Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Мьянма в региональной политической игре

Владимир Терехов

7 октября с.г. постановлением президента США Барака Обамы были сняты последние ограничительные санкции на финансово-экономические операции с Мьянмой.

На фоне бурных событий на Ближнем Востоке этот акт уходящего американского президента кажется не стоящим не только обсуждения, но и просто упоминания. Тем более что далеко не все читатели, видимо, знают, что нынешняя Мьянма относительно недавно была более известна под названием “Бирма”.

Между тем упомянутый акт представляется крайне примечательным в череде событий, сопровождающих процесс развития новой глобальной политической игры, центр тяжести которой смещается в Юго-Восточную Азию, где и располагается Мьянма.

Именно под ковром Мьянмы (то есть относительно мало заметным образом) происходит наиболее ожесточённая за последние 25 лет схватка двух главных мировых бульдогов, то есть США и Китая. Причём с позиций исторического процесса её мотивы, а также цели основных участников абсолютно понятны и вполне традиционны.

Сам же факт окончательного снятия американских санкций в отношении Мьянмы обозначает некоторый (отнюдь не окончательный) итог упомянутой выше схватки.

Мьянма богата разнообразными природными ресурсами и уже поэтому могла бы стать предметом повышенного внешнего внимания. Однако главная причина ожесточённой борьбы за контроль над этой страной обусловлена её географическим положением, которое в условиях развивающегося американо-китайского противостояния приобретает стратегическую значимость.

Поддерживая длительное время дружественные отношения с руководством Мьянмы, пришедшим к власти после очередного военного переворота 1988 г., Пекин решал одну из своих ключевых внешнеполитических проблем, которая обусловлена жизненной необходимостью гарантированного выхода в регион Индийского океана и доступа к африканскому континенту, а также к зоне Персидского залива. Абсолютный же контроль геополитическим оппонентом морского маршрута такого выхода, проходящего через Южно-Китайское море и Малаккский пролив, не оставлял КНР ничего иного, как осуществить его по суше, то есть через Мьянму. Чем Пекин и занимался с начала 90-х годов, развивая разносторонние отношения с этой страной, оказавшейся де-факто в изоляции, организованной “цивилизованным миром”. Поводом для этого послужил отказ военных, только что покончивших с хаосом в стране, наблюдать со стороны за его очередной (и, видимо, неизбежной) вспышкой, которая могла возникнуть после победы на выборах 1990 г. Народной лиги за демократию (НЛД).

Именно тогда и были введены американские экономические санкции в отношении страны, “попирающей общепризнанные демократические нормы”. Тогда же на мьянмском политическом небосклоне засияла и новая звезда в лице Аун Сан Су Чжи – дочери национального героя Бирмы генерала Аун Сана, стоявшего у истоков НЛД.

В борьбе с неугодным местным режимом (и косвенно с новым геополитическим оппонентом, каковым становился быстро развивающийся Китай) США прибегли к отработанной технологии (крайне простой, но хорошо себя зарекомендовавшей, например, в случае с СССР) формирования в стране – цели атаки икон “демократии и общечеловеческих ценностей”. Для этого, в частности, в очередной раз был привлечён (к тому времени уже вполне одиозный) Нобелевский комитет мира, удостоивший в 1991 г. звания лауреата мьянмскую “диссидентку”, ранее заключённую под домашний арест. Как оказалось, многолетний.

Только отмеченными двумя фактами своего существования, ничего конкретно не предпринимая, госпожа Су Чжи с этого момента начала исправно исполнять роль, отведенную ей заморским режиссёром.

Под грузом накапливающихся к концу прошлого десятилетия проблем внутреннего и внешнего плана генералы, видимо, решили: “Пусть теперь попробуют порулить эти”. При этом контролирующий “взгляд из-за спины” они всё же за собой сохранили соответствующими конституционными поправками 2008 г.

В ноябре 2010 г. проводятся, наконец, всеобщие парламентские выборы и формируются гражданские органы власти, которым военные выразили формальную лояльность. Под ликование “мирового сообщества” Аун Сан Су Чжи была освобождена от домашнего ареста, но пост президента страны на выборах 2016 г. занять не смогла в силу некоторых ограничений формального плана. На эту должность был избран Тхин Чжо, известный только тем, что был школьным товарищем Аун Сан Су Чжи.

К чести последней следует отметить, что являясь фактическим лидером страны, она, во-первых, не заразилась “звёздной болезнью” и, во-вторых, проявила качества вполне трезвого и ответственного политика, принимающего во внимание реалии внутреннего и внешнего плана.

Из вторых важнейшей (и неустранимой) является соседство с Китаем, то есть со второй мировой державой, с которой совсем не обязательно ссориться. Тем более что из Пекина последовали отчётливые сигналы о готовности продолжать плодотворное двустороннее сотрудничество.

И первый государственный визит, имеющий всегда знаковый характер для нового политика, она совершила именно в КНР и только затем отправилась в США. Собственно, снятие в начале октября остававшихся американских санкций стало весомым практическим итогом её поездки в Вашингтон.

Новое руководство Мьянмы демонстрирует готовность балансировать в поле сил, формируемых ведущими мировыми игроками. Если последние не слишком “заиграются”, доведя обстановку в регионе до опасного обострения, то такая политика может быть весьма продуктивной для относительно небольшой отсталой страны, каковой сегодня является Мьянма.

В отношении неё бывший помощник Хиллари Клинтон на посту Госсекретаря США Курт Кэмпбелл, отвечавший в период 2009-2013 гг. за американскую политику в АТР, в своё время использовал определение “тигрёнок”. В этом определении содержался явный намёк на четвёрку “азиатских тигров” (Южную Корею, Тайвань, Гонконг и Сингапур), добившихся впечатляющих экономических успехов.

Отвлекаясь от проблем социального, этнического и религиозного плана, но, напротив, принимая во внимание огромные природные богатства Мьянмы, такую перспективу можно было бы прогнозировать.

При этом главным фактором неопределённости остаётся неясность дальнейшего развития американо-китайских отношений. Существенным образом на них может повлиять тот или иной исход предстоящих президентских выборов в США.

Кстати, пост Госсекретаря в будущей американской администрации мог бы занять тот же К. Кэмпбелл, немало сделавший для политического успеха США в Мьянме. Чему могла бы послужить не только его недавняя служба во внешнеполитическом ведомстве США, но и главным образом общий рост значимости АТР в американской внешней политике. А “плавать” в водах этого региона К. Кэмпбеллу не привыкать.

Ещё один важный фактор, вносящий существенный вклад в неопределённость каких-либо прогнозных оценок относительно будущего Мьянмы, связан со становлением Индии и Японии в качестве новых политических игроков регионального и мирового масштабов. Обе эти державы проявляют растущий интерес к процессам, происходящим в ЮВА в целом и в Мьянме, в частности. Причём в мотивах Индии подобного интереса можно усмотреть всё более заметную оценку индийской военно-политической элитой своей страны в качестве наследницы “Британской Индии”, во времена которой нынешние Мьянма и Пакистан являлись составной частью некогда единого государства, управляемого представителем британской короны.

Кроме того, Мьянма оказывается той первой страной, в которую упирается давно сформировавшийся “взгляд на Восток” индийской внешней политики.

Станет ли Мьянма новым “азиатским тигром”, или ей уготована судьба Афганистана, за контроль над которым мировые игроки (сменяя друг друга) ведут борьбу уже свыше 200 лет? Ответ на этот вопрос зависит от дальнейшего развития новой глобальной игры с новым же составом основных участников.

Экспорт шафрана из Ирана увеличился на 10,5 % за полгода

Более 62 тонн шафрана были экспортированы в 32 страны мира из Ирана, в течение первой половины текущего 1395 иранского года (начался 20 марта 2016).

Это на 10,5 % больше, по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. Основными экспортными направлениями стали Китай, Япония, Германия, Испания, Австралия, ОАЭ, Бахрейн, Тайвань, Великобритания, США, Швеция, Чехия, Ирак, Оман, Филиппины, Катар, Канада, Южная Корея, Малайзия, Норвегия, Гонконг, Пакистан, Сингапур, Нидерланды, Словакия, Италия, Дания, Франция, Польша, Азербайджан, Швейцарии и Новая Зеландия.

Иран является крупнейшим в мире производителем шафрана и его производство составляет более 93% мирового.

За 9 месяцев 2016 года предприятия Сибирской угольной энергетической компании (СУЭК) добыли 78,9 млн тонн угля. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года рост добычи составил 15%.

Объемы реализации в январе-сентябре 2016 г. увеличились на 5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив 74,1 млн тонн угля.

Продажи на внутренний рынок остались на уровне аналогичного периода прошлого года. Российским потребителям реализовано 36,1 млн тонн угля, 29,2 млн тонн из которых было отгружено на предприятия электроэнергетики.

Объем международных продаж, включая трейдинг продукции сторонних производителей, увеличился на 10% и составил 38,0 млн тонн угля. Основные направления международных продаж - Китай, Южная Корея, Япония, Нидерланды, Тайвань, Индия, Германия.

АО «СУЭК» - одна из ведущих угледобывающих компаний мира, крупнейший в России производитель угля, крупнейший поставщик на внутренний рынок и на экспорт. Добывающие, перерабатывающие, транспортные и сервисные предприятия СУЭК расположены в семи регионах России. На предприятиях СУЭК работает более 32 000 человек. Основатель и председатель совета директоров - Андрей Мельниченко.

СОМНИТЕЛЬНОЕ ДОСТИЖЕНИЕ КИТАЯ

Согласно China Rich List шанхайского исследовательского института Hurun, в настоящее время состояние более 1 млрд. в КНР имеют 594 человека, в то время, как в США 535 человек. При этом в Гонконге, Тайване и Макао проживают 94 китайских миллиардера и 66 в других странах. Большинство китайских миллиардеров живут в Пекине, Шэньчжэне, Шанхае и Ханчжоу. В рейтинге China Rich List оценивается состояние более 2 тыс. частных предпринимателей КНР. Согласно рейтингу Forbes за 2013 год, Китай был на втором месте по количеству миллиардеров.

Китайская исследовательская компания «Хужунь» (Hurun Research Institute), в прошлом году сообщила о том, что по количеству миллиардеров Китай обогнал США, и тогда в США было 535 миллиардеров, а в Китае - 568.

22 Международная научно-практическая конференция

12 октября начала свою работу 22 Международная научно-практическая конференция "Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы", организованная Институтом Дальнего Востока РАН. В конференции примут участие более 100 экспертов по Китаю из России и других стран, в том числе 37 ученых из Китая и Тайваня. В пленарном заседании конференции приняли участие представители МИД РФ, Государственной Думы, сотрудники посольства КНР в России, а также ведущие российские синологи и члены Общества российско-китайской дружбы. (Журнал "Китай")

Смена директоров грядёт в институтах ДВО РАН

Очередное заседание Президиума Дальневосточного отделения Российской Академии наук прошло во Владивостоке, его работой руководил зампредседателя ДВО РАН академик Андрей Адрианов. Главным вопросом повестки стало согласование кандидатур на должности руководителей Дальневосточного геологического института ДВО РАН, Тихоокеанского института географии ДВО РАН, Института экономических исследований ДВО РАН и Дальневосточного зонального научно-исследовательского ветеринарного института.

Академик Адрианов в своём вступительном слове коротко сообщил о наиболее значимых событиях последнего времени. Делегация Дальневосточного отделения 26-28 сентября посетила Корейскую Народно-Демократическую Республику, где по традиции приняла участие уже в 10-ой Международной выставке научно-технической литературы. По итогам форума, ДВО РАН и издательство «Дальнаука» стали победителям, кроме того, почётными дипломами также отмечены экспозиции Тихоокеанского института географии ДВО РАН, Сибирского и Уральского отделений РАН.

Также заместитель председателя Отделения напомнил о недавней встрече в Президиуме ДВО РАН с вице-президентом Академии наук, директором Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации академиком Талией Хабриевой.

Среди предстоящих событий академик Адрианов выделил открытие долгожданного Центра по проектированию, изготовлению и испытаниям автономных необитаемых подводных аппаратов Института проблем морских технологий ДВО РАН. Давно готовое к эксплуатации здание Центра после всех необходимых согласований наконец приступит к работе.

Говоря о главном вопросе повестки заседания Президиума, академик Адрианов подчеркнул важность процедуры согласования и просил коллег проявить максимум внимания, безусловно поддержать всех кандидатов, особенно там, где их всего двое, чтобы не допустить возможности исключения кого-либо из кандидатов в дальнейших выборах. Он также напомнил, что последнее слово при выборах директора остаётся за коллективом.

Научная часть заседания Президиума была представлена докладом «Структуры и функции основных компонентов клеточной оболочки грамотрицательных бактерий. Использование полисахаридов морских гидробионтов для защиты от грамотрицательных инфекций», с которым выступила заведующая лабораторией молекулярных основ антибактериального иммунитета Отдела молекулярной иммунологии Тихоокеанского института биоорганической химии им. Г.Б. Елякова кандидат химических наук Виктория Давыдова. В частности, исследователями проведено комплексное изучение сульфатированных полисахаридов-каррагинанов, выделенных из красных водорослей семейств Tichocarpaceae и Gigartinaceae. Показано, что каррагинаны способны модулировать эндотоксические свойства липополисахаридов и защищать экспериментальных животных от их токсического действия. Впервые получены данные о корригирующем влиянии каррагинана на показатели систем гемостаза, гомеостаза и иммунитета у больных острыми кишечными инфекциями при добавлении его к базовой терапии. Доклад был выслушан с большим вниманием. Как подчеркнул академик Адрианов, представленное исследование посвящено важной проблеме: как защитить человека от опасных инфекционных заболеваний и имеет очень большую практическую направленность.

Затем участники заседания перешли к рассмотрению организационных вопросов. Главный учёный секретарь ДВО РАН член-корреспондент РАН Виктор Богатов представил кандидатов на должности директоров двух институтов во Владивостоке – ДВГИ ДВО РАН и ТИГ ДВО РАН, хабаровского Института экономических исследований ДВО РАН и благовещенского Дальневосточного зонального научно-исследовательского ветеринарного института. Геологи, географы и представители Дальневосточного аграрного научного центра выдвинули на согласование по две кандидатуры, а экономисты – четыре. ДВГИ ДВО РАН – заместителя директора института по научной работе кандидата геолого-минералогических наук Игоря Анатольевича Александрова и заведующего лабораторией стратиграфии доктора геолого-минералогических наук Игоря Владимировича Кемкина. ТИГ ДВО РАН – кандидата географических наук Кирилла Сергеевича Ганзей и зам. директора института по науке, директора информационно-картографического центра, кандидата географических наук Виктора Васильевича Ермошина. Дальневосточный зональный научно-исследовательский ветеринарный институт – врио директора доктора биологических наук, профессора Марину Евгеньевну Остякову и главного научного сотрудника института Николая Николаевича Шульгу. Институт экономических исследований ДВО РАН – заместителя директора по научной работе кандидата экономических наук Александра Павловича Горюнова, зав. сектором пространственных трансформаций в экономике кандидата экономических наук Артёма Геннадьевича Исаева, главного научного сотрудника лаборатории пространственной экономики доктора экономических наук, профессора РАН Светлану Николаевну Найден и учёного секретаря института доктора экономических наук Ольгу Михайловну Прокапало.

После представления всех кандидатур была избрана счётная комиссия и члены президиума приступили к тайному рейтинговому голосованию. По его результатам поддержку получили все предложенные институтами учёные за исключением А.Г. Исаева (ИЭИ ДВО РАН). Президиум постановил считать согласованными кандидатуры И.А. Александрова и И.В. Кемкина, К.С. Ганзея и В.В. Ермошина, М.Е. Остяковой и Н.Н. Шульги, А.П. Горюнова, С.Н. Найден и О.М. Прокапало.

О результатах конкурса совместных исследовательских проектов ДВО РАН и Министерства науки и технологий Тайваня доложил заместитель председателя Отделения академик Юрий Кульчин. Из полученных семи заявок поддержку получили три проекта – Тихоокеанского института биоорганической химии ДВО РАН, Тихоокеанского океанологического института им. В.И. Ильичёва ДВО РАН и Института автоматики и процессов управления ДВО РАН.

Также участники заседания Президиума ДВО РАН одобрили добавление в список премий имени выдающихся учёных Дальнего Востока награды имени академика Анатолия Климентьевича Чайки за работы в области сельскохозяйственных наук. При этом решено уточнить статус премии имени академика ВАСХНИЛ Б.А. Неунылова. В итоге именных премий стало 20, в связи с чем предложено обсудить возможность по отдельным номинациям проводить конкурс не ежегодно, а раз в два или даже три года. Президиум ДВО РАН согласовал и изменения в составе Объединённого учёного совета по медицинским и физиологическим наукам.

Очередную научную сессию Дальневосточного отделения решено провести 26 октября в Москве. Академик Павел Минакир предложил тогда же детально обсудить проведение экспертизы научных организаций, которая, по его мнению, может преподнести неприятные сюрпризы.

Аргументы недели - Владивосток

 «Шёлковая» стратегия

Китай разворачивается на Запад

Юрий Тавровский

Выдвинув 3 года назад инициативу под названием Новый Шёлковый путь, Китайская Народная Республика опирается на собственный опыт возрождения отсталых западных провинций и предлагает соседям по Евразии программу совместного процветания.

Китай всей своей мощью разворачивается на Запад. Такое впечатление сложилось у меня за последние 10 месяцев после поездок по важнейшим районам на Новом Шёлковом пути — провинциям Хэнань и Цзянсу, Ганьсу и Шэньси, Нинся-Хуэйскому и Синьцзян-Уйгурскому автономным районам.

Для китайцев "Запад" — не то же самое, что для нас: традиционно враждебное пространство, насылающее одну волну завоевателей за другой. Для китайцев Запад — это мечта и романтика, новые просторы и новые богатства. "Западным краем" в древности называли неведомые земли нынешней Центральной Азии, Персии, Индии. На Западе царила хозяйка Рая богиня Сиванму, росли персики бессмертия и водились стремительные "летающие кони". Туда обращали свои взоры властители древнекитайских царств, посылавшие гонцов в поисках продлевающих жизнь снадобий и, что ещё важнее, союзников. Именно так был открыт путь в эллинистические царства Ферганской долины, Афганистан и Индию. Посланный на Запад ханьским императором У-ди (156-87 до н.э.) дипломат и разведчик Чжан Цянь после полутора десятилетий плена, побегов и скитаний по пустыням вернулся со сведениями, позволившими вскоре начать караванную торговлю с соседями. Кстати, тогдашняя столица Чанъань, нынешний Сиань, была расположена гораздо западнее столицы нынешней, что стимулировало участие китайцев в делах народов Запада, а их — в делах китайских.

Предшествовавшая Хань династия Цинь (221-207 до н.э.) вообще была создана самым западным из враждовавших между собой семи древнекитайских царств. Его правитель Цинь Шихуан-ди повелевал полукочевыми племенами, которые превосходили в воинских умениях оседлых жителей Центральной равнины, и впервые объединил Поднебесную.

Великая династия Тан (618-907 н.э.), при которой расцвёл Шёлковый путь, была примером не только взаимопроникновения товаров и предметов культуры, но также смешения кровей. Окитаивание тюрков приняло такие же масштабы, как обрусение татарской знати со времён Золотой Орды. В свою очередь, императорский двор Тан, его аристократы и воинство долго не признавались в других царствах Поднебесной китайцами, а именовались "племя табгачи". Симбиоз китайских и тюркских народов не только создал "гремучую смесь" пассионарности и ускорил развитие новой нации, но и помог державе Тан сильно расшириться на Запад.

Активность на западном направлении была характерна как для большинства китайских династий, так и для соседних народов, не раз покорявших Поднебесную. Завоевав Китай и двигаясь по Шёлковому пути, монгольские орды династии Юань (1279-1368 н.э.) покорили полмира, дошли до Карпат и Чёрного моря. Спустя три века насчитывавшие всего 500 тысяч человек племена маньчжур сначала победили правившую Китаем династию Мин (1368-1644 н.э.), а затем расширили пределы своей династии Цин (1644-1911 н.э.) на Синьцзян, Монголию, Тибет. После свержения власти Цин в Китае начался период смуты и войн, западные окраины попадали под контроль разных военных группировок, но оставались частью Поднебесной.

Ситуация в западных областях начала меняться к лучшему после провозглашения в 1949 году КНР. Советская помощь в создании новых отраслей промышленности, неизвестных ранее областей науки и техники преображала Китай, особенно западные провинции. Но период стабильности и развития продолжался недолго, и с началом "великого скачка" в 1958 году китайский Запад разделил участь всей страны. Только после 1978 года Китай вернулся на траекторию развития. Однако локомотивом прогресса стали приморские провинции на Востоке, где были созданы специальные экономические зоны, куда потекли капиталы и технологии сначала "заморских китайцев" из Гонконга, Тайваня и других районов "Большого Китая", а затем Японии, США, государств Европы.

Тень отсталости и бедности накрыла китайский Запад, в состав которого сейчас включают провинции Ганьсу, Гуйчжоу, Цинхай, Шэньси, Сычуань, Юньнань, а также город центрального подчинения Чунцин и пять автономных национальных районов (Нинся-Хуэйский, Синьцзян-Уйгурский, Гуанси-Чжуанский, Внутренняя Монголия и Тибет). На эти районы приходится свыше 70% территории КНР, но менее 30% населения и всего около 15% ВВП. Диспропорция в развитии восточных и западных провинций стала не просто очевидной, но и опасной.

В 1999 году в Пекине приняли стратегическую программу "Великое открытие и развитие западных районов". Конечно, и до этого решения на китайском Западе кое-что открывали, кое-что развивали. Достаточно вспомнить о железной дороге между Ганьсу и Синьцзяном, о первой в мире высокогорной скоростной Цинхай-Тибетской железной дороге. Космодромы Цзюцюань в провинции Ганьсу и Сичан в провинции Сычуань. Центры ядерных исследований в Ганьсу и Цинхае. Нефтяные прииски Юймэнь и предприятия цветной металлургии в Цзяюйгуань в той же Ганьсу. Нетрудно заместить, что эти, да и большинство других новостроек имели военное, стратегическое значение и несильно поднимали уровень благосостояния. Вот почему принятая в 1999 году программа считается точкой отсчёта новой комплексной политики одновременного наращивания производственного потенциала и улучшения жизни людей, которую можно назвать "Разворот на Запад".

Дан приказ им всем — на Запад!

Для начала, как водится в КНР, была создана специальная рабочая группа во главе с премьер-министром Чжу Жунцзи. Группа подключила учёных и местные власти, разработала обширный многолетний план. Акцент в нём делался на развитие путей сообщения и телекоммуникаций, энергетику, борьбу с загрязнением окружающей среды. Только за одну 10-ю пятилетку, к 2006 году, на развитие инфраструктуры было потрачено более 1 триллиона юаней (около 120 млрд. долл.). Стимулирование сразу принесло плоды — западные регионы на протяжении последующих лет показывали средний рост ВВП на уровне свыше 10%.

Ещё одним толчком стал мировой финансовый кризис 2008-2009 годов. Китайское руководство решило бороться с ним за счёт резкого увеличения вливаний средств в инфраструктурное и жилищное строительство. Именно тогда по всей стране началось создание сети скоростных железных и шоссейных дорог. Современные терминалы аэропортов и вокзалов, университетские городки и школьные комплексы, административные здания и музеи, идеальные шоссе между большими и малыми городами преобразили западные провинции.

Посетив недавно провинции Шэньси и Ганьсу после десятилетнего отсутствия, я просто не узнал старые места. Практически в любом городе и городке появились кварталы новостроек, сгруппированные в "район развития", к которым от старой застройки ведут отменного качества широкие дороги. Отстроенная за счёт государства инфраструктура быстро обросла объектами частных инвесторов: многоэтажные жилые комплексы, торговые центры. Удобные транспортные магистрали привлекли новые предприятия, как китайские, так и иностранные.

Существенную роль сыграли дополнительные льготы для заморских инвесторов в западные районы: на 15% снизили налог на прибыль, позволили вкладывать капиталы в энергетику, сельское хозяйство, сферу услуг, телекоммуникации, создавать филиалы инженерно-проектных компаний, адвокатских контор, страховых компаний. Стоит упомянуть и про льготы, предоставленные местными властями. Это освобождение от налога на прибыль, на импорт материалов и оборудования на 2-5 лет, сокращение вдвое регистрационного сбора и сбора за аренду земли, разработку природных ресурсов. Синергия правительственных мер стимулирования и местных льгот позволила добиться зримых успехов в то самое время, когда во всём мире только и говорили про финансовый кризис, про рецессию и стагнацию. Но самое интересное было ещё впереди…

Разворот на Запад идёт по Шёлковому пути

Осенью 2013 года китайский руководитель Си Цзиньпин выдвинул инициативу создания "Экономического пояса Шёлкового пути", подразумевающую ускоренное совместное развитие Китая и стран, расположенных в ареале знаменитого торгового маршрута. Эта инициатива, вскоре дополненная ещё одной под названием "Морской Шёлковый путь XXI века", оказалась настолько неожиданной и масштабной, что поначалу вызвала непонимание и даже недоверие в странах Евразии, в том числе и России. Прошло немного времени, и недоверчивые взгляды стали меняться на восхищённые. Предсказавший как-то "конец истории" американский философ японского происхождения Фрэнсис Фукуяма назвал двойную инициативу, получившую общее сокращённое название "Один пояс и один путь" (ОПОП), не иначе как "крупнейшей стратегией XXI века". В своей статье для "Проджект Синдикейт" он написал: "Если проект ОПОП оправдает ожидания китайских плановиков, то вся Евразия — от Индонезии до Польши — преобразится в течение жизни одного поколения. Китайская модель будет процветать вне Китая, повышая доходы, а значит, и спрос на китайскую продукцию на новых рынках, которые заменят стагнирующие рынки в других частях света".

Действительно, предложив соседям по Евразии эскиз колоссального плана совместных инфраструктурных и промышленных проектов, Китай исходит из понятного стремления увеличить сбыт своей продукции за счёт создания новых и расширения существующих рынков. Китай уже осуществляет строительство дорог, туннелей и плотин, технопарков и зон свободной торговли в странах Центральной Азии, в Пакистане, Индонезии и на Цейлоне, в Греции, Венгрии, Сербии и Белоруссии.

При этом Китай никого не хочет "осчастливить" насильно. Впрочем, добровольцев хватает с избытком. По состоянию на середину 2016 года соглашения о сотрудничестве с Китаем в рамках ОПОП подписали более 30 стран, создано 46 зон сотрудничества с 17 странами. В созданный недавно для финансирования программ ОПОП Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом в 100 млрд. долл. вступили 57 стран. Ещё бы, Пекин объявил о намерении вложить 1.4 трлн. долл. в реализацию программ наземного и морского Шёлковых путей! Ещё один новый финансовый институт — Фонд Шёлковый путь с капиталом в 40 млрд. долл. — нацелен в первую очередь на Россию и страны Центральной Азии.

В нашей стране к Новому Шёлковому пути относятся неоднозначно. Ориентирующиеся на США и его европейских союзников политические силы, СМИ и наладившие коррупционные схемы с Западом деловые круги то открыто, то исподтишка критикуют китайскую инициативу. Пекин подозревают то в стремлении "колонизировать" Россию при помощи более эффективной экономики, то, наоборот, в стремлении использовать наши природные и людские ресурсы ради предотвращения неминуемого краха якобы идущей на дно китайской экономики.

Как складывается паззл под названием "Шёлковый путь"

Нынешнее состояние инициативы "Один пояс и один путь" похоже на большой "паззл", фрагменты которого только начинают собираться. При этом китайская часть "паззла" уже в значительной степени готова. В этом я убедился, совершив в течение 2016 года серию поездок по всей протяжённости Нового Шёлкового пути.

В самом начале я осмотрел огромный морской порт Ляньюньган, где сходятся наземный и морской участки Нового Шёлкового пути, откуда берут начало железнодорожный "Новый Шёлковый путь" и скоростное шоссе "Китай-Западная Европа", которое должно дойти до Санкт-Петербурга. В городе Чжэнчжоу я увидел перекрёсток уже построенных высокоскоростных железных и шоссейных дорог, которые пересекают весь Китай с Севера на Юг и с Востока на Запад. Там же мне показали фундамент "электронного Шёлкового пути" — недавно открытый логистический терминал электронной торговли для зоны Нового Шёлкового пути. Я видел, как в "сухопутном порту" поезда загружаются контейнерами, которые через Казахстан, Россию, Белоруссию и Польшу отправляются в германский Гамбург.

В Сиани, который на протяжении двух тысяч лет был столицей Поднебесной и служил отправной точкой старинного Шёлкового пути, мне показывали не только терракотовое воинство императора Цинь Шихуан-ди, но и созданные в расчёте на взаимодействие со странами Запада "Зону освоения высоких технологий" и новый логистический центр.

Провинция Ганьсу поразила темпами развития "Нового Ланьчжоу" — созданного по мировым стандартам кластера заводов, лабораторий, логистических центров неподалёку от стратегической железной дороги "Новый Шёлковый путь" и скоростного шоссе "Китай — Западная Европа". Построенный с советской помощью в 50-е годы завод тяжёлого машиностроения, переместившийся на новую площадку, дал продукцию через 20 месяцев после начала строительства. Завод лаков и красок — через 8 месяцев. Эти и другие предприятия уже выпускают товары для стран Центральной Азии и Ближнего Востока, планируют расширить экспорт в Россию, Иран, на рынки Восточной и Западной Европы. В пустыне я объехал поля с тысячами ветрогенераторов и солнечных батарей, объединённых в экспериментальную электросеть. В древнем городе Увэй я бродил по циклопическим залам нового Центра радиационной медицины с уникальными установками облучения раковых клеток тяжёлыми ионами. Прямо со стен средневековой крепости Цзяюйгуань на Шёлковом пути я отправился в цеха металлургического завода, выплавляющего специальные стали с добавками редкоземельных элементов.

В Синьцзяне, граничащем сразу с восемью государствами Евразии, мне показали Зону свободной торговли Хоргос на стыке рубежей Китая и Казахстана. Именно из Хоргоса может начаться движение по южному маршруту Нового Шёлкого пути — на Пакистан и Иран. Через другой пограничный город, Алашанькоу, через Казахстан идут поезда, проходящие по территории России. В главном городе Синьцзяна Урумчи быстро достраивают собственную СЭЗ. На улицах пятимиллионного города видно немало студентов из стран Центральной и Южной Азии.

Совершенно очевидно, что, приступая к нынешней фазе "Разворота на Запад", китайцы не собираются заниматься благотворительностью. Они "переходят реку, ощупывая ногами подводные камни". Развивая инфраструктуру Нового Шёлкового пути, они в первую очередь заботятся о скорости перемещения грузов между собственными промышленными центрами, об удобстве всё более мобильных граждан Китая — предпринимателей, рабочих, студентов, туристов. Наращивая производство высокотехнологичной и экологичной продукции, они заботятся о выравнивании уровней развития западных и восточных провинций. Предлагая сотрудничество соседям по Евразии, китайцы не только стремятся выйти на их рынки, но и готовы открыть собственные, в том числе и рынок быстро растущей электронной торговли.

Обустройство китайского Запада ещё далеко не завершено. Ещё не слились в общенациональные сети скоростные железные и шоссейные дороги, не заполнены новые технопарки и зоны свободной торговли. Ещё не распаханы все залежные земли, не устранены бедность сельских жителей и экологические проблемы промышленных центров.

Однако достижения первых трёх лет после выдвижения инициативы "Один пояс и один путь" дают основания полагать, что китайский "Разворот на Запад" действительно становится "крупнейшей стратегией XXI века" и ещё при нашей жизни до неузнаваемости преобразит огромные пространства Евразии.

Китай. Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 13 октября 2016 > № 1930333 Юрий Тавровский

Ситуация в Тайваньском проливе обостряется?

Владимир Терехов

Появившаяся 20 сентября с.г. в тайваньской прессе информация о прекращении программы разработки баллистической и крылатой ракет средней дальности, предназначенных для нанесения ударов по Шанхаю и Пекину, является далеко не единственным (но самым серьёзным) информационным поводом для очередного обсуждения ситуации, складывающейся в Тайванском проливе после президентских выборов, состоявшихся на острове в январе 2016 г.

К месту будет отметить, что программа создания собственного ракетного потенциала сдерживания “мейнленда” была запущена почти сразу после так называемого “Третьего кризиса в Тайваньском проливе”, протекавшего с разной интенсивностью в 1994-1995 гг.

В ходе этого “кризиса” КНР продемонстрировала готовность к военному решению Тайваньской проблемы в целом. Что, для особо чутких экспертов того времени, стало сигналом возобновления (чуть было не “закончившегося”) исторического процесса, который, однако, начал приобретать совершенно новый формат с новыми основными участниками.

Что касается упомянутой выше программы, то она продолжалась при всех последующих президентах Тайваня, включая пользовавшегося особым расположением Пекина Ма Инцзю, представлявшего в 2008-2016 гг. на этом посту партию Гоминьдан. Поводом для (довольно редких) трений руководства КНР с президентом Ма служила не столько разнообразная продукция собственного (вполне дееспособного) военно-промышленного комплекса Тайваня, сколько сохраняющееся военно-техническое сотрудничество с США.

Здесь важно указать на фактор роста “национального самосознания” во всех слоях общественности КНР. Поэтому партия Гоминьдан, исповедующая со времён Сунь Ятсена принцип “единого Китая” (при всех различиях в толковании этого понятия), смотрится в глазах руководства КПК гораздо предпочтительней, чем Демократическая прогрессивная партия (ДПП) – политический оппонент Гоминьдана.

В прошлом десятилетии лидеры ДПП откровенно отказывались обсуждать с Пекином проблему “единого Китая”, придерживаясь позиции, что “Тайвань – самостоятельное государство, а тайваньцы – отдельный от китайцев народ”.

Поэтому, когда президентом Тайваня с мая 2016 г. стала нынешний лидер ДПП Цай Инвэнь, на “шалости” Ма Инцзю с собственной ракетной программой в Пекине стали смотреть гораздо серьёзней. В этом плане заголовок редакционной статьи в (полу)официозе Global Times “Тайвань должен оставить иллюзии относительно [своих] ракет” выглядит как недвусмысленное предупреждение Тайбэю.

И хотя на тему “единого Китая” госпожа Цай не позволяет себе (пока) “вольностей” в стиле её предшественника на посту руководителя ДПП (и президента Тайваня в 2000-2008 гг.) Чэнь Шуйбяня, но её реальное отношение к ключевой политической проблеме КНР, связанной со статусом Тайваня, едва ли вызывает какие-либо сомнения в Пекине.

Поэтому в последние месяцы политические отношения КНР с Тайванем опустились на самый низкий уровень, о чём свидетельствует прекращение контактов между официальными правительственными органами, созданными в своё время в целях как раз развития всесторонних связей “между берегами” Тайваньского пролива.

