Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Правительство страны уже давно принимает меры по охлаждению перегретого рынка недвижимости Израиля. В октябре запрашиваемые цены на апартаменты все-таки снизились. Особенно это касается больших пятикомнатных квартир.

Запрашиваемые цены на апартаменты с пятью комнатами упали в 10 из 15 исследуемых областей. Долгое время цены на большие квартиры держались на сумасшедшем уровне – $769 тыс. в Тель-Авиве, $641 тыс. в Рамат-Гане, – что делало очень сложным поиск покупателей или инвесторов. Этим можно объяснить слабость рынка больших апартаментов, пишет Globes.

Запрашиваемые цены на четырехкомнатные апартаменты (самый востребованный вид жилья для большинства покупателей) снизились в четырех из 15 исследуемых областей. Стоимость квартир с меньшим количеством комнат упала в пяти регионах.

Однако тенденция к удешевлению недвижимости пока прослеживается не во всей стране. Запрашиваемые цены на трех- и четырехкомнатные апартаменты выросли в октябре в Беэр-Шеве и на юге, в Хайфе, Иерусалиме, Нетании, Кирьят-Оно и его пригородах. Нетания при этом стала единственным городом, в котором подорожали все виды апартаментов, включая пятикомнатные объекты.

Стоимость аренды тем временем продолжает падать. В октябре аренда трехкомнатных квартир подешевела в 10 из 15 исследуемых областей. Тем не менее, в Тель-Авиве арендная плата выросла для всех типов апартаментов, достигнув среднего уровня в $1493 в месяц за жилье с тремя комнатами.

Напомним, что новые ограничения по ипотечным займам, принятые для охлаждения перегретого рынка недвижимости Израиля, предусматривают, что банкам будет запрещено выдавать ссуду в размере, превышающем 50% от стоимости жилья. Чтобы облегчить молодым парам возможность покупки первой квартиры, ограничение будет распространяться только на жилье дороже 1,5 млн шекелей ($388 000).

России и Израилю удалось преодолеть спад во взаимной торговле, заявил президент РФ Владимир Путин на пресс-конференции по итогам переговоров с президентом Израиля Шимоном Пересом.

"У нас объем взаимной торговли пока в абсолютных величинах небольшой, но уже приятно то, что преодолен спад во взаимной торговле", - сказал он.

По мнению Путина, Россия и Израиль имеют хорошие перспективы по целому ряду направлений сотрудничества: энергетика, сельское хозяйство, высокие технологии, в том числе нанотехнологии и космос.

Президент РФ добавил также, что укрепляется и сотрудничество в развитие транспортной инфраструктуры. С участием российских специалистов ведется прокладка тоннелей для высокоскоростной железнодорожной линии Тель-Авив - Иерусалим, отметил Путин.

Глава МИД РФ Сергей Лавров в воскресенье отправляется в ближневосточное турне, в ходе которого встретится с руководством Египта и Иордании, а также главой ПНА Махмудом Аббасом, генеральным секретарем Лиги арабских государств (ЛАГ) Набилем аль-Араби и членом Политбюро ХАМАС Машаалем Мусу Абу Марзуком.

Перспективы отношений с Египтом

Лавров в Каире 4-5 ноября обсудит с новым египетским руководством - президентом Мухаммедом Мурси и главой МИД Мухаммедом Амром - перспективы дальнейшего развития российско-египетских отношений, вышедших в последние годы на уровень многостороннего партнерства, сообщили в МИД РФ.

На Смоленской площади отметили, что "особое внимание при этом предполагается уделить задачам наращивания сотрудничества в торгово-экономической, культурной и гуманитарной сферах".

Кроме того, на переговорах речь пойдет о ситуации на Ближнем Востоке и Северной Африке, в частности, положении дел в арабо-израильском урегулировании, ситуации в Сирии и Ливии, а также о ядерном нераспространении, задачах противодействия терроризму.

По итогам переговоров планируется подписать межправительственную программу сотрудничества России и Египта в области культуры, образования и науки на 2012-2014 годы.

Ожидается встреча в Каире главы МИД РФ и генерального секретаря ЛАГ Набиля аль-Араби. В ходе переговоров "будут рассмотрены узловые вопросы международной и региональной повестки дня, обсуждены направления дальнейшей совместной работы по продвижению взаимодействия между Россией и ЛАГ", отметили в МИД РФ.

Египетские СМИ сообщают еще об одной встрече Лаврова в Каире - со спецпредставителем ООН и ЛАГ по Сирии Лахдаром Брахими.

Неделю назад на переговорах с Брахими в Москве Лавров отметил, что РФ поддерживает деятельность спецпосланника и нацелена помогать его усилиям и усилиям ООН, которые направлены на успокоение ситуации и начало диалога в Сирии на согласованных в Женеве принципах Группы действий по Сирии.

Министр подчеркнул, что, к большому сожалению Москвы, этот документ, который сохраняет свое огромное значение, пока не был одобрен в Совете Безопасности ООН.

Российско-Иорданское сотрудничество

Глава МИД РФ в ходе визита в Амман 5-6 ноября встретится с королем Иордании Абдаллой II, проведет переговоры со своим иорданским коллегой Насером Джодой. Стороны обсудят состояние и перспективы российско-иорданских отношений, включая вопросы торгово-экономического сотрудничества, а также актуальные международные и региональные проблемы.

В МИД РФ большое значение придают беседе Лаврова в Аммане с лидером Палестины Махмудом Аббасом. Предметом переговоров станут вопросы, касающиеся палестино-израильского урегулирования.

Израиль и Палестина два года назад прервали мирный диалог, и попытки зарубежных посредников, в том числе РФ, вернуть их за стол переговоров пока не увенчались успехом. В качестве основного условия для возобновления контактов палестинцы требуют полного прекращения Израилем строительства в еврейских поселениях Западного берега реки Иордан и Восточного Иерусалима.

"Исходим из того, что она (встреча) позволит укрепить российско-палестинские связи, включая координацию действий в вопросах палестино-израильского урегулирования на общепризнанной международно-правовой основе. Справедливое, всеобъемлющее и долгосрочное решение палестинской проблемы, арабо-израильского конфликта в целом особенно необходимо сегодня для обеспечения успеха глубоких перемен на Ближнем Востоке и в Северной Африке", - отметили в российском внешнеполитическом ведомстве.

Ожидается, что глава МИД РФ в Аммане проведет краткую встречу с членом Политбюро исламского движения ХАМАС Машаалем Мусу Абу Марзуком.

Патриарх Иерусалима Феофил III разослал письма лидерам зарубежных стран, включая Россию и США, с рассказом о ситуации вокруг иерусалимского Храма гроба Господня, счета которого оказались арестованы из-за финансового спора с израильской компанией, сообщил РИА Новости представитель греко-православного патриарха архиепископ Исихиос.

Компания таким образом добивается погашения долгов одной из самых почитаемых святынь христанского мира за водоснабжение на сумму в 9 миллионов шекелей (около 2,4 миллиона долларов). Исихиос говорит, что арест счетов чреват прекращением доступа в храм паломников и туристов со всего мира.

"Патриарх отправил письма лидерам России, США, Израиля, Кипра и Греции. Пусть весь мир узнает, что происходит с самым святым местом на Земле, куда приезжают паломники и туристы, тратя миллионы, которые идут Израилю", - сказал собеседник агентства.

"Представители израильской компании игнорируют нас, и мы можем закрыть церковь. Мы же не в состоянии существовать без денег", - добавил он.

Исихиос говорит, что храм на протяжении веков был освобожден от налогов и коммунальных платежей, и только несколько лет назад израильские власти отказали ему в привилегиях. Контролирующие храм конфессии, православные греки, католики-францисканцы и армяне, выражают готовность оплачивать текущие счета, но просят аннулировать накопившийся долг.

Христиане верят, что Храм гроба Господня возведен на месте, где был распят, похоронен и воскрес Иисус. Назар Альян.

Несколько тысяч человек собрались в пятницу в центре Тегерана на антиамериканскую демонстрацию по случаю 33-й годовщины захвата в 1979 году иранскими студентами посольства США.

Антиамериканские демонстрации проходят в Тегеране каждый год в годовщину события по примерно одинаковому сценарию. В этом году количество участвующих намного меньше, чем в предыдущие годы. Иранские эксперты в разговоре с РИА Новости связали это с переговорами США и Ирана по ядерной программе.

У здания бывшего посольства США в Тегеране, которое получило название "шпионское гнездо", люди скандируют антиамериканские и антиизральские лозунги. Участники акции традиционно несут национальные флаги, портрет верховного лидера Исламской Республики Иран Аятоллы Али Хаменеи, а также антиизраильские плакаты.

Радикально настроенные сторонники Аятоллы Хомейни 4 ноября 1979 года штурмом взяли посольство США в Тегеране, захватив в заложники 52 сотрудника, которых удерживали 444 дня. Заложники были освобождены в январе 1981 года. Инцидент привел к разрыву американо-иранских дипотношений, которые не восстановлены до сих пор. США ввели санкции в отношении Ирана с ноября 1979 года. Односторонние санкции действуют по сей день, оказав, по мнению экспертов и аналитиков, существенное влияние на экономику Ирана.

В этом году в демонстрации участвует больше детей от 7 до 15 лет. Они также несут плакаты "Смерть Америке!", "Смерть Израилю!" и воздушные шары в форме ракеты, на которых написано "Сделано в Иране". На одежде детей - постеры, в том числе с фото верховных лидеров Ирана.

Демонстранты от бывшего посольства США двинулись к площади Палестины, чтобы выразить поддержку "угнетенному палестинскому народу".

Предполагается, что мероприятие, на которое участников организованно привозили автобусы, будет проходить в течение часа.

Демонстрация проходит под патронажем координационного совета по исламской пропаганде, подчиняющегося канцелярии верховного лидера Ирана. В ней, кроме учащихся школ и высших учебных заведений страны, также принимают участие представители сил народного ополчения "БАСИДЖ", которые входят в состав Корпуса стражей исламской революции - элитного подразделения Вооруженных сил Ирана.

Ранее власти заявили, что на улицы выйдут несколько миллионов человек, однако эти данные не подтвердились. Иранские аналитики связывают спад количества участников на демонстрациях со сложной внутри политической и экономической ситуацией в стране. Также в этом году антиамериканские демонстрации приобрели особый оттенок на фоне информации западных и иранских СМИ о том, что Тегеран и Вашингтон ведут переговоры по иранской ядерной программе. США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия. Тегеран заявляет, что ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. Михаил Гусев.

Иран имеет в своем распоряжении снимки особо охраняемых зон Израиля, сделанные беспилотным летательным аппаратом, запущенным с территории Ливана и сбитым израильскими ВВС в начале октября над пустыней Негев, сообщил иранскому арабоязычному телеканалу "Аль-Алям" глава комиссии по обороне парламента Ирана Исмаил Коссари (Esmail Kossari).

"Этот беспилотник посылал снимки в режиме реального времени, и мы располагаем снимками особо охраняемых зон Израиля", заявил парламентарий.

Он также добавил, что Иран способен производить также атакующие беспилотные летательные аппараты.

"Поэтому мы можем говорить о том, что если Израиль предпримет какую-либо агрессию против нас, мы ответим действиями на его собственной территории", - добавил Коссари.

Иранский беспилотный летательный аппарат "Айюб" был запущен 6 октября с территории Ливана исламским движением "Хезболлах". Он проник в воздушное пространство Израиля недалеко от сектора Газа, пролетел над израильской территорией и через полчаса был сбит над пустыней Негев в районе ядерного научно-исследовательского центра Димона.

В минувшее воскресенье министр обороны Ирана генерал Ахмад Вахиди (Ahmad Vahidi) заявил, что его страна располагает гораздо более современными беспилотниками, чем тот, что был сбит в небе над Израилем. По словам министра, пролет беспилотника стал "серьезным ударом по сионистскому режиму, вложившему много усилий в пропаганду возможностей собственных систем ПВО и ПРО".

Израильская сторона, в свою очередь, заявила, что системы ПВО обнаружили беспилотник еще в Средиземном море, задолго до того, как он вошел в воздушное пространство Израиля. Маргарита Кислова.

Израильская авиация в понедельник трижды бомбила сектор Газа в ответ на палестинские ракетные обстрелы, которые продолжаются второй день подряд, сообщила пресс-служба Армии обороны Израиля.

О пострадавших при обмене ударами стороны не сообщают.

"В ответ на непрекращающийся обстрел южных районов Израиля ВВС атаковали район запуска ракет и два объекта террористической активности на севере и юге сектора Газа", - говорится в сообщении армии.

Палестинские СМИ сообщают, что под израильский удар попал недостроенный дом, откуда боевики могли вести ракетный огонь, и "военные объекты", которые принадлежат правящему в анклаве движению ХАМАС.

Боевики, по подсчетам армейской пресс-службы, за понедельник выпустили 11 реактивных снарядов, которые, не причинив ущерба, упали в граничащих с Газой южных районах Израиля.

Боевики ХАМАС распространили заявление, взяв ответственность за новую серию ракетных пусков. "Эти удары - первичный ответ за преступления врага, совершенные минувшей ночью (в воскресенье)", - говорится в заявлении.

Накануне израильские ВВС ликвидировали боевика ХАМАС. Военные объявили, что удар был нанесен по группе ракетчиков после того, как несколько реактивных снарядов упали в окрестностях 200-тысячной Беер-Шевы, заставив городские власти отменить занятия в школах и местном университете.

Обмен ударами сорвал трехдневное негласное перемирие, о котором Израиль и палестинцы договорились при посредничестве Египта.

Южноафриканский ренессанс

Как ЮАР выходит на глобальную арену

Резюме: Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок.

Люди, даже в самой Африке, редко отдают себе отчет в том, насколько она велика. Площадь континента – 30 млн кв. км, что больше территорий США, Западной Европы, Индии, Китая и Аргентины вместе взятых. Там живет около миллиарда человек, и взрывной рост населения продолжается.

Долгое время наука отказывалась признать существование отдельной африканской цивилизации. Вместе с тем трудно не заметить, что Африку южнее Сахары, при всей ее расово-этнической пестроте, объединяет не только общая судьба, но и множество совпадающих культурных признаков. Первым на это обратил внимание Фернан Бродель. Еще более смело и отчетливо высказался Самьюэл Хантингтон: «По всей Африке пока сильно самоопределение в соответствии с племенной идентичностью, но среди африканцев быстро возрастает чувство общей идентичности, и, по-видимому, Африка южнее Сахары может стать отдельной цивилизацией».

В качестве претендентов на роль стержневых государств этой цивилизации Хантингтон называл Нигерию и Южную Африку, отдавая явное предпочтение второй. Он перечисляет достижения ЮАР: мирный переход от апартеида, промышленный потенциал, высокий уровень экономического развития по сравнению с другими африканскими странами, военная мощь, природные ресурсы и система политического управления с участием белых и чернокожих. «Все это делает Южно-Африканскую Республику явным лидером Южной Африки, вероятным лидером англоязычной Африки и возможным лидером всей Африки ниже Сахары», – делает вывод Хантингтон. Полтора десятилетия, прошедшие после выхода в свет «Столкновения цивилизаций», подтверждают эту мысль.

В апреле 2011 г. – с присоединением Южной Африки – БРИК превратился в БРИКС. У России, равно как и у Бразилии, Индии и Китая, появился новый партнер и союзник. Но много ли мы знаем о нем, кроме нескольких историй, почерпнутых из авантюрных романов Луи Буссенара, или того, что в ЮАР состоялся чемпионат мира по футболу 2010 года?

Лидер африканской экономики: сильные и слабые стороны

Современная ЮАР все более открыто позиционирует себя как континентального лидера. И имеет на то основания. У страны самая крупная и развитая экономика в Африке. Объем ВВП в 2010 г. достиг 354 млрд долларов. Государственные расходы составляют 31,5% от ВВП. Темпы роста относительно низки по меркам крупных развивающихся экономик. При президенте Табо Мбеки ВНП в 1995–2005 гг. рос на 3,5% в год, а в последующие два года – на 4,5%. Ежегодно создавалось около 300 тыс. новых рабочих мест в легальном секторе экономики и еще около 200 тыс. – в «сером». Экономический кризис замедлил рост: в 2008 г. – 3,7%, в 2009-м – 1,8%, в 2010-м – 3%, в 2011 г. – примерно 3,5%.

Своим опережающим развитием ЮАР во многом обязана природным ресурсам. Разведанные запасы оцениваются в 2,5 трлн долларов, и хватит их больше чем на столетие. Для разработки стратегического сырья учреждена Государственная добывающая компания. Больше 30% экспорта приходится на горнодобывающую промышленность, в которой занято 2,9% экономически активного населения. Активно добываются марганец, металлы платиновой группы, золото, хромиты, алюминоглюкаты, ванадий, цирконий. На территории страны сосредоточены крупные запасы алмазов (все еще не растраченные), асбеста, никеля, свинца, урана, угля. В стоимостном выражении главный экспортный продукт – платина. Основные статьи импорта – нефть, продовольствие, продукция химической промышленности. Высокие цены на сырье подняли в посткризисные годы добывающую промышленность, как и всю экономику. Южная Африка на 39-м месте в рейтинге журнала Forbes по удобству ведения бизнеса (Россия – на 86-м), хотя в ЮАР установлен относительно высокий подоходный налог (до 40% в зависимости от уровня дохода). Непрестанные слухи о возможной национализации предприятий отрасли и усилении ее регулирования государством притормаживают поступление новых инвестиций. Торговый баланс сводится с небольшим дефицитом.

Страна электрифицирована на 81% – ощутимый прогресс по сравнению с 2000 г., когда этот показатель составлял 63%. Растет туризм, в 2010 г. ЮАР посетили 7,3 млн туристов, на миллион больше, чем годом раньше. Страна обеспечивает свои внутренние продовольственные потребности, является одним из ведущих экспортеров сельхозпродукции. Доля сельского хозяйства составляет 35–40% всего экспорта. Успехи этого сектора далеко не в последнюю очередь объясняются тем, что крупные фермерские хозяйства остались во владении семей африканеров, занятых земледелием на протяжении многих поколений, в отличие, скажем, от соседней Зимбабве, где белые землю потеряли, что имело следствием голод. Считается, что белые владеют 80% сельскохозяйственных угодий, но эта цифра не учитывает территорию бывших бантустанов, где большая часть земли находится в «традиционном пользовании» общин и ведении вождей. Конституция подтвердила принцип частной собственности, в том числе и на землю. При этом правительство поставило цель к 2014 г. перераспределить в пользу чернокожего населения 30% товарных ферм, что заставляет оппозицию говорить об угрозе «зимбабвизации» Южной Африки.

Уровень жизни по африканским меркам весьма высок. По доходу на душу населения, рассчитанному по паритету покупательной способности, ЮАР занимает 78-е место на планете (Россия – 53-е), согласно методике МВФ, и 65-е – согласно подсчетам Всемирного банка. Более высокий средний уровень жизни в Африке был зафиксирован только на курортном острове Маврикий и – до недавнего времени – в дореволюционной Ливии. Страна урбанизирована: 61% – жители городов. 93% населения в 2010 г. пользовались мобильными телефонами. Демографическая структура расценивается как относительно благоприятная, если иметь в виду, что число людей трудоспособного возраста значительно превышает количество зависящих от них детей и стариков. Рождаемость среди белых начала падать еще в 1950–1960-е гг., а среди африканцев – в 1970–1980-е гг., опустившись к моменту обретения независимости до 2,5 ребенка на одну женщину, что немного выше уровня простого воспроизводства. Население растет менее чем на 1% в год, причем рост постоянно замедляется.

Но и социальные проблемы обострены до предела. Национальная комиссия планирования (совещательный орган, состоящий из 26 наиболее видных экспертов, назначенных президентом), констатируя успехи независимого развития, называет главные пороки социально-экономической модели. Безработица, низкие стандарты образования для чернокожих, недостаточное развитие инфраструктуры. Кумовство не дает бедным воспользоваться плодами развития, экономика слишком зависит от добычи сырья, малоэффективная система здравоохранения не позволяет справиться с эпидемиями, общественные службы развиты слабо и неравномерно, широко распространена коррупция, общество остается разделенным. Ситуация с занятостью близка к катастрофе, безработица остается на очень высоком уровне – от 25 до 43% в зависимости от методики подсчета (65% работающего населения в 2008 г. было занято в сфере услуг, 26% – в промышленности, 9% – в сельском хозяйстве).

Уровень социального расслоения в ЮАР – один из самых высоких в мире. Около 15% жителей абсолютно ни в чем себе не отказывают. Огромные поместья и плантации, роскошные виллы на океанском побережье. При этом половина населения – в основном чернокожие – живут в полной нищете. Либо в первобытных условиях бушей, голой пустыни. Либо в грязных тауншипах – скоплениях жестяных коробок, которые подбираются к границам крупных городов. Впрочем, для вырвавшихся из бушей людей тауншипы, куда проведены бесплатные вода и электричество, являют собой мощнейшие социальные лифты. У их обитателей появляется возможность найти работу в городе, а значит вырваться из нищеты.

Очень высок уровень преступности, особенно в бедных районах. К тауншипам приближаться настоятельно не рекомендуется. В больших городах гулять по улицам сравнительно безопасно, не в последнюю очередь из-за обилия полицейских постов и патрулей. Остро встала проблема нелегальной миграции – из Зимбабве, Анголы, Мозамбика и других стран Восточной Африки. Всего в ЮАР, по оценкам различных экспертов, проживают от 5 до 8 млн незаконных переселенцев, конфликты с которыми – в порядке вещей. Претензии к ним стандартны: отбирают рабочие места, соглашаясь работать за более низкую зарплату, плодят преступность.

Эпидемия СПИДа поразила ЮАР едва ли не сильнее, чем любую другую страну мира (хуже было только в Свазиленде, Ботсване и Лесото). Количество зараженных достигало 18% взрослого населения, а после принятых серьезных медицинских мер стабилизировалось на отметке в 10%. Средняя продолжительность жизни в стране – 49 лет, что заметно выше, чем в 2000 г., когда она составляла 43 года (нетипичный демографический факт: у женщин она меньше – 48 лет). Не в последнюю очередь увеличению продолжительности жизни способствовало создание медицинских пунктов в деревнях.

Примерно 15 млн южноафриканцев получают социальные гранты от государства. В массовом порядке выплачиваются детские пособия – от 12 до 15 рандов на ребенка в день. Количество домов, строящихся для бедноты, перевалило за миллион. Президент Джейкоб Зума не устает повторять, что ЮАР – не «государство благосостояния», а «государство развития», где помощь должна оказываться тем, кто хочет помочь самому себе.

Огромные средства вкладываются в образование. Введено всеобщее среднее образование, до 90% детей посещают школы. Соотношение девочек и мальчиков в школах практически один к одному – лучше, чем в большинстве развивающихся стран. Грамотность по стране достигает 88%. Решение проблем образования, качество которого, особенно в сельской местности, оставляет желать много лучшего, связывается с реализацией формулы «трех Т» (Teachers, Textbooks, Time – учителя, учебники, время). С 1994 по 2005 г. доля чернокожих студентов выросла с 42 до 60%. Но из их числа заканчивают обучение и получают дипломы только 15%, несмотря на внушительные суммы, направляемые на образовательные кредиты.

Весьма спорной оказалась программа «экономического укрепления черных» (black economic empowerment – BEE), смысл которой в поддержке бизнеса, представленного коренным африканским населением. Некоторые злые языки даже прозвали ее «экономическим укреплением Зумы» (ZEE) после того, как пара крупных программ в угольной отрасли очень кстати помогла двум представителям семьи президента. Программу критикуют даже его ближайшие союзники по правящей коалиции из Африканского национального конгресса (АНК).

В 2009 г. Конгресс предложил программу развития, основанную на пяти направлениях: образование, здравоохранение, сельское развитие и аграрная реформа, борьба с преступностью, создание полноценных рабочих мест. Наиболее серьезная проблема – увеличение занятости. В ноябре 2010 г. появился документ под названием «Новый путь роста», в котором поставлена цель создать 5 млн рабочих мест за 10 лет. Основные надежды возлагались на массированные инвестиции в широко понимаемую инфраструктуру: объекты энергетики, транспорта, коммуникаций, водоснабжения и жилищного строительства. Называли и пять других областей государственно-частного партнерства – зеленая экономика (использование энергии солнца, ветра, а также биотоплива), сельское хозяйство, добывающая промышленность, реиндустриализация и создание инновационной экономики, туризм и другие виды услуг.

Для достижения этих целей созданы: фонд занятости, который истратит 9 млрд рандов за три года, корпорация промышленного развития с бюджетом в 10 млрд рандов на 5 лет, предусмотрены налоговые льготы промышленным предприятиям на 20 миллиардов. Национальная комиссия по планированию в программе развития до 2030 г. предложила решить две основные задачи: избавиться от нищеты и резко снизить уровень неравенства. Это предполагает сокращение числа лиц, живущих ниже официально установленного прожиточного минимума – 418 рандов в месяц – с 39% до нуля, а также уменьшение коэффициента Джини с 0,7 до 0,6.

Социальное самочувствие зависит не только от экономики. Точками мощнейшего национального подъема становились двукратные победы ЮАР на Кубках мира по регби. И, конечно, подлинным триумфом национального духа явился чемпионат мира по футболу 2010 года. Весь мир услышал теперь уже легендарные вувузелы. Чемпионат был организован на самом высоком уровне, хотя основные прибыли, как водится, получила ФИФА. Ведущие же города страны, где прошли главные матчи, прикидывали, как закрыть бюджетные дыры, оставленные строительством спортивных и других объектов, а также возросшими в период чемпионата требованиями о повышении заработной платы, которые дружно выдвинули все крупнейшие профсоюзы работников государственного и муниципального секторов (в ту минуту никто не посмел им отказать).

Дипломатия убунту

Уникальный мирный переход ЮАР от десятилетий апартеида к полноценной демократии в середине 1990-х гг. стал началом тяжелой работы по строительству в Южной Африке новой национальной и политической идентичности. Главную сложность составляет исключительная неоднородность, разнообразие южноафриканского общества, где соседствуют не только расы, культуры, религии и языки, но и разные исторические эпохи и уклады.

Позиция Нельсона Манделы, первого президента демократической ЮАР, заключалась в том, чтобы от расистского общества перейти не к многорасовому, а к безрасовому. «Мы никогда не соглашались с многорасовостью. Наше требование – безрасовое общество, потому что, когда говорят о многорасовости, подчеркивают существование страны многих рас», – уверял он. Заговорили о «южноафриканском чуде» – мирном переходе власти к демократически избранному правительству и эволюционной трансформации расчлененного по расовому признаку общества в единую нацию. Епископ Десмонд Туту провозгласил, что южноафриканцы являются «радужной нацией». В 1996 г. Табо Мбеки, который стал вице-президентом после отставки Фредерика де Клерка (последний белый президент, ставший вице-президентом при Манделе), в речи по поводу принятия конституции объединил всех жителей республики – зулусов, коса, кои, сан, цветных, африканеров и даже китайцев – в едином образе африканца. Но пройдет чуть более двух лет, и он скажет: «Южная Африка – страна двух наций. Одна из этих наций – белая, относительно зажиточная… Другая, бОльшая нация… – черная и бедная».

Поскольку строительство социалистического или коммунистического общества после распада СССР и соцлагеря стало неактуальным, на первый план выдвинулось «создание черной буржуазии» и «ускоренный рост черного среднего класса», а также «создание единого, нерасового, несексистского, демократического общества». На конференции АНК 1997 г. очерчены новые задачи национально-демократической революции: созидание «африканской нации на Африканском континенте… – по взглядам, стилю и содержанию средств массовой информации, по культурному самовыражению, по тому, что едят, и по акценту, с которым говорят ее дети».

Мбеки – коса по национальности, ставший президентом в 1998 г. после Манделы – выступил архитектором новой схемы культурных изменений, которую он назвал «Африканским ренессансом». Провозглашались следующие цели:

бороться с мнением, будто Африка отличается от других континентов и уступает им в развитии; доказывать, что Африка может меняться и возрождать африканское достоинство; демонстрировать, что африканцы берут ответственность в свои руки, признают ошибки и работают над их исправлением; изживать позорящие Африку явления, как, например, проявления геноцида, наподобие того, что случился в Руанде; вновь почувствовать душу Африки; сделать реальной связь между Африкой и правами человека; показывать гордость африканским наследием, но и способность к модернизации.

Энн Бернстайн из Центра развития и предпринимательства в Йоханнесбурге подчеркивала, что «Африканский ренессанс» – и политический инструмент, и глубоко прочувствованное убеждение президента Мбеки и членов его круга. Однако данные опросов показывали, что эта идея не оказывала сколько-нибудь сильного влияния на население в целом.

В это же время началась пропаганда «убунту», что можно перевести как «человечность», «совместность» (близко по значению к нашей «соборности»). Сегодня «убунту» считается африканской идеологией и африканским образом жизни, якобы общепринятым до прихода белого человека. Внутренние идейные искания накладывают отпечаток на внешнеполитическую доктрину ЮАР, которая весьма самобытна. Последний доклад на эту тему, выпущенный Департаментом международных отношений и кооперации, как с 2009 г. называется южноафриканский МИД, носит название «Строя лучший мир: дипломатия убунту». Буквально это означает следующее: «Южная Африка – многообразная, мультикультурная и мультирасовая страна, которая принимает концепцию убунту для определения того, кто мы такие и как соотносимся с другими. Философия убунту означает “человечность” и отражается в идее о том, что мы подтверждаем свою человечность, когда подтверждаем человечность других. Она сыграла основную роль в выковывании южноафриканского национального сознания, в процессах демократической трансформации национального строительства… Эта философия транслируется в такой подход к международным отношениям, который подразумевает уважение ко всем нациям, народам и культурам. Она равносильна признанию, что в наших национальных интересах помогать позитивному развитию других. При этом национальная безопасность зависит от центрального места безопасности человека как универсальной цели в соответствии с принципом Бато Пеле (“Люди превыше всего”)». Идеалы, одухотворявшие борцов против апартеида, шагнули на мировую арену.

К числу фирменных знаков южноафриканской внешней политики следует отнести озабоченность проблемами борьбы с расовой дискриминацией в глобальном масштабе. Ее принципы, как считают в ЮАР, наиболее полно изложены в Дурбанской декларации и программе действий, принятой в 2001 г. по итогам Всемирной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости. Кейптаун проявляет также повышенную заинтересованность в решении вопросов охраны окружающей среды и изменения климата, выступает за заключение юридически обязывающего соглашения в этой области. В конце 2011 г. Южная Африка принимала у себя XVII Конференцию сторон в рамках конвенции ООН по изменению климата.

Кейптаун исходит из того, что перемещение центра силы мирового развития открывает перед страной уникальную возможность резко увеличить свой вес на международной арене, став не только региональной державой, но и государством, способным воздействовать на глобальный порядок. В этом контексте государство крайне серьезно и с большим энтузиазмом относится к своему новому статусу члена БРИКС. «Внутри страны и за рубежом господин Зума – убежденный прагматик, который желает удовлетворить всех и никого не обидеть, – отмечает журнал The Economist. – Не столь подчеркнуто антизападный, как господин Мбеки, он видит, как могущество утекает на Восток и Юг и надеется оседлать волну».

Приоритетом внешней политики ЮАР, безусловно, является африканский континент, где страна претендует примерно на такие же лидирующие позиции, какими Германия располагает в Европейском союзе. ЮАР подчеркивает свою неразрывную связь со стабильностью, единством и процветанием континента, равно как и ведущую роль в его экономике. Южноафриканское руководство приложило немалые усилия для реализации амбициозной инициативы Нового партнерства для развития Африки и превращения Организации африканского единства в Африканский союз (9 июля 2002 г.), который выдвигается на роль главного интеграционного звена на континенте. Помимо этого были предложены к подписанию соглашения о зоне свободной торговли между региональными интеграционными группировками – Южно-Африканским сообществом развития, Общего рынка Восточной и Южной Африки, Восточно-Африканского сообщества, – которые рассматриваются как элементы для будущей панафриканской интеграционной системы. Республика координирует усилия по созданию новой трансконтинентальной инфраструктуры – проект транспортного коридора Юг-Север.

Существует понимание, что международный вес ЮАР будет зависеть от того, насколько она окажется способна выступить в роли лидера и интегратора континента. Крупным успехом стало избрание в 2012 г. генеральным секретарем Комиссии Африканского союза Нкосазаны Дламини-Зумы, известного южноафриканского политика, занимавшего министерские посты при разных президентах. Она – бывшая жена Джейкоба Зумы, мать его четырех детей.

Оппозиция и западные страны критикуют руководство ЮАР за поддержку национально-освободительных движений и их вождей даже в тех случаях, когда последние превращаются в единоличных лидеров или диктаторов. Не всем понравилось, что Южная Африка пыталась выступить посредником в недавнем ливийском конфликте. Предложенная Зумой от имени Африканского союза дорожная карта предполагала прекращение военных действий со всех сторон, проведение Муаммаром Каддафи политических реформ и инклюзивный диалог между участниками конфликта. Каддафи южноафриканские условия принял, оппозиция – нет. В итоге бомбардировщики НАТО возобладали над дипломатией убунту.

Именно претензии на африканское лидерство требуют укрепления оборонных возможностей. Военный бюджет на 2011–2012 гг. составляет 30,7 млрд рандов, на следующие два финансовых года запланированы цифры в 33,9 и 36,4 миллиардов. Численность вооруженных сил на 2010 г. – 62 тыс. человек, из них 37,1 тыс. – в армии, 6,2 тыс. – на флоте, 10,7 тыс. – в ВВС и 8 тыс. – в рядах военно-медицинской службы. В последние годы Южно-Африканские национальные силы обороны участвовали в миротворческих и восстановительных миссиях в Бурунди, Кот д’Ивуаре, Демократической Республике Конго (ДРК), Эфиопии, Эритрее, Непале и Судане, а также в операциях по поддержанию порядка во время выборов на Коморских островах, в ДРК, на Мадагаскаре и в Лесото. В 2011 г. южноафриканские военные также осуществляли вспомогательные операции в Центрально-Африканской Республике и помогали Мозамбику бороться с пиратством в Мозамбикском проливе.

В марте 2009 г. Объединенный постоянный комитет по обороне парламента выступил с заявлением о недостаточности военных расходов. В июле того же года новый министр обороны Линдиве Сисулу подтвердила необходимость пересмотреть «устаревшую оборонную политику», которая сводилась к тому, чтобы не вызывать беспокойство у соседей ЮАР. Поставлена цель увеличить долю оборонных расходов с 1,2 до 1,7% от ВВП за четыре года. В марте 2011 г. министру обороны представлена концептуальная основа оборонной стратегии. Исходя из этого документа, в 2011–2012 финансовом году планируется принять новую оборонную стратегию.

Второе по значимости внешнеполитическое направление – отношения по линии Юг–Юг. Здесь наибольшее внимание уделяется сотрудничеству в форматах ИБСА (Индия, Бразилия, Южная Африка), Группы стран Африки, Карибского бассейна и Тихого океана, стран Британского Содружества (членство в Содружестве было восстановлено в 1994 г.), расположенных в Южном полушарии. Именно в ЮАР прошел очередной – пятый по счету – саммит ИБСА в 2011 году.

Третье направление – участие в многосторонних организациях, среди которых неизменно выделяется Организация Объединенных Наций. ЮАР неоднократно заявляла о своих претензиях на место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Повышение своей роли в мировом сообществе она связывает с членством в «Большой двадцатке», со своей активностью в Движении неприсоединения и группе 77 развивающихся стран. ЮАР поддерживает идеи создания независимого палестинского государства, выступает за отмену санкций против Кубы.

В контексте многополярности весьма высоко оценивается и роль БРИКС. «Изначальная концепция БРИК развилась в мультисекторальную дипломатическую силу, вызывающую количественные и качественные изменения в системе глобального управления», – подчеркивал Зума в апреле 2011 г. на саммите в Санья, где Южная Африка обрела полноправное членство в БРИКС. Президент также не преминул напомнить, что «два десятилетия назад Южная Африка все еще находилась в центре борьбы за освобождение. Бразилия, Россия, Индия и Китай твердо поддерживали наш порыв к свободе. Сегодня мы встретились как одно целое, мы встретились как партнеры». «Мы используем наше членство, – говорится во внешнеполитической концепции, – как стратегическую возможность продвинуть интересы Африки по глобальным проблемам, таким как реформа глобального управления, работа G-20, международная торговля, энергетика и изменение климата».

На азиатском направлении южноафриканская дипломатия выделяет Китай, Индию и Японию, они являются ведущими инвесторами в экономику ЮАР, одними из крупнейших торговых партнеров. Активные связи поддерживаются со странами АСЕАН, особенно с Индонезией, Малайзией и Вьетнамом, а также с Южной Кореей.

Сохраняющийся антиимпериалистический и антирасистский пафос заставляет считать латиноамериканские страны и МЕРКОСУР (с которым у Зоны свободной торговли Юга Африки есть преференциальное торговое соглашение) более важными партнерами в Западном полушарии, чем Соединенные Штаты. Но и с ними Кейптаун вовсе не настроен на конфронтацию: «США останутся доминирующей силой – политической, экономической и военной – с важным потенциалом для южноафриканской и африканской торговли, туризма и инвестиций». ЮАР является крупнейшим (если исключить нефтедобывающие страны) получателем американской помощи в рамках Africa Growth and Opportunity Act. Соединенные Штаты также выступают немаловажным партнером по миротворческим операциям в разных районах Африканского континента.

Но с экономической точки зрения бОльшее значение для ЮАР имеют все же страны Европейского союза, на которые приходится треть всей внешней торговли, 40% экспорта, 70% прямых иностранных инвестиций. Оттуда продолжает поступать и помощь на цели развития. Отношения с ЕС определяются как стратегическое партнерство. В европейском контексте рассматриваются и двусторонние отношения с Россией и Турцией, за которыми признается «важная роль в глобальной и региональной политике».

