Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Война будущего

Андрей Бакланов – советник заместителя Председателя Совета Федерации Федерального Собрания РФ, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов.

Резюме Новый вектор гонки вооружений в предстоящие годы

Можно ли спрогнозировать, что произойдет в обозримом будущем в сфере развития вооружений? Как изменится объем расходов на военные нужны? Какие отличия будут характерны для вооруженных конфликтов? Короче говоря, к какой войне будущего следует готовиться?

Ответ на эти вопросы позволяет правильно выстроить военную политику, органично увязать развитие различных видов вооружений, определить оптимальные размеры целевых программ перевооружения, сконструировать адекватные схемы взаимодействия с другими государствами во внешнеполитической и военной областях.

Когда говорят о совершенствовании средств ведения боевых действий, как правило, указывают то, как на гонку вооружений воздействуют политические факторы, включая уровень напряженности в мире и в отдельных регионах, столкновение интересов государств и их союзов, возникновение и развитие конфликтных и кризисных ситуаций. Менее известно обратное влияние гонки вооружений на ситуацию в мире. Развитие новых военных технологий зачастую порождает иллюзию о возможном «гарантированном» поражении противника, ведении «победоносных» войн, что провоцирует новые столкновения и войны.

Яркая иллюстрация – пропаганда преимуществ автоматического оружия (пулеметы) накануне Первой мировой войны. Другой пример – распространение в межвоенный период концепций «быстрых войн», «блицкригов» и т. п. с широким использованием «моторов», танков и авиации, в кратчайший срок наносящих поражение противнику за счет применения маневренных и мощных моторизованных вооруженных сил. Эти теории стали стимулом развязывания гитлеровской Германией войны против стран Европы и СССР.

Сегодня вновь появляется немало публикаций, в которых преувеличивается значение высокоточного оружия. Утверждается, что его распространение делает ведение военных действий «скоротечным», способствует вытеснению обычных общевойсковых формирований и обесцениванию ядерного оружия как средства сдерживания. Налицо явная опасность переоценить значение, которое вкладывается в новые модификации ракетных вооружений. Расчет на чудодейственность одного, пусть и наиболее «продвинутого» средства ведения боевых действий, как и ранее, вряд ли оправдан.

В течение многих лет автор изучал закономерности развития вооружений, прежде всего с тем, чтобы выявить устойчивые тенденции в двух ключевых вопросах – финансирование гонки вооружений и выбор основных векторов совершенствования боевой техники. Необходимо подчеркнуть, что развитие вооружений – это процесс, имеющий свои четкие закономерности и «правила». В основе гонки вооружений лежит стремление обрести новые научные и технические знания, которые могут быть применены в военном деле. Далее осуществляется разработка соответствующих технологий, проведение стендовых испытаний и последующий выпуск более совершенных образцов оружия. Таким образом, наряду с физическим износом военной техники имеется другой мощный фактор, заставляющий государства заниматься перевооружением своих армий. Это – желание оснастить вооруженные силы более эффективными и мощными видами оружия, что дает возможность получить качественное превосходство над силами противника или, как минимум, не допустить отставание от других стран, предотвратить нежелательное изменение баланса сил.

До начала ХХ века в «гонке вооружений» реально участвовала небольшая группа наиболее развитых, почти исключительно европейских государств. После Первой мировой войны к ним присоединились США. В 1960-е гг., с распадом колониальной системы, стремление молодых независимых стран обрести все атрибуты современного государства, включая сильную и хорошо оснащенную армию, привело к значительному расширению круга участников гонки вооружений. Конечно, осталось деление на государства, которые в силу экономического, научно-технического, промышленного и военного потенциала способны производить наиболее передовые виды боевой техники, осуществлять ее экспорт, и страны, которые в основном потребляют оружие, закупая его или получая в виде технического содействия и помощи.

Если проанализировать динамику военных расходов, с поправкой на инфляцию, то обнаруживается, что гонка вооружений развивается по спирали. Периоды относительной стабилизации или даже снижения (в постоянных ценах) военных расходов сменяются ростом, который вновь приводит к периодам передышки и стабилизации. Такая тенденция зародилась к концу XIX века. Новые технические средства ведения боевых действий в 1890-е гг. предопределили тот факт, что в крупнейших странах мира одновременно и значительно более динамично, чем ранее, увеличились объемы военных приготовлений. Как следствие, вырос удельный вес военных расходов в общегосударственном бюджете. Особенно непосредственно перед Первой мировой войной. Так, в Соединенных Штатах в 1910–1913 гг., то есть всего лишь за 3 года, бюджетные ассигнования на военные нужды выросли с 28% до 43% в соотношении ко всем бюджетным тратам. В период 1910–1913 гг. среднегодовой уровень военных бюджетов увеличился по сравнению с предыдущим десятилетием: в Германии – на 66%, в Англии на 15%, во Франции на 27%, в Италии более чем вдвое.

Это был первый «виток» гонки вооружений, в котором участвовали практически все ведущие военные державы мира. Результат известен – материальная подготовка мировой войны.

В межвоенный период, растянувшаяся на полтора десятилетия стабилизация военных расходов сменилась во второй половине 1930-х гг. вторым «витком» гонки вооружений, который привел ко Второй мировой войне. В отличие от периода после Первой мировой, стабилизация ассигнований на военные нужды во второй половине 1940-х гг. была непродолжительной и быстро сменилась холодной войной с форсированным производством новых видов вооружений, резким взлетом уровня военных расходов. Так, в 1950 –1955 гг. военные расходы США (в постоянных ценах) выросли почти в два с половиной раза. После стабилизации военных расходов в Соединенных Штатах во второй половине 1960-х гг. последовал новый «виток» с ростом военных расходов между 1965 и 1970 гг. примерно на 23%. В 1970-е гг. в обстановке разрядки напряженности уровень военных расходов в США (в постоянных ценах 1978 года) упал в 1976 г. по сравнению с 1970 г. на 18% — с 131 до 104 млрд. долларов. Однако уже в следующие два-три года гонка вооружений стала набирать темп. Стремительный рост 1980-х гг. закончился в 1986 г. и вновь сменился относительной стабилизацией военных расходов.

Ниже приводится график, иллюстрирующий рост оборонных расходов ведущей мировой военной державы в период после Второй мировой войны и до настоящего времени (таблица 1).

Необходимо подчеркнуть, что одной из отличительных черт гонки вооружений в послевоенные десятилетия стала синхронизация динамики военных расходов целого ряда ведущих в военном отношении стран. В частности, повлияло то обстоятельство, что в 1940–1980-е гг. львиная доля общемировых расходов приходилась на США и СССР. Кроме того, лидирующие в военном отношении страны стремились поставить на вооружение только те достижения военной мысли и такие виды продукции ВПК, которые были сопоставимы с соответствующими разработками и достижениями других передовых стран или даже превосходили их. Довольно тесное переплетение экономики и научно-технических комплексов стран Запада объективно предполагало то, что у ряда государств вызревание открытий, в том числе в военной области, нередко практически совпадало с энергичным внедрением научно-технических достижений. Это, в частности, проявилось в области производства высокоточных видов оружия в 1980–2010-е годы.

В основе гонки вооружений лежит стремление государств к усилению мощи вооруженных сил за счет модернизации, замены устаревших физически и морально видов оружия на новые. Внедрению в производство подлежат, как правило, те виды вооружений, которые способны гарантировать придание вооруженным силам нового качества – более высокого или сопоставимого с уровнем вооружений потенциального противника. Такое вооружение можно произвести только на основе эффективных научно-технических и технологических разработок. Однако достаточно крупные открытия в научно-технической области не делаются по приказу. Как правило, необходим более или менее длительный период подготовки новых технологий. В этом феномене – один из регуляторов гонки вооружений, придающий определенную цикличность данному процессу. В настоящее время этот период составляет порядка восьми и более лет.

Не менее важным регулирующим фактором служат ограничения финансового характера. Для перехода от исследований, экспериментов и испытаний к широкомасштабному производству государство должно обладать соответствующими финансовыми возможностями. Экономика даже таких мощных стран как Соединенные Штаты не способна выдерживать форсированный рост вооружений, после 6-8 лет работы в таком режиме требуется передышка, период стабилизации или даже снижения уровня военных расходов.

Раскрутка последнего по времени витка гонки вооружений началась в 1998 году. В 2005 г. военные расходы США увеличились по сравнению с уровнем 1998 г. на 55% (в постоянных ценах). Однако в основном ассигнования пошли на «войну с терроризмом», военные кампании в Ираке и в Афганистане. Более того, можно утверждать, что указанные кампании отрицательно сказались на форсированном развитии военных исследований. Поиск новых, достаточно перспективных военных технологий для запуска в производство не прекращался. Однако, признаков форсажа технологической гонки вооружений уже не было.

В последние годы модернизация вооружений происходит как бы в двух плоскостях, на двух направлениях.

Первое направление – разработка принципиально новых видов вооружений, способных придать совершенно иной характер военным действиям. В ХХ столетии имели место всего лишь два военно-технических и военно-технологических прорыва такого рода. В начале века произошло широкое внедрение высокоэффективных (для того времени) двигателей различного типа, благодаря которым возникла авиация, танковые и механизированные войска («война моторов»), подводный флот. Во второй половине ХХ века ведущие военные державы мира оснастили свои армии ракетно-ядерным оружием.

Другая сфера модернизации – совершенствование, повышение качества уже имеющихся типов вооружений. Центральная задача военных специалистов заключается в нахождении наиболее перспективных вариантов оружия будущего. Условно можно выделить три основных направления: (1) усиление поражающего фактора; (2) обеспечение точности и избирательности нанесения ударов; (3) создание новых видов оружия, способных эффективно действовать в новых оперативных пространствах (космос, Мировой океан, в том числе, глубоководные горизонты, высокие широты и т.п.)

Первое из этих направлений – «традиционное» стремление к нахождению все более мощных видов оружия наступательного характера фактически уже давно зашло в тупик. Цель – наращивание ударной силы вооружений – пришла в противоречие с объективными ограничениями, обусловленными размерами отдельных стран и нашей планеты в целом. Уже в 1960-е гг. мощь наступательных вооружений стала избыточной, что, собственно, и нашло свое отражение в развертывании разоруженческого переговорного процесса между США и СССР.

Второе направление – точность поражения – переживает сейчас период расцвета. Именно высокоточное оружие стало главной технологической изюминкой гонки вооружений на протяжении последних трех десятилетий. Однако, как и первое направление, оно близко к логическому завершению. В ближайшие годы на новый уровень выйдет соперничество за пространства. Направление это само по себе отнюдь не новое. Схватка за проникновение и – в перспективе – овладение северными высокими широтами, по существу началась более ста лет назад, за пространства Антарктиды – с середины 1950-х годов. Проблема милитаризации космоса была поднята на рубеже 1960-х годов. Не прекращалось соперничество за контроль над морскими пространствами, континентальным шельфом и т.п., причем с 1980-х гг. в контексте этого противоборства стали задействоваться международно-правовые механизмы (деятельность Международного органа по морскому дну и т.п.).

Вместе с тем, сегодня в этом вопросе формируется новая ситуация, обусловленная тем, что мы вплотную подошли к рубежу, когда развитие технологий позволит реально заниматься широкомасштабным освоением этих пространств. Так, если не удастся завершить работу по определению и закреплению общих для всех международно-правовых правил экономического использования новых «пространств», то после 2018–2020 гг. можно ожидать развертывания полномасштабной жесткой борьбы на этих направлениях.

Уже в ближайшем будущем резко возрастут объемы подготовки (технической, технологической, финансовой, правовой) для завоевания плацдармов в этом противостоянии. Причем вектор гонки вооружении, распределение расходов на оборону среди видов вооружений будет претерпевать значительные изменения. Акцент будет временно перенесен с разработки и внедрения все более мощных средств первого удара на разработку, стендовые испытания качественно новых видов оружия для борьбы за морские пространства, высокие широты с их жесткими температурными условиями и адекватными требованиями к технике, обмундированию и размещению личного состава.

Поистине колоссальные затраты потребуются в связи с необходимостью выдвинуться в высокие широты с постоянным военным присутствием на морях значительных по численности контингентов войск. Нельзя исключать, что на ближайшие десять-пятнадцать лет более важным окажется не космос, а морской шельф, морские глубины и высокие широты.

Другим приоритетным направлением станет совершенствование способов ведения боевых действий военнослужащими. Возрастет значение умелого действия личного состава, при этом буквально каждый солдат и офицер будут представлять собой значимую величину. В этом плане необходимо в корне пересмотреть в сторону усложнения программы обучения солдат и офицеров. Профессионализм армии, безусловно, возрастет. Но решение этой задачи не должно приводить, в особенности, в странах с большой протяженностью границ, таких как Россия, к созданию своего рода наемных армий, не имеющих солидного резерва. В России следует в максимально возможном объеме воссоздать все формы подготовки резерва, включая военную подготовку в школах, широкое развитие кружков и других форм обучения военно-прикладным видам спорта и т.п.

В настоящее время много пишут о планах модернизации вооружений в крупнейших странах мира. Но все это рутинные варианты. По-настоящему прорывных технологий, способных серьезно повлиять на характер военных действий, пока не видно. Изменение вектора гонки вооружений только начинает осознаваться специалистами, политиками, законодателями. В силу этого в настоящее время перед нами открывается «окно возможностей» – несмотря на значительные различия в объемах военных бюджетов, американского и нашего – войти в следующий раунд гонки вооружений (вторая половина текущего десятилетия) с портфелем технологических разработок, которые позволят сохранить на приемлемом уровне стратегический баланс сил.

В этом случае мы сможем продолжать уверенно себя чувствовать в мире, где надежную безопасность по-прежнему можно обеспечить только за счет собственных сил сдерживания.

Задача сегодняшнего дня – правильно предугадать магистральные пути развития вооружений, сулящие наибольшие военные дивиденды, и застолбить приоритет в разработке и производстве их новейших видов. Наряду с упомянутыми выше одним из безусловных приоритетов в развитии вооружений станет поиск качественно новых решений задачи «ослепления» противника, молниеносного вывода из строя систем управления вооруженными силами на всех уровнях. Новые технологии призваны обеспечивать воздействие на электронику, носители информации противника и т.п. Фактически, речь будет идти об обезоруживающем техногенном ударе, способном обесценить огромные массивы накопленных вооружений, в том числе и самых современных.

Еще одним направлением, по-видимому, станет отработка вооружений для борьбы с террористическими элементами. Это перспективное направление охватит гораздо большую номенклатуру изделий, чем многие полагают сегодня. Ведь потребуется значительно расширить инфраструктуру защиты чувствительных объектов, в том числе энергетических. Предстоит не только приспособить для нужд антитеррористических подразделений различные типы традиционного стрелкового оружия, но и создать новые виды нейтрализации террористов, усовершенствовать средства видеонаблюдения.

Огромных затрат и усилий потребует решение проблемы укрепления границ. Для ряда стран, в частности, государств зоны Персидского залива, необходима полная реконструкция сухопутных границ, которые на сегодняшний день зачастую все еще «проницаемы» для различных злоумышленников – будь то контрабандисты или поставщики оружия, связанные с террористическими элементами. Для Российской Федерации укрепление границ, в том числе, со странами, ранее входившими в Союз ССР, является безусловным требованием сегодняшнего дня.

Несколько слов о проблематике ПРО. В целом, акцент, который американцы делают на разработку новых систем ПРО, отражает ситуацию, сложившуюся в сфере вооружений. Как отмечалось выше, качественный рост стратегических ракетно-ядерных сил фактически теряет рациональную основу. Стоит ли тратить огромные деньги на сокращение подлетного времени ракет, к примеру, с 40 до 15 минут? В обоих случаях крайне сомнительно, чтобы одна из сторон смогла выполнить все процедуры, необходимые для принятия судьбоносного решения относительно нанесения ответного термоядерного удара.

С точки зрения предотвращение внезапного нападения, гораздо рациональнее выглядит масштабное усиление финансирования, расширение объема задач, которые могли бы быть поставлены перед разведывательным и контрразведывательным сообществами в целях обеспечения заблаговременного, надежного уведомления о намерениях потенциального противника.

Проблема соотношения «наступательных» и «оборонительных» видов вооружений всегда привлекала внимание военных теоретиков. Приведу высказывания Владислава Сикорского, одного из выдающихся военных стратегов, автора непревзойденной по числу правильных прогнозов книги «Будущая война ее возможности, характер и связанные с ними проблемы обороны страны» (издана в Варшаве в 1934 г., переиздана в СССР Государственным издательством Наркомата обороны Союза ССР в 1936 году).

Сикорский высказывал мнение, что попытки разграничить оружие «специально оборонительного характера» и так называемое «наступательное оружие» обусловлены факторами политического характера. Армия на самом деле призвана быть в одинаковой степени готова выступить как в качестве орудия обороны, так и нападения. Формирование войск, – подчеркивал Сикорский, – может пойти по ложному пути, если в основу будут положены «псевдотехнические» взгляды на оборонительное и наступательное оружие. Взять за основу оборонительное оружие, по мнению Сикорского, означает лишь одно – добровольно передать в руки противника козырь первостепенной важности. В этом случае чисто оборонительная организация вооруженных сил поставит их в очень невыгодное положение, что проявится уже в первоначальный период конфликта. В силу этого, любые попытки настоять на «оборонительном» характере развертывания американских ПРО – несостоятельны и весьма опасны.

Какие выводы можно сделать из вышеизложенного?

Мы входим в качественно новый этап развития вооружений. Ряд направлений, ранее ключевых, – усиление поражающей мощи оружия, точность попадания, скорость доставки поражающих элементов – достигли определенного предела, обусловленного самими масштабами Земли.

Сегодня приоритеты в подготовке «войны будущего» меняются. На ближайшие 15–20 лет основные усилия самых мощных государств мира, скорее всего, сконцентрируются на «битве за пространства» – высокие широты Северного и Южного полушарий. Развернется борьба и за овладение глубоководными пространствами. В этих условиях можно было бы даже пойти на частичное перераспределение средств между космической программой и программой борьбы за новые пространства на Земле в пользу последних. На Земле более ясно проглядывает вполне ощутимая выгода от прилагаемых усилий и гораздо ближе развязка по территориальному разграничению владений.

Перенесение акцента в гонке вооружений на борьбу за овладение новыми пространствами предполагает проведение анализа «стартовых позиций» держав, которые примут участие в предстоящей схватке.

Россия в этом плане находится в ситуации, которая выгодно отличает ее от ведущих держав мира. Приоритетные права в северных широтах, никем не оспариваемый авторитет в освоении Северного морского пути, традиции веского участия в исследовании Южного полюса, значительный опыт экспедиций на просторах Мирового океана. Однако все эти достижения и права нужно будет защищать. Готова ли к этому Россия? Не совсем. Ее доля в мировом производстве и торговле на сегодняшний день не соответствует потенциальной роли в разворачивающейся борьбе. Потребуются мощные финансовые вливания и масштабные организационные усилия для хозяйственного и человеческого освоение новых пространств.

Нынешняя неолиберальная финансово-экономическая система нуждается в серьезной корректировке, чтобы соответствовать грандиозности встающих задач. Требуется ее существенная модификация, в первую очередь, с тем чтобы расширить финансовую базу роста могущества государства. Это может быть, в частности, достигнуто путем восстановления (естественно, в новом, современном виде) роли планово-государственного сектора экономики.

Приходится слышать, хотя и значительно реже, чем десять–пятнадцать лет назад, о «неэффективности в принципе» государственного сектора экономики. Такого рода утверждения работали в условиях нашего неопытного общественного мнения начала 1990-х годов. Тогда никто особо не задавался вопросом, почему во многих благополучных странах существует и процветает смешанная экономика, допускающая крупные государственные структуры в сферу производства, банковской деятельности и т.п. Находясь в первой половине 2000-х гг. в качестве посла России в Саудовской Аравии, я очень подробно, обстоятельно знакомился с положением дел в нефтяном секторе Королевства. Неоднократно вел продолжительные переговоры с руководством Саудовской нефтяной компанией «Сауди Арамко». Данная государственная кампания, монопольно распоряжающаяся нефтью Королевства, является одной из наиболее эффективных и прибыльных коммерческих организаций в мире. Так что дело не в форме собственности, а в умении эффективно ею распоряжаться.

Сибирь и Север нашей страны, скорее всего, придется осваивать при приоритетной роли государственных структур. Вложения там, конечно, со временем сторицей окупятся, но это инвестиции, ориентированные на перспективу. Наш сегодняшний национальный капитал, привыкший к легким победам и даровым завоеваниям, к «походу» на Север и Восток пока не готов. Отсюда – столь слабый ответ на призывы к освоению этих территорий.

Между тем, особенность гонки вооружений в предстоящие годы, в том числе и с участием России, будет заключаться в очень тесном сопряжении финансовых, экономических и военных составляющих. Освоение новых пространств потребует новых крупных вложений, в противном случае внешние силы неизбежно будут укрепляться во мнении, что Россия попросту неспособна осваивать свои богатства. В политическом плане предстоящий период будет отмечен нешаблонными, неожиданными для многих блоками и временными схождениями государств. Так, в вопросах освоения и использования Арктики вполне возможно сопряжение усилий с США – нашим традиционным оппонентом и соперником. Ведь интересы двух стран здесь во многом совпадают.

Выше отмечался сложившийся в послевоенные годы достаточно устойчивый стереотип гонки вооружений: подготовка пакета новых изобретений – стендовые испытания – массовый выпуск нового оружия. Этому стереотипу соответствовал и финансовый компонент – умеренные расходы в период «вызревания» нового витка вооружений и затем – подъем уровня военных расходов. Однако эта своего рода логика гонки вооружений была расстроена в последние полтора десятилетия.

По-видимому, отсутствие у США подлинного, реального противника после падения СССР сказалось на темпах, напряженности и масштабах разработок «оружия будущей войны». В 2000-е гг. уровень военных расходов в ведущей в военном отношении стране – Соединенных Штатов – определялся, в том числе, в сфере ассигнований на проведение НИОКР, в основном уже не соображениями военно-технического характера, а самим фактом прямой военной вовлеченности США в региональные конфликты – в Ираке, Югославии, Афганистане и т.п. По-видимому, производителям вооружений понравился упрощенный путь наращивания барышей – за счет производства расходных материалов, необходимых для бомбежек, ракетных обстрелов и т.п. Однако это привело к снижению напряженности работ по изобретению и разработке новой техники и вооружений. Усилия в этой сфере, конечно, не прекратились, но они уже недостаточны с точки зрения того, чтобы составить основу для нового рывка в сфере вооружений.

Можно предположить, что в предстоящие годы количество и масштабы конфликтов будут оставаться на высоком уровне, а гонка вооружений будет обслуживать, в первую очередь, нужды освоения новых пространств и цели расширения сырьевой и ресурсной базы производства. Что касается военных расходов, то предсказуема их определенная стабилизация в ближайшие два-три года с последующим увеличением ассигнований на оборонные нужды примерно на 2–3% в года для группы ведущих в военном отношении держав.

В целом, предстоит непростой период мирового развития и ситуационной эволюции во многих регионах. Нашей стране для сохранения и укрепления позиций потребуется значительное напряжение интеллектуальных, финансовых, организационных и иных сил и возможностей. Нет сомнения в том, что будут разработаны и проведены в жизнь реалистичные, сбалансированные и масштабные решения, адекватные складывающейся обстановке.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 18 ноября 2013 > № 2907513 Андрей Бакланов

Чечня в Шри-Ланке, или Британский премьер, обреченный на провал

Дмитрий Косырев, политический обозреватель

То, что произошло в эти выходные в Коломбо, столице Шри-Ланки – это примерно как если бы англичане (или любые прочие европейцы) приехали бы сегодня в Россию заново переигрывать результаты войны в Чечне, объяснять, что война кончилась неправильно. И были бы вежливо поставлены на место. И задумались бы после этого: а зачем нам вообще ездить в такие места, где нас не слушают? В данном случае британцы задумались на тему: зачем нам такое Содружество?

Страна, которой повезло

Содружество раньше называлось "Британским", потом это прилагательное исчезло: все равны. Содружество – это бывшая Британская империя, ее бывшие колонии и доминионы типа Австралии или Канады, 53 страны. Эта организация, конечно, очень напоминает об СНГ как цивилизованной форме развода СССР, но в любом случае Содружество скромно удовлетворяется образовательными и спортивными программами. Раз в два года проводит встречи глав государств – в этот раз это произошло на территории бывшего британского Цейлона, с минувшей пятницы по воскресенье.

Скандал в Коломбо касается того, какими методами правительство страны одержало в 2009 году победу над очень неприятными персонажами – "Тиграми освобождения Тамил Илама". Война была большой и тотальной, с авиацией и артиллерией, взятием городов. Понятно, что без гражданских жертв обойтись было невозможно. Как и в любой войне.

Хуже того, это была война между двумя народами, населяющими остров Шри-Ланку. Большинством – сингалами и меньшинством – тамилами. Подобные войны из числа тех, когда самоуничтожаются целые государства. Шри-Ланке повезло – уцелела. Ведь ее даже не поделишь пополам – тамилы живут на севере, но вдобавок составляют чуть не половину населения столицы на юге.

Что важно, то была война с терроризмом в чистом виде. Не арабы, а именно тамилы на Шри-Ланке придумали все фирменные террористические технологии, включая превращение человека в живую бомбу (хотя этим делом увлекались еще южновьетнамские партизаны). Тамилы взорвали таким образом премьер-министра Индии Раджива Ганди в 1991 году. Да, именно в 1991-м – ведь война шла 26 лет, превратив страну в развалины.

Ну и напомним, что "тигры" занесены во все террористические списки всеми международными организациями. В каком-то смысле они были опаснее талибов, просто действовали вдалеке от европейских или американских просторов.

И ведь знал же, что ему ответят

Тем не менее, британский премьер Дэвид Кэмерон ехал в этот раз в Коломбо с заранее объявленным намерением призвать страну-победителя, правительство-победителя к порядку, предъявить ему ультиматум. Если в течение четырех месяцев не будет проведено "правильного" расследования военных преступлений, то Британия употребит все свое влияние в ООН…

И ему ответили. Хозяин саммита, президент Шри-Ланки Махинда Раджапаксе, сказал: сами расследуем, без вас и в свое время.

А дальше была интересная история: Кэмерон пошел играть в крикет (который без всяких шуток сплачивает Содружество) с местной звездой этого спорта, Муттиа Муралитараном. По национальности тамилом. Который известен в стране как человек, много делающий для излечения ран войны.

И Муттиа долго и вежливо рассказывал Кэмерону, что на почти уничтоженных войной территориях очевидны "улучшения на 1000%", строятся школы, дороги, жизнь туда вернулась. Кстати, и расследование военных преступлений тоже идет. Всех военных преступлений.

Здесь надо хорошо понимать одну особенность ситуации. 26-летняя история войны с "тиграми" изобилует навязчивыми попытками извне, со стороны – прежде всего европейцев – научить Коломбо правильно вести гражданскую войну и договариваться о мире.

Что европейцы советовали? А то же самое, что и нам, когда у нас шла война в Чечне. Не воевать. Договариваться.

Результат – те самые 26 лет. Пока посредники организовывали перемирия (которые "тигры" использовали для укрепления своих позиций), война попросту не кончалась.

"Тигры" создали мощное террористическое государство со связями по всему миру, запугивали жителей острова на всей его территории, каждый мирный тамил на юге жил в двойном страхе – что придут вербовщики с севера, а за ними местные спецслужбы.

А дальше в какой-то момент власть поняла, что еще немного – и у нее попросту кончатся деньги, развалится бюджет, армия, вообще все. И вопреки европейским советам начала воевать всерьез. Вот война и кончилась. Четыре года мира, появились инвестиции, страна ожила.

То есть британскому премьеру, строго говоря, лучше было не устраивать в Коломбо скандала. И европейцам в целом лучше было бы чему-то поучиться на этой истории (если им мало было опыта Чечни, или Косово, или – да вот хоть Сирии).

А тогда зачем Кэмерон, как обреченный, готовил гневную речь на этом саммите, если был хоть малейший шанс получить тот самый ответ, который он и получил?

Правда не имеет значения

Краткий ответ на этот вопрос (а также на другой – почему это должно быть интересно нам, в России?) таков: мы живем в мире, где важны не реальные факты, а мощные, невероятно мощные по затраченным деньгам информационные кампании. Которые делают заложниками и жертвами даже такие правительства, как британское.

Жители Шри-Ланки хорошо знают, как все было на самом деле и кто прав. Но за пределами страны картина может быть полностью противоположной. Почему?

Потому что сингалы – люди, живущие практически только на своем острове. Их там большинство, 25 миллионов. Тамилов – миллионов до семи. Но тамилы, видимо, самая глобализованная из индийских национальностей. Индийцы в Юго-Восточной Азии – это в основном тамилы, не говоря о том, что в самой Индии их более 70 миллионов (и индийское правительство было вынуждено постепенно изменить свое отношение к соседу, в частности, на саммит в Коломбо индийский премьер не приехал).

А еще тамилов до 300 тысяч в Канаде (и канадский премьер на саммит, как вы понимаете, тоже не приехал). И – до 105 тысяч в Великобритании. Все они никак не террористы. Но не так уж трудно найти в их среде тех, кто как минимум даст денег на помощь "своим", соотечественникам на острове, страдающим среди сингалов-победителей.

И вот вам ситуация в Великобритании, с ее тамильской и в целом индийской общиной: тамилы подружились с оппозицией, то есть лейбористами. Ведь должна же оппозиция как-то давить правящую партию, вот она и подталкивала ее к скандалу в Коломбо.

Был выстроен до боли знакомый образ "плохого режима", управляющегося семьей президента (что правда – хотя почему бы не спросить, хорошо или плохо управляется). А тамилы, соответственно – да хоть и "тигры" – как-то ненавязчиво превращались в "борцов за свободу".

И неважно, что народ Шри-Ланки и очень популярный в народе режим, с трудом победившие одну из самых страшных террористических группировок в истории человечества, заслуживают лучшей участи.

Теоретически, в каком-то идеальном варианте, тяжелый опыт войны на Шри-Ланке должен был научить многие народы тому, что такое терроризм, на что он способен (создавать свои государства, например, или подчинять своей воле политические круги стран типа Великобритании), как с ним можно бороться, а как нельзя.

Вместо этого жизнь в информационный век учит другому. Правда и логика не имеют значения. Имеет значение что-то другое, например, умение пользоваться интернетом.

В пятницу в Москве состоялась встреча генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи и делегацией представителей ведущих афганских СМИ, прибывшей в Россию по приглашению Центра изучения современного Афганистана.В ходе мероприятия генсек рассказал гостям об истории и текущей деятельности своей организации, в том числе о работе на афганском направлении и позиции ОДКБ по ситуации в ИРА, в том числе в контексте вывода иностранных войск и задачи постконфликтного обустройства страны.

Николай Бордюжа отметил, что в настоящее время ОДКБ сотрудничает с различными международными организациями в деле решения «афганской проблемы».

Кроме того, Бордюжа призвал воздержаться от применения двойных стандартов в деле противодействия экстремизму. «Борьба с терроризмом даст результаты, когда отдельные члены международного сообщества перестанут делить террористов на своих и чужих», – подчеркнул он.

Консорциум индийских компаний, выигравший тендер на разработку железного месторождения Хаджигак в провинции Бамиан, может урезать инвестиции в проект, сообщают официальные источники.В СМИ сообщается, что два высокопоставленных источника рассказали прессе о возможном сокращении финансирования проекта с 11 млрд. долларов до 1,5 млрд. долларов, передаёт информационное агентство «Бахтар».