Более серьёзный окрас приобретают и давние проблемы с символикой, под которой тайваньским спортсменам “разрешается” (Пекином) выступать на международных состязаниях, а также вопрос об участии Тайваня в работе тех или иных международных организаций.

Так, по требованию представителя КНР в комитете по проведению состязаний параолимпийцев (только что завершившихся в Рио-де-Жанейро) члены тайваньской команды были вынуждены изменить значки на костюмах и флаг, под которым они выступали.

Пекин заблокировал участие Тайваня в очередном заседании Международной организации гражданской авиации (ICAO) с 27 сентября по 7 октября с.г. в Монреале, где расположена штаб-квартира ICAO.

При этом обе стороны стремятся поддерживать (впечатляющий) уровень экономических связей, в которых, однако, тоже наметилась тенденция к понижению, но по причинам объективного плана, не имеющих отношения к текущей политике.

Среди них основная обусловлена постепенной утратой КНР главного конкурентного преимущества в виде низкого (до недавнего времени) уровня заработной платы в стране, что, в частности, способствовало притоку внешних (включая тайваньские) инвестиций и переносу в неё производственных мощностей. Китайские рабочие больше не хотят “задаром” повышать величие своей страны.

Что же касается вброса в медийное пространство Тайваня информации о (якобы) прекращении разработки ракет, предназначенных для нанесения ударов по территории КНР, то в тот же день (20 сентября) она была опровергнута официальными представителями администрации президента и министерства обороны Тайваня.

Тем не менее, как представляется, сам факт появления подобной информации может свидетельствовать о размышлениях в тайваньском руководстве относительно целесообразности продолжения таких работ.

В условиях возрастания (как и везде) финансовых проблем вполне уместным представляется вопрос: а, собственно, что (кроме дополнительной головной боли) принесло бы тайваньскому руководству обладание уже сейчас некоторым количеством (заведомо ограниченным) подобного рода ракет?

Без ядерных боеголовок (а обсуждение иногда темы возможной разработки Тайванем собственного ЯО относится к малообоснованным спекуляциям) будущий арсенал таких ракет почти ничего не стоил бы в гипотетическом полномасштабном вооружённом конфликте в Тайваньском проливе.

Поэтому нельзя исключать, что отмеченная выше утечка в прессу является попыткой Тайбэя выдать (возможное) прекращение дорогостоящей и бессмысленной военной программы за “жест доброй воли” в адрес Пекина.

Однако новому тайваньскому руководству вряд ли удастся “продать” КНР (по крайней мере, за сколько-нибудь значимую цену) указанный информационный продукт. Во всяком случае, об этом свидетельствует содержание упомянутой выше статьи в Global Times.

Наконец, следует напомнить, что Тайвань является ключевым звеном в цепи зон (простирающихся от Корейского полуострова до Малаккского пролива), которые все вместе образуют “Балканы” современного мироустройства. И до недавнего времени он представлял собой (относительно) “тихую заводь” во всё более неспокойном море политических проблем, непрерывно возникающих в регионе.

Было бы очень желательно, чтобы, вопреки отмеченным выше и прочим негативным тенденциям, Тайвань и далее оставался здесь исключением. Повторим, хотя бы относительным.

Институту Дальнего Востока Российской академии наук 50 лет

50-летний юбилей празднует Институт Дальнего Востока Российской академии наук (ИДВ РАН), - головное научно-исследовательское учреждения РАН, координирующее изучение проблем Китая, Японии, Кореи, стран АСЕАН, занимающееся анализом работы ШОС, БРИКС и изучением проблем безопасности в Северо-Восточной Азии.

За годы своей истории ИДВ РАН приобрел репутацию авторитетного центра комплексных фундаментальных и прикладных социально-экономических, политических и стратегических исследований, ориентированных на анализ основных тенденций в Азиатско-Тихоокеанском регионе. ИДВ РАН ведет исследования по проблемам внешней политики стран Восточной Азии, внешней торговли, международной безопасности, формирования нового справедливого международного порядка с учетом появления в Азии новых центров мировой политики и экономики. Отделения ИДВ РАН созданы в Санкт-Петербурге, Иркутске, Чите и Баговещенске, в которых ученые занимаются региональными аспектами сотрудничества со странами Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии.

ИДВ РАН предоставляет независимую высокопрофессиональную экспертизу для органов государственной власти, общественных организаций и бизнеса. Институт на регулярной основе оказывает консультации по вопросам внутренней и внешней политики стран, входящих в сферу исследовательских интересов ученых-востоковедов, для Совета Безопасности России, Государственной Думы и Совета Федерации Федерального собрания РФ, МИД России, других федеральных ведомств.

ИДВ РАН – это высококвалифицированная команда из почти 200 ученых китаеведов, японистов, вьетнамистов, кореистов и монголоведов. Монографии и брошюры ИДВ РАН изданы на английском, немецком, китайском, корейском, японском, вьетнамском и других иностранных языках. Ежегодно в выпускаемом Институтом журнале «Проблемы Дальнего Востока» и зарубежных партнерских журналах выходят десятки статей сотрудников Института. ИДВ РАН поддерживает устойчивые рабочие связи с десятками исследовательских центров Японии, Вьетнама, Южной и Северной Кореи, Монголии, более чем с 80 аналитическими учреждениями и университетами Китайской Народной Республики.

50-летнему юбилею Института Дальнего Востока РАН приурочена Международная научно-практическая конференция «Китай, китайская цивилизация и мир: История, современность, перспективы», которая пройдет 12-13 октября 2016 года в Москве. В ней примут участие более 100 отечественных экспертов-синологов и специалистов по различным аспектам российско-китайских отношений, в том числе из Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Новосибирска, Улан-Удэ, Читы, Благовещенска, Хабаровска, Владивостока, Курска и других городов РФ. В работе конференции примут участие также 37 иностранных ученых, в том числе из Китая, включая Тайвань.

Федеральное агентство научных организаций поздравляет коллектив Института Дальнего Востока Российской академии наук с юбилеем и желает успехов в дальнейшей работе и новых творческих открытий.

Отгрузка лома черных черных металлов по сети ОАО «РЖД»

За прошедшие 9 месяцев 2016 г. (27 декад) отгрузка лома черных металлов по сети ОАО «РЖД» составила 11,75 млн.т., что на -0,3 млн.т. или -2,4 % меньше аналогичного периода прошлого года. В первом полугодии отгрузка лома находилась на уровне прошлого года

В июле погрузка черных металлов на сети РЖД осталась на уровне прошлого года и составила 5,8 млн т. Всего с начала 2016 г. по железной дороге было отправлено 41,4 млн т черных металлов, что на 1,5% ниже уровня 2015 г.

В июле внутренние перевозки сократились на 14%, тогда как экспорт вырос на 16%. Перевозки по-прежнему росли в Италию (поставки не осуществлялись в прошлом году) и Тайвань (на треть). Кроме того, значительно увеличились объемы перевозок черных металлов в Иран и Египет, тогда как поставки в прошлом году были на минимальном уровне.

По данным Росстата, производство стали в июле выросло на 0,9%, чугуна — на 1,5%, вместе с тем выпуск проката черных металлов снизился на 2,9%.

5 августа вступили в силу пошлины Евросоюза на российскую холоднокатаную сталь сроком действия на пять лет. Так для проката ММК размер пошлины составит 18,7%, для продукции «Северстали» — 34%, а для НЛМК и других российских производителей — 36,1%. В Минэкономразвития сообщили о намерении оспорить пошлины ЕС в суде ВТО, так как антидемпинговое расследование ЕС в отношении холоднокатаного проката было проведено с нарушением норм ВТО.

Таможенная служба Тайваня ввела предварительные пошлины для импорта горячекатаного листового проката из Украины, Бразилии, Китая, Индии, Индонезии и Южной Кореи. Пошлины установлены в диапазоне от 8,7% до 80,5% и действуют 4 месяца, начиная с 22 августа. На этом фоне вероятен дальнейший рост поставок металлопродукции российских производителей в Тайвань.

В августе власти Индии установили антидемпинговые пошлины на плоский прокат горячекатаной стали из Китая, Японии, Южной Кореи, России, Бразилии и Индонезии сроком действия до февраля 2017 г. Однако такая мера не повлияет на российский экспорт черных металлов, так как текущие объемы поставок в Индию находятся на низком уровне.

Вместе с тем в РФ планируется увеличение производственных мощностей. Так, ООО «Тулачермет-Сталь» реализует инвестиционный проект по строительству нового литейно-прокатного комплекса. Это позволит выпускать стальной прокат в объеме 1,5 млн т в год и сделает предприятие металлургическим комбинатом полного цикла.

Дальнейший рост перевозок черных металлов из России затруднен из-за действующих и планируемых ограничительных мер со стороны ЕС и других стран, несмотря на рост мировых цен на сталь, говорится в обзоре НПК ОВК.

 Михаил Дмитриев Специфика конкурентной борьбы за сферы влияния в современной Африке

Начиная с XVI–XVII веков, Африка является традиционной зоной, где сталкиваются геополитические и экономические интересы ведущих мировых держав

Дмитрий Перетолчин

Специфика экспансии Китая в Африку

Китай начал резко усиливать свои позиции в Африке почти сразу после распада СССР. Определенную роль в этом процессе сыграл тот факт, что в начале 1990-х годов США основное внимание уделяли событиям на постсоветском пространстве, в Восточной Европе и на Балканском полуострове.

Другой важный момент, предопределивший успех Китая на африканском направлении, начиная с середины 1990-х годов, — продуманная политика Пекина, который решительно сместил акцент в отношениях с африканскими странами с идеологии на экономическое сотрудничество.

В 2000 году Пекин предложил Африке новую модель взаимодействия в формате «Форума Китай — Африка» (FOCAC), на котором обсуждаются практические направления и параметры финансовой помощи Китая странам Африки, разрабатываются программы сотрудничества и определяются сроки их реализации.

В 2006 году, в Пекине по инициативе Председателя КНР Ху Цзиньтао прошла историческая акция — Форум по китайско-африканскому сотрудничеству, в котором приняли участие главы и министры более пятидесяти африканских государств, то есть практически вся Африка. Именно это событие открыло процесс наращивания экономического присутствия Китая на африканском континенте в невероятном темпе и в поистине грандиозных масштабах. И именно эти африканские успехи Пекина впервые заставили совокупный Запад признать КНР не только важнейшей региональной державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и растущим глобальным игроком.

Одним из главных мотивов экономической экспансии Китая на африканский континент, безусловно, является стремление получить доступ к природным ресурсам для обеспечения своей быстрорастущей экономики.

Еще один важный фактор, определяющий стремление Пекина в Африку, — значительное повышение затрат на китайскую рабочую силу в самом Китае. По данным экспертов, заработная плата китайских рабочих ежегодно растет в среднем на 12 %, а это означает, что эпоха сверхдешевой китайской рабочей силы завершается. И Китаю теперь выгоднее переносить свое производство в другие регионы планеты с дешевой рабочей силой, в первую очередь в Африку.

Если говорить об особенностях китайской экспансии в Африку то она состоит в том, что в отличие от Запада, который в основном интересуют нефть и другие минеральные ресурсы, Китай наращивает свое участие практически в каждом секторе местной экономики и, в том числе, в инфраструктурном развитии отдельных стран и континента в целом.

Китай строит железные и шоссейные дороги, дамбы, реконструирует речные и морские порты. Особое внимание при этом уделяется сооружению объектов гражданской инфраструктуры — возводятся стадионы, школы, правительственные здания, больницы.

В результате Китай не только становится крупнейшим торговым партнером и одним из основных инвесторов на африканском континенте, но и всё более прочно привязывает экономику многих стран Африки к своим стратегическим интересам. При этом, еще раз подчеркнем, Китай действует гораздо более гибко, чем его западные конкуренты:

предоставляет кредиты без политических требований;

в отличие от США и стран Западной Европы, делится с африканскими странами своими новыми технологиями;

направляет инвестиции не через коррумпированных местных чиновников (как это делают западные корпорации), а выделяет их китайским компаниям, которые «десантируются» в соответствующие страны для реализации проектов;

в широких масштабах списывает долги «слабых» стран, активно развивает в них сельское хозяйство, готовит африканских специалистов в самых разных областях деятельности;

в рамках новой китайской стратегии «выхода за рубеж» («идти вовне») развивает торгово-инвестиционное сотрудничество со странами африканского континента. И, тем самым, включает в прибыльный коммерческий оборот те огромные деньги государственных резервов и коммерческих корпораций, которые уже не находят эффективного применения в самом Китае;

расширяет использование юаня в торговых сделках, что по мнению экспертов, является важным шагом в укреплении юаня в качестве мировой резервной валюты.

В декабре 2015 года в Йоханнесбурге прошел очередной саммит в рамках «Форума Китай-Африка» (FOCAC). Одно из главных событий — решение Китая предоставить странам Африки финансирование на сумму 60 млрд долл. Отметим, что это в 4 раза больше, чем обещал для Африки в 2014 году президент США Б. Обама.

Далее, Китай всё более активно развивает сотрудничество с африканскими странами в области науки и культуры. Пропагандирует китайский язык и национальную культуру, создает подконтрольные китайскому правительству СМИ, открывает Институты Конфуция. Обучая в своих университетах растущее число студентов из Африки, Китай всё более очевидным образом готовит значительный корпус африканских политических, инженерных и деловых элит, дружественно ориентированных на Пекин.

Китай также обеспечивает множество программ гуманитарной и миротворческой помощи в конфликтных регионах континента. Отметим, что большинство этих программ Китай координирует как с миротворчеством ООН, так и со странами-членами БРИКС.

Следует подчеркнуть, что благодаря своей «идейно нейтральной» позиции Китай усиливается на африканском континенте еще и политически. Китай успешно сотрудничает в нестабильных африканских государствах практически с любыми политическими режимами и даже иногда готов поступиться своими политическими принципами. Так, недавно Китай начал оказывать помощь Буркина-Фасо, несмотря на то, что эта страна признает суверенитет Тайваня.

Очевидно, что расширяя свое присутствие на континенте и получая доступ к сырьевым ресурсам Африки, Пекин одновременно укрепляет свою экономическую и военную безопасность и, что не менее важно, расширяет пространство своих экономических и политических связей. Причем всё более откровенно демонстрирует, что готов это пространство защищать.

Пока эта защита находится в основном в рамках программ миротворчества. Так, китайские «голубые каски» уже участвуют в миротворческих операциях ООН в Западной Сахаре, Сьерра-Леоне, Кот-д’Ивуаре и Конго. А в октябре 2015 года на Генеральной ассамблее ООН Председатель КНР Си Цзиньпин объявил о развертывании в Африке миротворческого контингента численностью до 8000 миротворцев. Причем после событий в Мали в ноябре 2015 года, когда в Бамако были убиты представители китайских корпораций, миротворческий контингент Китая фактически получил статус антитеррористического контингента.

Но Китай уже готов выходить за рамки миротворчества. В декабре 2015 года Си Цзиньпин заявил о намерении Китая создать к 2020 году, в рамках масштабного реформирования вооруженных сил страны, структуру объединенного оперативного командования, нацеленную на повышение боеспособности войск и их готовности проводить операции за рубежом. Важнейшим событием с этой точки зрения является начало строительства весной 2016 года первой китайской военно-морской базы в Джибути на побережье Баб-эль-Мандебского пролива.

«США развивали свой бизнес по всему миру и посылали своих военных защищать его интересы на протяжении 150 лет», — так прокомментировал это событие профессор из Университета Фудань в Шанхае Шэнь Динли, — «Китай будет делать теперь то, что США делали в прошлом».

База в Джибути позволит Китаю вступить в конкуренцию с США, Японией, Францией, Италией, Пакистаном (которые уже имеют здесь военные базы) в вопросе контроля за водами Баб-эль-Мандебского пролива, соединяющего Красное море с Аденским заливом и Суэцким каналом. По данным министерства энергетики США, на этот путь приходится почти 15 % мирового транзита нефти.

Одновременно Китай наращивает поставку вооружений в страны Африки, вытесняя с африканского рынка оружия западных конкурентов. В недавнем докладе лондонского Международного института стратегических исследований говорится, что уже около 70 % африканских стран закупают китайское оружие. В ряде африканских стран Китай занял доминирующие позиции в этом секторе. В Замбии, например, — 80 %, в Намибии — более 70 %, в Нигерии — почти 30 %. При этом эксперты отмечают, что Китай, как правило, предлагает свою военную продукцию по заниженным ценам, «отыгрываясь» на поставках запчастей и услугах по высоким ценам.

Но специфика китайской политики оружейного экспорта состоит еще и в том, что этот экспорт поддерживают работающие в Африке более 2,5 тыс. китайских компаний. При этом китайское правительство комбинирует и координирует различные направления делового сотрудничества, поощряя взаимодействие китайских бизнес-структур, действующих в Африке, с интересами экспортеров продукции военного назначения. В результате Китай получает возможность практиковать разнообразные схемы взаиморасчетов, разного рода пакетные сделки и, одновременно, соглашения по промышленным и инфраструктурным проектам.

Так, например, в обмен на разрешение на строительство военной базы в Джибути Китай предложил вложить 3 млрд долл. в строительство железной дороги от Джибути до столицы Эфиопии Аддис-Абебы и еще 400 млн долл. в развитие портовой инфраструктуры Джибути. Соответственно, в этой стране появятся китайские банки, а китайские компании получат ряд торговых привилегий.

Некоторые аспекты конкурентной борьбы США. Противостояние с Китаем

Геополитические и экономические интересы США в Африке оформлены в принятом в 2000 г. в США законе «Об экономическом росте и торговых возможностях в странах Африки» (AGOA). Данный закон, срок действия которого в июне 2015 г. был продлен еще на 10 лет, является одним из ключевых торгово-экономических инструментов США в регионе.

В рамках реализации AGOA США создали в Африке три центра поддержки конкурентоспособности американских товаров. Учрежден специальный «Форум торгово-экономического сотрудничества США со странами Африки южнее Сахары». Расположенный в Вашингтоне Корпоративный совет по Африке координирует деятельность частного американского бизнеса на континенте.

Одно из центральных событий в контексте китайско-американской конкуренции в Африке — учреждение в 2008 году африканского командования США, сокращенно — АФРИКОМ. Отметим, что АФРИКОМ — единственное региональное командование минобороны США, сформированное после окончания холодной войны. Оформление этой структуры началось фактически сразу же после упомянутого саммита «Китай — Африка» 2006 года. Среди задач АФРИКОМ — охрана месторождений полезных ископаемых, их добычи и транспортировки.

В 2007 году Питер Фам, советник Госдепа и минобороны США, а также директор Африканского центра им. Майкла Ансари в Атлантическом совете в Вашингтоне, выступая перед конгрессом с защитой проекта создания АФРИКОМа, так аргументировал важность этого проекта: «...Многие аналитики ожидают, что Африка, особенно государства, расположенные вдоль богатой нефтью западной береговой линии, всё больше будет становиться театром стратегического соперничества между Соединенными Штатами и их единственным реальным, почти равным конкурентом на мировой арене — Китаем...».

В 2011 году АФРИКОМ контролировал международную военную кампанию в Ливии получившую название «Одиссея. Рассвет». «Война с Каддафи — это фактически война с Китаем и его экспансией в Африке», — так прокомментировал эту ситуацию республиканец Пол Крэйг Робертс.

Отметим, что война в Ливии, посредством которой страны западной коалиции решали свои задачи, нанесла, в том числе, серьезный удар и по интересам Китая в этой стране. Так, к 2011 году Пекин вложил в экономику Ливии более 18,8 млрд долларов. На территории Ливии реализовывали проекты 75 крупных китайских компаний. С началом войны большая часть китайско-ливийских проектов была остановлена, из страны были эвакуированы 35 тыс. китайских рабочих и персонал компаний.

Среди последних событий, отражающих специфику конкурентной борьбы за африканский континент, — рост напряженности в Южно-Африканской республике. Важно здесь то, что ЮАР, являясь членом БРИКС, является и важнейшим проводником политики Китая на африканском континенте.

В сентябре–октябре 2015 года ЮАР столкнулась с попыткой организации «цветной революции» против президента Джейкоба Зумы. Эксперты тогда отмечали, что к организации самых массовых с момента окончания режима апартеида протестов были причастны структуры проекта Democracy Works, который финансировался американским фондом NED. Интеллектуальным обеспечением протестных движений занимается леволиберальный институт SWOP Witwatersrand в Йоханнесбурге, тесно взаимодействующий с американским Институтом Альберта Эйнштейна Джина Шарпа, главного разработчика технологии «цветных революций».

Еще один примечательный эпизод 2015 года произошел в Джибути. После того как в декабре 2015 года Китай объявил о планах по строительству здесь военной базы, в столице страны произошли столкновения между сторонниками и противниками действующего президента страны Исмаила Омара Гюллеха. Оппозиционный Союз национального спасения и США использовали этот инцидент для того, чтобы обвинить власти страны в нарушении прав оппозиции на мирные собрания и свободу слова.

Евросоюз в конкурентной борьбе за Африку

Европейский Союз (ЕС) рассматривает африканскую нефть как альтернативу нефти российской и ближневосточной. Также в ЕС всерьез надеются на быстро развивающийся африканский рынок, поставки товаров на который должны способствовать улучшению экономической ситуации в Европе.

В Африке страны ЕС ведут переговоры о снижении тарифов на импорт африканских сельскохозяйственных продуктов в Европу, а также стремятся расширить доступ европейских транснациональных компаний к африканским источникам сырья (нефть, алмазы, медная руда и др.). Наряду с развитием отношений в сфере экономики, торговли и энергетики, сотрудничество ЕС и стран Африки включает политические, культурные и научные связи.

Кроме того, в последнее время одна из главных целей политики Евросоюза в Африке — через стабилизацию экономической и социально-политической ситуации в Африке снизить миграционное давление на Европу.

При этом усиление влияния Китая и Индии в Африке в Западной Европе считают серьезным вызовом европейским интересам на континенте. В том числе, по той причине, что действия ряда стран Евросоюза (прежде всего Франции) в ходе событий 2011 года в Ливии и Египте многие страны Африки восприняли как проявление новой неоколониальной политики Запада. В связи с этим в ЕС сочли достаточно тревожным сигналом для Европы тот факт, что в июне 2015 года сообщество CARICOM (объединяет страны Карибского сообщества) при поддержке Венесуэлы, Перу, Боливии и ряда стран Африки потребовало от Евросоюза выплаты компенсаций за годы, когда карибские страны были европейскими колониями.

Еще одна сфера потенциальной конфликтности в отношениях ЕС со странами Африки связана с обвинениями Международного уголовного суда в отношении ряда африканских политиков.

Далее, острую реакцию в Африке вызывает критика Запада в адрес африканских стран по вопросам, связанным с правами человека. Так, 2014 год был отмечен скандалом в связи с тем, что Европарламент проголосовал в поддержку введения санкций в отношении Нигерии и Уганды после того, как эти страны приняли законы, запрещающие однополые браки.

Наконец, всё более серьезную конкуренцию Евросоюзу как структуре в Африке начинает представлять объединение БРИКС. Эксперты отмечают, что согласованные действия государств-членов БРИКС в рамках этого объединения уже сейчас заметно снижают способность ЕС отстаивать свои интересы на африканском континенте.

Конкурентная борьба Китая и Японии за влияние в Африке

Япония — конкурент Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе — сегодня всё активнее стремится составить конкуренцию китайскому влиянию в Африке. Накал взаимных обвинений Японии и Китая в адрес друг друга возрастает, в том числе по той причине, что зоны интересов Японии и Китая в Африке в значительной мере географически совпадают.

Основное соперничество идет в сфере инвестиционных предложений африканским странам, которые очень внимательно анализируют пресса и эксперты Китая и Японии. В частности, Китай особенно ревностно отслеживает поездки премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Африку в рамках программ саммита «Япония — Африканский союз».

Помимо инвестиционного соперничества, Китай и Япония всё более откровенно соревнуются в гуманитарной помощи на африканском континенте. В частности, в 2013 году Япония объявила о предоставлении инвестиций на сумму 32 млрд долларов всему африканскому континенту сроком на пять лет, гуманитарной помощи Судану на сумму в 25 млн долларов и 3 млн долларов Центральноафриканской Республике.

Китай, в том же 2013 году инвестировавший в Африку около 26 млрд долларов, в декабре 2015 года объявил, кроме упомянутых выше инвестиционных планов на 60 млрд долларов, о предоставлении 60 млн долларов безвозмездной помощи Африканскому союзу «на поддержание мира и безопасности» и 156 млн долларов экстренной помощи африканским странам, пострадавшим от урагана Эль-Ниньо.

Китай и Индия — партнеры-конкуренты в Африке

БРИКС как объединение стран-партнеров (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) явным образом быстро (и во многом согласованно) расширяет свое присутствие на африканском континенте. Однако это партнерство не исключает взаимных противоречий и столкновений интересов.

Так, Индия и Китай, являясь партнерами по БРИКС, имеют большое количество неразрешенных проблем в двусторонних отношениях. Кроме того, Китай и Индия — две крупнейшие быстроразвивающиеся региональные державы — ведут острую борьбу за лидерство на азиатском континенте. Сегодня можно с уверенностью говорить о том, что это соперничество за лидерство распространяется и на Африку. Причем с этой точки зрения, у Индии есть определенный «позиционный приоритет»: в 1961 году именно Индия стала одним из инициаторов Движения неприсоединения (Non-Alignment Movement), в котором на данный момент состоят 53 африканских государства.

Интерес Индии к Африке заключается в природных ресурсах континента, особенно топливных. Главными объектами индийского инвестирования являются Египет, ЮАР, Нигерия, Кения, Мозамбик, Либерия, Гана.

Центрами индийско-китайского противостояния являются Кения и Мозамбик. Индия и Китай «наперегонки» стремятся укрепить свои позиции в этих странах, которые не только богаты природными ресурсами, но и имеют важное значение с точки зрения транспортировки грузов из центральных регионов Африки к океану, а также контроля главных транзитных морских путей в Индийском океане.

Еще один потенциально важный узел индийско-китайского соперничества на континенте — Южно-Африканская Республика, где промышленные и технологические компании двух стран не первый год достаточно ожесточенно борются в тендерах на проекты в различных отраслях.

Однако связи с ЮАР имеют для Индии и Китая и дополнительное стратегическое значение. Так, ЮАР представляет собой потенциально важный компонент системы безопасности Индии в зоне Индийского океана. У берегов ЮАР проходят пути транзита грузов стратегического значения (в первую очередь, нефти и газа) из Западной Африки в Индию. Индию, кроме того, беспокоит растущая активность Пекина в развитии «военных» отношений Китая со странами бассейна Индийского океана.

Пока Индия в основном проигрывает Китаю в инвестициях в ЮАР. Но заметно выигрывает у Китая в инвестициях и политическом влиянии в Нигерии. В частности, в Нигерии, по данным экспертов, проживает до 1 млн индийцев и лишь около 50 тыс. китайцев-хуасяо, причем индийские эмигранты владеют в этой стране крупными торговыми компаниями.

Столкновение российско-китайских интересов в Африке

Россия как правопреемница СССР медленно, но настойчиво восстанавливает свое присутствие в Африке, прерванное, по понятным причинам, в 1990-е годы XX века.

Сейчас России предстоит решить задачу по разработке своей новой стратегии в отношениях с африканским континентом. Причем, как считают некоторые эксперты, нынешняя конфронтационная политика Запада по отношению к Москве создает для России определенные новые возможности. Причина в том, что немало руководителей африканских государств видят в России перспективного партнера, своеобразный буфер, смягчающий натиск американской, западноевропейской и китайской дипломатии.

Вместе с тем нельзя не признать, что Россия возвращается в Африку с «низкого старта». Советское влияние, основанное на льготных кредитах или безвозмездной помощи (вроде строительства плотин) российскому бюджету и бизнесу пока не по силам. Эту нишу давно и успешно осваивает Китай.

Одна из сфер, где Россия успешно борется за сферу влияния в Африке, — ядерная энергетика. Наиболее агрессивными конкурентами России в этом сегменте выступают Франция и Китай. Нельзя полностью сбрасывать со счетов и японо-американских и южно-корейских игроков, которые, по мнению экспертов, свое последнее слово в Африке еще не сказали.

Сильные позиции Россия занимает и на африканском рынке вооружений и военной техники — несмотря на то, что мощными нашими конкурентами здесь являются Китай, США, Франция, Германия.

Вместе с тем, Россия, в том числе благодаря памяти о советской помощи во многих странах континента, а также активной политике в Африке в рамках БРИКС и других международных организаций, имеет для укрепления своих позиций хорошие перспективы. В частности, в Африке ценят участие России в миротворческих операциях и программах гуманитарной помощи странам африканского континента, а также большой вклад российских ученых и врачей в борьбу с распространением ВИЧ-инфекции, лихорадки Эбола и других особо опасных заболеваний.

Заключение

Роль Африки как гигантского малоосвоенного ресурсного резервуара мира возрастает. Соответственно, не может не возрастать и конкуренция за Африку ведущих мировых держав. Причем в эту сферу конкуренции будут попадать не только природные ресурсы континента, но и растущая роль голосов африканских стран в международных организациях, включая ООН.

В этих условиях «азиатская Soft Power» и условный потенциал условного Востока (Китая и Индии) по отношению к Африке вполне имеет шансы переиграть традиционно жесткий диктат (под маркой либерализации и демократизации), который навязывает условный Запад.

При этом весьма вероятно, что в ситуации обострения конкурентной борьбы за влияние в Африке будет повышаться роль так называемых системных войн с использованием нетрадиционных механизмов войны — от «цветных революций» и поддержки государственных переворотов до попыток прямых вооруженных интервенций под флагом ООН или, как это было в Ливии и Сирии, от имени неофициальных и нелегитимных «групп стран-друзей» или «стран-союзников».

Между нами, инвалидами...

Гузель Агишева, редактор отдела «Общество», Дюссельдорф - Москва

Солидный возраст, время зрелости и творческих полетов ума, и все тут соответственно. Гости со всего света — 916 экспонентов из 36 стран на 32 тысячях квадратных метров в течение четырех дней показывали миру свои достижения. Уму непостижим размах товаров и услуг для улучшения качества жизни тех, кто в этом особенно нуждается.

А таких очень много. К примеру, в той же Германии с ее 84 млн населения инвалидов — 10,2 млн. Каждый восьмой там либо слабовидящий или совсем слепой, либо глухой, либо сердечник, диабетик, так называемый спинальник и передвигается на коляске, а то и, не приведи господи, все эти напасти во всевозможных сочетаниях в одном флаконе. Плюс медицина не стоит на месте — пусть с дьявольскими аберрациями она справляется избирательно и не так резво, как хотелось бы, но, что ни говори, все мы стали жить дольше, так что число инвалидов тоже растет, и тут никакого парадокса.

Впрочем, в кулуарах и не для печати назывались и другие тому причины. Например, в Германии генетические механизмы, губительные для наций «со стажем», соперничают в этой страшной динамике с причинами чисто экономическими: все больше немок по молодости предпочитают семье карьеру. И рожают относительно поздно, что как раз и чревато опасными отклонениями в развитии плода... Как бы то ни было, спрос на спецтехнику в мире только крепчает, а есть спрос — есть и предложение. Техника эта непрерывно улучшается, и не без революционных прорывов.

К слову, у нас в России на 146 млн населения 13 млн инвалидов. Понятно, что их жизнь значительно сложнее, чем, скажем, у немцев. Для некоторых коляски и пандусы — только мечты. А раз нет ни того ни другого — значит, сиди дома. Не потому ли у остальных 133 млн наших сограждан могло сложиться — увы, ошибочное! — впечатление, что увечных у нас и нет почти? Для нас картинка, когда колясочник утром сам встал, позавтракал, без чужого участия спустился во двор, сел в свою машину и поехал на работу, там славно потрудился, по пути домой заехал в супермаркет, поужинал в ресторане, а потом усталый, но довольный отошел ко сну, и все без нянек, — из ряда ненаучной фантастики. А вот в Германии это привычное дело: из 10 млн инвалидов половина трудоустроены! Признаем, нам такое и не снилось.

У нас на этом фронте случаются вообще позорные вещи: то инвалида выдворяют из кафе (он-де смущает своим видом посетителей), то колясочника без сопровождающего не пускают в самолет. «Там» такие штуки не проходят. Равные возможности не на словах, подкрепленные такими судебными прецедентами, что никому больше неповадно ни за какие коврижки.

Поэтому на выставке, наводненной колясочниками — престарелого папу привезли дети или родители привезли ребенка, — все для меня абсолютно контринтуитивно: мобильно, улыбчиво и духоподъемно. Деликатная участливость и вежливая улыбчивость здесь отнюдь не фальшивы, это очень чувствуется в определенных ситуациях. Родители попытались пересадить свое чадо с привычной коляски на выставочный экспонат, а он забился в эпилептическом припадке. Все сохраняют самообладание, никто не повышает голос, не таращится — и все быстро входит в штатное русло.

Конечно, специальные прибамбасы по достоинству могут оценить только сами инвалиды, но вот то там, то тут сверкают никелем и всеми цветами радуги шикарные авто, будто ты на международном автосалоне: сумасшедшей красоты «Форд-Мустанг» 60-х, крутейший «Ягуар», минивэны всех кубатур. В них реально сесть и поехать любому — для этого и существуют умные приспособления — механические или... голосовые. Да что там — есть даже «глазные», когда компьютер считывает информацию со зрачка. Такой хай-тек впечатлит любого!

Беру в руки бумагу, подготовленную дотошными немцами, — сколько участников от какой страны удивляют публику на этой ярмарке. Лидирует хозяйка, Германия, — 454 фирмы. И все это самостоятельные производители, которые, надо понимать, насмерть бьются за клиента на рынке. На втором месте Китай — 73, Тайвань на третьем — 65. Затем следуют Великобритания, Нидерланды, Дания, Швейцария, Франция, Италия. Не так уж много участников от США — 19 и, что удивительно, всего восемь от Японии. Но как бы там ни было, среди 36 стран, представленных здесь, есть и Литва, и Вьетнам, и Турция, и даже малюсенькая Словения...

Нет в этом списке только России. И это, конечно, факт, о многом говорящий. Совсем недавно мы все как один, в едином порыве, так дружно болели за наших несправедливо обиженных паралимпийцев! Но одно дело душевный порыв, а совсем другое — многолетняя, целеустремленная, кропотливая работа на благо каждого, чьи возможности ограничены природой или злым роком.

P.S. Кстати, вот еще одна деталь: входной билет на выставку дает вам право бесплатного проезда на любом виде городского транспорта в течение всех четырех дней, что работает ярмарка. Обо всем подумали, все предусмотрели, потому что эта беда — немощность — рано или поздно настигнет каждого, кто собирается жить долго. И разве не здорово, разве не так и должно быть, когда не нужно ждать милостей от природы, помощи людей, близких и не очень, а можно спокойно опереться на плоды инженерной мысли? Или не XXI век на дворе?!