Вехой в российско-южноафриканских отношениях стал 2006 г., когда был подписан Договор о дружбе и партнерстве. ЮАР – наш ведущий торговый партнер в Африке, но товарооборот еще не велик – чуть больше 1 млрд долларов. С конца 2008 г. реализуется совместный проект по созданию системы дистанционного зондирования Земли. С помощью российской ракеты-носителя в 2009 г. запущен южноафриканский спутник связи «Сумбандила». Российские компании – «Ренова», «Норильский никель», «Евраз-групп» – инвестируют в горнодобывающую промышленность, металлургию ЮАР. Бизнес Южной Африки также уже достаточно широко представлен в нашей стране – компании SABMiller, Naspers, Bateman, ряд банковских структур. Существуют планы сотрудничества в сфере создания энергетической инфраструктуры, генерирующих и передающих мощностей, строительства атомных станций, совместной геологоразведки, эксплуатации урановых месторождений. Подписан договор о поставках топлива для атомных станций ЮАР. Развиваются связи между госучреждениями, провинциями, городами, создан Деловой совет Россия–ЮАР.

В августе 2010 г. Джейкоб Зума посетил Москву с официальным визитом. Его сопровождали 11 министров и бизнес-делегация в составе более 100 человек, представлявших банковский, финансовый, оборонный, аэрокосмический сектора, отрасли энергетики, инжиниринга, информации и связи, образования. На совместной пресс-конференции Дмитрий Медведев напомнил о богатых возможностях для наращивания торгового оборота и сотрудничества в инвестиционной сфере, включая вопросы высоких технологий, космоса, сотрудничества в сфере ядерной энергетики, в области полезных ископаемых. «И Россия, и Южно-Африканская Республика – твердые сторонники формирования нового международного правопорядка, основанного на справедливом распределении возможностей, на использовании всех существующих на сегодняшний день институтов международного развития, на формировании современной архитектуры глобальной международной безопасности». Последняя, по словам тогдашнего президента России, должна базироваться на верховенстве международного права, на ценностях и интересах всех участников «и, конечно, на уважении суверенитета». На это Зума ответил: «Отношения между Южной Африкой и Россией начались еще во времена борьбы Африки за свободу. Южноафриканцы и многие африканцы хорошо помнят ту решительную поддержку, которую оказывала Россия в момент, когда это было необходимо, когда многие страны Африканского континента боролись за свободу и независимость… На многостороннем уровне наши две страны разделяют приверженность более справедливому распределению сил и влияния на глобальной экономической арене. Мы поддерживаем принцип верховенства международного права и полицентричности Организации Объединенных Наций. Таким образом, мы являемся естественными партнерами, которые могут внести свой вклад в прогресс и развитие системы справедливого управления в мире в партнерстве с другими странами». Проявлением этого партнерства стала и поддержка Россией вступления Южной Африки в БРИКС.

В.А. Никонов – доктор исторических наук, профессор, президент фонда «Политика», председатель правления фонда «Русский мир», первый заместитель председателя Комитета Государственной думы РФ по международным делам.

ЮАР > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735515 Вячеслав Никонов

Извилистые пути прогресса

Однородный мир неоднородных государств

Резюме: Очевидную опасность сегодня представляет мировой рынок, никак не ограниченный демократическим контролем. Именно он становится «Большим братом», посягающим на свободу личности – пусть не так явно и непосредственно, как это делает государство, но не менее подло.

Начало XXI века, похоже, ознаменует поворотный момент в истории. Среди экономических, политических и других осязаемых факторов, свидетельствующих о наступлении перелома, можно указать на количественный и качественный рост книг и изданий, в которых исследуются события, тенденции и общая динамика мировых процессов. Многие из них призваны доказать, что когда история резко меняет ход, происходящее обретает смысл, только если анализировать его в длительной перспективе.

Сегодня, когда мир по существу стал глобальной деревней, мы наблюдаем два противоречивых, конкурирующих между собой и даже нейтрализующих друг друга процесса: мир в целом все более и более однороден, тогда как большинство отдельных обществ все менее целостны. Глобализация и особенно волны миграции как одно из ее проявлений, будучи источником гомогенизации в мире, одновременно усугубляют сложность и диверсификацию отдельных обществ. Становясь одним взаимосвязанным целым, мир в растущей степени делается неуправляем. Все чаще наши сознательные поступки провоцируют непредвиденные и непреднамеренные последствия.

Помимо спонтанной гомогенизации, в истории встречались и осознанные попытки сделать мир более однородным. К этому стремились христианство и ислам – либо путем завоеваний, либо посредством миссионерской деятельности. Идеи Просвещения, основанные на вере в универсальность разума и его конечное торжество, не раз побуждали людей переделать окружающую их реальность по тщательно разработанной схеме. Марксизм стал наиболее яркой эманацией Просвещения. Исторический детерминизм объединился с волюнтаризмом: обнаружив железные законы, которые должны были полностью эмансипировать человека, марксисты поставили перед собой задачу облегчить муки рождения нового мира. Либерально-демократическое представление также основано на сочетании детерминистских и волюнтаристских элементов; оно уходит корнями в иудейско-христианское мировоззрение и особенно в наследие эпохи Просвещения.

Методологически эти два течения близки. Будучи уверенными, что рано или поздно все общества эволюционируют в направлении либеральной демократии и свободного рынка, многие либеральные демократы также считают своим долгом помочь другим обществам приблизить свою неизбежную судьбу. Эти убеждения особенно сильны в англосаксонских странах, где полагают, что другие государства почти неизбежно будут следовать в этом кильватере, чтобы не оказаться выброшенными, по выражению Маркса, на свалку истории.

Рынок против демократии

Глобализация таит в себе опасности. Вполне может случиться, что отдельным странам придется ее ограничивать – по крайней мере в некоторых аспектах, чтобы ответить на новые вызовы. Хотя до сих пор главным двигателем универсализации мира, а также основным бенефициаром этого процесса был Запад, такое положение не продлится вечно. В истории человечества еще не было такой политической или экономической системы, империи или великой державы, господство которой не пришло бы к концу.

Фрэнсис Фукуяма пишет, что «либеральная демократия – это идеология по умолчанию в большей части современного мира, потому что она отвечает стремлениям определенных социально-экономических структур». Однако глобализация и развитие технологий размывают относительную силу среднего класса – главного столпа либеральной демократии. В обществах растет расслоение, и они становятся все более поляризованными. С точки зрения Фукуямы, эта тенденция подрывает структуру, на которой основана либерально-демократическая идеология и практика.

По мере углубления глобализации все более очевидны недостатки либеральной демократии. Современная демократия формировалась параллельно с так называемыми национальными государствами, развиваясь и процветая вместе с ними. Исторически существовала положительная связь между демократией и национализмом. Однако сегодня большинство обществ все более многонациональны, в них сосуществует множество культур и религий. Национализм перестает играть освободительную роль, его влияние становится в возрастающей степени негативным.

Кроме того, институты современной демократии, сформировавшиеся во времена национального государства и адаптированные к нему, непригодны для выстраивания международных отношений и оказываются недейственными, когда размывается четкое деление на внешнюю и внутреннюю политику. Большинство граждан стран ЕС постоянно жалуются на отчуждение европейских организаций и учреждений от потребностей простых людей, на дефицит демократии внутри Евросоюза. Существует обратная связь между властью и эффективностью международных организаций, с одной стороны, и их «демократическими» полномочиями, с другой. Чем более «демократична» международная организация, тем меньше у нее авторитета и влияния. Внутри ООН самым действенным и могущественным органом является Совет Безопасности, в котором всего пять постоянных членов.

Помимо кризиса либеральной демократии, обостряется кризис капитализма. Свободный рынок и либеральная демократия – явления, предполагающие друг друга, – также находятся в постоянном соперничестве. Чем свободнее рынок, тем острее экономическое неравенство; чем больше неравенство, тем меньше демократии, и наоборот. Уверенная в себе демократия почти неизбежно обуздывает рынок и ограничивает рыночные свободы. Экономическое неравенство обязательно увеличивает и неравенство политическое, и наоборот. После Второй мировой войны многие западноевропейские страны нашли лекарство против перегибов дикого капитализма в виде «государства всеобщего благоденствия», которому, как казалось, удалось нащупать удовлетворительный баланс между свободой, равенством и братством. Однако сегодня национальное государство и национальная рыночная экономика – две колыбели прав человека и демократии – переживают радикальные перемены. Государство утратило способность не только контролировать международные финансовые потоки, но и защищать собственное население от негативных последствий колебаний на глобальных рынках. Необузданный мировой рынок имеет тенденцию низводить защиту социально-экономических прав до уровня низшего общего знаменателя (например, дешевый труд и более продолжительный рабочий день во многих азиатских обществах оказывают влияние на уровень занятости и социальную защищенность в странах ОЭСР).

Процесс глобализации также негативно влияет на политические права. Неспособность демократически избранных правительств защищать избирателей от вызовов мировой экономики означает снижение эффективности и дееспособности демократии. В глобальном мире капитал выигрывает от «гонки на дно», то есть перемещается в места с самой низкой стоимостью труда, тем самым приводя к ослаблению систем социальной безопасности в более богатых странах. К таким же последствиям приводит рост миграции из бедных регионов в более богатые. А когда к власти приходят социал-демократические или социалистические партии, они не в состоянии продолжать политику государства всеобщего благоденствия. Идеи правых и правоцентристских партий, которые до недавнего времени рекламировались как панацея от всех социально-экономических зол, обанкротили западный мир, а левые и левоцентристы не способны предложить ответ на сегодняшние вызовы.

Существуют ли жизнеспособные альтернативы?

Правомочен ли вопрос: куда движется мир? Сам факт его постановки подразумевает наличие одного и того же направления, линейную эволюцию к единой цели. Перемещение силы и богатства с Запада на Восток, наверное, так же неизбежно в XXI веке, как и с Востока на Запад в XIX веке. Быстрое усиление Китая и рост экономического потенциала Бразилии, России, Турции, Вьетнама вкупе с более ранними экономическими чудесами азиатских тигров побудили некоторых авторов писать, нередко с опаской, об авторитарном капитализме в качестве возможной модели будущего. Израильский стратег Азар Гат отмечает, что авторитарные капиталистические государства в лице Китая и России могут являть собой жизнеспособную альтернативу. А один из самых красноречивых критиков всех видов капитализма Славой Жижек предупреждает, что «вирус этого авторитарного капитализма (придуманного Дэн Сяопином и Ли Куан Ю) медленно, но верно распространяется по миру». Для некоторых обществ, таких как Китай или даже Россия, какая-то форма авторитарного капитализма может надолго стать моделью развития, тогда как европейские страны, вероятно, продолжат экспериментировать с разными формами либерально-демократической рыночной экономики.

Выбор модели зависит от различных факторов, таких как история, религия, занимаемая территория, география и демография. Однако те самые азиатские тигры стали менее авторитарными и более демократичными обществами. Как отмечает Кишор Махбубани, хотя Китай остается «политически закрытым обществом», «в общественном и интеллектуальном отношении он все более открыт». Пекин экспериментирует с политическими реформами, хотя очень медленно и осторожно, и в этом он абсолютно прав. Сам Азар Гат отмечает, что «институционально режим в Китае постоянно расширяет свою базу, вовлекая бизнес-элиты в партию, демократизируя ее, экспериментируя с разными формами народного участия, включая выборы в сельские и городские советы, опросы общественного мнения и группы для тематического опроса. Все это нужно китайскому правительству для того, чтобы держать руку на пульсе общественных настроений». Эта тенденция важна, но она не обязательно благоприятна для Запада. Едва ли более демократичный Китай будет послушно выполнять волю Запада или отвечать его интересам. Демократия там будет, конечно, иметь ярко выраженные «китайские особенности».

Эволюция Турции при правительстве Реджепа Тайипа Эрдогана и его Партии справедливости и развития вполне может послужить примером для других мусульманских стран. Сочетание там рыночной экономики, ислама и демократии не похоже на западные либеральные образцы, которым Анкара пыталась подражать в стремлении присоединиться к Евросоюзу. Самьюэл Хантингтон прозорливо предсказывал еще несколько лет назад, что «в какой-то момент Турция может быть готова отказаться от унизительной и обескураживающей роли попрошайки, умоляющей о членстве в западном сообществе, и вернуться к более впечатляющей и возвышенной исторической роли в качестве главного переговорщика от имени мусульманского мира и антагониста Запада». Похоже, что это время наступило. Турция не только добилась успехов в экономике и стала проводить намного более самоуверенную и независимую внешнюю политику; она стала больше похожа на саму себя в прошлом. Конечно, следует приветствовать стремление отдельных людей и обществ к успеху и повышению качества жизни, в том числе и за счет перенимания чужого опыта. Но если при этом приходится отказываться от исторической индивидуальности, во внутриполитической жизни накапливается заряд острых противоречий.

Сегодня мы видим три конкурирующих и борющихся друг с другом формы капитализма: либерально-демократическая система англо-саксонского типа, социал-демократическое устройство скандинавского типа и государственный капитализм, типичными представителями которого являются Китай и Россия. Возможно, Восток постепенно будет становиться все более либеральным и демократичным, тогда как Западу, чтобы обуздать и взять под контроль рыночную стихию, придется укреплять роль государства во внутренней и внешней политике. Сергей Караганов назвал это «практической реализацией постмодернистской теории сближения». Правда, термин «больший авторитаризм» неточно отражает то, что нужно Западу для успешной конкуренции с усиливающимся Востоком. Скорее можно говорить о большем коллективизме вместо прославления воинствующего индивидуализма в трактовке Айн Рэнд; о том, чтобы права уравновешивались обязанностями; о большей роли государства – не только как распределителя богатства, но и как защитника граждан от негативных рыночных тенденций. Чарльз Капчан предсказывает, что «поднимающиеся державы, скорее всего, будут двигаться к современности каждая своим уникальным путем. Это станет гарантией не только многополярности, но и политического многообразия будущего мира, а также того, что формирующийся мир неизбежно будет состоять из множества разных режимов. Впереди нас ожидает значительное политическое разнообразие, а не однородность по западному образцу».

Мало шведов для демократии

Современные общества состоят из трех основных взаимозависимых компонентов: политической и экономической системы и гражданского общества. В идеале ни один из них не должен доминировать. В неолиберальных демократиях, особенно в Соединенных Штатах, экономика занимает командные высоты, а целью является «маленькое государство», то есть ограниченное вмешательство в пространство рынка. Сегодня фактически нет стран, где гражданское общество доминировало бы над двумя другими составными частями; повышение его роли, возможно, свидетельствовало бы о прогрессивном развитии любой нации. Когда доминирует политический императив, существует угроза возникновения диктаторских режимов, тогда как при примате экономики существует опасность того, что возобладает принцип «победитель получает все». Попытки же ослабить роль государства грозят привести не к демократии, а к анархии.

Государство является центральным элементом любой политической системы. Согласно традиционной марксистской теории, это часть надстройки, тогда как базисом служат экономические отношения. Хотя критики Карла Маркса чрезмерно упрощали его воззрения, обвиняя его в экономическом детерминизме, нет сомнений в том, что Маркс и тем более «официальный» марксизм верили, что в конечном итоге экономические отношения оказывают определяющее влияние на другие сферы функционирования общества. Сегодня справедливость этого марксистского постулата все больше проявляется в либерально-демократических странах.

При всем при том гражданское общество в силу его консервативности, инертности, меньшей подверженности переменам зачастую определяет темпы и характер трансформации. Без общественных изменений невозможны никакие политические и экономические преобразования, либо они оказываются искаженными или неустойчивыми. Недавние смены режимов в Азии, Северной Африке или на Ближнем Востоке – это попытки экспортировать западные политические и экономические системы в социумы, где гражданское общество либо отсутствует, либо жестоко подавляется, либо сильно отличается от западного. Вот почему подобный экспорт часто заканчивается хаосом и анархией, а не демократией. Вместо рынков, основанных на власти закона, возникают феодальные рынки, где все прибыльные предприятия находятся под контролем силовиков или властных лидеров. Хотя формально западные политические и экономические принципы можно относительно легко насадить в восточной среде, в отсутствии адекватного, восприимчивого гражданского общества они принимают искаженные формы.

Апогеем попыток навязанной трансформации стала практика продвижения демократии, получившая широкое распространение в начале XXI века. Если не существует внутренних условий для появления либеральной демократии и особенно для ее устойчивости в конкретной стране, Европейский союз, Вашингтон, НАТО, ОБСЕ в одиночку или все сообща, сформировав «коалицию доброй воли», поддерживают «прогрессивные» режимы, направляя их к либеральной демократии. Справедливости ради надо признать, что есть правительства, международные и прочие организации, которые, выполняя кропотливую и обычно неблагодарную работу, действительно содействуют постепенной демократизации и модернизации. Однако это может быть только длительным и сложным процессом. При отсутствии достаточных внутренних факторов никакие внешние усилия не увенчаются успехом, а, возможно, дадут и противоположный результат.

Взять хотя бы волну, поднятую «арабской весной», которая была направлена на то, чтобы смести прежние режимы. Подобно «цветным революциям», у этого движения также имелись внутренние причины, хотя внешние факторы играли немаловажную роль. Один из «весенних» уроков, вне сомнения, заключается в том, что внешнее вмешательство усугубляет, а не улучшает положение. Главное правило – не покровительствовать диктаторам, но и не подрывать их режим искусственно. Антизападные настроения часто становятся реакцией на политику самих стран Запада, направленную на поддержку угодных ему сил. Так было раньше: Куба Фиделя Кастро и Иран под руководством аятолл – это реакция на поддержку Вашингтоном режимов Батисты и Резы Пехлеви. Точно так же не стоит обольщаться, что потом будет иначе: народы Ирака и Афганистана едва ли тепло вспомнят тех, кто освободил их от Саддама Хусейна или «Талибана».

Исламизация некоторых ближневосточных стран вследствие «арабской весны» неизбежна и потенциально благотворна для народов этого региона – лучше раньше начать долгий и мучительный процесс эволюции в направлении более свободного общества. Вполне возможно, что когда Запад перестанет учить Восток, как ему жить, и поможет беспристрастно разрешить израильско-палестинский конфликт, который многие считают лакмусовой бумажкой для отношений между Западом и Востоком, западные и мусульманские страны смогут развить добрососедские и равноправные отношения. После первого раунда парламентских выборов в Египте Бобби Гош выступил с интересным комментарием: «Оказалось, что исламисты понимают демократию гораздо лучше, чем либералы». Действительно, в стране, не имеющей либеральных традиций, демократия не приведет либералов к власти. Мы видим, что Турция может сочетать политический ислам с демократией; почему бы Египту или другим мусульманским странам не последовать ее примеру? На Ближнем Востоке подобное сочетание будет, конечно, иметь лучшие перспективы, нежели либеральная демократия.

Амитай Эциони в своей книге «Безопасность превыше всего: для силовой, нравственной внешней политики» описывает некоторые нетрадиционные и неочевидные проблемы взаимоотношений между «воинами» и «проповедниками». Большинство людей в странах Востока не являются «воинами», готовыми прибегнуть к насилию для пропаганды своих ценностей, но они и не либеральные демократы. «Нелиберальные умеренные» в большинстве случаев отвергают насилие, но это не значит, что они «благожелательно относятся к либерально-демократическому режиму или к полноценной программе прав человека». Во многих странах именно таково абсолютное большинство, с ним необходимо работать, не делая ставку лишь на тонкий слой либералов, которые не имеют легитимности внутри собственных обществ. Попытка обратить «нелиберальных, но умеренных людей» в либеральных демократов не только тщетна, но и контрпродуктивна. Томас Фридман однажды задал неудобный вопрос по поводу демократизации некоторых обществ, оставив его без ответа: «Был ли Ирак той страной, какой он был, потому что Саддам был тем, кем он был? Или же Саддам был тем, кем он был, потому что Ирак был той страной, какой он был?»

Уильям Салливан, американский посол в Тегеране при администрации Картера, написал, оглядываясь назад и анализируя имевшие место события: «Сверху донизу Иран был и остается гораздо более сложным обществом, чем думают многие наши политики и стратеги. При отсутствии такого понимания упрощенческая политика, какими бы благородными мотивами она ни руководствовалась, часто терпит провал». Он добавил, что в ответ на его довольно дипломатичные высказывания о демократии в Иране шах «обычно говорил, что хотел бы быть королем Швеции, если бы только у него в стране жили одни шведы». Большинству ближневосточных обществ не хватает шведов для того, чтобы демократия пустила корни.

Движемся к нормативному синтезу?

Вернемся теперь к началу: мир в целом все более однороден, тогда как большинство отдельных обществ быстро обретают разнородность. Этциони отметил важную особенность: «Мир фактически движется к новому синтезу между уважением к правам и выбору личности на Западе и уважением к общественным обязанностям на Востоке; поглощенностью Запада вопросами автономии и озабоченностью Востока по поводу общественного порядка; юридическим и политическим равноправием Запада и авторитаризмом Востока». Искусственно ускорять приближение большей однородности – опасно и контрпродуктивно, идет ли речь о либеральной демократии, исламском халифате или синоцентричной системе. В равной мере неразумно и почти невозможно пытаться остановить эти процессы. Что мы как род человеческий в лице государств, международных организаций, групп гражданского общества, руководителей бизнеса и отдельных граждан действительно можем делать, так это попытаться управлять данными процессами, снижать риски.

Сегодня наиболее реалистичной и непосредственной угрозой является отнюдь не оруэлловский Большой Брат или Левиафан. Не избыток силы и стабильности, а слабая государственность или ее полный крах повсеместно становятся главной причиной человеческих страданий. Очевидную опасность представляет мировой рынок, никак не ограниченный демократическим контролем. Именно он становится «Большим Братом», посягающим на свободу личности – пусть не так явно и непосредственно, как это делает государство, но не менее подло. Одна из важнейших задач, стоящих перед современным государством, – это управление глобализированной экономикой, недопущение деградации окружающей среды, поддержание национальной и международной безопасности, а также квалифицированная, пропорциональная защита демократии и прав человека. Иногда говорят, что государства слишком велики для малых дел и слишком малы для больших. Но если в мире и отдельных странах уже есть организации, готовые решать «малые проблемы», пока еще не создано эффективных международных структур для решения «больших проблем». Усиление Китая и других стран Азии, где роль государства была определяющей в ускорении экономического роста, – еще одно доказательство того, что государство рано отправлять на свалку истории, о чем когда-то мечтали марксисты, или сокращать его до размеров «ночного сторожа», чего так хотят либертарианцы и неолибералы.

Покойный британский дипломат и ученый Адам Уотсон, изучив разные международные системы, однажды заметил: «Державы, способные системно сформулировать и изложить закон, делают это на практике». Похоже, это действительно один из постоянных императивов в международных отношениях, зависящий не от внутренних особенностей государства, а от его относительной силы. Но впервые мы оказались в ситуации, когда не существует какой-то одной доминирующей державы. Любые попытки гегемонии оканчиваются имперским надрывом и перенапряжением. Следовательно, предсказание Анатоля Ливена о том, что «мы быстро приближаемся к такому мировому устройству, при котором на смену американской гегемонии не придет китайская гегемония, поскольку ни одна страна не будет в состоянии выполнять нечто напоминающее роль мирового лидера» со всеми вытекающими последствиями, оказывается весьма прозорливым.

Рейн Мюллерсон – профессор права, декан юридического факультета Таллинского университета, ранее – профессор Королевского колледжа в Лондоне. Его книга «От теорий демократического мира к смене режимов» выйдет в 2013 году.

Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 октября 2012 > № 735498 Рейн Мюллерсон

Израильские власти не будут комментировать обвинения Судана, касающиеся инцидента на военном заводе в столице этой страны Хартуме, сказал премьер-министр Биньямин Нетаньяху.

Судан в четверг обратился в Совет Безопасности ООН с требованием осудить бомбардировку, которую, по их версии, накануне провела израильская авиация.

"У Израиля нет комментариев по этому вопросу", - сказал Нетаньяху на пресс-конференции в Иерусалиме с итальянским коллегой Марио Монти.

Власти Судана заявляют, что четыре израильских самолета атаковали оружейный завод "Ярмук" в Хартуме. Авиаудар, по информации суданцев, унес жизни двух человек и разрушил значительную часть инфраструктуры предприятия.

Суданское руководство утверждает, что это уже третий случай вторжения ВВС Израиля в воздушное пространство африканского государства. Обвинения в причастности к предыдущим инцидентам подобного рода израильские власти также оставили без комментариев.

Шансы на примирение израильтян и палестинцев тают из-за поселенческой активности Израиля на оккупированных территориях и самоустранения США от миротворческой деятельности, сказал экс-президент США (1977-1981) Джимми Картер по итогам поездки в зону конфликта.

Он обвинил нынешнее руководство Израиля в фактическом отказе от курса на построение "двух государств для двух народов", назвал это "катастрофическим выбором" и пожелал палестинцам успеха в ООН, куда они обратились за признанием собственной государственности, разуверившись в перспективах переговорного процесса.

"Все указывает нам на то, что поиск бигосударственного решения фактически прекращен и мы двигаемся в направлении Великого Израиля... который вберет в себя все земли между Средиземным морем и рекой Иордан... Мы двигаемся в направлении моногосударственного решения, которое не сможет обеспечить безопасность и демократические права народа Израиля, отказывая при этом палестинцам в праве на самоопределение", - сказал бывший президент на пресс-конференции в Иерусалиме.

В составе так называемой группы "старейшин" Картер посетил Израиль и Западный берег реки Иордан, где провел встречи с представителями обеих конфликтующих сторон, включая президента еврейского государства Шимона Переса и главу Палестинской национальной администрации Махмуда Аббаса.

Нынешнюю американскую администрацию он обвинил в утрате влияния на обе стороны конфликта, чего, по его словам, не было с 1967 года.

"У Соединенных Штатов сейчас нулевое влияние... США всегда были главным препятствием для поселенчества, а теперь они занимают инертную позицию", - сказал Картер, выразив надежду на то, что ситуация изменится после ноябрьских президентских выборов.

Израиль и палестинцы два года назад прервали мирный диалог, и попытки зарубежных посредников вернуть их за стол переговоров не увенчались успехом. В качестве основного условия для возобновления контактов палестинцы требуют полного прекращения Израилем строительства в еврейских поселениях Западного берега реки Иордан и Восточного Иерусалима.

Палестинцы, с которым в этом солидарно международное сообщество, доказывают, что рост поселений, в которых уже живут 500 тысяч израильтян, предвосхищает исход переговоров об окончательном статусе и ставит под вопрос создание жизнеспособного палестинского государства.

Израиль выражает готовность немедленно возобновить диалог, но без предварительных условий, а проблему поселенчества предлагает решать за столом переговоров.

Картер положительно отозвался об обращении палестинцев в Генассамблею ООН с просьбой предоставить им статус государства-наблюдателя. Против этого выступают и Израиль, и США, ранее заблокировавшие на уровне Совета безопасности ООН палестинскую заявку на полноценное членство в организации.

"По крайней мере, это даст палестинцам хоть зыбкий, но все же осязаемый статус на международное арене", - сказал Картер.

Ожидается, что вопрос будет поставлен на голосование в Генассамблее в ноябре.

"Надеюсь, что любая страна, которая проголосует против палестинской заявки или воздержится... примет результаты голосования", - сказал Картер.

Вместе с ним в группу "старейшин" входят бывший премьер-министр Норвегии Гро Харлем Брунтланд и экс-президент Ирландии Мэри Робинсон, которые в ходе пресс-конференции также подвергли критике политику Израиля в отношении палестинцев.

Мексиканские власти задержали лидера религиозной секты, который активно протестовал против светского обучения, а также учинил беспорядки в школах сообщества Nueva Jerusalen (Новый Иерусалим).

Как сообщили стражи порядка Мичоакана, Карденас Круз Сальдаго был задержан в конце текущей недели. Члены сообщества полагают, что Новый Иерусалим станет единственным местом, которое не будет разрушено в результате грядущего апокалипсиса. Количество жителей в нем достигает пяти тысяч, все они выступают против музыки, алкогольных напитков и табачных изделий, телевидения, радио, а также современной одежды. Особенно консервативные сторонники теории отказались от светского образования, не пуская детей в школы, пишет новостное издание «Canada».

СИРИЯ ПЕРЕДАЛА ООН СПИСОК ЗАДЕРЖАННЫХ В СТРАНЕ ИНОСТРАНЦЕВ

Фигуранты списка - граждане Ливии, Ливана, Иордании, Египта, Ирака, Туниса, а также палестинские беженцы - подозреваются в причастности к терроризму

Дамаск передал в ООН список 108 иностранных граждан, арестованных сирийскими властями по подозрению в причастности к терроризму, сообщает РИА Новости. В списке фигурируют граждане Ливии, Ливана, Иордании, Египта, Ирака, Туниса, а также палестинские беженцы. Больше всего задержанных - 46 человек - граждане Туниса.

Перечень направлен вместе с письмом постпреда Сирии в ООН Башара Джафари на имя Генерального секретаря организации Пан Ги Муна и председателя Совета безопасности ООН Герта Росенталя. "Список объясняет причины ареста каждого человека в связи с причастностью к террористической деятельности в Сирийской арабской республике", - говорится в письме. Джафари предложил зарегистрировать список и письмо в качестве официального документа к пункту 105 повестки дня текущей сессии Генеральной ассамблеи ООН "Меры по искоренению международного терроризма".

В мае Дамаск передавал ООН список 26 боевиков из арабских стран. По данным независимых экспертов, которые на этой неделе были представлены в штаб-квартире ООН, в Сирии воюют боевики из 11 стран мира.

Вооруженный конфликт в Сирии продолжается более полутора лет. Число его жертв, по данным ООН, превысило 30 тысяч человек. Борьба против режима президента Башара Асада оставила 2,5 миллиона сирийцев без пропитания и сделала более 330 тысяч человек беженцами.

ИЗРАИЛЬ ПЕРЕХВАТИЛ СУДНО С ГРУЗОМ ДЛЯ ПАЛЕСТИНЦЕВ

Израильские военные говорят, что не применяли силу для задержания и проверки груза гуманитарной помощи палестинцам, который везла шхуна под финским флагом

Военные Израиля заявили, что не применяли силу для задержания судна с пропалестинскими активистами и грузом помощи для блокированного сектора Газа. Об этом сообщила РИА Новости представитель израильской армии. По ее словам, военные высадились на борт шхуны Estelle после

того, как участники плавания отказались сменить курс и проигнорировали переданное по радио предупреждение. "Солдаты поднялись на борт без применения силы", - отметила представительница ВС Израиля.

Судно было принудительно направлено взявшими его под контроль израильскими военными в порт города Ашдод для досмотра.

Трехмачтовая шхуна шла под флагом Финляндии. На борту - 19 человек, в том числе парламентарии из Швеции, Норвегии, Испании и Греции. Также в состав пропалестинской группы входят граждане Финляндии, Италии, Канады, и даже три израильтянина.

По данным СМИ, судно везет школьные принадлежности, спортивный инвентарь, игрушки, медицинское оборудование, несколько десятков тонн цемента, а также призыв к снятию блокады сектора Газа, который подписали тысячи людей по всему миру.

Согласно сложившейся практике, в подобных случаях израильская сторона после досмотра переправляет груз в сектор Газа уже наземным путем. Самих участников нелегального пропалестинского вояжа должны депортировать. Судно было задержано примерно в сорока морских милях от сектора Газа, в международных водах.

Судно, возраст которого насчитывает более 90 лет, вышло из Швеции два месяца назад, и по пути к Палестине успело зайти в 12 портов Европы. Груз гуманитарного характера собирала шведская благотворительная организация ShiptoGazaSweden.

Режим морской блокады сектора Газа Израиль установил несколько лет назад - с целью препятствования поставкам оружия палестинским боевикам.

Различные правозащитные организации считают действия Израиля незаконными, и уже неоднократно пытались при помощи судов с гуманитарным грузом прорвать блокаду. Самый известный случай произошел в 2010 году. Тогда бойцы израильского спецназа взяли штурмом так называемую "Флотилию свободы", в ходе операции были убиты девять активистов-граждан Турции, которые оказали ожесточенное сопротивление абордажной группе. Тот инцидент вызвал бурную реакцию в регионе и серию резких протестов во всем мире.

Штурмовые винтовки F2000, изготовленные бельгийским оружейным концерном FN Herstal, оказались на вооружении боевиков "Бригад Аль-Кодс" - вооруженного крыла радикального палестинского движения "Исламский джихад", сообщил газета Libre Belgique.

"Бригады Аль-Кодс" внесены Евросоюзом и США в список террористических организаций.

Фотографии палестинских боевиков с бельгийским оружием в руках публикованы на интернет-сайте джихадистов. Боевики участвовали в военном параде 2 октября в Рафахе по случаю 30-летней годовщины со дня создания движения "Исламский джихад".

Между тем, как отмечают бельгийские СМИ, в ежегодном докладе об оружейном экспорте, составляемом правительством бельгийской Валлонии, не фигурирует информация о каких-либо поставках оружия в Палестину.

В самом концерне FN Herstal также утверждают, что никаких поставок в регион не осуществлялось.

В этой связи пресса не исключает, что штурмовые винтовки бельгийского производства могли попасть в Палестину из Ливии, куда в 2009 году они были проданы в количестве около 400 единиц. Предполагается, что винтовки в результате вооруженного конфликта в Ливии могли оказаться в руках торговцев оружием, которые поставили их в Палестину. Александр Шишло.

Катера израильских ВМС окружили парусное судно Estelle с грузом гуманитарной помощи для Палестины, израильские военнослужащие в масках высадились на судно и досматривают его, сообщают греческие СМИ.

Власти Израиля заявляют, что не позволят судну приблизиться к сектору Газа ближе, чем на 12 морских миль, где начинаются территориальные воды.

На борту Estelle находятся около 30 активистов, среди них пять греков, в том числе два депутата греческого парламента. Помимо этого, на судне находятся по одному депутату из Швеции, Норвегии и Испании, граждане из ряда других стран - Финляндии, Италии, Канады, а также трое израильтян.

Незадолго до высадки спецназа один из активистов рассказал по телефону новостному сайт news247, что трехмачтовую парусную шхуну окружили шесть израильских катеров.

Шхуна, спущенная на воду более 90 лет назад, вышла из Швеции два месяца назад и по пути в Палестину посетила 12 европейских портов. Гуманитарный груз для палестинцев собирала организация Ship to Gaza Sweden.

МИД Греции несколько дней назад предостерег граждан своей страны от участия в акции. Как сообщили депутаты от левоцентристской партии СИРИЗА, глава МИД Димитрис Аврамопулос проинформировал лидера партии Алексиса Ципраса, что связался с израильским посольством и потребовал обеспечить безопасность всех находящихся на борту людей.

Израиль несколько лет назад установил морскую блокаду Палестины, утверждая, что таким образом препятствует поставкам оружия боевикам из радикальных палестинских группировок. Правозащитные организации считают действия Израиля незаконными, и неоднократно направляли к берегам сектора Газа суда с гуманитарной помощью. В 2010 году израильский спецназ штурмовал так называемую "Флотилию свободы", тогда были убиты девять активистов, сопровождавших гуманитарный груз, 30 ранены. Инцидент осложнил ситуацию в регионе, вызвал протесты во всем мире и резкую критику в адрес Израиля.

Автобус с паломниками из палестинского сектора Газа был обстрелян неизвестными на севере Синайского полуострова, один человек получил ранение, сообщили в субботу вечером местные СМИ со ссылкой на заявление МВД Египта.

По поступающей информации, группа боевиков в камуфляже и масках открыла огонь по автобусу с палестинцами на автостраде между городом Рафах, расположенном на границе Египта с Газой, и столицей провинции Северный Синай Аль-Ариш. Нападавшим удалось скрыться.

В нынешнем году 500 палестинцев из сектора Газа получили возможность совершить хадж (паломничество к святыням ислама) в Саудовскую Аравию. Все расходы, связанные с паломничеством жителей Газы в Мекку, взяли на себя саудовские власти. Паломники из Газы на автобусах едут черед пограничный пункт Рафах в Аль-Ариш, затем с Синайского полуострова в столицу Египта, откуда на самолетах вылетают в Саудовскую Аравию. Александр Елистратов.

Как сообщает 17 октября израильская газета The Jerusalem Post, вооруженные силы США и Израиля на следующей неделе начнут крупные совместные военные учения Austere Challenge 12. В маневрах будут задействованы системы ПРО Patriot, Iron Dome и Arrow, в том числе для отработки поражения беспилотных летательных аппаратов.

На землю Израиля прибудут 1000 американских военнослужащих, через боевые компьютерные системы будут задействованы еще 2000 военнослужащих Европейского командования ВС США. Ожидается, что, по меньшей мере, один боевой корабль ВМС США, оснащенный системой AEGIS, будет находиться в порту Хайфы.

«То, что мы тренируемся вместе, уже является сильной стороной учений», заявил руководитель маневров с израильской стороны бригадный генерал ЦАХАЛ Ницан Нуриэль (Nitzan Nuriel). Его коллега генерал-лейтенант ВВС США Крейг Франклин (Craig Franklin) сообщил, что США потратят на проведение учений 30 млн долл, такую же сумму выделит и Израиль. «Эти учения проводятся в интересах ПРО Израиля. Мы никому не угрожаем, но покажем эффективность обороны Израиля», заявил Франклин. В сценарии учений включены противодействие как баллистическим ракетам большой и малой дальности, так и минометным выстрелам. В основном будет моделироваться компьютерное слежение и поражение входящих в воздушное пространство Израиля ракет и снарядов, но запланирован также практический пуск ракеты комплекса Patriot по макету вражеской цели.

