Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Наблюдатели ЕС заявляют, что выборы, состоявшиеся в Тунисе на прошлой неделе, прошли в атмосфере прозрачности, сообщает во вторник агентство Франс Пресс.

В воскресенье в Тунисе состоялись выборы в Национальный учредительный совет, в которых приняли участие не менее 70% избирателей. По предварительным данным, больше всего депутатских мандатов получит исламистская партия "Ан-Нахда".

"Избирательная комиссия смогла организовать выборы в атмосфере транспарентности", - цитирует агентство заявление наблюдателей ЕС, которые также отметили, что "удовлетворены" процессом проведения голосования.

По их данным, в ходе голосования были выявлены лишь "незначительные нарушения".

Совету предстоит определить будущее устройство Туниса, разработать новую конституцию, порядок формирования законодательной и исполнительной власти. Кроме того, депутаты НУС выберут нового временного главу государства и сформируют переходное правительство.

После этого будут организованы выборы президента страны и депутатов парламента.

В минувшее воскресенье в Тунисе состоялись первые демократические выборы после падения режима президента бен Али.

Жители страны должны были выбрать 217 членов Учредительного собрания, в задачу которого входит разработка новой конституции Туниса, а также утвердить состав переходного правительства.

Как отметил генеральный секретарь избирательной комиссии Бубакер Бетабет, в стране зарегистрированы 4,1 млн. избирателей. Практически все из них пришли в воскресенье на избирательные участки. Изначально планировалось, что участки закроются в 19.00 по местному времени, но, как передавали корреспонденты BBC, к обозначенному времени у многих избирательных участков еще стояли очереди. Сотрудники избиркома приняли решение дать возможность проголосовать всем желающим. В связи с этим многие избирательные участки закрывались уже глубоко за полночь.

По словам председателя Высокой независимой комиссии по выборам Камаля Джандуби, «явка избирателей на участки для голосования превышает все наши ожидания».

Как предсказывают аналитики, основную массу голосов в Тунисе получит исламистское движение «Ан-Нахда», правда, пока неясно, займут ли его представители большинство мест в Учредительной ассамблее. Предварительный подсчет голосов планируется завершить к вечеру понедельника.

Умеренные исламисты объявили о победе на первых после свержения Зина эль-Абидина Бен Али парламентских выборах в Тунисе. Официально ЦИК еще заявлений не делал, однако партия "Ан-Нахда" ("Возрождение") руководствуется собственными подсчетами с каждого избирательного участка, передает Reuters.

Выборы в Тунисе прошли 23 октября, на них была зафиксирована рекордная явка - 90% избирателей. Подсчет голосов на некоторых избирательных участках еще продолжается.

Руководитель избирательного штаба "Ан-Нахды" Абедльхамид Жлаззи заявил, что партия сформирует коалиционное правительство вместе с двумя светскими партиями - Конгрессом республики и "Эттакатолем" ("Демократическим форумом за труд и свободы"). Во время выступления Жлаззи перед штаб-квартирой "Ан-Нахды" в городе Тунис собравшаяся толпа из 300 человек скандировала "Аллах Акбар!"

"Нам не составит труда создать стабильный политический альянс... мы успокоим инвесторов и зарубежных экономических партнеров", - заявил политик.

Партию "Ан-Нахда" возглавляет опальный политик Рашид Ганнуши, который при Бен Али в течение 22 лет проживал в изгнании в Великобритании. Приход этой партии в власти может подтвердить опасения некоторых политологов, которые предсказывали приход исламистов к власти в результате переворотов в арабских странах. Так, эта участь может постигнуть одно из ведущих государств Арабского Востока - Египет, где при свергнутом Хосни Мубараке исламистская партия "Братья мусульмане" была отстранена от власти. В ходе новых выборов (их никак не могут назначить) она вполне может оказаться действенной силой в парламенте. Впрочем, лидер тунисской "Ан-Нахды" уже пообещал, что не будет навязывать исламский моральный кодекс ни жителям своей страны, ни иностранным туристам.

Срок полномочий вновь избранных депутатов будет составлять всего один год. За это переходное время национальной ассамблее предстоит назначить президента, сформировать правительство и разработать текст новой Конституции. Эти преобразования должны быть завершены к очередным выборам, которые намечены на начало 2013 года. 

Новости из Ливии сегодня касаются в основном зверств взявшей власть оппозиции. И речь даже не о том, что тело Муамара Каддафи выставлено в мясной секции супермаркета (он же был диктатор, злодей, что вы хотите!). Есть и другие подробности ливийской революции.

Люди из Human Rights Watch обнаружили тела 53 сторонников Каддафи, расстрелянных на прошлой неделе в Сирте (где шли последние бои нынешнего этапа гражданской войны) оппозиционерами из Мисураты (теми, которые не очень подчиняются Переходному национальному совету из Бенгази). Покойников как раз хоронили (как есть, со связанными руками), а тут - правозащитники...

А тем временем глава Переходного совета заявляет, что Ливия теперь будет жить по шариату...

Горечь победы ливийской революции. Читать на сайте InoСМИ>>

Надо заметить, что самое интересное сегодня - не сами подобные новости из Ливии, а то, как их воспринимают в странах, участвовавших в операции НАТО. В медийном поле этих государств происходят не очень пока заметные сдвиги, которым и определение не подберешь - ну, скажем так, сдвиги в сторону меньшего энтузиазма по поводу ливийских событий.

Они же попросту исламисты!

Для массовой аудитории главной мыслью пока остается "вот еще один диктатор сметен революционным народом". Напомним, как на прошлой неделе отреагировал на смерть Каддафи Евросоюз ("конец эры деспотизма") и президент США Барак Обама (это конец "длинной и болезненной главы для народа Ливии"). Для "специализированной" же публики информационная картина по Ливии и раньше была достаточно сложной, а сейчас и подавно.

В понедельник, например, ключевая и действительно массовая новость - это выступление на митинге в Триполи Мустафы Абдель Джалиля, бывшего министра юстиции при Каддафи, а сейчас главы Переходного совета. Он заявил, что Ливия теперь будет жить по исламским законам, и любой закон, противоречащий шариату, будет отменен.

Но здесь надо вспомнить практически непрерывный поток экспертных материалов на ливийскую тему, которые в последние месяцы шли в элитном во всех отношениях журнале Foreign Affairs (издается американским Советом по международным делам, основным мозговым центром дипломатии США).

Там "исламский фактор" в Ливии обсуждался давно и серьезно, включая напоминания о том, что ключевой военный персонаж Переходного совета, Абдул Хаким Белхадж, в 90-е годы "засветился" в Афганистане в рядах "ливийской исламской боевой группы". А некоторые его соратники побывали после 11 сентября 2001 года в Гуантанамо и других незаконных центрах задержания террористов (а также ни в чем не повинных людей - на эти темы в США сейчас идут активные дискуссии).

Напомним также, что вот-вот объявят итоги проходящих сейчас выборов в другой "революционной" стране Севера Африки - в Тунисе. И там тоже будет ясно, победят или проиграют исламисты.

Уже не раз приходилось писать, что революции на Ближнем Востоке на самом-то деле оказались большой неприятностью для США или стран ЕС, просто там было принято решение сделать хорошую мину при плохой игре и поддержать на словах "борцов с диктатурами".

Но сейчас, когда "бешеный пес Ближнего Востока" мертв, начинается совсем другая игра, и ясной реакции на нее со стороны участников операции НАТО в Ливии еще нет. Хотя нетрудно догадаться, что если в этих столицах и есть оптимизм, то лишь на публику. И ненадолго, потому что шариатизация Ливии - не очень хорошая новость для тех, кто помогал Переходному совету захватить власть.

Операция НАТО как прецедент: все правильно сделали?

Если говорить об экспертных выступлениях по поводу уроков ливийской операции и ее последствий, то с уроками все хорошо, но куда хуже с пониманием того, как быть дальше.

Сэр Ричард Далтон, бывший британский посол в Ливии, считает: "то, что будущее Ливии неясно (а оно действительно неясно), еще не означает, что надо ставить вопрос таким образом - были ли мы правы, сделав то, что сделали".

Реакция на смерть Каддафи: психологический кризис власти. Читать на сайте InoСМИ>>

То есть все правильно сделали. Сэр Ричард также формулирует за лидеров Франции и Великобритании главные критерии вмешательства НАТО в будущие подобные конфликты: "легальность, региональная поддержка и достижимость успеха". Есть другие публикации - о том, что общего между войнами США или НАТО в Косово, Афганистане, Ираке...

Вообще-то можно заметить, что все эти операции блестящими не назовешь - хотя в разных смыслах. Но ключевая проблема для них вовсе не в том, надо или не надо было внешним силам участвовать в наземных операциях. Ключ в том, надо или не надо тратить громадные средства и силы (в том числе вооруженные) на национальное строительство страны-жертвы войны уже после ее окончания. Очевидно, что именно здесь, а не в боевых операциях, главные проблемы - и главные, совершенно неподъемные расходы.

То есть, по сути, сейчас победители в ливийской операции НАТО решают самый мучительный вопрос: можно ли оставить Ливию победителям (то есть ПНС и еще двум крупным повстанческим группировкам), или опять придется втягиваться в "нацстроительство". И выводы пока что невеселые.

Упомянутый уже Совет по международным делам по горячим следам гибели Каддафи провел экспертный мозговой штурм, на котором выявились ключевые проблемы Ливии на данный момент.

Это, например, сложные отношения между жителями Триполи (которые считают, что сыграли решающую роль в войне против Каддафи) и многочисленными отрядами из пустыни и провинций, наводнившими столицу. Или - взрывоопасное сочетание трех факторов: отрядов, верных Каддафи (или его сыну), наличия громадных и бесконтрольных запасов оружия и активизации радикальных исламистов в рядах Переходного совета.

И вывод: не нужно обольщаться, НАТО в той или иной форме придется в Ливии задержаться.

Вот эти слова и прозвучали. Пока - на экспертном уровне. Дмитрий Косырев

Свои среди чужих

Директор Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский: «Если выходец из среднеазиатской республики не знает ни слова по-русски, как он поймет команду «Стой, стрелять буду!»?

Проблема «понаехавших тут» продолжает оставаться для россиян одной из самых болезненных и обсуждаемых. Об этом свидетельствуют и результаты свежего социологического опроса. Так, 30 процентов москвичей высказали свое отрицательное отношение к приезжим трудовым мигрантам, а по некоторым данным, 38 процентов обеспокоены ростом их числа. В рейтинге злободневных проблем недовольство приезжими занимает одну из верхних строчек, сразу после переживаний, связанных с ростом цен и повышением коммунальных тарифов. Есть ли у России толковая миграционная политика? Об этом «Итоги» поговорили с директором Федеральной миграционной службы Константином Ромодановским.

— Константин Олегович, какой, на ваш взгляд, должна быть миграционная политика в идеале?

— Свое видение мы постарались заложить в Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации, которая до 2025 года будет определять ее основы с учетом общегосударственных интересов, базирующихся на правах и свободах человека и гражданина. В работе над проектом документа участвует не только ФМС, но и общественные деятели, ученые. Проект размещен в открытом доступе. Это сделано для того, чтобы наряду со специалистами в обсуждении могли принять участие и обычные граждане. Концепцию планируем принять в конце этого — начале следующего года.

— Ваше ведомство составило что-то вроде интерактивной карты миграции. Что за инновация такая?

— Понимаете, в нашей работе необходимо исследовать причинно-следственные связи такого явления, как миграция. Вот, например, беженцы-мигранты из Туниса в Европе — хорошо это или плохо? Конечно же, это нагрузка на экономику, определенные сложности в общественно-политической жизни. А если посмотреть на мигрантов из Молдавии или Украины, которые выполняют большой объем работ, закрывают кадровый дефицит, то, безусловно, это положительный фактор, элемент, стимулирующий развитие государства. Современные технические средства, и карта миграции из их числа, как раз и помогают нам различать миграцию как последствие каких-либо событий и миграцию как фактор развития. Такая система помогает оценивать постоянно меняющуюся ситуацию. Допустим, произошли волнения в арабском мире, смотрим на интерактивную карту и определяем факторы риска для нашей страны.

— И каковы сейчас миграционные угрозы?

— Факторов риска, или, как мы говорим, выскакивающих величин, нет.

— Как можно узнать, сколько к нам въезжает мигрантов, а сколько убывает?

— Специально создали центральный банк данных по учету иностранцев. На сегодняшний день он содержит около 100 миллионов единиц учетной информации, то есть данных об иностранных гражданах, из них около 40 миллионов переведено в архив. Данные в ежесуточном режиме поступают из погранслужбы, МВД, МИДа, Федеральной налоговой службы. Сегодня в столичных аэропортах совместно с пограничниками проводим эксперимент по автоматизированному формированию миграционной карты и онлайн-прохождению информации в единую базу данных в момент пересечения границы. Эти данные собираются в каждом месте контакта въезжающих граждан с представителями органов федеральной исполнительной власти. Все сведения поступают в информационную систему, и мы получаем «сигнал-импульс», который обрабатывается машиной и превращается в «аналитику». На интерактивной карте мы можем видеть картинку по каждому субъекту. В бегущей строке отображается количество въехавших иностранных граждан, на 19 октября это 11 588 200 человек. Количество граждан, имеющих право на осуществление трудовой деятельности, — 1 288 542 человека. И дополнительно имеются данные о количестве постоянно проживающих — это 664 998 человек. Есть еще данные о поставленных на миграционный учет, получивших разрешения на работу, визы и приглашения. Выборку можно делать по каждому из существующих параметров. Кроме того, отвечаем на запросы компетентных органов, устанавливаем сведения об иностранных гражданах. Всего за период существования базы получили 2,4 миллиона запросов, из них 75 процентов были удовлетворены.

При этом если величина одного из параметров вышла за пределы значения, то на карте регион выделяется более насыщенным цветом. Когда я представлял карту руководству страны, то обратил внимание на Чукотку. Эта территория была выделена темным цветом. Как оказалось, компьютер отражает соотношение местных жителей и приезжих. А так как на Чукотке коренных обитателей не так уж и много, карта показала большой процент приезжих, что составило 1,44 процента.

— А такой показатель, как межнациональная напряженность, ваша карта фиксирует?

— Вы хотите все сразу. Наверное, в перспективе можно придумать, как учитывать на карте и межнациональную напряженность.

— Когда ваши критики утверждают, что в России отсутствует миграционная политика, то в качестве основного довода приводят несовершенный механизм интеграции приезжих в российское общество. Чем парируете?

— Нам приходится непросто, многие вопросы находились не в нашей компетенции, и поэтому нужно было не требовать, а просить и уговаривать. К нам приезжают граждане трех категорий: туристы, временные трудовые мигранты и люди, стремящиеся получить гражданство и постоянно проживать здесь. Последние две категории так или иначе должны прилично знать русский язык, чтобы элементарно понимать, чего от них хотят. Знание русского языка создает условия безопасности и комфорта. Если выходец из среднеазиатской республики не знает ни слова по-русски, как он поймет команду «Стой, стрелять буду!»? Казалось бы, простой пример, но незнание языка в данном случае может привести к трагическим последствиям. Не секрет, что едут к нам зачастую люди низкой, в лучшем случае средней квалификации, слабо говорящие на русском. Поэтому наша задача помочь им овладеть языком еще при выезде. Мы с коллегами из Россотрудничества и МИДа интенсивно работаем в области языковой адаптации. Есть пилотные проекты по обучению мигрантов русскому языку в Киргизии, Таджикистане. На базе профессиональных училищ в городах Ош и Душанбе набрали двести человек, по сто в каждой стране, которые при условии успешного освоения рабочей специальности и русского языка к марту 2012 года будут трудоустроены в России. Подготовленных и выпестованных мигрантов будем привозить и содержать. А дальше надо будет законодательно закрепить необходимость знания русского языка для желающих работать в нашей стране. В особенности для тех, кто занят в сфере обслуживания, в частности в ЖКХ.

— Неужели планируете экзаменовать всех приезжих? И за чей счет — за государственный?

— Считаю, нет необходимости в том, чтобы обременять государство обучением приезжих языку. Это личное дело каждого. Хочешь жить и работать в России — учи язык. Если государство станет оплачивать обучение каждого украинского рабочего, то, наверное, это будет не совсем правильно. Что касается экзамена по русскому, то только на базе Российского университета дружбы народов как в России, так и за ее пределами уже создано около 160 точек, где можно проводить тестирование при оформлении российского гражданства. Процедура стоит порядка двух тысяч рублей. Прошел тест — приезжай, работай. Этим самым мы защищаем и рынок труда. Иностранный гражданин становится дороже, а труд российских граждан, соответственно, вступает в конкурентную борьбу.

— Многие россияне уже волнуются: мол, приедут свободно говорящие на русском языке граждане Таджикистана и займут все рабочие места.

— Чтобы поднимать экономику, нам понадобится большая концентрация людей. Например, Европа столкнулась с серьезной проблемой: до 70 процентов выпускников европейских вузов уезжают на работу в США. Это мы с вами привыкли в бытовом плане высокомерно относиться к приезжим из Средней Азии, а Европа проводит многоступенчатую селективную политику. Есть специальные программы по привлечению студентов из Азии. Идет «борьба за мозги». Мы в эту борьбу включились только в прошлом году, когда установили преференции для въезда и работы в России высококвалифицированных специалистов, или, как мы их называем, ВКС. Министерство экономического развития посчитало, что стране необходимо 30—40 тысяч ВКС. Думаю, в этом году придем к нижней планке потребности государства в специалистах такого уровня, привезем 30 с лишним тысяч профессионалов. Но понимаете: миграционная бочка не без дна. Те трудовые ресурсы, которые мы сегодня привлекаем из стран СНГ, скоро закончатся. Как только завершится борьба за энергоресурсы, начнется борьба за рабочие руки.

— В вашем ведении, как известно, находится выдача загранпаспортов. Правда ли, что планируется добавить в чип биометрического загранпаспорта информацию об отпечатках пальцев?

— Чип — это пластина, в которой уже сейчас размещена информация: данные с титульного листа и двухмерная фотография владельца паспорта. В Евросоюзе большинство стран внесли в чип отпечатки указательных пальцев обеих рук. Мы понимаем, что и нам никуда от этого не деться, планируем до конца года сделать экспериментальный образец документа. Будем отрабатывать методику внесения «пальцев» в этот чип. Но необходимо внести изменения в закон, которым предусмотрено наличие нового параметра. Есть нюансы, связанные с хранением информации. Сегодня мы только говорим о механизме изготовления паспортов с отпечатками пальцев, о том, достаточен ли в чипе объем памяти, чтобы хранить новые параметры, будет ли эта информация быстро считываться. Кроме того, в ФМС параллельно идет работа над проездным документом беженца, а также документа, подтверждающего вид на жительство лица без гражданства. В конце декабря планируем получить первые результаты. Пилотный участок для обкатки новых технологий будет создан на базе Управления федеральной миграционной службы по Санкт-Петербургу, а к 2013 году новые технологии, надеюсь, внедрим во всех подразделениях.

— Во сколько обойдется оформление загранпаспорта с отпечатками пальцев?

— Конкретные цифры пока назвать сложно. Все зависит от того, насколько будет финансово обременителен сам процесс занесения информации в чип.

— По осени спадает бум на оформление загранпаспортов. Давайте в конце сезона подведем итоги.

— Действительно, самое пиковое время — с марта по июль. В 2010 году было оформлено 5 миллионов 852 тысячи загранпаспортов, из них 3 миллиона 327 тысяч — паспорта нового поколения. В этом году оформили 4 миллиона 356 тысяч паспортов, из них 3 миллиона 14 тысяч — «новых». В Москве из 700 тысяч выданных паспортов порядка полумиллиона — нового образца. В 70 процентах случаев мы сократили время оказания услуги на 10 дней. Срок изготовления составлял около 20 суток. А в перспективе будет еще быстрее. Когда мы создадим информационное межведомственное и межуровневое взаимодействие, оформление загранпаспортов в городах-миллионниках будет занимать два-три дня. Смысл в том, что с рабочего места можно будет за 5 минут проверить обратившегося на предмет наличия судимостей, приводов в милицию и невыплаченных алиментов. Сегодня этот процесс занимает две недели. Останется всего дня два, чтобы отправить информацию на Гознак, распечатать паспорт и доставить его владельцу.

Впрочем, уже сейчас я как директор службы даже на себе почувствовал, что накал заметно спал. Люди меньше стали возмущаться, жаловаться.

— На что жалуются?

— В основном на очереди. Проблемы, конечно же, остались. Так, например, в отдельных регионах злоумышленники искусственно создают очереди и затем продают место за определенную сумму. Но все это решается.

— Вы снимаете погоны не только с сотрудников ведомства, но и сами стали гражданским служащим. Чем это было обусловлено?

— Прошло то время, когда мандаты выдавали люди с винтовкой в руках, опоясанные пулеметной лентой. Сегодня эпоха демилитаризации. Об этом не раз говорили и президент, и премьер-министр. В большинстве развитых стран выдачей паспортов занимаются гражданские службы. У людей, выдающих паспорта, должна быть другая ментальность, другая психология.

— Насколько успешно ФМС зарабатывает деньги?

— Весьма успешно. Мы стремились к этому, не просто увеличивая процент получения штрафов, а эффективно расходуя средства. Основные источники доходов ФМС — это пошлины за оформление гражданства, паспортов, патенты.

— Можете на конкретных цифрах показать свою рентабельность?

— Пожалуйста, за 8 месяцев этого года расходы миграционной службы составили 14,5 миллиарда рублей, а доходы — почти 18 миллиардов рублей. На 22,6 процента мы оказались в плюсе. Административных штрафов взыскано на сумму 2,4 миллиарда рублей, от распределения патентов получили ровно столько же. Проще всего сказать: «Дайте нам деньги, а мы вам потом докажем, чего стоим». Мне кажется, что доказывать это нужно постоянно. И сейчас уже наступило время, когда нужно не на словах, а на деле чего-то стоить. Уметь жить, уметь зарабатывать, быть экономически эффективными для государства и не чувствовать себя прожигателями казенных денег.

Дмитрий Серков

Россия > Миграция, виза, туризм > itogi.ru, 24 октября 2011 > № 423930 Константин Ромодановский

США окажут поддержку новым властям Туниса в построении демократического будущего, заявил Барак Обама.

В воскресенье в Тунисе проходили выборы депутатов Национального учредительного совета, которому предстоит определить будущее устройство страны. По предварительным данным, не менее 70% избирателей приняли участие в голосовании.

"Сегодня народ Туниса сделал важный шаг вперед. Я поздравляю милионы тунисцев, принявших участие в первых демократических выборах... Сейчас Тунис начинает тяжелый процесс формирования переходного правительства, составления новой конституции и поворот к демократическому курсу, который соотвествует ожиданиям граждан. Соединенные Штаты подтверждают обязательства, данные тунисцам, утремленным к демократическому будущему, верховенству закона, свободе и экономическому процветанию", - говорится в заявлении президента США, распространном пресс-службой Белого дома.

Выборы в Тунисе привлекают особое внимание международного сообщества, учитывая, что события именно в этой стране положили начало так называемой "арабской весне".

В декабре прошлого года в Тунисе вспыхнули массовые акции протеста против правящего режима президента Зин аль-Абеддина бен Али, которые переросли в столкновения с полицией и привели к гибели порядка 300 человек. 14 января президент бен Али, потеряв контроль над ситуацией, покинул страну. Считается, что именно бегство президента Туниса подарило надежду сторонникам реформ в других арабских странах. Денис Ворошилов

Тунисцы в воскресенье, 23 октября, начали выборы в Учредительное собрание, передает The Hindu. Это первые свободные выборы в Тунис с тех пор, как был свергнут президент страны Зин эль-Абидин Бен Али.

На 217 мест в Учредительном собрании претендуют около 11 тысяч кандидатов. После того, как данное собрание будут сформировано, оно должно будет принять новую конституцию, согласно которой в стране пройдут президентские и парламентские выборы.

По данным издания, в голосовании приняли участие 10,6 млн человек. По предварительным подсчетам, уже была использована почти половина из 1,519 тысяч бюллетеней для голосования. Приблизительно 500 иностранных обозревателей прибыли в Тунис, чтобы проследить за ходом голосования.

Эксперты отмечают, что в данном голосовании доминируют несколько партий: исламистская партия "Ан-Нахда", Прогрессивная демократическая партия и партия "Демократический блок". Опросы общественного мнения показывают, что по итогам сегодняшних выборов партия "Ан-Нахда" может набрать 20-30% голосов. Окончательные результаты выборов будут известны в понедельник, 24 октября.

В феврале этого года действующие власти Туниса запретили партии "Конституционно-демократическое движение", находившейся у власти в период правления Бен Али любую деятельность. Нынешнее руководство страны подчеркнуло, что это сделано в целях поддержания порядка и защиты высших интересов Туниса. 

Персидский залив:есть ли жизнь после нефти?

Арабские монархии перед лицом экономических и политических катаклизмов

Резюме: Все государства региона Персидского залива рано или поздно столкнутся с проблемой истощения недр, и нужен стратегический подход к ее решению. Но действия правительств во время «арабской весны» свидетельствуют о том, что краткосрочные задачи выживания берут верх над долгосрочными планами коренных реформ.

Массированное давление «арабской весны» резко меняет политический ландшафт Ближнего Востока и Северной Африки. Смена власти в Тунисе и Египте вызвала волну народных протестов и негодования, ставшую серьезной угрозой для бессменно правящих авторитарных режимов Йемена, Бахрейна, Сирии, спровоцировала гражданскую войну в Ливии, которая привела к падению диктатуры Муамара Каддафи. Бурный период по-разному сказался на шести странах – членах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Речь идет о Бахрейне, Кувейте, Омане, Катаре, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах. За исключением Бахрейна перечисленные государства отделались легким испугом, поскольку волна народного возмущения их по большому счету не затронула. Однако долгосрочные последствия событий будут весьма масштабными.

Движение в сторону постнефтяной политэкономии

Согласно прогнозам, при сохранении темпов производства на уровне 2006 г. и при условии, что не будут открыты новые месторождения, Бахрейн и Оман истощат имеющиеся у них запасы нефти к 2025 году. Ситуация в других странах Персидского залива не столь драматична, хотя неумеренное потребление ресурсов ставит под угрозу и их более внушительные запасы. Даже в сравнительно благополучных государствах острота проблем, связанных с истощением недр, отнюдь не одинакова. Катар и Абу-Даби (эмират ОАЭ) извлекают выгоду из удачного сочетания небольшой численности населения и колоссальных запасов. Кувейт при своих огромных резервах нефти страдает от периодически возникающих политических кризисов, которые наносят ущерб планам диверсификации и развития. Огромное ресурсное достояние Саудовской Аравии и ОАЭ не выглядит столь впечатляющим на фоне высокой плотности населения Королевства и крайне неравномерного распределения природных ресурсов в Эмиратах, где 93% общего объема сосредоточено в Абу-Даби, тогда как другие шесть эмиратов сравнительно бедны углеводородами.

Нефтяная, а в последнее время и газовая рента тоже влияют на процесс заключения и выполнения социального контракта и на распределительные механизмы, определяющие политическое устройство стран Персидского залива. Доходы от экспорта нефти преобразили политэкономию, однако привели к перекосам в духе психологии рантье. Возникновение в регионе модели «государства всеобщего благоденствия» приходится на 60-е и 70-е гг. прошлого века, когда страны не были столь многолюдны, а доходы на душу населения казались заоблачными. С тех пор демографический взрыв и неблагоприятное воздействие на рыночные отношения распределительной экономической политики породили значительный структурный дисбаланс в общественно-государственном устройстве. Его очень трудно устранить или хотя бы смягчить, поскольку подобные попытки неизбежно затронут быстрорастущее молодое поколение, которому не довелось пережить трудностей донефтяной эпохи и которое принимает общественные блага, социальные выплаты и пособия как нечто само собой разумеющееся.

Четыре десятилетия стремительного роста населения породили численный перевес молодежи, которая уже пару десятилетий озабочена поисками своего места в обществе. Если в 1950 г. на Арабском полуострове жили 8 млн человек, то в 2007 г. эта цифра достигла 58 млн; а на 2050 г. прогнозируется 124 миллиона. Динамика демографического роста ставит под сомнение жизнеспособность нынешних механизмов распределения богатства через социальные пособия и жесткое регулирование рынков труда. Кроме того, она стимулирует необходимость отдавать приоритет программам экономической диверсификации, которые сейчас реализуются повсеместно в регионе. По состоянию на 2008 г. примерно 70% населения здесь – люди моложе 30 лет; примерно треть из них (30%) младше 15 лет. Ответственность властей по обеспечению огромной массы взрослеющих молодых людей образованием и рабочими местами достигает критического уровня.

Практическая невозможность трудоустроить быстрорастущее население на многие годы вперед определила главный вызов внутриполитической стабильности. Как и более густонаселенные страны Северной Африки, не располагающие запасами нефти, сравнительно богатые государства Персидского залива отчаянно пытаются создать достаточное количество рабочих мест, чтобы справиться с естественным приростом населения и не допустить дальнейшего повышения и без того высокого уровня безработицы. Ситуация усугубляется «психологией рантье». Она порождает социально-экономический дисбаланс и высокую степень расслоения на двухуровневом рынке труда: большинство местных жителей находят работу в раздутом государственном секторе, тогда как в частном секторе доминирует дешевая рабочая сила в виде гастарбайтеров.

Подобный характер развития порождает растущую неравномерность в распределении доходов и богатства. Так, в Саудовской Аравии уровень доходов на душу населения упал за 20 лет более чем в два раза – с 16 650 долларов в 1980 г. до 7329 в 2000 году. Правда, в этот период наблюдалось длительное падение цен на нефть. Однако затем произошло небывалое накопление капитала, но даже заоблачные нефтяные цены 2003–2008 гг. не смогли замаскировать неравенство, вследствие которого в регионе появилась новая разновидность «обездоленных».

Все это дестабилизирует ситуацию, поскольку во многих случаях приводит к глубокому расколу в обществе. К этому можно добавить напряженные межконфессиональные конфликты в Бахрейне и Саудовской Аравии, а также трения между коренным населением и экспатриантами в Кувейте и ОАЭ.

Исследование, проведенное консалтинговой компанией McKinsey в ноябре 2007 г., обнажило масштабы региональных проблем, вызванных растущей безработицей. По оценке авторов, реальная безработица в Бахрейне, Омане и Саудовской Аравии превышает 15%, а среди лиц в возрасте от 16 до 24 лет она составляет 35%, хотя официальная статистика существенно занижает цифры. Перегруженный государственный сектор уже не в состоянии справиться с трудоустройством молодежи. Изъяны системы образования приводят к тому, что большинство молодых людей, осаждающих рынки труда стран Залива, не имеют необходимой квалификации для работы в частном секторе. А в скором времени массы, стремящиеся к трудоустройству, пополнятся новым поколением, и пропасть, которая существует между местными стандартами образования и требованиями рынка труда, станет очевидной.

Политики и официальные лица отдают себе отчет в том, что надвигается кризис. Начиная с середины 1990-х гг. и особенно в 2000-е гг. предпринимаются многочисленные попытки диверсифицировать экономику и расширить производственную базу. Пионерами по понятным причинам выступили Оман и Бахрейн, которым в первую очередь грозит истощение природных запасов. Политическую обкатку прошли реформы, призванные расширить промышленно-экономическую базу ради снижения зависимости от нефтегазовых доходов и минимизации потенциальных рисков в области внутренней безопасности. Такие программы, как «Бахрейн, дружественный бизнесу» и «Оман 2020: экономический план развития» – желание расширить производство с высокой добавленной стоимостью, вне нефтегазовой отрасли, ускорить реализацию программ, нацеленных на повышение доли местных жителей на рынках труда, и усилить частный сектор как локомотив экономического роста.

Впоследствии Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ одобрили еще более честолюбивые планы диверсификации. «Перспективы развития Катара», принятые в 2008 г., обозначают пять главных вызовов, включая удовлетворение потребностей нынешнего и будущего поколений, а также приведение темпов экономического роста в соответствие с потребностями общественного развития. В Саудовской Аравии взят на вооружение двусоставный подход к экономической диверсификации. С одной стороны, ставка на создание экономических центров, своеобразных урбанистических узлов, включая распространение информации и знаний, а с другой, повышенное внимание развитию вторичных отраслей нефтехимической промышленности с высокой степенью переработки сырья. Эти давно ожидаемые проекты должны обеспечить примерно 10,8 млн рабочих мест с 2009 по 2014 годы. Однако по оценке авторов доклада, подготовленного Национальным банком Кувейта в 2009 г., саудовские работники, имеющие необходимую квалификацию, заполнят лишь около половины вакансий, или 5,45 млн мест, тогда как другую половину займут приезжие. Иными словами, продолжающееся отставание в уровне образования и развития человеческого капитала ограничивает темпы и размах планов диверсификации.

Политическое руководство эмирата Дубай в ОАЭ ускоренными темпами разработало грандиозный план развития, стремясь найти новую нишу для эмирата как мирового центра услуг и логистики. Это самая радикальная попытка осуществить быстрый переход к постнефтяной экономике. К 2006 г. эмирату удалось снизить вклад нефтяной отрасли в ВВП до 5,1%. Но устрашающее схлопывание экономического «пузыря» в Дубае в 2008–2009 гг. стало серьезным предостережением для горячих сторонников диверсификации по всему бассейну Персидского залива. Неудачная попытка Дубая создать устойчивую и жизнеспособную экономическую базу за пределами нефтедобычи олицетворяет преграды, встающие на пути эффективной экономической диверсификации. Ирония в том, что за попытку строительства независимой от нефти экономики эмирату пришлось заплатить утратой значительной части автономии внутри ОАЭ. Ведь от финансового краха его спасли экстренные вливания ликвидности из соседнего эмирата Абу-Даби, обладающего огромными запасами нефти.

Реакция на «арабскую весну»

События 2011 г. придали новый импульс необходимости реформирования монархий Персидского залива. Когда стало ясно, что протесты и требования демократизации грозят перерасти в общественные движения за коренные перемены, власти ответили репрессиями. Сужение политического пространства и каналов, по которым могла действовать оппозиция, стало причиной поляризации общества на приверженцев реформ и сторонников подавления.

Градус противостояния повышался еще до начала повсеместных демонстраций в арабском мире. Парламентские выборы в Бахрейне в октябре 2010 г. были омрачены арестами активистов оппозиции и борцов за права человека. В декабре серия инцидентов в Кувейте с участием сил безопасности закончилась нападением на национальную ассамблею, четыре парламентария получили серьезные травмы. Между тем громкие аресты видных юристов и писателя, открыто критиковавшего правящее семейство, нанесли урон репутации Кувейта как самого открытого общества в Персидском заливе. Еще до начала «арабской весны» развязывание репрессий в ответ на требования оппозиции означало, что элиты сидят на пороховой бочке, готовой взорваться от любой искры.

В Бахрейне суннитский режим семейства Аль-Халифа правит преимущественно шиитским населением. Неудивительно, что эта страна первой в регионе столкнулась с широкомасштабным протестным движением. Выступления продемократической оппозиции в середине февраля быстро переросли в призывы к реформам, исходящие от людей разных конфессий. Численность протестующих, представляющих практически все социальные слои, серьезно напугала власти и побудила их к крайне жестоким репрессиям. После провала первых попыток усмирить демонстрантов с помощью Сил обороны Бахрейна правительство ввело военное положение и в марте «пригласило» в страну вооруженные подразделения из Саудовской Аравии и ОАЭ в качестве «войск прикрытия» ССАГПЗ. Чрезвычайное положение отменено 1 июня, но иностранные силы остаются, и в ходе Национального диалога, состоявшегося в июле, стороны не пришли к согласию или компромиссу.

