визита Керри, который ничего серьезного не обещал, а внимание акцентировал на защите прав человека.

После этого Туркменистан вновь обернулся к своему основному на данный момент экономическому партнеру – Китаю. Правда, при этом вопрос о том, что делать с растущими угрозами безопасности на афганской границе остается открытым, так как гарантий безопасности от США не получено, и Китай также не готов давать гарантии безопасности в силу особенностей своей стратегии. Поэтому Ашхабаду со временем, видимо, придется обратиться снова к Москве для разрешения этой проблемы", – сказал "ВК" Андрей Казанцев.

Иранский газ может поставляться в Китай

Генеральный директор Иранской национальной газовой компании Хамид Реза Араки в интервью агентству ИРНА сообщил, что с завершением строительства газопровода, предназначенного для экспорта иранского газа в Пакистан, по этому же маршруту можно будет поставлять газ и в южный Китай.

Хамид Реза Араки напомнил, что с увеличением добычи газа в Иране до 1 млрд. куб. м в день появится реальная возможность и для наращивания экспортных поставок.

По ловам Хамида Резы Араки, Иран уже сейчас готов поставлять газ в Пакистан, однако Исламабад все еще никак не завершит строительство газопровода на своей территории. Индия также заинтересована в импорте иранского газа, но она не хочет, чтобы газ поставлялся через территорию Пакистана.

Хамид Реза Араки еще раз подчеркнул, что в случае завершения строительства газопровода для поставок иранского газа в Пакистан этот же газопровод можно будет использовать для экспорта газа в Китай, т.е. южная часть этой страны будет обеспечена иранским газом.

КСА создает исламскую антитеррористическую коалицию

Саудовская Аравия объявила о создании исламской военной антитеррористической коалиции. По нынешним данным в коалицию входят 34 страны.

Из членов коалиции известны такие страны, как Иордания, ОАЭ, Пакистан, Бахрейн, Турция, Тунис, Судан, Сомали, Палестина, Катар, Кувейт, Ливан, Ливия, Малайзия, Египет, Нигерия, Йемен. Как заявил МИД Азербайджана, эта страна также рассматривает возможность вступления в коалицию. Индонезия выступила с поддержкой коалиции.

В заявлении Саудовской Аравии не говорится о локации военных действий и против каких сил будет вестись борьба. Однако, следует отметить, что министр обороны Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман Аль Сауд заявил, что коалиция будет бороться против каждой террористической организации, которая будет представлять опасность, в том числе и против «Исламского государства».

Iran.ru напоминает, что на данный момент некоторые члены данной коалиции, в том числе Саудовская Аравия, Иордания, Бахрейн, ОАЭ, участвуют в авиаударах западной коалиции, созданной США, в Сирии.

Скандалы вокруг немецкой разведки. Караван идёт дальше

Дмитрий СЕДОВ

Есть что-то умилительное в том, что президент Франции Франсуа Олланд запросил официальные власти ФРГ передать ему всю информацию, которую немецкая разведка БНД собрала в отношении его министра иностранных дел Лорана Фабиуса. Случай для этого как раз представился удобный – главы государств и правительств стран-членов ЕС собрались на Мальте обсудить проблему миграции… Можно было взглянуть прямо в глаза Ангеле Меркель и спросить:

- Как же так, Ангела? Разве ты мне не друг? А если друг, то зачем следишь за моим министром? И у кого ты только этому научилась?!

Трудно сказать, как развивался на самом деле разговор между Меркель и Олландом. Возможно, фрау бундесканцлерин невразумительно ответила, что знать ничего не знала и никакой информации о переговорах Фабиуса ей не докладывали. Хотя в таком случае зачем шпионам из БНД все эти записи?

Или, может быть, она ответила, что научилась этому у Барака Обамы, который шпионит за ней самой. Ведь женщины, они такие. Уж коли ее один мужчина обидел, то начинают мстить всем подряд. Вот и приказала установить прослушку по всей Европе, даже не зная, зачем она ей нужна. Например, подслушивать Всемирную организацию здравоохранения и Международный суд в Гааге. И вправду зачем?

А комментарий самого пострадавшего Лорана Фабиуса не может оставить равнодушным. По его словам, Меркель объяснила, что речь шла о «косвенном прослушивании». Это означает, что БНД прослушивала лишь тех, кто разговаривал с французским министром. А его - ни в коем случае. Выходит, из подслушанных разговоров слова Фабиуса вырезались, а слова его собеседников записывались для доклада госпоже канцлеру. Прямо из анекдота про разбойников: «Я вас сейчас немножечко застрелю».