Высокопоставленный израильский военный источник сообщил, что «совместные учения значительно повышают наши оперативные возможности. Мы приветствуем наших американских союзников в Израиле».

Сообщается, что в последние годы израильская ПРО перехватила 109 ракет противника, запущенных из сектора Газа.

Израиль становится все более популярным среди российских туристов и туроператоры готовы удовлетворить растущий спрос.

Ряд интересных предложений был представлен участниками прошедшей в начале октября в Санкт-Петербурге XX Международной туристической выставки Inwetex CIS Travel Market – 2012. Тур восточного танца Тур восточного танца включает ряд культурных экскурсий по Израилю, танцевальные мастер-классы различных стилей и уровней. Это прекрасная возможность не только познакомиться с Израилем с новой стороны, но и глубже познать себя, насладиться экзотическими ландшафтами Мертвого моря, почувствовать ритм Иудейской пустыни, вдохнуть горный воздух Галилеи и услышать музыку прибоя Средиземного моря. Тур по местам библейских событий и отдых на трех морях Регулярный групповой тур из цикла «Многоликий Израиль». Отдых на Средиземном, Мертвом и Красном морях. Экскурсии в малых группах в Иерусалим, Галилею и Тель-Авив.

Кроме широко известных туристам мест и объектов, участники тура смогут увидеть: · Йудейскую низменность – место, где произошли знаменитые библейские события, среди которых битва Давида с Голиафом в долине Ха-Эла. В долине Аялон Иисус Навин остановил солнце для победы в сражении. История любви Самсона и Далилы также связано с этими местами. · Национальный парк Бейт Гуврин, подземный библейский город Мареша: уникальные пещеры, колумбарии, гигантские подземные водохранилища. Величественные руины периода римского господства и владычества крестоносцев. Тур-семинар «Йога на Святой Земле» Специальная возможность для женщин встретить цветущую весну, оздоровить тело и отдохнуть душой на Святой Земле. Проживание в уединенном центре среди Галилейских холмов, ежедневные занятия йогой (утром и вечером), прогулки по прекрасным природным заповедникам. · Две ежедневные практики (йога и цигун) с профессиональными преподавателями Марией Семистрельной (йога) и Евгенией Тарабариной (цигун).

Посещение Иерусалима, Назарета, горы Фавор, Капернаума, реки Иордан, заповедников Гамла и Хамат-Гадер, Бахайских садов, Кейсарии, Акко, ущелья Вади Кельт, крепости Массада, пустыни Негев, Эйлата и многое другое. · Авторский тур по всей стране с уникальной экскурсионной программой. · Посещение четырех морей: Средиземного, Красного, Мёртвого и Галилейского. Прошедшая в Санкт-Петербурге выставка демонстрирует рост внимания жителей Северо-западного региона к Израилю. Министерство туризма Израиля, со своей стороны, считает этот региона одним из ключевых в своей работе и прикладывает усилия для того, чтобы сделать отдых в Израиле еще более доступным.

В настоящее время к услугам петербуржцев 10 авиарейсов в неделю, из них - 8 регулярных (до Тель-Авива) и 2 – чартерных (до Эйлата). «Мы видим большой потенциал в Северо-Западном регионе и рассчитываем на дальнейший рост турпотока. В октябре мы запускаем большой рекламный проект в метро, бизнес-центрах, интернете, а также на радио северной российской столицы. В Израиле всегда тепло, приезжайте, мы ждем вас!», - говорит директор департамента Министерства туризма Израиля в РФ и СНГ, Советник по туризму посольства Израиля в Москве Нета Брискин-Пелег.

ПАРЛАМЕНТ ИЗРАИЛЯ НАЗНАЧИЛ ДОСРОЧНЫЕ ВЫБОРЫ НА 22 ЯНВАРЯ

После многочасовой дискуссии израильский парламент самораспустился

Израильский парламент после восьми часов дебатов самораспустился и назначил день досрочных выборов на 22 января следующего года, сообщает Reuters.

Изначально планировалось, что выборы в Израиле пройдут в октябре 2013 года, однако парламент проголосовал за досрочный самороспуск из-за разногласий депутатов по поводу бюджета и способов разрешения религиозного и национального конфликта с соседними арабскими странами.

Согласно последним данным опроса общественного мнения, на предстоящих выборах победу должен одержать лидер правоцентристской партии "Ликуд", нынешний премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, который, по мнению политологов, сконцентрируется на экономическом развитии страны и ужесточении политики в отношении Ирана, подозреваемого в создании ядерного оружия. Кроме того, по словам самого премьера, он собирается принять меры для улучшения безопасности израильтян: строительство ограждений вдоль границы с Синайским полуостровом в Египте и развертывание ракетного щита для защиты от нападений со стороны Сектора Газа. Предполагается, что Нетаньяху, скорее всего, возглавит коалицию, в которую войдут националистические и религиозные партии.

«Бить ли морду кощунникам?»

Православные активисты составили план действий на будущий год

Алина Гарбузняк

Корреспондент «МН» побывала на собрании молодых православных активистов, где они обсуждали очередную акцию против Pussy Riot и другие перфомансы в поддержку церкви. Лазерное шоу, кровавые халаты и чучело пеликана на летательном аппарате — лишь некоторые из предложенных идей.

Активисты собрались на Крутицком патриаршем подворье в Москве, где находится Синодальный отдел РПЦ по делам молодежи. Сообщение о готовящейся встрече за несколько дней до этого появилось на странице «вконтакте» у Дмитрия Цорионова, известного выступлениями против сторонников Pussy Riot. Он просил всех «неравнодушных православных христиан» прийти и обсудить «грядущие акции, направленные на поддержку Церкви», добавляя, что есть «очень много замечательных идей».

В небольшом помещении на первом этаже стоял стол, за который сели человек восемь, в том числе Дмитрий Цорионов. Остальные разместились на стульях рядом. Всего около 30 человек. На одной из стен портрет патриарха Кирилла, на другой — большая икона.

Прямо под иконой во главе стола сидел мужчина лет 35 в сером пиджаке и темно-синем галстуке, собравшихся он то и дело называл «коллеги». Он представился заместителем председателя Синодального отдела по делам молодежи Вадимом Квятковским. За столом находилось еще двое мужчин в таких же серых костюмах. Правда, галстуки были другие: у одного красный, у другого зеленый. Они не представились.

«Интересная картинка»

«Есть две темы, — начал Вадим Квятковский. — Первая — как активизировать противодействие или, скажем так, усилить стояние у суда 10 октября (в этот день будет рассматриваться кассационная жалоба участниц Pussy Riot на приговор. — «МН»). И вторая — подумать о плане на будущий год». Квятковский вкратце рассказал и о себе: что занимается православным молодежным служением с 2000 года, что в 2006 году был одним из создателей движения «Георгиевцы», которое, по его словам, отличается тем, что действует преимущественно в общественно-политической сфере.

Один из участников за столом предложил перейти к главной теме. «По календарю ближайшее действие, которое надо было бы обсудить и подготовить, — это суд 10-го числа. Что там будет, возможно ли отрепетировать? Ведь весь этот успешный механизм основан на репетициях», — сказал он и предложил дать слово Дмитрию Цорионову, которого назвал «вдохновителем этого процесса, его символом». «Давайте послушаем человека-символа», — согласился Квятковский.

План Цорионова заключался в следующем: всем прийти, собрать хор, позвать казаков, устроить крестный ход и делать то, «что мы делаем обычно, ничего не выдумывая нового».

Сидящие за столом решили: хор — это красиво, а казаков решили не звать.

«Если считать, что это действие является интересной картинкой, то казаки не нужны, — высказался один из участников и напомнил, что хор казаков уже где-то недавно снимали. — Нужно учитывать, что и с той стороны будут перфомансы, а журналисты скажут: «А, казаки опять поют!»

В итоге постановили, что нужны хор (не казачий), регент, футболки с православной символикой, большая икона и фотограф. Предложили использовать еще и георгиевские ленты — как противодействие «белой ленте».

Видеопроектор и звукоусиливающую аппаратуру решено было не приносить.

«Туда это не пронесешь, около суда вообще нельзя ничего использовать, — напомнил Квятковский. — У судов по закону и проводить ничего нельзя. То, что нас пропускают туда и терпят, — это так, уже по факту. Противники наши получили разрешение на акцию вообще у трамвайных путей».

О кощунниках и провокаторах

Одного из присутствующих очень волновал вопрос: можно ли будет «бить морду кощунникам», которые станут выкрикивать богохульные лозунги. Участники за столом посоветовали от этого воздержаться.

Как уберечься от провокаторов, придумал молодой человек представившийся Константином. «Когда я был у Хамовнического суда в день вынесения приговора, рядом стоял товарищ и откровенно на камеру зиговал (выкрикивал нацистское приветствие. — «МН»), — рассказал он. — В следующий раз надо с собой иметь плакат с надписью «Он не с нами» и со стрелкой и в случае провокации быстро его развернуть рядом с провокатором».

«А что мы требуем у суда?» — неожиданно поступил вопрос «из зала». «Мы не требуем и не требовали для них (для девушек из Pussy Riot. — «МН») никакого срока, — пояснил Квятковский. — Все по Евангелию: не судите и не будете судимы. Надо подчеркивать эту мысль».

Задача активистов, по словам Квятковского, переломить общественное мнение и убедить всех, что в храме Христа Спасителя было совершено кощунство. После суда Квятковский предложил «провести флешмоб» в каком-нибудь кафе.

Командировать батюшку

«У многих есть ощущение, что нет общего церковного мнения на этот счет, — сказал Квятковский, когда несколько участников встречи пожаловались, что не только богохульники, но и многие православные считают их «глупыми фанатиками». — Я вам говорю совершенно определенно, общецерковное мнение существует, оно выражено в заявлении Высшего церковного совета: выходы граждански активной молодежи, в том числе выходы к суду, нужны». Он напомнил, что Высший церковный совет возглавляет патриарх и туда входит ряд митрополитов. «Так что здесь сомнений нет», — заключил Квятковский.

«Нужно сделать, чтобы у всех нас, православных активистов, был духовник, — предложил Алексей из «Православного дивизиона». — Нужно командировать батюшку на среду». «Чтобы было кого бить за нас, если мы что-то натворим», — пошутил кто-то.

Квятковский отметил, что командировать на такое дело священника невозможно, потому что «колхоз — дело добровольное». Кроме того, по его словам, не всякий священник это выдержит, ведь придется давать бесконечные интервью, отвечать на вопросы. «В данном случае это нормальная гражданская активность, — сказал Квятковский. — Священник обязателен для священных действий — молебен, полноценный крестный ход. Но если мы считаем, что священник нужен, давайте помолимся — Господь нам пошлет».

«Нормальное православие»

Активист из «дивизиона», похоже, был не согласен: «Если бы 1-го числа (1 октября началось рассмотрение кассации по делу Pussy Riot. — «МН») был священник, они бы не смогли на «Правмире» такую статью написать (журналисты интернет-газеты «Православие и мир» попросили разных священников прокомментировать действия Дмитрия Цорионова, самочинно организовавшего крестный ход и молебен у суда. — «МН»)». «Правмир» — это отдельная тема: что бы мы ни сделали, там было бы перевернуто», — сказал Квятковский. «Нужно создать сайт, где будут статьи и выступления батюшек, которые представляют нормальное православие, а не «правмировское», — поступило предложение из зала. — Например, отец Даниил Сысоев, отец Димитрий Смирнов, отец Артемий Владимиров не из либеральных этих течений обновленческих. Это будет чистое, не смешанное ни с чем православие».

Раздались аплодисменты. Предложение принято, объявлен поиск журналистов, публицистов, дизайнеров.

Кровавый халат

Обсуждались и другие акции. Сразу после крестного хода у суда Цорионов предложил провести флешмоб против абортов. Для этого нужно найти «значимое место», вроде Красной площади, построить девушек с надувными шарами под одеждой и несколько человек в халатах с кровью. «Халаты с кровью есть у девчонок», — заметил по ходу Цорионов. Затем люди в халатах протыкают животы, и девушки падают. «Это хорошо будет смотреться, и слово «флешмоб» привлекает всех в интернете», — заявил Цорионов.

Но проводить такой флешмоб сразу после стояния у суда отказались.

Другое предложение Цорионова — последовать примеру группы «Война», которая когда-то с помощью мощного проектора спроецировала череп и кости на Дом правительства. Цорионов предлагал подобным образом спроецировать на Дом правительства, Мавзолей или Госдуму надпись «Запретим аборты».

О законности такой акции поспорили, но пришли к тому, что если группе «Война» это сошло с рук, то им и подавно. Максимум, что грозит, — штраф.

«Только не надо на Белый дом проецировать, нам ведь нужно, чтобы закон приняли, не надо их злить», — предостерег молодой человек из зала.

Рожь, солдаты, церковь

Другую акцию Цорионов предложил провести в метро. На двух противоположных стенах нужно развесить два ряда плакатов. На одной стене ужасы мира сего, которые олицетворяют жизнь без Бога. «Плакаты с Pussy Riot, намеки на разврат и т.д., на полу можно шприц в «Новую газету» кинуть», — пояснил Цорионов.

На другой стене плакаты будут изображать «жизнь по церкви». По словам Цорионова, на них будут рожь, солдаты, дети, семья, церковь, батюшка. В конце каждого ряда итоговый плакат: с одной стороны изображение ада, с другой — Небесный Иерусалим.

«Нужно сделать видео, как проходят толпы людей, останавливаются и выбирают», — завершил описание Цорионов.

Из зала тут же был предложен слоган: «Построй свою церковь». «По аналогии с «Домом-2», где говорят: «Построй свою любовь», — пояснил предложивший.

Последним предложением Цорионова было запустить летательный аппарат с чучелом пеликана, который сбрасывал бы вниз миссионерские листовки.

Евангелие для гастарбайтеров

Под конец выступила девушка из миссионерского движения пророка Даниила и призвала креативно мыслить не только в направлении акций, но и в направлении миссионерской работы. «Иначе получается, что мы заявляем о себе, но не заявляем о Христе. Мне хотелось бы, чтобы мы думали больше о положительном», — сказала она. Девушка предложила проповедовать православие среди гастарбайтеров и привела в пример баптистскую общину, где, по ее словам, уже много киргизов.

Цорионов тут же подхватил идею и предложил напечатать листовки на таджикском, киргизском и других языках, где рассказывалось бы о Евангелии.

И конечно же снять видеоролик.

ВВС ИЗРАИЛЯ СБИЛИ БЕСПИЛОТНИК НАД ПУСТЫНЕЙ

Военные ищут обломки в пустыне Негев, чтобы определить, кто управлял аппаратом

ВВС Израиля уничтожили беспилотный летательный аппарат, который пересек воздушное пространство страны с южной границы, сообщает Reuters. Его обломки упали на севере пустыни Негев. Ведется их поиск.

Газета The Jerusalem Post писала, ссылаясь на источники в Палестинской автономии, что беспилотник прилетел из Сектора Газа. Глава пресс-службы Армии обороны Израиля Йоав Мордехай опроверг эти сведения. По его словам, БПЛА был замечен, когда летел над Средиземным морем. За ним пристально следили, а когда аппарат пересек границу Израиля, было принято решение его сбивать, пишет издание The Times of Israel.

Кто именно запустил беспилотник, остается неизвестным. Израильские СМИ напоминают, что за последние годы в воздушное пространство этой страны неоднократно вторгались БПЛА "Хезболлы". В июле 2006 года один такой аппарат, управляемый из Ливана, был сбит над территориальными водами Израиля.

Группировка "Исламский Джихад" в четверг раскритиковала продолжение руководством Палестинской национальной администрации (ПНА) ведения "национального проекта" с переговорами с Израилем для создания государства Палестина в границах 1967 года рядом с Израилем.

Движение "Исламский Джихад" - вторая по численности вооруженная группировка после ХАМАС в секторе Газа. Оно ведет вооруженную борьбу против Израиля и отказывается признать его право на существование.

Выступая с речью перед многотысячным митингом по случаю 31 годовщины образования группировки, лидер "Исламского Джихада" подтвердил, что мирный путь урегулирования палестино-израильского конфликта провалился, переговоры с Израилем зашли в тупик.

"Очевидно, что палестинский национальный проект, который был сконцентрирован в создании палестинского государства в границах 1967 года путем мирного урегулирования и переговоров, зашел в тупик, с этим никто не спорит", - сказал Рамад Шаллах, чья речь транслировалась на митинге на площади "Аль-Катиба" в столице палестинского анклава городе Газа, собравшем, по оценкам журналистов, около 100 тысяч сторонников группировки "Исламский Джихад".

Лидер "Исламского Джихада" осудил продолжение состояния "затишья" между палестинскими вооруженными фракциями и Израилем, предупредив, что это может быть опасно для бойцов палестинского сопротивления.

"Мы все призваны пересмотреть эту политику", - сказал Рамадан Шаллах.

Касаясь сирийского конфликта, лидер "Исламского Джихада" призвал к "политическому урегулированию между правительством и оппозицией".

Он подверг критике политику нового египетского руководства, во главе которого близкие по идеологии к его группировке представители политической ассоциации "Братья-мусульмане", за их отношение к продолжению блокады сектора Газа.

"Что касается продолжения блокады, закрытия погранперехода с Газой и страдания палестинского народа на этой территории, то это зависит от братьев в Египте, и, к сожалению, ситуация не улучшается, а становится еще хуже и труднее в некоторых отношениях", - отметил руководитель "Исламского Джихада". Назар Альян.

Катар в воскресенье заявил об открытии дипломатического офиса в секторе Газа, сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс.

Представители этого небольшого государства в Персидском заливе отметили, что формально речь не идет о работе посольства. Катарское представительство в Газе будет обеспечивать контроль над потоком денежных средств, которые поступают из Катара в рамках гуманитарных проектов на сумму в сотни миллионов долларов.

По данным агентства, начало работы дипломатического офиса, у главы которого будет статус посла, говорит о катарском признании легитимности правления исламистского движения ХАМАС, взявшего бразды правления в секторе Газа в 2005 году, но не признанного международным сообществом. Соперник ХАМАС Махмуд Аббас, руководитель Палестинской национальной администрации и движения ФАТХ, который живет на Западном берегу реки Иордан, рассматривается на мировой политической арене как палестинский лидер. У Аббаса неоднократно обострялись отношения с Катаром, чей спутниковый телеканал "Аль-Джазира" часто подвергал критике деятельность палестинского лидера. Кроме этого Катар часто принимал у себя лидеров ХАМАС, отмечает агентство.

После военного переворота 2007 года ХАМАС управляет сектором Газа, конкурирующее движение ФАТХ через институты ПНА контролирует Западный берег реки Иордан. В прошлом году группировки договорились сформировать единое правительство и провести новые выборы. Однако впоследствии у сторон возникли разногласия по выполнению условий межпалестинского примирения, и соглашения до сих пор не реализованы.

С начала 2012 года стоимость аренды недвижимости в стране выросла на 6%. С 2007 года скачок цен оказался значительнее – 57%.

Как пишет портал NEWS.ru.co.il, средняя стоимость аренды квартиры в Иерусалиме оставляет €730, в Хайфе – €450 , в Беэр-Шеве – €470, а в Нетании – €790.

В Тель-Авиве 2-комнтная квартира сдается в среднем за €850, трехкомнатная - за €950, 4-комнатная – за €1,3 тыс.

Кроме того, по словам экспертов, за последние пять лет аренда квартир в Тель-Авиве подорожала почти на 80%, в Иерусалиме – на 40%, а в Хайфе – на 70%.

Отметим также, что помимо цен на аренду в Израиле, увеличивается и стоимость продажи объектов недвижимости. Согласно Центральному бюро статистических исследований, за последние 12 месяцев цены на жилье выросли на 1,2%.

Признать виновными 

Кому-то очень захотелось, чтобы маргинальная «киножаба» поставила мир на грань войны цивилизаций

Я успел просмотреть «Невиновность мусульман» в YouTube. Тут не надо быть киноманом, чтобы прочувствовать халтуру. Это дурное, непрофессиональное кино, сляпанное на коленке усилиями лихой тройки «кинематографистов» — отсидевшего срок банковского мошенника, режиссера, набившего руку на порнофильмах, и христианина-фундаменталиста. Кому-то очень захотелось, чтобы маргинальная «киножаба» поставила мир на грань войны цивилизаций...

Съемочная группа

Продюсером выступал 55-летний Накула Бассели Накула, египетский христианин-копт, проживавший в калифорнийском городе Серритос. У него более чем странная биография. Перепробовал множество занятий. Владел бензоколонкой — разорился. С 1989 года не в ладах с законом — пытался производить запрещенный препарат метамфетамин, не платил налоги, пользовался номерами ворованных социальных карт. Он утверждает, что сценарий будущего фильма писал во время последней тюремной отсидки — за банковское мошенничество.

В 2011 году выхлопотав себе условно-досрочное освобождение, Накула приступил к съемкам, для чего собрал у родственников жены в Египте, по разным данным, от 60 до 90 тысяч долларов. В переговорах с режиссером и потенциальными актерами надувал щеки, представлялся евреем-девелопером, которому, мол, собрать на кино 5 миллионов — сущий пустяк. Настоящее имя скрывал, представляясь кому Сэмом Бэсилом, кому Робертом Басилем, кому Эрвином Саламехом... Всего в его «послужном списке» не менее дюжины фальшивых имен.

В режиссеры ленты (кстати, первоначально носившей название «Воины пустыни») зазвали 65-летнего Алана Робертса (настоящее имя Роберт Браунел), известного в голливудской тусовке несколькими картинами в жанре «мягкого порно». Например, «Леди Чаттерлей в молодости» или «Веселая шлюшка направляется в Голливуд». Каким образом занесло голливудского мастерового в этот идиотский проект, пока не совсем ясно. По словам одного из его коллег, дело не обошлось без прямого обмана со стороны Накулы. Кстати, все члены актерской группы (80 человек) выступили с заявлением, в котором они утверждают, что снимались совсем в другом кино — малобюджетном фильме, посвященном событиям, происходившим в Египте в библейские времена.

В частности, героев фильма, названных в конечном счете Мухаммедом и его женой Хадиджей, на съемках незамысловато звали Джорджем и Хиллари (ну очень древнеегипетские имена!). Ну и так далее. Когда же актеры увидели смонтированный и озвученный вариант и пришли в ужас, то Накула легкомысленно заявил: «Ну что вы переживаете? Валите все на меня. Мне надоело наблюдать, как мусульманские радикалы убивают людей». Ничего подобного от Робертса никто никогда не слышал, политикой он вообще не интересовался и никаких антиисламских проявлений за ним не было замечено.

Зато воинствующим антиисламистом слывет третий участник «творческой» тройки Стив Кляйн, главный «консультант» фильма и его пиарщик. Пожилой ветеран Вьетнамской войны известен своими призывами к войне против ислама. По его словам, «Калифорния кишит «спящими ячейками» организации «Братья-мусульмане», которые «только и ждут условленной даты, чтобы начать нас убивать, нас всех без разбора». Еще о Кляйне известно, что он возглавляет небольшую радикальную группку «Озабоченные граждане в поддержку Первой поправки» (Конституции США, гарантирующей свободу слова). Члены этой организации недавно были замечены в распространении листовок, где Мухаммеду приписывались чуть ли не сексуальные отклонения.

Ничего удивительного, что «консультант» быстро нашел общий язык со скандально известным пастором Терри Джонсом. Тот неоднократно публично сжигал Коран. Одна из таких его выходок в марте прошлого года спровоцировала массовые погромы в Афганистане, в результате которых пострадало более сотни человек.

Тем не менее поначалу судьба фильма складывалась так, как и должно, — печально. На премьеру, состоявшуюся в крошечном полуподвальном кинотеатре в Голливуде (Vine Theater), пришло не более десятка зрителей. Так и пребывало это «кино» в забвении, пока в начале сентября египетско-американский блогер Морис Садек, тоже копт-христианин, не снабдил 14-минутный трейлер арабскими субтитрами и не загрузил его на YouTube. 8 сентября кусочки этой ленты показала одна из египетских исламистских телестанций, и уже спустя три дня на Ближнем Востоке началась вакханалия погромов, первыми жертвами которых стали посол США в Ливии Кристофер Стивенс и трое сотрудников американского дипломатического ведомства.

Зрители

Конечно, понятие «зрители» в данном случае весьма условное. Глядя на толпы разгневанных мусульман, трудно представить себе, что хоть сколько-то значительная их часть видела ролик собственными глазами... Скорее всего, они на слово поверили «уважаемым людям», для которых «киношка» оказалась подарком судьбы. Там, на Востоке, никто не хочет вникать в тонкости американской демократии — например, в то, что в начале года Терри Джонс во дворике своей церкви рядом с карикатурами на пророка Мухаммеда повесил чучело президента Барака Обамы. Непонятны там и другие американские особенности свободы слова и то, наконец, что государство вообще не имеет никакого отношения к производству как этого фильма, так и множества других, не менее спорных вроде «Страстей Христовых» Мела Гибсона. К примеру, профессор политологии Дональд Даунз из Висконсинского университета в Мэдисоне не видит никаких оснований к запрету «Невиновности мусульман», несмотря на «насмешливый» и «критический» тон фильма: «Там нет ничего такого, что было бы похоже на ку-клукс-клан, нацизм или расизм».

На Западе же неадекватный гнев толпы, громящей посольства, тиражируемый экранами цветных телевизоров и персональных компьютеров, — лучшее оправдание бытового антиисламизма: неоправданная жестокость мусульман, насилие как способ разрешения разногласий. В США не понимают, как можно было убить такого убежденного «исламофила», как Кристофер Стивенс. Припоминают в этой связи убийство в ноябре 2004 года голландского кинорежиссера Тео Ван Гога. 26-летний выходец из Марокко Мухаммед Буери ударами ножа выразил свое несогласие с содержанием его фильма «Покорность» (Submission), затрагивающего тему ислама. На этом фоне Иран вдруг снова вспомнил о проклятой аятоллами книге «Сатанинские стихи» Салмана Рушди и поднял награду за убийство автора до 3,3 миллиона долларов. Сам Рушди, между прочим, крайне негативно отозвался о «Невиновности мусульман»: «Оскорбительный, отталкивающий, отвратительный фильм».

Возникает невольное ощущение, что мы то ли в Абсурдистане, то ли в кинотеатре, где крутят одно кино дурнее другого... Не хватает только тени Редьярда Киплинга с его сакраментальным:

«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, /

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный господень суд».

Кинокритики

Остается надеяться, что и нынешняя волна насилия рано или поздно сойдет на нет. Однако тревожит другое: что же это за мир, если копеечный видеоролик способен подорвать безопасность и стабильность целых стран и континентов.

На вопрос «Итогов», кто на самом деле заказал войну цивилизаций, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский ответил так: «Все зависит от того, с какой точки зрения посмотреть. С точки зрения «Аль-Каиды», за всеми этими протестами стоят «светлые силы». С точки зрения Госдепа США — «темные». С точки зрения тех, кому нужно было громить американское посольство в Ливии, давно надо было всех этих американских «собак» перебить. А с точки зрения Хиллари Клинтон, «вау» уже не скажешь: ведь расправились с послом США, а не с диктатором Каддафи». Если говорить конкретно, чьих это рук дело, то, по мнению нашего собеседника, погромы в американских посольствах в странах «арабской весны» — дело рук салафитских группировок, которые таким образом разбираются с группировками умеренных, ставшими у власти. В этот перечень Сатановский включает и «Братьев-мусульман» в Египте. Но они, так или иначе, исполнители, а не организаторы: «За всеми этими хорошо подготовленными мероприятиями в значительной мере стоят Саудовская Аравия и Катар. Речь идет о хорошо спланированной кампании, поводом для которой в этот раз послужил идиотский фильм. Но в принципе могло быть что угодно».

Действительно, примеров тому масса. Вторая палестинская интифада произошла под предлогом того, что лидер тогда оппозиционной партии «Ликуд», а впоследствии премьер Ариэль Шарон в сентябре 2000 года всего-то-навсего совершил прогулку возле мечети Аль-Акса. «Повод всегда найдется. Особенно если все хорошо подготовлено и щедро проплачено», — заключает Сатановский.

«Актами насилия против западных учреждений хотят воспользоваться в собственных целях как оказавшиеся на обочине исламские экстремисты, так и некоторые западные институции, стремящиеся доказать «арабской улице», чем для нее опасен интегризм», — говорит «Итогам» Оливье Руа, профессор Европейского университетского института Флоренции.

Самое же поразительное, что костер этот сложили сами американцы, методично свергающие светские режимы в арабских странах и заигрывающие с умеренным исламом. «Бурные события «арабской весны» имеют для США опасные последствия, — говорит специалист по Ближнему Востоку из вашингтонского Института Брукингса Даниэль Баймен. — Регион остается для американцев минным полем». На смену павшим диктаторам пришла вакханалия безвластия в Ираке, Ливии и Йемене. «Если уйдет Асад, — подчеркивает Баймен, — то и Сирия получит в лучшем случае очень слабое правительство, в результате чего даже небольшая группа исламистов может ввергнуть страну в хаос».

Прогноз пессимистичен: даже после завершения нынешнего кризиса антизападные настроения будут лишь нарастать. И кто знает, может, в каком-нибудь подвале уже монтируется новый ролик, который окончательно взорвет этот безумный, безумный, безумный мир.

Вашингтон

Николай Зимин

Премьер-министр отправляется в Нью-Йорк для поддержки кандидатуры Австралии в Совет безопасности ООН.

18 октября Генеральная ассамблея этой международной организации будет голосовать за пять вакантных мест в Совете безопасности. Как известно, в Совет безопасности ООН входят пять постоянных членов - Китай, Франция, Великобритания, Россия и США.

Кроме этого в Совет входят десять временных членов. На одно из этих мест и претендует Австралия, соревнуясь с Финляндией и Люксембургом. Статус наблюдателя в совете в настоящее время находится у Пакистана.

Представитель Палестины также хочет выставить кандидатуру в Совет, что вызовет немало споров среди участников Генеральной ассамблеи. В Нью-Йорк уже прибыл премьер-министр Великобритании Дэвид Камерон. Джулия Гиллард планирует встретиться во время своего визита с лидерами нескольких мировых держав и принять участие в мероприятиях связанных с проектом "Цели развития тысячелетия", образовательными проектами и применением международных миротворческих сил.

Власти сектора Газа решили запретить ввоз почти всех видов овощей и фруктов для защиты местных производителей, сообщил РИА Новости представитель Минсельхоза в исламистском правительствe анклава Тахсин ас-Сакка.

Сейчас сектор Газа производит около 70 тысяч тонн фруктов и 300 тысяч тонн овощей, что, по словам собеседника агентства, отвечает "критериям самодостаточности", а возможности для экспорта сельскохозпродукции сильно ограничены израильскими санкциями.

"Правительство в этой ситуации решило запретить ввоз всех видов фруктов, кроме бананов и яблок, в дополнение к уже действующему запрету на импорт почти всех овощей, которыми мы обеспечиваем себя на 98%", - сказал представитель министерства.

Основную часть сельскохозяйственного производства обеспечивают территории еврейских поселений, которые Израиль демонтировал в 2005 году после 38 лет оккупации прибрежного палестинского анклава.

Ас-Сакка также рассказал, что, несмотря на ослабление израильской блокады, экспорт сельскохозяйственных культур из сектора Газа составляет только 20% от показателей "лучших лет" и ограничен поставками на внешний рынок цветов и клубники. Назар Альян.

Глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас выразил протест Египту в связи с недавним визитом туда главы мятежного правительства сектора Газа Исмаила Хании, сказал в среду в эфире радиостанции "Голос Палестины" член исполкома Организации освобождения Палестины Салех Рафаат.

Хания ранее на этой неделе провел переговоры с премьер-министром Египта Хишамом Кандилем. По данным СМИ, приближенным к ХАМАС, на встрече обсуждались перспективы снятия блокады сектора Газа, создания торгово-промышленной зоны на совместной границе и поставки в анклав горючего и электричества.

После визита Хании Аббас принял посла Египта в Рамаллахе Ясира Османа и передал ему послание с протестом, сообщил Рафаат. "Это подталкивает ХАМАС к тому, чтобы продолжить курс на создание собственного государства в секторе Газа и превратить нынешний раскол в постоянный", - объяснил он недовольство главы ПНА.

В свою очередь Осман подтвердил готовность нового руководства Египта содействовать преодолению раскола в палестинском обществе и примирению конкурирующих движений ХАМАС, которое с 2007 года единолично контролирует сектора Газа, и ФАТХ, которое через институты ПНА остается у власти на Западном берегу.

Исламисты из ХАМАС рассчитывает на сближение с Египтом после того, как на парламентских и президентских выборах там победили представители идеологически близкого движения "Братья-мусульмане". Назар Альян.

Мэр Иерусалима Нир Баркат видит большие перспективы в сотрудничестве с Москвой, в том числе в сфере туризма и медицины.

Мэр Иерусалима прибыл в Москву по приглашению Российского еврейского конгресса (РЕК). Это первый визит действующего мэра Иерусалима в Россию. В среду состоялась встреча Барката и мэра российской столицы Сергея Собянина.

"Беседа была продуктивной и хорошей. Мы обсудили потенциал совместной работы и те возможности и пользу, которую могут извлечь оба города из совместной работы в области культуры, туризма, медицинских услуг и научных исследований", - сообщил Баркат журналистам в четверг.

Он добавил, что на встрече также были затронуты вопросы обеспечения безопасности, организации дорожного движения и городского благоустройства.

Мэр Иерусалима отметил, что видит большой потенциал "в развитии отношений между городами".

"Плодотворность нашей встречи будет подтверждена еще тем, что скоро начнут работать рабочие группы по разным направлениям", - рассказал Баркат.

Заговор, которому противостоит сегодня Сирия, направлен не только против нее одной, но против всех сил сопротивления, заявил в среду сирийский президент Башар Асад.

Конфликт в Сирии длится с марта 2011 года. За это время, по данным сирийских властей, погибло около 8 тысяч человек; по данным ООН, жертвами стали более 20 тысяч. Власти страны утверждают, что сталкиваются с сопротивлением хорошо вооруженных боевиков, поддержка которым оказывается извне.

"Идущая сейчас война ведется не только против Сирии, но против всего лагеря сопротивления", - приводит сирийское информационное агентство САНА слова Асада, сказанные им на встрече с главой МИД Ирана Али Акбара Салехи в Дамаске.

Иран является основным союзником Сирии в регионе. Так называемый ближневосточный "лагерь сопротивления" включает в себя Иран, Сирию, ливанскую шиитскую группировку "Хезболлах" и палестинское движение ХАМАС.

На встрече, главной темой которой стали двусторонние отношения и развитие ситуации в Сирии, Салехи информировал президента Асада об итогах состоявшегося в понедельник в Каире заседания "исламского квартета" по Сирии (Египет, Иран, Турция и Саудовская Аравия).

На заседании была представлена иранская инициатива по выводу Сирии из кризиса "без какого-либо внешнего вмешательства". Она предусматривает "одновременное прекращение огня и насилия" обеими сторонами, прекращение финансовой и военной помощи вооруженной оппозиции, включая подготовку боевиков в соседних странах, создание комитета национального примирения при участии всех сторон конфликта и начало диалога между властями и оппозицией без предварительных условий.

Также иранский план урегулирования предполагает направление в Сирию наблюдателей от "исламского квартета" для мониторинга ситуации.

Президент Асад отметил, что сирийский народ ценит усилия, прилагаемые Ираном для разрешения кризиса в Сирии. Дамаск, заявил он, готов рассматривать любые инициативы, если за ними стоят "искреннее желание помочь Сирии, уважение ее суверенитета и отказ от внешнего вмешательства" в дела страны.

Стороны "договорились о дальнейшей координации усилий, направленных на преодоление кризиса" в Сирии, говорится в сообщении. Павел Давыдов.

Председатель Левой партии Швеции Юнас Шёстедт примет участие в третьей попытке "Флотилии Свободы" достичь берегов сектора Газа с грузом гуманитарной помощи.

В интервью редакции новостей Шведского радио лидер оппозиционной партии Риксдага заявил, что хочет таким образом бросить вызов являющимся препятствием для достижения мира израильской блокаде и оккупации палестинских территорий.

Шёстедт, одновременно, подчеркнул значимость сохранения хороших шведско-израильских отношений:

- Это очевидно! Мы должны разговаривать с израильтянами, мы должны стимулировать мирный процесс. Но мы должны быть и конкретны: блокада и оккупация являются препятствиями на пути достижения мира. В ходе первых двух попыток "Флотилия Свободы" до цели не дошла. В 2010 году "Корабли Газе" были атакованы израильскими военными, в результате 9 человек погибли. Член Риксдага, лидер "Левой партии" Юнас Шёстедт до самого сектора Газы не пойдет, ограничившись переходом от Барселоны на Корсику.

Москва и арабские страны готовы оказывать все необходимое содействие миссии спецпосланника ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) по Сирии Лахдара Брахими, говорится сообщении МИД РФ.

В российском внешнеполитическом ведомстве сообщили, что во вторник глава МИД РФ Сергей Лавров повел переговоры с главами дипломатических миссий арабских государств и представительства Лиги арабских государств (ЛАГ) в Москве, в ходе которых обсудил ситуацию на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

Как отмечается в документе, Лавров подтвердил принципиальную позицию России в пользу решения назревших внутриполитических проблем и конфликтов мирным путем, посредством национального диалога и без вмешательства извне.

"В таком контексте была акцентирована необходимость консолидации усилий международного сообщества в интересах скорейшего прекращения насилия в Сирии и создания условий для запуска процесса урегулирования кризиса на основе выполнения резолюций 2042 и 2043 СБ ООН, Женевского коммюнике "Группы действий". Подтвержден решительный настрой России и арабских стран оказывать все необходимое содействие миссии Брахими", - говорится в документе.