Менее масштабные (но все же значительные) протесты имели место в Кувейте и Омане (противостояние обострилось в феврале после того, как действия сил безопасности привели к жертвам), а также в богатой нефтью Восточной провинции Саудовской Аравии. В последнем случае примечательны демонстрации в поддержку шиитских братьев. Саудовские шииты несли флаги Бахрейна и выкрикивали лозунги солидарности с единоверцами по другую сторону залива. Развитие событий не на шутку встревожило саудовские власти, ведь конфликт с шиитскими общинами, которые жалуются на религиозную и политическую дискриминацию, очень давний. Официальные лица Саудовской Аравии, Бахрейна и пр. прибегли к старой тактике, обвинив Иран во вмешательстве во внутренние дела. Иными словами, причинами недовольства объявили козни внешних врагов, а не собственные просчеты.

В марте в Саудовской Аравии арестованы пятеро интеллектуалов, пытавшихся создать первую в истории Королевства политическую партию (исламскую партию «Умма»). Эта мера стала лишь частью более широкого наступления на политическую оппозицию. В ОАЭ столь же сильное давление испытали на себе 133 интеллектуала, которые подписали петицию с требованием прямых выборов всех членов Федерального национального совета и принятия поправок к Конституции с целью закрепить за советом всю полноту полномочий законодательной власти. Нескольких подписантов арестовали, а три организации гражданского общества, поддержавшие петицию, по сути, были взяты под государственный контроль.

В остальном правительства стран Персидского залива ограничились, в общем-то, скромными мерами – прямой раздачей денег (Кувейт, Бахрейн и ОАЭ), созданием рабочих мест в государственном секторе, уже и так предельно раздутом (Саудовская Аравия, Бахрейн и Оман) и повышением зарплат и пособий (Саудовская Аравия и Оман). Речь, понятное дело, идет о «проверенных и испытанных» способах упреждения массовых волнений для достижения текущей стабилизации – пожар гасят с помощью дензнаков. В краткосрочном плане это сработало – после первых двух бурных месяцев «арабской весны» ситуация успокоилась. Однако дальнейшее проведение политики патроната за счет увеличения ничем не обеспеченных социальных выплат представителям опорных слоев общества прямо противоречит программам диверсификации, призванным постепенно сворачивать закрепленные законом имущественные права и привилегии коренного населения и создавать конкурентоспособную в мировом масштабе экономику.

Вместо того чтобы укреплять частный сектор и научить граждан не полагаться только на государство, Саудовская Аравия, например, собирается дополнительно трудоустроить 60 тысяч саудовцев (в одном только МВД) и увеличить минимальную заработную плату в государственном секторе. Подобные меры лишь нанесут серьезный урон долгосрочной конкурентоспособности и финансовой устойчивости стран Персидского залива, которые не смогут бесконечно распределять доходы от продажи углеводородов. Они плодят заложников капитала, поскольку гораздо легче раздавать от щедрот своих, нежели экономить. Политический такт вряд ли позволит правительствам быстро свернуть программы финансовой помощи и субсидирования.

Все государства региона рано или поздно столкнутся с проблемой истощения недр, но их действия во время недавних волнений свидетельствуют о том, что краткосрочные стратегии выживания берут верх над долгосрочными планами коренных реформ. Так, режим Бахрейна легко пожертвовал многолетними инвестициями в создание регионального финансово-туристического узла (часть программы «Дружественный бизнесу Бахрейн») ради политического выживания.

Последствия для энергетической политики

Что это означает для государств Персидского залива как ведущих экспортеров энергоносителей? На их долю приходится около 19% добываемой в мире нефти и 8% природного газа. Кроме того, они обладают 37% доказанных мировых запасов нефти и 25% газа. Саудовская Аравия на первом месте по запасам черного золота, Катар занимает третье место по запасам газа. Согласно прогнозам, доля региона в мировой нефтедобыче возрастет с 28% (включая Ирак и Иран) в 2000 г. до 33% в 2020 году. Поскольку большая часть растущей добычи углеводородов реализуется на рынках Азии, стратегическое значение региона в предстоящие десятилетия будет только расти. Символический рубеж преодолен в 2009 г., когда объем нефти, экспортированной из Саудовской Аравии в Китай, впервые превысил объем экспорта в США.

Однако оптимизм, связанный с оценками запасов полезных ископаемых в регионе, умеряют две тенденции. Одна из них связана с постоянным ростом цены безубыточности, которая определяет баланс государственных бюджетов. За последнее десятилетие в Саудовской Аравии она выросла с 20 до 90 долларов за баррель. Ожидается, что эта тенденция продолжится и даже получит ускорение. Институт международных финансов прогнозирует, что к 2015 г. уровень этой цены поднимется до 115 долларов, а в опубликованном летом 2011 г. докладе саудовской компании Jadwa Investments говорится, что к 2030 г. может подскочить до 320 долларов за баррель. Что касается других стран Персидского залива, то в Бахрейне цена безубыточно добытой нефти превышает 100 долларов за баррель, и даже богатый нефтью Кувейт приближается к порогу в 80 долларов, что означает резкий рост по сравнению с предыдущими годами. ОАЭ и Оману нужна цена не ниже 60 долларов за баррель. В наиболее благоприятном положении Катар, для сведения госбюджета ему достаточно 41 доллара за баррель.

Отчасти эти высокие цены отражают массированные вливания, нацеленные на то, чтобы сбить волну возмущения. Одна только Саудовская Аравия объявила о выплате социальных пособий на сумму 130 млрд долларов, что превышает годовой национальный бюджет в период до 2007 года. Страны Залива сообща создали фонд развития Бахрейна и Омана в размере 20 млрд долларов, тогда как эмират Абу-Даби объявил о запуске программы помощи более бедным северным эмиратам на сумму 4,4 млрд долларов. Высокие мировые цены на нефть также заставляют режимы субсидировать продовольствие и топливо, чтобы поддерживать цены на политически приемлемом (но искусственно заниженном) уровне. Доклад Jadwa рисует особенно мрачную картину для Саудовской Аравии в 2030 г.: снижение нефтедобычи, как предполагается, будет усугублено быстрым падением золотовалютных резервов и ростом государственного и корпоративного долга.

Бич стран региона – неприемлемо высокий уровень потребления энергии. Правительства не только субсидируют цены на энергию вопреки законам рынка, но и осуществляют чрезвычайно энергоемкие проекты индустриализации (и урбанизации). Неэкономное потребление электроэнергии частными домовладельцами (в Катаре электричество бесплатно для коренного населения, хотя это, конечно, крайний случай) сочетается с эксплуатацией опреснительных установок, а также очень энергоемких нефтехимических предприятий и алюминиевых заводов (краеугольный камень диверсификации). Источник дешевой электроэнергии – поставки на местные рынки нефти-сырца по цене 8–10 долларов за баррель, кратно дешевле мировой.

Вместе с ростом уровня безубыточности неумеренное потребление – проблема, которая со временем будет становиться все более трудноразрешимой. Ее масштабы обозначены в официальном докладе, составленном Саудовской электроэнергетической компанией весной 2011 года. Согласно документу, почти треть нефтедобычи в Саудовской Аравии (8,5 млн баррелей в сутки) уходит на удовлетворение местного спроса, который формируется в основном генерирующими компаниями, а на экспорт остающейся нефти приходится почти 80% государственных доходов. Авторы также предупреждают, что при сохранении потребления и нефтедобычи на нынешнем уровне в 2030 г. страна не сможет полностью удовлетворять запросы местного населения. По состоянию на май 2011 г. внутреннее потребление нефти увеличилось на 11% в годовом исчислении, быстрый демографический рост только ускорит процесс. Аналогичное исследование, проведенное в Кувейте, выявило тот факт, что, если уровень потребления не снизится, стране уже к 2027 г. придется расходовать 100% добываемой нефти на покрытие внутренних издержек.

Субсидирование энергоносителей и других сырьевых товаров – важный элемент сделки правящих режимов с народными массами: передавая гражданам часть богатств, правящие элиты стремятся не допустить раскола в обществе и уличных беспорядков. Многолетнее проведение политики распределения благ привело к возникновению существенных имущественных прав, закрепленных на законодательном уровне, и теперь будет трудно отнять у людей то, что, как им кажется, принадлежит им по праву. Однако реакция на «арабскую весну» показывает, что правящие режимы не желают и не чувствуют в себе достаточно сил для того, чтобы помочь гражданам избавиться от психологии рантье. Поэтому потребители будут и дальше транжирить энергию, еще больше разгоняя темпы истощения запасов углеводородного сырья и увеличивая издержки от упущенных на внутреннем рынке возможностей.

Последствия для региона и всего мира

Подобная политика рано или поздно возымеет общерегиональные и глобальные последствия. На региональном уровне увеличится пропасть между энергетически богатыми и бедными территориями. Бахрейну, Оману и шести эмиратам, за исключением Абу-Даби, уже пришлось испытать относительную нехватку ресурсов. В результате возникли новые виды экономической и политической зависимости, изменившие характер отношений. Бахрейн давно заключил соглашение с Саудовской Аравией о совместном освоении нефтяного месторождения Абу-Саафа на ее территории. По мере истощения собственных запасов доходы, получаемые от совместной эксплуатации Абу-Саафа, приобретают для Бахрейна все большее значение. Кувейт пытался наладить импорт сжиженного природного газа (СПГ) из Катара для удовлетворения растущего внутреннего спроса, но вынужден был отказаться от затеи после того, как Саудовская Аравия не дала разрешение на строительство транзитного газопровода. В качестве компенсации Кувейт, как и Дубай, начал импортировать газ из Австралии и других месторождений в акватории Тихого океана. Тем временем Абу-Даби удалось провести виртуозную операцию по заключению соглашения с Катаром, которое позволяет покупать катарский СПГ по низким ценам и при этом передавать Катару собственный газ для сжижения и экспорта на азиатские рынки за существенно более высокую плату. Этот договор был встречен в Катаре неоднозначно, в итоге Доха объявила мораторий до 2020 г. на геологические изыскания новых запасов газа на гигантском Северном месторождении и, как ожидается, обратит большую часть СПГ на нужды внутренней инфраструктуры для подготовки к чемпионату мира по футболу 2022 года.

Макроэкономические сдвиги в структуре мирового производства, торговли и финансов влекут за собой формирование крупных (не западных) центров влияния. Страны Персидского залива играют видную роль в этом широком изменении мирового баланса сил. Экономические и политические связи с Китаем, Индией и Россией в последние годы заметно укрепились. Появились новые игроки, стратегические интересы которых требуют дальнейшего развития региона. Правда, торгово-экономическая ориентация государств Персидского залива на Восток вступает в противоречие с оборонным альянсом, в котором гарантом безопасности служат Соединенные Штаты.

В 2008 г. премьер-министр Индии Манмохан Сингх заявил, что Индия рассматривает этот регион как неотъемлемую часть своей орбиты. Кроме соглашений с Катаром и Оманом в сфере военного сотрудничества для обеспечения безопасности на море Индия также подписала Эр-Риядскую декларацию с Саудовской Аравией (февраль 2010 года). Двусторонние отношения переросли в стратегическое партнерство. Заключить подобное соглашение Саудовскую Аравию отчасти побудила стратегическая переоценка региональных связей и угроза стабильности, исходящая от событий в Йемене, Афганистане и Пакистане. А индийские дипломаты выражают все большую обеспокоенность быстрым усилением влияния Пекина как главного игрока в Персидском заливе и расценивают это явление как главный вызов для Дели в будущем.

Интересы Китая были четко сформулированы в его десятом Пятилетнем плане (2001–2005 гг.), где впервые обозначены приоритеты энергетической безопасности. Кроме того, Китай обзавелся крупной военно-морской базой в районе глубоководного пакистанского порта Гвадар. Она была открыта в 2005 г., но начала действовать в полную силу в 2008 году. Таким образом, у Китая появился транзитный терминал для нефти, импортируемой из Ирана и Африки, которая затем направляется в провинцию Синьцзян. И теперь у КНР имеется стратегическая база в Аравийском море, всего в 400 км от входа в Ормузский пролив. С ее помощью Китай сможет защищать свои жизненно важные интересы энергетической безопасности и наблюдать за морскими перевозками. В марте 2010 г. произошло событие, которое ознаменовало собой очередной этап наращивания возможностей КНР в открытом море: два китайских военных корабля пришвартовались в Абу-Даби (Порт-Заед) после завершения шестимесячной миссии по борьбе с пиратством в Аденском заливе.

Россия также начала расширять политические и экономические связи со странами Персидского залива в целом и, в частности, укрепила отношения с Катаром и Саудовской Аравией – коллегами по добывающему цеху. Посещение Владимиром Путиных этих двух стран в феврале 2007 г. явилось первым официальным визитом советских или постсоветских лидеров с момента восстановления дипломатических отношений после окончания холодной войны. Цель поездки президента заключалась в том, чтобы продемонстрировать готовность к совместным инвестициям и сотрудничеству со странами, которые, как и Россия, являются мировыми лидерами в области добычи нефти и газа. Со своей стороны, король Саудовской Аравии Абдулла выразил намерение укреплять связи с Россией в рамках общей диверсификации, чтобы меньше полагаться на США, особенно после 11 сентября 2001 года. Подпитку получают и российско-катарские соглашения – в рамках Форума стран–экспортеров газа и двусторонних договоренностей наподобие той, что была подписана с Катарской международной нефтяной компанией в 2010 г. и предусматривала совместное освоение арктических газовых ресурсов на полуострове Ямал.

Реакция мирового сообщества на эскалацию морского пиратства в Аденском заливе и Индийском океане также указывает на заинтересованность разных стран в обеспечении безопасности данного региона. В ноябре 2008 г. Европейский союз отправил первую в своей истории военно-морскую эскадру в этот регион (операция «Аталанта»), чтобы обезопасить доставку продовольственной помощи Сомали в рамках Всемирной продовольственной программы, а также конвоировать особо уязвимые суда через акваторию Аденского залива. Примечательно, что многие другие страны, включая Китай, Индию, Россию и Иран, также ввели туда военные корабли для защиты национальной энергетической безопасности. Военно-морской флот Народно-освободительной армии Китая направил два эскадренных миноносца и судно снабжения для защиты 1200 китайских судов, ежегодно курсирующих по опасному маршруту. Как и в случае с Евросоюзом, это по-своему знаменательное событие, поскольку китайские ВМС впервые развернули боевые корабли за пределами Восточной Азии.

Таким образом, сегодня коренные преобразования происходят как на внутриполитической арене стран Персидского залива, так и в их взаимоотношениях с остальным миром. Их консолидация в качестве центра экономического притяжения в Западной Азии меняет облик межрегиональных отношений и привносит новую динамику в мировую политику. Вместе с тем политическое устройство в шести странах региона в настоящее время наиболее уязвимо, поскольку в ходе затяжного переходного периода они могут оказаться перед серьезным вызовом. Особенно опасно, если изменение механизмов распределения богатства среди широких масс как гарантии поддержки ими правящих режимов начнет подрывать традиционную сделку между элитой и народными массами. В результате легитимность правящих элит в глазах простых людей будет скомпрометирована. Словом, главное противоречие региона в том, что, несмотря на усиление влияния государств Персидского залива в мировом сообществе наций, они сталкиваются с серьезными внутриполитическими проблемами переходного периода к постнефтяной эпохе.

Регион срочно нуждается в том, чтобы обрести устойчивое равновесие – между сиюминутной необходимостью сбить волну недовольства, не усугубляя системных проблем, которые подрывают долгосрочные решения, с одной стороны, и растущим спросом на быстро истощающиеся природные ресурсы – с другой. Настоятельно необходима политическая и экономическая перестройка, позволяющая подготовиться к неизбежному переходу в постнефтяную эпоху. В силу огромного торгово-стратегического значения региона решения, которые предстоит принять в предстоящие годы и десятилетия, скажутся на судьбах всего мира. Однако стабильность там – довольно шаткое и неустойчивое состояние, которое может быть поколеблено внутренними противоречиями и давлением возмущенных масс, со временем оно будет только усиливаться. Принимая во внимание более глубокую интеграцию стран Персидского залива в глобальную экономику и беспрецедентное повышение их роли в международном экономическом сообществе, весь мир будет внимательно следить за происходящими там событиями и за переходом к новой экономике, сопряженным с огромными трудностями.

Кристиан Коутс Ульрихсен – доктор наук, заместитель директора Кувейтской программы по развитию, управлению и глобализации в странах Персидского залива, Лондонская школа экономики и политологии.

Количество вместо качества

Почему иммиграция несет России больше проблем, чем возможностей

Резюме: Россия, как и другие развитые страны, стоит перед лицом серьезных демографических вызовов, для преодоления которых ей придется использовать потенциал трудовых мигрантов. Но, являясь региональным, а не глобальным центром миграции, она может рассчитывать на приток лишь неквалифицированной рабочей силы, что чревато социальными проблемами.

В ближайшие десятилетия Россию ожидает серьезный демографический кризис, связанный с естественной убылью и старением населения. К 2025 г. численность лиц трудоспособного возраста сократится на 10–15 млн человек, что увеличит социальную нагрузку на каждого работающего и снизит темпы экономического роста. По мнению многих исследователей, сгладить негативные последствия демографического кризиса могла бы трудовая иммиграция.

Россия уже сегодня входит в десятку крупнейших центров международной миграции наряду с США, Канадой, Германией, Великобританией и Францией. Число мигрантов на ее территории оценивается примерно в 12 млн человек, или 8,5% всего народонаселения. Если в ближайшие 15 лет Россия примет еще около 10 млн человек трудоспособного возраста, то доля иностранного населения в стране возрастет до 13–15%. Неизбежность такого сценария, полагают эксперты, подтверждается опытом большинства развитых стран, в которых численность жителей уже давно увеличивается за счет миграции, а доля иностранцев значительно превышает российский уровень.

Тем не менее подобные рассуждения часто упускают из виду существенное отличие России от других развитых стран в области миграционной политики. Большинство сравниваемых государств представляет собой глобальные полюса миграции, притягивающие людей различной квалификации со всего мира. Высокий уровень доходов и качества жизни привлекает не только желающих работать в поле, на стройке или в сфере обслуживания, но и специалистов в области медицины, образования, информационных технологий, производства, экономики и управления. Согласно оценкам экспертов Международной организации по миграции, квалифицированные специалисты составляют в развитых странах до 25–30% постоянных мигрантов. В Соединенных Штатах, по данным Института Брукингса, в настоящее время высококвалифицированные мигранты превышают по численности низкоквалифицированных, а ежегодный приток специалистов измеряется сотнями тысяч.

Россия же представляет собой региональный полюс в мировой системе миграционных потоков, притягивающий преимущественно неквалифицированную рабочую силу из близлежащих стран и гораздо менее привлекательный для специалистов с международного рынка труда. Более 95% трудовых мигрантов в России – выходцы из стран СНГ, Балтии, а также Грузии, Турции, Китая и Вьетнама. Доля квалифицированных специалистов в общем объеме потоков составляет едва ли несколько процентов: по данным Федеральной миграционной службы РФ, количество квалифицированных мигрантов в 2010 г. в России увеличилось на 23 тысячи человек (из них 3 тысячи – высококвалифицированные), в то время как разрешений на работу было выдано около полутора миллионов. Если прибавить к этому несколько миллионов нелегальных трудовых мигрантов, то квалифицированные иностранные работники будут выглядеть просто каплей в безбрежном море мигрантов.

В последние годы российское правительство приняло ряд мер для изменения ситуации: отменены квоты для высококвалифицированных специалистов, упрощен режим получения визы и разрешения на работу, введены налоговые льготы. О том, что эти меры возымели положительный эффект, свидетельствует рост такой категории иностранцев с 3 тысяч человек в 2010 г. до 9 тысяч по состоянию на середину 2011 года. В ближайшем будущем представители миграционной службы также намерены внедрить в России балловую систему отбора мигрантов по типу австралийской, канадской и британской, что позволит дать специалистам еще большие преференции по сравнению с неквалифицированными работниками.

Тем не менее переломить текущие тенденции в иммиграционных потоках едва ли удастся. Низкая глобальная конкурентоспособность российского рынка труда и относительная (по сравнению с наиболее развитыми странами Северной Америки, Европы и Азии) непривлекательность местного образа жизни способствуют скорее оттоку местных, чем притоку иностранных специалистов. Вследствие чего Россия продолжит принимать преимущественно неквалифицированных трудовых мигрантов. В долгосрочной перспективе замещение убывающего российского населения подобной рабочей силой приведет к возникновению масштабных проблем социального, экономического и культурного характера.

Мировой опыт

Современный подход к управлению миграцией в России сравним с подходом США, Франции и Германии в послевоенные десятилетия ХХ века. В те времена официальной целью политики этих стран, как и сегодня России, провозглашалось поощрение миграции ради экономического восстановления и процветания принимающего общества. В промышленности и сельском хозяйстве не хватало рабочих рук, и опора на труд мигрантов казалась более выгодной, чем механизация или рационализация труда местного населения. Послевоенный всплеск рождаемости не позволял увеличить уровень занятости за счет женщин, а молодежь стала отдавать предпочтение получению образования, не спеша пополнять ряды заводских или сельскохозяйственных рабочих.

Правительства приняли на себя функции рынка и работодателей и стали централизованно завозить мигрантов, ориентируясь на макроэкономические показатели безработицы и занятости. В 50-е – 60-е гг. ХХ века Франции удалось привлечь более миллиона рабочих из стран Южной Европы и Магриба. Германия приняла сотни тысяч гастарбайтеров из Турции, Италии, Испании и Португалии. В другом полушарии Соединенные Штаты заключили соглашение с правительством Мексики и в рамках так называемой программы Брасеро (1942–1964 гг.) ввезли несколько миллионов мексиканцев для работ в сельском хозяйстве и строительства железных дорог.

Потребовалось несколько десятилетий, чтобы полностью оценить последствия притока иностранных неквалифицированных работников для экономики и общества принимающих государств. К концу 1980-х – началу 1990-х гг. правительства столкнулись с непредвиденными для них вызовами и были вынуждены признать ошибочность политики открытых дверей.

Во-первых, опыт показал, что власти не способны эффективно обеспечивать возврат и ротацию мигрантов: чем дольше используется иностранная рабочая сила, тем больше зависит от нее рынок труда. Работодатели и мигранты теряют интерес в возвращении последних на родину, так как первым приходится проходить через лишние процедуры найма и обучения новых работников, а вторые не желают терять более высокий источник заработка. Ни одной стране не удавалось держать под контролем численность гастарбайтеров во время и после закрытия программ массовой миграции. Все перемещения – как в США, так и в Европе – сопровождались небывалым ростом нелегальной миграции. Так, в Соединенных Штатах за время действия «программы Брасеро» зарегистрировано 4,5 млн легальных пересечений границы, при этом число задержаний нелегальных мигрантов составило 4,9 миллиона.

Во-вторых, в долгосрочной перспективе структура миграции радикально меняется. Если в первые годы едут в основном молодые трудоспособные мужчины, то по мере того как они адаптируются к новой среде и начинают ориентироваться на долгосрочное присутствие, начинается процесс воссоединения семей, переезд женщин и детей. Через несколько десятилетий соотношение работающего и неработающего иностранного населения изменяется в пользу иждивенцев. Так, например, в Германии в 1968 г. более двух третей иностранцев имели работу, но к 2000 г. доля работающих иностранцев уменьшилась до 1/5. Как показывают исследования, 60% мигрантов, находившихся к этому времени в стране, приехали после 1985 г., то есть после окончания программы миграции. На сегодняшний день уровень безработицы среди выходцев из неевропейских стран в Германии превышает уровень безработицы среди коренного населения примерно в два раза.

В-третьих, в результате массовых переселений возникают новые проблемы социокультурного характера, которые не в силах устранить ни интеграционная, ни ассимиляционная политика. Благодаря развитию транспортных средств и коммуникации мигранты могут поддерживать связи со своими соотечественниками поверх границ и постоянно подпитываться культурой общества происхождения. В результате попытки привести к общему знаменателю правовую и бытовую культуру местного населения и недавних переселенцев становятся весьма проблематичными. Более того, вследствие массового притока малоквалифицированных мигрантов происходит неизбежное заполнение ими определенных ниш на рынке труда, приводя к срастанию социальных и этнических меток. В обществе усугубляется стратификация по спаянным социально-этническим характеристикам, что дает повод для острых конфликтов на почве «этнизации» социальных проблем.

Вышеперечисленные вызовы социально-экономического и культурного характера – не что иное, как побочные эффекты политики открытых дверей. Они проявляются в долгосрочной перспективе и могут быть незаметны на первом этапе массовой неквалифицированной иммиграции, но радикальным образом меняют статус-кво в принимающем обществе.

На сегодняшний день все развитые страны, прошедшие через «макро-программы» ввоза мигрантов, отказались от них в пользу «микро-программ» в отдельных сферах (например, в сфере информационных технологий, сельского хозяйства, научных исследований и разработок). Масштаб их определяется не общими показателями занятости, а потребностями отдельных секторов экономики, запросами от конкретных работодателей и ценностью квалификации работника.

Отказа от иммиграции как средства решения демографических и экономических проблем не произошло, но подход к ней стал более дифференцированным и сложным. Основной задачей стало обеспечение такого баланса выгод и издержек, при котором вклад мигрантов в принимающее общество (в виде налоговых отчислений и продуктов деятельности) был бы значительно выше расходов на их социальное обеспечение.

Сегодня в большинстве развитых стран въезд неквалифицированных трудовых мигрантов строго ограничивается и разрешается только при наличии: а) конкретного запроса от работодателя; б) квот по данному виду деятельности, в) подтверждения, что на эту работу не претендуют местные рабочие и что иностранцам будет выплачена зарплата, сравнимая с местной; г) индивидуального контракта, в котором указаны место работы и сроки пребывания, не превышающие периода занятости – сезона сбора урожая, строительства объекта и т.д. Как правило, неквалифицированные гастарбайтеры не имеют права менять место работы и продлевать статус, по истечении контракта и визы они обязаны покинуть страну. Контроль границ, проверки рабочих мест, штрафы работодателей, использующих нелегальный труд, внесение нелегалов в «черный список» – все эти правительственные меры хоть и имеют ограниченный эффект, но помогают удерживать неквалифицированную миграцию в жестких рамках.

Вместе с тем, мобильность квалифицированных специалистов не только не ограничивается, но и всячески стимулируется, ведь такие работники снимают ряд проблем, так как в их случае более вероятно ожидать, что они будут соблюдать законодательство и лучше адаптироваться к местным условиям. Более того, они вносят уникальные и необходимые компетенции на местный рынок труда. Балловые системы Канады, Австралии, Великобритании позволяют отбирать нужных им мигрантов по возрасту, профессии, опыту работы, знанию языка, предоставляя наиболее выдающимся специалистам, инвесторам и бизнесменам возможность въезжать и оставаться в стране даже без наличия занятости. В Соединенных Штатах и ряде европейских стран созданы специальные визы для квалифицированных профессионалов – как правило, они выдаются по упрощенной процедуре и на более длительный срок, позволяют менять место работы и продлевать пребывание в случае необходимости. На представителей наиболее квалифицированных, востребованных и высокооплачиваемых профессий не распространяются квоты – например, в США сняты ограничения, препятствующие въезду выдающихся деятелей, представляющих науку, образование, бизнес, спорт, кинематографию и шоу-бизнес, а также ряда специалистов из Канады, Мексики и Австралии. В Германии въезд не ограничивается теми, кто трудится в сфере информационных технологий, то же относится к крупным инвесторам и тем бизнесменам, которые способны создать не менее пяти рабочих мест.

Значительный рост квалифицированной миграции придает импульс зонам свободной торговли и ослаблению визовых барьеров между продвинутыми странами. На сегодняшний день в целях углубления деловых и культурных связей в Европейском союзе, США, Канаде, Японии действуют правила безвизового посещения и пребывания граждан большинства развитых государств на срок до 90 дней.

Граждане стран ЕС получили право свободно перемещаться и работать в любой стране Евросоюза, что позволило поддерживать равновесие на региональном рынке труда и пополнять рабочую силу за счет культурно близких мигрантов. На сегодняшний день около половины лиц, мигрирующих на постоянное место жительства в страны Европейской экономической зоны (ЕЭЗ), родились в других странах, входящих в эту зону. Например, в Норвегии и Швейцарии доля европейцев в числе приезжих доходит до двух третей.

Следует отметить, что такие организации, как Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в которых страны-члены существенно отличаются друг от друга по уровню развития, достигли соглашения относительно свободы перемещения только квалифицированных специалистов, исключая возможность полного открытия границ. Несмотря на лоббирование развивающихся государств, более продвинутые державы региона блокируют любые попытки снятия миграционных барьеров, опасаясь неконтролируемых потоков неквалифицированных мигрантов и дерегуляции национальных рынков труда.

Российские реалии

Российская миграционная политика сохраняет немало общих черт с послевоенной политикой развитых стран. В России до сих пор преобладает макроэкономический подход к регулированию миграции, основанный на общих показателях численности и занятости населения. Данная политика отвечает неким абстрактным «национальным потребностям», при этом не учитываются нужды конкретных секторов экономики, квалификационные и культурные особенности мигрантов – все, на чем основывается современная миграционная деятельность на Западе.

Безвизовый режим в СНГ работает по той же схеме, что и послевоенные межправительственные программы приглашения рабочих, открывая возможности для массовой неконтролируемой миграции. Те, кто успевает пройти процедуры и попасть под официальные нормативы, устраивается легально, все остальные въезжают в страну и ищут работу на местах. В этих условиях логично выглядят предложения некоторых экспертов об отмене квот: в режиме открытых границ между бедной и богатой странами политика квотирования рабочих мест вообще не может функционировать, потому что все, кто не попадает под официальные квоты, приезжают нелегально и уходят в неформальный сектор. С квотами или без таковых правительство не в состоянии защищать местных рабочих от демпинга зарплат и безработицы, вызванных притоком иностранных рабочих; способствовать распределению рабочей силы по секторам и регионам, испытывающим в этом наибольшую нужду.

Продолжение текущей политики приведет в долгосрочной перспективе к развитию тех же побочных эффектов, что возникли в свое время в странах Западной Европы – росту нелегальной миграции, нагрузке на систему социального обеспечения, усилению социальных и культурных конфликтов.

Опубликованный в 2010 г. доклад Центра миграционных исследований «Миграция и демографический кризис» содержит в себе достаточно полную информацию о возрастных, половых, языковых и других характеристиках мигрантов, которые находятся сегодня в России. Этот документ позволяет увидеть признаки надвигающихся проблем. Пока, по данным авторов доклада, среди мигрантов в России преобладают молодые мужчины – их 88%, однако четверть опрошенных из их числа признаются, что фактически безвыездно живут в России, еще 40% остаются в России большую часть года, возвращаясь домой на 1–3 месяца. В будущем неизбежно изменение гендерной структуры среди иностранного населения – большая часть тех, кто связывает свои судьбы с Россией, либо обзаведутся семьями среди местных жителей, либо пожелают воссоединиться с семьями, оставшимися на родине. Детально спрогнозировать последствия семейной миграции сложно, однако можно предположить, что такие особенности семей из более традиционных обществ, как меньшая занятость женщин и более высокая рождаемость, через несколько десятилетий приведут к новому балансу работающих и неработающих среди иностранцев.

Кроме того, исследуя влияние миграции на российский рынок труда, следует подчеркнуть, что на сегодняшний день большинство иммигрантов заняты в наименее формализованных секторах – торговле, строительстве, бытовых и личных услугах. По оценкам экспертов, по настоящим договорам у юридических лиц работают не более трети легальных мигрантов. Учитывая, что за последнее десятилетие доля неформального сектора в России значительно увеличилась и численность занятых в нем работников достигает от 20 до 30% рынка труда (по разным оценкам, от 12 до 20 млн), нетрудно предсказать, какой эффект окажет поддержание текущей структуры миграции на степень «формализации» рынка. Если предположить, что до 2025 г. Россия потеряет около 10 млн трудоспособного населения и сможет привлечь столько же трудовых мигрантов, имеется риск, что доля занятых в неформальном секторе возрастет до 35–40% трудоспособного населения.

Наконец, в упомянутом докладе отмечаются тревожные тенденции того, что среди прибывающих мигрантов наблюдается снижение уровня владения русским языком и относительная замкнутость в своих сообществах. В Россию начинают прибывать представители поколения, рожденного и воспитанного уже после распада Советского Союза. Большинству из них знание языка просто не нужно: они работают преимущественно среди таких же мигрантов (45%), либо вместе с мигрантами и местными жителями (18%). В долгосрочной перспективе это приведет к тому, что все меньшая часть мигрантов сможет интегрироваться в российский рынок труда: без языка и контактов с местным населением им будет сложно искать легальные способы заработка и отстаивать свои права в случае их нарушения, их жизнь все больше будет регулироваться законами общины.

Источник проблемы

В последние годы российские власти приняли ряд мер, значительно упрощающих процедуры въезда для высококвалифицированных работников. Руководители правительства, Федеральной миграционной службы РФ неоднократно подчеркивали, что Россия заинтересована в первую очередь в специалистах и что миграционная политика должна быть направлена на увеличение численности высококвалифицированной рабочей силы в общем потоке мигрантов.

Достижению заявленных целей препятствуют несколько факторов. Главным из них является поддержание безвизового порядка пересечения границ России со странами СНГ и визового режима с развитыми странами. Логика миграционной политики России на сегодняшний день прямо противоположна той, что лежит в основе мер, предпринимаемых ведущими западными странами: последние делают все, чтобы отгородиться от развивающегося мира – вводят визовые ограничения для граждан беднейших стран, строят многокилометровые бетонные ограждения на границах, объединяют усилия между собой для контроля пограничных территорий. Россия же применяет «сдерживание наоборот»: оставляет двери открытыми для соседних развивающихся стран и сохраняет визовые режимы с развитым миром.

Вместе с тем, снятие барьеров для мигрантов из развитых стран – необходимое, но недостаточное условие достижения заявленных целей. Россия должна обладать значительной силой притяжения, причем не только относительно более бедных государств, но и конкурентов в лице других развитых стран. Анализ структурных особенностей российского рынка труда свидетельствует в пользу того, что в ближайшее десятилетие квалифицированная иммиграция в Россию не станет массовой.

По уровню оплаты труда Россия может конкурировать с западными странами в достаточно узких сегментах рынка: высшее управленческое звено крупных компаний, отдельные технические специальности. В действительности, учитывая нехватку руководителей со знанием передовых практик управления и организации бизнеса, доходы топ-менеджера в России могут даже превышать уровень зарплат, который предлагают другие развитые страны. По данным международного исследования банка HSBC, Россия занимает передовые позиции в мире по заработку высококвалифицированных мигрантов: 36% «экспатов» в России зарабатывают более 250 тысяч долларов в год (против среднего по странам мира уровня в 13%); 82% признаются, что получают в России больше, чем у себя на родине (против 63% в среднем).

При этом иностранные специалисты не удовлетворены качеством жизни в России, отмечая низкое качество медицинского обслуживания, транспортных услуг, высокие цены на жилье и др. В международном рейтинге HSBC по качеству жизни «экспатов» Россия занимает 24-е место из 25. Опросы показывают, что Россию выбирают для работы, как правило, молодые люди на взлете своей карьеры, воспринимающие миграцию как временный этап, который позволит им быстрее заработать или продвинуться по должности, но не собирающиеся жить здесь постоянно.

Также негативную роль играет общее восприятие рисков, связанных с ведением бизнеса в России. В международных рейтингах Transparency International, Standard & Poor’s, Moody’s и других организаций деловой и инвестиционный климат России оценивается как высокорискованный, вследствие коррупции, непрозрачности, финансовой уязвимости и других показателей. Справедливость этих оценок подтверждают опросы среди зарубежных бизнесменов, имеющих опыт работы в России.