Индийский аналитик Джирирадж Дага заявил, что основной причиной является плохая ситуация с безопасностью. Если проект не будет полностью защищён от возможных терактов, он не стоит и 100 млн. долларов, подчеркнул он.

Глава сталелитейной компании SAIL, возглавляющей консорциум, отказался от комментариев по этому поводу.

Напомним, что в 2011 году консорциум заявил о готовности вложить в проект 7,8 млрд. долларов, не считая дополнительных инвестиций со стороны индийского правительства. Если инвестиции будут урезаны, это нанесёт серьёзный удар по афганской экономике, поскольку финансирование ИРА со стороны международного сообщества после завершения спецоперации МССБ существенно сократится.

В провинции Кунар началось строительство новой ГЭС, заявил губернатор провинции.По словам Шуджа-уль Мулка Джалала, строительство ведётся в уезде Ватапур. Торжественную церемонию начала строительства посетили местные власти и старейшины.

По словам губернатора, местные жители давно нуждались в реализации подобного проекта и сделают всё возможное, чтобы строительство прошло как можно скорее. Он также призвал боевиков поддержать строительство ГЭС, как они в своё время поддержали образование в провинции, отмечает радиостанция «Салам Ватандар».

Проект стоимостью 9,85 млн. долларов планируется завершить за следующие четыре года. Его профинансирует правительство. После завершения строительство ГЭС сможет обеспечивать электроэнергией 2,5 тысячи семей. Кроме того, сотни жителей получат рабочие места и будет обеспечена ирригация тысяч гектаров сельхозугодий.

Напомним, что Афганистан является энергодефицитной страной и вынужден импортировать существенную часть используемой электроэнергии из соседних стран.

Афганистан готов подписать соглашение с Индией и Ираном об использовании для транзита торгового порта Чабахар, сообщают официальные источники.Соответствующее заявление сделал посол Афганистана в Индии Шаида М. Абдали. Выступая на пресс-конференции, он заявил, что через торговый порт Чабахар уже отправлено 15 контейнеров с афганскими сухофруктами. Также дипломат выразил надежду на укрепление торговых отношений Афганистана и Индии и создание совместных предприятий, сообщает информационное агентство «Бахтар».

Кроме того, посол затронул тему примирения в Афганистане и подчеркнул, что для этой цели правительства Афганистана и Пакистана должны приложить максимум усилий в переговорах с талибами.

Напомним, что при транзите через Пакистан афганские бизнесмены сталкивались в многочисленными сложностями на таможне, поэтому в настоящее время Афганистан ищет альтернативные пути для импорта и экспорта различных товаров.

В воскресенье, 17 ноября, главы дипломатических миссий и другие представители стран-членов Организации экономического сотрудничества (ЭКО) ознакомились с ходом строительства железной дороги Казвин – Решат –Астара.

Как заявил вице-губернатор провинции Казвин Манучехр Хабиби, сопровождавший представителей стран-членов ЭКО в этой поездке, названная железная дорога имеет протяженность 205 км и проходит по территории двух провинций, Казвин и Гилян. На данный момент работы по ее строительству выполнены на 85%, и на 30-километровом участке дороги уже уложены железнодорожные рельсы.

Манучехр Хабиби отметил, что названная железная дорога свяжет север и юг страны. С ее помощью будут обеспечены транзитные перевозки грузов. Кроме того, по ней будет перевозиться до 4 млн. пассажиров в год.

Следует напомнить, что в ЭКО входят Афганистан, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан, Пакистан, Турция и Иран.

В поездке в провинции Казвин и Гилян приняли участие послы и представители Туркменистана, Афганистана, Узбекистана, Азербайджана и Пакистана, а также генконсулы России и Финляндии.

New York Times Magazine опубликовал материалы о приключениях двух журналистов, которые, представившись гражданами Грузии, сели на лодку в Индонезии, и, вместе с другими пассажирами, достигли острова Рождества в качестве беженцев.

Репортерам, базировавшимся в Афганистане, удалось «забронировать» место на лодке до острова Рождества еще до прибытия в Джакарту. Это, утверждают они, оказалось «на удивление легко». При этом предупреждения австралийского правительства о том, что не следует плыть в Австралию, поскольку убежище в этой стране предоставлено не будет (рекламная кампания, начатая правительством лейбористов в конце срока их последнего правления), явно никого не смущало: " Это вранье, как они могут вас остановить, когда вы подвергаете свою жизнь опасности, «- заверяли «знающие» люди.

Американский журналист Luke Mogelson и голландский фотограф Joel van Houdt заплатили по 4 тысячи американских долларов каждый за трехдневное путешествие в один конец, на «печальном " судне, которое явно не было предназначено для перевозки пассажиров. Их попутчиками оказались 54 иранца, в числе которых было 9 детей и женщины (одна из них на последних месяцах беременности), один афганец и два члена команды корабля. Всем раздали «нелепые» спасательные жилеты — тонкая материя с кусками пенопласта — , через несколько часов у всех пассажиров началась морская болезнь. Лодка передвигалась со скоростью не более 1,8 км/час.

На борту не было туалета, не было даже поручней, чтобы удержаться на палубе судна.

Когда лодка оказалась в относительной близости от острова Рождества, член команды, используя спутниковый телефон, вышел на связь с австралийскими пограничниками, прося о помощи. До этого, однако, пассажиры уничтожили свои паспорта и все другие идентификационные документы, выбросили за борт личные мобильные телефоны.

Прибывшие австралийские моряки раздали всем новые спасательные жилеты, доставили свежую воду, мешки замороженных кукурузных лепешек, банки с медом и тюбики с клубничным джемом.

Они проинструктировали команду судна с беженцами завести двигатели и путешествие продолжилось под эскортом пограничников.

Случилось так, Mogelson и Van Houdt прибыли в Австралию на следующий день после избрания Тони Эбботта новым премьер-министром. Журналисты представились австралийским властям, как работники прессы и были доставлены, к их удивлению, в «роскошный отель». Их попутчики были задержаны, лодка отбуксирована в океан и уничтожена.

Чешские военнослужащие в Афганистане приступили к охране крупнейшей военной базы США в провинции Баграм, сообщает Чешское информагентство ЧТК со ссылкой на пресс-секретаря генерального штаба Чехии Яну Ружчикову.

"Чешские солдаты будут охранять главную военную базу союзников в провинции Баграм в течение ближайших шести месяцев", - сказала официальный представитель генштаба Чехии.

В Баграме дислоцируется порядка 40 тысяч военнослужащих союзников. По словам пресс-секретаря, охраной базы занимается чешское подразделение, сформированное из военнослужащих 73-го танкового батальона из Праславиц, а также солдат из 10 иных воинских частей.

Чешская армия постепенно сокращает военное присутствие в Афганистане. Как ожидается, в 2014 году на родину из Афганистана вернется подразделение спецназа. За время пребывания контингента в Афганистане погибли пятеро военнослужащих из Чехии.

В операциях на территории Афганистана участвует многонациональный контингент антитеррористической коалиции, который возглавляют представители командования вооруженных сил США, а также контингент Международных сил содействия безопасности в Афганистане (International Security Assistance Force - ISAF) под командованием представителей НАТО. Леонид Свиридов.

Президент Афганистана Хамид Карзай в субботу пригласил старейшин движения "Талибан" принять участие в обсуждении двухстороннего соглашения по безопасности афганских властей и США, сообщает агентство Франс Пресс.

Как ожидается, в следующий четверг в стране начнется всеафганский совет старейшин (Лойя-джирга), в котором примут участие порядка 2,5 тысячи местных старейшин и племенных лидеров. На повестке обсуждение текста будущего соглашения афганских властей с США, в котором, в частности идет речь о статусе американских военных, которые могут остаться в Афганистане после вывода основных подразделений НАТО.

"Мы их приглашаем, пожалуйста, приходите на этот национальный Лойя-Джирга (совет) Афганистана. Скажите ваше слово, ваши замечания и поделитесь вашими взглядами", - цитирует агентство слова Карзая. Ранее талибы заявляли, что не хотят участвовать в обсуждении "легализации оккупации США" в Афганистане.

В октябре Хамид Карзай и госсекретарь США Джон Керри не смогли достичь окончательной договоренности по итогам третьего раунда переговоров о двустороннем соглашении по безопасности. Стороны заявили, что пришли к согласию по основным моментам, но окончательной договоренности нет. В частности, Керри заявил, что вопрос юридического иммунитета американских военнослужащих, не был разрешен.

В ходе предстоящих с США переговоров должно быть принято решение о численности и составе американских сил, которые останутся в Афганистане после вывода основного контингента НАТО, запланированного на конец 2014 года. Как отмечает Франс Пресс, если договоренность будет достигнута, то в Афганистане могут остаться от 5 до 10 тысяч американских военных, которые будут оказывать содействие в борьбе против остатков группировки "Аль-Каида" в регионе и обучению национальной армии.

За последние двенадцать месяц стоимость лука в Индии возросла на рекордные 320% до 100 рупий или 1,62 долларов США за один килограмм овощей.

Данная денежная сумма равна суточной затрате на продовольствие более чем для трети жителей страны.

Реагируя на сложную ситуацию, власти страны стараются справиться с инфляцией и увеличивают импорт заграничного лука. В Индию через территорию Афганистана транспортируются большие объемы китайских овощей. Несмотря на экономические санкции, Индия также закупает продукцию и в Иране.

В связи с длительным временем доставки, аграрные специалисты страны предлагают также транспортировать лук не только наземным или морским транспортом, но и воздушным. Данная мера позволит снизить срок транспортировки, быстрее пополнить запасы в стране и нормализовать цены.

Пакистан обязали провести массовую вакцинацию против полиомиелита

Страны-участницы Всемирной организации здравоохранения подписали совместную резолюцию о первоочередной важности ликвидации полиомиелита в регионе, сообщает Washington Post.

Представители 21 государства призвали Пакистан в срочном порядке провести вакцинацию всех детей, чтобы предотвратить распространение вируса в регионе. Совместная резолюция была подписана Афганистаном, Бахрэйном, Джибути, Египтом, Ираном, Ираком, Иорданией, Кувейтом, Ливией, Ливаном, Марокко, Оманом, Катаром, Саудовской Аравией, Сомали, Суданом, Сирией, Тунисом, ОАЭ и Йеменом. Пакистан также поставил подпись под документом.

По данным ВОЗ наиболее остро проблема ощущается в Пакистане, где талибы запретили проведение любых работ по иммунизации населения. В настоящее время полиомиелит эндемичен только в Пакистане, Афганистане и Нигерии, откуда распространяется по странам Азии и Африки. Так, специалисты ВОЗ подтвердили пакистанское происхождение вируса, вызвавшего вспышку заболевания в Сирии. Он был также обнаружен в сточных водах Египта, Израиля и на Палестинских территориях в прошлом году.

Ранее представитель ВОЗ Сона Бари (Sona Bari) объявила о запуске масштабной программы вакцинации во всем регионе: за шесть месяцев специалисты проведут вакцинацию примерно 22 млн детей в Египте, Иране, Ираке, Иордании, Ливане, Сирии, Турции, на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа.

Как сообщил заместитель министра труда, миграции и молодёжи Кыргызстана, памирским кыргызам направлена гуманитарная помощь стоимостью более 3,5 млн. сомов (72 тыс. долларов).

Помощь оказывается в рамках поручения президента Кыргызстана этническим кыргызам, проживающим на Большом и Малом Памире. В рамках последней акции им был доставлен груз весом более 30 тонн. В основном гуманитарная помощь включает тёплую одежду, одеяла, палатки и продовольствие, передаёт информационное агентство «Вечерний Бишкек».

Общая численность кыргызов в Афганистане составляет 3,5 тысячи человек. Из них порядка 1,5 тысяч проживает на Малом Памире и более тысячи – на Большом Памире.

За первые 9 месяцев 2013 года Афганистан импортировал из Узбекистана электроэнергию общей стоимостью более 53,14 млн. долларов, сообщают официальные источники.

Вице-председатель государственно-акционерной компании Узбекистана «Узбекэнерго» Рузикул Раимов выступил на заседании фракции Социал-демократической партии Узбекистана «Адолат». По его словам, за первые три квартала 2013 года Узбекистан поставил Афганистану электроэнергию общей стоимостью 53,14 млн. долларов, сообщает информационное агентство «Uzbekistan Daily».

Напомним, что Афганистан является энергодефицитной страной и вынужден импортировать электроэнергию из соседних стран.

КИРГИЗИЯ ПРЕКРАЩАЕТ СОТРУДНИЧЕСТВО С США НА АВИАБАЗЕ "МАНАС"

С 11 июля 2014 года заключенные ранее соглашения будут недействительны

Министр иностранных дел Киргизии Эрлан Абдылдаев в ходе встречи с послом США в республике Памелой Спратлен вручил американской стороне ноту о прекращении двустороннего сотрудничества на авиабазе "Манас", сообщает пресс-служба киргизского ведомства.

Согласно опубликованным данным, Киргизия с 11 июля 2014 прекращает действие соглашений "О сотрудничестве между правительством Кыргызской Республики и правительством Соединенных Штатов Америки" и "О Центре транзитных перевозок в Международном аэропорту "Манас" и о каких-либо объектах и видах недвижимости, связанных с ними". Как сообщается, данные соглашения действовали с 2009 года. "Были также обсуждены некоторые актуальные вопросы кыргызско-американского двустороннего сотрудничества", - рассказали в пресс-службе.

Решение о выводе американских военых с базы "Манас" было одобрено парламентом в июне текущего года. Авиабаза США существовала там с декабря 2001 года. Она является основным транспортным и логистическим узлом для перевозки грузов и переброски сил антитеррористической коалиции в Афганистан. Власти Киргизии посчитали, что договор с США, действие которого заканчивается в середине 2014 года, не нужно продлевать, так как американское правительство приняло решение к 2014 году завершить вывод основных военных сил из Афганистана.

Миротворцы ООН должны остаться в Афганистане и после вывода из этой страны в 2014 году войск НАТО, считает заместитель Генсекретаря ООН, глава департамента по миротворческим операциям Эрве Ладсус.

"К концу следующего года коалиция, безусловно, выведет свои войска, но международное присутствие должно будет остаться", - сказал Ладсус в четверг в эфире радиостанции "Эхо Москвы".

"Я думаю, что американцы провели переговоры с афганским правительством и соглашение заключили, НАТО сохранит какие-то учебные заведения там", - полагает замгенсека всемирной организации.

По его мнению, ООН так или иначе должна остаться в Афганистане, потому что "слишком много в течение многих лет вложили туда", однако эту работу, по его словам, необходимо будет согласовать с новым правительством.

Ладсус выделил три основных направления работы миссии ООН.

"Во-первых, это продолжение нашей поддержки с точки зрения добрых услуг в процессах, которые происходят в стране - примирение и так далее. Во-вторых, права человека, потому что положение улучшилось в значительной степени, но мы не хотим, чтобы опять все вернулось на круги своя. И, кроме того, масса всяких учреждений, программ ООН, которые действуют в Афганистане", - отметил он.

Италия до конца года намерена вывести из Афганистана порядка 500 военных своего контингента Международных сил содействия безопасности (ISAF), заявил министр обороны Марио Мауро на слушаниях в Палате депутатов итальянского парламента, передает в четверг газета Il Quotidiano Nazionale.

Таким образом, к концу 2013 года в Афганистане останется 2800 итальянских военных для обеспечения процесса передачи афганским властям ответственности за ситуацию в стране. Мауро также пообещал, что "к концу 2014 года в Афганистане должно остаться всего 800 военных (Италии), входящих в ISAF".

По словам министра, в западном регионе Афганистана, который контролируется итальянскими военными, входящими в состав ISAF, 31 из 43 районов уже находится под контролем афганских властей. Как ожидается, оставшиеся 12 районов должны перейти под контроль местных сил безопасности к концу нынешнего года.

Слушания о продлении миссии итальянских военных в Афганистане были прерваны представителями оппозиции, которые настаивают на полном выводе итальянского контингента из страны. Елизавета Исакова.

Недавно Министерство обороны США приняло решение об отказе от приобретения 15 дополнительных вертолётов Ми-17 для Афганистана у российской компании «Рособоронэкспорт» в рамках опциона по контракту.Об отказе от сотрудничества с Россией в рамках оснащения афганских вооружённых сил накануне сообщил представителям СМИ сенатор от республиканцев Джон Корнин, являвшийся главным противником сделки, передаёт газета «Взгляд».

Напомним, что в течение длительного времени инициативная группа американских сенаторов требовала от Пентагона прекратить сотрудничество с Россией. Главными аргументами противников сделки являлись обвинения РФ в сотрудничестве с режимом Асада в Сирии, а также, по их мнению, завышенные цены на вертолёты.

Как заявил министр сельского хозяйства ИРА Мохаммад Асиф Рахими, в течение ближайших двух лет в пяти провинциях Афганистана будет построено 8 охлаждаемых хранилищ.Соответствующее соглашение на сумму 28 млн. долларов министерство подписало с Афганской компанией холодильных установок (ACCC). Хранилища будут построены в провинциях Кандагар, Балх, Нангархар, Герат и Кундуз, сообщает информационное агентство «Пажвок».

Каждое хранилище будет рассчитано на 50 тысяч тонн овощей и фруктов. Вокруг них будет построена вся необходимая в соответствии с международными стандартами инфраструктура, добавил министр.

Мохаммад Курбан Хакджо, глава Торгово-промышленной палаты Афганистана, выразил надежду, что данный проект разрешит многочисленные проблемы крестьян и садоводов с хранением продукции.

Генеральный директор промышленной компании «Дена санаат» Бакери сообщил, что на крупнейшем предприятии по производству полиэтиленовой продукции в Ясудже, административном центре провинции Кохгилуйе и Бойерахмед, выпускается 284 вида названной продукции.

По словам Бакери, продукция предприятия используется для прокладки трубопроводов в самых разных отраслях, в том числе в нефтегазовой и нефтехимической промышленности, в сельском и водно-канализационном хозяйстве, при реализации ирригационных проектов и проектов по благоустройству, в морской промышленности.

На сегодня производственная мощность предприятия составляет 85 тыс. т продукции в год. Им выпускаются композитные и однослойные полиэтиленовые трубы диаметром до 4 тыс. мм.

Бакери отметил, что на предприятии ведется подготовка к вводу в эксплуатацию второй и третьей очередей. Все этапы подготовки инфраструктуры уже завершены, и после подписания контракта с компанией из Германии решен вопрос о поставках необходимого оборудования. Таким образом, ввод в эксплуатацию следующих очередей состоится в ближайшее время.

Как подчеркнул Бакери, продукция предприятия в Ясудже отличается высоким качеством и отвечает всем современным требованиям. Она пользуется большим спросом как внутри страны, так и за рубежом. Так, произведенные в Ясудже трубы экспортируются в Ирак, Турцию и Афганистан.

Государственно-акционерная компания (ГАК) «Узбекэнерго» за 9 месяцев 2013 года экспортировала в Афганистан электроэнергию на сумму свыше $53,14 млн.Выступая на заседании фракции Социал-демократической партии Узбекистана «Адолат» в Законодательной палате Олий Мажлиса, заместитель председателя ГАК «Узбекэнерго» Рузикул Раимов заявил, что компания за 9 месяцев 2013 года экспортировала продукцию и услуги на сумму $54,814 млн.

При этом он добавил, что ГАК «Узбекэнерго» за 9 месяцев 2013 года экспортировала электроэнергии в Афганистан на сумму $53,14 млн.

По его данным, объем производства товарной продукции по отрасли в январе-сентябре 2013 года составил 3,33 трлн. сумов. Обеспечена поставка потребителям республики электрической энергии в объеме 32,3 млрд. кВт•ч. Отпущено тепловой энергии в объеме 5,7 млн. Гкал.

UzDaily.uz

CASA-1000 объявляет о начале предквалификации для кандидатов на строительство под ключ многотерминальных конверторных подстанций постоянного тока и соответствующих услуг по их эксплуатации и обслуживанию. На официальном сайте проекта CASA-1000 подчеркивается, что Таджикистан, Кыргызстан, Пакистан и Афганистан намерены подать заявки на получение займа в размере 920 млн. долл. США от Международного банка реконструкции и развития (МБРР), Исламского банка развития (ИБР) и других финансовых институтов для финансирования проекта CASA-1000. Отмечается, что эти страны планируют использовать часть средств займа для оплаты по договору «Строительство под ключ многотерминальных станций преобразования постоянного тока высокого напряжения (ПТВН)». В качестве координатора процесса участия в тендере от имени вышеуказанных стран выступает Секретариат Межправительственного совета проекта CASA-1000. Договор «Строительство под ключ многотерминальных станций преобразования ПТВН» подразумевает возведение, дизайн, производство, тестирование, поставку, установку и ввод в эксплуатацию ряд объектов, в том числе на территории Таджикистана. В частности, строительство Преобразовательной станции мощностью 1300 МВ в Сангтуде, Селекционная линия переменного тока мощностью 500 кВ на Новой Сангтуде, поставка, установка и запуск третьего трансформатора на 500 кВ/220 кВ на Сангтуде, линия в 500кВ на Сангтуде, пристанционный узел на 220кВ на Новой Сангтуде в 550кВ ПП, линия на 220кВ и один трансформатор на 220 кВ на Новой Сангтуде, линия на 220кВ на существующей ПП в 220кВ, а также электродные линии и электродные станции. Кроме того, в рамках отдельного контракта планируется строительство линии ПТВС Сангтуда - Кабул - Пешавар мощностью +/– 500 кВ. Заявки на предварительном квалификационном отборе принимаются до 23 декабря этого года. Ожидается, что практическая реализация проекта CASA-1000 начнется с 1 июля 2014 года. В середине сентября т.г. года страны-участницы проекта подписали в Исламабаде договоренность о том, что Кыргызстан и Таджикистан обязуются в летний период (с мая по сентябрь) поставлять 1000 МВт в Пакистан и 300 МВт в Афганистан в течение 15 лет. Это означает поставку 5 млрд. кВт/ч. электроэнергии в течение пяти месяцев. Из этого объема 2 млрд. кВт/ч. будет поставлять Кыргызстан и 3 млрд. кВт/ч. – Таджикистан. По мере возрастания экспортного потенциала Таджикистана и Кыргызстана предполагается загрузить линию также и в зимний период. Таджикистан > Электроэнергетика > ved.gov.ru, 13 ноября 2013 > № 950681

Сегодня в Бишкеке состоялось открытие трёхдневного семинара «Афганистан и будущее региона: глобальное сотрудничество», организованного парламентом Кыргызстана (Жогорку Кенешем) и Парламентской Ассамблеей НАТО.Интересы Афганистана на мероприятии будет представлять делегация, возглавляемая Мирваисом Ясини, первым заместителем председателя Волуси Джирги (нижней палаты афганского парламента), сообщает «Радио Азаттык».

В мероприятии принимают участие представители международных организаций, в том числе ПА НАТО, ООН, ОБСЕ, ОДКБ, а также депутаты и эксперты стран, задействованных в миссии Международных сил содействия безопасности.

Генеральный директор Компании по делам промышленных городков провинции Хорасан-Резави Али Солеймани в эксклюзивном интервью агентству ИРНА заявил, что в промзоны провинции, в так называемые промышленные городки, пришли инвесторы из трех стран, Пакистана, Китая и Афганистана.

По словам Али Солеймани, представители трех названных стран инвестировали в проекты, реализуемые в провинции Хорасан-Резави, в общей сложности около 35 млн. долларов.

Указав на то, что объемы инвестиций можно считать вполне удовлетворительными, Али Солеймани отметил, что ряд проектов полностью инвестируется иностранными предпринимателями и компаниями, а ряд проектов – совместно с иранскими компаниями.

Али Солеймани напомнил, что в промзонах провинции Хорасан-Резави промышленные предприятия специализируются в области производства кафельной и керамической плитки, стальной продукции, бумаги и др. Реализация новых проектов в промзонах провинции позволила создать около 2 тыс. дополнительных рабочих мест.

За прошедший год дубайская авиакомпания flydubai увеличила частоту полетов на существующих направлениях в Украине и расширила маршрутную сеть, удвоив свое присутствие на украинском рынке. Сегодня flydubai выполняет рейсы в четыре города Украины.

Ранее в этом году в рамках программы развития авиакомпании flydubai ввела на своих маршрутах премиальный класс обслуживания. Первый рейс бизнес-класса flydubai приземлился в Киеве (Украина) 8 октября 2013 года. К концу января 2014 года новый сервис будет доступен на всех направлениях авиакомпании в Украине и России.

Быстрорастущая дубайская авиакомпания flydubai достигла прибыльности на третий год работы, не показывает при этом признаков замедления развития и продолжает менять привычные устои авиационной отрасли.

В преддверии авиационного шоу Dubai Airshow исполнительный директор flydubai Гейт Аль Гейт рассказал о достижениях авиакомпании в 2013 году: "flydubai не могла бы расти и развиваться быстрыми темпами, если бы мы не работали в такой стимулирующей среде для бизнеса, как Объединенные Арабские Эмираты. Наша бизнес-модель, основанная на принципах гибкости и мобильности, помогла изменить отношение людей к путешествиям и серьезно способствовала развитию туризма и торговли в регионе".Уже на протяжении пяти лет работы, с 1 июня 2009 года, авиакомпания flydubai предлагает пассажирам высококачественные и надежные услуги для получения уникальных впечатлений от авиапутешествия.

Расширение маршрутной сети

flydubai продолжает стимулировать спрос на путешествия по маршрутам, находящимся в пятичасовой доступности от Дубая. Пользуясь эффективным авиационным узлом в Дубае, авиакомпания запустила рейсы, соединяющие ОАЭ с главными аэропортами на более чем 46 ранее неосвоенных рынках в Африке, Центральной Азии, Европе, России, странах Персидского залива, Ближнего Востока и Индостана.

В этом году авиакомпании добавила к своей маршрутной сети 16 новых направлений, благодаря чему общее количество направлений теперь составляет более 65. В их число вошли Мале (Мальдивы), Хаиль и Медина (Саудовская Аравия), Одесса (Украина), Джуба (Южный Судан), Сиялкот и Мултан (Пакистан), Волгоград и Краснодар (Россия). flydubai открыла четвертый маршрут в Украине и удвоила свое присутствие в России до восьми направлений. Авиакомпания продолжает увеличивать свою сеть в странах Персидского залива за счет запуска новых направлений в Саудовской Аравии, Омане и увеличения частоты рейсов в Кувейт.

Наряду с открытием новых маршрутов, авиакомпания увеличила частоту полетов на уже существующих направлениях, таких как Киев (Украина) и Коломбо (Шри-Ланка), до двух раз в день.

В Украине авиакомпания увеличила частоту полетов до 22 рейсов в неделю по сравнению с 11 рейсами в прошлом году. Кроме того, flydubai увеличил частоту рейсов в Россию с 13 до 24 в неделю по сравнению с тем же периодом в предыдущем году.

Авиапарк

Бизнес-модель flydubai основана на принципах эффективности затрат и минимизации текущих расходов. Обеспечить успех подобной бизнес-модели позволяет современный авиапарк, состоящий из новейших самолетов с высоким уровнем эксплуатации.

В 2008 году на авиасалоне в Фарнборо (Англия) flydubai сделала заказ на 50 моделей Boeing 737-800, который полностью будет исполнен к 2015 году.

К концу 2013 года авиапарк flydubai, расположенный в Терминале 2 Международного аэропорта Дубая, будет состоять из 35 самолетов, из них 13 будут оборудованы салонами бизнес-класса.

Прибыльность

За последние два года flydubai расширила географию маршрутов более чем в два раза и еженедельно осуществляет около 1200 рейсов. В 2012 году авиакомпания перевезла 5,1 миллиона пассажиров и по этому показателю стала вторым крупнейшим перевозчиком, осуществляющим рейсы из Международного аэропорта Дубая.

Об устойчивости бизнес-модели flydubai свидетельствует текущая деятельность компании и ее финансовые показатели, оглашенные ранее в этом году. Компания вышла на прибыль во второй половине 2011 года, демонстрируя существенный прирост в течение трех следующих полугодий. Чистый доход fludubai в 2012 году составил 41,4 миллиона долларов (1,4 миллиарда рублей).

Чтобы диверсифицировать источники финансирования, flydubai подписала соглашение на 228 миллионов долларов (7,5 миллиарда рублей) с пятью ближневосточными и международными банками. Эти средства пойдут на закупку шести самолетов модели Boeing 737-800.

Бизнес-класс

В июне 2013 года flydubai отметила новую веху в своем развитии, объявив о запуске услуги "бизнес-класс". Решение ввести премиальный уровень сервиса было принято на основе многочисленных отзывов пассажиров, так как на многих направлениях маршрутной сети flydubai подобная услуга отсутствует.

Новый сервис стал доступен в октябре на ряде направлений, таких как Киев, Стамбул, Джуба, Кабул и Мале, и получил высокие оценки от пассажиров. Клиентам бизнес-класса flydubai предлагает привилегии при регистрации в аэропортах, услуги специального отдела по работе с пассажирами бизнес-класса, удобные и просторные кресла на борту самолета и выбор блюд из первоклассного меню. Кроме того, клиенты смогут воспользоваться полным спектром услуг Международного аэропорта Дубая.

"С первого дня существования flydubai стремилась к тому, чтобы предлагать своим пассажирам индивидуальное обслуживание. Наша компания уже успела заявить о себе благодаря существующему набору услуг и инвестициям в новые технологии, поэтому введение бизнес-класса стало логическим шагом в эволюции нашей бизнес-модели", - сказал Аль Гейт.

flydubai продолжает также инвестировать в развитие сервисов для пассажиров эконом-класс - несмотря на то что уже сейчас предлагает широчайший набор услуг. Недавно пассажиры на ряде направлений получили возможность забронировать в интернете развлекательную программу и питание на борту - за 360 рублей.

flydubai Cargo

Грузовое подразделение flydubai Cargo, начавшее свою деятельность в 2012 году, занимается транспортировкой широкого спектра товаров, в том числе скоропортящихся продуктов, текстиля, электроники, срочных отправлений, фармацевтических препаратов и генеральных грузов.

В начале 2013 года отдел успешно завершил первый год работы, продемонстрировав высокие показатели: в среднем за месяц подразделение доставляло 3200 млн тонн груза, превысив прогноз на 2012 год более чем в два раза. Транспортировка товаров производится по маршрутной сети, состоящей из более 65 направлений. Также интерлайн-соглашения, заключенные flydubai Cargo с другими авиалиниями, открывают доступ к более 150 направлениям.

Команда flydubai

С ростом авиакомпания продолжает инвестировать в свой самый важный актив - собственных сотрудников.

В 2013 году авиаперевозчик запустил несколько программ для найма и обучения персонала различных подразделений. Число сотрудников flydubai превысило 2 тысячи человек. Штат авиакомпании, в которую входят представители 97 национальностей, является отражением такого многонационального города, как Дубай.

В соответствии с планами нанять 600 пилотов к 2016 году, flydubai запустил специальную программу (Cadet programm), по которой молодые люди, жители ОАЭ, могут обучиться и пройти сертификацию пилота. Авиакомпания планирует привлечь до 100 пилотов - выпускников этой программы - в течение следующих пяти лет.