Кроме того, в ходе переговоров была отмечена общность принципиальных позиций России и стран ЛАГ в поддержку национальных чаяний палестинского народа и достижения справедливого и прочного палестино-израильского урегулирования на общепризнанной международно-правовой основе.

Также были обсуждены вопросы, касающиеся ситуации в Йемене, Судане, вокруг западносахарского урегулирования и иранской ядерной программы, а также задачи созыва в 2012 году Конференции по вопросу создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения и средств его доставки.

Подтверждена общая заинтересованность в дальнейшем укреплении сотрудничества между Россией и арабскими региональными структурами, в первую очередь ЛАГ и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Был подчеркнут настрой на обеспечение весомой отдачи от предстоящих в Эр-Рияде второго министерского заседания стратегического диалога Россия - ССАГПЗ и первой сессии Российско-арабского форума сотрудничества в Москве.

Вениамин Клецель как важнейшее государственное учреждение

В. Акс

Вернувшись на историческую родину, статистически средний еврей движется по наезженной колее: Бен-Гурион – матнас – ульпан. В аэропорту он (или она, неважно) получает свои первые израильские документы, в центре культуры, молодежи и спорта его ставят на соответствующий учет и дают направление на учебу, а в учебном центре его начинают знакомить с основами иврита. Там же он приучается отзываться на кличку оле, употребляемую обычно во множественном числе – олим. В свободное от учебы время олим группами и поодиночке знакомятся с новым ПМЖ и пытаются оглядеться-освоиться-обжиться, используя весь имеющийся в их распоряжении багаж знаний. Не тех знаний, которые они получили в среднем (или выше среднего) учебном заведении, а тех, что почерпнуты в нежном детстве, у бабушек-дедушек. Имеются в виду азы идиша (на уровне гей авек и киш… ну, скажем, свою тетю) или основы обычаев и обыкновений (ну, насчет варки козленка в молоке и рецептов приготовления рыбы фиш). Каждый прожитый в Израиле день только убеждает олим в том, сколь (увы!) скудны их еврейские знания и насколько неотложна задача их пополнения. Одни с этой целью записываются на образовательные курсы, другие колесят по стране в рамках однодневных автобусных экскурсий, оплаченных различными фондами и учреждениями, третьи… да что там считать, много их, способов вернуться к еврейским корням и истокам.

Рекомендую, причем убедительно рекомендую, еще один способ, который можно назвать следующим образом: «Как обрести утраченное было еврейство и при этом получить максимальное удовольствие». Включаем компьютер и заходим по адресу: http://www.antho.net/museum/kletzel/. И запоминаем фамилию художника: Вениамин Клецель. Художник еврейский в не меньшей степени, чем Марк Шагал. И при этом наш современник.

Клецель – художник загадочный. Одно лишь перечисление его загадок может занять весь номер журнала. Вот одна, которая вроде бы первой бросается в глаза. Эстетика ИЖа ограничивает публикации художественного раздела черно-белой графикой. Почему же рисунки Клецеля видятся столь же празднично красочными (или красочно праздничными), как и его картины? Картины, неповторимая палитра которых – предмет рассмотрения многих искусствоведов. Как он исхитряется достигнуть этого?

Одно умное слово – «полихромия» – тянет за собой другое, родственное ему, – «полифония». При взгляде на работы Клецеля слышатся все звуки Маханэ-Йеуда, главного рынка Иерусалима, симфония, равную которой трудно найти на свете. Вот вам и еще загадка. Мне могут возразить: это как раз и неудивительно: мастерская художника находится в двух шагах от рынка. Да, известно, что Клецель – человек музыкальный, но как передать музыку на бумаге – не на бумаге, расчерченной в пять линеек и с помощью соответствующих нотных знаков, а на обычной, формата А4, линиями и штрихами?

Евреи Клецеля по большей части рисованы с натуры, а точнее, взяты из жизни – уточним, из нашей иерусалимской жизни. Так и кажется, что вот этого, несущего рыбину под мышкой, ты только что видел – как, впрочем, и этого, который тащит связанных за лапки двух кур (или курей? или куриц?). Клецель лаконичен, он не расписывает, не разрисовывает дальнейший процесс…

Лаконичны его портреты, столь же лаконичны и жанровые сцены (я бы назвал их, к ужасу искусствоведов, групповыми портретами). К примеру, эпизод на том же рынке накануне Йом-Кипур: богобоязненные соплеменники покупают птицу для ритуала капарот, чтобы потом, вращая над головой петуха или курицу, символически перенести на них бедствия, сужденные человеку за его грехи.

Глядя на героев Клецеля, ловишь себя на мысли, что привычных, что называется, с детства (благообразные бороды, округлые жесты, мягкие манеры – ну что я вам буду рассказывать про наших с вами родственников), так вот, таких ашкеназских евреев у художника немного. Вот один – за шабатним столом, закутанный в талит и читающий Книгу Книг. Чем-то похожий на моего прадеда, кстати сказать (есть у меня соответствующая семейная фотография).

Ведь еще что интересно: практически все герои Клецеля, формально выглядя сефардами, несут на себе неизгладимый отпечаток ашкеназийства. Вот, к примеру, очередной рыбник, с устрашающего вида ножом, потрошащий рыбину по заказу покупательницы; здоровенный такой мужик, про которого, кажется, и сказана та классическая фраза из «Искателей счастья»: «Посмотрите на него! Разве это еврей? Это же махновец!» («махновец» в хорошем, что называется, смысле этого слова, то есть не мозгляк какой-нибудь). А заставьте этого рыбника снять резиновый фартук, пусть он наденет пиджак из приличного магазина (галстук, впрочем, и необязательно), вложите ему в руку вместо ножа кисть или хотя бы курительную трубку… И вот увидите, что получится.

Как это выходит у Клецеля? Это еще одна загадка художника. Потому, быть может, что рисует-то он людей, со всеми их недо-статками и странностями, а перед его внутренним взором неизменно стоит образ еврея вообще, просто еврея? Рискну сказать: идеального еврея, на которого хотелось бы посмотреть хотя бы одним глазком. Ну так в чем же дело? Адрес (электронный) я вам назвал – включайте компьютер.

И помните: работы Клецеля – лучший путь возвращения к еврейству. А их эффективность много выше разных лекций по самоидентификации и самосознанию, читаемых сохнутовскими лекторами с сомнительной дикцией.

Вот почему значимость его творчества для всех нас много выше всех и всяческих госучреждений, которые только и делают вид, что борются за сохранение и продвижение еврейской традиции. А Клецель не тратит время и силы на борьбу – он рисует. И дай ему Бог!..

В наших с вами, между прочим, интересах.

Опубликовано в журнале:

«Иерусалимский журнал» 2011, №37

Сионизм и Палестина

Из сочинений 1904 года

Владимир Жаботинский *

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ. О ТЕРРИТОРИАЛИЗМЕ[1]

В 10-м выпуске одесского сборника-журнала «Вопросы общественной жизни» помещена статья г-на М. Г-штейна «Спорные пункты в сионистской программе». Это – голос очень трезвого и очень прямодушного территориалиста[2], который откровенно заявляет, что теория временного Nachtasyl[3] есть только позолота горькой пилюли, пустая фраза, лишенная всякого реального значения. «Ведь каждому ясно, – говорит г-н Г-штейн, – что реализация английского предложения представляет собой такую гигантскую задачу, которая должна надолго отвлечь все сионистские силы от работы для Палестины. Создание автономного государства в Африке – это долгий исторический процесс, в течение которого Палестина заселится другими народами, и тогда евреям придется довольствоваться лишь одной платонической мечтой о родном Сионе». А в другом месте сказано: «Агитируя за территорию, необходимо выдвигать ее не как паллиатив или Nachtasyl, потому что утверждать это – значит умышленно или бессознательно вводить массу в заблуждение. Нужно решительно и категорически заявлять, что принятие предложения, аналогичного английскому, совершенно изменяет базельскую программу». Все эти признания в устах территориалиста, конечно, очень ценны, так как худшее, самое прискорбное, что было на 6-м конгрессе, это – именно неправда, будто бы евреи могут создать два государства вместо одного, – неправда, которой никто из повторявших ее не мог верить. Эта неправда была особенно тяжела потому, что свидетельствовала о недостаточном уважении к конгрессу со стороны если не наших руководителей, то их красноречивых оруженосцев, и в то же время невольно подорвала и наше уважение к ним. Дорожа своим престижем, наши руководители, конечно, никогда больше не допустят таких неудачных уловок.

Г-н Г-штейн не хочет уловок и ведет дело начистоту. Он говорит, что Палестина, пожалуй, caeteris paribus[4], «скорее всякой другой страны могла бы сделаться национальным центром, притягивающим к себе взоры всего еврейства диаспоры. Но таким центром может сделаться и другая страна, в которой евреи будут жить свободной политической жизнью, где, освобожденная из под гнета, автономно проявится их национальная индивидуальность, широко и всесторонне разовьется национальная культура».

Подчеркнув таким образом открыто и без прикрас коренное несходство между территориалистами и палестинцами в самом идеале, г-н Г-штейн так же трезво и бесстрашно указывает на принципиальные разногласия в тактике. Сионисты-палестинцы, говорит он, видимо, начинают тяготеть к старому палестинофильству. А вернуться к тактике Ховевей-Цион значит изменить политическому сионизму, ибо политический сионизм требует прежде всего гарантий, то есть чартера, и только потом уже допускает массовое заселение страны, тогда как палестинофильский метод, который г-н Г-штейн называет «мелким» и «жалким», согласен обойтись и без чартера, лишь бы ежегодно водворять в Палестине по нескольку десятков новых еврейских семейств. Такая программа не сулит массам близкого спасения от Judennoth[5], а потому массы к ней не примкнут, а крупное политическое движение под этим флагом невозможно. И настоящий политический сионизм должен тщательно ограничить себя от палестинофильски настроенных элементов. Вместе работать нельзя, и г-н Г-штейн твердо заявляет, что все эти наболевшие вопросы о коренных разногласиях должны быть ясно и определенно решены будущим конгрессом. «Это необходимо сделать, – говорит он, – даже если бы такая резкая и определенная постановка вопроса грозила расколоть организацию».

Эта статья, без сомнения, выражает настроение сионистских групп. Она доказывает, что связь народа с Палестиной сознается многими нашими представителями интеллигенции очень смутно, что влечение к древней родине есть, в глазах их, просто красивая прихоть, с которой, при нужде, можно и не считаться. Все это, пожалуй, наша вина. В сионистской литературе действительно меньше всего разработан вопрос о том, почему Св[ятая] земля является и должна быть краеугольным камнем нашего возрождения. Пора тем из нас, которые сознают ясно и твердо современную неразделимость сионизма и Палестины, вслух обосновать и формулировать это сознание. Течение, стремящееся сорвать с нашего герба надпись «Сион» и начертать вместо нее девиз: «Куда глаза глядят», орудует, бесспорно, весьма обдуманными и логическими доводами и в то же время настаивает, что мы в нашей приверженности к Палестине руководствуемся моментами сомнительной ценности: чувством, настроением, «историческим романтизмом». Пора выяснить, что связь сионизма и Сиона есть для нас не только неистребимо сильный инстинкт, но также и пробный, законный вывод строго позитивного размышления.

Движение может быть народным и жизнеспособным только тогда, когда оно точно соответствует народной воле. В большие поворотные исторические моменты массы бывают одушевлены одним основным желанием. У разных лиц под влиянием разных внешних давлений это желание может выражаться в разных формах, часто в исковерканном, нечистом виде, с посторонними примесями. Но если извлечь из всей этой разноголосицы общее для всех ядро, то оно и выразит для данной эпохи истинную формулу народной воли. И для этого, чтобы данное движение было в полном смысле слова движением народа, необходимо, чтобы в основу его легла эта очищенная формула народной воли. Если идеал движения хоть немного несроден этой формуле, движение скоро или потеряет почву, каков бы ни был временно его внешний успех, или подчинится стихии и изменит свое направление, ибо стихийная масса может иметь во всякую данную эпоху только одну основную массовую волю, созданную силой вещей, и никто не властен изменить эту волю, как не властен разрушить силу вещей. Против этого положения не станет, без сомнения, спорить ни один человек, усвоивший достаточно современное научное мировоззрение и понимающий, что историю делают не вымыслы и замыслы вожаков, а стихийные процессы, независящие от нас и непосредственно влияющие на образование массовой народной воли.

Спор вызывается не сущностью этого положения, а только применением его. Действительно, как познать настоящую народную волю, ее очищенную, беспримесную суть? Кто скажет нам формулу народной воли, кто выразит точными словами, чего именно желает народ своим массовым безошибочным инстинктом? Проще всего – спросить у самого народа, но ведь это не очень легко. Иногда это невозможно, потому что массы состоят из непросвещенных личностей, которые могут быть менее всего способны точно разобраться в своих желаниях, отделить в них вечные основные элементы от мимолетных и наносных, обнажить истинную формулу народной воли.

На 6-м конгрессе кто-то выразился, что массы подобны больному, который не может сам знать, какое лекарство ему нужно, и вокруг этой фразы пошли теперь страстные споры. Многие настаивают, что высказывать такие взгляды – значит проповедовать неуважение или даже пренебрежение к народной воле. Мне кажется, что этот взгляд ничуть не колеблет громадного всерешающего значения народной воли: он только указывает на то, что народная воля иногда лежит глубже народного крика. Так бывает с человеком, у которого бельмо на глазах: искусный врач удаляет бельмо и запирает больного на два дня в темную комнату, с повязкой на глазах. И тогда больной может возмутиться и закричать: я хочу света, выпусти меня из темной комнаты! Но врач знает, что это только крик, а не истинная воля больного человека; ибо истинная воля всего его организма требует в эту минуту, чтобы слепцу вернули свет не на одно мгновение, после которого отвыкшие глаза опять ослепнут, а навсегда. И если врач, наперекор крикам больного, насильно держит его в темной комнате, пока не наступит момент полного возвращения к свету, то не значит ли это, что врач повиновался истинной органической воле своего больного?

Истинная формула народной воли не выясняется из того, что народ кричит. Иногда он кричит: «Хлеба и зрелищ!», между тем как бессознательно желает света новой религии. Зерно народной воли не обнаруживается из официального подсчета голосов. Есть только три формы обнаружения чистой воли народа. Во-первых – исторический процесс. Он всегда подчиняется истинной воле масс, потому что только этой волей, рожденной в силу вещей в строгом соответствии со стихийными потребностями момента, только этой волей он и совершается, и отметает, и отбрасывает своеобразным естественным подбором все то, что не совпадает с чистой волей масс. То, что диктуется волей масс, рано или поздно победит. Так раскрывается суть народной воли в самом ходе истории, и, изучая с этой точки зрения летопись наших дней, потомки могут познать истинную волю современных нам масс. Второе откровение народной воли – это чутье гениального современника. Возникают иногда из среды народа особенные люди, одаренные сверхобычной чуткостью, которой нет у других смертных; все заветное, что осколками разбросано в душе миллионов, в душе такого человека собрано воедино, спаяно в один слиток, и тогда бог народа говорит его устами и творит его рукой, и он будет избранным вождем массы с правом осуществлять ее истинную стихийную волю, хотя бы даже наперекор ее неосмысленному крику. Счастливы те народы, которым судьба дарит в надлежащее время такого предводителя.

Но есть третий способ обнаружить истинную волю народа. Он не так точен, как первые два, зато он доступнее. Этот способ – вдумчивое изучение истории народа. Прошлое прокладывает стальные рельсы для будущего: если поезд какого бы то ни было движения сойдет с этих рельсов, он потерпит крушение. Всякое новое течение в народной жизни должно быть в строгой преемственной связи со всем его прошлым; если под многообразными событиями, составляющими историю данного народа, всюду красными нитями проходят одни и те же основные стимулы, то и в новом течении должны непременно и неприкосновенно проявиться те же стимулы, иначе под новым движением нет стойкой почвы. Вдумчиво изучая прошлое, мы можем подметить такие красные нити, выяснить основные стимулы народа; мы постигнем их тем точнее, чем вдумчивее и беспристрастнее будем изучать. И тогда, познав насколько это нам удастся, главные девизы народной воли, неизменно проявившиеся в разнообразных событиях национальной истории, мы ясно увидим, соответствует ли содержание нового движения этим незыблемым девизам, то есть вытекает ли оно преемственно из предыдущего исторического процесса или хочет уклониться от предначертанного прошлым пути и сорваться с его рельсов. И отделив таким анализом те элементы народного движения, которые стихийно возникли как естественное развитие и последствие всех предшествовавших процессов, от тех элементов, которые извне нанесены давлением часто мимолетных обстоятельств, мы получим право с большей или меньшей точностью признать, что вторая категория будет рано или поздно отметена самой историей как не имеющая корня в народной воле, тогда как первая категория и составляет для данной эпохи истинную формулу народной воли – ту формулу, которой суждено осуществиться и победить.

Вдумаемся в историю еврейского рассеяния и попытаемся раскрыть основной стимул нашей жизнедеятельности за этот огромный период.

Это вовсе не такая сложная задача, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что хотя история галута очень запутана и разбита на множество отдельных кусков – по числу стран, где мы прятались, – но история галута далеко не является историей нашей жизнедеятельности. В жаргонной печати появилась в прошлом году небольшая статья г-на Иошуа Равницкого «Macht allein aiere geschichte»[6], где настолько же остроумно, сколько и верно указано, что история еврейского галута повествует не о том, что делали сами евреи, а о том, что с ними делали другие. В таком-то году Испания нас выгнала, в таком-то году папы заперли нас в гетто, в таком-то году Франция дала нам равноправие. Чужие руки строили нашу историю, мы же являлись только воспринимающей, пассивной стороной. Поэтому, как богата ни была бы история нашего скитания, наша собственная жизнедеятельность тут ровно ни при чем. Делали многое и разнообразное над нами другие, мы же только принимали и расписывались в получении. Очень трудно установить единство в сложной истории любого другого народа, жизнедеятельность которого многообразно проявлялась и в войнах, и во внутренних переворотах, и в экспансивной колонизации; но история нашего галута в этом смысле удивительно проста и представляет вечное продолжение одного и того же мотива. Чтобы в ней установить единство, нет нужды прибегать к тонкостям сложного анализа: достаточно окинуть с птичьего полета одним внимательным взглядом всю равнину нашего рассеяния, и общая картина сразу станет ясна. Там и сям разбросаны кучки евреев, окруженные многочисленными сонмищами иноплеменников. Иноплеменники настроены враждебно и дают это чувствовать; в основании этой вражды лежит непременно какое-нибудь требование – явное или скрытое, сознательное или бессознательное, справедливое или несправедливое, которое одни по праву сильного предъявляют другим, подкрепляя свою настойчивость гнетом. Евреи молчаливо терпят, но, очевидно, не уступают, не соглашаются на требование, потому что вражда к ним не убывает, а только меняет форму. И так оно идет из века в век настолько однообразно и монотонно, что в конце концов отдельные группы как бы сливаются и получается одна общая картина: тесная кучка людей, на которую раздраженно наступают со всех сторон многочисленные недруги, очевидно добиваясь чего-то; маленькая кучка не поддается и, по-видимому, предпочитает хроническое мученичество, лишь бы что-то сохранить, чего-то не выдать врагу. Что же, в таком случае, дорого этой кучке людей? Как назвать это что-то, ради которого они согласны терпеть хроническое мученичество? Если история галута есть оборона кучки людей, то что же это за святыня, которую они так упорно обороняли и любовь к которой есть, очевидно, основной стимул всей истории безземельного народа?

На этот вопрос готов ходячий ответ: святыней была религия. Еврейский народ отстаивал свою Тору и страдал за Тору. Иноплеменники требовали, чтобы он отказался от Торы, а он не хотел. История галута есть летопись нашей борьбы за свое вероучение.

Добрая половина всех ходячих мнений страдает обыкновенно если не легкомысленностью, то недостатком глубины. В данном случае перед нами типичное ходячее мнение, скороспелое и поверхностное. Прежде всего бросается в глаза одна странность: ведь религия, как и всякая другая идеология, подчинена закону эволюции. В течение двух тысячелетий совершилось много общественных перемен, которых евреи были свидетелями; на глазах у них открывались новые страны, совершенствовалась техника, разрасталось в глубину и ширину естествознание; из их среды сплошь и рядом выходили врачи, постигавшие тайну науки, и банкиры, имевшие сношения с заморскими странами. Все это должно было расширить кругозор народа, особенно столь восприимчивого народа, и должно было вызвать известное брожение и в религиозной области, пробудить некоторые попытки, хотя бы робкие новшества. Христианство за этот период успело несколько раз дифференцироваться. То же самое естественно должно было произойти и с иудаизмом. Должно было – но не произошло. Факт бесспорно установленный, что с первого дня галута прекращается внутренний прогресс иудаизма как религии. Это тем более резко бросается в глаза, что до рассеяния замечалось нечто совершенно обратное: замечались попытки постоянного религиозно-этического творчества, прорывались новые слова. Все это жизненное движение сразу обрывается в момент потери национального отечества. Религиозное «творчество» галута все сводится к бесплодному толкованию толкований на толкования. Замечается даже сильный регресс: до изгнания были попытки, так сказать, либерального истолкования закона, отступления от буквы; после изгнания мелочные ограничительные постановления умножаются до невероятных пределов, преданность букве учения становится главной заботой религиозной мысли. Ни соприкосновения с внешним миром, ни обогащение высших классов, ни сравнительно частое приобщение евреев к свету положительной науки, – ничто не отзывается даже малейшей зыбью к этой стоячей воде. Иудаизм не прогрессирует, иудаизм не подчиняется закону эволюции. С тех пор как еврейский народ потерял свою землю, иудаизм перестал изменяться, развиваться и совершенствоваться. Он застыл на той своей ступени, на которой его застал разразившийся гром обезземеления. Еврейская религиозно-этическая мысль, до того усиленно создававшая новые ценности, которые подготовили возникновение христианства, с этого момента всецело устремляется на охранение старого религиозного багажа и ограждение его от каких бы то ни было новых элементов. До галута еврей холил свое религиозное сознание, как цветок, который поливают водой, чтобы он рос в высоту и в ширину; с первого дня галута еврей лишил этот цветок воздуха и воды, не давая ему расти, засушил цветок и мертвым зашил его в заветную ладанку, мертвым, лишь бы только не дать ему измениться!

Что же это значит? Разве так поступают со святыней, ради которой приносятся веками тяжелые жертвы? Если, например, мать готова на всякие муки за своего ребенка, то ведь это не для того, чтобы навеки сохранить его маленьким и неосмысленным, а для того, чтобы дать ему возможность развиваться и расти. Она не отдает его недругам, ибо она его кормит и с радостью на скорбном лице видит, как дитя увеличивается в весе и учится новым словам. Но если мать сама, бессознательно, нарочно, остановила рост младенца и, быть может, задушила его, чтобы остановить рост, – и все-таки веками стоит над маленьким трупом, терпит муки и гонения, все же не хочет отдать мертвое тельце, тогда есть только одна разгадка ее странному образу действий: это мертвое тельце, вероятно, не есть сама святыня, а только оболочка или ограда святыни.

Так омертвел иудаизм, ибо то, что не развивается, равно и подобно мертвому, даже если в глубине скрыта искра жизни. Так омертвел дотоле живой и жизнеспособный иудаизм, когда Израиль стал безземельным народом и начал свой подвиг дважды тысячелетнего мученичества за свою святыню. Если бы этой святыней был иудаизм, то народ поливал бы его живой водой и радовался бы его росту и развитию, как было до рассеяния. Но если народ добровольно заковал свое религиозное сознание в насильственные рамки, засушил его до степени полной окаменелости, сделал из живой религии как бы набальзамированный труп религии, то ясно, что не в религии была святыня, а в чем-то другом, чему эта мумия должна была служить оболочкой и оградой.

Я позволяю себе отослать читателя к брошюре М. М. Марголина «Основные течения в истории еврейского народа» (СПб, 1900), где очень обстоятельно и основательно разработан вопрос о том, является ли та постоянная оборона, которую вели и ведут евреи в изгнании, обороной религии, или религия только прикрывала и охраняла что-то другое. Указав на зарождение, рядом со школами Гилеля и Шамая, третьего течения («универсального»), которое позднее приняло форму христианства, г-н Марголин говорит: «Едва ли можно сомневаться в том, что если бы над евреями не разразилась политическая катастрофа, если бы они сохранили свою национальную организацию в Палестине, то развитие универсального течения пошло бы иными путями, и так как национальному существованию евреев не угрожала бы никакая опасность, то к новому универсальному течению примкнул бы весь народ еврейский…» (с. 21). Иными словами, эволюция от мозаизма к профетизму и к дальнейшим стадиям иудейского религиозно-этического миропонимания совершалась бы в еврействе безостановочно своим естественным путем. Но «ввиду крушения еврейской политической организации, национальная самозащита могла быть сделана только на почве религиозной» (курсив автора). Для сохранения своего национального целого не было других средств как замкнуться в себе, оградиться системой мелочных и антисоциальных запретов…»

Не религия, а национальная индивидуальность является той святыней, которую наш народ так упорно отстаивал и отстаивает. Для всякой народности, живущей в нормальных условиях, охраной и оградой ее национальной личности является национальная территория и национальная организация. Израиль лишился того и другого, тогда инстинкт национального самосохранения цепко ухватился за единственное, что могло сыграть роль непроницаемой стены между еврейством и другими племенами и в то же время послужить скрепляющим цементом внутри самого еврейства: за религию – и притом непременно уснащенную всякого рода ограничительными толкованиями. Инстинктом национального самосохранения народ почуял, что до тех пор, пока Израиль не только верит в своего Бога и молится в своих храмах, но и почти во всех других проявлениях жизни сторонится иноплеменника, до тех пор национальная индивидуальность спасена от растворения в племенах земли. Почва, по которой мы ходим, должна быть неподвижна: землетрясение нас ужасает; поэтому, когда религия заменила нам землю, мы прежде всего сделали эту религию неподвижной. Мы превратили ее в мумию или даже растолкли и растерли в мелкий порошок, которым, как камфарой, осыпали свое сокровище – национальную индивидуальность, чтобы ее уберечь…

Все это не умаляет внутренней ценности иудаизма. Напротив, чтобы религия одна в течение стольких веков могла успешно заменить национальную территорию и национальную организацию – это должна быть поистине великая религия, богатая семенами вечной правды. Но все-таки в нашем галуте Тора сыграла роль не самого палладиума, а только его защитницы. И в высшей степени любопытно то, что именно теперь, когда религиозная вера отцов вымирает и передовое еврейство, таким образом, теряет ту броню иудаизма, которая в дедах наших ограждала их национальную индивидуальность от смешения с чужеродными элементами, – именно теперь мы начинаем громко добиваться и национальной территории, и национальной организации, то есть как раз того, суррогатом чего служила до последнего времени религия. Это знаменательное совпадение окончательно подтверждает то, что нам и требовалось доказать: основным стимулом всей исторической жизнедеятельности безземельного Израиля было отстаивание национальной индивидуальности. Следовательно, и теперь только то национально-еврейское движение может стать истинно народным движением и привести к победе, которое в основу своей программы поставит, без урезок и отклонений, ту же цель: обеспечить неприкосновенность еврейской национальной индивидуальности.

Мы подошли к главному спорному пункту. Что такое еврейская национальная индивидуальность?

Был целый период – теперь он, кажется, начинает проходить, – когда слово и понятие «раса» считалось совершенно лишенным основания в науке. Существования племенных особенностей нельзя было отрицать за их явной очевидностью, но признавалось, что они являются отпечатками своеобразно сложившихся исторических судеб и только, а расы ни при чем. Выходило почти так, что если бы по воле судьбы смены социальных отношений у эскимосов и у нубийцев с незапамятных времен и до наших дней были всегда совершенно параллельны, то нубийцы и эскимосы ничем бы не отличались теперь друг от друга и даже, пожалуй, говорили бы на одном языке… Конечно, это пример карикатурный, но и в своем настоящем, не шаржированном виде такой взгляд – еще далеко не вымерший – не может совершенно претендовать на какую бы то ни было серьезную состоятельность. И физическая, и психическая природа человека – все это такие чуткие и тонкие аппараты, на которых не может не отражаться малейшее различие в окружающей естественной среде. Немыслимо, чтобы гористый горизонт не положил своеобразного отпечатка на психику человека, выросшего среди гор, по сравнению с психикой уроженца равнины. Так во всем, и, несомненно, если даже вся разница между двумя местностями, сходными по устройству поверхности и т. п., сводилась бы к двум-трем градусам средней годовой температуры, то такое маленькое различие за период нескольких поколений при отсутствии взаимного смешения крови создало бы некоторое соответствующее различие между типичными представителями обеих местностей. Этот особый отпечаток мог бы даже быть неуловим для нашего глаза, но это доказывало бы только несовершенство нашего глазного аппарата. Все это давно и прекрасно выяснено еще у Бокля, и только близорукая односторонность может упускать из виду или отрицать великое влияние естественных факторов на физическую и психическую природу человека – влияние, вырабатывающее отдельные расы.

Вполне понятно, почему в ту эпоху, когда вырабатывалось материалистическое понимание истории, о расовых различиях забыли. Дело в том, что сумма естественных факторов данной местности, то есть та среда, которая, влияя в течение веков, вырабатывает расу, – эта сумма с течением времени почти не меняется. Конечно, возможны некоторые изменения в устройстве поверхности или температуре, но они всегда так незначительны и так незаметно медленны, что естественную среду, а следовательно, и расу можно принять за постоянную неизменяющуюся величину, исключая, конечно, случаи переселения или смешения с инородцами. По сравнению с этой неподвижностью естественных факторов, факторы социальные сменяются с головокружительной быстротой. Каждая смена их, конечно, отзывается так или иначе на организме и психике современников, и эти отражения социальных влияний так быстро следуют одно за другим, что невольно бросаются в глаза и заставляют забыть о неподвижном и потому незаметном расовом фоне, на котором они более или менее ярко, но все же поверхностно отпечатываются. Это можно сравнить с экраном, на который из волшебного фонаря бросают, быстро сменяя, то красные, то зеленые, то голубые лучи, так что зритель забывает, в конце концов, что цветное освещение – это только внешняя мимолетная окраска, а экран есть нечто самостоятельное, независимое, обладающее своими неизменными свойствами и даже придающее свой особенный оттенок цветным лучам, которые падают на его поверхность… Иными словами, острое влияние сменяющихся социальных факторов на человеческий организм и психику гораздо ярче и заметнее, но далеко не так глубоко и невытравимо, как медленное, постоянное, ни на миг не прекращающееся давление естественной среды – родного ландшафта, родного климата, родной растительности, родного ветра. Психика племени создается только естественными факторами; факторы социальные привносят в нее лишь одни второстепенные черты, которые легко стираются под давлением новых социальных условий. Тем, кто были рабами, дайте три поколения полной свободы – в их психике исчезнут всякие следы рабства, но никакие социальные перемены – если не будет смешения с чужой кровью – не вытравят пытливого духа предприимчивости из племени, рожденного на берегу моря, и не истребят в расе, выросшей на беспредельной равнине, влечения к удали и размаху. Но, конечно, та школа, которой предстояла задача дать истории материалистическое объяснение, имела право игнорировать влияние естественной среды и роль расы. Этой школе просто не было дела до племенной психики и ее различий: эта школа должна была доказать, что пружины истории лежат в экономических отношениях; и задача эта была так трудна, по пути предстояло опрокинуть столько увесистых предрассудков, что Маркс поистине имел полное право устремить все свое внимание на социальные факторы и закрыть глаза на расовые. Тем более что последние, в самом деле, играют гораздо менее видную роль в истории, чем первые. Борьба интересов, которая главным образом и создает историю, возникает почти всегда на экономической почве, а не на племенной, хотя иногда и прикрывается румянами расовой вражды. Может быть, единственный случай, когда расовый момент в чистом виде вмешивается в историю как непосредственный фактор, – и есть случай безземельного народа Израиля, именно в силу этой аномалии безземельности. Обыкновенно же в истории нормально развившихся народов племенные особенности данной нации только до некоторой степени определяли ее тактику в случае тех или иных событий, но эти события были порождениями обыкновенных экономических процессов. Таким образом, было бы грешно упрекать школу исторического материализма за то, что она, занятая своей главной задачей, вычеркнула понятие расы из своего кругозора.

Мы задали себе вопрос: что такое еврейская национальная индивидуальность, что, собственно, понимаем мы под словом «настоящий еврей» в те редкие минуты, когда произносим это слово не со стыдом, а с гордостью. Есть ли это тот тип еврея, который мы встречали на каждом шагу вокруг себя? Всякий понимает, что нет, так как на этом современном еврее осело и даже въелось в него много осадков долгого нахлебничества под чужими кровлями, а ведь мы доискиваемся именно того беспримесного зерна национальной индивидуальности, которое как раз и хотел народ уберечь от этих самых осадков нахлебничества. Если мы с первого дня галута стараемся ревниво охранить какую-то сущность от всяких влияний галута, то ведь ясно, что эта сущность не может быть хотя бы даже отчасти порождением галута. Конечно, охрана не могла быть совершенно удачной, и галут порядком захватал и запятнал эту сущность своими грязными пальцами, но ведь не эта грязь, не эти наслоения, не эти, так сказать, синяки от чужих ударов на лице нашем были той святыней, которую мы ценой страданий оберегали от растворения в чужеродной среде. Святыней, ревниво оберегаемой от влияний галута, могло быть только нечто такое, что создалось раньше галута, что мы уже готовым принесли с собой в страны рассеяния и твердо решили сохранить неприкосновенным. То зерно национальной индивидуальности, которое мы инстинктивно подразумеваем, когда не со стыдом, а с гордостью произносим слово «еврей», рождено не в изгнании, а до изгнания. Следовательно – в Палестине. Все, что осело на теле и на душе у нас за века рассеяния, не может быть включено в нашу национальную индивидуальность, подобно тому, как рубец от раны или красный след от пощечины не могут быть признаны за черты физиономии. Все новые черты, которые мы, быть может, приобрели после разлуки с Сионом, – все это чужеродные, нееврейские наслоения. Истинное зерно еврейской национальной индивидуальности является созданием чисто палестинским.

До Палестины мы не были народом и не существовали. На почве Палестины возникло, из осколков разных племен, еврейское племя. Почва Палестины взрастила нас, сделала гражданами; создавая религию единого Бога, мы вдыхали ветер Палестины и, борясь за независимость и гегемонию, дышали ее воздухом и питались злаками, рожденными из ее почвы. В Палестине выросли идеологии наших пророков и прозвучала «Песнь песней». Все, что есть в нас еврейского, дано нам Палестиной; все остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и Палестина – одно и то же. Там мы родились как нация и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли. И вся наша жизнедеятельность свелась к охране той нашей индивидуальности, которую создала Палестина. И таким образом вот, наконец, в своей окончательной форме, тот основной стимул всей истории нашего галута, стимул, из которого мы хотим познать истинную формулу народной воли: охрана и отстаивание нашей национальной, то есть чисто и исключительно палестинской, индивидуальности. И следовательно, делая строго логический вывод из всего того, что раньше говорилось, только то национально-еврейское движение будет истинно народным, которое поставит себе целью обеспечить неприкосновенное развитие нашей палестинской национальной индивидуальности.

Но неприкосновенное развитие палестинской индивидуальности мыслимо только на той почве и в той природной среде, которые некогда создали эту индивидуальность. Другой климат, другая флора, другие горы не могут не исковеркать организма и психики, созданных климатом, флорой и горами Палестины, ибо расовый организм и расовая психика суть только порождения определенного сочетания естественных факторов, и пересадить расовую индивидуальность в другую естественную среду – значит обречь ее на переделку под чужой лад. «Может быть, переделка послужила бы к лучшему?» – ответят иные. Может быть. Но это безразлично. Мы можем вести народ только по тому направлению, точно и неуклонно, куда угодно идти его стихийной воле. И изучая стихийную волю безземельного Израиля, мы нашли, что главным стимулом ее всегда неизменно была охрана еврейской национальной индивидуальности – сущности чисто и исключительно палестинской, и таким образом пришли к выводу, что единственный путь, по которому может направиться истинно народное национально-еврейское движение, есть тот, который приведет к наибольшему обеспечению неприкосновенности этой палестинской индивидуальности; и так как неприкосновенно-своеобразное развитие палестинской индивидуальности органически немыслимо вне Палестины, то путь народного движения может вести только в Палестину, во что бы то ни стало.

Г-н Г-штейн говорит: «Свободное и всестороннее развитие всякой нации обусловливается степенью ее национального самоопределения. Такое самоопределение возможно тогда, когда нация, составляя на собственной территории политическое большинство, управляется автономно, то есть когда ее развитие определяется не интересами и судьбой господствующей, подчас совершенно не сходной с ней народности, а ее собственными национальными потребностями и присущей ей национальной психикой…» Пусть г-н Г-штейн поселит, на началах самой полной автономии, колонию итальянцев в Канаде; много ли через триста лет в них останется итальянского? Чужая земля всегда чужая земля, даже при полной свободе самоопределения.

А теперь еще два слова о палестинофильской тактике и об измене политическому сионизму. Здесь опять перед нами та наша праздная склонность к пререканиям, о которой мы уже беседовали мимоходом в январской книжке. Почему-то каждому взводу в нашем лагере кажется, что он сам не может спокойно маршировать, пока не переколотит насмерть все инакомарширующие взводы. Всякая попытка своеобразной тактики сейчас же клеймится именем «измены». Культура есть «измена» фонду, привлечение мизрахистов – «измена» культуре, и так далее. Я опять настаиваю, что вся эта любовь к взаимному критиканству непосредственно вытекает из склонности к безделью, ибо под шум громов легче увильнуть от настоящей работы. И настаиваю, что имени настоящей работы достойна только работа положительная и созидательная: ежели ты за культуру, то учреждай национальные школы и выпускай учебники; ежели ты за чистую политику, то устраивай вечеринки в пользу фонда, вербуй шекеледателей и укрепляй организацию; и тогда вы не только не будете мешать друг другу, но даже будете друг друга дополнять и вместе, с разных сторон, подвигать вперед наше общее дело. А взаимные обвинения в «измене», постоянное старание схватить соседа за шиворот и выкинуть вон из лагеря – вся эта шумиха велеречивых указаний на «непримиримые разногласия» – не есть работа, а развлечение и безделье – самое нехорошее безделье. Ценность партии или фракции познается не в том, сколько неприятностей наговорит она другим фракциям, а в том, сколько положительного создает она в духе собственной программы.