В сфере более массовых квалифицированных специальностей Россия значительно уступает другим развитым странам как по уровню дохода, так и по престижу многих профессий. Например, в Соединенных Штатах около 2 млн иммигрантов работают преподавателями вузов, 3 млн относится к категории медицинского персонала (врачи, ассистенты врачей, медсестры, специалисты по уходу за больными). В России же, по данным Федеральной миграционной службы, в сферах здравоохранения и образования работают всего 0,4% легальных трудовых мигрантов, то есть несколько тысяч человек.

Такое различие неудивительно, если учесть тот факт, что в США на медицину приходится восемь из десяти самых высокооплачиваемых профессий (средняя зарплата хирурга составляет 220 тысяч долларов в год); в России же они находятся в десятке самых низкооплачиваемых, при среднем доходе 12 тысяч долларов в год. Зарплата преподавателя вуза в Америке составляет в среднем 45 тысяч долларов в год, в России – 8 тысяч долларов. Более того, в Соединенных Штатах профессии ученого и преподавателя считаются одними из наиболее уважаемых, в то время как в России их престиж существенно снизился.

Потенциальными сферами, способными воспринять большее число квалифицированных мигрантов, являются производство и информационные технологии. И в той и в другой оплата труда зависит от региона и занимаемой должности, но в целом эти сферы конкурентоспособны по западным меркам. Спрос на инженеров и технологов, а также специалистов по производству со средним профессиональным образованием (наладчиков, токарей, механиков, слесарей) только увеличивается вследствие того, что российские компании начинают переориентироваться с импорта на собственное производство. Эти процессы затрагивают многие компании в сфере автомобилестроения и тяжелого машиностроения, производства строительных материалов, пищевого производства, фармацевтики и других областей. Растущий дефицит предложения наблюдается и в отрасли информационных технологий.

Прирост иностранных специалистов в этих областях сдерживается несколькими факторами, в том числе отсутствием массового обучения русскому языку за рубежом, недостаточной открытостью российского рынка труда, менее активной политикой рекрутинга по сравнению с другими странами. Снижение изучаемости русского языка в качестве иностранного и повсеместное распространение английского способствует ориентации рабочей силы на рынки англоязычных государств. Поставлять специалистов, знающих русский, могла бы Восточная Европа, особенно Польша и Чехия, отток граждан оттуда происходит преимущественно в страны Евросоюза. Наконец, Россия значительно уступает в плане международного рекрутинга. Частные рекрутинговые агентства США, Великобритании, континентальной Европы уже сегодня имеют тысячи филиалов в Восточной Европе и Азии, прочесывая рынки на предмет нужных им специалистов, в то время как Россия пытается передавать информацию на правительственном уровне или предоставляет эту задачу отдельным работодателям.

Важным ограничением притока квалифицированных мигрантов является отсутствие стратегического подхода к управлению студенческой миграцией. Будучи второй страной в мире по количеству иммигрантов, Россия отстает от ведущих развитых стран по числу иностранных студентов. В российских вузах ежегодно учится около 100 тысяч иностранцев, что в несколько раз меньше тех же показателей у США (600 тысяч студентов в год), Великобритании (350 тысяч), Франции и Германии (по 250 тысяч). В качестве лидеров международного рынка образования зарекомендовали себя вузы Канады, Новой Зеландии и Японии (в совокупности 350 тысяч студентов), и даже такие развивающиеся страны, как Китай и Малайзия (в совокупности с Сингапуром – 300 тысяч студентов).

Большинство развитых государств сегодня делают акцент именно на студентах, видя в них потенциальный источник уже адаптированных к среде и приспособленных под местный рынок труда специалистов. Серьезное внимание уделяется не только качеству образования, но и социально-психологической помощи в адаптации, организации практических стажировок и содействию в трудоустройстве. Студентам предоставляется возможность частичной занятости в период учебы, а также проживания в стране в течение 6–12 месяцев после окончания вуза для поиска работы.

В России иностранные студенты воспринимаются преимущественно как источник доходов для университетов, а не как будущие специалисты, которые могли бы работать в российских больницах, школах, на предприятиях. Как правило, российские вузы применяют один инструмент «удержания студентов» – снижение требований к их успеваемости. К оценке их знаний (как на вступительных испытаниях, так и в процессе учебы) применяются более низкие критерии, с учетом «трудностей изучения русского языка», разной образовательной подготовки, культурных особенностей. Коррупция в системе образования дополнительно помогает таким студентам переходить с курса и на курс и получить в конечном итоге диплом.

Российское образование стремительно теряет престиж в мире, и эти тенденции не могут не сказаться на составе и численности студенческих потоков. Согласно международным рейтингам The Times, QS, Shanghai Ranking, отечественные вузы не входят даже в первую сотню в мире. Это объясняется частично страновой спецификой (так, например, в рейтингах не учитывается большинство русскоязычных публикаций, тот факт, что в России образовательные учреждения отделены от исследовательских), частично – объективным отставанием по ряду показателей: кадровому обеспечению, международным связям, интернационализации образовательных программ, доходам от НИР и т.д. Хотя в России принято скептически относиться к международным оценкам качества, нельзя не признать их растущую роль в формировании мнения потенциальных студентов.

Практическое отсутствие англоязычных программ, преподавателей и исследователей с международной репутацией, владеющих английским языком, сказывается на составе иностранных студентов. Более 95% являются выходцами из неанглоязычных стран: около 40% студентов происходят из стран Восточной и Юго-Восточной Азии, 25% – из стран Центральной Азии и Монголии, 10% – Африки, Ближнего Востока и Латинской Америки, 10% – Восточной Европы, чуть менее 10% – Закавказья. Опросы иностранных студентов на предмет того, почему они выбрали именно Россию, показывают: главным конкурентным преимуществом российского образования по сравнению с другими странами является не качество, а дешевизна обучения.

Существенным и пока мало признаваемым фактором ухудшения репутации России как международного образовательного центра становится физическая небезопасность. В столицах и особенно провинциальных городах иностранные студенты из стран Азии и Африки часто живут чуть ли не в гетто: сотрудники университета советуют им не выходить далеко за пределы университетского кампуса, не гулять поодиночке или малыми группами, не появляться на улице в темное время суток. Случаи нападений и убийств лиц «неславянской внешности» в России приобрели угрожающие масштабы и измеряются сотнями жертв в год. Блоги, интернет-форумы и сайты переполнены сообщениями о том, насколько опасна Россия для индийских, африканских, азиатских, латиноамериканских студентов – и насколько беспомощна российская полиция в предотвращении случаев агрессии. Эта сеть «сарафанного радио» сильнее любых рейтингов заставляет студентов и их семьи, оплачивающие обучение, делать выбор не в пользу России.

***

Россия, как и другие развитые страны, стоит перед лицом серьезных демографических вызовов, для преодоления которых ей придется использовать потенциал трудовых мигрантов. Но замещение трудоспособного населения будет идти по иному сценарию, нежели в США или в ведущих европейских государствах.

Главное отличие России состоит в том, что она является региональным, а не глобальным центром миграции и может рассчитывать на приток преимущественно неквалифицированных мигрантов. Ее рынок труда не обладает достаточной привлекательностью для квалифицированных специалистов международного уровня и не может конкурировать с рынками других развитых стран.

Высокие риски ведения бизнеса в России, неудовлетворительное качество жизни, низкая оплата труда квалифицированных специалистов, языковая и культурная специфика, высокий уровень преступности и ксенофобии – все эти факторы и дальше будут ограничивать приток иностранных специалистов, несмотря на меры, принимаемые российским правительством. Миграцию в Россию будет и дальше двигать не сознательное предпочтение ее другим странам, а объективная необходимость – географическая близость, дешевизна перемещения, безвизовый режим, наличие знакомых и родственников, готовых помочь с трудоустройством и жильем.

Опора на неквалифицированную миграцию как средство решения демографической проблемы приведет к многочисленным побочным эффектам, в том числе расширению неформального сектора экономики, увеличению нагрузки на систему социального обеспечения, формированию более устойчивых и закрытых мигрантских общин и связанному с этим росту социокультурной напряженности.

О.В. Троицкая – кандидат политических наук

Запоздалый полет совы

Марат Шайхутдинов

Контуры грядущего миропорядка: ожидания и реальность

Резюме: Мировой финансово-экономический кризис дал мощный импульс процессу перераспределения глобальной силы и влияния. Но ни Запад, ни Восток не в силах вырваться за рамки докризисной экономической парадигмы. Последние 3–4 года так и не стали временем серьезной перестройки мировой финансовой архитектуры.

Гегель в «Философии права» заметил, что «сова Минервы начинает свой полет лишь с наступлением сумерек». Философ имел в виду, что человечество склонно запаздывать с осмыслением важнейших вопросов бытия. Это изречение невольно приходит на ум, когда задумываешься о посткризисном мире. К сожалению, он слишком зациклен на текущих проблемах и не уделяет должного внимания долгосрочным трендам. Политические элиты ведущих стран испытывают серьезный дефицит государственной воли и ответственности. Стратегия уступает место сиюминутной тактике, а давно назревшие реформы подменяются паллиативами.

Возникает ощущение, что международное экспертное сообщество также уклоняется от серьезного анализа проблем современного мира либо подыгрывает правящим элитам. Однако только объективный и критический анализ ситуации способен стать ключом к поиску адекватных решений, без которых невозможно построение нового, более справедливого и совершенного мирового порядка.

Приход к власти в ряде ведущих стран мира политиков нового поколения породил немало ожиданий. Миллиарды людей надеялись на разрешение региональных конфликтов, на сворачивание гонки вооружений, на кардинальные изменения в мировой экономике и политике. К сожалению, многие из этих ожиданий не сбылись либо сбылись лишь частично. Тем не менее масштабные сдвиги налицо. Мир, каким мы его знали, изменился навсегда. Мы вступили не просто в эпоху перемен, а в период смены эпох.

Одной из важнейших особенностей современного этапа развития человечества стало наложение друг на друга целого ряда глобальных мегатрендов. Смещение центров силы, кризис мировой финансовой архитектуры, появление нетрадиционных угроз, обострение проблем энергетической, экологической и продовольственной безопасности, кризис международного права – все это влечет за собой многократное усложнение мировой ситуации.

От исследователей требуется применение разнообразных научных подходов, однако прикладные исследования превалируют над фундаментальными, узкоспециальные подходы – над междисциплинарными. Но, как отмечал еще Джон Гэлбрейт, «специализация в науке – это удобство, а не добродетель». С одной стороны, необходимо рассматривать глобальные изменения в общем контексте закономерностей всемирно-исторического процесса («кондратьевские» циклы, циклы гегемонии Уильяма Томпсона – Джорджа Модельски, мир – системная теория Иммануила Валлерстайна, теория гегемонистского перенапряжения Денниса Флорига, цивилизационная теория Шмуэля Эйзенштадта и др.). Важно учитывать и качественные особенности современного этапа развития человечества, в том числе уплотнение и ускорение исторического времени. Время становится особым фактором, существенно влияющим на ход и содержание глобальных и региональных процессов.

Эксперты предпочитают не заглядывать слишком далеко в будущее. Старая добрая футурология уходит в прошлое, новейшие форсайтные исследования ограничиваются масштабами корпораций, и лишь некоторые эксперты рискуют применить их к глобальной реальности. Все это заставляет задуматься о том, насколько новым геополитическим и экономическим реалиям соответствует сам инструментарий политической науки, ее категориально-понятийный аппарат, методы и методики?

Позволю себе не вполне, может быть, правомерную аналогию между политической наукой и физикой. Как известно, до начала XX века доминировала классическая механика Исаака Ньютона, предполагавшая евклидовость пространства, равномерность течения времени, несотворимость и неуничтожимость материи. Однако квантовая механика Макса Планка/Эрвина Шредингера и теория относительности Альберта Эйнштейна/Германа Минковского совершили революционный переворот, преодолев тогдашний кризис в физике. Стало очевидным, что ньютоновская физика – лишь частный случай более широкой картины мира. На наш взгляд, аналогичная, достаточно кризисная ситуация возникла и в современной политической науке. Не застряла ли политическая теория в предыдущей эпохе, превратившись в препятствие на пути более адекватного понимания новой мировой ситуации?

Трансформация современного мира: причины, следствия, исторический контекст

Драматические события на Ближнем Востоке и в Северной Африке дали повод говорить о начале «переформатирования» как исламского мира, так и глобального геополитического ландшафта. Мировые СМИ настойчиво проводят мысль о том, что главными причинами событий «арабской весны» стали нерешенные социально-экономические и политические проблемы государств Северной Африки и Ближнего Востока. Однако не слишком ли быстро мы отвергаем мысль о возможном целенаправленном воздействии извне на процесс глобальных перемен? Сегодняшние события стоит рассмотреть в более широком историческом контексте.

Так, начало современному процессу переформатирования глобального геополитического ландшафта (в том числе арабо-исламского мира) положили распад СССР и операция «Буря в пустыне». За ними последовали события на Балканах, дезинтеграция Югославии и Чехословакии, а также стремительное расширение НАТО и Евросоюза на восток. События 11 сентября 2001 г. стали отправной точкой для операций в Афганистане и Ираке, расширения американского военного присутствия в арабских странах, появления концепций Большого Ближнего Востока и Большой Центральной Азии. Впервые военные базы США и НАТО оказались на территории Центральной Азии, в непосредственной близости к Китаю и России. Следует также упомянуть обострение региональных и локальных конфликтов, активизация международного терроризма, религиозного экстремизма, наркобизнеса, торговли людьми и морского пиратства. Не стоит недооценивать и события 2008 г. вокруг Косово, Южной Осетии и Абхазии. Их долгосрочные международно-правовые и геополитические последствия, возможно, еще впереди.

Даже столь краткая историческая ретроспектива заставляет задуматься о том, что события «арабской весны» – лишь часть более широкого процесса, который де-факто является новым раундом передела мира. Автор далек от конспирологических версий, согласно которым события в Северной Африке разворачиваются чуть ли не по указке стратегов из-за океана. Но я убежден: западные лидеры были осведомлены о надвигающейся буре и постарались не просто оседлать революционные процессы, но и подкорректировать их с помощью различных средств, методов и ресурсов в собственных интересах.

Действительно, события в исламском мире органично вписываются в концепцию Большого (демократического) Ближнего Востока, обнародованную еще во времена Джорджа Буша-младшего. В частности, не секрет, что США жизненно заинтересованы в ослаблении китайского и российского влияния в этой части мира. Заметим, что именно в 2010 г., впервые в новейшей истории, Китай опередил Соединенные Штаты по закупкам ближневосточной нефти для своей быстрорастущей экономики.

В то же время не выдерживают критики заявления Вашингтона о поддержке демократии и необходимости обновления политических элит на Ближнем Востоке. Кто, например, возглавляет постреволюционные Египет и Тунис? Ровесники экс-президентов, а не молодежь, доминировавшая на революционных площадях. Почему проблема демократизации ставится лишь перед республиканскими режимами, но не перед застывшими в политическом развитии ближневосточными монархиями? Не потому ли, что там находятся военные базы США? Нужна ли Западу подлинная демократия на Ближнем Востоке, или же речь идет о приходе еще более прозападных элит? Нужны ли Вашингтону и Брюсселю реформы в арабском мире, или они готовы смириться с появлением новых исламистских режимов?

Не будет лишним напомнить, что именно Франция, Англия, Германия и Италия добились в 2004 г. отмены эмбарго на продажу оружия Ливии, которое действовало с 1986 года. С 2005 по 2011 гг. страны Европейского союза продали Ливии оружия на 834 млн евро. Неужели западные державы совершенно не подозревали, кому они сбывают оружие?

И все же попытки Запада «революционизировать» исламский мир способны привести не к тем результатам, на которые рассчитывают в Вашингтоне и Брюсселе. Запад, еще не оправившийся от кризиса, может оказаться в очередном тупике. Так, нагнетается напряженность вокруг Ливана и Сирии, от которых в немалой степени зависит судьба Ирана. Эксперты предупреждают, что падение режима Башара Асада приведет к распаду Сирии и хаосу в регионе. Тем не менее давление Запада на режим Асада стремительно нарастает. В ход пущены односторонние экономические санкции, а в перспективе не исключено и военное вмешательство по ливийскому сценарию.

Нынешней ситуацией пользуется и Турция, внешнеполитический курс которой все больше вписывается в сценарий возрождения Османской империи. Доминирование на Ближнем Востоке может стать для Турции более ценным геополитическим призом, нежели постоянно отодвигающаяся перспектива вхождения в Евросоюз.

На фоне событий «арабской весны» драматически развивается ситуация вокруг Афганистана. Официальный Кабул не способен взять на себя всю полноту ответственности за судьбу страны. Национальная армия и полиция слишком слабы и пропитаны коррупцией. В стране так и не объявлены результаты парламентских выборов, а попытки наладить диалог с талибами терпят неудачу, убийство экс-президента Бурхануддина Раббани фактически ставит на нем крест. В этой связи ускорился процесс переосмысления стратегических целей в Афганистане. Иллюзии относительно демократизации рассеиваются, на первый план выходят вопросы безопасности. В преддверии анонсированного вывода войск происходит перезагрузка американского военного присутствия. Однако мало кто верит в уход западной коалиции из Афганистана – слишком многое поставлено на карту в этом стратегически важном регионе. Если он все же состоится, новый расклад сил в регионе станет одновременно и серьезным вызовом, и историческим шансом для Китая и России, ШОС и ОДКБ. Москва, Пекин и ведомые ими объединения получат возможность доказать свою состоятельность в качестве альтернативных центров силы. Не исключен и другой вариант – избавившись от военного присутствия Соединенных Штатов, КНР и Россия вступят в схватку за доминирование в регионе.

Пока же позиции обеих держав на фоне перемен в исламском обществе достаточно уязвимы. Пекин и Москва постепенно утрачивают влияние в арабо-исламском мире. В целом события в Северной Африке вольно или невольно стали своего рода тестом на готовность Китая и России оспаривать американское лидерство. Если исходить из сегодняшних реалий, то они этот тест провалили. Чем же объясняется провал? Почему две великие ядерные державы столь пассивно наблюдают за процессом перекройки геополитического ландшафта? Тому есть немало причин объективного и субъективного порядка.

Так, Китай не заинтересован в преждевременной конфронтации с США из-за взаимозависимости двух стран. Пекин пока не в силах справиться с очагами напряженности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). Сохраняются трения вокруг Тибета и спорных островов в Южно-Китайском море. Военный потенциал Поднебесной быстро растет, но он по-прежнему слишком мал, чтобы соперничать с американской военной мощью. В свою очередь, Россия не желает ставить под вопрос перезагрузку отношений с США, судьбу переговоров по ПРО, а также вопросы вступления в ВТО. Военная мощь России со времен СССР изрядно подорвана, а ОДКБ пока не состоялся в качестве дееспособного военно-политического блока.

Значит ли это, что Китай и Россия и впредь не будут препятствовать перекройке политической карты мира по западным лекалам? В краткосрочной перспективе – да, в среднесрочной и долгосрочной – нет, поскольку оба государства имеют собственные геополитические амбиции. Уже сегодня Москва и Пекин успешно отрабатывают различные механизмы и методы, характерные для глобальных держав. Правда, уровень их притязаний различен – нынешняя Россия вынуждена смириться со статусом региональной державы, а возвышающийся Китай устроит только статус сверхдержавы.

Переформатирование геополитического ландшафта или передел мира?

Переформатирование глобального геополитического ландшафта является, по сути, новейшей модификацией передела мира, имеющей ряд отличительных особенностей. Важным признаком нового раунда становится не буквальный захват и присоединение территорий в духе колониальных империй, а установление долгосрочного контроля над странами, регионами и мировыми коммуникациями. На первый план выходит не прямое подчинение, а формирование вассальных отношений; не опора на конкретных лидеров, а пестование компрадорских элит. Преследуя свои интересы, сильные мира сего не останавливаются перед насильственной сменой неугодных режимов, используя как реальные, так и надуманные предлоги. Как результат – некоторые государства приходят к выводу, что лучшей гарантией от внешнего вмешательства является наличие ядерного оружия.

Глобальные игроки придают немалое значение методам публичной дипломатии – созданию неправительственных организаций, стимулированию местного протестного потенциала, финансированию оппозиционных движений и т.д. Однако, как это ни парадоксально, насаждаемые Западом режимы далеки от идеалов демократии. Возникает впечатление, что демократия – это некая константа, а не возобновляемый ресурс: чем больше Запад «экспортирует» демократию в другие регионы мира, тем меньше демократии остается в Америке и Европе.

Важное место в арсенале великих держав занимает стимулирование и провоцирование межклановых, межрелигиозных и межэтнических противоречий, а также различных сепаратистских движений. «Балканизация» государств и регионов становится эффективным способом передела сфер влияния между глобальными игроками. Не случайно исследователи все чаще говорят о возможном распаде Ирака, Афганистана, Йемена, Ливии, Сирии и др.

Особое место приобретают современные информационные технологии, с помощью которых осуществляется манипулирование международным мнением. Однако, как показали беспорядки в Великобритании, использование информационных технологий – обоюдоострое оружие, способное подорвать стабильность самого западного мира.

Обращает на себя внимание и обострение конкуренции между глобальными игроками за гарантированный доступ к природным ресурсам небольших развивающихся стран. Активизируется борьба за контроль над Антарктидой, арктическим шельфом и Северным морским путем. Пока она ведется преимущественно экономическими и политико-дипломатическими методами, но возможные военные конфликты не за горами.

Одной из особенностей новейшего раунда передела мира становится избирательная интерпретация принципов и норм международного права. При этом сильные мира сего зачастую используют трибуну СБ ООН для легитимации задним числом своих действий в том или ином регионе мира. Вызывает озабоченность и чрезмерное, переходящее все разумные рамки, применение глобальными игроками односторонних и по сути контрпродуктивных экономических и политических санкций против тех или иных государств. Нередко от санкций страдают не лидеры и правящие элиты, а дети, старики, женщины и больные.

На фоне самоуправства сверхдержав ослабевает роль ООН как организации, призванной обеспечивать мир и верховенство права в международных отношениях. Она утрачивает свои позиции как международно-признанный центр легитимности. Беспристрастность СБ ООН все чаще оказывается под вопросом. Принцип равенства участников международных отношений не действует. Голоса малых и среднеразмерных государств покупаются оптом и в розницу. Между тем, именно ООН могла бы сыграть ведущую роль в формировании более справедливого мирового порядка, в повсеместном утверждении норм международного права. К сожалению, становление многополярного мира идет с трудностями, а всеобщая нестабильность становится нормой.

Вместе с тем, облик нового мирового порядка будет определяться в конечном счете не только геополитическими и военно-стратегическими факторами. Решающее значение будет иметь экономико-финансовая составляющая. Многое будет зависеть от того, когда и в каком состоянии глобальные игроки выйдут из финансово-экономического кризиса. Но и вопросов пока больше, чем ответов.

Глобальная экономика: кардинальная реформа или косметический ремонт?

Финансово-экономический кризис стал испытанием на прочность для всей политической элиты. Мир вправе был ожидать от лидеров великих держав более ответственного поведения и большей готовности к коллективным действиям. На практике мы столкнулись с всеобъемлющим кризисом системы глобального управления.

Следует отдать должное «Большой двадцатке» – на первых этапах кризиса она сыграла позитивную роль, обнадежив рынки и выработав неотложные меры по стабилизации ситуации. Однако в последнее время в деятельности G20 все более заметны минусы, в том числе чрезмерная декларативность предлагаемых мер и отсутствие четких механизмов их реализации. Как результат – регулярное повторение валютных войн, возрождение протекционизма.

Сегодняшние западные лидеры не дотягивают до масштаба проблем и не способны на решения, сопряженные с возможной утратой власти в ходе очередных выборов. Электорат «золотого миллиарда», избалованный длительным периодом процветания, пока не готов смириться с мыслью о неизбежном снижении качества жизни. Инфантилизм избирателей накладывается на безответственность элит и самонадеянность крупного бизнеса.

Сказанное напрямую относится к США. Структурные изменения, в которых так нуждается американская экономика, остались большей частью на бумаге. Обещания демократов о создании новых рабочих мест не выполнены. Нелегитимная эмиссия доллара в рамках «количественного смягчения» и непомерные военные расходы становятся дополнительными факторами риска. Достигнутый экономический рост недостаточен, чтобы можно было говорить об окончательном преодолении рецессии. Однако самую большую проблему составляет то обстоятельство, что экономическая политика Соединенных Штатов стала заложницей межпартийного противостояния. Партии интересует не поиск адекватных решений, а исход президентских выборов 2012 года. Опасная ситуация, сложившаяся вокруг долгового кризиса, наглядно продемонстрировала узость мышления американского истеблишмента.

Свидетельством нежелания элиты признавать очевидные факты стала волна обвинений в адрес рейтингового агентства Standard & Poor’s, осмелившегося понизить кредитный рейтинг Америки. Но и без S&P ясно, что США утратили репутацию мирового лидера. Возник опасный разрыв между избытком американских международных обязательств и средствами для их выполнения. Америка лишь перекладывает свои проблемы на остальной мир. Однако страна, не умеющая жить по средствам, не имеет ни морального, ни политического права вести за собой мировое сообщество.

Не лучше обстоят дела в Евросоюзе, столкнувшимся с крупнейшим кризисом в своей истории. Налицо не только дефицит политической воли у европейских лидеров, но и отсутствие единого видения дальнейших перспектив ЕС как глобального игрока. Растут опасения относительно будущего единой европейской валюты. Европа не гарантирована от новых потрясений.

В целом эпоха доминирования Запада в мировой экономике практически завершена. На кону – само существование западного проекта в том виде, каким мы его знаем. Эксперты уже говорят о «мире без Запада». Действительно, на глобальную авансцену выходит мировой Восток. Так, экономический рост развивающихся стран составил в 2010 г. 6,5% по сравнению с 1,5% роста в развитых странах. Промышленность бежит из стран ОЭСР в страны Азии, обеспечивающие 52% мирового промышленного производства. Все больший вес набирают державы БРИКС, ставшие локомотивами мировой экономики. Парадоксально, но именно те государства, которые чаще всего подвергались критике за недостаточно рыночный характер экономики и неразвитость демократии, взяли на себя груз ответственности за будущее мировой экономической системы.

К примеру, динамично развивающийся Китай, который 30 лет назад был лишь 13-й экономикой мира, в 2010 г. опередил Японию и стал второй экономической державой. По прогнозам МВФ, уже к 2016 г. КНР обойдет Соединенные Штаты по объему ВВП. Отражением растущей мощи Китая стало укрепление его позиций в G20 и МВФ. Пекин уже способен конкурировать с международными финансовыми институтами.

Следует признать, что именно китайский экономический рост позволил обеспечить относительную стабильность на мировых рынках сырья. Китай взял на себя довольно опасную роль главного кредитора США и спасителя европейской экономики. Однако как на Западе, так и на пространствах Евразии Пекин сталкивается с обвинениями в «экономической экспансии» и опасениями насчет его возможной агрессивности в недалеком будущем.

КНР осознает, что пока ее экономическое процветание в значительной мере зависит от Америки. Не случайно будущий китайский лидер Си Цзиньпин недавно заявил, что американская экономика всегда отличалась устойчивостью и способностью к восстановлению. Однако за этими вежливыми словами уже невозможно скрыть факт радикальной смены исторических ролей Вашингтона и Пекина. Циклы истории действуют неумолимо, и недалек тот день, когда Китай вновь, как несколько веков назад, станет самой мощной экономической державой мира.

Не следует недооценивать растущую мощь партнеров Китая, в том числе России. Несмотря на ряд внутренних проблем, она по-прежнему играет незаменимую роль в мировой экономике и демонстрирует самый высокий уровень жизни среди государств БРИКС. Международные резервы Российской Федерации составляют 540,2 млрд долларов, а государственный внешний долг – лишь 3% ВВП, что дает возможность со спокойной душой делать новые внешние заимствования.

Используя как рыночные методы, так и механизмы торговых войн и элементы геополитического давления, Москва стремится укрепить влияние на государства СНГ. Серьезным достижением России явилось создание Таможенного союза, призванного стать ядром притяжения для других постсоветских государств. Таким образом, Россия, подобно Китаю и Евросоюзу, формирует подконтрольное себе большое экономическое пространство. Не исключено, что в перспективе границы Таможенного союза, ЕЭП и ОДКБ практически совпадут. В таком случае по-новому встанет вопрос о политической интеграции и формировании наднациональных структур.

Другим перспективным глобальным игроком может стать Индия с ее экономическим, научно-техническим и демографическим потенциалом. Страна успешно преодолевает издержки глобального кризиса и надеется занять достойное место в новом мировом порядке. Будучи космической и ядерной державой, Индия настойчиво добивается статуса постоянного члена СБ ООН. Некоторые эксперты считают, что в перспективе Дели может составить конкуренцию Пекину в борьбе за мировое лидерство.

Таким образом, мировой финансово-экономический кризис дал мощный импульс процессу перераспределения глобальной силы и влияния. На авансцену выходят новые державы, демонстрирующие другие возможности и альтернативы. Но ни Запад, ни Восток не в силах вырваться за рамки докризисной экономической парадигмы. Так, последние 3–4 года могли стать временем серьезной перестройки мировой финансовой архитектуры. Однако глобальные игроки – как прежние, так и формирующиеся – ограничились косметическими изменениями, отложив решение кардинальных проблем современности на неопределенный срок. И все же никакие соглашения на глобальном и региональном уровнях не защитят мировое сообщество от новых кризисов, если не будут кардинально переосмыслены основы рыночной экономики. На этом опасном пути нас ожидает ряд серьезных вызовов и дилемм, без адекватного решения которых трудно добиться стабилизации мировой экономики.

Так, кризис показал со всей остротой, насколько опасен растущий разрыв между виртуальной и реальной экономикой (как в масштабе отдельных стран, так и на глобальном уровне). Рано или поздно мир вновь столкнется с суровой реальностью. Необходимо переосмыслить, что есть реальная экономика.

Кризис по-новому высветил и роль государства. Все мы – свидетели того, как в начале финансово-экономического кризиса банки и корпорации бросились к нему за помощью. Многие правительства пошли по пути фактической национализации банков и предприятий. В США даже разгорелись дискуссии о государственном «социализме». Однако, восстановив силы, банки и корпорации начали ставить вопрос о чрезмерном присутствии государства в экономической сфере.

Кризис нанес мощный удар по социальному государству. Как результат – протестный потенциал накапливается и в развивающихся, и в развитых странах. Представители среднего класса по всему миру считают, что будущее ускользает из их рук. Одни эксперты в этой связи заговорили о смерти «социального государства», другие – о процессе «глобализации гнева». Кризис показал, что ориентация человечества на западные стандарты потребления может привести на грань экологического и продовольственного кризиса. Однако страны «золотого миллиарда» почему-то уверены, что именно Восток с его бурным демографическим ростом должен идти по пути самоограничений (сокращение потребления, контроль над рождаемостью и т.д.).

В целом капитализм столкнулся с самым острым идеологическим кризисом со времен биполярной системы. И хотя многие экономисты по-прежнему уверены в жизнеспособности капиталистической системы и даже задаются вопросом: «Спасет ли нас капитализм?», вопрос впору поставить иначе: «Возможно ли спасти сам капитализм?». Как отмечает обозреватель The Times Анатоль Калецки, перед экономистами стоит задача создания четвертой разновидности капитализма на основе лучших элементов классической, кейнсианской и тэтчеровско-рейгановской модели, адаптированной к реалиям XXI века. Правда, Калецки имеет в виду создание нового «западного» капитализма, способного противостоять Китаю.

Однако построить новый капитализм исключительно для «золотого миллиарда» уже не получится – остальной мир не позволит еще раз переложить на себя издержки. С другой стороны, есть смысл более внимательно отнестись к незападным экономическим моделям. Необходимо идти по пути конвергенции различных рыночных экономик, сформировавшихся в условиях различных цивилизаций и культур.

Диалог или столкновение цивилизаций?

Сегодня, в эпоху глобализации, уже невозможно отрицать несомненный факт, что современные цивилизации глубоко проникли в жизненную ткань друг друга, и в этом симбиозе подспудно формируются предпосылки не только для конфликтов и коллизий, но и для плодотворного сотрудничества и межцивилизационного и культурного диалога.

По существу, без диалога невозможно решение ни одной глобальной проблемы, поскольку во всех сферах жизни человечества имеют место разделительные линии между современными цивилизациями. Недопонимание ведет к подозрительности, подозрительность – к конфликтам. Необходимо разорвать этот порочный круг и научиться отделять зерна от плевел, религию от экстремизма, верность традиции от косности и догматизма.

Только на основе межцивилизационного диалога возможен новый, более справедливый мировой порядок. Нужна другая парадигма развития, основанная на подлинном, а не формальном равенстве участников международной жизни, на справедливом распределении богатств, а также на симметричности глобальных информационных потоков между Востоком и Западом.

Так, в начале XXI века, после трагических событий 11 сентября 2001 г., стало чуть ли не правилом винить во всех бедах ислам, ссылаясь на то, что Всемирный торговый центр атаковали люди, называвшие себя мусульманами. Ислам все чаще стали изображать как религию, одобряющую политическое насилие, экстремизм и терроризм. Значительная часть ответственности за нынешнее недопонимание между христианством и исламом лежит и на западной политической и интеллектуальной элите. Достаточно вспомнить об ужесточении иммиграционной политики во Франции, Италии и Дании, о запрете на строительство минаретов в Швейцарии, о карикатурах на Пророка Мухаммеда и других негативных моментах.

Сегодня в СМИ бурно обсуждают причины, побудившие норвежского христианина Андерса Брейвика к совершению массового убийства ни в чем не повинных людей. Одновременно игнорируется тот факт, что незадолго до этого ряд европейских политиков, в том числе Николя Саркози, Ангела Меркель и Дэвид Кэмерон, положили начало дискуссии о кризисе мультикультурализма. Несомненно, сама дискуссия создала благоприятный фон для усиления антимусульманских и антииммигрантских настроений. И все это – в условиях незавершенного кризиса, когда любая неловко брошенная фраза может взорвать ситуацию.

Учитывая данные обстоятельства, следовало бы сделать акцент не на том, что разделяет различные цивилизации, а на том, что их объединяет. Почему мы так уверены в правоте Редьярда Киплинга и не хотим прислушаться к здравому смыслу? Почему Запад и Восток не могут объединиться против экстремизма в любых его обличьях? Почему, как и много веков назад, Запад начинает диалог с Востоком с бряцания оружием?

Может быть, следует хотя бы раз начать не с очередной бесперспективной войны, а с более мирных и прозаичных вещей – с изучения другой цивилизации, языка и религии, с попытки понять чужую психологию и менталитет? Возможно, это не так пафосно, как операции «Буря в пустыне» или «Безграничная свобода»; возможно, это не принесет особой прибыли военно-промышленному комплексу, но зато позволит наладить нормальную коммуникацию между Западом и Востоком. Почему бы и нет?

* * *

Новый миропорядок еще не сложился, обозначились лишь некоторые его контуры, отчасти вызывающие по меньшей мере озабоченность. О таком ли устройстве мы мечтали? Не воссоздается ли в очередной раз мир ожесточенных войн и конфликтов за ресурсы, территории и коммуникации? Не вернемся ли мы в уже знакомую нам среду межнациональных и религиозных конфликтов?

Хотелось бы верить, что человечество все-таки способно извлекать уроки из собственной истории (хотя Гегель в этом глубоко сомневался). И если это так, то новый мировой порядок станет действительно более разумным, совершенным и справедливым, чем сегодня. Передел мира уступит место подлинному объединению на новых началах, цивилизаторство – межцивилизационному диалогу, военная конфронтация – безопасному и безъядерному миру.