Американские военные базы за рубежом не оправдывают затрат и противоречат интересам США, пишет в статье для Time сотрудник Института Катона Джон Глейзер.

Прежде всего, пишет Глейзер, они никак защитят США от прямого нападения. "Размещение 80 тысяч солдат на 350 объектах в Европе не имеет прямого отношения к обеспечению физической безопасности американцев", — приводит пример аналитик. При этом он отмечает, что США и так хорошо защищены двумя океанами и ядерным арсеналом.

Во-вторых, предполагаемый "эффект сдерживания" от военных баз переоценен. Более того, эффект может быть противоположным: так, расширение НАТО на восток всерьез обеспокоило Москву и скорее нарушило стабильность в регионе.

В-третьих, по мнению Глейзера, военные базы не всегда препятствуют распространению ядерного оружия. Таким путем, возможно, удалось предотвратить появление ядерного арсенала у Японии и Южной Кореи. Но те же меры могут спровоцировать соседние страны, например, Северную Корею, на собственные разработки.

В-четвертых, базы могут вызывать недовольство у местного населения: в июне 2016 года на Окинаве против американских военных протестовали 65 тысяч человек.

В-пятых, наличие баз в той или иной стране может привести к тому, что Вашингтон будет вынужден поддерживать ее "диктаторский режим". Так вышло, например, в случае с Бахрейном, где находится основной пункт базирования Пятого флота США, пишет аналитик.

В-шестых, США могут ввязаться в ненужную войну из-за своих военных объектов. Например, в случае конфликта в Южно-Китайском море Вашингтону придется вмешаться, чтобы выполнить гарантии безопасности, данные Тайваню, Японии и Филиппинам.

И, наконец, в-седьмых, американские военные базы уже технически устарели. Сейчас благодаря новым технологиям войска могут быть быстро переброшены на дальние расстояния, поэтому размещать их можно в самих США, считает автор.

"Мы не должны прибегать к военному вмешательству по всему миру, если нет явной угрозы для безопасности США", — подчеркивает аналитик.

НОАК применяет ракеты РСЗО с высокоточной проникающей боеголовкой.

28 сентября источник Chinese Army Watch опубликовал видеоконтент с результатами стрельбы неназванной тяжелой РСЗО калибра 300 мм по сильнозащищенному бункеру в горах Тибета, сообщает «Военный Паритет».

Специальная проникающая часть ракеты пробила бетонную крышу бункера толщиной более 2 м. Сообщается, что ракеты с такими боевыми частями создаются для обстрела командных пунктов «сепаратистов Тайваня».

Создана РСЗО с дальностью стрельбы 140-150 км, ракеты которой оснащаются БЧ разных типов. Недавно были проведены учения, где ракеты, оснащенные спутниковой системой наведения Beidou, демонстрировали точность попадания на максимальной дальности стрельбы менее 5 м от точки прицеливания. Сообщается, что в отдельных пусках было достигнуто КВО (круговая вероятность отклонения) менее 2 м.

На флоте Тайваня защитят права гастарбайтеров

Тайвань ужесточает законодательство в области рыболовства. Изменения, в частности, направлены на искоренение трудового рабства и других злоупотреблений, допускаемых в отношении иностранных работников на промысловых судах.

Новый «Закон об экспедиционном рыболовстве» вступит в силу уже 15 января 2017 г. Он ужесточает ответственность за перелов и защищает трудовых мигрантов. Принятие закона является прямым следствием давления со стороны Евросоюза, пишет The Daily Progress. Как сообщает корреспондент Fishnews, год назад ЕС выдал Тайваню «желтую карточку» в связи с несоответствием рыбного хозяйства республики требованиям, предъявляемым европейцами к импортерам.

Закон направлен на искоренение трудового рабства и других злоупотреблений, допускаемых в отношении более чем 20 тыс. трудовых мигрантов, работающих на тайваньском добывающем флоте.

Представитель Министерства иностранных дел Тайваня Френсис Ли заявил, что новые требования для найма иностранных рабочих касаются таких важных моментов, как страховка, медобслуживание, заработная плата, количество рабочих часов и соблюдение прав человека.

Согласно докладу Государственного департамента США о торговле людьми в 2016 г., несмотря на усилия Тайваня по искоренению трудового и сексуального рабства, на рыболовном флоте страны еще используют труд рыбаков из Индонезии, Камбоджи и Вьетнама. Эти работники сталкиваются с насилием, плохим питанием и незаконными вычетами из зарплаты.

Новый закон, ратифицированный еще в июле, требует от работодателей, чтобы иностранные работники нанимались на суда только через зарегистрированных агентов и подписывали контракты с четко прописанными правами. Те компании, которые будут пойманы на эксплуатации незаконно нанятых работников, будут вынуждены заплатить штраф до 600 тыс. долларов, также у них могут на год отобрать лицензию на ведение промысла. Кроме того, закон содержит положения по защите морских биоресурсов и борьбе с браконьерством.

В сентябре Бразилия существенно сократила экспорт сои и продуктов ее переработки

Согласно данным аналитиков Oil World, в сентябре т.г. наблюдалось заметное сокращение поставок сои и продуктов ее переработки из Бразилии на мировой рынок. В частности, отгрузки соевых бобов из страны снизились на 61% в год – до 1,44 млн. тонн. Наибольший спад экспорта отмечался в направлении Китая – до 0,88 (2,95) млн. тонн, а также ЕС – 108 (186) тыс. тонн и Тайваня – 69 (136) тыс. тонн. В свою очередь, несколько нарастили закупки бразильской сои Таиланд – до 197 (66) тыс. тонн и Россия – 73 (31) тыс. тонн. Также 65 тыс. тонн масличной импортировал Иран, тогда как годом ранее поставки в данном направлении не осуществлялись.

Экспорт соевого масла за отчетный месяц сократился до 147 тыс. тонн против 167 тыс. тонн годом ранее, прежде всего за счет снижения отгрузок в направлении Северной Африки – до 18 (50) тыс. тонн и Китая – до 14 (51) тыс. тонн. Экспорт продукции в направлении Индии, в свою очередь, возрос до 88 (24) тыс. тонн.

Объем экспорта соевого шрота составил 0,9 (1,1) млн. тонн, что стало следствием снижения спроса на продукцию со стороны ЕС – 469 (643) тыс. тонн. Закупки продукции также сократили Индонезия – до 53 (92) тыс. тонн и Вьетнам – до 32 (50) тыс. тонн.

В целом, стоит отметить, что спад экспортной активности Бразилии в сегменте соевого масла и шрота объясняется сокращением переработки масличной в стране на фоне экономических проблем.

Япония открывает в Москве национальный турофис

В будущем году национальная туристическая организация страны (JNTO) намерена открыть свои офисы в семи зарубежных столицах, в том числе в Москве.

В рамках прошедшей в Токио туристической ярмарки Visit Japan Travel & MICE Mart-2016, глава Национальной туристической организации Японии (JNTO) Рёичи Мацуяма назвал одну из главных целей своего ведомства: к 2020 году довести количество иностранных туристов до 40 млн, а еще через десять лет – до 60 млн. "Однако чтобы реализовать эти амбициозные планы, нам необходимо активнее продвигаться в странах, которые мы определили в качестве ключевых рынков для Японии", – приводит слова спикера RATA-News. В десятке наиболее значимых въездных направлений г-н Мацуяма назвал Китай, Южную Корею, Тайвань, Гонконг, США, Таиланд, Австралию, Сингапур, Малайзию и Филиппины. Причем на первые четыре позиции приходится порядка 72% всего турпотока.

Мамору Кобори, иcполнительный вице-президент JNTO, сообщил, что за первые семь месяцев этого года в стране побывало 14 млн туристов, что почти на 3 млн больше, чем за аналогичный период минувшего года, прирост составил 27%.

По его словам, причиной роста зарубежного турпотока стали не только возрастающий интерес к Японии, но и активная деятельность JNTO, ослабление визовых требований или полная отмену виз на некоторых направлениях, рост доходов у представителей среднего и высшего класса в азиатских странах, расширение маршрутных сетей воздушного и круизного сообщения.

Также спикер сообщил, что в 2017 году его организация планирует открыть в России национальные турофисы.

Наталья Минорская, менеджер по направлению Япония компании "Ванд", положительно оценила решение об открытии национального туристического офиса этой страны. По мнению эксперта, это поможет игрокам, работающим на направлении, "мы будем очень рады получить поддержку в виде, например, обширной специализированной рассылки, которую мы получаем и по другим странам. Текущий спрос, г-жа Минорская назвала традиционно высоким для этого сезона, когда в Японии цветут красные клены. "Не смотря на то, что Япония является одним из самых дорогих направлений, группы на конец ноября заполняются очень хорошо, мы довольны продажами, хотя спрос, конечно, не сравним с массовыми направлениями".

Наталья Дальбинова, начальник отдела продаж компании Oriental Discovery, предположила, что появление национального туристического офиса этой страны поможет повысить уровень знаний о ней у менеджеров многочисленных компаний, которые сейчас начинают заниматься этим непростым направлением. Что касается крупных игроков, то "в случае, если офис будет работать полноценно и наделен всеми необходимыми полномочиями, то мы будем только рады. Иметь прямой контакт всегда хорошо".

"Спрос на направлении стабильный и находится примерно на уровне прошлого года. Сейчас многие компании предлагают бюджетные групповые варианты, (стоимость тура в этом случае составляет порядка 2,5 тыс. долларов), у них, возможно, есть рост, но мы специализируемся на индивидуальных турах (стоимость пакета может достигать 20 тыс. долларов) и не отмечаем всплеска активности".

"Если говорить о минусах направления, то это цена и для самостоятельных путешественников, объем которых сейчас растет, - оформление визы. Главная загвоздка в оформлении для самостоятельных туристов заключается в том, что для получения визы необходимо предоставить оригинал приглашения от японского гаранта, коими не являются отели", - добавила эксперт.

Начала работу 16-я Международная Тегеранская промышленная выставка

16-я Международная Тегеранская промышленная выставка начала свою работу в Международном постоянном выставочном центре Тегерана в присутствии более 900 отечественных и зарубежных фирм.

На этой выставке, которая считается самой крупной на Ближнем Востоке, принимают участие около 406 иранских фирм и 527 зарубежных из 27 стран мира.

Компании представляют различные механизмы, производственные линии, промышленное оборудование, инструменты, механизмы промышленной автоматизации, инженерные услуги, оборудование для безопасности и здоровья и т.д.

В этом году число иностранных фирм увеличилось на 45 %, а количество стран на 30, по сравнению с предыдущим годом. Чехия, Швеция, Германия, Бельгия, Австрия, Таиланд, Венгрии, Италия, Южная Корея, Румыния, Объединенные Арабские Эмираты, Болгария, Украина, Греция, Нидерланды, Польша, Испания, Франция, ЮАР, Индия, Китай, Япония, Тайвань, Великобритании, Швейцарии, Финляндии и Турции принимают участие в этом мероприятии.

Об участии ФГБУ «ВНИИЗЖ» в XII Международном салоне изобретений и новых технологий «Новое Время».

С 28 по 30 сентября 2016 г. в Севастополе состоялся XII Международный салон изобретений и новых технологий «Новое Время». Организаторами салона выступили Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) (г. Москва), Правительство г. Севастополя, Законодательное собрание г. Севастополя, Торгово-промышленная палата РФ, Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов (ВОИР), Севастопольское отделение Всероссийского общества изобретателей и рационализаторов, Севастопольская торгово-промышленная палата, Научная Школа Причинности, ООО «Центр «АЮМЭЛЬ» (г. Севастополь), Ассоциация «Российский дом международного научно-технического сотрудничества» (г. Москва), Международный инновационный клуб «Архимед» (г. Москва), Всемирный форум изобретателей и исследователей (г. Бухарест), Международная федерация ассоциаций изобретателей (IFIA).

В работе салона приняли участие изобретатели из многих регионов России, а также международные гости из Тайваня, Казахстана и Азербайджана. Подведомственный Россельхознадзору ФГБУ «Федеральный центр охраны здоровья животных» также представил свои наработки, ознакомив участников и гостей мероприятия с противоящурной вакциной «АРРИАХ-ВАК». Данная вакцина является уникальным высококачественным ветеринарным препаратом, не имеющим аналогов в Российской Федерации. «АРРИАХ-ВАК» обеспечивает ликвидацию ящурных эпизоотий, быстрое купирование первичных очагов, создание устойчивого благополучия по ящуру в стране. Представленная разработка вызвала интерес у посетителей и участников мероприятия.

Подлодки всех времен и народов

Американские военные эксперты назвали пять лучших подводных лодок за всю историю

Михаил Ходаренок

Военные эксперты в США назвали пять лучших подводных лодок за всю историю вооруженного противоборства на морях и океанах. В число призеров по версии издания The National Interest вошли только германские и американские подводные лодки, советским и российским достались утешительные номинации.

Пять лучших подводных лодок, построенных в XX веке, выбрали эксперты американского военно-аналитического журнала The National Interest (NI). Для составления своего рейтинга издание задавало специалистам следующие вопросы: была ли та или иная субмарина для своего времени наилучшей по критерию «эффективность-стоимость» и насколько инновационной была конструкция.

Немецкие хищники в Атлантике

На первое место NI ставит германские субмарины типа U-31 времен Первой мировой войны. Строительство этих лодок велось на судоверфи «Германия» в Киле (всего 11 штук). Субмарины заложены в 1912–1913 годах, спущены на воду в 1914 году.

Лодки этого типа активно участвовали в боевых действиях. За время службы из 11 построенных лодок восемь были потеряны. При этом сами субмарины типа U-31 повредили или отправили на дно 856 судов общим тоннажем более 2 млн тонн. Эти лодки изменили представление о значении подводного флота и стали грозным оружием, способным парализовать судоходство одним известием о том, что они вышли в очередной поход.

Среди этой серии подводных лодок наиболее известны три субмарины — U-35 под командованием Лотара фон Арно де ла Перьера, самого результативного подводника всех времен, U-39 Вальтера Форстмана и U-38 Макса Валентинера.

Безусловный лидер — подводная лодка U-35, уничтожившая 224 торговых судна общим водоизмещением более полумиллиона тонн.

Однако подлодки типа U-31 были скорее эволюционным, а не революционным этапом подводного судостроения. Они кардинально не отличались от своих предшественников и преемников. Тем не менее лодки U-31 поставили Великобританию на грань выхода из Первой мировой войны. Только вступление в конфликт Соединенных Штатов в сочетании с развитием инновационной тактики конвоев для флота Соединенного Королевства создало трудности в германской подводной войне. Три выживших лодки типа U-31 были захвачены союзниками после окончания Первой мировой войны.

Живучие американцы в Тихом океане

На второе место среди выдающихся субмарин эксперты ставят американские подводные лодки типа Balao. Эти субмарины были построены в 1942–1947 годах. Всего верфи США передали для ВМФ страны 122 такие подлодки. Они воевали в годы Второй мировой войны на Тихом океане против японской империи.

В то время японская промышленность очень сильно зависела от доступа к природным ресурсам Юго-Восточной Азии. Прекратить доставку этих материальных средств на японские острова означало фактически выиграть войну на Тихом океане. И хотя военный подводный флот США был относительно невелик, управлялся без ясного понимания большого будущего субмарин на этом театре военных действий, имел на вооружении плохие торпеды, в конечном счете подлодки, построенные уже во время войны, уничтожили практически весь японский торговый флот.

Война на Тихом океане требовала от субмарин большой дальности действия и, соответственно, лучших условий для обитания экипажа, чем в относительно небольшой по размеру Северной Атлантике. Как и их предшественники класса Gato, субмарины Balao были менее маневренными, чем германские подлодки VII серии, но они компенсировали этот недостаток прочностью корпуса и в целом очень высоким качеством конструкции. Но главное, по сравнению с германской подводной лодкой VII серии субмарины типа Balao имели больший радиус действия, артиллерию более крупного калибра, большее количество торпедных аппаратов и более высокую скорость надводного и подводного хода. С другой стороны, лодки Balao действовали в гораздо более выгодных условиях, чем германские субмарины. Противолодочная оборона японцев была слабее.

Самая большая победа Balao на Тихом океане — потопление подводной лодкой Archerfish японского авианосца «Синано» водоизмещением 58 тыс. тонн.

Только 11 из 122 лодок Balao были потеряны в ходе войны на Тихом океане, две — уже в результате аварий и катастроф в послевоенное время. После Второй мировой войны подводные лодки этого класса были переданы нескольким дружественным Соединенным Штатам флотам и продолжали служить еще в течение многих десятилетий. Одна из них, бывшая американская Tusk, до сих пор частично используется Тайванем под именем Hai Pao.

Передовые подлодки Третьего рейха

На третье место американские специалисты поставили германские подводные лодки серии XXI. Это была субмарина с революционной для своего времени конструкцией, оказавшая значительное влияние на все послевоенное подводное судостроение.

В период с 1943 по 1945 год на верфях Blohm & Voss в Гамбурге, AGWeser в Бремене и F. Schichau в Данциге были спущены на воду 134 субмарины этого типа. Из них верфи сдали флоту 119, и еще 15 остались недостроенными.

Некоторые новшества этого проекта стали революционными.

Субмарины XXI первыми в мире получили электромеханическую систему заряжания торпедных аппаратов, гидроакустический комплекс, позволяющий атаковать без визуального контакта, увеличенные аккумуляторные батареи, каучуковое покрытие корпуса, затрудняющее работу гидролокаторов противника, а также устройство пузырьковой завесы.

Шпангоуты этих лодок впервые были вынесены наружу прочного корпуса, что позволило увеличить пространство внутри лодки и упростить проведение всевозможных коммуникаций и размещение оборудования. Впервые подлодки проектировались для подводного плавания в течение всего автономного похода.

Океанская подводная лодка XXI серии была первой подводной лодкой, способной развивать более высокую подводную скорость, чем надводную. На ней отказались от палубного орудия в обмен на скорость и скрытность. Лодки XXI серии развивали под водой скорость до 17,5 узла — почти вдвое больше, чем обычные субмарины. Планировалось, что они будут действовать почти исключительно в погруженном состоянии.

Лодка данного типа могла идти полным ходом под водой четыре часа подряд, преодолевая 65–70 миль (вместо 12 миль за 1,5 часа подводного хода на восьми узлах лодок серии IX). Этого вполне хватало для того, чтобы произвести атаку вражеского конвоя и надежно оторваться от преследования кораблей противолодочной обороны.

Союзники по антигитлеровской коалиции захватили уцелевшие германские лодки XXI серии, используя их как в качестве образцов для своих собственных проектов, так и в целях разработки более совершенных технологий и методов противолодочной борьбы.

Немецкая субмарина XXI серии стала основой для советской подводной лодки проекта 613.

Она же стала основой для большой флотилии китайских подводных лодок.

Атомные аргументы Вашингтона

На четвертое место среди выдающихся субмарин всех времен и народов эксперты поставили американские подводные лодки типа «Джордж Вашингтон». Это первый в истории проект атомных субмарин, оснащенных баллистическими ракетами. Пять подводных лодок этого типа были переданы в боевой состав ВМС США с 1959 по 1961 год.

При создании лодок «Джордж Вашингтон» за основу взяли проект атомной торпедной лодки «Скипджек». Такой подход переоборудования субмарины из одного класса в другой, имевший место и в советском подводном флоте, позволил сократить сроки постройки и сэкономил финансовые средства. В корпус субмарины за рубкой был вставлен 40-метровый ракетный отсек, в котором были размещены 16 пусковых ракетных шахт.

Сегодня считается как само собой разумеющееся, что наиболее распространенная форма современного ядерного сдерживания — атомная подводная лодка с баллистическими ракетами, способными гипотетически уничтожить десяток городов любого из континентов. Эти ПЛАРБ составляют самую защищенную часть ядерной триады сдерживания, поскольку найти и уничтожить подводную лодку до того, как она запустит свои баллистические ракеты, очень трудно.

До 1967 года субмарины «Джордж Вашингтон» и однотипные с ней американские подводные лодки были единственными в своем классе. «Их неуклюжие советские коллеги несли только по три ракеты и вынуждены были всплывать, чтобы произвести ракетный пуск», — пишет The National Interest.

Общая компоновка лодок типа «Джордж Вашингтон» с вертикальными шахтами, размещенными позади рубки, оказалась чрезвычайно удачной и стала классической схемой для подводных стратегических ракетоносцев.

На основе этой схемы в СССР были построен проект 667А, который по аналогии с «прототипом» называли в советском флоте «Иван Вашингтон».

Головная субмарина проекта 667А вступила в строй в 1967 году. Первая британская субмарина аналогичного класса Resolution была передана флоту в 1968 году, а французская Redoutable — в 1971 году. Китай в конечном итоге последовал примеру остальных ядерных держав, хотя первые подлинно современные подводные ракетоносцы только недавно введены в боевой состав китайского флота. Первый подводный ракетоносец Индии Arihant, по плану, будет передан флоту в следующем году.

Голливудские лодки для специальных операций

На пятом месте эксперты поместили многоцелевую атомную подлодку ВМС США «Лос-Анджелес». Эти подводные атомоходы строились самой массовой серией. Всего американскому флоту были переданы 62 субмарины этого типа. Первая из своей серии вступила в строй 13 ноября 1976 года, последняя (USS «Cheyennе») — 13 сентября 1996 года. Корабли строились компаниями Newport News Shipbuilding и General Dynamics Electric Boat Division.

Сейчас в строю 41 подлодка типа «Лос-Анджелес». Они до сих пор составляют основу подводного флота США. Лодка «Лос-Анджелес» увековечена в романах Тома Клэнси «Охота за «Красным Октябрем» и одноименном фильме с Шоном Конерри.

Среди перечня задач этих многоцелевых подлодок — борьба с субмаринами и надводными кораблями противника, нанесение ударов, минирование, поисково-спасательные операции, разведка и специальные операции, в том числе переброска спецподразделений.

В 1991 году во время войны в Персидском заливе с двух лодок класса «Лос-Анджелес» впервые в истории был произведен залп крылатых ракет морского базирования по береговым объектам противника. Подводная лодка, запустив ракеты «Томагавк», продемонстрировала совершенно новые средства войны в распоряжении США.

Последние лодки класса «Лос-Анджелес», как ожидается, будут сняты с вооружения в 2020-х годах, хотя дата может быть отсрочена. К тому времени новые субмарины будут значительно превосходить по своим возможностям лодки типа «Лос-Анджелес». Тем не менее эти атомоходы составляли основу подводных сил самого мощного военно-морского флота в течение почти пяти десятилетий.

Утешительные призы для СССР

Помимо пяти призовых мест американские эксперты решили учредить и поощрительные премии. В число номинантов попали три советские подводные лодки, две американские, две британские, одна японская и одна германская.

Прежде всего внимание заслужила советская атомная подлодка проекта 941 «Акула» — тяжелый ракетный подводный крейсер стратегического назначения. Это самые большие в мире подлодки.

Не обошли вниманием американские специалисты и советские подводные атомоходы проектов 705, 705К «Лира» — небольшие высокоскоростные лодки с титановым корпусом. Эти подводные суда не имели аналогов по скорости и маневренности и были предназначены для уничтожения субмарин противника.

Вспомнили и современные российские дизель-электрические подлодки проекта 636 «Варшавянка», одна из которых в прошлом году отметилась залпом ракетами «Калибр» из Средиземного моря, а также ее предшественников — лодки советского проекта 877 «Палтус».

Среди утешительных номинаций и американские ракетоносцы типа «Огайо» — серия из 18 американских стратегических подводных лодок третьего поколения, вступивших в строй с 1981 по 1997 год. С 2002 года это единственный тип ракетоносцев, находящихся на вооружении ВМС США. Каждая лодка вооружена 24 межконтинентальными баллистическими ракетами системы «Трайдент», оснащенными разделяющимися головными частями с индивидуальным наведением.

В конце списка японские подводные лодки типа I-201, также известные как «Сен Така», — серия быстроходных японских дизель-электрических подводных лодок периода Второй мировой войны. Спроектированные в 1943–1944 годах, они стали одними из самых быстроходных подводных лодок своего времени. Всего в серии планировалось построить 23 лодки, первая из которых была заложена в марте 1944 года, однако строительство большинства из них было отменено. Начата была постройка лишь восьми кораблей этого типа, из которых три были завершены до окончания войны. Из-за позднего появления ни одна из этих подводных лодок не участвовала в боевых действиях.

Немецкие подводные лодки времен Второй мировой войны типа VII стали самым крупносерийным типом подлодок в истории. Из заказанных 1050 субмарин в строй вошли 703 лодки семи модификаций.

APPLE УЧРЕДИЛ ЦЕНТР ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК В КИТАЕ

По информации из Комитета управления научно-технологического парка Чжунгуаньцунь, компания Apple учредила в районе Чжунгуаньцунь первый в Китае центр исследований и разработок компании Apple с прямыми инвестициями. Объём инвестиций в проект составил 100 млн. юаней. Исследования в центре будут сконцентрированы на разработке продвинутого софта, телекоммуникаций, потребительских электронных продуктов и других компьютерных технологий. Apple продолжает выносить за рубеж из США центры исследований и разработок, так, уже открыты центры в Японии, Израиле, Великобритании. Гендиректор компании Apple объявил о том, что в 2016 г. компания откроет первый исследовательский центр в Китае на недавней встрече с первым вице-премьером Китая Чжан Гаоли. Apple открывает НИЦ на фоне сокращения продаж на 30% до 8,8 млрд. долл. на территории КНР, на Тайване и в Гонконге.

Китай. США > СМИ, ИТ > chinalogist.ru, 30 сентября 2016 > № 1926885

Опубликован рейтинг самых состоятельных домохозяйств мира

Лидерами Global Wealth Report по-прежнему остаются швейцарцы. Размер чистых финансовых активов на одного человека в стране составляет более €170 000.

Авторы исследования изучили финансовые активы, среди которых счета в банках, вклады в ценные бумаги и другие накопления частных лиц, и задолженность домохозяйств в 53 странах мира, пишет Наша Газета. Примечательно, что на долю именно этих государств приходится 90% ВВП и 69% населения планеты.

Собранные данные показали, что глобальные темпы роста благосостояния в минувшем году замедлились, составив всего 4,9% годовых. Это почти соответствует уровню экономического роста. При этом вырос объем кредитных обязательств, особенно это касается лидеров рейтинга.

Если говорить о данных по регионам, то снижение темпов роста благосостояния наблюдается в странах Западной Европы, в США и Японии – 3,2,%, 2,4%, 2,1% годовых. В то время как в других азиатских странах домохозяйства богатели более активно – в среднем на 14,8% в год. В Восточной Европе и Латинской Америке показатели в два раза скромнее, но все равно выше среднестатистических.

Но даже с учетом замедления, США, страны Западной Европы и Япония уверенно удерживают лидерские позиции в общем рейтинге по размеру чистых финансовых активов. Россия по этим показателям заняла 42 место со средним благосостоянием в €3000, Украина – 51 место с €700, Казахстан – 53 место с €600.

ТОП 10 стран с самыми состоятельными домохозяйствами:

1. Швейцария – €170 589

2. США - €160 949

3. Великобритания - €95 600

4. Швеция - €89 942

5. Бельгия - €85 027

6. Япония - €83 888

7. Дания - €81 293

8. Тайвань - € 81 242

9. Нидерланды - €80 182

10. Сингапур - €79 261

Китайская национальная корпорация электросети State Grid заняла третье место в рейтинге 500 лучших брендов Азии 2016 года. Топ-500 подготовили брендинговое агентство World Brand Lab и консалтинговая компания World Executive Group.

Помимо State Grid, в первую десятку вошли Sony, Toyota, Китайский торгово-промышленный банк (ICBC), Samsung, китайские интернет-гигант Tencent, телекоммуникационная компания Huawei, китайская страховая компания China Life, Panasonic и LG.

В первой десятке рейтинга стало на одного представителя Китая больше, чем в 2015 г.

Более 41% всех брендов из Топ-500 приходится на Китай. В этом году китайских брендов в рейтинге насчитывается 207, тогда как в прошлом году их было 204.

По данному показателю КНР вышла на первое место среди стран, представленных в рейтинге. А если не считать Сянган, Аомэнь и Тайвань, то у материкового Китая остаются 139 представителей в рейтинге.

При этом лидером по уровню лояльности потребителей к национальному бренду остается Япония – 63%, на втором месте – Республика Корея (40%), на третьем – материковый Китай (39% против 36%).

Иран предлагает Норвегии обмен креветок на лосося

Министр сельского хозяйства Ирана Махмуд Ходжати выдвинул идею бартера иранской креветки на норвежского лосося, на встрече с министром рыбного хозяйства скандинавской страны Пером Сандбергом.

Норвежский министр находится в Иране во главе делегации из 100 человек, представляющих 62 компании для открытия Выставки рыбного хозяйства, аквакультуры и рыболовной промышленности, известной как "Iranseafex-2016", которая запланирована на 1-3 октября 2016 года.

Иран экспортировал более 13 000 тонн креветок на сумму $ 56,7 млн. в 19 стран мира, в прошлом иранском 1394 году (март 2015-2016 гг.), что на 10% больше в натуральном выражении по сравнению с предыдущим годом. Около 84 % экспорта (около 11 000 тонн) были отправлены в ОАЭ и Вьетнам. Другие экспортные направления включали США, Испанию, Италию, Бельгию, Таиланд, Тайвань, Южную Корею, Россию, Мексику, Турцию, Армению, Ливан, Египет, Кувейт, Ирак, Оман и Катар.

Всемирный экономический форум (ВЭФ) опубликовал ежегодный отчет о глобальной конкурентоспособности на 2016-2017 годы.

«В глобальном рейтинге конкурентоспособности Кыргызстан ухудшил свои позиции. Среди 138 стран Кыргызстан в этом году оказался на 111-м месте», - такие данные приведены в отчете.

При составлении рейтинга учитываются 12 параметров, такие как развитость финансового рынка, конкурентоспособность компаний, экономическая инфраструктура, макроэкономическая стабильность и другие.

В этом году ВЭФ рассматривал 138 стран и среди них Кыргызстан оказался на самой низкой за последние два года годы позиции - 111-е место. Тогда как в 2015 году республика занимала 102-е, а в 2014 году - 108-е место. Наихудшие показатели страны отмечаются по параметрам «экономическая инфраструктура», «объем рынка» и «инновации».

На одну позицию выше Кыргызстана оказалось островное государство с населением в 500 тыс. человек Кабо-Верде (Западная Африка). На верхних строчках также расположились африканские государства Габон и Эфиопия.

Первая десятка лидеров рейтинга выглядит следующим образом: Швейцария, Сингапур, США, Нидерланды, Германия, Швеция, Великобритания, Япония, Гонконг, Финляндия.

30-ка самых конкурентоспособных стран мира в основном представлена государствами-членами ОЭСР.

В тридцатку также вошли 6 стран из Азии – Япония (8), Гонконг (9), Тайвань (14), Малайзия (25), Южная Корея (26), Китай (28).

Среди стран СНГ сравнительно высокие результаты показали Азербайджан (37 место), Россия (43), Казахстан (53).

Грузия в рейтинге находится на 59-м месте, Таджикистан - на 77-м, Армения -на 79-м, Украина – на 85-м, Молдавия - на 100-м, Кыргызстан - на 111-м.

Последние три места у африканских стран с худшими условиями конкурентоспособности: Мавритания, Чад и Гвинея.

"МегаФон" поддержал VoLTE

Елизавета Титаренко

Андрей Федосеев

ПАО "МегаФон" запустило в коммерческую эксплуатацию услугу передачи голоса в сетях LTE (VoLTE) на территории Москвы и Московской области. Как заявляет оператор, во время голосовых вызовов этот сервис обеспечит более высокое качество звука и позволит абонентам оператора оставаться подключенными к сети 4G, что раньше было невозможно. Пока VoLTE в сети "МегаФона" поддерживает только смартфон Sony Xperia X.

VoLTE (Voice over LTE) позволяет осуществлять передачу голоса, видео и SMS- сообщений в сетях 4G без переключения в сети 2G/3G. Одним из преимуществ технологии является быстрое установление соединения (меньше двух секунд), а также более высокое качество звука, но при условии использования технологии VoLTE обоими абонентами. Подключить услугу "HD голос в 4G" пока смогут абоненты Московского региона, независимо от тарифного плана и используемой системы расчетов.

Директор по инфраструктуре "МегаФона" Александр Башмаков отмечает, что оператор выступает как технологический инноватор, "который запускает наиболее передовые технологии". "Для запуска услуги наши специалисты проделали большую работу: для реализации услуги была создана отдельная IP-инфраструктура на базе архитектуры IMS, в ближайшее время ее элементы должны появиться во всех филиалах оператора", - отметил Александр Башмаков. В 2017 г. оператор планирует запустить VoLTE в других регионах России.

Как рассказал корреспонденту ComNews представитель пресс-службы "МегаФона", звонки по технологии VoLTE по цене не будут отличаться от обычных. Услуга VoLTE доступна для подключения при условии покупки телефона Sony Xperia X (модель F5121, черного цвета) в салонах оператора. Пока это устройство - единственное, которое поддерживает новую технологию. Оператор уверен, что количество аналогичных смартфонов постепенно будет расти. "Рассчитываем, что полноценный функционал VoLTE будет открыт вендорами на программном уровне в России и на других современных гаджетах", - говорит сотрудник компании.

Тем не менее, по словам представителя "МегаФона", компания пока не получала предложений о сотрудничестве от Alcatel, который тоже производит смартфоны с поддержкой VoLTE. "Телефоны Samsung технически готовы, но есть сложности в согласовании открытия функционала на корейских устройствах. Телефоны Microsoft Lumia были успешно протестированы, но в мае 2016 г. бренд Nokia был продан компании FIH Mobile ("дочке" известного тайваньского производителя Foxconn) и переговоры были временно приостановлены", - отметил он.

Операторы "большой четверки" вели тестирования этой технологии в 2013-2014 гг. (см. новость ComNews от 1 апреля 2014 г.). Однако о запуске услуги на основе VoLTE пока сообщали только "МегаФон" и "ВымпелКом". Пресс-секретарь ПАО "ВымпелКом" Анна Айбашева напомнила, что в апреле 2015 г. компания первым из российских операторов совершила звонок в коммерческой сети по технологии VoLTE (см. новость ComNews от 20 апреля 2015 г.). "Количество абонентов, воспользовавшихся технологией, стабильно растет, однако рост сдерживается отсутствием достаточного числа устройств на рынке с поддержкой этой технологии", - отметила она. Пока доступ к VoLTE есть у владельцев Alcalel Onetouch Idol 3. Анна Айбашева уверена, что со временем вендоры будут увеличивать модельный ряд с поддержкой VoLTE.

"Tele2 успешно протестировала услугу VoLTE и планирует запустить ее в коммерческую эксплуатацию, когда проникновение устройств с поддержкой этой технологии достигнет необходимого уровня", - сообщила пресс-секретарь оператора Ольга Галушина. По ее словам, Tele2 сотрудничает с различными производителями смартфонов, в том числе тестирует поддержку операторских настроек.