Да простит меня г-н Г-штейн, но его нападки на тактику «палестинофилов» кажутся мне совершенно несерьезными. Сказать, как это часто делают критиканы, что метод заселения понемногу «противоречит» методу заселения en grand[7], – значит, собственно, ничего не сказать. Если нам с г-ном Г-штейном понадобится выпрямить свернутую проволоку, то мы поступим так: он возьмется за один конец, а я за противоположный; он будет тянуть, скажем, на север, а я совсем напротив. При этом, несомненно, его тактика будет резко «противоречить» моей – но, тем не менее, обе прекрасно уживаются и ведут к одной цели. Это так ясно, так часто подтверждается на каждом шагу в обыденной жизни, что прямо-таки непостижимо, как могут толковые люди, вроде г-на Г-штейна, говорить о «непримиримости» одного метода с другим. Откуда они взяли эту непримиримость?

Впрочем, было откуда взять. В известном письме Герцля к Усышкину имелся один любопытный довод: если бы, мол, Усышкин скупил понемногу весь Екатеринослав, то все-таки ведь Екатеринослав принадлежал бы не Усышкину, а России. Герцль настолько умный человек, что ему, когда он написал эту фразу, самому, без сомнения, пришло в голову возражение: да, Екатеринослав будет принадлежать России, но Усышкин будет тогда пользоваться огромным влиянием в Екатеринославе, что, собственно, и требуется… Это возражение, конечно, пришло в голову Герцлю, и он оставил свою фразу, очевидно, только ради красоты слога. Наши почитаемые руководители – замечу в скобках – часто проявляют эту любовь к стилистике: Макс Нордау, например, на последнем конгрессе, ратуя за ночлежный приют, выразился так: «Вы говорите, что вам дорого еврейство, а не евреи. При таких понятиях вам место не на базельском конгрессе, а в спиритическом сеансе!» Если бы мы хоть на миг поверили, что эти слова действительно выражают убеждения г-на Нордау, нам пришлось бы ответить ему: кому дороги евреи, а не еврейство, тому место в заседании благотворительного общества, а не на конгрессе возрождения… Мы этого, однако, не скажем, так как ясно видим, что фраза была выпущена ради красоты слога и не может идти в счет. Но те мысли, которые для самих авторов являются только риторическими украшениями, тем менее должны превращаться в символ веры для других людей. Обмолвка г-на Герцля в письме, написанном в минуту справедливого раздражения, не может стать девизом для руководства сионистских работников.

Будем учиться у Англии, которая, несомненно, очень опытна в искусстве захвата земли. Когда ей понравится чужая область, Англия прежде всего наводняет ее своими людьми: техниками, торговцами, агрономами, учителями и даже колонистами. Англия прежде всего старается мало-помалу приобрести влияние среди местного населения. Это, так сказать, ее «палестинофильство». А затем – Англия выжидает, пока созреет момент, когда при помощи искусного дипломатического хода или политического акта можно будет и окончательно захватить область в свои руки. Это, так сказать, ее «политический сионизм». Одно другому не мешает, одно только подготавливает и помогает другому.

Не со вчерашнего дня все настойчивее раздаются голоса о необходимости немедленной работы в Палестине. Там теперь на 600 тысяч населения – 60 тысяч евреев. Если бы это были в большинстве не попрошайки, а грамотные, толковые и самостоятельные работники, они и теперь бы пользовались преобладающим влиянием среди остального населения.

В Палестине нужны школы и мастерские, чтобы тамошние евреи поголовно стали развитыми и самостоятельными работниками.

Светская культура распространяется все шире, и рано или поздно она должна будет коснуться и палестинских инородцев – арабов и других. Пусть это сделают евреи, а не германцы и не французы. Евреи должны стать учителями туземных инородцев; это – лучшее средство укрепить свое влияние в стране.

Палестины рано или поздно коснется процесс индустриализации. Фабрика дойдет и до Св]ятой[ земли. Пусть это сделают евреи на еврейские капиталы. Тогда к Палестине будет привлечена часть той индустриальной эмиграции, которая теперь направляется в Америку и в Англию.

И надо покупать землю, чтобы ее не раскупили другие. Покупать землю, дешево или дорого, большими участками или малыми, но постоянно покупать и постоянно заселять. У какого-то писателя было на стене начертано: каждый день хоть по строчке. У нас должно быть начертано: каждый день хоть по дунаму.

Для всего этого нужно снять запрещение евреям русско- и румынско-подданным селиться в Палестине. Отмены надо добиться во что бы то ни стало, и можно добиться. Известно, что запрет был вызван недоразумением: он состоялся в начале 80-х годов, когда возникли слухи, будто приток переселенцев несет с собой какие-то заразные болезни. Надо хлопотать об отмене запрета, совершенно независимо от хлопот о публично-правовых гарантиях. Если этого не сделают наши официальные представители, это должны сделать другие сионисты.

Если все наше движение не есть игра взрослых людей, то скоро закипит живая работа в Палестине и для Палестины. Мы создадим стройную программу упрочения нашего влияния в нашей ирредентной земле и будем осуществлять эту программу день за днем, шаг за шагом, упорно и неотступно. Это не будет «мелкая» работа, как выражаются территориалисты, полагающие, как кажется, что сидеть у моря, грызться друг с другом и ждать, пока Герцль выхлопочет, – не жалко и не мелко. Я же полагаю, что живая работа для живой земли и на живой земле даст и нам оживление. Мы тогда во всякий миг будем чувствовать, что недаром живем, что энергия уходит на дело, а не в пустоту, и что каждый день нашими усилиями создается новая ступенька. За работой неохота будет пререкаться о выеденном яйце. Работа для Палестины воскресит в нас исконную органическую связь с дорогой маленькой родиной великого племени, и снова полюбят ее даже те из нас, которые ныне записались в чин не помнящих родства. Это единственный путь к объединению рассеянных элементов: ничто не может объединить, кроме живой работы над живым и родным сердцу делом. И пусть одновременно крепнет и наша сионистская организация вне Палестины, и пусть наши вожди по-прежнему подготавливают и стерегут минуту искусного заключительного дипломатического акта.

Если вдуматься, нам нечего винить себя за то, что до сих пор работы в Палестине почти не было. Это вполне понятно: нужно было раньше создать ту силу, которая могла бы уверенно взяться за огромное и трудное дело. Ведь против так называемой «мелкой» (?) колонизации часто выдвигается тот довод, что Ховевей-Цион работают на этом поприще вот уже двадцать лет, и им, однако, почти ничего не удалось. Да и не могло удаться, прибавим мы, и их неудача нисколько не может поколебать наши намерения. Напротив, она должна укрепит их. Часто видим мы, как возникают здесь и там газеты, иногда и недурные по направлению и содержанию, – возникают и через некоторое время погибают. А между тем существуют же газеты, приносящие миллионные доходы и составляющие даже «седьмую державу». И секрет успеха и неуспеха в том, с какими силами начато издание.

Если у издателя мало денег, то газета лопнет; чтобы создать большую газету, надо иметь большие средства. Если в газетном мире возможны иногда случайные исключения из этого правила, то по отношению к вопросу о сознательно организованном заселении целой страны никаких уклонений от этого закона быть не может: чтобы правильно вести огромное дело, нужны огромные силы. Тут не в одних деньгах дело: тут необходимо и огромное влияние, и точная осведомленность, и вообще все те преимущества, которые могут быть даны только крупной политической организацией. Одесский комитет был очень симпатичным учреждением, но не был и не мог быть политической организацией; в его силах, поэтому, было создать десяток-другой колоний, но для систематического культурного завоевания страны по разносторонне составленному плану необходим крупный и влиятельный политический организм. Чтобы вполне владеть Индией, англичане создали не простое акционерное общество, хотя бы и с колоссальными денежными средствами, а Chartered Company – то есть политическую, почти государственную единицу. То же самое необходимо было и нам. И если мы на создание этой политической организации употребили только семь лет и даже забросили на это время всякую другую работу, то ведь это все-таки довольно скоро и доказывает с нашей стороны значительную способность творческого напряжения. Но теперь, когда учреждение, способное взять на себя и довести до конца огромное и сложное дело, уже готово, – пора начинать и само дело. И все это еще раз доказывает, что в нашем движении методы «политический» и «палестинофильский» одинаково ценны, одинаково необходимы: второй немыслим без первого, первый неполон и неустойчив без второго, и предпочесть один в ущерб другому значит ослабить и подорвать наше дело.

Не знаю, убедил ли я кого-нибудь, но думаю, что одно мне удалось доказать: что наша вера в Палестину не есть слепое полумистическое чувство, а вывод из бесстрастного изучения всей сущности нашей истории и нашего движения. И после этого я охотно сознаюсь, что я, действительно, все-таки верю. Чем больше вдумываюсь, тем тверже верю. Это для меня, скорее, даже не вера, а нечто иное. Разве вы верите, что после февраля будет март? Вы это знаете, потому что иначе быть не может. Так неопровержимо для меня то, что в силу сочетания непреодолимых стихийных процессов Израиль стянется для возрождения к родной Палестине и мои дети или внуки там будут подавать голос в избирательном собрании. И если вы тоже хотите верить, то засучим рукава и будем стыдиться вечера, в который нам пришлось бы сказать: я не работал сегодня…

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

I

Первая моя статья под этим заглавием встретила возражения с довольно неожиданной стороны. Отозвались на нее не угандисты и не территориалисты, а лица, к сионизму вовсе не причастные: обозреватель печати из «Хроники Восхода» в первом номере ее по возобновлении и, еще в летние месяцы, г-н М. Г. Моргулис («О сионизме») в одесском журнале «Южные записки»). Я не ответил ни на ту, ни на другую, так как в заметке «Хроники Восхода» нет решительно никаких доводов, а доводы статьи г-на Моргулиса настолько слабы и дышат такой наивностью не от мира сего, что мне тут решительно не о чем и не на что возражать. Единственное, ради чего могу призвать на эти два опыта мимолетное внимание читателя, есть та авторская психология, которая в обоих сквозит и которая, действительно, любопытна. Оба автора не хотят казаться ассимиляторами и потому должны доказать свое радение о дальнейшем преуспевании еврейской культуры. Отсюда неизбежно вытекает необходимость доказывать, что еврейский дух наиболее пышно развился не в Палестине, а в галуте. Для этого, конечно, превозвеличивается Талмуд, а Библия совершенно игнорируется. Приступив сравнительно недавно к изучению Талмуда, я самым почтительным образом удивляюсь глубине мудрости, заложенной в страницах этого памятника, но в то же время я вижу совершенно ясно, что весь он является только развитием вечных этических начал, данных Пятикнижием и пророками, то есть Палестиной, если только господа возражатели не разобьют меня наголову тем победоносным доводом, что Пятикнижие, по точному смыслу библейского сказания, написано еще в пустыне… В конце концов, даже странно было бы настаивать на таком бесспорном канонизированном общем месте, как то, что Талмуд есть обширное толкование к Библии, а Библия есть основа Талмуда. Я и не настаиваю, а только указываю мимоходом на психологию людей, которым приходится всячески выдвигать Раши и Рамбама и всячески затирать Моисея, пророков, Гилеля и ту форму, в которой этические начала иудаизма завоевали весь цивилизованный мир и которая тоже, грешным делом, возникла на почве Палестины. Все ради того, чтобы, с одной стороны, не спасовать по части национального самосознания, но, с другой стороны, не прегрешить по части сионизма. Как единственный вывод из этого скажу: тяжело сидеть между двумя стульями.

Должен еще заметить: из некоторых личных бесед я убедился, что в первой статье «Сионизм и Палестина» мне, очевидно, не удалось достаточно выяснить или, вернее, подчеркнуть основную свою точку зрения в ее приложении к политическому сионизму. Собеседники мои вынесли то впечатление, будто я доказываю, что евреи, как раса палестинская, могут вполне (то есть «вполне по-еврейски») развиться только в Палестине, а потому всякий территориализм еретичен. Это не совсем так. Я, конечно, признаю, что полноценное национальное развитие палестинской расы возможно только в Палестине, но не этим чересчур отвлеченным и неосязательным доводом пытался я переубедить наших реально мыслящих территориалистов. Я говорил и говорю, что вся история галута субъективно сводится к охране нашей палестинской индивидуальности. Это не предрешает вопроса о том, насколько нам удалось или не удалось сохранить в неприкосновенности нашу палестинскую индивидуальность: это значит только, что охрана ее была центральным нервом, основной красной нитью, главным, так сказать, рельсовым путем нашей истории на всем протяжении галута. С того момента, как возник «еврейский вопрос», он бессознательно и естественно поставлен именно в этой форме: найти способ для сохранения еврейской палестинской индивидуальности. Следовательно, сионизм, если ему предстоит дать окончательное решение «еврейского вопроса», должен дать его непременно в этой же форме: найти лучший способ для сохранения и развития еврейской палестинской индивидуальности, то есть переселить нас в Палестину. Без Палестины сионизм не то что «еретичен», а просто неосуществим, так как завершение нашего галута должно двинуться по тому же рельсовому пути, по которому двигался и весь исторический поезд галута: поезд, сошедший со своих рельс, неминуемо терпит крушение. Уганда в моих глазах не тем плоха, что из нее в конечном итоге выйдет не палестинско-еврейское, а угандо-еврейское государство: она тем плоха, что из нее в конечном итоге никакого государства не выйдет и не может выйти, ибо длительное массовое национальное напряжение («hachlata leumith[8]» Ахад-ха-Ама), необходимое для осуществления еврейского государства, может создаться и поддерживаться только на почве того принципа во всей полноте, который является разгадкою всей нашей исторической национальной самообороны: гарантии сохранения палестинской индивидуальности. Такая гарантия, по указанным в первой статье естественно-антропологическим причинам, может быть связана только с Палестиной. Всякий другой проект, будь это Уганда, Конго или что угодно, не представляя этой гарантии, не может создать длительного массового национального напряжения и потому осужден выродиться, в лучшем случае, в незначительное и совершенно неполитическое предприятие, вроде Аргентины.

Вот та мысль, которую в первой статье я старался вывести a priori[9]. Теперь я попытаюсь несколько развить ее и подкрепить соображениями более практического свойства. Цель будет все та же: обосновать отрицательное отношение к территориализму не тем, что он недостаточно «национален», а тем, что он неосуществим. Неосуществим не сам по себе, а потому, что его осуществление, по сравнению с осуществлением сионизма палестинского, является бесконечно более затруднительным. Между тем и возникло-то все территориалистическое движение под тем предлогом, будто создать еврейское государство вне Палестины будет «легче»…

Но прежде чем перейти к самому разбору территориализма, надо выделить настоящий территориализм из-под двух его наслоений. Я считаю настоящим территориализмом тот, который согласен отказаться от Палестины только потому, что Палестина ему кажется недостижимой. Территориалисты этого толка (и они в своем лагере составляют, кажется, большинство) принципиально заявляют, что будь Палестина достижима, они при равных условиях не только ничего бы не имели против нее, но даже по многим причинам предпочли бы ее другой стране. Но территориализм, при всей своей юности, уже успел курьезным образом повторить в малом объеме судьбу еврейского народа: он породил и своих шовинистов, и своих ассимиляторов. Шовинисты провозглашают: «Все, кроме Палестины, а Палестину и даром не возьмем!» Ассимиляторы, положа руку на сердце, уверяют самым искренним тоном à-la поляк Моисеева закона: «Мы – самые настоящие палестинцы, только, так сказать, угандистского исповедания. Уганда не есть отказ от Сиона, а, напротив, путь к Сиону»…

Подолгу останавливаться на этих курьезных разветвлениях территориализма не стоит, и я уделю им только по нескольку строк. Если фактический возглас: «только не Палестина!» опирается на то, что почва нашей старой отчизны будто бы неплодородна («dos gepêgerte land»[10]), то на это можно возразить целым десятком доводов. Во-первых, такие утверждения можно делать только после всестороннего изучения страны, а Палестина еще не изучена. Во-вторых, трудно допустить, чтобы почва, плодородие которой некогда вошло в пословицу, могла потерять его за две тысячи лет, в течение которых она не только не истощалась неумеренной эксплуатацией, но и совсем была заброшена. Ведь не могли же в ней за 2000 лет вырасти камни или чернозем претвориться в песок: геология не знает таких скорых превращений. Тут, по-видимому, вся разгадка именно во многовековой запущенности и в прекращении искусственного орошения. В-третьих, даже на самой неплодородной почве искусственное удобрение и канализация делают чудеса. В-четвертых, если бы Палестина и оказалась малопригодной для земледелия, то она в высшей степени удобна для торговли и не менее любой другой страны приспособлена для индустрии[11]; значит, весь вопрос только в том, будут ли евреи в Палестине производителями сырья или обработанных продуктов, а не в том, грозит ли им там голодная смерть. В-пятых, было бы нелепо думать, что Палестина вечно останется незаселенной: капиталистический процесс не может оставить без эксплуатации страну, лежащую на торговом пути между Средиземным морем и пробуждающейся Азией; не мы, так другие заселят ее, а если могут там прокормиться другие, то можем, очевидно, и мы. В-шестых, если есть сомневающиеся, «вместит ли Палестина», то по простой аналогии с другими, даже не особенно густо заселенными странами ясно, что Палестина с прилежащими к ней округами Сирии и вади Эль-Ариш способна вместить целиком, если понадобится, все 10 миллионов еврейского народа и что теперь все эти местности не заселены даже на 10% своей емкости. И так далее, до бесконечности.

Что же касается тех господ, которые выражают опасение, что «в Палестину мы унесли бы с собою слишком много старых предрассудков», то им, право, даже отвечать не хочется. Нельзя же серьезно спорить о том, будет или не будет наша интеллигенция в Палестине носить пейсы и арбаканфот. Все это – извиняюсь за резкость – просто глупо. Новообразовавшееся государство постоянно прогрессивнее старых стран: таков социологический закон, до сих пор всегда подтверждавшийся, и только хасиды могут полагать, что для евреев Господь Бог его отменит. Где бы ни создался, в конце концов, наш самостоятельный центр, он обгонит Европу, а нам тут говорят о пейсах… И любопытнее всего то, что эти пейсы нелепы даже с точки зрения философии нашей религии. Усиление внешней обрядовой стороны как искусственный изолятор против смешения с инородцами явилось именно следствием утраты естественного изолятора – национальной территории. Об этом я уже подробно говорил в первой статье. Поэтому ясно, что возвращение на национальную территорию само по себе уже сделало бы ненужною, даже для набожной массы народа, большую часть нашей устарелой обрядности, и она даже без внешних толчков неминуемо понемногу бы отпала. Если хотите конкретного примера, то вспомните один из рассказов Лескова, где говорится, будто набожному еврею полагается спать лицом к востоку, ибо там Сион и храм. Каюсь в своем невежестве – я не знаю, есть ли такой обычай, но если есть, то ведь именно в Палестине он сам собою должен исчезнуть… Вот наглядный пример судьбы, которая неминуемо острижет в Палестине все наши телесные и духовные пейсы. Ежели вы скажете, что это довод несерьезный, то я отвечу, что на несерьезные возражения иначе и отвечать не приходится…

Переходя к «ассимиляторам территориализма», то есть угандистам из секты «ночлежного приюта» (разновидности гораздо более многочисленной, чем шовинисты-антипалестинцы), я говорить о них особо не стану, а просто приведу выдержку из одесского циркуляра «Ответ угандистам». В нем, правда, рассмотрены доводы только одесских угандистов, но эти доводы вполне типичны для всего угандистского течения. Вот эта выдержка:

Как образец, мы предлагаем беспристрастным сионистам разобраться вместе с нами в недавнем циркуляре «одесского комитета союза политических сионистов в России». В этом циркуляре заявляется, что еврейский народ гибнет и вырождается, и поэтому «ему важно уйти от смерти, от мук, от пытки, ему важно найти страну, где он был бы в большинстве, где он мог бы стать в нормальные условия жизни… И если такой территорией окажется Уганда, то кто может и смеет отказаться от нее? … Ведь то, что мы не можем теперь пойти в Палестину и идем пока в другую страну, не значит отказываться от Палестины» (с. 5). «Территория на автономных началах по пути к Сиону есть лучший путь к Сиону» (с. 6). Одним словом, типичное повторение теории «ночлежного приюта», изложенной Максом Нордау на 6-м конгрессе. Уганда, по этой теории, совсем не есть радикальный переворот базельской программы. Сионизм по-прежнему ведет в Палестину, но Палестины можно и подождать, а пока мимоходом создать колоссальное временное убежище. Уганда не есть замена Палестины. Уганда – просто необходимый паллиатив…

В том же циркуляре на первой странице говорится, что в сионизме до сих пор особенно выдавались две группы: «одна – стоявшая за чистый политический сионизм, не признающая никаких паллиативов, ни культурных, ни экономических; другая – хотя тоже заявляющая себя политическими сионистами, но готовая на всевозможные паллиативы, начиная с культуры и кончая мелкой колонизацией». Циркуляр подписан именем «союза политических сионистов: значит, это именно те, которые до сих пор «не признавали никаких паллиативов». Когда им говорили, что еврейский народ для осуществления трудной задачи сионизма должен быть прежде всего культурным и сознательным, они отвечали, что культура, то есть народное просвещение в национальном духе, есть паллиатив, а потому сионизм не может ею заняться. Когда им говорили, что еврейский народ голодает и вырождается, а потому необходим сейчас же экономический подъем еврейской бедноты, они отвечали, что экономика есть паллиатив, а потому сионизм не может ею заняться. Они уверяли, что эти паллиативы отвлекут наши силы от главной цели – от Сиона. И теперь они же отстаивают Уганду, то есть грандиознейший из всех паллиативов, ибо ведь сознание «временного еврейского государства» действительно поглотит целиком все силы на множество лет, и сами громко заявляют, что это не измена Сиону, нет, а только паллиатив, и потому сионизм… должен им заняться. Всякий понимает, что только ребенок может искренно запутаться в таких явных противоречиях. Авторы циркуляра – люди зрелые, и потому одно из двух: или они сами не понимают, что говорят, или в душе давно решили отречься навсегда от Палестины, но боятся высказать это вслух.

Еще типичнее другое противоречие. На с. 6 угандисты приглашают нас спастись в Уганду, «сохранив в своей груди любовь и стремление к Палестине. И кому ее (Палестины) легче будет добиваться: еврею ли изгнаннику, зависящему от чужой воли, находящемуся под чужой властью, или свободному гражданину автономной территории, живущему среди своих братьев». И в том же циркуляре, но несколько раньше, на с. 2 и 3, говорится буквально следующее: «Эта любовь к Палестине заставляла наших отцов ездить туда умирать, заставляла плакать наших поэтов, заставляла нас молиться ей, но эта любовь не могла довести нас к Сиону. Для того, чтобы народ захотел действительно пойти в Сион, нужны были еще причины, а именно внешние: необходимы были гонения, экономическое и моральное вырождение… Словом, одни идейные стремления, не опирающиеся на реальные причины, никогда не в состоянии вызвать движение народа…» И вот, после всех этих рассуждений, оказывается, что именно из Уганды, где народ, как надеются угандисты, не будет уже вырождаться ни морально, ни экономически и не будет терпеть никаких гонений, именно оттуда евреи в конце концов уйдут в Палестину, так как «сохранят в своей груди любовь и стремление», то самое «стремление», которое, по словам того же циркуляра, «никогда не в состоянии вызвать движение народа». Опять вопиющее противоречие, которое не может быть примерено и только подтверждает то, что мы выше сказали: или угандисты сами не понимают своих же слов, или, наоборот, очень хорошо понимают, что Уганда есть полное отречение навсегда от Палестины, и только стараются это скрыть лицемерными поклонами в сторону нашей старой родины.

Или Уганда, или Палестина. «Если трудно создать одно государство, то для облегчения создайте себе два» – так не могут рассуждать серьезные и добросовестные люди. Часть угандистов давно это поняла и прямолинейно заявила, что она готова отречься от Палестины навсегда. Эти территориалисты, по крайней мере, искренни. Рано или поздно и нашим угандистам останется одно из двух: раз навсегда порвать или с Угандой, или с Палестиной.

Формула настоящего, не фанатического и не лицемерного территориализма гласит: еврейский народ страдает, ему некогда ждать. Если бы возможно было получить Палестину сейчас, это было бы лучше всего, но если Палестины не дают, а вместо нее дают другую, во всех, допустим, отношениях удобную территорию, то нельзя ставить на карту всю будущность еврейского народа и не принять предложенный земли, упорно поджидая Палестины, ибо тогда можно, в конце концов, ничего не дождаться. Если не в Палестине, то уж лучше где-нибудь, чем нигде. А если так, то нам не приходится, конечно, пассивно ждать, пока нам другие вздумают предложить территорию: выяснив, что Палестина теперь недостижима, надо самим начать сознательно добиваться чартера на какую-нибудь другую подходящую страну. Если Уганда не подойдет, надо, значит, организовать новые изыскания, найти другую незаселенную область, изучить ее, выхлопотать чартер и начать планомерное заселение… Таким образом, центр тяжести территориализма, если разобраться, сводится к двум положениям: первое – что еврейскому народу нужна безотлагательная помощь, и второе – что на другой территории можно создать Judenstaat[12] легче и скорее, чем в Палестине. Иначе, если бы народу не нужна была скорая помощь, нечего было бы и торопиться, и можно было бы еще много лет продолжать настойчивые хлопоты о Палестине; с другой стороны, если бы «территория» не казалась легче и скорее осуществимой, чем «Сион», то есть первая и вторая являлись бы одинаково достижимыми, то при таких равных условиях всякий трезвый территориалист предпочел бы Палестину как страну более популярную среди еврейских масс. Все дело, таким образом, в этих двух соображениях: нужна скорая помощь, и «территория» может дать ее скорее и вернее, чем «Сион»; и не будь этих двух соображений, не было бы и территориализма…

Мне уже приходилось указывать в «Еврейской Жизни» на одно характерное явление: сионистская программа только теперь, собственно говоря, начинает правильно дифференцироваться и развиваться. Я говорю не о том фракционировании по «направлениям», которое началось у нас, по еврейской привычке, со второго же дня: я говорю о дифференцировании и развитии нашей практической программы, нашего плана осуществления. До последнего времени вопрос о том, как мы намерены взяться за исполнение колоссального предприятия, да и вообще сам вопрос о «сионистской работе» в настоящем смысле слова даже еще не был как следует поставлен. И вполне понятно, почему: вся история истекшего столетия вела нас к необходимости организации, и последние восемь лет пошли именно на создание этой организации – на постройку той машины, которая должна будет вершить нашу национальную работу. Ясное дело, что пока строилась машина, до тех пор сама работа и ее подробности были на заднем плане. Об этой работе, конечно, говорилось, но говорилось в общих чертах: отдельные стороны ее намечались в эскизной, примитивной, часто даже наивной форме. Так было и с важнейшим вопросом сионистской программы: как создать на данной территории, хотя бы уже с чартером в руках, еврейское большинство, то есть – как переселить туда еврейские массы. На этот вопрос, хотя с враждебной стороны его нам задавали часто и насмешливо, мы почти совсем не отвечали, а как-то отмахивались, мысленно отговариваясь тем, что прежде, мол, дайте получить чартер, а там уже как-нибудь… «перевезем». Но в последние годы, когда первый период политического сионизма – период создания организации или, вернее, создания того зачатка, из которого должна развиться обширная национально-политическая организация, стал подходить к концу, – громче и яснее заговорило общее стремление выяснить, наконец, все основные стороны сионистской тактики и практики и, в том числе, и этот важный вопрос. Стоило только попристальнее вникнуть в него – и становилось ясно, что одним неопределенным «перевезем» тут не отделаешься. «Пустая территория, – говорится в том же циркуляре Ционей-Цион, – не может быть заселена сразу». Только фантазеры могут мечтать, что, получив чартер, они сейчас посадят миллионы людей на пароходы и перевезут на новые места. На это не хватило бы никаких богатств, и неподготовленная страна не могла бы прокормить даже сотой доли таких переселенцев. Массовую колонизацию нельзя вести искусственно: надо так подготовить территорию, чтобы она сама естественно привлекала к себе массы эмигрантов, как привлекает их Америка. Почему столько бедняков едет в Америку? Потому, что в Америке есть богатый спрос на рабочие руки. А богатый спрос на рабочие руки существует только в промышленно развитых странах. Следовательно, прежде всего надо подготовить страну для промышленного развития, то есть индустриализировать страну». Пополню от себя: всесторонне индустриализировать не только в тесном смысле промышленность обрабатывающую, но и добывающую и променивающую. Чтобы вызвать массовый приток переселенцев, то есть чтобы создать магнит для иммиграции, нужно привести в движение все экономические функции, к каким только способна данная территория по своим природным условиям. Единственный видный теоретик сионистской колонизации проф. Оппенгеймер в докладе, прочитанном на 6-ом конгрессе, исходил приблизительно из той же точки зрения и предложил даже особый разработанный план такой индустриализации. С частностями плана можно и не соглашаться, но основа его неоспорима для всякого мыслящего человека: подготовку территории нельзя предоставить стихийному, неорганизованному, беспорядочному приливу первых поселенцев. При стихийном наплыве иммигранты будут, как водится, охотнее селиться друг подле друга, чтобы создать скопление масс в одних местах и пустоту в других; большинство будет набрасываться на одну какую-нибудь наиболее выгодную или привычную профессию, и таким образом не окажется никакой равномерности в заселении разных мест и развитии разных промышленных отраслей. А между тем только эта равномерность и может привести «к скорейшему всестороннему промышленному подъему страны и создать сильный «магнит». Тот же циркуляр дальше говорит: «Эту индустриализацию – поясняет Оппенгеймер – надо вести осторожно, по строгому плану, наподобие того, как плетут большие рыбачьи сети: сначала намечаются основные узлы, потом промежуточные, потом первые большие клетки, потом поменьше, потом еще помельче и т. д. Всей этой работой должна руководить организация, посылая каждый раз определенное и строго ограниченное число работников и только постепенно увеличивая это число, то есть ведя мелкую колонизацию. Таким образом, и тут на первых порах никак не может быть речи о «массах» еврейской бедноты. Эти массы должны будут по-прежнему остаться на старых местах до того дня, пока не станет возможной массовая иммиграция, то есть пока страна не станет настолько индустриализованной, чтобы для всех нашелся заработок… На это уйдет не пять и не десять лет, а приблизительно промежуток целой человеческой жизни». И долгой жизни, прибавлю я от себя. Приобретение чартера может быть делом нескольких лет или, при удаче, даже делом одного счастливого момента, но заселение территории есть в полном смысле слова длительный процесс, и было бы в высшей степени легкомысленно об этом забывать.

А если это помнить, то прежде всего отпадает сердобольная теория безотлагательной помощи. Насущная эмиграционная нужда восточно-европейского еврейства громадна и растет не по дням, а по часам, но удовлетворить эту нужду сейчас не в силах ни Уганда, ни другое пустопорожнее место, как бы оно ни было обширно и плодородно и какой бы широкой автономии ни сулило нам оно в придачу. Эта эмиграция есть одно из проявлений Judennoth’a, и прекратится она тогда, когда исчезнет Judennoth. И надо помнить, что задача сионизма не в прикладывании «безотлагательных» пластырей к той или к другой язве галута, а в искоренении самого галута. Цель огромная, и срок для нее нужен большой. Это должны признать и палестинцы, и территориалисты. На какой бы стране мы в конце концов ни остановились – будь это Сион или (допустим на мгновение) Уганда или Конго, мы этим обещали бы народу вовсе не «скорую помощь», а радикальную помощь, раз навсегда.

Тем и различаются между собою сердобольная благотворительность и разумная самопомощь, что первая стремится наскоро заткнуть наружные прорехи, между тем как вторая бесстрашно предпринимает, если нужно, основательную перестройку всего здания, не считаясь ни с жертвами, ни со временем. Как бы ни суждено было называться той территории, на которой создано будет еврейское государство, но при выборе ее и во время работы над ее подготовкой сионизм может руководствоваться только своей основной целью: дать Израилю прочное отечество, а не побочным желанием дать его поскорее. Наш девиз «навсегда», а не «наскоро». Даже ярый территориалист должен будет из нескольких территорий выбрать не ту, которая сейчас под рукою, а ту, на которой с наибольшим вероятием можно создать Judenstaat. Весь вопрос именно в том: как называется та территория, на которой с наибольшим вероятием можно предпринять и довести до конца постройку еврейского государства.

Если вы хотите обидеть разумного территориалиста, скажите ему, что территориализм порожден Угандой. Он запротестует и ответит, что Уганда – случайность, а территориализм – мировоззрение. И он прав, в том смысле, что провал Уганды на предстоящем гаагском конгрессе еще не будет означать теоретического поражения территориализма. Пусть Уганда окажется неприемлемой, но у территориалистов и тогда останется возможность требовать, чтобы наша деятельность не ограничилась хлопотами о Палестине, а вела бы вообще к получению чартера на какую угодно местность, лишь бы подходящую. Поэтому в обоснование территориализма Уганда не может входить как довод ни «за», ни «против». Отсюда ясный вывод: кто хочет принципиально доказывать преимущества территориализма, тот не может ссылаться на то, что «страна уже имеется». Сегодня есть (?), а завтра может не стать: тут можно рассуждать только вообще, и вопрос должен быть поставлен только в такой форме: чтó с бóльшим вероятием осуществимо для политического сионизма – приобретение Палестины или приобретение какой-нибудь другой подходящей территории?

В статье «Наброски» я писал, между прочим, что для осуществления своих целей территориалисты могут рассчитывать только на дипломатию. После этого я имел возможность ближе познакомиться с очень многими представителями территориализма и выслушал от них возражение или, вернее, поправку: не только дипломатия в тесном смысле, но вообще самое широкое влияние на европейское общественное мнение и на правящие круги, путем митингов, печати и даже парламентского воздействия. Но больше ничего. Имея в виду свою цель, оказывать давление на других – вот тактика территориализма. Палестинцы почти единогласно говорят о необходимости реальной работы в Палестине сейчас же, до чартера, но территориалисты ничего подобного, конечно, не могут предложить, потому что у них и страна еще не намечена, да и не может быть намечена. Следовательно, их тактика сводится вот к чему: укреплять, расширять и усиливать сионистскую организацию, пока она не станет влиятельным международно-политическим фактором, а тогда, выждав удобный момент, добиться у одной державы или у концерна держав уступки нам одной какой-нибудь из подходящих незаселенных территорий. Хватит ли у нас на это влияния? – спрашивают скептики. Да, – отвечают территориалисты, – еврейство и теперь обладает крупными силами, финансовыми и интеллектуальными, которые способны оказывать значительное влияние на международные дела, но если эти силы собрать, соорганизовать и направить на чисто еврейские цели, то их удельный вес удесятерится, и им, несомненно, удастся добиться территории, тем более что ненормальное положение евреев не только им одним невыгодно.