"Постоянное улучшение инфраструктуры и законодательного регулирования создает неограниченные возможности для развития нашей компании. Открывая новую главу в истории flydubai, мы остаемся верны задачам и целям, поставленным руководством нашей страны, по развитию торговли и туризма в ОАЭ", - заключил Гейт Аль Гейт.

Информация о flydubai

Дубайская авиакомпания flydubai делает всё возможное для устранения барьеров на пути путешественников и помогает налаживать более эффективное межкультурное взаимодействие за счёт расширения сети своих маршрутов. С момента первого полёта в 2009 году авиакомпании flydubai удалось:

Построить маршрутную сеть, охватывающую более 65 городов, 16 из которых появились на карте маршрутов в период с января 2013 года.

Открыть рейсы в 46 городов, ранее не имевших прямого воздушного сообщения с Дубай или не обслуживаемых национальными перевозчиками из ОАЭ, базирующимися в Дубай;

Сформировать флот из 32 самолёта. Полностью заказ на 50 самолётов будет исполнен к 2015 году.

Благодаря своей молодости и гибкости, авиакомпания flydubai вносит существенный вклад в экономическое развитие эмирата Дубай и способствует реализации стратегии Правительства Дубая за счёт привлечения дополнительных пассажиропотоков из регионов, ранее испытывавших дефицит воздушного сообщения.

Великобритания может прекратить долговременную военную поддержку Афганистану, если Кабул не подпишет соглашения по безопасности с силами коалиции, заявил британский министр обороны Филипп Хаммонд.Заявление было сделано в ходе визита министра в ИРА, где он присутствовал на открытии крупнейшей в стране военной академии в афганской столице вместе с президентом Хамидом Карзаем.

Хаммонд подчеркнул, что необходимым условием для продолжения деятельности британских военных инструкторов в стране должен стать документ, освобождающий их от возможного преследования в случае нарушения афганского законодательства.

«Без этих соглашений мы не сможем ничего сделать, поскольку не сумеем защитить своих соотечественников», – отметил министр, подчеркнув, что гарантом продолжения присутствия британских сил должен стать иммунитет войск.

Полюбовный треугольник

Генри Киссинджер: «Я приезжал в вашу страну как союзник, оппонент, партнер, соперник — не осталось состояния взаимоотношений между Россией и США, которые бы я не пережил»

Может показаться, что отмечаемое на этой неделе 80-летие установления дипотношений между Москвой и Вашингтоном — не более чем страничка из учебника новейшей истории. Но между тем контакты между нашими странами, как и десятилетия назад, все так же сложны и напряженны — не только на ковре, но и под ковром. Именно к подковерной дипломатии наблюдатели причисляют недавний визит в Москву патриарха американской дипломатии Генри Киссинджера. Свою Нобелевскую премию мира он получил за невозможное — примирение Америки с Вьетнамом. И сегодня ему есть что сказать по поводу того, почему перезагрузка отношений между Россией и Америкой то и дело оборачивается перегрузкой.

— Внешняя политика для непосвященных — темный лес. С чем связан ваш приезд в Россию?

— Главная причина — это конференция «Россия — Китай — США: перспективы трехстороннего сотрудничества», которую организовала Дипломатическая академия МИД РФ. Мне подумалось, что участие в данном мероприятии будет для меня полезно. Кроме того, я встречался с президентом Владимиром Путиным, что для меня большая честь.

— Какое «послание» доставили российскому президенту?

— Россия очень долго была частью моей политической жизни. Я приезжал в вашу страну как союзник, оппонент, партнер, соперник — не осталось состояния взаимоотношений между Россией и США, которое бы я не пережил. Времена меняются, но необходимость сотрудничества наших стран лишь только усиливается со временем. Сейчас Россия и США не во всем согласны, но и не противостоят друг другу. Мой опыт говорит о том, что в мировой политике нередко срабатывает схема «если не знаешь, что делать, поддержи своих друзей».

— Какова сегодня реальная повестка дня в диалоге наших стран?

— Это отношения в треугольнике «Россия — Китай — США», вопросы соотношения безопасности и соблюдения гражданских свобод, кибербезопасность, позиция США по Ирану и Египту. Обсуждаются также перспективы межсирийского диалога в рамках «Женевы-2», роль «восходящих» экономик, вопросы стратегической стабильности в российско-американских отношениях, перспективы вывода американских войск из Афганистана в будущем году...

— В разгар скандала вокруг прослушки АНБ телефонных переговоров лидеров стран — союзников США трудно убеждать партнеров в искренности намерений Вашингтона?

— Этот скандал стал возможен благодаря новым технологиям. Все люди, и политики в том числе, ищут все больше способов для получения информации. Во избежание дипломатических конфликтов должны быть приняты специальные соглашения, регулирующие использование такой информации.

— В мировой политике все время возникали противостоящие друг другу оси, вы же говорите о треугольнике «Россия — Китай — США ». Верите, что такая конфигурация сработает?

— Конечно же, верю. Но надо понимать, что США, Россия и Китай столкнулись с очень сложной задачей — необходимостью создать концепцию международного порядка, с которой могли бы согласиться все три державы. При этом ни одна из них не должна доминировать. Все три стороны обладают богатой историей и в данный момент переживают ключевой этап своего исторического развития.

— И какой конкретно этап переживает внешняя политика России?

— В Америке я часто подвергаюсь критике, потому что пытаюсь объяснить американской публике, кто такой господин Путин на самом деле. Конечно, в этом плане я сужу, исходя из международной политики, поскольку я не слишком погружен во внутреннюю российскую политическую кухню. Итак, я вижу, что Владимир Путин с глубоким пониманием смотрит на американскую внешнюю политику. И четко представляет, в чем заключаются геополитические интересы самой России. Наши с ним точки зрения нередко совпадают. Мы оба считаем, что переговоры между президентами наших стран очень важны для поддержания стабильности в мире.

Фундаментальная задача США и России — сформулировать концепцию безопасного мира. Мы должны перестать действовать отдельно друг от друга. И мы должны лучше согласовывать наши взаимные интересы в самых различных областях. В этом отношении мы несем моральную ответственность для будущего всего мира.

Александр Чудодеев

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 11 ноября 2013 > № 942751 Генри Киссинджер

Всемирный Банк опубликовал новый доклад, согласно которому Афганистан поднялся на 164-е место из 189 возможных в рейтинге мировых экономик.Бизнес-индекс вычисляется с учётом 10 экономических критериев с 2003-го года. Последние 8 лет на первом месте в рейтинге находится Сингапур, за которым следуют Гонконг, Новая Зеландия и США. Как заявил замминистра торговли и промышленности ИРА Музамил Шинвари, в следующем году Афганистан планирует подняться ещё на 14 позиций в данном рейтинге, сообщает радиостанция «Салам Ватандар».

В то же время глава департамента развития частного сектора Абдул Рахим Саиди отметил, что Афганистану требуются дальнейшие реформы в сфере бизнеса. Если они будут реализованы, экономика страны существенно укрепится, заметил он.

Афганистан был признан страной с наибольшей долей жителей, страдающих от депрессивных расстройств, – таковы данные недавно опубликованного исследования, проведённого австралийскими учёными.По данным Квиндслендского университета, данные психические проблемы испытывают более 20% жителей ИРА. Стоит отметить, что эта информация была получена в результате обращения к уже полученным данным учреждений здравоохранения.

Не исключено, что фактически доля населения Афганистана с депрессивными расстройствами является ещё большей, поскольку далеко не все афганцы, страдающие от депрессии, знают о своём диагнозе и имеют возможность обратиться за медицинской помощью.

Стоит отметить, что Средний Восток в целом отличается высоким уровнем зарегистрированных депрессивных расстройств наряду с Северной Африкой, сообщает газета «Вашингтон Пост».

Как заявил министр финансов Афганистана, Азиатский банк развития (АБР) выделил на проекты развития в Афганистане 220 млн. долларов.Соответствующее соглашение представитель АБР и министр финансов ИРА подписали в субботу. По словам Омара Захелвала, эти средства будут израсходованы на строительство трасс Дарайи-Суф и Якавланг, передаёт телеканал «Лемар».

Общая длина этих трасс составит 178 км. Кроме того, часть выделенных АБР средств будет направлена на предварительные работы по строительству кольцевых автодорог, в частности, Гардан Девар-Чагчаран, добавил министр.

Напомним, что за годы войны многие дороги Афганистана были разрушены, что составляет большую проблему для экономики, безопасности и здравоохранения страны.

На Ближнем Востоке более 20 млн детей пройдут вакцинацию от полиомиелита

В рамках массовой вакцинации против полиомиелита будут иммунизированы более 20 млн детей в Сирии и семи соседних странах, информирует Reuters.

Решение о запуске масштабной кампании по вакцинации было принято после подтверждения специалистами ВОЗ первой за последние 14 лет вспышки заболевания в Сирии. Из-за гражданской войны и большого количества беженцев была нарушена схема вакцинации детей, тогда как до начала военных действий в 2011 году 95% сирийских детей прививались от полиомиелита.

Как сообщила представитель ВОЗ Сона Бари (Sona Bari) за шесть месяцев специалисты проведут вакцинацию примерно 22 млн детей в Египте, Иране, Ираке, Иордании, Ливане, на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, Сирии и Турции.

По предварительным оценкам, вирус мог быть занесен из Пакистана, однако генетические тесты пока это не подтвердили. По состоянию на 2013 год только Афганистан, Пакистан и Нигерия являются эндемичными по полиомиелиту.

Европейские страны обеспокоены сирийским полиомиелитом, так как используемая в ЕС инактивированная вакцина обеспечивает меньшую степень защиты, чем живая. вакцина. Для защиты населения инфекционисты предлагают заменить инактивированную на оральную живую полиомиелитную вакцину, которая, однако, в редких случаях может вызывать так называемый вакцино-ассоциированный полиомиелит (ВАПП), сопровождающийся параличами.

В среду министр культуры и информационных технологий заявил, что в Афганистане находятся под угрозой разрушения не менее 1200 исторических памятников.Выступая на 2844-летии Кабула, министр Махдум Рахин заявил, что к угрозе обрушения нужно отнесись со всей возможной серьёзностью. Так, например, в Кабуле в любой момент могут рухнуть руины крепостей Бала Хесар и Шердарваза, цитирует его слова радиостанция «Салам Ватандар».

Этот вопрос уже обсуждался с ЮНЕСКО и иностранными дипломатами, находящимися в Кабуле. Некоторое улучшение было достигнуто, однако этого категорически недостаточно для сохранения исторического наследия Афганистана, подчеркнул министр.

Напомним, что за годы гражданской войны историческим памятникам Афганистана был нанесён существенный ущерб. В частности, некоторые из них местные жители разбирали на строительный материал для постройки и ремонта собственных домов.

Крестьяне провинции Газни потребовали от правительства обучить их выращиванию шафрана с тем, чтобы они могли отказаться от запрещённых культур.

Ряд опрошенных крестьян из уездов Дех Як и Хваджа Умари рассказали журналистам, что после успеха пилотного проекта по выращиванию шафрана хотят перейти на эту дорогостоящую пряность как на основную культуру. Они потребовали у правительства обеспечить их посевным материалом и провести обучение по вопросам культивирования шафрана, отмечает информационное агентство «Пажвок».

Глава сельхоздепартамента провинции Султан Хусейн Абасьяр отметил, что среди грамотных крестьян будет распространено 400 буклетов, детально описывающих тонкости выращивания шафрана. В следующем году ожидается урожай порядка 60 тонн пряности.

Напомним, что шафран считается одной из самых перспективных альтернатив опиумному маку для крестьян, зарабатывающих на жизнь сельским хозяйством. Климат Афганистана идеально подходит для его выращивания, так что в прошлом году афганский шафран уверенно занял первое место на международной выставке-ярмарке в Париже.

Правительство Дании постановило, что в течение следующих пяти лет будет выделять Афганистану по 100 млн. долларов гуманитарной помощи ежегодно.Христиан Фрис Бах, министр Дании по вопросам международного сотрудничества, заявил об этом во время встречи с Мохаммадом Наимом, губернатором Гельманда, передаёт телеканал «Ариана-ТВ».

Средства будут направлены на повышение качества образования, развитие сельского хозяйства, финансирование полиции и защиту прав женщин. Кроме того, Дания подтверждает своё желание тесного долговременного сотрудничества с Афганистаном, подчеркнул министр.

Мохаммад Наим поблагодарил Данию за помощь, оказанную Афганистану за последние 12 лет в различных сферах экономики.

Отметим, что министр по вопросам международного сотрудничества Дании в понедельник посетил провинцию Гельманд с необъявленным визитом. В ходе своего визита он не только встретился с губернатором провинции, но и посетил выставку товаров сельского хозяйства.

Генпрокуратура ИРА заявила о предотвращении попытки хищения из афганского Минфина 328,5 млн. афгани (6,5 млн. долларов), однако обнаружила недостачу в 61 млн. афгани (1,2 млн. долларов).Пресс-секретарь афганской Генпрокуратуры Басир Азизи рассказал журналистам, что по делу арестованы двое сотрудников Минфина. По его словам, 328,5 млн. афгани были переведены со счёта Минфина на счёт в провинции Балх. Затем часть денег была возвращена, однако 61 млн. афгани был выведен со счёта наличными через 38 пунктов выдачи.

На условиях анонимности источник в правительстве сообщил телеканалу “Лемар”, что в деле о хищении замешан глава филиала Минфина в Мазари-Шарифе, административном центре провинции Балх. Он пока не арестован, поскольку находится под защитой влиятельных представителей властей провинции Балх.

Национальный экономический комитет при Волуси Джирге потребовал от президента Афганистана наказать виновных по всей строгости закона.

«В последние дни своего управления страной президент обязан сделать всё, чтобы задержать виновных и наказать их для того, чтобы преподать урок остальным», – заявил депутат Ахмад Шах Рамазан.

Впервые за историю Афганистана в Кабуле прошёл молодёжный бизнес-форум, проведённый всемирной студенческой организацией «AIESEC», насчитывающей более 86 тысяч членов в 113 странах.Форум был посвящён возможностям занятия бизнесом для молодёжи. Участники мероприятия призвали афганское правительство обеспечить молодёжь рабочими местами, более эффективно использовать ресурсы Афганистана и укреплять экономику.

«Наша задача — наладить диалог между афганской молодёжью и их возможными работодателями», — цитирует слова председателя бизнес-форума Ахмадуллы Моюджа телеканал «Ариана-ТВ».

Отметим, что одной из самых серьёзных социально-экономических проблем Афганистана остаётся безработица, из-за которой многие молодые люди переходят на сторону боевиков, выращивают опиумный мак или начинают употреблять наркотики.

В октябре 2013 года перевозка зерна на Казахстанских железных дорогах составила 1 018 тыс. тонн, из них на внутренний рынок отгружено 348 тыс. тонн, на экспорт отправлено 670 тыс.тонн.

Основными направлениями остались традиционные маршруты в страны Средней Азии (285,8 тыс.тонн), Закавказья (127 тыс.тонн), а также в Россию и далее в порты Черного и Балтийского морей (173,5 тыс.тонн).

В направлении Ирана через Актауский международный морской торговый порт и по новой железнодорожной линии Узень - Государственная граница с Туркменистаном перевезено 76,5 тыс. тонн зерна нового урожая.

Погрузка муки составила 285 тыс. тонн, что на 21 тыс. тонн (8%) выше аналогичного периода прошлого года. При этом на экспорт отправлено 230 тыс. тонн или 80% от общей погрузки муки, из них в Узбекистан погружено 132,2 тыс. тонн, в Афганистан 52,7 тыс. тонн, а также в Таджикистан и Киргизию 25 и 12 тыс. тонн соответственно.

В текущем маркетинговом году, с июля по октябрь месяцы перевезено более 2,5 миллионов тонн зерна, в т.ч. 1,6 млн. тонн на экспорт и 816,4 тыс. тонн муки, из которых 640 тыс. тонн отгружено на экспорт.

Являясь основным транспортным оператором на рынке зерна и муки, АО "НК "КТЖ" располагает достаточным парком подвижного состава для обеспечения бесперебойных перевозок зерна и продуктов перемола.

Наконец-то таджикский парламент ратифицировал договор о пребывании на территории страны 201-й российской военной базы. Возможно, толчком к этому стало обсуждение на очередном заседании ОДКБ вопросов вывода войск НАТО из Афганистана. Отдельные политологи сошлись во мнении, что все-таки Эмомали Рахмон наконец-то понял опасность ситуации. Уроки хорогских событий дали понять, что в Таджикистане обстановка небезопасная. И уже сейчас на северо-востоке Афганистана действуют более 3 тыс. боевиков международных террористических организаций, западнее, в районе афганско-туркменской границы, также находятся около 2,5 тыс. боевиков. А это уже прямая угроза миру и стабильности в этом регионе. В распоряжении издания «Ъ» оказался подготовленный для руководства РФ закрытый доклад о возможных сценариях развития ситуации в Афганистане после вывода оттуда контингента НАТО в 2014 году. Ничего хорошего он не предсказывает, наоборот - ухудшение обстановки в Центрально-азиатском регионе. Москва уже сейчас пытается предотвратить худшее. В частности, она рассматривает возможность переброски своих пограничников на едва укрепленную таджикско - афганскую границу и готовится вложить 1,3 млрд. долл. США в модернизацию армий Кыргызстана и Таджикистана. На противодействие угрозам из Афганистана нацелена едва ли не вся деятельность курируемой Москвой ОДКБ. Но, по мнению авторов доклада, этих усилий может оказаться недостаточно. «Регулярным армейским подразделениям будут противостоять бандформирования, уклоняющиеся от прямых боестолкновений и использующие диверсионно-террористические методы борьбы», - предупреждают эксперты. А если так, то, что ожидает Таджикистан, на территории которого уже сейчас ведут пропаганду эмиссары чуждой идеологии из Афганистана. Ведь «граница на замке» здесь была лишь условно. А своей «охотой на ведьм», Э. Рахмон лишь дал повод для того, чтобы недовольные люди еще охотнее стали исповедовать исламскую религию, но уже другого толка. Таджикистан. Россия > Армия, полиция > ved.gov.ru, 7 ноября 2013 > № 950685

Высвобождение Америки

Преимущества ослабления глобального лидерства США

Сокращение участия Соединенных Штатов в мировых процессах крупные мировые державы не рассматривают как риск. Результаты десятилетней активности американцев на Ближнем Востоке убедили эти страны в том, что Вашингтон не готов квалифицированно исполнять лидерские функции на благо общим интересам.

Избранный в 2012 г. на новый президентский срок Барак Обама получил четкий мандат от американцев – отвлечься от мировых дел и навести порядок дома. Неудачи внешней политики Джорджа Буша-младшего привели к росту изоляционистских настроений в США. Только 5% избирателей беспокоят международные проблемы, для остальных важнее преодолеть безработицу и стабилизировать национальное хозяйство.

Однако динамичные перемены на Ближнем Востоке, необходимость завершить войну в Афганистане, не допустить обретения Ираном ядерного оружия и укреплять присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе побуждают Соединенные Штаты по-прежнему интенсивно участвовать в мировых делах. Этому, однако, препятствует не только отсутствие энтузиазма населения, но и относительное сокращение военных и финансовых ресурсов, а также стойкое неприятие американского активизма в мире, в том числе среди ближайших союзников Вашингтона в Европе. Белому дому приходится адаптировать свою глобальную стратегию. Оставляя неизменными заявленные приоритеты, Америка стремится найти способ более эффективного достижения целей.

КОНТУРЫ АМЕРИКАНСКОЙ СТРАТЕГИИ

Стратегия США характерна для развитых морских держав, основа благополучия которых строится на морской торговле. Это требует контроля ключевых морских коммуникаций путем постоянного передового базирования флота, способного действовать в открытом океане, и создания системы военных союзов, обеспечивающих его пребывание в удаленных точках. Могущество флота позволяет гарантировать неуязвимость американского «острова».

Влияние Соединенных Штатов в мире распространялось в несколько этапов. Важными составляющими этого процесса были острая внутриполитическая дискуссия между экспансионистами и изоляционистами о целях американского присутствия вне своего континента, а также отсутствие жизненной угрозы безопасности США в ходе экспансии – ни один из оппонентов, кроме СССР, не был сопоставим с Соединенными Штатами по совокупной мощи.

В XIX веке сферой интересов США было исключительно их ближайшее окружение в Северной Америке и Карибском бассейне. Принцип взаимного невмешательства Старого и Нового Света в дела друг друга был изложен в 1823 г. президентом Джеймсом Монро: «В интересах сохранения искренних и дружеских отношений, существующих между Соединенными Штатами и [европейскими] державами, мы обязаны объявить, что должны будем рассматривать попытку с их стороны распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность нашему миру и безопасности».

Завершив движение континентального фронтира, США начали постепенно втягиваться в мировые процессы. К началу ХХ столетия Вашингтон получил первые опорные пункты на Тихом океане, отвоевав у Испании не только Кубу, но и колонии на Гуаме и Филиппинах. Но подлинно глобальной американскую политику сделало участие в европейских делах. Если после Первой мировой войны в стране все еще продолжалась дискуссия о целесообразности присутствия в Старом Свете, то по итогам Второй мировой Соединенные Штаты прочно закрепили за собой место глобальной державы. Помимо участия американских войск в борьбе с фашизмом, мировой масштаб укрепили три ключевых процесса: создание ООН и НАТО как системы сдерживания Советского Союза, экономическая помощь Европе по плану Маршалла и замещение Франции и Великобритании как главных гарантов порядка на Ближнем Востоке.

Не все американские политики приветствовали такое развитие событий. Лидером изоляционистов в середине ХХ века был сенатор от штата Огайо Роберт Тафт, который утверждал, что конечной целью внешней политики должна быть защита свободы американских граждан – в первую очередь от злоупотреблений властью со стороны правительства. Логика Тафта состояла в том, что ложные приоритеты побуждают Вашингтон требовать от граждан больше, чем необходимо для защиты континента. При этом Тафт считал, что администрация Гарри Трумэна должна была нанести превентивный удар по СССР в 1945 г. и уничтожить исходящую от него угрозу. В силу того, что «время было упущено», Тафт предлагал укреплять оборону по периметру американских границ. И хотя его взгляды были осуждены как устаревшие, рассуждения в духе изоляционизма не исчезли из политического дискурса.

Во второй половине ХХ века американцы, одержав верх над Японией и став основным союзником Южной Кореи после войны на Корейском полуострове, укрепили позиции в Восточной и Юго-Восточной Азии. В 1951 г. США, Австралия и Новая Зеландия образовали военный союз (АНЗЮС). В тот же период была укреплена и модернизирована военная база на острове Гуам в западной части Тихого океана.

После окончания холодной войны глобальное присутствие Соединенных Штатов сократилось в Тихоокеанской Азии, но расширилось на Ближнем Востоке. В 1992 г. парламент Филиппин принял решение о закрытии крупнейших американских баз в регионе. Чтобы частично снизить негативный эффект от этой потери, в том же году Вашингтон заключил соглашение с Сингапуром об использовании военно-морской базы на его территории. В связи с угрозами, исходившими от Ирака и Ирана, начиная с 1995 г. США получили возможность стационарного присутствия в северо-западной части Индийского океана и в Персидском заливе, достигнув соглашения с Бахрейном и Кувейтом.

Любопытно, что период окончания холодный войны ознаменовался новой дискуссией о приоритетах внешней политики, в которой позиции изоляционистов были сильны. Наблюдая относительный упадок мощи Америки на рубеже 1980-х – 1990-х гг., изоляционисты призывали избежать «имперского перенапряжения». Консервативный американский публицист, постоянный представитель США в ООН Джин Киркпатрик писала в 1990 г., что настал конец эпохе, требовавшей от Соединенных Штатов внутренней мобилизации: наступило «нормальное время», и США пора стать «нормальной страной». Киркпатрик настаивала, чтобы Вашингтон сосредоточился на внутренних делах: «Мы должны быть обычной державой, а не сверхдержавой. Мы должны приготовиться психологически и экономически к снижению нашего статуса до уровня обычного государства». Позднее Киркпатрик отошла от идей изоляционизма и примкнула к неоконсерваторам, желавшим преобразования мира в соответствии с американскими идеалами.

Поддержание присутствия в планетарном масштабе требует колоссальных ресурсов. Последние симметричным образом распределены между разными компонентами мощи Соединенных Штатов – от военной силы и программ содействия международному развитию до экспорта популярной культуры и интернет-сервисов. Однако от страны-лидера требуется и нечто большее. В первую очередь – гарантировать стабильность регионального порядка, даже если его нарушение не затрагивает ее жизненные интересы. Для этого необходимо трезво оценивать региональную ситуацию и собственные интересы в связи с ней. Опыт лидерства Вашингтона в Североатлантическом сообществе со второй половины ХХ века имел ряд особенностей, которые не позволяют США эффективно выполнять лидерские функции в мировом масштабе.

Во-первых, в результате уверенного, но позднего вступления в круг великих держав Соединенные Штаты не получили классического европейского опыта конфликтов и сотрудничества, плодом которого является рассудительность в международных делах. В результате процесс рационального осознания Вашингтоном собственных интересов в региональных конфликтах нередко искажается идеологическими схемами. Во-вторых, длительное доминирование в западном сообществе и опыт односторонних решений 1990-х гг. привил США стойкую неприязнь к равенству и неверие в международные институты. Наконец, экономическое благополучие и технологические прорывы десятилетия после завершения холодной войны укрепили веру американского истеблишмента в исключительную – преобразовательную – роль в мире, на которую не должны распространяться закономерности международной политики.

Это делает политический и стратегический опыт Соединенных Штатов несовершенным. Для поддержания мировой стабильности необходимо понимание практической пользы суверенитета и возникающих в связи с ним правил применения силы и самоограничения. В свою очередь такое положение выдвигает особые требования к дипломатии. Навязанные силой перемены, экспорт революции как стратегия могли работать в ситуации подавляющего превосходства США, однако зенит подобного подхода миновал.

Американцы также с трудом осознают, что главный аспект мировой политики – субъективный, человеческий – требует понимания разности национальных общежитий и эмпатии, особенно для управления этой разностью (как в Афганистане и Ираке). Наконец, современный американский универсализм – демократизация – по сути антиисторичен. Соединенные Штаты искусственно ускоряют заведомо медленные процессы, на которые требуются столетия. Вашингтон не учитывает непредсказуемость мирового развития и часто не видит косвенных последствий своей активности. США также упрощают или игнорируют историю, рисуя будущее беспечным и глубоко отличным от прошлого. В действительности победа демократии в мировом масштабе не предопределена, а сами Соединенные Штаты, по выражению Генри Киссинджера, остаются экспериментом с открытым исходом. В этом отношении практики администрации Буша-младшего не новы – президенты такого склада уже руководили страной, новой была только степень свободы действий Вашингтона на международной арене.

В постидеологическом мире, где страны руководствуются прагматизмом, пространство для миссионерских инициатив по демократизации сокращается. Демократия перестает восприниматься как уникальная черта Соединенных Штатов и становится общечеловеческим достоянием, условием устойчивого развития. В этом большая заслуга американцев, однако они утратили монополию на этот институт. Задача осмысления новых обстоятельств международной среды и изменившихся возможностей США выпала на долю команды президента Обамы.АЛГОРИТМЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ОБАМЫ

Администрации Барака Обамы пришлось активно участвовать в мировых делах на фоне сокращения ресурсов и катастрофического внешнеполитического наследия республиканцев. Начиная с 2009 г. пост государственного секретаря занимала Хиллари Клинтон. Помимо необходимости завершать две военные кампании в Афганистане и Ираке, на время ее пребывания в Белом доме пришелся крупный региональный кризис на Ближнем Востоке, в котором США должны были принять деятельное участие. Кроме того, в 2010 г. и 2012 г. Америка получила два чувствительных удара как раз на внешнеполитическом направлении – масштабная утечка секретных документов Госдепа в «Викиликс» и гибель четырех американских дипломатов во главе с послом в Ливии. В подобных обстоятельствах Вашингтон не оказывался давно. Сравнить их можно с завершающим периодом правления Джимми Картера (1977–1981), которому провалы в Иране и Афганистане стоили президентского кресла.

Хотя Клинтон не могла приписать себе какое-либо крупное достижение, ей во многом удавалось поддерживать высокий уровень одобрения американской внешней политики среди сограждан. Упреки республиканцев в адрес президента и госсекретаря в том, что те не способны активно продвигать американские интересы, потому что не готовы использовать силу при каждой возможности, больше не увлекали американцев. В их глазах убийство Усамы бен Ладена, решающее влияние США на события в Ливии и Египте и вывод американских войск из Ирака были удовлетворительными результатами.

Первая администрация Барака Обамы заработала международную репутацию именно своим осмотрительным внешним курсом наподобие того, что проводило правительство Дуайта Эйзенхауэра (1953–1961). Существенной ее характеристикой был некий стратегический оппортунизм – способствовать тем действиям оппонентов, которые им вредят, и препятствовать тем, которые приносят пользу. Эту тенденцию укрепил глава сенатского комитета по иностранным делам демократ Джон Керри, назначенный на пост госсекретаря в 2013 году.

У Керри репутация хорошего переговорщика и эффективного диспутанта. В ходе президентской кампании 2012 г. он «тренировал» Обаму, представляя себя в роли кандидата от республиканцев Митта Ромни на дебатах. Кроме того, Керри выгодно выделяло на фоне Хиллари Клинтон и Сьюзан Райс, отозвавшей свою кандидатуру с поста госсекретаря, развитое чувство эмпатии и умение строить и поддерживать конструктивные отношения. Процедура утверждения Керри в сенате была легкой беседой по сравнению с итоговым отчетом Клинтон в том же комитете несколькими днями раньше. Эмпатия Керри стала своего рода страховкой от внешнеполитического радикализма и гарантией умеренности. Именно эти качества он проявил в ходе дипломатического урегулирования ситуации вокруг Сирии в августе-сентябре 2013 года.

Недостаток у Керри опыта в сфере исполнительной власти компенсировался тем, что в кабинете Обамы сложилась коллективная модель принятия решений, которая отсекала радикальные предложения. И хотя половина команды сменилась в начале 2013 г., другая ее часть сохранила посты. Коллеги Керри в министерстве обороны (Чак Хэйгэл), ЦРУ (Джон Бреннан) и в офисе советника по национальной безопасности (Том Донилон, затем Сьюзан Райс) вместе с самим госсекретарем сформировали ядро совета по национальной безопасности. Важным было и назначение заместителем госсекретаря карьерного дипломата, бывшего посла США в России Уильяма Бернса, второе в истории ведомства. В совокупности эти умеренные фигуры блокировали возможность радикальных инициатив, источником которых нередко выступала постоянный представитель США в СБ ООН Саманта Пауэр.

США НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

Внешнеполитическим приоритетом первого президентства Обамы была переориентация фокуса интересов с Ближнего Востока на Азиатско-Тихоокеанский регион. «Американские военные будут продолжать вносить вклад в безопасность в глобальном масштабе, однако мы по необходимости сместим акцент военного присутствия в сторону АТР», – говорилось в доктринальном документе «Поддержание американского глобального лидерства: оборонные приоритеты XXI века», обнародованном в январе 2012 года.

Особую обеспокоенность у американцев вызывает усиление КНР. Региональная политическая система и система безопасности в АТР сложились при ослабленном Китае и преследовали его изоляцию. Поэтому подъем КНР в его нынешней динамике – угроза региональной безопасности, причем единственная, в которой просматривается перспектива региональной войны.