Пока это выглядит несбыточной мечтой, однако история знает немало случаев, когда сбывались самые смелые прогнозы и ожидания. Истинный политический реализм всегда оставляет место идеализму. Задумаемся: между речью Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта» и приходом к власти афроамериканца Барака Обамы прошло всего 45 лет. Но кто бы мог подумать в 1963 году, что это вообще когда-либо станет возможным?

М.Е. Шайхутдинов – доктор исторических наук, профессор, заместитель Секретаря Совета Безопасности Республики Казахстан.

Казахстан. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 октября 2011 > № 738761 Марат Шайхутдинов

Делегация ЦИК России отправилась наблюдать за парламентскими выборами в Тунисе, сообщил РИА Новости источник в Центризбиркоме.

Граждане Туниса 23 октября изберут делегатов Учредительного собрания, которое подготовит проект новой конституции страны, а также назначит даты выборов президента и парламента.

"Делегация от ЦИК РФ во главе с членом Центризбиркома Сиябшахом Шапиевым отправилась наблюдать за выборами в Тунис", - сказал собеседник агентства.

Тунис стал первой арабской страной, которая еще в январе освободилась от многолетней власти авторитарного лидера. "Жасминовая" революция произошла в Тунисе 14 января. Насильственной смене власти предшествовал месяц народных волнений, охвативших постепенно всю страну. В ходе беспорядков в Тунисе погибли более 80 человек, сотни пострадали. Материальный ущерб государству оценивается в 1,6 миллиарда евро. Президент Зин аль-Абидин бен Али бежал из Туниса и был отрешен от должности тунисским Конституционным советом. 

Россия не утратила позиций в арабском мире и в Северной Африке, а в чем-то даже упрочила их, сказала глава МИД РФ Сергей Лавров в эфире радиостанций "Голос России", "Радио России" и "Эхо Москвы" в ходе интерактивного общения с радиослушателями.

"Я бы не согласился тем, что мы там теряем свои возможности. За период последних 10-15 лет, особенно последние 10 лет, мы там существенно растили свои возможности, прежде всего, за счет заполнения вакуума, который у нас был в отношениях с государствами Персидского залива", - сказал он.

По его словам, "с монархиями Персидского залива во времена Советского Союза, даже если мы имели с некоторыми из них дипломатические отношения, эти отношения не наполнялись таким реальным содержанием - экономическим, торговым, культурным".

"Сейчас ситуация изменилась, со всеми из них мы имеем дипломатические отношения", - сказал министр.

В последние месяцы многие страны Ближнего Востока и Северной Африки охвачены народными протестами, которые уже привели к падению правящих режимов в Египте, Тунисе и Ливии.

СБ ООН 17 марта принял резолюцию, предусматривающую введение бесполетной зоны над Ливией, в которой с февраля происходили вооруженные столкновения сторонников и противников режима Муамара Каддафи. В начавшейся 19 марта операции коалиционных сил принимали участие, в частности, Великобритания, Франция, США, Канада, Бельгия, Италия, Испания, Дания, Норвегия. Позднее командование операцией перешло к НАТО.

В четверг 20 октября стало известно о смерти бывшего ливийского лидера Муамара Каддафи.

Антиправительственные выступления прошли также в Алжире, Ираке, Иордании, Марокко, Омане, Йемене, Бахрейне и Сирии. 

14 января 2011 года в Тунисе произошла революция, в результате которой пал правящий режим Зин аль- Абидина бен Али, а самому опальному президенту, который правил страной свыше 23 лет, пришлось скрыться за ее пределами.В настоящее время в стране проходит подготовка к выборам в Учредительную ассамблею, намеченным на 23 октября. В задачи Учредительной ассамблеи входит разработка новой конституции Туниса и определение будущего государственного устройства. Ожидается также, что ассамблея изберет первого временного президента республики, а тот, в свою очередь, назначит главу переходного правительства, который будет управлять Тунисом до всеобщих выборов.

Как отмечают западные наблюдатели, «у Туниса нет права на ошибку: весь мир смотрит на страну, впервые вставшую в регионе на путь демократического развития».

Ведущей политической силой страны в настоящее время является исламистское движение «Ан-Нахда», запрещенное при прошлом политическом режиме. Движение «Ан-Нахда» («Возрождение») уже определилось со своей политической платформой. Оно выступает за создание демократии, которая опиралась бы на исламские ценности. Как свидетельствуют проведенные внутри страны социологические опросы, «Ан-Нахда» имеет все шансы получить большинство мандатов в Учредительной ассамблее.

Недавно назначенный премьер-министр Иордании Аун Аль-Хасауна в ближайшее время обещает сформировать правительство, предоставить в нем места для исламистов, а также бороться с коррупцией, сообщает во вторник иорданское информационное агентство "Петра".

"Что касается сроков формирования нового правительства, то я не хотел бы связывать себя конкретной датой. Но надеюсь, что это произойдет в ближайшие дни", - заявил премьер.

Король Иордании Абдалла II вчера второй раз за текущий год отправил в отставку кабинет министров, а новым премьер-министром был назначен один из наиболее авторитетных иорданских юристов Аун Аль-Хасауна.

Новый глава правительства также призвал исламистов войти в новое правительство, что было с одобрением воспринято оппозицией страны. По мнению политика, прозрачность при формировании нового органа исполнительной власти, борьба с коррупцией и атмосфера доверия между народом и властью являются ключевыми факторами для реформирования политической и экономической жизни страны.

"Правительство будет сформировано из уважаемых людей, принадлежащих различным слоям общества. Я уверен, что на данный момент Иордания способна провести всеобъемлющие политические, законодательные и экономические реформы и пережить кризис, который охватил регион", - заключил премьер.

В начале февраля 2011 года Абдалла II уже отправлял в отставку правительство, чтобы избежать дальнейшего роста социальной напряженности и предотвратить повторение ситуаций, сложившихся в Тунисе и Египте, где в начале этого года произошли революции.

Король Иордании Абдалла II второй раз за текущий год отправил в отставку кабинет министров, новым премьер-министром назначен один из ведущих иорданских юристов Аун аль-Хасауна (Awn Al-khasawneh), передает в понедельник агентство Рейтер со ссылкой на официальный источник.

По данным агентства Синьхуа, причиной увольнения правительства стала критика деятельности кабинета министров во главе с Маруфом аль-Бахитом.

«Высочайшая коррупционная емкость»

Место Туркмении определили между Северной Кореей и Белоруссией

Аркадий Дубнов

Президента Туркмении Гурбангулы Бердымухамедова почти неминуемо ждет судьба Мубарака и Каддафи. Об этом говорится в докладе «Личный карман президента: нефть, газ, закон», презентация которого состоялась 12 октября в Королевском институте международных отношений в Лондоне. Авторы документа из американской исследовательской организации Crude Accountability посвятили его президенту Туркмении, сумевшему узаконить коррупционную структуру, позволившую ему лично стать бенефициаром 80% всех доходов от продажи туркменских углеводородов.

Структуру под названием «Государственное агентство по управлению и использованию углеводородных ресурсов при президенте Туркменистана» Бердымухамедов учредил в марте 2007 года, когда еще не прошло и месяца после его инаугурации. А еще через год выяснилось, что агентство обладает не только правом собственности на все нефтегазовые ресурсы страны, но и монопольно распоряжается доходами от их продажи. При этом только 20% этих доходов направляется в бюджет Туркмении. Остальными 80% агентство, фактическим руководителем которого является президент Бердымухамедов, распоряжается по собственному усмотрению.

Приведенный в докладе анализ, основанный только на открытых источниках, показал, что полномочия агентства столь широки, что позволяют контролировать всю деятельность иностранных инвесторов, проводящих разведку и добычу нефти и газа. Мало того, подконтрольное только президенту агентство вправе блокировать проверку деятельности инвесторов со стороны правоохранительных, природоохранных и налоговых структур. А это, как считают исследователи, «дает широкий набор инструментов для принуждения инвесторов к наиболее выгодным для агентства условиям экономических отношений». Другими словами, подобная монополия на полномочия обладает «высочайшей коррупционной емкостью», утверждают авторы.

Иллюстрацией «сильных рисков», которым подвергаются иностранные инвесторы в Туркмении, стал в докладе рассказ о скандальном изгнании из этой страны аргентинской компании «Бридас», вложившей в свое время более миллиарда долларов в проект газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан. «Эталонным» же примером пренебрежения Ашхабадом своих обязательств стала недавняя громкая история выдавливания из Туркмении российской компании МТС. Власти этой страны отказались даже рассматривать вопрос о компенсациях МТС за потерю бизнеса.

Впрочем, в докладе иностранные инвесторы вовсе не выглядят невинными агнцами. Как заметила, выступая на презентации исполнительный директор Crude Accountability Кейт Уоттерс, «любая компания, правительство либо международная финансовая организация, работающая в нефтегазовом секторе Туркмении, будет участвовать в краже средств у туркменского народа, которой занимается президент этой страны и возглавляемое им агентство».

В предисловии к представленному в Лондоне 32-страничному исследованию оно названо «историей одного из самых коррумпированных и непрозрачных режимов в мире, грабящего свой народ с молчаливого согласия западных правительств».

Авторы исследования не скрывают, что к началу работы их сподвигли события в Тунисе, Египте и Ливии, где властям довольно долго удавалось с помощью репрессий удерживать status quo. Туркмения, говорят они, попала в фокус зрения по этому же поводу — президент Бердымухамедов создает фундамент будущих потрясений государства и общества. А его страна стала «классическим примером тоталитарной диктатуры современного типа», на мировой линейке тоталитаризма расположенной между Северной Кореей, с одной стороны, и респектабельным в прошлом режимом Мубарака в Египте и «мягкой диктатурой» Лукашенко в Белоруссии, с другой стороны.

«Надежды на модернизационный и реформаторский потенциал Бердымухамедова, который испытывали на Западе в 2006–2007 годах, развеялись как дым, — утверждают авторы в докладе, — туркменский же народ запуган, а все демократические страны стоят в очереди к Бердымухамедову за газом, забыв про все свои принципы, молчаливо поощряя его амбиции». Россия среди этих стран не упоминается.

Прохождение процедуры дактилоскопии может стать обязательным для желающих получить шенгенскую визу россиян с конца 2013 года, сообщил РИА Новости глава отдела пресс-информации представительства ЕС в России Сорен Либориус (Soren Liborius).

Новая информационная визовая система VIS была запущена во вторник в 25 странах Шенгенского соглашения. Она позволит ускорить процесс обработки заявлений на визы благодаря использованию оцифрованных отпечатков пальцев и фотографий, а также обеспечить быстрый обмен данными о краткосрочных визах между всеми странами Шенгенской зоны. Первыми к системе были подключены консульства стран ЕС в Северной Африке, затем настанет очередь стран Ближнего Востока и стран Персидского залива. В течение двух лет к VIS будут подключены все 2,5 тысячи консульств стран Шенгенского соглашения в мире.

"Последовательность подключения регионов к системе VIS будет определяться тремя критериями: риском нелегальной иммиграции, угрозой общественному порядку и технической возможностью оборудования консульств в регионе. Первыми к системе были подключены консульства стран ЕС в Северной Африке (Алжир, Египет, Мавритания, Марокко и Тунис). Следующими регионами станут Ближний Восток и страны Персидского залива. В конце текущего года Еврокомиссия выйдет с предложением о том, какие другие регионы будут подключены в системе VIS. Политические решения 2005 года устанавливали двухлетний период для полного подключения системы, который продолжает оставаться контрольным сроком, означая, что подключение РФ к VIS может начаться в конце 2013 года", - заявил Либориус.

Он также сообщил, что решение о дате подключения системы VIS в том или ином регионе принимается Еврокомиссией после того, как страны-члены Шенгенского соглашения сообщат о своей готовности применять систему VIS во всех консульствах региона, ответственных за выдачу виз. Тем не менее, согласно правилам ЕС по системе VIS, после подключения к ней первого региона (Северной Африки), страны-члены Шенгенского соглашения могут принять решение о запуске VIS в любой стране с процедурой дактилоскопии или без нее только после соответствующего уведомления об этом Еврокомиссии.

C 11 октября 2011 года гражданам африканских стран (Египта, Марокко, Туниса и Алжира) для получения визы в Чехию придется предоставлять в консульства свои отпечатки пальцев. Россиян эта процедура коснется только через несколько лет.

Как пишет Euromag.ru, новая визовая система, рассчитанная на обмен информацией в рамках Шенгенского пространства, получила название VIS. Другие европейские государства также смогут пользоваться базой отпечатков пальцев. Это позволит избежать ситуаций, когда человек был депортирован из Чехии, затем сменил фамилию на родине и снова вернулся в Чешскую республику под другим именем.

Чешский МИД уже выразил надежду, что другие члены Евросоюза по достоинству оценят старания Чехии по предотвращению наплыва нежелательных элементов в страны Шенгена.

Примечательно, что Чехия стала не первой страной, которая ввела процедуру дактилоскопии. Недавно такую же инициативу проявила Эстония.

До настоящего времени россиянам необходимо было сдавать отпечатки пальцев, например, при получении визы в Великобританию и США.

Бюджетный кризис вынуждает США пойти на самые существенные за последние 20 лет сокращения затрат за рубежом, включая помощь иностранным государствам, что "отражает ослабевающую способность страны влиять на мир", сообщает газета "Нью-Йорк таймс".

По даным издания, контролируемая республиканцами палата представителей конгресса США и сенат в лице демократов предложили уменьшить финансирование госдепартамента и относящихся к нему агентств по оказанию помощи иностранным государствам с целью сокращения государственного долга Соединенных Штатов во время сильнейшего гуманитарного кризиса и неопределенного политического развития в мире.

"Нью-Йорк таймс" отмечает, что эти предложения касаются резкого урезания продовольственной и медицинской помощи в Африке, направлены на сокращение содействия государствам, пострадавшим от стихийных бедствий, таким как Пакистан и Япония, а также предусматривают снижение финансовой поддержки новых демократий на Ближнем и Среднем Востоке и даже федерального агентства "Корпус мира".

По итогам 2010 финансового года расходы США на международные отношения, включая иностранную помощь и текущие расходы госдепа, достигли 55 миллиардов долларов, однако сократились к концу 2011 бюджетного года до 49 миллиардов, отмечает газета.

Администрация Обамы, по ее словам, запросила на финансирование госдепа в текущем финансовом году, начавшемся в субботу, 59 миллиардов долларов, включая 8,7 миллиарда на операции в Ираке, Афганистане и Пакистане. Однако комитет по ассигнованиям в палате представителей США намеревается сократить запрос администрации на 20% почти до 47 миллиардов долларов. Сенат, в свою очередь, пытается урезать запрос администрации Обамы на 53 миллиарда долларов.

Как отмечает "Нью-Йорк таймс", такой перелом в оказании помощи за рубежом грозит подрывом нынешней внешнеполитической линии США, которую президент Барак Обама и госсекретарь Хиллари Клинтон связывали с "разумной силой", совмещающей в себе упор на дипломатические усилия и программы внешней помощи в дополнение к американской военной мощи.

"С учетом того, что бюджет помощи столь невелик - всего один процент от федеральных затрат - влияние его сокращения может оказаться непропорциональным", - отмечает газета.

По ее данным, госдеп уже свернул планы по открытию дополнительных консульских учреждений в Ираке, а также был вынужден ограничить поддержку новых властей Туниса и Египта, где недавно были совершены государственные перевороты, вопреки расхожему мнению о необходимости оказать этим странам помощь, сравнимую с "планом Маршалла", позволившим восстановить демократию в Европе после Второй мировой войны.

Вместе с тем, львиная доля объемов помощи - более 3 миллиардов долларов для Израиля - осталась нетронутой обеими палатами конгресса США, показывая, что "даже во времена аскетизма некоторые затраты неприкосновенны".

Стивидорная компания "Авлита" (Севастополь) начала предоставлять своим клиентам новую услугу. По требованию ряда стран-импортёров при погрузке на судно производится колорация (окрашивание) фуражного зерна.Первые 24 тыс. тонн окрашенной пшеницы отправлены на экспорт в Саудовскую Аравию. Колорация осуществлялась во время погрузки зерна в трюмы путём распыления пищевого красителя кармазина над грузом.

Колорационные работы проводились с привлечением сертифицированной по стандартам ISO 9001 фирмы-подрядчика "КОЛФУМ-ИНВЕСТ".

"Наша задача - предоставить клиентам максимальный спектр услуг. Поэтому когда одним из условий сотрудничества импортёров Саудовской Аравии с нашей компанией стала колорация, мы заключили договор с подрядчиком, и обеспечили проведение данной процедуры. Как говорится, желание клиента - закон. Мы готовы совершенствоваться, и подстраиваться под требования сегодняшнего рынка", - заявил и.о. генерального директора АО "СК "Авлита" Сергей Посохов.
Справка:
Колорация - процесс окрашивания зерна пищевыми красителями с целью идентификации культур, предназначенных для корма животным или посева. Колорация проводится по требованию таких стран-импортеров, как Саудовская Аравия, Иран, Тунис, Иордания. Обычно колорация производится в процессе погрузки с обеспечением требуемого процента покрашенного зерна.
Кармазин (азорубин) - продукт, разрешенный в Западной Европе для окраски пищевых продуктов. Он включен в список препаратов, допущенных к применению под номером Е122 и имеет индекс цвета 14720.
АО "Стивидорная компания "Авлита" располагает двумя глубоководными причалами в акватории незамерзающей круглый год Севастопольской бухты. Специализация "Авлиты" - перевалка металлопродукции и зерна. Мощности компании позволяют переваливать грузы со всех видов транспорта на морской. Общая годовая пропускная способность перегрузочного комплекса составляет до 5,5 млн. тонн грузов, из которых 2 млн. тонн приходится на металлопродукцию и 3,5 млн. тонн - на зерно. Предприятие оперирует зерновым терминалом емкостью 170 тыс. тонн единовременного хранения. Производительность станции приема зерна с железнодорожных вагонов - 1200 тонн в час, с автотранспорта - 300 тонн в час. Производительность погрузки судна составляет до 2400 тонн в час. Перевалочные мощности включают 15 кранов, в том числе 5 причальных портальных кранов "Liebherr" и "Gottwald" последнего поколения.
100% акций АО "СК "Авлита" принадлежит "СКМ (Систем Кэпитал Менеджмент) Лимитед".

Иранская или турецкая?

Цели и гипотезы

Революции в Тунисе и Египте в начале 2011 года, волнения в большинстве арабских государств, считающихся сердцем исламского мира, разрушают миф о его консерватизме и неподвижности. Стремление многих миллионов мусульман к переменам, к обновлению и в этом смысле — к модернизации является несомненным фактом. Другое дело, что начало перемен вовсе не означает, что модернизация состоится. Ее срывы порой оборачивались откатами к политической и социальной архаике, даже более мрачной, чем та, что существовала до начала процесса обновления. Этим закончилась, например, “белая революция” в Иране (1960–1970-е годы), как официально называли процесс модернизации в период правления там шаха Мохамеда Реза Пехлеви. Но были в исламских странах и успешные модернизации, как, например, та, которую проводил в Турции (1920–1930-е годы) ее первый президент Ататюрк (Мустафа Кемаль).

Иранская модель практически безоговорочно признается специалистами как один из наиболее очевидных примеров провала тех задач, которые ставили инициаторы реформ. Эти преобразования были сметены в значительной мере мощнейшим антиреформаторским движением — Исламской революцией 1979 года. Ее точнее было бы назвать контрреволюцией, поскольку она не только ознаменовала провал модернизационных реформ в Иране, но и вызвала к жизни рост исламского фундаментализма и экстремизма в глобальном масштабе. Турецкая же модель реформ, напротив, признается одной из наиболее удачных в мире и самой удачной в исламских странах. Именно она позволила полуразрушенной к началу XX века стране, развитие которой сковывалось архаичными имперскими и теократическими институтами, войти в число двадцати крупнейших по экономическому и политическому потенциалу стран мира и стать светской республикой, ориентирующейся на международные нормы и стандарты жизни.

Я не ставлю перед собой задачу подробно охарактеризовать с исторической точки зрения обе модели модернизации, сама канва этих реформ сравнительно хорошо представлена в исторических исследованиях1 , я хочу сосредоточить внимание на выявлении типологических особенностей двух типов модернизации. Такое сравнение дает богатый материал для выводов о роли социально-культурных условий в проведении модернизации. Оно позволяет опровергнуть целый ряд некорректных оценок роли “исламского фактора” и этнических особенностей народов в процессе модернизации. Едва ли не большинство исследователей иранских реформ связывает их неудачу с особым исламским менталитетом, который якобы и стал основной причиной отторжения населением модернизационных начинаний шахского правительства. Между тем Турция — тоже исламская страна, в управлении которой до реформ Ататюрка роль исламской теократии была выше, чем в Иране. К тому же турецкая модернизация более жестко задевала исламские институты, чем иранская.

1 См., например: Frey F. W. The Turkish political elite. Cambridge, M.T.T.Press, 1965; Васильев Л. История Востока. В двух томах. Т. 2. М., 1994, Высшая школа; Васильев А. Персидский залив в эпицентре бури. М., Наука, 1983; Фадеева И. Концепция власти на Ближнем Востоке. М., 1993, Наука.

Моя же гипотеза состоит в том, что различия в результативности этих двух типов реформ обусловлены не столько особенностями исламского менталитета или этнических культур персов и турок, сколько разным содержанием самих модернизаций, а также различиями их исторической обусловленности, их не одинаковыми историческими фундаментами.

Сравнение двух этих типов модернизации весьма поучительно для стран постсоветского пространства и для современной России, где, как в свое время в Иране и Турции, предпринимается очередная попытка “модернизации сверху”, инициируемая или, во всяком случае, декларируемая властями.

Эксперты, опрошенные нами, например, в Баку и в азербайджанском сообществе в Москве, отметили, что считают турецкий опыт модернизации одним из наиболее приемлемых для Азербайджана. Вместе с тем и анализ неудачного иранского опыта представляет, на наш взгляд, не меньший интерес для разработки модели эволюционной модернизации, предостерегая от возможных ошибок в моделировании социально-экономических процессов.

Модернизации: технократическая

и социально ориентированная

Определение иранской модернизации как “технократической” может вызвать возражения, поскольку объявленный в 1963 году новый курс развития Ирана представлял собой комплекс из девятнадцати реформ, направленных не только на создание мощной промышленности, товарного сельского хозяйства и современной армии, но и на преодоление феодальных пережитков. Особое внимание уделялось формированию законодательной базы реформ, при этом за основу, как и в Турции, были взяты западные правовые нормы.

Иранская программа социальных преобразований была более масштабной, чем турецкая 1920-х годов. Она предусматривала земельную реформу, включавшую бесплатное наделение крестьян землей; национализацию лесов и пастбищ; приватизацию государственных предприятий с выкупом акций рабочими; введение всеобщего избирательного права; ликвидацию неграмотности. В перспективе планировалось введение бесплатного здравоохранения и образования, в том числе высшего; развитие доступного спорта, строительство библиотек, театров и картинных галерей. Все это должно было обеспечить народу Ирана достойное будущее. Программа иранских реформ получила всенародное одобрение на референдуме 26 января 1963 года. И это был как раз тот случай, когда в истинности народного волеизъявления никто не сомневался. После референдума программа иранских реформ была объявлена “революцией шаха и народа”. Шах осознавал необходимость поддержки населением реформ, но рассчитывал не столько на идеологическую мобилизацию масс, и уж тем более не на поощрение его инициативы, сколько на выкуп этой поддержки.

Поначалу казалось, что иранская концепция модернизации имеет хорошие шансы на успех. Доходы от продажи энергоносителей росли на протяжении всего периода реформ, с 1963 по 1979 год. В середине 1970-х годов Иран по темпам роста экономики (в среднем более 10% в год) уступал только Японии. Реформы проходили в благоприятнейшей для Ирана геополитической ситуации. Шах заручился полной и безоговорочной поддержкой со стороны Запада, рассматривавшего Иран в качестве своего основного союзника на Среднем Востоке и противовеса нестабильным режимам арабского Ближнего Востока. Иран был стержневым участником Багдадского пакта, а затем и военного блока СЕНТО. При этом у Ирана все эти годы были стабильно хорошие отношения с СССР, который строил на его территории электростанции, металлургические комбинаты и газопроводы. Членство Ирана в организации ОПЕК прочно связывало его и с арабскими странами.

И все же, несмотря на столь благоприятные для модернизации условия, она завершилась крахом. Прежде всего потому, что ее социальный капитал — общественное доверие к власти и поддержка ее реформ — неуклонно таял.

Сельскохозяйственная реформа наделила землей два с половиной миллиона крестьян, однако привела к результатам, прямо противоположным тем, которые ожидались. Крестьяне, ранее работавшие у помещиков на феодальных принципах, не имели навыков ведения фермерского хозяйства и хотя бы поэтому не рассматривали его как ценность. К тому же мелкие фермерские предприятия были нерентабельны в условиях преимущественно зерновой специализации. В результате крестьяне стали за бесценок продавать полученные ими наделы и устремлялись на заработки в города. Помещики, получившие от государства выкуп за переданные крестьянам земли, предпочитали вкладывать эти капиталы не в сельское хозяйство, а в более доходный бизнес — в торговлю и строительство, реже в нефтяную промышленность, доступ в которую был закрыт узкой группой высшего чиновничества, практически сразу же монополизировавшей эту отрасль. Иран, основу экономики которого до реформ составляло сельское хозяйство, вынужден был уже в конце 1960-х годов закупать большую часть сельскохозяйственной продукции за рубежом. Импорт продовольствия за годы реформ вырос в 80 раз. Затраты Ирана на этот импорт составляли в 1977–1978 годах два с половиной миллиарда долларов в год.

По мере свертывания сельского хозяйства естественно возрастал приток населения в города. Объем сельской миграции к концу периода реформ достиг полумиллиона человек в год.

Промышленность не могла переварить такой объем неквалифицированной, большей частью элементарно неграмотной рабочей силы. Нефтяная отрасль мало трудоемка, и к тому же ее объекты расположены далеко от крупных городов. Новые же отрасли индустрии (металлургия, гидроэнергетика и машиностроение) с момента их появления в Иране и впоследствии ориентировались на ввоз иностранной рабочей силы. Города, несмотря на бурный рост строительства, не были в состоянии предоставить новым горожанам, не имевшим средств на покупку квартир и оплату коммунальных услуг, полноценного жилья в требуемом объеме, поэтому обрастали трущобами, забитыми обнищавшим населением, которое представляло собой основную социальную базу радикальных популистских движений.

Обвальный приток сельского населения в города породил целую гроздь проблем, которые в конечном итоге и подорвали саму основу иранского проекта модернизации.

Как видим, эти процессы не имеют ничего общего с особенностями ислама, поскольку примерно в таких же формах проявлялись они, например, в католических странах Латинской Америки. Там тоже происходило разрушение традиционных социальных связей, ухудшавшее материальное положение граждан. Безработное население трущоб, фавел, не имело возможности обеспечивать старость даже своих родителей, не говоря уже о поддержке более дальних родственников. Во всех странах, избравших модель технократической и дисгармоничной модернизации, деградировал культурный капитал нации. Государство не успевало, а зачастую и не могло привить населению новые культурные навыки, а традиционная система социализации и передачи культурных норм разрушалась. Города, переполненные недавними крестьянами, рурализировались и переставали выполнять функцию центров трансляции культуры.

Растущие доходы Ирана от продажи энергоносителей не компенсировали параллельно растущего обнищания населения по целому ряду причин.

Политика этатизма, сосредоточения в руках государства как экономических, так и политических рычагов управления, объявленная эффективным механизмом оперативного распределения ресурсов на важнейшие направления модернизации, в действительности оказалась скрытой формой олигархического присвоения национального богатства. Фактически государственная собственность принадлежала семье шаха и сравнительно узкому классу чиновников — так называемой “тысяче семей”. Большая часть доходов от экспорта ресурсов сосредоточивалась в руках реальных хозяев страны, которые вовсе не были склонны делиться ими. Элита не собиралась отказываться от быстрых и легких доходов (продажи сырой нефти и природного газа) и вкладывать средства в новые отрасли с отложенной отдачей капитала. Например, широко разрекламированный шахским правительством амбициозный проект строительства крупнейшего в мире нефтехимического комплекса, предусматривавший появление десятков тысяч новых рабочих мест, так и остался лишь на бумаге. Новые металлургические и машиностроительные заводы, построенные с помощью СССР, скорее, были витриной индустриализации, чем реальным сегментом экономики.

Замкнутый клановый характер управления страной и экономикой порождал экономический произвол, усиливал коррупцию. Даже в период, когда социальное недовольство приняло практически всеобщий характер и грозило уничтожением шахского режима, близкие ко двору чиновники продолжали скупать жилье и взвинчивать на него цены.

Ухудшение положения населения во многом было связано и с гигантскими военными расходами. Шах намеревался превратить свою полумиллионную армию в пятую по величине и силе армию в мире. Расходы на оборону за период с 1968 по 1978 год возросли в двадцать раз и достигали десяти миллиардов долларов в год (более 30% бюджета).

В стране не было политических сил, способных мирными парламентскими средствами хоть как-то ограничить произвол властей и волюнтаризм их политики. “Период с 1963 года и до революции представляет собой поэтапный переход шаха к абсолютной власти. Партии создавались и распускались по велению правителя, возглавлялись его приближенными, а с 1975 года и вовсе были запрещены в связи с организацией единственной всенародной “Партии возрождения иранской нации” (“Растахиз”)… основным принципом ее программы была верность шахиншахскому строю, а также лично “вождю” и “свету ариев” Мохаммеду Реза Пехлеви”1.

1 Сотниченко А. 2008. Великие реформаторы. Доступно: http://www.idelo.ru/508/23.html

Чтобы выжить, иранский политический режим, его бюрократия должны были хоть как-то совершенствоваться, видоизменяться, проводить те реформы, которые были провозглашены на бумаге. Но режим окостенел. Он по-прежнему формировался либо по родственному признаку, либо по признаку личной преданности шаху.

Обновлению бюрократического аппарата могла бы содействовать конкуренция внутри элиты, однако она отсутствовала в Иране. Власть и “элита” стали синонимами.

Система обратной связи между элементарнейшими запросами общества и ответом на них со стороны истеблишмента была парализована. Власть не обладала достоверной информацией о ситуации в стране и, даже имея разветвленную секретную службу САВАК, созданную при участии зарубежных специалистов, фактически проглядела возникновение исламской оппозиции, почти до самой революции 1979 года она направляла основные усилия на подавление слабых левых просоветских группировок.

Уже к середине 1970-х годов шахское правительство полностью лишилось общественной поддержки, власть оказалась социальным банкротом. Она сплотила против себя почти все слои населения. У этой сплоченности были все признаки социального капитала — взаимное доверие, взаимопомощь, общие каналы информации и готовность к совместным действиям, но все это оказалось социальным капиталом контрмодернизации. Супермаркеты, рестораны и казино как символы господства прозападной либеральной коррумпированной бюрократии все чаще подвергались разгрому. Толпы противников режима вступали в столкновение с полицией и даже с армейскими подразделениями. Репрессии против лидеров оппозиции, осуществлявшиеся сотрудниками САВАК, только подогревали антишахские настроения.

В турецкой модели модернизации тоже было уделено немалое внимание развитию экономики. Экономический конгресс, созванный кемалистами в Измире в феврале1923 года, поставил задачу перехода от мануфактуры и мелкого производства к крупным фабрикам и заводам, создания отраслей промышленности, для которых в стране имелось сырье. Был образован государственный банк. В 20-е годы правительство стремилось расширить использование сельскохозяйственных машин. С этой целью был принят ряд законов, которые предусматривали поощрительные меры для крестьян, использующих сельскохозяйственную технику. Собственно же городская индустриализация началась через 10–15 лет после образования республики. Только в 1933 году был принят первый, а в 1937 году — второй план индустриального развития страны. Создание же конкурентоспособной на мировом рынке индустрии и вовсе отделено от реформ Ататюрка несколькими десятилетиями. Это время было использовано на формирование социальной базы модернизации.

Ататюрк был одним из первых лидеров современного мира, поставивших задачу создания социокультурного капитала нации (хотя и не использовал этого термина) в качестве важнейшей предпосылки модернизации. Этот капитал должен был со временем конвертироваться и в экономический. В этой связи одной из важнейших своих целей кемалисты считали изменение отношения турок к работе на промышленных предприятиях, прежде считавшейся недостойной. Существовало и скептическое отношение бывших осман к предпринимательству в этой сфере.

Предприниматели-турки составляли меньшинство в бизнес-сообществе. Те немногие промышленные предприятия, которые существовали в то время в Турции, принадлежали либо иностранному капиталу, либо турецким гражданам — представителям национальных меньшинств. Они же составляли и львиную долю работников, занятых в промышленности, общая численность которых в 1920-х годах была очень мала, она не превышала 40 тысяч человек. Нарождающаяся турецкая буржуазия возлагала надежды на опытную сильную бюрократию, на государство, которое создаст им благоприятный климат для развития, поможет преодолеть в неразвитом частном секторе монополию местных нетурецких коммерсантов и, особенно, иностранного капитала. Реформы Ататюрка как раз и должны были содействовать развитию национального частного капитала, класса собственников и предпринимателей, а также становлению национальной промышленности и банковской системы.

В таких условиях в основу экономической программы кемалистов был положен принцип этатизма, предусматривавший ведущую роль государства в реформировании политической и экономической систем, преобладание государственного сектора в экономике при вторичной на первых порах роли частного капитала. Кроме того, государство должно было обеспечить модернизацию военного потенциала страны и установить контроль над всеми важными отраслями производства, транспорта и использованием стратегических ресурсов.

Турецкая модель этатизма разительно отличается от иранской времен “белой революции”. Шах, ставя задачу ускоренной индустриализации страны, делал ставку на привлечение прежде всего иностранного капитала, которому были предоставлены исключительно привилегированные условия. Например, с 13 октября 1964 года все подданные США (а не только дипломаты) пользовались правом экстерриториальности. Что бы они ни совершили, их нельзя было судить по иранским законам. На этот декрет шаха немедленно отреагировал аятолла Хомейни. Уже 25 октября 1964 года он заявил: “Иранский народ поставили в положение хуже американской собаки. Ведь если кто задавит американскую собаку, его привлекут к ответственности, даже если это сделает шах Ирана. Но если американский поваренок переедет на своей машине шаха — главу государства, ему ничего не будет”. Проблема монополии иностранного капитала состояла не только в том, что опора на него вызывала раздражение части местной элиты, имевшей немалое влияние на население. Главное, что такой путь не помогал созданию национальных слоев общества, являющихся гарантом устойчивой модернизации.

Кемалисты, ставя задачу индустриализации Турции, тоже могли двигаться по накатанной колее, ведь с середины девятнадцатого века султан расплачивался за растущий государственный долг тем, что предоставлял иностранному капиталу концессии. Однако Ататюрк выбрал более длительный, но в конечном итоге более эффективный путь. Суть турецкого этатизма как раз и сводилась к формированию условий для возникновения именно национальной экономики и национального капитала. По мере того как в Турции складывался социальный слой, способный защитить модернизацию, она укоренялась в обществе, становилась исторически устойчивой, менее подверженной срывам и откатам.

По своему характеру турецкая модернизация во многом является антиподом иранской. Шах сохранял монархию, объясняя это тем, что она соответствует национальному менталитету персов. Эта догма была развенчана исламской революцией, установившей республику, но в уродливой форме наиболее теократического государства современного мира. Ататюрк двигался в противоположном направлении — от теократической империи к светской республике1.