Представитель МТС вчера не предоставил комментариев.

Как сообщала газета "Ведомости", в июне этого года руководители компаний "большой четверки" направили письмо производителям смартфонов и планшетов с просьбой включить в устройства поддержку подсистемы передачи мультимедийных сообщений (IP Multimedia Subsystem - IMS): передачу голоса и видео через сети LTE и Wi-Fi и обмен сообщениями в стандарте RCS (см. новость на ComNews от 2 июня 2016 г.).

Законодательный барьер для запуска в России технологии VoLTE уже снят. Напомним, в декабре 2015 г. вступил в силу подготовленный Минкомсвязи приказ (№411 "О внесении изменений в требования к построению телефонной сети связи общего пользования, утвержденные приказом Министерства информационных технологий и связи Российской Федерации от 8 августа 2005 г. №97"), который дал операторам сотовой связи возможность строить сети связи с применением передачи пакетов информации на основе подсистемы передачи мультимедийных сообщений (IMS).Технология IMS позволяет использовать расширенный набор телекоммуникационных услуг в сетях фиксированной и мобильной связи, в частности использовать сети доступа LTE для оказания услуг голосовой связи (см. новость ComNews от 14 декабря 2015 г.).

Как сообщил вчера представитель Минкомсвязи, препятствий к использованию технологий VoLTE нет при условии обязательного выполнения операторами связи всех действующих требований нормативных правовых актов в области связи. "Минкомсвязи при этом продолжает совершенствовать законодательство в целях выработки единых стандартизированных решений на территории всей страны, а также для оптимизации затрат операторов на проектирование, строительство и эксплуатацию сетей связи", - подчеркнул он.

На взгляд аналитика J’son & Partners Consulting Анны Пономаревой, одним из главных барьеров использования VoLTE является низкая доля смартфонов с поддержкой VoLTE.

"Несмотря на то что доля смартфонов с LTE в общих продажах смартфонов растет - по данным J’son & Partners Consulting, в первом полугодии 2016 г. 45% продаваемых смартфонов поддерживали LTE, - в наличном парке телефонов доля LTE-смартфонов не превышает 5%. Еще меньше доля абонентов, которые могут воспользоваться VoLTE - в основном, VoLTE поддерживают топовые модели устройств с поддержкой LTE, хотя появляются и бюджетные модели, представленные в операторских розничных сетях", - заметила в беседе с ComNews Анна Пономарева. Она добавила, что дополнительным ограничением является блокировка использования VoLTE на уровне прошивки. "Производители смартфонов должны разблокировать возможность использования VoLTE в смартфонах", - заключила Анна Пономарева.

По итогам января-июля 2016 г., в Китае разрешена реализация 2051 проекта с участием тайваньских инвестиций. Это на 32,2% больше, чем за январь-июль 2015 г. Реальный приток капиталовложений с острова в китайскую экономику вырос на 42% в годовом сопоставлении – до $1,35 млрд.

К концу июля текущего года на территории материковой части КНР было санкционировано в общей сложности 97349 проектов с тайваньским капиталом. Реальный приток инвестиций на эти цели достиг $64,04 млрд. На данный показатель приходится 3,7% от общего объема зарубежных инвестиций в китайскую экономику, сообщило Министерство коммерции Китая.

В частности, только за июль 2016 г. в Поднебесной началась реализация 310 проектов с участием тайваньских инвестиций. Это на 7,7% меньше, чем в июне текущего года. Реальный приток тайваньских инвестиций составил $120 млн, сократившись на 62,7% по сравнению с аналогичным показателем предыдущего месяца.

Ранее сообщалось, что за январь-август 2016 г. объем инвестиций китайских компаний за рубежом составил $118,06 млрд. Это на 53,3% больше, чем за январь-август 2015 г. Прямые нефинансовые капиталовложения из Китая влились в 5465 предприятий на территории 156 стран.

Кроме того, за январь-июнь 2016 г. объем сделок слияния и поглощения, совершенных китайскими предприятиями за рубежом, достиг $134 млрд. Это в четыре раза больше, чем за январь-июнь 2015 г.

11-я крупнейшая в мире международная выставка транспортных технологий InnoTrans 2016, состоявшаяся в г. Берлин с 19 по 24 сентября 2016 года, побила все рекорды и собрала в общей сложности 2955 экспонентов из 60 стран мира. Подавляющее большинство продукции и услуг представленных на InnoTrans 2016, относилось к железнодорожному транспорту. Выставка привлекла не менее 145 000 посетителей, в том числе были представлены официальные делегации из Тайваня, Марокко, Объединенных Арабских Эмиратов и Индии.

Среди новинок, представленных на выставке, можно выделить пассажирский поезд французской компании Alstom – первый в мире пассажирский электрический поезд с водородным топливным баком Coradia iLint, который является инновационным и экологически чистым аналогом всех нынешних дизельных поездов. На InnoTrans 2016 был широко представлен транспорт на комбинированном ходу, получивший всё большую популярность благодаря своей многофункциональности.

Делегация РОСЖЕЛДОРа приняла активное участие в работе InnoTrans 2016., был проведён целый ряд рабочих встреч с представителями таких компаний как Talgo s.a., Bombardier Inc., Siemens AG, PESA Bydgoszcz SA, Tatravagonka a.s., Deutsche Bahn AG, ОАО «РЖД», ЗАО «Трансмашхолдинг», ООО «Уральские локомотивы» и других.

Прошедшая выставка в очередной раз продемонстрировала высокий уровень развития железнодорожной отрасли, а участие РОСЖЕЛДОРа в столь представительном мероприятии международного уровня, помогает оставаться его сотрудникам в курсе передовых разработок в области железнодорожного транспорта.

По итогам января-июля 2016 г., объем товарооборота между Тайванем и континентальным Китаем составил $95,55 млрд. Это на 9,8% меньше, чем за январь-июль 2015 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

На Тайвань пришлось 4,7% от общего объема внешней торговли материковой части Поднебесной.

Так, поставки китайских товаров на Тайвань за семь месяцев текущего года составили $22,57 млрд со снижением на 12,7% в годовом сопоставлении. А в обратном направлении поставки сократились на 8,8% – до $72,98 млрд.

Тайвань находится на седьмом месте среди основных торговых партнеров материкового Китая и на шестом по объему импорта.

Только за июль 2016 г. объем товарооборота между материком и островом составил $14,85 млрд. Это на 9,8% ниже, чем годом ранее. Однако в сравнении с аналогичным показателем июня рост составил 6,4%. В частности, китайский экспорт на Тайвань упал на 23,1% – до $3,37 млрд, а импорт с острова снизился на 6,1% – до $11,48 млрд.

Ранее сообщалось, что по итогам августа 2016 г., экспорт Китая увеличился на 5,9% относительно уровня августа 2015 г., а импорт – на 10,8%. Активное сальдо внешнеторгового баланса страны за последний летний месяц текущего года достигло 346 млрд юаней ($51,9 млрд). Это на 5,1% меньше, чем годом ранее.

По итогам января-августа 2016 г., объем внешней торговли Поднебесной сократился на 1,8% в годовом сопоставлении. Так, экспорт снизился на 1%, а импорт – на 2,9%. Положительное сальдо внешней торговли страны за восемь месяцев текущего года достигло 2,31 трлн юаней. Это на 5% больше, чем за январь-август прошлого года.

В частности, за январь-август 2016 г. объем торговли Китая с ЕС вырос на 3,5%, с США – сократился на 3,2%, а со странами АСЕАН – на 1,1%.

Народный банк КНР открыл в США первый клиринговый банк, проводящий расчеты в юанях. Его функции уполномочен выполнять филиал Банка Китая в Нью-Йорке.

США обладают крупнейшей экономикой мира, поэтому открытие в этой стране клирингового банка, представляющего КНР, станет важной вехой на пути юаня к интернационализации.

Нью-йоркский филиал Банка Китая – это крупнейшее китайское банковское учреждение на территории США. На его долю приходится 25% объема международных расчетов в рамках торговли между КНР и США.

На данный момент Банк Китая также выступает клиринговым банком по юаневым расчетам в Сянгане, Аомэне, на Тайване, в Германии, Франции, Австралии, Малайзии, Венгрии, ЮАР и Замбии.

Ранее сообщалось, что к концу июня 2016 г. доля безнадежных кредитов в коммерческих банках Китая не увеличилась по сравнению с уровнем конца марта текущего года и составила 1,75%. Тем не менее, физический объем этих займов вырос на 45,2 млрд юаней и превысил 1,43 трлн юаней ($213 млрд).

К концу июня 2016 г. резервы коммерческих банков КНР на возможные потери по кредитам достигли 2,52 трлн юаней. Это на 92,4 млрд юаней больше, чем в конце марта текущего года. Коэффициент покрытия безнадежных кредитов резервами составил 175,96%, увеличившись на 0,93%.

Рыбе становится тесно на World Food

Участники World Food Moscow 2016 отметили возросшую деловую активность в секторе рыбы и морепродуктов и нехватку деловых мероприятий, посвященных актуальным проблемам рыбного рынка.

В столице завершилась юбилейная 25-я Международная выставка продуктов питания World Food Moscow – одно из крупнейших отраслевых мероприятий, где представлен широкий спектр продуктов питания и напитков, специй и соусов, консервов и полуфабрикатов и т.д.

В этом году площадка ЦВК «Экспоцентр» собрала 1,5 тыс. российских и зарубежных поставщиков продуктов питания и напитков из 63 стран мира. Экспозиция включала 12 тематических разделов: рыба и морепродукты, бакалея, консервация, замороженные продукты и полуфабрикаты, кондитерские и хлебобулочные изделия, масложировая продукция и соусы, молочная продукция, мясо и птица, напитки, чай и кофе, фрукты и овощи, здоровое питание.

Сектор рыбы и морепродуктов расположился в павильоне № 7 и насчитывал свыше 130 участников. Традиционно на выставку приехали крупнейшие российские производители – рыбодобытчики, рыбопреработчики, поставщики деликатесов. В их числе «Находкинская база активного морского рыболовства», «Рыбопромышленный холдинг «КАРАТ», «Русская рыбопромышленная компания». Наиболее широко было представлено рыбное изобилие Дальнего Востока – Камчатки, Приморья, Хабаровского края – и Северо-Запада, в меньшей степени – Сибири и других регионов. Причем многие предприятия впервые демонстрировали на выставке свою продукцию.

Как сообщает корреспондент Fishnews, характерным для World Food Moscow 2016 стало заметное присутствие иностранных компаний, выступавших как поодиночке, так и в составе национальных стендов. Среди них выделялись крупные делегации из Марокко, Аргентины, Тайваня, Южной Кореи. В списке активно продвигаемых на российский рынок товаров фигурировали тунец, креветки, рыбные консервы. Как обычно, более четверти мест заняли китайские компании, которые в этом году привезли разнообразный ассортимент мороженой продукции – от рыбных полуфабрикатов до объектов аквакультуры вроде трепанга.

Именно рыбный павильон стал одним из самых оживленных участков выставки. По оценкам участников, деловая активность оказалась заметно выше, чем в прошлом году: стало больше экспонентов, появились новые имена. На стендах постоянно велись переговоры, проходили презентации, устраивались мастер-классы и дегустации с участием шеф-поваров. В то же время выставлявшиеся компании отметили слабую деловую программу мероприятия. Единственная тематическая конференция не смогла охватить все актуальные вопросы, волнующие участников рынка.

«Выставка большая, к сожалению, деловая программа не такая насыщенная, как хотелось бы, – заявил директор по корпоративным коммуникациям «Русской рыбопромышленной компании» Илья Власенко. – Ведь по-хорошему у нас нет ни одной большой рыбной выставки. Есть европейская в Брюсселе, есть несколько китайских, в том числе в Циндао, есть в других регионах, а Россия и СНГ остаются без специализированной рыбной выставки. Хорошо бы такой выставкой сделать World Food Moscow и проработать для нее активную и насыщенную деловую программу».

Представители 33 мегаполисов съедутся на саммит Культурного форума

В программе — посещения площадок популярных культурных учреждений Москвы, на которых пройдут сессии и панельные дискуссии форума.

С 5 по 7 октября в Москве пройдёт саммит Культурного форума мировых городов. На него съедутся представители 33 мегаполисов, руководители департаментов и культурных ведомств.

Главная тема саммита — роль культуры в успехе современных городов, в повышении уровня жизни людей, живущих и работающих в мегаполисах. В программе запланированы посещения площадок популярных учреждений культуры Москвы, на которых пройдут сессии и панельные дискуссии форума.

«Форум, который мы в этом году будем принимать, — это своеобразный аналог G20, только в области культуры. Его участниками являются 33 главных мегаполиса мира, где создаются основные культурные программы и которые являются центрами не только туризма, но и многих культурных инициатив. Поэтому принимать такое представительное собрание — это прекрасная возможность показать то, что делается в Москве», — отметил Министр Правительства Москвы, руководитель Департамента культуры города Москвы Александр Кибовский.

Он также добавил, что гостям города покажут не только привычные культурные места (такие как Красная площадь или Большой театр), но и многое из того, что было сделано за последние годы. Также расскажут о развитии культурных пространств, благоустройстве парковых и общественных территорий.

Культурный форум мировых городов (World Culture Cities Forum) был создан по инициативе Мэра Лондона. Его участниками форума стали Амстердам, Остин, Богота, Брюссель, Буэнос-Айрес, Дубай, Эдинбург, Гамбург, Гонконг, Стамбул, Лагос, Лондон, Лос-Анджелес, Мадрид, Мельбурн, Монреаль, Москва, Нью-Йорк, Париж, Рим, Рио-де-Жанейро, Сан-Франциско, Сеул, Шанхай, Шэньчжэнь, Сингапур, Стокгольм, Сидней, Тайбэй, Токио, Торонто, Вена и Варшава.

Официальное подписание Соглашения о проведении саммита Культурного форума мировых городов в Москве состоялось 17 мая в Лондоне. Предыдущие саммиты проходили в Стамбуле, Амстердаме и Лондоне, дважды становившемся принимающим городом.

Сингапур и Китай — противоречивые отношения

Василий Кашин

К.полит.н., с.н.с. Центра стратегических проблем СВА, ШОС и БРИКС ИДВ РАН, с.н.с. Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, эксперт РСМД

Сингапурская политика по отношению к КНР в основном определяется набором противоречивых, но постоянных факторов, вытекающих из демографии и географического положения островного государства. В результате правительство Сингапура вынуждено заниматься постоянным тщательным балансированием между жизненно необходимым для острова сотрудничеством с Китаем и постоянным дистанцированием от него. Преобладание этнических китайцев среди населения Сингапура вовсе не является фактором сближения Сингапура и КНР, а как раз наоборот — одна из весомых причин для этого дистанцирования.

На фоне многих своих соседей по региону, таких как Малайзия, Индонезия, Мьянма, Сингапур — этнически относительно однородное государство, в котором доля крупнейшего этноса (ханьцев) составляет 76,2% на 2015 г. В самом Китае ханьцы составляют немногим более 90% населения. Разумеется, проживающие в Сингапуре китайцы культурно неоднородны и относятся к нескольким диалектным группам и разным волнам миграции. Тем не менее угроза того, что Сингапур может превратиться или по крайней мере будет расцениваться соседями как «маленький Китай» в Юго-Восточной Азии, воспринималась и продолжает восприниматься сингапурским политическим классом достаточно остро.

Формируемая на острове политическая нация строится подчеркнуто как многорасовая и полиэтническая. Демонстрируя уважение к культуре, языку и истории каждой из населяющих остров этнических групп, включая китайцев, Сингапур при этом строит совершенно отдельную политическую и национальную идентичность, подчеркивает отличие своих граждан, независимо от происхождения, от жителей тех стран, откуда приезжали люди на остров. Население острова сознательно воспитывается как двуязычное — английский язык господствует в системе образования, на государственной и военной службе. Значительная (до трети) часть китайского населения острова использует английский язык вне работы — фактически он стал для них уже родным. По данным правительственных исследований, проведенных в начале 2016 г., английский окончательно стал основным языком на острове не только в официальной жизни, но и в быту: среди лиц старше 5 лет дома на нем говорят 36,9%, в то время как на китайском — (мандарин) 34,9%.

Попытки некоторых представителей элиты КНР рассматривать Сингапур как «маленький Китай» воспринимаются сингапурскими политиками крайне негативно. Как писал в 2015 г. в статье, посвященной 25-летию установления дипломатических отношений между КНР и Сингапуром, профессор Национального университета Сингапура и бывший постоянный представитель страны в ООН Томми Ко, одна из проблем для китайско-сингапурских отношений — «восприятие некоторыми нашими друзьями в Китае Сингапура как китайской нации. Хотя китайцы составляют 75% нашего населения, Сингапур — не китайская нация, а нация, состоящая из нескольких рас» [1].

Причины такого подхода являются многоплановыми. Самые очевидные из них — стремление обеспечить межнациональный мир на острове и обеспечить самостоятельность Сингапура перед лицом азиатского гиганта. Не менее важно и то, что развитие страны как еще одного «китайского государства», пусть даже потенциального, но продолжения Китая в Юго-Восточной Азии, имело бы крайне негативные последствия для отношений с ближайшими соседями по региону. Как малое государство, лишенное природных ресурсов (кроме выгодного географического положения) и живущее за счет торговли, услуг и посредничества, Сингапур пойти на это не может.

По этим же причинам — в силу полной зависимости своей экономики от международной торговли, производственной кооперации, рынка финансовых услуг и т. д. — Сингапур не может допускать и другую крайность, а именно — игнорировать Китай и тем более отталкивать его. Китай — экономический локомотив Азии, и, как показал пример Тайваня в 1990–2000-е гг., отставание в развитии экономических связей с КНР может крайне негативно сказаться на конкурентоспособности даже относительно крупной азиатской экономики.

Сама история установления дипломатических отношений между КНР и Сингапуром показывает всю сложность внешнеполитической игры, в которую на протяжении десятилетий играет руководство острова. Легендарный сингапурский премьер Ли Куан Ю одним из первых в регионе разглядел потенциал Китая. В 1976 г. он посетил КНР, встретился с умершим позднее в том же году Мао Цзэдуном и установил хорошие личные отношения с будущим автором китайских реформ Дэн Сяопином. Сам Дэн Сяопин посетил Сингапур в 1978 г. Отношения между Сингапуром и КНР начали развиваться высокими темпами. Тем не менее Сингапур не устанавливал официальных дипломатических отношений с КНР до 1990 г. Причиной этого промедления, которая никогда и не скрывалась, стало стремление Сингапура избежать образа «еще одного китайского государства» или «представителя Пекина в АСЕАН». Сингапур дождался, пока отношения с КНР не нормализовали остальные члены альянса (последней в 1990 г. это сделала Индонезия), и только после этого обменялся с КНР послами.

Период до 2009 г. рассматривается сингапурскими специалистами как «золотой век» в отношениях Китая с Сингапуром и с АСЕАН в целом. Остров, выступая в качестве регионального логистического и финансового центра, немало выиграл от экономического подъема Китая. Через него проходили значительные финансовые потоки, связанные как с инвестициями стран мира в Китай, так и с китайской внешней торговлей и в дальнейшем инвестициями, направлявшимися в различные регионы мира из Китая. Наряду с великолепным инвестиционным климатом, совершенным законодательством и мощной сетью соглашений в сфере торговли и инвестиций, наличие кадров со знанием китайского языка и рынка было важным преимуществом Сингапура. Следует при этом отметить, что доминировавшие в мире до середины 2000-х гг. взгляды на будущее возвышение Китая были иными, чем сейчас. Китайская внешняя политика была пассивной, усилия Пекина провести военную модернизацию воспринимались скорее с насмешкой, при этом многие наблюдатели серьезно надеялись на постепенную мирную трансформацию китайской политической системы (многие китайские реформаторы, начиная с самого Дэн Сяопина, называли Сингапур в качестве примера для подражания в сфере госуправления).

Поворот наметился в 2009 г. и был во многом связан с активизацией китайской политики в отношении проблем Южно-Китайского моря, усложнившей отношения Китая и АСЕАН, но не сводился только к ней. Китай приступил к последовательному расширению своего политического влияния на страны АСЕАН. Наибольшего успеха КНР смогла добиться в укреплении влияния на беднейшие страны альянса — Лаос и Камбоджу, особая позиция которых, в частности, свела на нет все попытки обеспечить единую линию блока в отношении проблем ЮКМ. Но ими дело не ограничилось. Влияние Китая в регионе продолжает расти, оно основано не только на ведущей роли китайской экономики и проводимой КНР продуманной долларовой дипломатии, но также и на внутренних политических процессах в ряде стран Юго-Восточной Азии.

Несмотря на то, что Мьянма, находившаяся ранее в изоляции и зависимая от Пекина, с 2010 г. провела серию политических реформ, нормализовала отношения с США и перешла к проведению многовекторной внешней политики, общей тенденции укрепления роли Пекина это не изменило. Существенный поворот в сторону Китая после военного переворота 2014 г. совершил Таиланд. Другие члены альянса, включая даже вовлеченный в споры в Южно-Китайском море Вьетнам, вынуждены проводить сложную политику лавирования, все больше учитывая китайские интересы. Недавний приход к власти на Филиппинах, важнейшем союзнике США в регионе, популистского политика Родриго Дутерте, который показательно дистанцируется от США и заявляет о возможности сделок с Пекином по территориальной проблеме, может иметь разрушительные последствия для американской политики по сдерживанию Китая в Юго-Восточной Азии.

Сингапурские политики и внешнеполитические специалисты вполне осознавали возможные последствия возвышения Китая для проводимой островом политики балансирования. Ответом на рост китайской мощи стала, во-первых, линия на параллельное развитие отношений с Китаем и с США, а во-вторых, — на поддержку развития отношений АСЕАН с другими крупными державами, прежде всего с Индией и Японией. Сингапур способствовал и развитию отношений между альянсом и странами ЕС, причем Евросоюз в последнее время не раз заявлял о намерении активизировать свою роль в проблемах Южно-Китайского моря. Сингапур стремится участвовать одновременно в интеграционных проектах, поддерживаемых Пекином (Региональное всеобъемлющее экономическое партнерство) и Вашингтоном (Транстихоокеанское партнерство).

Чтобы обеспечить АСЕАН в целом и Сингапуру, в частности, по возможности полную свободу действий и защиту от давления, проводится линия на привлечение в регион максимального числа самостоятельных игроков. Именно в этом ключе, вероятно, следует рассматривать и сингапурские взгляды на роль России в регионе. Россия интересна как пусть не самый влиятельный в региональной политике, но самостоятельный игрок, дающий расположенным здесь малым странам дополнительное пространство для маневра. Поэтому ускорившееся российско-китайское сближение и в особенности последние шаги Москвы в отношении проблемы Южно-Китайского моря (поддержка позиции Китая о неприятии решений инициированного Филиппинами международного арбитража, проведение российско-китайских маневров в Южно-Китайском море) были восприняты с определенной обеспокоенностью. Они были интерпретированы (неверно) как признак возможного в будущем перехода России к полной поддержке действий КНР в Юго-Восточной Азии.

Несмотря на все эти усилия по диверсификации связей, основными партнерами для Сингапура остаются КНР и США, и постепенное сползание Пекина и Вашингтона к конфронтации представляет для острова величайшую проблему. Китай — крупнейший торговый партнер Сингапура и не оставляет усилий по постепенному вовлечению острова в сферу своего влияния, используя не только экономические возможности, но и пытаясь развивать военное и военно-техническое сотрудничество. Тесные отношения с США являются императивом для Сингапура как международного финансового центра и высокотехнологичной экономики, включенной в международные цепочки разделения труда. В силу своего географического положения Сингапур — важнейший для США партнер в регионе в сфере безопасности, и назревающий кризис в отношениях с Филиппинами лишь повышает его значимость.

В 1990 г. Сингапур и США подписали меморандум, позволяющий использовать сингапурскую инфраструктуру в интересах действующих в регионе американских сил. В 1998 г. соглашение было расширено, а в 2005 г. было подписано «Стратегическое рамочное соглашение о более тесном сотрудничестве в сфере обороны и безопасности», в рамках которого Сингапур стал «ведущим партнером» США в сфере безопасности. Сингапурские порты и аэродром имеют важное значение для действий американских сил в Юго-Восточной Азии, при этом правительство Сингапура приложило немало усилий для поддержания и расширения соответствующих инфраструктурных объектов. В частности, сингапурская военно-морская база Чанги была модернизирована, с тем чтобы обеспечивать прием всех классов боевых кораблей США, включая атомные авианосцы; аэродромы модернизированы для приема всех типов транспортных и боевых самолетов. Помимо снабжения и обслуживания американских кораблей и самолетов, здесь постоянно базируется один американский боевой корабль типа LCS (LittoralCombatShip), что позволяет американцам контролировать ситуацию на проходящих в данном районе стратегических морских коммуникациях.

При этом ситуация в отношениях между Сингапуром и США осложняется тем, что сингапурская политическая система совершенно не соответствует утвердившейся в Вашингтоне догматике о необходимости продвижения во всем мире единственно верной модели либеральной демократии. Попытки посольства США оказывать поддержку представителям сингапурской «демократической оппозиции» в прошлом уже приводили к эксцессам в отношениях между странами, и о безграничном доверии в этом вопросе говорить не приходится.

Сингапур вовлечен в проблемы Южно-Китайского моря в качестве координатора от АСЕАН в отношениях с Китаем, и, хотя и в расплывчатых выражениях, он был вынужден поддержать решение арбитражного суда, удовлетворившего в июле иск Филиппин к КНР. Принцип «центральной роли АСЕАН» во внешней политике Сингапура играет важную роль, и рост напряженности в Южно-Китайском море с неизбежностью ведет к проблемам с Пекином. В ходе своих недавних визитов в США (в августе) и в Китай (в начале сентября) премьер-министр Сингапура Ли Сянь Лун не мог уйти от обсуждения болезненных, конфликтных вопросов, хотя и стремился делать акцент на необходимости поиска компромисса и использовать кризис как возможность для выхода на новые модели взаимодействия в регионе.

Как представляется, постепенный рост американо-китайских противоречий воспринимается сингапурским руководством в качестве одного из ключевых долгосрочных вызовов. Сингапуру, как и АСЕАН в целом, предстоит найти возможность сохранить продуктивные отношения с обеими сверхдержавами и при этом не превратиться окончательно в арену для выяснения отношений между ними. При этом потребность в увеличении числа независимых внерегиональных партнеров будет только расти.

1.Под расами в Сингапуре понимают основные этнические группы, включая китайцев, малазийцев, индийцев и т. п.

Великий китайский арсенал

Китай становится основным соперником США в гонке вооружений

Василий Кашин

В понедельник в Южно-Китайском море завершаются семидневные российско-китайские военные учения «Морское взаимодействие – 2016». Флот КНР по своим размерам значительно опережает российский и составляет серьезную конкуренцию ВМС США. О растущей военной мощи Китая «Газете.Ru» рассказал военный эксперт, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин.

Говоря о военно-технической модернизации КНР, необходимо учитывать главную особенность Китая — гигантский потенциал. С учетом паритета покупательной способности Китай — крупнейшая экономика мира, страна обладает самыми многочисленными в мире вооруженными силами. А значит, в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) КНР будет по большинству видов вооружений всегда обладать значительным количественным превосходством не только над своими соседями, но и над силами США в западной части Тихого океана.

Однако представление о том, что Китай способен штамповать технически сложные изделия по бросовым ценам и в гигантских количествах, является, конечно, преувеличением.

Сейчас, в особенности после произошедшей в 2014 году девальвации рубля, сходные по предназначению и сравнимые или лучшие образцы техники российского производства становятся ощутимо дешевле китайских.

Это было продемонстрировано, в частности, в ходе танкового тендера в Таиланде 2016 года, где китайский танк VT-4 был дороже российского Т-90. Характерно, что последнее обстоятельство не помешало китайцам выиграть конкурс.

КНР пока по-прежнему отстает по многим направлениям развития военной техники и от США, и от России. Но если в 1990-х годах и в начале 2000-х речь зачастую шла об отставании на 20–30 лет, то сейчас речь идет об отставании скорее на 10 лет. Уже сейчас некоторые виды военной техники китайского производства находятся примерно на одном уровне с образцами, серийно производимыми США, Западной Европой, Россией.

КНР, например, выпускает истребители поколения 4 J-10B, оснащенные самыми современными системами радиолокационного обнаружения — станциями с активными фазированными антенными решетками (АФАР); ракеты воздух-воздух с активными радиолокационными головками самонаведения, примерно соответствующие состоящим на вооружении образцам американских AMRAAM и Р-77; линейку весьма современных зенитных ракетных комплексов (ЗРК); высокоточные баллистические и крылатые ракеты средней дальности.

Китайские артиллерийские системы, в том числе 155-мм гаубицы PLZ-05 и тяжелые реактивные системы залпового огня, такие как А100, одерживают победы на тендерах и над российскими, и над западными конкурентами, поскольку на данный момент находятся на передовом уровне, в том числе обеспечены высокоточными боеприпасами.

Некоторые китайские достижения уникальны. Китай первым поставил в войска противокорабельные баллистические ракеты средней дальности (DF-21D, DF-26D), которые, если будет подтверждена их надежность и характеристики, могут изменить облик войны на море. КНР наряду с США и Россией активно реализует программу создания систем противоракетной обороны на возможном театре военных действий и стратегической ПРО с перехватом ракет на среднем участке траектории. Китайцы находятся на передовых позициях в разработке противоспутникового оружия. По оценкам американских экспертов, КНР может оказаться первой страной, которая поставит на боевое дежурство комплексы противоспутникового оружия, способные сбивать не только разведывательные спутники на низких орбитах, но и спутники глобальных систем позиционирования, находящиеся на высоких геостационарных орбитах (до 40 тыс. км).

Проблемой китайского ВПК остается его недостаточная способность к самостоятельным прорывным инновациям. Большинство достижений связаны со специфической китайской моделью — глубокой переработкой привлеченных извне технологий. Эта модель в большинстве случаев уже довольно далеко отошла от простого копирования и предполагает привлечение иностранных технологий на первом этапе, их глубокое осмысление, синтез и создание собственной техники на этой базе. Многие из последних китайских результатов в области военной техники были достигнуты именно таким путем.

Например, в последнее время Китай начал наконец оснащать не только двухдвигательные, но и однодвигательные истребители авиационными двигателями WS-10 «Тайхан» собственного производства и разработки.

«Тайхан», который начали проектировать еще в конце 1980-х годов, не являлся копией какого-либо иностранного образца, а был результатом глубокого анализа и изучения конструкций нескольких типов советских, европейских и американских авиационных двигателей 1980–1990-х годов. Судя по всему, разработка КНР все еще отстает от современных аналогов российского производства по ресурсу и надежности. При попытках экспорта авиационной техники Китай почти всегда вынужден оснащать ее импортными двигателями — это касается как самолетов, так и вертолетов. Кроме того, «Тайхан» соответствует потребностям самолетов 4-го поколения, а в войска КНР уже вот-вот должны начать поступать первые истребители 5-го поколения J-20, поэтому Пекин по-прежнему заинтересован в сотрудничестве с Москвой в области двигателестроения. Тем не менее важный шаг сделан: Китай способен обеспечить основные боевые машины своих ВВС двигателями без иностранной помощи, что важно с точки зрения национальной безопасности.

Основной китайский ЗРК большой дальности HQ-9 представляет собой комбинацию: некоторые элементы наземного оборудования разработаны по китайскому заказу в России, а сама ракета создана с учетом полученных от Израиля материалов (по некоторым предположениям, и натурного образца) американской зенитно-управляемой ракеты MIM-104C и собственных китайских наработок.

HQ-9 безусловно уступает новейшим российским системам, что заставляло КНР параллельно с производством своих комплексов приобретать российские С-300ПМУ2 и С-400. Однако китайский ЗРК был достаточно хорош для того, чтобы в 2013 году одержать победу на турецком тендере по закупкам систем ПВО, где HQ-9 противостояли американские, европейские и российские системы (результаты тендера были отменены под политическим нажимом США). Свою роль сыграла готовность КНР предоставить выгодные финансовые условия и пойти на передачу технологий.

Создаются и новые типы ЗРК с существенно увеличенными боевыми возможностями по сравнению с HQ-9 и повышенными характеристиками для борьбы с баллистическими целями.

Стратегия креативной имитации, синтеза и адаптации иностранных достижений к своим нуждам позволяет снизить отрыв от лидеров до минимума, хотя и не дает возможности вырваться вперед. Руководство оборонной промышленности КНР осознает существующие ограничения и стремится их преодолеть. В некоторых случаях ему это удается — в частности, в работе над баллистическими ракетами.

Развитие стратегических ядерных сил (СЯС), строительство системы предупреждения о ракетном нападении и развитие систем ПРО являются важнейшими приоритетами для Китая в военно-технической сфере и отвлекают на себя гигантские ресурсы. Еще в начале 2000-х годов Пекин, по всей видимости, был на последнем месте среди постоянных членов Совета Безопасности ООН по числу развернутых ядерных боеголовок.

Сейчас же он является единственной официальной ядерной державой, стабильно наращивающей численность готовых к применению ядерных зарядов, хотя по-прежнему сильно уступает в этом отношении России и США (согласно большинству оценок, количество развернутых китайских боеголовок не превышает 250).

По номенклатуре производимых средств доставки ядерного оружия Китай уже давно вышел из одной лиги с Францией.

КНР развивает три базовых семейства межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Это уже состоящие на вооружении жидкостные ракеты DF-5, последняя модификация которой оснащена разделяющейся головной частью индивидуального наведения, и мобильная твердотопливная DF-31, «многоголовая» модификация которой DF-31B проходит испытания. В процессе принятия на вооружение находится более тяжелая твердотопливная МБР DF-41, для которой будут созданы шахтная, грунтовая и железнодорожная модификации. В Китае производится линейка ракет средней дальности (от 1 тыс. до 4 тыс. км), которые имеют как ядерные, так и неядерные высокоточные варианты.

По американским оценкам, с прошлого года мог заступить на боевое дежурство и морской компонент СЯС КНР из четырех атомных ракетных подводных лодок проекта 094 с межконтинентальными ракетами JL-2. Ведется работа над усовершенствованными вариантами атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ), на которых будут установлены ракеты с увеличенной дальностью. Как и в России, проходят летные испытания гиперзвуковых маневрирующих боевых блоков для баллистических ракет.

У КНР отсутствует лишь авиационный компонент СЯС, но факт разработки стратегического бомбардировщика подтвержден официально. Строятся объекты наземной системы предупреждения о ракетном нападении, и ведется подготовка к созданию космического эшелона системы предупреждения.

В отличие от Москвы и Вашингтона, Пекин не связан никакими договорами и ограничениями в разработке и производстве систем ядерных вооружений и отказывается от диалога на эту тему, ссылаясь на то, что до сих пор сильно отстает от обеих сверхдержав.