Собственно, причиной скандала стал именно этот факт. Информация же немецкой радиостанции RBB о том, что наряду с иностранцами БНД занималось и слежкой за собственными гражданами, что этой службе категорически запрещено (для этого существует контрразведка БФФ), едва ли бы вызвала большой шум. Хотя это были далеко не рядовые немцы. Например, БНД «сидело на хвосте» высокопоставленного дипломата Ханса-Йорга Хабера, возглавлявшего с 2008 по 2011 год миссию Евросоюза в Грузии, а после этого - отдел планирования в Европейской службе внешнеполитической деятельности в Брюсселе. В настоящее время Хабер является послом ФРГ в Турции.

Представитель германского МИД Мартин Шефер заявил: «Немецкие дипломаты знают, что за их деятельностью могут наблюдать иностранные спецслужбы, и принимают соответствующие меры предосторожности, однако никто в МИД не мог ожидать шпионажа со стороны БНД».

Ну заявил и заявил. А что дальше?

Цельная картина беззакония в этой самой законопослушной стране Европы может возникнуть, если собрать воедино всю мозаику многочисленных скандалов вокруг немецких спецслужб, начиная с прослушки самой Ангелы Меркель американской разведкой еще в 2013 году. Скандал был грандиозным, но вместо того, чтобы заявить официальный протест, федеральный канцлер объявила, что «партнерство с Америкой превыше всего и это должно быть так для остальных европейских стран». Это была, собственно говоря, установка и для немецких спецслужб, которые давно вместе с ЦРУ нарушают Конституцию и законы Германии. Так что пока пресса шумела о шпионаже за канцлером, немцы успешно шпионили за европейскими партнерами.

В результате уже весной сего года разразился скандал по поводу участия БНД в слежке за союзниками Германии. Как сообщил журнал «Шпигель», разведка БНД шпионила у себя дома и в Европе по заданию ЦРУ вопреки собственному уставу. В список объектов разведдеятельности БНД попали крупнейшие концерны EADS и Eurocopter, функционеры ЕС, имевшие отношение к секретной информации, известные политики. В общей сложности речь шла о 40 тысячах случаев незаконной деятельности БНД по заданию ЦРУ. При этом никакого надлежащего контроля за этой деятельностью не осуществлялось. В том числе и со стороны ведомства федерального канцлера.

Казалось бы, пришло время расследования этих обстоятельств, но в Берлине не реагируют. Власти ФРГ начали спускать дело на тормозах, игнорируя протесты оппозиции и удовлетворившись объяснениями шефа разведки Герхарда Шиндлера, который «ничего об этом не знал».

Оппозиция же настроена очень решительно. Она назвала БНД « криминальной организацией», которую нужно закрыть как можно скорее и квалифицировала ее деятельность как измену родине. Депутат бундестага Улла Елпке заявила, что «частные хакеры уже давно сидели бы за решеткой, если бы их уличили в том, в чем сегодня уличили БНД. Это показывает, что Германия является совсем не жертвой шпионажа со стоны ЦРУ, а участница этого шпионажа, нарушающая законы и права человека».

Руководитель фракции Левой партии в бундестаге Грегор Гизи потребовал немедленного расследования по признаку измены родине в форме разведывательной деятельности против интересов Германии, против немецких предприятий или предприятий с немецким участием и дружественных политиков. Это требование влиятельной фракции бундестага власти проигнорировать не смогли и создали комиссию, которая начала изучать документы БНД.

Однако череда скандалов продолжалась. Следующий скандал получил название «Убийство в Рамштайне». Гленн Гринвальд из Guardian опубликовал материалы о том, что немецкая территория используется для военных операций США. С американского военного аэродрома в Рамштайне производится наводка беспилотников, атакующих так называемых террористов в других странах. Атаки американских беспилотников «против террористов» и ранее вызывали у германской общественности возмущение в силу того, что вели к большому числу жертв и нарушали суверенитет других государств (Пакистана, Йемена). Теперь же оказалось, что эти операции управляются с территории Германии. Немецкая общественность потребовала начать новое расследование, но властям удалось дело замять. Они посчитали достаточным заявление представителя США о том, что с «американских баз в Германии управляемые летательные аппараты не летали и не управлялись».