1 В результате Первой мировой войны Турция потеряла не только все свои колонии, но и значительную часть собственной территории, оккупированную к началу 1919 года странами Антанты, которая ввела свой флот в проливы. В мае 1919 года в добавление к этому Греция заняла Измир и прилегающие территории. В соответствии с Севрским договором (10 августа 1920 года), подписанным султаном Мухаммедом VI для сохранения своей власти, трона и династии, страны Антанты оставили Турции примерно треть ее нынешней территории. Турецкая армия был распущена. В августе 1920 года войска стран Антанты взяли под свой контроль Стамбул. Однако еще в 1919 году в Турции начался процесс стихийного формирования партизанских отрядов для борьбы с интервентами. Национально-освободительное движение возглавил генерал Мустафа Кемаль, выдвинувший лозунг: “Независимость народа будет спасена по воле и решению самого народа”. Национально-освободительная война, продолжавшаяся около пяти лет, завершилась 24 июля 1923 года подписанием Лозанского договора. Таким образом, не осталось никаких преград для создания нового турецкого государства, основывающегося на национальном единстве. Это государство формировалось в границах нынешней Турецкой республики. 29 октября 1923 года была провозглашена Республика Турция.

Все предшествующие этапы реформирования Турции, которые предпринимались, скажем, “новыми османами” в середине XIX или “младотурками” в начале XX века, и были направлены на конституционное ограничение власти султана, не посягали на имперские основы его власти. Более того, младотурки считали сохранение империи одной из главных своих задач и выдвигали принципы пантюркизма и панисламизма в качестве идеологических скреп империи.

Между тем имперская система уже с начала XIX века стала все в большей мере тормозить развитие модернизационных процессов. По мере роста государственного долга Османской империи содержание ее обширной территории становилось непосильной обузой. Рост национально-освободительного движения на Балканах требовал не только материальных затрат, но и значительных человеческих жертв. Войны истощали демографический потенциал турецкого народа, поскольку армия комплектовалась в основном из турок. Республика Турция с первого момента своего учреждения провозгласила в качестве важнейших принципов народный суверенитет (“Суверенитет безусловно и безоговорочно принадлежит народу”) и миролюбие (“Мир в стране — мир во всем мире”), то есть принципы, противоположные имперским (суверенитет султана и имперская экспансия).

Мустафа Кемаль, стремившийся вывести Турцию на уровень современной цивилизации, инициировал и реализовал ряд реформ.

1. Политические и правовые преобразования:

Упразднение султаната (1 ноября 1922 года).

Провозглашение Республики (29 октября 1923 года).

Упразднение халифата (3 марта 1924 года).

Отмена свода законов, основывавшихся на шариате, и принятие нового Гражданского кодекса и других законов, в результате чего стал возможным переход на светскую систему государственного правления (1924—1937 годы).

2. Преобразования в общественной жизни:

Предоставление женщинам равных с мужчинами прав (1926—1934 годы).

Реформа головных уборов и одежды (25 ноября 1925 года).

Запрет на деятельность религиозных обителей и орденов (30 ноября 1925 года).

Закон о фамилиях (21 июня 1934 года).

Введение международной системы времени, календаря и мер измерения (1925—1931 годы).

Объединение всех органов образования под единым руководством (3 марта 1924 года).

Принятие нового турецкого алфавита (1 ноября 1928 года).

Упорядочение университетского образования (31 мая 1933 года).

3. Преобразования в сфере экономики:

Отмена системы ашара (устаревшего налогообложения сельского хозяйства).

Поощрение частного предпринимательства в сельском хозяйстве.

Создание образцовых сельскохозяйственных предприятий.

Издание Закона о промышленности и создание промышленных предприятий. Принятие 1-го и 2-го планов индустриального развития (1933—1937 годы), строительство дорог на территории всей страны.

В соответствии с Законом о фамилиях, 24 ноября 1934 года ВНСТ (Великое национальное собрание, то есть парламент Турции) присвоило Мустафе Кемалю фамилию Ататюрк1.

1 См.: Васильев Л. История Востока. В двух томах. Т. 2. М., 1994, Высшая школа.

Прививавшееся туркам имперское османское самосознание подрывало национальное турецкое. Знаменитые слова Мустафы Кемаля: “Какое счастье быть турком!” следует понимать именно как призыв к пробуждению национального самосознания. Ататюрк искал исторические аргументы, чтобы восстановить у турок чувство национальной гордости, подорванное за предшествующие два века почти непрерывными поражениями и болезненным распадом империи.

Задачу восстановления репутации турок в мире и их самоуважения Ататюрк считал важнейшим элементом символического капитала модернизации. При этом образ турок не противопоставлялся другим народам. Напротив, Ататюрк постоянно подчеркивал, что только национальная общность может войти в сообщество цивилизованных народов. Соответствие поведения турок принципам цивилизованных обществ постоянно подчеркивалось им в качестве критерия добродетельности и позитивной репутации турецкого народа. “Друзья! Цивилизованная международная одежда — достойная и подходящая одежда для нашей нации, и мы все будем носить ее”. Это высказывание из его аргументов в защиту реформы головных уборов. Или другое его изречение: “Обычай закрывать лицо женщинам делает нашу нацию посмешищем”. Мустафа Кемаль добивался в своей стране такого же уровня эмансипации женщин, какой те имели в Западной Европе. Более того, в Турции женщины получили право голосовать и быть избранными в муниципалитеты и в парламент раньше, чем во многих странах Европы.

Развитию национальной культуры должна была содействовать реформа в сфере языка. Турецкий язык был переведен на латиницу, более адекватную нормам национального языка. На турецкий язык был переведен Коран.

Кемалисты, мобилизовав общество после победы национально-освободительного движения на проведение дальнейших реформ, стали с огромным трудом прививать населению необычное для подданных Османской империи сознание национального гражданства. Официальная кемалистская доктрина противопоставила пантюркизму младотурок тюркизм, постулировав, что все население страны представляет собой одну гражданскую нацию — турок, при сохранении свободы этнокультурной и религиозной самореализации меньшинств. Меньшинства пользовались равными правами с турками и получали возможность продвигаться по государственной службе вне зависимости от своих религиозных убеждений и этнической самоидентификации. Это радикально отличалось от гражданских основ Османской империи, так и не предоставившей меньшинствам равных прав, например, в сфере военной службы.

Национальная доктрина Ататюрка может рассматриваться как одно из проявлений “гражданского национализма”, подобного тому, какой закреплен в официальных доктринах большинства европейских стран и представляется отдаленной, пока недостижимой целью для такой страны, как Россия.

В сфере внешней политики при Ататюрке вместо идеи имперской экспансии был провозглашен принцип нерушимости границ Турции, определенных Лозаннским договором.

Итак, сердцевиной реформ Ататюрка было изменение имперской системы управления, формирование нации и ее социокультурного капитала — всего того, чем пренебрегала иранская модель реформ, провалившаяся в конечном сете в силу неподготовленности государства и общества к индустриальной модернизации. В Турции же вначале создавались светское государство и общество-нация, способные к индустриальной модернизации. И такая последовательность во многом определила конечный успех турецких реформ.

Элиты: модернизаторские и патримониальные

Сложившийся в Османской империи политический строй характеризовался многими чертами, позволившими Максу Веберу отнести его к универсальному типу — имперско-патримониальному. Вместе с тем османский патримониализм во многом был уникален. Его особенности были отмечены тем же Вебером, выделившим особый тип патримониальных отношений — “султанизм”.

В политической социологии М.Вебера патримониализм рассматривается как переходная ступень между традиционным типом управления и современным — рационально-легитимным. Положение патримониального чиновника в обществе, так же, как и его функции в управлении государством, не регулируется ни традицией, скажем, принадлежностью к определенному социальному сословию (аристократии или дворянству), ни правовыми нормами. Они заданы только личными взаимоотношениями чиновника с правителем. Патримониальный чиновник — слуга, лично подчиненный правителю. Такой тип управления был характерен для многих абсолютных монархий, а также для тоталитарных режимов коммунистического типа (отчасти он сохраняется и в некоторых посткоммунистических странах). Однако в Османской империи патримониализм, повторим, имел свои особенности. Здесь не только личная военная гвардия султана (янычары), но и светская бюрократия (капыкулу) являлись “рабами султана” и первоначально набирались из числа зависимых людей — рабов, на повиновение которых он мог безоговорочно полагаться. Достигнув определенного ранга, они получали не только обширные полномочия в сфере управления, но и место за столом правителя. В какой-то мере высшая бюрократия, например, великий визирь, становилась частью семьи султана. Вместе с тем султан мог по личной прихоти, без объяснения причин лишить любого чиновника (включая и великого визиря) не только всех привилегий, но и самой жизни. Отрубленная голова визиря, набитая хлопком, служила устрашением для его преемников, напоминая им, что они всем обязаны султану.

К XIX веку капыкулу набирались уже не из рабов, а из свободного образованного населения, как правило, из среды потомственной бюрократии. Эти люди обладали обширными знаниями, полномочиями, фактически управляли империей от имени султана и зачастую накапливали немалые личные состояния, однако их положение все так же не было формализовано и целиком зависело от воли повелителя. Понятно, что именно этот слой постоянно добивался правового закрепления своего статуса. Именно он был жизненно заинтересован в ограничении власти монарха и при первой же возможности подталкивал султана к введению конституции.

Во всех исторических циклах турецких реформ их основной движущей силой выступала светская и военная бюрократия, в какой-то мере компенсировавшая отсутствие в Турции вплоть до середины XX века “третьего сословия” и класса независимых землевладельцев, заинтересованных в ограничении произвола центральной власти. Это дало основания Ш.Эйзенштадту1 назвать турецкую бюрократию “модернизаторской элитой”, стремившейся на всех этапах турецкой модернизации XIX — начала XX века к “формированию большей институциональной гибкости и автономности структур управления”2. К похожему выводу пришли и некоторые российские исследователи, опровергающие советские представления о неизбежной оторванности бюрократии от населения и ее якобы заведомо контрмодернизационной роли. Так, И.Фадеева считает, что можно говорить о появлении в XIX веке консолидированной прослойки бюрократии, которая “с эпохи Махмуда II проявляет тенденции к объединению и взаимной поддержке. Эта же прослойка, выступая за реформы, уже в полной мере осознавала угрозу, таившуюся в собственном традиционном рабском статусе, и стремилась к гарантиям безопасности, которые в законодательных актах распространялись не только на правящую элиту, но и на другие слои населения”3. Мустафа Кемаль был представителем этой модернизаторской элиты как по происхождению (сын офицера, ставшего впоследствии таможенным чиновником), так и по идеологии (со студенческих лет он участвовал в философских дискуссиях младотурок, хотя и не принимал участия в их политических акциях).

1 Шмуэль Ной Эйзенштадт, или Айзенштадт (род. в 1923 г. в Варшаве) — израильский социолог. Основная область занятий — сравнительное исследование цивилизаций Запада и Востока в контексте перехода от традиционных обществ к модерным.

2 Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. М., 1999. С. 287.

3 Фадеева И. Концепция власти на Ближнем Востоке. М., 1993. С. 154.

Реформы Ататюрка, в отличие от реформ иранского шаха, не были “верхушечными”; они продолжали турецкую историческую традицию противостояния между модернизаторской элитой и имперской властью. Можно говорить о том, что Ататюрк опирался на исторический капитал, которого не было в Иране.

С XIX века сформировались идеалы модернизации. Они определялись культурными приоритетами сравнительно широкого социального слоя модернизаторской элиты, связывавшей позитивное будущее Турции с процессом ее европеизации (alafranga) и достижением идеала “современной цивилизации”. Ничего похожего не было в Иране, где идея вестернизации сформировалась лишь в XX веке и поддерживалась крайне узкой группой приближенных шаха и так называемой компрадорской буржуазией, посредниками западного капитала.

Ататюрк, можно сказать, был одним из первых политических технологов XX века. Предпринимая радикальные изменения турецкой жизни, он постоянно подчеркивал связь реформ с исторической традицией. В обоснование всех своих реформ, включая, казалось бы, совсем эксцентричные, такие, например, как запрет ношения традиционного головного убора турок — фески, он непременно приводил исторические аргументы. Сама феска в свое время пришла на смену традиционному тюрбану. В середине XIX века после одной из проигранных военных кампаний султан решил не только перевооружить армию, но и переодеть ее в новую форму. Тогда и появилась феска как синтез традиционной одежды и новой — легкой, европейской.

Ататюрк осознавал или ощущал важную роль символического капитала модернизации. В этом смысле он чем-то напоминал Петра I, который стриг бороды своим боярам и переодевал их в европейскую одежду. Современные социально-психологические исследования (например, П.Бурдье) подвели под этот эмпирический опыт фундаментальную теоретическую базу, подтвердившую верность интуитивных догадок великих реформаторов о значении символов перемен.

Иная стратегия была у иранского шаха. Он проводил свои реформы, идя напролом, без малейшей попытки “упаковать” новации в традиционную оболочку, представить их как продолжение традиции, совершенно не заботясь о последствиях такого штурма для своей репутации.

Иранский шах расплачивался со своими приближенными тем, что предоставлял им защиту от закона. Иранский этатизм поставил чиновников шаха над законом. Например, председатель сената Дж. Шариф-Имами, прозванный за взяточничество “господином пять процентов”, не только не привлекался к уголовной ответственности, но и получал награды от монарха. Уличенный в казнокрадстве генерал Ф.Джем все же был наказан, но не слишком сурово — отправлен послом в Испанию. В Турецкой же республике именно к чиновникам государство предъявляло повышенные требования. Они первыми должны были демонстрировать готовность подчиняться законам и восприимчивость к реформам. Чиновники первыми должны были освоить новый алфавит и отказаться от фесок. Их жены первыми снимали чадру. Чиновники должны были демонстрировать готовность приобретать товары национальных производителей, например, шить одежду из турецкой ткани, которая в то время заметно уступала по качеству тканям зарубежного производства. А появившийся при Ататюрке независимый суд в 1960 году привлек к ответственности за коррупцию самого премьер-министра Турции Аднана Мендереса.

Провал иранской модернизации в значительной мере был связан с “ресурсной ловушкой”, о которой мы уже говорили. В Турции такой проблемы не было.

Турецкий этатизм проявлялся и в политической сфере. Реализация правящей элитой задачи европеизации Турции “в короткие исторические сроки” требовала сохранения определенного уровня авторитарности. Элита была организована в единую правящую политическую партию, Народно-республиканскую, программа которой покоилась на упомянутых кемалистских принципах — светскость, тюркизм, республиканизм, европеизация. В то же время Ататюрк предпринял две попытки создать легальную оппозицию НРП, но обе кончились неудачно: оппозиционные партии, как магнит, притягивали самых ярых противников нового режима, включая и тех, кто был готов к вооруженным выступлениям против власти.

Важно подчеркнуть, что политика этатизма в Турецкой республике была не-долговечной. Окрепшая к середине 1950-х годов турецкая буржуазия стала тяготиться избыточным государственным контролем и требовала приватизации раздутого, по ее мнению, государственного сектора экономики. Сформировался либеральный альянс представителей верхушки третьего сословия, чиновников и новых землевладельцев. В 1950–1960-х годах они оказывали заметное давление на режим Баяра — Мендереса, вынуждая его к частичной либерализации, по крайней мере, в сфере экономики. С 1960-х годов неизбежностью становился и переход к многопартийности, на которой особенно настаивали союзники Турции по НАТО. Однако длительное отсутствие каналов легального выражения протестных настроений и особенно репрессивная политика в отношении левых сил привели к тому, что новые оппозиционные партии складывались преимущественно как исламистские (в открытой или завуалированной форме).

Ислам и модернизация

Как в Турции, так и в Иране наибольшее противодействие модернизации оказывало исламское духовенство. На наш взгляд, излишне упрощенными и не адекватными реальности являются утверждения многих исследователей, связывающих это явление с особенностями самой исламской религии, его большей, чем в христианстве, регламентацией повседневного поведения человека и большей же ориентацией на корпоративизм, противоположный индивидуализму1. Исследования лауреата Нобелевской премии в области экономики А. Сена показывают, что ни одна из мировых религий не создает преград для экономической модернизации и вполне способна адаптироваться к ней2.

1 Дюмон Л. Homo Aequalis I. М., 2000. С. 16. Фадеева И. 1993. Концепция власти на Ближнем Востоке. М., 1993. С. 62—63.

2 Сена А. 2004. Культурная свобода и развитие человеческого потенциала // Культурная свобода в современном многообразном мире. Доклад о развитии человека 2004. ПРООН.
С. 17—25.

В каких-то аспектах традиционный ислам даже в меньшей мере, чем христианство, способен оказывать противодействие реформам, проводимым государственной властью. Прежде всего потому, что в исламском мире не существует жесткой институциональной организации духовенства, подобной, например, католичеству, объединяемому папским престолом; в большинстве стран этого мира религиозные функционеры не образовывали сплоченного института. Осознавая эту институциональную разобщенность, шах Мухаммед Реза Пехлеви еще за несколько месяцев до исламской революции не мог представить себе саму возможность сплочения исламского духовенства в стране и превращения ислама в политическую силу. В этом отношении Османская империя представляла собой не столько правило, сколько исключение в исламском мире.

С 1517 года турецкие султаны сочетали титулы императора и халифа, формального лидера исламского мира. Это придавало легитимность как имперским завоеваниям в исламском мире, так и абсолютной власти монарха внутри собственно турецкой ее части. Как пишет И.Фадеева, “концепция государства в Османской империи имела смысл только в религиозном контексте. Религия обеспечивала не только законность политического руководства, но и его стабильность, что достигалось минимизацией упований на правительство”1. Кроме того, религия была связующим звеном между центром и периферией Османской империи, в которой все местное управление находилось под опекой исламского духовенства. Оно же выполняло функции контроля за деятельностью всех элементов управления. По существу османская бюрократия состояла из двух отдельных бюрократических структур. Одной из них была гражданская бюрократия капыкулу, а другой — “религиозная бюрократия”, формировавшаяся из лиц, прошедших обучение в медресе. В сфере ответственности “религиозных бюрократов”, улемов, находились три важнейшие области: система образования, судебная система и толкование шариата, являвшегося основой правовой системы империи. “Вся политическая власть в Османской империи была одним из инструментов применения шариата в государстве”2.

Ни одна из исторических попыток модернизации Турции, предшествовавших реформам 1920-х — 1930-х годов, не ставила задачи полного отделения религии от государственного управления, что в значительной мере обрекало турецкую модернизацию на воспроизводство циклов реформ и контрреформ. Ататюрк первым выдвинул принцип лаицизма, то есть развития светского государства и его правовой системы. Такая политика была подготовлена анализом опыта поражений всех предыдущих попыток модернизации. Отчасти же к ней подтолкнули и конкретные обстоятельства становления молодой республики. В 1923 году султан Турции Мухаммед VI был низложен и укрылся на британском военном корабле. Однако вскоре его наследник, принц Абдул-Меджид, принял титул халифа. В течение полугода в Турции формально существовало двоевластие — власть президента республики и власть халифа. Лишь в марте 1924 года халифат был упразднен законом.

Лаицизм в Турции не имеет ничего общего с воинствующим атеизмом советских большевиков. Секуляризация затронула лишь сферу управления и образования. Ислам по-прежнему оставался при Ататюрке и до сих пор остается важной частью частной жизни граждан. Так, в преамбуле к действующей Конституции Турции подчеркивается, что “в соответствии с принципом светского государства на государственные дела и политику никоим образом не должны влиять священные религиозные чувства”. В то же время в статье 24 предусмотрено, что каждый имеет право на свободу совести, вероисповедания и религиозных убеждений, а богослужение, религиозные обряды и церемонии должны проводиться свободно. Никто не должен принуждаться к отправлению религиозных культов или участию в религиозных церемониях и обрядах, к проявлению своих религиозных верований и не может быть обвиненным или осужденным за свои религиозные убеждения”3. Показательно, что в светской республике обучение религиозной культуре и этике является обязательным элементом в учебных планах начальных и средних школ, но осуществляется под контролем и надзором государства.

1 Фадеева И. Концепция власти на Ближнем Востоке. М., 1993. С. 63.

2 Там же.

3 Сюкияйнен Л. 2009. Светский характер государства: конституционное закрепление принципа лаицизма и споры вокруг его толкования. Доступно в Интернете: http://ru.fgulen.com/content/view/2268/18/

Принцип лаицизма вызывал наибольшее в сравнении с другими принципами Ататюрка сопротивление в Турции. Неоднократно предпринимались попытки мятежей. И все же ни исламской революции иранского типа, ни гражданской войны, как в советской России, в Турции не случилось. Светский характер государства, как мы еще покажем, в основном выдерживает испытание временем.

После Второй мировой войны влияние ислама на политическую жизнь Турции стало возрастать. Неоднократные вмешательства в политику турецкой армии, бравшей власть для восстановления кемалистских принципов светского государства, не могли стать нормой в современной Турции. Такая форма борьбы за светский характер государства исключала возможность развития общественного контроля над властью. В новых условиях должны были появиться и новые доктрины.

Возрожденная в середине 1980-х годов гражданская власть вывела на политическую сцену Турции новых авторитетных лидеров, наиболее ярким из которых стал Тургут Озал. Он исходил из того, что исламизм нельзя подавить, а ислам нужно сделать союзником либерализации и модернизации. Так появилась новая доктрина турецко-исламского синтеза.

Важнейшую роль в ее реализации сыграл такой своеобразный политический институт, как Высший совет общества культуры, языка и истории имени Ататюрка. Это конституционный орган. Статья 134 действующей конституции Республики Турция определяет общие задачи этого идеологического органа власти, в числе которых основными можно назвать следующие: “развитие национальной культуры на уровне современной цивилизации” и “укрепление национального самосознания и единства”. Обществу подчинены четыре научных объединения — Турецкое историческое общество, Турецкое лингвистическое общество (оба учреждены еще Ататюрком в 1928 году; этим же обществам он завещал часть своего личного состояния), Исследовательский центр по Ататюрку и Центр культуры имени Ататюрка.

Высший совет на своем заседании 20 июня 1986 года под председательством президента Турции Эврена и с участием премьер-министра Т.Озала, начальника Генштаба и многих других высших должностных лиц “одобрил доклад на предмет принятия всей нацией понятия культуры, которое составляет основу турецко-исламского синтеза”. Подчеркивалось, что “источниками национальной культуры Турции являются и тюркская культура, и исламская культура”1.

Обращает на себя внимание тот факт, что к обсуждению проблемы культурной идентичности в Турции привлекаются высшие должностные лица государства. Трудно вспомнить другую страну, в которой культурная доктрина становилась бы основой политической стратегии государства на многие годы.

Что касается сущности доктрины Т.Озала, то у нее есть противники, считающие, что “озализм” вытесняет кемализм. Вместе с тем у нее немало сторонников. Последние полагают, что современное турецкое общество уже достаточно созрело для того, чтобы использовать для целей модернизации потенциал исламских движений и одновременно предотвращать возможности прихода к власти религиозных радикалов, не прибегая к тактике военных переворотов. Крупнейший писатель Турции Октай Акбаль летом 1998 года писал: “Считается, что только военные выступают против сторонников реакции… Активные силы страны, ее различные организации, ее рабочие, предприниматели, преподаватели, все просвещенные народные массы являются защитниками республиканских реформ. Не будь этих гражданских сил, что могли бы сделать военные?”2

Известный турецкий политолог Токтамыш Атеш отмечает ослабление позиций прежней бюрократии, опорой которой служила государственная собственность, и появление новой турецкой элиты — “управляющая Турцией гражданская власть — это власть коалиции, составленной из тех, кто контролирует производство бытовой техники, автосборку и строительные подряды”3.

1 Цит. по: Киреев Н. Метаморфозы правящей элиты Турции//Политическая элита Ближнего Востока. М., 2000. С. 78—92.

2 Там же. С. 90.

3 Там же.

Сильно окрепшая к концу XX века предпринимательская прослойка, и особенно ее верхушка, представленная ныне несколькими весьма влиятельными союзами предпринимателей, торговыми, промышленными палатами крупных городов страны и отраслевыми союзами работодателей, не заинтересована в крайнем исламизме. Решая, поддерживать ли какую-либо идеологическую инициативу активистов национально-исламского синтеза, они оценивают ее целесообразность для своего бизнеса и готовы выступить против радикализма как националистического, так и исламского, приводящего к конфликтам и угрожающего интеграции Турции в ЕС.

Исламская интеллектуальная элита также противостоит крайнему религиозному радикализму. Известный ученый-богослов, профессор Стамбульского университета Яшар Нури Озтюрк призывает соотечественников изучать ислам хотя бы для того, чтобы разоблачать политиканов от религии: “Народ должен на деле выступить против тех, кто эксплуатирует религию, кто под религиозным обличьем нарушает права человека. Нужно не охать, а разоблачать, осуждать, противодействовать”1.

В современной Турции происходит заметная адаптация умеренных исламских партий к светской системе государственного управления и к целевым установкам турецкой элиты. Так, в официальной программе происламской Партии справедливости и развития (во главе с Т.Эрдоганом), находящейся ныне у власти, отмечено в качестве важной внешнеполитической задачи вступление Турции в ЕС2.

Лишь время может показать эффективность новых турецких культурно-политических доктрин, что же касается большинства реформаторских идей Ататюрка, то они уже прошли испытание временем.

1 Цит. по: Киреев Н. Метаморфозы правящей элиты Турции//Политическая элита Ближнего Востока. М., 2000. С. 90.

2 Программа Партии справедливости и развития, раздел: “Внешняя политика” http://www.akparti.org.tr/program.asp?dizin=50&hangisi=2#to

Эмиль Паин

«Дружба Народов» 2011, №10

С февраля этого года недвижимость Дубая постепенно становится дороже. Максимальное повышение стоимости жилья было зарегистрировано в июле этого года - на 0,87%. В августе цены выросли еще на 0,5%.

Как сообщает IBT Times, несмотря на рост стоимости жилья в среднем по эмирату, в отдельных ценовых сегментах картина складывается менее радужная. Так например, в августе виллы подорожали на 1,34%, тогда как средняя стоимость обычных апартаментов снизилась на 0,3%. Единственным исключением остаются квартиры, площадью около 50 кв. м и меньше, которые выросли в цене на 1,38%.

Политические волнения в странах Ближнего Востока и Северной Африки вынуждают покупателей искать менее рискованные направления для инвестиций, отмечает портал Arabian Business. В связи с этим стоимость апартаментов в ОАЭ стабилизируется.

По мнению экспертов компании Jones Lang LaSalle (JLL), цены на жилье в Дубае практически достигли "дна". Интерес покупателей, которые стали вынужденными переселенцами из-за событий в Египте, Тунисе и Ливии особенно сильно проявляется в сегменте престижных вилл в знаковых проектах, таких как Палм Джумейра (Palm Jumeirah), подчеркивают специалисты JLL. Однако, по словам аналитиков, возобновление покупательского спроса пока не привело к росту арендной платы и скачку цен на недвижимость по всем направлениям.

Напомним, что цены на жилье в Дубае упали на 64% относительно пиковых показателей 2008-го года. Глобальный финансовый кризис иссушил потоки ипотечного кредитования и вымел с рынка недвижимости эмирата большую часть спекулянтов.

Более всего от политической нестабильности в регионе выиграл гостиничный рынок Дубая: средний показатель занятости номеров вырос до 78% в июле этого года с 60% в том же месяце два года назад, говорится в докладе JLL.

Хуже всего в последнее время обстоят дела у владельцев офисной недвижимости. Уровень вакантности офисных помещений в третьем квартале составлял 44% от среднего по эмирату. Заполняемость и арендные ставки, скорее всего, продолжат снижаться и впредь, так как почти 1,3 млн кв м офисных площадей сейчас находится в стадии строительства.

Восстановление прежних объемов покупательского спроса на рынке недвижимости Дубая может затянуться, поскольку потенциальные покупатели озабочены тем, что темпы экономического роста в Европе и США замедлились. До конца этого года будет построено и сдано еще 5000 объектов жилой недвижимости, порядка 27 000 поступят на рынок в 2012 году. Аналитики уверены, что существующий переизбыток жилья не способствует росту цен.

Конец «постмодернизма»?

Главная сложность в оценке современных событий, потрясающих мир, заключается в том, что любая попытка конкретного ответа оказывается заметно мельче, маргинальнее, чем подлинный масштаб происходящего. Несомненно, что на наших глазах происходит тектонический сдвиг в истории современной цивилизации. Завершается тенденция последних двухсот лет – тенденция установки на либерализм, гедонизм и «ближнюю жизнь». Поднимаются силы, которые были факторами на протяжении всей человеческой истории, но которые при жизни последних нескольких поколений как бы спрятались за ширму. На передний план после окончания Второй мировой войны вышло широко раскритикованное французскими современными мыслителями «общество спектакля». Политическую авансцену заполнили псевдопартии с неразличимыми программами. «Ньюсмейкерами» стали лидеры этих партий – клоуны, за демагогией которых зияет пустота.

Сущность новой человеческой мечты выразил великий итальянский режиссер Феллини в художественном концепте «dolce vita»: современная западное человечество хочет просто сладко жить, развлекаться, уйти в золотой сон постоянного праздника, не думая о неизбежной смерти. Это и есть последняя суть язычества, такими же были толпы древнего Рима с их сакраментальным требованием «хлеба и зрелищ». Только в наше время этот вечный эскейпизм толпы, этот страх городских люмпенов перед жестокими вопросами жизни и смерти был почему-то красиво назван «постмодерном».

Так вот, с выходом масс на улицы и площади Туниса, Египта, Бахрейна, Йемена, Алжира, Марокко… постмодернизм кончился! Рухнуло «общество спектакля», и это мог увидеть и понять каждый: сегодня «картинка» на телеэкране не делает события. События развиваются по логике живой истории, а не по сценариям политтехнологов и медийщиков.

Как пытались западные медиа исказить египетскую революцию! Превознося оппозицию, не дать ни одного подлинного лозунга, с которыми оппозиция вышла на площадь Тахрир – это надо было ухитриться! Лозунги-то были антиизраильские, пропалестинские. Но лживое молчание СМИ ничего не смогло изменить в содержании исторического процесса: падение Мубарака стало тяжелейшим ударом для Израиля, независимо от ухищрений СМИ.

В эти дни «спектакль» терпит крушение в Ливии: согласно медийной версии, весь ливийский народ объединился против Каддафи и загнал его в бункер, в действительности же оппозиция оказывается столь разрозненной и слабой, что НАТО не может никого найти, чтобы организовать себе «приглашение» поддержать силой эту самую оппозицию. СМИ оказываются неспособными сфальсифицировать происходящее…

Иран и возвращение масс в историю

Главное событие, которое свершилось на наших глазах в итоге последних двух месяцев – это возврат масс на историческую сцену. Движение к либеральной реформе Запада началось с большого выхода масс на улицы – сначала во Франции, а потом по всей Европе. И весь девятнадцатый век (а потом и первая половина двадцатого) были выражением неуклонного стремления господствующих классов загнать массы обратно. С началом постмодерна, окончательно победившего после поражения студенческих бунтов 1968, это практически удалось. Возможно, удалось бы на все сто процентов, если бы не вдохновляющий пример Ирана. Ровно через 10 лет после поражения во Франции и Чехословакии последних всплесков уличной пассионарности под флагом либерализма, иранские массы выходят на улицы под совершенно иными знаменами!

Иран стал провозвестником того, что мы свидетельствуем сегодня. Иранский народ выполнил три великих задачи, которые нарушили «естественный» ход вещей в интересах империалистических элит и вернули Истории ее права.

Первой задачей было восстановление масс в статусе основного исторического фактора. Реализацию этого в Иране не может оспорить никто : миллионы, готовые встретить смерть от шахских пулеметов и орудий, вышли на улицы, и это психологическое давление оказалось невыносимым как для цепных псов режима, так и для самого шаха. Массы смели противостоящий им режим.

Второй великой задачей было вернуть в политику Идеи. На протяжении многих десятилетий империализм в лице обслуживающих его культуртрегеров, всей машины промывания мозгов занимался ничем иным, как деидеологизацией политики. В конце концов, это удалось даже по отношению к самому идеологическому государству той эпохи – СССР. Начиная с 1970 стареющие технократы у руля обюрократившейся партии не думали ни о чем ином, как о сближении с западным товарно-вещевым «раем», о том, как повыгоднее продать бы «загнивающему капитализму» самотлорскую нефть, о том, чтобы не дай Бог, какие-нибудь внутренние потрясения и революции не снесли с фундамента неолиберальное царство рынка. И как раз когда бывшая «родина мирового пролетариата» перестала интересоваться чем-либо, кроме джинсов и рок-н-ролла, на юге, на иранском нагорье десятки миллионов людей встают как один и доказывают, что можно бороться и умирать во имя идеи – не просто «идеи» хорошо жить, обеспечить потомство и т.п., но во имя Бога, во имя справедливости, во имя невидимой реальности духа!

Выход масс на авансцену обычно влечет за собой возвращение в качестве деятелей истории великих людей, Личностей. Империализм боролся не только против роли масс, не только против идей. Он делал все, чтобы упразднить роль личности в истории. Пресловутые законы рынка, коллегиальное управление элитных клубов, а также превращение успешно играющих на бирже заправил центров спекуляции и ростовщичества, с одной стороны, с другой - клоунов и поп-звезд в героев - все это должно было подорвать самую возможность выхода из тени какого-нибудь нового харизматического «капрала в серой шинели», который опять перевернет мир и заставит владык тесниться просителями в его приемной. Другим ходом западной машины по умерщвлению истории стала расстановка ложных «личностей», позирующих в статусе харизматиков, но в действительности являющихся актерами, имитаторами ностальгических образов. Ярчайшим примером такого имитатора стал Саддам Хусейн – американский агент, который, как якобы полюс противостояния империализму, за счет умелого пиара стянул к себе ожидания и надежды мировой улицы. Все, что он делал, каждый его шаг, был служением Даджжалу(1): война с революционным Ираном, саботаж антиизраильского фронта сопротивления под видом радикального вызова Израилю, геноцид против собственного народа. Но многие обманутые простые люди и даже интеллигенты купились на эту игру и видели в Саддаме синтез Фиделя Кастро с Иосифом Сталиным…

Именно Иран разрушил это наваждение и стал первой страной, которая, бросив вызов лжеличности, вывела на первый план реально харизматическую фигуру, обладающую миссией, совершенно бесспорной для всех, от Картера до Горбачева, от алжирского араба до китайца. Этой фигурой стал аятолла Хомейни – живое знамя иранской революции. Сила его харизматичности была такова, что даже иранские либералы-западники пытались объявить его своим лидером, рассчитывая перехватить инициативу. Но когда толпа тех, кто в наши дни продолжает играть роль «реформаторов», двинулась к Джамарану - кварталу, где жил Имам, их встретили перекрытые цепями улицы. Реальная личность отказала им в санкции, отряд либеральной буржуазии оказался политической пустышкой (в этом смысле полезно сравнить те события с нынешними, когда некоторые представители духовенства соглашаются возглавить движение либеральной буржуазии - разница в личностном масштабе при таком сравнении поражает.)