Тем не менее на техническом уровне уже созданы предпосылки для рывка в наращивании китайских ядерных вооружений, рывка, который где-то в следующем десятилетии может завершиться приближением к российскому и американскому уровню по количеству развернутых боеголовок на стратегических носителях. Ядерное сдерживание остается невидимым фундаментом существующей системы международных отношений в сфере безопасности, и возможное появление третьей сверхдержавы будет иметь самые серьезные последствия для мировой политики. США, в частности, придется переосмыслить свою систему союзов и обязательств в АТР с учетом резко возросших рисков неприемлемого ущерба в случае конфликта не только с Россией, но и с Китаем. Последствия таких изменений будут глобальными и отразятся как на мировой политике, так и на мировой экономике.

Особенностью китайских ракетных войск (отдельного вида ВС, созданного в ходе реформ 2015 года на основе старой «второй артиллерии») является наличие в них помимо носителей ядерного оружия значительного количества (до 1700) высокоточных неядерных ракет средней и малой дальности, а также сотен крылатых ракет наземного базирования. Это позволяет КНР во многом компенсировать свое отставание в воздушной мощи от США и дает шанс на уничтожение военной инфраструктуры вероятного противника в АТР на раннем этапе конфликта. Развитие подобных высокоточных неядерных систем, повышение их возможностей по прорыву ПРО рассматривается китайцами в качестве важнейшей задачи.

Даже там, где догоняющая модель китайской оборонной промышленности сохраняется, ее результаты впечатляют.

Китай вырвался в число лидеров экспорта боевых беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) класса MALE (средняя высота и большая продолжительность полета).

Подобные БПЛА являются важнейшими системами оружия для противоповстанческих войн, которые идут на Ближнем Востоке, во многих районах Африки и Центральной Азии. К настоящему времени китайские беспилотники Pterodactyl авиакорпорации AVIC и CH-4 Rainbow ракетно-космического концерна CASC уже закупили Саудовская Аравия, Египет, Алжир, Ирак, Нигерия, а на постсоветском пространстве — Казахстан и Узбекистан. Эти аппараты, созданные явно «по мотивам» американских MQ-1 Predator, вовсю используются в боевых действиях и закупаются странами – союзниками США, желающими ограничить свою зависимость от Вашингтона. КНР стала первой страной, которая смогла бросить вызов американской гегемонии в этом важном сегменте рынка вооружений. Россия пока вообще не производит аппаратов подобного класса.

В китайском военно-промышленном комплексе остаются и свои слабые стороны. Важнейшей среди них, по оценкам большинства экспертов, считается отставание в сфере противолодочной обороны. Это отставание имеет важное значение с учетом зависимости Китая от морской торговли и создания в стране в последние годы первого реально функционирующего морского компонента СЯС.

Китай в настоящее время переосмысливает себя как прежде всего морская, а не континентальная держава.

На континенте после распада СССР КНР не имеет серьезных потенциальных противников. Тенденция к неуклонному сокращению сухопутных войск Народно-Освободительной армии Китая (НОАК) наблюдается со второй половины 1980-х годов, когда обозначилась нормализация советско-китайских отношений.

На первое место выходит флот, перед которым стоит двоякая задача. Во-первых, он должен играть главную роль в реализации так называемой контринтервенционной стратегии — предотвращения эффективного вмешательства США в конфликты в регионе, например, вокруг Тайваня. Ставка делается на производство относительно современных типов неатомных подводных лодок, в том числе оснащенных воздухонезависимыми энергетическими установками, создание новых типов сверхзвуковых противокорабельных крылатых ракет, противокорабельных баллистических ракет. Относительную слабость в сфере противолодочной обороны китайцы пытаются компенсировать за счет строительства масштабной сети донных гидрофонов вдоль всей линии побережья в пределах первой цепи островов (Японские острова — Рюкю-Тайвань-Филиппины-Индонезия). Еще один приоритет — развитие минного оружия.

Одновременно строится мощный океанский флот, который призван обеспечивать заморские военно-политические интересы КНР в таких регионах, как Африка и Ближний Восток.

В 2015 году Китай приступил к созданию первого постоянно действующего военного объекта за рубежом — пункта снабжения флота в Джибути. Общее количество построенных и строящихся китайских эсминцев, оснащенных зенитными ракетными комплексами большой дальности С-300ФМ и HQ-9H, уже составляет около 20 — это больше, чем когда-либо было кораблей, оснащенных ЗРК С-300 в составе ВМФ СССР. Амфибийные силы китайского флота уже далеко опережают по своему техническому уровню и возможностям те, что были у СССР. Создается флот универсальных быстроходных транспортов снабжения флота, имеющих порой гигантские размеры (до 50 тыс. т водоизмещения). В дополнение к достроенному китайцами бывшему советскому тяжелому авианесущему крейсеру Варяг («Ляонин») в настоящее время в постройке в Даляне и Шанхае находятся еще два авианосца несколько модифицированного проекта.

В дальнейшем Китай планирует перейти к строительству больших атомных авианосцев «американского» типа, оснащенных электромагнитными катапультами и несущих, помимо истребителей, самолеты дальнего радиолокационного обнаружения.

ВВС завершает испытания двух типов истребителей пятого поколения (J-20, J-31). С учетом сложности этих машин сомнительны перспективы быстрого достижения ими боеготовности. Однако значительные средства вкладываются в создание новых модификаций существующих истребителей четвертого поколения. Например, развитием созданного на основе Су-27 истребителя J-11B является испытываемый J-11D с улучшенным планером и РЛС с АФАР; увеличивается выпуск усовершенствованного легкого истребителя J-10B. Важнейшее значение для ВВС имеет начавшееся в этом году поступление в войска тяжелых транспортных самолетов Y-20. Китай, судя по доступным публикациям, планирует создать мощную стратегическую военно-транспортную авиацию, которая наряду с сильным флотом позволит ему поддерживать военное присутствие в удаленных регионах мира. Кроме того, собственный тяжелый самолет позволит обеспечить ВВС эффективными самолетами-заправщиками и различными самолетами специального назначения (дальнего радиолокационного обнаружения, радиотехнической разведки и т.п.).

Несмотря на то что сухопутные войска постепенно теряют роль главного вида китайских вооруженных сил, и в этой области есть место серьезным инновациям. НОАК активно оснащается новыми средствами разведки и управления; на учениях отрабатывается применение различных автоматизированных систем управления, позволяющих увязывать воедино разные рода войск и виды вооруженных сил и обеспечить быстрое прохождения информации от уровня взвода до штаба армии.

Учитывая предполагаемое превосходство противника в воздухе и его опору на высокоточное оружие, сухопутные войска насыщаются средствами РЭБ.

По-видимому, поставлена цель иметь полк или бригаду РЭБ в составе каждой из 18 армий.

По тем же причинам особое внимание уделяется войсковой ПВО сухопутных войск — китайцы осуществляют серийный выпуск собственной копии российского ЗРК Тор-М1. Обстоятельства получения ими соответствующей технологии не вполне ясны. Китай ранее приобрел 27 боевых машин комплекса, но о передаче лицензий не сообщалось.

Переоснащение сухопутных войск новой бронетехникой и артиллерийскими системами идет сниженными темпами. Китайцы уделяют внимание модернизации давно устаревших систем. Например, старые 152-мм гаубицы типа 66 (аналог наших Д-20) уже приспособлены к стрельбе корректируемыми снарядами, выпускаемыми по российской лицензии (аналог отечественного «Краснополя»).

Китай осуществляет строительство военной машины, соответствующей статусу сверхдержавы и ориентированной на решение задач далеко за пределами АТР.

Успехи КНР уже достаточны для того, чтобы привести к серьезной корректировке военной и военно-технической политики США, что выразилось в появлении в последние годы двух концепций — «воздушно-морского сражения» (air-sea battle) и «третьей стратегии компенсации» (third offset strategy), специфически ориентированных на противостояние Китаю с учетом сильных и слабых сторон его армии и промышленности. Несмотря на нынешнюю конфронтацию между Москвой и Западом, ВС России не вызывают у американских коллег такого интереса. На их изучение не тратится и десятой доли тех ресурсов, которые направляются на анализ действий КНР.

В постепенно развертывающемся американо-китайском противостоянии у Пекина есть и другое важное преимущество. Его официальный военный бюджет составляет менее 1,5% ВВП, что гораздо меньше среднемирового уровня (2,3%) и намного ниже американского уровня (около 4%).

Китайцы не включают в военный бюджет ряд важных статей расходов. Прежде всего это расходы на НИОКР по разработке новых видов вооружений предприятиями ВПК. Бюджет учитывает только расходы на серийные закупки военной техники и расходы на НИОКР, проводимые непосредственно НОАК (номерные НИИ и военные университеты армии играют важную роль, в частности, в программе создания суперкомьютеров). Но даже с учетом скрытых статей китайские военные расходы на оборону, по оценке SIPRI, не превышали 2% ВВП.

В любом случае, Китай обладает существенными резервами по повышению доли военных расходов по отношению к ВВП, такие возможности отсутствуют у большинства его оппонентов.

При сокращении технического превосходства противника до определенного уровня оно может быть компенсировано за счет тактики, численности, боевой подготовки и других факторов. Так, в период войны в Корее новейший советский истребитель МиГ-15 уступал своему противнику F-86 Sabre по ресурсу двигателя, электронному оснащению и условиям работы летчика. Тем не менее в целом советские и американские истребители выступали в качестве примерно равных противников, и советские ВВС смогли выполнить свою главную задачу — не допустить перекрытия путей снабжения сражавшихся на полуострове китайских и северокорейских войск. Исходя из этого, в настоящее время американские специалисты и рассматривают перспективы возможных военных конфликтов с участием КНР в Азии.

Василий Кашин — ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, в 2010/11 году заместитель руководителя представительства РИА «Новости» в Пекине.

Китай. Россия > Армия, полиция > gazeta.ru, 19 сентября 2016 > № 1902276 Василий Кашин

Ситуация на Корейском полуострове и трудный выбор Китая

Константин Асмолов

Пятое ядерное испытание в Северной Корее и сложившаяся вокруг него ситуация на Корейском полуострове и в регионе, естественно, подводят к вопросу о том, как это скажется на взаимоотношениях Китая и государств Корейского полуострова? Хотя, с точки зрения автора, вопрос надо формулировать немного иначе: как скоро китайское руководство будет вынуждено сделать тот «трудный» выбор, неотвратимость которого увеличивается?

В предыдущих текстах автор не раз обращал внимание на то, что китайско-корейские отношения обуславливаются соотношением двух трендов. Первый связан с состоянием противостояния КНР и США, в рамках которого Северная Корея, может быть, и не союзник, но враг врага или некое буферное пространство между американскими войсками в Южной Корее и территорией северо-восточного региона Китая. Второй тренд – это усиливающиеся «державные настроения» и переход Китая к внешнеполитической модели, в рамках которой окружающие «малые страны» должны учитывать интересы Пекина и не противоречить им: с этой точки зрения, Северную Корею как «непослушного соседа» надо окоротить.

Напомним также, что после четвертого ядерного испытания Пекин сначала занял не очень жесткую позицию, однако, когда, несмотря на его предостережения, Северная Корея запустила спутник, присоединился к американским санкциям и, более того, фактически принял участие в разработке утвердившей их резолюции.

Предполагается, что за этим шагом стояло либо желание использовать подобную ситуацию как рычаг давления на Пхеньян, либо договоренность с Соединенными Штатами об обмене уступками, в рамках которой Китай делал этот «шаг навстречу» в обмен на учет китайских региональных интересов, в первую очередь, в вопросах о ситуации в Южно-Китайском море или о размещении в Южной Корее американской ПРО. Однако в обоих случаях эти интересы учтены не были. Гаагский арбитраж принял жесткое антикитайское решение, решение о размещении THAAD принято, при этом целый ряд представителей американского истеблишмента открытым текстом заявил, что позиция Китая их не интересует.

В результате руководство Китая, возможно, получило предметный урок того, чего стоят американские обещания, и есть ли смысл в будущем придерживаться аналогичного курса.

Тем не менее Соединенные Штаты активно и разносторонне давят на Китай с тем, чтобы именно он взял на себя решение северокорейской проблемы в выгодном Штатам ключе. Это и обвинения в том, что северокорейский режим на самом деле зависит от Китая и действует с его попущения, и игра на державных чувствах: будучи не в состоянии урезонить Северную Корею, Китай, таким образом, теряет региональный престиж, нужный ему как сверхдержаве.

Судя по разговорам автора с рядом китайских специалистов, в Пекине понимают, что «хорошего» решения у проблемы нет. Призывать к решению ядерной проблемы Корейского полуострова (ЯПКП) политико-дипломатическим путем можно долго, но такие слова останутся сотрясением воздуха. Восстановление процесса шестисторонних переговоров как минимум связано с вопросом, что теперь на них обсуждать: в сложившейся ситуации денуклеаризация возможна только в связи со сменой режима в КНДР, зафиксировавшего ядерный статус в своей конституции. Наконец, действия северокорейского руководства диктуются не злой волей Ким Чен Ына, а геополитическим трендом, менять который не менее сложно, чем добиваться смены северокорейской позиции. Также в целом понятно и то, что американо-китайская борьба на пространствах Восточной Азии в ближайшее время вряд ли ослабеет. Можно обратить внимание на серию инцидентов, которые будто бы сопровождали визит Барака Обамы в Китай. Учитывая, как обычно согласовывают серьезные мероприятия с точки зрения протокола, подобные нестыковки сложно объяснить «рабочим моментом».

Все, о чем мы говорили выше – это рамка, контекст, в котором китайскому руководству надо принимать решение, и пояснение, почему оно в любом случае будет трудным. Потому что большая политика – это не выбор между хорошим и плохим решением, – иначе бы все легко выбирали хорошее. Не является она и выбором очевидного меньшего зла. Как правило, это выбор между двумя типами зла, из которых надо пытаться выбрать меньшее. Каждое из подобных решений плохое, каждое несет определенный букет неприятных последствий, и ниже мы попробуем разобраться, какой из вариантов решения более или менее неприятен для Китайской Народной Республики.

Если смотреть в среднесрочной перспективе и вывести за скобки вариант, при котором Китай продолжает откладывать свой выбор, то направлений принятия решений – три (хотя на самом деле два):

Либо Китай сохраняет Северную Корею, но меняет тамошний режим на прокитайский;

Либо Китай признает ядерный статус КНДР и отказывается от мер, направленных на ее сдерживание, подталкивая, таким образом, существенные изменения в миропорядке;

Либо в союзе с Соединенными Штатами Китай ведет дело к смене режима, а точнее – к неизбежному в подобных условиях поглощению Севера Югом.

Всерьез надо рассматривать второй и третий варианты, потому что в первом встает вопрос о методах. Допустим, Китай начнет «воздействовать» на КНДР, но как? Как показывает опыт, политические уговоры не действуют, потому что, когда речь идет об обеспечении суверенитета страны, КНДР не слушает никого, а развитие ракетно-ядерной программы не без оснований воспринимается Пхеньяном как единственный работающий способ избежать силовых действий по смене режима. Об этом, как, видимо, кажется руководству КНДР, говорит не только опыт Ирака, Ливии и Сирии, но и ощущение того, что только благодаря тому, что оно придерживается подобного курса и всякий раз «вовремя показывало зубы», очередные крупномасштабные американо-южнокорейские учения в непосредственной близости от границ КНДР не переросли во что-то большее после аналога «тонкинского инцидента».

Да, Китай может перекрыть Северной Корее кислород с тем, чтобы вызвать там полномасштабный экономический кризис, ожидая, что после этого северокорейское руководство придет к нему на коленях, либо прокитайское лобби осуществит там переворот. Но такая политика довольно сильно бьет по интересам китайских граждан, которые в настоящее время и активно инвестируют в Север, и для которых Северная Корея является важным внешнеторговым направлением, что особенно справедливо для северо-восточного региона, у которого и без того хватает экономических проблем, включая замедленный рост. Если же Пхеньян удастся приструнить, спонсирование прокитайского северокорейского режима может вызвать неодобрение китайских масс, чье отношение к КНДР более приземленное. В стране хватает своих проблем, и большие деньги стоит тратить именно на них.

Еще важнее то, что курс на дестабилизацию ситуации на Севере имеет слишком высокую вероятность того, что плодами этой дестабилизации воспользуются не Китай, а Вашингтон и Сеул, и мы вынужденно переходим к варианту три.

Если Пекин будет поддерживать Север против США или откажется от тактики «давайте разменяем наше согласие по корейскому вопросу на ваши уступки в вопросах более принципиальных», неприятности могут заключаться в следующем.

1. Используя северокорейскую угрозу как повод, Соединенные Штаты будут усиливать свои позиции в регионе и наращивать там военную инфраструктуру, направленную не столько против КНДР, сколько против КНР.

2. Упорствование в поддержке Севера как бы сжигает мосты и окончательно переводит отношения двух стран в состояние конфликта. Точнее, существенно снижается возможность того, что в краткосрочной или среднесрочной перспективе во взаимоотношениях Пекина и Вашингтона тренд на сотрудничество все-таки будет преобладать над трендом на конфронтацию. Ведь сотрудничество означает относительное сохранение статус-кво, когда разногласия между двумя странами если и существуют, то на допустимом уровне, сор не выносится из избы, а потенциал экономического сотрудничества нивелирует политические разногласия.

3. Более активная поддержка Северной Кореи в том или ином смысле может повлечь за собой распространение на Китай тех или иных санкционных мер – например, под предлогом того, что Китай не исполняет в должной мере санкционные резолюции ООН или потворствует нарушению там прав человека. Китайско-американские торговые отношения могут оказаться под угрозой, а сколачивание региональной антикитайской коалиции – ускорено.

4. Между тем, по мнению ряда китайских экспертов, с которыми общался автор, открыто бросать вызов Америке Китай пока не готов. Теоретически, время работает на него, но чем раньше дело дойдет до военного столкновения, тем меньше Китай будет к нему готов, и в этом контексте автор даже сталкивался с тезисом, что американцы уже используют северокорейский козырь для того, чтобы навязать Китаю противостояние на более выгодных условиях.

5. Кроме того, поддержка ядерных амбиций Севера размывает статус-кво, построенный как на авторитете ООН, который китайская позиция будет нивелировать, так и на концепции нераспространения ЯО, теоретически ограничивающей ядерный клуб большой пятеркой. При существующем порядке КНР занимает довольно весомое место, и вопрос в том, насколько в случае противостояния новый миропорядок, где, например, за ядерной КНДР последуют ядерные Япония, РК и Тайвань, будет для Пекина выгоднее прежнего.

Соответственно, главный риск для КНР в этом варианте – втянуться в конфликт в невыгодной для себя позиции либо разрушить тот миропорядок, который дает ему определенные бонусы, разменяв его на неизвестность.

Вроде бы, отказаться от поддержки Севера хватает весомых причин. Однако возникает вопрос: что если линию на противодействие Китаю Соединенные Штаты будут продвигать вне зависимости от того, какова будет китайская политика в северокорейском вопросе? Если уступки будут восприниматься как должное, а политика США по сдерживанию КНР останется неизменной? Совершенно неочевидно, что в ответ на новый раунд уступок или совместных действий против КНДР, Вашингтон свернет критику Китая по другим направлениям.

Если же Китай начинает сотрудничать с США против Севера (что, по мнению автора, приведет к смене режима, а точнее, к ликвидации КНДР), его ждет иной пакет неприятностей.

1. Вариант, при котором в ходе военного конфликта на территории северной части полуострова или поглощения Севера Югом Китай становится объектом не только для потока беженцев, но и для потенциальной организованной преступности или террористических организаций, которые будут пытаться «бороться с южнокорейскими оккупантами с его территории», для Пекина малоприемлем. Все это будет вынуждать Китай тратить на урегулирование проблем большой объем сил и ресурсов, которые, возможно, гораздо нужнее дома.

2. В случае «расширения РК на Север» буферная территория в лице КНДР теряется, а Соединенные Штаты получают в свои руки чрезвычайно удобный политический плацдарм, с которого можно эффективно угрожать китайским интересам в северо-восточном регионе. Сомневаюсь, что в случае объединения Кореи американские войска немедленно покинут ее. Наоборот, скорее всего, они переберутся и на Север, например, «для борьбы с незаконными вооруженными формированиями прежнего режима», и американские военные базы могут оказаться и на границах страны. В случае конфликта – это очень серьезное усиление американской позиции.

3. Объединенная Корея сама по себе не очень устраивает Китай как региональную державу. Во-первых, утрата условного вассала – это еще больший удар по престижу, чем неспособность его полностью контролировать. Во-вторых, идеологией объединенной Кореи, скорее всего, будет агрессивный национализм, и это может означать интенсификацию попыток превращения корейской диаспоры КНР в пятую колонну. Можно ожидать даже оживления территориальных споров вплоть до реанимации претензий на район Цзяньдао или, как минимум, государственной поддержки исторических претензий, включающих представления о том, что древнекорейские государства занимали значительную часть современного Китая.

4. После исчезновения Северной Кореи следующей по «уровню нарушений прав человека» страной оказывается Китай. Если раньше разнообразные «утки» про изуверские казни, массовые изнасилования и т. п. касались Северной Кореи, то без нее «главным негодяем региона» будет КНР, в отношении которой уже существует целый ряд расхожих мифов, начиная от поедания младенцев и заканчивая распиливанием на органы политических заключенных. Фалуньгун может оказаться куда более серьезным дестабилизирующим фактором, чем «христианское сопротивление» в КНДР, существование которого пытаются доказать борцы с Пхеньяном.

Но и тут есть каверзный вопрос: насколько нынешний тренд на противостояние Америке неизменен? Точно ли ситуация катится под откос или шанс все исправить все-таки существует?

Тяжесть выбора, по мнению автора, связана со следующим. Хотя, согласно российской поговорке «лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас», психологически тяжело принять решение о том, что мир безвозвратно изменился и никогда не будет прежним. Сердцем очень хочется надеяться, что возможности для мирного урегулирования региональных проблем не исчерпаны. Однако анализ, который делается на трезвую голову, говорит о том, что пространство достижения консенсуса стремительно сокращается, и в обстановке усиливающейся конфронтации вопрос стоит не в том, «будет ли конфликт», а «когда он будет» и «какой остроты». Новый миропорядок, естественно, требует новой политики, и если в условиях неизбежности мира концепция уступок и поисков консенсуса была разумной и актуальной, в ситуации, когда мир точно не сохранить, можно вспомнить высказывание, которое приписывали ряду исторических личностей: «Страна, решившая предпочесть войне унижение, получит и то, и другое».

Как историк по образованию, автор вспоминает ситуацию, когда руководство КНР стояло перед похожим выбором, принимая решение об участии китайских добровольцев в Корейской войне 1950-1953 гг. Тогда Китай только что вышел из гражданской войны, и хорошо было бы тратить силы не на новую войну, а на обустройство; война в Корее означала гарантированную конфронтацию с Америкой и де-факто ставила крест на возможности быстрого присоединения Тайваня хотя бы потому, что вместо Юга приоритетным направлением становился северо-восток. Однако Мао, возможно, задавался вопросом о том, где гарантия, что руководимые Макартуром и воодушевленные успехами над коммунизмом войска ООН, победив Северную Корею, не двинутся дальше, и тогда Китай все равно получит войну с Америкой, но на гораздо менее выгодных условиях.

Так чего же ждать? Конечно, сложно представить, какое решение в итоге примет китайское руководство, и какой груз неприятностей покажется ему меньшим. Из Пекина многие проблемы наверняка видятся иначе, чем из Москвы, но автор полагает, что рано или поздно Китай должен принять это «тяжелое решение», каким бы оно ни было.

Почему российско-китайские маневры вызывают озабоченность некоторых стран

В северо-западной части Южно-Китайского моря у побережья китайской провинции Гуандун проходят российско-китайские военные учения, в которых задействовано 18 кораблей и судов обеспечения, 21 единица авиатехники, более 250 военнослужащих морской пехоты и 15 единиц боевой техники. Москва и Пекин утверждают, что маневры "Морское взаимодействие-2016" не направлены против других государств и не связаны с изменениями военно-политической обстановки в регионе - это просто очередной российско-китайский вклад в укрепление безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Американское агентство Breitbart News Network разъясняет, почему маневры вызывают озабоченность некоторых стран.

Во время совместных военно-морских учений вооруженных сил обоих государств на побережье Китая в Южно-Китайском море председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что он и его коллега Владимир Путин договорились "усилить взаимную поддержку по основным вопросам". "Независимо от международного положения или внешних изменений окружающей среды, обеим странам нужно упорно трудиться, чтобы реализовать свои цели развития и активизации деятельности для защиты мира и стабильности, а также международного равенства и справедливости", - цитирует Си Цзиньпина китайское государственное информационное агентство. Ссылаясь на разговор с Путиным во время саммита G20 в этом месяце в Ханчжоу, китайский лидер заявил о необходимости развивать как военные, так и экономические отношения с Россией.

В июне РФ И КНР объявили, что они договорились заключить двусторонние торговые сделки стоимостью 50 млн долларов.

Совместные военные учения России и Китая проходят ежегодно. Это результат развивающихся отношений между Си Цзиньпинем и Путиным, которые встретились лично 17 раз с 2013 года.

Учения завершатся совместным морским и воздушным нападением на укрепленный остров. Инсценировка вторжения на территорию иностранного острова вызывает опасения в мире, так как Китай последние три года пытается присвоить себе право собственности на большую часть территории в Южно-Китайском море. Пекин претендует на острова и отмели, которые принадлежат Малайзии, Брунею, Тайваню, Вьетнаму и Филиппинам, и создает искусственные острова на архипелаге Спратли и Парасельских островах, принадлежащих Филиппинам и Вьетнаму. Искусственные острова были оснащены оборудованием для наблюдения, ракетами класса "земля-воздух", а также истребителями.

Постоянная палата третейского суда в Гааге вынесла решение против Китая в пользу Филиппин в июле, решив, что ни одно из требований страны в спорных регионах не было законным. На саммите G20, Путин ясно дал понять, что Россия согласилась с политикой Китая без учета решения Гааги. "Мы солидарны и поддерживаем позиции Китая по этому вопросу - не признавать решение этого суда ... разбирательства должны быть инициированы спорящими сторонами, в то время как арбитражный суд должен выслушать аргументы и позиции спорящих сторон", - заявил президент России. Путин добавил, что китайские чиновники не просили его озвучивать публично мнение по этому вопросу. Действия Китая в апреле этого года были прокомментированы также министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, который призвал Китай и спорящие стороны к "переговорам и консультациям", для того, чтобы была возможность оспорить решения Гаагского суда.

Breitbart News Network

История это давняя, произошла еще в мае, но всплыла только сейчас.

В Китае ее, конечно же, заметили и ядовито обсуждают. Гарри Казианис, директор по оборонным программам Центра национальных интересов США, на днях написал статью о том, что произошло в мае в Йейльском университете, где собрались говорить о Китае ведущие эксперты из Юридической школы Гарварда, колледжа военно-морского флота… да, собственно, и сам Йейл — выше некуда.

Собрались — и раз за разом, на сессиях и в перерывах, обсуждали "новые территориальные притязания Китая в Тихом океане". А именно, "линию из 251 штриха", которая приближается к американским берегам, потому что Китай претендует, по всяческим историческим причинам, на Гавайские острова (родину Барака Обамы). Это в Китае называется "картографической войной".

Насчет "штрихов" — все очень аутентично. "Линией из 9 штрихов" в Китае называют то, что разделяет его с Тайванем. "Линия" она потому, что не граница, потому, что Китай с Тайванем на самом деле едины. В общем, классический случай китайского политического языка, страшно колоритного и так и просящегося на зуб пародиста.

Пародисты и явились. Оказалось, что "линию из 251 штриха" еще два года назад придумали китайские пранкеры и юмористы с сайта miniharm.com. Который сейчас-то, конечно, после вспыхнувшего скандала не открывается, но он был. Следы его существования можно обнаружить на многих других сайтах, в виде цитат.

Есть ли в азиатских цивилизациях юмор? Вопрос хороший. Не советую, например, шутить с японцем, если заранее не предупредите его, что сейчас будет юмор. Зато если предупредите, то он будет смеяться, а это ему полезно.

Но в Китае юмор, пусть странный, есть. И вот что такое указанный сайт. Он несет девиз "луковица с китайскими особенностями". Сайт принадлежит "министерству гармонии". Его задача — распространять по всему миру гармонию, которой наслаждаются подданные Китайской Народной Республики, независимо от того, хочет этого мир или не очень. Ну, и претензии на весь Тихий океан — это здорово, пусть боятся.

Трудно сказать, что сейчас будет с этими пекинскими юмористами, то же самое, что иногда случается с французами из "Шарли Эбдо" или получше. На мой личный взгляд, нация, которая умеет шутить или хотя бы пытается, не безнадежна. Но как быть с американской нацией, в лице ее лучших представителей? Не понять юмор — это, вообще-то, бывает и стыдно.

Кто виноват и что делать

Так ведь никто не стыдится. Знаете, для чего вообще написал свою статью Гарри Казианис — чтобы рассказать, как опозорились лучшие стратегические умы США, приняв юмористический сайт за настоящие китайские территориальные претензии?

А вот и нет. Дальше предоставим слово китайской "Жэньминь жибао", подробно эту историю разбирающей. Казианис, по ее словам, использовал этот пример для того, чтобы показать, какой плохой Китай.

Дословно: "тот факт, что никто из нас на конференции не был шокирован, очень много говорит о том, насколько утвердилось представление о Китае как о державе, желающей на мировой арене изменить статус-кво. Это нечто такое, о чем Пекину стоит подумать".

Потрясающе. Американская пропаганда и дипломатия годами пропагандировала бред насчет того, что Китай хочет отобрать чужиетерритории (например, в Южно-Китайском море); допропагандировалась до того, что свои же "ведущие эксперты" не могут отличить пародию от реальности. А думать об этом надо все равно Китаю.

Китайская газета подмечает глубоко укоренившееся на Западе убеждение в том, что Китай не может не вести себя агрессивно. Западники уверены, что он так и будет себя вести, просто потому что сами западные державы в прошлом вели себя так же в похожих ситуациях. Но именно таких ошибок Пекин старается избежать.

В общем, правильно пишет "Жэньминь жибао", не считая того, что ей не хватает чувства юмора.

Это, конечно, китайская история. Но прежде всего американская. Ничего себе "мозговые тресты" — вот так они пытаются анализировать происходящее в мире. В том числе в отношении России.

Кстати, аналогичный случай был в 90-е годы, когда американская пропаганда через своих представителей попыталась обработать самые незамысловатые мозги в России идеей "демографического давления" Китая на Россию. Не постеснялись для этого вытащить примитивную концепцию, которой промывали мозги на Филиппинах (тогда американской колонии) в самом начале 20-го века: что если в Японии много людей, а на Филиппинах много территории, то японцы заселят Филиппины. Американцы тогда сами смеялись над идиотизмом такой "концепции", но полагали, что для филиппинцев сойдет.

И в 90-е для России, как они полагали, сойдет. Даже почти не ошиблись.

На днях я давал интервью группе англо-американских журналистов, в том числе одному старому знакомому из Гонконга, который в 90-е неплохо поездил по нашему Дальнему Востоку. И он меня спрашивал, снова и снова уточняя: что же произошло, неужели больше никто не верит, что Китай будет заселять Сибирь? Очень огорчался.

Я отвечал ему: ну, кто-то, может, еще и верит. Люди без чувства юмора, например.

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

На фоне заявлений кандидата в президенты США Дональда Трампа, что в случае его избрания компания Apple больше не будет производить свою продукцию в КНР, толпа китайских поклонников американского бренда в пятницу утром – в день старта продаж нового телефона iPhone 7 - заполнила один из крупнейших специализированных магазинов Apple в центре Пекина.

На прошлой неделе Apple представила новые смартфоны iPhone 7 и iPhone 7 Plus на платформе iOS 10. С 16 сентября началась доставка в 28 стран: США, ряд европейских государств, а также Китай, Сингапур, ОАЭ.

В пятницу утром еще до открытия магазина Apple в районе Саньлитун в центре Пекина были установлены специальные заградительные барьеры для контролирования очереди к специальному входу, через который пропускали тех, кто заблаговременно сделал заказ через интернет. Примерно за час до открытия магазина очередь была довольно скромной, однако ближе к 10 утра число людей - как тех, кто стоял в очереди за заветным гаджетом, так и тех, кто ждал открытия магазина, чтобы ознакомиться с новинкой - значительно увеличилось. Как только служба безопасности открыла стеклянные двери, толпа хлынула внутрь помещения и направилась к столикам, где были установлены новые модели телефона iPhone 7.

Сотрудник магазина пояснил РИА Новости, что телефон пока нельзя приобрести без предварительного заказа. По состоянию на 10:15 по пекинскому времени (05.15 мск) заказ невозможно было сделать уже и через интернет. Магазин предлагает попробовать снова после 8 утра субботы. По словам сотрудника магазина, телефон можно получить на руки сразу же в день заказа.

Китайский рынок, включая Гонконг и Тайвань, был для компании вторым по величине после Северной Америки, более 27% от общей выручки в четвертом квартале 2015 года Apple получила именно оттуда. В настоящее время в различных городах Китая открыты 36 специализированных магазинов Apple. По словам главы Apple Тима Кука, компания планирует увеличить число своих магазинов в Китае до 40 к концу 2016 года.

Однако, согласно данным последней отчетности, во втором квартале 2016 фингода доходы компании в Китае упали на 26% по сравнению с ростом на 71% в аналогичном периоде 2015 года, до 12,49 миллиарда долларов.

По данным аналитиков китайской исследовательской компании CCID Consulting, в период с января по март продажи iPhone в Китае составили 11,5 миллиона единиц, что на 2 миллиона меньше, чем в первом квартале 2015 года. Доля iPhone на рынке мобильных телефонов страны снизилась до менее чем 13% в первом квартале 2016 года с 16% за тот же период в 2015.

По их мнению, местные конкуренты, предлагающие более дешевые модели электронных устройств с аналогичными функциями, "съедают" долю Apple на рынке. По данным CCID Consulting, в первом квартале 2016 года доля компании Huawei на китайском рынке увеличилась с 11% до 16%, а компаний Oppo и Vivo — выросла в два раза.

Рекордный туризм в Японию в 2015 году на фоне отношения японцев к другим странам

О.И. Казаков

В 2015 г. Япония зафиксировала рекордное число иностранных туристов - 19,7 млн человек. Количество туристов из Китая увеличилось на 107 %, а количество российских туристов сократилось на 15 %. При этом доля японцев, симпатизирующих Китаю, продолжает оставаться на крайне низком уровне - порядка 15 %.

Ключевые слова: Япония, Китай, США, российско-японские отношения, иностранный туризм, общественное мнение, «мягкая сила».