Целью США является военное сдерживание Пекина путем передового базирования своих сил, формирования военно-политических коалиций и обеспечения прозрачности китайской военной программы. Другим элементом стратегии Вашингтона стало выравнивание уровней торгового баланса с Китаем и другими странами АТР. С этой целью в ноябре 2011 г. Соединенные Штаты объявили о подготовке многостороннего торгового соглашения с участием Австралии, Новой Зеландии, Малайзии, Брунея, Сингапура, Вьетнама, Чили и Перу для создания в АТР преференциального торгового режима. Проект получил название «Тихоокеанское партнерство».

Задача-максимум для Вашингтона – не допустить ревизии сложившегося порядка. Для этого КНР следовало вовлечь в систему тихоокеанских связей на приготовленные для нее роли. Уточнить параметры военной доктрины США в АТР позволяет документ «Стратегическое руководство Тихоокеанского командования ВС США». В соответствии с ним американская военная политика в регионе сконцентрирована вокруг пяти приоритетов: союзники и партнеры, Китай, Индия, Северная Корея и трансграничные угрозы. Первой целью заявлено укрепление военных альянсов и стран-партнеров. Особое внимание уделено поддержке становления Индии как «лидирующей и стабилизирующей силы в Южной Азии». В отношении Китая формулировка иная – «способствовать вызреванию отношений между военными США и КНР», что по существу означало ведение мирогарантийной и мониторинговой активности.

Начало народных волнений на арабском Востоке отвлекло внимание американской дипломатии от Азии и вынудило сосредоточиться на сохранении достижений многолетнего курса Соединенных Штатов в регионе. «Арабская весна», вызванная к жизни помимо прочего неумелыми действиями Америки в Ираке и Афганистане, укрепила мнение Белого дома о необходимости ограничения региональных амбиций в том числе в АТР.НЕСТАБИЛЬНОСТЬ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ И ПРИОРИТЕТЫ США

К началу второго десятилетия XXI века американцы по-прежнему активно вмешивались в дела Ближнего и Среднего Востока, однако Вашингтон был вынужден постоянно опускать планку: в Афганистане – от строительства демократии к уничтожению «Аль-Каиды», в Ираке – от борьбы с тиранией к союзу с любыми силами, способными контролировать ситуацию в стране. Драматические цифры опросов общественного мнения в ближневосточных странах показывали, что антиамериканские настроения, достигнув исторического максимума в 2003–2004 гг. (90%), сохранялись на рубеже первого и второго десятилетий XXI века на уровне 70 процентов.

Никто из американских аналитиков не предвидел революционных событий на арабском Востоке. Поведение официального Вашингтона в ходе разрастания народных волнений разительно отличалось от агрессивного, наступательного образа действия США в начале 2000-х гг. и давало пример кризисного реагирования в ситуации неопределенности. Анонимный источник в администрации Обамы сетовал: «Вот что происходит, когда события застают врасплох. На протяжении двух лет мы бессчетное число раз проигрывали ситуации в рамках ближневосточного урегулирования и меры по сдерживанию Ирана. Ни один из этих сценариев не учитывал возможность дестабилизации Египта».

Еще не было случая, чтобы Белый дом отказался присвоить результаты революционного внешнеполитического свершения. Но вот 23 февраля 2011 г., обращаясь преимущественно к международной аудитории, президент Обама произнес: «Перемены, происходящие в регионе, направляются исключительно населяющими его народами. Эти перемены не являются следствием политики Соединенных Штатов или другой внешней силы». Заявление подобного рода закономерно вызвало критику политических оппонентов и избирателей. Недовольны оказались и «прогрессисты» в арабском мире: американцев обвиняли в излишней пассивности. Однако Белый дом не мог позволить себе однозначно поставить на какую-либо из политических сил.

При этом Вашингтон стремился действовать настойчиво и с опережением. И хотя США хотели повлиять на ситуацию в выгодном для себя направлении, они до конца не были уверены в том, что им выгодно. Это порождало непоследовательность американской дипломатии, которая твердо стояла только на двух постулатах: исключении насилия и неприемлемости статус-кво. Определенная доля противоречивости в действиях объяснялась высокой приоритетностью для американцев египетско-израильских отношений, гарантом которых выступал Хосни Мубарак и созданный им режим. Деликатность ситуации состояла в том, что на Ближнем Востоке Соединенные Штаты фактически были вынуждены поддержать протестующих против своих союзников, на которых держались основы региональной системы безопасности. Косвенно это сыграло на пользу идеи демократизации, но повредило непосредственным стратегическим целям Вашингтона и ухудшило среду безопасности в регионе.

США были всерьез озабочены проблемой снижения издержек от революционных событий на Ближнем Востоке. Для сохранения влияния Вашингтону было необходимо сохранить связи с военным истеблишментом стран, получавших на протяжении трех десятилетий американскую помощь. По мере того как волна недовольства в Тунисе и Египте спадала, власть консолидировалась именно в руках военных. Эксперты отмечали, что продолжение курса на оказание финансовой и военной помощи Египту и Тунису нужно Соединенным Штатам для поддержания региональной стабильности.

Углубление кризиса в Ливии поставило перед США вопрос о вмешательстве. На фоне отсутствия значимых национальных интересов Вашингтон избрал линию защиты ливийских граждан от произвола руководства страны. В Белом доме и Пентагоне хорошо понимали последствия втягивания в третью военную кампанию за десять лет. Присоединяясь к действиям европейских союзников по НАТО против режима Каддафи, Вашингтон действовал вынужденно, а потому неохотно. Внося сопоставимый с другими державами вклад, Соединенные Штаты стремились его строго ограничивать. В отношении Триполи Вашингтон действовал в таком «сердечном согласии» с международным сообществом, какое в последний раз наблюдалось в начале 1990-х гг. в ходе первой кампании в Персидском заливе. Более того, на этот раз европейские державы опередили исторически передовые в деле «борьбы за демократию» США.

Следующий региональный кризис разразился в Сирии. Вплоть до осени 2013 г. американцы придерживались упрощенной концепции борьбы демократических масс с диктатурой. И хотя президент Обама констатировал, что сирийские события не угрожают жизненным интересам Америки, он подчеркнул, что применение режимом Башара Асада ОМУ приведет к вторжению. Такая постановка вопроса позволяла избежать действительного вовлечения в ситуацию и одновременно побуждала заинтересованные во вмешательстве силы подтолкнуть сирийское правительство к нарушению обозначенного условия или представить дело так, будто это произошло фактически.

К осени 2013 г. американская аналитика обрела многомерность восприятия сирийских событий. Появились публикации о сложном этно-конфессиональном составе населения Сирии и связанной с этим угрозой дезинтеграции государства в случае победы оппозиции. Вспомнили, что границы в регионе стали следствием договоренности европейских держав, а не естественного процесса формирования национальных идентичностей и государств. Начали просчитывать возможности широкой дестабилизации на Ближнем Востоке. Угроза слияния сирийского и иракского конфликтов, которая возрастала по мере перетекания шиитских и суннитских комбатантов через плохо охраняемую границу, отодвинула на второй план концепцию смены власти в Дамаске под демократическими лозунгами. В американской прессе появились спекуляции относительно разрушения существующих на Ближнем Востоке государств (в частности, Сирии, Ирака, Йемена, Саудовской Аравии, Ливана, Ливии).Несмотря на большую обеспокоенность положением дел в Ираке, американские власти всячески подчеркивали, что они не стремились вмешиваться во внутренние дела этой страны. Готовность Вашингтона смириться с потерей Ирака, а также неутешительные итоги десятилетия активизма на Ближнем Востоке побудили экспертов задаться вопросами о целях региональной стратегии США. Распространение нестабильности, крушение демократически избранных правительств, рост популярности исламизма и антиамериканских настроений – все это подталкивало к выводу о провале принятой в начале 2000-х гг. линии.

В этом контексте эксперты напоминали о традиции острожной политики в регионе, контуры которой были заложены президентом Картером на рубеже 1980-х годов. Эта стратегия фокусировалась на консервации существующих противоречий и включала четыре основных принципа: предотвращение доминирования одной державы, удержание арабов и израильтян от новой войны, поддержание стабильности союзных правительств в богатых энергетическими ресурсами монархиях Персидского залива и пресечение попыток свергнуть лояльные Соединенным Штатам режимы исламистскими силами. Ни одна из этих целей не предполагала, что американцы откажутся от поддержания «статус кво». В этом смысле неполное десятилетие правления Буша-младшего – когда считалось, что стабильность не может быть целью США на Ближнем Востоке – стало восприниматься в Вашингтоне как отступление от традиции американской региональной политики, а осмотрительность Обамы – как возвращение к ней.

Новые контуры политики на Ближнем Востоке Обама обозначил в выступлении перед членами Генеральной ассамблеи ООН 24 сентября 2013 года. Президент сделал еще один шаг в сторону реализма. Главной новацией стало расширение временного горизонта достижения целей – Обама заявил, что для принесения демократии на Ближний Восток потребуется «время жизни целого поколения». В лексикон американского истеблишмента вернулись понятия из сферы политики «статус-кво». То, что прежде именовалось «маршем в сторону демократии», Обама назвал угрозой региональной дестабилизации, коллапса государственных институтов, гражданской войны, межэтнических конфликтов. Он подтвердил приверженность дипломатическому урегулированию конфликтов и ставке на решение существующих проблем местными силами без вмешательства извне.

В своем обращении Обама изложил новую формулу региональной политики: «Время от времени мы будем сотрудничать с правительствами, которые не соответствуют в нашем понимании высоким международным стандартам, но будут взаимодействовать с нами по вопросам наших жизненных интересов». Отказ США руководствоваться исключительно ценностями во внешней политике позволил легитимировать связи с военной верхушкой в Египте, захватившей власть в результате переворота. В рамках нового мышления Вашингтон отложил в сторону разногласия о ценностях с Тегераном и предложил Ирану новые отношения на основе взаимного интереса. И хотя политическая программа Обамы более детализирована, чем стратегия Буша, в ней мало конкретики в отношении упомянутых проблем, а также подходов к ближневосточному урегулированию и разрешению сирийского конфликта.

В заключение Обама подтвердил стремление Соединенных Штатов сохранить статус гаранта региональной стабильности на Ближнем Востоке: «Даже когда жизненным интересам Америки ничто не угрожает, мы готовы предотвратить массовые убийства и защитить базовые права человека». По признанию информированных наблюдателей (таких как экс-министр обороны Роберт Гейтс), президент Обама извлек правильный урок из десятилетия американских ошибок на Ближнем Востоке: «В Ираке, Афганистане и Ливии мы много узнали о непреднамеренных последствиях военных действий». Как показывают опросы общественного мнения, следствием этих ошибок стало усиление антивоенных и антиэкспансионистских настроений в США – явление, которое президент Обама связал с угрозой появления «вакуума лидерства» в мировых делах.

Возобновление дискуссии о необходимости ограничения амбиций Соединенных Штатов в наибольшей степени затронуло республиканскую партию, видные члены которой начали выступать с неоизоляционистских позиций. Сенатор-республиканец Рэнд Пол заявил, что США, не имея никаких интересов в Сирии, должны воздержаться даже от ограниченного вмешательства и перейти к тактике сдерживания режима Асада. Это вызвало острую внутрипартийную полемику, в которой активисты во главе с сенатором Джоном Маккейном призвали к бойкоту идей Пола. В этом просматриваются зачатки партийного кризиса, который может сказаться на выдвижении кандидатов на пост президента на ближайших выборах. Эксперты ожидают, что в ходе президентской гонки в 2016 г. к власти могут прийти солидарные с сенатором Полом кандидаты от республиканцев. Особые надежды возлагались на возобновление прагматичных подходов республиканской партии к международным делам, как то было в президентство Эйзенхауэра, Ричарда Никсона и Джорджа Буша-старшего.

* * *

В основе американской фрустрации результатами своего лидерства лежит недовольство тем, что многие крупные страны вне Североатлантического сообщества – включая Россию – отказываются воспроизводить опыт США и идти по предписанному ими пути к демократии и свободному рынку. Не желая платить за внимание и участие Вашингтона в своих делах, они тем самым отрицают значение победы Америки в холодной войне. Внешнеполитические неудачи и относительное снижение возможности влиять на мировые дела побуждают Соединенные Штаты прислушиваться к независимым голосам. Новацией последних месяцев стало возвращение в лексикон американского руководства понятия «две сверхдержавы», которое использовали Обама и Керри для описания российско-американских отношений.

Сокращение участия США в мировых процессах крупные мировые державы не рассматривают как риск. Альтернативу одностороннему американскому доминированию они видят в формировании региональных комплексов безопасности, в которых порядок поддерживается консенсусом местных государств. Они аргументированно указывают на то, что такие системы существуют де-факто в поясе границ России, Китая, в Европе и в Латинской Америке. Результаты десятилетней активности американцев на Ближнем Востоке убедили эти страны в неготовности Вашингтона квалифицированно исполнять лидерские функции на благо общим интересам.

Тем временем США в правление Обамы не отказываются от приоритетной цели по демократизации мира. Пока Соединенные Штаты отступают – снижают планку задач, привлекают ресурсы союзников, раздвигают временные рамки достижения целей. Подлинный пересмотр приоритетов американской политики произойдет, когда и если ресурсы адаптации стратегии окажутся исчерпаны.

А.А. Сушенцов – кандидат политических наук, старший преподаватель кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО (У) МИД России.

Непропорционально великая держава

Как Катар воспользовался обстоятельствами, но может стать их жертвой

По иронии истории позиция главного защитника и покровителя восстаний в Северной Африке досталась абсолютной монархии. В условиях всплеска протестной активности арабских масс Катар смело занял сторону «народа», открыто агитируя за перемены в соседних странах.

Первые два года «арабской весны» были отмечены небывалой политической активностью крошечного государства – Катара, который играл ведущую не только региональную, но, пожалуй, и мировую роль во время событий в Ливии, а потом в Сирии. В условиях всплеска протестной активности арабских масс Доха смело заняла сторону «народа», открыто агитируя за перемены в соседних странах. По иронии истории позиция главного защитника и покровителя восстаний в Северной Африке досталась абсолютной монархии.

В отличие от властей большинства стран региона, которых «арабская весна» откровенно напугала, катарское руководство чувствовало себя уверенно. Ситуация в стране оставалась стабильной, форма правления относительно прогрессивна по сравнению со многими соседями, но при этом централизована и управляема сверху вниз. Главное – правящий режим воспринимался как легитимный и в стране, и за ее пределами. Обладая богатыми источниками «мягкой силы» и при этом не будучи связанными с престарелыми и недееспособными режимами в Тунисе, Египте, Ливии, катарские лидеры воспользовались массовыми протестами в этих странах, чтобы резко нарастить свою региональную роль – вроде бы из альтруистических побуждений. Отсутствие внутренних сдерживающих факторов при принятии решений позволило официальным лицам во главе с бывшим эмиром шейхом Хамадом бен Халифа Аль-Тани и его премьер-министром шейхом Хамадом бен Джассим Аль-Тани превратить Доху в главного внешнего игрока на фронтах сирийской гражданской войны. Однако свертывание «арабской весны» в Египте в июле 2013 г. бросает опасный вызов новому эмиру Катара шейху Тамиму бен Хамад Аль-Тани, который взошел на трон за неделю до поразительного «демонтажа» всех революционных завоеваний в Египте.

КАТАР И ИСЛАМИЗМ

До 2011 г. катарская региональная и внешняя политика была сосредоточена на дипломатическом посредничестве. Энергичные усилия по достижению мирного урегулирования в Ливане, Йемене, Судане и других странах арабского и мусульманского мира снискали Дохе славу «неустанного миротворца». Страна стала пользоваться заслуженной репутацией вполне беспристрастного и честного поверенного, не обремененного историческим багажом, который лишал мобильности региональных тяжеловесов: Египет и Саудовскую Аравию.

Наиболее убедительно миротворческие усилия Катара можно объяснить желанием создать благоприятный имидж государства и тем самым – условия для проведения независимой внешней политики. Это своеобразная попытка преодолеть «дилемму безопасности», с которой сталкиваются небольшие страны наподобие Катара, через позиционирование себя в качестве нейтрального, но влиятельного партнера непохожих региональных и международных акторов. Монархия обрела больше пространства на мировой арене, нежели то, на которое могло рассчитывать такое маленькое государство, а позитивный образ позволяет привлекать иностранные инвестиции, бизнесменов и туристов.

Демонстративное поведение Катара во время «арабской весны» поначалу кажется отступлением от описанной стратегии, однако коррективы курса скорее вызваны резким изменением обстоятельств, чем фундаментальным сдвигом подхода. Палестинский ученый Халед Хруб считает действия Дохи естественным продолжением ее активной и все более настойчивой внешней политики в последнее десятилетие. Во время событий 2011 г. катарские правители были уверены в том, что согласованных и организованных беспорядков у них дома не случится, поэтому посчитали возможным вести себя более напористо по всем направлениям. К тому же решительные действия в отношении стран и режимов, Катару неблизких (в отличие от правящей в соседнем Бахрейне семьи Аль-Халифа, которой позволили и даже помогли жестоко подавить волнения), способствовали тому, чтобы перенаправить внимание вовне от проблем, связанных с отсутствием либерализации внутри самого Катара.

Реакция Дохи на «арабскую весну» стала продолжением более ранних тенденций. После 1995 г., когда к власти пришел Хамад бен Халифа Аль-Тани, внешнюю политику Катара отличало стремление к постоянному уравновешиванию явно конкурирующих между собой политических сил. Так, и в 2011 г. монархия заявила о себе в качестве союзницы Запада в арабском мире (требования гуманитарной интервенции в Ливии и политического урегулирования в Йемене), одновременно активно поддерживая исламистские движения в регионе. Решение использовать свое влияние и вес для поддержки исламистов, зачастую связанных с «Братьями-мусульманами» и региональными ответвлениями этого движения, также было кульминацией длительных перемен. Гидо Штейнберг, эксперт в области политического исламизма, отмечает, что в какой-то момент «Доха признала: исламисты станут следующей крупной силой в североафриканской и ближневосточной политике, и поэтому начала прилагать усилия для сближения с ними... Вокруг Юсуфа аль-Карадауи [живущий в эмиграции в Катаре египетский идеолог “братьев”] стало формироваться сообщество “Братьев-мусульман” в изгнании».

Формально Катар придерживается ваххабизма и ханбалистской школы исламского права, а ее акцент на повиновении правителю явно идет вразрез с популизмом движения «братьев», призывающего простых мусульман к противодействию властям, если того требуют обстоятельства. Это не помешало укреплению связей, которые берут начало с наплыва в страну «Братьев-мусульман», спасавшихся от гонений со стороны националистических и социалистических движений в Египте времен Насера в 1950-е и 1960-е гг., и из Сирии после резни в Хаме, устроенной Хафезом Асадом в 1982 г. для истребления радикальных исламистов. Многие из тех, кто нашел убежище в Катаре, устроились на работу учителями и госчиновниками, формируя политические взгляды молодого поколения. То же наблюдалось и в других странах Персидского залива. Однако если Кувейт и (в меньшей степени) Саудовская Аравия попытались одомашнить или «окультурить» гостей, Доха расширяла и диверсифицировала связи с региональными ветвями этого движения, не позволяя его активистам развернуться внутри Катара. Хотя аль-Карадауи и его сообщники получили возможность высказывать свои взгляды на канале «Аль-Джазира» после его создания в 1996 г., их пребывание в Катаре было негласно обусловлено тем, что они не станут вмешиваться во внутренние дела эмирата и комментировать происходящие там события. Как отмечает Бернард Хейкель, «Катару удалось искусно управлять энергией “братьев” и направлять ее во внешний мир».

Благодаря взаимодействию с видными деятелями исламистского движения Катар наладил тесные связи со многими оппозиционными лидерами, готовыми играть ведущую роль в революционных волнениях в Тунисе, Египте, Ливии, Сирии и Йемене. Поначалу лейтмотивом народных бунтов и восстаний служили общие требования политических и экономических свобод, уважения человеческого достоинства и социальной справедливости. Заводилы не выдвигали специфических исламистских лозунгов и не ставили целей и задач создания исламского государства. Однако организационный потенциал исламистов предопределял тот факт, что они смогут лучше воспользоваться открывающимися электоральными возможностями и ростками представительной демократии.

Это позволило Катару оказывать двоякое воздействие на страны, переживавшие волнения: благодаря личным связям с бывшими изгнанниками, вернувшимися из Дохи на родину, и через институциональное влияние, поскольку «братья» стали влиятельным игроком в этот переходный политический период.ИДЕАЛЬНАЯ ВНУТРЕННЯЯ СИТУАЦИЯ И ЕЕ ПРЕДЕЛЫ

С точки зрения соотношения ресурсов и потребностей Катар находится в уникальном положении. Он практически обезопасил себя от любого выражения недовольства в политической или экономической сфере. Уровень ВВП на душу населения в 440 тыс. долл. во много раз превышает показатель развитых стран Европы и Северной Америки. Чувство комфорта и безопасности, превалирующее среди граждан, неизбежно ведет к политической апатии и заглушает стремление к демократическим преобразованиям – жители Катара не склонны раскачивать лодку. Ежегодный опрос арабской молодежи показал, что число тех, кто считает демократию важным институтом, сократилось с 68% в 2008 г. до 33% в 2010 году. Это резко контрастирует даже с соседними государствами, такими как ОАЭ, где процент заявивших о важности демократии существенно вырос с 58% в 2008 г. до 75% в 2011 году.

Аналогичные результаты выявил Опрос об общемировых ценностях, проведенный (впервые в истории) в декабре 2010 г. научно-исследовательским подразделением Катарского университета. Накануне «арабской весны», начавшейся в разгар сбора анкет, эта крупнейшая и наиболее показательная выборка настроения продемонстрировала, что почти две трети респондентов (64%) считают «экономический рост» национальным приоритетом на предстоящее десятилетие. Цифра существенно превышала число тех, кто желает видеть более «представительную» демократию (16%) или даже «мощную оборону» (15%). Более того, катарцы заявили о гораздо более высоком уровне доверия государственным институтам (полиция, армия, суды и государственные учреждения), чем их сверстники в других арабских странах: 75% и 74% соответственно полностью удовлетворены полицией и армией; для сравнения – в Марокко этими институтами довольны лишь около 30%.

Примечательно, что катарская общественность не продемонстрировала такого же уровня доверия международным организациям: лишь 8% верят в работу ООН. Анализируя полученные данные, Юстин Генглер изSESRI и Марк Тесслер из Мичиганского университета отметили, что гражданское общество и общественная жизнь в Катаре «не подрывают устои традиционного общества и господствующего режима, а скорее являются их продолжением: наиболее активны те, кто получает максимальную выгоду и кто может больше всего потерять от любого пересмотра политического статус-кво».

Это не означает, что в катарском обществе не существует разных мнений. Интеллектуалы и ученые начали выражать сомнения в правомерности стратегий национального развития в эпоху головокружительного экономического роста. Особое беспокойство вызывает демографический дисбаланс, в результате которого граждане становятся в собственной стране постоянно сокращающимся меньшинством, если оценивать их как процент от общего населения. В преддверии чемпионата мира по футболу в 2022 г., подготовка которого предусматривает осуществление крупномасштабных и очень дорогих проектов, начинает ощущаться дефицит финансовых ресурсов, а также инфраструктуры для абсорбирования множества новых рабочих рук. Свыше 130 тыс. человек прибыли для работы в Катаре только с января по май 2013 года. Государственные и социальные службы просто не справляются с таким наплывом. То же можно сказать и об индустрии жилищного строительства, которая за тот же период смогла вывести на рынок только 10 тыс. квартир. Общее чувство неловкости и дискомфорта сквозит, например, в комментариях бывшего министра юстиции Наджиба аль-Нуаими для «Бюллетеня стран Персидского залива»: «Катар слишком много тратит последние пять лет, оставляя внутренние дела в плачевном состоянии. Если это продолжится до 2016 г., нам придет конец. Катар просто развалится как государство... На 2016 г. приходятся очень большие выплаты по облигационным займам, и если государство не сможет заплатить по долгам, с нами будет то же, что с Дубаем в 2008 году».

Несмотря на некоторые пессимистические прогнозы, чемпионату мира по футболу, право на проведение которого Доха выиграла буквально накануне «арабской весны», уделяется огромное внимание. Он призван позиционировать страну как тихую и безопасную гавань на фоне волнений, охвативших ближневосточный регион, продемонстрировать растущую роль эмирата на международной арене.

НА ВОЛНЕ ОБЩИХ ЦЕННОСТЕЙ

На ранних этапах «арабская весна» не представляла прямой угрозы Катару или его интересам за рубежом, напротив, очень способствовала их продвижению. Репутация Каддафи позволила Дохе, не опасаясь издержек, занять позицию обличителя диктатуры и тиранических режимов. Аналогичную возможность Катар получил, когда Сирия при Асаде лишилась легитимности на международной арене. В обоих случаях переход от посредничества в конфликтах к политике вмешательства был представлен как естественное развитие катарской дипломатии. Ее эффективность определялась двумя факторами – вертикальным устройством элиты, где решения принимаются строго сверху вниз, и способностью мобилизовать все возможности государственного капитализма для достижения поставленных целей. Кроме того, цели Катара несколько неожиданно оказались в одном русле с «общемировыми ценностями», что способствовало международной легитимации политики Дохи.

Неудачи в проецировании жесткой силы, которые испытали на Ближнем Востоке ведущие мировые державы (кампании в Ираке, Афганистане), открыли окно возможностей для обладателей «мягкой силы», на аккумулирование которой Катар потратил много сил начиная с 2000 года. По мере того как глобализация меняет само понятие «силы» в мировой политике и общее представление о каналах, по которым она может транслироваться, Катар и, в меньшей степени, ОАЭ смогли продемонстрировать, что небольшие страны способны играть непропорциональную их размерам роль на мировой арене. Растущая эффективность «мягкой силы», стабилизирующая роль суверенных фондов благосостояния, а также умелые инвестиции по миру позволили Катару выгодно разыграть свои козыри.

Во время кризисов в Ливии, а затем в Сирии наглядно появилось нечто новое: объединение различных инструментов «мягкой силы» с арсеналом силы жесткой, военной, для достижения определенных целей в регионе. Этот подход лежал в основе не слишком разрекламированного сдвига Дохи от дипломатического посредничества к интервенционистской внешней политике. Таким образом, действия Катара в 2011–2013 гг. можно рассматривать как последовательное продолжение его стратегии улучшения государственного имиджа и независимой внешней политики, но одновременно как реакцию на новые реалии Ближнего Востока.ПИК И НАЧАЛО СПАДА

В течение нескольких месяцев 2011 г. казалось, что «арабская весна» – это переломный момент во взаимоотношениях Запада и арабского мира, поскольку происходившие одно за другим восстания бросали вызов стереотипным представлениям западных людей о данном регионе. На ранних этапах волнений те нации, лидеры которых были достаточно дальновидны, чтобы возглавить процесс, получали политические, экономические и оборонные преимущества. Активность Катара (особенно в Ливии), умелое использование инструментов жесткой и «мягкой» силы находили отклик среди западных держав, которые считали эту страну своим ближневосточным рупором, агентом миротворчества и демократизации. Подобное признание увенчало десятилетние усилия Катара и позволило избавиться от негативного имиджа, осложнявшего взаимоотношения администрации Джорджа Буша с Дохой. Катар сыграл ключевую роль и в поддержании отношений между Западом и арабским миром на раннем этапе сирийского кризиса. Тогда эмират призвал Лигу арабских государств к решительным действиям после того, как работа СБ ООН забуксовала.

Успех лидеров Катара очевиден, о нем можно судить по комплиментам, звучащим на Западе. Министр обороны Франции Жерар Лонже выразил чувства многих, когда на радостях заявил (по поводу участия Катара в создании бесполетной зоны в Ливии), что «впервые Европе удалось достичь с арабским миром такой степени взаимопонимания». Еще более высокая похвала прозвучала из уст Барака Обамы по окончании его встречи с эмиром Катара в Белом доме в апреле 2011 г.: «Думаю, нам не удалось бы сформировать широкую международную коалицию, включающую не только страны НАТО, но и арабские государства, без лидерства эмира». Однако вечером того же дня на обеде для частных доноров в Чикаго тон Обамы был несколько иным. Не зная о том, что микрофон включен, он высказался об эмире следующим образом: «Довольно влиятельный парень, пропагандирующий демократию на Ближнем Востоке. Реформа, реформа, реформа – об этом денно и нощно вещает “Аль-Джазира”. Но сам он не слишком спешит реформировать свою страну. В Катаре демократизация идет ни шатко ни валко. Одна из причин в том, что доход на душу населения в Катаре – 145 тыс. долл. в год. Это позволяет легко гасить любые конфликты».

Ливийская кампания стала кульминацией в процессе «взросления» Катара и превращения его в заметный фактор международной политики. Но далее начался вполне естественный спад. Активное внешнее вмешательство, в том числе катарское, в Сирии не предотвратило сползания страны в пучину кровавой гражданской войны. Вскрылись факты теневого и не всегда приглядного участия Дохи в ливийском кризисе. Излишняя напористость стала вызывать ревность влиятельных соседей. В общем, недовольство Катаром начало расти, а это уже подрывает основы, созидавшиеся годами, в частности, репутацию эмирата как дипломатического посредника, поскольку его беспристрастность под вопросом. Повсеместно усиливается скептицизм относительно мотивов Дохи, особенно после того, как стало известно о рискованных играх катарского руководства, поддерживавшего «Братьев-мусульман» в Северной Африке и других местах. Главная опасность, по словам Лины Хатиб, в том, что «отсутствие последовательной внешней политики повышает риск дестабилизации в Катаре под воздействием внешних и внутренних факторов, и это идет вразрез с одним из главных мотивов катарской внешней политики: сохранение внутренней безопасности и стабильности».

Новое руководство, пришедшее к власти в Катаре 25 июня 2013 г., столкнулось с необходимостью противостоять этой негативной динамике. Отстранение через неделю от власти в Каире правительства «Братьев-мусульман» вынудило Доху работать в режиме сдерживания кризиса и заставило нового молодого эмира шейха Тамима бен Хамад Аль-Тани дистанцироваться от задиристой политики своего отца и, что еще важнее, от политики Хамада бен Джассима. Катар, щедро поддержавший в финансовом отношении каирское правительство «братьев», не участвовал в финансовой и топливной помощи переходному правительству, сменившему в июле президента Мурси, ее предоставили Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ на общую сумму в 12 млрд долларов. Прежнее руководство эмирата публично поддержало политические силы и группировки, которые затем себя дискредитировали или были вытеснены на периферию политической жизни, нынешнее руководство вынуждено действовать на новом поле региональной политики. И эти новые условия почти диаметрально противоположны благоприятному для Дохи раскладу сил в начале «арабской весны», когда национальные интересы Катара совпадали с целями мятежников в странах Северной Африки.

Кристиан Коатс-Ульрихсен – научный сотрудник Института публичной политики Джеймса Бейкера при Университете Райса.

Кто такой Али Хаменеи?