Восстановление роли личности в истории стало третьей задачей, успешно решенной Ираном. Но важно то, что на современном этапе развития Исламской революции в Иране государство возглавил человек, которому удалось по-новому сфокусировать в одной точке все эти три задачи. Президент М.Ахмадинеджад бесспорно является выдвиженцем масс. Его обаяние в том, что близость к народу написана крупными буквами на всей его фигуре и проявляется в каждом жесте. Кроме того, Ахмадинеджад выступает не просто как политический деятель, глава государства, он – идеолог. Каждое его появление в стенах ООН с обращением к циничным и равнодушным политиканам, когда он напоминает о высших целях истории, о ее смысле, производит впечатление разорвавшейся бомбы. Заматеревшие в цинизме дипломаты не верят собственным ушам…

Сегодня Иран держит контрольный пакет акций в актуальной революционной проблематике. И арабская улица идет по его стопам. Это дает исламской республике огромные возможности для развития политических стратегий на переднеазиатском и североафриканском направлениях, более того, у Ирана сегодня есть возможность превратиться в сверхрегиональный полюс силы, сравнимый по влиянию с КНР. Однако для того, чтобы реализовать этот стратегический потенциал, необходимо глубоко понимать многослойность и скрытую диалектику текущих событий.

Смыслы стратегий и борьбы кланов

Безусловно центральным фактором арабской революции является восстание «улицы». Но это не значит, что нынешний Белый дом и его афроамериканский хозяин не пытаются оседлать восстание, использовать его в своих интересах. Более того, очевидно, что спекулятивно-космополитический истеблишмент, стоящий за Демократической партией и лично за Б.Обамой, рассчитывал на шквал потрясений, которые ослабят позиции американского республиканского лобби в переднеазиатском регионе. Соединенные Штаты, как и весь остальной мир, сегодня стали ареной противоборства между глобальным кланом, выражающим интересы промышленно-сырьевого капитализма, и другим, не менее глобальным кланом, действующим в интересах всемирных ростовщиков. Б.Обама, представляющий именно этот последний клан, воспользовался экономическим кризисом, чтобы начать снос фигур, лояльных противоположному лагерю. В этом ряду следует рассматривать и заказанные Белым Домом игры спекулянтов на продовольственной бирже с целью повысить стоимость хлеба и сделать невыносимыми условия повседневного существования в беднейших странах.

Политический расчет демократов очевиден: Израиль стал для них откровенной обузой. Это символ и знамя крайнего республиканизма, для которого сохранение Израиля - вопрос принципа и предмет сектантской религиозной веры. Расчет Б.Обамы очевиден: нужно принудить Израиль к капитуляции, заставить его пойти на признание палестинского государства с контролируемой напрямую из Вашингтона администрацией… В этом случае весь арабский мир можно «подгрести» под США, потому что исчезает главный камень преткновения – агрессивный Израиль, поддерживаемый республиканцами. Ставка делается на либерально-прозападные круги арабского общества и так называемых умеренных «исламистов». Маловероятен дрейф арабов в сторону США после того, что они сделали в Ираке? В Белом Доме думают, что также невероятен был уход под США поляков, традиционно лояльных к Франции, а также очевидно прогерманских чехов и венгров; однако Восточная Европа почти на уровне официоза приобрела ярлык «американской», в отличие от старой классической Европы. Другой стороной вопроса является неизбежный экономический обвал в Европе и – возможно в меньшей степени – в США.

Взлет цен на нефть приведет к ослаблению евро и понижению жизненного уровня в ЕС по крайней мере вдвое. Белый дом рассчитывает, что при проамериканком политическом тренде Южного Средиземноморья радикализирующаяся нестабильная Европа поможет удержать внутренний порядок в США.

Позиция и стратегия Ирана

На этом фоне очень важна позиция Ирана и его стратегия. Именно Иран становится тем фактором, который может разрушить американские планы по переформатированию Большого Ближнего Востока. Ирану есть смысл воспользоваться главным просчетом в американской игре: в нынешней обстановке американцы пытаются решить геоэкономические проблемы политическими методами, что обречено на провал (правда, после 1945 в побежденной Европе Соединенные Штаты решали политические вопросы с помощью геоэкономики – в частности, план Маршалла – и выиграли.) В ближайшем раскладе у Ирана есть возможность ставить и решать политические задачи – прежде всего связь с исламской «улицей», чему мешали в первую очередь как раз такие политические персонажи, как Саддам, Мубарак и им подобные. Для этого необходимы три вещи.

Первое – минимизация влияния Саудовской династии. Если это произойдет, ЦРУ лишится главного канала влияния на исламские круги, будет уничтожена иллюзия некого религиозного авторитета, якобы «исполняющего обязанности» халифа в отсутствие халифата. Уход Саудовской монархии из круга «хозяев мира» мгновенно изменит расстановку сил и сведет к минимуму, если не к нулю, «недоразумение» между шиитами и суннитами.

Второе – создание мощного международного исламского инструмента, лояльного к джафаритскому мазхабу и способного контролировать арабскую «улицу». Таким инструментом безусловно являются «братья-мусульмане» и ядро этого движения «Хамас», закаленное в тяжелой военной и политической борьбе.

Третьим условием должно стать укрепление военно-политического союза между Ираном, Турцией, Сирией, Ливаном и Палестиной, к которому обязательно должен добавиться Египет. После этого возникает мощный блок, объединяющий в себе три основных этнических фундамента в переднеазиатском Исламе – иранский, тюркский и арабский. При отсутствии противостояния этому блоку со стороны Саудовской монархии и распространении опыта «Хамаса» на все арабоязычное пространство, можно с уверенностью предсказать, что либеральная верхушка вновь возникающих «пост-авторитарных» режимов, на которую сейчас надеется Белый дом, будет совершенно бессильной. В этой программе инфраструктурного преобразования уммы Иран может сыграть ключевую роль.

Гейдар Джемаль - Председатель исламского комитета России.

Еврокомиссия предложила внести в Шенгенский кодекс поправки, по которым решение о временном восстановлении паспортного контроля на границах должно приниматься на общеевропейском уровне, говорится в сообщении комиссии.

Сейчас каждое государство имеет право в одностороннем порядке устанавливать паспортный контроль в случае угрозы для внутренней безопасности. Закрыть границы разрешается на 30 дней.

Если поправка будет принята, решение о закрытии границ будет приниматься на общеевропейском уровне группой экспертов от стран-участниц. Основания для подобного решения останутся прежними, продолжительность закрытия тоже. В случае чрезвычайных ситуаций государство сможет принимать решение в одностороннем порядке, но не более чем на 5 дней, за которые Еврокомиссия должна принять решение о продлении или прекращении ограничений.

Вторая поправка касается управления Шенгенской зоной. По словам европейского комиссара по внутренним делам Сесилии Мальмстрем, существующая система регуляции неэффективна. Сейчас управление и наблюдение за миграцией внутри зоны лежит на каждой стране-участнице. Предлагается изменить это положение и ввести единую систему контроля.

Сесилия Мальмстрем отметила, что поправки призваны обеспечить лучшее соблюдение правил Шенгена. По ее мнению, единая система поможет в будущем легче преодолевать возможные трудности с закрытием границ.

"Предлагая реформу управления шенгенской зоной, мы защищаем одно из главнейших прав человека: свободу передвижения", - сказала Мальмстрем.

Если страна-участница не в состоянии защитить участок внешней границы, будут приняты меры поддержки со стороны Еврокомиссии, других стран-участниц, Европола, FRONTEX (агентство по управлению внешними границами ЕС) и Европейского офиса по вопросам убежища.

Весной этого года Франция восстановила пограничный контроль с Италией, чтобы остановить поток мигрантов из Туниса. Италия не смогла справиться с наплывом беженцев и, не получив помощи от ЕС, начала выдавать мигрантам виды на жительство. В результате они получили право свободно передвигаться по всей территории Шенгена.

В мае Дания ввела таможенный контроль на своих границах, что вызвало осуждение Еврокомиссии. По словам представителя Еврокомиссии Пии Хансен, государства-члены ЕС должны избегать решений, принимаемых в одностороннем порядке. 

Афганистан принял решение об установлении дипломатических отношений с временным правительством Ливии, сообщил высокопоставленный официальный источник.

Кабинет президента Хамида Карзая в понедельник дал указание министерству внутренних дел о признании временного правительства Ливии, сообщает информационное агентство «Пажвак».

Новое правительство Ливии уже было признано несколькими странами, в числе которых США, Россия, Великобритания, Тунис.

Турция увеличивает инвестиции в экономику Египта в три с лишним раза, с 1,5 до 5 миллиардов долларов, заявил во вторник после встречи со своим турецким коллегой Тайипом Эрдоганом в Каире египетский премьер-министр Исам Шараф.

Торговый оборот между двумя странами должен возрасти с 3 до 5 миллиардов долларов. Этой цели послужит целый пакет экономических и торговых соглашений и протоколов, который подписали Каир и Анкара в ходе визита турецкого премьера в Египет.

В среду в Каире пройдет заседание турецко-египетского делового совета, в котором, помимо, профильных министров, примут участие многочисленные египетские и турецкие бизнесмены. Турецкий бизнес не скрывает, что его особо интересует сотрудничество в области туризма, коммуникаций, банковском секторе и энергетике.

Премьер-министр Турции во вторник начал поездку по странам "арабской весны" (Египет, Ливия и Тунис), цель которой поддержать становление демократии в этих государствах, а также обсудить стратегическое партнерство в ближневосточном регионе.

Поездка Эрдогана началась с Египта, наиболее перспективного партнера Турции на Ближнем Востоке, на которого турецкие власти делают большую ставку. В этой связи двухдневный визит премьера в Каир максимально насыщен, и затронет сотрудничество двух государств не только в области политики и экономики, но и в культуре, межпартийном сотрудничестве, религии.

Особый интерес этот визит вызывает в связи с обострением в последнее время отношений Египта и Турции с Израилем. Маргарита Кислова

Ближний Восток на пороге катастрофы

Евгений Сатановский

На Ближнем Востоке идет очередная перетасовка карт в политической колоде, которая вполне может привести к очередной большой войне.

Египет, как показывают последние события, теряет контроль не только над Синайским полуостровом, но и над собственной столицей.

Турция снижает уровень отношений с Израилем, наращивает сотрудничество с Египтом, жестко высказывается в адрес Асада, участвует в разгроме Каддафи, воюет против курдских боевиков в Ираке и демонстративно поддерживает ХАМАС в секторе Газа.

Саудовская Аравия и Катар, готовясь к столкновению с Ираном, продолжают ликвидацию светских арабских автократий, перейдя от непрямой поддержки «арабской весны» в Тунисе и Египте к открытому участию в гражданской войне в Ливии. На повестке дня зачистка Сирии, и похоже, что она произойдет (с резолюцией ООН или без нее), — правящему в Дамаске режиму не уцелеть.

Иран, теряя в лице сирийских алавитов союзника в борьбе с Израилем и проиграв в Бахрейне, где восстание шиитов подавлено в результате интервенции монархий Персидского залива, пытается наладить отношения с Египтом и сохранить их с Турцией.

Радикальные исламисты всех мастей получили свободу деятельности в Северной Африке, где их последним серьезным соперником осталась алжирская армия, как ранее получили ее в Ираке — глобализация джихада развивается ускоренными темпами.

Палестинцы, подталкиваемые всем исламским миром, идут на самоубийственную конфронтацию с Израилем в ООН, требуя признания несостоявшегося государства в справедливой уверенности, что Генассамблея им в этом не откажет.

Наконец, Израиль полным ходом движется к ситуации, напоминающей преддверие шестидневной войны, с теми поправками, что в 1967 году ему противостоял весь арабский мир, но не Иран и Турция. Сегодня же Иран — его открытый враг, а недавний стратегический партнер Турция — скрытый.

В предстоящих в регионе междоусобицах и войнах ЕС и США будут играть обычные для них роли внешних арбитров, стараясь извлечь из происходящего максимальную пользу. Американские и европейские гарантии и союзнические обязательства, как продемонстрировало падение североафриканских секулярных режимов, оказались ничего не стоящими словами.

Еще более осторожной обещает быть позиция Китая. Да и Россия, научившись на горьком опыте советских времен, не проявляет желания разводить конфликтующие стороны за собственный счет или вмешиваться в происходящее, поддерживая лишь одну из них. Впрочем, за Москву это с успехом делают Лондон, Париж и Вашингтон, распространяя в регионе демократию с такой же последовательностью и с тем же результатом, как СССР — социализм.

При этом старые советские мантры об империализме, тянущем руки к арабской или иранской нефти, имеют мало общего с сегодняшней действительностью. После Ливии скорее НАТО на Ближнем Востоке можно рассматривать как инструмент Катара и Саудовской Аравии, хотя конечный результат происходящего играет на руку в первую очередь Турции, с успехом строящей новую Оттоманскую империю.

На протяжении длительного периода расстановка сил в регионе сводилась к сравнительно простым комбинациям, сегодня ситуация значительно усложнилась. Наметился союз, в котором армия и военно-промышленный комплекс постепенно исламизирующейся Турции будут поддержаны саудовскими и катарскими финансовыми, информационными и лоббистскими ресурсами. Это ослабит не только Иран и его союзников, но и Израиль, который в эту группу стран просто не вписывается. Зато в нее отлично вписываются Марокко, Иордания и «послереволюционные» арабские государства Северной Африки.

Похоже, что региональная сверхдержава, выстраиваемая на базе Ирана Махмудом Ахмади Нежадом, в ближайшем будущем может столкнуться с военно-политическим блоком, на центральную роль в котором претендует эрдогановская Турция. Столкновение шиитского и суннитского политического проекта в Ливане, Сирии, Ираке или Йемене представляется неизбежным. Вопрос лишь в том, когда и где именно оно произойдет.

Во многом это зависит от того, добьются ли успеха радикальные исламистские группировки, пытающиеся спровоцировать столкновение с Израилем Египта. А также от соотношения арабского, турецкого и иранского влияния в Африке, хода иранской ядерной программы и судьбы пакистанских ядерных арсеналов. Ни один из этих факторов не является величиной постоянной и, как показывает опыт, не зависит от усилий мирового сообщества, включая НАТО и ООН, вне зависимости от того, что их лидеры по этому поводу думают и заявляют. Впрочем, хорошим исход событий не может быть по определению, а будет он просто плохим, катастрофой или апокалипсисом, мы увидим довольно быстро. К сожалению для всех участников этого процесса.

 Россия просит страны-участницы "Довильского партнерства" объяснить, почему в регионе были отменены тендеры с участием российских компаний, потерявших около 40 проектов из-за политических потрясений, заявил замглавы Минфина РФ Сергей Сторчак.

"Дальнейшие усилия российских властей с точки зрения работы в регионе, оказания помощи странам региона будут зависеть от того, как будут восстанавливаться те небольшие позиции российского бизнеса, которые были сильно подорваны событиями", - сказал Сторчак по окончании заседания глав Минфинов "большой восьмерки", посвященного программе "Довильского партнерства".

По его словам, российские компании потеряли в регионе десятки проектов, в том числе по строительству дорог, возведению ТЭЦ, работам на шельфе по газу, по нефти, а также связанные с солнечными батареями.

"Главное, чтобы у наших предпринимателей было желание идти в регион. Важно, чтобы, если эти тендеры не будут возобновлены, нашим компаниям было объяснено, почему они не возобновляются", - заявил замглавы Минфина.

При этом он сообщил, что в рамках встречи по программе "Довильского партнерства" двусторонние встречи со странами-участницами по этому вопросу проводить не предполагалось.

Программа "Довильское партнерство" была запущена 26 - 27 мая на саммите "большой восьмерки" в Довиле для поддержки социально-экономических реформ в странах, переживших "арабскую весну". Первыми участниками партнерства стали Египет и Тунис. Ко встрече в Марселе в их число вошли Марокко и Иордания, "восьмерка" также пригласила к участию в программе новые власти Ливии.  Владимир Добровольский

По оценке нового главы ливийского Центробанка Кассима Аззуза (Qassim Azzuz), за эти месяцы было продано золота более чем на 1 млрд долларов - это пятая часть запаса страны. Деньги, вырученные от продажи золотых монет и слитков в условиях действовавших против Ливии финансовых санкций и натовских бомбардировок, шли на выплаты военным и бюджетникам в контролируемых центральными властями районах страны.

Опрошенные корреспондентом The Financial Times в Триполи владельцы ювелирных магазинов рассказали: сначала ливийский ЦБ предлагал местным торговцам золотые монеты в 22 карата за 1 тысячу долларов. По мере того, как потребность властей в деньгах возрастала, на рынке появились килограммовые слитки размером с плитку шоколада, а позже - 12-килограммовые слитки ценой под полмиллиона долларов.

Столь дорогостоящие приобретения могли позволить себе в основном высокопоставленные офицеры и чиновники из правительства Каддафи. Большая часть проданного в Триполи золота, вероятно, была вывезена их родственниками в соседний Тунис, откуда металл может разойтись по всему миру, рассказал в интервью газете бывший глава ливийского Центробанка Фархат Бенгдара (Farhat Bengdara). Впрочем, неназванный руководитель крупной ювелирной компании заверил FT: западные трейдеры весьма щепетильны, они не будут связываться с золотом, происхождение которого вызывает сомнения.

После того, как ливийские счета в иностранных банках были заморожены, а нефтяная промышленность, основной источник пополнения казны, встала, единственной надеждой правительства Каддафи остался золотой резерв. В отличие от центробанков большинства страны, ливийский ЦБ предусмотрительно хранил 144 тонны золота на территории страны. Кстати, некоторое время назад этим примером вдохновился Уго Чавес - он распорядился вернуть венесуэльское золото из американских и британских банков в Каракас.

"В Ливии никогда не было четкого разграничения между собственностью государства и собственностью Каддафи", - рассказал BFM.ru арабист и политолог из Испании Сала Серур (Salah Serour). В день, когда повстанцы захватили Триполи, бывший глава ливийского ЦБ в интервью катарской газете обратил внимание на то, что суммы, вырученные от продажи нефти, и соответствующие поступления на счета Центрального банка страны никогда не совпадали. Часть нефтяных денег, вероятно, оседала на личных счетах Каддафи и людей из его окружения.

По данным на конец сентября 2010 года, сообщил Серур, золотой запас Ливии составлял 155 тонн золота стоимостью 9 млрд долларов. Больше было только у Саудовской Аравии (323 тонны) и Ливана (287 тонн). Валютные резервы на тот момент оценивались в 168 млрд долларов, они были вложены, в том числе, в европейские и американские казначейские бумаги, а также арабские и итальянский банки. Всемирный золотой совет (World Gold Council) в июле по размеру золотого запаса расположил Ливию на 24 месте в мире.

Переходный национальный совет (ПНС), зависящий от международной финансовой помощи, унаследовал от прежних властей одновременно и огромное состояние, и огромные проблемы. "Когда началась революция, США, Франция, Великобритания и ООН заморозили ливийские счета, так что размер валютных резервов ощутимо сократился. Несмотря на международное признание ПНС, размораживания счетов пока не произошло. Прежде всего в координации с ООН необходимо разблокировать банковские счета, вернуть деньги, находившиеся в руках Каддафи, его семьи и ближайшего окружения, и грамотно распорядится этими средствами", - говорит Серур.

На втором этапе, вероятно, возобновится добыча нефти - раньше ее продажа обеспечивала 96% поступлений в ливийский бюджет, Ливия производила 1,6 млн баррелей в сутки. "Война обойдется Ливии дороже, чем сложение стоимости восстановления поврежденных электросетей и объектов нефтяной инфраструктуры. Главный вызов для ПНС - сохранение единства", - считает Сала Серур.В Ливии никогда не было четкого разграничения между средствами бюджета и деньгами самого Муаммара Каддафи

Крит, Сингапур и хорватский Дубровник стали лидерами по увеличению количества запросов российских туристов на портале Hotels.com в августе.

В сравнении с аналогичным периодом прошлого года Крит прибавил 797%, Сингапур – 769, Дубровник – 759. Далее по списку египетский Шарм-эль-Шейх, замыкает пятерку популярных курортов Шанхай.

Аналитики Hotels.com отмечают, что вместе с выбором летнего места отдыха в августе россияне уже начинают задумываться об осенних отпусках. Так, на Hotels.com зафиксировано увеличение запросов пользователей, ищущих отели в крупнейших городах Европы. Наиболее популярные туристические направления среди европейских городов – Флоренция (646%), Барселона (641%) и Париж (613%). Также повышенный интерес направлен на города Прибалтики и северо-запада России: Таллинн (646%), Санкт-Петербург (633%) и Рига (629%).

Аналогичное исследование туристических предпочтений россиян провела также маркетинговая система Tourmarket.info. Правда, в отличие от Hotels.com брались данные о запросах в течение всех летних месяцев, а не только августа. Результаты Tourmarket.info оказались более предсказуемыми и консервативными. Лидерами стали Турция, Египет, Греция, Испания и Таиланд. Таким образом, первая четверка стран не изменилась по сравнению с данными 2010 года, а Таиланд поднялся на четыре пункта, потеснив Тунис, чей турбизнес в этом году пострадал из-за прошедшей зимой революции. На долю Турции приходится 40% запросов клиентов, Египта - 12%, Греции - 11%, Испании - 6%, Таиланда - 4%.

Tourmarket.info также изучил предпочтения российских туристов относительно не только места, но и других составляющих отдыха. Выяснилось, что излюбленным объектом размещения наших соотечественников являются отели категории 5* - на их долю приходится 25% запросов. На втором месте четырехзвездочные (22%), на третьем с большим отставанием - трехзвездочные отели(только 9%).

Продолжительность отдыха, которую выбирают туристы, в подавляющем большинстве случаев составляет семь дней, следующие места занимают 10-дневные, девятидневные, 11-дневные и 14-дневные туры. Что же касается типа питания, то очевидно, что отказаться от системы «все включено» россияне пока не готовы. Доля туристов, запрашивающих такое питание, составляет 46%.

«Зеленая книга» закрыта

Муаммар Каддафи завершил политическую карьеру

Игорь Крючков

Даже сегодня, когда Муаммар Каддафи потерял контроль почти над всеми городами Ливии и, возможно, уже покинул родину, его пресс-секретарь Муса Ибрагим продолжает твердить, что лидер джамахирии находится в Ливии, где «занимается организацией обороны страны». Не исключено, что свергнутый своими же согражданами ливийский диктатор действительно не может до сих пор поверить в свое поражение. Он всегда был уверен, что построенный им государственный режим практически идеален, — ливийская джамахирия, основанная на его «Зеленой книге», не может не отвечать интересам народа.

Когда в 1969 году капитан Каддафи объединял своих соратников-офицеров и готовил операцию по свержению монархии Идриса I, он и вправду был народным героем. Но потом что-то пошло не так. Режим, который должен был объединить разрозненные ливийские племена и этносы, превратился в эксцентричную и заносчивую диктатуру, оторванную от реального положения дел в стране.

По стопам кумира

Каддафи родился, по разным данным, в 1940 или 1942 году в бедной семье берберских кочевников, когда ливийские земли полностью зависели от Европы. После второй мировой на территории Ливии была обнаружена нефть, и США, Великобритания и Франция начали делить между собой эту бывшую колонию фашистской Италии. При поддержке ООН в Ливии был создан монархический режим с королем Идрисом I, не мешавший колониальным странам удерживать влияние в разных ее частях.

В это время стремление освободиться от колониального гнета буквально витало в воздухе. Каддафи уже в школе начал участвовать в политических движениях такого рода. Его кумиром был Гамаль Абдель Насер, египетский военный, организовавший у себя на родине свержение в 1952 году короля Фарука I.

В 1956 году молодой Муаммар впервые принял участие в демонстрации протеста против израильской агрессии в отношении Египта во время Суэцкого кризиса. Через пять лет Каддафи уже был активным участником подпольного антиколониального и антимонархического движения в Себхе. Первая демонстрация, которую он организовал лично, привела к исключению из школы. Это только раззадорило пыл молодого революционера. В 1963 году он приблизился к своему кумиру Насеру еще на один шаг — поступил в военное училище. Когда в 1966 году Каддафи дослужился до капитана, он уже имел на руках план антимонархического заговора.

Недовольных монархией среди офицерства оказалось много, а их раздражение режимом было достаточно сильным для того, чтобы в 1969 году план Каддафи сработал. Восстание началось в Бенгази и Триполи. Главные правительственные здания и военные объекты были захвачены 1 сентября за несколько часов. Идриса I сместили, пока тот был на лечении в Турции — король даже не пытался вернуться. Каддафи получил звание полковника и стал главнокомандующим.

Единая джамахирия

В течение последующих пяти лет Каддафи разобрался со всеми главными политическими конкурентами, оставив у власти лишь лояльных себе людей, и приступил к строительству собственного варианта свободного общества. Свои взгляды Каддафи подробно изложил в написанной им в 1976 году «Зеленой книге». В ней он писал, что демократия может обойтись без парламентов и партий, основываясь на народных комитетах, более привычных для социалистического строя. Частная собственность отрицалась. Кроме того, ливийский лидер рекомендовал изменить общественные устои, скрестив социалистические и традиционные исламские идеи.

В 1977 году Каддафи официально сделал Ливию полигоном для этого политического эксперимента. Он переименовал страну в джамахирию, воспользовавшись термином из своей «Зеленой книги». Политик постепенно душил бизнес и увеличивал присутствие нефтяного сектора в экономике. Оппозиция была запрещена, что вылилось в аресты тысяч недовольных режимом ливийцев.

Однако Каддафи не обращал на это особого внимания. Его амбиции выходили далеко за пределы джамахирии. Он хотел объединить весь арабский мир в одно целое и разгромить Запад. СССР, главный покровитель арабских социалистических режимов на Ближнем Востоке, в 1970-е возлагал надежды на джамахирию. В 1975 году председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин прибыл в Ливию и встретился с Муаммаром Каддафи. В результате был подписан договор о крупных поставках вооружений перед лицом израильской угрозы. Советско-ливийские отношения стали не просто партнерскими, а союзническими. Каддафи трижды посещал СССР — в 1976, 1981 и 1985 годах.

Однако с годами СССР стал все более настороженно относиться к ливийскому режиму, постепенно выходившему из-под контроля. Антикапиталистическая риторика Каддафи становилась все более ожесточенной, безрассудной и в конце концов начала отдавать безумием. Дипломатов и политиков отпугивал и «экстерьер» ливийского диктатора. Его эксцентричные заявления, традиционные наряды (которые с годами все больше напоминали карнавальные костюмы), вооруженные до зубов женщины-телохранители и палатка, которую Каддафи разбивал в любой стране, где бывал с визитом, — все это постепенно превращало Каддафи-политика в Каддафи-шоумена, с которым было зазорно считаться на международной политической арене.

Один на всех

Каддафи всерьез верил в свои идеи. Он братался с самыми кровавыми диктаторами Африки, снабжал деньгами любых террористов (от ирландских до африканских), лишь бы их идеология была направлена против Запада. В 1970–1980-х годах Ливия пыталась договориться об объединении с Египтом, Суданом, Тунисом, Алжиром и Сирией. Однако рано или поздно Каддафи проклинал всех своих партнеров и переговоры срывались. Малейший политический жест, который мог быть трактован как прозападный или произраильский, был в состоянии вызвать гнев ливийского лидера.

Каддафи создал «Арабский легион» — боевую организацию, которая проводила операции по силовой «арабизации» и «исламизации» иностранных режимов вне зависимости от того, хотели ли этого местные власти или население. На этой почве в 1977 году у Ливии произошел военный конфликт с Египтом. С 1972 по 1987 год ливийские войска спровоцировали несколько масштабных вооруженных столкновений с Суданом и Чадом.

В конце концов Каддафи удалось вызвать на бой своего главного противника — Запад. 5 апреля 1986 года в Западном Берлине прогремел взрыв. Бомбу заложили на популярной у американских военных дискотеке La Belle. После того как полиция установила связь между терактом и ливийскими спецслужбами, президент США Рональд Рейган обвинил «бешеного пса Ближнего Востока» в финансировании терроризма и отдал приказ бомбить Ливию. 15 апреля 1986 года американские ВВС нанесли удары по Триполи и Бенгази. Как утверждают сыновья Каддафи, входящие в круг его доверенных лиц у власти, это был один из самых страшных дней ливийского диктатора. В бомбардировке погибла его четырехлетняя приемная дочь.

Ответ Каддафи на заставил себя ждать. В 1988 году при поддержке ливийских спецслужб был организован теракт в Локерби, который по сей день остается крупнейшим в Великобритании. Террористы заложили бомбу в самолет, следовавший из Нью-Йорка в Лондон. От взрыва над шотландским городком Локерби погибли все 243 пассажира и 16 членов команды.

В 1992 и 1993 годах Совбез ООН ввел против Ливии два пакета экономических санкций. Они были нацелены на нефтяную отрасль страны. Эти меры быстро охладили антиимпериалистический пыл Каддафи. После серии тайных переговоров ливийские власти согласились выдать Великобритании двоих сотрудников своих спецслужб, подозреваемых в организации теракта в Локерби. В 2003 году Триполи официально признал свою ответственность за трагедию, после чего санкции ООН были сняты, а отношения Каддафи с Западом стали ровнее и спокойнее.

Казалось, теперь диктатору уже ничего не угрожает. Но в 2011 году вдруг выяснилось, что главной проблемой Каддафи был не Запад и не произраильский Ближний Восток. За 42 года его диктатуры и подавления инакомыслящих политик получил внутреннего врага — сотни тысяч ливийцев, готовых взяться за оружие и выступить против своего «брата-лидера».

Сегодня Каддафи продолжает утверждать, что его предали, и наверняка искренне верит в это. Но в чем-то обвинять он может только самого себя.

Фаталист от демократии

Алексей Панкин

Дмитрий Фурман, выдающийся политический мыслитель, историк, культуролог, религиовед, делал пророческие выводы из спорных посылок.

Его вышедший на днях сборник «Публицистика нулевых» оказался крайне актуален. Особенно в нынешней системе координат, где по одной оси — яростная полемика о том, что же было разрушено, а что создано в результате поражения августовского путча 1991 года; по другой — агония режима Каддафи в Ливии; а по третьей — начало интригующего своей неопределенностью избирательного сезона.

В основе мировоззрения Фурмана лежит убеждение, что смысл мировой политической истории в движении к демократии, в которой главное — возможность периодической смены власти путем свободных и честных выборов. Любое общество, в какой бы точке планеты оно ни находилось, обречено на демократию. Но когда это случится, рано или поздно, с какими издержками, зависит от исторического опыта, устройства, политической культуры каждого конкретного общества.

«Ни российская власть, ни общество и его самая активная часть — интеллигенция, ни то, что у нас принято называть народом, оказались не готовы к демократии как образу жизни и мышления, и все они, каждый по-своему, способствовали возникновению системы, камуфлирующей этот факт и во многом воспроизводящей модели прежней эпохи», — точно суммирует отношение Фурмана к послеавгустовскому развитию России составитель сборника Павел Палажченко, младший соратник Михаила Горбачева.

Эту систему Фурман именует «имитационной демократией». В ней присутствуют и элементы политической конкуренции, и свобода слова, но нет главного — готовности действующей власти проиграть выборы.

Отцом такой системы он считает Бориса Ельцина. Президенту Путину как наследнику Ельцина осталось лишь внести завершающие штрихи в государственное строительство, в результате которого и сложилась конструкция безальтернативной власти. Это не переходный период от тоталитаризма к демократии, а вполне самодостаточная система, не имеющая внутренних стимулов для эволюции.

К такому историософскому построению возможно самое разное отношение. Ну и бог бы с ней, с демократией, лишь бы не трясло, считает, как я уверен, большинство населения, до сих пор не оправившееся от житейских и политических потрясений, вызванных перестройкой. Те, кого у нас в стране принято называть «демократами», воспринимают «вертикальные нулевые» как откат от «свободных девяностых». А консерватор процитирует Черномырдина («Какую партию ни создавай, все равно получается КПСС») и заключит, что нужно было не ломать, а совершенствовать то, что имелось. Продвинутый социолог назовет Фурмана последним из могикан всемирного подъема традиционной демократической мысли 60-х и скажет, что с тех пор обнаружены куда более сложные траектории исторического развития, чем неуклонное движение к демократии. И каждый по-своему будет прав.

Однако сила построений Фурмана в его выводах. Он писал фундаментальные труды не только о России и странах СНГ, но и об Америке, Индии, Китае, Ближнем Востоке. В своей публицистике, основанной на этом багаже, встраивал наш режим «безальтернативной власти» в единый типологический ряд с системами правления, сложившимися в Египте, Тунисе, Ливии, Сирии, Киргизии, Белоруссии, Казахстане.

У таких режимов короткое историческое время. К переходу к демократии они самостоятельно не способны (наивно ожидать, пишет Фурман, что действующий лидер своими силами будет создавать условия для собственного поражения на выборах). Прорывы к ней реальны лишь путем внесистемных действий. Об этом Фурман говорил как ученый, т.е. человек, описывающий ситуацию такой, какой он ее видит, независимо от того, нравится она ему или не нравится. И говорил задолго до всяких «цветных революций» и «арабской весны».

Однако как нормальный человек, желающий спокойной жизни себе и своим детям, он вовсе не рвется в очередной раз попасть под колеса вычисленной им самим же исторической неизбежности. И чем ближе по времени к нашим дням собранные в «Публицистике нулевых»» статьи, тем активнее ищет автор пути максимально мягкого решения «квадратуры круга».

Вот почему самым важным шагом в сторону демократии за все двадцатилетие независимого существования России он считает отказ Путина избираться на третий срок при наличии такой политической возможности и даже народного мандата. Вот почему он так приветствовал все заявления президента Медведева о необходимости политического реформирования, хотя и критиковал тандем за то, что их действия отставали от намерений.

Последняя публикация, включенная в книгу, датируется маем 2011 года. В июле Дмитрия Фурмана не стало. Мне очень интересно, что он писал бы сейчас. Как, например, отнесся бы к идее выдвижения в президенты сразу и нынешнего президента, и нынешнего премьера?

Печально, что мы уже не узнаем, рассматривал ли он такой вариант.

Глава Организации развития торговли провинции Мазендеран Аббас Али Вафаинежад заявил, что за пять месяцев текущего года (21.03-22.08.11) объем экспорта из провинции Мазендеран в стоимостном выражении вырос на 67%, сообщает агентство ИСНА.

Так, если за аналогичный период прошлого года было экспортировано различной продукции на сумму в 65 млн. долларов, то по данным таможенной администрации провинции этот показатель за пять месяцев текущего года составил более 109 млн. долларов.

Из провинции Мазендеран, в основном, экспортировалась такая продукция, как продукты питания, в том числе молочные продукты, печенье, минеральная вода, томатная паста, различные концентраты, сельскохозяйственная продукция, цветы и декоративные растения, чай, картофель, строительные материалы, машинное оборудование, металлические трубы и профили, изделия деревообрабатывающей промышленности.

Всего за пять месяцев текущего года из провинции было экспортировано 714 тыс. 951 т различной продукции, что на 104% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Экспортные поставки осуществлялись в такие страны, как Россия, Азербайджан, Узбекистан, Казахстан, Ирак, Гонконг, Сирия, Турция, Япония, Вьетнам, Оман, Катар, Германия, Китай, ОАЭ, Кыргызстан, Пакистан, Беларусь, Тунис и Ангола.

На демократических началах

Россия признает повстанцев, когда они возьмут под контроль всю Ливию

Президент РФ Дмитрий Медведев заявил, что Россия готова признать повстанцев в качестве легитимного правительства Ливии. Для этого те должны доказать способность объединить страну «на новых демократических началах». Расплывчатая формулировка отражает тенденцию — Москва предпочитает дожидаться окончания африканских конфликтов, прежде чем признавать новую власть.

«Если у повстанцев хватит сил, духа и возможности для объединения страны на новых демократических началах, мы конечно же будем рассматривать вопрос об установлении с ними соответствующих отношений», — заявил Медведев на пресс-конференции. До тех пор Москва продолжит придерживаться своей нынешней позиции: силы, поддерживающие ливийского диктатора Муаммара Каддафи, и силы, борющиеся с ним, должны сесть за стол переговоров — в противном случае национального единства Ливии не достичь. По мнению Медведева, такая позиция вполне аккуратна и корректна по отношению ко всем сторонам ливийского конфликта.