И вот теперь прослушка Лорана Фабиуса… Бедная немецкая демократия, еще так недавно безмерно собою гордившаяся! Что будет дальше?

11 ноября трое депутатов бундестага от фракций ХДС, СДПГ и Партии зелёных должны были представить в парламентском контролирующем органе (PKGr) доклад о работе BND в Европе. Ранее депутатам были переданы 900 страниц данных о том, за кем из союзников, помимо министра иностранных дел Франции Лорана Фабиуса, немецкая разведка ведёт слежку. Только вряд ли парламентские слушания что-то дадут. Спецслужбы Германии – это караван с американским погонщиком, невозмутимо идущий туда, куда погонщик укажет. А задача парламентариев - организовать звуковое сопровождение движению каравана.

Это демократия, господа.

Движение городов-побратимов

Идея установления дружественных связей между городами различных государств возникла еще в 1913 году. Тогда был образован Международный Союз Местных Властей (МСМС). Эта организация помогала местным органам управления в решении различных проблем. Но этого было недостаточно. Требовалось объединение усилий городов для разрешения схожих вопросов.

Во время Второй мировой войны эта идея приобретает международный характер. Именно тогда зародилось Международное движение породнённых городов. В основу движения породнения были положены идеи борьбы за мир и демократию, укрепление взаимопонимания и сотрудничества между народами и государствами.

Так во время войны, английский город Ковентри и советский Сталинград установили дружественные отношения с целью обеспечения мира и благополучия граждан. До сих пор в музее боевой славы Сталинграда хранятся телеграмма и присланная в дар советскому городу огромная скатерть, на которой 830 женщин Ковентри вышили свои имена. Примечательно, что после завершения войны Ковентри стал побратимом немецкого Дрездена – города, который также был сильно разрушен. Это был шаг в сторону примирения.

Первоначально побратимство между городами носило политические цели. Однако со временем все больше городов стали объединяться на других основах – к примеру, социальные проекты, реализация программ из области культуры. Уже в 1957 году возникает Всемирная Федерация Породненных Городов (ВФПГ), тесно сотрудничавшая с МСМВ и реализующая подобные задачи. Федерация развивает сотрудничество городов разных стран в области экономики и культуры, науки и образования, медицины и защиты окружающей среды. Последнее воскресенье апреля решением ВФПГ, принятым в Париже в 1963, объявлено Всемирным днём Породненных городов.

С ростом количества городов, желающих развивать дружественные связи стал насущный вопрос об организационном оформлении в СССР движения породнения. В 1964 году была создана Ассоциация по связям советских и зарубежных городов. Ее учредителями стали 70 городов Советского Союза. К этому времени были установлены дружественные связи советских городов с городами 40 стран мира, в том числе Великобритании, Египта, Индии, Индонезии, Италии, Пакистана, ФРГ, Финляндии, Японии. В 1967 году Ассоциация вошла в состав ССОДа. Благодаря этой организации к 1990 году 289 городов и регионов Советского Союза породнились с 530 городами и регионами в 71 стране мира.

Даже в непростой переходный период перед распадом СССР Ассоциация провела встречу советский и американских муниципальных деятелей в городе Цинциннати (штат Огайо). Именно на этой встрече был утвержден один из девизов международного движения породненных городов «Вместе в будущее».

В 1991 году с появлением на политической карте мира новых государств возникла необходимость создания на территории России нового, международного объединения, которое было бы открытым для городов и регионов не только дальнего зарубежья, но и новообразованного СНГ. В декабре было принято решение об учреждении правопреемника советской ассоциации – Международной ассоциации «Породненные города» (МАПГ) как союза муниципальных образований, созданного на принципах добровольности, равноправия и самоуправления.

В советское время деятельность организации имела большей частью политизированный характер. В постсоветский же период контакты между городами стали использоваться в интересах активного развития взаимовыгодного сотрудничества в различных областях городского хозяйства и жизни.

Одним из основных направлений ассоциации стали восстановление экономических связей в городах-побратимах в странах СНГ, углубления интеграции и партнерского сотрудничества в рамках Содружества. В 1996 году было подписано Соглашение о сотрудничестве МАПГ с Исполнительным Секретариатом СНГ. В этом документе подтверждался международный статус ассоциации, основной целью которой является содействие связям местных и региональных властей государств-участников СНГ.