Мировоззрение духовного лидера Ирана

Хаменеи критически относится к либеральной демократии и считает, что капитализм и Запад ждет неизбежный упадок. Вместе с тем, нельзя сказать , что иранский верховный лидер настроен против Запада и Америки на уровне инстинктов или рефлексов. К тому же США ему интересны.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2013 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

В июне президентом Исламской Республики Иран был избран Хасан Рoухани. Он считался кандидатом-реформатором, и многие истолковали его победу как предвестницу либерализации или рационализации внутренней и внешней политики страны. Однако доминирующая фигура в иранской политике – не президент, а Высший руководитель аятолла Али Хаменеи. Конституция наделяет его колоссальной властью и верховенством более, чем любые другие государственные институты, а Хаменеи, сохраняющий за собой этот пост с 1989 г., находит и другие способы усиления своего влияния. Формально или нет, но исполнительная, законодательная и судебная ветви государственной власти безоговорочно ему подчиняются. Хаменеи – глава государства, главнокомандующий вооруженными силами и верховный идеолог. Именно его взгляды в конечном итоге определяют политику Тегерана, поэтому стоит рассмотреть их подробнее.

Али Хаменеи родился в 1939 г. на северо-востоке Ирана, в городе Мешхед. Его отец был богословом со скромным достатком, Хаменеи, второй ребенок из восьми в семье, пошел по стопам отца и поступил в семинарию (двое из его братьев также представители духовенства). С 1958 по 1964 гг. он учился в городе Кум и в 1962 г. вступил в ряды оппозиционного религиозного движения аятоллы Рухоллы Хомейни. Хаменеи сыграл важную роль в иранской революции 1979 г., с 1981 по 1989 гг. был президентом Ирана, а затем стал преемником Хомейни на посту Высшего руководителя.

Основы мировоззрения Хаменеи были заложены в юности, в 1950–1960-е годы. Тогда Иран был монархией, союзной Соединенным Штатам; иранская же оппозиция считала шаха американской марионеткой. В отличие от многих других исламистов, Хаменеи поддерживал контакты с самыми известными из оппозиционно настроенных интеллектуалов и впитал их предреволюционную риторику и аргументацию. Но он был и семинаристом, сосредоточенным прежде всего на изучении шариата и законов ислама. Познакомившись с теоретиками «Братьев-мусульман», он попал под влияние трудов Сайида Кутба, некоторые из которых даже перевел на персидский язык.

В молодости будущий лидер видел напряжение во взаимоотношениях между Западом и странами третьего мира, а после иранской революции и опыта взаимодействия с США такое видение только укрепилось. Он пришел к выводу, что Вашингтон твердо намерен низложить Республику Иран, а все остальное, о чем говорят американские официальные лица, – не более чем дымовая завеса. Хаменеи до сих пор уверен, что американское правительство вынашивает планы смены режима в Иране – будь то путем внутреннего переворота, демократической революции, экономического давления или вооруженного вторжения.

Хаменеи критически относится к либеральной демократии и считает, что капитализм и Запад ждет неизбежный упадок. Он полагает, что Вашингтону в целом присуща исламофобия. Вместе с тем Хаменеи нельзя назвать антизападником или антиамериканистом на уровне инстинктов или рефлексов. Он не считает, что Соединенные Штаты и Запад виновны во всех проблемах мусульманского мира, что их необходимо физически уничтожить, или что Корана и шариата в принципе вполне достаточно для удовлетворения всех потребностей современного мира. В науке и прогрессе он видит «истину западной цивилизации» и хочет, чтобы иранский народ овладел этой истиной. Его не назовешь оголтелым, иррациональным или безрассудным фанатиком, который искал бы поводы для агрессии. Однако глубоко укоренившиеся воззрения и непреклонность лидера означают, что любые переговоры с Западом будут трудными и затяжными, и улучшение отношений между Ираном и Америкой должно быть частью всеобъемлющей сделки, предполагающей серьезные взаимные уступки.

ПОРТРЕТ ВЫСШЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ В МОЛОДОСТИ

Чтобы понять мировоззрение Хаменеи, нужно для начала познакомиться с историей вмешательства США в Иране. В 1953 г. администрация Дуайта Эйзенхауэра помогла осуществить заговор против демократически избранного правительства Мохаммеда Мосаддыка. Вашингтон был главным спонсором авторитарного режима шаха Резы Пехлеви вплоть до его низложения в 1979 году. Это сплотило всех противников режима; оппозиция шаху шла рука об руку с противостоянием Соединенным Штатам, поскольку шах считался жандармом Вашингтона.

На момент революции Хаменеи исполнилось 40 лет. До этого он был студентом семинарии и духовным деятелем, но имел дело не только с узкими религиозными кругами. На встрече с улемами (мусульманскими богословами) и молодыми священнослужителями в мае 2012 г. он поведал: «До революции я тесно общался с интеллектуальной элитой и поддерживал близкие отношения с политическими группировками. Мне нужно было знать, чем они дышат, и со многими я вступал в дискуссии и споры». Он хорошо разбирался не только в религиозных законах, но и в музыке и поэзии, читал романы всемирно известных писателей. Никто из современных «марджа» (старших аятолл) или видных «факихов» (исламских юристов или законников) не был в прошлом таким космополитом.

Благодаря широким контактам со светскими интеллектуалами мнение Хаменеи о Соединенных Штатах становилось все более радикальным, ведь после переворота 1953 г. в этих кругах нарастал антиамериканизм, катализатором которого была поддержка Вашингтоном шаха и его репрессий против диссидентов. В прошлом году на встрече со студентами Тегеранского университета Хаменеи вспоминал: «Интересно отметить, что Америка свергла правительство Мосаддыка, который не проявлял к ней никакой враждебности. Он давал отпор британцам и доверял американцам. Он надеялся на помощь американцев и поддерживал с ними дружеские отношения. Он демонстрировал заинтересованность, а, быть может, и смирение. Но американцы свергли даже такое покладистое правительство… Осуществив переворот и вернув сбежавшего шаха, они стали фактическими властителями нашей страны».

Хаменеи был тесно связан с Джалалом Аль-Ахмедом и Али Шариати, наиболее влиятельными интеллектуалами дореволюционного периода, которые разрабатывали теорию «вестоксикации» (западной отравы, вливавшейся в сознание иранцев). Но наибольшее влияние на Хоменеи оказало другое направление светской интеллектуальной мысли, которое можно охарактеризовать как антиимпериализм.

В оппозиционно настроенных кругах дореволюционного Ирана западная культура и цивилизация не умалялись как модель развития общества, но общее мнение сводилось к тому, что Запад движется к кризису и упадку. Альтернативу видели в странах третьего мира. По словам современника Хаменеи иранского писателя Дарюша Ашури, «третий мир состоит из бедных и колонизированных стран, которые в то же время являются революционными». Иран был вроде бы независим, но колониализм обретал там новые формы, а местные правители служили агентами империализма и защищали свои интересы. Более того, считалось, что западный мир во главе с США закладывает основы для политической и экономической экспансии, уничтожая местные культуры. В таких обстоятельствах легко было понять, что ислам – не просто религия, но и культурно-идеологическое оружие в борьбе против империализма.

В молодости Хаменеи любил романы. Он читал таких иранских авторов, как Мухаммед Али Джамальзаде, Садек Чубак и Садек Хедаят, но стал понимать, что на фоне классиков из Франции, России и Великобритании они выглядят бледно. Он высоко ценит Льва Толстого и Михаила Шолохова, ему нравятся произведения Оноре де Бальзака и Мишеля Зевако, но лучшим романистом он считает Виктора Гюго. В 2004 г. на встрече с руководителями иранского государственного телевидения Хаменеи сказал: «С моей точки зрения, “Отверженные” Виктора Гюго – лучший роман за всю историю литературы. Я читал произведения, написанные очень давно – например, “Божественную комедию” Данте, “Амир Арсалан”, “Тысячу и одну ночь”... но “Отверженные” – это чудо в мире художественной литературы, настоящая жемчужина. Это социология, история, критика, божественное откровение, история любви и человеческих чувств в одной книге».

Хаменеи считал, что литература позволила ему глубже понять реалии западной жизни. «Прочитайте романы некоторых авторов с левыми взглядами, таких как Говард Фаст, – советовал он аудитории писателей и художников в 1996 году. – Или знаменитое произведение Джона Стейнбека “Гроздья гнева”... и посмотрите, что он пишет о положении дел в стане левых и как с ними обращаются капиталисты так называемой центристской демократии». Хаменеи также поклонник «Хижины дяди Тома». В марте 2002 г. он рекомендовал эту книгу высокопоставленным государственным служащим, поскольку она проливает свет на историю Соединенных Штатов: «Не американское ли правительство вырезало коренное индейское население? Не оно ли стерло с лица земли американских индейцев? Не эта ли система и ее прислужники насильно вывезли миллионы африканцев, лишив их родного крова и превратив в рабов? Не эти ли люди увозили в рабство юных сыновей и дочерей Африки, обрекая их на унизительное и страшное существование, и кошмар продолжался много лет! До сего дня одно из самых трагических произведений художественной литературы – “Хижина дяди Тома”... Эта книга все еще актуальна по прошествии 200 лет».СТАНОВЛЕНИЕ ХАМЕНЕИ КАК ИСЛАМИСТА

Но хотя Хаменеи был завсегдатаем светских интеллектуальных кружков в дореволюционном Иране, прежде всего он оставался семинаристом, твердо намеренным добиваться преобразования общества в соответствии с религиозными учениями. И в этом отношении его особенно увлек Кутб, египетский мыслитель, активист и главный теоретик «Братьев-мусульман».

Кутб, казненный режимом египетского президента Гамаля Абдель Насера в 1966 г., пропагандировал идею исламского государства. В книге «Битва между исламом и капитализмом» он писал: «Если хотите, чтобы ислам был средством спасения, надо понять, что эта религия не для собраний в молитвенных домах и даже не для того, чтобы угнездиться в сердцах. Нет, она пришла, чтобы строить жизнь надлежащим образом, созидать прогрессивное и совершенное общество... Если мы хотим, чтобы ислам стал ответом на социальные, этические и другие запросы, решал наши проблемы и указывал путь их преодоления, надо думать о правительстве и его формировании, доводить наши решения до реализации... Ислам без мудрого правительства и мусульманская нация без ислама – бессмыслица».

Идея мусульманского правительства Кутба покоилась на трех столпах: справедливость, равенство и перераспределение богатства. «Истинный ислам, – писал он в книге “Социальная справедливость в исламе”, – освобождает сердца людей, а затем и человеческие общества от страха перед сильными мира сего и их узами».

Идеи Кутба стали основой современного движения салафитов и оказали влияние на таких радикальных исламистов, как Усама бен Ладен и Айман аль-Завахири. Они также импонировали учащимся иранской семинарии. Хаменеи читал труды Кутба и был очарован его личностью. Некоторые из его идей он взял на вооружение и даже перевел на персидский ряд произведений учителя. В предисловии к своему переводу книги Кутба «Будущее этой религии» Хаменеи писал в 1967 г.: «Этот великий и возвышенный автор пытается... познакомить читателя с сущностью веры, а затем красноречиво показывает, что это программа для жизни... и его мировоззрение в конечном итоге сводится к тому, что мировое правление должно находиться в наших руках, а “наше будущее принадлежит исламу”».

Кутб возродил классические мусульманские понятия, такие как «Дом ислама» и «Дом войны», но вдохнул в них новый смысл: «Существует только один Дом ислама – тот самый, в котором было основано мусульманское государство. Там правит Божий шариат, там применяются Божественные наказания, и там мусульмане поддерживают друг друга. Все, что вне этого дома, является Домом войны, и отношения мусульман с этим миром – либо война, либо мир на основе договора с его правителями».

Кутб также помог Хаменеи сформировать представление о Соединенных Штатах как о распутном обществе – сам он пришел к такому мнению во время пребывания в США в конце 1940-х годов. Кутб чувствовал, что американцы готовы взять ислам на вооружение, но не в его истинном, неприкладном воплощении: «В наши дни американцы снова задумываются об исламе. Ислам нужен им для борьбы с коммунизмом на Ближнем Востоке и с мусульманскими странами Азии и Африки... Конечно, ислам, который Америка и западные империалисты со своими ближневосточными союзниками хотят видеть – это не тот ислам, который сражается с империализмом и с абсолютизмом, а тот, что борется с коммунистами. Таким образом, им не нужен правящий ислам, и они совершенно точно не заинтересованы в мусульманском правительстве, поскольку, когда правит ислам, он создает другой тип “уммы” [мусульманское сообщество] и учит государства, что надо быть сильными, отвергнуть империализм и понимать, что коммунисты подобны империалистическим паразитам, и обе эти силы агрессивны и враждебны исламу».

ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ

В первые дни иранской революции, после заявления Вашингтона о готовности принять у себя иранского шаха для лечения, группа радикально настроенных иранских студентов захватила посольство США в Тегеране и удерживала его обитателей в качестве заложников, спровоцировав новый кризис в отношениях. Не все члены новой правящей элиты знали об этом замысле или были с ним согласны. По словам бывшего президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани, ни он, ни Хаменеи не поддерживали акцию: «Аятолла Хаменеи и я находились в Мекке, когда ночью по радио услышали о захвате заложников в американском посольстве. В это время мы были на крыше нашего дома, готовясь ко сну. Новость нас шокировала, поскольку мы не ожидали такого поворота событий. Не в том заключалась наша политика. Даже сразу после победы революции, когда политические группировки выкрикивали антиамериканские лозунги, официальные лица помогли американцам, находившимся в Иране, вернуться на родину в безопасности. Многие из них даже вывезли свое имущество. Когда вооруженная группировка напала на американское посольство и оккупировала его, представитель переходного правительства урегулировал эту проблему. Таким образом, понятно, что ни революционный совет, ни переходное правительство не склонно предпринимать таких мер».

Но после того как Хомейни поддержал захват посольства, другие правители Исламской Республики последовали его примеру. В апреле 1999 г. Хаменеи вспоминал: «Вместе с господином Хашеми и еще одним человеком я встретился с имамом [Хомейни], приехав в Кум из Тегерана. Мы спросили: “Как нам быть с этими шпионами? Оставлять или не оставлять их?” В переходном правительстве царит сумятица по этому поводу, так как никто не знает, что с ними делать. Когда мы зашли к имаму, наши друзья объяснили ситуацию и рассказали, о чем вещают зарубежные радиостанции, что говорит Америка, что сообщают наши официальные лица; он задумался, а потом ответил в форме вопроса: “Вы боитесь Америки?” Мы сказали “нет”. “Тогда оставьте заложников”».

Во время пребывания на посту Высшего руководителя Хаменеи всегда одобрял захват. Революционные режимы часто поддерживают отношения с бывшими колониальными державами и в результате страдают, доказывал он. В случае Ирана захват посольства помог исключить такую возможность. «То, как мы поступили с логовом шпионов [так революционеры называли посольство США], отрезало нить, связывавшую революцию с Америкой», – отметил он в речи 1993 года. Захват посольства, сказал он, «был великой и ценной услугой нашей революции».

Хомейни назначил Хаменеи членом Совета исламской революции, и до избрания на пост президента республики в 1981 г. тот служил заместителем министра обороны и исполнял обязанности председателя Корпуса стражей исламской революции, а также представителя Хомейни в Верховном совете обороны. Работа в сфере безопасности сводила его лицом к лицу с реальной, прагматичной политикой Вашингтона. В августе 1980 г. Саддам Хусейн совершил вооруженное нападение на Иран, пытаясь воспользоваться дезорганизацией нового режима. Все еще уязвленные падением шаха и продолжающимся кризисом с заложниками, Соединенные Штаты отказались критиковать действия Багдада. Сначала они защитили его от порицания в ООН, а затем фактически поддержали военные действия против Ирана. К концу 1980-х гг. армия США все чаще участвовала в прямых стычках с Ираном, включая нападение на нефтедобывающие платформы в Персидском заливе в 1987 г. и уничтожение иранского пассажирского самолета в 1988 году.

В 1987 г. Хаменеи совершил свою единственную до сих пор поездку в Соединенные Штаты. В качестве президента Исламской Республики он участвовал в Генеральной ассамблее ООН. В своей речи Хаменеи проанализировал отношения между Тегераном и Вашингтоном: «Это черная, горькая и кровавая страница в истории нашей страны, которая сталкивалась с самыми разными проявлениями враждебного отношения и злобы со стороны американского режима. Американский режим виновен в поддержке диктатуры Пехлеви на протяжении 25 лет, невзирая на все преступления, которые тот совершил против иранского народа. Расхищение нашего национального богатства с помощью шаха, активное противодействие революции в последние месяцы его правления, поддержка жестокого подавления демонстраций, в которых участвовали миллионы наших граждан, саботаж революции самыми разными способами в первые годы после ее победы, провокационные связи американского посольства в Тегеране с контрреволюционными элементами, помощь заговорщикам, планировавшим государственный переворот, а также террористическим и контрреволюционным элементам за пределами страны, блокирование иранских финансовых счетов и недвижимости и отказ передавать товары, оплата за которые давно получена, возвращать активы, которые шах похитил у нашей страны и разместил на своих именных счетах в американских банках, стремление навязать другим странам экономическое эмбарго и создать единый фронт против нашего государства, неприкрытая и действенная поддержка Ирака в войне с нами и, наконец, бандитское вторжение в Персидский залив, поставившее под угрозу безопасность и мир в регионе – все это лишь малая часть обвинений, которые наша страна выдвигает против Соединенных Штатов».

В речи, произнесенной в следующем году, он рассказал о случае, произошедшем во время пребывания в Нью-Йорке: «Высокопоставленный чиновник одной европейской страны подошел ко мне познакомиться и сказал: “Вам следует, наконец, решить свои проблемы с Америкой!” Они думали, что если я прибыл в Нью-Йорк и нахожусь в Америке, им, возможно, удастся испечь свой хлеб в этой печи. Я сказал: “Это невозможно. Я приехал в ООН, чтобы вести диалог с народами мира, но это не имеет ничего общего с США. С Америкой у нас другие счеты, и это совсем другая история”».ОТ ХОМЕЙНИ К ХАМЕНЕИ

Став Высшим руководителем, Хаменеи конкретизировал свои взгляды на политику в отношении Соединенных Штатов. Теперь он придерживается четкой и простой позиции: западные государства во главе с Вашингтоном желают свергнуть правительство Исламской Республики и уничтожить исламскую революцию, как они сделали это с Советским Союзом.

На встрече с членами иранского правительства в 2000 г. он изложил это так: «Американцы разработали всеобъемлющий план развала исламского республиканского устройства… Его можно назвать точной копией или реконструкцией плана по уничтожению Советского Союза». Хаменеи отметил, что крах СССР во многом объяснялся внутренними обстоятельствами, такими как бедность, репрессии, коррупция, а также межэтнические трения и столкновения. Но американцы воспользовались ими, чтобы довести советское государство до полного краха и распада – отчасти манипулируя средствами массовой информации и организуя «культурное вторжение», а отчасти используя политическое и экономическое давление. Но эта стратегия не сработает в Иране, утверждал он, потому что Исламская Республика – не Советский Союз, не в последнюю очередь потому, что в отличие от коммунизма ислам – не новая, недавно принятая идеология, навязанная правящей партией после победы в гражданской войне. Более того, у Ирана была длительная история единой государственности. Ее становление происходило не за счет империалистической экспансии и завоевательных войн на протяжении последних веков, как в случае Российской империи и ее советской наследницы. Он также отметил, что Исламская Республика образовалась в результате общенародной революции и опирается на солидную духовно-религиозную легитимность.

Хаменеи считает, что ряд мер позволит не допустить, чтобы Исламскую Республику постигла участь СССР. Во-первых, необходимо вычислять и контролировать потенциальных политических мятежников – иранских аналогов Бориса Ельцина. Во-вторых, нужно ясно и внятно говорить о планируемых преобразованиях, чтобы они не были превратно поняты или истолкованы. Реформы и прочие меры «должны осуществляться под руководством мощного и сдерживающего центра, чтобы они не вышли из-под контроля». В-третьих, нельзя позволять средствам массовой информации вести подрывную деятельность. И, в-четвертых, важно противодействовать попыткам вмешательства внешних держав, таких как Соединенные Штаты и Израиль.

Хаменеи также считает, что США, Запад в широком смысле и Израиль хотят использовать выборы в различные органы государственного управления Ирана (городские советы, законодательное собрание, судебно-исполнительные органы, экспертную ассамблею) для того, чтобы с помощью «внутренних союзников» создать ситуацию «двойного суверенитета». Согласно Хаменеи, их цель – посеять рознь между Высшим руководителем и избираемыми представителями власти. Подобно тому как британцы, у которых когда-то были абсолютные правители, со временем превратили королевский престол в чисто церемониальный институт, так и враги Ирана хотят превратить абсолютное правление «факиха» или «попечение правоведов» в бессмысленную формальность.

Главный стратег иранских реформ Сайед Хаджариан использовал концепцию двойного суверенитета в качестве аналитического инструмента для описания меняющегося баланса сил в Иране после победы Мохаммеда Хатами на президентских выборах в мае 1997 года. В ответ в марте 1999 г. лоялисты Хаменеи совершили покушение на Хаджариана. Он выжил, но с тех пор парализован. Хаменеи упомянул концепцию двойного суверенитета в публичной речи 2004 г. (последний год пребывания у власти администрации Хатами), охарактеризовав ее как подрывную идеологию: «Вы слышали лозунг “двойной суверенитет”! Некоторые неразумные люди даже повторяют его внутри страны. Двойной суверенитет не просто нежелателен: это вредный и смертоносный яд! Это то, чего так хотят враги Ирана».

После президентских выборов в июне 2009 г. сотни тысяч людей высыпали на улицы Тегерана, протестуя против искажения итога выборов. Когда волна демонстраций прокатилась по всей стране, Хаменеи в пятничной молитве сравнил эти протесты с «цветными революциями» – в частности, в Грузии – которые, по его мнению, были инициированы американцами и англичанами. Хаменеи подчеркнул, что американские и европейские государственные деятели ужесточили риторику: после того как волна протестов прокатилась по Тегерану, они сбросили маски и показали свое «истинное лицо».

В июне 2011 г. Хаменеи назвал протесты, получившие название «зеленого движения», продолжением политики по смене режима, которую проводят Соединенные Штаты и их союзники, и противопоставил ее истинной революции, приведшей к образованию Исламской Республики: «Революция, не способная в век обольщения защитить себя от различных попыток политических или военных переворотов и других подобных действий, нежизнеспособна. Наша революция жива, потому что защищает себя, превозмогает трудности и побеждает. Это определенно так, и вы имели возможность убедиться в этом после протестов 2009 года».

Частая тема высказываний Хаменеи – внешние угрозы Исламской Республике и способность режима противостоять им. США и западный блок, утверждает он, хотят изменить политическое устройство Ирана. Они уже пытались по-разному это сделать, включая иракское вторжение 1980 г., манипулирование межэтническими трениями и экономические санкции. В августе 2010 г. он заявил: «Они хотят низложить революцию, и одно из важных средств, используемых с этой целью, – экономические санкции. Они заявляют, что санкции не нацелены против иранского народа, но они лгут! Санкции призваны истощить иранский народ и заставить его признать: “Мы находимся под давлением санкций из-за политики Исламского республиканского государства”. Они хотят обрубить связи между иранским народом и исламским республиканским устройством нашего общества. В этом истинная цель санкций».

Хаменеи неоднократно утверждал, что декларируемое обоснование политики США призвано замаскировать более зловещие мотивы. В августе 2011 г. он резко отрицал связь санкций с проблемой ядерной энергетики: «Они лгут... Вспомните, что первые санкции против нашей страны были введены в то время, когда ядерной проблематики вовсе не существовало... Таким образом, цель врага – повергнуть и растоптать Исламскую Республику».

В обоснование своих аргументов Хаменеи напоминает о двух неудачных попытках Ирана достичь компромисса с Соединенными Штатами. Первая предпринята во время президентства Хатами, когда правительство в качестве жеста доброй воли на два года приостановило программу обогащения урана. Хаменеи считает, что западные правительства были заинтересованы не в укреплении доверия, а только в том, чтобы обогащение урана прекратилось раз и навсегда. Приостановка не принесла Ирану никаких дивидендов – санкции не сняли, замороженные в США иранские активы не разморозили, и Иран ровным счетом ничего не получил. В речи, произнесенной в январе 2008 г., Хаменеи отметил: «Сегодня, когда кто-то подходит к нам и говорит: “Сэр, приостановите ядерную программу на какое-то время”, мы отвечаем: “Мы уже приостанавливали ее на целых два года!” И что мы от этого выгадали?.. Со своей стороны мы понимали, что это временная мера, что программа приостанавливается, но не ликвидируется, и что это жест доброй воли с нашей стороны. Затем, когда мы заговорили о возобновлении работ, в западных СМИ поднялась истерика, в политических кругах также царило смятение. Они говорили: “Горе нам! Иран хочет разморозить ядерную программу!” Наконец, они сказали: “Временной приостановки недостаточно; надо полностью отказаться от ядерного проекта”. Мы и так уже пошли на уступки. Правительство Хатами согласилось на условия Запада. Но это отступление не дало нам никаких положительных результатов, за исключением того, что мы вынесли из этого важный урок для себя. Мировая общественность также извлекла для себя важный вывод... Я сказал, что если этот процесс добавления новых требований продолжится, я вмешаюсь. И я вмешался, сказав, что нам надо переходить в наступление [и продолжить обогащение]».

Затем Хаменеи напомнил, что, несмотря на готовность Хатами к компромиссу, его добрые слова в адрес американцев, сотрудничество в борьбе с «Талибаном» и на последующих переговорах в Бонне о создании проамериканского правительства в Афганистане, Джордж Буш включил Иран в пресловутую «ось зла».

Второй опыт, на который он ссылается, – это решение Ливии в 2003 г. отказаться от ядерных амбиций, что, однако же, не помешало насильственному свержению Муаммара Каддафи при военном участии НАТО. «Хотя Каддафи был склонен вести антизападную политику в первые годы пребывания у власти, – сказал Хаменеи в ежегодной новогодней речи в марте 2011 г., – в последующие годы он оказал Западу большую услугу... Этот джентльмен свернул ядерную программу... отдал ее западным представителям и сказал: “Забирайте ее” [И несмотря на это, его свергли]».

Хаменеи подозревает, что если бы Иран закрыл все свои ядерные объекты, предоставил их для международного контроля и инспекций, западные правительства просто «прикарманили» бы эти уступки и подняли другие вопросы, такие как терроризм, права человека или Израиль – очередные предлоги для давления и стремления сменить режим. С точки зрения Хаменеи, когда речь заходит о ядерном оружии, примеры Ирака и Ливии учат одной простой вещи: как только Саддам и Каддафи сделали свои объекты доступными для западных инспекций, они лишились ядерного оружия, в итоге на них напали, свергли и убили. Серьезные компромиссы со стороны Тегерана на ядерном фронте без существенных уступок Запада, считает он, могут привести к аналогичным последствиям для иранского режима.СВЯТЫНИ

Еще одна важная проблема для Хаменеи – это действия, которые он считает оскорблением ислама. После объявления о возможном сожжении Корана пастором из Флориды в 2010 г. Хаменеи в одном из своих выступлений спросил: «Что и кто стоит за этими злодеяниями?». «Тщательное изучение данного злодеяния, совершенного параллельно с преступными действиями в Афганистане, Ираке, Палестине, Ливане и Пакистане, не оставляет сомнений, что планирование и оперативное командование находятся в руках гегемонистской системы и сионистских центров, которые оказывают наибольшее влияние на американское правительство, его военные ведомства, службы безопасности, а также британское и европейское правительства».

Точно так же в 2012 г. после выхода фильма «Невинность мусульман» Хаменеи заявил, что считает американское и израильское правительства «главными подозреваемыми в совершении этого преступления». Он сказал, что «если бы они прежде не поддерживали звенья этой гнилой цепи – Салмана Рушди, датского карикатуриста, американского пастора, сжигающего Коран, – и не заказывали бы десятки антимусульманских фильмов у клик, связанных с сионистскими капиталистами, дело не дошло бы до этого тяжкого и непростительного преступления».

В то же время он пытается избегать интерпретации этой проблемы как конфликта между исламом и христианством. «Цель действий, вызывающих ярость мусульман (сожжение Корана), – доказывал он в сентябре 2010 г., – спровоцировать христианские общества на конфронтацию с исламом и мусульманами, придать этому инциденту религиозную окраску и вызвать религиозное рвение». Но «мы должны понимать, – сказал он, – что это не имеет ничего общего с церквами или христианством. Марионеточные провокации нескольких сумасбродных и продажных священнослужителей – не повод обвинять всех христиан и их духовенство. Мы, мусульмане, никогда не совершим подобное кощунство в отношении святынь других религий. Наши враги и заговорщики, стоящие за этими безумными провокациями, хотят посеять рознь и вражду между мусульманами и христианами, но Коран велит нам занимать совершенно противоположную позицию в этом вопросе».

УПАДОК ЗАПАДА

Хаменеи не отрицает поразительного прогресса Запада на протяжении прошлого столетия. В июне 2004 г. он сказал: «В Америке вы видите апофеоз материалистической цивилизации с точки зрения науки, богатства, военной мощи, а также политических и дипломатических усилий. Он принимает западную науку и технологии и сетует на то, что деспотичные режимы в Иране и других государствах развивающегося мира виновны в том, что эти страны отстали в развитии. Хаменеи восхищается некоторыми аспектами западных обществ. Например, на встрече с молодежью и работниками культуры в прикаспийском городе Рашт в 2001 г. он сказал: «У европейцев есть одно хорошее качество: готовность рисковать. Это главный источник их успехов... Другие достоинства – упорство и готовность много работать для достижения цели... Величайшие и талантливейшие западные изобретатели и ученые долгие годы упорно трудятся где-нибудь на чердаке и что-то открывают. Когда читаешь их биографии, видишь, как им было нелегко... Это хорошая часть западной культуры».

«Западная культура, – отметил он во время дискуссии с иранской молодежью в феврале 1999 г., по случаю годовщины революции, – это сочетание прекрасного и уродливого. Разумный народ и отдельные люди позаимствуют все хорошее и добавят это к своей культуре, чтобы тем самым обогатить ее, и отвергнут все плохое». Однако он считает, что мусульманская цивилизация стоит выше, поскольку западная слишком материалистична. «Запад все видит лишь в одном измерении, и для него важно только материальное благосостояние», – сказал он на недавней встрече с молодежью, посвященной социально-экономическому развитию.

С точки зрения Запада, «прогресс измеряется прежде всего накоплением богатства, научными достижениями, новыми технологиями и военной мощью... но, согласно мусульманской логике, прогресс имеет также другие измерения: прогресс в науке, правосудии, общественном благополучии, экономике, международном величии и статусе, политической независимости, в молитве и приближении к Богу – иными словами, у прогресса имеется духовный, божественный аспект».

Хаменеи – не поклонник либеральной демократии. Он доказывает, что предполагаемая ею мажоритарная легитимность подрывается тем, что фактически западные правительства получают лишь небольшую долю голосов имеющегося электората. Более того, либеральные демократии, такие как США, неоднократно нарушали собственные принципы, поддерживая деспотичные правительства в других странах, и даже способствовали свержению демократических режимов (например, в 1953 г. в Иране). Он считает, что либерально-демократические правительства заинтересованы в том, чтобы править миром, распространяя глобализацию как путь к американизации и нападая на страны, которые им не нравятся (такие как Афганистан и Ирак).

У Исламской Республики своя форма демократии, уверен Хаменеи, которая уходит корнями в религию. «Основы религиозной демократии отличаются от основ западной, – доказывал он в июне 2005 г. в речи по случаю годовщины смерти Хомейни. – Религиозная демократия – фундамент, за который мы проголосовали. Это не просто договор, ибо она зиждется на божественных правах и обязанностях человека. У всех людей есть право голоса и право на самоопределение. Это то, что придает смысл выборам в Исламской Республике. В Иране гораздо более совершенная и глубокая форма государственного управления, чем западная либеральная демократия, поскольку наша демократия имеет более глубокие корни».