Полагаю, что нельзя в этом не согласиться с территориалистами. Создать большую и сильную организацию – значит, несомненно, обеспечить себе, так сказать, крупный шанс на получение территории. Но вообразите на мгновение, что в тот же день, когда будущие представители этой территориалистической организации выступят со своим требованием перед державами, рядом предстанут и делегаты другой организации, тоже еврейской и тоже стремящейся к созданию Judenstaat’a. Первые заявят: «За нами – влиятельная организация, которая требует от держав, во имя интересов справедливости и ради нашего собственного спокойствия, предоставления нам какой-нибудь подходящей территории». В то же время вторые заявят: «У нас также влиятельная организация, и мы тоже ссылаемся на интересы справедливости и на собственную выгоду цивилизованных государств, но, кроме того, мы еще указываем на определенную территорию, которую мы заранее наметили, индустриализировали, подготовили к заселению и на которой мы уже пользуемся крупным влиянием; эту страну вы и должны уступить нам». Сравнивая положение обоих претендентов, мы видим, что и первый, и второй в одинаковой мере располагают одним «шансом» – влиятельной организацией, но у второго есть еще другой «шанс», которого нет у первого – заранее намеченная, подготовленная и уже отчасти экономически захваченная территория. Кто скорее добьется? Рассуждая абсолютно, есть, конечно, возможность, чтобы ни тот, ни другой не добились, но с большей вероятностью, во всяком случае, добьется тот, у кого не один, а два «шанса». Это математически ясно. Если же оставить область абсолюта и математики и взять мерку обычных земных отношений, то надо сказать, что второе несомненно добьется своей цели. Первому могут вовсе не дать территории, если все имеющиеся пустыри уже облюбованы сильными мира сего; или, если дадут, то уж представят себе самим право выбора территории, то есть предложат народу принять в качестве «отечества» страну, выбранную не по его вкусу. Но воспротивиться требованию второго будет не так легко и просто. Ведь никто не воспротивится только ради того, чтобы данная местность навеки осталась незаселенной: воспротивиться могла бы та держава, которая сама имела бы виды на данную местность. Иметь виды на местность – значит рассчитывать на ее эксплуатацию, и притом, конечно, выгодную эксплуатацию. Выгодная же эксплуатация есть та, которая может дать наибольшие барыши при наименьших затратах: иными словами, основное условие для выгодной эксплуатации местности – это отсутствие или незначительность «трения», всякого рода препятствий для использования богатств края; каменистая почва, недостаток удобных гаваней, сильное и строптивое местное население – все это понижает «меновую ценность» края, так как все это создает затруднения для эксплуатации, обусловливает бóльшие затраты и меньшие выгоды. Но в ряду таких препятствий для эксплуатации одним из самых сильных является именно упрочившееся на данной территории чужое влияние. Если другие пустили уже корни в ее почве, то в высшей степени трудным делом было бы выкорчевать их и заменить своими. Чужое влияние есть самое действительное «трение», самый значительный камень в почве, на устранение которого понадобится столько затрат, что эксплуатация этой почвы, по простому коммерческому расчету, уже никому не может показаться заманчиво выгодной. Капиталистические государства при захвате чужих земель руководствуются и могут руководствоваться только соображениями выгоды, а не идейными или принципиальными побуждениями, и всегда стремятся к захвату только таких стран, использование которых обещает большую прибыль и требует малых затрат. Или вернее: только единовременных затрат. Богатая держава ничего не имеет против того, чтобы выбросить сразу уйму денег на экспедиции, на изучение территории, на оборудование гаваней и городов, потому что все это затраты производительные, которые после окупятся. Но захват таких территорий, на которых в течение неопределенного времени придется вести борьбу с туземцами или с укоренившимся чужим влиянием, то есть сыпать деньги в хроническую прорву совершенно непроизводительных затрат, – такой захват всюду признается безусловно невыгодным предприятием, политической авантюрой, которая никогда не может окупиться. Это не исключает, конечно, возможности, чтобы такая авантюра все-таки совершилась и какая-нибудь из держав облюбовала для себя ту местность, на которую мы приобрели уже экономическое и культурное влияние. Но в этом случае, чем сильнее будет наше влияние, тем труднее и дороже обойдется тому предполагаемому сопернику борьба с ним. Борьба эта не должна быть непременно кулачной: это будет борьба орудием экономического вытеснения и культурного преобладания, а при такой борьбе всегда в более выгодных условиях оказывается тот, кто раньше успел упрочить в данном крае свое культурно-экономическое влияние. Вся задача в том, чтобы успеть создать это влияние, прочное, сильное и доброкачественное: раз оно уже имеется, то никакая борьба не опасна, ибо есть возможность постоянного несокрушимого сопротивления, которое в конце концов должно привести противника к признанию чисто коммерческой невыгодности предприятия. Если же кроме влияния на месте учесть еще влияние крупной международной национально-еврейской организации, которая будет своим давлением извне поддерживать это сопротивление и ставить те или иные препятствия сопернику, то вопрос об успехе становится только вопросом времени и жертв. Но если вообще кто-нибудь из нас надеется проделать весь путь сионизма верхом на палочке в три часа с минутами и без огромных усилий и жертв, он сильно ошибается, да и не думаю, чтобы среди нас действительно имелись такие простаки.

Вывод из сказанного таков: как бы ни называлась страна будущего Judenstaat’a, но если мы вообще хотим получить какую-нибудь территорию, мы должны ее заранее наметить и подготовить. Не наметив заранее территории и не упрочив на ней нашего влияния, мы, во-первых, предоставим чужой воле право выбора нашего отечества, что является, если вдуматься, чудовищным абсурдом, и, во-вторых, сами себя лишим ровно половины (если не более) шансов на успех. Все сионистское движение построено на принципе, который мы не устанем повторять как некое новое «Шма Исраэль»: делайте сами свою историю, – и было бы вопиющим противоречием этому основному принципу, если бы существеннейший момент всего движения, выбор той страны, где должна быть совершена колоссальная работа воссоздания еврейского государства, где еврейский народ должен будет обрести вечную пристань, мы сознательно предоставили такой случайности, как желание или расположение европейских дипломатов. Достаточно вникнуть в эту мысль, чтобы понять, может ли серьезное народное движение строить свои надежды на таких основах. Территория должна быть намечена заранее нами. Но наметить еще мало: можно наметить и получить отказ. Чтобы действовать с уверенностью, надо вести захват намеченной территории одновременно с двух сторон, изнутри и снаружи, по строгому плану и в строгой организации дела. Так прорубаются туннели в горах: инженер дает точный план, и затем рабочие в один и тот же день начинают врезываться в гору с противоположных сторон, пока не встретятся, и тогда путь открыт.

Раз создана и усвоена необходимость наметить территорию заранее, остается выяснить, какая территория должна быть избрана для этой цели. Несомненно, та, на которой еврейское влияние, экономическое и культурное, может быть упрочено с наибольшей легкостью, если только вообще уместно произнести слово «легкость» в применении к движению, которое, как всякое национальное освобождение, потребует еще огромных усилий и тяжелых жертв. Здесь выражение «с наибольшей легкостью» значит только то, что эти усилия и жертвы должны пасть на ту почву, которая для них наиболее благоприятна и плодородна. Что же это за «почва», и каким условиям должна она удовлетворять? Есть, конечно, люди, которые на этот вопрос ответят: «Прежде всего, нам должны позволить работать на этой почве. Это есть первое условие». Не будучи вовсе поклонником прошибания лбом каменной стены, я, однако, нахожу безусловно невозможным считаться с таким доводом. Где народ делает свою историю, там не может играть руководящей роли чужое согласие или несогласие. Иначе мы должны бы заключить, что если нам вообще «не дозволят» работать ни на какой территории, то мы смиримся и совсем откажемся от мысли добиваться для себя земли? Допустить, что при выборе территории мы можем принципиально считаться с чужим согласием, значит опять, в конце концов, предоставить чужому вкусу выбор нашего отечества. Несомненно, в зависимости от того, «позволят» нам или не позволят, должна будет измениться наша тактика, работа может пойти быстрее или тише, тайно или открыто, но такой кардинальный, основной момент движения, как выбор территории, должен и может быть только чисто принципиальным. Условия, необходимые для того, чтобы данная территория была нами избрана и намечена, должны соответствовать нашему активно национальному настроению, ибо если этого не будет, то никакое позволение не даст нам силы вести организованную работу. Надо, к тому же, вспомнить, что никогда захват влияния на какой бы то ни было территории не совершался и не мог совершиться с разрешения начальства, а всегда наперекор его сопротивлению. Для этого только нужны определенные условия: извне – сильная и влиятельная, как уже говорилось, организация с крупными денежными и идейными средствами и с непоколебимой волей к овладению раз намеченной территорией, несмотря ни на какие временные неудачи, во что бы то ни стало, изнутри же – крупная армия «своих людей», достаточно культурных, экономически самостоятельных, организованных и твердо преданных национальному делу, – людей, которые взяли бы на себя роль проводников и укрепителей нашего всестороннего влияния в остальном некультурном населении страны.

Здесь будет уже излишним в десятый раз повторять, что единственной страной, способной ответить всем этим условиям, является Палестина. Пришлось бы снова указывать на то, что в Палестине живет около 80 тысяч евреев и что это составляет около 11 процентов всего тамошнего населения, то есть больше, нежели в какой угодно другой стране, что эти 80 тысяч теперь невежественны и экономически беспомощны, но школа и организация трудовой помощи в течение десяти лет способны коренным образом перевоспитать все молодое поколение этой массы; что местное арабское население совершенно некультурно, и потому евреи, которые и в самых просвещенных странах, будучи горсточкой, умеют достигать известного влияния, особенно легко приобретут его здесь, тем более что по магометанскому преданию Палестина должна принадлежать Израилю; что в Палестине у нас уже есть, как-никак, тридцать колоний, банк с отделениями, частные земли в разных местах и даже кое-какие промышленные предприятия; что, наконец, имеется в народе исконное тяготение к Палестине, наличности которого не отрицают и территориалисты, и которое способно дать нашей работе над организованным захватом Св[ятой] земли прочную устойчивость, создавая противовес приливам уныния при временных неудачах. Повторять это подробно было бы скучно. Мне вообще представляется неоспоримым, что стоит только хорошо вникнуть в мысль о необходимости заранее наметить и подготовить территорию, как Палестина сама собою выступает в качестве единственной возможности. Вести упорный, настойчивый, планомерный захват какой-либо другой территории, которой «не отдают», и добиваться таким путем чартера на нее, – эту перспективу любой территориалист признает совершенно дикой. Ведь «при равных условиях» и территориалист предпочел бы Палестину, а тут именно и создается это равенство условий. Ежели все равно брать борьбою, «без разрешения», то уже само собою Палестину, потому что при этом положении дела совершенно немыслимо пренебречь таким полюсом, как психический фактор неоспоримой, хотя бы и «романтической», связи народа с Палестиной. Территориализм, по самой своей сущности, немыслим без дозволения подлежащего начальства. Не думаю, чтобы нашелся добросовестный территориалист, который стал бы оспаривать эту истину. А между тем, из этой истины следует, что ежели бы, не дай Господи, дозволения в конце концов все-таки не получилось, территориализм был бы с огорчением вынужден отказаться от решения еврейского вопроса. Вся надежда на чужую добрую волю – и это называется народная самостоятельность! Территориалисты вольны обижаться, когда им говорят, что их родила Уганда, но правда остается правдой: пусть только развеется этот призрак уже готового «дозволения» – и любопытно будет посмотреть, что за реальный остаток останется от новомодного Давидова щита с надписью «Эрец».

Но допустим на минуту и Уганду. Допустим, что на 7-м конгрессе Уганда оказывается подходящей во всех отношениях, английское правительство дает самую широкую автономию, ИКА предлагает нам все свои миллионы, и мы единогласно постановляем: Judenstaat будет создан в Восточной Африке. Начинается работа. Процесс, как уже выяснено, длительный. Я не пессимист и не исчисляю продолжительность его столетиями: напротив, я оптимист и считаю на десятилетия. В Либерию за 80 лет стеклось около двух миллионов негров, в Новую Зеландию за 60 лет переселилось 750 тысяч эмигрантов, а в Австралию за 100 лет – целых 4 миллиона. Я не предрешаю вопроса о том, сколько миллионов евреев переедут в Judenstaat, но лет в 50, полагаю, постройка его будет закончена в том смысле, что создастся достаточно развитая промышленная жизнь, которая позволит туда переселяться всем нуждающимся в эмиграции евреям галута. Но в течение этих 50 лет надо будет, как уже говорилось выше, систематически и всесторонне индустриализировать совершенно неподготовленную страну – иными словами «посылать каждый раз определенное и строго ограниченное число работников и только постепенно увеличивать это число, то есть вести мелкую колонизацию… Массы должны будут по-прежнему остаться на старых местах до того дня, пока не станет возможною массовая иммиграция, то есть пока страна не станет настолько индустриализованной, чтобы для всех нашелся заработок… На это уйдет не пять и не десять лет, а приблизительно промежуток целой человеческой жизни». В течение всего этого долгого времени должна будет, значит, действовать сильная политическая организация, то есть объединенный еврейский народ. Духовная жизнь народа в каждый данный период не может не быть отражением его реальной жизнедеятельности; если еврейский народ в течение 50 лет будет напряженно и сознательно работать над постройкой своего национального будущего, то и настроение его, соответственно этому, не может не быть ярко национальным. Будет все расти и расти самосознание, самоуглубление, самоизучение. На первый план в воспитании народной психики выдвинется национальная история и история национальной культуры – выдвинется совершенно неизбежно, в силу исторического закона: духовные переживания отражают реальную потребность. Примеры всех народов это подтверждают: в эпохи национального самоосвобождения проявляется особый интерес к историческому и культурному прошлому нации. За полвека назреет, считая на русский лад – по десятилетиям, пять поколений. Эти поколения будут воспитываться в национальной атмосфере и будут, поэтому, на каждом шагу слышать и склонять имя Палестины. Они сроднятся с той научной истиной, что еврейская психика сложилась в Палестине. Они затвердят, что история еврейского народа начинается и кончается Палестиной, а все дальнейшее есть только история того, что другие народы проделывали над евреями. Они всосут с молоком матери сознание, что величайшие этические ценности, вошедшие в сознание всего цивилизованного мира, созданы были нами в Палестине, а вне Палестины мы только записывали, разъясняли да ремонтировали старое, палестинское, или вовсе уходили обрабатывать чужие виноградники. Они узнают и шаг за шагом проследят, как на всем своем долгом пути сквозь строй галута еврейский народ повторял имя Палестины, словно заклинание против вражьей силы, сделал из нее щит национальной индивидуальности и само сохранение этой индивидуальности рисовал себе в виде возврата некогда в Палестину. Национальное воспитание неотделимо от Палестины, как слова Торы неотделимы от ее пергамента, огонь – от очага, и нельзя читать Писание, не видя пергамента, или греться у огня, не приблизившись к очагу. Атмосфера национального воспитания пропитана Палестиной, и в этой атмосфере наши поколения будут вырастать и будут затем приносить свои силы на работу для восстановления и обновления того, что было в Палестине. Эта Палестина ведь не исчезнет тогда с лица земли: она будет тут же, на географической карте, определенная и осязательная, и они будут знать, что она заброшена и пустынна, а еврейский народ строит себе новый дом в другой стране, потому что султан не пускает… Вдумайтесь, и вы поймете, что это был бы за диссонанс. Если бы заселение Уганды можно было совершить залпом, сразу, то, конечно, за шумом массового переезда о диссонансе можно было бы и не вспоминать. Но при длительном постепенном процессе, требующем выдержки и вдумчивости, этот хронический диссонанс изо дня в день вносил бы разлад в общее настроение, ослаблял бы напряженность воли и работы; ибо невозможно, чтобы при таких условиях, когда внимание народа должно быть сосредоточено в течение десятилетий на систематическом восстановлении палестинского прошлого, у работников этого дела не возникал неотвязный вопрос: почему же не в Палестине? почему не уломали этого упрямого султана? или, может быть, еще и теперь не поздно?

Есть, конечно, многие, для которых все это «романтика». Они, пожалуй, согласятся, что процесс создания Judenstaat’a повысит национальное самоуглубление и что при этом слово «Палестина» будет часто склоняться, но отсюда еще не вытекает, по их мнению, ни диссонанс, ни разлад. Будут читать о Палестине, а работать в Уганде – ну, что же за беда? Мне знакомы такие взгляды, и на меня они всегда производят впечатление большого легкомыслия. «Социальное воспитание», то есть сумма впечатлений, воспринимаемых каждым индивидуумом из данной среды, есть могущественный исторический фактор; каждый из элементов этого социального воспитания впитывается в сознании масс как нечто неискоренимое и становится для них как бы стихийным гипнозом, «психологией толпы». Вообще легкомысленно думать, что народ, социальное воспитание которого в течение 1800 лет укореняло в его психике связь с Палестиной, может освободиться от этой связи через два поколения только потому, что эти поколения читали немецкие и русские книги. Вся жизнь иначе бы шла на земле, если бы так легко улетучивались психические пережитки. Этого не бывает. Можно a priori поручиться за то, что химический анализ психики любого даже из наших ассимиляторов, будь возможен такой анализ, обнаружил бы и в ней сильные корешки этой связи с Палестиной, – конечно, заглушенные, придавленные посторонними налетами, ослабленные оторванностью от еврейской среды. Наследственность тысячелетий может быть искоренена только веками – и забывать об этом, ссылаясь на то, что я, Хаим или Мендель, никакой такой связи не чувствую, значит полагать в истолкование истории не массовые факторы, а свое обывательское настроение. Но тем более в процессе напряженной и сознательной национальной работы такой яркий элемент социального воспитания в духе народности, как Палестина, не может не вызвать массовой психической связи между национальным настроением и идеей Палестины. И если эта связь на практике будет хронически опровергаться, ибо дело, ведущееся, так сказать, во имя Палестины, будет создаваться на другой территории, то этот диссонанс явится вполне осязательной, вполне реальной помехой работе, раздваивая и понижая активное настроение.

Но любопытнее всего следующее. Вообразите на мгновение, что прошло 10 лет с того дня, как 7-й конгресс принял Уганду и там уже кое-что сделано, – и вдруг… султан согласен. Является великий визирь и докладывает, что падишах согласен. В этом нет ничего несбыточного: может вступить на престол новый султан или просто подействует пример Англии, которая нашла же выгодным для себя приютить Judenstaat… Как быть тогда? Брать или не брать? С одной стороны, жаль бросать начатое в Уганде: затратили деньги и усилия, а теперь все другим достанется. Но, с другой стороны, при таком казусе уже неизбежен целый взрыв исконной еврейской любви к Палестине – и против этого ничего не может иметь ни один территориалист, ибо тогда ведь это будет с дозволения начальства. Трудно не понять, что при наличности этого позволения уж наверное нельзя будет удерживать народную волю на Уганде и по-прежнему игнорировать Палестину. Кое-кто вспомнит тогда славные времена теории Nachtasyl’я и предложит, поплевав на руки, взять да учинить два государства, но могу безошибочно предсказать, что «этот номер не пройдет». Делать нечего: придется бросить начатое в Уганде и приняться за Палестину. Однако ежели через три года султан передумает и возьмет свое позволение обратно? Вещь, опять-таки, вполне возможная в турецком климате. Что тогда? Ясное дело, снова придется бросить Палестину и вернуться к Уганде. Но что как англичане тогда уже не захотят вторично отдать нам Уганду? В высшей степени, как видите, запутанное положение…

Впрочем, возможно и еще более запутанное положение. Нет никаких причин для того, чтобы примеру Англии никто не последовал. Напротив, если выгодно для англичан, то почему не выгодно для немцев, итальянцев, французов, бельгийцев или даже для русских? У всех у них, кажется, есть обширные пустыри под разными широтами: возни много, а заселить некем. Сплошь и рядом правительства зазывают переселенцев на такие земли, предлагая всякие вольности и льготы. Можно почти наверняка побиться об заклад, что если бы мы только приняли Уганду и начали в ней серьезно работать, к нам стали бы поступать и другие предложения. Не потому, чтобы мы были всюду особенно желанными гостями, а потому, что все-таки лучше заполнить пустырь хотя бы жидами, чем оставить его втуне. Как же быть, ежели на второй или третий год нам не то что прямо предложат, а дипломатически дадут понять, что не прочь были бы предоставить нам чартер на какую-нибудь Уганду-2. И если притом еще будет доподлинно известно, что эта вторая Уганда удобнее первой: климат, допустим, более умеренный, туземцы менее свирепые и к морю гораздо ближе? Случись такое событие, мы не имели бы решительно никакого основания и права отказаться от детального рассмотрения этого нового проекта. В самом деле: почему мы предпочли Уганду Палестине? Потому, что Уганда по сумме природных, политических и т.п. условий была признана более удобной и выгодной. Но вот перед нами третья территория, еще более удобная и выгодная. Правда, в Уганде-1 мы уже затратили два-три года усилий, но, может быть, преимущества Уганды-2 так велики, что гораздо выгоднее бросить начатое и взяться за новую страну, чем остаться при первой Уганде? Раз только допущен принцип выбора территории по сравнительной выгодности, тут уже нельзя останавливаться: сколько бы ни представлялось новых комбинаций, надо все их серьезно рассматривать и немедленно бросать одну, если другая настолько выгодна, что обещает покрыть даже издержки по первой и дать еврейскому народу еще более удобное и плодородное отечество. Раз мы взялись раздобыть себе родину приятную во всех отношениях, то уж прямой наш долг перед народом требует, чтобы мы выбрали самую что ни на есть приятную. Тут нельзя считаться с такими мелочами, как два, три или пять лет уже затраченной работы: ведь территория нам нужна не на срок, а навеки, а что такое пять лет в сравнении с вечностью? Если выбирать, то уж выбирать до конца. Я говорю это совершенно серьезно, потому что это прямой естественный вывод из основного абсурда – из нелепого положения народа, который «выбирает» себе родину в зависимости не от своего исторического тяготения, а от настроения богдыханов и дипломатов…

Так не ведут серьезного народного движения. Абдул-Гамид сегодня не согласен, а завтра может захотеть. Надо быть ослепленными, надо растерять всякое чутье и понимание хода и смысл истории, чтобы придать таким посторонним и совершенно случайным комбинациям значение решающего момента в стихийном народном движении, длящемся под разными формами почти двадцать столетий. Только в самом себе, в своих основных признаках и элементах может народное движение черпать себе направление и руководство. Путь нашего скитания, пройденный во имя Палестины, с первого шага до последнего полный культа Палестины, может завершиться только в Палестине. Свернуть с этого пути – значит выйти из исторической колеи, сбиться с дороги и заблудиться. Пока мы пассивно переживали историю, мы не ответственны за свои шаги и шли туда, куда нас толкала чужая воля, но с того мгновения, как мы начали новую эру самодеятельности, мы не можем больше руководиться чужими толчками – мы должны творить свою историю сами во всем и до конца, ибо нет и не может быть иного исхода.

Мне хочется ответить еще на два сомнения, которые, быть может, возникнут у читателя. Первое из них то, что в Уганде, как-никак, можно было бы сейчас приступить к «индустриализации», то есть немедленно дать заработок хоть небольшим группам еврейской бедноты, а в Палестине прежде придется «упрочить влияние» и только потом можно будет начать привлечение еврейских работников для промышленного оживления страны. Дело в том, что разница эта кажущаяся. «Влияние» предполагает те же приемы, какие нужны и для подъема промышленной жизни: закупку и обработку земли, учреждение ферм, колоний, мастерских, фабрик, торговых заведений и (последнее по месту, но не по важности) школ – сначала для еврейского, а потом, быть может, и для арабского населения. Для всего этого понадобятся еврейские рабочие руки сейчас же, как только начнется долгожданная реальная работа в Палестине. Конечно, благодаря тамошним политическим условиям придется вести эту работу не в таких размерах и не так быстро, как бы хотелось: кроме того, и работников придется привлекать не столько из диаспоры, сколько из коренного палестинского еврейства, но главное то, что попутно с ростом нашего влияния будет само собою расти и промышленное оживление Палестины, и нам вовсе не придется, покончив с первой задачей, начинать вторую с азов.

Другое сомнение – относительно того, можно ли вообще работать в Палестине при нынешних условиях, то есть гарантированы ли мы, что сделанное или приобретенное там не будет у нас по первому капризу отнято. Я полагаю, что устранить это сомнение вполне будет зависеть от нас. Раз у нас есть организация, то она должна добиться на первых порах хотя бы отмены иммиграционного запрета и предоставления нашему банку некоторых концессионных льгот. Это не так трудно: мы видим, что державам и посильнее Турции приходится, по настоянию извне, отменять запреты въезда иностранным евреям. Такие наши ходатайства в Константинополе всегда охотно поддержат Англия и Америка, которые ради собственной пользы будут рады открыть новое, хотя бы маленькое русло для еврейской эмиграции. Пусть это будет первым шагом к чартеру. Где нельзя получить конституцию сразу, там ее вырывают по частям… Но и до того нет никакого сомнения, что сидеть сложа руки не приходится. В Палестине трудно действовать, но трудно не значит нельзя. «Трудно» значит только то, что каждый шаг будет обставлен препятствиями, затруднениями, сетью формальностей: это все только замедлит наше дело, но не убьет его, и то, что будет нами приобретено или устроено с соблюдением всех формальностей, уже не может быть у нас отнято, тем более, что и теперь уже все операции совершаются на имя банка, обеспеченного покровительством Англии. Полагать, что у нас вдруг отнимут, например, земли, на которые у банка имеется законная купчая крепость, немыслимо: этого ни одна великая держава себе не позволит, не то что Турция, и британское правительство ради собственного престижа не потерпело бы такой обиды учреждению под английской фирмой. Столько же можно было возразить против пугающей многих в будущем опасности турецких погромов, если бы мне вообще не казалось странным и неуместным говорить о гарантиях. Гарантий вообще не может быть нигде – даже в Уганде. Чем мы «гарантированы», что Англия через десять лет не скажет нам «стоп», если, например, в Уганде будут найдены такие же золотые россыпи, как в Трансваале? Чем мы «гарантированы», что через пятнадцать лет другая держава не победит Англию и не отберет у нее Уганды, как отобрала Германия у Франции Эльзас. Все это вполне возможно, и все это снова напоминает и повторяет нам ту же заповедь: делайте сами свою историю, надейтесь на себя и не ждите никаких гарантий, ибо единственную гарантию нашего будущего можем дать себе только мы сами.

II. Работа в Палестине

Я не буду здесь говорить о той организованной работе в Палестине, которой начало, мы надеемся, положит ѴII конгресс. Тогда в Палестине начнутся закупки земли, будут командироваться туда особые агенты, учредятся бюро, устроятся фабрики и т. д. Все это – дело ѴII конгресса, то есть, вернее, дело нашей подготовки к ѴII конгрессу. Если мы хотим, чтобы реальная работа началась, мы создадим большие массы избирателей, которые этого желают, и пошлем в Базель делегатов, которые это постановят.

Но теперь я хочу говорить не о работе конгресса, а о работе отдельных личностей. Вообще, я далеко не стою за то, чтобы право на участие в движении принадлежало только тем, которые пламенно и беззаветно преданы: напротив, всегда найдется дело и для «тепловатых». Но здесь я пишу для отборных из отборных, для тех, которые готовы на все страдания, на все опасности и жертвы. Нас укоряли долго за то, что наше движение будто еще не освящено ни одним мученичеством. Однажды в Берне, было собрание, в котором противники сионизма повторили этот укор и гордились перед нами количеством своих страдальцев. Тогда поэт-сионист Бертольд Фейвел рассказал этим противникам повесть, полную без конца мук и лишений, героизма и самопожертвования, и наши противники слушали его, затаив дыхание, забывая шевельнуться. Это была история билуйцев. Надо повторить эту историю, и настала пора создать новое Билу[13].

Не будь политического сионизма, не было бы ни смысла, ни нужды в новых билуйцах. Но для того, чтобы политический сионизм завоевал евреям Палестину, евреи должны полить ее своим потом. Так поступают все культурные народы, когда хотят укрепиться на данной территории: они наводняют ее своими работниками. То же сделаем теперь и мы, если отборные нашей молодежи не побоятся труда и лишений ради Палестины и возрождения. Что не побоятся, видно уже и сейчас: поход сам собою начался, из разных мест доходят слухи о группах молодежи, собирающихся или уехавших в Палестину. Это не туристы, а бедняки: они едут оживить нашу землю работой. Одни там устроятся, другие, промаявшись несколько лет, вернутся назад, – но за эти несколько лет они сделают свое дело, отбудут свою народную военную повинность.

Это – военная повинность. Много веков уже не было у еврейского народа собственных солдат, теперь им подошло время. Кто идет в солдаты в военное время, тот, если любит родину, не задает вопросов, будет ли ему в походе сытно и тепло. У нас тоже военное время, и пусть наши ратники будут готовы на тяжелый труд, и на голод и холод. Тем более, что найдутся такие, которым нечего терять; а надрываться под тяжестью и молоть зубами черствый хлеб все таки лучше в Палестине, чем где бы то ни было. Но я верю, что мы найдем не только таких, кому нечего терять. Пойдут и из уютных домов, ускользнут и от прибыльной карьеры, найдутся и девушки, и тоже не побоятся. Да и чего бояться? Разве сотни еврейской студенческой молодежи не голодают и не зябнут по разным чердакам университетской Европы? И разве телесный труд и чистый воздух поля не нужны нам, малокровным, тонконогим, узкогрудым? Многие вернутся назад бодрыми, сильными, здоровыми, какими никогда не бывали. И ничего, что вернутся назад: они принѳсут с собою любовь к Палестине и привьют ее другим, а сами, когда настанет день, снова появятся там, на местах своей юношеской работы; ибо невозможно, чтобы тот человек, который посеял зерна, не пришел ко дню жатвы. Пусть только будет у нас закон: три года молодости каждый из нас должен отдать на «военную службу» еврейскому народу в Палестине.

Что там делать – это выяснится не мною. Будут созданы справочные и организационные бюро, завяжется обильная и систематическая переписка с палестинским еврейством, которая принесет нашему делу двойную пользу. Чем больше внимания с нашей стороны увидит тамошняя молодежь, чем яснее почувствует она единство между собою и нами, тем громче заговорит в ней и национальное, и человеческое самосознание, стремление к просвещению и самодеятельности. Мы же, благодаря этой переписке, незаметно и почти без труда накопим очень ценный статистический материал. Мы получим сведения о настроении тамошнего населения, об отношениях между отдельными его слоями, между евреями и неевреями, об умственном развитии, о грамотности; узнаем, на что они надеются, чего хотят, в чем нуждаются, довольны ли своими школами и чем в них, собственно, недовольны, как относятся к нашему движению, что читают; мы, наконец, приобретем там в разных пунктах знакомства, так что переселяющиеся туда будут знать, к кому на месте обращаться, и вообще будут являться туда уже с некоторым знанием страны и среды. Выяснятся все подробности, о которых я теперь мог бы говорить только в общих чертах. Надо ехать туда, а работа найдется; но это будет работа тяжелая и скупая, и надо быть готовыми на все.

Мне теперь ясно только то, что вся эта работа потечет по двум главным руслам, сообразно двум основным задачам. Первая из них – создать в Палестине местное национально активное поколение, самостоятельное, сплоченное и культурное. Это, собственно, важнее всего; но велика и другая задача – добиться, чтобы все, строящееся в Палестине для еврейских целей, строилось еврейскими руками. В Палестине грозит повториться обычная история: еврей вкладывает ум, а физический труд приносят другие, и понятие «еврей» сливается с понятием «эксплуататор». Надо идти отдавать самих себя под ярмо этой эксплуатации, чтобы еврейские виноградники и поля возделывались еврейским, а не арабским трудом. Если мы верим, что ядром нации является ее рабочий, мы не можем допустить, чтобы у еврейского народа в Палестине не было этого ядра. В XII книжке нашего журнала (1904 г.), в статье г-на Усышкина, вы найдете подробные сведения об этой стороне будущей работы – суровой и тяжелой работы за ничтожную плату. Но и такой работы хватит не больше, как на девять или десять месяцев в году. В августе и сентябре, когда полевых занятий нет, придется перебиваться как-нибудь иначе, и тут, несомненно, случится недоедать. Но за это время, кочуя в поисках заработка, вы ознакомитесь с краем, а это очень важно. Посмотрите, в чем одно из главных преимуществ японцев: они раньше изучили через своих эмиссаров решительно все – все мелочи топографии, состав населения, разные языки, обычаи и настроения того края, с которым теперь им пришлось иметь дело. Это важно не только для грубой физической войны: в культурном завоевании, которое предстоит нам, победа останется за тем, кто приобретет больше влияния в крае, а получить влияние – значит раньше до тонкости изучить все стороны характера страны и населения.

Но высшей и важнейшей из наших задач в Палестине будет первая: добиться, чтобы тамошнее наше население из невежественного, экономически зависимого, разрозненного и малосознательного – стало просвещенным, приобрело трудовую самостоятельность и объединилось прочным национальным самосознанием. Тогда оно среди малокультурных остальных групп местного населения получит первенство и силу.

Отсюда вытекает сущность основной нашей миссии в Палестине: учить. Мы должны заполнить и переполнить, за самую ничтожную плату, все города, деревни и закоулки Палестины, где только есть евреи, молодыми и толковыми учителями и учительницами. Надо фактически ввести у тамошних евреев всеобщее обязательное обучение, которое всегда было и будет главным условием национальной непобедимости. Кто только чувствует себя годным к учительству, девушки и юноши, пусть готовятся к этому виду нашей военной службы: надо овладеть хорошо еврейским языком, изучить фребелевские руководства, разработать нормальную программу начального школьного образования в национальном и общечеловеческом духе. Надо насытить и пресытить еврейскую Палестину школами: если невежественное гетто будет сначала чуждаться наших учителей, надо усилить предложение, чтобы вызвать наружу существующий, но искусственно подавленный спрос на школы; надо довести предложение учительского труда до такой степени, чтобы школа проникла во все поры населения, чтобы наконец действительно не стало школьников для новых школ. Надо идти напролом, очертя голову, как азиаты на приступ, как саранча на огонь: принести в жертву без всякой жалости первые ряды, чтобы через тысячи неудач все-таки дойти до нашей цели и дать Палестине через несколько лет сильное, культурное, сознательное, образцово сплоченное молодое еврейство, которое сыграет тогда для политического сионизма роль отборного передового отряда – уже внутри той самой крепости, которую мы задумали взять правильной планомерной осадой.

Идите в Палестину и не шумите об этом: не твердите об успехах, когда будут успехи, не кричите о планах. Но о самой стране, о ее покинутой и родной красоте говорите евреям горячо и много, чтобы они вспомнили. Если многим из вас после трех лет «военной службы» придется вернуться назад, пусть они заразят окружающих своей любовью, пусть рассказывают о Палестине умирающим старикам и малым детям в колыбели. Пусть не останется того еврея и того дня, когда бы этот еврей не слышал о Палестине и не думал о Палестине. Тогда вы получите громадные результаты. Вы увидите, как еврейские толстосумы поплывут в Палестину искать той наживы, за которой они до сих пор гнались по чужим землям. Пусть. Это нужно. Вы увидите, как наша ассимилированная молодежь, те агрономы и техники, что теперь, окончив курс, разбредаются для практического усовершенствования Бог знает куда, постучатся за практикой у ворот Палестины. Вы увидите, как туда нахлынут евреи-туристы, просто посмотреть, как Швейцарию, или провести лето, как на курортах Ривьеры, и даже свадебные путешествия буржуазных еврейских парочек изменят Венеции для Яффы. Пусть, это все нужно. Каждая песчинка золотой пыли, которую оставят на том берегу эти сытые люди, будет увеличивать оживление края, призывать новые рабочие руки, усиливать и укреплять ваше влияние. Так вы снова свяжете и сродните две разрубленные, вечно друг о друге тоскующие доли одного живого целого: дом Иакова, и землю Израиля.

«В дорогу, дом Иакова! И мы пошли».

* Статьи планируются к публикации в четвертом томе «Полного собрания сочинений» Владимира (Зеэва) Жаботинского, который готовится к выходу в свет осенью этого года. Редакция благодарит за предоставленные материалы инициатора, составителя и главного редактора издания Феликса Дектора.

[1] «Еврейская жизнь», № 2, февраль, 1904; № 1, январь, 1905

[2] Территориалист – здесь: сторонник создания автономного поселения на любой территории с еврейским большинством.

[3] Прибежище на ночь, ночной приют; ночлежка (нем.).

[4] При прочих равных [условиях] (лат.).

[5] Гонения на евреев (нем.; термин М. Нордау).

[6] Делайте сами свою историю (идиш).

[7] Здесь: в крупных размерах (фр.).

[8] Национальное решение (иврит).

[9] Априори, независимо от предыдущего опыта (лат.).

[10] Гиблая, мертвая земля (идиш).

[11] Любопытно, что одной энергии Иордана достаточно для электрического освещения всей Палестины. (Примечание Жаботинского).

[12] Еврейское государство (нем.).

[13] Би́лу – организация еврейской молодежи в России, аббревиатура из начальных букв слов библейского стиха «Бет Яаков леху ве-нелха» («Дом Иакова! Вставайте и пойдем!», Шмот. 2:5), послужившего призывом к переселению в Эрец-Исраэль.

Билу возникла в 1882 года как реакция на погромы 1881 года на юге России.

«Иерусалимский журнал» 2011, №37

Прошедший в Тегеране 16-й саммит Движения неприсоединения (ДН) может послужить новым этапом на пути многих держав и народов к многополярной системе в динамично изменяющейся картине мира. Очень важно, что саммит международной организации, которая является второй по величине после Генеральной Ассамблеи ООН, состоялся в одном из центров реального сопротивления мировой гегемонии США, претендующим на один из будущих мультиполитических полюсов Евразии. Визиты высокопоставленных гостей в страну, вокруг которой США нагнетают недружелюбную атмосферу, также являются символическим жестом, в том числе со стороны тех государств, которые формально числятся союзниками Вашингтона, но хотели бы избавиться от довлеющего гнета отношений клиентела-патрон и создать новый режим взаимоотношений, основанный на сбалансированном и справедливом подходе.

Весьма показательным является то, что именно ДН являлось прекурсором многополярности в XX в., идея которого была подхвачена Китаем с их доктриной duojihua и пятиполюсного мира, а позже Россией, Венесуэлой и другими странами.

Само движение официально было создано 25 государствами на Белградской конференции в сентябре 1961 г. Его созданию предшествовали Бандунгская конференция 1955 г. и трёхсторонние консультации Иосипа Броз Тито, Гамаля Абдель Насера и Джавахарлала Неру в 1956 г. Основной принцип - это неучастие в военных блоках (под которыми на момент основания организации подразумевались, прежде всего — НАТО и Варшавский договор, а также Багдадский пакт, СЕАТО, АНЗЮС и т. п.), борьба против империализма и колониализма, за права угнетенных народов, что не менее актуально и в настоящий момент. Если ранее лидерам стран этой организации удавалось лавировать между СССР и США, получая определенные политические и экономические преференции, сейчас эта структура может послужить мощной опорой для международной стратегии, направленной на установление полицентричного мироустройства, на что было указано в совместной декларации Россия и Китая, а также в различных исследованиях.

Что касается Ирана, то из-за вовлеченности в конфликт с Ираком, эта страна длительное время не могла активно участвовать в проектировании региональной и мировой политики. Осознавая, что Иран может являться серьезным центром влияния на Ближнем и Среднем Востоке, США намеренно поддерживали режим Саддама Хусейна и своих партнеров – Саудовскую Аравию. Окончание войны, а позднее ослабление и демонтаж светского баасистского иракского государства значительно способствовало включенности Ирана в мировую повестку, связанную с политической альтернативой.

Бывший президент Ирана и ученый Мохаммад Хатами более 10 лет назад предложил концепцию «Диалога цивилизаций», призывавшую к обсуждению и пересмотру основ ориентированного на Запад и либерального мирового порядка, которая была единогласна принята на голосовании ООН в качестве символа 2001 г. Парадоксально, что именно в этом году США начали глобальную войну с терроризмом, ставшей продолжением логики Нового Мирового Порядка, объявленной еще около 10 лет до этого.