Иностранные туристы в Японии

Еще до окончания 2015 г. Япония зафиксировала рекордные показатели посещения страны иностранными туристами. Так, в декабре 2015 г. было объявлено, что за 11 месяцев количество иностранцев, посетивших Японию, достигло рекордного показателя - около 18 млн человек. В Японской национальной туристической организации (яп. англ. Japan National Tourism Organization) главными факторами роста числа иностранных туристов назвали снижение курса иены и ослабление визовых требований для граждан Китая, что резко увеличило число туристов именно из этой страны [1]. В то же время количество российских туристов за этот же срок сократилось на 16,2 %.

По данным Японской национальной туристической организации, Япония с 2012 г. демонстрирует уверенный рост количества иностранных туристов (табл. 1). Ущерб, нанесенный стране Великим бедствием на Востоке Японии (яп. ЖВЖЖМЖ, Хигаси Нихон дайсинсай) в марте 2011 г. (годовое падение иностранного туристического потока на 27,8 %), фактически удалось преодолеть за один год (в 2012 г. прирост иностранных туристов составил 34,4 %) [2]. Иностранному туризму как одному из источников дохода страны после Великого бедствия на Востоке Японии правительство стало уделять еще большее внимание, что дало свои положительные результаты: стабильно с 2012 по 2015 г. наблюдался рост количества иностранцев, посещавших страну в туристических целях, приблизившись к уровню 20 млн человек.

Таблица 1. Иностранные туристы в Японии, 2011-2015 гг., человек; в скобках указан прирост/падение по сравнению с предыдущим годом, %

Японская пресса обращала внимание и на локальные рекорды. Так, столичное правительство провело опрос гостиниц и других мест проживания, который показал, что в 2015 г. из-за рубежа по делам или с целью туризма Токио посетило 11 млн 890 тыс. человек. Это на 34 % больше по сравнению с 2014 г. Власти Токио также отметили, что в 2015 г. зарубежными гостями было потрачено в Токио 10 млрд 160 млн долл. [3].

Несмотря на столь впечатляющие позитивные результаты, нынешняя администрация премьер-министра Японии Абэ Синдзо ставит себе амбициозную цель: к 2020 г., когда в Токио пройдут Олимпийские и Параолимпийские игры, повысить ежегодное число зарубежных туристов, посещающих Японию, до 40 млн. Фактически это предполагает удвоение по сравнению с нынешним уровнем числа приезжающих в Японию зарубежных туристов. Для достижения этой цели в Японии предпринимаются специальные меры.

Например, по информации NHK, в 2015 г. правительство Японии определило семь новых туристических маршрутов, а в первой половине 2016 г. выбрало еще четыре: один пролегает по северной префектуре Хоккайдо, другие охватывают Токио и 10 окружающих столицу префектур в регионе Канто. В частности, один из маршрутов знакомит с историей и природой региона Санин на побережье Японского моря. Туристы смогут осмотреть развалины бывшего серебряного рудника Ивами, который входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, а также полюбоваться песчаными дюнами Тоттори [4].

Помимо формирования новых туристических маршрутов, правительство Японии обсуждает ход реализации стратегии, которая предусматривает получение большей отдачи от принадлежащих стране культурных ценностей и государственных парков, улучшение транспортных связей - железных дорог и автобусных маршрутов - с туристическими объектами, а также дальнейшее открытие государственных гостиниц. Кроме этого, обсуждаются вопросы подготовки многоязычных справочных руководств на объектах культуры и расширения доступа к художественным галереям. Продолжает привлекать иностранных туристов доступность авиакомпаний, послабление визовых требований, расширение перечня беспошлинных товаров и услуг [5]

В японском характере есть такая черта, как внимание к деталям и, на первый взгляд, мелким вопросам. Так, власти Японии решили пересмотреть некоторые обозначения на туристических картах. В преддверии Олимпиады-2020 в Токио возникло предложение убрать шесть условных знаков, которые обычно используются для обозначений объектов на картах. В частности, буддистские храмы на картах в Японии обозначаются свастикой (мандзи). Однако свастика у иностранцев может ассоциироваться с нацизмом, хотя мандзи отличается от нацистского символа. Тем не менее, предлагалось заменить этот символ символом пагоды. Прежде чем принять решение, власти страны решили узнать мнение граждан, и те не поддержали данную инициативу, отметив, что «идея глупая», а буддистский символ мандзи гораздо более древний, чем нацизм . Также предлагается изменить, например, обозначение церкви, которую сейчас на картах помечают крестом - предполагается, что туристы могут спутать ее с кладбищем. Сомнение вызывает и обозначение отелей латинской буквой «Н» (от «Hotel»), поскольку на Западе таким образом обычно помечают взлетнопосадочную площадку для вертолетов. Некоторые другие условные обозначения признаны в принципе непонятными для гостей из других стран [6].

По данным Японской национальной туристической организации, первые пять месяцев 2016 г. показали рост числа иностранных туристов в Японии на 29,1 %, а в апреле зафиксировано рекордное за месяц число иностранных туристов в количестве 2 081 800 человек. Если не возникнут какие-либо форс-мажорные обстоятельства, то по итогам 2016 г. ожидается уверенное преодоление рубежа в 20 млн человек и достижение Японией нового рекорда во въездном туризме.

Взаимный туризм в российско-японских отношениях

При росте количества иностранных туристов, посетивших в 2015 г. Японию и Россию, динамика взаимного туризма между Россией и Японией в 2015 г., к сожалению, оказалась отрицательной, хотя причины тому, очевидно, разные.

Граждане России столкнулись с падением экономики и курса рубля к доллару более чем в 2 раза - от 32,6587 руб./долл. на 1 января 2014 г. до 72,8827 руб./долл. на 31 декабря 2015 г. , поэтому поездки в другие страны для россиян стали более затратными и, порой, менее комфортными по ряду политических причин. И хотя Япония для россиян продолжает оставаться страной, по сравнению с рядом других стран, относительно дорогой , но весьма привлекательной, общее падение уровня жизни не могло не сказаться на возможностях граждан России посещать в туристических целях другие страны, включая и Японию. Достигнув в 2014 г. пика туристов из России в количестве порядка 64 тыс. чел., в 2015 г. произошло уменьшение их количества на 10 тыс. человек, или на 15,2 % - до уровня порядка 54 тыс. человек, что составило 0,28 % россиян от общего количества иностранных туристов, посетивших Японию в 2015 г. Тогда как в 2013 г. доля российских туристов в Японии составляла максимум за период 2011-2015 гг. - 0,6 % от всех иностранных туристов.

По данным Российского союза туриндустрии, уже в 4-м квартале 2015 г. было зафиксировано сокращение на 31,4 % числа турпоездок за рубеж, совершенных россиянами с января по сентябрь 2015 г., по сравнению с тем же периодом прошлого года, и это самое большое падение за последние 15 лет [8]. Отмечено также снижение пассажиропотока и авиационными компаниями. Так, по данным Lufthansa Group, чей суммарный пассажиропоток в 2014 г. насчитывал 106 млн человек, пассажиропоток на зарубежных направлениях в Россию и из России в январе - октябре 2015 г. по сравнению с тем же периодом 2014 г. упал на 15 % [9].

По информации Ростуризма со ссылкой на данные Пограничной службы ФСБ России, в 2015 г. выехало за рубеж 34 390 тыс. россиян , тогда как в 2014 г. их было 45 888 935, а в 2013 г. - 54 069 079 человек (табл. 2). Таким образом, в 2015 г. за рубеж выехало на 25 % россиян меньше, чем в 2014 г., а в 2014 г. - на 17 % меньше, чем в 2013 г.

Таблица 2. Статистика по выезду российских граждан за рубеж (Япония и всего) за 2013 и 2014 гг.

Источник: Показатели выезда российских граждан за рубеж за 2014 г. / Ростуризм. URL: http://www.russiatourism.ru/contents/statistika/

Характерно, что по состоянию на конец июня 2016 г. статистика по выезду россиян за рубеж в 2015 г. на сайте Ростуризма не полная, а по поездкам в Японию есть лишь информация о первых 9 месяцах 2015 г. (табл. 3).

Источник: Показатели выезда российских граждан за рубеж за 9 месяцев 2015 г. / Ростуризм. URL: http://www.russiatourism.ru/contents/statistika/

Очевидно, что естественное увеличение потока российских туристов в Японию возможно лишь при условии повышения жизненного уровня активной части населения России. Какие-либо механизмы по смягчению визового режима, которые периодически обсуждаются в двустороннем формате, вероятнее всего, не могут иметь решающего значения для оживления российского туризма в Японию.

Количество японцев, посетивших Россию в 2015 г., также уменьшилось, хотя эти данные за 2015 г. на сайте Ростуризма не представлены - имеется информация только за 9 месяцев 2015 г. (табл. 4). Эти данные показывают, что при общем росте посетивших Россию иностранных туристов на 6 % число японцев из них сократилось на 13 %.

Отметим, что 28 июля 2011 г. на заседании президиума правительства Российской Федерации, которое состоялось под председательством В.В. Путина, была утверждена Федеральная целевая программа «Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2011-2018 годы)» [10]. Как было заявлено, реализация этой программы позволит повысить конкурентоспособность отечественного туристского рынка, создать условия для развития туристской инфраструктуры, привлечь инвестиции в отрасль. Мероприятия ФЦП направлены также на повышение эффективности продвижения национального туристского продукта на внутреннем и международном рынках, совершенствование системы подготовки кадров. Целью программы является повышение конкурентоспособности российского туристского рынка, удовлетворяющего потребности российских и иностранных граждан в качественных туристских услугах, а достижение этой цели будет обеспечиваться решением следующих основных задач:

? Развитие туристско-рекреационного комплекса Российской Федерации.

? Повышение качества туристских услуг.

? Продвижение туристского продукта Российской Федерации на мировом и внутреннем

туристских рынках.

Однако показатели по туристическому потоку в 2015 г. не демонстрируют значительных улучшений в этой сфере экономической деятельности. Так, если рубль по отношению к доллару подешевел более чем в 2 раза, а годовой прирост иностранных туристов для России составил 5 % (30 792 091 чел. в 2013 г. и 32 421 490 чел. в 2014 г.), то вряд ли можно назвать успешным реализацию вышеуказанной ФЦП.

По данным Российского союза туриндустрии, число россиян, выехавших на отдых за рубеж в первом квартале 2016 г., снизилось на 22 % по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составило 1 млн 479 тыс. человек [11]. Однако в первом квартале 2015 г. по сравнению с 2014 г. количество российских туристов за границей упало на 40,3 % - до 1 млн 899 тыс. человек, что говорит о замедлении процесса отказа россиян от зарубежного отдыха.

В контексте же российско-японских связей в области туризма ситуация даже ухудшилась. Очевидно, что последнее никак не способствует развитию двусторонних отношений на уровне неофициальной «народной дипломатии».

Иностранный туризм как проявление «мягкой силы»

Въездной иностранный туризм можно рассматривать не только с точки зрения экономики, привлечения в страну иностранных покупателей и роста доходов местных продавцов, но и с позиции эффективности применения страной «мягкой силы». Послевоенная Япония уделяет «мягкой силе» особое внимание, понимая, что вложения в пропаганду своих привлекательных сторон - от языка и истории до технических достижений - способствуют созданию позитивного имиджа страны за рубежом и, в конечном счете, ведет к повышению конкурентоспособности на внешних рынках. Так, по данным PR-агентства Portland, которое представляет рейтинг ^[1] 30 стран по влиянию использования ими «мягкой силы», в 2015 г. Япония занимала в этом рейтинге 8-е место, а в 2016 г. улучшила свою позицию, переместившись на 7-е место [12]^[2].

По данным Pew Research Center, в 2015 г. для граждан АТР наиболее привлекательной (в оригинале - favorable) выглядит именно Япония [13]. Опрос зафиксировал в целом 71 % респондентов, симпатизирующих Японии (Китаю - 57 %; Индии - 51 %; Республике Корея - 47 %), и следующий уровень симпатий к Японии по странам: Малайзия - 84 %; Вьетнам - 82 %; Филиппины - 81 %; Австралия - 80 %; Индонезия - 71 %; Пакистан - 48 %; Индия - 46 %; Республика Корея - 25 %; Китай - 12 %. С симпатией к Японии также относятся 74 % американцев.

В случае с иностранным туризмом позитивный имидж Японии в мире способствует привлечению в страну иностранных гостей, которые, в частности, хотят сопоставить свою воображаемую Японию - с гейшами, самураями, ниндзя, манга, анимэ, оригинальной кухней и бытовыми роботами - с Японией реальной. Хотя в пополнении местных бюджетов не последнюю роль играют иностранные гости, отправляющиеся в Японию в основном «за шопингом». Несомненно, что успехи Японии в области безопасности, устройства и качества жизни способствуют тому, что иностранные туристы, хоть раз посетившие Японию, укрепляются в своих симпатиях к этой стране.

Но если успехи «мягкой силы» Японии способствует привлечению в страну иностранных туристов, то интересен вопрос о том, как сами японцы относятся к тем странам, откуда гости прибывают. Особенностью Японии является то, что традиционное японское гостеприимство (омотэнаси) ориентировано на высокие стандарты обслуживания гостей и покупателей, невзирая на их национальность и другие особенности. Правда, иногда иностранные гости «достают» японцев и последние вводят временные запретительные меры , в целом какие-либо яркие проявления «расизма» в Японии редки, хотя в стране и встречаются заведения с адресованной иностранцам табличкой «Только для японцев» (в оригинале - Japanese Only) либо допускающие вход иностранцев, но обязательно в сопровождении японцев. Однако, похоже, что в последнее время такие заведения становятся редким явлением.

Данные по симпатиям и антипатиям японцев в отношении ряда иностранных государств выявляются в ежегодных всеяпонских опросах общественного мнения, которые с 1978 г. проводятся по инициативе Отдела по связям с общественностью кабинета министров и премьер-министра Японии и касаются отношения японцев к другим странам. Вопрос стоит так: испытывает ли респондент симпатию (дружеские чувства) к той или иной стране, или не испытывает? (Табл. 5).

Новая военная стратегия Тайваня: движение к независимости?

Анна Каимова

Старший преподаватель кафедры истории Китая ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова

Несколько недель назад в мировых СМИ появились сообщения о намерении главы тайваньской администрации Цай Инвэнь (вступила в должность президента Китайской Республики 20 мая 2016 г.) разработать для острова новую военную стратегию. Впервые Цай, как верховный главнокомандующий вооруженными силами Тайваня, заявила об этом 25 августа во время военных учений «Ханьгуан» («Слава Китая»), проходящих ежегодно с 1984 г. в уезде Пиндун на юге острова. По словам президента, тайваньской армии необходима новая «уточняющая направление и меняющая культуру военная стратегия», разработка которой к январю 2017 г. уже поручена министру обороны Тайваня. При этом Цай никак не пояснила конкретное содержание нового «направления» и «культуры», кроме разве что того, что в ходе реформирования вооруженных сил особое внимание будет уделено «повышению уровня [оснащенности] каждого отдельного солдата».

О новой военной стратегии Цай Инвэнь говорила и 2 сентября во время своего выступления на одном из мероприятий по случаю празднования Дня военных (3 сентября). Глава тайваньской администрации отметила наличие множественных помех в рядах вооруженных сил, сокращающих не только время для профессиональной подготовки, но и для отдыха. По словам Цай, за последние несколько десятков лет в связи с отсутствием изменений в общей военной стратегии каждый вид вооруженных сил по-своему разрабатывал планы в сфере военного строительства и подготовки к войне, что приводило к повторяющимся бюджетным вливаниям без существенного увеличения военной мощи. По мнению президента, необходимы изменения в сфере использования кадров и административного управления вооруженными силами. Должны быть пересмотрены требования к структуре, количеству и моральным качествам военнослужащих в связи с «очевидными переменами в форме угроз», стоящих перед Тайванем в XXI в.

Несмотря на то, что Цай Инвэнь не указала на это прямо, главная угроза Тайваню в XXI столетии, как и раньше, исходит с противоположного берега Тайваньского пролива. Хотя, действительно, характер этой угрозы сегодня несколько иной, чем в прошлом веке. Наряду с опасностью военного конфликта, КНР сегодня использует целый ряд мер для достижения своей цели объединения всего Китая, частью которого, согласно утверждениям китайского руководства, является и Тайвань. Это прежде всего экономическая привязка острова к материку (так, например, санкционированное правительством КНР сокращение туристического потока из материкового Китая, который существенно вырос в годы президентства предшественника Цай Инвэнь Ма Инцзю, оставило без работы целый ряд тайваньских турфирм), попытки влиять на общественное мнение Тайваня путем скупки акций ведущих медиахолдингов острова и т.д.

Что касается реакции Пекина на заявления Цай Инвэнь о новой военной стратегии, то каких-то громких заявлений с китайской стороны не последовало. Выступления главы тайваньской администрации по времени совпали с проведением в Ханчжоу очередного саммита G20, и основное внимание китайского руководства и СМИ было приковано к этому событию. Однако более вероятное объяснение заключается в том, что на самом деле, говоря о «военной стратегии», Цай Инвэнь не декларировала необходимости наращивания мощи вооруженных сил острова как таковой (хотя Тайвань продолжает прикладывать много усилий к разработке новейшего вооружения собственного производства в связи с возникновением все большего количества препятствий к его закупке за рубежом, прежде всего в США). Речь пока идет о внутреннем реформировании тайваньской армии с точки зрения улучшения условий военной службы и т.п. Кроме того, довольно насущный вопрос — пенсионная реформа, которая сегодня проводится на Тайване и является одной из причин падения рейтинга действующего президента, поскольку подразумевает сокращение довольствия вышедших на пенсию представителей прежде всего бюджетной сферы, включая военных, преподавателей и госслужащих. Значительная часть цитируемого выше выступления Цай 2 сентября была нацелена на то, чтобы успокоить и убедить военнослужащих, что правительство продолжает проявлять о них заботу.

В данной связи напрашивается вопрос — свидетельствует ли намерение Цай Инвэнь реформировать вооруженные силы Тайваня о ее желании провозгласить независимость острова? Представляется, подобное желание у главы тайваньской администрации есть, так же как оно было и у ее бывшего коллеги по партии (Миньцзиньдан, Демократическая прогрессивная партия), президента Китайской Республики в 2000-2008 гг. Чэнь Шуйбяня, прославившегося целым рядом провокационных действий в отношениях между двумя берегами Тайваньского пролива. Однако возможность совершения подобного акта со стороны нынешнего президента чрезвычайно мала. Цай Инвэнь, в противоположность Чэнь Шуйбяню, отличается крайней осторожностью в своих высказываниях. КНР до сих пор не может дождаться от нее внятного комментария по вопросу «одного Китая» и «консенсуса 1992 г.». Очевидно, что нынешняя глава тайваньской администрации не признает ни того, ни другого. Но любое ее высказывание в данном ключе может повлечь за собой жесткие действия со стороны КНР по ограничению тайваньского суверенитета, которым острову практически нечего противопоставить.

В этом смысле положению Цай Инвэнь не позавидуешь. С одной стороны, на нее обращены взгляды китайского руководства, прекрасно знающего ее позицию и готового отреагировать на малейшую оплошность с ее стороны. С другой стороны, Цай пришла к власти на острове в условиях устойчивого роста «тайваньской идентичности». По данным Центра исследований выборов Государственного университета Чжэнчжи (Тайбэй, Тайвань), около 60% населения острова называют себя «тайваньцами», около 34% — «и тайваньцами, и китайцами», в то время как к «китайцам» себя относят лишь около 3% жителей Тайваня. Что касается отношения к проблеме провозглашения независимости Тайваня, несмотря на то, что показатель числа людей, поддерживающих немедленное решение этого вопроса, довольно незначительно (всего около 4%, против 1,5% выступающих за скорейшее объединение с Китаем), количество тайваньцев, склоняющихся к сохранению статус-кво с последующим движением к независимости достигает уже 20%. Справедливости ради, стоит сказать, что наиболее высокие показатели демонстрируют предпочтения к сохранению статус-кво бесконечно, либо с принятием решения позже (около 27% и 33% соответственно). Но это объясняется скорее пониманием большинством жителей Тайваня неосуществимости в настоящее время изменения статуса острова. И эти показатели вполне могут подвергнуться существенным колебаниям в случае появления подобной возможности.

Описанная выше ситуация, в которой находится глава тайваньской администрации, не может пойти на пользу ее рейтингу. Большинство опросов общественного мнения, проведенных различными организациями Тайваня по достижении 100 дней правления администрации Цай Инвэнь, демонстрируют снижение поддержки действующего президента до уровня около 50% (наиболее низкие показатели — 42% — предоставил опрос, организованный медиахолдингом «Ляньхэбао», который традиционно считается занимающим прогоминьдановские позиции). Вообще падение рейтинга вновь избранного правительства по сравнению с довыборными показателями — довольно распространенное явление. В большинстве случаев главная причина этого — несоответствие ожиданий различных групп населения и реальных возможностей новой администрации. Что касается Цай Инвэнь, то она в своих инициативах вынуждена оглядываться на мнение тайваньской общественности, которая становится все более уверенной в своей способности определять политическое развитие Тайваня по мере демократизации острова с конца 1980-х гг. и особенно после «Движения подсолнухов» в марте 2014 г. Довольно показательным стало недавнее решение Цай отозвать предложенную ею же кандидатуру Се Вэньдина на пост главы Судебного Юаня (главного органа судебной власти Китайской Республики). Персона Се Вэньдина вызвала недовольство тайваньских общественных организаций, поскольку он был среди обвинителей во время известного процесса конца 1970-х гг. против участников «инцидента Мэйлидао» (10 декабря 1978 г.), среди которых были многие лидеры оппозиционного движения в условиях однопартийной диктатуры Гоминьдана. Подобное назначение в глазах тайваньской общественности ставит под сомнение решительность нынешнего президента в вопросе правосудия переходного периода (transitionaljustice), который в случае Тайваня означает расследование преступлений гоминьдановской власти в годы военного положения (1948–1987 гг.) и который занимал одно из важных мест в предвыборной платформе Цай Инвэнь. В итоге глава тайваньской администрации уступила.

В вопросе отношений с противоположным берегом Тайваньского пролива позиция Цай Инвэнь также довольно хрупкая с той точки зрения, что, учитывая описанные выше тенденции, сегодня все большую популярность на острове набирают новые политические силы, настроенные гораздо более радикально в отношении проблемы независимости Тайваня, нежели современная ДПП. Среди них, в частности, получившая на последних парламентских выборах 5 мест из 113 и занявшая 3 место партия «Сила эпохи» (или «Новая сила», New Power Party), сформировавшаяся из лидеров упомянутого «Движения подсолнухов». Тем не менее в ближайшее время от Цай Инвэнь вряд ли можно ожидать каких-то решительных действий в этом направлении, и китайско-тайваньские отношения, скорее всего, продолжат находиться в состоянии «холодного мира» и «мертвой точки», как их сегодня характеризуют. Однако ситуация может измениться после обнародования в начале 2017 г. проанонсированной Цай Инвэнь новой военной стратегии Тайваня.

Китай и Россия начали самые масштабные в истории совместные военно-морские учения

Китай и Россия начали самые масштабные в истории совместные военно-морские учения. Военные маневры "Морское взаимодействие-2016" начались в понедельник в акватории Южно-Китайского моря, и продлятся восемь дней. Официальный представитель ВМС Народно-освободительной армия Китая Лян Ян сегодня сообщил: "Нынешние совместные учения будь-то на берегу, в порту и на море или в командно-штабных играх и реальных отработках полностью протекают в смешанном составе вооруженных сил КНР и РФ и проходят очень слаженно". Он также рассказал об особенностях маневров. Во-первых, их приближенность к характеру реальных боевых действий. В совместных учениях с зарубежными ВМС подобный формат используется вооруженными силами Китая впервые. Во-вторых, информатизация. Впервые задействована специальная командно-информационная система для китайско-российского морского взаимодействия. В-третьих, стандартизация. Идет совершенствование организационных и командных процедур, которые стали более простыми, высокоэффективными и практичными. "Вестник Кавказа" предлагает читателям ознакомиться с материалом, опубликованном в британском таблоиде Daily Express, о том, какими на Западе видят цели российско-китайских маневров.

Москва и Пекин начали восьмидневные военно-морские учения, где будут задействованы китайские бомбардировщики, российские подводные лодки и морские пехотинцы обоих флотов в Южно-Китайском море, вокруг которого ведутся горячие споры. Реалистичные сценарии и десантные операции будут частью самых масштабных учений, которые когда-либо проводились совместно двумя этими странами. Среди мероприятий - операция по захвату острова, которая вызывает опасения в Вашингтоне о том, что обе военные сверхдержавы готовятся к конфликту в спорных водах, близких к Китаю. Совместные учения также подготавливают почву для создания формального военного партнерства между Китаем и Россией, которое ограничит влияние США в регионе.

Китай и Россия имеют одинаковые точки зрения по многим важным вопросам, в том числе и кризису в Сирии, что является причиной их противоречий с большинством крупных западных держав.

Учения по противолодочной обороне и сложная спасательная операция будут проведены на этой неделе для проверки способности государств реагировать на военно-морские атаки. В "Морском взаимодействии-2016" задействованы надводные корабли, подводные лодки, самолеты, корабельные вертолеты и десантные подразделения обеих армий. Китай настаивает на том, что учения не направлены против США или любого другого из его азиатских соседей, которые опасаются военного наращивания Пекина в Южно-Китайском море. Официальные лица КНР заявили, что это плановые учения, о которых впервые было объявлено в июле. Но США вместе со своими союзниками, в том числе Великобританией, выразили обеспокоенность по поводу эскалации напряженности в регионе, которая может вылиться в полномасштабную горячую или холодную войну. Китай неоднократно обвинял США в разжигании напряженности в регионе из-за американских военных патрулей. Россия, в свою очередь, встала на сторону Пекина по вопросу военного наращивания в Южно-Китайском море. В июле Арбитражный суд в Гааге вынес решение о том, что Китай не имеет исторических прав в Южно-Китайском море и раскритиковал страну за разрушение окружающей среды. Несмотря на претензии Брунея, Малайзии, Филиппин, Тайваня и Вьетнама, Китай сохраняет свои притязания на значительную акваторию, товарооборот которой ежегодно составляет 3 миллиарда фунтов стерлингов.

В руководстве Военно-воздушных сил Китая заявили: "Учения направлены на повышение способностей ВВС с помощью обучения для удовлетворения потребности в сохранении национального суверенитета, защиты национальной безопасности и обеспечения мирного развития. Это обычная практика для Военно-воздушных сил прибрежных государств, а также нормальная потребность Китая наращивать потенциал национальной обороны и армии". Военно-воздушные силы Китая, наряду с его военно-морским флотом оттачивают способности проводить операции вдали от своей территории. В числе мероприятий - учения, в ходе которых самолеты пролетели через пролив Мияко, находящийся между японскими островами Мияко и Окинава на пути к Тихому океану.

Daily Express

Единство и борьба

Василий Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.

Резюме: Сфера сдерживания Китая начинает расширяться, а область сотрудничества с США – постепенно сужаться. Опасно не замечать этого, жонглируя цифрами двустороннего товарооборота и увлечением китайцев американской массовой культурой.

Американо-китайские связи, как любят подчеркивать китайские политики и ученые, – «самые важные двусторонние отношения в XXI веке». Постепенно они превратились в один из центральных, если уже не в главный мировой сюжет. От их развития, а они переживают нелегкий период, зависят и перспективы российской внешней политики, и ситуация в весьма отдаленных от Азии частях мира. Насколько далеко могут зайти противоречия? Чтобы ответить на этот вопрос, имеет смысл вспомнить, почему вообще США и КНР начали когда-то сотрудничать, с какими целями связи продвигались вперед и к чему они привели.

Борьба с коммунизмом

Предпосылки для взаимодействия между руководством Коммунистической партии Китая (КПК) и Соединенными Штатами сложились еще до того, как в 1949 г. КПК пришла к власти. Мао Цзэдун стремился к установлению пусть ограниченного, но сотрудничества с Вашингтоном, еще находясь на своей «революционной базе» в Яньане. Во время Второй мировой войны коммунисты регулярно контактировали с американскими политическими и военными представителями в Китае, а с 1944 г. в Яньане постоянно находились американские наблюдатели («миссия Дикси»). Такой подход к США был для китайской компартии вполне естественным при всем радикализме ее доктрин. Мао был прежде всего китайским националистом, видевшим в коммунизме способ восстановить величие страны. Он тяготился зависимостью от СССР (и избавился от нее при первой возможности). Его стремление к проведению многовекторной политики было логичным и неизбежным.

Целый ряд опытнейших американских специалистов-китаеведов, военных и гражданских, уже в те далекие времена обоснованно указывали на перспективы партнерства с коммунистами. Режим президента Китайской Республики Чан Кайши был слаб, коррумпирован и неэффективен, его устойчивость вызывала сомнения, он систематически злоупотреблял экономической и военной помощью США. В то же время американцы ясно осознавали стремление Мао выйти из тени Москвы. Группа заслуженных работников Госдепартамента, известных как China Hands, указывала на весомые достоинства китайских коммунистов, их эффективную организацию, дисциплину и некоррумпированность, а также готовность заключать сделки с Соединенными Штатами.

Точка зрения China Hands пользовалась поддержкой и некоторых видных военных, включая генерала Джозефа Стилуэлла. Но им противостояла группа антикоммунистических догматиков во главе с Патриком Херли, американским послом в Китае на завершающем этапе войны, полностью подпавшим под влияние семьи Чан Кайши. Казалось бы, после победы коммунистов на материке в 1949 г. и изгнания сторонников Гоминьдана на Тайвань выбор в пользу сотрудничества с Мао становился очевидным. Но этого не произошло. После победы коммунистов в Китае США охватила паника, которая внесла весомый вклад в раскручивание маккартизма. На эти настроения удачно легли эффективные лоббистские усилия Чан Кайши и его жены Сун Мэйлин, делавших ставку на партнерство с консервативными религиозными группами в Соединенных Штатах (оба были христиане-методисты).

Результатом стало парадоксальное для развитой демократической страны явление массовой кадровой чистки неугодных с привлечением спецслужб и установление атмосферы подозрительности и самоцензуры в отдельно взятой области американской внешней политики. China Hands и близкие к ним ученые, разведчики и журналисты подверглись травле, основанием для обвинений становились порой даже их вполне верные, уже сбывшиеся прогнозы. Так, Джон Дэвис, политический атташе при Стилуэлле и один из организаторов «миссии Дикси», сумел заблаговременно предсказать победу коммунистов в гражданской войне и был на этом основании обвинен в симпатиях к ним, уволен из Госдепартамента и занимался мебельным бизнесом в Перу.

Даже вмешательства судебных властей не хватало для исправления ситуации и защиты жертв идеологической кампании. Другой известный дипломат-китаист, Джон Сервис, встречавшийся с Мао в Яньане, после восстановления на службе решением Верховного суда был направлен в американское консульство в Ливерпуле без присвоения дипломатического ранга.

События, происходившие в 1950-е гг. в американской внешней политике под влиянием сформированного Чан Кайши так называемого «китайского лобби», определили облик американо-китайских отношений до конца 1960-х годов. Американская политика на Дальнем Востоке была догматизирована и захвачена узкой группой профессиональных идеологов и лоббистов. До 1970-х гг. Чан Кайши продолжал успешно продавать американцам миф о «коммунистической угрозе», и многие были готовы его купить. Высказывать альтернативные точки зрения было опасно.

За подобный курс США и их союзники дорого заплатили – политическими интересами, территориями, экономическими потерями и тысячами жизней. КНР, став непримиримым врагом западного мира, сражалась с войсками ООН в Корее, способствовала поражению Франции в Индокитае и американскому провалу во Вьетнаме. Даже явный советско-китайский разрыв в 1960 г. не привел к немедленным изменениям американской позиции. Лишь явно неудачный ход холодной войны и увязание во вьетнамской западне побудили США к концу 1960-х гг. искать пути диалога с Пекином. Никсон и Киссинджер, волевым решением перечеркнувшие предыдущие 20 лет американской внешней политики в Восточной Азии, одержали крупнейшую, пусть и запоздалую, победу.

Сближение против СССР

Переход Пекина в лагерь партнеров Соединенных Штатов по антисоветской коалиции был самой тяжелой внешнеполитической катастрофой Москвы за весь период глобального соперничества с Америкой. СССР и КПСС утратили влияние на целый ряд левых и национально-освободительных движений в «третьем мире», обрели активного и авторитетного оппонента, занявшего вскоре место в СБ ООН. В сибирской и дальневосточной тайге пришлось разместить группировку войск в многие сотни тысяч человек, обеспечить их жильем и инфраструктурой, что привело к перенапряжению экономики. Китай сыграл ключевую роль в вооружении афганских моджахедов стрелковым оружием советских образцов. Наибольшие потери авиации в Афганистане приходились не на широко разрекламированные американские переносные зенитные ракетные комплексы «Стингер», а на произведенные в Китае по советской лицензии крупнокалиберные пулеметы ДШКМ.

Однако в 1988–1989 гг. произошли важные изменения, устранившие базовые предпосылки для американо-китайского партнерства на антисоветской основе. Закончилась холодная война, советские войска покинули Афганистан, а Вьетнам приступил к выводу войск из Камбоджи, в ходе визита Михаила Горбачёва в Пекин в 1989 г. советско-китайские отношения окончательно нормализовались. В то же время подавление выступлений на площади Тяньаньмэнь явно продемонстрировало, что китайские коммунисты не намерены идти по пути советских и восточноевропейских коллег и становиться на путь демократических реформ.

Китайско-американские отношения действительно вступили в период кризиса. После подавления выступлений в 1989 г. на Китай были наложены экономические и технологические санкции, некоторые из них (оружейное эмбарго) США и их союзники не отменили до сих пор. В Конгрессе раздавались призывы к полному пересмотру отношений с Пекином или по крайней мере увязке их с соблюдением прав человека. Президент Клинтон в 1993 г. принял решение обусловить постоянный статус наибольшего благоприятствования в торговле прогрессом в этой сфере, правда, оно не было выполнено.

Отношения смогли сохраниться, трансформироваться и возобновить развитие на основе двух важнейших факторов – экономического и идеологического. Китайско-американская торговля товарами к 1990 г. уже достигла 20 млрд долларов и росла на десятки процентов в год. Приток прямых инвестиций международных компаний в Китай достигал к этому времени уже 6,6 млрд в год. Для бизнеса было очевидно, что Китай – перспективный гигантский рынок и выгодное место размещения производства.

Пекин тщательно учитывал влияние американского бизнеса на политику и уделял приоритетное внимание связям с предпринимательскими кругами. При необходимости осуществлялись крупномасштабные одномоментные закупки американской продукции, например, гражданских самолетов, представительских автомобилей, промышленного оборудования. Ко времени распада Советского Союза сотрудничество Китая и Соединенных Штатов имело активных и заинтересованных сторонников, доносивших свое мнение до Конгресса и президента.