МАПГ подписала аналогичные соглашения с Конгрессом муниципальных образований России, Ассоциацией породненных городов Армении, Белоруссии, поддерживает рабочие контакты с национальными объединениями городов Украины и Грузии, имеет представительства в регионе Северного Кавказа (Кисловодск), Восточной Сибири и Дальнего Востока (Чита), в Казани.

Другим важным направлением деятельности организации является сотрудничество с дальним зарубежьем: Финляндией, Германией, США, Великобританией, Китаем, Австрией, Южной Кореей, Японией, Израилем, Болгарией и другими странами.

С ростом количества городов, желающих развивать дружественные отношения, встал вопрос об организационном движении породнения. В России организатором такого движения объявлена Международная Ассоциация «Породненных городов» (МАПГ) как международная неправительственная организация-правопреемник Ассоциации по связям советских и зарубежных городов. В деятельности МАПГ участвуют более 180 городов России и стран СНГ.

Конгресс городов-побратимов, организованный МАПГ в сотрудничестве с Ассоциацией финских местных и региональных властей в сентябре 1999 года в Куопио с участием более 500 представителей 100 городов обеих стран, явился наиболее представительным и значимым российско-финляндским форумом. В конце 1990-х годов произошли позитивные изменения во взаимоотношениях со многими побратимскими и гуманитарными зарубежными организациями. Среди таких было Китайское народное общество дружбы и культурных связей с заграницей, совместно с которым организованы встречи представителей городов России и Китая в Москве (1997 год) и Пекине (1999 год). В 1998 году в болгарском городе Албена состоялась Первая встреча городов Болгарии и России.

Такие встречи, проводимые сначала при участии Росзарубежцентра, а теперь и Россотрудничества совместно с обществами дружбы способствуют активизации связей, позволяют обмениваться опытом в рамках деятельности местных властей, определять наиболее эффективные формы сотрудничества. Круг вопросов, которыми занимаются организации городов-побратимов включает в себя такие темы как: роль муниципальных связей в развитии и укреплении экономического, торгового и делового сотрудничества; обеспечение устойчивого городского развития; сотрудничество в области образования, науки, культуры и туризма.

МАПГ взаимодействует с Всемирной Организацей Объединенных Городов и Местных Властей (ВО ОГМВ), созданной в 2004 году на базе Всемирной федерации породненных городов и Международного союза местных властей. Целью новобразованной организации провозгласили «быть единым голосом и международным защитником демократических местных самоуправлений, помогать сотрудничеству местных правительств и их интеграции в международное сообщество».

В начале нового тысячелетия движение городов-побратимов приобрело массовый характер. На сегодняшний день в мире насчитывается более 7 тысяч породненных городов и Россия, в том числе по линии деятельности Россотрудничества, принимает активное участие в этом процессе. (Фотоматериалы предоставлены ГА РФ).

Казахстан рассчитывает в декабре подписать новое Соглашение о партнерстве с ЕС

Оксана Кононенко

Казахстан в декабре планирует подписать Соглашение о продвинутом партнерстве с Европейским союзом, сообщил в среду Премьер Масимов, открывая первое заседание Астанинского клуба, посвященного обсуждению ключевых вопросов развития Евразийского региона. По его словам, такая диалоговая площадка, как Астанинский клуб - это отличная возможность для представителей разных континентов и стран высказать открыто и публично свою точку зрения на те вопросы, которые имеют сегодня актуальность и значимость.

“С первых дней нашей независимости глава государства проводил многовекторную и миролюбивую политику для того, чтобы выстраивать отношения со всеми государствами мира. Россия - наш стратегический партнер, Китай - наш стратегический партнер и Европейский союз, - сказал Карим МАСИМОВ. - Мы хотим продолжать взаимоотношения, углублять их с Европейским союзом и надеемся, что в декабре мы подпишем новое Cоглашение о продвинутом партнерстве с ЕС. США - наш крупный партнер. Также практически все государства в Центральной Азии и Ближнего Востока - наши партнеры. Наш Президент выстроил свои собственные отношения с лидерами других государств. Стоит посмотреть на географию его поездок: в сентябре, октябре, ноябре он встретился практически со всеми крупными игроками”, - добавил он.