Многополярность в повестке саммита ДН

На данном саммите верховный духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи также обратился к теме многополярности. В частности, он отметил и необходимость реформирования ООН, и навязывание Западом своих программ в одностороннем порядке, что подрывает принципы демократии, и деструктивную работу монополизированных СМИ, и проблемы ОМП, предложив концепцию «Ближний Восток без ядерного оружия», которая, конечно же, в первую очерердь, подразумевает Израиль, являющийся изгоем в этом вопросе, и необходимость повышения «политической производительности в мировом управлении».

На повестке дня были также серьезные проблемы региона, связанные с палестинским народом и кризисом в Сирии. Духовный лидер Ирана на встрече с премьер-министром Сирии в кулуарах саммита заявил о необходимости разоблачения и широкого освещения заговора Запада против Сирии. Единодушное согласие представителей стран-членов Движения неприсоденения о необходимости немедленного прекращения блокады Кубы также можно считать важным решением. Другая, не менее актуальная тема – это терроризм. Хотя под этим явлением обычно считают деятельность радикальных группировок, которые пытаются достичь политических целей с помощью организованного насилия, ряд стран также его практикует. Исторически террор появился именно как инструмент осуществления государственного контроля и подавления своих граждан в революционной Франции. Вместе с идеями рационализма и просвещения он нашел благодатную почву в США, где вместе с идеей мессианства и богоизбранничества был институциализирован местными элитами. Результаты политики государственного терроризма США можно увидеть повсюду, где Вашингтону удавалось достичь силового превосходства или найти исполнителей. В том же Иране после победы Исламской революции это были группы контрас, поддерживаемые ЦРУ, сегодня же это сепаратисты и террористы типа «Джандалла», «Народные моджахеды Ирана и «Национальный совет сопротивления Ирана». Собственно, события, происходящие в Сирии, показывают, насколько глубоко терроризм может поражать государственные системы и лицемерно истолковываться «демократическим» Западом.

Конечно же, подобная площадка, которую представляет саммит ДН, это не только политические доклады, повествующие о необходимости высокой морали и справедливости, а также критика неоимпериализма. Это еще и мощнейший пул (pool), где встречаются лидеры и высокопоставленные чиновники государств со всех континентов, что является хорошей возможностью для достижения договоренностей, обсуждения перспектив совместных проектов и снижения возможных трений в дипломатических отношениях.

Что говорили противники?

Что касается противников, как саммита, так и ДН в целом, ими являются США и их сателлиты, ведь вопросы империализма и колониализма никуда не исчезли, но лишь приобрели другой формат и название. Глобализация, мировое лидерство США, многосторонность - всего лишь новые ярлыки для внешней политики США, реализаторами которой являются Всемирный банк, ВТО, транснациональные корпорации и другие наднациональные структуры, также как и послушные партнеры Вашингтона, формально имеющие государственный суверенитет. Поэтому ряд СМИ, которые связаны с политическим истэблишментом Белого дома, встретили проведение этого саммита с явным неодобрением.

Практически все СМИ Запада, являющиеся рупорами США и Израиля, писали о чем угодно, только не о самом Тегеранском саммите. Например, пресса освещала вопросы, связанные с болезнью лидера местной оппозиции Хосейна Мусави, отметила увеличение вдвое центрифуг в атомной промышленности Ирана и визит Генерального секретаря ООН, при этом отметив, что он подверг жесткой критике отрицание иранскимим властями Холокоста. И вряд ли объективной можно назвать краткий репортаж, связанный с саммитом Движения, в котором говорится исключительно о том, что правительство Ирана тщательно контролировало и фильтровало информацию, связанную с мероприятием.

Если же в печати и появлалась информация о Тегеранском саммите, то она носила довольно негативный характер, явно преуменьшающий значение данного события в международной жизни. Например влиятельная международная сеть глобалистов со штаб квартирой США - Совет по международным отношениям (CFR) отреагировала на саммит в крайне негативном ключе, разразившись критическими публикациями. Президент CFR Ричард Хаас дал интервью где он комментировал позицию Израиля и США по иранскому вопросу и выразил обеспокоенность, что Египет может координировать свою политику с Ираном, одновременно консолидируя процессы внутри своей страны, и сожалел, что Пан Ги Мун и индийский премьер-министр посетили Тегеран. Впрочем, как и многие другие западные политики, Ричард Хаас считает, что время ДН закончилось после падения Берлинской стены в 1989 г. И это понятно, т.к. саммит ДН в Тегеране довольно сильно напугал США и западные государства, крайне не заинтересованные в появлении новой политической силы, которая может стать началом конца нынешнего однополярного мира.

Не менее показательным является «своевременный» доклад МАГАТЭ по ядерной программе Ирана, который тут же прокомментировали международные сети западных СМИ. Сам доклад и его интерпретации содержали такие термины, как «значительные затруднения», «увеличение возможностей Ирана», «подземные сооружения» и пр. При этом комментаторы заметили, что это был последний доклад по этому вопросу, подготовленный МАГАТЭ до президентских выборов в США. Вероятно, это была определенная точка над «и», поставленная для акцентирования некой угрозы и дальнейших политических манипуляций.

***

Возвращаясь к Тегеранскому саммиту, можно упомянуть, что следующее мероприятие пройдет в Венесуэле, которая является одним из флагманов сопротивления неолиберализму и установления многополярности в Латинской Америке. Хоть предвыборная кампания в этой стране проходит в условиях напряженности и провокаций, пока у Уго Чавеса есть все шансы выйти победителем в президентских выборах, поэтому следующий саммит может являться очередной важной вехой в истории Движения.

Следует отметит, что на недавнем саммите АТЭС во Владивостоке многие идеи, поднятые на саммите ДН в Тегеране, получили свое дальнейшее развитие. Владивостокский форум лидеров АТЭС стал очередным чувствительным ударом по гегемонии США, объявивших, что их стратегия XXI века будет связана с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Так что можно сказать, что идеи Тегеранского саммита нашли свое отражение на саммите в России, среди его участников, которые также, как и Иран, стремятся к созданию полицентричного мироустройства, с диалогом культур и народов, сохранением традиций и широкого распространения мировоззрения, основанного на справедливости.

Леонид Савин, главный редактор журнала "Геополитика", эксперт Центра консервативных исследований Социологического факультета МГУ

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 13 сентября 2012 > № 643080

Первая группа мигрантов, которые прибыли на лодках из Индонезии и хотят получить статус беженцев, готовится к отправке в иммиграционный центр за пределами Австралии, в островное государство Науру.

Это первая группа мигрантов, будет отправлена на самолете с острова Кристмас, где сейчас находится основной центр по проверке мигрантов, прибывающих без виз и решений организации беженцев ООН (UNHCR). Решение парламента открыть вновь оффшорный центры в Науру и в Папуа Новой Гвинее является попыткой остановить поток лодок с мигрантами, прибывающих в Австралию через Индонезию. В этом году страна испытывает рекордное количество мигрантов, которые стремятся получить статус беженцев. С начала 2012 года на лодках прибыли уже около 10 тысяч человек.

В настоящее время, беженцы, прибываемые на лодках, следуют из азиатских и африканских стран: Афганистан, Иран, Ирак, Алжир, Египет, Судан, Кыргызстан, Кувейт, Пакистан, Палестина, Сирия, Турция, Бангладеш,Шри-Ланка, Бирма. Мигранты добираются на самолетах до Индонезии, где обосновались незаконные перевозчики, которые контрабандным путом за большие деньги переправляют мигрантов на небольших лодках в воды Австралии. При этом, даже часто происходящие трагедии, около тысячи человек погибли на затонувших лодках, не останавливают поток мигрантов. Согласно международной конвенции о беженцах 1951 года, подписанной Австралией, прибывшие таким путем не считаются незаконными и рассматриваются иммиграционными властями.

11 сентября 2012 года акция протеста против выпуска созданного в США фильма "Невиновность мусульман", где пророк Мухаммед представлен в крайне неприглядном виде, произошла в Египте. Несколько тысяч человек окружили американское представительство, скандировали антиамериканские лозунги и сожгли перед посольством государственный флаг США.

12 сентября в ливийском городе Бенгази вооруженные люди, протестующие против фильма "Невиновность мусульман", обстреляли здание американского консульства из гранатометов, при этом погиб посол США в Ливии и трое сотрудников дипломатического представительства.

Информация о фильме появилась 11 сентября, фрагменты его были размещены в открытом доступе в интернете. В киноленте неприглядном свете представлялись некоторые эпизоды из жизнеописания пророка Мухаммеда, само изображение которого запрещенного по нормам ислама. Активное участие в создании кинокартины принимал американский пастор из штата Флорида Терри Джонс, ставший скандально известным после нескольких публичных акций сжигания Корана.

Ниже приводится информация об акциях в исламском мире, спровоцированных антиисламскими фильмами, публикациями или высказываниями на Западе.

В феврале 2012 года после сожжения американскими военными нескольких копий Корана на военной базе в уезде Баграм провинции Парван (Афганистан) по стране прокатились демонстрации протеста. Сотни демонстрантов в столице Афганистана Кабуле били витрины торговых лавок и вышибали стекла из припаркованных в центре города автомобилей. Выступления также проходили около военной базы "Феникс" в восточной части города. Демонстранты ломали и жгли полицейские будки и кабинки дорожной полиции, швыряли камни в иностранных военных и пытались прорваться к американской дипмиссии.

По данным афганских информагентств, демонстрации протеста против сожжения копий Корана проходили также в городах Джелалабад, административном центре провинции Нангархар, и Герат - одноименном центре другой провинции.

В ночь на 2 ноября 2011 года неизвестные совершили поджог редакции французского сатирического журнала "Шарли-Эбдо", редактором последнего выпуска которого был объявлен пророк Мухаммед. Причиной возгорания стала бутылка с горючей смесью, которую бросили в здание.

Сатирическое издание 2 ноября должно было быть посвящено ситуации в Тунисе и Ливии и выйти под названием "Шариат-Эбдо". Редактором номера был объявлен пророк Мухаммед. Поводом к созданию спецвыпуска журнала послужила победа на парламентских выборах в Тунисе исламистской партии "Эн-Нахда" и заявлений Переходного национального совета Ливии о возможном введении в стране законов шариата.

Помимо пожара в редакции, сетевая версия журнала подверглась атаке хакеров, которые на сайте "Шарли-Эбдо" разместили фотографию священного для мусульман города Мекки и текст на английском языке, который начинался изречением: "Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед - пророк его".

В 2007 году главный редактор "Шарли-Эбдо" Филипп Валь оказался в суде после того, как журнал опубликовал карикатуры на пророка Мухаммеда, но был оправдан.

20 марта 2011 года американский пастор из штата Флорида Терри Джонс в присутствии примерно 50 человек сжег копию Корана в одной из церквей во Флориде, спровоцировав беспорядки в Афганистане, во время которых погибли более 100 человек. Первого апреля разъяренная толпа напала на офис ООН в Мазари-Шарифе. Среди погибших - десять сотрудников международной организации.

В апреле 2012 года Терри Джонс вновь провел публичную церемонию сжигания копий Корана. Протестантский пастор в окружении 20 собравшихся сторонников церемониально сжег копии Корана у своей церкви в городе Гейнсвилл. Во время акции пастор потребовал освободить из-под стражи священника Юсефа Надархани (Youcef Nadarkhani), который приговорен в Иране к смертной казни.

Видеоролик с сожжением копий Корана был опубликован на YouTube группой сторонников пастора.

В конце марта 2008 года в интернете был размещен 17-минутный фильм "Фитна" нидерландского политика Хеерта Вилдерса, вызвавший негативную реакцию в мусульманском мире. В картине демонстририровались документальные кадры терактов 11 сентября 2001 года в США и звучали вырванных из контекста цитаты из Корана с письменным переводом на английский и голландский языки, где содержались призывы "сжигать в огне неверных" и "отрубать им головы".

В последнем кадре фильма демонстрировалась напечатанная ранее в датской газете карикатура на пророка Мухаммеда, где он изображен с бомбой на голове. В фильме фитиль бомбы догорает и раздается взрыв.

28 марта сотни мусульман Пакистана по всей стране вышли на демонстрации протеста.

31 марта в Индонезии несколько десятков членов экстремистской исламской организации "Хизб ут-Тахрир" провели демонстрацию протеста у заранее взятого под усиленную охрану посольства Нидерландов в Джакарте. Некоторые участники акции забрасывали на территорию представительства яйца и пластиковые бутыли с водой.

12 сентября 2006 года в Регенсбургском университете (Германия), выступая перед группой теологов и философов, папа Бенедикт XVI привел следующие слова императора Михаила II Палеолога: "...Покажи мне, что нового принес Мухаммед, и ты найдешь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал". Это высказывание было растиражировано СМИ и спровоцировало возмущение в исламском мире.

Палестинское движение ХАМАС вывело на улицу своих сторонников в знак протеста против оскорбительной речи. На Западном берегу реки Иордан были сожжены и разгромлены три католических храма. Иракские мусульмане сожгли чучело Бенедикта XVI и флаги - итальянский, германский, американский и израильский. В Сомали была расстреляна итальянская католическая монахиня, которая трудилась в детском госпитале.

В сентябре 2005 года в датской газете Jyllands Posten были напечатаны карикатуры пророка Мухаммеда, вызвавшие недовольство мусульман во всем мире, а затем перепечатаны рядом других европейских изданий. Художник-карикатурист Курт Вестергаард изобразил пророка Мухаммеда с тюрбаном в виде бомбы. Появление карикатур вызвало международный скандал. Главный редактор газеты France Soir, также опубликовавшей их, был уволен.

В нескольких мусульманских странах посольства Дании подверглись нападениям. В конфликтах, связанных с публикацией карикатур, погибли около 50 человек. В Дании с момента выхода карикатур было предотвращено несколько терактов. На самого автора рисунков несколько раз были совершены покушения.

В мае 2005 года публикация в еженедельнике "Ньюсуик" информации об осквернении Корана во время допроса заключенных-мусульман на военной базе США в Гуантанамо привела к вспышке антиамериканских настроений в Пакистане, Афганистане и ряде других исламских стран.

Группа в составе 300 духовных исламских лидеров в афганской провинции Бадахшан выступила с угрозой начать священную войну - "джихад" против США, если в течение трех суток администрация Джорджа Буша не передаст для суда в мусульманскую страну военных следователей, допустивших осквернение Корана во время допросов в Гуантанамо. С требованием к США выдать виновных в осквернении Корана в воскресенье выступили также религиозные деятели афганской провинции Кундуз.

Американские военные власти оспаривали достоверность опубликованного "Ньюсуиком" 9 мая материала и заявляли, что утверждения о надругательстве над Кораном не соответствуют действительности.

Глава МИД РФ Сергей Лавров в среду примет участие во встрече глав внешнеполитических ведомств государств-участников Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), посвященной 20-летию этого форума, говорится в комментарии департамента информации и печати МИД России.

"В режиме свободной дискуссии министры обсудят состояние и перспективы работы СВМДА, модальности дальнейшего развития этого диалогового процесса. Состоится обмен мнениями по таким актуальным темам, как положение на Ближнем Востоке и в Северной Африке, ситуация в Афганистане и вокруг Ирана, нераспространение ОМУ, противодействие терроризму, наркотрафику и другим видам оргпреступности, расширение экономического сотрудничества. Результаты дискуссии будут отражены в итоговой декларации", - говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте российского внешнеполитического ведомства.

"На полях" мероприятия планируются двусторонние встречи, уточнили в МИД РФ.

В департаменте информации и печати отметили, что СВМДА утвердилось в качестве полезного диалогового механизма по вопросам обеспечения мира, стабильности и укрепления доверия в целях совершенствования архитектуры безопасности и сотрудничества в Азии.

"Россия рассматривает форум как востребованный элемент формирующейся в регионе системы многосторонних диалоговых партнерств в духе сетевой дипломатии и намерена вносить весомый вклад в деятельность СВМДА", - сообщили в МИД РФ.

СВМДА было создано по инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в целях продвижения диалога между участниками форума и выработки практических мер доверия в области политики, безопасности и экономики.

В СВМДА входят Азербайджан, Афганистан, Бахрейн, Вьетнам, Египет, Индия, Ирак, Иран, Израиль, Иордания, Казахстан, Камбоджа, Китай, Киргизия, Монголия, ОАЭ, Палестина, Пакистан, Россия, Таджикистан, Таиланд, Турция, Узбекистан, Республика Корея. Статус наблюдателя имеют США, Япония, Украина, Индонезия, Малайзия, Катар, Бангладеш, Филиппины, а также ООН, ЛАГ и ОБСЕ.

Израильская военная авиация минувшей ночью нанесла удары по целям в секторе Газа, сообщает в понедельник пресс-служба Армии обороны Израиля.

По информации палестинской стороны, четыре палестинца, в том числе ребенок, получили ранения.

Представитель армейской пресс-службы Анна Уколова сообщила в своем микроблоге Твиттер, что авиаудары являются "реакцией на ракетный обстрел южной территории Израиля".

Точечные удары были нанесены по двум тоннелям контрабандистов на палестино-египетской границе. Несколькими часами позже израильские ВВС разбомбили тренировочный лагерь, принадлежавший боевикам из группировки "Исламский джихад".

Внезапный и немотивированный разрыв Канадой дипломатических отношений с Ираном, как и следовало ожидать, получил полное одобрение Израиля. Президент Израиля Шимон Перес выразил Оттаве свою глубокую признательность: «Канада вновь доказала, что для нее принципы важнее интересов, и необходимо проводить политику, отражающую не только интересы государства, но и общечеловеческие принципы - причем с явным приматом этих принципов». Беньямин Нетаньяху вообще назвал данное решение примером ясной и недвусмысленной политики для всего мира. Что же касается остального мира – то шаг Канады вверг всех в некоторое даже недоумение.

Впрочем, достаточно обоснованное. Внешняя политика нынешнего канадского премьера Стивена Харпера не то что в мире, она и внутри страны вызывает недоумение. Злые языки утверждают, что причиной тому является то обстоятельство, что Харпер до своего избрания премьер-министром ни разу не был за границей, и смутно представлял себе, какую международную реакцию может вызвать тот или иной его шаг. Гневно отметая эту критику, сотоварищи Харпера по разуму и консервативной партии неоднократно заявляли, что их внешняя политика основывается на принципах, а не каких-то там интересах и поисках популярности.

Здесь надо полностью согласиться. Чего-чего, а принципиальности вопреки здравому смыслу Оттаве в последние годы хватает, что прекрасно продемонстрировала история с выставлением Канадой своей кандидатуры в непостоянные члены Совбеза ООН. Против членства Оттавы дружно проголосовали африканские и мусульманские страны, Индия, Китай и Россия. Причем у всех голосовавших против – оснований было более чем предостаточно. Незадолго до выдвижения Канады правительство Харпера нарушило свои обязательства в Африке и переключилось на Латинскую Америку. В отношении России члены кабинета консерваторов постоянно заявляют, что Москва, ни много ни мало – «угрожает канадскому суверенитету в Арктике».

Еще интереснее получилось с Китаем. На конференции, организованной Университетом Альберты, Харпер предложил Китаю помощь в снабжении энергией, намекнул на хорошую конкурентоспособность канадских портов в Принс-Руперте и Ванкувере и оптимистично сообщил, что «канадские ворота для китайских бизнесменов открыты настежь». Но – опять принципы попутали. Эти заявления были сделаны уже после того, как Канада громогласно (другое слово подобрать трудно), поддержала присуждение в 2010 году нобелевской премии мира китайскому диссиденту Лю Сяобо, приговоренному на родине к длительному заключению за "свержение социалистического строя". Как на эту поддержку отреагировал Пекин – объяснять не надо. Так что щедрые предложения Канады были Китаем попросту проигнорированы.

В том же, что касается Ближнего Востока, принципы правительства Харпера приобрели совсем уж глобальный характер. Началось все с базы ВВС «Camp Mirage» в Объединенных Арабских Эмиратах. Предоставив эту базу для канадских транспортников, летающих в Афганистан, Дубай рассчитывал на благодарность Оттавы и попросил расширить маршруты авиакомпаний «Emirates» и «Etihad» в Канаду и увеличить число полетов. Но вмешались лоббисты канадской «Air Canada», заявившие, что дубайские авиалинии субсидируются государством, а следовательно – нарушаются принципы свободной конкуренции. Аргумент сработал, и Дубаю в просьбе было отказано. Эта принципиальность поразила правительство Эмиратов настолько, что оно даже отказало в посадке министру обороны Канады Питеру Маккею, министру по делам ветеранов Жан-Пьеру Блэкберну и начальнику штаба генералу Уо́лтеру Наты́нчику, когда те возвращались в Канаду после трехдневного визита в Афганистан.

Но надо отметить, что принципиальность консерваторов все больше приобретала односторонний характер, особенно на фоне действий предыдущего правительства. Так в период премьерства Пола Мартина, официальные представители Канады заявляли об «оккупации Израилем палестинских территорий». Причем, эти заявления подкреплялись вполне реальными действиями – в Канаде были изъяты все паспорта, в которых в качестве места рождения значился «Иерусалим, Израиль».

Официальные представители Канады заявляли, что Израиль несет обязательства перед палестинскими беженцами, выступали за право палестинцев на их собственное государство без предварительных условий. „Откровенно антиизраильским и враждебным“ назвал Тель-Авив и заявление Пьера Петтигрю, министра иностранных дел Канады в правительстве Мартина, сделанное им на страницах «Ottawa Citizen». Цель Канады, сказал Петтигрю, это «видение демократического и находящегося в безопасности Израиля, живущего рядом в мире и спокойствии с независимым, жизнеспособным, демократически и территориально-целостным Палестинским государством».

Сегодня принципиальность Стивена Харпера развернута на 180 градусов и носит откровенно произраильский и антииранский характер. Лишним подтверждением тому служит сотоявшийся в марте этого года визит израильского премьер-министра Беньямин Нетаньяху в Канаду. Нетаньяху "заскочил" (как он сам выразился) на встречу с канадским премьером Стивеном Харпером перед важным визитом в Белый Дом. Вовсе неудивительно, что данная встреча рассматривалась израильской стороной как стратегический шаг, призванный показать американскому президенту, что "время дипломатии в отношении Тегерана подошло к концу". Ведь месяцем ранее Харпер в своем интервью израильским СМИ выразил однозначную поддержку еврейскому государству, заявив, что Канада готова в любой момент оказать необходимую помощь в случае военного конфликта с Ираном.

Что ж, обещания, данные консерваторами накануне прошлогодних выборов израильскому лобби, – надо отрабатывать. Но здесь есть одно немаловажное обстоятельство: мало того, что „неуклонная принципиальность“ делает государство заложником этой самой „неуклонности“, она еще и предоставляет широкие возможности для манипулирования его руководством.

Заявление министра иностранных дел Канады Джона Бэрда о мотивах приостановки дипломатических отношений с Исламской Республикой не выдерживает никакой критики. „Канада рассматривает правительство Ирана как наиболее серьезную угрозу безопасности в современном мире. В этих условиях Канада больше не может сохранять дипломатическое присутствие в Иране“, „военная составляющая ядерной программы Исламской республики, оказание им помощи Сирии, враждебность по отношению к Израилю, опасения за безопасность канадских дипломатов» – это все несерьезно. Некоторым этим “мотивам” по десятку лет. Не они лежат в основе решения Оттавы.

Истинные причины такого шага – начало новой политической тактики фундаторов антииранской коалиции – Вашингтона, Лондона и Тель-Авива. Тегеранская конференция Движения неприсоединения убедительно показала, что если где и существует международная изоляция Ирана – так только в воображении иранофобов. Реальность, как это за ней и водится, оказалась мало того, что несколько иной, так и весьма неприятной для антииранской коалиции. Поэтому было принято решение о смене тактики. От разговоров о глобальной антииранской коалиции, оказавшейся, как бы это помягче выразиться, некоей политической абстракцией, перейти к точечным акциям в форме приостановки рядом государств дипломатических отношений с Исламской Республикой.

По меткому замечанию Гейдара Джемаля «Приступ истерии у канадского правительства просто является частным случаем большой истерики, охватившей весь западный мир и особенно обострившейся после Тегеранского саммита ДН» (см. Гейдар Джемаль: «Тегеранский саммит и истерия Запада», Иран.ру, 08.09.12г.). И в этом смысле абсолютно невменяемая и безвольная Канада – первая ласточка, за которой вполне вероятно последуют как государства Британского Содружества вроде Австралии и Новой Зеландии, так и европейские «младоНАТОвцы», вроде Польши, руководство которой также демонстрирует «несгибаемую принципиальность».

А вопрос о том, почему первой в реализации этой тактики стала именно Канада, имеет весьма незамысловатый ответ. Во второй половине октября в Канаде будет проходить международная встреча глав парламентов, на которой должен был присутствовать и выступать спикер иранского меджлиса Али Лариджани. Предоставлять ему, а в его лице – всей Исламской Республике, высокую международную трибуну, в планы вышеупомянутых государств-фундаторов совершенно не входит. Как показал Тегеранский саммит ДН, ничем хорошим для иранофобов выступления Ирана на международных конференциях не заканчивается.

Редакция Iran.ru

Президент США Барак Обама убежден в том, что Иерусалим - столица Израиля и должен ею оставаться, эта позиция американской администрации остается неизменной уже много лет, заявил журналистам президентского пула официальный представитель Белого дома Джей Карни.

Определение Иерусалима как "единой и неделимой" столицы Израиля, присутствовавшее в программе Демократической партии 2008 года, было изъято из нынешней программы, или, как ее еще называют, платформы. На демократов обрушились с критикой республиканцы и представители произраильского лобби. После этого, как сообщили СМИ, Обама настоял на возвращении формулировки в текст программы, что спровоцировало конфликт между делегатами прошедшего на этой неделе партийного съезда.

"Платформа отражает позицию президента. Иерусалим является и должен быть столицей Израиля. Это также вопрос политики США. Статус Иерусалима должен быть определен сторонами на переговорах в рамках всеобъемлющего мирного соглашения. Это та же позиция, которую отстаивали президент Буш и президент Клинтон", - сказал Карни журналистам на борту президентского самолета.

Расшифровку пресс-брифинга распространила пресс-служба Белого дома.

Официальный представитель Белого дома подчеркнул, что президент вовсе не хочет предвосхищать итоги переговоров.

"Не более, чем администрация США предвосхищала итог переговоров при Клинтоне и Буше. Это позиция американского правительства", - отметил он.

Карни подтвердил, что внесение изменений в итоговый текст платформы - личная инициатива Обамы.

"Как только он узнал, что формулировка не соответствует платформе 2008 года, он поручил своим сотрудникам изменить ее. Если бы он детально изучал текст, каждый его аспект и каждую страницу, он стал бы первым президентом в истории, который это сделал", - подчеркнул официальный представитель Белого дома.

Статус Иерусалима принято считать одной из стержневых проблем палестино-израильского урегулирования, решение которой должно быть найдено по итогам переговоров между сторонами конфликта. Такова и официальная позиция США. Накануне выборов и демократы, и республиканцы всячески демонстрируют свою лояльность по отношению к Израилю, надеясь снискать доверие американских евреев - важной части электората, к тому же способной оказать существенную финансовую поддержку кампании.

Значительная часть международного сообщества отказывается признавать Иерусалим, где расположены все органы власти Израиля, "единой и неделимой" столицей еврейского государства и относит восточную часть города, занятую израильтянами по итогам войны 1967 года и позднее аннексированную, к оккупированным палестинским территориям. Палестинцы хотят видеть Восточный Иерусалим, где живут около четверти миллиона арабов и почти 200 тысяч евреев, столицей собственного государства. Мария Табак.

Военные Египта заявили об уничтожении 32 "преступных элементов" в ходе операции, начатой после совершенного боевиками в начале августа нападения на египетских пограничников на севере Синайского полуострова, передает в субботу агентство Франс Пресс.

Кроме того, по словам официального представителя военного командования Египта Ахмеда Мохаммеда Али (Ahmad Mohammed Ali), в ходе начатой 7 августа операции военные задержали 38 человек, не являющихся гражданами Египта.

Военная операция на Синае началась после нападения группы экстремистов 5 августа на пост египетских пограничников на севере полуострова, в результате чего погибли 16 военнослужащих. По данным египетского МВД, в группу экстремистов, состоящую из 35 человек, входило несколько палестинцев, перебравшихся на Синай из сектора Газа.

Али также сообщил, что операция на Синае, ввод войск на который должен быть согласован с Израилем по условиям Кэмп-Дэвидского мирного договора 1979 года, полностью одобрен израильским руководством.

Палестина намерена обратиться 27 сентября в ООН для получения особого статуса "государства-нечлена", находящегося под оккупацией, заявил на пресс-конференции в Раммалахе на Западном берегу реки Иордан глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас.

"Мы хотим обратиться в ООН, чтобы признать нас как государство под оккупацией, согласно четвертой Женевской конвенции", - сказал палестинский руководитель.

Аббас отметил, что 133 государства-члены Генассамблеи ООН уже признают Палестину как государство со столицей в Восточном Иерусалиме, и Палестина имеет в этих странах свои посольства.

Однако Аббас подчеркнул существование давления со стороны многих стран, особенно США и ряда стран Западной Европы, которые не хотят, чтобы Палестина получила международное признание как государство.

"Мы стоим перед сложным выбором: или обратимся в ООН, зная, какие последствия будут приняты против нас, или не обратимся и потеряем Палестину", - подчеркнул лидер ПНА.

Махмуд Аббас в сентябре прошлого года подал заявку в Генеральную ассамблею ООН для получения полноправного членства в этой международной организации. Попытка палестинцев потерпела неудачу из-за разногласий в Совбезе ООН. Мнение членов Совбеза по этому вопросу разделилось, что привело к откладыванию этого вопроса. Палестинцы для получения статуса постоянного члена ООН должны были собрать минимум две трети голосов - девять из пятнадцати членов Совбеза ООН, но этого не удалось.

Субъектом международного права и постоянным наблюдателем-нечленом ООН в настоящий момент является Ватикан. Назар Альян.

Евросоюз держит на контроле ситуацию с беженцами из Сирии, обсуждая ее с властями соседних стран - Иордании, Ирака, Ливана и Турции, заявила в субботу глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон.

"Их (беженцев) число стремительно растет: сегодня насчитывается около 230 тысяч беженцев, которые перешли через границы, и мы (Еврокомиссия) объявили вчера о выделении дополнительно 50 миллионов евро для оказания гуманитарной помощи, которая пойдет на поддержку населения Сирии и тех, кто покинул территорию страны", - заявила Эштон по итогам неформального заседания в Никосии глав МИД 27 стран ЕС.

О решении ЕК выделить средства для оказания помощи сирийским беженцам объявила в пятницу в Брюсселе еврокомиссар по гуманитарной помощи Кристалина Георгиева. Средства, которые будут выделены сразу после одобрения решения ЕК Советом ЕС и Европарламентом, предназначены также для оказания гумпомощи более чем 200 тысячам сирийских беженцев в Иордании, Ливане, Турции и Ираке и находящимся на территории Сирии порядка 500 тысячам палестинских и 87 тысячам иракских беженцев.

Таким образом, общий объем помощи от ЕК возрастет до 119 миллионов евро, а общий размер поддержки от Евросоюза (с учетом взносов членов сообщества) - до 200 миллионов евро.

Сирийский конфликт между властями и вооруженной оппозицией, поддержка которой, по словам официального Дамаска, оказывается извне, длится с марта 2011 года, его жертвами стали, по данным представителей ООН, около 17 тысяч человек. За это время, по информации ООН, более 1,2 миллиона сирийцев были вынуждены покинуть свои дома. В соседних странах - Турции, Иордании, Ливане и Ираке - насчитывается уже 225 тысяч сирийских беженцев, и их число продолжает расти. Согласно данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), в Турции находятся больше 80 тысяч беженцев из Сирии, в Иордании - 72 тысячи, в Иране - 57 тысяч. Александр Шишло.

Москва встревожена обострением ситуации на Западном берегу реки Иордан и вокруг сектора Газа и призывает все стороны воздерживаться от проявления насилия, говорится в комментарии департамента информации и печати МИД России, опубликованном на сайте ведомства в четверг.

Как отмечается в документе, в августе - начале сентября на Западном берегу реки Иордан прокатилась инициированная радикальными представителями израильского поселенческого движения волна насилия против арабских жителей. Имели место нападения на палестинцев, включая предпринятую группой израильской молодежи в центре Иерусалима попытку линчевать арабского подростка, напомнили в МИД. А 4 сентября был совершен поджог на территории католического монастыря в Латруне. Также там были оставлены настенные надписи с оскорблениями в адрес христиан.

Кроме того, с территории сектора Газа на протяжении последнего времени неоднократно проводились запуски ракет по израильской территории. В свою очередь, ВВС Израиля в ночь на 6 сентября нанесли удар по сектору, в результате которого погибли 3 палестинца, отметили в МИД РФ.

"Считаем неприемлемыми эти проявления насилия, национальной и религиозной нетерпимости. Призываем стороны воздерживаться от любых шагов, ведущих к нагнетанию напряженности в отношениях друг с другом. В этой связи отмечаем, что руководство Израиля осудило недавние экстремистские акции против палестинцев. Необходимо пресекать все насильственные действия и предпринимать меры по формированию атмосферы доверия между палестинцами и израильтянами в целях скорейшего возобновления мирного процесса", - сказано в комментарии.

Число жертв крушения рыболовецкого судна, перевозившего более 100 нелегальных мигрантов и затонувшего в Эгейском море у побережья турецкого города Измир, возросло до 58 человек, сообщил в четверг журналистам вице-губернатор Ардахан Тотук.

Спасены 46 человек, в том числе капитан и его помощник.

На судне, затонувшем вблизи берега уезда Мендерес, находились мигранты из Ирака, Сирии, Палестины, в основном женщины и дети. Оно направлялось из Турции в Великобританию, передает телеканал NTV.

Правоохранительные органы задержали двоих турецких граждан по подозрению в организации нелегальной торговли людьми, сообщает телеканал CNN-Turk со ссылкой на источники в МВД.

«Зеленое» будущее Египта

Приведут ли «Братья-мусульмане» к большой войне на Ближнем Востоке

Резюме: Новый Египет намерен повернуться лицом на восток, и его новыми «главными друзьями» станут страны Персидского залива. Катар и Саудовская Аравия уже заявили о том, что готовы финансово поддержать молодую демократию.

Из всех стран, переживших «арабскую весну», самым большим разочарованием для Запада стал Египет, крупнейшее государство арабского мира. Вместо «парней с айфонами», среднего класса, вышедшего на Тахрир и свергнувшего Хосни Мубарака, 70% мест в парламенте получили бородачи, которые намерены строить исламистское государство. А события августа 2012 г., когда только что вступивший в должность президент Мухаммед Мурси перешел в атаку на военное руководство страны, показали, что компромиссные модели управления (коалиция исламских и неисламских сил), вероятнее всего, невозможны.

На фоне неспособности светских националистов решать экономические и социальные проблемы исламизация региона была неизбежна и в какой-то степени безальтернативна. По словам Алексея Малашенко, «в Европе религию отделяют от политики, а в мусульманских странах она испокон веку заточена на регулирование мирских дел. Пророк Мухаммед был прежде всего политиком, и прав Хомейни, когда говорил, что “лишить ислам политики – это кастрировать его”».

За более чем полвека независимости в арабских странах не сложились устойчивых национальных идентичностей. Так, по данным опросов, в 2001 г. лишь 8% жителей Египта называли себя «египтянами», а 81% – «мусульманами». В такой ситуации шариат решает одну из важных проблем – легитимность власти и универсальность права. Три четверти опрошенных считают, что «арабская весна» привела к демократизации. При этом демократию они понимают не как ультралиберальную общественную систему, сложившуюся на Западе, а именно как демократию в чистом виде – власть большинства, и право этого большинства выбрать приемлемую для него форму правления. А вот как раз к либерализму в западном его понимании значительная часть «освобожденных» египтян относится негативно. Так, лишь 50% верят, что будут лучше жить при рыночной экономике. Гораздо более популярно понятие «справедливости», которую может гарантировать не закон, а ислам.

Ряд западных аналитиков полагают, что исламизация Египта – не так уж плохо, страна просто следует по пути Турции, государственная модель которой сочетает исламизацию и модернизацию. Однако турецкая модель опирается на мощный средний класс, а турецкие исламисты – это выросшие в мусульманской среде бизнесмены, получившие отличное образование и нашедшие компромисс с армией. Арабские же исламисты – в большинстве своем малообразованные подпольщики и повстанцы с соответствующими установками и идеологией. Они опираются не на конструктивный средний класс, для которого ислам – это прогресс, а на деструктивную бедноту, которая видит в учении Пророка прежде всего справедливость.

Демократизация арабских стран без либерализации – политическая исламизация. В этой ситуации Египет вполне может стать неким цивилизационным полигоном для экспериментального поиска ответа на вопрос, может ли политический ислам сосуществовать с идеями социальной и экономической модернизации в государстве, не имеющем нефти. Однако, во-первых, отсутствует чистота эксперимента. В Египте есть мощные силы, готовые всеми способами – вплоть до развязывания гражданской войны – противостоять исламизации. А во-вторых, экспериментировать в 80-миллионной стране, являющейся одним из оплотов и без того шатающейся системы безопасности на Ближнем Востоке, крайне опасно. И в этой связи гораздо более актуален другой вопрос: сможет ли страна избежать новой революции и большой войны?

Военный либерализм

Внутриполитическую ситуацию в стране определяют четыре силы, условно сводимые в два блока: светский и исламистский. В первом находятся военные и либералы, а во втором – «Братья-мусульмане» и салафиты. Взаимоотношения внутри четверки и будут определять в обозримом будущем лицо нового Египта.