Ожидание перерождения

С идеологической точки зрения после крушения советского блока авторитарные коммунистические режимы перестали восприниматься в качестве серьезного оппонента. Трансформация и в последующем полное перерождение либо падение подобных режимов с переходом к либеральной демократии считалось предопределенным. Еще в 1980 г. китайские реформы вызвали в США надежды на то, что коммунистическая система «рассосется сама собой» и уже находится на грани распада и перерождения (Рональд Рейган любил называть КНР «так называемый коммунистический Китай»).

События 1989 г. лишь слегка поколебали эту уверенность. Более того, предполагалось, что китайские власти сами понимают неизбежность движения к либеральной модели и просто стремятся придать преобразованиям управляемый характер. Ясные и недвусмысленные формулировки партийных документов о недопустимости «либерального перерождения», усилившийся контроль над СМИ и общественной жизнью, изменения в военной политике и прочие «неудобные факты» игнорировались Вашингтоном по идеологическим мотивам. Президент Билл Клинтон в 1998 г. написал в книге My Life про своего китайского коллегу: «Чем больше времени проводил я с Цзяном, тем больше он мне нравился... Хотя я не во всем соглашался с ним, я был убежден, что он верил в изменение Китая настолько, насколько это возможно и в правильном направлении».

Распространение Интернета в 1990-е гг. сопровождалось завышенными романтическими ожиданиями и укрепило иллюзию неизбежного и скорого изменения режима – считалось, что власть КПК несовместима со свободным движением информации в сети. Господствующие взгляды на неизбежное перерождение китайского государства были, например, системно изложены в марте 2000 г. в выступлении Клинтона в Конгрессе по вопросу о предоставлении Китаю постоянного статуса нормальных торговых отношений.

«В новом веке свобода будет распространяться через сотовый телефон и кабельный модем. В прошлом году количество адресов в Интернете выросло более чем вчетверо, с двух до девяти миллионов... Нет сомнения, что Китай пытался контролировать Интернет. Удачи им! Это все равно, что пытаться прибить желе гвоздем к стене... В экономике, основанной на знаниях, экономические инновации и расширение политических прав, нравится это кому-то или нет, неизбежно идут рука об руку», – заявил американский президент.

Но сегодня правительство КНР имеет эффективную систему контроля над Интернетом. Китай является одной из самых мощных держав мира в сфере компьютерного шпионажа, компьютерной безопасности и использования Интернета для решения политических задач. Новые технологии не привели к подрыву системы, а, скорее, укрепили ее, расширив возможности пропаганды и контроля.

Клинтон в 2000 г. упоминал сотовый телефон как один из инструментов либерализации. В 2015 г. агентство «Синьхуа» опубликовало забавный материал о том, как Главное политическое управление Народно-освободительной армии Китая начало закачивать в смартфоны китайских солдат специальные приложения для изучения идеологических дисциплин – с текстами Мао и классиков марксизма-ленинизма и контрольными для закрепления пройденного.

В целом США никогда ни на минуту не были готовы смириться с существованием Китая в его нынешнем виде. Американская политика по отношению к КНР с конца 1960-х гг. и до первых успехов реформ Дэн Сяопина основывалась на необходимости любой ценой восстановить баланс сил с Москвой после серии тяжелых поражений. В дальнейшем, в особенности после краха коммунизма в Европе, курс исходил из господствующей в Соединенных Штатах целостной догматической картине мира, в соответствии с которой китайский режим просто вследствие экономического развития и модернизации должен был прийти к установлению либерального капиталистического порядка.

До того как эта трансформация произойдет, Пекин предполагалось сдерживать в тех областях, где его действия будут мешать интересам США. Считалось, что слишком больших усилий тратить не придется, ведь Китай изменится прежде, чем сможет представлять серьезную проблему.

Китайские усилия по восстановлению и наращиванию военной мощи со второй половины 1990-х гг. не остались незамеченными. В 2000 г. Конгресс потребовал от Пентагона предоставлять ежегодные доклады по китайской военной мощи. Тем не менее вплоть до конца 2000-х гг. действия Пекина в этом направлении рассматривались на Западе главным образом с насмешливым пренебрежением. Считалось, что Китай не способен в разумные сроки создать высокотехнологичную промышленную базу и мощные вооруженные силы. Недооценивались и темпы роста экономического присутствия Китая в таких регионах мира, как Африка, Латинская Америка, Ближний Восток, и рост китайского политического влияния, и расширение сферы его интересов.

Пекин старательно поддерживал иллюзии американцев. Политическая риторика для внутреннего и внешнего потребления была четко разделена. Страна неукоснительно проводила предписанный Дэн Сяопином временно пассивный внешнеполитический курс («оставаться в тени, копить силы»). Либерально настроенные экономисты и политологи, выступавшие за осторожные реформы и сотрудничество с Западом, пользовались благосклонностью властей. Были удвоены усилия по налаживанию связей с представителями крупного американского бизнеса и политики. Иногда такие усилия принимали анекдотический характер. Согласно опубликованным в конце 1990-х гг. показаниям Джонни Чана, собиравшего средства для Демократической партии, в августе 1996 г. шеф китайской военной разведки генерал-майор Цзи Шэндэ лично встретился с ним в Макао и вручил 300 тыс. долларов для кампании по переизбранию Клинтона на второй срок.

Разумеется, Китай действительно переживал в это время существенную социальную и политическую трансформацию, но со временем ее вектор все сильнее отклонялся от американских ожиданий. Китайские реформы не имеют ничего общего с тем, что происходило в Восточной Европе в конце 1980-х или в 1990-е годы. Скорее эти преобразования напоминают Западную Европу XIX века, Россию и Японию конца XIX – середины XX веков.

Индустриализация и экономический рывок неизбежно ведут к разрыву поколений, ломке векового жизненного уклада и семейных устоев, экономическому неравенству и радикализму. Постепенно обостряются внутренние конфликты, общество чувствует потребность в «сильной руке». К этому добавляется упоение экономическими и промышленными успехами, рост национализма, чувство исключительности, интерес «к корням». Сегодня в Китае можно наблюдать симбиоз государственной бюрократии и крупного капитала, нуждающегося в международной экспансии, сильнейшее имущественное расслоение и вызванные им противоречия, доминирование левых и националистических идей в общественной дискуссии при наличии небольшой, не пользующейся широкой поддержкой прослойки прозападных либеральных «публичных интеллектуалов». На внутренние проблемы накладывается стремление к реваншу за шок и позор, пережитый китайцами с середины XIX по середину XX веков. На осмыслении и переживании этой травмы во многом строится современная идеология и культура. Даже свою программную речь о «китайской мечте», понимаемой как обновление и возрождение нации, Си Цзиньпин произнес при посещении выставки, посвященной «столетию позора», в пекинском Национальном музее.

Милитаризация политики и растущая популярность радикальных идей – еще один показатель того, что Китай, где еще в 1980 г. в деревнях жило более 80% жителей, находится на той стадии политического развития, на которой крупные страны Европы и Япония пребывали 100–150 лет назад. Проводимые в таких условиях политические реформы могут и, скорее всего, должны сопровождаться внедрением отдельных демократических институтов, но они будут далеки от образцов современной западной либеральной демократии, как далеки от нее, например, реально работающие выборные институты современного Ирана.

Исторический опыт свидетельствует, что в таком состоянии можно существовать и быстро расти, в том числе и технологически, в течение неопределенно долгого времени – как минимум, много десятилетий. Европейские империи и японская империя перестали быть таковыми не в результате плавного и естественного перерождения, а после мировых войн, которые приводили к распаду государства или иностранной оккупации для побежденных, либо катастрофическому перенапряжению для победителей. В ядерную эпоху угроза таких войн снизилась. При этом поддержание ядерного щита после завершения основных работ по его строительству стоит дешево (расходы на ракетные войска стратегического назначения составляют менее 10% военных расходов России). Это позволяет обеспечить военную неуязвимость, избегая экономического перенапряжения, конечно, при проведении разумной (т.е. не советской) военной политики.

Дестабилизация правящего режима в таких условиях возможна, но трудно увидеть, как она приведет к установлению либеральной демократии. Имеющиеся данные говорят о том, что в китайском обществе накопился значительный потенциал недовольства, однако требования равенства и социальной справедливости, а также национализм занимают куда более важное место в глазах населения, чем политические свободы. В гипотетическом «постреволюционном» Китае командование НОАК, функционеры нынешней КПК и менеджмент госкомпаний будут неизмеримо сильнее прогрессивной профессуры и журналистов деловых СМИ.

Между тем Китай уже сейчас превратился в экономическую сверхдержаву и великую военную державу. Китайский фактор полностью изменил систему отношений между поставщиками и покупателями природных ресурсов не в пользу последних. Правящие режимы развивающихся стран – экспортеров ресурсов и дешевого труда почувствовали себя куда увереннее с появлением нового рынка, а также источника инвестиций и технологий, альтернативного западному. Ряд государств уже могут фактически рассматриваться в качестве китайских «клиентов» – например, в Юго-Восточной Азии это Камбоджа и Лаос. Партнерство с Пекином укрепило позиции лидеров военного правительства Таиланда на фоне реакции США, осудивших переворот.

Китай уже стал третьей военной и военно-промышленной державой мира после Соединенных Штатов и России. При этом по отдельным важным составляющим военной мощи Китай опережает Россию и имеет несравнимо большие резервы для наращивания военного потенциала. Внешнеполитический курс КНР начал меняться с 2013 г., становясь постепенно все более активным и наступательным, особенно в важных для Китая стратегических проблемах (Южно-Китайское море), а в 2015 г. страна обзавелась первой зарубежной военной базой. Предписанная Дэн Сяопином пассивная внешняя политика уходит в прошлое.

Между тем перспективы «трансформации» Китая становятся все более туманными. Реформы экономической модели начались еще в конце 2000-х гг., но были замедленными и часто запоздалыми. С приходом к власти Си Цзиньпина их начали сопровождать куда более очевидные перемены политической модели, связанные с масштабной антикоррупционной чисткой госаппарата и армии, а также беспрецедентной централизацией власти, усилением контроля над СМИ и обществом, ужесточением политики по отношению к действующим в стране западным структурам.

Отказ от иллюзий

Важным рубежом в американском осмыслении китайской ситуации можно считать опубликованную в марте 2015 г. в The Wall Street Journal статью известнейшего американского китаеведа Дэвида Шамбо «Предстоящий китайский развал», в которой теория трансформации была развенчана и отброшена. По оценке автора, китайский режим под руководством Си Цзиньпина движется в неправильном направлении, в отличие от эпохи Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао, когда происходили желаемые перемены. Соответственно, единственным возможным исходом является коллапс, который, скорее всего, будет сопровождаться хаосом и насилием и наступит быстрее, чем многие думают. В обоснование приводятся, в числе прочих, параллели с Советским Союзом, крайне странные, учитывая, что СССР и современная КНР являются совершеннейшими культурными, политическими и экономическими антиподами, общее у которых – только «отсутствие демократии» и слово «коммунизм» в названии правящей партии.

Как бы то ни было, представление о неизбежном поэтапном и относительно безболезненном превращении Китая в лояльного члена возглавляемого США мирового порядка ушло на периферию дискуссии. Существующему режиму дана определенная оценка и ему предсказан крах, но когда он наступит, точно никто не знает.

Следует отметить, что сомнения в быстрой трансформации Китая стали укрепляться еще в конце 1990-х – начале 2000-х гг., однако события 11 сентября 2001 г. временно сместили фокус американской политики в сторону Ближнего Востока, обеспечив Пекину стратегическую передышку, которая продолжалась до провозглашенного администрацией Обамы «поворота в Азию». Некоторые китайские аналитики ожидали, что вторую передышку им дадут события на Украине. Однако положение в Южно-Китайском море показывает, что они ошиблись. Украинская ситуация в целом стабилизировалась и ушла из глобальной повестки дня, ситуация в западной части Тихого океана привлекает все большее внимание.

Сфера сдерживания Китая начинает расширяться, а область американо-китайского сотрудничества – постепенно сужаться. Разумеется, очень легко не замечать этого, жонглируя гигантскими цифрами американо-китайского товарооборота и увлечением китайцев американской массовой культурой. Обычно именно их приводят в доказательство того, что отношения тесны и продуктивны, а элементы соперничества – второстепенны. Оба аргумента, и экономический, и культурный, были столько раз опровергнуты историей, что странно их использовать до сих пор.

Главными торговыми партнерами Японии в 1920-х – начале 1930-х гг. были США, Британская империя, Китай и Голландская Индия (Индонезия) – как раз те страны, на которые Япония напала. Своим возвышением Япония была обязана длительному (до начала 1920-х гг.) экономическому и индустриальному партнерству с Великобританией – даже японские броненосцы, утопившие русский флот при Цусиме, были построены на британских верфях. Германия и Италия, ее союзники во Второй мировой войне, напротив, не играли существенной роли в японской торговле. Британская империя и Франция были важнейшими торговыми партнерами Германии перед обеими мировыми войнами. Крупнейшим экономическим партнером России перед Первой мировой была Германия, на которую приходилось до половины русского импорта и которая была важнейшим источником технологий и инвестиций.

Нынешняя американская «мягкая сила» – жалкое подобие «мягкой силы» Франции XVIII – начала XIX веков. Были времена, когда в целом ряде стран Европы по-французски говорила вся аристократия. Франция была единственным законодателем в моде и искусстве, и следы тех времен мы до сих пор храним в нашем языке. Это Францию, как известно, ни от чего не уберегло. Франкоязычные русские аристократы привели башкирскую конницу в Париж. Первая мировая война велась европейскими империями, правящие дома и ведущие семьи которых состояли между собой в кровном родстве. Великий японский адмирал Исороку Ямамото, спланировавший атаку на Перл-Харбор, был изрядным американофилом, поскольку учился и много лет работал в США. Многие образованные японцы того времени были под сильнейшим влиянием английской и американской культуры.

Разумеется, процесс нарастания конфронтации между двумя гигантами современного мира будет медленным, как, впрочем, было и нарастание противоречий между европейскими империями перед Первой мировой. По-прежнему продолжится торговля и сотрудничество в самых разных сферах. В конце концов, от формирования франко-русского союза 1891 г. до открытого столкновения великих держав в Первой мировой прошло более двух десятилетий. И все это время не было недостатка в рассуждениях о том, что в цивилизованный век торговли, инвестиций и прогресса прямой конфликт великих держав невозможен.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892014 Василий Кашин

Азиатский парадокс

Роль России в архитектуре безопасности АТР

Кевин Радд – президент Института политики Азиатского общества, бывший премьер-министр и министр иностранных дел Австралии.

Резюме: Цель региональной организации – выработка мер по укреплению доверия и безопасности, включая линии экстренной связи между военными, обеспечение прозрачности и протоколы по урегулированию военных инцидентов.

В июне на дипломатической встрече в Бангкоке прозвучал вопрос, является ли ОБСЕ подходящей моделью для Азии. Азиатская конференция ОБСЕ предоставила редкую возможность рассмотреть будущее архитектуры безопасности в этой части мира с опорой на европейский опыт.

История Европы напоминает, что мир никогда нельзя считать чем-то само собой разумеющимся. Если бы в июле 1914 г. уже сформировался только зарождавшийся тогда институт европейской безопасности, лидеры иначе судили бы о намерениях друг друга и о сделанном ими роковом выборе. Без зрелого диалога о проблемах безопасности отсутствует политический амортизатор для обуздания конкурирующих националистических устремлений. И никогда не следует забывать, что глубокой экономической взаимозависимости в Европе начала XX века оказалось недостаточно, чтобы предотвратить «войну, призванную положить конец всем войнам».

В послевоенной Европе международные организации сыграли роль в снижении напряженности и обеспечении безопасности. ООН стала всемирным форумом, а в Старом Свете прозрачность в военной сфере и меры по укреплению доверия в рамках Хельсинкского процесса (СБСЕ/ОБСЕ) помогли предотвратить перерастание холодной войны в горячую. СБСЕ не мог положить конец холодной войне либо предотвратить кризисы, но ему зачастую удавалось дать передышку прагматичным лидерам по обе стороны баррикад для выработки взаимоприемлемых соглашений. Одним из них стал Договор об обычных вооруженных силах в Европе.

Существуют параллели между опытом Европы XIX и XX веков и нынешними угрозами безопасности в разных частях Азии. Азиатско-Тихоокеанский регион находится на развилке между экономическим порядком XX века, направленным на глобализацию и интеграцию, и региональным порядком в сфере безопасности с острейшими националистическими противоречиями – почти как в XIX веке. Некоторые называют это «азиатским парадоксом».

Конечно же, есть и фундаментальные отличия европейских и азиатских реалий. В Европе понятие современного национального государства уходит корнями в XV век, и с тех пор оно последовательно развивалось, тогда как в Азии это происходило менее формально. Более того, несмотря на религиозные войны и соперничество государств-наций, Европа – порождение общей иудео-христианской и более древней греко-римской культуры, чего не скажешь об Азии с ее разными цивилизациями и траекториями развития. Кроме того, история Азии XX века преимущественно связана с колониальной и постколониальной историей. В тот же период европейцы были фактически колонизаторами.

Но все это не должно помешать лидерам Азии извлечь ряд политических уроков из недавнего прошлого Европы. Какими бы ни были культурные различия, потребность в безопасности объединяет общества и людей. Это вовсе не означает, что существует универсальная модель, способная дать современной Азии ответ на все вопросы. Скорее, чтобы ослабить напряженность, мы должны адаптировать и, если необходимо, скорректировать дипломатические подходы, чтобы они соответствовали региональной специфике и местным реалиям.

Архитектура безопасности в Азии

Со времени Второй мировой и, конечно, после окончания холодной войны архитектура безопасности в Азии базировалась на сети двусторонних альянсов Соединенных Штатов и восточноазиатских государств, передовом развертывании американских вооруженных сил в регионе и способности Вашингтона проецировать военную мощь и стратегическое влияние, когда это потребуется. США доказывают, что такой подход создал прочный фундамент для долгосрочной стабильности в отношениях между великими державами на протяжении сорока лет с момента падения Сайгона. Это же легло в основу так называемого восточноазиатского экономического чуда.

С конца 1970-х гг. в Восточной Азии не было значимых конфликтов, а экономики выросли кратно. В 1990 г. доля Азии в мировом ВВП – в реальных долларах по паритету покупательной способности (ППС) – составляла 23,2%. К 2014 г. она достигла 38,8%. А к 2025 г., по прогнозу Oxford Economics, возрастет до 45%. Некоторые предсказывают, что к 2050 г. доля Азии в мировой экономике превысит 50%. Таким образом, Азия вернет себе доминирующее положение в мировой экономике, которое занимала в 1700 году.

Конечно, Китай иначе оценивает перспективу сохранения стратегического присутствия США в Восточной Азии. В частности, он неустанно возражает против обзорных полетов американской авиации над своей береговой линией. Пекин также протестует против того, что он называет вмешательством Вашингтона в события, происходящие в Южно-Китайском море, в поддержку «третьих сторон». Китай сохраняет глубокую озабоченность относительно перспектив изменения статус-кво Тайваня.

Россия также не в восторге в связи с сохранением альянсов Соединенных Штатов по окончании холодной войны – как в Атлантике, так и в Тихом океане. Кроме того, и Россия, и Китай выражают глубокую неудовлетворенность по поводу размещения американских систем противоракетной обороны в Европе и Азии и их влияния на свои возможности ядерного сдерживания в будущем.

Эти дебаты будут продолжаться. Но за ними скрывается более сложная и глубокая конфликтность, обусловленная множеством неразрешенных территориальных споров в АТР. В печальной истории международных отношений с момента появления современного национального государства подавляющее большинство кризисов и войн вспыхивали в результате территориальных притязаний – на суше или на море. В Азиатско-Тихоокеанском регионе таковых слишком много: противоречия между КНДР и Республикой Корея, Россией и Японией, Китаем и Южной Кореей, Южной Кореей и Японией, Китаем и Японией. Случай Тайваня вовсе уникален. Индия и Пакистан спорят о принадлежности Кашмира. У Китая и Индии есть пограничные споры, и это не говоря о территориальных претензиях шести стран в Южно-Китайском море. Последняя коллизия осложняется наличием двустороннего договора об обороне между Филиппинами и США, а также позицией Вашингтона по поводу «свободной навигации» в водах, через которые проходит 40% мировой и 90% морской торговли.

По сути, единственная часть региона, где сегодня нет дестабилизирующих разногласий – Юго-Восточная Азия. Почему? Благодаря региональной организации АСЕАН за 35 лет здесь созданы всеохватывающие институты региональной безопасности и постепенно вырабатывается культура взаимодействия, в основе которой лежит Договор о дружбе и сотрудничестве. Как следствие, АСЕАН создала единственный в Азии буфер для смягчения стратегических проблем и снижения напряженности. Но за пределами Юго-Восточной Азии, если взглянуть на весь АТР, разногласия и трения продолжаются и даже усугубляются.

Всеобщую обеспокоенность вызывает то, что любой из споров рискует перерасти в более широкий региональный кризис, конфликт или даже войну. Политический национализм – важный фактор во внешней политике большей части региона, сила, которая все время противодействует более позитивным тенденциям, подталкивающим к более тесной экономической интеграции.

Из истории следует извлечь по крайней мере один важный урок: когда возникает опасность, политические и оборонные соображения почти неизбежно берут верх над экономикой. Это наглядно продемонстрировал июльский крах 1914 года. Никогда не следует исходить из того, что в будущем геополитическом кризисе, который может разразиться в Азии, рациональные и своекорыстные экономические интересы неизбежно возобладают над политическими страстями. Тому нет абсолютно никаких гарантий.

К Азиатско-Тихоокеанскому сообществу

Отсюда главный вопрос: можно ли через дополнительные институциональные механизмы для всего региона снизить стратегическую напряженность, возникающую вследствие неразрешенных территориальных споров? Я не подхожу к этой теме с идеалистических или тем более утопических позиций. Не верю, что правительства могут объявить, что доверие как по волшебству восстановится с понедельника, и притвориться, будто они избавились от трений, существовавших десятилетиями, а иногда столетиями. И все же в истории нет детерминизма. Человеческий фактор имеет значение, политическое лидерство многое определяет, от творческой дипломатии немало зависит. И нам нужно рассмотреть более практический вопрос, а именно: какие минимальные договоренности о сотрудничестве в сфере безопасности возможны между разными странами большой Азии? Как соглашения способны помочь в разрешении споров и ограничить возможную эскалацию?

Конкретные сделки способны сгладить острые углы, связанные с опасениями по поводу национальной безопасности, но вряд ли разрешат споры, которые генерируют тревожную динамику. Еще в меньшей степени эти институциональные нововведения способны снять проблемы Realpolitik, которые, естественно, занимают умы руководителей внешнеполитических, оборонных и разведывательных ведомств всех стран региона.

Но все же как в идеале выглядит минимально необходимое сотрудничество в сфере безопасности в таком разнородном регионе?

Еще в 2008 г., будучи премьер-министром Австралии, я предложил создать Азиатско-Тихоокеанское сообщество (АТС) – панрегиональную организацию, правомочную решать вопросы в сфере экономики и безопасности. АТС не построить в одночасье, но в него мог бы к 2020 г. трансформироваться Восточноазиатский саммит. Автор этих строк гордится тем, что играл определенную роль в продвижении ВАС к этой цели. Вместе с коллегами из Юго-Восточной Азии я лоббировал присоединение к ВАС России и США, что и произошло в 2010 году.

Отчасти именно трагическая история конкурирующих национализмов побудила меня, главу правительства Австралии, предложить упомянутую идею. Выступая с инициативой в 2008 г., я подчеркивал, что, хотя великие державы региона сегодня живут в согласии, история напоминает: нельзя считать «мир в наше время» чем-то само собой разумеющимся и гарантированным. Это я говорил восемь лет назад, и, как известно, с тех пор проблемы безопасности значительно обострились.

АТС со временем углубляло бы взаимозависимость стран в сфере безопасности, стимулируя навыки большей прозрачности, доверия и сотрудничества. Подобные механизмы помогли бы Азии справляться с кризисами, находить мирные решения и снижать политическую поляризацию между Вашингтоном и Пекином, которая, как мы видим, нарастает. Начать стоит с мер по укреплению общего доверия и повышению безопасности государств.

В течение 2009 г. я излагал свое видение АТС высокопоставленным должностным лицам и главам государств в рамках «Диалога Шангри-Ла», Восточноазиатского саммита и организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. Стремясь запустить региональную дискуссию, австралийский кабинет министров провел в том году конференцию по АТС в Австралии и назначил ответственного чиновника, которому поручили объехать 21 страну для совещаний и консультаций с более чем 300 должностными лицами, 30 министрами и восемью государственными лидерами. Тогда удалось нащупать следующие пять пунктов консенсуса.

Высокий уровень заинтересованности предложением по АТС.

Признание, что существующие институты не справляются с решением всего спектра экономических, оборонных и политических задач, стоящих перед регионом.

Ограниченная потребность в создании новых институтов в дополнение к существующим.

Согласие с тем, что АСЕАН должна быть стержнем будущего АТС.

Заинтересованность в наполнении предложения по АТС более конкретным содержанием.

Институт политики Азиатского общества (The Asia Society Policy Institute), президентом которого я стал в прошлом году, сформировал политическую комиссию для рассмотрения будущей региональной азиатско-тихоокеанской архитектуры и более детального обсуждения того, как практически могло бы выглядеть сообщество. Изначально критика предложения по созданию АТС сводилась к тому, что надлежащей моделью для Азиатско-Тихоокеанского региона должна стать организация по типу Евросоюза. Как уже указывалось выше, ЕС ни в коем случае не может быть моделью «на все случаи жизни», которую нужно просто навязать. Вызов, стоящий перед азиатско-тихоокеанскими лидерами, заключается в необходимости сделать невозможное: признать уникальность азиатского регионализма, не повторяя многовековые ошибки Европы и не копируя бездумно ее шаблоны. Нам в Азии нужно извлечь насущные уроки из европейской истории.

Ниже – дорожная карта движения к будущему Азиатско-Тихоокеанскому сообществу.

Преобразование Восточноазиатского саммита в АТС к 2020 г. на основе имеющейся Куала-Лумпурской декларации Восточноазиатского саммита (ВАС) 2005 года.

Перевод встречи министров обороны АСЕАН под эгиду ВАС/АТС.

Создание постоянного секретариата ВАС/АТС в одной из столиц АСЕАН, наиболее вероятные кандидаты – Сингапур, Куала-Лумпур или Джакарта. Через какое-то время региону потребуется свой эквивалент брюссельских институтов, хотя и без европейской модели объединения суверенитетов.

Ежегодные встречи на уровне глав государств и правительств для обеспечения политического вектора и согласия на высшем уровне. В первый раз такую встречу нужно провести отдельно, а не в рамках других региональных саммитов, таких как АТЭС.

Первой и главной целью новой организации должна стать выработка всеобъемлющих мер по укреплению доверия и безопасности, включая линии экстренной связи между военными, действия по обеспечению прозрачности и региональные протоколы по урегулированию военных инцидентов на море и на суше. Вторая задача – развитие полностью интегрированного механизма реагирования на природные катастрофы в случае экологического, климатического или иного бедствия регионального масштаба. Другие приоритеты появятся по мере укрепления доверия.

Ничто из вышеперечисленного не произойдет само собой. Если включить автопилот, это приведет нас на определенную стезю, но вовсе необязательно ту, которая является нашим долгосрочным выбором. И это не будет отвечать интересам ни одной крупной державы региона – Китая, России или Соединенных Штатов.

Роль России в азиатской архитектуре безопасности

Россия – значительная держава в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это очевидно любому человеку с элементарными знаниями географии. После окончания холодной войны западные аналитики были склонны недооценивать важность России для мира и безопасности в этом регионе. «Разворот в Азию» со стратегической точки зрения для Москвы не менее актуален, чем для США, и не последнюю роль в нем играют быстро улучшающиеся отношения России и КНР.

В начале 1990-х гг. западные аналитики начали принижать роль России в Азии. Один эксперт предсказывал, что «в Азиатско-Тихоокеанском регионе экономически ослабленный Советский Союз станет Австралией с ядерным оружием» – подобно тому, как на СССР в свое время навесили ярлык «Верхней Вольты с ракетами». На протяжении 1990-х гг., когда русские боролись с последствиями одного из крупнейших социально-экономических и политических коллапсов мирного времени, Запад в целом был невысокого мнения о месте и роли России в мире. К 1996 г. западные аналитики утверждали, что Россия – всего лишь «терьер у ног великих азиатских держав». Двадцать лет спустя привычка приуменьшать роль России в безопасности Азии по-прежнему преобладает, хотя ситуация начала медленно меняться.

Россию во все времена отличало уникальное геополитическое положение между европейским и евразийским континентами. Этот фундаментальный геостратегический факт порождал бесконечные дебаты внутри российской политической и интеллектуальной элиты, между западниками и славянофилами, сторонниками европеизации и евразийцами, спорящими о том, с каким регионом России интегрироваться. Третья группа российских политических деятелей доказывает, что это не выбор с нулевой суммой, поскольку страна могла бы удачно воспользоваться своими географическими и историческими особенностями, связывающими ее одновременно с европейским и азиатско-тихоокеанским порядками в области экономики и безопасности.

Энтузиазм, поначалу царивший в ОБСЕ, которая задалась целью создать единое пространство безопасности от Ванкувера до Владивостока, начал угасать. Вместо этого российские и западные аналитики указывают на «разворот России к Азии» и укрепляющееся китайско-российское партнерство как потенциальный предвестник «большой Азии от Шанхая до Санкт-Петербурга». Рано предсказывать долгосрочные последствия этой стратегической перегруппировки. Какое бы влияние ни оказывало стратегическое, дипломатическое и экономическое взаимодействие Москвы с Азией, для Запада, да и для самой Азии, было бы недальновидно игнорировать эту динамику.

«Разворот Москвы к Азии» может знаменовать важную веху в дипломатическом и оборонном взаимодействии со странами АТР. Нужно посмотреть, претворятся ли эти намерения в реальную политику. Тем не менее российское правительство сделало Восточноазиатский саммит важным компонентом своей внешнеполитической повестки. В 2011 г. министр иностранных дел Сергей Лавров предположил, что стратегические дискуссии на саммите «должны сосредоточиться на улучшении архитектуры безопасности и сотрудничества в регионе». Министр неоднократно заявлял о намерении России влиться в азиатско-тихоокеанскую экономическую и оборонную архитектуру.

На встрече ВАС 2013 г. Лавров призвал к тому, чтобы новая региональная архитектура была открытой и равной для всех; основывалась бы на принципе неделимости безопасности, уважении норм международного права и мирном урегулировании споров. «Мы убеждены, что такой подход к построению системы межгосударственных отношений помог бы нам в практической работе по урегулированию разных кризисов». Это высказывание наглядно показывает, какое значение Россия придает ВАС.

Будущее Восточноазиатского саммита

Восточноазиатский саммит может стать важной частью архитектуры безопасности в АТР, если этого пожелают страны-участницы. В заключение встречи 2015 г. в Куала-Лумпуре главы государств решили создать подразделение ВАС с секретариатом АСЕАН в Джакарте. Это был скромный шаг в направлении повышения способности управлять общими вызовами в сфере безопасности и экономики АТР. Россия могла бы играть конструктивную роль. Недавний саммит Россия–АСЕАН в Сочи продемонстрировал обоюдную решимость «укреплять ВАС, движущей силой которого является АСЕАН, как форум под руководством политических лидеров для диалога и сотрудничества по широкому спектру стратегических, политических и экономических вопросов, представляющих общий интерес. Главная цель такого саммита – укреплять мир, стабильность и экономическое процветание в регионе». Конечно, будущая эволюция ВАС и превращение его в более прочный компонент архитектуры региональной безопасности – дело всех стран-членов, включая Россию.

Если государства начнут строить дееспособную региональную архитектуру, в проигрыше никто не останется, а вот польза может быть колоссальной. Сама по себе такая организация не заменит нынешние альянсы с их структурами, но со временем содействует снятию стратегического напряжения из-за территориальных споров, которые в свое время и подтолкнули к созданию этих альянсов. Она также поможет найти выход из любых кризисов, которые могут разразиться в будущем.

Россия. Австралия. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892003 Кевин Радд

7 сентября 2016 года Арбитражный суд города Москвы поддержал решение антимонопольного органа в отношении международных контейнерных линий.

Крупнейшие судоходные компании A.P.Moller-Maersk A/S (Дания), CMA CGM SA (Франция), Hyundai Merchant Marine Co., LTD (Корея), Orient Overseas Container Line Limited (Гонконг), Evergreen Marine Corp. (Taiwan) Ltd (Тайвань) обратились в суд с требованием о признании незаконным и отмене решения ФАС.

В конце 2015 года они были признаны нарушившими пункт 1 части 1 статьи 11.1 Закона о защите конкуренции путем совершения запрещенных согласованных действий, которые привели к установлению надбавок к ставкам фрахта на рынке линейных контейнерных перевозок на направлении Дальний Восток/Юго-Восточная Азия - Российская Федерация (Санкт-Петербург, Усть-Луга) в 2012-2013 гг.

ФАС России установила, что в 2012-2013 гг. информация об установлении надбавок к ставкам фрахта (General Rate Increase, GRI) публиковалась на интернет-сайте одного из перевозчиков, после чего остальные участники рынка устанавливали такие же надбавки. После очередного снижения ставок фрахта перевозчики снова относительно синхронно и единообразно устанавливали надбавку GRI с целью увеличения или поддержания цен. Таких случаев комиссия установила не менее 7 в 2012 году и не менее 9 в 2013 году.

На территории Российской Федерации подобные согласованные действия запрещены для хозяйствующих субъектов-конкурентов, совокупная доля которых на соответствующем товарном рынке превышает 20% и при этом доля каждого из которых на товарном рынке превышает 8%.

«Такие действия приводили к периодическому повышению цен и имели для потребителей негативный эффект. Такую позицию подтвердили большое количество опрошенных. Получая публичную информацию о том, что все ключевые участники рынка относительно синхронно и единообразно увеличивают базовую ставку фрахта, покупатель в ходе переговоров имел более слабые позиции, чем перевозчик. Наиболее негативный эффект от такого поведения формируется для средних и мелких потребителей, которые были вынуждены соглашаться с установленной надбавкой к ставке фрахта», - прокомментировал заместитель начальника Управления по борьбе с картелями Мухамед Хамуков.

Ежегодный контейнерный оборот из азиатских портов в Большой порт Санкт-Петербург составляет около 550 тыс. груженых контейнеров. Неоднократное введение надбавок в течение года на 250-950 долларов США за контейнер даже при их частичном или временном применении оказывает негативное влияние на внешнюю торговлю Российской Федерации и на стоимость товаров для российских потребителей.

При этом, необходимо отметить, что отечественные участники внешнеэкономической деятельности полностью зависят от качества и стоимости услуг зарубежных компаний, так как среди 16 контейнерных операторов на данном рынке нет ни одной российской компании.

Аналогичное дело рассматривалось Европейской Комиссией, по итогам расследования в 2016 году линейные перевозчики и Европейская Комиссия пришли к соглашению – перевозчики отказались от опубликования информации о GRI в том виде, как это практиковалось ранее.