По мнению Хаменеи, либеральная демократия в действительности не дает свободы, но связана с доминированием, агрессией и империализмом, что делает ее неприемлемой. «Мы верим в демократию, – сказал он на встрече с представителями ополчения “Басидж” на северо-западе Ирана в октябре 2011 года. – Мы верим в свободу, но не принимаем либеральную демократию... Мы не хотим обозначать этим термином нашу чистую, здравую и праведную форму демократии. Мы говорим о мусульманской демократии или об Исламской Республике». Однако, несмотря на критику либерализма, Хаменеи не запретил перевод на персидский язык и издание произведений таких либеральных авторов, как Карл Поппер, Милтон Фридман, Рональд Дворкин, Исайя Берлин, Джон Роулз, Ричард Рорти, Марта Нуссбаум, Роберт Патнам, Амартья Сен и многих других.

Хаменеи считает, что западные правительства и капитализм в целом страдают от неизлечимых структурных проблем и идут к неизбежному упадку. В июне 1992 г., обращаясь к паломникам, отправляющимся в Мекку, он сказал: «Западный капитализм по горло увяз в гуманитарных проблемах. Несмотря на накопление сказочного богатства, он не способен создать общество социальной справедливости. Недавние мятежи чернокожих в Америке показали, что американская система несправедлива не только по отношению к народам Азии, Африки и Латинской Америки, но и к собственным гражданам. Она отвечает на протесты насилием и репрессиями точно так же, как это делают диктаторы в некоторых других странах. Коммунистический лагерь развалился и канул в Лету, но его главный конкурент, капиталистический лагерь... подверженный высокомерию, особенно после исчезновения своего могущественного соперника, тоже исчезнет рано или поздно».

Финансовый кризис, начавшийся в 2008 г., по мнению Хаменеи, свидетельствует о справедливости прогнозов относительно перспектив Запада. Он расценил протестное движение «Оккупируй Уолл-стрит» как начало серьезного кризиса капитализма. «Участники многотысячных демонстраций в Нью-Йорке, – отметил он на большом собрании в городе Керманшах в октябре 2011 г., – держат плакат, на котором написано: “Мы составляем 99% населения”. Другими словами, 99% американского народа, подавляющее большинство, находятся во власти одного процента угнетающей их элиты... Сегодня капиталистическая система полностью изжила себя. Возможно, пройдут годы, прежде чем последствия этой безысходности приведут капитализм к концу, но кризис на Западе начался нешуточный».

С точки зрения Хаменеи, всемирная история «поворачивает за угол», и «для всего мира уже забрезжила заря нового века». Марксистская, либеральная и националистическая идеологии утратили притягательность, и только ислам остается привлекательным для широких масс. «Арабская весна» или, как он ее называет, «исламское пробуждение» – это прелюдия к всемирному восстанию против Соединенных Штатов и международного сионизма. И хотя привычный материалистический расчет исключает такой исход или сценарий как маловероятный, это станет реальностью благодаря божественному Провидению. Хаменеи считает выживание Исламской Республики в условиях более чем тридцатилетней конфронтации с оппонентами доказательством этой небесной поддержки и рассчитывает на нее в будущем. Он верит, что ход истории приведет к победе духовных и божественных ценностей в мире. Вопреки диагнозу Макса Вебера, согласно которому современная наука освободила мир и власть от иллюзий, Хаменеи в своем подходе к политике по-прежнему полагается на эзотерические понятия и Божественные сущности. Он хочет вернуть людям иллюзию надежды на лучшее мироустройство.О ПЕРЕГОВОРАХ

В августе 1989 г., через два месяца после избрания Высшим руководителем, Хаменеи обратился к Соединенным Штатам со следующим заявлением: «До тех пор пока американская политика будет основана на лжи, обмане, двуличии, продолжит поддерживать гнилые режимы типа израильского и увековечивать угнетение слабых и бедных народов, и до тех пор, пока преступления американских правителей, которые сбили пассажирский самолет и незаконно удерживают собственность Ирана, не изгладятся в памяти нашего народа, у нас не будет возможности вести переговоры с американским правительством или устанавливать с ним дипломатические отношения».

В следующем году, на встрече с группой студентов по случаю годовщины захвата американского посольства, он объяснил подробнее: «Те, кто думает, что мы должны вести переговоры с... Америкой, либо простаки, либо запуганные люди... Будут ли все проблемы решены, если мы просто сядем за стол переговоров с американскими политиками? Конечно, нет. Переговоры с Америкой предполагают торг. Что может Исламская Революция предложить Америке, чтобы получить что-либо взамен?.. Вы знаете, что им нужно? Именем Бога, Америку ничто так не расстраивает, как то, что иранский народ твердо стоит на позициях ислама, притом на позициях чистого ислама, который принес нам Мохаммед. Америка хочет, чтобы вы поколебались в своей вере, она хочет лишить вас гордости за свою страну. Вы к этому готовы?»

Спустя 17 лет, в декабре 2007 г., на встрече со студентами в городе Язд он вернулся к этой теме: «Одно из оснований нашей внешней политики – прекращение отношений с Америкой. Но мы никогда не заявляли, что они прерваны навеки. Нет, у нас нет повода навсегда обрубить связи с каким-либо государством... Но отношения с Америкой нам вредят. Во-первых, установление отношений не снизит опасность, исходящую от Америки. США напали на Ирак, хотя между ними существовали дипломатические отношения... Во-вторых, американцы рассматривают дипотношения как способ влияния на определенные слои иранского общества... Им нужна база, которой сегодня у них нет. Они хотят, чтобы их офицеры разведки беспрепятственно разъезжали по Ирану... Некоторые люди утверждают, что отсутствие дипломатических отношений с Америкой наносит ущерб нашему государству. Нет, джентльмены, это для нас благо. В тот день, когда такие отношения будут нам выгодны, я первый выступлю за то, чтобы их установить».

В августе 2010 г., на встрече с высокопоставленными чиновниками администрации Махмуда Ахмадинежада, Хаменеи предложил свое толкование «двух последних переговоров с Соединенными Штатами; в том числе относительно иракской проблематики». Переговоры последовали после того, как Ахмадинежад заявил, что готов вести диалог с США. Хаменеи описал свое понимание американского переговорного стиля: «Когда у американцев нет сильных аргументов, приемлемых и логичных, они прибегают к запугиванию и давлению. Но, поскольку Исламскую Республику запугать невозможно, они в одностороннем порядке объявляют о конце переговоров! Прекрасно, но что это за переговоры? Два раза мы сталкивались с подобным подходом. Поэтому, когда такие люди, как господин президент [Ахмадинежад], говорят, что готовы к переговорам, я говорю: да, мы готовы, но не с Соединенными Штатами. Причина в том, что Америка не вступает в диалог как честный и открытый переговорщик; она вступает в переговоры с позиций сверхдержавы... Пусть они сначала откажутся от угроз, от санкций и не настаивают на том, что переговоры должны завершиться конкретным итогом. Тогда можно будет поговорить».

В феврале 2013 г. на конференции по безопасности в Мюнхене американский вице-президент Джозеф Байден сказал, что, пытаясь не допустить появления у Ирана ядерного оружия, США ввели «самые жесткие санкции в истории», а иранские лидеры наказывают свой народ через экономические лишения и международную изоляцию. Байден указал, что у дипломатии все еще есть шанс, но что прямые переговоры возможны лишь при «серьезном настрое иранского руководства и Высшего руководителя Ирана». Хаменеи ответил быстро и прямо. В своей речи перед командованием иранскими ВВС он сказал, что после избрания Барака Обамы на выборах 2008 г. иранское руководство обещало непредвзято оценить поведение новой американской администрации, а затем принять решение. Но каковы были итоги первого срока Обамы? Вашингтон поддержал «внутриполитическое восстание» («зеленое движение»); он ввел против Ирана жесткие санкции, которые, как сказала госсекретарь Хиллари Клинтон, призваны раздуть народное восстание против Исламской Республики; режим Обамы «не замечал» покушения на иранских ядерщиков, совершаемые Израилем, и, возможно, даже одобрял убийства, и поддерживал в Сирии тех же террористов, которых США свергли в Афганистане в 2001 году. Затем Хаменеи прокомментировал призыв Байдена к переговорам: «Кому вы пытались досадить санкциями? Вы хотели парализовать иранский народ? И в этом ваша добрая воля?.. Я не дипломат, а революционер, привыкший изъясняться без обиняков... Дипломаты говорят одно, а имеют в виду что-то другое. Мы говорим честно и понятно... Переговоры имеют смысл, когда другая сторона проявляет добрую волю… Когда вы сами говорите “давление и переговоры”, это никак друг с другом не сочетается. Вы наставляете на иранский народ ружье со словами: “Вступайте в переговоры или мы выстрелим”... Вам следует знать, что иранский народ этим не запугаешь».

Хаменеи утверждал, что Исламская Республика была готова к прямым переговорам с Вашингтоном, но выдвинула несколько условий. Хаменеи хочет, чтобы Вашингтон отказался от того, что он считает попытками свержения правительства Исламской Республики, вступал в переговоры в духе равенства и взаимного уважения и отказался от попыток давления с помощью военных угроз и экономических санкций. Он утверждает, что, вопреки словам Байдена, мяч на американской стороне.

Хаменеи отрицает, будто главные разногласия – это ядерная программа Ирана. «Если бы мы хотели изготовить ядерное оружие, – сказал он в феврале прошлого года, – то как бы вы могли этому помешать? Мы не хотим производить ядерное оружие. Не потому, что это расстроит Америку, а по собственному убеждению. Мы считаем, что ядерное оружие – это преступление против человечества и человечности, и оно не должно производиться, а существующие ядерные арсеналы необходимо уничтожить. Если бы мы так не считали и решили производить ядерное оружие, ни одна держава не смогла бы нам помешать, точно так же как никто не смог остановить в свое время Индию, Пакистан или Северную Корею». Он утверждает, что ключ к успеху – в изменении общего подхода Вашингтона, который считает, что ему все чем-то обязаны. «Американцы должны подтвердить свои добрые намерения и продемонстрировать, что не заинтересованы в запугивании партнеров. Если они проявят такое отношение, то увидят, что иранский народ ответит тем же».

Ежегодно Хаменеи произносит свою главную речь в Мешхеде в первый день весны, когда иранцы празднуют Новый год. В этом году его выступление поразило кажущимся смягчением позиции. Впервые, привычно заявив об отсутствии у него оптимизма по поводу прямых контактов с Соединенными Штатами, он добавил примечательную фразу: «Но я не против них». Отметив, что Вашингтон, похоже, не склонен завершать ядерные переговоры и решать проблему, он тем не менее сказал, что решение конфликта «очень близко и просто». Единственное требование Ирана – признание его права на обогащение урана в мирных целях; иными словами, снять озабоченность иностранцев «очень просто». «Они могут положиться на правовое регулирование Международного агентства по ядерной энергии; с самого начала мы со своей стороны не были против внедрения этих стандартов и правил».

Примечательно изменение тона политического дискурса, присущего Высшему руководителю на протяжении трех прошедших бурных десятилетий. Он отказался от чисто идеологических клише, восприятия Запада, «мирового высокомерия» и США как монолитной точки отталкивания и взял на вооружение более тонкое представление о Западе как о сложной социальной реальности. Теперь он считает, что Запад не только отличает стремление к беспощадной рыночной конкуренции, капиталистической эксплуатации и внешнеполитической экспансии, но ему принадлежат и шедевры искусства, литературы, научно-технический прогресс, готовность идти на риск и реформировать государственные институты, а также религиозное и духовное разнообразие. Агрессивная риторика в отношении Соединенных Штатов как олицетворения зла и врага, с которым наивно пытаться вступать в какие-либо переговоры, уступила место более умеренной, которая признает США потенциальным собеседником для обсуждения условий переговоров по таким вопросам, как ядерная программа и безопасность в Ираке. Похоже, что в глазах Хаменеи Соединенные Штаты эволюционировали из чудовищного, абсолютного зла в могущественную державу в регионе, внутриполитическая система которой страдает от болезненных последствий двух неудачных военных авантюр на Ближнем Востоке.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Принимая во внимание, что Хаменеи контролирует иранскую политику и крайне подозрительно относится к намерениям США, улучшение отношений между странами – трудноосуществимая задача, особенно если Соединенные Штаты не откажутся от традиционной политики постоянного ужесточения санкций. Тем не менее улучшение отношений не есть нечто невозможное с учетом того, что наиболее важные интересы двух стран могут совпадать.

Хаменеи должен осознать, что Вашингтон не намерен во что бы то ни стало свергать существующий в Исламской Республике политический режим, а Соединенным Штатам нужно понять, что иранский ядерный проект носит мирный характер, Иран не будет блокировать доступ к энергетическим ресурсам и морским путям в регионе, а Израиль может наслаждаться миром и безопасностью в пределах границ, признанных международным сообществом (которые, как некоторые все еще надеются, будут определены после окончательного урегулирования всех проблем с палестинцами). Иран может убедить западные правительства в мирном характере своего ядерного проекта, если сделает его прозрачным, а также ратифицирует и внедрит Дополнительные протоколы МАГАТЭ о мерах, исключающих дальнейшее распространение ядерного оружия в обмен на гарантированное право обогащать уран в рамках Договора о нераспространении. В свою очередь, Запад может убедить Иран, что не ставит перед собой цели свержения или изменения иранского режима, если примет реальные практические меры в обмен на обещание Ирана стремиться к обеспечению безопасности и мира в Персидском заливе и на Большом Ближнем Востоке. Эти шаги необходимы и для того, чтобы добиться существенного прогресса на ядерном фронте.

Вашингтону следует отказаться от экономических санкций, которые наносят ущерб широким слоям населения, а не только и даже не столько государственным чиновникам, против которых они вроде бы направлены. Это касается не только Ирана, но и других стран, и означает, что внешние державы и, в частности, Соединенные Штаты несут ответственность за повсеместную безработицу, галопирующую инфляцию и рост бедности. В этих обстоятельствах все больше семей из среднего класса будут пополнять ряды бедноты, и все больше детей будут становиться жертвами недоедания, болезней и насилия. Ежедневное выживание станет главной заботой широких слоев населения, а проблемы демократизации общества и соблюдения прав человека отойдут на задний план, и социальная ткань иранского общества начнет распадаться изнутри. Именно такое случилось в Ираке в 1990-е годы. Это вовсе не то, чего добиваются Соединенные Штаты.

Со своей стороны, Хаменеи должен согласиться с тем, что в долгосрочной перспективе единственный способ сделать Исламскую Республику по-настоящему сильной и устойчивой – легитимировать режим посредством свободного народного голосования. У Советского Союза была самая большая в мире армия и тысячи ядерных боеголовок, однако он распался. Даже если западные правительства официально откажутся от любых намерений осуществить смену режима в Иране, внутриполитические проблемы не удастся в полной мере решить без установления демократии, подлинной свободы и соблюдения прав человека.

Если администрация Обамы серьезно настроена на решение проблем в отношениях Тегерана и Вашингтона, неплохо разработать дорожную карту, в которой четко и ясно определялись бы проблемы иранского ядерного досье, а также конкретные сроки изучения, разрешения и закрытия одного за другим входящих в него вопросов. Пошаговый прогресс на ядерном направлении следует увязать с пошаговым снятием санкций. Можно настоятельно рекомендовать администрации Обамы придерживаться всеобъемлющего подхода к делам всего региона, чтобы дискуссии по ядерной программе Ирана велись в более широком контексте региональной безопасности с участием всех заинтересованных союзников Вашингтона, дабы у последних не возникало желания торпедировать урегулирование. Это означало бы достижение консенсуса по поводу правил региональной политики, гарантий неприкосновенности границ и отказа от политики смены режима для достижения результатов. Также требуется вывод мирного палестино-израильского процесса из тупика, работа над уничтожением всего оружия массового уничтожения в регионе и поддержка соблюдения прав человека на Ближнем Востоке. Это чрезвычайно трудная задача, но другого пути избежать продолжения или даже эскалации конфликтов в регионе просто не существует. Политика конфронтации со всех сторон в последнее десятилетие только завела ситуацию в тупик и причинила страдания многим людям. Избрание президентом Хасана Роухани продемонстрировало желание иранского народа положить конец эпохе Ахмадинежада и позволяет Ирану и международному сообществу двигаться к более конструктивным отношениям. Эту возможность нельзя упускать.

Акбар Ганджи – иранский журналист и диссидент. C 2000 по 2006 гг. находился в заключении в Тегеране. Его произведения запрещены в Иране.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 ноября 2013 > № 940436 Акбар Ганджи

Правительство Швеции предоставило на обсуждение Риксдага законопроект о продолжении участия шведского военного контингента в силах ISAF в Афганистане и о будущем участии в проекте НАТО по подготовке афганских специалистов.

Шведский мандат в ISAF продлевается до конца 2014 года. Мы сообщали ранее, что правящий альянс договорился об этом с оппозиционными Социал-демократической партией и Экологической партией "зеленые", создав, таким образом, парламентское большинство.

До мая 2014 года в Афганистане останутся около 300 шведских военнослужащих, которые будут заниматься в первую очередь подготовкой солдат афганских сил безопасности.

Около 50 человек будут участвовать в натовской подготовительной миссии афганских военнослужащих - Resolut Support Mission - в северных регионах Афганистана.

Дополнительный персонал командируется и для ликвидации шведской базы в Мазари Шарифе, строительство которой обошлось в 225 миллионов крон, и которая Афганистану оказалась не нужной, пишет центральная газета "Дагенс Нюхетер".

При условии, что афганское правительство будет выполнять свои обязательство по проведению реформ, Швеция выделит на развитие Афганистана от 8 до 8,5% миллиарда крон в период с 2015 по 2024 год.

Эстонский узел

Размышления о национальной судьбе и межнациональных отношениях

Сергей Солдатов

Вторжение

Душное лето 1940 года. Восточная Эстония, волость Вайвара, Нарвское шоссе. По шоссе движется грохочущая, серо-зеленая лавина — бесконечные колонны танков, орудий, бронемашин, спецмашин и грузовиков, до отказа набитых мотопехотой. Бойцы бездумно и лихо горланят «Катюшу». Какая-то часть делает привал. Группа солдат и офицеров в краснозвездных фуражках и пилотках окружает русского белоголового мальчика. Град вопросов: «А кем ты станешь, когда вырастешь большим? А хочешь ли поехать с нами в СССР?» Захватывая страну, готовясь к репрессиям, сталинские командиры, по указанию хозяина, носили маску приветливости с населением.

Не помню уже, что я им тогда отвечал. Но через четверть века судьба даст собственный ответ: повзрослев, я стану убежденным противником советского империализма, воплощаемого в этих разговорчивых офицерах, и затем поеду в СССР, в один из его концлагерей, — на многие годы. Ну а пока, надсадно ревя моторами и отравляя девственный, приморский воздух выхлопными газами, бронированные полчища Сталина спешно, без боя, занимают жизненные центры маленькой, мирной, процветающей страны...

Я глубоко уважаю память выдающегося эстонского национального лидера президента Эстонской Республики Константина Пятса и потрясен его судьбой. С июля 1941 года он уже никогда, до самой смерти не покинет стен советских тюрем и специальных медицинских заведений И в начале хрущевской «оттепели», глубоким стариком, одиноко умрет в одной из психобольниц Калинина, несломленным и непримиримым. Тогда в злосчастном 1940 году, отдавая войскам приказ не сопротивляться и соглашаясь на разоружение вооруженного союза «Кайтселийта» (около 30 тыс. членов!), он, конечно же, руководствовался любовью к своему народу, стремясь избежать кровопролитного столкновения и оградить нацию от невосполнимых потерь. Все это можно понять. И все же... Возможное, но не принятое решение вождей демократического государства начать оборонительную войну против захватчиков и за национальную свободу, имея за собой народ и вооруженные силы, могло бы принести если не военно-оперативный, то морально-политический успех.

А пока что, при поддержке вооруженных до зубов чужеземных войск, разыгрывался фарс установления «власти трудящихся», а затем была инсценирована комедия «воссоединения в семью народов СССР». По ночам, правда, начинают исчезать вместе с семьями политические деятели, «винов­ные» лишь в том, что служили своей стране. Народ пока угрюмо молчал, но некоторые карьеристы спешили преуспеть в новых условиях...

Истребление

Вслед за частями Красной Армии пришли, как водится, подразделения НКВД. Любопытно, что, прежде чем начать массовые расстрелы, как в стенах замка Курессааре, и кровавые пытки, как в обширных подвалах кондитерской фабрики «Кавэ», чекисты... дали населению Таллинна концерт народной песни и пляски. Подлинная магическая пляска ведьм для усыпления своих будущих жертв!

И вот настала зловещая ночь на 14 июня 1941 года, когда около 12 тыс. эстонских граждан, поднятые со своих постелей, сначала вместе, а потом отделенные от женщин, стариков и детей, умирая от жажды и невыносимого обращения, в вагонах для перевозки скота начали свой скорбный путь в Сибирь, на Север и в другие районы СССР. И почти для всех этот путь окажется последним. Они уже никогда не увидят своей родины. Массовые аресты и расстрелы продолжались и дальше. С начала войны будет насильно мобилизовано более 30 тыс. юношей, цвет которых погибнет под Великими Луками в 1942/43 гг. Всего было угнано на Восток около 60 тыс. человек. Отступая, советские войска уничтожали за собой заводы, сооружения, электростанции, железные дороги, увели весь торговый флот и автомашинный парк, вывезли все запасы сырья и продовольствия, угнали скот, незаконно присвоили львиную долю национального достояния когда-то процветающей страны. Особенно поражает, что уничтожали народные дома, волостные управления, маслобойни, холодильники, построенные на деньги, собранные эстонским крестьянином. И что самое страшное, сжигали жилые дома и церкви...

На высоком холме в Вайвара, куда сходились старое и новое шоссе, стояла прекрасная, белоснежная православная церковь. Над ней высилась башня с зеленым куполом, с узорчатыми позолоченными крестами. В августе 1941 года серпасто-молоткастые соплеменники зацепили эти кресты тросом и при помощи трактора сорвали башню вместе с крестами, церковь разграбили и подожгли, иконы же и другие изображения были найдены на опушке леса в порубленном и изгаженном виде. Та же участь постигла и лютеранскую церковь. А как забыть того лесника, заподозренного в снабжении «лесных братьев» продовольствием? Во дворе собственного дома и на глазах у собственной семьи он был замучен до смерти. На его теле нашли десятки штыковых ран... […]

Аресты, депортации и расстрелы продолжались еще целое десятилетие после войны. В одном только 1949 году, в ходе т. н. коллективизации, было угнано в Сибирь и на Север почти сто тысяч человек. Всего эстонский народ за 15-летие 1940 – 1955 потерял убитыми, расстрелянными, погибшими, депортированными и вынужденными эмигрировать почти треть своего состава.

Порабощение

[…]

1. Тоталитаризация. С большевистским вторжением, нации были насильно навязаны коммунистическая идеология, не принимаемая подавляющим большинством нации с ее развитым чувством индивидуальности, тоталитарный режим, чуждый общественной традиции и душевным склонностям, и культурная жизнь, враждебная национальному духу и историческому наследию. Все это вызывает упорное сопротивление со стороны наиболее активной и решительной части нации и населения Эстонии.

Практически 12 лет после войны, в основном, в условиях сталинского террора, продолжалась самоотверженная, неравная вооруженная борьба эстонских партизан. Зарубежная эстонская эмиграция энергично поддерживала требования независимости и свободы для своего народа в условиях свободного мира. С 1966 года в Эстонии начинается период невооруженной, политической борьбы против иноземного господства, за восстановление свободного и независимого государства. Возникли политические союзы: «Демократическое движение Эстонии», тесно связанное с «Демократическим Движением Советского Союза», и «Эстонский Национальный Фронт», были разработаны их политические программы, обращения в ООН и др. документы, издавались журналы «Ээсти демокраат» («Демократ Эстонии»), «Ээсти рахвуслик хяял» («Голос эстонской нации»); активисты союзов содействовали изданию «Демократа» и «Луча свободы» на русском языке.

В 1974-75 гг. были арестованы 5 активистов ДДЭ («Демократического Движения Эстонии), ДДСС («Демократического Движения Советского Союза») и ЭНФ («Эстонского Национального Фронта), в том числе и я. Десятки людей были репрессированы внесудебно. Но борьба продолжалась. Уже в августе 1979 года 45 представителей Балтийских стран обратились в ООН и к Западу, в защиту своего права на независимость. В 1980 году были арестованы эстонские борцы М. Никлус Ю. Кукк, погибший в 1981 году в Вологодской тюрьме, В. Нийтсоо, Т. Мадиссон, В. Калеп и многие другие. С июня 1981 года в Эстонии распространялись листовки с призывом провести 1 декабря и в первый рабочий день каждого последующего месяца «Полчаса молчания» с остановкой всякого движения и работы — в поддержку следующих требований: а) вывод советских войск из Афганистана, б) невмешательство в дела Польши, в) прекращение вывоза продовольствия из страны, г) прекращение тайных видов снабжения, д) освобождение политзаключенных, е) сокращение воинской службы на полгода, ж) введение в действие основных принципов Декларации прав человека и Хельсинского договора... Советской милиции и КГБ удалось на первый раз заблокировать бойкот, и широкого участия населения пока добиться не удалось. Но цыплят по осени считают...

2. Колонизация. В великодержавных целях советское руководство наращивает организованный и стимулирует стихийный поток переселенцев из России в Эстонию. Вместо 60 тыс. русских на 1940 год там ныне, за счет переселения, проживает их 410 тысяч. Всего неэстонского гражданского населения на 1980 год — 517 тыс., т. е. около 35% населения. Вместе с многочисленными военными континентами и их обслуживающим персоналом общая численность инородного населения далеко переваливает за 50%.

Что бы сказали французы или немцы, если бы на их землю переселилось по 18-20 млн. китайцев или индонезийцев, а с их военными частями — по 28-30 миллионов? Число «гастарбейтеров» и беженцев в ФРГ не превышает 5-6 млн. (т. е. ок. 10%), а в Англии установлены жесткие квоты на иммиграцию из стран Содружества и слышен голос общественного протеста. Непатриотично русскому человеку в поисках сладкой жизни и длинного рубля заселять национальные территории, в то время как исконно русские области (Псковская, Костромская, Орловская, Кировская и др.) пустеют. Будущее демографическое решение в Эстонии может быть только одно: благожелательная репатриация колониалистского населения, со снижением % инородного населения до нормального (15%).

3. Русификация. Неприятно, когда пытаются насильно германизировать, гебраизировать или русифицировать какой-либо народ. Одна из наиболее возмутительных форм русификации в Эстонии — подавление национального языка и административное навязывание русского. Зачем же осквернять этот достойный язык, превращая его в дубинку против коренного национального языка — основного духовного наследия нации, плода многовекового творчества? Ничего, кроме неприязни к русскому языку, этим добиться нельзя.

Эстонцы любовно называют свой язык «эмакеель», что в переводе означает «материнский язык». […] Недаром очередная попытка Министерства просвещения ЭССР (1980) по указанию из Москвы сократить уроки эстонского языка и резко увеличить часы русского стали поводом к массовым молодежным демонстрациям в Таллинне и Тарту. Для разгона 5-тысячной демонстрации в Таллинне пришлось вызывать, кроме милиции, регулярные армейские части. […]

Присвоение

Эстонский народ имеет небольшую территорию (45 тыс. кв. км) и обладает ограниченными природными ресурсами. В великодержавных интересах и вследствие хищнического ведения хозяйства национальные ресурсы быстро истощаются, без малейшей заботы о будущих поколениях. Близки к исчезновению запасы сланца и торфа, все меньше становится морской рыбы, загрязняется воздух, отравляются реки и водоемы. Большой ущерб нанесен лесам, и лишь благодаря рациональному хозяйствованию эстонского земледельца еще плодоносит почва. Основная часть промышленной и мясомолочной продукции, картофеля и зерна вывозится в Россию, производимая электроэнергия (Нарвская ГЭС и Балтийская ТЭЦ) идет на снабжение Северо-Запада России, в то время как население начинает испытывать постоянные перебои в подаче электроэнергии.

Искусственно поднятая зарплата, широкая распродажа автомобилей и возможность строительства домов до определенного времени стимулировали труд крестьян. Но в обстановке всеобщего экономического кризиса и неуклонного падения покупательной способности рубля производительность сельского хозяйства резко упала. И к концу 1978 года впервые за много лет были полностью сорваны госпоставки по мясу, молоку и маслу. […]

За последние 3-4 года произошло резкое снижение жизненного уровня. В стране высокоразвитого мясомолочного производства имеется в продаже лишь один низкокачественный сорт колбасы, продажа масла в одни руки снижена до 200 г, нет сухофруктов, фруктов, свинины, копченых изделий, рыбы и многого другого. Постоянно пропадают из продажи простейшие товары широкого потребления: нитки, мыло, полотенца, хлопчатобумажные ткани, постельное белье, шерстяные нитки и изделия и т. п.

Нация, способная обеспечить свое процветание, не должна быть принудительно нивелирована под общий низкий уровень Советского Союза. Процветание России должно достигаться ее собственными силами, а не за счет ограбления национальных окраин. Для этого у России есть и богатые природные ресурсы, и многомиллионное, трудоспособное население. Будущее экономическое решение для независимой Эстонии — безвозмездный переход всего оборудования и всех сооружений, созданных в период советского господства, в собственность Эстонского государства. Это будет лишь частичным возмещением уничтоженного и расхищенного за полвека эстонского национального достояния.

Сопоставление

Зная, что с Эстонией стало после июня 1940 года, уместно выяснить, что было до.

Политически Эстония была классической свободной, демократической республикой, обеспечивающей всем своим гражданам и подданным всю полноту прав человека, в том числе широкую возможность общения со странами всего мира. Лишь с 1934 года, в связи с подъемом экстремистских сил и под влиянием ситуации в Германии, президентская власть была усилена, ее полномочия расширены и некоторые гражданские права ограничены.

Экономически она была процветающей страной — не только на уровне Швеции, Дании и Финляндии 30-х годов, но в каких-то деталях даже превосходя их. Основу благосостояния страны создавал эстонский крестьянин своим редкостным трудолюбием, бережливым и разумным хозяйствованием на неласковой и неплодородной земле. Важен был и добросовестный труд эстонского рабочего. Страна обладала значительным торговым и рыболовным флотом. Экспорт масла и бекона в европейские страны, доход от промышленных концессий, туризма и международных здравниц обеспечивал стране приток твердой валюты. Несмотря на известные затруднения в период мирового кризиса 1929-33 гг., она была страной высокого благосостояния. И была бы ею сейчас...

Культурная жизнь. Издавались десятки газет и журналов, книги выходили большими тиражами. Все интересное и значительное в мировой литературе, философии и науке было переведено на эстонский язык. В стране проводились певческие праздники и художественные выставки, действовали театры и музеи, строились народные дома и школы. В каждой местности были певческие хоры, театральные коллективы, кружки народного танца, оркестры народных инструментов. Работал Тартуский университет — всемирно известный образовательный центр. Развивалась наука, особенно ее гуманитарные области. Высокого развития достиг спорт во всех его видах.