Напомним, что ранее Президент Назарбаев сообщал, что председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер может прибыть в Астану для подписания соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве. По его словам, это откроет новую страницу в отношениях Казахстана с Евросоюзом. Сам г-н Масимов в декабре посетит с официальным визитом КНР, где обсудит этапы реализации программы по переносу производственных мощностей с территории Китая в Казахстан. “В декабре 2014 года во время визита Премьер-Министра КНР в Казахстан мы принципиально договорились о создании этой программы. Мы считаем, что эта программа выгодна как для Казахстана, так и для Китая”, - сказал он.

Премьер пояснил, что эта программа позволит заместить экспорт сырья в Китай. “Мы считаем, что с изменением той экономической политики, которую сейчас проводит руководство Китая, а именно в связи с переходом на “новые рельсы” и с тем, что китайская экономика имеет избыточные производственные мощности, такого экономического роста, который мы видели в предыдущие годы, скорее всего, там уже не будет, - сказал г-н Масимов. - И это подтверждается цифрами. Поэтому и экспорт казахстанских товаров, сырьевых товаров будет затруднен на территории КНР. Поэтому Программа по переносу производственных мощностей с дополнительной переработкой до более высокой степени передела на территорию Казахстана, на мой взгляд, отражает как интересы Казахстана, так и китайских производителей”, - добавил он. Также г-н Масимов заявил, что “аналогичная программа на примере Казахстана будет проводиться и в других странах, которые будут выражать к этому интерес. Поэтому я очень оптимистично смотрю на эти вопросы и считаю, что у этой программы большое будущее”, - добавил он.

Что касается новой диалоговой площадки, которой является Астанинский клуб, то, по словам г-на Масимова, он должен помочь решать проблемы Евразийского Экономического союза. “Мы поддерживаем этот проект, но смотрим на него сугубо прагматично - как на экономический проект без политической составляющей. Такова позиция Казахстана по этому вопросу”, - подчеркнул глава правительства. Первое заседание клуба собрало в среду в Фонде Первого Президента Казахстана более 50 ведущих мировых экспертов в области экономики, политики, международных отношений из различных стран мира, включая США, Россию, Европейский союз, Китай, Турцию, Иран.

Таким образом, Астанинский клуб стал первой международной дискуссионной площадкой, посвященной обсуждению ключевых вопросов развития Евразийского региона. Организаторами клуба выступили Фонд Первого Президента Республики Казахстан - Лидера нации и Институт мировой экономики и политики. Партнёрами клуба стали ведущие исследовательские центры: Китайская академия современных международных отношений (КАСМО), Германский совет по внешней политике (DGAP), Российский совет по международным делам (РСМД) и Фонд Карнеги за международный мир. В первом заседании клуба приняли участие государственные деятели высокого уровня, такие, как бывший посол Китая в России, директор Института социального развития стран Европы и Азии при Исследовательском центре развития Госсовета КНР Ли Фэнлинь, бывший министр финансов Пакистана и вице-президент Всемирного банка Шахид Джавед Бурки, посол по особым поручениям МИД Сингапура Билахари Каусикан. Также в дискуссиях участвовали представители ведущих мировых think-tank - директор Центра по изучению Евразии, России и Восточной Европы Джорджтаунского университета Анджела Стент, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ “Высшая школа экономики” Сергей Караганов.

К первому заседанию клуба подготовлен совместный доклад, в котором описаны интересы, а также сильные и слабые стороны ключевых “игроков” в регионе - России, Китая, стран ЕС, США и Казахстана. По итогам обсуждений доклад будет дополнен и представлен международному экспертному сообществу в ближайшее время.

Казахстан. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > panoramakz.com, 13 ноября 2015 > № 1547785

ТАПИ – ловушка или магнит для Центральной Азии

Виктория Панфилова, обозреватель "Независимой газеты"

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов пригласил президента Афганистана Ашрафа Ахмадзая Гани принять участие в церемонии закладки транснационального газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), которая запланирована на 13 декабря. Безопасность проекта обеспечат США. Сообщение о том, что Туркменистан начинает строительство ТАПИ прозвучало вскоре после визита в Ашхабад госсекретаря США Джона Керри.

На заседании правительства 6 ноября Гурбангулы Бердымухамедов подписал соответствующее постановление, подчеркнув историческую значимость предстоящего события. Он отметил, что практическая реализация этого проекта будет способствовать решению экономических проблем региона, важных социальных и гуманитарных вопросов. Помимо этого, появится возможность открыть тысячи новых рабочих мест, создать соответствующую транспортно-коммуникационную и социальную инфраструктуру. А уже 9 ноября в ходе телефонного разговора Бердымухамедова с Гани была определена дата старта ТАПИ.