Россия запоздала с признанием повстанцев, считает дипломат Анатолий Адамишин. «Когда в Ливии началась международная военная миссия под эгидой НАТО, стало очевидно, что мировое сообщество всерьез решило убрать режим Каддафи, — сказал он в беседе с «МН». — Чем раньше Москва признает повстанцев, тем раньше начнутся переговоры о решении всех экономических вопросов».

Ливийская гражданская война не первый конфликт в Африке, в котором Россия не торопится четко поддержать ту или иную сторону. Во время весенних революций в Тунисе и Египте МИД РФ также настаивал на том, чтобы судьбу этих стран решил народ. В обоих случаях стремительные кризисы завершались полной сменой власти, и у российских посольств не возникало вопросов, с кем работать.

Аккуратный подход России стал особенно заметен на фоне действий ООН и европейских держав в объятом политическим кризисом и гражданской войной Кот-д’Ивуаре в 2010–2011 годах. Тогда президент Кот-д’Ивуара Лоран Гбагбо отказался признавать свое поражение на выборах и отдавать свой пост Алассану Уаттаре. Конституционный совет, включающий юристов — сторонников Гбагбо, аннулировал итоги голосования под предлогом того, что соперник президента сфальсифицировал результаты. Вслед за этим оба соперника объявили себя президентами, принесли присяги и сформировали собственные правительства.

Политический конфликт усугубился религиозно-племенным. Гбагбо поддерживали южные кланы, последователи христианских и традиционных культов. За Уаттару выступал мусульманский север. В марте 2011-го Гбагбо начал обстреливать позиции соперника артиллерией. После месяца открытого вооруженного противостояния победил Уаттара, которого сразу после выборов 2010 года признали Африканский союз, ООН, Евросоюз, США и Франция. Последняя выслала миротворцев в Кот-д’Ивуар, чтобы защитить мирное население.

Россия сохраняла нейтралитет. МИД России неоднократно делал официальные заявления, в которых говорилось, что Москва «пристально следит за ситуацией» и призывает обе стороны «незамедлительно прекратить кровопролитие и начать диалог с целью политического урегулирования конфликта, исходя из высших интересов ивуарийского народа».

По мнению Анатолия Адамишина, Россия одинаково вела себя в ивуарийском и ливийском конфликте по принципиально разным причинам.

Как заявил эксперт «МН», в Черной Африке РФ не имеет практически никаких интересов, так что она решила не вмешиваться в ивуарийский конфликт. «В Ливии Москве, напротив, есть что терять, — говорит Адамишин. — В российском руководстве был громко слышан голос тех, кто считал, что нужно поддержать Каддафи, потому что с его режимом РФ подписала немало важных бизнес-контрактов».

У редактора итальянского журнала о геополитике Limes Фабрицио Маронта также нет никаких сомнений в том, что Каддафи и его семья больше не будут участвовать в ливийской политике. «Он может выжить физически и даже договориться об убежище за границей, тем более что не все его активы заморожены, но сохранить власть никто из его клана не сможет», — заявил «МН» политолог.

Главное на сегодня — как поведут себя новые власти Ливии, решая финансовые вопросы своей страны, добавил Маронта. «Между повстанцами существуют глубокие разногласия, и очевидно, что им трудно будет сформировать сплоченное правительство. Кроме того, наследство Каддафи включает в себя также изрядное количество зарубежных активов — примерно $70 млрд вложений Национальной инвестиционной компании в Италии, Великобритании, Иордании, России и Турции, — отмечает эксперт. — Эти средства, официально принадлежащие ливийскому народу, пробудят аппетит у будущих правителей страны. Мы еще увидим, как влиятельные семьи Триполи будут принимать правила Бенгази». Игорь Крючков, Мария Ефимова

Карма России

Свершилось чудо. Разобщенная, не годная ни для каких военных действий, включая осмысленную партизанскую войну, бенгазийская оппозиция с ходу взяла Триполи. Верные Каддафи войска, включая профессионалов-наемников, исчезли в неизвестном направлении. Правда, бои еще идут, один из захваченных в плен сыновей полковника отбит верными ему людьми, а другой вместо трибунала в Гааге появился перед иностранными журналистами в Триполи.

В столице царит анархия и начинается безудержное мародерство, никто не знает, где сам Каддафи, и никто не может сказать, чем все это в конечном счете закончится. Но победу уже празднуют, да и есть с чего: победа это или не победа, но повод замечательный.

Ставший похожим после нескольких месяцев бомбежек на «хромую утку» блок НАТО вот-вот завершит дорогостоящую операцию в Ливии и сможет при необходимости переключить освобождающиеся силы на другое направление. Например, на Сирию.

Саркози, Обама, Кэмерон и Расмуссен примеряют лавровые венки победителей. Опасавшийся переноса войны на территорию Италии Берлускони может спать спокойно. Если, конечно, забыть о нелегальной эмиграции, которая к нему теперь пойдет потоком. Французский и американский президенты могут уверенно идти на второй срок, тем более что у Обамы в запасе еще и «скальп» Бен Ладена. Британский премьер получает шанс переключить внимание избирателей с бездействия правительства во время недавних городских бунтов на военную победу. Генеральный секретарь НАТО — моральную компенсацию за унижения времен «карикатурного скандала», когда посольства его родной Дании громили во всем арабском мире.

Но главными бенефициарами свержения Каддафи являются Саудовская Аравия и Катар. Именно они, «завалив» ливийского лидера руками европейцев и американцев, поделят его африканское наследство — политические и экономические проекты, в которых Триполи успешно конкурировал с Эр-Риядом и Дохой.

Никто не знает, по какому варианту развала пойдет Ливия без своего гиперэнергичного лидера, сочетавшего самодурство космических масштабов с железной волей, опытом и прагматизмом. Киренаика против Триполитании? Арабы против берберов? «Аль-Каида в странах исламского Магриба» в Феццане и союзная ей классическая «Аль-Каида», создавшая исламский эмират в Дерне, против всех остальных?

То, что победители передерутся между собой, а их торжество будет недолгим, — факт, подтверждаемый и историей Ливии, и всем происходящим на наших глазах в сегодняшнем арабском мире. Чего там совершенно точно не будет, так это демократии западного типа с заботой о правах человека и защитой прав меньшинств. Не та страна, не те традиции.

Российские предложения о выстраивании новой ливийской системы власти с участием всех реально имеющих влияние на ситуацию сторон скорее всего так и останутся невостребованными. Не потому, что плохи. Они как раз умны и хороши тем, что их реализация ведет к гражданскому миру в стране.

Но этот мир означает раздел постов и нефтяных доходов. За что воевали те, кто сражался против Каддафи? Всего на всех не хватит, сколько бы этого «всего» ни было. Победителей слишком много, и они слишком разные, чтобы договориться даже между собой. Кто сможет уговорить или заставить принять не полную победу, но лишь ее часть вчерашних министров Каддафи, предавших своего лидера? Бенгазийских сенуситов, жаждавших реванша с 1969 года? Ливийских ветеранов «Аль-Каиды», ненавидящих своих временных западных союзников не меньше, чем ненавидели их «афганские арабы» во главе с Усамой Бен Ладеном? Безденежных эмигрантов, отсиживавшихся в Европе в ожидании падения джамахирии?

Каддафи был жесток, авторитарен и конфликтен, как и все прочие лидеры стран Ближнего Востока. Другие люди там ни революций, ни государств не возглавляют.

Будут ли те, кто его сменит, лучше? Вроде нет причин. Будут хуже? Не исключено. Будут мельче? Наверняка. Не то время и не та ситуация, чтобы в Ливии возникла крупная фигура. Да и будет ли Ливия? Для группы влиятельных лиц, которых принято называть международным сообществом, она имеет смысл исключительно в качестве европейской бензоколонки. Нефтепромыслы, трубопроводы и портовые терминалы в принципе можно прикрыть сравнительно ограниченным числом западных военнослужащих. Будет ли вокруг них страна или просто территория со слабым коррумпированным правительством и финансово заинтересованными шейхами племен? А какая разница?

Шансов на то, что Россию подпустят к послевоенному восстановлению Ливии, не больше, чем в Ираке. Шансов на возмещение убытков, понесенных отечественными корпорациями из-за войны, еще меньше. А других вариантов и не было изначально. Могло быть только хуже. Судьба у нас такая в этом регионе. Карма. Евгений Сатановский

Правая рука против

Сын Каддафи говорит, что отец правит страной

Вопрос, кто на самом деле контролирует Триполи, остается открытым. Еще в понедельник казалось, что столицу захватили повстанцы. Но вчера перед западными журналистами появился средний сын ливийского лидера Муаммара Каддафи и его правая рука Сейф аль-Ислам и опроверг заявления повстанцев о его аресте. Ближе к вечеру повстанцы якобы вошли в хорошо укрепленную резиденцию Каддафи в районе Баб-аль-Азизия — там, возможно, скрывается сам полковник.

«У правительства есть еще какие-то козыри. Еще есть чем стрелять. По оценкам западных спецслужб, около ста ракет. Как будут развиваться события на поле боя, предсказать невозможно, но рано или поздно режим сдастся», — сказал «МН» бывший российский посол в Триполи Вениамин Попов.

Сейф аль-Ислам приехал в ночь на вторник к иностранным журналистам в столичном отеле Rixos и уверил их, что ситуация в Ливии «под контролем». «Мы здесь! Это наша страна! И мы победим, потому что народ с нами», — сказал Сейф аль-Ислам в интервью ВВС. По словам Сейфа аль-Ислама, у повстанческого наступления «переломан хребет». Муаммар Каддафи, о местоположении которого гадает весь мир, по словам его сына, «в порядке и находится в Триполи».

«За сутки нельзя было взять целый большой город. Неудивительно, что сообщения об этом и об аресте сына Каддафи были очередной уткой. В условиях, когда реальное положение дел объективно оценить очень трудно, ведется пропагандистская война», — заявил «МН» Алексей Подцероб, ведущий научный сотрудник Центра арабских исследований ИВ РАН и чрезвычайный и полномочный посол в Ливии в 1992–1996 годах.

Хорошо укрепленную резиденцию Каддафи в районе Баб-аль-Азизия по-прежнему обороняют преданные полковнику войска, несмотря на недавние сообщения о полной капитуляции президентской гвардии. По сообщениям корреспондентов, находящихся в Триполи, именно резиденция Каддафи сейчас является главной целью повстанцев и главным местом ведения боевых действий. Вчера там были слышны стрельба и взрывы. Повстанцы заявляют, что будут вести боевые действия до тех пор, пока Муаммар Каддафи не сдастся или не будет убит. По словам главы Переходного национального совета Мустафы Абдель Джалиля, эта цель может быть достигнута к сентябрю.

Столь же призрачна пока и победа коалиции в Ливии. «Страны — члены миссии позиционируют себя как защитников, которые следуют воле ливийского народа», — считает Алексис Кроу, эксперт лондонского агентства Chatham House. Главная опасность этого образа для НАТО и западных держав кроется в том, что ливийская ситуация после свержения Каддафи может не оправдать их ожиданий, считает эксперт.

Эта ситуация особенно больно бьет по авторитету главных идеологов военной миссии НАТО в Ливии — Франции и Великобритании. «Париж задумался над тем, стоило ли открыто вооружать повстанцев, Лондон — стоило ли посылать в Бенгази военных инструкторов, — заявила Кроу. — Это подтверждает старый тезис: НАТО отлично проводит быстрые военные операции, но очень плохо справляется с долгими миссиями, где необходимо большое напряжение политических и дипломатических усилий».

Малоприятного готовит ливийское будущее и для Лиги арабских государств (ЛАГ), которые фактически дали добро на начало воздушной операции в Ливии. «ЛАГ впервые за два десятилетия работала как единое целое, координируя свои действия против режима Каддафи, и это действительно большой успех для этой панарабской организации, — уверена Кроу. — Однако мусульманские державы скорее всего получат на территории Ливии взрывоопасный конфликт, который станет существенным фактором региональной нестабильности».

По мнению руководителя Совета по внешней и оборонной политике Сергея Караганова, Россия и США находятся в более выигрышном положении, чем европейские и арабские державы. Обе страны дистанцировались от ливийской миссии.

США быстро отошли на второй план, ограничившись скромной поддержкой Франции и Великобритании. «Американскому президенту Обаме удалось пройти между молотом и наковальней без ущерба для себя, — заявил «МН» Сергей Караганов. — Выбранная им позиция — обеспечить минимальное присутствие в Ливии — позволила избежать сильной критики республиканцев, одновременно показав миру, что США продолжают поддерживать демократические изменения на Ближнем Востоке».

Россия пропустила в Совете Безопасности резолюцию 1973, однако не стала посылать войска в Ливию и в принципе осудила военные действия международного контингента. По мнению Караганова, эта позиция достаточно гибкая, чтобы избавить РФ от проблем. «Единственное, что вызывает сомнение, так это реальная готовность политических сил Ливии сесть за стол переговоров, — заявил «МН» директор Института военного прогнозирования Александр Шаравин. — У Каддафи остается немало ресурсов, чтобы продолжать борьбу с повстанцами. Кроме того, он неоднократно заявлял, что собирается сражаться до конца».

«В нынешней ситуации надо четко понимать: хороших диктатур не бывает, — продолжает Шаравин. — И нынешняя победа ливийских повстанцев при поддержке НАТО над режимом Каддафи однозначно является положительным результатом». «Арабская весна», которая до Ливии уже свергла два по меньшей мере авторитарных режима — тунисский и египетский, доказала порочность политики США, России и ключевых европейских держав, которые долгое время поддерживали лояльные им диктатуры, уверен эксперт.

Алексей Подцероб полагает, что конфликт вступил в последнюю стадию. «Силы очевидно неравны. Не будь авиации НАТО, мятежники быстро были бы разгромлены. Но у НАТО не кончатся силы, поэтому удивительно, что 30-тысячная армия Каддафи вообще до сих пор способна сопротивляться», — считает он. По его словам, политические переговоры еще могли бы сохранить хоть какое-то влияние в руках семьи Каддафи, но когда «все решает сила оружия, из племени Каддафи скорее всего не оставят никого в живых».

«Оппозиция на прошлой неделе заявила, что будут созваны силы безопасности из 10–15 тыс. человек. Они и займутся зачисткой бывшей элиты», — сказал «МН» специалист Центра арабских исследований ИВ РАН Александр Демченко. «Сейф аль-Ислам, который сейчас возглавляет борьбу, или бежит, или погибнет, или будет взят в плен. В последнем случае его совсем не обязательно выдадут Международному суду, он слишком много знает и о режиме его отца, и о закулисных тайнах европейской политики. Возможно, захотят судить в Ливии, чтобы потом просто повесить», — полагает Алексей Подцероб. Мария Ефимова, Игорь Крючков

Конец джамахирии

Повстанцы и НАТО разобрались с режимом Каддафи. Осталось разобраться с Ливией

Ливийские повстанцы ликуют — после пяти месяцев сопротивления режим Каддафи все-таки пал. Мировому сообществу, которое на протяжении всего этого срока поддерживало ливийскую оппозицию, ликовать рано. Только теперь мир увидит, кем на самом деле являются повстанцы, а НАТО, которое в ходе всего конфликта поддерживало оппозицию, узнает цену этой поддержки.

Ситуация в захваченном повстанцами Триполи рискует развиваться по багдадскому сценарию апреля 2003 года. Тогда после того, как американские оккупационные войска вошли в иракскую столицу, страна погрузилась в пучину насилия. Несколько недель местные кланы боролись друг с другом за сферы влияния. «Было бы очень оптимистичным считать, что гражданская война в Ливии закончена. И это понимают все в генералитете НАТО», — заявил «МН» источник в Североатлантическом альянсе, пожелавший остаться неизвестным.

«Тогда американским войскам в конце концов удалось остановить раскол страны, — говорит «МН» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — В Ливии же религиозно-клановая система гораздо пестрее. Сотни арабских племен, десятки берберских. Ливия может стать вторым Сомали, где номинальное центральное правительство контролирует несколько кварталов в столице».

Политический раскол повстанцам грозит после того, как выяснится судьба Муаммара Каддафи. «Пока ливийцам есть против кого бороться, страна останется целой, — заявил «МН» эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. — Когда он уйдет с политической арены, сразу возникнут противоречия внутри новых властей, будет расти экстремистский мусульманский фактор, и кто выйдет победителем в этой борьбе, неизвестно».

В любом случае НАТО декларирует, что не будет играть роль рефери на ливийском политическом ринге. «Мы придерживаемся той позиции, которую избрали с самого начала: мы готовы помогать ливийским народным властям, и только в том случае, если нас об этом попросят. Основной контакт между Переходным национальным советом (ПНС) и международным сообществом поддерживают ООН и контактная группа стран, не Североатлантический альянс», — добавил «МН» источник в НАТО. США также неоднократно заявляли, что не собираются вмешиваться в дела новых ливийских властей и только готовы в ограниченной степени поддерживать международную военную операцию против Каддафи.

Однако полностью устраниться от ответственности за развитие событий в Ливии Запад явно не сможет. Муаммар Каддафи стал не просто четвертой (после сбежавшего из Туниса Зин эль-Абидина Бен Али, судимого в Египте Хосни Мубарака и де-факто свергнутого в Йемене Али Абдаллы Салеха) жертвой «арабской весны». В ливийском конфликте силы коалиции открыто поддержали в ходе гражданской войны одну из сторон, которая вела борьбу за полный контроль над страной и в итоге получила его. Подобных прецедентов в истории Североатлантического альянса не было.

«Сконцентрировавшись на падении Каддафи, мы не обращали достаточно внимания на то, что произойдет вслед за этим, — заявил «МН» бывший командующий центром по выработке стратегии сухопутных сил, один из лучших современных военных стратегов Франции генерал Винсен Депорт. — После войны нужно создать ситуацию, которая была бы лучше, чем довоенное положение. Я не уверен, что мы принимаем достаточно мер для этого».

По мнению генерала, в Ливии будет трудно найти политическую силу, способную распространить власть на всю страну и стабилизировать ее.

«В любом случае нужно будет восстановить государство, — продолжает генерал. — Для этого потребуется стабилизационный контингент. Предположим, его решит направить ООН. Но на это решение потребуется полгода. До тех пор Евросоюз должен направить туда силы, которые обеспечат порядок до прихода контингента ООН».

Предпосылки для мрачных прогнозов есть. Противоречия между повстанцами, о которых говорили давно, стали очевидны всем 29 июля, когда неизвестные боевики в Бенгази расстреляли главнокомандующего сил ПНС и одного из немногих профессиональных генералов в составе повстанцев Абделя Фатаха Юниса. Он был одним из старейших соратников Каддафи и переметнулся к повстанцам в начале гражданской войны.

Юнис прибыл в Бенгази, повинуясь ордеру, подписанному заместителем главы исполкома ПНС Али аль-Исави. Впоследствии выяснилось, что целый ряд коллег аль-Исави если не организовали, то были связаны с убийством генерала или знали о нем. 8 августа исполнительный комитет был расформирован практически в полном составе по приказу председателя совета Махмуда Абделя Джалиля.

Вчерашний арест повстанцами в Триполи сына Каддафи Сайф аль-Ислама, который долгое время был главным «публичным лицом» Ливийской джамахирии и сосредоточил в своих руках немалую власть, обнажил еще одну проблему. Сайф аль-Ислама наряду с его отцом и главой ливийской разведки Абдуллой Сенусси ждут в Гааге — Международный уголовный суд выписал ордер на их арест. Однако многим членам руководства ливийских повстанцев эта идея не нравится, считает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

«Если Каддафи и его соратники начнут на суде говорить перед телекамерами, мир сможет услышать немало любопытных вещей про тех же руководителей ПНС, — заявил собеседник «МН». — Некоторые из них бывшие каддафисты, вовремя предавшие режим для того, чтобы взять власть в стране в свои руки».

У стремительного успеха, который в последние дни развили в Ливии повстанцы, есть две составляющие: прогресс в обучении военному делу, которым они обязаны присланным из Европы спецназовцам, и более высокая точность авиаударов НАТО. Хотя альянс и открещивается от прямой помощи повстанцам, именно улучшение координации между силами НАТО в воздухе и силами революционеров на земле сыграло решающую роль в судьбе ливийской диктатуры.

Повстанцы со временем научились пользоваться технологиями, предоставленными им союзниками, лучше выбирать цели и передавать их местоположение в командный центр в Италии, говорит старший политический аналитик американского стратегического исследовательского центра RAND Фредерик Уэйри. Это произошло главным образом благодаря тому, что самые активные участники ливийской операции Великобритания и Франция направили в помощь повстанцам своих спецназовцев, чтобы тренировать и вооружать их. В итоге кумулятивный эффект не только уничтожил военную инфраструктуру Ливии, но и значительно уменьшил способность подчиненных полковника Каддафи управлять вооруженными силами. «Мы всегда знали, что настанет момент, когда эффективность правительственных вооруженных сил сократится почти до нуля и центр больше не сможет руководить ими, — заявил The New York Times неназванный представитель НАТО. — Действия НАТО становились все более точными. США с помощью беспилотников Predato круглосуточно следили за все уменьшающимися областями, находящимися под контролем ливийских вооруженных сил, и наносили по ним удары».

Однако об окончательной победе революции говорить рано. В понедельник днем председатель ПНС Мустафа Абдель Джалиль признал на пресс-конференции в Бенгази, что повстанцы контролируют Триполи не полностью: верные Каддафи войска до сих пор оказывают сопротивление мятежникам. «Резиденция Каддафи и окрестности остаются вне нашего контроля. По этой причине мы не знаем, где находится Каддафи». Каддафи остается главной целью повстанцев. Как заявил представитель ПНС Ахмед Джибриль, операция «Сирена» будет продолжаться до тех пор, пока полковник не сдастся.

По некоторым данным, Каддафи находится в больнице города Таджур неподалеку от Триполи. Кроме того, арабские телеканалы сообщают, что в аэропорту видели два самолета из ЮАР, и предполагают, что они были высланы для того, чтобы эвакуировать Каддафи. Инициатива Африканского союза состояла в том, чтобы предоставить опальному ливийскому лидеру убежище в одной из африканских стран, не входящих в юрисдикцию МУС. Впрочем, МИД ЮАР после этих сообщений официально заявил, что не помогает Каддафи.

Эксперт американского совета по международным делам Дэниел Сервер опубликовал статью, в которой утверждает, что даже если повстанцам удастся полностью уничтожить всех сторонников режима Каддафи, междоусобные войны тут же начнутся в их собственных рядах. Гуманитарная проблема будет не менее сложной: по крайней мере полмиллиона ливийцев покинули свои дома. Как минимум половина из них до сих пор в Ливии, а те, кто бежал, будут стремиться вернуться в страну, как только режим Каддафи падет. Возникнут проблемы с пищей, водой, жильем и медицинским обслуживанием. Если в городах прекратится водо- и электроснабжение, беспорядки усилятся, предсказывает эксперт.

Такие результаты повредили бы имиджу американцев и их союзников по НАТО, а кроме того, вызвали бы проблемы с поставками электроэнергии, потерей крупных инвестиций и непрекращающимся потоком беженцев. Ливийские беженцы могут также создать проблемы Тунису, Египту и остальному Средиземноморью.

Главной задачей международного сообщества Сервер называет обеспечение безопасности. Для этого, по его словам, нужно быстро разместить несколько тысяч миротворцев военизированных формирований, которые могли бы поддерживать порядок в Триполи и других населенных пунктах. Если это не сработает, продолжает эксперт, то может потребоваться вмешательство НАТО. «Но только в крайнем случае, чтобы предотвратить раскол страны и гуманитарную катастрофу. Тогда международное сообщество может вмешаться без приглашения ливийских властей, а США могут начать наземную операцию», — говорит Сервер.

«У США в Ливии не так много интересов, но им необходим более или менее спокойный переход от режима Каддафи к более открытой, демократической Ливии, чтобы оправдать вмешательство международных сил под командованием НАТО, — считает Сервер. — Если к тому же удастся возобновить экспорт нефти и газа из Ливии, то это продемонстрирует способность международного сообщества управлять подобными конфликтами и в других странах «арабской весны», в том числе в Йемене и Сирии».

Именно политическая нестабильность остается главной угрозой для возобновления экспорта ливийской нефти. До войны страна производила около 2 млн баррелей нефти в день. Основными потребителями ливийской нефти была Италия (на нее приходилось 28% ливийского экспорта), Франция (15%) и Германия (10%).

В западных компаниях, которые разрабатывали ливийские месторождения, нам заявили, что внимательно отслеживают ситуацию в стране, но о сроках своего возвращения на рынок сказать не готовы.

Во французской компании Total «МН» заявили, что возобновить операции в Ливии пока не могут из соображений безопасности. Представитель немецкой Wintershall Анна Бунгартен заявила «МН», что они закрыли свое представительство в Ливии и блокировали операции по добыче нефти в пустыне в конце февраля и пока не восстанавливали. «Мы выслали своих сотрудников из страны и оставили только местных, которые охраняют производственные мощности на месторождениях, — говорит она. — На данный момент еще слишком рано предсказывать, когда, как и при каких условиях производство в Ливии может начаться снова».

В итальянской Eni со ссылкой на главного операционного директора компании Клаудио Дескальци «МН» заявили, что Eni может перезапустить производство газа в течение 2–3 месяцев после разрешения конфликта, а для возобновления экспорта и производства нефти понадобится год. Они отказались отвечать на вопрос, с кем им удобнее работать — с правительством Каддафи или с новой властью.

Главный аналитик нефтяного рынка банка Nordea Bank Norge Тина Салдведт отметила в разговоре с «МН», что говорить о восстановлении былых объемов экспорта еще очень рано. По ее подсчетам, должно пройти не менее 2–3 лет, чтобы окончательно наладить и производство в нужном объеме, и поставки в Европу.

«С режимом Муаммара Каддафи крупным компаниям вести дело было трудно, — говорит Тина Салдведт. — Правительство слишком жестко контролировало рынок, устанавливая высокие экспортные цены и затрудняя инвестиции в промышленность. Не совсем было понятно, куда и кому они уходят, а сама отрасль становилась игрушкой в руках политиков и была очень коррумпированна. Теперь все должно измениться».

Представитель Международного энергетического агентства Грег Фрост говорит, что на восстановление экспорта нефти Ливии потребуется не более двух лет, а местного производства — несколько недель.

«Падение режима Каддафи позволит возобновить производство нефти, а значит, европейский рынок от этого только выиграет. И компании смогут вернуться уже на новых условиях», — заявил он «МН».

В компаниях «Лукойл» и «Газпромнефть» корреспондентам «МН» сказали, что в ближайшее время вести переговоры с ливийской Национальной нефтяной корпорацией о контрактах в Ливии не собираются.

Спецпредставитель президента РФ по Африке Михаил Маргелов заявил «МН», что международная операция НАТО в Ливии не принесет положительных результатов. «Это лишь очередная страница, трагическая страница в истории страны», — говорит он. Россия никогда не поддерживала военную операцию стран НАТО в Ливии, подчеркивает наш собеседник: наоборот, Москва продолжает придерживаться позиции, согласно которой достижение национального единства в Ливии может произойти только в случае начала переговоров между силами Каддафи, ПНС, союзниками двоюродного брата ливийского диктатора Ахмада Каддафи ад-Дама, который сегодня базируется в Каире, а также представителями королевской династии Ливии, которая была свергнута Каддафи и ныне находится в европейской иммиграции. «Захват повстанцами Триполи — лишь новый этап ливийского политического кризиса», — полагает Маргелов. Мария Ефимова, Игорь Крючков, Владимир Добровольский , Елена Данилович

Обсуждалось развитие таких ключевых отраслей края, как туризм и виноделие.* * *

Д.МЕДВЕДЕВ: Александр Николаевич, сейчас разгар курортного сезона, хотя уже вторая половина августа, тем не менее отдых ещё продолжается. Несколько слов скажите о том, как в этом году выглядит ситуация с летними отпусками в Краснодарском крае. Потому что мы с Вами это, конечно, обсуждали неоднократно, я в начале лета совещание проводил. Мы с Вами в разных местах даже эту тему обсуждали. В общем, как обстоят дела сегодня, какие показатели, в чём достижения и в чём – проблемы?

Пожалуйста.

А.ТКАЧЁВ: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, на самом деле курортно-рекреационная отрасль в экономике края за последние годы становится ключевой. И это видно по объёму бюджета, который поступает на все уровни муниципалитетов, в том числе в консолидированный краевой бюджет, от деятельности бизнеса в развитии курортов и, конечно, от тех потоков, которые мы имеем на территории нашего края. По прогнозам, мы получим примерно тот же результат, что и в прошлом году, а именно 13 миллионов отдыхающих, туристов на курортах Краснодарского края. Это хорошая цифра.

Д.МЕДВЕДЕВ:Как распределяются цифры в среднем?А.ТКАЧЁВ: В среднем, Вы знаете, достаточно равномерно. Естественно, Чёрное море – прежде всего, и миллиона три [отдыхающих] – это Азовское море. Тем не менее должен сказать, что Азовское море сейчас достаточно активно развивается.

Д.МЕДВЕДЕВ: Популярное место?

А.ТКАЧЁВ: Становится по-своему популярным, это отдых, может быть, более дешёвый, многим нравится. Многие виды спорта там развиваются, проходят фестивали. В последние годы, кстати, винный туризм имеет большое распространение.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы хотите сказать, что ездят так же, как в Бордо или в Бургундию, что ли?

А.ТКАЧЁВ: Может быть, не так, но, Вы знаете, последние два-три года по количеству туристов в винные регионы, прежде всего это Тамань, мы имеем порядка 150–200 тысяч туристов, которые ежедневно приезжают, это туры одного дня. Конечно, в основном это ближайшие территории: Краснодар, Геленджик, Анапа, Новороссийск, даже из Сочи приезжают специально для того, чтобы посмотреть, как растёт виноградник, как делается вино, естественно – продегустировать и что-то купить для себя.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это одна из серьёзных отраслей, которая должна развиваться и которая в конечном счёте способствует искоренению алкоголизма, потому что в странах, где развивается эта отрасль, с этим проблем нет. Проблемы, как известно, от других напитков проистекают. Надо нам какое-то совещание на эту тему провести.

А.ТКАЧЁВ: Вы знаете, на самом деле, винная отрасль достаточно активно развивается, и в экономику приходят деньги: приходят инвесторы как отечественные, так и зарубежные. Конечно, проблемы ещё остаются. Безусловно, если бы мы провели совещание на этой территории под Вашим руководством, это решило бы многие-многие проблемы. На самом деле, винная отрасль сегодня на подъёме, это престиж любой страны, в том числе, я думаю, и нашей.

Все ожидания, которые мы надеялись получить по развитию курортной отрасли, сегодня сбываются: и по потоку туристов, и по финансовому вливанию. Вы знаете, очень здорово то, что и инвесторы приходят на побережье Чёрного и Азовского морей, и строятся не только крупные отели, но и небольшие частные, которые пользуются большой популярностью.

Д.МЕДВЕДЕВ: И которые, надеюсь, всё-таки по стоимости вполне по силам значительной части людей.

А.ТКАЧЁВ: На самом деле они конкурируют уже и с крупными [отелями], и с учётом последних поправок в закон о введении классификации, стандартов они во многом и повышают свой статус, уровень, и звёздность подтверждают непосредственно улучшением сервиса. Конечно, для курортов Краснодарского края задача стоит – оттянуть те потоки, которые в своё время мы упустили – 15-20 лет назад, которые ушли на Турцию, на Египет, Тунис. Чем? Именно качеством, сервисом, ценами, хорошим обслуживанием.

Д.МЕДВЕДЕВ: В этом году в силу известных политических и некоторых экономических проблем, проблем с безопасностью это был небольшой подарок для наших туристических центров – я надеюсь, это на результатах отразится.

А.ТКАЧЁВ: Безусловно, мы этим воспользуемся. Но, на самом деле, надо ещё очень многому учиться.

Д.МЕДВЕДЕВ: В том числе у этих государств, о которых Вы сказали.

А.ТКАЧЁВ: И конечно, вопросы безопасности мы рассматриваем как ключевые.

А что касается детского отдыха, он тоже достаточно активно развивается, и на курорты нашего края приезжает больше 600 тысяч детей. Это, действительно, наш бизнес, потому что на этом многие санатории, дома отдыха зарабатывают, это их традиционная текущая деятельность. Там тоже существует конкуренция, но и, с другой стороны, это огромная ответственность в вопросах безопасности и в вопросах сервиса. Мы очень активно работаем и с федеральными службами: Роспотребнадзором, МЧС, полицией, прокуратурой, ФСБ. Создан оперативный штаб, который курирует и вопросы сопровождения детей, и охрану пляжных территорий. Огромная армия детей – это огромная ответственность, мы это понимаем. Я хочу заверить, что мы делаем максимально всё, чтобы ничто не могло повториться, как это было, к сожалению, на Ейской косе, если помните, в прошлом году.

Д.МЕДВЕДЕВ: К сожалению. Кто же это может забыть?

По детскому отдыху. Я, как Вы помните, проводил совещание, давал поручения, они касаются, действительно, и санитарно-эпидемиологической обстановки, и просто элементарных норм безопасности, которые должны находиться под контролем региональных властей, органов народного образования, самих учреждений, которые занимаются организацией отдыха. Здесь необходимо в максимальной степени жёстко контролировать исполнение всех существующих нормативов, спрашивать вне зависимости от чинов и званий, что называется. Потому что, действительно, детский отдых – это святое, и любые организации должны это понимать: это не только деньги, но и, как Вы правильно сказали, это максимальная ответственность. И на это нельзя жалеть ни сил, ни средств.

Обратите на это внимание.

Число отдыхающих на курортах Краснодарского края в этом году, по предварительным оценкам, составит 13 миллионов человек, сообщил глава региона Александр Ткачев на встрече с президентом РФ Дмитрием Медведевым.

"Курортно-рекреационная отрасль за последние годы в Краснодарском крае становится ключевой, это видно и по объему бюджета, который поступает на все уровни муниципалитетов, а также (об этом свидетельствует) краевой бюджет от деятельности бизнеса в этой сфере и развития курортов", - сказал Ткачев.

"По прогнозам, мы получим примерно тот же результат, что и в прошлом году - 13 миллионов отдыхающих туристов на курортах Краснодарского края", - отметил он.

По словам Ткачева, большая часть этих людей отдыхает, прежде всего, на Черном море, и порядка 3 миллионов - на Азовском.

"Курорты на Азовском море сейчас активно развиваются, это отдых более дешевый, многие виды спорта там реализуются, проводятся фестивали, винный туризм имеет большое распространение", - рассказал губернатор.

"Очень здорово, что инвесторы приходят на побережья Черного и Азовского морей, строятся не только крупные отели, но и небольшие, частные, которые пользуются большой популярностью", - отметил он.

"...И которые, надеюсь, со стоимостью все-таки по силам значительной части людей", - подчеркнул при этом Медведев.

По словам Ткачева, задача для Краснодарского края состоит в том, чтобы "оттянуть (туристические) потоки, которые были упущены в свое время, лет 15-20 назад, когда они ушли на Турцию, Египет, Тунис".

"В этом году в силу известных политических и некоторых экономических проблем, проблем с безопасностью в некоторых из этих стран был своего рода "подарок" небольшой для наших туристических центров, я надеюсь, что это отразится на результатах", - подчеркнул Медведев

Атака на столицу

Каддафи предлагает перемирие, повстанцы считают, что его дни сочтены

В продолжающейся более пяти месяцев войны в Ливии, возможно, наступает перелом. Вчера вечером авиация НАТО ударила по резиденции Каддафи в Триполи. В любой момент повстанцы могут начать штурм столицы.