Национальные отношения. В Эстонии проживало около 60 тыс. русских, часть которых пренебрежительно относилась к независимому национальному государству. Вместе со шведами, немцами и евреями неэстонское население составляло около 100 тыс. человек. Все они пользовались всей полнотой гражданских прав и широкой культурной автономией. Ограничивалось лишь принятие на службу в государственные учреждения — требовался язык, гражданство и необходимый образовательный ценз.

Как жило русское национальное меньшинство? Полноценная жизнь была у Русской православной церкви, существовало русское представительство при парламенте Эстонии, русские могли свободно выезжать в любую страну, функционировали русские учебные заведения вплоть до гимназий, издавались русские газеты, журналы и книги, действовали русские общества и организации, проводились певческие праздники и слеты, работал русский театр и проводились концерты русских народных инструментов... Пользовались ли русские в советской России такими же возможностями для развития своей национальной культуры, как в стране, которую они иногда иронически называли «картофельной республикой»?

Советское вторжение превратило вольный народ в угнетенный; независимое государство — в несвободное; процветающее хозяйство — в необеспеченное; развивающуюся культуру — в подавляемую; полноправные нации — в бесправные. Национальное же Эстонское государство обеспечивало своему населению человечный и полноценный образ жизни. Вот почему я сторонник восстановления Эстонской Республики! Вот почему боролся и борюсь во имя этого, хотя мне очень близки судьбы других стран и народов.

Что делать?

[…] Эстония является самой малой страной среди союзных республик СССР. Именно поэтому она требует наибольших забот и наибольших усилий по спасению ее народа, по освобождению ее страны. И здесь все зависит от дееспособности различных сил, расположенных в мире. Эти мировые и национальные силы могли бы успешнее исполнить свой моральный и политический долг, если в отношении Эстонии:

на Востоке

— признают несправедливость захвата страны, неестественность, бесчеловечность и обратимость навязанных ей социальных процессов, безусловность ее права на самоопределение и саморазвитие;

— будут содействовать ее независимости, выводу войск с ее территории, репатриации колониалистской группы населения, передаче всех советских экономических ценностей в республике в ее собственность;

в политэмиграции будут наращивать усилия во имя передачи правдивой информации на родину, оказания человеческой поддержки жертвам преследований, большего сплочения и сотрудничества с союзническими силами эмиграции, привлечения содействия западных сил;

на Западе

— будут основываться на положениях Атлантической Хартии, Устава ООН, Декларации предоставления независимости колониальным странам и народам, Международного пакта о гражданских и политических правах, Хельсинкского договора и примут действенные политические и экономические, социальные и правовые меры во имя самоопределения и независимости эстонского народа и помощи ему.

Все сказанное полностью относится ко всем несправедливо захваченным странам и угнетенным обществам, ко всем зависимым и несвободным народам.

В иных случаях я особенно ясно понимаю, что значит чаадаевско-солженицынский стон: иногда стыдно быть русским. […]

Неблагополучно сейчас в Советском Союзе и России. Налицо резкий рост недовольства и социальной напряженности в стране. Причины тому экономические: неуклонное снижение жизненного уровня, острый недостаток продовольствия и товаров массового потребления, наличие тайного снабжения; социальные: жилищный кризис, плохое медобслуживание, неудовлетворительность транспорта, недостаток мест в яслях и детсадах; внешнеполитические: непопулярная и кровопролитная война в Афганистане, соблазнительный пример свободного профсоюзного движения в Польше, растущая угроза войны с Китаем; внутриполитические: преследование участников религиозного и правозащитного движения, обострение национальных противоречий. Все это в ряде случаев вызывает массовые протесты, как показали забастовки 1980-81 гг. в Горьком, Тольятти, Минске, Киеве, Куйбышеве, Тарту, Кульдре.

Правительство лихорадочно ищет выхода из создавшегося кризиса, запугивая, например, внешней опасностью и в то же время тайно закупая у своих «врагов» рекордное количество зерна в 1981 году — 46 млн. тонн. Но оно никогда не найдет его в границах существующей системы. Выход надо искать вне системы. […]

Главную задачу для Восточной Европы и России я вижу в морально-политическом Возрождении, при котором воцарится Свобода, расцветет Любовь и будет достигнуто общечеловеческое Единство. Оно заключается: для нерусских народов Советского Союза — в самоопределении и самоочищении; для русского народа — в самоосвобождении и самоочищении; для несоветских народов восточного блока — в достижении независимости и в самоочищении. И содействовать этому могут более сплоченная политэмиграция и наиболее сочувствующие круги Запада.

Дело Свободы Восточной Европы является частью всемирного дела Свободы и Любви. Европа — неделима! Ее будущее — в воссоединении Запада и Востока на основе свободы, сотрудничества, солидарности и взаимопонимания. Свободная Восточная Европа и Свободная Россия — это надежнейший партнер Запада в будущем, гарантия мира и процветания в новой, целостной Европе, которую мы должны созидать уже сегодня!

1982, № 32

Опубликовано в журнале:

«Континент» 2013, №152

Спущенный на воду 29 октября американский головной стелс-эсминец DDG-1000 «Зумвалт»является значительным продвижением в области военно-морских технологий и Китаю нужно использовать примененные на нем технические решения для создания собственных кораблей и системы ПРО, пишет китайский военный ресурс war.163.com 5 ноября.

В целом главной задачей этого корабля является поражение наземных целей с применением двух мощных артиллерийских систем AGS и крылатых ракет «Томагавк». Хотя корабль оснащен установкой вертикального пуска ракет (УВПР) типа Мк57, количество ракет составляет всего 80 единиц, что меньше чем на эсминце типа «Арли Берк» (90 и более ракет).

В настоящее время артсистемы «Зумвалта» могут стрелять только снарядами с ракетным двигателем на обычном химическом топливе на дальность около 200 км. При приближении к берегу эсминец будет находиться в зоне поражения китайских ПКР, даже если дальность стрельбы снарядами с ракетным двигателем в будущем достигнет 400 км.

Самой большой угрозой для Китая является развитие этого эсминца в проект CGX, оснащенного значительно более мощным радаром ПРО. На этом крейсере возможно размещение большого количества разработанных в США противоракет с кинетическими перехватчиками (масса ПР 7500 кг) с дальностью поражения баллистических целей типа МБР на дальности 1500 км и высоте 100 км. Но финансовые затруднения привели к ограничению боевых возможностей DDG-1000, в частности, к отказу от размещения РЛС S-диапазона, который обеспечивает применение таких зенитных ракет как SM-2 Block 4, SM-3 и SM-6.

ВМС США должны решить вопрос замены крейсеров типа «Тикондерога», последний из которых был принят в состав флота еще в 1994 году. Эсминцы класса «Арли Берк» начали вводиться в состав флота с 1991 года, и в будущем также потребуют замены.

Основной проблемой современных боевых кораблей является необходимость неуклонного наращивания энергооснащенности, так как с развитием передовых технологий требуется все больше энергии для функционирования РЛС с фазированной антенной решеткой и других электронных систем. В настоящее время на «Арли Берке» стоит РЛС с ФАР AN/SPY-1 с высотой/шириной антенного поля около 4 м и пиковой мощностью около 3 МВт. На крейсере CGX для функционирования мощной системы ПРО планировалось разместить радар с антенной 10 м и пиковой мощностью до 30 МВт, а также обеспечить использование высокоэнергетического оружия, в частности, лазерного.

По имеющимся данным, ВМС США планируют в два этапа создать корабль ПРО, оснащенного РЛС с АФАР типа AMDR с большим антенным полотном вместо используемых сейчас на «Арли Берках» радара с пассивной ФАРсистемы «Иджис». Этот корабль станет дальнейшим развитием «Арли Берка», известен как модификация F-3 (Flight III – прим. «ВП»), на эсминце будет размещена РЛС только S-диапазона (режим ПРО) с антенной 4 м и увеличенной пиковой мощностью около 10 МВт.

По имеющимся данным, детальное проектирование мод. F-3 начнется в 2014 году, строительство в 2016 году, спуск на воду в 2019 году, ввод в боевой состав в 2023 году. ВМС США планируют приобрести 24 корабля нового поколения для замены крейсеров «Тикондерога», но в последующем их количество может возрасти до 42 для замены первых «Арли Берков». Но боевой потенциал радикально модернизированных эсминцев мод. F-3 все же не устроит растущие требования ВМС США. Ожидается, что на втором этапе будет создан корабль мод. F-4 с увеличенными размерами и водоизмещением, головной корабль вступит в состав флота в 2032 году. На нем будут широко применены технологии DDG-1000 и реализовано размещение высокоэнергетического оружия.

Таким образом, в обозримом будущем ВМС США будут заниматься дальнейшим повышением боевых возможностей эсминцев серии «Арли Берк», а неDDG-1000. В будущем из-за сокращения военного бюджета Вашингтон вряд ли позволит себе новые военные кампании типа иракской и афганской, и сосредоточит усилия по созданию передовой системы ПРО в Европе, которая направлена против России, и увеличит стратегическое давление на Китай с морских направлений. Все это требует тщательного анализа и исследований, чтобы Китай мог дать «соответствующий ответ» США, пишет некий автор под ником «Летящий» (Flying).

Афганистан планирует закупить у России 22 тысячи тонн топлива в рамках программы борьбы с повышением цен.По словам заместителя министра торговли и промышленности ИРА Мозамила Шинвари, афганская делегация в ближайшем будущем посетит Россию для заключения договора по этому поводу.

Заместитель министра пояснил, что санкции против Ирана привели к росту цен на топливо в Афганистане, поэтому правительство приняло решение о закупке топлива в России, сообщает телеканал «Ариана-ТВ».

Торгово-промышленная палата Афганистана (ТППА) приветствовала это решение и подчеркнула, что для успешного контроля над ценами закупками топлива должно заниматься только правительство. Частный сектор может подключиться к распространению топлива на афганских рынках после того, как Россия и Афганистан подпишут соглашение о поставке, отметил заместитель главы ТППА Хан Джан Алокозай.

Индийский сталелитейный консорциум AIFSCO, возглавляемый компанией SAIL, ищет возможность пересмотреть условия разработки афганского месторождения железа Хаджигак.На условиях анонимности высокопоставленный представитель министерства шахт и горной промышленности ИРА сообщил, что индийский консорциум хочет пересмотреть условия контракта стоимостью 10,8 млрд. долларов. В настоящее время переговоры заморожены, но не прекращены, цитирует анонимный источник телеканал «Ариана-ТВ».

Напомним, в августе текущего года министр шахт и горной промышленности ИРА Вахидулла Шахрани заявил, что переговоры с SAIL по месторождению Хаджигак практически завершены и договор на разработку месторождения будет подписан в ближайшее время. Также в конце августа Китай заявил о намерении пересмотреть условия разработки афганского медного месторождения Айнак.

Индийский консорциум выиграл тендер на разработку блоков B, C, D месторождения Хаджигак провинции Бамиан в ноябре 2011 года. Исходно Индия планировала построить в Афганистане сталелитейный завод на 7 миллионов тонн и силовую станцию мощностью 800 МВт, однако позже снизила запланированные мощности новых объектов. Теперь предполагается строительство силовой станции мощностью 120 МВт и сталелитейного завода, который будет вырабатывать 1,25 млн. тонн стали в год.

За Достоевского. О постановке «Бесов». Фрагменты беседы со зрителями. «Бесы» на сцене. Последнее интервью

Публикация и примечания Евгения Кушкина. Перевод Эллы Кушкиной

Альбер Камю

За Достоевского1*

Несколько месяцев тому назад я принимал одного симпатичного молодого человека из Советского Союза.2 Он очень удивил меня, когда пожаловался на то, что великие русские писатели недостаточно переведены на французский.

Я ответил, что из всех литератур как раз великая русская литература ХIХ века у нас переведена больше и лучше всего. И в свою очередь привел его в изумление, заявив, что без Достоевского французская литература ХХ века не была бы тем, чем она является. Дабы окончательно убедить его, я сказал: «Вы находитесь в рабочем кабинете французского писателя, весьма вовлеченного в идейную борьбу своего времени. Какие же два единственных портрета висят в его кабинете?»

Он обернулся, и его лицо засияло при виде портретов Толстого и Достоевского.

Просветлевшее лицо моего молодого друга, этот свет, который сам по себе заставляет забыть весь вздор и жестокость, накопившиеся сегодня и разделяющие людей, я отнес не на счет России или Франции, а на счет сияния творче­ского гения поверх границ — его чувствуешь едва ли не постоянно во всех произведениях Достоевского.

Я встретился с ними, когда мне было двадцать лет, и потрясение, пережитое мной при этой встрече, живо и сегодня, двадцать лет спустя. Я ставлю «Бесов» в один ряд с тремя или четырьмя творениями, которые венчают собой работу человеческого духа, такими как «Одиссея», «Война и мир», «Дон Кихот»и театр Шекспира. Сначала восхищало то, что Достоевский открывал мне в человеческой природе. Именно открывал, ибо он говорит нам только то, что мы знаем, но отказываемся признавать. Кроме того он удовлетворял одной моей слабости — вкусу к ясности ради нее самой. Но очень скоро, по мере того как я все более остро переживал драму нашей эпохи, я полюбил того Достоевского, который наиболее глубоко понял и отобразил нашу историческую судьбу. Для меня Достоевский прежде всего — писатель, задолго до Ницше распознавший современный нигилизм, определивший его, предсказавший его ужасные последствия и попытавшийся указать пути спасения. Eго главная тема определена им самим как «глубокий дух, дух отрицания и смерти»3; это тот дух, который под видом безграничной свободы требует «вседозволенности», приводит к разрушению всего или к рабству всех. Личная мука Достоевского состоит в том, что он одновременно и переживает и опровергает все это. Его трагедия неотделима от надежды — лечить унижение смирением, а нигилизм самоотречением.

Человек, который написал: «Вопросы Бога и бессмертия те же, что и вопросы социализма, но под другим углом», знал, что отныне наша цивилизация будет притязать на спасение всех или никого. Но он знал также, что, если забыть страдания одного, спасение не может распространиться на всех. Иначе говоря, он не хотел религии, которая не была бы социалистической в самом широком смысле этого слова, но он не принимал и социализма, который не был бы религиозным в самом широком смысле. Таким образом он спас будущее истинной религии и истинного социализма, хотя кажется, что сего­дняшний мир считает его неправым и в том и в другом. Однако величие Достоевского (как и величие Толстого, который говорил о том же, хотя и в другой манере) не перестанет возрастать, потому что наш мир или умрет, или признает его правоту. Умрет наш мир или возродится, Достоевский в обоих случаях будет оправдан. Вот почему, несмотря на все его противоречия, а может быть благодаря им, он возвышается над нашими литературами и нашей историей. И сегодня он помогает нам жить и надеяться.

1Текст написан для «Radio Europe» и включен в программу, посвященную жизни и творчеству Достоевского (1955); опубликован в журнале «Темуан» («Témoins»), декабрь 1957 — январь 1958, № 18—19.

2 Установить личность «молодого человека» из СССР, посетившего Камю, не удалось. Не исключено, что его и вовсе не существовало, так как хорошо известна склонность Камю

к воодушевленной импровизации при передаче различных эпизодов своей жизни.

3 У Достоевского в «Братьях Карамазовых» (гл. «Великий инквизитор»): «Страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия, <...> великий дух говорил с Тобой в пустыне, и нам передано в книгах, что он будто бы „искушал“ Тебя. Так ли это? И можно ли было сказать хоть что-нибудь истиннее того, что он возвестил Тебе в трех вопросах, и что Ты отверг, и что в книгах названо „искушениями“?»

О постановке «Бесов»1

— Как вы объясните возвращение к Достоевскому, которое наблюдается сейчас в театральной жизни Франции? Инсценируют «Скверный анекдот», «Преступление и наказание», «Идиота» и др. Не является ли это увлечение чем-то случайным?

— Долгое время считали, что Маркс — пророк ХХ века. Сегодня мы знаем, что его пророчество не сбылось. Мы открываем для себя, что подлинным пророком был Достоевский. Он предсказал царствие Великих Инквизиторов и торжество силы над справедливостью.

— По отношению к эссе «Человек бунтующий», где находится в векторе вашего творчества пьеса, которую вы извлекли из романа Достоевского?

— Одна из глав «Человека бунтующего» названа «Бесы».2 Благодаря этой постановке она приобрела сценическое выражение.

— Вы знаете, что Станиславский оправдывал свою попытку первым перенести Достоевского на сцену, заявляя, что делает это «во имя искусства». С другой стороны, вам известно, что в 1913 году Горький выступил с письмами против этой постановки. «Бесы» рассматривались как памфлет на революционеров, и сегодня по тем же соображениям роман все еще не переиздан в СССР.

— Станиславский был прав. Горький же прав лишь наполовину. «Бесы» —это прежде всего произведение искусства и лишь во вторую очередь — памфлет против нигилистической революции и только против таковой.

— Близко ли вы следуете тексту романа или, напротив, позволили себе свободно обращаться с произведением, которое вы перенесли на сцену?

— Сохранен весь роман, кроме эпизодов, где появляются губернатор и его супруга. Но он перестроен по архитектурным законам драматургии.

— Как вы, например, поступили с исповедью Ставрогина?

— Я вернул ее туда, где она была в романе перед тем, как ее изъяли по цензурным соображениям, то есть во вторую часть. Таким образом, эта исповедь представляет собой психологический узел действия. Кроме того, я использовал черновые тетради к «Бесам» (более пятисот страниц).

— Как вы выстраиваете пьесу?

— Три части. Пятьдесят картин с примерно двенадцатью декорациями. Около тридцати актеров.

— Как вы решили проблему времени?

— У Достоевского нет временного пространства, как, например, в «Войне и мире», у него накапливается яростное напряжение, приводящее к пароксизму. По-моему, это и есть истинно драматический темп. Мне оставалось лишь копировать.

1 Интервью театральному журналу «Спектакль» («Spectacles»), 1958, № 1.

2 В окончательной редакции глава была названа «Три беса», в ней речь идет о Писареве, Бакунине и Нечаеве.

Фрагменты беседы со зрителями1

<Вопрос о театральных дебютах Камю в 1935—1936 гг. в алжирском «Театре дю Травай» («Théâtre du Travail»).>

— Мы все делали сами по очень простой причине — у нас не было денег, и поэтому мы были вынуждены изобретать и рисовать декорации, строить и устанавливать их, шить костюмы; короче, от концепции до самого что ни на есть ручного труда все должны были делать сами.

— <…> вы сказали, что театр — это некая общность, единение «монахов». Хотелось бы узнать, какие у вас отношения с этим сообществом, как вы в него вписываетесь, как вы существуете рядом с актерами?

— О, это зависит от труппы, не так ли? То есть смотря какая пьеса. Но, в общем, да, я говорил, что театр — это союз «монахов», но распространяться на этот счет я не буду, чтобы не навлечь на себя неприятностей. Скажу только, что действительно театр представляется мне чем-то вроде вынужденной солидарности, то есть это общность рабочих сцены, актеров, драматургов и режиссеров, вынужденных быть солидарными; это, вероятно, единственный способ эту солидарность реализовать. Я думаю, что в совместной деятельности людей лучше рассчитывать на обязанности, необходимость и заинтересованность, чем просто на добрую волю, потому что, во-первых, она далеко не всем нам свойственна и, во-вторых, зависит в общем смысле от случая, от погоды или перепадов настроения. В театре мы вынуждены быть единомышленниками, потому что спектакль — это плод двухмесячной работы на сцене, результат труда, который мы пожинаем или не пожинаем все вместе (я потом скажу, что существует все-таки и единение чувств). Ведь провал пьесы отражается на всех, кто участвует в ней, так же как и успех ее разделяют все. Вот почему самый важный момент — и я думаю, что никто из здесь присутствующих моих товарищей не будет возражать, — самый важный, по нашему мнению, момент для пьесы — это время создания спектакля, венчающееся тем, что называют генеральной репетицией. Спешу добавить: существует также и единение чувств — в том смысле, что определенный театр делается всегда одними и теми же людьми. В Париже насчитывается, я думаю, тысяч шесть актеров, не скажу, что все они играют, но в Париже есть шесть тысяч профессиональных актеров. Из них заняты в спектаклях около пятисот. Из этих пятисот вы можете насчитать сотню всегда участвующих в пьесах одного и того же направления, вы их встретите во всех этих постановках, какими бы странными и безумными они ни были, к каковым, кстати, относится и наша постановка. Это говорит о том, что у них одинаковые вкусы, что они любят одно и то же, и, конечно же, нет солидарности более сильной, чем та, что начинается с любви и закрепляется необходимостью. <...>

<Вопрос по поводу инсценировки «Бесов».>

— Мне уже задавали этот вопрос. Так вот, я взялся за «Бесов», во-первых, потому, что это одна из четырех-пяти книг, которые я ценю более всего в связи с той ролью, которую она сыграла в моем формировании. И во-вторых, я всегда думал, что Достоевский особенно подходит для театра. Одна из других четырех книг, способствовавших моему развитию, — «Война и мир»Толстого, но мне никогда не приходила в голову мысль поставить «Войну и мир» в театре. Мне случилось побывать на одном ее театральном воплощении, и должен сказать, что я лишь утвердился в своем мнении. Мир романов Толстого (я не касаюсь здесь его пьес) невозможно перенести на сцену, потому что они не задуманы для нее. Они построены на том, что я назвал бы временным пространством романа, на таком течении времени, которое очень напоминает реку, у Толстого очень широкую реку, которая несет все те же воды, почти ровным потоком, иногда расширяется, иногда сужается, но непрерывно движется. Сценическое же время — это нечто другое. Оно отмечено взрывами, остановками, обвалами и разрывами. По-моему, именно таким предстает время у Достоевского. Вот почему, и, кстати, не я один так считаю, существует значительное число театральных переработок Достоевского и, насколько мне известно, редчайшее число адаптаций Толстого, если оставаться только в границах этого примера. Вот что меня подвигло к переносу Достоевского на сцену.

<Вопрос относительно Ставрогина.> 2

— Это важная фраза для психологической характеристики персонажа. Она также и двусмысленна, как многое у Ставрогина. Я не уверен — и это похвала в адрес Достоевского, — что персонаж был до конца понятен автору. Во всяком случае эта фраза, поскольку я извлек ее из романа и вставил в сценический текст, имеет для меня большое значение для характеристики Ставрогина. Ставрогин хочет этим сказать, что до сих пор он жил, не зная любви. Он был не способен примкнуть к чему-либо, верить во что-нибудь. Для него были равнозначны любые поступки. Ему было все равно — соблазнить Лизу или жениться на полоумной хромоножке. Ему было все равно — осквернить девочку или совершить акт самопожертвования. Все это мы находим в романе. В понимании Ставрогина — и его логика представляется мне безукоризненной и достойной уважения — убить себя — значит сделать выбор. Человек, не знающий, что такое любовь, и живущий по принципу равнозначности поступков именно потому, что не делает выбора, действует, как бы ведомый своими инстинктами. В романе Достоевского Ставрогин — интеллектуал слишком высокого полета, чтобы хотя бы на секунду забыть, что завершение жизни актом самоуничтожения придает жизни определенный смысл. Убить себя — это значит во что-то верить. Есть еще и другая сторона, более свойственная Достоевскому, так сказать, христианская, скорее христианско-еретическая. Будь я папой римским или православным патриархом, я не спустил бы ему этого, ибо он — еретик. Но

в словах Ставрогина есть и христианский смысл. Ставрогин считает, что с хри­стианской точки зрения он жил в таком грехе, в таком отказе от всех моральных ценностей, что он должен был сам себя покарать. Но, по-моему, это соображение вторично, первичным же является то, что я вам только что изложил.

— Вы говорили, что произведение искусства — это по сути своей творение абсурда. Какую роль вы отводите театру?

— Два вопроса в одном... По первому вопросу я написал целую книгу и мне трудно ответить на него за три минуты. Высказывание, которое вы цитируете, имеет смысл только в определенном контексте, и ему уже двадцать лет. Я требую для писателя права на эволюцию. Поверьте, оно не так уж часто ему предоставляется. Следовательно, мои объяснения по этому вопросу имеют ретроспективный характер. Вот что я хотел тогда сказать: внутри абсурдных условий существования — если продолжать употреблять это слово, которое мне даже не хочется произносить, которое я хотел бы никогда больше не произносить, — так вот, понятно, что в условиях абсурда самого удела человеческого произведение искусства не имеет большого смысла. Уж лучше, как говорится, лодыря гонять, не так ли? Создать «Бесов» или жениться где-нибудь в Афганистане — не все ли равно? Но если считать, что абсурд жизни является причиной, по которой жизнь стоит того, чтобы быть прожитой, и как можно полнее, тогда у произведения искусства появляется и другой смысл, а именно: если жизнь не имеет смысла, тогда художнику следует, вопреки самому абсурду удела человеческого, отчаянно пытаться внести своими произведениями смысл в эту жизнь. Вот ответ на первый вопрос. По поводу второго — роли театра — трудно сказать... Недавно мне задали схожий вопрос: какую область литературы я предпочитаю — роман, эссе или театр? Вопрос объединяет, что называется, три категории читателей. Одни говорят: вы пишете замечательные романы, но к чему вам заниматься театром! Другие говорят: ведь вы театральный деятель, зачем же вы пишете романы, причем такие плохие? И, наконец, третьи: прекрасный эссеист! Ну а все остальное у него... Так вот, я никогда не мог ответить на эти вопросы. Все три категории читателей совершенно правы. Ибо мне всегда казалось, что художник пытается постепенно, неловко и как бы вслепую приблизиться к некоему центру, вибрирующему в нем самом. И если такой центр, как ему кажется, в нем есть, если он самым честным образом посвящает свою жизнь продвижению к этому центру, не важно, какой из путей он выбирает. Что касается меня, то, строго говоря, я с одинаковой охотой берусь за написание как романа, так и пьесы или эссе. Просто мне хочется высказаться по поводу двух-трех вещей, часто одних и тех же, которые развиваются в более широком контексте, в контексте моего жизненного опыта. Случается, что эти вещи представляются мне под углом зрения романа. Вот почему я не очень верю в возможность переноса романа на сцену самим автором: если он написал это в форме романа, значит, у него была необходимость в романной форме. Подобным же образом бывает, что эти две-три вещи представляются мне в виде поразительных образов, освещенных самым ярким светом, тогда, конечно, это — театр. В другой раз образов нет, тогда я начинаю рассуждать. Возможно, у других авторов все происходит иначе, но для меня эти три момента являются основными… Так что на ваш вопрос я могу дать очень противоречивый ответ. С одной стороны, театр не играет роли в моей жизни как художника, то есть он не является каким-то особым средством выражения; но, с другой стороны, я считаю, что этот способ выражения является для меня особенно необходимым и незаменимым. (Аплодисменты.)

— <Вопрос почти не слышен> «…знать две-три вещи».

— Каковы эти «две-три вещи»? Я не могу сейчас вам их назвать, но, как всякий художник, надеюсь, что в конце жизни, подводя итог мною созданному, заметным станет хотя бы отдаленное отражение этих важных и необходимых для меня тем.

— Привлек ли вас особенно кто-либо из ваших персонажей... Ставрогин? (Смех в зале.)

— Естественно, я с самым большим уважением отношусь к детям. (Смех в зале, аплодисменты.) Вместе с тем ваш вопрос не лишен смысла, но, быть может, не в такой резкой форме. Разумеется, я сталкивался в своей жизни

с проблемами, поставленными таким персонажем, как Ставрогин, в чем не стыдно признаться, но прошу вас исключить меня из числа тех, кто... (Смех в зале.)

— Считаете ли вы Достоевского отцом современной литературы?

— Вы имеете в виду французскую литературу?

— Да.

— Во-первых, я считаю, что мы только начинаем узнавать Достоевского. Я хочу сказать, что когда-то (говорю в прошедшем времени из чисто хронологических соображений, но это относится и к настоящему), в те самые годы, когда я бесконечно восхищался Достоевским, я навел справки о тиражах его книг во Франции, и результат был удручающим — скажем, несколько тысяч. Но с недавних пор, особенно в послевоенное время, положение очень сильно изменилось, не только относительно оценки, литературной критики, но и читательского интереса. Может быть, вы видели в газетах результаты опросов, которые, впрочем, мало что значат, но все-таки если они постоянно приводят одни и те же данные, то по ним можно наконец составить определенное представление. Из таких опросов по поводу наиболее читаемых мировых авторов видно, что Достоевский очень часто занимает первое место, особенно в среде молодежи. Таким образом, отвечая на ваш вопрос, я могу сказать, что влияние Достоевского еще недостаточно проявилось. Но оно проявится и очень сильно. Во всяком случае в том, что называется современной французской литературой, не найдется ни одного писателя (а я думаю, что знаю моих собратьев по перу), кто не прочитал бы всего Достоевского и не был бы потрясен им, даже если он и не согласен с ним. В частности, я считаю, что проблемы, поставленные Достоевским, находят подлинный отклик именно в нашем сегодняшнем обществе, я хочу сказать — они важны для нас, французов, для Запада вообще

(о русских я, естественно, не говорю). Так вот, считаю возможным сказать, что проблема влияния требует всегда осторожного подхода, потому что не знаешь, где это влияние начинается и где оно заканчивается. Во всяком случае определенно можно сказать, продолжает ли автор жить или нет в коллективном сознании читателей, в их ментальности. Ну так вот, я утверждаю, что если творчество какого-либо писателя остается для нас живым и сегодня, то это творчество Достоевского.

— Не думаете ли вы, что в Ставрогина Достоевский вложил самого себя в большей степени, чем в других персонажей? Была ли у вас необходимость пожертвовать некоторыми из присущих ему черт?

— Отвечу по порядку. По первой части вопроса: только сам Достоевский может вам ответить, потому что подобный же феномен можно связать и с «Братьями Карамазовыми». Там, как вы знаете, есть два персонажа, скажем богохульника, или по крайней мере один — Иван Карамазов, а с другой стороны, есть несколько «положительных» персонажей (не будем придавать этому последнему определению уничижительного смысла). Так вот, сам Достоевский сказал, что «богохульства» он написал за несколько дней, тогда как ему понадобилось несколько месяцев, чтобы написать наконец «положительные» страницы. Впрочем, я считаю это совершенно нормальным. В литературе зло более выигрышно, чем добро, его легче выдвинуть на авансцену. Несомненно, что Достоевский — и в этом его актуальность, — который так глубоко чувствовал двойственность человеческой природы, ее двусмысленность, — сам завороженный персонажем, куда более склонен был изображать именно Ставрогина. Тут добавляется и некий биографический элемент. Когда Достоевский участвовал

в заговоре Петрашевского, за что, кстати, и был приговорен к смертной казни, он познакомился с человеком, в котором все свидетели тех лет видят прототип Ставрогина. Его звали Спешнев, он обладал, как говорили, байронической красотой, был очень обольстителен, у него были романтические приключения с польками. С другой стороны, он обладал недюжинным умом, теории его, скорее всего поверхностные, носили нигилистический характер. Итак, Достоевского привлек не только внутренний образ, который он составил о своем романтическом герое, но и память о человеке, столь сильно повлиявшем на него. И я думаю, что исходя из этих двух обстоятельств можно сказать, что Достоев­ский как человек помимо своей воли и вопреки ощущаемому при этом страданию чувствует себя ближе к Ставрогину, чем, скажем, к Тихону. Но его моральный выбор, то есть выбор, который обычно делается человеком вопреки его склонностям — ведь склонности не выбирают, стоит только позволить себе катиться по наклонной плоскости, — так вот, его моральный выбор — конечно же, Тихон, а не Ставрогин. И я думаю, что просто в своем романе он, как все писатели и вообще художники, проиллюстрировал борьбу между искушениями сердца иразумом.