Либералы, безусловно, самый слабый компонент. Они фактически проиграли все, что можно, и превратились из субъекта в объект египетской политики. При этом поначалу их считали едва ли не главной силой постмубараковского Египта. Годами Запад тратил миллионы долларов на программы демократизации и обучение молодежи в надежде на создание среднего класса – и казалось, что настало время получать дивиденды. Однако затраты не оправдались – по мнению аналитиков, потому, что революция в Египте произошла слишком рано. Да, либералы стояли в первых рядах Тахрира, но им не хватило организации для того, чтобы поднять лежащую власть. Вместо того чтобы объединиться, партии «Аль-Гад», «Новый Вафд», «Свободная египетская партия», «Либеральные демократы», имевшие, в общем, одинаковые взгляды, цели и принципы, погрязли в выяснениях отношений, спорах о судьбе Мубарака и его сыновей, о легитимности нахождения у власти Высшего совета вооруженных сил (военной хунты). В итоге те, кто стоял под пулями на площади Тахрир и свергал «вечного» Хосни Мубарака, оказались перед двумя одинаково неприятными альтернативами: исламским или полицейским государством.

Хунта надеялась, что, выбирая из двух зол, большая часть либералов поддержит военных. Еще год назад имевшая колоссальную легитимность (во многом основанную на том, что армия сначала отказалась стрелять в протестующих, а потом попросту заняла их сторону), хунта ее очень быстро утратила. Прежде всего потому, что пыталась всеми силами удержать власть и оттянуть парламентские и президентские выборы. Генералов понять можно – по некоторым данным, при Мубараке они контролировали более трети экономики и расставаться с собственностью не собирались. Попытки населения напомнить о том, что в стране вроде как произошла демократическая революция, нещадно подавлялись. К концу января 2012 г. по распоряжению хунты 12 тыс. гражданских лиц предстали перед военно-полевыми судами, 8 тыс. получили сроки. Это не только деятели прежнего режима, но и множество блогеров и активистов, делавших революцию на Тахрире.

При этом военные при каждом удобном случае говорили о своих демократических взглядах и пытались откреститься от «годов тьмы» – правления Хосни Мубарака, хотя в тот период нынешние генералы были у власти и ответственны за все решения. Они пытаются обелить себя, персонифицируя зло в личности бывшего президента. Не случайно одновременно с вынесением приговоров Мубараку и бывшему министру внутренних дел Хабибу аль-Адли судья оправдал шестерых высокопоставленных сотрудников МВД, обвиняемых в расправе над протестующими, а до этого огласил оправдательные вердикты и в отношении других офицеров. Однако подобная стратегия не принесла плодов, и на сегодняшний день власть хунты держится лишь на штыках солдат и страхе либералов перед перспективой господства исламистов.

Ислам политический и радикальный

В отличие от хунты, у «Братьев-мусульман» нет проблем с поддержкой населения. К концу весны 2012 г. «Братья» (в Египте их именуют «Ихван» – сокращение от официального названия) были доминирующим игроком на политической сцене. Причина – не активное участие в революции (они не стояли на Тахрире), а то, что благодаря разветвленной сети ячеек на местах, которые в период Мубарака занимались в основном социальной работой с населением, они оказались самой организованной силой. На фоне продолжающегося хаоса в либеральном лагере «Братья» эффективно реализовали свое преимущество на парламентских выборах. «Ихван» получил чуть менее 50% мандатов и смог назначить либо своих членов, либо аффилированных с «Братьями» людей главами 14 из 19 парламентских комитетов.

Триумф исламистов многих напугал. Отчасти эти страхи оправданы – «Ихван» намеревается ввести в законодательство ряд спорных норм. В частности, по словам одного из лидеров «Братьев» Махмуда Хуссейна, «страна, где большинство являются мусульманами, должна управляться только приверженцем ислама». Однако «Братьев-мусульман» нельзя назвать радикальными исламистами.

«Ихванизм как политическая идеология базируется на определенной религиозной доктрине догматического и правового центризма и умеренности. Она предполагает восприятие мусульманской уммы не столько как общины истинно верующих, сколько как универсального исторического субъекта, объединяющего всех мусульман независимо от их внутренних религиозных разногласий, своего рода общемусульманской нации или некоего сверхнационального единства», – считает директор исследовательских программ Фонда Марджани Игорь Алексеев. Именно эта умеренность и позволила «Братьям» добиться успеха на выборах.

Настоящими же исламистами в западном понимании этого слова являются салафиты – самые радикальные участники внутренней «четверки». Фактически под салафитами подразумевается целый ряд партий и движений, придерживающихся крайне консервативного понимания ислама.

Само по себе это направление не является «родным» для Египта – укрепление позиций салафитов началось после того, как в 1970-е гг. египтяне начали в массовом порядке отправляться на заработки в Саудовскую Аравию. По возвращении домой они распространяли саудовский ваххабизм среди родственников и друзей. Усилению их позиций способствовало и то, что Анвар Садат, в отличие от Гамаля Абдель Насера, не преследовал салафитов, а пытался заигрывать с ними (за что, собственно, и поплатился жизнью). Как и «Ихван», салафиты имели разветвленную сеть, что позволило им обрести популярность и, опираясь на беднейшие слои населения, получить почти четверть мест в парламенте.

В отличие от «Ихвана», салафиты и не скрывают намерения привести в полное соответствие с шариатом законы и нормы поведения, включая запрет на бикини, алкоголь и т.п. Все, на что они согласны, – не ставить исламизацию в качестве первостепенных вопросов законотворчества. «Из 80 млн египтян алкоголь употребляют примерно 20 тыс. человек. А доступа к чистой воде нет у 40 миллионов. Как вы думаете, какой из этих двух проблем я буду занят в парламенте?» – задает риторический вопрос представитель салафитов Мухаммад Нур.

На сегодняшний день салафитов нельзя назвать главной исламистской силой в Египте – все-таки на зеленом поле пока господствует относительно умеренный «Ихван». Усиление салафитов возможно при возникновении серьезного политического или экономического кризиса. Но страна сейчас как раз стоит на пороге и того и другого.

Парламентский переворот

Президентские выборы в Египте проходили в два тура – в конце мая и в середине июня. Во второй тур вышли представитель «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси и Ахмед Шафик – бывший высокопоставленный функционер правительства Хосни Мубарака, фаворит военных и последняя надежда светских сил. Они уже проиграли исламистам парламент, а также Конституционную ассамблею (орган, который создает новую конституцию). Из 100 членов ассамблеи 65 – исламисты (из них 27 «Братьев» и 12 салафитов). Попытки саботировать работу ассамблеи (28 марта, на первом же заседании, четверть светских членов подала в отставку) не удалась. Представитель «Ихвана» Субхи Салех заявил, что ассамблея «не станет заложницей диктатуры меньшинства», и она продолжила работу.

Абсолютное большинство опросов общественного мнения показывало, что Мухаммед Мурси (лидера «Братьев» Хайрата аль-Шатера контролируемый военными Центризбирком снял с выборов еще до первого тура) опережал Шафика. Вопреки надеждам генералов, далеко не все либералы готовы были голосовать за представителя хунты. Сердце взяло верх над разумом – молодые революционеры рассматривали Шафика не как единственный способ остановить «Братьев», а как возврат к прежнему порядку и утрату завоеваний революции.

Оказавшись перед неизбежностью победы Мурси, в результате которой под контроль «Ихвана» помимо законодательной власти попала бы еще и исполнительная, военные решили нарушить правила электоральной игры и фактически устроили государственный переворот. За несколько дней до второго тура они приостановили полномочия контролируемого исламистами парламента с помощью сомнительной юридической уловки. Согласно принятому после революции избирательному законодательству, две трети депутатов выбираются по партийным спискам, а треть – как независимые кандидаты в одномандатных округах. При этом по закону эти «независимые» могут быть членами каких-либо партий. Контролируемый хунтой Конституционный суд решил, что выдвижение членов партий в качестве независимых кандидатов нарушает принцип равных возможностей, и весь парламент был объявлен нелегитимным. Более того, до избрания нового парламента хунта перевела на себя целый ряд полномочий, включая написание конституции, формирование бюджета и внешнюю политику, тем самым фактически лишив будущего президента ряда рычагов управления.

Ожидая масштабных протестов, военные окружили парламент блокпостами и рядами колючей проволоки, перекрыли соседние улицы. Однако массовых беспорядков не случилось – представители «Ихвана», естественно, заявили, что решение Высшего конституционного суда политически мотивировано и незаконно, хотя бы потому, что вердикт был отправлен для публикации в официальные СМИ за три часа до того, как был поставлен на голосование коллегии, но новый Тахрир устраивать не стали.

Во-первых, «Братья» не были готовы к открытому конфликту с армией, настроенной очень серьезно – она дерется за собственность и за власть. Во-вторых, армия фактически поставила «Ихвану» ультиматум: либо «Братья» признают (хотя бы де-факто) указ о лишении парламента полномочий, либо теряют пост президента. Ведь на выборах иногда главное не то, как проголосуют, а то, как посчитают. Центризбирком страны не оглашал итоги второго тура почти неделю, и все это время лидеры «Братьев» Хайрат аль-Шатер и Саад аль-Кататни вели переговоры с хунтой.

Хозяева слова

В итоге «Братья» приняли условия военных, и, согласно решению ЦИК, Мурси был назван новым президентом. По официальным данным, он набрал 51,7% голосов, совсем ненамного обойдя Шафика. Однако смирение «Ихвана» длилось недолго. 8 июля 11-м по счету декретом Мурси стал указ о возобновлении работы парламента. Несмотря на столь демонстративный шаг, открытого конфликта между хунтой и «Ихваном» пока не произошло. Отчасти потому, что обе стороны намеренно не идут на обострение. Так, воссозданный парламент провел всего одно 10-минутное заседание и принял решение подать новую жалобу в суд на незаконный роспуск. По словам спикера Саада аль-Кататни, следующая сессия пройдет лишь после рассмотрения этой жалобы. В свою очередь, военные не стали препятствовать заседанию и проводить массовые аресты, ограничившись лишь заявлением Высшего конституционного суда о том, что «решения суда окончательны, не подлежат оспариванию и обязательны к исполнению всеми ветвями власти».

Некоторые объясняют пассивность военных волей Вашингтона – указ о возобновлении работы парламента Мурси опубликовал после переговоров с заместителем государственного секретаря США Уильямом Бернсом. Американцы крайне заинтересованы в том, чтобы ситуация в Египте оставалась в правовом поле, без «парламентских переворотов» и риска начала гражданской войны. «Оптимальным вариантом для Соединенных Штатов было бы официальное соглашение о разделе власти между “Братьями” и военными. Они должны править вместе – иной альтернативы нет», – говорит старший научный сотрудник Фонда Карнеги Марина Оттоуэй. Это гарантировало бы закрепление успехов демократизации и легитимацию власти при сохранении тесных связей с США и обязательств перед Израилем.

Однако такой сценарий маловероятен. И дело не только в том, что армия боится исламистов и не готова рисковать капиталами и собственностью – «Братья-мусульмане» недоговороспособны. За год с лишним после свержения Мубарака помимо сделки «парламент в обмен на пост президента» они нарушили еще целый ряд обязательств. Так, «Ихван» обещал вообще не выставлять кандидата на президентский пост, а выдвинул аж двух, аль-Шатера и Мурси. Обещал не стремиться к большинству в парламенте, но взял себе 14 из 19 комитетов.

В итоге обе стороны фактически собираются с силами. Хунта уповает на военно-репрессивный аппарат и поэтому всячески работает над его усилением. Так, 13 июля министерство юстиции выдало полиции и спецслужбам разрешение задерживать и бросать в тюрьму на полгода всех, письменно или с помощью граффити выражающих протест против хунты или полиции. Те, кто выходит протестовать на улицы, могут вообще получить пожизненный срок. Хунта рассчитывает дотянуть до принятия новой светской конституции, после чего, по словам генералов, страну ждут тотальные перевыборы, до которых «Братья» могут быть просто не допущены (например, в соответствии с запретом на создание религиозных партий). «Несмотря на столько сил, приложенных в избирательной кампании, срок нынешнего президента будет коротким – вне зависимости от того, согласится он с этим или нет», – заявил представитель хунты Самех Ашур.

В свою очередь, сила «Ихвана» – в египетской улице, поэтому «Братья» сосредоточили усилия на том, чтобы привлечь в «антивоенный» лагерь максимально возможное число сторонников. Для этого «Ихван» пытается позиционировать себя как умеренную, демократическую силу, создает вокруг президента образ отца нации, сторонника западных ценностей и свобод. После победы на выборах Мурси, как и обещал, вышел из Партии свободы и справедливости (политическое крыло «Ихвана»), чтобы «стать президентом для всех египтян». «Те, кто сказал мне “да” и кто сказал “нет” – все они дети Египта, а значит – мои родственники», – заявил он в тронной речи. Кроме того, Мурси отметился рядом демократических реверансов: пообещал назначить на высокие посты представителей различных египетских партий и движений, сделать своими заместителями женщину и копта, а также заявил о том, что мусульмане вообще не должны иметь никаких преимуществ перед коптами.

«Ихван» надеется, что новый имидж Мурси успокоит либералов и нивелирует некоторые его предыдущие высказывания. Например, предложение 2007 г. о создании совета улемов, без одобрения которого президент (который, по словам Мурси, должен быть обязательно мусульманином и мужчиной) не имеет права принимать ни одного внешне- или внутриполитического решения.

Египту нужны экономисты, а не имамы

Пойдя на открытый конфликт с хунтой, «Братья» серьезно рискуют – ведь их победа над армией вполне может оказаться пирровой. Должность «президента без полномочий» была бы тактическим поражением, но стратегической победой – она снимала бы с «Ихвана» ответственность за социально-экономический коллапс, который, по мнению большинства экспертов, ожидает Египет в самом ближайшем будущем. Причастность же к нему лишает «Братьев» их главного оружия – поддержки населения.

Согласно проведенному в первой половине апреля 2012 г. опросу Gallup, 39% египтян считают, что главным вопросом для президента должно быть создание рабочих мест, официально безработица составляет около 12%, а неофициально – куда больше. 23% ставят на первое место улучшение экономической ситуации и повышение зарплат и пенсий. И лишь на третьем месте с 20% идут вопросы безопасности.

Экономическая ситуация в Египте и до Тахрира была тяжелой. Лишь 5% земель – дельта Нила – пригодны для хозяйственной деятельности, там (примерно 50 тыс. кв. км) проживает абсолютное большинство 80-миллионного населения. По некоторым данным, до половины египтян существуют не больше чем на два доллара в день. Рассчитывать на экономический рывок страна не могла хотя бы из-за крайне низкого уровня образования – почти 30% населения неграмотны (среди женщин этот показатель достигает 40%).

За последний год ситуация лишь ухудшилась – как из-за революции (сократившей, в частности, турсектор на 30%), так и из-за последствий мирового кризиса. В апреле почти 95% египтян считали, что за год цены на продовольствие существенно поднялись, 88% утверждали, что в их области/городе трудно найти работу. Ожидается, что в этом году ВВП вырастет примерно на 1,5% (в последний год правления Мубарака рост составил 5,1%). Сейчас страна попросту проедает накопления – объем золотовалютных резервов к июлю 2012 г. упал с дореволюционных 43 млрд долларов до 15,1 миллиарда. Процентные ставки по годовым облигациям уже выросли до 16% – самый высокий показатель за 10 лет.

При этом демократическая революция не сделала Египет менее бюрократизированным государством. В рейтинге легкости ведения бизнеса, составленном Всемирным банком, Египет занимает 110-е место. А по показателю легкости получения документов на строительство объектов – вообще 154-е из 183. Однако больше всего инвесторов смущает отсутствие в стране единой легитимной вертикали управления. Борьба за власть между «Ихваном» и хунтой, а также неопределенность ситуации с бюджетом не дает Египту получить и новый кредит от МВФ (более 3 млрд долларов).

Эксперты сомневаются, что «Братьям» удастся решить комплекс экономических проблем. В свою очередь, проигравшие все и вся египетские либералы уже готовятся набирать политические очки за счет критики экономической программы «Братьев». Противники Мухаммеда Мурси запустили сайт «Мурсиметр», на котором выложили 64 предвыборных обещания президента, сгруппированные по пяти категориям (безопасность, трафик, хлеб, чистота и топливо). Согласно сайту, по состоянию на 13 июля президент выполнил лишь одно обещание – стимулирование населения (через медиа-кампанию и пятничные молитвы) выбрасывать мусор в урны, а не на улицу. Еще семь находятся на стадии выполнения – и все они из категории «чистота». Всё, касающееся наиболее важных для египтян проблем – хлеб, топливо, безопасность, – так и остается пока обещаниями.

Пытаясь упрочить свою социальную базу, Мурси одним из первых указов увеличил зарплаты госслужащих и пенсии на 15% (не обращая внимания на то, что бюджетный дефицит уже составил порядка 10% от ВВП). Между тем, по мнению некоторых экспертов, «Братья» уже нашли решение экономических проблем, которое позволит им не только избежать нового Тахрира, но и обеспечит победу в борьбе с хунтой. Это обострение отношений с Израилем.

Больше не партнеры

При Хосни Мубараке отношения между Египтом и Израилем были холодными, но рабочими. Разведки сотрудничали, египтяне помогали Тель-Авиву разбираться с палестинскими террористами. С приходом к власти «Ихвана» израильско-египетское сотрудничество по Газе завершилось – блокада сектора фактически снимается. Во второй половине июля Мурси провел прямые переговоры с Халедом Машаалем, став первым египетским лидером, встретившимся с лидером ХАМАС. После встречи представитель ХАМАС заявил, что Газа вскоре будет присоединена к египетским электросетям и газопроводам. Палестинцам для визитов в Египет больше не понадобятся визы.

Еще одним осложнением стало ухудшение ситуации на Синае. Египетская армия и при Мубараке не очень эффективно контролировала полуостров, давно ставший прибежищем террористических групп и радикальных исламистов, а после Тахрира Каир вообще пустил ситуацию на самотек. В результате резко увеличилось число рейдов боевиков с Синая через израильскую границу – как и число жертв среди израильских граждан. Некоторые вылазки уже привели к серьезным дипломатическим скандалам. Так, в августе 2011 г. террористы убили восьмерых израильтян. Преследующие группу израильские солдаты вошли на Синай, и в ходе этого рейда было уничтожено шестеро сотрудников египетских сил безопасности. В ответ египтяне штурмовали израильское посольство, после чего Израиль отозвал посла.

Кроме того, из Синая в Израиль идет газопровод, который обеспечивает до 40% потребляемого израильтянами «голубого топлива» – и за последний год его взрывали более 10 раз.

Договориться с новыми египетскими властями о том, чтобы те навели у себя порядок, не удается. Израильтяне могли вести переговоры с арабскими диктаторами, но не знают, как договариваться с арабскими демократиями. «Еврейская диаспора всегда предпочитала иметь вертикальные, а не горизонтальные союзы, – объясняет Леон Визельтьер. – Вместо того чтобы договариваться с местным населением, которому евреи часто имели основания не доверять, им удобнее было вести переговоры с королем или епископом. Израильское государство унаследовало эту традицию вертикальных альянсов и проецировало ее на свои отношения с арабским миром». Однако «как только начинается демократизация общества, вертикальные модели рушатся, и начинается период горизонтальных, в которых мнение населения – простых арабов – имеет значение». И в этой ситуации Израилю, по мнению экспертов, нужно заставить арабскую улицу «не только бояться его, но и понимать».

Обычно израильтяне не озадачивались проблемой «понимания» – в случае ухудшения стратегического положения они привыкли полагаться на бомбардировки и превентивные военные операции (как они делали это во время операции «Литой свинец» и обеих ливанских кампаний). Однако сегодня Израиль не готов вводить войска на Синай и обострять отношения с Каиром – в преддверии возможного распада Сирии и стремительно приближающейся военной конфронтации с Ираном только войны с Египтом не хватало.

Путь провокаций

Однако в полном соответствии с пословицей о горе и Мухаммеде его тезка Мурси сам идет на конфликт. Стратегия Мурси заключается в постепенном наращивании египетского военного присутствия на Синае (демилитаризация которого, напомним, является одним из основополагающих элементов израильско-египетского статус-кво).

В первую очередь Египту нужна была громкая акция синайских террористов, но не против Израиля, а против египетских подразделений. И 5 августа более трех десятков боевиков напали на КПП «Карм Абу Салем» возле города Рафах у израильско-египетской границы. По официальным данным, убито 16 египетских пограничников. После этого нападавшие захватили броневик и попытались пересечь израильскую границу, однако были уничтожены силами ЦАХАЛ уже через несколько минут после проникновения в Израиль. Интересно, что после теракта израильские официальные лица заявили, что «Моссад» имел информацию о возможном нападении и даже передал ее египетским коллегам, однако последние ее проигнорировали. Вместо этого «Братья-мусульмане» оперативно возложили вину за атаку на Тель-Авив. «Ответственность за нападение может быть возложена на “Моссад”, который пытается подорвать позиции президента Египта Мухаммеда Мурси», – говорится в официальном заявлении «Братьев».

Одновременно с этим руководство «Ихван» выпустило официальное обращение к президенту и попросило его предпринять все необходимые шаги для восстановления суверенитета Египта над Синайским полуостровом и ликвидации окопавшихся там вооруженных банд. И президент согласился с бывшими однопартийцами. Мухаммед Мурси созвал экстренное совещание командования армии и спецслужб и заявил, что намерен «полностью взять Синайский полуостров под контроль египетских сил безопасности». После того как в ночь на 8 августа синайские боевики атаковали три египетских блокпоста, глава государства начал реализацию своего обещания – египетские силы нанесли авиаудар по позициям боевиков, и, по официальным данным, убили более двух десятков террористов. Вероятно, в ближайшее время египетские силовики предпримут новые шаги по укреплению контроля над Синаем – в частности, отправят туда новые подразделения. Фактически это нарушение Кэмп-Дэвидских соглашений, строго регламентирующих численность египетских войск на полуострове и запрещающих им иметь там тяжелое вооружение. Однако Каир, скорее всего, будет оправдываться необходимостью защиты своих граждан, живущих на Синае (в местных городах уже проходят массовые демонстрации, призывающие египетскую армию обеспечить их безопасность). И пока Израиль принимает эти оправдания – так, 10 августа израильские власти разрешили Египту отправить на Синай группировку из пяти ударных вертолетов.

Израиль – это решение

По всей видимости, итогом египетских провокаций должна быть денонсация (египтяне называют это «пересмотром») Кэмп-Дэвидского мирного соглашения. Идея пересмотра Кэмп-Дэвида пользуется колоссальной популярностью в Египте, не случайно об этом говорили самые либеральные, прозападные и образованные кандидаты в президенты – вроде Амра Мусы. Однако эта тема всегда считалась исключительно популистской, поскольку ее реализация попахивала самоубийством для Египта. В частности, из-за крайне жесткой позиции Вашингтона. Американцы назвали Кэмп-Дэвидские соглашения «красной линией», которую новому Египту – неважно, исламистскому или военному – запрещено пересекать. И в качестве подтверждения серьезности угрозы американский Конгресс принял резолюцию, согласно которой денонсация Кэмп-Дэвида будет автоматически означать конец финансовой помощи. Все, в том числе и «Ихван», понимают, что победить еврейское государство Египет не в состоянии – хотя бы потому, что не сможет собрать антиизраильскую коалицию. «Той же Иордании и Сирии сейчас не до Израиля. Вовлекать в эту ось Иран опасно, поскольку Египет получает деньги от заклятого врага иранцев – Эр-Рияда», – говорит Алексей Малашенко.

Однако Мурси нужна война именно для того, чтобы проиграть ее – президент хочет фактически чужими руками уничтожить противостоящую ему армию. Под шумок синайской операции он фактически совершил тихий государственный переворот – уволил министра обороны Хусейна Тантауи (главу хунты) и начальника генерального штаба Сами Аннана, а также отменил конституционные поправки, передающие хунте ряд президентских полномочий. Но битва «Ихвана» с военными еще далека от завершения. Генералов загоняют в угол, и аналитики не исключают, что они могут попытаться устроить путч, чтобы повести страну по алжирскому пути – диктатура при жестком силовом подавлении исламских сил. Так что, по словам Евгения Сатановского, если египетские исламисты намереваются идти по пути Исламской Республики Иран, то «в рамках этого варианта армия – в том виде, в котором она сегодня есть – должна быть физически ликвидирована. Сделать это можно лишь спровоцировав войну с Израилем на Синае, чего исламисты и будут всячески добиваться». Так в свое время ирано-иракская война фактически уничтожила шахскую армию, которой имам Хомейни не доверял.

Новые друзья

Американские угрозы не только не пугают Мурси, но и дают возможность упрочить позиции и повысить рейтинг на египетских улицах. Ведь приостановка американского финансирования станет ударом не столько по Египту, сколько по египетской армии. Из 1,5 млрд долларов, которые США ежегодно предоставляют Египту, львиная доля – 1,3 млрд – приходится на поставки военной техники.

К тому же «Ихван» не раз говорил о том, что намерен вообще пересмотреть египетско-американские отношения. Еще в 2010 г. «Братья» заявляли, что стратегическая ось Вашингтон–Каир довела Египет до уровня «страны второго сорта» в регионе, где он когда-то был безоговорочным лидером. И это мнение разделяет большинство жителей, как, собственно, и антиамериканские настроения. 76% египтян негативно оценивают деятельность администрации Барака Обамы, а 85% отрицательно относятся к самим Соединенным Штатам.

По всей видимости, новый Египет намерен повернуться лицом на восток, и его новыми «главными друзьями» станут страны Залива, которые уже заявили о том, что готовы финансово поддержать молодую демократию. Так, Катар пообещал вложить в Египет порядка 10 млрд долларов, несколько миллиардов обещает подкинуть Саудовская Аравия (куда Мурси и совершил свой первый государственный визит). В июне саудовцы уже предоставили Египту 1,5 млрд долларов на частичное покрытие бюджетного дефицита, выделили 750 млн долларов на покупку саудовской нефти.

Щедрость заливных монархий объясняется рядом причин. Во-первых, желанием контролировать крупнейшую и потенциально мощнейшую страну арабского мира. При Хосни Мубараке Египет был лидером, условно говоря, «светского диктаторского блока» арабских государств и плотиной, не дающей монархиям Залива проникнуть в страны Магриба. При Мурси Египет из плотины превращается в плацдарм.

В отличие от Вашингтона Катар и Саудовская Аравия поддерживают внешнеполитический курс Египта в отношении Израиля. Обе монархии являются ваххабитскими, и Израиль для них – естественный враг, а также препятствие для установления исламского влияния по всему Ближнему Востоку. Кроме того, в египетско-израильской войне они не прочь спалить весь «зеленый интернационал», который кочует из страны в страну и участвует в местных версиях «арабской весны». После Ливии и Сирии он может поучаствовать лишь в одной нужной Заливу гражданской войне – алжирской, а потом, весьма вероятно, отправится делать революцию уже туда, куда не надо – к своим заливным спонсорам, прежде всего в ту же Саудовскую Аравию.

Наконец, каждая из сторон надеется, что ограниченный египетско-израильский конфликт усилит позиции аффилированных с ней египетских политических сил. Так, в Катаре уверены, что успешная денонсация Кэмп-Дэвида серьезно укрепит авторитет Мурси и «Ихвана» в арабском мире (как политическая победа в Суэцком кризисе в свое время сделала Насера общеарабским лидером). Поскольку духовный лидер «Братьев» шейх Юсуф Кардауи находится в Дохе и издает фетвы в полном соответствии с линией катарского МИДа, не исключено, что внешняя политика Мурси также будет соответствовать этому курсу. В свою очередь, Саудовская Аравия надеется, что конфликт с Израилем приведет к радикализации египетского политического поля и укреплению аффилированных с Эр-Риядом салафитов.

В этой ситуации аналитики опасаются, что без американской уздечки Египет уже в ближайшее время может ввергнуть Ближний Восток в большую войну. И это наиболее вероятный итог египетского эксперимента.

Г.В. Мирзаян – кандидат политических наук, научный сотрудник Института США и Канады РАН.

Египет начал выводить с Синайского полуострова тяжелую бронетехнику, введенную в регион в августе для борьбы с экстремистскими группировками, сообщает в ночь на среду агентство Рейтер со ссылкой на источник в египетской службе безопасности.

"Двадцать танков были передислоцированы из центральной части Синая (на запад) по направлению к Суэцу", - сообщил собеседник агентства, добавив, что на замену танкам прибыли 20 единиц легкой бронетехники.

Присутствие египетских войск на Синае, где проходят границы Египта с Израилем и палестинским сектором Газа, регламентировано Кэмп-Дэвидским мирным договором 1979 года. Ввод на демилитаризованный полуостров дополнительных сил и расширение номенклатуры вооружений требует согласования с израильским руководством, которое в прошлом не раз шло навстречу египтянам и выражало поддержку нынешней операции.

Ранее израильские СМИ сообщали, что Израиль потребовал от Египта вывести танки с Синайского полуострова, прибегнув к посредничеству американской администрации, чтобы придать дополнительный вес посланию. Глава израильского МИД Авигдор Либерман заявлял, что численность и вооружение египетских войск на пограничном Синайском полуострове не согласованы с Израилем и нарушают параграфы мирного договора между обеими странами.

Операцию на Синае египетские военные начали после того, как 5 августа боевики напали на пограничный пост в северной части полуострова и убили 16 солдат. После инцидента недавно избранный президент Египта, выходец из исламистских кругов Мухаммед Мурси отправил в отставку значительную часть армейской верхушки, включая министра обороны и главу Высшего совета вооруженных сил Хусейна Тантави.

Пакистан как гарант будущего Афганистана

Резюме: В Ливане разные этнические группы некогда предложили формулу разделения власти, аналогичная схема возможна в Афганистане.

В июле 2012 г. госсекретарь США Хиллари Клинтон наконец-то принесла официальные извинения Пакистану за инцидент на посту Салала на пакистано-афганской границе в ноябре 2011 г., когда в результате атаки сил НАТО погибли 24 пакистанских военнослужащих. Исламабад в ответ перекрыл наземные транспортные пути (НТП) снабжения войск альянса в Афганистане через порт в Карачи. Только после извинений Клинтон это направление было открыто. Закрытие НТП обошлось Вашингтону по меньшей мере в 700 млн долларов, поскольку грузы пришлось перенаправить по более дорогостоящему северному маршруту.

Надо признать, что, несмотря на трагизм этого инцидента, в некотором отношении атаки беспилотных летательных аппаратов – это надуманная проблема, поскольку сами пакистанские военные и чиновники не возражали против ударов по базам террористов. Вовсе не борьба с террором на территории Пакистана, а война в соседнем Афганистане – реальная загвоздка в отношениях.

Исламабад хотел бы видеть у власти в Кабуле лидеров движения «Талибан» – по крайней мере похоже, что такая точка зрения возобладала в коридорах власти. Создание «Талибана» в середине 1990-х гг. стало продуктом противостояния советской оккупации Афганистана в 1980-е годы (то есть взаимодействия Исламабада и США), а компактное проживание пуштунского населения в пакистанской провинции Белуджистан создает дополнительный фактор связи между Исламабадом и талибами, представляющими пуштунское большинство соседней страны.

К тому же пакистанские военные традиционно придерживались доктрины «стратегической глубины» внутри Афганистана в качестве приоритета национальных интересов. Эта концепция была частью более обширного стратегического плана противостояния с главным врагом – Индией. Однако положение изменилось, и старая доктрина утратила актуальность. Отношения между Дели и Исламабадом несколько улучшились, и угроза со стороны Индии уменьшилась. Пакистан – ядерная держава с достаточно «накачанными» военными мускулами, чтобы удерживать Индию от любых авантюр. Исламабад наращивает ядерный потенциал быстрее любой другой страны в мире, он накопил нешуточную военную мощь, и Индия никогда не нападет на него, чтобы не спровоцировать ядерный Армагеддон в Южной Азии.

Военные Пакистана обеспокоены вовлеченностью Индии в дела Афганистана и подозревают, что Вашингтон поощряет Дели к наращиванию активности. Армия убеждена, что любое участие Индии в делах Афганистана губительно для Исламабада. Однако в действительности это вовсе не обязательно так. Кабул является членом ЮААРС (Южно-азиатской ассоциации по региональному сотрудничеству), поэтому Дели имеет законные интересы в Афганистане. Пакистан должен договориться с Индией о ее невмешательстве в дела Белуджистана, прекратив поддерживать джихадистские организации на индийской территории. Дипломатические усилия способны распутать клубок противоречий и недоразумений между двумя странами.

Вывод американских и союзных войск из Афганистана не означает наступления мира. Страна слаба и раздроблена на этнические анклавы. «Талибан» неявно поддерживается Пакистаном, тогда как «Северный альянс» – Соединенными Штатами и Индией. Иран предположительно оказывает содействие хазарейцам. После вывода войск США и НАТО талибы заявят о претензиях на власть. Однако, вероятно, области, населенные узбеками, таджиками и хазарейцами, окажут им сопротивление. Сегодня «Талибан» полностью контролирует лишь южные провинции Афганистана. Администрация Карзая не только крайне коррумпирована, но и малоэффективна. Поэтому она едва ли долго продержится после того, как большая часть иностранного контингента покинет страну.

Правительство Пакистана должно протянуть руку «Северному альянсу» и другим непуштунским группировкам, предложив примирение. Исламабаду следует взять на себя инициативу в организации переговоров о передаче власти новому коалиционному правительству после вывода международных войск. В Ливане разные этнические группы некогда предложили формулу разделения власти, аналогичная схема возможна в Афганистане. Так, если президентом станет представитель пуштунской общины, то другие важные посты должны достаться меньшинствам. Выборы подождут до выработки этой формулы. Американская модель демократии вряд ли сработает, новое демократическое распределение власти между этническими группами больше отвечает интересам фрагментированной страны. Только Пакистан может быть организатором подобных переговоров, поскольку ни одна другая страна так не заинтересована в урегулировании конфликтов в Афганистане. К сожалению, лидеры Пакистана сегодня слишком неадекватны и неэффективны, чтобы выступить с необходимыми дипломатическими инициативами.

В конечном итоге западные войска должен сменить миротворческий контингент, например Организации Исламская конференция. Пакистан мог бы для начала расквартировать этот контингент на своей территории для последующего его развертывания в Афганистане.

Американцам и пакистанцам следует в режиме консультаций наметить контуры жизнеспособного правления в Афганистане и обеспечить распределение там власти. Исламабад должен, насколько возможно, облегчить заключение сделки между «Талибаном» и США. Затем нужно усадить за стол переговоров различные силовые группировки, особенно «Талибан» и «Северный альянс». Чтобы наладить содержательный внутриафганский диалог, потребуются интенсивные и хорошо скоординированные дипломатические усилия. Переговоры будут идти долго и нудно, но они необходимы. Впоследствии надо призвать других региональных игроков, таких как Индия, Россия, Китай, Иран и республики Центральной Азии, чтобы они внесли свой вклад в достойное завершение процесса.

К несчастью, правительство президента Асифа Али Зардари поглощено внутренним политическим и экономическим кризисом и неспособно на серьезные шаги. В вопросах национальной безопасности и внешней политики бал правят военные с их упомянутыми предрассудками. Между тем Исламабад должен убедить США, что Пакистан знает Афганистан лучше, чем кто-либо, и поэтому именно он должен сыграть ключевую роль.

Предлагаются следующие меры по укреплению доверия:

Отказаться от дискредитировавшей себя политики «стратегической глубины», которую продвигают пакистанские военные. Правительство Зардари должно вырвать из рук армии контроль над курсом в отношении Афганистана и немедленно объявить о прекращении поддержки сети Хаккани и «Лашкар-и-Таиба». Пакистан должен взаимодействовать с Соединенными Штатами и убедить «Талибан» и другие группировки прекратить насилие и вступить в политический диалог. Не допустить, чтобы оппозиционный Совет Пакистана Defa-e перегнул палку в своих протестах против Соединенных Штатов. Объединить усилия с США для решения проблемы мусульманских экстремистов.Со своей стороны, Вашингтону также необходимо предпринять немедленные действия: Прекратить тайные операции ЦРУ в Пакистане. Протянуть руку дружбы гражданскому обществу Пакистана и удвоить усилия в деле «завоевания сердец и умов». Признать, что некоторые их непродуманные действия в прошлом во многом вызвали враждебное отношение мусульман. Поддержать справедливую борьбу палестинцев за создание своего государства и положить конец военному подавлению и оккупации Палестины Израилем. Помочь в поиске окончательного решения тлеющего индо-пакистанского конфликта по поводу Кашмира. Открыто поддержать Исламабад в окончательной и решительной военной кампании против террористов в Северном Вазиристане. Помнить о том, что пакистанская армия истощена и перенапряжена, поэтому ей в одиночку эта задача не под силу. Прекратить угрозы в адрес Ирана в связи с ядерной проблематикой. Сделать ставку на дипломатию. Разморозить финансовую помощь Пакистану.

Вне всякого сомнения, у американцев есть противники в Пакистане. Некоторые радикалы считают, что Соединенные Штаты – враг ислама. Это мнение усугубляется досадными инцидентами, которые имели место в прошлом. Но обстоятельства меняются, а с ними и восприятие действительности. Народу Пакистана не нравится политика США, но у него нет ненависти к Америке как таковой. СМИ преувеличивают негативные эмоции с обеих сторон, но неверное истолкование намерений друг друга не должно препятствовать проведению разумной и здравой политики.

Сохейл Махмуд – профессор, заведующий кафедрой политики и международных отношений Международного исламского университета в Исламабаде.

Афганистан. Пакистан > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735530