Дни Каддафи сочтены, сказал вчера заместитель председателя оппозиционного Национального переходного совета Абдель Хафиз Гог. Вчера утром повстанцы заявили, что в столице началось антиправительственное восстание. «Это решающий момент. Все идет по предварительно согласованному плану, мы координируем свои действия с повстанцами в Триполи», — сказал Абдель Хафиз Гог.

К вчерашнему дню повстанцы взяли столицу в кольцо, захватив города Злитан и Завия, расположенные соответственно в 160 км к востоку и в 30 км к западу от Триполи. Ранее им удалось частично взять под свой контроль стратегически важный нефтяной порт Марса-эль-Брега, но днем позднее верные Каддафи силы оттеснили повстанцев. Силы оппозиции также продвигаются к Триполи с юга — там их база находится в 50 км от города. На севере с моря доступ к ливийской столице контролируют корабли НАТО.

Уличные перестрелки произошли вчера в северном и восточном районах столицы, сообщило ВВС. Рано утром на город упали четыре бомбы НАТО. По информации катарского телеканала Al Jazeera, начиная с субботнего вечера правительственные силы потеряли в боях 31 человека убитыми, еще 42 сторонника Каддафи попали в плен. Телеканал сообщил, что большая часть населения уже перешла на сторону революции.

Правительство, впрочем, утверждало, что наступление повстанцев было сразу же отбито и сражение в столице те проиграли. Об этом сообщили утром в воскресенье ливийский лидер Муаммар Каддафи и его сын  Сейф аль-Ислам, выступая с обращением к народу (первый — по телефону, второй — в прямом эфире гостелевидения). Каддафи-старший призвал своих сторонников «организовать миллионный поход и освободить разрушенные города, навсегда покончив с мятежом». «Они бегают из города в город как крысы», — сказал Каддафи в обращении. На призыв Каддафи откликнулась ведущая ливийского государственного телевидения, которая появилась в эфире с пистолетом в руках и заявила, что вместе с другими сотрудниками будет защищать  телеканал и готова стать мученицей в борьбе с ливийской революцией.

Буквально через несколько часов после заявления Каддафи правительственная риторика изменилась. Выступая на пресс-конференции в Триполи, министр информации Муса Ибрагим заявил, что правительство готово заключить перемирие с силами оппозиции и требует прекратить наступление на столицу и бомбардировки НАТО. Ибрагим заявил, что в случае победы оппозиции сторонникам Каддафи грозят массовые расправы. Он добавил, что если конфликт будет продолжаться, то ответственность за кровопролитие ляжет на лидеров стран НАТО.

«Война в Ливии во многом является психологической, поэтому повстанцы делают свои заявления, чтобы надавить на Каддафи и заставить как можно больше людей уйти от него. Выступления Каддафи и его сына тоже призваны оказать психологическое воздействие — показать, что сопротивление не сломлено», — заявил «Московским новостям» бывший российский посол в Ливии Вениамин Попов. Пока работает государственное телевидение, выступают  с заявлениями Каддафи и его сторонники, рано говорить о победе повстанцев, полагает собеседник издания.

С ним согласен эксперт по Ливии из Центра арабских исследований ИВРАН и бывший посол в этой стране Алексей Подцероб. Уличные бои, по словам эксперта, всегда дают преимущество обороняющейся стороне, что значительно затрудняет действия повстанцев. «Хотя, повстанцы при поддержке авиации НАТО достигли значительных успехов, но, чтобы можно было говорить об их окончательной победе, они должны занять правительственные учреждения Триполи, в первую очередь здание народного комитета», — полагает эксперт.

Для этого, по его словам, нужно, чтобы НАТО и дальше применяло авиацию. «В последние дни она применялась даже в густонаселенных районах. Им нужно дальше массированно бомбить позиции правительственных войск. Было 19 тыс. вылетов против 32-тысячной ливийской армии. Правда от города скорее всего мало что останется в итоге», — говорит Подцероб.

Из ливийской столицы начался массовый исход гражданского населения, сообщает корреспондент The Washington Post. Международная организация по миграции готовится эвакуировать тысячи иностранцев — это в основном египетские гастарбайтеры, но также и сотрудники гуманитарных организаций и журналисты. Беженцы покидают город на автомобилях, многие движутся в сторону гор Нафуса в 190 км от границы с Тунисом, где находится база повстанцев. Они говорят, что покинуть город их вынуждает нехватка продовольствия, запугивания властями и страх перед новыми бомбардировками НАТО. Проезжая через контрольно-пропускные пункты, они сталкиваются с упреками в государственной измене. «Солдаты на КПП называли нас «крысами» и обвиняли в том, что мы переходим на сторону мятежников», — сказал газете 52-летний житель Триполи Мабрук Мохаммад. По его словам, ему приказали вернуться в столицу. Вопрос, оставаться или ехать, раскалывает семьи, живущие в Триполи, говорит 30-летний Ахмад, который бежал из дома своего отца после того, как тот пытался помешать ему уйти в горы и присоединиться к восстанию. Два его брата уже присоединились к мятежникам. Мария Ефимова

За внезапной отставкой основателя и главы второй по величине немецкой авиакомпании последовало не менее неожиданное кадровое решение. Санировать терпящую убытки Air Berlin будет бывший шеф Deutsche Bahn Хартмут Медорн

 Немецкий предприниматель Йоахим Хунольд (Joachim Hunold), основавший в 1991 году авиакомпанию Air Berlin, активно работающую сегодня на российском рынке, и превративший ее во второго по величине в Германии воздушного перевозчика, 18 августа 2011 года подал в отставку с поста ее председателя правления. Решение отойти от оперативного управления своим детищем, акции которого с 2006 года котируются на бирже, 61-летний Хунольд принял спустя неделю после обнародования отчета за второй квартал.

Отец-основатель отдает бразды правления

Высокие цены на нефть, введение в Германии нового налога на авиапассажиров и политические волнения в Египте и Тунисе, а эти страны были важными направлениями для Air Berlin, усугубили и без того серьезные финансовые проблемы убыточной авиакомпании. Накопив долгов более чем на 600 млн евро, она впервые в своей двадцатилетней истории вынуждена теперь заниматься не экспансией и поглощением конкурентов, а консолидацией и санацией бизнеса.

"Чтобы стать прибыльными, нам придется внести изменения в нашу сеть маршрутов и сократить свой флот", - объявил Йоахим Хунольд, представляя неутешительные итоги второго квартала. Так, Air Berlin откажется от нерентабельных рейсов, в частности, от полетов из Штутгарта в Санкт-Петербург. Одновременно самолетный парк, составляющий ныне 171 лайнер, уменьшится на восемь машин. В результате в 2012 году мощности авиакомпании снизятся на 5%. Это 16 тысяч полетов и 2,2 млн посадочных мест. Сокращая свое присутствие в небольших немецких аэропортах, воздушный перевозчик сконцентрируется на развитии своих четырех европейских хабов в Берлине, Дюссельдорфе, Вене и Пальме де Майорка.

Однако претворять в жизнь эту программу урезания расходов и повышения доходности будет уже не сам отец-основатель компании, а его близкий друг Хатрмут Медорн (Hartmut Mehdorn). Бывший глава немецкого государственного железнодорожного концерна Deutsche Bahn вот уже два года является членом совета директоров Air Berlin, однако за решение оперативных задач пока не брался. Впрочем, в официальном сообщении об отставке Хунольда подчеркивается, что 69-летний Медорн назначен вместо него всего лишь временным управляющим. Но при этом не уточняется, на какой именно срок.

Бывший самолетостроитель возвращается в авиацию

В последние недели немецкие и российские СМИ писали о Хартмуте Медорне, который добровольно покинул кабинет председателя правления Deutsche Bahn в 2009 году из-за скандала, связанного с систематической слежкой за профсоюзными активистами, в связи с его включением в состав совета директоров "Российских железных дорог". Отныне опытному топ-менеджеру придется сочетать работу в Москве с каждодневным управлением зарегистрированной в Великобритании убыточной немецкой авиакомпанией. Однако его авторитет и влияние после получения новой должности, скорее всего, только вырастут.

Аналитики указывают, что бывший главный железнодорожник Германии является бесспорным специалистом в области транспорта и логистики, и напоминают, что свою менеджерскую карьеру он начинал в немецком самолетостроении. К тому же на своем предыдущем рабочем месте он доказал, что умеет достаточно жестко проводить реформы в малоэффективных компаниях. "Сложные задачи меня еще никогда не отпугивали", - заявил Хартмут Медорн сразу после нового назначения.

Автор: Андрей Гурков

 Редактор: Владимир Дорохов

Власти Марокко перенесли проведение парламентские выборов в стране с 11 на 25 ноября, сообщает во вторник агентство Франс Пресс со ссылкой на местные СМИ.

"Следующие выборы в парламент состоятся в пятницу, 25 ноября", - цитирует главу марокканского МВД Ат-Тайиба Аш-Шаркауи государственное информагентство МАР.

Назначенные на 11 ноября выборы также носили досрочный характер, что объяснялось желанием всех заинтересованных сторон - правительства и политических объединений страны - "в более детальной проработке новой конституции, которая направлена на демократизацию государственного управления и ограничение полномочий монархии".

Генеральный секретарь оппозиционной партии "Исламское правосудие и развитие" вечером в понедельник заявил агентству, что 25 ноября было "наконец" согласовано как дата проведения выборов, чтобы это важное, но светское мероприятие не совпадало по срокам с религиозным Праздником жертвоприношения (известному среди российских мусульман как Курбан-Байрам). В Марокко этот праздник будет отмечаеться в середине ноября.

Решение о конституционных изменениях было принято на июльском всенародном референдуме, инициатором которого формально выступил сам король Марокко - Мухаммед VI. К такому решению монарха подтолкнули начавшиеся в стране в феврале нынешнего года, вслед за Тунисом и Египтом, массовые народные выступления с требованиями коренных внутриполитических преобразований. В обращении к нации 9 марта король Мухаммед VI заявил о решении провести конституционную реформу.

На референдуме 1 июля подавляющее большинство избирателей поддержали предложенный королем проект конституционной реформы. Согласно проекту новой конституции, полномочия монарха ограничиваются, премьер-министр будет обладать правом роспуска парламента, а судебная власть должна стать независимой от исполнительной и законодательной.

Среди «предателей» и «колонизаторов»

Ливийский лидер предрек «скорый конец» тем, кто окружил его в Триполи

На фоне неуклонного приближения ливийских повстанцев к столице страны Триполи представители президента Муаммара Каддафи и оппозиции, возможно, провели переговоры с целью обсудить условия отставки главы страны. Согласно распространенным западными информагентствами сообщениям, встреча произошла в гостинице на тунисском острове Джерба в воскресенье вечером. По рассказам журналистов, в этот вечер отель был закрыт, а попытавшимся проникнуть на территорию журналистам путь преградили «серьезные ребята в джинсах и футболках».

Бывший посол России в Ливии и Тунисе Вениамин Попов заметил «МН», что «если последние сообщения о захвате повстанцами городов верны, то представители сторон вполне могли встретиться на нейтральной для них Джербе, остров находится примерно в 100км от Триполи и очень удобен для такого рода контактов». Ситуация в Ливии, по оценке дипломата, «сложилась тупиковая: и Каддафи не мог повстанцев разгромить, и они его». По этой причине «надо договариваться, проговаривать какие-то варианты: то ли делить страну на две части, то ли поступать как-то иначе». «Сам факт сообщений о переговорах внушает надежду на то, что завершение приведшей к многочисленным жертвам гражданской войны не за горами. Вэтом смысле ближайшие два-три месяца будут решающими»,— считает наш собеседник.

Повстанческий переходный национальный совет (ПНС) в Бенгази происходившее на Джербе комментировать отказался. Официальный представитель Триполи Муса Ибрагим назвал информацию о контактах с мятежниками «домыслами», «выдумкой западной прессы» и «частью пропагандистской войны против Ливии». «Никаких переговоров с ними, тем более об уходе Каддафи, не ведется»,— подчеркнул Ибрагим, добавив: «Наш лидер здесь, в Ливии. Он борется за свободу своего народа и никогда не оставит родину».

Ситуация для Каддафи и лояльных ему сил складывается неблагоприятная. Пока натовцы продолжают ежедневно и методично уничтожать их потенциал, повстанцы, которых Каддафи назвал «крысами», постепенно окружают столицу. ПНС уже объявил о взятии под контроль городов Гарьян и Сурман— соответственно в 100 км к югу и в 70 км к западу от Триполи. Мятежники, по их заверениям, овладели стратегически важным городом Аль-Завия, расположенным всего лишь в 47 км к западу от столицы. Тем самым они перекрыли как минимум 20 км идущего из Туниса шоссе, по которому шло снабжение верных Каддафи войск, а это серьезно ослабляет позиции режима в Триполи.

Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов в беседе с «МН» усомнился, что повстанцы попытаются захватить столицу. «Возьмите любой штурм города— от Берлина до Грозного: это всегда огромные потери,— говорит эксперт.— Повстанцам это не нужно».

Впрочем, достоверность информация о военных успехах повстанцев неизвестна: противоборствующие стороны не пускают представителей иностранной прессы в зоны боевых действий.

Вчера национальное телевидение впервые за многие последние недели транслировало(без видеоряда) обращение Муаммара Каддафик нации. Полковник призвал ливийцев «вооружаться и освободить страну от предателей и колонизаторов», то есть повстанцев и сил НАТО. И тем и другим лидер джамахирии предрек «скорый конец». Александр Самохоткин

Египет: революция продолжается

Немногие египтяне верили, что их свергнутый президент предстанет перед судом. Я посетила Египет за несколько дней до начала судебных заседаний и повсеместно слышала сомнения, что подобное может произойти. Многие полагали, что Высший совет вооруженных сил (SCAF), управляющий сейчас страной, найдет способ избавить бывшего президента от унижения.

Но совет не стал этого делать. Пытаясь убедить народ, что они являются нейтральными арбитрами в конфликте, военные поддались давлению общественности и прикатили больничную койку с Хосни Мубараком в суд.

Тот факт, что Мубарак, два его сына и несколько ключевых соратников были отданы под суд, можно считать переломным моментом в политической жизни не только Египта, но и всего региона. Силой мирных массовых протестов народ сумел добиться не только отставки, но и суда над главой государства. Это, без сомнения, тревожный звоночек для некоторых соседних с Египтом государств со схожими условиями политической жизни.

Вопрос, как поступить со свергнутым президентом, которого сейчас обвиняют в коррупции и убийстве мирных демонстрантов, является лишь одной из многих серьезных проблем, стоящих перед 80-миллионной страной, где более 40% населения живет меньше чем на 2 долл. в день. Во время своего визита в страну я оказалась на «круглом столе» с участием ключевых фигур египетской политики и международных экспертов, где как раз и обсуждались нынешние острые проблемы переходного периода.

«Круглый стол» организовали три египетские группы — Египетское общество объединенного прогресса, Египетский институт за независимость правосудия и Каирский университет — совместно со стокгольмским Международным институтом за демократию и помощь в выборах (IDEA). Первые две группы являются неправительственными организациями и активно участвуют в нынешнем предвыборном процессе и подготовке новой конституции страны. А IDEA является межправительственной организацией, объединяющей 27 стран, в том числе Южную Африку, и занимается продвижением демократии. В «круглом столе» участвовали также представители Туниса, ЮАР, Испании, Марокко и местные эксперты.

Каким будет характер будущего египетского государства? Уж не военным ли? Или, может быть, даже религиозным? Это одно из самых главных опасений, которое тревожило участников дискуссии. Местный политик Фарид Захран считает, что оба варианта плохи. «Мы хотим быть гражданским, патриотическим государством», — заявляет он. Захран опасается, что военные могут начать сотрудничать с движением «Братья-мусульмане», в результате чего политические партии, добивающиеся конституционных реформ, окажутся за бортом. «Нам крайне необходим сильный парламент и конституционные перемены», — полагает Захран.

Формально власть находится в руках армии, и хотя военные и осознают силу народа, они также прекрасно знают, что египтяне в целом достаточно терпеливы и готовы дать военным шанс. Сейчас никто не может предсказать, как завершится нынешний переходный период и будут ли в итоге сняты все политические противоречия в стране. Каирский адвокат Халед Али сомневается в нынешней власти: «Военная диктатура является опасной. Пал Мубарак, но не его администрация».

Что необходимо сделать для реформы институтов общества?

Бывший депутат Иссап Шиха добивается серьезных реформ полиции, судебной системы и прессы. «Нам нужны радикальные изменения тех механизмов, которые подавляли людей, — говорит он. — В юридической и судебной системе сохраняется практика, свойственная временам Мубарака и его режима».

Ахмед Раджеб, директор правозащитного центра имени Хишама Мубарака, считает, что необходимо создавать специальные рабочие группы по подготовке реформ по каждому из направлений. Он уже основал инициативную группу по реформе египетской полиции. «Для реформ необходимо готовить и принимать новые законы», — говорит он.

Каким образом осуществляется правосудие, пока у власти временно находятся военные, а новое правительство еще не образовано?

По поводу независимости действий прокуратуры высказываются серьезные сомнения. Вместо судов протестующие и общественные активисты часто оказываются перед лицом военных трибуналов. Юрист правозащитной организации ArabNetwork Джамал Эйд говорит, что сталкивался со случаями арестов журналистов и блогеров, которых не отпускают, несмотря на обещания это сделать и уверения, что их задержка всего лишь мера предосторожности. «Египет только в самом начале пути, — говорит Эйд. — Мы думали, что все изменится после 25 января (в этот день началась революция), но военные оказались полузащитниками-полутиранами».

Попытки идентифицировать личности снайперов, которые расстреливали демонстрантов, наткнулись на противодействие. По словам Хуссама Бахжата, представителя «Египетской инициативы за личные права», власти отвечают встречной просьбой: найдите снайперов — и мы отдадим их под суд. «Они отлично знают, что найти снайперов очень трудно. Мы столкнулись с системой, которая очень далека от совершенства», — говорит правозащитник. Теперь он задумался над тем, может ли Египет достигнуть стратегической цели — настоящих реформ — и как это сделать.

Могут ли египтяне достигнуть согласия в реализации своих надежд?

Это будет непросто. Революционные силы расколоты. Идет перетягивание каната между оппозиционными силами. Например, те, кто добивался проведения ранних парламентских выборов (в ноябре), выиграли спор у тех, кто хотел перед проведением выборов сначала принять новые поправки в конституцию страны. Пока идут эти споры, Египет остается страной с диктатурой военных. Хотя Мубарак и его партия разгромлены, он успел передать власть Высшему совету, в руках у которого оказались ключи от будущего устройства страны.

Противоречия по-прежнему выплескиваются на улицы Каира. Во время «круглого стола» десятки тысяч протестантов собрались на площади Тахрир для проведения мероприятия, которое получило название «Пятница единства». Идея заключалась в том, чтобы собрать все силы, участвовавшие в 18-дневных протестах, которые завершились падением Мубарака. Исламисты и гражданские движения договорились сфокусироваться на общих требованиях и избегать религиозных лозунгов.

К полудню представители более 33 политических партий и групп, включая коалицию «Молодежь революции», «6 апреля», Партию свободных египтян, Партию демократического фронта, египетских социал-демократов и несколько левых партий и движений, удалились с площади, заявив, что исламисты нарушили договор и вышли на площадь с неприемлемыми лозунгами.

Спустя два дня, вечером в воскресенье, начались трения между жителями палаточного городка на площади Тахрир. Некоторые решили покинуть площадь накануне начала священного месяца Рамадан, а другие, напротив, предпочли остаться. Среди последних были и родственники убитых, которых сейчас обычно называют «мучениками революции». На следующий день появилась полиция и начала разрушать палаточный городок протестантов. Столкновения между полицией и демонстрантами я могла видеть даже ночью. Вооруженная щитами и дубинками полиция оттеснила протестующих на периферию площади, запретив им снова ставить палатки.

Когда я покидала Египет, я думала о разговоре с Айманом Аюбом, региональным директором IDEA. Он полагает, что Египет оказался на перекрестке.

«Наступили критические времена. В Египте сейчас есть две основные группы. В первую группу входит большинство. Это те люди, которые верят, что совершили революцию. Вторая группа меньше по численности, но от этого она не менее влиятельна. Ее участники полагают, что революция далека от завершения. Несмотря на некоторые уступки со стороны SCAF, никакой уверенности в будущем страны у них нет. И их беспокоит, что все большую силу набирают движения, которые не имеют ничего общего с настоящей демократией», — полагает Аюб.

Вердикт, который вынесет суд на Мубараком, вряд ли сделает всех счастливыми. Для одних достаточно, чтобы бывший «король» стал просто одним из граждан страны, лишенным привилегий. Другие хотят добиться его казни.

Действительно, для Египта наступили критические времена.

Оригинал статьи опубликован на сайте zubeidajaffer.co.za Зубейда Яффер

Досрочные выборы в парламент Марокко состоятся 11 ноября нынешнего года, сообщили в воскресенье марокканские СМИ. Эта дата была определена в ходе встречи министра внутренних дел страны Ат-Тайиба Аш-Шаркауи с лидерами двадцати политических партий королевства.

Перенос сроков выборов в марокканский парламент (ранее они были назначены на 7 октября) объясняется желанием всех заинтересованных сторон - правительства и политических объединений страны - "в более детальной проработке новой конституции, которая направлена на демократизацию государственного управления и ограничение полномочий монархии".

Решение о конституционных изменениях было принято на июльском всенародном референдуме, инициатором которого формально выступил сам король Марокко - Мухаммед VI. К такому решению монарха подтолкнули начавшиеся в стране в феврале нынешнего года, вслед за Тунисом и Египтом, массовые народные выступления с требованиями коренных внутриполитических преобразований. В обращении к нации 9 марта король Мухаммед VI заявил о решении провести конституционную реформу.

На референдуме 1 июля подавляющее большинство избирателей поддержали предложенный королем проект конституционной реформы. Согласно проекту новой конституции, полномочия монарха ограничиваются, премьер-министр будет обладать правом роспуска парламента, а судебная власть должна стать независимой от исполнительной и законодательной.

Президент США Барак Обама согласовал с британским премьером Дэвидом Кэмероном позицию США по Сирии, сообщила в субботу пресс-служба Белого дома.

США в настоящее время близки к тому, чтобы призвать сирийского президента Башара Асада уйти в отставку, как это было с лидерами стран, где весной 2011 года произошли беспорядки. Белый дом готов сделать такое заявление, в то время как госдепартамент настаивает на более осторожной риторике относительно проблем в Сирии.

"Президент (США) и премьер (Великобритании) провели в субботу телефонный разговор в рамках постоянных консультаций по глобальным и двусторонним вопросам. Лидеры обсудили ситуацию в Сирии, подчеркнув глубокую обеспокоенность в связи с насилием по отношению к гражданскому населению со стороны правительства этой страны... Они согласились с необходимостью немедленной остановки кровопролития и насилия в отношении сирийцев и постоянного мониторинга действий властей Сирии. Обама и Кэмерон договорились через несколько дней обсудить развитие ситуации в этой стране", - говорится в сообщении пресс-службы.

Обама и Кэмерон обсуждали также ситуацию на финансовых рынках, обстановку в Ливии и Афганистане.

"Премьер выразил соболезнования в связи с гибелью 6 августа в Афганистане американских спецназовцев", - отмечается в сообщении.

Ранее США заявляли, что Асад должен немедленно прекратить насилие в отношении граждан своей страны и инициировать широкий гражданский диалог, но не требовали от него немедленно покинуть пост. С призывами уйти от власти США обращались к ливийскому лидеру Муамару Каддафи, а также к президентам Египта Хосни Мубараку, Йемена - Али Абдалле Салеху и Туниса - Зин аль-Абидину бен Али. Призыв уйти в отставку фактически означает, что США не намерены продолжать диалог с лидером и настаивают на немедленной передаче власти оппозиции.

В настоящее время Мубарак и бен Али отстранены от власти, Салех покинул Йемен, но намеревается вернуться в страну, а в отношении Каддафи и верных ему военных силы НАТО проводят военную операцию.

Сирия в течение пяти месяцев охвачена массовыми протестами. Они начались в середине марта в городе Дераа на юге страны, а затем перекинулись на другие регионы. По данным сирийских правозащитников, в столкновениях с силами безопасности погибли за это время более 1,6 тысячи человек. По версии властей, с начала событий в результате действий "вооруженных террористических элементов" погибли около 500 военнослужащих и представителей сил безопасности.

Госдепартамент ранее заявлял, что координирует свою позицию по Сирии и с Россией. Денис Ворошилов

Восстание потребителей

Лондон показал миру свое второе лицо

Насколько восхитительна была телевизионная картинка из Лондона во время недавней королевской свадьбы, настолько же ужасно и шокирующе то, что мы видим в последние несколько дней. Блистательная мировая столица выглядит как город, где стали явью кошмарные антиутопии Гоббса. Полиция и пожарные пытаются остановить толпы мародеров и поджигателей, вооруженных телефонами Blackberry.

Политики сделали самый внушительный и уверенный вид, на какой только они способны. Идут поиски виноватых. С нынешним сценарием — смерть молодого человека от рук полиции вызывает бурю протестов и затем волну насилия — мы уже хорошо знакомы: в начале этого года — Тунис, в 2005-м — Париж. Но каждая трагедия уникальна. Так что же привело к этой?

Политические игры с поиском виновных выглядят сейчас примерно так.

Рабочие места для мужчин с низкой трудовой квалификацией исчезли, поскольку мировое производство постепенно переместилось в Азию. Но экономически незащищенные мужчины редко становятся хорошими отцами, они часто бросают семьи, а дети, выросшие без отца, не склонны к порядку и послушанию и легко становятся преступниками. Как выяснилось, социальные службы и школы не в состоянии исправить эту проблему.

Правые заявляют, что ведущие в тупик настроения патернализма (государства-няньки) и политкорректности создали культуру зависимости от государственных пособий и ослабили дисциплину. Левые жалуются на недостаток ресурсов и рост социального неравенства.

Великобритания вступила в период строгой экономии, поскольку коалиционное правительство стремится уменьшить дефицит госбюджета. И лейбористы будут винить в происшедшем нынешнее сокращение государственных расходов. А тори будут отвечать: «Но эти дети выросли за 13 лет правления Лейбористской партии!»

Все, что мы видим на улицах и телеэкранах, заставляет задуматься о том, что нынешние события не укладываются в жесткие рамки политических взглядов правых и левых.

Правительство ввело систему круглосуточных магистратских судов, чтобы как-то расчистить переполненные полицейские камеры. В списках тех, кому уже предъявлено обвинение, можно найти дизайнера, сотрудника начальной школы, студента колледжа. Видео запечатлело погромщиков самой разной этнической принадлежности. Поэтому нет какой-то одной демографической группы населения, на которую можно возложить вину.

Скрытой за всеми очевидными проблемами остается проблема морали. Жадность. Жажда иметь новые потребительские товары любой ценой. Требование прав, но не ответственности.

Не стоит пренебрежительно относиться к оправданиям мародеров, когда они сравнивают себя с банкирами, которые недавно точно так же поживились в своем бизнесе. Для многих это была почти игра — они почувствовали возможность грабить совершенно безнаказанно, хотя Лондон имеет самую плотную сеть камер видеонаблюдения в мире. А некоторые даже заявляют, что поскольку все магазины и товары застрахованы, у их преступлений нет жертвы. В общем, веселый мальчишник.

Все это не новость, конечно. У Лондона богатая бунтарская история. Например, во время восстания Гордона, начатого моим однофамильцем в 1780 году, были убиты сотни людей. В те дни люди были как-то менее чувствительны, применяя оружие.

Почему сейчас ситуация вышла из-под контроля — это ключевой вопрос, стоящий перед полицией. Ей стоило провести переговоры с организаторами самого первого, еще мирного тогда выступления протеста. Ей стоило реагировать быстрее и более агрессивно, когда начались первые вспышки насилия, чтобы не допустить их распространения.

Частично проблема в том, что наша полиция находится в состоянии полного бардака. Начальство уволено после скандала с Мердоком. Практика выборочной проверки документов у прохожих и их обыск вызывают ненависть. Говорят, полицейские действуют теперь с опаской, боятся, что их могут обвинить в причинении вреда невинным людям. Процесс арестов жестко зарегулирован, чтобы избежать злоупотреблений. Все вместе это привело к тому, что желание действовать решительно и жестко, как в былые времена, сильно уменьшилось. А тем временем все ключевые политические лидеры, способные дать необходимую команду, как один оказались на отдыхе.

Египетские блогеры сравнивают события в Лондоне с «арабской весной». Но в них не хватает одной вещи, которая обычно считается важной для уличных протестов. Политики. Ну или по крайней мере политики в ее традиционном понимании. Лондонский бунт уже назвали восстанием потребителей — они боролись за право обладать символами нынешней капиталистической системы, не пытаясь ее опрокинуть.

Есть, однако, и нечто чисто лондонское в этом бунте. В мире есть только два города, которые с полным правом могут претендовать на роль мировых вавилонов, — Нью-Йорк и Лондон. И в Нью-Йорке, и в Лондоне любой может добиться успеха. Но в Нью-Йорке все становятся ньюйоркцами — для успеха надо ассимилироваться. А в Лондоне никакой ассимиляции не происходит, потому что ассимилироваться не с кем.

Лондон — совершенно удивительный город-мозаика. Его часто описывают как город деревень — они и существовали здесь когда-то, пока растущая столица их не поглотила. Не исключено, что по этническому разнообразию Лондон занимает первое место в мире — более половины детей здесь рождено матерями, которые сами родились за рубежом. И как в любом большом городе — особенно в таком, где вся жизнь получила ускорение благодаря интернету, — здесь имеется огромное разнообразие стилей и интересов. В каком еще городе в мировой истории столь значительную часть высокооплачиваемых рабочих мест (я имею в виду лондонский Сити) занимали иностранцы?

Лондонцы выбрали в отношении «понаехавших» очень простую тактику. Они замкнулись в своем кругу. Эмигрантам пришлось создавать собственные коммуны, деревни и кластеры. Возникли целые локальные культуры и даже стали процветать. Но в некоторых местах они привели к упадку. Разница в доходах между районами очень высока, но по мере развития урбанизации они становятся все ближе и ближе друг к другу. Хокни — один из ключевых районов нынешнего бунта — сейчас считается модным местом. Именно эта разница в качестве жизни в плохих и хороших районах вдруг прорвалась наружу таким неожиданным и шокирующим образом.

Есть и кое-что позитивное. Слава богу, очень мало жертв. Не пришлось использовать армию. Не пришлось вводить чрезвычайное положение и ограничивать гражданские права. Сообщалось о случаях, которые могли произойти только в Британии: тяжело нагруженный добычей мародер стоял на совершенно пустой улице и ждал, когда загорится зеленый сигнал светофора, чтобы ее перейти. Появились команды добровольцев, которые приводят город в порядок. Они назвали себя Riot Wombles в честь уомблов, мультипликационных зверьков, которые борются с загрязнением природы.

Лондон опять показал свое второе лицо. В 2005 году мы выиграли право проведения Олимпийских игр, а на следующий день произошли теракты в метро. В этом году мы пережили туристический бум, вызванный королевской свадьбой, а теперь напугали туристов бунтовщиками. В следующем году — Олимпиада. И кто знает, что произойдет одновременно с ней.

Тим Гордон

Чистая прибыль петербургского ЗАО "Группа Джей Эф Си" (JFC), крупнейшего поставщика фруктов в Россию, по российским стандартам бухгалтерского учета (РСБУ) в январе-июне 2011 года снизилась в 6,6 раза по отношению к аналогичному периоду прошлого года - до 45,54 миллиона рублей, следует из официальных материалов компании.

Выручка общества за отчетный период сократилась на 10,7%, составив 5,61 миллиарда рублей.

Группа JFC основана в 1994 году в Санкт-Петербурге, объединяет компании по производству, закупке, обработке, хранению, транспортировке и реализации фруктов. Владеет банановыми плантациями в Эквадоре и Коста-Рике площадью около 3 тысячи гектаров. JFC, по данным самой компании, является крупнейшим поставщиком фруктов на российский рынок. По итогам 2010 года она контролировала 36% российского рынка бананов и около 15% всего фруктового рынка. Принадлежащая JFC торговая марка Bonanza! входит в рейтинг 50 самых крупных по обороту брендов России.

Офисы и терминалы компании расположены в Санкт-Петербурге, Москве, Новосибирске, Краснодаре, Екатеринбурге, Челябинске, Казани и Нижнем Новгороде, а также на Кипре, в Эквадоре и в Коста-Рике. Общее число сотрудников составляет более 3,6 тысячи человек. География продаж JFC включает в себя страны Европы, Ближнего Востока и СНГ. Среди них Австрия, Италия, Словения, Черногория, Польша, Болгария, Румыния, Турция, Сирия, Иран, Ирак, Тунис, Грузия, Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан. Оборот JFC в 2010 году, по предварительной оценке, составил 715 миллионов долларов.

Хорошую новость для любителей пляжного отдыха в Доминикане приготовила сеть отелей Riu Hotels & Resorts. В декабре этого года рядом с пляжем Пунта-Горда в Пунта-Кане будет открыт восьмой в стране и пятый на этом курорте отель под маркой Riu – Riu Palace Bavaro.

Открытие отеля совпадает с празднованием 20-летия выхода на международный рынок испанской сети Riu Hotels & Resorts. В ноябре 1991 года ею был открыт первый отель за пределами Испании, которым стал Riu Taino в Доминиканской Республике. На сегодняшний день Riu Hotels & Resorts принадлежат 105 отелей, из которых 39 находятся в Испании, 17 в Мексике и 10 в Тунисе.

Riu Palace Bavaro уже в зимний сезон 2011/2012 предложит своим гостям 610 номеров, которые обслуживаются по программе All Inclusive 24 часа в сутки. Отель находится рядом с комплексом других отелей это марки, его здания включают 4-х этажный главный корпус и 12 роскошных вилл с бесплатным Wi-Fi. На территории отеля расположены 4 бассейна для взрослых и 1 детский, СПА-центр и тренажерный зал. Riu Palace Bavaro будет хорошим выбором для проведения мероприятий и конференций – его 4 конференц-зала способны вместить до 1000 человек одновременно.

Получено долгожданное разрешение от МИД РФ российским туристам посещать центр столицы Туниса, город Тозер и остров Джерба . Справедливости ради стоит отметить, что и во время действующего запрета многие соотечественники не особенно оглядывались на требования отечественного Министерства иностранных дел и с удовольствием покупали экскурсии по Тунису у местных туристических контор.

Однако МИД РФ настойчиво не рекомендует российским туристам пока посещать внутренние районы центральной части страны и юга Туниса и советует соблюдать бдительность даже в тех местах, которые уже открыты. Основная рекомендация – избегать больших скоплений людей.

Запрет на посещение Туниса был введен российскими властями в январе текущего года из-за произошедшей в стране революции. Частично его сняли в апреле. В первую очередь это касалось прибрежных районов, где обстановка была достаточно спокойной.

Многие туроператоры были рады и такому положению дел. Например, туры в Тунис активно продает питерская компания dali-tour.ru. На сайте компании можно найти массу предложений с хорошим соотношением цена/качество, либо подобрать горящий тур по еще более выгодному тарифу.

Что же касается районов Джербы, Тозер и Туниса, как столицы страны, многие туроператоры считают, что открой российский МИД данные регионы раньше, поток туристов из России значительно бы вырос. Одним из главных туристических маршрутов Туниса является посещение Сахары, а на него, к сожалению, тоже до последнего времени действовал запрет.