Что же касается второй части вашего вопроса — некоторого упрощения образа Ставрогина, то да, несомненно, чтобы вывести на сцену такой сложный персонаж, приходится направлять на него очень сильный луч света, тогда как передача психологической сложности особенно нуждается в игре светотени. Как следствие, при переносе романа на сцену неизбежны некоторые утраты, потеря жизненной энергии и, в общем, тайны персонажа. Это неизбежно.

Я осознаю это и, разумеется, попытался свести потери к минимуму, однако должен сказать, что мне это не очень удалось, да и не могло удаться. Вместе с тем инсценировка может привнести в освещение персонажа и нечто большее, чем он в себе содержит. Я хочу сказать, что события, за которыми следуешь в романе — иногда очень медленно, поскольку роман огромный, — на сцене резко конденсируются, уплотняются во временном пространстве трех или двух с половиной часов. Зритель покидает театр, унося с собой образ персонажа таким, каким он предстал на сцене. Не скажу, что это представление адекватно Ставрогину из романа, но во всяком случае за три с половиной часа персонаж проникает в зрителя глубже, чем при чтении романа. Впрочем, существует прекрасное средство от неадекватного восприятия различных черт персонажа, которое я позволю себе вам посоветовать: прочесть роман Достоевского.

— Что отличает Ивана Карамазова от Ставрогина в том, что касается страдания и гибели детей?

Прежде всего я позволю себе небольшое уточнение. Если правда то, что лично для меня проблема страдания детей существовала и что я действительно касался ее, хочу все же сказать, что в этом я не был оригинален и что

я полностью унаследовал ее от Достоевского. Не скажу, что эта проблема не вставала для меня в молодости, еще до того, как я открыл для себя Достоевского. Она возникала, как для всякого нормального человека, который не терпит, когда у него на глазах бьют ребенка. Но при этом я не задумывался о ней глубоко, как это должен делать художник. Именно чтение Достоевского ввело меня в тему, запечатленную огненными литерами, тему, которая иначе осталась бы просто начертанной, если хотите, дегтем на серой стене. Так вот, в чем проблема Ивана: он бунтует, поскольку не может вынести, чтобы дети в созданном Богом мире были несчастны. То есть, если он принимает этот сотворенный мир, он должен принять и горе, и истязания детей. Поэтому он отказывается от подобного «подарка». Такова приблизительно позиция Ивана. Позиция Ставрогина та же, за исключением одной детали. Я сказал «одной детали»! За исключением одного страшного факта: он осквернил ребенка. Так что, по-моему, Иван Карамазов, если хотите, ставит проблему, как ее поставил бы сегодня французский интеллектуал, гуманист, конечно же, в резкой форме, но, в конце концов, его способ постановки проблемы не слишком отличен от нашего, то есть, по сути, различие не имеет большого значения. Ставрогин же ставит вопрос так, что ответ на него неизбежно дискредитирует его самого, его поступки. Трудность разрешения этой проблемы удесятеряется для Ставрогина ощущением банкротства — он не смог вынести того, что он считал, быть может, главным в себе, и это тоже подход глубокий, реальный. Такой мучительно пережитый опыт бесконечно более поучителен и впечатляющ, чем способ, которым ставит проблему Иван. Я не сказал бы, что моя симпатия отдана Ставрогину, по причинам, которые я только что объяснил, но я сказал бы, что в литературном смысле Ставрогин мне представляется куда более ярким персонажем, чем Иван Карамазов.

<Вопрос о противопоставлении Достоевского и Толстого.>

— Ваш вопрос — не скажу банальный, но очень распространенный, то есть я хочу сказать, что всегда существует два типа писателей — как в русской литературе, так и у нас: Расин и Корнель. То же самое с параллелью Достоевский и Толстой. Часто случается, что страстные поклонники Достоевского, aficionados, как говорят в Испании, терпеть не могут Толстого, и наоборот. Я знаю больших ценителей «Войны и мира», которые не могут читать, ну, в общем-то, читают, но не любят романы Достоевского. Должен сказать, что мне лично не составляет никакого труда любить их обоих, и думаю, что это из-за солнца. Конечно, я слегка упрощаю, но хочу сказать, что я вырос в стране, да и в среде, где из-за климатических, если хотите, крайностей (ведь палящее солнце — это как обжигающий холодом снег) природные условия определяют воздействие и меру восприятия того или иного явления. Этот факт позволил мне довольно легко проникнуть в мир Достоевского. В то же время, будучи французом, я принадлежу к французской культуре, и я тоже, как уверяют журналисты, картезианец, то есть мне не трудно любить произведение искусства, намного лучше скроенное, скажем, с намного лучшей «композицией», чем у Толстого. Ведь «Война и мир», следует признать, построен бог знает как, и вместе с тем для меня это вершина всех искусств по своей способности делать живыми персонажей. Если вы как раз художник, то, мне кажется, в этом случае легче быть более восприимчивым к такому писателю, как Толстой, который дает нам третье измерение, а именно глубину. Тогда как Достоевский подает персонажей как бы в двух измерениях, заменяя глубину стремительным развитием фабулы.

(Из зала слышен выкрик: «Четыре измерения у Достоевского».)

— Ну вот, видите, у Достоевского, оказывается, четыре измерения... (Смех в зале.)

— По вашему мнению, что наиболее важно у Достоевского <дальше неразборчиво>?

— Это не может быть стиль, поскольку он писал по-русски, а я не знаю русского, но те, кто читают по-русски, мне говорят, что он немного напоминает Бальзака. Тот ведь тоже не писал на изысканно чистом языке, что не мешает ему быть великим романистом. Мне кажется, что это не могут быть и идеи — само слово не вяжется с Достоевским, — но вот темы Достоевского, двусмы­сленность его персонажей, добро вперемешку со злом, проблема нигилизма

в цивилизации и другие проблемы того же рода — это актуальные проблемы. В чем и состоит секрет влияния Достоевского. Плюс та маленькая деталь, которую ничем не объяснить, ничем не заменить и которая сильнее всего убеждает и завоевывает человеческие сердца… Я имею в виду гений творца.

— Абсурд, о котором вы только что говорили <дальше неразборчиво>.

— Вы знаете, эволюция, которую я претерпел в плане ангажированности писателя, о ней было столько разговоров, что они мне в конце концов опротивели. Я читал стольких так называемых ангажированных писателей, которые, когда доходило до дела, сидели дома, и стольких неангажированных, которые, когда нависала угроза, оказывались на передней линии… И я думаю, что стоило бы внести некоторые нюансы в само понятие ангажированности писателя. (Аплодисменты.)

— Назовите четыре-пять произведений, кроме «Бесов» и «Войны и мира», которые повлияли на вас?

— Думаю, что следовало бы назвать «Дон Кихота», — видите, какой я эклектик; нужно было бы сюда отнести«Мысли» Паскаля и добавить те, что в обычном смысле не воздействуют, то есть те, которыми просто восхищаешься, поскольку они шедевр. Я имею в виду, в частности, «Мизантропа». Мольера, разумеется. (Смех в зале.)

— Среди современных писателей, кого вы <предпочитаете>?

— Мадемуазель, я разделяю мнение Поля Валери, который, достигнув преклонных лет, говорил: «В моем возрасте уже смиряешься с шедеврами других». (Смех, аплодисменты.)

— Какой персонаж из «Бесов» мог бы служить примером для молодежи?

— Вопрос, что называется, на засыпку. Ну хорошо, подумаем... Ну нет уж, кто-то мне подсказывает: Тихон! Не знаю, но вы и вправду думаете, что молодежи абсолютно необходимы какие-то примеры? В общем-то они сами должны выбрать для себя любимые образы. Однако что-то должно быть и в «Бесах». Ну так вот, очевидно... нет, не соображу... кто же этот хороший и добрый? Мари, Шатов? Конечно, Шатов! Как же я не подумал о нем! Конечно, это ведь жертва. Видите, какие советы я даю молодежи!

<Вопрос по поводу Шатова.>

— Шатов представляет, вероятно, в большой степени самого Достоевского. Я хочу сказать, что Достоевский сначала был нигилистом, как Петр Верховенский и как люди, окружавшие его в заговоре (вспомните сцену заговора);

и мало-помалу случилось <нрзб>, что именно Шатов от этого пострадал больше всех, как мне кажется. Ибо то, что он должен сказать, по сути относится к природе романа, а не драматургии, и было трудно оставить за ним язык, каким его наделил Достоевский, дать ему изложить свою теорию. Но если вы прочитаете роман, если вы его перечитаете — а я не сомневаюсь, что вы этим займетесь, как только выйдете из театра, — вы увидите, что Достоевский вкладывает в его уста некоторые истины-открытия. Шатов понял определенные вещи и произносит их даже на сцене. Парадокс и ирония в том, что к их пониманию его приводит Ставрогин, который решил однажды развлечься позитивными теориями. Но Шатов многое понял, и в частности что человеку невозможно обрести путь к другим, путь единения, морали и любви, если не верить, во-первых, в Бога (это точка зрения самого Достоевского) и, во-вторых, не верить в свой народ. И с этой точки зрения именно Шатов — не что иное, как рупор Достоевского. По этой причине он мог бы стать крайне скучным персонажем. А он оказался отнюдь не скучным, потому что Достоевский гениально превратил его в жертву, а жертвы, как вы знаете, всегда трогают. Вместе с тем идеи Шатова лежат в основе некоторых положений, которые при взгляде на творчество Достоевского в целом не вызывают особого энтузиазма. Его шовинизм: он не любил ничего, что не Россия; по-моему, это неправильная позиция: нельзя не любить все, что за границами твоей страны, ибо следом остается искать удовлетворения только в своей стране, а когда его и здесь не находишь, не остается больше ничего. Вот что я могу сказать о Шатове.

— Почему по поводу «верить в Бога» вы уточняете, что это слова Достоевского?

— Чтобы быть честным. Не могу же я выдать за свое то, что было сказано Достоевским. Это говорит он, и я совершенно честно оставляю ему возможность это сказать, но уточняю, что эти слова принадлежат ему. В этом смысле

я здесь — его временный рупор. И еще помимо сказанного дело в том, что я не решил эту проблему для самого себя, о чем забыл упомянуть. (Аплодисменты.)

<Вопрос о Степане Трофимовиче.>

— Я в точности следовал за эволюцией этого персонажа в романе. <...> Вначале Достоевский терпеть не может Степана Трофимовича, это очевидно. Ибо что его отвращает более всего? Не столько нигилизм, сколько некий туманный либерализм, создающий условия, при которых нигилизм, выражающий себя на этой арене, может развиваться. Следовательно, он не любил Степана Трофимовича, не любил, насколько можно не любить своего персонажа. Степана Трофимовича он не любил примерно так же, как Тургенева, а это немало. И все-таки — и в этом созидательная сила романного движения, действующая на автора, — если бы он довел до логического конца изначальную трактовку, то Степан Трофимович остался бы нелепым и вовсе не трогательным персонажем. А он ведь в конечном счете крайне трогателен. Он умирает, как Толстой. Толстой умер в 1910 году, Достоевский не мог этого предвидеть, но, в общем, можно испытывать к Степану Трофимовичу подобные чувства, а передать их на сцене было нельзя, потому что этот персонаж умирает в пути, в каком-то далеком деревенском трактире. Переживая боль, изгнанный женщиной, которую любил, потеряв все точки опоры, он остается наедине с одиночеством и народом, повстречавшимся ему на дорогах и окружавшим его в деревнях. И с этим самым что ни на есть простым, самым непосредственным опытом, в этой пустыне сердца его постигает вдруг озарение: он видит, что до сих пор ошибался, что «лгал, даже говоря правду». Я заметил, что в зале, при этих словах, вы смеялись, и так зрители смеются каждый вечер. Все правильно, ведь в творческом замысле Достоевского есть и сатира и юмор. Во всяком случае лично для меня эта фраза — и то, что следует за ней, — что-то вроде «труднее всего жить и не верить в собственную ложь» и т. д. Думаю, что это одно из самых потрясающих открытий, на какие способен человек в конце своей жизни. В итоге мой ответ может быть таким: вначале, выводя на сцену своего персонажа, Достоевский настроен против него, хочет сделать из него карикатуру, но потом он пользуется своим правом писателя, как творец пользуется правами на собственные творения. Он попросту прощает и некоторым образом воскрешает Степана Трофимовича внутри его собственного мира... (Аплодисменты.)

<Вопрос о возможных изменениях в пьесе.>

— Даже если бы были время, желание, много денег и необходимые льготы, я и не подумал бы что-либо в ней менять, я воссоздал бы пьесу в ее первоначальном виде. Но в первом варианте она длилась, кажется, четыре часа двадцать пять минут и было невозможно подвергнуть публику столь тяжкому испытанию... По правде говоря, упрек, который я бы сделал пьесе, которую вы только что посмотрели, следующий: многое из того, что нам представляется важным для персонажей и для самой фабулы, она оставляет в тени. Как и многое другое, что, может быть, не так важно для персонажей и для фабулы, но важно для того, что можно любить и в жизни, и в ее интеллектуальной сфере.

— Одинаково ли важны для вас театральная адаптация и пьеса, написанная вами?

— Кажется, я уже отвечал на этот вопрос. Скажу просто: во-первых, что бы там ни думали, во мне как писателе нет такого самомнения, чтобы считать театральную адаптацию чем-то менее важным, второстепенным, вызывающим сожаление по сравнению с пьесой, написанной мною. И, во-вторых, я обычно с чистой совестью принимаюсь за адаптацию, ибо помнится (себя я не сравниваю с этими образцами), что «Сид» — это, в общем, прекрасная адаптация; «Скупой»Мольера — переработка пьесы драматурга XVI века по имени Пьер Ларивей, который сам ее адаптировал из пьесы одного флорентийского автора XVI века, в свою очередь позаимствовавшего ее у Плавта. Вот так мы получили «Скупого» в нашем театральном репертуаре. Надеюсь, что и наши «Бесы» займут место, например, Ларивея и что потом явится Мольер. (Аплодисменты.)

— Для вас перенос произведения Достоевского на сцену — это ваш личный интерес или нечто программное, некий message?

— Уж точно это никакой не message, об этом я не думал, но, безусловно, присутствует личное удовольствие. То, что часто не учитывают в жизни писателя, — радость творить, удовольствие, получаемое от письма, от адаптации произведений других авторов. Вместе с тем, что бы ни казалось со стороны и что бы об этом ни говорили, как художник я всегда делал только то, что мне нравилось. Так вот, мне очень хотелось переработать для сцены именно «Бесов», мне хотелось увидеть их, так что, конечно, мое желание сыграло большую роль в создании спектакля, который вы только что видели. При этом мне кажется важным, не говоря ни о каком message, чтобы в 1959 году определенные вещи были все же сказаны на французской сцене исходя из двух соображений. Во-первых, пока говорят об одном, не говорят о другом. Во-вторых, то, что говорится, мне кажется важным в связи с проблемами, которые сейчас стоят перед нами, перед нашим обществом и которые окажутся особенно важными для нашего будущего.

1 Беседа со зрителями, преимущественно студентами, после представления «Бесов»в театре «Антуан» (март 1959 года). Запись расшифрована дочерью писателя Катрин Камю с магнитофонной ленты, на которой вопросы из зала не всегда полностью различимы. Текст подготовлен и издан Е. Кушкиным в полном собрании сочинений Камю: Albert Camus. Œuvres complètes. Т. IV. Paris, 2008. P. 540—552.

2 Этот вопрос, по-видимому, касается признаний Ставрогина Лизе («Я никогда ни к кому не испытывал любви» (OC, IV, 496) или Даше («Я никогда, ничего не мог ненавидеть. И я никогда не полюблю» (OC, IV, 511). См. примеч. 1 к статье Е. Кушкина «„Бесы“ на французской сцене» в настоящем номере «Звезды».

«Бесы» на сцене1

«Бесы» — одно из четырех-пяти произведений, которые я ценю выше всех других. Могу сказать, что во многом оно питало и сформировало меня. Во всяком случае, вот уже почти двадцать лет я вижу его героев на сцене. Они не только написаны с драматургическим размахом, сценично их поведение, их вспышки, их поступки — стремительные и повергающие в замешательство. У Достоевского в его романах налицо театральная техника: он продвигает действие диалогами, с указаниями места и движений персонажей. Театральный деятель, будь он актер, режиссер или автор, всегда найдет у него все необходимые ему сведения.

И вот сегодня «Бесы» на сцене. Чтобы поставить их, понадобились годы упорного труда. И все-таки я знаю и отдаю себе отчет в том, что отличает пьесу от этого удивительного романа. Я просто попытался следовать глубинному течению произведения и идти вслед за ним от сатирической комедии к драме и затем к трагедии. Это относится как к тексту пьесы, так и к самому спектаклю, который начинается в реалистическом ключе, чтобы завершиться трагической стилизацией. В остальном в этом огромном мире, стремительном и нелепом, полном неистовства и крайностей, мы пытались не потерять путеводную нить, сплетенную из страдания и нежности, из всего того, что делает мир Достоевского столь близким каждому из нас. Мы знаем теперь, что персонажи Достоевского — это не странные и абсурдные создания. Они похожи на нас, у нас такие же сердца. И если «Бесы» — книга пророческая, то не только потому, что она предвосхищает наш нигилизм, но и потому, что она высвечивает на сцене наши души, мертвые или мятущиеся, не способные любить и страдающие от этого, те души, что хотят и не могут верить, те самые, что сегодня заполняют собой наше общество и наш духовный мир. Сюжетом этого произведения является как убийство Шатова (подсказанное подлинным событием — убийством студента Иванова нигилистом Нечаевым), так и духовная история и смерть Ставрогина, вполне современного героя. Таким образом, это не только один из шедевров мировой литературы, перенесенный сегодня на сцену, но в первую очередь совершенно актуальное произведение.

1Текст напечатан в театральной программе. Апрель 1959.

Последнее интервью1

— Увлекает ли вас как писателя роль властителя дум вашего поколения?

— Простите, но такого рода рассуждения мне кажутся смешными: мне хватает забот в поисках собственного голоса. Я никого никуда не веду: я и сам не знаю или плохо знаю, куда иду. Я не сижу на треножнике подобно Пифии в храме Аполлона, наоборот, ежедневно, как все, я хожу по улицам своего времени.

Я задаю себе те же вопросы, что и мои современники, вот и все. Совершенно естественно, что они находят эти же вопросы в моих книгах, если они их читают. Но ведь зеркало отражает, а не поучает.

— Какие уроки морали вам преподал спорт? 2

— Честное соблюдение правил игры, определенных сообща и свободно принятых.

— Даже если вы и не любите об этом говорить, позвольте задать вопрос о моральных уроках Сопротивления.

— Жанр «воспоминания фронтовика» мне не по душе. Если бы я должен был использовать опыт тех лет, я бы сделал это в художественной форме.

— Чего, по вашему <…> французские критики не замечают в вашем творчестве?

— Не замечают темной стороны, того, что слепо присутствует во мне на уровне инстинктов. Французскую литературную критику интересуют прежде всего идеи. Но, при прочих равных условиях, можно ли изучать, например, Фолкнера, не учитывая роли Юга в его творчестве?

— Даже если вы являетесь противником отождествления автора с его персонажами, ваше алжирское происхождение и ваше собственное представление о человеческом страдании не ставят ли вас в положение «постороннего»?

— По натуре я, конечно, такой. Но усилием воли и мысли я попытался не отстраняться от своего времени.

— Считаете ли вы, что политическая ангажированность не важна для писателя?

— Странно, но я не чувствую себя изолированным от политики. По-моему, одиночки состоят сегодня в тоталитарных партиях. Но ведь можно не быть фанатиком, оставаясь активным членом общества.

— Говорят, что вы не романист, пишущий также и философские эссе, а философ, сочиняющий также и романы. Какая, по вашему мнению, связь между такими эссе как «Миф о Сизифе» или «Человек бунтующий» и вашими художественными произведениями?

— Я пишу в разных жанрах — как раз для того, чтобы избежать их смешения. Я сочинял пьесы, в основе которых язык действия, сочинял эссе, продиктованные разумом, романы о потемках души и тайнах сердца. Эти несхожие между собой книги говорят, по правде, об одном и том же. Ведь они принадлежат одному и тому же автору и вместе составляют как бы одно произведение. Оно часто разочаровывает меня. Так что совершенно искренне я отдаю его на суд критики.

— Вы писали, что «театр — это не игра...». Нельзя ли сказать то же самое о ваших художественных произведениях? Не ограничивает ли такая эстетиче­ская концепция возможности жанра, в котором вы хотите писать?

— Я не очень понимаю вопрос. В каждой из своих книг я следовал разным эстетическим принципам, использовал разные стили. Как художник я очень сильно ограничен своими способностями и своими недостатками, но никогда — эстетическими принципами. Стиль для меня — только средство для достижения единой цели, которую сам я едва понимаю.

— В эссе «Белый негр» (1956) Норман Мейлер пишет, что французскую мысль характеризует склонность к рассудочному постижению бессознательного. Эта отстраненность формулируется как «теология атеизма, <...> полагающая, что в абсурдном мире экзистенциальный абсурд наиболее логичен». Не по этой ли причине вы отдалились от философии экзистенциализма?

— Мейлер прав. Экзистенциализм у нас приводит к теологии без бога и к схо­­ластике, что в конечном счете неизбежно порождает режимы инквизиции.

— Несмотря на ваше несогласие с выводами экзистенциализма, согласны ли вы с его исходными посылками?

— Если они находятся, как я думаю, у Паскаля, Ницше и Кьеркегора или у Шестова, тогда я с ними согласен. Если же выводы эти принадлежат нашим экзистенциалистам, я с ними не согласен, поскольку они противоречат исходным посылкам.

— Что вы скажете по поводу замечания Уолдо Франка3: «Камю четко ставит проблему: человек нуждается в познании откровения, но современный человек больше не может его иметь»?

— Это так, если говорить о том, кого я называю «современным человеком». Но я не уверен, что являюсь таковым.

— Что можно сказать по поводу американского романа в связи с суждениями о нем в «Человеке бунтующем»?

— a) Мне кажется, что американский роман эволюционирует в направлении усложнения. Это понятно: невинность утомляет.

b) Всякий протест по-своему плодотворен. Но бесплодно сводить всего человека к его протесту.

c) Из живущих великим американским творцом остается для меня Фолкнер. Я только что прочел его роман «Притча». Со времен Мелвилла никто у нас не говорил о страдании так, как он.

— Два вопроса о неотвратимой смерти романа: о «новом романе» Натали Саррот, Клода Симона, Алена Роб-Грийе, и о связи их исканий с вашим «Падением».

— Вкус к историям, рассказу, умрет только с самим человеком. Это не мешает искать нестандартную манеру повествования, и романисты, о которых вы говорите, правы, прокладывая новые пути. Лично мне все техники письма интересны, но ни одна не интересует меня сама по себе. Если, к примеру, произведение, которое я хочу написать, того бы требовало, я бы не колеблясь использовал ту или иную технику выражения смысла, о которых вы говорите, а то и обе сразу. Заблуждение современного искусства в том, что оно почти всегда ставит средство над целью, форму над содержанием, технику над сюжетом. Мне очень интересны разные техники в искусстве и если я пытаюсь овладеть ими всеми, это значит лишь, что я хочу пользоваться ими свободно, свести их к инструментарию. Во всяком случае, я не думаю, что в «Падении» наличествуют поиски, о которых вы говорите. Все значительно проще. В этой книге я использовал театральную технику (драматический монолог и имплицитный диалог), с тем чтобы изобразить трагического комедианта. Я приспособил форму к сюжету, вот и все.

— Какое из ваших произведений приносит вам наибольшее удовлетворение?

— Я не перечитываю свои книги. Хочу сделать что-нибудь другое, хочу этого...

— Вы работаете в издательстве «Галлимар» из чувства товарищества или чтобы зарабатывать на жизнь? Эта традиция распространена во Франции, но практически не существует у нас в Америке.

— Я никогда не хотел, чтобы мое материальное положение зависело от моих книг – ради того, чтобы мои книги от него не зависели. Вот почему у меня всегда была вторая работа, и уже шестнадцать лет я состою в редакционном совете издательства и читаю рукописи на предмет их публикации. У «Галлимара» я, впрочем, пользуюсь всей необходимой мне свободой.

Декабрь 1959 г.

1 Derniére interview. OC, II, 1057. Последнее интервью А. Камю, данное в декабре 1959 г. Роберту Дональду Спектору. Robert Donald Spector — профессор университета Long Island (США), литературовед, автор монографии «Камю и Кафка» (1959) и ряда статей о творчестве Камю.

2 Всю свою жизнь Камю страстно любил футбол. В детстве и в юности (до того, как заболел туберкулезом) сам играл, был вратарем в алжирской молодежной команде «Расинг-Университер». «По-правде говоря, — признавался он, — тому немногому, что я знаю о морали, я научился на футбольном поле и на театральной сцене. Они — мои настоящие университеты».

3 Уолдо Франк (Waldo Frank; 1889—1967) — американский журналист и писатель, с которым Камю познакомился во время своего пребывания в Нью-Йорке в 1946 году. «Один из редких замечательных людей, с которыми я встретился здесь», — записал Камю в дневнике (OC, II, 1057).

Публикация и примечания Евгения Кушкина

Перевод Эллы Кушкиной

* Редакция сердечно благодарит Катрин Камю, дочь писателя, за предоставленную возможность осуществить настоящую публикацию..

Опубликовано в журнале:

«Звезда» 2013, №11

В воскресенье в Афганистан был направлен последний контингент эстонских войск, которому предстоит проходить службу в составе МССБ. Участие Эстонии в миссии коалиционных сил должно завершиться в мае 2014 года.Войска были направлены в южную афганскую провинцию Гельманд с авиабазы Эмари под Таллинном. Численность подразделения составляет около 150 человек, в том числе мотопехотная рота “Estcoy-17”, направленная в Афганистан для участия в боевых действиях. Кроме того, вместе с эстонскими войсками в ИРА направляются военные группы международной логистической поддержки NSE.

Глава эстонских Сил обороны генерал Рихо Террас в недавнем выступлении подчеркнул значимость участия его страны в миссии МССБ. «На их плечах выполнение важного задания – не терять бдительность до последнего момента, – отметил он. – Они должны нести службу до конца».

Военный контингент Эстонии проходил службу в Гельманде, начиная с 2003 года. За это время страна потеряла 9 человек убитыми, и ещё более 40 эстонских военных получили ранения в ходе операций в Афганистане, передаёт «Голос России».

Во вторник глава Министерства Афганистана по делам женщин Хасанбану Газанфар призвала своих соотечественниц участвовать в президентских выборах 2014 года.В своём выступлении министр подчеркнула, что голоса женщин в ходе избирательного процесса являются необходимым условием для защиты и развития прав представительниц прекрасного пола в ИРА.

«Женщины должны широко участвовать в выборах, – заявила Хасанбану. – Им следует осмотрительно отдавать голоса, поскольку необходимы долговременные программы для увеличения роли женщин в экономической и политической сфере». Министр выразила беспокойство в связи с недостаточной осведомлённостью многих афганок о политических делах страны и о своих правах.

Стоит отметить, что недавнее исследование указало на то, что участие женщин в выборах и предпочтения, отдаваемые тем или иным кандидатам, во многом зависит от решения мужей или отцов, передаёт телеканал «Толо».

"Швеция участвовала в разработке спутников-шпионов". Так назвала свою очередную статью о шведской обороне и оборонке центральная газета "Свенска Дагбладет", специализирующаяся с весны этого года на этой теме.

Российские штурмовики, берущие на прицел Стокгольм; российские военные учения, в которых задействованы слишком крупные, по мнению газеты, силы; шведское сотрудничество с разведками США вообще и с NSA в частности, и вот, в этот вторник, - кооперация с Францией.

Журналистика любит эксклюзив. Когда-то это называлось погоней за сенсациями, но это, похоже, уже мало кто помнит.

Подзаголовок статьи "Спутники-шпионы для Швеции слишком дороги".

"Эксклюзивное сотрудничество. Швеция и Франция с 2009 по 2011 год вместе разрабатывали систему космической разведки. Но весной 2011 года Швеция по причинам финансового характера отказалась от участия в этом по-настоящему престижном в области космического слежения проекте".

Автор статьи Улле Нюгордс цитирует начальника пресс-службы Главного управления технического обеспечения вооруженных сил Швеции госпожу Луис Бьярке: "Мы получили запрос от Франции, сообщили о нем в Генеральный штаб и получили задание изучить вопрос".

В конце 2009 года это началось. Система, которую французы хотели разрабатывать вместе со Швецией, имеется пока только у США и "в какой-то степени у Китая и России". Какая это степень, газета не пишет.

Система должны устанавливаться на спутниках, вращающихся вокруг Земли на орбитах от 600 до 1000 километров.

Франция не скрывает, что продолжает дальнейшие разработки в одиночку, без шведского участия. Проект должен быть завершен к 2020 году.

Во сколько обошлось бы шведское в нем участие, никто не говорит, но, видимо, предварительные расчеты управления матобеспечения вооруженных сил были настолько обескураживающими, что руководство решило: овчинка выделки не стоит.

В своей колонке военные обозреватель "Свенска Дагбладет" Микаэль Хольмстрём, автор монографии о соработе США и Швеции, а также многих публикаций о российской угрозе, задает риторический вопрос. Зачем Франции вместе со Швецией вести из космоса наблюдение за системами ПВО и радарными станциями. Ответ такой: в качестве противовеса глобальной спутниковой разведке США.

В своем малом сегменте космической технике Швеция занимает ведущее положение. Это производство микроскопических размеров электронной техники, это двигатели коррекции, это экологическое ракетное топливо. Шведский космодром Esrange расположен за Полярным кругом - стратегическое положение для приема сигналов со спутников.

Сейчас Швеция вынуждена покупать данные космического наблюдения других стран на мировом рынке. Швеция - одна из восьми стран ЕС, которые с 2010 года рассматривают вопрос о производстве собственного спутника-шпиона. И почему тогда отказалась Швеция от французского сватовства? И на этот вопрос есть ответ у Микаэля Хольмстрёма: чтобы США не дразнить. В минувшие выходные британская The Gardian писала, что Швеция является также важным партнером британских спецслужб. В понедельник рассказали, что NSA - Агентство национальной безопасности США - спасало шведского художника Ларса Вилкса, когда исламские фундаменталисты готовили покушение на его жизнь: за рисунок, на котором Вилкс изобразил существо с головой пророка Мухаммеда и телом собаки.

Прослушки, подслушки, "жучки", перехваты...

Насколько тесно сотрудничает в этом Швеция с западными спецслужбами, спросили Микаэля Хольмстрёма наши коллеги, сотрудник передачи P1, Первого канала Шведского радио?

- Настолько тесно, насколько это вообще возможно, чтобы защитить интересы Швеции, - отвечал газетчик.

- Швеции необходимо обезопасить своих солдат в Афганистане, нам нужна информация о террористах, направляющихся в Швецию или, возможно, сидящих здесь и финансирующих террористическую деятельность за границей, есть много причин заниматься разведдеятельностью, просто об этом не говорят, а когда начинают говорить, это удивляет и привлекает к себе большое внимание.