"Реализация ТАПИ вписывается в стратегический курс Туркменистана, который страна наметила еще несколько лет назад", – сказал "Вестнику Кавказа" доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Востоковедения РАН Шохрат Кадыров. По его словам, максимум через 4 года трубопровод будет готов, что позволит Туркменистану выйти на советский уровень экспорта природного газа – свыше 80 млрд куб.м. в год. Но это при условии, если США полностью обеспечат безопасность трубопровода на всем протяжении.

В том, что такие гарантии даны, Кадыров не сомневается. Тем более что Керри, в ходе переговоров с лидерами Таджикистана и Туркменистана пообещал, что США окажут содействие укреплению государственных границ этих стран и поддержат республики в борьбе с возможной эскалацией насилия на территории Афганистана. "Показательно, что накануне визита Джона Керри был наведен порядок в афганском приграничье, где в последние месяцы хозяйничали талибы. Афганская армия под прикрытием американских сил выбила их с афгано-туркменской границы. Но сил местных жителей и двух тысяч афганских военнослужащих, которых готовят для охраны трубопровода, вряд ли достаточно", – отметил Шохрат Кадыров.

Эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев напомнил “Вестнику Кавказа”, что когда еще появился проект ныне подписанного соглашения по безопасности между США и Афганистаном, в приложениях к ним было видно, что большая часть географических точек на карте Афганистана, где обговаривались присутствие или возможность присутствия американских ВС, находится на трассе ТАПИ: Тургунди, Герат, Шинданд, Кандагар, Спинбулдак... “То есть, строительство газопровода было “заложено” в будущее американское присутствие”, - подчеркнул Князев.

Эксперты сходятся в том, что ТАПИ - проект больше политический. По мнению Шохрата Кадырова, с экономической точки зрения для Афганистана и Пакистана газопровод из Ирана гораздо выгоднее. ТАПИ же втягивает Туркменистан в орбиту американского влияния, а вслед за ним постепенно и весь Центральноазиатский регион.

Александр Князев указывает на то обстоятельство, что интерес США к ТАПИ не был все это время стабильным. “Дело в том, - говорит он, - что одна группа американских энергетических компаний выступала за строительство ТАПИ, другая же давно связана с Катаром, которому появление в регионе конкурентного газопровода ни к чему. Этим внутренним противостоянием в энергосфере объясняется тот факт, что на протяжении 23 лет интерес Вашингтона к ТАПИ то резко повышался, то внезапно угасал - в зависимости от силы и влияния тех или иных лоббистских групп. Сейчас, судя по всему, сторонники строительства на подъеме”, - сказал Князев. По его словам, прокладка газопровода, похоже, плотно сопряжена с военной сферой - из результатов недавно прошедших в Вашингтоне американско-туркменских консультаций было недостоверно известно, что в обмен на обеспечение строительства ТАПИ и безопасность на туркменско-афганской границе Ашхабад предоставит Пентагону возможность разместить силы ВВС на аэродроме Мары-2. Вероятно, все-таки договоренность такая есть, но американские силы не будут позиционироваться как база, это совсем необязательно, считает Князев. Например, после 2001 года этот аэродром неоднократно использовался ВВС США как транзитный или аэродром краткосрочного базирования, и это не мешало декларированию нейтралитета Туркменистана. Князев считает, что какая-то форма объяснения будет найдена и сейчас, но с точки зрения влияния на регион фактор присутствия американских военных сил в Туркменистане отразится на всей геополитике региона. И, очевидно, он будет главной составляющей нового этапа американской среднеазиатской политики, обозначенного визитом Керри.

По словам Кадырова, ТАПИ – это “магнит”, с помощью которого американцы будут втягивать Туркменистан и Узбекистан и все что к ним примыкает в свою орбиту. “ТАПИ является в известной степени ловушкой для Туркменистана. В том смысле, что реализация ТАПИ будет происходить под американским прикрытием - целиком и полностью будет определять взаимоотношения Вашингтона и Ашхабада, и если что пойдет не так, Туркменистан может ждать неприятностей”, – сказал Шохрат Кадыров, резюмировав, что в ТАПИ, в отличие от Транскаспийского проекта, практически нет российского влияния и, как следствие, контроля.