«Это судебное решение подтверждает неотвратимость антимонопольного разбирательства даже для иностранных компаний в том случае, если они нарушают закон. Российский Закон о защите конкуренции распространяется на отношения, которые связаны с защитой конкуренции, в том числе, с участием иностранных юридических лиц, и совершаемым ими действиям, если такие действия оказывают влияние на состояние конкуренции на территории Российской Федерации», - отметил начальник Управления по борьбе с картелями Андрей Тенишев.

Эти смартфоны в огне

Samsung просит вернуть все Galaxy Note 7 из-за угрозы возгорания

Отдел «Технологии»

Компания Samsung Electronics просит своих клиентов по всему миру прекратить использование смартфонов Galaxy Note 7 и вернуть их в магазины. Причиной такого решения стали многочисленные сообщения о возгорании устройств во время зарядки.

После того как Samsung Galaxy Note 7 попал в руки журналистов, он собрал исключительно положительные отзывы. Свой полноценный обзор и первый взгляд на новинку южнокорейского концерна публиковала и «Газета.Ru». При этом корреспондент, готовивший рецензию, отметил, что его экземпляр даже не нагревался.

2 августа смартфон появился в продаже в Южной Корее, а с 19 августа — в США, Китае, Австралии и других странах. В России старт продаж Galaxy Note 7 был намечен на 26 августа, а затем отложен до 16 сентября. В настоящее время точная дата выхода устройств на российском рынке неизвестна.

Как рассказали «Газете.Ru» в пресс-службе Samsung, устройства появятся «позже осенью». «О дате начала продаж мы сообщим дополнительно. Первыми устройства получат покупатели, оформившие предзаказ», — отметил представитель компании.

Первые сообщения о возгораниях появились в прессе буквально сразу же после поступления Galaxy Note 7 в магазины стран первой волны. В конце августа СМИ Южной Кореи насчитали более пяти случаев взрыва аккумулятора устройств.

В самой Samsung тогда рассказали Reuters о переносе поставок смартфона на неопределенный срок в связи «с дополнительным тестированием, связанным с качеством продукта».

2 сентября Financial Times написала о «глобальном отзыве» аппаратов из-за более чем 35 случаев (17 в Южной Корее, 17 в США и один на Тайване) возгорания аккумуляторов, зафиксированных к 1 сентября.

При этом в пресс-службе Samsung тогда заявили, что никакого отзыва нет. «Есть приостановка продаж на некоторых рынках», — рассказал тогда в беседе с «Газетой.Ru» представитель компании. Решение было принято для того, чтобы «выявить дефект в устройствах».

Samsung также объявила, что все проданные на данный момент устройства будут бесплатно заменены на новые. В отчетах компании говорится, что причиной внезапного возгорания стали бракованные батареи из лития.

Затраты от масштабного отзыва, как пишет Bloomberg, может понести Samsung SDI Co., дочернее подразделение корпорации, которое занимается выпуском аккумуляторов. Сам же производитель техники не называет поставщика батарей для Galaxy Note 7.

По информации издания, компания все же отозвала 2,5 млн экземпляров Galaxy Note 7 по всему миру. Аналитики из Credit Suisse Group AG, Daishin Securities Co. и Pelham Smithers Associates оценивают потери Samsung в $1 млрд.

Момент паники

Сообщения о возгораниях породили волну шуток со стороны пользователей социальных сетей. Российские блогеры также не остались в стороне, несмотря на то что официально Galaxy Note 7 так и не поступил в продажу.

В свою очередь, известный своим скептицизмом телеком-эксперт Эльдар Муртазин счел, что в ситуации Samsung есть даже свои плюсы. «С точки зрения PR отзыв Note 7 — это и хорошо и плохо. В сознании останется, что они взрываются, что ерунда. А исправления ошибок — всегда хорошо», — написал он в своем твиттере.

Однако несмотря на спокойствие самой Samsung, австралийские авиакомпании Qantas, Jetstar и Virgin Australia отнеслись к угрозе вполне серьезно и запретили заряжать Samsung Galaxy Note 7 на борту своих самолетов. 9 сентября федеральное управление гражданской авиации США выступило с запретом Galaxy Note 7, попросив пассажиров не заряжать устройство на борту самолетов, а также не сдавать в багаж.

Похожим образом, как пишет Time, поступили и крупные авиакомпании по всему миру. Среди них KLM, Singapore Airlines, Air France, Qantas Airways и другие. Сообщения с просьбой не включать и не заряжать устройства на борту демонстрируются на информационных табло аэропортов.

Наиболее серьезным случаем стало возгорание джипа Grand Cherokee в Сент-Питерсберге, в котором владелец автомобиля оставил заряжаться Samsung Galaxy Note 7.

«Мы просим клиентов выключить и сдать телефоны как можно быстрее», — заявил президент Samsung по мобильным продуктам Кох Донджина.

Отмечается, что в сервисном центре Samsung клиенты могут арендовать новый телефон для временного использования. Компания планирует 19 сентября запустить партию Galaxy Note 7 с новыми батареями. Дата выхода новой партии телефонов будет разной для каждой страны.

В пресс-службе компании «Газете.Ru» рассказали, что Samsung запустила «добровольную программу обмена». «Выпуская сообщения, производитель еще раз напоминает пользователям о возможных рисках и предлагает воспользоваться программой», — подчеркнул представитель Samsung.

Испытание огнем

Случаи возгорания происходили и с iPhone. Чаще всего причиной инцидентов становилось использование несертифицированного зарядного устройства. Но были зафиксированы случаи, в которых применялась фирменная зарядка от Apple.

Помимо возгораний, в ходе которых владельцы получали ожоги и теряли любимый смартфон, происходили и более трагичные случаи.

В июле 2014 года в результате удара электрическим током погибла 18-летняя девушка, которая оставила iPhone 4s заряжаться на ночь рядом со своей кроватью.

Кроме того, американские СМИ в разное время писали, что причиной перегрева становилась случайная деформация устройств. В августе 36-летний австралиец Гарет Клир получил ожог третьей степени на ноге в результате возгорания iPhone 6, который находился в заднем кармане шорт. Смартфон воспламенился в результате механического повреждения. Во время катания Клир упал с велосипеда и придавил устройство, после чего iPhone нагрелся, а из шорт мужчины повалил дым.

Во избежание трагичных случаев рекомендуется не пользоваться смартфоном во время зарядки, не работать с энергоемкими приложениями или играми более получаса, при сильном нагреве необходимо отложить девайс и использовать только оригинальные зарядные устройства.

В прессе можно встретить и единичные случаи взрывов и возгораний смартфонов таких брендов, как LG, Blackberry, Xiaomi и т.д. В разное время пострадали и владельцы предыдущих моделей Samsung Galaxy.

Однако столь массовая проблема с крупным брендов возникает едва ли не впервые. Аналитики отмечают, что потенциальный ущерб для репутации Samsung превышает финансовые потери. Кроме того, такая неудача настигла компанию в неподходящее время. Ситуация с возгорающимися Galaxy Note 7 только на руку Apple, представившую главного конкурента южнокорейского фаблета — iPhone 7 Plus.

Арбитражный суд Москвы поддержал решение Федеральной антимонопольной службы в отношении международных контейнерных линий. Об этом говорится в сообщении ФАС.

Крупнейшие судоходные компании A.P.Moller-Maersk A/S (Дания), CMA CGM SA (Франция), Hyundai Merchant Marine Co., LTD (Корея), Orient Overseas Container Line Limited (Гонконг), Evergreen Marine Corp. (Taiwan) Ltd (Тайвань) обратились в суд с требованием о признании незаконным и отмене решения ФАС.

В конце 2015 года они были признаны нарушившими закон "О защите конкуренции" путём совершения запрещённых согласованных действий, которые привели к установлению надбавок к ставкам фрахта на рынке линейных контейнерных перевозок на направлении Дальний Восток/Юго-Восточная Азия - Российская Федерация (Санкт-Петербург, Усть-Луга) в 2012-2013 годах.

ФАС установила, что в 2012-2013 годах информация об установлении надбавок к ставкам фрахта (General Rate Increase, GRI) публиковалась на интернет-сайте одного из перевозчиков, после чего остальные участники рынка устанавливали такие же надбавки. После очередного снижения ставок фрахта перевозчики снова относительно синхронно и единообразно устанавливали надбавку GRI с целью увеличения или поддержания цен. Таких случаев комиссия установила не менее 7 в 2012 году и не менее 9 в 2013 году.

На территории России подобные согласованные действия запрещены для хозяйствующих субъектов-конкурентов, совокупная доля которых на соответствующем товарном рынке превышает 20% и при этом доля каждого из которых на товарном рынке превышает 8%.

"Такие действия приводили к периодическому повышению цен и имели для потребителей негативный эффект. Такую позицию подтвердили большое количество опрошенных. Получая публичную информацию о том, что все ключевые участники рынка относительно синхронно и единообразно увеличивают базовую ставку фрахта, покупатель в ходе переговоров имел более слабые позиции, чем перевозчик). Наиболее негативный эффект от такого поведения формируется для средних и мелких потребителей, которые были вынуждены соглашаться с установленной надбавкой к ставке фрахта", - прокомментировал заместитель начальника Управления по борьбе с картелями Мухамед Хамуков.

Ежегодный контейнерный оборот из азиатских портов в Большой порт Санкт-Петербург составляет около 550 тыс. груженых контейнеров. Неоднократное введение надбавок в течение года на 250-950 долларов США за контейнер даже при их частичном или временном применении оказывает негативное влияние на внешнюю торговлю Российской Федерации и на стоимость товаров для российских потребителей.

При этом ФАС отмечает, что отечественные участники внешнеэкономической деятельности полностью зависят от качества и стоимости услуг зарубежных компаний, так как среди 16 контейнерных операторов на данном рынке нет ни одной российской компании.

Аналогичное дело рассматривалось Европейской комиссией, по итогам расследования в 2016 году линейные перевозчики и Европейская комиссия пришли к соглашению - перевозчики отказались от опубликования информации о GRI в том виде, как это практиковалось ранее.

ФАС напоминает, что грузовой базой в импорте при линейных контейнерных перевозках из Юго-Восточной Азии в Россию (Санкт-Петербург) является широкая номенклатура товаров народного потребления: одежда и текстильные изделия, бытовая техника и электроника, а также химические продукты, оборудование, комплектующие и запасные части, продукты пищевой промышленности, стекло и изделия из него.

Грузовой базой в экспорте являются, помимо возвратного транспортного оборудования, в том числе бумага и картон, древесина и изделия из нее, минеральные удобрения, металлы и металлолом.

Сахалинский морской порт Шахтерск может получить статус Свободного

Инвестпроект модернизации инфраструктуры порта и строительства самого длинного в России угольного транспортера поддержал Президент РФ Владимир Путин

Режим Свободного порта, предполагающий налоговые льготы для развивающихся транспортных предприятий Дальнего Востока, может быть распространен на Углегорский район Сахалинской области и территорию морского порта Шахтерск.

Преференции, которые могут получить местный бизнес и потенциальные инвесторы, дадут дополнительный импульс масштабному проекту по строительству самого длинного в России угольного транспортера и модернизации инфраструктуры порта Шахтерск для увеличения добычи и экспорта полезных ископаемых на Солнцевском угольном разрезе. Распространить льготный режим налогообложения на Углегорский район Сахалина предложил председатель совета директоров Восточной горнорудной компании (ВГК) Олег Мисерва на встрече Президента России Владимира Путина с перспективными инвесторами Дальнего Востока в рамках Восточного экономического форума.

«Мы осуществляем проект по добыче угля, строительству конвейера по транспортировке угля в порт и, соответственно, экспортный проект, вы его в свое время поддержали на конференции, - напомнил Олег Мивсера Владимиру Путину. - Проект стоимостью 42 млрд, уже более 10 млрд мы проинвестировали». По его словам, проект развивается успешно, но «есть одна маленькая и в то же время серьезная просьба». «Все присутствующие, когда говорят о портах, говорят о Свободном порте, и я им завидую белой завистью. Потому что мы, к сожалению, туда не попали», — подчеркнул председатель совета директоров Восточной горнорудной компании и предложил присвоить Шахтерску статус Свободного порта и в целом распространить такой режим на территорию всего Углегорского района Сахалина.

В ответ Владимир Путин отметил, что федеральные ведомства не спешат распространять льготы, которые предоставляются на Дальнем Востоке, на другие территории, поскольку это будет снижать инвестиционную привлекательность региона. «А что касается вашего порта, он же на Дальнем Востоке находится. Я здесь не вижу никаких ограничений для того, чтобы эти льготы тоже и на вас распространились. Мы же хотим развивать эти территории в целом. Так что давайте подумаем», - сказал Президент РФ, пообещав выдать поручения по проработке этого вопроса.

Инвестпроект Восточной горнорудной компании в Углегорском районе Сахалина связан с увеличением добычи энергетического угля на Солнцевском разрезе, запасы которого оцениваются на уровне 300 млн тонн. Большую часть добытого угля компания экспортирует в Японию, Китай, Южную Корею, Филиппины, Тайвань и Индию через морской порт Шахтерск.

В июне этого года Восточная горнорудная компания сообщила, что уже рассматривает различные варианты проекта строительства гигантского конвейера для транспортировки угля от месторождения до причалов порта Шахтерск длиной 28 км, который станет самым длинным в России. «Мы рассмотрели три предложения от производителей специализированного оборудования и пришли к выводу, что конвейер будет комбинированным: технология и часть агрегатов - иностранного производства, но все же основная часть оборудования – отечественного. Рассчитываем задействовать и сахалинские предприятия. Сейчас находимся на стадии выбора проектировщика», - сообщил Олег Мисевра.

Ввод линии в эксплуатацию исключит использование тяжелых грузовиков при транспортировке угля в порт Шахтерск. Это позволит снизить нагрузку на трассы, улучшит экологическую обстановку, а угольщики сэкономят значительные средства - удельная стоимость доставки угля конвейером будет существенно дешевле, чем его доставка в порт большегрузным автотранспортом.

Кроме того, порт Шахтерск также будет реконструирован: причальную стенку решено вынести на 1200 метров в акватории порта за пределы области замерзания. Другим неоспоримым преимуществом переноса причалов являются большие естественные глубины — до 18 метров. Это позволит уйти от так называемой рейдовой погрузки судов, затратной по времени и ввиду применения множественных вспомогательных плавсредств и специальных технологических устройств. Крупные суда-балкеры грузоподъемностью от 80 тыс. тонн до 200 тыс. тонн смогут обрабатываться прямо у причальной стенки. После модернизации порт перейдет на круглогодичный режим работы.

Уже сегодня порт Шахтерска — основной транспортный узел, специализирующийся на отгрузке угля на экспорт. В прошлом году через него было отправлено около 3,5 млн тонн угля, в 2016 году показатель планируется увеличить до 4 млн тонн.

Ранее в ходе Восточного экономического форума ВГК договорилась с японской торгово-промышленной корпорацией Sojitz Corporation Ltd о соинвестировании в проект модернизации перегрузочной инфраструктуры Шахтерска. Соглашение было подписано в присутствии губернатора Сахалина Олега Кожемяко. «Наши партнеры намерены вложить средства в специальный перегружатель, который будет обслуживать крупные суда типа «Панамакс», не имеющие собственных кранов. Это значительно сократит время их погрузки и, вследствие этого, дополнительно расширит экспортные возможности для сахалинского угля на японском и корейском рынках», - отметил Олег Мисевра в ходе подписания соглашения.

Региональные власти Сахалина и институты развития Дальнего Востока активно поддерживают проект ВГК. В 2013 году компания уже получила 348 млн рублей в виде субсидий, которые за три года уже вернулись в бюджет области в виде дополнительных доходов на сумму 538 млн рублей. Корпорация развития Сахалинской области одобрила инвестиции в проект ВГК в размере 2,8 млрд рублей, 900 млн из которых направлены на развитие проекта в 2016 году. Дальнейшие транши привязаны к исполнению компанией планов по наращиванию добычи и отгрузки угля с месторождения и других коммерческих условий соглашения в 2017 году, рассказывал ранее гендиректор АО «Корпорация развития Сахалинской области» Сергей Хоточкин.

В настоящий момент ведется предпроектная подготовка совместно с компаниями McKinsey&Co, Royal Haskoning и Runge Pincock Minarco. К началу октября будет завершена подготовка общей концепции проекта, будут утверждены ежегодные объемы угля, которые будут добывать на Солнцевском разрезе: по предварительным данным, это от 10 млн тонн до 13 млн тонн в год. После этого начнутся проектные работы по месторождению, порту и угольному конвейеру. На получение необходимой документации и заключения Главгосэкспертизы ориентировочно уйдет около года, после чего начнутся строительные работы, полагают в ВГК.

ООО «Восточная горнорудная компания» — крупнейший производитель и экспортер энергетических углей в Сахалинской области. Компания объединяет добывающие и логистические активы ООО «Солнцевский угольный разрез» и ООО «Угольный морской порт Шахтерск».

Ирина Таранец

В Тегеране пройдет выставка инфраструктуры больничного строительства

2-я Международная выставка инфраструктуры больничного строительства, монтажа оборудования и смежных отраслей промышленности «Iran Hospitex» пройдет в Тегеране в павильонах Постоянного международного выставочного комплекса 17-20 октября 2016 года.

По словам исполнительного директора выставки Махмуда Седиги, компании из разных стран, со всего мира примут участие в экспозиции. "70 иранских и 13 иностранных компаний из Германии, США, Тайваня, Италии, Турции, Англии и Франции представят свои недавние продукты на «IranHospitex», - сказал он.

"Две делегации из Афганистана и Ливана также посетят выставку", - уточнил чиновник. Иранская организация по развитию торговли (TPO), Иранская компания международных выставок и консалтинговая компания «Sepantas Kish» являются организаторами этой выставки.

Кто выиграет в борьбе за китайских туристов?

София Пале

В современном мире не осталось уголка, где не побывали бы китайские туристы. Китайский туристический «бум» начался после 2008 г., когда многие страны мира ввели для граждан КНР либо безвизовые режимы, либо значительно упростили визовые формальности. Сегодня число таких государств достигло 57. Прибыли от нарастающего туристического потока из Поднебесной рекой льются в глобальную экономику, меняя ее ландшафт. По итогам 2015 г. за пределами Китая побывали 100 млн китайских граждан, оставив за границей $215 млрд. В 2016 г. их количество выросло на 30% по сравнению с предыдущим годом, и Китай занял первое место в мире по объему выездного туризма, а также по средним расходам туристов за рубежом. К 2020 г. турпоток из Китая может как минимум удвоиться, если план китайского правительства по увеличению ВВП в 2 раза в ближайшие 5 лет будет исполнен, и, следовательно, уровень жизни в стране возрастет.

Наиболее привлекательными для китайских туристов традиционно остаются Южная Корея, Тайвань, Япония, Гонконг, Таиланд, Макао, Сингапур, Вьетнам, Малайзия и Индонезия. В Австралии и Океании доля китайских посетителей – одна из самых значительных. Излюбленные европейские направления для китайских путешественников – Франция, Италия, Швейцария, Германия и Россия. Согласно данным Китайской академии туризма, более всего китайцы довольны Великобританией, Германией и Австралией. За ними следуют Канада, Новая Зеландия, Франция, Испания, Италия, США, Аргентина, Бразилия, Россия и Камбоджа.

Однако при этом самое сильное недовольство у китайцев вызывает низкий уровень обслуживания на китайском языке, и особенно в западных странах. В этой связи государства, конкурирующие за поток туристов из Поднебесной, принимают соответствующие меры.

Так, в 2015 г. по инициативе национального агентства по туризму Великобритании VisitBritain для удобства китайских посетителей были адаптированы названия местных достопримечательностей. В результате популярная у туристов лондонская улица Savile Row получила название «Длинная богатая красивая улица». Самое высокое здание Лондона – небоскреб Shard – стал «Башней, сбивающей звезды». Для удобства произношения на китайском языке город Эдинбург звучит как «Ай Дин Бао». Здание Gherkin, которое сами лондонцы в шутку называют «Огурчиком», так и было переведено на китайский язык – «Ся Хуангуа» («огурчик»). Деревня на острове Англси в Уэльсе, известная на весь мир своим непроизносимым названием «Лланвайрпуллгвингиллгогерыхверндробуллллантисилйогогогох», в китайских путеводителях именуется непритязательно: «Деревня здоровых легких». А традиционные шотландские игры Highland Games в китайской версии называются «Праздником силачей в юбках».

Такая мера увеличила приток китайских туристов в Великобританию на 40% в 2015 г.

Считается, что каждые 22 китайских туриста создают одно новое постоянное рабочее место в туристическом секторе экономики для граждан принимающей страны. Следовательно, конкуренция за туристов из Поднебесной себя более чем оправдывает.

В Италии и Франции, например, к патрулированию улиц крупных городов, где пролегают туристические маршруты, в 2015-2016 гг были привлечены полицейские из КНР. Такой необычный шаг был предпринят для того, чтобы сделать отдых приезжающих из Китая гостей более безопасным и комфортным. При этом китайские полицейские, прекрасно владеющие европейскими языками, носят униформу, принятую в КНР, чтобы их соотечественникам легче было распознать «своих» и обратиться за помощью на китайском языке в случае необходимости.

Этот опыт может оказаться полезным для России, куда лишь в первом квартале в 2016 г. прибыло на 80% больше гостей из Китая, чем годом ранее. Это беспрецедентная цифра, несмотря на то, что объем туристов из Поднебесной в последние годы стремительно рос и составлял в среднем 70% в год. Такой приток вызван не только политикой адаптации российского туристического сервиса в соответствии с критериями China Friendly (проект по увеличению турпотока китайскоязычных туристов в Россию, запущенный в 2014 г.), но и недавним ослаблением рубля, что сделало поездки в Россию очень выгодными для китайцев.

Впрочем, популярность Великобритании как туристического направления для китайских гостей также сейчас набирает обороты ввиду ослабления фунта стерлингов после Brexit’а. Но Россия все же выигрывает конкуренцию по привлечению китайских туристов, которые занимают 3-е место после гостей из Польши и Финляндии. Этому способствует относительная близость расстояний между Китаем и РФ по сравнению со странами Европы, дешевизна билетов и практически полное отсутствие визовых формальностей (китайским тургруппам от 5 человек виза в РФ не требуется). Самыми востребованными у китайских туристов остаются крупные российские города: в европейской части страны – Москва и Санкт-Петербург, а на Дальнем Востоке – Владивосток и Хабаровск. Интересно отметить, что благодаря песне китайского певца Ли Дье «Байкал», получившей широкую популярность в КНР, в 2016 г. Иркутск посетило в 3 раза больше туристов, желающих посетить воспетые в песне места, чем в прошлом году.

Безусловно, теплые отношения лидеров КНР и РФ также в немалой степени подогревают интерес китайцев к северному соседу. Не говоря уже о том, что в среднем китайские туристы тратят в сутки примерно в 1,8 раз больше, чем состоятельные путешественники из стран Запада. Китайские гости также являются основными потребителями люксовых товаров, учитывая, что они отдают шопингу одинаковое предпочтение вместе с осмотром достопримечательностей.

Однако туристы из Китая не всегда вызывают восторг граждан принимающих стран. Среди жалоб – излишне громкая речь, некультурность, нечистоплотность и создание помех для местных пешеходов. Нередко китайцы выскребают свои иероглифические имена на памятниках культуры. Тем не менее совсем недавно все это относилось к туристам из США, количество которых в станах Европы и РФ значительно снизилось в связи с падением уровня жизни американских граждан после кризиса 2008 г.

США также проигрывают битву за привлечение гостей из Китая. Так, в 2015 г. в небольшой Италии побывало 3,1 млн китайских граждан, тогда как в США – всего 2,9 млн. В попытке исправить ситуацию в США были выпущены музейные аудиоэкскурсии и карты городов на китайском языке. Но результаты оказались неутешительными: интерес к США со стороны китайцев повысился лишь на 37% в 2015 г., – но эта цифра представляет собой лишь общий показатель роста выездного туризма из Китая.

Итак, на текущий момент Россию по праву можно назвать лидером по притоку туристов из Китая. Несмотря на то, что в 2015 г. нашу страну посетили всего 1 млн китайских гостей, это лишь начало пути, который сулит увеличение турпотока из Поднебесной в среднем на 100% ежегодно в последующие пять лет как минимум.

Милитаристский реванш с благословения США

Автор: Сергей КОЖЕМЯКИН

Япония вступила на путь новой милитаризации. Завоевав конституционное большинство в обеих палатах парламента, правящая партия и её союзники получили возможность завершить реформы, направленные на превращение страны в военную державу. За спиной японских «ястребов» стоят США, выстраивающие в регионе антикитайский альянс.

Военная удавка для Китая

В конце августа ведущие японские издания сообщили о том, что правительство определилось с размером оборонного бюджета на следующий год. Его увеличение сенсацией не стало: военные расходы страны растут начиная с 2013 года. Однако вместо запланированного ежегодного роста на 0,8 процента на этот раз оборонный бюджет будет увеличен на 2,3 процента. Рекордная в истории современной Японии сумма превысит 5 триллионов иен, что равнозначно 52 миллиардам долларов.

Причины форсированного наращивания военных расходов в Токио не скрывают. Доклад министерства обороны Японии называет две страны, вызывающие «наибольшие опасения». Во-первых, это Северная Корея с её ракетной и ядерной программами. Во-вторых, КНР. «Китай… совершает попытки изменения текущего положения дел силовыми методами, в особенности это касается споров на море», — указывается в документе.

О том, что Пекин и Пхеньян вынуждены вооружаться из-за угроз, исходящих от США и сателлитов Вашингтона в регионе, доклад, разумеется, умалчивает. Но достаточно ознакомиться с военной стратегией Токио, и становится совершенно очевидно: иного выхода ни у Северной Кореи, ни у Китая попросту нет. Согласно планам Японии и США, в ближайшие годы будет создана сеть из военных баз, а также элементов противовоздушной и противоракетной обороны на островах Рюкю. Этот архипелаг протянулся на 1200 километров от основной территории Японии до Тайваня. В случае милитаризации островов Китай будет буквально заперт со стороны Тихого океана. Это объясняет ту тревогу, с которой в Пекине относятся к политике соседа, но Токио идёт на сознательные провокации.

В следующем году в страну поступят 16 американских истребителей F-35, способных нести ядерные бомбы, а затем — ещё 26. Уже в октябре японские пилоты отправятся в США для прохождения обучения на этих самолётах. Вдобавок к этому японские власти объявили международный тендер на закупку ещё сотни истребителей пятого поколения. На эти цели выделяется ни много ни мало 40 миллиардов долларов.

Но самолётами перевооружение японских сил самообороны не ограничивается. Япония закупит (опять-таки у США) новые модификации зенитных управляемых ракет морского базирования SM-3, а также конвертопланов V-22 Osprey. С помощью последних Токио сможет доставлять десанты на отдалённые острова. Помимо этого, в Японии начата разработка собственных подводных лодок, беспилотных истребителей и баллистических ракет.

Оснащая армию новым оружием, японские власти делают упор на милитаризацию островов в Восточно-Китайском море. В середине августа стало известно о планах по развёртыванию мобильных ракетных установок на архипелаге Сакисима. Здесь же будут установлены мощные радары и создан постоянный гарнизон численностью не менее двух тысяч бойцов. Первый шаг уже сделан: радар и военный городок на полторы сотни военных размещены на острове Йонагуни — самом близком к Китаю японском владении. От материковой части КНР его отделяют не более 350 километров.

Именно по этой причине всё более ожесточённые споры разгораются вокруг островов Сенкаку (по-китайски — Дяоюйдао), ещё ближе расположенных к Китаю. В Пекине называют архипелаг своей исконной территорией и ссылаются на Каирскую декларацию 1943 года, обязавшую Японию вернуть Китаю все оккупированные ранее территории. Однако после окончания Второй мировой войны острова оказались под юрисдикцией США, а в 1972-м были возвращены Японии. Все эти годы разногласия между Пекином и Токио не переходили критической черты, пока четыре года назад японские власти не объявили о покупке островов, до этого принадлежавших частным владельцам.

Опасность создания нового военного плацдарма заставляет Китай принимать ответные меры, что наталкивается на сопротивление США. Официальный представитель госдепартамента Элизабет Трюдо заявила, что архипелаг Сенкаку находится под управлениям Японии и на него в полной мере распространяются положения американо-японского договора о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности. В соответствии с ними каждая из сторон расценивает агрессию против союзника как угрозу собственной национальной безопасности.

Узаконивание агрессии

Роль Вашингтона в обострении китайско-японских отношений является ключевой. Суля безнаказанность, США подталкивают Токио к жёстким и зачастую провокационным действиям. Полную поддержку выказывают они и запущенному процессу переписывания японской Конституции.

Напомним, что, согласно 9-й статье Основного Закона страны, «японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооружённой силы как средства разрешения международных споров». Несмотря на это, уже в 1950-е годы США позволили Японии создать собственную армию. Правда, именуется она Силами самообороны и до последнего времени придерживалась принципа ненападения. В связи с этим на вооружение не принимались такие откровенно наступательные виды оружия, как баллистические ракеты, в армии не существовали морская пехота и десантные подразделения.

Планы модернизации вооружённых сил фактически снимают ограничения. Этой же цели служит инициированный правительством Синдзо Абэ пересмотр Конституции. Поправки должны коснуться пресловутой 9-й статьи и превратить Силы самообороны в полноценную армию. В частности, нынешнее руководство предлагает закрепить возможность Японии участвовать в коллективной самообороне. Другими словами, Токио сможет оказывать вооружённую помощь союзникам (в первую очередь, США) в случае угрозы нападения на них. Помимо этого, Абэ является сторонником возвращения реального политического веса императору. Таким образом, реформы означают радикальную смену того курса, которым Япония двигалась после разгрома во Второй мировой войне.

Но править Основной Закон, согласно японскому законодательству, можно только через референдум. Для его объявления правительство должно заручиться поддержкой двух третей депутатов в обеих палатах парламента. В нижней у правящей Либерально-демократической партии и её союзников конституционное большинство есть последние четыре года. А состоявшиеся 10 июля промежуточные выборы в верхнюю палату позволили правительственной коалиции добрать нужные мандаты. Сразу после объявления предварительных итогов голосования премьер-министр заявил о намерении вынести обсуждение конституционных поправок на ближайшую сессию парламента.

Решимость властей доказали и перестановки в правительстве. Должность министра обороны заняла Томоми Инада. В правящей элите трудно найти человека с более реакционными и воинственными взглядами. В одном из прошлогодних выступлений Инада призналась, что хочет покончить с послевоенным режимом и сделать японцев суверенной нацией «по форме и по существу». В связи с этим она не исключила появления в будущем у Токио ядерного оружия.

Не менее скандальными являются другие факты биографии нового министра. Томоми Инада возглавляет комиссию по отмене решений Токийского процесса 1948 года, признавшего милитаристскую Японию агрессором и виновником военных преступлений. Кроме того, она публично подвергает сомнению японскую оккупацию Китая, заявляя, что это «вопрос точки зрения». Сразу после назначения министр обороны обвинила Китай в попытках изменения статус-кво в регионе и призвала к упрочению антикитайского союза. «Для нас важно укрепить альянс Япония—США, а также трёхсторонние отношения между Японией, США и Южной Кореей, которые разделяют общие стратегические интересы», — заявила она.

Во главе протеста — коммунисты

Идя по пути правого реванша, японское руководство, однако, не может опираться на большинство граждан. Согласно опросам, больше половины населения не одобряет изменение Конституции. Противоположного мнения придерживаются только 27 процентов жителей. Тревожным сигналом для власти стали массовые протесты на острове Окинава. Десятки тысяч демонстрантов минувшим летом требовали вывода американских баз, военнослужащие и персонал которых регулярно совершают преступления и при этом обладают правовой неприкосновенностью. На выборах в местную ассамблею большинство получили сторонники губернатора, являющегося противником американского присутствия. Среди них — кандидаты Коммунистической партии Японии.

Не имеет власть достаточной поддержки и своей экономической стратегии, часто именуемой по фамилии премьер-министра «абэномикой». Проблемы промышленной стагнации правительство пытается решить с помощью комплекса далеко не всегда популярных мер — например, значительного повышения налога на потребительские товары. Несмотря на предпринимаемые шаги, ситуация не улучшается. Согласно данным за июль, японский экспорт уменьшился на 14 процентов в годовом исчислении, а импорт — почти на 25 процентов. ВВП страны во втором квартале продемонстрировал нулевой рост. А главное, продолжается укрепление иены, что отрицательно сказывается на промышленном производстве и экспорте.

Добиваться успехов на выборах правящей партии удаётся почти исключительно из-за отсутствия сильных конкурентов. Основная оппозиционная сила — Демократическая партия — стремительно теряет сторонников, что связано с её непоследовательной политикой. Возникшая в результате объединения разных движений, она раздирается противоречиями. Формально выступая как антагонисты правительства, японские демократы не являются противниками союза с США. Мало того, депутаты от партии вместе со своими оппонентами совершают регулярные паломничества в храм Ясукуни, где поминают души японских военных преступников, казнённых в 1948 году.

В этих условиях на роль главного противника нынешнего курса претендует Коммунистическая партия. На июльских выборах она получила почти 11 процентов голосов, завоевав дополнительно три места в Палате советников. Впервые за последнее десятилетие коммунистам удалось провести депутатов не только по партийным спискам, но и по избирательному округу. В столице победителем стал молодой член КПЯ Таку Ямазое. Не менее успешно прошли для партии последние выборы в нижнюю палату парламента. Численность депутатов-коммунистов выросла с 8 до 21 человека.

Компартию Японии можно назвать по-настоящему массовой политической силой. Она представлена в большинстве законодательных ассамблей префектур и муниципалитетов, имеет большое влияние в профсоюзах. Ежедневный тираж главного печатного органа КПЯ — газеты «Акахата» — превышает полтора миллиона экземпляров. Восприняв в 1960—1970-е годы ряд постулатов еврокоммунизма, японская компартия, однако, избежала ревизии основных социалистических идей. В программе КПЯ подчёркивается, что коммунизм является неизбежным будущим человечества, а единственный путь к этому — социализация средств производства.

В отличие от Демократической партии, КПЯ жёстко и последовательно критикует правительство. Коммунисты выступают против конфронтации с Китаем и подчинения внешней политики интересам США, считают огромной ошибкой присоединение Японии к Транстихоокеанскому партнёрству и призывают к ликвидации монархии.

Коммунистическая партия пытается объединить противников правительства для отпора конституционной реформе и создания коалиционного правительства. На последних выборах по инициативе КПЯ был создан оппозиционный блок, выдвинувший единых кандидатов по всем избирательным округам. В истории современной Японии это произошло впервые. Накануне решающих баталий по Конституции компартия имеет все шансы стать стержнем как парламентского, так и массового протеста против опасных реформ.